Аннотация: Несколько разрозненных историй о кукольном мастере Моргане Ван Криде, не вошедших в прошлые сборники. История третья, о том как Морган узнал... из чего состоит кукольная кровь.
Куклы Ван Крида: Deus mechanica.
Истории в картинках словами.
История третья: Аромат карамели.
Однажды мастер Антон снарядил Моргана и Акиру в помощь своему стародавнему знакомцу, кукольному мастеру Хансу Ван Кроммеру, имеющему острую нужду в паре лишних рук перед праздничной распродажей. Все дело было в том, что мастер Ван Кроммер лет уже десять не собирал новых кукол по причине слабости зрения и угасшего интереса к своему ремеслу. А когда-то, по словам учителя, он прославился в столице своими куклами девочками в роскошных нарядах, которые умели ходить, разговаривать, кланяться и танцевать вальсы с кукольными кавалерами. Когда же зрение мастера начало ухудшаться, он совсем забросил свое дело, ставши нелюдимым и неразговорчивым, поддерживая отношения лишь с Антоном и только потому, что тот определил для него некоторое содержание по старой памяти. Так же мастер Антон платил аренду за помещение, в котором жил и работал Ван Кроммер, но зачем это делал – так и не сказал ученикам. Перед празднованием Дня Обретения учитель вызвал к себе Моргана, и пока тот с восхищением рассматривал небольшую куклу девочки в шикарном белом платье с блёстками, которая стояла на специальной подставке под стеклянным колпаком, задумчиво смотрел в окно и попыхивал своей сигарой.
–Какая изящная вещица, – сказал, наконец, Морган, оторвавшись от куклы на подставке, и глянув на своего учителя. – Чья это работа?
–А сам как думаешь?
–Неужели ваша? – Морган еще раз хорошенько куклу рассмотрел и покачал головой. – Это достойная работа, но не вашей руки, все же.
–Эту куклу придумал и сделал один старый мастер. Ты, верно, видел его мастерскую на Пятой Линии, между большим магазином одежды и кондитерской Ван Бууля.
–Кондитерскую Ван Бууля знает каждый ребёнок в городе, – с улыбкой ответил Морган и тут же, отчего-то, смутился.
–Почему же это? – Антон глянул на Моргана.
–Каждый четверг Ван Бууль лично раздает большие сладкие шарики детям. По одному, но каждому обратившемуся ребенку. Бесплатно.
–И что же, ты тоже ходил туда клянчить конфеты и булки?
–В том-то всё дело, учитель, – теперь снова улыбался Морган. – Клянчить было не нужно. Ты просто заходил в просторный светлый магазин, подходил к высокому стеклянному прилавку со всякими расчудесными штуками внутри, и видел перед собой огромного доброго дядьку с роскошными усами. Этот дядька улыбался тебе, говорил «Один медовый шарик, этому юному господину!» или « Один шоколадный, специально для вас!» и протягивал обещанное на плотной бумажной салфетке.
–Что-то такое я слышал про этого Ван Бууля, – пробормотал Антон. – Впрочем, тебе уже восемнадцать, и добрый кондитер вряд ли будет настолько добр. Я позвал тебя для другого дела. А именно, отряжаю тебя в помощь старому мастеру Ван Кроммеру, в его мастерскую на Пятой Линии. Старик решил распродать свои старые запасы кукол. Сам понимаешь, за два десятка лет некоторые из них перестали работать должным образом, на некоторых истлели одёжки, а в некоторых нужно полностью перебрать механическую часть. Времени осталось мало. Поэтому ступай сейчас же, и помоги старому мастеру управиться до завтрашнего дня.
–Это его кукла? – Морган показал на девочку в кружевном платье под стеклянным колпаком.
–Да.
–Ох, мастер, не знаю, справлюсь ли один...
–Ты-то и не справишься? – учитель вернулся за свой стол и затушил сигару в большой хрустальной пепельнице. – Хотя, да, работы там много. Ну что же, возьми с собой Акиру. И не забудь, что в девять вечера вы должны быть дома. Нынче на улицах Вермы неспокойно... – мастер Антон задумчиво посмотрел на Моргана, затем покачал головой и вынул из верхнего ящика стола большое кожаное портмоне с десятками крохотных отвёрток, ключей и прочих инструментов, каждый в своём кармашке. – Это возьмите с собой, пригодится. Да не растеряйте там!
*
–Дружище, спасибо тебе! Я знал, что ты что-нибудь придумаешь! – Акира тряс руку Моргана, как раз на углу Пятой Линии.
А Морган рассеянно улыбался и с ностальгией смотрел на светящуюся витрину кондитерской Ван Бууля. Шёл мокрый снег, однако и морозец уже начинал давать о себе знать, пощипывая уши. По всей видимости ночью эта улица имела все шансы превратиться в один сплошной каток. Прохожих почти не было, люди прятались от бесконечно угрюмого и промозглого февраля, что безраздельно правил в Верме уже тысячу лет, в кафетериях и магазинах. На обочинах стояли немногочисленные паромобили и даже один пароэкипаж с гербом на двери. Некоторые из них так и стояли со включенными парогенераторами, периодически выпуская облака лишнего горячего пара из-под днища.
–Ты точно сам справишься? – спросил Акира, выпустив, наконец, руку друга.
–Тебе не об этом стоит волноваться, – Морган посмотрел на бледного и в то же время возвышенного Акиру. – Вдруг учитель позвонит Ван Кроммеру? А тот скажет, что тебя нет и не было. Как тогда будем оправдываться?
–Не знаю, – честно признался друг и пожал плечами. Мокрый снег растаял на его иссиня-черных волосах, превратив их во всклокоченную копну. Струйки талой воды стекали по лицу и были похожи на слёзы. Акира дрожал то ли от холода, то ли от перехватывающих дух ожиданий, то ли от того и другого вместе. Он собирался на первое в своей жизни свидание. Страшно боялся и одновременно жаждал этого. Он даже на небольшой обман учителя пошел, и друга упросил поучаствовать, лишь бы вырваться на свободу, – Ох, Морган, сейчас моя голова совсем другим занята.
–Если мастер прознает... – Морган покачал головой. – Даже не знаю, что с нами будет.
–Не волнуйся, – теперь Акира посмотрел в мрачноватый проулок, сразу за кондитерской, и принялся дрожать и смеяться одновременно. – Мне туда. А мастер... Ну, что он нам сделает? Ну выгонит меня, тем более давно обещал. Ну тебя пожурит...
–Ладно, иди уже, – Морган улыбнулся и хлопнул друга по плечу. – Букет цветов купи, женишок.
–А? Что? Букет? – Акира растерянно глянул на Моргана и еще сильнее побледнел. – Батюшки мои, а я совсем забыл! – он хлопнул себя ладонью по лбу. – Все в голове перемешалось. А Агнесса... Знаешь, какая она?
–Иди-иди. Только вот не пойму, зачем тебе в этот переулок? Почему по улице не пойти?
–Ты что, забыл? Пятая Линия дает крюк влево, а мне нужно вправо. Этот переулочек, между нами говоря, сократит мне пятнадцать минут времени!
Акира отошел на пару шагов, остановился и повернулся к Моргану. Расправил руки.
–Я ведь выгляжу подобающим образом? Не смахиваю на какого-то там школяра?
–Камзол, рубашка, шарф на шее... Вполне себе кавалер. – Морган хмыкнул. – Почему ты выбрал черный камзол?
–Белый все еще в кладовой для грязных вещей, а стиральная машина, как назло, сломалась и некогда починить... – Акира вдруг запнулся и с нервическим недоумением посмотрел на друга. – Всю дорогу, пока шли сюда, думал, что не так... Морган, почему от тебя пахнет кукольной кровью?
–Я ремонтировал куклу Бэллу. Забыл?
–Бэлла, Бэлла... Что-то такое припоминаю... Ах да, у неё беспричинно останавливалось сердце?
–Вот-вот, сердце. Вчера, когда перебирал помпу и менял мембраны, остаток кровады брызнул в лицо... – Морган стал серьезен. – Ты знал, что у кукол тоже тёплая кровь? Почти как у людей.
–Приторно сладкая карамель... так пахнет кукольная кровь, – Акира покачал головой. – Наверное, Антон прав, я никогда не стану хорошим кукольным механиком. Потому что уже сейчас ненавижу этот запах.
–Ты беги, давай. И про цветы не забудь.
–Цветы! – Акира снова хлопнул себя по лбу и побежал в сторону проулка.
–И про время! – крикнул ему вслед Морган. – В восемь чтоб был здесь, как штык!
Акира лишь махнул в ответ рукой и скрылся из виду.
Мастер Ван Кроммер оказался вполне добродушным хозяином. А когда Морган отремонтировал двадцатую куклу, то и вовсе расщедрился и пригласил юношу на чай. По этому случаю он сходил в кондитерскую Ван Бууля, благо что недалеко, купил хорошего чаю и пирог со сладкой творожной начинкой.
Расставив чайные принадлежности на небольшом столике, предварительно смахнув с него пыль пледом, старик поставил стул и показал на него юноше. Тот сел, несколько смущаясь, взял чашку и кусочек пирога.
–Давненько я не видывал столь талантливых механиков, – сказал Ван Кроммер, затем кряхтя сел на свой стул и подслеповато сощурился, пытаясь рассмотреть юношу в бледном луче солнца, что пробивался из прохудившейся дыры в плотных занавесях на окне. – Да что там, кроме Антона вы второй такой...
–Какой? – Морган отпил глоток чаю и остался доволен. А вкусный пирог и вовсе его расслабил.
–Чующий нутром, я всегда так это называл. Вы знали, юноша, что мастер Антон никогда не просил чертежей, если ему приходилось чинить чужих кукол? Все мастера требуют, ибо не знают, и это справедливо, состава куклы и ее назначения. А Антону достаточно было просто посмотреть и сразу всё понять.
–Мастер Антон гений.
–Недобрый, но... Да, соглашусь.
–Недобрый? – Морган едва сдержался, чтобы не сказать про содержание, определенное Ван Кроммеру учителем, и аренду помещения... Впрочем, подумал про себя черноволосый юноша, у каждого о каждом складывается свое мнение. Возможно, раньше между Антоном и этим стариком что-то произошло... нехорошее что-то. Но это не мое дело.
–Когда-то... давно... я разгадал секрет мастера Антона, – старик взял свою чашку, отпил глоток и, по всей видимости, даже не почувствовал вкуса, потому что мысленно был где-то далеко. Затем он вынул маленькую закопченную трубку из кармана прохудившегося камзола и принялся прочищать ее специальной иглой. Подув в мундштук, он начал неспешно набивать трубку табаком. А Морган невольно обратил внимание на узловатые стариковские пальцы, скованные артритом. – Но вам я этот секрет не открою, юноша.
–У мастер Антона, думается, накопилось много секретов за его жизнь, – пробормотал Морган, ему перестал нравиться этот разговор, да и этот старик, который первому встречному говорил нечто странное про человека, обеспечившего ему, как минимум, достойную жизнь, а не прозябание.
–За его жизнь, – повторил Ван Кроммер, раскуривая трубку и выдыхая сиреневые облачка ароматного дыма в пыльный воздух. – Замечу, за очень долгую жизнь. И я бы даже сказал так... За неестественно долгую для человека. Хотя, человек ли он – тот еще вопрос?
Морган принялся рассматривать мастерскую со скучающим видом. Он точно определился со своим отношением к старику и больше не собирался поддерживать разговор. А мастерская была замечательной, из тех, что умели для себя обустраивать лишь старые мастера. Всё в ней было на своем месте: и миниатюрные токарные станки, и швейные машинки, и прессы, и прочая, и прочая. В левом углу аккуратным штабелями стояли коробки с отремонтированными куклами. В правом с теми, что только готовились ожить. Рабочий стол с инструментарием на подвижных полках был покрыт толстым листом железа.
–Ах, какой чудесный запах, – сказал и фыркнул от удовольствия, как кот, мастер Ван Кроммер.
–Что, простите? – Морган глянул на старика, в уме же прикидывая с какой куклы продолжить ремонтную эпопею.
–От вас пахнет карамелью, – из облаков дыма ответил старик. – Такой сильный запах, что даже табачный дым не перебивает его. Кукольная кровь... Этим и должно пахнуть от настоящего мастера. За этот запах, в том числе, нас любят дети.
–А-а... – рассеянно произнес юноша. – Если вы не против, я продолжу. К восьми вечера, думаю, управлюсь со всеми.
–Антон звонил утром. Сказал, что вас должно быть двое... – старик усмехнулся и подмигнул. – И, кажется, второго я видел из окна.
–Вам ведь нужен результат, мастер Ван Кроммер? – Морган серьезно глянул на старого мастера. И взгляд его был весьма определённого свойства.
–Понимаю, понимаю, дело молодое, – Ван Кроммер кивнул. – Да, мне нужен только результат. А уж если вы со всеми куклами управитесь...
–Со всеми, не сомневайтесь.
–Значит, мне будет нечего сказать Антону.
*
В восемь часов вечера, как и было условлено, Морган стоял на перекрёстке. Снег падал тяжелыми хлопьями, собираясь в подмерзающие по краям черные лужи. Снега было так много, что юноша не видел противоположной стороны улицы. Паромобилей стало меньше, хотя витрины магазинов и лавок все ещё светились в сиреневой мгле. Скоро по обеим сторонам прошли фонарщики с факелами на длинных палках, они зажигали газовые рожки в стеклянных колпаках, тихо между собой разговаривая. Морган никогда не понимал этой столичной традиции, особенно с учетом того, что электрический свет давно и везде стал доступен. Людей тоже было немного, ибо снег, тоскливый снег совершенно не располагал к прогулкам.
Скоро волосы Моргана стали мокрыми, его начала пробирать дрожь. Юноша, то и дело, вынимал часы и смотрел на циферблат. И когда стрелки показали половину девятого, Морган не выдержал и решил сам идти навстречу Акире. Перебежав пустынную улицу, он нырнул в мрачный переулок. Здесь было темно, под ногами чавкала грязь, смешанная со снегом. Мрачные стены со слепыми окнами угнетали, а подъездные двери натужно и резко скрипели на подсоленном ветру.
Морган наткнулся на Акиру через десять шагов.
Тот лежал в черной луже, лицом вниз.
Когда Морган подбежал к нему и перевернул, то...
Обнаружил, что его друг был едва жив, потому что горло было перерезано. Рана была небольшой и неумелой, из сонной артерии толчками выплескивалась темная кровь. Акира выплёвывал бордовые сгустки и всё пытался что-то сказать своему побледневшему другу. И пока тот пытался остановить кровь платком, прикладывая к ране, Акира цеплялся за его руки и хрипел, хрипел, хрипел...
–Они шли за мной два квартала... – все же смог прошептать Акира, после чего кровь перестала извергаться толчками, а полилась изо рта, как из переполненного сосуда. – Я не сразу их заметил... А потом один крикнул, мол, малый, постой-ка. Я остановился... А он говорит, давай деньги... Какие деньги... Морган, откуда у меня деньги? Был один гульден, да и его я потратил на букет и конфеты для Агнессы...
–Акира, пожалуйста, помолчи, – прошептал Морган, с ужасом обнаружив, что платок, прижатый к ране на горле, совершенно пропитался кровью и уже не сдерживал её. Юноша оторвал одной рукой ворот от своей рубашки и наложил его поверх платка. Он чувствовал себя будто наполовину отключенным от реальности. Та часть, которая бы точно принялась паниковать, сгинула. Осталась же только та, которая могла хоть что-то предпринять.
–Я не думал, что так все закончится... – сипел сквозь булькание крови Акира. – А когда этот, который крикнул, подошел... Я увидел в его руке такой здоровенный нож... А потом... Я ничего не помню... Боль, слабость, и ты...
–От этих тряпок никакого толку, – Морган смотрел на свой ворот, тоже пропитавшийся насквозь. – Нужно позвать мотор... Но... – Он с тревогой посмотрел на бледное, перепачканное красным, лицо друга. Сердце сжималось от жалости и невозможности помочь. Он приказывал себе не паниковать, а думать, думать, думать что делать. – Нужно выйти на освещенную улицу, там обязательно кто-нибудь поможет и позвонит в госпиталь. Давай-ка, дружище, я отнесу тебя.
–Агнесса... Ты знаешь, какая она? Она такая... Такая... – бормотал и хлюпал Акира, теряя связь с реальностью от боли, потери крови и холода. – Она снится мне, Морган...
А Морган легко поднял своего щуплого друга, прижал к себе, чтобы не откидывалась голова, и как мог быстро направился к светящемуся выходу из переулка.
И там, на Пятой Линии, пока он бежал в сторону мастерской Ван Кроммера, потому что в ней был телефон, Морган услышал последние слова своего друга.
–Откуда этот запах? – пробормотал Акира, выплёскивая кровь изо рта. – Что за тошнотворный аромат? Морган... Морган... Морган, ну почему от тебя пахнет карамелью? Это же кукольная кровь, Морган. Это же кровь...
*
Он сидел перед разобранной механической печью на корточках, когда на кухню зашел мастер Антон.
–Вторую ночь застаю тебя здесь. Три часа, между прочим. Иди-ка ты спать, Морган.
–Он так и не успел починить эту печь... – тихо сказал юноша, не повернувшись к мастеру.
Антон подошел к окну, открыл форточку и раскурил сигару, выдыхая дым в промёрзший воздух. Снег перестал идти. В городе уже вторые сутки трещал мороз под двадцать градусов.
–Значит, теперь тебе придётся чинить её.
–Не могу, – прошептал Морган и опустил голову. Антон не видел, но был уверен, что по его впалым щекам потекли беззвучные слёзы. – Скажите, учитель, почему кукольная кровь пахнет карамелью?
–Кукольная кровь, карамельная веретёнка... Это просторечные названия кровады. А всё дело в элементе кровадин, – Антон сел на подоконник и посмотрел на своего ученика. – Он выполняет две функции. Смазывает механические суставы – раз. И хорошо проводит электричество – два.
–Всё дело в нём? Да? Это кровадин дает такой запах?
–В сочетании с масляной основой... Да. А почему ты спрашиваешь? Ты ведь и без моих объяснений это знал.
–Акира... Ненавидел этот аромат. И знаете... Он никогда не ел карамельных конфет.
–Три дня, Морган. Сколько ещё будешь изводить себя? Ты сделал всё, что было в силах. Кто же знал, что этот старый дурак Ван Кроммер не откроет дверь... – учитель встал и направился к выходу. – Однако ты всё равно нашел мотор и отвез Акиру в госпиталь. – Антон остановился. – Морган, мне тоже очень жаль. Но жизнь продолжается.
–Акира умер на моих руках. Как раз, когда паромобиль подъехал к госпиталю... – Морган уже плакал, но к учителю так и не повернулся. – И всё спрашивал у меня... всё спрашивал... Откуда этот аромат? Почему именно он? Зачем...
–Перестань! – резко сказал Антон. Плечи Моргана вздрогнули и он замолчал. – Иди в свою комнату и постарайся заснуть.
–Я не успел... – прошептал юноша.
–Что?
–Вы не понимаете, учитель. Если бы я не ждал целых полчаса на перекрёстке, а сразу пошел навстречу Акире... может, ничего бы и не случилось. Впрочем, вы всё понимаете. А я помню ваш урок, что лучшее лекарство от душевной боли – это забвение. Вот только... иногда мне кажется, что это обыкновенная трусость. Это значит, что я трус? Не центр вселенной, рождающей смыслы, не человек и не ангел... – а трус? Потому что я то и делаю, что стараюсь забыть всех тех, кого теряю. Лучше бы мне самого себя забыть... И больше никогда не вспоминать.