Служебные воспоминания каждого черта хранятся в специальных ячейках. Третий уровень ( как у меня) не позволяет пользоваться " картотекой". На Земле его еще называют деменцией, т.е. старческое слабоумие.
Вся последовательность событий, хронология, эмоциональный фон и все, что не маловажно для запоминания отдельных фактов, - сведено к минимуму и зажато в "кулак", а раскрутить ленту персонального прошлого без "картотеки" нереально - слишком много пустых дыр. И потому, спрашивать меня о чем-то конкретном бессмысленно - я ничего не помню. Так что не обессудьте, если будут какие-то нестыковки или неточности в рассказе. Не гарантирую достоверности. Могу и приврать.
Если честно, я бы поставил свое нынешнее существование на знак зеро или предпринял бы что-нибудь более радикальное. Например, полное переформатирование..или перезагрузку. Тогда бы мой внутренний маячок заискрился от напряжения, и я бы перестал казаться себе рыбой, выброшенной на берег или выжженной пустыней.. а что вы хотели на пороге маразма.. То-то. Хоть волком, хоть овцой запоешь, если потребуется..
Короче, чтобы продолжить историю, нужны сильные мотивации, а откуда их взять? Не обладая достаточным количеством энергии, я не могу позволить себе пустой гон, да и нечем. Хотя, возможно, в самом процессе процесса и заключено то, незримое и непостижимое свойство (качество) присущее людям. Так называемое Творчество с большой буквы, как это не странно звучит из уст черта. Да, заткнись уж со своим пафосом. Куда тебя понесло опять. Про творчество вдруг запел. Умник.
Кстати, про искру, о которой говорил дед. Не встречал ни одного человека, наделенного этой божественной субстанцией. Или я уж совсем глуп и ничего не смыслю в классической метафизике или вся идея с божественной искрой просто блеф, байки для демонов низшего статуса, вроде меня и моего деда. Фишка для безнадежных романтиков. Всем известно, что природа демонов отторгает Свет, и перейти на сторону Света нельзя. Для особо настырных бесов, желающих окунуться в мир святости, существует возможность имитации - ролевые игры, театральные исповеди и проч. заманухи.
Но быть внутри человека, одержимого бесами еще не приходилось бывать.. хватило и ангела смерти.. не готов пока... Давайте расскажу про нужды Файера.
Все необходимое сырье: люФф, юфф, аптечные вздохи и ахи, и прочее страдания, добывают не только охотники, но и так называемые подселенцы. Я говорю о тех, кто живет внутри человека. Одержимость - адская работенка, хотя и хорошо оплачиваемая. Количество подселенцев с каждым годом сокращается, ведь никто не хочет терять свое психическое здоровье за какие-то мифические гроши и привилегии. Молодежь мечтает иметь чистенькую работу типа парикмахера, а не трудиться на износ. Сейчас это не модно быть героем, хотя быть чертом еще никто не отказывался.
Сейчас стали набирать популярность истории о подселенцах, хотя настоящие подселенцы, как известно, страдают раздвоением личности и им не до написания историй. Похоже, кто-то сочиняет вместо них эту билеберду и неплохо зарабатывает. Я тоже решил попробовать написать парочку рассказов. Вдруг повезет. Иногда ведь трудно определить: откуда и по каким направлениям движется удача, в какую конкретно сторону. И что в ней такого ценного, в этой удаче, почему ее так сложно поймать за хвост? Почему она выныривает из небытия и туда же стремится снова? Попробуй, предскажи, если никогда не дружил с логистикой. И никакой шаман тебе не поможет, ни личный астролог, ни нумеролог, ни проктолог, тьфу-тьфу. .
Короче, сын рекомендовал размяться сначала на миниатюрах и пообщаться с подселенцами. Есть у меня парочка знакомых психов, из тех, что работали когда-то в одержимости, проблема в том, что их служебная память загружена в ячейки хау, как и у меня. И снова получается пресловутая нелегальщина, как с тенью, то есть сплошное вранье. Какое уж тут Творчество с большой буквы, просто выдавливание кала.
Ради чего, собственно, эта бессмысленная затея? Сейчас объясню: мой сын просто помешан на золоте, еще и женится собирается, так что, сколько не заработай - все мало, приходится трудиться и на пороге в вечность. Совет опытного черта: не заводите детей, дети делают нас слабыми, зависимыми от нашей привязанности к ним.
Короче, царапай буковки, старый черт и не отлынивай. Вот авторский стол, его вкусовые предпочтения и состояние внутреннего баланса. Кого? Стола? Нет, клавиатуры...кончай дурачиться, пиши. Пусть будет для начала что-нибудь легонькое.
***
В доме у моего прадеда хранилась рассохшаяся книга с выцветшими буквами, но хорошо сохранившейся обложкой из кожи дракона. Помню запах рыбного клея и пыльной бумаги, хрупкой и ненадежной на ощупь. Прадед не разрешал брать ее в руки, ветхие страницы могли рассыпаться в любой момент. Раз в год он доставал свое сокровище из сундука и осторожно сдувал пыль с обложки. Никак не хотел он с этой книгой расставаться, надеялся, что молодежь образумится и начнет интересовать прошлым. Не дождался - умер в прошлом году, как раз перед появлением ведьмы.
Она и раньше приходила в наши края, только на глаза никому не попадалась. Посидит в том овражке, где ее мать похоронена, поплачет и уйдет незамеченной, а теперь вдруг решила наведаться в деревню, да еще и остаться здесь. Кому она нужна? Волосы серебром подернуты, будто паутинка блестящая сверху накинута, улыбается, как блаженная, а глаза жесткие, злые. И язык поганый. Ничего хорошо не предсказала. На то она и ведьма, чтобы нести всякую жуть. Многим сразу же загорелось пристукнуть ее или накормить досыта. Пусть и лягушками, другого угощения для нее нет. Позубоскалили и разошлись по домам. Про конец света я еще от прадеда слышал, да мало ли что старый говорил. Теперь уж не спросишь. Он был из долгожителей. Перед самой смертью собрал всю бересту, на которой вырезал слова для потомков, и поджег на огороде. Целую канистру бензина извел, которую берег на черный день. Мог бы и просто сломать, растоптать все, к чертовой матери, закопать, на худой конец. Нет, надо обязательно выпендриться, показать какой он герой.
- Да гори оно все синим пламенем, - кричал прадед, - кому здесь нужны мои послания?
Когда костер прогорел, прадед обмяк весь, успокоился и отошел в мир духов, в своей домовине, которую приготовил заранее.
Темные очки, с которыми он никогда не расставался, я оставил для себя, на всякий случай. Вдруг пригодятся. Вместо очков сунул туда эту чертову книгу. Какая ей разница, где лежать, в сундуке или в домовине.
Ведьма поселилась в пустой избе на окраине деревни, там еще бабка Василиса жила, лечившая народ от всяких хворей. Когда-то колесила она по округе на тележке, а как тележка сломалась, стала дома принимать больных. Со временем и сама стала как просроченная таблетка - рассыпалась от старости, как и прадед. И осталось ее избушка сиротой, никому не приглянулась из местных. Если бы не ведьма - дом развалился бы в ближайшее время.
Она и крышу починила с помощью своей магии, крыльцо, дверь. Уж не знаю, как у нее получилось - нам бы всей деревней тут на месяц работы, а ей раз плюнуть получается, за неделю управилась, даже огород умудрилась посадить. Правда, не овощи выросли у нее, а сорные травы.
По ночам к ней наведывался семикрылый ворон, кусал за воспаленные веки местных зевак, но напрасно мучили они себя бессонницей - ничего не узнали: кто и зачем прилетал к ведьме. Слышали, как кричал кто-то около смотровой вышки, хлопал крыльями. То ли ветер полоскал наверху флаг, то ли какая-нибудь морская нежить повадилась лакомиться сушеной воблой. Кто будет разбираться? Надо готовиться к сезону, не до праздного любопытства, тем более, что старуха никого не беспокоила, жила тихо.
Для меня этот эпизод с морской нежитью прошел мимо, не затронул за живое. Не до того было. Одиноко после смерти прадеда, тоскливо на душе. Не мог найти себе спокойного дела, маялся как неприкаянный, за что не брался - все валилось из рук.
Раньше я мастерил из глины разные фигурки зверушек и птиц, неплохо получалось и интересно было лепить. Слышал, что в больших городах гончары хорошо зарабатывают. Вот бы и мне туда устроиться.
- Ишь чего захотел, Варунька, - заговорил во мне умерший прадед, - бросить нажитое честным трудом имущество, дом оставить, огород, предков. Кто будет за могилками ухаживать? Дядя? Еще и книгу драгоценную засунул в домовину. Тебя об этом просили? Нет. В сундуке она триста лет пролежала и целехонька, а в земле и года не протянет - превратится в труху. Иди, давай, откапывай, правнучек. И запомни, сундук - вещь водонепроницаемая, сделанная на века, там и храни. Не мудрствуй, и лишнего не болтай. Целее будешь. Буду присматривать за тобой. Конец связи.
Я даже вспотел от неожиданности и порезал щеку, потому как заговорил прадед чуть не в отхожем месте. Рядом с рукомойником, пока я брился перед ручным зеркальцем. Нашел местечко. Причем, впервые, после своей смерти, а грозился каждый день о себе напоминать, если не буду ставить по воскресеньям свечку перед его образом. Учил, как надо свечку визуализировать, как образ перед глазами оживлять. Как вытянуть его за петельку из недр памяти. Каждый день тренировались. Может, я чего пропустил тогда и не понял некоторых моментов, потому и не смог расшифровать идущие из потустороннего мира сигналы. Не знаю, только раньше я его не слышал, ни внутри себя, ни снаружи, и вот проклюнулся, наш герой, озадачил правнука. Да в курсе я, что он не был настоящим магом, и не мог сотворить настоящую бабочку в закрытой ладошке, но зажечь в груди усталого путника живой огонек или разгадать сон - ему не составляло труда. Одним словом - блоГер! Старики, к которым я подходил на берегу, отзывались о нем с уважением. Некоторые еще помнили его телепатические репортажи, когда они были не запрещены законом и транслировались свободно, за чисто символическую плату в каждую голову. Оказывается, у моего прадеда было до миллиона подписчиков, и некоторые передачи его помнят до сих пор. Не верю я в эти мысленные репортажи. Похоже на бред, но все равно приятно, когда о твоем предке хорошие слова говорят, пусть и ничего не значащие теперь, общие фразы. Главное, что не забыли - это важно. Чего, собственно, он и добивался всегда - остаться как заноза в чьей-нибудь памяти.
Раскапывать могилу не стал, на кой черт мне его книга сдалась, все помыслы были о большом городе. Сначала грузчиком поработать в порту, потом пристроиться в порт, хоть подметальщиком... я на все согласен, лишь бы вырваться из этой мокрой дыры. Мой прадед изнывал здесь от скуки всю жизнь, но я не намерен повторить его путь. Он бы, конечно, высмеял мои планы и отговорил бы ехать, но сейчас его дух молчал, и я был свободен в выборе.
Последние две недели перед отъездом провел как в лихорадке: носился будто заводная игрушка по всей деревне. Торопился. Уже и с перевозчиком договорился о цене, и день был назначен и все приготовлено заранее, и вот на тебе - заболел. Не выдержал натиска высокой температуры или высокого темпа жизни, как сказал бы прадед. Слег, короче и обозлился на весь мир, даже соседку прогнал, не дал напоить себя горячим отваром. Совсем одичал, изнывая от жара. Провалялся где-то дней десять, не помню точно, все перемешалось в голове, видения, образы ... мура всякая.
Я понимал, что со мной происходит что-то нехорошее и надо как-то бороться, вернуться к нормальной жизни, но как это сделать? Ни желания, ни сил не было. Будто сглазили меня или опоили какой-то дрянью.
Тем временем, процент сырости в моем жилище с каждым днем увеличивался. Вместо положенных по нормативам сорока процентов, он поднялся до семидесяти пяти и угрожал дойти до критической отметки в девяносто. Прибор на двери не врал. Каменные стены дома покрылись зеленой плесенью, земляной пол стал рыхлым и неприятным, как болотная кашица, а запотевшие окна не пропускали свет. Я и сам чувствовал, как прибывающая с каждым днем влага, набухавшая вокруг, будто дрожжевое тесто, проникала во внутренности, заполняя легкие отвратительной жидкостью. Становилось трудно дышать. Я задыхался.
Не знаю, сколько времени протянул бы в таком незавидном положении, если бы не ведьма. Она и вытащила из этой трясины. Отпоила целебными травами, отчитала заговорами, отогнала прочь обнаглевшую сырость, вымела ее за порог. Переодела меня в сухое тряпье латаное, еще бабушкой чиненое, волосы спутанные расчесала гребнем, помогла свечку мысленно зажечь перед потухшим образом прадеда.
- Запас прочности не зависит от состояния организма и возраста, он зависит от состояния духа, - напомнил прадед, - потому и погиб твой отец, что потерял веру в себя, ослаб духом, запутался между реальностью и вымыслом... Не надо думать о деньгах, о славе, надо мыслить о высоком, как блоГеры, понял меня, пацан?
- Понял.
- Ну, вот и славненько, - погладила меня по голове ведьма, - вспомнил, наконец, про прадеда, не то он каждую ночь снился, умолял помочь тебе одолеть болезнь, поставить на ноги. Теперь, когда связь между тобой и умершим прадедом восстановлена, я ухожу. Не отнекивайся, сделай, что просил прадед, уважь духа.
Я попытался подняться, но не смог - голова была слишком тяжелая, дурная какая-то.
- Ты пока не вставай, лежи, я тебе пичужку вместо забавы оставлю, как выздоровеешь, она сама вернется в мой дом.
И выпустила из рукава платья пушистый комочек, маленький, с детский кулачок будет. Расправила пигалица на столе крылышки и зажурчала как ручеек: чвирк-чвирк, так бы и слушал ее целый день, как славно она выводила клювиком эту мелодию. Но быстро устал, сморило после болезни, не смог продержаться и пяти минут. Прикрыл усталые веки и погрузился в дрему, не заметил, как подполз к певунье водяной паук-чернокнижник, раскинул перед красавицей паутину... но шустрая оказалась птичка - клюнула его в хрустящую спинку и проглотила сразу же... Я даже не успел опомниться...
- Хороший знак, - улыбнулась старуха, - все наладится.
Приподняла юбку, чтобы перешагнуть высокий порог, и я увидел ноги: одна костяная, как протез, с мягким наконечником на конце, чтобы не стучал по мостовой, и две нормальные, в туфельках из кожи морской коровы.
Трехногая погрозила мне пальцем: не балуй!
Я и отвернулся, покраснев как рак.
***
Когда оклемался, наведался к своей спасительнице домой, чтобы отблагодарить за помощь. У нас в деревне так заведено: человек должен выбрать сам, что ему милее, какая благодарность: доброе отношение или денежные купюры. Мне кажется, обычай с выбором благодарностей сейчас устарел, и многие не соблюдают его, но другого ничего не придумали взамен. Помню, как у прадеда хранились купюры крупного номинала, все до единой он потратил на домовину. Из целого ствола кедра выстрогал гроб, еще и просмолил, как настоящую лодку, чтобы сырость туда не проникла раньше времени. Это притом, что в нашей округе никакого леса и в помине нет, весь лес привозной, с материка. Вот и представьте, какой он самодур был - ничего родному правнуку не оставил, все спустил. Ладно, проехали. Я сделал, что он просил. Бумажную книгу вытащил из домовины и убрал в сундучок, сундучок в рюкзачок, рюкзачок в бардачок... Надеюсь, теперь его дух не превратится в упыря и мне не понадобиться специалист по уничтожению этих тварей.
- Не переживай, Варунька, - отозвался в моей голове прадед, - я все продумал заранее. Никто не сможет превратить меня в упыря, даже если сильно захочет.
- А трехногая, ты же до нее достучался, пусть и во сне.
- Я тебе потом объясню. Это особый случай.
- Да, ладно не оправдывайся, понятно, что симпатия. Она или есть к человеку, или ее нет.
- Пусть будет симпатия. Не противоречит истине.
Трехногая встретила меня радушно: стол накрыла в опрятной горнице, занавесочки на окнах, скатерть, циновки на пороге, ожерелья из мелких ракушек над потолком висят - все как у людей. Оладушек испекла рисовых, икру лососевую поставила, не пожалела для гостя. Серебряную паутину в волосах прикрыла нарядным шарфом, светится вся, глаза добрые...
- Никаких благодарностей от тебя не приму. Ты, мне как родственник, понимаешь?
- Так ты из блоГеров что ли? - удивился я.
- Из блоГеров, Варунька. Мы с твоим прадедом объясняли людям, что и как устроено на самом деле, все эти магические фокусы и заклинания, в чем заключается обман. Не сидели сложа руки, действовали... освещали события. Когда эти маги пришли к власти, твоего прадеда выслали сюда на вечное поселение, а меня на зооферму отправили, выращивать из драконьих яиц послушных"лошадок".
- Так к тебе дракониха прилетала по ночам, не семикрылый ворон?
- Дракониха Лаза, моя любимица. Я ей готовлю иногда лакомства. Они обожают вареный сахар. Чуточку приправ для вкуса: имбирь и мяту, - Лаза и поднимет тебя наверх, в город мастеров. Ты теперь легкий стал после болезни. Ей будет не в тягость. Как управлять я тебя научу - это не сложно освоить. Сам в город мастеров не суйся - стражники не пропустят, еще и подзатыльников наподдают в придачу, если заартачишься, а то и в тюрьму отправят. Думай, прежде чем что-то предпринять...
Ночь тогда выдалась ясная, звездная, никакого дополнительного освещения не потребовалось, все было и так хорошо видно. Лаза оказалась покладистой тварью и не фыркала на мой запах, приняла сразу. Видимо, трехногая ведьма заранее позаботилась об узнавании и давала понюхать что-нибудь из моей одежды, потому она и не дергалась, и я вскарабкался на ее спину спокойно, не спеша.
От страха я тут же закрыл глаза и чуть не выпустил из рук поводья, ощутив за несколько минут странное чувство: будто выскользнул из себя наружу. Я как будто парил над уснувшей Вселенной, а за спиной выросли собственные крылья. Такого со мною еще не случалось. Мы покружили несколько минут над сонным морем, то опускаясь до самой воды, то взмывая вверх, и холодные капли оседали на коже искрящимся бисером. Лаза как будто заигрывала с морем, вызывая его на ответные действия, но оно не откликнулось и продолжало спать. Волны спокойно набегали друг друга, складываясь в четкие и ясные узоры, будто цветные стеклышки в детском калейдоскопе. В глазах рябило - рисунок волн менялся слишком быстро, чтобы запомнить. Потом мы спустились в подземную пещеру и неожиданно нырнули вниз. Я был не готов к погружению. Судорожным и совершенно непроизвольным движением выдернул Лазу назад.
- Неплохо, - похвалила ведьма, - ты хорошо чувствуешь ситуацию. Думаю, что пару занятий будет достаточно для обучения.
Я не стал спорить, ей виднее. Отпустив дракониху в свободное плавание (рядом с домом нельзя - узнали бы местные), мы поднялись по ступенькам вверх, на пристань.
- Письмо не забудь к старику Вило, будешь у него обучаться гончарному мастерству.
Я чуть не подпрыгнул от радости. Надо же, к самому мастеру Вило в ученики, и не думал об этом... да хоть бы одним глазком посмотреть, ведь кто такой Вило и кто такой я, нищеброд какой-то, без роду и племени...
- Осторожней, - погрозила пальцем трехногая, - никогда не забывай о своем прадеде. Он ведь не простой человек был. Голос эпохи! Его репортажи звучали во всех уголках нашей империи. Ты только представь масштаб его деятельности, аудитории, а какие были отзывы... какие девушки... миллион подписчиков...
Когда она стала защищать прадеда, ее лицо будто преобразилось, как засохшая роза на подоконнике расцвела вдруг по мановению волшебной палочки. Невероятное преображение. Мне бы остановится, заткнуть свой поганый рот, но нет... плевал я на ее жаркое признание... и на весь этот пафосный монолог... у меня ведь тоже засвербило в одном месте.
- Да слышал я об этом миллионе, пустое. Каждый третий старик в нашей деревне из бывших блоГеров, и что? Абсолютные развалины. Их время давно прошло. Никому они не интересны, всем наплевать на их засаленные истории, а мастер Вило - настоящая звезда. Его изделиями восхищается вся империя. Каждый пацан в деревне мечтает податься в ученики.
- Завтра продолжим наш спор, хорошо, - остановила меня ведьма.
Я удивился внезапной перемене. Только что светилась как солнышко изнутри и вот на тебе, набежала тучка... тусклый, надтреснутый голос...
- Запомнил, как Лазу вызывать из грота?
- Да.
И больше мы с ней никогда не виделись. Будто сквозь землю провалилась. Ни записки, что обещала написать, ни напутствия, ничего не оставила, я добросовестно обыскал, каждый уголок ее дома. Сырость до восьмидесяти пяти процентов. Критическая отметка. Прибор на стене не будет врать. Находится в помещении опасно. Я не растерялся, не сник и не мучился от угрызений совести. Хлопнул разбухшей от сырости дверью и вышел на улицу.
Если честно, меня не удивило ее внезапное исчезновение. Наверное, внутренне я был готов к такому повороту событий и поэтому остался равнодушным. Не прикипел душой, как к прадеду... Угостить вкусненьким, заштопать прохудившуюся одежонку, вымыть посуду, погладить по головке - такие телячьи нежности не для меня.
Я давно привык полагаться только на себя. Это под конец жизни прадед стал обращать на меня внимание и пытался чему-то научить, но было время, когда не замечал в упор. Его не заботило, что я ел, пил, с какими пацанами общался, чем вообще занимался целый день. Моего прадеда интересовала только одна идея: передача мысли на расстояние, и все, что связано с блоГерской деятельностью и ее запретом. До самой смерти он надеялся, что власть магов когда-нибудь ослабнет, и настоящие блоГеры выйдут из подполья. Себя он, разумеется, причислял к настоящим блоГерам, не халтурщикам. В последние дни зациклился на радиусе в сорок пять километров. Десять километров я еще освоил с грехом пополам, но цифра в сорок пять оказалась неподъемной. Видимо, скудных знаний, что сохранились в памяти прадеда, было недостаточно, чтобы научить правнука блоГерскому искусству, или не хватило усидчивости... не знаю... если честно, я не горел желанием стать блоГером...
***
Тем не менее, управлять драконихой я научился быстро, она подчинялась без промедления, читая мысленные посылы, причем нисколько не искажала суть, а понимала правильно. И это порадовало. Значит, прадедовы уроки по телепатии прошли не зря.
Мы улетели на рассвете. Без любопытных глаз. Я не хотел, чтобы нас видели. Подкинул деревенским историю о мысленном волке трехногой. Пусть развлекаются. Транслировал напрямую, из головы в голову, без визуальной картинки и музыкального сопровождения. С этим у меня пока проблемы - не получается вставить.
Про мысленного волка рассказывала сама ведьма, когда мы сидели у нее в домике и пили чай с рисовыми лепешками. До этого я не подозревал о его существовании. Оказалось, что мысленный волк - это зверь искуситель, он может проникнуть в любую душу и принуждать ее к поиску некой жемчужины в куче отбросов - без возможности видеть, что драгоценность уже унес кто-то другой. Трехногую саму долгое время мучил такой волк, и боролась она с ним вслепую, на ощупь, не зная, что эта самодеятельность чревата пагубными последствиями.
Сначала она заманила его в кокон, который сплела из своих волос и крови, добавив туда веточки волчьей ягоды и связав все одним ритмом - песней танцующего вокруг костра духа, призывающего других духов погрузиться в печальную историю о потере девственности. И, мысленный волк, охваченный страстным желанием присоединиться к слушателям, неоправданно близко приблизился к кокону, источавшему диковинный аромат похоти и пикантных подробностей. Трехногая попыталась высосать из него жизненную силу, но никакой силы внутри волка не оказалось. Пустая оболочка. К тому же, кокон не смог удержать зверя. Волк слишком изворотлив и умен. Он сумел перегрызть все магические ловушки и выбраться на свободу, а когда он снова вернулся к трехногой, то общался уже агрессивнее чем раньше. Стал изводить пустыми умствованиями, склоняя к суициду. Нужно было найти другое решение, надежнее, чем кокон. И она придумала костяной костыль. Его выточил мой прадед из тазобедренного сустава морской коровы, который он выменял у одного рыбака в обмен на эротический репортаж с сайз-акулами. Вндьма освятила костыль кровью умершего дракона и прочитала несколько заклинаний. Она выбрала самые сильные из известных текстов, которые выгоняли из человека любую хворь, вплоть до сглаза или порчи. Когда мысленный волк продолжил искушение, предлагая ей отправится с ним в "врайские кущи", то есть обкурится дури, она огрела его костяной ногой с такой силой, что пустой череп мысленного волка раскололся надвое. Одну половинку черепа она засунула в горящую печь, вторую половину искрошила в порошок, который развеяла потом в полнолуние над морем. Казалось бы, аура страха, нависшая над душой, была разорвана, и можно вздохнуть свободно, но нет. План не сработал. Нога как будто приросла к телу, и молодая женщина навсегда осталась трехногой и хромой. Видимо, это была плата за колдовские услуги. Не просто так помогали духи, которые она вызвала через огонь и танец. Все имеет цену, и иногда цена становится непосильной или просто в тягость. С прадедом они расстались по той же причине, по причине испорченной фигуры, то есть хромоты, шучу. Точно не знаю.
То, что я озвучил эту историю и вынес ее на суд слушателей, не говорит о моем предательстве и какой-то вине перед трехногой. Я не обещал хранить молчание, она и не просила, так что я ничем не связан - никакими клятвами. Могу вещать сколько угодно. Вдруг кого-то тоже посетит мысленный волк. Привяжется, и попробуй, отвяжись от него, если не знаешь как. Костяная нога не панацея от бед, но возможно, кому-нибудь эта идея и пригодится.
Стоп, ролик о костяной ноге набрал почти пятьсот лайков. Я однозначно иду по стопам прадеда. Надо же.
- Поскольку мысленные репортажи запрещены законом, будь осторожен, когда выходишь в эфир, - проклюнулся в голове прадед, - главное, не сиди на одном месте, двигайся. Тогда тебя будет труднее вычислить.
Не ожидал! Две тысячи подписчиков!
Лаза отреагировала на мое возбуждение неоднозначно - чуть не выкинула из седла. Видимо, моя чрезмерная активность мешала ее свободному перемещению, и она захотела меня проучить. Мол, знай свое место, Варунька. Ладно, проехали, мы уже почти на месте. Вот он, этот тихий заливчик между двумя островами.
С берега тянуло запахом тины, а пропитанные морской солью водоросли колыхались от легкого бриза. Дышалось легко. Такой сырости, как в деревне, не чувствовалось. В глазах сильно рябило от игры света и линий, пришлось доставать из кармана темные очки, чтобы не ослепнуть. Множество птиц и летающих рыб кружилось рядом с идущей на посадку Лазой. Она осторожно сделала два круга и стала медленно снижаться, не задев мощным хвостом никого из этих крылатых существ. Ювелирная посадка.
Сквозь густые заросли у причала я увидел подводный грот. Там, в глубине грота, стояло испуганное стадо кальмаров, сбившихся в пышную белую массу, как белковый крем. Отвесно уходящая вниз подводная часть стены, обросшая голубоватым мхом, излучала слабое свечение. Рядом тянулись каменные ступеньки, скользкие от воды и тины.
Лаза притормозила, и я неуклюже сполз с ее мокрой спины. Сундучок с книгой и поделки из глины оттягивали плечи, немного мутило и покачивало из стороны в сторону.
Мы распрощались с Лазой на хорошей ноте. Я отблагодарил ее за полет леденцами, которые сварил сам, по рецепту трехногой. Не думаю, чтобы она почувствовала разницу, между моим лакомством и лакомством трехногой. Причмокивала с большим удовольствием. Видимо, угодил со вкусом.
Следуя начертанным на стене указателям, я поймал себя на мысли, что постоянно возвращаюсь к идее о подчинении времени и пространства, о котором толковал прадед. Он мечтал соединить эти два понятия в одно целое и управлять ими изнутри, через сон, но безжалостное время, отпущенное судьбой, внесло свои поправки. Бракованные репортажи, зависшие в облаке, вдруг переместились в другое пространство и растворились как сахар. Странное исчезновение. Мой прадед хотел вернуть черновики в исходную точку, и поработать с ними еще. - Там должно сохраниться зерно истины, из него может вырасти птенец.. а мы, мы, как повивальная бабка, понятно?
Понятно, что эти невостребованные почеркухи убрали по просьбе магов или самого императора. К чему им болтаться в поднебесной...
А вот почему нашим правителям не выгодно продвигать новые идеи, непонятно. Мы, что, тут навеки должны застыть в этом средневековье и никакого прогресса? " Ведь люди пришли в этот мир, чтобы расширить его границы" не так ли?
Когда я добрался до дома гончара, мне расхотелось поступать в ученики, да он бы и не взял без записки трехногой, у него есть среди кого выбирать - вон сколько желающих. Человек десять уже толклись у ворот мастера, переминаясь с ноги на ногу в ожидании назначенного часа. Раньше я не сомневался, что он возьмет меня без рекомендации, что по достоинству оценит таланты.. идиот. Достав из заплечного мешка глиняные игрушки, вдруг поразился их убожеству. Меня как будто осенило, посмотрел на свои поделки как бы со стороны. Здешнее освещение не скрывало мелких недочетов в работе. Нарушенные пропорции и грубость исполнения - все кричало о неумелости и неуклюжести. Мне стало стыдно за наглость. Как я не постеснялся прийти сюда...ужас. А ведь трехногая ведьма будто предвидела о моем прозрении - не оставила обещанной записки к мастеру.
Я спустился по скользким ступенькам снова к воде и вывалив свои игрушки в море. Некоторые сразу же разбились, ударившись об каменное дно гавани. Подплывшие к останкам моих "шедевров" рыбы жадно обнюхивали их, в надежде найти там уснувшего червячка. Я покрошил им засохшую булку, завалявшуюся в кармане. Они жадно набросились на хлеб. Из глаз потекли скопившиеся в горле слезы, я всхлипывал как ребенок, обгадившийся в штаны. Я исправлюсь. Обещаю..
- Конечно, исправишься, - помахал рукой с того света прадед, - деваться тебе все равно некуда - будешь продолжать творческую династию. Работать блоГером. А для начала, достань из сундучка книгу и прочитай первую главу. Не бойся, она не рассыплется - бумага прочная, непромокаемая. Из подводного царства. Я обманул насчет хрупкости, не обижайся... Вот про ценность точно не солгал, клянусь...
Так я и поверил этому наглецу...
***
- Чушь какая-то, - отмахнулся от моего сочинения Ванечка,- и одержимость не в лоб, а иносказательно как-то, попробуй, определи, где она эта собака зарыта. И причем тут, мысленный волк, с чем его едят? Непонятно. Ты бы лучше что-нибудь реальное написал, не выдумывал.
- Ничего я не выдумывал, слышал от своего знакомого, ему доверять можно, он честный черт, свихнувшийся на одержимости, пенсию получает по инвалидности.
- Читателю на его пенсию наплевать, ему надо закрученный сюжет, а не сопли, к тому же, здесь и соплей-то как таковых нет, одни швырканья с заложенным носом. Не обижайся, отец..