Огромный астероид несся к планете. Еще не было тех, кто мог бы дать ему какое-нибудь имя, а те, кто был, никаких названий не придумывали. Астероид огненным шаром с ужасающим грохотом пронзил молодую атмосферу планеты и ударил в самый крупный континент.
Он адаптировался. Он всегда был самым везучим, самым ловким, сильным и смышленым. И теперь, лежа на жесткой скрипучей койке районной больницы, он продолжал адаптироваться, с каждой минутой осваиваясь в новом для него мире.
Прошло всего три недели, как двое неразговорчивых калмыков-табунщиков привезли его в районную больницу. Кое-как объяснившись с врачами, они выдержали долгую беседу в отделении милиции и были отпущены восвояси. Коневоды нашли его в степи, голого, избитого, без денег и документов. В конце концов, милиция пришла к выводу, что бедолагу привезли в степь на вертолете и сбросили вниз, к счастью, с небольшой высоты. Местные жители рассказывали о сильном шуме и грохоте, доносившемся оттуда, где на следующий день его обнаружили. Решили, что неизвестный мужчина - жертва какой-то бандитской разборки.
А сам он пока не мог говорить. Врачи диагностировали сильнейший шок и амнезию. Но он не говорил лишь потому, что не знал этого языка, не понимал, кто он и как попал сюда в таком плачевном состоянии.
Через месяц его выписали, выправив документы на имя Александра Иванова. К этому времени уже говорил, имел представление об окружающем его мире и мог ориентироваться в нем. Ему надлежало явиться в дом престарелых, потому что там были свободные места и врачи. Вновьприбывшему поручили несложную работу по хозяйству и надеялись, что к нему вернется память и, в конце концов он уедет к родственникам, и одной проблемой станет меньше. Его фото появилось в местной газете, кто-то даже сообщил о нем на телевидение. Добрые души даже не подумали, что о предполагаемой жертве бандитов желательно молчать. Но что поделать, люди хотели, как лучше.
Его раны постепенно зажили, но обнаружились проблемы с дыханием. Врачи давали ему лекарства от астмы, а он не мог признаться, что большую часть жизни дышал совсем другим воздухом и дело тут не в больных легких. Впрочем, лекарства помогали. Адаптация продолжалась, и еще спустя некоторое время от астмы не осталось и следа. Врачи опять списали все на последствия нервного шока и с надеждой посматривали на него, ожидая, когда же пройдет и амнезия. Но теперь, вспомнив свое прошлое, он понимал невозможность рассказать о нем кому бы то ни было. Он чувствовал страшное одиночество и боль. И в свободное время запоем читал книги и газеты в маленькой библиотеке, и смотрел передачи по подаренному спонсорами большому телевизору. Особенно нравились ему научно-популярные программы.
Жена приехала за ним ранним апрельским утром, после завтрака. Он чистил котел, когда медсестра Аллочка, шустрая и кокетливая, заглянула на кухню и пригласила его к директору. Он легко взбежал на второй этаж и без стука зашел в кабинет.
- Ну, Иван Сергеевич, теперь я вручаю вас в надежные руки! Елена Андреевна - ваша жена. Не узнаете?
Сказав это бодрым голосом, директор перевел взгляд на главврача. Тот кивнул и таким же бодрым голосом продолжил:
- Ваша супруга увезет вас домой, там обязательно посетите поликлинику. Все выписки готовы, так что можете собирать вещи.
Он посмотрел на жену. Привлекательная, совершенно незнакомая женщина лет тридцати. Он был уверен, что никогда не видел ее. Она улыбнулась ему. Он стоял, отчаянно соображая, что теперь делать.
- Нет, - звонким приятным голосом сказала мнимая жена, - вчера днем перед поездом я успела приготовить обед. Ты же большой любитель борща, да, Ваня?
- А-а. Да, Лена, да, - он адаптировался.
Все засмеялись. Обстановка сразу разрядилась. Директор и врач одновременно подумали, что молодой симпатичной женщине будет нелегко с человеком, который, по всей видимости, считает ее чужой.
Лена быстро и сердечно поблагодарила персонал дома престарелых и, взяв мужа за руку, повела к выходу. На старой колымаге они добрались до вокзала, там долго ждали поезда, поели в станционном кафе и, наконец, устроились в чистом прохладном купе. Все это время они молчали. Жена поглядывала на него светло-голубыми прозрачными глазами и легкая улыбка то и дело пробегала по ее губам. В обращении с ним чувствовалась нежность и забота. А муж продолжал ломать голову над новым странным витком в своей жизни.
Ехали они недолго - всего девять часов - и к вечеру прибыли в незнакомый город.
- Ну вот, - сказала она, пропуская его в квартиру, - мы дома.
Он разделся, надел подсунутые ему тапочки и прошел в гостиную. Лена включила телевизор. Шла очередная серия "Рабыни Изауры". Ему нравилась актриса, игравшая главную роль. У нее была такая же грациозная, слегка неловкая в тяжелом платье походка, как у... Он вздохнул, и слезы навернулись на глаза. Эта актриса играла женщину прошлых веков, может быть поэтому он чувствовал какую-то связь с героиней фильма. О, время, время... Нельзя вернуться в прошлое. Он успел много узнать об этом. Но не сумасшедший ли он? А что, если воспоминания, обрывками теснившиеся в его преобразованном мозгу, всего лишь бред, последствия травм и шока? А что это за жена? Что ей надо? А вдруг, она действительно жена?
-- Она тебе нравится? - спросила вдруг Лена, подходя и загораживая телевизор.
- Да. Приятная. И имя красивое, - отвечал он, вытягивая шею в попытке увидеть происходящее на экране. Изаура шла по фазенде, и ее кринолин красиво колыхался. В его ритмичных колебаниях было то, что объединяло женщин всех веков и приковывало взгляд мужчины любой эпохи.
- Изаура. Изаура, - голос женщины вдруг напрягся, и он недоуменно взглянул в незнакомое лицо, - действительно, красивое.
Она слегка отодвинулась и положила руки на его плечи. Прикосновение было легким и приятным.
- Изаура, Изаура, - ее глаза весело блеснули, и он с волнением и трепетом увидел желтый огонек, вспыхнувший во вдруг ставшим вертикальным зрачке, - можешь звать меня Плезиозаура, как тебе такое прозвище?
Он вздрогнул и сжал жену в объятиях.
Двое существ, описать внешний облик которых немыслимо, потому что их никто никогда не видел, и он не мог быть зафиксирован никаким известным и даже неизвестным науке прибором, летели по Вселенной, презрев пространство и время. Казалось, им были неведомы чувства, но почему-то они выбрали друг друга в компаньоны и старались держаться рядом.
- Нам не удалось спасти всех! - констатировал Первый, просачиваясь сквозь рукав очередной галактики. - Странно, что мы не смогли остановить тот астероид. Жизнь заслуживает того, чтобы ее спасти. Хорошо, что с временем у нас сработало.
- Мы забросили их довольно далеко. И многие выжили. Но трансформация была непредвиденной, - подхватил Второй.
- Наверное, кто-то еще ведет свою игру, а мы и не в курсе, - сказал Первый, - я тоже не ожидал такой радикальной перемены. Где хвост, где длинная мощная шея, где зубцы и хищные клыки?
- Надо было отправить всех одной партией. А мы колебались, разбивали на группы, - произнес Второй, - их ученые еще долго будут искать недостающее звено.
- А те двое, - продолжал Первый, - они все-таки нашли друг друга. Хорошо, что мы их переправили.
- Но ошибочка вышла, - с легким укором сказал Второй, - ты отправил самку на несколько лет раньше самца.
- Да, я рад за них. Они очень гармоничны. Я наблюдал за их знакомством. Он тогда был очень голоден, но не съел ее. И даже подрался с сородичем, который хотел это сделать, - напомнил Первый.
- Там у них не было никаких шансов. Плезиозавр и тираннозавр, знаешь ли, не могут создать семью и иметь потомство, - вставил Второй.
- Я знаю, - Первый слегка дотронулся до Второго, и тот придвинулся ближе, давая понять, что ему приятно, - и ты знаешь, что эта пара была далеко от места катастрофы и могла выжить.
- Но врозь на всю оставшуюся жизнь, - мягким дуновением отозвался Второй.
Они продолжали свой полет, и в их движениях появилось нечто новое и бесконечно нежное - теплый отсвет пронизывающей Вселенную вечной любви.