Аннотация: На вопросы Андрея Соловьева отвечает Олег Чилап, лидер группы "Оптимальный вариант".
Петля времени
Перед Новым годом (беседа состоялась в декабре 2002 года, прим. автора) на прилавках магазинов появится еще одно издание из популярной серии "Легенды русского рока". На этот раз CD-сборник представляет антологию записей московской группы "Оптимальный вариант". В последнюю пятницу декабря это событие будет омечено в клубе "Оракул".
Всего группой записано десять альбомов, издано из них - пять (только что вышел альбом "Женщина с тараканами"). Кое-что издано за рубежом, во Франции.
Летом "Оптимальный Вариант" закончил работу над альбомом "Имэйлы", а лидер группы О!Чилап ещё и свой сольный альбом "Лады", сейчас обе пластинки готовятся к изданию. Ежегодно в последний день весны группа проводит арт-фестиваль "Улица Яблочных Лет", где выступают музыканты, исповедующие различные направления и стили.
Андрей Соловьев. Олег, хотим мы этого или нет, но группы недолговечны, очень немногим удается просуществовать вместе пять, семь, а уж тем более десять лет. История "Оптимального Варианта" уходит аж в 70-е и чем дальше отдаляемся мы от того романтического "хиповского" времени, тем ценнее становится все, что связывает нас с ним.
Олег Чилап. На самом деле я и сам не всегда понимаю, как нам удается держаться вместе, наверное еще какие-то совсем старые, детские связи здесь играют свою роль...
АС. Я недавно прочитал ностальгическую книгу Андрея Макаревича "Сам овца" (всем, кстати, рекомендую) и очень отчетливо ощутил, как много нитей тянется, на самом деле, в прошлый век рок-н-рольной эпохи ...
О!Ч. К слову сазать, наша группа тоже была создана не без влияния "Машины времени", хотя сама идея и желание играть появились задолго до того, как мы услышали песни Макаревича. Мы создали группу сразу после окончания школы - я очень дружил тогда с Сашей Липницким и Питом Аникиным (басист и клавишник "Оптимального Варианта - А.С.) и понимал, что сейчас мы разбежимся в разные стороны и никогда больше не увидимся, а расставаться очень не хотелось. И мне показалось, что группа поможет сохранить, продлить эту дружбу. Были и другие варианты, к примеру, мы всерьез хотели тогда построить собственный вертолет и, собравшись вместе, часами мечтали об этом, но потом поняли, что потребуется серьезная инженерная работа, чертежи - в общем, решили, что группу организовать будет проще. Так появился "Оптимальный Вариант". Меня в то время из отечественных групп больше привлекало "Воскресенье" - это была не надменная группа, а "Машину времени" я тогда воспринимал, как группу надменную, не знаю, насколько это слово точно передает мои ощущения. Депрессивные песни "Воскресенья" имели более непосредственное отношение к тому миру, в котором мы жили, может быть, их настроение просто совпадало с настроением 18-летнего человека, когда тебе очень одиноко, но тем не менее, есть надежда на лучшее.
АС. Жесткость, хлесткость ранних песен, которые я знаю по первым пластинкам "Оптимального варианта" и которой уже нет в более поздних работах, наверное это дань твоим юношеским предпочтениям?
О!Ч. Вообще, мне кажется, в то время мы были нигилистически ориентированными людьми, нам казалось, что партийная идеология "замылила" очень важную для нас в то время идею - накормить всех голодных, помочь людям. Поэтому мы встали во внутреннюю оппозицию к этому режиму, считали себя бунтарями и многое делали для того, чтобы выразить свою юношескую наглость и заявить о себе. Наверное это ты называешь жесткостью. В то же время, было много лирики, много важных для нас тем - "друзья", "враги", "неудача", "прорваться" - в этом мы были похожи на другие группы.
АС. Скажи, на твои взгляды все-таки больше повлияли наши группы, делавшие акцент на слово, или западные, которые пели о чем-то своем - смысл песен мы все равно, как правило, не понимали?
О!Ч. Я помню свой подростковый восторг от длинноволосых людей в джинсах, с гитарами, восторженное отношение ко всему, что с ними связано. Мне хотелось походить на них, и сейчас я чувствую отголоски тех ощущений и нисколько не стыжусь этого - ведь ходят же некоторые в толстых свитерах а ля Хемингуэй... Меня привлекали хиппи, хотя общаясь с кем-нибудь из "системы", я всякий раз понимал, что я хочу быть музыкантом, а не хиппи. Наглядным воплощением философии хиппи я считаю обложку битловского альбома "Abbey Road" - во внешнем виде, в осанке, в одежде этих людей, переходящих улицу, я вижу столько свободы, столько независимости от всего их окружающего, что поневоле сам заряжаюсь ею. И когда мы затеваем какую-то акцию, как в этот раз, годовщину попадания "Come Together" в американский хит-парад - это не желание распустить ностальгические слюни по поводу ушедшей юности - это верность, может быть, наивным представлениям о преданности, о честности, о любви к своему делу. Я далек от настольгических идей типа "раньше было лучше". Все, что сегодня у меня в жизни есть - я принес из детства, из юности - это и друзья мои, с которыми я до сих пор играю в группе, и любовь моя, и многое другое... Я очень люблю свое прошлое, но совсем за него не цепляюсь - просто считаю, что "лучше" еще не наступило.
АС. А хотелось ли тебе когда-нибудь своими песнями шокировать, подстегнуть слушателя?
О!Ч. Это довольно часто случается. Мне в последнее время очень важна реакция, иногда очень нужно получить какой-то ответ из зала, какой-то отклик, почувствовать слушателей. Поэтому сильные, будоражащие образы я использую как вопрос - потом получаю реакцию, начинаю анализировать, сравниваю свою музыку и стихи с тем, что пишут другие люди.
АС. А радио - это тоже для тебя способ и средство задать вопрос и услышать на него ответ?
О!Ч. Дело в том, что любовь к радио тоже идет из далекого детства. В этом была особая магия - поздно вечером в темноте, когда уже все спят, ты включаешь видавший виды приемник, постепенно нагревается его старая желтая шкала и оттуда доносится музыка, которой здесь нет. В этом было какое-то волшебство, которое никто не успел спугнуть. Поэтому деятельность, связанная с радио, для меня во многом равноценна занятиям музыкой. Я сначала попал на знаменитую станцию Стаса Намина "SNC", потом на "Радио Рокс", был главным редактором "Радио Ракурс", сейчас - на "Говорит Москва". Если бы я даже был сверхзнаменитым музыкантом и миллионером - все равно в виде хобби с удовольствием занимался бы радио.
АС. А как ты относишся к метаморфозам, которые происходят с коммерческими музыкальными радиостанциями сегодня.
О!Ч. Может это и странно звучит, но даже то партийное радио, которое существовало в прежние времена, - в отличие от современного, абсолютно пустого музыкального вещания - давало больше пищи для размышления, там что-то постоянно пробивалось интересное и важное. Я уже не говорю о тех радиоспектаклях, в которых принимали участие лучшие актеры того времени - может быть они ради приработка это делали, но спектакли были поставлены и записаны очень профессионально. Познавательные программы были хорошие - как ни странно, но то партийное радио, на мой взгляд, было гораздо интереснее, чем нынешнее коммерческое (хотя про все эти долдонно-монотонные "вести с полей" тоже не нужно забывать). Иногда я это очень болезненно переживаю - потому что не вижу ни одной радиостанции, на которую я мог бы настроиться и считать ее своим радио, которому я доверяю и считаю своим собеседником.
Я надеюсь, однако, что по закону маятника радио, которое пока движется от одной крайности к другой, стабилизируется где-то посередине и у людей моего поколения, моего круга будут свои нормальные радиостанции.
АС. Олег, уже пять лет нет "Радио Ракурс", где ты был главным редактором и автором многих программ, - как ты сегодня относишься ко всему, что связано с существованием этой легендарной радиостанции?
О!Ч. Я и пять лет назад понимал, и сейчас точно так же считаю, что "Ракурс" представлял собой попытку романтических реформ в рамках одной, отдельно взятой радиостанции. Я прекрасно понимал, что "Ракурс" - это не та отлаженная машина, которая может работать без сбоя, выдержать напор рыночных обстоятельств и жесткую конкуренцию в эфире. Весь романтизм состоял в том, что мы были, как обезьяны, которым раздали краски и предоставили свободу творить, делать все, что хочется. Только уровень образованности, такта, внутреннее чутье каждого из нас определял то, что происходило в эфире. И я горжусь, это получилось - это было!- мы вещали четыре года и многое совсем неплохо получалось. "Ракурс" был очень интеллигентным радио и очень хулиганским одновременно - когда его не стало, я очень был расстроен, но в то же время понимал, что это логичный и неизбежный финал. Все произошло даже вовремя, потому что мы все равно не перешагнули бы потрясений августовского дефолта, который случился через восемь месяцев после ухода из эфира.
АС. Олег, думаю, что многие лучше знают тебя даже не как лидера "Оптимального Варианта" и не как ведущего "Радио Ракурс" - а как автора, текстов для песен группы "Браво". Как складываются сегодня твои отношения с Евгением Хавтаном?
О!Ч. С группой "Браво", на самом деле, у меня роман... роман в цветах. Когда Евгений Хавтан прочитал мои стихи, он позвонил мне и попросил разрешения использовать текст одной песни, которую я сам исполняю со своей группой. Я сначала настороженно к этому отнесся, но потом послушал его музыку и согласился. Потом Женя предложил мне написать еще несколько песен. Обычно мы это делаем так - он пишет музыку, напевает мне "рыбу" на магнитофон и потом уже я беру домой эту кассету и с ней работаю. Хавтану, который перевалил за определенный барьер, как я понимаю, хочется немного изменить настроение своих песен, отойти от безграничной радости, которая присутствует в большинстве его ранних записей. Когда человек так улыбается в течение всей своей жизни - закрадывается сомнение, а не идиот ли он. Хавтан совсем не идиот, а наоборот, очень умный человек, тонко чувствующий и знающий музыку, один из самых образованных наших рок-музыкантов. Естественно, он хотел бы затронуть вещи более глубокие, и я рад, что его выбор пал на мои стихи. Правда мне это иногда нелегко дается, я не привык быть скованным сроками или контрактами. Я пишу свои песни все время, иду по улице, напеваю, бормочу себе под нос: сколько хочу - столько это и делаю. Хавтан - человек организованный, он работает быстро. Поэтому я должен подстроиться под него и к определенному моменту выдать готовый результат. Тем не менее, вещи, которые мы сделали вместе, многим нравятся - даже журналисты, которые не упустят возможности покритиковать, в основном положительно оценивают то, что мы сделали. Опять-таки, я был на концерте и видел, как публика реагирует на наши песни - это говорит о многом лучше всяких рецензий и отзывов.
Летом Женя написал еще одну песню на мой текст, которая называется "Стрижи" - с ней связана забавная история. Группу "Браво" пригласили как-то в воинскую часть полетать на военных самолетах, ну и я тоже поехал вместе с ними. Меня тронуло и позабавило то, что эта воинская часть существует не под загадочным и зловещим номером, как большинство военных объектов, а носит поэтичное название - "Стрижи" (я только один полк знаю с таким нормальным названием - "Нормандия Неман"). Мы с восторгом летали на этих военных самолетах и я предложил Хавтану написать обо всем этом песню. Мы, конечно, показали ее летчикам - и теперь она является гимном этой воинской части, записана и включена в сборник песен о российской авиации вместе с песнями Утесова, Бернеса и других мастеров эстрады.
АС. Скажи пожалуйста, слушаешь ли ты музыку, как часто это бывает и как относишься к тем новым веяниям, которые формируют ее современный облик.
О!Ч. Честно говоря, с наибольшим удовольствием я слушаю те группы, которые слушал и в шесть, и в шестнадцать лет - "Rolling Stones", "Pink Floyd", "Chicago", "Afrodita"s Child" - весь набор, который мне когда-то достался от старшего брата. С большим удовольствием побывал недавно на концерте Роберта Планта. Признаюсь, сначала даже не хотел идти - думал, что это будет промоушн его нового альбома и несколько слюнявых ностальгических песен "Led Zeppelin" для лысеющих ветеранов. Все оказалось иначе, и признаюсь - я пережил странное, ни с чем не сравнимое ощущение - это было состояние "петли времени". Самое главное состояло в том, что вот этот голос, который десятилетиями пел "Immigrant Song" из моего магнитофона - теперь звучит со сцены. Произошло то, чего не должно было произойти и в то же время - не могло не случиться. Завершился какой-то большой цикл, замкнулся большой круг моей, и не только моей, жизни.
Что касается новой музыки - я иногда слушаю ее, главным образом, из профессионального интереса. А для удовольствия - все равно нажму на ту клавишу, где у меня заряжены Боб Дилан, "Beatles" или "Led Zeppelin".