Аннотация: ...... Мы никогда не выигрываем. Иной раз нам это кажется, но такова маленькая любезность, которой удостаивают нас боги......
Часть 3 Иллюзия.
Работа закончена , прошлое надежно спрятано в книгу .
Остались ошибки ,она была уверена. Разные запятые, у нее не работала проверочная программа,а учебника современного русского языка она боялась до дрожи. Едва открывала и засыпала над синтаксисом.Зато обошлась своими силами!
А в другом! Она старалась ,работала следуя всем правилам.
У кровати на голубой стене прикрепила постеры, расписанные сине-красными маркерами.
Инструкция " для чайников" .
Первый постер озаглавленный дерзко, "Монстры художественного образа", состоял из неровных кругов в которые она постаралась врезать свои знания по этому предмету. А вот врезала ли она все это в книгу? Стопудово нет!
Как описать их с Вилли целостность образов, когда они были знакомы так мало времени. Когда их интересовало одно-они сами.
Разве она думала, что будет описывать промелькнувшие дни двух месяцев, составляя распространенные и нераспространенные предложения и путаясь в знаках препинания?
Производственные успехи и развитие характеров в бизнесе и криминале, как-то не ...в круге их разговоров.
Антураж? Убожество быта беженцев!
Живописать непонятной конструкции " стенку" , которую она соорудила или другое, как Вилли отчаяно мастерил какие-то полочки,устилал пластиком рабочую поверхность доски, где стоял компьютер, перевешивал занавески.
А эти его глобальные планы перед отъездом: здесь все будет не так!
И ,недоуменное,
-Почему ты со мной во всем соглашаешься?
А у нее душа рыдала от его "хозяйственного рвения". Горло сжимало и ни звука. Ни похвалы, ни порицания.
Видела, ЧТО это значит. А где видела?
Такое ,пожалуй , было только в фильмах про войну.
Доделать.
Оставить частичку себя-потому что эта полка и эти занавески и надпись на постере " Стефани, не забывай мыть посуду и пол с детержентом каждый день"-единственное ,что он ей оставляет. Навсегда.
А когда она уедет в Канаду, то не останется и этих " восьми знаков внимания", как говорила Раневская.
Зачем ему так необходимо было задержаться с ней в мелочах, вещах, делах ?
И что понимать под чувственной конкретностью, которую требуют редакторы ,когда она писала все эти строки как в дымно-пьяном угаре.
Конкретность-это когда твою нежность душат веревкой безысходности, что ли?
И рецепт : как только появилась нежность, воспоминание сразу же...
Непонятно, что "сразу же" .
Стефани в этот момент сидела , замерев перед монитором. Будто сомнамбула и прокручивала, рассматривала, слушала как Вилли стоит, сидит или смотрит на нее своими зелеными глазами
( А вот это редактор обязательно вычеркнет. Не Маськиными же глазами он смотрит. Или это конкретизирующее дополнение ? )
Мазохистка, ты Стефания. Как господин Разин, твой невольный тезка :бац и " ... в набежавшую волну!"
Интонационная наглядность. Кто знает, что это за зверь- проясните.
Ассоциации, которые вызывает книга Она всего одна : как в омут головой!
В левом углу постера размещалось самое страшное- органичная связь с личностью автора. О-о-о Тут не связь , которую считают приличной.. Шизоидный Шарик Булгакова, заглядывающий в зеркало. ".... была моя бабушка!"
Все! Можно заниматься дурью до умопомрачения.
Если я это не отошлю, мне никогда не избавиться от белградского кошмара.
Весь ее мир уместился в несколько ночей. Когда не было сил терпеть и слезы навертывались на глаза и предложения получались длинными, корявыми, жуткими ничего не выражающими черными дырками букв на на белом пространстве монитора, она поднимала голову ,а за окном всегда лежала ночь.Дождливая. Холодная. Душная.Звенящая. Яркая. Давящая.
Дней она не признавала. Дни скользили мимо,а ночь-всегда под рукой.
Стефани открыла документ с требованиями издательсьтва.
Ага, архиватор , расширение , шрифт . Рукописи не должны быть форматированными
Обязателен синопсис. Где тут ударение ставить? На первом слоге или на втором.
Объем рукописи. Обязателен хороший литературный язык! А это не мне решать. Пошлю редактору он и решит.
Она заполнила все требуемые графы и указала только свой электронный адрес для связи. Бог знает пройдет ли этот вариант, но у нее другого нет.
Вилли, вообще, неизвестно где.
Вздохнула и стала писать синопсис : жанр любовный роман."Белград, Сербия. Двое беженцев из ..."
Рука застыла, взор устремился вверх и в угол: я обещала родит тебе Вилли?
Прими поздравления. Родился крупный ребенок .Имя Роман.
В изнеможении положила голову на подушку. Раннее утро. Вся тяжелая, а заснуть ,видимо,невозможно.
Опять нужна таблетка " бронтозавра".Бромазепама.
В полдень с разрывающейся головой побрела в библиотеку.
На остановке ярило солнце. У трамвайщиков был обеденный перерыв.
Стояла сорок минут, подъехал, наконец, одиннадцатый.
И Стефани выбрала другую библиотеку. Академическую, куда ни разу не приводила Вилли и отправила оттуда все файлы в издательство.
Элина возвращалась из магазина, когда во двор въехал мерс .
Он шикарно развернулся у самого поъезда и перегородил ей дорогу.
Медленно поехало вниз тонированное стекло и, как в рамочке.появилось лицо Эужена.
- Сама в машину сядешь или к тебе поднимемся?
Он говорил грубо и напористо и Элина замерла только от одного звука его сильного и мужественного голоса. Сердце забилось неровными толчками, ноги стали ватными, приросли к асфальту. Так было всегда, когда она видела Эужена. Или только думала о нем.
Неизвестно, что оказывало на нее столь магическое действие.
То ли его национальность-румын и черные галочьи ,пронзительные глаза, то ли необычайное даже для Петербурга имя Эужен.
-Женьки и Евгении остались в Советском Союзе..,- говаривал он,
- Я- Эужен!
Как давно это началось? Она не была тогда замужем за Вилли. Кто знал, что они кровные враги. И кто знал , что Эужен окажется для Элины настоящей ловушкой.А в замужестве...
Она начала изменять Вилли сразу. Бездумно, как в омут головой-вот такую власть имел над ней этот человек.
Потом начался настоящий ужас. Эужен дождался когда Вилли поднимет свой бизнес и стал давить на него. Сначала приходили "шестерки", намекали за дележку. Вилли , который имел своих в криминальной структуре,отмазался.
Стало еще хуже. Эужен пошел официальным путем. Несанкционированные задержания.
Беспочвенные обвинения. Эужен внедрял ложь и сплетни. То объявлял Вилли якобы банкротом,то подсовывал малолетнюю проститутку, которая материла его перед распахнутыми окнами всего дома. Доходило до того, что на стенках подъезда писали, вероятно по приказу того же самого Эужена, всякие гадости про Вилли. Пидор и петух были самыми слабыми словами, украшающими стенки перед лифтом.
Элина изворачивалась, как могла. Эужен был садист, а она , дура, мазохистка,которая шла у него на поводу.
Самым сладким для Эужена было то, что он трахает жену своего врага. Жену в которую враг верит. Жену в которую сует после него свои чресла. Жену. Которая ненавидит своего мужа и не может от него уйти.
Все это промелькнуло моментом в голове у Элины, пока она раздумывала, как ей поступить.
-Лучше в машину,сказала она. Дома-то свекровь. Я же только в магазин выбежала. На секунду. А близняшки мои....
- А не наши ли ?,- нагло рассмеялся мент,-Или твой долбодон до сих пор не разобрался в ситуации. Ладно . Вот найду его. Отстегну на генетическую экспертизу. Я богатый и добрый.
Ладно, он знает, что моих детей надо воспитывать правильно. В румынском духе. Как европейцев, а не как засранных славянских мужиков и баб.
Он вдоволь натешился тем, что Элина словно нищенка стояла перед закрытыми дверями автомобиля и приоткрыл ей дверь. Элина неженственно, некрасиво плюхнулась на переднее сиденье рядом с Эуженом.
-Все на тебя переписал?
-Все? Нет не все. Кое -что и матери.
-А остальное?
- Ну не знаю я про остальное,- чуть не плакала Элина.
-А я тебя-за жопу!,- И он действительно больно ухватит Елену за попку. И выкручу. И вы...у!
Неужели не могла ВСЕ подчистить. Какая же ты любимая жена? Мужика надо уметь выдоить до сперматозоида, до крупиночки, дубина. Он шлепнул Элину по щеке неуловимым движением другой руки. Она растерялась, даже не отшатнулась. Просто не могла подумать , что такое возможно.
-Где он?
- Не знаю. Молчит.
-Я знаю. В тюрьме сидит. Хочет правды добиться справедливым путем, через Евросуд. Мы его адвоката взяли. Эдика.
- За что? Как?
- Обычно. Пьянка. Гости. Шмаль. Задержание при свидетелях,-он нехорошо с подсюсюкиванием засмеялся. У нас есть " дежурный пакет". Его мы и подбрасываем. Выглядин невинно,а действует немедленно. Кто принес . Как попал в квартиру-никто не знает . Скопление народа, беспокоится каждый о себе, чтобы не замараться.
-Кто в ответе- угадай-ка?
Элина молчала
-Угадывай, я сказал! ,-пригрозил он
-Хозяин.
-Во-во. В этот раз хозяин и был ваш дорогой адвокат. Теперь ему вся юрколлегия не поможет.
-Ну что ты так на Вилли взъелся! Он же просто работал переводчиком. Столько лет прошло.
-Я "хорошего" не забываю. Переводчик, мать его...! Нех было в Чечню соваться сопливому.
- Так он за брата!
-Ага, группа " Любе" давай за них, давай за нас. Он ТАМ был. Я на одной стороне. Он на другой. Враги мы.
-Но ты ведь не мусульманин! Такой же православный человек, как и он, как и я.
- А кто тебе это сказал детка? Я вообще вне религии. Я вообще русских давил и давить буду. И твоего первого!
-Он уже не мой. Дура была, что согласилась с ним на развод.
-Ха, зачем же так на себя лгать. Разве ты все это придумала. Не присваивай авторство!
- Пусть там погуляет. Сначала ты мне его бизнес отдашь, потом....
Элина напряженно вслушивалась, мертвея- Вот когда решалась ее судьба!
-А ты мне и не нужна. И ублюдки эти. Пошутил я, Не может у господина Эужена высраться два говнюка. Срут ведь? И ссут?
Элина не знала что сказать. И промолчать тоже было плохо. Она просто кивнула головой.
-А мои бы чистокровные, как ландыши были бы белые и душистые.
Переедешь к свекрови! А все перепишешь на меня!
Он посидел молча , размышляя. От Элины противно пахло потом поверх запаха дезодоранта. Страх выползал из нее вонючей водой, выступал каплями на лбу и тек по вискам и щекам.
- Поедешь в Румынию! Вынес вердикт Эужен. Я передумал! Будешь беглая жена с одним ребенком. Мальчишку заберешь, девчонку оставишь.
- Эужен! Да ведь на границе не выпустят. Нельзя вывозить малолетних детей, да без согласия отца.
- Я- сказал. А документы оформлю сам. Не получится давай к матери в Кириши .Рвать его по живому. Я думаю сын ему дороже. Мальчишка. Первого-то потерял.
Где-то его шалава в Италии и найти не может он ее. Ты же у него вторая, забыла. Мы все знаем. Папочка у меня есть. Все его запросы о Лоре там оседают. А на обложке, прикинь!,-и фото первой жены и ее файл и восемь фоток пацана по годам и полный адрес и телефоны и мобила и мыло.
- Иди,- он почти вытолкнул Элину из машины.
- Но как я объясню свекрови! Объясни, что разлюбила. Или ты мне все брехала? Что любишь только меня? Что Вилли-это ошибка, а дети, так, ветром надуло? Иди, наверное старуха все в окно видела злорадно добавил он. И как ты в машане со мной.. и как я тебя за жопу...
- Стекла тонированные...
-Разбираешься! ,-хохотнул он,- Ну ничего, мы твою свекровушку просветим в официальном порядке. Если сама не уедешь. И не вздумай деньги у меня на дорогу клянчить. Сама богатая Мальвина-Буратина. Девочка с голубыми волосами... Между ног!!!
Элина вылезла из машины так же как и влезла-некрасиво,неэлегантно. Просеменила по коротенькому пути до подъезда, вошла и поднялась в квартиру
.
Теперь, когда предстояло уезжать и бросать все она другими глазами смотрела на свой дом.
Большие комнаты, арки, евроремонт. Любовно подобранная Вилли мебель.
Он даже купил ей всю оргтехнику. Она отбивалась. Зачем столько, почти как в офисе. Вилли сказал
-Ты же любишь такие игрушки? Вот и играй. Состарятся-малышня будет в кнопки давить, а тебе я поновей что-нибудь подберу.
А она ему лгала!
В квартире было тихо, словно никто и не жил здесь. Но Элина чуяла-стоит свекровь у окна, отодвинув портьеру и смотрит на отпечатавшиеся колеи мерседеса Эужена и ее собственные, Элинины следы -сначала к машине, а потом вон из нее.
Хорошо , если не догадается свекровь. Спросит- скажу допрашивал.
-Что, опять повестку вручил ?,-спросида Мария Кирилловна,выходя в прихожую.
-Нет! Выспрашивал где муж.
-Ну да, повестки он мне вручает. Грозит возбудить дело о клевете против органов.И лет на пять упрятать Вилли.
Элина не хотела обсуждать ни повестки ,ни Вилли, никого и ничего. Она хотела только оказаться в постели с Эуженом.
Даже его грубые лапанья были ей нежной лаской и медом и она не могда ничего с собой поделать.
А в постели с Вилли она ненавидела его гибкое упругое трепетно-нежное тело, не получала удовальствия ,только имитировала некую мифическую ответную страсть и представляла тяжелые,грязные, изматывающие толчки того, другого,совсем другого тела.
Она понимала абсурдность своего желания, но маниакально возвращалась мыслями к своему повелителю-мучителю.
Эужен приказал быть с Вилли она и была. Столько времени сколько это надо было Эужену. Не задавая вопросов почему. И что за странную игру затеял Эужен, Вилли и некто третий, что негласно присутствовал всегда.
- Что с тобой, лица на тебе нет.
- Голова кружится.
-Понимаю. Двоих кормить-не шутка.
-Нет-нет.. А впрочем да,. Голова. Я сама не знаю что со мной,- плаксиво проговорила Элина. И то плохо и это. Она подразумевала свой разговор с Эуженом, а свекровь подумала о своем сыне.
-Ничего, все уладится.
Маленькая трубка завибрировала- Мария Кириловна так боялась всего, что даже отключила сигнал.
-Вилли ,- прошептпла она пересохшими губами.
Стефани стояла у Казанского Собора.
-Здоров, Кутузов
-Хай ,Барклай .
Где-то справа полуподвальный ресторанчик :там они с Чарльзом обедали после петергофского променада.
Сперва им дали хлеб и приправы. Они,голодные,набросились и... оконфузились потом. Осетрина первейшей свежести розовела на огромных блюдах в окружении молодого картофеля , корнишонов и зелени.
Да, другой класс. Она никогда не показывала Вилли,что до сих пор жила в незнакомом ему мире куда стремятся попасть простые смертные. Парти и фуршеты посольств. Благотворительные концерты и вечера. Эскорт .
А она говорила с Вилли отрывным языком областной бабенки и он ее понимал.
Мга- Кириши. -Будогошь :разговор-крик прямо с улицы да на пятый этаж хрущебы. В раззявленное окно.
"Он, еби-во-мати,пришодца,бля!"-соседке-о муже ,вернувшемся с работы
Вспомнился путеводитель -справочник. Обложка- Ленин на броневике
"Петербург-Петроград-Ленинград" И опять - СПб.
Надо же и Вилли живет здесь и она теперь приезжает сюда часто.
Он рассказывал ей об этом городе. И про свою нелюбовь к хмурой погоде и эту ежегодную нервозность по поводу лета, которая давит всех петербуржцев с мая по сентябрь. Будет лето или нет?
Ждут первых теплых дней. Смиряются с черемуховыми холодами. Закрывают пленкой огурцы на даче.
Выезжают с окрошкой в скороварке- закрутить винт,опустить в холодную воду,-на озера.
Пытаются пробраться на клюквенные болота раньше сезона.Обычная нормальная жизнь.
И она так жила восемь лет. А до этого времени , с детства ,несчетные экскурсии -папимамибабины отпуска. И полуподвальная комнатка тетки на Подъяческой и первые кулинарные опыты "рыбной кухни": они с кузиной вылавливают из трехлитровой банки недавно пойманных на Володарке,в озерце, пескариков и кидают их без масла на раскаленную сковородку. Нечищенных.Живых.
И ромашковые поля, которые уже не увидел Вилли. На тех местах давно громоздились супервиллы.
Вилли так рассказывал о своем, о родном городе! Так звал ее сюда! А она н не обмолвилась, что почти всю свою жизнь ждала ,когда отремонтируют Спаса-на-Крови.
Она не стала покупать здесь хоромы. Выбрала маленькую квартирку.Две крохотные комнаты и огромная кухня. Сказать , что у нее и здесь и в области море родственников- не поверил бы.
Он рассказывал как он ездил в Петергоф.
Какая там красота и позолота и скульптуры и дворцы и клумбы .
А она помнила лысые газоны советских времен и дядечку ,
" незаметно" включающего воду для " Дубка" " Грибка" и "Солнышка"
Она знала его дом. Огромное "доходное" здание и окна его квартиры в цокольном высоком этаже. И садик что устроил он, отвоевав закуток у общественной помойки.
Гавань-не ее район.Она забредала сюда пешком. Одетая во внесезонные старушечьи тряпки и туфли " прощай молодость".
Видела женщину с двойной коляской может это и была его мама? Но Вилли не увидела ни разу и.. .благодарила за это Бога.
Если он не нашел ее до сих пор. Значит все. А навязываться она не намерена.
И уходила опять.Чтобы опять " случайно" вернуться сюда в следующий приезд.
А еще раньше... еще там ...
Каждое утро Стефани просыпалась только с одной мыслью: в библиотеку сегодня не пойду.
А потом бежала и ,влажными пальцами, вытирая их о ладонь нервным , скребущим,жестом набирала логин и пароль своего "мыла". Ждала не писем от Вилли, а ответа издательства.
Потом она вычитала на сайте, что рукописи рассматриваются три месяца. И немного успокоилась.
Не сработали ее психологические штучки. Зря она прислала и совместную их фотографию и мр3 Бориса Рубашкина!
Ну посмотрели на нее с Вилли на фоне речной панорамы и Калемегдана, послушали душещипательную музычку. И файл бросили в самотек.
Когда минули и те три месяца, что Стефани дала издателям, она вычитала, что рассмотрение рукописи иногда затягивается и на полгода, если рукопись стоящая.
Бог, пусть она будет стоящая!
Издательство, вероятно , сродни офису Верховного Комиссара. Чем дольше ждешь, тем больше шансов.
Стефани выдержала один тайм, получила статус беженки благодаря тому, что терпела, сжав зубы. Верила- правда на ее стороне.
И здесь-на ее стороне правда будет тоже!
Потом она не то чтобы забыла о книге. А... как-то так..
Пришел ответ из Канады. На очереди стояли медицинские освидетельствования, анализы.
Она, помнится, поразила хирурга, когда на его вопрос о ревматизме встала с белого стула выдала ,ему прямо в присутствии медсестры, несколько "па" арабского белльданса.
Тот ошарашенно искал в карточке строчку с ее возрастом.
-Пятьдесят шесть,- сказала Стефани, усмехаясь.- Рановато для ревматизма. Не правда ли?
И переселение в Канаду прошло как-то незаметно.
Она оставила все летние тряпки и забрала только зимнее. В самолет прихватила пуховик. Пусть народ смеется. Главное не застудить Маську, единственное родное существо.А там внутри,между джемпером и пуховой периной верхней одежки, она в безопасности.
В первый раз, когда Маська заболела воспалением легких в Сербии,Стефани повезло. Там были друзья. А в Канаде у нее не было никого.Лучше не болеть ни Маське, ни самой Стефани.
Естественно ,сотрудница посольства , не зная характера Стефани, беспокоилась,как она войдет в социум.
Как бы удивилась госпожа Энгельс Елизавета, если б узнала, что Стефани не имеет проблем с социумом.
Она спокойно нашла кондоминиум, где приветствовались домашние животные и сняла квартиру на пару с одной латиноамериканкой.
Та обожала кошек.А Стефани обожала латиноамериканскую ритмичную музыку. Сначала Долорес думала что Маська будет враждовать с ее Аналостанкой. Но увидев ,как Масяня вытаскивает из-под уставшей кошки полпомета и укладывает котят в свою корзину, умилилась.
Восемь котят это было слишком для одной мамаши . Та разрывалась между материнским инстинктом и невозможностью выкормить всех .
- Ничего, -успокоила Стефани ,-Подожди, Долорес , дня через два у собаки появится молоко и еще твои котята будут лаять во-всю.
Насчет "лаять" Долорес не поняла. Но то, что собака оказалась отличной нянькой и разгрузила ее любимую кису,она оценила.
Стефани пока не очень интересовалась городом. Это было просто скопление домов и людей припорошенное ломкими осенними листьями и первыми снегами.
Из тренингов она выбрала курсы французского языка, справедливо решив, что английский вот он: в каждом суппермаркете и на каждой лестничной клетке.
А когда ей предоставится возможность выучит из французского что-нибудь другое , кроме заторможенных " Детей капитана Гранта" из адаптированного издания,как в семьдесят втором, она не знала.
Пауки больше не спускались к ней по ниточке. Асфальт лежал без трещин. Вороны не каркали нечто вещее вечерами и вообще здесь все было на удивление чисто и стерильно. Это называлось цивилизация.
Гражданство , как статус,Стефани волновало очень мало. В ее возрасте как-то незначительными выглядели демократические права и свободы , автоматически перетекающие в твой карман с паспортом.
Она долго копалась в предложениях офисов олнайн-волонтеров,прикидывала, какую страну ей хотелосьбы посмотреть... а выбрала Россию.
Так и куковала она в российском офисе некоей канадской общественной организации изредка беседуя с посетителями или читая проекты, которые в основном шли в разрез с миссией и уставом канадской организации.
Руководство ,довольное, что она разбирается в сути вопроса,практически бросило офис на нее. Но Стефани это устраивало.
Это была знакомая, обычная практика доноров.
Она помнила, памятью ННОшницы,каково это приходить в такой мертвенно-ослепительный офис к скучающе вежливым хозяевам положения и предлагать выстраданный проект.
Все соискатели , что осмеливались придти получали от нее вежливые необидные ответы.Она-то знала, как они ранимы. Визитеров она поила кофе, щедро предлагая сахар и печенье -надо было все равно расходовать представительский фонд. Это тоже было критерием, по которому принимали отчет о проделанной работе.
Тут же у компьютера Стефани выискивала для них ,размякших от душевного приема людей, другие фонды, где их проекты могли бы быть востребованы. Не задевая чувств немножко редактировала текст . Потрошила слишком завышенные бюджеты и объясняла, что если этот грант первый, то лучше всего соглашаться на любые деньги. Хорошо отстреляться-отчитаться по первому и придет второй, третий.
-Если не изменится политическая обстановка,- произносила она про себя главную фразу. Новичкам об этом знать было не обязательно. Люди верили, у людей был интерес. Была работа, за которую они могли получить деньги, - читай: выжить.
Сообщение электронной почты о том ,что с ней хотят заключить договор Стефания получила, по счастью,когда была в России.
Не то чтобы она забыла,что отослала книгу в издательство. Просто это потеряло актуальность.
У нее была совершенно новая " иностранная" жизнь в которой не было места ни белградскому лагерю беженцев, ни воспоминаниям о Бишкеке. А самое главное, она наконец ( почти!)забыла Вилли. Чего это ей стоило знала только она.
Чем хуже, тем лучше. В конце-концов ,Вилли послужил ей
" талисманчиком".
Это слово напомнило ей младшего сына. Тогда они выбивались из бедности , Стефани хотела открыть кооператив, сынуля был совсем крошкой-дома не оставишь, в детсад он не ходил. Вот она и придумала фишку .
-Знаешь,- говорила она радостно ,- у меня сегодня все получилось, все подписи нужные собрала и все только потому, что ты со мной ходил. Ты у меня работаешь талисманчиком! И она покупала ему мороженое, жвачку или что-нибудь вкусненькое.
Сейчас оба ее "талисманчика" бегали по просторам разных суверенных держав.
А Стефани осталась один на один с предложением заключить стандартный договор.
Это она открыла глаза Вилли на то ,что когда кого-то в чём-то обвиняешь, то человек обвиняет тебя в том же.
-Это для Близнецов да,Вилли?
Они отчаяно ссорились глазами. А внешне было все спокойно. Вилли не мог с ней ссориться. Ему казалось, что он может потерять ее навсегда и он возвращался несмотря на обиды.
Может быть зря возвращался? Может надо было воспользоваться ... а кто знает чем. На нее ничего не действовало.. Она самодостаточная и холодная...а ему нужна ее поддержка.
Пусть в чем угодно. Лишь бы заинтересовать Пусть выбирает ему майку, готовит обед ,злиться,но не захлопывает дверь как тогда...
Вилли знал она тоже не может быть в ссоре долго и вспышка ее от боли. Но поделать с собой ничего не мог. Сидело в нем нечто.. баранье упрямство.... когда не надо....
.....Как научиться понимать и принимать и ее и себя настолько полно, насколько возможно.
Сначала она хотела учить его, в конце он не решился и попросить..
Этот брезгливо-холодный взгляд,губки бантиком и очи горе:
-Надоело мне всех вас учить.
Я -не "все" этого он не сказал. Умная, а не понимает простых вещей.
Значит-дура. Ему тоже надоело объяснять. И ей тоже .
Сперва Лора,затем -Элина. А уж Стефани с ее опытом -то могла бы только поглядеть и сообразить, как ему плохо без нее.
А он ей безразличен.. Любая другая давно бы поняла как он ее хочет. Эта сидит притворяется и, главное в глазах не отражается ничего. Прозрачные синие чужие а он, как идиот с огурцом! Потеряешься тут!
Вилли вспоминал себя в детстве. Дом,солнце, пронизывающее виноградные листья на даче.
Он всегда сравнивал себя с виноградной лозой и сильной и цепкой и приносящей плоды которые нужны всем...
Ранней весной из сизо-пепельных лиан проклевывались зеленые листья. Но зелеными они были для всех- просто потому , что так надо. На самом деле они были в серебристом обрамлении и красноватым оттенком. И только после разворачиалась резная ладошка и говорила-Здрасвтвуй!
И зелено-золотистая трогательная кисточка соцветий, потом твердые ягодки-горошинки И, наконец, у каждой лозы свое: конусообразная плотная кисть со стиснутыми в пирамидки ягодами, покрытыми сизовато-лиловым стирающимся под пальцами налетом.
Или действительно круглые ягоды ,похожие на бычьи глаза. Агатовые приторно- сладкие шарики.
Или непонятный клубничный запах, какого не должно быть у винограда.
Ему хотелось быть самим собой, как растет сам по себе виноград .
Это он раньше так думал!
Дальше пришло знание- быть самим собой нельзя. Это никому не нужно. В школе какие-то картонные отличники не знающие ни одного матершинного слова,пишущие без ошибок и знающие все наизусть. Дома -отец. И мамины наставления:
-.... как папа... а..он. ,тебе бы приглядется... кто и скажет, как не я...
Он бунтовал. Убегал оттого, что сам по себе был никому не нужен, а нужен в виде глины, чтобы ввылепить из него чье-то подобие, пусть эталон и прекрасен, но решать Вилли хотел все сам.