Я находился в какой-то часовне, вокруг меня горели свечи и было жарко. Передо мной находился красный иконостас. Изображенные на нем лики святых были очень темными, черты лица с трудом угадывались.
Душно. Клубится ладан, собираясь в кучевые облака и оседая на дощатый пол.
(Странный сон - откуда я с такой детализацией могу знать внутреннее устройство часовни? Я ни разу не бывал в храмах!)
Я совершенно один. Вокруг только горящие свечи и иконы - темные, древние, страшные.
Закрываю глаза и совершаю крестное знамение.
Поясной поклон. Укол в сердце. Что-то неуловимо изменилось вокруг. Пытаюсь определить, что именно, не открывая глаз, и вдруг это получается.
Я вижу.
Я вижу все, что происходит вокруг - и себя со стороны. Вижу себя своими же глазами, вижу свои закрытые глаза. Открываю глаза и...
Какое-то немыслимое раздвоение - я вижу себя, я смотрю себе в глаза. Я стою напротив себя и внимательно всматриваюсь в свои глаза.
Вижу обоих себя сверху и чуть сзади.
Это уже слишком. Проваливаюсь сквозь пол...
И попадаю в ту же часовню. Сердце бешено стучит, выскакивая из груди; придерживаю его руками и ныряю в пол. Еще раз. Еще и еще. Пролетаю бесчисленное количество одинаковых часовен (или одной часовни?) - и в каждой из них вижу двоих себя. Вижу мир одновременно глазами всех троих - я не знаю, как это описать. Говорят, хамелеон воспринимает параллельно две картинки мира. Если это правда, то я ему сочувствую. Мне уже просто сносит крышу.
Лечу. Снова.
Снова.
Сновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновасновас но в ас нов асно в а сн ов а с н о в а С Н О В А
Сознание вылетает и ударяется об иконостас. Смотрю на икону, о которую ударился - она светлеет и я уже ясно могу увидеть лик Спасителя в терновом венце. Изображение вдруг вспучивется, доска изгибается и я проваливаюсь в трехмерную двумерность иконы. Спаситель поворачивается ко мне и мой взгляд встречается с Его взглядом, гранитно-холодным, как каменный крест, установленный на полюсе холода. (Не знаю, установлен ли там крест или нет, но ничего холоднее не земле быть не может. Все более холодное убивает мгновенно.) Неужели Спаситель не любит меня? Он же всех любит! Его взгляд пронзает меня насквозь, душа, содрогаясь, корчится в судорогах от нечеловеческого холода. Его взгляд пронзает меня насквозь, отбрасывает назад, в часовню. Падаю на дощатый пол. Двое моих двойников - или я двойник кого-то из них, а может, их двоих сразу? - склоняются надо мной. Поднимаюсь на колени, отталкиваю их и ползу к иконе.
-- Господи! За что? Прости, Господи! Чем я согрешил???
Душа корчится где-то внутри меня, замораживая плоть.
-- Чем, Господи??
Лик на иконе поворачивается и смотрит сквозь меня.
-- Ты еще не согрешил. Но за грех, который ты совершишь, Я никогда не прощаю. Хула на Духа Святого ведет только в ад. Самоубийц не милую.
Господь отвернулся от меня.
Лежу на полу, весь мокрый от холодного пота, от слез и мочи. В неистовой мольбе поднимаю взгляд на икону...
Терновый венец в крови. Кровь стекает по ветвям, потоком течет по Его лицу. Он презрительно улыбается.
-- Твоей крови тут нет. Ты не заслужил.
В отчаянном порыве протягиваю руку и срываю венец с Его головы.
Судорожно сжимаю его в руках, колючки впиваются в тело, царапают его, застревают в костях.
Захлебываюсь слезами
и
про
сы
паюсь.
Правую ладонь крест-накрест пересекают две глубокие царапины.