Аннотация: Даже заканчивать жизнь самоубийством нужно так, чтобы люди запомнили. Легкий футуристический абсурд. Март, 2015
Чтобы люди запомнили!
Луиза склонилась над плечом Леонардо.
- Самое главное - чтобы дух захватывало. Вот что-то такое найти надо. Ну, чтобы ах и ух!
Молочно-белые волосы - словно пластик - закрывали экран, и Леонардо раздраженно оторвал их и выбросил в окно. Луиза отомстила - ущипнула больно за ухо - и продолжила:
- Чтобы все внутри сжалось, чтобы полный кайф, а потом - бац! - и все.
У Леонардо была другая точка зрения:
- Самое главное - чтобы наверняка. А то такой отстой получится! Я слышал про такие случаи - дух захватывало, все круто, а в результате полный облом. И как дальше жить?
Луиза серьезно задумалась. Сморщила переносицу - гладкую и сияющую как обивка новенького аэромобиля фирмы "Сноуквин"
- Ну как бы да, ты как бы прав. Но все равно хочется, чтобы было впечатляюще. Слууушай! Классненько будет если все совсем идеально получится, а? По нам ролик рекламный снимут, все смотреть будут.... клевенько! - Луиза мечтательно улыбнулась. - Вот как у этих, но только круче.
Парочка внимательно уставилась в планшет: два симпатичных мальчика, слившиеся в страстном поцелуе, летели вниз с километровой башни "Вечности". В крови - тщательно выверенная доза героина, чтобы отключится и умереть еще до падения; на небе - фейерверки. Романтика безумная.
- Мм, - Луиза положила маленькую лысую головку на колени Леонардо. - Так милашно! Давай и мы так?
Леонардо надул недовольно губы.
- Так у всех. Это скучно и пошло. Ничего оригинального и запоминающегося!
Луиза вдруг задумалась.
- Ты дурак! - привстала и гордо задрала усыпанный пирсингом - как бородка - подбородок, довольная собственной умностью и рациональностью словно мистер Президент.
- Мы же ничего не запомним, потому что умрем!
- Сама дура! Люди - запомнят!
Луиза сдулась как шарик. Антрацитовая радужка больших как теннисные шарики глаз засияла от соленой влаги - словно звездное небо. Леонардо залюбовался - так особенно красива милая Луиза, когда печалится.
- Точно. Я такая глупая, совсем забыла, - пухлые губки завибрировали как вишневое желе. Леонардо поспешил ее утешить: облизал всю с ног до головы, связал усыпанной бриллиантиками лентой и отшлепал по попе. Жалко только меда не была - повалялись бы вдвоем в сладком нектаре.
Отдохнув - таблеткой "Суперрелаксант", покушав - хрустящей картошечкой и фаршированными желатинками, и набросав в сеть красивых гифок - про их любовь, Луиза и Леонардо вернулись в делу.
- Будем искать что-то совсем-совсем оригинальное! Чтобы всем-всем запомнилось! - пришла к решению Луиза.
- Совсем-совсем не подойдет, - возразил Леонардо, и мудро добавил: - Люди совсем новое не воспринимают.
Но Луиза его уже не слушала. Да и вовсе передумала, жадно смотрела в экран.
- Таблетки и всякие инъекции не подойдут - это скучно. И никаких домашних условий - лучше на свежем воздухе. О, а может на горках прокатимся? Я люблю качельки, вообще кайфую, - Луиза замечталась. - Внутри все сжимается и переворачивается. А тут еще эта... перегрузка, "же" какие-то. А она на мозги действует - говорят приятно.
- Классика - всегда хорошо, - покивал головой Леонардо. - Люди, которые создают подобные вещи - полезные обществу - достойны уважения. Я пожал бы этому человеку руку - его проект был первым. Бассейны сладкой смерти и кресла полного удовлетворения, перины забытья и шоу последнего удовольствия - все это появилось благодаря горкам для самоубийства, из возрожденного из небытия проекта литовского архитектора. Они были первым шагом в создании культуры самоубийства, еще одной ступенькой к полной свободе личности.
- Ты что такой умный? - ужаснулась Луиза.
- Нет, конечно! - возмутился Леонардо. - Я читаю! Вот же написано.
И ткнул Луизу носом в экран. Луиза облегченно вздохнула.
- Аааа! Как это все слишком заумно. Глупая статья и глупая реклама. Не хочу на горки!
Леонардо только плечами пожал - мужественными, усыпанными мускулами - как пупырышки на пакетах для лопанья. Ему уже почти все равно стало - съел тайком последнюю таблеточку "Мистер Индефферентность".
- А электрический стул это как? - Луиза листала комментарии. - Тут говорят, что когда-то такие штуки были для самоубийства. Я эстетический стул знаю, эскапический знаю, а электрический непонятно - просто же электричество колется.
Леонардо тоже не знал и помолчал. Стулья в его голове плясали брейк-данс.
- О, а теперь говорят: для убийства, а не самоубийства. Для какой-то там казни. Ну и что такое казнь? Откуда люди такие умные?
Луиза разозлилась и раздраженно швырнула планшет об стену. Тот срикошетил Леонардо прямо в лоб и его озарило:
- Ретро - это круто!
- Точно! - Луиза аж подпрыгнула. Она тоже знала, что слово ретро - крутое. Если ретро - люди даже совсем-совсем оригинальное примут. Теперь надо постараться и найти что-нибудь интересненькое и обычное для далекого прошлого!
- Ну что же вы так! - кудрявая медсестричка с премилыми кошачьими ушками, поправила подушку. - А такая задумка интересная была! Так здорово придумали, у меня просто дух захватило! Такое единение с природой! С нашим прошлым!
Луиза сдавленно заплакала. Горло до сих пор побаливало, но доктор говорит - боли фантомные. Незалеченной осталось только душевная травма.
А Леонардо негодовал. Мало того, что не умер, так и на Луизу смотреть было неприятно -без макияжа и модных примочек она совсем скучная и некрасивая. Кожа - рябая, вся волосатая. И подбородок непривычно гладкий и маленький. А на глаза так без слез не глянешь - маленькие, прищуренные, глупого серого цвета.
- Это все потому, что инструкции подробной не было. Откуда нам знать какой крепости должны быть веревки, чтобы тела выдержать?! Таких веревок как на старых картинках сейчас нет, взяли - что было.
Луиза зарыдала еще больше:
- Та-а-а-кой па-а-а-зор! Такой фэйл! Все смотрели! Все запомнили, какие мы лохи-и-и! Ах, как теперь дальше жить, когда умереть не получилось?! И вообще - это было бо-о-о-льно! Так больно-больно шею сдавило, - Луиза носом хлюпнула и бросила на медсестру многозначительный взгляд. Без больших глаз получилось неубедительно, но все-таки получилось - ее жалостливо погладили по головке и сладенько поцеловали.
Леонардо облегченно выдохнул, обрадовался, и жизнерадостно заметил: