Аннотация: Первый нормальный рассказ за долгое время.
Я сразу хочу сказать, чтобы потом не возникало вопросов - данные события произошли не так давно и не так далеко. Если быть честным, то имели они место в конце прошлого века, и место действия был этот город, когда эльфы были ещё слугами у людей. В те недалекие времена, в "славном" городе, недалеко от Темного Леса, жил один эльф, который служил в доме у очень богатого, и влиятельного человека. Эльф этот исполнял любые поручения хозяев, от приготовления пищи, до чистки конюшен. Был эльф силён, как телом, так духом, и звезда его горела ярче остальных, принося ему удачу. Конечно, она не принесла ему удачу в тот день, когда эльфов насильно забрали из своих домов деды и прадеды нынешних жителей города, но она отрядила его в дом господина, который относился к слугам очень хорошо. Он не считал их слабыми, не считал себя "доминантным", как себя называли другие люди, но всёже держал их в качестве слуг, и каждое свободоволие наказывал ударами плети и розги. Но, при этом, он был добр. Чего не скажешь о его потомках. Люди рождались, росли. Поколения сменялись поколениями, и уже внуки и правнуки тех людей относились к эльфам куда хуже, чем предки. Всё дело в плохом воспитании. Воспитание было плохим (с какой ещё точки зрения посмотреть) и для нынешнего владельца поместья, богатея, о котором упоминалось выше.
Этот человек жестче относился к слугам (хотя и был также добр, как предок), причисляя их к рабам (формально, они ими и были, но данного слова люди не любили). Но всёже эльфу получалось от нынешнего хозяина получить нагоняи лишь два раза. Да и то один был из пьяной прихоти человека.
Ладно, с этим всё ясно, пускай же начнётся повествование. Это события, которые произошли именно с этим эльфом и именно в это время. Последствие же Вы скоро увидите.
Летний день выдался на удивление жарким. Таким жарким, что многие из жителей города на улицах предпочитали передвигаться быстро, прячась из одного тенька в другой. В этот день с востока в город зашла женщина, чей род происходил от эльфов дальнего востока. Но её происхождение не было видно людям, ибо закрыта голова была капюшоном плаща, который был одет на ней. Появлению гостьи люди никак не обрадовались. Точнее не так. Люди просто проигнорировали тот факт, что в город вошёл некто, закутанный в плащ. Мало кто это может быть. Много людей проходит мимо города, ибо тот стоит на пути к Западному Королевству, коим управляет мудрый Царь. Прохожие, что обращали внимание на путницу, считали, что она тут, как они выражались, "транзитом". Тоесть просто пройдёт мимо. Но у женщины были другие намерения.
Как только солнце стало клониться к закату, женщина сняла капюшон, и вот люди увидели заостренный кверху уши путницы. Они встали как вкопанные, ибо удивление их было выше края. Чтобы эльф пришёл в город, да так просто открыл перед людьми свою природу. Уйма не приложить. Ведь было известно, как относятся в данном городе к эльфам (к слову, данная особенность города была известна многим людям, и это не придавало плюса карме города).
Женщина постояла немного на главной улице, после свернула, и скрылась от глаз людских в одном из переулков. Где её заботливо ждали.
Эльф, что был удачлив, в этот день возвращался из дома друга своего господина, который находился на другом краю города. Решил эльф идти по переулкам, ибо там можно было спрятаться от палящего солнца. Да и прохладный ветерок приятно обдувал длинные, черные волосы, что очень нравилось эльфу. Он это любил.
Пройдя уже больше половины пути, эльф остановился, и прислушался. До его слуха донёсся удар камня об камень. Потом крики, гневные крики. Но крики не взрослых людей, а людей подросткового возраста. Решив узнать, что да как, эльф пошёл навстречу звуку.
Вышел он в небольшой переулок между домами, где четверо ребят в возрасте семнадцати лет кидали камни в женщину. Это была та самая женщина, что вошла в город, и именно на этих ребят она нарвалась, стоило ей пройти немного по переулку.
- Эльфы должны иметь хозяина, - говорили юнцы - Они должны служить. Им негоже ходить вот так при свете дня на людях, бездельничая.
Женщина на это ничего не отвечала, лишь заслонила рукой лицо.
- Коли эльф свободный показался в нашем городе, - не унимались юноши - То служить он обязан тем, кто выше его.
Теперь вы понимаете, как отразилось на детях воспитание их родителей. Нынешнее поколение презирало эльфов, и было на всё готово, чтобы сделать тем больно.
- Эй, - воскликнул эльф, выйдя из тени - Что Вы вытворяете здесь? - спросил он - Этот эльф не из наших мест, а значит, не имеет никакого отношения к тому, что в этом городе творится. Отстаньте от неё, и убирайтесь отсюда.
Юноши повернулись спиной к женщине, и посмотрели на дерзкого эльфа.
- Кто это у нас тут? - спросил один из них, по-видимому, главарь этой маленькой банды - Неужто ли эльф получил соизволения говорить? Что-то я не припомню, чтобы давал тебе разрешение.
Юноши рассмеялись, как один.
- Соизволение мне не от Вас получать, - также настойчиво ответил эльф - Да и кто Вы такие, чтобы мне спрашивать Вас?
Юноши переглянулись между собой, и приблизившись к эльфу, окружили того.
- Первым наперво, мы люди, - сказал главарь - А эльфы должны подчиняться нам, ведь я прав, ребята?
- Да.
- Да!
- Ты прав.
- Вот видишь, - продолжил юноша - Все здесь согласны со мной. Надо проучить тебя, а то возомнил себе, что смеешь указывать нам, что делать. Парни.
Юноши перешли от слов к действию, но не было дано им знать, какой силой обладает эльф. В одно мгновение он расправился с первым из них, потом со вторым, с третьим. А последним из всех был тот самый парень, что говорил с эльфом. Он кинул камень, но тот пролетел мимо увернувшегося эльфа, который тремя шагами сократил путь между ним, и парнем.
- Я прошу Вас покинуть это место, и впредь не беспокоить моих сородичей.
В глазах юноши читался страх, потихоньку переходящий в неописуемый ужас. В мгновение, он умчался прочь с места событий, по пути врезавшись со всей силы в стену.
То же самое проделали и другие члены маленькой банды, оставив эльфов одних.
- Вы в порядке? - спросил эльф, подойдя к женщине.
Она убрала руку, скрываюшую лицо, и посмотрела глазами, цвета ясного неба, на пришедшего ей на помощь.
- Да, - ответила она, и голос этот показался эльфу каким-то отдаленным - Спасибо тебе, за то, что ты сделал, и за то, что ты сделаешь.
Эльф смотрел на женщину, и подумал, что, наверное, один из камней всё же попал в неё, что она так странно говорит. Но лицо её было чисто от отметин посторонних, посему мысль об ударе ушла далеко прочь.
- Я не очень понял, - сказал он.
- Я хотела бы отблагодарить тебя за помощь, но, боюсь, подарки, явные мои, худо скажутся, как на тебе, так и на всех, - говорила она странно, очень странно, но эльф решил, что на её родине, видно, все так разговаривают - Я могла бы дать себе мешочек с монетами, но твоему хозяину не понравится, что слуга имеет собственные деньги. Я могла бы исполнить три твоих желания, но, боюсь, само Мироздание тогда пострадает, ведь выполнение даже одного желания может погасить солнце.
- Тогда что же ты можешь предложить?
Эльф не был склонен к тому, чтобы просить награду за добрые дела. Но женщина (напомню, из рода эльфов) явно нарочно затронула эту тему, поэтому не ответить вопросом было бы не правильно.
- Я вернусь в этот город к полудню четвертого дня. В этот день ты будешь больше всего нуждаться во мне, и тогда я исполню твоё самое сокровенное желание.
- Но ты же сказала... - начал было эльф, но женщина остановила его жестом поднятой руки.
- Данное желание будет осуществлено не с помощью волшебства, но и оно будет иметь действо в тот день, - сказала женщина, улыбаясь. Но тут улыбка сошла с её губ, и она продолжила - Приближается время перемен. Завтра ты уже не будешь тем, кем ты являешься сегодня, но до моего появления, и мне очень жаль это тебе говорить, тебе придется не сладко. Ты заплатишь цену за исполнение желания, и цена эта будет высока для многих глаз и умов, как людских, так и эльфийских.
- И что же это за цена, о которой ты с грустью говоришь?
- Я не знаю, - просто ответила женщина, одевая на голову капюшон, и скрывая лицо.
Она отошла на два шага в сторону, и подошла к "коридору" между домами.
- А сейчас мне нужно идти, - сказала она, не оборачиваясь, и не смотря на эльфа - А пока, муж от людского мужа, поведай мне, как тебя зовут.
- Филипп, - ответил эльф.
К слову о муже от людского мужа. Мало кто знает, но на деле Филипп - не чистокровный эльф, как можно было предположить. Мать его была из рода эльфийского, а вот отец был человеком. Как произошло так, что представители двух разных народов соединились вместе, никто не знает, ибо произошло это в тайне. Но результат был виден всем. И им был эльф с удачливой звездой. И имя, кстати говоря, мать эльфа выбрала, исходя из полного имени любимого. Второе его имя было Филипп. Так она сына и нарекла.
- Далея, моё имя, - сказала женщина, - Вспомни и произнеси это имя, когда оно тебе понадобиться. А пока... - она вошла в тень, и исчезла с поля зрения эльфа - ветер дует с запада.
Это были её последние слова.
Люди говорили, что спустя пару минут женщину видели у северного выхода из города.
А ветер и вправду был западным.
Два фермера, два молодых человека стояли на западном краю города, и о чём-то оживленно разговаривали. Подробности беседы не столь важны, до того момента, как один из них не повернул голову, и не увидел приближающуюся тучу. Туча эта была грозовая, темна как ночь, и из-под неё выходили яркие стрелы молний.
- Намечается гроза, - сказал один из фермеров.
- И сильная, - согласился с другом другой фермер.
- Думаю, к вечеру она уже будет у нас.
- Надо спрятать посевы, чтобы не промокли под дождём.
И они ушли к своим фермам, дабы спрятать свежескошенный урожай в сараи.
Если и существует список худших ночей этого города, то данная ночь в одночасье заняла бы в списке первое место. Как и думали фермеры, уже к вечеру туча плотно закрыла собой небо, и стала изливать слезы вперемешку с молниями. Да какие. Никто из жителей не мог припомнить, когда так лило в последний раз.
Слуги бегали по поместью богатого господина, и около него. Закрывали двери и окна, дабы ужасная влага оставалась снаружи, и не проникала вовнутрь. Суровый рок, насмешка строителя, или же его огромная оплошность, что деревянные ставни на первом этаже закрывались снаружи, а окна открылись не вглубь комнаты, а также наружу. Поэтому закрыть ставни можно было только на улице, и эльф Филипп как раз этим и занимался. На других этажах поместья всё было нормально, поэтому беспокоиться можно было только о первом этаже.
Он закрыл уже все окна, и бежал к заднему входу в дом, как вдруг увидел, что одна из овец его господина не была загнана в сарай с остальным скотом, а спокойно разгуливала по мокрой траве. Подумав плохо о другом слуге, в чьи обязанности как раз и входил скот, Филипп подбежал к овце, и, взяв её, побежал к сараю. Благо, овца была ещё молодая, не сильно большая, и не такая тяжелая, как её родичи. Подбежав к сараю, эльф поставил овцу на землю, и постучал в дверь.
- Кто там? - спросил некто по ту сторону.
- Открывай, это Филипп, - ответил эльф - У тебя одна овца не загнала.
По ту сторону послышался щелчок открывающегося замка, и вот дверь открылась, выпуская тепло наружу. В дверях стоял ещё один слуга, эльф, выглядевший куда моложе Филиппа. Взяв овцу в руки, он поблагодарил сородича, и предложил тому переждать бурю внутри.
- Спасибо тебе, Нэа, - сказал эльф - Но меня ждут в поместье. И боюсь, как бы уже не пустили по моему следу собак, считая меня беглецом.
Тут сделаю маленькое отступление. Людская природа была такая, что те не любили терять что-то ценное. А потерять ценное, что ещё и отлично работает, люди точно не могли. А коли такое случалось, к слову, сбегал эльф, пускали охотничьих собак. И неважно было, что на улице, тепло и солнечно, или холодно и мерзко. Ливень, буран, ничего не останавливало собак на пути к цели.
Вернёмся к рассказу.
Спустя две минуты эльф уже подходил к поместью, и тут увидел, что под многочисленными зонтами стояли высыпавшиеся из дома люди. Все они кричали, кто-то из них рыдал, и всё показывали на боковое окно третьего этажа, которое располагалось в детской комнате. Соседнее с ней окно было охвачено пламенем, как и вся комната рядом. А всё дело в том, что железное приспособление (неизвестного, кстати, назначения), созданное господином сего дома, умудрилось притянуть к себе молнию. А так как сама комната была отделана деревом, и рядом с приспособлением стояла бутылка с вином (оставленная там хозяином дома совершенно случайно), то пламя быстро распространилось по комнате, и грозилось затронуть соседние помещения.
- Там мой ребенок! - кричала, плача, жена господина - Прошу, спасите его!
Но никто и пальцем не шевельнул. Слуги стояли, дожидаясь приказа господина (их к этому приручили с помощью плети, и заявили, что каждая личностная инициатива наказуема). Люди же онемели от ужаса, и не могли сдвинуться с места.
И когда казалось, что господин может остаться без наследника, личностную инициативу проявил эльф Филипп. Он вырвал из рук одного из людей мокрое покрывало, укрылся им, и проник в дом. Миновав два лестничных пролета, он оказался в коридоре, который уже вовсю разгорелся. Задержав дыхание, и укрывшись получше, эльф вошёл внутрь пламени.
Пламя жгло, но пока мокрое покрывало спасало. Подбежав к открытой двери детской, эльф ввалился в неё, и стал искать маленького мальчика. Тот нашёлся, лежащий на кровати, ранее упавший в обморок от ужаса. Филипп подбежал к мальчику, взял того на руки, и укрыв от пламени покрывалом, побежал, что было сил, назад.
Выбежал он тогда, когда мать и женщины рыдали громче, чем прежде. Ведь они уже похоронили ребенка. Да и мужчины тоже.
Но внезапное появление эльфа с ребенком на руках изменило всё. Мужчины "ожили", как будто дожидались этого момента, и подбежали к эльфу. Забрав ребенка, они отнесли его под самый большой зонт, и положили на землю.
Мальчик был спасён, он не пострадал. Лишь обморок, да и тот от страха. Так сказал всем врач после минутного осмотра ребенка. Все облегченно вздохнули, и с лицами полного восхищения и благодарения посмотрели на эльфа. Который, всё это время, мок под дождём.
Дом, к слову потушили. Что-то щелкнуло в мозгу у мужчин, и спустя пару минут, образовав живую цепочку вместе со слугами, они потушили пламя.
Следующим днём жители города собрались около небольшой сцены в центре города (на этой сцене выступали приезжие артисты, а также с неё вещали новости народу) Новость о героическом поступке эльфа быстро разлетелась по населению, и одни смотрели на эльфа куда лучше, как раньше, а другие наоборот, куда хуже.
- Этого эльфа зовут Филипп, - громко и ясно сказал богатый господин - И, как Вы, должно быть, уже все знаете, именно он во время ночной бури спас моего ребенка, наследника моего рода, он ужасной гибели, сгореть заживо в огне. За это великое деяние, а оно, несомненно, великое, я благодарю его.
Толпа взорвалась аплодисментами, и ободрительными возгласами.
- И сейчас, - он обратился к эльфу, - На глазах у всего народа нашего славного города, на глазах у Всевышних, существ высших и благородных, я торжественно клянусь, что исполню любое твоё желание, о спаситель крови от крови моей. Желай всё, что тебе вздумается. Но знай, что желание у тебя только одно. Так что обдумай всё хорошенько.
Не зря считали богатого господина господином добрым. И сейчас он проявил великодушие, достойное прославленных предков, и те самые доброту и признательность, коими был знаменит в своём кругу.
- Есть, господин, у меня лишь одно желание, - ответил эльф после минутного обдумывания - И коль Вы сказали, что можете исполнить всё, что я захочу, то вот Вам моё желание. Желаю я, чтобы все эльфы этого города перестали считаться слугами, и всех нас отпустили домой. Желаю я, чтобы все мы обрели свободу, так несправедливо отнятую у нас. Вот моё желание.
Толпа замолчала, как один. Было так тихо, что люди и присутствующие здесь эльфы слышали жужжание мух. Тут внезапно тишину оборвал громкий и звонкий смех господина, который быстро подхватили и горожане. Все они смеялись, считая сказанное шуткой (люди никогда и не задумывались над тем, чтобы отпускать эльфов. Это же глупо, слуг отпускать, сами посудите. Вы ведь, к слову, тоже люди). Но лицо эльфа, стоявшего на сцене, не дрогнуло, как и лица других эльфов. Для них это не была шутка.
- Ну, ты и шутник, - сказал господин сквозь смех - Давно меня уже никто так не веселил.
- Это не шутка, господин, - ответил эльф спокойным голосом - Моё желание правдиво, так же, как и чистота воды в колодце (а вода там, и вправду, была очень чистой).
- Ты ведь понимаешь, что твоё желание не осуществимо? - спросил господин уже твердым голосом хозяина, который говорит со своим подчинённым о серьёзных вещах.
- Отчего же, господин? Не далее как минуту-вторую назад вы заявили перед честным народом, что исполните любое моё желание. Вот оно, моё желание. Свобода, - эльф был напорист - Коли не можете Вы выполнить обещание, данное Высшим силам, то нарекаете себя Вы лгуном, и весь Ваш род это клеймо будет носить с этого дня, до того момента, когда Ваш род прекратит своё существование.
Лицо господина изменилось так, что никто даже не заметил, как это произошло. Только на нём читалась доброта, и вот уже на нём читалась ярость. Господин кипел от ярости. И понятно. Его только что оскорбили, да ещё как. Назвали лжецом. Это всё равно, что плюнуть ему в лицо. Хотя это и был плевок. Плевок в душу. И этот плевок вызвал незамедлительную реакцию.
- Ах ты, эльф одурманенный, - крикнул он, да так, что эхо его голоса пронеслось по всему городу - Исбаловал я тебя, давно не использовал на тебе розги, и вот ты, как непослушный ребенок. Я приютил тебя, дал тебе кров, тепло, еду и воду. Право жить. И вот как ты мне отплатил.
Конечно, большинство сказанное господином не было правдой, ибо родился он тогда, когда Филипп уже долгие годы прислуживал в доме. Но кому, какое дело до этого? Ведь часть этих слов была в той, или иной, степени правдой, а остальное - неважно.
Господин достал розги, и в прямом смысле слова напал на слугу. Но нападением бы это считалось, если бы было совершено против человека. Против эльфа же это считалось наказанием. Притом публичным. Он бил, бил, и ещё раз бил. Каждый раз с большой силой, с огнём в глазах, желая услышать, как слуга, раб его (да, в этот момент он назвал эльфа рабом, и не стыдился сего слова), будет молить о прощении. Но Филипп, эльф от мужа людского, с удачливой звездой, сжал крепче зубы, и не проронил ни звука, всё то время, как его избивали. Он лишь поднял руку, чтобы защитить лицо, как некогда это делала женщина, когда в неё кидали камни.
- Принести цепи, - заорал господин, убедившись, что его избиения не имели должных сил - Подвесить неверного к столбу.
Приказание было исполнено, и вот Филипп, скованный цепями, был подвешен за руки к столбу. Всё это время, всё это действо, толпа смотрела на это, как на бесплатное представление, и на лицах их считались радости. Давно уже никого не подвешивали, особенно слуг. Убивали - да. Но пытать подобным образом - нет.
- Повисишь здесь до завтрашнего дня, а там посмотрим, как запоёшь.
И все ушли. Абсолютно все. Буквально за пару минут площадь опустела, и лишь одинокий эльф, молча, висел. И размышлял. В его голове всё звучали слова женщины, которые она сказала перед уходом. Что это цена его за то, что произойдёт в недалеком будущем. Если такова цена за свободу его народа, то он готов её заплатить.
Прошёл день.
На следующий день господин вернулся к эльфу. Ему дали воды, и господин спросил, но говорил он не недовольным голосом, а тем спокойным, который привыкли слышать окружающие:
- День прошёл с момента твоего замутнения. Я надеюсь, что этот день ты провёл в раздумьях, понял, что наговорил всего лишнего, и раскаиваешься в сказанном. Ты знаешь, я добрый господин, и умею прощать. Скажи мне, что ты извиняешься за сказанное, и наказание твоё будет снято. И я, как добрый господин, помнящий твои заслуги в прошлом, не возьму обратно своё слово, и будет тебе дано право одного желания.
- Ты знаешь, чего я желаю больше всего на свете, - ответил ему эльф - И я не отступлюсь от сказанного.
Лицо господина не изменилось, он лишь улыбнулся.
- Я могу даровать свободу тебе одному. Ты бы жил в моём доме так, как и другие люди, и любой, посчитавший тебя слугой, и намекнувший на твоё прошлое, имел бы дело со мной. Так что скажешь? Примешь ли ты моё предложение, и извинишься за свои дерзкие слова?
Господин был уверен в положительном ответе, но отрицательный его не обрадовал.
- Нет! - железно сказал эльф - Я не отступлюсь от своих слов, как это сделали Вы, господин.
- Отлично! Хорошо! - голос господина посуровел - Ещё день очистит тебе голову.
Господин спешно удалился. Эльф, выждав немного времени, заговорил. Но у него не было собеседника, да и слова эти обращались не к конкретному лицу, а ко всем. И говорил эльф не человеческим языком. То был язык эльфов, который не слышали в этих краях уже долгие десятки лет. Эльф знал, что другие эльфы слышат его, и поведал он им о той встрече с женщиной, пересказал весь разговор, и высказал свои мысли по этому поводу. Не редко он прерывался, так как эльфийский язык, отчего то, злил проходящих мимо людей, которые не утруждали себя кинуть в провинившегося помидором, или яйцом.
Минул второй день.
Подобная история с господином случилась и вновь. И вновь был задан вопрос, и вновь был дан отрицательный ответ. Но на сей раз, эльф получил сильный удар в щёку от господина.
И сказал тот:
- Коли завтра ты откажешь мне, приговорю тебя я к публичной казни. И народ потешиться, и твои соплеменники получат хороший урок.
Эльф промолчал, и день этот он провел почти в молчании.
Ближе к ночи к нему подошёл ещё один эльф, и попросил одуматься. То было Леа, эльфийка, полюбившая Филиппа долгие годы назад, но боявшаяся в этом ему признаться. И вот, на исходе третьего дня, она открыла свои чувства, и попросила эльфа смириться, и не идти против судьбы. Но дух Филиппа был силён, и был он уверен, что идёт как раз по воле судьбы. И не внял он просьбам любимой. (К слову, он питал к ней те же чувства, и как она, боялся в этом признаться. Это и называется любовь.)
Наступил четвертый день.
Горожан оповестили о том, что может состояться казнь, коль эльф не передумает. На главной площади, на сцене, поставили гильотину. Народ подтягивался, предвкушая зрелище. Одет он был в праздные одежды, а воины города в доспехи, при оружии, и с щитами в руках. Таково было требование главы города, как он сказал, "как в старые времена". Наступило время полудня, без двух минут, и богатый знатный господин подошёл к своему слуге. И вновь прозвучал вопрос, и как не сложно догадаться, вновь прозвучал ответ - Нет!
Эльфа сняли с цепи, развязали, и препроводили к орудию убийства.
- Сегодня, - громко сказал господин, обращаясь к народу - Мы собрались здесь ради того, чтобы наказать слугу народа, эльфа, чей разум замутнён настолько, что он отказывается подчиняться тому, кому верой и правдой служил многие десятилетия. Эта казнь будет уроком другим эльфам, как показатель того, что случиться с Вами, если Вы также будете мутны рассудком, как эта заблудшая душа.
Господин подошёл к эльфу, взял того за руку, и приволок к краю сцены.
- Как всем Вам известно, я господин добрый. И посему я даю заблудшему право последнего слова. Есть ли тебе, что сказать в последний раз? - обратился он к эльфу.
Эльф хотел ответить, но губы его были сухи. Видя это, господин скомандовал принести воды, и напоить осужденного. Выпив предложенную воду, эльф сказал:
- Да, есть. Но слова мои будут немного длиннее, чем у моих предшественников (За долгие годы служения людям Филипп видел несколько казней. Всего в городе, к их слову, было четыре. Эта была пятой). Четыре дня назад я повстречал женщину, которая сказала мне, что моё желание осуществимо, и что мне придётся заплатить серьёзную цену для того, чтобы желание моё исполнилось. Минуло моё наказание, и цена, как я понимаю, была уплачена. Далея! - крикнул он - Ты сказала, чтобы я произнёс твоё имя тогда, когда оно мне больше всего понадобиться. Я помню старые легенды, и знаю, кто ты. И я призываю тебя, Хранительница Вечного Чертога, Владычица Лесов, старый друг эльфийских племён запада и востока. Услышь меня, и приди к тому, кто в тебе нуждается больше всего.
Вновь на площади воцарилась тишина, и вновь её нарушил богатый господин.
- Достойные слова, - сказал он, хлопнув в ладони - Но никакая Далея, как ты её назвал, тебе не поможет. Я тоже слышал Ваши легенды, и догадался, о ком ты говоришь. Но она всего лишь миф, сказка, которой уже множество веков.
Господин дал команду отвести эльфа к гильотине, но тут в деревянный щит одного из воинов города попала стрела. Все разом остановились, и стали высматривать того, кто имел дерзость пустить стрелу. Нашли виновника лишь тогда, когда вторая стрела просвистела над головами людей, и попала в деревянный щит другого воина.
Это была Леа, держащая в руке длинный лук, с колчаном на плече.
- Ещё одна! - крикнул господин - Как видно, муть разрастается! Эльфийка ничего не ответила человеку, а лишь громко что-то сказала на эльфийском. Это был призыв, призыв сородичам, призыв к действиям. Она сказала, что настал тот день, когда у них появился духовный лидер, и не должны они сидеть, сложа руки, в день, когда этого лидера хотят лишить жизни.
Двое воинов, в чьих щитах были стрелы, побежали к эльфийке. И когда между ними было расстояние в пять-семь шагов, они вновь резко остановились. Перед ними были две стрелы, воткнутые в землю, но не Леа выпустила их. То были другие эльфы, внемлившие в слова своей сестры.
Воины достали мечи из ножен как раз в тот момент, когда стали появляться и другие вооруженные эльфы. У многих были луки со стрелами, остальные же предпочитали ближний бой, войдя на площадь с мечами в руках. Казалось, вот-вот начнется сражение, не на жизнь, а на смерть. С одной стороны - свобода, с другой - повиновение. Но битве было, не суждено случится.
- Опустите Ваше оружие, о дружные эльфы, пришедшие на помочь с нужный час.
Этот голос был знаком Филиппу, и, поискав глазами, он увидел в толпе женщину в просторном платье, в плаще, и с опущенным капюшоном.
- Слава Богам, ты пришла.
- Я обещала.
- Ты кто ещё такая, а? - спросил господин, стоя на крае сцены.
- Я Далея, та самая, о которой ходят легенды, - ответила женщина - А ты тот добрый господин, что руку поднял на того, кого твоя семья насильно превратила в раба.
- Он слуга, а не раб, - сказал господин - И он осквернен. Я лишь избавляю его от дури, что поселилась в его голове, и пронизывает душу.
- А вместо этого должен искоренять всю дурь, в сердце, и в душе своей, - сказала женщина, и начала приближаться к сцене. Люди стали расступаться, пропуская её, и каждый потом мог поклясться, что при её приближении кожа у них становилось холодной, а руки начинали дрожать, как в лютые зимние дни.
- Кто ты, женщина?
- Я Далея, о чём тебе уже было сказано.
- Чепуха! Это сказка, и ничего больше. Никакой Далеи не существует, и если когда-нибудь она и существовала, то давно уже умерла.
- Тогда перед тобой стоит мертвец, самый настоящий, - на лице женщины сияла улыбка.
- Схватить её! - крикнул господин, и несколько воинов, что ещё не сделали этого, вынули из ножен мечи, и начали приближаться.
Далея подняла руку, и мечи каждого из человеческих воинов разом стали горячи, как будто только их вынули из печи. И попадали они на землю, а руки, державшие их, были сильно обожжены.
- Колдунья! - крикнул господин - Ведьма!
- Нет! Куда как больше.
- Чего тебе от меня нужно?
- Исполнения твоей клятвы. Ты поклялся перед глазами Всевышних, существ высших и благородных, что исполнишь желание своего слуги. Но ты не сдержал слова, и мучил верного слугу. Не так поступают благородные люди.
Господин вынул свой меч из ножен, чьё отличие от других мечей было в том, что эфес меча был отделан защитной кожей, которая как раз предназначалась для того, чтобы держать меч даже тогда, когда он нагрет до высокой температуры.
- Этот клинок мне подарил сам король, - крикнул он - Данный меч ковали в пламени вулкана, и он создан для отражения напасти страшнее, чем какая-то ведьма. Но сейчас я его использую для того, чтобы убить тебя.
- Меня никто не слушает, или я плохо объясняю? - спросила женщина - Не ведьма я, не колдунья. А коли хочешь ты узнать, что я из себя представляю?
- Покажись! Покажись, кто бы ты ни была, та, что скрывается под именем старой легенды.
Люди, что пришли посмотреть на казнь, стали разбегаться кто куда, а эльфы спокойно наблюдали за тем, что происходит.
Женщина в мгновение превратилась в огромного, длинного, прекрасного дракона, цвета зеленого, как листья на деревьях, и с глазами столь голубыми, как цвет ясного неба.
- НУ ЧТО, ЧЕЛОВЕК? - спросил дракон, возвышаясь над человеком, как тот над муравьём - Я ПРЕДСТАЛА ПЕРЕД ТОБОЙ ТАКОЙ, КАКАЯ Я ЕСТЬ. СОМНЕВАЕШЬСЯ ЛИ ТЫ ТЕПЕРЬ В ПРАВДИВОСТИ МОИХ СЛОВ?
- Нет, - воскликнул господин, и выронил из рук свой чудо-меч. Сердце его, как говориться в простонародье, ушло в пятки, сам он побледнел от ужаса, и, развив запредельную скорость бега, стал убегать с поля, стремясь умчаться от дракона как можно дальше. Ему было невдомёк, что дракон за один счёт может догнать его. Но счастье господина, что дракон решил этого не делать.
Что стало потом с господином, никто не знал. Он выбежал в северные ворота города, и скрылся где-то на севере. Доходили до города слухи о безумце, утверждавшем о том, что он видел самого Лесного Бога (драконов имели свойство называть Богами ввиду того, что их причисляли к существам настолько высшим, что и Боги), но, то были лишь слухи. А кто верит слухам в наше время?
- ПОДЕЛОМ ЕМУ, - сказал дракон, и мигом обернулся в ту самую женщину, что пришла в названный ей день - Твой черед, - обратилась она к эльфу - Ах да, кстати говоря.
Гильотина полыхнула ярким пламенем, и превратилась в пепел. Филипп, стоявший около неё, отпрянул в сторону, и чуть было не упал, тяжелый от усталости и отсутствия сил, но его поймало два эльфа, которые помогли ему дойти до Далеи. К ней уже стягивались другие эльфы, и как только все они собрались, Филипп сказал:
- Эльфы свободны. Люди получили то, что заслужили. Совсем скоро они сами себя погубят, но это уже нас не касается. Мы уходим в леса, обратно, - несмотря на слабость, его речь была такой сильной, как и в день, когда он ведал эльфам о встрече с женщиной - Наши дома давно уже разрушены под тяжестью лет, но мы отстроим новые. И уже дальше на восток, ближе к реке.
Эльфы согласно закивали, и все дружно покинули город через восточные ворота.
На этом заканчивается история эльфа, который имел мечту. Напоследок, скажу пару вещей.
Эльфы благополучно вернулись в лес, и построили себе новые дома на новом месте. К началу нового века у них уже был большой город, в котором царили мир и спокойствие. Эльфы заслуженно отдыхали в этом городе, и приветствовали путников, что приходили не со злыми намерениями.
Город же, в котором происходило место рассказа, полностью опустел спустя два года после описанных событий. Одни уехали из страха перед бывшими слугами, уверенные в скорой мести. Другие уехали, так как не хотели, чтобы дурная тень города висела на них. Третьим же, немногочисленным людям, которые слуг не использовали, работали сами, не покладая рук, и к эльфам относились, как равным (среди них были и те два фермера, что разговаривали около западного выхода из города), поселились в городе эльфов, и жили там до конца своих дней.
А Лесной Бог, дракон, стал символом эльфийского города, и лес стал носить его имя - Далейский Лес.