Аннотация: Перевод рассказа из сборника Shrapnel#8 по вселенной Battletech
Рейдерс Руст,
Тортуга Прайм,
Доминион Тортуги,
15 апреля 3042 г.
Лейтенант Рамон Бранденбург резко потянул на себя оба джойстика, ударив ногами по педалям внутри кабины своего боевого меха "Файерстартер". Его действия подняли руки меха и заставили дюзы прыжковых двигателей с ревом вспыхнуть, выталкивая перегретый воздух, чтобы поднять 35-тонную гуманоидную боевую машину с земли.
Мех взмыл вверх и назад, и приземлился почти на 200 метров ниже по склону. Приземление было жестким, Рамона бросило на удерживающие его в кабине ремни, и он резко щелкнул зубами. Длинные ноги меха согнулись, а установленный на торсе гироскоп напряженно зажужжал, взаимодействуя с громоздким нейрошлемом, который носил мехвоин, чтобы придать ходячей боевой машине собственное чувство равновесия.
Рамон взглянул на датчики и дисплеи в своей кабине, отмечая контрольные показатели, вбитые в него за полдесятилетия обучения в академии. Зеленая броня - без пробитий. Радар чист - никаких четких контактов, вражеских танков или других боевых мехов в радиусе километра. Его товарищи по лэнсу спускались за ним - три других меха под его командованием корректировали строй без подсказок, их пилоты распознали в его внезапных действиях ответ на возможную угрозу и двинулись, чтобы защитить его.
Угроза, находящаяся теперь в 300 метрах вверх по склону, представляла собой группу людей, вывалившихся из ржавого грузового автомобиля, бросающих гранаты и несущих на плечах переносные ракетные установки, которая спешила в укрытие среди хлипких зданий, ржавых остовов автомобилей и куч мусора. Люди. Пираты, кровожадные преступники, бандиты, свирепые дикари. Но все же люди.
Рамон щелкнул выключателем, чтобы включить внешний громкоговоритель своего меха.
- Граждане Тортуги, мы здесь, чтобы освободить вас от гнета Паулы Тревалайн. Сложите оружие и оставайтесь дома. Девятая полковая боевая группа Вооруженных сил Федеративного Содружества прибыла, чтобы задержать лидеров ее пиратской организации. Не стреляйте в нас, иначе мы откроем огонь на поражение.
Рамон внимательно смотрел, надеясь увидеть брошенную ракетную установку или кого-нибудь, убегающего от его мехов. Он отчаянно надеялся, что они осознают бесполезность стрельбы по нему. Все замерло под пасмурным ржаво-красным небом. Он выдохнул и начал снова.
- Граждане...
Пара ручных гранат беспомощно взорвалась выше по улице от него, и четыре фигуры встали из-за укрытия с гранатометами на плечах и выстрелили. Десятикилограммовые ракеты малой дальности оставляли за собой след серого дыма, устремляясь к Рамону и его сослуживцам по лэнсу. Рамон понял, что та, что направляется к нему, не достигнет цели. Но нет. В шестидесяти метрах выше по склону ракета взорвалась, расплескав вокруг брызги жидкости.
Жидкости, которая тут же воспламенилась, взорвавшись огненным шаром, заполнившим улицу перед мехом Рамона.
- "Инферно" [1]! - закричал Рамон, слишком поздно и все еще в громкоговоритель, а не по каналу связи лэнса.
В сотне метров впереди и слева от Рамона "Дженнер" первого сержанта Файфа принял одну из ненавистных ракет на свою короткую правую руку, похожую на крыло. Еще один снаряд пронесся над "Спайдером" сержанта Брауна, улетев куда-то в ядовитый мусор трущоб, считавшихся столицей Тортуги.
В ракетах "инферно" стандартную бронебойную боеголовку ракет малой дальности заменили на блоки для рассеивания желеобразной горючей смеси, которая горела при высоких температурах в течение длительного периода времени. Эффект был смертельным для пехоты и поджаривал экипаж танка заживо, но был менее опасен для боевых мехов. Мехи приводились в действие термоядерным реактором и были защищены от воздействия окружающей среды, чтобы их можно было использовать в вакууме или под водой, так что мехвоину нечего было бояться. Но страх редко был разумным. Хотя сильный жар часто приводил к сбоям в работе электронных систем, иногда к отключению термоядерного реактора из-за перегрева, что делало мех неэффективным в бою, или, что еще хуже, вызывал детонацию боеприпасов, реальная опасность была психологической. Привязанный и запечатанный внутри коробки, температура в которой уже стала, как в печи, мехвоин, слышащий и видящий ревущее снаружи пламя, при том, что температура продолжает расти, чрезвычайно пугался и мог впасть в панику, хотя пилот, в должным образом обслуженной герметичной кабине, обычно выживал в таких катастрофах. Обычно.
20-тонному "Уоспу" сержанта Уильямса одна из ракет попала точно в грудь, окутав мех закручивающимися щупальцами пламени. Молодой пилот немедленно активировал прыжковые двигатели, установленные в торсе, и подбросил свою машину вверх и назад, к Рамону. Когда тонкие ноги "Уоспа" коснулись земли, мех раздавил ногами брошенный грузовичок. Транспортное средство взорвалось брызгами раскаленных добела искр, сильно повредив левую ногу "Уоспа" и опрокинув тощего меха на правый бок, прямо на пылающую улицу - ту, на которой прямо перед Рамоном взорвалась ракета.
- О Боже! Я поджарюсь! Я умру! - раздался по радиоканалу лэнса панический визг Уильямса. Его мех стоял на четвереньках, пытаясь руками оттолкнуться от пылающей земли, чтобы встать, но одна нога продолжала скользить по горящему гелю, в то время как изуродованная ступня второй все еще оставалась застрявшей в искрящихся обломках машины.
- Я сваливаю!
- Не пани...
- Не...
Рамон и сержант Файф перебивали друг друга, пытаясь предотвратить трагедию, которая вот-вот развернется.
"Уосп" дернулся, когда управление было превентивно прервано, а клиновидная головка, вмещающая кабину, разошлась по швам брони. Сержант Уильямс, пристегнутый ремнями к катапультируемому креслу, вылетел горизонтально сквозь ревущее пламя и врезался головой в металлическую стену хлипкого барака сразу за пламенем.
Рамон на автомате переключил рацию на командный канал:
- Рейнджер-Четыре, пехота с "инферно", пилот убит, становится жарко - он переключил канал обратно на свой лэнс, не дожидаясь ответа - Приготовиться к бою!
"Дженнер" сержанта Файфа навелся и вонзил два лазерных луча в транспорт, на котором прибыли пираты. Ржавый кузов засветился желтым, затем раскалился добела, прежде чем взорваться фонтаном белых искр, как тот автомобиль, на который наступил "Уосп" Уильямса минуту назад.
Сержант Браун направила своего "Спайдера" к пехоте, выстрелив из установленного в туловище лазера, и сбила одного пирата, выскочившего из укрытия. Мужчина бежал со скоростью спринтера, когда пятисантиметровой ширины лазерный луч попал ему в ногу. Луч был активен всего долю секунды, но этого хватило, чтобы он смог пронести сквозь его яркий свет другую ногу. Импульс понес его вперед к укрытию, где он недолго корчился на земле, цепляясь за дымящиеся обрубки, прежде чем его утащили прочь. Отрубленные ноги остались гореть на улице.
Рамон нажал на джойстики и снова надавил на педали, прыгая на своем 35-тонном мехе ближе к пехоте, и отключая предохранители мощного вооружения своего "Файрстартера". Пулеметы, установленные в полуторсах, рявкнули из-под кабины, в то время как запитанный от реактора огнемет выплеснул потрескивающую плазму полужидким потоком. Искрящийся перегретый бело-гоубой газ окутал как минимум трех пиратов, а еще больше невидимых жертв испарилось за укрытием. Когда его противопехотный мех приземлился, он нажал на джойстики, широко раскинув обе руки в стороны и согнув колени для смягчения удара и сохранения равновесия.
Как и предполагалось, первая группа пехоты была провокаторами или пушечным мясом - а скорее всего, и тем, и другим. Здания вокруг "Файрстартера" взорвались огнем стрелкового оружия, винтовки и легкие пулеметы трещали, как фейерверки, когда пули рикошетили от закаленной брони меха. И снова Рамон мельком отметил, что это были люди, стрелявшие в него из окон и дверных проемов, но образ бездыханного трупа сержанта Уильямса, горящего в его катапультируемом кресле, отодвинул эту мысль на задний план. Рамон медленно повел свой мех назад, в его шлеме проецировался вид на открытую местность позади него. Он нажал на спусковой крючок своего спаренного пулемета, стреляя сотнями снарядов из стороны в сторону, от здания к зданию.
Слева от себя он заметил троих пехотинцев, сбившихся в кучу позади внедорожника и лихорадочно перезаряжающих еще одну портативную ракетную установку. Он взмахнул левым джойстиком, переместив красное перекрестие на ИЛС, чтобы прицелиться в примитивное наземное транспортное средство. Перекрестие сменило цвет с красного на золотой, когда его прицел лазера зафиксировался. Он нажал на спуск, и изумрудный луч пронзил небронированную машину, вызвав еще один каскад белых искр. Рамон активировал установленный на руке огнемет и смыл пехоту шлейфом горячей плазмы.
- Браун, не приближайся к "ютам" [2]- предупредил старший сержант Файф - Их топливные элементы заминированы термитом.
Рамон отметил, что передача, вероятно, предназначалась и ему. Только что прошедший офицерскую подготовку и никогда прежде не участвовавший в боевых действиях, он не заметил, что раскаленные добела шлейфы ненормальны для взрывающихся гражданских машин. Но Файф был профессионалом и не подорвал уверенности личного состава в способности своих офицеров руководить, разоблачив невежество Рамона перед подчиненным.
Рядом с мехом Рамона взорвалась пара гранат. Одна разорвалась у ноги "Файрстартефа", не причинив вреда, а другая взорвалась в воздухе всего в метре от кабины, на мгновение затемнив светочувствительную защиту фонаря, и оставив звездообразную трещину на бронестекле.
Рамон снова переключился на командный канал батальона.
- Гражданский наземный транспорт заминирован самодельными термитными взрывными устройствами - предупредил он, а затем переключил канал обратно на свой лэнс - Вернитесь к "Уоспу" Уильямса. Я не хочу, чтобы они пытались украсть тело или мех для какого-то дурацкого рекламного трюка.
Браун немедленно активировала прыжковые двигатели, развернув свой 30-тонный "Спайдер" в воздухе, чтобы оценить наличие угроз, прежде чем приземлиться прямо над сраженным "Уоспом".
Файф направил "Дженнер", чтобы встать рядом с "Файрстартером" Рамона. Плечо "Дженнера" все еще горело, хотя пламя теперь было тусклым и красно-оранжевым.
- После вас, сэр - ответил Файф.
Два 35-тонных меха шли бок о бок вниз по холму. Желеобразная огнесмесь "инферно", поджаривающая "Дженнер" снаружи, сильно нагружала систему охлаждения Файфа, поэтому он очень экономно стрелял из своих лазеров. Рамон, со своей стороны, хорошо контролировал уровень тепла и постоянно стрелял из обоих пулеметов во все, что двигалось. Медленными пятиметровыми шагами они быстро вернулись к выжженной земле, где лежал "Уосп", хотя Рамону в приливе адреналина показалось, что прошло больше времени.
- Лейтенант Бранденбург - ровный тон гнусавого голоса гауптмана Буш заставил Рамона вздрогнуть - Вам приказано продвигаться вперед, пока вы не встретите бронированные цели, а затем ждать более тяжелого подкрепления. Пауле Тревалайн нельзя позволить сбежать из столицы, иначе нам придется потратить уйму времени, пытаясь выследить ее. Поторопитесь. Она будет там, где мехи и танки.
Тон граничил с сарказмом, и щеки Рамона покрылись румянцем из-за того, что она отменила приказ, который он только что отдал своему лэнсу.
- Подтверждаю, гауптман. Рейнджер-Четыре в движении.
Рамон двинул свой "Файрстартер" вперед, наконец, прекратив стрелять из пулеметов. Сглотнув подступившую к горлу желчь, он взглянул на подбитый "Уосп" Уильямса на дисплее заднего вида, а затем направил свой мех к цели в гору.
Еще одна граната разорвалась на улице впереди. Не задумываясь, Рамон обстрелял из пулеметов и огнеметов все доступные укрытия в радиусе тридцати метров, уничтожая автомобили и листовой металл, поджигая бетон и сжигая дерево и пластик. Хотя мир был наводнен звуками - свист ракет, взрывающиеся СВУ и гранаты, стрекот пулеметов, жужжание лазеров и глухие шаги сотен тонн боевых мехов, идущих по городским трущобам на свалке токсичных отходов - Рамон обнаружил неестественную тишину, когда его тело на автопилоте реагировало на смертельные угрозы вокруг него и цветные вспышки на дисплеях.
Он усмехнулся, вспомнив, как пьяный кадет Груби-Штайнер невнятно бормотал и коверкал песню "O Tannenbaum" [3] несколько месяцев назад. У него произошел диссоциативный разрыв из-за всех этих мигающих разноцветных значков, окровавленных, расчлененных тел среди обломков, людей, бегущих в горящей одежде и с горящими волосами из горящих зданий; мужчины, стоящего на улице и замахивающегося кулаком на мех, пока тот не отшвырнул его в сторону, оставив скрюченное тело с неестественно согнутыми конечностями у стены здания. Рамон не слышал даже радиопереговоров в своем шлеме, только "Oh-tan-end-bomb, go-down-and-bomb!"
Рамон продолжал бесчувственно, безжалостно и эффективно убивать до тех пор, пока "Дженнер" сержанта Файфа резко не встал перед ним и не остановился, как вкопанный. Первым желанием Рамона было потянуть рычаг, управляющий вооружением, установленным на руке, на себя, прицеливаясь в мешающий мех. Он упрекнул себя за то, что настолько поддался инстинкту убийцы, что мог открыть дружественный огонь. Рамон остановил свой "Файрстартер" менее чем в метре от "Дженнера", и смог увидеть первого сержанта Файфа в его кабине, бешено тычущего в свой нейрошлем.
Вернувшись к реальности, Рамон с болью услышал в наушниках крик.
- Лейтенант Бранденбург! Ответьте! Кажется, его связь прервалась. Рамон! Вы меня слышите? Ответьте! Мы определили ее местонахождение! Обернитесь!
Потрясенный осознанием того, насколько сильно он выпал из реальности, Рамон несколько раз моргнул и повернул торс своего меха, осматривая окружение. Он по-прежнему двигался на северо-северо-запад, но не узнавал ни одной улицы, а трущобы теперь расползались от него вперед и вправо, а не в гору. Он не видел на своем радаре никаких товарищей, кроме сержанта Файфа. Как он мог настолько сбиться с пути?
- Простите, сержант, - прохрипел Рамон по лэнс-каналу - Я здесь, я слышу.
Его потряс хрип собственного голоса, боль в пересохшем горле и пот, покрывающий его, несмотря на то, что охлаждающий жилет жужжал, поддерживая температуру тела в нормальном диапазоне.
- Хвала всем святым! - голос сержанта Файфа звучал одновременно радостно и с облегчением - Мы сбились с курса на два километра, промахнулись мимо цели на полклика...
Промах. Замешательство от осознания произошедшего охватило Рамона. Город выглядел по-другому, потому что он забрел в совершенно другой сектор.
Он двигался вниз по склону, потому что проскочил мимо цели роты на вершине холма и продолжил движение. Как он зашел так далеко, не осознавая этого, и, если уж на то пошло, не был убит?
- Браун оторвалась от нас с гауптманом Буш в новом направлении - сказал Файф - Тут только я и вы, лейтенант. Вы можете продолжать или нам нужно вернуться для ремонта?
Рамон взглянул на свои мониторы в кабине. Функциональная проверка наизусть, как на тренировке в академии. Оба лазера на руке? Есть. Все четыре огнемета? Есть. Боезапас к пулеметам сократился менее чем до тысячи патронов - как для пулеметов, так почти пусто. Одна пробоина в броне показана желтым индикатором повреждений на дисплее правой ноги. Система охлаждения сильно перегружена.
- Я "зеленый", сержант, - с ухмылкой ответил Рамон. Фраза была шуткой в академии, "зеленый" означало одновременно и "боеспособный", и "неопытный": все курсанты отвечали своим инструкторам "я "зеленый".
Сержант Файф медленно выдохнул в микрофон и пробормотал едва слышно:
- Вы не шутите... - он, кажется, понял, что микрофон уловил то, что он сказал себе - Извините, лейтенант. Наше новое направление - запад - северо-запад. Цель была замечена в прорыве к горам. Наша рота должна преследовать ее и следить за тем, чтобы она не повернула назад. Если вы закончили пытаться выиграть медаль за наибольшее количество убитых врагов в этой кампании, мы можем идти прямо на запад вдвоем, чтобы присоединиться к флангу роты.
- Спасибо, сержант - с глубокой признательностью сказал Рамон и повернул свой мех в направлении, указанном Файфом.
Мехи ускорились, двигаясь на полной скорости, снова в гору, температура в кабине Рамона упала до приемлемого уровня. Он ненадолго повернул торс своего "Файерстартера", чтобы посмотреть на обломки, которые он оставил на своем пути. Сгорели десятки зданий. Два военных ховера перевернуты на бок. Ноги "Локаста" торчат из дымящейся воронки.
Он не стал всматриваться так долго, чтобы увидеть тела, хотя знал, что их должно быть много.
Когда он взобрался на вершину холма, перед ним раскинулся пиратский город Рейдерс Руст. В то время как окраина представляла собой смесь трущоб и свалки, центр города состоял из выведенных из эксплуатации корпусов дропшипов. Огромные металлические конструкции, которые когда-то принадлежали космическим кораблям, путешествовавшим по звездным системам, теперь сгрудились, как причудливые небоскребы, на северо-западном склоне. Горный хребет Капарасон-де-Тортуга изгибался на запад, а грязная, ядовитая выгребная яма образовывала северную границу города.
Рота гауптмана Буш была теперь на окраине города космического мусора, выстроившись в линию, во главе со "Спайдером" сержанта Браун. Массивные боевые мехи казались карликами на фоне нависших над ними еще более крупных разрушенных корпусов. Мехи высотой от шести до двенадцати метров фактически представляли собой шагающие танки, более или менее антропоморфные. С другой стороны, массивные корпуса космических кораблей напоминали гигантские яйца, некоторые сферические, некоторые яйцевидные, некоторые крылатые, но все они были способны транспортировать несколько мехов на прыжковые корабли, которые могли путешествовать между звездами.
- И обычно вооружены до зубов - пробормотал Рамон себе под нос. Какой бы осторожной ни была рота гауптмана Буш, они, вероятно, думали так же, когда двигались в тени массивного космического корабля.
Вернувшись в зону прямой видимости, Рамон снова услышал сообщения на уровне лэнса, так как защищенные сообщения передавались автоматически.
- Рейнджер-Два, следите за теми углами. Вы же не хотите столкнуться с "Ханчбэком" на таком расстоянии...
- Принято. У меня нет ни активных термоядерных двигателей, ни тепловых сигнатур.
- Это не помешает вам вместо этого наткнуться на "Хетцер". Смотрите в оба. Летуны видели роту мехов, движущуюся к северу от реки.
Рамона охватило неприятное чувство. Он почувствовал себя обязанным предупредить их прежде, чем рота могла полностью скроется из поля зрения,.
- Рейнджер-Один, Рейнджер-Четыре, правый фланг сзади - сказал он, указывая на свою точку обзора - Не рекомендую преследование. Возможна потеря связи, лучше уйти...
- Лейтенант Бранденбург - прервал его гнусавый голос гауптмана Буш - когда мне понадобится совет, как отклониться от выполнения задания и заблудиться, я дам вам знать. Прямо сейчас я предпочла бы иметь пятнадцать мехов, чем тринадцать, так что поторапливайтесь и присоединяйтесь.
Отруганный публично, Рамон почувствовал, что его уши покраснели, хотя его щеки не могли покраснеть сильнее, чем они уже были из-за жары в кабине пилота.
Все еще оставаясь в километре позади остальной роты, которая уже увеличивала скорость, Рамон и сержант Файф медленно сокращали дистанцию, когда это произошло. Рябь вспышек и двойная ударная волна от огромных взрывов. Два разрушенных корпуса дропшипов начали наклоняться внутрь, опрокидываться, сталкиваясь и, ненадолго образовав массивную арку, скользнули вниз друг по другу, чтобы, наконец, рухнуть на землю, подняв вздымающееся облако пыли и вызвав еще одну ударную волну.
Канал лэнса разрывался от статики из-за потери связи в пределах прямой видимости, а также из-за помех и от сообщений различных мехвоинов друг другу. Явно были выжившие.
Переключившись на командный канал, Рамон уловил окончание передачи гауптмана Буш:
- ...преднамеренное обрушение врагом конструкций. Никто не пострадал от взрыва, но мы отрезаны от отступления - ее голос был на несколько октав выше обычного - Техника с востока и запада, пехота высаживается на нас сверху. Четыре меха наступают с севера!
Вмешался голос генерала Киммела.
- Принято, Рейнджер-Один. Немедленно высылаю воздушную поддержку. Вы можете прорваться на восток или запад?
- Рейнджер-Два, два меха подбиты на западе - сказал первый лейтенант Бенедикт, показывая, что половина его лэнса уже потеряна - Пробую на восток.
Рамон переключился на лэнс-канал с сержантом Файфом, когда оба уже повернули свои мехи на север.
- Ты понимаешь, что они пытаются прорваться на восток? - спросил Рамон.
- Так точно - хмыкнул Файф. Он запустил прыжковые двигатели своего "Дженнера", чтобы взлететь в воздух, и приземлился на ближайшие большие обломки. Лэнс-канал немедленно ожил, так как он установил линию прямой видимости по крайней мере с одним членом роты.
- Артиллерия в укрытиях, на нижнем уровне!
- Пехота спускается на веревках! Они бросают гранаты!
- Если в вас попали "инферно" - прорезал визгливый голос гауптмана Буш - прижмитесь поближе к пехоте и заберите с собой нескольких ублюдков!
Рассчитав дальность, Рамон активировал собственные прыжковые двигатели, чтобы добраться до возвышающегося переплетения кривых труб и массивных балок. ИЛС показывал, что сейчас он находится всего в 500 метрах от ближайших дружественных войск.
- Рейнджер-Четыре, мы к юго-востоку от вас - объявил он, не желая, чтобы его приняли за пирата и взорвали.
Его сердце екнуло, когда компьютер наведения определил самоходку "Хетцер" между двумя складами в ста пятидесяти метрах от него - идеальная дистанция, если сорокатонное штурмовое орудие хотело его свалить. Но он понял, что ствол автопушки был направлен от него, на северо-запад, создавая опасность для его отступающих товарищей, которые могли бы войти прямо в двухсотметровую зону поражения.
Немедленно наведя прицел на вражескую машину, Рамон не стал ждать, когда прицельная марка окрасится золотом, сообщая о захвате цели, прежде чем выстрелить из своего лазера, все еще двигая другую руку в позицию для стрельбы. Изумрудный луч прошелся по заднему люку "Хетцера". Если бы люк был открыт для вентиляции, как это часто случалось, экипаж был бы сожжен, и борьба за эту машину была бы немедленно прекращена. Увы, люк был закрыт, хотя теперь, вероятно, заварен лазером а экипаж "Хетцера" был предупрежден о его присутствии. Колеса самоходки, с массивными вездеходными шинами на них, начали поворачиваться и крутиться. Она разворачивалась на него.
К счастью, второй его лазер нашел свою цель, поразив одно из колес, плавя резину и сталь, пока шина не взорвалась, превратившись в брызги резины и куски проволоки. Попытки развернуть массивную машину теперь шли медленнее. Спрыгнув с возвышенной точки обзора, он мог бы прикончить его плазмой из огнеметов через несколько секунд.
Вместо этого из облака пыли выскочил "Шадоу Хоук" гауптмана Буш, за которым следовала пылающая "Валькирия" лейтенанта Бенедикта. "Шадоу Хоук" ринулся прямо на "Хетцер", уже наполовину отвернувшийся от своей идеальной огневой позиции, и ударил его ногой в борт. Пятидесятипятитонный мех был быстрым, а синтетические миомерные мышцы его ног были сильными. Сорокатонная боевая машина, уже и так накренившись посреди разворота из-за лопнувшей шины, наполовину приподнялась над землей, а затем медленно опрокинулась на бок, фактически выйдя из боя.
Стоны лейтенанта Бенедикта по радио медленно превращались в крики боли. Рамон увидел воронки на металле вокруг кабины "Валькирии". Зазубренные осколки бронированного стекла и мертвый пехотинец, застрявший в наплечнике меха - все это указывало на попытку проникнуть в кабину. Если бы пираты проникли внутрь, они могли бы убить пилота и захватить мех - смелый шаг, который редко может увенчаться успехом. Тем не менее, пылающий гель "инферно" с противоположного плеча растекался по туловищу меха и пламя лизало открытую кабину.
Голос сержанта Файфа прервал крик:
- Наклонись вперед и катапультируйся! Приземляйся позади нас для медпомощи и эвакуации! - его "Дженнер" встал на ноги в ста метрах от "Валькирии", стреляя мимо нее лазерами и ракетами малой дальности.
Тридцатитонная "Валькирия" наклонилась вперед и зафиксировалась неподвижно, когда начался процесс катапультирования. Люк кабины распахнулся, и катапультируемое кресло подбросило лейтенанта вверх. К ужасу, катапультирование сработало нештатно. Была ли неисправность вызвана попыткой пиратов проникнуть внутрь, или это был отказ, вызванный жаром "инферно", верхняя часть люка не оторвалась. Катапультируемое кресло налетело на куски зазубренного металла брони, вонзилось в остроконечный обломок, которого там не должно было быть, и закрутилось, пока двигатели продолжали работать. Отвратительное зрелище закончилось через мгновение, когда инерция и дисбаланс опрокинули "Валькирию" "лицом" на землю.
"Шадоу Хоук" повернулся, заметив несколько безбилетников, едущих на задней части его туловища. Длинные веревки свисали и крутились, как жуткий плащ, когда почти дюжина человек подбиралась к своей цели - закрытому бронещитами кокпиту меха.
- Гауптман! Пехотный рой! - крикнул Рамон, немедленно открыв огонь из своих пулеметов.
Полдюжины тел, убитых или раненых, упали на землю с высоты почти в десять метров. "Шадоу Хоук" имел достаточную броню, чтобы противопехотные пулеметы Рамона не представляли особой угрозы для его командира.
Прежде чем Рамон успел прикончить пехоту, гауптман Буш развернула свой мех обратно, размахивая руками и бессильно отбиваясь от врагов, до которых она никак не могла дотянуться. Рамон прицелился выше, пытаясь поймать пехоту, пока они поднимались на верхнюю часть меха, чтобы добраться либо до люка, либо до бронированного стекла, обращенного вперед. Он выпустил очередь, а за ней еще одну. Но двое из нападавших выскочили из-за правого плеча и перемахнули через туловище "Шадоу Хоука", чтобы швырнуть ранцевые бомбы в кабину. Одного Рамон срезал, другому порвал веревку, и тот свалился на землю. Хотя он все еще нажимал на гашетки пулеметов, они больше не стреляли. Мигающее предупреждение счетчика боеприпасов на ИЛС указывало на проблему одним словом. Пустой.
Две бомбы нашли свою цель, одна взорвалась, опалив и расколов бронированное стекло, а вторая взорвалась внутри кабины. Гауптман Буш громко охнула, потом захрипела и судорожно задышала. Еще один пират перелез через плечо "Шадоу Хоука", схватился за бронированный козырек над кабиной и прыгнул ногами вперед через отверстие в бронестекле.
Мех дернулся в сторону, зашатался, и, качнувшись, завалился на спину. Гауптман Буш снова охнула, затем издала влажный, сдавленный звук.
Рамон замер. Его командир умирал и он был бессилен остановить это. Хуже того, пират в ее кабине, скорее всего, попытается использовать пятидесятипятитонный "Шадоу Хоук" против него и остатков роты.
Гораздо медленнее, чем следовало бы, но быстрее, чем ему когда-либо хотелось, он навел перекрестия прицелов лазеров на отверстие в кабине мехов.
И снова сержант Файф оказался быстрее. Его "Дженнер" подбежал к сбитому "Шадоу Хоуку" и выпустил несколько ракет малой дальности и два лазерных луча по затемненной кабине. Вся верхняя часть торса искалеченного меха разлетелась по сторонам, оставив после себя кратер из расплавленного металла.
- Рейнджеры, приближаются Орлы, укрыться - передача по командному каналу предупредила о приближающейся поддержке с воздуха.
Чуть ниже темнеющего облачного покрова, сбрасывая груз бомб и стреляя лазерами и пушками, сравнимыми с теми, что установлены на мехах, со скоростью более тысячи километров в час пронеслось полдюжины сверхзвуковых аэрокосмических истребителей. Разрушенные еще больше, небоскребы из дропшипов обрушились, врезаясь друг в друга, выпуская клубы дыма, мелкой красной пыли и обломков. Начали падать жирные капли дождя, забрасывая мехи пеплом и водой, которая красно-коричневыми ручейками бежала по обзорному экрану кабины.
- Боже мой... - выдохнул Файф в микрофон, отводя свой мех назад от падающих и кувыркающихся обломков.
Рамон заметил красную метку на своем дисплее, которую сержант Файф, вероятно, заметил мгновением ранее. Что-то большое неуклюже ползло к ним из дыма.
- Смываемся, лейтенант? - проскрипел Файф по лэнс-каналу.
Рамон совершенно забыл, что теперь технически он командовал не только воином-ветераном рядом с ним, но, может, и всей ротой - тем, что от нее осталось. С трудом сглотнув, он приготовился дать ответ, которого боялся.
- Их жертвы не будут напрасными. Если это сама Тревалайн, давайте утащим эту суку в ад, если она не сдастся.
Страх заставил Рамона тут же пожалеть о своем решении. Компьютер наведения показал, что приближающийся к ним мех был семидесятипятитонным "Мародером" - не "Банши" Тревалайн, но все же более тяжелым и лучше вооруженным, чем "Файрстартер" и "Дженнер" вместе взятые.
- Давайте стрелять, двигаться и отвлекать его, пока не прибудет поддержка - мрачно ответил Файф.
"Дженнер" метнулся вправо, поэтому Рамон толкнул свой "Файрстартер" влево. "Мародер" отследил их обоих, разводя руки, словно уперев локти в бока, чтобы выстрелить из лазеров и проекционных пушек в каждого из них. Изумрудный свет и лазурная рукотворная молния ударили мех Рамона в правую ногу и руку. Удар и остаточное статическое электричество от пучка заряженных частиц заставили "Файрстартер" сбиться с шага, пока гироскоп компенсировал мгновенное разрушение тонны брони. Рамон взглянул на силуэт меха на индикаторе повреждений и увидел, что нога была красной, без брони и с повреждениями внутренней структуры самой ноги.
Рамон и Файф ответили парой лазеров каждый, залив массивный мех зеленым светом. Рамон увидел, что огромная пушка над правым плечом "Мародера" сильно погнута, а в верхних частях в его броню вонзились осколки десантного корабля и шрапнель. Из одной дыры поднимался столб пара, когда капли дождя соприкасались с защитным кожухом двигателя.
Пар. Высокая температура. "Мародеры", как известно, сильно нагревались, использую все свое оружие, а у этого из термоядерного двигателя из-за повреждений выделялось тепло.
- Файф - сказал Рамон - постарайся отвлечь его внимание на себе. Я должен подобраться поближе, чтобы превратить его кабину в ад.
- Есть - Файф хмыкнул в ответ сквозь стиснутые зубы, когда "Дженнер" избежал захвата цели ППЧ, запустив прыжковые двигатели, чтобы изменить курс, по которому до того бежал.
Рамон запустил свои прыжковые двигатели, уводя мех из переднего сектора огня "Мародера", приблизился на дистанцию всего в десять метров, прежде чем активировать все три огнемета. Горячая плазма омыла охладители верхней части туловища меха. "Мародер" дернулся и развернулся - быстрее, чем Рамон считал возможным для такого большого меха. Противник взмахнул одной из своих массивных рук и ударил его "Файрстартер", прежде чем он успел отпрыгнуть. Его кокпит зазвенел, как гонг, когда похожая на дубинку рука соприкоснулась с головой его меха.
Звездообразная трещина в стекле кабины "Файрстартера" как паутина заполнила всю ширину фонаря, вырубив его ИЛС. Внезапный поток зловонного воздуха сообщил Рамону, что герметичность кабины была нарушена. Пилотируя теперь только визуально, Рамон удерживал спуски огнеметов, надеясь, что они все еще стреляют по "Мародеру". Споткнувшись, он попытался восстановить равновесие "Файрстартера", но до этого уже сильно поврежденная правая нога поддалась под огнем более крупного меха. Рамон почувствовал одновременное ощущение раскачивания, колебания и вращения, но так и не заметил, как в конце тряска прекратилась. Все просто почернело.
Рамон очнулся, глядя вверх на сложную паутину, натянутую на грязно-коричневый потолок, и слыша звук капель дождя по металлической крыше. Шипящий треск разряда молнии ударил так близко, что он почувствовал запах озона, а снаружи грохотал гром.
Со стоном он попытался подняться, но ремни безопасности крепко прижали его к опрокинутому на спинку стулу. Металлический шлем, похожий на ведро, закрывал его голову и фиксировал шею. Нейрошлем. Пристегнут он был к катапультируемому креслу в кабине боевого меха. И это была не паутина на потолке - это был треснувший фонарь кабины, а его мех лежал на спине, лицом к чужому небу. Грохот был звуком шагов пары мехов, а треск исходил от массивных пушек - проекторов частиц, создающих смертельно опасные искусственные молнии ужасной разрушительной силы.
Вспоминая мгновения перед тем, как он потерял сознание, Рамон проверил работоспособность своего меха. Обе руки и смонтированное на них вооружение были в рабочем состоянии. Нога, которая раньше была красной на индикаторе повреждения, теперь стала черной ниже колена, а кабина и туловище были красными. Патронов к пулемету не осталось. Фонарь и ИЛС были разрушены; прицеливание оружия было невозможно.
На дополнительных экранах Рамон смог активировать установленные на руках камеры, что дало ему четкое представление о том, на что нацелено его оружие, а также камеру заднего вида, которая теперь показывала темную грязь и искривленный металл.
Работая руками, на ощупь и через камеру, Рамон вытолкнул "Файрстартер" в сидячее положение и повел одной рукой вокруг, чтобы осмотреть поля боя. Сержант Файф попал в беду. Броня "Дженнера" выглядела как тигровая шкура, покрытая шрамами и ожогами от перекрещивающихся лучей лазеров и огня пушки-проектора. Одной лопатообразной руки не было, и по тому, как ракеты вываливались, катились и падали из смонтированной в торсе пусковой установки, можно было с уверенностью сказать, что мех получил критические повреждения. Против "Мародера" у "Дженнера" с одним действующим лазером не было шансов. Даже удар, пинок или таран был бы подобен нападению ясельного малыша на подростка - абсолютно неэффективным и полностью проигрывающим аналогичным действиям врага.
Но и "Мародер" был не в лучшей форме. Автопушка уже вышла из строя, а защита двигателя пробита и истекала жаром. Там, где броня была цела, она все еще светилась красным от огнеметных атак Рамона, и облако туманного пара окутывало раскаленный мех, когда каждая капля дождя с шипением испарялась при контакте.
Рамон перекатил "Файрстартер" на живот, оттолкнулся руками и подтянул под него единственную оставшуюся ногу, чтобы встать. Короткая культя и металлическая ступня поскользнулись в грязи, но со второй попытки нашли опору в путанице стальных тросов. Рамон поставил мех вертикально.
- Подождите, сержант - объявил он по радио - Я снова в бою!
Ответ Файфа "Нет!" удивил его, но тут же последовало звонкое столкновение, и "Файрстартер" снова рухнул на брюхо. Стоя, Рамон потерял "Мародер" из виду на камере, но теперь увидел его на мониторе заднего вида нависшим над ним. Должно быть, он подошел сбоку и подсек под ним ногу. Теперь на дисплее повреждений обе ноги были черными.
Хотя ракурс камеры был странным, Рамон увидел, как "Дженнер" Файфа прыгнул и взлетел высоко в небо на перегретых реактивных струях, выше, чем позволяли требования безопасности. Если не соблюдать осторожность, то удар при приземлении будет слишком сильным, ломая ноги меху. Рамон понял, что Файф не думал о приземлении - он выполнял печально известную атаку "смерть сверху", полагаясь на массу, скорость и гравитацию, чтобы нанести огромный урон противнику, жертвуя ногами меха и, возможно, здоровьем пилота в кабине, дребезжащей от воздействия сил, на которые мех не рассчитан. Это был отчаянный маневр, но, вероятно, правильное решение - единственно правильное решение - для сильно поврежденного "Дженнера" свалить "Мародера".
Тридцатипятитонный мех поднялся в воздух почти на сорок метров, когда реактивные двигатели отключились. Казалось, он завис всего на мгновение, прежде чем упасть, быстро устремившись к стоящему внизу "Мародеру". Падение длилось более двух секунд, и за это время "Мародер" сделал три шага назад. Сержант Файф снова запустил прыжковые двигатели, пытаясь скорректировать свой курс и компенсировать движение противника, но получил лишь короткие языки пламени, поскольку прыжковые двигатели еще не перезарядились.
Земля содрогнулась от удара. Ступни меха глубоко вонзились в землю, ноги подогнулись и сломались в коленях и бедрах. Большая берцовая кость "Дженнера" пронзила правую сторону его туловища, взорвав последнии оставшиеся из хранящихся там ракет, что привело к катастрофическому взрыву, разорвавшему мех на куски. Раскаленные куски брони обрушились на искалеченный "Файрстартер" и победившего "Мародера", а остаточное тепло от взорвавшихся боеприпасов волнами выплеснулось наружу.
Повернувшись в поясе, "Мародер" взмахнул оружием, чтобы направить его на "Файрстартер" Рамона. В своей пробитой кабине он слышал, как скулят конденсаторы пушек-проекторов вражеского меха, заряжаясь для следующего выстрела. На консоли наведения мигнул янтарный свет, указывая на блокировку одного из его орудий. Запаниковавший и полуслепой Рамон выстрелил из всего оружия, что у него осталось.
У "Файрстартера" был странный рудимент системы вооружения - огнемёт сзади, который редко использовался. Бело-голубая плазма залила "Мародер", облизывая и без того горячую броню без видимого эффекта. Мех вырисовывался на мониторе большим и черным, и Рамон понял, что он умрет вместе с остальной частью своей роты на этой заброшенной планете.
Звук, похожий на грохочущий смех, эхом разнесся по огромному меху и "Мародер" начал дрожать и трястись. Затем, словно с лающим смехом, вспышка внутри левой части туловища взрывом вырвалась наружу, разбросав броню, запустив согнутую автопушку ввысь и отбросив левую руку за пределы поля зрения. Осколочно-фугасные бронебойные снаряды, хранившиеся в противоположном полуторсе, сдетонировали с крещендо разрывов, кульминацией которого стал взрыв левой стороны поврежденного термоядерного реактора, опрокинувший мех на правый бок, словно перерезав нитки марионетки.
Последним, что увидел Рамон, был разрушенный Мародер, безжизненно падающий сверху на его покалеченный мех.
Дропшип Федеративного Содружества "Волёр" [4] класса "Искатель",
на орбите Тортуга Прайм,
Доминион Тортуги,
18 апреля 3042 г.
Рамон зашевелился на больничной койке - ярко-белой, стерильной и антисептической во всех возможных смыслах. Голова болела так, словно промышленный пылесос пытался высосать его мозг через лоб. Свет был похож на иголки, вонзившиеся в его глазные яблоки.
Медсестра, неприметная в своей бесполой униформе настроила аппарат, подключенный к капельнице в его руке.
- Он может проснуться в любой момент, генерал.
- Ты меня слышишь, сынок?
Генерал-гауптман Киммель.
- Это генерал Киммель.
Я знаю.
- Ты был под наркозом несколько дней, сынок. Так лучше наблюдать за травмой головы.
Из горла Рамона вырвался жалобный стон. Почему я не могу говорить? Его глаза метнулись к медсестре, слезы навернулись при мысли о том, что его парализовало.
- Вас интубировали и зафиксировали, лейтенант - спокойно произнесла медсестра, правильно уловив его панику - Не боритесь с этим.
- Да, мы всегда в первую очередь думаем о себе, когда просыпаемся в госпитале после битвы. Я бывал там, сынок. И видел много других мальчиков и девочек.
О чем он...
- Затем всегда интересно узнать о других членах отряда. Сослуживцы по лэнсу, роте, батальону. Удалась ли миссия? С этим все нормально, сынок. Но у меня плохие новости - генерал помолчал, тяжело сглотнул - Ты единственный выживший из своей роты.
Все они? Иди ты. Я видел Уильямса, Бенедикта и Буш, Файф, наверное, тоже, но больше никто не вышел? Изнутри вырвался болезненный стон, и слезы свободно потекли по щекам Рамона.
- Это больно, сынок, я знаю. Но они погибли за свой народ, за тебя, за твою семью и их семьи, чтобы мы жили свободно и в безопасности от этой пиратской суки-психопатки. Я знаю, что это не чувствуется, но оно того стоит, и это единственное, что когда-либо будет иметь смысл. Ваша рота проделала отличную работу, удерживая ее самых фанатичных сторонников достаточно долго, чтобы артиллерия и авиация разнесли их вдребезги. Тревалайн, конечно, сдалась. Никаких угрызений совести из-за десятков тысяч жертв, потребовавшихся, чтобы взять ее под стражу. ПБГ потеряла одиннадцать сотен человек. Мне нужно написать тысячу сто писем им домой - голос генерала стал отчужденным, полным раскаяния.
Что мне теперь делать?
- Мы смотрели кадры с камеры твоего меха, сынок, а также некоторых других из твоей роты. Ты уничтожил два меха, лэнс боевых машин и пехоту численностью более батальона. Устроил адскую драку. Уровень настоящего ганслингера. В затрудненных из-за сбоя связи условиях ты даже увидел ловушку и пытался предупредить гауптмана Буш, но она тебя просто не послушала. Жаль, что она погибла, иначе мы бы отдали ее под трибунал. Послушай, сынок, тебя отправляют обратно на Новый Авалон - лучшие медицинские учреждения в галактике и все такое - и принц собирается приколоть тебе на грудь тонну медалей. Чертову метрическую тонну.
Медали? Суд? Для чего? Для чего все это было? Я уничтожил пехоту и оцепенел, в то время как мой лэнс, вся моя рота были уничтожены. Значит, мы поймали пирата? Ну и что? Их всегда больше. Некоторые лучше, некоторые хуже, но всегда больше...
- А теперь спите, лейтенант Бранденбург. Однажды - через много лет, если Бог даст - вы сможете найти меня, и мы выпьем по рюмочке-другой и поговорим о Тортуге Прайм. Хорошая работа, сынок.
Хотя эти слова должны были принести ему немного покоя, они казались заученными и произносимыми сотни раз, а чувства, стоящие за ними, казались пустыми и бессмысленными
Рамон наблюдал, как генерал повернулся со стереотипной военной точностью и ушел, не оглянувшись, его униформа строгого покроя исчезла за пределами ограниченного обзора Рамона, а вместо него появилась медсестра, поправляющая что-то на его капельнице. Чернильная тьма поплыла по краям его поля зрения, разрастаясь, пока не стало казаться, что он смотрит на мир через телескоп. А потом он закрыл глаза.
____________
[1] "Инферно" (Inferno) зажигательные ракетные боеприпасы, снаряженные огнесмесью, а так же - сама огнесмесь.
[2] Ют (англ. ute) - разговорное название пикапов в стиле "Coupe utility", представляет собой лёгкий коммерческий автомобиль с открытой грузовой платформой. В отличие от классических пикапов передняя часть юта оформлена в стиле двухдверного купе. Классический пример автомобиля в этом стиле - Chevrolet El Camino
[3] "Oh Tannenbaum" (в переводе с нем. - "О, ёлочка!") - немецкий рождественский гимн.