Жил-был некогда Иван Следопыт. Давно это было, но про дела его до сих пор в народе помнят и былины слагают, потому как очень много пользы он отечеству своему принес. И царь-батюшка Ивана Следопыта любил, и медалями награждал, - ведь ежели история какая запутанная приключалась, или ситуация двусмысленная, репутации государства угрожающая, - никто не умел лучше него эту историю распутать. А еще любил он через стеклышко свое увеличительное все вокруг разглядывать, - за это обитатели лесные его побаивались и Стеклоглазым величали.
Десять лет прошло после войны с басурманами. Привык народ к мирной жизни, стала процветать страна. Мужики пшеницу да рожь сеяли, бабы детей рожали, царь налоги снижал, даже нечисть в лесах угомонилась, - признала власть государственную и в протоколе Кукуевском расписалась, а царь за это обещал мелиораторов урезонить. И вот, вызывает к себе как-то Ивана Следопыта царь и сообщает, что стали басурмане аглицкие опять на границах активничать да лазутчиков в их отечество засылать: воду в реках мутить да колодцы травить.
- Не иначе, войной на нас опять идти собираются, - сказал так и отправил Ивана дальние рубежи осмотреть и порядок навести.
Подпоясался Иван, взял мешок с инструментами и стеклом увеличительным, - чтобы следы и улики разглядывать, - и отправился в путь-дорогу. Половину пути не прошел - встретил обоз крестьянский. Бабы с детьми на телегах сидят: плачут, за животы держатся, - отведали, видать, водицы отравленной, - а мужики показания дали, что ничего не видывали, не слыхивали, и откуда беда пришла - знать не знают.
- Эх, не успел, - стал сокрушаться Иван Следопыт, глядя на детишек плачущих, - потравили шпионы народ русский. - А потом принялся у свидетелей подробности выспрашивать.
Тут-то одна баба с животом больным и вспомнила, что на днях слышала, как Соловей-разбойник тревожным свистом сигналы подавал, но когда это было, да и было ли вообще, с точностью не смогла сказать, а потом и вовсе горячая стала, глаза закатила и бормотать начала. Отпустил Иван потерпевших и свидетелей, а сам дальше пошел - Соловья-разбойника решил разыскать и допросить хорошенько, чтобы составить полное представление о случившемся.
Идти долго пришлось, а когда стемнело, увидел Иван, что небо над рубежами дальними сполохами огненными окрашивается: то Змей Горыныч и его сородичи на границе отплевывались огнем от неприятеля. Горячо им сейчас приходится, - думал Иван, пробираясь через дремучий лес. Наконец, дошел до места, а в темноте и понять ничего не может: лежит под дубом своим Соловей-разбойник, руки раскинул и кровью истекает из головы пробитой.
- Кто ж это так над тобой покуражился, Соловушка? - Иван рубаху с себя стянул, наклонился над потерпевшим и перевязал ему голову. - А может, сам с дерева свалился? - Вот только не верил Иван Следопыт в такие случайности. - Не иначе как устранил кто-то нужного мне свидетеля, - пробормотал он себе под нос.
А свидетель хрипит, бормочет что-то про золото, - горячий весь, и пена изо рта идет. Делать нечего: побежал Иван в ближайшую деревню за подмогой. Пришли мужики с телегою, погрузили на нее потерпевшего и увезли в клинику пиявки ставить, - чтобы те ему кровь дурную отсасывали. А тут и рассвело, да вот только мужики все следы уже затоптали, - пришлось Ивану на дерево лезть, чтобы улики обнаруживать. Достал стекло свое увеличительное, оглядел все вокруг, и видит, как блеснуло что-то в траве. Слез тогда с дуба, порылся в траве и обнаружил золотой самородок величиною с кулак. Подбросил его несколько раз на ладони, попробовал на зуб, да и сунул в мешок. А другого ничего не нашел.
Стал Иван размышлять. Версий у него было множество, да вот только неувязочка: дело-то, как ни посмотри, политическое ему поручено, а тут - чистой воды уголовщина: не иначе, гастролеры заезжие тряхнули Соловья-разбойника.
Да только Иван выводы делать не спешил, а решил разобраться во всем основательно, собрать побольше информации. А кто лучше Бабы-Яги знает о том, что в лесу происходит? Не раз уже помогала она ему в его расследованиях, - вредная, правда, была до невозможности, - но делать нечего, к ней прямиком он и отправился.
А та его уже поджидала. Вышла на крылечко встречать, - видать, русский дух издалека учуяла. Встретила Ивана ласково, засеменила перед ним, к столу проводила.
- Заходи, мил человек. - И в глаза заглядывает. - Никак, пенсию старушке принес, князь?
- Ты со мной не шути, старая, - строго сказал Иван Следопыт. - Дело у меня государственной важности... Садись, сейчас допрос чинить буду.
И сам присел к столу. А старуха обиженно поджала губы и отвернулась.
- Чинилку, гляди, не сломай, - говорит, - Пинкертон недоделанный. Не буду ничего без адвоката говорить.
Ладно, - подумал Иван. Придется сменить тактику.
- Да уж... - сказал задумчиво. - Вижу, что зря пришел. Откуда тебе знать о делах государственных... У нее в лесу, понимаешь ли, людей уважаемых до смерти забивают, а она ни сном, ни духом...
- Это кто тут у меня уважаемый-то? - взвизгнула Баба Яга. - Да фраер он дешевый, Соловей твой. Нет у меня уважения к нему - Она принялась цыкать зубом. - Так и запиши: сам с дуба рухнул.
- Конечно, дешевый, - согласился Иван. - Иначе откуда бы у него такому добру взяться... - Он достал из мешка золотой самородок и положил на стол перед Бабой Ягой. У той аж глаза загорелись при виде золота. Вцепилась Ивану в руку, еле вырвался.
- Да уж... Вещица знатная, - произнесла она сиплым голосом и облизнулась. Потом высморкалась в кулак, а сама глаз от золота оторвать не может. - Где раздобыл, князь? - Она обвела взглядом избушку и снова принялась облизываться. - Помоги-ка, добрый молодец, печку мне истопить. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
- Эй! - Иван испуганно отпрянул, сгреб самородок со стола. - Ты не дури. Я при исполнении.
- Да не суетись, начальник, - миролюбиво сказала Баба Яга. - Я не жадная. Тут обоим хватит.
- Договоришься - без пенсии останешься, - пригрозил Иван Следопыт.
- Уж и пошутить нельзя,- фыркнула старуха. - А вещица-то и впрямь знатная. 'Золотой ноготь' называется. - Она помолчала, потом цыкнула зубом и сплюнула на пол. - Только я тебе так скажу, князь: свистун тут ни при чем. Он же карманник мелкий, для таких дел у него кишка тонка. Чуешь, князь, чем дело пахнет?
Иван признался, что ничего не понимает. Он никогда прежде про 'Золотой ноготь' не слышал, и стал допытываться, но старуха молчит, словно язык проглотила. Пришлось снова поменять тактику.
- Ты со мной в молчанку не играй, а говори, где вчера весь день была?
- Да ты в своем ли уме, князь? - вспыхнула Баба-Яга. - Ты мне это дело не шей. Ничего не знаю... - Она повернулась к Ивану спиной. - А про железку энту так тебе скажу: копались у нас тут недавно ученые. Ковырнули скифский курган, а там золота энтаво - меряно - немеряно. Три дня телегами вывозили.
- Брешешь, старая, - усмехнулся Иван. - Я бы об этом знал.
- Да где тебе... - презрительно фыркнула Баба-Яга. - Лет сто назад это было, али пятьсот, - уж точно и не помню. При царе Иоанне, кажись.
- Хм-м... - Иван Следопыт задумался. Повертел в руке самородок и сказал: - На шишку, вроде, похож. Почему же 'Золотым ногтем' назвали?
- Да профэссор один ноготь сломал об энту железяку, - объяснила Баба-Яга. - Потому так и назвали.
- Значит, все-таки антиквариат, - грустно заключил Иван Следопыт, узнав про научные раскопки. - Чистой воды уголовщина, стало быть... Эх, не могу я ее никак с международной дипломатией связать. - И он цыкнул зубом от досады.
- А ты зубом-то тут не цыкай, - набросилась на Ивана Баба-Яга. - Ишь, выискался. Без тебя как-нибудь разберемся. Ты умом лучше своим пораскинь, недотепа. - Она наклонилась к Ивану через стол и заговорила тихо: - Подумай-ка сам, сколько веков золотишко это в казне хранилось... Соображаешь, князь?.. То-то. А в последнюю войну покойный царь - батюшка нынешнего - энтим золотишком с союзниками за еропланы расплатился. Три дня телегами вывозили. Сама видела. Да вот только союзнички-то ни шиша не получили... - Баба-Яга, при этих словах, радостно потерла руки и подмигнула Ивану.
- Как это?.. - еще больше удивился он.
- А вот так, - хихикнула старуха. - Испарилось золотишко. Был обоз - и сплыл, а может, и не было вовсе... Кому ж скандала хочется? Только вот оно, - она кивнула на самородок, который Иван на ладони подбрасывал, - всплыло через десять лет. Вот и догадайся с одного раза, сколько у энтого золотишка хозяев, а сколько на него охотников. - Иван молчал, задумавшись. - А ты говоришь, уголовщина, - ехидно передразнила его Баба-Яга. - Чистейшей воды дипломатия...
- Что же это получается... - пробормотал Иван. - Международный скандал? И кто за всем этим стоит? Цари иноземные, никак не меньше... - Он уже понял, что история, в общем виде, приобрела совершенно скандальный характер. - Да уж... Влип я, кажись, в историю... - Он принялся размышлять, как репутацию отечества сохранить.
- Мы влипли, - радостно сказала Баба-Яга, довольная тем, что оказалась в центре международного конфликта. - Если что, делим поровну. - И она заговорщицки Ивану подмигнула. - Только я тебе так скажу, Иван: Соловей - не того полета птица, отродясь дел с артефактами не имел. Да и сорок телег золота - это тебе не мелочь по карманам тырить.
- Значит, - сделал вывод Иван Следопыт, - он кому-то помешал. Или узнал что-то...
- Не тяни пустышку, князь, - оборвала его Баба Яга. - Золото надо искать. Золото. Там на наш век хватит.
- Золото мы найдем, - уверенно сказал Иван Следопыт. Потом добавил: - И вернем государству...
- Да ты в своем ли уме, князь?! - взвизгнула Баба Яга. - Совести у тебя нет!.. Да как у тебя язык-то повернулся мне, пенсионерке, такое сказать...
- Тихо! - прикрикнул Иван Следопыт и ударил ладонью по столу. - Сказывай лучше, где вчера была.
- Не твоего ума дело, начальник. - Баба Яга показала Ивану кукиш. - Я птица вольная, и отчитываться перед тобой не собираюсь.
- Протокол Кукуевский подписывала? - казенным тоном произнес Иван Следопыт и полез за чем-то в сумку. Баба Яга погрустнела сразу и сморкаться принялась. - Обязательство сотрудничать с властью давала?
- Тьфу на тебя. - Старуха заерзала на скамье. - Говорю же тебе, милок, пустышку тянешь. - Она преданно посмотрела в глаза Ивану. - Алиби у меня. Весь день на Кукушкином болоте с тамошним лешим бражку пила.
Иван посмотрел на старуху недоверчиво, взвешивая ее слова.
- Так ведь Митрофан в монастырь ушел, - вспомнил он.
- Дык теперь там новенький... Заместо Митрофана.
- Кто такой? - Иван уцепился за ее показания. Принялся забрасывать вопросами: - Откуда взялся? Как звать?
- Кукушкиным и зовут, вроде. - Баба-Яга пожала плечами. - Фамилие у него, может быть, такое. Мы тут, в лесу, паспортов друг у друга не спрашиваем.
- Ну, не тяни резину, старая, - продолжал допрос Иван. - Откуда взялся этот Кукушкин?
- А мне почем знать? - огрызнулась Баба-Яга. - По говору, так иноземец, вроде, аглицкий...
- Почем знаешь, что аглицкий? - не унимался Иван, поняв, что это и есть ниточка, потянув за которую, можно распутать клубок международных интриг.
- Да точно тебе говорю, Иван, - Баба Яга снова цыкнула зубом. - Точно аглицкий. Я ихнюю немчуру ни с кем не спутаю.
- Интере-е-есненько, - протянул Иван задумчиво. - А что, ежели этот Кукушкин - шпион басурманский?
- Вот и я говорю, - оживилась Баба Яга. - Натуральнейший шпион... А видел бы ты, Иван, его морду: такой мать родную задушит, не поморщится.
- А вот это мы поглядим, - пообещал Иван и стал дальше пытать свидетельницу: - Сказывай, непутевая, о чем он тебя расспрашивал, чем интересовался?
- О Соловье-разбойнике и спрашивал: где живет, чем занимается, давно ли от дел отошел... - Старуха вдруг замолчала.
- А ты что? - нетерпеливо спросил Иван.
- А что я? - Баба Яга снова принялась ерзать. - Я по-аглицки не говорю. Да и дура я, что ли? Оне там дела райзбойские делать будут, а я в соучастники пойду?..
- Ну! - Иван не удержался и схватил старуху за руку. - Что ты ему сказала?
Та вскрикнула от боли, вырвала руку и принялась дуть на ладонь.
- Пытать меня вздумал, мучитель? - Старуха повернулась к Ивану спиной. - Ему ничего не сказала и тебе ничего не скажу.
- Собирайся тогда, - Иван встал из-за стола, - очную ставку будем делать.
- Ух, ты, - обрадовалась Баба Яга. - Побежали скорей. Я этому шпиону басурманскому глаза-то повыцарапаю. Будет знать, как порядочных женщин вином опаивать. - И выскочила вслед за Иваном из избы.
А Иван Следопыт застыл вдруг на месте и размышляет вслух:
- Да может, и не шпион он - Кукушкин этот?.. Как он Соловья-разбойника изувечить мог, если целый день с тобой был?..
- Ты чем слушаешь-то? - накинулась на Ивана Баба Яга. - Говорю же, опоил он меня чем-то. Сейчас накостыляем ему - во всем признается.
- Опоил, значит, - задумчиво произнес Иван Следопыт, а сам про крестьян отравленных вспомнил.- Все сходится.
- Да точно, опоил, - принялась убеждать его старуха. - И морда у него бандитская. А когда очнулась я, вечером уже, гляжу: нету его. Слышу только: Соловушка свистит, да тревожно так. Фьюююююю... - Она сложила губы трубочкой и попыталась изобразить свист Соловья-разбойника. - Потом пришел, шпион энтот басурманский, и стал меня уговаривать, чтобы я, если что, показала на следствии, будто он весь день никуда не ходил. Ишь, басурманин, - Баба-Яга погрозила кулаком в сторону Кукушкина болота, - хотел, чтобы я родину предала...
Вот теперь Ивану стало все понятно. Он решительно направился в сторону Кукушкина болота, а Баба-Яга засеменила рядом. Пришли они на Кукушкино болото, а шпиона вражеского и след простыл. Затянуло болото ряскою, - будто уже несколько дней никто в нем не купался.
- Сбежал, вражина, - запричитала Баба-Яга. - Как пить дать, сбежал. Что делать-то будем, князь?
Иван Следопыт и сам расстроился. Присел на пенек, достал увеличительное стеклышко и стал через него вокруг себя смотреть. Потом сказал задумчиво:
А Иван думал-думал, да потом вдруг засмеялся и стал себя по коленкам ладонями хлопать. Вся интрига международная стала ему вдруг понятна. Стал он рассказывать Бабе-Яге все, что ему было известно: и про вооруженный конфликт на границе, и про отравление колодцев, про страдающих животами баб и детишек невинных. А старуха только охала, да слушала его с открытым ртом.
- Все это - для отвода глаз, - заключил Иван. - Чтобы золото из страны под шумок вывезти.
- Вот ведь басурмане окаянные, - сказала, наконец, Баба-Яга. - А Соловушку-то почто изувечили?
- Вот этого я пока не знаю, - признался Иван Следопыт. - Про это, надеюсь, Соловей нам сам расскажет... - добавил задумчиво. И тут же схватился за голову. - Что ж мы сидим-то?
- А что делать-то? - Баба-Яга вскочила на ноги. - Говори, что делать, князь, не тяни кота за хвост...
- Я думаю, - проговорил Иван медленно, - если шпион наш узнает, что Соловей-разбойник жив и готов показания против него дать, то придет его добить. Тут мы его и схватим...
- Рано еще, - возразил Иван. - Нужно сначала слух пустить, что Соловей вот-вот заговорит, - да так, чтобы слух этот до Кукушкина дошел. Пробегись-ка по приятелям своим, да пошепчи им на ушко. Мне тебя учить, что ли?
- Ишь ты, - забрюзжала Баба-Яга. - Опять мне жизнью рисковать? Сам ведь говоришь, что рядом он где-то прячется.
- Не жизнью рисковать, а языком чесать, - строго сказал Иван.
- Ладно. - Баба Яга подобрала подол и перепрыгнула с кочки на кочку. - Не поминай лихом князь, если что. Я ведь тоже для него опасный свидетель.
- Об этом я как-то не подумал, - пробормотал тихо Иван Следопыт.
- Ничего, прорвемся, - захохотала Баба Яга, ловко прыгая через трясину. - Где наша не пропадала! Беги в деревню, князь, имай своего шпиона.
Уж затемно добрался Иван Следопыт до деревни, да и затаился у больничной избы шпиона Кукушкина подкарауливать, а того все нет и нет, - светать начало. Подумывать уже стал Иван, что не справилась Баба-Яга с заданием, как вдруг услышал шаги крадущиеся: кто-то к избе направлялся. Выглянул Иван из своей засады и увидел фигуру сутулую, в тряпье с ног до головы закутанную, так что и лица не видать.
- Стой, кто идет! - вскрикнул Иван и выскочил на дорогу.
- Доктор я, - сказал незнакомец, пряча лицо. - Пиявки вот принес. - И он показал Ивану горшок с пиявками.
- Проходи, - сказал Иван и отступил в сторону.
Незнакомец прошмыгнул в избу, а Иван - следом. И как раз вовремя: тот уже горшок над головой Соловья-разбойника занес, чтобы пристукнуть окончательно.
- Попался, Кукушкин! - закричал Иван Следопыт и схватил его за руку.
Упал шпион на пол и стал корчиться да пощады просить, а Иван Следопыт связал ему руки и из избы выволок. Так эта история и закончилась. Отослал Иван шпиона в столицу, приложив к нему письмо сопроводительное, в котором все дело царю подробнейше изложил и содействие Бабы-Яги особо отметил, а сам на границу отправился - кровопролитие останавливать. Велел Змею Горынычу с братьями прекратить огонь и вышел с аглицким командующим переговоры вести. Тот, когда узнал, что их главного шпиона схватили, испугался, торговаться начал:
- Мы, - говорит, - войска отводим, а вы нам шпиона нашего отдаете.
Засмеялся Иван Следопыт в ответ на такую наглость:
- Не мы к вам с войной пришли. Не мы ваши колодцы травим, так, что бабы и дети невинные животами маются да глаза закатывают. Слушай ты, басурманин, наши условия.
И потребовал он компенсацию за нанесенный отечеству ущерб. Долго торговались, и сошлись таки на том, что басурмане две телеги золота и серебра через неделю привезут, а Иван шпиона ихнего доставит, - тогда и обмен совершат.
Поспешил Иван Следопыт в столицу, довольный собой, а там и узнал, что Кукушкин этот во время допроса ноготь свой откусил и издох в страшных корчах: яд у него там был. Опечалился царь, когда узнал, что сделка выгодная сорвалась, но Ивана Следопыта все равно орденом наградил, а Бабе-Яге пенсию повышенную назначил. А потом уже, когда про золото скифское речь зашла, велел Ивану Следопыту это золото отыскать и в казну вернуть. Но это уже другая сказка.