Султан любил ее до безумия. Это было что-то из французской любовной классики. Он, Руслан по паспорту и Султан по жизни, и она, Анжелика от рождения, вдвоем, казалось, разыгрывали роли знаменитых героев романа супругов Голон "Анжелика и Султан". Нет, он, конечно же, не купил ее на рынке прелестных наложниц и, упаси Бог, не добивался плетьми ее расположения, однако о том, что до нее он содержал целый гарем любовниц, живших в разных концах города, знали все: от друзей до врачей известного профиля. Его вторая восточная страсть тоже носила на себе печать порока: он употреблял наркотики. Но все это было до того, как в его жизни появилась Анжелика...
Опиумно-алкогольный Новый год прошел в многодневном угарном дурмане. На столах было все - гуляй-веселись! Но для того, чтобы почувствовать всю красоту жизни, ощутить на губах ее тонкий изысканный привкус, не хватало самого главного - здоровья. Руслан и сам понимал, что давно уже затянул с больницей и что при таком темпе очень легко порвать тончайшую нить, все еще связывающую его с реальным миром, однако поделать с собой ничего не мог. Завтра, в понедельник - все откладывалось, пока он, наконец, со всей отчетливостью не осознал: еще неделя-другая, и все. Размытая для других грань между жизнью и смертью выросла перед ним стеклянной стенкой толщиною в волос. Сделай еще один шаг и даже не почувствуешь, как канешь в небытие. Разве только мельчайший осколок, царапнувший плоть, напомнит о том, что назад пути уже нет.
Вот тут-то, в светлый день Рождества Христова, на пороге его частного дома появилась Анжелика. Она была не одна, с Кирой, девушкой, которая вопросом "Ну что, есть что-нибудь?" заменяла "Здравствуй", если "что-то" было, и "Прощай", если такового не находилось. Даже в праздник она не изменила своей привычке и, узнав, что ничего нет, собралась тотчас исчезнуть. Впрочем, сделав пару шагов в сторону переулка, она бросила через плечо:
- Это Султан... Это Анжелика... - Затем неизвестно для чего присовокупила: - Будьте счастливы!
- И тебе... неба голубого, - опешив, произнес вслед Султан.
Анжелика стояла молча, ожидая развития событий. 3аметив ее дрожь, Султан сделал приглашающий жест рукой:
- Ну, заходи. Замерзла ведь! Хоть согреешься, а то с Киркой намоталась, наверное, по городу.
Наблюдая за тем, как девушка пьет чай, Султан недоумевал: "На черта я ее позвал?" Сам он от чая отказался: дрожали руки, и показывать их гостье не хотелось. Сказать, что он чувствовал себя дерьмово - ничего не сказать. Третьи сутки без дозы добивали его вконец. Султан мучался, но изо всех сил пытался продержаться до понедельника. А там можно будет и к отчиму-
врачу зайти - пристроит куда-нибудь подлечиться. Ради матери, но пристроит.
- Чем занимаешься? - спросил он, понимая, что молчание явно затянулось.
- Учусь.
- А-а... Ну-ну.
Анжелика, пальчиком убрав со лба мешающую видеть волнистую прядь, внимательно посмотрела на нового знакомого.
- Тебе бы в больницу, - мягко, но с наставнической ноткой в голосе произнесла она.
- Собираюсь.
Руслан отвел взгляд и с тоскою подумал: "Да все никак не дойду!" Следующие слова гостьи: "Хочешь, вдвоем сходим?" - уже не удивили его. Что-то возникло в этот момент или, наоборот, исчезло, пронеслось или замерло - словом, произошло. Где-то там, в прозрачном эфире внеземных сфер. Руслан просто осознал, что с ней он пойдет хоть куда, и как признание выдохнул:
- Да.
Так была вписана первая строка в роман "Анжелика и Султан", не потребовавшая перевода с французского языка на русский...
Он любил ее до безумия. Постепенно все знакомства и связи, приковавшие его к темному мирку шприца и раствора, стали рваться, как прогнившие веревки, и липкая паутина зависимости впервые затрещала под напором свежего ветра. Этим ветром была, конечно же, Анжелика, хотя, как могло показаться со стороны, она не прилагала к освобождению Султана никаких видимых усилий.
Между тем все объяснялось просто: чувство, о котором говорят все и в которое не верит никто, существовало не только в них, но и вокруг. Оно создавало тот неосязаемый барьер, что защищал двух молодых людей от влияний извне.
Султан любил и был любимым. Все остальное - пришлое, наносное - не имело теперь никакого значения. Освободившись, насколько это дано человеческой природе от наркотиков, он открывал для себя новые горизонты, к которым вела его одна единственная - лучшая из лучших. Временами все то, что происходило с ними, казалось ему сном.
Анжелика сияла от счастья. Ее родители, проведав о прошлом нового приятеля, поначалу пытались протестовать, но вскоре сдались. "Лишь бы дочери было хорошо", - подытожила мать. Анжелика ликовала в одиночестве, она горела огнем с ним, а эти глупые прохожие все никак не могли понять, чему так обрадована идущая навстречу парочка.
По прошествии полугода Султан предложил Анжелике переехать к нему. Ее родители не протестовали. Более того, мать уже души не чаяла в будущем зяте, в чем сказался его прошлый опыт любовных похождений: он умел говорить с женщинами. Переиначив "сожительство" в "поживете-приглядитесь", ее родители дали свое разрешение, а мать - и благословение. Мечта влюбленных быть друг с другом сутками напролет наконец-то осуществилась: вдвоем они ехали к нему...
Раздосадованный чужим счастьем, частник, хлопнув багажником, вырвал деньги и поспешил скрыться. Советский чемодан и два огромных пакета так и остались лежать на земле, пока Султан и Анжелика занимались тем, чем занимаются все влюбленные в мире: целовались на обочине на виду у всех. Обоюдное умиление, как это обычно бывает, вскоре сменилось озорством, и вот уже на время превращенный в "мяч" пакет с осенним плащом стал летать из рук в руки под крики "Ты неси!". Анжелика отступала, пока, оступившись, едва не села в цветочную клумбу. Судорожно взмахнув руками, она сумела сохранить равновесие, однако попутно снесла верхушки двух невысоких тоненьких абрикосов соседки.
- Вай-вай, - обескураженно пробормотал Султан. - Сейчас появится кривоглазая.
- А кто это? - удивленно спросила Анжелика.
- Соседка. Ее все так зовут. Ведьма она. Теперь крику будет - не оберешься.
Не успел он закончить фразу, как послышался протяжный скрип калитки и перед ними возникла старуха в вязаной кофте. "С глазами у нее все в порядке", - отметила про себя Анжелика.
- Да что же вы, окаянные, наделали?! - едва приблизившись, в голос завопила старуха.
"А вот с характером туго..." - сделала вывод Анжелика, в то время как Султан уже начал оправдываться:
- Ну, что там два кустика... Извините, заигрались.
- Кустика?! - Старуха побагровела. - Это элитные-то абрикосы?
Тут к делу подключилась Анжелика.
- Вы уж простите нас. Мы на радостях не обратили внимания.
- На радостях... - как эхо откликнулась старуха и заметно смягчилась.
Постепенно с ее лица сползла краска, и она, вплотную приблизившись к виновникам, по очереди стала всматриваться в их лица.
- Любовь, значит... озорство... молодо-зелено - погулять велено, - речитативом прощебетала она, после чего по-доброму улыбнулась, развела руками и вздохнула: - Что ж, шут с ними, с абрикосами. Гуляйте, пока веселится. Лишь бы у вас все хорошо было. По-человечески. Слушайте друг друга. Уважайте. Счастья вам да покоя.
Анжелика невольно постаралась отодвинуться от старухи, когда морщинистые пальцы той ухватили ее за рукав и стали теребить складки материала. Султан лишь сопел, пока его ласково гладили по плечу, но в конце концов, раздраженный чередой сладких напутствий, выдал:
- Мы пойдем. До свидания. - Схватив вещи, влюбленные скрылись в доме.
... Они расстались через месяц. Просто не сложилось: взаимные обвинения, ссоры, - чему уж тут складываться. Однако что служило тому причинами, вряд ли кто из них мог объяснить. Анжелика возвратилась к родителям, а Султан вернулся к наркотикам. Через полгода он перешел на героин, а еще через полгода превратился из султана в раба. Ей это было уже все равно: она нашла себе другого... Короля.