Житие Мартиниана 
                              и память Зои и Фотинии

В блаженной Палестине
вдали от суеты
жил на горе пустынник
великой красоты.
От юных лет от самых
оставив дом родной,
он Господа восславить
пришёл к горе святой.
Как ангел бестелесный
Христу он там служил
и тем он стал известен,
что Богу угодил,
когда он в меру мужа
вошёл, стал бесов гнать
и всех больных - недужных
молитвой врачевать.


Чтоб юный столь подвижник
и столько преуспеть
в благочестивой жизни -
то враг не мог стерпеть.
Когда однажды в келье
псалмы пустынник пел,
невиданного змея
личину бес одел
и под стеной снаружи
стал сильно землю рыть,
мол, хочет, дом обрушив,
отшельника убить.
Но только пенье кончив.
святой проговорил:
- Напрасно ты хлопочешь,
тебе не хватит сил.
И вправду, видно, ползать
тебе лишь по земле.
Пусты твои угрозы,
пока Христос во мне.


Тогда, рыть бросив яму,
свиваясь в мрачный вихрь,
сказал святому дьявол:
- Среди рабов моих
ты скоро будешь инок,
и келия падёт,
и все тебя покинут,
и вера не спасёт.
На Бога упованья
твои развею я.
Поверь, как дым растает
вся девственность твоя.


Лишь это только молвил
Мартиниану бес,
как тут же, зла исполнен,
он из виду исчез,
а инок, как и прежде,
жил в Ангельской Красе,
на Господа надежды
свои слагая все.

Раз в Кесарии - граде
шёл разговор о том,
что в девственной усладе
живёт в душе с Христом,
возвысив добродетель
терпенья к Небесам,
душою чист как дети
Святой Мартиниан.

Услышав это, дева,
чей блуд известен был,
сказала:
- Вот уж дело -
не ведать страсти пыл!
В пустыне дикой сохнуть,
сбежав от дев и жён.
А в Кесарии похоть
смог умертвить бы он?!
На злато с вами спорю,
что девы его цвет
своей я красотою
легко сведу на нет.
Как муж обыкновенный
сей инок для меня,
не загорится сено
вдали лишь от огня!


Поспорив так, блудница
пошла к себе домой,
чтоб позже объявиться
как нищенка с сумой,
одета еле-еле,
в ночь, когда ливень лил,
за городом, у кельи,
где преподобный жил.


Вот слышит вдруг подвижник:
- Спаси, святой отец!
Во мраке заблудившись,
я вижу свой конец.
Умилосердись, блаже,
в такой моей беде!
Помилуй, не оставь же
без помощи в нужде!
Приник тут инок взором
к оконцу - дождь стучит
да в нищенских "уборах"
прохожая стоит.


"Как, Господи, мне душу
спасти? Подай совет!
Ведь в милосердье нужно
и сохранить обет!
Я схож с убийцей буду,
не открывая дверь:
вдруг женщину простуда
погубит? ранит зверь?
О Боже, в искушенье
не дай мне стыд принять.
Лишь на Твоё спасенье
я буду уповать!"

Молясь так, инок дверцу
открыл и внутрь впустил
ту нищую погреться
и пищу предложил:
- Вот финики - твой ужин.
Здесь - ложе у огня.
А утром рано нужно
уйти до света дня.
И с этими словами
во внутренний покой
вошёл и дверцу запер
отшельник за собой.
Когда ж, в обыкновенье,
он, не смыкая глаз,
псалмов закончил пенье
за третий уже час
и к изголовью ложа
уж голову склонил,
как сон его тревожный
враг похотью смутил.
А женщина та, спрятав
обноски все свои,
богатые наряды
достала из сумы -
монисты, перстни, кольца,
и вот, как маков цвет,
присела у оконца
ждать утренний рассвет.

Уж утро! Свет завидев,
пустынник у дверей,
чтоб с миром отпустить бы
ту нищую скорей,
и... в страхе холодеет
на миг его душа:
не нищая у двери
стоит, а... госпожа!

- О женщина, откуда
могла ты это взять?! -
в смятении от чуда
стал инок выяснять,
и молвила тут дева,
вся золотом горя:
- Теперь скажу я смело:
не ходят слухи зря
о красоте великой
твоей, Мартиниан!
Недаром же Владыкой
в супруги ты мне дан.
Кого всю жизнь искала
любить душа моя,
того в тебе признала
без колебаний я.
И знай, из Кесарии
я шла сюда не спать,
о нет! Твоею, милый,
хочу женою стать!

Ну как, отпустишь, отче,
грех сей обманный мне
иль так ты непорочен,
что мне гореть в огне?
Да разве не жениться -
есть в книге хоть одной?
Так кем же возбранится
любовью жить земной?!
Сам даже дивный Енох,
что смерти не вкусил,
взят Господом на небо,
когда женатым был.
У Авраама тоже
трёх насчитаешь жен,
но Божьим другом всё же
он в Книге наречён.
Женат Давид, Иаков,
великий Моисей
пророком был, однако,
женат как люди все.
Коль в Царствии Небесном
все те водворены,
и мы любви телесной
гнушаться не должны!

Такие находила
блудница, вдруг, слова,
что инока сквозь силу
к греху она влекла
и за руки хватала,
вводила в жаркий стыд
и к гибели толкала.
Тут инок говорит:

- Вот ты моей женою
представь на миг себя;
и где же буду, Зоя,
я содержать тебя?
- Есть, господин, именье!
Есть золото, рабы!
И всем моим владеньям
твоим отныне быть!
Всё, господин, решится,
ты только будь со мной,
позволь лишь насладиться
твоею красотой!

И духом колебаться
уж стал Мартиниан,
и в похотный склоняться
уж мысленно капкан,
и молвит инок деве:

- Я выйду за порог,
а ты пожди у двери
всего лишь малый срок.
Хоть утаить от Бога
и невозможно грех,
всё ж выйду на дорогу,
уверюсь, нет ли тех,
кто для благословенья
у камня ждёт меня
и по-обыкновенью
их там встречаю я.

Сказав так, инок вышел
чтоб сделать как хотел,
и, встав на камень ближний,
дорогу осмотрел.
Но никого прохожих
там не увидел он
и всё же волей Божьей
отшельник был спасён.
Пустынника трудами
Господь не пренебрег.
Преткнувшего о камень
от гибели сберег.

Нежданно вдруг нечистый
прилог, как снег весной,
растаял - в Божьей мысли
вдруг воспарил святой.
И с камня вниз спустился
и хворосту собрав,
в жилище возвратился,
посередине встав.
Там ветками сухими
костер он разложил
и поверху босыми
ногами наступил.
Когда костёр поджёг он,
так он сказал себе:

- Ну, инок, хорошо ли
теперь тебе в огне?
И если можешь этот
простой огонь стерпеть,
то приступай к жене ты,
но помни, что гореть
во вечные уж веки
тебе и тот огонь
залить моря и реки
не смогут уж водой.
Ты хорошо ль обдумал,
кто женщину нашёл?
Кто, мыслью злой опутав,
сюда её привёл?
Нет, Господи, святыни
души не дай врагу!
Моё не помяни мне
склонение к греху!

Так жёг себя подвижник
и боль была остра,
что он для передышки
сходил на пол с костра,
но с огненного места
молитвенно дерзал:
- В любви к Тебе я с детства,
ты знаешь, возрастал!
И вот в костре здесь стоя
я тело жгу огнём,
чтоб только быть с Тобою,
Спасителем, вдвоём!

От ран изнемогая,
не в силах уж стоять,
он всё же продолжает
Святыню воспевать:
- Как благ и щедр Ты, Бог мой,
ко всем кто сердцем чист,
у самого порога
от смерти отлучив.
Едва не пошатнулся
я на своих ногах,
едва не поскользнулась
над пропастью стопа.
И здесь, когда в пустыне
изнемогала плоть,
Ты стал моей твердыней,
мой Бог и мой Господь!


Такую видя веру
горевшего в костре,
сама же, вдруг отвергла
и дева блудный грех.
Все вспомнив согрешенья,
вменив их все в позор,
сорвала украшенья
и бросила в костер.
И вновь в тряпье убогом
явившись на глаза,
она святому в ноги
поверглась во слезах:

- Прости меня, раб Божий!
Прости мне этот грех!
Прости мне, если можешь,
он хуже преждних всех!
Ведь здесь горишь ты, отче,
из-за меня в огне!
Молитвой непорочной
приди на помощь мне!
Знай, отче, не желаю
я в город свой идти.
Отныне оставляю
я скверные пути.
Падения добиться
враг твоего желал,
но Бог меня, блудницу,
к раскаянью призвал.
Как ты, страстей геену
постом сожгу и я;
не загорится сено
вдали лишь от огня.

И отвечал отшельник:
- Держись же этих слов!
Таким своим решеньем
ты посрамишь врагов
Христом да пусть простятся
все лютые твои,
но нужно удаляться
соблазнов от земли!
-Так, отче! Но скажи мне,
как презрить мира тлен,
- Пути для новой жизни
откроет Вифлеем.
Там, в церкви, к деве Павле
ты с миром подойдешь
и, всё сказав о главном,
в ней амму обретешь.

Страдая от ожогов,
Мартиниан тут встал
и женщине в дорогу
горсть фиников подал,
сказав:
- К Иерусалиму
иди, в свой вечный дом,
и будь неутомима
в раскаянье своём.
Уж коль взялась за дело
спасения души,
то подвизайся, дева,
путём неторным в жизнь!


Так Зоя в Вифлееме
вступила в подвиг свой,
всё сделав как велел ей
Мартиниан святой.
Двенадцать лет ей ложем
была земля одна
и там же, в месте Божьем,
смерть встретила она.
А дивный наш пустынник
семь месяцев болел
и вот решил отныне
он поменять удел,
найти задумав остров,
где жить бы одному,
чтоб невозможен доступ
для женщин был к нему.

Раз, Богу помолившись,
чтоб подвиг продолжать,
из келии он вышел,
к приморью путь держа.
От радости взвыл дьявол:
- От Палестины стран,
лишённый мною славы,
бежишь Мартиниан!
Но знай же, инок, душу
нигде ты не спасёшь!
Ни в море, ни на суше
покоя не найдёшь!
Везде, куда б ни шёл ты,
тебя я буду гнать,
как пылью этой жёлтой,
страстьми обуревать!
И мой наступит вечер,
нежданный грянет гром
и станешь, человече,
моим навек рабом!

А инок отвечает:
- Не думаешь ли ты.
что я бегу, отчаясь,
или страшась беды?
Не мало искушений
твоих я одолел
с Христовым вспоможеньем.
попробуй новых дел!
Из кельи же той горной
я вышел для того,
чтоб в битве быть упорней
с тобой, моим врагом!

И, не стерпев позора
для гордого ума,
растаял демон злобы
от пламени псалма:
"Господь наш да воскреснет
и да бегут враги;
все, расточась, исчезнут
как воск, как тает дым!"

Вот к морю выйдя, пристань
нашёл Мартиниан.
Там верой самых истых
спросил он христиан:
- Средь моряков кто к Богу
имеет больший страх?
Чтоб веры было много
не в слове, а в делах.
И вот про корабела
сказали одного,
что верен он и делом;
и как найти его.

Его найдя на судне,
Мартиниан спросил:
- Есть остров где безлюдный.,
чтоб только я лишь жил?
Чтоб было это место
без всяких жизни благ.
- Такое мне известно. -
сказал ему моряк. -
Травинки даже лишней
там негде посадить,
но без воды и пищи
как сможешь ты прожить?

И тут сказал подвижник:
- Хлеб-воду мне к скале
ты дважды в год иль трижды
вози на корабле.
А за услугу эту,
брат мой и господин,
я наплету из веток
тебе любых корзин.
Провизию и воду, -
лишь веток мне доставь, -
ты оправдаешь годом:
здесь выгода проста.
И буду я молиться
там за тебя Христу,
чтоб возвратил сторицей
тебе за доброту.

Тут корабельщик понял,
что перед ним стоял
муж святости достойный
и он пообещал
подвижника все просьбы
исполнить до одной.
(Все знают же, приносит
удачу в дом святой.)

И вот уже блаженный
на корабле плывёт
к скале уединённой,
и целый год живёт
там, зной терпя и стужу,
в молитвенном труде,
без доступа снаружи,
на хлебе и воде.

Но вот однажды дьявол
громадную волну
воздвиг девятым валом
на инока скалу
и смехом голос вражий
прогрохотал вдали:
- Корабль твой, инок, даже
не сдвинется с земли!
Здесь, на скале средь моря
тебя и потоплю,
в бушующем просторе
подобно кораблю!

Тут, видя, как нависла
волна над головой,
над бурею возвысил
пустынник голос свой:
- Ты, вод морских Властитель
и росных вод в огне!
Господь наш и Спаситель,
приди на помощь мне!
С небес на землю сшедший
Господь наш Иисус,
Ты нас спасаешь, грешных,
с Тобой не убоюсь
и этой бури рыка:
в Твоей руке ветра!
Услышь меня, Владыка,
и посрами врага!

И тут же свою милость
явил ему Христос:
враз буря прекратилась,
волненье улеглось
и туча грозовая
ушла и на скале
прожил он, угождая
Христу, ещё шесть лет.

Но враг его упорный
святого не забыл.
Когда однажды штормом
корабль потоплен был,
то лишь Фотинья-дева
из тонущих спаслась.
К доске приладив тело,
над волнами держась,
чуть шевеля руками,
та дева доплыла
туда, где скальный камень
и так изнемогла,
что инока завидев,
скалы цепляя край,
воскликнула: "На гибель
меня не оставляй!" 

Увидев эту деву
под самою скалой,
взор обращая к небу
изрек тогда святой:
- Враг, вижу твои козни
на девственном пути.
Но Ты, Господь, на пользу
мне это обрати!
И, встав на камень крайний,
он деве руку дал
и вытащил на скальный
у берега причал.
И видя, как красива
та дева, что он спас,
сказал себе тут инок:
"В сей искушенья час
быть надо откровенным:
не дружат меж собой
иссушенное сено
и пламенный огонь."

И показав девице
Фотинии, где жить,
чем можно подкрепиться.
где взять воды испить,
сказал ей инок:
-Зверя
не бойся здесь. Спустя
два месяца, на берег
корабль возьмёт тебя.

Так молвив, инок к краю
приблизился скалы
и, крестным осеняя
знамением валы,
взмолился:
- Иисусе,.
помилуй меня вновь!
С Тобою лишь спасусь я,
мой Бог, моя Любовь!
Как здесь мне оставаться?!?
Погибнуть лучше мне
в волнах, чем разжигаться
злой похотью к жене!!!

С молитвой той подвижник
вниз со скалы шагнул.
Но Бог его услышал
и он не утонул.
Спасительных дельфинов
послал Господь, чтоб те
его в морской пучине
подняли на хребте,
над волнами возвысив.

И вот на берегу
Мартиниан размыслил:
"Куда теперь бегу?
Нет, видно не укроюсь
нигде я от врага;
на суше и на море
видна одна рука.
Но я в Писанье помню
один совет простой:
"Когда из града гонят,
бегите в град другой."

Вот так, молясь о мире,
стал он в миру ходить.
Сто шестьдесят четыре
он града посетить
сумел за два лишь года.
Так, без вторых одежд,
ходил среди народа,
средь мудрых и невежд.
Когда же он в Афины
больным уже пришёл,
предчувствуя кончину,
епископа нашёл
и, молвив ему: "Отче,
в руке Твоей дух мой!",
жизнь дивную окончил
Мартиниан святой.

А дева, что осталась
одна на той скале,
уйти не пожелала
с неё на корабле
и упросила также
ей пищу привозить
и шерсти, чтобы пряжей
за воду-хлеб платить.
Спасителю молиться
дала святой обет
Фотиния-девица
и так жила шесть лет.
Но как-то раз моряк тот
привёз еды с водой
и не увидел рядом
той девы над скалой.
Поднялся на скалу он
и видит: вечным сном
Фотиния уснула
под рук своих крестом. 


љ Copyright: Александр Ставцев, 2006
Свидетельство о публикации Љ1611072105