Снежная Дарья, Ремезова Любовь
У темного-темного леса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 8.06*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В соавторстве с Льдянкой.
    У темного-темного леса стоит школа. Давно и прочно обжились маги в этих краях - живут, колдуют, растят учеников.
    Страшен Брейден - лес, населенный фейри, пропитанный силой. В любой момент может он смахнуть приткнувшийся по соседству замок. И только давний Договор защищает людей от его недоброй власти. Пока нерушим Договор.
    Пока нерушим Договор...
    На СИ будет выложен только ознакомительный отрывок. Следить за обновлениями - здесь
  ПРОЛОГ
  
  Панически визжала лошадь. Бедные животные лучше людей ощущали присутствие черной магии, а здесь, у стен Зубастого Замка, ее гнилостный подавляющий душок чуяли даже мы. Истеричное, надрывное ржание отвлекало, верткой змеей ввинчивалось под череп и мешало сосредоточиваться, выматывало. Среди беспорядочного гвалта штурма - воя огненных шаров, звона оружия и грохота бьющего в ворота тарана, именно полный ужаса крик обезумевшего от страха животного был слышен лучше всего.
  Зубастый Замок должен был вот-вот пасть. Мы штурмовали его уже второй день, и это были демонски долгие два дня. Черные маги сопротивлялись отчаянно, вцепившись в эти стены магией и оружием. Отступать им было некуда. Им, творящим черные обряды, якшающимся с демонами и режущих людей на поганых жертвенниках, милости не ждать, и снисхождения не видеть. Из таких замков не берут добычи, не продают в рабство дворню и не отпускают за выкуп владетелей. Всех в этом замке ждала смерть в очищающем огне.
  И оттого осажденные встали насмерть, щедро поя каждый дюйм отданных стен кровью, что нашей, что своей.
  Да только и наши маги не зря ели свой хлеб. Именно поэтому я сейчас стоял, укрытый хитрыми чарами, и ждал. Ждал, пока на замковой стене появится высокая, одетая в ритуальные просторные одеяния фигура. Лук, упертый нижним рогом в землю, пустая тетива и расслабленное тело. Что там происходит вокруг, не моя забота. Мое дело сейчас - высокая темная фигура. Хозяин этих мест. Каждый раз, когда мы были уже близки к тому, чтобы взять главные ворота, и опрокинув сопротивление защитников, ворваться в замок, он появлялся на стене. Он появлялся - и штурм захлебывался, наши откатывались назад, зализывать раны и перегруппировываться.
  А некромант, собрав богатую дань нашими жизнями, снова оставлял стены.
  Если бы не его поганая магия, Зубастый Замок был бы взят сходу.
  Поэтому сейчас я стоял, держа наготове лук, закрытый магами от глаз и волшебства, а передовой отряд герцога Равенского изо всех сил долбил вражеские ворота, выманивая на себя черную тварь.
  Если бы еще не эта лошадь...
  Он появился, когда я уже почти поверил, что в этот раз обойдется, что вот сейчас, еще немного - и мы победим. Появился - и поле боя на краткий миг замерло. И незримый маятник удачи качнулся, уходя на вражескую сторону. Я вскинул лук. Черный развел руки. Стрела мягко легла на тетиву. Пальцы щипком захватили витую жилу и она, преодолевая сопротивление мореного дерева, потянула, выгибая, рога лука. Запястье коснулось нижней челюсти, и остановилось. Я всей спиной ощутил замершую, напряженную силу, заточенную в теле лука. Маг на замковой галерее - темный контур на фоне ясного неба. Отличная мишень. Проклятая литания, неслышная отсюда, но ощутимая всей шкурой, полилась со стены - и стальное жало совместилось с черным сердцем. Отступник вскинул руки, готовясь спустить на наши головы проклятие - и я отпустил в полет оперенную смерть.
  Стрела ушла вверх красиво, как в песне, со свистом рассекая воздух в полном безветрии. И вошла точно, куда метил. Колдун так и не успел завершить свое последнее заклятие, моя стрела успела раньше, оборвав оскверненную жизнь.
  И это было последнее, что я видел, перед тем, как мир взорвался багровой вспышкой и непереносимой болью, и я перестал быть.
  
  ГЛАВА 1
  
  В аудитории было тихо, только перья натужно скрипели, стараясь поспеть за усыпляюще монотонной речью. Уже которое занятие наставник Бельтрам посвящал внимательнейшему изучению труда одного из талантливейших лекарей прошедших веков. Талант лекаря, по моему глубокому убеждению, куда больше простирался в сторону стихосложения, нежели целительства, а вот наш учитель, превосходно владеющий историей данной науки, начисто был лишен дара чтеца, поэтому заритмованные строки навевали сон в два раза быстрее, чем обычна лекция.
  
  Если полынь в сундуке, то защитою служит от моли.
  Опухоль под языком вместе с медом она исцеляет.
  Также и черный синяк, что вокруг возникает обычно
  Впадины глаза очистить сумеет лекарство такое.
  Звон из ушей изгоняют полынью, но с бычьею желчью..
  
  Широких знаний человек был этот лекарь, право слово. В одном стихе охватить и моль, и синяки под глазами и звон в ушах. А что надо поэкспериментировать. Два последних симптома - распространенная вещь среди ученической братии. Только вот уточнить бы, бычью желчь надо в каких пропорциях с полынью намешать? И стоит ли интересоваться мнением на этот счет наставницы Невены, преподающей нам травоведение?..
  Я уже вознамерилась растревожить сонное царство животрепещущим вопросом (заодно хоть кисть передохнет!), как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в аудиторию просунулась лысая голова секретаря Ильфина.
  - Прошу прощения, наставник Бельтрам, но директор Паскветэн вызывает к себе Шелу Кассади.
  Наградив меня печальным, с оттенком скорби взглядом по поводу того, что мне теперь не удастся в живую приобщиться к мудрости лекаря прошлого века, учитель кивнул на дверь. Я торопливо защелкнула крышечку переносной чернильницы, смела писчие принадлежности в сумку и выскочила из класса, гадая, зачем вдруг могла понадобиться директору, да еще и посреди урока. Серьезных грехов за мной в последнее время, вроде бы, не водилось, заслуг тоже...
  Пустынные в час занятий коридоры школы, две лестницы, приемная. Молчаливый секретарь, из которого не то, что объяснения, здрасте и до свидания иногда было сложно выдавить, сразу прошел за свой стол, а мне только взглядом на дверь указал.
  - Директор Паскветэн? - осторожно сунулась я. - Вы меня звали?
  - Да, Шела, - старый маг слегка улыбнулся. - Проходи, присаживайся.
  Я последовала указанию и опустилась на один из двух стоящих перед массивным директорским столом стульев. Второй тоже не пустовал, но опознать отвернувшегося к окну соседа только по лохматой, неопределенного, светло-пепельного цвета шевелюре мне не удалось. Впрочем, если судить по сумке в его ногах, явно слишком большой для ученических принадлежностей, прислоненному к ней колчану и большому луку, лежащему поперек коленей - вряд ли этот человек мне знаком.
  - Кайден, - негромко кашлянул директор, привлекая его внимание.
  Лохматая голова чуть повернулась, явив мне хмурый профиль - сдвинутые брови, идеально прямой нос и опущенные уголки губ, теряющиеся в не слишком аккуратной бороде, которая однозначно уже давно росла по своему усмотрению.
  - Знакомьтесь. Шела, ученица шестого курса целительского факультета. Кайден, будет обучаться на факультете боевой магии.
  Мужчина соблаговолил повернуть голову еще на четверть оборота, чтобы одарить меня беглым взглядом. Мелькнула и пропала, скрывшись за ресницами, блекло-серая радужка, после чего он снова отвернулся. Ну, вот и познакомились! Зачем только, интересно?
  Я вопросительно посмотрела на директора Паскветэна. Тот ободряюще мне улыбнулся и сцепил в замок лежащие на столе пальцы. Я с невольным сожалением отметила, что на тыльной стороне ладоней прибавилось темных старческих пятен, еще виднее стали узловатые вены. Руководитель школы был далеко не молод уже десять лет назад, а последнее время сдавал все сильнее. И хоть разум его был так ясен, что и некоторые юноши могли позавидовать, тело мага подводило. Время - стихия, не подчиняющаяся даже самым могущественным...
  - Кайден - человек с очень непростой судьбой, - негромко, сдерживая рвущийся наружу кашель, проговорил директор, - которая оставила немало шрамов на его душе. При этом он является носителем редкого по своей силе магического дара, контролировать который полностью из-за сложившихся обстоятельств не может. Махнуть рукой и не дать этому дару развиться было бы совершенно безумным расточительством, поэтому я убедил Кайдена все же начать обучение в нашей школе, но нам понадобится твоя помощь.
  Я посмотрела на мужчину с куда большим интересом, теперь, правда, уже скорее профессиональным, а тот продолжал пялиться в одну точку перед собой, будто мы с директором о погоде за окном разговаривали, а не о его проблемах и душевных ранах.
  - Я хочу, чтобы ты, во-первых, помогла ему здесь освоиться: все показала, объяснила порядки. А во-вторых, сделала все, что в твоих силах, чтобы примирить Кайдена с его даром и... с самим собой.
  При последних словах, мужчина издал какой-то хмыкающе-фыркающий звук, за что заработал укоризненный взгляд от директора и недоумевающий от меня. Руководитель школы был известен своей привычкой находить и "подбирать" по всему королевству талантливых самородков, которым не повезло по жизни, приводить их в школу и давать этим шанс на счастливое будущее. Да я сама была из таких вот "самородков", но впервые видела, чтобы этот жест не только не встречал благодарности, но еще и сопровождался таким... фырканьем. Точно с головой не все в порядке. Будем работать!
  - Возьмешь у Ильфина расписку для кладовщика на получение учебных принадлежностей и постельного белья. Он же скажет, где можно поселиться и выдаст расписание занятий первого курса. Вопросы?
  Я помотала головой - нет вопросов!
  - Хорошо, - кивнул директор и проникновенно добавил. - Я очень на тебя рассчитываю, Шела.
  И я прониклась. Директор Паскветэн уже пару раз прибегал к моему дару для того, чтобы помочь своим найденышам, но так серьезно не просил еще никогда. Видать, и впрямь случай совсем запущенный.
  - Можете идти. От занятий ты до конца дня освобождаешься. Но завтра оба на уроках без опозданий.
  С секретарем Ильфином разговаривала я. Ну как разговаривала... сказала, что нам нужно, а потом стояла и пять минут в гробовой тишине дожидалась, пока тот найдет и напишет мне все необходимое. Кайден в это время дожидался в коридоре. Стоило мне выйти, как он оттолкнулся от стены, поправив переброшенный через плечо лук и подхватил сумку. Я посмотрела ему в глаза и очень четко поняла - случай не запущенный, он практически безнадежный.
  Этот человек не просто был на грани глубочайшего отчаяния, он уже погрузился в него больше, чем по пояс и целенаправленно тонул, не особенно пытаясь барахтаться.
  Священники в храмах скорбно твердили - нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным. Медицина возражала - можно. Достаточно пациента усыпить или обездвижить. В крайнем случае - стукнуть по голове. Глядишь, мозги на место встанут и жить захочется.
  Я улыбнулась, помахала честно добытыми бумажками и поинтересовалась:
  - Ты голодный?
  - Да нет, не особенно. - Совершенно невинный вопрос мужчину, кажется, озадачил, потому что ответил он на него не слишком уверенно. Зато смотри-ка ты, разговаривает!
  - Просто до обеда еще далеко, но можно заглянуть на кухню. У тетушки Беатрис - это наша кухарка - всегда припасено что-нибудь для непутевых, проспавших завтрак.
  - Я запомню.
  И все. Никаких вопросов, никакого продолжения беседы.
  - Ладно, раз не голодный, пойдем покажу тебе, где будешь жить и учиться. - Я развернулась и зашагала по коридору. Кайден пристроился за моей спиной, а не нагнал, чтобы идти наравне. Беседовать в таком порядке было не сильно удобно, но меня это не особенно смущало. - Тебе, кстати, повезло, ты нечетный вновь прибывший, будешь жить один пока. Жилые комнаты в западном крыле. Уроки начинаются после третьего колокола. Первый звенит на подъем, второй на завтрак. Дальше звон означает смену занятий. До обеда их три, после - тоже три, иногда четыре, плюс практики и отработки. Учеба началась всего неделю назад, так что много ты не пропустил, нагонишь быстро...
  Кажется, его вполне устраивал мой беззаботный треп и отсутствие необходимости отвечать на вопросы. Нет, так дело не пойдет. Я обернулась, стремительно замедлилась и поравнялась с ним, так что мужчина перестроиться не успел, только чуть сбился с шага.
  - А ты откуда родом?
  - Из Йена.
  - Ого! - присвистнула я. - Далековато тебя занесло. Это же самый север. То-то я смотрю, ты такой светленький, не как наши. А я местная - и родилась, и выросла в Вирше, это ближайший город, часах в трех ходьбы...
  - Что же ты тогда такая рыжая? - неожиданно хмыкнул Кайден.
  - Какая есть! - я гордо расправила плечи и вздернула веснушчатый нос (о, демон бы побрал этот веснушчатый нос!). - Завидовать нехорошо!
  - Было бы чему. И без рыжей косы забот хватает.
  Я представила эту хмурую бородатую физиономию с косой до пояса и невольно хихикнула. Кайден покосился на меня, кажется, не оценив причину веселья.
  - Это для охоты? - я сменила тему, кивнув на лук и колчан за его спиной. - Боюсь, в школе не пригодится. Разве что сусликов в поле пострелять. В Брейдене не дай бог тебе в живность целиться, обычного оленя от боуги не отличишь, а подстрелишь фейри - живым не выйдешь.
  - И не страшно вам? - Кайден вдруг замер у окна, вперив взгляд в темную громаду леса, полукругом обнимающего школьный замок.
  Я тоже остановилась, невольно озадачившись. Страшно?..
  Нет, конечно, Брейденский Лес, таинственный и жуткий Брейден, вотчина фейри и злых духов, место действия жутких легенд, родоначальник всей неукротимой природной магии - по-хорошему должен был пугать. Но когда живешь рядом с ним бок о бок всю свою жизнь, то как-то устаешь бояться. К тому же его обитатели существа хоть и опасные, но свои негласные правила чтут. А с некоторыми вполне можно и поладить, просто подход особый знать надо. Я, и пока в Вирше жила, в лес выбиралась за редкими травами, да по грибы, да по ягоды - фейри против этого не возражали. А уж после того, как переехала в школу, и подавно могла там целый день пропадать.
  - Да нет, - я пожала плечами. - Мы привыкли. А тебе?
  - Фейри меня не пугают. Темный лес тоже, - он отвернулся от окна и сделал шаг вперед, вынуждая меня продолжить путь.
  - А что пугает? - нарочито простодушно поинтересовалась я.
  В серых глазах мелькнул вялый вопрос.
  - Ну, все чего-то боятся, - пояснила я. - Кто-то темноты, кто-то одиночества. Подружка у меня вот гусениц боится. А ты?
  Кайден как-то неопределенно пожал плечами. Глупо было, конечно, вот так сразу на этот ответ рассчитывать, но попытка-то не пытка...
  Я некоторое время помолчала. Не так-то просто выводить на разговор человека, который, кажется, мечтает только о том, чтобы его оставили в покое, а то и просто разговорчивостью не отличается, кто его знает. Он был закован в какой-то непроницаемый кокон отчуждения и равнодушия ко всему миру. А я ходила вокруг него, как лиса вокруг надежного курятника, не зная, с какой стороны подступиться и пробуя на зуб то одну доску, то другую, авось какая и окажется трухлявой.
  - А чем ты раньше занимался? До того, как в школу приехал?
  - Наемник.
  Если краткость - сестра таланта, то этот человек явно метит в гении!
  - О-о... - задумчиво протянула я. Да тут вам неограниченный простор для травм как душевных, так и телесных. А еще душевных, вызванных телесными, между прочим! - Лучник?
  Кайден кивнул и неосознанно стиснул ремешок колчана, проходящий наискосок через грудь.
  - Ну вот, мы пришли! - я выбежала чуть вперед и распахнула перед ним одну из дверей жилых комнат. Все они были однотипные - две кровати, шкаф, рукомойник в углу, на нем кувшин, под ним ведро для стекающей воды. Стол и стул. - Располагайся. За бельем и прочими принадлежностями сейчас сходим к кладовщику. В конце коридора есть маленький фонтан, там можно воду набрать для питья и умывания.
  Мужчина небрежно скинул сумку на пол и с куда большей, сразу видно - привычной - осторожностью стащил лук и колчан. Обернулся на меня, стоящую на пороге и наконец-то проявил хоть какой-то интерес:
  - А помыться где можно?
  - Баня у нас раз в неделю, - с энтузиазмом отозвалась я. - Женская по субботам, мужская по воскресеньям. Но во дворе есть большие кадки с дождевой водой и пара кабинок для обливания. Если надо раньше - туда ходят. Зимой холодновато, конечно, но до заморозков еще далеко... Показать? А по дороге как раз в кладовую забежим, там полотенце выдадут.
  - Покажи, - кивнул Кайден и, нагнувшись, выудил из сумки чистую рубашку.
  - Еще в лесу озеро Фей есть, очень красивое. И Забытая река. Всей толпой туда не сходишь, но по одному-два человека фейри не гоняют. Там в основном моргены живут и никсы, они довольно дружелюбные. Но вверх по течению лучше не подниматься, да и с ручейками и родниками осторожно обходиться, особенно мужчинам. У школы с лесом договор, учеников ланнан-ши не убивают, но кровушки попьют. В прямом смысле. За нарушение границ.
  Про лес и его обитателей я могла соловьем заливаться часами. Если бы еще собеседнику это было интересно...
  Хотя... кажется, и интересно. Вроде, слушает, а не просто с отсутствующим видом в пустоту пялится. Взгляд, правда, на гипотетическую угрозу со стороны кровожадных водниц сделался колючим, но все лучше, чем показное равнодушие.
  Солнце к полудню еще только подбиралось неспешно, школьный хозяйственный двор был хоть и ярко освещен, но вода с ночи прогреться еще не успела. Кайдена это не смутило. Он сгрузил выданную кладовщиком ношу на скамью, набрал два полных ведра и скрылся за деревянной дощатой дверцей. Сверху только голова да плечи чуть-чуть торчат.
  Свесилась с бортика сброшенная одежда, влетело вверх ведро, раздался громкий плеск. Мгновенно потемневшие волосы облепили плотно голову и шею. Кайден тряхнул ей и принялся намыливаться, не обращая на меня внимания. А чего обращать? Я вот тут сижу в тенечке, прячу нос от солнышка, никого не трогаю, думу думаю...
  Что же за тайна у него такая страшная, что за беда? Директор мне бы и сказал, наверное, да он знает прекрасно, что в таком тонком деле знание иногда враг. Куда лучше, если я к этому знанию сама ключ подберу, заставлю открыться, довериться - тогда и дело пойдет. Вот только подсказывало мне чутье, что будет это ох как непросто.
  Я вынырнула из размышлений, только когда скрипнула дверца, и Кайден вышел. В одних штанах - чистая рубашка возле меня, в куче всех вещей, осталась. Надевать ее он, правда не спешил - зачерпнул еще ведро, утвердил его на каменном бортике колодца, стоящего тут же, вытащил из-за голенища нож... и принялся бриться, глядя в темное, волнующееся отражение.
  Подперев голову кулаком, я за ним наблюдала, пока мужчина не оторвался от бадьи и не прожег меня недовольным взглядом.
  - Ты так и будешь на меня все время глазеть?
  - Я не глазею, я сопровождаю, - с достоинством отозвалась я, продолжая беззастенчиво пялиться на широкие плечи, руки, перевитые рельефными мышцами (да таким не только наши щуплые алхимики, просиживающие штаны в подземельях, но и многие боевики позавидуют!) и линию позвоночника вдоль спины.
  И шрамы имеются, куда без них воину. Едва заметный поперек бока - видать, клинок по ребрам скользнул и прочертил. Повезло. "Звездочка" на правом плече - стрела насквозь прошла. С этим он куда дольше, поди, провалялся, да и снова стрелять смог далеко не сразу. А мелких "царапин", уже давно и прочно спрятанных под загаром, поди, и не счесть.
  С бритьем было покончено. Кайден выпрямился, придирчиво осмотрел себя в водную гладь, а потом стиснул в кулак, распластавшиеся по шее мокрые волосы и ка-ак отчекрыжил одним резким движением большую часть! Оставшееся рассыпалось косыми, неаккуратными прядями. Сжатые пальцы полыхнули огнем, лучник стряхнул пепел с руки и, кажется, вознамерился столь же кардинальным образом "подравнять" оставшиеся лохмы. Правда, когда он снова занес руку, моя душа не выдержала.
  - Ты что делаешь?! - страдальчески простонала она.
  Кайден обернулся и посмотрел на меня, как на дурочку. А я мельком успела отметить, что зря накинула ему на первый взгляд лишний пяток, а то и больше годков. Без пыльной лохматой бороды он выглядел немногим старше меня.
  - Стригусь.
  Боги, да овец и то с большей аккуратностью стригут!
  - Никуда не уходи и ничего не делай, ради всех богов! - взмолилась я. - Сейчас вернусь!
  И, не дожидаясь ответа, я подобрала юбку и бегом кинулась в свою комнату.
  Когда я вернулась оттуда, запыхавшаяся, зато с ножницами и гребнем, Кайден так и стоял, склонившись над колодцем, будто воспринял мой приказ буквально и даже не шевелился на всякий случай.
  Я усадила его на скамью к себе спиной и взъерошила пальцами подсохшие неровные пряди, раздумывая, с чего начать. И вовсе они не пепельные, как мне показалось сначала. Просто светлые, теплого льняного оттенка. Густые какие. И гладкие. Как у меня от влажности пушиться не будут. Провела гребнем, полюбовалась на мягкую игру солнечных бликов, снова взлохматила...
  Что чересчур увлеклась, я осознала не сразу, да Кайден и сам подозрительно притих - не вырывался, не одергивал. Жалко, мне лица его не было видно, то ли просто терпит, считая, что я там делом занимаюсь, то ли понравилось. Между прочим, массаж головы очень хорошо напряжение снимает, а если бы к нему еще и шею, и плечи добавить, то...
  Я покосилась вниз, неосознанно прикидывая фронт работ, вздохнула - не поймет! - и принялась за стрижку.
  - Ну вот! Хоть на человека стал похож. - Я оглядела результат работы и осталась им, если уж откровенно, крайне довольна. И з мрачного, как демон, лохматого почти деда Кайден превратился в по-прежнему мрачного, как демон, но зато побритого и подстриженного молодого человека.
  Лучник запустил пальцы в волосы, провел по ним, примеряясь к новой длине, а потом молча стряхнул остатки обрезков с плеч и потянулся за рубашкой.
  - Ты знаешь, почему директор Паскветэн попросил именно меня тебя сопровождать? - я все-таки не выдержала и задала один вопрос в лоб, отчаявшись подобраться хоть на волосок окольными путями.
  - Да, - Кайден на меня даже не взглянул. - Редкий дар. Целительница душ, так он сказал. Считает, что ты можешь мне помочь.
  - Ты так не думаешь?
  Лучник подхватил со скамьи выданное кладовщиком добро.
  - Я не думаю, что мне вообще кто-либо может помочь.
  - Тогда зачем?.. - я осеклась не в силах выбрать один из вариантов - зачем соглашаться на мое участие или на учебу, которая совершенно очевидно не особенно его манит. Зачем приезжать в школу?
  Он бросил на меня короткий взгляд, который, отражая ясное небо и солнце, сверкнул вдруг пронзительной голубизной.
  - У меня есть свои причины. В любом случае, какое тебе до них дело? Я обещал, что буду во всем тебя слушать. И буду. Делай, что считаешь нужным.
  Я раздосадовано прикусила губу. Такая постановка вопроса меня категорически не устраивала. Нет, "я буду во всем тебя слушать" - это, конечно, обнадеживает! Но... но... это не то, что мне нужно.
  - Ладно, - я сдалась. - Ты, наверное, устал с дороги. Отдохни до обеда - он через два колокола. Я за тобой зайду и покажу, где столовая.
  Кайден скупо кивнул и зашагал прочь.
  
  На занятие по истории возвращаться уже смысла не было, зато я попала на травоведение наставницы Невены, вещавшей нам сегодня о крайне полезных свойствах мха, являющегося прекрасным средством борьбы с различными видами кашля. И поскольку вторая часть занятия была отведена под практику - приготовление поочередно чая и двух видов отвара - я уже предвкушала, как одноклассники будут коршунами бросаться на тех несчастных, кто посмеет кашлянуть в их присутствии.
  Кайден открыл мне дверь после первого же стука. То ли так и не поспал, то ли проснулся от колокола. А до столовой мы дошли в гробовом молчании, которое по мере приближения к храму пищи, отнюдь не означало тишину.
  - Особых правил, как садиться нет, - пояснила я, пока мы спускались по лестнице к уже толпящимся под закрытыми дверями ученикам. - Но все в основном кучкуются по факультетам. Если хочешь, я покажу тебе, где сегодня устроятся боевики. А нет - пообедаем вместе. Кстати, вон твои стоят, в куртках. У них, наверное, совместные практические с демонологами были. Одни призывали, другие выдворяли... - я подумала, и добавила: - Наставники плакали.
  Шутка с долей горькой правды оценена не была. Я оглянулась - Кайден смотрел на толпу учеников тяжелым взглядом, и энтузиазма от грядущей встречи с одноклассниками явно не испытывал. А с другого конца коридора мне махала Нольвенн с братцем. Мы всегда ели вместе, но теперь я засомневалась, стоит ли навязывать лучнику новые знакомства. Лучше дать ему немного времени освоиться.
  - Подожди минутку, я сейчас вернусь, - протараторила я и поспешила к подруге, чтобы все ей объяснить.
  Но не успела я проделать и полпути, как воздух вдруг взрезал вопль боли. Обернулась - и со всех ног кинулась обратно, разглядев чудную картину: Андер, один из демонологов, согнулся в три погибели и воет, а мой стукнутый на всю голову (теперь-то диагноз я могла поставить точно!) подопечный пальцами ему в шею впился, будто вот-вот позвонки свернет!
  Я сама не заметила, как оказалась рядом. К счастью, разнимать драку не пришлось - Кайден уже отпустил своего противника, точнее, отпихнул его к приятелям. А вот теперь самое время вмешаться, а то, кажется, стороны горят желанием продолжить ссору!
  Одним слитным движением я шагнула к Кайдену и положила ладонь ему на запястье. Спокойствие. Я спокойна. Пальцы сжали мужскую руку не сильно, не слабо, а так, чтобы он полностью ощутил мое прикосновение. Тепло кожи и мое присутствие. Не более. Не менее. Я на него не взглянула даже, не сказала ничего, но это было и не нужно. Одного движения достаточно было, чтобы присутствующие поняли - он со мной, а Кайден вспомнил, что он, вообще-то обещал слушаться. А я смотрела сейчас только на демонологов.
  - Ребят, а что тут происходит? - доверчивого удивления, благожелательности и готовности всех и вся сейчас же вылечить в моем голосе было примерно поровну. Не знаю, что из этого подействовало, но враждебности в позах поубавилось, и напряжение, вроде, пошло на спад. Ну и хорошо, может, еще и миром разведу...
  - Этот... - Ренану, второму демонологу, цензурных слов не хватило, и он прибавил пару нецензурных, - Андеру чуть шею не свернул!
  - Да я видела, - простодушно отозвалась я. - А что случилось-то?
  Они недоуменно переглянулись.
  - Толкнул, - отозвался Андер, пытаясь на ощупь разобрать, сколько там у него позвонков в шейном отделе - семь, как положено, или кой-чьими стараниями теперь на один меньше?
  Кажется, позвонков было все же семь. И слава Бригите !
  - Кто кого? - так же наивно допытывалась я. Сама же в это время пыталась "прочувствовать" стоящего рядом пациента. Физический контакт облегчал дело - еще и поэтому я не отпускала руку Кайдена. Ну, и опасалась, что он еще кого-нибудь стукнет, не без того. Агрессия в нем пошла на спад, оставив после себя разочарование, раздражение, недовольство собой и слабое сожаление. Пошла на спад - но не исчезла, так и осела на самое дно восприятие тягучей лавой, раскаленной магмой. Кажется, это состояние, которое всегда при нем... Мысленно сделав себе пометку - "Выяснить, врожденное ли это, либо следствие травмы, важно!" - я вернулась к разговору.
  Выяснилось, что толкнул все-таки демонолог, а потом пошутил, а потом... "А потом" я видела, так что быстренько разговор свернула, рассыпавшись в извинениях-заверениях, и отпустив запястье подопечного, ухватила его за рукав, будничным и совершенно спокойным тоном, без следа той девочки-ромашки, что только что говорила с демонологами, сообщив ему:
  - Обед с боевиками отменяется.
  И, насмешливо взглянув на недовольного и даже слегка виноватого на вид спутника, добавила:
  - Пойдем, о системе наказаний нарушителей порядка расскажу.
  
  Остаток дня прошел, к счастью, без приключений. Мы пообедали под мои разглагольствования о правилах и приличиях, а после отправились на полную экскурсию по школе с указанием, где у Кайдена завтра какие занятия, а потом разошлись по комнатам. Лучник сказал, что не голоден, на ужин не пойдет и хочет лечь пораньше.
  И вот я сидела, сосредоточенно втирала в волосы льняное масло, и думала о новеньком. Приживется ли? У нас здесь, все-таки, место непростое. И ученики тоже не все обычные люди, даже для магов.
  Взять, к примеру, мою подругу Нольвенн. Она из двойни. А наши суеверные селяне считают, что если женщина рожает близнецов - то второй ребенок подкидыш . Ну, и заявили, что их отец - фейри. Лучше бы вспомнили, кто их мать, идиоты. Мама Нольвенн - ведьма. Причем натуральная, деревенская, из тех, что топнут, подмигнут, пальцы особым образом сложат - и готово. Не всякий образованный маг успеет проклятие снять. Словом, дважды отводила она от своего дома людей - а на третий вышла да и спросила, чего мол вам, люди злобные, у моих ворот понадобилось? Они ей и предложили отдать сына по-доброму. Мол, дочь, старшая - та от человека, а сын, младший - Зло от Зла. Дали ей время до заката подумать. Ведьма тогда подумала, поняла, что миром уже не разойдутся, плюнула, и вместе с детьми ушла. Никто так и не понял, как сумела незамеченной выскользнуть.
  Она-то ушла, а плевок - остался. Так с тех пор в той деревне куры не несутся, молоко скисает, а опара падает. Люди мага позвали, чтобы проклятие снял - а он посмотрел и сказал, что сделать ничего нельзя. Что ведьма земле пожаловалась, земля ее сторону приняла, и ведьма была в своем праве. Так что, только ждать - лет через десять-пятнадцать само пройдет. Ну, или можно в этом месте выжечь все, чтобы земля умерла - но тогда она и вовсе родить не будет...
  Нольвенн рассказывала, что те люди их мать потом искали, хотели просить вернуться и порчу снять - да только злопамятная она, их мамка. Так они ее и не отыскали. А как исполнилось близнецам по шестнадцать, так и выставила их мать за порог с котомками и наказом идти в школу магов, и пока не выучатся - не возвращаться. Ну, а когда выучатся - то и вовсе незачем. Вот такие они, деревенские ведьмы. Подружка моя уверяла, что они с братом от матери ведьмовства не унаследовали, и сила у них самая обычная, магическая. Вот только я пять лет с ней жила в одной комнате, и могла бы кое-что порассказать. Если бы, конечно, хотела.
  Я снова провела ладонью по волосам, изучила горсть - там осталось всего два волоска. Волосы у меня хорошие. Длинные, но пушистые, легкие. Здоровые, ухоженные. И цветом, и густотой похвастаться можно. Я принялась массировать кожу на голове, втирая в нее и в корни целебное масло. Бадейка с теплой водой стояла тут же - смыть после.
  Мысли от Нольвенн, которая, кстати, пока так и не вернулась в общую комнату, снова скакнули к новому моему подопечному. Странный он все-таки. Вроде бы, разговаривает. Шутит даже порой. А сквозь это лицо, как сквозь маску, видна бесконечная усталость. И лес... Я ведь не зря обеспокоилась, как он приживется в школе. Он на лес сегодня из окна смотрел... Как на противника, на врага. Не подберу точное слово, но на тех, с кем собираются жить в мире и согласии, так не смотрят. А у нас здесь ведь Нольвенн с братцем - совсем не самые странные, кого можно встретить. Среди наших учеников и потомки фейри есть. Не полукровные, но и этого хватает, чтобы среди людей их побаивались и не любили. А Кайден... По нему видно, что он из тех людей, кто, собравшись уходить за грань, совсем не откажутся прихватить с собой побольше тех, кого сочтут врагами.
  Я прочесала пальцами пряди, завернула их в узел и повязала старый платок. Истрепанный, выцветший, не раз штопанный, он потому и не был выброшен еще. Растирая в каменной ступке листья петрушки, смешивая зеленую кашицу со свежей простоквашей, намазывая смесью лицо, я все крутила мысли, как бы подобраться к подопечному поближе. Директор Паскветэн потребовал от него терпеть меня рядом - и он терпит. Даже, до некоторой степени, слушается. Но мне-то нужно не то. Мне нужно, чтобы ему хорошо рядом со мной было, спокойно. Прохладная маска легла на нос, скулы - везде, где отметились злокозненные веснушки. А я легла на кровать.
  Надо будет его в лес вывести. Представить Брейдену. Это важно. Лес студентов школы и так узнает, и не тронет без веской причины, но представить будет все-же надежней. Подношение сделать. Показать, кого и как можно, в случае нужды, о помощи попросить. Провести в несколько хороших мест, и посмотреть какое его примет. Тут надо подумать, куда вести, а куда пока не стоит. Это - обязательно. А дальше - как пойдет. Если хорошо сложится, то отведу его, пожалуй, к реке. Поляна с корягой у старой ивы - мое место, там мне думается хорошо, и многое лучше видится. Там мне больше удается. Просто полежим, помолчим - я на траве, он на коряге. Или где сам захочет. Но надо обязательно проследить, чтобы он выше был. Пусть поймет - я на власть над ним не претендую. И в душу не лезу. А текучая вода на мирный лад настраивает, дурное настроение уносит.
  Еще...
  Негромкий скрип выдернул меня из мыслей. Нольвенн вернулась. Она проскользнула в приоткрытую дверь, тихо прикрывая ее - и только тут заметила, что я не сплю. Подружка перестала стараться двигаться бесшумно, и закрыла дверь за собой уже нормально. Нольвенн рассмотрела меня и цокнула языком, восхищенно закатила глаза - красавица! Змея у меня подружка. Я не выдержала, заулыбалась. Спрашивать, где она была, не стала - и так знаю, что на гулянии.
  - Ты чего не пришла? Мы тебя ждали, - Нольвенн присела на свою кровать, и начала снимать украшения. Браслет с левой руки отправился в шкатулку, следом за ним - кольца. Подруга склонила голову, принялась вынимать из ушей массивные серьги с подвесами.
  Я встала и налила немного теплой воды в чашку.
  - Некогда было. Возилась с директорским подарочком.
  Нольвенн понимающе улыбнулась:
  - И как?
  - Все живы, - бодро возвестила я о своих успехах, и принялась тщательно смывать подсохшую простоквашу с лица.
  Магичка негромко рассмеялась и сочувственно посоветовала:
  - Подпои его успокоительным, а то он это упущение быстренько исправит!
  Я осуждающе взглянула на нее, и уткнулась в полотенце. Смешно ей! Я возмущенно фыркнула. Нольвенн хихикнула:
  - Не сердись, давай лучше, я тебе воды полью!
  Размотав полотенце и прочесав пальцами волосы, я снова склонилась над тазом. Теплая вода полилась струйкой на макушку. Я зачерпнула из широкой плошки мыльной смеси, смазала волосы, вспенила как следует, и Нольвенн снова полила воду из кувшина.
  - Ну и рожи сегодня были у наших, когда твой больной Андера скрутил!
  Я против воли тоже улыбнулась - не дает ей покоя новенький! Но вот ведь, шальной - не побоялся один против всех ввязаться. И справился же.
  - И практически, одной рукой скрутил! - продолжила развивать полюбившуюся тему подруга.
  - Ну, прям уж, одной...- я старательно смывала масло. Теплая водичка приятно грела затылок.
  - Не придирайся, - отмахнулась Нольвенн, и мечтательно добавила: - Какие у него сильные руки...
  - Так ведь лучник, - рассудительно отозвалась я, промокая вымытые до скрипа волосы полотенцем.
  - И какие плечи! - подруга с урчанием закатила глаза.
  - Так ведь лучник!
  - А какая спина - м-м-м!
  - Нольвенн, сходи на свидание, - душевно посоветовала я, и посмеиваясь, увернулась от подушки, брошенной в меня возмущенной магичкой.
  А сама против воли вспомнила, как сегодня днем рассматривала ту же самую спину и плечи... Ну, посмотреть и правда есть на что! И, отогнав неуместные мысли, принялась убирать последствия своих прихорашиваний - ступку с пестом тщательно вымыть и убрать, воду слить в ведерко и убрать в угол, утром вынесу, таз ополоснуть и поставить на стул - соседке пригодится.
  Нольвенн начала распускать шнуровку платья на груди, тихо улыбаясь, и я засмотрелась на нее.
  Она ведь откровенно некрасива. Лицо резкое, хищное. Черные косы - густые, блестящие, красивые. Но в складке губ, в разрезе глаз, горбинке носа есть что-то жесткое. И черты, по отдельности вроде бы приятные, вместе не порождают гармонии. Фигура, хоть и хороша - да вот беда, прихрамывает она. У Нольвенн отталкивающая внешность - что есть, того не отнять. Но держит себя подруга так, что через час об этом уже не помнишь. И изъян видится изюминкой. Живость характера, сильный стержень, вера в себя и умение подать как достоинства, так и недостатки перекрывали непривлекательное лицо. Поклонников у нее было полно - мужчины вокруг вились. Соперничали между собой за ее внимание, и тем самым подхлестывали друг друга. Нольвенн, хорошо зная как свои сильные стороны, так и слабости, не обольщалась этим вниманием, и частенько, насмешливо кривя сочные губы, приговаривала, что много - не всегда хорошо. И гоняла их, не скрываясь. Язвила. Особо навязчивым и вовсе сурово перепадало, в гневе Нольвенн бывала страшна. И все равно, я частенько ловила провожающие ее взгляды. Завидовала, конечно, порой - меня-то так не добивались. И уж если говорила "нет", пороги потом не обивали и не старались завоевать. А вот Нольвенн могла так взглянуть, что несчастный чуть не замертво падал. Но не уходил.
  Завидовала я, правда, как-то не всерьез. Не надо мне этого. Не тот у меня характер, чтобы душевный покой на круговерть поклонников сменить. Их ведь еще осаживать надо, следить, чтобы не переубивались, сортировать - словом, содержать хозяйство в порядке. А я не Нольвенн, мне это в тягость. И представив себя на месте подруги, содрогалась.
  Под фырканье купающейся соседки, я вернулась мыслями к Кайдену.
  Обязательно надо распорядится на кухне директорским именем, чтобы ему в клали больше овощей. И зелени. И... Главное, чтобы тут он сам не взбрыкнул. А то заявит, что мужская еда - мясо, и уговаривай его потом...
  Еще подумать, как бы подбить его на физические занятия. Ему на пользу пойдет. Когда человек двигается - кровь веселее бежит, и хандра расходится. А если серьезно, то все это полумеры. И лечить его, пока он не захочет со мной говорить, не получится. Но торопиться нельзя. Поспешу - оттолкну. Лучшее, что я могу для его выздоровления сделать - ждать. Запасись терпением, Шела, посоветовала я себе. Скинула через голову простое домашнее платье, натянула ночную сорочку, и скользнула в постель.
  - Сладких снов, Нольвенн.
  - Сладких снов, Шела.
  
  * * *
  
  Багрово-алая вспышка. И крик. Дикий, животный, ввинчивающийся в мозг. То ли собственный, то ли чей-то еще. Хочется заткнуть уши, но нечем. Рук нет. Да и тела нет тоже. Вместо него только жгучие языки пламени, пляшущие вокруг, тонущие в алых сполохах. И крик. Крик. Крик.
  Боги милостивые, да заткните же вы уже его!!!
  "Сдавайся... покой... тишина... сдавайся... сдавайся... сдавайся..."
  Я рывком подскочил на кровати, больно ударившись плечом о стену. Тело горело, сердце тараном билось в грудную клетку, с носа капал пот, меня всего колотило крупной дрожью, а в раскалывающейся на две половины голове все еще звучал эхом отчаянный крик, вперемешку с навязчивым шепотом. Стоило закрыть глаза, как перед ними снова поплыли багровые пятна. Я уронил голову на ладони, с силой стискивая виски, будто надеялся таким образом удержать ее от разваливания.
  Спокойно. Спокойно. Вдох. Выдох. Вдо-ох. Вы-ыдох. Медленнее. Еще медленнее.
  Еще.
  Мне как всегда сложно было сказать, сколько времени прошло от момента пробуждения до того, как сердце наконец выровняло ритм, тело вновь стало послушным, а в голове воцарилась звенящая тишина. А еще все чаще мне казалось, что этот момент может и не наступить.
  На несколько мгновений я рухнул обратно на кровать, продолжая медленно и глубоко вдыхать свежий ночной воздух, льющийся в комнату из открытого настежь окна.
  Мысли упрямо хотели вернуться к прокручиванию в голове жуткой картинки и страшного крика, но я отчаянно сопротивлялся. Нет. Нельзя. Надо думать, о чем-то хорошем. О чем-то светлом. Беда только, что светлых воспоминаний с каждым днем становилось все меньше и меньше. Они блекли и теряли силу.
  Я поднялся с кровати и подошел к окну, тяжело опершись руками на подоконник. Выделенная мне комната была на четвертом этаже с видом на лес. Хотя, сдается мне, в этом замке мало комнат, где можно скрыться от этого вида. Черная громадина, простирающаяся до самого горизонта, слегка посеребренная неярким светом молодой луны. Брейден. Вот уж никогда не думал, что меня занесет к границам этого древнего чудища. Впрочем, если в моей жизни и были какие-то планы, судьба виртуозно пустила их коту под хвост.
  Стоп. Светлое. Думать о светлом.
  Здесь тепло. У нас в Равене даже в разгар лета, как сейчас, редко выпадали действительно жаркие дни и солнце редко грело так, как сегодня, когда я сидел на скамье во дворе. От теплых лучей, касающихся кожи было почти щекотно. Как и от прикосновений лекарки, копошившейся в моих волосах. Одни боги знают, чем она там поначалу занималась - уж точно не стригла - но одергивать и поторапливать ее желания не было. Тонкие пальцы перебирали пряди, чуть дергали расчесывая, и от этого кожу приятно покалывало, а в голове становилось на удивление легко и пусто.
  Лекарка. Рыжая. У нас таких считали ведьмами, но здесь, южнее да еще и рядом с морем, которое вовсю бороздили корабли "огненноволосых" иртов такая масть, наверное, редкостью не была. Да и глаза у нее совсем не сияют изумрудным ведьминским огнем. Обычные, карие. И веснушки на носу.
  Сколько ей лет? Девятнадцать? Двадцать? Может, и чуть больше - взгляд цепкий, серьезный. Взрослый. Только я в свои двадцать пять все равно себя рядом с ней ощутил чуть ли не замшелым стариком. Ощущение было противное, оттого и захотелось себя в порядок привести.
  Целительница душ. Я хмыкнул. Что именно это значит, директор так внятно и не объяснил, но одно я знал точно - душа моя в исцелении не нуждалась. С ней, слава богам, все в полном порядке. Вот голову бы подлечить не мешало, но там, где уже несколько веков не могут найти решение лучшие маги и целители всего мира, неужто совладает зеленая девчонка-недоучка? Будь у нее хоть тысячу раз редкий дар.
  Нет, надеяться на него я не буду. Пока что справляюсь сам. А там найдется кому справиться...
  Вспомнилась сегодняшняя стычка у столовой. Вот, где я действительно облажался. Но кто бы мог подумать, что черный балахон, едва задевший меня плечом и ляпнувший какую-то невинную шутку, так живо воскресит в памяти день штурма Зубастого замка и проклятую фигуру на его стене.
  Кровь ударила в голову моментально, и я даже не помнил, что ответил - но ответил резко и зло, с приятной улыбкой. Мальчишку словно кнутом стегнуло. Он шагнул на меня - и буквально налетел на мой кулак, впечатавшийся в его живот. Щенка согнуло пополам, и я впился пальцами в его шею сзади, чуток пониже затылка. Второй рукой перехватил, завернул за спину его руку - а не пытайся колдовать, гаденыш! - и сжал кисть в том месте, где рука переходят в ладонь. Сильно сжал, болезненно. Потянул немного на себя за шею, надавил на запястье, одновременно заставляя противника выпрямиться, прочувствовать свое полное поражение и прикрываясь им от его приятелей. А то, мало ли, вдруг им в голову придет воспользоваться магией и численным преимуществом?
  Один из компании чернобалахонистых все же дернулся было сделать пасс ручонками - и я просто и доходчиво "перекатил" в своей руке тонкие косточки чужого запястья. Пленник взвыл от боли - и его дружки разом растеряли пыл...
  Я поморщился, провел ладонью по лицу, чуть сдавив все еще ноющие виски. Вспоминать об этом было неприятно. Молодец, наемник, ничего не скажешь. Силен! Сорвался на малолетних щенков - у них ни опыта еще, ни сил, ни хрена.
  Если бы не Шела... не сжавшие запястье пальцы, не ровный, спокойный, излучающий доброжелательность голос...
  По крайней мере, она не дура и панику разводить не стала. Как и читать мне нотации на тему "ай-яй-яй, Кайден, ты такой нехороший мальчик". А лекция о том, что у них здесь считалось наказаниями, меня только позабавила.
  В лесу, на который я продолжал бездумно пялиться, вдруг начали один за другим загораться разноцветные огоньки. Они вспыхивали то там, то здесь, танцевали светлячками, манили, кружили голову, звали за собой, обещая что-то прекрасное и неведомое.
  Я фыркнул и отошел от окна. Не на того напали. Только развлечений и опасных игр с шаловливыми фейри мне для полного счастья не хватало.
  
  ГЛАВА 2
  
  Небо сегодня хмурилось. Белесая монетка солнца едва проглядывала сквозь серую хмарь, а распластавшиеся до самого горизонта облака то и дело одаривали всех желающих и не очень мелкой моросью, изредка переходящей в настоящий дождь. Кого-то такая погода, возможно, и не радовала, а вот боевики, наверняка, пребывали от нее в восторге. Они отродясь не сидели за конспектами, лекции если и выслушивали, то только затем, чтобы пойти тут же отрабатывать их на практике, а еще каждый день в любую погоду с утра их выгоняли на полигон для закрепления пройденного накануне и ранее материала.
  Ну и просто, чтоб не расслаблялись!
  Так что мы, целители, в чьи обязанности входило посменное дежурство на этом самом полигоне, из первых рук знали, какое это сомнительное удовольствие швыряться огнем, от оного уворачиваться, бегать, прыгать и валяться в пыли в даже по утрам частенько безжалостный летний зной.
  - Ой, смотри, а вон и твой новенький! - жизнерадостно отметила Лоана, с которой мне сегодня выпало следить за тем, чтобы первокурсники факультета боевой магии благополучно дожили до следующего занятия.
  "Новенький" Кайден, прославившийся на всю школу благодаря короткой, но на диво яркой стычке с демонологами, быстро стал еще и "моим" среди всех со мной знакомых. Можно подумать, мы по собственной доброй воле вместе столько времени проводим!
  - Не мой он, - недовольно буркнула я в который раз. Определение меня не смущало, но напрягало. Не хватало еще, чтобы его услышал сам Кайден. Интуиция подсказывала мне, что такую принадлежность он вряд ли расценит положительно.
  Боевики высыпали на полигон кучно, о чем-то переговариваясь, и лишь лучник держался чуть в стороне, выделяясь из толпы не только светлой макушкой. Я тихонько вздохнула - послали же боги упрямца. Ну что ему стоит быть хоть чуточку поприветливее! Ведь мог бы, я же чувствую!
  К тому времени, как наставник Одран пояснил ученикам цели и задачи урока, небо разродилось не только мелкой моросью, но и полноценным, густым дождем, часто заколотившим по крыше навеса, под которым сидели мы с Лоаной. Я снова вздохнула и тайком выудила из кармана одну из запасенных заранее морковок. Завтрак завтраком, а наблюдать за зрелищем всегда интереснее с "хлебом".
  А зрелище предстало то еще!
  Сегодня боевики работали с огнем. Яркие вспышки, ревущие клубы пламени, расплескивающиеся по мишеням, огненные круги, отчаянно шипящие под льющимся с неба водопадом, стелющийся по земле пар...
  Темные кожаные куртки - отличительный признак боевиков - служащие своего рода легким доспехом намокли и заблестели. Вода стекала с облепивших головы волос, по лицам, превращала ровную землю под ногами в грязевое месиво. Сила звенела в воздухе, от нее, как и от вида, перехватывало дух. И не даром, ох не даром, эти дежурства были одной из повинностей представителей целительского факультета, которую его ученицы не торопились избегать.
  А Кайден справлялся ничуть не хуже других. В чем-то даже и лучше. Не зря же директор Паскветэн упоминал про очень сильный дар. Лицо из мрачного сделалось просто сосредоточенным, кажется, происходящее его хоть немного, но заинтересовало.
  Когда от простой отработки заклинаний на мишенях боевики перешли к поединкам, я все же заволновалась и вгрызлась в морковку куда активнее, не обращая внимания на смешливый взгляд однокурсницы.
  Противники обменивались парой-тройкой ударов и потом, по знаку наставника, менялись. И первые три прошли без особых происшествий. Одному из первокурсников, имя которого я узнать еще не успела, слегка задело ногу, но мокрая ткань защитила от огня не хуже доспеха, и наставник махнул рукой, подскочившей Лоане, чтобы сидела на месте.
  А потом все случилось как-то внезапно и очень стремительно.
  Когда был подан очередной знак для смены партнера, боевик, стоявший напротив Кайдена успел погасить заклинание, а вот лучник - нет. Не ожидавшего такой "подлости" парня швырнуло наземь врезавшимся в грудь шаром, да еще и протащило по грязи. И на всеобщую беду у пострадавшего сыскался друг-заступник.
  Удар пришелся Кайдену в спину, заставил его всего лишь пошатнуться и наверняка был просто намеком - эй, поосторожнее будь! - но этого было достаточно для того, чтобы у моего подопечного сорвало крышу.
  Резкий разворот и удар. На этот раз чистой, неразбавленной магией, а не кулаками. Он пришелся на выставленный щит - парень оказался не промах. А дальше уследить за тем, кто и что делает у меня уже не получилось. Кажется, вмешался еще кто-то, вокруг все загрохотало, засверкало, запылало. Лоана вцепилась в мою руку, и я не столько услышала, сколько заметила, как шевельнулись ее губы, шепнув имя Бригиты.
  Чтобы остановить этот хаос наставнику Одрану потребовалось не так много времени. Злющий, как демон, он быстро раскидал сцепившихся магов в разные стороны, кого-то удержали друзья-однокурсники.
  Я схватила лежащую под боком сумку со снадобьями и лекарскими принадлежностями и кинулась к пострадавшим, пытаясь отыскать взглядом среди измазанных в грязи первокурсников Кайдена, но учитель возник на моем пути, как из-под земли.
  - А ну-ка брысь! - сурово рявкнул он. - Потом остолопов осмотрите, чай от ран не помрут, если только от дурости!
  После чего он повернулся к нам с Лоаной спиной, тут же про нас забыв.
  - Так! Ты, ты, ты и ты, четыре круга по полигону бегом. Кто придет вторым-третьим-четвертым - еще круг. Живо-живо, шевелитесь! Вы сюда не на девок глазеть пришли!
  - Но наставник, он первый начал...
  - Пять кругов! Бего-ом... марш!
  Кайден подчинился самым первым. То ли чувствовал за собой вину, то ли сыграла военная привычка подчиняться приказам, которой у его сокурсников пока еще не выработалось. Однако остальные его быстро опередили и вырвались вперед.
  Я сначала заволновалась - может он пострадал куда серьезнее, чем оценил наставник и ему помощь требуется прямо сейчас, а не когда он свалится в грязь без сознания? Но нет, судя по размеренным движениям, ровному темпу, он просто не стремился стать первым и закончить наказание, как можно быстрее. Сомнительное удовольствие месить грязь под дождем для него, кажется, было не таким уж сомнительным.
  В итоге, когда он, наконец, добегал свое весь курс уже давно вернулся к занятию, а Лоана, треща, как сорока, заговаривала зубы последнему пострадавшему, который по сути был первым, ибо с него то все и началось. У парнишки был сильнейший ушиб грудной клетки и лично я подозревала еще и трещину в ребрах.
  Наставник, едва глянув на подошедшего к нему с отчетом о выполненном задании лучника, махнул в мою сторону, и я вздохнула - таки царапинами не отделался.
  И еще как не отделался!
  Куртка и рубашка на левом плече свисали обгорелыми лохмотьями, а сквозь них просвечивала красная воспаленная кожа, уже наливающаяся волдырями. К тому же он еще и прихрамывал.
  Мне захотелось застонать - ну вот куда несет этого недоумка, когда он даже щит нормально поставить еще не может?
  - Садись, - тем не менее, спокойно произнесла я, указывая на лавку. Совершенно очевидно - нотации здесь не помогут, так чего зря воздух сотрясать? - Ожог сильный... очень больно? Могу настойку корня мандрагоры дать, она...
  - Не надо, - процедил лучник сквозь зубы, не глядя на меня.
  - Ну и... терпи! - в свою очередь фыркнула я, проглотив куда менее профессиональное "дурак!". - Мне нужно снять с тебя куртку и рубашку, чтобы обработать рану.
  Кайден потянулся к завязкам горловины и тут же прошипел сквозь зубы сдавленное ругательство. Ожог, омытый и смягченный холодным дождем начал давать о себе знать жгучей болью, усиливающейся от малейшего движения.
  К счастью, помимо отказа от обезболивающего, отбрыкиваться от моей помощи лучник больше не стал. В три руки мы кое-как стащили с него одежду, и все это время он не переставал проклинать все на свете такими цветастыми оборотами, от которых у меня зубы сводило. Я представила, что начнется, когда я стану наносить мазь на ожог, содрогнулась и, не придумав ничего лучше, нашарила в кармане еще одну морковку и, подгадав момент, сунула ему в рот.
  Кайден поперхнулся очередным ругательством.
  - Свежая морковь очень хорошо помогает от ожогов! - наставительно отчеканила я в ответ на изумленный взгляд.
  - При приеме внутрь? - крайне скептически хмыкнул лучник, тем не менее с хрустом откусив от "затычки".
  - В том числе, - соврала я, и глазом не моргнув. А что? Убью одной стрелой двух зайцев - и заткну, и полезным для здоровья овощем накормлю!
  Веры в серо-стальном взгляде не прибавилось, но морковка оказалась вкусной.
  Я сунулась в сумку за мазью на основе еловой живицы, свиного нутряного сала и пчелиного воска.
  - Всегда задавался вопросом, - процедил Кайден, когда я начала наносить мазь. - Почему все маги как маги - дунул-плюнул и чудеса, а целители без своих вонючих гадостей ничего и сделать толком не могут.
  Я от его слов сбилась с неслышного речитатива заговора и сила, накопленная на кончиках пальцев, смешивающаяся с мазью, в разы усиливающая ее целебное воздействие, бездарно рассеялась в воздухе.
  - Потому что ломать не строить - раздосадовано буркнула я. - От ваших дунул-плюнул вон что получается. - Я кивнула на ожог. - Крушить все вокруг - большого ума не надо. Поэтому боевики и учатся три года. А целители - восемь.
  Я замолкла на какое-то время, а потом не удержалась и прежде, чем начать заново заговаривать рану, проворчала себе под нос:
  - И никакие они не вонючие!
  Раздавшийся следом хруст морковки отдавал отчетливой насмешкой.
  Сила лилась прохладным ручейком, осторожно касаясь обожженной кожи, помогая ей восстанавливаться в разы быстрее. Она смешивалась с терпко пахнущей сосновым лесом мазью, и та отдавала всю свою целебную силу без остатка. У обычной травницы лечение такого ожога заняло бы не менее недели регулярного ухода. Кайден же, сняв повязку послезавтра, обнаружит лишь небольшое покраснение.
  Вот вам и какой от вас толк!
  Я продолжала мысленно пыхтеть и бубнить, перевязывая его плечо, когда к нам подошел наставник Одран.
  - Ну, что там?
  - Все нормально, - мгновенно отозвался лучник.
  - Не тебя спрашивают! - осадил его мужчина.
  - Ничего страшного, - отозвалась в свою очередь я, затягивая узел бинта. - Пару раз сменить повязку - и следа не останется.
  - Отлично, я сообщу наставнице Мадален, пусть отметит это в твоей противоожоговой практике. А вот ты, - он повернулся к Кайдену. - Незачет. Дополнительные занятия по контролю силы и пересдача через неделю. Давай, шуруй обратно на поле, хватит рассиживаться. Поработаешь над щитом пока, для этого и одной руки хватит.
  Лучник подчинился без возражений, на лице не отразилось ни малейшего недовольства даже когда пришлось натянуть обратно мокрые и драные рубашку и куртку, хотя приятного в этом, очевидно, было мало. И уже поднявшись, и сделав шаг вслед за наставником в сторону продолжающих занятие однокурсников, он обернулся и посмотрел на меня.
  - Спасибо.
  
  То, что к пациенту нужно искать дополнительные подходы, мне было ясно давно. Вот только какие - в голову не приходило. Кайден вежливо, но твердо пресекал мои попытки расковырять его скорлупу, и чем дальше, тем больше казался мне похожим своим непрошибаемым упрямством на осла, которого силой никуда не сдвинешь. А я все не могла подобрать достаточно заманчивую морковку, чтобы подвесить ему перед носом.
  И вот пару дней назад, во время беседы с директором Паскветэном, меня осенило. На следующий же день я подкараулила Кайдена после ужина, собираясь хитростью и уловками вытрясти из него обещание показать мне, как он стреляет из лука - ведь я же видела, насколько бережно он относится к оружию, даже в Школу с собой привез, хоть тут ему оно не особенно и нужно. Ведь не может это не иметь причин?
  К моему разочарованию, хитрость с уловками не понадобились. Стоило мне затронуть эту тему - и подопечный сам признался, что да, ему не хватает постоянных тренировок, но на глазах у всей школы не хочется, не любит он, когда на него толпа народу пялится, и вообще...
  Ах, как же была права наставница Мадален, когда говорила нам, что главное - понять, чего хочет человек, и тогда он сделает все, чего хотите вы! Я прямо предложила:
   - Кайден, а если я покажу тебе подходящее место - ты покажешь мне, что такое эта ваша стрельба из боевого лука? Ведь один человек - это же не толпа, верно? - я заискивающе заглянула в прозрачные светло-серые глаза.
  Он хмыкнул, окинул меня понимающе-оценивающим взглядом, и согласился.
  Хорошую поляну я знала давно - просторный прогал, чуть вытянутый в длину. Тихое место, куда можно пройти не через главные школьные ворота, а сквозь неприметный лаз в ограде. Школяры здесь бывали редко - компании для гулянок выбирали места ближе к реке и дороге, парочки для свиданий искали уголки поукромнее. То, что надо нелюдимому одиночке для любимого занятия. К ней я и вывела своего несговорчивого подопечного. Окинула взором - лес здесь словно расступился, давая солнца и простора траве, выкинувшей к середине лета колоски. Сухостоина на дальнем конце поляны, теперь уж и не разберешь, что это раньше было, все еще не упало. Обомшелую корягу, что раньше красовалась чуть ли не в самом центре, кто-то перетащил ближе к границе деревьев. А прямо между двумя мертвыми деревьями, ближе к краю, красовался пень, обросший пестрыми поганками. Я пристально вгляделась в него, потом еще раз обвела взглядом место - все в порядке. Хорошо.
  Осталось выяснить, подойдет ли она ему из его профессиональных, стрелковых соображений - но если и нет, то поискать еще что-то мы всегда успеем. Брейден велик, и человек знающий всегда найдет здесь то, что ему нужно. Я посторонилась и пропустила Кайдена вперед:
  - Смотри, как тебе?
  Лучник, в отличии от меня, долго рассматривать поляну не стал - мазнул взглядом, и приговорил:
  - Отлично.
  Деловито бросил куртку на корягу, куда аккуратнее пристроил туда же тул с луком и стрелами, и принялся мерить поляну шагами.
  - Ты только в живое дерево не стреляй, ладно? - спохватилась я. - А то мало ли. Брейден - место не простое...
  - Я помню, Шела, - насмешливо блеснул на меня глазами, обернувшийся лучник. - Ты говорила.
  Говорила. А еще сама привела на опушку в урочный час, и, положив свои руки поверх него, прошептала положенные слова, разломила жертвенный хлеб. Сама вынула пробку из сушеной тыквы и, пролив в лесную траву треть, просила лес взглянуть на этого человека и не вредить ему - если, конечно, он сам не навредит лесу. После я отдала сосуд Кайдену, бдительно проследив, чтобы он отпил не менее трети, запивая молоком половину краюхи. Оставшееся молоко и хлеб мы положили на прогретый солнцем валун, и, постояв немного в тишине, развернулись и ушли. Не оглядываясь.
  Все было сделано по правилам, и Кайден тщательно следовал моим объяснениям, но меня так и не оставило ощущение, что он все же не совсем понимает, в какое место явился. А потому, я на всякий случай повторила ему:
  - В мертвое дерево, Кайден. Хорошо?
  И смотрела на него требовательно и серьезно до тех пор, пока он не дернул углом рта:
  - Хорошо.
  Я удовлетворенно кивнула, уселась на корягу, и потянула к себе небрежно брошенную лучником куртку. Сложила и пристроила себе на колени.
  Кайден взял оставленное возле меня оружие, застегнул на талии пояс с колчаном, достал из чехла лук, расписанный быками и журавлями Эзуса, воина и покровителя воинов. Придирчиво осмотрел. После вынул тетиву, пропустил сквозь пальцы, проверяя, не отсырела ли? Цела ли?
  Убедившись, что снасть в порядке, зацепил петельку на одном конце тетивы за один из рогов, упер его в землю, и надавив своим весом, согнул тело лука, ловко зацепил еще одну петельку за второй рог. Снова осмотрел свое оружие.
  Я смотрела на Кайдена, и едва ощутимая улыбка сама собой касалась моих губ.
  Я люблю то чему учусь, то, чем буду заниматься всю жизнь, зарабатывая себе на хлеб. Мои таланты больше касаются собственно целительства, милостивая Бригита не отмерила мне великого дара к изготовлению снадобий, но я все равно люблю это занятие. И перед тем, как начать готовить очередное зелье, я точно так же придирчиво перебираю свой инвентарь. Чисты ли разделочные доски? Остры ли ножи? Те ли подготовлены пестики и ступки? Возможно, это не всегда необходимо - ведь далеко не каждому снадобью важно, в какой ступе оно будут изготовлено, в дубовой или бронзовой. Но здесь важен сам ритуал подготовки. Он не только позволяет убедиться, что все в порядке, он настраивает на нужный лад. Приводит в нужное состояние разум, чувства и силу. И когда я методично расставляю-раскладываю ножи и мерные ложки, я вся прихожу в нужное настроение. По-моему, в этом есть какое-то волшебство. Магия без магии.
  И потому, я сейчас, как никто, понимала Кайдена, совершающего перед началом стрельбы свой собственный ритуал подготовки. Действия его были привычны и размерены. Отточены годами и закреплены многократными повторениями.
  Возможно, по отдельности не все эти действия были нужны сейчас для начала тренировки - но все вместе они были лучнику совершенно необходимы. Они дарили ему успокоение.
  Я смотрела на него, и радовалась, что не стала давить на Кайдена с целью форсировать лечение, хоть и советовал мне директор Паскветэн. Все же, я оказалась права - он и так оттаивает. Уж лучше я так, потихоньку, полегоньку, без рывков. А теперь, глядишь, и веселее дело пойдет.
  Кайден ухватил пустую тетиву, и потянул ее: легко, потом сильнее, и до самой челюсти. Захватил несколько стрел, воткнул в землю у ног. Потянул из колчана еще одну стрелу, наложил на тетиву, плавным движением, будто продолжающим предыдущее, натянул ее - и отпустил. Глухо стукнуло - стрела вошла в сухое дерево, там, где вверху раздваивался ствол, ровно посередине, а Кайден быстрым смазанным движением выдернул из земли еще одну...
  Вторая, третья и четвертая стрелы вошли в сухостину еще до того, как прекратила дрожать первая, ровной строчкой от развилки вниз, пятая срезала голову поздней ромашке, последняя ушла в обросший грибами, словно бахромой, пень.
  - Ты что творишь, хулиган! А вот я тебе! - противным старческим голосом обругал его пень, выдернул из земли корешок, переломил пополам стрелу и, ловко перебирая высвобожденными гибкими корнями, удрал в гущу леса, бормоча под нос, - Вот тебе и погрелся на солнышке!
  Кайден молча проводил ворчливый пень ошалелым взглядом. Я во все глаза смотрела на лучника - ну, приятно же, ради разнообразия видеть его не хмурым, недовольным или безразличным, а вот таким ошеломленным. Тот, вдоволь налюбовавшись видами леса, перевел взгляд на меня.
  - Что это было?
  - А я тебе говорила!
  Мы заговорили разом, и его изумленный возглас слился с моим самодовольным.
  Лучник гневно сверкнул на меня глазами - ярко-голубыми на фоне ясного неба - и отвернулся с крайне независимым видом.
  Выдернул еще пучок стрел, воткнул на освободившееся место и расстрелял ни в чем не повинную древесину, с такой скоростью, словно от нее зависела его жизнь.
  Или рассудок.
  И тогда я вдруг поняла, что прямо сейчас лучше и правда оставить его одного. Не потому, что Кайдену в моем присутствии было неуютно, нет. Как раз наоборот, просто потому, что в данный момент для него никого и ничего вокруг не существовало, кроме цели перед глазами, лука в руке, поющей тетивы под пальцами. Еще успеется и поговорить, и понаблюдать. Главное, что сейчас он не тонул сам с собой в глубоком ледяном озере, а наоборот - будто вынырнул на поверхность и жадно хватанул ртом свежий воздух.
  И это хорошо. Это правильно. Значит, не только я его к свету тяну, еще и сам тянется, хоть и редко.
  Колчан опустел, Кайден отправился доставать стрелы из сухостоины, и я воспользовалась этим, чтобы его окликнуть.
  - Ты не против будешь, если я тебя тут оставлю? Хочу сходить кое с кем повидаться...
  Лучник отрицательно мотнул головой.
  - Дорогу до школы потом сам найдешь или зайти за тобой на обратном пути?
  - Найду.
  - Ну и славно.
  Я поднялась с коряги и сделала несколько шагов в сторону кленов на другом конце поляны, как меня вдруг окликнули.
  - Шела! - Я обернулась и вопросительно вскинула брови. - Тебе в лесу одной не опасно?
  Забавный вопрос. Мне не удалось удержать улыбку. Только вызвана она была не тем, что он спросил, а внезапным проявлением заботы, которую сам Кайден почти наверняка не осознал. Он ведь тоже остается один, но о себе почему-то не подумал.
  - Нет, не волнуйся. Лес не трогает учеников.
  Мой подопечный серьезно кивнул и вернулся к прерванному занятию, а я с легким сердцем зашагала по направлению к березовой роще. Давно я не навещала прабабку, думаю, она мне будет рада.
  Березовая роща встретила меня музыкальным шелестом, игрой солнечных бликов в трепещущей листве и свежим ветерком, который гулял здесь всегда, даже в самую безветренную погоду, приветствуя каждого прибывшего и обозначая границы владений сильфиды .
  Она нашлась в самом центре, где тонкие белые стволы расступались, образуя небольшой идеально круглый пятачок пустой земли, посередине которого лежал плоский гранитный валун-жертвенник. В Брейден за помощью люди приходили нечасто, разве что от величайшего отчаяния сыскать ее где-либо еще, но каждый знал, что с пустыми руками к фейри и соваться нечего. Даров на камне сейчас не наблюдалось, зато наблюдалась сама Лавена.
  Она кружилась в воздухе под музыку листьев, лишь изредка касаясь нагретой поверхности самыми кончиками пальцев и снова взмывая вверх. Радужные стрекозиные крылья за спиной трепетали, отражая солнечные лучи, развевались полупрозрачные, будто сотканные из воздуха одежды, то и дело обрисовывая соблазнительные контуры идеального женского тела.
  При моем появлении музыка ветра оборвалась на дрожащей ноте, и сильфида, завершив пируэт, плавно опустилась на камень.
  - Шела! Какой неожиданный визит! - А вот старческого брюзжания в звенящем юном голосе хватило бы не на одну ворчливую старушку. Да еще по-совиному желтый, жесткий, мудрый взгляд выдавал в прекрасном видении уже несколько веков совсем не юное создание.
  - Прости, - искренне извинилась я, присаживаясь рядом. - Было очень много дел...
  - Как его зовут? - тут же деловито осведомилась прабабка.
  - Учеба его зовут, у-че-ба! - Я обреченно закатила глаза. Родственники, будь они даже фейри, иногда мало чем отличались друг от друга.
  - Ну тогда у тебя нет совершенно никакой уважительной причины, чтобы так беспардонно пренебрегать моим обществом! - Желтые глаза опасно сверкнули. Будь я обычным человеком, то, наверное, улепетывала бы уже со всех ног (даже зная, что это бесполезно, все равно что от ветра убегать), а так только возмутилась:
  - Так и когда я должна была к тебе прийти?!
  - Вчера. А лучше, позавчера, на всякий случай.
  - Да, даже если тебя не было! - едко поддакнула я.
  - Да, - кивнула вечно юная бабушка, и мой сарказм пропал даром. Оставалось только вздохнуть и попытаться оправдаться:
  - Мне директор нового подопечного навязал. Очень запущенный случай...
  - Страх? Неуверенность? Озлобленность?
  - Отчаяние... - вздохнула я. - Очень злое отчаяние.
  - У-у-у... - сочувственно протянула Лавена. - Но он хоть хорошенький?
  - Кто о чем, а фейри все о развлечениях, - поддразнила я.
  - Девочка моя, без развлечений в этом мире жить очень скучно. И тебе следовало бы об этом помнить.
  - Мне нравится то, чем я занимаюсь!
  - Ты просто еще не знаешь, что именно теряешь, - наставительно отрезала прародительница. - А у этого лучника очень красивые глаза.
  Я открыла было рот, чтобы возмутиться, к чему был расспрос, если про Кайдена она уже знает, но Лавена стремительно сменила тему и возвращаться к предыдущей было уже бесполезно.
  О том, что в моей далекой родне были фейри знали не многие, хоть и многие - особенно маги - это интуитивно чувствовали, даже если не могли это ощущение внятно описать. Кровь не водица, особенно такая кровь. Спустя три поколения в потомке сильфиды не было уже ни крохи магии леса, и, тем не менее, все его жители безошибочно ее узнавали. Лавена сама нашла меня, стоило мне первый раз пересечь границу Брейдена.
  Когда рождался ребенок-полукровка, дивный народ сам решал, чего в нем больше - человека или фейри. Во втором случае младенца они забирали, не сильно интересуясь мнением второго родителя на этот счет. А в первом оставляли - или же подкидывали - людям.
  Полукровкам жилось нелегко - чужие и здесь, и там. Их не то, чтобы боялись - раз фейри от них отказались, значит, не прижилась в них в нужной степени злая и коварная лесная кровь. А просто относились как к увечным, второсортным, с врожденным неискоренимым изъяном. Не люди ведь - нелюди.
  Мои родители в Вирш перебрались из села еще до моего рождения, спасаясь как раз от этого клейма. В матери хоть лесной крови и была жалкая четвертинка, а все равно, когда отец на нее глаз положил, односельчане на него смотреть косо стали. Вот он и не выдержал. Спокойно пожить без шепота за спиной смог, правда, только отец. Мама умерла родами...
  А так, полукровок и прочих потомков лесных жителей даже в школу раньше не принимали. Только директор Паскветэн, заняв эту должность, пустил их на порог и тепло принял. Ученики, если поначалу и роптали, то привыкли быстро. Маги вообще быстро привыкают ко всяким странностям. Хотя все равно о родстве с лесом на каждом углу трубить было не принято. Вот и я помалкивала.
  - Кстати, ты мне не поможешь? - когда сильфида закончила делиться своими новостями, я полезла в сумку. - Нам тут задание по травоведению дали, а я что-то вообще не понимаю, как это сочетается.
  - Ну давай, - с притворным недовольством вздохнула прародительница, которая вообще-то обожала упиваться собственной мудростью и важностью. - Я тут, кстати, еще насчет твоих веснушек подумала, а что, если?..
  Остаток дня мы провели, валяясь на камне, обсуждая травы, новейшие и эффективнейшие способы сведения веснушек, Нольвенн и ее ухажеров, и поедая принесенные мной для прабабки гостинцы. Дивный народ при всем своем могуществе совершенно не умел печь булочки с маком.
  
  Возможность заниматься стрельбой пошла больному на пользу, однозначно.
  А иначе чем объяснить резкое сокращение количества драк, в которых он успел поучаствовать? Или затеять. И, подозреваю, что я еще не обо всех знала - в конце концов, залечить разбитые костяшки способна не только я, а желающих оказать помощь бравому лучнику среди целительниц было хоть отбавляй! Девичьи сердца трепетали при виде страдающего героя, их хозяйки млели и сладко обмирали, а я скрежетала зубами - вот зачем они его поощряют?!
  Вот, если бы вместо этого дурацкого восхищения его драки встречали общим неодобрением, глядишь, он бы сдержаннее себя вел. А так - нотации ему читала одна я. А что такое - одна я, против толпы восторженных поклонниц? Ничего, я так считаю. Воспитательный момент похоронен полностью...
  Мысли о том, что воспитывать зрелого мужика, наемника и сложившегося человека занятие зряшное, я от себя гнала.
  Ну, он же не дурак. Не сволочь и не истерик. Ему не доставляют радости чужие боль или унижение. Так какого ж демона он вспыхивает по малейшему поводу?!
  А еще, после той прогулки Кайден перестал шарахаться от своего целителя. От меня, то есть. И хоть делиться тем, что его угнетает, тоже не спешил, но это уже был успех. Который я собиралась развивать - и потому, в этот выходной мы с Кайденом снова шли в лес, на облюбованную полянку.
  На этот раз он не надел кожаную куртку факультета боевиков, на нем была зеленая котта с капюшоном, традиционный наряд наемников-стрелков. Колчан с луком и стрелами он сегодня закрепил за спиной, а на поясе висели перчатки. Я спускалась по широкой лестнице первого этажа, и уже видела его, ожидающего меня внизу, когда раздался истошный женский крик.
  Я птицей слетела в холл, и выскочила за двери вслед за опередившим меня Кайденом, протолкалась сквозь моментально образовавшуюся толпу - и онемела. Язык присох к небу.
  С Грейгом мы дружили на тему веснушек. Он рассказывал мне, какими народными средствами пользовались в его краях - а я делилась премудростью, которую мне щедро сыпали наставники и Нольвенн с Лавеной. Помогало одинаково плохо.
  Огненно-рыжий парень, мой ровесник, жутко стеснялся своей девичьей склонности к красоте, и потому давали друг другу советы и делились результатами мы с ним тайно. Встречаясь случайно где-нибудь в одном из школьных переходов обменивались кивками-улыбками, и спешили дальше каждый своей дорогой. Для боевика, он был на редкость приятный - не насмешничал и не задирал нос, не пытался доказать всему миру, какой он великий и непобедимый воин. Веселый, улыбчивый, симпатичный. Однажды на нашу тайную встречу притащил букетик лесных фиалок. Я тогда, помнится, жутко распереживалась, что это ухаживание, и вот тут-то и придет конец нашему замечательному общению, но напрасно паниковала - это был просто знак дружеского внимания. Приятный и, что скрывать, лестный.
  А теперь Грейг лежал на каменных плитах двора в неестественной позе, из уголка его рта сочилась алая тонкая струйка, а из груди, пробитой насквозь, вырастал высокий тонкий стебель. Ничего более жуткого я не видела...
  И, видно, не только я - в зловещем молчании смотрели мы, школяры вперемешку с наставниками, как вслед за стеблем из раны разворачиваются резные листья, а на вершине побега набухает овальная головка цветка, прикрытая чашелистиками. Смотрели, как раскрывается тугой бутон, как разворачиваются в венчик цветка багровые лепестки.
  Получившийся цветок был прекрасен. Меня затошнило.
  А от бутона, чудовищного в своей красоте, разносился по широкому школьному двору голос...
  Завораживающий, чудесный, журчащий ручьем и звенящий птичьими трелями голос не уступал в красоте пурпурному цветку. Слова его падали на камень певучими хрусталиками и разлетались острыми осколками.
  Голос говорил о нарушении Договора.
  Голос говорил о том, что была убита фейри - и Брейден требует выдать ему убийцу на суд. И дает на это срок в одну неделю, а по ее истечении Брейден возьмет у Школы новую кровь, чтобы маги не забывали - Договоры следует чтить. И так будет до тех пор, пока виновный в нарушении древнего договора не будет покаран - одна жизнь в одну неделю. Если же маги откажутся выполнять требования фейри, и не восстановят нарушенный договор, то Брейден возьмет себе эту землю, и все, что на ней есть так же, как некогда ее и дал...
  И как только отзвучал последний звук, как только стихло эхо последнего слова, все вокруг резко пришло в движение.
  Кто-то из наставников бросился к телу Грейга, кто-то слепил вестника и послал его в сторону главного здания, где располагался директорский кабинет, прочие же, словно опали с них цепенящие чары, принялись сгонять школяров внутрь. Мы, испуганные, растерянные, бестолково толпились, как стадо овец, не знающее, куда идти и не слушающее пастуха. Я же, ко всему прочему, то и дело подымалась на цыпочки, озиралась в попытках найти взглядом Кайдена.
  В холле нас всех попросили не расходиться, а успокоиться и подождать немного здесь. Зря они это сказали. Ученики загомонили, какая-то девушка зарыдала, не скрываясь, ей в голос вторила другая, неподалеку мальчишка лет тринадцати в балахоне демонолога кричал, что его отец этого так не оставит...
  Я, наконец, сумела отыскать Кайдена - с противоположной от меня стороны, возле стены, мрачного, как и всегда, и почувствовала, как мне легчает, а тошнота, появившаяся еще во дворе от созерцания дивного цветка, отступает. На задворках мелькнула мысль - ну, надо же, а я и не знала, что лесовики так умеют! Мелькнула - и пропала, растворившись в ворохе куда белее насущных забот.
  После нас расспрашивали. Кто где был, кто что видел. Кто знает, что случилось или может рассказать что-то полезное. Наставники пытались прояснить ситуацию хоть как-то, собирали сведения по крупинкам, и мне на миг стало их жалко - они ведь знают не больше нашего, но должны как-то справляться с ситуацией, выяснять подробности происшествия, искать подонка.
  В то, что убийцей мог быть кто-то из наших, я не верила. Я здесь пять лет учусь, я знаю здесь если не всех, то почти всех, здесь нет, просто не может быть тех, кто способен на подобное! На месте наставников, я бы искала чужака.
  Фейри были не слишком щедры на информацию - они не сказали, ни кто был убит, ни как, ни где. Сказали только, когда - ровно семь дней назад, в прошлый выходной. Как при таких исходных данных можно кого-то найти, я не представляю. Да уж, врагу не пожелаешь решать такую задачку.
  Хорошо, что я не учитель и это не мое дело, думала я, а внутри живота клубком собирался страх от мысли, что за неделю наставники могут и не успеть. И тогда лес возьмет новую жертву. Выберет случайным образом - и не помогут здесь ни боевые навыки и умения, ни родство с фейри, ни многочисленные школьные зашиты. Лес пройдет их, не потревожив - я сама слышала, как наставник Йохан говорил наставнице Мадален, что ни один из защитных контуров не был задет.
  Я вдруг, внезапно, осознала, насколько беззащитна. Перед силой Брейдена ничто вековые заклятия, наложенные на стены школы, от него не спасут заговоры и обереги. Не удержат двери и замки - как не удержали ворота.
  Я совсем отвлеклась от общего опроса, ушла в свои мысли, и очнулась лишь от громкого крика:
  - Это он! Это он, он, он убил!
  Отметила для себя, что говорящий явно находится в истерике, повертела головой, разыскивая крикуна, и обомлела - смутно знакомый парень-теоретик, третьекурсник, кажется, указывал на Кайдена.
  А вокруг нарастал согласный ропот.
  Ему припомнили все. Драчливость, нелюдимость, язвительность и неуживчивость. Нет, сначала-то кто-то вспомнил, что в тот день видел, как Кайден собирается в лес, что был при оружии, потом кто-то другой заявил, что мой лучник - вообще, единственный в Школе, кто держит боевое оружие, потом... А вот потом начался откровенный бред. Выкрики, обвинения и нарастающий согласный гомон.
  Я слушала - и не могла поверить. Эти люди, вообще, вменяемы?! Обвинить кого-то только на том основании, что этот кто-то умеет стрелять? Да они все рассудком тронулись от страха! Ведь ничего, ничего еще не известно - с чего взяли, малохольные, что фейри вообще убили оружием, а не магией, к примеру? Из того, что я лично, знала про обитателей Брейдена, можно было с уверенностью заявить - да чхали они на человеческие мечи и стрелы с присвистом! Так причем здесь наличие (или отсутствие) навыка обращения с оружием?!
  Проталкиваясь локтями сквозь плотную толпу ближе к Кайдену, я тихо костерила его сквозь зубы - создал же себе репутацию, полудурок!
  А вокруг все было плохо - уровень агрессии возрастал, люди, не отошедшие толком от испуга, накручивали друг друга, подстегивали, и недавний страх грозил вот-вот найти себе выход. И нас тут всего двое - а такую толпу, да еще толпу людей, одаренных магически, я успокоить не смогу. Даже половинную не смогла бы - слишком уж силен накал страстей. Не под силу.
  Я уже приготовилась попытаться все же, несмотря ни на что - как пришло спасенье. Оттуда, откуда я совсем позабыла его ждать - а зря. Наставнику Одрану понадобилось всего два слова и один пасс, чтобы охладить горячие головы. Причем, в прямом смысле. Холодом пробрало до самых костей, и даже глубже.
  - Молчать всем! - густой низкий бас ударил в уши, и желающих воспротивиться приказу не нашлось.
  У меня с плеч словно здоровенная плита упала - пусть пальцы на ногах занемели от холода, а все тело покрылось мурашками, пусть от звуковой атаки боевого наставника заложило уши и заныли зубы, но мой дар целителя душ явно говорил - агрессия пошла на спад. Опасность, что ученики прямо здесь и сейчас устроят самосуд, миновала, спасибо Бригите и наставнику Одрану!
  А потом из-за массивной бородатой фигуры боевого мага выступил директор Паскветэн. Обвел собравшихся мудрым, печальным взглядом. И, не знаю, как остальным, а мне сразу стало нестерпимо стыдно, безо всякого магического воздействия. Как я могла подумать, что директор бросит своих учеников на произвол судьбы?
  Директор Паскветэн заговорил - и говорил он все то, что я до того думала. Что пока ничего не известно, и рано кого-то обвинять, но он уверен, что до тех пор школяры не станут делать глупости. И после тоже не станут - виновный будет наказан согласно Договору. Ведь все его поняли, верно?
  Я сердито пыхтела - конечно, они его поняли! Нашего директора попробуй, не пойми. Он у нас справедлив, но суров. Тем и славен!
  Пока я мстительно представляла, что директор Паскветэн сделает с ослушником, если такой вдруг случится, он продолжил:
  - И кстати. Кайден, ты ведь был в лесу не один?
  - Нет, - буркнул в ответ мой лучник.
  Я окинула его придирчивым взглядом, и чуть не взвыла. Опять замкнулся! Вид мрачный, взгляд потух, и в линии рта, в набыченных плечах, во всей его фигуре читается обреченность и готовность продать свою жизнь подороже.
  Я молча, но от души выругалась в адрес мерзавца, убившего фейри - и разом пустившего демону под хвост весь мой труд. А я недавно как раз отчиталась директору об успехах - и где они теперь?
  Пока я проклинала про себя убийцу, допрос продолжался:
  - С кем ты был, скажи нам пожалуйста?
  - С Шелой, - голос Кайдена подвел. Он откашлялся, и повторил: - С Шелой Кассади. Целительница, шестой курс.
  Директорский взгляд остановился на мне:
  - Это так, Шела, ты была в лесу с Кайденом в тот день?
  - Да! - уверенно и твердо отозвалась я.
  - И вы были там вместе все время? - пытливо уточнил директор, пристально глядя на меня.
  И неожиданно для самой себя, я и на этот вопрос так же уверенно и твердо ответила:
   - Да!
  Директор кивнул, будто ни на миг не усомнился в этом, и будничным тоном обратился к остальным:
  - Ну что ж, если с этим вопросом разобрались, то пока все могут быть свободны. Расходитесь по своим комнатам, и постарайтесь вспомнить, кто где был в тот день, что видел и что делал. Это может быть важно - нам необходима ваша помощь, и значение может иметь любая мелочь.
  С этими словами кивнул всем, и развернулся к выходу. Школяры, словно только этого и ждали, хлынули в разные стороны - к дверям, к лестнице, просто в разные стороны - искать друзей, делиться впечатлениями, обсуждать последние страшные события. Я застряла в этом водовороте, а когда он рассосался - Кайдена в холле не было.
  Не-не-не, его нельзя сейчас одного оставлять, он же там себе такого в дурной своей башке наворотит!
  Куда он мог деться? Замерев на пару мгновений в раздумьях, я подобрала юбку и бегом кинулась к его комнате.
  Я, тяжело дыша, вылетела на нужный этаж, когда лучник уже взялся за ручку двери. Испугавшись, что он там забаррикадируется, и из двойной раковины его уже точно не выковыряешь, я его окликнула.
  Кайден обернулся на мой голос резко, зло, раздраженно дернул уголком рта. И взгляд серо-стальной, тяжелый, какой-то неуловимо чужой резанул почти материально.
  - Чего тебе?
  Сходу ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому я просто молча преодолела разделяющее нас расстояние, выравнивая дыхание и судорожно прокручивая в голове возможные слова. Все они казались какими-то неподходящими.
  - Я просто хотела...
  - В утешении не нуждаюсь, - отрезал лучник, обрывая меня на полуслове.
  - ...спросить, ты в лесу тогда ничего не видел случайно? - я исправилась на полпути, но выбор темы оказался в корне неверным. Кайден сощурил глаза, и я машинально отметила, как побелели костяшки пальцев, сжимающих ремень переброшенного через плечо колчана.
  - Чего вокруг да около ходить? Давай прямо - не я ли прихлопнул лесовичку? Сначала соврала, теперь задумалась? Вдруг не за того вступилась по дурости? - Он не кричал, но тембр голоса набирал обороты, становился все глубже, злее и... страшнее.
  За все это время мне не раз и не два приходилось наблюдать и гасить вспышки его ярости, но вся разница сейчас заключалась в том, что направлена она была на меня. И это отчего-то выбило меня из колеи. Я растерянно молчала, а Кайден продолжал наступать - еще и в прямом смысле. Он сделал шаг вперед, прижимая меня к стене так, что показалось, сейчас придушит.
  - Что ты от меня хочешь? Поклясться тебе? - помимо дикой злости в его голосе мне примерещилась еще и какая-то совершенно мальчишеская обида. - Или с поклонами в ножки упасть? Благодетельница! Спасительница! Защитница обиженных, обделенных и умалишенных!
  Кулак взметнулся в воздух, и, прежде, чем я успела окончательно испугаться, врезался в стену, рядом с моей головой. Как мне показалось, аж с хрустом. А в следующее мгновение Кайден шумно выдохнул, бессильно уронил руку и ткнулся в холодный камень уже лбом. К счастью, не с целью этот камень проломить.
  В коридоре воцарилась тишина.
  Я чуть помедлила, прислушиваясь к ней, и к насильно выравниваемому дыханию над моим плечом, а потом взяла его за руку. На ссаженной коже уже выступили многочисленные капли крови, а кисть начала наливаться ушибом, способным лишить руку дееспособности на несколько дней. Я накрыла его ладонями с обеих сторон и начала шептать заговор. Вслух. Последнее было не обязательным, внутреннего речитатива для концентрации и направления силы тоже бы вполне хватило, но мне показалось, что тихое, мерное звучание древних слов сейчас будет явно не лишним.
  - Я этого не делал.
  Когда я закончила, Кайден оторвался от стены и посмотрел мне в глаза.
   - Я верю.
  ...твердо и уверенно соврала я второй раз за день.
  
  Идти после случившегося в лес было страшновато. Да что там страшновато - попросту жутко. Но мне нужны были хоть какие-то ответы. Хоть на капельку больше сведений, чем то, что мы услышали от зловещего цветка. Правда, прежде чем нырнуть в густую тень под деревьями, я долго собиралась с духом, уверяя себя, что в послании не было ни слова о том, что ученикам теперь запрещено пересекать границы Брейдена.
  Ни громов, ни молний. Только зловещая тишина. Уже после нескольких шагов по шуршащему лесному покрову я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Замерла, огляделась, но никого не увидела. По спине пробежал неприятный холодок, я решительно выдохнула, сжала кулаки и зашагала уже быстрее, выбирая кратчайший путь до березовой рощи. Сверлящий взгляд в спину не покидал меня до того самого момента, как смешанная чаща расступилась перед рядом деревьев с белоснежными стволами. А я поняла, что невольно выдохнула облегченно, когда ступила во владения сильфиды.
  - Так и знала, что ты придешь, - прозвучавший откуда-то сверху звонкий голос прабабки заставил вздрогнуть и подпрыгнуть на месте.
  Она сидела на одной из тоненьких ветвей, подрагивающих от малейшего дуновения ветра - по сути просто висела в воздухе - прислонившись спиной к стволу. Одна нога согнута, другая покачивалась, щекоча кончиками пальцев мелкие зубчики листьев.
  - Расскажи мне, что случилось.
  - Была убита фейри, - Лавена произнесла это почти равнодушно, но в воздухе ощутимо запахло грозой.
  - Это мы поняли. Но кто? Как? И почему вы решили, что виноваты ученики школы? Есть какие-то следы?
  Сильфида вспорхнула с ветки и в мгновение ока оказалась прямо передо мной, желтые глаза вперились в мои, будто прародительница меня подозревала в убийстве.
  - Ты не просто так спрашиваешь, - отчеканила она.
  - Конечно, не просто так! Моего друга убили! Человека, который уж точно ни в чем не виноват. А через неделю вы собираетесь убить еще кого-то. Такого же невиновного.
  - Есть еще причина, - фейри отодвинулась.
  - В нашей школе нет убийц, - отрезала я. - Все знают о Договоре и чтут его.
  - Если бы это было так, тебя бы здесь сейчас не было, - Лавена пожала плечами. - Но ты пришла искать истину. И не для себя. Кого-то обвинили?
  Я досадливо прикусила губу - иногда прародительница была откровенно невыносима, хотя бы потому, что уж чересчур проницательна. Не самое приятное ощущение, когда тебя читают, как открытую книгу.
  - Моего подопечного. Кайдена.
  - Хм... - задумчиво протянула сильфида, поглаживая березовый ствол. - Не исключено. Кандидатура не лучше, не хуже других.
  - Расскажи, что вам известно, - снова взмолилась я. - Я не верю, что...
  - Ты не хочешь верить. Это разные вещи, - хмыкнула прабабка и поманила меня в глубь рощи. - Пойдем присядем.
  Мы снова устроились на камне. Только на этот раз не было слышно музыки, деревья шумели тревожно, а ветер то и дело печально вздыхал, обдавая лицо неприятно холодным дуновением.
  - Убили дочь метсавайма , будущую хранительницу, - помолчав, произнесла наконец Лавена, и мне показалось, что в это мгновение даже земля под ногами протяжно простонала.
  Даже мне слегка не по себе сделалось. Метсаваймы - могущественные фейри, справиться с ними не каждому под силу. Хотя это могущество могло и сыграть с лесовичкой злую шутку - она наверняка не ждала нападения. К тому же была еще слишком юна и неопытна. Я помнила, как лес праздновал ее рождение четыре года назад.
  А еще это отметало крутившуюся в голове версию, что фейри напала сама и получила по заслугам. Хранителям леса до людей не было никакого дела, если только люди не наносили вред их хозяйству.
  - Это сделал маг, - продолжала прабабка, глядя совиными глазами в пустоту. - Он забрал всю ее силу до последней капли.
  - Зачем? - невольно озадачилась я. Сила фейри уж больно специфическая. Они с той, что владеют маги, как дети одного отца, рожденные разными матерями - семя брошено одно, но взрощено оно совершенно по-разному. Собственные способности за счет фейри не усилишь - двум разным братьям близнецами не стать.
  Лавена пожала плечами - на этот вопрос у нее ответа не было.
  - Убийство замаскировали. Кусочек ее силы отправили гулять по лесу, будто это сама Сиэла, поэтому все раскрылось не сразу. Метсавайм был в ярости, когда узнал. Он хотел смести школу с лица земли, а то и до Вирша дотянуться. Но мы чтим Договор.
  - А с чего вы взяли, что это именно кто-то из школы?
  - Мы знаем.
  - Откуда?!
  Сильфида не ответила. Просто посмотрела на меня долгим немигающим взглядом. И стало ясно - в этом сомневаться не приходится.
  - Но если вы знаете это, неужели не можете вычислить убийцу?
  - Одно знание другому не равно. Мы, девочка моя, не всесильны.
  Я замолкла, кажется, исчерпав насущные вопросы. Сказанное Лавеной совершенно ничего не прояснило, кроме того, что исключило вероятность чудовищного недоразумения. И круг подозреваемых не особенно сужало - убить юную беззаботную фейри не так уж и сложно при должной подготовке. Обмануть всех кусочком шатающейся по лесу силы - тоже. Умно, да, но не сложно. На это способны даже первокурсники. Прикусив губу, я рассматривала носки туфель, выглядывающих из-под подола, и мучительно пыталась понять - ради чего? Мотив мог прояснить хоть что-то...
  - У меня тоже есть вопрос, - прервала мои размышления прародительница. - Почему ты уверена, что он невиновен?
  Я сморгнула, не сразу сообразив, о ком идет речь. То, что я пришла сюда не только за истиной, но и за оправданием собственного вранья, слегка подзабылось.
  - Я не уверена. Я просто не вижу причин, почему виновным должен оказаться именно он!
  Бабка продолжала смотреть на меня, явно не считая это пояснение окончательным.
  - Я за него вступилась сегодня и хочу знать, что сделала это не зря. Мне это душевного спокойствия прибавит. И веры в человечество!
  Сильфида хмыкнула себе под нос и по-кошачьи прищурив глаза, пообещала попробовать выведать что-нибудь еще. Исключительно ради моего душевного спокойствия. И веры, конечно же.
  Начало смеркаться. Я покосилась на неумолимо удлиняющиеся тени и засобиралась обратно в школу. Ночной Брейден не особенно воодушевлял меня и в мирные времена, а уж после всего случившегося - и подавно. Хоть Лавена и заверила, что договор пока что по-прежнему в силе и ученикам в лесу ничего не грозит.
  Но, сделав несколько шагов прочь, я все-таки обернулась и чуть срывающимся голосом задала последний вопрос:
  - Я понимаю условия Договора. И пойму, почему вы заберете жизнь убийцы, кто бы он ни был, и какие цели ни преследовал. Но за что должны погибать невиновные?
  - Жизнь за жизнь. - Желтые глаза сильфиды в сумерках отсвечивали, как два фонаря над главным входом в школу. - Смерть убийцы не восстановит равновесия. Каждая сторона должна понести жертву.
  - Но если убийцу не найдут в течение недели? Жертв в школе станет больше.
  Сильфида на меня не смотрела. Она ласкала кончиками пальцев ветер, словно успокаивала испуганного детеныша, потерявшего мать. Я подождала чуть-чуть и, не дождавшись реакции, повернула к школе.
  - Вы нарушили Договор, не мы. Вы виновны. И за то, что он все еще в силе, вам и платить, - прилетело мне в спину.
  Больше вопросов у меня не было.
  
  * * *
  
  Мне не хотелось никого видеть.
  Я бы не появился на занятиях на следующий день, если бы не подумал вовремя о том, что этим только укреплю всеобщие подозрения в собственной виновности. Неприятный навязчивый голосок в голове твердил, что мне на это наплевать и пусть катятся они все куда подальше. Но разум все же взял верх.
  И я бы не пошел никуда с постучавшейся ко мне после занятий Шелой, если бы не данное директору обещание. Впрочем, когда она сказала, что хочет прогуляться в лес, я вдруг понял, что сам не прочь вырваться ненадолго из замковых стен. Если уж у меня нет возможности убраться отсюда подобру-поздорову, так хоть создать иллюзию побега.
  Она привела меня под старую иву на берегу заросшего ряской пруда. Мы уже бывали здесь пару раз, хорошее место. Спокойное. Самое то, чтобы, как целительница, закрыть глаза и предаваться медитативным думам. Если бы только еще медитации мне помогали.
  Болела голова. Просто зверски, усиливая застарелое, устоявшееся уже желание умереть. Я прислонился спиной к древесному стволу, оперся на него затылком, и старался лишний раз не шевелиться. Шела, уже некоторое время сочувственно сопевшая рядом (и как только эта девица умудряется чуять всякий раз мое состояние?), тихонько вздохнула и встала на ноги.
  На мое неопределенной шевеление - мол, куда собралась - она только дернула плечом:
  - Подожди!
  Она придирчиво осмотрелась и потянулась к веткам ивы. Большая их часть свисала над самой водой, а те, что были над нами мерно покачивались слишком высоко. Шела поднялась на цыпочки, руки вскинула, пытаясь зацепить прозрачными пальчиками дразняще свисающие ветви. Вытянулась вверх вся, как тетива, надетая на рога тугого боевого лука. Гибкая, тонкая. Против солнца, кажется, на просвет видна. И лучи в волосах запутались.
  Я испытал что-то, похожее, пожалуй, на отцовское любование и щемящую тоску. Сдохну скоро - и никогда у меня не будет такой девушки. Только девки гулящие.
  Моя лекарка опустила руки, размяла затекшие мышцы, упрямым взглядом выискивая веточку посговорчивее. И вновь потянулась пальцами к зеленой кроне. Молодая грудь упруго натянула платье. Я замер - и даже головная боль заинтересованно притихла. Изогнутая спина, голова запрокинута и рот приоткрыт - так ей легче дышать, увлекшейся. Контур груди, то ли подсвеченный, то ли размытый солнцем. Организм отозвался - слушай, а может, ну его, умирать? Чего мы там не видели?
  Я толкнулся и встал, не давая набрать силу неожиданному безобразию. Выше ее на голову с лишним оказался. И как раньше не замечал? Вскинул руку и сорвал ей ветку - бери, раз уж так хочется. Девушка радостно пискнула, и вцепилась в подношение - ну надо же, вот вам и целительница шестого года обучения! Я снисходительно смотрел на ее рыжую макушку, а она сосредоточенно обрывала с ветви листки, а потом вдруг протянула прутик мне:
  - На, погрызи!
  Видно, на моем лице так явственно отразилось сомнение в ее душевном здоровье, что Шела обиженно пихнула меня локтем в грудь, старательно пряча в глазах смешинки:
  - Ивовая кора - хорошее лекарство! Поможет от головы.
  И уставилась выжидательно. Испытания она на мне проводит, что ли? Вот нахалка! Но упрямиться не стал - зажал в зубах палочку и, снова устроившись в корнях старой ивы, мерно грыз ее, под умиротворяющий плеск реки и шелест листвы.
  Шела сегодня тихая была. Нотаций не читала, в душу не лезла, прикрываясь ненавязчивыми беседами, просто сидела, обхватив колени руками и смотрела на воду. Неподвижная вся, только пушистый кончик рыжей косы от ветра колыхался и щекотал колоски травы.
  И от этого даже появлялось ощущение, что она не в качестве очередного душеспасительного сеанса меня сюда потащила, а просто так. Посидеть рядом, помолчать каждый о своем. Насколько это было близко к истине - я не имел ни малейшего представления, но думать так мне нравилось. Это давало чувство какого-то внутреннего равновесия и... нормальности.
  Если бы еще она мне поверила...
  Когда в наступающих сумерках мы засобирались обратно в школу, я отбросил в сторону измочаленный прутик и только тогда с некоторым удивлением отметил - голова не болела.
  
  ГЛАВА 3
  
  Иногда меня удивляла гибкость человеческого разума. Вроде бы, с момента показательного убийства Грейга прошла всего пара дней, а эта утрата уже начала бледнеть. Еще только вчера ночью я шмыгала тайком носом в своей постели, а сегодня утром уже бегала по школьным переходам из класса в класс, и замок мерно гудел голосами школяров и наставников. Нет, про эту смерть не забыли - но рана начала затягиваться.
  Отчасти, такому отношению способствовал возраст большинства обитателей нашего славного заведения - отчаянно молодые, они всерьез не верили в собственную смертность. Но, по большей части, это было заслугой преподавателей, заваливших своих подопечных с головой учебой, чтобы нам некогда было предаваться хандре и раздувать панику.
  Наставница Мадален в этом вопросе выделялась усердием даже на общем фоне. Целители всех восьми годов обучения падали с ног от нагрузки. Не знаю, кто как - но лично я, возвращаясь в комнату, валилась на кровать, и мечтала лишь о том, чтобы меня никто не трогал. Часов двадцать, хотя бы. Увы, мечтам моим сбыться было не суждено. На следующий день гонг будил учеников рано утром, и гнал на занятия, где заботливые преподаватели снова закапывали нас в знаниях с головой.
  О том, что происходит в школе за пределами учебных классов, я узнавала от Нольвенн. Их куратор не был столь сногсшибательно заботлив, как наш, и у подружки оставалось немного времени и сил на общение.
  Так, к примеру, я узнала, что, лишившись подозреваемого в лице Кайдена, общественное мнение нашло новых виновников всех наших нынешних бед. На этот раз в подозреваемых оказались демонологи, всей специальностью. Ничего удивительного в сущности: демонология - направление очень узкое, склонность к нему встречается не слишком часто и популярностью не пользуется, даже среди магической братии. Очень уж "неаппетитная" это профессия. Никогда ее представители не ходили в общественных любимчиках.
  Услышав об этом, коллегам-демонологам я посочувствовала, но с изрядной долей облегчения. Меня, все же, очень беспокоила возможность того, что случившееся попытаются поставить в вину Кайдену. Что у кого-нибудь взыграет ретивое, и жажда справедливости пересилит уважение к директорскому запрету. А что мой лучник может сотворить, загнанный в угол, я боялась себе представить.
  Еще в школе стало известно, что убита была молоденькая метсавайма. Я не делилась полученными от бабки сведениями, но не была удивлена, когда эти слухи разошлись среди школяров. Глупо было бы думать, что только у одной меня есть личные связи с лесом. За время обучения они успевают появиться практически у всех. Кого-то с Брейденом связывало, как и меня, родство разной степени близости. Кого-то деловые или дружеские отношения, а кого-то и романтические.
  В конце концов, парни - это всегда парни, и будь они хоть сто раз маги, но все равно будут падки на экзотическую девичью красу, а лесовички - прекрасны, как одна. Либо умеют такими показаться. И они вовсе не прочь подарить свою благосклонность симпатичному и горячему молодому человеку. Тоже, те еще ценительницы мужской красоты.
  И все же, кому могла помешать метсавайма? Или кто из школы мог додуматься совершить такое - намеренно переступить через Договор, прекрасно осознавая последствия?
  Занятая этими мыслями, я привычно делала ежевечерние дела, когда в дверь постучали. Вернее - стукнули. Судя по всему, кулаком.
  Я открыла дверь и ахнула. Но не от удивления, а от веса лучника, рухнувшего мне навстречу. С ловкостью, которой сама бы от себя не ожидала при иных обстоятельствах, я успела прихватить за куртку запнувшегося о порожек Кайдена, и отступила назад. Он выровнялся и, не доверяя неверным ногам, оперся спиной о стену.
  - Кайден, где ты был?! - задохнулась от ужаса я, разглядывая его шатающуюся фигуру.
  Избили? Прокляли?!
  - У демонологов!
  - Что вы там делали?!
  Нет, некоторые подозрения у меня были, да и запах я уже опознала, только вот в голове у меня догадка не укладывались.
  - Пили! - триумфально выдало мое великовозрастное чадо.
  Ну вот. Лучше бы прокляли! Ну кто? Кто в здравом уме пьет с демонологами?
  - Что вы пили? - Кайден начал оседать, и я принялась его тормошить - похлопала по щекам, распустила шнуровку рубахи на шее, потом принялась с силой растирать кончики пальцев и мочки ушей, пытаясь привести в чувство. Ну, или хотя бы удержать в сознании.
  - Не знаю, но оно горело!
  Ну, и что мне с ним делать? Он сейчас уснет прямо здесь, и дальше что?
  Я растерянно разглядывала взрослого, сильного мужчину, наблюдавшего за мной из-под полуопущенных ресниц, и решительно не представляла, что следует делать в этой ситуации. Нужно отметить, такое со мной случалось не часто.
  Что ж, выставить его из комнаты и бросить отсыпаться в коридоре, на голых каменных плитах, мне не позволят совесть, целительское призвание и бережное отношение к собственному труду - я в этого белобрысого балбеса столько сил вложила, что просто жаль с ними так небрежно обращаться. Пожалуй, моей девичьей чести не случится особого урона, если он переночует на мой кровати.
  С этой ироничной мыслью, я подступилась к подопечному:
  - Кайден... Пойдем, я тебя в постельку уложу. - Я поднырнула под его руку, пристроила ее себе на плечи, сама ухватила его свисающую кисть одной рукой и обняла за талию другой, придерживая и страхуя. Мысленно вознесла благодарность спецпрактикуму для целителей, где нас учили и не такому. Ну, великая Бригита, не оставь в трудный час дочь свою!
  Толкнула плечом в подмышку, рывком тронула с места, перехватила поудобнее и уже совсем собралась вести свою добычу к месту употребления по назначению, хе-хе, как неведомая сила крутнула меня на месте и припечатала меня к стене.
  Светло-серые глаза, с более темной окаемкой смотрели на меня в упор. Кайдену пришлось наклониться для этого, но сейчас мы были на одном уровне. Глаза в глаза.
  - Я. Её. Не убивал.
  - Тише, тише! Т-ш-ш-ш! - я положила руку ему на предплечье, осторожно погладила.
  Он дернул головой, потом локтем, скидывая не столько мою ладонь, сколько попытку его успокоить. Пьяное тело качнулось, чуть не повело хозяина в сторону, и он вынужден был разжать железные пальцы, впившиеся в мои плечи, опереться ладонью на стену над моей головой.
  Как ни странно, но страшно мне в этот раз не было. Было немножко смешно, немножко интересно, что он мне скажет, пока ядреная выпивка демонологов развязала ему язык. А еще - было странно тепло. И душе - оттого что он пришел именно ко мне доказывать свою невиновность, и телу. От лучника тянуло жаром. Приятно, но непривычно... Я смутилась этих своих мыслей, и порадовалась, когда он продолжил:
  - Я знаю, ты мне не веришь. Ты притворилась, а сама... Только я. Её. Не убивал. Понятно тебе?
  Он склонился ко мне еще ближе, и мы стояли теперь нос к носу, почти уткнувшись друг в друга. Я не утерпела. Подняла вторую руку, погладила его по голове, мимоходом взворошив пшеничное богатство.
  - Понятно, понятно, - и сама удивилась, насколько ласково прозвучали эти слова. - Идем спать?
  Тяжелая голова упрямо мотнулась под моей ладонью:
  - Ты мне веришь?
  И я отозвалась:
  - Верю...
  В этот раз, кажется, не врала...
  Кайден уткнулся лбом в мой лоб, и успокоено затих. А я наконец сумела перехватить лучника, пострадавшего в бою с самопальным пойлом демонологов, и отвести его к узенькой койке, пять с лишним лет служившей мне постелью.
  Он послушно улегся и моментально провалился в сон - и я только тогда сообразила, что поторопилась. Прежде чем укладывать здоровенного мужика в постель, нужно было заставить его раздеться. Во-первых, я бы с удовольствием посмотрела, а во-вторых, теперь мне придется самой как-то раздевать лежачее тело.
  Ладно. Пойдем от простого к сложному.
  Сапоги поддались легко, и я радостно бросила их на пол, с некоторым изумлением изучив вывалившийся из левого голенища кинжал. Хотела подобрать и сунуть обратно, но передумала - кто его знает, что эти агрессивные и мнительные боевики могут навесить на оружие? Особенно мой, контуженый. Оставила лежать на полу, только тем же самым сапогом под кровать запихнула - чтобы не наступить случайно.
  Кстати, а почему Кайден кинжал в левом сапоге держит, он же правша? Я с интересом оглядела растянувшееся на моей кровати тело.
  - Так ты у нас обоерукий, что ли? - я улыбнулась, а Кайден промолчал. Сон держал его крепко.
  Снять куртку было уже сложнее, но, повозившись, я справилась, и повесив ее на гвоздик в углу, перешла к самому интересному. К рубашке.
  Распустила завязки на запястьях, шнуровку на шее, и так ослабленную мною при попытке расспросить Кайдена, и призадумалась. Как бы мне так изловчиться, и стянуть с него рубаху?
  - Знаешь, ты мог бы мне помочь! - укоризненно сообщила я спящему подопечному и принялась за дело.
  Само собой, Нольвенн именно этот момент выбрала, чтобы вернуться домой. Любой другой момент был бы недостоин Нольвенн!
  - О! Разврат? - радостно и плотоядно воскликнула магичка.
  - Да! Не видишь, я тут разнузданной страсти предаюсь! С бесчувственным телом, - пропыхтела я, стоя одним коленом на кровати и пытаясь протянуть еще чуть-чуть вверх задранную на лучнике рубаху. Дело продвинулось до лопаток, и намертво застопорилось.
  - Странный выбор, подружка! - продолжала глумиться Нольвенн.
  - А когда они в сознании, я стесняюсь! - с непередаваемым сарказмом отозвалась я и с силой дернула ткань. Она опасно затрещала, но не поддалась.
  Нет, ну надо же было намахать такие плечи!
  Я свирепо взглянула на Кайдена. Ну, почему он не разделся сам?! Я устала, я взмылилась, и мне откровенно неловко оттого, что рядом находится его голый живот, расчерченный гладкими сильными мышцами.
  Нет, хватит с меня, оставлю в рубахе - пусть спит как есть! Я попыталась стянуть ее назад, к штанам - и чуть не взвыла от досады. Ткань скрутилась в плотный жгут, и теперь расправить ее, придавленную к постели спиной лучника, не представлялось возможным.
  Нольвенн, застывшая посреди комнаты, с азартом наблюдала за неравной битвой, но помогать и не думала. Только с советами лезла:
  - Да срежь ты ее!
  Я с сомнением посмотрела на рубашку:
   - Жалко! Хорошая же, почти новая. И с вышивкой вон...
  Нет, будь Кайден ранен - я бы ничуточки не сомневалась, но портить целую вещь, только потому, что кое-кто напился?! Против этого протестовала вся моя натура. Нет уж! Я сейчас попробую его приподнять...
  - Нольвенн, помоги! - не выдержала я.
  - Нет уж! - яростно замотала головой подруга, и я призадумалась, а подруга ли она?
  - Нет-нет-нет, и не проси! Это твоя оргия, не моя! - и с этими словами она демонстративно уселась на свою кровать, явно приготовившись наслаждаться зрелищем дальше.
  - Вот верно в народе говорят: "Не имей сто подруг, а имей сотню слуг!", - обиженно буркнула я, и попыталась обхватить Кайдена за плечи, чтобы приподнять. Не-а, никак. Вялое тело вываливалось из рук.
  - Кажется, в народе говорят как-то не так! - захихикала магичка, достала из сумки яблоко, и с хрустом в него вгрызлась.
  - Ну, так у них, наверное, и подруги не такие! - огрызнулась я.
  Мне немедленно тоже захотелось яблока. Кисловатого, твердого, сочного. Рот наполнился слюной. Я сдула выбившуюся из косы прядку, прилипшую к носу, и укоризненно взглянула на Нольвенн. Та лишь насмешливо приподняла черные брови. Учись, мол, целительница. Познавай, как горек твой хлеб.
   Я возмущенно фыркнула и вернулась вниманием к Кайдену. В шнуровке на груди виднеется шнурок с кругляшом какого-то амулета, из сильных, но не сложных, рубаха задрана почти до самых подмышек. Хорош!
   Какой-то он все же неподъёмный, на практикуме по целительству "условно раненые" из числа проштрафившихся школяров все же полегче были. Хотя они и не такие здоровенные. А этот вымахал!
  Я снова попыталась приподнять Кайдена за плечи, и в этот раз даже кое-чего добилась. Правда, не того, на что рассчитывала - потому что лучник, не просыпаясь, дернул меня за руку, повалил на себя, и обеими руками обхватил сверху, как будто стальными обручами сковал. Я ошпаренной кошкой рванулась из этих объятий, и он разжал руки, выпустил.
  В противоположном углу комнаты, повалившись на кровать, давилась хохотом Нольвенн. Метнув в нее испепеляющий взгляд, я опасливо изучала своего подопечного с надежного расстояния.
  Нольвенн, откашлявшись от яблока (выходит, не только хохотом она давилась!) соскользнула со своей постели, то и дело принимаясь снова хихикать, изъявила готовность помочь.
  - Я за подмышки приподниму, а ты рубашку одернешь! - скомандовала магичка, заходя к Кайдену в изголовье.
  - Ага, а почему это я, а не ты? - трусливо пискнула я, и Нольвенн снова расхохоталась.
  - Уж больно он у тебя рукастый! И хваткий. И вообще, твой пациент - тебе на острие атаки и вставать!
  Я с грустью констатировала, что пациент действительно мой, и, чувствуя себя приговоренной к смерти через удушение в объятиях, приблизилась к Кайдену.
  В этот раз операция прошла без сучка, без задоринки, рубашка, не придавливаемая больше лопатками лучника, послушно одернулась, и я смогла выдохнуть с облегчением.
  Спать буду с Нольвенн, твердо подумала я, сидя рядом с подругой на ее кровати и отбирая у нее изрядно покусанное яблоко.
  Так и порешили.
  - Давай его разрисуем! - шепнула мне на ухо магичка, когда мы уже улеглись.
  - Нольвенн, нам же не по шесть лет! - возмутилась я. И подумав, добавила: - Да и нечем, - напрочь смазав этим все впечатление от предыдущего заявления.
  И еще долго, устроившись в обнимку на узкой койке, мы шептались и пихались локтями, как в далеком-далеком детстве могли бы возиться с сестрами, которых ни у нее, ни у меня не было.
  
  * * *
  
  Я проснулся от едкого запаха дыма. Вдохнул - и закашлялся, не находя в себе силы сделать повторный вдох. Кашель душил, скручивал легкие, я скатился с кровати на пол, помятуя о том, что чем ниже, тем легче дышать, и обжег ладони о раскаленный камень.
  Школа горела.
  Языки пламени карабкались по стенам, облизывали окна, в мгновение ока пожирали мебель, превращая ее в обугленные головешки. Магическое пламя, поглощающее массивные стены из толстого серого булыжника так же легко, как и деревянную мебель.
  Глаза нещадно слезились, кожа, казалось, лопалась от жара, а в ушах стучала кровь, перебивая рев пламени, но я упрямо пополз к окну. В голове настойчиво билось желание жить и осознание, что выбраться через дверь я уже не успею. Третий этаж - на смерть не разобьюсь, а сломанные ноги - куда лучшая участь, чем быть сожженным заживо.
  Тем не менее, когда я, пошатываясь, поднялся, оперся на подоконник, не обращая внимания на языки огня, укусами касающиеся рук и лица, земля показалась чрезмерно далекой, будто я стоял на вершине огромной скалы.
  Да защитит меня Эзус!
  Я даже не спрыгнул - скорее вывалился из окна, почти теряя сознание от забившего все, до самого горла, дыма. И оттого приземлился не на ноги, а на спину, только чудом не сломав позвоночник. Вскинул глаза на пылающую громаду школы и обомлел - на ее месте полыхал Зубастый Замок.
  В момент осознания этого дикого, противоестественного факта голова взорвалась оглушительным шепотом. Он ввинчивался в мозг, причиняя невыносимую боль. Я катался по траве, зажав уши и орал, срывая голос, но не мог перекричать, заглушить этот шепот, как раньше. Он утягивал за собой... а над головой раздался страшный треск, и я понял, что еще несколько мгновений - и меня погребет под горящими развалинами. Навсегда.
  - Кайден... Кайден... Кайден... - шепот вдруг переплавился в звенящий беспокойством голос. Чистый, звонкий, обрушившийся на замок ледяным водопадом. Я вздрогнул, когда искрящаяся волна докатилась и до меня, скрывая с головой...
  И проснулся.
  Первым, что я увидел, когда открыл глаза, была Шела.
  Целительница сидела на краю кровати и старательно меня тормошила. Плечи с силой, неожиданной для такой хрупкой на вид девицы, тряхнуло еще пару раз, прежде чем она заметила, что ее старания таки увенчались успехом.
  Девушка замерла, не убирая рук и озабоченно вглядываясь в мое лицо. А я, мучительно превозмогая головную боль, слабость и тошноту пытался понять - какого беса она забыла в моей комнате?
  Взгляд скользнул с ярче проступивших в лунном свете веснушек по потолку, стене и неожиданно напоролся на еще одну девицу. Подружку, Нольвенн. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло и смотрела на меня широко распахнутыми глазами, будто видела впервые.
  Так. Какого беса я забыл в их комнате?
  - Кайден? Ты в порядке? - Шела переключила мое внимание обратно на себя.
  Мысли в голове путались, метались, бились друг о друга и разлетались звенящими осколками. Я понимал, что меня все еще слегка потряхивает и не верил, что в очередной раз обошлось - настолько неминуемым все в этот раз казалось.
  Я кивнул, садясь и скидывая тем самым ладони лекарки, в глубине души прекрасно понимая - до в порядке мне, как до края света пешком, и она это отчетливо видела и чувствовала.
  Молча поднявшись, я нашарил на полу сапоги, натянул их и, пошатываясь, направился к двери, провожаемый двумя удивленно-обеспокоенными взглядами. И даже сделал несколько шагов по коридору, уже почти возблагодарив богов за то, что никто меня не удерживал и ни о чем прямо сейчас не расспрашивал, и тут в спину мне прилетел оклик.
  Нехотя обернувшись, я увидел, как Шела прикрывает за собой дверь комнаты и нагоняет меня, как была - с взлохмаченными распущенными волосами, в длинной рубахе, неслышно ступая босыми ногами по холодному каменному полу.
  - Ты куда?
  По коридору промчался ночной ветерок, ворвавшийся в окна, и лекарка зябко обхватила себя руками за плечи.
  - К себе.
  - Тебя проводить?
  Предложение вызвало у меня нервный смешок. Я смерил ее взглядом с растрепанной рыжей макушки до поджатых от холода пальцев ног, и Шела торопливо, но при этом очень воинственно исправилась:
  - Только туфли надену - и провожу!
  - Не надо.
  - Но мне не сложно! И потом, я могу...
  - Не надо, - повторно отрезал я, отворачиваясь - прямо сейчас на нее смотреть было почему-то просто невыносимо. - Возвращайся в кровать. Извини, что разбудил.
  - Тебе часто снятся кошмары?
  Вопрос я оставил без ответа, вместо этого просто зашагав прочь - от целительницы, ее беспокойства и ввинчивающегося в душу карего взгляда.
  События прошедшего вечера и ночи постепенно восстанавливались в памяти.
  С демонологами мы совершенно внезапно сошлись на почве всеобщей подозрительности. Их кто-то обвинил, я, вспомнив, как еще недавно так же безосновательно тыкали в меня, вспылил и прояснил людям, что они в корне неправы и все закончилось приглашением присоединиться к пьянке.
  Вообще-то пить мне было нельзя. Категорически. И уж тем более столько. Но отчаянные ребята в черных балахонах заверили меня, что у них тут через одного проблемы с контролем сил - как собственных, так и тех, с кем по воле судьбы приходится работать, и торжественно вручили испещренную рунами цацку. В течение первого часа, я еще не особенно верил в то, что она работает, но, чем больше прислушивался к себе, тем больше понимал - не обманули. В голове было легко, как никогда за последний год. И в итоге я с головой окунулся в веселую ученическую попойку...
  Убедившись, что никакие озабоченные целительницы меня не нагоняют, я остановился и потянул за висящий на шее шнурок. Амулет, которого, по заверениям демонологов, им хватало на полгода, у меня выгорел напрочь за несколько часов, вместе со своей защитой снеся почти под корень еще и мою собственную, что едва меня не угробило. И не только меня.
  Если бы Шела меня не разбудила... каким только ветром меня к ней-то занесло?
  "Верю...". И тонкие пальцы, успокаивающе взъерошившие волосы.
  Надо же, от идиотских пьяных порывов, оказывается, тоже бывает польза. Как отключился, я уже не помнил, но это, пожалуй, особого значения и не имело.
  В висок стукнула, напоминая о себе, боль, и мысли снова вильнули в привычное мрачное русло. Внезапно всколыхнувшаяся надежда на то, что не все потеряно, и есть шанс зажить нормальной жизнью, была растоптана еще более жестоко, чем предыдущие. Судьба старательно тыкала меня лицом в безрадостную действительность, с каждым разом вкладывая в удар все больше силы. И я не был до конца уверен, насколько меня еще хватит это терпеть.
  
  * * *
  
  То, что Кайдену снятся кошмары, меня не особенно удивило. На фоне всех его проблем, помноженных на обширный военный опыт, было бы куда страннее, если бы они ему никогда не снились. Но вот то, что он отказался отвечать на вопрос, как часто...
  Да и разбудившие нас с Нольвенн крики были слишком уж душераздирающими. Правда, не исключено, что и ядреная выпивка демонологов сыграла в этом свою коварную роль.
  В общем, в копилку кайденовских удручающих симптомов добавился еще один, правда, что с ним делать я пока не знала. Вряд ли мне удастся уговорить его каждый вечер пить на ночь чай с медом, липой и ромашкой. Впрочем, в его случае - это вряд ли и поможет. Кошмары - следствие, а не причина.
  Примерно так я рассуждала, поднимаясь после занятий в кабинет к вызвавшему меня директору Паскветэну.
  - У меня есть поручение для вас с Кайденом, - с порога сообщили мне.
  Директор выглядел усталым и крайне озабоченным. Еще бы. До следующего выходного оставалось три дня. Время утекало сквозь пальцы, а убийца так и не был найден. И похоже, у учителей не было даже ни малейших зацепок на этот счет.
  - Завтра нужно подняться вверх по реке, к фо-а . Ты знаешь, что школа закупает у них речной жемчуг для алхимиков, водоросли для целителей, и рыбьи кости для рунников. Завтра - срок очередного обмена. Раз Договор еще в силе, они наверняка будут ждать. Ты упоминала, что Кайден с удовольствием ходит в лес - будет лишний повод.
  - Хорошо, директор Паскветэн, - только и кивнула я, а что тут еще скажешь? В одном он прав, с занятий мой подопечный сбежит с большим удовольствием.
  - Как продвигаются дела?
  Вопрос был будничный. С отчетом я была не так давно, но, очевидно, раз уж я все равно стою в кабинете, то стоит поинтересоваться нет ли новостей.
  - Он вчера с демонологами напился, - несколько смущенно признала я, и в выцветших стариковских глазах тут же сверкнуло нешуточное беспокойство, а потому я тут же добавила: - Но ведь это хороший знак? Что он с другими учениками сходится?
  - Шела-Шела, - директор покачал головой. - Еще не хватало, чтобы он у нас в беспробудное пьянство впал, в его-то состоянии. Постарайся ты его лучше держать от демонологов с их сомнительными алхимическими экспериментами подальше.
  Я бы поинтересовалась ворчливо, как именно я должна удерживать от чего-либо и кого-либо этого лба упрямого и здоровенного, но вынуждена была признать, что доля истины в словах директора все же была. Выпивка с отчаянием дружит крепко, как бы и впрямь не сорвался...
  Мне самой тоже хотелось задать директору Паскветэну вопрос - что там с убитой метсаваймой? Как планируют искать убийцу? И что будет со школой, если его так и не найдут? Но смелости не хватило. Я пообещала выполнить задание завтра в лучшем виде и отправилась на поиски лучника, чтобы сообщить ему радостное известие - учеба отменяется.
  Кайден нашелся во внутреннем дворе, на скамье под стеной, увитой плющом. И во всей его позе, во всей фигуре застыло отчаяние. Я молча села рядом и откинулась на оплетшие стену побеги, затылком прижалась к нагретой ласковым солнцем опоре. Прикрыла глаза.
  Прислушавшись к чужому дыханию, к биению чужого сердца, постаралась выровнять свое дыхание - с его дыханием, и свой пульс - с пульсом Кайдена. И, когда ощутила, что мои ритмы пришли в согласие с его, попробовала расслабиться. Почувствовать всей кожей, всем телом, как хорошо, как тепло мне здесь и сейчас. Как согревают меня, касаясь, солнечные лучи. Как легкий ветер шевелит мои волосы, принося с собой далекие ароматы летнего леса. А когда тепло и покой пропитали меня полностью, осторожно, по одному, расслабила пальцы правой руки, что судорожно вцепились в дерево скамьи. Чуть переменила положение тела, отпуская напряжение. Прислушалась к себе - и одновременно к своему соседу. Дыхание выровнялось. Глубокое, спокойное. Пульс ровный.
  Ну, не молодец ли я? Ай да умница, ай да великий целитель!
  Голос Кайдена проник в мои мысленные самолюбования:
  - Больше так не делай.
  Я улыбнулась:
  - Хорошо.
  Он перекатил затылок в мою сторону, посмотрел насмешливо сверху вниз:
  - Ну, и чему ты улыбаешься?
  Я прижалась виском к теплой опоре, и отозвалась:
  - Да вот, удружил мне директор Паскветэн. Подсунул пациента - мало того, что мнительный, драчливый, неуживчивый, целителей не любит, лечиться не хочет, так еще и чувствительность обостренная!
  Он хмыкнул в ответ. Как мне показалось - очень довольно.
  Выговаривать вот так Кайдену, расслабленно сидя рядом и глядя на него снизу-вверх, было одно удовольствие - он хоть и щурился ехидно, но не отпирался и не огрызался.
  Да и вообще - чего бы мне не улыбаться? Хоть мою хитрость и заметили, а все же, свое дело она сделала. Из взгляда Кайдена ушла беспросветная тоска, помягчели закаменевшие плечи и расслабились судорожно сжатые челюсти. Разошлись брови. Сквозь меня, сквозь мою податливую целительскую сущность, уходила в землю чужая боль. А что пациент недоволен - ничего. Меня не радовать его поставили, а лечить.
  За прошедшие недели Кайден отъелся, отоспался, и теперь внешне ничто не напоминало о случившейся с ним беде. Я рассматривала его, и отмечала произошедшие со времени его появления в школе перемены. Ну, и просто любовалась - чего скрывать. Хорош, все же. Красив грубоватой мужской красотой. И недаром в прошлые выходные две магички с теоретического подрались в умывальне, выясняя, которая в этот раз пойдет с ним в паре на полигон работать.
  Мои губы снова против чуть дрогнули в улыбке - в итоге, в пару с лучником поставили Невена, братца моей соседки и подруги.
  Кайден уперся в меня подозрительным взглядом. Я заулыбалась шире - недоверчивый какой! Не верит, что я больше не стану тайком его настроение перехватывать. Зря это он. Раз обещала, что не буду - значит, не буду.
  ...мало, что ли, у целителей других уловок?
  Все же зря я тревожилась о том, как он приживется в школе. Даже несмотря на эту волну обвинений. Она как нахлынула с паникой, так и утихла быстро, когда я за него вступилась. С демонологами он вон замирился, и, пусть дружбы особой у него ни с кем из мужской части учащихся не сложилось, но относились к нему с уважением. Хоть и с осторожностью, как к мандрагоре, которую опасались трогать даже некоторые опытные травники, услышишь стон - покидающего землю корня и смерть неминуема... Девушки же умирали от восторга. Еще бы!
  В нашей школе хоть и не было установлено единого возраста обучения, но столь взрослых учеников было не так уж и много. Как правило, дар открывался все же раньше - а те, в ком сила проснулась уже в зрелом возрасте, далеко не всегда желали оставить налаженную жизнь, привычное ремесло, дающее надежный кусок хлеба, и идти в школу магов учиться невесть чему. Так что, если проявившаяся магия не доставляла хлопот, то на нее обычно махали рукой. Вот так и выходило, что учили наши наставники в основном молодежь да вовсе детвору. Нашим девицам, особенно теоретичкам и целительницам, которые дольше всех профессией овладевают, с ними скучно. А тут - такой красавец! И неженат, и в самом брачном возрасте. Да какой лихой! А то, что новенький оставался безразличен к стараниям прелестниц, их еще больше раззадоривало.
  Да и не только удаль, мужская стать и равнодушие к женским чарам заставляла трепетать девичьи сердца. Наблюдательный, ловкий, привычный к нагрузкам, Кайден легко нагнал отставание в обучении в две недели, и теперь шел вровень с прочими школярами. Мог бы и получше многих учиться, я чувствовала, да это вообще заметно было всем, кто дал бы себе труд присмотреться - но не хотел. Он делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы от него отстали. Оставили в покое. Не трогали. И это тоже меня беспокоило.
  Сколько бы я не смотрела - все не могла понять, что он делает со страстью, от души, а не только, потому что "так надо". Разве что дерется вот. Ну, и из лука стреляет.
  В ученицы к нему напроситься, что ли?
  Я вздохнула, и уточнила у Кайдена:
  - Голова болит?
  Он согласно прикрыл глаза, ресницы дрогнули чуть ощутимо. Я вздохнула:
  - И молчит! Рядом полный факультет целителей, а он молчит, ну, вы такое видели?! Разворачивайся, давай!
  Не переставая ворчать, я заставила его сесть ко мне спиной, сама пристроилась рядом и притихла, пристроив по два пальца ему на виски с обеих сторон. Расслабилась, отпустила все переживания и ощущения, кроме тех, что испытывала здесь и сейчас. Сосредоточила внимание на кончиках пальцев, там, где они касались теплой гладкой кожи. Сплела нужное заклинание, и позволила ему протечь сквозь меня в чужое тепло. Место, где мои пальцы касались его кожи нагрелось, стало ощутимо горячеватым. Я посидела еще немного, прислушиваясь к состоянию пациента и проверяя свою работу.
  Все хорошо, можно отпускать.
  Разорвала контакт, и с удивлением ощутила, что за время работы руки успели затечь.
  - Знаешь, с твоей стороны было бы мило быть чуть пониже ростом! - сообщила я лучнику, демонстративно разминая плечи и предплечья.
  Кайден ошеломленно развернулся ко мне.
  О, это глубокое мужское негодование, читаемое даже в развороте широких плеч! О, это непередаваемое выражение лица! Никогда не устану им любоваться.
  Заодно и от тоски-печали отвлеку. Но высказать все, что имелось у лучника сказать по этому поводу я ему не дала. Ну, не хочется мне про себя глупости слушать.
  - Директор предложил нам с тобой завтра прокатиться по реке до общины фо-а, - сообщила я до того, как он успел раскрыть рот, и в двух словах пересказала, зачем именно нам туда надо. - Поедешь?
  Лучник кивнул, не переставая разглядывать меня как какую-то диковинку.
  - Голова не болит? - заботливо уточнила я, разглядывая его в ответ.
  Кайден прислушался к своим ощущениям, и покачал головой, не найдя даже отголосков боли.
  - Ты особо не радуйся, это просто обезболивание, оно не лечит болезнь, а лишь убирает ее симптомы, к тому же довольно сильное, и часто им пользоваться нельзя! - серьезно предупредила я, и без перехода спросила, - Расскажешь мне о своих кошмарах?
  Глаза боевика опасно сощурились, ноздри дрогнули, и я улыбнулась, соскакивая с лавочки и оправляя юбку платья:
  - Имей ввиду, это на весь день, так ты поесть с собой возьми!
  И, не дожидаясь пока окончательно сбитый с толку боевик придет в себя, ускользнула в двери, ведущие в девичье крыло, а Кайден так и остался сидеть на скамье, осмысливая изменение своих планов на завтра и мою неповторимую и подкупающую манеру общаться.
  И уже подымаясь по лестнице на свой этаж, спохватилась, что не попросила Кайдена научить меня стрелять из лука.
  Ну и ладно, будет еще время, а на сегодня ему и без того потрясений достаточно!
  
  Погода стояла прекрасная. Месяц остролиста продолжал радовать нас всех ясным небом, легким ветерком, яркой листвой, играющей с солнечными лучами. Жемчужная - одна из рек Брейдена - топорщилась от этого ветра мелкой рябью и сияла, как рыбья чешуя. Мерный плеск весел негромко стелился над водной гладью, а я, прищурившись, любовалась драгоценным блеском срывающихся капель... да, чего греха таить, украдкой еще и тем, как вздувались мышцы на руках Кайдена. По случаю теплой погоды рубашку он закатал много выше локтя, и взгляд нет-нет да и цеплялся за приятное женскому глазу зрелище. А чтобы лучник, не дай боги, не заметил моего праздного наблюдения, я, сидя на корме лодки, старательно его пону... подбадривала!
  - И-и раз! И-и два! И еще немножечко, еще чуть-чуть!
  - Я сейчас тебя на весла посажу! - Кайден сверкнул на меня снова ярко-голубыми глазами.
  - Меня нельзя, - резонно возразила я. - Во-первых, я грести не умею, а во-вторых, мы бы тогда поплыли вниз по течению, а не вверх. И вся твоя работа насмарку!
  - Зато какое моральное удовлетворение, - буркнул лучник себе под нос.
  - От издевательств над беззащитной девушкой?!
  - Где ты в этих местах найдешь хоть одну беззащитную?! Да, кстати, если верить нашим северянским байкам, то и с девушками тут тоже негусто...
  - Что за байки такие? - встрепенулась я, пропустив мимо ушей сомнительный комплимент.
  - Да так...
  - Ну расскажи!
  - У нас поговаривают, что возле Брейдена живут только ходячие мертвецы, да бабы-полуфейри с коровьими хвостами. На мертвеца ты не особенно похожа, так что... - Кайден с интересом присмотрелся к складкам платья, разложенным на скамье.
  Я резко нагнулась и, от души зачерпнув пригоршню прохладной речной воды, плеснула ему в лицо. Кайден расфырчался, замотал головой, как взбрыкнувший конь, но выглядел при этом страшно довольным.
  Вообще он сегодня с самого утра был в непривычно приподнятом настроении. То ли теплая погода, наконец, чуть растопила холодную северянскую душу, то ли его так порадовала возможность вырваться из замковых стен на целый день, то ли эффект от моего вчерашнего вечернего вмешательства еще не до конца выветрился. А может просто, сам того не заметив, он привык к моему присутствию и перестал расценивать малейшую фразу как попытку вывести на откровенность, а потому не сжимался чуть что в ощетинившийся иголками клубок.
  Таким моментом точно надо пользоваться!
  - Кайден.
  Лучник настороженно зыркнул иcподлобья. Тяжелый жизненный опыт уже приучил его к простой истине: чем ласковее мой голос, тем большую гадость я приготовила.
  А сейчас я говорила о-о-очень ласково.
  - Кайден, а расскажи мне о своих кошмарах!
  Да, подлый прием - но что делать? В любом другом случае он от этого разговора сбежит, в самом прямом смысле, а вот с лодки никуда не денется.
  - Шела. Отстань!
  Я насторожилась - голос лучника был столь же ласков, как и мой собственный. А взгляд - еще ласковее.
  Не теряя надежды добиться-таки своего, я залилась сладкоголосым соловьем:
  - Ну, Кайден, ну в этом же нет ничего такого уж страшного, и мне просто нужно знать, что тревожит твою душу, чтобы лучше тебе помочь, и...
  - Шела. Утоплю!
  Я одарила его возмущенным взглядом и снова плеснула водой, на этот раз еще и побольше.
  Вместо того, чтобы опять смешно расфырчаться, лучник рывком выдернул весла, уложил их поперек лодки и приподнялся в мою сторону с явно угрожающим намерением. Да все это так стремительно, что я от неожиданности перепугалась и среагировала еще раньше, чем что-либо произошло. Небольшой сгусток чистой энергии, который должен был просто отбросить Кайдена обратно на его место, как бы говоря, что отдельно взятые целительницы крайне против утопления, лишил лучника и без того шаткого равновесия. Он взмахнул руками, опрокинулся назад и с громким плеском ушел под воду, щедро окатив оной лодку.
  Я ойкнула и перевесилась через бортик, опасно накренив, закачавшуюся на волнах лодчонку. Прошла секунда, другая, а мокрая голова злющего, как демон, Кайдена, угрожающая мне немедленным утоплением через повешение и четвертование из воды все не появлялась.
  Бригита всемогущая! А вдруг он плавать не умеет?! Да брось, Шела, какой наемник не умеет плавать? А вдруг вот этот конкретный не умеет?! Кто их знает, этих северян, может, они там вообще не плавают! Утопнет, и что я директору скажу? Избавила пациента от отчаяния кардинально и навсегда?
  И только я уже собралась воззвать к водяничкам, чтобы вернули мне подотчетного лучника желательно хотя бы не совсем захлебнувшимся (а дальше я уж сама откачаю!), как водная гладь вздыбилась бугром. Кайден вынырнул стремительно, одной рукой уцепился за лодку, другой за меня, я успела увидеть, как коварно сверкнули серые глаза, а в следующее мгновение с громким визгом плюхнулась в речку.
  ...когда спустя некоторое время мы оба, мокрые - хоть выжимай, тяжело дышащие, с водорослями в волосах и за воротом, выбрались на берег, захлебываясь то кашлем, то смехом, то взаимными обвинениями, выяснилось, что дурачество обернулось серьезными потерями. Мы остались без лодки с товаром для фо-а, которая, избавившись от пассажиров, благополучно уплыла обратно, я лишилась обеих туфель, а Кайден одного сапога.
  - Дурак! - вынесла вердикт я, выпутывая из распустившейся косы - неплотно завязанная лента в воде тоже сползла - кусок цепляющихся за волосы склизких водорослей.
  - Я?! Ты первая начала! - Кайден стащил рубашку через голову и принялся ее отжимать.
  - Я-то случайно!
  - Случайно сбросила меня с лодки магией?
  - Ты меня напугал!
  - Я хотел передохнуть и спину размять!
  Мы возмущенно уставились друг на друга и оба, почти сразу же отвели взгляд, чтобы вконец не расхохотаться. Хотя Кайден веселился, возможно, еще и по другой причине. Видок у меня, должно быть! Платье мокрое, тяжелое, к ногам липнет, волосы сосульками висят, с носа из-за них капает...
  - Давай я тебя высушу, что ли, - "смилостивился" начинающий боевой маг, встряхнув отжатую рубашку. Та взлетела еще влажной, а вот опустилась уже сухой.
  Не дожидаясь моего ответа, он сделал какой-то пасс в мою сторону... и спустя мгновения я поняла, что явно неприличный! Потому что от разом погорячевшей одежды повалил густой пар, и я буквально ощутила, как встают дыбом распушившиеся беличьим хвостом волосы.
  Лучник такого умопомрачительного эффекта и сам, очевидно, не ожидал, потому что сначала изумленно сморгнул, и только потом торопливо нырнул в ворот рубашки, пряча в ней неукротимый смех.
  Мне ужасно захотелось его чем-нибудь стукнуть. Да побольнее! А потом лечить самыми противными и вонючими лекарствами и самыми болезненными методами! Долго! И медленно! Злорадно убеждая, что так и надо!
  Что-то, наверное, отразилось в моем взгляде, потому что Кайден вдруг отступил, явно вознамерившись куда-то слинять.
  - Ты куда?
  - За лодкой. Течение медленное, может, еще успею нагнать.
  - Не надо. - Я со вздохом решила, что сейчас силовой перевес, к сожалению, на стороне лучника (ничего, я терпеливо подожду, пока его кто другой покалечит, чтобы лечить!), а поэтому отодвинула планы мести. - Сейчас вернем...
  Подойдя к реке, я опустилась на колени и коснулась раскрытой ладонью водной глади.
  Погладила, пошепталась с волнами немного...
  Лодка появилась минут через пять. Плыла себе, мерно покачиваясь, вверх по течению, и никаких гребцов в ней не было. Поравнялась с нами, и вильнув бортами, повернулась носом к берегу. Тут-то и стало видно, что поднималась вверх по течению она вовсе не сама по себе, а побуждала ее к тому плывущая рядом с ней девушка. Из воды виднелись лишь голова и плечи, но и того хватало, чтобы понять - девушка невысокая, хорошенькая и очень молоденькая. Хрупкая и беззащитная.
  Ах, как обманчив первый взгляд... Нет, таки прав был Кайден - беззащитных девушек здесь днем с огнем не найти.
  Дэноэла, при всей ее видимой нежности и хрупкости, тяжелую двухместную лодку, на совесть груженую товаром, гнала без особых трудностей. Просто придерживая ладонью за борт.
  Волосы водяницы, в отличии от моих, красивыми влажными прядями лежали на мраморно белых плечах и на высокой (совсем не рыбьей) груди. Крупные чешуи, влажно блестящие подводным серебром на ключицах и чешуйки помельче, на скулах до висков, подчеркивали нечеловеческую природу красавицу. Дивно хороша!
  Если не знать, во что это прекрасное тело превращается под водой.
  Дэноэла придержала лодку за пузатый бок, дождалась, пока я понадежнее ухвачусь за борт, и перехвачу веревку.
  - Может быть, вам все же помочь? - уточнила она, продолжая утренний разговор - я тогда сразу предупредила, что в этот раз к общине фо-а мы доберемся сами, и помощь русалок нам не понадобиться.
  Голос журчал ручьями, пел капелью. А вот когда я одна была, он звучал почти обычно, почти по-человечески. Я чуть покачала головой - вот ведь, вертихвостки. И не важно, есть у них хвост, или нет, водные они или воздушные!
  - Спасибо, мы сами! - непреклонно отказалась я от щедрого предложения русалки.
  - "Мы"?! - сдавленно протянул-прошипел у меня за спиной Кайден.
  Я сдержала улыбку и шагнула с берега в лодку, осторожно придерживая юбку платья. От стремительной сушки ткань загрубела, стала неприятной. Да и подсела, кажется - по крайней мере, в груди определенно стало теснее. Что там у меня с волосами, мне и представлять пока было страшно - с моими прекрасными, любимыми, ухоженными волосами!
  Нет уж. Никакой помощи - грести будет сам!
  И я ни за что не признаюсь, что в таких случаях попросить русалок о помощи самое обычное дело, так делали все школяры, расплачиваясь какой-нибудь ерундой - яркой лентой, нарядным гребнем или каким-нибудь зельем из тех, что в реке не добудешь, тут уж как договоришься. Кстати, о ленте.
  - Дэноэла, а ты мою ленту не видела? И туфельки. И сапог! - я с надеждой заглянула в прозрачные светлые глаза с вертикальным кальмарьим зрачком.
  Русалка отрицательно качнула головой, и с любопытством уточнила у меня:
  - Поискать?
  Я огорченно вздохнула, отказываясь. В том, что она способна найти уплывшие вещи, я ничуточки не сомневалась, зрение у водяницы куда лучше, чем у человека. Благодаря удивительному строению глаз, они и под водой, и даже в темноте способны разглядеть оброненную иголку, но... Чем я расплачиваться-то буду?
  Пришлось мысленно проститься с потерей - а какая лента была, какая лента! Чудесного темно-бордового цвета, с мелким жемчугом и вышивкой на концах, которую делала лично Нольвенн, еще на третьем году обучения. Они тогда как раз графические заклинания проходили... Туфли тоже было жалко, с практической точки зрения, они даже и важнее ленты - в чем я ходить буду? В школе босячкой не побегаешь! Но...
  Ленту я любила, берегла - очень уж она к этому платью цветом подходила, да и вообще. Вот жалко, и все!
  Кайден, смерив меня насмешливым взглядом, ехидно хмыкнул и обратился к водянице:
  - Найди, пожалуйста, - и протянул ей ножик с костяной ручкой.
  Водяница заинтересованно стрельнула в него взглядом, и улыбнувшись - мол, не нужен мне твой нож, так отыщу, что с вас взять, сухопутных, выпрыгнула из воды почти вся, и извернувшись играющей рыбиной, ушла под воду снова, плеснув напоследок по речной глади широким хвостом.
  
  * * *
  
  В мокрых сапогах сидеть было противно. Сушить их магией я не рискнул, кожа - не ткань, потрескается еще, поэтому они теперь красовались рядом с товарами для фо-а и туфлями Шелы. Целительница снова восседала на корме, поджав под себя босые ноги, недовольно сопела, бросая на меня укоризненные взгляды, и пыталась пальцами разобрать спутанные пряди волос. Ярко-рыжая копна светилась на солнце огненным ореолом и без сопротивления даваться в руки хозяйке не желала. Да еще и расшалившийся ветер, то и дело выдергивал пушистые локоны из пальцев, заставляя лекарку шипеть ужом и еще больше ненавидеть меня и мою благотворительную сушку.
  Мне же едва удавалось сдерживать рвущуюся наружу ухмылку, без которой наблюдать за этой девицей было попросту невозможно. А воспоминание о мокрой ткани, предательски облепившей все изгибы женского тела, но при этом оставляющей простор для фантазии, я старательно гнал прочь. Бесстыдно выставленные напоказ прелести фейри, пусть и приятные глазу, куда меньше будоражили воображение.
  - И почему мы не могли воспользоваться помощью русалки? - Гребля меня вовсе не раздражала и порыкивал я на понукающую меня целительницу что сейчас, что тогда больше из принципа, но некоторое любопытство все же терзало.
  - Физические нагрузки полезны для здоровья! - наставительно ответствовала Шела.
  - Да меня наставник Одран и так каждый день с утра до ночи гоняет.
  - Значит, мало гоняет! - фыркнула лекарка, вплетая в косу возвращенную из речных глубин ленту. - Ты в курсе, что до предела вымотанные люди спят без сновидений? А если тебе снятся кошмары...
  Вот упертая! Дались ей мои кошмары! Да они вообще с усталостью или ее отсутствием никак не связаны.
  - Мне снится огонь, - буркнул я, отворачиваясь. - Довольна?
  Не то, чтобы я наивно полагал, что в ответ на это целительница кивнет и успокоится, но все равно досадливо поморщился, когда она азартно вцепилась в подачку. Ну кто меня за язык тянул?
  - Просто огонь? Или пожар? Или ритуальный костер? Или сожжение?
  - Все.
  - И ты... горишь?
  - И я.
  - И?..
  - Во время последнего штурма, в котором я участвовал, мы брали замок некромантов. Замок был сожжен дотла со всеми его обитателями. Живыми и мертвыми. Все. Не о чем здесь больше разговаривать.
  Я твердо посмотрел ей в глаза, давая понять, что тему продолжать не намерен. Шела смотрела на меня, прикусив губу, но вины в ее взгляде не было - только глубокая задумчивость. А я порадовался, что вовремя прикусил язык и не уточнил - как горел замок я не видел. Я даже не видел, как закончился штурм... потому что умер чуть раньше.
  Краем глаза я заметил какое-то движение вдоль бортика, покосился туда и вздрогнул. Чуть мутноватая речная вода, как по волшебству, вдруг сменилась кристально прозрачной - можно было разглядеть каждую ракушку, каждую песчинку на дне... каждый выбеленный временем и песком человеческий череп, каждый скелет, застывший в отчаянной, тянущей руки к водной поверхности позе.
  Шела проследила за моим взглядом и совершенно спокойно отметила:
  - Добрались, наконец.
  Все хорошее настроение скатилось с меня прохладной речной водой. Я против воли напрягся, чувствуя, как под кожей начинает разгораться все еще чужая и непривычная магия. Зловещая атмосфера места пробирала до костей - казалось даже, что и лес по берегам стал темнее, и тишина - мертвее, и солнце - тусклее.
  Два белоснежных, невероятной красоты жеребца на берегу, мирно щиплющие травку, вскинули головы при нашем появлении и проводили лодку немигающим взглядом - белая радужка, узкая вертикальная полоска зрачка.
  Мне категорически не нравилось, куда я приплыл. Более того - мне категорически не нравилось, куда я привез Шелу.
  - Кайден?
  Прохладные пальцы сжали запястье. Я вздрогнул и перевел взгляд на наклонившуюся ко мне целительницу.
  - Все хорошо, - проникновенно произнесла она, с ласковыми убедительными нотками в голосе, будто разговаривала с маленьким ребенком. - Договор все еще в силе, здесь не опасно.
  - Они, поди, тоже так считали. - Я кивнул за борт, где черепа и кости теперь выстраивались в причудливые скульптуры, имеющие мало общего с очертаниями человеческого тела.
  - Для учеников школы - не опасно, - разумно поправилась лекарка. - Никто в Брейдене не способен переступить через условия Договора. Если он еще в силе, значит, он в силе. Фо-а - не самые приятные создания, я согласна, но школяров они не трогают.
  Очередная стремительная тень промчалась под водой. На этот раз я успел разглядеть длинный шипастый хвост и серебристую гриву. В груди и под кожей заворочалось дремлющее пламя, пощипывая язычками ладони и кончики пальцев. Община фо-а насквозь провоняла угрозой всем чужакам, и эта угроза выводила меня из себя.
  На очередном гребке, весла вдруг увязли в воде, будто та враз загустела, и лодка, дернувшись, застыла на месте. Я обернулся и увилел, как прозрачная гладь за спиной вскипела белой пеной и из нее, медленно и величаво показалась сначала голова с узким безносым лицом и глазами, как у лошадей на берегу, затем такие же узкие и костлявые плечи, на которых волнами лежала роскошная серебристая грива, тощий торс, плавно переходящий в чешуйчатый шипастый хвост. Я где-то слышал, что фо-а могут превращаться в прекраснейших девушек и юношей, чтобы заманивать жертв в свои водоемы, но для нас он не расстарался. То ли потому, что заманивать не собирался, то ли потому, что уже...
  - Поворачивайте, - бесстрастно объявил фейри, уставившись на нас немигающим взглядом.
  - Но сегодня день обмена! - Шела поднялась на ноги, не обращая внимания на неустойчивую опору. - Мы привезли...
  - Обмена не будет. Поворачивайте.
  - Это какое-то недоразумение, - лекарка нахмурилась. Вот дурная девица, сдались ей эти товары. - Договор...
  - Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, - скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. - Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то...
  Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.
  Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.
  - Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, - уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, - человек.
  От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: "Угроза. Убить". Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.
  Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия аж в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.
  - Мы уедем. - Голос Шелы звучал как в тумане. - Отпусти лодку.
  Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, - получилось не ахти. Насильно внедренное чувство, подавившее бушевавшую до этого бурю, связывало по рукам и ногам, не позволяя ни пошевелиться, ни сосредоточиться. Если вчера лекарка легким ювелирным касанием подправила мой настрой, то сейчас у нее в руках оказался тяжелый кузнечный молот, никак не меньше.
  - Извини, - плывущее сознание выхватило до предела серьезный карий взгляд, кажется, она удерживала меня за шею, чтобы заглянуть в глаза. - Я не успела придумать ничего другого. Ты же на него чуть не набросился, сумасшедший! На фо-а! В его общине! Да тебя бы в одно мгновение по косточкам растащили, которые они так любят...
  Равнодушие и оцепенение отступали медленно и неохотно. Лодка, ведомая течением, возвращалась к школе сама, владения фо-а уже давно скрылись из виду, а Шела, все еще бледная от испуга, продолжала на меня ворчать:
  - Он же нарочно нас провоцировал. Есть те, кто ждет не дождется возможности смести школу с лица земли вместе со всеми ее обитателями. А мы бы с тобой и этого уже не увидели.
  Тонкие пальцы гладили меня по волосам, по щекам, по плечам, медленно впитывая излишки практически убийственного спокойствия, и оно постепенно отступало, возвращая мне меня.
  - Что это было? - озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.
  - Вообще успокоительное. - Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. - Ну перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов... скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!
  - И какой был первый?
  - Веслом по голове, - чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. - Но не успевала дотянуться и пришлось вот...
  - Уж лучше бы веслом, - в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.
  Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами - тело, вроде, снова слушается - и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.
  - Кайден.
  Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.
  - Как давно ты маг?
  - Какая разница?
  - Не с детства, - не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. - Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает - так у обычных людей рождаются дети со способностями, но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?
  Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.
  - Расскажешь?
  На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд... но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и... нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность - значит, так и надо.
  - Ну и ладно, - Шела совсем по-детски надула губы и скрестила руки на груди. - Но я все равно когда-нибудь все узнаю!
  Тут я и не подумал бы спорить.
  Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.
  
  ГЛАВА 4
  
  Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.
  Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.
  Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.
  Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь - не давала покоя.
  Да, я видывал и красивее - и не только видывал! - но Шела... Ее не хотелось просто позвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.
  Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.
  Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но... Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку...
  Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.
  Длинные ресницы, взлетевшие вверх и тут же прикрывшие, спрятавшие быстрый взгляд в мою сторону. Тень, упавшая на переносицу. Протянут руку, да и стереть ее с белой кожи - что может быть проще? Что может быть сложнее.
  Нельзя, не твоя, недопустимо.
  Мысли о целительнице поглотили меня всерьез. Настолько, что я пропустил засаду.
  Смутно знакомый боевой маг заступил мне дорогу в пустынном отнорке коридора. И тут же еще двое его приятелей подошли со спины, отрезая мне путь к отступлению.
  Дурачье. Не нюхавшее крови дурачье.
  - Ну, что, урод, вот мы и встретились. Здесь директора нет - защищать тебя некому! - заводила сказал, как сплюнул, и улыбка наглая, вызывающая расползлась маслянистым пятном по его лицу.
  Я промолчал, только чуть шевельнулся, меняя положение ног на более удобное.
  - Ну, с мужчиной-то драться - это не малолетней лесовичке горло резать!
  Восприятие поменялось, и я больше не полагался на одно только зрение - слух, привычно обострившийся в момент опасности, подсказал, что двое, стоящие сзади, не шевелятся, и не нападают. Они и не нападут - первым бить будет этот. Они считают себя правыми. Защитники. Благородные мстители. Те, кто воздаст убийце и предателю по заслугам.
  Ду-ра-чье.
  Они всё не могли решиться напасть, и оттого их лидер накручивал себя и приятелей. Бросал мне в лицо обвинения, подначивал, пытался заставить ударить первым - или хотя бы оправдываться. Дать им подтверждение их правоты. Я же молчал.
  Не пытался решить дело миром - не выйдет, они не для разговоров меня ждали. Не пытался вырваться и сбежать - много чести, соплякам. Сами прут - сами и напорются.
  Мне не нужно было заводить себя, чтобы ввязаться в драку. Здесь, в школе, у магов-школяров здорово затянулось детство. Во внешнем же мире взрослеют быстро - жизнь бьет крепко и учит безжалостно. Я мог расшвырять этих самозваных мстителей в любой момент, и не делал этого единственно из нежелания бить первым. Потому что после драки будет разбирательство - и тогда виноватым окажусь не я. Я не дам им снова вывернуть вину на меня, хлюпая разбитыми носами и гнусавя "мы просто хотели поговорить!".
  Злость нарастала медленно, поднималась, закипала... И это было хорошо, потому что после Зубастого Замка я стал вспыхивать, как факел. А теперь, выходит, снова понемногу учился владеть собой.
  ...а может, это все еще не отпускало меня ядреное Шелино успокоительное.
  Мальчишка шагнул на меня, собираясь то ли толкнуть-пихнуть плечом, то ли уже достаточно взвинтил себя, чтобы ударить, но я не собирался выяснять, что там у него на уме. Качнулся вбок, пропуская движение мага, перехватил его запястье, да и завернул ему же за спину, сзади охнули, шарахнулись в сторону, потянуло силой. Кто-то из приятелей моего соперника собирался применить магию и моя собственная сила, с которой я толком так и не свыкся, отозвалась на это сразу же.
  Уши разом словно заложило, и крик "А ну, пусти его!" приправленный бранью, я услышал словно сквозь толстый слой ткани. Мир выцвел до черно-серого, окрашенного в бледно-алый сполохами чужой силы.
  Огненный ком внутри меня распух и готовился вспыхнуть, разойтись во все стороны кольцом, кругом по воде от упавшего камня. Заполнить собой тесный закуток школьного коридора, сжечь, испепелить дотла все, чего коснется, вырваться и понестись дальше по тихому вечернему замку...
  - Отставить! - звучно громыхнул густой бас.
  Наставник Одран не снизошел до применения магии, обошелся одним голосом - но до того властно обошелся, что ощущение чужой силы за спиной исчезло, будто схлопнулось. Я убедился, что мой пленник тоже проникся, и выпустил его. Отступил, и вытянулся перед наставником в струнку, поедая его преданным, но туповатым взглядом.
  Мир постепенно обретал цвета, моя магия, не подстегиваемая больше опасностью, успокаивалась.
  К сожалению, наставник Одран, в отличии от моего старого капитана, на лесть не купился, зыркнул в мою сторону зло, недовольно.
  Я намек понял правильно, и дурака валять прекратил. Кинул быстрый взгляд на своих недавних противников - вид у всех троих виноватый и упрямый разом, будь я их командиром, они бы у меня за один только этот вид отравились дружно в карцер, шагая в ногу.
  Наставнику Одрану, видимо, он по душе тоже не пришелся.
  - Что здесь произошло? - вкрадчиво спросил он, и щенки гордо вскинули головы, расправили плечи, давая понять, что умрут, но не скажут...
  ...чтобы через несколько минут, сдувшись под тяжелым взглядом молчащего боевика, начать чирикать наперебой.
  Я слушал, и изумлялся. Кажется, я и в их возрасте был умнее и изворотливей, и уж точно придумал бы себе оправдание на случай, если попадусь. И уж точно не сдался бы так быстро. А эти... Только рукой махнуть.
  Наставник же, слушая их, мрачнел на глазах. И махнуть рукой ему явно не хотелось. Я испытал легкое злорадство, и тут же подавил его, когда боевик повернулся ко мне.
  - Как ты?
  Этот вопрос застал меня врасплох. Я ожидал, что он захочет узнать мою версию происшедшего, которая, кстати, от слов мальчишек почти не отличалась, но не вопроса о моем самочувствии.
  Честно прислушался к себе, и ответил:
  - Уже нормально.
  А чего врать? Наставник Одран не Шела, с помощью приставать не станет. Боевик кивнул, принимая к сведению мой ответ, и повернулся к своим ученикам.
  - Теперь вы. Вы хоть понимаете, что вы наделали?
  Вроде бы и не громко спросил. Ласково. Но вдруг стало ясно - маг зол. Он просто в бешенстве. Обвел троих провинившихся школяров взглядом, и заговорил. Размеренно. Спокойно.
  О том, что мои противники, выпускники-третьекурсники, напали школяра первого года обучения.
  Напали втроем на одного. Подло, со спины. Наплевали и на запрет директора, и кодексом чести боевого мага. Более того, они собирались применить магию в драке - что строжайше запрещено уставом школы. Они забыли все, что два с лишним года вбивал в их головы наставник Одран.
  Еще бы боевик не был в бешенстве.
  Маг повернулся ко мне:
  - Ты свободен, - и, кивнув своим подопечным, скомандовал. - За мной!
  И, развернувшись, вышел в основной коридор, из которого и появился.
  Свободен так свободен. Я пожал плечами, и пошел к себе.
  Сами перли - сами и напоролись...
  Интересно, куда, все же наставник Одран шел на ночь глядя?
  Если мы своей несостоявшейся дракой испортили ему вечер, то я парням не завидую. Расстроенные планы еще никому не добавляли благодушия.
  
  * * *
  
  Идея заглянуть на огонек к наставнику боевиков появилась у меня давненько, а вчерашний разговор насчет кошмаров меня в ней только укрепил. Но страшно было. Наставник Одран, при желании, мог напугать до нервной икоты весь Брейден, со всеми его жутищами - очень уж он непростого характера мужик. Он, до школы, где только не побывал, видел многое, и вообще, впечатление производил зверя матерого, бывалого. И лезть к нему с советами, как следует воспитывать будущих боевых магов, было чревато. Хотя бы потому, что у целителей тоже была предусмотренная учебным расписанием физическая подготовка. Как правило, сам маг до занятий с нами не снисходил, присылал кого-нибудь из старших личных учеников, но если его как следует разозлить - мог и исключение сделать. Бывали прецеденты.
  Потому, одна к нему идти не решилась. Взяла с собой Нольвенн, в качестве поддержки и отвлекающего маневра.
  - Наставник Одран, можно вас на минуточку? - я поймала мага на полигоне, когда занятия у одной группы школяров уже закончились, а у другой пока не начались.
  - Чего тебе, Шела? - добродушно улыбнулся огромный, как спригган в боевой форме, наставник.
  - Я по поводу Кайдена, - отозвалась я, давя в себе робость и пытаясь выглядеть достойно и уверенно. - Мне нужно с вами поговорить!
  - Ну... - наставник Одран окинул скептическим взглядом меня, Нольвенн, недовольно поджал губы. - Ну, пойдем.
  И кивнул головой в сторону лавок, где во время занятий ожидали своего времени дежурные целители. Нольвенн осталась ждать, где стояла. Бригита всемогущая, надеюсь, она сообразит позвать на помощь, если наставник начнет отрывать мне голову! Потому что выглядит он явно недовольным.
  Я малодушно оглянулась на подругу. Она смотрела нам вслед заинтересованным взглядом. Тревоги за мю судьбу или готовности, в случае чего, заслонить меня грудью, в этом взгляде не ощущалось. А ощущалось в нем явное женское одобрение. Я глазам своим не поверила, но так оно и было. Неужели, Нольвенн нравится этот здоровенный бородатый мужик?
  Высокий, и в ширину хватит разделить на двоих, а то и троих, мужчин вполне нормальной комплекции. Руки в обхвате, как моя талия. Темная короткая борода. Низкий голос. Попробовала оценить его женским взглядом.
  Мама, как страшно!
  Я не хочу об этом думать, я сюда за другим пришла!
  Задавив панические мысли, оглянулась еще раз на подружку - так и есть, на него смотрит, извращенка! - я постаралась думать о своих проблемах. Вернее, о проблемах Кайдена, но последнее время все время как-то выходит, что проблемы Кайдена, это мои проблемы - спасибо, директор Паскветэн!
  Боевик опустился на скамейку, похлопал ладонью рядом с собой, приглашая присаживаться. Я послушно села, расправила складки платья, замялась, мучительно подбирая слова для начала разговора.
  Наставник Одран, поняв мои затруднения, заговорил сам.
  И я, с некоторым удивлением, услышала, что оказывается, мы, девушки, иной раз приходим просить наставника за сердечных друзей. Что нам, девушкам, кажется, будто наставник Одран специально над парнями издевается, и именно над ее разлюбезным - злее всего. И того мы, выходит, не понимаем, что боевой маг - профессия опасная. Что боевого мага, оказывается, и убить могут!
  Со все возрастающим изумлением слушала я мягкую речь громадного бородача, и могла поклясться своей силой, что за ласковостью голоса наставника Одрана крылась издевка. Не ведаю, по какой причине он просто не давал приходившим к нему дурехам по шее, но, по всему видно, достали они его до последней невозможности!
  Я только глазами хлопала, а маг продолжал издеваться:
  - Боевой маг рискует жизнью, девочка. И чтобы его не убили в первом же бою, сейчас, в школе, его не просто гонять в хвост и в гриву нужно, на нем кататься надо!
  - Так и я о чем! - нашла я наконец возможность вставить словечко в монолог наставника. - Вы на нем явно не докатываетесь!
  И вывалила скопом свои наблюдения и соображения по этому поводу.
  О том, что его подопечному снятся дурные сны, наставник Одран не знал.
  Обсуждать содержание кошмаров Кайдена я отказалась категорически, а вот как у него складываются отношения с однокурсниками, и как ему дается боевая магия, особенно, в части с огненными заклинаниями, выяснила досконально.
  Убедившись, что я не прибежала к нему, чтобы покудахтать над беззащитным цыпленочком, а вовсе даже явилась по целительской надобности, наставник подобрел, стал благодушен и на вопросы отвечал охотно. И вот что странно выходило. По его словам, как раз огненная часть заклинаний и давалась Кайдену легче всего. Не было у него ни страха перед огнем, ни внутреннего конфликта с ним. А ведь должны были бы быть.
  Если, конечно, кое-кто наглый мне не соврал.
  - Ну, и чем ты еще теперь собираешься портить жизнь своему подопечному? - поинтересовалась Нольвенн, когда мы, распрощавшись с наставником Одраном, возвращались в свою комнату.
  - Я ее не порчу! Я ее насыщаю! - отперлась я от обвинений. - Я хочу, чтобы он взялся меня учить стрелять из лука.
  - Какая немыслимая жестокость! - подружка закатила глаза. - И ты что, думаешь, он согласится?
  - Ну... я ему предложу уроки в обмен на отмену зелья, которое я его заставляю принимать, а он терпеть не может. Думаю, тут он не устоит.
  Нольвенн покосилась на меня недоверчиво.
  - Что-то такая безответственность на тебя не похожа.
  - Да это настойка Каламадео, ее все равно больше недели употреблять нельзя, - отмахнулась я и смущенно призналась: - Собственно, если бы это ему помогало, оно и через три дня заметно было бы, но я надеялась...
  - Какое немыслимое коварство! - И на этот раз в ее голосе звучало отчетливое восхищение.
  Я вздохнула - на что только не пойдешь ради здоровья пациента!
  
  План немыслимой жестокости и коварства прошел без сучка, без задоринки. По дороге на нашу стрельбищную поляну после занятий я решительно выдвинула условия сделки, и Кайден даже не сильно сопротивлялся. То ли зелье было настолько противное, то ли новая обязанность - не настолько. И теперь передо мной стояла еще одна задача. О том, как лучше всего устроить это дело, я размышляла уже больше недели, и вот теперь момент настал...
  - Я хочу пригласить тебя на праздник.
  Рука дрогнула, и стрела, сорвавшаяся в этот момент в полет, вонзилась в ствол дерева на целую ладонь дальше от центра. Кайден одарил меня крайне неодобрительным взглядом. Ой, да можно подумать я не знаю, что он способен и десять стрел всадить одна в другую! Или он о своей репутации перед ромашками печется? Так они вон от ветра рукоплещут стоя.
  - На какой еще праздник? - Лучник уже успел неплохо меня изучить, а потому уже по одной фразе понял, что тема сейчас поднята крайне серьезная и отвертеться от нее не удастся. А потому он не потянулся за следующей стрелой, а уселся на корягу рядом со мной, прикрыв глаза и подставляя лицо солнышку.
  Я изумленно сморгнула.
  - Так Лугнасад завтра! Ты что, забыл?
  - Забыл, - так спокойно признал Кайден, что я сразу поняла - не шутит. Вот только как можно забыть про один из главных праздников в году, у меня в голове не укладывалось.
  Хотя, если подумать, я же не знаю, как давно он пребывает в этой своей отгороженности от окружающего мира, тут немудрено и сбиться со счета дней, если каждый из них превращается в медленное и неотвратимое погружение в отчаяние. А уж в таком состоянии глазеть на то, как другие радуются жизни...
  Но именно поэтому мне хотелось, чтобы он пошел. Только не смотреть, а самому радоваться. Я была уверена, что смогу его утянуть в круговорот праздника и отвлечь от дурных мыслей. Да выпихнуть его на состязание стрелков для начала - и там уже пойдет как по накатанной! А не выпнется, так я сама вызовусь, пусть смотрит и смеется.
  А еще поэтому я его приглашала. Не заставляла, не просила, а просто звала не как пациента, а как... друга. И мне действительно хотелось, чтобы он пришел.
  - Так пойдешь? - уточнила я, в отличие от Кайдена наоборот - отклоняясь назад и пряча нос в тени дерева.
  - Зачем? - Один глаз приоткрылся и покосился на меня крайне испытующе.
  - Просто так. - Я пожала плечами. - У меня в тот день все равно практика в Вирше у местного целителя. Она обычно с утра до вечера, но в праздники он нас всегда пораньше отпускает. Да и гуляния там будут все равно до самого утра. Состязания всякие, танцы, ярмарка... ты бы мне лук помог выбрать! А я бы тебе город показала. Да и до школы потом не скучно было бы одной идти. Нольвенн с Невеном решили, что не хотят в этом году в такую даль топать и закатят здесь празднование, а у Элары, с которой мы дежурим, там ухажер... да и вообще. Было бы здорово, если бы ты пришел. Нет, если, конечно, тебе тоже не хочется идти так далеко...
  Окончание фразы скорбно повисло в воздухе. А Кайден, помедлив, ответил:
  - Хорошо.
  - Ты придешь? - я не поверила своим ушам. Нет, не то, чтобы я сомневалась, что смогу его уговорить... но не так быстро же!
  - Приду. - Уголки его губ чуть дрогнули в улыбке, после чего он оттолкнулся от коряги и стремительно поднялся на ноги.
  Вскинутый лук, чуть прищурившийся взгляд, и морщинки в уголках глаз, обманчиво-легкое натяжение тетивы - я, казалось бы, выучила эти жесты так, будто наблюдала за ними всю свою жизнь - а спустя мгновение белое оперение уже подрагивало в сухой коре четко посередине между первыми двумя.
  - Еще перчатки, - глубокомысленно добавил Кайден, придирчиво изучая с расстояния дело собственных рук. И, уловив мое недоумение пояснил: - Надо будет тебе купить. Поранишь или сотрешь пальцы, кто надо мной издеваться будет?
  - Лечить! - праведно возмутилась я. Они с Нольвенн сговорились, что ли?!
  - Ну да, я так и сказал, - хмыкнул лучник и я, не удержавшись, швырнула в него недоплетенным венком.
  Кайден, конечно же, увернулся, а венок мне с пыхтением пришлось поднимать самой. Я подобрала с травы недоделку и покосилась на вновь увлекшегося стрельбой лучника. Что-то неуловимо изменилось после вчерашней поездки к фо-а, но я никак не могла понять что, хоть это что-то и казалось важным. А может, я уже просто придумываю? И привыкла настолько тесно отслеживать его самочувствие за эти недели, что теперь настороженно реагирую на малейший, совершенно незначительный нюанс настроения?
  Не будь параноиком, Шела. Если бы это действительно было важно, ты бы точно знала, а не гадала на ромашках.
  Я вернулась на корягу и, затянув чуть распустившуюся от полета косу венка, продолжила плетение. Волью силы в стебли с лихвой, чтобы до послезавтра не завяли, и отдам Нольвенн на завтрашнее гуляние, на ее черных волосах белые цветы дивно смотрятся.
  
  - Шела, ну посмотри, пожалуйста! Вот помру во цвете лет от неизвестной болезни, ты же себе этого не простишь!
  - Знаю я, от какой болезни ты тут помираешь, воспаление хитрости, называется, - буркнула я, отдраивая лекарский стол и стараясь не обращать внимания на приставучего пациента. - Лечится крапивой по мягкому месту, как утверждает наша наставница.
  Леан был мне другом детства. Настолько, насколько дружны между собой соседские детишки - пока толком не понятно, кто из пронесшейся ватаги мальчишки, кто девчонки - не разлей вода, а когда одни начинают вплетать цветы да ленты в косы, а другие мутузить друг друга по поводу и без, дружба куда-то незаметно исчезает. С полгода назад сосед вдруг решил, что совместные вылазки в лес и таскания друг друга за лохмы из-за неподеленного яблока были однозначными проявлениями страсти, и теперь старательно караулил меня на каждом городском дежурстве, чтобы попытаться соблазнить очередной выдуманной болячкой. Наверное, считал, что, осмотрев его прекрасное тело, я тут же воспылаю прежними чувствами. Не то, чтобы сильно ошибался! За лохмы мне его оттаскать и без осмотра хотелось!
  Обычно меня выручал строгий целитель Падриг, который терпеть не мог, когда его подручных отвлекали всякие праздно шатающиеся молодцы. Но сейчас он, забрав Элару, ушел помочь повитухе со сложными родами, а меня оставили наводить порядок. День клонился к закату, гуляния на улицах набирали обороты, и Кайден должен был вот-вот прийти, а тут этот...
  - Шела, а Шела, а пойдем со мной на праздник? Я тебе пряник куплю!
  Он бы еще этим пряником у меня перед носом помахал, как косточкой перед собачонкой. Я закатила глаза и продолжила Леана игнорировать.
  - Я тебя потом даже до школы провожу, - голос становился все вкрадчивее. - Утречком.
  - Без тебя есть, кому провожать, - не выдержала я и выпрямилась, уперев руки в бока.
  - Врешь ведь! Да хватит тебе ломаться. Вы, девицы, любите себе так цену набивать, но я-то знаю, что...
  Он сделал шаг в мою сторону, я уже приготовилась и его одаривать убойной дозой успокоительного (хотя вот здесь и веслом было бы не грех воспользоваться!), но в этот момент дверь отворилась и в дом зашел Кайден. Он замер на пороге перевел взгляд с меня на Леана, потом обратно и спокойно уточнил:
  - Я рано?
  - В самый раз! - Я не сдержала радостной улыбки. - Сейчас я только сумку заберу.
  Я метнулась за ней в каморку, где лекарь держал рабочий инструмент, а когда вернулась, Леана в комнате уже не было, только мой лучник косяк подпирал с крайне невинным видом.
  Дом лекаря стоял совсем недалеко от рыночной площади, где с обеда вовсю шла ярмарка. К закату торговцы свернут свои лотки, и гуляния переместятся за городскую стену, на ближайший холм. Ну а пока ярмарочная толпа еще вовсю шумела я была решительно настроена купить себе лук, даже если Кайден скажет, что здесь нет ни одного приличного. А то с него станется пожалеть о поспешном согласии и передумать, а я ищи потом новый способ подобраться к нему поближе.
  Прохожие кивали мне - старой знакомой - кто с интересом, кто с подозрением косились на Кайдена. В Вирше все друг друга знали, чужаку тут незамеченным не остаться, да и мастью лучник выделялся среди большей частью темноволосых южан. Сам же Кайден глазел по сторонам пусть и без особого любопытства (да и было бы на что глазеть на самом деле), но зато и без привычной злобной настороженности, которая часто у него проявлялась в новом месте.
  Лука при нем не было, куртка боевиков тоже осталась в школе - обычный парень в толпе гуляющих. Мне очень хотелось взять его за руку, чтобы случайно не разделиться, но под многочисленными заинтересованными взглядами это было как-то неловко.
  - Как день прошел? - неожиданно поинтересовался Кайден, пока мы выглядывали по сторонам лавку оружейника. Я даже сморгнула удивленно - обычно это мне из него сведения вытягивать клещами приходилось.
  - Хорошо. Спокойно. Сегодня все слишком праздником заняты, чтобы на болячки внимание обращать, а вот завтра у целителя Падрига работы будет выше крыши, а в школе выходной и учеников ему не пришлют.
  - Завтра уже выходной... - задумчиво повторил лучник.
  Я кивнула слегка недоуменно - что его так озадачило? - и только потом сообразила. Неделя прошла. Все как-то так закрутилось-завертелось, что время пролетело совершенно незаметно, а ведь убийца так и не был найден. Значит, завтра Брейден заберет еще чью-то жизнь.
  Возвращаться в школу резко расхотелось, хотя все прекрасно знали: от фейри не убежишь. Пока школа стоит на их земле, они возьмут свою плату.
  - Па-аберегись! - позади раздался истошный вопль.
  Задумавшись, вместо того, чтобы отскочить в сторону, я обернулась, а в следующее мгновение Кайден ухватил меня за талию и дернул на себя, убирая с дороги несущегося во весь опор скакуна. К счастью, толпа была не слишком густой, а крик своевременным, потому что следом послышались проклятия на голову идиота, плохо привязавшего лошадь, а не хруст костей под копытами.
  - Не зевай, - буркнул Кайден над ухом, не торопясь меня выпускать. И только убедившись, что больше никакой опасности рядом не наблюдается, он опустил погорячевшую - даже через ткань это ощутилось - ладонь.
  Рано я решила, что он расслабился.
  - Оружейник, - объявил вдруг лучник и, ухватив меня за руку, уверенно потащил за собой.
  Я с некоторым запозданием сжала пальцы, обхватывая его уже просто теплую, а не горячую ладонь, и послушно засеменила следом. И глядя на широкую спину, ловко лавирующую в людском потоке, я вдруг поняла - а ведь Кайден мне нравится. Мне понравилось, как он прижал меня сейчас в толпе, уберегая от опасности, мне нравится держать его за руку. Мне нравится проводить с ним время, смотреть на него, прикасаться. И зря - ой зря! - я посмеивалась над попытками наших девиц привлечь его внимание.
  Открытие было внезапным, и что мне с ним делать дальше, я придумать не успела, потому что мы таки добрались до оружейного развала, и Кайден выпустил мою ладонь.
  - Шела, - приветственно кивнул мне дядька Бастиан. Он жил через два дома от нашего, а его младший сын работал подмастерьем у моего отца. - С чем пожаловала? У меня тут ножи появились охотничьи, хороши! Отличный был бы подарок твоему старику.
  - Нет, - я мотнула головой. - Нам бы лук...
  Торговец смерил Кайдена оценивающим взглядом с ног до головы, словно примерял на него свой товар. Лучник в ответ хмыкнул и качнул головой в мою сторону.
  - Ей. Показывай, что есть.
  - Ты в охотницы, что ль, решила податься? - дядька Бастиан нырнул под прилавок, разумно рассчитав, что вряд ли у меня найдутся деньги на лучший выставленный для заманивания покупателей товар. - Это в Брейдене-то?
  - Просто хочу научиться. - Я с тоской представила, как при первой возможности оружейник побежит докладывать отцу, приукрасив все яркими деталями собственных наблюдений и выдумок, и подобный допрос предстоит по второму кругу.
  - Ну-ну, - торговец хитро посмотрел на Кайдена и выложил перед нами пять луков, как для меня, так кроме оттенков цвета и простенькой резьбы, ничем друг от друга не отличающихся. - Выбирай, красота, какой на тебя смотрит.
  Я беспомощно перевела взгляд на лучника, и Кайден только улыбнулся - едва-едва, уголком губ - и взял в руки ближайший к нему лук.
  Дальше нам с дядькой Бастианом оставалось только смотреть. Мне - восхищенно и с затаенной гордостью. Ему - тоскливо и обреченно: этого покупателя не надуешь, лишнюю монетку не сдерешь, да и вообще, дай Луг, хоть что-нибудь бы купил, а не забраковал вообще все, ославив на всю округу. К другому торговцу люди, конечно, не пойдут - нет в округе другого - но засмеют ведь! А то и цену сбивать начнут бойчее за "негодный" товар.
  Кайден каждый лук осматривал вдоль и поперек, вертел, сгибал, нюхал - на зуб, разве что, не пробовал! Лицо сосредоточенное, серьезное и при это довольное-е. Словно ему в руки не пару гибких деревяшек вручили, а девицу-красавицу, согласную на любой каприз. Да и гладил он отполированную древесину, будто нежные женские изгибы, не иначе.
  В итоге из пяти проверку прошли только два, которые Кайден мне и протянул.
  - Выбирай, какой в руку ляжет.
  Первый лук мне показался невесомым. Хотя это, наверное, по сравнению с кайденовским. Тот мне тоже довелось в руках подержать. Подержать - все удовольствие. Тетиву на этом звере я бы не натянула, как следует, даже двумя руками, не говоря уже об одной. Я подцепила кончиками пальцев перевитые жилы, вскинула лук и повела кисть к щеке, искренне надеясь, что выглядит это хотя бы капельку похоже на плавный и стремительный жест Кайдена. Выпустила. И тетива оскорбленно задрожала - как так, а стрела где?
  Я покосилась на лучника - взгляд вполне себе одобрительный, а не скептический, и даже не обреченный. Это меня приободрило, и второй я "примерила" уже увереннее. Откровенно говоря, разницы особой не ощутила. В итоге ткнула в первый, польстившись на выжженный, а не вырезанный узор.
  Оставшейся "мелочевкой" вроде стрел, наконечников, колчана Кайден занимался сам. Мне оставалось только расстаться с несколькими звонкими монетами из кошелька под традиционные причитания дядьки Бастиана о том, что ради такой умницы-красавицы-почти-родственницы продает вещи буквально себе в убыток.
  Приобретения лучник тоже взвалил на себя, после чего мы зашагали к городским воротам - до холма, где будет проходить празднование предстояло еще дойти.
  - А Йен похож на Вирш? - полюбопытствовала я, держась к Кайдену поближе, а то мало ли какие тут еще бешеные лошади носятся.
  Лучник отрицательно мотнул головой.
  - Он больше. И дома совсем другие. Полностью каменные.
  Я окинула взглядом родные фасады - выбеленные стены и темные балки под наклоном или крест-накрест, резные ставни с трикветрами, над дверями - подковы от незваного вторжения фейри, на дверях - поистрепавшиеся с Имболка соломенные кресты Бригиты. Все было настолько привычным, что даже невозможно было представить, что где-то - иначе.
  - А ты по дому не скучаешь?
  - Ты много наемников с домами знаешь? - хмыкнул Кайден.
  - Да я как-то вообще мало наемников знаю... А разве?.. - задать еще вопрос я не успела. Бросив "погоди-ка" Кайден стремительно нырнул поперек людского потока куда-то в сторону.
  Я растерянно застыла, на мгновение потеряв его из виду, а потом заметила светлую макушку у кожевенного лотка. Ладно, погодить так погодить, мало ли чего ему там понадобилось.
  Каково же было мое удивление, когда вернувшийся Кайден протянул мне... перчатки. Простенькие, без узоров, но из прекрасно выделанной оленьей кожи - даже на вид удобные и эластичные. Точно. Он же говорил, что они нужны, чтобы пальцы защитить.
  - Ско...
  - Это подарок, - оборвал мой вопрос Кайден и ухмыльнулся. - За издевательства.
  - Лечение! - разом насупившись, буркнула я и, наклонив голову, чтобы спрятать улыбку, сделала вид, что засунуть перчатки в сумку не так-то просто.
  Вещи мы спрятали по дороге к холму - сгрузили в кусты да навесили отвод глаз, так что в веселую праздничную кутерьму влились уже налегке. На вершине холма на жертвеннике была сложена десятая часть сегодняшнего урожая - дар Лугу. Благодарность за уже данное и просьба не обидеть и в дальнейшем, а у подножия раскинулись столы с городским угощением, стояли бочки с пивом и сидром, звенела музыка, шли шутовские потехи и состязания. Когда совсем стемнеет тут же в ночное небо взовьются костры, через которые будет прыгать молодежь. Кто в одиночку - покрасоваться силой и храбростью, кто парами - проверить любовь на прочность. Я похлопала по кошелю на поясе, убеждаясь, что не забыла переложить туда из сумки мазь от ожогов.
  Гул возбужденных голосов навалился со всех сторон, волынка перекликалась с бомбардой, завлекая всех, кто не стар душой, кто молод и полон сил, в разудалую джигу, голоса певцов летели над головами людей, уговаривая пить сидр - сегодня можно, сегодня нужно, славься, Луг!
  Мимо пролетел в танце Леан, в паре со смутно знакомой девицей с соседней улицы, и я пихнула локтем Кайдена, кивнула на танцующих, и перекрикивая шум, попеняла своему спутнику:
  - Какие вы, все же, мужчины непостоянные! Переменчивые! Только что на праздник меня зазывал - а уже другую обнимает!
  Кайден хохотнул, и я, глядя в светлые серые глаза, невинно обронила:
  - И, главное, ушел, не дождавшись... Не знаешь, почему?
  - Понятия не имею, - отозвался Кайден, и его ответный взгляд был до того чист и безмятежен, что я не выдержала, расхохоталась, уткнувшись лбом в крепкое плечо.
  Кайден разбойно ухмыльнулся в ответ, легонько приобнял одной рукой, сжав на краткий миг мою талию, и тут же отпустил на волю.
  Вот ведь, балбес! И не признается же, за что Леана шуганул. Но спасибо ему за это преогромное!
  Я ухватила Кайдена за руку, и потянула к столам с угощением, к бочкам с сидром - перехватим чего-нибудь, а там можно и развлекаться идти.
  Друг на друга мы старательно не смотрели - но заговорщицкие улыбки не сходили с лиц у обоих.
  У бочек с сидром людей было полно - народ перемещался от одного к другому, обменивался мнением, у кого в этом году как напиток удался, стукался глиняными кружками, которые можно было купить тут же, за самую мелкую монету. Я лишней монеты пожалела, и решила, что мы с Кайденом будем пить из одной кружки - все равно я много не выпью, и лучника от себя этой ночью не отпущу - мало ли, что его болячка может натворить во хмелю? Нет уж, надо бдеть!
  Вот и буду бдеть. И пить с ним из одной кружки.
  Лучник и не возражал - он уже сам ухватил меня за запястье и потащил вдоль ряда пузатых бочек, задерживаясь ненадолго то у одной, то у другой, принюхиваясь, и таща меня дальше. А я не упиралась, радостно шла, порой, не удержавшись и начиная пританцовывать под летящую над холмом музыку. Что он там вынюхивал - я и близко не представляла, пахло, как по мне, везде одинаково - яблочно, хмельно, одуряюще!
  Кайден выбрал все же, и дождавшись нашей очереди, протянул нашу одну-на-двоих кружку щедрому хозяину, орудующему здоровенным черпаком. Дядька Гикель, распевающий во весь голос вслед за музыкантами "Пей сидр!", улыбнулся мне, кивнул как старой знакомой, щедро плеснул светлого душистого напитка, протянул наполненную до краев посудину мне, а не Кайдену - я улыбнулась в ответ, приняла с поклоном и благодарностью, как и пристало.
  Пригубила хмельное питье, одобрительно кивнула, и передала сидр Кайдену, сжимая глиняные бока обеими руками, улыбаясь ему искренне и радостно. Широкие мужские ладони легли поверх моих, лучник принял кружку из моих рук, залпом опорожнил ее до дна, с победным кличем вскинул над головой, переворачивая кверху дном, показывая, что она пуста - и народ вокруг одобрительно засвистел, загалдел, хлопая в ладони. Я заулюлюкала вместе со всеми, завизжала, глядя в смеющиеся светлые глаза.
  И снова моя кисть утонула в мужской руке, и снова я кожей чувствовала твердые мозоли на жесткой мужской ладони. А волынки пели, и бомбарды не умолкали вслед за волынками, и джига сама просилась в ноги, и перекликались между собой певцы - пей сидр!
  Лугнасад - щедрый праздник, Лугнасад - долгая ночь.
  Я сама не заметила, как мы очутились в круговороте танца - переплетались пальцы, мир кружился, я взлетала птицей, когда сильные ладони, обхватив меня за талию, вскидывали вверх, и с замиранием сердца падала вниз под собственный смех.
  - Больше... не могу! - объявила я, рухнув на широкую скамью возле порядком опустевшего праздничного стола.
  Сердце колотилось как бешеное, щеки горели, ноги подкашивались, попытки использовать ладонь в качестве веера особого облегчения не принесли. А едва запыхавшийся Кайден только посмеивался, прихлебывая сидр из непонятно откуда взявшейся кружки.
  Ее-то я у него и отняла, жадно припав к холодной, покрытой капельками влаги, глине.
  - Тебя развезет, - хмыкнул лучник, не пытаясь, впрочем, посудину у меня отобрать.
  - Иди в лес! - ласково посоветовала я, оторвавшись лишь на мгновение, а, опустошив кружку, тут же подскочила. - Я слышала в этом году петушиные бои вместо кулачных решили устроить. Пойдем посмотрим?
  И, не дожидаясь ответа, уже привычным жестом ухватила лучника за руку и потащила туда, где обычно устраивались всяческие состязания.
  Сегодня там соревновались умельцы стрелять из лука (Кайден в их сторону глянул и только скептически фыркнул), мерялись силой подниматели тяжестей, ребятня покоряла высокий, смазанный салом, шест в надежде заполучить красующуюся на вершине корзину со сластями. А обещанные петушиные бои, очевидно, стали главным развлечением, потому что самая большая толпа собралась вокруг хлипкого плетеного загона, и сквозь крики, ругань и улюлюканье птичий клекот едва пробивался.
  Нам повезло: при нашем приближении плотный круг слегка расступился, выпуская одного из проигравших с петушиной тушкой подмышкой, всклокоченной бородой и яростным взглядом, обещающим предателю незавидную участь завтрашнего супа. Так что нам удалось проскользнуть в образовавшуюся брешь и занять место почти у самого плетня, позади трех возбужденно подпрыгивающих мальчишек.
  За кулачными боями я наблюдать не любила. Наверное, издержки профессии - на каждый удар у меня в голове только строчки конспектов всплывали, лекции наставников, да применимые в том или ином случае лекарства. Вот здесь можно приложением капустного листа отделаться, а тут без шепотка не обойтись, а этот вообще теперь месяц не сможет рабочий инструмент в руку взять.
  Петухов лечить не придется, их было не жалко. А один из тех, которых выпустили вот только что, ну до того напоминал одну наглую тварь, добрых полчаса гонявшую меня по двору в детстве, что я с большим бы удовольствием посмотрела, как разлетаются по площадке его рыжие перья.
  Жаль только, его противник был раза в полтора мельче, раза в два ощипаннее и совершенно не вызывал доверия. Душа не выдержала, и я, нашарив в кошеле мелкую монетку, кинула ее устроителю, перекрикивая гул голосов:
  - На черного!
  По толпе пронеслась череда смешков и диагноз "вот баба-дура".
  - Это правильно, - ухмыльнулся рядом Кайден. - Я тоже рыжих не люблю.
  Я только пихнула его локтем в бок, не отрывая взгляда от "арены".
  Отмашка. Петухов стравили, отпустили, и тут же округу огласил яростный клекот и хлопанье крыльев, а обе птицы взвились в воздух, сталкиваясь грудью. Закружился пух - черный, рыжий, разноцветный, оставшийся с предыдущих боев. Я азартно вцепилась в Кайдена, шепотом приговаривая: "Ну давай, давай...".
  И к всеобщему удивлению, рыжий вдруг неловко опрокинулся, тут же получил несколько ударов клювом и счел за благо удрать от не в меру драчливого противника. Толпа взорвалась хохотом, глядя, как ощипанный черный, горделиво топорщит воротник вокруг шеи и зыркает на людей то одним, то другим глазом.
  - Эй ты! - перекрыл вдруг этот хохот оскорбленный рев. - Ты, рыжая! Ведьма! Ты моего петуха сглазила!
  Гомон резко стих и взгляды всех обратились... на меня. Вслед за тыкающим в мою сторону бугаем по другую сторону круга.
  - Знаю я тебя, школярка! Видел, как ты наговор свой злобный шептала! Прокляла! Испоганила! У-у, ведьма!!
  - Я маг! - искренне оскорбилась я и только потом запоздало сообразила, что не на то оскорбляюсь. Хоть за ведьмоство, хоть за магию в состязаниях по головке никто не погладит...
  Но это же смешно, ничего я не делала!
  Только порядком перебравший мужик и несколько его сотоварищей считали иначе.
  - Ведьма! - по новой взревел обиженный хозяин рыжего и на этот раз даже не один.
  - Шела, пусти, я объясню этому доброму горожанину разницу между магами и ведьмами, - прошипел над ухом Кайден, выдергивая руку из моих пальцев и протискиваясь вперед мимо мальчишек. Те задрали головы и смотрели на меня, открыв рот, будто увидали диво дивное.
  Лучник пересек круг так стремительно, что никто и ахнуть не успел, а повисшую тишину спустя мгновение нарушил звук удара и почти одновременно с этим раздавшийся хруст. Я охнула и заозиралась в поисках стражей порядка.
  Бугай отлетел назад, угодив в вовремя подставленные руки, взревел и кинулся на Кайдена. А за ним еще несколько таких же горячих голов. И спустя несколько мгновений на петушином поле образовалась такая свалка, какая петухам и не снилась. Кажется, кулачные бои заменить на птичьи не получилось...
  Мне одновременно хотелось обреченно зажмуриться - добделась! - и в то же время самой сломя голову кинуться в кучу-малу, вытаскивать оттуда нерадивого пациента. Нет, за Кайдена в драке я не переживала совершенно, а вот за то, что с ним сделают, если он обидчиков поджарит - еще как!
  Когда городские стражники, наконец, соблаговолили оторваться от кружек с сидром и пивом, и вмешаться в происходящее, драка уже успела набрать масштаб и перерасти в праздничную народную потеху под названием "Набей недругу рожу под шумок". В итоге и разнимание драчунов и выяснение, кто прав, кто виноват, отчаянно затянулось.
  Я, наконец, отыскала взглядом Кайдена, который что-то яростно втолковывал нашему главному стражнику, и его изначального противника, и с облегчением убедилась, что первый на вид не сильно пострадал, а второй, по крайней мере, не вопит, что помимо ведьмы тут еще и ведун на него накинулся.
  - Хорош мужик! - одобрительно крякнул рядом знакомый голос.
  Тетка Маэлан, наша соседка напротив, всеми уважаемая матрона, мать десятерых мальчишек и одной девочки, смотрела в том же направлении, что и я.
  - Ты с таким не пропадешь!
  - Да я не... - попыталась я оправдаться. Еще не хватало, чтобы до отца донесли, что я уже чуть ли не замужем.
  - Дурень ты, Шела, - сурово оборвала меня тетка. - Когда такой мужик зовет, надо идти!
  - Так не зовет же!
  - Так потому, что ты дурень, - припечатала соседка, постучав мне по голове, и зашагала прочь. Столько народу на празднике, некогда ей тут одну меня уму-разуму учить.
  Несколько мгновений я обалдело смотрела ей вслед, а когда повернулась обратно, Кайден уже направлялся в мою сторону. При ближайшем рассмотрении вид у лучника оказался весьма потрепанный - капюшон зеленой котты наполовину оторван, скула опухла и грозила превратиться в синяк на пол-лица, и он неосознанно покручивал слегка поврежденное запястье.
  Я открыла рот, чтобы в который раз выговорить ему за несдержанность, посмотрела в честные глаза и закрыла. Бригита с ним, с Кайденом! Накапайте мне кто-нибудь успокоительного.
  - Тебе передают самые искренние извинения, - лучник улыбнулся, тут же скривился и потер ушибленную скулу.
  Я недоверчиво покосилась за его спину. Бугай, встретившись со мной взглядом, сплюнул на землю и сердито удалился.
  - Дурень ты, - вздохнула я, подытожив самое ценное из урока тетки Маэлан и, протянув руку, коснулась кончиками пальцев покрасневшей щеки. - Пойдем сядем куда-нибудь. Посмотрю.
  Ночь вокруг один за другим начали освещать высокие костры. Справедливо рассудив, что внимание взвинченных и разгоряченных мужчин надо направить в какое-то другое русло, мудрые женщины потащили своих избранников кто к столам, кто к уже почти пустым бочкам с сидром, кто проверять чувства на прочность. Один за другим взмывали над жадно тянущимися к темному небу языками силуэты. Кто в одиночку с визгом или боевым, подбадривающим самого себя, воплем. Кто парой, крепко держась за руки: не отпустишь, удержишь - быть вам всегда вместе.
  Усадив Кайдена на скамью, я осторожными касаниями, снимала отек с его скулы, завороженно глядя, как пляшет отражение пламени в серых глазах, пока лучник наблюдал за прыгунами. Что-то все-таки не договаривает он про тот замок. Упомянул он его не просто так, в этом сомнений не было, но и всей правды мне точно не сказал. И можно было бы попытаться снова спросить сейчас, пока он такой открытый и расслабленный, но...
  Думать сегодня про данное директору обещание и свой целительский долг, видеть, как искрящийся смехом взгляд зарастает ледяной коркой отчуждения, не хотелось категорически. Успеется еще. Сегодня - праздник.
  Я опустила руки и улыбнулась.
  - Пойдем еще потанцуем?..
  
  К школе мы подходили, когда по далекому горизонту уже растянулась желто-рыжая полоса, а густо-синее небо становилось все прозрачнее. Почти весь путь мы проделали молча, но молчание это не было неловким, а скорее каким-то даже уютным. Кайден нес мой лук, а я напевала себе под нос праздничные мотивы и гонялась за светлячком, который оказался ручной зверюшкой корригана. Увидев, кого к нему привел питомец, представитель маленького народца только сердито крякнул и исчез, обрушив на меня из пустоты ворох сухих листьев, которые я потом еще полдороги хихикая вытряхивала из волос и одежды.
  Кайден проводил меня до самой комнаты, отдал лук и стрелы.
  - Спасибо, это был чудесный вечер, - улыбнулась я и, поддавшись порыву, приподнялась на цыпочки и обняла его за шею.
  Лучник неуверенно коснулся моей спины.
  - Да не за что... - растерянно пробормотал он, явно не ожидав от меня такого выражения благодарности.
  Я чмокнула его в щеку и, разом застеснявшись, отстранилась.
  - Надеюсь завтра тебя увидеть, - голос чуть дрогнул, в очередной раз волной накатил страх перед грядущей расплатой с фейри. - Можно будет сходить на гранитный пляж, до него идти около часа, но зато там такой вид...
  Кайден только молча кивнул, а потом вдруг вскинул руку и коснулся моих волос. Я неосознанно втянула голову в плечи, а лучник выпутал из копны застрявший дубовый листик и вручил мне. Наши пальцы в который раз за вечер соприкоснулись, и сейчас мне показалось, что вот-вот что-то случится...
  Но ожидания не оправдались. Бросив мне невыразительное "до завтра", Кайден повернулся спиной и зашагал прочь по коридору. А я стояла и смотрела ему вслед с листиком в руке и глубоким разочарованием в душе.
  
  * * *
  
  Я брел по лесу пошатываясь и не особенно разбирая, куда, собственно, иду. Сердце гулко стучало в висках, перед глазами плыло, кости ломило, все тело горело и подчинялось с трудом. Минута слабости - короткое, казалось бы, совершенно невинное прикосновение - обернулась самыми неприятными последствиями и обычные методы борьбы с ними отчего-то не помогали.
  Хотя я сам себе вру. Какая уж там минута, весь этот поход на праздник - был одной большой глупостью. Захмелел я задолго до того, как выпил первую кружку праздничного лугнасадовского сидра и куда быстрее, чем отведав горящей выпивки демонологов. Стоило выйти на улицы праздничного города с лекаркой, взять ее первый раз за руку - как тут и пропал. Прежняя, казалось бы, давно забытая жизнь, та, что не только до Зубастого Замка, а еще до того, как я отправился наемничать, вскружила голову, затуманила сознание, заставила позабыть обо всем... и потянуться к той, кто так легко это пьянящее ощущение дарила.
  Беспечный идиот.
  Я настолько увлекся, что даже не заметил, в какой момент тело начало выходить из-под контроля. Теперь опомнился, да, но толку?
  Стоило не то, что закрыть глаза - моргнуть! И в голове тут же всплывал образ целительницы - румянец на щеках, смеющиеся карие глаза, приоткрытые губы... шея с тонкой прозрачной кожей, грудь, обтянутая плотной тканью...
  Я прислонился к дереву, запрокинул голову, судорожно глотая воздух. Пальцы вцепились в ворот котты, с трудом распустили шнуровку.
  Спокойно. Не надо об этом думать. Думай о другом. О постороннем.
  Куда меня вообще занесло? Березовую рощу в Брейдене мне видеть еще не доводилось...
  - А кто это тут у нас...
  Свесившаяся из кроны дерева фейри едва не схолопотала сгустком пламени в лицо. Каким образом, мне удалось удержаться - осталось загадкой. А может, не зря все-таки Шела со мной время тратит? Шела...
  - ...такой темпераментный? - игриво закончила она, спорхнув на землю.
  Сильфида. Хрупкая, будто из хрусталя, кажется, что лунный свет сквозь нее проходит. Зато силы в этих существах - горы свернуть можно.
  - Отвали.
  Где-то в глубине души я осознавал, что с лесным народцем лучше придерживаться правил вежливости, но в данный момент мне было совершенно не до них.
  Глаза фейри, не мигая, светились в ночи, как две желтые луны.
  - М-м-м... - протянула она, втянув носом воздух, и сделала шаг вперед, прижимаясь ко мне вплотную. - Какой мужчина.
  Пальчики с по-звериному острыми ноготками прошагали по моей груди.
  - Неужели этот мужчина не хочет весело провести время, вместо того, чтобы дуться тут в одиночестве на весь белый свет?
  Я открыл было рот, чтобы послать "утешительницу" далеко и надолго, но что-то заставило меня промолчать. От лесной девы пахло мокрой листвой, кружащим голову, послегрозовым воздухом, а не сушеными травами и лекарственными зельями. Она была выше и стройнее, с обманчиво-хрупким телосложением молодой осины. Вот только в светлых, почти белых и совсем ни капельки не рыжих волосах запутался дубовый листик.
  Я закрыл глаза и запустил пальцы в густую копну, нащупывая, выпутывая его. Фейри удовлетворенно хихикнула и прижалась к моим губам...
  
  - Приходи еще, - промурлыкала сильфида, расслабленно нежась на мягком шелестящем ковре из мха и палой листвы, пока я натягивал сброшенную кое-как одежду.
  Спина противно ныла от свежих царапин, в голове звенело, а на душе было отвратительно пусто. Я хотел отрицательно мотнуть головой, но потом подумал о завтрашнем первом уроке стрельбы. И об обещанной прогулке на гранитный пляж. И о случайных столкновениях в коридорах. Посиделках под ивой. Новых встречах, избежать которых не получится.
  - Приду.
  
  ГЛАВА 5
  
  Первый утренний гонг, извещающий школяров, что новый день настал, я встретила без сна.
  Мне не спалось этой ночью - вертелись в голове мысли, не давали покоя.
  Что не так со мной? Почему ушел Кайден? Ведь я не ждала обещаний или что меня прям здесь и сейчас замуж позовут, вот еще глупости какие, я все же магичка, свободная женщина. Но для поцелуя чем я не вышла-то?
  А как выветрился из моей головушки праздничный сидр и вместе с ним глупая обида, то уже другие тревоги навалились, прогнали сон.
  Если бы наставники выяснили, кто виноват в нарушении договора - школярам бы объявили, хотя бы для того, чтобы успокоить. Значит, убийцу метсаваймы так и не отыскали. А значит, сегодня должно было стать в школе на одного ученика меньше.
  Кого мы утром не досчитаемся? Кто лишится жизни за чужое преступление - и ради жизни всех остальных?
  И не одну меня одолевали эти мысли - в коридоре, собираясь на завтрак, спускаясь по широким лестницам, расставляя миски и плошки на широких столах в общей столовой, я вертела головой, высматривая друзей и приятелей. И всюду видела школяров, занимавшихся тем же самым.
  Нольвенн я проверила с самого утра, пока она мирно спала в своей кровати. С девчонками с нашего этажа пересчитались сразу после гонга, в коридоре у спален. И с облегчением выдохнули - все целы! Целителей своего курса собрали отчасти на лестнице, отчасти у дверей столовой, и староста Керьен, убедившись, что пришли все, и все живы, очень старался держаться равнодушно и безразлично, но я видела, как распрямилась его спина и выровнялась осанка, будто тяжкий груз с себя свалил. Теперь же, в столовой, я искала широкие плечи и белобрысую макушку. Скользнула взглядом по черной, встрепанной шевелюре Невена, и ощутила, как лопнул один из тревожных обручей, сковавших сердце.
  Кайден сидел за дальним столом боевиков, спиной к стене и лицом к залу. Взъерошенный, хмурый, он сосредоточенно поглощал завтрак, не глядя по сторонам, лишь бросая нетерпеливые взгляды в сторону дверей, и меня окатило, омыло облегчением, как морским прибоем в прилив.
  Славься Бригите, цел!
  Лучник, ощутив мое внимание, поднял голову от плошки с мясной кашей, встретился со мной взглядом - и разом будто посветлел лицом, черты помягчели, согретые мимолетной улыбкой. Я улыбнулась ему навстречу, так же быстро и успокаивающе, и мы оба занялись завтраком. На двери Кайден больше не смотрел.
   Мои все живы - благодарение богине-покровительнице, простирающей длань свою над непутевой дочерью.
  Кто же? Кто?
  Я работала ложкой, но вкуса еды не чувствовала. Окидывая столовую тревожными взглядами, я пыталась на глазок определить, все ли на месте. Умом понимала, что это бесполезно, но сдержать себя не могла. Выхватывала из толпы взглядом то одно, то другое знакомое лицо, ненадолго успокаивалась - и этот в порядке! - но вскоре снова скользила по школярам тревожным взглядом.
  Да я не одна такая была нынче, большинство учеников больше выглядывало друзей-приятелей, чем ело. И в их лицах я видела отражение собственного вопроса.
  Кто же? Кто?
  По окончании завтрака у выхода из столовой собралась изрядная толпа, воздух полнился возбужденным гулом.
  - Наши все, - деловито сообщила мне Нольвенн, завтракавшая со своими теоретиками, отводя от бледного лица толстую косу, украшенную голубой нарядной лентой.
  - И наши, - отозвалась я, высматривая среди школяров Аэль, старосту лекарей седьмого года обучения и по совместительству подругу Тадека, старосты восьмикурсников.
  Аэль сама подошла к нам с Нольвенн, ее волновало то же, что и всех сейчас:
  - Что у вас?
  - Все живы, - отозвалась я. - И даже после праздника в городе никто не задержался.
  - Еще бы, - едко хмыкнула Нольвенн, - Попробовал бы кто-то при нынешних обстоятельствах загулять!
  Мы с Аэль понятливо переглянулись - старосты еще накануне предупредили всех, отмечающих Лугнасад в Вирше, что любого не вернувшегося в срок загрызут живьем, и фейри ждать не станут.
  - Теоретики-выпускники в полном составе, - бодро отрапортовала Нольвенн, когда два вопросительных взгляда скрестились на ней
  - Наши восьмикурсники - тоже, - опередил наш вопрос Тадек, подошедший к Аэль.
  Я благодарно улыбнулась им и огляделась. Вокруг нас успела собраться небольшая группа из старост разных курсов, даже демонологи в кои-то веки раз не игнорировали общее настроение. Боевики, алхимики, рунные маги. Со стороны теоретиков подошел Невен, встал рядом с сестрой.
  По всему выходило, что все школяры сегодня живы и здоровы, а тем, кто не совсем здоров, винить в хвори следует не злокозненных фейри, а щедрый Лугнасад - но от похмелья пока не один школяр не умер.
  В душе несмело разгоралась надежда - а может, все обошлось? Может, наставники успели, в самый-самый последний момент нашли негодяя, отвели удар? Или, может, вышло так, что выбранный жертвой осилил отбиться, справился с угрозой, бывает же и так? Лес силен - но не всесилен!
  Невен, немного потолкавшись с нами, кивнул сестре, и ушел, пообещав вечером заскочить к нам в гости. Нольвенн проводила его взглядом, в котором гордость читалась без особого труда, и пояснила мне:
  - Наставник Бетрас дополнительные занятия по рунической защите дает для желающих. И охота Невену законный выходной на эту ерунду тратить? Лучше бы боевой магией занялся, если уж так неймется...
  - А по боевке разве тоже дополнительные занятия есть? - мимоходом удивилась я, глядя на пробирающегося сквозь толпу к выходу лучника.
  - Ага, - откликнулась Нольвенн, глядя туда же, куда и я.
  Кайден шел, уверенно раздвигая школяров, но в дверях случился затор, и лучник был вынужден сбавить ход - да, видно, слишком резко остановился. Шедший сзади невысокий плечистый рунник налетел на него, толкнул в спину. Кайден развернулся зло, агрессивно - и я уже было совсем собралась мчаться разнимать их (вот только драки сегодня и не хватало, и без того все взвинченные!), как лучник вдохнул, выдохнул, и с очевидным усилием задавил первый порыв. Рунный маг виновато пожал плечами, и ребята вполне мирно разошлись.
  Я тоже выдохнула - сама не заметила, когда успела затаить дыхание.
  Кайден снова повернулся лицом к дверям, неспешно продолжил движение к выходу, и только тогда я заметила, что на его рубашке на спине появилось продолговатое пятнышко. Небольшое, но, без сомнения, красное.
  Злобно прошипев сквозь зубы нечто ругательное, я выдрала у Нольвенн свой локоть и двинулась вслед за своим драчливым недоразумением.
  Нет, вот интересно, и когда он все успевает-то?! Ведь вчера с праздника он вместе со мной вернулся - и был цел и невредим! А все, что ему на гуляниях рассадили - я тогда же и залечила.
  У-у-у, болячка неуемная, никакой ему магии! Буду лечить без применения силы - и пусть мается, пока его ушибы, синяки да ссадины заживают.
  С этими мыслями я и проталкивалась к выходу из столовой, усердно работая локтями. Может, и излишне усердно - настроение у меня нынче было такое.
  Выскочила, наконец, в коридор, я повертела головой, выискивая лучника, и успела заметить, как он свернул к лестницам на жилые этажи. Ага, отлично! Полная решимости отловить нерадивого пациента и вылечить, несмотря на возможное сопротивление, я отправилась следом.
  - Кайден! - окликнула я его, достигнув подножия лестницы.
  Он обернулся, и я с облегчением отметила, что движется он свободно, спину не бережет, так что, может, зря я всполошилась, и нет там ничего серьезного.
  - Подожди, у меня вопрос к тебе есть - попросила я, и лучник покладисто остановился - и даже принялся спускаться с лестницы мне навстречу.
  Я перехватила его за локоть, отвела в сторону, чтобы не мешать школярам, когда те примутся расходиться после завтрака, и, предусмотрительно не выпуская цапнутой руки, вкрадчиво спросила:
  - Кайден, а что у тебя со спиной?
  Лучник попытался сделать вид, что не понял меня, переспросил удивленно:
  - А что у меня со спиной?
  Я побуравила его пронзительным взглядом, но ничего не добилась - сдаваться на лечение добровольно больной не собирался.
  - Ну, а если все хорошо - то ты ведь не будешь возражать, если я на нее посмотрю? Веришь, нет - я здоровых спин уже, считай, шестой год не видела! Все больные да больные...
  Теперь уже Кайден вперился в меня сердитым взглядом, но сказать ничего не успел.
  - Ив! - раздался от лестницы голос наставника Одрана.
  Я завертела головой, разыскивая загадочного Ива, и только когда мой недобровольный собеседник повернулся на голос, запоздало вспомнила, что Ив - это он. Кайден Ив!
  Я отпустила рукав рубахи лучника, давая ему возможность спокойно говорить со своим куратором, но далеко не уходила, намереваясь перехватить жертву, как только наставник ее выпустит.
  - Доброго дня, наставник Одран!
  - Будьте здоровы, почтенный наставник!
  Наши с Кайденом приветствия слились в одно, но нестройное.
  - Вот что. - Низкий голос боевика привычно заполнил все свободное пространство вокруг, и мне примерещилось, что стекла в окнах звякнули, - Мы решили, что в этом году второй и первый курсы на практику отправятся совместно и на неделю раньше, так что готовьтесь.
  Я расстроенно вскинула голову, вперившись взглядом в наставника Одрана, но промолчала, а Кайден лишь понятливо кивнул. Судя по всему, ему было просто все равно - неделей раньше, неделей больше. Мне вот все равно не было - я рассчитывала, что успею ему с собой кой-каких снадобий приготовить. А теперь в зельеварню разве пробьёшься?
  - Остальные ваши где? - уточнил маг. - В столовой?
  И на наше дружное "Да, наставник Одран!" ответил кивком:
  - Отлично. Я как раз туда - сейчас всем и скажу.
  И ушел - прямая спина, русые волосы, свернутые в тугой узел и подстриженная волосок к волоску борода. Я проводила его взглядом и бдительно прихватила рукав Кайдена. И не зря - тот как раз собирался сбежать, но пойманный с поличным, застыл на месте, глядя на меня обреченно и насмешливо разом. Я выпустила рукав. Заботливо его разгладила. И, положив руку сверху на его запястье, заглянула в светлые глаза, и проникновенно сообщила:
   - Вот что. Либо ты сейчас идешь в мою комнату и даешь мне посмотреть твою спину - либо я иду к директору Паскветэну, и сообщаю, что ты меня не слушаешься!
  И с мелочным удовлетворением отметила, как сердито сверкнул взглядом и вскинул в шутовском жесте поражения руки мой подопечный. После чего крутнулась на пятках, и пошла к нашей с Нольвенн комнате, ничуть не сомневаясь, что лучник, пусть недовольный и взъерошенный, но все же следует за мной.
  Этот раунд я выиграла. Ох, и отольётся мне еще этот выигрыш!
  Я так увлеклась противостоянием с Кайденом, что почти позабыла про тревогу. Почти совсем поверила - обошлось. И потому, когда уже почти возле самых дверей в комнату на нас с лучником налетел Невен с совершенно ошалелым видом, понимание, что не обошлось, ударило вдвойне сильнее.
  Встрепанный, взъерошенный Невен ухватил меня за локти, встряхнул:
  - Где Нольвенн?
  И не успел Кайден разъяснить неразумному теоретику, почему не следует трясти его личную целительницу, ошарашил нас вестями:
  - Лес взял наставника Йохана!
  Мы вчетвером сидели в нашей комнате и Невен прихлебывал из чашки травяной отвар. В комнате висел густой запах успокоительного сбора, так и не пригодившегося мне на праздновании Лугнасада. Братец Нольвенн рассказывал нам, что знает.
  И пусть знал он не так, чтобы много - ровно столько, сколько и остальные школяры, ходившие к Йохану Гелесу на вольные занятия, но все равно, побольше прочих.
  - Мы его во внутреннем дворике ждали. Обычно в подвале занимаемся, а в этот раз он хотел что-то интересное показать. Ну, мы и ждали его, хоть он и задержался здорово. Потом решили сходить к нему, уточнить - занятие сегодня вообще будет, или нет? Посчитались - выпало мне идти, я и пошел. - Невен одним глотком допил остатки сбора, сморщился от попавшей в рот травы, - Шела, ты чего туда набадяжила? Гадость какая!
  Я уже набрала воздуха, чтобы срезать неблагодарного, но Кайден, развалившийся рядом со мной на кровати, просто пнул его ногой, не поднимаясь с места. Невен снова скривился - тяжелый сапог ощутимо приложил его по голени - и понятливо исправился:
  - Ладно не гадость - но все равно ведь не помогает! - и, с надеждой переводя взгляд с меня на сестру и обратно, спросил: - Девчонки, а у вас ничего покрепче нет?..
  Я возмущенно фыркнула, а Нольвенн, скрестив руки под грудью, сурово отрезала:
  - За чем покрепче - это к демонологам! Дальше рассказывай давай!
  Ее близнец разочарованно вздохнул, и продолжил:
  - Я к нему пришел, постучался, ручку подергал - дверь закрыта. Ну, не ломиться же к наставнику в дом, верно? Хотел уже уйти и сказать нашим, что никого не нашел и занятия не будет, а тут на меня наставница Мадален налетела. Они же вроде как...
  Невен бросил на меня быстрый испытывающий взгляд, и я дернула плечом - да знаю, знаю я, что у нашей наставницы роман с первым школьным мастером рунических защит, об этом только ленивый не знает, и что? Она самостоятельная женщина, свободная магичка, с кем хочет, с тем и живет!
  Теоретик сделал вид что моего негодования не увидел, и продолжил:
   - Ну, я возьми, да и спроси - когда наставник Йохан вернется, нам его ждать? - Невен помрачнел, и взгляд его опустился в кружку, где на дне так и болтались спитые травы успокоительного сбора. - Она всполошилась сразу. К двери метнулась, а там что - там как было заперто, так и осталось, она меня погнала, сама кого-то звать принялась через артефакт, вокруг суматоха поднялась, гам, все бегают, шумят. Директор прибежал, Одран. Двери вскрыли - а он там... Наставник, оказывается, всех со вчерашнего вечера предупредил, чтобы его не тревожили, он ночью с рунами работать будет, попробует защиту так поменять, чтобы Лес ее пройти не смог. Он давно над таким работал, а вчера испытать собирался.
  Плечи Невена опустились, сгорбились, и сам он весь как-то поник:
  - Тут меня наставник Одран заметил, меня гнать начали, велели идти, сказать нашим, чтоб расходились, но я все равно успел одним глазком в комнату наставника Йохана заглянуть - там все паутиной затянуто, сверху донизу. Не помогла, выходит, защита...
  Мы еще немного посидели, помолчали, думая обо всем, что случилось, а потом Невен поднялся:
  - Пойду я, пожалуй, и впрямь к демонологам загляну. Спасибо вам, девчонки! - с тем и покинул нас. Нольвенн подхватилась и умчалась следом - то ли для того, чтобы предотвратить грядущую пьянку, то ли чтобы возглавить... Все же, весть о смерти наставника даже мою непрошибаемую подружку изрядно потрясла. Мы, школяры, как-то привыкли считать наставников всемогущими и неуязвимыми.
  Когда я вынырнула из раздумий, Кайден уже тоже собирался уйти, но я опомнилась раньше:
  - Куда это ты? Стоять, резвый! Рубаху снимай и спиной ко мне!
  Кайден, с выражением крайней досады и разочарования на лице, выпустил дверную ручки и покорно потянулся снимать одежду.
  Пока он валялся на кровати, на светлой ткани появилось еще несколько маленьких пятнышек. И этот упрямец еще будет говорить мне, что с ним все в порядке!
  Кайден стянул с себя рубаху, с лицом недовольным и сердитым выдернул руки из рукавов, скомкал ткань в неровный ком, зашвырнул на мою кровать, не дожидаясь новых понуканий развернулся спиной и замер, уставившись куда-то под потолок, где были развешены вперемешку мои травы для просушки и незаконченные артефакты Нольвенн.
  Лучник смотрел на мой потолок, я - на его спину, и не знаю, о чем размышлял он, а я думала о том, какая же я ду-у-ра-а-а.
  Всемилостивая Бригита, ну он же большой мальчик! Ему не двенадцать, и даже не девятнадцать, ему двадцать пять. У него есть личная жизнь. Он наемник треть этой жизни. Почему я решила, что он сам не может определить, какие раны опасны для него, а какие нет? Решила Шела, что умнее всех - так получай. Мне было дико неловко. Как будто я в чужую спальню вломилась и под одеяло нос сунула, да не по целительской надобности, а из праздного любопытства.
  Длинные царапины. Четыре с одной стороны, три с другой. Слишком глубокие, чтобы быть оставленными ногтями человеческой женщины.
  А еще было обидно. Я не ожидала, что это будет настолько обидно. Я вообще не ожидала, что это будет. Только вчера, на гуляниях, я поняла, что мне нравится Кайден, да только не поняла, насколько.
  И теперь, когда красные борозды от лопаток к ребрам на мужской спине поведали мне, где недавно был мой лучник и чем он там занимался, собственная боль, и обида, и недоумение стаи для меня неожиданностью. И приятного в ней было мало.
  А ведь придется еще и расспросить его кое о чем...
  Бригита, покровительница лекарей, за что мне это?
  Держи лицо, Шела.
  - И кто это был? - стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично и даже чуть насмешливо, спросила я.
  Кайден перестал пялиться в потолок, и развернулся ко мне. Лицо его из недовольного стало агрессивным.
  - А с какой стати я должен отчитываться? - нехорошо прищурившись, поинтересовался он. - Ты мне что, мамочка, чтобы моих подруг считать? Или, может, в школе это под запретом, а я и не знал?
  Я сложила руки на груди и надела на лицо выражение "многомудрая целительница знает, что пациент не прав, но великодушно позволяет ему высказаться". А когда яростный порыв лучника выдохся, иронично уточнила:
  - Все сказал? А теперь послушай меня, - набрала в грудь побольше воздуха и начала перечислять. - У спригганов ядовитые когти, дриада, если обитает в стволе дерева с ядовитым соком, несет его яд на своей коже, паутинники - один из которых, кстати, убил наставника Йохана - сами по себе не ядовиты, но в местах, где они живут обычно полно ядовитого секрета их спутников - пауков на всех растениях, и если ты повалялся там спиной... Водяницы и русалки тоже сами по себе ядовитых когтей не имеют, но, ради всемилостивой Бригитты, Кайден. Они же живут в воде! У них и без яда под ногтями чего только не отыщется! Некоторые фейри смазывают ногти трупным ядом, как того требуют их традиции, а другие просто ядовиты для человека по своей природе...
  У меня закончился воздух в легких и вместе с ним закончились примеры и терпение. Уговаривай его, как маленького. Он развлекается, а заботится о последствиях его удовольствий должна я! Потому закончила я несколько жестче, чем собиралась:
  - Итак, кто это был?
  Кайден смутился. Нет, не буду врать, что он покраснел - но вид у него определенно сделался пристыженный.
  - Сильфида, - неохотно сознался он.
  А я почувствовала, как у меня сердце от неожиданности пропустило удар. Да быть того не может!
  - Это какая сильфида? - безразличным тоном спросила я, отходя от усмиренного подопечного к рабочему столу, и собирая на поднос все, что мне понадобится. Мне было жизненно необходимо разорвать расстояние.
  - Из березовой рощи, - отозвался лучник, пытаясь изогнуться и рассмотреть свою спину. Потом взглянул на меня. - Это важно?
  - Нет. Но дополнительно обеззараживать твои царапины не понадобится - достаточно простого промывания, - утешила я Кайдена, поманив его к себе.
  Это потрясающе! Из всех сильфид Брейдена он напоролся именно на мою прабабку!
  Я держала лицо. Промывала корпией, смоченной в отваре ромашки, царапины на широкой сильной спине, обрабатывала их заживляющей мазью и отчаянно старалась не разреветься.
  Дура ты, Шела, дура.
  До двадцати годочков дожила, не влюбляясь - и на тебе, сподобилась! Поздравляю.
  Терпи уж теперь, уговаривала я саму себя, ловко помогая Кайдену одеться и не смазать лечебное снадобье со спины, терпи! Вот выставишь лучника за порог комнаты - там можно будет и нареветься, а пока терпи, Шела. Держи лицо.
  Кайден ушел сразу же, совершенно очевидно раздосадованный всей ситуацией. Он только в дверях помедлил немного, будто собирался что-то сказать. И даже сказал - сообщил, что пойдет стрелять на поляну. Но у меня осталось четкое ощущение, что истинно крутившегося у него на языке я не услышала.
  Стоило двери за ним закрыться - и я почувствовала, как медленно отпускает мое лицо застывшая иронично-дружелюбная маска. Вместо того, чтобы выкинуть окровавленную корпию, вылить отвар, сполоснуть плошку, я без сил опустилась на кровать и схватилась за голову. В прямом смысле - сжала виски ладонями и зажмурилась. Глаза под веками щипало. От обиды, от досады, от злости. На Кайдена, на себя, на бабку.
  У-у-у, карга старая! Почему у всех бабки как бабки - пекут гостинцы, вяжут шарфы, всеми силами пытаются пристроить внуков и внучек "в хорошие руки" - а у меня такая, что и сама этими в эти "хорошие руки" не прочь упасть. Да она Вирш помнит еще селом на пять домов, а все туда же - со школярами резвиться!
  Реветь прямо сейчас я передумала. Подскочила и решительно направилась в березовую рощу, еще не до конца понимая, какие именно претензии предъявлю родственнице, но точно зная, что выяснить отношения хоть с кем-нибудь мне сейчас просто жизненно необходимо.
  
  - ...Как ты могла?!
  - Дорогая, но я же не знала, что это твой мужчина! - Лавена на мою эмоциональную, но малосвязную речь только удивленно вскинула брови.
  - Он не мой! Но ты все равно не должна была его... того... этого... не должна была!
  За моим беганьем по кругу и трагическим вырыванием волос на голове, сильфида наблюдала с живым интересом и задумчиво подытожила:
  - Как у вас, у людей, все сложно...
  Я обессиленно привалилась к шершавому березовому стволу, запрокинув голову и разглядывая трепещущие резные листья. "Ш-шела, ш-шела..." - шептал проносившийся в них ветер. Мою маму звали Шиль, а бабушку Шарлеза, уж не обошлось ли и тут без прабабки, бдящей, чтобы не позабыли лесное наследие?
  - Ну и что мне теперь делать? - беспомощно спросила я у тонких ветвей.
  - Рассказать ему? - невозмутимо предположила сильфида.
  - О том, что он кувыркался с моей прабабкой?!
  - Вообще-то я имела в виду твои чувства. Но так даже интереснее... можешь сделать это в Брейдене? Я бы с удовольствием посмотрела...
  Я метнула в язву гневный взгляд, искренне жалея, что под рукой нет ничего потяжелее. Если бабушке можно соблазнять моего... лучника! То и мне можно кидаться вещами в бабушку! Должна же в этом мире быть хоть какая-то справедливость?
  Справедливость в виде березового листочка, медленно спланировала на белую макушку, да так там и осталась, украсив очаровательный художественный беспорядок.
  Все ясно. Нет ее. Не-ет!
  Я оттолкнулась от ствола и села рядом с Лавеной на жертвенник, скинув туфли. Низкие колоски травы щекотнули пятки.
  - Как там в школе? - вдруг поинтересовалась сильфида, будто невзначай.
  - Смертью больше, - мрачно отозвалась я.
  Несколько мгновений меж белых стволов царила тишина, только ветер продолжал нашептывать мое имя, звать за собой в прозрачную высь. А потом Лавена выдала:
  - Уезжай.
  - Что? - Я споткнулась и потеряла нить собственных зарождающихся размышлений о том, как у нас, у людей, и правда все сложно.
  - Уезжай из школы. За море. Сила Брейдена велика, но не безгранична. Если пересечешь пролив, он уже не дотянется. И лучника своего с собой забери, - тонкие губы тронула легкая улыбка.
  "Твоими стараниями он теперь уже точно не мой!" - очень захотелось пробубнить мне. Одно дело, когда тебе предпочли другую девицу, и совсем иное - когда фейри. О любви тут и речи не идет, конечно, да только единожды в лес за этим делом наведавшись, школяры на человеческих девушек уже иначе смотрят. Оно и понятно, мало кто может сравниться красотой с лесными девами, а уж искусности им и подавно не занимать, и они-то точно не попытаются накинуть на мужское запястье ленту и лишить вольной молодецкой жизни.
  - Не уеду, - буркнула я вместо этого.
  - Из-за лучника? - удивилась прабабка. - Да найдешь себе другого - краше прежнего!
  - Не из-за лучника. - Я нахохлилась, хотела пояснить, но не успела. Лавену мой отказ чем-то явно задел, потому что она продолжила:
  - Пообещаешь уехать, я тебе покажу, где непенф растет.
  Услышав волшебное слово, я даже встрепенулась на мгновение. Непенф - трава забвения, редчайшее растение, которое даже в Брейдене-то днем с огнем не сыщешь. О-о-о, если бы она мне в руки попалась, я бы такое могла сделать! Такое! А ведь и Кайдена можно было бы попытаться им вылечить - мощнее средства от печалей нет.
  Радужные мечты поблекли, не успев заиграть всеми красками.
  - Не уеду, - печально повторила я. - Это от леса можно убежать за соленое море, а от школы не убежишь. Мы же клятву магическую приносим в начале обучения - не разглашать, не оставлять, долг сполна исполнить... Она только после обязательной отработки на благо королевства снимается. Так что... не покажешь травку, да?
  Я грустно вздохнула.
  - Покажу, - ответно вздохнула Лавена - что ж с тобой поделаешь, дите глупое-неразумное? - Приходи послезавтра, она в самую силу войдет.
  Мы сидели на алтаре - две одинаково понурые фигуры, болтали босыми ногами. Веселого в этом было мало, но не нарушать же сложившуюся традицию?..
  А по другой традиции, стоило мне засобираться обратно в школу, как в спину прилетело:
  - А лучника-то ты от себя далеко не отпускай, - совершенно серьезно посоветовала Лавена. - Не пожалеешь! - И довольно зажмурилась.
  И я не знала, чего мне в этот момент больше захотелось - самой под землю провалиться или родственницу туда затолкать!
  
  Заниматься стрельбой с Кайденом я в этот день так малодушно и не пошла, и лук, вернувшись в комнату, запихала под кровать - с глаз долой. Умом я понимала, что обижаться на него не за что - никакой иной приязни, кроме дружеской, он ко мне не проявлял. Но сердце требовало подуться хотя бы денек, выплеснуть пар, набубниться мысленно и забыть.
  Именно с этим я и легла спать вечером - завтра встану и мне будет совершенно все равно с чьими прабабками Кайден в лесу развлекается.
  План был хорош! За исключением одного маленького недостатка - он с треском провалился. Стоило увидеть светлую макушку в столовой, встретиться взглядами, привычно улыбнуться, приветствуя, как сделалось очевидно - все равно мне не стало. Так что на занятия я отправилась в еще более мрачном расположении духа, чем накануне.
  Наставница Мадален, строгая и собранная, как и всегда, без тени скорби на лице, будто и не случилось вчера страшной трагедии в школе и у нее лично, вошла в класс легким стремительным шагом, окинула нас беглым взглядом, пересчитывая по головам и не обращая внимания на наши невольно сочувствующие взгляды заговорила:
  - В скором времени ученики первого и второго курсов боевого факультета отправляются на практику. В обязанности целителей шестого курса входит обеспечение каждого из них, а также сопровождающих их целителей необходимыми лекарственными материалами, поэтому в ближайшие несколько дней наши занятия будут иметь в первую очередь практическую направленность. Сегодняшний урок мы посвятим изготовлению мазей. Кто может назвать мне те виды мазей, которые могут пригодиться боевым магам в полевых условиях?..
  Не знаю, как там в полевых, а в лесных им ромашка от царапин пригодится! Мысленно пробубнила я, вскидывая руку, чтобы ответить.
  После короткого штормового опроса, составления списка необходимых лекарств и освежения в памяти их рецептуры, наставница разбила нас по парам и выдала каждому по рецепту. Мне с Эларой, с которой нам вообще везло работать вместе, досталась жреческая мазь - простая по составу, но в изготовлении требующая внимательности. Ее необходимо было делать на огне, убирая, когда кипучая пена грозится поползти через край, и возвращая затем для дальнейшей готовки. Отвлечешься на мгновение - испортишь и посуду, и очаг, и результат, и дальше, пока не отчистишь все, к изготовлению не вернешься.
  Откровенно говоря, я бы с куда большим удовольствием сейчас выслушала лекцию, или изучила что-то новое. Рутинная, давно знакомая работа, когда руки все сами делают, давала волю мыслям вместо того, чтобы от них отвлекать. Если бы это было занятие с наставницей Ивоной, то можно было бы поболтать тихонечко с напарницей под стук ножей, мерный шорох пестиков в ступках, негромкое шипение варева в горшочках и шелест перебираемых трав. Но наставница Мадален праздные разговоры не поощряла.
  Она ходила по классу - от одного стола к другому - бдительно следя за приготовлениями. Знания знаниями, работу ученики делали привычную, но ошибаться свойственно и многоопытным старцам, не то что школярам шестого года обучения. А это не просто опытные образцы, а лекарства, которые отправятся вместе с боевиками на учения, где чего только не случается. Впрочем, с представителями этого факультета и в повседневной жизни чего только не случается.
  Я вздохнула и принялась закидывать кусочки пчелиного воска в кипящее масло.
  А все осложнялось тем, что лучника, в отличие от лука, под кровать не запихнешь. Кайден оставался моим пациентом, и просто прекратить с ним общение я не могла. Даже не столько из-за просьбы директора, сколько профессиональных принципов. Только-только прогресс наметился! Как он сдержался вчера у столовой, а? Да и если посмотреть на инцидент с моей прабабкой с целительской точки зрения, то это ж тоже прогресс - нормальные здоровые потребности нормального здорового мужчины.
  Я зажмурилась и косой помотала на всякий случай, выкидывая из дурной головушки видения, которым места в ней совершенно определенно не было. Сыпанула сваренный и растолченный желток в горшочек, и будущая мазь тут же вспенилась, норовя выскочить за края.
  Да в конце концов, что я сапожник без сапог какой! Целительница душ, тьфу! Раз первый план с треском провалился - нужен другой.
  Для продолжения занятий с Кайденом в прежнем ключе душевного равновесия мне сейчас определенно не хватает. Да и вообще как-то сложно настраивать на мирный лад того, кого покусать хочется! Какой отсюда вывод? Надо это самое равновесие обрести. А для этого мне нужно что? Немножко времени. Как только открутиться от встреч, чтобы Кайден не понял, что я откручиваюсь?
  - Шела!! - прошипела мне на ухо Элара, хватая вместо меня мое варево и сдергивая его с очага. Пузырьки пены замерли вровень с краем - еще мгновение и не сносить бы мне головы. Наставница Мадален за такую невнимательность точно бы...
  И тут меня озарило.
  После занятия я подошла к наставнице, подсчитывающей результаты нашего труда.
  - Да, Шела? - Она дала понять, что меня заметила еще до того, как я открыла рот, но глаз от рядов баночек и свитка с записями не оторвала.
  - Наставница Мадален, а вам на отработках после занятий помощь не нужна?
  Здесь я все-таки удостоилась беглого удивленного взгляда. Отработки на то отработками и были, что на них школярам приходилось расплачиваться трудом за шалости да провинности, и добровольно на них уж точно никто не рвался.
  - Просто я слышала, что практика у боевиков внезапно передвинулась, наверняка не все готово, а мне не повредит кое-что в памяти тоже освежить и...
  - Приходи в травницкую после занятий. Поможешь другим с сортировкой, - коротко кивнула наставница, и я, воспрянув духом, покинула класс. Ну вот теперь не придется придумывать глупые отговорки. А лишняя работа, глядишь, поможет и от лишних мыслей избавиться.
  Так что, когда отзвенел последний гонг, я только забежала в комнату - предупредить Нольвенн, что "угодила" на отработки (а уж она-то донесет до Кайдена) и тут же помчалась на четвертый этаж.
  Наша травницкая мне нравилась. Светлая комната с просторными шкафами, высокими окнами и густым душистым ароматом сена. Травы заготавливали частично школяры во время плановых занятий, частично школа закупала их у травницы в Вирше, а часть выбиралась нерадивыми учениками из окошенной на территории школы травы. Близость к лесу дарила многим растениям особые свойства, да и вымахивали они здесь в мгновение ока и в большом разнообразии - не пропадать же добру! Полынь, зверобой, ромашка и прочие неприхотливые травки особых условий сбора не требуют - коси все подряд и выбирай потом.
  Шебаршиться в подвядшей зелени сегодня выпало помимо меня еще четверым счастливчикам. Двоих я хорошо знала - алхимички-пятикурсницы, Оненн и Марзина, они жили через комнату от нас с Нольвенн. А вот парней только в лицо. Один был из демонологов, а другой - рунник, выпускник, кажется.
  - Шела! - отчего-то заухмылялся при моем появлении будущий демонолог. - Ты чего Кайдена к нам больше не пускаешь? Мы ж вернем в целости и сохранности!
  - Директор не велит! - отрезала я, раздосадованная напоминанием. Я вообще-то сюда про него забывать пришла! - Говорит, вы и так все слегка чокнутые - выпивка все равно что вода. А боевикам нужен трезвый разум и здравый рассудок.
  - Просто признайся - ревнуешь!
  - Я ему не нянька, и уж тем более не подруга. И дела мне до его похождений нет! - огрызнулась я, скрестив руки на груди.
  - Злая ты какая, а еще лекарка. - Демонолог озадаченно почесал в затылке, явно не подозревая, чем вызвал такую вспышку.
  Подружки-алхимички захихикали, да и рунник улыбнулся, правда, из мужской солидарности - едва заметно. Я же хмуро плюхнулась на один из стульев перед широким рабочим столом, заваленным травой и подгребла себе первую порцию. Кайденовское бешенство оно, кажется, заразное! А то чего еще я вдруг на людей бросаться стала? Надо мне самой травок попить, нервы успокоить.
  Воодушевленные моим примером, а - куда вернее - сообразившие, что сено само себя не переберет, а выйти мы отсюда сможем, только когда на столе не останется ни травинки, и остальные приступили к работе.
  Разговор завязался почти сразу же - под него работается веселее, да и общая наболевшая тема имелась. К тому же среди нас обнаружился нежданный кладезь ценных сведений в лице Оннен, которая сегодня случайно подслушала разговор двух наставников, и теперь жаждала им поделиться:
  - А вы знаете, что директор Паскветэн в Лугнасад в Брейден ходил на переговоры с фейри? - выпалила она, стоило всем рассесться, убедилась, что проблески знания на наших лицах отсутствуют и продолжила: - Я сама слышала! Он хотел об откупе для школы договориться да только не вышло ничего. Лес торговаться отказался.
  - Ну еще бы! - фыркнул демонолог. - Где вы вообще слышали про фейри, идущего на уступки? У них все по правилам: чуть в сторону шагнешь - сгинешь.
  - С другой стороны, попытка-то не пытка, - рунник пожал плечами. - Что еще прикажешь делать? Три лучших окрестных следопыта с наставником Одраном место гибели метсаваймы по травинке перебрали - и ничего. Помяните мое слово, убийца, кто бы он ни был, уж точно - не ученик. Не припомню у нас гениев, способных обвести вокруг пальца не только весь Брейден, но и наставников.
  Я задумчиво кивнула его словам, откладывая в сторону голубоватую ветвь полыни и проводя пальцами по тонким желтеющим стеблям.
  - Ага, вот все так думают! - Марзина недовольно покачала головой. - А если все-таки ученик?
  - Тогда ему маскировочные чары зачтут без сдачи! - усмехнулся рунник. - Зачтут и сдадут лесу.
  - Или зачтут посмертно, - хохотнул демонолог.
  - Ага, виртуозное вранье тоже можно смело засчитывать, - фыркнула Оннен. - Меня наставница когда допрашивала, чуть всю душу не вытрясла - где была, что делала, каждый шаг по минуткам, а если не могла припомнить, так тут же начинала что-то себе так строчить, что у меня от испуга аж память возвращалась.
  Это да, всю неделю наставники по одному беседовали с учениками, пытаясь вызнать у них, кто где был, кто что видел. "Кто кого убил", - добавил злобный внутренний голосок. Нас с Кайденом сам директор допросил еще в первый же день и отпустил с миром. Но то ли дознаватели из наставников не ахти какие, то ли среди школяров убийцы и впрямь не было. Правда, легче от этого как-то не становилось. Думать о том, что кто-то из наших мудрых и всеми уважаемых наставников так легко и непринужденно поставил под удар жизни ни в чем не виновных подопечных было еще жутчее.
  - А ты, Шела, что по этому поводу думаешь? - Марзина повернулась ко мне, вертя в пальцах поникший колокольчик.
  Я неопределенно пожала плечами. Ничего хорошего не думалось. Что если убийцу не нашли по горячим (хотя, по справедливости, за неделю-то уже прилично остывшим) следам, шансы найти его с каждым днем становились все призрачнее - думалось. Что пока все еще держатся, но очередное убийство, и в школе вполне может начаться паника - думалось. А вот хорошего - не думалось совершенно. Вот только все это плохое они и без меня каждый себе соображают, только вслух не говорят. Ни к чему беду вслух кликать, глядишь - и обойдет стороной.
  - Думаю, его найдут. Куда мы тут все денемся? Рано или поздно - точно найдут. Но лучше бы, конечно, пораньше...
  - Хватит уже об этом, - негромко обронил рунник, словами, как ножом, вспоров повисшее молчание. - Сколько можно языками беды полировать? Лучше о хорошем поговорим.
  Он повернулся ко мне и спросил:
  - Шела, ты как Лугнасад отметила?
  - Отлично. Чуть не сожгли! - бодро поделилась я и успела перехватить у ошалелого парня соцветие тысячелистника, которое он чуть не уронил в горку с листьями бузины. - А ты как?
  - А он известно, как! - радостно хихикнули две подружки с другой стороны стола и принялись наперебой рассказывать: - До следующего праздника вся школа будет вспоминать, как он на спор выпил очередной эксперимент демонологов, который они изобрести-то изобрели, а вот пробовать и сами не решались! А потом полез на крышу - там костер жечь и через него прыгать. Мол, чем не холм? Только не долез! Он же по стене лезть вздумал - и ввалился в окно! А та-ам! Наставница Мадален! Она его спросонья с самим демоном, наверное, перепутала, как запустит в него жгучим перцем - и кто бы знал, что наставница под подушкой жгучий перец хранит?.. Но в общем, так он здесь сегодня и оказался.
  Рунник, на радостный пересказ девицами творимых им непотребств, только беззлобно усмехнулся:
  - Охота была бы глупости повторять!
  - Так они их только повторяют, а вы - вытворяете, - не утерпев, куснула я.
  Но злость моя на весь мужской род от парня отскочила, не задев:
  - Нет, ну правда - чем нынче в городе Луга привечали? - он склонил темноволосую голову на бок, уставившись на меня с интересом.
  Я вздохнула, и велев самой себе не вредничать, принялась рассказывать, подытожив:
  - Словом, как всегда - пили и пели. Потом дрались, потом драчунов лечили!
  - Да ты тоже, можно сказать, гордость школы! Не каждой школярке честь выпадает стать причиной лугнасадовсой драки, - парень сверкнул темно-вишневыми глазами, а я снова выхватила у невнимательного ромашку, которая чуть среди крапивы не оказалась. - Кстати меня Тонан зовут.
  Я кивнула - мол, рада знакомству. И вновь в травницкой воцарилась тишина - только травы шуршат.
  Остаток отработки прошел то в ней, то под хихиканье шепчущихся подружек, то в разговорах ни о чем - о природе, о погоде, о жестокой несправедливости суровых наставников и непростой школярной жизни.
  И меня слегка отпустило. Ну ведь правда, все идет своим чередом, мир не перевернулся. Подумаешь одна неудачная влюбленность! Она, может, и первая, но, поди, не последняя, взять вон хоть Нольвенн. У нее этих любовей... а у меня - любимое дело, редкий дар и вообще я умница. Да? Да!
  На выходе из травницкой, когда наставница Мадален, проверив результаты трудов, отпустила нас на волю вольную, меня ухватила за локоть Марзина.
  - Шела, слушай... ты сказала, что ты Кайдену не подружка. Но ты же хорошо его уже знаешь, да?
  Хорошо знать Кайдена? Ха, очень смешно. Я вопросительно приподняла брови.
  - Скажи, как ему понравиться? - искренне взмолилась алхимичка.
  Я участливо взглянула на товарку по несчастью. Эк мы нынче кучно собрались!
  - Крылья отрасти, - сочувственно посоветовала ей. - Или там чешую хотя бы...
  - Лесовички? - обреченно и понятливо догадалась девушка и печально вздохнула - это диагноз.
  Мне оставалось только согласно кивнуть. Диагноз.
  
  * * *
  
  Забавная штука жизнь. Совсем недавно я желал видеться со своей бессменной целительницей как можно реже, чтобы ее присутствие не раскачивало и без того хрупкое душевное равновесие. Видно, кто-то из богов подслушал мои мысли - занятая, наравне со всеми, подготовкой снадобий для нашей практики, Шела почти не отходила от котла. За последние несколько дней мы виделись раз пять, да и те мельком. И что? Ох, и смеялся, видимо, мой небесный благодетель!
  Я задыхался. Мне ее не хватало. Я с трудом сдерживался, чтобы не начать искать встречи. Кружил по своей комнате, уговаривая себя - нельзя, нельзя, опасно! Опасно, в первую очередь, для нее! Говорил сам себе, что ей это не нужно, ей жить и жить - к чему ей покойник? Да еще такой опасный. И вновь и вновь ловил себя на том, что ищу ее взглядом. В коридорах. В столовой. Во дворе. Одергивал себя - и не мог пересилить. Уходил к себе, и кружил, кружил по своей комнате, не в силах ни успокоиться, ни изменить что-либо.
  Кошмары, пошедшие вроде бы на убыль после лекаркиных снадобий и разговоров ни о чем, вернулись вновь. И я снова горел во сне, снова пламя летело во все стороны ревущим кольцом. Клубился, полз по полу и стенам черный удушливый дым. Я снова и снова летел со стен Зубастого Замка, которого больше не было в мире, но который так и остался в моих кошмарах.
  Вместе со снами вернулся и шепот.
  Присутствие Шелы подтачивало мой самоконтроль. Ее отсутствие сносило его напрочь.
  В те разы, когда мне не снились кошмары - я видел во снах Шелу. И были это такие сны... Уж лучше бы снились кошмары - по крайней мере, с ними понимание, что случившееся всего лишь сон, было благом. А не выматывало душу тоской и безнадежностью.
  А еще, мне стало казаться, что целительница меня избегает. Раньше она всегда находила время для того, чтобы поговорить наедине хоть раз в день, называя это почему-то лечебными сеансами - а теперь даже на ею же выпрошенный урок стрельбы не пришла. И свежую порцию снадобий, которые назначила мне для улучшения сна и самоконтроля отдала не сама, а через куратора Одрана.
  Я дважды пытался поговорить. Первый раз, получив лекарства, ощутимо отдающие магией Шелы не от нее, а от наставника. Подстерег ее возле дверей в их с Нольвенн комнату, и попытался выяснить, все ли с ней в порядке? Не случилось ли чего? Мало ли... И получил в ответ извиняющийся взгляд:
  - Вот, с этой вашей перенесенной практикой, времени совсем нет! Наставница Мадален поставила на заготовки всех, до кого дотянулась - и то зашиваемся. От котла головы поднять некогда.
  Выглядела она и впрямь не очень - под глазами залегли тени, сама осунулась. И без того тоненькая, моя целительница стала и вовсе прозрачной. Вина кольнула острой иглой - ведь это ради того, чтобы обеспечить боевиков-практикантов лекарствами, наставники заставили целительниц-старшекурсниц работать на износ. А на смену вине, волной пришло злое раздражение. Кому вообще понадобилось сдвигать сроки? Оставили бы все как есть - и прекрасно успели бы подготовиться! И вообще, ладно остальные, но при чем тут Шела? Она и так, стараниями директора, достаточно загружена!
  Затолкать гнев поглубже удалось не сразу. Но, когда Шела попыталась обойти меня и скрыться в комнате, я все же спросил:
  - А из лука стрелять учиться ты уже передумала? Я тебя ждал...
  Извиняющийся карий взгляд стал виноватым:
  - Кайден, миленький, прости, а? Я хочу, очень хочу, но... Сейчас не могу. Никак! Давай перенесем? Все равно вы скоро уедете, а пока вернетесь - я как раз все забуду!
  Она схватила меня за рукав, и я почувствовал, как под этим щенячьим взглядом из головы выветриваются, вместе с вопросами и подозрениями, все обитавшие там мысли, оставляя блаженную звенящую пустоту. Невинное прикосновение, запах трав и снадобий, смешанный с собственным тонким запахом Шелы - и я поплыл. Кровь, отхлынувшая от опустевшей головы, скопилась в совсем ином месте.
  Моя целительница еще раз бросила на меня виноватый взгляд из-под ресниц, и шмыгнула к себе, а я остался стоять посреди коридора. С неуловимым ощущением, что вот сейчас мы говорили о разных вещах.
Оценка: 8.06*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"