В межсезонье всегда так: с наступлением темноты приходил холод, сначала робко, сдержанно, будто предупреждал, а затем, отбросив маску вежливости, начинал вести свою игру, жёсткую, без компромиссов. Днём жара, резко ниспадающая во второй половине дня, тоже вроде как знак подавала - моё время кончается... будь начеку.
Утренний туман стелился с пойменных лугов многоликим чудищем и, оставляя по пути рваные белесые куски, медленно полз к деревне. Горизонт на востоке розовел тонкой полоской, разрастаясь вширь и вглубь алыми крыльями.
Вскоре взойдёт солнце, и всё живое проснётся, закрутится в круговерти нового дня. А хозяева ночи - серые, безликие, как сама тьма, привыкшие охотится в тишине, ощущая трепет жертвы по запаху, по цвету абриса, тёплому как кровь, жестокие и беспощадные - уползают, прячутся в норах, дырах, щелях. Их время закончилось.
Слабый прохладный ветерок изворотливым зверьком пытался влезть под одежду - поближе к теплу - неустанно выискивая щели, дырочки, прорехи. Риль передёрнулся всем телом и, плотнее запахнув куртку, доставшуюся от отца, нетерпеливо переступил ногами, сделал несколько шагов, остановился. Трава, покрытая изморозью, точно серебром, тёмным контуром на белом обозначила его следы.
Вчерашний спор никак не шел из головы. Сейчас, после беспокойной ночи и спада радостного возбуждения, он понимал всю безрассудность поступка. Увы, сделанного не вернёшь - время ушло.
"Вот дурак! - мысли одна горше другой тяжело ворочались в мозгу, словно чувствовали состояние хозяина. - И чего полез в разговор? Чего хотел доказать? А всё Рыжий Лис виноват! Хвастался, мол, с одного раза каменную куропатку подстрелит. Ага, а другие не могут... Как же! И даже летающего Зверя не побоится, рядом пройдёт. Так я и поверил... - Риль сокрушенно вздохнул. - ведь сам влез в ловушку, будто глупый баран. Нет, чтобы подумать сначала. А теперь хочешь, не хочешь, а слово держать надо, да ещё и свидетели - подлизы-малолетки, что постоянно крутятся возле Рыжего Лиса, проследят обязательно. Придется забраться на гору, где живёт Зверь и принести доказательство, что там был"
С дальнего конца улицы раздался еле слышимый свист. Смутный, расплывчатый по краям, силуэт взмахнул рукой. Риль, надеясь, что Рыжий Лис ещё спит и визит к Зверю можно отложить до лучших времён, разочарованно выдохнул.
Не получилось.
Капюшон скрывал лицо, а плащ-хламида - фигуру, делая её мешковатой, неопределённой, но Риль безошибочно, по жестам, по росту и наклону головы, определил того, кому проиграл. Рядом возникла фигура поменьше и потоньше - кто-то из подлиз. Рилю было наплевать, пусть тащится сзади, раз хочет следить.
-Пришел? Молодец, - из хламиды выпросталась белая толстая рука, усыпанная веснушками, пальцем указала на мальца. - Он пойдёт с тобой. Мы тебе доверяем, но мало ли... сам знаешь. Матери сказал?
Риль кивнул, презрительно сплюнул в сторону.
-Я своим тоже вчера наплёл, что на охоту идём, куропаток бить, - раздался басистый смех, похожий на грохот камней, неприятно кольнувший Риля. - Не бойся, прикроем. Я слово держу. Птица по осени вес набирает, проблем не будет... на твою долю хватит.
Рыжий Лис снова заржал, довольный своей шутке, подтолкнул мальца:
-Идите... пока туман и никого нет.
***
Риль шёл не оглядываясь. Упорное молчание идущего следом озадачивало и даже злило, чуткое ухо улавливало лишь сопение, легкие шаги, да хруст изредка попадавшихся под ноги сухих веточек. Хотелось поговорить, излить злость и, в конце концов, услышать хоть какие-то слова сочувствия, пусть и притворные. Начать разговор первым, значило, унизить себя, пойти поперёк своих же принципов. Риль страдал от двойственности положения.
Подлесок, тянувшийся по левую сторону тропы, радовал обилием хвойных пород, успокаивал зеленью, растворяя желчь раздражения.
Пройдя белый камень, огромный, с прослойками слюды, силуэтом похожего на затаившегося медведя, мальчик решил, что можно сделать остановку. Передохнуть немного. Четыре полёта стрелы пройдено. Присели на жухлую и холодную от ночи траву.
Расстояние от деревни до камня давно и не раз выверенно - это знали все: и стар и млад. А вот откуда взялся камень из деревенских не ведал никто, хотя шаман рассказывал, что будучи маленьким несмышлёнышем ползающим в грязи, видел как с неба упала звезда. Яркий пронзительный свет выжег глаза, и за два удара сердца день превратился в ночь. С того места, где она упала, принесло жаром, пеплом и гарью. Шаман говорил, что до сих пор чувствует кислый вкус во рту.
Из взрослых, тех, кто ушел посмотреть на небесную гостью, никто не вернулся. Сгинули, исчезли, словно их никогда и не было. С тех пор на то место долго не ходили. Со временем всё забылось. А ему, шаману, боги подарили зрение внутри - когда видишь то, чего другие не видят - и дали жизнь без конца. Вот, мол, и ходит, мается, никак уйти не может в Нижний мир. Родные давно уже там, а он как вечный странник.
Из нынешних мало кто верил в эти россказни - два поколения сменилось. И третье уже поднималось с пелёнок. Подробности стирались, как талая вода весной, а вместо них каждый придумывал что-то своё.
Риль не сомневался в достоверности легенды, считая камень оберегом деревни. Защитником. Но держал это в себе, никому не говорил, даже шаману. Боялся насмешки.
Камень притягивал непонятной магией, словно внутри сидело нечто и ворожило. Все, кто проходил мимо, невольно, сами того не сознавая, останавливались. Посидеть, отдохнуть, подремать. И уходили, унося в душе странное тепло и спокойствие. У охотников давно стало ритуалом заглянуть сначала сюда, прежде идти на промысел.
Погруженный в свои мысли, Риль не сразу услышал вопрос. Повернул голову, недоуменно взглянул на малыша сидящего поодаль. Голос тонкий, с простуженной хрипотцой. И знакомый.
-Пить хочу. У тебя есть?
-Лина? А ты как... Зачем пошла?
Девочка нахмурилась:
-Захотела, вот и пошла. Кто-то должен же за тобой приглядывать, уж лучше я, чем другие.
Мальчик не выдержал и рассмеялся. Сняв с пояса бурдюк с водой, протянул, продолжая тихонько посмеиваться.
-На, пей, защитница! Отец-то знает?
-Мать знает.
Спросив про отца, он вспомнил своего. Две зимы назад, как раз в межсезонье, ушёл с соседом - отцом Лины - охотится на степного оленя. И не вернулся.
Соседа, истекающего кровью, подобрали возле белого камня другие охотники. По словам раненого, выходя из степи с добычей, они наткнулись на Зверя. Отбивались, как могли, и возможно всё бы обошлось, если б он случайно не попал ногой в ямку, вроде и неглубокую, но угораздило зацепиться так, что и сам не понял, как вмиг оказался на земле. А когда поднялся, получил такой удар от Зверя, что сразу оказался на пути в Нижний мир. И только ночью пришел в себя от холода и уханья филина, одиноким сторожем сидящего на дереве. Звал отца Риля до тех пор, пока не охрип. Никто не отозвался, никто не пришел на помощь, и ему стало ясно, что напарника забрал Зверь. Как добрался до камня, не помнил, всё как в тумане, словно кто-то невидимый вёл за руку в сторону деревни.
Довольно часто Рилю приходилось слушать рассказ соседа о том, что произошло, и с каждым разом он подмечал то нестыковку, вроде и небольшую, еле заметную, то что-то новое, неизвестное, хотя многие относились к этому снисходительно, считая такие нюансы провалами памяти. Всякое бывает. Первое время Риль тоже так думал, но постепенно в душе рождалось какое-то неприятное чувство, словно сосед чего-то не договаривал, скрывал.
Неприязнь, штука такая, что от неё трудно избавиться, может затаиться, уйти на дно, но обязательно проявит себя, дай только повод.
- Вставай, надо успеть до заката солнца, - сказал Риль, когда бурдюк с водой вернулся на место - на поясной ремень.
Лина послушно встала, усталости она не ощущала. Рано ещё. В таком же порядке, как и раньше, друг за другом, они двинулись в сторону горы, чёрным пятном выглядывающей из-за кромки леса.
Это только на вид казалось, что до неё, горы, далеко. На самом деле, если с утра бежать с остановками туда и обратно, то можно успеть в деревню как раз к сумеркам. Риль дорогу знал, не раз бегал с ребятами посмотреть на страшилище, но почему-то всегда не везло. Да и из ребят никто его не видел, лишь Рыжий Лис хвастался, мол, чуть ли не за хвост дёргал зверюгу. Риль сомневался в правдивости слов, однако доказать ничего не мог.
Шли редколесьем, часто попадались поляны, заросшие шелковистой травой. Риль поторапливал девочку - надо до полудня добраться до подножья горы. А ведь ещё и обратно... Времени может не хватить. Лина старалась не отставать и даже бежала иногда трусцой. "Молодец, смотри, какая упрямая, - юноша с уважением посматривал на неё. - Рыжий Лис точно бы не выдержал такого темпа" Как бы-то ни было, а останавливаться пришлось ещё два раза. Отдых был нужен, в основном, Лине.
Лес кончился внезапно, хотя для Риля это не было неожиданностью, наоборот, он облегчённо вздохнул - до горы теперь рукой подать, вон громадиной нависла. Через пересохший ручей они прошли по двум брёвнам, в своё время ребята притащили их из леса и перебросили на другой берег. От ручья до подножья один полёт стрелы и местность, можно сказать, полностью открыта взору - чахлые кустики не в счёт - поэтому ребята близко к горе не подходили. Боялись. Только самые смелые подбирались к подножью, да и то, услышав какой-нибудь шум наверху, стремглав неслись обратно.
Когда начался подъём, пока несильный и не такой утомительный, Риль сказал:
- Лина, тебе лучше подождать здесь, внизу. Я быстро... только посмотрю и обратно.
Та отрицательно мотнула головой.
- Откуда я могу знать, что ты там был, а вдруг что случится, кто поможет?
Вопрос смутил мальчика и не потому, что Лина права или не права, просто врать она не умела, любой сразу поймёт по её лицу. И если спросят, скажет правду, мол, сидела внизу и ждала. Риль это понимал, а также и то, что она будет обузой, тормозящей движение, но выбора у него не было.
- Ладно, пошли.
Лина взглянула победно и чуть насмешливо - ага, моя взяла - сняла домотканую кофту, повязала вокруг пояса, стянув спереди рукавами в узел. Так и идти легче и потеть меньше будешь.
Проклиная в душе Рыжего Лиса за такой "подарок", Риль огляделся, рассчитывая найти путь полегче. К его изумлению и радости чуть в стороне виднелась заросшая короткой травой тропинка, зигзагами идущая вверх. Он не смог проследить взглядом, куда та ведёт, слишком быстро она терялась, сливаясь с общим фоном. Но этого оказалось достаточно, чтобы в душе зародилась надежда.
Поначалу всё шло нормально: Риль шагал легко, отбрасывая ногой крупные камешки в сторону, Лина тенью держалась позади. К середине подъём стал тяжелее, ноги начали уставать, отдаваясь болью в мышцах, пот заливал глаза, заставляя чаще вытирать рукой, да и тропинка сузилась, стопа ноги с трудом помещалась. Всё меньше и меньше это нравилось Рилю, однако он держался, справедливо полагая, что отступать уже поздно и дело нужно довести до конца.
Тропинка просматривалась теперь хуже, и не только из-за оплывших краёв и обилия мелких камешек, но и ветровой эрозии. Мальчик остановился, надо что-то решать, он внимательно посмотрел на то, что с большим трудом можно было назвать тропинкой и повёл взглядом по ней дальше. Ему показалось, что она заворачивает за гору, на другой склон. Сзади, в спину, ткнулась Лина, спросила:
- Уже пришли?
- Почти, - коротко бросил Риль, трогаясь с места.
Хотя, далеко не был в этом уверен, и даже пребывание Зверя на этой горе показалось ему сейчас досужим вымыслом, шуткой Рыжего Лиса.
За поворотом их ждал сюрприз - овальной формы дыра и небольшая площадка перед ней. Судя по темноте, уходящей вглубь, это могла быть пещера, а размеры входа говорили о возможной лёжке Зверя.
- Эй... - девочка вцепилась в куртку внезапно остановившегося Риля, чтобы не упасть. - Ты, чего?.. - Выглянула из-за его спины, сдавленно охнула: - Я... туда не пойду.
Риль и сам растерялся, не ожидавший такого поворота. Его единственным желанием было тотчас развернуться и бежать со всех ног. Удержал возглас Лины.
- Давай так, - он повернулся, стараясь говорить твёрдо, уверенно. - Я быстренько туда схожу, а ты посиди здесь. Ничего не бойся.
- Хорошо, только быстро...
Лина сняла с пояса кофту, накинула на плечи, присела. Солнце уже давно укатило за полдень. Посвежело. Риль скрылся в дыре, а для Лины наступило время ожидания.
***
Глаза к темноте привыкали медленно и поэтому, наступив на что-то округлое, Риль от неожиданности вскрикнул, его повело вперёд и он уткнулся головой в какую-то чёрную массу - большую и, похоже, живую. Мальчик сделал шаг назад и посмотрел под ноги. На мгновенье, там, на тёмном полу, блеснуло чем-то серым, знакомым. Напрягая зрение, Риль увидел наконечник секиры. В ту же минуту масса сдвинулась с места, поплыла текуче, незаметно, на мальчика уставился зрачок изрядных размеров. Перепуганный до полусмерти, Риль хотел поднять секиру - когда в руках есть хоть какое-то оружие, это придаёт храбрости - как раздался глубокий сочный баритон:
- Чего надо, мальчик?
Риль замер, спросил дрожащим голосом:
- А ты... кто?..
С той стороны повеяло удивлением.
- Как это кто? Дракон, которого вы, люди, называете Зверем, хотя я вам никогда ничего плохого не делал. Зато от вашего племени одни неприятности.
Страх непостижимым образом улетучился и, обретя уверенность, Риль перешёл в наступление.
- Ты убил моего отца! - в голосе звенела ярость, переплетаясь с отчаянием в причудливый коктейль. - Я никогда не прощу тебе этого...
- У тебя есть доказательства? - изумрудный глаз с вертикальным желтым зрачком приблизившись на расстояние вытянутой руки вдруг стал огромным как зеркало.
- Есть, - сказал Риль, наступив ногой на древко секиры. - Видишь, вон там... - он указал пальцем на заострённый нижний конец древка, - ...тотем нашего рода и знак моего отца.
- И что? - вяло прозвучало в ответ. - Допустим... что это так. Да не трогал я его! Нужен мне твой отец, как пятая нога.
Раздался чуть слышимый хлопок, из полумрака прилетело облако сероводорода, разом окутало Риля, вызвав у того гримасу отвращения и судорожный кашель.
- Фу, ну и вонь от тебя! Тухлыми яйцами пахнет.
- Хм, от тебя тоже воняет... чем-то знакомым, - веко дёрнулось, затем на секунду закрылось, спугнув тёмное отражение мальчика. - Значит, твой отец - охотник?
- Да, охотится на таких как ты!
- Охотится?.. А чего ж бежал от меня? Я за ним лечу, уговариваю, умоляю остановиться, поболтать о том, о сём, а он ни в какую, бежит и бежит... секиру потерял. Добежал до обрыва и упал в озеро. Я не успел.
- Не ври! Ты мог бы его спасти! - притихшая ярость волной выплеснулась наружу, Риль рывком поднял секиру, угрожающе выставил перед собой.
- Э... аккуратней! Оружие не тем концом держишь, переверни, - глаз поспешно отодвинулся. - Не мог я его спасти. Не мог. Я воды боюсь.
- Правда? - смутился мальчик, опустив секиру. - Я тоже боюсь.
В воздухе повисла неловкая пауза. Солнечный лучик робко проник в пещеру, высвечивая дрожащие столбики пыли.
Первым не выдержал дракон:
- Тебе пора. Солнце уже садится. Дома поди потеряли, волнуются...
Риль на секунду стушевался:
- До темноты не успеем... я не один... с сестрёнкой...
Дракон шумно выдохнул:
- Могу помочь, если хочешь...
***
Когда из дыры вышел Риль, а за ним показалась голова Зверя, огромная, вся в зелёной чешуе, Лина взвизгнула и упала в обморок.
- Я же тебе говорил, - дракон снова шумно выдохнул, - сначала подготовь её, а уж потом меня зови. Эх, молодёжь... воды полей ей на лицо...
Мальчик так и сделал. Загородив собой от дракона, вылил девочке на лицо немного воды. Та открыла глаза.
- Успокойся, - придерживая её за плечи, Риль старался объяснить происходящее как можно более доступнее. - Всё хорошо, я жив, здоров. А дракон... он добрый, мы поговорили и он... поможет добраться нам до деревни.
- Да?.. - испуг в глазах уже не так явственно проступал, но ещё оставался. - Я всё равно боюсь...
"Ну, не пешком же идти", - подумал Риль, лихорадочно соображая как заставить девочку сесть на дракона и при этом не дать ей снова упасть в обморок.
- А ты, закрой глаза, дай мне руку и я всё сделаю, - нашёлся Риль. - Иначе, так и до утра не доберёмся.
Лина согласилась, закрыла глаза, доверчиво подала руку. "Какие милые ребятки, - в свою очередь подумал дракон, подставляя шею для юных путешественников. - Лишь бы потом, когда вырастут, не устроили бы на меня праздничную охоту..."
Риль наслаждался полётом, с неописуемым восторгом разглядывая окрестности, чувство высоты, когда видно далеко-далеко, даже огоньки костров в деревне, переполняло его душу ликованием и стремлением подняться в небо хотя бы ещё один раз. Он надеялся, что дракон будет не против.
Дракон сел, не долетев немного до белого камня, объяснив, что дальше нельзя. Камень не пустит. Лину, так ни разу и не открывшей глаза, мальчик бережно снял с шеи дракона. Она открыла их лишь тогда, когда дракон улетел.
- Видишь, - Риль вытащил из кармана и показал девочке драконий коготь, - он подарил. Теперь я могу утереть нос Рыжему Лису.
Лина в этом и не сомневалась.