Они атаковали одновременно с двух сторон, наглые, задиристые. Пока одна ловко отпрыгивала за пределы досягаемости противника, вторая подскакивала к нему сзади. Рыжий полосатый кот контратаковать уже не пытался, затравленно вертелся на месте. Зачем он забрался на крышу сарайчика, стоявшего на задах школьного двора, Серёжа не знал. Может, хотел понежиться на весеннем солнышке, а у сорок где-то там гнездо? В любом случае наблюдать за кошачье-сорочьим поединком было интереснее, чем слушать Клар-Иванну, учительницу зоологии. Благо, позиция для этого великолепная - предпоследняя парта, место возле окна.
До конца урока оставалось минут пятнадцать, когда в дверь постучали. Коротко и властно, с полным осознанием, что имеют на это право. Учительница замолчала на середине фразы, повернулась. Говорить: "Войдите!" ей не потребовалось. Завуч Татьяна Михайловна в самом деле имела право прервать урок. Седьмой "В" дружно заскрипел крышками парт, вставая.
- Садитесь, - кивнула завуч. Повернулась к пришедшей с ней девочке. - Познакомьтесь, это ваша новая одноклассница, Эльвира Вигдорова.
Несмотря на своё экзотическое имя, выглядела та вполне обыкновенно: среднего роста, не худая и не толстая, в форменном коричневом платье, чёрном фартуке и галстуке. Лишь причёска её выделяла среди сверстниц - слишком короткая, мальчиковая, гораздо короче, чем у Серёжи. За "патлы" ему неоднократно делали замечание и классный руководитель, и завуч, а инспекторша детской комнаты милиции, регулярно захаживающая в школу для собеседований, так и вовсе обвинила в подражании "битлам". На самом деле поклонником зарубежных рок-музыкантов Серёжа не был, он и песен-то их не слышал. Просто не любил ходить в парикмахерскую. А вот стрижка новенькой явно была вызовом.
Пока Серёжа рассматривал девчонку, завуч закончила знакомить её с одноклассниками и ушла.
- Присаживайся, - распорядилась Клар-Иванна. - Вон, рядом с Гончаровым место свободно.
Серёжа поморщился от досады. Соседнее место пустовало с февраля, - Генка Сигарев, друг чуть ли не с первого класса, уехал с родителями в заполярный Норильск. Серёжа надеялся, что так оно и останется хотя бы до конца учебного года. Не повезло.
- Привет, - сказала новенькая, усаживаясь.
- Угу.
Больше они не обменялись ни словом. Однако, когда уроки закончились, и Серёжа уже выходил из школьного двора, его окликнули:
- Сергей, подожди!
Эльвира широким, совсем не девчоночьим шагом догоняла его. Объяснила:
- Классная сказала, что мы с тобой соседи, в одном доме живём. Покажешь короткую дорогу? А то я в вашем городе пока плохо ориентируюсь. Если по тротуарам идти, то какие-то катеты получаются. Наверняка где-то гипотенуза есть?
Серёжа пожал плечами.
- Пошли.
"Гипотенуза" - узкая, но хорошо натоптанная за годы существования тропинка - начиналась в полусотне шагов за воротами школьного двора. Она бежала по пустырю, петляя между зарослями жёлтой акации, поднималась на железнодорожную насыпь и дальше шла задами гаражного кооператива. С насыпи были отлично видны пятиэтажки, выстроившиеся вдоль их улицы.
А ещё Серёжа увидел девятиклассника Дрына, ошивающегося за гаражами. Не иначе, ждёт своих приятелей-бурсачей.
- Сюда!
Схватил девчонку за руку, потянул вдоль насыпи в обход кооператива.
- Разве по той тропинке не быстрее будет? - удивилась Эльвира.
- Не быстрее! - буркнул, не вдаваясь в подробности.
Три дня спустя математичка Лидия Анатольевна, - попросту Лида из-за молодости лет, - устроила самостоятельную по геометрии. Она любила сюрпризы. Заходишь в класс, а тут оба-на: доска расчерчена на варианты. Эльвиру это не смутило. Послушно вырвала лист в клеточку, подписала, начала решать. Зато сидевший позади неё Мёрзлый уже через пять минут зашептал громко:
- Викторова, дай зырнуть! На середину подвинь.
Разумеется, у Мёрзлого было имя, но в школе им давно никто не пользовался. Зачем имя при такой фамилии?
Эльвира листик не подвинула. Продолжая писать, прошептала в ответ:
- Не фамильярничай, если дикция плохая. У меня есть имя - Эльвира. Для одноклассников разрешаю сократить до Эль. Выговорит даже заика.
Сидевший рядом с Мёрзлым Тихон - Славка Тихонов, непререкаемый классный авторитет - гыгыкнул. Предложил:
- Обзывать не советую, - спокойно предупредила девочка.
- И чё сделаешь?
Услышать ответ ему не позволили. Лида грозно окликнула:
- Что там сзади за разговоры? Мёрзлый, ты хочешь закончить работу досрочно?
Мёрзлый притих, склонился над партой. Хотя по мнению Серёжи, для него особой разницы не было: сразу сдать чистый листик или просидеть над ним все двадцать минут самостоятельной.
Училась новенькая по всем предметам одинаково хорошо, в том числе по английскому, которого Серёжа терпеть не мог. При этом не выпендривалась, руку на уроках не тянула, отвечала, когда спрашивают. И на переменах большей частью помалкивала, держалась осторонь, словно присматривалась к одноклассникам, выбирала, с кем дружить. Было в ней что-то необычное, даже загадочное. Почти как Секретный Берег. С каждым днём Серёже всё больше хотелось, чтобы Эль "присмотрелась" к нему. Но как обратить на себя внимание, как подружиться, он не знал. Никогда среди его друзей не было девчонок. Собственно, после отъезда Генки настоящих друзей у него вообще не осталось.
В последнее воскресенье апреля выходной отменили, школа собирала металлолом. С одной стороны, это было обидно - день выдался солнечным и по-майски тёплым. С другой - это же не листья на школьном дворе грести и не подсолнухи в колхозе тяпать, - весело. Во всяком случае, в прошлые годы вдвоём с Генкой было весело. На этот раз Серёжа думал присоединиться к компании ребят из своего класса. Так бы и сделал, если бы не опоздал из-за Эль. Накануне соседка попросила подождать её. В итоге он полчаса просидел на лавочке возле подъезда. Когда Эль вышла наконец, не удержавшись, попенял:
- Ты чего так долго? Наряжалась, что ли?
Девочка поморщилась. Была она какая-то взъерошенная, взвинченная.
- Родителей мирила. Папа должен был вчера вернуться, а он только час назад приехал. Работа такая, накладки случаются. Он машинист тепловоза, составы по всей стране водит, неделями дома не бывает. А мама не верит. Не понимаю, как так можно: близкому человеку не доверять?
Классного руководителя они нашли на заднем дворе школы, расчерченном на квадраты по количеству классов.
- Вот и опоздавшие, - укоризненно констатировала она. - Ждите теперь, наши вернутся, присоединитесь.
Эль присоединяться не желала, отрицательно качнула головой: "Мы сами!" - и потащила Серёжу на пустырь.
- Ты к гаражам хочешь? - удивился он. - Туда малышня в первую очередь бежит, ловить нечего.
Однако к гаражному кооперативу Эль не пошла. Едва здание школы скрылось за зарослями акаций, свернула с тропинки. Остановилась возле старой колоды.
- Тепло сегодня, - сообщила очевидное.
Сняла мастерку, постелила на деревяшке, села. Жёлтая футболка туго обтягивала её фигуру. Под школьным платьем грудь девочки не была так заметна, но сейчас она вызывающе оттопыривала тонкую ткань. Серёжа ощутил, как уши начинают краснеть. Отвёл глаза, чтобы не пялиться. Это только Мёрзлый разглядывает всех беззастенчиво, а то и лапнуть норовит.
- Будешь?
Серёжа не сразу сообразил, что Эль протягивает ему мятую сигаретную пачку. Это было так неожиданно, что он машинально покачал головой. Девочка не настаивала. Выудила из пачки сигарету, зажала губами. Коробок со спичками у неё тоже был. Чиркнула, прикурила довольно умело. Затянулась, выпустила изо рта струйку сизого дыма. Спрятала сигареты и спички в карман.
- А мне нужно после утрешнего, - объяснила. - Нервы успокаивает. Ты чего стоишь? Садись, поместимся.
На колоде они и впрямь поместились бы вдвоём. Но пришлось бы сидеть тесно прижавшись, словно они... Вдруг подумалось, что сейчас Эль выглядит гораздо старше своих неполных четырнадцати лет. Серёжа молчал, не зная, что ответить.
А потом время для его слов закончилось. Из-за кустов вышла неразлучная парочка: Тихон и Мёрзлый.
- О, Майна смалит! Во я классной стукану! - радостно осклабился Мёрзлый.
Эль смерила его взглядом. Не спеша поднялась, вынула из губ сигарету.
- Я же говорила: будешь обзывать - накажу, - произнесла почти равнодушно. Шагнула к нему и ударила. Быстро, точно, не ладонью, как обычно бьют девчонки - кулаком. Мёрзлый охнул, схватился за нос. Между пальцев у него потекло красное.
- Это было последнее предупреждение. Следующий раз нос сломаю.
- Ах ты падла!
В Мёрзлом боролись два желания: быстрее остановить текущую из носу кровь и немедленно броситься с кулаками на обидчицу. Второе пересиливало. Серёжа понял, что пора вмешаться. Но раньше это сделал Тихон.
- Завянь. Сам нарвался, - умерил он боевой пыл приятеля. Повернулся к девочке. - Сигаретой угостишь?
Эль прищурилась, рассматривая его. Пожала плечами.
- Почему нет? Я не жадная.
Снова села на колоду, вынула из кармана мастерки пачку, протянула. Спички она Тихону не предложила, позволила прикурить от своей. Покосилась на топчущегося рядом Мёрзлого, посоветовала:
- Голову запрокинь.
- Без соплей скользко, - пробормотал тот. В голосе его уже была не столько злость, сколько обида. Эль это услышала, примирительно подала пачку.
- Будешь?
Мёрзлый не ответил, но сигарету взял. Эль посмотрела на Серёжу.
- Сергей, ты не передумал? Хоть разок затянись, попробуй. На! Тебе понравится.
Протянула зажатую между пальцами недокуренную сигарету. Фильтр был примят. Наверное, он ещё хранил вкус губ девочки.
- Ты чё, он побрезгует! - загундосил Мёрзлый, вытирая тыльной стороной кисти остатки сочащейся из носа крови. - Мож, ты заразная?
- Завянь! - Тихон пнул приятеля по ноге, заставив заткнуться.
Но Эль уже нахмурилась, дёрнула плечом, мол, "не очень-то и хотелось!" Молчание Серёжи она истолковала как отказ. Понимая, что безнадёжно проигрывает что-то важное, он промямлил:
- Мы металлолом собирать пойдём? Долго тут сидеть будете?
Спрашивал вроде бы у всех, но сидела-то одна Эль. Она и ответила:
- И без нас работники найдутся.
- Именно так, - солидно поддержал Тихон. - А ты иди, выполняй план пятилетки.
И Серёжа ушёл. А Эль - осталась.
Вечером он лежал на своём диванчике и боролся с комком, подпиравшим горло. В квартире было темно и тихо. Мама пошла в кино на последний сеанс с дядей Валерой. Сказала ложиться спать, не дожидаясь её - вернётся поздно. Серёжа знал, что вернётся она как раз рано - рано утром. Последние полгода мама часто не ночевала дома. У дяди Валеры квартира тоже была однокомнатной, как и у них. Но, в отличие от мамы, детей у него не было. Там им никто не мешал заниматься тем, чем занимаются взрослые, когда любят друг друга. Серёжа догадывался, чем это закончится рано или поздно: они поженятся, поменяют две однушки на двушку. Не то, чтобы дядя Валера ему совсем не нравился. Непонятных изменений в жизни не хотелось. С другой стороны, маме нужен близкий друг, не век же ей одной оставаться. Ему друг тоже не помешал бы. Вот только Эль никогда им не станет. Да, она не такая, как прочие девчонки. Но дружить предпочла не с Серёжей, а с дерзким хулиганистым Славкой Тихоновым. И ничего с этим не поделаешь.
Победить колючий комок не удалось. Понимая, что вот-вот расплачется, Серёжа вылез из-под одеяла, прошлёпал босыми пятками к ванной комнате. Открыл дверь. Секретный Берег ударил в лицо солёным бризом, встретил криками чаек и мерным шумом океанского прибоя.
Последняя четверть закончилась, а вместе с ней и учебный год. От каникул вчерашних семиклассников отделяли экзамены и две недели трудовой практики. Серёжа согласен был и на месяц - вместо экзамена по геометрии. Но Суворов не зря говорил: "Тяжело в ученье, легко в бою". Задачи Серёжа решил и на девяносто девять процентов был уверен, что правильно.
Он сдал проштампованные листики, вышел из класса. В школьном дворе было непривычно тихо и пусто - большинство одноклассников ещё корпели над экзаменационной работой. Эль закончила десять минут назад, но новых своих приятелей не ждала. Ушла? Или курит в девчоночьем туалете? Серёжу это никак не касалось, поэтому он пошёл домой.
Июньское солнце ласково пригревало, птички щебетали, с плеч словно груз ожидания свалился, так что через пустырь он шёл не спеша. Лишь за гаражами невольно ускорил шаг. И вдруг услышал звонкий крик Эль:
- Не трогай меня! Руки убрал, я сказала!
Тут же - смех и хрипловатые голоса:
- Не дёргайся, пионэрка. Ты чё галстук сняла? Дисциплину нарушаешь?
- Мож, она не пионэрка? Мож, она взрослая тёлка?
Всё ясно: за гаражом - бурсачи. Шайку шестнадцатилетних оболтусов побаивались даже взрослые. Для девочки встреча с ними в укромном месте ничего хорошего не сулила. Это тебе не дурачок-Мёрзлый.
- Малолетки говорят, она смалит по-взрослому, - Серёжа узнал голос Дрына, единственного из шайки, кого в прошлом году не выставили из школы.
- Куришь? А ты знаешь, что если тёлка курит, то она чего-то хочет?
- А чё там у неё под лифчиком?
- Пусти!
Дальше медлить было нельзя. Чувствуя, как холодеет внутри, как слабеют ноги, а сердце колотится всё быстрее, Серёжа сжал кулаки и выскочил из-за угла. Эль обступили четверо. Все на голову-полторы выше Серёжи, тяжелее, сильнее. Не останавливаясь, он оттолкнул ближайшего, схватил девочку за руку, выдернул из круга.
- Стой! - ударило в спину.
У них не было ни единого шанса убежать. Но убегать Серёжа не собирался. Ближайшие гаражи были заперты, зато неподалёку стоял полуразвалившийся, зияющий дырами в стенах сарай. Открыть дверь и затем захлопнуть за собой - всё, что требовалось.
Руку девочки он выпустил, едва они переступили порог, и Эль по инерции пробежала до самой кромки прибоя. Лишь там остановилась. Обернулась, выпучила глаза на неспешно идущего к ней мальчика.
- Это... что?
- Секретный Берег.
Она покрутила головой, потом и вовсе завертелась, разглядывая место, где внезапно оказалась. Галечный пляж, отвесные скалы, запирающие его с трёх сторон, с четвёртой - серый океан до горизонта. Над головой - плотная серая пелена туч закрывает небо. И серая башня маяка.
- Как мы сюда попали? - наконец смогла спросить девочка. - Это вообще где?
- Понятия не имею, - честно признался Серёжа. - Когда я очень хочу сбежать из нашего мира, я представляю это место, открываю любую дверь, и вот я здесь. А уж отсюда можно попасть куда захочешь. Ну, то есть, не совсем везде, а в места, которые действительно существуют и которые я раньше видел. Это давно началось, в третьем классе... после того, как папа умер.
Эль слушала его внимательно. Потом присела, взяла голыш, повертела в руке. Размахнувшись, швырнула в воду. Камешек громко булькнул.
- Ерунда какая-то! - запальчиво возразила. - Этому должно быть научное объяснение. Ты рассказывал кому-нибудь об этом месте? Показывал?
- Генке Сигареву, это был наш с ним секрет. Но войти сюда самому у него не получалось, только со мной.
- А в этом месте ты людей каких-нибудь видел? В маяке?
- Нет. Наверное, он давно заброшен, не знаю.
- Но можно ведь подняться и посмотреть?
- Нельзя. То есть, открыть дверь можно, но войти в маяк не получится.
- Глупости какие!
Эль решительно зашагала к башне. Серёжа уверен был, что ничего у неё не выйдет. Но дверь неожиданно поддалась. Девочка ступила в проём, Серёжа бросился следом... Они стояли на пороге комнаты. Аккуратно застеленная кровать, письменный стол, стул, окно с гардиной, коврик с медвежатами на стене, возле противоположной - книжный шкаф. По-настоящему книжный, забитый книгами в два ряда.
- Это же моя спальня, наша квартира... - сипло пробормотала Эль. Повернулась к Сергею: - Как ты это сделал? Я поняла! Ты владеешь гипнозом! Ты меня загипнотизировал и привёл домой. И тех придурков за гаражами загипнотизировал.
Он открыл рот, чтобы опровергнуть нелепое предположение, но тут из кухни донёсся женский голос:
- Эль, ты уже вернулась? Как экзамен?
Девочка глубоко вдохнула, выдохнула и ответила нормальным бодрым голосом:
- Всё хорошо, мама! - Потом скомандовала вполголоса: - Идём, знакомить тебя буду, обедом кормить. Скажем, что ты в гости зашёл. Надо же как-то объяснить твоё появление.
Серёжа послушно двинулся следом. Внезапно Эль обернулась, так что он едва не налетел на неё. Спросила шёпотом:
- Тебе не страшно было одному против четверых, больших?
- Страшно, - честно признался он. - Но ничего другого не оставалось. Взрослых ведь не было рядом, чтобы на помощь позвать.
Эль улыбнулась. Не насмешливо, совсем иначе.
- Спасибо, - шепнула. И быстро поцеловала в щёку.
Наверное, этот случай мог стать переломным, с него должна была начаться их настоящая дружба. Так бы и случилось где-нибудь в середине учебного года, когда они каждый день сидели за одной партой, вместе возвращались из школы. Но две недели "колхоза" пролетели слишком быстро, а едва начались каникулы, Эль отправили к бабушке в Подмосковье. Вернулась она только в начале августа, да и то Серёжа узнал об этом не сразу, а лишь случайно столкнувшись с соседкой в булочной. Перебросились несколькими фразами и разошлись. О чём говорить с девочкой, Серёжа не знал. Не о Секретном же Береге!
А потом его повезли на настоящее море. Дядя Валера "выбил" в профкоме путёвку в дом отдыха на двоих, но на месте можно договориться и поставить в палате дополнительную койку. Перед отъездом мама призналась, что они подали заявление в ЗАГС и сразу после возвращения с курорта будет роспись, потом - обмен квартир, переезд. Серёжа искренне радовался за неё. Но не думать, что жизнь его изменится, не мог. Должно быть поэтому в поезде спал плохо, просыпался то и дело. А может, виной всему слишком крепкий чай на ночь? В конце концов он осторожно, чтобы не разбудить маму, спустился с верхней полки, пошёл в туалет.
Возвращаться в душное купе не хотелось. Постояв в коридоре, Серёжа вышел в тамбур. Здесь было шумно от грохота сцепки, из щелей тянуло прохладой и влагой, - снаружи шёл дождь. Он прильнул к стеклу, вглядываясь в далёкие огоньки, размытые водяными потёками. Интересно, где они едут? С географией он дружил, но одно дело изучать маршрут по карте, другое - изнутри, тем более, ночью. Легко представить, что это не поезд вовсе, а космический корабль, несущийся сквозь межзвёздное пространство. Экипаж спит в анабиозных ваннах, и он в одиночестве несёт вахту. Да что угодно можно представить!
Из темноты выскочил крошечный полустанок. Освещённая фонарями платформа, кирпичная будка, стрелочница с жёлтым флажком в руке нахлобучила капюшон на голову. Полустанок проплыл мимо, растаял. Не поймёшь, был в самом деле или приснился? Серёжа перешёл на противоположную сторону. Там за неширокой лесополосой по параллельному пути шёл второй состав. Шёл натужно, медленно, не иначе товарняк, хоть разглядеть вагоны из-за деревьев не получалось. Скорый пассажирский поезд его уверенно обгонял.
Внезапно их тепловоз загудел долго и протяжно. Лесополоса оборвалась, грязно-жёлтые цистерны вынырнули из-за неё. Они были так близко теперь! Рельсы, по которым шли поезда, сближались?
В следующий миг Серёжу швырнуло на перегородку, завизжали металлом о металл колёса, - машинист пытался затормозить. Набравший скорость состав не хотел останавливаться, он хрипел и стонал, разбрасывая искры из-под днища. Испугаться по-настоящему Серёжа не успел. Мысли разом вылетели из головы, осталось одно-единственное желание: скорее вернуться в вагон, в купе, к маме! Однако сделать это не получалось, инерция тянула назад. Тогда он упал на четвереньки, пополз, раскорячившись как паук... А потом рельсы соединились.
От удара вагон поднялся на дыбы, начал клониться на бок, и Серёжу наконец швырнуло к заветной двери. Он схватился за ручку... и в этот миг ночь превратилась в день. Грохот и вспышка ударили по вагонам одновременно, выбивая стёкла, корёжа металл, разрывая и давя живую плоть, заливая жидким огнём. Верх и низ перестали существовать, время кончилось. Серёжа открыл дверь.
Влажная галька холодила кожу, успокаивала боль от ссадин и ушибов. Другую боль унять не могла. Мысли вернулись в голову, и с ними пришёл ужас случившегося. Как поезда могли столкнуться, Серёжа не понимал, зато прекрасно сознавал, чем это закончилось. Он это видел! Спасся, только потому что сбежал на Секретный Берег. Но для других этого выхода не существовало. Они остались в пылающих летящих под откос вагонах. Сонные, растерянные, не понимающие, что происходит. И мама осталась...
Серёжа не знал, сколько просидел так. Впервые он боялся открыть дверь. Серый океан с равнодушным шорохом накатывал волны на берег. И чайки равнодушно перекрикивались в сером небе. И монументом равнодушию стоял маяк с навечно погашенным прожектором. Секретному Берегу нет дела до трагедии, случившейся в большом мире. Если остаться здесь навсегда...
Серёжа отбросил глупую, никчёмную мысль. Нельзя ожидать самого худшего, пока ты не знаешь наверняка. Пока есть надежда.
Вернуться в свою пустую квартиру решимости не хватило, он открыл другую дверь. В большом мире была ночь, за окном тускло светил фонарь на противоположной стороне улицы. В его отблесках угадывались письменный стол, тёмные пятна медвежат на коврике, человек, свернувшийся калачиком под одеялом. Но Эль не спала, из-под одеяла доносились всхлипывания.
Серёжа постарался закрыть за собой дверь тихо, но язычок замка всё равно щёлкнул. Всхлипывания прекратились.
- Кто тут?
Рука потянулась к стоявшей на тумбочке лампе, вспыхнул свет.
- Сергей? - девочка удивлённо уставилась на нежданного гостя. - Как ты сюда попал? Я же дверь квартиры заперла, я проверяла.
- Я через Секретный Берег пришёл. Как прошлый раз.
Эль молчала. Наверное, не знала, что сказать? А может, думала о чём-то своём? Глаза у неё были красные, зарёванные. Поэтому Серёжа спросил первым:
- Ты почему плачешь? Что-то случилось?
Девочка ответила не сразу.
- Ты о крушении слышал? Два дня назад поезда столкнулись, товарный и пассажирский. Папа... - Она запнулась, стараясь удержать подкатывающее к горлу рыдание. Две слезинки всё же выкатились из глаз. Вытерла их рукой, продолжила: -Товарняк папа вёл. Когда цистерны с бензином взорвались, он бросился людей из вагонов вытаскивать. Обгорел сильно. Он в больнице сейчас, в Москве, мама к нему уехала.
Она снова запнулась. А потом выпалила зло:
- Его судить хотят, когда выздоровеет. Говорят, он виноват. Заснул, не остановил поезд на стрелке. Только неправда это!
Несколько секунд они молчали. Серёже было жаль Элиного папу, но тот хотя бы жив остался. Собравшись с духом, он спросил:
- Что с пассажирами случилось?
Эль дёрнула плечом.
- Первые два вагона сгорели, там погибших много. В других тоже пострадавшие есть. - Она нахмурилась, разглядывая гостя. Словно только теперь увидела его порванную майку, грязные пятна на шортах, сбитые в кровь колени, ссадины и синяки. - Серёжа, а что с тобой случилось?
- Мы с мамой в том поезде ехали, во втором вагоне. Я ночью в тамбур вышел. Я видел, как поезда столкнулись и взорвались.
Девочка тихо ойкнула, вскинула кулачки ко рту.
- Как же ты... - Не договорила, сама поняла. Глаза её широко окрылись. - Ты что, двое суток просидел на Секретном Берегу?
- Не знаю. Там ведь нет времени. Я боялся возвращаться, боялся узнать, что с мамой. Потом подумал: вдруг, всё не так страшно, как мне показалось, и она...
Он не смог вытолкнуть из себя конец фразы, но Эль и так поняла. Затараторила:
- По телевизору говорили номер телефона, на который родственники могут звонить. И в газете его наверняка напечатали. У нас есть вчерашняя газета!
Она откинула одеяло, вскочила с кровати. Босиком пошлёпала в коридор. Там вспыхнул яркий свет, и через минуту девочка позвала:
- Есть! Иди сюда. Думаю, по этому телефону и ночью звонить можно.
Серёжа хотел шагнуть и не смог, тело сделалось ватным. Он ярко представил, как это будет: он наберёт номер, на том конце ответят, он назовёт фамилию, имя, отчество мамы и ему скажут... Мучительно захотелось уйти на Секретный Берег. Навсегда.
Эль поняла. Тихонько вернулась в комнату, посмотрела на Серёжу пристально. Глаза её были по-прежнему широко открыты. Карие радужки казались чёрными.
- Не нужно никуда звонить. Мы сделаем, чтобы катастрофы не случилось. Если с Секретного Берега можно в будущее попасть, то и вернуться назад получится? Ты же сам говоришь, что там нет времени и что из любой двери выйти можно. Вот мы и выйдем до того, как поезда столкнутся, предупредим о поломанной стрелке.
Серёжа хотел возразить, что вернуться не получится. Что прошлое - это прошлое, в него никак не попасть. Рассказать о том, что время анизотропно, о причинно-следственных связях, об "эффекте бабочки". Промолчал. Вера Эль в чудо - единственное, что у них оставалось. И кто сказал, что чудес не бывает? Секретный Берег - уже чудо!
Они не стали задерживаться в этом странном месте вне времени и пространства.
- Кого предупредить надо? - хмуро спросил Серёжа.
- Да кого угодно! Моего папу, начальника вашего поезда. Главное, оказаться там вовремя.
Легко сказать! Серёжа поочерёдно представлял двери своей квартиры и подъезда, железнодорожного вокзала и даже вагона, в котором ехал. Но как представить время? Как шагнуть сквозь него? Маяк не пускал в прошлое.
В конце концов он сдался.
- Я не могу. Время - оно неуловимое, только что был миг, а уже прошёл и нету. А двери всегда в настоящем, всегда есть, - объяснил виновато.
Эль не спорила. Губы её задрожали, на глаза навернулись слезинки.
- Пожалуйста... - прошептала. Словно он специально саботирует!
- Я же говорю: время - как сон! А двери...
Хотел сказать, что настоящие двери ничуть на сон не похожи, и осёкся. Потому-что однажды такую дверь он видел! Всего полминуты, но запомнил.
На затерявшемся в ночи полустанке было тихо и пусто. И зябко. Серёжа ощутил, как кожа покрывается мурашками. Эль тоже поёжилась. Перед уходом из квартиры она переоделась из пижамы в спортивные штаны и футболку, но мастерку не прихватила. А зря.
- Получилось? - спросила с надеждой.
Серёжа огляделся. С местом он не ошибся, а со временем... Следов крушения не заметно, но как далеко оно случилось от полустанка? В темноте не разглядишь. Тёплая капля упала на лицо. Вторая. Начинался дождь. Тот самый, на который он смотрел из вагона обречённого поезда.
- Да! - воскликнул радостно.
Развернулся, потянул за ручку дверь кирпичной будочки. Дверь оказалась заперта изнутри. Серёжа подбежал к окну, забарабанил, закричал:
- Откройте!
Стрелочница сидела за столом в своей каморке, положив голову на руки. Дремала, наверное. Вскинулась, внезапно разбуженная, уставилась на детей, потом - на стоявший перед ней будильник. Встала, поковыляла к двери.
- У вас на стрелке поломка! Крушение будет! - затараторила Эль.
На помятом со сна лице женщины были недоумение и растерянность.
- Вы кто такие? - наконец спросила она. - Чего по ночам шляетесь?
- Дежурного предупредите, скорее!
Стрелочница помедлила, затем развернулась, подошла к чёрному телефонному аппарату. Сунувшимся следом ребятам повелительно указала на узкий потёртый диван. Серёжа и Эль сели. Послушно ждали, пока она поднимала трубку, крутила диск. Потом стрелочница заговорила:
- Егорыч, тут какая-то шантрапа ко мне прибежала, о крушении талдычат. Гнать взашей? - Она с сомнением оглянулась на нежданных гостей. - Да они детишки совсем, школьники. Слушай, Егорыч, а Мазур на месте? Ты ему передай, пусть приедет, разберётся. Я их придержу пока. - Положила трубку.
- Вы почему о поломке не сказали?! - взвилась Эль. - Вы что, не понимаете, - крушение будет, поезда столкнутся!
- Будет, будет тебе "крушение" дома от мамки. Молоко на губах не обсохло, а шляешься по ночам невесть где, - проворчала стрелочница. - Сейчас скорый пропущу, потом разберёмся, что с вами делать. Сидите пока!
Она накинула на плечи плащ, сунула под мышку жёлтый флажок, пошла к выходу, вынимая из кармана ключи. Серёжа осознал пронзительно ясно, что будет дальше: их запрут, а дежурный пришлёт наряд милиции. Но раньше, чем приедет милиция, случится крушение! И никакие слова, никакие предупреждения этому помешать не могут.
Решившись, он вскочил, бросился следом. Врезался в закрывающуюся дверь, оттолкнул ошарашенную женщину. Помчался через платформу к темнеющей лесополосе.
Деревья росли не густо, но без всякого порядка, - это тебе не парк. Проломиться сквозь заросли в темноте стоило нескольких болезненных царапин и вконец разорванной майки. К тому же дождь припустил во всю. Под деревьями это не так чувствовалось, но стоило взобраться на насыпь и побежать вдоль колеи, как одежда промокла насквозь. Но это мелочи! Место, где железнодорожная колея распадается надвое, уже близко. Он сам переведёт стрелку! Он видел в кино, как это делается!
- Сергей, стой! - донёсся сзади голос Эль.
Подошва сандаля предательски проскользнула на мокрой шпале. Серёжа грохнулся с разгона, больно ушиб колено, свёз кожу на ладонях. Засипев, поднялся, убрал застилающие глаза мокрые волосы, поспешил дальше, благо, стрелка - вот она.
Стрелка выглядела не так как в кино. Плоский чёрный ящик, от него проложена металлическая тяга к рельсам, соединяющим главную колею и боковую. Окончания этих рельсов были заострены. Левый остяк плотно прилегал к основному рельсу, правый отступал на добрых пять сантиметров. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить - при таком расположении товарняк свернёт на боковой. Пойдёт наперерез пассажирскому.
Эль подбежала, стала рядом. В ящике загудело, остряки шевельнулись, готовые передвинуться, занять правильное положение... И тут громко хлопнуло, рельсы замерли, сдвинувшись всего на полсантиметра.
- Вот она, поломка, - пробормотала девочка. - Наверное, закоротило из-за дождя.
- А можно его вручную перевести? Должен быть способ для таких случаев!
- Да. Только нужен специальный инструмент, курбель называется. У стрелочницы наверняка есть.
Серёжа оглянулся на полустанок. Колея в той стороне делала поворот, поэтому луч локомотивного прожектора они пока не видели, но отсветы его блестели на мокрой листве деревьев, и слышен был стук колёс на стыках. Нет, не успеть!
Он сел посреди колеи, упёрся ягодицами в рамный рельс, пятками - в остряк. Поднатужился изо всех сил. Куда там! С таким же успехом можно гружённый "БелАЗ" толкать. И болты, соединяющие остряки с тягой, пальцами не раскрутить, качественно затянули.
- Что ж ты сразу не сказала?! - крикнул в сердцах.
- Это ты не сказал, куда бежишь! Я думала, ты предупредить машиниста хочешь.
Эль как зачарованная смотрела на конус света, скользящий по лесополосе. Пробормотала:
- Даже если папа нас сразу увидит, остановить гружённый состав не успеет...
Охнула и бросилась прочь с насыпи. Испугалась? Лишь когда прожектор локомотива вынырнул из-за поворота, ударил в глаза, Серёжа понял, куда она побежала. Колея, по которой шёл скорый, была прямой как стрела, машинист издалека увидит человека на рельсах! Вскочил, бросился следом за девочкой.
Он взбирался на вторую насыпь, когда локомотив скорого прогудел коротко и сердито, требуя освободить дорогу. Эль шла навстречу поезду, размахивая поднятыми над головой руками. Серёжа, прихрамывая от боли в разбитых коленках, поспешил к ней. Локомотив прогудел ещё сердитее: "Уходи! Не заставляй останавливаться, выбиваться из расписания!" Девочка и не думала подчиняться. И тогда локомотив начал тормозить. Обиженно завизжали колёса, но гудок не умолкал: "Слишком близко, опасно, не успею!" Эль попятилась, однако с колеи не сошла, - вдруг поезд снова разгонится?
За спиной громко загрохотало, - товарняк взрезал вторую стрелку, въехал на чужой путь. Серёжа не оглянулся, и так понятно: сейчас прожектор пассажирского поезда осветил вынырнувшие из темноты цистерны. Дело сделано, машинист будет тормозить до полной остановки.
Эль шагнула в сторону и вдруг опрокинулась нелепо. Зацепилась ногой, поскользнулась?! Упала прямо на рельс.
Серёжа больше не чувствовал ночного холода, льющейся с неба воды, боли в синяках, ссадинах и порезах. Крушения не будет, благодаря Эль машинист начал тормозить на полминуты раньше, и расстояния теперь хватало, чтобы не врезаться в цистерны. Но между неумолимо накатывающим локомотивом и лежащей на рельсах девочкой расстояния не было вообще. Значит, нужно успеть добежать, отнести в сторону, оттащить, оттолкнуть хоть бы... Он прыгнул навстречу визжащим, разбрасывающим искры колёсам.
Серёжа открыл глаза. Камешки насыпи оказались на удивление гладкими, не впивались в кожу. Они были влажными, но дождь не шёл. И тихо, - ни лязга колёс, ни рёва гудков. Прожектор светит высоко вверху. Серёжа разжал пальцы, отпуская руку девочки. Сел. Осторожно потряс за плечо.
- Эль, ты жива?
Она открыла глаза. Потрогала голову, засипела.
- Ух и приложилась, шишка здоровенная будет. И копчиком. Как теперь сидеть? - Перевернулась на бок, уставилась на Серёжу. - Как ты нас сюда вытащил? Там же никакой двери не было!
Он понял наконец, - это же Секретный Берег! Не догадался сразу, потому что не бывал здесь ночью. Не знал, что здесь бывает ночь. Но двери в самом деле не было...
Эль не ждала ответа. Постанывая, поднялась на ноги, запрокинула голову. Прошептала восторженно:
- Маяк заработал. Он светит!
Пробивая ночной мрак, луч прожектора уходил в бесконечность. Серёжа улыбнулся. Где-то там, за этой бесконечностью, девочка Эльвира Вигдорова спит у себя в постели, и её папа скоро вернётся из командировки. А мальчик Сергей Гончаров сидит в купе поезда, и мама, испуганная, разбуженная внезапной остановкой, крепко обнимает его. И ничего плохого не случилось!
- Идём! - позвала Эль.
Они взялись за руки и шагнули к двери. Представлять, что за ней, не требовалось, они и так знали. Винтовая лестница, бегущая вверх.