|
|
||
На северо-западной оконечности континента Арадаг лежит большое и процветающее королевство Арвелия. Правит им король Альберт. Соседи побаиваются его и его двенадцати сыновей, которые внимательно следят за неприкосновенностью границ родной страны и, что удивительно очень дружны.
Отпрысков правителя в Арвелии принято называть Лунами. Всё было бы тихо и спокойно во дворце, если бы не самая младшая дочь, принцесса Элиза. Ей всего семь, но характером она явно пошла в отца, как и братья. Тринадцатая Луна Арвелии большую часть времени проводит одна, что её очень огорчает.
Нянька девчушки, леди Тоария, считает, что воспитанница уже достаточно большая, чтобы развлекать себя самостоятельно.
- Милая Элиза, тебе стоит подождать всего семь лет, чтобы окунуться в такие увлекательные дела для настоящих благородных дам, как балы, охота и наряды и украшения. Потерпи, время пролетит быстро. - И она упорхнула на очередное свидание 'с самой большой любовью в жизни'.
Проводив тоскливым взглядом мелькнувший и пропавший за поворотом кончик шёлкового шлейфа, принцесса плюхнулась на садовую скамейку и сердито подумала: 'Стоило рождаться Луной, чтобы потом страдать от одиночества?! У мужчин свои дела: управление государством, пиры, турниры, охота. У матушки-королевы и фрейлин свои: балы, кавалеры, выбор нарядов, сплетни и интриги. Даже моя няня и та сбегает при первой возможности. Других детей тут нет. Сколько мне ещё терпеть всё это безобразие'? - Вопрос относился к разряду риторических, ведь никто, кроме самой Элизы не мог решить эту неприятную проблему. Спрыгнув со скамейки, она в первый раз в жизни решила нарушить отцовский наказ не покидать дворцовых стен.
Тут она с удивлением заметила, что молодой подручный садовника, воровато оглядываясь, скрылся в густых кустах ежевики. Через миг раздался звонкий смех девушке, который стал удаляться, а потом и вовсе стих.
'Аха! - Подумала принцесса, осматривая окрестности на предмет наличия взрослых надоед. - Всегда хотела узнать, какой он - мир простых людей. Конечно, я прекрасно понимаю, что могу влипнуть в весьма неприятную историю, но сидеть взаперти и дальше, уже больше нет никаких сил'. - Отогнав страхи, которые казались ей менее опасными, чем извечная скука, девочка храбро нырнула в явно старинный подземный ход, о котором давно все позабыли, а когда он неожиданно нашёлся, то приставили к делу на свой лад.
Маленькие ножки Элизы могли нести свою хозяйку довольно быстро, если в этом была такая нужда. Ещё бы, уворачиваться и убегать от фрейлин и няньки она научилась сызмальства. Тоария частенько жаловалась королеве Элеоноре на непослушание младшей дочери, но у той были более интересные занятия, поэтому она просто делала вид, что речь идёт о какой-то другой девочке.
Решив, что в городе, расположившемся по соседству, беглянку слишком быстро опознают и вернут домой, где отец задаст строптивице поистине королевскую трёпку, она решила посмотреть на светлый и чистый лес, где обычно проходили весёлые пикники правящей семьи, свиты, благородных дам и их верных рыцарей и знати и шумные охоты.
Элиза вспомнила, как Тоария говорила что-то о домике лесничего у лесного озера, совсем рядом от дворцовых стен. Старый Лар всегда предупреждал отца, что однажды, не вынеся скуки, принцесса нарушит запрет и может попасть в беду только потому, что ей не хватает обычного человеческого участия и душевного тепла. Увы, король Альберт неизменно отмахивался от доброго старика, считая, что это совершеннейшая чушь и досужие домыслы.
Элиза тепло улыбнулась, вспомнив седовласого Йохана, который специально для неё вырезал из причудливых древесных сучков замечательные фигурки зверей и птиц. Девочке снова стало жаль, что отец не позволил ей хоть иногда бывать в лесной сторожке и играть с внуками её хозяина.
Небольшое лесное озерцо очаровало девчушку: в его гладких, как зеркало, водах отражались небо и пушистые облака. Солнечные лучи пускали весёлых зайчиков, которые делали окружающий пейзаж по-настоящему сказочным.
Тут до слуха принцессы донеслись тихие вздохи, рассерженное шипение, как от боли, и недовольное бурчание. Голос был мужским, но его вряд ли можно было перепутать с человеческим.
- Вот дёрнул меня бес за ухо! Это ж надо было мне, желторотому дурню, поспорить братьями, что я искупаюсь в Королевском Озере Аврелии. Итог печален. Вот с какого бодуна тому безголовому рыцарю вздумалось метать в меня копьё? Сам он чудовище, драконы моего вида ничего, кроме моллюсков и рыбы, не едят. Это ж надо было обвинить меня в пропаже королевской дочки! Хорошо ещё, что у его коня сдали нервы, и он понёс!
- Добрый день, господин дракон. - Вежливо поздоровалась Элиза. - Позвольте принести вам мои извинения за непотребное поведение одного из сюзеренов моего отца. - Девочка присела в вежливом реверансе, старательно пряча любопытные голубые глазищи от нового знакомого.
- И вам не хворать, юная леди! Не скажу, что рад встрече, хоть вы в этом и не виноваты.
- Не обращайте внимания, кузен Юрген всегда слабо дружил с головой. Он не в состоянии отличить рыбоядного дракона от его плотоядного собрата. - Тут она увидела, что из раны на лапе довольно сильно сочится зеленоватая кровь. - Позвольте вам помочь, господин, простите, мы не представлены. Тринадцатая Луна Арвелии, Элиза.
- Гоар, младший сын Аюма из Долины Грохочущих Перевалов.
- О, насколько я помню карты, это довольно далеко от наших мест! - Сняв с шеи тонкий шёлковый шарф, принцесса поискала целебный мох, славящийся своими заживляющими свойствами, растёрла его на камне и осторожно нанесла на рану, стараясь не причинять боли. Поверх листьев подорожника аккуратно наложила повязку.
- Кузина, что вы творите?! - истошно завопил молодой рыцарь, состоящий в родстве с самим королём Альбертом. - Немедленно отпусти её ты, чудовище! Какие чары ты наложил на особу королевских кровей? - Молодой человек расчехлил особого вида копьё, созданное как раз на такой крайний случай.
Тут он заметил, что делала принцесса, и встал, как вкопанный, открывая и закрывая рот, не в силах издать ни звука от изумления.
- Гоар - мой друг, - прошипела Элиза, - а ты прекрасно знаешь, что ждёт наглеца, покусившегося на здоровье и жизнь королевского фаворита.
- Идиотка, он сожрёт тебя!
- Как можно быть таким тупым?! Это Драконус Асфолатус, он рыбоядный! Правильно Валирра вышвырнула твоих сватов вон. Такой умнице, как она, такой осиновый чурбан совершенно не подходит!
- Ах ты, мерзкая задавака! - Юрген выломал солидный ивовый прут, решив выпороть родственницу, чтобы была понятливей и не лишала его возможности исполнить давнюю мечту и украсить свою гостиную не только лосиными и оленьими рогами, но и настоящей головой дракона.
Принцесса сосредоточенно засопела, а потом глупого рыцаря настигла заслуженная кара. От пронзительного девчачьего визга с деревьев облетели листья, а дракон и его не состоявшийся убийца рухнули на землю, как подкошенные, зажимая многострадальные уши и постанывая от жуткой головной боли, которая не преминула зайти на огонёк к двум супротивникам.
Король Альберт, приведённый лесничим, подошёл к дочери и, встряхнув за плечо, сурово спросил:
- Дитя моё, что за поведение? Я думал, тебя на куски заживо режут, как минимум.
- Отец, накажи Юргена, он хотел убить моего любимца! - упрямое выражение на лице девочке сказало правителю без слов, что спорить с дочерью бесполезно. Что будет, если с хвоста дракона упадёт хоть одна самая маленькая чешуйка. - Издай указ, что Гоар состоит при мне охранником и входит в мою свиту.
- Господи, за что мне всё это! Юрген, за что ты взъелся на этого рыбоеда? Говорил твоему отцу, пори чаще сына, авось, в голове что-то и осталось бы после университета в Салэссе. Элиза пойдём домой, и составим все необходимые документы. Господин Гоар, буду рад видеть вас при дворе. Далеко не каждый монарх может похвастаться, что у него в стране короне служат даже такие подданные.
Когда принцесса и её новый друг привычно подслушивали, о чём говорят в пиршественный зале, до них донёсся голос Юргена, который, судя по всему, изрядно перебрал с элем. Юноша жаловался на несносную кузину, которая лишила его драконьей башки над камином. Сэр Ллойд согласно кивал головой, но на его лице явно читалось облегчение. Того, кто повесит такой охотничий трофей в своём доме, ждал только один финал: он бы превратился во всеобщее посмешище и не восстановил бы подмоченную репутацию до конца дней своих.
|