Аннотация: Страшен и прекрасен разрушенный мир, если конечно остерегаться встречаться с людьми...
Боотур и мертвый абаасы.
Боотур провернул, впустив в рану воздух, и вытащил лезвие пальмы из тела чудовища. Йохуддинские руны хищно горели красным на ненасытном клинке, прося еще крови. Но насыщать досыта оружие- это настоящая глупость. Хороший клинок всегда должен быть чуток голоден. Сытое оружие не помощник бухатыру, теряет острие, слабеет сталь, не пособит своей силой в бою. Последние капли крови чудовища впитались в крепкий йохуддинский булат, даря оружию мощь чудовища и его ярость. Боотур удовлетворенно хмыкнул и одев кожаный ремешок небрежно закинул пальму за спину. Наевшаяся пальма не станет ранить своего хозяина.
Крепким пинком Боотур перевернул тело чудовища лицом вверх. И не смотря на свою храбрость устрашился увиденному. Лик чудовища был ужасен. Огромная бледная голова с шевелюрой цвета человеческой крови, с нечеловечески круглыми и большими черными глазами, огромный нос похожий на клюв хищной птицы, кривой рот, с толстыми губами и лошадиными зубами, вокруг зарос такими же огненно-красными волосами. Толстая шея, длинные толстые руки, пузо как у Багха-людоеда, длинные прямые ноги как у Тиис-птицы.
Одежда у чудовища была как и у всякого честного абаасы. Ведь абаасы почти что люди, только очень уж отвратительные на вид и зловещи замыслами. Одежда абаасы представляла собой штаны и куртку из тонкого волокнистого материала, у Боотура было уже несколько таких, ведь он храбрый и могучий бухатыр, победивший в свое время много разных монстров. Поверх тонкой одежды на абаасы была обычная кожаная вареная броня. Такую носят только нищие и слабые старики, неспособные скакать не то что на джосогойе- настоящем бухатырском коне, а на обычной лошади. Магический амулет огнем метавший свинцовые шарики, Боотур положил в сумку, может пригодится, белок с веток сшибать, и городские с охотой меняют такую бесполезную ерунду на припасы и разные полезные вещички.
Кроме этого Боотур обнаружил на поясе абаасы маленькую сумочку с магическими зельями. Древние руны подземного мира абаасы складывались в названия напитков, и звучание их весьма и весьма удовлетворило бухатыра. Зелья с рунами "Ам-Пн-Цн-Лн-Х" были могучими по свое волшебной силе. Боотур сам как то раз видел как таблетка из такого вот пузырька мигом вылечила и подняла на ноги одного из городских, обычного человечишку, сваленного без сил "грязным мором". Самому Боотуру такие зелья были без надобности, а вот, в который раз упоминаемые, городские могли дать за это очень много чего. Может даже на этот раз он сходит таки к мастеру железа и возьмет к своему кылысу пару. Мастер обещал попридержать меч до следующего визита Боотура. Ведь кроме него этот прекрасный клинок сможет взять лишь какой-нибудь городской или дурак, потому что не почувствовать что этот меч уже нашел хозяина не сможет лишь дурак. Ведь Боотур сразу понял что этот клинок предназначен для него одного, холодное железо, еще без рун и магии, чуть ли не само впрыгнуло ему в руки, а уже имеющийся и висящий на поясе бухатыра меч запел от радости, найдя себе пару. Если этот меч возьмет дурак, что же, Боотур отберет этот меч у дурака. Если же городской, то могут быть проблемы. Конечно бухатыр мог бы вырезать всю городскую стражу, и забрать меч силой, но это значит что его в следующий раз не пустят под крышу. А без разной торговли и комфортабельного отдыха даже настоящему бухатыру придется тяжело. Магические пузырьки вместе с сумочкой, уж очень она была красива, последовали вслед за амулетом. Дополнительные шарики из свинца для огнемечущего амулета также были положены в сумку бухатыра.
Следующим на очереди было содержимое карманов на тонкой одежде, когда чуткий слух бухатыра уловил осторожный звук. Тихо-тихо щелкнули суставы, железо, посыпался песок, зашуршала сухая трава и мельчайшие камешки. Бухатыр перекатился через плечо и поднял тело мертвого абаасы, загораживаясь от опасного звука. Грохнул огнемечущий амулет, куда мощнее того, что положил себе в сумку Боотур. Мертвое тело дернулось в руках Боотура. Свинцовый шарик пробил тело абаасы насквозь, не взирая на кожаную броню, и ударившись об скулу бухатыра, срикошетил в сторону и с визгом улетел вдаль. Осталась царапина из которой выступила пара капелек темной бухатырской крови. Но ее не было заметно на фоне того фонтана крови, что взметнулся из тела абаасы и окатил бухатыра. Боотур взревел и из сидячего положения бросил мертвого абаасы туда, откуда предположительно выстрелил амулет. До слуха Боотура донесся удивленный вздох ужаса, вроде бы даже женский. Тело абаасы еще летело по воздуху когда бухатыр вытащил с шипением острейший хищный кылыс из новомодных ножен и петляя бросился на стрелявшего, выдавшего себя вздохом. Стрелявший опомнившись выстрелил из амулета еще один раз, мимо конечно же, по крайней мере Боотур ничего не почувствовал. В бухатыра, разгневанного подлым нападением, не так то легко попасть, да если и попадешь, то явно не насмерть и не надолго. Третий раз выстрелить из амулета пособник огненного абаасы не успел, то есть не успела. Кылыс со свистом вспорол воздух и мягкую плоть женщины- абаасы, еще более уродливой чем самец. Желтоволосая женщина-абаасы всхлипнула, а потом ее голова с куском плеча сползла на землю. Боотур с негодованием поддел ее ногой и заметил, что его все таки зацепило вторым выстрелом, иначе он бы не промазал, ведь бухатыр намеревался аккуратно отрезать голову. Свинцовый шарик из большого длинного амулета по случайности, или нет, попал в незащищенное доспехами место. Боотур все никак не удосуживался заменить наплечник, потерянный в битве с Алаа-Могусом, огромным пауком-людоедом, повадившимся таскать людей из одного алааса, в котором бухатыр как-то останавливался на ночлег. Настоящий из йохуддинской стали, как прежний, он не нашел, а удовлетворился той жестяной дрянью из города, которая и была пробита насквозь длинноствольным амулетом. Эта женщина-абаасы была куда лучшим воином чем ее самец. Все у этих абаасы не так как у людей. Боотур гневно сплюнул на землю.
Раненое плечо зазудело, но бояться не стоило, рана была пустячная. Шарик прошел сквозь кожу, вошел немного в мясо и застрял в жилах, так и не добравшись до кости. Боотур чуток напряг мышцы и ядовитый свинцовый шарик выскользнул из раны. Злая магия абаасы в виде дыма вышла вслед за шариком и рана стала закрываться. Боотур оторвал испорченный наплечник и бросил его на землю. Забрав у женщины-абаасы амулет, бухатыр почтительно попятился от нее, не отрывая взгляда, хороший воин после смерти становится еще опаснее. Через семь шагов, ровно на таком расстоянии опасны духи только что убитых воинов, Боотур повернулся к ней спиной и, сделав круг, подошел к телу ее самца. Оно лежало неподалеку от нее. Боотур был достаточно силен, чтобы поднять тело чуть ли не вдвое тяжелее своего веса и метнуть на пятнадцать шагов.
Дальнейшее обследование карманов абаасы ни к чему не привело. Нашел только пластмассовые и железные стерженьки и карточки, выбрав самые красивые, Боотур кинул их себе в сумку. Больше ничего такого у абаасы не было полезного. В рюкзаке находилась одежда и всякие мелочи, вроде ядовитой воды в жестяных фляжках. Боотур как то раз набравшись смелости глотнул такую и чуть не подавился, так как вода была мертвой, причем убита какой-то злой магией, с неприятным резким запахом и отвратительным вкусом. Но фляжки были хорошие. И потому рюкзак перешел во владения бухатыра.
Как и следовало ожидать у абаасы, у обоих, оказались говорящие амулеты на поясах. Предварительно разбив их ударами кулака, Боотур ссыпал остатки в забранные рюкзаки. В Железной Башне хорошо платили за такие вот разломанные вещи, только все время негодовали на то, что не встречается целых частей. Бухатыры приносящие части говорящих амулетов незаметно посмеивались в тонкие усы и удивлялись глупости обитателей Железной Башни, не боящихся того, что исправные амулеты могут и проклясть человека. Осмотр вещей женщины-абаасы, Боотур уже отдал должное ее воинскому мастерству, не дав своему кылысу выпить ее силу и дух, так что угрызений совести он не испытывал, ни к чему не привел. Вещи женщины-абаасы были идентичны вещам ее самца. Немного промешкавшись, он таки справился с устройством могучего огнемечущего амулета. Все оказалось просто. Длинноствольный амулет оказался практически неотличимым от маленького, разве что мощнее, более дальнобойным и стрелял не шариками, а толстыми иглами. И если бы не шум, который он производил, то мог бы быть хорошей подмогой бухатыру. Решив его не продавать, а чуток поносить с собой и привыкнуть к нему, может даже получится вселить в амулет нового духа огня, шумящего чуток тише, Боотур обшарил карманы женщины и к своей радости обнаружил около двух десятков дополнительных игл. Больше ничего интересного у абаасы не оказалось. И Боотур не задерживаясь здесь дольше, решил двигаться дальше. Предстояло еще накормить и помочь джосогою справиться с раной. При помощи острого топорика он отделил самые мясные части тела самца-абаасы, тело женщины-абаасы как известно всегда отравлено, да и нельзя хороших воинов, даже подземных, давать на корм своему джосогою, легко раненому, и кажись этой женщиной-абаасы из этого длинноствольного амулета, в тысяче шагов отсюда. Куски мяса были завернуты в прочную серо-желтую простыню, которую с целью маскировки абаасы использовали как покрывало, как будто настоящий бухатыр не мог их различить на фоне родной земли. Закинув простыню с кусками мяса абаасы на плечи, Боотур легким чутким летящим бегом двинулся к своему раненому другу-коню. На серо-желтой земле остались лежать два уродливых тела абаасы- чудовищ подземного мира. Рядом лежали бумажки, за ненадобностью и заполненностью бесполезными рунами, чистая бумага стоит весьма дорого, брошенные храбрым и могучим бухатыром. Присмотревшись можно было прочитать на бумажках древние руны, слагавшиеся в бессмысленные ныне слова: "Кычкин С.Ф. мл. науч. сотр., ур.3, изучение внеш. мира" и "Кычкина М.С. сталкер, ур. 2, поверх. исслед.". Полная бессмыслица.