Теща считала его графоманом, жена - неудачником, в пустую тратящим время, он же сам - неплохим писателем, которому просто не везет. Он верил, что фортуна может улыбнуться в любой момент. Красноречивый пример ее благосклонности был перед глазами - Иван Гуцул, его школьный друг, а теперь процветающий писатель, член союза и живой классик. Его книги продаются в каждом втором книжном магазине, как тут не позавидуешь.
Но у Ильи, так звали нашего героя, своя жизнь, и в этой жизни не писать он не мог. К сожалению, в данный момент был самый настоящий творческий кризис - ничего путного не шло в голову: душный туман мысли, никакой зацепки для начала нового рассказа.
Бесконечно долго длилось мучительное ёрзание на стуле, как вдруг вспомнились далекие годы юности, его первый самостоятельный отдых на турбазе под Звенигородом.
Дело было летом, стояла утомительная тридцатиградусная жара. Он уже забыл, как познакомился с высокой, стройной девушкой, но ему четко представилась их прогулка поздним вечером к берегу Москвы реки. Полная луна рассеивала тьму, у их ног текли и переливались в лунном свете, журчали быстрые воды мелководной реки. Ярче всего ему представились глаза Ольги, так кажется, звали девушку. Они загадочно блестели в лунном свете, они были живыми, как будто он их видел в данный момент, они завораживали.
Почему бы не написать об этом? Вот оно начало рассказа. Илья, так звали писателя, раскрыл толстую тетрадь и увлеченно застрочил ручкой.
Ильёз, Ильёз, - услышал он плаксивый голос жены из соседней комнаты, - Нельзя все время писать. Кто мне обещал помыть окно на кухне? Весна скоро закончится, а окна грязные.
"Как всегда, отвлекла в самый важный момент!" - подумал он с раздражением, вслух же прокричал: - Хорошо, хорошо, сейчас помою.
Когда увлечен, все делаешь на автомате. Он раскрыл высокое окно, встал на подоконник, начал тереть тряпкой стеклянную поверхность, думая в это время о своем рассказе. Он не заметил, как брызги мыльной воды смочили подоконник, подошвы тапочек подмокли. Когда же одна нога наступила на скошенный оконный отлив, он поскользнулся и начал сползать вниз. Падение было бы неизбежно, но одна рука на счастье успела ухватиться за раму. Илья завис над пропастью в 9 этажей и еще большей пропастью ужаса.
Внезапно в его сознании, как кадры какого-то кинофильма, стали пробегать картины жизни: младенческие годы, детский сад, школа, школьная любовь, выпускной вечер, экзамен в техникум.
Движение кадров вдруг замерло на том моменте, когда он стоял на берегу Москвы реки жарким вечером рядом с малознакомой девушкой, лица которой в темноте различить не мог. Они вслушивались в пение текущих вод и чьи-то далекие голоса, легкий ветерок с реки обдувал их лица, но все равно было жарко. Это было то самое место рассказа, на котором он остановился.
- Очень тепло, может быть нам искупаться, - предложила она, в ее глазах блеснула искра лунного света, лишившая его на несколько секунд дара речи.
- Да, - выдавил он.
- Только предупреждаю, у меня есть парень - никаких вольностей. Ты только помогаешь мне сойти в реку и держишь, чтобы не унесло течением.
- Да, да.
Они скинули верхнюю одежду и, держась за руки, осторожно ступили в воду. Не успели молодые люди пройти и двух метров, как Илья поскользнулся на чем-то и, увлекая за собой девушку, грохнулся в воду.
- Какой же ты неловкий! Ну, помогай подняться, - она протянула руку, а он подал ей свою. Внезапно она резко дернула протянутую руку, Илья не удержался и снова шлепнулся в воду.
- Теперь мы квиты, - засмеялась она.
- А ты коварная.
- Женщины все коварны.
Москва река в районе Звенигорода совершенно безопасна для купающихся: течение не слишком сильное, глубина - не более метра, приятное песчаное дно. Взявшись за руки, они, двинулись против течения. Вода была чуть выше колен и лишь иногда доходила им до пояса. Илья искоса глядел на свою спутницу. Ее гибкое и стройное тело, при лунном свете отливало серебром, она казалась ему ожившей античной статуей. Он взял ее за талию, ее кожа было упруга и нежна, словно бархат.
- Это что такое? Разве можно обнимать чужих девушек?! - возмутилась она, но руку не отстранила. Он привлек ее к себе, желая поцеловать. Она ловко извернулась и бросила его в воду, Илью чуть отнесло течением.
- Ты толкаешься не так, как девушка сохраняющая верность парню.
- А как кто?
- Как верная жена.
- А может я и вправду замужняя, - сказала она смеясь.
- А я как раз люблю соблазнять чужих жен, - Илья бросился на нее, пытаясь схватить, но ничего не добился, а только поднял тучу брызг. Она снова, проворно извернулась.
- Ну что соблазнитель, опять неудача, - смеялась она.
Так началась их волшебная ночь с брызгами воды, лунным светом, ночь полная веселья, шуток, смеха и тени чего-то прекрасного, но пока непонятного. Когда они уставали от потешной борьбы между собой и с потоком, то ложились на воду и плыли по течению. Наконец, утомившись от купаний, они сели на травянистом берегу и молча смотрели на луну и звездное небо. Все было здорово, если бы не легкий холодок разочарования Ильи: за всю ночь ни одного поцелуя и полноценных объятий - видно действительно есть у Ольги парень.
Июльские ночи коротки под Москвой, вскоре просветлел восток, а затем и показался над лесом диск восходящего солнца. Они полулежали на прохладном песке естественного пляжа образованного в излучине реки. Оторвав взгляд от солнца, Илья перевел его на лицо своей полуночной подруги. При свете дня лицо ее преобразилось, вместо опытной, насмешливой соблазнительницы он увидел чистое и доверчивое, очаровательное, почти детское лицо без малейших морщинок. Он заново узнавал ее, он рассматривал ее прямые, слегка спутанные светлые волосы, большие голубые глаза. Он встретил ее теплый взгляд и стал тонуть в глубине этих глаз. Он желал молчать, но вместо этого спросил:
- А ты замужем?
- Нет.
- А парень у тебя есть?
- Есть.
- Ты мне его покажешь?
- Обязательно покажу.
- Когда?
- Сейчас ... Вот он, - она обняла его, он ощутил ее нежные горячие губы.
- Другого парня у меня теперь нет, - заметила она, когда он выпустил ее из своих объятий.
- А у меня никогда не было блондинки.
- Теперь есть.
Они долго еще сидели на пляже, солнце уже поднялось достаточно высоко. Илье сильно захотелось спать.
- Поспи немного, я побуду рядом, - предложила она. Илья положил руку под голову, глаза сомкнулись и вдруг ...
Он нашел себя стоящим на подоконнике окна, пальцы судорожно цеплялись за раму, но опасность, кажется, миновала, равновесие было восстановлено, а нога убрана с предательского слива. Он спрыгнул с подоконника и закрыл окно. От сердца отлегло, и в то же время он был разочарован, ведь была закрыта прекрасная страница жизни. Но чьей? Своей или вымышленной - этого он пока понять не мог.
Прогулявшись в рассеянности по квартире, он остановился перед зеркалом. Перед ним стоял обрюзгший, пятидесятилетний мужчина с пивным животом и намечающейся лысиной. "Ну и образина! И как смею я даже помышлять о такой, как она!" - пришла горькая мысль. Он поспешно открыл шкаф, где лежали альбомы со старыми фотографиями, принялся листать. "Вот, это кажется я примерно в том самом возрасте. Гм... это совсем другое дело, тут я ничего". Созерцание нескольких старых фото его приободрило.
Он засновал по комнате, словно тигр по клетке. Ощущение реальности недавнего "зазеркалья" его не оставляло, он еще ощущал ее поцелуи на своих губах. "Все это нужно записать, подробно записать, - Илья уселся за стол, раскрыл толстую тетрадь с незаконченным рассказом. Пережитое опять воскресло, на этот раз в памяти, а время же почти остановилось. Было уже за полночь, когда тетрадь, наконец, была закрыта.
С началом следующего дня потекла самая обычная жизнь, в которой ничего не напоминало о пережитом: работа, утомительные скитания по магазинам, домашние дела, копание в интернете, бессмысленный просмотр каких-то телепередач. Писать он больше не желал, и что он мог придумать, что бы могло быть лучше уже написанного!
Когда же становилось тоскливо на душе, он перечитывал свой рассказ и когда доходил до места, где Ольга говорила: "Другого парня у меня теперь нет", на глазах у него невольно наворачивались слезы.
Часть 2
Увы, воспоминания постепенно меркли, но желание с каждым днем росло, желание снова войти в "ту жизнь". Легко сказать, но как это сделать? Он попробовал, когда в квартире не было жены, зависнуть над девятиэтажной пропастью, схватившись за раму, и привязав себя на всякий случай к батарее отопления. Никакого эффекта. В отчаянии он попробовал зависнуть без страховки - результат тот же.
Наконец пришла вроде бы дельная мысль - надо повторить в точности те действия, которые предшествовали переходу границы миров. А с чего он начал тогда? С написания рассказа. Значит надо придумать и записать продолжение. Илья уселся за письменный стол, раскрыл тетрадь и после продолжительного раздумья записал:
"Они вернулись на турбазу только к обеду, усталые, но счастливые. Следующие два дня молодые люди почти не расставались, они купались в реке, гуляли по окрестностям, посетили старинный монастырь, что располагался неподалеку.
Суббота обещала быть таким же замечательным днем, как и предыдущие. Илья и Ольга встретились после завтрака у корпуса и двинулись по посыпанной красной крошкой дорожке по направлению к воротам турбазы. В одной руке он нес небольшую сумку, а другой обнимал ее за талию.
- А вот ты как, оказывается, проводишь время, - перед ними вырос высокий красивый широкоплечий парень с короткой стрижкой упрямым выражением лица.
- Прости, Игорь, что не смогла тебе сказать перед отъездом, я виновата, конечно ... У нас с тобой все кончилось, извини.
- А это кто такой?
- Мой парень, только успокойся, пожалуйста, еще раз прости.
- Был твой парень, - в глазах Ильи вспыхнул свет, он повалился на землю от пары резких ударов и ощутил солоноватый вкус крови на разбитой губе".
Илья закрыл тетрадь: "Кажется, этого хватит". Он двинулся на кухню, раскрыл окно и смело ступил на подоконник. Сработало. Пронесся тот же калейдоскоп мелькающих кадров его жизни, включая и последнюю придуманную любовную историю на берегах Москвы реки. Время притормозило на нужном месте, приняло, наконец, свой естественный темп.
Он лежал на земле, а кто-то бил его ногами по спине, голове, по всему телу. Было больно.
- Перестань Игорь, перестань, перестань сейчас же ... - он узнал ее голос, доходящий в тот момент до крика, удары же не прекращались.
- Ах, ты слов не понимаешь! ... - Илья увидел, как Ольга что-то схватила и с яростью ударила Игоря сзади по голове. Как оказалось позже, это была ее довольно увесистая пудреница.
- Вот, змея, - Игорь отмахнулся от нее кулаком, Ольга, не удержавшись, отлетела в сторону и упала в траву.
- Ну и оставайся со своим дохляком, нужна ты мне больно, за мной и не такие бегают, - он быстро зашагал прочь.
Илья с трудом поднялся, голова кружилась, ноги плохо слушались.
- Обопрись на меня, я тебе помогу, - Ольга подставила свое плечо, сразу стало легче идти. "Какая же она сильная", подумалось ему.
- Извини, что не избавила тебя от этого идиота.
- Ты ни в чем не виновата, ты прелесть.
Она привела его в комнату, уложила на постель и принялась смывать следы крови и грязи с его лица, одежды, тела. Илья заметил, что у нее глубокая кровоточащая ссадина на подбородке.
- Оля, ты тоже пострадала, посмотри на подбородке ...
Она быстро посмотрела в зеркальце, на несколько мгновений замерла в нерешительности, затем прижалась подбородком к его лицу. Он ощутил ее влажную, теплую кожу.
- Смотри, наша кровь смешалась теперь. Значит с этого момента я тебе кровная сестра.
- Ты мне больше, чем сестра!
Она продолжила обрабатывать его раны и царапины, а затем предложила:
- Ты пока полежи здесь, а я схожу узнаю, есть ли здесь где-нибудь медики, надо все-таки тебя на всякий случай показать.
Она вышла, а Илья потянувшись через боль, лег на бок, подложил руку под голову, закрыл глаза и
...вдруг обнаружил, что стоит на подоконнике раскрытого окна и глядит вниз. Увы, прекрасный сон снова закончился, на этот раз очень и очень быстро. Как же обидно! Зато он знал теперь, из-за чего он вернулся назад. Из-за того, что подложил руку под голову и заснул, так было в прошлый раз, так случилось и теперь. Вход и выход из "Зазеркалья" были найдены.
С этого дня жизнь Ильи совершенно изменилась, и он не знал, чья это была жизнь, счастливого молодого человека или пожилого писателя, умудренного необыкновенным знанием. Он жил на два мира, как разительно не похожих друг на друга. В одном его ждала молодая прекрасная девушка, через какое-то время ставшая законной женой, это был мир счастья и солнечного света, в этом мире исполнялись все его желания, в этом мире он был вечно молод. Но был ли этот мир до конца реален? Он еще сомневался.
В другом мире он был самым обычным смертным, человеком скромного достатка, стареющим и болеющим, имеющим немолодую, ворчливую жену, и достаточно скучную жизнь. Но это только на первый взгляд участь его была незавидна. За плечами он ощущал крылья, которые в любой момент мог расправить и полететь. "В принципе, у любого писателя и даже графомана есть за плечами такие крылья в зародыше, только он ничего не знает о них", - как-то подумал он.
Живя на два мира, невольно становишься мудрее и добрее. Раньше он часто злился на людей, обижался, считал себя несправедливо обделенным. Теперь же жалел и даже любил их. Он жалел свою немолодую жену, погрязшую в мелких заботах и не знающую настоящих радостей: не понимающую ни искусства, ни поэзии, ни творчества, не познавшую ни увлекательных путешествий, ни сжигающих сердце страстей.
Как-то в гостях он встретился Иваном, тем самым писателем, которому завидовал всю жизнь.
- Как дела на ниве творчества? - с легкой снисходительностью в голосе спросил обласканный успехом инженер человеческих душ.
- А я, знаешь ли, бросил. Понял, что графоман и могу писать только для себя.
- Ну, это ты зря, старина, на себя наговариваешь. Я всегда удивлялся твоему трудолюбию, а ведь это так важно в нашем деле.
- А как твой новый роман? Небось, тираж снова за 100 тысяч?
- Бери выше, за 200.
Теперь он нисколько не завидовал. Это ему надо завидовать. Что значит успех, слава людская по сравнению с любовью! Глядя на писателя, он скорее жалел его - как осунулся, сгорбился тот за последние годы! Куда исчез задорный блеск в глазах!?
Он переживал и за других своих ровесников. Однажды его друг детства Сергей признался:
- Знаешь, у меня везде болит, я вдруг понял - моя жизнь уже прожита, все! Ясно вижу, конец близок.
"Да, пока здоров, не стар жизнь воспринимается как почти бесконечная, но как захватили болезни... Я понимаю тебя, но чем, тут успокоишь? Был бы ты хоть немного писателем, я бы тебя может быть научил, а ты прикладной математик. Это у меня мир вечности за окном, - подумал Илья. Он сочувствовал другу, но не знал, как по-настоящему утешить. В слух же сказал:
- А ты вместо того, чтобы хандрить, сделай себе что-нибудь приятное.
- Деньги-то где взять на приятное?
Когда кто-нибудь говорил про деньги, Илья про себя смеялся: он знал, нужны не деньги, нужно лишь одно - чтобы их было достаточно, дабы о них не думать. А в его другом мире, деньги не имели никакого значения, а желания пока всегда исполнялись. Он вспомнил о своих многочисленных посещениях "мира за окном". Где они только не были с Ольгой! Они посетили множество стран, побывали в кругосветном путешествии, поднимались на горные вершины, опускались на дно морское, сколько необыкновенных приключений они пережили. Однажды, сидя в экзотическом кафе на берегу Индийского океана, глядя, как огромные волны бьются о берег и, потягивая сок из кокоса, Ольга спросила его:
- Илья, я знаю тебя уже семь лет, тебе двадцать пять, а ты совершенно не меняешься, такой же юный, как в восемнадцать.
- А ты на себя посмотри, просто шестнадцатилетняя девочка, ни одной морщинки, только небольшой шрамик на подбородке оставшийся от общения с твоим Игорем. Он тебя, кстати, ничуть не портит. Вот что значат хорошие гены, - объяснил Илья, хотя в этот момент думал об истиной причине их моложавости.
- Да, хорошие гены - великая вещь!
Игорь поймал ее теплый взгляд, растворился в нем и подумал: "Вот оно счастье, а рядом с ним мое бессмертие. Захочу и останусь здесь навсегда".
![[]](/img/s/sokolow_andrej/x1graf/graf3.jpg)