Рыжеватый пятнистый зверёк с песчаной крысой в зубах вскарабкался на широкую плоскую скалу и устало прильнул к ней. Камень ещё хранил дневной жар, хотя солнце уже зашло и воздух остывал, суля холодную ночь.
- Мур-р!
То, что затаилось внутри камня, порадовалось бы не меньше, умей оно радоваться, а может, тут же огорчилось бы. Хотя вряд ли: хозяевам зонда из глубин космоса ещё не доводилось встречать подобных существ. Один мозг в голове, ещё несколько в полости тела - объём каждого мал, но в сумме даже выше критического. Конечности мало пригодны для разумной деятельности, но в брюхе есть зачатки дополнительных, и много. Опять же, хищник, а белковое питание необходимо для развития нейронной сети. Так или иначе, это последний шанс: аккумуляторы, повреждённые жёсткой посадкой, почти на нуле.
Галактическим сеятелям разума не слишком повезло. А может, и наоборот. Упади космический гостинец в заросли у широкой реки, ещё не названной Нилом, где охотились волосатые приматы, их воинственные потомки скоро добрались бы до самих создателей зонда. Как бы то ни было, стимулирующий нейроимпульс, исчерпав энергию батарей, достался разуму мелкого хищника-крысолова.
Камень со звёзд умер напрасно - или планета всё же получила шанс? Во всяком случае, пятнистый зверёк поначалу ничего не заметил. Отдохнув, встал и потрусил дальше, волоча раздувшийся живот. До логова в кустах, заботливо выстланного собственным пухом, уже недалеко, а жирная крыса не даст голодать в первые дни после родов.
***
Шаман кочевого племени был в бешенстве.
- Уар-р грры атшепт сца? - вопил он, топая ногами и потрясая костяным посохом. Поднёс к приплюснутому носу кожаный мешочек, брезгливо понюхал, сплюнул. - Атшепт сца, гург-гры?!
Подумаешь, духи предков обидятся! Кому нужен идиотский дурманящий дым и пляски, когда и так ясно: с берега реки, где в траве столько крысиных нор, уходить нельзя. Охота на крупную дичь ненадёжна и опасна, да ещё эти их псы... Кошка сердито фыркнула. Между тем, вкус крысиного мяса и перетёртых зёрен травы племя уже успело оценить. У буйволиц вкусное молоко, а если приручить пару телят... Так или иначе, новых кореньев для священного костра до весны всё равно не собрать.
Обречённо вздохнув, шаман отбросил провонявший мешочек и взял кошку на руки. Вот озорница... но какая всё-таки гладкая шёрстка, красота! Однако надо сделать навес из ветвей, чтобы любимица всего стойбища не мёрзла от ночного ветра.
- Мур-р!
***
Болезненно морщась, прокуратор глянул на арестованного. Легионер подтолкнул того к мраморному креслу Пилата и с размаху огрел плетью.
- Мр-ряу!
Тощий длинноволосый человек в лохмотьях споткнулся, и из-за пазухи у него на мозаичный пол выпал... рыжий котёнок.
У прокуратора вырвался удивлённый возглас. Он протянул руку и погладил зверька, встречая пристальный взгляд янтарных глаз. Внезапно просветлел лицом, с недоумением потёр лоб. Головной боли как не бывало!
- Добрые вы люди, - вздохнул он, помолчав. - Вот, кошек любите... как и мы. Известна тебе легенда, что кошки спасли великий Рим? - Арестованный робко кивнул в ответ. - Выходит, и читать умеешь? Ладно, расскажи-ка мне, чему ты там учишь свой народ... Эй, кто там, ещё фалернского и кубок! И молока в блюдце, живо!
Пушистый зверёк запрыгнул к прокуратору на колени и свернулся уютным клубочком.
- Мур-р!
***
Склонившись перед Крестом-Без-Распятия с возлёгшим на перекладине золотым котёнком, монах святого ордена Трёх пророков Бертольд Шварц пробормотал единую молитву Христу, Мохаммеду и Будде. Затем вернулся к каменному столу для опытов, зажёг лучину от горящего камина и поднёс к дорожке из серого порошка, протянувшейся к горке повыше. Ну уж на сей раз должно получиться!
Огонёк с шипением побежал по извилистой линии, а монах отскочил в угол кельи и прикрыл лицо руками, ожидая вспышки.
- Мр-ряу! - Чёрный пушистый кот спрыгнул с табурета и шмыгнул за грубые деревянные полки с колбами и ретортами.
Пш-ш-ш! Над столом поднялся клуб сизого дыма, в нос ударила отвратительная вонь. Монах сплюнул и с подозрением покосился на кота. Нет, не может быть.
Снова неудача! Разве так должно гореть? Пора бросить эти глупые опыты и вернуться к добыванию золота. Сколько можно, в конце концов?
- Мур-р! - Судя по выражению морды, кот был полностью согласен.
***
Государь и великий князь Иоанн Васильевич Добрый придирчиво оглядел подарок.
- Хвост как будто коротковат супротив нашенских, - грозно нахмурился он, - неужто обрубают?!
- Порода такая, государь! Особенная, заморская! Аглицкая королева выбрала самую редкую, а уж Лизка-то в кошках разбирается. У ней во дворце энтих кошек прорва - ступить некуда!
- Хм... - довольно усмехнулся царь. - Ну что ж, стало быть, и царицей будет неплохой. Добро, засылаем сватов!
- Мур-р!
***
Антуан Анри Беккерель, придворный алхимик всемилостивейшего и всеучёнейшего Людовика Двадцатого, скорбно потряс свёртком в чёрной бумаге. Со свёртка капало, запах не оставлял сомнений.
- Как вы могли? - со слёзным пафосом вопрошал Антуан, обращаясь к белому коту с шёлковым бантом на шее, что разлёгся на вышитой золотом подушке. - Ну как можно, мессир? - Дрожащей рукой он достал из кармана мобильник и воздел над головой, словно карающий меч. - Его величество как раз телефонировал, что завтра соизволит изучать фосфоресценцию солей урана, а фотопластинки безнадёжно испорчены! Все до одной почернели... Вам-то что, а меня высекут! Высекут на конюшне! Я ведь пока даже не дворянин...
- Мр-ряу! - Кот величественно шагнул с подушки и царапнул когтями полку с реактивами.
Беккерель иронически поднял брови.
- Предлагаете тайком выбросить и заменить на чистые? А платить за них, конечно же, мне! Отчётность... - Заметив, как презрительно дёрнул хвостом кот, скуповатый алхимик нервно закусил губу. Ссориться с любимцем короля себе дороже. - Ладно уж, моя вина, недосмотрел.
Успокоенный кот снова улёгся на подушку. Ни к чему мартышкам радиоактивность и прочие опасные игрушки. Да и революции, если на то пошло. Ведь что самое главное на свете?
И сам себе ответил, блаженно жмурясь:
- Мир-р!
***
"А как же космос?" - спросите вы. Да нормально космос. Первыми слетали, конечно же, люди. Белкин и Стрелкин.