Оррик никогда не любил благородное искусство охоты. Может быть потому, что в детстве его возможности охотиться ограничивались ловлей кроликов и голубей на еду - не та добыча, чтобы разжечь в сердце азарт. Может быть потому, что к тому времени как положение его достигло достаточных высот, чтобы участие в больших охотах стало для него обязанностью, азарта в его жизни уже хватало на четверых. И стрелять животных, не способных отстреливаться - а из лесных чудовищ в его родной Яннарии осталась лишь горстка таких тварей, на которых ради забавы не поохотиться, будь ты хоть сам император - казалось делом скучным.
Но "не любил" и "не умел" - разные вещи. Не пережил бы он пяти с лишним лет странствий по бесконечным просторам Полого мира, если бы не сноровка в ловле себе на обед всего, что подворачивалось по пути. Сейчас, по счастью, подвернулось создание, более всего напоминавшее хорошо знакомого оленя, только с роскошной, ярко-рыжей шерстью. Довольно осторожное, но куда уж ему было увидеть или услышать Оррика.
Оррик подошёл шагов на пятнадцать, прежде чем решил, что ближе его могут учуять. Не торопясь прицелился и с силой метнул короткое копьё, отобранное у попавшегося на дороге разбойника, шайка которого отчего-то решила, что награда, объявленная за голову Оррика - это выгодное предложение.
Олень скакнул лишь один раз, когда копьё попало в него, а там ноги подломились. Брошенное со сверхчеловеческой силой копьё вошло прямо в сердце и пробило тело только что не навылет. Оррик подошёл к туше, примеряясь, как её удобнее свежевать и разделывать.
- Многие чудовища, - заметил он вслух, доставая нож, - любят говорить, что как мы охотимся на вашего брата, лесного зверя, ради пропитания и удовольствия, так и они охотятся на нас, людей. Я сам такое слышал из первых уст раза три, не меньше.
Оррик присел и сделал первый разрез на шкуре:
- Даже не удаляясь своим рассуждением в божественные высоты, скажу, что в такой логике есть порок. Если бы ты мог сказать человеческим языком, что хочешь жить... а ты явно не мог, нет в тебе никаких признаков волшебства и необычности. Но если б мог - немногие люди прикончили бы тебя чисто ради еды. Да и тех мы бы, пожалуй, приписали к чудовищам в человеческой шкуре...
Хотя Оррика и пробило на философию, бдительности он не ослаблял. То, что рядом с прогалиной, где смерть настигла невезучего оленя, есть ещё один человек, он заметил, едва олень испустил дух. Не просто человек, почти наверняка дваждырождённый, хотя и из слабых. Скрывается слишком умело... для человека. Оррику очень хотелось окликнуть его или выхватить оружие. Раньше он так бы сразу и сделал.
Но сейчас ему предоставлялся превосходный шанс попробовать, насколько развились его чувства, в реальной переделке, которая стоит сотни контролируемых тренировок. Насколько он может отследить действия незнакомца по слуху... нет слух был не главным. Иначе, не стал бы Оррик усложнять задачу чисто ради успокоения себя мыслями вслух. Важнее было, насколько он может чувствовать присутствие этого человека по его духовной силе, хотя бы тут, в идеальных условиях, где поблизости больше нет крупных существ - если кто и был, предсмертный взвизг оленя всех спугнул. А человек - дваждырождённый, у которого силы в духовном теле больше, чем у простого смертного, но который совершенно не обучен её скрывать.
- Эй, ты! Бродяга!
Оррик чуть улыбнулся, прежде чем встать и обернуться на голос. Его новое чувство его не подвело. Интуитивная убеждённость, что незнакомец, кем бы он ни был, не станет нападать внезапно, оказалась верной.
Незнакомец оказался сущим мальчишкой. Больше лет восемнадцати Оррик ему бы не дал. Стройная фигура, тонкие черты лица и длинные чёрные волосы, собранные в хвост на затылке позволили бы этому юноше при желании сойти за девушку. Если руки как-нибудь спрячет - уж очень крепкие и жилистые, хотя и с ухоженными ногтями. Сейчас эти руки держали наготове тугой лук, со стрелой на тетиве, но целиться в Оррика юноша не спешил. Лук, с отполированными до блеска круто изогнутыми плечами, был с виду очень дорогим. Как и покрытый красным лаком колчан со стрелами. А вот одежда на юноше выглядела добротной, но простенькой - шаровары и зелёная куртка без украшений - да к тому же плохо подогнанной.
- Не очень-то вежливо так обращаться к старшему, - спокойно заметил Оррик.
Юнец, видно, услышал в его словах один лишь намёк на разницу в силе, разом нахохлился:
- Не очень-то вежливо перехватывать чужую добычу в последний момент!
Оррик повёл левой рукой, испачканной в оленьей крови, по сторонам:
- Здесь лес. Кто смел, тот и съел. Может бродягам и запрещено здесь охотиться, да мне-то что за дело. Я и так вне закона.
Юноша чуть побледнел, но не попятился и стрелять со страху не попытался. Прежде, чем он успел ещё что-то сказать, его утроба высказалась первой - чётко слышимым бурчанием.
Оррик с трудом сдержал смешок и сказал примирительно:
- Но и поделиться в лесу с голодным сами Небесные Боги велят. Помоги только разделать и приготовить тушу. Да, звать-то тебя как?
Юноша чуть замялся и ответил:
- Илнав.
- А меня Оррик. Из Дейнца, что в... Да не важно в какой стране, ты вряд ли о ней слыхал. Ладно, давай-ка браться за дело, олень сам себя не зажарит.
*****
В те времена, когда Оррик вращался в высоких сферах, ему приходилось общаться с книжниками и мудрецами, убеждёнными, что жизнь диких людей, промышляющих охотой, прекрасна, потому что избавлена от каждодневного тяжкого труда. Почему-то, ни один из этих мудрецов не пытался проверить свои теории практикой - ну, хотя бы, разок сходить на охоту и попробовать собственноручно привести тушу крупного зверя в пригодное для еды состояние.
К счастью, сноровки в таком деле у Оррика хватало. Вот юноша оказался довольно-таки криворуким, несмотря на силу и ловкость - повезло ему, что не пришлось разделывать оленя и складывать костёр своими силами. Так что ещё и темнеть не начало, как они уже сидели у огня, утолив первый голод, и наблюдали, как готовится следующая порция - чтобы поджарить тушу целиком пришлось бы, для начала, перетаскивать целые упавшие деревья, а этого никому не хотелось. Их ездовые животные, серая кобыла Оррика и здоровенный, глянцево-коричневый, с чёрным хохолком, фороракос Илнава были привязаны на противоположных концах прогалины, чтобы хищная нелетающая птица не набросилась на четвероногое.
Темнеть, может, ещё не начало, но скоро начнёт. А место для приготовления ужина попалось хорошее - ровное, ручей с чистой водой рядом. В самый раз остановиться на ночь. Так что Оррик никуда не торопился. Илнав тоже. Он всё посматривал на Оррика с любопытством пока, наконец, не спросил:
- А могу ли задать вопрос, касающийся тебя, Оррик? По всему видно, в землях Великого Инза ты совсем недавно. Как же вышло, что ты оказался вне закона?
Оррик пожал плечами:
- Люди, оказавшиеся вне закона, в ответ на такой вопрос обычно отвечают, что они ни в чём не виноваты. Я бы тоже мог сказать, что ни в чём не виноват, кроме того, что дрался лучше княжеского сына, решившего меня убить, поскольку его новому мечу была нужна человеческая жертва. Но если б я хотел, то три раза избежал бы той схватки. Поэтому скажу так: я оказался вне закона по причине чрезмерной живости своего характера и любви к риску.
- Княжеского сына? - Илнав посмотрел недоверчиво, а потом воскликнул с таким видом, словно демона из Бездны увидал. - Так выходит это ты разлучил наследника старого Намагана с его головой?
- Как видно, я. Да ты успокойся. Даже у ваших, инзийских, разбойников, кажется, не принято убивать тех, с кем разделил пищу. Хочешь - прямо сейчас езжай на все четыре стороны, хочешь - переночуй здесь. Ты сам то, кстати, кто будешь?
- Я сын почтенного торговца из Моланга, что в той стороне, - Илнав махнул рукой. - Хотя охота и прочие молодецкие забавы мне больше по нраву, чем семейное дело. Да только не слишком я в них хорош, если в знакомом лесу заблудился.
- Нехорошо это, - заметил Оррик. - Я к тебе со всей душой, а ты мне соврал, не моргнув глазом. Ты, если честно, похож не на неудачливого охотника, а на беглеца от закона, ускакавшего в глушь с тем, что в спешке похватать успел и заблудившегося, потому что всю жизнь жил в городе. Боги на небесах, у тебя и загара-то нет, а ведь лето уже клонится к осени.
Илнав замер, чуть прикусив губу.
Оррик отмахнулся от надоедливой белой бабочки - тут их было полно, похоже, что их привлекал запах пота - после чего продолжил:
- И лучше бы тебе сказать правду. С чего ты шатаешься по глуши - мне без разницы. А вот если тебя ищут, хоть бы и друзья с родными - разница ещё как есть. Я же, всё-таки, вне закона. Может не обойтись без крови.
Илнав призадумался и ответил:
- Меня до следующего утра не должны хватиться, спасибо нашей семейной реликвии и одному верному слуге. Клянусь тебе всеми поколениями моих предков, что я не лгу, и что бояться тебе нечего.
Оррик смерил его скептическим взглядом, но на этот раз тон и манера юноши были преисполнены искренности.
- И ты совершенно прав, мой отец - не какой-то богач, происхождение моё куда благороднее. А сбежал я в лес от того, что уже второй год не выпадало случая ни на охоте побывать, ни по лесу проехаться. Не знаю теперь, выпадет ли такой случай когда-нибудь ещё. Прошу прощения за то, что произнёс ложь, да и сейчас, как видишь, не называю своей семьи. Меня и так будут до нового года изводить нравоучениями. Страшно даже подумать, что начнётся, если о моей выходке ещё и слух в народе пройдёт. Извини ещё раз, Оррик, но даже человек, которому не страшно доверить собственную жизнь, может оказаться болтлив.
- Насколько я успел поглядеть на вашу страну, охота должна считаться вполне пристойной, как ты сказал, молодецкой забавой, для княжеских сыновей. Даже похвальной. Чего же тебя в лес не пускают?
- Того, что это - забава, - Илнав помахал в воздухе полуобглоданной костью, затем взял её в обе руки, напрягся на миг и переломил как сухую веточку. - Боевым искусствам меня учат, как должно и пристойно. Нельзя же наследнику рода быть простым смертным, который легко может умереть от обычной простуды, мышьяка в еде, или ножа в руках первого попавшегося убийцы. А вот в том, чтобы скакать по лесам за зверьём... в таком занятии ничего должного нет. Это только несчастные случайности навлекает, да убийцам лишний шанс даёт.
- Это да, - заметил Оррик. - У наших северных соседей как-то раз царю отстрелили голову на охоте, так и не нашли кто. Видно, наследнику не очень хотелось искать. Но суровое у тебя воспитание, я погляжу. Поставлю три к одному, что отец твой умер рано.
Илнав уставился на Оррика с таким явным подозрением, что тот не выдержал и усмехнулся:
- Не волнуйся, ради такой ставки знать о твоей семье ничего не надо. Хороший отец не стал бы тебя так изводить. А плохой позволил бы охотиться не то что на зверьё, а и на крестьян, только чтоб ты от него отвязался.
- Чужеземец, Великий Инз - не земли варваров. Ещё Всепобеждающий Владыка Мечей, первый из императоров, установил у нас законы, так что даже могущественные князья Инза не смеют охотиться на людей, - неожиданно возмутился Илнав.
- Да? По моему скромному опыту общения с наследником местного князя, из рода послабее твоего, без волшебных предметов, которые можно применять для забавы... если не охотятся, то только потому, что надоело уже и хочется попробовать силу на настоящем противнике, - Оррик пожал плечами и добавил с усмешкой. - Но что я, чужеземец, знаю о ваших порядках.
Юноша сперва насупился, словно сказанное всерьёз уязвило его, потом вздохнул и со злостью швырнул обглоданную часть кости в огонь:
- Сдаётся мне, что ты прав. Не знаю, почему я вообще возмутился. Сам ведь сколько раз видел, что в нашей стране лицемер на ханже сидит и двуличным гадом погоняет. Когда просвещённые мужи и учителя нравственности другим указывают жить в скромности и усердии, а сами едят на серебре, спят на бархате и держат целый табун наложниц, чего уж удивляться, что князья хуже разбойников.
Оррик даже почувствовал желание его утешить:
- Я уж пять с лишним лет странствую по свету, повидал немало стран. Великий Инз - получше среднего. Закон у вас скорее работает, чем нет - сам видишь, мне теперь приходится лесами пробираться, а не по ровной дороге ехать. Просто если овец пасут волки, то какие законы не пиши, а кто-нибудь из стада окажется не только остриженным.
- Как же "скорее работает", когда выходит, что овец пасут волки?
- А так. Из тебя вот, как я погляжу, пытаются растить пастушескую собаку - как оно, нравится? В лес от хозяина не убегаешь?
Илнав даже слегка покраснел:
- Ну, сбежать на охоту - это не людей убивать просто так!
Оррик пожал плечами:
- А тебя тянет убивать людей просто так? Нет? Я про то, что если у человека есть власть, богатство и Второе Дыхание, то свои хотелки, не важно насколько дикие и грязные, он как-нибудь исполнит, не мытьём так катаньем. Ну, в итоге, правда, может лишиться всего, включая голову. Скажем, нарвавшись на незнакомца, у которого Второе Дыхание выше и боевого опыта больше. А может и не лишиться. И рассчитывать будет как раз на это - кто же берётся за дело, заранее предполагая худшее, особенно если хотелка сильно свербит?
- Почему же тогда волки не вырезают всё овечье стадо разом и не вцепляются друг другу в глотки, споря за мясо?
- А во многих странах так и выходит. Повидал я и земли, где дваждырождённые князья вправду ничем не отличаются от разбойников, только и делают, что грабят тех, кто слабее, да дерутся друг с другом за добычу. И земли, где правители почитают себя богоравными, а простых смертных - не то что овцами, а травой.
Оррик поднял палец:
- Погоди, я по лицу вижу, что ты хочешь спросить - как же вышло, что ваша страна устроена получше. Отвечу - а откуда мне знать? Я не простой бродяга, прожил я немало, во всякие истории был впутан, знался с разными могущественными людьми и нелюдьми, повидал многое, но я не пророк, не мудрец и не правитель, чтобы судить отчего в одних странах одни порядки хороши, а в других нет. Тем более, как сменять плохие на хорошие. Я только недостатки замечать горазд, но это всякий может.
Оррик хотел добавить ещё немного, но прервался. Уже некоторое время его мучило слабое, смутное предчувствие непонятно чего. К таким предчувствиям он привык относиться серьёзно, даже до того, как узнал, что так могла выражаться способность ощущать духовные тела, которые, в отличие от Второго Дыхания, имелись и у простых смертных и у зверья, позволяя предугадывать их присутствие и намерения. Он огляделся по сторонам - ничего. Предчувствие вдруг испарилось. Нервы шалят, или какой-то лесной хищник понюхал и решил поискать другой добычи? Назойливые белые бабочки задачу сосредоточения внимания не облегчали.
Илнав же лишь неопределённо хмыкнул
- Ну вот например, - продолжил Оррик, так никого и не заметив, - Всякий кому не лень может сказать, что разбойников в Великом Инзе разводится всё больше. Но сказать, почему их всё больше, я не решусь. Может потому, что нынешний император ещё молод, не под силу ему держать в узде князей и экзархов, может потому, что страна уже стара. И уж тем более я не решусь сказать как с ними бороться. Ну, по крайней мере, не убив этак год на то, чтобы вникнуть в ваши дела.
Он призадумался на миг:
- Кстати, Илнав, про разбойников. Я-то в этот лес собрался, чтобы их найти, второй день уже тут шатаюсь. Ты и сам знаешь, дальше на восток горы да леса кончаются, идёт густонаселённая равнина, в открытую там не проехать. Мне сказали, что здешняя шайка знается с подпольными торговцами, что не только меня, а и лошадь мою смогут по реке провезти. Но я - это я. Слишком жёсткий кусочек даже для целой шайки, если переговоры у нас пойдут наперекосяк.
Он махнул очищенной от мяса косточкой:
- А вот ты не боишься, что тебя в этом лесу убьют, ради твоего лука и птицы с дорогой упряжью? Сколько могу разглядеть, ты едва-едва на Молодости. Один на один может и сравнишься тут с любым, да только с каких это пор разбойники затевают честный бой один на один?
Илнав насторожился:
- Ты уверен, что в этом лесу есть разбойники? Мне говорили совсем другое.
Оррик в свою очередь кинул косточку в костёр, тщательно вытер руки:
- Случаем, не тот же человек, который помог устроить всё так, чтобы тебя до утра не хватились?
Илнав побледнел, прикусил губу, наконец сказал:
- Тот же.
Оррик встал, оглядываясь по сторонам:
- Я - человек подозрительный. Иногда слишком подозрительный. Может я сейчас ненароком очернил верного слугу в твоих глазах. Но если тебя действительно выманили в этот лес чтобы убить, случайным разбойникам такого дела не доверят. На них только свалят смерть.
*****
(выложить в два приёма, чтобы создать запас на следующую главу)
- Помоги мне добраться до... - заговорил Илнав, но Оррик оборвал его:
- Тихо!
Он напряжённо всматривался и вслушивался. Темнеть ещё не начало, но лес был густым и сумрачным, поросшим роскошными кустами - полно мест, где искусный дваждырождённый может укрыться. Не было ли смутное предчувствие Оррика раньше вызвано присутствием убийцы? Убийцы, который решил выждать удобного момента, увидев, что намеченная жертва находится в компании сильного дваждырождённого? И подавив жажду крови, скрыл себя от ещё незрелого духовного чувства Оррика?
Эх, жаль, не было способа сообщить юнцу об опасности так, чтобы возможный наблюдатель в лесу этого не заметил.
Не обнаружив ничего подозрительного, Оррик заговорил:
- Я, конечно, не мудрец, и не святой. Добродетель моя, видят Восемь, сомнительна. Но предательские заговоры мне не по душе. Да и оказаться удобным для всех виновным, после того, как твоё исчезновение обнаружат и начнут распутывать следы, мне не хочется. Так что я помогу тебе. Если, конечно, тут и вправду заговор.
- Что надо делать? - Илнав быстро одолел первоначальный испуг.
- Убираться. Куда ты хотел?
- В Моланг.
- Надеюсь, твоя птица умеет бегать ночью, - мысленно Оррик выругался. Прикрывать мальчишку по дороге будет сложно. Фороракос может стать неуправляемым, если окажется слишком близко от потенциальной добычи. Значит, придётся держаться на расстоянии. Вот уж выбрали себе инзийцы ездовое животное не как у людей.
С другой стороны, если убийца уже рядом, он, пожалуй, нападёт прежде, чем они вообще успеют уехать с этой поляны. Иначе ему придётся тратить время на возвращение к собственному скакуну, вряд ли спрятанному слишком близко, и он сильно отстанет.
Вслух же Оррик сказал просто:
- Сперва, я седлаю лошадь. В этот момент будь начеку, не отвлечься я не смогу. Потом ты седлаешь птицу и гонишь туда, где, по твоему разумению, Моланг. Пока ты это делаешь, я стерегу тебе спину. Потом сажусь на лошадь и еду вслед за тобой.
Илнав медленно кивнул. Теперь он озирался по сторонам, как и Оррик. Они встали, надели пояса с мечами и двинулись к лошади.
Оба ожидали беззвучного нападения профессионального убийцы. Поэтому звук тяжёлых шагов целой группы людей, которые даже не прятались, застал их врасплох. Илнава, по крайней мере. Он даже меч выхватил - лук-то со стрелами так и остался недалеко от костра. Оррик же просто обернулся в сторону звуков.
Костёр свой Оррик с Илнавом не прятали. Неудивительно, что приближающиеся люди не блуждали, а вышли чётко на прогалину. И не удивительно, что они оказались разбойниками. Цветастые куртки, цветастые татуировки, свирепые рожи. Оружия - мечей, кинжалов, топориков и копий - на целое войско. Хотя было их всего восемь. Возглавлял шайку широколицый детина в алом шёлковом кушаке.
Вышли на прогалину они как хозяева леса. А увидев Оррика, замерли, как зайцы, услышавшие хищника. Неудивительно. Даже Илнав в этот момент покосился на Оррика с испугом. Ему-то казалось, что чужестранец немногим сильнее его самого. Но сейчас Оррик вдруг претерпел изменение, не менее грозное, чем у любого оборотня - облик может и остался прежним, но от одного его присутствия по спине бежал холодок.
- Здравствуйте, удалые люди, - вежливо поприветствовал разбойников Оррик, затем обратился к широколицему. - Не ты ли будешь Санпал, здешний атаман?
- Ну, положим, я буду, - глаза Санпала так и бегали от Оррика к Илнаву. - А ты кто?
- А я Оррик, чужестранец. Кстати, я вас искал. Есть у меня к тебе, Санпал, и к твоим людям одно дельце, которое будет вам выгодно. Вот только сперва друга до города провожу.
Санпал облизал пересохшие губы, раз, другой. Оррик видел, что почти все подручные главаря - простые смертные. Сам он либо только на основании Ступени Молодости, либо недалеко ушёл по первому кругу. Должен понимать, что Оррик может убить их всех без особого труда, даже если Илнава вообще не считать. Но колеблется. В сговоре с организатором убийства и боится, что за трусость с него потом шкуру сдерут? Но оно же будет потом. Люди, склонные думать насчёт "потом" редко становятся разбойниками.
- Послушай, Оррик... - заговорил Санпал.
Но Оррик почти не обратил внимания на его слова. Всё это время он напряжённо прислушивался к звукам леса, пытаясь уловить малейшие сигналы, способные предупредить о внезапной атаке со спины.
Оррик сам не был уверен, сумел ли он услышать тихий щелчок хорошо смазанного механизма - или всё же почувствовал движение чужого духовного тела, вызванное намерением убить. Но он толкнул Илнава как раз вовремя. И прилетевшая сзади-сверху короткая оперённая стрелка вместо юноши попала в землю.
- Бей-убивай!!! - заорал Санпал и бросился вперёд, замахиваясь на Оррика двузубым копьём.
- Спиной к дереву! - крикнул Оррик Илнаву, выхватывая меч.
Ни рукоять, ни ножны меча Оррика не несли особых украшений, и оттого этот меч мог показаться заурядным - пока оставался в ножнах. Его покойный создатель окрестил своё творение Мечом Штормовых Туч и по длинному, стройному клинку действительно бежал серый, волнистый узор, напоминающий гонимые ветром тучи. В плане баланса он был достаточно близок к привычной Оррику шпаге. Но главное, он был волшебным. Его лезвие было заточено до невозможной для любого обычного металла остроты, но не тупилось и не щербилось. Его почти невозможно было погнуть, сломать или расплавить - и для этого даже не требовалось наполнять его собственной энергией Второго Дыхания, как могли рефлекторно делать со своим оружием большинство дваждырождённых. Так что и расход сил в бою с использованием такого клинка был меньше, и осторожности не требовалось - подставляй хоть под удары, способные пробить крепостную стену, твои кости всяко сломаются раньше, чем меч.
В общем, насколько Оррик мог судить, это был самый простой и незамысловатый из всех волшебных мечей. Но простой - не значит слабый. В чём и убедился Санпал, когда почти небрежный удар отсёк наконечник его копья во вспышке сине-белых искр - и усиление оружия Вторым Дыханием не помогло. Тут бы Санпалу конец пришёл, если бы Оррик не отвлёкся, пытаясь понять, откуда скрытый в зарослях убийца сейчас нацеливает следующий выстрел. Отвлекаться в бою - обычно сразу смерть. На счастье Оррика, силы были очень уж неравны, и он сумел разорвать дистанцию.
Илнав сделал как сказали, отступил и прижался спиной к дереву, за которым была привязана серая кобыла Оррика, сейчас ржавшая в испуге и пытавшаяся отдалиться от драки настолько, насколько привязь и стреноженные ноги позволяли. В этом месте Илнав был хоть сзади защищён. Пара не слишком крепких умом разбойников бросилась к нему, обходя Оррика. Это было даже хорошо - и спереди прикрытие от подлого выстрела, пока Илнав их не убьёт или они не сообразят, что он тоже дваждырождённый.
Оррик изогнулся нечеловеческим образом, уклоняясь от брошенного копья, не теряя равновесия, скользнул в сторону, пропуская бросившегося на него разбойника между собой и атаманом. Разбойник упал, хватаясь за располосованное до кости бедро, Санпал снова устремился на Оррика, теперь замахиваясь кривым клинком, но отшатнулся, встреченный молниеносным колющим ударом в плечо.
Очень резвый, несмотря на изрядное брюхо, помощник атамана тем временем забежал Оррику в спину, размахиваясь топориком на длинной рукоятке. Этот хитрый манёвр кончился бы для него плохо - если бы как раз в этот момент Оррик не углядел краем глаза подозрительное шевеление в кустах, недалеко от того места где клекотала и безуспешно пыталась сорваться с привязи ездовая птица Илнава. Убийца теперь торопился, действовал не так осторожно. Оррик прыгнул из неудобной позиции и каким-то чудом сумел разрубить в полёте вторую стрелку, опять нацеленную в Илнава. А вот защититься при этом от горизонтального удара топориком уже не сумел.
На миг Оррику показалось, что у него сейчас все кишки вывалятся. Но нет, реакция у толстяка оказалась так себе, лишь зацепил бок. Но оба дваждырождённых разбойника, ободрённые видом крови и раны, бросились на Оррика, не давая ему устремиться в ту сторону, где только что был убийца. Ещё один разбойник возник как из ниоткуда, метя Оррику копьём в бок. Оррик скользнул мимо медлительного смертного, сделал ему подножку, так что Санпал с толстяком на миг запнулись о падающее тело, шагнул вперёд, делая стремительный выпад. Толстяк отшатнулся - и продолжил отступать, хватаясь за грудь. Прямо напротив сердца его цветастая безрукавка потемнела от крови.
Оррик бросил полвзгляда в сторону Илнава. У того было всё в порядке, один из напавших на него разбойников уже лежал на земле без движения. Санпал за время, ушедшее на эти полвзгляда, попятился, налетел на ещё одного простого разбойника, прятавшегося за его спиной, крутанулся, ухватил незадачливого подручного и толкнул его в сторону Оррика. Оррик походя рассёк разбойнику горло, нагнал Санпала. Тот едва сумел отбить первый выпад.
Убийца, тощий человечек в пёстрой серо-зелёной одежде, мелькнул среди кустов, нацеливая маленький арбалет. Теперь ему было уже совсем не до скрытности, видел ведь, что ещё чуть-чуть и разбойникам конец.
Оррик взмахнул рукой, отправляя волшебный меч в полёт. Как метальный снаряд он был, что и говорить, неудобён - попал убийце лишь в руку, а не грудь. Но заставил выронить оружие - упав, арбалет выстрелил, очередная стрелка улетела в никуда.
Санпал всё же был дваждырождённым, победителем не одной и не двух схваток. Тут же схватился за неожиданно появившийся шанс выжить. Быстрый взмах его меча оставил длинный разрез наискосок груди Оррика, слишком поздно начавшего уклонение. А вот второй взмах уже рассёк только воздух - Оррик изогнулся как травинка на ветру, не теряя при этом равновесия, ушёл в сторону, шагнул, сокращая дистанцию, и ударил Санпала в горло кинжалом. Когда только достать его успел. Санпал попытался отступить, снова рубануть, да куда там - второй удар рассёк всю шею и атаман разбойников рухнул, захлебнувшись кровью.
Худой убийца уже бежал к Оррику, с выдернутым из собственного тела волшебным мечом наготове. Понял, что теперь до Илнава не добраться, не пройдя мимо Оррика. Похвальная преданность делу. Оррик проворно подхватил меч, выпавший из руки атамана. Всё-таки, выходить с кинжалом против меча - удовольствие сомнительное, хорошо может кончиться только если противник совсем драться не умеет, или при большой разнице во Втором Дыхании.
И всё же, не слишком ли отчаянно бросился в атаку убийца, только что надеявшийся на скрытность и неожиданность? Оррик подумал об этом как раз вовремя - уже изобразив было безумный бросок, убийца вдруг вскинул левую руку и из его рукава вылетела маленькая стрелка носимого на предплечье пружинного самострела. Пробивной силы в ней было немного, но Оррик уже не раз успел убедиться, что в Инзе профессиональные убийцы пользуются ядами, подолгу сохраняющими силу после нанесения на оружие. Так что плохо бы обернулось дело для Оррика, не отбей он стрелку на лету подобранным мечом. Смертоносный серый клинок рассёк воздух - и был отведён в сторону кинжалом.
Убийца по-особому сжал зубы, лицо его вдруг стало наливаться тёмной кровью. Оррик инстинктивно отскочил. Он уже пару раз сталкивался с техниками и особыми средствами для самопожертвования. Стимулятор, дающий минуту необычайной энергии перед смертью от разрыва сердца, был из них далеко не самой опасной.
Но тут свистнула стрела - и вошла убийце в бок. Он начал было поворачиваться - вторая стрела вонзилась под худое горло. Убийца захрипел, разом утратил всю ловкость, мешком осел на землю. Илнав, успел не только отбиться от своих противников, но и добежать до лука со стрелами, оставшихся у костра. Теперь он держал на тетиве третью стрелу, продолжая с подозрением глядеть на сражённого врага.
А несражённых врагов на прогалине не осталось. Пара успевших сбежать разбойников уже скрылись из виду - слышно было, как они с треском ломятся через заросли, не разбирая дороги. Пара раненых глухо стонала.
Оррик поглядел на Илнава. Рукав его куртки был распорот и окровавлен, но держался юноша твёрдо, лишь побледнел чуть.
- Молодец, - сказал Оррик. - Твой первый бой насмерть?
Илнав кивнул. Потом сказал:
- Ты ранен. Погоди, у меня в седельной сумке есть исцеляющие пилюли.
- Себе одну не забудь.
Оррик вдруг задумался так ли хороши на вкус исцеляющие пилюли, которые делали в Инзе, как небесное вино, самое популярное средство быстрого исцеления в Благословенной Империи, частью которой формально была и его родная Яннария. Дурацкая мысль, из тех, что приходят в голову, когда разум пытается отвлечься от только что произошедшего.
Он подошёл к трупу убийцы и аккуратно вынул из полуразжатых пальцев волшебный меч.
- Не очень-то везёт всем, кто пытается воспользоваться тобой, - заметил он. - Кроме меня. Может назвать тебя "Верным"? Всё-таки "Меч Штормовых Туч" - то ещё имя для спутника в бою. Или точнее будет "Привереда"?
Оррик усмехнулся. Он и лошади-то своей так и не дал имя, хотя ведь уже давно вместе. А меч - и вовсе вещь неодушевлённая. Конечно, во всякой сказке есть зерно правды. В том числе и в сказках про волшебные мечи, обладающие собственной волей. Вот только некоторые зёрна меньше других. Ну и хорошо - учитывая, что в сказках эта воля обычно была злой. Ещё кровожадного меча ему не хватало в придачу ко всем прочим проблемам.
Одну из этих проблем требовалось разрешить в самое ближайшее время.
*****
Оррик поставил бы сто к одному, что простые разбойники, кто не был убит сразу, не смогу сказать ровно ничего полезного. Так что не особо огорчился, увидев, что они уже доходят до состояния, в котором допрос без некромантии не провести. Вот если бы удалось взять живым атамана Санпала или худого убийцу... Но, как Оррику ещё в молодости вбил в голову его отец, человек суровый и практичный, сдерживать удары в бою насмерть - значит оскорблять самих Небесных Богов, пренебрегая ниспосланной тебе воинской удачей. Попытайся Оррик не убить, а отключить Санпала - вполне мог бы сейчас валяться тут на прогалине, весь почерневший от яда.
Так Оррик думал, посиживая в сторонке под деревом, где не так сильно воняло кровью и ожидая, пока исцеляющая пилюля произведёт своё действие. Его раны были не слишком серьёзными, несколько минут покоя - и тело будет как новенькое.
Илнаву и вовсе потребовалось больше времени на то, чтобы усесться спокойно и выровнять дыхание, чем на само исцеление. Он оглядел сцену побоища. К порхающим бабочкам уже присоединились мухи, слетавшиеся на кровь. Повернулся к Оррику:
- Спасибо. Я обязан тебе жизнью. Может, окажусь обязан ещё больше, если это не все убийцы.
- Поставлю десять к одному, что все. Сдаётся мне, покушение на тебя планировал недоумок. То, как тебя выманили в лес, вскроется, как только начнут копать. Вскроется ведь? Я так и думал. Будь у него покровители, способные замести подобное под ковёр - не нужно было бы таких сложностей. Тебя бы убили прямо в твоей постели. Недоумок не подумал о том, что его разорвут на части лошадьми... хм, в Инзе нет лошадей, как у вас казнят подобных преступников?
- Суровые у вас законы. У нас просто рубят головы. Со времён Амтанна Умягчителя Нравов - только мужчинам и дваждырождённым в роду до третьего колена, - довольно свирепым тоном ответил Илнав.
- Однако, мягкости прямо через край. Ну, в общем, раз недоумок даже не сообразил, что подговорившие его на это дело на него же всё и свалят, да ещё вовлёк в исполнение простых разбойников - вряд ли он подстраховался, наняв несколько убийц, а если бы и нанял, они пришли бы все разом.
- Понятно, - Илнав проверил зажившую рану, попробовал что-нибудь сделать с рукавом, чтобы окровавленная дыра была не так и видна. Убедившись, что это невозможно, снова глянул на Оррика.
- В общем, я даже ещё не знаю, как тебя отблагодарить и вознаградить. Поезжай со мной, там видно будет. Насчёт того, что ты вне закона, не волнуйся. Уж об этом я смогу позаботиться.
Оррик помотал головой:
- Когда мне нужна награда, я оговариваю её наперёд. Да к тому же нет у меня желания задерживаться в землях Великого Инза, потому что путь мой лежит дальше на восток. Если я поеду с тобой - то сперва меня задержит расследование покушения, а потом твоя благодарность. Нет, спасибо.
Илнав посмотрел на Оррика весьма пристально:
- Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься?
Оррик усмехнулся:
- Такое пренебрежение моей наблюдательностью немного обидно, ваше императорское величество.
Илнав сел очень прямо, но в лице не изменился:
- Когда ты догадался?
- Ну, это было не очень сложно. Лихие люди, с которыми я общался недавно, судачили, что императорский двор будет возвращаться в зимнюю столицу через Моланг. Для них это важное событие, на котором можно подзаработать. Нет, не воровством - императорская свита большая, денег у неё много, есть чем платить за девок и азартные игры. Я вообще стараюсь узнавать о правителях всякой страны, в которой провожу более дня. Особенно с тех пор, как однажды заколол одного высокородного наглеца, навроде вашего Аолана, не зная, с кем ввязался в драку, а потом долго отбивался от посланных его семьей убийц. Ты - явно принадлежишь двору, у молангского князя нет подходящих по возрасту детей. Но, конечно, у министров, вельмож и членов императорского клана молодых сыновей хватает, всех я знать не могу. Подозрение у меня возникло, когда ты походя упомянул, что у тебя есть карманная волшебная реликвия, некоторые твои речи его подкрепили. Ну а убедился окончательно я только что. Видно, ты перенервничал в бою и не учёл, что по вашим законам родственников нынче истребляют только за преступление против императора. Полагаю, этот ваш Умягчитель Нравов прописывал всё же законы, а не казни по праву сильного. Так что никакой хитрости или особой догадливости тут нет, государь Аамарн. Просто я знал больше, чем вы думали.
Государь вздохнул:
- Называй меня Илнав. Не люблю моё тронное имя. Но если ты обо всём догадался, должен же ты понимать, какая возможность тебе предоставляется? Пусть и немного у меня пока власти, но вполне достаточно, чтобы одарить тебя состоянием и поместьем, достаточным для спокойной жизни. А если ты не просто изгнанник, и спокойная жизнь тебе не по нраву - о, с твоим острым клинком и острым умом ты сможешь оказать мне и Великому Инзу ещё немало услуг, по праву займёшь высокое положение!
Оррик слушал с улыбкой. Но ответил весьма серьёзно, даже торжественно:
- Конечно, понимаю. Боги на небесах, ещё лет шесть назад я думал, что для меня нет лучше удела, чем быть верным псом у трона великодушного государя. И шесть лет назад я бы, конечно, согласился. Может, чуть поупрямившись для вида, чтобы набить себе цену. Но то было шесть лет назад. А с тех пор я, во-первых, понял, что навлекаю несчастья - то ли Отступник затаил на меня особый гнев, то ли нрав мой таков. Моя компания полезна лишь тем, кто и так уже в беде. Во-вторых, дал великие и нерушимые обеты перед лицом Восьми, которые зовут меня дальше, за Поющее Море, на бескрайний восток. А в-третьих, получил шанс стать не слугой, а повелителем, да ещё с любящей женщиной рядом - но и от этого отказался, чтобы продолжить свой путь.
"- И в четвёртых, -" подумал Оррик про себя, "-сдаётся мне, что ты хочешь приобрести слугу-чужестранца, который во всём зависит от твоих милостей, а потому ради тебя будет как лошадь пахать и под стрелы убийц подставляться. Желание понятное и для правителя похвальное, но извини."
Вслух же лишь добавил, разведя руками:
- Ваше величество! Сами видите - даже у повелителя Великого Инза нет ничего, что могло бы перевесить мои причины отказаться от награды.
- Вот же упрямец! - Илнав аж вскочил. Но тут же успокоился.
- Что ж. Ну прими хоть это в знак моей благодарности. Он расстегнул куртку и достал их внутреннего кармана золотую пластинку длиной в палец и шириной в три. По отполированной до блеска поверхности бежали замысловатые знаки незнакомого Оррику алфавита, а с одной стороны имелось отверстие для шнурка.
- Вот словно бы заранее чуял, что пригодится, когда прихватил одну с собой. Успел уже, наверное, узнать, что это такое?
Оррик кивнул. Байса, верительная бирка. Золотой версии, он, конечно, ещё ни разу не видел, да и среди уроженцев Инза мало кто видел хоть раз в жизни - золотые мог раздавать только сам император.
- Хорошо. Приложи палец сюда и держи, - Илнав указал на свободное от надписей ровное место на пластинке.
Оррик сделал как сказали, Илнав быстро прошептал себе под нос скороговорку из непонятных Оррику слов - и символы на пластинке вспыхнули мягким жёлтым светом, прежде чем погаснуть, а металл вдруг потеплел.
- Просто прикладывай палец к тому же месту, чтобы снова вызвать заверяющий твою личность свет. Волшебство продержится примерно год, - пояснил Илнав. - Потом станет обычным куском золота. Пока оно держится - на любой почтовой станции, в любом гарнизоне можешь потребовать припасов, никто ниже экзарха не посмеет заступить тебе дорогу и даже князья подумают дважды. Правда скажу честно - не знаю, смогу ли снять с тебя обвинения, если тебя самого со мной не будет.
Он скривился на миг:
- Кое-кто попытается убедить меня, что мы не должны оскорблять князя Намагана и рисковать мятежом ради простого бродяги, убрёдшего неведомо куда. Ты знаешь, кстати, что князь назначил особую награду лично от себя за твою поимку?
Оррик кивнул. Илнав продолжил:
- Если он не решится открыто идти против императорского помилования, то, скорее всего, утроит награду и сделает её тайной. Ну, да кому я объясняю.
Оррик снова кивнул:
- Не первый раз уже в подобной переделке. Премного благодарен за такой полезный подарок.
Он проверил состояние своих ран. Заживление ещё не завершилось. А вот привычное после него чувство сильного голода уже пришло.
- Я, пожалуй, провожу тебя до городских ворот. Пусть убийцы и кончились, ночной лес - это всё же ночной лес. Нехорошо будет, если после всех моих усилий, с тобой что-нибудь случится. Погоди только, пока шкура зарастёт.
Илнав снова сел. Без выражения глядел на Оррика некоторое время. Потом сказал:
- Как же неожиданно может повернуться судьба. Ещё утром я ни за что не поверил бы, если бы мне сказали, что человек, которого я знал чуть меньше, чем себя помню, заманит меня в ловушку. И что спасёт меня из этой ловушки совершенно незнакомый чужестранец. Каких только невероятных случайностей не бывает на свете.
Оррик ответил:
- Загвоздка в том, как отличить случайность от воли Небесных Богов, а их волю - от замыслов смертных, как говаривал один мой знакомый. Но вы, ваше величество, ведь думаете сейчас не про случайности и совпадения, а про то, что вас предал человек, которому вы доверяли.
Илнав промолчал и не изменился в лице, только кулаки сжались.
- Я даже полагаю, что над вашим доверием успели посмеяться и до сегодняшнего предательства. Судя по тому, как прочувственно вы говорили про "учителей нравственности", живущих не той жизнью, которой они учат других.
Илнав криво усмехнулся:
- Жаль, очень жаль, что такой мудрый и проницательный человек не желает идти ко мне на службу. Может, хотя бы, поделишься мудростью с императором, обнаружившего себя в окружении змей и василисков? Или тут тоже, как ты там сказал, замечать плохое легко, а хорошие советы давать сложно?
"- Кстати про пятую причину отказаться от твоего щедрого предложения, -" заметил Оррик в мыслях. "- Слишком ты ещё молод, чтобы твоё расположение к человеку, спасшему тебя от твоей собственной ошибки, вскоре не перешло в чувство прямо противоположное."
Он призадумался, пригладил ус и ответил:
- Это тоже. Но главное - разве есть на свете хороший совет, способный убедить человека, которого, по всему видать, уже закормили хорошими советами до тошноты? Даже будь я, в самом деле, пророком или мудрецом, всё, что я мог и могу сделать - показать, что на свете есть не только змеи и василиски. Насколько уж хватает моих скромных душевных сил и сомнительной чести.
*****
Маленькое существо сидело скрючившись и обхватив колени руками на утёсе, возвышавшемся над обширным лесом. Редкий скалолаз рискнул бы взобраться сюда. Пока существо не вставало в полный рост, заметить его снизу было почти невозможно. Существо не обращало внимания ни на холод наступившей уже ночи, ни на бриллиантовую россыпь звёзд, ни на куда более тусклые красные огни далекого города. Его глаза, казалось, были устремлены в пустоту.
Крупная ночная бабочка вылетела из темноты, и приземлилась на ладонь существа, подставленную не глядя. Существо бережно поднесло бабочку в руке к своему уху. Подержало там с минуту, словно бы слушало неуловимый для человека шепот. Затем резким движением сунуло в рот и с аппетитом схрумкало. Выплюнуло крыло, облизало губы и подбородок.
- Какой интересный человек, - заговорило существо само с собой звучным и резким голосом, совсем не подходящим к его тощему и хрупкому с вижу телу. - Вправду интересный. Не ожидала такого, спутывая тропы, чтобы направить юнца-императора в нужную сторону. Нуууу... отчасти ожидала, но ты, Оррик, мои ожидания превзошёл. И, ведь ты же ещё убил Аолана, забрал тот забавный меч, хмммм? А ведь там действительно была чистая случайность... насколько в этом мире вообще возможны случайности.
Глаза женщины на утёсе вспыхнули блеском, предвещавшим тому, на кого были обращены её мысли массу приключений. Или несчастий. Смотря как поглядеть.
- Одна случайность - случайность, две случайности - совпадение, а три случайности - чья-то воля. Это известно всем и каждому. Ах, Оррик, мой великолепный рыцарь из дальней страны, как бы устроить тебе третью случайность? Чтобы самые интересные люди в этом занудном Великом Инзе, вынашивающие самые интересные планы, на воплощение которых, я бы с таким удовольствием посмотрела, если б не мой зарок и обещание, обратили, наконец, на тебя внимание? Хммммм... сперва надо поглядеть какой дорогой ты поедешь, а там уж подумаем. Там уж мы придумаем! Хехехехехехе!
Она хихикала и хихикала, словно только что увидела кого-то, оказавшегося в невыразимо жалкой ситуации.
Дальнейшие истории, а также иллюстрации, можно найти на Author Today
https://author.today/work/403259.