Striker Alan : другие произведения.

Алхимик, который знал истину. Вторая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Для тех у кого ограниченные ресурсы сети. Просьба все комментарии в общий файл.


Алхимик, который знал истину

    
    
Вторая часть
    
    

     Холодной зимней ночью в северном лесу свирепствовал буран. Ледяной ветер пронизывал насквозь любого, кто выходил на улицу в такую погоду. Температура уже давно упала ниже тридцатиградусной отметки и ни одно живое существо нельзя было встретить в такую погоду. Даже хищники и те предпочли не высовываться из своих укрытий, пока природа бушует. Единственным живым существом, которое в такую погоду могло выйти наружу, был человек. Пограничники Бриггса, горной крепости, что защищает Аместрис с севера, даже в такую погоду несли свою службу. Они тщательно всматривались в ночную темень, и никто не смог бы пройти мимо них незамеченным. Впрочем, в такую погоду даже самые зоркие пограничники не могли увидеть всего. И они не увидели, как небольшая тень мелькнула за их спинами, проходя мимо них. Вскоре она скрылась из зоны видимости, а пограничники по-прежнему были уверены, что никто не пройдет через границу.
    
     ***
    
     Отойдя от пограничников подальше, я мог расслабиться и осмотреться. Ориентировать ночью в этом лесу мне помогал прибор ночного видения, установленный на мой шлем. Вот уже две недели я тщательно осматриваю окрестности северной крепости Аместриса в поисках одного заброшенного домика. Имея весьма скудные сведения о его местоположении, а точнее, их полное отсутствие, я, тем не менее, не терял надежды найти нужное место. Конечно, подобный поиск сродни тому, чтобы искать иголку в стоге сена или даже каплю в море. Вполне даже могло оказаться так, что мои поиски не принесут никаких результатов. Тем не менее, я не терял надежды найти искомые документы. Та информация, что я надеялся обнаружить, могла дать мне колоссальное преимущество, бонус, профит. А ради таких 'плюшек', можно и попотеть лишний раз. Тем более что две недели не такой большой срок. За это время я обследовал порядка шестидесяти домиков, и мне оставалось где-то всего пятнадцать. Одиноко стоящих строений в районе Бриггса было не так много, а осматривал я их тщательно. Поэтому с каждым разом шанс найти что-то лишь повышался. Кстати, так я нашел с десяток довольно интересных закладок и тайников, вот только не стал их трогать. Интерес интересом, но их содержимое не несло для меня никакой практической пользы. Кроме этого я нашел пару убежишь контрабандистов, но и их они остались нетронутыми. Ловить контрабандистов - задача солдат Бриггса, а не моя.
    
     И вот я стою у очередного домика. Осторожно проникнув внутрь, я убедился что домик пуст. Ближайший секрет пограничников в паре километров отсюда и там нет собаки. Войдя внутрь, я подсветил себе инфракрасным фонариком. Спустя десять минут поисков по всем углам и закоулкам, я нашел очередной тайник. Приподняв не закрепленную доску пола, я обнаружил в тайнике армейский вещмешок, немного потрепанный и залатанный. На заводском ярлыке стояла дата изготовления, 1905 год. Вполне вероятно, что он побывал в Ишваре. Внутри него я обнаружил рукописную книгу, завернутую в бумагу. Это было как раз то, что я искал. Обрадовавшись находке, я, тем не менее, не стал сразу исследовать ее. Время позднее и сейчас лучше вздремнуть. А дневник ишварского алхимика может подождать и до утра. Лучше его исследовать при свете солнца, а не при свете фонаря который легко обнаружить ночью.
    
     Откуда в Аместрисе образца 1914 года прибор ночного видения, спросите вы? С тех пор как меня назначили в Восточный штаб, я не сидел без дела и сумел организовать работу нескольких конструкторских бюро, куда я набирал энтузиастов своего дела. Это я начал делать еще в 1910 году. Тесно сотрудничая друг с другом, мы смогли существенно продвинуться во многих областях науки. Приборостроение, оптика, машиностроение, оружейное дело. И если в 1910 году это были именно энтузиасты, готовые работать чуть ли не за даром и без какой-либо материально базы, то к началу 1914 года мне удалось поменять многое. У нас появилось несколько опытных производств и лабораторий, объединенных в научно-производственное объединение. Часть из них располагалась в Восточном городе, а часть в нескольких закрытых поселках. С самого начал я стал уделять немало внимания безопасности и секретности. Таким образом в нашем НПО еще не было смертельных случаев на производстве, а количество несчастных случаев в сравнении с обычными заводами было меньше на порядок.
    
     Что примечательно, в моих КБ работало и несколько алхимиков. Я присматривался к тем, кто ежегодно сдавал экзамены на звание государственного алхимика и если видел в человеке талант или желание послужить своей стране, предлагал ему сотрудничество. Впоследствии я помогал таким алхимикам улучшать свои навыки. Благодаря алхимии и нашим разработкам, у нашего научно-производственного объединения никогда не было проблем с материалами. Конечно, это не решало проблем с производством редких материалов в промышленных масштабах, но на опытные экземпляры нам хватало с лихвой, позволяя отработать технологии.
    
     Сейчас на мне был продукт совместной разработки десятка КБ и лабораторий нашего НПО. Если точнее, разрабатывал этот костюм одно КБ, но пользовалось при этом результатами исследований других отделений. Я специально озаботился чтобы ведущие сотрудники и руководители исследований были осведомлены в должной мере о наших успехах. Так они могли примерно представить что можно применять на практике в их продукции. Естественно, такая 'осведомленность' не проходила без подписания соответствующего количества бумаг с различными грифами. Но что такое пара 'писулек' для энтузиастов своего дела? И если говорить начистоту, такая слаженность ученых, когда во главу угла ставится не собственная выгода, а общий результат, мне нравилась.
    
     На мне был боевой экзоскелет, который я лично решил испытать в столь суровых условиях как Горы Бриггса зимой. По нашей маркировке он проходил как BA-03W, что значило 'Боевая броня, третья модель, зимняя'. И этот экзоскелет оправдывал свое название. Благодаря частичной изоляции от атмосферы он отлично сохранял тепло, а топливный элемент обеспечивал костюм достаточным количеством электричества, чтобы обогревать его и приводить в движение сервоприводы. Благодаря катализаторам, а также тому, что я алхимик, о топливе можно было не думать. Мне его вполне хватало. Впрочем, даже без этого, костюм вполне мог работать сутки на одной заправке при средней величины энергозатратах. Кроме отопления, этот экзоскелет обладал еще парой замечательных функций. Его основное назначение было защита от легкого оружия и он прекрасно справлялся со своей задачей. Винтовочная пуля не пробивала броню с пяти метров. Кираса, элементы защиты рук, ног и ботинки были изготовлены из легированного титана, молекулы которого были структурированы в особо прочную решетку. В качестве второго слоя брони применялся композитный материал на основе кевлара. Экзоскелет был оборудован многофункциональным поясом, на котором было размещено большое количество креплений для оборудования, подсумков, оружия и так далее. За спиной можно было закрепить вещевой ранец или же баллон со сжатым воздухом, на тот случай, если возникнет необходимость вести боевые действия или работы в ядовитой атмосфере. В будущем, когда мы отработаем технологию, на экзоскелет можно будет ставить ракетный ранец для непродолжительного полета. Конечно, тут есть определенные сложности, поэтому пока в НПО на этой теме не заостряют внимания. Хотя я лично знаю одного из лаборантов который буквально загорелся этой идеей. Возможно через пару лет в этом направлении действительно появится что-то стоящее. Если говорить про оборудование дальше, то инженеры предусмотрели кое-что на случай если потребуется подъем на высоту. В экзоскелет был встроен гарпун, которым можно было выстрелить и закрепиться на расстояние до ста метров. Лебедка гарпуна была оснащена прочным кевларовым тросом и надежным электродвигателем.
    
     Тактический шлем, который изначально разрабатывался как продолжение костюма, также обладал несколькими дополнительными функциями. Помимо защиты головы, на нем находился ноктовизор, а внутри была встроена многоканальная рация, с дальностью сигнала до двухсот километров. Полупроводники во много раз превосходят радиолампы в плане компактности. И благодаря алхимии нам удалось реализовать эту технологию относительно легко. Для защиты органов дыхания в маске шлема был размещен противогаз, защищающий от большинства отравляющих веществ.
    
     В качестве вооружения у меня с собой было два пистолета закрепленных в набедренной кобуре. Они были изготовлены по большей части из специального пластика, чтобы облегчить вес. Вообще, мы многое старались делать из легких, но прочных материалов. Пусть на мне и экзоскелет, но ведь не всегда в нем ходить будешь? Да и вообще, зачем таскать на себе десятки килограммов вооружения, когда эту массу можно снизить до вполне приемлемой величины, при этом даже не потеряв, а прибавив в качестве? И опять повторюсь, алхимия помогала нам во многом. Те исследования, что в ином случае заняли бы десятилетия, у нас получалось проводить в считанные месяцы. Конечно, не обходилось без моих полезных советов и ценных указаний. Имея общие сведения я знал куда надо 'копать'. В итоге по некоторым направлениям мы осуществили серьезные прорывы.
    
     Кроме обычных пистолетов, с собой у меня был прототип плазменной винтовки. Давняя мечта, которую мне удалось воплотить в реальности. Конечно, в данном случае пришлось поработать самому, причем поработать много. Практически все ее важные элементы были изготовлены мной при помощи алхимии, а собирать агрегат приходилось едва ли не под микроскопом. Тем не менее хотя технология была еще сыра, но через несколько лет мы сможем довести ее до ума. Тем более что она весьма и весьма перспективна. Баллона с газом вполне хватало на две сотни выстрелов, но проблема состояла в аккумуляторе. Он очень быстро разряжался, так что его хватало не более чем на три десятка выстрелов, при весе в два с половиной килограмма. Это притом, что мы использовали весьма редкие элементы для него. Конечно в варианте экзоскелета всегда можно подзарядить его от топливного элемента, при условии отключения всех остальных потребителей энергии от него. А в автономной варианте это пока что очень тяжелая, дорогая игрушка с малым боезапасом. Впрочем, чего еще стоит ожидать от прототипа? Испытания он прошел успешно, для этого большого боезапаса и не надо. Технология оказалась удачной и верной. Так что через некоторое время если их 'допилить', получим много 'вкусного'. В лаборатории у нас правда были еще и плазменные пистолеты, но они пока не вышли на тот уровень когда их можно было бы использовать как полевое оружие или даже проводить испытания вне стен лаборатории. Слишком тяжелы.
    
     Если же говорить о моей экипировке в общем, то моя броня и оружие, как по дизайну, так и по назначению, очень походили на таковые у небезызвестных штурмовиков. Впрочем, эта тема мало кого может насторожить в Аместрисе, ведь соответствующей Медиафраншизы здесь нет и ничьи интеллектуальные права я не нарушаю. Пока нет! Я не собираюсь оставлять без внимания столь злачную тему, как и десяток других, на которые у меня уже давно текут слюни, но это так, планы на будущее. Примерно об этом я думал, пока маскировался в этом заброшенном доме, в нескольких километрах от Бриггса и засыпал.
    
     Проснувшись поутру, я принялся за изучение дневника. Как я и думал, мне достался самый настоящий 'джек-пот'. Если бы я проводил самостоятельные изыскания без отрыва от других направлений, у меня бы ушло лет десять-пятнадцать чтобы добиться подобного результата. Брат Шрама действительно смог 'совместить несовместимое'. Пока я бегло просматривал дневник, заодно порадовался своей предусмотрительности. Воюя в Ишваре, я озаботился тщательным изучением их языка в том числе и его древнего варианта, которым зашифровал свои исследования этот алхимик. Теперь чтение его дневника не составляло для меня особого труда. К этому стоит добавить и тот факт, что благодаря записям отца с Алхимией Ксинга я знаком не понаслышке, и уже довольно давно успешно практикую ее.
    
     Примерно двое суток у меня ушло на поверхностное освоение всего материала. Особое внимание я уделил тому кругу преобразования, который предлагал ишварский алхимик. Согласно его замыслу он должен полностью перестроить принципы Алхимии Аместриса, убрав медиатор в виде 'Отца'. За это время я тщательно скопировал весь дневник, а после убрал его обратно в тайник. Теперь у меня появилась прекрасная возможность подготовить все заранее, чтобы в нужный момент реализовать на практике эти исследования. Я уже давно привык не полагаться на один или два варианта действий. Когда дело касается жизней полусотни миллионов человек, нельзя полагаться на 'авось'. Для большей надежности всегда надо держать пару запасных вариантов. В том числе и на тот случай, если мне не удастся предотвратить 'тот день'. Эти варианты были из разряда: 'Если не можешь предотвратить безобразие, то нужно возглавить его!' С каждым днем я все больше уверялся что у меня может не получиться остановить Отца. Он все равно постарается активировать этот круг. А значит нужно не дать ему пожать плоды своих трудов, ударив в нужный момент, либо заняв его место, либо активировав этот круг самому. Последний вариант был мне не очень приятен как человеку. И дело не в том что мне придется поглотить все население Аместриса, пусть и не надолго. Меня пугает сам факт того что после этого, даже если я позволю всем душам вернуться в свои тела, я больше не смогу быть человеком. Этот шаг открывает передо мной воистину гигантские возможности. Но в то же время я понимаю, что пути назад не будет.
    
     Замаскировав все следы своего пребывания в этом доме, я дождался ночи и покинул его. Разыгравшаяся метель была мне на руку, а ударившие сорока пяти градусные морозы гарантировали, что даже пограничники носу не сунут из своих секретов. Тем не менее, я соблюдал все меры предосторожности. Через десять часов, на рассвете, я покинул охраняемую территорию, а уже через пару суток вернулся в Восточный город.
    
     Вернувшись в Восточный город, я сразу засел писать подробный рапорт относительно полевых испытаний экзоскелета. Все что касалось его работы в сложных условиях, требовалось передать инженерам КБ 'Гранит', что и занималось разработкой этой брони. Стоит отметить что в третьей модели серьезных нареканий в работе не было. Более того это была первая модель что мне понравилась. Нашим инженерам удалось учесть все пожелания, что я высказал еще на стадии проектирования. Экзоскелет получился эргономичным, отлично защищающим от внешней среды, во всяком случае, в нем я ни разу не замерз. Даже, в некоторой степени его можно было назвать комфортным. Кому-то это покажется смешным, но в нем не составляло труда сходить по малой или большой нужде, не снимая всей брони. Это требование я указал одним из первых, поскольку солдат должен быть защищен всегда.
    
     Почему я уделял столь значительное внимание именно броне, хотя она мне самому была и не особо нужна? Дело в том, что мне не нравилась статистика смертности в войсках во время битвы за Фотсет. Многие солдаты могли бы выжить или же вообще не пострадать, если бы у них была элементарная защита вроде бронежилетов. Именно поэтому я проводил испытания средств индивидуальной защиты, вроде шлемов, бронежилетов и экзоскелета, способного защитить от большинства видов легкого стрелкового оружия. Мне дороги мои люди. Да и о своей защищенности забывать не стоит. Все-таки не очень приятно получать пулей в незащищенные места. Конечно, до массового производства этой брони дело пока не дошло, еще пока идут испытания. К тому же некоторые ее элементы пока еще возможно произвести только при помощи алхимии. Но думаю, вскоре мы решим и эту проблему.
    
     Кроме бронежилетов и прочей экипировки, в нашем НПО разрабатывались и другие проекты. К примеру год назад мне удалось убедить генерала Грумана дать заказ нашему КБ машиностроения 'Сталь' от армии Восточной зоны на разработку проекта полноприводного бронированного внедорожника. Была поставлена техническая задача создать более совершенный автомобиль, чем гражданские модели призванные на службу в армию и с этим удалось справиться. Машина получилась более широкой и устойчивой, с более мощным двигателем, гораздо лучше управляема и имела неплохое бронирование. Тогда мы подготовили несколько моделей различной комплектации. И все они впечатлили штаб, как в плане скорости и проходимости, так и в плане защищенности и эргономичности. Уже в этом году на новом автомобильном заводе должны будут запустить конвейер под эту машину. Толчком к разработке, кстати, послужил тот сумасшедший заезд из Восточного города до Ризенбурга, когда нас спасло мастерство лейтенанта Хоукай как водителя. Мне самому не хотелось бы больше так зависеть от техники, да и многие тоже разделили мое мнение.
    
     Но самым настоящим 'произведением искусства' КБ 'Сталь' были танки. Проектов было много и мне приходилось неоднократно направлять инженеров в нужное русло. Нет не в техническом плане, а именно в плане компоновки машины. И год назад также было подготовлено несколько весьма интересных проектов. Однако из всех них полностью реализованной в металле была только одна модель в двух экземплярах. По моему скромному мнению именно она получилась самой удачной, так как другие проекты пришлось отклонить еще на стадии проектирования как не рентабельные или же не отвечающие техническому заданию, хотя не обошлось без использования некоторых оригинальных идей из них. Кроме этих двух машин, еще пять экземпляров только собирались. Причем это уже были серийные машины, которые были значительно переработаны по сравнению с прототипами. Они были нужны чтобы начать подготовку экипажей. Со временем этот танк займет свое почетное место в войсках Аместриса.
    
     Главный упор в этом проекте делался на выживаемость экипажа. Он располагался в прекрасно защищенном кокпите, в который были вынесены все элементы управления. Машина получилась дорогой, техничной, но в тоже время она превосходила все, что было создано до этого. В качестве двигательной установки тут использовался не дизель (аместрийский ученый, что первым описал этот тепловой цикл, носил именно эту фамилию), а газотурбинный двигатель. Это позволило повысить мощность до восьмисот лошадиных сил, против пятисот у модели, разрабатываемой в Бриггсе. Опять же, благодаря наработкам в алхимии удалось реализовать совершенное иное бронирование чем то, что применялось ранее. А потому танк был лучше защищен, был легче и прочнее. Его скорость превосходила Бриггсовскую модель, а запас хода был сравним с ней, несмотря на газотурбинный двигатель, который был более прожорлив. На танке было установлено 120-мм гладкоствольное орудие и два 7,62-мм пулемета. Этот танк полностью отвечал всем требованиям основного боевого танка, которые я выдвинул конструкторам.
    
     О новинках можно говорить много, потому что их было немало, но хотелось бы подчеркнуть суть. В НПО что я создал, главный упор в исследованиях был сделан на то, как защитить наших солдат, не потеряв при этом эффективность оружия. Люди работали не за страх, а за совесть. Им нравилось то, что они создают, и я всячески старался помогать им. Конечно, не все было гладко. Порой конструктора не понимали, зачем нужен какой-то агрегат или почему в техническом задании стоит именно такое требование, а не то которое казалось им разумным. Приходилось объяснять на пальцах, почему именно так, а не иначе. В итоге за три года была создано немало. И на каждое изделие можно было ставить знак качества.
    
     Фюрер был в курсе моих изысканий, но что самое интересное, нисколько не препятствовал, и лишь пару раз поинтересовался, как у меня идут успехи. Я был честен, сказав, что пока идут исследования, и ни о каком серийном производстве нет и речи, а потому от меня быстро отстали. И при этом я ни слова не солгал. То, что было уже произведено, нельзя было использовать повсеместно ввиду малого количества. Тем не менее, я, чтобы не казалось, что научники только и делают что проедают бюджет, предложил сформировать штурмовой батальон и оснастить его некоторыми нашими изделиями. Вернее, полностью оснастить его нашими изделиями, от оружия до брони. Идей создания подразделения специального назначения для проведения штурмовых операций пришлась Фюреру по душе. И теперь батальон, набранный из воевавших со мной в Ишваре и под Фотсетом солдат, усиленно тренировался использовать наше оборудование. В батальон отбирали не новобранцев, а прошедших войну солдат, которые прекрасно понимали как цену человеческой жизни, так и что такое долг. Примечательно что многие из них, узнав, что им предстоит не просто опробовать себя в новом качестве, но делать это под моим командованием, с радостью согласились. Правда, если говорить начистоту, я всего лишь курировал этот батальон. Непосредственно командовать им был назначен с моей подачи совершенно другой человек. Фюрер сам спросил, кого можно назначить на этот пост и я, не раздумывая долго, назвал имя Ричарда Дервиша, отметив, что хотя я не всегда был согласен со всеми его решениями, в битве под Фотсеттом он показал себя грамотным офицером. Бредли согласился с моей оценкой и утвердил его на эту должность, при этом туманно намекнув что полком, когда тот укомплектуют, придется командовать уже мне.
    
     Назначение Дервиша было мне на руку. Конечно, порой у нас и случались конфликты за эти три года, но они были незначительны. Мы по-прежнему поддерживали дружеские отношения, а в основных вопросах у нас было схожее мнение. Хотя я и не доверял ему так же, как и Мустангу, но я успел немало понаблюдать за Дервишем и понять что он честный человек. Все эти три года я осторожно прощупывал почву, не спеша делиться со старым боевым товарищем некоторыми своими соображениями, пока, наконец, не решился на разговор по душам. Этот разговор состоялся через месяц после моего возвращения из Бриггса. Дервиш уже успел освоиться с батальоном и вскоре они должны будут начать осваивать технику. Он с предвкушением ожидал этого знаменательного момента, это было видно по его лицу. И в один из таких дней я пригласил его на скромный обед в одном из лучших ресторанов Восточного города.
    
    - Спасибо что приняли мое приглашение, полковник Дервиш, - встав, поприветствовал я его, едва он подошел к моему столику. - Я уже давно хотел как следует поздравить вас с вашим назначением.
    
    - Пожалуй, это я должен благодарить вас, господин Бригадный генерал, - коротко поклонился он в ответ и пожал протянутую руку. - Ведь это именно вы рекомендовали меня на эту должность и право дело я весьма польщен такой протекцией.
    
    - Что ж, почему бы нам тогда не продолжить нашу беседу за легким ужином? - предложил я и Дервиш кивком обозначил согласие. Разместившись и сделав заказ, мы коротко поделились смешными моментами нашей службы, поднимая друг другу настроение. Беседа была легкой и непринужденной. Тем не менее, стоит отдать должное полковнику Дервишу, он почувствовал, что разговор будет не простым. Легкая напряженность в его движениях не ускользнула от меня. Впрочем, она спала едва принесли заказ. По ходу ужина наша беседа плавно перетекла от обсуждения прошлого армии к ее настоящему, а именно особенностях современной службы. В конце концов, я решил перевести разговор на интересующую меня тему. - Полковник, насколько мне известно вы уже успели ознакомиться с вверенным вам батальоном и наверное уже поняли какие задачи перед ним собирается ставить командование. Я знаю, вы достаточно опытны, чтобы верно оценивать перспективы такого воинского подразделения, а потому скажите, как по-вашему, у штурмового подразделения есть будущее или мы напрасно тратим время, переучивая солдат под новое оборудование и вооружение, обучая их тем методам, которые толком еще не опробованы на поле боя? Не будет ли новая доктрина стоить их жизней?
    
    - Вы задали хороший вопрос, - задумчиво произнес Дервиш. Он подождал пока нам поставят десерт и продолжил. - Понимаете, генерал, я еще никогда не сталкивался с подобным оборудованием, которое создали вы и ваше 'НПО'. Кстати, вы подобрали весьма верное название. Примите мои поздравления.
    
    - Благодарю, - кивнул я. - И все же, возвращаясь к нашему вопросу...
    
    - Верно, знаете генерал, если подумать, в прошлом мало кто уделял такое внимание защите личного состава. С тех пор как я получил это назначение и ознакомился с вашими идеями я много думал над тем как можно использовать этот батальон. Как и вы, я вижу штурмовой отряд как мобильное подразделение, способное выполнять самые разнообразные задачи, не отличающиеся легкостью. Там где не могут пройти обычные войска, пройдут штурмовики. Более того, я считаю что они должны стать элитой армии. На них должны равняться все остальные. По сути штурмовики будут исполнять роль гвардии. Что же касается их применения, то у меня возникли некоторые соображения по этому поводу.
    
    - Чудесно, думаю вы вполне сможете подготовить подробный рапорт обо всех ваших соображениях. Фюрер понравилась идея штурмового батальона и я думаю ему будет интересно ваше видение, - сказал я. После небольшой паузы я продолжил. - Битва за Фотсет показала что силами регулярной армии трудно проводить столь сложные операции, будь то захват сильно укрепленных объектов, диверсии и прочее. Вы сами помните с какими мы столкнулись трудностями, - на это Дервиш кивнул. Действительно, одно дело когда крупные армии встречаются в поле для генерального сражения и совсем другое когда бои идут за мосты, перевалы, небольшие селения. Там трудно применить ту тактику которую как правило используют регулярные части. И Дервиш прекрасно помнил все те трудности, с которыми мы столкнулись три года назад. - Именно поэтому я и предложил создать подобное спецподразделение. Его задача - не окопная война. Я вообще считаю, что вскоре нам придется забыть о классических окопных войнах. Пройдет еще немного времени и война станет еще быстротечнее, молниеноснее. Успех будет зависеть от мобильности подразделений, от слаженности родов войск, от того насколько хорошо налажена связь на всех уровнях. Такая война требует быстрого принятия верных решений и доведения оных не только до младших командиров но и до рядового состава. Вы, наверное обратили внимание на мое предложение что каждый боец должен быть оснащен рацией?
    
    - Да, весьма неординарное решение. Если честно, связь всегда была нашей главной слабостью. Что под Фотсетом, что в Ишваре, что в других местах, - заметил Дервиш, задумчиво крутя кофе в чашке. Затем он усмехнулся. - Хм, я видел образцы ваших новых радиостанций и единственное слово которое мне приходит на ум - 'Чудо'. Таких компактных раций как эти я еще не видел, - похвалил ученых Дервиш.
    
    - А ведь вы видели только образцы, а не рабочие модели, - заметил я, чем вызвал усмешку Дервиша. - Но это еще не все. Как вам наверное известно, основная проблема современных военных раций в том что их легко прослушать. Именно поэтому придуманы военные шифры, которые регулярно меняются. Тем не менее в горячке боя не всегда имеется возможность шифровать радиопередачу, а потому в эфир открытым каналом могут уходить секретные на время операций сведения. Нам удалось решить эту проблему. По секрету скажу, что вскоре мы планируем запустить в производство компактный кодировщик сигнала. Сигнал будет передаваться не аналоговым методом, как это сейчас делается в обычных армейских рациях, а цифровым, что во-первых улучшит качество связи, а во-вторых защити ее от прослушки.
    
    - Мобильные войска с постоянной радиосвязью без помех и защитой от прослушки... - задумчиво произнес Дервиш, после чего внимательно посмотрел меня. - Знаете, господин генерал, если бы мне кто несколько лет назад рассказал про все это, я бы подумал что кто-то просто перечитал научной фантастики. А сейчас мне так кажется что эта научная фантастика становится реальностью.
    
    - Какое интересное замечание, - улыбнулся я. - И что же из научной фантастики так вам понравилось, что у вас сразу возникли подобные ассоциации?
    
    - Да знаете, как-то читал один роман пару лет назад, - усмехнулся Дервиш. - Надо сказать хорошо написан. Тогда он был довольно популярен, да и сейчас вроде тоже. И знаете что самое интересное?
    
    - Что же? - улыбнулся я, уже догадываясь какой роман он имеет в виду.
    
    - Там очень хорошо описана тактика штурмовиков, - сказал он, пристально глядя на меня. - Очень хорошо описана. Хотя эти войскам там называются немного по-другому.
    
    - Коммандос? - спросил я. И он кивнул. - Согласен! Хорошая получилась книга. Наверное ее автор неплохой аналитик, раз сумел предвидеть как будет развиваться стратегия применения спец подразделений.
    
    - Верно, - кивнул Дервиш. - Хотелось бы мне с ним познакомиться. Вот только вместо имени почему-то были только инициалы, Э.Э. Вы случайно не знаете кто бы это мог быть? - и хитрый такой взгляд.
    
    - Понятия не имею, - смеясь ответил я и поспешил сменить столь скользкую тему. - Ладно, раз уж вы такой любитель фантастики, то не желаете ли посмотреть еще пару новинок? Наши яйцеголовые кое-что разработали, но пока все это секретно. Однако вам, конечно же, показать можно. Вам с этим агрегатом как-никак уже скоро предстоит довольно плотно работать.
    
    - Агрегатом? - переспросил Дервиш. Я лишь хитро улыбнулся в ответ.
    
    К этому времени мы уже закончили обед, и расплатившись, отправились в цеха КБ 'Сталь'. Вскоре мы уже были в одном из производственных помещений. Сегодня был выходной, а потому инженеров и техников не было. Дервиш с интересом смотрел на восьмиколесного монстра, покрытого броней. Во всяком случае, именно так в шутку техники именовали бронетранспортер. Опуская всякие технические подробности достаточно лишь сказать, что он не имел аналогов в своем роде, превосходя по мощи брони, подвижности и вооружению всю технику, стоящую на вооружении наших потенциальных противников.
    
    - И что это такое? - спросил меня полковник, осматривая этот плод инженерной мысли. Я усмехнулся и подошел к нему поближе.
    
    - А это, мой друг, ваш бронетранспортер, - сказал я, обходя машину и выискивая нет ли каких недочетов. Эту машину закончили собирать сегодня и скоро должны состояться ее обкатка. БТР-12 был признан удачной машиной еще в прошлом году на испытаниях и мы постепенно налаживали его производство. Во всяком случае уже в этом году с запуском еще одного завода должны будут произвести порядка сорока машин которые поступят в формируемый батальон.
    
    - Как интересно, - задумчиво произнес он, обходя машину следом за мной. - Как я понимаю, машина полноприводная, так? А еще обладает неплохими внедорожными качествами, с такими-то колесами. А броня?
    
    - Все верно, БТР образца 12 года является полноприводным и внедорожным транспортным средством. Его 15-ти миллиметровая противопульная броня, также защищает от осколочных снарядов и мин. Если говорить про последние, то тут важную роль играет днище особой формы, которая исключает поражение экипажа, - пояснил я. Полковник внимательно слушал мои пояснения. Я же продолжал говорить, выйдя на любимую волну. Творения НПО были дороги мне, а потому найдя такого благодарного слушателя в лице Дервиша я продолжал. - Лобовая 30-ти миллиметровая броня, способна защитить от мелкокалиберных снарядов и крупных осколков. В качестве двигательной установки используется 12-ти цилиндровый дизельный двигатель мощностью 300 лошадиных сил. Максимальная скорость на шоссе 85 километров в час. Вооружение - 30-ти миллиметровая автоматическая пушка с боекомплектом в триста выстрелов и пулемет калибра 7,62 миллиметров и 1000 патронов. Экипаж два человека и восемь человек десанта.
    
    - Я еще не видел этот, как вы сказали, бронетранспортер? - я кивнул. - Да, хотя я еще не видел его в действии, но уже то, что вы мне рассказали про него, господин генерал, заставляет меня в предвкушении ожидать практической демонстрации.
    
    - Она не за горами, полковник, - ответил ему я, проходя к одному из рабочих столов. - Как видите, мы не просто создали штурмовое подразделение, но и в достаточной мере озаботились его оснащением. Вам дали лучшее оружие, лучшую технику и лучших людей. Теперь же на вас лежит главная и весьма нелегкая задача. Применить полученные силы и ресурсы самым лучшим образом. Я уверен, что вы, как никто другой, справитесь с поставленной задачей.
    
    Дервиш попросил разрешения, и я позволил осмотреть машину изнутри. Облазив все и изучив досконально, полковник остался доволен бронетранспортером.
    
     - Думаю, лет через десять мы насытим армию большим количеством таких машин, - сказал я, ласково проводя рукой по броне. - Наша армия по-настоящему станет мобильной и непобедимой. Малыми силами мы сможем побеждать там, где раньше гибли тысячи наших соотечественников. И тогда ни один противник не устоит перед нами. Власть Аместриса распространится на всем континенте и больше никто не посмеет оспаривать лидирующее положение нашей державы, - говоря это, я отметил неудовлетворение полковника моими словами, моим восторженным тоном о милитаристической политике нашего государства. Похоже, полковник сильно опечален моим 'фанатизмом', раз это настолько очевидно проявилось на его лице. И подобное проявление эмоций есть та слабость, которую я и ожидал увидеть. А потому грех не воспользоваться этим в своих целях. - Я вижу, вы не разделяете моего энтузиазма, полковник? Позвольте узнать, почему?
    
     Маниакально-восторженный тон из моего голоса исчез, уступив место холодной бесстрастности, и лишь оттенок легкого интереса окрашивал его, как будто я спрашиваю полковника относительно завтрашней погоды. Дервиш был растерян, увидев такую реакцию, и расстроен, что я просчитал его эмоции. Должно быть, он сейчас четко ощущал, что в данный момент наши 'приятельские' отношения не имеют роли, и я спрашиваю его именно как старший по званию. И от 'верности' его ответов зависит его дальнейшая судьба. Что в прочем и было в действительности. Дервиш долго колебался с ответом, а я лишь выжидал, когда он решится на него. Никто из нас ни на шаг не двигался с места. Пока, наконец, я не решил немного 'помочь' ему.
    
     - Вижу, у вас возникли некоторые сомнения относительно целей нашего государства, его армии, и вашей роли во всем этом? - я сделал описательный жест рукой, не теряя при этом с ним зрительного контакта. Голос мой был спокоен. - Похоже, вас, полковник, несколько смущает на что я сделал акцент. Также вполне возможно, вас смущает столь агрессивная внешняя политика нашего государства, - я сделал паузу и приложил руку к подбородку, изображая задумчивость. - Хм, я знаю вас уже давно, Ричард. Вы хороший офицер и честный человек. Вы готовы отдать жизнь за Аместрис, но при этом не понимаете, зачем Аместрису атаковать соседние государства, - тут я сделал паузу и позволил себе легкую усмешку. - Знаете, моя задача как вашего командира - разъяснять подобные ситуации, развеивать ваши сомнения, чтобы ваша преданность стране не вызывала сомнение, чтобы вы сами не сомневались в приказах исходящих от командования.
    
     - Тогда разъясните мне все это, господин генерал! - предложил Дервиш. В его голосе чувствовалось раздражение и даже злость. - Зачем все это? Я понимаю, что армия должна защищать Аместрис. Что враги должны погибнуть. Но зачем нам самим нападать на соседние страны? Зачем нам чужие территории? Зачем нам выставлять Аместрис агрессором, настраивая против себя весь мир?
    
     - Ты хочешь защитить страну, но не понимаешь, почему командование ведет такую политику, - констатировал я, постукивая пальцами по корпусу машины. - Скажи, Ричард, ты действительно хочешь знать, почему наша страна ведет такую агрессивную политику? Учти, это знание накладывает не просто ответственность. Если в командовании узнают что тебе это известно, полетит не только моя голова, но и твоя, - Дервиш удивился моим словам, но немного подумав, все же согласно кивнул.
    
     - Эдвард, если тебе действительно известна правда, скажи, - попросил он. - Мне надоело постоянно отметать мысли об этом. Да и я не один, кто думает об этом. Война в Ишваре, стычка у Фотсета. За последнее время было столько конфликтов, в которых было виновато командование. Мне надоела эта неопределенность.
    
     - Правда, которую я узнал... я сделал всего лишь один вывод согласно тем сведениям, которыми обладал. Вывод который однако пролил свет на многое, в том числе и на историю этой страны и на ее будущее, - я подошел к столу и вытащив из кармана философский камень положил его на стол. Дервиш подошел и стал с интересом рассматривать его. - Ричард, тебе известен основной закон алхимии?
    
     - Алхимии? Кажется равноценный обмен, - произнес он отрываясь от камня.
    
     - А знаешь как его обойти? - спросил я, добавив в голос больше интереса и глядя ему прямо в глаза.
    
     - Ну, я же не алхимик, - пожал он плечами и снова посмотрел на камень. - И что это за камень? На рубин не похоже, хотя он тоже красный.
    
     - Нет, это не рубин, - усмехнулся я. - Это то, что могут использовать алхимики, чтобы обойти принцип равноценного обмена. Философский камень!
    
     - Философский камень?! - удивился он, беря его в руки. Немного повертев в руках, он посмотрел его на просвет, разве что не попробовал его на зуб. - Хм, я слышал про него, но думал что это легенда. Так это и есть философский камень? Откуда он у тебя?
    
     - Да это он, - кивнул я, беря камень из его рук и также рассматривая его на свет. - Что же касается вопроса, откуда он... Я его создал сам. Из единственного пригодного для него 'ингредиента', - последнее слово я выделил интонацией.
    
     - Невероятно. Похоже, ты действительно самый талантливый алхимик Аместриса, - задумчиво сказал Дервиш, переводя взгляд с камня на меня. - И что же это за 'ингредиент'?
    
     - Человеческие души, - честно ответил я. Такого взгляда у Дервиша я еще никогда не видел. Казалось он решил по полной программе проверить возможности своих глаз.
    
     - Что это значит, Эдвард? - спросил он меня.
    
     - Для того чтобы создать Философский камень нужно пожертвовать чем-то очень ценным и человеческие души тут подходят весьма кстати. И что самое интересное, для этого нужна весьма простая формула, - спокойно сказал я, наблюдая за его неоднозначной реакцией. - Я понимаю твою реакцию, но не стоит волноваться. Этот опыт я проводил с такими отбросами, что считай, сделал им только милость превратив их в этот камешек.
    
     - Но какая связь между философским камнем и войнами? - спросил Дервиш, а затем в его взгляде мелькнуло понимание. Он еще раз посмотрел на камень, а потом вновь на меня и, похоже, что-то прикинул в уме. - Погоди, ты хочешь сказать что все последние войны проводились с целью создания философского камня?
    
     - Мыслишь в верном направлении, - кивнул я, убирая камень обратно в карман. - Только этот процесс продолжается до сих пор.
    
     - Что ты имеешь в виду? - недоумевал он.
    
     - Помнишь как начало свою историю наше государство? - спросил я, доставая карту и раскладывая ее на столе. Найдя на ней город Ривьера, я обвел его и поставил дату. - Знакомое место? 1558 год, июль, захват Ривьеры. С этого-то все и началось! Смотри дальше, - я стал одну за другой проставлять точки на карте. - Октябрь 1661 года, гражданская война в Камероне. Февраль 1779 года, бунт Соупана. Многочисленные жертвы с обеих сторон. Март 1811 года, волнения в Велши. Октябрь 1835 года, первая война с Аэруго на южной границе. Затем в 1901 году началась война в Ишваре. Практически все население региона было вырезано. После этого, 1911, Битва за Фотсет, - на карте получилось несколько равноудаленных точек, но они еще не завершали картину, поэтому я продолжил. - Кроме этого, возле Пендлтона на границе с Драхмой вот уже много лет не снижается напряженность и я думаю вскоре, возможно даже в этом году, там грянет конфликт. Все идет к этому, - этот город я тоже обвел в кружок. Затем указал на следующую точку на северо-востоке страны. - Лиор, город в пустыне, где за последние несколько лет усилился Культ Лето. И их предводитель не гнушается весьма радикальных высказываний. Я думаю ты понимаешь к чему это приведет впоследствии? - Дервиш согласно кивнул. Я посмотрел на карту, не хватало последней точки, а потому не замедлил обвести ее. - Ну и наконец, Бриггс. Я думаю, ты не будешь отрицать что Драхма уже давно точит зуб на эту крепость и умоется кровью ради того, чтобы взять ее? - Дервиш вновь кивнул, а я тем временем начал соединять все точки. - А теперь смотри что получилось!
    
     - Что? Что это такое? Это же преобразовательный круг?! - шокировано произнес он.
    
     - Именно, - сухо сказал я, дорисовывая круг до конца. - Пятиконечный преобразовательный круг для создания Философского камня. Помнишь, что я сказал про то, ингредиент для Философского Камня?
    
     - Главный ингредиент - Человеческие души? - спросил он, не спуская глаз с карты. Затем до него дошло. - Погоди, ты хочешь сказать, что командование собирается использовать все население Аместриса для создания Философского Камня?
    
     - Не совсем, хотя мысль практически верна, - покачал я головой. - Аместрис ИЗНАЧАЛЬНО создавался для того чтобы стать основой философского камня.
    
     - Когда? - тихо произнес он. - Когда они собираются создать его?
    
     - Если моя теория верна, то весной следующего года, - ответил я. - В день Солнечного затмения. Это будет идеальный момент для создания Философского камня. Потому что именно в этот момент можно совершить преобразование что даст Алхимику стоящему в центре круга силу бога.
    
     - Что это за чушь! - возмутился Дервиш, закипая.
    
     - Та чушь, на которую собираются бросить пятьдесят миллионов человеческих жизней, - ответил я, и Ричард мгновенно успокоился, сообразив что я не шучу. - Я не знаю всей информации, Ричард. Все что я сейчас тебе показал и рассказал всего лишь мои домыслы. Но как видишь они подтверждаются весомыми фактами. Столь весомыми, что я решился сообщить об этом тебе, человеку которому я доверяю.
    
     - Собираешь соратников? Собираешься предотвратить это, совершив переворот? - предположил он и кивком головы указал на карту на столе.
    
     - Хм, ты как всегда проницателен, - улыбнулся я, а затем вновь посерьезнел. - Запомни - Пендлтон, Лиор, Бриггс. Если эти конфликты произойдут, значит я прав! Ты со мной?
    
     - Если они произойдут... - Дервиш размышлял некоторое время, а потом решительно посмотрел мне в глаза. - Кого я могу поставить в известность?
    
     - Только тех кому доверяешь безоговорочно, - ответил я. - И не стоит связывать это со мной. Так будет лучше, - я сложил карту и передал ее Дервишу. - Береги ее как зеницу ока. Лучше бы ее конечно сжечь, но... Тебе понадобятся факты. Когда тот день приблизиться я свяжусь с тобой. Если получится, Восток и Север нас поддержат. И еще... я попытаюсь влиться в ряды командования и разузнать все подробнее. Так у нас будет больше шансов не допустить этих событий.
    
     - Хм, как всегда твои далеко идущие планы. Узнаю генерала Элрика, - хмыкнул он, а затем положил мне руку на плечо. - Будь осторожен, Эдвард. Мне бы не хотелось чтобы ты погиб. Ведь именно это произойдет если твоя осведомленность вскроется.
    
     - Не беспокойся, меня не так-то просто убить, - усмехнулся я в ответ. - Ну что, может, закончим уже эту экскурсию. Если честно, я бы не прочь выпить чашечку кофе.
    
     - Я тоже, - кивнул он, убирая карту во внутренний карман кителя.
    
     После нашего знаменательного разговора, Дервиш с еще большей отдачей принялся муштровать батальон. Одно дело знать, что он просто будет играть важную роль в армии Аместриса. И совершенно другое, когда понимаешь, что от эффективности и верности этого батальона будут зависеть жизни пятидесяти миллионов человек, всей страны. Дервиш это осознал и проникся. Огромным плюсом было то, что в состав батальона входило много бойцов, воевавших с нами. Часть из них я знал лично. И хотя тут пока не было такой же сплоченности как в гарнизоне Северной крепости Бриггс, я надеялся, что они не подведут в ответственный момент.
     И, тем не менее, я не возлагал на этот батальон каких либо сверх надежд. Просто потому, что я не привык действовать по одному сценарию. К сожалению даже самые надежные люди не всегда надежны. Именно поэтому я имел несколько вариантов того, как справится с гомункулами в одиночку. Но эти планы я решил оставить на крайний случай.
     ***
     Если вас спросят: 'Какое государство можно назвать Великим?', что вы ответите? Многие скажут в ответ, что 'Сила Государства определяется силой его Армии'. И, несомненно, они будут правы. Другие ответят, что 'Влиятельность Государства зависит от его Дипломатии'. Говорящие так, также правы. Третьи ответят, что 'И Сила и Влияние зависят от Торговли, ее эффективности и развитости'. Кто-то же скажет что 'Главное не Государство, а Народ, который сам заботится о своем процветании'. Кто-то же ставит во главу угла какую-то идею или принцип.
     Нельзя сказать, что кто-то из утверждающих это прав или не прав. История человечества показывает что абсолютных и непреложных истин мало, если не сказать больше, что их практически нет. С уверенностью можно сказать одно - если народ отождествляет себя с каким-то государством и у этого государства есть какая-то основополагающая идея или принцип, то оно не может эффективно функционировать без хорошей промышленности, торговли и дипломатии. Такое государство должно уметь в случае необходимости защищать себя и отстаивать свои интересы. Как в здоровом человеческом теле все его члены развиты правильно и занимают отведенное им место, так и в 'Здоровом Государстве' его 'органы' представляют собой развитые части, а не недоразвитые атавизмы.
     Все это я понимал уже давно, а потому никогда не возлагал своих надежд только на единственную силу, что имела влияние в Аместрисе, на армию. Так получилось, что Аместрис был милитаризованным государством, но я прекрасно понимал, что за кажущейся внешней силой скрывается его слабость. История отчетливо свидетельствовала, что милитаризованные государства рано или поздно, но прекращают свое существование, разваливаясь скорее не под гнетом внешних факторов, а из-за внутренних проблем, которые оно не может побороть. Со временем люди 'устают' от постоянных войн. Кстати, такое уже случалось в истории Аместриса и, как правило, происходило после затяжных и изнурительных военных кампаний. Но если в прошлом подобные настроения населения военному руководству страны еще удавалось подавлять или просто 'не замечать', то теперь антивоенные настроения, особенно на фоне последнего конфликта в Ишваре звучали все отчетливее и громче. Людям надоело работать на войну.
     К чему я все это веду? К тому, что подобные умонастроения я 'замечал', а не закрывал на них глаза, как делало большинство военных. И что самое важное, я старался не просто замечать это, но и поворачивать в свою пользу. К примеру, я не скрывал от командования, что большинство технологий разрабатываемых в НПО - двойного назначения. И хотя к моим предложениям по использованию этих разработок в гражданской сфере, командование относилось скептически, я намеренно включал в описание эти данные.
     Но, естественно, это был только первый шаг. Вторым шагом было патентование мной 'некоторых полезных вещей общего назначения'. И не простое патентование, а организация частных предприятий по производству этих товаров широкого потребления. По сути, моя роль в этих предприятиях сводилась в небольшом финансовом вкладе и предоставлении идеи, естественно подкрепленной патентом на мое имя, а уже затем частники занимались реализацией и дальнейшей разработкой, в которой, впрочем, я продолжал принимать участие. Казалось бы, зачем мне военному связываться с товарами легкой промышленности вроде бритв, ножей, канцелярских товаров, швейных машинок, холодильников и прочего. И вот тут-то как раз приходит понимание, что кроме меня наладить производство подобных товаров просто некому. Причем, по довольно банальной причине - как человек другой эпохи 'я знаю, что мне нужно и знаю, куда нужно для этого идти'. Как мне порой не хватало не то, что МП-3 плеера или компьютера, но даже банальной шариковой авторучки с тонким стержнем, к которой я привык. Или же мобильной связи. Много чего мне не хватало, а потому я решил постепенно внедрять известные мне удобства в жизнь, а заодно и поиметь с этого немного денежек, которые мне, бедному сиротке, будут совсем не лишними. В успехе этого мероприятия я не сомневался. Раз это было популярно в моем мире, будет популярно и здесь.
     К слову, поначалу к этой моей идее Фюрер отнесся довольно скептически, сомневаясь, что мне стоит растрачивать свое внимание на эти посторонние проекты. И хотя он мне и не запрещал их вести в свободное от основной работы время, общее неудовольствие в его тоне чувствовалось. Что интересно, по его собственным словам его не волновало мое желание 'заработать немного собственных средств минуя армию'. Он просто сомневался в эффективности 'гражданских' в этой области. Даже действующие образцы предполагаемой к выпуску продукции не произвели на него значительного впечатления, разве что некоторые модели. Впрочем, ситуация поменялась когда я представил первую продукцию наших фабрик - 'аместрийский нож'. Когда я сообщил ему, какое количество 'гражданские' произвели за первый месяц работы, и на какие объемы планируют выйти в скором времени, он немного смягчился в своей позиции, так как не ожидал от нас такого результата. В дальнейшем Бредли присматривался к моим 'успехам' на этом поприще и похоже он немного изменил свое мнение обо мне. Потому как через год он уже отнесся к некоторым проектам более благосклонно, чем раньше.
     Так постепенно к 1914 году в Аместрисе я стал известен не только как прославленный генерал и именитый ученый, но и как известный заводчик. В среде частного капитала Аместриса, где крутились известные аристократы, банкиры, промышленники и прочие, у меня появилось немало торговых партнеров и просто знакомых мне людей. Причем по первой на меня смотрели как на какую-то диковинку, но когда мои компаньоны стали получать стабильный доход, а соответственно и я тоже, на меня стали смотреть по иному, с некоторым интересом и даже уважением. Я прекрасно осознавал какую важную роль в будущем будут играть эти люди в жизни Аместриса, после того как Бредли уйдет, а потому уже сейчас показывал себя с лучшей стороны и заводил полезные знакомства. Порой для этого приходилось выкраивать немало времени, отвечая на многочисленные письма, давая интервью в газеты и присутствуя на званых вечерах и балах, что регулярно давали богатейшие жители Аместриса, так называемый 'Столичный Бомонд'. Балы и званые вечера. Пожалуй, трудно назвать какие-либо мероприятия, на которых мне приходилось бывать, большим испытанием, чем эти. Почему испытания? Ну а как еще должно реагировать мое юное тело на столь широкое разнообразие особ прекрасного пола. Притом, что обозначенные особы так и норовят продемонстрировать свои 'прелести' выгодной партии в моем лице.
     К пятнадцати годам я хоть и не выделялся на фоне ровесников со своими ста шестьюдесятью сантиметрами роста, был весьма перспективным женихом. Вообще попытки взять меня штурмом предпринимались уже не единожды, ровно с тех пор как мне стукнуло четырнадцать, минимальный возраст когда в Аместрисе дозволяется заключать брак. И с каждым разом активность прекрасных дам лишь возрастала. Почему-то каждая думала, что именно она сможет задеть 'некие струны моей души' и расположить меня к себе. И если в обычные дни подобное внимание я игнорировал напрочь, ссылаясь на занятость или просто находясь в командировках или на секретных объектах, то во время балов моя скрытность возвращалась мне сторицей. Стоило мне только появиться на каком-нибудь приеме и тут же ко мне 'подплывали' 'благородные мадам' и начинали осыпать меня льстивыми комплиментами. Что самое неприятное, я ни разу не встретил среди бомонда ту пресловутую 'мужскую солидарность' о которой так много говорят в самых разных романах. Похоже мужское общество находило для себя удовольствие в том чтобы наблюдать за моими зачастую тщетными попытками 'отлепить' от себя прекрасных дам, настойчиво зазывающих либо на танец, либо принять участие в какой-либо 'веселой игре'. А некоторые, и с каждым разом их число только увеличивалось, вообще приглашали меня 'забыть на время об этом шумном месте и провести вечер в приятной компании, в одной из дальних комнат'. Естественно я понимал на что именно намекают все эти дамы, но мне приходилось лишь стойко мириться с этим и сохраняя флегматичное выражение лица вежливо отказываться. Ведь я не хотел чтобы моя столь долго лелеемая репутация в высшем обществе пострадала из-за недостойного поведения. А учитывая что мое тело было, как я уже говорил юным, то не было ничего удивительного в том, что оно реагировало на подобные знаки внимания к моей персоне. Причем реагировало порой неожиданным для меня образом, что иногда вызывало конфуз и весьма поднимало настроение всем свидетелям оного.
     Таким образом приемы были для меня и моей выдержки весьма сложным испытанием. Всякий раз я ждал и с содроганием. Пожалуй даже открытие Врат не вызывало у меня столько неприятных эмоций как ожидание очередного бала. Но без этого никак нельзя было обойтись. Что только не сделаешь ради процветания собственного государства! Поэтому я и терпел все эти томные взгляды, воздушные поцелуи, 'случайные' прикосновения, к слову в весьма неожиданных местах, и прочие прелести 'светской жизни'. Одно меня радовало - на таких приемах мне приходится бывать не чаще раза в месяц.
  
   ***
  
   Я смотрел на письмо переданное мне курьером и прожигал его ненавидящим взглядом. Стоило мне объявиться в Столице, как уже весь бомонд знает об этом и гудит от предвкушения. А ведь Фюрер вызвал меня не далее как вчера. То ли у секретарей длинный язык, то ли у генералов. А скорее оба утверждения верны. И сейчас я в очередной раз держал ненавистную мне корреспонденцию. Хотелось смять его, разорвать на мелкие кусочки и выбросить в огонь. Вот только имя обозначенное на конверте, известный вензель и аромат исходящий от письма не давали мне это сделать. Если я не откликнусь на это приглашение, моя репутация может серьезно пошатнуться в глазах этого человека, чего мне бы совершенно не хотелось. Еще спустя пару минут на этот конверт, я наконец открыл его.
  
   -- Ожидаемо, -- протянул я, разглядывая карточку из плотной розового цвета бумаги. В принципе мне даже не нужно было читать, что было написано на ней. Это было приглашение на очерёдной прием. Только на этот раз его устраивало прославленное семейство Армстронгов. С Филиппом я познакомился сразу после войны в Ишваре и старик был обо мне самого лучшего мнения. Особенно ему импонировала моя "преданность стране, что семья Армстронгов пестовала в своих потомках из поколения в поколение", согласно его собственным словам. Про Алекса я вообще молчу, тот даже не думал возражать против моего присутствия в их доме. После войны он долго отходил от её ужасов и мне пришлось держать с ним пару содержательных бесед, чтобы он не бросил алхимию. В конце концом "Могучерукий Алхимик" смог взять себя в руки и остался в армии, лишь переведясь в разведку.
  
   С Амуэ и Стронжиной отношения у нас были ровными. Как правило, младшие дочери Филиппа были довольно стеснительными при общении с мужчинами, хотя это и не было особенно заметно, когда дело касалось второй и третьей дочерей Филиппа. Вернее, совсем НЕ заметно, так как комплекцией они пошли в своего "Papa". Но я был исключением. Немалую роль сыграл факт того, как мы познакомились. Это произошло, когда мне было всего десять лет, я был совсем мальчишкой, пусть и оберст офицером. К тому же в тот день я был не в военной форме, а в обычном костюме, то есть перед семьей Армстронгов я предстал обычным мальчиком, разве что вместо коротких штанишек на подтяжках, были брюки. Пожалуй, лишь тот факт что я -- офицер, останавливал их от того, чтобы затискать меня в своих, без преувеличения будет сказано, "Железных объятиях". Впрочем, свою долю теплоты от двух девушек я получил. А учитывая, что я не шарахался от них как остальные "кавалеры", да и вообще вел себя так, как подобает "скромному маленькому мальчику", я очень быстро стал для них желанным гостем, что весьма радовало их отца.
  
   А вот с Катриной, младшей дочерью Филиппа, отношения у нас не заладились. Нет, девушкой она была милой, да и не пыталась как-то обострить отношения, никогда не идя на конфликт. Вот только согласно ее словам ей нравятся такие мужчины как её брат. Скорее всего, она имела в виду комплекцию. Хотя, судя по негромкому комментарию Оливии, который смогли услышать только мы с Филиппом, Катрин нравятся именно "бесхребетные идиоты вроде Алекса". Так и повелось далее. Всякий раз, когда я посещал их дом, Катрин оказывала должное почтение гостю но не более.
  
   Что же касается Оливии, а точнее Бригадного Генерала Оливии Милы Армстронг, то она редко бывала в отчем доме, предпочитая всё время проводить в подотчетной ей крепости Бриггс, охраняя северные границы нашего государства. В том суровом крае она должно быть чувствовала себя куда вольготнее, чем в огромном особняке среди бесконечно докучающих родственников. Трудно в это поверить, но многочисленные родственники семейства Армстронг, ближние и дальние, а также их друзья и прочая и прочая не забывали всякий раз напомнить Оливии о "прекрасной перспективе замужества" "в целях укрепления положения ее семьи". Не удивительно, что Бригадный Генерал свела все свои выходы в высший свет к минимуму, посещая подобные мероприятия от силы раз в три-четыре месяца. Зато каждый такой визит не обходился без нравоучений от всяческих тетушек и дядюшек о том, какой должна быть настоящая леди, что она должна выходить в свет в прекрасном бальном платье, а не военной форме, должна искать себе жениха, а не балагурить с сослуживцами.
  
   Неудивительно что из-за такой постоянной обработки, к перспективе замужества Оливия относилась мягко говоря скептически. Всякий кто только пытался заговорить с ней о её "женственности", становился для неё врагом номер один. Пожалуй, при нашей первой встрече я принял единственное верное решение, когда решил держаться с ней именно как с сослуживцем, а не с женщиной. И это можно засчитать мне как плюс, так как подобный подход в некоторой степени расположил ко мне Бригадного Генерала. И хотя Оливия с сомнением относилась к моей военной службе, и порой даже резко высказывалось в этом отношении, со временем она смягчилась ко мне. Особенно это стало заметно после битвы за Фотсет, так как до неё, скорее всего, дошли слухи и не только о моем успешном командовании войсками. Думаю, именно мое сдержанное отношение к ней и то, что я старался не совершать ошибок на службе, позволило нашим отношениям перейти от обычного знакомства к нечто большему. Нет, друзьями мы не стали, а уж про любовь тут и говорить нечего, уж слишком у нас различные вкусы и предпочтения. Пожалуй, такие отношения можно назвать товарищескими. Она знала, что я человек дела и профессионал в своей области, а значит заслуживаю определенного доверия, но не более. Но даже за это я был ей благодарен.
  
   Вот таким было для меня семейство Армстронгов и именно сейчас меня приглашали к ним на бал. А учитывая, что там будет и Бригадный Генерал Армстронг, то для меня явка так сказать строго обязательна. Усмехнувшись, я пробежал глазами по приглашению. Всё оказалось ожидаемо. У меня есть время до завтрашнего вечера, чтобы подготовиться к этому мероприятию. Хотя бы морально.
  
  
  
   ***
  
   Всё что связано с семейством Армстронгов ни один человек не назовёт словами "скромный", "малый" и "незначительный". Тут подойдут эпитеты являющиеся полной противоположностью названным, такими, которыми не воспользуешься в повседневной речи. "Колоссальный", "грандиозный" и "эпичный" гораздо лучше отражают суть знаменитого семейства и в каком-то роде являются их визитной карточкой, без которой их уже и не представишь. Дом семейства Армстронгов, Сад семейства Армстронгов, Конюшня семейства Армстронгов, Лошади семейства Армстронгов. Этот список можно продолжать еще долго. И всё будет с Большой Буквы.
  
   Сейчас, выйдя из машины, я вновь ощутил себя незначительным. А ведь помню тогда, в мой первый визит сюда, я бы лишь кивнул на слова бабули Пинако, назови она меня микробом. Сейчас я подрос, так что кто я? Инфузория туфелька? Возможно.
  
   Хмыкнув от этого мысленного замечания, я прошел в сторону главного входа и поднялся к нему по мраморным лестницам. Меня встречал один из лакеев Армстронгов. По его виду было сразу заметно, что если я спрошу его о семье, этот лакей ответит, что его семья "из поколения в поколение служит семейству Армстронгов". Уж очень характерная была у него внешность, лакей прямо таки лучился гордостью за свое происхождение. Подойдя к нему, я беззвучно протянул ему мое приглашение.
  
   -- Хозяева уже ждут вас, Господин Генерал, -- ответил он степенно, склонив голову и принимая карточку. -- Прошу.
  
   -- Благодарю, -- ответил я и вошел в открывшуюся дверь.
  
   Главный Вход поместья сразу вел в приемную залу. И тут уже было немало гостей. Как и положено небезызвестному генералу я появился не в числе первых, но и не в числе последних. Все-таки только Фюрер может себе позволить задержаться. Гости оживленно беседовали друг с другом, разделившись на группы по интересам и ожидая появления главы государства. Тут были все значимые персоны Столицы. Военные, аристократы, банкиры, промышленники, литераторы и так далее. А те, кого не было ожидались с минуты на минуту.
  
   Многие меня узнали сразу же и стали приглашать присоединиться к себе. Но я не стал никому оказывать подобной чести, ответив лишь коротким поклоном, дабы поприветствовать их. Не задерживаясь у входа, я поспешил перейти в дальний конец зала. Сейчас у меня не было желания греть чьи-то уши рассказами о своих подвигах, да и не в моем это стиле, хотя еще не все это уяснили. Пройдя туда, куда я намеревался я встретился с тем, с кем даже не предполагал встретиться на этом балу. Вернее, вероятность такая была, но я не думал что такое все-таки произойдёт.
  
   -- Какая неожиданная встреча, Господин Генерал, -- усмехнулся мой собеседник, а точнее собеседница. Диана Стоун, репортёр Централ Таймс и моя головная боль с тех пор как я стал крутиться в высшем свете. -- Приятно видеть что вы вновь оказали честь Высшему Свету Аместриса, посетив этот бал.
  
   Повернувшись к этой акуле пера, я окинул взглядом собеседницу. В свои тридцать три мисс Стоун выглядела гораздо моложе. Она была умна, красива, остра на язык. Многим нравились её статьи, но я не был в числе её поклонников даже отдалённо. Самое лучшее определение какое я мог ей дать -- стерва. Вот только смысла произносить его вслух не было, так как она восприняла бы мои слова как комплимент. И нелюбовь эта между нами возникла отнюдь не по моей вине. В своих статейках обо мне мисс Стоун неоднократно выставляла меня в неприглядном свете. Нет, совершенно никакой клеветы или лжи. Только правда и ничего кроме правды. Вот только выставлено всё это было каким-то извращённым способом. В большей части из этих статей она почему-то решила описать отнюдь не мои поступки, а то, каким я якобы являюсь внутри. Полунамеками, недомолвками и прочими тонкостями писательского искусства она добилась чтобы у некоторых её читателей сложилось обо мне мнение будто я помесь монстра с младенцем. А это было явно далеко от того каким я являюсь на самом деле. Однако это не мешало ей в своих же статьях каждую неделю находить мне новую пассию, невесту, а порой и уже "состоявшуюся миссис Элрик". И всё это перемежалось с тем что я "очень романтичный молодой человек". Не знаю как ей удавалось совмещать все эти факты практически в одной статье, но так было. И что самое поганое, я не мог обвинить её в клевет. Во-первых, к её статьям совершенно невозможно было придраться. А во-вторых, ей благоволил сам фюрер.
   Мне же оставалось лишь скрежетать зубами и в бессильной злобе подвергать её в своих мыслях самым страшным пыткам. Ничего больше я ей сделать не мог. Вернее мог, она сама мне предложила один вариант, отдать ей руку и сердце. Но я скорее пущу её саму на ингредиенты, чем позволю собой помыкать. Причём сделаю это с большим удовольствием.
  
   -- Не могу ответить вам взаимностью, мисс Стоун, -- холодно произнёс я, прожигая её своим взглядом. На что она только мило улыбнулась. И ведь, стерва знает на что я способен и каков на самом деле. Но продолжает с завидной упёртостью издеваться надо мной зная что я ей ничего не сделаю.
  
   -- Как всегда холодны, Господин Генерал, -- продолжая улыбаться, сказала она, одновременно подходя ко мне ближе. В нарушении всяких норм приличия, она обняла меня и повисла у меня на шее. Одно радовало, колона и внушительный цветок неплохо скрывали нас. -- А ведь мне так хотелось мужского тепла.
  
   -- Могу посоветовать вам казенник Доры. Она мигом вас "согреет", стоит мне только поработать её канониром, -- отстраняя её от себя сказал я. "Дорой" называли 540-мм осадную мортиру, самое крупное орудие состоявшее на вооружение Аместриса. Гордость нашей армии. Думаю не стоит упоминать что во время выстрела любого орудия, казенник -- не самое безопасное место вследствие отката. А уж у "Доры" оно самое небезопасное. Впрочем, мои пожелания никоим образом не испугали Стоун.
  
   -- Как грубо, Генерал, -- возмутилась она, как будто я сказал какую пошлость. -- Я пожалуюсь на вас.
  
   -- На здоровье, -- буркнул я, ища возможности поскорее свалить от неё.
  
   -- Но, я прощу вас, если вы дадите мне интервью, -- тем временем продолжила она. Я посмотрел на неё таким взглядом будто она предложила мне переспать. Хотя... почему "будто"? Вспоминая то единственное интервью что я ей дал, могу с уверенностью заявить что оно как раз таки больше походило на изнасилование. Как минимум моего мозга. И ещё раз подвергать себя такому риску? Нет, я личность слишком ранимая и нежная. Так что пусть она идет лесом со своими интервью.
  
   -- Смешно, -- констатировал я, вместо согласия. -- Всего доброго, мисс Стоун. До нескорой встречи.
  
   Отойдя от неё на другой конец зала, я поспешил найти хоть какую-нибудь приличную компанию чтобы ко мне не пытались пристать вновь. Дело в том что Диана Стоун отнюдь не единственная кто пыталась до меня добраться. В этом зале я уже успел засечь с десяток пусть менее опасных чем журналистка, но столь же настойчивых особ.
  
   -- Опять бежишь с поля боя, Эдвард? -- услышал я знакомый голос. Повернувшись я увидел Бригадного Генерал Армстронг. Вот уж кого я был рад видеть. Видимо что-то всё-таки отразилось на моём лице, так как Оливия усмехнулась. -- Неужели уже достали?
  
   -- Ты даже не представляешь как, -- ответил я, подходя к ней. Окинув собеседницу взглядом, решил немного спустить её с небес на землю. -- Тебе-то хорошо, ты своих ухажеров можешь... Они тебя просто бояться. А вот мне приходиться терпеть. Я ведь офицер и должен быть обходителен с, мать их, дамами.
  
   -- О, как всё запущено, -- Оливия всегда подкалывала меня на эту тему когда мы встречались на балах. А я терпел. -- Неужели за всё то время, что ты обретаешься в высшем свете, ты не придумал способа бороться с этими фуриями?
  
   -- Да есть один способ, -- протянул я, поглаживая подбородок, одновременно оглядывая её задумчивым взглядом. -- Но для этого мне придётся женить тебя на себе. А я не совсем уверен что ты будешь "за". Да и жениться только ради этого...
  
   -- А у тебя я смотрю кишка не тонка, делать подобные заявления, -- ответила она мне. Вполне предсказуемая реакция. Вывести её из себя -- задача не из лёгких. Но я был спокоен за себя. Обижаться на мои подколки она не будет. Характер не тот. Всё-таки не просто так её называют Ледяной Королевой. -- А что если я соглашусь?
  
   -- Не знаю, -- пожал я плечами. -- Кстати, я скоро отправляюсь на Запад, к границе.
  
   -- На Запад? -- спросила она, но тут же небольшое удивление сменилось серьёзностью. Ведь отчасти это касалось и её. -- Опять значит Драхма шалит?
  
   -- Угу, шалит, весьма точное определение, -- лениво произнес я, оглядывая зал. -- Вообще наступление будет месяца через два, но готовиться к нему надо заранее. Надо посмотреть позиции, где удобнее оборонять защищать. В общем всё как обычно. Пожалуй стоит отдать должное разведке. Просчитать позицию удара за несколько месяцев не каждому под силу. Хотя, если честно, там этих позиций не так уж и много. Но я тебе ничего не говорил.
  
   -- Конечно, -- кивнула она и стала обдумывать мои слова. Прошло где-то с минуту прежде чем она вновь заговорила. -- Где будет удар Драхмы?
  
   -- Пендлтонская долина, -- ответил я, припоминая карту.
  
   -- Но... -- Оливия широко раскрыла глаза. -- Там же назначена ротация войск. Через два месяца наши позиции будут максимально ослаблены.
  
   -- Именно, -- улыбнулся я. Всё-таки не просто так она носит звание Генерала раз в курсе ротации войск в другой зоне. Без связей тут не обошлось. -- Согласись прекрасная возможность для удара войск Драхмы, не так ли? Поэтому я и говорю что разведка сработала очень хорошо, вместо нескольких вариантов подсунули Драхме самый выгодный.
  
   -- Хм, а на самом деле никакой передислокации не будет? -- спросила Оливия. Похоже она уже поняла что штаб что-то планирует, раз пошел на такие широкомасштабные маневры.
  
   -- Ну почему не будет... Будет. Больше того, некоторые подразделения отойдут раньше оговоренного срока, а их сменщики немного задержаться, -- Оливия посмотрела на меня таким взглядом что я понял что хватит ходить вокруг да около, иначе она меня живьем съест. Если я начал говорить об этом, то тогда надо говорить всё. Я вздохнул. -- Всё так как я и сказал. Драхма увидит огромную брешь в нашей обороне и ринется воспользоваться представившейся возможностью. И вот тут настанет черед мой и моих людей.
  
   -- Твоих людей? Ты имеешь в виду тот новый батальон о котором ходит столько слухов? -- на это осталось лишь пожать плечами.
  
   -- Слухи, слухи, как же без них? -- ответил я многозначительно. -- Порой слухи позволяют прекрасно скрывать правду, это гораздо эффективнее чем хранить всё в тайне.
  
   -- Что ты имеешь в виду? -- не поняла, а жаль. Впрочем сам виноват что говорю столь путано.
  
   -- Это секрет. Но тебе я пожалуй расскажу. Дело в том что батальоном это подразделение было изначально на стадии формирования. Сейчас уже прошло некоторое время и мы постепенно начинаем его усиление другими частями. Из ветеранов были сформировано несколько полков которые будут служить в качестве поддержки нового батальона, оставляя ему роль главной ударной силы. Таким образом сводные силы под моим командованием уже через месяц будут развернуты до бригады. И разумеется всё это делается в секрете.
  
   -- Почему ты мне рассказываешь об этом? -- наконец спросила она меня спустя минуту размышлений.
  
   -- Всё просто. Драхме может не понравиться то что произойдёт на нашей западной границе и она захочет отыграться в другом месте. В каком, я думаю упоминать не стоит?
  
   -- Не стоит, я всё поняла, -- кивнула она. Да, Бриггс уже давно является головной болью наших северных соседей. -- Эдвард, спасибо, что предупредил.
  
   -- Хм, ну мы же друзья, -- покивал я в ответ. А затем нахмурился. Надо бы ей кое о чём намекнуть относительно планов командования. -- Тем более что у некоторых в штабе может возникнуть желание бросить Бриггс, чтобы задобрить Драхму. А мне не хотелось бы чтобы твои люди пострадали.
  
   -- А вот с этого момента поподробнее? -- теперь передо мной стояла Бригадный Генерал. Да, ей не понравилось что в штабе крепость сторожащую северную границу считают всего лишь разменной монетой.
  
   -- Поподробнее? Что ж, я расскажу тебе но не сегодня, а после завершения операции, то есть ближе к лету и никак не раньше, -- я действительно планировал рассказать ей многое. Может я ей доверял и меньше чем Дервишу, но как союзник она мне очень нужна.
  
   -- Хорошо, но помни, ты мне обещал! -- а может я ей доверяю больше? Вон как из меня верёвки вьёт.
  
   -- Конечно. А теперь, давай вспомним о бале и... Как на счёт того чтобы потанцевать? -- решил я её "дожать".
  
   -- Гррр... -- предсказуемая реакция, которая несколько развеселила меня после невеселого разговора.
  
   ***
  
  18:00, 25 мая 1914 года.
  Пендлтонская долина, Западная зона Аместриса.
  
  - Господин Генерал, вам стоит на это взглянуть, - тихо позвал меня по рации один из разведчиков, командир отряда лейтенант Уилсон. Сориентировавшись на месте, я тут же направился к нему. Просто так он бы меня не позвал, хотя мог и упомянуть в чём причина хотя бы на закрытом канале.
  
  Сейчас наш отряд двигался вдоль границы с Драхмой, оставаясь на территории Аместриса. Отсюда до демаркационной линии было чуть больше километра. Хотя граница и охранялась, горы всегда были слабым местом в нашей обороне, поэтому первым делом я велел 'прошерстить' все тропы на возможность использования их противником дабы, проведя крупные отряды, окружить нас. Все отряды что были подчинены мне разошлись и я решил тоже 'прогуляться' с ними, оценить обстановку так сказать 'вживую', выбрав для этого отряд, чей район сосредоточен возле самой границы.
  Надо сказать, в экзоскелете передвигаться по пересеченной местности было значительно легче и комфортнее, чем на своих двоих. Ничего удивительно, что солдаты едва только одели их и попробовали в действии тут же влюбились в эти машины. К тому же техническое оснащение отрядов разведки позволяло на порядок упростить проведение разведывательных мероприятий. Пусть это были ещё только начало, первые серийные модели, но они уже прочно вошли в арсенал подчиненных мне людей. Радиолокаторы, ноктовизоры, тепловизоры, компактные радиопередатчики и глушилки. Пусть этого добра пока было немного, но оно было и прекрасно работало.
  Наконец я добрался до Уилсона. Тот присев за камнем рядом со своим сержантом наблюдал через бинокль, что происходит в долине. Место было открытым, в отличие от леса, через который шел отряд, поэтому стоило быть осторожным, чтобы нас не заметили со стороны противника. Поэтому я, пригибаясь, подошел к нему. Он уже ждал меня.
  
  - Что у вас, Лейтенант? - спросил я, снимая шлем. Тот также снял свой.
  
  - Сэр, взгляните, пожалуйста, - он передал мне бинокль, и я посмотрел в ту сторону, куда указывал он мне. - Видите, вон там между нами и блокпостом на боковой дороге? В кустарнике за оврагом!
  
  - Как вы их засекли? - спросил я, рассматривая распластавшиеся на земле силуэты. До цели было немногим менее километра. По моим данным кроме пограничников тут наших войск сейчас быть не должно, значит это либо разведчики, либо диверсанты Драхмы, пока не ясно. Вот только какого хрена они полезли на почти открытое пространство днём, этого я понять не мог. Нет, их-то как раз практически не было видно, только если приглядеться. Но уйти незамеченными с той позиции, если их обнаружат, они не смогут. А до заката ещё три часа.
  
  - Тепловизором, Господин Генерал, - ответил сержант на мой вопрос и показал на экране устройства цели. Подойдя к нему, я заметил, что кусты имеют очень хорошую засветку в инфракрасном диапазоне. - Их там полно, потому и засекли на таком расстоянии.
  
  - Ясно, - кивнул я и, оторвавшись от тепловизора, вернулся к биноклю, считая тех, кого смог засечь. - Прикинь примерно сколь там этих любителей сбегать в кустики.
  
  Со стороны сержанта раздался смешок, на который я не обратил внимания. Посмеяться можно будет потом, а пока надо выяснить, что здесь забыли эти гаврики. А для этого надо знать сколько их.
  
  - Тридцать два, - наконец отозвался сержант.
  
  - Добро, у меня примерно столько же, - кивнул я и, передав бинокль Уилсону, нацепил шлем. Переключив рацию на общий канал, я стал отдавать команды. - Внимание всем. Говорит Генерал Элрик. Десять минут назад отрядом лейтенант Уилсона была обнаружена диверсионно-разведывательная группа противника. Приблизительно тридцать человек. В связи с этим приказываю всем отрядам провести ИК-сканирование окружающего пространство на предмет 'крупных засветок'. В случае обнаружения таковых, командирам отчитаться немедленно. При этом желательно выяснить характер засветки и количество единичных целей. При проведении сканирование и во время дальнейшего выполнения основной задачи проявить особую осторожность и бдительность. Обнаружение противником наших отрядов будет равноценно провалу всей операции. Командирам доложить о том, как поняли.
  
  Все командиры отрядов по очереди отчитались, что всё поняли. Как только они закончили, я перевёл взгляд на Уилсона.
  
  - Командуйте своими людьми, Лейтенант, - тот кивнул и стал отдавать приказы на своей частоте.
  
  Я же стал прикидывать, что делать дальше. Информации было мало. Если эта группа единственная, то её придётся устранять, так как она может напороться на одну из моих групп. А вот если их много... Это будет означать что Драхма решила начать операцию немного раньше. А если дело обстоит так, то моим отрядам надо спешно возвращаться на позиции второй линии, подготовленные заранее. Всё должны прояснить доклады командиров отрядов, которые не замедлили посыпаться один за другим. Достав планшет с картой, я быстро делал пометки относительно местоположения отрядов противника. И чем больше мне сообщали безрадостной информации, тем больше ситуация прояснялась. Закончив прием данных, я отдал приказ дожидаться дальнейших указаний.
  
  - Сэр, мы ведь атакуем их? - спросил меня Уилсон, пока я раздумывал, как поступить. Мысль Уилсона конечно была верна с точки зрения классического военного. Увидел противника - стреляй. Увидел, что он целится в товарища - тем более стреляй. Но... Я прекрасно знал, зачем нужна эта война, какие тут будут жертвы и сколько молодых ребят погибнет в этих окопах. - Ведь если мы этого не сделаем, они захватят весь район.
  
  - Хм, значит, вы хотите атаковать эти отряды, Уилсон? - общая связь была включена, так что все командиры отрядов слышали, что говорит каждый.
  
  - Да, сэр, - кивнул тот.
  
  - Кто ещё придерживается такого же мнения? - спросил я остальных, и в наушниках раздалось немало согласных голосов. Конечно, демократии не место в армии, но это разведка, а тут каждый имеет право голоса. - Хорошо, я вас понял. А теперь слушайте приказ. Возвращаемся на базу. Ни в коем случае не позволяйте противнику обнаружить себя и не вступайте с ним в огневой контакт. Выполнять.
  
  - Господин Генерал, - обратился ко мне по закрытому каналу майор Стендфорт, глава разведки бригады. Ещё с битвы за Фотсет я нас хорошие отношения, поэтому я сразу постарался перетянуть его себе. - Может, стоит сразу объяснить ребятам, почему мы не вмешиваемся?
  
  - Что ж, думаю, вы правы, майор, - ответил ему и переключился на общий канал. - Вниманием всем, говорит Генерал Элрик. Я так понимаю, у многих из вас возникло недопонимание моего приказа. Поэтому, поясню здесь и сейчас, чтобы вы поняли раз и навсегда. Драхма будет воевать с нами в любом случае, хотите вы того или нет. И от того насколько крепко мы им вдарим, будет зависеть то сколько ещё они просидят за своими горами усираясь от страха. И чтобы вы, наконец, поняли, почему я готов пожертвовать погранцами, то знайте две вещи. Во-первых - это их работа. А во-вторых, чтобы крепко вдарить по Драхме, нужно чтобы они увязли в наших позициях максимально крепко. Для этого они должны быть уверены, что наша граница не защищена. Если же мы ввяжемся сейчас и раскроем наше существование раньше времени, то знайте, война будет кровавой. У меня всё. Исполняйте приказ.
  
  Закончив говорить, я переключился на канал со Стендфортом.
  
  - Майор Стендфорт, - обратился я к нему и тот сразу же ответил. - Сообщите в штаб о том, что мы обнаружили. Пусть свяжутся с пограничниками. Без конкретики. Просто пусть передадут мой приказ о приведении их сил в боевую готовность. Драхма скорее всего атакует сегодня ночью, пусть будет им небольшой сюрприз, иначе наши 'друзья' подумают что всё слишком просто и затормозят. Что касается пограничников, то пусть сильно не геройствуют. Да, кстати, передайте приказ штабу о начале подготовки к развертыванию второй линии. На всякий случай. Пусть у нас будет запас времени.
  
  - Я понял, сэр. Немедленно передам, - ответил тот и отсоединился.
  
  Если к первой линии мной были отнесены приграничные части и заставы в долине Пендлтона, то вторую линию составляла Бригада особого назначения, находящаяся под моим командованием. Мне вообще были подчинены все войска в регионе, так как за операцию перед фюрером предстоит отчитываться мне лично. Слишком большая ответственность, слишком много крови, чтобы доверить это дело кому-то другому. Понимаю, звучит до предела цинично, но в сложившейся ситуации выбирать не приходиться. Или я буду играть ребенка, ревя на каждом углу либо забившись в угол. Либо я буду хирургом, который проводит пусть опасную для жизни операцию, с большими кровопотерями, но делающим всё возможное чтобы сохранить эту жизнь.
  
  До базы мы добрались, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Разведчиков я отправил приводить себя в порядок, а сам, сдав экзоскелет, пошел в штаб. Теперь предстояло собрать все данные воедино и окончательно решить, как мы будем бить Драхму.
  
  Войдя в помещение, я окинул взглядом собравшихся старших офицеров. Полковник Ричард Дервиш, командир 501-ого штурмового полка, мой преданный соратник. Подполковник Харрис, командир 25-ого и подполковник Гай Стокс, командир 27-ого мотострелковых полков, мои старые сослуживцы и боевые товарищи ещё со времён битвы за Фотсет. Подполковник Стюарт Эдисон, командир 7-ого горнострелкового полка, бывший подчинённый Дервиша. Майор Чарльз Коннарт, командир 37-ого и майор Стивен Хопп, командир 48-ого пехотных полков. Этих я мало знаю, но предыдущие командиры этих полков, которым я доверяю, отзывались о них хорошо. Полковник Элиот Эштон командовал 12-м артиллерийским полком, сорока пяти летний мужчина крепкого характера. Очень хороший офицер, так же ветеран Фотсета. И наконец, полковник Зольф Джей Кимбли, Багряный алхимик, мой заместитель, а также командир всех алхимиков подчиненных мне. Последним сразу следом за мной в кабинет зашел майор Николас Стендфорт, начальник разведки.
  
  - Господа офицеры, - начал я, вставая перед столом на котором была разложена мелкомасштабная карта долины. - Я собрал вас здесь, чтобы сообщить далеко не самое приятное известие. Началась война с Драхмой. Какой именно это будет конфликт, скоротечный и локальный, либо кровопролитный и продолжительный, зависит целиком и полностью от нас с вами. Как вам уже было доложено ранее майором Стендфортом по радио, диверсионно-разведывательные отряды Драхмы приготовились нанести удар по позициям пограничников. Те конечно свяжут их боем, но я думаю, каждый из вас понимает, что с подходом основных подразделений противника, взятие им границы будет лишь вопросом времени.
  
  - Что входит в нашу задачу? - спросил Дервиш. Я посмотрел на карту, где были обозначены наши планы на эту кампанию.
  
  - Действуем в согласии с разработанной стратегией, - ответил я, указывая на карту. Все подошли ближе. - По данным разведки, Драхма выставила против нас 5-й Тимировский и 12-й Агденский стрелковый корпус, 78000 человек в каждом. И это не считая частей обеспечения и поддержки, которых примерно 35000. Итого, 200000.
  
  - Да, Драхма никогда не разменивалась на мелочи, - вздохнул полковник Эштон и глянул на меня. - Битва будет явно по горячее Фотсета. Даже с этим планом, как мы их будем останавливать? Они как всегда попрут вперёд пытаясь задавить массой. Даже тех сил, что у нас есть, может не хватить.
  
  - Согласен, нас немного меньше, - кивнул я, отчего Эштон не скрывая, скривился. На самом деле нас было гораздо меньше. Хотя все части бригады были доукомплектованы согласно спискам, это было несоизмеримо со стрелковым корпусом. В общей сложности, если не считать части обеспечения, 20000 человек, без малого в десять раз меньше чем у Драхмы. - Но не забывайте, что на нашей стороне есть ряд неоспоримых преимуществ. Я имею в виду такие факторы как техническое превосходство, знание местности и государственные алхимики.
  
  Упомянув последнее, я посмотрел на Кимбли и тот в ответ продемонстрировал всем свой фирменный оскал. Да, этот маньяк в одиночку стоит армейского корпуса. Я, конечно, утрирую, но полк он точно потянет. В день! А таких маньяков у нас два, если считать ещё и меня.
  
  - В любом случае, задача не меняется, - продолжил я. - Наши регулярные части должны позволить войскам Драхмы занять долину, одновременно не давая им пройти по горным перевалам в обход наших позиций. Взгляните, река Пендлтон делит долину пополам и вроде бы им без разницы, где наступать, но...
  
  - Да, северный берег не очень удобен, так как широкая река перекрывает дорогу, - произнес Дервиш, когда я сделал паузу. - А единственная переправа охраняется опорной крепостью Герш. Сколько там?
  
  - Полторы тысячи, - ответил Стендфорт. - Немного, но...
  
  - Они заколупаются её вскрывать, - вставил Харрис. - Артиллерию не подвести толком, только легкие орудия. А у нас с этой стороны наоборот можно поставить тяжелые орудия в дополнение к тем что есть в крепости. И они перекроют всё ущелье.
  
  - Совершенно верно. Тем более по данным разведки сейчас на северном берегу со стороны Драхмы стоит всего одна дивизия. В спешном порядке они могут перебросить туда максимум ещё одну дивизию, но на это уйдет неделя. В таких условиях, максимум, на что их хватит, так это на один-два удара, после чего они будут искать пути обхода и вот тут... - я указал на северную часть долины, где к северу уходило два ущелья. В каждом проходило по дороге, которые выше в горах соединялись в одну. - Подполковник Эдисон, тут уж придется солировать вам вместе с вашим 7-м горнострелковым полком. Нужно перекрыть эти два ущелья, чтобы не дать противнику обойти нас с Севера.
  
  - Будьте уверены Господин Генерал, - вполне серьёзно и без лишней бравады ответил он. - Были бы тылы крепкие, а в лоб с наскока нас не возьмут.
  
  - На счет тылов вам следует держать связь с пограничниками и 12-м горнострелковым полком, который на севере перекрывает перевал Таш, - я показал на карте и Эдисон кивнул. - И вообще, на счет связи, держите её всегда. Если на вас начнут слишком давить, не стесняйтесь, связывайтесь с нами. Наша тяжёлая артиллерия как раз поможет. Больше того, я разрешаю вам использовать её напрямую, не запрашивая штаб. Думаю, драхманцы очень обрадуются перекрёстному огню.
  
  - Уж постараемся оправдать ваше доверие, Господин Генерал, - улыбнулся тот. Ещё бы, вместе с тяжелой артиллерией они дадут прикурить противнику.
  
  Не имеет значения, сколько Драхма выделит солдат против 7-ого горнострелкового полка, они всё равно выстоят. В горах существует своя специфика боя. Если крупное воинское подразделение крепко засело в ущелье, обладает хорошей артиллерией и имеет в достаточном количестве боеприпасы и продовольствие, то выкурить их оттуда задача из разряда невыполнимых. Единственное что в таком случае может представлять серьёзную угрозу, так это окружение. Но в нашем случае помощь окажут другие воинские части, в том числе и пограничники. Что же касается артиллерии противника, то ей будет не до флангов. Уж я об этом позабочусь.
  
  - Так, теперь, что касается южного берега, - я нашел взглядом искомый участок долины и указал на то, что мне не нравилось. - Обратите внимание сюда. Хотя в отличие от северного берега, на южном всего одно ущелье, наша задача становится сложнее. Я думаю, никто не будет сомневаться, что удержаться тут мы не сможем? Более того, войска, что попытаются оборонять его в районе города Косс, единственное удобное место для обороны, обречены на окружение. Как видите это ущелье, имеет выход в сторону Драхмы, а по данным разведки, Драхма накапливает силы напротив пограничной заставы, что обороняет его. Поэтому я предлагаю оставить Косс и Ксилос, а линию укреплений провести по горной тропе на Ойсиксайкс.
  
  - Это почти восемьдесят квадратных километров, - после подсчета заключил Кимбли. - Вы уверены, Господин Генерал.
  
  - Разумеется. Ведь эти квадратные километры станут залогом нашего успеха в этой кампании, - я указал на то место, где мы сейчас находились. - Смотрите, сейчас мы находимся в опорной крепости Закбар. По сути, это единственная дорога на Пендлтон и вглубь страны, в том числе и на Западный город. Единственное что ограждает нас от войск противника и неминуемого поражения, это река Ксилос. Форсировать реку можно только в долине и то не везде. Наша же крепость охраняет единственный мост, куда, скорее всего и придётся главный удар противника. Конечно, разумным может показаться отвести войска за эту реку, но...
  
  - Но войска зачем-то двое суток назад начали готовить окопы на западном берегу реки, - задумчиво произнес Дервиш, когда я сделал паузу. - Господин Генерал вы хотите задержать противника перед рекой? При помощи обычного фронта? Я, конечно, понимаю, вы хотите выманить на нас как можно больше войск противника. Но вы не думаете, что они заподозрят неладное, ведь есть более удобные позиции?
  
  - А как вы думаете, господин полковник, что обо мне думают в штабе Драхмы? - с озорством спросил я. - Да, обо мне ходит много слухов, но... Наверняка у генерала Романова сложились определенные представления обо мне. Знаете какие? Подскажу, они связаны с моим возрастом. Нет, меня-то это как раз не смущает, а вот, если принять во внимание высказывания и поступки этого прославленного генерала, особенно в последние несколько лет, то можно сделать определённые выводы. Например, что он не любит выскочек, 'гениев', юнцов и прочих. И порой это выходило ему боком.
  
  - Кхм, интересный факт, Господин Генерал, - кашлянул Дервиш. Судя по его реакции, он так глубоко не прорабатывал своего противника, в отличие от меня.
  
  - Знаете, это мне надо говорить 'кхм', полковник, - усмехнулся я. - Неужели вы не интересовались теми данными, что собрала наша разведка.
  
  - Интересовался, просто не думал, что по ним можно сделать такие выводы, - вывернулся он.
  
  - Ну и что нам даст тот факт, что Романов недооценит вас, Господин Генерал? - спросил меня полковник Эштон.
  
  - Многое, очень многое, - ответил я и стал пояснять свой план. - Задача основных сил на этом рубежа будет заключаться в сковывании сил противника и завязывании их в тяжелый бой. Для того чтобы полностью втянуть в бой все имеющиеся силы противника, нам потребуется продержаться на этом рубеже обороны около двух недель.
  
  - Одно дело сковать такие силы, а другое - победить, - философски заметил майор Коннарт. Затем он посмотрел прямо на меня. - При всём уважении сэр, но как вы собираетесь победить в такой ситуации?
  
  - А ведь вы майор Коннарт, и вы майор Хопп, кажется, не присутствовали в битве за Фотсетт, - произнёс я в ответ. А мои старые соратники сообразили, что я имею в виду. - Хм, а вот те, кто помнит тот бой, кажется, догадались, как я собираюсь поступить.
  
  - Подожди, Эдвард, ты хочешь снова, как и три года назад...
  
  - Именно, Ричард, как и три года назад. Вот только в этот раз гораздо сильнее, - я показательно сжал кулак и обвел всех взглядом. После чего вернулся к карте. - Мы заранее эвакуируем всё население из Ксилоса и Косса. Надо уложиться за сегодняшнюю ночь, пока пограничники будут вести оборонительные бои. Отсутствие мирного населения, если и вызовет вопросы у Драхмы, то они рассеются, едва Романов увидит, что мы уже готовы к бою. Штаб Драхмы наверняка решит, что мы намеренно скрывали, что готовимся к войне, надеясь на хитрость. Затем в течение недели тяжелых боев, мы покажем, что обладаем мощной артиллерией и способны успешно вести позиционную войну, тем самым подтвердив их предположения. Все штурмы мы отобьем. Но Драхма не отступит. Им понадобится перерыв, чтобы подготовится к решающему штурму. И вот тогда-то мы и ударим. Перерыв они решат сделать 5-6 июня. Как вы помните, в этот день у них религиозный праздник, День Освобождения. Атаку начну я лично, пробравшись ночью на территорию контролируемую противником. Романов наверняка расположится со своим штабом в Ксилосе, поэтому я начну с него. Ровно в два часа. Лишившись командования, да ещё и ночью, войска Драхмы будут недееспособны. Одновременно с моей атакой, артиллерия нанесёт удар по заранее распределенным позициям противника. В это же самое время, 501 штурмовой полк Дервиша пробьёт защиту Драхмы и выйдет на оперативный простор, а в образовавшийся прорыв войдут части 25-ого и 27-ого полков, таким образом довершая разгром группировки противника. За ночь мы должны будем существенно проредить противника.
  
  - Сэр, а разве вы сможете в одиночку проникнуть на территорию подконтрольную Драхме? По-моему это не разумно, - заметил майор Хопп.
  
  - Нет, если мне и удастся незамеченным проникнуть на территорию противника, то только в одиночку, - ответил я на возражение. - После того как с группировкой Ксилоса будет покончено, я отправлюсь в Косс и уничтожу находящиеся там войска противника. А дальше... Дальше нам останется только добить выживших.
  
  - Добить выживших? - вскинул брови Эштон. Остальные были удивлены не меньше, кроме Кимбли. - Что вы имеет в виду, сэр?
  
  - Пленных не брать, - жёстко ответил я. - От того насколько сильный удар получит Драхма будет зависеть как скоро они вновь объявят нам войну. Двух-трёх таких поражений должно хватить, чтобы они на сотню лет забыли о войне с нами. Тем более что мы не будем развивать наступление на их территорию. Чем больше умрет солдат у противника, тем меньше погибнет наших парней. Примите это как данность.
  
  - Всё равно, это жестоко, - покачал головой Коннар. - А как же воинская честь?
  
  - Что такое воинская честь, определяет победитель, Господин Майор, - ответил ему Кимбли. - А победителей не судят.
  
  В устах Кимбли эта фраза звучала ещё более весомо. Поэтому всякое брожение прекратилось. Офицерам придётся решать, принять ли мою 'философию' или подать в отставку. Но уже сейчас можно заявить, что всё сказанное было произнесено не зря. Как минимум я узнаю, стоит ли доверять тем людям, на которых я возлагаю большие надежды. И как минимум двое их уже оправдывают.
  
  ***
  
    
    
    В очередной раз я шел по этим коридорам. Центральный Штаб. Уже семь лет прошло как я начал свою службу в армии. И столько всего за эти семь лет произошло. Три крупных военных конфликта, десятки мелких. Сотни различных происшествий. Были даже покушения на меня и моих сослуживцев. И ни минуты покоя.
    Именно поэтому сейчас я шёл прямо к фюреру чтобы выбить себе небольшой отпуск. Для начала недельки на две, а там как получится. Справедливости ради стоит сказать, что я действительно собирался пару дней как следует отдохнуть, чтобы привести нервы в порядок.
    Что интересно, всякий раз, когда иду по этим коридорам, меня провожают самые разнообразные взгляды. Тут намешалось всё. Кто-то откровенно меня боится, кто-то опасается. Одни смотрят восхищенно, а другие с завистью. И знаете, спустя годы эти ужимки штабистов просто раздражают.
    Остановил себя на мысли что начинаю рассчитывать необходимое количество штабных для создания средней величины философского камня.
    
    - Нет, определённо нужен отпуск, - вздохнул я и потер переносицу, прогоняя вредные мысли. К этому моменту я достиг кабинета фюрера. Войдя, я кивнул знакомой мне секретарше. Сьюзан Белл, молодая, лет двадцати трех, кареглазая брюнетка с отличной фигурой. И насколько мне известно у неё нет парня. Ещё бы, ведь все знают что она секретарь фюрера. - Добрый вечер, лейтенант Белл, Фюрер у себя?
    
    - Да, сэр, - оторвавшись от своих бумаг, ответила она. - Но он сейчас занят. У него полковник Рой Мустанг.
    
    - Мустанг? - удивился я. - Чего он тут забыл?
    
    - Не могу знать, сэр, - развела она руками. Ох уж эти секретари и штабные, никого понятия о субординации. Прямо как у Алхимиков. Но ругать я её не собирался. Девушка отлично выполняет свою работу и заслужила некоторые послабления. - Доложить о вас?
    
    - Хм, а давайте, - кивнул я, уже в мыслях представляя себе физиономию Мустанга, когда я войду в кабинет. Всё-таки он один из немногих кого я могу назвать своим другом.
    
    Сьюзан сразу же взяла трубку коммутатора и нажав клавишу сообщила Брэдли о моём визите. Тот сразу же разрешил мне войти. Войдя внутрь, я первым делом посмотрел на Мустанга. Тот стоял чуть справа от входа и ближе к нему. Полковник глядя на меня выглядел так, будто только что съел не один лимон. Да, хотя мы и друзья, я язва ещё та.
    Кабинет фюрера был таким же как и в мои прошлые визиты, ничего не переменилось. Высокие и светлые потолки, светлые стены, а также минимум мебели. Столько простора. Фюрер сидел за огромным рабочим столом с, насколько мне известно, самым удобным креслом. Узнал так сказать на собственном опыте. За спиной Брэдли на стене висела гигантская карта страны с огромным количеством условных обозначений. А вот легенда к карте было скупой на информацию. Большую часть данных он держал в голове. Впрочем, любой офицер спокойно прочитает эту карту и без легенды. В академии не просто так гоняют ребят по несколько лет.
    
    - О, Стальной, - радушно поприветствовал меня Брэдли. От улыбки его глаза были сощурены, так что казались закрытыми. Если не знать о нём всей правды или хотя бы части, можно легко обмануться его радушностью. Впрочем, скорее всего сейчас он искренен. - Какой неожиданный визит. Очень рад видеть тебя в добром здравии.
    
    - Благодарю, Фюрер, - ответил я, косясь на Мустанга. - Простите что вот так вот резко, но мой вопрос не терпит отлагательства.
    
    - Хм, и что же это за вопрос? - похоже, я смог его заинтересовать. Вон как испытующе смотрит на меня, того и гляди дырку прожжёт взглядом. А вот смогу ли я его удивить, вот вопрос! - Чего ты хочешь, Эдвард?
    
    - Я хочу... кхм, я хочу в отпуск, - внезапно сказал я. Фюрер соображал две секунды, после чего заржал как конь. А вот Мустанга перекосило.
    
    - Да, ты смог меня удивить, Эдвард, - отсмеявшись, сказал Брэдли. - Насколько ты хочешь в отпуск?
    
    - На две недели, а то последний конфликт меня совсем вымотал, - честно ответил я и протянул лист бумаги. - Вот моё заявление.
    
    - Отпуск это хорошо, - кивнул фюрер и посерьёзнел. - Вот только несколько не вовремя ты попросил о нём.
    
    - Что-то случилось? - ситуация мне не нравилась. С чего бы ему так резко менять настроение.
    
    - Нет, ничего серьёзного, - поспешил тот меня успокоить, а я ещё больше запутался. Неужели он мне 'мстит'? Да не, бред. Это просто кто-то слишком много думает. - Просто сейчас в Централе объявился Ледяной Алхимик, Айзак Макдугл, и я попросил полковника Мустанга возглавить его поиски. Также было бы неплохо, если бы и ты помог ему в этом, Эдвард. Нужно либо поймать, либо уничтожить этого террориста.
    
    - Хмм, - я окинул взглядом Мустанга. Тот делал вид что ему всё равно. И я к сожалению так и не смог понять, он за то чтобы я помог ему или нет? Ладно, в крайнем случае переложу бремя славы на полковника. Это не повредит его карьере. - Даже не вижу смысла торговаться. Если это ваш приказ, то я помогу полковнику Мустангу в поимке этого алхимика.
    
    - Что ж, это просто чудесно, - вновь улыбнулся Брэдли своей добродушной улыбкой. - Тогда не буду вас задерживать. Помните, Генерал, от успеха операции зависит ваш отпуск.
    
    - Так точно, Фюрер, - ответил я и вышел из кабинета. Мустанг последовал за мной.
    
    Что касается последней фразы Брэдли, она меня не беспокоила. Что называется 'напугали ежа голой задницей'. Никуда он не денется от моего отпуска. Просто к нему я пришёл чтобы миновать формальности, но если надо, могу и другим маршрутом воспользоваться.
    
    Когда мы вышли в коридор, я заметил в руках полковника папку. Должно быть это было личное дело Ледяного Алхимика. Да, надо бы немного успокоить роя, а то он обидиться и подумает что я специально явился сейчас сюда.
    
    - Я в вашем полном распоряжении, полковник, - произнёс я, идя следом за Мустангом. Тот чуть повернул голову ко мне.
    
    - Да, верно, - кивнул тот. Но я понял что что-то по-прежнему его беспокоит.
    
    - Э-эй, Земля вызывает Мустанга, как слышно? - я ускорился, вышел вперёд и помахал рукой перед его лицом. Тот, наконец, обратил на меня внимание. - Ты чего задумался, Рой?
    
    - Да вот просто думаю, как легко тебя купить, - усмехнулся тот в ответ. Он думал о том что мне ответить? Вот это уж точно бред. - Прямо как собачонка.
    
    - Хм, а сам-то? - я выразительно вздернул бровь и кивнул в его сторону. - Или скажешь что ты не карьерист?
    
    - Оставим эту тему, - быстро 'сдулся' он и пошел по коридору.
    
    Пожав плечами, я последовал за ним. Я недоумевал чего он сам заговорил об этом. Знает же что меня этим не задеть. До кабинета мы добрались спустя пару коридоров и один этаж. Временные хоромы полковнику выделили знатные, они не уступали размерами кабинету фюрера. А вообще в армии Аместриса, да и не только в ней, не любили тесноту. Обстановка кабинета была 'стандартной' для Центрального штаба. Диваны, кресла, журнальные столики и пара рабочих столов. Но не на интерьер я обратил внимание когда вошёл внутрь. В кабинете присутствовал тот, кого я даже не ожидал увидеть в Централе. И от этой картины я только и смог что встать на месте, раскрыв рот от удивления. В буквальном смысле раскрыв.
    
    - Братик? - Увидев меня, Альфонс сначала удивился, а затем радостно бросился ко мне. А я впал в ступор, пока он меня обнимал. - Как же я рад тебя видеть, Эд.
    
    - А... Ал? - только и смог выдавить я из себя. Со стороны же Мустанга послышалось сдавленное хихиканье.
    
    - Коротышка, - услышал я сквозь его смех. И действительно, Ал был повыше меня сантиметров на десять. Но меня не задевали насмешки Мустанга. Я был просто рад видеть брата.
    
    - Ал, хватит меня тискать, я тебе не игрушка, - 'возмутился' я и меня, наконец, отпустили. Отдышавшись от захвата и усмехнувшись наивности братца, я подошел к дивану и уселся на него. Пришла пора 'помучить' моего друга. Тем более что он заслужил. - Итак, Рой, дружище, поведай-ка мне несведущему, за каким... надобностью, ты притащил моего брата в Централ? И не думай отнекиваться, я нутром чую, что не обошлось без твоего вмешательства.
    
    - Кхм, Эдвард, я... - похоже он не думал что я быстро догадаюсь откуда ноги растут у его затеи.
    
    - Эд, хватит, какая разница зачем я приехал в Централ, главное мы тут увиделись, - вмешался брат. Я посмотрел на него, подумал, и решил махнуть на это рукой. Действительно, какое мое дело, куда брат ездит. Но тут мой взгляд зацепился за что-то блестящее и что-то знакомое на поясе Ала. Это была серебряная цепочка. Я сверлил её взглядом секунд пятнадцать прежде чем Ал заметил куда я смотрю. - Ой!
    
    - Вообще-то тут надо говорить ох, а не ой! - вздохнул я, проводя рукой по лицу. Такой подножки я не ожидал. Ал стал Государственным Алхимиком. И судя по всему ещё в прошлом году. И как он ухитрился скрыть от меня этот факт? И ведь ни одна сволочь не сообщила. Должно быть что-то отразилось на моём лице, так как Ал занервничал. Да и Мустанг тоже. Теперь понятно его странное поведение. Я опять вздохнул. - Ладно это не мое дело. Ты мальчик большой, уже выше меня, так что сам можешь отвечать за свои поступки.
    
    - Эд, я... - явно Ала не по себе от моей спокойной реакции. Такого он точно не ожидал от меня, впрочем как и Рой. Я остановил его жестом.
    
    - Не нужно мне ничего объяснять, Ал, - устало проговорил я. - Лучше давайте подумаем как будем ловить либо мочить Айзака.
    
    - Тебе бы только мочить, - буркнул Рой, а Ал странно на меня посмотрел. Похоже я опять перегнул палку. Мда, нужен отпуск.
    
    - Шучу я, шучу, - устало махнул я рукой. Мне просто хотелось сейчас лечь закрыть глаза и чтобы меня не беспокоили. Иначе, если это продолжиться, я скажу что-нибудь лишнее. - Шутка юмора такая.
    
    - Брат, мне не нравятся твои шутки, - возразил мне Ал. - Я потому и стал государственным алхимиком чтобы доказать что не все алхимики плохие.
    
    - Ты сейчас это сказал так будто это я плохой, - ответил я, отводя взгляд. Вообще-то Ал прав, я действительно плохой человек в самом полном значении этого слова. Вот только как и любое понятие, я 'плохой' лишь относительно.
    
    - Ты меня прекрасно понял, - не поддался на подначку Ал. - Ты думаешь мне приятно слышать что мой брат убивает толпы людей? Разве это правильно?
    
    - Не стоит Ал, эта не та тема где мы смогли бы прийти к согласию, - произнес я, глядя на брата. Мне было неприятно его слушать. И мне не хотелось ругаться с ним. - Я не осуждал твой выбор. Просто был удивлён, вот и всё. И не требую от тебя принять меня таким как есть. Я, конечно, люблю тебя, но я не собираюсь из-за твоих капризов отказываться от собственного пути. Пойми, я свой выбор уже сделал. И если я сейчас откажусь от него, остановлюсь на полпути, все те смерти будут напрасными... Ну вот, сам не хотел говорить на эту тему, а пришлось. Ладно, давайте вернемся к Ледяному Алхимику. У тебя ведь уже есть план, Рой?
    
    ***
    
    Айзак бежал по переулкам Централа, спасаясь от полиции. Наконец ему удалось проникнуть в столицу, чтобы добраться до Брэдли, а тут на его след напали ищейки. Теперь его ищут все. Вот только поймать бывшего государственного алхимика было ещё той задачей. Сам по себе не слабый человек, Айзак всегда держал себя в форме. А если добавить сюда познания в алхимии, то всё это делало его совершенной машиной для убийства, каковой он и был в Ишваре. Та война изменила его. Увидев бессмысленность сотен тысяч убийств мирных жителей, он сбежал и теперь будучи преступником в глазах Аместриса имел перед собой только одну цель - уничтожить главного виновника Ишварской резни, фюрера Кинга Брэдли.
    
    Айзак добежал до конца переулка и выглянул за угол. На широкой улице не было видно патрулей, как и прохожих, а значит есть шанс остаться незамеченным. К сожалению планировка улиц Централа была таковой что незамеченным подобраться к зданию Штаба невозможно. Поэтому приходилось рисковать перебегая широкие улицы, ежесекундно рискуя быть обнаруженным. Алхимик метнулся через дорогу и ему почти удалось добежать до следующего переулка как на дороге показался патруль. И разумеется они заметили беглеца. Теперь нужно было действовать быстро. Если он даст сейчас слабину, то весь план накроется. Вояки будут загонять его в кольцо, но ему удастся выбраться если он будет внимательным. Так и получилось. Хотя Айзака и обнаружили, он успел ускользнуть в самый последний момент. Попетляв ещё немного, он наконец достиг того места что искал. Последняя точка.
    
    Сбежав после Ишварской зачистки, Айзак не стал сразу действовать против официальной власти. Ещё во время боевых действий он натолкнулся в развалинах одного из домов на книги по алхимии. Тогда его удивило что в Ишваре есть кто-то кто занимается алхимией. Когда же он стал читать их, то удился ещё больше. Та алхимия что описывалась в них серьезно отличалась от алхимии Аместриса. Рентайдзюцу. Эту алхимию с медицинским уклоном практиковали в Ксинге, огромной стране за Великой Пустыней. Поняв что здесь может крыть ключ к победе над Брэдли, Айзак всеми силами вцепился в возможность изучить её. Он даже пересёк пустыню и нашёл учителей в Ксинге, что согласились обучить его этому искусству. Более того, побывав на развалинах Ксеркса он смог обнаружить нечто, на что он даже и не надеялся. Философский камень. И теперь у него было мощное оружие против которого алхимики Аместриса не могли противопоставить ничего. Обучившись рентайдзюцу, он научился слушать 'вены дракона', особому восприятию необходимого для восточной алхимии. Когда же он взял философский камень в руки, он понял насколько он чудовищен. Ему казалось что сотни душ кричат вместе. От этого становилось жутко. Но они понимал что без этой силы у него ничего не получиться, а потому лучше перетерпеть.
    
    В нужном месте, встав на колени, Айзак нарисовал мелом круг преобразования. Когда он закончил, то позволил себе улыбнуться. Осталось нарисовать ещё два круга. И когда вся конструкция будет завершена, то достаточно будет активировать один круг, чтобы остальные при помощи 'Вен Дракона' также активировались. Философский же камень даст достаточное количество энергии для преобразования. И тогда Центральный Штаб и Кинг Брэдли будут похоронены подо льдом. Чувства что сейчас испытывал Ледяной Алхимик нельзя передать словами. Торжество, радость, ему хотелось плясать, ведь его многолетний план наконец подходил к кульминации. Но нельзя было терять бдительности. Закончив чертить, Айзак подобрал лежащую рядом в куче мусора старую газету и прикрыл ею круг, чтобы никто не обнаружил его раньше времени. Но стоило ему после этого выйти из переулка как ему снова пришлось бежать, так как он по неосторожности наткнулся на патруль.
    
    Он бежал, а они свистели ему в след и вновь окружали. И похоже на этот раз более успешно. Айзак пробегал один переулок за другим, а преследователи не отставали от него.
    
    - Вот он, сюда, - прокричал один из полицейских. И тут внезапно перед ним вышли ещё двое и наставили на него оружие. - Стой! Ни с места или мы...
    
    Айзак же и не думал останавливаться. Вытащив из-под плаща руки, он явил на свет свои металлические наручи, на которых были изображены круги преобразования воды. Наследие Ишварской зачистки. Положив на него правую руку на левый наруч, и активировав таким образом круги на нём, Айзак прикоснулся к трубе водопровода, что была проведена по стене одного из домов. И прежде чем полицейские успели что-либо сообразить, они были пронзены ледяными копьями, которые спустя секунду обратились обратно в воду, освободив проход для Айзака. Пробежав то место, где лежали несчастные полицейские, алхимик свернул налево, в следующий переулок, но тут ему дорогу перегородили ещё двое. Правда времени у них уже не было и когда один из них наставил на беглеца оружие, тот просто схватил его левой рукой, активировав круг преобразования. Тело полицейского мгновенно замерзло и покрылось льдом. Второй же увидев что произошло с напарником опешил и просто не успел ничего сделать, как Айзак схватил его на этот раз правой рукой. Круг активировался и вся вода в теле парня мгновенно вскипела и взорвалась. Жуткая смерть.
    
    - Замерзать и вскипать, вот свойства воды, - изрёк он, глядя на поверженных полицейских.
    
    Ледяного Алхимика мало волновало что чувствую люди, когда он их преобразует. Зато теперь он мог оторваться. Во всяком случае так он думал, пока не увидел что в него летит копьё. В самый последний момент он чудом успел увернуться и отпрыгнуть. Посмотрев на него ещё раз, он увидел на нём следы преобразования, а по всему копью ходили разряды от переизбытка энергии.
    
    - Алхимия? - больше для проформы спросил он, ища того кто метнул снаряд. И нашёл. Из тени выходил небольшого роста человек. Когда тот вышел на свет, Айзак увидел перед собой подростка лет четырнадцати-пятнадцати. Короткие золотые волосы и глаза, светлая рубашка, тёмные брюки и коричневые ботинки. Ничего примечательного, кроме серебряной цепочки прикреплённой к поясу.
    
    - Ты жуткий человек, - произнёс подросток подходя ближе.
    
    - Ради великих целей порой нужно кем-то пожертвовать. Это называется равноценный обмен, - ответил ему Ледяной. Сейчас он рассчитывал легко победить этого мальчишку, ведь у него пусть и государственного алхимика, нет достаточного опыта как у такого солдата как Айзек.
    
    - Ты совершенно как мой брат, - ответил ему юнец и хлопнул в ладоши. Раздался хрустальный звон, после чего парень протянув руку взялся за торчащее из земли копьё. Оно тут же стало преобразовываться в нечто иное, оказавшееся дубиной.
    
    - Без круга? - удивился Айзак. Ещё бы, он не знал ни одного алхимика который бы умел преобразовывать именно так. Вернее знал, но никогда не думал что те газетные утки могут быть правдой. Парень тут же бросился вперёд на Ледяного алхимика, но последний успел блокировать все удары, а затем контратаковал собираясь схватить противника за руку. Вот только мальчишка оказался не прост и сумел в последний момент отскочить от Айзака на безопасное расстояние. Теперь Ледяной Алхимик мог более внимательно рассмотреть своего противника. - Неужели... Великолепная техника преобразования без круга. Алхимик с золотыми волосами и глазами, который никогда не убивает своих врагов. Тот кем восхищаются все люди, Золотой Алхимик, Альфонс Элрик. Но я никогда не думал что Золотой Алхимик всего лишь ребёнок.
    
    - Я не ребёнок! - возмутился Элрик и вновь сложив ладони активировал свою алхимию.
    
    Когда он прикоснулся к земле, между ним и Айзаком по поверхности проскочили молнии и тот оказался зажат между внезапно сдвинувшимися стенами зданий. Теперь он не мог пошевелиться. Подоспевшие полицейские мигом скрутили бывшего майора и сняли с его рук наручи, чтобы он больше не мог преобразовывать воду.
    Вот только стражи правопорядка не учли что Ледяной Айзак не так прост, как может показаться со стороны. Стоило Альфонсу Элрику отвлечься, едва арестанта отвели на десять шагов, Макдугл начал действовать. Сняв перчатку с правой руки он упал в лужу и преобразовал всю воду в пар, который мгновенно заполнил пространство переулка, скрыв всё от глаз. Когда же пар рассеялся, его и след простыл.
    
    - Черт, Полковник меня убьёт, - вздохнул Ал.
    
    ***
    
     Я обедал в одном из самых дорогих ресторанов Централа и предавался меланхолии. А что ещё прикажете делать когда ты один? Ничто не веселило меня. Ни пища, ни музыка. Даже кофе и тот казался нестерпимо кислым. А может это всё нервы.
     Слова брата сильно ударили по мне, хотя я и сохранил внешнее спокойствие. А ведь мы с ним толком не общались с тех пор как... Черт возьми, мы с ним никогда толком не общались, как я стал государственным алхимиком. Да и до этого я никогда не был с ним откровенен. Как и с мамой, как и с отцом. По сути все проблемы возникли как раз из-за моего характера. И такое отношение брата ко мне - целиком моя вина.
     Как я выгляжу со стороны? Если одним словом - маньяк. Если поставил перед собой цель, пру к ней не замечая преград и последствий. А также не замечаю того что творится вокруг. Ведь сколько я совершил ошибок? Да и вообще мой план... Зачем я полез создавать философский камень? Зачем столько жертв. Да, цель великая - спасти страну. И с точки зрения большинства, когда в будущем раскроют и рассмотрят все факты, я окажусь прав. Но... И Ал тоже прав. Я перестаю быть человеком.
     Взять хотя бы чету Рокбеллов. Какого... я не вытащил их силком из Ишвара? А ведь знал что будет. Вот за это я себя и ненавижу. Постоянно совершаю ошибки. Бросаюсь из крайности в крайность. Не удивительно что меня натурально бояться. И боюсь мне не будет места в Аместрисе когда наконец наступит мир. Пожалуй я - лучшее олицетворение этого пропитанного кровью государства. Тот кто сильнее всего хочет уничтожить его, сильнее всех пропитался его духом. И не неосознанно, а намеренно. Эта мысль вызвала у меня усмешку.
    
     - Как проходит ваш обед, Господин Генерал? - услышал я знакомый голос. Повернувшись на него, я увидел Диану Стоун. - Вы не против если я присоединюсь к вам?
    
     Может наплевать на приличия и послать её куда подальше? Но вместо этого я лениво махнул рукой в сторону свободного стула напротив меня. Она села напротив меня и выразительно взглянула мне в глаза. Да, любой мужчина не выдержал бы этих прекрасных глаз. Любой, но не я. Да и любой другой моего склада ума. Я смотрел на неё и думал о том, что будет с ней когда Аместрис измениться. Будет ли она печатать свои статьи или же пойдет в политику. Мне было в принципе все равно, лишь лёгкий интерес. И никакой ненависти.
    
     - Ну и чё? - задал я всего один вопрос. А сколько всего заключалось в нём! Впрочем, какая разница что она ответит. Попросит интервью, признается в любви или скажет что пришла отомстить мне за все невинноубиенные мной жертвы. Но Диана сделала то чего я от неё никак не ожидал. Вместо задорного ответа в её стиле, чего я собственно и ожидал она отвернулась от меня. Что ж, ответа похоже не будет. Я махнул рукой официанту. - В этом ресторане отличное парфе. Попробуйте не пожалеете, я угощаю. Гарсон, основное блюдо дня малую порцию, а на десерт одно фирменное парфе даме и кофе. Даме! Мне же повторите кофе.
    
     - Сию секунду, сэр, - поклонился официант и испарился исполнять заказ. Мы сидели молча. Вскоре принесли заказ. Диана сьела свою порцию ужина и приступила к десерту. Я же молча смотрел на неё.
    
     - Вы были правы, Господин Генерал, - наконец произнесла она. - Парфе замечательный. Не зря это ваш любимый ресторан.
    
     - Но вы не для этого сюда пришли, - утвердительно сказал я. - Рассказывайте.
    
     - Я даже не знаю с чего начать... - ответила она, уткнувшись взглядом в десерт. Наконец она посмотрела на меня и я увидел её настоящую. Не ту стерву, какой она всегда старалась показаться передо мной, а настоящую Диану Стоун. И мне стало... Да ничего не случилось, мне было всё равно. Но, раз я сам пригласил её за стол, угостил, а потом ещё и предложил поделиться своими проблемами, вопросами или что там у неё, то надо выслушать до конца.
    
     - Начните сначала... Или с конца, - вдруг предложил я. Надо же как-то поддержать беседу. А то ждать пока она сподобиться хотя бы объяснить причину своего визита ко мне, можно до конца года.
    
     - С конца? Да, вы действительно сторонник нестандартных подходов, Господин Генерал, - без эмоций произнесла она. - Раз так, то... Господин Генерал, скажите наконец что происходит?
    
     - Поконкретнее мисс Стоун? Что именно и с кем, - сразу ответил я.
    
     - Я имею в виду эту страну... - начала она, но я прервал её.
    
     - Ц-ц-ц, мисс Стоун, - зацокал я языком. - Вы ведёте опасные разговоры.
    
     - Тогда прошу прощения что побеспокоила, - тут же ответила она и собралась уже уходить, но я остановил её жестом.
    
     - Спокойнее, мисс Стоун. Не стоит так бурно реагировать, - произнёс я, глядя ей прямо в глаза. Она кивнула и села обратно. - Мои слова просто предупреждение для вас. Я - не самый нетерпеливый среди командования. А теперь позвольте спросить вас, почему вы пришли ко мне?
    
     - Я могу вам доверять, - ответила она. Я даже обозначил удивление, изогнув бровь. Но Диану это не проняло. - Вы всегда честны Господин Генерал, а мне больше неоткуда взять ответы на мои вопросы. Вам всегда не был одело до того что я пишу о вас. Даже ваши подначки были несерьезными, словно вам действительно всё равно.
    
     - Ясно, - кивнул я. Что-то такое я подозревал. - Хорошо, прежде чем я отвечу вам на ваш основной вопрос, скажите мне, Мисс Стоун, какая ваша самая заветная мечта?
    
     - Ну, я... - замялась она.
    
     - Можете не отвечать, по вашему лицу я вижу что она есть и она важна для вас, - остановил я её. - Тогда второй вопрос. На что вы готовы для воплощения своей самой заветной мечты? Если есть что-то чего вы хотите добиться всем сердцем, какую цену вы готовы заплатить?
    
     - Я... смотря о чём мечтать, - осторожно ответила она. Я посмотрел на неё и вздохнул.
    
     - Если юноша и девушка любят друг друга, на что они готовы? А вернее... До чего может довести любовь между двумя людьми? Подумайте над этим и ответьте, - предложил я, раз она боится отвечать.
    
     - Некоторые могут пойти на всё что угодно, - наконец ответила она.
    
     - Именно, - кивнул я. - Только так, а не иначе. Если ты любишь - люби до конца, без оглядок. Если ненавидишь - горы должны трещать от твоей ненависти. Если ты мечтаешь, ты должна забыть обо всём остальном. Вот суть человека, мисс Стоун. И это - ответ на ваш вопрос, что происходит с этой страной! Те у кого есть власть всего лишь исполняют свою мечту! Пусть даже для этого приходиться жертвовать сотнями тысяч жизней.
    
     - Но что... Что эта за мечта, ради которой нужно столько жертв? - похоже у неё появилось много вопросов.
    
     - Хороший... Чертовски хороший вопрос, мисс Стоун, - ответил ей я. - Я бы тоже хотел знать ответ на него. А вернее... Ладно, темнить не буду, хотя те кто стоит у истоков нашего государства о своих мечтах мне не рассказывали, я догадываюсь. Догадываюсь о чём они мечтают. Ради чего всё это. Вот только... Мисс Стоун, вы абсолютно уверены что хотите знать ответ на этот вопрос? Подумайте хорошенько. Иначе цена этого знания будет слишком тяжела для вашей шеи...
    
     - Я... я готова, - кивнула она.
    
     - Раз так, то продолжим наш разговор не здесь, - подытожил я. - И не сегодня.
    
     - Но почему? - теперь она была похожа на маленькую девочку у которой отняли конфетку.
    
     - Так хочу я, - парировал я её возражения. - Встретимся завтра в гостинице Централ, в два часа дня. Идет?
    
     - Хорошо, - кивнула она. - Я обязательно приду.
    
     - Не сомневаюсь, мисс Стоун, не сомневаюсь.
    
     ***
    
     - Брат, ты уверен? - спросил меня Альфонс. Ему не нравилась моя затея. - Нет, ты точно уверен?
    
     - Не боись, Ал, ты справишься, - с уверенностью произнёс я, кладя руку на плечо брата. - Главное не обращай внимание на то как он отреагирует на моё появление. Сам знаешь, репутация у меня... А у него нервишки после войны шальные. А уж учитывая что однажды у нас с ним была совместная операция... Ты главное, Ал, не подставляйся. А то он вмиг тебя высушит если прикоснётся.
    
     - Ладно, постараюсь, - вздохнул он. Ещё бы он не вздыхал, ведь я предложил ему побыть наживкой и выманить-таки Ледяного.
    
     Сегодня днём пока я обедал в ресторане с одной моей знакомой, Айзак объявился вновь, но на этот раз столкнулся с Могучеруким Алхимиком. Те немного 'пообщались' на языке 'настоящих мужиков' и разошлись. А меня заинтересовал переулочек в котором проходила эта 'встреча'. Обследовав его я решил сделать засаду и поймать Айзака на, так сказать, живца. В роли приманки должен был выступить мой брат. Сам я решил схорониться в стороне. Мне было известно что Айзак практикует рентайдзюцу, и я подозревал что он может меня 'учуять' если я буду находиться близко. Всё-таки для тех кто практикуют восточные направления алхимии трудно не заметить такой источник энергии как философский камень. А учитывая что я и есть философский камень, для них я буду как маяк в ночи. Если конечно можно представить такой маяк, где вместо света крики десятков тысяч людей.
    
     Ал согласился побыть немного наживкой. Передав ему рацию, я отошел подальше. Впрочем, Ала прикрывало пару взводов солдат, да и сам он боец не слабый. Так что я не сильно беспокоился что Айзак сможет ему навредить. Да и помочь в крайнем случае я всегда успею. А теперь я сидел в отдалении на крыше здания, наблюдал и не отсвечивал. Наш план прошёл как по нотам. Мои предположения оказались верны и Айзак вернулся на 'место преступления'.
    
     - Айзак Макдугл, стойте на месте! Вы арестованы! - крикнул ему Ал, когда тот встал посередине переулка и делал что-то с завалом, что остался после их дневного боя с Армстронгом. - Бесполезно бежать!
    
     - Бежать? Я и не собирался! - ответил ему Айзак. Это я услышал по рации. А затем она уже была не нужна. Активацию круга преобразования можно было увидеть в любом месте города, а уж тем более с моего места. Столб из красных молний поднялся на сотни метров над землёй. А следом один за другим стали появляться и другие столбы. Много и по всему городу. Это было рентайдзюцу, позволяющее использовать алхимию на расстоянии. И философский камень. Эту энергию нельзя было спутать ни с чем.
    
     - Не может быть, одновременно... эта реакция... - услышал я голос Ала. В этот момент в сторону алхимического круга подул ветер. - Вся влага из воздуха...
    
     - Альфонс Элрик, - услышал я громкий голос Айзака. - Армейский пёс, Государственный алхимик! Ты знаешь что пытается сделать эта страна?
    
     Ал не стал его слушать, а сразу бросился в бой, вытесняя Айзака в мою сторону. И в этот момент его алхимия показала себя во всей красе. Городские каналы мгновенно замерзли, а по городским улицам поползли ледники. Значит Айзак действительно решил заморозить Центральный Штаб. Я видел как он стоя на Айсберге 'ехал' на нём в сторону штаба. Да, мой план пошел прахом. Я даже не думал что Айзак сразу начнёт действовать, хотел 'заговорить' его. А теперь действовать должны уже мы. Спрыгнув с крыши я добежал до стоящего неподалёку майора Армстронга. Ал был рядом.
    
     - Майор, мы с братом займемся им. На вас - круг преобразования, - отдал я ему приказ.
    
     - А как же твой план, брат?
    
     - Как всегда, накрылся медным тазом, - хмыкнул я, но тут же стал серьёзным. - Идём, Ал.
    
     Нам удалось забраться на айсберг. Как я и думал, Айзак меня почувствовал, стоило мне приблизиться к нему.
    
     - Что? - он обернулся и увидел меня. - Не может быть! Хотя... Я должен был догадаться. Эдвард Элрик, Государственный алхимик. Кровавый пёс армии. Жнец. Что же ты такое?
    
     - Так значит ты почувствовал это, - кивнул я. Сомнений больше не было. Айзак в совершенстве владеет рентайдзюцу и может меня чувствовать.
    
     - Скажи Эдвард Элрик, ты знаешь чего добивается эта страна? - спросил он меня. - Знаешь?
    
     - Да, - вновь кивнул я. - Вот только в отличие от тебя я не совершу той же ошибки.
    
     - К черту твои ошибки! Я похороню Брэдли и тебя вместе с ним! - проорал он и приложил руки ко льду под ногами. Тот превратился в воду и волной двинулся на нас. Не сомневаюсь что вода горячая. Вот только Ал был наготове и обрушил айсберг перед нами, лишая волну основы. Атака Айзака провалилась а сам он лишился опоры. Вот только вокруг было полно воды и он, схватив один из больших кусков льда, запустил его в нашу сторону попутно превратив его в горячую воду. Чтобы Ал не обжегся, я оттолкнул его в сторону, а сам испытал довольно неприятные ощущения. В этот момент Айзак приблизился ко мне и собирался схватить своей правой рукой мою голову, но я блокировал её своей правой рукой.
    
     - Прощайся со своей рукой, Эдвард, - прокричал он и активировал круг преобразования, чтобы испарить воду.
    
     Вот только в автоброне, что он схватил, воды не было. Это стало очевидным когда из-за его реакции одежда на правой руке разрушилась, обнажив броню под ней. Айзак недоумённо посмотрел на автоброню.
    
     - За все наши непреодолимые желания приходиться платить, - ответил я, проследив за его взглядом. Айзак некоторое время недоуменно смотрел на меня, но тут уже я атаковал его, а Ал поддержал меня. Сбив Айзака вниз, мы с Алом спрыгнули следом. Но всё уже было кончено. Макдугал раненый лежал на асфальте. - Сдавайся, вокруг нет воды.
    
     - Ты забыл что тело человека на семьдесят процентов состоит из воды! - проревел он активируя круг на своей руке. Его кровь что вытекала из правой руки превратилась в лёд и ледяные лезвия вытянулись до меня проткнув мне сердце. Вернее они должны были проткнуть, но я не просто так ношу кевларовую броню под одеждой. Ледяные копья разлетелись на осколки не выдержав столкновения с преградой. - Что? Как?
    
     - Я же сказал, сдавайся, мою броню тебе не пробить, - ответил ему я.
    
     - Никогда! - проревел он и шатаясь поднялся, и быстро пошёл от нас.
    
     - Видишь, Ал, - спросил я у брата, глядя на удаляющегося Айзака. - Он не хочет сдаваться. И что с ним делать?
    
     - Только не убивай его, Эд, пожалуйста, - попросил меня Ал. Я посмотрел на брата и кивнул.
    
     - Хорошо, обещаю, я не буду его убивать.
    
     Мы с братом последовали за Ледяным алхимиком. Но тут я почувствовал что реакция преобразования накрывшая город прекратилась. Должно быть Армстронг добрался-таки до алхимического круга и разрушил его. Это была хорошая новость. А дальше... Дальше мы обнаружили Макдугла мёртвым, в переулке через сотню метров от того места где он сбежал от нас. Возле него стоял Кинг Брэдли. Видимо фюрер решил самолично разобраться с предателем. Рядом с ним находилось несколько полицейских и военных, которые уже занимались телом Айзака.
    
     - Фюрер? - позвал я его. Тот повернулся и увидев нас, улыбнулся.
    
     - О, Стальной Алхимик и Золотой, хорошо поработали, - произнес он довольным тоном. - Хм, теперь я могу похвастаться перед сыном что спас вас двоих.
    
     Вот же любитель подколоть. Знает же прекрасно что на самом деле было. Впрочем, меня это не интересует. Главное... Я взглянул на брата. Тот смотрел на тело Айзака и молчал. Никаких эмоций на лице и это мне не понравилось. Ал не хотел его убивать. А моё обещание на этом фоне кажется просто издёвкой.
    
     - Рад стараться, мой Фюрер!- ответил я отдавая честь. - Разрешите идти?
    
     - Идите! - кивнул он и отвернулся. - Ах да, на счёт вашего заявления... Я одобряю его. Можете считать что с завтрашнего дня вы в отпуске. Только не забудьте сдать рапорт.
    
     - Как прикажите, мой Фюрер, - кивнул я.
    
     Схватив брата за руку я потащил его за собой. Ал не сопротивлялся. Когда наконец мы удалились на значительное расстояние и оказались в другом переулке, он не выдержал и упал на колени.
    
     - Почему, Брат? - спросил он меня. Нет он не плакал. Но я понимал что сейчас ему очень тяжело. Опустившись на колено переел ним, я обнял его.
    
     - Боюсь тебе просто придётся принять это, Ал, - ответил я, крепко сжимая брата. - Слышишь меня? Просто прими. Я не говорю забыть.
    
     - Но ведь Айзак, он... Он ведь прав! - Ал посмотрел на меня. В его глазах была боль.
    
     - Да, он был прав, - кивнул я и отпустив Ала поднялся. - Но он ошибся в методе. Во всяком случае, то, что произошло лишь подтверждает это. Хотя... не мне тебе это говорить.
    
     - Постой, Брат, - позвал меня Ал, когда я собрался уходить. - Прости меня за те слова что я сказал. Просто... я совсем запутался. Я... я понимаю почему ты стал таким. Понимаю почему тебя называют... почему тебя бояться. И я знаю почему ты так поступаешь. Но...
    
     - Но тебе просто больно принять это, - кивнул я. Подойдя к Алу, я скинул своё пальто и накрыл его им. Всё-таки на улице было прохладно, а мы после боя с Айзаком все вымокли до нитки. - Как я и сказал, Ал, можешь не принимать этого. Просто знай, я твой брат Эд. И я люблю тебя. Вот и всё. А про остальное не стоит даже думать. Хм, если много думать о том что подумают люди, не останется времени чтобы просто жить.
    
     - Как у тебя всё просто, - усмехнулся брат.
    
     - А жизнь вообще простая штука, - пожал я плечами. - Никаких сложностей, всё просто и понятно. Либо ты живешь для себя, либо ради кого-то. А зачастую - всё вместе.
    
     - Это как? - не понял брат.
    
     - О, сие тайна великая есть, как можно совмещать несовместимое! - усмехнулся я. Похоже Ал пришёл в себя.- Жизнь наша полна оксюморонов! Такие уж мы люди.
    
     - Ясно, спасибо тебе, Эд, - ответил Ал, поднимаясь. - Кстати, что ты будешь делать когда отправишься в отпуск?
    
     - Хм, сначала хочу съездить в одно место, городок на Востоке под названием Лиор, - ответил я. - Но это всё-таки пока ещё связано больше с работой, чем с отпуском. А потом - в Ризенбург наверное.
    
     - А учитель? - спросил Ал. У меня по спине пробежали мурашки размером со слона каждая. И, похоже, Ал их заметил. - Она нас убьёт, да?
    
     - Посмотрим, - мотнул я головой. Встреча с учителем необходима, но как не хочется. Она хоть и приняла тот факт что я государственный алхимик, но это было до того как я отправился в Ишвар и стал известен как Жнец, став причиной гибели тысяч людей. Как минимум надо подготовиться к избиению. Впрочем, она в своем праве. Ведь именно я использовал её знания во вред. - Ладно, не забивай себе голову. Будем решать проблемы по их поступлению. Да, кстати, ты поедешь со мной в Лиор.
    
     - Конечно, - кивнул Ал, а затем усмехнулся. - Кто-то ведь должен сдерживать твою кровожадность. А то боюсь, от города ничего не останется после твоего визита.
    
     - Хм... - протянул я глядя на Ала и вздохнул. - Как бы твои слова не оказались пророческими.
    
     - Это уже не от меня зависит, - пожал плечами тот. - Идём?
    
     - Да, идём, - кивнул я и мы отправились в гостиницу.
    
     В Централе мы задержались ещё на один день. Во-первых, Хьюз прознав что мы с братом оказались в городе вместе затащил нас к себе. Впрочем, я был даже рад. Его семья не была нам чужой. Маэс, Гресия и их дочка Алисия. Было приятно общаться с ними. Вспоминать старые деньки. Особенно тот вечер когда родилась девочка. Очень приятные воспоминания.
     А во-вторых... Наш разговор с мисс Стоун всё-таки состоялся. Она пришла в гостиницу, как мы и договаривались. И там я поведал ей страшную тайну этой страны. Что она представляет из себя и к каким выводам я пришёл. Всё это Диана выслушала молча.
    
     - Мисс Стоун, - окликнул я её. Она посмотрела на меня заплаканными глазами. Узнать что тебя как и весь народ приговорили на заклание тяжело. - Всё что я вам сейчас сказал - строжайшая тайна. Не стоит об этом говорить.
    
     - Но разве вам удастся остановить их? - спросила она меня. В ответ я кивнул.
    
     - Да, удастся, - ответил я. - На самом деле у меня уже всё готово. Но я буду вынужден дождаться нужного момента. Обещаю, их планы пойдут крахом. Аместрис не будет принесён в жертву. А страна наконец сможет освободиться от своего ужасного прошлого.
    
     - Почему вы всё это мне рассказали? - спросила она меня наконец.
    
     - Потому что сразу же после победы мне нужна будет ваша помощь, - ответил я и улыбнувшись, обвёл комнату рукой. - Кто-то же должен будет рассказать всю правду? И я надеюсь вы будете одним из тех людей. Иначе люди просто не поймут почему я так поступал. Это конечно не очистит мою репутацию, но может хотя бы матери перестанут пугать своих непослушных детей моим именем.
    
     - Я постараюсь, Господин Генерал, - кивнула она и улыбнулась в ответ. Затем встала собравшись уходить.
    
     - Мисс Стоун, кхм, задержитесь лучше и приведите себя в порядок, - заметил я и указал рукой на её лицо. - А то к моей репутации добавится ещё пара негативных эпитетов.
    
     - Ой, - сказала она в ответ, увидев в зеркале что за бедлам у неё на лице. Да, действительно 'ой'. Надеюсь всё это и ограничится всего лишь словами.
    
    
    
Лиор
    
    
     - 'Дети Господа, живущие на земле. Молитесь, верьте и обретёте спасение. Благословенный Бог Солнца Лето обязательно ниспошлёт свою благодать...' - вещало радио в закусочной, в которой мы с Алом остановились, чтобы перекусить.
    
     Кстати, весьма примечательная картина, прекрасно отражающая истинную сущность человека. Хотя все жители Лиора называли себя верующими, проповеди 'Отца Корнелло' играли в этом кафе ту же роль, что и фоновая музыка в других подобных закусочных. И о какой вере можно тогда говорить? Впрочем, как и всегда, никто не замечал очевидного. Всем просто плевать.
    
     В этот город мы прибыли всего два часа назад, а уже сейчас стало понятно насколько тут всё запущено. Какому-то шарлатану с философским камнем удалось запудрить мозги местным жителям своими 'чудесами'. И те теперь верили в него, как в... Да плевать, как в кого. Просто верили. А если прислушаться к его проповедям, то сразу становится заметно как этот 'Отец Корнелло' так аккуратненько обрабатывает население что Лиор - это Рай и божьи кущи, а Аместрис - обитель Дьявола. Нет, отчасти он конечно прав, Аместрис далеко не идеален. Да и мотивы у руководителей, в том числе и меня, чисто шкурнические. Но и сам он не ангел божий, а самый настоящий агент правительства, пусть даже он сам и не в курсе этого.
    
     - Что будем делать, Эд? - спросил меня Ал, кивков головы указывая в сторону радио. Я посмотрел на аппарат. Мельком отметил, что это довольно современная модель. То есть деньги в городе есть. А как им не быть, если в городе столько паломников? Тут Ал наклонился и зашептал мне на ухо. - Это же обман, Эд!
    
     - Ал, Ал, Ал, - покачал я головой. - Посмотри на них. Думаешь, им есть до этого дело? Пока они сыты, ничто не поколеблет их веру. Даже не пытайся!
    
     - Но... - попытался он возразить мне, но я прервал его жестом.
    
     - У тебя слишком обострённое чувство справедливости, а это до добра не доводит, - попенял я ему. Мы посидели, помолчали. Потом я решил пояснить брату элементарную истину, которую он подзабыл. - Если я сейчас раскрою правду, всё обернётся кровопролитием. Конечно, нас тут уже не будет, но виноват всё равно окажусь я.
     - Так вот значит, что ты имел в виду, когда... - начал было Ал, но я вновь прервал его.
    
     - Да, то самое. А теперь давай лучше вернёмся к этому чудесному обеду. Сейчас он для меня более важен, чем религиозные предрассудки.
    
     Мы продолжили обед, а закончив, пошли гулять по городу. Везде чувствовалось процветание и благополучие. И ведь всё это основано на обмане. Как и всегда. В эту поездку я, разумеется, не стал надевать военную форму, оставив её в чемодане. Вместо этого я надел обычные брюки, рубашку и куртку, чтобы скрыть автоброню от солнца. Волосы я распустил и подвязал лентой, а на глаза нацепил очки с нулевыми диоптриями. Заодно попросил Ала не называть меня 'братом'. Местные жители итак не жалуют военных. Если же сюда заявится 'Жнец' - жди беды. Дело в том, что в одной из проповедей Корнелло упомянул, что я - одно из обличий Дьявола. Лестно конечно такое слышать, вот только я не привык, когда меня именуют титулами мне не принадлежащими.
     На одном из перекрестков я предложил Алу наведаться в храм Солнца. Вообще, культ Солнца характерен не только для Лиора. В самых разных народах и странах существуют подобные культы. Это вполне естественно для людей искать высшие сущности и видеть их в силах природы. В этом плане Корнелло не придумал ничего нового, а просто пошел по протоптанной дорожке, подтверждая свои слова 'делами'. И люди ему, разумеется, поверили. Вот только никакого Бога Лето на самом деле не существовало. Вообще, я личное знакомство с тем, кто назвал себя богом этого мира, несколько раскрыло мне кругозор. Хотя и сомневаюсь, что он настоящий Создатель. 'Истине' не интересны подобные культы, как и поклонение людей. Хотя, может ради развлечения... Конечно, порой в разных странах появлялись чудотворцы, да только простому человеку сложно понять, что алхимия способна на многое.
     На многое, кроме одного - вернуть умерших к жизни. Пожалуй, в нашем мире это возможно лишь в одном случае - когда человек был использован в качестве основы для философского камня. Только тогда его душу можно будет извлечь из камня и если предоставить тело, то получится, что человека 'воскресили'. Вот только психика будет немного расшатана после такого. Сам я ещё не пробовал проводить подобные опыты, но теорию уже проработал. Возможно, однажды мне даже придётся применить её на практике.
     Что же касается того, кого все зовут Создателем, то... я не сомневался, что где-то во Вселенной эта личность существует. Логично, что у мира должен быть Создатель, иначе, откуда взялось всё? В слепой случай как учёный я не верю. Да и определённые свидетельства существования Создателя у меня были. Вот только представать перед ним я, откровенно говоря, боялся. Он - не 'Истина'. Тот, у кого хватило энергии на то чтобы создать Вселенную... У меня нет аналогий чтобы сравнивать и мне не хочется испытать его мощь на себе.
     Примерно об этом я думал, пока мы шли к храму. Пребывание в Лиоре настроило меня на 'Высшие материи' и теперь я не хотел разбивать их 'бренностью бытия'. Войдя в храм, мы прошли в центральный зал. Он был выполнен в готическом стиле, чем-то напоминая католические соборы моего родного мира. В зале стояли скамьи, на которых обычно сидят прихожане во время служб. Впереди находился алтарь, покрытый белой скатертью, на котором горели свечи. А перед алтарём на коленях стояла девушка и молилась.
     Не став ей мешать, мы с Алом тихо присев посередине, стали оглядывать 'сей величественный зал'. Хотя, не думаю, что сарказм тут уместен. Всё-таки строили храм искренние люди, и их вера была настоящей, подкреплённой делами. Рассматривая убранство храма, про себя отметил, что оно чем-то напоминает храмы посвященные Ишваре. А чем-то Ксеркские. Их описание было в книгах отца. Люди всегда искали, что поведёт их в будущее, и зачастую именно религия была той путеводной звездой.
     С тех пор, как я попал в этот мир и распланировал все свои действия на десяток лет вперёд, всё для того чтобы спасти Аместрис от гибели и остановить 'Отца', я ни разу толком не задумывался над тем, что я буду делать после. Чем заняться? А вернее как сделать так, чтобы спасённое мной человечество не погибло впоследствии? К примеру, во время ядерной войны. В том, что существует большой риск её возникновения, я не сомневался. Технический прогресс уже постепенно подходит к тому моменту, когда ядерные реакции будут досконально изучены не только при помощи алхимии. В принципе мы уже сейчас готовы к созданию ядерного оружия. Более того, оно появилось бы и раньше, но я успел вовремя занять общественно полезным делом учёного, что разработал эту бомбу при помощи алхимии. Я потребовал от него добиться не единомоментного выделения энергии во взрыве, а управляемой реакции, что было крайне необходимо для создания реакторов. Но я знал, что однажды бомба будет создана и испытана. И это - естественный процесс, я не собирался ему мешать.
     Как тогда не допустить уничтожения моих трудов? Вообще если взглянуть со стороны и без всяких оглядок на мораль и прочее... Путей много. Например, можно создать Империю! Тысячу лет править! А потом торжественно сдохнуть! Потому что я столько не выдержу. Или же поступить как Бог Император Человечества из Вархамерра? Уйти в сон на Золотом троне!!! И пусть мне поклоняются! Да только мне это даром не надо. Можно конечно будет потребовать приносить жертвы. Человеческие, чтобы создавать философские камни. Вот только я ещё не настолько свихнулся и перестал быть человеком, чтобы требовать такое. Нет, как вариант можно поработать с идеологией и люди будут отдавать свои жизни добровольно, но... Этот вариант сильно попахивает.
     Можно основать собственную религию или же даже стать Мессией! Вот только история подсказывает, что меня потом будет ожидать много хорошего, в виде добреньких таких людей желающих повесить меня. Так что, не думаю, что будут религии, боги, императоры. Ну, разве что можно побыть императором первое время.
     Оставить потом империю на приемника, а самому свалить куда-нибудь? Вот только без Бессмертного на престоле Империя развалится. Рано или поздно, но развалится. Это аксиома. Ещё ни одна империя не существовала вечно.
     А можно вообще сразу уйти от дел. Жениться, родить детей, воспитать их. И смотреть, как мир скатывается в клоаку ненависти.
     Постепенно меня одолевали невесёлые мысли. Как не крути, а ни один из вариантов, что я придумал, не обещал ничего хорошего. Лишь в одном случае можно было добиться долговременного процветания, но это обещает мне такой геморрой на всё это время, что проще застрелиться. А после моего ухода не факт что все мои начинания просуществуют сколько-нибудь значимое время.
    
     - Ты пришёл, чтобы узнать больше о религии Лето? - окликнули меня. Я перевёл взгляд на девушку, что окликнула меня. Лет ей было семнадцать-восемнадцать на вид. Типичная лиорка. Смуглая кожа и тёмные волосы. Но надо что-то ответить ей, а то, она меня неправильно поймёт.
    
     - Как тебе сказать, - задумчиво протянул я, соображая чтобы ответить, чтобы не обидеть её. Всё-таки она верующая. - Скорее нет, чем да. Просто в храме довольно прохладно, да и обстановка тут располагает к размышлению о более высоких сферах бытия, чем о бренной материи.
    
     - Ты философ? - спросила она меня удивленно. Я задумался.
    
     - Философ? - повторил я, а затем мотнул головой, выпрямляясь на сидении. - Скорее нет. Просто... Создатель в каждого из своих детей вложил свою частицу, а потому вполне логично иногда задумываться о нём.
    
     - Наверное, ты прав, - наконец ответила она после минуты размышлений над моим словами. Похоже, Отец Корнелло не рассуждал настолько глубоко, раз девушка так зависает. А зря. При помощи логики и очевидных истин можно построить вполне ясную картину бытия. Главное не засорять её всякими религиозными догмами, типа каким числом пальцев надо креститься, или на каком языке петь псалмы. Впрочем, не думаю что Создателю это так важно. Мне бы на его месте точно было бы не до этого. Но я не на его месте, так что...
    
     - Эх, ладно, прости меня, загрузил я тебя своими рассуждениями, - вздохнул я поднимаясь. - Всё-таки хорошо, что в нашей стране ещё остались такие искренние люди как ты.
    
     - Нет, что ты, твои рассуждения... Так значит ты всё-таки веришь в Лето? - спросила она меня.
    
     - Кхм, не хотелось тебя обижать, но нет, - вздохнул я. - Дело в том что... Как тебе сказать... Я - учёный, алхимик и привык довольствоваться фактами.
    
     - Но разве учёные не атеисты? - удивилась девушка.
    
     - Кхм, опять интересный вопрос, - протянул я в ответ и поглядел на статую Лето. - Я бы не стал ставить знак равенства между атеистом и учёным. Не всякий атеист - учёный и не всякий учёный - атеист. Не знаю про атеистов, но как учёный я всегда верю фактам. А если факты неоднократно что-то подтверждают, значит это... Это что? В моем представлении это Истина. Конечно, абсолютно непреложной Истины возможно и нету, а может и есть. Вот, к примеру, ты молилась сейчас о том, чтобы Лето вернул тебе твоего любимого. Может тебе это покажется циничным с моей стороны, но как ученый я знаю, что мертвых вернуть нельзя. А ты... Ты, правда, в это веришь?
    
     - Да, - кивнула девушка. По её одухотворённому лицу было видно, что это очень важно для неё. Хм, почему бы не проверить, насколько крепка ей вера? Раз уж меня считают в здешних местах Дьяволом, то... Как говорится, 'сам бог велел', да? Хе-хе. Сев на лавку и откинувшись на спинку, я достал из кармана куртки свой старый блокнот.
    
     - 35 литров воды, 20 килограммов угля, 4 литра аммиака, 1,5 килограмма извести, фосфора - 800 грамм, соли - 250 грамм, 100 грамм селитры и так далее, всего по мелочи, - девушка в очередной раз 'зависла'. Я закрыл блокнот и убрал его и облокотился на свои колени. - Это основные элементы, из которых состоит тело взрослого человека. Наука так далеко зашла в изучении человека. Так много знает о нём, но так и не добилась ничего, чтобы провести успешное преобразование человека. Скажи мне как учёному, молитвы могут сделать то, что не может наука?
    
     - Молитесь, верьте и будете спасены! - процитировала она Корнелло. Хм, похоже, слишком много надежды засело в этой маленькой головке. Что ж, будем давить дальше. Я вновь откинулся назад.
    
     - Заметь, все эти ингредиенты... Их может купить даже ребёнок в ближайшем магазине. Дёшево нынче создавать людей.
    
     - Люди - не вещи! Как ты можешь после этого называть себя верующим? Такие слова - насмешка над создателем! Небеса покарают тебя за это!
    
     - Знаешь, раньше я действительно не верил... Мне не нужен был Бог и... хм, да и сейчас я никогда не полагаюсь на него, хотя и знаю, что он есть. Как я и говорил, я - учёный. Я просто пытаюсь понять, как устроен этот мир и в чём заключается Истина. Эта цель не только моя, но многих алхимиков. Забавно, что учёным, которым не нужен Бог, стоим к нему ближе, чем кто-либо ещё.
    
     - Считаешь себя равным Богу? Как высокомерно!
    
     - Высокомерно? Знаешь, ты мне напомнила об одной легенде. Герой что подлетел слишком близко к солнцу, потерял свои крылья из воска и пал на землю. Кажется так.
    
     - Эд! - я обернулся. За мной стоял Альфонс. А ведь я его даже не заметил. Видать слишком задумался. Я усмехнулся и встал с места.
    
     - Мда, видимо, мне никогда не отмыться перед Создателем за такие мысли, - произнёс я, оправляя одежду.
    
     - Он обязательно примет вас, если вы изменитесь! - воскликнула она в ответ.
    
     - Ясно, спасибо вам, девушка, - поклонился я ей. - Кстати, позвольте представиться, меня зовут Эдмунд Нотингем, а это мой друг Альфонс Элрик.
    
     - А я - Роза! - улыбнулась она в ответ.
    
     - Хм, какое красивое имя, - улыбнулся я. - Оно вам идёт, Госпожа Роза.
    
     - Спасибо, - улыбнулась она.
    
     - Скажите, Госпожа Роза, а можно увидится с Настоятелем? Говорят, он очень мудр, и многих направил на правильный путь. Может он сможет помочь и нам с другом? С тех пор как мы потеряли родителей, мы долго бились и не могли найти место в жизни. Даже изучали алхимию, но и там ответов было мало. Может быть, Лето даст нам то, что мы ищем?
    
     - Разумеется! - обрадовалась она. - Я сейчас же сообщу настоятелю, что вы просите его о встречи с ним.
    
     Она убежала, а мы с Алом остались дожидаться её. Я сел на лавочку, а брат так и остался стоять передо мной.
    
     - Эд, ты не перегнул палку? - спросил он меня. - Ты же сам не хотел ввязываться в это! Да и обманывать её...
    
     - Я ни разу не обманул её, Ал, - покачал я головой. - То, что я ей сказал - абсолютная правда, до последнего слова. Я действительно до сих пор ищу ответы на свои вопросы. И знаешь, кое-что я нашёл тут, в Лиоре.
    
     - Тогда почему ты вмешался? - спросил Ал.
    
     - Потому что ситуация оказалась серьёзнее, чем я думал, - ответил я ему. - Если мы не вмешаемся сейчас, последствия будут гораздо серьёзнее. Скажи, ты готов столкнуться со вторым Ишваром? Вижу, что нет. И я тоже.
    
     - Ты уверен, что всё так плохо? - спросил Ал.
    
     - Через три-четыре месяца этот культ достигнет такой силы, что затронет ещё несколько близлежащих городов. Ты заметил паломников из других городов? А ведь культ довольно молод. Если бы у Корнелло было время, он бы за несколько лет действительно начал бы войну. Но... Вмешаюсь я. Мы всего лишь расскажем правду и не будем марать руки. Посеем сомнения, а потом лиорцы сами всё сделают за нас.
    
     - Почему тогда ты не вмешался раньше? - сурово спросил меня Ал.
    
     - Ну, во-первых, у меня не было времени, а во-вторых, мне бы просто не дали. Тебя устроит такой ответ? - Я посмотрел на Ала и тот отвернулся. Крыть ему было нечем.
    
     Вскоре пришли послушники и отвели нас к настоятелю. Вот только вместо дороги наверх нас почему-то вели вниз. Неужели настоятель живёт в келье? Я тихо усмехнулся. Похоже, Корнелло оказался сообразительным малым и понял кто такой Альфонс Элрик. А вот поймёт ли он, кто такой Эдмунд Нотингем?
    
     - Прошу, проходите, - пригласил нас дьякон. - Настоятель обычно бывает очень занят и у него нет времени на болтовню, но вам повезло.
    
     Мда, болтовню. Так теперь называется спасение душ страждущих? Похоже, этот Корнелло действительно 'зажрался'. 'Бог гордым противится', так, кажется, гласит Писание? Эх, плохо помню, столько лет прошло. Но ничего, сейчас посмотрим надо ли читать молитву за здравие или сразу за упокой.
     Нас провели в какой-то тёмный зал и сразу же закрыли двери. Двое послушников встали за нами. Хм... Хм... Тут я почувствовал наличие в этом помещении Философского камня. Слабенького, эдак душ на пятьдесят. Хотя... кому как. Вон Корнелло его хватило для захвата власти в целом городе.
    
     - Простите, мы много времени не отнимем, - ответил Ал. По нашей договорённости чесать языком должен он, а я буду играть роль помощника.
    
     - Да уж, давайте разберёмся с этим побыстрее, - ответил дьякон. Тут послушники подступили ко мне сзади и блокировали меня своими шестами. А дьякон наставил на Ала револьвер.
    
     - Господин Дьякон, что вы делаете? - спросила Роза. Хм, значит она не в курсе. А вот остальные явно понимают, что тут происходит.
    
     - Роза, эти люди - еретики, что пытаются помешать настоятелю! - начал он 'борьбу за её душу'. - Они - Зло!
    
     Ну, вообще-то, по ИХ классификации я действительно Зло, именно с большой буквы. Потому я даже не пытался возражать. Ал тоже пока что молчал, а вот Роза, похоже, в шоке.
    
     - Не может быть! - воскликнула она.
    
     - Ладно, поиграли и хватит, - сказал Ал. Метнувшись вперёд, он вырубил наставившего на него оружие дьякона. Тот даже не успел выстрелить, слишком уж близко стоял к моему брату, а для него это не расстояние. Я же расправился с послушниками. Разумеется, без жертв. Ещё проливать их кровь не хватало.
    
     - Сколько шума! - Главгад наконец-то решил появиться. Хотя... Это я ведь главгад, но я лучше промолчу. - Приветствую тебя в этой обители Золотой Алхимик! Похоже, кое-кто из моих людей поторопился. Прошу простить их грубость.
    
     Вышедший на свет из тени мужчина был лыс, одет в одеяния священника и выглядел лет на пятьдесят. Весь его вид говорил о благообразности и чинности его поведения. Вот только театральность и мелкие оговорки портили впечатление. 'Мои люди', 'шум', 'грубость'. Да и то, что он извиняется, смотря на нас сверху вниз, иначе как издевательством не назвать. А ведь сейчас Роза смотрит на этого человека и восхищается им, не замечая мелочей. Впрочем, прикажи он ей убить нас и она не будет колебаться. Слишком глубоко пролезли семена лжи.
    
     - Так ты извиняешься? - спросил Ал. - Может, для начала спустишься вниз?
    
     - Ты пришёл принять наше учение? - Корнелло был сама доброжелательность. Так и хотелось кинуться ему в ножки и покаяться во всех грехах. Шучу, хотелось разбить его гнусную морду в кровь и пустить его на ингредиенты.
    
     - Ты лучше расскажи, как ты запудрил жителям Лиора мозги, показав им свою алхимию, - начал его разоблачение Ал.
    
     - Что ты такое говоришь? Мои чудеса не имеют никакого отношения к Алхимии, - 'удивился' он. - Взгляни, разве алхимия способна на такое? Что скажешь?
    
     Он положил одну ладонь на другую и между ними появился красноватый свет. А затем на его руке оказалась мини статуэтка Лето. Мда, использовать философский камень ради дешёвых фокусов? Пожалуй, я точно пущу его на ингредиенты. Я хотя бы ценю те жизни, что я отобрал для создания камня и не использую его по пустякам. Да я его вообще практически не использую!
    
     - Знаешь, это сбивает с толку, - заметил Ал и потеребил подбородок, вроде как задумываясь. - Каким-то образом ты нарушаешь принцип равноценного обмена когда совершаешь преобразование.
    
     - Я же сказал, это не алхимия! - Корнелло начал злиться. Ещё бы он не злился. Ещё немного и Ал сбросит покров с его лжи.
    
     - Хмм, вот если бы у тебя был один предмет... - усиленно 'вспоминал' Ал. - Легендарный предмет, который делает невозможное возможным! Тогда, это всё бы объяснило.
    
     - Предмет?
    
     - Да. Философский камень, - ответил Ал и внимательно посмотрел на левую руку Настоятеля. - Это ведь он в кольце на твоей левой руке!!!
    
     - Это обычное кольцо, - стал отнекиваться он, по-прежнему сохраняя спокойствие. - Господь даровал мне силу творить чудеса!
    
     - Всё шутишь? Тогда я вынужден буду арестовать тебя и допросить, - Ал нахмурился и двинулся в сторону Корнелло.
    
     - Похоже твоя ересь зашла слишком далеко, - проговорил тот. Похоже он всё ещё чувствует себя хозяином положения. Но это не надолго. - Роза. Подними пистолет.
    
     - Д-да, - ответила девушка и подняла оружие.
    
     - А теперь стреляй в Золотого алхимика, - приказал Настоятель.
    
     - Я... Я не могу, - прошептала она. По её лицу было видно что она напугана, причём сильно. Похоже Корнелло не до конца прочистил её мозги.
    
     - Моими устами говорит сам Господь Бог! Такова воля Господа! - произнёс он 'со смирением'. - Роза, стреляй! Что случилось? Когда год назад твой возлюбленный погиб из-за несчастного случая, тебя избавили от отчаяния? Кто это был?
    
     - Вы, Господин Корнелло, - произнесла Роза, сжимая револьвер. Она вся тряслась находясь на взводе.
    
     - Да! Я спас тебя! И что же я тебе пообещал? - Корнелло развел руки, как будто собрался обнять девушку.
    
     - Что вы вернёте его к жизни! - прокричала наконец Роза и наставила револьвер на Ала. Я шагнул вперёд и встал между Розой и братом. Роза в испуге посмотрела на меня. - Отойди, Эдмунд! Я не хочу тебя убивать.
    
     - И не надо, - кивнул я, улыбнувшись. - Скажи, Роза, разве твой любимый обрадовался бы, если бы ты стала убийцей? Разве он хотел чтобы ты стреляла в других людей? Вспомни, как вы проводили время вместе? Вспомни, как он признался тебе что любит тебя? Разве этот человек стал бы требовать за свою жизнь чужие?
    
     - Нет, не стал бы, - Роза опустила револьвер. По её щекам текли слёзы. - Он... он не стал бы.
    
     - Роза, человеческая жизнь бесценна, ты сама мне об этом сказала, - продолжил я, подходя к ней и забирая оружие из её ослабевших рук. - Мне трудно поверить в то что возможно вернуть умерших. Но даже если это и так... Знаешь, твой любимый на самом деле жив. Он жив пока ты помнишь о нём, пока он есть в твоём сердце.
    
     - Эдмунд! - Роза посмотрела на меня заплаканными глазами и улыбнулась. - Тебе по-прежнему недостаёт веры...
    
     - Наверно ты права, - грустно кивнул я. Мда, слов нет. Какая же я сволочь.
    
     - Чёрт возьми, Роза, ты бесполезна! - прокричал Корнелло наконец-то выйдя из себя. - Ну ничего я сам избавлюсь от вас! От вас всех!
    
     Он отошёл назад и нажал какой-то рычаг. В туннеле что выходил в зал открылась какая-то заслонка и к нам стало что-то приближаться. Во тьме загорелись два огромных красных глаза и раздалось низкое рычание. Прищурившись я разглядел силуэт во тьме. Огромный силуэт, какой не принадлежит ни одному живому существу, которое я когда-либо видел.
    
     - Впервые встречаетесь с химерой? - спросил Корнелло торжествующим тоном. И куда только дел доброго Настоятеля?
    
     Перед нами появилось живое существо выше нас с Алом роста, с головой и передней частью туловища от льва. Задняя же принадлежала какой-то ящерице, судя по хвосту и чешуе.
    
     - Так вот на что способен Философский камень, - заметил Ал. - Похоже с пустыми руками тебе не победить, Эд.
    
     Ал сложил руки вместе и приложив их к земле создал копьё и кинул его мне. Я поймал и несколько раз прокрутил его вокруг себя, приноравливаясь к оружию. Оно было так себе. Похоже, Алу ещё работать и работать над алхимией созидания. Боюсь оно и одного удара этой твари не выдержит с такой-то паршивой кристаллической решёткой. А вот Корнелло был впечатлён алхимией брата.
    
     - Без круга преобразования? - он даже отшатнулся от перил, что ограждали балкон на котором он стоял. - Так значит ты не просто так Государственный Алхимик? Но вот твоему другу ничего не светит!
    
     Химера ударила меня и копье мгновенно раскрошилось на мелкие кусочки. Удар же пришелся в основном на ногу. Но тут уже было другое дело. Металл автоброни был на порядок крепче когтей бестии, а потому они сразу же сломались. Я же посильнее пнул левой ногой это животное. Корнелло аж сплюнул с досады. А химера обиженная на меня вновь атаковала. На этот раз она схватила своей пастью мою руку и намеревалась её сжевать. Правую руку. Последовал второй пинок. И опять в челюсть металлической ногой. В результате удара химера потеряла сознание. Глянув на свою одежду я пришел к выводу что куртку и рубашку придётся выбросить. Недолго думая я скинул их, оставшись в одних майке и штанах. Но они мне ещё послужат.
    
     - Металлическая рука и нога? Тебе просто повезло, шкет, - поначалу удивился, но затем быстро пришёл в себя Корнелло. - Жалкие дураки, пытающиеся воспротивиться воле Господа. Я сейчас отправлю вас к нему!
    
     Корнелло поднял свою трость и превратил её в пулемёт. После чего направил его на нас и начал стрелять. В ответ я сложил руки вместе и приложив их к полу вырастил между нами внушительную стену.
    
     - Ал, уходим, - прокричал я брату, одновременно подхватив розу на руки. Ал кивнул и поспешил создать для нас проход вместо запертого. Корнелло пробовал стрелять нам вдогонку, но его попытки провалились. Слишком уж толстую стену я создал.
    
     Выбравшись в коридор и раскидав охрану, мы бросились наутёк. Пробежав пару поворотов мы повстречали ещё охранников. Те встретили нас с бравадой на лице, а проводили с синяками на задницах. Вскоре мы скрылись... на колокольне. Убегать далеко и надолго я не планировал. Пора было начинать вторую часть марлезонского балета, полтора века назад бывшего очень популярным на приёмах в высшем свете Аместриса.
    
     - Эдмунд, так значит ты действительно Государственный алхимик? - Спросила меня наконец Роза. - Почему ты им стал?
    
     - Роза, помнишь я говорил что мёртвых не воскресить? - спросил я смотря на закат, пока Ал готовил громкоговоритель. После чего показал ей металлическую руку. - Я убедился в этом на собственном опыте, когда пытался вернуть нашу с Алом мать. Вот цена моей ошибки. Цена за то, что я возомнил себя равным Богу. Ты верно сказала, небеса покарают меня... Они уже покарали меня за мой грех. И теперь я пытаюсь искупить его. Я стал Государственным Алхимиком и теперь служу Аместрису, чтобы защищать его жителей.
    
     Легенда что я рассказал ей... Так сказать для друзей и брата. Лишь немногие знал что я могу применять алхимию без круга. И ещё меньше было тех, кто знал что я совершил преобразование человека. Ещё меньше было тех кто знал будущее нашей страны. Но так до сих пор и никому я не посмел рассказать об истинных моих мотивах о том, кем я являюсь на самом деле.
    
     - Эдмунд, ты сказал что пытался воскресить вашу с Алом мать... Получается, Альфонс твой брат? - спросила она меня наконец.
    
     - Да, это так, - кивнул я. - Прости что не сказал тебе этого сразу. Иначе ты бы просто испугалась меня.
    
     - Испугалась тебя? Но почему я должна пугать тебя? Ты хороший, добрый, отзывчивый человек! Почему я должна пугаться тебя?
    
     - Хм, действительно, почему? - задумчиво произнёс я. - Прости. Порой мне в голову приходят странные мысли. И я всех только больше запутываю. Ладно, оставляю вас тут, а сам попробую вывести Корнелло на чистую воду. Прости что приходиться разбивать твою веру, но иного выбора у нас нет.
    
     Оставив их наедине, я отправился в кабинет Корнелло и стал дожидаться его там. Пока ждал, снял ленту со лба, и повязал волосы обратно в хвост. Заодно включил и микрофон. Вскоре Настоятель сам прибежал сюда. Один.
    
     - Пацан, я разделаюсь с тобой! - прорычал он врываясь в свой кабинет. Я же сидел на столе, ожидая его.
    
     - Старик, хватит тут строить из себя крутого, - хмыкнул я. - Давай начистоту! Мне нужно знать секрет камня и я НЕ ХОЧУ звать сюда вояк. Простому лейтенанту вроде меня не дадут его исследовать и я останусь с носом.
    
     - Хм, весьма откровенно, - заметил Корнелло, закрывая дверь, заодно проверив чтобы нас не подслушали. - А как на счёт Золотого Алхимика?
    
     - Этот придурок? Ха, да он мне немало должен так что с удовольствием закроет глаза на мои шалости, - громко рассмеялся я. - Ох, Господин Корнелло, знаете как порой бывает сложно пробиваться 'из грязи в князи'. А уж когда ты находишься в немилости у начальства...
    
     - Хм, а у тебя есть деловая жилка, - также рассмеялся он. - Так чего ты хочешь?
    
     - Скажите для начала, Господин Корнелло, для чего вам философский камень? Ведь с ним у вас совершенно нет нужды в этой маленькой церквушке! Разве нет?
    
     - Церковь даёт мне паству, - оскалился Корнелло. Вот сейчас он был реально страшный. - А они в свою очередь готовы отдать за меня свои никчёмные жизни. Сильнейшая непобедимая армия, которая не боится смерти! Только представь! За пару лет я смогу захватить всю страну! И всё благодаря Философскому камню и глупым прихожанам. Мне нравится твой подход к делу. Вставай на мою сторону, Эдмунд Нотингем. Я видел, ты отличный алхимик который не уступает Золотому алхимику Альфонсу Элрику. Вместе с тобой мы сможем завоевать эту страну!
    
     - Хмм, заманчивое предложение. Вы тоже неплохо ведёте дела, Господин Настоятель, - ответил я и рассмеялся. - Неплохо, но вы по-прежнему остаётесь дилетантом. Третьесортным алхимиком-недоучкой.
    
     - Что это значит? - возмутился тот. В ответ я показал ему выключатель микрофона. Тот посмотрел на него, на микрофон под ноги и у него отвисла челюсть. - К-как же так? Когда? Когда ты его включил?
    
     - В самом начале, - невозмутимо ответил я, глядя на него даже с укором, как обычно смотря на нашкодивших детей. - Тебя всеее слышали!
    
     - Что ты наделал?! - проорал он. - Чёртов пацан!
    
     Корнелло уже поднял трость. Видимо собирался вновь превратить её в пулемёт, но я навёл на него револьвер, который всё ещё был у меня. Увидев направленный на него ствол, Корнелло остановился.
    
     - Вы поосторожнее с камушком-то, Господин Корнелло, а то пораниться легко, - мило улыбаясь, ответил я. Корнелло зло сверлил меня взглядом. - Кстати, Настоятель, когда я сегодня представился Розе, я назвался не настоящим именем. Поэтому позвольте исправить это упущение и сказать вам мой настоящее имя.
    
     - Настоящее имя? - недоумённо спросил Корнелло. Он даже опустил руки. Я опять улыбнулся, но уже более зло и достал из кармана серебряные часы.
    
     - Да, мои настоящее имя и звание, - медленно повторил я, снимая очки. Теперь во мне можно было без труда узнать меня самого. И Корнелло это удалось. - Я Бригадный Генерал Эдвард Элрик, Государственный Алхимик Аместриса по прозванию Стальной. Более известный под именем Жнец. Но считайте что за вами пришёл сам Дьявол!
    
     Настоятель, до этого пышущий силой, величием и властью резко сдулся, а в его глазах застыл ужас. Резко сблизившись с ним, я сбил его с ног и снял с его руки кольцо с камнем.
    
     - Вы арестованы, Господин Корнелло, - сухо произнёс я. - За попытку Государственного Переворота. Советую вам подумать над тяжестью совершенного преступления. А теперь, следуйте за мной.
    
     Выведя его из кабинета, я провёл его к выходу из Храма, а затем и к полицейскому участку. По пути на меня косились, но никто не посмел остановить меня. Репутация - вещь великая. Особенно когда тебя знают как едва ли не самого страшного человека.
     Отведя Корнелло в полицейский участок я велел не спускать с него глаз. Заодно дал радиограмму в Восточный штаб. Велев прислать следственную группу. Конечно, я не питал иллюзий относительно этого дела. Уверен, скоро вместо 'самозванца', появится настоящий 'Настоятель Корнелло'. И тогда Лиор запылает.
     После полицейского участка я направился к Алу, который должен был ждать меня возле вокзала. Он там и был вместе с Розой. Девушка была подавлена.
    
     - Он сказал что вернет его... - дрожала она.
    
     - Осознай, наконец, мёртвых не вернуть, - вздохнул я, и подойдя к Розе просто обнял девушку. - Помни что я тебе сказал, твой возлюбленный жив в твоём сердце и он точно не хотел бы, чтобы ты плакала. Все люди рано или поздно умирают. Мы же должны просто принять это и идти дальше. Но мы не должны забывать про тех, кто умер.
    
     - Эдмунд... Нет, Эдвард, спасибо тебе, - плача сказала Роза. - Не знаю смогу ли я когда-нибудь успокоиться, но... Ты действительно хороший. Пусть тебя и называют 'Дьяволом во плоти'. Ты сказал что я испугаюсь тебя, но... я не боюсь тебя. Больше не боюсь. Ведь ты спас меня.
    
     - Как и Корнелло? - попытался я пошутить. Неудачно.
    
     - Нет, - мотнула головой Роза и стала успокаиваться. - Нет, ты мне действительно помог и рассказал только правду. Ну разве что кроме своего имени. Спасибо тебе...
    
     Внезапно Роза поцеловала меня и убежала. По её щекам текли слёзы. Да сегодня был день потрясений для неё. Сможет ли она с ними справиться с ними, я не знаю. Возможно потом она даже пожалеет об этом поцелуе. А если нет... Пусть он хотя бы согреет ей сердце.
    
     - Брат, это ведь был твой первый поцелуй! - заметил Ал, в шоке глядя вслед девушке. - Эх, наверное я никогда не пойму женщин.
    
     - И не надо, - махнул я рукой. - Эта та загадка которая навсегда должна остаться таковой чтобы привлекать нас, мужчин. Что касается поцелуя... У тебя плохая память! Я же целовался с Уинри. Забыл?
    
     - Но, это когда было, брат! - возмутился Ал. - И потом, я тоже целовался с ней!
    
     - Угу, и со мной тоже, - усмехнулся я в ответ. - Идём, а то поезд уедет без нас.
    
     - Подожди, Эд...
    
     ***
    
     Вернувшись обратно в Восточный Город, я сразу же отправился в Штаб. Нужно было поставить в известность Мустанга о подробностях событий в Лиоре. Может он и успеет уладить конфликт до прибытия войск Центра, но что-то я сильно сомневаюсь в этом. Наверху точно не будут сидеть без дела и точно попробуют обернуть волнения в Лиоре в свою пользу.
    
     Глядя на философский камень и вспоминая эти слова Корнелло, я думал о том, как использовать имеющиеся у меня сведения к своей пользе. 'Сильнейшая непобедимая армия, которая не боится смерти!' Хотя я впервые услышал эти слова от Лже-настоятеля, я догадываюсь, кто ещё сможет предложить мне такое. Определённо, философский камень и в особенности эта простая фраза, произнесённая в запале Корнелло, будут весомыми аргументами, чтобы я смог протиснуться на самый верх.
    
     Едва войдя в здание штаба, я отправил Ала в столовую, обедать. Сам же направил свои стопы в кабинет Мустанга. С полковником я хотел поговорить наедине без брата. Не стучась, я вошёл внутрь. Внутри, как и всегда работа кипела. За огромным столом посередине кабинета, заваленном различными бумагами, сидели подчинённые полковника и работали. Брэда, Хавок, Хоукай, Фарман, Фьюри. Ещё одного я не знал. Но это и не удивительно.
     С тех пор как меня назначили командармом, мне стало трудно вести часть дел, что я вел раньше на Востоке. Себе я оставил только мелочь вроде казенных предприятий. И то, там были мои заместители. Так что весь контроль с моей стороны сводился лишь к просмотру отчетов. Которых, правда, было море. И так каждый месяц. Поэтому на Востоке всем практически заправлял Мустанг.
    
     - Черт, полковник опять не сдал свои отчеты! - ворчал Брэда. Да, это была особенность Мустанга, скидывать дела, которыми он не хотел заниматься на подчинённых. Сам так поступаю, гы-гы. Так, а меня по ходу дела даже не заметили. Тихо пристраиваюсь на диван, что стоит у стены, и начинаю наблюдать за тем, как другие работают. - Эй, Хавок, возьми у меня половину!
    
     - У меня, знаешь ли, тоже немало! - проворчал он. - Хм, а это кто?
    
     - Лейтенант Йоки, - ответил Фарман, мельком взглянув на дело, что держал в руках Хавок. У Фармана отличная память, потому Мустанг выхватил его себе в подчиненные, опередив меня. Гад! - Жалкий негодяй, который хотел нажиться, прибрав к рукам Угольные шахты Юсвела. Дело трёхлетней давности, но его так и не поймали. Его злоупотребления тогда раскрыл Эдвард Элрик, а после Йоки сбежал и теперь скрывается.
    
     - Лейтенант Йоки. Да я помню это дело, хотя прошло уже порядочно времени. А его, получается, ещё не поймали? - размышлял я, вспоминая, что я помню, пока Фарман пояснял суть дела Хавоку. - Хм, кажется, потом он будет 'тусоваться' со Шрамом. Со Шрамом... А если подумать, несколько нападений на Государственных Алхимиков уже было. Но если так, то скоро он может объявиться и тут. Если уже не объявился. Ведь кроме меня и Ала тут ещё полковник... - тут я, наконец, вспомнил мысль, что у меня давно вертелась в голове, но никак не хотела оформляться более чётко. Хотелось хлопнуть себя по лбу, но я сдержался. - Чёрт, я идиот, как я мог упустить Такера! Химера понимающая человеческую речь... Хм, как же, как же. Надо будет поговорить с Роем по этому поводу. По идее тот не должен ещё использовать свою дочь, но... Чёрт, хотя бы девочку спасти. Может я и сам урод, но хотя бы не конченный.
    
     - Чёрт, так получается это - 'висяк'? - недовольно заворчал Хавок. - Чёртов полковник!
    
     - Сержант Фьюри, что с радио? - спросила Хоукай, оторвавшись от бумаг. Дело в том, что Каин Фьюри до сих пор возился со своим аппаратом, и он ни в какую не хотел работать.
    
     - Приёмник полетел, пока не заменим... - вздохнул сержант. Да, с таким старьём... Мустанг жлоб. Так издеваться над своими людьми...
    
     - Так в чём проблема? Пиши заявление, а старший лейтенант выбьет тебе новую рацию, - влез я, поднимаясь с дивана и подходя к Фьюри. - Не понимаю, как вы ещё работаете с таким старьём, сержант Фьюри?
    
     - Г-Генерал Элрик? - окликнули меня все. Да, а какие удивленные-то лица, прямо картинка, глаз радует. Разве что новичок не узнал меня без формы. Ну да, одно дело, когда перед тобой кто-то в форме, а другое - в повседневной одежде. Другая одежда у меня пришла, к сожалению, в негодность по независящим от меня причинам. Тут взяла слово Хоукай, как старшая. - Но разве вы не в отпуске, Генерал?
    
     - Уже прознали? Быстро же, - хмыкнул я. Да, когда дело касается начальства, подчинённые об этом узнают быстрее самого начальства. Это мы генералы обо всём узнаём в самую последнюю очередь. А вот штабные лейтенанты - в первую! - Да, я в отпуске. Вот только его пришлось прервать на пару дней из-за происшествия в Лиоре.
    
     - Мы слышали, - кивнула старший лейтенант. - Доложить о вас полковнику?
    
     - Не надо, я сам. Сделаю ему приятный сюрприз, хе-хе-хе, - хищно рассмеялся я, беря в руки маркер и бросая взгляд в сторону двери в его кабинет. - Он ведь как всегда спит, пока вы тут работаете?
    
     - Бригадный Генерал Элрик, Прошу вас не надо, - попыталась остановить меня Хоукай, видя то с какой решимостью я иду в кабинет к Рою вершить 'справедливость'. Пришлось остановиться и вернуть маркер на его место, в стаканчик на столе.
    
     - У вас совсем нет чувства юмора, старший лейтенант Хоукай, - вздохнул я. - Вам надо быть по жёстче с Мустангом, а то он и дальше будет вас эксплуатировать.
    
     - Простите, Господин Генерал, но разве вы сами... - аккуратно начала Хоукай, на что я рассмеялся.
    
     - А мне можно, я - генерал, - ответил ей я довольным тоном и направился к Рою. - Это называется 'политика двойных стандартов', старший лейтенант Хоукай. Запомните, может пригодиться.
    
     Отворив дверь в кабинет Роя, я столкнулся с ним самим взглядом. Похоже, сюрприза не будет. Вон какая рожа недовольная. Поди, половину нашего разговора слышал.
    
     - Бригадный Генерал Элрик? Чем обязан честью видеть вас? - спросил он официальным тоном, на который я поморщился.
    
     - Вот только не надо быть настолько официальным, Рой, - покачал я головой, проходя и садясь на диван. - Будь проще, и к тебе потянуться люди.
    
     - С тобой будешь, - буркнул он, откидываясь в кресло. - Лиор - твоих рук дело?
    
     - Можешь не благодарить, - махнул я рукой. - Считай это услугой, за которую я возьму в согласии со стандартными расценками.
    
     - И ты ещё меня называешь мелочным, - усмехнулся Рой.
    
     - Мелочным? - удивился я. - Рой, вообще-то я предотвратил государственный переворот и раскрыл заговор. А это - не мелочи. Впрочем... К чёрту Лиор. Это теперь не мои проблемы.
    
     - Да, теперь они стали моими, - кивнул Рой и тяжело вздохнул. - Ну, вот за что мне всё это? Жил себе, не тужил. Пришёл Элрик и всё опошлил.
    
     - Кстати, Рой, спешу обрадовать, что в Лиоре я нашёл философский камень, - я показал кольцо Мустангу. Тот мгновенно подобрался и аккуратно взял артефакт, чтобы посмотреть поближе. - Учти, это вещьдок, так что не сломай.
    
     - Если это настоящий философский камень, он не сломается, - со знанием дела заметил алхимик, с сомнением глядя на меня. Видимо что-то начал подозревать, раз я так заговорил.
    
     - А если копия с некоторыми свойствами настоящего? - спросил я, подтверждая его сомнения. - Поэтому не вздумай его использовать. Просто опиши и составь акт. После передашь его тем, кого пришлет Фюрер.
    
     - Так это подделка или настоящий камень? - спросил меня Рой.
    
     - Я не знаю. Поэтому и говорю тебе не использовать его. Пусть он сломается не у нас в руках. Но, если ты хочешь, я могу подписаться, что этот камень обладает свойствами философского, - с этими словами, я достал заранее подготовленный рапорт и протянул его полковнику. Тот стал быстро просматривать его.
    
     - Хорошо, - кивнул Рой, когда закончил ознакомление с моим рапортом. - Ладно, спасибо тебе, что разобрался с этим Корнелло. Я думаю, наши ребята смогут удержать горожан.
    
     - Если только не вмешается Центр, - кивнул я. Мустанг на меня странно посмотрел, но ничего не возражал. - Кстати, Рой. Представляешь, этот дилетант Корнелло при помощи камня смог создать неплохую такую химеру. Нет, куда только катиться мир.
    
     - Химеру? - удивился Рой, а затем призадумался. - Чего ты хочешь?
    
     - Скажи, у тебя случайно нет знакомых специалистов в этой области? - спросил я его. - Если возможно, то пусть это будет Государственный алхимик.
    
     - Когда это тебя стала интересовать эта область знаний? - усмехнулся Рой, но я серьёзно на него посмотрел и он осёкся. Посмотрев на моё лицо, он вздохнул и стал рыться в столе. Оттуда он достал тонкую папку. - Опять будешь перетягивать у меня людей?
    
     - Да упаси бог! - я аж поднял руки вверх. Рой испытующе посмотрел на меня, будто я у него что-то украл.
    
     - Ну, хорошо, есть у меня один алхимик, - сдался он, и я торжествующе улыбнулся. - Хм, похоже, ты и так в курсе, но... Ладно, его зовут Шу Такер. Сшивающий Жизни Алхимик.
    
     - Сшивающий Жизни Алхимик? Мда, у Фюрера как всегда нет вкуса, - потянулся я и, подойдя к столу, взял протянутую мне папку. Там было дело этого Такера. Я быстро нашёл интересующие меня моменты. В деле говорилось, что два года назад от него ушла жена, и он остался с дочкой Ниной один. Также в деле был его адрес. - Хм, так значит, два года назад он смог сделать химеру способную понимать человеческую речь. И за это его сделали Государственным Алхимиком. Так. Единственное что она сказала: 'Я хочу умереть', после чего отказалась принимать пищу и умерла. Хм, хм, хм. Как интересно, аж мурашки по коже. Но... Рой, в этом деле нет подробностей того, как Такер совершил это преобразование.
    
     - Ну, ты можешь съездить к нему, - предложил он. Я состроил хорошую такую мину, отчего Рой вздохнул. - Ладно, я сведу вас.
    
     - Отлично, когда? Учти, в городе я буду ещё дня четыре, так что, чем раньше, тем лучше, - я так и пылал энтузиазмом.
    
     - Чем раньше, тем лучше, да? - повторил Рой, что-то прикидывая. Затем он посмотрел на часы и поднялся. - Ладно, поехали прямо сейчас, чего время терять.
    
     - Подожди, надо забрать Ала из столовой, - остановил его я на выходе из кабинета.
    
     - А почему ты его сюда не привёл? - осторожно спросил он, остановившись.
    
     - Потому что тогда он не смог бы поесть, - ответил ему я, выходя из кабинета. Его подчинённые тут же притихли. - И вообще, ты так эксплуатируешь моего любимого маленького братишку, что на него больно смотреть, кожа да кости. У тебя нет сердца! Шучу.
    
     - Эд... Гррр, - прорычал он, но промолчал.
    
     - Так, ладно, народ, работайте, а я пока украду у вас вашего любимого полковника, хорошо? - обратился я к его подчинённым. Те закивали, и мы вышли из кабинета. - Кстати, Рой, для Такера, я - Эдмунд Нотингем, помощник Золотого Алхимика.
    
     - Кхм, твоё дело, - пожал плечами Рой.
    
     Подхватив по пути Ала, который как раз закончил обед и уже собрался искать у меня в кабинете Мустанга, мы втроём, не считая водителя, отправились 'в гости' к Такеру. По пути мы предупредил его о конспирации и предупредил, что, возможно, начинать беседу придётся ему. В крайнем же случае вмешаюсь я. Впрочем, узнав, куда и зачем мы едем, Ал сам загорелся идеей. Он так и не оставил надежду помочь мне, с моими 'потерянными' рукой и ногой.
     Пока ехали, я успел 'замаскировался' также как и в Лиоре. Жил алхимик не очень-то и далеко от Штаба Восточной Зоны, а потому мы уже спустя четверть часа стояли под его дверью и Рой звонил в колокольчик. Хоть нет, это скорее колокол. Или всё-таки колокольчик? Небольшой, больше смахивающий на рынду, только на полтона-тон выше. Пока мы ждали когда нам отворят дверь, была возможность осмотреть 'домик' в котором квартировал алхимик. В том, что здание числится на балансе армии, я не сомневался. Его выдавали размеры. Огромный. Наш дом в Ризенбурге по сравнению с ним - сарай.
    
     - Вууу, - услышал я чей-то низкий вой, и надо мной нависла тень. Нападения в эту секунду я никак не ожидал, а потому оказался на тротуаре, погребённый под слоем шерсти. Со стороны моих спутников я услышал сдавленные смешки, которые прекратились, едва дверь открылась.
    
     - Ой, сколько у нас гостей, - раздался девчачий голосок.
    
     - Нина! Пса надо держать на поводке! - окликнул её мужской голос. С ним я был полностью солидарен в этом вопросе. Если меня так каждый раз будут 'хоронить' домашние питомцы, я никогда не вырасту. Так, надо выбираться из-под этого коврика, а то неизвестно что обо мне подумают. Наконец я выбрался и смог рассмотреть хозяина дома. Мужчина чуть за тридцать, светло каштановые короткие волосы. Легкая небритость. Круглые очки. Простая одежда, должно быть домашняя. Сходу так и не определишь что перед тобой - Государственный Алхимик.
     Такер провёл нас в дом. Там царил 'лёгкий беспорядок'. Ладно, будем откровенными, в хлеву и то чище! Пока он расставлял чашки с чаем, мне почему-то вспомнился анекдот про разницу между мужским и женским общежитием. И он тут расти ребёнка? Где служба опеки? Ах да, такой службы в Аместрисе нет. Мысленно сделал пометку создать её впоследствии, когда приду к власти. Пара очков популярности лишними не будут.
    
     - Прошу простить меня, с тех пор как ушла жена в доме вечный кавардак, - извинился он перед нами.
    
     - Угу, ушла, - подумал я. - А может быть это ты её 'ушёл'?
    
     - Ну, что ж, рад знакомству, Альфонс, - произнёс он, сев за стол напротив нас и поставив руки домиком перед собой. - Я - Сшивающий Жизни Алхимик, Шу Такер.
    
     - Он интересуется биологическими преобразованиями, поэтому хотел взглянуть на твои исследования, - Мустанг указал на Ала, который сидел между нами.
    
     - Не вижу преград для этого, - ответил Такер. Ал обрадовался, а я ждал подвоха. И алхимик не обманул. - Только... Если хочешь узнать чей-то секрет, сперва раскрой свой. Это традиция алхимиков. А для начала, скажи, откуда такой интерес к биологическим преобразованиям?
    
     Ал посмотрел на меня. Да, вот он тот самый случай когда, пожалуй, придётся отвечать мне.
    
     - Господин Такер, это всё из-за меня, - я решил взять всё в свои руки. Разговор слишком ответственный. Не то чтобы я не доверял брату, просто я знаю, о чём надо говорить с Такером. - Мы с Алом друзья детства. Я, он, его старший брат. И вместе мы изучали алхимию. Но если братья Элрики никогда не нарушали запретов алхимии, то я...
    
     Я сделал паузу, а затем выйдя из-за стола снял куртку, а затем водолазку, обнажившись по пояс. Теперь Такер мог отчётливо видеть автоброню вместо моей правой руки.
    
     - Моя левая нога тоже протез, - продолжил я.
    
     - Что случилось? - спросил Такер. По тому, как он нахмурился, было видно, что ему жаль меня. - Почему ты потерял руку и ногу?
    
     - Возомнил себя равным Богу, - тяжело вздохнув, ответил я, одеваясь и садясь обратно. - Человеческое преобразование. Я просто хотел вернуть мать.
    
     - С-сколько тогда тебе было лет? - сглотнув, спросил Такер.
    
     - Десять, - ответил я и покосился на брата. Хотя тот и сидел спокойно, я чувствовал, что ему очень больно. - Ал тоже тогда исследовал этот вопрос, но я успел раньше него. Поэтому он остался цел. Полковник Мустанг помог нам в трудную минуту, а Ал стал Государственным Алхимиком чтобы вернуть мне руку и ногу.
    
     - Эдмунд по сути спас меня, сунувшись туда раньше, - вздохнул Ал. - Если бы мы знали раньше, сколько опасностей в себе это таит. Если бы только не нарушили запрет.
    
     - А как же твой брат, Альфонс? Ведь он тоже Государственный Алхимик, - закономерно спросил Такер.
    
     - Брат... Мой брат очень тяжёлый человек, Господин Такер, - ответил Ал. - Конечно, возможно он бы помог нам, но... Во-первых мы не хотели чтобы он слишком переживал о нас. Поэтому он до сих пор не знает правды. Думает, что это был несчастный случай. А во-вторых...
    
     - То, что я совершил - преступление, - продолжил я вместо Ала. - Зная Эдварда, могу с уверенностью заявить что, узнав правду, он тут же ринется выяснять как мне помочь. И, боюсь. Моя тайна всплывёт.
    
     - Хотя он того и не показывает, Генерал Элрик - слишком эмоциональный человек, - продолжил Мустанг. - Хотя он и был известен в Ишваре как Жнец, тем не менее, он никогда не трогал женщин, стариков и детей. А однажды даже вывел тайными тропами большое количество беженцев из региона. Хотя если эта информация всплывёт...
    
     - Я всё понял, - кивнул Такер. В его глазах была искренняя жалость. - Да, вам пришлось многое пережить. Особенно тебе, Эдмунд. Не знаю, поможет ли вам это, но я покажу вам свою лабораторию.
    
     Такер действительно показал нам свою лабораторию, а после и библиотеку, разрешив ей свободно пользоваться. После чего Мустанг заявил, что ему пора возвращаться, а за нами он пришлёт кого-нибудь вечером.
     Мы с Алом углубились в изучение книг. Но... не знаю как для брата, а для меня большая часть этих книг... Скажем так, я давно перешёл на иной уровень. Конечно, просматривая их, я находил весьма интересные идеи и их реализации, но всё это было слишком конкретизировано. Было видно, что их писали опытные алхимики. Но, к сожалению, ремесленники, а не творцы. Всюду упускалась из виду общая картина. Часто можно было встретить лишние детали.
     'Если хочешь узнать чей-то секрет, сперва раскрой свой'. Да, это правило действительно в ходу среди алхимиков. Вот только как раз из-за него алхимия как наука развивается очень медленно. Если бы не усилия государства, мы бы до сих пор не умели совершать элементарных преобразований. Удивительно как алхимики вообще не выродились? Хорошо хоть они не применяют этого правила к своим ученикам, а то был бы вообще полный финиш.
     Они. Да, я, действительно начиная разделять себя и обычных алхимиков. Как я сказал Розе? Алхимики ищут Истину. А я её давным-давно нашёл. Поэтому сейчас у меня совершенно иные цели. Алхимия для меня всего лишь средство, а не смысл жизни.
    
     Спустя примерно пару часов чтения, когда вокруг меня скопилась порядочная горка книг, я услышал детский смех. Нина. Похоже, она всё-таки решилась подойти к незнакомому 'братику' и теперь отвлекала Ала от 'важного' занятия. Усмехнувшись, я дочитал описание и результат последнего эксперимента, что меня заинтересовал в той книге, что была у меня в руках, и решил немного размяться. Так я познакомился с Александром. Вернее, наконец-то узнал, как зовут этого пса.
     День прошёл довольно быстро. Я даже показал Нине пару основ алхимии. Но вскоре пришла пора расставаться, так как за нами приехал Хавок. Должно быть о моей 'конспирации' его предупредил Мустанг, так как лейтенант смог сохранить невозмутимый вид, когда увидел, как я был вновь 'погребён'. Кстати, перед уходом Хавок 'предупредил' Такера что скоро ему предстоит сдавать отчёт. А вот лицо Такера в этот момент... Мда, похоже, ему действительно сдавать нечего. Но не думаю, что он сегодня попытается что-то сделать с дочерью. В крайнем случае, я всегда могу подкорректировать процесс. Не думаю, что создание химер сильно отличается от биологического преобразования тела, которое я применял при модификации моего тела. Тем не менее, я решил уже на следующий день поговорить с Такером на чистоту.
    
     - Генерал, это действительно вы? - спросил он, сидя уже в машине.
    
     - А что не похож, Джин? - вздохнул я. - Я может и чудовище, но пока ещё выгляжу как человек.
    
     - Брат! - мне отвесили подзатыльник. Мне. Государственному Алхимику! Генералу! Жнецу! Дьяволу во плоти! Отвесил подзатыльник собственный брат. Младший. Куда катиться мир?
    
     - Хочу тортик, - объявил я. - Так, давай Джин вези нас туда, где самые вкусные тортики. Я угощаю!
    
     - Но сэр... - попытался он возразить мне. Как же, мне возразишь... Возражалка не отросла!
    
     - Не 'сэркай' мне тут, - фыркнул я. - Я - Генерал! Чего хочу, то и ворочу... Кхм, то есть действую в интересах Государства. Так что сейчас я для тебя Эдмунд Нотенгейм, гражданское лицо ста шестидесяти сантиметров роста, друг детства Золотого Алхимика Альфонса Элрика. Всё, поехали, давай. Тортик, жди меня!
    
     Хавок посмотрел на меня как на психа, но всё-таки тронулся в кондитерскую. Тортик оказался вкусным, Ал был грустным, ну а Хавок - кислым.
    
     - Лейтенант, - сказал я, когда прощался с ним возле гостиницы. - Может по мне и не заметно, но мне всё-таки пятнадцать. И иногда мне просто хочется оттянуться как следует. Тем более что у меня отпуск. Так что если я вас обидел, извините.
    
     - Нет, это вы простите меня, Господин Гене... прости меня, Эдвард, - выдавил он из себя, наконец, на что я ободряюще улыбнулся. - Ты абсолютно прав, а я...
    
     - Вот только не надо терзать себя по пустякам, - хлопнул я его по плечу, отчего он пошатнулся. Рука у меня тяжёлая, металлическая. - А то с таким кислым лицом тебя девушки любить не будут.
    
     - Вот обязательно было по больному месту? - буркнул он.
    
     - Что, Мустанг всех увёл? - Хавок посмотрел на меня таким взглядом, будто у меня внезапно на голове появились рога. Ну, или нимб, не знаю. А вот Ал заметно покраснел. - Мда, а Рой ещё тот жеребец. Ну, не раскисай, Джин, уверен, и на твоей улице будет праздник. Главное не сдавайся!
    
     - Спасибо, Эд...
    
     А на следующий день состоялся мой разговор с Такером. Серьёзный разговор.
     Пока Ал по моей просьбе играл наверху с Ниной и Александром, отвлекая их, я спустился в подвал в лабораторию алхимика. Такер сидел за своим рабочим столом и сжимал голову руками. Для меня не составило труда понять, о чём он думает. Войдя внутрь, я подошёл к нему. При моём приближении, как и вчера, все химеры начали рычать. Должно быть, они чувствуют во мне философский камень. Или это просто моё воображение? Тем не менее, Такер услышал это и обернулся ко мне.
    
     - Эдмунд? Ты решил ещё раз посмотреть мою лабораторию? - удивился он.
    
     - Нет, - мотнул я головой и, взяв стул, сел на него, сложив руки на его спинке. С этой позиции я стал рассматривать моего собеседника. - Вы знаете, что это не выход?
    
     - О чём ты говоришь? - сделав вид, что не понимает, ответил Такер.
    
     - Господин Такер, вы ведь создали свою химеру два года назад, так? И тогда же получили звание Государственного Алхимика? - раз он не хочет ответить на прямой вопрос, обложим его со всех сторон.
    
     - Да, - ответил тот, ещё не понимая, что уже почти попал в мою ловушку.
    
     - А ваша жена... Она тоже ушла два года назад? - забил я 'последний гвоздь в крышку гроба'.
    
     - Да, - ответил Такер и вздохнул. - Ты догадливый, Эдмунд.
    
     - Нет, просто это слишком очевидно, особенно когда знаешь что искать, - мотнул я головой. - Ответьте мне на ещё один вопрос, Господин Такер. Что вы любите больше всего? Алхимию или свою дочь, Нину?
    
     - Я... - протянул мужчина и заплакал.
    
     - Вы слышите меня, Господин Такер? - позвал я его, когда он немного успокоился. Тот кивнул, по-прежнему пряча лицо в руках. Я снял очки и ленту, и вновь завязал волосы. - Когда я представился вам, я сказал вам неправду. Моё имя не Эдмунд, а Эдвард. И Ал не мой друг детства, а мой младший брат.
    
     - Что? - Такер резко поднял голову вверх и посмотрел на меня. В его глазах застыл страх. Я же достал серебряные часы и показал их ему.
    
     - Да, Я - Бригадный Генерал Эдвард Элрик, Государственный Алхимик Аместриса по прозванию Стальной, - Такер затрясся и, обхватив голову руками, стал качаться из стороны в сторону, причитая. - Успокойтесь, Такер. Я хоть и чудовище, но... по-прежнему выгляжу как человек, а значит, могу проявлять сострадание. Да-да, я не намерен арестовывать вас за убийство собственной жены. Скажу сразу, делаю я это не ради вас, а ради вашей дочери. Ни одно правосудие нельзя назвать справедливым, когда после его 'справедливости' остаются сироты. Нина любит вас. Поэтому ваша тайна останется в этой лаборатории.
    
     - Но, как же моё звание Государственного Алхимика? Если я не сдам отчёт... - запричитал он, но осёкся под моим взглядом.
    
     - Всё просто. Мы оформим ваш перевод под моё подчинение, - ответил ему я. - Вы, наверное, в курсе, что в Восточном городе работают лаборатории под моим патронажем? Так вот, среди них есть и медицинские. Вам как специалисту по химерам... Не морщитесь, я действительно считаю вас специалистом. Так вот, для вас там точно найдётся место. Главное - ваше желание. Вам даже не придётся покидать этот дом. Ну, так что вы ответите, Господин Такер?
    
     - Я... Я согласен, Господин Генерал! - Такер рухнул на колени и оперся на руки. - Я даже не знаю, как вас благодарить.
    
     - Отблагодарить меня очень просто, - ответил я. - Во-первых, приведите себя в порядок. Ваша дочь не должна узнать о нашем разговоре. А во-вторых... От своих работников я требую только честности и усердия. Для меня это лучшая благодарность. Если у вас будут какие вопросы, я всегда буду рад вам помочь. Если конечно у меня будет на это время. Учтите, я Очень занятой человек. А теперь, приводите себя в порядок и проведите, наконец, время с дочерью. Завтра я оформлю все бумаги и в обед мы с братом заскочим к вам. Обсудим с вами подробности касающиеся вашей новой работы.
    
    
    
Шрам
    
    
     - Стальной Алхимик Эдвард Элрик? - окликнули меня, стоило мне удалиться от дома Такера. Сегодня нам удалось основательно переговорить относительно условий его работы под моим началом. И теперь в благожелательном расположении духа, я шел в сторону гостиницы. Даже начавшийся дождь не разрушил моего хорошего настроения. Что же касается Такера... Не вижу причин ненавидеть его, а потому, пусть живёт. И вот теперь меня кто-то позвал. Нет, ничего удивительного в том, что меня узнают на улице, нет. Вот только стоило мне повернуться, как я понял, что спокойной беседы не получится. Ну, не настроен на неё этот человек.
    
     - А, это ты, Кешишь?! - не особо напрягаясь, ответил ему я. Кешишь на ишварском языке значит монах. И тот, кто стоял передо мной действительно был монахом. Воином-монахом, если точнее. В Ишваре мне довелось несколько раз с ним встретиться на поле боя, и всякий раз он в самый последний момент избегал смерти. Впрочем, стоявший передо мной мужчина, сейчас мало походил на ишварского монаха. Сейчас он был одет в обычные серые штаны, оранжевую куртку и крепкие ботинки. Его смуглое лицо было прикрыто тёмными очками, заодно скрывая его глаза и большой крестообразный шрам через переносицу. - Ты и в этот раз не скажешь мне своего имени?
    
     - Я отказался от него, - ответил он.
    
     - О, а вот это уже серьёзно, - удивился я. Действительно, для ишварца отказаться от имени, значит отказаться от прошлого. А это означает, что мой противник настроен лишь на месть.
    
     - Хватит разговоров, Эдвард Элрик, - сурово сказал он. - Я пришёл сюда от имени Господа, чтобы покарать тебя за совершённые тобой грехи. Ты несёшь ответственность за пролитую кровь моих братьев и...
    
     - Может, хватит? - ленивым тоном прервал его я. - Я понял, что ты хочешь убить меня. Ну, так, действуй, чего стоишь? Может быть, в этот раз у тебя точно получится победить меня?
    
     - Как всегда высокомерен, - ответил он мне и бросился на меня, вытягивая вперёд правую руку.
    
     Не медля, я уклонился в сторону, пропуская его вперёд. Но и он был не промах. Извернувшись, он вновь попытался схватить меня, но я вновь уклонился. С удивлением я отметил, что с последней нашей встречи, ишварит стал сильнее и быстрее. Наверное, гнев и жажда мести действительно придают ему сил. Вот только и я не стоял на месте. Я чётко видел все его движения и легко уклонялся от них. Конечно, можно было бы попробовать парировать их, но я не хотел рисковать раскрыться раньше времени. Так мы танцевали минут пять.
    
     - Хм, если ты ничего не придумаешь, то мы так будем до скончания времён прыгать, а я ещё поужинать сегодня хотел, - с укором произнёс я. На слово 'ужин' мой живот отреагировал соответственно, то есть урчанием. Вот только ответной реакцией ишварита была ненависть. Он ударил правой рукой по стене здания, прошла реакция разложения и стена стала разрушаться. Я вовремя отпрыгну, но он вновь начал разрушать, на этот раз дорогу под нами. Я вновь увернулся от летящих камней, но на этот раз ишварит атаковал уже меня. Как в замедленной съёмке я видел его руку, что двигалась к моему лицу. И я вновь уклонился, одновременно контратакуя и смещаясь в сторону, чтобы он не притронулся ко мне своей правой рукой. Разорвав дистанцию, я получил возможность немного отдышаться. Решив немного потянуть время, я указал на его правую руку. - А знаешь, это значительно уравнивает наши боевые возможности. Что это за алхимия? Кажется, ты останавливаешься на разъятии, я прав?
    
     Ишварит вновь посмотрел на меня с гневом в глазах. Да, такого уболтать будет трудно. Меня снова атаковали. Я снова уклонился. Ишварит начал уничтожать стены близлежащих зданий, а я уклонялся и от них. После чего всё повторялось вновь. Вот только не удивительно, что нас вскоре обнаружили полицейские, и в ишарита стали стрелять. Поняв, что он рискует быть окруженным, мой противник уничтожил покрытие дороги под нами, и мы с ним рухнули в канализацию, где продолжили сражение.
    
     - Может, прекратим, наконец, эту бессмысленную драку? - спросил я его, спустя ещё полчаса боя. Под землей я подкрепления дождусь нескоро и, похоже, ишварит решил воспользоваться этой возможностью. Увидев, что я вновь уклоняюсь от его ударов, он решил в который раз заняться уничтожением всего вокруг. Вот только это мне стало уже надоедать. Когда в меня в очередной раз полетели камни, я активировал алхимический круг на моей левой перчатке. Преобразование камня. Осколки, преобразованные в снаряды, полетели обратно в моего противника и зацепили его. - Знаешь, ты мне начинаешь надоедать. Ты такой же слабак, как и несколько лет назад. Ты смотришь на меня глазами ненависти и совершенно не хочешь замечать того, что у тебя под носом.
    
     - Что ты имеешь в виду, Эдвард Элрик? - спросил он меня. Неужели он меня, наконец, послушает?
    
     - Ты так и не понял, почему был уничтожен Ишвар, - ответил ему я, прислоняясь к стене. - Ты с головой ушел в месть и забыл, чему учил тебя ШиФу. Забыл, что значит быть ишваритом. Ты уверен, что, то имя, которое ты носил раньше, на самом деле принадлежало тебе? Мне почему-то кажется, что нет. Как и многие ишвариты, ты забыл учение Ишвары.
    
     - Откуда ты знаешь, что значит быть ишваритом! Ты аместриец, проклятый еретик! Вы пошли против Бога и он покарает вас!
    
     - Тоже самое произнёс и Рог Роа Кингу Брэдли, - вздохнул я, глядя на тёмные своды туннеля, а затем вновь посмотрел на ишварита. Тот уже опустил руки и просто смотрел на меня и слушал. - И где он сейчас? Ты никогда не думал об этой войне как твой ШиФу.
    
     - А ты убил его! И всех моих братьев! - вскричал он, но всё ещё сдерживался от того, чтобы напасть на меня. - Ты уничтожил Камс! Ты уничтожил Руку Ишвары! Там погибло почти сорок тысяч ишваритов из-за тебя!
    
     - Да, ты прав, - кивнул я. - Я действительно атаковал сердце вашего народа. Тридцать пять, почти сорок тысяч человек. И большая часть женщины, дети и старики. Многие считают этот эпизод печальной страницей моей биографии. Многие, но не я. Почему? Спросишь у ШиФу, когда с ним встретишься.
    
     - Он мёртв! - крикнул ишварит, бросаясь на меня. Я же, оттолкнувшись от стены, возле которой стоял, извернулся и, активировав печать на правой перчатке, преобразовал трубу, что была в канализации, и метнул в него большое количество ножей с близкого расстояния. Уклониться от некоторых из них он не смог, в результате чего оказался сильно ранен. На этом я не остановился и продолжил атаковать его. Теперь он не мог и помыслить об использовании своей правой руки, так как её тоже задело. Когда я ударил его последний раз, тот отлетел в стену и сполз на пол без сил. - Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят!
    
     Я стоял рядом с ним и смотрел на него сверху вниз. В сумраке туннеля я видел, как по его щекам текут слёзы. Чувство бессилия. Так было и в тот раз. Камс. Цитадель Ишваритов и их сердце. Место откуда пошёл их народ. Храм, который уничтожил я. Вот только ишварит, что лежал сейчас передо мной, как и все аместрийцы, не знал правды о том, что там произошло. Он не знал правды о том, как один Государственный Алхимик, сжалившись над теми, кто был окружен в той крепости, вывел их оттуда по проложенному за одну ночь тоннелю, а затем скрыл следы, в одиночку уничтожив крепость. Ишваритам для спасения пришлось отказаться от наследия предков. Именно ШиФу, наставник этого бывшего монаха, помог мне убедить лидеров сопротивления пойти на мои условия и бежать. 'Весь мир находиться в животе Бога Ишвары'. Так гласит поговорка ишваритов. Они поняли, что не стоит цепляться за камни и песок. Народ - это не руины в пустыне, а люди готовые передать своё наследие детям. А этот ишварит пока что не в состоянии этого понять.
    
     Подойдя к нему, я вырубил, ударив рукояткой пистолета по затылку. Он - парень крепкий, выдержит. Подхватив его тяжеленное тело, я потащил его дальше по туннелю. За бой мы значительно сместились в сторону выхода из города, что было мне только на руку. Примерно через три километра я встретил тех, кого и ожидал тут увидеть. Ишварские беженцы, что жили в трущобах Восточного Города. Я наткнулся на какого-то старика и его внука. Отлично. Они как раз мне и нужны.
    
     - Йо, ребята, - позвал я их. Они обернулись на мой голос и застыли на месте. - Не поможете мне?
    
     - Военный? - не сказать что мальчишка, чуть младше меня, испугался, но бежать явно приготовился. Наивный. Захотел бы я их убить, сделал бы это, не сдвинувшись с места. А вот старик и ухом не повёл. По его глазам-щелочкам вообще ничего понять было нельзя.
    
     - Да, Я - Бригадный Генерал Элрик, Стальной алхимик, - представился я и показал серебряные часы. А вот теперь мальчишка испугался, но не убежал, лишь покосившись на своего деда. А тот... Вот блин, калач тёртый. Он вообще меня слышал? Ладно, его дело. - Мне неудобно как-то просить, но... Не могли бы вы позаботиться об этом парне? Он ишварит, как и вы. Только немного буйный. Устроил вот охоту на Государственных алхимиков. Ах да, ещё просьба, никому не слова об этом, а то у меня будут неприятности. Ну, разве что ШиФу. Надеюсь, он сможет усмирить его буйный нрав.
    
     - А ты всё также добр, Эдвард, - улыбнулся старик. - Помогаешь даже врагу.
    
     - Он не враг мне, как и ишвариты, - покачал я головой. - Просто заблудшая душа. Но... Мне кажется, что вы знаете меня?
    
     - Разумеется, - усмехнулся он. - Харад, этот военный именно тот, кто спас наш народ из Камы. Нашей обители ставшей нашей ловушкой. Именно благодаря ему мы живы, - мальчишка офигевал, а я морщился. Да я гордился тем эпизодом своей жизни. Но, в тоже время, понимал, что гордиться особенно мне нечем. Иди с миром, Эдвард. Мы позаботимся о нашем брате.
    
     - Полагаюсь на вас, - поклонился я ему. - И передайте моё почтение ШиФу.
    
     - Разумеется, - ответил старик, после чего я покинул их.
    
     ШиФу. После смерти Рога Роа, ставший духовным лидером своего народа. И в отличие от своего предшественника был из тех, кто придерживается мирного пути. Хотя когда-то он шёл по пути воина-монаха, со временем он понял, что сила решает далеко не всё. После того как в одном из районов Ишвара, моему отряду удалось захватить его в плен, я не стал выдавать его начальству. Вместо этого я вёл с ним продолжительные беседы, пытаясь понять культуру Ишвара. В то же время и сам ШиФу мог извлечь пользу из наших бесед, так как мне было что сказать ему. И по правде говоря, ШиФу был один из немногих, кто знал практически всю правду обо мне и будущем страны. Когда я открыл ему истинные причины войны... Не сказать что он одобрил мои методы, но он обещал мне поддержку когда придёт время действовать. Так среди своих 'врагов', я нашёл сильных союзников.
    
    ***
    
    На полпути от того места где я передал Шрама ишваритам, я остановился. В сумраке канализации сложно было что-то разглядеть, а фонаря у меня не было. Кажется, я подошел к тому месту, где закончился наш бой. А значит можно заняться сокрытием следов и прикрытием Шрама. Взяв порванную куртку ишварита, которую я забрал у него, я надорвал её ещё в нескольких местах. А затем, достав нож, полоснул себя по руке и обильно полил своей кровью. Было больно, но терпимо. А ещё приходилось сдерживать свою алхимию, чтобы рана не затянулась раньше времени. Закончив с курткой, я бросил её в воду. Через несколько километров поток вынесет её наружу. Её обнаружат уже в реке.
    А теперь настал мой черёд. Если я объявлюсь невредимым, то возникнут вопросы, почему я упустил Шрама. К тому же не хотелось бы, чтобы другие поняли, что я практически непобедим в ближнем бою. Козыри лишними не бывают. Лучше очередной раз показать свою слабость, чем лишить себя эффекта внезапности в самый ответственный момент. А значит, придётся наступить на горло своей гордости. Сняв китель, я изорвал его в клочья и измазал своей кровью. Главное не переборщить.
    После этого вытащив пистолет немного вернулся назад и стал отстреливать патроны, постепенно возвращаясь на место последней встречи. Закончив стрелять, я разрушил оружие при помощи алхимии. Теперь нужно было сделать ещё кое-что. С грустью взглянув на мою автоброню, над которой Уинри так усердно трудилась, я сложил руки и, активировав преобразование, также разрушил алхимией свой протез. Теперь никто не сможет заподозрить меня в неискренности. Нанеся себе несколько несильных ран ножом, я сломал его об стену и выкинул несколько обломков в воду. Всё, теперь я безоружен и ранен. А Шрам пропал.
    Оставалось последнее. Надо туннелем, кажется, не должно было быть зданий, а значит, пора выбираться с размахом. Активировав один из кругов, что всегда были со мной, я обрушил свод пещеры и выбрался наружу. Пройдя немного, я сел на землю и прислонился к стене. Всё-таки вымотался я за сегодня. И не сколько сражаться со Шрамом, сколько тащить несколько километров его бессознательную тушу.
    В этот момент ко мне подбежали полицейские. Расторопно. Со взрыва прошло не более пяти минут.
    
    - Сэр, Господин Генерал, с вами всё в порядке? - похоже, меня узнали.
    
    - Да, более менее, - кивнул я, открывая глаза. - Так, оцепите место происшествия и вызовите сюда полковника Мустанга.
    
    - Мы уже сообщили ему, сэр, - ко мне подошёл военный с погонами старшего сержанта. - Он уже в курсе и скоро пребудет.
    
    - Отлично, тогда... Я пока посижу немного
    
    - Сэр, у вас кровь идёт, вам нужно в госпиталь, - попытался он возражать. Я провел рукой по ране, на которую он указал. Действительно, текла. Должно быть, при взрыве, что я учинил, какой-то кусок кирпича случайно поцарапал меня. Но серьёзного ничего не было.
    
    - Мелочь, - махнул я головой. - Принесите лучше бинт.
    
    Сержант помог мне перевязать себя. Всё-таки с одной рукой это делать не очень удобно. Когда же мы закончили, на место происшествия прибыл Мустанг. А с ним оказались ещё и Маэс Хьюз, и Алекс Луи Армстронг. Должно быть, Шрам заинтересовал разведку, раз они явились сюда.
    
    - Эд! - неужели Мустанг волновался. Ребята мигом окружили меня. Полковник тут же начал со мной носиться как курица-наседка. Хьюз же, видя, что его помощь на этом фронте не требуется, мигом принял командование и начал отдавать приказы. Здесь он на своём месте, потому мешать ему никто не думал. Улицу быстро оцепили, а кто-то стал спускаться в завал.
    
    - Без паники, Рой, - остановил я разошедшегося Мустанга. - Может я и ранен, но пока ещё жив.
    
    Вскоре мы перебрались обратно в штаб, так как вести задушевные разговоры под проливным дождем не способствует улучшению здоровья. Доктор обработал мои раны, заверив что ничего серьёзного. Китель пришел в негодность, и я его просто скинул. Лейтенант Хоукай, заметив, что довольно прохладно, раздобыла мне теплое одеяло и укрыла меня им. И теперь усевшись в кресле возле камина, в одном из кабинетов я пил горячий чай. Со мной в кабинете были Мустанг со своими людьми, Маэс Хьюз, майор Армстронг и мой брат.
    
    - Так что произошло? На тебя напал Шрам? - спросил меня, наконец, Мустанг.
    
    - Шрам? Хм, вот как вы его называете, - задумчиво протянул я, вспоминая моего сегодняшнего противника. - Мда, в принципе ему подходит. Подполковник Хьюз, так что такого сделал это Шрам, что вы с майором Армстронгом притащились ради него в Восточный город?
    
    - Были совершены нападения на Государственных алхимиков, - серьёзно глядя мне в глаза, ответил Хьюз. - Десять по стране и пять в Централе. Разумеется сюда была привлечена разведка. Последний случай произошёл четыре дня назад, когда был убит Бригадный Генерал Баск Гран. Подозреваемый - высокий мужчина с крестообразным шрамом на лице. Отсюда его прозвище. Сегодня же он напал на тебя. И, если честно мы удивлены, что ты жив.
    
    - Ну, спасибо, Хьюз, - надулся я и отвернулся к огню. - Я, между прочим, в бою получше Грана буду.
    
    - Мда, извини, Эд, - потупился Хьюз. - В общем, узнав, что человека со шрамом видели на центральном вокзале, садящимся на поезд до Восточного города, мы сразу же выехали сюда. Хотели предупредить об опасности вас с Мустангом.
    
    - Угу, а про такое изобретение как телефон забыли? - вопросительно посмотрел я на него. - Ладно, проехали. Так что ты хотел узнать у меня относительно этого 'Шрама'?
    
    - Ты ведь сражался с ним довольно долго, - произнёс Хьюз и посмотрел в свой блокнот. - Мои люди проверили все места, где вы вдвоём 'прошлись'. В общем, километр по туннелям, а до этого столько же по улицам города. И везде разрушения.
    
    - Пострадавшие есть? - поднял на него взгляд.
    
    - Нет, пострадавших нет, - ответил Мустанг. Я посмотрел на него и кивнул. Отрадно слышать.
    
    - Лейтенант Хоукай, а сделайте мне ещё чайку? - попросил я подчинённую полковника. Она кивнула и налила мне ещё чаю, благо в кабинете был и самовар, и чайник с заваркой. Добавив себе сахару и лимона, я отпил обжигающий напиток. После чего вновь посмотрел на Хьюза. Тот не спускал с меня глаз. - Маэс, чего ты меня так сверлишь взглядом? Хочешь услышать подробности нашего боя? Что ж, пожалуй, рассказать можно. Только ничего особенного и не произошло.
    
    Я рассказал в подробностях, как мы сражались. Рассказал, какие приемы использовал я, а какие он.
    
    - Кстати, в бою он использует алхимию, - заметил я и все внимательно посмотрели на меня. - Если говорить точнее, он останавливается на втором этапе.
    
    - На втором этапе? - переспросил Хьюз.
    
    - В любом алхимическом преобразовании присутствуют три этапа, - пояснил полковник Мустанг. - Осознание, разъятие и созидание. Но если Эдвард говорит, что Шрам останавливается на втором, значит...
    
    - Да, он специализируется на чистом разрушении, - кивнул я. Потянувшись к столику, что стоял рядом со мной, я взял из вазочки на нём сушку и сжевал её. С чаем пошло великолепно. Я поплотнее укутался в одеяло, нежась в тепле. - Разрушение. В принципе... Мда. Хьюз, а ты не выяснил кто он? Вы уже давно по нему работаете, неужели не смогли установить его личность?
    
    - Нет, - покачал головой подполковник и перевёл взгляд на Армстронга.
    
    - Мы внимательно проверили все свидетельские показания, - продолжил майор. - Все случаи, а некоторые даже перепроверили повторно. Мы проработали все возможные варианты, но мы так и не смогли установить ни его лично, ни его имени, ни его возраста, ни того откуда он.
    
    - Ясно, - кивнул я и улыбнулся. - Но всё равно, вы провели замечательную работу, майор. Хм, что ж, пожалуй, вам повезло. Дело в том что я давно знаю того человека, с кем сегодня сражался.
    
    - Что? - вот что значит удивить.
    
    - Брат, ты знаешь этого человека? - спросил меня Ал. Я посмотрел на брата и вздохнул. Похоже, придётся при нём раскрывать неприятные подробности моего прошлого. - почему ты на меня так смотришь?
    
    - Эх, Ал, не хочу я рассказывать этого, просто не хочу, - вздохнул я, кутаясь. - Слишком неприятно. Я, конечно, чудовище, но у меня тоже есть чувства.
    
    - Кхм, Господин Генерал, - официально обратился ко мне Хьюз. - Эти сведения могут помочь следствию и...
    
    - Да, да, - кивнул я, прервав его. - Вот только смысла в этом не вижу. Не думаю что в скором времени мы услышим о Шраме.
    
    - Почему? - с интересом спросил Мустанг.
    
    - А я вам так и недорассказал? В нашем противостоянии победил я, - мои слова вызвали очередной всплеск изумления. - После последней атаки его тело упало в воду и унеслось по течению. Догонять я его не стал, так как у меня уже не было сил. Так что тело надо искать где-то в районе реки.
    
    Произнося этот вариант, я не боялся за Шрама. Во-первых, ишвариты его не выдадут. А во-вторых, их лагерь располагается в совершенно другом направлении от реки. Забегая вперёд, скажу, что куртку Шрама всё-таки обнаружили в кустах на берегу. А тело - нет.
    
    - Но мы всё равно должны услышать подробности, - возразил мне Хьюз. - Где вы его встретили в первый раз. Кто он, как его имя, откуда. Почему он охотиться на Государственных алхимиков.
    
    - Хорошо, Хьюз, я расскажу о нём, - сдался я. - Эта история началась в 1901 году, когда на Востоке в Ишваре началась гражданская война. Тогда радикально настроенные ишвариты взялись за оружие. Большая часть учителей, включая и духовного лидера ишваритов, Рога Роа, поддерживали идею восстания, несмотря на то, что она противоречила самой сути Ишвары. Подробности того, как именно развивались боевые действия, и какое влияние оказали лидеры ишваритов на свой народ, я не буду. Вы итак это знаете не хуже меня. Остановлюсь лишь на одном факте, который имеет прямое отношение к Шраму. Он - как вы, наверное, уже догадались, ишварец. Но не простой. Среди всего этого народа нам, военным, более всего известна одна группа, которая во время войны была самой опасной. Случалось, они даже убивали Государственных алхимиков. Я говорю о воинах-монахах.
    
    - Да, я слышал о них, - кивнул Хьюз. - Они доставляли нам больше всего хлопот. Но я также слышал, что их всех убили.
    
    - Среди этих людей наиболее почитаемым был Наставник ШиФу, - продолжил я. - С самого начала войны он поддерживал сторонников борьбы за независимость Ишвара. Но увидев, что война становится всё более кровавой и ведёт скорее к гибели народа, он нашёл в себе силы измениться и стал ратовать за мир. Тем не менее, он не сложил оружия, так как по-прежнему понимал, что на мир Аместрис не пойдёт. Во всяком случае, пока не прольётся достаточно крови.
    
    - Я слышал, что он погиб, - заметил Мустанг. Я посмотрел на полковника и покивал.
    
    - Верно, во время осады Камса, - ответил я. - Пять высоких скал стоящих рядом и называемые Рукой Господней. Тогда была поставлена задача взять это святилище Ишвара. И её выполнение поручили мне. Тридцать пять тысяч ишварцев, из которых, правда, было всего тысяч десять воинов, не больше. Остальные - женщины, старики и дети. Я провёл разведку, после чего найдя слабое место в тех скалах, при помощи алхимии смог обрушить их на лагерь. Большая часть ишваритов погибла под завалом. В том числе и все воины-монахи, что были там, включая самого ШиФу. Во всяком случае, так, скорее всего, и произошло. Завалы никто не разбирал, ограничившись лишь поверхностным осмотром.
    
    - Да, помню это событие, - кивнул Хьюз, поежившись. - Мы тогда нашли до пятисот тел. А остальные, наверное, до сих пор лежат под обломками скал. Погоди, Эдвард, так это твоих рук дело?
    
    - Моих, - кивнул я, не став отрицать. - Неужели ты не читал отчеты?
    
    - Читал, но... Как-то трудно поверить что один человек может... - Хьюз сделал описательный жест рукой и замолк. Остальные тоже молчали. Особенно Ал, который был очень смурый. Наверное, понял, почему я не хотел делиться этим перед ним.
    
    - Может, если хорошо постарается, - ответил я спокойным тоном. - Так вот, возвращаясь у штурму Камса... Во время войны я неоднократно встречался с воинами-монахами, а потому у меня была возможность досконально изучить их боевой стиль. Я даже перенял у них кое-что. Большую часть из них я убил. Но один из них, который несколько раз пытался меня убить, чего ему, ни разу так и не удалось, всё-таки выжил. Это был один из самых успешных учеников ШиФу. Много наших солдат погибло от его рук. Сам я сражался с ним раза четыре. И с каждым разом его боевой стиль становился всё лучше, а взгляд всё яростней. Впрочем, я тоже не стоял на месте. Да и в довесок у меня была алхимия. А у него...
    
    - У него тоже? - спросил Мустанг напряженно.
    
    - В том-то и дело что нет, - покачал я головой. Нет, я-то знал, почему Шрам использует алхимию. Более того ещё в Ишваре я заинтересовался этим монахом и узнал про него и его семью, про его брата-алхимика. Вот только не стоит пока делиться такой важной информацией. - В прошлые разы он ни разу не использовал алхимию в бою. Этим-то он и удивил меня сегодня, и я лишился руки. Точнее, автоброни. Так что я сразу оказался в невыгодных условиях. Впрочем, меня этим так просто не взять.
    
    Я оскалился, а остальные выпали в осадок. Да, репутация - наше всё. Сражаться на грани смерти, это надо уметь. Не буду же я говорить, что разрушил руку сам уже после боя. А когда всплывёт правда... Тогда уже будет не до этого. Впрочем... Шрам не любитель поболтать, так что можно не беспокоиться по этому поводу.
    
    - Господин Генерал, - обратился ко мне Армстронг. - Так значит у вас вместо правой руки автоброня?
    
    - Была, - кивнул я. Не все знали такие подробности. Только Ал, Хьюз и Мустанг. Теперь же к знающим людям добавилось ещё несколько человек. Чуть скинув одеяло, я продемонстрировал остатки автоброни. - Я потерял её, когда мне было восемь лет. Вы, наверное, слышали эту историю, майор. Ишвариты, вторгшиеся в Ризенбург были остановлены мальчиком-алхимиком. Многие из них погибли от его руки. Но вечером того дня оставшиеся из них напали на него дома. Мальчик смог отбиться, но потерял руку и ногу. После этого он решил стать Государственным алхимиком. И стал им полгода спустя.
    
    - И что ты теперь будешь делать, Эдвард? - спросил меня Хьюз.
    
    - Восстанавливать протез, - пожал я плечами. - Тем более что у меня отпуск. Кстати, надо бы его будет продлить. Восстановить здоровье так сказать
    
    - А как же подчинённая тебе армия? - спросил с интересом Мустанг.
    
    - А заместители мне на что? - ухмыльнулся я. - Все от меня уже давно приказы получили. Рядовой и младший офицерский состав тренируется, учится и осваивает новую технику. Конфликтов в ближайшее время не предвидеться. Поэтому делать мне там особо нечего. Лишь контролировать. Но с этим пока и мой заместитель справиться. Зольф Джей Кимбли.
    
    - Ох, - вздохнул Мустанг. Хьюз и Армстронг сглотнули. Остальные реагировали не столь остро, но тоже были впечатлены. - До сих пор не могу поверить, что его выпустили.
    
    - Ну, так ведь я сам за него просил, - пожал я плечами. - Всё-таки мы друзья. А что до офицеров что он... Хм, я бы на его месте сделал бы тоже самое.
    
    Последнюю фразу я произнёс очень тихо, но меня услышали.
    
    - Эд, а ты один собираешься ехать в Ризенбург? - спросил меня Ал.
    
    - Конечно, нет, - ответил я, с ухмылкой глядя на брата. - Ты едешь со мной. И это не обсуждается. Оформим это как командировку. Будешь выполнять функцию охраны, пока я не восстановлю руку. И даже не вздумай возражать, Рой. Это - приказ старшего по званию!
    
    - Я и не думал возражать, сэр, - ответил тот и козырнул.
    
    День клонился к закату, и я решил передохнуть ночью, а в Ризенбург отправиться на утреннем поезде. Мустанг хотел отправить со мной ещё кого-нибудь, но я отказался. Но Хьюз всё-таки убедил меня взять с собой Армстронга. Думаю, этот здоровяк пригодиться, чтобы наколоть бабуле Пинако дров. Впрочем, это так, шутка юмора. На самом деле не думаю, что Армстронг будет лишним в нашей компании. Эта поездка будет прекрасной возможностью без лишних глаз донести важную информацию до майора. С Хьюзом же поговорить придётся лично, но сделаю это я несколько позже. Для этого вполне можно будет потом вызвать подполковника в Восточный Штаб.
    
    
    
Ризенбург
    
    ***
    
    Солнце безжалостно пекло, находясь в зените. Песок, поднимаемый свирепым ветром, забивался во все щели, складки одежды и скрипел на зубах. Горячий воздух обжигал лёгкие и казалось, что ты находишься в аду. Но бредущие по барханам отряды солдат старались об этом не думать, иначе это могло стоить им жизни. Потому что это Ишвар.
    Вот впереди показались дома построенные из белой глины. На горячем ишварском солнце она затвердела до состояния камня. Поселок был небольшим. Но он стоял на важном пути, ведущем к одной из важнейших цитаделей восставшего народа. Если не взять его, та крепость будет сопротивляться ещё очень долго, и пески Ишвара и дальше будут орошаться кровью солдат Аместриса.
    Отряд солдат вёл даже не юноша, а мальчик. Но этот мальчик уже заслужил имя самого жестокого палача Аместриса. На его руках была кровь тысяч ишваритов, убитых им его алхимией, могущественным искусством, служащим военной машине Аместриса. И сейчас, будучи одним из самых успешных Государственных алхимиков, и находясь в звании майора, он вёл свой отряд.
    В посёлке было не так много жителей. Но все они готовы были защищать свой дом с оружием в руках. Готовы были отдать свои жизни за своих близких и за свою землю. И они были бдительны. Хорошо налаженная дозорная служба заметила подбирающихся к посёлку солдат неприятеля. Поэтому отряд Стального алхимика был встречен во всеоружии.
    Вот только не стоит сравнивать простых ополченцев с Государственным Алхимиком. Алхимик, использующий свои умения для убийства других людей, становится настоящим орудием массового уничтожения. Ожесточённый в бесконечных боях разум, хорошо отточенное искусство алхимии и огромная злоба из-за павших боевых товарищей. Всё это делало алхимиков самыми опасными существами на поле боя. И во многих случаях именно присутствие на поле боя Государственного Алхимика предрекало исход схватки. Рано или поздно, но все проигрывали этой машине смерти.
    Не был исключением и отряд Стального Алхимика. Как и во многие предыдущие разы, Стальной Алхимик со своими людьми взял ключевой на этом направлении посёлок. Выжившие ишвариты были согнаны на центральной площади. Они были обезоружены и теперь ожидали, какую участь им приготовил Жнец, как ещё называли Стального Алхимика.
    
    - Воины Ишвара, кто из вас желает, чтобы их семьи выжили, встаньте! - обратился к ним алхимик. Встали все мужчины, а ещё несколько стариков и юношей. - Я могу отпустить ваши семьи, но я не могу отпустить вас, так как вы снова будете сражаться против меня. Поэтому вы должны купить свободу своим близким. Цена одна - ваша жизнь. Кто согласен, поднимите ваши руки.
    
    Руки подняли все вставшие, всего около полусотни человек. По приказу алхимика, после того как они попрощались со своими близкими, их отвели в самый большой дом селения. После чего солдаты оставили своего командира наедине с теми, кого он намеревался казнить. Расставив особым образом связанных по рукам и ногам ишваритов и встав в центре зала, алхимик сложил руки вместе. Раздался хрустальный звон, после чего тот приложил свои руки к полу и на камне в ярком серебряном свете стал появляться рисунок огромного круга.
    
    - Это - круг преобразования, - объявил Стальной Алхимик. - Его назначение - преобразование души. Вы не умрёте в полном смысле этого слова. Вы продолжите жить дальше. Говоря более простым языком, я заберу ваши души.
    
    - Ты... Ты демон! - раздались крики. Некоторые ишвариты пытались выбраться, но подчинённые Стального алхимика хорошо знали своё дело. Пленные были связаны весьма надёжно.
    
    - Да, я - Демон!!! - прокричал алхимик, и все замолкли. - Если быть демоном это меньшая цена чтобы спасти ваш народ от полного уничтожения, то я готов им быть!
    
    - Зачем ты это делаешь? - спросил самый старый из пленных. Это был старейшина селения. В его голосе и взгляде алхимик видел жалость к нему. - Зачем ты несёшь это бремя?
    
    - Прежде чем я отниму ваши жизни, я объясню вам, почему Аместрис напал на Ишвар, - ответил мальчик. - Всё дело в том, что самому Аместрису приготовлена та же участь, что и вашему народу. Полное уничтожение. И сделали это те, кто основал Аместрис. Они хотят сделать со страной то же что и я сейчас. Именно поэтому веками Аместрис ведёт непрекращающиеся войны, готовя основу для поглощения миллионов жизней. Именно поэтому была развязана эта война. Я же хочу помешать им. Но, к сожалению, для этого мне приходиться использовать методы моего противника. Вот и всё.
    
    - Неужели нельзя было найти иного выхода? - спросил старик.
    
    - Другой выход есть всегда, - покачал алхимик головой. - Вот только цена для вашего народа была бы выше. Ведь я должен уничтожать абсолютно всех ишваритов, а не спасать жизни их семьям. А теперь, раз вопросов больше нет, приготовьтесь. Я сейчас начну.
    
    Алхимик вновь сложил руки вместе, и вновь хрустальный звон огласил помещение. Но на этот раз, стоило ему стоя в центре приложить руки к полу, зал осветил красный цвет. По линиям круга стали проноситься красные молнии. Люди, стоявшие по разным местам круга, задергались, закричали. Стоящий же на коленях в центре алхимик, продолжал держать руки прижатыми к полу. Его глаза были закрыты. Тут все молнии ударили в него, но алхимик стоял, будто не замечая их. Вскоре все прекратилось. Поднявшись, алхимик проверил каждое тело. Все оказались мертвы. Пройдя к выходу, алхимик остановился и в третий раз сложил руки вместе и приложил их к полу. На этот раз пол зала раскалился докрасна и стал плавиться, превращаясь в самую настоящую лаву. Круг, оставленный алхимиком, исчез, расплавившись, а тела ишваритов загорелись. Так как стало нестерпимо жарко, Стальной алхимик покинул помещение и отойдя подальше стал наблюдать как здание в котором он проводил преобразование разрушается.
    
    - Сэр, вы закончили? - обратился к нему его заместитель. Алхимик посмотрел на него усталым взглядом и кивнул.
    
    - Да, отпускайте пленных пусть уходят и приставьте к ним пару взводов для сопровождения, - велел Стальной алхимик.
    
    Его заместитель отправился исполнять поручение. Сам же алхимик решил пройтись по посёлку. Внезапно между двумя зданиями промелькнула тень. Алхимик не успел среагировать, как она метнулась к нему.
    
    - Ölmek! - раздался детский крик. На ишварском языке это восклицание означало 'умри'. К алхимику подскочил мальчишка с кинжалом в руке. Хотя... Пожалуй, они были ровесниками. Так как самому алхимику было от силы лет девять. Мальчишка-ишварит что есть силы, пырнул ножом своего врага, а Стальной алхимик даже не сопротивлялся, с недоумением глядя на своего противника. Нож вошёл в одежду и, наткнувшись на броню под ней, остановился. Наконец Стальной пришёл в себя и ударил противника в висок. Так как правая рука Стального алхимика была металлической, а следовательно очень тяжелой, удар оказался смертельным для ребёнка. Маленький воин упал на песок под ногами алхимика и затих.
    
    - Господин майор! - подскочил к нему один из его подчинённых, что находился неподалёку. - Господин майор, сэр, с вами всё в порядке?
    
    - Да, сержант, - кивнул он в ответ и посмотрел на ребёнка. - Что с ним?
    
    Сержант наклонился, чтобы проверить пульс. Пульса не было.
    
    - Он мёртв, сэр, - ответил тот, и, поднявшись, стал ожидать дальнейших приказаний. Алхимик стоял и никак не реагировал на слова сержанта.
    
    - Пленных отправили? - наконец спросил спустя минуту размышлений алхимик.
    
    - Да, сэр, пятнадцать минут назад, как вы и приказали, - ответил сержант. Стальной алхимик кивнул, и, наклонившись к убитому ребёнку, снял с того традиционный пояс ишваритов.
    
    - Отправьте кого-нибудь догнать их, - произнёс алхимик, протягивая пояс. - По этому поясу можно будет разыскать мать ребёнка. Пусть ей расскажут, что тут произошло и передадут мои слова соболезнования. Знаю, звучит глупо, но мне жаль, что он погиб здесь. Если бы он не бросился на меня, был бы жив.
    
    - Хорошо, сэр, - кивнул тот, но не двинулся с места. - А вы сами?
    
    - Идите, сержант, идите, пожалуйста, - теперь алхимик не приказывал. Просто просил. Сержант посмотрел на своего командира и, козырнув, поспешил исполнять приказ. Он никогда не рассказывал своим друзьям и знакомым о том, что он увидел. О том, как по щекам его маленького командира текли слёзы.
    
    ***
    
    Проснулся я внезапно, будто меня скинуло с кровати. Но вокруг всё было спокойно. Пустая комната гостиницы, в которой был только я. А значит, никто не узнает, что мне опять снился кошмар. Проведя единственной рукой по щеке, я машинально отметил что как и в прошлый раз, на ней остались дорожки от слёз. А я ведь думал, что я покрепче буду.
    Вот уже полгода как всё чащи чаще мне сняться кошмары о моих зверствах на войне, со всеми подробностями. И вот в очередной раз мне приснился кошмар о том, как от моих рук погиб ребёнок. Пусть мой ровесник, но для меня всё равно ребёнок. Хотя в отличие от остальных убитых мной в тот день, он мог бы ещё жить и жить.
    Встав с кровати, я прошёл в ванную комнату и залез в душ. Горячая вода смывала мои ночные тревоги, но на душе всё равно оставалось неспокойно. Но на этот раз меня тревожили не совершённые мной в прошлом убийства, а то, что они так сильно на меня влияют. И с каждым днём всё сильнее. Если всё так продолжиться, то однажды я просто не выдержу. Причину для этого я видел только одну - мер для защиты моего разума просто было недостаточно. Та печать, что я создал, основываясь на записях моего отца Хоэнхайма либо начала ослабевать, либо была недостаточно сильна, чтобы перекрывать все эмоции покоящихся во мне людских душ. А ведь четверть миллиона это немало. Если бы не эта печать, я бы не выдержал и секунды. Представьте, что вы слышите крики страданий такого количества людей. Долго вы выдержите? Мой отец столетия приходил в себя с этой печатью. А без неё... Думаю, он бы просто сошёл с ума. Я же набираю души в себя постепенно, а не сразу и, видимо, так моя печать адаптируется. Впрочем, ничего с этим поделать у меня не получится. Так что остаётся надеяться, что всё обойдётся.
    Закончив принимать душ, я пошёл одеваться. Долго выбирал между обычным дорожным костюмом и военной формой. Но немного подумав, убрал оба наряда в чемодан. Сейчас мне нужно было что-то иное. Поэтому я надел обычные серые штаны с множеством карманов, футболку, куртку, а на голову нацепил бейсболку, надвинув козырек на глаза. Всё, сейчас я больше похож на подростка, а мой взгляд не будет никого пугать. Собрав чемодан, я отправился будить брата, который занимал соседний номер. Но, оказывается, он тоже не спал, хотя сейчас было только шесть часов утра. Поболтав с ним о том, о сём и помечтав, чем можно будет заняться в Ризенбурге, ровно в семь утра мы спустились на завтрак в столовую.
    А в девять часов мы с братом и майором Армстронгом уже садились на поезд. Здоровяк решил переодеться в гражданскую одежду, и теперь в нём можно было угадать состоятельно гражданина, а не армейского майора. Также на платформу явился и Маэс Хьюз, который вызвался проводить нас.
    
    - Йо! - поприветствовал он меня через окно, когда мы втроём уже заняли место в поезде. Они с Армстронгом немного задержались.
    
    - Хьюз? - искренне удивился я. Если честно, то я даже не думал, что он захочет меня проводить.
    
    - В Восточном штабе у всех дел по горло, вот я и решил вас проводить, - исчерпывающе ответил он.
    
    - Ясно, - кивнул я. - Кстати, ты ведь не будешь против, если через пару неделек, когда я вернусь в Централ, я погощу у тебя немного?
    
    - Хм, а почему нет? Комната для гостей у меня есть, даже две, так что не вижу проблем, - ответил мне Хьюз. - Приезжай, Гресия будет рада. Да и с Алисией толком сможешь познакомиться. А то с тех пор как она родилась ты у нас, так и ни разу надолго не останавливался.
    
    - Ну, пока у вас рос младенец, я бы точно был там лишним, - пожал я плечами. - А вот сейчас почему бы и нет? Кстати, если я Ала с собой прихвачу?
    
    - Эд, не решаю за других? - возмутился брат.
    
    - А ты что, против? - удивился я. - Впрочем, если стесняешься остановиться у Хьюза, можешь погостить у Алекса, ведь так майор? Насколько я помню, семейство Армстронгов славиться своим гостеприимство из поколения в поколение!
    
    - Истинно так, Эдвард Элрик! - майор аж засиял. Впрочем, он всегда сияет. А я так и не понял, как у него это получается. Тут со стороны диспетчерской прозвенел звонок, и поезд дал гудок.
    
    - Похоже, всё, пора, - произнёс Хьюз. - Ну, всё ребята, давайте, удачи вам. Майор, берегите их!
    
    Поезд тронулся и мы поехали. Пока ехали, Ал и Алекс переговаривались по поводу своих алхимических исследований и изысканий. Их разговор шёл фоном и я задремал. Не знаю, сколько я проспал, хорошо хоть на этот раз без кошмаров, но проснулся я также внезапно, как и утром. Проснулся я от чёткого ощущения КИ. Возникло ощущение, что рядом со мной находиться философский камень, а не только во мне. Глаза я открыл внезапно и в эту же секунду услышал голос Алекса, который кинувшись к окну и буквально припечатав меня к нему, окончательно сбросил остатки моего сна.
    
    - Доктор Марко, - крикнул он, высунувшись в окно. - Доктор Марко! Это ведь вы? Я из Централа, меня зовут Алекс Луи Армстронг.
    
    - Ваш знакомый, - спросил его Ал, когда упомянутый доктор Марко дал дёру.
    
    - В Централе он был известным талантливым алхимиком, - произнёс задумавшийся Алекс. Я же в этот момент, пока майор объяснял брату, кто это только что был, прислушивался к своим ощущениям. Да, я отчётливо чувствовал философский камень. Конечно, он удалялся, но отследить его можно, если не отвлекаться. А если сосредоточиться, то ощущение становилось ещё более отчётливым, несмотря на расстояние. Тем временем Алекс продолжал рассказ. - Он исследовал возможности медицинского применения алхимии, но пропал без вести во время гражданской войны в Ишваре.
    
    - А заодно прихватил с собой результаты кое-каких исследований, - закончил я поднимаясь. - Сойдём здесь. У меня к нему есть пару вопросов.
    
    - А как мы его найдём, брат? - спросил Ал, едва мы вышли из поезда. Мой чемодан прихватил майор вместе со своим. Ал же свой нёс сам.
    
    - Всё очень просто, - ответил я. - Спросим у местных жителей.
    
    Так и получилось. Армстронг нарисовал портрет Марко в своём блокноте и стал показывать его местным жителям. Они с радостью указали нам, где живёт доктор Мауро и мы без труда нашли нужное здание.
    
    - Вот так и горит конспирация, друзья мои, - хмыкнул я, подходя к лестнице на второй этаж дома, в котором жил Мауро. - Если вздумаете однажды скрываться от властей, обязательно перемените все свои привычки, распорядок дня и прочие мелочи. Иначе вас легко найдут, если хоть немного глубже копнут. Похоже, шишкам в Централе он не особо интересен, если его до сих пор не нашли.
    
    - Похоже, ты абсолютно прав, брат, - кивнул Ал и приготовился стучать.
    
    - Постой, - остановил я и сел на корточки слева от двери. Мои спутники недоуменно на меня посмотрели. - А теперь отойдите от двери в стороны.
    
    Алекс и Ал меня послушали, и я постучал в дверь. Она отворилась, и раздался выстрел на уровне груди стоящего человека. Вот только там было пусто, а я, перекатом войдя в квартиру, сбил с ног Марко и, повалив его на пол, выбил из его рук револьвер.
    
    - А вот теперь можно входить, - произнёс я и мои друзья вошли. - Ну, привет, Тим. Что ж ты палишь, когда друзья пришли к тебе в гости? А если бы ты попал? Это ведь моя любимая куртка! Пришлось бы её выбрасывать. А она мне так дорога, так дорога... Так что с тебя требуется компенсация, в качестве которой ты нам поведаешь, как же ты докатился до жизни такой, что стреляешь в друзей.
    
    Пока я всё это говорил, Марко постепенно приходил в себя. Слишком внезапно мы вошли, и слишком сильно я его уронил на пол. Всё-таки он не подросток, в отличие от меня. Встав, я протянул ему руку и помог подняться. Вскоре мы уже расселись за столом.
    
    - Так значит, вы приехали не затем чтобы вернуть меня? - спросил пришедший в себя Марко. Ал и Алекс дружно заговорили, что они ничего такого и не думали, и Марко, наконец, посмотрел на меня.
    
    - Не знаю, - пожал я плечами. Мои спутники посмотрели на меня недоумённо. - Всё зависит от того, что ты тут делаешь. Найти же тебя не составило труда. Ты так и не изменил своим привычкам. Удивляюсь, как тебя ещё не нашли ищейки Фюрера? Что случилось с тобой?
    
    - Это тихий городок, здесь мало жителей и никого не интересует, что тут происходит, - вздохнул доктор. Сейчас он сидел за столом, весь зажатый. Руки были сомкнуты в замок. Смотрел он прямо в стол перед собой, весь в своих мыслях и переживаниях. - Я просто больше не мог терпеть. Конечно, это был приказ сверху, но из-за него я должен был марать свои руки, изучая ТАКОЕ...
    
    - ТАКОЕ? - переспросил Ал.
    
    - Философский камень, - ответил я за Марко. Тот поднял голову и расширенными от ужаса глазами посмотрел на меня. Я вздохнул. Теперь объяснения придётся давать мне. - 'Кулинарная книга Марко', Первый отдел Центральной Библиотеки. Знакомое название?
    
    - Как ты нашёл? - спросил Марко
    
    - Очень просто, - я вновь пожимаю плечами. Уже который раз за день. А что делать, когда приходиться пояснять элементарные вещи? - Я просто спросил, нет ли у них книг за авторством Марко. Я знал, что вы изучали, и решил поискать исследования там, где искать не будут точно. Когда мне сказали что есть только кулинарная книга, я её перечитал и расшифровал. Это было сразу после Ишварской зачистки.
    
    - Зачистка, - горько усмехнулся Марко. - Как точно. Столько загубленных невинных жизней. Сколько смертей. Даже смерть не искупила бы содеянного мной. Поэтому я стал местным доктором, чтобы искупить грехи.
    
    - Вот только не думаю, что это в конечном итоге поможет местным жителям, - покачал я головой и пристально посмотрел ему в глаза. - Марко, я в курсе того что планируют 'ОНИ'. И, поверьте, ваше сидение тут отнюдь не помешает ИХ планам. Но я вам этого не говорил. Не упоминайте обо мне никому, даже если вам встречусь я сам. Если что, я сам поговорю с вами, если вы попросите меня обсудить ЭТУ тему.
    
    Марко смотрел на меня широко раскрытыми глазами, и казалось, ловил каждое слово. Майор недоумевал, так как не понимал, что мы обсуждаем. А вот Ал всё прекрасно понял.
    
    - Доктор, - вдруг обратился к нему брат. - А вы можете показать философский камень?
    
    Марко посмотрел на моего брата. Потом перевел взгляд на меня и Алекса, а затем кивнул. Доктор достал из внутреннего кармана маленькую баночку на сто миллилитров и показал её нам. В ней была красная жидкость, что удивило моего брата.
    
    - Жидкий? - переспросил он. Марко вместо ответа открыл крышку и вылил жидкость на стол. Алекс и Ал вздохнули, но вместо того чтобы разлиться жидкость собралась вместе.
    
    - Философский камень, Райский камень, Великий Эликсир, Красная Тинктура, Пятый Элемент, - перечислял разные названия Марко. - Он может иметь форму отличную от камня, недаром у него множество имён. Но он не завершен. Я не знаю, когда он исчерпает себя и станет бесполезен.
    
    - Этого-то как раз хватит надолго, - внимательно рассматривая жидкость, ответил я. Сейчас с такого близкого расстояния я мог оценить, насколько она эффективна и каков её потенциал. - Даже незавершённые камни обладают колоссальной силой. Вот только чтобы создать настоящий философский камень, нужно нечто большее.
    
    - Эдвард... - сглотнул Марко и шокировано посмотрел на меня. - Только не говори мне что ты...
    
    - У меня была возможность, и я ею воспользовался, - ответил ему я, откидываясь на стуле. - Многие алхимики после войны отказались от своего звания, потому что не хотели быть живым оружием. Я же, зная, к чему всё это ведёт, сам стал Государственным алхимиком и не намерен отступать от своих целей. Я ступил на дорогу, ведущую в Ад. И чтобы выжить в этом Аду мне пришлось стать Демоном.
    
    - Не могу поверить. Просто не могу поверить, - покачал головой Марко и вздохнул. Похоже, он окончательно успокоился и принял как данность мою суть. - Ты действительно сможешь их остановить, Эдвард?
    
    - Хм, ну, я хотя бы попытаюсь, - по-детски улыбнувшись, ответил я. - Всяко лучше, чем сидеть и ничего не делать, теша себя мыслью, что я никого не убил.
    
    - Наверное, ты прав, Эдвард, - произнес сильно задумавшийся доктор.
    
    - 'Наверное'? - мой голос так и сквозил недовольством. - Старик. Никакого 'наверное'! Я абсолютно прав! 'Наверное', тьфу. Скажут же такое!
    
    - Ты слишком остро реагируешь, брат! - попытался остудить меня Ал. На это я рассмеялся, ещё больше приводя остальных в смятение.
    
    - Ладно, пошутили и хватит, - кончив смеяться, серьёзно произнёс я. - Марко, при всём уважении к тебе, я не могу позволить тебе оставаться тут. Рано или поздно тебя найдут. И что-то мне подсказывает что рано. У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи. Ты поедешь со мной.
    
    - Но что скажут жители города? - спросил удивленный Марко.
    
    - Что скажут? - задумчиво произнёс я. - Они справят по тебе достойную панихиду.
    
    - Чего? - Не понял Марко. Да и остальные были удивлены не меньше.
    
    - Ты ведь алхимик, Марко, - вновь вздохнул я. - Сделай тело, а я когда будем уходить устрою пожар. Маленький, но надёжный. Сгорит всё и до основания. Нельзя оставлять никаких следов.
    
    Марко собрал вещи и при помощи философского камня сделал тело. Я же немного поработал над его внешностью. Так как медицинской алхимией я владел на уровне, то смог изменить ему цвет волос, немного омолодил его. Лицо немного изменили макияжем. Подобрали ему другую одежду. Зато теперь жители города не узнают, что доктор куда-то уехал. А если говорить серьёзно, то теперь он сильно отличался от того Доктора марко которого знали все. Когда же мы добрались до вокзала и сели на поезд, со стороны города был виден столб густого дыма. Сработала моя заготовка и теперь можно быть уверенным, что даже если кто-то и выйдет на след Марко, ничего ему сделать не смогут.
    
    Вскоре поезд отправился в путь, а уже ранним вечером мы прибыли в Ризенбург.
    
    ***
    
    - Больно, мать вашу за ногу и во все дыры, - матерился я, когда мне в голову прилетел гаечный ключ. Она метнула его в меня! Нет! Она! Метнула! В меня! Чертов Гаечный Ключ! И попала! Нет, она точно попала!
    
    - Не ругайся, Эд, - раздался голос Пинако. - И где ты только таких слов поднабрался?
    
    - Кхм, - кашлянул я и выразительно посмотрел на неё. Да, бабуля сама была не прочь высказаться покрепче. Особенно когда примет на грудь, хотя и делала это редко. Вот только если Ал с Уинри об этом даже не знали, то я был как раз таки в курсе. - Я промолчу!
    
    - Вот и помолчи, - согласилась Пинако, уже догадавшись, о чём я подумал. У нас с ней вообще часто единодушие в мыслях проскальзывает. Хорошая бабулька, боевая. Хотя чего ещё ожидать от старой собутыльницы моего папаши. - Как доехали, Ал?
    
    - Хорошо, бабуля Пинако, - ответил мой брат, косясь то на меня, источающего эманации ненависти, то на дом, где с балкона нам махала радостная Уинри. - Эд, успокойся, не надо убивать Уинри!
    
    - Гррр... на ингредиенты пущу, - буркнул я, успокаиваясь.
    
    Увидев, что я больше не собираюсь никого убивать, Ал с облегчением вздохнул. Мы вошли в дом, и к нам в гостиную спустилась Уинри. На голове у неё была повязана бондана, а одета он была в комбинезон, верх которого обвязан на манер пояса. И в чёрном топике. И больше ничего. Я даже протер глаза, но никуда не делось, то, что я увидел.
    
    - Эд, Ал, рада вас видеть, - улыбнулась она. Похоже, действительно рада. - Вот только в следующий раз звонить надо и предупреждать что приедете!
    
    - Знаешь, Уинри, - протянул я, выразительно оглядывая её бюст и теребя подбородок единственной рукой. - Такую одежду надо носить, когда у тебя минимум третий размер груди. А здесь она едва дотягивает до второго.
    
    И без зазрения совести нагло ткнул в её правую грудь. Она была мягкой. Лицо Уинри медленно окрасилось в красный цвет, как и лица остальных. И если у Ала с Уинри это смотрелось естественно, то вот лица Марко и Армстронга выглядели довольно комично. И лишь со стороны Пинако послышался многозначительный хмык.
    
    - Чего? Неужели хочешь сказать, что я не прав? Как погляжу, твоя бабуля с этим согласна, а неё в этом гораздо больше опыта, уж поверь.
    
    - А не рановато ли для подобных выводов, Эд? - спросила Пинако.
    
    - Рановато? После того как половина Столичного бомонда пыталась затащить меня в постель, я не думаю что рановато, - поделился я подробностями светской жизни.
    
    - Половина? - а у старушки ещё есть порох в пороховнице. Вон как глазки заблестели. А на то, что я ей во внуки гожусь, ей как-то плевать.
    
    - В основном женская половина, - пояснил я. - Но попадались и оригиналы.
    
    - Куда катиться мир... - повторила она одну из моих любимых фраз.
    
    - Не то слово, бабуля, не то слово, - вторил ей я и мы вместе рассмеялись.
    
    - Эд, а ты чего приехал? - наконец спросила меня Уинри. Ал покосился на меня и аккуратно так стал сдвигаться к выходу.
    
    - Рука сломалась, - невозмутимо ответил я. Уинри посмотрела на место моей правой руки. Там было пусто.
    
    - Как сломалась? - медленно произнесла она.
    
    - Вдребезги, - не стал я лукавить и, сняв куртку, продемонстрировал отсутствие брони. - И не надо тянуться за гаечным ключом. Мне и первого раза хватило. Едва только от ран оправился и на тебе...
    
    - Тебя ранили? - а вот теперь в её голосе было нешуточное волнение. Переживает девочка за меня, переживает.
    
    - Да, в голову во время рождения, - неудачно пошутил я. - Вот и ищу неприятностей на свою задницу. Ну, так как, поможешь?
    
    - Ладно, - вздохнула она. Видимо смирилась, что придётся делать новую руку. - Вот только это обойдётся тебе...
    
    Я прервал её, протянув ей чек с суммой превышающей максимально возможную в три раза.
    
    - Этого хватит? - спросил я. По загоревшимся глазам девочки я понял что да. Но тут некстати проснулась её совесть.
    
    - Знаешь, Эд, но тут слишком много, - ответила она.
    
    - Сделаешь две, - припечатал я, на что её лицо вытянулось. - Чтобы когда она вновь сломается, у меня была запасная.
    
    - 'Когда' сломается? - голос Уинри вновь зазвучал угрожающе, а её рука сама потянулась за гаечным ключом.
    
    - Ты же меня знаешь, - вздохнул я в ответ. - Я же постоянно ищу приключений на свою задницу! А учитывая, что ничто не вечно под луной, я удивляюсь как вообще целым остаюсь, не то что броня. Ладно, с делаем так. Готовишь мне две модели. Одну обычную, а вторую - северную. Из облегченных материалов и с защитой от обморожения.
    
    - Хорошо, - кивнула Уинри. - Но на это уйдёт дней восемь. И это минимум.
    
    - Я тут на все десять, - махнул я рукой, и прежде чем она успела отреагировать, подошел к ней и поцеловал. - Спасибо, подруга.
    
    Это заставило вновь всех покраснеть, опять же кроме Пинако. А Уинри вообще зависла.
    Так началось мое пребывание в Ризенбурге.
    
    
    
    
Признание
    
    
    Что можно сказать нового о моём родном городке. Ну, разве то, что с тех пор как я покинул его, он совершенно не изменился. Те же люди, те же увлечения. Дом мой как стоял, так и стоит. А у семьи Рокбеллов, как не было отбоя от клиентов, так они донимают их до сих пор.
    За четыре дня, что прошло с момента нашего прибытия в город, Уинри смогла полностью собрать новый экземпляр автоброни для меня. Заодно подрегулировали и мою ногу, так как я немного 'вырос'. И как всегда работа девушки была на высоте. Не зря она носит гордое звание Мастер и я ничуть не жалел тех денег, что отдал ей авансом. На самом деле возможность свободно ходить и пользоваться рукой - бесценна. И благодарить за это я должен моего любимого механика.
    Надо сказать, что как только Уинри села за работу, её не было видно и слышно. Но я заметил что она работала и днём и ночью. И всё с одной целью, чтобы я поскорее встал на ноги. Наверное, именно к таким вещам нужно применять выражения вроде 'сделано с любовью'.
    Когда утром четвёртого дня мне уже примеряли новую броню, мельком я заметил, как покраснело лицо Уинри, когда она встретилась со мной взглядом. Да, тот поцелуй гораздо глубже затронул её чувства. Любил ли я её? Да. Любила ли она меня? Смею надеяться что да. Уинри - самое большое моё чувство. И я сильно боюсь обидеть её. Даже то моё негодование тогда при встрече было напускным. И она это прекрасно знала.
    Пока шла сборка моей новой брони, Алекс колол дрова. Кулаками. А всё благодаря передаваемому в Семействе Армстронгов из поколения в поколение умению. Естественно легендарному. У них всё легендарное и всё из поколения в поколение. Интересно, а в туалет они ходят тоже 'легендарно'? Впрочем, спросить это, наглости у меня не хватило.
    Ал же, пока я 'сидел без дела', оттачивал своё искусство алхимии у нас дома. В этом ему помогал Марко. Правда, его я представил как Морриса Рейна. Не стоит пока моим близким знать такие подробности. Для их же блага. После я даже специально сделаю на его имя документы. С новым лицом и новым именем его будет ещё труднее искать. Да у него даже голос немного поменялся. Сначала марко не понимал, почему Ал стал Государственным алхимиком. Но узнав, что я совершил человеческое преобразование в столь раннем возрасте и что Ал хочет вернуть мне руку, он решил помочь нам. Так у Ала появился очень хороший учитель.
    Я же действительно все эти четыре дня 'сидел без дела', как могло бы показаться со стороны. Но на самом деле я был очень занят. Пересмотрев записи отца, я нашёл там упоминание о моей 'проблеме'. А также пути решения, которые он смог обнаружить спустя время. Но для этого требовались огромные усилия. Нужно было переговорить, а точнее принять воспоминания всех поглощенных душ. По сути, сделать их своими. Хоэнхайм, когда начал этот процесс, не довёл его до конца, не желая лишать тех, кто был им поглощён, индивидуальности. Лишать их личности. Растворять их в себе. А может быть, он просто боялся перестать быть собой. Ведь во время этого процесса личность человека вне зависимости от желания меняется. Впрочем, если есть чёткие цели, они никуда не исчезают. Но отношение к вещам может поменяться. Чтобы этого не произошло, процесс надо контролировать на всех этапах. И именно этим я занимался, лежа на полянке под деревом.
    За четыре дня я смог только начать этот процесс, и до завершения было очень далеко. Но уже сейчас я чувствовал много изменений. Во-первых, ускорилось моё мышление. Во-вторых, на вещи я стал смотреть шире, можно сказать с нескольких точек зрения. Улучшилось моё знание языков. Если раньше ишварский, аэругский и прочие языки соседей были для меня иностранными, хотя я и знал их хорошо, то теперь стали как родные. Перебирая то, что знали поглощенные мной души, я улучшал собственный багаж знаний. Хотя ничего нового, за редким исключением, для себя я и не открывал. В основном всё это было известно мне, но становилось чётче и даже в какой-то степени роднее. Более того, это отразилось даже на моей физической форме. И без того прекрасная она стала ещё лучше, хотя я уже не знал куда можно ещё лучше-то.
    Когда мои ногу и руку подключили к нервам, я стал осторожно проверять всё ли в порядке. Как и всегда нареканий не было.
    
    - Уинри, знаешь, что я тебе скажу? - загадочным тоном произнёс я, подходя к девушке. Она мигом застыла, покраснела, а я даже за два метра услышал, как бьётся её сердце. На самом деле услышал, хотя, наверное, это стоит списать на мои 'ментальные тренировки'. Обняв её, я вновь осмелился её поцеловать. Хорошо хоть никого в комнате не было, а бабуля тактично смылась, чтобы 'не мешать молодёжи заниматься важными делами'. Когда поцелуй закончился, Уинри не спешила вырываться из моих объятий.
    
    - Эд, почему? - спросила она меня. - Ведь ты же говорил...
    
    - Мало ли что я говорил? - возразил ей я, не отпуская её. - Я просто не могу бороться со своими чувствами. Вот и всё. Я хоть и чудовище, но во мне тоже есть чуть-чуть от человека. И поэтому я просто не могу молчать о том, что я люблю тебя.
    
    - Эд, ты никакое не чудовище, - покачала она головой. Сейчас, стоя в объятиях друг друга, я видел её глаза так близко как никогда. В этих двух омутах можно было утонуть. В моём сердце буквально разгорался пожар. Уинри положила мне голову на плечо и сильнее прижалась ко мне. - И знаешь, Эд, я тоже люблю тебя. Несмотря ни на что. Пусть о тебе пишут всякие гадости в газетах, но я знаю какой ты настоящий.
    
    Я отстранился от девушки, но продолжал держать её руки и смотреть ей в глаза. А затем отпустил её и подошёл к окну. Пришло время раскрыть ей правду. ВСЮ правду обо мне.
    
    - Уинри, прежде чем мы продолжим с тобой говорить на эту тему, я должен тебе кое-что рассказать, - ответил я и посмотрел на неё. Мой взгляд был серьёзен как никогда. И Уинри каким-то шестым чувством наверное почувствовала это. Потому как её взгляд стал таким же серьёзным, и она согласно кивнула. - Раз ты согласно, тогда давай мы с тобой прогуляемся. Тут не далеко. Не хочу, чтобы кто-либо ещё это слышал. Это слишком...
    
    - Эд, - остановила она меня. - Если тебе тяжело, может тогда не стоит?
    
    - Нет, - мотнул я головой. - Понимаешь, ты имеешь право знать это.
    
    Уинри её раз кивнула и мы с ней, собравшись, отправились туда, где мы в детстве любили часто играть. Наше любимое место.
    
    Солнце потихоньку склонялось к горизонту, обозначая конец дня. Мы с Уинри, собрав с собой небольшую корзинку со снедью, сидели на раскинутой на траве скатерти, на берегу реки. Она была в легком летнем платье и босоножках. На голове - шляпка, которую я ей подарил пару лет назад. Очень уж она мне понравилась, когда я увидел её в одном из магазинов Централа. Я настоял на том, чтобы она переоделась из своего перемазанного машинным маслом комбинезона. Заодно пришлось подождать пока она примет душ. Сам же был одет в серые брюки и рубашку с коротким рукавом, на ногах обычные ботинки. Свой лёгкий перекус мы уже съели. В общем, теперь ни что не могло отвлечь нас от беседы.
    
    - Так о чём ты хотел поговорить со мной, Эд? - Уинри посмотрела мне в глаза, ища ответ.
    
    - Уинри, - начал я, усиленно подбирая слова. Как назло, ничто не шло на ум. Махнув на это рукой, я решил сказать всё, как есть. - Когда я сказал тебе что я чудовище и во мне всего лишь немного от человека, я сказал тебе правду. На самом деле я человек лишь отчасти. И эта часть чрезвычайно мала, по сравнению с остальным.
    
    - Что ты такое говоришь, Эд, я тебя не понимаю, - произнесла растерянная Уинри. Мои слова были для неё как... Не знаю на что это похоже, но она их действительно не понимала. Я видел это по её взгляду.
    
    - Хорошо, тогда, ты не будешь против, если я расскажу тебе всю историю, с самого её начала? - спросил я, понимая, что это единственный шанс чтобы она поняла всё до конца. Девушка кивнула и я начал свой рассказ.
    
    - Эта история началась более четырёхсот лет назад. Многим она покажется сказкой, но печальная сторона этой 'сказки' в том что это правда. На Востоке, как ты знаешь, за границей Аместриса находиться Великая Пустыня, разделяющая нашу страну и Империю Ксинг. Но пустыня там была не всегда. На самом деле, некогда это была весьма процветающая и успешная страна. Там жили такие же люди, как и мы. Они любили и ненавидели, радовались и плакали. Всё то же самое, что и у нас. Две вещи отличали народ, что населял ту землю от других народов, их язык и их золотые волосы, и золотые глаза. Страна же та известна под названием Ксеркс. Да, Уинри, мы с братом - последние представители некогда великого народа. Четыреста лет назад эта страна исчезла за одну ночь. Все её жители погибли. Все кроме одного.
    - Но история эта началась за несколько десятилетий до уничтожения Ксеркса. Тогда в лаборатории у одного алхимика работал раб. В Ксерксе было весьма распространено рабство и у того алхимика было много рабов. Рабам порой даже отказывали в имени, и они просто носили номер. Того раба, о котором я упомянул, называли 'Раб номер двадцать три'. Однажды хозяин этого раба, решил провести алхимический опыт. Что там произошло точно, мне узнать так и не удалось. К сожалению. Но в результате этот алхимик смог получить искусственную жизнь, искусственно существо. Раб назвал его 'малыш из пробирки'. Но само это существо называло себя иначе. Гомункул! Вот какое оно выбрало себе имя.
    - Гомункул стал бесценным открытием для того алхимика. Это открытие позволило ему не просто возвыситься, но занять одно из важнейших мест подле Царя Ксеркса. Тот Алхимик стал Главным придворным Алхимиком. А что же стало с рабом, спросишь ты? Дело в том, что раб, который, по сути, дал жизнь Гомункулу, работая в лаборатории, заинтересовал это существо. Будучи запертым в своей оболчке, которая представляла собой круглую колбу, Гомункул не мог выбраться наружу и познавать окружающий мир. Алхимик же был настолько занят своими исследованиями, что быстро стал неинтересен своему детищу. Ведь Алхимика больше всего интересовали знания Алхимии, которыми обладал Гомункул. Но он ничего не давал ему взамен.
    - А что же мог дать Гомункулу, который знал об Алхимии всё простой Раб? Чем этот юноша, которому тогда не было и шестнадцати лет, мог заинтересовать всезнающее существо? Ответ прост. Он заинтересовал его миром людей. Тем миром, который Гомункул не мог познавать самостоятельно. Но рабу не было интересно рассказывать Гомункулу о том, что знал сам Раб номер двадцать три. И тогда гомункул решил заинтересовать его. Он предложил ему стать свободным. И первое что он сделал, чтобы помочь рабу обрести свободу, он дал ему имя. Конечно, сначала Гомункул выбрал имя напыщенное и величественное, которое, как он думал, впечатлит наивного юношу. Теофрастус Бомбастус. Но Гомункул просчитался. Для молодого раба это имя было очень сложным, и тот пожаловался, что не может его запомнить. И тогда Гомункул дал ему другое имя. Более простое, не возвышенное. Но оно понравилось молодому человеку. И с того дня Раб номер двадцать три, стал более известен как Ван Хоэнхайм.
    
    - Погоди, Эдвард, ты сказал Ван Хоэнхайм? - прервала мой рассказ Уинри. Я кивнул. - Но разве это не имя твоего отца? Или это ваш предок?
    
    - Всему своё время, Уинри, - улыбнулся я. - Я продолжу рассказ, и в конце ты поймёшь, что я имею в виду. Итак, я продолжаю.
    
    - Дав Хоэнхайму имя, Гомункул практически сразу обнаружил, что его 'родитель по крови' не умеет читать, писать и считать. И тогда гомункул стал учить его грамоте, заверив, что это - необходимый шаг, чтобы получить свободу. Его слова были правдивы, Хоэнхайм поверил им и, в конце концов, получил свободу. Сбылась мечта Хоэнхайма. Он был свободен. Он был грамотен. И он был обучен Алхимии. Более того, его навыки превосходили навыки его бывшего хозяина, который, надо отдать ему должное, завидев талант юноши, сразу взял его себе в ученики. Но мы-то с тобой знаем, кто был настоящим учителем Хоэнхайма. Это позволило Хоэнхайму, также как и его бывшему хозяину подняться в обществе и, в конце концов, встать на одну ступень ниже его в подчинении Царю Ксеркса.
    - Но было кое-что, что не давало гомункулу покоя. Увидев, что благодаря его стараниям, Хоэнхайм получил долгожданную свободу, Гомункул, стеснённый своей стеклянной колбой, также захотел обрести свободу. Ведь что из себя представлял сосуд Гомункула? Это была простая стеклянная колба, стоящая на треноге в лаборатории алхимика. Ничто не защищало её от опасности быть разбитой. А ведь это могло привести в смерти Гомункула. И Гомункул этого очень сильно боялся. Более того, узнав о страхе своего создания, Алхимик без зазрения совести использовал это знание, чтобы выуживать из Гомункула знания об Алхимии. По сути, Алхимик узнавал что-то новое, угрожая жизни другого существа. Разумеется, это не прибавляло Гомункулу хорошего настроения.
    - И вот, увидев, что свободу всё-таки получить можно, ведь Хоэнайм этого смог добиться, Гомункул сам решил стать свободным. Стать свободным от той бренной оболочки, которой его наделил его создатель. И он придумал, как воплотить свой замысел в жизнь. Но как заставить Алхимика выполнить его волю? Здесь гомункулу помогло то знание людской натуры, которое он обрёл, общаясь с Хоэнхаймом. Гомункул узнал, чего страшатся все люди, независимо от происхождения и статуса. Он узнал самый главный страх человека. Смерть. И тогда он сообщил Алхимику нечто, что затуманило его напуганный неизбежной участью разум. Гомункул сообщил ему, что он знает как обрести Бессмертие.
    - Бессмертие. Нет человека, который бы не грезил об этом. Ни один человек в здравом рассудке не захочет умереть. И если им дать такую возможность, любой человек согласиться быть бессмертным. Такова суть людей. Вот что узнал Гомункул благодаря Хоэнхайму. И это знание, которое обрёл Алхимик, лишило того разума. Теперь он с благодарностью вникал каждому слову произнесённому Гомункулом, ничто не подвергая сомнению.
    - Но Алхимик был не единственным, кто оказался подвержен влиянию Гомункула. Прошло время и о том, что существует секрет Бессмертия, прознал и престарелый Царь Ксеркса. Обезумев от подбирающейся к его ложу смерти, старый Правитель внимательно выслушал Гомункула. И тот сообщил ему, какую цену нужно заплатить, чтобы обрести Бессмертие. И Царь мог заплатить эту цену.
    - В Алхимии, как ты, наверное, сама знаешь, всегда существовал и существует закон равноценного обмена. Нельзя получить что-то не отдав что-то взамен. А как ты думаешь, что нужно отдать, чтобы получить Бессмертную жизнь? По твоему хмурому взгляду я вижу, что ты догадалась о том, какую цену должен был заплатить за своё Бессмертие Царь Ксеркса. Истинно так, ценой равноценной Бессмертию Царя Ксеркса и его ближайшего окружения должен был стать невинный народ Ксеркса.
    - Несколько лет ушло на то чтобы совершить все приготовления. Работы не прекращались день и ночь. И, наконец, огромный круг опоясал всю страну Ксеркс. Как ты, наверное, помнишь, круг является основой для алхимического преобразования. Нельзя было обойтись без него и в данном случае. Кроме самого круга, преданные Царю Ксеркса люди расставили по всей стране в нужных местах печати. А если говорить точнее, то они поставили кровавые печати, предав смерти тех людей, что жили в обречённых городах и посёлках.
    - И вот, наступил день, когда все приготовления были завершены. Царь Ксеркса и его приближённые, собрались в тронном зале дворца, который находился точно в центре круга, созданного вокруг страны. В центре зала была поставлена большая чаша, которая должна была послужить инициатором алхимической реакции. Подойдя к этой чаше, Царь Ксеркса взял ритуальный нож, надрезал себе палец и позволил капле крови упасть внутрь. Но...
    - Гомункул обманул. Центр круга находился не там, где было сказано Царю Ксеркса. Он находился возле трона, где стоял Хоэнхайм, держа в руках стеклянную колбу с Гомункулом внутри. И когда капля крови упала внутрь чаши, Гомункул разбил свой сосуд и сам инициировал алхимическую реакцию. Эта реакция покрыла всю страну Ксеркс. Души всех жителей Ксеркса были вырваны из их тел и собраны в одном месте. Более одного миллиона душ образовали легендарный предмет, Философский камень. Используя его в качестве источника алхимической энергии, Гомункул создал себе тело.
    - Но с какой-то стороны его можно даже назвать справедливым. Ведь полученную благодаря этой реакции энергию он разделил пополам, отдав половину тому, кто был ему родителем. Тому, кто никогда не смотрел на него свысока. Тому, кто всегда делился с ним человеческими чувствами и переживаниями, давая ему ту информацию, которую он больше нигде не мог почерпнуть. Да, половину собранных им душ Гомункул отдал Хоэнхайму, даровав ему, таким образом, Бессмертное тело. А вместе с тем, использую те души, что у него остались и кровь Хоэнхайма в качестве источника информации, Гомункул создал себе новый сосуд. Теперь его тело было похожим на тело Хоэнхайма, как будто бы это был его брат-близнец.
    - Так, за одну ночь страна под названием Ксеркс перестала существовать. А на её развалинах остались двое существ. Человек по имени Ван Хоэнхайм и Гомункул, который больше не был 'малышом из пробирки'. Гомункул отправился на Запад и пришёл в страну Аместрис, где стал известен как Мудрец с Востока. Хоэнхайм же отправился на Восток, где стал известен как Мудрец с Запада. Оба были Бессмертны и оба обучали простых людей алхимии. Но цели у них были разные.
    - Как ты, наверное, догадалась, тот самый Ван Хоэнхайм, 'Раб номер двадцать три' и есть мой Отец. Он - последний представитель народа Ксеркса, Бессмертный 'Мудрец с Запада'. Несколько десятилетий назад он пришёл в Аместрис. Двигаясь на Запад в поисках своего 'дитя'. Но остановился в одном из первых городов на границе с пустыней. Да, он остановился в Ризенбурге, где и познакомился с молодой Пинако Рокбелл. Именно поэтому твоя бабушка, порой забываясь, называет его своим старым собутыльником. Прожив в Ризенбурге несколько десятилетий, Хоэнхайм повстречал маленькую девочку. Эта девочка смогла затронуть нечто в сердце того Бессмертного Мудреца, каким он стал за четыреста лет скитаний. Он полюбил Тришу Элрик и, в конце концов, когда девочка выросла и стала молодой женщиной, он сделал ей предложение руки и сердца, и они поженились. А спустя какое-то время на свет появились я и мой брат Альфонс.
    
    - Какая романтичная и печальная и в то же время счастливая история, - произнесла Уинри, глядя на меня. - Трудно конечно поверить в твои слова Эд, но я тебе верю. Не знаю почему, но верю.
    
    - Спасибо, Уинри, - кивнул я и погрустнел. - Ты даже не представляешь, что твои слова значат для меня. Но эта история не закончена. Она имеет печальное продолжение, и ты должна его знать, ведь оно напрямую связано со мной.
    
    - Пока дети Хоэнхайма росли, четырёхсотлетний мудрец радовался жизни и плакал от счастья, наблюдая за своей семьёй, супругой и детьми. Он помнил о том, какая цена была уплачена за его Бессмертие. Но Триша... Триша стала для него той отдушиной, что смогла дать покой его терзаемому прошлым сердцу. Он рассказал ей всё о себе, и она приняла его таким, какой он есть. Пожалуй, именно такую любовь можно назвать Любовью с большой буквы. Но их счастье было внезапно прервано.
    - Как я уже тебе сказал ранее, покинув руины Ксеркса, Гомункул отправился на Запад и, придя в Аместрис, тогда ещё небольшую страну, стал известен как Мудрец с Востока, когда начал учить других алхимии. Именно в Аместрисе нашлись люди, которые повелись на лестные обещания, подобные тем, что завладели сердцем Царя Ксеркса. Да, Гомункул вновь обещал даровать Бессмертие. И вновь, как и в Ксерксе до этого, началась кропотливая работа по подготовке круга преобразования. Аместрис очень быстро стал воинственной страной, которая одно за другим завоёвывало все соседние государства. Постепенно страна стала приобретать форму круга. Должно быть, где-то сейчас заканчивается строительство тоннеля, который оформит этот круг в виде чёткой черты, как было сделано в Ксерксе. В течение веков буквально по кусочкам собиралась эта страна. И, как и в Ксерксе, на её территории ставились кровавые печати. Ты, наверное, помнишь из уроков истории в школе, что наша страна всегда была воинственной и вела очень кровопролитные войны. Причина была в том, что её, подобно Ксерксу Четыреста лет назад, готовили и готовят на заклание. Да, Гомункул в очередной раз хочет собрать для себя кровавую дань. Но если четыреста лет назад в Ксерксе погибло чуть больше миллиона человек, то теперь он собирается забрать себе пятьдесят миллионов душ.
    
    - Какой ужас, - Уинри была шокирована. Она даже закрыла рот ладонью, чтобы сдержать всхлип. - Эд, то что ты говоришь... Это действительно правда?
    
    - К сожалению, да, Уинри, - ответил я и тяжело вздохнул. - Мне удалось выяснить, что необходимым ингредиентом для создания философского камня служат души людей. Эту информацию я узнал у одного Государственного Алхимика. Ему я доверяю. Да и кроме того... Ладно, я продолжу, а к вопросу философского камня вернусь чуть позже.
    
    - Ван Хоэнхайм не просто так носил звание Мудрец. Наблюдая за историей страны, которая стала его новым домом, он заметил, что с ней твориться неладное. Зачем нужны эти бесконечные завоевательные войны? Зачем нужно столько пролитой крови? Чего хотят добиться правители страны? И вот, когда в 1901 году начался конфликт в Ишваре, Хоэнхайм вновь задумался над этим вопросом. Но так как никто не мог дать на него ответ, тогда он сам вновь засел за исследования. Он проследил историю этой страны от самого основания. Он сопоставил даты самых кровопролитных сражений. Он смог взглянуть на всю картину в целом. И ужаснулся. На карте, которую он использовал, чтобы отмечать свои исследования истории Аместриса, он увидел круг преобразования. Такой же круг преобразования, который однажды уже погубил Ксеркс. Можешь мне поверить, такое невозможно спутать ни с чем. И хотя для завершения этого круга оставалось добавить ещё несколько важных элементов, Хоэнхайм понял, что он просто не имеет права оставаться в стороне. Он понял, что единственный способ искупить свой грех, это остановить Гомункула.
    - Тогда мой отец начал работать. Знаешь, я до сих пор помню, как он сидел за своим рабочим столом и что-то делал. Тогда мы с братом мало понимали что именно. Вернее... В общем, это я тоже тебе расскажу, а пока...
    - Хоэнхайму удалось найти решение. Он понял, как можно остановить Гомункула. И тогда он принял решение. Пожалуй, самое важное решение в своей жизни. Он решил оставить на время свою семью. Ему нужно было время, чтобы подготовить всё необходимое, чтобы предотвратить грозящую Аместрису катастрофу. Подготовить всё необходимое, чтобы разрушить планы Гомункула. Знаешь, Уинри, в тот день... Я помню, как отец плакал, когда он уходил. Ему было жаль расставаться с нами. Ведь он не смог увидеть, как растут его сыновья. Мама обещала ему, что она дождётся его. Но она умерла раньше. И теперь я даже не знаю, что я ему скажу. Ведь если бы не моя слабость, она бы не умерла.
    
    -Эд, ты не виноват... - попыталась успокоить меня Уинри, но я прервал её.
    
    - Нет, Уинри, виноват. Именно я виноват, что мама умерла, - мне было очень тяжело говорить. Ком застрял у меня в горле, и, казалось, слёзы вот-вот польются из моих глаз. Но я должен выдержать и рассказать Уинри ВСЮ, абсолютно ВСЮ правду. - А теперь Уинри, когда я рассказал, кто был мой отец, и какие у него были цели... Пришло время тебе узнать о том, кто я такой на самом деле. Ты узнаешь то, что не знает больше никто на свете. Этого не знает Ал. Этого не знает мой отец. Этого не знала моя мама.
    
    - Знаешь, учёные-алхимики до сих пор не знают что такое душа человека, откуда она появляется, куда уходит после смерти. Они порой даже сомневаются в том, существует ли она на самом деле. Может быть, это всего лишь чистый разум, переносимый в виде энергии, а никакой эфемерной души на самом деле не существует. Я тоже не знаю ответа на этот вопрос, хотя в своё время посвятил много времени подробным исследованиям. Одно лишь мы, учёные, можем сказать точно. Когда человек появляется на свет, он уже разумен. Обычно, человек не помнит, что было в детстве. Более поздние воспоминания затмевают более ранние. А период до полугода вообще не откладывается в памяти человека. И знаешь, это отличная защита для растущего разума. Ведь благодаря этому все сильные эмоциональные переживания сглаживаются и теряются в прошлом. Так происходит обычно. Но в моём случае всё было иначе. Я не просто помню досконально всё произошедшее со мной прямо с рождения. Нет, я помню даже то, что происходило со мной до моей смерти. Да, Уинри, не знаю как, но я сейчас проживаю вторую жизнь.
    
    - Этого не может быть, - покачала головой девушка. - Неужели это правда?
    
    - Да, - кивнул я. - К сожалению мне нечем тебе доказать свои слова. Так что тебе придётся поверить мне на слово. Мда, сижу я тут с тобой, кормлю тебя байками.
    
    - Нет, Эд, ты не прав, - покачал головой Уинри и прижалась ко мне. - Не важно, первая это твоя жизнь или вторая, я люблю тебя таким, какой ты есть.
    
    - Спасибо тебе, Уинри, спасибо, - слёзы всё-таки потекли по моему лицу, и Уинри вытирала их. Так мы посидели минут пять пока я, наконец, не успокоился. - Какой я есть... Но, Уинри, мне ещё только предстоит рассказать тебе правду обо мне. Горькую правду. А пока... Я продолжу свой рассказ.
    
    - Мир, в котором я жил прежде, он похож на наш. Разве что технический прогресс шагнул чуть дальше. Но в том мире есть и коренные отличия. Вернее, одно единственное отличие, но весьма существенное. Там нет Алхимии. Или же просто никто никогда не исследовал этот вопрос, полностью погрузившись в научно-техническую революцию. Я прожил в том мире несколько десятилетий, прежде чем умер. Я видел много самых разных событий, прочитал много самых разных книг. И, знаешь, однажды я узнал одну историю. Я никогда не придал бы ей значения, если бы не родился здесь, как сын Тришы и Хоэнхайма. Дело в том, что эта история описывала историю этого мира. События, описанные в той книге, произошли и в этом мире. Пусть некоторые из них и различались по времени, либо по месту, либо по своим масштабам. Но ключевые точки не имели серьёзных различий. Более того, та история, что я прочитал в книге... Она описывала жизнь мальчика по имени Эдвард Элрик. Наверное, поэтому мне не стоит удивляться, что я и был рожден как Эдвард Элрик.
    
    - Получается, что ты знаешь будущее? - с интересом спросила меня Уинри. - Но ведь это же замечательно. Это так интересно.
    
    - Ты так думаешь? - с грустью спросил я, и Уинри перестала веселиться. А на моих глазах вновь навернулись слёзы. - Знаешь, я ведь сказал тебе, что считаю именно себя виновным в смерти матери. А всё потому, что в той книге это событие был описано. Я знал что моя мама, а ведь я любил, любил её очень сильно... и я знал что она заболеет и умрёт. И я ничего не сделал. Я просто никчёмный трус, который побоялся рассказать отцу всю правду о себе. Если бы я рассказал ему всё что я знаю... Тогда бы моя мама не умерла. И тогда твои папа и мама не умерли бы. Это я... понимаешь? Я виновен в их смерти! Это из-за меня они умерли!
    
    Я сидел и рыдал. Всё то, что копилось во мне за эти полтора десятилетия, наконец, вырвалось на свободу. Я больше не мог сдерживаться и рыдал как маленький ребёнок. Не помню, что было потом. Но пришёл в себя я от того что кто-то поглаживал меня по голове.
    
    - Не плачь, Эд, не плач, - это была Уинри. Она положила мою голову себе на колени и сейчас гладила меня по голове и успокаивала. Я, наконец, перестал плакать и успокоился. - Знаешь, Эд. Я ведь помню тот день, когда нам сообщили что мама и папа были убиты. А ещё я помню тебя, когда ты приехал к нам и на коленях просил у нас с бабушкой прощения, что не вытащил их оттуда силком. Я помню твои заплаканные глаза тогда. Ты тогда был не бравым подполковником. Передо мной был маленький мальчик ещё меньше меня ростом. И он просил у меня прощения, что не смог силком вытащить моих взрослых папу и маму. Неужели я должна тебя винить в этом? Нет, то, что произошло с моими папой и мамой... Я много думала об этом и приняла их выбор. Эд, не стоит видеть вину там, где её нет. И знаешь что ещё, Эд? Мне кажется, папа и мама поступили очень эгоистично. Не из-за того что они оставили меня. Нет. Я считаю что они поступили эгоистично из-за того что они по сути взвалили вину за свою смерть на тебя и ты уже второй раз горько плачешь из-за этого. А ведь это только то, что видела я. Боюсь даже представить, сколько всего натерпелась твоя бедная подушка за эти годы.
    
    - Уинри, я... - слёзы вновь собрались течь по моим щекам, но Уинри ловко отёрла их
    
    - Соберись, Эдвард Элрик, и хватит уже плакать, - строго сказала она, но тут же улыбнулась. - Ведь, кажется, твой рассказ не закончен.
    
    - Да, ты права, Уинри, - кивнул я. И, переведя дух, приготовился продолжать. - Теперь я должен рассказать тебе о том, что я делал все эти годы и почему я считаю себя чудовищем.
    
    - Как ты уже, наверное, поняла, в тот день, когда уходил мой отец, я знал 'Зачем' он уходит. Я знал, что он вознамерился остановить Гомункула, который собирался уничтожить всё населения Аместриса ради собственных интересов. И, как ты, наверное, понимаешь, будучи уже взрослым человеком, я просто не мог оставаться в стороне. Я стал учиться алхимии по книгам отца. В его же дневниках я обнаружил подробности того что приготовил Гомункул и это ещё больше подкрепило моё желание спасти Аместрис и его жителей. Когда умерла мама, мы с Алом, а точнее я, нашли учителя. Изуми Кёртис. Ты, наверное, помнишь её. Однажды она спасла Ризенбург от наводнения. Я учился у неё вместе с братом, но был гораздо успешнее Ала. В результате я закончил учёбу в восемь лет и вернулся в Ризенбург. Ты, наверное, помнишь, что произошло дальше?
    
    - Да, как будто это было вчера, - глубоко вздохнув, ответила девушка. - Меня до сих пор в дрожь бросает от тех воспоминаний. Самого нападения ишваритов я не помню, так как оно прошло в стороне. Но я прекрасно помню тебя всего истекающего кровью. Я помню те жалкие обрубки вместо твоих руки и ноги. А ещё помню, как ты тяжело восстанавливался в течение отведённого тобой же полугода. Ишвариты... я понимаю война, но как можно было быть таким жестоким с ребёнком.
    
    - Они просто обезумели от тех потерь, которые понесли из-за меня, - с горечью ответил я. - Ведь именно я убил их друзей и братьев в тот день, защищая жителей Ризенбурга. Но пришло время, Уинри, узнать тебе правду о том дне. Узнать то, что я скрыл от всех. Свою руку и ногу я потерял не из-за ишваритов. Когда они пришли в мой дом, я уже потерял конечности.
    
    - Но что тогда произошло? - спросила удивлённая девушка.
    
    - Ты помнишь, я упоминал основной закон алхимии? Нельзя получить что-то не отдав чего-то равноценного взамен, - Уинри кивнула. Не только я упоминал этот закон. На самом деле его преподают даже в школе вместе с тремя запретами алхимии, чтобы дети не совершили непоправимой ошибки. - А ты помнишь главный запрет алхимии?
    
    Уинри кивнула. Похоже, она поняла, что я сделал. Об этом запрете в школе говорят особо. И неоднократно подчеркивают, что цена за его нарушение - ужасна.
    
    - Да, Уинри я нарушил основной запрет алхимии, я совершил преобразование человека, - признался я, но этого было мало, ведь это далеко не вся правда. - Во всяком случае, так думает Ал и те немногие кто посвящён в эту тайну. Они думают, что я пытался воскресить мать. Но это не так. Совершенно не так. Как ты помнишь, благодаря знаниям из прошлой жизни, я помню основные события, которые произошли и произойдут. А ещё я знаю некоторые особенности алхимии, которые скрыты от остальных. Например, я знаю истинное предназначение преобразования человека. Совершая подобного рода преобразование, алхимик открывает так называемые Врата Истины - инструмент, который позволяет людям творить алхимию. Ни один алхимик, который когда-либо открывал Врата Истины, никогда не делился знаниями о них с тем, кто этих врат не открывал. Ты - первая из непосвященных, кто получил эти знания. Хотя... Возможно, что-то об этом знала и моя мама, так как не думаю, чтобы Хоэнхайм держал это в секрете от неё.
    
    - Получается, это что-то вроде чести? - с сомнением спросила Уинри.
    
    - Не думаю что это так, - покачал я и улыбнулся. - Хотя это показывает как минимум то, что я тебе доверяю.
    
    - Спасибо тебе, Эд, - Уинри улыбнулась мне в ответ.
    
    - Но, пожалуй, я продолжу, - наконец произнёс я. Уже прошло три часа как я начал свой рассказ, а он ещё далёк от завершения. - Итак, в возрасте восьми лет я открыл Врата Истины, отдав в качестве входной платы свои руку и ногу. Взамен я получил исчерпывающие знания об алхимии. Мне удалось не просто узнать что-то о ней. Я понял саму её суть. И в свете того что я задумал, эта цена казалась мне приемлемой. И даже сейчас я не думаю что продешевил. Тем более что ты помогла мне нивелировать эту проблему.
    
    - Получив знания об алхимии, ранее мне недоступные, я решил выполнить следующий этап плана по спасению страны. Я стал Государственным Алхимиком. Я не стал медлить, так как знал что вскоре командование армии примет решение. Приказ номер 3066. О тотальной зачистке Ишвара. Я знал, что этот приказ будет подписан. Но я понимал ещё кое-что. Когда ты не можешь остановить военную машину, спасти как можно большее число жизней можно только находясь на острие клинка. Я убивал ишваритов поднявших мятеж с одной единственной целью - спасти их жён и детей. Признаюсь честно, я убил тысячи... Нет, десятки тысяч ишваритов. Более того, я был самым 'результативным' Государственным Алхимиком Аместриса в том военном конфликте. Но вместе с тем, мне удалось поспособствовать тому, чтобы были спасены десятки, а может даже сотни тысяч жизней ишваритов. Уже под конец войны, я получил приказ уничтожить крепость Камс, в которой находилось больше тридцати пяти тысяч ишваритов, большая часть из которых были женщины и дети. Мне удалось спасти большую часть из них, выведя из окружения эти тридцать пять тысяч по подземным туннелям, проложенным мной за ночь. Но и цену за эти жизни я потребовал соответствующую. Пятьсот ишваритов добровольно умерли от моей руки, чтобы я смог скрыть побег такого большого числа людей. После того как я их убил, я обрушил святые скалы Руку Господа на лагерь и следов побега не осталось. А тысячи ишваритов были спасены.
    - Но я должен признаться тебе ещё кое в чём. И это напрямую связано с тем, почему я считаю себя монстром. Изучая записи отца, я наткнулся на описание того самого ритуала, который провёл Гомункул четыреста лет назад в Ксерксе. Описание того как создать совершенный философский камень. И я провёл этот ритуал. Пусть в меньших масштабах, но я провёл его. И делал я это неоднократно. Начав в Ишваре, на протяжении этих лет я постоянно участвовал в войнах лишь с одной целью - усилить мощь того философского камня, чтобы хотя бы приблизиться к мощи философского камня Гомункула. Я не знаю в точности, что приготовило это существо. Но я хочу быть во всеоружии, а потому все эти годы я непрерывно копил эту мощь. Меня называют Жнецом, Демоном, Дьяволом. И всё это верно. Ведь я добровольно отнимаю души других людей ради собственной силы. Я не пытаюсь себя оправдывать, что это всё для их защиты. Нет, это было бы слишком наивно с моей стороны. Я совершил серьёзную ошибку, встав на этот путь. Но если уж я выбрал его, я должен пройти его до конца. Хотя бы ради тех, кого я убил собственными руками.
    - Знаешь, Уинри, я ведь до сих пор помню каждого кого убил. И сейчас их души слитые воедино внутри философского камня, внутри моего тела, кричат о возмездии, об отмщении мне, их губителю. Мне нет прощения за то, что я сделал и ещё сделаю. Меня спасет лишь одно - надежда, что мои труды не пропадут даром, что Аместрис будет спасён. Вот какова моя истинная суть, вот кто такой на самом деле Эдвард Элрик. Примешь ли ты меня такого, Уинри?
    
    - Скажи, Эд, а что ты будешь делать, когда победишь? - спросила меня, наконец, Уинри. Похоже, она на распутье. Что же мне ответить? - Чем ты займёшься?
    
    - 'Когда победишь', - повторил я. Интересная формулировка, не 'если', а 'когда'. Получается, Уинри не сомневается в моей победе. - Если бы ты спросила меня об этом год назад, я бы ответил что сам бы встал у руля страны и повёл бы её к светлому будущему. Такие были мои мечты. Но теперь... Я даже не знаю, что я буду делать. Наверное, тоже что желаю и сейчас. В смысле не только воевать. У меня ведь и мирной работы бывает навалом. Но ещё... Уинри, мне бы хотелось чтобы ты была рядом. Как я сказал, я люблю тебя. А ты... ты хотела бы быть рядом со мной?
    
    - Эд, я уже сказала тебе, что я люблю тебя таким, какой ты есть, - ответила она мне и улыбнулась. - И я тоже люблю тебя.
    
    - Тогда, Уинри, - я сглотнул, потому что после того как я скажу это, пути назад не будет. - Уинри, выходи за меня!
    
    - Я... - похоже, мне всё-таки удалось удивить её. - Я согласна.
    
    - Уинри, - только и смог прошептать я и поцеловал её. Она ответила мне взаимностью. Мы целовались долго, пока у нас не кончился воздух.
    
    - Это так неожиданно, - наконец произнесла она, отходя от поцелуя. - Вот только, Эд, как быть с кольцом?
    
    - Ну, я всё-таки алхимик, - смутившись, ответил я и, протянув левую руку, создал на ней золотое кольцо идеальной формы. После чего одел его Уинри на безымянный палец. Оно идеально подошло. В очередной раз глазомер меня не подвёл.
    
    - А когда мы сыграем свадьбу? - спросила вдруг Уинри. Я задумался.
    
    - Мне нужна будет неделя, чтобы оповестить и собрать всех моих друзей и знакомых, - задумчиво произнёс я, изрядно удивив теперь уже мою невесту. - А что ты думаешь? Если я кого не приглашу, мне просто войну объявят.
    
    - Только, пожалуйста, не надо приглашать тех кавалеров из столичного бомонда, которые имели на тебя виды, а то я буду ревновать, - подколола она меня, на что я только улыбнулся.
    
    - Хорошо, не буду, - моя улыбка превратилась в ехидный оскал. - Ограничусь только теми дамами, что прямо пытались затащить меня в постель. Шучу, шучу!
    
    - Хмм, - протянула Уинри, но мы оба не выдержали и рассмеялись.
    
    - Знаешь, Уинри, я не так представлял себе этот разговор, - наконец признался я. - Больше всего я боялся, что ты не примешь меня и отвергнешь. Я боялся, что ты скажешь 'нет'. Уинри, ты - единственная моя отдушина в этом мире. Конечно, есть Ал, есть бабуля, есть мои друзья и товарищи. Но ты - единственная. Спасибо тебе!
    
    - Эх, Эд, ты такой эгоист, - покачала она головой. - Ты ведь тоже для меня единственный.
    
    В ответ я просто обнял её и мы так и сидели на берегу реки, любуясь закатом. Для нас начиналась новая жизнь. Но прежде чем она поглотит меня, мне нужно было сделать ещё кое-что. А именно - спасти эту страну!
    
    
    
    
Конец Второй Части
    
    
    


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"