Федор Иванович вошел в свою комнату и оглядел ее. Комната была небольшая, в четырнадцать квадратных метров, окно выходило в неширокий переулок, стены были оклеены газетами, стол стоял у окна, металлическая кровать у левой стены, за кроватью стоял шкаф, на правой стене висела вешалка, комода в комнате не было, у стола стояло два стула. Федор Иванович неторопливо подошел к одному из стульев и сел не него. В продолжении десяти минут он неподвижно сидел, казалось что время остановилось, часов в комнате не было, но на стене висело радио черного цвета. Федор Иванович достал из кармана пиджака газету и бросил ее на стол. Было воскресенье - выходной день, усталым взглядом он посмотрел на кровать, снял пиджак и ботинки и лег. В баню он сходил в субботу вечером, после работы, выходной день был в его распоряжении. Утром он сходил в магазин, купил двести грамм любительской колбасы, две бутылки пива, полбуханки черного хлеба и десяток яиц. В двенадцать часов - он еще раз сходил на улицу и купил "Известия". В коммунальной квартире где он жил была еще одна комната, там проживала женщина лет двадцати восьми с сыном, в квартире всегда было тихо и Федор Иванович радовался этой тишине. Федор Иванович лежал и ни о чем не думал, казалось комната говорила ему: "Ты рабочий человек, токарь, зачем тебе торопиться?" Федор Иванович встал, подошел к столу, взял "Известия" и снова лег на кровать. Газета пахла типографской краской и навевала спокойствие, он читал ее неторопливо, не особо вникая в суть написанного, он отдыхал. Так продолжалось минут тридцать, потом Федор Иванович подошел к столу, открыл бутылку пива, нарезал хлеба и колбасы, сходил на кухню, приготовил себе яичницу из трех яиц на чугунной сковородке и пришел в комнату, он поставил ее на стол, сел на стул, и выпил полстакана пива. Потом он взял вилку, отломил кусочек хлеба, нанизал его на вилку и обмакнул в растопленое сало, и сьел. Потом он стал есть яичницу и колбасу, запивая их пивом. "Нужно купить гуталин - подумал Федор Иванович и пиленого сахару, а чай у меня есть". Пообедав Федор Иванович снова лег на кровать.. Он стал смотреть на круглую печку, покращенную краской серебрянкой, она стояла в углу комнаты.. "И был вечер и была ночь - день един", - подумал он. Вспомнились листы из Библии, которые он читал в детстве, книги не было, а отдельные листы были у бабушки в Новгородской губернии.. "И сотвори Бог небо и землю, земля же была безвидна и пуста и Дух Божий носился над водою" - красиво, очень красиво - говорил себе Федор Иванович. Хотелось спать, и он закрыл глаза. Завтра на работу, завтра на работу, а сегодня я отдыхаю, и это хорошо.. И был вечер и была ночь - день един.. Федор Иванович заснул, но не надолго, минут через десять он открыл глаза и посмотрел на круглую печку. "Вот ведь - так весь выходной проспишь" - подумал он. Где теперь эти листы? Пропали, наверное.. И был вечер и была ночь - день един.. Странное дело, кто пищет такие книги, непонятно. Федор Иванович встал с кровати и подошел к окну, на противоположной стороне улицы, в окне на первом этаже, на подоконнике стоял красный цветок, а рядом с окном стояла женщина лет тридцати, она что - то говорила другой женщине, которая была в комнате с тюлевыми занавесками и открытой форточкой.. Федор Иванович одел пиджак и ботинки и вышел на улицу. Он перешел улицу, прошел мимо окна рядом с которым стояла женщина, прошел метров сто и свернул налево, прошел еще сто метров и зашел в небольшой магазин. Федор Иванович подошел к витрине, посмотрел на сахар, и купил двести грамм, в будке сапожника он купил банку гуталина и вернулся домой. Он снова лег на кровать и стал смотреть на печку. "И был вечер и была ночь - день един" - мысленно говорил он. "Ночи белые стоят над Ленинградом, словно днем застава Нарвская видна, все окрасила нарядом, нарядом радостным весна" - пело тихо радио. В дверь постучали.
- Войдите - сказал Федор Иванович. В комнату вошла соседка Валя. Федор Иванович встал и вышел на середину комнаты.
- Федор Иванович, я в магазин собралась, вам ничего не нужно - спросила Валя
- Спасибо, Валя, ничего не нужно, присаживайтесь. Валя села на стул, помолчала немного, а потом сказала:
- Наташа Светлович умерла.. Жалко, молодая совсем, двадцать лет.. Почему вот так бывает, насмешка какая - то от жизни.. Так получается..
- Трудно сказать.. Не знаю, Валя.. Вы читали Библию?
- Нет, не читала, а вы?
- И я не читал, только одну страницу видел... "И был вечер и была ночь - день един" - так там написано.
- Я пойду, отдыхайте. - сказала Валя
Федор Иванович подошел к окну, женщины, что стояла у окна дома напротив - уже не было, Федор Иванович одел пиджак и вышел на улицу. Из парадной он вышел быстрым шагом, повернул налево и пройдя двадцать метров остановился, потом перешел улицу и уже медленным шагом пошел по ней в сторону Фонтанки.
- И был вечер и была ночь - день един - сказал он.
День был теплый и тихий, не было ветра, солнце слабо пробивалось сквозь кучевые облака, он вышел на набережную реки и остановился у чугунной ограды. Солнечные блики играли на воде, Федор Иванович облокотился на перила и стал смотреть на воду.
- Извините, как пройти к Спасо - Преображенскому собору - услышал он позади себя чей - то голос.
Федор Иванович обернулся, перед ним стояла молодая женщина в белом платье, Федор Иванович кивнул головой в левую от себя сторону:
- Идите по набережной до Пестеля, а потом сверните налево, идите прямо по улице и выйдете к церкви.
- Спасибо - сказала женщина.
- Пожалуйста - кивнул Федор Иванович.
Постояв минут двадцать, Федор Иванович пошел к Неве, свернул на набережную и пошел в сторону Дворцового моста. "Нужно дойти до моста, а потом будет видно" - подумал он. "Светлый цех меня встречает словно друга" - мысленно напевал Федор Иванович. "Религия - это одна из сфер деятельности человека - подумал он и замедлил шаг, какие странные мысли идут в голову" - удивился Федор Иванович. В свои сорок лет он был начитанным человеком, но мысли о религии к нему никогда не приходили, а может быть и приходили, но он забыл об этом.
- Один выходной, завтра снова на работу - сказал тихо Федор Иванович.
"И был вечер и была ночь - день един" - красиво сказано, улыбнулся Федор Иванович - хорошо сказано.. Синяя Нева шла с ним рядом, с правой стороны, и казалось что река слушает его, а может быть и хочет что - то сказать.. Федор Иванович дошел до Дворцового моста и остановился. "Куда идти дальше" - подумал он. На Васильевский идти не хотелось, обратно возвращаться тоже не хотелось, идти к заливу, а зачем? - размышлял он. Помедлив немного он повернул назад, дошел до Троицкого моста и остановился. "Переходить его или нет" - сказал он сам себе и решил перейти мост. Дойдя до середины моста он снова остановился и пошел назад. "Это будет слишком долгая прогулка" - подумал Федор Иванович. "Пойду домой - решил он, но пойду медленно". И он опять вернулся в комнату. Федор Иванович сел на стул у стола, положил руки на стол, и стал смотреть на дверь комнаты.
Дверь тихо открылась, но не до конца. Федор Иванович встал и закрыл ее. В дверь постучали.
- Войдите, Валя - сказал он. В комнату вошла Валя.
- Вот, герань вам принесла, а то пусто у вас в комнате. На подоконник поставлю?
- Поставьте, спасибо вам - сказал Федор Иванович. Любите цветы?
- Люблю, а вы?
- И я люблю, у нас в доме были цветы, и сейчас есть у матери. И был вечер и была ночь - день един - улыбнулся Федор Иванович. Присаживайтесь, Валя, в ногах правды нет. Белая герань, красивый цвет..
- У меня есть герани белые, розовые и красные, так я вам белую принесла - с серьезным видом сказала Валя. Может быть и Бог белый, как облака, разве мы знаем?
- Может и так - улыбнулся Федор Иванович, а может он синий, как небо или Нева, все может быть, а может он круглый как эта печка, и теплый, все может быть..
- Чайник вскипел, так я чай заварила, давайте чайку попьем. Валя вышла из комнаты, через минуту она вернулась с кипятком, заварочным чайником, хлебом и двумя чашками. Федор Иванович высыпал на тарелку сахар из кулька и сказал:
- И был вечер и была ночь - день един, хорошо сказано - улыбнулся он.
- У нас на хлебозаводе такой запах вкусный - прямо как в раю, честное слово, Федор Иванович!
- Так это хорошо, Валя - в раю весело жить, там и повидло яблочное имеется и масло сливочное, и вино виноградное, все там есть! Вот смотрите - Федор Иванович встал, подошел к шкафу, открыл его и достал из правого угла бутылку вина. Вот и вино, как в раю - весело сказал он. Сейчас откроем.. Федор Иванович подошел к тумбочке, открыл верхний ящик, поискал в нем, и достал перочинный ножичек со штопором, подошел к столу, взял бутылку, вогнал штопор в пробку, поставил бутылку на стул, и вытащил пробку с веселым хлопком. Вот и рай, только масла нет, не купил сегодня. Два хороших человека - это уже рай! Он налил вино в чайные чашки, посмотрел на соседку и сказал:
- За что пить будем?
- Так что, Федор Иванович, за счастье нужно выпить, за хлеб, за лучшую жизнь, я так думаю..
- И я так думаю, ну, давайте, и Федор Иванович стукнул своей чашкой по чашке Валентины Сергеевны.
- Сладкое вино, как жизнь - сказала Валя.
Федор Иванович посмотрел на нее внимательно и налил еще вина ей и себе.
- Жизнь - как цветок, как белая герань, тонкая вещь, а вино как сила жизни, вроде как обновление ее, я так думаю - Федор Иванович улыбнулся, а впрочем, кто его знает. Валентина Сергеевна налила в чашки чай, нарезала хлеб, помолчала немного, а потом сказала:
- А я масло не покупаю, дорогое оно, маргарин беру, разве в масле счастье, ведь так? Может когда и лучше буду жить, зачем загадывать, хороший сегодня день. Она взяла кусочек сахара, намочила его в чае, положила за щеку и стала пить чай медленными глотками.
Федор Иванович посмотрел в окно, взял кусок хлеба, зачерпнул из банки повидло, положил его на хлеб, и стал неторопливо есть, запивая хлеб чаем. "Хороший сегодня день" - подумал он.
В десять часов вечера Федор Иванович разделся, подошел к окну, посмотрел на светлое небо и сказал:
- Ночи белые стоят над Ленинградом. Потом лег в кровать, накрылся шерстяным одеялом и стал смотреть на круглую печку. Он ни о чем не хотел думать, но мысли как разноцветные фантики от конфет крутились в его голове, как бы говоря: "Спи спокойно, друг" - глаза перестали видеть печку, дремота овладела им, и только показалось что он подумал или кто - то сказал ему:" И был вечер и была ночь - день един".