Алекс Мак-Кей и его кавалеристы добрались Грантвилля на следующий день. Сразу же, как только он узнал, что его любимая невеста -- сумасшедшая! -- была в гуще боя во время обороны школы от хорватов , Алекс отправился на ее поиски. Отчаянно пытаясь уверить себя, что она на самом деле цела и невредима.
Но его невеста скрывалась от него. "Он убьет меня, когда он узнает, что я беременна", простонала она. "Считайте, что я уже мертвая."
"Предоставьте мне разобраться с этим вопросом", произнес ее новый покровитель. "Вас не постигнет никакая беда."
Так оно и случилось. Когда Алекс, наконец, нашел Джулию, спрятавшуюся в школьной библиотеке за огромной фигурой короля, король Швеции задал ему трёпку.
"Не собираюсь терпеть такое поведение со стороны одного из моих офицеров," сердито рычал Густав, игнорируя собственное не вполне безупречное в этом отношении прошлое. "Блуд есть стыд перед Богом!"
Правду говоря, Алекс вообще не был сердит на Джулию. Он был совершенно в восторге от новости, на самом-то деле. Но у него не было времени, чтобы успокоить свою невесту. Король отправил его напрямую к священнику и лично надзирал за остальными приготовлениями. Карен Ридинг была поражена его присутствием. Поражена -- и в восторге. Ее магазин свадебных принадлежностей и аксессуаров только что получил королевскую рекламу.
Они поженились на следующий день. Сам король был в свите жениха. Несмотря на импровизированный характер мероприятия, большинство горожан явилось на свадьбу. Джулия и Алекс были весьма популярны, чем частично объяснялся размер толпы. Но большинство из них пришли, чтобы поглазеть на Густава Адольфа. Или капитан-генерала Гарса, если использовать титул, который в скором времени должен был стать официальным для тех случаев, когда король Швеции находился в Соединенных Штатах в качестве официального лица. Слухи о переговорах быстро распространялись, и каждый из горожан желал собственными глазами оценить эты загадочную новую фигуру в городском политическом пантеоне.
В целом, они были весьма впечатлены. Тем более, когда было объявлено, что капитан-генерал преподнес своего лучшего скакуна в дар жениху и настоящий дворянский титул невесте. Джулия Маккей, урожденная Симс, бывшая чирлидерша, снайпер в армии Соединенных Штатов, тгеперь стала ещё и баронессой небольшого домена в дальнем углу Лапландии, провинции на севере Швеции.
Король также обещал ей пару лыж. "Вам они понадобятся" -- заверил он ее -- "если вы и на самом деле планируете посетить эти места. Охота там отличная, кстати говоря. Но я не обещаю подарить вам новую винтовку. Кому угодно, но не вам. Ваша винтовка и так лучшая в мире."
Аксель Оксеншерна прибыл в Грантвилль через неделю после вышеописанных событий. Как и предполагал Густав II Адольф, его канцлер был в прединсультном состоянии, когда он услышал о новые политических прожектах короля. Аксель разглагольствовал и бушевали, отчаянно пытаясь убедить своего монарха, что Конфедерация Европы с республикой, сидящей в центре -- не думайте, что я обманут этим вздором о капитан-генерале! и вы дали им ещё и Франконию? -- будет, совершенно очевидно, смертным приговором -- рано или поздно! -- для аристократии Европы.
Но король отказался уступать. Через два дня он пригласил Оксеншерну посетить, вместе с ним, одно место в Тюрингии. Место, называемое Бухенвальд.
"В другой вселенной, Аксель, это будет место бойни." -- тяжелые челюсти Густава сжались. "И, на самом-то деле, не самой худшей!" Он указал на восток. "По-настоящему массовые убийства будут в Польше и России. В местах, называемых Освенцим, Собибор и Треблинка".
Он посмотрел на своего канцлера. "В той вселенной, дед моего нового президента будет вынужден с боем прокладывать себе путь в эти места, чтобы горстка людей могла выжить. И знаете, почему?"
Теперь король указывал на северо-восток. "Потому что в той вселенной, канцлер Швеции, я умру. Менее чем через три месяца, на поле боя, называемого Лютцен". Его губы скривились. "Возглавляя кавалерийскую атаку, по обыкновению безрассудно-храбрую."
Мгновение юмора миновало. Густав глубоко вздохнул, положив руки на луку седла. Его взгляд рассеянно скользил по окрестному пейзажу, как будто он осматривал своим мысленным взором всю Европу . "Моя смерть уничтожит всякие шансы спасти Германию из лап её принцев и герцогов. Вы будете пытаться, Аксель - пытаться с энергией и на совесть -- спасти то, что вы сможете спасти. Но этого будет недостаточно. Германия будет обречена на века, и мир будет обречен на ту Германию."
Он выпрямился в седле. "Не сейчас! Нет! Не в этой вселенной!"
Его следующие слова закрыли возможность любых обсуждений этой темы в будущем. "Я понял Божью волю, Оксеншерна. Именно для этой цели, по Своей милости, Он сотворил Огненное Кольцо. Именно так, а не иначе. Только слепой или нечестивый человечишка может не понимать этого сейчас. Так что Я не желаю слышать дальнейших возражений на эту тему. Вы понимаете, канцлер Швеции? Я -- Ваза!"
Аксель поклонился. Повинуясь если не мудрости своего короля, то, по крайней мере, его воле.
Повиновение, конечно, не означало признания всех тонкостей. Таким образом, в течение нескольких следующих недель Аксель Оксеншерна -- изощреннейший дипломат Швеции -- погрузился в гущу переговоров об окончательном устройстве. И, в конце их, оказался в гораздо лучшем настроении, чем в начале. Естественно, он всё ещё не одобрял всю схему в принципе. Но Оксеншерна, в то же самое время, был практичным человеком. И он обнаружил в политической проницательности таких людей, как Эд Пиацца -- сейчас восстанавливается от ранений -- и Франциско Наси и братья и Абрабанель, а также Майкл Стернс и особенно его жена, ценное приобретение для своего короля.
Таким образом, хотя он и остался в сомнении относительно окончательного результата происходящего, Оксеншерна мог утешать себя уверенностью в одном непреложном факте.
Трепещите, принцы Германии. Новое поколение пришло в этот мир.
Через месяц после свадьбы Джулия используют лучшую винтовку в этом мире. В то время, как колонна бронетехники армии Соединенных Штатов прокладывала себе путь через укрепления, возведенные имперсой армией под командой Валленштейна на холме Бургшталь, Джулия уложила лично Валленштейна.
Король Швеции, ртазумеется, не дал своего официального одобрения. По полуфеодальным законам ведения войны, действовавшим в эти времена, преднамеренное нападение на вражеского командира считалось низким и порочным. Но капитан-генерал Гарс уже начал потихонечку принимать отношение к жизни, характерное для солдат армии Соединенных Штатов, находившихся под его командованием. Для них гораздо более здравым -- не говоря уж о том, что более моральным -- было пристрелить командира банды военных преступников, как бешеную собаку.
Таким образом, капитан-генерал не выразил протеста, когда Джулия и ее наблюдатель взялись за работу.
"Расстояние тут порядка тысячи ярдов, подруга" -- пробормотал Карен -- "Этот персонаж, Валленштейн, уж точно не верит в то, что командир в бою должен быть в первых рядах."
Карен, используя мощный снайперский телескоп, достаточно легко могла разглядеть фигуры людей, стоя на стене Альте Весте.
"Ты уверена, что это он?" спросила Джулия.
"Да. Я видела его портрет в одной из книг в школьной библиотеке. Я потратила на изучение этой картинки не меньше часа, запоминая его харю. Это он, все в порядке."
Успокоившись, Джули изучала неприятелького командира в оптический прицел винтовки. Он и п;равду был уродливым ублюдком. Он напоминал ей дьявола, как его рисуют в диснеевских мультиках. "Ветер?" - поинтересовалась она.
"Трудно сказать," -- пробормотала Карен -- "Здесь сейчас штиль, а на вершине того холма или где-то по дороге?" Она пожала плечами. "Давай, для начала, считать, что ветра нет. Я постараюсь определить, куда попадет первая пуля."
Наступило молчание. Джулия измеряла превышение цели. Выстрел был на предельную дальность, доступную для её винтовки. Он потребует от нее максимально возможного мастерства и концентрации. Она заставила себя не обращать внимание на любые события, происходившие по соседству -- рев БТРов, разносивших нижнюю полосу укреплений, вспышки напалма, очищавшего окопы и рогатки по сторонам от зоны прорыва -- на всё вокруг, кроме стоявшеги вдалеке дьявола.
Она плавно нажала на спусковой крючок. Как обычно, выстрел показался чуть неожиданным.
"Промахнулась на четыре фута!" воскликнула Карен. "Влево! Это ветер! Высоту угадала безошибочно!"
Джули и сама видела. Один из офицеров, стоявших справа от Валленштейна, был поражен пулей в грудь. Сам Валленштейн, открыв от изумления рот, смотрел на тело своего офицера.
Джулия сделала поправку на ветер. Голова Валленштейна повернулась, теперь он глядел прямо на нее. Его рот был все еще открыт.
Снайперский треугольник. Ты мертв, грёбаный ублюдок.
Единственным, что спасло жизнь Валленштейна, была невероятная дистанция. Прицел был совершенен. Но, преодолевая отделявшее ее от цели расстояние, пуля замедлилась достаточно, чтобы начать кувыркаться. Она попала на несколько дюймов в стороне от точки прицела. Вместо того, чтобы поразить Валленштейна в горло, она попала в челюсть.
Голова имперского генерала резко повернулась, расплескивая зубы и кровь на его подчиненных. Он пошатнулся и рухнул на руки генерала Галласа.
"Черт," проворчала Джулия. Она дослала ещё один заряд в патронник. Выстрелила снова.
Это выстрел раздробил плечо Валленштейна. Булькая от боли и страха, Валленштейн пыталась кричать приказ Галласу: Опусти меня, идиот! Но он не мог протолкнуть слова через изуродованную челюсть, а Галлас был слишком растерян, чтобы понять, что происходит. Неистовые попытки Валленштейна заставить Галласа опуститься на землю привели к тому, что голова генерала оказалась на пути очередной пули. Теперь, находясь, наконец, в безопасности под защитой зубцов, Валленштейн посмотрел на куски мозг Галласа, разбросанные по камням.
"Скатертью дорога" была его последняя мысль, прежде чем он потерял сознание от бола и шока.
В тысяче ярдов от него, Джулия опустила голову и пробормотала несколько проклятий. Капитан-генерал опустился на колени рядом с ней и утешал ее, поглаживая тяжелой рукой по плечу. Спортивные очки, которые были личным подарком Джулии, достаточно улучшили зрение Густава, чтобы он мог следить за происходящими событиями.
"Неважно," сказал он. "Он не будет там, чтобы сплотить своих людей. Вот это важно".
Капитан-генерал поднял голову, изучая поле битвы. Колонна бронетехники Соединенных Штатов уже прорвала внешнюю полосу укреплений в нижней части склона Бургшталя. М-60 головного БТР рассеивал контратаку имперцев с вершины Альте Весте. Тысячи шведских кирасир и финских легких кавалеристов вливались в пробитую брешь. Шведские пикинеры и аркебузиры начинали массовую атаку по обе стороны от прорыва. Капитан-генерал улыбнулся, видя, что американские пехотинцы находятся в первых рядах атакующих. Даже на расстоянии он мог слышать их невероятно частую стрельбу.
"Это уже неважно," повторил он. "Армия Валленштейна сломается -- и в самом скором времени. Мы на волосок от еще более великой победы, чем Брейтенфельд. Поверьте мне, юная леди. У меня большой опыт по этой части."
Джулия подняла голову и уставилась на него. "И я полагаю, вы собираетесь возглавить ещё одну идиотскую атаку конницы?"
Густав II Адольф, король Швеции и Балтийских территорий, только что коронованный император Конфедерации Княжеств Европы, и капитан-генерал Соединенных Штатов, отрицательно покачал головой.
"Пожалуйста! Разве я похож на сумасшедшего?"
Когда Майк в тот вечер вернулся из атаки на Альте Весте, капитан-генерал приказал ему вернуться домой. Он не терпел никаких возражений
"Я командую армией Соединенных Штатов в этом районе!" -- ревел он, подавляя протесты Майка. "Мы об этом договорились!"
Он немного успокоился. "Кроме того," -- пробурчал он -- "в вашем дальнейшем присутствии здесь нет необходимости. Битва выиграна, и выиграна решительно. А у вас дома осложнилась ситуация. Мы только что получили сообщение по радио".
Лицо Майка побледнело. Капитан-генерал усмехнулся. "Расслабься, мужик! Бывает. Немного раньше, в данном конкретном случае, но это не так уж необычно для первого раза..." Остальные его слова были обращены к пустому месту. Майк с низкого старта рванулся из палатки, разыскивая свое транспортное средство и официального водителя.
Ганс доставил его обратно в Грантвиль в рекордно короткие сроки, несмотря на дороги. Пикапу, конечно, после этого понадобилось продолжительное пребывание в мастерской кузовного ремонта. Но они, несмотря на все усилия, опоздали. Ребенок родился за несколько часов до их прибытия.
"Расслабьтесь, Бога ради", сказал Джеймс, рыся рядом с Майком по коридору новой городской больницы, пытаясь не отстать от торопящегося новоиспеченного папаши. Это был длинный коридор. Строительство больнице было завершено всего два месяца назад, и его строители планировали на будущее. На полпути Майк почти растоптал Джеффа, выходящего из одной из палат с рукой на перевязи. Гретхен, выйдя следом за мужем, выкрикнула приветствие. Но Майк ответил только неопределенным взмахом руки.
"Она в порядке" настаивал на своем врач -- "абсолютно никаких осложнений. И с ребенком тоже."
Джеймс сдался. "Между прочим, это девочка!" -- крикнул он в удаляющуюся спину Майка.
"Разве она не красавица?" прошептала Ребекка, держа спящего ребенка на руках. "Кэйтлин", прошептала она.
Это было имя, о котором они уговорились на случай, если ребенок окажется девочкой. Но Майк думал об этом во время бесконечного путешествия назад из Нюрнберга со свирепой настойчивостью, стараясь направить свой ум на надежды на будущее, а не на сегодняшние страхи.
"Нет", сказал он, качая головой. Пораженная, Ребекка посмотрела на него.
Майк улыбнулся. "Мы можем назвать нашу следующую дочку Кэйтлин. Но вот эту..." -- он осторожно погладил крошечную головку -- "эту я хотел бы назвать в честь исполненного обещания. Так что давай назовем ее Сефарад."
Глаза Ребекки наполнились влагой. "О, Михаэль", прошептала она. "Я думаю, что было бы замечательно".
Она свободной рукой притянула к себе голову Майка. Но посредине поцелуя она начала смеяться.
"Что тут смешного?" -- потребовал он.
"Сефарад!" воскликнула она. "Это такое великолепное имя. Но ты же знаешь, что не пройдет и двух месяцев, как все они будут называть ее Сефи."
Она опять рассмеялась. "Хиллбилли, деревенщина! В вас нет никакого уважения."