На стене висит плакат:
с веткой хлопка Мамлакат,
за спиной поля без края -
широка страна родная.
И второй плакат - рядком:
сам Стаханов, с молотком!
Рекордсмен и славный малый,
сзади - шахты да отвалы.
Белозубые улыбки,
как с рождественской открытки...
Сон под ними видят пятый
прототипы с тех плакатов.

Снится Лехе, блин, такое:
будто б он один в забое -
озирается в испуге.
Это ж надо! Белый уголь!
Мягкий! Входит молоток,
как иголка в сена стог.
Час потел - "срубил" сто грамм!
Это ж, братцы, стыд и срам!
Что теперь газеты скажут?
По обычной норме даже
выдать надо на гора
тонну этого добра...

Рядом Мамлакат в тревоге
спит, поджав по-детски ноги.
Сроду не касалась стопок,
но приснился странный хлопок:
маркий, как в тандыре сажа,
горсти не подымешь даже
слабой детскою рукой -
черный жирный пахтаой...
А бригада негров белых
после виски вдруг сомлела,
и пришлось таскать одной:
так на то ж она - Герой!

Крест ударников - кошмары:
план не дал - бегом на нары.
Токарь? Пекарь? Сталевар?
Хватит всем в Союзе нар!
Быстро там проснется прыть -
лес валить, каналы рыть.
А на нары, кто не рад -
к стенке первый кандидат.
Хорошо, товарищ Сталин,
что за сны, хоть, не сажали...
Но, скажу вам по секрету,
нет уверенности в этом.

(11 мая 2011)