Аннотация: Саёри сразу не понравилась новая жена отца. Рассказ по картинке. Кайдан. Декабрь, 2015
Саёри она сразу не понравилась.
Она - это Шизука, новая жена отца.
Кроткая, красивая как куколка, с чистой светлой кожей, длинными черными волосами и выразительными глазами. Ротик у Шизуки такой маленький, что только удивляешься, как туда что-то поместиться может. А еще молчаливый.
Идеальная новая жена.
Не то что мама. Мама, в отличие от идеальной Шизуки, даже после тридцати продолжала высветлять волосы и слишком громко хохотать, вызывая неодобрительные взгляды консервативных соседей. Мисаки всем слишком яркая, настолько, что папе иногда это не нравилось.
Но они все равно были счастливы, все втроем, вместе с Саёри. Особенно, когда родители не ссорились, и они ездили на фестиваль смотреть фейерверки и ловить золотых рыбок. Мама себя вела как ребенок, надевала цветастую юкату, радовалась детским развлечением, и, как и Саёри, больше всего обожала жареных осьминогов.
Из-за этих осьминогов она и умерла - подавилась, рассказывая забавную историю.
Саёри до сих пор не могла поверить, что мама так глупо ушла из этого мира. Отец первое время страдал, но неожиданно появилась Шизука и все изменилось.
- Уверена мы подружимся, - так она заявила Саёри при первой встречи.
А потом все делала лучше мамы.
Шизука вкуснее готовила и кушала намного меньше - Мисаки любила хорошо перекусить.
Шизука никогда не спорила с мужем - Мисаки любила устроить скандал на людях.
Шизука заботилась о Саёри, помогала ей с домашним заданием - Мисаки только развлекалась.
И как с такой подружиться можно?
Таких идеальных женщин просто не бывает.
Саёри точно знала, что с Шизукой что-то не так, слишком она подозрительная в своем совершенстве.
Саёри стала пристально наблюдать за новой мамой, и чем больше наблюдала, тем больше странностей за ней замечала.
Во-первых, Шизука действительно слишком мало ела. Пусть она маленькая и хрупкая, весом чуть больше сорока килограмм, но ложкой риса за день все равно не насытишься.
Во-вторых, прошлое у Шизуки - темное. Немало трудов Саёри стоило выяснить, что еще три года назад она жила в городе с другим мужчиной, и к тому же имела ребенка. А потом мужчина пропал, а ребенок умер. Пусть мать официально признали невиновной, но ходили слухи, что умер ребенок от голода - таким исхудалым оказалось его тело.
Вот такая вот идеальная Шизука!
И в-третьих, в деревне с приездом Шизуки стали происходить странные вещи. Пропадали собаки, страшные тени пугали детей, загнивала еда. Однажды в школьную столовую завезли партию осьминогов, и за ночь они все исчезли.
А три часа назад Саёри увидела нечто, подтвердившее ее самые сумасшедшие догадки. Последний урок отменили, и она вернулась домой раньше, специально зашла тихонько, чтобы подсмотреть, чем Шизука в одиночестве занимается. Через щелочку прикрытой двери увидела, что та сидела на кухне за столом перед десятком мисок, заполненных разнообразной едой. Рис с карри, яйца, удон, мисо-суп, натто, свежие овощи, рыба и мясо - столько ни в какого человека не влезет!
Шизука наклонила голову, свесила на бок длинные черные косы.
Саёри расширила в ужасе глаза - темно, может, привиделось?
Из головы женщины выполз длинный язык, показались толстые губы и острые желтоватые зубы; густые пряди волос ожили и начали охватывать миски едой, заталкивать в широко распахнутый рот на затылке.
Саёри попятилась назад, сдерживая пораженный крик. Так она и знала! Шизука - чудовище!
Вечером Саёри делала вид, что ничего не знает, а когда Шизука пошла в душ, серьезно сказала отцу:
- Твоя жена футакучи-онна.
- Кто? - Юичи отвлекся от вечернего выпуска новостей.
- Футакучи-онна! Я своими глазами видела! У нее рот на затылке, она использует волосы, чтобы хватать еду и глотать ее. Поэтому так мало и ест - наедается тайком. И крадет пищу не только у нас - во всей деревне. Пропавшие собаки, наверняка, тоже ее рук дело, простого риса ей же мало!
- Что за глупости, Саёри! - разозлился отец.
- Не глупости! Все сходится, послушай! У нее был ребенок и умер от голода, за свою злобу и жалость она была проклята и стала ёкаем, и...
- Прекрати сейчас же! Не смей повторять эти мерзкие слухи. Шизука - замечательная женщина, она искренне тебя любит, по-настоящему заботится, неблагодарная ты девчонка! - отец разочарованно покачал головой. - Это все дурное влияние той женщины.
Саёри побледнела от обиды - отец никогда так с ней не разговаривал, ведет себя, словно в него самого вселился злой дух.
- Эта женщина моя мать, - сказала Саёри дрожащим голосам и сбежала в свою комнату, не сдерживая рыданий.
Почему отец не верит? Она же собственными глазами видела. Или нет? Может ей и вправду показалось? Темно было, все-таки. Ну сидела Шизука перед мисками с едой, что такого? Волосы у нее просто красивые, такие длинные и густые вовсе не для того, чтобы рот на затылке скрывать.
Отец прав, если подумать.
Может, Саёри так хотела найти в совершенной Шизуке что-то плохое, что воображение разыгралось и дорисовало сверхъестественные детали?
Может, Саёри так скучала по маме, что готова видеть в Шизуке ёкая?
Как разобраться?
Сайри заперлась и никого в комнату не пускала - размышляла о своем поведении. Но ночью все-таки проголодалась и спустилась на кухню.
И там Саёри увидела Мисаки.
Она злобно плевала в открытый холодильник, а еда на глазах покрывалась плесенью. Такая как обычно, как перед смертью была, только в белом кимоно, хитай-какуси на голове и пучком дыма вместо ног.
- Мама, - испуганно и растерянно прошептала Саёри.
- А, Саёри, - Мисаки даже не обернулась, - как учеба?
- Х-хорошо, - оценки в школе и вправду стали выше, Шизука умела хорошо объяснять.
- Конечно, хорошо. Тебе же помогают. Юичи себе хорошую жену нашел, все должно быть довольны.
- Что бы здесь делаешь, мама? Ты же умерла, да! Ты теперь стала юрей?
Мисаки удивленно заморгала и осмотрела себя - будто впервые осознала.
Сверху послышался шум, и, криво усмехнувшись, мама растворилась.
- Мне показалось, что ты с кем-то разговаривала, Саёри, - это была Шизука.
- Это все Мисаки, - пробормотала Саёри, осознавая свою страшную ошибку. Это ее родная мать не смогла покинуть этот мир, превратилась в мстительного духа. Не удивительно, ведь она никогда не была счастлива и обвиняла в этом всех кроме себя. А потом еще такая нелепая смерть. Очень на Мисаки похоже - по-мелочному расплачиваться с жителями деревни за все обидные слова.
- И собаки - знаешь, как мама собак не любила. И осьминоги пропавшие - понятно, из-за них она и умерла... Прости, Шизука - Саёри расплакалась и крепко обняла мачеху.
Шизука ласково погладила ее по спине.
- Ничего, ничего, я понимаю, что ты не могла меня принять. И как я не старалась, все равно оставалась для тебя чужой...
- А я придумала эти сказки про футакучи-онну, пыталась высмотреть в тебе что-то плохое.
- Почему сказки? - Шизуки держала Саёри крепко. - Ты очень проницательная девочка.
Саёри почувствовала, как обнимают ее не только руки, но и густые волосы Шизуки. Медленно обвивают руки и бедра. Черный клок залепил Саёри рот. Она попыталась вырваться, но Шизуки оказалась слишком сильной.
- Тихо-тихо, ты же не хочешь разбудить папочку - он и так за тебя волнуется. Сокрушается, что никак мы с тобой не поладим. А тут его еще такое потрясение ожидает - сбежала из дому любимая дочь, исчезла без следа.
Шизука мерзко захихикала и нечеловечески развернула голову. Большой, красный как арбузная мякоть, язык облизал гигантские губы, зловонное дыхание вырвалось из рта на затылке.
Саёри от страха почти потеряла сознание.
Как же так?
Значит, она не ошиблась?
Разве футакучи-онна питается людьми?
Неужели она умрет?
- Я обычно людей не ем, не в моей это природе, - Шизука продолжила речь. - Я ведь и не плохая. Просто все время голодна, он во мне все время хочет есть, мое бедное дитя. Никак не могу насытиться. Но ничего же дурного не делала - думала, праведная жизнь снимет проклятье, искала в тебе искупление. Так старалась стать тебе настоящей матерью, а что взамен?
Саёри слушала горькие слова, и сквозь слезы видела только ненасытную пасть.
Закрыла обречено глаза.
Мамочка, помоги!
Саёри не осознала, как появился отец. Ухватив большой кухонный нож, он с отчаянным криком вонзил лезвие в шею Шизуки. Ее горячая кровь забрызгала лицо Саёри, и волосы футакучи-онны безжизненно повисли, освобождая.
Юичи стоял с окровавленным ножом, не веря, смотрел на мертвую жену, распростертую на полу - красное с черным, и нет и следа страшного второго рта. Смотрел на дрожащую от пережитого ужаса дочь.
А из-за его плеча криво ухмылялась Мисаки.
Немного про футакучи-онну
Футакучи-онна - женщина подвергнувшаяся проклятию, которое превратило ее в демона. Сзади на ее голове, под волосами, череп женщины расходится на части, образуются губы, зубы, язык, до тех пор пока не сформируется полно-функциональный второй рот в этой точке. Это еще не самое плохое, рот начинал бормотать злобные и страшные вещи, и требовал пищи. Если его не кормить, он начинал неприлично скрежетать и причинял невыносимую боль владелице.
В итоге волосы женщины становились как пара змей помогая накормить второй рот. Футакучи-онна часто становились теми женщинами, которые доводили своих детей до голодной смерти, в то время как насыщался отросток; предположительно дух запущенного ребенка загонял себя в тело мачехи, что бы отомстить. В другой истории дополнительный рот образовался, когда эта прижимистая женщина получила случайный удар по голове, от мужа, который рубил дерево, и эта рана так и не зажила. В дугой раз Футакучи-онна стала женщина, которая никогда не ела, как жена скупого мужа. Так как пища не поступала обычным путем, то, второй рот ел вдвое больше, нежели смог бы один.
Немного про юрэй.
Юрэй - это призраки тех, кто в момент смерти был лишен покоя. Покой при уходе в иной мир необходим, чтобы достичь посмертного духовного покоя, и наиболее обычной причиной окончания жизни, приводящей к тому, что душа человека становится юрэй, является внезапная смерть в результате убийства, гибель в сражении или спонтанное самоубийство. Многие юрэй - женские призраки, которые ужасно страдали при жизни от капризов любви, чьи сильные чувства ревности, горя, сожаления или злобы во время смерти заставили их искать мести любому, кто оказался причиной их страданий.
Большинство характеристик юрэй ведет начало от погребальных ритуалов эпохи Эдо. Например, они появляются в белом (это был цвет одежды, в которой людей хоронили в то время). Юрэй также появляются с белым треугольником бумаги или ткани на лбу, обычно обвязанным вокруг головы нитью, который называется хитай-какуси (дословно "лобное покрытие"). Первоначально считалось, что он должен защищать недавно умершего от злых духов, но, в конечном счете, стал просто частью ритуального облачения на буддистских похоронах.
Интересный физический аспект юрэй заключается в том, что у них нет ног; там, где у обычного человека расположены ноги, юрэй обладают дымоподобными пучками. Отсутствие ног соответствует общей нетелесности юрэй, так что их тела подобны привидению и лишены ограничения кожей, которую имеют обычные люди.