На собрание прибывали старосты Южной земли. Обычно встречи проходили на просторных полянах в окружении леса рядом с центральными районами. И тогда никто не мог сказать, что добираться кому-то далеко, а кому-то близко и поэтому он опоздал, хотя никто и не упрекал задерживающихся старост. Время у каждого управленца текло по-своему, и приоритеты в деятельности на благо Светочу Богу разнились.
Одним из важных вопросов текущего собрания был выбор старосты вместо убитого Алимбора, поэтому на поляну приходили и кандидаты - жители центральных районов.
Постепенно утро перешло в день, солнце хорошо нагревало воздух, ветер едва колыхал траву и цветы.
Каривальд отметил, что Людей уже собралось довольно много, а Кубралум ответил, что это так и весьма странно, но возможно сюда пришли и те, кто исполнял попеременно бремя старост малых деревень и хочет поучаствовать в беседе.
Через какое-то время на коре дерева прибыл Дадорнон. Строгий лицом он бросил сдержанный, но приветливый взгляд соратникам, поздоровался.
Сказал, что весьма проголодался в пути, пойдёт в лес и поищет себе сладкие плоды, раз ещё собралось так мало знакомых управителей деревень.
Вот возник Пахмулот. Спокойный и мощный воин, готовый победить любого соперника. Поприветствовал старост, поведал, что хотел попасть к началу собрания, но в очередной раз пришёл раньше. Каривальд и Кубралум тихо рассмеялись, понимая, что пока все соберутся, день может и завершиться.
Пахмулот отправился к жителям-кандидатам, расположившимся на поляне неподалёку, поговорить о проблемах, ответить на вопросы, возможно, поддержать в трудной ситуации; он желал насытить день полезной для Светоча Бога деятельностью.
Ожидали Хормытаха и Армухмана, которые всегда конфликтовали друг с другом. Староста малых деревень утверждал, что управленец восточных земель Юга заодно с иным или находится под его влиянием, не ведая этого. А Хормытах обычно говорил, что Армухман приходит на его территорию и нападает на беззащитных Людей, его нужно наказать за преступления.
Пахмулот узнал, что, оказывается, большинство жителей пришли на собрание из восточных районов и не имели отношение к управлению территорией. Дорогу им указал Хормытах. Это был странный поступок, потому что в основном такое мероприятие проходило с участием лишь старост или приближённых к их деятельности соратников.
Ближе к вечеру пришёл и Хормытах и Армухман.
Собрание началось неторопливо, старосты разожгли небольшой костёр, вокруг которого расположились постоянные старосты, а за ними остальные участники мероприятия.
Поначалу высказались о нелёгкой доле, наступившей для всего Четвёртого круга. Говорили о различных случаях в жизни деревень, о влиянии иного на соратников, о конфликтах и убийствах...
Закат окрасил красным небо, пламя огня на земле пыталось повторить багровые оттенки следов уходящего светила.
- Зачем ты привёл сюда жителей с восточных районов Хормытах? - спросил Дадорнон, сидящего рядом с ним старосту, пристально всматриваясь в него.
- Это Люди, которые потеряли своих близких... - отвечал печально и напряжённо Хормытах, глядя на Армухмана через огонь ... - Их убили,...приняв за иных, лишили Жизни несправедливо и незаслуженно!
Жёстче и громче звучал неровный голос старосты, словно выдвигая обвинение.
- Этим Людям есть что сказать, и поэтому они здесь, они больше не хотят, чтобы насильно умирали их близкие. И многие погибли от руки...Армухмана.
- В чём ты меня обвиняешь, покровитель отступников! - вспылил староста малых деревень и встал на какое-то время с бревна. Его голос звучал грубее и проникновеннее, чем у Хормытаха. - Я убивал иных, и в этом моя заслуга! Может быть, ты меня хотел похвалить за это, а я не разобрался?!
Армухман в порыве возбуждения растрепал себе перевязанные сзади растительной жилой волосы, и теперь порой одни тёмные нити ложились на лицо, потом сменялись на другие после встряхивания головой.
Жители, услышав гневные возгласы, поспешили переместиться ближе к старостам, чтобы, возможно, принять участие в разговоре.
- Я хочу, чтобы убийце запретили посещать мою территорию, раз он не может убеждениями влиять на Людей! - продолжил говорить Хормытах печально, но с твёрдостью и уверенностью.
- Что?! - староста малых деревень побагровел. - Я веду деятельность во благо Светоча Бога! Никто не запретит мне уничтожать иных!
- Успокойтесь... - сказал Каривальд грубым басом, медленно и тоскливо. - Давайте послушаем жителей востока, раз уж они здесь.
- Мой сын ушёл на запад отыскать занятие во благо Светоча Бога, - говорила, всхлипывая, женщина, подойдя ближе к огню. - Он пропал! Долго пыталась найти его, но безрезультатно. Мне рассказывали, что видели его рядом с Армухманом...
Это он его убил! - закричала она и расплакалась, отойдя дальше от костра, успокаиваемая кем-то из знакомых.
- Не могу я запомнить всех! Эти...иные на одно лицо! - говорил староста малых деревень. - Не всегда убиваю, если только вижу, что противостояние усиливается, а отступник не хочет примирения, не желает сохранять ценности Светоча Бога и отойти от иного влияния, а напрашивается на кару...
- Он убивает наших близких, а потом зарывает их в землю, и никто не знает, где они находятся! - печально заявлял один из жителей.
- Иным место в земле, а не на небе...пусть пребывают в темноте, - отвечал, пытаясь сдерживаться Армухман, ощущая давление со всех сторон.
- Он убил моего ребёнка! - слышались крики вокруг. - Он - убийца! Убийца!..
- Я борюсь с иным! Если вы проводите его ценности, то я буду сражаться и с вами! Такая моя жизнь! - Армухман повысил голос, чтобы его было слышно всем вокруг. Он явно показывал, что убивать иных - это естественно, и не важно, чьи они близкие, если они противники Добра.
- Если ты зайдёшь ещё раз на нашу территорию, то мы соберёмся вместе, как сейчас, и убьём тебя, несмотря на то, что ты староста и полумаг! - громко сказал один из жителей.
- Я уже попадал в засады и не думал, что буду жить, но Светоч Бог был на моей стороне, как же ещё, не на стороне же иных, - отвечал резко Армухман, пытаясь отыскать взглядом говорящую за спиной Хормытаха тень.
Костёр горел мощно, и высоко поднималось пламя; казалось, что напряжение в противодействии усиливает его больше, нежели подбрасываемые порой ветви кустов.
- Предлагаю этот конфликт устранить и посмотреть на дальнейшее развитие ситуации, - сказал Хормытах, поднявшись с бревна. - Убийств уже слишком много, а иных, получается, ещё больше?! Но не поубивать же нам друг друга!
Армухман кричал, отвечая жителям, которые снова и снова требовали убрать его с их территории. Старосты высказывали друг другу мнения, пытаясь не потерять спокойствие в окружающем шуме.
А потом Каривальд попросил всех вернуть тишину и сказал:
- Да, убивать нехорошо, учитывая, что иное так сложно для понимания, и есть возможности повлиять на Человека, вызволить любовь и веру его к Светочу Богу.
Конечно, удаётся сохранить Людям жизнь не всегда. Сейчас никто не ценит её. Поэтому, где это сделать можно, осуществим мирные пути в конфликте.
Армухман, старосты просят тебя воздержаться от деятельности на востоке и... подумать о том, что убийство - последнее наказание, когда исправить Человека уже нельзя.
- Я понял вас соратники, - перебил Каривальда Армухман и встал. - Но я не обязан подчиняться тем, кто вступается за иных! Я буду поступать так, как ведёт меня сердце, оно не изменит!
У нас есть хороший шанс уничтожить иное, пока оно слабое, я один не справляюсь, а вы...защищаете их, словно глаза ваши затемнены. Победа так близка, надо только больше решимости и неприступности в действиях!
Дальше будет хуже! Иное становится сильнее, а наши силы уменьшаются! Я чувствую это, смотря на вас, поборников тьмы...
А с тобой Хормытах, - Армухман обратил гневный взор к старосте восточных районов, - я ещё разберусь! Быть может, иного в тебе больше, чем во всех вместе взятых: и их, - Армухман небрежно обвёл рукой пространство над костром, - и тех, кого уже убил!..
- Надеюсь, он не нас имел в виду, - сказал Кубралум, когда полумаг скрылся в ночи.
- А ты догони его и узнай, - усмехнулся Пахмулот.
- ...Мы, жители центральных районов, договорились, что нам не нужен постоянный староста, - сказал один из подошедших к костру Людей, - поочерёдно будем помогать советом и решать насущные вопросы, но полная ответственность на одного никому не по силам.
- Пусть Люди видят, что мы - не полумаги и не отличаемся от них, но всегда готовы поддержать в сложной ситуации, - добавил другой житель.
Постоянные старосты согласились с желанием представителей центра Юга.
Люди ещё долго не могли успокоить внутреннее естество, чтобы отойти в сон. Начавшееся поздно, собрание затянулось до глубокой ночи. Но постепенно погасли даже самые тихие шёпоты.
С утра жители восточных районов стали покидать собрание, для них оно завершилось быстро и вполне удачно. Теперь гроза их размеренной жизни, возможно, больше не придёт и не посеет печаль и горесть.
Старосты Каривальд, Пахмулот, Кубралум, Дадорнон и Хормытах остались ещё на один день.
Они по-прежнему обсуждали различные ситуации, похожие друг на друга и отличающиеся в своих разнообразных оттенках. Задавали вопросы и отвечали на них, пытались постичь некое единение в рассуждениях, но убеждались, что мысли у них не всегда схожие.
- Хороший же у нас союз... - говорил Дадорнон, пытаясь улыбаться, - один староста отделился и ушёл бороться с иным, уничтожать жителей востока, несмотря на наше противостояние. А другой - хмурной, задумчивый и безрадостный, хотя мы приняли его предложение за истинную необходимость.
- Ну, мы справимся с этим упрямцем, если он посмеет снова проявить так безжалостно свою волю на территории востока, - сказал сурово Пахмулот. - Я, конечно, не обладаю магической силой, но не отступлюсь от наказания Армухмана.
- Я буду с тобой, мой друг, и помогу тебе, у меня есть посох, - сказал Дадорнон и достал небольшую плотную ровную ветвь без сучьев.
- А давно ли использовал его в битве? Или думаешь, что довезёшь меня до нашего грозного старосты и тем окажешь большую магическую услугу? - засмеялся Пахмулот.
...Эти встречи скрепляли убеждение, что на Юге ещё обитает сила Светоча Бога, выраженная в постоянных управленцах. И они готовы вместе защищать Людей и бороться с неведомой мощью, проникающей повсюду в деяниях и следствиях их.
Старосты общались дружелюбно, порой смеясь, но чередуя милые беседы с суровыми повествованиями и тяжёлыми мыслями. В серьёзном разговоре готов был держать слово и Хормытах.
- Мне очень трудно воспринять некоторые ситуации, - напряжённо говорил староста восточных районов. - Столько Людей убито на моей территории по вине одного Человека.
Конечно, гибли жители и от соратников других местностей, в поединках, в ссорах, но всё же не связанные с Армухманом случаи не так тяготили внутреннее естество, как от нападков полумага.
Мои помощники боролись с ним, некоторых ранили, нападали на безумца и втроём, но безуспешно. Хотя уверовали, что победить его существует возможность, но противник обладает магией и решимостью в действиях, чего нельзя сказать о моих сторонниках.
Армухман проникает на территорию легко и незаметно и всегда достигает отступников. Говорят, что он даже ведёт записи о них и помечает на карте.
Люди исчезали, жители приходили, плакали и жаловались. А я...ничего не мог поделать. Нужно было сразу идти и искать этого полумага и биться с ним до последнего, не думая, не размышляя, как я привык.
Всё откладывал, если это так можно назвать.
Думал ли о том, что наказание отступников - это правое дело?.. Или что Армухман прекратит свои деяния и уйдёт..., но куда..., чтобы продолжить убивать в районах менее защищённых?.. Этого бы я хотел?
Теперь битвы не избежать, но сил у меня ныне гораздо меньше, нежели раньше, когда только начались расправы. А Армухман, вероятно, стал сильнее прежнего. Я чувствую это очень хорошо.
Старосты молчали.
Потом вместе ходили искать плоды, чтобы напитаться энергией.
- Так намного легче, правда, Хормытах? - говорил довольный и сытый Пахмулот, шлёпая рукой по плечу соратника. - Не волнуйся, Армухман и сам переживает, куда ему тягаться со всеми нами, да ещё и с разъярёнными жителями. Чего он добьётся своими действиями?!
- Вот именно, - говорил Хормытах, его брови как всегда хмуро сдвинулись в задумчивой напряжённости. - Он уже не ведает, что творит. Иное захватило его внутреннее естество, и мы для него враги. Возможно... если это так, то не стоило его отпускать, и нужно было покарать ещё прошлой ночью..., уничтожить не старосту, но иного в его обличие. И настал бы мир в восточных областях Юга.
- Мы не можем этого утверждать, Хормытах, мы не в силах, - говорил с убеждением Каривальд, - мы ему запретили изгонять иное, как раз по причине, что оно порой представляет иллюзию, пелену, помутнение в глазах. Следует сократить ненужные убийства, а ты предлагаешь то же что и твой... наш противник. А это не приведёт ни к чему хорошему, это не Добро.
... Старосты ближе к закату разожгли большой костёр, словно хотели все печали сжечь во всепожирающем пламени и одновременно согреться от некоего холода иногда проникающего внутрь, несмотря на теплую и приятную погоду.
Дадорнон говорил о пустячной дилемме, которую не стоит рассматривать всерьёз. Ибо даже маги ещё держатся в стороне, потому что дают нам, простым жителям, возможность сражаться за своё внутреннее естество. И мы справляемся. Но в случае чего они нам помогут, не дадут уничтожить друг друга, это точно...в натяг смеялся староста.
- Да, не нужно думать, что накал борьбы происходит именно сейчас, - сказал Кубралум, подкинув пару кустов в огонь, - и воспламенять внутреннее естество до предела. Хотя в напряжении всё же быть необходимо, ибо Люди умирают, и борьба продолжается, но когда конец, или даже, какая протяжённость во времени этого противостояния, никто не знает.
- В попытках поскорее закончить эту войну, мы теряем защиту Светоча Бога, - сказал Дадорнон и обнял Хормытаха, - следует...представить, что, возможно, нет какого-либо завершения, ибо тогда мы не расслабимся и всегда будем на страже внутреннего естества, в борьбе нескончаемой, как Высшие маги, хотя..., что мы знаем о них...
- Может быть тебе, Хормытах, изучить магию? - спросил вдруг Каривальд Хормытаха.
Они молча посмотрели друг другу в глаза. Старосты неясно осознавали, что, скорее всего, волшебство влияет на внутреннее естество, и, судя по Армухману, не всегда в лучшую сторону. Бороться с иным итак трудно, но магия усиливает это противостояние неявно, увеличивая давление на Человека.
В раздумьях старосты легли у огня и постепенно заснули.
Утром, пожелав друг другу крепости внутреннего естества и сохранения ценностей Светоча Бога, разошлись по своим районам.
Теперь к Хормытаху часто приходили Люди и благодарили его, что отвёл бедствие с их земель; рассказывали о своих единственных сыновьях или дочерях, о том, что этот Армухман смог бы узреть в них иное, даже если его и не было.
Но староста не верил, что спокойствие пришло на их территорию. Словно туманом застилались мысли, предупреждая об опасности неизбежного пришествия. Хормытах старался не растерять концентрацию и внутренние силы; продолжал деятельность во благо Светоча Бога.
Отправился к Махмамоху и долго его искал, а тот ещё глубже ушёл на восток. Хормытах подивился искусным картинам мастера и небывалым чудищам из дерева и предупредил о том, что Армухман сейчас очень зол и стоит ожидать от него самого тяжёлого возмездия. Староста порадовался, что творец не переживает сильно от нападков безумца, хранит твёрдость и уверенность в себе как в былые годы.
- Его не следует опасаться, хоть сила Армухмана и велика, - говорил Махмамох. - Он может и убить, но для этого должен убедиться, что ты непримиримый отступник. Хотя... - мастер потрогал длинное рассечение на лице, которое уже затянулось, но порой напоминало о себе, - сложно предположить, как поступит и что предпримет в следующую нашу встречу. Надеюсь, если он посмеет прийти, несмотря на запрет, то это будет не скоро.
- Я не думаю, что он вернётся, - сказал неуверенно Хормытах, вспомнив слова Пахмулота о том, что Армухману одному не справиться с жителями востока и управителями других территорий. - Но..., - староста вдруг замолчал, подбирая слова.
- Я понимаю тебя..., - ответил Махмамох, - он выбрал неверный путь, ведущий в пропасть. Береги себя Хормытах, ты очень нужен Людям, им важны твои советы и помощь.
И если Армухман снова появится, то каждый сильный житель неминуемо должен дать ему отпор, а лучше собраться группой и одолеть его уж наверняка, ведь магическую мощь нелегко погасить.
Соратники попрощались, и староста ушёл.
Проходило время, внутри Хормытаха крепла уверенность, что Армухман действительно не вернётся; возможно, он утихомирил своё необузданное рвение и не причинит больше вреда Людям.
Или староста малых деревень обратился к магам с просьбой помочь ему справиться с иным; Армухман мог осознать чужое влияние внутри себя. Прекрасно, если это так, размышлял Хормытах, и слабая улыбка поднимала уголки его губ на некоторое мгновение.
Староста забрёл куда-то далеко на восток в поисках недавно приходившей к нему женщины, которая рассказала о странном происшествии, что видела необычные синие огни ближе к ночи, но днём они пропали, и то место она потеряла. Говорила, что сосед, живущий неподалёку, давно хотел прийти к Хормытаху, чтобы заняться чем-то полезным для Светоча Бога, но всё откладывал свой путь. А самое главное, что случилось у неё, это исчезновение мужа Бурата.
- Он пропал, я давно его ищу. Не могу ни печалиться, ни быть в бодрости. Хочу встретить Армухмана и спросить, зачем он убил моего мужа. Вдруг скажет, что не знает о нём или не помнит, что супруг просто ушёл и обязательно вернётся...
Хормытах успокаивал её, и обещал навестить, говорил, что необходимо меньше вспоминать о Бурате, если следом идут грусть и тоска, мешающие жить дальше, любить и верить, хранить ценности Светоча Бога.
И вместе поищут те странные огни днём и даже ночью, а также не забудут и о соседе, ведь это прекрасно, что пришло осознание быть полезным в наше тяжёлое время.
Женщина была очень приятной, но грустной, староста хотел увидеть, как она улыбается.
И вдруг, когда Хормытах решил перекусить, чтобы освежить силы в пути, он увидел...Армухмана.
Тот неторопливо, но и не медленно приближался, большой и грозный. Его тело покрывала просторная связанная из подсушенных тёмных жил одежда; издалека казалось, что движется нечто бесформенное, словно отколотый от скалы кусок.
Он стал ещё толще, но, тем не менее, не был вялым.
- Какая встреча, староста восточных долин и лесов, - сказал добродушно Армухман, когда подошёл к своему противнику.
Как только Хормытах увидел неожиданно возникшего полумага, его охватило напряжение, которое попеременно простреливало дрожью, проходившей от головы до ног.
- Ну..., чего ты молчишь, не приветствуешь меня? Не ожидал моего появления здесь? А я вот пришёл... к тебе. Как и обещал. С нарушениями, конечно. Но мне теперь старосты не указ, раз встали на сторону иных.
И знаешь, маги научили меня находить нужных Людей через большие расстояния. Вот так я теперь могу легко добираться до иных сознаний. Ну..., чем я не маг, а? - Армухман был весёлым, легко и добродушно разговаривал, давая понять, что за дружелюбием скрывается уверенность в своих силах.
- Хормытах, маги доверяют мне, понимаешь, не тебе, а поборнику истинных ценностей Светоча Бога. Потому что я замечательно уничтожаю иных, могу определять тех, кто уже перешёл границу в отдалении от Добра и которым ещё можно помочь.
Я полумаг, но с течением времени, думаю, стану магом, хотя...это очень трудно, и мне так не хватает энергии в посохе, она быстро кончается и тяжело восстанавливается.
Почти всю потратил..., пока искал тебя, - недовольно зарычал Армухман.
У Хормытаха затеплилась надежда, он не заметил, как ушла дрожь, а тело налилось энергией сопротивления. Он вспомнил, что он - староста, а полумаг - отступник, а остальное - вовсе не важно. Маги помогают всем, кто желает, они не совершенны.
Если будет драться с Армухманом один на один, то сможет одолеть грузного бойца без магии. Он, вероятно, вообще не тренирует тело, а победы достигает исключительно умелым использованием волшебства.
- Ты нарушил принятое старостами решение и снова бродишь на востоке в поисках Людей ещё не полностью отошедших от Добра... - отвечал Хормытах.
- Да, я уже говорил об этом, - перебил его Армухман, - теперь мне старосты не указ..., и что, ты меня накажешь за это? Нападёшь? Сейчас?.. Ну, давай же, померимся силой, но... у меня закончилась магия.
Как можно нападать на беззащитного жителя, потерявшегося в лесу?! Как раз искал того, кто поможет мне. И нашёл тебя. Возможно, я уже встал на правильный путь, и убивать иных,...нет, обычных Людей, больше не буду. Пришёл на восток в радости поведать об этом.... А ты сразу хочешь...наказать меня, вероятно.
И вдруг, словно пелена беззвучия накрыла Хормытаха, он осознал, что его противник оттягивает время, набирая силы в магический посох. И теперь нужно скорее напасть на него, а иначе с каждым мгновением враг становится сильнее.
Но эти слова о прекращении убийств, вдруг это правда, и тогда он уничтожит Человека, который поборол чужое влияние извне; и Хормытах станет таким же отступником, как и староста малых деревень.
А Армухман всё говорил и говорил, иногда слова проникали сквозь барьер мыслительной отстранённости Хормытаха. Повествователь рассказывал о том, как вместе будут сражать иных, но истинных, когда у обоих не будет сомнений в необходимости убийства.
Напряжение внутри Хормытаха стремительно возрастало, он не знал, что делать, но выбрать нужно было сейчас, ибо промедление лишало его будущего.
Я должен его уничтожить... за прошлые бесчинства. Он...не мог преодолеть вдруг свои убеждения, устремления, так быстро измениться за короткое время.
И Хормытах решился.
Он начал приближаться к Армухману, его лицо зарделось красным, вероятно, искривилось, потому что противник начал спрашивать " что с тобой, чем могу помочь".
В наваждении, в котором Хормытах до сих пор пребывал, слышал вскользь реплики "куда мы пойдём", " я непротив прямо сейчас отправиться на поиски иных", "вместе бороться с врагами и побеждать во славу Светоча Бога".
Армухман отходил с достаточной скоростью, чтобы сохранить безопасное расстояние, но делал это так, словно он двигается естественно, и они совместно идут в согласованном направлении.
Староста восточных районов вдруг вспоминал повествования Армухмана и задумывался над ними.
Тот говорил о необходимости убивать иных, даже тех, кто вернулся с соревнований, искалеченных кандидатов в маги. Ибо они разные, некоторые продолжали свой путь на благо Светоча Бога, несмотря на недомогания или увечья, приспосабливались к работе, пусть она и не так полноценно выражалась.
- И разве таких Людей обвинишь в ином представлении, тех, кто желает быть ближе к Добру, несмотря на сломанные руки или ноги?
А есть отступники, отошедшие от Добра, обвиняющие магов в бедствиях, в травмах. Такие жители порой даже прогоняют своих жён, не хотят никого видеть, а тем более работать.
Вот их я и убивал, говорил Армухман, они заслуживают смерти, вставая на сторону иных проявлений. Они не могли сопротивляться мне и не желали измениться.
И вдруг, словно оцепенение сошло с тела, и Хормытах смог догнать старосту малых деревень и биться с ним.
Он наносил удары, попадал иногда, но Армухман всё же уклонялся от самых тяжёлых махов. Сил становилось меньше, Хормытах так и не смог восполнить энергию едой. Но снова и снова нападал на тяжёлого противника, желая повалить его на землю. Казалось, не хватало совсем чуть-чуть концентрации, ловкости, напряжения...
Армухман вдруг тоже начал атаковать, и Хормытах уставал ещё больше, порой пропуская удары противника. Потом в руке убийцы восточных жителей появился посох, который он ловко прикладывал к ослабевшей оболочке Хормытаха.
Поборник Добра ощущал мало боли, но на глаза всё сильнее наползала пелена, мешающая биться. Это была кровь, которую всё чаще приходилось вытирать рукой. И всё тяжелее было вставать с земли, когда Хормытах терял равновесие.
Вскоре он не смог ни убрать с глаз Воду Жизни, ни подняться с удерживающей его вдруг травы, и где-то издалека послышались приглушённые слова: вот ещё один иной побеждён...
Хормытах потерял сознание, а позже Жизнь покинула его.
Килрирлрил нашёл Махмамоха, когда тот строгал очередное чудовище и был предельно сконцентрирован на творчестве. Количество инструментов для работы у него возросло: с длинной ручкой, и с более тонким остриём на конце, ... какие-то изогнутые палочки.
Творец говорил, что мысль не стоит на месте и пробивает несовершенство, улавливая новые грани в познании. Поделки становятся лучше и всё более походят на оригиналы, конечно, если бы такие монстры могли существовать.
Килрирлрил вбежал в просторную хижину, иногда Махмамох творил и в её пределах, но редко, предпочитая создавать под оком светила.
Малыш остановился неподалёку от мастера, тяжело дыша.
- Очень рад тебя видеть, маленький друг, - медленно проговорил Махмамох, не сбрасывая сосредоточение с фигурки. - Сейчас, как видишь, занят, и если у тебя нет срочного дела, то можешь пока сходить и принести мне еды, чувствую, что скоро придёт это неприятное ощущение потери энергии.
- Я узнал учитель, что... - ученик говорил напряжённо, сбиваясь, - пропал Хормытах...
Махмамох отложил инструменты и сел, нахмурившись, на ложе, прислонившись к упругой плетёной из веток стене.
- Уже c десяток дней он не появляется у себя дома, Люди волнуются. Некоторые ушли на запад, чтобы искать там, но... - ученик замолчал, не в силах сказать свои печальные предположения.
- Да..., возможно это случилось, и Армухман убил его, - с тяжестью и глубоким вздохом сказал мастер, задумавшись.
- Недавно было собрание, Хормытах привёл множество Людей с нашей территории, чтобы показать старостам, насколько далеко зашёл Армухман в наказании и убийствах, - говорил судорожно Килрирлрил. - И представители районов Юга решили не допускать больше этого убийцу до восточных земель.
- И что же Армухман? - спросил мастер.
- Он, вероятно, отказался подчиниться и обвинил старост в пособничестве иным - ответил маленький ученик, поправляя неудобное верхнее одеяние, которое наскоро изготовил вместо износившегося старого.
- Надо найти этого смутьяна губителя и наказать, - сказал после некоторого раздумья Махмамох, - он давно уже преступил черту Добра. Его Жизнь спасёт многих Людей на нашей земле..., если её не будет.
- Он, скорее всего, ушёл на запад, чтобы набраться сил и отдохнуть, - предположил Килрирлрил, - не скоро появится здесь.
- А мы и не будем его ждать, мы сами придём за ним, также как он приходил за многими из нас... - на лицо мастера опустилась суровость, подчёркивая и углубляя линии морщин. - Ступай к Людям, кого знаешь, собери наиболее сильных представителей, женщины и дети пусть останутся дома.
Я отправлюсь к западной границе и буду ожидать вас. Не слушай тех, кто сомневается или предлагает иные пути для решения этого вопроса. Пусть пойдут соратники, потерявшие близких, готовые отдать жизнь, но наказать обезумевшего Армухмана.
Это ответственное задание, малыш, я с ним плохо справлюсь, ибо не встречаюсь с Людьми, мало знаю их. От того кто пойдёт с нами зависит успех мероприятия. Слишком много Людей не нужно. Сила Махмамоха преувеличена. Это не вторжение в западные земли, мы будем действовать тихо и осторожно. Постарайся объяснить землякам, готовым к походу. Иди!
Ученик вышел из хижины. Махмамох ещё посидел немного, вспоминая Хормытаха, потом собравшись с силами внешними и внутренними, резко встал и двинулся границе, перекусывая ягодами и плодами в пути.
Немало дней прошло, прежде чем Махмамох встретился с Килрирлрилом и группой помощников. За это время мастеру удалось выяснить примерное нахождение убийцы восточных жителей.
Поборники Добра были в гневе и желали поскорее расправиться с Армухманом, где бы он ни был.
Долгие разговоры постепенно утихомирили представителей восточных земель на какое-то время. Мастер объяснил, что прямое нападение на старосту малых деревень - это очень плохой выбор, и, вполне возможно, не приведёт к успеху, ибо он хоть и не маг, но никто не знает, какими заклинаниями владеет.
Такое действие может переполошить запад и убедить многих его жителей в том, что мы действительно от иного влияния пришли на их территорию. Мы не добьёмся победы над Армухманом и сами потерпим поражение, если на нас нападут его сторонники.
Группа соратников не раз начинала негодовать и снова загораться нетерпеливыми огнями мести.
- Нам нужно действовать тихо и спокойно, словно мы не вместе пришли. Рассредоточиться по три-четыре человека, не больше. - Убеждённо говорил Махмамох. - Расположиться не дальше одной деревни друг от друга, встречаться после захода светила.
Необходимо сначала найти Армухмана, но так, чтобы он не обнаружил нас. Ну а после, ближе к ночи, просто заберёмся к нему в хижину и атакуем. Но не убиваем, стоит лишить его сознания и снести на восток, а там уже и накажем.
Были и несогласные с планом мастера, тревожимые долгим ожиданием мести. Махмамох предложил им отсоединиться от группы и вернуться домой, но собрать всех остальных Людей, которым навредил староста малых деревень, посчитать скольких он убил, придумать и подготовить ему наказание. И пусть подготовка к возмездию сократит нетерпение.
В конце концов, было решено поступить именно так, группа уменьшилась, но согласованность действий возросла.
Армухман где-то в центральном районе, ближе к западу, помогал жителям копать землю. В спокойствии работал, несмотря на свою грузность и сильный выход солёной воды из тела. Делал перерывы, грелся на траве, наслаждаясь лёгкой дремотой. Потом продолжал паханую деятельность и сажал плоды, отдыхая от своей главной задачи по истреблению иных.
Одна из частей группы Махмамоха вскоре нашла убийцу. Договорились ночью захватить его. Но он вдруг днём пропал. Снова начались поиски.
Полумаг словно чувствовал давление извне и опасность и уходил от преследования, прячась после заката в местах, которые обнаружить не удавалось.
После многочисленных разногласий в группе, Махмамох уступил в желании напасть на Армухмана днём, но в той местности, где Людей рядом будет немного. Группу не пугало заверение мастера, что жертв при таком плане не избежать.
Также мастер предложил увести подальше некоторых местных Людей из деревни, если удастся. Для этого нужно сказать, что Махмамох обещает скоро прийти и показать фигурки самих иных, которых ещё никто не видел; и следует просто пойти навстречу ему, ведь, возможно, соседние деревни задержат умельца, и, кто его знает, вдруг он поменяет направление и пропустит нашу деревню.
И вот Армухман после помощи одному из жителей в посадке цветов, двинулся за пределы деревни поискать плодов для еды. Дюжина человек отправилась по его следам, а несколько остались в деревне, чтобы как можно больше человек увести подальше от предполагаемой битвы.
- О, приветствую вас, представители Добра, - Армухман, завидев группу преследователей, вдруг пошёл к ней навстречу, он был очень радостен, чем весьма озаботил некоторых мстителей... - Махмамох, ты наконец-то выбрался на запад, надеюсь, тебя тут не встретят гневом и недовольством..., если не станешь творить своих чудовищ, конечно.
Мне показалось, хотя я и не маг, но немного научен необычной прозорливости, вы ищете кого-то?.. Вы такие хмурые в такой светлый день...
Махмамох попеременно глядел на старосту, его глаза бегали, перемещаясь с одного лица на другое, а, мысли, вероятно, сейчас существовали отдельно от слов. Он будто рассчитывал что-то снова и снова, но задача никак не решалась.
- Как же я устал..., - староста вытер солёную воду Жизни со лба и выдохнул, - я недавно видел вашего Хормытаха, полагаю, вы его потеряли, он пошёл дальше на запад и... со мной не разговаривал.
Армухман попеременно судорожно охватывал рукой свой посох, висевший сбоку, и задерживал какое-то время его в кулаке.
Все растерялись от заявления старосты малых деревень, а он потихоньку двинулся в обход группы.
Махмамох перекрыл движение Армухману.
- Подожди, не торопись, полумаг, нам...надо решить некоторые вопросы в восточной области с жителями деревни..., ты пойдёшь с нами.
Мастер стоял напротив старосты и спокойно смотрел ему в глаза. Лицо Армухмана налилось алой краской, глаза неясного цвета, почти прикрытые бровями, излучали гнев. Махмамох почувствовал, что с затянувшегося пореза на лице засочилась кровь.
- Я не пойду по вашей воле! - громко крикнул староста и толкнул Махмамоха; мастер упал на траву. Но в то же время соратник, оказавшийся рядом, уловчился и махнул рукой, попав по лицу Армухмана.
Староста опешил от такой прыти восточного жителя и отошёл на несколько шагов назад. Удар хоть и был плотным, но не привёл к повреждению кожи, скорее - к лёгкому сотрясению.
Один из жителей группы помогал подняться Махмамоху, толчок хоть и был несильным, но, возможно, благодаря концентрации, всё же словно проник внутрь тела, скрутив часть мышц.
Армухман отходил назад и в сторону так, что приближающиеся с двух сторон жители востока, успевшие мгновенно вобрать в себя гнев от жажды битвы и мести в желании уничтожить полумага прямо сейчас, столпились вместе.
Староста вытащил посох и со всем проникновением и силой, вероятно, закончив шептать заклятие, направил магическую энергию на врагов.
Он много практиковался, пытаясь уменьшить значение волшебных слов и увеличить внутреннее исполнение в освобождении силы с посоха. С какой-то долей успеха у него получалось, заклятие удавалось проговаривать в несколько раз быстрее, конечно, при определённой степени сосредоточения.
В этот раз превосходным по исполнению энергетическим разрядом сразило человек восемь или девять, а у самого полумага от напряжения закружилась голова и он едва не упал.
Все воины, кроме одного, находившегося дальше всех от столпившейся группы, распластались на траве.
Трое бойцов, включая Махмамоха, резко напали на ослабшего Армухмана, и несколькими ударами лишили его сознания, посох сломали. Связали полумага ветками от куста.
Мастер поволок убийцу в лес, один из спутников Махмамоха остался с лежавшими на земле соратниками, а другой - отправился собрать оставшиеся части группы.
- Что мне с ними делать? - спросил восточный житель, указывая на бесчувственные тела.
- Ничего, подожди до заката, некоторые из них отойдут и встанут, соединитесь с остальными и отправитесь обратно. Я не знаю, стоит ли просить у жителей этой деревни помощи. И...возможно, кто-то из них..., - мастер показал на оболочки соратников, - уже мертвы. Если так, сожгите тела в лесу.
Махмамох связал несколько прутьев вместе, обвязал вокруг тела пленника и пошёл на восток через лес, таща тело Армухмана за один из концов растительной жилы.
Голова старосты порой задевала камни, и он быстро пришёл в себя. Начал упрекать Махмамоха, проклинать, делал отчаянные попытки развязать руки. Мастер укрепил нити, держащие конечности Армухмана, обвязал растительным прутом его голову, захватив рот, чтобы староста не причитал.
- Твоё время закончилось, Армухман, - говорил спокойно Махмамох, иногда останавливаясь и разминая затёкшие натёртые ладони, - время вспомнить Людей, которых убил, и попросить у них прощение за свою недальновидность и иное влияние, завладевшее тобой. Светоч Бог на нашей стороне, возмездие совершится под его лучами, мы не скроем твоё наказание. Очень жаль, что такой воин как ты находил волшебную энергию и проводил её для чужого сознания.
Позже к Махмамоху присоединились остальные части группы, после того как сожгли погибших от воздействия магии жителей. Некоторые из Людей предлагали убить Армухмана тут же, не дожидаясь наказания со стороны земляков, ведь вдруг они его решат отпустить.
Махмамох, отдавший бремя волочить грузного пленника одному из присоединившихся участников, разрешил иногда пихать убийцу ногами, тем самым сбавляя напряжённость и гнев соратников.
Несколько человек отправились вперёд, чтобы быстрее найти тропу к восточным деревням. По пути встретили Килрирлрила, который довёл их до необходимого места сбора.
Через несколько дней прибыли. Пленника накормили, несмотря на то, что он сопротивлялся и рычал, успевая проклинать всех жителей восточных деревень Юга.
Глаза Армухмана были налитые кровью от гнева и не высыпания, полуобнажённое тело покрылось мелкими и крупными царапинами, с которых порой сочилась кровь.
Жители подсчитали, что примерно убийца загубил двадцать девять Людей. И недалеко от холмистой поляны с мягкой травой и разнообразными яркими цветами, в лесу, обстругали двадцать девять деревьев, лишив их ветвей и оставив на стволе небольшие острые наросты.
Сплели длинные нити из толстых жил и перекинули через самый верх одного из деревьев, а также опутали ими ствол и Армухмана.
И по очереди жители тянули за нити, а оболочка Армухмана, прислонённая спиной к стволу, поднималась вверх по спирали. Сочившиеся соком наросты с Жизни Дродурга Бога впивались в плоть старосты малых деревень, причиняя страдания. Людям, находившимся внизу, разрешалось взять по одному небольшому камню и кинуть в убийцу, пока он перемещается по дереву.
Было шумно, гнев и радость перемешались в сознании жителей востока, они кричали о справедливости и о том, чтобы Армухман не вздумал умирать, ведь впереди ещё немало деревьев, с которыми нужно по очереди соприкоснуться и вспомнить о своих нечестивых убийствах.
Люди уговаривали друг друга прекратить кидать камни и оставить свою попытку на следующее дерево.
После того, как старосту дотягивали до верхушки ствола, его спускали на землю. Приводили в чувство, если был без сознания, кормили, чтобы восполнить ушедшую через кровь энергию. Злость и гнев его не сменялись на ужас страданий; он презрел слабость плоти.
Потом оборудовали толстыми нитями следующее дерево без ветвей, и вновь Армухман под горячими лучами светила поднимался вверх, терзая оболочку. Солёная Вода выходила из тела и причиняла дополнительные муки, как и сок Жертвы Дродурга Бога, выявляя ядовитость, нещадно проникал в оболочку полумага-убийцы.
Порой, перекусывая нити во рту, Армухман громко проклинал жестоких поборников иного влияния.
Ближе к двадцатому дереву он уже перестал кричать, а его глаза и щёки впали, лицо побледнело и местами даже почернело. Спина была растерзана до костей так, что видны были позвоночник и рёбра. Кожа иссушалась и отваливалась кусками. Крови вытекало теперь мало. Она словно сконцентрировалась во внутренних органах.
Рассеянный взгляд полумага порой обретал былую концентрацию и враждебность, но череда проклятий прекратилась. Возможно, и чувствительность притупилась. Сознание всё чаще покидало Армухмана.
Многие жители не смогли выдержать созерцание наказания, ставшее в какой-то момент необычайно суровым, их вдруг начал душить кошмар, словно передавшийся от мучений старосты малых деревень.
Те, кто ещё остался наблюдать уничтожение Армухмана, перестали бросать камни, а в напряжённом молчании и тяжёлом терпении ожидали окончания пытки. Но староста не спешил умирать.
Время, казалось, остановилось, и даже те Люди, кто тянул за нити, поднимая всё тяжелевшее тело убийцы, замедляли движение. Их руки натерлись до крови, но предложить сменить себя они не решались, и никто не высказывался, чтобы помочь.
Ближе к закату, когда светило озарило небо кровяными красками, Армухман умер, и никто не считал, на каком дереве закончилось всеобщее мучение.
Были и такие жители восточных деревень, которые говорили, что не все погибшие от руки Армухмана отомщены, но скорее всего эти недовольные лица не присутствовали на ужасающей казни.
А некоторым Людям приходили мысли, что, возможно, староста малых деревень не был причастен ко всем двадцати девяти убийствам.