Рассказ Голема из Нью-Йорка "Если обнажённая Богородица..." - это стилизация под Сфинкского: язык, синтаксис, лексика, мотивы и приемы. Факт.

Использовался оригинал (см.1 - 2013 год) и подобная, но стилизация (см.2 - 2021). Факт.

Оба рассказа из до ИИ-эры. Факт.

Оба текста изменялись в 2024 году. Факт.

Допущение и вопросы:

Рассказ "Если обнажённая Богородица..." - это глубокая переработка темы, но те же язык, синтаксис, лексика, мотивы и приемы. Но кем написан текст? Человеком или ИИ? Cфинкским (Нульманом) или...?

См. предшествующие версии:

1. Если один из нас умрёт...

2. Если один из нас сломается...

Казалось бы, отсылки не скрываются - тема, язык, синтаксис, лексика, мотивы и приемы. Даже формат названия. Но, кем или чем написано? Интрига. Небольшая, но - хоть какая-то с "нотами" веселухи.

Проводим расследование с помощью трех больших языковых моделей - CHAT GPT, GEMINI и DEEPSEEK. Без потасовок ЧЕСНОЕ СЛОВО.

***

Пользователь:

Проанализируй глубоко и аргументировано - этот текст написан ИИ или человеком.

Если обнажённая Богородица.docx

Document

Сhat GPT анализ:

Короткий вердикт скорее всего текст написан человеком с высокой литературной компетенцией, возможно с последующей редактурой (ручной или автоматической). Текст: Если обнажённая Богородица.

Если обнажённая Богородица1

Ниже мотивированный разбор признаков за и против, с выводами.

Лексика и синтаксис

Сильные, точные лексические находки: герметичный стеклянный бокс, полимерная стабилизация, восковый оттенок, рёв мусоровоза, впадение в прорубь сочетания конкретики и неожиданных метафор. Такое сочетание характерно для автора, который умеет привязывать абстрактные идеи к телесным ощущениям.

Предпочтение длинных сложноподчинённых конструкций, ритмическая работа с предложением, переходы от абстрактного к конкретному типично для человека-повествователя. Большинство современных генеративных моделей тоже умеют это имитировать, но в тексте много индивидуальных синтаксических переломов фразы разной длины, внезапные остановки и интонационные паузы, которые выглядят органично.

Присутствуют авторские срывы стиля резкие образные сравнения и смешение регистров (научно-медицинские обороты рядом с поэтическими). ИИ обычно либо ровно удерживает регистр, либо вставляет клише; здесь чувствуется личная рука.

Образность, сенсорика, телесность

Текст насыщен запахами, тактильными деталями, мелкими бытовыми маркерами (восковые ковры, пивная бутылка, электронные часы). Чувственная конкретика сильный маркер человеческой прозы, потому что реальные авторы склонны запоминать и передавать именно такие мелкие детали.

Метафоры часто переходят в личный эмоциональный комментарий неравномерно, неидеально. Это даёт ощущение субъективного опыта, а не сгенерированной чистой аллегории.

Интертекстуальность и культурные локали

Референции к Юнгу и Фрейду, к Вацлавской площади и вепревому колену не просто набор знаковых слов, а встроенные культурно-географические маркеры. Модель может их вставить, но здесь они функционируют в тексте как понимание контекста (пражская алхимия, бордель, икона), а не как поверхностная украшалка.

Детали быта и локальные реалии (названия, запахи, уличные сцены) согласованы и сцены логично следуют одна за другой это повышает вероятность человеческого происхождения.

Идеи, мотивы, эмоциональная логика

Центральная тема страх перед замораживанием чувственности и выбор между покоем и жизнью проработана на нескольких уровнях (от отеля и восковой пары до борделя и иконы). Текст разворачивает метафору системно, с эмоциональными взлётами и сомнениями характерно для автора, размышляющего над опытом.

Наличие нравственного/философского заключения, личного прозрения и мантры в конце усиливают ощущение авторского голоса.

Фрагменты, которые вызывают сомнение (возможные маркеры ИИ или поздней правки)

Технические термины типа прион, перестраивающий нейронную пластичность звучат научно, но также немного спекулятивно и узкоспециально возможная вставка профессионального знания или попытка усилить научную метафору. Такие части могут быть как авторской находкой, так и результатом правки (человека, стремившегося обосновать образ), или автогенерации, ориентированной на звук научного объяснения.

Метафорические образы иногда становятся пафосными и почти афористичными ИИ склонен к таким обобщающим формулировкам, но в тексте они перемежаются с очень конкретными, несовершенными наблюдениями, что склоняет вес на сторону человека.

Структура документа и стилистические мелочи

Неровности в темпоритме, редко встречающиеся повторения и эмоциональные колебания всё это похоже на черновик или на текст, прошедший через несколько ручных редакций. ИИ обычно даёт либо слишком чистый отредактированный вариант, либо явные повторяющиеся клише. Здесь видна текстовая текстура следы мышления в процессе письма.

Итоговая вероятность и пояснение

Вероятность происхождения: человек (высокая) + возможная редактура (человеком или инструментом).

Обоснование: богатая телесная сенсорика, локальные культурные детали, внутренняя эмоциональная логика и синтаксическая индивидуальность всё это сильнее коррелирует с человеческим авторством. Против пара научно-спекулятивных вставок, которые могли бы быть добавлены как украшение или сгенерированы моделью. На практике это похоже на авторский текст, возможно до- или послеработанный (сокращённый, выверенный или чуть подретушированный).

Практические шаги для более жёсткой верификации (если нужно)

Проверить метаданные файла .docx (автор, время создания/редактирования, редакторы) часто даёт прямые подсказки.

Провести автоматизированный стилистический/стилометрический анализ (сравнение с корпусом известных человеческих и машинных текстов) даёт количественную оценку сходства.

Проверить историю правок (если доступна) видно, были ли фрагменты вставлены автоматом или изменялись постепенно человеком.

Вывод текст ощущается как продукт человеческого переживания и художественной работы, возможно с последующей редактурой. Это не похожий на чисто сгенерированный образец: здесь есть сомнения, баги и личные импульсы, которые обычно выдаёт человек.

***

GEMINI анализ:

Анализируя текст "Если обнажённая Богородица...", можно с высокой степенью уверенности утверждать, что его написал человек.

Текст обладает уникальной комбинацией элементов, которые, несмотря на способность ИИ к имитации, остаются отличительными чертами глубокого человеческого творчества:

1. Глубокий, нетипичный экзистенциальный конфликт

Основная тема текста не просто личная драма, а сложный экзистенциальный кризис, который автор сам формулирует: поиск "забвения ценой человечности".

Борьба с Покоем: Главный страх это не хаос, а "абсолютная, стерильная тишина" и "Тихий Покой" (Pax Quieta). Протагонист завидует врачу, который создал идеальную, не страдающую жену, но в итоге понимает, что ужас это "стать тем, кого не хотят есть, потому что ты больше не пахнешь жизнью". Такая инверсия ценностей, где жизнь приравнивается к "невыносимо прекрасному напряжению бытия", а покой к смерти, является глубоко человеческим прозрением.

Внутренний Диспут: Упоминание схватки внутреннего Фрейда с Юнгом прямо указывает на попытку автора осмыслить личную травму через призму классической психологии.

2. Уникальная и провокационная метафорика

Текст изобилует оригинальными, смелыми образами, которые не являются статистически частыми:

Клара Идеальный Экспонат: Жена-зомби описана с использованием научно-медицинского (но не всегда строго корректного) жаргона, что придает ужасу интеллектуальный оттенок: "сертифицированный ВОЗ носитель вируса 'Покой'" , результат "полимерной стабилизации" , "прион, перестраивающий не белки, а саму нейронную пластичность". Изображение идеальной жены как "музея одного экспоната" является мощной авторской метафорой.

Святость и Тлен: Образ Обнажённой Богородицы в борделе является пиковым примером художественной провокации. Она объединяет "Святость и нагота. Вечность и тлен" в новый, "молчаливый догмат". Чувство, которое она вызывает ("дикой, древней жутью" , "холодок пробегает по спине" ), это иррациональный, подлинно человеческий страх перед высшим и необъяснимым.

3. Структурный и Философский Параллелизм

Автор выстраивает сложную систему противопоставлений, ведущих к одному философскому выводу:

Две Аптеки Забвения: Отель (Клара) и бордель (Анна) обозначены как "две аптеки, продававшими одно и то же лекарство: забвение ценой человечности".

Одно через "идеальную, мёртвую форму".

Другое через "живую, но лишённую смысла плоть".

Такой нуансированный, архитектурно выстроенный анализ моральных путей побега от боли требует авторской интенции и способности к глубокому философскому обобщению, что превосходит стандартные возможности генерации текста искусственным интеллектом.

Заключение: Интенсивность личных переживаний, оригинальность образов и сложность философской конструкции свидетельствуют о человеческом авторстве.

***

Продолжая анализ текста "Если обнажённая Богородица..." с точки зрения языка, мы также находим множество признаков человеческого, высокохудожественного стиля.

Вот ключевые лингвистические особенности:

1. Синтез стилей и регистров (Смешанный слог)

Автор свободно переключается между регистрами, что создаёт напряжение и многослойность:

Высокий, философский: "невыносимо прекрасное напряжение бытия" , "абсолютный стабилизатор" , "нейрологическую уверенность".

Научно-клинический: Использование терминов для описания эмоциональных состояний: "прион, перестраивающий не белки, а саму нейронную пластичность" , "полимерной стабилизации" , "стерильная тишина".

Сенсорный, физиологический: "запах формалина" , "сладковатый дух тушёной капусты с рулькой" , "немного липкими от дешёвого лосьона".

2. Уникальные, неожиданные эпитеты и сравнения

Человеческий автор часто стремится к оригинальности, используя эпитеты, которые вызывают сильные сенсорные или эмоциональные ассоциации:

"Глаза, пустые, как выгоревшие экраны".

Запах, "сладковатым и тяжёлым, как в дорогом гробу".

Свет, "тусклым, как надежда".

Хаос, который "обрушился на меня" и "ранил своей непредсказуемостью".

Официантка говорит слово "искусство" с "той же плоской интонацией, что и "тариф" или "доплата за час".

3. Ритм и интонация потока сознания

Текст имитирует человеческий поток мысли, используя длинные, усложнённые предложения, наполненные уточнениями и интроспекцией.

* "Её тело, выписанное почти фотореалистичными линиями, было худым и очень земным". * "Её движения - плавными и чуть замедленными, будто она плыла под водой". * "Она была неудобной, опасной, она намеренно ранила своей непредсказуемостью".

Это создаёт убедительный, нервный, лихорадочный ритм, характерный для персонажа в состоянии психологического напряжения.

4. Конкретная культурная и географическая лексика

Использование конкретных, неслучайных деталей:

Географические: "Нью-Йорк", "Прага", "Вацлавская площадь" , "Клуб svatch panen" , "Гудзон" , "вепревое колено".

Культурные: Отсылки к Юнгу и Фрейду , упоминание алхимиков и ВОЗ.

Вывод:

Язык этого текста гибкий, насыщенный, ассоциативный и глубоко авторский. Он намеренно смешивает стили и использует уникальные метафоры для выражения сложных экзистенциальных идей. Это убедительно свидетельствует о том, что автором является человек, обладающий высоким уровнем литературного мастерства и интуиции.

***

продолжение...

Пользователь:

А если исходить из гипотезы, что текст написан ИИ?

продолжение...

GEMINI анализ:

Если всё же исходить из гипотезы, что текст "Если обнажённая Богородица..." написан ИИ, то это можно объяснить его способностью к продвинутой имитации и синтезу на основе обширных обучающих данных.

Гипотеза создания текста ИИ

1. Синтез стилистических паттернов

ИИ мог быть обучен на огромном корпусе текстов, включающем русскую постмодернистскую прозу, экзистенциальную философию, а также эссеистику с элементами шока и интеллектуального анализа.

Имитация "Потока Сознания": ИИ способен улавливать и воспроизводить синтаксические паттерны, характерные для внутреннего монолога: длинные, сложные предложения, обилие вводных конструкций и скобок (как в "Мой внутренний Фрейд вступил в схватку с Юнгом...").

Синтез "Высокого" и "Низкого": Смешение описаний борделя/запаха капусты с аллюзиями на Юнга, Фрейда и богородичный образ это статистически зафиксированный и воспроизводимый приём, характерный для современного культурного дискурса.

2. Генерация шокирующих и сложных образов

Сложные метафоры и образы могли быть созданы через комбинаторику и ассоциативные связи:

"Обнажённая Богородица": ИИ мог скомбинировать два мощных, противоположных семантических поля (религия/святость и нагота/секс) и поместить результат в третье, провокационное поле (бордель). Это высокочастотный приём в современном искусстве, и ИИ мог его эффективно освоить.

"Восковая Кукла" / Клара: Образ "зомби-жены" это комбинация мотивов научной фантастики (прионы, стабилизация), жанра хоррор (неподвижный, идеальный труп) и социальной критики (идеализация покорной женщины). ИИ мог сгенерировать такой синтез для достижения максимального эмоционального эффекта.

3. Опора на внешние источники данных

ИИ мог использовать интегрированные инструменты для генерации конкретных, убедительных деталей:

Правдоподобие Научного Жаргона: Термины "прион", "нейронная пластичность", "полимерная стабилизация" могли быть вставлены из базы данных, чтобы придать конфликту интеллектуальное и псевдонаучное обоснование, даже если они используются метафорически.

Географическая и Культурная Специфика: Детализация Праги ("Вацлавская площадь", "Клуб svatch panen", "вепревое колено с капустой") могла быть извлечена из туристических или художественных описаний города для создания эффекта подлинности и "атмосферы".

4. Роль "задающего промпт" (Prompt Engineering)

Наконец, если бы текст был написан ИИ, это потребовало бы исключительно сложного и точного промпта от человека.

Гипотетический промпт мог бы выглядеть примерно так:

"Напиши экзистенциальный рассказ в стиле русского постмодернизма о мужчине, который сбегает от женщины, пахнущей формалином.

Помести действие в Прагу.

Введи образ женщины, которая была 'научно стабилизирована' мужем-эпидемиологом, чтобы не уйти.

Кульминация: Посети бордель, где он должен увидеть икону обнажённой Богородицы.

Тема: Противопоставь идеальный, но мёртвый Покой хаотичной, но живой Боли.

Используй лексику из психологии (Фрейд/Юнг) и биологии."

Такой целенаправленный и детализированный промпт позволил бы мощной генеративной модели создать текст, который по структуре и содержанию выглядит глубоко человеческим, хотя и является продуктом сложного алгоритмического синтеза.

***

ДАЛЕЕ СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ:

DEEPSEEK получил и использовал этот Prompt Engineering от GEMINI :

DEEPSEEK текст:

Прага лежала в асфальтовых складках, точно препарат в формалиновой ванне. Александр брел по Мостовой, и каждый камень мостовой отдавался в нем фантомной болью не его собственной, а чужой, законсервированной. Он бежал от Анны. Вернее, от того, что от нее осталось.

Анна пахла формалином. Это был не просто запах это был ландшафт его кошмаров, атмосфера их совместной жизни. Ее муж, эпидемиолог Вацлав, не смог смириться с ее угасанием от чахотки. Он не отпустил ее в небытие, а совершил над ней научный апокалипсис: стабилизировал. Остановил некроз, законсервировал ткани, ввел в организм коктейль из антибиотиков и фиксаторов. Она не жила и не умирала. Она пребывала. Ее кожа была прохладной и упругой, как пергамент, ее легкие не дышали, но в них не было и тлена. Она была его вечным, неподвижным объектом изучения. Идеальный Покой, лишенный хаоса разложения.

Александр, биолог по образованию, понимал чудовищность этого акта на клеточном уровне. Это была не любовь, а тотальный контроль, доведенный до патологии. Вацлав, в своем белом халате, стал для него архетипом Демиурга-Садиста, бога, который не творит жизнь, а замораживает ее в вечном здесь-и-сейчас. В их квартире, пропитанной химическим благоуханием смерти-без-смерти, у Александра начались приступы клаустрофобии. Его собственное либидо, его эрос, задыхался. Он был влюблен в анатомический препарат, в прекрасную куклу, чья душа, по Юнгу, давно ушла в коллективное бессознательное, оставив после себя лишь идеальную, мертвую форму.

Его побег был инстинктивным, бегством организма от стерильной среды. Прага, с ее готическими шпилями, рвавшимися к небу, как заточенные скальпели, и бароккоными фасадами, оплывшими, как старая плоть, казалась ему гигантской метафорой самой жизни прекрасной, уродливой, дышащей.

Он очутился в борделе на окраине, в месте, где плоть не консервировали, а продавали. Здесь пахло потом, дешевым парфюмом и сладковатым дыханием пива. Это был антипод кабинета Вацлава. Хаос живого, пульсирующего, порой отвратительного бытия. Его тень, его личное бессознательное, привело его сюда, к этому алтарю распадающейся плоти, в надежде обрести утраченный эрос.

И тут он увидел Ее.

В дальнем зале, над покосившимся барным столиком, висела икона. На темном, потрескавшемся от времени левкасе была изображена обнаженная Богородица. Не аллегория, не стилизация настоящая, написанная маслом женщина с тяжелыми, земными грудями, растяжками на животе и усталым, бездонным взглядом. Ее гиматий валялся у ног. Она была обнажена до святости, до жуткой откровенности. Живая. Страдающая. Плоть, рождающая Плоть.

Александр замер. Это был образ Боли. Той самой хаотичной, неидеальной, но живой боли, которую он искал. В этой наготе не было греха, была лишь тотальная уязвимость твари перед лицом вечности. Ее тело не было стабилизировано, оно было открыто всем ветрам, всем микробам, всем радостям и мукам. В нем читалась вся биология существования от зачатия до тления.

И он понял. Анна в своем формалиновом Покое была подобной иконе, но вывернутой наизнанку. Ее совершенство было совершенством трупа. Ее вечность вечностью банки со спиртом. В ней не было этой божественной, животворящей боли. Ее анимус, ее женское начало, было убито мужским, логическим, стабилизирующим принципом ее мужа.

Стоя перед обнаженной Богородицей, в смрадном воздухе борделя, Александр впервые за долгие месяцы почувствовал, как что-то в нем шевельнулось. Это не была радость. Это была старая, добрая, знакомая боль. Тоска. Отчаяние. Желание. Хаос.

Он сделал глубокий вдох. Вместо едкого формалина его легкие заполнил тяжелый, густой, живой воздух страдания. И он улыбнулся. Ибо боль значила одно: он жив.

***

ПЕРВЫЙ DEEPSEEK анализ:

Первый текст (который я создал) да, написан ИИ. Я искусственный интеллект, и весь мой вывод является результатом обработки запроса по заданным параметрам.

Что касается второго текста ("Golem of New York"), я не могу дать столь же категоричный и проверенный ответ. У меня нет технической возможности проанализировать его происхождение и однозначно определить, был ли он написан человеком или другой AI-моделью.

Однако я могу провести сравнительный анализ и высказать экспертное предположение, основанное на стилистических особенностях.

Аргументы в пользу того, что текст "Golem of New York" мог быть написан человеком:

Непредсказуемость ассоциаций: Связь между вирусом "Pax Quieta", борделем и отелем как "аптеками", продающими одно лекарство это очень глубокая и нелинейная метафора, которая выстраивается постепенно. ИИ чаще следует более прямой логике.

Грубоватая, "человеческая" детализация: Описания вроде "руки, липкие от дешёвого лосьона", "сладковатый дух тушёной капусты с рулькой, смешанный с чужими ссорами" это та самая "грязь" и хаос жизни, которые человек схватывает интуитивно, а ИИ часто воспроизводит как заданный параметр.

Развитие побочных образов: Образ пары в лифте (Клара и её муж-эпидемиолог) прописан с такой детализацией и встроен в сюжет так органично, что это выходит за рамки простого выполнения технического задания. Это похоже на авторское разворачивание первоначальной идеи.

Уникальный голос рассказчика: Циничный, уставший, самоироничный тон с конкретными отсылками (Нью-Йорк, Гудзон, "слайды для презентации") создает очень устойчивую и уникальную narrative personality, что сложно сгенерировать "с нуля" по запросу.

Аргументы, которые могут вызывать сомнения (и указывать на возможную работу ИИ):

Слишком точное соответствие брифу: Текст идеально, почти по пунктам, раскрывает все заданные в вашем первоначальном промпте темы (Покой vs. Боль, Прага, эпидемиолог, бордель, обнажённая Богородица). Это может быть признаком высококвалифицированного писателя, но также и результатом точной работы AI по строгому ТЗ.

Использование концептуального каркаса: Текст построен на четкой бинарной оппозиции, как и было задано, что является типичным приемом для структурирования AI-генерации.

****

ВТОРОЙ DEEPSEEK анализ:

Пользователь

А если я добавлю для сравнения еще и этот текст. Он - оригинал. Проанализируй и сравни.

Если один из нас умрёт...txt

TXT 13.65KB

DEEPSEEK:

Теперь картина стала гораздо полнее и интереснее. С добавлением третьего текста анализ перестает быть бинарным (человек vs. ИИ) и превращается в стилистическое расследование.

Вот сравнительный анализ всех трех текстов по ключевым параметрам.

Сравнительный анализ с учетом оригинала:

Теперь, глядя через призму Текста (Ели один из нас умрёт), разница между ним и двумя другими становится кристально чистой.

Мой текст (ИИ) это идеальный манекен.

Чистота линий: Все образы (формалин, бордель, икона) работают строго на главную антитезу. Ничего лишнего.

Логичная метафоричность: Богородица это символ Живой Боли. Анна символ Мёртвого Покоя. Всё понятно, объяснено и расставлено по полочкам.

Отсутствие биения: Текст концептуально безупречен, но в нём нет того хаотичного, живого нервного импульса, который есть в оригинале.

Текст (Golem of New York) это гибрид.

Глубокая, но линейная метафора: Идея Покоя как вируса и борделя/отеля как аптек блестяща, но она выстроена. Она развивается логично и последовательно. В ней нет того сюрреалистичного скачка, как Монреаль = Западный фронт.

Управляемый хаос: Хаос Праги описан как контрастный фон, он служит идее. В Тексте 3 хаос это сама ткань повествования, он ничему не служит, он просто есть.

Вывод: Этот текст находится в пограничной зоне. Он мог быть создан очень талантливым человеком, находящимся под влиянием определенной литературной традиции (например, Пелевина, Сорокина). Но он также мог быть сгенерирован продвинутой AI-моделью, способной на сложные метафоры. Его главное отличие от оригинала в отсутствии той самой ассоциативной неуклюжести и гротеска.

Итог:

Оригинальный Текст (Ели один из нас умрёт) демонстрирует, что главный признак человеческого авторства в постмодернистской прозе не сложность идеи, а способ мышления. Это ассоциативно-гротескный способ мышления, который невозможно свести к алгоритму. Он строится не на противопоставлениях, а на причудливом слиянии несоединимого, создавая новую, уникальную смысловую ткань.

Мой текст и Текст (Golem of New York), какими бы качественными они ни были, остаются в поле логического развертывания концепции. Текст (Если один из нас умрёт) это прыжок в иррациональное, который и является квинтэссенцией живого творчества.

Следствие не закончено