Парень, такой же чистый и умытый, как и его Город, быстро идёт по улице, почти бежит, перепрыгивая через небольшие лужи. Дмитрий Арсеньевич Берестов - для тех, кому нужен паспорт, Дмитрий - для отца, Димон, он же Демон - для друзей, Дима-Димочка - для девушек, бросал на безлюдный город самодовольные взгляды. Гордость и радость распирали его. Слова отца: "Ты ничего ещё сам не можешь", - заставили его самоутвердиться хотя бы перед самим собой: посредством соблазнения секретарши, рабочей любовницы родителя. И это при том, что отец не делится личными вещами. И не имеет значения, что он никогда об этом не узнает. Даже то, что Дмитрию пришлось от неё чуть ли не убегать, успев только принять душ, не могло испортить его хорошего настроения.

Пробежав мимо пострадавшего светофора и практически не пострадавшей машины около него, Дмитрий заметил открытое кафе "Поешь на дорожку" в пристройке к многоэтажке. Голодный желудок напомнил парню, что у него есть не только половые органы и развитое чувство собственного достоинства. "Еда тоже приносит счастье", - решил Дмитрий, улыбнулся и свернул со своей дороги в сторону кафе. На витринных стёклах по бокам входной двери наклеены огромные и неуместные, по его мнению, надписи: "Новый Мир откроет двери!", "С новыми силами к новым свершениям!".

Дмитрий зашёл, выбрал лучшее место у окна, заказал стандартный - драники с лососем и кашу с фруктами - завтрак, стал неторопливо есть и разглядывать остальных посетителей. Как, опять же, говорил отец, будь он неладен: "Настоящий руководитель должен с первого взгляда распознавать людей". Вот такую разминку для мозга, определение "кто есть кто", отец посоветовал проводить иногда.

Через столик от него сидела, как Дмитрий для себя определил, королева школьных конкурсов красоты, девушка с яркой контрастной внешностью. А контраст в облике парень считал самым выигрышным вариантом. Так и у этой красотки - густые чёрные заплетённые в косу волосы и большие выразительные глаза подчёркивали белоснежную кожу. Жаль цвета глаз он не видит. Тёмно-синие? Тёмно-зелёные? Чёрные? Но не только красота девушки выделяет её из общей массы. Манера подавать себя - вот что обращало на себя внимание: прямая осанка, абсолютное отсутствие скованности и взгляд человека, знающего себе цену. Диму охватил азарт. Что она тут делает в такую рань? Может, ждёт кого? Посмотрим на этого кого-то. А пока можно и к себе её внимание привлечь. Однако на подмигивание парня незнакомка ответила презрительным взглядом. Но потом, ещё раз глянув и оценив, слегка улыбнулась ему.

Дальше сидит молодой мужчина, пьёт кофе и бросает в окно внимательные взгляды. Видно, ждёт кого-то. Дима поёжился. Не любит он конкурентов. У мужчины спортивная фигура, да и сам симпатичный. Уверенность так и сквозит в холодном спокойном взгляде. Дмитрий почему-то подумал, что для этого офисного планктона всё его ночное самоутверждение покажется мелкой пакостью.

Полыхнула зарница. На доли секунды заморгал свет.

Сидящая у стойки молодая женщина в элегантном светлом, но каком-то помятом платье подняла уставшее лицо к светильникам, поморщилась, потёрла лоб и вернулась к своему чаю. Вспомнив, какое сегодня число, Дмитрий предположил, что это учительница. Голова, наверное, болит после выпускного. Оценил женщину и решил, что мужская часть класса ходила к ней на уроки совсем не ради знаний.

Чуть поодаль от училки восседает нечто невыразительное, неприятное и злое. Плохое настроение выдаёт связка ключей, которую эта женщина размеренно крутит на пальце.

Послышался негромкий треск, как от электрического тока. Повернув голову, непроизвольно ища источник звука, у прилавка со вчерашней выпечкой Дмитрий увидел Лерика, щуплого, бледного и мосластого одноклассника, объекта его издевательств. Но без увечий: Дмитрий прекрасно себя контролировал и знал, когда надо остановиться. Да и унижать можно не только физически. Слово тоже больно бьёт. Что он тут делает в такую рань? Семья у Лерика, вроде, среднего достатка, обеспечить его может. Неужели решил жить самостоятельно и обрёк себя на бедное студенчество? Глупец! Впрочем, как всегда. А ещё Дмитрию очень понравился испуг в глазах Лерика, когда тот увидел и узнал его. Напомнило чудесные школьные годы.

- Ну здравствуй, Лерик. Не поверишь, но я, оказывается, соскучился по тебе. Сам себе удивляюсь. - Дмитрий произнёс это медленно, с расстановкой и чувством радости от отчётливой паники. Дрожащие руки уронили чашку чая. - Помнишь, сколько приятных минут ты мне доставил?

- Что тут такое? Всё в порядке, парни? - В дверях стоял молодой мужчина. На первый взгляд абсолютно не выспавшийся. Второй взгляд на него Дмитрий не кинул. Игра "кто есть кто" перестала его интересовать.

- Здравствуйте, Иван Григорьевич. Я сейчас всё уберу, - прошелестел чей-то голос. Маленькая девушка в халате технички завозила тряпкой по полу. Дмитрий даже не глянул на неё. Зачем глядеть на кого-то тихого и забитого, кто и так старается быть незаметным, когда рядом есть объект намного интереснее. Улыбаясь, наслаждаясь всей ситуацией, парень смотрел в глаза Лерику, раскинувшись на узком диванчике. Утро удалось.

Треск электричества послышался громче. Все в зале заозирались. Свет погас и больше не зажёгся. На освещаемых только зарницами лицах людей недоумённость сменяется тревогой, а у некоторых и откровенным страхом. Оглушительный треск не прекращается ни на секунду. Во вспышках Дмитрий разглядел сеть, словно сотканную из молний. Она опускалась на людей в кафе, ловя их как мелкую рыбёшку. Тело парализовало. Дмитрий увидел, как закричал Лерик, когда сеть коснулась его. Увидел, но не услышал. Вокруг всё стало как в старом фильме: чёрно-белое и немое. Дальше кричал сам Дмитрий. Сеть словно вырывала его из его же тела, свежевала, раздирала на части. Дмитрий не мог думать больше ни о чём. Осталась только боль. Боль и вспышки света. Последнее, что он увидел, это их тела в неподвижных расслабленных позах, с гримасами боли и ужаса на лицах.

-... похоронная повозка во дворце ... сумеречные братья напьются крови... бездна и пекло придут в Интиндар... между жизнью и смертью грань... с кровавыми слезами... - Со старческих губ слетели последние слова.

Сидящие рядом с постелью непроизвольно наклонились ещё ниже, но тишину больше ничто не нарушало.

- Всё? Можно теперь возвращаться домой? - не веря, прошептала Первая.

- Вроде бы да, - сипло ответил Второй.

Третий, прочистив горло:

- Вроде бы да кабы. А у меня спросить постеснялись? - И, оглядев всех, добавил: - Можно по домам. Служба закончена.

Все облегчённо вздохнули. Кто громко, не стесняясь только что почившей, кто тихо и незаметно.

- Отправим по чомге с очередными бреднями, и, может быть, - Первая поиграла бровями, лукаво посмотрела на товарищей по несчастью, - прощальный ужин устроим?

- Я только за! - Третий улыбнулся. - И гарантирую отсутствие похмелья.

- Она не всегда была такой, - как обычно вступился Второй. - Но сейчас да, одни бредни. - Немного помолчал и ответил на вопрошающие взгляды: - Думаю, я могу отправиться в путь завтра утром.

Четвёртая просто кивнула.