Аннотация: Нити прошлого и будущего переплелись, запутались, и дальше они закрутились по-новому. Новый узор заплели слепые пряхи судьбы. Чьи нити еще попадут в него? А чьи будут обрезаны раньше времени?
Меч Огнезара
Болотное городище, как следует из его названия, находилось среди болот, на клочке твердой земли, берегу речки Березки. Эта речка и еще две гати - одна ведущая на запад, другая на юг - единственные нормальные дороги к Болотному. Можно, конечно, и самими болотами идти, но разве что местные жители на такое согласятся. Даже зимой болота были коварными, вроде и все замерзло, а все равно то там, то тут попадались так и не замерзшие бочаги. Ухнешь с головой прямо в гости к болотнице.
И все же городище процветало. Во-первых, мастера из Болотного славились по многим землям. А во-вторых, это был город Богов. Нигде не было такого количества капишь и такого количества волхвов, как здесь. Тут находилась и единственная школа волхвов, учеников в которую набирали по всем землям. Тут хранились свитки с древними текстами, артефакты, волшебные предметы и уже никому ненужные тайны.
Город был большим, хорошо укрепленным - два вала высотой в пару десятков сажений были практически непреодолимыми, хотя и преодолевать их обычно было некому - болота лучше любых укреплений защищали его жителей от любых незваных гостей. Лешие, водяные, болотники всегда докладывали, если большой отряд подходил к городу. А стоит сойти с тропки, то можно познакомится с болотным анчуткой, который с радостью закрутит и унесет в трясину.
***
За пару семидниц до осеннего солнцестояния в Болотном городище проводилась ярмарка, на которую съезжались из всех земель - обменивались новостями и слухами, искали себе на службу волхвов и ведунов, покупали то, что делали лишь местные мастера-волхвы.
***
Почти всю свою жизнь я провела в Болотном городище, воспитываясь в семье родственницы моей матери. Тетка Роса, здешняя зелейщица, была сестрой мой мамы, но почему-то мы с ней плохо уживались. Да и вообще плохо я ладила с женской половиной семьи. В отличие от мужской. И сейчас именно с этой половиной я и собиралась отправиться на ярмарку. Мой дядя Громол был кузнецом-волхвов, то есть делал заклятые предметы. Это мог быть и амулет, и подкова, и оружие. Сам Громол был оружейником и делал мечи, такие, про которые говорят, что у них есть характер. Конечно, ведь для них искали руду с душой.
Живя в такой семье, я научилась многому, могу сковать меч, хоть взгляд на него Громола разом разгонял все мою гордость да дело моих рук. Я знала травы и обережную магию. Но настоящий мой талант был на атакующей магии. И даже той, о которой лучше на улицу не рассказывать - я могла припугнуть зарвавшегося духа, изгнать беспокойника. Могла и наслать. Впрочем, оба моих родственника всегда говорили, что надо знать свое дело досконально и со всех сторон, так что к моим талантам они относились спокойно. Что их расстраивало, так это отсутствие дара волшбы у их собственных детей, сыновей - Углеша, Радеха, Сташко, и дочерей - Первуши, Божены и Вукавы. Сыновья хоть и продолжили отцовское дело, но их мечи были хоть и легкими и крепкими, но не заклятыми.
Мы почти закончили грузить товар на телегу, когда из дома вышли две младшие, еще не замужние дочери Громола, тщательно собиравшиеся на гуляние. Девушки были красивы: высокие, светловолосые и светлоглазые, с широкими плечами и мягкой, плавной походкой. Голубки. На них были богатые наряды и дорогие, редкие украшения. Кузнец-волхв был богат. Хотя я тоже не была обделена в его семье. На мне была простая одежда, рубаха - почти без вышивки и мужские штаны с мягкими сапогами. Зато амулеты, пускай неприметные, стоили как зеленые стеклянные бусы у сестер. У пояса - меч, сделанный руками моего дяди. А его мечи носили с гордостью князья. Я имела на свой меч право, отмеченная богом-воином Рутаром. В свое время я вместе со своим братом-ровесником Радехом хотела стать его вълхвой, но так и не прошла полного посвящения, а брат решил посвятить себя Зелашу, покровителю кузнецов, еще надеясь, что дар отца у него проснется. По случаю праздника я расплела косу и мои золотисто-рыжие волосы рассыпались по спине волнистым пологом. Я была ниже своих сестер, куда уже в кости. И, в отличает от них, напоминала ивовый прутик. А еще я была рожденной колдуньей.
Колдунов и колдуний не считали людьми. Такие, как я, получали свою душу от природы и были сродни природным духам. Не человек, и уже не дух. Так, кто-то живущий среди людей и имеющий с ними только видимое сходство. Только хвостик отличал нас внешне от людей, но его обычно тщательно прятали. Так, на всякий случай, ради общего спокойствия. Кроме людей в нашем мире много кто живет, но когда в твоем ребенке вдруг оказывается душа не человеческого мира - это пугает.
***
В самом Болотном городище было четыре площади, на площади перед капищем Зелаша, ведающего всем, что находится в земле - камнями, металлами, зернами и мертвыми - стоял старый капь, венчанный новым позолоченным селезнем - символом этого бога, так же, как и я, живущего сразу в 2х мирах - явном и навьем. Именно там раскладывал на торгу свой товар Громол. Обычно мой дядя, как и другие кузнецы с нашей улицы, не ездил на торг, кому надо, сам придет, но ярмарка есть ярмарка, и наша улица на эти дни построила свои временные лавки.
Рядом с нами расположился престарелый мастер с двумя учениками. У них тоже были мечи на продажу, только я не сразу поняла, что же в них было странного, с первого взгляда насторожившего меня. Мечи были старыми. А старый мастер из тех волхвов, что слышит голос умерших и вновь возродившихся мечей и дарит им новую жизнь. Такие как он не создают оружия своими руками, их служба Зелашу иная, они возвращают в явный мир то, что отдает навий.
-Колобуд! - Громол радостно протянул мастеру руку, тот так же радостно ее пожал. Ему было чуть за 50, сухонький, с обветренным лицом, с седыми волосами и большими, мозолистыми руками. - Давно ты к нам не заезжал.
-А что я тут забыл? - усмехнулся тот. И сам же ответил: - Кроме старых друзей - ничего. Это твои?
-Парни - мои, да ты их помнишь. Рыжая - Ярица, женина родственница, ее тоже должен помнить. А эти? - Громол кивнул на двух парней за спиной своего друга.
-Ученики: Ярош и Юша. Да, твои выросли, и девка на девку хоть похожа стала, а не пацан с косой. Хотя и сейчас...
На вид они были на пару лет меня старше. Почти такие же обветренные от путешествий лица, как у их наставника, твердый взгляд. Первый - высокий, сухопарый, с темно-русыми почти до черноты, волосами и черными глазами, второй - высокий, широкоплечий здоровяк с каштановыми волосами и большими, карими глазами. И даю на отсечение свой хвостик колдуньи, что этот Юша не человек - было в нем что-то от духов.
Я с интересом косилось на товар Колобуда. Все оружие было будто новое, не так давно откованное, а не пролежавшее в земле боги знают сколько лет. Один меч больше походил на богато украшенный нож, красиво, но и только, был чекан, возможно, принадлежал даже кому-то из легенд, но на этом его достоинства и заканчивались, лезвие погнуто и явно требует умелых рук кузнеца. Остальное оружие - вполне приличное и сейчас, совершенно не пострадавшее из-за близкого общения с Зелашем. Один из мечей притягивал взгляд. Простой, без каких-либо украшений или гравировки. Да на нем даже чьего-то клейма не было! Строгий металл. А еще я чувствовала его силу. И не одна я ее чувствовала.
-Такие мечи просто так не возвращаются, - после продолжительного молчания произнес дядя.
-Чей он? - не сдержалась я.
-Это меч Огнезара, - ответил Колобуд.
-Того самого?! - с восторгом выдохнул младший Сташко.
Появление меча легендарного князя-колдуна явно не предвещало спокойных времен.
Если мечи Громола вызывали интерес у многих, то мечи Колобуда могли оценить только посвященные. Несколько волхвов пришли любопытства ради, но даже трогать не стали, лишь посмотрели. Один наемник покрутил меч в руках, попробовал парочку соседних и тоже ушел.
-Мечи сами выбирают хозяев, - пояснил Колобуд, - Я как-то 12 лет провозил с собой один, мне сам князь Лучан цену в три корабля давал, но потом нашелся один простачек, так теперь он один из южных ханышей. Хотя иногда, боюсь, не человек владеет мечем, а меч человеком. А в мече может быть и настоящая человечья душа.
-Посмотри вон туда, к Кукушке, - меня бесцеремонно дернул за рукав неугомонный Сташко, - Это ж сам Яволод! Тот, второй, что повыше.
Я только заметила Кукушку, свою подругу - коробейницу с востока, торгующую камнями, та весело мне кивнула, зазвенев сережками-колокольчиками. Еще один человек, который может видеть душу предмета, в данном случае душу камней. В том году я купила у нее великолепный и очень редкий солнечный камень - застывший солнечный свет с осенними ярко-оранжевыми крапинками, а Громол часто покупал у нее камни для украшения своих мечей.
Рядом с ней стоял князь, отец которого в свое время пытался присоединить Болотное к своему княжеству. Но на ярмарку может приехать кто угодно, хоть князь, отец которого не слишком ладил с волхвами, и завещал свою вражду сыну. Он не казался богатырем, скорее жилистый, но сила чувствовалась. Светлые волосы и светло - карие глаза, какого-то желто-зеленого оттенка. А одежды совсем некняжеские.
-А кто рядом с ним? - я кивнула на спутника князя, худосочного, так же нарочито небогато одетого мужчину.
-Умммм, - задумчиво протянул Сташко, с утра, вместо того, что бы помогать отцу, собиравшего сплетни на базаре и постоялом дворе, - наверное, это Буривой, друг Яволода.
Первый ярмарочный день я прожила не зря. Во-первых, я влюбилась. Во-вторых, я еще раз влюбилась. И если о первой любви я могла на досуге тихонечко порассуждать, то относительно второй я собиралась переть напролом. Я зря пошла болтать с Кукушкой, пока она не успела убрать товар. Камушки меня не интересовали, а вот ожерелье из морского жемчуга и кораллов... Вещь недешевая, но я тут же придумала, от куда мне взять денег. И вот теперь, после весьма насыщенного событиями дня я проводила не менее увлекательную ночь в лесу, по соседству с болотом, с подозрением смотря на грозовые тучи. Причем подозревала я то, что дождя-то как раз и не будет. А мне позарез нужна была гроза. Ведь Грозовой цветок появляется лишь в это время. Дар бога гроз Рутара имел большую силу: весенний мог открыт клады, летний - сокровенные помыслы людей, осенний был самым слабым, разве что усиливал интуицию и использовался ведающими людьми для усиления своей собственной силы.
Громол, радостный из-за встречи со старым другом, пригласил на ночь Колобуда с учениками к себе, и я, под предлогом: меньше народа, больше места, убежала за громовым цветком, не уточняя, где и для кого места больше.
Лес вокруг Болотного городища был в основном еловым, время от времени встречались полянки с орешниками и березами и затянутые травой лесные озерца. Я его хорошо изучила, исходила вдоль и поперек дня на два пути вокруг городища, знала каждый кустик и каждый родник.
Восточнее городища на болоте начинались две реки, текущие вначале в разные стороны, потом параллельно, а затем вливаясь в третью. На одной из них - Березке - и стоял мой город. В Березку, чуть севернее города впадала небольшая речка - Темнора, почти ручеек, но именно после нее и болотных ключей Березка становилась судоходной.
У многих ведьм, колдунов и волхвов и прочих причастных жителей городища в округе были свои места силы, потаенные полянки и опушки. Мне нравилась полянка рядом с лесным озером совсем близко к Болотному, но для сегодняшних целей она не подходила, я вполне могла оказаться там не одна, и тогда уж точно Громового цветка мне не видать. Так что с вечера, как начало смеркаться я отправилась вдоль Темноры в сторону ее истока. Речка текла по еловому лесу, иногда выскакивая на светлые березовые полянки, потом один берег стал откровенно болотистым, обманчиво-светлым. Нужная мне полянка разнообразия ради была обрамлена не орешником, а рябиной, чьи пышные гроздья обещали холодную зиму. Среди местных болот было много мест силы, рядом с которыми селились колдуны и колдуньи, особенно те, которые признали в себе больше не людского, а от природы. Иногда я представляла, что вот тоже так же, живу в своей маленькой избушке, а то и вовсе землянке...
Небо над поляной пронзила первая молния, затихший было ветер подул сильнее, играя листвой, звезды окончательно скрылись в тучах, и началась гроза.
***
Громовой цветок выглядел как плохо обработанный кусок красноватого мрамора размером с полкулака, если не знать, что это - то камень и камень, мало кого и заинтересует.
Я пошла домой, как только в лес стали проникать первые, молочно-белые и такие же густые и непрозрачные лучи рассвета. По темноте можно было б добраться по руслу и до городища, но после грозы ночь стала совсем холодной. Я хоть и высушила одежду, теплее мне стало немногим, а час или даже два (по темноте-то) морозить ноги в воде не хотелось. Когда же я научусь хоть каким-нибудь полетам? Не то, чтобы теплее, но точно быстрее.
Холодный туман проникал сквозь одежду, добавляя шагу бодрости и музыкальное сопровождение в исполнении стучащих друг о друга зубов. В Болотное я вернулась с петухами. Дом Громола стоял ближе к южному концу города, между двумя родниками, пришлось идти почти через весь город. Богатые дома, болотце и гать через него, переходящая в мостик через речей, опять нормальная земля, но менее зажиточные дома, правее главная площадь, которую я обходила задами домов, там же и несколько капей, еще дальше главный храм, и ближе к Березке дома волхвов, опять перемежение земли с болотом, кое-где даже болотные озерца мелькали, рядом с одним из них находился главный въезд в городище, и чуть дальше этого озера дом Громола. По весне и в начале лета тут житья не было от лягушачьего кваканья, но комаров не водилось. Сейчас только любопытные стрекозы с упорством быков разрезали останки утреннего тумана. Но я зря думала, что в этот ранний час еще все спят. В доме бурлила жизнь. И с чего это?
Две мои сестры стояли около ворот двора, а на меня воззрились, как на вернувшегося после прошлогодних похорон родственника.
-Вот она!
Уху, я самая. Туман только, наконец, поднялся, мне было холодно, мокро, и я не горела желанием общаться, тем более на улиц.
-Рицка, ты где была?! - Громол хоть и хмурился, но явно не в мой адрес.
Вместо ответа я молча достала Громовой камень.
-Что случилось? - в свою очередь нахмурилась я. Что что-то случилось, я поняла, иначе с чего это такой переполох с утра пораньше?
-Украли меч Огнезара, - проворчал Колобуд.
-Как?!
-Колдовством, - ответил дядя, - нас усыпили, а потом спокойно вынесли меч.
-Рицка, расспроси домовых, - попросил Углеш. Как всегда спокоен и даже несколько расчетлив.
Я растерянно огляделась.
-Их нет... Попрятались все, что ли... А собака в дереве сидит.
Года три назад сдох наш сторожевой пес, еще молодой кобель, я тогда привязала его душу к его любимой яблоне: пока та не умрет или не будет срублена, дух собаки останется тут и будет по-прежнему защищать наш двор. Довольно неприятным сюрпризом оказывается для незнающих воров неизвестно откуда взявшееся рычание или укус... Правда, есть один минус - обычные собаки бояться нашего духа, так что больше других мы не держим.
-Люди заснули, духи испугались, соседские собаки тоже молчали. Странная магия, Риц, - вздохнул Громол, - попробуй поговорить с духами, может, они что-то видели, поэтому и так испугались.
Я пошла за поленницу, где обычно жили дворовые.
Домовые сильны на своей территории, но только когда дело касается их прямых обязанностей, то же и с дворовыми, конюшными и банниками. Против людей они что-то и могут сделать, но не больше мелкой пакости. Мелкие духи вообще не могут причинить вред людям, если только уж в самых конкретных случаях, как наша призрачная собака, духи-защитники кладов или древницы, духи, обитающие в некоторых деревьях и очень негативно относящиеся к попыткам испортить их живой дом. Разве что водяные и лесные жители вольны в своих желаниях устроить пакость.
Когда наши духи были отпоены молочком и несколько пришли в себя, так, что смогли даже появиться перед посторонними, стало известно, что приходил не человек, но кто, они сказать не могут. И знать такого не знают, и рассматривать не стали, одно его присутствие напугало их по умопомрачения, так, что рассматривать и подслушивать они уже не стали.
Интересно, а как бы я повела себя этой ночью, если бы оказалась дома: испугалась, как дух, или заснула, как человек? Хотя я особый вид, но нас не всякие заклинания действуют, может, и вовсе не украли б тогда меч.
Меч Огнезара на рынке видели многие, а кто не видел, тот услышал вечером. Усыпляющих заклинаний десятки, если не сотни, а вот кого-то способного так напугать духа, еще поискать. Значит, его и станем искать.
Покрутившись по двору, я пошла на улицу. Пришел Белун - староста нашей улицы, ему по должности первому полагается все осмотреть, решить, что делать и кого звать. Пока родственники повторяли все тоже самое, я решила попытаться пойти по следу. Соседние дворовые тоже попрятались, значит, с их помощью я смогу проследить, откуда он пришел или куда ушел. Меня больше интересовал меч, так что я пошла следом. Люди даже не представляют, сколько мелких духов их окружает, а я к ним привыкла, и знаю, что в случае чего они видят чуть ли не больше людей. Очень скоро, следуя указаниям невидимых другим проводников, я вышла из города, следуя руслом Березки. Река повернула на юго-запад, углубляясь в лес, тут противоположный берег резко поднимался, а речка превращалась скорее в ручеек, который в некоторых местах можно было с разбегу перепрыгнуть. Меньше чем в шассе ходьбы от сюда начинались озера, из которых Березка и брала свое начало, а рядом с каждым из озер было свое капише или место силы. К ним вели хорошие дороги, правда, немного окружным путем, но при желании можно было и напрямик по берегу Березки пройти.
За городищем моими проводниками стали уже не домовые, а анчутки, мелкие, зловредным духи, стерегущие границы городища, и утаскивающие в болота всех, кто сходил с тропок. У них были козлиные ноги и крылышки воробьев-переростков. Уж не знаю, как в своем время с ними волхвы договорились, и каковы условия этого договора, но уже несколько столетий они бессменно верно служили градским, и не пытались унести к себе кого не следует. Хотя по прежнему и не любили вторжение в свои пределы посторонних.
Недовольство после прохладной ранней встречи прошло, детская обида, заставившая меня после бессонной ночи отправиться на поиски вора, так же прошла, но возвращаться я не собиралась. Да и боюсь, стоит мне вернуться, так на меня опять так посмотрят, что я опять куда-нибудь уйду. Нельзя быть такой обидчивой, это я понимала, но перестать все равно не могла.
-Ицка, таям! - маленький ангутка, которого очень сильно напугал наш ночной гость, но при этом не отбил любопытства, свойственное не только людям (и их же губящее), но и духам, показывал мне дорогу, жавшись к моим ногам. - Не наши. Не чужие.
Общаться с анчутками надо уметь. Они разумны, но человеческий язык дается им с трудом, только такими вот короткими и не всегда понятными восклицаниями. Не наши и не чужие, это значит, что те, кто сейчас шел за нами - не жители городища, но приняты в нем как гости. Больше одного, но толпой тут не походишь, да и на толпу чужаков отреагируют уже не анчутки, а болотницы и лесовики, а с ними разговор тоже может быть очень коротким.
Лес рядом с городом я знала, как свои пять пальцев, и как только тропка вслед за руслом чуть повернула, тут же юркнула в высокие камыши. В этом месте Березка больше напоминала болото, в самом глубоком месте не доходя мне даже до лодыжки, два больших шага не отпечатались в мягкой земле. Мой рост немногим больше сажени, рыжие волосы и небеленая льняная рубашка позволяли сливаться с желтеющими камышами.
Шагов я не услышала, только тихие голоса, и они показались мне знакомыми.
Все же не зря у меня душа этого мира, природа меня скрыла так, что два обученных воина меня не заметили, прошли мимо. А что они обученные я не сомневалась, даже сейчас не задумываясь они шагали так, что даже в локте от них ничего не услышишь. Когда я вышла обратно на тропку за спиной Юши и Яроша, они были, мягко говоря, удивлены.
Парни явно привыкли работать в паре, причем эта работа не заключалась в поискать и откапывании мечей. Классическая стойка пары воин-ведун: воин впереди, ведун на шаг позади и в строну, что бы прикрывать и не мешать одновременно. Вот вам и ученики волхва гробокопателя, как подобных за глаза называют люди.
-И чего мы тут гуляем? - угрюмо поинтересовалась я. Вот чего мне только не хватало - это начинать разборки.
-Ищем вора, - ответил Юша, убирая меч. Хороший такой меч, отметила я про себя, я его, может, и подняла бы, но размахать уже не рискнула б, еще не с ту сторону улетит, или просто на ногу свалю. Ярош удивленно покосился на другу, но тоже принял более дружелюбную стойку. Хм, а вчера мне показалось, что заправила у них Ярош.
-И как успехи? - в моем голосе зазвучала неприкрытая ирония.
-Расчитываем, что ты нас к нему выведешь, - честно ответил Ярош. - Неужели ты собираешься в одиночку сражаться и отбирать наш меч у такого сильного колдуна?
Хм... честно говоря, когда я злая на рассвете уходила со двора, я как-то об этом не думала. Не то, что бы я была слабой колдуньей, но подобный фокус мне был не под силу, и значит этот человек явно меня сильнее.
В общем, я решила поверить гостям. В конце - концов, именно у них украли меч, так что это они могут мне не доверять, а мне им не верить повода пока нет.
Анчутка свернул с тропы, перепрыгнул вновь ставшую глубокой, но уже совсем неширокую Березку и направился к оврагу, по дну которого можно было постепенно подняться на уже очень высокий противоположный берег.
-Ну и как бы вы шли дальше без меня? Даже если б я вас немного опередила? - усмехнулась я.
Парни промолчали.
Овраг шел в сторону капища Грозного бога, и это меня настораживало. Не то, что бы я имела что-то против этого бога лично, но места там глухие, даже духов почти нет, и как мы будем искать без них нашего вора? И еще, зачем вор туда пошел?
Анчутка время от времени отбегал от нас, расспрашивал других анчуток. Между собой они общались на каком-то наборе скорее звуков, но куда активнее и явно с большим толком. По крайней мере вел нам малыш весьма уверенно. Узнав, что незваный ночной гость и тут проходил, он возвращался к нам и беззаботно прыгал вокруг нас, но к незнакомым людям не приближался. Несколько взрослых проводили нас взглядом, стоя на вершине крутых берегов оврага. Хорошо, давно дождей не было, иначе бы удовольствия было б куда меньше.
Вообще-то на капище чуть правее была нормальная гать, а этот овраг... Про него еще надо знать, берег у Березки этот еще долго будет весьма неприступным, только вот по таким оврагам и подниматься, а их немного, и они не слишком заметны с противоположного берега, а по этому берегу не погуляешь.
-Куда мы идем? - спросил Ярош. - Место какое-то...
-Там дальше капища Грозного бога, его жены, а западнее - Вилы.
-Полный набор.
Я про себя согласилась, не прибавив, что как раз между этим оврагом и дорогой на капища вообще-то находится кладбище.
-Может, меч зачем-то понесли к Грозному или Енде? - предположил Юша.
Меч Огнезара - вещь непростая, и появился он вновь в явный мир не просто так. Но не для того же, чтобы его тут же почти ночью украли именно в городе Богов, а я, разобидевшись на заподозривших на какой-то миг в этом моих родственников, отправилась после бессонной ночи по собственной прихоти его разыскивать?
-Ты когда-нибудь слышал про кого-то, кто может наводить ужас на духов, и усыплять людей? Причем, судя по всему, это не человек.
-Знаю, - я помолчала, наслаждаясь выжидательной тишиной, и ответила: - Колдунья с хорошо заговоренной плакун-травой.
-То есть ты? - спросил Юша.
-Плакун-трава у меня дома, но она не настолько сильная. Иначе бы от нас давно бы уже все домовый и прочие разбежались.
-Что? - нахмурился Ярош, не поняв ни вопроса, ни ответа на него.
-Она - колдунья, - пояснил его друг.
-Кто из сестричек нашептал? - спросила я. Не то, чтобы я это скрывала, но обычно люди излишне подозрительно относились к колдуньям, так что я старалась не портить общение излишней, ненужной информацией.
-А я это чувствую.
-Ты тоже не человек, - я что-то не слышала про такие способности.
-Я - медведко.
-А чего ты тогда гуляешь?
-Моей деревни нет лет 10, - глухо ответил Юша.
-Я последний из той деревни, - пояснил Ярош.
Что ж, действительно стало понятнее. Медведко - сын женщины и медведя-олицетворения Зелаша. Он мало отличается внешне от человека, только цвет волос - как шкура медведя. А вот силы у него как у медведя, его и оружие почти не берет, и волшба не трогает. И живет он вместе с матерью, если та успевает за ночь соткать и сшить ему рубашку, иначе обернется он медведем и уйдет в лес. А вот если останется с людьми, то станет защитником этого место и от людей, и даже от богов. Но и сила в нем только от этого поселения. И теперь Юша всюду следует за Ярошем, охраняя лишь его, и где тот находится, там и действует сила медведко, только вот уже не полностью. Но, кем бы ни был наш вор, силы у него предостаточно.
Эта часть леса вроде ничем не отличалась от какой-то другой на протяжении трех дней хода в любую сторону. Но это только внешне. Эта часть леса разительно отличалась от всего остального леса. И светло вроде, но все равно сумрачно. Грозный бог - бог войны, смерти и гнева властвовал тут.
-А кто должен был получить меч? - задала я давно мучивший меня вопрос.
-Кто-то, кто вчера был в городище, - усмехнулся Ярош.
-То есть?
-Мы не говорим с оружием, только понимаем его настроение. Как с младенцем. И понимаем настойчивые просьбы, что-то вроде: Он!- пояснил Юша.
-Если и есть у мечей более разумные мысли, то с нами они не делятся. Или же не могут поделиться. И уж тем более наши имена для мечей не важны, - продолжил Ярош. - Он не может сказать: вези меня за семь верст в селище Косая Брынга к Косому Брыгу, что живет около колодца.
-И как вы в итоге находите хозяина для меча? - не поняла я.
-Это решает Зелаш. И оружие. А мы только отдаем.
-За вознаграждение, - добавил Ярош.
-А почему не ваш учитель отправился за мечом?
-Это мы его нашли. И мы его слышим, а не он, - ответил Ярош.
-И как только мы найдем его хозяина, то наше ученичество закончится, - добавил Юша.
Странно, я не слишком люблю людей, и с трудом с ними схожусь. Но с этими двумя таких проблем не было. Может, от того, что они сами были не совсем людьми, но скорее от того, что им было все равно, что не человек - я. Приятное чувство - не ощущать у собеседника фигу за спиной.
Еловый лес в какой-то момент сменился соснами, стало светлее и теплее. По крайней мере, внешне. Но я знала, что мы вошли на территорию капища, последний рубеж - ручеек, берега которого сплошь поросли иван-чаем.
-Знаешь, что самое интересное? - спросил Ярош, обращаясь не то ко мне, не то к Юще, не то вообще в пространство. И сам же ответил: У кого бы не был сейчас в руках меч, он ему и мог предназначаться, если бы он забрал его как полагается, мы бы сейчас сюда не шли.
-А как вы определяете цену?
-Есть обряд. Меч дар Зелаша достается человеку в обмен на что-то, обычно, если оружие просто хочет вернуться в наш мир, это просто деньги, но порой, когда у оружия есть предназначение, за него просится какая-то ценная вещь.
-Учитель рассказывал, - подхватил Юша, - как однажды за копье была потребована правая рука. Человек отказался, а копье почти сразу украли, и его и обвинили в этом, но копье нашли у его друга. Оба поднимали железо, друг его даже не смог его взять, и его признали виновным, а вот у этого человека рука отсохла.
-Но это же значит, что он тоже виновен.
-Но ему оставили копье. Он отдал за него плату, значит стал его хозяином. А потом он спас на охоте князя от оборотня этим копьем, женился на его дочери и стал князем.
-Это что, вы про Ратобоя Однорукого?
-Аааа. Слышала?
-Только в общих чертах, что спас князя и стал в итоге князем сам. Это первое дело вашего учителя?
Анчутка сделал кульбит в воздухе, привлекая к себе наше внимание, потом ломанулся ко мне, сцепившись в штанину.
-Тяяяям! - малыш ткнул в заросли иван-чая своим покрытым темной щетиной пальцем, потом отпустил меня и, подвывая от ужаса, помчался назад к Болотному.
Мне как-то стало не по себе. Было тихо, безветренно, солнце успело уже подняться довольно высоко и светило нам в глаза из-за холма, так же полностью заросшего иван-чаем и увенчанным несколькими кривыми соснами. Чей-то курган, настолько старый, что в городище никто и не знает, чей он, а волхвы Темных богов если и помнят, то предпочитают молчать об этом.
Я не слишком доверяла этому заросшему цветущей травой полю, знала, что берега здешнего безымянного ручейка болотисты, утонуть - не утонешь, но приятного мало. Этот клочок Болотная хозяйка, вроде если и суровая, то справедливая, держала явно ради своего развлечения.
Мне страсть как не хотелось лезть в заросли, достигающие моей макушки, но праздновать труса прямо перед целью - глупо. Да и интересно было, кто же это так пугает духов и лесных жителей. Самое странное, мы так и не нашли следов того, за кем шли. Будто он, как боги, перемещался по воздуху. А вдруг и вправду Грозный бог забрал себе этот меч? Куда более реальный вариант - умелый ведун, колдун или волхв, такие если и не умеют по воздуху передвигаться, то следы замести им точно под силу.
Замочить ноги все же пришлось. Юша, как более крупный или менее везучий, вымок почти по пояс, поскользнувшись на мокрых стеблях травы.
Над нами пролетел ворон, чуть не рухнул в полете, выровнялся и полетел дальше, чуть медленнее и ниже. Такой прием я знала. Вот уж не подумала, что Ярош ведун. Причем сильный. А вот практики мало, что чувствуется по его волшбе.
-Ярош обращенный ведун. Он не слишком-то этого просил, поэтому не любит колдовать и ведунов.
Ясно. Душа человека не может спокойно уйти в другой мир, если не передала дар и знания, обычно ведун заранее готовит ученика, но порой дар передается случайному человеку, не готовому его принять.
-Ведун из нашего села, когда мы вернулись, и Ярош его нашел, был еще жив и передал свой дар.
Хочешь спокойно уйти после смерти - умей вертеться, найди человека, которому сможешь передать свой дар в полной мере, ведь не каждая душа возьмет все, что ей дают. Не сможет, не сумеет. Приятнее, когда это твой ученик, выращенный и готовый не только принять дар, но и продолжить дело. А такого ученика тоже пойди найди!
-Я кольдунья, и моя душа в любом случае ни к каким предкам не уйдет, вновь станет частью природы, и это не зависит, передам я свой дар или нет.
Собственно, и передавать нечего. Природа может ворожить, и я - тоже. Природе не нужно учиться это делать, мне - тоже. Что бы в природе не умерло - это все равно так и останется ее частью, то же и я.
Я перебила заклинание Яроша, сама взяв контроль над птицей. Не скажу, что это было так легко, но практики в этом деле у меня явно было побольше.
-Что б тебя!.. - выругалась я.
-Значит, мне не показалось.
-Это явно не маленькая ящерка грелась на камнях.
-Что там? - подался вперед Юша, будто надеясь рассмотреть сквозь иван-чай то, что увидели мы глазами птицы.
-Это вообще не ящерица. Это змий.
Проклятый народ. Причем проклятый своими же родичами - ящерицами и змеями. Это случилось давно, когда и те, и другие воевали друг с другом, и часть когда-то единого народа, так и не приняла ни одну из сторон. Они стали жить в мире с людьми, пока ряд предательств с их стороны не рассорил их и с нами. Последний князь, с которым они не только имели дело, но и жили наравне с людьми, был Огнезар, они даже приняли участие в последней битве Огнезара, причем и его предали.
На полуразрушенных стенах рядом с рыжеволосым князем стоял последний известный князь змиива царства - Налюв, на голову ниже, бледнокожий, со светлыми волосами. Змиивы валы - древняя стена, построенная его народом для защиты людей как плата за жизнь в их княжестве. И для своей же защиты от бывших родичей. Но эта стена только что пала, и враги Огнезара подходили к стенам его стольного града. Налюв чувствовал в этом и свою вину. Но было еще слишком холодно, что бы его хладнокровный народ смог бы помочь людям.Святогой Хран знал, когда можно было попробовать захватить эти земли.Огнезар повернулся к Налюву.
-Ты видишь меч?
Я потрясла головой. Вот уж не к месту разыгралось воображение.
-Да, вижу. Видела.
Ворона, воспользовавшись моей задумчивостью, с возмущенным карканьем улетела в сторону капища Грозного бога. Надеюсь, он простит меня за такое использование своей птицы.
-Вот уж не думал, что этот меч предназначался нелюдю. Хотя Огнезар с ними и ладил... - заметил Юша.
-Этот меч выкован для освобождения. А свое дело он тогда сделать не смог. Вот и вернулся, - произнесла я, глядя, как над травой встает вор-хозяин.
-Что?! - парни уставились на меня, забыв даже о змии.
***
Весна в этом году выдалась прохладной, если не сказать, что холодной. Вроде и солнце светит, и деревья стоят, как им полагается, утопая в зелени, и цвет все, что нужно, но все равно снимать теплый, почти зимний плащ очень не хочется. Но если стоять и ничего не делать, а это непозволительная роскошь. В воздухе какой день стоял запах гари и новой древесины - чинили и подновляли крепостные стены, между двух рядов частокола насыпали землю вперемешку с камнями. Так город не укреплялся и при набегах кочевников. Но по сравнению с новой угрозой степняки это так, почти друзья, а их набеги - практически дружеские визиты. Хорошо, дед и отец успели с ними договориться, и даже получить клятву, а уж ее, произнесенную над огнем и мечем, кочевники не нарушают, а то бы им пришлось не сладко. Правда, радость от этого все равно было горькой.
Огнезара продолжали называть молодым князем, хотя ему уже было за двадцать, он успел жениться и почти сразу овдоветь, совершить несколько успешных военных походов, выдержать и отбить несколько набегов, смирить чувства, стать расчетливым и суровым правителем.
Но все равно он чувствовал, что его противник сильнее. И не из-за воинских умений, нет. Едва ли не впервые волхв так активно прибегал к помощи Богов, причем сразу всех, и Боги ему отвечали. Чужаку! Пришлому! Брату княгини, которая давно уже умерла, а за ее малолетнего сына он сейчас и стал править, его именем в том числе и придя в эти земли. Когда после раздора северных князей их земли остались практически без правителей и защиты, распались, как некогда, на отдельные поселения, эти земли захватил Световит со своей дружиной, князь, из некогда изгнанного с этих земель рода. Его возвращение восприняли спокойно, как что-то, что было предопределено высшей справедливостью, и соседи не стали чинить ему препятствий. Спустя почти десять лет он умер, оставив после себя своих воевод по главным городам, а над ними всем своего малолетнего сына, воспитателем которого был брат жены Световита - Хран. Хран одновременно был и его ближайшим родственником, единственным, кто остался у маленького князя, после смерти его матери, и его волхвом-голосом богов. Если сам князь не может с ними говорить, за него говорит его доверенный человек, он же и является наставником будущего князя, что в божественных делах, что в людских.
У Огнезара тоже был такой наставник, правда, умер, так и не успев завершить обучение, а с новым так и не сложились отношения, уж он-то точно не был доверенным голосом. Но почти одновременно у князя проявился другой дар, не волхва, а колдуна, и появился еще один наставник - Борич. Логично, что когда Огнезар стал князем, он приблизил к себе не волхва, а колдуна, получеловека-полузмия. Князь-колдун. Говорят, раньше такого не было. И не было еще такого сильного волхва, кто может подчинить себе не только духов, но и живых существ. В последний раз и сам Огнезар был близок к тому, чтобы бросить меч и спасаться бегством, когда вдруг на них напали птицы: вороны, галки, сороки, мелкие лесные и приречные, размером с детский кулачек. Еще никогда он не слышал, что бы волхв или колдун мог такуправлять природой. Еще страшнее стало, когда они проснулись, а воды нет. Нив реке, ни в речушках, родниках, колодцах! Но тут уже Огнезар все исправил.
Боги не всегда отвечают даже своим любимцам, а непрерывная волшба утомляет едва ли не как махание мечом по жаре. Два дня назад Хран повел дружине маленького князя на очередной штурм. Отбились. Получили передышку.
-Зареслав очнулся, - со спины тихо подошла другая ученица Борича, маленькая Вьялица, младше князи на почти полдюжину лет. Верный друг его юношеских шкодничеств. Огнезар не сомневался, что стань известно авторство хоть половины наделанного ими, то его бы с удовольствием оттягали за уши, даже не смотря на его нынешний титул. Да, вначале были детские проказы, потом мальчик и девочка превратились в князя и способную колдунью. Из конопатой задиры она превратилась в желтоглазую красавицу, веселую и задорную. Сейчас же она была серьезна, а глаза не смеялись. Они все устали, но Огнезару нужен был живой или хотя бы способный говорить Зареслав, и она это сделала.
Жаль, что в жены он должен взять другую - Ивуцу, дочь его главного воеводы, хоть и преданного, но слишком честолюбивого. Или его дочь становится следующей княгиней и он продолжает служить своему князю, или же ее в жены возьмет Хран, и князь тут будет новый. И вряд ли Вьялица и все остальные приближенные к Огнезару уцелеют. Продержаться бы еще недели две, и погода потеплеет, змии смогут помочь. Даже если Хран и влияет на погоду, то и он не может навсегда замедлить ход Богов.
Огнезар вышел из клети, сжимая в руках меч Зареслава. Его уже ждали Борич и Налюб.
-Его меч? - колдун кивнул в сторону клети.
-Поверишь, что мой? - невесело усмехнулся Огнезар. Другой смысл был в этом "мой", не тот, что имел ввиду наставник.
Борич даже не удивился, взял у него меч, поднял на уровень глаз, покрутил немного в руке, поймав солнечный блик.
-Твой. Но не по твоей руке. Перековать надо.
Два парня, по виду погодки Рыжа, младшего брата-подростка князя, вместо того, что бы работать на стене, затеяли то ли поединок, то ли драку на деревянных мечах. Огнезар цыкнул на них, вернув на стену с вновь проснувшимся энтузиазмом.
В княжий кузнице кипела работа. Было одуряющее жарко, так, что князь Налюб наконец чуть порозовел, а князь Огнезар и вовсе сбросил свой плащ при входе, оставшись в простой, даже беленной льняной рубашке и кожаных штанах.
Кузнец лишь слегка приподнял глаза, не отрываясь от работы. Сейчас кузнец едва ли не ровня князю, без него так же много не навоюешь. Огнезар нетерпеливо сделал пару кругов по кузнеце. К счастью для его терпения, она была достаточно просторной, что бы это занятие ему не наскучило раньше, чем кузнец закончил свою работу.
Мастер степенно отложил свои инструменты, ополоснул лицо, утер его и обратил, наконец, свое внимание на князя, вернее, на меч в его руках. Он не был кузнецом-волхвом, не видил душу оружия, но был просто очень хорошим человеком и мастером, и безошибочно видел такую же хорошую работу своего коллеги.
-Мне надо его перековать.
-К вечеру он будет готов.
-Что бы он стал моим.
-Вы сами будете ковать? - в голосе кузнеца особенного удивления не было. Князь должен уметь многое, а уж если дело качается оружия, то уметь должен всё. И что действительно хороший меч должен быть выкован только самим его хозяином, кузнец знал.
Очень скоро рубашка Огнезара пропиталась потом, кузнец шептал свои слова, колдун - свои, Налюб молча наблюдал, пришли младшие братья князя - Казце и Рыж, откуда-то узнавшие о том, что происходит в кузнице, пришла и Вьялица, хотя женщин в кузницу обычно не пускали. В кузнеце наступила тишина - все другие прекратили свою работу - нарушаемая лишь заговорами, стуком молота и шипением воды.
-В следующий раз я остужу тебя в чужой крови, - наконец произнес Огнезар, глядя на свой меч, будто горящей в отсветах огня.
Меч получился похожим на хозяина: прямой, строгий.
- Переставь на него рукоять с моего старого, - князь отдал оба меча кузнецу.
Новую атаку Храна ждали с рассветом, но все равно стены полностью восстановить не успели. Ничего удивительного, что Дубец был взят. Почти. И все же им опять удалось отбиться, выбить чужаков из города. И почти без потерь. Огнезар задумчиво погладил рукоять меча. Как он и обещал, меч был остужен в крови чужака. Если повезет и Боги до конца для останутся на его стороне, то, возможно Хран и не доживет до утра. Правда, Хран тоже сумел его задеть, царапина, конечно, ее быстро перевязывала Вьялица.
-Князь, - со спины тихо подошел средний брат Казце. Такое начало Огнезару не понравилось, его братья были взбалмошными, шумными и о своем княжеском происхождении вспоминали редко, не сильно помня и о том, что старший брат теперь сам князь. Сам таким был, пока не прижало.
-Что случилось?
-Мы не можем найти Рыжа, люди говорят... - Казце сглотнул.
Огнезар повернулся к северным стенам, за которыми сидел лагерем Хран. Сотня мыслей, одна другой похороннее промелькнули в голове у князя. Победа обернулась поражением.
-Найдите людей, что бы быстрее заделали проломы с стене, - Огнезар сжал рукоять меча так, что пальца не побелели, посинели.
-Мы... не пойдем к князю Храну?
-Князю? - зло оскалился Огнезар - И где же он князь, Казце?
Средний сглотнул.
-Я пойду, взгляну на пленных.
"Но вряд ли среди них есть Светогой или еще кто-то равный брату", - добавил он про себя.
Никто за ним не последовал, все остались стоять на своих местах. Тишина ни была не осуждающая, не недовольная, она вообще ничего не выражала, так потрясены были люди.
Утром предстояло выехать из города и под стенами еще его города встретиться с людьми Храна и Святогоя. Огнезар хотел бы отправить вместо себя Казце, но потом передумал. Не был уверен, что средний брат не поддастся эмоциям. Вообще-то он не был уверен и относительно себя, но на то он и князь, что бы брать на себя ответственность. И глава семьи. Ему отвечать за младших братьев.
-Что думаешь от нас Хран потребует? - в горницу тихо вошла Вьялица.
-Я уже согласен уступить ему все, что он попросит, кроме самого Дубца, - вздохнул князь.
-Думаешь, он согласится отвести войска? - удивилась девушка.
-Зачем ему это? - грустно усмехнулся Огнезар. - Если только рана серьезная... Еще днем я не сомневался, что он умрет и все закончится. А сейчас уже не уверен, что и рана серьезная. С утра узнаем.
-Я тебе меда принесла, попробуй, может, заснешь, - Вьялица видела, что ее друг уже два дня не спал, и тихонько подмешала в напиток траков, все равно раньше рассвета ничего не случится, а с Храном или еще кем лучше говорить выспавшись.
Огнезар, поглощенный своими невеселыми мыслями, выпил, даже не заметив что, в голове приятно зашумело.
-Может, поспишь? - заметив это, тихо просила Вьялица, чуть склонив голову. По плечам у нее рассыпались кудрявые, темно-медовые волосы. Подняв тяжелеющую руку, Огнезар провел по пушистым волосам. Князь прикрыл глаза, вновь открыл. Это сон. Он слишком устал, и это теперь ему снится. Хорошо, что не битва или Рыж, так спокойнее. Тогда почему бы действительно не поспать?
Разбудил Огнезара предрассветный холод и еще что-то щекочущее нос. Тихо фыркнув, князь открыл глаза. Перед ним оказалась чья-то рыжая макушка. Проморгавшись, Огнезар узнал Вьялицу. Она продолжала спать, чуть приобняв его. Князь с трудом подавил стон.
Они росли месте, вместе учились колдовству у Борича, рыженькая девушка, на четверть из змиива народа очень скоро из друга превратилась в любимую. Но намного раньше, чем она узнала о его чувствах, ему объяснили, что такого брака он себе позволить не может. Сейчас он не может его позволить себе еще больше, чем тогда. И все равно. Чувства можно держать, контролировать и направлять, как меч в своей руке. Только... не Вьялица ли помогает ему сейчас, не она ли сама не спит ночами, помогая защитникам, не ее ли предки возвели вокруг княжество валы, так долго защищавшие его? Без низ бы они и не дождались даже Ивициного приданного в виде воинов ее отца. Так что, менять одно приданное на другое?
Чистая горница Ивицы разительно отличалась от клети, где провел ночь Огнезар, да и от всего остального города тоже. Нынешнее сумасшедшее житье князя отличалось от чистого, размеренного образа жизни Ивицы и ее двора. Будто и нет за окнами разрушенных стен, лагеря Храна, погибших людей и раненных, которым нужна помощь. Не из-за глупости или жестокосердия не меняла Ивица свой образ жизни. Нет, это была непоколебимая уверенность. В Огнезаре, в отце, в их победе. А раз так, то зачем беспокоится? Уверенность этой спокойной, рассудительной девушки поражала и заражала. Ивица редко улыбалась, никогда не шутила, но она была умна. Не такая яркая, как Вьялица, она была все же очень приятна, чуть продолговатое лицо, прямой нос, больше серо-голубые глаза и густые золотистые волосы. По-мужски высокая, но ладная фигура скрывала это. Эта девушка не ждала комплиментов и не вызывала желания их говорить.
При виде князя, столь редкого гостя в своей горнице в эти дни, Ивица отложила рукоделие - она была умелой златошвейкой - встала и поклонилась. У Огнезара мелькнула мысль, что он уже не заходил сюда пару семидниц, с тех пор, как Хран объявился под стенами города, да и не зашел бы, не вспомнил о невесте, если бы не Вьялица, с которой он, наоборот, в эти дни не расставался.
Разговор сейчас предстоял непростой, куда как сложнее, чем даже разговор с Храном. Именно поэтому он и начал его первым.
-Ивица, я благодарен твоему отцу за его поддержку, - правда, только правда, в глаза этой высокой и холодной девушке. - Но я не возьму тебя в жены. Мы проиграли, так что теперь старые соглашения потеряли свой смысл, княжной тебе тут со мной не быть. Если и выживем, то не благодаря войску твоего отца. И я ему больше ничего не должен.
Ивица выслушала его молча, не побледнела, не покраснела, не дрогнули ресницы и не скривились губы, только кивнула в ответ. Когда за Огнезаром закрылась дверь, девушка вскочила, в сердцах бросив свое рукоделие в противоположную стену так, что пяльцы рассыпались щепками, и зло защепила.
-Что б ты провалился! Что б тебя лешие унесли и вороны расклевали! И княжной я тут все равно буду!
На встречу Храну Огнезар собирался особенно тщательно. Умылся, расчесался, надел чистую алую рубашку с золотой вышивкой. Золотая гривна - украшение князей. Конь был не менее тщательно вычищен и собран, его сбруя блестела не солнце, а грива расчесаны тщательнее, чем косы самых заядлых красавиц. Когда солнце поднялось, открыли ворота, из них выехал сам князь, княжичь и колдун. Огнезар, Казце и наставник-советчик Борич, самые близкие и надежные люди. Им на встречу выехал князь Святогой, темноволосый 12 летний парень с ломающимся голосом, чуть-чуть отставая от него ехал Хран и еще один воевода. Огнезар отметил, что хоть его враг и сидит в седле прямо, но залезал он на него явно не сам, и сам не слезет. В трех перелетах стрелы стоял Рыж, рядом стоял какой-то кметь. Огнезар едва взглянул на них. Да и на Храна он старался лишний раз не смотреть, Святогой, вот кто тут другой князь, пусть и говорит он пока речами своего дяди. Весна наконец-то вспомнила о своих правах, солнце пригревало, цветы расцвели еще пышнее, в тишине было слышно, как жужжат пчелы, которым дела нет, какой из князей в итоге получит их мед.
Всадники вежливо поклонились друг другу.
-Приветсьвую тебя, князь Святогой, - ничего более вежливого на язык не лезло, но, сцепив кулаки, Огнезар заставил себя пожелать удачи и здоровья не только ему, но и его спутникам, при этом метнув убийственный взгляд на Храна, едва ли не острее своего собственного меча.
Маленький князь, не запинаясь, произнес свои пожелания, и дальше говорить предоставил дяде. Как тот договорится, такова и станет его воля.
-Ты потерял все, - сказл Хран.
-Не всё. У меня еще остался мой город, и я хочу мира.
-И что ты хочешь за него? - прищурился Хран. Дыхание у него сбилось даже от нескольких фраз, но взгляд не потерял своей алмазной твердости. Достойный и страшный противник.
-Я прошу о поединке. Если одолеет ваш человек, то я признаю власть князя Святогоя над собой и своими землями, если же я - то вы уйдете с нее.
Огнезар никогда не был лучшим воином, в меру смелым, в меру сильным, в меру хитрым и удачливым, и у него, и у Святогоя найдется войны получше, но он верил своему мечу, а меч говорил, что выйти должен именно он, а остальное, его, меча, забота.
Про меч Хран, естественное, не знал, хоть и был им ранен, но про все остальное знал и размышлял так же. Как Огнезар и надеялся, он согласился Его слова повторил маленький князь, на этом и разъехались, договорившись встретиться завтра, когда солнце опять приблизится к зениту. Рыж пока оставался заложником.
Как только за князем закрылись ворота, он попытался найти взглядом рыжую головку Вьялицы, но ее не было среди ожидавших его. Огнезар вздохнул, перед поединком его сейчас запрут в одиночестве в клети перед образом Рутара и для общения с духами предков, что бы просить у тех силы и защиты для себя и всего города. А прежде общения с ними ему нестерпимо хотелось поговорить с девушкой, увидеть ее улыбку. После сегодняшней ночи он ее еще не видел. Как только все закончится, он возьмет ее в жены, и будет в Дубце не только князь-колдун, но и княгиня-колдунья из змиива рода.
Огнезар не спал, он действительно общался с духом - душой своего меча. Это был разговор без слов, просто князь ощущал его силу и спокойствие. Завтра он сам все сделает, земли князя станут свободными и будут отныне принадлежать лишь его роду.
На рассвете его выпустили, солнце только стало золотить новые стены его города.
-Сегодня ночью у них какой-то переполох в лагере был, - рассказывал всю ночь не спавший Кацзе, придя по утро самолично выпустить старшего брата.
-Что случилось?
-Кто знает... Шум, гвалт, но что произошло - не понять. Может, конь убежал. А может, спорили, кто против тебя выйдет.
Огнезар кивнул, решить-то они решили еще до ночи, но случиться могло действительно всякое. И выкинул это из головы.
Огнезар отправился в храм Рутара, князь любил этот храм, высокий, тихий, темный, только восемь небольших костров перед идолом разгоняли непроглядную, ночную, потустороннюю темень. Эти костры по весне зажигал сам Рутар, а его волхы приносили его уже в храмину, ежегодно подновляя огонь. Слуители бога тихо ушли, оставив князя со своим покровителем.
-Говорят, Хран любимец богов. Да и правда это. Но ведь послали же мне этот меч, значит, останется этот город за моим родом.
Суровый лик бога дрогнул в отсветах костров, будто хотел что-то ответить. Но его перебили. Из-за двери послышался крик людей, и эти крики князь не мог бы перепутать ни с какими другими, если бы даже захотел. Так кричали, когда на город нападали. Крик защитников и нападающих слился в один вой. Схватив меч, Огнезар распахнул дверь святилища. Паника, растерянность, обида быстро сменились яростью. Вот как князь Святогой и его дядька держат слово! Вот вам и поединок двоих! За считанные мгновения Огнезар добрался до стены и в два шага взлетел на нее. А стена уже почти пала. Ярость нападавших оглушала.
-Они нашли тайный змиив ход, - к князю подбежал Кацзе.
Только недавно залатанный год пал за несколько ударов, и к тому моменту, как солнце хоть приблизилось к зениту, все было кончено.
В гриднице было чисто, но нестерпимо пахло кровью. Княжеское место было свободно, там лежал небольшой меч маленького князя. Не дело хоть и князю, но все еще ребенку на такое смотреть. Еще насмотрится. Справа от княжеского места сидел Хран. Перед ним безоружным стоял Огнезар, а его меч лежал у волхва на коленях.
-Вероломство должно быть наказано, вероломного князя не нужно этому городу, - говорил Хран. - Ты, Огнезар, сын Татамира, нарушил свое слово. И за это Боги отвернулись от тебя.
-Ты что-то путаешь, волх, это вы нарушили свое слово, а с Богами ты всегда умел договариваться. Это вы нарушили свое слово и напали на нас.
-Нет, князь, именно ты приказал поднять руку на спящего ребенка, не я. Твой лазутчик во всем признался. За это преступление ты уже отчасти расплатился. Но жизнь князя не может стоит жизни княжича.