Непросто было избавиться от давления Запада, когда Аф покинул необузданную жизнь. Он вдруг ощутил на себе все ласки и заботы, желания женщин. Вспомнил, как ему подавали фрукты, как радовались за преодоление им различных препятствий.
Постепенно спадающая боль от сжимания ствола женщинами сменилась порой приятным покалыванием, и он ощущал, как температура тела поднималась, а дыхание учащалось.
Аф ничего из радости не ценил тогда, тем более находился под воздействием зелья. А теперь вдруг бытие недавнего прошлого испарялось с внутреннего естества, оставляя в нём пустоту.
Совершенно ненужные натужные чувства, говорил себе печально Аф. Их ценности не в истинности, хоть и утверждают обратное. Они ни с чем не борются, только с собственным сознанием, когда оно отторгает однообразное веселье, хотя вариантов его очень много.
Тут травник вспомнил Дурниона и улыбнулся. А ведь ему ничего больше и не надо. Не склонен к войне, женщин других ему не найти. Он просто заблудился в лесу, а что бы делал, если бы не встретил меня?
Всё же так рано уходить в беспечную жизнь не стоит. Гораздо больше возможностей выявить способности на враждующем востоке. Но ещё так мало знаю о войне...
Какое-то время Аффалилиолифим скитался по лесу, постепенно выбираясь из дремучих растительных наслоений. Ощущал, как легкость, существовавшая ранее, покидает внутреннее естество, заменяясь на малые попеременные тревоги и неясные давления.
Порой возникало желание снова вернуться на запад и ощутить приятные мгновения забвения от восточных переживаний. Если бы его ствол горел как у взрослого мужчины, то, как скоро смог бы отправиться на восток? От таких мыслей Афа пробирала дрожь.
Не сразу приступил к созданию эликсиров. И первым изготовил зелье, чтобы взбодриться и вытрясти наваждение Запада. Порой даже бегал, чтобы немного расшевелить расплывающийся стан.
И вот случайно, почти поборов влекущие радости Запада, встретил бегущую женщину. От неожиданности не смог ничего вымолвить.
- Скорее! Бежим! - её голос был звонок и напуган. Она ловко схватила Афа за руку, хоть и была много выше его.
Если бы у травника в теле не было бодрости зелья, то не потянул бы такой долгий бег. Он задыхался, но решил, что остановится, лишь потеряв сознание.
Но, наконец-то, они прекратили ярое перемещение. Аф дышал, захлёбываясь. Женщина улыбалась ему, присев на траву. Человек желал скорее прийти в норму, чтобы рассмотреть незнакомку и поговорить с ней.
Её вторжение в его жизнь было таким стремительным, что осознать случившееся не мог, только некие чувства обострились, перемешавшись с последствием хлопотного бега.
Аф жадно смотрел на девушку. Она притягивала сознание, её продолжительная улыбка напоминала чудесные мгновения на Западе. Наступающий вечер лишь увеличивал яркость впечатления от её тёмных глаз и чёрных волос.
Аф заметил её высокий рост, плотную упругую фигуру насыщенного молодостью тела, почувствовал красоту девушки и неясное очарование. Но сказал себе, что ныне в усталости от бега и прилипшего бытия Запада ещё не полностью владеет концентрацией и волей.
Она первая заговорила, когда Аф собирался с мыслями и ещё глубоко дышал после далёкого перемещения.
- Фух, как ты, смотрю, утомился, малыш..., - она смеялась, голос звонко перекатывался и приятно резал сознание, глаза блестели в слабых отсветах. - Уж подумала оставить тебя, но упрямство твоё и выдержка, или собранность, или, может, страх, зацепили меня..., и я даже рада, что вместе оторвались от неприятных чужаков...
Аф сидел недвижимо и вслушивался в разливающиеся звуки, а незнакомка, повествуя, подсаживалась ближе к спутнику.
- Меня зовут Баллила! Аа...аа... скитаюсь по землям в поисках прошлого бытия, - она вдруг рассмеялась и замолчала, потом легла на траву.
Аф представился, ощущал себя стянутым, не знал, что предложить или сказать, но и молчать тоже не хотел. Ему была интересна Баллила, и он не хотел её отпускать.
- От кого мы бежали? - спросил травник, вглядываясь в лежащую спутницу, отстранённо глядящую на небо.
- От воинов, - отвечала уже более устало Баллила. - Они считают, что я должна поддерживать их в...желаниях, перемещениях.... А я не хочу, но их это не волнует, мои устремления и мысли, они никому не нужны. Вот я и, улучив момент, решилась на побег. Ноги у меня-то ух какие нахоженные! - и она коротко рассмеялась и подняла вверх длинные мощные ноги.
Девушка замолчала, и какое-то время так и слушали тишину окружения. Аф тоже прилёг. Он желал и дальше интересоваться приятной спутницей, но мыслям не находилась требуемая энергия, да и думал, что Баллила хотела бы отдохнуть без долгих расспросов.
- Хорошо бы завтра продолжить беседу и о многом поговорить...вместе с насыщенным лучами светила днём, - сказал всё же Аф, представив, что она может покинуть его до того, как он проснётся.
-Да, да...- сказала Баллила, видно уже засыпая в ожидании приятного сна.
Аф не мог отрешиться сразу, но яро подавив нервозность сознания и тела, расслабившись, отбросил дилеммы на следующий день.
Утром Аф проснулся позже Баллилы. Он обрадовался, что она не сбежала. Девушка сидела на траве неподалёку и ела какой-то фрукт. Увидев, что Аф проснулся, улыбнулась и кинула ему плод. Травник подсел к ней, и вместе неторопливо подпитывали силы.
Она в действительности была красивой, подумал Аф. А также решил, что впервые обращает внимание на внешность женщины, или вернее, что это имеет для него значение. Почувствовал, как по телу разлилось тепло.
Когда закончили есть, Аф вдруг воодушевлённо сказал:
- Я очень рад, что встретил тебя.... А...давай..., давай вместе пойдём?..
Человек поперхнулся и ощутил, что лицо воспылало от наивного необоснованного предложения.
- Куда? - зазвенел приятный голос улыбающейся Баллилы. Её явно забавляло некое скрываемое желание малыша, его напряжённость и скованность.
- Будем путешествовать вместе! - воскликнул Аф, смотря в сторону. - Тебе...не будет... скучно, и...я смогу...защитить тебя от неприятелей.
Он теперь вопросительно смотрел на девушку. Она смутилась. А потом резко расхохоталась.
Забывшись и рассердившись, травник тряс её за плечи и кричал, путаясь в мыслях:
- Я смогу, я воин! Я ещё выросту! Я уже убивал! Много интересного узнаем!.. Немало зелий!.. И для тебя...тоже...
Наконец она перестала смеяться, лукаво и серьёзно смотрела на своего будущего защитника; он бросил её трясти, отпустил и, замолчав и отстранившись немного, успокоился.
...Она спрашивала о нём, о жизни и странствиях. Аф повествовал спокойно, поглядывая на Баллилу. Иногда не удерживался и говорил, что она ему очень понравилась и необыкновенно красива. Печаловался, что ещё никак не вырастет до хотя бы мужской огненности, но утверждал, что время этому придёт в скорости.
Уверял, что его способности помогут им путешествовать с надеждой на свободу и прошлую жизнь, какую Баллила ценит. Порой солёная вода неожиданно вытекала из глаз травника, и он, обнаруживая её, резко вытирал и сконфуженно улыбался своей слабости.
С восторженностью повествовал, что нескончаемые Жизни Дродурга Бога в своём разнообразии могут даровать всевозможные исполнения желаний. И что мы обязательно вместе создадим то, что захотим...
Он говорил и говорил, блестящие влажные глаза наполнялись искренностью и выражали уверенность в своих силах, и если некая печаль проскальзывала отстранённо в повествовании, лишь оттого, что Аф понимал, он не может всё, не Светоч Бог и не властен над безразмерными законами бытия.
- Хорошо, - вдруг высоким оттенком звука прервала его Баллила и широко улыбнулась. - Пойдём вместе. Я согласна...
Но учти... - уже более прохладно сказала девушка, - если что-либо пойдёт не так, а наша жизнь наполнится страданием, пусть и по воле чужой..., то нас ничто больше не свяжет, разойдёмся и продолжим существовать в отдельности...
Аф так обрадовался, что не дослушал Баллилу. Уж он приложит силы, чтобы защитить её. Аф крепко обнял девушку. Лицо его наполнилось жаром, тело сразу расслабилось, но травник быстро взял себя в руки.
Рассказал Баллиле о том, что лучше всего у него получаются яды и противоядия от них:
- Ведь идёт война, и я сразу начал создавать их, и поначалу не разбирался в том, как это всё нужно прочувствовать, но потом стал смешивать растительные соки много быстрее...
Баллила с участием слушала, и порой Аф пугался, что она так долго не смеётся, насыщая его радостью. Поэтому он вдруг прерывался и резко наклонял её к себе и целовал, покрываясь приятным жаром. И тут она не выдерживала и глубоко и звонко хохотала.
Они бегали друг за другом, редко мог Аф достичь резвую девушку, лишь, когда та случайно спотыкалась о разросшийся корень дерева или камень, замаскированный густой травой.
Он уступил ей, когда захотела попробовать яд. Дрожала, но Афу было приятно, что Баллила доверяет ему и его лечебным эликсирам. Несмотря на выпитое лекарство, наверное, малой концентрации по сравнению с ядом, тяжело переживала отравление и долго восстанавливалась, похудела и побледнела, много спала. Но этот болезненный опыт закончился, и девушка снова воспарила в радости, как и прежде...
Как-то заметил, что она безуспешно пытается придать волосам зелёный цвет. Находчивый Аффалилиолифим предложил некоторое сочетание трав и выжал из них сок.
- Это просто, - сказал он, улыбаясь. - Но мне нравятся твои чёрные волосы.
- Мои попытки их перекрасить ни к чему не привели, - отвечала Баллила, трогая свои длинные волосы. - Буду веселиться, если получится, в тебе не сомневаюсь; в отравлении то знаешь толк.
Она рассмеялась. Аф слегка нахмурился.
- Но и в лечении тоже, - дополнил её слова травник...
- Как хорошо получилось, - говорила Баллила, рассматривая зелёные волосы в отблесках горящего костра; она поглаживала Афа по шее и выше, погружая руки в его твёрдые тёмные нити на голове.
Медленно и нежно водила пальцами по его телу, он так и не сделал себе одежду, решив не тратить на неё время. Её взгляд опускался к бёдрам и покрывавшей их растительной повязке, но ствол лежал спокойно, и ничто пока не могло потревожить нижние огни.
- Каких-то чудесных оттенков в них не хватает, - говорила усталая Баллила, обнимая травника и прижимаясь к нему плечом. Потом она положила ему голову на грудь. Аф лёг на тёплую траву, предвкушая приятный сон в ночной тишине.
- Каких?.. - всё же спросил он, засыпая.
- Эх..., не знаю, - зевнула Баллила. - Но...они есть, где-то, существуют. И мы их найдём...
- Найдём.... Обязательно, - согласился Аффалилиолифим, погладив по голове девушку, перебирая между пальцев приятные мягкие волосы...
Поутру они ели, потом бегали, она любила напрягаться в перемещениях. И всегда смеялась над Аффалилиолифимом.
- А вдруг не сможешь, Аф, ну, эти твои зелья, не станут пить, а? - она бежала с ним рядом и глубоко дыша, успевала говорить и улыбаться. Свои волосы собирала в небольшой комок и пронизывала различными палочками, или просто делала косу. - Тогда меня спасут от неприятеля ноги.
- Я отравлю их через оружие, - говорил запыханный Аф, волоча грузное тело.
- Отберут, отберут, Аф, - убеждала Баллила закусывая губу, и посматривая на травника, иногда перемещаясь задом наперёд.
- Я стану сильнее! Придумаю больше новых зелий! Найду, в конце концов, тебя снова и верну! - кричал в устали Человек, и порой, спотыкаясь, падал без сил.
Травник создал несколько круглых, утыканных острыми отростками деревянных шариков. Промазал каждый сильным ядом, упаковал в деревянные коробочки и повесил их себе на пояс. Сделал из растительных волокон перчатку, чтобы, когда будет кидать во врага отравленный шар, не уколоться самим.
Баллила обнимала и целовала его; говорила, что он самый лучший защитник и с ним ей не страшно. У него от таких речей текла солёная вода из глаз, и он утверждал, что это действительно так, защитит её от любого неприятеля.
Они упражнялись в битве с палками, и Баллила была много ловчее. Она не могла остановиться от смеха над неуклюжестью друга, а Аф на некоторое время печалился и молчал.
- Да, да, знаю, - хохотала она, - ты иначе победишь противника,... а я то нет.
И она отчаянно дубасила его палкой, Аф едва успевал обороняться.
Баллила желала повременить с приближением к войне и пока бороть скуку.
- Печали всё больше будут проникать в нас, и...расстраивать внутреннее естество, - говорила иногда удручённо Баллила, обнимая травника. - Поэтому надо и тоску побеждать. Давай поищем нужную траву!?
Хочу волосы ярче! - отрывисто и звонко сказала Баллила и высоко подняла голову.
Они несколько дней искали нужные травы. И вот...волосы выглядели блестяще! Отражаясь на свету, горели зелёным огнём.
- Ах! Я ощущаю это пламя! - радостно восклицала девушка, теребя распущенные волосы. - Ты настоящий маг! Мой маленький и желанный!
Аф искренне радовался, что может многое, что Дродург Бог любит его, как и Светоч, как и Баллила - притягательная, манящая, но...ещё недоступная.
Потом он выявил множество разных красок, которыми она покрывала своё тело. Баллила настояла на свете в ночи. Искусное сочетание цветов придавало ей обворожительности и выразительности. Аф сидел на траве и не мог оторваться от созерцания своей любимой.
Она вышагивала перед ним, пробегалась, ходила на руках, лазила по деревьям. Он ощущал возбуждение и возгорался оболочкой. Баллила прислонялась к нему и нежно гладила, целовала, шептала о любви. Аф вздыхал, и солёная вода текла по щекам и телу. Но нужный огонь пока не оживлял скукоженный ствол.
Баллила наносила зелье-краску на палки, и они сражались во тьме. Были удивительны и прекрасны такие поединки. Словно могли управлять огнём, будто наносили его на ветви, но он был без опасного свойства уничтожения.
Баллила создавала длинные плетёные нити, окрашивала сиянием и махала в ночи. Какое же это было чудо! Какая высокая скорость перемещения света! Аф лишь открывал завороженно рот и глядел на представления Баллилы.
В световых экспериментах они потеряли счёт времени и упивались возможностями Афа...
- Это новый неведомый и прекрасный мир, о котором и думать не могла, - говорила счастливо Баллила, обнимая травника. - Но мы не остановимся. Если бесконечны творения Дродурга Бога, то и наших желаний не может быть меньше. Растения созданы для нас, для твоего и... моего творчества. Она захлёбывалась в восторженности.
...Через много дней Баллила спросила о затуманенности сознания.
- Как-то ж рассказывал, что однажды после сна решил попробовать его наяву через эликсиры.
Баллила лежала на траве без одежды, греясь под лучами светила. Она расслабилась после плотного перекуса раздобытыми плодами. Рука Афа лежала на её животе и иногда поднималась выше, чтобы потрогать её выпуклую приятную грудь. Травник порой ощущал позывы ствола, но они были далёкими и внезапно прекращались.
Иногда она водила его рукой себе по месту нежного сокрытого вместилища. Пальцы Афа вдруг становились тверды и проникали куда-то во влажную глубь. Он представлял сочный мягкий плод и так явно, что хотел...есть. Баллила в такие мгновения тихо стонала, положив в рот пучок травы.
Аф не успевал распаляться и погружался в мысли отдалённые от приятных раздражающих радостей. Но прежде он успокаивал себя тем, что взросление и насыщения ствола огнями явление естественное и своевременное, и даже не спрашивал о нём у Людей.
Он был уверен, что главное сейчас для него это защита любимой, ну и реализация всевозможных желаний через разнообразие жертв Жизней Дродурга Бога.
- Что?.. - спрашивал удивлённо Аф, забыв, о чём она повествовала прежде.
- Ну, сон, Аф, как-то показать его днём, или что-то похожее...выявить. Ну..., я не знаю, ты же говорил об этом, пробовал. Разве не находишь, что мне может понравиться?
Она толкала его легонько рукой, трепала волосы, лишая покоя, постепенно пробуждаясь и сама...
Они ходили за травами немалое время. Аф переживал. Баллила всячески поднимала ему настроение своим неутомимым весельем.
- Попробовал только раз тогда, ужасно получилось. И даже показалось, что иное воздействовало. И...возможно, часть памяти стёрлось, не помнил, чем занимался, что говорил. Извалялся в траве и порезал руки обо что-то...
В общем, не смог сознанием охватить явление и понять его. Поэтому и неприятно снова возвращаться к этому эксперименту...
- Так сам и не будешь участвовать, - она положила ладони на его лицо и рассудительно уговаривала. - Посмотришь на меня. И...потом расскажешь, если забуду. Зато глубже исследуем необычное явление. А то он не знает, что да как, говорит нужно практиковать зелья, понимать следствия, а сам...отказывается от эксперимента, когда есть лучшие условия...
Да что может случиться, Аф?! - она смеялась, заглядывая в его серьёзные глаза. - Брось, ты же воин, хуже войны, на которую скоро отправимся, всё равно ничего нет...
И поменьше разбавляй его...ну! - она не давала ему смешивать приготовленный раствор с нейтральным растительным соком для уменьшения эффекта.
- Да и не бойся иллюзий! - сказала уверенно Баллила и выпила дурнотворное зелье, как обозвал его травник.
...Аф ощущал холодок, вдруг прилипший к его телу и перекатывающийся по всей поверхности кожи. Напряжение выросло, как и зоркость наблюдения. Ему казалось, что Баллила вдруг стала внимательной серьёзной и недобро поглядывала на него. И... она перестала смеяться.
Аф не смог раззадорить её, потому что... даже не пытался. Ощущал неведомую пелену, словно отстранившую их знакомство и...доверие.
Она шла чуть впереди и что-то тихо и неприятно повторяла всё время, но неясные звуки не добирались до травника. Во рту стало сухо, Аф не мог говорить, попытался, но речь разбивалась на бессвязные колебания, и он молчал, окованный стеснением.
- Защитничек... - вот что она повторяла.
На какой-то момент Аф отвлёкся, чтобы смочить рот мелкой ягодой, и позабыл о Баллиле.
Она неожиданно ударила его палкой. В удивлении момента травник сначала не почувствовал огонь в теле. Но боль в скорости разлилась в неприятных ощущениях, кровь выступила из раны на боку. Аф в непонимании разгорячённо смотрел на девушку.
- Ничего удивительного я не вижу в этом! - закричала Баллила, и её лицо искривилось от невиданного доселе негодования. Аф не выдержал давления, пустив солёную воду из глаз и задрожав.
- На войну собрался, недоросль,... защищать женщин...со своими побрякушками! - гнев сочился из Баллилы, палка в руке описывала полуобороты и билась о землю.
- Защищали меня уже, - она пристально смотрела на него, но словно не видя или не помня, в безразличии недавнего прошлого радостного и чудесного. - Сначала один, потом приходил другой...
Они все защищали меня! Им было хорошо! Радостно! Приятно! Они смеялись и улыбались, доказывая мудростью и силой, как нужны мне.... Но словно забыли, какая мне нужна защита!...Кто же защитит меня от этих...защитников!?
Сама! На себя лишь надежда! Ибо они...все...не смогут защитить меня от... себя!
И куда ведёшь меня, а? Куда отдашь потом и кому?!
Баллила зло улыбалась и словно метила палкой, чтобы снова нанести удар. Аф пытался сконцентрироваться, чтобы пресечь давление на сознание.
Это пройдёт. Всё - иллюзия! Иное заполнило её вместе с зельем. Я пережду и справлюсь. Я её люблю. Защи... не дам в обиду никому.
Следующие удары обрушивались также ловко, как и предыдущие. Аф от переживаний через рот сбрасывал непереваренные остатки пищи, волнения передавались и органам тела.
- Ты не представляешь через что прошла, и...сколько меня пыталось защитить воинов! - говорила сурово Баллила.
- А ты...маленький невзрачный пухлый ребёнок, заявляешь о себе словно страж неведомых тайн,... у которого ещё и огня радостей не существует!..
И как же пойдём на войну? В тяжком напряжении как буду расслабляться? С кем?!
Тоже мне спрашиваю..., меня никогда не слушали, а... защищали.... Женщине надо помогать воинам, чтобы не переломились от давления, их... смягчают, как мне говорили, и что только не рассказывали...
Ведёт он меня на войну, сам то и палкой махать не умеет! - Баллила вдруг так злобно и громко рассмеялась, что Аф снова задрожал...
Аффалилиолифиму становилось дурно, и едва не терял сознание. Солёная вода уже кончилась, силы брал с ягод, успевая между уничтожающими речами и ударами хлёсткой палкой освежить себя, порой прикладывал к ушибам их сладкий сок.
Нежданно Аф притянул полезную, возможно, спасительную мысль. Ведь он не сможет дотерпеть до ночи текущие обстоятельства, его внутреннее естество уже нарушено. И завтрашним днём память не сотрёт вчерашний кошмар.
Он стал ощупывать свои зелья на поясе. Штрихи, вдавленные в деревянные коробочки, поясняли назначение соков.
Нашёл! - пронеслось в голове. Средство для онемения тела. Хотел выкинуть его однажды, подумав, что яда достаточно для врага. Но когда неприятель столь любим, но омутнён чужим сознанием, то уничтожающее средство не подойдёт. Ведь отравив ядом Баллилу, могу попасть под её ожесточённую атаку; потеряв сознание, не успею дать противоядие, и... она погибнет.
Как это у него получится, у неловкого тщедушного тела, размышлял Аф, вытирая кровь и солёную воду с лица...
Он дрожал и крепился. Держа руки за спиной, открыл коробочку и накапал в ладонь средство. Надо действовать скорее, ведь оно может проникнуть через мои раны на руке. Едва ли есть много времени...
- ... и как я могла согласиться идти с тобой, вот где неясность, чем меня уговорил, вот где действительно смешно..., - улыбалась кривым ртом Баллила, не прерывая речь, которую порой Аф пропускал мимо сознания. - Тут явно дело в твоих штучках, которые носишь с собой. А? Признавайся, недоросль!...
Баллила неприятно всё сильнее тыкала палкой в живот травнику, пытаясь оторвать пояс.
Вот сейчас то и пойду, иначе нельзя...Аф дрожал, но весь сжался, собирая концентрацию. И...двинулся резко на Баллилу, ощутив, что рука с зельем становится прохладной.
Он размахнулся рукой и, казалось, задел ладонью лицо женщины. Она начала плеваться...
- Тьфу!.. Негодяй! Что это такое...горькое! Тьфу!.. Неужели ещё и опасен, как и говорил?.. Убить меня собрался!? А защищать?!.. А любить?..
Аф радовался, и солёная вода хлынула из глаз. Он попал! Его рука почти перестала ощущаться, и если бы не вышло...то кто знает, что бы случилось до наступления ночи. Быть может, последний раз видел бы светило...
Гнев быстро переполнил женщину, и она набросилась на маленького травника, легко повалив его на землю. Палкой надавила на горло, и Аф ощутил наступление ночи гораздо раньше....
Одной рукой всё же пытался сдерживать натиск хрипящей в потугах Баллилы. Он видел её перекошенное ненавистью лицо, зубы полуоткрытого рта и зелёные растрепавшиеся волосы.
И вдруг она неожиданно упёрлась пальцем в глаз Афа и... продавила его. Половина окружения окрасилось в чёрный цвет...
Травник терял сознание, холод покрыл часть его тела. Но вскоре ощутил облегчённое дыхание, а потом плотное тело Баллилы опустилось на него. Оно согревало. Он хотел обнять девушку, но силы уже закончились. Вскоре пришло бессознание...
Аф в полудрёме ощущал себя способным на бодрствование. Кругом было темно, душно и тесно. Кое-как оттолкнул препятствие...и одновременно с резким дневным светом, вдруг появившимся, травник вспомнил о вчерашнем событии. На нём так и лежала Баллила, придавливая весом и закрывая светило.
Теперь, когда убрал её с себя, пытался привести сознание в порядок. Рука за ночь почти отошла и теперь только покалывала немного. Аф разминал её, глядя на безмятежно спящую Баллилу, неизменно красивую.
Он потрогал её. Спереди её тело всё же было холодно. Энергия лучей с утра успела нагреть девушку со спины. Ожидал, что когда она полностью согреется, то проснётся.
Аф погрузился в размышление об ужасе случившегося.
Вдруг он осознал, что видит лишь отчасти. Дрожь охватила тело. Рука приближалась к лицу, и чем ближе, тем сильнее чувствовал боль в темноте.
Немного высохшие слизь и кровь, неприятные ощущения от прикосновений. Аф сразу же достал лекарственное зелье и намазал повреждение.
Частичная утрата видения была удручающей досадой и вызывала обиду. Но не на Баллилу, а на себя. Теперь он с меньшими шансами сможет защитить её, да и она будет ощущать страдания от неведомого случая, который память ей не расскажет. Она востребует от меня объяснения, и разве посмею подать действительность? Аф криво улыбнулся и хотел даже рассмеяться...
Может быть, он сможет вернуть глаз?.. Вернуть глаз?! - переспросил он себя и снова тоскующе улыбнулся. - Ещё бы заменил Светоча Бога и поднимал мёртвых, - ответил уныло травник.
Ну, стоит приободриться, хорошо, что есть второй, - немного повеселел Аф, - и руки на месте, ноги, всё остальное, а главное это знания... - Всё же грусть заметно тронула губы.
Аф не хотел, но память вбрасывала отрывки обезумевшей Баллилы, восстанавливая её чудовищное вчерашнее преобразование.
Она не до конца верит мне. Ещё не проявил себя в битве, и не защи.... Это слово стало неприятным и отвратительным вдруг. Он огородит её от несчастий. Но, она словно знает, что это не так...
Слишком красива, чтобы не вызвать желание у воинов, - вдруг сказал себе просто Аф. - Они даже не подумают, чтобы не воспользоваться женщиной. Неужели это действительно случится?
А что же он, травник? Но какой союзный воин посмотрит на мальчика, кто воспримет его равным себе, не вкусив яду?
Если...- Аф вдруг очерствел и ожесточился. - Если...кто-либо посмеет подумать обо мне как о дите неразумном, или посчитать, что Баллила ничья, то убью! Невзирая ни на что! Я им сразу дам понять, кто здесь воин, враг и союзник!
Аф дрожал, и солёная вода текла по щеке и шее. Он сидел, скрестив руки, и шептал...
- Всё сделают, чтобы разлучить! Но что же это за война и союзники! Идите и бейте иных, но не терзайте мою любовь!
Не в теле я могучий, а в знаниях, в применении жертв Дродурга Бога. Вот где моя мощь!..
Аф не мог остановиться, ощущал, что нужно подкрепиться, что мысли въедаются в его нутро и свирепо хозяйничают, разметая ценности...
Вдруг ощутил, как тёплые руки легли на плечи, и сразу по телу разлилась приятная волна...
Травник обернулся и... вздрогнул от иллюзии. Баллила ещё безмятежно лежала, впитывая энергию светила.
О! Мой глаз! Она не должна вот так вдруг проснуться и увидеть его... исчезновение.
Аф вспомнил об одном лечебном липком растении, которым порой скрепляли разорванные ткани Людей, и побежал скорее его искать...
Успею или не успею, - задыхался он. - Но...она не должна покинуть место нашей последней встречи сразу.
Аф налепил на дырку в глазнице широкий тонкий лист, который закрыл и часть лба и щёку. Представил себя. - Должно быть неплохо, под ним глаз целый, если не знать о том, что его нет.... Аф едва не улыбнулся.
Запыханный вернулся назад. Баллила проснулась и вяло ела плод. Волосы её свалялись. На лице проскальзывало недоумение.
Аф поздоровался, обнял женщину, улыбнулся, старался держаться как обычно. Она накормила его с рук остатком сладкого фрукта в молчании и задумчивости.
- Что был за день вчера? - медленно сказала Баллила и продолжила неторопливо, - совсем плохо помню. Аф, мы ж пробовали выявить иллюзию,... или нагнать тумана в сознание. В общем, думаю, это удалось, но не уверена, что кончилось всё Добром. У меня даже рот внутри разодран, словно от тяжёлых криков. Что же случилось, Аф, не молчи...
Баллила пристально смотрела на него, и ещё ни разу не засмеялась, была словно напуганная ужасным сном; травник отбрасывал неприятные мысли и стремился объяснить всё просто и легко.
- Всё прошло успешно, - улыбался Аф, пытаясь держаться непринуждённо, но при таких необычных обстоятельствах, когда приходится показывать не то, что есть, давление на сознание увеличивалось и отражалось поверх лёгкой беззаботности. - Мы обсуждали...что-то там, и о чём-то яро спорили, ну о пустяках...
Баллила серьёзно смотрела на травника, который... придумывал историю на ходу; его лицо нагрелось от прихлынувшей крови.
- Как обычно махались палками..., - продолжал, улыбаясь, Аф после возникающих небольших пауз, - вот видишь, как меня снова отделала...
Ну,...была чем-то недовольна, порой кричала, да. Но...я понимал, моя милая, что многое - лишь иллюзия... - Аф старался подбирать простые слова для типичного явления, чтобы убрать появившиеся сомнения на лице девушки...
Она хотела сорвать неприятное растение с лица неразлучного друга, но травник сказал, что вчера случайно поранился палкой, и необходимо оставить лист на теле...
Верила ли ему или нет, но Аф не мог говорить иначе.
Баллила пыталась вернуться в прежний темп жизни. Они договорились больше не пользоваться этим зельем, но девушка попросила о том, чтобы эксперимент не прошёл напрасно, а травник сделал нужные выводы.
...Аф предложил Баллиле эликсир для лёгкой радости, который она ещё не пробовала. Он надеялся, что постепенно девушка забудет о неприятном воздействии на сознание, и его самого меньше будут трогать неприятные воспоминания.
Они выпили и шатались по лесу в искусственном смехе, не могли нарадоваться самым простым явлениям. Баллила требовала близости и нагишом бегала по мягкой траве. Она забывала, что травник не готов к телесным встряскам и невпопад хихикала, топая ногами.
Аф ласкал её разными частями тела, они наслаждались друг другом до изнеможения в беззаботном веселье, растрачивая энергию до самой ночи.
...Она вглядывалась в свете костра в облупленный лист на глазу и...видела пустоту. Рука тянулась, чтобы оторвать ненужное препятствие. Аф сопротивлялся, говоря, что время придёт, и он отвалится сам, думая о том, как найдёт новый и незаметно прилепит.
Они порой ощущали грусть, которая тянула их к Людям, приближая к сражениям. Они чувствовали, что война принесёт вред их отношениям. Если откажутся от неё, то никогда не поймут истинное положение дел о расстроенном прошлом и не выявят новых зелий, которые помогут страждущим воинам.
От препятствий не спрячешься, в попытках уклониться потеряешь всё и станешь как тот пахарь, (повстречавшийся на пути к Западу), не знающий, что ему делать, куда податься...
Иное нависало над ними, как тёмное небо перед сном, но держались за руки и призывали Светоча Бога в помощь неразвитым сознаниям.
В веселье уже ощущалась ненужность, поиск трав затягивался, и Аф откровенно сообщал, что не в силах добраться до очередной растительной жертвы.
- В необходимости и естественности проявляется умение, - грустил и смущался Аф. - Наверное, развитие толкает в действие мои способности, а не скука и тоска.
Он печально смотрел на Баллилу, которая криво улыбалась, но понимала то же, что и травник.
- Ну, моя радость... недолгих дней, пойдём навстречу тревогам и страданиям, - говорила в иллюзорном восторге девушка. - Всюду можно приложить старания в достижении цели, и... снова убеждаться в неправильном пути...
Она повествовала много и путанно. Аф больше чувствовал накал речи и её интонации, нежели смысл. Солёная вода вытекала на его лицо; её голос словно нагонял ветер, и травника пробивала внезапно дрожь. Он обнимал Баллилу, закрывал свои глаза, и в молчании они успокаивались.
- Мы справимся. У меня много сил, - говорил тихо Аффалилиолифим. - Докажу это. Никто не тронет тебя, а если это и случится, то будешь для них... последней девушкой, а для меня всегда единственной...
Афа вдруг пронзила такая радость, что глаза вдруг брызнули необыкновенной яркостью. Он вскочил на ноги, завороженно застыв.
Баллила тут же переменилась, удивлённо встала рядом с Афом, бодрость прогнала тягучие печали и неясные тревоги.
- У меня есть отец! Пойдем-ка, навестим его! - восторженно сказал Аф и улыбнулся с любовью глядя на Баллилу.
Девушка обрадовалась нежданному приятному явлению и обняла Афа, словно забыв обо всём отягчающем сознание.
Их объединила новая цель, которая немного отдалит от военной смутной жизни...
Продвигаясь южнее, не хотели встречать Людей, особенно воинов. Радовались друг другом и разнообразием интересных зелий, которые Аф создавал для нужд развития.
Травник печальным голосом рассказал ей историю об отце. Она удивилась его храбрости, что он бросил вызов самим магам. Аф предположил, что иное, впитавшееся в сознание Ваалфаала, отобрало его волю. Но Баллила яро отстаивала обратное, словно знала отца своего спутника лучше, чем он сам.
- Маги! Я и не верю в них вовсе! - гневалась Баллила, размахивая руками и задевая кусты ногами. - Но уверена, что слабы и маловлиятельны на судьбы многих Людей. Что они делают? Где находятся? Почему не помогают избавиться от иных? Почему не покончат с этой войной?!.. Правильно, что отец ополчился на них, с его волей всё в порядке. А сознание.... ну раз иное есть, значит, есть жертвы среди Людей...
Они всё же не смогли не встретить воинов на пути. И чем дальше пробирались на восток, тем сложнее было отделаться от их навязчивости.
Один здоровый малый сказал, что женится на Баллиле, когда узнал, что Аф вовсе не её муж. Перед этим они познакомились, вместе смеялись и разговаривали о войне и иных. Молодой Гухта немногое знал, но оживлённо беседовал, как и Аф и Баллила.
Конечно, Аф замечал завороженный взгляд будущего воина, рассматривающий Баллилу. Травник видел, что порой он зажимал ствол между ног, в напряжении пытаясь вернуть себе волю и спокойствие.
Аффалилиолифим не доверял своим мыслям, которые говорили, что Баллила делает некие знаки, привлекая внимание Гухты. Есть ли такое в действительности, спрашивал он себя?
Почему это у неё может быть своеобразная улыбка или необычно сдвинутые брови, или приглушённое шептание губ, или неверная походка, странные движения рук, ног, бёдер?! Отчего все эти знаки направлены на чужого Гухту, и зачем? Травник улыбался своим негодным мыслям и не понимал, откуда они приходят.
И как этот юнец узнал, что Баллила свободна?! Да и что значат эти традиции, распалялся Аф, недоумевая.
...Гухта вдруг как-то неестественно повеселел и холодно стал относиться к Афу, даже пару раз толкнул его, когда тот вставал на пути. Быстро и словно случайно сказал о своей готовности сражаться за Баллилу.
- Будет бой, - отрывисто и как уже решённое событие говорил, немного хмурясь, Гухта, скрывая радость. Он многократно превосходил силой малыша Афа. - Бой за Баллилу. Между нами. Обычная традиция. А победитель женится. Возможно, кто-то ещё захочет сражаться, но у нас малая деревенька. И я думаю, со всеми справлюсь. Главное, быстрее решить это дело...
Какая же ты сладкая! - он вдруг обнял девушку и прижал к себе одной рукой. - Нет терпения, нет мочи уже!.. - Его разгорячённый ствол вышел наружу. Этого не было видно, пока он удерживал Баллилу. Но она пыталась освободиться, ощущая прикосновение пульсирующей плоти, печально и жалостно глядя на Афа через большое плечо Гухты.
Пока он держал её, не желая отпускать, Аф говорил о том, что не нужно никаких битв, у них любовь по желанию, и женитьба не нужна.... Но его голос был сух и тих, а Гухта испытывал приятные ощущения от близости женщины и не слушал малыша Афа.
Наконец-то отпустил Баллилу, ведь ещё чуть-чуть и он просто лёг бы, поджав её под себя, и яро насладился бы соитием, забыв обо всём. Но нет, он подождёт немного и женится, а после беспрепятственно будет радовать себя!
Аф увидел его немалый ствол, который тот пытался перетянуть растительными нитями одежды для успокоения.
Тут в нём начал просыпаться гнев, и кровь прихлынула к лицу. Гухта, увидев напряжение малыша, начал рассказывать о том, как всё произойдёт, не придавая значения каким-либо чувствам будущего соперника. Баллила просто присела рядом на траву, глубоко дыша.
- Всё будет хорошо, по традиции, мы будем биться на руках, может палками, ну и победитель, надеюсь, я, заберёт Баллилу. - В глазах молодого довольного Человека была счастливая улыбка. - Конечно, соберутся соседи посмотреть бои, порадоваться победителю, вкушать ягоды и фрукты. Не волнуйся, как там тебя ..., Аф.... Баллила побудет со мной, пока оповещу всех, ну и ты, если хочешь, пойдём с нами.
Аф в негодовании не мог разобрать, то ли мерзкий Гухта смеётся над ним, то ли он настолько наивен, чтобы утверждать естественность течения отвратных событий, вызванных желанием случайно встреченного гостя...
В руке уже сжимал небольшую пику, незаметно приложенную к бедру, старался держаться ближе к Гухте и неестественно улыбался. Глаза от недоумения и обиды увлажнились, Аф подавлял дрожь, всё ещё надеясь, что этот парень вдруг рассмеётся и скажет, что это представление лишь большая шутка, и никто не отнимет у Афа его Баллилу.
Гухта обернулся к Баллиле; её глаза пылали каким-то горящим блеском, лицо было недвижимым, напряжение скрытым. Она вроде бы смотрела на Гухту, но Аф видел на себе её холодный, то ли просящий, то ли приказывающий взгляд.
- Ну что, чудное создание, - улыбался парень Баллиле с чувством превосходства и улаживаемого дела. - Надеюсь, мы управимся до ночи. А потом...не заснём.
Аф провёл острой пикой по плотной руке Гухты, незатянутой одеждой. Молодой Человек резко обернулся и нахмурился.
- Я же объяснял, как всё будет! - сказал раздражённо Гухта, когда увидел причину неприятного пореза; демонстративно сжал губы и посмотрел ещё раз на вытекающую кровь, потом с упрёком на Афа. - Ну, что это такое, а?!
- Смерть..., - ответил сухо и печально Аффалилиолифим с выражением жалости.
Гухта глядел с задумчивостью на Афа, не понимая. Они так долго смотрели друг на друга, пока здоровяк не начал трогать себя, словно сгоняя неприятные ощущения. Потом глубоко задышал и стал отходить назад, всё также недоумённо смотря на Афа. Пытался найти опору в окружении, перебирал руками и...рухнул на траву. Судороги приподнимали тело и вновь опускали на землю, кровь выходила из ушей и глаз...
Баллила отстранённо смотрела на умирающего от яда жениха. Потом встала, улыбнулась Афу, обняла его, что-то приятное сказала любимому. Пошли прочь от этого места. Аф ещё долго находился в некой прострации случившегося, иногда поглядывая на Баллилу, которая о чём-то беседовала с ним; и Аф улыбался, ощущая её рядом, забывая о глупом Гухте...
Они повстречали ещё несколько отрядов воинов запада. Аф видел, как на Баллилу смотрят поборники Добра. Ожесточение наваливалось как тяжкий груз, но травник старался скорее сбросить его, ибо в спокойствии и напряжении много легче действовать.
Он сразу говорил всем, что это его жена, и они путешествуют вместе. Но его существо не выглядело мужем, скорее малышом, и воины делали вид, что соглашаются с речами травника, как будто в них не было изъяна.
Они пытались разделить его и Баллилу, чтобы насладиться девушкой...
Аф порой вспоминал о тех неприятных встречах с воинами запада, но память не помогала ему, словно не хотела, чтобы узнал, как всё случилось тогда на самом деле.
Солёная вода выходила из единственного глаза; Баллила шла рядом, а значит, он победил их, так или иначе. Ей хорошо с ним, потому что она не ушла, и даже не говорили об этом. Но почему же снова и снова возвращаюсь в недавнее прошлое, которое почти забыто, пусть и не по моей воле?
И в какой момент она прознала про глаз? Аф старался не расспрашивать её. Вовсе не нужно говорить о том, о чём он уже знает, сказал или даже...не сказал, но стало известно. Если его память плоха, то не Баллила же виновата. Бессмысленны вопросы, которые не принесут облегчения, а лишь приведут к ненужному давлению на внутреннее естество...
Аф порой ужасался от мысли, что память могла спасти его от повреждения сознания. Не может быть. Он отгонял от себя чудовищные мысли, которые и понять-то сложно, не то, чтобы допустить в действительности.
Но осколки прошлого всё же пробивали память...
Нет, между ними ничего неестественного не произошло. Он порой толкал её, улыбался, прижимал к себе. Она также смеялась, обнимала и целовала его. Они взяли направление к отцу много южнее, чтобы уменьшить возможность встречи с неприятностями.
И Аф предполагал, что скоро найдут отца. Он говорил, что ощущает это приближение, несмотря на частые перемещения наставника, отдалявшегося от территории Светоча Бога. Временно прекратил добывать снадобья из растений. Соглашались, что успеется, и за этим занятием ещё не скоро найдут Ваалфаала, по которому Аф уже успел сильно соскучиться.
...Они скорее были умнее меня, и кто знает, действовали ли в некоторых случаях скоординировано? Не одну ночь провели вместе. Но почему тогда она не сказала мне ничего? Или...почему я не видел происходящего?!
Рассказывали о битвах, но не частых, о смертях, о подготовке к сражениям. Они двигались как раз в сторону востока к неприятелю и предлагали нам присоединиться. Я отказывался, но отмечал, что непременно станем воинами, когда посетим отца.
Но всё же какое-то время мы были гостями. Какое-то время...
Её лицо..., оно часто меняло выражение. Да. Это помню. Как будто хотела сказать что-то.
А возможно ли, что меня могли убить? И...почему не сделали это? Хотя...если они воины запада, то зачем им меня убивать? Тем более, кажется, один из них, из этого отряда, но точно не могу вспомнить, говорил, что слышал обо мне раньше, о чудесных возможностях в маленьких растворах.
Да, много говорили обо мне. Но не всегда Баллила была рядом.... Не всегда...
Пропадала так неожиданно, что даже и не знал, когда, и...как скоро возвращалась. Ведь...забывал о ней. Неужели, действительно, забывал о ней? Неужели доверял этим незнакомым Людям, воинам, которые самозабвенно смотрели на неё?..
Но я же догадывался..., ведь всё потом изменилось. Неужели из-за единственного глаза не видел, что происходило?..
Да, я создавал зелья, но ядовитые и опасные, и точил новые оружия. Не говорил им об этом, отдавая остававшиеся лечебные эликсиры. Они бились на палках и ранили друг друга, а потом пили моё снадобье, мазали раны.... И я был рад, что приношу пользу...
Нет, я в это время готовился...убить их. И Баллила, кажется, знала это. Её улыбка наполнялась безумием и радостью. И чем ближе наступало время уничтожения этих воинов, тем больше распалялась моя Баллила.
И...я никогда не узнаю, что же произошло потом.... Или вернее, как помогла мне Баллила. Возможно, она взяла зелье с ядом и отравила несколько воинов. Был шум и крики, просьбы помочь, угрозы. Но всё как во сне...
И я тоже сделал что-то необычное, неприятное, но спасшее нас. Протыкал их остриём, как будто убедив, что это поможет, что это единственно необходимое излечение...
В голове смешались разные воспоминания. Аф уже не видел множество отрядов, которые повстречались на пути, а один. Возможно, он слился с другим, а потом вновь разделился. Сколько же они убили Людей? Он ни разу так и не спросил у неё об этом. А она повествовала без подробностей, словно...тоже не помнила.
И всегда была красной от притока крови, когда возвращалась. Глаза отливали влажностью и холодным блеском. Она говорила, что бегала.
- Мы бегали, - сообщал один из воинов. Он был запыханным, усталым и неприятно улыбался, как и его приятель, стоявший рядом.
И никогда Аф не ходил с ними, но точно желал этого, но его усиленно оставляли, настаивая на рассказах о войне, о его способностях...
Их мнимое расположение к нему и доверие совершенно смутили рассудок Афа, а когда он начал догадываться обо всём, то прошло немало времени...
А если бы сразу..., если бы понял это в тот самый миг, когда в первый раз она посмотрела на него, не так как раньше? Или когда в первый раз она покинула его, а он и не подумал о...
Воспоминания тревожили Афа, и он сильнее обнимал Баллилу, желая впитать больше её улыбок; бегал с ней до изнеможения, чтобы прервать иногда нескончаемые потоки рваного прошлого. Видит ли Баллила, что происходит с ним?.. А что если она захочет покинуть его?.. Нет. Мы победили всех неприятелей, и вдвоём нам лучше, нежели по раздельности.
- Эти воины запада, - продолжал иногда мысли вслух Аффалилиолифим. - Они от иного. В них нет ничего от Добра. Эта память..., я, наверное, перепутал зелье и глотнул того самого...
- Аф скривился..., - когда память пропадает. И не сразу разобрался с этими отступниками...
Аф распалялся, его слова путались, он дышал тяжело. Баллила выручала его, словно дополняя пробелы в рассказе.
- Мы их отравили, Аф, они хотели оставить меня, а тебя убить. - У Баллилы в глазах стояла солёная вода, полная радостного гнева и восторга. - Они так и сказали мне, что убьют тебя, но ты... вовремя распознал их скрытую недоброжелательность.... Дал мне ядовитые оружия, и мы...растерзали их в ночи...
Аф слушал её с облегчением. Пусть и мало рассказывала, но так естественно и явно звучала её речь, что по-другому и быть не могло. Его собственные воспоминания уже пропитались иными слоями иллюзии, и поэтому память прогоняла прошлое, чтобы избавить травника от несуществующих видений.
Аф потом ещё не раз возвращался вдруг в обсуждение этих неявных событий, на которые наталкивало его сознание. И Баллила снова успокаивала его, рассказывая о том, как всё произошло. Афу было приятно, что его храбрость не вызывала у неё сомнение. Но...ему казалось, что повествования Баллилы порой отличались друг от друга...
Имеет ли значение то, что произошло? Наверное, будущий отголосок минувшего непременно проявится, но когда и как выяснить не под силу.
Они связывали встречу с отцом как избавление от давления извне; быть может, война не скоро охватит их мирное бытие, хотя неприятные кровавые события уже вливались в их совместную жизнь.