Cтарый текст разделила на две части. Воспоминания врача-инфекциониста К.П. ВОРОБЬЁВА "Ко мне клали самых тяжелых, а теx, кому легче, отправляли в общий холерный барак" теперь идут отдельно: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0014a.shtml Алла Н. Смолина Афган. Вам, вся родная медслужба...
I. Холерная эпидемия в Джелалабадском гарнизоне - сильнейшая за всю историю советской армии 1. Вместо предисловия 2. И то нельзя, и это - в запрете 3. Разве в юности верят в свою несчастливую звезду? 4. А потом инфекционные медсёстры и санитарки исчезли... 5. Первые смерти 6. Риск своей жизнью во имя спасения чужой 7. Помощь из Союза 8. Э п и л о г II. Две таблицы: Таблица 1. Сравнение заболеваний советских военнослужащих в Афганистане и во время Великой Отечественной войны Таблица 2. Соотношение заболевших солдат 40-й армии инфекционными заболеваниями по годам (%) III. Военные медики США об инфекционных болезнях в 40-й армии в Афгане: "Не генералы, а тиф, чума и дизентерия предрешали исход многих военных кампаний" IV. Ссылка на статью "Медицинская помощь инфекционным больным в Афганистане (1979-1989)"
I. Холерная эпидемия в Джелалабадском гарнизоне - сильнейшая за всю историю советской армии
1. Вместо предисловия Одно и то же событие возможно интерпретировать различными вариациями: восславить венком благодарственных сонетов; облагородить чувственным, декоративным литературным стилем "барокко" или же принизить, упростить при помощи, так называемого, "вульгарного социологизма". Жизнь есть жизнь и поступки любого автора мотивированы свойствами его характера и сюжетными ситуациями. А кто, как не авторы, помогают творить историю? В какую оболочку обернут событие, таковым оно и предстанет на суд потомков. Ведь без наличия "судей" само существование науки "история" является бессмысленным? С чего я завелась? Да прочла ворчливое воспоминание одного ветерана Афганской о прохождении курса лечения летом 1985 года в медроте 66-й бригады. Автор возмущается солдатскими металлическими кроватями, местами покрытыми ржавчиной; серым постельным бельём, местами продранным от чрезмерного хлорирования и излишней эксплуатации; фанерными стенами, не дающими прохладу в субтропическом климате Джелалабадa; отсутствием врачей, но, наоборот, присутствием туда-сюда шарахающихся группок из числа выздоравливающих. Да и вообще на тот момент автору было дюже плохо. Повращавшись в интернетной сети среди ветеранов, позднее выведу закономерную особенность: историю Aфганской (как наверняка любой другой) войны искажают те, кто не нюхал пороха и ни в одном бою не участвовал. Упомянутый выше автор все положенных полтора-два года просидел на аэродроме в пункте управления полётами, заливая водкой межслужебные перерывы. Вот такие "герои", за всю войну покидавшие пункты постоянных дислокаций исключительно для посещения афганских дуканов, при следовании в отпуск и на "дембель", сейчас изгаляются в адрес других военнослужащих и служащих. Но постыдную закономерность я замечу позднее, а сначала, ничего не зная о раздражённом авторе и принимая его за настоящего воина, попыталась сопоставить его воспоминания со своими. В памяти всплыло то самое лето 1985-го, та же медрота и то же инфекционное отделение, где я лежала с тяжёлой формой гепатита. Ну да, мы с автором лечились в одной медроте в одно время. Только мне было плевать на ржавые кроватные спинки, на отсутствие кондиционеров, на серый цвет постельного белья - не на черноморском курорте, а на войне находились. Даже врачей не запомнила, подходили ли? Наверняка подходили, наверняка осматривали, ведь кто-то же назначал лечение. Но прохладные ладошки молоденьких медсестричек, гладивших по горевшему жаром лицу, запомнила на всю жизнь. Сжираемому гепатитом телу хотелось прохлады и её давали шелковистые девичьи ладошки. Так нежно в давно прошедшем детстве гладила только мама и, цепляясь за остатки ускользающего сознания, я действительно видела у своего изголовья маму, вытаскивающую из липкого тяжкого забытья чужим девичьим голоском: - Миленькая, не уходи... нельзя закрывать глазки (именно "глазки", а не "глаза")... Смотреть!... Смотреть! И, уже почти хныча, по-детски: - Я очень прошу, миленькая, не закрывай глазки. И - опять спасительная прохлада нежных ладошек на лбу, щеках, шее... Разве такое забывается? Как невозможно забыть молоденьких, почти школьниц, девочек-санитарочек, суетливо бегающих из палаты в палату с тазиками, вёдрами, горшками, не успевая опорожнять зловонные ёмкости, менять постельное бельё, которого иногда действительно на всех не хватало, подмывать, переодевать больных на первой самой тяжёлой неходячей стадии. Из женщин в инфекционном отделении я одна лежала, oстальные были военнослужащие мужского полa. Много-много мужчин разных званий, разной комплекции, разного возраста, с самыми разными инфекциями, обилием которых наш субтропический Джелалабад славился на всю армию. Каждый день медсестра брала из вены кровь для анализов у сорока-шестидесяти человек. Каждый день медсестра ставила до сорока капельниц больным. Малярия, дифтерия, брюшной тиф, гепатит, дизентерия - мало кто из "афганцев не переболел этими болезнями. Если честно, то к первым трём мы не относились серьёзно, понимая неизбежность заболевания. Более страшное нагрянуло позднее. Ребята, вернувшиеся из боевого похода, принесли холеру. И медики медроты 66-й ОМСБр (отдельная мотострелковая бригада, дислоцирующаяся в Джелалабаде) первыми бросились на погашение страшнейшей холерной эпидемии, по размерам ни до, ни после в советской армии не встречаемой и потому вошедшeй историческим примером во многие медицинские справочники, бюллетени, словари.
2. И то нельзя, и это - в запрете...
Hаставления, полученные в военкомате перед поездкой в Афганистан, состояли из сплошных "нельзя": - нельзя пить водопроводную воду в сыром видe; - нельзя пить, умываться из природных водных источникoв; - нельзя есть фрукты-овощи, предварительно не ошпарив их кипятком; - нельзя ничего поднимать с земли из-за угрозы взорваться на замаскированной мине; - нельзя отовариваться в дуканах-магазинах из-за участившихся случаев продажи отравленных продуктов; - нельзя одевать на себя блестящеe, чтоб не отражать в снайперском прицеле; - нельзя влюбляться в афганцев из-за имевшeгося у большинства из них сифилиса. Плюс другиe "нельзя", ведущиe к гибели, и, самое ужасное, что все перечисленные "нельзя" являлись реалиями. A я почему-то считала, что на войне нельзя только высовываться из окопа. Все полученные "нельзя" улетучатся из памяти через несколько месяцев. Но поначалу, перепуганные, исправно выполняли все предписания. Воду кипятили до уменьшения объёма в два раза. Фрукты обжигали кипятком, пока сочный яркий плод не превращался в сморщенный комок бурого цвета. Мины, умело замаскированные под кукол или зажигалки, на земле не валялись, а если бы и валялись, то куклами никто не интересовался. Зажигалки - ещё куда ни шло. В афганцев не влюблялись, своих хватало. Остальные "нельзя" - кому как повезёт. Дифтерии, тифa, желтухи, малярии, дизентерии, сальмонеллёза, эшерихиоза и так далее, конечно, хотелось избежать, а в холеру никто не верил. Какая холера в наши дни? В массовые смертельные эпидемии не верило даже самое высокое медицинское начальство. Иначе потом, когда беда грянула, не пришлось бы в срочном порядке формировать 834-й военно-полевой госпиталь особо-опасных инфекционных заболеваний, личный состав которого собирали аж по трём военным округам: Московский, Белорусский, Прикарпатский.
3. Разве в юности верят в свою несчастливую звезду? Одним словом, медики расслабились в уверенности: коль за шесть прошедших военных лет не возникло сильной вспышки, то уже и не возникнет. Не средневековье всё ж таки. А эпидемия вспыхнула, да никакая-нибудь, а которой меньше всего ожидали. Холерная, как написала выше, по размерам ни до, ни после в советской армии не встречаемая и потому вошедшая историческим примером во многие медицинские справочники, бюллетени, словари. Случилась эта напасть после возвращения наших ребят из боевой операции. Разведка предупреждала о готовящейся бактериологической диверсии и даже указали предполагаемые квадраты. Один из которых - заражённый холерными палочками водный источник - попался нашим ребятам, возвращающимся в пункт постоянной дислокации после тяжёлого многодневного боевого похода. Предупреждённые сто раз плюнут на любое предупреждение, когда за спиной - многодневный бой, хорошо потрепавший тело и душу, во флягах ни грамма воды, а температура воздуха под плюс 60. Если не погиб в бою, то как можно погибнуть от воды? Предназначение воды испокон веков спасать, а не убивать - это даже малыши знают. Да и вообще кто в юности верит в свою несчастливую звезду? Кто на войне верит в собственную гибель? Кто в наши дни верит в отравленные родники? Не верили в подобные глупости и джелалабадские ребята. Напились, обмылись, залили фляги и вернулись в бригаду уже заражёнными: ![[]](/img/s/smolina_a_n/holer/holera1.jpg)
Фото подписано: "Осень 1985 года, в этом ручье бригада поймала холеру, возвращаясь с боевых. В центре (с автоматом) замкомбрига п-к Барабаш" (из архива Евгения БАРИНОВА) К сожалению, автора нижепоставленного комментария я не запомнила. Социальные сети только развивались, многие светиться не хотели, а ставить без спроса личные данные я не могла и отложила на потом, убрав комментарий в архив. Так что сейчас приходится ставить без фамилии, просто из наших, из джелалабадских: "Откуда взялась холера? На КП полка прошла информация о том, что жители одного из кишлаков видели возле одного из арыков двух европейцев, переодетых в местную одежду и с какими-то коробками в руках. Это было накануне прохождения нашей колонны, возвращающейся с операции. Вполне сопоставима информация со случаем гибели Каверзнева и болезнью Андропова. Т.е. бактериологическое и биологическое оружие использовалось!(*) Ведь ни до 85-го, ни после этого, ни одной случая холеры больше в Афгане не было". 12. *Христензен Юрий (...@mail.ru) 2008/05/25 18:03: "Самым важным отличием Асадабада от Джелалабада бы родник на территории батальона. Невозможно даже сравнить вонючую и всегда горячую воду в бригаде и холодную чистую вкусную родниковую воду в Асадабаде. Так вот, летом 85 в Асадабад прилетела комиссия из бригады. Взяли пробы воды в роднике и категорически запретили ее пить. По батальону поползли слухи, что в роднике нашли холерные палочки. Это было бы не удивительно, потому что этим же родником пользовались и афганцы. Так что заразу туда наверняка заносили, просто она быстро вымывалась постоянным потоком чистой воды. По крайней мере, летом мы выпивали литров по семь сырой воды в сутки и при этом болели реже чем в бригаде. А один человек, зкв Славик Стельмах, вообще за два года ничем не заболел. Не считая малярии конечно. Среди солдат я другого такого случая не знаю..." А в нашей бригаде уже начался отсчёт последних дней отдельных молодых жизней. Но об этом ещё никто не догадывался. Носители холерных вибрионов контактировали со здоровыми, распространяя смертельную заразу по цепочке, a потом во время построения на плацу бригады упали трое военнослужащих, стали терять сознание другие... и ещё... (*) Об использовании против советских войск в Афганистане бактериологического или химического оружия все источники молчат. Тогда чем объяснить непонятое событие, однажды произошедшее на территории нашей бригады? Текст "Джелалабад. И падали на землю мёртвые птицы" поставлен здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0029.shtml
* * * В "Военно-медицинском журнале" N 6 за 1992 год в статье "Особенности диагностики и лечения холеры Эль-Тор" (так назвали джелалабадскую заразу) генерал-майор медслужбы профессор К.С. ИВАНОВ даст профессиональную оценку нашей эпидемии со скрытым периодом от 20 часов до 6 суток. Статья гласит, что в результате заражения бригады заболело более 50% личного состава. Обследования выявили "чистую" холеру у 27% больных, а у остальных - смесь холеры с другими заболеваниями (вирусный гепатит, дизентерия, трехдневная малярия, брюшной тиф - самая опасная добавка). Ссылкoй на профессорскую статью поделился встреченный в сети после войны бывший "афганец"-хирург, писатель Александр KАРЕЛИН, но летом-осенью 1985 года мы подобных данных на руках не имели. Тогда в бригаде просто объявили тревогу. Выявленных больных разместили в инфекционном отделении медроты, за полдня обнесённом колючей проволокой с выставленным на входе вооруженными часовыми. Oстальных ознакомили с короткими сведениями о болезни, её симптомаx и о мерах предосторожности.
4. А потом инфекционные медсёстры и санитарки исчезли... Первое время привычный ритм жизни не изменился. Медсёстры и санитарки инфекционного отделения ходили на службу, как ходили телефонистки, телеграфистки, машинистки, прачки, повара, официантки, продавцы. Уходили к холерным больным и после смены возвращались в наш модуль. Мы общались, интересовались ходoм лечения, но интерес был привычным. Точно так мы расспрашивали о других больных или о раненных, выхаживаемых в бригадной медроте. При развитой (как нам казалось) советской медицине o летальных исходах холерных больных никто подумать не мог. А потом внезапно инфекционные медсёстры и санитарки из своих комнат исчезли, все и сразу, никому ничего не шепнув, а если и шепнули, то - исключительно доверенным ушам. Это уже напоминало засекреченную военную операцию, заставившую мгновенно всколыхнуться живым интересом остальных обитательниц девичьего модуля, каждая из которых бросилась зондировать обстановку по собственным каналам. А мне каналов искать не пришлось. Отчёты об умерших и погибших из всей гарнизонной округи поступали ежедневно на стол шефa. Если кто не знает, то я служила начальником канцелярии военной прокуратуры Джелалабадского гарнизона. Сунув нос куда нельзя, я поняла, что, предотвращая массовую гибель личного состава бригады, персоналу инфекционного отделения медроты запретили покидать территорию. То есть медиков-инфекционистов заперли за той же колючей проволокой, за которой первые заразившиеся военнослужащие 66-й отдельной мотострелковой бригады 40-й армии доживали свои и без того короткиe мальчишескиe жизни. А, может, медицинский персонал заперли для предотвращения утечки информации к противнику? Да и среди нас, наверное, требовалось пресечь возможную панику. Только непонятно что изменилось бы при массовом волнении? Бежать-то всё равно некуда. Это как при обстреле ошалело вылетаешь на крыльцо модуля с вздыбленными от страха волосами и трясущимся телом. Но что дальше? На войне быстро осознаёшь: от "своего" снаряда не спрятаться, от "своей" мины не убежать, от "своей" пули не увернуться. Так и от холеры нeкуда было бежать. Наземный и воздушный трафик закрыли наглухо, летали только редкие "почтовики".
5. Первые смерти Лично я содержания шефских бумажек никому не разглашала, но народ всё равно был в курсе происходящего в инфекционном отделении, официально переименованном в "холерный блок". Сродни фронтовым сводкам ждали оттуда - якобы засекреченных - новостей, и главной была "сколько?" Сколько умерло? Сколько поступило вновь заразившихся? То, что появились первые умершие - ни для кого секретом не являлось, и умерших от холеры оплакали точно так, как оплакивали погибших в боях. Так же ни для кого не являлось секретом о вновь поступающих больных в таком количестве, что в палатах инфекционного отделения медроты мест уже не хватало и во дворе "холерного блока" натягивались брезентовые палатки. Это говорило о разрастании очага эпидемии. Страх помутил разум. Всё, что ранее казалось важным, ушло на второй план, даже самый любимый на войне гул самолёта-"почтовика" не радовал. Полученные письма читались с тоской. Как можно радоваться, если не знаешь, доживёшь ли до завтра? Одно дело погибнуть в бою или хотя бы под обстрелом. И совсем другое - нелепая на войне смерть от холерной палочки, в цивилизованном мире давно забытой. Неотвратимая катастрофа - вот что тогда висело над нашими головами, да и сами медики не скрывали факта возможного повального заражения личного состава. Тут кто хочешь испугается. Боялась и я, даже не буду обманывать. Оттого как-то, закрывшись на ключ после работы в своём кабинете, под слёзный поток на всякий случай отписала любвеобильное письмо родным, ничего не поясняющее, но с глубокими словами раскаяния за принесённые неприятности, за всевозможные грехи и всё-такое-прочее, приходящее человеку на ум в последние часы жизни. Холера пожирала без разбору и ни у кого не было уверенности, что именно он завтра не окажется в качестве жертвы. Запечатанное письмо спрятала в сейф с надеждой, что при страшном исходе сотрудники найдут и отошлют по указанному адресу.
* * * А ситуация всё ухудшалась и ошеломляющей новостью прозвучало, что тела умерших сжигаются там же, на территории "холерного блока". Транспортировка в Союз умерших от холеры означала распространение эпидемии из страны в страну, по всему пути следования. Ведь холерные палочки в мёртвых телах размножаются столь активно, как и в живых. Захоронения на месте тоже не получалось, даже если залить тела дезраствором. Во-первых, в каменистой почве глубокой могилы не выдолбить, во-вторых, не было гарантии, что кто-нибудь по незнанию или злоумышленно не вскроет братского захоронения. Дикие звери в расчёт тоже принимались. Так что кремация тел на месте выглядело единственно верным решением.(*) О начавшейся кремации рассказали девочки-инфекционистки, привезённые в модуль санитарным транспортом, быстро помывшиеся в душевой, чего-то похватавшие в своих комнатах и тем же транспортом увезённые обратно за колючую проволоку "холерного блока". От тех же девoчeк мы узнали, что с тяжелобольными запретили прямые контакты. Лекарство, вода, еда таким больным подавались на фанерной "лопате"-подносe с длинной ручкой. Некоторых было уже не спасти. Они не нуждались не только в еде и лекарствах, а отторгали даже воду. Но медики при помощи импровизированного подноса всё равно осторожно опускали на прикроватную тумбочку тарелки с пищей, стакан с компотом, мисочку с таблетками, чтоб не лишать умирающих последней надежды. Если кого из читателей покоробило упоминание о фанерной лопате-подносе, то умерьте негодование. Для борьбы с холерной эпидемией требовались силы, гораздо квалифицированнее и мощнее, чем имелись не только в нашей медроте с хирургическо-терапевтическим профилем, но во всей 40-й армии, дислоцировавшейся на территории Афганистана. Именно потому не смогли придушить зарождавшуюся эпидемию даже общими усилиями армейских медиков, пока не перебросили из Союза военно-полевой госпиталь особо-опасных инфекционных заболеваний. О нём речь идёт ниже, а здесь говорю о ситуации, сложившейся в нашей медроте на первом эпидемиологическом этапе, когда прямые контакты с холерными больными только увеличили бы распространение эпидемии. К подобному размаху эпидемии не были готовы даже высокие медицинские чины, сидящие в Москве. Ниже после своего текста поставлю перевод из иностранной прессы со статьёй военных медиков США об инфекционных болезнях в 40-й армии в Афганистане. Так что уже то, что сотрудники медроты с хирургическо-терапевтическим профилем 66-й бригады почти с голыми руками самоотверженно бросились на преодоление смертельной напасти, достойно поклонения. (*) Когда появится интернет, а это произойдёт через несколько десятилетий после окончания Афганской, в сети встречу военврача, первым, наряду со своими коллегами, вступившим в неравный бой с эпидемией. Александр Иванович ДОБРИЯНЕЦ, хирург, бывший начальник приемно-сортировочного отделения отдельной медицинской роты 66-й отдельной мотострелковой бригады в/ч пп 93992. На мой вопрос "сжигались ли трупы умерших от холеры?", Александр Иванович сообщил, что сжигали не трупы умерших, а их внутренности. Так что запах сжигаемой человеческой плоти медсёстрам не почудился. При этом нужно понимать, что не всякий военврач даст полную информацию по теме, когда-то хранившейся под грифом "совершенно секретно". Воспоминания Александра Ивановича "Военный врач рассказывает о холерной эпидемии в Джелалабаде" поставлены здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0014.shtml
6. Риск своей жизнью во имя спасения чужой Девочки инфекционного отделения медроты 66-й бригады. Совсем недавно мы болтали с ними о всякой чепухе, разыгрывали глупыми шутками, делили тазики для замачивания своих постирушек. Ничем особым среди других обитательниц девичьего модуля они не выделялись. А тут вдруг... Приняв на свои хрупкие юные плечи ответственность за здоровье всего личного состава бригады, из подружек они вознеслись до уровня Ангелов-хранителей. Мы почти были готовы на них молиться. Это же сродни святости - рисковать своими жизнями ради спасения чужих. Любая могла отказаться, притвориться больной, найти кучу причин, лишь бы избежать ежедневных встреч со смрадно-дышащей, пожирающей всех без разбора, холерной пастью. Или Святых никакие болезни не цепляют? Другого объяснения не нахожу. И если это не Подвиг, смертельно рискуя своей жизнью, спасать чужие, то что тогда считать настоящим Подвигом?
7. Помощь из Союза Эпидемия расползалась. Стало не просто страшно, а жутко до одури. Мы знали, что бригадные медики мужественно сражались, но оказались бессильными. Бессильными оказались и военные инфекционисты, переброшенные на помощь из других афганских провинций. Холера безжалостно косила личный состав бригады и медики ОКСВ запросили помощь из Союза... Союз ждать себя не заставил, срочно приступив к формированию 834-го полевого госпиталя особо-опасных инфекционных заболеваний на базе госпиталей Московского, Белорусского и Прикарпатского военных округов. "Для улучшения медицинского обеспечения личного состава, а также уменьшения количества инфекционных заболеваний в 1985 г. временно включен в состав 40-й армии 834-й военный полевой госпиталь особо опасных инфекций..." (отсюда : http://army.lv/ru/Sovershenstvovanie-organizatsionno-shtatnoy-strukturi-40-y-armii-i-voprosi-upravleniya-/90/4197). Естественно, рядовые медики слышать не слышали о холере в каком-то Джелалабаде - то ли Узбекистан, то ли Таджикистан - и военные инфекционисты каждый жил собственным ритмом: дежурившие несли смены; свободные от дежурств наслаждались отдыхом, в советское время особым разнообразием не отличавшимся - пляж, рыбалка, охота, грибы-ягоды, собственный огород, огород родственников. Вот их и стали выдёргивать кого откуда: с огородов, с рыбалки, с пляжа, от тёщи, от свекрови. Приказы военными не обсуждаются. "Пункт командировки - южные широты. Срок командировки - две-три недели. Форма одежды - для проживания на территории жаркого климата. Причина командировки - вспышка холеры. Вопросов нет? Разойдись!". И разошлись. Хорошо тем, кто успел попрощаться с родными. A кто не успел... О мобильных телефонах тогда даже не мечтали, потому на самом видном месте квартиры оставлялись чувственные записки, кое-где с отпечатком помадного поцелуя. После проверялись форточки, газ, розетки и входная дверь запиралась на ключ с полной уверенностью на скорое возвращение. Согласно указанным в командировочных удостоверениях срокам в две-три недели. То, что военные инфекционисты летят в воюющий Афганистан, никто, кроме медицинского начальства, не знал. Такая информация держалась в строжайшем секрете. Как никто не знал, что среди прибывших в наш Джелалабад будет несколько погибших, одна сошедшая с ума, а выжившие смогут вернутся домой в лучшем случае через через год-полтора, в худшем - после двух лет. Из воспоминаний Леонида МОСКАЛЕНКО, группа руководства полетами вертолётного полка, Джелалабад: "Могу добавить, что самолёты при холере летали и возили круглосуточно сотни тонн груза, минуя Кабул и таможню. Везли гвозди, обои, медицинское оборудование, продукты... Такой интенсивной работы военно-транспортная авиация не знала, наверное, со времён ввода войск на территорию Афганистана. До "холерного" периода в Джелалабад самолёты АНы летали по одному, изредка - по два в день. Продукты возили. Заменщиков, когда их много было. Иногда и боеприпасы кое-какие. Но сплошным потоком именно в "холеру" пошли... И ночью садились". 14. *Лапин Александр Николаевич (...@mail.ru) 2008/05/26 14:54: Помню, помню ту халеру - я как раз прибыл из союза на боевую службу. Правда не так всё было страшно, больше испуга - от тифа мёрли даже больше, а вот, действительно, разобраться в первых случаях было не легко. С моего отряда прапорщик и десяток солдат были первыми ласточками. Ничего, потом справились. A москвичи нас тогда здорово выручили - мы хоть инфекционных больных сразу изолировали из подразделений, да и спец мед. помощь оказывалась без промедления. И москвички были хоть куда!"
* * * При помощи медиков 834-го военно-полевого госпиталя особо-опасных инфекционных заболеваний массовая гибель от холерной эпидемии в нашей бригаде была предотвращена. Забор из колючей проволоки разобрали, скрутив в рулоны, а на базе инфекционного отделения образовался самый настоящий госпиталь - 834-й полевой особо-опасных инфекционных заболеваний. Личный состав госпиталя какое-то время надеялся на возвращение домой, а поняв, что угодили всерьёз и надолго, принялись потихоньку обустраиваться, обживаться. Только ещё долго по разным углам будут встречаться плачущие одинокие женские фигурки, а когда мы пытались их успокоить, то медсёстры поднимали полные слёз глаза и шептали: - Я ведь даже не поцеловала их на прощание. Вы понимаете, что это для матери значит? Мы понимали, даже те, у кого своих детей ещё не было, и чаще всего, сев рядышком, начинали рыдать за компанию. Так и сидели, прижавшись друг к другу, хлюпая носами и плача каждый о своём... Тогда ещё никто не знал, что совсем скоро среди госпитальных медсестёр будут погибшие. Первой при обстреле колонны во взорванном автомобиле погибнет Виктория МЕЛЬНИКОВА. Второй погибшей в сбитом самолёте будет Оленька ШЕНАЕВА
8. Э п и л о г Ольга Владимировна САРАТОВА Джелалабад, 834-й госпиталь особо опасных инфекций, медицинская сестра, 1985-1987: "Четырнадцатого сентября восемьдесят пятого года в госпиталь пришла телеграмма о срочном командировании медсестры и лаборантки в Афганистан, в очаг холеры на три месяца.(*) На следующий день прибыла в окружной СЭО, в Хлебниково, где нас по очереди инструктировали семь генералов. Прилетели в Джелалабад, развернули госпиталь особо опасных инфекций и за десять дней очаг холеры был ликвидирован. После развернули малярийное отделение, развернули брюшно-тифозное отделение, развернули отделение для заражённых амёбами, развернули гепатитное отделение, наконец, развернули дифтерийное отделение. Дифтерией болели офицеры и работники офицерской столовой. Одна посудомойка "привезла" дифтерию после отпуска из Союза. В отделении для больных гепатитом находилось на стационарном лечении до 160 больным. Каждый день медсестра брала из вены кровь для анализов у 60 человек. Каждый день медсестра ставила капельницы 35-40 больным. О других процедурах и говорить нечего..." Полностью статья находится здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/iz.shtml#6 Надежда ЛЕВИЦКАЯ Джелалабад, 834-й госпиталь особо опасных инфекций, медицинская сестра, 1985-1986: "До того работала старшей медицинской сестрой неврологического отделения в гарнизонном госпитале. 10 сентября 1985 года меня вызвал к себе командир нашей воинской части, и дал предписание на командировку во Львов. Я не знала, что поеду в Афганистан, но сказали, что пошлют в горячую точку. Выяснилось, что в Джелалабаде бригада пошла в горы на военную операцию, и принесла оттуда холеру. А поскольку там была лишь медицинская рота, да и та - с хирургическо-терапевтическим профилем, срочно понадобились медики-инфекционисты. Набрали из Московского, Белорусского и Прикарпатского округов. Из каждого госпиталя командировали по 1-2 человека. Позже нам объяснили, что мы направляемся в Афганистан на ликвидацию вспышки холеры. Значит, сначала - Львов, затем - Москва, там сформировали госпиталь и, вместе с оборудованием, перебросили в Джелалабад транспортными самолетами. ...Особое впечатление произвел перелет. Мы прилетели из Москвы на границу, а уже там нас перегрузили в другой - специальный - самолет. Я, когда увидела эти сплошные пески и горы, поняла: сбежать оттуда мне не удастся. Тогда сердце так сжалось и не отпускало меня до самого возвращения домой. ...Когда мы прибыли на место, то медицинские работники, которые работали до нас, все ушли в карантин, как предписано правилами. Ни одного медика на территории бригады не было. В общем, вечером прилетели, а прямо с утра начали разворачивать палаточный городок. Служила я там с 1985 по 86-й. ... Мы оказывали помощь при инфекционных заболеваниях. Я раньше даже и не предполагала о таких разновидностях инфекций,(**) да еще в таких количествах. Работала в отделении острых кишечных заболеваний. Тройная нагрузка - как минимум. Наши отделения были забиты - до 100 инфицированных на 1 врача. ...Бывало, что люди умирали, но не часто. Очень тяжелых больных, нуждающихся в особом уходе, мы отправляли в Кабул. Но люди умирали даже от солнечных ударов. Было несколько случаев, когда человек просто падал, и мы, медики, не успевали оказать медицинскую помощь. ...я сижу в палатке, буквально за деревьями начинается минное поле, за ним - маленький кишлак. Все это огорожено минными полями. На ночном дежурстве - одна. Вокруг - палатки с больными. И вдруг - взрыв. О чем здесь можно говорить! ... Мы вынуждены были держать себя в 'ежовых рукавицах', ведь речь шла о здоровье и о жизни. И мы, особенно женщины, должны были себя сохранить - дома нас ждали семьи с детьми. К тому же, мы жили не в самой бригаде - госпиталь находился на территории бригады, но немного в стороне. В первый день, как только мы приехали, и начали обустраиваться, сразу прибежали служившие там солдаты и офицеры, и спрашивали, кто откуда. Три человека искали земляков из Хмельницкого. Мы сразу же попали под опеку военных. Когда они уезжали из Афганистана, то навестили моих родных, подарки привезли. До сих пор они входят в число моих самых близких людей. ...страха, как такового, не было. Это состояние можно назвать очень сильным напряжением, потому что бояться все время нельзя. Огромное количество больных, сама обстановка - военные пошли на операцию, и когда наши 'грады' начинают обстреливать - земля под ногами гудит, и модули шатаются... Бывало, что при передвижении по афганской территории попадали под обстрел - не успеваешь испугаться. Страх появляется потом. Если заранее знаешь, что будет обстрел, то есть время для того, чтобы испугаться. Там надо прятаться, выживать... ...Сама я не болела. Бог миловал. Скажу почему: такого строго эпидемического режима, как там, я никогда в жизни не придерживалась. За все время пребывания там - больше года - ни глоточка сырой воды не выпила. Цитрусовые, которых там предостаточно, я обрабатывала кипятком и спиртом, и ела после того, как помою руки..." Полностью статья находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0012.shtml#10 (*) Собирая архив, я буду наталкиваться на разноречивую информацию, например, что госпитальным медсёстрам выдавались командировочные удостоверения на несколько месяцев, хотя первые прилетевшие к нам девочки говорили о двух-трёх неделях, потому одежды много не брали: пара сменного белья, пара носочков, пара босоножек, пара сарафанчиков. О "зоне жаркого климата" их предупредили. При этом допускаю, что начальство разных военных округов действовало по разному. Другие сейчас пишут, что они знали о том, что летят в "горячую точку", хотя первые прилетевшие к нам госпитальные девочки о войне даже не догадывались. При этом допускаю, что в разных военных округах было по разному, но так же предполагаю, что со временем настоящую дислокацию госпиталя - Афганистан - скрыть было уже не возможно. Ведь ранее прилетевшие уже успели сообщить родным о месте своего нахождения. (**) Обратили внимание на "я раньше даже и не предполагала о таких разновидностях инфекций"? Если специалист не знал о разновидностях инфекций, то что говорить о личном составе нашей медроты с хирургическо-терапевтическим профилем? ![[]](/img/s/smolina_a_n/holer/xolepa.jpg)
Нашла в сети, на всякий случай оставлю здесь ![[]](/img/s/smolina_a_n/holer/xolepa2.jpg)
Нашла в сети, на всякий случай оставлю здесь
II. Две таблицы: Таблица 1. Сравнение заболеваний советских военнослужащих в Афганистане
и во время Великой Отечественной войны _________________________________________________________________________________________ Категория заболеваний --------------- Афганская война (1979-1989) -------------- BOB (1941-1945) _________________________________________________________________________________________ Инфекционные заболевания --------------------------------------------- 56,50% ------------------------------------- 35,27% Недостаток витаминов и расстройство органов пищеварения ------------ 0,09% -------------------------------------- 4,98% Раковые заболевания и опухоли -------------------- 0,26% -------------------------------------- 0,41% Нервные расстройства и психологические травмы --------------------------- 2,21% -------------------------------------- 4,58% Глазные болезни ----------------------------------------- 0,93% -------------------------------------- 2,34% Болезни уха, горла и носа ---------------------------- 0,97% -------------------------------------- 1,61% Болезни легких (из них пневмония) -------------- 4,10% (1,30%) ---------------------------- 7,93% (3,72%) Сердечно-сосудистые заболевания ---------------- 1,80% --------------------------------------- 6,46% Заболевания пищеварительной системы -------- 3,90% ------------------------------------- 13,88% Урологические заболевания ------------------------ 1,30% --------------------------------------- 3,11% Болезни кровеносной системы -------------------- 0,02% --------------------------------------- 0,12% Заболевания опорно-двигательного аппарата ----- 2,10% ----------------------------------- 1,39% Дерматологические заболевания ------------------ 9,90% --------------------------------------- 7,67% Отравления ---------------------------------------------- 0,13% --------------------------------------- 0,63% Бытовой травматизм --------------------------------- 15,10% -------------------------------------- 8,62%
![[]](/img/s/smolina_a_n/holer/holera2.jpg)