Ночной холодный Петербург весь в разноцветных огнях. Они подмигивают далеким звездам, отражаются в блестящей воде реки, играя в ней яркими бликами. Над Невой возвышаются величественные разведенные мосты, привлекая внимание туристов. Великолепное зрелище, захватывающее дух. На дворе стоит поздняя осень. Промозглый октябрь сыпет мелким дождем, срывает последние листья с деревьев, кружит ими, устилает мокрую мостовую желтым ковром, щадя кроссовки от глубоких луж. Завывает пронизывающий ледяной ветер, который треплет волосы, пробирается под куртку, под теплый шарф, тщательно намотанный на длинную нежную шею. Молодой человек двигается по широкому проспекту. Руки засунуты в карманы, сжаты в кулаки - так теплее. Из простывшего красного носа капает. Глаза разглядывают светлые витрины уличных магазинов и салонов. Молчаливые манекены предлагают приобщиться к мировой моде, держа таблички с надписями Sale, и зазывая привлекательными скидками. Им не нужно ни есть, ни спать. Они не чувствуют ни жары, ни холода, они никогда не болеют. Он тихонько шмыгает, вытаскивает платок, сморкается в него, мысленно проклиная эту жуткую погоду. Зачем он пошел гулять? Надо было сидеть в своем номере под теплым полосатым пледом, пить горячий чай с лимоном и смотреть русское телевидение, вслушиваясь в слова и пытаясь их повторить. У него это неплохо получается. Гость северной столицы России заворачивает за угол и идет по улице Марата, направляясь в отель 'Гельвеция'. Подходит к железной резной решетке, толкает дверцу и заходит в маленький уютный внутренний дворик. Там несколько входов - в отель, в служебное помещение и в небольшой зал для прессы. За стеклом видна круговая высокая лестница. Вдруг из темного угла, под мягкий полумрак светящихся желтых окон навстречу ему выходит высокая худощавая фигура в длинном черном плаще, полы которого развеваются как большие крылья. Длинные прямые волосы рассыпаны по плечам, а сверкающие холодные глаза пронизывают его насквозь, сканируя каждую клеточку тела и гипнотизируя. Молодой человек останавливается и замирает под этим замораживающим взором. Странная жуткая фигура подходит к нему.
- Стефан? А я тебя жду.
Изо рта говорящего идет пар. Фигурист всем телом ощущает зимнюю стужу, идущую от фигуры, разглядывая бледно-синеватое лицо с бескровными губами. Кажется, что изморозь коснулась этой мертвой маски. Молчаливый ужас крадется по дворику белесым паром, небольшими клубочками, вытекая из всех дверных щелей, из замочных скважин, из уличных стоков, стелется по земле и медленно заполняет небольшое пространство. Он тихо подбирается к ногам швейцарца, которые намертво прилипли к асфальту, и окутывает их. Руки без перчаток мгновенно замерзают, пальцы леденеют. Сейчас он застынет здесь ледяной статуей и останется навсегда в этом величественном русском городе.
- Что Вам нужно? - Стефан еле разжимает оледеневшие губы.
- Тебя.
Глаза говорящего вдруг загораются красным светом. Леденящий душу страх сковывает все суставы, заставляя коченеть тело и каменеть мышцы. Кошмарное существо делает шаг вперед, придвигаясь вплотную к Стефану, кладет ему руку на плечо. Стефан замечает длинные острые ногти на белых пальцах. Он стоит совершенно беспомощный, а длинные руки обнимают его и привлекают к жесткой груди. Плотоядные глаза заглядывают в глубокие широкие зрачки, читая там мольбу о пощаде и отчаянье. Бледные губы дышат на чёрные густые ресницы, оставляя на них кристаллики инея. Стефан невольно моргает, стряхивая белую острую пыль, и чувствует, как чужое дыхание обдает морозом его рот, мокрый язык скользит в него, оставляя за собой обжигающую леденящую дорожку. Студеный поцелуй замораживает щеки, губы, двигается дальше, добирается до горла, заставляя связки натягиваться, как струна, и звенеть хрустальным колокольчиком. Проникает до сердца. Останавливает его. Покрывает корочкой льда. Губы уже ничего не чувствуют. Холод тем временем крадется по ногам, растекается по животу, груди, скользит в мозг, глушит мысли. Они застывают, не успев родиться. Молодой человек полностью превращается в лед, даже не успев осознать, что, возможно, так умирают. А жуткое создание всё целует его своим усыпляющим поцелуем. Целует долго, стараясь проникнуть глубже, заморозить еще больше, хотя уже в руках у него холодное безжизненное тело. Внезапно человек из ада отрывается от помертвевших губ, закидывает голову и издает дикий вой, открывая рот и показывая длинные белые клыки. Густой туман клубится вокруг него. Лицо его розовеет, черные длинные волосы с седыми прядями развеваются, красные узкие зрачки зловеще светятся, вспыхивают как угли в костре.
- Сейчас я подарю тебе вечность, - шепчет он, касаясь длинными клыками своей нижней губы.
Оттягивает холодными пальцами красный шарф, оголяя длинную соблазнительную шею, закидывает голову Стефана назад и нащупывает языком мягкую вену. Острые клыки медленно зажимают её, прокусывают, и губы пьют теплую сладкую кровь. Легкие Стефана вдруг расправляются, он с всхлипом вдыхает, вздрагивая от резкой, оглушающей боли. Сердце начинает биться, растапливая и разбивая твердую ледяную корку. Он открывает глаза. Хорошо, что в этот момент он не видит страшное ужасающее лицо вампира. По телу растекается приятное тепло, щеки покрывает румянец, черные зрачки расширяются. Швейцарский фигурист прижимается к своему мучителю, откидывая голову ещё больше назад, полностью открывая шею, подставляя её под голодные зубы и делая ещё доступнее. Руки его вцепляются в острые плечи, ноги подкашиваются. Жар охватывает кожу, от неё идет сияние. В небольшом пространстве становится светло, как днем. Все мышцы сводит судорогой. Волны удовольствия прокатываются по всему туловищу, заставляя прогибаться в пояснице и тихо стонать. Он почти лежит на сильных руках, испытывая невероятное наслаждение, ранее никогда не изведанное и ни с чем несравнимое. И вдруг укус заканчивается так же внезапно, как и недавний поцелуй. Жесткие руки его поднимают, ставят на ослабевшие ноги и отпускают. Вампир облизывает красные губы и отступает от своей жертвы. Избранный для вечной жизни еле держится, делает спасительный шаг в сторону и опирается спиной о прохладную каменную стену. Мрачная зловещая фигура стоит какое-то время, изучает, запоминает, посвящает в ученики молодого швейцарца, затем разворачивается и уходит из дворика, забирая с собой ледяную дымку, которая ползет за ним, как за своим хозяином. Стефан остается стоять один, оглушенный, иссушенный и измотанный. Ему кажется, что из него выпили все соки. Он еле добирается до своего номера, заставляет себя доползти до кровати и падает на нее без сил, не снимая куртки, и тут же проваливается в долгий исцеляющий сон.
Всю ночь ему снятся странные существа с белыми длинными клыками.
Утром он уже ничего не помнит. Встает, удивляясь, как это его угораздило спать одетым и обутым. Раздевается, идет в душ. Вдруг вспоминает, что у него простужен нос и обнаруживает полное выздоровление. Моется, касается шеи и морщится от небольшой боли. Кожу саднит, пальцы нащупывают небольшие царапины. Он выходит из душевой кабинки и смотрит на себя в зеркало. С удивлением рассматривает две яркие красные точки на нежной коже. Откуда они? Надо прижечь одеколоном. Стефан тщательно бреется, подбирает себе одежду. Усмехается, вспоминая те манекены в витринах. Может постоять там вместо них? Он чувствует в себе огромную силу, позволяющую ему делать всё, что он захочет, не обращая внимания на неудобства. Он оглядывает себя, поправляет воротник белой рубашки, проводит рукой по чистым мягким волосам. Сегодня ответственный день, ледовое шоу, в котором он выступает. Он король и правит этим миром.
Превращение.
- Ты дал ему вечность?
- Почти. Я дал ему крепкое тело и вечное здоровье. Я не смог у него забрать любовь. Её слишком много.
- И сколько же?
- Её не измерить. Его любит весь мир, а он любит его.
Внезапно раздается резкий лающий кашель.
- Что с тобой?
- Я не знаю, - низкий приятный голос звучит глухо.
Они сидят в подвале большого старинного дома Петербурга. Это двухэтажное здание с просторными огромными комнатами, устланными богатыми коврами, со старинной меблировкой, с высокими потолками и огромными люстрами, с лепниной на бордюрах, с тяжелыми плотными бархатными шторами, перехваченными золотыми шнурами с крупными кистями. В подвале холодно, сыро, по узким коридорам с низкими сводами проведены трубы современного водопровода и канализации. С вентиля, перекрывающего воду, капают крупные звучные капли, посылая далекое эхо по длинным стенам с небольшими перерывами - кап...кап-кап...кап...
Два человека, довольно странного вида, устроились на низких табуретках в небольшом отсеке, в котором еще стоит стол и расстелено ложе из толстого матраца и жесткой небольшой подушки, - больше на нем нет ничего, ни одеяла, ни постельного белья. Один из сидящих наклонился вперед. Черный расстегнутый плащ достает до пола, собирая пыль на края, длинные черные волосы с тонкими седыми прядями свисают вниз, закрывая лицо. Руки локтями опираются на острые колени, белые тонкие длинные пальцы переплетены между собой. Плечи чуть подрагивают, выдавая прерывистое дыхание. Оно шумное, с всхрапами, слышно, что дается с трудом.
- Что с тобой? Мы никогда не болеем.
- Это последнее задание. Тот юноша... Он не такой, как все.
- Какой?
Второй голос моложе, звонче, принадлежит человеку лет тридцати. У него светлые волосы, собраны в хвост. Фигура крепче, чем у приятеля, похоже, что и ростом будет пониже. Он не такой худой. Единственное, что их объединяет - это белая, с голубоватым отливом, кожа, и узкие, как у кошки, зрачки. А еще у них общая постель в углу каморки. Он берет за холодную руку своего наставника.
- Так какой же?
Учитель задумывается. Как объяснить? Как описать словами то, что он почувствовал, целуя того красавца, который должен был стать одним из них? Он никогда не прилагал столько усилий, чтобы остановить то пылающее, любящее сердце, которое билось так отчаянно, не желая замирать, замерзать под его беспощадным поцелуем. Как рассказать про его горячие губы, такие сочные и мягкие, такие упрямые и сопротивляющиеся, отказывающиеся умирать? Он пожалел его, заморозив быстрее мысли, чтобы жертва не успела испугаться. Он применил всю свою мощь, чтобы сломить хрупкое на первый взгляд тело. В нем, как оказалось, жила невероятная сила, которая могла уничтожить любого из них, не примени он всё своё умение. Он, учитель и бог, один из самых влиятельных вампиров на земле. И теперь он сидит здесь, еле дышит. Он так жалок и слаб, он противен сам себе от того, что позволил этому иностранцу забрать у него почти всю его силу. Как ему это удалось? Когда он светился весь, как ангел, эта сила перетекала в него. И ничего нельзя было сделать. Никакая защита не помогла. Против любви нет защиты. А Стефан был ей пропитан с головы до ног, от макушки до кончиков пальцев. Как? Как такое возможно? Он вспоминает вдруг, как трепетало горячее тело под его руками. Никто еще не испытывал такого наслаждения от его укуса. Он помнит те, разрушающие его тело, волны, которые перетекали в него, омывали каждую клетку, и уходили, забирая годами накопленный опыт. Да, этот иностранец точно не такой как все. Вампир глубоко вздыхает и неожиданно чувствует боль, в груди, резкую, колющую, оглушающую. От потрясения он замирает. Он уже давно забыл, что у него есть сердце. А оно оказывается на месте, и даже болит и страдает. Страдает? Да. Нужно признаться себе, что не идет у него из головы молодой красавец с темными шелковыми волосами и с глубокими черными глазами, в которых он тогда чуть не утонул, чуть не захлебнулся, еле выплыл и заставил себя превратить их в льдинки.
- Ну, расскажи, какой? - не унимается его друг.
- Он живой, - отвечает старший вампир.
- Люди все живые.
- Он по-настоящему живой. Он всё делает искренне, от души, от сердца. Он каждый день живет так, будто это его последний день.
- Откуда ты знаешь?
- Я увидел всю его жизнь, когда замораживал мысли.
Молодой вампир поднимается, идет в угол и ложится на матрац.
Вампир мгновенно перемещается к своему любовнику, сидит рядом, наклоняется к нему и проводит длинным языком по его щеке от подбородка к виску. К нему тянутся бледные руки, ногти удлиняются, растут с невероятной скоростью. Пальцы касаются длинных смоляных прядей. Губы становятся красными, требуют поцелуя и крови. Кровь будет потом. А поцелуй он получает сейчас. Скользкий язык достает до глотки, трогает гланды, змейкой ползет обратно, извивается, прокладывая обжигающую, покалывающую острыми иголками дорожку. Хозяин поцелуя внезапно выпрямляется, смотрит в нетерпеливые горящие глаза. Встает.
- Ты куда?
- Пойду, прогуляюсь.
Он уходит, оставив в одиночестве разочарованного молодого вампира. Тот в бешенстве. Никогда его еще так не бросали. Никогда. Похоже, что мир потерял одного из самых могущественных вампиров. И из-за кого? Из-за простого смертного, которого Совет вдруг решил сделать своим.
...Он медленно идет от серого мрачного дома. Ночной город живет своей жизнью. Потоки машин не такие бурные, как днем. На улице горят фонари и рекламные огни. Около модного клуба собралась богема Петербурга, сверкая белоснежными улыбками на ухоженных лицах и бриллиантовыми колье на дамских шеях. Это любители бурных тусовок, которые предпочитают отсыпаться по утрам и валяться в постели до обеда. Разглядывая длинные шеи, голые женские плечи, выглядывающие из-под норковых манто, вампир плотоядно облизывается, чувствуя запах свежей крови. Голод охватывает всё его существо, требует жертвы. Он делает шаг к краю тротуара, не замечая проезжающих на высокой скорости мимо него машин. И вдруг чувствует приступ тошноты. Горло сжимается, заставляя сделать несколько глотательных движений. Нужно сдержать себя. Яркие огни прыгают перед глазами, ослепляют его, с силой сгибают и швыряют на мостовую.
- Смотри, пьяный.
Длинные волосы намокают в дождевой луже. Он не чувствует ничего. Широко раскрытые глаза смотрят в чёрное небо. Кожа на щеках теплеет, покрывается алыми пятнами, которые расползаются и сливаются между собой бледным ровным румянцем. Нижняя губа лопается, и из неё течет капелька крови, скользит по подбородку, и застывает маленьким рубином, не достигнув шеи. Вечности нет. Всему приходит когда-нибудь конец.
- Вам плохо? - прохладные руки заботливо приподнимают его голову, убирают длинные мокрые пряди со лба, нежно проводят по чуть розоватым теплым щекам. - Я отвезу Вас в больницу.
- Не надо, - чуть слышно. - Мне уже лучше.
- Вам нужно в тепло. Вы промокли насквозь.
Он чувствует, как его поднимают, ставят на ноги, крепко обхватывают за талию, не давая упасть. Рука сама ложится на плечи спасителя. Ноги с трудом идут к такси. Вот и мягкие сидения. Всё будет хорошо.
...Он очнулся в теплой постели, завернутый в мягкое одеяло. Впервые за долгие годы тело его было горячим. Он чувствовал жар, он наслаждался им, купался в нём, ощущал, как согревающая кровь течет по его венам и артериям, омывая все органы. Забытое чувство.
- Как Вы? - до боли знакомые глаза тревожно заглядывают в оттаявшие круглые черные зрачки. - Мне пришлось Вас раздеть.
- Хорошо.
Рядом сидит молодой человек и внимательно разглядывает своего спасенного гостя. Ему лет под сорок, красивый безупречный профиль, прямой нос, немного тонковатые губы, но это ничуть его не портит, волевой твердый подбородок, и невероятного небесного цвета голубые глаза. В просохших смоляных волосах выделяются белые пряди. Их немного. Что-то неуловимо забытое в этом образе, оно витает в воздухе, напоминает и тихо ускользает.
- Мы знакомы?
Мужчина чуть приподнимается на локте. Вглядывается в темно-коричневые глаза. Они почти черные, как горький шоколад. Он пытается ухватить ту ниточку, которая их связывает. Но она туго натягивается и тихо рвется. Он опускает голову на мягкую подушку.
- Нет. Наверное, нет.
- Тогда давайте знакомиться. Стефан.
- Даниэль. - Это земное имя вдруг легко произносится, как будто так было всегда.
- Если Вы не против, я прилягу рядом. Очень уж хочется спать.
- Конечно, - слабо улыбается Даниэль. - Я Вам, вероятно, доставил много неудобств.
Стефан ложится, не раздеваясь, веки его тут же слипаются и он спокойно засыпает. С его гостем ничего не случится. Всё позади. Мужчина придвигается к нему, обнимает, благодарно целует в висок и почему-то думает о том, что никогда не разлучится с этим красивым молодым человеком, который одним только взглядом берет в свой вечный плен.
Наказание.
Даниэль не спит. Он утешает Стефана. Тот вскрикивает от своих сновидений, дрожит, как маленький ребёнок, прижимается к своему новому знакомому, доверяет ему во сне так, будто знает его всю жизнь. Что-то их связывает. Что? Даниэль пытается вспомнить. Кажется, что сейчас вспыхнет, проскочит искорка понимания, подскажет, покажет картинку. И... ничего. Он смотрит на Стефана, пытается навсегда запомнить вмиг ставшими любимыми черты лица, боится предчувствия надвигающейся беды. Молодой человек успокаивается под его нежными прикосновениями, улыбается, как дитя, безмятежно, счастливо, позволяя себя гладить по волосам, спине, легонько касаться капризных губ, которые любят, чтобы их целовали. Тихо открывается створка окна. В одну секунду вокруг кровати встают высокие черные тени.
- Мы пришли за тобой, чтобы напомнить тебе, кто ты есть на самом деле.
Он даже не успевает осмыслить сказанные слова, как темные зловещие фигуры подхватывают его и вылетают в распахнутое окно. Черные плащи на них вдруг превращаются в огромные перепончатые крылья. Гигантские летучие мыши проносятся в высоком небе, неся в когтях худое длинное тело. За одно мгновение, со скоростью света, они достигают большого мрачного кладбища с каменными надгробиями на старых могилах. Опускаются, складывая крылья обратно в плащи, и ведут обнаженного прекрасного мужчину к самому большому надгробию. Могильная плита отодвигается, едет сама по земле, открывая длинный подземный ход с нескончаемыми ступенями, ведущими в неизвестную холодную глубину. Едва ноги касаются первой каменной ступеньки, как лестница стремительно падает вниз, в большой серый зал со светящимися гладкими стенами. Свет тусклый, но позволяет разглядеть немноголюдное молчаливое собрание. Все в одинаковых черных плащах, с одинаково светящимися красными углями глазами, и с острыми клыками, по длине которых можно угадать стаж вампира. Он их не боится. К Даниэлю приходит понимание, что он один из них, только почему-то недавно вышел из этого жуткого сообщества.
- Подойди сюда! - слышит он стальной ровный голос. Это явный приказ.
Он вглядывается туда, откуда этот приказ прозвучал. На высоком каменном возвышении сидит крепкого телосложения вампир с безумными ледяными глазами. Его тяжелый взгляд парализует, заставляет подчиняться. Даниэль делает несколько шагов вперед, повинуясь указанию.
- На колени!
Ноги подгибаются, острые колени касаются холодного камня, спина сгибается в низком поклоне, показывая своё уважение к правителю вампиров. Покорность и послушание - этому его учили, внушали столетиями, вкладывали в сознание, стараясь удержать на века.
- Ты был неосторожен.
Это утверждение. Он отвечает беззвучным согласием. Да, он виноват, он ошибся, он готов понести наказание.
- Но мы можем всё исправить.
Он примет всё, подчинится каждому слову.
- Мы вернем тебя в наш мир. За это ты убьешь юношу. Он не должен находиться среди живых. Это очень опасно. Нужно только твое согласие.
Он уже хочет сказать 'да', ни на миг не сомневаясь и не раздумывая. И вдруг яркой вспышкой встает воспоминание - теплые черные глаза с кристальными слезинками, соленые губы и шелковая мягкость темной шевелюры под ладонями. Он помнит, как спал Стефан в его объятиях, как вздрагивал во сне, пугаясь ночных образов, и как потихоньку улыбался, слушая слова утешения и признания. Он шептал ему про любовь, про то, как прекрасно его лицо, обещал, что никогда его не обидит. Чувство вины не покидало его всю ночь. Что это была за вина, он не совсем понимал. А сейчас ему вернули память, и он в полной мере осознал, что могло бы быть, если бы он выполнил решение Совета. Не было бы больше Стефана, искреннего, пылкого, любящего, горящего в своих эмоциях, отдающего всего себя людям. Не было бы чистой детской души, позволяющей себя любить всему миру. Было бы ничего не чувствующее вечное тело с расчетливым холодным разумом. Бездушное. Бессердечное. Сможет ли он сейчас лишить его жизни? Отобрать у мира то доброе и светлое, что дает людям радость и вдохновение, исцеляет потухшие души, наполняя их смыслом, меняя их жизненные пути, желания, амбиции, двигая их вперед. И пусть многие идут дальше уже без этого ребенка, строят свои земные крепкие замки, воздвигая стены по кирпичику, вкладывая в них весь смысл своего существования, любят, создают свой совершенный мир. Но в этом уютном мире есть место, в котором вспоминают с благодарностью пылкого, искрящегося мальчика, который научил их смотреть на свет другими глазами, научил любить. Сможет ли он поднять руку на этого человека, который за одну ночь стал ему родным и близким, которого он полюбил всем сердцем, без которого ему не жить на земле, не гореть, не страдать в ожидании ответа? Нет. Даже если он никогда не дождется от него ответа. Он хочет его любить без условий, не оглядываясь на жалкие запреты. Ни за какие деньги и обещания вечной жизни он не лишит его возможности дышать. Это не вечная жизнь. Это жалкое существование. Это дни, которые тянутся бесконечно. Это долгая, никогда не заканчивающаяся, смерть. Она тянется через столетия и века, не давая душе покоя и умиротворения.
- Нет, - твердо говорит он, вставая с колен и гордо выпрямляясь. Даниэль помнит, кто он есть на самом деле. Он равный тому, что сейчас сидит на троне.
На него обрушивается внезапная тишина, которая оглушает сильнее, чем любой взрыв. Бывшие братья по крови застывают в немом ужасе, не понимая, что происходит. Только что, впервые за сотни лет Избранный высказывает неповиновение.
- Ты отказываешься? - правитель теряется. Такого еще никогда не было. Когда и что он упустил? Где ошибся?
- Отказываюсь.
- Ну, что ж. Думаю, что мы тебя уговорим. - Глаза зловеще вспыхивают, рассыпая жгучие искры на каменный пол, - они загораются на мгновение и тут же затухают.- Принесите плеть! - Сейчас будет урок для всех.
Даниэль вздрагивает. Он знает, что это такое. Сам не раз пытал смертных, смотрел на розовую пену на их губах, на безумные от боли глаза, на горящие шрамы лопнувшей кожи, на судорожные конвульсии не выдержавших мук людей. Но чем ценна его жизнь? Ничем. Он ничего хорошего не сделал для человечества. Так пусть эта жизнь уйдет, дав возможность пылать другой. Он знает, что кроме него никто никогда не сможет даже пальцем коснуться Стефана. Даниэль поднимает глаза и видит перед собой высокого широкоплечего палача с длинной красной плетью в руках. По ней бегают вечные языки пламени. Мускулистые руки дрожат в нетерпении, они любят пытать. Предсмертные стоны страдальцев доставляют удовольствие обладателю власти наказывать. Он взмахивает плетью, разгоняя по ней огонь и разжигая его ещё больше.
- Твоё последнее слово, - слышит Даниэль. - 'Да' или 'нет'?
- Нет. - Он уже не задумывается. Он всё решил. И тут же падает от всепоглощающей сжигающей боли. Чувствует, как лопается кожа, обнажая горящие мышцы, как закипает кровь, разрывая сосуды, как плеть через рассеченную плоть достигает костей. Тело отказывается повиноваться. Он плачет алыми слезами, бьется головой о твердый камень. Ничего нет. Ни мыслей, ни мольбы о пощаде, ни голоса. Ничего. Только Боль, которая подчинила себе полностью. Королева мучений и страданий, безумия и ужаса, ада и грешников.
*****
Темно. Всё тело - сплошной обожженный кусок мяса. Невозможно пошевелиться. Мокрый холодный пол чуть остужает красную кожу, которая покрыта корочками свернувшейся крови. Почему он жив? Почему смерть не избавила его от дальнейших мучений? Он так звал её, выкрикивал её имя, отдавал душу. Но её не взяли. Оставили плакать от боли, терзающей его тело и днем, и ночью. Но слез уже нет. Они испарились. Тело иссушено и раздавлено. Он закрывает глаза и проваливается в спасительное забытье. В нем он видит мягкую, милую сердцу, детскую улыбку. Хватается за неё, как за спасительную соломинку. Ради неё стоит жить. Смерть пусть подождет. В беспамятстве он шепчет дорогое имя.
- Стефан... Помоги мне.
*****
Стефан сидит на кровати, закутавшись в мягкое одеяло, и с грустью смотрит на смятую простыню, которая пахнет незнакомцем. Так значит, ему всё приснилось? И руки, что его обнимали, и губы, что шептали про любовь. Даниэль ушел. Ушел странным и непостижимым образом, оставив грязную одежду на стуле и закрытой дверь. Только окно открыто. Сырой холодный воздух выстудил комнату, а вместе с ней и сердце. Почему ему кажется, что они встречались раньше? Он так потянулся к нему. Было хорошо и уютно спать в его объятиях. Как будто так было всегда. Это правильно. Так должно быть. Швейцарец встает и закрывает окно. Долго стоит, вглядываясь в утреннее осеннее небо. Оно почти серое, с небольшими бледно-голубыми проблесками. Плачущая тоска захватывает сердце и безжалостно сжимает, выдавливая из него непролитые слезы. Никогда ему еще не было так одиноко. Досада медленно крадется в его мозг. Его бросили? Губы дрожат, глаза становятся мокрыми. Обида, жестокая и злая, охватывает сознание. Его нельзя бросать. Это не честно. Он уже хочет отойти от окна, постараться забыть всё, что произошло минувшей ночью. И вдруг он четко слышит тихий умирающий голос.
- Стефан... Помоги мне.
Это без малейшего сомнения голос Даниэля. Стефан тут же забывает свою детскую обиду. Злость уходит. Его любят и просят о помощи.
- Я иду к тебе. Жди.
Украсть сердце вампира.
Стефан почему-то знает, куда ехать, куда идти, где искать таинственного незнакомца, о котором он знает только одно - его зовут Даниэль и он невероятно красив. Что его остановило на широкой улице Петербурга? Мало ли пьяных валяется на мостовых в русских городах. Но этот человек не был похож на опустившегося бомжа. Его благородное лицо рассказывало о глубоких дворянских корнях. Он не мог пройти мимо того, кому нужна была его помощь. Когда он с трудом поднимал его на ноги и вел к машине, ему казалось, что это его долг, его предназначение. Кто этот мужчина? Откуда? Почему, когда он рядом с ним, то чувствует себя защищённым?
- Приехали.
Таксист останавливает машину на окраине города. Дальше Стефан пойдет сам. Он расплачивается, захлопывает дверь такси и идет по узкой дорожке, держа направление на высокое каменное надгробие. Оно видно издалека - мрачное, серое, с желтыми прожилками в камне и бронзовыми буквами, потемневшими от времени. Молодой человек подходит к резной, местами покрытой ржавчиной, решетке старинного кладбища. Голая черная земля, высохшие цветы и пожухлая трава. Бурые листья и сюда долетели из леса, что неподалеку темнеет своими длинными ровными стволами. Ветер старается проникнуть под теплое серое пальто, добраться до самых костей и проморозить их. Стефан поднимает воротник, поправляет шарф. Железная калитка скрипит, открываясь под его ладонями. Он дышит на красные пальцы и прячет руки в карманы, бредет одиноко между могилами, окунаясь в мертвое царство. Тихо. Даже птицы не поют. Здесь покой, вечный сон и тишина, которые наводят на размышления о бренной жизни, о смысле существования, об уходе в мир иной. Кто-то проживает яркую и короткую жизнь, вспыхивая тонкой свечой, сгорая в краткий миг и оставаясь в людской памяти на века, а кто-то долго влачит жалкое существование, тускло мерцая и ничего не оставляя после себя на земле.
Стефан подходит к большой могильной плите. Даниэль там, под ней. Он чувствует это. Швейцарец присаживается на корточки и проводит по шершавой каменной поверхности руками, ощущая под пальцами каждую трещинку, каждую неровность. Внезапно плита дергается и медленно отъезжает в сторону, открывая длинный тоннель, ведущий в неизвестность. Глаза вглядываются в черную бесконечную пустоту. Кажется, здесь есть ступени. Стефан выпрямляется и осторожно нащупывает ногой первую ступеньку. И вдруг стремительно летит вниз, не успевая испугаться.
... Он поднимается с колен и оглядывается по сторонам. Большой зал с высокими сводами и гладкими земляными стенами, в которых за решетками чернеют камеры для узников. Огромное помещение светится тусклым фосфорным светом, создающим относительную видимость. Никого. Он опасливо идет по скользкому полу. Его отшлифовали тысячи ног за несколько столетий. Вдруг он видит впереди контуры лежащего человека. Он быстрее подходит ближе и от испуга шарахается в сторону. Его глазам открылось страшное зрелище. В липкой луже крови лежит красное тело, всё в лохмотьях кожи, в алых сгустках и коростах. От этой ужасающей картины Стефану становится дурно, его мутит, он в одно мгновение бледнеет, желудок грозится вывернуться наизнанку. Он слышит слабый, еле различимый стон. С трудом пересиливая себя, склоняется над телом и по длинным черным волосам узнает Даниэля. Он на какое-то время цепенеет от созерцания жуткого вида умирающего. Раздается еще один стон, чуть громче. Стефан вздрагивает и усилием воли выскальзывает из объятий гипноза. Даниэль жив, его надо забрать отсюда. Молодой человек решительно снимает с себя пальто, бросает на пол около окровавленного туловища и аккуратно перекатывает его на мягкую подкладку, заворачивает как в одеяло. Вампир на короткое время снова теряет сознание от всех манипуляций с его телом. Любое, даже самое легкое и нежное касание приносит ему невыносимые мучения. Стефан задумывается. Как же его вынести наружу? Он не выдержит всего этого. Его нельзя брать на руки и нести. Он умрет. Если бы можно было очутиться сразу в его номере. И тут ему незамедлительно приходит ответ. Он слышит тихий, еле различимый, шепот.
- Обними меня. И подумай о том, где ты хочешь очутиться.
Стефан осторожно берется за ткань пальто, закрывает глаза и видит свой номер в 'Гельвеции'. Потоки тёплого воздуха жестко бьют ему в лицо и тут же затихают. Он поднимает веки, и яркий свет ламп бьет по зрачкам. Они в отеле. Он может перемещаться куда захочет? Это открытие поражает.
Что делать с Даниэлем? Отвезти в больницу? Вызвать Скорую? Но нужно будет объяснять, что случилось с его приятелем. Он даже не знает его полного имени. Что он скажет? Что нашел его в старинной могиле в луже крови? Тогда и его тоже увезут на Скорой. Только в другом направлении. Либо в психбольницу, либо в полицию. Стефан тяжко вздыхает.
- Только не Скорую, - хрипит вдруг Даниэль. - Нельзя. Разверни меня.
Стеф с отвращением откидывает полы пальто. И тут же зажимает рот руками. На свету это тело выглядит более омерзительно, на нём нет живого места, кажется, что с него содрали кожу. Он бежит в туалет, пускает воду в раковине и моет горькие губы. Прижимается влажным лбом к зеркалу и сам себе смотрит в глаза. 'Нужно вернуться, - уговаривает он себя. - Больше ему никто не поможет'. Вытирает лицо полотенцем и возвращается назад в комнату.
- Задерни шторы, - раздается свистящий шёпот.
Откуда у него находятся силы говорить? Стефан, стараясь не смотреть на жуткий, еле живой окровавленный комок плоти, тянет тяжелую плотную ткань, перекрывая доступ солнечным лучам в номер.
- Возьми меня за руку.
Он все так же, не глядя на Даниэля, садится подле него и нащупывает горячую ладонь.
- А теперь поделись со мной своей энергией.
Он не спрашивает, как это сделать. Стефан действует интуитивно. Закрывает глаза, глубоко дышит, представляя, как потоки его света перетекают в рядом лежащего. Он не видит, как Даниэль использует его энергию. Рваные края мышц тянутся друг к другу, раны зарастают новой кожей, корки засохшей крови отваливаются, тело покрывается рубцами и шрамами. Подчиняясь метаморфозе, ногти на руках растут с невероятной скоростью, а волосы становятся еще длиннее, отрастают стремительно, опускаясь ниже плечей, груди, достигают живота, и, наконец, останавливаются на уровне поясницы.
- Всё. Перенеси меня на постель.- Голос еще слабый, но чистый и глубокий.
Стефан решается посмотреть туда, откуда слышатся тихие слова. Замирает, разглядывая обезображенную кожу. Она вся в тонких белых шрамах и красных рубцах. По ним можно угадать, где были рваные раны, а где глубокие царапины. Клыки 'собратьев' тоже постарались, - вгрызались в свежее мясо, пили сладкую кровь. А потом перед восходом солнца вампиры бросили умирать своего бывшего покровителя, спрятавшись в деревянные гробы. Им не было дела до того, кто посмел перечить их обществу, кто пошел против устоявшихся правил, кто осмелился любить, как простой смертный.
Стефан с крайней осторожностью поднимает на руках Даниэля с пальто и кладет на постель. Тот моментально засыпает. А молодой швейцарец сидит на краю кровати и плачет. Где тот красивый мужчина, что привлек его внимание? Он хочет заглядывать в голубые глаза, любоваться гладкой белой кожей, ощущать под ладонями бархатное тепло. Где это всё? Ему показали на время, дали полюбоваться и безжалостно отобрали. Это не должно было случиться. Не должно! Горькие слезы текут по щекам. Маленький ребенок жалеет о потерянной игрушке, которую уже никогда не вернуть.
*****
Даниэль спит крепким сном. Дыхание его ровное и глубокое. Лицо такое безмятежное, что не верится в пережитый им ужас и кошмар. Ему требуется восстановить свои силы. На это уйдет какое-то время. Стефан встает с кровати, видит на полу серое пальто в ржавых пятнах крови, и понимает, что нужно всё убрать. Его кроссовки оставили на полу алые следы по всей комнате. Кровавая дорожка ведет в ванную. Стефан совсем забыл, что побывал в кровяной луже в том мрачном зале. Он не только топтался в ней, но и ползал в этом месиве вокруг Даниэля, трясясь от страха. Фигурист оглядывает себя. Он весь в крови. Колени. Когда он заворачивал вампира в пальто, то встал на них. Джинсы испорчены. Впрочем, как и пальто. Руки. Он же касался его тела. Кажется, что вид крови уже не так ужасает. Наверное, можно привыкнуть ко всему. Он начинает в спешке сдирать с себя одежду. Всю. Даже нижнее белье, хотя туда кровь не добралась. Но тяжелый тошнотворный запах впитался в ткань. Возникает желание скомкать и выкинуть его скорее. Стефан сбрасывает всё на пол беспорядочной грудой, кидает туда же и кроссовки, и заворачивает одежду в пальто. Мечется по номеру в поисках мусорного мешка. Находит его в углу. Запихивает в черный большой пакет свернутые окровавленные тряпки. Нужно не забыть выкинуть его в мусорный бак. Он оттирает алые пятна с пола мокрой щеткой. Теперь, скорее, в душ, смыть с себя красные подтёки и пятна, забыть всё, как страшный сон.
Потоки горячей воды немного расслабляют напряженные мышцы. Столько потрясений, за одну ночь и начавшийся день, не для Стефана. До сих пор тошнит, а разноцветные круги плавают перед глазами. Он вдруг вспоминает, что ничего не ел с утра. Это мелочи по сравнению со всем тем, что с ним случилось за последнее время. Надо заказать завтрак. Тяжелые мысли ни на миг не оставляют. Что делать дальше? У него завтра заканчивается виза. Необходимо вылететь из страны домой, в Швейцарию. Как он оставит Даниэля? Тот еще совсем слаб. С другой стороны, он для него сделал всё, что было в его силах. Пусть восстанавливается без него. Он не обязан сидеть подле Дэна и смотреть на его безобразные шрамы. Стефан стискивает грудь руками. Внутри болит. У него много вопросов. Кто так поступил с Даниэлем? Что за звери терзали его тело? За что? Кто он такой? То, что он не простой человек, это он уже понял. И, всё-таки, что их связывает? Молодой человек перекрывает воду и ступает босыми ногами на кафельный пол. Скользит по нему до самой двери, легко и свободно, выбирая скорость, и замирает. Как у него так получилось? Он вспоминает вчерашнее шоу, где он выступал. Ему было подвластно всё. С таким подъемом он еще никогда не катался. Он упивался своей мощью, властью надо льдом и людьми, он действительно был королём. В нем многое изменилось за последние сутки. Откуда-то появились новые способности, новые возможности его тела. Интересное явление. Надо сходить к врачу.
Швейцарец оборачивается полотенцем вокруг бедер и возвращается в комнату. Смотрит на спящего чужого мужчину. Чужого? Он прикрывает его одеялом и садится рядом. Любуется благородным профилем. На правой щеке два прямых шрама. Они тонкие и белые. Кажется, что острые когти прошлись по светлой коже. Он легонько касается их указательным пальцем, проводит по одному, по второму... глубоко вздыхает. Нет, не чужой. Иначе не пошел бы он за ним в то страшное место. Внезапно рука с длинными ногтями хватает его за запястье. От неожиданности Стеф вздрагивает.
- Тебе противно, я знаю. Ты можешь уйти.
Стефан отрицательно трясет головой, отчаянно пытаясь сказать, что это не так. Но ровный голос продолжает.
- Я тебе благодарен на всю жизнь. Но я не имею права удерживать тебя.
- Я... Я тебя не брошу. - Он действительно не бросит Даниэля. И пусть его тело безобразно, но он ни в силах уйти от небесных глаз, в которых отражается безграничная преданность к нему.
- Я не могу принять это от тебя. Ты свободен. - Даниэлю не нужны акты жалости. Он не беспомощен. Он уже почти восстановился. Всё же некоторые способности у него остались. Он смог исцелить себя с помощью энергии Стефана, и время на полное выздоровление осталось таким же, как у вампиров - один час. Единственное неудобство - это светобоязнь. Нет, он не умрет от солнечных лучей. Он не может смотреть на солнце. Но дело поправимо. Темные очки и проблем нет. Он справится. Научится снова жить в этом мире, мире людей. Он теперь один из них, пусть и не совсем такой же.
- У меня последняя просьба, - обращается Даниэль к Стефану. - Мне нужно привести в порядок мои ногти и укоротить волосы. И мне нужна одежда.
Молодой человек идет в ванную за ножничками. Приносит их, присаживается около своего гостя и стрижет ему ногти на правой руке. Они молчат.
- Левую я сам могу. - Дэн забирает у него ножницы. - Волосы по плечи, пожалуйста, - уточняет он.
Через некоторое время Стефан сметает длинные пряди с пола. Он постарался как можно ровнее придать прямую линию черным жестковатым волосам. Осталось купить одежду.
- Купи мне самое простое. У меня всё есть. Просто нужно добраться до моего убежища.
Даниэль смотрит, как одевается Стефан, старательно загоняя вглубь желание никуда от него не уезжать. Но кто он такой в этом мире? Что может он предложить Стефану? Своё сердце, которому уже почти четыреста лет? Он не тот человек, который может его сделать счастливым. Рядом с ним всегда страдания и несчастья, боль и убийства, слезы и месть. Он проклят. Люди, которых он любил, всегда умирали. Этот мальчик должен жить. Долго и счастливо.
*****
Они идут по улице. Не смотря на просьбу Даниэля, Стефан постарался в выборе одежды для него. Красивый мужчина средних лет одет в дорогой брючный костюм и теплый плащ. Мягкий шерстяной шарф укутывает его шею. Молодой швейцарец не удержался и от этой милой детали одежды. Темные очки закрывают глаза. На лице несколько шрамов, но они не портят благородную красоту. Ноги в красивых кожаных туфлях твердо идут по подсохшему асфальту. Установилась сухая прохладная погода.
- Какой странный дом. - Стефан разглядывает серое большое здание. На первый взгляд оно не отличается от старинных строений Петербурга. Но стоит к нему приглядеться и возникает чувство необъяснимого страха. Окна, в которых по вечерам сам собою вспыхивает свет, зловеще смотрят на каждого, кто к ним приблизится. В доме никто не живет. Зато сам дом живет своей жизнью. Он по ночам звучит веселыми голосами, мужскими и женскими, легкими тенями, танцующими под сарабанды и менуэты. Он каждый раз разыгрывает маленькие человеческие трагедии со сценами любви и ревности, плотских утех и убийств. Этот живой дом - вечное напоминание о давно прошедших событиях.
Они заходят в неприветливые стены и спускаются в подвал. Даниэль ведет Стефана в свою каморку. Тот оглядывает убогое помещение. У него не укладывается в голове мысль о том, как здесь можно жить.
- Вампирам всё равно где жить, - отвечает Даниэль на его мысли. Он решается сказать правду. Пусть эта правда оттолкнет от него Стефана. Это избавит его от тяжелых испытаний. Он не может позволить страдать этой чистой детской душе. Стефан цепенеет от его слов. Он сразу им верит.
- Ты вампир? - губы с трудом произносит это слово.
- Да.
Дэн отворачивается, наклоняется над грязным матрацем, шарит под ним руками и достает небольшой сверток. Разворачивает его, проверяя всё ли на месте. В его руках международный паспорт, тонкая пачка евро-купюр крупного достоинства, перехваченная резинкой, кредитная карта и небольшой кулон на золотой цепочке. Даниэль протягивает деньги Стефану.
- Возьми.
- Не надо. - Губы предательски дрожат. Его помощь оценили в денежном эквиваленте. Почему ему так больно и обидно? Он поворачивается и медленно идет по длинному низкому коридору, ища выход наружу. Он чувствует себя жалкой ненужной вещью, которой попользовались и теперь выкидывают за ненадобностью. Хочется плакать. За спиной остался человек, нет, безжалостный вампир, который умело и хитро его обманывал. И он этому поддался. Не было никакой связи. Он просто его околдовал, применив свои силы и чары ради того, чтобы выжить. Стефан выходит на свежий воздух. Обновляет им свои легкие, выталкивая оттуда тяжелый и спёртый воздух подвала. Вместе с ним он пытается избавиться от разочарования и боли, от того, с чем он впервые в жизни столкнулся - от жестокой лжи и холодной расчетливости. Фигурист переходит на другую сторону улицы. Поворачивается и смотрит на мрачный дом, который ему вдруг кажется знакомым до мелочей, до тайных переходов и укромных уголков. Он стряхивает с себя ненужные мысли, как воду с кончиков пальцев, разбрызгивает по сторонам и уходит. Надо жить дальше, учитывая свои ошибки. Он усвоил этот урок на всю жизнь.
Даниэль стоит на крыльце и смотрит на удаляющуюся, полную отчаянья, фигуру. Сердце его разрывается на куски. Что он наделал? Зачем? Но так будет лучше. Для них обоих.
Похищение.
- Как вы допустили, что он ушел? Это непростительно! - глаза короля вампиров даже не горят. Они пылают, от них плавятся стены, и нагревается холодный каменный пол. Огромные чаши в зале вдруг вспыхивают синим мерцающим пламенем, освещая испуганные бледные лица вампиров. Эти чаши горят только в одном случае - перед мучительной смертью приговоренного вампира.
- Мы думали, что он мертв. - Пылающие зрачки изучают согнутые в подобострастном поклоне дрожащие спины. Липкий страх ползет по ним в предчувствии надвигающегося наказания.
- Найти! - Голос переходит на ультразвук. Его слышат только уши вампиров.
- Он умело прячется. - Узкие зрачки глядят в пол, боятся истлеть под испепеляющим взором.
- Найдите мальчишку! И тогда он сам придет. - 'С кем приходится иметь дело?! Был у меня самый преданный, самый умный и могущественный. Я мог оставить его после себя преемником. И лишился его. А всё этот мальчишка виноват. Почему мы остановили выбор именно на нем?' - Доставьте этого смертного сюда, и тогда я подумаю, пощадить вас или нет. Ступайте!
Кучка вампиров поспешно удаляется с царствующих глаз. Сейчас от них надо быть на значительном расстоянии. Никто не хочет, чтобы его вывели на рассвете под солнечные лучи и бросили медленно сгорать до серой кучки пепла. Они разделяются по парам и расходятся в разные стороны. Нужно проверить все страны, все уголки планеты. Парень может быть где угодно. Он ездит по всему миру.
*****
Стефан медленно складывает свои вещи в чемодан. Руки еле двигаются, ладони разглаживают теплые ткани, электризуются от них и искрят. Слёзы закончились. Пришла грусть и меланхолия. Ничего не хочется. Три дня в Петербурге перевернули его жизнь. Надо к этому привыкнуть. Перед ним открылись новые возможности. А Даниэль. ... У Стефана перехватывает дыхание. ... Он постарается забыть Даниэля. Молодой человек закрывает чемодан, окидывает взглядом комнату. Он ничего не забыл? Хлопает себя по нагрудному карману куртки. Паспорт и авиабилет на месте. И вдруг он вспоминает, что не выкинул мусорный мешок с окровавленными вещами. Достает его из-под кровати и думает о том, чтобы мешок оказался в мусорном баке. Черный целлофан исчезает с глаз. Ого! Он может перемещать и вещи? Откуда у него такие способности? Нужно быть осторожным. Стефан берет чемоданы и без лишних трюков выходит из номера. Входит в лифт и спускается вниз. Сдает ключи от комнаты на рецепшн. Симпатичная девушка за стойкой любезно улыбается. 'Приезжайте к нам еще'. Да, конечно. Он приедет. Лишь бы приглашали. В последнее время он зачастил в Россию.
У отеля уже ждет такси. Водитель укладывает чемоданы в багажник. Стефан перед тем, как сесть в машину, оглядывается на внутренний дворик отеля. И вдруг на мгновение перед ним встает черная фигура с белым лицом. Даниэль? Пальцы невольно касаются губ. Кажется, что он сейчас что-то вспомнит. Но... нет. Стефан садится в такси. Прощай, Петербург. Прощайте эти стены, где, как ему показалось, он мог бы быть счастливым.
*****
Полет прошел непримечательно. Как и все его полеты. Регистрация, паспортный контроль, ожидание на жестких стульях. Рейс по обыкновению задержали. Наконец-то, любимое место у иллюминатора. Самолет разгоняется и отрывается от земли. Прощальный взгляд на удаляющийся город, на ленточки дорог и игрушечные домики. Созерцание белоснежных облаков в густой синеве и погружение в беспокойный сон. Ему кажется, что к нему тянутся когтистые пальцы, пытаются дотронуться, отдергиваются и тянутся снова.
...Аэропорт Цюриха встречает привычным шумом. Комфортная электричка везет в Лозанну. За окном родные пейзажи, изумрудные лужайки, ровные подстриженные кусты, серо-зеленые силуэты Альп со снежными шапками на вершинах. Как же хорошо дома! Все назойливые мысли уйдут, как только он перешагнет через порог квартиры и позвонит маме. Семья, большая и дружная, которая его всегда поддержит и поймет. Что ему еще нужно в жизни? Больше ничего.
- Мама, я приехал! - Он бежит, не разуваясь, к телефону.
- Как поездка? - такой родной и любимый голос. Как же хочется сейчас оказаться в ласковых объятиях, почувствовать, как губы целуют макушку, а руки поглаживают его по волосам.
- Хорошо. Все хорошо! - Он уже верит в это. Или старается заставить себя поверить? Голубые глаза преследуют его всюду. Они глубокого, необыкновенного цвета. Они живые и любящие. Как можно лгать с такими глазами? И почему он все время думает о нем? Почему не может найти себе места, мечется по квартире, слоняется из угла в угол, не зная чем заняться. Всё валится из рук. Он застывает, смотрит в одну точку, улетая куда-то. Очнувшись, удивляется, что прошло столько времени. Он может долгое время неподвижно стоять, думая о черноволосом мужчине. Стефан с силой давит большими пальцами на виски. Нужно отвлечься. Скорее на каток. Окунуться в ледовую свежесть с головой, отдаться этой бурной стихии, имя которой 'фигурное катание'.
*****
'Стефан, Стефан... Ты не знаешь, что там, в морозе, разрушится тщательно выстроенная мною защита, ты станешь видимым и осязаемым для темных вампирских сил, привлечешь внимание и притянешь невероятные и удивительные события в свою жизнь и чужие судьбы'. Даниэль клянет себя за то, что в своих земных порывах и эмоциях совершенно забыл предупредить фигуриста, что на лед и мороз ему выходить ни в коем случае нельзя. Его энергия светлая и теплая, которая выстроила защитную стену в последний день, может в один миг разрушиться от прикосновения морозной стужи. Он совсем не учел того, что чары его приобрели совершенно другую окраску, отличную от той, что была. И её недостаточно много для того, чтобы противостоять темным силам.
*****
- Он там, - говорит один из вампиров. - Я чувствую это.
Вампиры, выполняющие задание Правителя, слетелись в один миг в Альпийские горы. Они сидят на снежной вершине под тонким месяцем в звездной россыпи и сверкающей ледяной пыли, и решают задачу, состоящую в том, как захватить швейцарца в плен. Ведь они не могут его коснуться при всем своём желании.
- Плащ, - вдруг говорит самый старший из них. - Мы завернем его в плащ. Но одному из нас придется остаться.
У младших вампиров еще нет столько сил, чтобы самостоятельно перемещаться на большие расстояния. Они забирают черную тяжелую ткань у самого молодого вампира и летят темными крылатыми тенями к невысокому дому Лозанны.
Стефан спит сном человека, который доволен своей работой и своим телом. Он сегодня сделал на льду всё, о чем мечтал и хотел всегда выполнить. Тренировка принесла ему удовольствие и удовлетворение. Была абсолютная свобода движения и полета. Было единение души, тела и гладкой зеркальной поверхности, искусства и техники. К этому он стремился всегда, и, наконец, достиг этого, познал величайшее счастье, которое успокоило его на некоторое время. Но беспокойные сны снова крадутся в подсознание. В них тоска и страх, боль от потери близкого человека и ужас от надвигающихся теней, которые тянут к нему своих узловатые пальцы, а глаза их горят алчным огнем. Окно тихо распахивается. Тоненькими струйками дыма в комнату скользят прозрачные и дрожащие контуры расплывающихся фигур, подкрадываются к кровати, и накрывают молодого швейцарца черной плотной тканью, бесшумно заворачивают в неё, тихо поднимают и выносят в окно. Они летят стремительно беззвучными призраками, невидимые человеческому глазу, достигают своего убежища и опускаются в темное царство. Укладывают Стефана на пол глубокой ямы, закрывая её сверху толстой решеткой на большой тяжелый замок. Молодой человек даже не просыпается.
... В предрассветной тиши он слышит глухие голоса. Не может понять, то ли это сон продолжается, то ли он действительно лежит на твердой земле, завернутый во что-то жесткое и холодное. Стефан чуть приоткрывает веки, видит сквозь ресницы светлые квадраты над головой - это решетка. Он зажмуривает глаза. Он не спит и находится в каком-то подземелье, а не в своей квартире. Почему-то ему не страшно. Чувства притупились от бесконечной череды кошмаров. Он вслушивается в слова, доносящиеся сверху.
- Правитель уверен, что Избранный придет. Ведь здесь мальчишка. Если он ради него готов был умереть под плетью Палача, то прибежит за ним. Осталось только ждать. Интересно, какую смерть он им выбрал?
Стефан лежит и глотает слёзы. Это из-за него Даниэля терзали, убивали, грызли его тело, лишали крови. Из-за него он прошел через адские муки. А он посмел подумать, что тот его предал, выкинул и растоптал его чувства. Как он мог? А Даниэль просто боялся, хотел оградить его от бед и несчастий. Ведь он влюбился в вампира. Да, не зря его преследует взор ясных глаз. Все помыслы только о нем, все мечты и желания. Вся жизнь видится только с ним и ни с кем больше. Он любит Даниэля.
Глава II. Тайна, которая должна быть разгадана.
Замок Шантийи.
Даниэль долго стоял на крыльце петербуржского дома. Лицо его было пасмурно, как небо над городом. Он провожал взглядом Стефана, сдерживая порыв броситься за ним, догнать, схватить за плечи, развернуть к себе и сказать, что жизни своей не представляет без него. Он знал, чувствовал, что не случайно они встретились в этой северной столице России. Но сам, своими руками, безжалостно разорвал нить судьбы. Судьба всегда дает выбор. Нет прямой и единственной дороги. Пусть этот юноша идет своей дорогой, отличающейся от его, живет в своем времени, а не в его - далеком и забытом. У Стефана впереди вся жизнь. И в его мрачной жизни ему не место. Но он хочет вспомнить, понять, что их связало с первой же секунды, почему ему так знакомы теплые карие глаза и мягкий бархатный голос. Что-то подсказывает ему, что искать нужно в далеком прошлом, в той земной жизни, которую он забыл, когда отдал её взамен на вечную жизнь вампира.
Даниэля тянет в Париж. Внутренний голос зовет, шепчет ему, что на родине есть то, что даст ему успокоение и какую-то разгадку. Дождавшись, когда Стефан совсем скроется с глаз, он ловит такси. Ему нужно во Францию. Таинственный дом, который его притянул, как магнит, остается за поворотом. Может, он когда-нибудь и узнает, почему он поселился именно в этих стенах, что привело его сюда, и что потом оттолкнуло.
Он научился летать в самолетах. Долгое время из-за необъяснимого страха Даниэль путешествовал только поездами. Будучи правой рукой Правителя, он ездил по всему миру, вмешивался в судьбы людей, менял их и держал в своих руках. Невидимыми нитями власти вампиры окутывали весь земной шар, подчиняя его своим планам и желаниям. Во всех уголках планеты жили свои кланы, которые существовали веками. Они посвящали в Избранные политиков и представителей руководства страны, людей искусства и спортивных достижений, охраны и медицины. В любой сфере и области у них были свои информаторы. Они могли вести нормальный образ жизни, не привлекая внимания какой-либо необычностью, а ночью обретали истинный облик - облик вампира. Даниэль сам принадлежал к таким информаторам. Правитель подарил ему способность выходить к людям днем, чтобы он мог выполнять его задания. Так и пришлось Даниэлю привыкать к самолетам. Ведь время и правила вносили свои коррективы. Современный мир жестко контролировало человечество. Нельзя просто так исчезнуть из России, чтобы мгновенно перенестись во Францию. Паспорта и визы стесняли свободу перемещения. А время иной раз поджимало. Изобретение самолётов упростило задачу, когда нужно было быстро появиться в стране официально, как гражданину Франции. Да, он настоящий француз, обладатель собственного дела.
Даниэль летел над облаками и думал о том, что в небе намного интереснее, чем под землей. Раньше он этого не замечал. Дэн научился дышать свободно и легко, организм очистился от спёртого, влажного воздуха подземелий и требовал кислорода. Сначала дыхание ему давалось с трудом. Он хрипел и кашлял, привыкая к свежести. Ему не хватало ощущения тяжести и влажности могил. Но организм быстро перестроился, и теперь он умеет ровно и глубоко дышать, как человек.
Даниэль оглядывает салон самолета. Яркая пышная дама разглядывает его в упор. Импозантный длинноволосый мужчина очень привлекателен, а дорогая одежда на нем указывает на состоятельность. Даниэль отворачивается, берет газету и делает вид, что читает. Ох, уж эти охотницы за богачами! Он знает этот оценивающий взгляд. Ну, что ж. Даме не повезло. Он выбрала неподходящий объект. Он, конечно, богат. Только он не поддается на уловки дамочек, мечтающих выйти замуж за миллионера.
Самолет приземляется в аэропорту Парижа "Шарль-де-Голль". У Даниэля нет багажа. Всё необходимое с собой. В современном мире всё решает банковская карта и наличные деньги. Если они есть, то и проблем никаких нет. На стоянке Дэна уже ждет черный Peugeot с молодым водителем за рулем.
- Серж, в замок.
Даниэль усаживается на заднее сидение. Мышцы в полете затекли. Он вытягивает ноги, полулежит на бархатных чехлах, ощущая, как тело расслабляется. Зачем ему в замок? Там куча туристов, гомон и шум, только вечером всё затихнет и успокоится. Дэн смотрит на часы. Через минут двадцать он сможет спокойно войти в своё поместье. Потомок принцев Конде получает удовольствие от посещения замка Шантийи. Замок был построен в начале XVI века коннетаблем Монморанси, а затем перешел во владение Конде. Даниэлю кажется, что нужные бумаги он может найти именно в Шантийи. Что это за бумаги? Он помнит только, что видел их в сейфе, они были свернуты трубочкой и перевязаны лентой. Желтые листы были исписаны круглым почерком. Нужно прочесть текст. Обязательно нужно.
Машина тихо едет по широкой дороге векового леса Шантийи. Мощные дубы с роскошными раскидистыми ветвями создают густую чащу, сказочную и величественную, таинственную и зловещую по вечерам. Посреди этого живописного леса и стоит красивейший замок Иль-де-Франс, окруженный глубоким рвом. Никто не знает, что частый гость имеет права на его владение. Но замок существует, благодаря только одному человеку, герцогу л'Омаль. Это он восстановил имение и создал одну из самых богатых художественный коллекций во Франции.
Водитель аккуратно проезжает по широкому каменному мосту. Даниэля впускают внутрь замка. Евро могут всё. Дорогому гостю дают час на осмотр замка. Его тут знают и полностью ему доверяют.
Дэн не хочет терять ни минуты. Он уверено идет по средневековым залам, находит нужный и подходит к небольшому портрету молодой женщины, нажимает на раму ладонью и картина открывает углубление в стене. Там лежит такой же золотой кулон, как у Даниэля, старинные монеты и сверток. Он быстро разворачивает пожелтевшие от времени страницы. Хмурится. Бумаги, заверенные нотариусом, счета, записи с ровными цифрами в столбик, и всё. Ему нужны письма. Но их здесь нет. Он разочарованно кидает сверток на место. Картина закрывает тайник. Где искать бумаги? Круг замкнулся. Ответа нет.
*****
Стефан сидит на земляном полу, подтянув колени к груди. Руки обхватывают ноги, а носом он водит по правой коленке в глубокой задумчивости. Он боится думать о Даниэле, боится, что тот прочитает его мысли. Нельзя ему сюда являться. Его убьют. Вампиры почему-то не могут сделать ему никакого вреда. Он заметил, что они боятся не то, чтобы прикоснуться к нему, но даже посмотреть на него. Желудок голодно урчит. Никто не додумается даже дать ему попить. Он бы тут умер от голода и жажды, если бы организм не восстанавливался во сне. Стефан раз за разом узнает новые возможности своего тела. Сколько он здесь просидит? Сколько времени прошло? Неужели он будет здесь сидеть вечно? Переместиться отсюда он не может. Это какая-то мертвая зона, в которой способности к перемещению бессильны. Он забывается и произносит милое сердцу имя.
- Даниэль.
Пугается. Зачем он позвал его по имени? Он услышит и придет. Что он наделал?
*****
Даниэль в разочаровании покидает замок. Разгадки нет, ключ потерян. Что делать? Ведь не успокоится его душа, пока он не найдет ответа на все вопросы. Он хорошо помнит этот замок, этот лес, он знает, что здесь родился и вырос. Больше у него в памяти нет ничего. Все события ушли, рассеялись, как туман и не хотят возвращаться. Все попытки тщетны. Так и останется эта тайна неразгаданной, она уже умерла вместе с ним тогда, когда отдал он себя в руки вампирам. Даниэль вдруг поднимает голову. Да, он отдал себя сам, по своему желанию. Ради чего? Или ради кого? Кажется, что если он найдет ответ на этот вопрос, то и загадочный клубок распутается, и всё встанет на свои места.
Шофер ждет, когда хозяин нагуляется в густом лесу. Серж прижимается спиной к широкому шершавому стволу дуба и тревожно оглядывается по сторонам. Говорили, что здесь давным-давно произошли страшные события. Кто-то кого-то убил, а потом покончил с собой. Со временем легенда обросла ужасающими подробностями - кровь, вампиры, любовь, ревность, вечное проклятие. ... Конечно, он не верит в это. Никаких вампиров не существует. Но почему-то страшно в этом лесу, который хранит вековые тайны.
Даниэль возвращается. Ждет, когда его шофер откроет дверь, садится на первое сидение, аккуратно поправляя полы серого плаща. Поглаживает мягкую теплую ткань. Одежда - это всё, что осталось у него в память о Стефане. Это его подарок. И вдруг ощущает на щеке, как скользит по коже капелька воды и достигает верхней губы. Он слизывает её языком. Соленая. Что это? Наверное, это слёзы. Человеческие слёзы, которыми он когда-то умел плакать.
Они едут в полном молчании. На улице темнеет со стремительной быстротой. Внезапно Даниэль вздрагивает. Он видит Стефана в предсмертной яме. Его серое лицо с потухшими глазами и запачканные землей длинные пряди густой челки. Он там. Он ждет своей участи. Но Даниэль не отдаст его в кровожадные лапы Правителя. Он вытащит Стефана. Любой ценой.
Логово вампиров.
Даниэль не может ждать. Нельзя терять ни минуты. Он мечется по своему номеру в отеле, думает о том, что он не имеет права ломать правила людей. Но Стефан его ждет, ему необходима его помощь. Дэн замирает. Будь что будет. Он сейчас переместиться туда, где бьется пылкое сердце молодого швейцарца, которое зовет и нуждается в нем.
... Он оказывается сразу в огромном зале. Стены накалились. Они пропитаны гневом и ненавистью, смертью и местью. В чашах мерцают языки синего пламени. Каменный пол просох и нагрелся. С высоких потолков тихо сыпятся струйки песка. Светло. Почти как снаружи, когда пасмурный день и тучи гуляют в вышине. Он чувствует тяжелый взгляд, который изучает его и приговаривает к неминуемой участи.
- Я знал, что ты придешь.
- Отпусти мальчика и я останусь с тобой на века. - Даниэль уже знает, какую цену готов заплатить. - Я заберу у него свою силу, очищу его память. Он начнет всё с белого листа, с того вечера, когда я его поцеловал. Он всё забудет. Я буду твоим, как прежде.
- И снова жертвы, - злорадно хохочет Правитель. - Время тебя ничему не учит. Зачем мне тот, кто может меня предать в любую минуту?
- Я не предам тебя. Хочешь, я принесу Священную клятву и свяжу с тобой брачные узы?
- Ты до сих пор не разорвал прежние. А их разорвать может только Смерть. Убей мальчишку.
- Нет. Этого никогда не будет! - Даниэль ощущает испепеляющий жесткий взгляд на себе.
- Ты сам выбрал свою участь. Вы оба умрете. Я вызову Служителя Смерти. Он в силах убить мальчишку. А ты будешь смотреть и затем сам умрешь.
Даниэля душит ужас. Служитель Смерти - маньяк и насильник. Он убивает медленно, он познает блаженство и удовлетворение, терзая тела, которые под ним умирают, бьются в агонии и дарят ему экстаз. Он выжигает внутренности, заполняет умирающего своими мертвыми клетками, а потом забирает его в свою страшную коллекцию, и хранит уничтоженные души под замком. Они мертвы. Они больше никогда не придут на землю. Их забудут.
- Уведите его! - Вокруг Даниэля возникают Избранные. Их много, очень много. Сопротивляться бесполезно. Он позволяет цепким рукам схватить себя и бросить в яму, холодную и черную, в которой он будет ждать того часа, когда приговор исполнится.
В мрачном зале в полном одиночестве сидит Правитель. Угольные глаза потухли, потемнели, когти втянулись, клыки утратили свою длину, мертвая маска сошла с лица. На троне восседает мужчина, который устал ждать своей кончины. Зачем ему бессмертие, если тот, кого он желает, никогда не будет его? Он даже отдал ему своё тело во владение, дал ему власть над миром, сделал всё для того, чтобы изгнать, убить человеческие чувства из своего возлюбленного. Он лепил из него своё подобие, долго и тщательно, вложил в него много сил и труда. Вдвоем они могли бы править миром бесконечно, погружая его в хаос. Но он получил могущественное существо, которое не утратило то, что он пытался изничтожить с самого начала - любовь. Перед ней он оказался бессилен. Так пусть она сгорит в адском пламени.
*****
- Кто здесь?
Он так соскучился по этому голосу! Он необыкновенный, звучный, мягкий, как бархат.
- Это я. - Он боится ответа, помня, как они расстались.
- Даниэль... - счастливо выдыхает Стефан. - Это ты. Но тебе нельзя было приходить сюда.
- Я не мог не прийти.
Рука аккуратно нащупывает в темноте теплое плечо, спускается к запястью и сжимает тонкие пальцы.
- Что они с нами сделают?
Даниэль молчит. Что он может сказать? Что их ожидает смертельное изнасилование? Они будут чувствовать, как плавятся их внутренности, биться в агонии, ощущая, как сгорает их тело, как пустая оболочка распадается на две половины и исчезает. Зачем это знать Стефану? Только от этого знания можно потерять рассудок.
- Не знаю.
Он придвигается к тоненькой фигурке в ночной пижаме, обнимает за плечи и прижимает к себе. Стефан обхватывает его руками, утыкается носом в тёплую грудь и закрывает глаза. Слёзы душат, жгут и не проливаются.
- Скажи. Ведь ты же знаешь.
Даниэль не в силах сказать. Стефана охватывает страх. Что же хранит Дэн? Через что придется им пройти? Неизвестность пугает, заставляет неметь руки и ноги.
- Я не могу. - Он еще крепче прижимает к себе худенькое тело. Он будет смотреть на это? Сердце обливается кровью. Безысходное отчаяние охватывает всё существо. Он не сможет помочь. Это убивает, выворачивает суставы, давит на горло. Стефан чувствует, как каменеют мышцы под его руками.
- Мы ничего не сможем сделать?
- Ничего. Здесь неживая зона. Все усилия тщетны и бессильны.
Они вжимаются друг в друга, с силой стискивают руками, и сидят, на земляном полу, чуть раскачиваясь. Ждать осталось недолго. А потом они уйдут. Навсегда.
*****
- Приведёте их в зал. Я хочу, чтобы все видели их смерть.