Аннотация: Тема проста. Любовь к своему учителю. Так уж получилось, что девочки раньше взрослеют и их не интересуют сверстники. Это обиды носит со школы в себе каждый мальчишка
Испытание
(из цикла "Злая сказка")
В воздухе стоял запах золотой осени. Той чудесной поры, когда нет ни летнего обжигающего зноя, ни осенних седых туч и промозглой слякоти. Было раннее утро. Солнце, лениво выбравшись из-за горизонта, осветило безоблачное небо.
Кленовые листья, винно-красные и медово-желтые, ласково шелестели под ботинками молодого человека в длинном черном плаще, идущего по парку. На вид ему было что-то около двадцати трех лет. Еле ощутимый, еще по-летнему теплый, но уже заметно потерявший свою летнюю беззаботность ветерок легонько дотрагивался до его лица. И молодому человеку это очень нравилось.
Он, не торопясь, шел по сверкающему осенью парку, каких достаточно много в нашем городе. Любовался буйством красок, безоблачным небом и вдыхал пряный, немного дурманящий запах прелых листьев. Изредка наклонялся, поднимал какой-нибудь наиболее яркий листок и подолгу вертел его в руках, разглядывая каждый контур замысловатого рисунка, не упуская внимательным взглядом ни одной прожилки. Он очень любил такую осень, хотя и чувствовал себя в это время особенно старым. Умирающая красота, которая возродится с весенними ручьями, а потом снова умрет под саваном зимы. В этом круге природы для него было что-то очень знакомое. Жаль, что он не может выразить это словами. "Интересно, эта осень помнит, какой она была в прошлом году? Не деревья, не земля, не небо, а именно -- осень? И если помнит, то каково ей переживать это снова и снова? Жить, теряя золотые и пурпурные волосы с деревьев, затем умирать и снова рождаться?"
Молодой человек подошел к раскидистому старому клену и присел, прислонившись к стволу. Кора была мягкая и шершавая, словно кожа старика. Он непроизвольно посмотрел на свои руки: с длинными тонкими пальцами и гладкой молодой кожей: "Все это обман". Вздохнул и, откинув с лица прядь длинных вьющихся русых волос, закурил трубку.
В парке было необычайно тихо. Так тихо здесь бывает только сейчас, ранним утром в будний день. Но это была неестественная, какая-то мертвая тишина. Ведь в лесу так не бывает. Перекликаются птицы, еле слышно пробежит по ветке белка или лисица прошуршит по опавшей листве, уткнувшись в землю носом. А здесь было тихо. Этот кусочек живой первозданной природы, словно часть плоти живого существа, оторвали и поместили посреди страшного бушующего океана шума, суеты и непонятных запахов. И этот кусочек в растерянности стоит посередине, словно ребенок, потерявший свою мать. Он замер, не зная, то ли ему заплакать, то ли побежать куда глаза глядят.
Молодой человек вдруг вспомнил совсем другую осень, чем-то похожую на эту, но, несомненно, прекрасней и великолепней. В воздухе стоял совсем другой аромат, а листья были не только желтые и красные, но и небесно голубые, и ярко оранжевые, и темно синие, почти черные. И даже таких цветов и оттенков, что в этом языке слов подходящих не подберешь. В лесу слышались звонкие, словно бегущий ручеек, голоса, где-то недалеко играла лютня. По лесу плавно двигались изящные тени, не то пляшущие, не то просто резвящиеся на разноцветном ковре. И лес при этом не замирал, а вторил этим звонким голосам и этой чудесной музыке на свой лад. И вместе у них получалось великолепно. А где-то далеко за лесом было слышно, как море плещется о скалы...
Сколько времени прошло с той осени, молодой человек не мог сказать точно. Но это воспоминание он оставил в своем сердце навсегда. Память о том далеком, ушедшем без возврата времени, о месте, в которое ему, возможно, уже никогда не суждено вернуться. А если он все-таки вернется туда, то не сможет остаться там надолго. Потому что его снова потянет в странствия. Но как бы это ни было притягательно -- блуждать по свету, он все равно всегда будет помнить о том месте. О мире, который когда-то считал своим домом.
Она, как всегда, пришла в точно назначенный час. Суровая и сосредоточенная, но такая же прекрасная и немного грустная. Как и всегда. Девушке на вид было около двадцати лет. Она была одета в длинный плащ, но не черный, как у молодого человека, а снежно-белый. Волосы цвета спелой пшеницы спадали ниже плеч, нежные пальцы были сжаты в кулачки. Из-под тонких, изящных бровей пристально смотрели большие серо-зеленые глаза. В них можно было увидеть многое и не увидеть ничего. Все зависело от того, что бы хотелось заглянувшему в них.
Молодой человек смотрел ей в глаза. Он видел в них волнение и напряженность, ум и доброту, искренность и чувство собственного достоинства. Но так же он видел в них и любовь, и это его пугало. Всеми способами он пытался преградить дорогу этому чувству, но, видно, оказался слаб. "Может, и к лучшему, -- размышлял он. -- Пожалуй, это единственный способ проверить ее по-настоящему." В ее способностях он нисколько не сомневался, но вот в душе? "Кто знает, где кончается милосердие и начинается слабость? И как все может повернуться, когда нужно выбирать между меньшим злом во имя большего добра и собственной совестью?" Ответа на эти вопросы он не знал. Не в силах больше смотреть в ее глаза он перевел взгляд на небо. "Изменилась она или осталась такой же, как была при первой их встрече? Что ж, Испытание покажет".
Это случилось ровно два года назад. Осень тогда была не в пример этой -- очень промозглая и грустная, постоянно шли дожди. Было такое же раннее утро, небо укуталось в серые облака, из которых сочилась холодная вода. Какому-то старику сделалось плохо на улице. Он схватился за сердце, чуть-чуть осел и затем упал на асфальт. Прохожие склонились над ним, не зная, что и предпринять. Кто-то побежал к ближайшему автомату звонить в скорую. Девушка стояла в стороне. Руки, как и сейчас, были сжаты в кулаки, глаза закрыты. От напряжения по лбу у нее стекали капельки пота, перемешиваясь с дождем. Быть может, она уже знала о своих способностях, а может, просто действовала интуитивно. Во всяком случае, она пыталась вытащить этого несчастного из-за черты смерти. Молодой человек отчетливо видел то, что не дано остальным. Чьи-то руки тянулись к душе несчастного, пытаясь вытянуть его из-за Черты. Душа выскальзывала из ее незримых рук и снова пыталась уйти.
Он подошел к ней и чуть заметно дотронулся до ее руки. Она не смутилась и даже не отпрянула в сторону. Просто открыла глаза в немом вопросе.
-- Ему уже не помочь, -- сказал он. -- Каждому смертному в этом мире предопределен свой срок. Не мучь его душу и позволь ему спокойно уйти.
-- Но я чувствую, -- в отчаянье прошептала девушка, -- он не хочет уходить.
-- Не нам это решать, -- спокойно ответил он.
-- Но я....
Ее губы задрожали, она готова была расплакаться. Она уткнулась в плечо абсолютного незнакомого ей человека и сквозь подступающие слезы твердила только одно слово: "Почему?"
-- Да, этому человеку ты не поможешь, не помогу ему даже я, но есть много других людей, которые нуждаются в помощи. Да и не только в этом дело. Ты должна научиться контролировать свою Силу, чтобы она не пошла во зло. Ведь это так просто: всего лишь пойти по другой тропинке. Я многому могу научить тебя и ответить на многие твои вопросы, если ты сама этого захочешь.
Она отстранилась от его плеча. Слезы мгновенно просохли на щеках, а глаза засверкали. В них не было ни радости, ни восхищения, в них были только интерес и Сила. Сила, которой еще нужно было научиться пользоваться. Он взял ее за руку и повел за собой по улице. Когда они проходили мимо места, где лежал старик, то одного взгляда на бледное и спокойное лицо было достаточно, чтобы убедиться, что он мертв.
-- Ты готова к Испытанию? -- спросил он, заранее зная ответ.
-- Да, -- тихо, но уверенно сказала она.
-- Тогда приступим, -- стараясь выглядеть спокойным, сказал молодой человек, поднимаясь с земли.
-- Надеюсь, ты помнишь, что попытаться пройти Испытание можно всего лишь один раз. В случае удачи ты получаешь жезл мага, а в случае неудачи прекращаешь быть моей ученицей без возможности...
-- Хватит, -- вспылила девушка. -- Учитель, ты ведь прекрасно знаешь, что я не намерена отступать, да и тянуть с Испытанием тоже не намерена. Я...
Ее голос тихий, но в тоже время уверенный и четкий, дрогнул. Но всего лишь на секунду.
-- Я ГОТОВА, -- на этот раз громко сказала она.
Молодой человек тяжело вздохнул, убрал трубку в карман и стал отряхивать плащ от прилипших к нему листьев. Было видно, что он тянет время. Но то, что должно было произойти, неумолимо приближалось и поделать тут было абсолютно ничего нельзя. Или сегодня эта девушка станет настоящим магом, или останется тем, кем была всегда. Но при любом исходе он навсегда потеряет ее как ученицу.
-- Ну что ж, приступим, -- наконец громко и властно сказал он.
И впервые за все время разговора в ее теплых серо-зеленых глазах сверкнули яростные молнии, предвещающие бурю: дикую, но отнюдь не безумную. Плавным, еле заметным глазу движением, он развел руки в стороны. И тут же в радиусе трех метров от него был создан не проницаемый как для материального, так и нематериального воздействия барьер. Окружность радиусом три метра, в центре которой стояли учитель и его ученица. Они не исчезли для посторонних глаз. Просто все сверхъестественное, происходящее в пределах черты, было с этого момента недоступно для постороннего внимания.
На самом деле в этом мире опасаться было нечего. Даже если бы здесь и оказался случайный прохожий, он бы просто не поверил своим глазам и нашел бы самое простое и понятное для него объяснение: просто померещилось. Нет, не для этого создавался барьер. Это была очень древняя традиция. Ученик, пусть даже и кандидат на получение жезла, мог в пылу волнения наделать такого, что могло бы сильно повредить окружающему миру, так что незримые стены барьера поглощали всю Силу, уходящую вовне. К тому же были и другие причины: по правилам Испытания, установленным еще в стародавние времена, в местах, очень далеких от этого мира, ученику запрещалось принимать чью-либо помощь извне. Так что ученик мог полагаться лишь на собственные силы. А еще Испытания всегда держались в строжайшем секрете от других магов и волшебников, потому как на них проявлялись не только сильные, но и слабые стороны мастерства будущего мага, а этим в корыстных целях могли запросто воспользоваться другие. Конечно, в рамках этого мира говорить о таком было бы даже смешно. Но правила есть правила. Не ты их устанавливал, не тебе их нарушать. А к тому же, кто знает, какими путями ходят другие волшебники. Может, кого-то и сюда занесла судьба?
...Итак, за непроницаемым барьером началось Испытание на право зваться светлым магом и владеть жезлом. На земле с пожухлой листвой расцветали весенние цветы, в воздух взвивались разноцветные молнии, разлетаясь на мириады брызг, летали сверкающие разноцветным пламенем огненные шары, появлялись и исчезали сотворенные волшебством диковинные существа, не существовавшие до сих пор ни в одном из миров. Словно волны штормового океана, на битву сходились закованные в доспехи воинства. Повсюду слышались странные, а порой и зловещие голоса. В этом мире за несколько секунд проходили столетия. Рушились величественные замки королей и менялись очертания материков. Может быть, этот мир на самом деле и существовал своей жизнью, где были живые существа, которые любили и ненавидели друг друга, умирали и рождались, не подозревая, что они лишь всего лишь иллюзия начинающего мага. Ученица очень старалась. Она воплощала в реальность все мыслимое и немыслимое из того, чему ее учили и до чего она дошла своим умом. Не все, конечно, получилась гладко, а иной раз некоторые вещи можно было сделать более простым способом. Но понимание, как известно, приходит с опытом. А опыта девушке еще не хватало.
Ее учитель стоял и смотрел на творения рук своей ученицы. Это было поистине прекрасно и талантливо. И он не мог не признать, что не зря потратил на нее столько времени. Она действительно достойна стать настоящим магом. Если... Впрочем, это "если" беспокоило его больше всего.
-- Достаточно, -- ровным холодным голосом сказал он.
В этот миг все сотворенное ученицей пропало, и они снова стояли в осеннем парке.
-- Достаточно, -- повторил он еще раз. -- Я убедился в том, что твои способности, твое старание при учебе и, наконец, уровень достигнутого тобой мастерства заслуживают того, чтобы ты получила жезл.
Учитель посмотрел прямо в глаза девушке, но в них ровным счетом ничего нельзя было прочитать. Глаза были неподвижны, как и все ее тело. Казалось, будто для нее вообще остановилось время. Она просто стаяла и ждала.
Учитель вытянул перед собой руки раскрытыми ладонями вверх, и мгновенно в них возник магический жезл. Он был просто великолепен -- сделан из серебристого металла, напоминающего серебро, но это было лишь внешнее сходство. На самом деле такого металла не знала наука этого мира, да и в других мирах он был весьма редок. Из-за некоторых его специфических свойств он годился лишь для изготовление необычных вещей: магических жезлов, колец, оружия и доспехов. Жезл был украшен затейливыми письменами, а вершину его украшал круглый камень молочно-белого цвета.
-- Он твой, ты по праву заслужила его. Но есть одно НО. На пути к жезлу у тебя осталось лишь одно испытание, и даже я не знаю, что же ты выберешь. Понимаешь, в чем дело... -- при этих словах в глазах учителя зажглись огоньки неподдельной заботы, -- ты училась на светлого мага и я, помимо управления Силой, учил тебя добру и состраданию к ближнему и ты хорошо усвоила эти уроки. Но мир состоит не только из светлого и доброго. На пути твоем встретится зло, ненависть и самое страшное -- равнодушие. Чтобы победить их, тебе когда-нибудь придется жертвовать. И, возможно, это будет что-нибудь дорогое для тебя. Да и вообще, тебе, возможно, придется столкнуться с выбором: жизнь одного человека или десяти, а может быть сотни и даже тысячи. Конечно, иногда бывает, что один человек стоит многих и тебе придется выбирать, кто важнее. Но суть не в этом, а в том, что когда-нибудь тебе придется убивать. И быть может, это не будет твой враг. Но от того, сделаешь ты это или нет, будет зависеть судьба остальных. В моей жизни было множество подобных ситуаций, где выбор в ту или другую стороны грозил гибелью. Но, не сделав его, я совершил бы большее зло. Девочка моя, настало время взрослеть. Ты получишь жезл, только если убьешь своего учителя. Конечно, ты не сможешь убить меня так, чтобы я умер своей конечной смертью, но для этого времени и этого мира, а значит для тебя, я перестану существовать. Так что выбор за тобой и попрошу не медли с ним.
-- Я не буду тебя убивать... -- девушка на секунду замялась, а потом добавила: -- Потому...Потому, что я тебя люблю.
-- Что ж, -- вздохнул учитель и с легкостью, словно тоненькую палочку, переломил магический жезл и бросил его на землю.
Жезл сверкнул последней ослепительной бело-серебристой вспышкой и навсегда потемнел.
Губы и веки ученицы дрожали. Сейчас она напоминала учителю ту маленькую беззащитную девочку, которая тогда стояла на улице, пытаясь совершить невозможное. По щекам потекли крупные слезы. Она приблизилась к учителю, уткнулась ему в грудь и зарыдала в голос.
-- Как же так, -- сквозь слезы говорила она, -- я ведь столько училась, я так старалась, я так хотела научиться помогать людям.
Молодой человек прикоснулся к ее плечу и чуть заметно провел по нему кончиками своих длинных пальцев.
-- А кто тебе мешает помогать людям без Силы?
-- А что я могу?
-- О, -- протянул учитель, -- человек может очень многое, порой он даже сам не догадывается, как много он может сделать только одними любовью и состраданием к ближнему. Я не разочаровался в тебе, хоть ты и не получила жезл, но ты поняла очень многие вещи. Любовь в этом, а равно и в любом другом мире, сильнее любой магии, любого заклятья, прочнее и долговечнее, чем самые могущественные доспехи и артефакты. Если в человеке зажегся огонь любви, то эту любовь можно использовать по-разному. Можно обратить невостребованную любовь в ненависть. Можно сжечь самого себя любовью, а можно эту любовь подарить другим. И тогда ты по-настоящему почувствуешь себя счастливой. Если бы все люди были такими же, как ты, то вам бы не понадобилась никакая Сила, а только огонь в ваших душах, способный рушить любые преграды. Но, к сожалению, все не так, как бы мне хотелось, и поэтому я еще долго буду скитаться по дорогам между мирами.
-- Скажи, -- немного успокоившись спросила она, -- а когда ты проходил испытание, ведь тебе тоже предлагали выбор? Ведь так?
-- О, да. Это все очень похоже и на мою историю. Но я сделал иной выбор, чем ты.
-- И ты доволен им?
-- Наверное, да. У меня совсем другой характер и другие принципы в жизни. Я считал, да и буду считать, что не достоин собственного счастья до тех пор, пока другие нуждаются в нем в большей степени, чем я.
-- Да, я всегда знала, что ты не человек. Ибо для человека эти принципы были бы слишком утопическими. Я знала это даже до того момента, когда ты рассказал мне о себе. Ты из тех, кто странствует по дорогам вечности, вмешивается в судьбы целых миров. Ты стареешь, как обычный человек, умираешь, но, рождаясь снова, ты остаешься самим собой. Ведь так?
-- Так, моя девочка. Я чувствую себя глубоким стариком, хотя в моих жилах кипит молодая кровь. Но я должен пройти своей дорогой до конца, как бы труден ни был этот путь. У вечности тоже есть свой конец.
-- Но ты ведь не сейчас уходишь? У тебя есть еще время?
-- Ты имеешь в виду время, чтобы побыть с тобой. Да, немного по моим меркам и целая жизнь по твоим. То, что ты теперь не моя ученица, ничего не значит в отношениях между нами. Пошли...
Он взял ее за руку, и они пошли сквозь осенний лес по направлению к ближайшему метро. А где-то позади них, в глубине парка, лежал сломанный магический жезл, теперь напоминающий старую ржавую трубу. На самом деле это и была старая ржавая труба, потому что истинный жезл мага ждал свою хозяйку совсем в другом месте. Она прошла Испытание, хотя пока еще не догадывалась об этом.