Аннотация: Выдвигался на конкурс "Звездная Дорога".
Без двадцати полночь... За окном тихо шуршат сухие ветки, под фонарем танцуют причудливые летние тени, дуновение легкого ветерка ласково поглаживает сероватую от ночи траву... Испуганный крик облетает все ближайшие закоулки. А звук выстрела решительно прерывает чьи-то мольбы.
...Почти романтика.
Вставать с дивана совершенно не улыбалось, но видеофон все не замолкал. Никогда не знал, после какого гудка приличному человеку следует прекратить ждать, но нарушитель моего спокойствия явно перешагнул через все рамки.
Наконец, терпеть такой произвол мне надоело. А поэтому, решив развлечь себя скандалом с пока неведомым собеседником, я неторопливо поднялся и тяжело протопал по коридору. Чтобы идти было не так скучно, я громко чертыхался и про себя проклинал создателей видеофона за такой противный писк. Но, по сути, винить мне следовало лишь свою лень, ведь установка аппарата в другом конце квартиры от телевизора, была далеко не самой лучшей идеей. Между нами говоря, я надеялся, что времени затраченного на преодоление пути будет достаточно для прекращения подачи сигналов видеофоном. Но не тут-то было! Человек на том конце провода проявлял чудеса упрямства. Я еще подумал, что тут одно из двух: либо звонящий уверен, что я дома, либо ему очень хочется, чтобы я там оказался. Предположения о сумасшедших старушках, непоколебимых в своей уверенности, что звонят куда надо, или глуповатых подростках, которые сами не знают, чего хотят, и на какие неприятности сейчас нарываются, я отбросил как непродуктивные. Уже перед самим видеофоном я заметил, что собеседник не пожелал показывать свое лицо. Что ж, придется соблюсти паритет. Будем говорить по старинке...
- На какой помойке вас воспитывали? - вместо приветствия начинаю я свой воспитательный процесс.
- Извините? - несколько опешил мой собеседник. Голос был определенно мужской.
- Бог тебе все грехи простит!
- Я понимаю... Эдд это ты?
Надо же, выходило, что мы знакомы. Но напор сбавлять я не собирался.
- А кто еще может подойти к телефону в моей квартире в такое позднее время? - поинтересовался я.
- Дайте мне Эдда... - чуть ли не плакал голос по ту сторону.
- Как вас зовут? - я несколько смягчился.
- Тим...
Я с облегчением вздохнул. Имя было незнакомым. И строго констатировал:
- Таких здесь не знают...
- Эдд... Он часто называл меня Трусом... Дайте ему трубку... Он обещал помочь мне...
Пробил час. Пора расплачиваться с грехами молодости. Честно говоря, руку к кнопке "Отбой" потянуло словно магнитом. Но я решил все же выслушать просьбу.
- Это я, Трус... Эдд.
- Ты меня помнишь? - обрадовано восклицает он.
Как же... Разве такое забудешь?
Раздосадовано киваю, а потом, опомнившись, отзываюсь:
- Да...
- Ты помнишь, что сказал мне тогда, в парке?
Молчу, это воспоминание частенько леденило мне душу.
Но Трус ответа и не ждал:
- Сегодня, ровно в двенадцать, на том самом месте...
Не дожидаясь возражений, послышался сигнал отбоя.
Я в сердцах пнул стену и немедленно взвыл от боли.
Хотя чего я хочу?
Не обещай того, чего не сможешь выполнить...
На деле, на улице все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Шелест веток заглушал все остальные звуки, ветер оказался довольно сильным, а свет фонарей недостаточно ярким. Одно утешало, что хоть крики пока не повторялись...
"То самое место", которое упоминал Трус в разговоре со мной находилось совсем недалеко. Поэтому спешить я не стал.
Поглубже кутаясь в воротник куртки, я вспоминал, как все тогда произошло...
Глубокая осень. Это по календарю. У нас же в России в ноябре хозяйничала зима. Веселая компания выходит из бара. Причем выходит куда меньше, чем не так давно вошло. Кто-то не захотел покинуть веселое место, кто-то не смог этого сделать. Причину праздника я помнил весьма расплывчато. Судя по всему, у кого-то из нас случился День Рождения. Что-то смутно подсказывало, что не у меня. Мой вялый взгляд беспомощно пробежал по идущим рядом и остановился.
Отличить среди нас именинника не смог бы никто, включая самого виновника торжества. Обрывки фраз, недослушанные шутки, досрочно прерванные смехом, нестройное пение, несколько любопытствующих взглядов прохожих и особенно пристальных взоров многочисленных патрульных, - все это было в пути. Я еще тогда думал, почему нас не отправят под конвоем в ближайший распределительный центр.
Наконец, остались мы одни с Трусом, впрочем, тогда я называл его Тимом.... Ночь уже успела как следует устроиться в городе, а район через который мы шли был не из лучших. Следовало бы опасаться трапперов, которые были не такой уж редкостью даже в Москве. Особенно в Москве...
Трапперы мало чем отличались от мелких хулиганов и нападали всегда стаей, но с ними зачастую можно было договориться. Ведь шпана всегда боится матерых уголовников. Бывает полезно грубо ответить им на бандитском наречии и повернуться спиной, словно не опасаясь нападения. На трапперов действует превосходно, ведь у них тоже есть боссы, которые оплачивают молчание патрульных и собирают со своих банд дань.
Но выпитое спиртное давало о себе знать. Мы с Тимом шли, никого не опасаясь. Я вертел головой и получал адекватное изображение с ощутимым промедлением. Говорили мы тогда на самые разные темы, перескакивая с одного на другое: с шуток на серьезные вещи, со сплетен на советы друг другу. Почти дружба...
Мельком глянув на фонарь, я перевел взгляд на землю. Желтая полоса пронеслась в моем рассудке и словно резкий удар жгута отозвалась сильной головной болью. Как ни странно, это меня несколько отрезвило. Как раз вовремя, чтобы заметить трапперов то и дело поглядывающих в нашу сторону и что-то быстро говорящих. Их было всего трое. Но они профессиональные бойцы, они воспитаны жестокими законами большого города. Сейчас их больше всего занимала проблема, почему мы так веселимся и не являемся ли сами трапперами, раз так беззастенчиво нарушаем правило для выпивших горожан. По идее, вся наша развеселая компания должна была оказаться в теплых постелях еще до восьми часов вечера.
Наконец, от их группы отделился лидер и нерешительно окликнул нас:
- Эй! Стойте!
Я уже хотел было броситься наутек, но Тим жестом остановил меня.
- Привет, брат! Тьма ночей - твой друг! - Тим твердо произнес первую часть традиционного приветствия трапперов.
- Серые сумерки - добрый приятель... - неохотно подхватил траппер и, уверовав в нашу с ним классовую равность, отступил в мрачный закоулок.
Мы продолжили идти уже молча. Не знаю о чем тогда думал Тим, но я представлял что было бы, не поверь они нам.
Вся троица мгновенно оказалась рядом, озлобленная фактом произнесения их приветствия простым обывателем. Жалкие остатки наличных средств перекачевали в их карманы. Удары посыпались без промедления и без остановок. От нас отстали, только когда мы пришли в бессознательное состояние. Скоро нас нашли патрульные, отправили в центр помощи и покоя, где провели мы, по меньшей мере, десять лет. Сначала над нами работали врачи экстренных служб, зашивая рваные раны, потом их сменили психологи, докучающие своими бесконечными тестами на совместимость с нормальным обществом. В результате нашли какой-то неистребимый элемент ненависти к трапперам и не выпустили вообще. А если бы и открыли перед нами двери, то вышли бы мы с Тимом из центра тихими психами, которым ничего в этой жизни больше не надо.
А могло сложиться еще хуже - нас убили трапперы или добили избитых ленивые патрульные, которым не с руки было везти нас в центр. Просто свалили бы убийство на хулиганов...
Почти страх...
Но все обошлось, трапперов подкупила непоколебимая уверенность в словах Тима. Спасибо ему...
Но на этом наши приключения той ночью не закончились. Пройдя пару кварталов пешком, мы, так и не найдя транспорта, решили переночевать у меня, так как мой личный жилблок был ближе. Город вовсе не молчал, он говорил с нами множеством жутких голосов. Беспорядочный собачий лай, какая-то дерганная электрическая музыка... Больше всего меня тревожили дикие крики, но пока они слышались издалека, я старался о них не думать. По мере приближения звука, я ускорял ход. Так незаметно, мы с Тимом перешли на бег. Я быстро оглянулся: за дом метнулись какие-то темные тени.
По-хорошему, о зетаманах забывать никогда не стоит. Зету с прочими наркотиками роднит разрушительное действие на живой организм. Отличает же отсутствие иллюзий. Напротив зета порождает боль, ненависть и страх, переходящий в тупую злобу. Зету никто не пробует сам, ей заражают против воли. Причин к этому много. Самая тривиальная - деньги, долгая мучительная смерть страшит зетаманов, они сделают все, чтобы снова впасть в это мерзкое состояние, чтобы снова расстаться с человеческим обликом. А еще ежегодно случается розыгрыш зеты, сто свободных мест - зетаманов еще и принудительно выбирают. Считается, что это общественно полезно, ведь выносливое тело несчастного можно заставить работать на государство. На самом деле, эта лотерея - всего лишь очередное средство воздействия на массы, намек на то, что произойдет в случае непослушания.
Наивно конечно, но я почему-то всегда считал, что судьба не сведет меня с ними, оградит плотной стеной. Всем свойственно ошибаться, но главное, чтобы эти просчеты не оказались фатальными.
Я еще раз посмотрел назад и ужаснулся увиденному: нас преследовала стая зетаманов. Как в замедленной съемке я видел их пустые глаза, ничего не выражающие лица, беспорядочно двигающиеся руки. Из их глоток вырывалась будничная брань и им одним понятные кличи. Господи, почти что люди...
Очень скоро мне стало казаться, что я чувствую их зловонное дыхание у себя на спине. Ног я уже не ощущал, и сильно удивлялся, как до сих пор бежит Тим.
Кто окажется выносливей?
Конечно же, зетаманы. Их инстинкты заглушают практически все. Вот чья-то грязная рука потянулась ко мне и развернула лицом к своему телу. Теперь я мог разглядеть зетамана поближе. И ничего удивительного, что все оказалось куда печальней. Я успел крикнуть:
- Беги, Тим!
И увидеть, как он медленно покачал головой из стороны в сторону.
Первому нападавшему здорово досталось, я готов был стоять до последнего. И, наверное, встретил бы здесь свой конец, не приди нежданная помощь. Та самая троица трапперов спешила к нам на выручку. С ними тоже много не навоюешь. Но в этот момент Тим вытянул меня из плотного кольца зетаманов и потянул прочь. Он прав, шансов нет, надо отступать.
За нами бросилось несколько зетаманов. Впереди была дорога. Широкая дорога, по которой ехали яркие ряды светящихся машин. Так странно было видеть благополучие остальных и наше несчастье рядом друг с другом...
Дорогу перебегали с риском, наудачу. Ближе к спасительному парку я поскользнулся посередине дороги и больно упал. Тим бежал дальше. Не заметил? По инерции?
Я повернул голову и увидел приближающуюся машину. Темный силуэт водителя едва выделялся на фоне невыносимо яркого света фар. Я неуклюже поднялся, не смея отвести взгляда. Наверное, именно так гипнотизируют немигающие глаза удава беспомощного кролика. Автомобиль неотвратимо приближался, даже не сигналя. Тоже что ли водитель зеты перебрал?
Краем глаза я заметил подбегающего Тима. В тот момент я безучастно думал: "Успеет или нет?", так, как будто речь шла вовсе не о моей жизни.
Тим успел.
Уже в парке он сильно меня встряхнул и тихо поинтересовался:
- Что с тобой, Эдд?
Как тут ответить...
- Сам не знаю...
Тим кивнул, словно довольный объяснением.
Некоторое время мы шли молча. Я первым не выдержал:
- Тим, почему те трапперы защитили нас?
- Потому что, мы назвались их коллегами. У трапперов есть свой кодекс чести, если можно так выразиться. В беде друг друга они никогда не оставляют.
- А честно ли было отбивать их руку помощи?
- Эдд, да что с тобой, - раздраженно сказал Тим. - Мы не отбили руку помощи, а наоборот пожали. Нам, по-твоему, зачем помогали? Чтобы спасти. Вот мы и уцелели, как смогли. Да и потом, мы ведь не трапперы, не обязаны же следовать их законам.
- Это не трапперские законы, Тим. Это законы общие.
Тим пожал плечами и ускорил шаг.
И все-таки, пусть он не прав, но мы выжили. Он спас меня два раза. За такое просто "спасибо" не говорят.
- Трус, сегодня ты помог сохранить жизнь мне. Я не хочу быть в долгу. Приходи, когда наступит твое тяжелое "завтра".
Сказал, но скрестил за спиной пальцы. Почти обещание...
- Трус? - только и переспросил он.
Я медленно кивнул и повернул в свою сторону.
Сам не знаю, почему мне пришло в голову назвать его именно так. Может из-за того, что часто дают прозвища "наоборот". Человека тихого и спокойного, могут прозвать Лютым. Медленного и неповоротливого - Быстрым, а очень остро видящего - Слепым. Так и с Тимом, он не струсил, поэтому стал Трусом.
Тот самый парк приближался. Я встал у светофора, внимательно огляделся, прежде чем переходить дорогу, словно в издевку над тем случаем. В парке никого не было. Приглядевшись, я все же заметил одну фигуру. Пожав плечами, приблизился и окликнул.
- Ну, здорова, дружище.
- И тебе того же, - буркнул Трус.
- Какие проблемы? - бодро спросил я, желая сразу перейти к сути дела. Прозвучало фальшиво. За моей напускной жизнерадостностью явственно проступили нотки волнения.
- А ты не знаешь? - внимательно посмотрел на меня Трус.
- Да в чем дело? - совсем растерялся я.
- Ты смотрел зета-розыгрыш? - вопросом на вопрос ответил он.
Плохо... Очень плохо.
Трус с насмешкой оглядел меня и подтвердил:
- Ты займешь мое место.
Не все так просто, не все карты открыты:
- Я тогда скрестил пальцы... Я дал почти обещание. И теперь воспользуюсь своим правом - и почти обману. Не требуй назад то, что тебе не принадлежит!
Я повернулся и пошел прочь, чувствуя на себе его пораженный взгляд.
Вроде, правда на моей стороне, но почему я почти не чувствую угрызений совести?