Луиза отложила тетрадь с повестью Жерара в сторону и задумчиво посмотрела в окно. Было обидно и больно: среди тысяч строк откровений и размышлений не найти признания в любви или хотя бы сожаления об утраченном счастье. Лишь несколько описаний эпизодов совместной жизни, где ее имя можно было спокойно заменить любым другим.
После того утра, когда незнакомец принес страшную весть и сверток от Жерара, дождь шел два дня, практически не переставая. Казалось, небо оплакивало ее первую любовь, смывая грязь тротуаров, и рвано отбивая поминальную дробь по карнизу окна. Было промозгло и сыро. Одинокий прохожий, ускорив шаг, растворился в пелене дождя, держа двумя руками перед собой словно меч спасительную трость зонта. Прошлое ломилось в ее жизнь, пытаясь разрушить налаженный быт и вскрыть хорошо затаенную ложь. Минуты жалости и приятных воспоминаний отступали под натиском приступов злости и раздражения. Жерар даже мертвый отравлял жизнь.
В тот же день пошли с Жаном к докам, где затонула яхта. Пепельно-серое море под каплями дождя лениво покачивало пришвартованные к причалу шлюпки. Под тентом, прячась от непогоды, молча курили несколько рабочих. Расспросы толком ничего не дали, лишь один докер, небрежно махнув рукой в сторону залива, указал место, где вроде бы затонула яхта. Наняли шлюпку и через десять минут были на месте. Луиза положила букет роз на воду и стала читать молитву. Цветы на волнах медленно разошлись в стороны, напоминая звезду нарисованную неопытной рукой ребенка, и тихо исчезли в глубине вод.
Домой шли молча. Она взяла сына под руку, ощущая под курткой тепло его мускулистого тела.
- Если хочешь, лучше спроси сейчас, - глядя себе под ноги, сказала Луиза.
- Мам, вы любили друг друга?
- Да, - чуть слышно ответила она.
- Жерар мой отец?
- Да, - после некоторой паузы пробормотала Луиза.
- Тогда почему я об этом узнал только сейчас?
- Жан, ну подумай сам, как я могла считать его твоим отцом? - Луиза прижалась к сыну, стараясь заглянуть в глаза.
- Ведь Жерар бросил нас, когда ты еще не родился. Я старалась забыть его, вычеркнуть из своей жизни. Мы с бабушкой ничего не жалели для тебя. За все это время папочка ни разу не поинтересовался: жива ли я, может чем-то надо помочь? Прости меня, Господи, и упокой его душу...
- Мне послезавтра в море, мам. Помолись и за меня.
- Ну, что ты такое говоришь! Добить меня хочешь? Мне сейчас поддержка твоя нужна, а ты бьешь что силы...
Разговор прервался. Луиза почувствовала холодок в спине. Ветер усилился и Жан ускорил шаг так, что ей пришлось буквально бежать за ним.
После всех этих событий, сын замкнулся и ходил сам не свой. Уходил вместе с Этьеном рано утром, шел в порт, а вечера просиживал у Мари до поздней ночи. Луиза понимала, что мальчику нужно время, чтобы все осмыслить и принять, поэтому больше не лезла с разговорами.
С Этьеном решила переговорить вечером после ужина. Он молча слушал ее, уставившись взглядом на тетрадь Жерара и деньги. Руки нервно теребили спичечный коробок, заставляя его периодически подпрыгивать и постукивать по столу. Во всей позе чувствовалась подавленность и безысходность. Очнулся, когда речь зашла об отцовстве Жана.
- Значит он не мой сын? - переспросил Этьен, почувствовав зацепку для нападения.
- Все зависит от того, как ты считаешь: сын он тебе или нет? - перешла первой в наступление Луиза.
Все ее тело превратилось в сжатую пружину, заставив приподняться над мужем и опереться руками о стол.
- Не делай из меня идиота, ладно! - Этьен смотрел на нее исподлобья с ненавистью. - Еще раз спрашиваю, кто отец Жана?
- Ну, раз ты так ставишь вопрос, сообщаю для недогадливых, - закатив глаза и покачивая головой из стороны в сторону, продолжала Луиза. - Биологический отец нашего сына утонул несколько дней назад! Насколько я теперь понимаю, себя ты отцом уже не считаешь!
При этом женщина сорвалась с места и сдернула скатерть со стола. Раздался звук бьющейся посуды. Тетрадь и деньги полетели на пол. Этьен, не ожидая такой выходки от супруги, приподнял руки с коробком, словно защищаясь, и смотрел с испугом и неподдельным интересом на жену. Выкрикивая и махая перед лицом мужа скатертью, она припомнила почти все его грехи: любовные похождения с медсестрой клуба два года назад, зарплату, которой не хватает на учебу сына и даже то, что он ни разу за все время их совместной жизни не сводил ее в театр. Услышав это обвинение, Этьен не выдержал и расхохотался. В ответ лицо Луизы исказила гримаса злости и ярости. Женщина почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Собравшись силами, попыталась нанести удар по коробку в его руках, который в эти мгновения стал воплощением замкнутости и ограниченности жизни с человеком, который так и остался комком бесформенной глины, только не податливой, как в начале, а твердой, словно камень.
- Зато сколько раз я водил тебя на футбол, дорогая? - отпарировал Этьен, убрав коробок и еле сдерживая смех. Сейчас жена напомнила ему старую курицу, которая раскудахталась, да так, что стали выпадать перья.
Ссору прервал звук ключей сына в дверном замке. Луиза закрылась в ванной комнате, открыла кран и просидела плача под звук воды почти час. Потом постаралась привести себя в порядок, наложив кремы на припухшее лицо. Прислушалась, в квартире стояла гробовая тишина. Понимая, что никто не спит, пытаясь свыкнуться с событиями прошедших дней, женщина тихо убрала на кухне и на цыпочках прошла в комнату. В темноте постелила себе на кушетке.
- Не устраивай цирк, иди сюда, - тихо, чтобы не слышал Жан, сказал Этьен. Потом со скрипом повернулся на бок и лег у самого края, освободив почти всю кровать.
Свернувшись калачиком, Луиза молчала. Она снова была одна в целом мире, только звезд сегодня за окном не было видно. Капли дождя тихо били в стекло. Рядом сопел уже чужой ненавистный мужчина, а за стеной ворочался сын, который завтра уйдет в море, а потом бросит якорь, позабыв ее, у своей Мари. Впереди ждали старость, болезни и нищета...
Утром все делали вид, что ничего не произошло. Только в общении друг с другом появилась чрезмерная учтивость и настороженность. Оказывается, Этьен отпросился вчера с работы, поэтому провожать Жана пошли вместе. Мари уже была на пристани. Судя по взгляду, она была в курсе истории с Жераром. Сын бодрился, просил не ждать отчаливания, так как на судне было еще полно дел. Поцеловав на прощание женщин, пожал руку Этьену и попросил всех быть хорошими до его возращения. Потом легко взбежал по трапу на траулер и исчез из виду. Женщины всплакнули, отойдя в сторонку, чтобы не мешать провожающим и молча смотрели на корабль. Этьен стоял чуть в сторонке, разговорившись о последнем матче с одним из знакомых по футбольному клубу. Ждать пришлось долго, но гудок все равно прозвучал неожиданно и надрывно. Жан выскочил на палубу уже в рабочем комбинезоне, обвел взглядом толпу и, увидев родные лица, стал отчаянно махать рукой и что-то кричать. Из-за гула двигателей и шума толпы ничего не было слышно, похоже, поняла только Мари. Она ответила движением губ, послав несколько воздушных поцелуев. Луиза, переборов ревность радовалась за молодых и почти полюбила девушку Жана.
Как только траулер скрылся из виду, Мари торопливо ушла, сказав, что опаздывает на важную встречу. Этьен с супругой постояли еще немного на пристани, попрощались со знакомыми, и медленно побрели под горку домой. Луиза заметила, что муж стал больше припадать на ногу.
- Болит? - несколько заискивающе спросила она.
- Есть немного, - ответил Этьен, а потом двусмысленно продолжил, - старые раны спать не дают.
- Как будем жить дальше, дорогой?
- Надеюсь счастливо, но только раздельно, милая. Я решил уйти от тебя.
Земля закачалась под ногами Луизы. За ночь так много было передумано, и к утру пришла уверенность, что плохое уже позади и скоро все устроится, как раньше.
- У тебя кто-то есть?
- Пока на базе поживу, а потом обещали комнатку от клуба снять, - ушел от вопроса Этьен.
- Когда переезжаешь? - с напускным безразличием спросила Луиза.
- Сегодня в полдень машина заедет, заберу необходимое. Ключи оставлю у соседей.
- Ну, что ж, не буду мешать. Только постарайся, дружок, чтобы после обеда духу твоего в моем доме не было!
Луиза хотела сказать еще что-то обидное, но передумала и резко свернула в сторону, бросив стоящего посреди улицы Этьена. Она шла широким шагом по направлению к площади, довольная, что все же удалось уйти от мужа первой.
Этьен смотрел вслед уходящей женщине, отмечая про себя, что Луиза хорошо сохранилась. Пружинящий шаг, выбившиеся из под берета рыжие волосы и кокетливая ленточка шарфа на плече могли зацепить взгляд многих мужчин, но только не его. Чем дальше уходила от него эта женщина, тем больше переполняло чувство пьянящей свободы. Незаметно Луиза заполнила его жизнь целиком и стала со временем тяготить. Ее высокопарные пустые разговоры об искусстве, новых веяниях в живописи, керамике и кино особенно раздражали его. Не найдя в нем собеседника, Луиза поначалу стала приводить в дом друзей, но после нескольких сцен ревности мужа перестала, замкнувшись на одной подруге. Футбол был также далек для Луизы, как и мазня на холстах, которую она иногда приносила, для Этьена. Со временем супруги научились старой игре: выслушивать вежливо новости друг друга, делая заинтересованный вид и даже задавать вопросы в тему. Однако цементом, который скрепил на время их отношения, стало воспитание сына. Этьен вкладывал всю душу в Жана, стараясь сделать из изнеженного мальчика настоящего мужчину. Но влияние женщин, занимавшихся воспитанием с самого рождения, было очень сильным. Занятие футболом немного закалили юношу физически и эмоционально, но, к сожалению, юноша оказался посредственностью. Этьен, как тренер, это прекрасно видел и сильно переживал по этому поводу. Доходило даже до размолвок с Жаном, особенно после того, как он отчислил сына из основного состава. Но сейчас эта проблема удивительным образом разрешилась сама собой: ведь это был не его сын! Этьен хотел развестись еще в прошлом году, но решил подождать, пока не устроится на работу Жан. Подняв к небу глаза, он мысленно поблагодарил Создателя, за то, что дает еще один шанс. В последнее время рана на ноге стала чаще напоминать о себе, особенно перед дождем. Вспомнились жуткие дни войны, когда с братом попали под обстрел. Бог спас тогда только его, и теперь он уважаемый в городе человек, ему свято верят двадцать мальчишек, из которых получится великолепная команда, и тысячи болельщиков, готовых в любую погоду поддержать своих кумиров. Этьен стал также свободен для Инесс, медсестры клуба, но к ней идти совершенно не хотелось. Ее постоянные истерики, просьбы остаться навсегда и угрозы позвонить Луизе порядком надоели. Он решил взять тайм-аут в отношениях с женщинами на некоторое время. Ход мыслей прервал сигнал клаксона автомобиля сзади. Из окна выглядывала довольная красная физиономия Пьера, который отвечал за материальное обеспечение команды.
- На ловца и зверь бежит! Что здесь делаешь, дружище? - подняв брови и моргая глазками, спросил Пьер.
- Ходили провожать Жана, - ответил Этьен, кивнув в сторону моря.
- Хорошо, что я тебя встретил! Шеф отпустил пораньше и машина наша до вечера. Может, сейчас за вещами поедем?
- Давай, тем более, что брать особенно нечего...
- Настоящий мужчина всегда уходит с одним чемоданом! - подняв вверх палец, назидательно произнес Пьер. - Я, когда от второй уходил, так вообще только в шортах и тапочках был.
- Убила бы на месте, - рассмеялся Пьер и нажал на газ.
Этьен смотрел на дома и прохожих. Все казалось ему совершенно чужим. Вспомнилось время, когда приехал сюда в первый раз после ранения и долго искал дом Луизы. Она открыла на стук, словно ждала все это время и, не сказав ни слова, нежно обняла. Воспоминания ускользали, растворялись и терялись на ухабах дороги под напором новых забот и неизвестности. Пьер резко затормозил.
- Приехали, тренер. Тебе помочь?
- Не надо, я быстро.
Вдруг Этьену показалось, что Луиза уже дома и ждет его. Если сейчас она откроет двери и прижмет его, как тогда, - он не сможет уйти. "Но этого не может быть, ведь мы ехали на машине, - успокаивал себя Этьен. - С другой стороны, она могла словить такси". Этьен медленно на ватных ногах зашел в дом, крадучись, чуть слышно поднялся на второй этаж и подошел к двери. Прислушался, вроде тихо. Вставил ключ в скважину замка и медленно повернул его. При этом почувствовал, что предательски вспотел, словно вор, которого вот-вот застукают на месте кражи. Дыхание перехватило. Этьен проклинал себя за трусость. В квартире никого не было, лишь приторный запах духов Луизы чувствовался теперь особенно остро. Быстро собравшись, еще раз огляделся вокруг, выдохнул на полную грудь и решительно вышел. Дверь громко хлопнула за ним, закрывая прошлое навсегда. Он уже никогда не увидит этой квартиры, Луизы и Жана. Внизу дважды нетерпеливо просигналил Пьер...