Капли Кристианна
Самайн

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда наступит Самайн, лучше всего оказаться среди родных стен. Древнее правило. Им не пренебрегают даже ловцы. Своя шкура всегда дороже, а обереги, вырезанные на дереве или камне, сохранят от злых чар.
    Закончено!

Самайн

История Первая

  
   День за днем небо становится всё темнее и темнее. Рассвет уже редко разбавляет сумеречное полотно светло-розовыми, золотистыми или жемчужно-серыми тонами. Солнце тоже тускнеет, как и всё вокруг. Свет теряет свою силу с приближением времени Кайлех.
   Бьерн огляделся. Он стоял на возвышении, откуда открывался хороший вид на вьющуюся впереди ленту дороги. Осталось совсем немного. Осталось совсем чуть-чуть прежде, чем он окажется дома.
   Когда наступит Самайн, лучше всего оказаться среди родных стен. Древнее правило. Им не пренебрегают даже ловцы. Своя шкура всегда дороже, а обереги, вырезанные на дереве или камне, сохранят от злых чар.
   Колесо Года сделало полный круг с тех пор, как Бьерн последний раз был дома. Долг звал его на север, в дикие земли, где крепка сила духов и горных ведьм. В этот оборот произошло много странного и дивного, и Бьерну было что рассказать.
   Не проходило и ночи, чтобы Бьерн не вспоминал родной чертог. Морской песчаный берег. Соленый ветер, приносящий вместе с собой холодные брызги. Фьорды, возвышающиеся над портом. Горы-великаны, покрытые зеленым полотном древнего леса. А еще светлые волосы с вплетенными в них алыми лентами, мягкие губы и шепот, надрывный шепот в ночь прощания: "Ты только вернись ко мне, хорошо? Обещай мне, что вернешься".
   Она всегда просила его вернуться.
   А Бьерн всегда возвращался.
   Дни становились короче, холоднее. Солнечная Дева ушла, обратившись в камень, и её место заняла Кайлех. Хозяйка зверей диких. Матерь всех гор заледенелых. Плетельщица вьюг и повелительница холодных ветров. Всего несколько дней осталось до того, как наступит долгая ночь.
   В сгущающихся сумерках Бьерн разглядел стремительно приближающуюся к нему тень. Он уже давно спустился с горки и теперь шел по обочине дороге, мысленно коря себя за безответственность. Его коня съели несколько дней назад, и, если бы он, Бьерн, догадался, к кому оставался на ночлег, этого можно было бы избежать. Сигурд часто повторял ему "Ловец должен быть начеку", но Бьерн пренебрег этим правилом, настолько он тогда был усталый и голодный. Его напоили и накормили, уложили спать в мягкую постель, а затем попытались убить.
   Он мог погибнуть в ту ночь, но боги смилостивились к нему.
   Тень приблизилась, и Бьерн протянул руку, чувствуя, как Клык ткнулся ему влажным носом в ладонь. Волк приглушенно заворчал, а затем, схватившись за рукав куртки, потянул Бьерна за собой. Это могло значить только одно - Клык нашел ночлег.
   Волка ему послали боги. Так сказал Бьерну Сигурд. В ту страшную ночь, когда Бьерн потерял всё, он нашел волчонка, брошенного матерью. Они были похожи уже с самого начала: две сироты, оставшиеся без родных.
   Клык обнаружил то, что было укрыто от острого взора Бьерна. Маленький приземистый дом, над покатой крышей которого поднималась тоненькая, едва заметная струйка дыма.
   Бьерн осторожно прошел во двор, внимательно озираясь по сторонам. В прошлый раз всё тоже было спокойно и тихо. Даже слишком.
   На деревянной двери, над порогом была вырезана руна защиты. Бьерн провел по ней кончиками пальцев, чувствуя, как знакомое тепло покалывает кожу.
   Значит, люди живут в доме.
   И нечисти без приглашения порог не перешагнуть.
   Он постучал.
   И вскоре ему открыли - на пороге замерла невысокая девушка. Лет тринадцать, а может четырнадцать. Она подозрительно взглянула на Бьерна, и тот заметил, как в ее руках блеснул кинжал. Что ж, нежданным гостям здесь видимо были не рады.
   - Не нужно меня бояться,- мягко проговорил Бьерн.- Я всего лишь одинокий путник, который направляется к Холодному мысу. Я не причину вам вреда.
   Она ничего ему не ответила, и Бьерн закатал рукав куртки, открывая ей вытатуированную у себя на запястье руну. Тейваз. Воин. Ловец Теней.
   - Я человек.
   Но она по-прежнему его не пускала.
   - Поклянись Отцом, что не причинишь вреда тем, кто приютил и накормил тебя,- потребовала.
   Бьерн произнес нужные слова, и ему наконец разрешили перешагнуть порог. Клык остался снаружи - Бьерн и не заметил, как он пропал. Отправился искать себе теплое местечко на ночь.
   Её звали Сольвейг, и она была дочерью охотника. Бьерн оказался первым ловцом, которого она видела живьем. Её отец ушел на охоту и до сих пор не вернулся. Чем ближе время Кайлех, тем сложнее охотиться. Звери чувствуют приближение долгих ночей. Они уходят в более безопасные места. А люди остаются и молятся богам о защите в стенах своих домов.
   - Не страшно тебе оставаться одной?
   Она поставила перед ним тарелку с горячей похлебкой, положила рядом толстый ломоть хлеба. Только при виде еды, Бьерн понял, насколько сильно он проголодался.
   - Нет,- Сольвейг мотнула головой.- Я могу за себя постоять,- она похлопала ладонью по ножнам у себя на поясе.- Люди меня не страшат... Не их я боюсь,- она замолчала, глядя в окно, за которым почернело ночное небо, и Бьерн понял её без слов.
   Наступало время Кайлех. Время, когда мир духов и мир людей объединялись, становились единым целым. Долгая зима, полная тревог, страхов и неуслышанных богами молитв.
   - Дома безопасно. Можешь не волноваться,- ответил Бьерн, чтобы хоть как-то развеять ее тревогу.- Руны не пустят сюда никого из сумеречного мира.
   Сольвейг боялась за отца, который ушел на охоту. Не находила себе места от тревоги. В лесу полным-полно духов, желающих причинить вред человеку. Чем ближе Самайн, тем сильнее они становятся. Чувствуют, что скоро настанет их время. Делитесь, люди. Делитесь с мертвыми и неживыми. Не одним вам ходить по луной и солнцем. Не вам одним небо принадлежит.
   Бьерн рассказал ей о том, как путешествовал на север, как помогал людям избавиться от злых чар и проказ волшебного народа, как ловил духов и отправлял их обратно в сумеречный мир, как дошел до Северных гор и даже видел, стоя на берегу Бескрайнего моря, как сияет вдалеке заснеженные земли Свальбарда. Эти истории немного успокоили Сольвейг, притупили её острое беспокойство.
   За окном окончательно стемнело. Беззвездная и безлунная ночь накинула свое темное покрывало на мир.
   Сольвейг разрешила Бьерну спать в доме. Он расположился на полу, неподалеку от порога. Лежа в темноте, Бьерн сперва настороженно прислушивался к каждому звуку. Будь то шорох или скрип деревьев за окном, но потом тяжелая усталость взяла своё.
   Перед глазами снова появилось её лицо, раскрасневшееся от бега, золотые косы, из которых выбилось несколько прядей, и горячие губы, приникнувшие к его в прощальном долгом поцелуе.
   "Ты только вернись ко мне. Вернись. И больше ничего не нужно".
  
   Всё снова повторялось.
   Этот сон был его частым гостем.
   Ему только-только минуло шесть весен, и отец собирался возвести его в род. Конунг Харальд планировал это сделать после Йоля, когда теплые весенние ветра прогонят Кайлех прочь ... Весна. Прекрасное время для чего-то нового.
   Бьерн тогда спрятался под столом. Оттуда открывался хороший вид на то, как убивают его отца. Это сделал человек, поклявшейся именем Одина, что не причинит вреда хозяев дома, в котором он нашел гостеприимство. Он разделил пищу с отцом, он разделил с ним вино. А потом его меч блеснул в пламени очага, и конунг Харальд упал на пол.
   Бьерн не мог оторвать глаз от быстро расширявшегося пятна крови под ним. Темная кровь. Почти черная.
   Следом за отцом погибли и братья.
   Бьерн всё видел, но не мог до конца осознать, что происходит. Такое просто не может быть правдой. Ведь никто не станет нарушать священный обет, данный перед ликами богов ...
   Он сидел под столом, не издавая ни малейшего звука. Не плача. Не крича. Просто сидел и завороженно смотрел на кровь на полу.
   Его спас Сигурд, верный друг отца. Он нашел мальчика и вынес его из дома прежде, чем самого Бьерна вслед за родными отправили в царство Хель.
   Так в одну ночь он из Бьерна Харальдсона, сына конунга Харальда, правнука Бьерна Железнобокого, стал просто Бьерном. Бьерном Приемным Сыном. А позже Бьерном Ловцом Теней.
  
   В дверь постучали.
   Три раза.
   А потом всё смолкло.
   Бьерн открыл глаза и сел, оглядевшись - он находился в чужом доме, спал на полу, стискивая в руке кинжал. А всё остальное просто дурной сон...
   Он посмотрел на дверь.
   Напряженная, можно даже сказать звенящая тишина царила и в самом доме, и снаружи. Смолк даже беспокойный ветер. Плохой знак. Очень плохой.
   Бьерн медленно поднялся, бесшумно приблизился к двери и замер, прислушиваясь. На той стороне кто-то был. Он точно также, как и Бьерн стоял, прижавшись ухом к деревянной поверхности, и слушал ...
   Снова стук.
   Три раза.
   Смех.
   И тишина ...
   Бьерн услышал тихие шаги и обернулся - за его спиной замерла испуганная Сольвейг. Её взгляд был прикован к двери.
   - Это они, да? Духи леса? - прошептала с дрожью в голосе.
   - Да. Они не могут войти, не волнуйся,- он накинул на плечи куртку, проверил, легко ли выходит кинжал из ножен.- Сиди здесь. И не открывай дверь никому, кроме меня.
   - А ты куда? - спросила она беспокойно.
   - Хочу посмотреть, что за шутник там веселится.
   Ночь была холодная. Стылое дыхание паром поднялось в воздух и бесследно растаяло через несколько мгновений.
   Бьерн стоял перед домом, держа одну ладонь на рукояти кинжала. Руны на запястьях немного жгло - значит, где-то поблизости бродит кто-то из сумеречного мира.
   Смазанная тень мелькнула в стороне, скрывшись за углом дома.
   Снова смех. Стук по стенам. Шелест листвы, хотя никакого ветра нет и в помине.
   Бьерн прикрыл глаза. Дух был один. Видимо, узнал, что Сольвейг осталась без отца и решил её напугать. Мелкий проказник, расхрабрившейся перед Самайном. Его несложно будет проучить.
   Бьерн двинулся вперед.
   Он уже, наверное, сотню раз имел дело с лесными духами. Действительно опасные создания живут в чащах, прячутся в горах и в пещерах, подальше от людей и городов. Они любят уединение и не терпят, когда их беспокоят. Проблемы зачастую создают мелкие создания. Шалуны и проказники, любители пошутить над глупыми людьми.
   Смазанная тень пританцовывала впереди. Бьерну даже показалось, что он может различить женский силуэт.
   - Бьерн ... - он услышал звонкий голос.- Бьерн Харальдсон, ты наконец-то вернулся в родные края!
   Кинжал с тихим шорохом покинул ножны. Бьерн провел пальцем по руне, выгравированной на лезвии, крепче перехватил рукоять.
   - Кто ты?
   До него донесся только смех. Звонкий и чистый, наверное, именно такой бывает у эльфов, которые завлекают людей в зачарованные круги.
   Силуэт пропал.
   Бьерн бросил быстрый взгляд по сторонам.
   Никого.
   Он обошел вокруг дома, но тот, кто беспокоил их, ушел ... Или сделал вид, что собирается уходить. Кожу там, где были руны, еще пощипывало. Значит, шутник остался. Бродит где-то поблизости. Выжидает удобный момент.
   - Расхрабрился перед Самайном, но испугался ловца,- крикнул Бьерн, зная, что дух его услышит.- Знал бы, что тебя так легко будет припугнуть, остался бы спать снаружи!
   Всё также никого.
   - Откуда ты знаешь моё имя?
   Нет ответа.
   Бьерн собирался было развернуться и вернуться к дому, как внезапно почувствовал чужое присутствие. Некто стоял прямо за его спиной.
   Это было похоже на вспышку. Все руны, нанесенные на его тело, разом вспыхнули, словно бы кожу обожгли огнем. Диким неуправляемым огнем.
   Бьерн едва подавил крик, чуть не сорвавшейся с его губ. Он выронил кинжал и скрючился от агонии.
   Чужие холодные пальцы обхватили его подбородок, приподнимая голову и заставляя Бьерна смотреть в ярко-зеленые глаза. Это была красивая женщина, высокая и стройная. Она стояла перед ним, закутанная в серый плащ. По плечам её рассыпались волосы, рыжие будто пламя.
   Она улыбнулась, глядя на него.
   - Кто ты? - едва слышно спросил Бьерн.
   - Мы так долго тебя ждали, Бьерн... - произнесла она ласково.- Ты заставил нас поволноваться.
   - Кто ты?
   - Шшш,- она приложила палец к его губам.- Мы рады, что ты вернулся. Тебе многое предстоит совершить ... Мы надеемся, что ты нас не подведешь,- она снова засмеялась и обхватила лицо Бьерна узкими ладонями.- Не бойся, Бьерн Ловец Теней. Это наша с тобой не последняя встреча,- и она примкнула к его губам в коротком поцелуе.
   Бьерн еще чувствовал их вкус даже тогда, когда она исчезла. Горечь прямо, как у полыни.
  
  

*************

  
  
   Тогда после всего случившегося зимний воздух казался на удивление чистым. Маленький Бьерн вдыхал его жадно, стараясь наполнить этой морозной чистотой легкие, и забыть, забыть навсегда ту духоту, царившую в чертоге, в которой смешались запахи еды, вина и пота. А еще крови ... Бьерну долго чудился резкий металлический запах, шлейфом тянувшейся за ним. Словно бы Харальдсон унес его из отцовского чертога с собой.
   Бьерн хорошо запомнил то облегчение и почти что счастья, когда Сигурд привез его домой. Они ехали несколько дней, двигаясь на северную часть Медвежьего полуострова, к Холодному мысу. Ехать пришлось тайно, скрываться под вымышленными именами. Ведь все уже знали: конунг Харальд мертв, его семья тоже, и только маленькому Бьерну удалось спастись. А человек, ярл Олав, убивший их, сам занял отцовский чертог и стал править, как конунг. Он получил, что желал, но отнюдь бы не отказался и от головы Бьерна.
   Тогда был рассвет. После Йоля ночи становились короче - Кайлех уходила. Весенние ветры освободили Солнечную Деву, заточенную в камень. И пришла пора весны ... Солнце вернулось на холодные земли.
   Бьерн и Сигурд замерли на дороге, оба пораженные удивительной красотой рассвета. По земле стелилась утренняя молочная дымка, будто бы туманное море в невидимых берегах. А над ней возвышались горы, уже подсвеченные бледно-розовым светом восхода.
   Бьерн смотрел на них, задрав голову, и этот нежный свет пробудил в нем чувство облегчения, надежды и почти что странного счастья. Как Кайлех уходит, как уходят её верные ледяные ветра и снег, так может и у него, Бьерна, всё потом будет хорошо ...
   Эту ночь и то утро Бьерн никогда не забудет.
   Слишком яркий контраст.
   Вот и сейчас он стоял на знакомой развилке и наблюдал за тем, как восходит солнце. Это почти стало традицией, приходить и уходить с поднимающемся светилом.
   Седые от снега на вершинах горы и обледенелая дорога. Рассвет перед Самайном серый, будто бы выцветший. И всё вокруг кажется обездвиженным и сонным, замершим, словно бы в тревоге.
   Наконец-то дома!
   Бьерн вполголоса поблагодарил богов за благополучную дорогу домой и ускорил шаг, почти что побежал, уверенный в том, кого вскоре увидит.
   Она всегда знала, когда он возвращается. Предчувствовала. Видела смутный силуэт в своих снах, который день ото дня становился всё четче.
   С того самого первого раза, как Бьерн ушел, Астрид выходила его встречать. Она стояла на небольшом возвышении, откуда открывался хороший вид на дорогу. Невысокий хрупкий силуэт, кутающейся в толстую шаль от колючего прикосновения ветра.
   Бьерн увидел её сразу.
   - Астрид!
   Она вздрогнула, услышав своё имя, и Бьерн кинулся к ней.
   Её кожа пахла лавандой, а в золотые распущенные волосы были вплетены заговоренные алые ленты. Бьерн прижался жадным поцелуем к теплым губам, чувствуя, как она отвечает ему с не меньшим пылом.
   - Ты вернулся,- выдохнула она, когда отстранилась от него, не сдержала широкой улыбки и запустила тонкие пальцы в его светлые взлохмаченные волосы.- Я сказала отцу, что сегодня ты будешь здесь.
   Бьерн обхватил её узкое лицо ладонями, чуть-чуть приподнял, глядя в небесно-голубые глаза. Он боялся забыть их цвет ... Этот ясный голубой, прямо, как летнее небо цвет.
   - Я хотел успеть до Самайна. Мне столько нужно тебе рассказать,- в ответ она накрыла его ладони своими, стиснула пальцы.- Но это всё потом ... У нас еще есть немного времени,- он снова склонился к её лицу и припал к мягким губам в долгом поцелуе.
  
   Они были вместе с детства. Бьерн полюбил её с того самого момента, когда он впервые оказался в чертоге ярла Сигурда.
   Тогда Астрид выбежала навстречу отцу, и Бьерн замер, не в силах отвести от девочки глаз. Слепящее на солнце золото волос, большие ясные глаза и теплая улыбка. Он позже признался ей, что именно Астрид помогла ему справиться с той удушающей тоской по дому. После встречи с ней ему перестал повсюду чудиться запах крови. Астрид же рассказала, что он ей снился. Задолго до того, как шагнул во владения её отца. Она чувствовала, что им суждено встретиться.
   "Боги привели нас друг к другу, Бьерн",- так однажды она ему сказала, и Бьерн стиснул её в объятиях сильнее. Уж ему ли было не знать, что боги запросто могут забрать обратно то, что они недавно с щедростью подарили.
   Больше, чем этого, Бьерн боялся только одной вещи: когда-нибудь Астрид устанет его ждать, и ему будет не к кому возвращаться.
  
   Жители Холодного Мыса приветствовали его. Весть о том, что приемный сын ярла Сигурда вернулся, быстро разнеслась по деревне. Люди выходили встречать его. Они протягивали ему букеты желтых осенних цветов и желали удачной охоты во время Кайлех. Кто-то шутил, что на сегодняшней пиру говорить будет только Бьерн. Уж ему-то есть что поведать простым людям о своих странствиях.
   Они радовались возвращению Ловца Теней. Ведь ловцы единственные, кто способен помочь людям, когда духи гуляют по земле. Только им, знающим руны, под силу усмирить гостей из сумеречного мира и отправить их обратно, откуда они, незваные, пришли.
   Сегодня ночь Самайна, а значит, будет пир в чертоге ярла. Соберутся все жители деревни, чтобы проститься с летом и поприветствовать старуху-зиму.
   Ты не сердись, Кайлех.
   Не гневайся на смертных.
   Наступает твоё время, и ты теперь здесь хозяйка.
   Сигурд вышел навстречу Бьерну. Все такой же, как и тогда, десять лет назад: высокий и крепкий, широкий в плечах и сильный в руках. Его рыжую бороду уже посеребрила седина, она же тронула и виски. Он был преданным другом конунгу Харальда и вырастил его сына, как своего собственного. И не стал спорить, когда Бьерн выбрать путь ловца.
   Ярл Сигурд обнял Бьерна крепко-крепко. Он сразу отметил, как изменился за прошедший оборот юноша. Выглядел Бьерн старше своих шестнадцати зим. Путешествия закалили его. Сделали больше похожим на отца.
   - Добро пожаловать домой, Бьерн,- наконец произнес Сигурд.- Мы молились богам каждую ночь, чтобы ты вернулся живым.
   Бьерн кивнул, вспоминая всё то, что с ним случилось за прошедший оборот.
   - И боги услышали ваши молитвы, отец.
  
   Люди не могут этого видеть, но чувствуют. Тревога заполняет воздух. Царит затишье, словно бы скоро должна разразиться гроза. Невидимая человеческому глазу гроза.
   Жгите костры в Самайн!
   Пируйте!
   Нельзя сидеть в страхе, когда духи выходят на свободу! Нельзя им дать почувствовать вашу тревогу! Празднуйте, люди! Пусть Кайлех останется довольна такой встречей! Быть может ваше веселье смягчит её суровый нрав!
   Бьерну было положено сидеть по правую руку от Сигурда. Место сына и наследника. Единственный сын Сигурда погиб - его в детстве забрала неизвестная болезнь.
   Огонь в очагах был неспокойный. Дрожащий свет поднимался к потолку, очерчивая лица идолов, взирающих на присутствующих строго. Один и Тор, Фрейя, Фригг ... Бьерну было достаточно прикрыть глаза и увидеть пульсирующие руны на стенах. Точно такие же покрывали и его тело: спину, плечи и руки. Древние знаки, подаренные жителям Асгарда еще в начале времен.
   В чертоге было душно, царила стояла стойкая смесь запахов: здесь и ароматы эль и еды, резкий от шкур, запах пота. Еще пахло травами, которые сжег шаман, чтобы отпугнуть злых духов.
   Дочери и жена Сигурда разносили еду и разливали напитки. Когда Астрид подходила, чтобы наполнить кубок Бьерна, тот всегда старался незаметно коснуться её руки, поймать её взгляд, обменяться едва заметной улыбкой. Эту ночь они проведут вместе, в объятиях друг друга. Урвать немного любви перед тем, как ему снова придется уйти.
   Все присутствующие хотели услышать истории Бьерна. О том, как он путешествовал, что видел, с кем столкнула его судьба. И Бьерн рассказывал. Не всё, конечно. Были такие моменты, которые должны были остаться без слов. Невыговоренными. Спрятанными глубоко-глубоко.
   - Ты выглядишь храбрым юношей, Бьерн,- произнес незнакомый голос, и некто поднялся из-за стола.- Но действительно ли правда то, что ты нам рассказываешь?
   Молчание опустилось в великом чертоге. Бьерн присмотрелся к говорившему - этого старика он раньше не видел. Скрюченный, худой, одетый в какие-то обноски. Он стоял, опираясь о край стола.
   - Я не знаю тебя,- ответил Бьерн.- Кто ты?
   - Меня зовут Скагги. И я простой путник, не успевший домой до начала Самайна,- произнес Скагги мягко.- Я внимательно наблюдал за тобой, Бьерн. И твое лицо казалось мне знакомым. Я наконец вспомнил на кого ты похож ... На конунга Харальда, убитого собственным гостем десять зим назад.
   Бьерн облизал пересохшие губы и потянулся к кубку. Сделал большой глоток эля. Он чувствовал на себе внимательный взгляд присутствующих.
   - Ты прав,- наконец проговорил Бьерн.- Конунг Харальд был моим отцом.
   - Ты рассказываешь о своих путешествиях. О том, как побеждаешь злых духов и загоняешь их обратно в сумеречный мир. Ты храбр. Ты не боишься слуг Кайлех. Но почему тогда убийца твоего отца и братьев все еще жив? Почему он пирует в чертоге твоих предков? Пьет из кубка твоего отца? Владеет землей, которую завоевал еще твой прадед? Когда Рагнара Лодброка король Элла бросил в яму со змеями, мы все знаем, что случилось. Твой прадед и его братья отомстили за смерть своего отца. Так почему ты сидишь в тени? Ты боишься, Бьерн Харальдсон? Боишься мести?
   Он бросал ему резкие слова в лицо, и Бьерн почувствовал, как внутри всё сжалось. Недавно выпитый эль комом стал в горле. Старик молчал, ожидая ответа Бьерна, а тот не спешил говорить. В великом чертоге стояла настолько хрупкая тишина, что можно было услышать, как трещат поленья в огне.
   - Достаточно,- проговорил Сигурд, поднимаясь со своего места; он положил ладонь на плечо Бьерна.- Сегодня ночь Самайна. Время, когда начинается новый оборот. Пусть прошлое остается в прошлом... - ярл стиснул плечо Бьерна.- Порой ему там самое место.
  
   Эта ночь была на удивление ясная. Бьерн стоял во дворе и смотрел в небо, задрав голову. Крупные и яркие звезды на темном шелке небес. Он помнил легенды матери о том, что это огни далекой Вальгаллы, куда попадают храбрые воины. Только ему, Бьерну, туда путь заказан. Его отец погиб сражаясь, братья тоже. Теперь они пируют с Одином.
   Старик был прав: конунг Олав действительно еще жив, и он спокойно живет в доме, который принадлежал Харальду. Он приносит жертвы на тот самый алтарь, на который его приносил отец Бьерна. Он молится идолам, которые были там воздвигнуты чужими предками. В его венах действительно течет кровь Инглингов, но он, Бьерн, её недостоин.
   Услышав шаги за спиной, Бьерн решил сперва, что это Астрид его нашла, но, обернувшись, увидел того самого старика.
   - Что тебе нужно? - резко бросил ему юноша.
   Скагги в ответ лишь усмехнулся.
   - Прости меня, Харальдсон, я не хотел обидеть тебя.
   - Ты унизил меня при всех,- холодно отозвался Бьерн.- Обозвал трусом. Я спрашиваю в последний раз: что тебе нужно? - и демонстративно положил ладонь на рукоять кинжала.
   Старик приблизился к нему. Он шел тяжело, опираясь на кривую палку, служившую ему тростью. Только сейчас Бьерну представился шанс разглядеть его вблизи: седые взъерошенные волосы, некрасивое дряблое лицо с кожей, похожей на сморщенное яблоко, блеклые темные глаза и опущенные уголки тонких губ.
   - Я лишь задал вопрос, который мучает и тебя, Бьерн. А уж решать трус ты или нет, не моё дело... - он ненадолго замолчал, а потом продолжил.- Я пришел сюда, в Холодный Мыс потому, что знал, что найду тебя здесь. Мне требуется твоя помощь.
   - Ты её не получишь,- ответил Бьерн и развернулся было, чтобы вернуться обратно в дом, как старик схватил его за руку. Хватка оказалась достаточно крепкой.
   - Я заплачу тебе.
   - Меня не интересуют деньги,- Бьерн вырвал руку и оттолкнул от себя Скагги.- Я бы прогнал тебя прочь, но это дурной знак отдавать гостя на растерзания слугам Кайлех. Уйдешь утром.
   - А что если я скажу, что у тебя есть возможность встретиться с отцом, Бьерн? - слова старика заставили Бьерна остановиться.- Ты ведь давно мечтаешь об этом, не так ли? Эта неделя Самайна. Мертвые возвращаются в мир живых из царства Хель.
   - Мой отец пирует с Одином в чертогах Вальгаллы. Такие, как он, не возвращаются на Самайн.
   Скагги как-то странно улыбнулся.
   - Я бы не был в этом так уверен ... Я знаю место, где можно встретить мертвых. Где они ждут, когда к ним явятся их живые родственники. И твой отец там. Он ждет тебя, Бьерн. А меня ждет моя жена и мои дети ... - взгляд его блеклых глаз замер на Бьерне.
   Тот закусил губу, раздумывая над ответом. Скагги видел его сомнения и не торопил с ответом.
   - Что это за место? - наконец спросил Бьерн.
   - Вдовье ущелье. Это в двух днях пути от Холодного Мыса. Я знаю дорогу, но сам не дойду,- он кивнул на палку, которую держал в руках.- Я слишком стар, чтобы путешествовать в такое место одному.
   Бьерн смерил его настороженным взглядом.
   - И я увижу свою семью? Отца? Братьев? Мать?
   Скагги кивнул.
   - Ты увидишь даже Бьерна Железногобокого, если захочешь. Они все там Бьерн. Ждут, когда живые их навестят.
   - А как мне понять, что ты мне не лжешь?
   Скагги приложил руку к груди.
   - Я могу тебе покляться. Именем Одина и Тора, если захочешь.
   Бьерн качнул отрицательно головой.
   - Этого недостаточно. Такие клятвы легко нарушить.
   Присев на корточки, он начал рисовать на земле руну правды. Скагги с интересом наблюдал за его действиями.
   - Если ты поклянешься именем богов на руне, то я пойду с тобой,- сказал Бьерн.- Поклянись, что ты говоришь правду.
   Скагги встал в центр руны, и Бьерн заметил, как на мгновение вспыхнули её края красным. Он приложил руку к груди, прочистил горло и произнес, твердо и уверенно:
   - Именем Одина, Отца Всего, и Тора я клянусь тебе, Бьерн Харальдсон, что, если ты отведешь меня ко Вдвоьему ущелью, то встретишь там свою семью.
   Края руны снова полыхнули красным. Клятва была услышала. Она должна быть исполнена, а, если нет, то не миновать давшему её беды. Большой беды. Руна Правды жестоко мстит за ложь.
   - Хорошо, Скагги,- произнес Бьерн.- Я отведу тебя. Будь готов отправиться в путь с рассветом.
  

*************

  
  
   Настало время Кайлех.
   Наступила долгая ночь, и солнце не поднималось из-за горизонта. Старики говорят, что эта зима будет особенно холодной и злой. Кайлех злится, говорят они полушепотом, Кайлех в гневе. Плохо её встретили, плохо. Не миновать нам снегов и метель, грозных ветров её холодных и зверей диких, духов, злые чары ворожащих.
   Бьерн стоял во дворе и смотрел на небо. Все давно спали, но к нему сон не шел. Бьерн думал о своих родителях, точнее, о тех смутных силуэтах, которые остались в памяти. Отец: высокий, крепкий, со светлыми, как мед волосами, и глазами цвета хмурого моря. Он мог запросто одной рукой поднять Бьерна. В те моменты мальчику казалось, что отец его также силен, как и Тор. Никто не может быть его сильнее. Но больше, чем самого отца, Бьерн помнил его щит. Старый, переживший не одну битву, принадлежавший еще деду Харальда - великому Бьерну Железнобокому. Бьерну нравилось водить рукой по дереву, считая зазубрины, оставленные мечами врагов.
   А его мать ... Бьерн порой казалось, что он даже помнит её запах. Сладкий аромат трав, исходящий от волос и кожи. Прикосновение мягких рук. Длинную косу медных волос. Любящий взгляд голубых глаз. У нее был красивый голос, и она часто пела ему колыбельные, когда маленький Бьерн не мог уснуть.
   Время смыло их лица, выцвели краски в памяти. Но они часто снились Бьерну, просто черные силуэты, замершие над ним. Они всегда задавали один и тот же вопрос: "Почему наш убийца еще жив, Бьерн? Почему ты не отомстил за нас?"
   В первые дни после Самайна мертвые возвращаются из царства Хель. Бьерн ждал, что вернутся и его родители. Потом Сигурд ему рассказал, что его семья пирует в Вальгалле. А оттуда никто не возвращается. Никогда.
   Услышав осторожные шаги позади, Бьерн сразу понял, кто это. Она прижалась к нему, обняв со спины.
   - Ты собираешься уйти, да? - тихо спросила Астрид, а потом, не дождавшись его ответа, произнесла грустно.- Ты снова уходишь, даже не успев толком вернуться.
   Она знала его слишком хорошо.
   Бьерн стиснул её горячие ладони.
   - Это ненадолго. Лишь на несколько дней.
   Астрид покачала головой, прижалась к нему крепче.
   - Вдовье ущелье, Бьерн. Это опасное место. Про него ходит множество слухов. Я не хочу, чтобы ты туда шел.
   Я не хочу, чтобы ты там остался. Вместе с мертвыми. Навсегда.
   - Я вернусь к тебе, Астрид. Обещаю.
   Она ничего не ответила. Она молчала долго, и Бьерн не сразу понял, что Астрид плачет. Беззвучно, только слезы соленые и текут по щекам.
   - Астрид ...
   Бьерн обернулся, заключил её в крепкие объятия. Он целовал её влажные от слез щеки, полные губы, волосы, руки. Шептал, что обязательно вернется, что время пролетит незаметно, что она даже и не заметит его отсутствия.
   Она приложила пальцы к его губам, прося помолчать. В полумраке Бьерн увидел, как блестят от слез её глаза.
   - Ты всегда буду ждать тебя, Бьерн. Буду ждать, если отправишься на другой конец мира. И буду ждать, если ты не вернешься ... И если мне суждено уйти первой, то я не шагну в царство Хель без тебя,- он хотел было ей возразить, сказать, что слишком рано для таких признаний, но она остановила его.- Тшшш... Я просто хочу, чтобы ты знал это, Бьерн. Знал, что тебе всегда есть к кому возвращаться,- она запустила руку в карман и достала что-то, положила на раскрытую ладонь Бьерна.
   Вещица была еще теплая, хранившая прикосновение Астрид. На ладони Бьерна лежало широкое кольцо, покрытое изящной надписью на неизвестном ему языке. Бьерн никогда не видел этих букв. Он удивленно посмотрел на Астрид - она улыбнулась.
   - Язык моей матери. Она подарила это моему отцу, и её боги хранили его в битвах наравне с нашими. Теперь оно будет хранить тебя, Бьерн.
   Он надел его на большой палец и вместо слов благодарности, притянув Астрид к себе, примкнул к её губам в долгом поцелуе.
  
   Как и полагается, покидал свой дом Бьерн с рассветом. Ночная тьма ушла, но небо продолжало оставаться хмурым, словно бы застрявшим в бесконечных приглушенных сумерках. Теперь так будет всегда, пока Летняя Дева не вернется в мир людей.
   Бьерн потрепал сонного Клыка по загривку и двинулся навстречу Скагги - он ждал Бьерна у ворот. Не решился заходить во двор ярла. Здесь ему не были рады. Сигурд также не обрадовался новости, что Бьерн уходит, но насильно его удерживать в стенах чертога не пытался. Лишь пожелал удачи и пообещал, что принесет жертву Одину и Тору, чтобы они сохранили его жизнь в дороге.
   - Я думал, ты не придешь, Бьерн Харальдсон,- произнес Скагги вместо приветствия.- Сейчас опасные дни. Духи опьянены свободой.
   - Я не из тех людей, которые нарушают данное слово,- холодно отозвался Бьерн.
   Скагги только улыбнулся и, хромая, пошел вперед, опираясь на свою трость. Бьерн последовал за ним.
   Они покинули Холодный Мыс, не оглядываясь.
   Бросить взгляд через плечо - плохая примета.
   Вдовье Ущелье. Гиблое это место, так говорят. А еще говорят, что там находится вход в царство Хель. Наступает время Кайлех, и преграда между сумеречным миром Хель и миром живых исчезает. Мертвые могут гулять среди живых эти дни, пока слуги Хель не загонят их обратно в Хельхейм.
   - Откуда ты знаешь про это место? - спросил у Скагги Бьерн, поравнявшись с ним.
   Тот ответил не сразу.
   - Я был там. Много зим назад,- наконец проговорил он.- Я был чуть старше, чем ты, когда пришел туда. Я тоже слышал разные истории о Вдовьем Ущелье. Решил проверить, что на самом деле правда, а что ложь.
   - Но ты выбрался оттуда? Мертвые отпустили тебя.
   Скагги кивнул.
   - Отпустили,- согласился он.- Только взяли с меня слово вернуться. А я тоже не тот человек, который бросает клятвы на ветер.
  
  

*************

  
   Их дорога лежала на север, к угрюмым, возвышающимся горам. Говорили, что там обитают тролли. Днем они прячутся в пещерах, а ночью выбираются на охоту. Все знают страшилки о том, как им любо человеческое мясо. Но мало кто видел троллей вживую. Да и вряд ли найдется тот, кто захочет, особенно, когда нога Кайлех ступила на землю людей.
   Под куполом серого неба резвились холодные ветра, гоняя мелкую снежную крошку. Это последние осенние дни. Потом придет зима. Примчится на верном снежном коне, хлестнет кнутом неповоротливые тяжелые тучи, и обрушит на землю яростную метель. Несколько дней может падать снег, заметая дороги, будет голодно выть зверем диким ветер и скрести о каменные стены невидимыми когтями, будут духи проситься на ночлег, жалобными голосами плача ... Зима время темное и страшное. Она всегда задерживается в этих краях надолго.
   Бьерн хотел успеть домой до начала первых снегов. Очутиться в родном чертоге, под защитой рун. Да и слова Астрид никак не выходили у него из головы. Она прощалась с ним так... Так, словно им не скоро было суждено увидеться.
   Бьерн то и дело крутил кольцо на пальце. Он мог разобрать лишь несколько символов, но не больше. Это был язык края, лежащего южнее - Страна Градов. Гардарики, откуда шестнадцать зим назад Сигурд привез себе жену.
   Бьерн шагал впереди, Скагги плелся за ним. Ловец ожидал, что старый Скагги будет отставать, но старик его удивил. Не смотря на хромоту, он не оказался такой уж большой обузой, как думал Бьерн. К тому же, Бьерн ожидал, что его спутник начнет жаловаться на тяжелый путь, но Скагги упорно молчал. И помощи не просил. Даже, когда было заметно, что больные ноги его подводят.
   Дорога ко Вдовьему ущелью была пуста. Мертвая неделя в самом разгаре. Духи бродят по пустым дорогам и тропинкам, носятся на перегонки с ветром и прячутся в клочьях утреннего тумана. Опасно одному сейчас ходить.
   Так прошел хмурый и пасмурный день. Бьерн и Скагги проходили мимо реки, когда первый приметил красивую девушку, сидящую на берегу. Простое темное платье, распущенные белые волосы до пояса. Она сидела, свесив ноги к воде. Увидев путников, помахала им рукой, подзывая к себе, но даже на расстоянии Бьерн почувствовал, как на руках защипало руны. Дух.
   Они поспешили прочь.
   Больше мертвых им не встретилось в пути.
   На ночлег они расположились недалеко от дороги. Бьерн выбрал удачное место: ему открывался хороший обзор на дорогу, но сами они оставались незаметными. Ни к чему лишнее внимание. Особенно, сейчас.
   Скагги развел костер, Бьерн же нарисовал круг, по краям которого затем начертил руны. Теперь без приглашения к огню не пройдет ни дух, ни нечисть.
   Первым нести дежурство вызвался Скагги.
   Бьерн же расстелил походное одеяло и с наслаждением вытянул ноги. Клык устроился под боком, согревая своим теплом. Сон не шел к нему, и Бьерн лежал, рассеянно крутя кольцо на пальце.
   - Знаки Гардарики... - услышал он голос старика.- Я видел их однажды. Имя бога, который, как и Тор, повелевает молнией и громом. Венды зовут его Перун. Только его имя тебе не поможет, Бьерн. Здесь у чужого бога нет силы...
   Бьерн ничего ему не ответил. Перевернулся на бок и закрыл глаза. Он хотел поскорее заснуть, увидеть во сне Астрид ... Юноша уже успел провалиться в сладкие объятия сновидения, как его разбудил шум: треснула ветка под чьими-то ногами.
   Бьерн распахнул глаза и резко сел.
   Ладонь привычно легла на рукоять клинка.
   Скагги сидел подле костра, вороша огонь длинной палкой. Он казалось, ничего не слышал.
   Бьерн огляделся.
   Вокруг клубилась, перекатывалась неспешными волнами темнота. Безлунное небо над головой казалось чёрным и бездонным.
   Снова раздался треск.
   Кто-то приближался к ним.
   Теперь уже вырисовывались и темные тени на фоне царящей вокруг ночи.
   Бьерн почувствовал, как защипало руны на его теле, увидел, как вспыхнули тускло рисунки, охраняющие их лагерь. Он крепче стиснул оружие, настороженно вглядываясь в темноту.
   - Они не переступят зачарованный круг,- произнес успокаивающе Бьерн, заметив, как испуганно сжался Скагги.- Только, если ты сам их пригласишь. Духи попытаются обмануть тебя, но ты им не верь. Всё, что они будут говорить, это ложь.
   Скагги только кивнул.
   Клык прижал уши и тихо зарычал.
   Руны вспыхнули ярче.
   Тени замерли совсем близко.
   - Пожалуйста ... - раздался тоненький детский голос.- Пожалуйста, пустите нас к огню погреться. Мы замерзли и очень устали. Мы очень хотим есть. Пожалуйста.
   - Ступай отсюда, дух,- покачал головой Бьерн. - Здесь ты жертву не найдешь.
   - Пожалуйста,- заплакали жалобно тени.- Пустите нас погреться... Нам так холодно. И вокруг так темно. Мы боимся темноты... Пожалуйста... - тени обступили круг, и одна из них попыталась шагнуть за черту, но тотчас отпрянула - руны полыхнули красным.
   - Уходи,- повторил Бьерн спокойно.- Пока я самостоятельно не отправил тебя в Сумеречный мир.
   Тени замолчали на долю секунды.
   - Ты ничего не сделаешь нам ловец, - произнесла одна из них ехидно.- Сейчас время Кайлех, а не твое.
   Бьерн ничего не ответил.
   Тени же не спешили уходить. Их стало еще больше - они обступили круг плотно. Как Бьерн и предполагал, одинокие путники стали для них желанной добычей во время Самайна.
   - Бьерн! - неожиданно раздался голос вдалеке.
   Бьерн вздрогнул и резко развернулся в ту сторону, откуда он раздался. Внутри всё предательски сжалось.
   - Астрид?
   Тени вокруг заволновались. Задрожали, прямо, как пламя на ветру.
   - Бьерн, пожалуйста, помоги мне! - голос Астрид разрезал звонкую тишину, и еще несколько секунд стоял у Бьерна в ушах.- Бьерн, мне страшно! Их здесь слишком много! Бьерн!
   Юноша сделал поспешный шаг и замер на самой границе круга, тревожно вглядываясь в темноту вокруг. Он стиснул рукоять меча так сильно, что побелели костяшки.
   Духи вокруг молчали, но Бьерн чувствовал: они довольны, что нашли слабое место ловца. Самайн делает их сильнее и опаснее, как диких зверей, которые давно томились в неволе, а сейчас вырвались на свободу.
   А затем Астрид закричала.
   Её крик поднялся в воздух кверху, а затем затих, накрытый глухой непроницаемой тишиной.
   Не могут мертвые так кричать!
   Не могут!
   Бьерн был готов броситься за пределы круга, он уже занес ногу над линией круга, чтобы перешагнуть руны. Он должен был помочь ей, спасти её, втащить в круг, пока не поздно ...
   Но ловца удержали сильные руки, не давшие ему совершить глупость. Скагги с неожиданной для старика силой дернул Бьерна, и тот упал на землю рядом с огнем. Старик замер над ним.
   - Духи коварны, Бьерн,- произнес он.- Они знают слабые места людей и охотно этим пользуются. Астрид здесь нет. Твоя невеста в родном чертоге ждет тебя. Мертвые обманули тебя.
   - Я никогда не слышал, чтобы они умели подделывать голоса живых ...
   - Самайн дает им силу. Они сделают всё, чтобы выманить тебя из круга.
   И сказав это, Скагги, хромая, зашагал к границу рунного круга. Бьерн так и не понял, как ему это удалось. Он услышал лишь слова, оброненные на незнакомом языке. А затем вспыхнули руны да так ярко, что Бьерну пришлось зажмуриться. Открыв глаза, он увидел, что теней нет.
   Мертвые ушли.
   Довольный Скагги опустился на своё место. Он снова принялся ворошить огонь палкой так, словно бы ничего не случилось.
   - Что ты сделал? Как тебе удалось прогнать их? - спросил Бьерн, опускаясь напротив него.
   Старик взглянул насмешливо на него.
   - У всех есть свои секреты, Бьерн Харальдсон. Я не одну зиму живу на этом свете, и кое-чему научился.
   Бьерн смерил его подозрительным взглядом, но говорить о том, что мало поверил в слова Скагги, не стал.
   - Ложись спать, Бьерн, - проговорил Скагги заботливо.- Ночь только началась. А завтра нас ждет трудная дорога.
   Бьерн с ним спорить не стал. Растянулся на одеяле, одной рукой приобнял Клыка, а второй стиснул рукоять верного меча.
   Скагги сказал правду: ночь только началась.
   И кто знает, что еще может таиться в её густых тенях?
  
  

*************

  
   Утром пошел снег. Мелкие снежинки сразу же таяли, стоило им коснуться земли. Но это был снег. Первый в новом году. Cкоро, через несколько дней начнется время снегопадов и метелей. Злоба Кайлех развернется во всей своей красе.
   Бьерн поднял голову, глядя на возвышающиеся перед ними серые утесы. Вот они и на месте. Удивительно даже ... После того случая позапрошлой ночью, когда мертвые едва не вытянули Бьерна из защитного круга, им больше духов не попадалось. Ни одного. И это в первые дни после Самайна!
   Бьерн чувствовал, что-то здесь нечисто. И часто юноша косился на своего спутника - старого Скагги, интуицией чувствуя, это старик не так-то и прост, как хочет казаться. Но что ему нужно на самом деле тогда? И кто он?
   Ловец пристально за ним наблюдал, но Скагги (кем бы он не был) ничем себя не выдавал.
   - Долго еще? - спросил Бьерн, когда они вплотную подошли к скалистым утесам.
   Тонкая ниточка тропы вилась перед ними уходя вверх. Скагги указал на нее.
   - Надо подняться. Вход в царство Хель там. Его сложно не узнать.
   Бьерн демонстративно положил ладонь на рукоять меча и кивнул на тропинку.
   - Иди первым, Скагги,- произнес он холодно.- А я последую за тобой.
   Скагги усмехнулся, но ничего на это не ответил. Заковылял впереди, и Бьерн двинулся следом за ним.
   Снег стал падать сильнее. Крупные снежные хлопья закружились в воздухе, подхватываемые непоседливым ветром. Свинцовое небо потемнело - тучи закрыли его. Стало холоднее.
   Нехорошее предчувствие всколыхнулось в душе ловца. Но слишком поздно было отступать.
   Бьерн шел вслед за Скагги, не упуская сутулую фигуру из виду. Ветер, будто бы издеваясь, швырял ему в лицо мелкую снежную крошку.
   Ветер усилился.
   Снегопад тоже.
   В какой-то момент, когда в глаза ему угодила снежная пыль и Бьерн отвернулся, буквально на мгновение, Скагги пропал. Больше не виделась впереди его спина, замотанная в серый дорожный плащ.
   - Скагги!
   Но разъяренный по одной ему ведомой причине ветер унес эти слова далеко-далеко.
   - Скагги!
   Бьерн обернулся, но не увидел за собой ничего, кроме белой снежной пелены. Снег падал и падал, заметая и следы ловца, и следы Скагги.
   - Скагги!
   Нет ответа.
   Только ветер задул сильнее.
   Тропинка, едва видная, вела его за собой до тех пор, пока скалы по обеим сторонам не расступились. Вокруг всё было белым-бело от падающего снега. А еще было очень тихо. Неестественно тихо.
   Бьерн огляделся - из-за снегопада он не видел дальше своего носа. Сложно было сказать, как далеко находится вход в Хельхейм. Также сложно, как и понять, где именно он, Бьерн, находится.
   - Скагги!
   Голос Бьерн поднялся к белым небесам и там же где-то и замер, отдаленным эхом.
   - Клык!
   Падал тихо снег.
   Ветра здесь не было.
   - Скагги, где ты? - руны на руках защипало, и Бьерн обнажил клинок.- Скагги!
   Лишь тишина была ему ответом.
   - Бьерн ...
   Руны обожгли кожу сильнее, и Бьерн резко обернулся, почувствовав за спиной чужое присутствие. Он уже занес было руку, чтобы обрушить на духа удар, но так и не смог этого сделать ...
   Скагги сдержал своё обещание.
   Она вышла ему навстречу. Такая, какой Бьерн запомнил её. Простое платье, толстая коса, перекинутая через плечо, деревянные браслеты на руках и ожерелье, которое сделал ей сам Бьерн из ракушек, найденных на берегу.
   - Бьерн,- она улыбнулась, и Бьерн невольно опустил меч, сделав испуганный шаг назад.- Мы так долго тебя ждали ... Ты наконец-то пришел к нам.
   Сигурд сказал, что его мать отчаянно сопротивлялась, защищая дочерей. Она лишила жизни двоих прежде, чем сама последовала за своим мужем и сыновьями. В воспоминаниях Бьерна она осталась именно такой, увиденной последний раз перед тем, как конунг Харальд взял младшего сына на пир в честь гостя.
   - Мам?
   Она снова улыбнулась, простерла к нему руки, желая обнять, но Бьерн остался стоять на месте. Он заметил, как проступили еще силуэты за спиной его матери: сестры и старшие братья. Они молча окружили Бьерна, и тот почувствовал на себе их взгляды.
   Руны щипало и жгло, но Бьерн не обращал на это внимание, жадно вглядываясь в позабытые лица, пытаясь запомнить и больше не забыть черты, выцветшие в памяти.
   Мать, сестры и братья, все те, кого жестоко отняли у него в ту страшную кровавую ночь. Сколько раз Бьерн засыпал, думая о них, сколько раз представлял, как всё могло иначе сложиться ... Если бы только время можно было повернуть вспять.
   - Бьерн.
   Он медленно обернулся, уже зная, кто выступит к нему из белого молока вокруг.
   В детстве отец казался ему высоким и сильным, он запросто поднимал малыша Бьерна одной рукой и садил его себе на плечо. Бьерн примерялся к его мечу и щиту, не в силах поднять их, и мечтал стать таким же сильным, как и конунг Харальд. Много воды утекло с того времени ... Сейчас же они были примерно одного роста.
   Он замер над ним, и Бьерн заглянул в светлые отцовские глаза, отмечая, что они потускнели, как и у всех мертвых, вернувшихся из царства Хель.
   - Мы давно не виделись, сын мой.
   Бьерн прикрыл глаза, справляясь с резким наплывом воспоминаний. Душный чертог и кислый привкус браги, которую дал ему попробовать старший брат, запах еды и резкий пота, а еще крови ... Крови, которая растекалась под его собственным отцом, пока тот пытался встать на ноги и дать достойный отпор врагу.
   - Слишком давно,- тихо произнес Бьерн.
   Они обступили его - темные силуэты на белом снежном фоне.
   - Почему ты не отомстил за нас, Бьерн? - прошелестел тихий вопрос.- Почему наш враг еще жив?
   Бьерн оглянулся - мертвые сомкнулись вокруг него плотным кольцом. Руны теперь жгло так сильно, что Бьерну казалось, что горит кожа там, где нанесены рисунки.
   - От чего ты бежишь, Бьерн?
   - Чего ты боишься?
   - Знаешь, как мы умирали, Бьерн? - неожиданно спросила его сестра.- Знаешь, что с нами сделали? Я молилась Хель, чтобы она пришла и забрала меня ... Но она не торопилась. Мы стали для них славной добычей!
   - Почему человек, убивший твою семью еще жив, Бьерн? - спросил отец.- Почему ты позволил пировать ему в нашем чертоге? Молиться нашим идолам? Плавать на нашем корабле?
   - Почему ты бежишь от своей судьбы?
   - Ты трус, Бьерн!
   - Ты недостоин крови Инглингов, текущей в тебе!
   - Ты не мой сын!
   Их голоса, умноженные на десятки, а то и сотни раз звучали в голове Бьерна. Руны же жгло так сильно, что терпеть эту боль не было уже сил. Бьерн закричал и упал на землю, зажимая уши руками. Всё, чтобы не слышать их шепот, их укоризненные шепот ...
   Почему, почему же Бьерн Харальдсон, ты не отомстишь за свою семью?
   Отчего ты бежишь?
   Почему ты выбрал путь ловца, а не своего отца и деда?
   А потом всё прекратилось.
   Вокруг воцарилась мертвая тишина.
   Перед Бьерном некто замер, и он медленно поднял взгляд. Это был светловолосый мужчина, одетый в кожаные штаны и светлую рубашку. Босой.
   - Поднимись, Бьерн Харальдсон.
   Бьерн последовал его совету.
   У него были серые, словно зимнее пасмурное утро, глаза. Медные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Он был широк в плечах, силен в руках. Бьерн сразу понял, что перед ним воин... И не простой. Ярл? Конунг?
   Кто еще обитает в этом богами забытом месте?
   - Кто ты?
   Он улыбнулся.
   - Ты слышал обо мне... Я сражался под знаком Ворона*. И плавал далеко на Запад, к землям саксов и франков. Так они себя называют.
   Бьерн только кивнул в ответ, уже догадавшись, кто перед ним стоит.
   Да и вряд ли бы нашелся тот, кто не слышал о великом Рагнаре Лодброке. Покоритель запада. Потомок Одина. Брошенный королем Эллой в яму со змеями. За его смерть сурово заплатили франки и англы, когда сыновья Рагнара отомстили за смерть отца.
   Только сейчас Бьерн увидел, что в руках Рагнар держит медную чашу с темным напитком.
   От слабости и боли его шатало, рвота подступила тугим комком, но Бьерн остался стоять на месте, и Рагнар улыбнулся.
   Именно сейчас, вглядываясь в бледное лицо стоящего перед ним мертвого, Бьерн вспомнил те истории, которые рассказывал ему отец: о славном Бьерне Железнобоком, Иваре Бескостном, Сигурде Змеином Глазе и остальным сыновьям великого Рагнара Лодброка. О самом конунге и его походах на Запад. Бьерн восхищался им, гордился, что является его потомком...
   Рагнар посмотрел ему прямо в глаза, а затем без слов протянул чашу. Сам не зная почему, Бьерн принял её. Напиток пах вкусно, по-летнему сладко. Так и хотелось сделать большой жадный глоток, покатать эту пьянящую сладость на языке, ощутить, как приятное тепло от напитка растекается по телу, заглушая боль и внезапно накатившую слабость.
   - Выпей, и боль исчезнет.
   Мертвых было много: те, кого Бьерн помнил, те, кого время стерло из его памяти, и те, кто появился на свет задолго до его рождения ...
   Бьерн почувствовал, как его коснулись чьи-то руки. Его мать приобняла сына за плечи, прижала к себе, её шепот холодным дыханием коснулся его уха.
   - Выпей, Бьерн. Останься с нами, - ласково проговорила она.- Мы так долго тебя ждали, мой мальчик.
   - Ты ведь сам к нам пришел, Бьерн.
   - Оставайся.
   - Это не больно ...
   - Ты просто уснешь.
   - Хель радушно примет тебя.
   - Ты ведь хотел увидеть свою семью, Бьерн, - проговорил Рагнар.- Они все здесь. Они ждали тебя так долго ... Ты пришел к ним.
   - Ты разве не хочешь, чтобы всё стало, как прежде?
   - Разве ты не скучал по нам?
   - Здесь хорошо...
   - ... и так тихо ...
   - Здесь твоё место.
   - Рядом с нами.
   - Навсегда.
   - Навечно.
   - Тут все остаются ...
   - Всё равно жизнь приведет тебя сюда рано или поздно.
   - Не бойся. Страх исчезнет...
   - ... мы так долго тебя здесь ждали.
   - Не уходи от нас сейчас ...
   - Ты дошел до конца. Имеет ли смысл возвращаться к началу?
   Их голоса слились в тихий шепот, напоминающий успокаивающий шелест волн. Бьерн смотрел на чашу в своих руках. Он действительно скучал по ним. Наверное, и не понимал как сильно, пока Скагги не позвал его ко Вдовьему ущелью.
   Они все были здесь.
   Они ждали его.
   Всё это время ...
   И он, Бьерн, наконец-то пришел к ним.
   Так почему бы не остаться?
   Странно, он бы никогда об этом не подумал, но именно здесь, в окружении погибшей семьи, перед входом в царство Хель смерть перестала казаться чем-то пугающим и отдаленным. Она была здесь... Она приняла обличие его родных и звала теперь за собой. Она хотела заключить его в свои теплые объятия, убаюкать колыбельной и вернуть ему то, что он однажды потерял.
   У смерти появилось лицо.
   И это было лицо его матери, сестер и братьев, отца.
   Зачем куда-то идти, если все дороги все равно приведут к Хель?
   Смерть все равно возьмет свою плату.
   Рано или поздно.
   Так может лучше рано ...
   - Это больно? - он доверчиво заглянул в светлые материнские глаза.
   Та покачала головой.
   - Бывает больнее, Бьерн.
   Он поднес чашу к губам. Край был обжигающе холодный. Сладкий аромат напитка ударил в ноздри. Так пахнут летние цветы, согретые щедрым летним солнцем, такой запах стоит над вересковыми пустошами, когда непоседливый ветер запутывается в веточках кустарника... Такой запах исходил от кожи Астрид ...
   Бьерн прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
   Он уже было наклонил чашу, чтобы напиток коснулся его губ, как тут ... Этот голос пробился сквозь тихий шепот мертвых. Голос, который Бьерн уже слышал однажды. Голос, который дал ему совет, который на тот момент Бьерну показался чуть ли не абсурдным.
   "Не пей из кубка, что мертвый тебе протягивает, Бьерн Харальдсон. Запомни мои слова и не забывай. Это твой второй гейс."
   Стоило Бьерну вспомнить эти слова, как наваждение спало. Он выронил чашу, и шепот вокруг него затих. Бьерн распахнул глаза - мертвые исчезли.
   Он снова оказался один в молочно-белой туманной дымке.
   Но недолго длилось его одиночество.
   Бьерн услышал звук за спиной, словно кто-то хлопал в ладоши. Он резко развернулся, взмахнул мечом - стальной клинок рассек молочно-белый туман. Мертвые ушли. Будто и не стоял перед ним мгновение назад покойный Рагнар и не протягивал ему холодное черное вино. Будто не шептали синие омертвевшие губы "Пей, Харальдсон, пей".
   Ловец сделал глубокий вдох, чувствуя, как отпускает его крупная дрожь. Повезло, что вспомнил совет весеннего бога в самый последний момент. Иначе не выйти было бы Бьерну Харальдсону из Вдовьего ущелья живым. Остался бы со семьей своей, в царстве Хельги.
   - Молодец. Справился,- из тумана навстречу Бьерну вышел Скагги.- Я думал, все-таки выпьешь. Но кто-то подсказал тебе, что так делать не стоит, да?
   Бьерн только кивнул.
   Старик тем временем приблизился, ступая медленно, осторожно, словно бы его ноги действительно болели при каждом шаге. Но Бьерн уже знал, что это ловушка. Обман. Старик не тот, кем хочет казаться. Только безумный попросит отвести его в Вдовье Ущелье в самый разгар Самайна.
   Но Скагги не был безумным, нет ...
   - Кто ты? - Бьерн выставил вперед клинок.
   Старик рассмеялся хрипло и громко. Он отбросил клюку, на которую опирался все это время. Шаг его стал ровнее, сильнее, тверже. Он сбросил со своих худых плеч серый плащ и внезапно стал выше Бьерна.
   Но главным было то, как менялись его волосы и внешность. Исчезли морщины, скулы заострились. Седые редкие волосы стали длиннее и цвет приобрели - ярко-рыжий. "Как дикое пламя",- мелькнула у Бьерна мысль.
   Старик ... Да нет, уже не старик. Молодой мужчина стоял перед Бьерном, насмешливо его разглядывая разноцветными глазами. Один глаз зеленый, как спелая летняя листва, а второй темно-синий, будто море глубокое.
   - Узнал ты того, кто стоит перед тобой, Бьерн Харальдсон? - и голос стал другим, низким, густым, обтекающим, манящим. - Все-таки узнал... - обронил, когда Бьерн крепче стиснул рукоять меча.- Убери свой меч. Сталью, закаленной в огне, ты огонь никогда не победишь.
   Бьерн только и сумел, что произнести имя того, кто прятался за личиной старого Скагги.
   - Локи...
   Тот улыбнулся.
   - Правильно,- и поинтересовался, заметив, как отступил еще на два шага назад юноша.- Вижу, тебе не нравится мой облик? Может мне стоит его сменить, а?
   Локи сделал резкое движение в сторону, и вот уже перед Бьерном стояла та самая женщина с огненно-рыжими волосами. Та, которую он повстречал у дома Сольвейг. Она хрипло рассмеялась, заметив испуганное выражение на лице ловца.
   - Что тебе нужно? - резко спросил юноша.
   Главное, перед Локи это было не выказывать свой страх. Шутник попытается обмануть. Не даром его кличут богом лжи. Нельзя верить его словам. Нельзя верить обещаниям, какими бы заманчивыми они не были.
   - Мне? - Локи снова обернулся мужчиной и, прищурившись, взглянул на Бьерна.- Мне нужно тоже самое, что и тебе, сын конунга.
   - Это вряд ли ...
   - Я лишь хочу, чтобы ты вернул то, что принадлежит тебе по праву,- он смахнул рыжую прядь, попавшую ему в глаза.- Хочу помочь тебе.
   - Помочь? Мне? - нервный смешок вырвался у Бьерна, он крепче стиснул рукоять меча.- В это верится с трудом.
   - Зря ... У нас с тобой общая цель. Скажи мне, Бьерн Харальдсон, неужели ты хочешь до конца своей жизни быть ловцом? - мягко спросил он.- Скитаться по дорогам, ища приют в чужих домах? Оборот за оборот отправлять духов обратно в Сумеречный мир? Не назовешь это веселой жизнью.
   - Меня всё устраивает,- процедил сквозь зубы Бьерн.
   Локи взглянул на него лукаво:
   - Разве? Не пытайся меня обмануть, ловец. Тебе это вряд ли удаться. Я заглянул в твое сердце, Бьерн. Ты отчаянно хочешь вернуться домой, но также сильно боишься и человека, который у тебя этот дом отнял.
   На это Бьерн ничего не ответил. Зачем спорить, если всё и так очевидно.
   - Какое тебе до этого дело?
   - Мне? - Локи обезоруживающе улыбнулся.- Твой род восходит к асгардцам. Кровь Инглингов слишком ценная, чтобы разбрасываться ею... Я видел твою судьбу. Там нет места ловцу.
   - Но ты-то не асгардец, сын Фарбаути,- проговорил холодно ловец.- И кровь моих предков тебя не интересует. Что ты хочешь, Локи? Какая твоя выгода?
   Его собеседник улыбнулся. Он шагнул было к Бьерну, но тот предупреждающе выставил вперед меч.
   - А ты мне нравишься, ловец,- обронил Локи.- Выгода действительно есть. Тебе достаточно знать, что победа над конунгом Олафом в будущем принесет свои плоды, которые окажутся полезными и для меня.
   Говоря это Локи приблизился к Бьерну так близко, что острие клинка коснулась его одежды. Ловец крепче стиснул холодные пальцы, стараясь смело смотреть в разноцветные глаза Шутника. Но под пристальным взглядом Локи юноша быстро сдался, переводя взор на его губы и только сейчас замечая тонкие шрамы на них ...
   От Локи не укрылось его удивление.
   - Знаешь, как я их получил? - неожиданно поинтересовался у него Локи, касаясь кончиком указательного пальца верхней губы. Бьерн отрицательно мотнул головой, и Шутник продолжил.
   - Старая история. По собственной глупости, я заключил спор с цвергом по имени Брокк, что его дары не придутся по душе асгардцам, что ему не удаться создать что-то прекраснее волос Сиф или копья Гунгир. На кон я поставил собственную голову. Но спор проиграл ... Цверг принес Мьёлльнир. Любимую игрушку Тора. Что может быть лучше, чем это? - и Локи криво улыбнулся собственным словам.
   - Что произошло дальше?
   - Видишь ли, нельзя отрезать чью-то голову, не повредив шею. В этом вся соль. Но Брокк, как оказалось, упрямый карлик и шуток не понимал. Он решил проучить Шутника. И зашил мне рот волшебными нитями. Это очень позабавило моих братьев и сестер в Асгарде. Смеялись они долго. А это,- Локи указал на шрамы,- напоминание о случившемся. Весьма болезненный урок, который мне пришлось усвоить.
   Бьерн на это ничего не ответил.
   - Что будет, если я не приму твою помощь? Что, если я останусь ловцом?
   - Не будь глупцом, Бьерн,- фыркнул Локи.- Ты думаешь, что Олаф забыл про тебя? Думаешь, он тебя не ищет? Рано или поздно конунг обнаружит тебя, узнает он и о том, кто тебя спас, кто тебя вырастил и кто тебе дорог ... Ты будешь далеко, Бьерн, помогая людям, отправляя духов в Сумеречный мир, а в это время твоя любимая Астрид будет умирать. Также мучительно и долго, как умирали твоя мать и сестры. Однажды Бьерн, тебе будет не к кому возвращаться.
   Бьерн дернулся от его слов. Локи нашел его слабое место и теперь не собирался отступать так просто.
   - Я тебе не верю.
   - Это твоё дело,- пожал плечами Локи.- Но от судьбы долго бегать не получится, Бьерн. Рано или поздно она тебя нагонит. Ты встретишься с Олафом лицом к лицу, хочешь ты этого или нет. Но от тебя зависит исход этой встречи. В одиночку тебе не справится.
   - Откуда мне знать, что ты не лжешь?
   Локи усмехнулся.
   - Я говорю тебе правду, ловец. Заключишь со мной сделку - и победишь конунга Олафа. Займешь свое место в чертоге предков. Откажешься,- Локи развел руки в стороны,- возможно тебе повезет дожить до конца этого оборота, когда тебя наконец-то найдут люди Олафа ...
   Бьерн молчал, обдумывая его слова. Почему-то ловец не сомневался, что Локи не врет. Знал, что рано или поздно им придется встретиться: Бьерну и человеку, который убил его семью.
   Ловец думал недолго. Выбор у него оставался маленький.
   - Я согласен,- наконец произнес он. - Но я не понимаю, если я получу голову Олафа, то что получишь ты?
   Локи склонил голову набок, улыбнулся.
   - Возможность отомстить своим врагам,- просто ответил он.- У меня их достаточно, как и у тебя.
   На это Бьерн ничего не ответил.
   Локи шагнул к нему, и ловец убрал меч в ножны.
   Он уже понял, что надо делать.
   Скинул куртку и закатал рукав рубашки, обнажая руку, покрытую темными рунными символами.
   Когда заключаешь сделку, надо её чем-то скрепить.
   Старый, как мир, закон.
   Бьерн вздрогнул, когда холодные пальцы Шутника коснулись его запястья. Но очень скоро его прикосновение потеплело. Юноша стиснул зубы, чтобы не закричать от боли, когда кожу буквально обожгло невидимым огнем.
   Вскоре всё было кончено.
   Локи отступил обратно.
   Бьерн же склонился к земле, зачерпнул рукой снег и приложил его к пульсирующему огню на коже. Только спустя несколько минут жгучая боль прошла, и Бьерн отнял пальцы, чтобы взглянуть на новую метку.
   Анзус.
   Руна Дикого Огня.
   - Отныне мы с тобой связаны, Бьерн Харальдсон,- негромко произнес Локи.- Обратного пути нет. Придется идти до конца.
   - Надеюсь, ты сдержишь своё обещание,- хмуро проговорил Бьерн, опуская рукав обратно.
   - Я всегда держу своё слово, сын конунга,- ответил Локи. - Можешь не сомневаться.
   Он натянул на голову капюшон, пряча рыжие волосы и лицо.
   - Скоро свидимся, Бьерн Харальдсон,- произнес он насмешливо, и молочно-белый туман поглотил его.
   Бьерн так и не заметил, как он исчез.
   Вот стоял перед ним Локи, а вот его и не стало, словно бы мужчина с огненно-рыжими волосами был всего лишь коротким видением. Насмешкой Вдовьего Ущелья.
   Ловец опустил взгляд на свою руку. Метка на покрасневшей коже - единственное напоминание о том, что эта встреча действительно произошла, что он действительно принял условия Шутника...
   Обратного пути нет.
   Так сказал ему Локи.
   Харальдсон медленно развернулся, невольно ожидая от Локи подвоха. Еще одной шутки. Еще одного испытания.
   Непонятно, откуда появившейся ветер разогнал туманную дымку, обнажая узенькую тропку, ведущую вниз.
   Бьерн начал осторожно спускаться, держа ладонь на рукояти меча. Но всё было тихо. Руны оставались спокойными - значит, духов и мертвых поблизости нет. Присутствие лукавого бога их отпугнуло.
   Внизу, на самом начале тропинки его ждал Клык. Волк встрепенулся, бросился к Бьерну. Его горячий и влажный язык коснулся холодных рук ловца - Бьерн зарыл пальцы в его густую шерсть.
   Жгучая боль постепенно затихала - метка поблекла, но её очертания все еще угадывались на руке Бьерна.
   - Пора идти домой, Клык,- проговорил ловец устало.- Астрид волнуется и ждет нас. Я обещал ей вернуться до того, как начнутся метели.
  
  

*************

  
   С приходом Кайлех мир вокруг погружался в сон. В долгий и холодный сон. Пожалуй, эта пора ему даже нравилась. Есть в ней своя суровая красота. Людям не понять это время, они боятся темноты и снега, запирают двери и молятся Одину, чертя на стенах руны. Как будто бы Отец решит их спасти? Смешно. Уж ему ли не знать, что Один на самом деле молитв не слушает.
   Он поднес руку к губам и коснулся едва ощутимых шрамов. Это было не столько больно, сколько унизительно. Еще один урок, напоминание о том, что он не принадлежит Асгарду. Один может и называет его братом, но только слепой не увидит истинного отношения асгардцев к пламени Хаоса.
   - Как ты сам сказал, отец, судьбу не изменишь,- раздался вкрадчивый голос за спиной.- То, что предначертано, должно случиться. Таков закон.
   Локи обернулся - позади стояла Хель. Возникла тихо и бесшумно, как и подобает смерти. Хранительница мертвых. Дочь коварного Локи и великанши Ангрбоды. Люди верят, что половина ее тела иссиня-черная, гниющая, как у трупа, а другая - живая плоть. Весьма далекое представление от правды.
   Локи ничего на это не ответил и снова повернулся к озеру, глядя на его спокойную неподвижную гладь. Он зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Да и надо ли пытаться вернуть прошлое, если знаешь, что в будущем тебя не ждет ничего хорошего?
   - Предсказание уже сделано,- продолжила говорить Хель.- И ты ничего с этим не поделаешь.
   Локи усмехнулся.
   - Пусть так,- он медленно поднялся,- только я от своего отступать не собираюсь. И если мне суждено пасть в Бездну, уж поверь, я утащу туда за собой каждого асгардца. Одина, в том числе.
   Хель кивнула, принимая его слова.
   - Это твой выбор, отец. Но я хочу, чтобы ты помнил одну вещь - мы все окажемся на той стороне рано или поздно.
   - Я никогда этого и не забывал,- последовал ответ, и Локи сделал резкое движение в сторону, соколом взмывая в свинцовое небо.
   Хель осталась стоять на берегу озера, наблюдая за тем, как он постепенно удаляется. Вскоре черная точка окончательно исчезла из её поля зрения.
   Будущее для Хель было смутным, неясным, но одно она знала точно - грядут большие перемены. И коснутся они всех: не только людей, но даже и богов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"