- Не думал, что вот так умру, - с ухмылкой обратился, сидящему напротив Фернанду.
- Улыбаешься? А мне, между прочим, твоя смерть обошлась в копеечку. Знаешь, сколько пришлось заплатить ребятам на буксире, чтобы они не видели, как ты сошел с яхты? А документы? Думаешь это просто? Благодари Бога, что брат до сих пор работает в паспортном отделе.
Говоря это, Фернанд нервно постукивал пальцем по столику.
- Да ладно, чего ты кипятишься? Мы же договорились, - яхта твоя, - Жерар медленно встал, подошел к окну и посмотрел в щелку штор. - Надоело ночами гулять, словно при немцах прячусь...
- А ты хочешь людям показаться? Тогда у нас вместо одного фиктивного трупа на руках будет несколько реальных, - Фернанд нервно передернул плечами. - Потерпи немного, скоро отправишься в свою Полинезию. Вчера переговорил с капитаном, команду вроде уже набрали, пойдешь обычным матросом... Ты сейчас лучше за раны свои беспокойся...
- Слава Богу, заштопали хорошо, нигде не гниет, - Жерар подошел к зеркалу, приподнял рубаху и попытался рассмотреть швы на спине.
- Ладно, расслабься, полежи, газетки почитай, а вечером еще раз обработаем мазью. Слетаю в магазин, отметим твое воскрешение и корочку заодно обмоем. Как ты теперь у нас будешь зваться? - Фернанд взял паспорт со стола и прочитал по слогам, - Антуан? Господи, к этому еще надо привыкнуть...
- Может, вечерком посидим в кафе?
- Ты в своем уме? Пять минут за столиком в кафе могут растянуться на пять лет за решеткой за подделку документов. Не придумывай! - прокричал уже из прихожей Фернанд. - Потерпите недельку, месье Антуан, а там - поминай как звали.
Дверь захлопнулась, отозвавшись эхом шагов на лестничной площадке. Жерар подошел к окну. Осень в этом году пришла неожиданно. Холодный ветер с дождем хлестал листву на тротуаре. Не пытаясь подняться и закружить с ним в танце, она побитым псом приникла к земле, чувствуя вину за беззаботное лето. Серые тучи, зацепившись за пик ратуши, скапливались, сминали друг друга, превращаясь в бесформенные грязные пятна, в которых бурыми просветами пробивалось закатное солнце. Порывы ветра выдергивали мелкие клочья пелены из облаков и бросали на черепицу крыш. Внизу показалась голова Фернанда, прикрываясь газеткой, он, неуклюже перепрыгнул через лужу и быстро свернул за угол к ближайшему магазину.
Жерар вспомнил встречу с Луизой в порту, ее обморок, растерянные глаза Жана. "Не нашла ничего лучше, как разыграть сцену перед сыном. До чего все глупо устроено в этой жизни", - думалось ему. - "Казалось, чего проще: поговори с этим, как его, Этьеном. Ведь никто ни на что не претендует. Ради Бога, живите, как жили, только знайте, - Жан мой сын. Буду помогать ему, иногда встречаться, только и всего".
Но чем больше он размышлял, тем яснее понимал, что снова думает только о себе. Сын уже взрослый и помощь его вряд ли примет. Да и какой он ему отец? Луиза окажется между двух огней, и еще не известно, как все воспримет Этьен. Исчезнуть из их жизни, - это он здорово придумал. Смерть Жерара решила все проблемы...
Хлопок двери прервал его мысли, заставив прислушаться. Из прихожей доносились кряхтение, звук ключей и суетливое шарканье туфель.
- Ты там живой? - снимая плащ, окликнул Фернанд. - Ну и погодка, я тебе доложу. Главное не раскисай, поверь, все будет в лучшем виде.
Быстро достав из пакета две бутылки вина, еще горячую булку, сыр, нарезанную ломтиками вяленую рыбу, зелень и пару помидоров, Фернанд кинулся в поиски штопора.
- Не бог весть что, но посидеть можно. Сейчас мы твою грусть прогоним? Небось, Луизу вспомнил?
- Фернанд, тебе мало моей яхты, так ты еще крови хочешь?
- Прости, я же понимаю... Ты когда на яхте своей пошел в море, ни у кого из ребят даже мысли не было, что ты хочешь того... ну, как бы это лучше сказать, побыть навсегда один. А потом этот шторм, встреча с сыном... Я же понимаю, - скороговоркой бубнил Фернанд, откупоривая бутылку.
- Ладно, проехали... Наливай вино своему другу Антуану, да не жалей. Врач сказал, что красное вино мне сейчас в самый раз.
Они выпили по глотку и заели ломтиком сыра. Наступила глупая пауза. Пережевывая, каждый делал вид, что задумался на чем-то важным.
- Жерар, в смысле Антуан, вот ты мне скажи, на кой черт тебе эта Полинезия? Вторым Гoгеном хочешь стать? Тот ведь девок пуще жизни любил. Я слышал, на островах они голяком бегают, одна краше другой и все норовят в постель запрыгнуть...
- Фернанд, это в твоей голове девки бегают, - усмехнулся Жерар. - Ты же знаешь, мне здесь житья не будет. А там, даст Бог, на черном жемчуге разбогатею, мастерскую свою открою, потом тебя позову... Приедешь?
- За милую душу! Только страшно мне за тебя. Ты ведь только вчера голову из одной петли вытащил, а сегодня новую нашел...
- Не дрейфь, капитан. Я теперь долго жить буду, у меня ведь сын есть, настоящий моряк, - с гордостью сказал Жерар, подливая вино в бокал.
- Да, здоровый детина... Ты уверен, что твой? Как шкаф стоял в проходе, думал меня с кухни не выпустит.
- Фернанд, ты думаешь, когда говоришь?
- Ладно, ты что, шуток не понимаешь? Давай выпьем за детей!
Вторую бутылку пили уже молча. Фернанд еще раз прокручивал в голове свой гениальный план с перепродажей фиктивно затопленной яхты. Главное, чтобы всем заплатили и никого не обидели. Начальник дока, сразу понял, что яхту-призрак не сложно будет отремонтировать и сплавить как новенькую богатому ротозею за кругленькую сумму. А еще черный жемчуг, неужели он проболтался?
Жерар пытался освободиться от воспоминаний молодости, бессмысленных раздумий типа: "... если бы я тогда порвал письмо и приехал к Луизе..." или "...надо было сразу сказать Жану в каюте, что я его отец" и тому подобное. Все эти переливания из пустого в порожнее расстроили под конец. Похлопав по плечу друга, пошел спать. Глаза долго сверлили в темноте потолок. Со стороны улицы слышались порывы ветра, стук с лязгом створки двери в доме напротив. Все это уравновешивалось уже через час спокойным сопением Фернанда за стеной, который сразу безмятежно заснул, убедившись, что действительно всем заплатили.
Через три дня швы сняли, и вечером Жерар был на палубе огромного сухогруза. Фернанд в сторонке еще раз переговорил с капитаном. Оба были возбуждены, смеялись и похлопывали друг друга по плечу. Выкурив по две сигареты, подошли к Жерару.
- Рад встрече, наслышан о вас, - капитан подал руку. - Помните, Вы у нас по документам Антуан, матрос, но для меня - желанный гость. Надеюсь со временем станем друзьями. Если что, обращайтесь к старшему помощнику или на прямую ко мне. Отдыхайте, наслаждайтесь и через два месяца нас всех ждет рай. Вы ведь не были на Таити? А сейчас, извините, нужно проследить крепление груза. Всего хорошего.
Капитан развернулся, пожал руку Фернанду, подмигнув на прощанье.
- Как это понимать? - спросил Жерар, дождавшись пока капитан уйдет.
- Деньги, дружок, великая сила, надо только уметь ими пользоваться, - при этом Фернанд глубокомысленно поднял палец вверх. - К тому же, у меня с капитаном появилось совместное дело. Как видишь, твой статус изменился к лучшему, поэтому, будь добр, окажи и мне услугу, зайди на острове по этому адресу и передай это письмецо. Только давай договоримся сразу, если будете тонуть, письмо ты должен съесть раньше, чем тебя - акула!
Фернанд, довольный своей шуткой, засмеялся, поглаживая левой рукой живот.
- Куда ты меня втягиваешь? - процедил сквозь зубы Жерар.
- Мы с тобой уже давно втянулись, лучше сказать вляпались - Фернанд стал сразу серьезен. - За все надо платить. Нас ведь прямо сейчас могут снять с корабля, а наш милый капитан с улыбкой наденет наручники, не так ли месье Антуан, или все-таки Жерар? - Потом, взяв за плечо, тихо добавил, - Не бойся, я тебе плохого не сделаю, а потом, кто хотел заниматься черным жемчугом?
- Ах, вот оно что! Мне еще контрабанды не хватало!
- Ты, во-первых, не ори - уши они разные бывают, а во-вторых, подумай хорошенько. Если не хочешь, можешь письмо сейчас проглотить, только знай, на Таити сядешь лет на десять в местную тюрьму. Так что выбирай, - Фернанд сплюнул в воду. - Ладно, заболтался я с тобой, мне еще в док надо заскочить. Обниматься не будем. И не смотри на меня, словно я с твоей женой переспал, еще благодарить будешь.
Фернанд развернулся, махнул рукой капитану, который издалека наблюдал за ними, и сбежал мимо охраны по трапу на берег. Его фигура на миг проявилась в ярких лучах прожекторов и растворилась в темноте, оборвав последнюю связь с прошлым.
- Месье, мне поручено провести вас в вашу каюту, - на Жерара, улыбаясь, смотрел молодой матрос, лет двадцати.
- Да-да, конечно.
Каюта оказалась крошечной. Иллюминатор закрывали выцветшие занавески. Напротив койки, прикрученная четырьмя винтами картинка, звала в швейцарскую деревню, где на берегу ручья девушка в национальном костюме полоскала белье в ледяной воде на фоне белоснежных Альп. Жерар бросил сумку под койку и лег, не раздеваясь. Заныла спина. За перегородкой слышался приглушенный разговор. Письмо во внутреннем кармане жгло и не давало дышать. Сначала захотелось выбросить его, потом прочитать. Приглушенный мерцающий свет в каюте пугал. Каюта превратилась в камеру заключения, в которой придется провести всю оставшуюся жизнь. Где-то недалеко поужинали Луиза с сыном, Фернанд прокрутил очередное дельце... Паника охватила его. Он выскочил в коридор, забыв про сумку, с единственным желанием покинуть корабль и остолбенел. По коридору навстречу шел знакомый матрос.
- Дружище, где у вас тут гальюн? - нашелся Жерар.
- По коридору налево. Завтра утром в семь капитан приглашает вас к себе. Просьба не опаздывать.
Матрос улыбнулся, словно видел его насквозь.
Жерар сразу сник, вернулся в каюту, захлопнув за собой дверь.
- Вот ты и попался, дружище - проговорил он своему отражению в зеркале на двери. Потом криво усмехнулся, погладил бородку и добавил, тыкая пальцем в свое отражение, - если ты очутился в мышеловке, то хотя бы съешь сыр...