Иван Степанович сморщился от возмущения, словно клюквину раскусил, покачал седой головой и язвительно сказал:
- Такие фигуры в доме, а придется опять просить Семена заколоть борова. Так получается?
Высокие парни переглянулись. Они никогда не резали поросят, не знали с какого боку подойти к животным, а уж всадить нож под лопатку...
- Здесь сноровка нужна, а мы что? Я еще имею представление, где рыло и с какой стороны хвост. Приходилось бывать в деревне, а он? Ведь безвыездно жил в городе, - Михаил кивнул на друга, с которым приехал погостить в дом к дедушке.
- Что он? Или силы нет у мальца? - Иван Степанович живо обернулся к Вячеславу, изучающе окинул взглядом смущенного сероглазого гостя, затем спросил. - Девчонка имеется?
- Да! - Славик почему-то покраснел так, что, казалось, соломенные волосы на голове вот-вот займутся пламенем.
- Вот я и говорю, раз к девкам бегаете, то хряка завалить плевое для таких молодцов дело! Верно, внук? Я бы сам с вами размялся, вспомнил молодость! - Иван Степанович молодцевато выпрямил сгорбленную годами спину лесоруба. - Да скрутила, понимаешь, лихоманка. Ревматизм не дает мне теперь ни вздохнуть, ни пукнуть.
Грубоватый на словах, но добрый старый человек, поднялся с дивана и кивнул парням:
- Идем, взглянем на Борьку, отработаем на месте тактику нападения, пути отхода по военной науке. Дело не простое, но решаемое и нужное.
Он даже не сомневался, что молодые люди не откажутся, и в канун дня военного разведчика не придется идти на поклон к соседу. Иван Степанович прошел войну разведчиком. Когда в двухтысячном году услышал об утверждение министром Обороны пятого ноября праздником военного разведчика, хитроватый мужчина стал официально его отмечать дома. Он резал поросенка, делал колбасу и праздновал ровно четыре дня. В эти дни никогда не занимался хозяйственными делами, ел, пил, а на пятый отодвигал решительно стопку и хлопотал по дому на свежую голову и трезвый рассудок.
- Стратег! Он заодно день октябрьской революции отмечает, - шептала мать Михаилу, украдкой улыбаясь. - Ордена повесит и ходит торжественный и строгий по дому, а на улицу собирается, то снимает, стесняется, не любит внимания привлекать. Шифруется разведка, одним словом.
Парни нехотя поплелись в хлев.
Борька показался молодым людям огромным и грозным зверем. Он, правда, мирно похрюкивал хозяину, который перегнулся через загородку к нему и почесывал за ухом, но что-то зловещее читалось парням на жирной морде борова.
Михаил оглядывал хлев и незаметно поморщился от острого запаха свежего навоза. Вячеслав брезгливо рассматривал грязное животное и старался не показать смущения перед предстоящим делом.
Борька, казалось, усмехался посетителям и показывал, как бы намеренно, в ухмылке желтые и крупные, как у саблезубого тигра, клыки.
Старый разведчик все примечал и недовольно бурчал про себя:
- Ишь, один - Белоснежка, другой - чернявый Принц, а слабаки еще, не мужики пока. Вот забьют животину, тогда посмотрим, что представляют из себя неразлучные друзья-товарищи. Одно дело кушать готовую колбаску под водочку, другое - убить и приготовить еду из свежего мяса животного. Как заложено природой.
- Дед Вань, вы расскажите, как и что, - Слава кивнул на борова. - Чтобы не получить граблями в лоб, так сказать.
- Да тут особого мастерства и не требуется. Сила, смекалка и молодость вам придут на выручку! Один будет резчиком, значит, ударит ножом в сердце в нужный момент. Другой - помощником: завалить, удержать, подстраховать резчика. Суть одна: вместе навалились, повалили, закололи. Все! Дальше празднуй победу до упаду!
- Просто получается у тебя! - внук покосился на Борьку и спросил. - Нож-то в какой руке держать? Кто резчик-то?
- Ты - мой единственный наследник, тебе и резать, а гостенек поможет. Нож засунешь в правый сапог. Славик возьмет на всякий случай веревку в карман. Дальше заходите в загон, закрываетесь там, чтобы не убежала животина. Только спокойно все делайте, спешка нужна для ловли блох, а в этом деле, главное, не передать нервозность скотине. Каждая тварь хочет жить, будет защищаться, мало не покажется. Но это редко случается, - спешно добавил Степан, заметив, как сверкнул испугом взгляд темных глаз внучка.
- Жалко будет, думаю, - задумчиво сказал Вячеслав.
- Вы его уже взрослым увидели и пожалели, а каково мне, который с малу вскормил и обиходил? Тоже не легко расставаться, привыкли друг к другу. А что делать? Каждый имеет в жизни какой-то смысл. Для того и холили Бориса год, чтобы потом он зиму кормил семью. Такова жизнь! - Иван Степанович вышел из хлева. - Понятно?
- Так точно! - бодро крикнули парни и лукаво спросили. - А мы?
- Что вы?
- Для чего живем?
- Скажу завтра после выполнения задания. Сейчас не поймете, огольцы!
Наутро выдался погожий и солнечный день с легким морозцем. Ветра не было, дождя не предвиделось.
Хозяин распалил на огороде костер, грел воду для предстоящей обработки туши. Он одобрительно кивнул парням, которые вышли к нему в резиновых сапогах и одежде поплоше.
- Молодцы! Правильно оделись, будет не жалко испачкаться и удобнее работать. Только норковые шапки новые скинули бы, надели старые из кролика. А то не смотритесь в фуфайке и стильном головном уборе. У меня висят в сенях несколько простых.
- Да так сойдет, дед? - Михаил потянулся мускулистом телом, демонстрируя силу и хорошее настроение. - Где тесак-то? Кто с ножом, тот с мясом!
- А кто с веревкой, тот с козой! - весело подмигнул Славик Михаилу, с интересом наблюдая за приготовлениями.
- Ну-ну! Но всякому фрукту свой час! - залюбовался молодцами старый разведчик. - Пока вода греется, снимите дверь с хлева и положите тут. Хозяин показал на место недалеко от огня.
- Зачем? - удивился Слава.
- Поймешь, когда подрастешь, а сейчас идем в сарай! - игривое настроение передалось от детей Ивану. Да и всегда радостно, когда пожинаешь плоды своих рук. Целый год потрудиться нужно, чтобы отведать свеженины.
- Вот возьми себе нож. Я его направил уже. Так в ножнах и пихай в правое голенище, левой ногой придавишь борова.
Михаил взял обоюдоострый нож в самодельных ножнах из свиной кожи, воткнул за голенище сапоаг так, что осталась торчать костяная рукоятка. Затем примерился: несколько раз вытаскивал и пихал на место холодное оружие.
- Как заправский охотник! - похвалил Иван Семенович. - Сразу видать внука разведчика.
Мужчина повернулся к Славику и протянул веревку:
- Спрячь в карман на всякий случай, если коза заупрямится, пригодится. Только нынче козы без привязи ходят за козлами.
Парни хмыкнули, но промолчали: пускай почудит дедок.
- Значит, напоминаю боевую тактику: заходите тихонько, чешете Борьке спинку. Он спокойно заваливается на землю сам. Обычно ложится, но, если нет, то привязываете веревку за переднюю левую ногу, протягиваете под брюхом на правую сторону, рывком тянете. Когда боров опрокинется, ты хватаешь и удерживаешь за ногу справа, а ты придавливаешь одной ногой слева, отводишь переднюю ногу и втыкаешь под впадину нож с наклоном к сердцу. Затем слегка вытаскиваешь, поворачиваешь лезвие на девяносто градусов и снова бьешь туда же. Он в таком положение не укусит, не бойтесь, боров не сможет согнуть шею. Все ясно?
- Да!
- Тогда вперед! Или сто граммов наркомовские плеснуть?
- Потом, когда выйдем, дедушка!
- Оно и верно! Я на задании бывало тоже не баловался вином, поэтому, может, выжил. Я глядеть не стану, сами справляйтесь. Меня на первое задание посылали без наставников, одного заколол, как хряка, второго скрутил и приволок к своим. За это орден Красной Звезды получил.
Парни зашли в загородку и закрыли на засов дверку. Борька стоял в углу и не выходил на середину по зову Михаила:
- Боря, Боря! Иди сюда! Что-то дам вкусненького.
Он протягивал кусок сахара, но боров словно застыл на месте. Маленькими заплывшими глазами рассматривал гостей и угрюмо молчал, пригнув голову.
- Что-то не радуется сахару, - сказал Славик. - Шоколадку просит.
- Не, дед не ел сам шоколада на рабочую пенсию, поэтому даже сахаром не баловал Борьку. Нужно было хлеба взять с собой. Он и людям, и поросятам привычнее на обед.
- Сбегать?
- Чтобы дед высмеял? Ты шугани зверя из угла, а я встречу на середине.
Славик нерешительно прошел по навозному настилу загона к борову:
- Что стал, жирная морда, иди, когда люди зовут по-хорошему. Ну пошел отсюда. Он хлопнул по широкой спине поросенка ладонью из-за всех сил. Борька встрепенулся, взвизгнул и рванулся вдоль загородки в другой угол.
- Хитрый гад, прикрывает бочину, чувствует кончину! - складно выругался Михаил. Трудно будет получить звезду за поимку.
- Они-то разведчики, а мы будем кем, если не завалим? Ладно, хватаем его и тянем на середину. Дед сказал, что в углу он, если придавит массой кого, то мало не покажется.
- Мало оперативного простора, ежу понятно! - хмыкнул друг Миши.
- Хватай без шуток, тяни, как телку волоки на дело!
- За что тянуть-то, у него доек нет, бока, как арбузы, не ухватишь!
- Я возьмусь за уши тогда, а ты дай пинка сзади! - Михаил стал сердиться, подошел к настороженному борову и схватил за уши.
Он тянул упирающегося Борьку от заграждения, а Вячеслав подошел и ударил сапогом животное позади:
- Пшел!
Борька взвизгнул и уже явно тоже занервничал, поэтому рванулся вперед и едва не смял Михаила. Парни опомнились и побежали за ним. Боров тяжело носился по периметру загона, ребята за ним. Им навстречу летели навозные ошметки, слышался стук копыт взбесившегося животного, сопение людей. Борька тяжело дышал, но упорно убегал от врагов. У парней пот заливал глаза, они размазывали грязь по лицу мокрой потной рукой, но не отставали от жертвы.
Первым опомнился Михаил:
- Стой! Давай отдышимся и придумаем что-нибудь.
Боров тоже воспользовался передышкой и запалено дышал в углу. В его взгляде читалась смертельная тоска. Слава снял шапку и, обмахивая ею, как веером, парившую голову, рассвирепел:
- Я колун у двери видел, трахну по лбу обухом, он с копыт грохнется, и ты ножом под лопаткой чик-чирик, готово, получай благодарность от деда!
- В рукопашную, значит, пойдем?
- А что делать?
- Давай, если не понимает слов, надоело бегать! Да и стыдно перед стариком.
Слава с топором за спиной стал перед Борькой. Михаил сбоку мысленно прикидывал место, где завершится жизнь поросенка. Боров из угла смотрел на людей, казалось, ни о чем не думал, наслаждался последними минутами на этом свете. Слава стремительно взмахнул колуном и с ускорением опустил его на голову животного. Борька словно ожидал нападения, поэтому дернул головой вверх. Обух топора вскользь пришелся по носу. Животное дико взревело, присело на задние ноги. Затем Борька мотнул головой, вскочил и ринулся прямо на обидчика. Славик бросил топор и рванулся вперед. С него слетела шапка и упала в навоз.
Михаил изумленно смотрел, как друг с поросенком, описав вдоль загородки круг, несутся на него.
- Сомнут! - подумал он и тоже ударился в бега. У него тоже соскользнул в навоз головной убор, но он не обратил на это даже внимания, удирал от преследователей.
Какое-то время Славик и Михаил бежали по кругу, их догонял обезумевший Борька. Каждый раз, завершая круг, троица втаптывала норковые шапки глубже в грязь. Пока всем было не до таких мелочей. Каждый из них бежал и уже не понимал куда и зачем.
Первым опомнился внук разведчика, заметив, что бежит с приятелем уже вплотную за Борькой. Теперь получалось, что боров убегал, а охотники преследовали его, но никто пока не осознал, что роли поменялись. Все участники забега тяжело дышали. Лица парней раскраснелись в душном и влажном помещение, пот щипал глаза.
Патовую ситуацию разрядил Борька. Он вдруг остановился в углу, развернулся и с угрозой смотрел на людей, как бы предупреждая, что дешево жизнь не отдаст.
- Гад какой! - выругался Михаил. - Идем примем наркомовскую сотку, чтобы веселее было.
Парни вытащили из навоза смятые и жалкие шапки и отправились к деду в сарай. Он уже ждал их с бутылкой и стаканом в руке.
Словно ничего не случилось, Иван Степанович безразлично посмотрел на вытянутые руки с шапками у парней, на грязные лица и, сдерживая усмешку, спросил:
- Решили все же вещички поберечь и принять для храбрости! Правильно! Многим помогало в первом бою.
- Мы, дед, не на войне! Жарко там, вспотели, выпьем, чтобы насморк не схватить и без шапок пойдем. Борька заждался, поди!
- Мне что? Вам виднее, а они схватили уже насморк?
- Кто?
- Норки ваши! - дед озорно подмигнул внукам, явно раззадоривал их.
После стопки к парням вернулась решительность. Дыхание восстановилось, лица всполоснули теплой водой - дед принес в ведре. Он оказался очень догадливый человек, война научила, видать, и не такому.
По пути в загон Михаил и Вячеслав договорились, как совместно действовать.
Они подошли вплотную к борову, погладили по спине. Борька вышел на метр из угла, но остался стоять.
- Бери веревку! - прошептал Михаил.
- Так справлюсь! Готовься к атаке по моей команде!
Славик пригнулся, схватил Борьку за ноги под брюхом со стороны друга и крикнул:
- Навались!
Животное не успело даже дернуться. Парень потянул ноги к себе, а Михаил толкнул поросенка от себя. Боров оказался на спине. Слава перескочил на другую сторону и придавал ногой тушу. Михаил помог удерживать Борьку левым коленом, вытащил нож, отвел левой рукой ногу животному и воткнул нож.
- Лихо вы его, хвалю! - сказал Иван Степанович. - Теперь спокоен за вас, внучки, если понадобится, не оробеете. Тащите животину со двора к костру и положите на дверь, чтобы не пачкать, обрабатывая.
К вечеру все уселись за стол. На столе лежала горкой жаренная свинина, сало, кровь, печень. Запотевшая бутылка водки подняла настроение уставших забойщиков.
- Дед, а ты обещал рассказать о смысле жизни, не забыл?
Дед улыбнулся и степенно ответил:
- Ничего нового не сообщу вам, молодые люди, скажу по-простому, смысл живет с нами в каждом дне, и он останется, а мы уйдем когда-нибудь. Сегодня ваш смысл заключался в том, чтобы заколоть борова, а плохо или хорошо это: человек не будет рассуждать на пустой желудок, а на сытый, пожалуй, скажет, что плохо, пока снова не проголодается. Смысл смыслом, а на сало налегайте, заработали!
Ценный подарок
Николай Иванович опоздал на полчаса. Мама умерла, когда он пробивался на такси сквозь пробку на шоссе. Завтра наступит тридцать первое декабря, он ехал к матери, чтобы вместе встретить Новый год и отпраздновать свой день рождения. Так уже получилось, что он родился в канун Нового года, поэтому с раннего детства день рождения у него ассоциировался с чудесными запахами смолистой хвои, золотистых апельсинов и ароматных пирогов.
На столе он нашел теплый шерстяной шарф, связанный руками мамы, и иконку в серебряном окладе. Рядом лежала записка:
- Носи, Коленька, на здоровье и не забывай свою мать. Надеюсь, что икона останется в твоей семье, как оберег и напоминание о страшных годах, пережитых нами.
- Та самая, - прошептал пораженный мужчина, - которой я молился в тот Новый год, чтобы боженька подарил мне маму. Только красивую рамку сделала из серебра.
Николай Иванович больше тридцати лет неукоснительно навещал на Новый год маму. Ни разу не праздновал без нее.
Мужчина решил и в этот раз не нарушать традиции, поэтому приказал помогавшим ему женщинам из ближайшей церкви, куда ходила на проповеди мать, одеть и оставить ее дома. Гроб установил в большой комнате двухкомнатной квартиры.
- Вместе, как всегда, встретим Новый год, а первого января отвезу тебя, мама, на кладбище, с батюшкой договорился. Он отпоет и проводит, как полагается, в другой мир, - спокойно, словно живой, сообщил Николай и добавил. - Мы выжили в страшной бойне, мама, чтобы достойно жить и умереть от старости, а не от прихоти нелюдей, возомнивших себя властителями судеб.
Мама всегда верила в Бога. Когда перед самой войной дочь Полина пришла из школы и решительно потребовала снять икону, мама не стала возражать, а перекрестилась, осторожно сняла ее и спрятала на антресолях.
Маленький Коля с любопытством наблюдал, но, увидев огромный страх во взгляде мамы, басисто заревел и прижался к ее широкому подолу.
Женщина гладила сына по белобрысой головке и шептала:
- Не плачь, Коленька. Мы убрали только святой лик, а чистая вера в Бога осталась в наших душах.
В августе фашисты оккупировали родной город Торопец. Отец еще в июне ушел на фронт, с тех пор не было вестей от него. Город опустел: кто смог, ушел на восток или войну. Немецкие солдаты не обращали внимания на оставшихся людей, не зверствовали, но и не заботились о жителях. Коля уже умел читать, поэтому запомнил строжайшие приказы коменданта на желтых листках бумаги, расклеенных по всему городу. Отныне ничего не разрешалось без разрешения новой власти под страхом смерти. За непослушание грозила смерть.
В декабре мама решила проведать родных мужа в селе Кудино. Потому что стало очень голодно, а добрая свекровь прислал весточку, чтобы приезжали к ним. Свекор часто ловил рыбу на озере Кудинское, поэтому мама надеялась подкормить детей рыбкой.
Если бы мама Коли знала, что город через три недели освободят советские войска, то, пожалуй, не отправилась через немецкие посты.
Но война не терпит сослагательного наклонения, поэтому десятилетний Коля, двенадцатилетняя Поля и мама оказались в товарном вагоне, переполненном узниками. Их задержал патруль на выходе из города, как родственников партизан.
Из вагона не выпускали, и люди по нужде ходили в большую кадушку в углу. Мальчик переживал за сестру, которая очень стеснялась на глазах чужих людей оправляться. Мужчины в вагоне деликатно делали вид, что не замечали ничего, но Поля не решалась и терпела иной раз так, что по лицу катились слезы от боли.
Тогда мама отводила дочь к кадушке и прикрывала собой, как курица своего цыпленка от острых взглядов ястребов.
Первый раз высадили в польском Перемышле и отвели торопливой колонной в барак лагеря за колючей проволокой. Всех раздели догола, приказали связать одежду узлом для обработки газом и бежать нагишом в соседний барак для дезинфекции. После рассортировали женщин, мужчин, стариков и женщин с детьми по отдельным группам. При этом злые полячки, которые работали на фашистов, больно стегали людей. Прутья в их руках надолго оставляли кровавые поцелуи на телах узников.
И уже потом каждый отряд погрузили по отдельным вагонам.
Через двое суток ночью снова торопливо выгрузили и погнали строем в очередной лагерь. Конвоиры подсвечивали фонариками дорогу. Так семья из трех человек оказалась в немецком лагере под Дахау, получила места на нижней полке нар возле стенки. Это уже была Германия, трудовой лагерь для восточных узников.
Никто толком ничего не знал, поэтому по бараку ползли разные слухи. Особенно болезненно переживала мама Николая, когда говорили, что дети находились здесь нелегально. Мол, их скоро переведут в другой барак, где проводятся опыты над детьми. Там берут кровь и костный мозг. Мальчик не представлял, как берут костный мозг, но страшно пугался разговорам.
Мать доставала небольшую иконку, что-то шептала часами над ней и украдкой прикладывала к губам.
Взрослых утром уводили на работы в город, а детей отправляли на лагерную кухню, где они чистили котлы, мыли овощи. За это получали баланду из репы и по кусочку хлеба с чашкой жидкого эрзац-кофе утром и вечером. Некоторые дети тишком пытались откусить кусочек от моркови, но за это строго наказывали.
Их выстраивали перед всеми и заставляли стоять часами с поднятыми руками. Кто опускал, получал удар плеткой по спине.
Дети долго не понимали, как немцы узнавали нарушителей порядка - ведь их было не видно за огромными котлами.
Пока им не объяснили в бараке, что должны опасаться литовскую девочку по имени Гинтаре. Она доносит на детей, как ее мать Эгле на женщин. Ее папа дезертировал, поэтому они попали сюда и старалась заслужить прощение. Коля не представлял, как можно наушничать, поэтому презирал симпатичную девочку. Ведь, если детей не убивали за ослушание, то женщин неукоснительно расстреливали за нарушение немецкого распорядка.
В мае сорок третьего года Полине исполнилось четырнадцать лет. Мама принесла кусок белого хлеба, которым одарила ее проходившая мимо немка в городе, когда она с группой других узников работала на уборке улиц.
Сказочный вкус хлеба запомнился Коле на всю жизнь. Они давно забыли пшеничный запах, поэтому смаковали каждый кусочек. Семья давно не была так счастлива, как в этот день.
Но на завтра омрачило сообщение, что Полина будет теперь работать наравне со взрослыми. Мальчик с ненавистью теперь смотрел на Гинтару. Ведь со слов мамы сестру записали на год моложе. Литовская девочка видела, как радовались мать и дети, подслушала разговор счастливых людей и донесла, что русской исполнилось четырнадцать лет.
Мама пугалась за Коленьку и умоляла его не грубить Гинтаре, чтобы не погубить себя. Подлую девочку когда-нибудь Бог покарает сам.
В конце сорок четвертого года всех женщин увели на работы засыпать воронки после налета английской авиации.
В это время в барак нагрянула комиссия, которая не пустила ребятишек на работу, врачи осмотрели каждого из них и записали что-то в тетрадь. Все тогда решили, что теперь непременно разлучат детей с матерями.
Мама потеряла всякий покой, когда Николай рассказал об этом.
Она на следующий день не пошла на работу, а, обхватив сына и прикрыв собою дочь, как зомби, сидела с ними на нарах.
Никакие уговоры не действовали.
- Если я уйду отсюда, то не увижу своих деток! - исступленно кричала она.
Сколько с ни билась охрана, пытаясь оторвать от сына, ничего не получалось. Ее оставили в покое, но подкараулили вечером одну и увели в тюремный барак.
Полина горько рыдала и говорила, что нужно было маме выходить на работу. А теперь получилось еще хуже. Коля крепился, но тоже тихонько плакал по ночам. Скоро Новый год и его день рождения, а он без мамы не хотел праздновать.
Тридцать первого декабря с утра все услышали стук по подвешенному на плацу куску жести. Который означал большой сбор на дворе. Всех вывели из бараков и построили в каре напротив виселицы.
Полина стояла рядом с Николаем и держала его за руку. Они всматривались вдаль, заметив, как немцы тащили под руки страшно избитую женщину. Когда дети узнали в ней свою мать, то побледнели и едва не лишились чувств. Маму было не узнать, так изуродовали ее лицо в тюремном блоке. Ее ноги подгибались, как тряпичные, но она отстранилась от охранников и, покачиваясь, выпрямилась, пыталась найти затуманенным взглядом в шеренге своих детей.
Когда наконец увидела своего Колюшку и Полечку, то попыталась улыбнуться им разбитыми губами.
Дети испуганно смотрели на нее и не понимали, что сделать, чтобы помочь маме.
В это время на плац вышел комендант лагеря в сопровождение литовской переводчицы Линды.
Офицер долго и нудно говорил о немецком образцовом порядке, железной дисциплине и неблагодарной низшей расе, которая понимает только кнут и петлю.
Колю ужаснули последние слова, которые перевела Линда:
- Смерть через повешение.
Полина заплакала так громко, что привлекла внимание коменданта. Он что-то спросил Линду, выслушал ее и затем дал команду начинать экзекуцию.
Вдруг Коля нащупал и выхватил из кармана иконку, высоко поднял над головой и исступленно закричал:
- Господин комендант! У меня сегодня день рождения, во имя нашего Бога отпустите мою маму!
Он бросился к виселице. Как попала иконка ему в карман, мальчик не знал, возможно, мама догадывалась, что ее схватят охранники, поэтому спрятала в одежде сына.
Немец из охраны навел автомат на Колю, который шаг за шагом приближался к коменданту с поднятой иконкой. Губы мальчика побледнели и мелко дрожали, и он не сводил взгляда с любимой мамы, которая стояла под страшной виселицей.
Комендант махнул рукой охране, чтобы не трогали мальчика.
Линда громко сказала офицеру:
- Господин комендант! У мальчика действительно сегодня день рождения, исполнилось двенадцать лет. Пощадите его мать на Новый год, вам зачтется сполна за доброту перед господом Богом.
Комендант спросил Николая:
- Ты хочешь, чтобы я подарил тебе на Новый год маму?
Мальчик кивнул головой, затем слабо прошептал:
- Да, очень!
- Тогда забирай. Я дарю тебе ее. Мы - щедрая нация!
Полина и Коля едва дотащили маму до барака и осторожно уложили на нары. Дети принесли воды и стали вытирать лицо от крови. Они опять были счастливы, вместе встретили Новый год на нарах.
В конце войны их освободили американцы. Семья вернулась в Торопец, который полностью был разрушен. Папа пропал на войне, мама одна тянула детей. Полина выросла и вышла замуж, уехала в другой город. Николай обосновался в Ленинграде, откуда часто навещал мать.
СДМ
(Для детей дошкольного и младшего школьного возраста)
Шестилетний Ваня очень любил Новый год и всегда с нетерпением ждал веселый зимний праздник. На это у него было очень много уважительных причин. Судите сами.
К приходу Нового года папа приносил в дом зеленую елочку. Она распространяла ароматный запах свежей хвои и янтарной смолы. И все подходили к ней и любовались, а мама однажды даже погладила пушистую, как беличий хвостик, веточку. Она конечно же укололась и быстро отдернула руку. Ваня укоризненно посмотрел на маму и серьезно объяснил, что нужно осторожно обращаться с елочкой. Она выросла в лесу, поэтому дикая и слегка в шутку кусается, но не больно совсем, терпеть можно. Он, например, даже не плачет.
Мама улыбалась и спрашивала, откуда сын так хорошо знал это. Ваня снисходительно закатывал к потолку глаза и говорил, что всегда помогал устанавливать папе зеленую шалунью в зале. Папа никому больше не доверял ответственное дело, и мальчик гордился очень этим, потому что только сильным мужчинам по плечу такая тонкая работа. Нужно не только установить крестовину, но и поставить правильно в нее елку. Затем осторожно водрузить на вершину елочную новогоднюю корону.
И уже потом разрешить всем, наряжать чудесную елку. Папа, мама, бабушка, дедушка, Ваня и сестренка Лена целый вечер хлопотали, одевали к празднику стройную гостью. Когда блестящие и цветные шарики водружены и радужно играют среди зеленых веток, папа с помощью, конечно, сына цепляет на приодетое деревце гирлянду из цветных лампочек, а поверху накидывает серебряную и золотую мишуру дождика.
Затем главные мужчины дома, папа с Ваней, подключают лампочки на елке и гасят в зале свет. Кому, скажите, не понравится зеленая елка в разных игрушках и проблесках цветных огоньков? Семья в полном составе долго любуется сказочным преображением лесной гости и восторженно хлопает в ладоши.
Но это еще не все. На Новый год женщинами дома готовятся разные блюда и сладости. Ваню в это время не подпускали близко к кухне. Он с папой свою работу выполнил, поэтому отдыхал на законных правах. Но мальчик догадывался, что будет не только там мешать, но может испачкаться, а ему так хотелось попробовать шоколадное яичко, приготовленное мамой, или кусочек пирожка, которые так чудесно пекла бабушка.
Но всегда выручила сестренка Лена. Она же женщина, ее место на кухне, вот и выносила маленькая хозяйка в кармашке фартучка вкусненького и угощала старшего братика. Потому что Ваня разрешал подержаться сестренке за веточку, когда мужчины устанавливали елочку в зале. Нужно помогать друг другу во всем, знает любой в этом доме.
Правда иногда мама замечала недостачу на кухне и весело кричала:
- Опять какая-то мышка унесла шоколадное яичко. Кто видел, куда спрятала серенькая проказница пирожное?
На что бабушка кричала:
- Пускай полакомится мышонок на праздник. Мы много приготовили, как всегда, всем хватит.
Затем протягивала Лене пару пирожков и говорила:
- Отнеси мышиной семейке, пускай отведают мучного, да горячего чаю налей, не забудь.
Брат с сестрой уходили в соседнюю комнату и уплетали пирожки за обе щеки. Они лукаво переглядывались и пожимали плечами, мол, взрослые иногда, как маленькие детки, верят в каких-то мышат, которые пьют чай с пирожками.
Но и это не главное для мальчика. Больше всего Ваня любил получать подарки на Новый год. Каждый год Дед Мороз приходил к ним в дом и вытаскивал из огромного мешка то пожарную машину, то большой самолет. Все, что Ваня писал на бумажке и прятал под елочкой, всегда исполнялось. Мальчик хотел подглядеть даже в прошлом году, как Дед Мороз приходит и читает его записку. Он перед тем, как чинно лечь в постель, оставил приоткрытой дверь в свою комнату, через которую видно елку в зале.
Но Ваня всегда засыпал раньше, чем приходил Дед Мороз. А в этом же году он слезно просил маму разбудить его, когда придет чудесный дедушка. Мальчик хочет лично поговорить с ним о важном-важном деле.
Мама грустно покачала головой и неуверенно сказала сыну:
- Ой, я и не знаю, дойдет ли он в этот раз до нас. Наш дедушка Мороз стал часто хворать.
При этом она отчего-то посмотрела на Ваниного дедушку, который тоже стал болеть часто. Мальчик грустно вздохнул, дело в том, что он тоже заметил, как ослаб их родной дедушка, поэтому и хотел увидеть Деда Мороза, чтобы попросить его вместо обычного подарка, дать их дедушке здоровье.
Мама даже расплакалась, сказала, что ее сын настоящий мужчина и прижала его к себе. Но Ваня вырвался и настаивал, чтобы его не укладывали в этот раз спать на пару часов перед Новым годом. Во-первых: он уже большой, во-вторых: важное дело.
После небольших дебатов решили, что разрешат не спать, но полежать он обязан, чтобы выспалась перед Новым годом сестренка Лена и могла в полночь смотреть фейерверк. Потому что ее будет не уложить, если братик останется сидеть со взрослыми.
- Ясное дело, полежу! - сказал понимающе мальчик.
Ваня мужественно боролся со сном. Уже пробило десять вечера, через два часа наступит Новый год, а Дед Мороз еще не приходил. Несколько раз заглядывала мама, поправляла одеяло у спящей Лены. Она успокаивала Ваню, что еще рано, но Дед Мороз точно придет сегодня. Раз мама говорит, значит, знает, и мальчик успокоился. Он даже не заметил, как закрылись его глаза. Вот лежал и глядел в потолок, и тут разом крепко заснул.
Он бы пропустил приход и в этом году Деда Мороза снова, если бы кто-то в комнате не уронил ключи. Ваня вздрогнул и открыл глаза. Спиной к нему сидел Дед Мороз на стуле. Ваня узнал его по алому кафтану и красным сапогам с белой оторочкой. Только голова была не седая и без шапки, и очень даже похожа на папину. Мальчик обомлел и встал с дивана, на котором дожидался праздничного гостя.
Мужчина же повернулся на шорох и остолбенел тоже. Ваня похлопал растерянно глазами и затем испуганно спросил:
- Папа, почему ты в чужой одежде. Где Дедушка Мороз? Он уже приходил?
Отец мальчика сначала молчал, потом спросил:
- Если я тебе открою важную тайну из жизни взрослых. Ты обещаешь мне хранить ее и никому не выдавать, как бы трудно тебе не было?
Ваня задумался. Не так-то просто держать за зубами тайну, особенно, важную. Ведь это такой соблазн, наповал сразить детсадовского друга Мишку, рассказать секрет, о котором не догадывается никто в садике.
- Ну, что же ты молчишь, сын? Или силы воли нет?
- Ты же сам говорил, что я сильный мальчик, когда я помогал держать елку, чтобы не упала. Значит, сила есть, а воли не знаю, не видел никогда.
- Сила воли, сын, когда тебе хочется что-нибудь сильно-сильно рассказать. А ты знаешь, что нельзя выдавать тайну, потому что кому-то плохо будет от этого, поэтому молчишь.
- Кому плохо?
- Ты обещай сначала, не рассказывать.
- Обещаю, папочка!
- Честное слово!
- Честное-пречестное слово!
- Тогда слушай и гордись, что впервые в жизни мальчик Ваня узнает важную взрослую тайну.
Ваня сел на диване с широко открытыми глазами и приготовился слушать.
- Давным-давно это началось, когда на земле не было столько людей, как сейчас. Уже тогда люди решили отмечать Новый год. И к каждому приходил в гости Дед Мороз, поздравлял с праздником и дарил подарки. Так продолжалось много-много лет. А люди рождались каждый год и заселили планету так густо, что Дед Мороз едва успевал всех обойти. И однажды он понял, что в следующем году ему не хватит ни времени, ни сил поздравить всех с Новым годом и раздать подарки. Представляешь, как он расстроился?
- Да!
- Как бы ты поступил на его месте?
- Я не знаю, папочка! Расскажи, пожалуйста.
- Тогда Дед Мороз собрал всех мужчин и сказал, что нужно спасать праздник, который полюбился людям. Он будет собирать записки от них с пожеланиями на Новый год, а мужчины будут помогать разносить и раздавать подарки. Но об этом не должен знать больше никто, поэтому предлагал переодеваться в одежду, похожую на его.
- Почему мы, а не кто другой? - спросили некоторые мужчины Деда Мороза. - Мы тоже желаем праздновать и любим получать дары.
- А потому, дорогие друзья! - ответил он. - Что каждый из вас - глава семьи, а любой хороший хозяин позаботится, чтобы дети, женщины и старики в его семье были счастливы, без забот отмечали Новый год, получали вовремя подарки. Согласны?
- Да! - крикнули разом все мужчины. С тех пор и повелось так, там, где Дед Мороз не успевает, дедом наряжаются мужчины. Но подарки раздают от самого деда Мороза. Вот и моя пришла очередь выходить на службу, дарить семье радость.
Папа надел парик, приклеил бороду, усы. Затем спросил сына:
- Ну как, похож на Деда Мороза?
- Как настоящий, здорово!
- Только смотри, ни-ни, ни словечка никому!
- Даже Мишке?
- Ему тоже, а для тебя я буду секретным Дедом Морозом, для остальных - настоящим. Понятно?
- Да!
- Тогда, э-хе-хе-хе, пора, внучек, буди сестренку Лену и отправляйтесь за стол. А я спрячусь пока за шкафом.
Очень весело опять встретили Новый год и в этот раз. Никто не догадался, что дед Мороз - секретный, ненастоящий, а Ваня молчал, наоборот, как настоящий, мужчина и будущий глава семьи. Все получили хорошие подарки и дедушка тоже. Дед Мороз протянул ему свитер их верблюжьей шерсти и сказал:
- А вот тебе подарок, полный здоровья, носи и не болей больше. Ваня сам видел, как помолодел его дедушка прямо на глазах и поблагодарил за такой щедрый дар. Мальчик понял, что папа не обманул, подарок от настоящего деда Мороза, ведь никто не мог прочитать его записку, где мальчик просил такой свитер, чтобы дедушка не кашлял больше. А что раздавал их секретный Дед Мороз, то даже интересней. Ведь ни у кого нет теперь важнее тайны, чем у мальчика. И он ее не выдаст никогда, чтобы в семье всем было хорошо. А еще говорят, что каждое доброе дело не остается незамеченным Богом.