Старухина Елена Владимировна : другие произведения.

Я вижу тебя, Тайланд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Почему бы, находясь в Священных Землях, не помыслить в контексте их религий и не найти созвучие? Что может из этого получиться? Фантастико-мистическое приключение без претензий на истину и без навязывания своих догм. Содержимое путешествий - не моя биография, а художественный образ. Совокупность знаний и неудержимый полет фантазии. Просто делюсь своими видениями, фантазиями и предлагаю попутешествовать вместе со мной. Форма дневников дает возможность для свободного мышления и полета.
   Я вижу тебя, Тайланд.
   Старухиной Елены.
  
  
  
   Что мы знаем о Тайланде? Несколько общих сведений о рае на земле с шикарными белоснежными пляжами с голубой водой; об экзотических фруктах, деревьях, цветах; о какой-то умопомрачающей "ночной жизни" и идеальном туристическом бизнесе; о храмах Будды с золотыми, хрустальными, изумрудными статуями и о доброжелательных улыбчивых тайцах, подаривших стране название "Страна улыбок". Вооружившись некоторой информацией о стране, экскурсиях, языке, выбрали для отдыха остров Пхукет. Распланировали (еще дома) через день поездки, почти научились читать, считать, немного писать по-тайски (через алфавит я лучше понимаю онтологию восточных языков и произношение) и выучили несколько дежурных слов и фраз. Отель с необходимым мне шикарным садом нашли на пляже Патонг, а море и пляж обеспечивал отель пляжа Карон. Ночь перелета - и мы в Тайланде.
   Воздух более сухой, чем в Индии, можно дышать, хотя сухо и жарко. Тайцы в аэропорту и возле него - сухи, сдержаны, внутренне собраны, деловито-непроницаемы и самодостаточны. Нутру тоскливо и как-то настороженно. Отказываемся от бесплатной тайской телефонной карты. Женщины в тайской одежде предлагают заполнить какую-то анкету для впервые приехавших в их страну, предлагают приз. Мешает языковой барьер и их "свое, тайское" понимание и сожаление о том, что мы - русские. Отказываемся от всего, уходим. Мы, как всегда, последние. Микроавтобусики развозят туристов по разным отелям. Никаких эмоций, какое-то зависание в пустоте, муж Сережа точно характеризует момент: "Сначала нужно осмотреться, куда это мы попали...".
   Лед непроницаемости разбивает наше общение с администраторами отеля "Дуанджгит". Они отвечают на наш поклон и несколько слов по-тайски той же открытостью и доброжелательностью, смешанными с удивлением и хихиканием над произношением. Тут же нас учат правильно произносить их слова, особенно их умиляет "учеба" шестилетнего Святослава. Хотя детей, особенно русских, много, но, видимо, их родители не загружают непосильной ношей знания трех-пяти тайских слов. Параллельно, наш мальчик учит английский минимум дежурных фраз. Парковая территория не разочаровывает: сочетание обильно цветущих деревьев, цветов, зелени, извилистых бассейнов с голубой водой, уютных тропочек, прудиков с лилиями - идеальная пародия на земной супер-рай. По внутреннему ощущению, будто одна съела целиком любимый торт. Бунгало уютное, с видом на сад. Есть надежда на отдых. Идем на пляж "сквозь строй" стандартных рынков. Уютнейшая глубокая бухта с обилием морских судов. Минуем пляжи с лягушатными заграждениями вдоль всего берега, ныряем в мутноватую воду (на этом пляже нам другого и не обещали) и плывем втроем глубоко в море часа на полтора. Оказывается, народ на пляже предпочитает сидеть под зонтиками и заходит в воду ненадолго и недалеко. На ресепшн у нас встреча с гидом. Обрушиваемся на него градом вопросов и уже продуманной программой. А вечером наслаждаемся в ресторане лобстерами, тигровыми креветками и кокосом. Пройтись вдоль берега под пальмами не удается, так как мальчик хочет спать. Но успеваем полюбоваться всполохами молний за левым мысом и послать в сторону грозы огромный огненный шар. Идем обратно сквозь ночную суету, среди которой только одно событие - слепой таец медленно идет с "нездешней" глубокой тайской музыкой. Обычно в поездках веду дневник, здесь - не о чем писать. Какая-то тяжесть и что-то здесь не так.
   Еще до рассвета разбудили птички. Зовут выйти, пойти в сад, а я не хочу, я вообще здесь ничего не хочу! Себя не узнаю. Прячусь в сон. Сегодня мой день рождения. Грустно и мутно. И нечем дышать. Что я здесь делаю? Шведский стол на веранде с видом на парк и бассейн. Красиво. Светик обещал на пляже поцеловать - поздравить. Доплываем с ним до лягушатных заграждений, потом часа полтора плаваю одна, распеваю мантры, ныряю на глубине. Немного прихожу в себя. Жарко. Свет сгорает в воде, я тоже. Поигрались в пузогревов под зонтиками на лежаках, но надолго нас не хватило. По дороге в отель заполняем анкету аж на русском языке. Два вопроса. Что вам больше всего понравилось в Тайланде: пляжи, люди, ночная жизнь и развлечения и хотели бы вы получить подарок. Не задумываясь отвечаем: люди, а подарка мы не хотим. Оставляем мальчика в номере, идем в город за фруктами. Вторая улица. Особенного ничего: лавки, отели, ресторанчики со стайками зазывно щебечущих или отдыхающих официанток, машины, мотоциклы, тук-туки. Старая женщина с укороченной ногой протянула руку и без надежды смотрит на нас. Сережа дает денежку, а я, зная о умении тайцев так скручивать ногу, поклонилась ей, вынужденной здесь сидеть и просить деньги. Она тоже кланяется, и молится. Но с ней не хочется формально молиться. Чуть поодаль с такой же ногой мужчина передо мной лихо разворачивает ногу и переходит на другое место. Как-то все неправильно. Не нашли торговый центр, но набрели на рыночек фруктов. Накупили разных экзотических фруктов, попробовали дуриан, содержащий большое количество серы. Без особых обонятельных эмоций: чеснока с носками или дохлой собаки. Просто своеобразный и запах, и вкус, который и с клубникой несравним. Хозяйка вычистила нам из огромного плода "коробочки" джейкфрукта. А хозяин прямо под навесом смотрел по телевизору футбольный матч. Домой добирались на тук-туке (это открытая небольшая машинка, похожая на автобусик с боковыми лавочками). Дегустируем фрукты. Засыпаю в номере. Я не боюсь "проспать Тайланд". Но мальчики хотят кушать и отмечать мой день рождения. Не хочу в город. На территории отеля находим уютный ресторанчик, где заказываем лобстера и креветок. А пьем ром "Капитан Морган", причем заказу официант удивился (еще бы, гадость страшная!) и принес совсем по чуть-чуть. Потом, разделяясь, переходим на коктейль и пиво. Квакают лягушки, льется вода, а я не могу расслабиться и отдыхать. Что-то не так. Прощаясь, женщины из ресторана научили нас еще нескольким фразам и поработали с моей интонацией и произношением. Почему-то все мне говорят, что у меня здорово получается "Саватди кха" - "Здравствуйте", а "кха" - уважительное женское прибавление к любому предложению, обращению. Сопровождается приветствие (как и благодарность "кхопкхун кха") поклоном и складыванием рук . Я сначала не понимала, чему они так радуются за меня, потом поняла. Для меня сложить перед человеком руки означает молиться за него и вместе с ним (пусть он и не делает того же - неважно). Я вижу в каждом человеке Будду. (Так же и в растении, и в животном). Оказывается, у тайцев то же самое. Это как в фильме "Аватар" - "я вижу тебя". Одна волна слияния и понимания. Отзываются почти все тайцы, только почему-то удивляются и, раскрываясь, идут на контакт. "Ратри сават" - доброй ночи - почти как индийское "шубх ратри".
   Тяжесть усиливается. Наматываю круги мантр по огромной комнате. На завтраке осознаю, что внешний "рай" цветущих деревьев не спасает, а повисает грузом необходимого пребывания здесь. Обращаюсь в отчаянии к Будде с просьбой дать понять, что здесь происходит. Только оформила мысль вопроса, рядом со мной запела ответом птица. Это словами не описать, но это - Будда. И он всегда теперь будет рядом. (И, действительно, рядом постоянно были птицы, рыбы, черепахи, даже насекомые, например, огромная оса поздоровалась, коснулась и улетела.) Здесь мое место и мне что-то надо открыть для себя. Светик сгорел, решили ограничиться бассейном, не идти на море. Смеемся: "Вот мы и докатились до бассейна" и ныряем в прозрачную глубину. Собираем опавшие цветы, причаливаем к уютным "бухточкам" резного бассейна под наши любимые еще с Индии плюмерии, там это священное дерево. Долго оплываем огромный бассейн с живописным островком внутри, заплываем в пальмовый закуток. Бесподобен дизайн сада, не случайно я его вычислила еще дома. Заезжая в другие отели мы подобного не встречали. Обхожу бассейн, фотографируя каждый уголок, потрясаюсь тонкой вписанности друг в друга растений, деревьев, цветов, контура бассейна, тропочек и зданий. Нам навстречу дефилирует худая немка лет сорока, опаляющая солнцем свой неприкрытый бюст. Прикол в неучтенности просьбы тайцев не появляться в их райских садах в одеждах прародителей. Но немцы чувствуют себя здесь как дома. А вообще-то немцы бывают разные, мы, например, вспомнили Канта и Гегеля, Гете, Генделя и Баха, хотя, может быть, среди идущих нам навстречу немцев, не найти ценителей немецкой классической философии, поэзии и музыки. Как, впрочем, и среди русских, не утомленных национальной культурой. Тайский классический массаж. Это работа с акупунктурными точками на теле и, видимо, связанным с ними дыханием, так как у меня от нажима появлялась возможность не дышать и не чувствовать неудобств от этого (иногда мешал только рассудок, взывающий к "правильному" дыханию). Сам массаж изобретен монахами, восстанавливающими жизненные потоки после преодоления огромных расстояний от монастыря к монастырю или после длительных медитаций.
   Едем в парк Фэнтези. Сначала хотели отказаться, но ради Светика осиливаем. Праздничная яркая мишура зданий обычного большого рынка. Небольшой зоопарк. За стеклом в достойных декорациях лягушки, змеи, олени. Бабочковая тонкая ультрафиолеть в зале с павлинами и белыми попугаями. Белые вороны на пугалах. Дворец с белыми тиграми. А в конце длинного темного тоннеля морда огромного динозавра. В тайском золотом дворце в огромнейшем зале шведский стол из национальных блюд. У стен огромные золотые полуптицы-полулюди со сложенными руками. Очень ассоциируются с гарпиями... Напротив этого дворца величественный серокаменный слоновый дворец, напоминающий декорацию c изваяниями слонов и с факелами живого огня, - там проходят представления. Внутри забирают фотоаппараты и мобильники, взамен заботливо предлагают сфотографироваться со слонятами, тигрятами, героями представления всего за пятьсот бат. Зрительный зал представляет из себя декорацию тропического леса на скалах с тропинками и огненными светильниками. Живой занавес на авансцене проецирует картинку бесконечных джунглей, устремляющихся вверх. Начинается представление с парадного выезда героев на слонах через зал, выхода музыкантов, бьющих в барабаны, факельного шествия, прохода войска, танцовщиц. На вертелах несут огромные зажаренные туши, обилие фруктов и вина. Заявляется мистическая тайская легенда о Камале, сияющем и парящем над слоном. И далее в театрализованном действе феерия тайских танцев, игр, песен, боевых искусств и цирка с использованием возможностей лазерных световых комбинаций, шикарных декораций и костюмов. В танце с драконом и опахалами используется прием одновременного действа на авансцене и театра теней в глубине. Птицы из райского сада, за которыми охотится Камала, парят в декорациях. А прямо над головами зрителей оказываются гимнастки в белых, подсвеченных фиолетью трико, на качелях и резинках, позволяющих одновременно бросаться вниз и отпружинивать обратно. Красиво летят вниз снежно-фиолетовые листочки. Два клоуна в одном фраке зверствуют в распиливаниях и прочих демонических "фокусах", через которые проходит главный герой. Из народных танцев просто удивил танец синхронного прыгания девушек через бамбуковые палки, которые юноши то разводят, то сводят, отстукивая ими в такт музыке. Похоже на наши "резиночки", но небезобидные... Бесподобны тайские танцы с вывернутыми руками, ставка не на подвижность рук, а на тайскую рукокрылость. Прием единовременности исполнения нескольких танцев на сцене и по бокам зала. Безупречность национальных мотивов и примитивность театрализованного действа. Сцена крестьянской жизни и сбора риса сценически слабо выстроена, но напоминает общей структурой наши социалистические постановки. Какой-то любовью и трепетностью. Плюс по сцене бегают козы, куры, петух "не слушается". А в довершение - занавесом на авансцене - настоящий трехминутный тропический ливень, обрушивающийся в глубину оркестровой ямы. Сражение под стенами вражеского города, даже с осадочными лестницами. Слоновий цирк. И парящее-исчезающий слон. Как нам не хватает тайны, загадки, мистики и простого человеческого бытия, подаренного этим спектаклем. Удивило то, что, заявленное в диснеевско - американском стиле шоу по тонким постановочным моментам, конкретным номерам и общей тенденции напомнило советский концерт и цирк. Как и знакомство с Тайландом через улыбающиеся на фотографиях лицах тайцев: мужчин, женщин, детей. Это простые улыбающиеся лица тружеников, а не голливудские улыбки, с ними тоже хочется улыбнуться, а не зубы им пересчитывать. Можно сказать, что представление тронуло душу. А после него зрители покорно загонялись в змеистые слоновьи загоны из бамбуковых палок, чтоб цивилизованно, не давясь, забрать свои фотики. Кажется, знакомство с Тайландом началось. Но почему все здесь так напоминает наши советские времена?
   Едем на Семиланские острова. Плывем из бухточки у моста, соединяющего остров Пхукет с материковой частью. Свет, как влитой, на полтора часа впружинивается в прыгающую носовую часть катера и завораживает волны (или они его). Рядом молодая пара, предлагают Светику спрей от ожогов. Острова являются заповедником и только недавно открыты для дайвинга на пол-года, остальное время здесь свирепствуют ветра. Девять островов, на одном из них находится военная база, на другой приплывают морские черепахи откладывать яйца, несколько островов отдано на разграбление дайвингистам и туристам. Вплываем в хрустально-голубой залив с белым песочным пляжем. Отдав дань фотографированию растительности, ныряем в эту хрустальную воду, где плаваем вместе с огромными белыми и темными рыбами. Метрах в двадцати от берега коралловый риф придает воде фиолетоватый оттенок. Часть группы ушла на смотровую площадку на огромный камень на холме. Вторая остановка у другого острова над коралловым рифом. Снорклингуем вместе с многочисленными рыбками. Впервые вижу такой насыщенный подводный мир. Особенно много небольших рыбок в желтую и темную полосочку. Поглубже проплывают фиолетовые, зеленые, синие, красноватые красавцы. Прямо в меня врезается сначала косяк двадцатисантиметровых темных рыбок и позволяет в нем поплавать, потом - черепаха под меня подныривает. Успеваю ее потрогать, погладить, а она и не уплывает. Третья остановка в лагере дайвингистов. Белоснежный пляж, строения ресторанчика и огромные столы для туристов. Национальная кухня, адаптированная под неприятие европейцами специй. В листве огромных тропических деревьев летучие лисички (вообще-то мышки). Отдаем предпочтение тропическому лесу, имея возможность пересечь остров по тропочке. Ныряем в гущу. Ящерки и норки древесных крабов. Лианы, пальмы, длиннющие и изогнутые как змеи, корни и заросли бамбука. Деревья, как в фильме "Аватар", с такими же корнями. Сначала выходим на голубой пляж по другую сторону острова, потом несемся в гору на смотровую площадку. Здесь настоящие тропики. А тропка змеится и змеится вверх. Канаты сначала скромничают сбоку, потом представляют собой единственную возможность залезть на скалу. Лезем. Светик старается. Сквозь ветви открываются виды песчаного берега и сине-зелено-фиолетово-голубых переливов воды. Понимая, что время осталось только на обратный спуск и бег, объясняем сыну, что непокоренная вершина, до которой рукой подать - это не упущенный шанс, а магнит на оставшуюся жизнь. Сейчас это место и есть наша смотровая площадка, и это здорово! Идеально успеваем к подплывающему катеру. Вторая высадка над коралловым рифом. Кораллы более живописны. Внизу большие фиолетовые звезды. Рыбок еще больше, они окружили и водят вокруг хороводы. Черепашечка опять приплыла проплыть подо мной, потом - проводить до катера и попозировать мне в фотоаппарат.
   Утром снова отчаяние, тяжесть, чуть не реву, не понимаю, зачем я здесь. Дышать нечем. Задыхаюсь. Едем на обзорную экскурсию по острову, чтоб попасть в монастырь. Пользуясь возможностью, допытываюсь у гида, в чем некая двойная жизнь тайцев, откуда "дежурные" улыбки, чему они отдают предпочтение. Подумав, он согласился, что коммерческих улыбок стало больше. Но туристические районы в корне отличаются от глубинок настоящей тайской жизни. Здесь все поставлено на развлечения туристов, все поддельно. Настоящий Тайланд нужно искать в провинции. Нового ничего, но мы и в Греции, и в Индии находили дух народа и в глуши, и среди развлекательно--обслуживающей суеты. Здесь пока не могу "схватить". Объезжаем гору, на вершине которой сидит в лотосе Большой Будда. Первая остановка в монастыре Ват Чалонг.
  Когда в Индии умер Будда, его тело разделили на части и отправили во все страны, исповедовавшие буддизм. В Тайланде святыню поместили на острове Пхукет в этом монастыре. Монастырь действующий. Въехав на территорию монастыря, мы были подхвачены волной мантр, выпеваемых монахами. Выйдя из автобуса, я отправилась в обратную сторону от храма, магнитясь звуком, посмотреть, там монахи или репродуктор. Толпа из автобуса повалила за мной, остановил смешок и недоумение гида: "Вы куда? Вот же храм". Народ проснулся и пошел куда надо. У входа в храм с огромным шпилем снимаем обувь. На первом этаже зал золотых Будд - стоящих, сидящих, молящихся, отдыхающих, благословляющих. В центре зала лежащий Будда под искусственными деревьями среди лотосов. Народ бросился фотографироваться на фоне Будд, позируя, примеривая лица. Мы посидели немного и пошли на второй этаж. В окружении сияющих Будд и святых, Будда из белого мрамора сидит на лотосе в одноименной позе. Начинаю вмиг уходить в медитацию. Вдруг задыхаюсь, не могу дышать, сердце переполняется живыми волнами и время уходит. Сережа зовет на последний этаж. Небольшой зал, открытый четырем ветрам. За стеклом четыре золотые статуи молящихся Будд. В центре, среди искусственных белых лотосов, на лотосной чаше из серо-бело-фиолетоватого камня в хрустальном шаре с золотым резным шпилем, закрытая хрустальной крышечкой, чаша на длинной ножке. Чуть пониже еще девять таких чаш. Тайские женщины садятся медитировать прямо перед стеклом. Сажусь рядом и ухожу в глубину через потоки безвоздушных приливов и отливов. Светик садится рядом. Забавно то, что это - мое место в неслучайности моего прибытия сюда. Сердце то бьется пульсом всего мира, выбрасываясь из груди, то останавливается, оставляя мирскую суету. Выход оттуда - всегда изменение сознания и спокойная уверенность в себе, сидящем у потока жизни, наблюдающим и все принимающим. Я вижу тебя, Тайланд. Буддийский Тайланд. Стремящийся не только сфотографироваться среди Будд, но несущий Будду в сердце. Вижу буддийскую толерантность к тем, кто проходит свои пути на земле. Тайландские очаги разврата с участием тех же "буддистов" - те же прохождения путей. "Все пути нужно пройти, все пересечения - уничтожить, от желаний освободиться". Ненасильственная буддийская "рвана". Со-бытие одно - рядом живут святые - Будды. И близок зов, он в самой культуре народа, понимающего Санкью. Духовное Братство, проецируемое на общество, озадачило меня сразу сравнением тайского уклада с нашим социализмом. Это не умаление ни "обществ", ни "социализма", а возможность самостоятельного размышления о предмете без навязанных как социалистических, так и капиталистических догм (несущих в себе как положительное, так и отрицательное). Интересна и своеобразна эта попытка совмещения буддизма с рыночной экономикой, но проблемна. Ни в коем случае не претендуя на объективность, просто делюсь своим мнением. Государственный трехцветный флаг страны (красный, синий, белый) символизирует единство народа, государства и религии. Король страны является и верховным священнослужителем. Его портрет можно увидеть не только на деньгах, но и "на каждом шагу" - вдоль дорог, у отелей, магазинов, в машинах. Любовь и почтение к нему сочетают с запретом критики в его адрес. Западного человека сразу это наводит на мысль о культе личности, "отсталой" теократии, восточной деспотии. Но если задуматься, в культуре запрета обнаруживается возможность для духовного роста каждого жителя страны. Силы народа уходят не на тенейджеровский самопоказ за счет другого, (лучше всеми уважаемого), а на умение жить на своем месте с осознанием этого места, сочетанием самоуважения и уважения к другому. Не без перегибов, конечно. Но страна долгое время была курортом для американских военных после боев в соседней стране (если вспомнить историю). Отсюда очевидность отношения к "белым обезьянам". Да и сейчас ассоциации с белыми людьми идут не дальше "развлечений", и не без повода. Рынок обязывает учить язык выгоды и засасывает. Вырвавшимся на простор буддистской свободы тоскливо и мучительно возвращение. Вспомним, что тайская проститутка одна часто кормит всю многочисленную семью. Баланс между рынком и свободой обессиливает, отсюда сочетание необходимых дежурных улыбок снаружи и тюремной беспросветности внутри. Отсюда же отношение к "гостям", приехавшим "развлечься". А фотографии короля - везде - не культовые, а дающие силы и возможность проходить свой путь. Это действительно отцовское "Я с вами". Но Его "Я" в оранжевом одеянии скрыто на картинках за королевской тяжелой униформой. А его "работа" так же неокончена. В принципе, тайцы теперь для меня вроде эльфов, прислуживающих "отсталым" духовно западным народам с целью прохождения своей кармы и помогающих приезжим исчерпать свою. Или, вернее, начать путь дхармы. Передо мною тяжелая карма великой страны. Знание уравновешивает, успокаивает и дает силы, пока я здесь, разделить с Тайландом его карму. Сережа потом возмущался, почему мы не можем просто отдыхать, обязательно нужно выезжая, нести какую-то "миссию". Помог вопросом собрать следующее. Никакой "миссии" мы не выполняем. Но у каждого из нас миссия своего познания, самопознания или просто - жизнь. Мы познаем наш общий мир, изучая законы других стран, учимся любить его всеми переливами нашей, оказывается, огромной души. Осознавая себя детьми не только своей страны, но и нашей планеты, мы растем топологически. Теряя свой дом, находим его повсюду. И, одновременно, через других понимаем самих себя. Как русских дураков, готовых отречься даже от себя, потянувшись за чужой яркой игрушкой? Да. И как русских дураков, периодически швыряющих игрушки в поисках самих себя и своего пути, неповторимого, ни с чем не сравнимого. Дотла сжигающих прежние тропки и неутомимо попадающих в колею права учиться на своих ошибках. Вот она, родная Русская Народная Сансара. Но возможность Хинаяны (одинокого "прямого пути") обеспечивает постоянное сжигание самих себя. Больно же! Страдательно! Мозги приходится включать, чтоб избежать страданий. Тут и до буддизма недалеко, кто понимает о чем я. А западный путь наслаждений и урывания у ближнего благ, конечно, поработает, но попадет туда же... Но рыночная экономика - это... вау!... Даже тайцы это понимают и зовут отдыхать именно в Тайланд...
   Времени на монастырь почти не осталось, а хочется еще побыть в действующем храме. Храм из беловатого камня с золотым оформлением и красными крыльными крышами. В центре статуи трех святых, на которые народ наклеивает золотые квадратики, отчего статуи становятся золотыми. У меня нет необходимости участвовать во внешнем ритуале, я и так здесь. Стоило только сесть на коврик, как, подхваченная волной, уношусь домой. Я и здесь дома. Больше не боюсь Тайланда, он не противостоит мне, а во мне. Трепетно дышу им. И теперь могу отдыхать. Тем более, что мы проезжали пляж Карон, куда вскоре предстоит нам переселиться, там много моря и нет заграждений. И дышится там как-то посвободнее. Прямо в монастыре купили Светику бамбуковую дудочку, имитирующую чириканье птички и узнали, что по-тайски птичка - "нок", заодно выучили по-хинди "чирийя".
   Посетив латексную фабрику, познакомились с местной достопримечательностью - гевеей. Оказывается, правильные ряды деревьев с воронкой на каждом - это плантации гевеи. Как в Греции едешь среди плантаций олив, так эти царят здесь. Собирают сок ночью, чтоб он не успел застыть. Это смертельно опасно, так как под деревьями много грызунов, а на них охотятся ночью змеи. По истечении срока пользования деревья вырубают, а на их место сажают молодые деревца вместе с ананасами. Ценится мебель из гевеи. А ортопедические подушки, матрасы и т.д. из остывшей взбитой пены давно вошли в моду по всему миру.
   На фруктовом рыночке нас познакомили с местными диковинками и мы изрядно утяжелили свои сумки мангустинами, манго, змеиным фруктом, гоавой, джейпфрутом ... С берега посмотрели в сторону отрова Пхи-Пхи, куда завтра поедем, и направились к китайскому буддийскому храму. Три алтаря. Кроме Будды очень много китайских божеств, святых, Будд. Куклы разных размеров в различных одеяниях. Перед входом в храм лежит собака.
   Следующая остановка в центре обработки драгоценных камней. Нам показали фильм о добывании самоцветов из породы. Святослав, приехав домой, заглядывает под каждый экскаватор с вопросом не драгоценности ли здесь добывают - так упрощен там процесс добычи. В зале изготовления драгоценных изделий мастера хоть и спрятали при появлении экскурсии свои работы, заменив декорационной пустышкой, но Светик не без интереса изучал различные технологии обработки камней. Огромнейший зал с несколькими аквариумами (в которых даже акулы), где продаются шедевры ювелирного мастерства. Да, это действительно произведения искусства. Будь то кольцо, колье, браслет или подвеска, они существуют сами по себе и уже к своим смыслам примагничивают мысли о сочетании с ними стилей в одежде, прическе, ситуации ношения. Мое режиссерское воображение сразу отнесло эти предметы в ту или иную эпоху или ситуацию. А на провокацию возможности найти украшения для эльфов, я и тут не была разочарована. Славненько поиграв в выбор украшений для спектаклей, для себя, конечно, ничего не нашла. Черный жемчуг, которым славится Пхукет, показался одинаково стандартным, отсюда недоживым.
   По дороге домой, проезжая школу, с нескрываемым удовольствием наблюдали как парнишка лет десяти пинает своих одноклассниц и убегает (отношения так похожи!). И почему нам кажется, что в другой стране все не как у нас. Девочки в одинаковых формах коротко подстрижены. Мальчики в одинаковых футболочках.
   Вооружившись названием местных супов и вторых блюд, заходим в уютный ресторанчик в тайском стиле со слоником, фонтанчиком, навесиками и на видном месте зачем-то фотографией в полный рост услужливо зазывающего сюда метродотеля в западном белофрачном обмундировании. Самым потрясающим было то, что здесь играл ансамбль на народных инструментах. Это мне подарок судьбы, очень хотелось послушать тайскую музыку. Официантка несколько раз удивленно переспросила, действительно ли мы хотим "это", указала, что там специи. Мы подтверждаем, что нужно со специями. Потом для верности она пригласила молодого человека, видно, повара. Он на нас посмотрел, переспросил, показал большой палец, мол, будет очень вкусно. Супами мы просто менялись, не могли не насладиться, завороженные гармонией вкуса одного острого со специями супа, другого из кокосового молока со специями и креветками. Рис с приправами тоже понравился. Приправ не пожалели, хотя огонь интереснее гасить простым рисом, тогда гармония тоньше. Что самое удивительное, официантка и повар все время стояли и за нами наблюдали, как мы едим, все время подходили и спрашивали, все ли хорошо, нравится ли. Мы благодарили и энджоились. Святослав стал подыгрывать ансамблю на своей чирикалке. И тут для нас еще один сюрприз. Оказывается, здесь еще танцуют тайские танцы. И начали ни больше ни меньше с уже знакомого нам танца ловли птичек в райском саду Камалой! "Камала" в золотой маске даже к Светику подходил, приглашал охотиться вместе, чуть не уговорил. Потом поток разных национальных танцев в различных народных костюмах. И что удивительно, они также стали прыгать через стучащие бамбуковые палки. Слаженно и тонко втроем. Одна из девочек подошла ко мне, предложила попрыгать. Отказываюсь - я не умею. Другая тоже подходит, зовет. Мне всегда неважно, что получится и как я "выгляжу", я иду учиться. Мне предлагают начать, полуперемигиваясь друг с другом: "Сейчас мы ее сделаем". Я беру девочку за руку и ставлю напротив себя в палки: "Учи". Она смеется (шутка не удалась) и начинает меня учить ритму захода вовнутрь палок и одновременного с ней выхода. Как ни странно, я быстро осваиваюсь и начинаю прыгать. Даже останавливаюсь от удивления, что получается. А она зовет продолжать и ускоряет ритм до бешенного. Ансамбль подыгрывает, палки безжалостно отстукивают ритм. Ну, прыгать-то я умею, но здесь надо летать. Полностью расслабляюсь. Вцепившиеся в нее поначалу руки теперь еле касаются, как тонкие сенсоры, позволяющие чувствовать уже не во-вне, а изнутри (как-то это само получается). И мы просто летаем с этой тайской девушкой, получая огромное удовольствие от полета и от контакта. Мы друг друга чувствуем и знакомимся, и я вижу в ней очень близкого человека, тайскую сестренку. Удивленно смотрим друг на друга. Все, оказывается, тоже удивлены. "А вы откуда?". "Из России. У нас все так прыгают". Даже Сережа сказал, что это было обалденно. А Светика потянуло на комплимент: "Мама, вы летали, как две звезды". Посмеялись, поблагодарили девушек и ансамбль и пошли. Внутри осталось чувство общей полетной пустоты и наполненности этой пустотой. Я вижу тебя, Тайланд! И знаю, что ты видишь меня. Здравствуй! Посылаем в небо еще один огненный шар, он улетает высоко в небо.
   Едем на остров Пхи-Пхи. Для сгоревшего Светика покупаем шляпу с огромными полями. В марине встречаем нашего знакомого тайца по поездке на Семиланы. Очень радостная встреча. Отель - марина в тайскокрышном стиле, уютнейшая, чистенькая и аккуратненькая. Но своей европрописанностью каждого закутка и половиной домов чем-то напоминает европейские бухты. Игнорируя опасения гида растрястись и обгореть, идем на нос катера. Ловим ветер. Хотя при выходе в море, всех попросили уйти с носа. Действительно, бросало сильно. У островов своеобразны скалы, растительность, цвет воды. Лазуревая пеноцветь у одного берега, цвет морской волны добавлен на другом к чисто голубому. Среди скал уютные песочные пляжики под пальмами. У роскошных скал ныряем в живой хрусталь изменяющей цвет воды снорклинговать. Здесь рыбок еще больше, чем на Семиланах. Светик кричит в трубку рыбкам, что он - акула и ловит их.
  Они не боятся и играют с ним. Счастливые, плывем к соседнему островку. Проплываем мимо пещеры, где добывают изысканное лакомство - ласточкины гнезда. А воде я действительно дала верное определение. Это живой хрусталь. Живая сущность из моего сна, где мое море было Богом, который живет, чувствует и просто есть рядом.
   Скалы, расступаясь, открывают проход в круглую бухточку. Кружевная ажурная растительность подчеркивает контуры будто стесанных по кругу бухты, скал. Не удержавшись, восклицаю: "Такого мои глаза еще не видели"! Оттенки воды меняются от голубизны до светлой, а потом насыщеной зелени, которые и на глубине при нырянии удивляют своей сочностью живых сочетаний.
  Через узкий проход снова вырываемся на простор океанской синевы и следуем к идеальному пляжу, на котором снимали фильм "Пляж" с Леонардо ди Каприо. Залив с хрустально-бирюзовой водой, оттененной белой полосой песка. Справа широкий пляж, за которым треугольником течет в ущелье тропический лес, левее скальный навес над пляжем, дарующий тень и прохладу в самую жару. А с берега залив смотрится как круглая голубобликая чаша, оттененная в скальных вратах синей горизонтальной полоской океана. Мальчики отправились налево купаться и курить под сталагмитами, я бегу исследовать лес с неописуемым разнообразием растений. Натыкаюсь на палаточный городок, бар и вонючий цивильный туалет. А среди деревьев с огромными воздушными корнями мне навстречу неторопливо шествует курочка Ряба. Раскаленный песок заставляет делать обратно пробежки от тени к тени и с наслаждением нырнуть в исцеляющую прозрачность. Наступает момент истины. Будто в насмешку над идеально-безлюдным, девственно- чистым пляжем, не замусоренным цивилизацией, в фильме, вода сегодня нечиста от туристической грязи и бензина - из-за огромного количества катеров. Туристический конвейер и здесь слажено и неумолимо работает на поглощение этого отданного на растерзание чудесного уголка. Только что приехавший катер с немаленькой группой тайских туристов взорвал тишину и еще сильнее засорил суетой.
  Плывем кормить обезьянок к небольшому пляжику с нависающими над водой деревьями. Животные заходят прямо в воду, клянча банан, кричат и дерутся, как обезьяны.
   Огибая остров, плывем к большому пляжу с причаленными к нему рыбацкими лодками. Прямо на мысе расположился открытый ресторан со шведским столом. Напротив в океане - пирамидальный остров, за ним в туманной дымке ряд островов Краби. Серо-фиолетово-сиреневая коралловая зона огибает мыс. Живописен парк вокруг, много плюмерий. Гид предлагает на выбор: или плыть купаться на остров, или понырять здесь в коралловых рифах. Выбираем рифы. И сравнительно недалеко от берега среди голубоватых и темно-синих рельефных водяных узоров обнаруживаем обилие разнообразных кораллов. С высоты катера морской пейзаж походит на вид земных городов сверху, но это еще в воде. Стоило нам со Светиком начать кормить рыбок, спустившись в воду, как они налетели со всех сторон и стали заодно и нас пробовать. Больше всего небольших желтых рыбок в черную полосочку. А ниже плавают и красные, и фиолетовые, и черные, и изумрудные красавицы. Дно коралится причудливыми разнообразными формами на разной высоте, особенно покоряют огромные коралловые чаши, чуть не выходящие на поверхность. Любоваться можно часами, так как вживаешься мгновенно и входишь в ритм воды и самой неторопливой подводной жизни. При выходе собрала вокруг себя несколько стаек разнообразных рыбок и подвела к Светику в них поплавать.
   На обратной дороге впитываем волны, ветер, острова вдалеке и уклонившееся от зенита солнышко, оставившее охоту все жечь и уже прочертившее себе и нам на воде дорожку к дому. Но нас ждет еще один остров с жемчужной фермой. Не перестаю восхищаться умению тайцев вписать в маленький уголок между домами с соломенными крышами пару плюмерий у прудика с лилиями и другими растениями. И вот он настоящий живой жемчуг! Вообще-то он считается браком и стоит дешевле (и хорошо!). Но в его не идеально круглой, а разнообразной форме и нестандартных бликах - целая жизнь жемчужины, судьба ее "несовершенных условий" роста, свой характер и свое предназначение. Среди обилия нахожу свою жемчужину. В неуловимых переливах ее яйцеобразной черноты весь мир. Возвращаемся в вечерний отлив по водной дорожке среди песка в нашу беленькую евротаймариночку.
   Домой приезжаем ночью и идем ужинать в уже знакомый нам ресторан на территории отеля. Из морепродуктов оставался недегустированным осминог, но он, как ни пытался, не смог меня потрясти вкусовыми качествами. Зато удивил коктейль в настоящем ананасе, оформленном в виде головы папуаса. Девушка - распорядитель в ресторане, которая учила меня тайскому, подошла к нашему столику и, спрятавшись за нас, как за своих, присела на корточки. Пожаловалась, что очень устала, а ей еще всю ночь работать. Приглашаем сесть с нами, перекусить. "О, нет, - объясняет, - нам нельзя. Ходит тут начальник, смотрит. Чуть что, очень сильно ругается". Общаемся, спрашиваем, как ее зовут. После трех рвущихся невыраженных мыслей, спасительно обращается к своему бейджику. Имя под название отеля, а свое имя бережет от посторонних глаз. И не только она. По приезду сюда носильщик представился как Андрей, чем вызвал смешки и хитренькие переспросы девушек-администраторов. А мне-то так хотелось услышать звонкую сокровенность тайских имен! Для более близкого знакомства не хватает знаний английского ни у нас, ни у нее. Свет, чуть посражавшись с шашлыком, пошлямкал спать, а мы с Сережей, решив немного погулять, так и не вышли за территорию отеля на простор настоящей ночной тайской курортной жизни. Мы не могли нагуляться по тропочкам ночного парка и нашли (для себя!) прообраз Эйвы из фильма "Аватар". Это дерево с гроздями желтых маленьких цветов, околдовывающее своей распахнутой флерностью. Захотелось потрогать несколько деревьев. Внутренние ритмы, несущие потоки и внутренние силы неодинаковы. Некоторые тонко нейтральны, некоторые отзываются сразу. Но особенно отличаются от наших деревьев, конечно же, пальмы, одна меня просто сразила приливной волной и внутренней мощью. Один из стволов заинтересовал своим неуловимым отличием, пробую его "почувствовать", а ощущение - мертвечины без обратного импульса, будто пустоту трогаю. Делюсь с Сережей, а он смеется: "На дерево-то посмотри, оно спилено вверху, скорее всего, мертвое".
   Сегодня переезжаем в другой отель. Утром спешу сфотографировать сад, с которым познакомилась ночью. Сопровождает коричневая птичка, похожая на голубя. Моя дневная "Эйва", утеряв флер и обретя конкретность лимонного оттенка, подисчезла, но оставила загадочность в ритме гроздевой водопадности, обрушивающейся с дерева. Снятые днем уголки сада зазвучали по-новому, насыщенные тенями и лучами восходящего солнца. После завтрака успеваем на тайский массаж, поплавать в бассейне и в полдень покидаем отель, отказавшись от такси, на красненьком тук-туке.
   Напротив статуи огромного дракона, перед пляжем, наш отель "Карон принцесс". Оценили энергетическую чистоту и простоту этого трехзвездочного отеля через отношения руководящего персонала (возможно, хозяев) и простых официанток, носильщиков. Стоят вместе, хихикают. Нет масок официальности и значимости, мы как домой приехали. Небольшой уютный номер на третьем этаже, умиливший Светика окошком в ванную. Балкон хоть и выходит на параллельно стоящий отель (здесь несколько отелей в ряд), но прикрывается листвой деревьев. Правее вид на наш небольшой бассейник и бассейн соседский. За корпусами - холмы со вписанным в зелень многоярусным храмом. Втянув щупальцы, заякориваюсь в номере на полдня, даже вспоминаю, что мы, вроде бы, отдыхать сюда приехали. Ничего особенного, но просто хорошо. На предложение Сережи полетать сегодня на вертолете над островом, честно уплываю в сон. Хочу проспать весь дальнейший Тайланд.
   Но надо кушать. Романтичный обед с мухами в нашем отеле. Вкусная тайская еда - и навязчивые маленькие крылатые сотрапезники, взбесившие Святослава. Мальчишка сгорел, а ему на руки и лицо (я уже не говорю о тарелке) присаживаются эти местные хозяева, отчего он капризничает и резко размахивает руками, не желая терпеть (почему-то). И начинается цирк! Вокруг нас собирается толпа официанток, отгоняющих от нас мух! Мы благодарим, отказываемся, а Святослав оказывается уговоренным сесть за другой стол. Через несколько минут мы наблюдаем картину: сынишка, отодвинув заказанную утку, заботливо и деловито уплетает принесенный простой рис, над ним две официантки с веерами отгоняют мух, а остальные спрашивают, все ли хорошо. Спешим удалиться, поблагодарив за заботу (а что делать, сами-то не справились).
   Только к вечеру выползаем на уютный немноголюдный на пляж. На одном из холмов над нами сидит Будда, из-за этого, может быть, какое-то все круглое и домашнее. Пусто-желтый диск солнца, почти примагниченный к линии горизонта, раскрашивает в фиолетово-малиново-розовые тона небо, топя и растворяя его в бирюзово-сером океане, пока не сровнял все оттенки своим уходом. Купаться было холодно, но поиграть в маленьких принцев, любующихся закатом солнца, удалось на славу. Взошла луна и мы пошли домой. Среди ночи просыпаемся от громких плюхов в воду бассейна тяжелых тел и отборного русского мата, четко и гулко впечатывающегося в ночной Карон.
   Сегодня направляемся в заповедник Пха Нга с обширной программой: катанием на слонах, рафтингом и купанием в водопаде. Гид Дана четко отдает распоряжения по предстоящей программе, неоднозначно отменяет называние ее Дашей и еще парой имен, с которыми ей пришлось встретиться, и, наконец-то, окунает нас в сокровенную истину о недавних красных смуточках, из-за которых мир перестал ездить в Тайланд (кроме русских, конечно). Оказывается, ""красные" в Тайланде, это совсем не "красные" у нас. Это не идейная борьба. Русские "красные" боролись за свободу всего народа и весь народ их поддерживал, а здесь один "красный", на которого заведено дело и которому запрещено появляться в стране, стремится к власти, деньгам и личной выгоде. Ну ничего, без лидера у них ничего не получится, вот и 12-го выступления в столице отменены потому, что тайцам это не нужно. Это милый улыбчивый народ, заинтересованный только в туристическом бизнесе, не нужны ему смуты. Они и стрелять-то не умеют и не будут стрелять друг в друга, они крови боятся, это же тайцы, мы их сколько лет знаем! Причем, бунтуют только в столице, на курортах и тем более на Пхукете людей интересуют только деньги туристов. Какая тут политика, если из-за нее несчастным тайцам кушать нечего? Здесь вообще все тихо. И жарко. В эту жару знаете как они бунтуют? Ну, заняли в прошлом году своими палатками взлетную полосу Пхукета, чтоб продемонстрировать свою солидарность с выступлениями в Банкгоке, и что? Жарко стало, делать нечего, так же тихо свернули палатки, плакаты и освободили взлетную полосу. Попробуй на раскаленном бетоне в пекло посиди... А работа ждет. И туристов не будет. Победили "желтые", только почему-то все водители попросили, учитывая момент, разрешить не одевать желтые майки нашей фирмы. А о политике как они разговаривают. Это у нас орут, эмоции расплескивают, а эти спокойные люди кратко обсудят и расходятся. Не касаются их эти перевороты!" Однако, из газет известно, что император оплатил "отбой" 12-го. А месяц спустя эти мирные и улыбчивые тайцы проливали в своей столице реки крови и громили лавки... Но что мы на самом деле знаем о Тайланде?
   Снова пересекаем остров с юга на север и по мосту переезжаем на материк. Чуть поодаль от дороги среди гевей и пальм в траве небольшие болотца с розовыми и белыми лотосами. Вдоль недавно посаженных гевей колют глаз плантации ананасов. И, утопающие в зелени, краснокрылые с золотом крыши монастырей... Сама местность Пха Нга удивляет возвышающимися над деревьями и холмами небольшими одинокими скальными горками, чем-то напоминающих корабли в море или в дружной гавани. Их неповторяющиеся стесанные или пирамидальные контуры ни с чем нельзя сравнить. Мы были ими поражены еще на Пхи-Пхи, но здесь они на земле, среди привычных глазу холмов. Стоит себе такая ниоткудная верхушка горы и напрашивается на наделение ее особыми смыслами.
   Въезжаем во двор мужского монастыря для посещения места общественного пользования и пересадки на маленькие машинки. Разрешением посетить маленькую часовенку (сам храм закрыт) воспользовались только две женщины. У меня, как всегда цирк: единственным полотенцем прикрываю шорты, с Сережи снимаю футболку, пряча плечи. Мне необходимо там быть!!! Пусть чучелом под смешок какого-то монаха. Сердце из груди выскакивает, волнами шарахает во все стороны. Женщины выполняют какие-то ритуалы, я рушусь в угол и ухожу. Мое место. Мой покой. Мой мир. Я здесь ради этого. День становится прозрачен и ясен. А Святослав, оказывается, заставил папу отвести его в заветный домик, пройти через весь двор без футболки.
   Заповедник, предворенный гевеевой рощей, как должно, услаждал взоры горами, растениями, видами, даже рисовым полем и белой коровой. База, откуда начинался рафтинг, дал повод искрометнейшему юмору моего мужа. "Здесь будет рафтинг?", - спросили мы, рассматривая струйку воды, текущую от водопада. "Не переживайте, сейчас для вас спустят воду", - указали нам на небольшое водохранилище. Дикое количество народа из разных стран, потешающихся самой ситуацией искусственного рафтинга и развлекающихся обливанием друг друга и врезанием лодочек в ближнего. А что тут еще делать? Пока подгоняют воду, необходимо всей массе тусоваться (по другому не скажешь) в одном месте. Светика обливали все, реагируя на его протесты и крики, но мы, переводящие ситуацию в шутку, понимали его. У нас был хороший рафтинг с детьми на сочинской Мзымте, там с течением боролись, а не с навязчивыми обливаниями. Но мы не сравнивали, поэтому нам нравилось все и мы наслаждались видами заповедника, особенно проплывая под горой, увитой лесом и лианами. Два тайских юноши ловко управляли нашим суденышком, один умудрился ушибить палец на ноге и чисто по-человечески потирал больное место, но, обнаружив мое внимание, лихо махнул на такой пустяк, продолжая грести.
   Небольшие тайские слонихи нас покорили своей неслоновостью. На этих живых миниатюрках мы ехали с босыми ногами и, врезиниваясь в жесткую кожу с проволочными волосками, сами немножко слонились от осознания, что и она нас так же чувствует! Поразила слоновья прыть в гору (под стать нашим алтайским лошадкам под Белухой, но покапитальнее). Святослава посадили слонихе на шею и он с восторгом справлялся с ролью погонщика, да еще везущего маму и папу. Следующий сюрприз - возможность покормить слона и погладить на прощание его жесткий хобот. Погонщик, по предварительной договоренности, за дополнительную плату фотографировал все самые душещипательные моменты этой семейной идиллии.
   Сама дорога к водопаду красива. Внизу слева чуть змеится ручеек (это в котором у нас был рафтинг), справа - джунгли с лианами и воздушными корнями огромных деревьев. Небольшой водопад зазвучал для нас лишь когда мы в него нырнули, большинство испугала ледяная вода и они скоро ушли. А мы по очереди заплыли прямо в скальный закуток, где, получив на макушку изрядную долю благодати, были резко снесены быстрым течением за пределы святая святых, чтоб поплавать немного с рыбками в небольшом озерке.
   После вкуснейшего обеда из почти тайских блюд нам предложили диск с путешествием нашей группы и фотографии в рамочках. По секрету узнаем, что с фотографом можно договориться о более дешевой покупке без рамочек, но это почти невозможно. Продают несколько молодых девушек и парней. Сережа на чистом тайском языке объясняет, что это много и предлагает альтернативную сумму. Тайское юношество восторженно встрепенулось и поспешно бросилось рассказывать фотографу нонсенс о туристе, говорящем на их языке. Тот выслушивает разошедшегося Сережу и, не веря, смекает, что делать. Время ему дают подошедшие туристы, он просит чуть подождать, а молодые ребята радостно на нас смотрят, кивают, мол, согласится сейчас, чуть подождите. Фотограф отводит нас в закуток и набрасывается с расспросами, откуда так хорошо знаем язык. Оправдываемся, что хорошо не знаем, но он и слышать ничего не хочет. Отдает по договоренности фотки, уже спокойно еще раз насладившись Сережиной речью, и очень тепло расстаемся.
   Слоны вдоль всей обратной дороги по заповеднику. А вдали уже маячат скалы Пха-Нга. Нас удостаивают подарком - везут в незапланированный этой экскурсией Храм Лежащего Будды, в нем проходят службы, которые проводит Император. Сам храм находится в скале, перед входом и на камнях много обезьян, которых можно покормить, собаки и небольшой рынок, поодаль краснокрылый храм. Храм Лежащего Будды - это зал в скале. В центре огромная освещенная золотая статуя лежащего Будды с четырьмя маленькими молящимися фигурками, по краям в нишах статуи Будд и святых. От ног Будды две лесенки текут наверх к алтарю с золотой фигурой под сенью краснокрылых пагод. Внизу, перед Буддой на возвышении сидит буддийский монах, поодаль на пол брошен ковер для молитв. В конце зала большая лестница вверх. Машинально фоткаю все вокруг, еле обхожу. Для меня зал наполнен народом и идет служба. Ловлю себя на том, что необходимо приземлиться и уйти. В любом месте, в любом углу, а то упаду. Нахожу самым удобным ковер в центре и... Тут же запела какая-то птица. А откуда-то раздалась молитва. Кто-то трясет по плечу. Смотрю, - тетя из нашего автобуса: "Вам надо подойти вон к тому монаху, чтоб он вас благословил. Только денежку не забудьте ему дать. Идите, идите". Благодарю и снова ухожу в мантру. Она звучит на весь зал, не знаю, почему Сережа ее не слышал, может, он выходил в тот момент, но она не прекращалась и потом. Тело выпрямляется чуть назад, голова запрокидывается, раскрывается грудь, открытые глаза не мешают полету, они направлены на пагоду над Буддой. Там наверху магнит, а не это символическое золото. И там мое место сейчас. А от него - к скальной пустоте... Жизнь перемешивается со смертью и, исчезая, проявляется опять здесь, в храме. И все здесь такое мое! Так странно и смешно! Ничего не скрыто, а туристы видят только Золото и внешний Знак. Мои мальчики подходят, надо идти. Как антилопы Гну бежим мимо непокормленных нами обезьян к автобусу, где все уже сидят, нас ждут. Как потешно бежать от того, что так желанно, антилопиться дальше, зная, что можно остаться. Можно. Но... "рад бы в рай..", но дела, дела... Спасибо за прикосновение. Я знаю, зачем приехала в Тайланд. По дороге домой над автобусом облако - сидящий Будда. Плывет по времени щелкания моего фотоаппарата и уносит само время, неторопливо и величественно растворяясь, оставляя пустой фотознак. Солнце уходит в тучу, а мы следуем к горе, на которой сидит над Пхукетом Большой Белый Будда.
   Вечером идем искать уютный ужин. Длинная улица, среди ресторанов стеклянные массажные заведения, где на виду у всех вам запросто сделают массаж ног, лиц, спин и т.д. Среди тайских ресторанов с удивлением обнаруживаем немецкие, финские и еще какие-то - с национальной кухней. И там массы соотечественников "поддерживают" своих соплеменников, верные своим национальным кухонным пристрастиям. Стало понятно, почему тайцы европизируют свою еду, убирая приправы. (У нас самих дети после недели пребывания на Крите начали тосковать о пельмешках, но греческую кухню вспоминают до сих пор). Выбрали тайский уголок с наименьшим количеством народа, очень славненькими девушками, быстро сменившими дежурные улыбки нам на простое общение.
   Полюбовались, как европейская молодежь запускает огненный шар. Заплатив деньги, ребята фотографируются вокруг его запускания в разных позах. Шар не успевает взвиться из рук ввысь, как они забывают о нем, начинают рассматривать свои снимки и, весьма довольные, уходят своей дорогой, даже не посмотрев в небо.
   Уму непостижимо, мы на пляже! Плывем втроем часа на два далеко в океан, почти до выхода из бухты. Вода прозрачная и теплая. И не наныряться! Здесь сейчас мой Мир, мой Тайланд, мой Храм. Таец, проплывая почти рядом на моторной узконосой лодочке, поднимает большой палец вверх, высказывая удивление и восхищение, а просто здесь отдыхающий народ слабо плавает. Мальчики возвращаются на берег, я остаюсь одна на глубине и просто живу там. Буддийский океанский дзен. Его не бывает "много" или "мало", это нахождение необходимой меры внутри. Наполнение "чаши" позволяет ее нести, но можно ли утолить безмерность?..
   По пляжу идет юноша с круглой свирелькой, дует, по кругу вращая ее, и нежно касается мира нежным бамбуковым переливом. Долго учусь играть, пока не соображаю, что дуть надо сильнее. Истомленные моим учением итальянцы даже зааплодировали. Мальчики справились быстрее. До упоения ошалев от жары и подкрепившись кукурузой, уползаем с пляжа.
   Сегодня мы летим на вертолете над самым красивейшим местом Тайланда - заливом Пха-Нга. Только утром решились - и днем за нами приходит машина, чтоб вести в аэропорт. Из ангара выкатили бело-оранжево-черный изящный вертолет, а нам предложили просмотреть инструктаж, выпить кофе или воды. С нами пара финнов примерно нашего возраста. Взглянув на мужчину, получаю резкий ненавистный взгляд, будто пощечину и ловлю себя на том, что делаю вид, что и не смотрела в ту сторону. Может, нарушила этикет, задержав взгляд на секунду дольше, чем требуют приличия? Этот навязанный цирк не мой, поэтому предлагаю им познакомиться, представляюсь, и мы перебрасываемся несколькими коммуникативными фразами, позволяющими разрядить напряжение. Женщину зовут почти как меня - Хелена. А он назвался упрощенно Майклом, махнув жене, что для них и это сойдет, а потом стал рассказывать нам, как он был в России лет пятнадцать назад. Присоединяется молодой человек, садится между мною и пилотом впереди, остальные идут во второй ряд вертолета.
   Взлетаем мягко и бесшумно и летим над пальмовыми и гевеевыми рощами, прудами, домами, аэропортом, морем. Внизу забавно змеится дорога, а за холмами открывается вид на пролив, причудливые горы и острова. Летим к океану, пережидая приземления самолета, чтоб пересечь взлетную полосу. Любуемся на игрушечные самолетики. Пересекая пролив, разделяющий остров Пхукет с материком, пролетаем над пристанями с малюсенькими катерами и лодочками, над вьющимися в зелени материка змеящимися речками. Скалы в воде залива Пха-Нга отличны от материковых приглаженных холмов. Будто местность ушла под воду и остались на поверхности причудливые вершины: или одинокие, или выстроившиеся в цепочки, или бисеринки. Передвижение вертолета дарит калейдоскопичные завораживающие перестроения островам, от которых не оторвать взгляд. Остров Джеймса Бонда облеплен катерами, сейчас это просто чудо среди других чудес. Сочетание залива, скал в нем, врезающихся вместе с курчавыми потоками в береговую зелень, заставляет не дышать от переизбытка впечатлений. А полет между двух скал с прорывом от зелени на голубой простор с обилием островов, впервые заставил бросить фотоаппарат. "Сама хочу посмотреть!" Что-то машинально поснимала (например, неба много), но главное было просто сидеть и смотреть, и впитывать эту красоту. Повернув к дому, не было ощущения расставания, прощания, все осталось во мне. Остается только на обратном пути доснимать остальное. На прощание пилот пролетел с нами над морем и повернул на гелипорт. Какие счастливые лица у всех! С удовольствием сняла сияющих финнов, выходящих из вертолета и затаенно улыбающегося Сережу. От вертолета не можем отойти, кланяюсь тайскому летчику, получаю поклон в ответ. Он выходит, спрашивает откуда мы, задает вопросы о России и Тайланде. Чистейший его английский позволяет мне понимать почти все и даже восхититься произношением и акцентом. Многих тайцев я вообще не слышу на английском, да они и не очень стараются. Своими манерами, речью, этот молодой человек для меня стал олицетворением тайской интеллегенции. Сочетание образованности, культуры и простоты. Хелена ревниво перебивая, заявляет: "А мы из Финляндии", Майкл отводит его от нас с просьбой рассказать о моделях вертолетов. Но по окончании разговора летчик удостаивает нас чести проводить до машины и склоняется в ответном поклоне на нашу благодарность.
   Тайский массаж здесь делают по-другому. Во-первых через одежду, во-вторых глубоко. Все проблемы организма вскрываются и в общей вибрации напряжения происходит саморегуляция. Мало не кажется. Но с каждым последующим сеансом внедрения утончаются, и уже возможна некая общая работа с энергетическими потоками. Интересен этот синтез: работы с тонкими энергиями с попыткой пробуждения ресурсов физического тела. Некий единый двусторонний пробуждающий зов. Вызываемый иронию болевой "тайский массаж" оказывается защитой европейских клиентов от чужеродного энергетического внедрения при физической и психической неготовности. Нам бы поучиться у них не узко тайским массажам, практикам чего бы то ни было, а культуре ненавредения и тонкого чувствования другого. Примагничиваюсь к фотографии на стене тайского буддийского Учителя. Это, наверное, лама. Возможно, учит целительству, поэтому его фото здесь. Улыбка входит в меня и растворяет. Да, думаю, это очень великий Учитель, но не мой. Оставляю улыбку себе. Благодарим девушек за массаж, они от всей души отзываются на нашу благодарность, а за дополнительную денежную благодарность (к которой призывают все туристические нормы этикета, но не соблюдаются), моя девушка встает на одно колено в низком поклоне. Что-то появляется официально-унизительно-почтительное, дистанцирующее. Поднимаю ее как сестричку, прошу за деньги не благодарить. Она понимает, и прощаемся уже по-человечески, с доброй простотой и русской душевностью, оказывается, присущей и тайцам.
   Экскурсия на теплоходике по проливу Пха-Нга. Рядом с гидом Андреем манерный молодой афроамерканец с кудлатой мочалкой на голове, рисующий себя себе перед нами на фонах окружающей красоты. Он лениво меняет томные позы, галстуки и одежды, и никак не может налюбоваться своим отражением в глазах туристов. Белый кот Макс (вылитая наша кошка Алька) облюбовал себе место возле нашей обуви и всю дорогу продрыхнул рядом с нами. Команду канойщиков возглавляет пожилой таец со спокойными мудрыми глазами, туристы все время находятся под его заботой и опекой, от него исходит какое-то тепло и естественное движение жизни. Чем-то он похож на буддийского монаха. Ой! Кажется, я отдыхаю! Сажусь на лавочку в полулотосе и неторопливо теку вместе с теплоходом навстречу теплому ветру, исподволь стреляя фотиком, выхватывая кадры из умопомрачительно красивого жизненного потока. Вчера здесь пролетали на вертолете, где-то в скалах оставили свое сердце. С трепетом приближаюсь к скалам Пха-Нга по зеленой воде залива, наполненной частицами растений, живущих на островах. Причудливо разбросанные бисеринки скал приближаются и перестраиваются, равняясь на наше восприятие. Они то встают на пути, разрешая пошершавить взором по отвесным кручам и утонуть в кучерявой флерности растений, то расступаются, дразня новыми, как кажется, недостижимыми каменными композициями на горизонте.
   На первой остановке, подхваченные каноэ, вплываем в темноту пещеры в скале. Узкий тоннель позволяет двигаться внутрь острова, но временами каменный потолок заставляет возлечь на дно, чтоб не получить по лбу. Фонари таинственно рыщут по сводам, отыскивая причудливости и ласточкины гнезда. Но вот вдали забрезживший свет рисует среди темноты арочку выхода на свободу. "Свободой" оказывается круглый песочный пляжик внутри острова со всех сторон окруженный скалами со вцепившимися в них деревьями и лианами. В центре растут удивительные деревья с корнями выше человеческого роста, причудливо взмеивающимися в песок. Из большой лужицы (на половину пляжа) на нас косится какая-то рыболягушка. Сейчас отлив, это единственная возможность попасть вовнутрь острова через пещерный проход. Обычно здесь все затоплено, даже нижние края каменных стен прошли водяную ошлифовку. Наш канойщик делает для Святослава розочку из сухого листа пальмы и фотографирует мальчика у каменного дельфинчика, природой выточенного из камня. А я не могу оторваться от облианенных скал, от солнечных бликов, завораживающих листву и от воздушных корней, питающих своей зеленью эти воды. На обратном пути через пещеру сталкиваемся со встречной экскурсией, загоняя друг друга под скальные суживающиеся своды.
   К следующему скальному хороводу наш теплоход вел Светик. Тайский капитан уступает ему свое место у штурвала, а сам разговаривает по мобильнику. Во второй раз, уже через тайского капитана, для меня сводятся эти два понятия: интеллегент и буддист. Длиннющая моторная лодка везет всю нашу теплоходную банду к причалу между двух скал на остров Джеймса Бонда. Когда-то здесь снимали фильм, где главный герой прятал ядерную бомбу. Сейчас на этом острове самый дешевый жемчужный рынок, торгуют цыгане и мусульмане. Мужчины добывают жемчуг, а женщины занимаются торговлей. Гид посоветовал сначала полюбоваться островом, потом идти за покупками. Но... именно меня хватает за руку цыганка и просит выбрать у нее жемчуг. Объясняю, что хочу сначала остров посмотреть. Не отпускает и пробует заинтриговать товаром, за руку хватает. Мне странно и прикольно. Играю с ней в игру, снижая цену, как учил гид, во много раз. Торговаться вообще не умею, а тут ситуативно не уступаю. Мне, действительно, сейчас не надо, а уйти не получается. Подарки-то все-равно какие. Беру за полцены две нитки жемчуга. Не отпускает. Ставлю ультиматум: или за минимум пять штук, или ухожу. Видно, перецыганила и ее, она обиделась. На другой стороне острова бесподобный скальный пальчик в воде и дорожка наверх на другую сторону острова. Успеваю заснять то, что хотела и погружаюсь в рынок. О! Это ужасно! Рассмотреть чего-то невозможно. "Торговаться" тоже некогда, да и не в кайф (это вообще не мой кайф). "Морда лопатой" помогает лишь на время, потом меня как-то все-равно вычисляют... А у нас уже нет времени, лодчонка пристает, забирает своих и тут же отходит. Примерно моих лет мусульманка просит у нее посмотреть. Объясняю, что уже убегаем, отходим. Ее отчаяние, выражаемое в гневной брани на меня выражает то, что именно я должна была у нее что-то купить. Какая-то женщина, тоже мусульманка, извиняется за нее. Вообще-то странно, на других она и не тратит порох. Но ее отчаяние заставляет остановиться. Беру у Сережи денежку и просто ей даю, говорю, что мне ничего не надо, опаздываю. Она сияет: "Нет, возьми что-нибудь у меня, что хочешь!" Беру для Светика небольшую ракушку. Я не знаю, что произошло в этот момент, но у меня появилась сестричка-мусульманка. Это далеко от рыночных отношений, это диалог внутренних миров. Один взгляд, одна улыбка.
   На обратном пути, после шикарного обеда из тайских блюд, который я наполовину променяла на съемку ускользающей от нас на свои места действительности, канойщики снова нас врезали в скальные гроты. Но это уже не темные проходы, а тонко расцвеченные солнечными и водными бликами каменные зальчики и коридоры. Они ведут в круглый водный зал без потолка с бирюзово-зеленой водой, очерченный заросшими каменными стенами и залитый разнонаправленными солнечными потоками. Выплыв из зала через огромную арку, плывем по замкнутому скалами заливу. Подплываем к лодочке, наполненной на продажу голубыми крабами в диаметре примерно двадцать сантиметров и такими же по размеру круглыми существами, покрытыми коричневой броней, с длинным острым хвостом и многочисленными иглами-ножками, - эдакий водный танк, но, говорят, очень вкусный. Сережа даже подержал эту диковинку за хвостик, а Светик не соизволил.
   Почти прощаемся с проливом, но тут нам еще сюрприз. Канойщики отвозят нас на узенькую песчаную полосочку к острову для купания. Сливаемся с водой, сами становимся этой живой насыщенной зеленой мутью и плывем втроем далеко от острова, даже за теплоход. Просто хочется плыть и уплыть далеко-далеко в океан. Мальчишка без круга и без мишек на руках. Ждет, пока я ныряю, потом сам ныряет. А выныривать не хочется, там живешь какой-то естественной жизнью, как дома, и невозможно нажиться впрок! Попадаем на глубине в обещанное гидом Андреем у скал течение (просто, видимо, так далеко не заплывают) и сносимся к тем же "нежелательным" скалам, далеко от теплохода. Кажется, пора возвращаться. Ну, довольно круто... Я даже, преодолев часть пути, мальчика отдаю папе. Уже не так далеко от берега помощь предлагает катающийся на каноэ наш турист. Смысла нет соглашаться, провожаю мальчиков до пляжа, а сама ухожу в свободное плавание до теплохода с нырянием без оглядок. Как же! Где-то меня настигают возвращающиеся мальчики на каноэ, канойщик сбрасывает буксирную веревку, работаю немного тормозом. Уже на теплоходе, вныривая взглядом в кружевную листву здешних деревьев, нахожу дерево-хранителя этого места. Саватди-кха-а! Кхопхун-кха-а! Я готова ехать домой.
   В кайф от обратной дороги вклинился со своим концертным выступлением наш смуглый друг с несколькими тайскими мальчиками. Ужасная самодеятельность с огромной претензией и прикидом. Прикольный юный таец неплохо двигающийся. Но вторым планом - стеб над туристами и откровенное хамство, почему-то незамеченное остальными или тонко незамеченное... Уже на причале, прощаясь, "артисты" благосклонно обошли всех зрителей, пожав руку. А потом, помахивание рукой на прощанье превратилось в стебную тираду на тайском примерно такого плана: "До свидания, до свидания! Всего хорошего! Катитесь отсюда! И больше никогда сюда не приезжайте!" Что может быть откровеннее и сокровеннее этого непосредственного юношеского выплеска, выразившего отношение усталого от развлекух народа, вынужденного каждый день что-то изображать перед туристами.
   Возвращаемся на Карон к нашему дракону перед отелем, фотографируем алтарь перед входом, цветы на ограде. Идем на массаж. Спрашиваю у заведующей этим массажным центром, показывая на фото: "Это лама?". Она отвечает: "Это Будда. Совершенный человек". И показывает, в какой позе необходимо медитировать, как дышать. А я только сажусь, улетаю, минуя вообще дыхание (не то, что на четыре счета). Она смотрит пульс и только удивленно повторяет: "Хорошо, очень хорошо!". Рассказывает, что кто-то из русских увидел фотографию, им помогли устроить встречу и приезжий стал учеником этого Будды. Дарит книгу Учителя с фотографией для медитации. Фотография живая, только это не мой Учитель. Как-то знаю. Массаж уже почти небольной, в прочищенные точки просто вкручивается энергия, но без личностного внедрения, простое управление потоками, но моими потоками, учитывая запросы и возможности моего тела.
   Выкладываю перед фотографией Будды сегодняшнюю "добычу" - горсть жемчуга ("в ладони") и веточку орхидеи, подаренную мне хозяюшкой облюбованного нами ресторанчика. Ухожу в медитацию. Ох уж эта "медитация"! "Замыленное" слово, заставляющее скептиков ухмыляться, фанатиков психовать, а полу"продвинутых" и полу"посвященных" затаенно полуулыбаться от осознания своего полу"знания". Широчайший спектр искусственных значений и смыслов, как, например, у слова "прикольно", понимай как хочешь. Ну, в общем, "ничего". Пойдем от простого дзеновского "смотрения". Тет-та-тет. Один-на-один с Собой, своим "Я", своим пустым Началом, просто смотрящим на... Есть только одно смотрение. Отдых от смыслов. Захочешь - выруливай в любой смысл, но надо ли... Просто Ничего... "Познание" себя, "саморефлексия" - потом (в любой форме). Здесь пустота, Нирвана. Родное апофатическое "Я". Смешно. По балкону бегает ящерка. А Будда с фотографии входит во-внутрь и сжигает нутро. Нить общения не прерывается и во сне. Улавливаются приливы переходов от глубинного общения к общению в полусне и периодически закрепляются просыпанием, где Учитель перед глазами. Затянувшаяся на ночь работа с необходимостью реализовать встречу в жизни.
   Безрассветная рань будит бешенным зовом из монастыря. Мальчики спят. В принципе, с Сережей договорилась, не проблема взять такси и ехать. Не могу! Это не легкость полета. Я не готова. Рвет на части изнутри. Измучиваю утро, потом Сережу, готового даже со мной ехать, но идем на пляж. Глубокая молитва в моем водном храме. В принципе, какая разница, где тело находится, если есть канал созвучия. Играюсь в детский сад, прикрываюсь своей неготовностью снова встретить то, от чего всю жизнь бегу. Я маленькая глупая девочка, у меня четверо детей, но ничего никогда не получается (по моим меркам). Сейчас сбегаю от диплома, который вижу, но боюсь писать. Пинок уже никто не даст, никому ничего не нужно, и я никому не нужна, кроме Тебя, постоянно рядом находящегося и через все, что со мной происходит проявляющегося, особенно через ситуации "мордой о стол". А нужен ли Тебе еще один мой диплом, нужны ли какие--то "шаги"? Вообще-то когда нужны, я чувствую и стараюсь все правильно сделать. Сейчас шаг в Тайланд необходим. Заливаю море соплями и подсаливаю слезами. Блин! Все встает на свои места. Ит из тайм. Нет маленькой девочки, изнутри прет сила и спокойствие. Хватит бегать! И диплом в свое время докончу, и мантр наслушаюсь, и детям помогу. А сейчас в Ват Чалонг съезжу с Сережей и Светом. "Чалонг" - "место" по-тайски. Забавное топологическо-онтологическое присутствие. Каждый монастырь "...Чалонг". Но и каждый человек "...чалонг", только осознать бы это! Ха! Я - "Лена Чалонг"?! Прикольно. А монастыри - намоленные школы с разными учениками. И учение-то, в принципе, одно. Как "все пути"...
   Такси - черная крутая тачка - везет нас сначала на смотровую площадку к возвышающимуся над Пхукетом Большому Будде, потом в монастырь, затем за цветами и на фруктовый рынок. О! Понимаю, что говорит таксист! Его английский поставлен. Подъем на гору - будто въезд в заповедник с разнообразной растительностью, вплоть до дуриана. Будда в строительных лесах, и вокруг ведутся работы по созданию комплекса Будды с храмами и скульптурами святых. Проект меня не потряс, утрачивается простота и начинает попахивать коммерцией (мягко говоря). Помпезно, сегодняшне. Дух уходит. Хотя, хочу ошибиться. Интересны простые люди, работающие здесь. У входа оркестр музыкальной школы играет на национальных инструментах. За их спинами огромный портрет Императора. Сегодня облачно, тучи будто охраняют и очерчивают сидящего Будду, горы, город внизу, океан и острова. В буддийском храме монахи дарят детям подарки. А перед входом продают маленькие фигурки различных богов, среди которых Авалокитешвара, Тримурти, танцующие Шива и Кали, Ганеша, Сарасвати и другие индийские боги. Интересуюсь, сохранили ли они здесь индийские имена. На мой вопрос женщины зовут зачем-то какого-то мужчину. Он, почти не глядя на нас, пренебрежительно бросает: "Это на счастье, это на любовь, это на здоровье". Ловлю: "Нет, неправда. Вы знаете. Это Авалокитешвара?" Смеется, уходит. В храме почему-то сидеть не хочется. Поднимаемся наверх мимо небольших алтарей и маленьких фигурок Будды на огромных камнях. Как на ладони - город внизу и океан с островами, напоминающими стадо огромных китов. Находим среди городских крыш наш Ват Чалонг и начинаем к нему спускаться. Останавливаемся, чтоб обозрить сверху океан и несколько пляжей, Карон с нашим отелем тоже видим.
   Ват Чалонг. Безмантрие и толпы народа. Профоткиваю снова залы храма. Как-то суетно и немолитвенно. Я простой турыст. Доказываю это сама себе и получаю несказимое удовольствие. Тайские семьи, свадьбы, туристы, рынки, деревья, плоды, лотосы, собаки, храмы, салюты, жара - все сплелось в какой-то единый ком. Время не мое. Свет капризничает. Покупаем крокодила из местного дерева. Но священное дерево монастыря сегодня - для меня. Спасибо. Спокойно покидаю это "место".
  Цветочный рынок. Вот куда мне нельзя! Время уходит на любование и потом на отказ от лотосов, огромных плюмерий, пальм. Скромно ограничиваемся четырьмя орхидеями и (нашли!!!) небольшой плюмерией. Вывоз растений неограничен, нельзя вывозить священную тайландскую землю, но наш гид просветил, что в деревья на продажу не кладут землю, там используется пальмовый дренаж. "Тон май", "док май" - дерево и цветок.
   Фруктовый рынок - это длинный ряд ларечков на одной из улиц города. Изначально "лакомимся" дуреаном. Ну, те же впечатления... Скупили почти всю экзотику для детей.
  Возвращаемся. В дороге Светик спрашивает о Будде и Иисусе Христе, они что, братья что ли, только в разных странах живут? И Христос - сын Бога? А Будда чей сын? Веселый первоклассный возраст требует веселого первоклассного ответа. "Сын" - потому, что человек, а не Бог. А "Христос" и "Будда" - это состояние совершенного человека, способного вмещать в себе весь мир. Есть "история", есть само "служение" миру, как полноценная жизнь. Эти имена как продолжение Бога на земле по всем трем планам. И уже со смехом умещаю: "Светик, это так просто! Одновременно "становление" со "снятием". АУМ САНТАХ САНТАХ САНТАХ АУМ". Смеемся с Сережкой, что он поймет то, что ему нужно понять и это может быть что угодно, даже противоположное, но сказать надо. Вдруг нашего водителя дернуло, словно током, он резко поворачивает зеркальце заднего вида на меня и впяливается (по другому не скажешь) на весь обратный путь. Сначала хотелось как-то напомнить, что водителю полезно и на дорогу поглядывать, а потом не стала ему кайф обламывать. Сережа потом объяснил его состояние так: "Для него произошел эффект говорящей лошади. Даже дело не в том, ЧТО лошадь говорит, а что она ВООБЩЕ говорит". А у отеля "говорящую лошадь" уже ждали наши тайские девушки - массажистки. Они радостно бросились нас обнимать, схватили сумки, чтоб помочь дотащить до номера. Эта радость не за наши деньги, а просто песнь души от родства. Свет после душа накупался в бассейне, пришел к нам на массаж и заснул рядом. А мы пришли, как домой, к родным людям и последний массаж, действительно оказался необходимой точкой в гармонизации тела и духа. С девушками не могли расстаться, они просто сияли и радовались, что мы есть у них, и мы так же. Языковой барьер, конечно, мешал, темой для общения намечалась индийская религия, к которой они проявили особое почтение, но они еще хуже меня английский знают. Сфоткались на прощанье на мобильник и пошли в наш ресторанчик.
   За соседним столом по-хозяйски развалилась четверка молодых парней - или шведов, или финнов. Они зазывают одну из тайских девочек заняться сексом, но никак не могут ее поделить. Выбирать предоставили ей, одновременно сняв штаны и оголив задницы. Эдакий образец бескомплексной западнищины на тайландщине. Но ушли ни с чем.
  Прощальный кокос мой, тайские блюда Сереже. Спрашиваем у девушек, как по-тайски будет рыба. Девочка, смеявшаяся над ухаживаниями, сияет, стучит по себе: "Я! Я - Пла! Я - Рыбка!". А хозяйка Тири дает свою визитную карточку с электронным адресом, просит прислать фотографию со снегом, где Светик и мы.
   Гуляем по ночному Карону. Сворачиваем на улицу крутых шумных отелей. Задыхаюсь от сточных канав, бежим к морю. Близко к темному пляжу не подходим, по ночам выходит на берег опасная живность. Но любуемся огнями дрейфующих кораблей и нашим Драконом.
   Далее пол-ночи упаковываем вещи, фрукты.
   Раннее утро. Прощальное купанье в океане под розовыми облаками. Никого. Перед Драконом две женщины проводят ритуальную службу: ставят благовония, еду и цветы. Пляж Карон под Его защитой. Трепет от службы очищает весь пляж. Далее действо перемещается к океану. У воды произносятся молитвы. В цветки розовых и белых лотосов вставляют свечи и благовония и отправляют их в плавание вместе с гирляндой из бархатцев. Отходим подальше, боясь нарушить сокровенность. Плывем благодарить океан. Мальчики выходят пораньше. Ненаныриваюсь в мантрах и молитвах. Но пора! Из глубины выныриваю и плыву к берегу, оказывается, по ровной дорожке, размеченной лотосами. И сруливать поздно! Это моя дорожка, она сама меня нашла по моим мантрам. Встречаются две волны молитв: тайских женщин, подхваченных тем, кому они предназначены и моих, самых скромных, без претензий на значимость, просто части меня. Усиливается мощь и закручивается вокруг. Дракон играет во мне, через меня, воду, воздух, землю, округлым движением пробуждая общий огонь. И напоследок - ко мне - гирлянда из бархатцев. Я больше не боюсь туристической здешней "грязи", она - лишь малая песчинка в этом огненном колесе, к которому сознательно прикасаются тайцы. Загаженные днем пляжи очищаются ночью живительным потоком их Веры и происходит исцеление. Фотографирую уплывающую гирлянду, просыпающийся океан и спешу мимо Дракона в отель. Рядом с Ним на песке находим змеящийся глубокий след со множеством ножек.
   В тайском аэропорту тоже не обошлось без приключений. Во-первых, сразу же пришлось переложить арбуз из тридцатикилограммового чемодана. Во-вторых, несколькими словами по-тайски мы перекинулись с ребятами, упаковывающими вещи. Они даже потом махали нам и звали без очереди упаковать цветы. В-третьих, стоя в нескольких очередях, которые казались меньше, мы всегда оказывались в конце и никак не могли добраться до стойки регистрации. Народ, летящий в нашем самолете, очень спешил домой и все время норовил зайти с тыла. Самое смешное далее. Нас предупредили, что с деревом мы не пройдем регистрацию. Пришлось идти договариваться с регистратором. Она покопалась в пальмовом дерне, мы ей показываем, что это пальма. А она изрекла сначала неуверенно, потом категорично: "Ну, все-равно там есть где-то сколько-то земли, а тайландская земля священна и ее нельзя вывозить!". "Нет проблем! Мы чтим законы. Мы можем землю оставить, а растение увезти?" Разрешено. Нам предложили пройти к туалету и там растение вытащить из земли. Перед дамской комнатой под смех тайских девочек-уборщиц раскладываем на пол газеты и вываливаем землю. Отряхиваю корень от опилок, несу показывать. Мне тыкают в корень пальцем - вот земля. Можно увозить совсем без земли. Хорошо. Промываю землю в умывальнике. (Так бы и в голову не пришло засорять канализацию.) Регистратор довольно кивает головой: "Да, да, так можно. Это хорошо". Спрашиваю, куда деть святую землю и получаю ответ: "Поставьте у мусорки в туалете. Ее потом выбросят". У нашей земли уже полицейский, Сережа ему объясняет, что, уважая законы, оставляем тайскую землю. Полицейский, удовлетворенный ответом, уходит. А мы относим святыню к мусорке. Далее несколько благодарственных слов регистратору, отчего она вдруг меняет официальную маску на человеческую, извиняется. И я уже утешаю ее, объясняю, что все будет хорошо, дерево не погибнет, так как я его люблю, я и сама в этом уверена. А потом, это же для меня - Священное дерево. Еще с Индии. Действительно, дерево пережило семичасовой перелет, трехчасовой переезд по уральскому морозцу и укоренилось в простой поднавоженной русской земле дома.
   2010 год. Март.
  Сразу хочу оговорить, что содержимое моих путешествий - не моя биография, а художественный образ. Совокупность знаний и неудержимый полет фантазии. Почему бы, находясь в Священных Землях, не помыслить в контексте их религий и не найти созвучие? Что может из этого получиться? Фантастико-мистическое приключение без претензий на истину и без навязывания своих догм. Просто делюсь своими видениями, фантазиями и предлагаю попутешествовать вместе со мной. Форма дневников дает возможность для свободного мышления и полета.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"