Кайф-то какой - из больницы выходить, люди добрые! Не пересказать. Я сразу сигаретку в зубы, как за порог, и ручкой им делаю, мол не дождетесь больше. Одно плохо - чувствую себя голой, орудий моих самообороны при вещичках, которые мне давеча вернули, не оказалось. Ну, я, понятное дело, возмущаться не стала, орудия эти без документов, эдак из одного муниципального учреждения сразу в другое переехать можно. Ладно, думаю, ребята в беде не оставят.
Да еще и как не оставят! Смотрю, ждет меня Жорж Полоскун, поджидает. У ветрореза торчит и во всю рожу лыбится. Я его по плечу хлопаю, говорю, что, значит, лыбиться он потом будет, а сейчас пущай даме железо обеспечит, чтобы дама себя полностью фронтально обнаженной не ощущала. Он довольно так гыкает, представил себе, видать, картину, и сообщает, что железяки мои у ребят. Ну, правильно все. Ребята, понятно, скумекали меня без компрометирующего материала в больницу сдать. И тащит меня Жорж с площадки к нашему крысиному сектору, а я думаю - не-е-е. Говорю, ты меня хошь обратно в больницу сдавай, хошь сразу в морг, но я сначала, хоть и фронтально голая, а к Тетке наведаюсь. И к приличному выходу направляюсь. Через трущобы к Тетке побыстрее добираться будет, прямым лифтом р-р-раз... правда, с остановкой на каждом подуровне. А в приличном секторе зато через балкон один можно пройти. Нравится мне тот балкон, его зеленой пакостью всякой засадили, то-се, парк, типа. Посидим там, покурим, Полоскун новости мне расскажет, еще кой-чего у него узнаю про ту фигулину, которую я ему аккурат перед тем, как меня подстрелили, притащила...
Погуляли мы, значит, вопросы мои все в садике том провентилировали и к Тетке заваливаемся. Нет, не с парадного, а по-простому, по свойски, с черного хода. Код мне Тетка под большим секретом доверила, так что и в дверь звонить не пришлось, и газетку я ей в дом прихватила с порога. Вплываем мы в зал и за стойку плюхаемся. Я Тетке газету протягиваю, говорю, я вам, мадам, прессу принесла, не плеснете ли кофейку. А Тетка мне и не обрадовалась даже, обидно прямо. Вообще, она мировая баба. В свое время, поговаривают, такого наворотила - мне еще трудиться и трудиться, а сейчас вот приличное заведение открыла, кофей варит да газетки почитывает. Я если до такого возраста доживу, тоже кофейню открою, буду вся такая с соседями о погоде тереть. Вот и Тетка меня все уму-разуму на этот счет учит. Но сегодня, видать, не в духе была, потому как только головой мотнула. То ли поздоровалась, то ли отмахнулась - поди разбери ее, она баба с характером таким - у-у-у. Ну, я-то что, мне бы кофею в покое выпить, чтобы рядом люди нормальные были, без формы и приборов своих гадских, которые они тебе в разные части тела засунуть норовят, да еще исколоть при этом, изрезать и зашить неровно. Ох, черти, шов-то как болит!
Ну, Тетка мне кофе шваркнула, а сама бледная, натянутая. Я что, я ничего, попиваю свой черный несладкий, сигаретку покуриваю, и жить мне хорошо, и жизнь недурна вроде как. А Тетка все от газеты не отрывается, вцепилась в нее, и руки у нее дрожат. Я так на Жоржа взглянула, мол, чего это с ней, а он только плечами пожимает, тоже, видать, не в курсах. Ну, я заторопилась, думаю, нам с моим неокрепшим организмом драмы чужие не нужны, нам своих хватает, так что мы сейчас допьем и почапаем железяки мои забирать. Тут Тетка как охнет, газетку на стойку уронила и чего-то на нее опрокинула, что там рядом в чашке было. Эт-то еще что такое, думаю? Али Тетка мне не говорила, что на покой вышла? Я было за газетку - черти, липкая сволочь, все пленки посклеились, не разлепить - а потом думаю - не-е-е... Мне Теткины дела не нужны, мне свои девать некуда. И уж было совсем с табурета я слезать собираюсь, как у Полоскуна на поясе бибикалка его бибикает. Тот на нее как взглянул, аж чуть со стула не рухнул. Сам тоже побледнел, за руку меня сцапал и прям через главный вход и вытащил наружу.
Тащит он меня, а я зубами скриплю - чувствую, шов сейчас рассосется при всем честном народе. Толкают еще со всех сторон, коридорчик-то тут людный, лавки всякие, забегаловки. Я с силами собралась и Жоржа в энергичных выражениях и спрашиваю, какого он, такой-сякой, с дамой эдак негалантно. А он мне сквозь зубы одно только слово единственное шипит - жабы. Ну, тут и я уже про шов свой забыла и впереди него рванула. Не до шва тут уже, господа хорошие, тут лишь бы до железяк своих добраться, потому как если жабы, то без железяк уже не просто фронтальная обнаженка, а кирдык полный. Нашему брату и сестре особенно. Добежали мы до ближайшего лифта и тихонечко в служебную дверцу проскользнули, а оттуда - в вентиляцию. Есть тут у нас одна шахта, до которой еще бомжи не добрались, и ведет она к нашей, как мы ее ласково кличем, резиденции. Ползем молча. Жабы - они, конечно, по шахтам не любители, но кто их знает. Человеку не понять, чего у жабы в голове, это и ежу ясно. Тьфу, развели зоопарк, биологи, чтобы им того ежа, да... Тут мы как раз к себе в резиденцию добрались, я первым делом к своим орудиям родным, Полоскун за бока хватается - хлюпик он, все-таки, - у Заморыша выспрашивает, где жабы да где наши. А жабы-то совсем охамели, высадились на западном балконе и в башню ринулись через главные тамошние ворота. Это, я думаю, они совсем своей жабьей дури ужрались. Шуму-то от них при таком раскладе много, а толку ни фига, потому как положат их там всех. Своих, правда, тоже положат, в которых жабы просочиться успеют, но дальше ворот не уйдут они, ну никак. Эх, думаю, жарко нынче будет.
Про жарко - это я уже на ходу додумывала, когда мы с Жоржем к западным воротам неслись. Последний уровень по лестнице проскакали. Около лифтов-то толпа по такому случаю, да и на аварийные лесенки народ прется, а дотумкать, что по обычной спуститься можно не в пример свободнее и безопаснее - это слабо. Вот вам и последствия от учебных тревог - зазомбировали людей вконец. Добрались мы, своих заприметили. Жарко было - не то слово. Все тут: наши, кожаные, киберы, никто, кажись, в удовольствии себе решил не отказывать, да и официальных, понятное дело, туча и маленькое облачко. Кровищи... И красной и зеленой. Все друг-друга косят, и тех, в кого жабы просочились, и тех, в кого не просочились, но кто выглядит похоже. Мы с Жоржем такое танго станцевали, чтобы к своим добраться - любо-дорого, ну, и только я во вкус стала входить... уж не знаю, то ли по шву меня кто пихнул особо неласково, то ли по черепушке кто огрел в пылу битвы, помню только, что перед тем, как отрубиться подумала, что, мол, невезуха-то какая, только из больницы выпустили - и вот, пожалуйте...
Ну, думаю, если щас глаза открою, и в больнице окажусь, помру им назло, чтобы они на моем погребении, по закону мне причитающемся, разорились еще больше. Нет. Радость-то какая, люди добрые, не в больнице! Родной бетон подо мной! И организм, вроде, функционирует без капризов. В синяках, конечно, вся буду, так это мелочь. И наши тут же. Эх, видать, веселье я все пропустила. Ну да не в последний раз, успею еще. Приподнимаюсь я, оглядываюсь. Ворота, понятно, снесли вчистую. Я первым делом за пазуху за сигареткой. Соскучилась я по куреву, мне и в больнице курить эти сволочи не давали, и после все никак. Выходим с ребятами на площадку, а там официальные синюшники суетятся, в летучки кого-то запихивают, видать, далеко отвозить будут.
Тут как толкнули меня. Оглядываюсь, смотрю, возле ветрореза паренек лежит, то ли кибер, то ли кожаный - черепушка лысая, пальто длинное. Рядом девчонка такая же сидит - хоть скульптуру с них лепи. Не, не из нашей башни, точно. Наверное из "Кондора" или еще откуда по соседству. У нас таких лысых в коже не водится. У нас или лысые киберы, или кожаные с патлами. И вот смотрю я на эту композицию, и внутри у меня все сжимается потихоньку и обратно разжимается, и заклепка в ухе так похолодела, что ухо сейчас, кажись, посинеет и отвалится. Я так спиной к официалам поворачиваюсь на всякий случай, а сама из-за пазухи железяку достаю и на паренька направляю. Хоть я все веселье и пропустила, но одного я сегодня достану, это уж не извольте. Девчушка смотрит на меня непонятно так и говорит, не стреляй, не убивай, двое их там. Да хоть четверо, думаю. Знаю я такое, бывает иногда, что жаба не все занять успевает, да только хорошего тут все равно ничего нету, и шансы для человека нулевые. В общем, извини, говорю, детка, но се ля ви и все такое. Оглядываюсь - наши-то видели, а синюшники, похоже, нет. Вот и ладушки. Потому что нам пора. И честь знать, и вообще.
Следующие пару дней мы из своей резиденции не рыпались никуда и дверь никому не открывали. Типа дома нас нет. А то знаем мы эти штучки. И возвращались не напрямик, и потом не шумели особенно. Но долгих каникул устраивать себе не стали - бизнес есть бизнес. Был у нас типчик один на примете, уж слишком часто он в соседние башни мотался. Поговаривали, есть у него кой-чего такое, что кого хошь заинтересовать может. Вот мы к нему и собрались, когда синюшников в округе поменьше стало. А тут телефон наш тренькает. Комар трубку снял, позудел минут пять с кем-то, потом меня подзывает. Я думаю, кто это меня так слышать жаждет? А Комар ухмыляется и на телефон кивает. Ну, я что, я слушаю, кто, значит, там на проводе. А это паренек звонит давешний, которого я... Вот эт-то я понимаю, просветлились ребятки из соседней башни. Нашим киберам до них, как до подвала по канализации. Ну ладно, я шибко удивляться не стала. Раз звонит, значит, дело есть, не до обмороков. А дело у него преинтересное оказывается. Оказывается типус тот, к которому мы в гости собрались, такое у себя держит, такое... ну уж о-о-очень интересное. А еще интереснее то, что как раз сейчас за этим самым интересным парочка жаб к нам пожаловала инкогнито, и хорошо бы нам раньше жаб поспеть, потому как если первыми поспеют они... Тут он мне таких страстей наговорил, что я с ним распрощалась поскорее. А потом мы рванули.
Хоромы у типуса были нехилые. Хоть и не сюита люкс, а все равно нескромные. Только уж больно сундуков много, типа под старину. Ну, мы как цель своего визита искать начали, так сразу поняли, зачем ему сундуков столько - пока обыщешь, грабить раздумаешь. А покойничек по телефону наводки не оставил, где оно припрятано. Тоже мне. Уж раз просветлился до такой степени, что по телефону звонит, мог бы и поконкретнее. Ладно. Ищем мы, ищем, время поджимает, того и гляди, жабы припрутся... Так и есть! Шебуршится что-то снаружи. Мы с Полоскуном по краям от двери встали, орудия к самообороне приготовили и... А это хозяин. Тьфу! Принесла нелегкая. Мы его успокоили, как могли, а потом ситуацию ему изложили и прямо так и спросили - где? А то, говорим, такое может случиться, что... Он, видать, проникся, к сундуку одному засеменил, над крышкой поколдовал, чего-то там отскочило и - хоп! Держит в руках сверточек. То, что надо. Тут за дверью опять шорохи какие-то. Мы хозяина в охапку и в ванную комнату. Прислушались - тихо. Видать, жабы через вентиляцию по-прежнему ходить не любят. А вот мы не гордые, мы туда и полезли все. Типа и не было нас тут вовсе, а что беспорядок - так то хозяин неряха, а вы, гости дорогие, располагайтесь, как дома, ищите, чего пожелаете, добра тут много, не стесняйтесь... Типус, видать, о том же подумал, потому как застонал. Имущество свое жалеет. Ну да ничего. Сейчас мы его наверх, потом летучку одолжим у Мыша, с него еще с прошлого раза причитается, и слетаем кой-куда. Дома-то ценных вещей хранить не след. Да и с типусом побеседовать - авось, чего интересного расскажет. Эх, люди добрые, весело будет, чую. Еще как весело!