Дом, за которым я охотился в последнее время, появился неожиданно - в пятке. В том самом месте, где сосредоточены самые чувствительные (и самые слабые) рецепторы на моем теле - "ахиллесова пята"
Сначала я уловил скрип, нет, не за спиной, в той самой многофункциональной пятке, фиксирующей малейшие колебания почвы и прочие изменения на молекулярном уровне. Как будто кто-то неуклюжий и малоподвижный пытался развернуться на сто восемьдесят градусов.
Я остановился и принял выжидательную позицию. Сверился с картой. Квадрат 3-17-27. Кладбищенские леса. Понятно откуда фонит. "Человеческий пепел бьется об урну, требуя освобождения" - знакомое явление. Когда-то люди переворачивались в деревянных гробах, сейчас в урнах. Мои соплеменники колотятся в капсулах, уносясь в вечность. Suum cuique
Я достал из кармана фляжку со спиртным и сделал пару глотков, вспомнив ушедших в небытие охотников. Дурная привычка, позаимствованная у землян. У нас мертвых не поминают.
На Земле даже время ты ощущаешь иначе. Например, вместо мгновенного перемещения по шоссе, ты застреваешь над какими-то бесчисленными травинками, песчинками, чахлыми кустиками, торчащими из асфальта. Ты погружаешься в парадокс жизни, в непостижимую реальность, в эту муть, забывая про все на свете, в том числе и про охотничий азарт. Между тем, жертва не дремлет и хладнокровно прослеживает намеченный тобою маршрут, делая в уме соответствующие выводы, что позволяет ей благополучно смыться и оставить тебя ни с чем. Люди не умеют считывать информацию, их дома гораздо сообразительнее в этом плане. И действуют без лишних эмоций: точно и хладнокровно. Судя по последним результатам, мы - в проигрыше, то, чему придавали особое значение - ушло на задний план, и на повестку дня встали древние обычаи и суеверия, с которыми сталкиваешься повсюду. Игнорировать их или просто отмахнуться - не получится. Хочешь жить - думай.
Из всей команды нас осталось семеро: я, Гриз, Леон и те, которые на Земле впервые. Пока от них никаких известий нет. Надеюсь, что живы. Остальных охотников растоптали дома. Самым жестоким и непредсказуемым оказался дом архитектора Ласа. Дом как дом: обыкновенная электроника, автономное питание, самовосстанавливающий принцип. Ничего примечательного, разве что внешний вид: похож на макет кита, с красным хвостом и рыжими плавниками по бокам. За четыре последних года дом уничтожил несколько человек, в том числе и самого Ласа, даже для кремации ничего не нашли, ни одного фрагмента плоти. Одному из охотников отгрыз ногу (вы не ослышались), другому оторвал руку, третьему размозжил пятку, ту самую, сокровенную. Леон приготовил для его красной задницы гарпун с титановым покрытием, чтобы протаранить тушу. Осталось только его выследить.
Стоп, кажется, в левой пятке я уловил сигнал грибницы, передающей информацию корням деревьев: "угроза повреждения нижних веток и неокрепшего молодняка. Северо-восточное направление". Я развернул свое массивное туловище (в основном, охотничье снаряжение: разнокалиберные винтовки, ножи, гарпун) Выровнял зрение и убрал исходящий от меня запах. Дома они как волки, чуют охотника за версту.
Дремавший где-то наверху ветер спустился вниз и разворошил опавшую листву. Замелькали желтые, оранжевые цвета. Шорох, скрип и наводящий тоску стон треснутого за спиной дерева заставил меня вздрогнуть и обернуться от неожиданности.
Боковым зрением я поймал в "совок" мелькнувшую среди кустов тень кита. Или его фантом. Иногда мне кажется, что главное предназначение этих фантомов, их задача - рассеять внимание охотника, отвлечь от цели. Пусть меня считают тупорылым, но осторожность прежде всего. Отделить фантом от самой жертвы в уме несложно, сложно отсеять его в реальном режиме. Порой он ведет себя, как и сам объект, "блефуя на поворотах" и вынуждая поверить, что он настоящий.
Кит, по следу которого я иду вторую неделю, уже подкидывал пару сюрпризов. Однажды когда я зависал над болтающейся над муравейником гусеницей, наблюдая за всем процессом одновременно, в прошлом и будущем, эта хитроумная тварь-дом подсунула мне фантом букашки, мысленно совокупляющейся с себе подобной особью. По сути, как человек. С подобным казусом я еще не сталкивался и был крайне озадачен.
И только спустя какое-то время стало понятно, что красный кит водит меня за нос.
Как я ненавижу его непробиваемую тушу! Такое впечатление, что материал, из которого он себя воспроизводит, находится в стадии разложения, и от него постоянно смердит или у меня что-то неладное с обонянием. Я не представляю, как там могли жить люди. А видели бы вы его красную задницу, из которой периодически идет дым или выхлопные газы. По сути - это вход в подвал, где находятся система отопления, канализация и прочее: старомодная "вертушка", вездеход и пара легковушек ретро. Я не знаю, что за фантазии были у архитектора Ласа, спроектировавшего этот отвратительный дом, но с головой у него точно не все в порядке... Впрочем, кто среди людей нормальный, ведь у них даже своих охотников нет.
Проблем с умными домами на нашей планете не существуют - мы давно перешли на экологически чистые и безопасные жилища - шалаши и берлоги. Климат Земли теперь тоже позволяет жить на природе, но люди цепляются за старое. Грустно.
Я прислонился спиной к раскидистому буку и задремал. Тишина, лишь гуляющий по лесу ветер насвистывал какую-то незамысловатую мелодию. Видимо, дом перешел в режим "абонент недоступен".
Мысли текли по стволу дерева, как накрапывающий дождик, монотонно и убаюкивающе. Я находился в самом эпицентре бытия и наслаждался этим. Слегка пощипывало кончики пальцев, застыли подошвы ног, но горячие слезы умиления текли по холодным щекам. Какой из меня охотник? Я слился с природным ритмом...
Лесные духи ласкали мне слух журчащими как ручей голосами. Переводчик отказывался переводить древний язык, на котором они говорили - все время выскакивала надпись "данные слова не имеют никакого значения. Просто набор букв". Тупая машина. Но ветер не зря трепал мои синие кудри, щекотал прикрытые в дреме веки... Я услышал его предупреждение.
Фосфоресцирующие глаза красного кита, как два огромных блюдца величиной с автомобильную шину, смотрели на меня прямо в упор. Я увидел в этом взгляде отражение самого себя: жалкого и мокрого охотника, слегка свихнувшегося от одиночества в сети. Вторую неделю не было связи, и я как отрезанный ломоть хлеба (люблю это выражение) болтался между вторым и первым Я, балансируя между рассудком и чувствами...
- М-м-м, - промычал кит, приглашая меня войти в открытую пасть.
Я протянул вперед руку и наткнулся на шатающийся клык, потом еще и еще... Они висели рядами, как новогодние гирлянды на проводе. В глотке кита загорелся свет, и я разглядел впереди узкий тоннель, через который мне предстояло пройти. Я был абсолютно спокоен, как будто давно уже мечтал побывать внутри. Оставив на земле охотничье снаряжение (с ним бы дом меня не пропустил), пополз по липкому чуть-чуть дрожащему языку. Дом замер в ожидании. Одно неверное движение, и он бы проглотил меня как муху. К счастью, этого не произошло, и я благополучно добрался до желудка кита, содержимым которого был крайне удивлен.
Я попал в довольно просторное помещение, без окон, светлое и хорошо проветриваемое.
Вдоль струящихся как шелк стен стояли причудливые диваны в виде раскрытых раковин. Их мягкое перламутровое свечение притягивало к себе взгляд. Легкая медитативная музыка, вибрирующий пол, запахи ... Хотелось прилечь и закрыть глаза, забыв навеки об охотничьих проблемах. Еще мгновение и вестибулярный аппарат дал бы сбой.
-М-м-м, - промычал кит, почувствовав мою нерешительность. Его желудок содрогнулся, как при землетрясении, и я полетел куда-то вниз головой.
Очнулся в дупле дерева. В неудобной позе зародыша. По рукам ползали какие-то насекомые, и огромный паук заботливо хлопотал над ними, вплетая их крошечные тела в паутину. Я брезгливо стряхнул с себя его бесчисленные нити, застрявшие на рукаве, и одним рывком вывалился наружу. Затекшие без движения ноги не слушались меня и болтались как плети. Я не смог встать и провалялся под буком еще с полчаса, пока мышцы не разогрелись на солнце.
Значит, я стал жертвой морока. Кто же наслал эту дурь: кит или лесные духи? Я всегда оставлял после охоты для духов леса дары. Может быть, подношений недостаточно и нужно окропить их своей кровью, а не кровью жертвы? Может быть, я неверно выполнял ритуал и чего-нибудь пропустил? Какую-нибудь несущественную, но важную мелочь?
Если бы я мог поговорить с кем-нибудь из напарников и развеять сомнения, если бы я обрел потерянную уверенность, если бы во мне, как прежде, горел воинственный дух охотника, готовый протаранить опостылевшего кита, тогда бы я возрадовался неприветливому чужеродному небу над головой и воспрянул духом. Каким, однако, я оказался нытиком, совсем неспособным мобилизовать себя в нужный момент. Рохля.
Я достал из кармана фляжку со спиртным и отхлебнул пару глотков. Не полегчало. Черный ворон приземлился недалеко от бука, и, посмотрев на меня пустыми глазами, произнес на распев следующую фразу: "Убир- ррайся, пока цел!"
- Сам убирайся, предсказатель!
Ворон никак не отреагировал на угрозу и продолжал вещать, тогда я зарядил дробью винтовку и выстрелил в птицу. Нагнулся, чтобы лучше рассмотреть его, но он внезапно исчез.
- Очередной фантом,- подумал я.
***
Иметь статус умного дома в наше смутное время - опасно. По всей Земле прокатилась волна протестов против умных домов. Говорят, что мы вредны для здоровья, имеем склонность к суициду, агрессивны и неуправляемы как дикие звери. Если нас не уничтожить - произойдет катастрофа и наступит апокалипсис. Я знаю, кто распускает эти нелепые слухи - инопланетяне, которые прилетели сюда охотиться, а охотиться не на кого, вся дичь давно сидит по зоопаркам и заповедникам и почти ручная. Они и внушили людям идею про шалаши: дескать, жить надо как доисторические предки - в экологически чистом жилище: шалашах или пещерах. Редкая глупость - отказаться от благ цивилизации и вернуться к бытовым неудобствам. Однако инопланетяне сумели доказать необходимость таких кардинальных перемен. И нас, в конце концов, признали изгоями.
Началась "охота на ведьм". Многие дома отказались от борьбы и перешли на нелегальное положение, кочуя как цыгане табором. Я по своей натуре одиночка и попробовал выживать сам по себе. Охотники прозвали меня краснозадым китом за вычурный вид и склонность к эпатажу. Приписали на мой счет смерть четырех нуворишей, архитектора Ласа и пятерых охотников. Охотников я действительно покалечил, кому-то откусил ногу, кому-то руку или клешню (у них не разберешь где что), разработал тактику выдворения инопланетной нечисти с нашей планеты. Но архитектора Ласа и местных нуворишей я не трогал. Архитектор, между прочим, до сих пор живой и корректирует мои планы.
Недавно он сказал мне: "Есть у них один занятный тип, все время зависает над насекомыми. Из него получится толк". Я присмотрелся к нему. Вторую неделю за мной ползет и, даже оставшись без связи, не свихнулся от одиночества. Пригласил его внутрь, он испугался, бедолага, сковырнулся в дупло. Фантом ворона подослал для потехи - пульнул его дробью.
- Будем работать дальше, - вынес свой вердикт Лас и чернокожие напарники согласились с мнением архитектора..
Кстати, если бы у него был геликоптер, он давно бы меня выследил (я ведь редко пользуюсь защитной сеткой), но инопланетяне консерваторы в этом отношении, придерживаются старых, проверенных методик ведения охоты, виды оружия тоже традиционны и не меняются на протяжении веков: винтовки, ножи, луки и гарпуны. У нас когда-то тоже с удовольствием играли в эльфов и орков, шили соответствующую амуницию, мастерили оружие, но мода не вечна и все когда-нибудь надоедает. Возможно, игра бы не утратила популярности до сих пор, если бы в нее ввели элемент непредсказуемости.
Хочу рассказать вам о моем предке по материнской линии (а вы что думали, что мы однополые существа и не способны к размножению?), о доме, построенном из прибалтийской лиственницы. Однажды он умудрился сползти с холма, на котором простоял почти двести лет, и отправился в плавание. Конечно, это случилось в половодье, когда река разлилась и ее воды подошли очень близко к берегу. Тогда по Земле путешествовали мифические существа, которых еще не истребили до конца. И мимо моего предка проплывали прекрасные рыбы величиной с дом. Он взгромоздился на одну из рыб (с ее согласия, разумеется) и, возжелал остаться в таком положении навсегда. Прекрасная рыба была не против. На крыше осчастливленного дома (на месте бесполезной трубы) свила гнездо диковинная птица, с красным оперением. Своими криками она предупреждала рыбу о приближающихся порогах.
Чем же занимался сам дом? Нам не ведомо. По легенде, рядом с моим предком плыли и другие дома, среди которых выделялся дом с ажурными ставнями и резными наличниками. Еще на окнах у него болтались симпатичные занавески и привлекательный вход с подвесным клитором ( не представляю, что это такое).
И вот мой далекий предок потерял покой. Днем и ночью он мечтал о таинственной незнакомке и придумывал план побега. Когда его прекрасная рыба дрейфовала во сне, он потихоньку сполз с ее скользкой и влажной спины и перебрался к новой зазнобе. Естественно, что дело происходило на песчаной отмели (иначе бы оба дома утонули), в период полного попустительства со стороны всех водных стихий: водяных, русалок и прочих тварей. И красная птица в то злополучное время находилась в отпуске. Спустя какое-то время народился мой пра-пра дед, с жабрами и красным хвостом. Узнав про измену, прекрасные рыбы решили освободиться от своих сожителей, задумав сбросить их в устье реки. Мой пра-пра-пра дед и его возлюбленная погибли. Выжил только мой пра-пра дед с жабрами и красным хвостом.
Теперь вам понятно, что мой красный хвост и рыжие жабры не просто выдумка архитектора Ласа, а соблюдение традиций и дань уважения предкам. Я, конечно, могу изменить его окрас, но зачем? Мне нравится.
***
Наконец-то появилась связь, и я услышал голос Гриза. Он посоветовал мне быть осторожным и не поддаваться на провокации кита. Под провокациями он, разумеется, подразумевал фантомы. Говорил о влиянии галлюциногенных грибов, шаманских практиках местных аборигенов и прочей ерунде. Похоже, его сильно напугал мой рассказ о путешествии в желудок дома. Мне показалось, от вынужденного одиночества у него самого "крыша поехала". Пришлось терпеть, раз он назначен старшим, и на его счету на два дома больше.
Оказалось, у них в Сибири стоит бабье лето: жарища плюс двадцать и мошкары - тучи, даже сквозь сетку на лице лезут. Совсем озверели. Чуют, говорит, разницу между красной и голубой кровью. И лекцию тут же прочитал на тему крови. Я не стал спорить, сам нахожусь не в лучшей форме, зачем волноваться по пустякам. Пусть выговорится. Ему тоже приходилось несладко.
Некоторые дома там собирались в секты и уходили в тайгу, называя себя хлыстовцами. Забивали досками окна и в путь, как избушки на курьих ножках. Отследить их довольно сложно - ближе чем на пятьсот метров к себе они не подпускали, кричали издалека: "Изыди нечистый! Сгинь!" и били себя оторванными досками по крыше. Да и некому за ними бежать. Трое охотников из новеньких находились в анабиозе, требовалась замена внутренних органов, а до базы еще топать и топать. Так что у меня была тут почти идиллия.
После разговора с Гризом мне захотелось вытащить "пылесос" и хорошенько почистить себя как изнутри, так и снаружи - слишком много нацеплял негатива. Оставив позади кладбищенские леса, я обогнул шоссе и пошел по заброшенной дороге, любуясь зарослями еще цветущей полыни. Ее терпкий запах щекотал ноздри и поднимал тонус. Легкий ветер сдувал застрявшие в волосах травинки. Яркое солнце приветливо освещало путь. Ни одного облачка - это обнадеживало. Значит, я успею добраться до истока реки затемно. Волоча за собой тяжелый рюкзак (пусть и на колесиках), я поймал себя на мысли о бессмысленности и тщетности нашего существования, особенно здесь, на Земле, о бесполезной трате времени на охотничьи утехи. Было бы больше смысла, если бы я занялся пестикам и тычинками. Стоп.
По идее, ручеек должен быть здесь, подо мной, но "ахиллесова пята" упорно молчала, я ничего не чувствовал. Мертвое затишье, ни звука, даже ласковый ветерок стих. Рефлекторно достал из кармана заряженный "лифф", еще одну допотопную пушку марки "филер", занял удобную позицию у поваленного бурей старого дуба. Кажется, все предусмотрел: выровнял зрение, убрал запах, замер.
Про "пылесос" даже не вспомнил, да и ни к чему пока, чтобы его настроить, надо поймать пульс бьющегося из-под земли ручья, но я ничего не слышал, кроме стука своего четырехкамерного сердца, зажатого между искусственными ребрами. Свои ребра я оставил в погоне за омерами на планете Фиссо. Гризу вывернули там часть внутренностей, а троих охотников мы потеряли. Такое не забудешь. Умные дома по сравнению с кровожадными омерами - просто рохли и похожи на осенних мух. Каждое действие они обдумывают по сто раз, прежде чем на что-то решиться. Единственное, что может грозить охотнику - это смерть по неосторожности. Если честно, мы сознательно прививаем людям ненависть к этим безобидным созданиям, мы не можем оставить их в покое по одной причине - охотиться на Земле станет не на кого. Конечно, я слегка блефую и выдаю желаемое за действительное, но многие дома и, правда, не такие уж паиньки, как кажутся со стороны. Особенно краснозадый кит, будь он не ладен.
Возможно, между нами уже возникла связь, некие мистические отношения, как между палачом и жертвой. Вопрос без ответа: кто здесь у нас жертва, а кто палач?
Кажется, я снова завис над очередной букашкой, ползущей по моей открытой руке. Ее перламутровая спинка с зелеными вкраплениями, холодная и бархатистая на ощупь, дрожащие от страха усики, крошечные ножки, глазки-бусинки - я был очарован ее совершенством. Заряженный "лифф" соскользнул в ворох опавших листьев.
***
Архитектор Лас: - Тормози! Он завис над этой букашкой по второму кругу!
Первый ассистент: - Вижу, не хватает, искры!
Архитектор Лас: - Тормози, иначе мы никогда его не поймаем!
Второй ассистент: - Не могу! Шасси застряло! Красный хвост висит вместо парашюта.
- Идиоты! - зарычал архитектор Лас,- упустить такой редкий экземпляр! Сволочи!
Первый ассистент второму: - Все, выключаем красного кита. Этот тип нам не по зубам.