Он пришел с моря. Грустный и злой он пришел к нам в город и сказал, что скоро конец.
Никто не удивился, ничто не изменилось: было по-прежнему невыносимо жарко и тихо, и только лениво ругались базарные бабы, да ворчали старые рыбаки, латая порванные сети; Ни одно лишнее движение не всколыхнуло танец золотой пыли: ведь такая мелочь как эта не могла разбудить спящий город у моря.
Он пришел с моря. Кофейно-черный, без единого волоса на круглой блестящей голове, человек вошел в наш город и, встав на площади перед домом с большими часами, сказал, что больше ничего не будет.
Народ, поначалу решивший, что человек с таким изумительным цветом кожи, наверняка, расскажет что-нибудь удивительное, начал расходиться: рассказ чужестранца был неинтересен, да и сам человек показался им скучен.
На площади остались двое: толстый человек, похожий на бога плодородия какого-нибудь негритянского племени, и маленький мальчик.
Мальчик смотрел на печально-злого человека, переступал с одной ноги на другую, чтобы не поджарить босые пятки, и шевелил губами, будто подбирая слова.
Они стояли и смотрели друг на друга, пока мальчик не решился, наконец:
- Зачем ты здесь стоишь, ты что-нибудь продаешь?
- Разве ты не слышал, что я говорил? - скоро конец.
Мальчик с интересом посмотрел на мужчину.
- Из могил восстанут мертвяки, и начнется война, да?
- Нет.
Мальчик поморщился:
- К нам придет громадный змей и всех съест?
- Нет.
Мальчик напрягся и прошептал:
- Неужели и в правду будет суд?
- Нет, не будет.
- Тогда что будет?
- Ничего не будет.
- Совсем-совсем ничего?
Мальчик уже готов был расплакаться: глаза покраснели, капризно скривился рот. Он и сам уже был не рад, что начал разговор с этим странным человеком., который, казалось, и не замечал ничего... ничего, кроме моря.
- Ничего.
- Это неинтересно! - крикнул мальчик и захныкал, - так нечестно.
- А как интересно? - на лице чужестранца мелькнуло какое-то странное выражение, но тут же исчезло.
- Ну-у... - протянул озадаченный мальчик.
- Разве тебе не безразлично, как все должно закончится?
- Не знаю, - сказал мальчик и заревел в полный голос, - ма-ма-а!
Из окна маленького белого дома выглянула красивая женщина лет сорока, с обесцвеченными волосами и пустыми глазами. Через минуту она уже стояла на площади в домашнем розовом халате и шлёпках. Молча, женщина взяла мальчика за руку и повела в дом.
- Скоро конец, - вздохнул человек.
Женщина подняла глаза, но ничего не сказала, задержалась на миг и пошла дальше. Мальчик громко плакал, но улицы были пусты - город дремал.
- Скоро конец, - устало повторил мужчина, - больше ничего не будет.
Женщина обернулась:
- Человек, ты опоздал, у нас давно все кончилось, зачем ты пришел сюда?
- Затем, что бы сказать, что скоро конец.
- Но зачем?
- Так повелели мне боги! Сотню лет я хожу по земле, оповещая всех!
- Ты пришел слишком поздно. Можешь остаться, нет смысла идти дальше.
- Нет, я должен идти. Я должен сказать всем, что скоро конец, я не могу останавливаться, мне нельзя.
Чужестранец повернулся и пошел по белым камням дороги, ведущей из города.
Женщина закричала ему в след:
- Ты осел! Твоих богов больше нет, они ушли. Вечность прошла, как все закончилось. Целую вечность ты ходишь! Вечность! Ты слышишь?
Но человек не слышал - он был уже слишком далеко. Он уходил от моря, а она все кричала, но слышал ее только я, маленький мальчик, державшийся за руку женщины, наверное, матери. Это был я, тот, кто сидит на скале, нависшей над морем, сидит и ждет - не покажется ли дорога, по которой можно уйти, как сделали это боги, туда, откуда он пришел к нам.
Но дороги все нет. И ничто не меняется, все так же немыслимо жарко, так же бранятся торговки, так же ворчат старики. Дороги нет, и ничто не изменит танца золотой пыли, ничто не разбудит спящий город у моря, ничто не нарушит нашей тишины.