Рыжий конь, издалека напоминавший клячу, вяло бродил по заброшенному ипподрому в поисках пищи.
- Откуда он взялся здесь,- подумал ветер, считающий территорию ипподрома своей вотчиной. Он стал усиленно дуть паршивому коню в гриву надеясь, что эта кляча поскорее замерзнет и уйдет прочь, оставив злой ветер в одиночестве, ведь он задумал здесь устроить предновогоднюю вакханалию, и противный конь не вписывался в его программу. Ветер изменил направление и стал дуть рыжему коню под хвост, но конь не обращал на его усилия никакого внимания, старательно разгребая своими копытами снег, он надеялся найти хоть что-нибудь съедобное, пусть даже остатки пожухлой травы. Но все усилия его были тщетны, также как и усилия ветра, пытающегося своими маневрами выгнать бедное животное с ипподрома.
Наблюдавшая за обоими чудиками ворона, пролетавшая мимо, хотела бросить рыжему коню кусок пиццы, который она несла к своему праздничному ужину, но подлетев поближе она обнаружила, что конь вовсе не кляча и в ее милостыне не нуждается.
- Странное животное,- размышляла про себя ворона,- и на настоящую лошадь совсем не похоже. И цвет у него, неестественно рыжий, и не такой он худой, как кажется, и шкура у него вполне ничего, не изношенная.-
Покружившись и покаркав в недоумении, она все-таки выронила свою пищу коню под ноги, и изнемогая от возникшего раздражения, устремилась прочь.
- Разиня,- сказал ей на прощание ветер.
Рыжий конь, благодарный за пиццу, грустно посмотрел на ее удаляющийся силуэт. След вороны исчез, растаяв в наступивших сумерках.
Ветер набрал полные легкие воздуха и отшвырнул кусок пиццы подальше от коня. Рыжий конь устремился за пиццой.
Затвердевшая от мороза пицца, превратилась в кусок льда. Рыжий конь посинел от холода, но чем меньше в нем оставалось тепла, тем быстрее у него работали ноги, и в пустой голове стали возникать мысли.
- Все дороги ведут в Рим, - первая мысль, посетившая его в первый раз.
- Язык до Киева доведет,- вторая мысль, набежавшая следом за первой.
Рыжий конь, посиневший от холода, фыркнул и поскакал навстречу неизвестности. Луна улыбнулась ему и подмигнула своим единственным глазом.
Удачи! - просвистел ветер, и разорвал на своей груди рубашку, - вот сейчас-то я погуляю всласть.-
- С новым годом!- закричали высыпавшие на улицу люди,- С новым счастьем.-
- С годом лошади,- заржал подошедший конь.
Но его голос заглушил грохот и шипение устремленных в небо пиротехнических устройств, шипящих и сверкающих до изнеможения. Ликование толпы, всполохи света и стреляющие рикошетом пробки от бутылок шампанского - все это великолепие испугало его и заставило бежать сломя голову, хоть куда, но только подальше от разрывающей ушные перепонки какофонии звуков.
Когда рыжий конь пришел в себя, он увидел, что снова оказался на заброшенном ипподроме, на котором ветер устроил свой "пикник на обочине": все, что можно было разрушить - было разрушено, все, что можно было сломать - сломано. Усталый ветер, развалившись на обломках трибуны, был похож на застывшее в нирване облако, задремавшее от затяжной медитации.
Рыжий конь внимательно посмотрел на ветер, и осторожно прошел мимо, чтобы не разбудить дремавшее в ветре чудовище.
Толкнув заледеневшим лбом какую-то штуку (конь не знал, как она называлась), он оказался в уютном сарайчике, напоминавшем стойло: с пожухшей травой и куском пищи, той самой, выпавшей изо рта вороны.
- Бойтесь мечтать, мечты сбываются,- констатировал сей факт конь, и с удовольствием стал разгрызать замерзшую насмерть пиццу.
Рядом с пиццой он нашел и пакет с чипсами, рассыпанную на полу овсянку и тепло, которое окутало его душу неземным блаженством, погрузив раздробленное на фрагменты сознание в тревожный сон стоявшего на карауле часового.
И пригрезилось рыжему коню, что он охраняет чертоги нового года, еще не окрепшего жеребенка, с трудом пытающегося встать в своем стойле на ноги. А его мать, зеленоглазая змея, прошлогодний символ, обвившись вокруг тонкой шейки новорожденного, намеревается лишить бедного жеребенка жизни. Или это своеобразное проявление материнской нежности, или.... Рыжий конь не раздумывая, бросается к жеребенку, отталкивая копытами зеленоглазую гадину, но его попытки спасти жеребенка - тщетны...
Его вышвырнула из сна взлетевшая рядом с сараем ракета, своим оглушительным ревом разбудившая пол-округи. Чудо пиротехники, а заброшенный ипподром как полигон для не ведающих страха подростков.
Выскочивший из своего убежища конь, объятый пламенем, пронесся мимо остекленевших глаз испуганных подростков. Дикий вопль, вырвавшийся из его груди, уложил их в снег. Рыжий конь, крича от боли и отчаяния, стал метаться по заброшенному ипподрому, исторгая душераздирающий крики. Вышедший из своей медитации ветер дунул и потушил пожар. Он сделал это одним выдохом, без всякого напряжения, легко и небрежно, не утруждая себя осмысливанием происходящего.
Потом он погасил загоревшийся сарай. Виновники пожара бросились наутек, оставив весь свой неиспользованный до конца пиротехнический арсенал. Ветер смеялся и улюлюкал на все лады. Ипподром - это его вотчина!
"Возрожденный из пепла феникс", потерявший ярко-рыжий окрас, превратился в ослепительно синего коня, с возникшими за спиной крыльями, напоминавшими крылья ангелов, излучающими внеземной свет.
- Пегас!- воскликнул ошеломленный ветер,- Пегас!-
Луна улыбнулась и подарила коню лунную дорожку, по которой он и поднялся вверх.