"О "Капитале" Карла Маркса или о неразрешимом антагонизме между пролетариатом и творческой интеллигенцией".
Все-таки нужно отдать нам должное - в поездках мы знакомились не только с женским полом, но иногда, ради разнообразия, питая также некоторые духовные запросы, - сводили дружбу и с представителями творческой интеллигенции.
Так, однажды, сидя в одном из баров Минска (который тогда еще не был заграницей, ибо дело происходило в 1990-м году, когда никто не обсуждал проблем Российско-Белорусского союза, т.к. не было самого союза, а следовательно, и проблем с ним связанных), мы завязали контакты с двумя представителями местной творческой элиты. Кажется, это были театральный режиссер и актер.
Один из нашей компании (всего нас было четверо) настолько проникся к первому симпатией, что уже не отходил от него весь оставшийся вечер ни на шаг. Крепко обняв за талию, он что-то жарко шептал на ухо своему новому знакомому, - так, что будь на его месте девушка, мы бы не усомнились в серьезности его намерений. Но рядом сидел мужчина, который, судя по всему, был явно не готов к столь тесному контакту, и оттого, чем более оживленно первый развивал перед изумленным собеседником свои взгляды, тем более тот скучнел и уже не проявлял признаков былого воодушевления, владевшего им в начале вечера.
После того, как мы покинули бар, описываемые двое ушли далеко вперед, продолжая обсуждать некую тему, начатую ими еще за столом. Так мы прошли довольно длинной улицей, пока не оказались на набережной.
Здесь наш новый знакомый более, чем сдержанно, попрощался со всеми, сказав, что ему было очень приятно с нами познакомиться, после чего, дав солидную пачку денег своему другу, чтобы мы могли продолжить вечернюю программу развлечений, поспешно ретировался, хотя до этого намеревался отвезти нас в гости к одной своей знакомой.
Нужно сказать, что ночная жизнь Минска 1990-го года ничем не отличалась от жизни какой-нибудь подмосковной деревни "Нижние котлы" позапрошлого века: после 22.00 все замирало и даже не было видно ни одной машины, не говоря уже о ночных барах и казино, поэтому пойти к кому-нибудь в гости было единственным способом продолжить вечер.
Мы были заинтригованы и спросили нашего приятеля, о чем он так долго и проникновенно беседовал с тем режиссером, который столь скоропалительно покинул наше общество?
- О "Капитале" Карла Маркса, - многозначительно ответил тот.
Мы стояли подавленные необъятностью сего ответа. Наши головы склонились под тяжестью пищи для размышлений, которую он давал.
- И что же вы в нем обсуждали? - спросил, наконец, один из нас, выйдя из столбняка.
- Слабак, ему оказались не по зубам мои рассуждения. Я говорил, что человек, прочитавший "Капитал", может уже больше ничего не читать в своей жизни, ибо познал всю мудрость этого мира и впитал в себя соль всех наук (я не говорю уже о житейской мудрости), ибо "Капитал" есть ствол, от которого все ветви знаний человечества и произрастают.
Мы с немым благоговением взирали на нашего оракула. Кому-то даже захотелось поставить его на треножник (т.е. дать в зубы).
Из вышесказанного можно было бы сделать вывод, что оратор прочитал весь вышеозначенный труд от корки до корки, пропагандируя его в собраниях и на площадях. Однако, я отлично знал, что тот его не читал и даже конспекты по нему передувал у товарищей. Отсюда можно заключить, что все свои потрясающие выводы он почерпнул, исходя исключительно из толщины сего "кладезя" человеконенавистнической мудрости, однако, как известно, избыток слов не всегда означает изобилие мыслей.
После мы с оставшимся коренным обитателем этих мест отправились на одну очень странную квартиру. Она была огромна. Пройдя по ней, мы обнаружили в одной комнате - компанию выпивающих мужчин и женщин; во второй - спящих детей; в третьей - звукозаписывающую студию, в которой работала какая-то группа. Похоже, недостаток внешней ночной жизни здесь с избытком компенсировался обилием внутренней.
В результате, нам вместе с хозяйкой дома нашлось место только на кухне. Поскольку стульев на кухне было только 5, а нас вместе с хозяйкой - шестеро, поборник Марксизма устроился у меня на коленях. После 3-х часов сидения с этой ношей, неподъемной как в прямом, так и в идеологическом смысле, меня потянуло домой. Я оставил компанию досиживать до победного конца, а сам отправился в гостиницу.
По рассказам друзей, сидя в каким-то чудом пойманном ими среди ночных улиц Минска такси, наш новоявленный пророк Маркса все время просил таксиста дать порулить, а по дороге от машины до гостиницы шел по синусоиде с амплитудой в 30 м (благо размеры площади это позволяли).
Утром на вопрос, чего это он вчера набросился на ни в чем не повинного режиссера со своим Карлом Марксом, наш оратор спросил: "С каким Марксом?" Из чего мы заключили, что не скоро еще узнаем, в чем же секрет "Капитала", раскрывающего, в свою очередь, все остальные тайны на земле.