Питер Зэ Фёст: отличный человек, приятный собеседник, великолепный зубной врач и вообще - человек многих талантов, вынужденно находясь на карантине уже два месяца, истязал свой незаурядный ум газонокосилкой.
Как и всякому трудоголику, обязанному проводить свои дни в неоплачиваемом безделье, ему катастрофически не хватало работы, а именно - бормашины. Её-то звук и её привычные сердцу вибрации он пытался заменить газонокосилкой. И надо сказать, что у него получалось...
Да в общем-то у всех соседей уже давно получалось. Об этом свидетельствовал наплыв пациентов к психиатрам. Общее мнение, что люди выбиты из обывательской колеи карантином, вроде бы объясняло быстро растущее "куку-ляля" населения. Но никто не знал главной тайны.
Тайна заключалась в том, что учёные и медики правительства уже давно наладили патриотический "генератор любви к президенту". Основан он был на той самой частоте вибрации, которую выдавали китайские газонокосилки.
Люди, которые раньше уезжали из жужжащих, пыхтящих, стучащих и звучащих всеми видами городских звуков мегаполисов на дачи и в деревни, чтобы послушать птиц, природу, ветер и тишину, вынуждены были привыкнуть и приручить себя к резкой сварливой, надрывающейся отовсюду газонокосилке, которая и стала их основным громогласным орудием труда. И не было ни от неё, ни от него спасения нигде, ибо звучало это визжащее чудовище практически со всех дворов.
Благодаря данному оружию массового поражения нервных клеток и началась всеобщая атрофия мозгов, которой и не замедлили воспользоваться придворные учёные-медики.
Добавляя частоту рабочей газонокосилки в двадцать пятый кадр пропагандистского телевидения, они сумели внушить неимоверную любовь к президенту.
Теперь обыватель не мог представить себя без привычного обнулённого лика во главе и без привычной газонокосилки в руке. Это и стало стержнем государства, его морально-патриотической основой, скрепом.
Потому-то Питер и "наехал" на своего соседа, который продолжал косить траву косой, потому-то и решил Зэ Фёст подвергнуть его анафеме аки богохульника. Не сразу, конечно. Как хороший знакомый, он попытался запретами склонить мирного землевладельца к всеобщей любви, заставить жить по законам, продиктованным пропагандистской частотой визжания газонокосилки.
Оппортунист запретам не внял, а оборвал связь, обидевшись, но не поступившись принципами мирного сосуществования.
От постоянного визжания, жужжания и гула соседи сходили с ума один за другим, но косец-по-старому всё ещё держался, хотя совместными усилиями условия ему создали невыносимые. Тогда Зэ Фёст, обладавший незаурядной выдумкой, всунул и продвинул "генератор любви" в полую трубу, проходящую под участком врага и оставшуюся от необходимой когда-то коммунистам ирригации полей. Ждать ему оставалось недолго.
Над деревней сгущались сумерки: постоянно гавкала специально прирученная постоянно гавкать собака, во все глотки выла стая самой первой жертвы газонокосилок - чудной Марфы-затворницы - жены Серёги-собачника, традиционно во всеуслышание маялся запертый пёс Серёги-цементника, вспыхнула ссора между не поделившими очередной косящий аппарат арендаторами Хрюкса. Солнце ещё не село, и сельчане во всю ивановскую наяривали на своих любимых инструментах резки травы, не отставая и пытаясь прожужжать друг друга до самой корки мозгов. Мозгов уже не было, но корка ещё оставалась. Тогда-то и запустил Питер свой принудительно-патриотический "генератор любви".
С огромным любознательным интересом творца озирал он соседский дом.
Сначала из двери выскочила соседка и, схватив лопату, принялась неистово копать землю в районе древне-коммунистической ирригационной трубы. Сосед, не найдя иного роющего инструмента, рванулся помогать ей мотыгой. Они наперебой кричали:
- Надо копать глубже и быстрее! Там - всеобщая безграничная любовь, а через два года деньги возвратятся в страну и будет коммунизм! Нам надо ждать любви и копать! Ждать и копать! Ждать и копать!
- А я что говорил? - ехидно ухмыльнулся некогда добрый и умный Питер Зэ Фёст.