Одна маленькая девочка совсем маленькая еще, только научившаяся ходить и говорить, а девочки начинают говорить очень рано, иногда раньше, чем ходить на горшок, так вот эта девочка была из таких, из ранних. И случилось с ней вот что. Вдруг с недавнего времени все, что не понравится девочке, стало превращаться в карандаши и сладости. Это потому, что карандаши и сладости выдавали редко: сладости, чтобы не испортила себе зубки, а карандаши, чтобы не поранила себе глазки или не проглотила случайно. Все-таки маленькая была девочка, еще несмышленая, совсем крошка.
Кстати, пора уж и имя ее открыть - Нюся, так ласково называли ее мама с папой, а настоящее имя ее было Оленька. И то, что она стала волшебницей, никто не знал. Сначала пропала мамина расческа, губная помада, папина зажигалка. Потом стали исчезать вещи покрупнее: тарелки, ложки, перчатки, компьютерные диски и, наконец, пропал папин телефон. Папа целый час бегал по квартире как заводная игрушка
-Безобразие, - кричал он - и зачем ей (то есть Оленьке) столько карандашей и конфет? Хочешь, чтобы у ребенка испортились зубы? -
Сонная мама, прижав к груди, испуганную Оленьку, молчала.
-Я целый день работаю, как ишак, а ты даже не можешь за ребенком присмотреть. Куда она дела мой телефон? Я хорошо помню, что положил его рядом с компьютером. -
-А кто исак?- спросила недоуменно Оленька.
-Да твой папа ишак, - ответила мама, - видишь, как надрывается. Хорошо, что папа не слышал - Олина мама сказала это тихо-тихо. Фломастеры и карандаши ее тоже раздражали, и на конфеты она повсюду натыкалась, однако не впадала, как папа в истерику.
-Успокойся ты, потом найдется. Позвони с моего телефона.-
-С твоего? взорвался папа,- Кому из твоих подружек позвонить?-
-Дедуске ,-подбежала к нему Оленька, -дедуска холосый, у него много телефонов на лаботе,и каландасей и конфет.-
-Так вот кто во всем виноват - дедушка! ,-разошелся не на шутку папа,- дедушка снабжает нашу Нюсю карандашами и конфетами. Ну, я ему покажу, этому дедушке - у него у самого зубы заболят!-
-Не заболят, - захныкала Оленька, - он их в калман завелнет, в салфетку.-
-Ах, в салфетку,- съязвил папа, - хорошо, потом разберемся, после работы.- И он поцеловал маму, а Оленьку не стал, даже не взглянул на дочь. Хлопнул дверью и убежал.
-Дулак, - злобно сказала Оленька,- я дедуске все рассказу.-
-Не кипятись, - погладила ее по головке мама,- иди, порисуй, остынь немного.-
И Оленька взяла свой любимый карандаш (она пользовалась им как волшебной палочкой) и превратила папины тапочки в карандаши, а папину подушку в целый набор шоколадных конфет. Обрадовалась Оленька и стала уплетать эти конфеты за обе щеки, старательно облизывая испачканные шоколадом пальчики. Вскоре она успокоилась и задремала, а мама долго еще болтала по телефону и наводила утренний макияж.
За окном дул пронизывающий ветер. Серые тучи усыпали весь горизонт. Тяжелые такие, снежные тучи. Предновогодние.
-Оленьку сегодня можно не гулять, - подумала про себя мама, - когда она уснет, сбегаю в магазин, а вечером будем елку ставить.
- Оленька! - позвала она дочь. Никто не ответил. -Рисует, наверное. -Нюся, деточка, иди к мамочке.
И снова тишина, как будто во всем доме никого нет. У Олиной мамы было богатое воображение: она сразу же представила Олю, проглотившую иголку, Олю поранившуюся ножницами и разбитым стеклом.
-Оленька!- запричитала мама и бросилась в детскую. Но Оленьки там не было.
Но куда же подевалась девочка? Это милое создание, зеленоглазая как русалка и белокурая как снегурочка, круглая и подвижная как колобок. И все это накануне Нового года, за два дня до праздников.
А Оленька оказывается, попала в другой мир. Просто так, как в сказке. Со всякой девочкой может случиться. Только Оленька и этот мир-то толком не знала и с трудом ориентировалась, а уж что с ней будет там - загадка. Правда Оленька ничего не боялась и уже оставалась одна - мама часто уходила куда-нибудь, а Оленька рисовала, выдумывала всякие сказки. Взрослым долго надо объяснять, что к чему, только на пальцах, а так никаких слов не хватит, чтобы рассказать сказку. Они детские рисунки не понимают - они взрослые, у них свои проблемы. Хорошо вот у дедушки нет проблем. У него все схвачено, все проблемы. Дедушка у Оленьки умный, адвокат. Дедушка Оленьку любит и балует, что Оленька не попросит - все покупает, не жадничает, как папа.
Но сейчас Оленька и папе была бы рада и строгой бабушке, и противной маминой подружке тете Гале, и даже соседским девчонкам, которые обзывали Оленьку колобком. Страшно Оленьке в незнакомом месте, холодно. Воздух тянется, как кисель, вязкий такой, противный - мурашки по коже. Темно. Оленька трясется вся, вздрагивает. Нос сам собою хлюпает: хлюп - хлюп. Больше ничего не слышно. Хлюпающий носик и шаги. Это Оленька пытается выбраться из кошмара.
-Мама,- плачет она, - где я? Никто не отвечает. -Мама, -снова зовет она.
Наконец Оленька вспомнила про волшебный карандаш. Нажала на кнопочку и зажмурила глаза.
Яркий свет. Пение птиц. Запах лета и цветы. Много, много цветов ,целая поляна.
-Ломаски !- радостно кричит Оленька. Над ромашками вьются пчелы, в траве муравьи, а высоко в небе летающие слоны, с разноцветными крыльями как у бабочек.
-Не удивляйся, -зажужжала пчела,- иди за мной. Девочка остановилась в растерянности.
-Ступай!- рассердилась пчела. Но Оленька не двигалась с места, а настойчивости маленькой пчелки можно было позавидовать. Она собрала вокруг себя целый рой пчел и, посовещавшись, они набросились на бедную девочку все вместе, заставив ее не только идти, но и бежать, да так быстро, что сами пчелы вскоре отстали , а Оленька все бежала пока солнечная поляна не кончилась и она не оказалась в лесу.
Березы и пальмы, а может и не пальмы, а разросшийся папоротник или другие растения -Оленька не знает, только трава там была ей по грудь.
На березах сидели причудливые птицы с длинными клювами, пестрые и лохматые.
-Пугало!- сообразила девочка. И, правда, вид у птичек был странноватый и оперение не по сезону - как будто на улице мороз и они кутаются в шубы.
-Добро пожаловать! - закурлыкали птицы.
-Добро позаловать! - засмеялась Оленька. И вместо ночной пижамы, изрядно намокшей от росы, на девочке появилось платье: лилово-розовое с перламутровым блеском, и туфельки, как у настоящих принцесс. Чьи-то невидимые руки мягко причесали ее и завязали бант, легкий и пышный как воздушный шарик. И откуда-то сверху, из под крон деревьев к ногам девочки спустился слон, тот самый с разноцветными крылышками . На спине у него было кресло как у индийского слона. Невидимые руки подняли Оленьку и усадили на трон.
-Лети!- приказала девочка. Но слон не сдвинулся с места.
-А ты его ласково попроси, - подсказали птицы.
-Пожалуйста ,-зашептала Оленька, -лети.
И они взмыли вверх. В небе сияло два солнца: желтое и еще желтее. Было жарко и ветрено одновременно. До самого горизонта тянулся лес. Полянок с ромашками больше не было и никаких птиц, кроме летающих слонов. Зато какие красивые были слоны: красные с черно-белыми крылышками, синие с оранжевыми, зеленые с голубыми. Оленька даже заметила слона в горошек, а один слон был розовый под цвет ее платья. Мальчишек бы от розового цвета стошнило, особенно папу, он не любил розовый цвет, а дедушка напротив. Розовые шторы на окнах и нежно-розовый диван. Бабушка его за это ругала: "Не кабинет, а бордель"- возмущалась она. "А народу нравится" - оправдывался дед. Посмотрел бы он сейчас на Оленьку, как парит она над землей будто фея, выше всех и наряднее всех. Но только она так подумала, как слон покачнулся, и Оленька соскользнула со своего трона вниз. А внизу плещется море, и откуда оно появилось? Ведь не было же никакого моря, она хорошо помнит. А здесь сквозь прозрачную воду рыб видно и водоросли, и дедушка с вилами, подхватил Оленьку и прижал к груди.
-Русалочка!-
Осьминоги подплыли, морские петушки
Русалочка,- булькают, - Глаза зеленые.
- А волосы белые- протрубил кит.
- И хвоста нет,- отметила черепаха,- я уже триста лет здесь живу, про русалочьи хвосты все знаю, не русалочка она - девочка".
- Ничего вы не понимаете,- погладил Оленьку по головке Нептун- ну , девочка, ну, белокурая, ну и что? Глаза то ведь зеленые, правда? Вот вам и главный аргумент. Остальное дело наживное. Были бы глаза - будет и хвост. Вопрос времени. Книг не читаете совсем, отупели. Один компьютер морской на уме, да будь проклята та рыба, которая его придумала.
- Это селедка придумала,- сказал осьминог. Море вскипело, и началась потасовка. Морские жители были очень эмоциональные особи: чуть что, сразу готовы были друг другу глотку перегрызть, с причиной или без причины, как получиться. А селедкой полакомиться многие были не прочь, что ни говори, вкусная рыба.
Про Оленьку, слава богу, забыли. После драки, как водится, поднялся шторм, и Оленьку выплеснуло волной на берег. Ничего и делать не пришлось, вымокла только вся как рыба. И платье цвет поменяло: было розовое, стало изумрудным. И туфельки, ноги позеленели совсем, Ужас! А вместо банта на голове водоросли.
-Лусалка!- испугалась Оленька и стала искать у себя хвост. Слава богу, хвоста не было, и волшебный карандаш был твердо зажат в руке. Она стряхнула с себя противные водоросли и уверенно зашагала вперед.
Остров, на котором оказалась девочка, был необитаемым. А какой еще может быть остров? Коралловый. Правильно. Кораллы росли там как деревья - белые, красные и перламутровые, как жемчужины. А песок на острове был золотой. Красотища! Блестит, всеми цветами радуги переливается, смотреть больно. И солнце уже не два, три солнца на полную катушку жарят. И нигде, ни одной капельки пресной воды, а пить хочется.
Села Оленька на золотой песок и заплакала. Надоело ей путешествовать. В мягкую кроватку захотелось, в сладкий сон. Маму вспомнила, папу и волшебный карандаш. Нажала на потайную кнопочку и улетела домой.
Мама в комнату зашла, видит - Оленька спит, книжку с картинками прижимает к груди. Про Синдбада - морехода. Интересная сказка. Дедушка подарил.
Улыбнулась мама, и принялась распаковывать елку. Дедушка Оленьки по интернету заказывал. Не елка, а чудо! По европейским стандартам сделана, последняя модель!
- Вот Оленька удивиться, когда проснется!- подумала мама.
![Девочка-маугли Типпи и слон []](/img/s/sofronowa_e_a/wolshebnyjkarandashilicwetnyesny/dewochka-mauglitippiislon.jpg)