Аннотация: Новогодний рассказ, написанный для конкурса новогоднего рассказа в популярных жанрах Author Today. Есть ли в мире бояръ-анимэ Дед Мороз? Странный вопрос. Есть, конечно. И, увы, не один.
https://author.today/post/574969
Хорош обычай русской земли - праздновать Новый Год отдельно от Рождества Спасителя. Считай, целая неделя праздников выходит! Да и то сказать, зима на дворе, самое время для крестьянского люда отдыхать и веселиться. Конечно, если год прошёл хорошо.
Но во владениях князей Белогорских плохих лет уже почти век не случалось. Хорошо правили и старый князь и нынешний князь, в волшебстве были сильны, а по характеру уживчивы, не затевали распрей зазря - значит, простые бедствия могли умягчить, а непростых на их земли никто особо не насылал.
Но ребятня, собиравшаяся у околиц каждой деревни княжеских владений в новогодний вечер, о таких вещах не думала. Ей-то лучше других было известно, почему они живут в прекраснейшем месте на белом свете. Потому, что каждый Новый Год к ним приезжал самый настоящий Дед Мороз!
Кто постарше был, те, конечно, слыхали от взрослых, что вовсе Дед Мороз и не настоящий, что это просто сам князь Белогорский каждый год им притворяется, видать ради своих волшебных дел. Ничего-то эти взрослые не понимали! Какой же он был не настоящий, если были у него и красная шуба и белая борода и посох, изукрашенный хрустальными льдинками, и волшебные сани с тройкой волшебных коней, летящие пуще ветра, и Снегурочка в серебряном венце и блестящем платье, на которую заглядывались те, кто уже подростком был?
Ну и главное - у него были подарки! Даже непослушным детям что-нибудь да доставалось - кому мешочек орехов в меду, кому рукавицы тёплые. А уж хорошим детям дарил он подарки не простые, а такие, что и в городе не купишь - одному лубок, на котором картинки сами собой оживали, другому сапожки, в которых по любому болоту пройдёшь, не проваливаясь, третьему ложку, что сама собой кашей наполнялась. Да ещё чудесно угадывал, что кому более всего в наступающем году пригодится. Как же он мог быть ненастоящим?
Вот уже потемнело небо, высыпали на него яркие звёзды. Ждёт ребятня у околицы, вокруг весело горящего костра - вот-вот послышится ясный звон колокольчиков на оглобле саней Деда Мороза. Да только что-то всё не слышится. Только мороз крепчает, да пламя костра притухает, словно припасённые дрова вдруг гореть отказываются, да встаёт над лесом странный призрачный свет, навроде северного сияния из сказок.
*****
Князь Павел Белогорский только чуть посохом по дну саней стукнул, и кони остановились, повинуясь невысказанной команде. Созданиям его Потока и воли, высказанных команд не требовалось, пусть и не настолько князь Павел был искусен, чтобы повелевать ими одной мыслью, безо всякого физического действия.
Татьяна, ученица князя, носившая сейчас облик Снегурочки, вытащила из-за пазухи кружевной платочек, держа его наготове, словно клинок. Она уже многому успела научиться. Прекрасно понимала, что если вдруг пропитало лес такое холодное, страшное волшебство, что и простые крестьяне его уже должны были заметить; если сани, для которых расстояний между тем местом, где их колокольчики ещё слышали в предыдущей деревне и уже слышали в следующей, не существовало вообще, уже пару минут едут по этому тёмному лесу - значит вмешался в их новогодние дела другой волшебник. Могущественный. И уж точно не с добрыми намерениями.
Если Татьяна вмиг это поняла, то о самом князе нечего и говорить:
- По делу пришёл или без дела, дорогой или без дороги, а ну выходи на свет Божий, на глаза людские! - выкрикнул он так зычно, что снег там и здесь осыпался с еловых лап.
В его словах было достаточно силы, чтобы второсортный, безродный волшебник, одноглазый леший, или волшебный зверь послабее выскочил из укрытия как ошпаренный. Да и тот, кому они предназначались, тоже показался перед князем и его ученицей. Но не торопясь, тяжёлым, размеренным шагом, показывая, что выходит по своему желанию, а не по чужой воле. Снег лишь поскрипывал под его ногами, вместо того, чтобы повести себя естественным образом и позволить ему провалиться до пояса.
И князь, и Татьяна могли видеть в полной темноте, тем более сейчас. Так что неверно было бы сказать, что представший перед ними волшебник "вышел на свет". Скорее - подошёл достаточно близко, чтобы их чудодейственно усиленные взгляды могли проникнуть через окружавшую его завесу мрака.
А от его вида слабый сердцем человек разом ахнул бы. Ростом он не уступал князю Павлу - а в обличье Деда Мороза тот мало не дотягивал до сажени - но даже широкополая шуба не скрывала его болезненной худобы. Да право, шуба ли? Красный её цвет казался цветом свежесодранной шкуры, минут назад превращённой в одеяние мехом внутрь. Длинная клочковатая борода была седа как иней и синим, злобным светом горели глаза под кустистыми бровями.
Признать в этом существе живого человека, не то что человека конкретного, было непросто. Но князя Павла непросто было провести обликами и личинами. Татьяне показалось, что он тихо вздохнул, прежде чем спросить:
- Ну здравствуй, Вадим. Надеюсь, ты пришёл за причитающимся тебе подарком. Нельзя сказать, что этот год и десять предыдущих, ты вёл себя хорошо, но в эту ночь я не обделю никого, тем более собственного племянника.
- Всё издеваешься, старик? - голос Вадима был скрежещущим, как ломающийся лёд. - Даже глядя в лицо собственной смерти?
Князь Павел пожал плечами:
- Разве может Дед Мороз умереть?
Холод вдруг усилился, а мрак сгустился, словно даже звёзды боялись смотреть на происходящее. Вадим развёл руками с длинными, как у покойника, ногтями:
- Старик, мне ли не знать, что ты уж который год раздаёшь подарки смердам не по доброте душевной, а ради ритуала. Мне ли не помнить, какой силой ты обладаешь в эту ночь, в облике Деда Мороза. Вот только и ты должен был сразу понять, в чьём облике сейчас я. Немало времени у меня ушло, чтобы восстановить изначальную версию твоего же ритуала, забытую и похороненную теми, кто не мог встретить свои собственные страхи лицом к лицу. Но я преуспел. Так что исход нашей встречи предрешён. Или забыл уже - чем древнее всякое волшебство, тем больше в нём силы! Здесь и сейчас я - настоящий Дед Мороз! Не смешной старик, раздающий подарки, а воплощение беспощадной зимы!
- Всё сказал? - князь Павел остался невозмутим. - Что ж. Вот тогда тебе мой подарок, хоть ты его не желаешь, да и не заслужил. Я одарю тебя советом. Весьма важным. Отступись. Не потому, что тебя на это дело подбили люди, которые и пальцем о палец не колонут, чтобы потом спасти тебя от плахи. Потому, что за столько лет, ты так и не понял самой сути волшебства.
- Даже сейчас блефуешь, старик?!? - Вадим, как видно, разозлился не на шутку. - Ну как тебе угодно. Сдохни!
Он взмахнул руками. Татьяна была не из робких и полностью доверяла князю Павлу, а всё же сжалась, чувствуя чудовищную незримую силу, которая горной лавиной неслась на них. В следующий миг стволы сразу полудюжины деревьев на некотором расстоянии от волшебных саней лопнули, раскололись, не выдержав невероятного холода, способного убить птицу на лету, обратить человека в мёрзлую статую.
Однако холод совершенно не коснулся ни князя, ни его ученицы, ни их саней.
- Я уже сказал...
Вадим только заскрежетал зубами, повёл ладонями над землёй - и снег взвился вихрем, слипаясь, сжимаясь в десятки, многие десятки острых стрел-сосулек. Выкрикнул нечто неразборчивое - и ледяные стрелы полетели вперёд смертоносным потоком, срезая кусты, пробивая навылет стволы деревьев. Вот только в дюжине шагов от Вадима волшебство развеялось, как ветром его сдуло - и губительный лёд осыпался вниз, снова став безвредным снегом.
Вадим отшатнулся, вдруг сгорбившись. Из его рта впервые за всё время вырвалось облачко пара. Волшебство, оно такое - обоюдоострое оружие, готовое поранить криворукого владельца, придирчивая госпожа, наказывающая слуг-неумех.
- Это всё? - поинтересовался князь Павел. - Тут ребятня моих подарочков ждёт, так что...
Но Вадим сразу выпрямился, и глаза его вспыхнули ещё большей ненавистью.
- Вот оно как. Вот почему ты ещё жив. Убогие, нерасчищенные Потоки десятков тысяч низкорождённых щенков! С каждого по капле - достаточно, чтобы новодел сравнялся с древним ритуалом!
Павел усмехнулся в бороду:
- Всё же ты не безнадёжно глуп. Да только поздно догадался. Откат уже пошёл, ритуал твой, считай про...
- Не говори "гоп", пока не прыгнешь, старик! - ощерился Вадим. - Кроме защиты и саней, всё твоё волшебство сейчас - подарки дарить. А девчонка при тебе - сейчас твоя Снегурочка, подарков ей не положено. Ни меча волшебного, ни силы удесятерённой.
Он сунул в рот четыре пальца и свистнул так, что Татьяна с трудом сдержалась, чтобы не зажать уши. На миг даже показалось, что это само по себе было атакой. Слабенькой версией знаменитого свиста соловьиного. Но нет. Это был призыв.
И призываемая ответила. Выступила из теней, скользнула по снегу, не оставляя следов, встала рядом с хозяином. Крестьянская девушка, лет может пятнадцати, в лёгкой домашней одежде. Ни кровинки на синем от холода лице. А глаза... глаз словно и нет вообще, две дыры в пустоту. Не труп, который злое волшебство заставило двигаться, нечто куда пострашнее.
- Только у меня своя Снегурочка есть. Ей-то никаких подарков не нужно, чтобы убить вас обоих.
- Я её задержу, князь! - Татьяна хотела было уже выпрыгнуть из саней. Честно говоря, не сделай она этого, промораживающий до сердца страх погнал бы её совсем в другую сторону. Но князь Павел поймал Татьяну за плечо:
- Не лезь поперёк батьки в пекло, - в голосе его зазвучали железные нотки, какие и в его нормальном облике можно было услышать редко. А затем он вновь глянул на Вадима и его мёртвую рабыню:
- Поторопился я сказать, что твоя глупость не безнадёжна. Подарки ей не нужны, говоришь? А вот я не соглашусь.
Тут всё произошло очень быстро. Вадим щёлкнул пальцами. Мёртвая девушка ринулась в атаку, как стремительная скользящая тень. Татьяна начала замахиваться платком, уже понимая, что не успевает. Князь Павел с силой стукнул посохом по дну саней. И в тот момент, когда оледеневший кулак уже готов был ударить в лицо Татьяны, вдруг словно пошло мутью всё тело мёртвой - и вмиг развеялось облаком холодного пара.
- Что... - начал было Вадим. А больше ничего сказать не успел, прежде чем его скрутил приступ страшного кашля. Даже на ногах устоять он не смог, рухнул на колени. Страшная его одежда начала таять, волосы и борода - выпадать клочьями. Наведённый облик спадал и под ним обнаружился светловолосый человек с худым, непримечательным лицом, лет сорока отроду, одетый не по погоде. Снег вдруг перестал его держать, и он чуть не весь ушёл в сугроб.
- Просто я порабощённой душе подарил свободу, - пояснил князь Павел. - Даже не знаю, чего ещё ты мог ожидать.
Он обернулся к Татьяне:
- Ладно, поехали. Ребятня нас действительно ждёт.
- Постой! - закричал вдруг Вадим обычным человеческим голосом. - Забери меня отсюда, сдай в приказ, только забери!
Ещё минуту назад Вадим мог перешагнуть весь тёмный лес одним шагом. В своём обычном состоянии опытного волшебника он легко мог воспользоваться простенькими заклинаниями, чтобы защитить себя от холода и найти дорогу в темноте. Но сейчас откат от провалившегося ритуала временно превратил его в обычного человека, к тому же измождённого.
Князь Павел покачал головой, не оборачиваясь:
- Ты так и не понял самой сути волшебства. Ни вообще, ни того, за которое взялся. Морозко или Мороз-Воевода ещё бы могли вывести злодея из тёмного леса, хоть и наказав, чтоб надолго запомнил. А вот Деду Морозу это никак не пристало. В одном ты прав - ритуал изменили с веками, чтобы забыть о былом страхе перед грозной зимой. Как же я могу признать этот страх, тем паче напомнить о нём детям? Бывай, Вадим. Приказным я сообщу, когда новогодняя ночь кончится и останется лишь князь Белогорский.
Стукнул вновь посохом - и понеслись волшебные сани по снегу быстрее птицы. Дети Деда Мороза давно уже заждались.