На холодный
        пол -
положили
санитары
       носилки -
отплатила
земля -
за рождение
одинокой
     смертью,
и
 только
где - то
        в небесах -
быть
может
записали
     имя -
еще
один -
бессмысленный
рывок.

В глазах
        его -
остановилось
        время
и
 черный
       хлеб,
как
   черный
      уголек.   

Тот хлеб
он
  мял -
уставшими
      руками -
и словно
сахар -
таял
    хлеб
       во
         рту,
какая
радость
жить
  под
     небесами,
курить
    махорку,
как
святую
     лебеду.

Но взгляд
     остекленел -
не
  нужно
     больше
        хлеба -
и сахар -
не понадобится
         тоже -
на серых
стенах -
равнодушными
тенями
остановились
души,
а
 он лежал -
как
маленькая
щепка
  на дороге.

И если
      б -
ожил
он
  на
    время -
быть
    может
равнодушно
     рассказал -
о черном
     хлебе,
людях,
     небе -
смешной
    земле,
где он
о хлебе
том
   навязчиво
       мечтал.

И все
 казалось,
что
бессмысленны
  слова.
И сосны
ни о чем -
не
  говорят,
и только
зайцы
на обочине
      лесной -
все скачут
по ночам
и шепчут:
    Варлаам.