Смекалин Дмитрий Олегович : другие произведения.

Господин маг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
  • Аннотация:
    Очередная сказка. Снова фэнтези или даже бояр-аниме, хотя без аниме постараюсь обойтись. Пытаюсь создать атмосферу второй половины XIX века с поправкой на то, что мир другой, и в нем есть магия. Текст целиком. Выложен 25.12.21. После редакции небольшая правка внесена 16.01.22.

   Господин маг или история маленького человека
   Введение. Мальчик при деле
   День выдался тяжелый, да еще и живот подводило от голода. Впрочем, для Пети это была почти норма. Вот уже семь лет, как отец отдал его "на обучение" к купцу третьей гильдии Алексею Ивановичу Куделину, а точнее, мальчиком на побегушках в его галантерейную лавку в торговых рядах уездного города Пест.
   Нет, никто его специально голодом не морил, да и был Алексей Иванович человеком, можно сказать, добрым. Но с принципами. И одним из таких принципов был: "приказчики не должны сидеть без дела". Тем более, "ученики". А если к этому добавить традиционную "дедовщину" среди самих приказчиков, то гоняли Петю, как говорится, "в хвост и в гриву" все, кому ни лень. В последние дни - особенно, так как вскорости должна была состояться свадьба в семье купца второй гильдии Крупнова, и вся женская часть родни и приглашенных срочно закупалась тканями на новые платья, намереваясь блеснуть на этом мероприятии. Ну и всякие "сопутствующие товары" тоже брали.
   Когда же лица купеческого сословия себе что-либо покупают, они пока весь товар в лавке не пересмотрят и не перещупают, не успокоятся. Торгуются тоже с душой. Но торговля мальчика (теперь уже юноши) мало касалась, в это время он, скорее, отдыхал, хотя ни присесть, ни отойти было нельзя: а вдруг еще что понадобится? Зато пока шел процесс выбора, носиться приходилось, как угорелому. То с полки рулон ткани принеси (почему-то почти всегда - с верхней), то в подвал за другим рулоном сбегай (там товар тоже на полках лежит). Все бегом, покупатели ждать не любят. Перчатки, ленты, кружева - целыми коробками и тоже бегом. И еще запомнить надо, что откуда взял, так как назад опять же ему все относить. Ну а оба старших приказчика (иногда и сам хозяин) тем временем покупателей "с вежеством" обслуживают, а мальчику только отрывистые команды дают, как лают, да еще пинка все время дать норовят для ускорения.
   Крупновское семейство, как особо уважаемое, хозяин лично в лавке привечает. Не обслуживает, понятно, а разговоры ведет, да приказчиков погоняет. Город Пест не особо большой, с полтысячи домов* (* в пределах десяти тысяч жителей), число купцов даже до сотни не дотягивает. Первой гильдии, вообще, нет, да и второй только шесть человек, из которых половина исключительно для форсу повышенный налог платит, а так по доходам от остальной массы не отличается. Реально богаты (по меркам этого города) только трое - как раз Крупнов, он оптовой торговлей зерном промышляет, Крюков - у него кожевенное производство и Сотников - владелец торговых рядов и большинства питейных заведений. Остальные - вроде Куделина: у кого лавка, у кого мастерская, кто торгует всякой всячиной. Побогаче мещан, конечно, но до столичных воротил им далеко.
   С дворянами в городе похожая картина: городничий с полудюжиной столоначальников, уездный предводитель дворянства да несколько относительно богатых землевладельцев. Из военных чинов - один полицмейстер. Остальные - либо мелкие чиновники, либо отставники.
   Еще маг есть, один на весь город - мэтр Сухояров, целого четвертого разряда. Какие у него официальные обязанности - Петя не знал, приема маг не ведет, к губернатору в присутствие, хорошо, если раз в месяц заходит. Видимо, наукой своей занят. Дом у него один из самых богатых в городе, и сад шикарный, по осени весь не только в яблоках, но и каких-то диковинных фруктах. Только залезть туда не получается, на забор еще можно забраться, а как наверху окажешься, руки сразу отнимаются. Мальчишки, все одно, лезут. Уже не столько за яблоками, сколько удаль свою подтвердить. В последнее время, правда, меньше. Больно маг гневаться начал, что ему из-за них приходится артефакт какой-то заряжать, силы тратить.
   Петя один раз тоже попробовал, больше не рисковал. Ему еще повезло. Как его крутить стало, почти сразу сам с забора свалился, причем наружу, а не внутрь. Наверное, поэтому его как-то быстро отпустило. Других сдирать приходилось, так как руки у них шевелиться отказывались. К ним потом, все равно, по домам урядник ходил, ругался сильно. Ну и родаки их за вихры оттаскали. А Петя вроде как, ни при чем остался. Следов-то нет. А вот Венька Кобылин больше недели пальцами пошевелить не мог. Его младшая сестра с ложки кормила на потеху всей округе. Так его еще за неспособность к работе с крупновской мельницы, где он в учениках был, выгнали. Как его отец после этого лупил... Непонятно, как жив остался.
   Да, полностью мальчика зовут Петькой Птахиным, что стало для прочих приказчиков неиссякаемым источником шуток, самые безобидные из которых обыгрывали поговорку "курица - не птица". Но лучше так, чем когда по шее бьют. Впрочем, не били его, скорее, потому, что он ловко уворачиваться навострился, а обидные кликухи - это им моральная компенсация за промахи, чтобы не слишком усердствовали.
   Семья Пети приписана к мещанскому сословию, и внешне все в ней благополучно. Кстати, то, что мальчик был отдан в купеческий дом на обучение, тоже звучит вполне респектабельно. У отца свой дом в приличном районе, он - отставной сапер, дослужившийся до унтер-офицерского чина и получающий вполне приличную пенсию по инвалидности (хромает, повреждена кисть правой руки, и нижняя часть грудины как будто внутрь провалилась воронкой в два кулака размером, и кожа там фиолетового цвета, как от ожога). Как ни странно, эти повреждения ему почти не мешают. В принципе, можно было бы жить очень даже неплохо.
   К сожалению, все это только на первый взгляд. Дом - небольшая одноэтажная развалюха почти на самой границе с трущобами. Свою пенсию отец, в основном, пропивает. Пропивал бы все, да на рубль дают два штофа водки (2,5 литра) и еще на закуску остается. А пенсия - тридцать пять целковых в месяц. Не получается у Петиного отца столько выпить, хотя он старается. Собутыльников же мать, как может, гоняет, да и сам отставной унтер "дармоедов" привечать не любит: "На свои пить надо!"
   С такими возлияниями отец, само собой, работать никогда и не пытался. Мать тоже приработков не имеет, но уже по другой причине. Детишек они с отцом чуть не каждый год новых делали. Некоторые, правда, помирали в младенчестве, соседка-знахарка никаких серьезных болезней лечить не способна, а услуги единственного городского мага стоят очень дорого. По крайней мере, отец на него не тратился. Петя был четвертым из выживших детей, когда уходил в "ученики", после него были еще трое, а сейчас еще четверо добавились. Последний, правда, еще грудничок.
   Сами понимаете, на приличное содержание такой семьи денег нужно немало, да и вечно пьяный отец в доме уюту не способствует. Вот старший Петин брат и записался в солдаты, а сестра-погодок за ним увязалась. В маркитантки, сказала. Впрочем, отец этим даже доволен был - в него, мол, пошли.
   В общем, взял Петю к себе купец Куделин, скорее, из милости, ну и старшим приказчикам поощрение таким способом выдал. К тому же мальчик, хоть никогда особо сильным не выглядел (да и не был), оказался весьма жилистым и выносливым. Так что бегал весь день по поручениям, не снижая темпа.
   И еще у него способность к рисованию открылась. Линии ровные да завитки всякие выводить мог, вот его еще всякие вывески, объявления, да ценники рисовать приспособили. Именно рисовать, так как вначале грамотою не владел, приходилось по образцам перерисовывать. Бывало по полночи сидел, задание выполняя, так как основной работы с него никто не снимал.
   Купец Петино усердие заметил, оценил и отправил учиться в вечернюю школу, благо возраст позволял (десяти лет ему к тому моменту еще не исполнилось). Лишних денег Куделину это не стоило, школа содержится на специальный налог с купцов и предназначена для их же детей и мещан побогаче. Но три дня в неделю стал отпускать мальчика из лавки пораньше, чтобы на занятия успевал. Петя был ему за это искренне благодарен, понимал, что грамотному человеку всегда легче в жизни устроиться.
   В лавке Пете жилось, пожалуй, лучше, чем братьям и сестрам дома. Кормили (хотя не всегда поесть успевал, а когда успевал, засиживаться за столом все равно не давали), одевали (из своих же товаров, недорого, но прилично), гостинцы к праздникам дарили. Иногда, под хорошее настроение купца, от его щедрот и денежка перепадала. Правда, гостинцы и деньги мальчик честно относил матери, все равно ей о подобных подарках кто-нибудь обязательно доносил. Так что оставалось на его долю только, "моральное удовлетворение". Что это значит, он тогда не понимал, но Куделин часто говорил, что оно важнее всего. Это когда о других речь шла, а не о нем. Впрочем, иногда Пете и от покупателей копейка-другая могла перепасть, но редко. Не любит народ в Песте деньгами швыряться.
   С работой тоже не всегда запарка была, иногда приказчики откровенно бездельем и дурью маялись. Развлечения при этом были простые. Чаще всего - кошелек на ниточку привяжут и у входа в лавку "обронят". А потом все приказчики торгового ряда за двери прячутся и смотрят в щелочку, ждут "поклевку". Зимой же часто целый серебряный рубль в лед к мостовой примораживали. Чтобы блестел, а подцепить нельзя было. Увидит его какой-нибудь мужичок, ногти обломает, начнет каблуком лед крошить. Как совсем увлечется, его со всех сторон тихонько обступят и кто-нибудь посоветует:
   - А ты его - копытом, копытом!
   Приказчики ржут, а мужичок, ругаясь, уходит. Вот так и развлекались. (*Примеры заимствованы из книги И.А.Слонова "Из жизни торговой Москвы. /Полвека назад./", 1898 года издания, - прим. автора)
   Сегодня как раз учебный день был, но отпустил Петю купец с изрядным опозданием, так что на кухню заскочить не получилось, только сидор свой со школьными причиндалами схватил и всю дорогу бежал.
   Учили в школе немного истории и закону Божьему, но, в основном, письму и счету. Причем примеры все были осмысленные: как товар в книгу приема записать, как приход и расход оформить, как итог подвести. Всему, что по купеческим делам может быть нужно. Так что учиться было и полезно, и даже интересно.
   К сожалению, школа для Пети заканчивалась. Пятилетний курс пройден, читать, писать и считать его научили, чему свидетельствовали сданные еще в середине лета экзамены. Теперь оставалось несколько итоговых занятий и получение аттестата об окончании, с которым уже можно было поступать в техническое училище или даже Коммерческий институт, находящийся в главном городе нашей губернии Путивле, если экзамены сдашь. Пете, правда, такое не светило, его "университеты" - торговые ряды родного уездного города.
   В классной комнате собрались уже не только все выпускники, но все учителя (а не только те двое, что с нами летом занимались), школьное начальство и даже какие-то посторонние люди. Глянув на такую картину, Петя понял, что незаметно просочиться на свое место уже не получится, так что не стал и пытаться. В коридоре - пусто, вот он и затаился около двери, чтобы слышать и даже немного видеть, что там происходит, а к себе внимания не привлекать. Не повезло. Похоже, именно сегодня решили аттестаты выдать, о чем не предупредили. Хотя, прийти раньше он все равно не смог бы, покупателей обслуживал.
   Перед классом разные начальники выступали. Наверное, с напутственным словом ученикам, но по сути все больше друг друга хвалили. Отец Серафим (службу в часовне при школе он вел только в начале и конце учебного года, но на выдачу аттестатов пришел), директор и предводитель дворянства (при мундирах и орденах), видимо, уже успели выступить. К моменту Петиного появления, гласный городской думы уже заканчивал. Потом, от купечества, старший сын Сотникова говорил. Благодарил Государя Великого князя Мстислава и городничего за заботу о гражданах и развитии торгового дела. Местное купечество (и своего батюшку лично) за щедрость по отношению к образованию и наукам, преподавателей - за рвение, ну и так далее. До выпускников не дошел, стал доказывать преимущества винного откупа по сравнению с монополией, но тут его гласный остановил. Потом почему-то почтмейстер выступил, видимо, от интеллигенции. Этого вообще понять было нельзя, да Петя и не вслушивался. Потом от учителей - старичок Сверчков, отставной писарь уездной канцелярии, он письмо и каллиграфию преподавал. Этот не только всех хвалил, но и удачи выпускникам в жизни желал. Правда, с оговоркой, "по усердию в учении".
   Затем слово снова взял директор школы:
   - Осталась последняя и самая приятная часть мероприятия. Я буду вызывать вас по одному для вручения аттестатов. Но, прежде чем получить аттестат, вызванный должен подойти к кафедре, и мэтр Сухояров проверит его на наличие магических способностей. - Директор выдержал паузу и снисходительно улыбнулся: - Не думаю, что они у кого-нибудь найдутся, редкий это дар, а у вас вроде, магов в роду ни у кого никого не было. Но указ Государя выполнять обязаны, так что все сначала подходят к уважаемому мэтру, а потом уже за аттестатом ко мне.
   Один из преподавателей счета, относительно еще молодой человек по фамилии Сучков встал рядом с директором, держа в руках поднос с пачкой листов. Директор взял верхний, показал его выпускникам, чтобы были заметны синие узоры по полям листа, надпись крупными буквами вверху "АТТЕСТАТ" и красная печать внизу. Зачитал по листу фамилию:
   - Грошев!
   После небольшой суеты указанный молодой человек вылез со своего места и, поклонившись директору и прочим начальникам, неуверенно подошел к кафедре, за которой сидел маг.
   Маг был совершенно обычного вида мужчиной средних лет. Лицо круглое, нос картошкой, волосы русые, без намека на лысину, но довольно коротко острижены, гладко выбрит. Одежда обычная цивильная, видно, что недешевая, но ничего особенного. Орденов нет, разве значок какой-то на груди слева приколот и перстень на среднем пальце левой руки. Вроде, по значку и перстню какой-то рисунок идет, возможно, даже одинаковый, но издалека Пете было не разглядеть.
   - Идите сюда, юноша. Смелее, я не кусаюсь! - Голос у мага тоже оказался самым обычным, с четкой дикцией: - Все очень просто и безопасно. Показываю один раз на себе. Берете этот шарик. Аккуратно, левой рукой. Рукой вы его не раздавите, а вот ни ронять его, ни стучать им по столу не надо. Он весьма дорогой, не расплатитесь потом. Затем надо приложить его к точке над бровями, как это делаю я. Это точка называется "бинди", но вам это заучивать не обязательно, вряд ли пригодится. Теперь ждем, считая про себя до десяти. Если магия в вас есть, шарик начнет светиться. Все понятно?
   Мэтр сопровождал свое описание соответствующими действиями. Приложил прозрачный шарик размером с крупную сливу к середине лба и застыл. Все затаили дыхание. Где-то через пять-шесть ударов сердца внутри шарика зажглась маленькая искра, а еще удара через три-четыре уже весь шарик светился не очень ярким, но хорошо заметным светом с оттенком в зеленый цвет. Маг оглядел аудиторию, убедился, что все, включая начальников, прониклись, после чего удовлетворенно улыбнулся и положил шарик на стол. Кажется, там какое-то плоское основание для него было. Шарик сразу же погас.
   - Ну, юноша! Дерзайте!
   Грошев сделал пару шагов, остававшихся до кафедры, решительно взял шарик рукой и чуть не с хрустом припечатал его себе ко лбу. Маг недовольно поморщился, но замечаний делать не стал. Время шло. Прошло уже не десять ударов сердца, а все тридцать.
   - Юноша! Достаточно. Верните шар! Не надо его по лбу катать, чтобы шар загорелся, очень точного попадания в точку "бинди" не требуется. Нет у вас магии.
   Шар пришлось вернуть на стол. Вид у Грошева был донельзя расстроенный, получаемый аттестат его уже не радовал. В принципе, понятно. Что дает аттестат? Возможность показать потенциальным работодателям, что ты чему-то учился. А также возможность учиться дальше, что очень мало кто из здешнего класса мог себе позволить. Их путь - в младшие приказчики с очень туманными надеждами когда-нибудь самим выбиться в купцы. А маг - это... деньги, власть, всеобщее уважение в одном флаконе. Почти небожитель. Только мало их очень. То есть, как выяснилось, слабых магов как раз довольно много. Практически все хорошие специалисты в любых профессиях, как показали проведенные какими-то светилами науки исследования, оказались слабыми магами. Не только знахари и аптекари, художники и поэты, но и инженеры, администраторы, купцы, моряки и даже виноделы с поварами. То есть магия и талант - почти всегда идут вместе. Правда и то, и другое раскрывать требуется. Но настоящий маг - совсем о другом. Настоящий маг может силами природы повелевать и мир менять. Воздух по его желанию может светиться начать, металл прямо в руках плавиться, а смертельные раны - затягиваться и проходить без следа. Конечно, тут тоже многое от силы мага зависит. Одни могут ветром только мельницы крутить или паруса надувать, а другие - целые дома поднимать. Петя слышал, что мги для этого через себя какую-то мировую энергию пропускают и преобразуют, и чем больше поток этой энергии, тем сильнее маг. Но любой, кто может этой энергией управлять, уже маг, Государь его без внимания, заботы (ну и работы) не оставит. Неосуществимая мечта любого немага. Разве что Государь им не завидует. Или все-таки завидует?
   Впрочем, в отношениях великокняжеской семьи и магии есть много неясного. Принято считать, что нет там магов, все обычные люди. Но вот учитель истории Нестеров как-то в подпитии на занятия пришел и сказал, что были в истории князья-маги. Например, Ингвар, что с малой дружиной орду джунбаров разбил. Только это давно было, и проверить нельзя. А считаются великие князья немагами, чтобы у наследника проблем не было. Вдруг способностей не будет, тогда что, династию менять? Речи, не сказать, что совсем крамольные, но лучше этой темы не касаться.
   Почему настоящих, или как говорят, истинных магов мало? Достоверно никто не знает, иначе бы меры приняли. Но у немагов дети-маги рождаются очень-очень редко. Наверное, один на миллион. У магов - чаще, но даже в семье истинных магов, хорошо, если один ребенок из пяти магию унаследует. Остальные, как правило, те самые слабые маги, которые просто талантливы, но мировой энергией управлять не могут. К тому же женщины маги почему-то много реже встречаются, чем мужчины, так что и семей таких крайне мало. Хотя маги, как правило, стараются жениться хотя бы на детях других магов. Требование необязательное, но кто же своим детям добра не желает?
   В Великом княжестве Пронском, к которому относился городок Пест, одном из самых больших государств мира, между прочим, от силы полтысячи магов наберется. Сильнейшие, понятно, в столице при Государе. Другие к полкам приписаны. В казармах, естественно, не живут, обычно у них свой дом в ближайшем городе рядом со штабом или поместье где-нибудь недалеко имеется. Также маги на крупнейших и важнейших предприятиях работают. Без них многие достижения современной техники были бы невозможны. В результате на уездные города только по одному магу и хватает.
   Петины грезы были прерваны вызовом следующего выпускника. К счастью, не его, а то фамилию он прослушал. Только по тому, что вышел Пенкин, понял, кого вызывали.
   Дальше процедура повторилась два с лишним десятка раз. С тем же результатом. Последние к незагоранию шара относились уже спокойно. Или делали вид. Маг тоже откровенно скучал, но никого не поторапливал, чем вызвал Петино уважение. Даже рутинную работу делает ответственно, без халтуры. Без него чиновники уже давно бы быстренько вручили всем аттестаты и разбежались, а так все на месте сидят, хоть и с постными лицами.
   Наконец, директор взял с подноса последних несколько листочков:
   - Вроде, все присутствующие выпускники аттестаты получили. Дулепов, Птахин и Сороколетов по какой-то причине отсутствуют. А так как школу они уже закончили и даже успешно, то наказать их за прогул не получится, - директор широко улыбнулся, видимо, это была шутка: - Получат как-нибудь позднее. У меня лично. Когда у меня на них время найдется.
   Последняя фраза была явно с намеком, что без подарков не примет. Но Петя-то тут:
   - Апполинарий Германович! Птахин на месте! Вот он я!
   Юноша выскользнул из-за двери и быстро занял позицию перед кафедрой.
   Директор недоуменно тряхнул головой. К счастью, к концу процедуры все уже изрядно отупели и клевали носами, так что бдительность у всего начальства сильно понизилась. Разве что маг все заметил, чуть покачал головой, но ни слова не сказал. Голос подал директор:
   - Да? Ну ладно. Держи свой лист. Теперь-то все?
   Чиновники и преподаватели зашевелились, разминая затекшие члены и собираясь уходить. Соученики, которые после получения аттестатов возвращались на место, тоже стали вставать и загомонили. А Петя взял протянутый ему лист-аттестат, но потом все-таки подошел к кафедре с магом. Посмотрел на него вопросительно, дождался кивка и протянул левую руку за шариком.
   Шар оказался довольно тяжелым. Не стекло, как минимум - хрусталь. К классу Петя поворачиваться не стал, к начальству тоже. Не до него им уже. Спасибо аттестат выдали, и его с ними совместные дела завершились. Так что смотрел только на мага. Маг тоже смотрел на юношу. Спокойно, без выражения. Вдруг его глаза широко распахнулись, и он весь подался вперед. А потом явно довольным голосом произнес:
   - Господа, а вы, оказывается, поспешили, решив, что мероприятие закончено. У этого юноши магические способности обнаружились. Не очень сильные, но явные. Так что нам с вами еще по этому поводу протокол надо составить, направление в Академию для него оформить, и еще целую кучу бумаг.
   Петя ничего не почувствовал, и никакая яркая звезда у него во лбу не зажглась, но не стал бы маг просто так говорить? Веря и не веря, он, как мог, скосил глаза вверх. Нет, глаза у Пети не были на стебельках, а шарик небольшой. Вроде есть какой-то отсвет, но могло и померещиться. Поднес к лицу лист аттестата. По нему разлился зеленый свет, в центре ярче, к краям менее заметный, как от слабого фонарика. Рот у Пети непроизвольно растянулся до ушей, и он, не отпуская шарик ото лба, повернулся так, чтобы его одновременно было видно и начальникам и ребятам. По классу прокатилось глухое "Ух!".
   А потом раздался громкий голос директора:
   - Все! Вручение аттестатов закончено. Оформлением необходимых бумаг мы с уважаемым мэтром Сухояровым займемся уже у меня в кабинете. Птахин! Идете с нами! Сверчков! Сделайте милость, проводите молодого господина ко мне!
   Ого! Петя уже "господин"!
   Часть 1. Первый год -он трудный самый
   Глава 1. Вот это да! Выходит так, что мне туда. А вам куда? (А.Галич)
   В кабинете директора народу, в итоге, оказалось довольно много. Помимо самого директора, мага и Сверчкова, которому, как специалисту по каллиграфии, они и поручили заполнять на Петю казенные бумаги, за нами увязались еще предводитель дворянства, гласный Городской думы и какой-то господин в сером гражданском сюртуке. Нет, увязалось, конечно, больше народу, но остальных директор к себе в кабинет не пустил. На предводителя и гласного тоже смотрел без восторга, но ссориться не рискнул. А вот на господина в сером сюртуке поглядывал напряженно и даже с опаской. Именно он и взял на себя роль ведущего:
   - Думаю, никому из присутствующих напоминать о присяге не нужно? - серый господин, слегка покачивая головой, оглядел всех присутствующих, добившись одним взглядом полной тишины: - А вот господину Птахину Петру Григорьевичу предстоит ее немедленно принести.
   - Что? Мне? - Неожиданно. Состояние эйфории под его строгим взглядом резко схлынуло, осталась растерянность, скрыть которую полностью Пете не удалось. Нехорошо. Его купец Куделин не просто учил, а намертво вдалбливал, что растерянность покупателям показывать нельзя ни в коем случае. Юноша внутренне дал себе пинка и попытался собраться. Рано радоваться, еще ничего не закончилось. Душа к голосу разума прислушиваться не хотела и, все равно, пела. Но угодливую улыбку нацепить удалось.
   - Согласно Указу еще Болеслава Великого от 862 года от основания Пронска, подтвержденного нашим Государем Великим князем Мстиславом при вступлении на престол в 1054 году, все маги государства относятся к служивому сословию и приносят личную присягу Государю Великому князю.
   - А? - Мешанина мыслей и чувств не желала формироваться в слова, к тому же господин в сером вызывал невольную робость. Зашел бы такой в лавку, купец бы сам к нему с поклонами прибежал. Уж больно выглядит он строго и значительно. И не просто выглядит, сила в нем чувствуется. Но с мычанием вместо ответов надо заканчивать. Выглядеть робким и туповатым - занятие часто полезное. Для мальчика на посылках. Но раз уж в маги собрался, совсем уж глупым себя показывать нельзя. Да и не считал Петя себя ни глупым, ни робким. Просто привык изображать, вот маска и приклеилась. Хотя, слишком резко менять поведение тоже не стоит. Ох, не одобрит этого серый господин, а это может быть чревато...
   Господин решил пояснить сам:
   - Да, юноша. Маги, в отличие от дворян, служащих добровольно, находятся на государевой службе до самой своей смерти в обязательном порядке. Но тем самым они даже имеют перед большинством дворян преимущество, ибо дворянские поместья после эмансипации крестьян стали приносить много меньше доходов, а то и вовсе убыточны, в то время как маги находятся на полном государевом обеспечении. Даже маги низшего, седьмого разряда получают довольствие на уровне подпоручика гвардии, а высшие разряды - это уже генеральские чины.
   Неожиданно подал голос маг, который до этого внимательно следил за тем, как Сверчков заполняет какую-то бумагу:
   - Не забудь, гвардейские чины считаются выше общевойсковых на два, так что, выучившись в Академии, считай, сразу капитаном станешь. И это помимо возможности дополнительных заработков. Кстати, - тут маг усмехнулся: - Нам всем премия от казны положена, за то, что тебя выявили. Ты уж, будь любезен, по пути в Академию нигде не потеряйся!
   Сухояров негромко засмеялся, остальные господа сохранили каменные лица. Сразу стало понятно, что за свою долю в премии спокоен только маг, и что с Петей этой премией никто делиться не собирается. Прикинул вариант: "А что если у мага попросить?", но понял, что не даст, можно и не пробовать. Такие, как он, чаевые вперед не дают, а премию ему еще нескоро выплатят. К тому же наверняка весь порядок выявления магов среди населения и отправки их на обучение в Академию в каком-нибудь циркуляре прописан. И господин в сером его хорошо знает.
   - Не беспокойтесь, мэтр, не потеряется, - подтвердил Петины размышления серый: - Без сопровождения не поедет.
   Ясно. Мнение самого вновь выявленного мага никого не интересует. За него все решено, но это и к лучшему, решил Петя. Значит, схема отработана, и довезти до места его должны в целости и сохранности. А как - неважно. Его любой вариант устраивает. Стать магом! Еще час назад он о таком и мечтать не мог, аж голова кружится! Только, все равно, голову терять нельзя.
   Похоже, главные начальники в этой комнате - господин в сером сюртуке и маг. Петя сосредоточил внимание на них, как бы ловя каждый жест и взгляд. На самом деле, не так. Он такое выражение лица принимать за время своего "ученичества" в лавке очень даже навострился. По-другому смотреть на хозяина было чревато получением оплеухи. Но бдительность не терял.
   - Я готов. Присягу прямо здесь приносить?
   - Можно и здесь, чтобы время не терять, - согласился серый: - Мэтр, у вас все с собой?
   Маг не счел нужным отвечать на этот вопрос, лишь слегка пожав плечами. После чего вынул из стоявшего у него на коленях маленького баула небольшую прямоугольную шкатулку серебристого металла, крышка которой была примерно с ладонь величиной и инкрустирована разноцветными камнями. И, видимо, подчеркивая серьезность процедуры, перешел на "вы";
   - Вот, присягу будете приносить на этом артефакте, - сказал он Пете: - Во время чтения текста присяги положите на него руку. Левую или правую - все равно.
   - А разве присягу приносят не на Священном Писании?
   Мэтр Сухояров улыбнулся, но как-то немного кривовато:
   - Не надо путать воинскую присягу и присягу мага, юноша. Если для воинов-предателей еще можно допустить, что воздаяние они получат после смерти, то для магов такая отсрочка не предусмотрена. Да и не хочет Государь это дело ни на кого перекладывать. Впрочем, если желаете принести присягу еще и на Священном Писании, то, думаю, у Серафима Германовича эта книга найдется. Не так ли?
   Книга у отца Серафима, естественно, нашлась. И явно ему было, что сказать мэтру по поводу его легкомысленного отношения к вопросам веры и обращения к духовным лицам, но почему-то промолчал. Юноша это отметил, но решил, что их взаимоотношения его не касаются. На всякий случай одарил преданным взглядом и того, и другого.
   Тем временем, маг положил книгу на стол, а свой артефакт поставил сверху. После чего поманил юношу к себе.
   Петя с готовностью, чуть ли не прыжком, подлетел к нему. Но, на самом деле, чувствовал себя как-то неуютно. Про воинскую присягу, включая сам текст, он много раз слышал от папаши. Тот, когда выпьет, а пьян он почти все время, любил громко рассказывать о своей службе. В том числе, про присягу тоже регулярно рассказывал. Но здесь предлагали что-то совершенно иное. Магическую клятву, что ли? И как она работать будет? Обругаешь по пьяному делу Государя, как это часто случается у папаши, и сгоришь? Петя, конечно, напиваться не планировал, ругаться тоже, но ведь все может случиться. А вдруг и за мысли наказывать будут?!
   Видимо, маг умел читать лица (или даже мысли?!) много лучше привычных Пете покупателей, потому что хмыкнул и поспешил его успокоить:
   - Не волнуйтесь так, юноша! Никто ваши мысли читать не будет и каждый шаг контролировать - тоже. Этот артефакт сделает слепок вашей ауры, и оставляемого ею эфирного следа. Потом я его передам в депозитарий в столице, где он и будет храниться вместе с аналогичными слепками других магов, в том числе там и мой слепок есть. Если понадобится, это позволит в любой момент определить ваше местонахождение через астрал. Или любого другого мага, чей слепок хранится в депозитарии. Кстати, слепки магов других стран, которые удалось достать, там тоже хранятся. Так что если кто-нибудь попросит вас еще раз снять слепок вашей ауры, не соглашайтесь. И сообщите о такой попытке. Те, кому положено, доступ к этой информации и так имеют, а для других она закрыта.
   В голове у Пети появилась масса вопросов: "Что такое эфирный след и чем он отличается от самой ауры?" (про ауру он что-то слышал), "Что такое астрал?", "Можно ли так отследить местоположение любого человека или только мага?", "Используется ли это в торговле или только особыми службами Государя?" и многие другие. Только озвучивать их, естественно, не стал. Серый господин уже и так на часы посматривает. Надо будет ему это знать - в Академии научат. А сейчас только покивал с умным видом, но быстро согнал его (умный вид, в смысле) и снова изобразил рвение. Так оно надежнее.
   - Во всем разобрались? - с нотками неудовольствия в голосе спросил серый: - Тогда приступим. Мэтр, ваше дело - магическая составляющая. Вы, Сверчков, составляйте соответствующий акт. А вы, юноша, кладите руку на артефакт и повторяйте за мной.
   Текст присяги существенно отличался от ее варианта для военных, но было что-то и общее:
   "Я, мещанский сын Петр Григорьев Птахин, при зачислении меня в магическое сословие обещаюсь и клянусь жизнью и силой своей в том, что хочу и должен своему истинному и природному Государю Мстиславу и наследникам его верно и нелицемерно служить, не щадя сил своих и жизни самой. Все его, Государя, приказы и установления, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять. Словом и делом с искренним рвением стремиться к умножению славы Государя и процветанию Отечества, во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, храброму и расторопному магу Государеву надлежит. Клятву сию даю при свидетелях: маге четвертого разряда Сухоярове и Государевом опричнике Трифонове. И да благословят меня Высшие Силы на мое служение Государю."
   "Высшие силы"? А почему не "Господь"? Похоже, у магии с религией не такие уж простые отношения. Но ведь уживаются как-то? Наверное, потому, что маги здесь и сейчас, на глазах у публики чудеса творят, а попы только рассказывают о них пастве.
   Додумать эту философскую мысль Петя не успел. При последних словах артефакт засиял белым, с легким оттенком зеленого светом. Вслед за артефактом стала светиться лежащая на нем рука, а потом свет распространился все дальше и охватил юношу целиком. Очень жалел, что не может посмотреть на себя со стороны, но остальные видели, что на сотню ударов сердца все его тело превратилось в свет и сияло сквозь одежду, как лампа сквозь абажур. Нельзя сказать, что накатили какие-то особенные ощущения. Как стоял, так и продолжал стоять, захотел, мог бы и пошевелиться. Но не хотелось. На Петю сошло умиротворение, он осознал, что теперь он - совершенно законный маг, и эту радость хотелось тихо смаковать как можно дольше.
   Но вот свет погас, мир вокруг снова ожил, но эйфория осталась. Только большим усилием воли юноше удалось подавить радостный крик и добавить к туповато-восторженному выражению на лице еще и рвение.
   А в чем он, собственно, сейчас поклялся? Вроде, ничего особо страшного не обещал. Даже Государевы приказы и установления надо исполнять только по разумению, силе и возможности. ЕГО разумению, силе и возможностям. Очень широкие перспективы для толкования, но, Петя надеялся, что исхитряться не понадобится. Служить Отчизне и Государю он хотел искренне. Тем более, магом. И за хорошее содержание.
   А вот то, что господин в сером сюртуке оказался опричником, довольно интересно и немного напрягало. Так называли личных порученцев Государя, сохранив за ними историческое название, с тех пор, когда вотчины были не просто землевладениями, а чуть ли не самостоятельными государствами. Вот Государь и набирал себе в службу местных дворян, выводя их и их имения из под власти вотчинников. С правом этого самого вотчинника казнить на месте, если он измену замышляет. Шуму, наверное, тогда было! В учебнике истории как-то не очень внятно это все изложено. В общем, серьезные люди опричники. Петя не ожидал, что в его уездном городке такой окажется.
   Пока в голове нового официально признанного мага роились эти мысли, господин Трифонов тоже о чем-то сосредоточенно размышлял. Как выяснилось, о логистике:
   - До начала занятий в Академии еще восемь дней. И мне надо еще посетить три города Путивльской губернии - Жатск, Луги и Стернь. Там тоже есть школы, в которых будут вручать аттестаты. Маловероятно, что встретится еще хотя бы один одаренный, но проверить я обязан. Отправлять вас в Путивль одного, Птахин, мне не хочется. Вы ведь там раньше не бывали? Тогда, действительно, можете потеряться, и мэтр Сухояров мне этого не простит...
   Во, как! Оказывается, опричники даже шутить могут.
   - Заехать с вами сначала в Путивль, а потом уже по своим делам, не получится. Если вдруг в этих городках все-таки сыщется одаренный, доставить его вовремя в Путивль я не успею. Так что придется вам, молодой человек, составить мне компанию в этой поездке. Причем выезжать нам - прямо сейчас.
   - ?? - Пете удалось только сдавленно хрюкнуть с вопросительной интонацией.
   - Если прямо сейчас выехать, то в Жатске уже завтра к часам трем после полудни быть сможем и, не теряя дня, успеем с проверкой разобраться. Таким манером мы за четыре дня до Путивля доберемся. Там день придется потратить, бумаги дооформить...
   - Подъемные на тебя получить, - влез в разговор маг, снова перейдя на "ты": - и на нашу премию ходатайство в казначейство отправить. Это тебе сразу деньги положены, а нам еще не меньше месяца ждать.
   Несмотря на грустный тон, маг выглядел крайне довольным, опричник - тоже. Видимо именно их благодушным настроением и объяснялось то, что они так охотно все рассказывали да и вели себя с Петей чуть ли не запанибрата. Прочие чиновники смотрели на такое их поведение, как на диковинку, с одновременно угодливыми и недоверчивыми улыбками.
   Неужели выявление потенциального мага в губернии такая уж редкость? Все-таки Великое княжество состоит из 16 губерний, а магов на службе у Государя не меньше пятисот. То есть ежегодно в Академию от каждой должно всяко больше, чем по одному студенту(?), курсанту(?) - не знаю, как их называют, поступать. Этот вопрос Петя вслух и озвучил. Раз начальники отвечают, почему бы и не спросить?
   - В том-то и дело, - сообщил опричник: - что вы у меня в этом году уже пятый! Очень похоже, что наша губерния по этому показателю, как минимум, в тройку лучших войдет. С учетом столицы, которая особняком стоит, и тягаться с ней бесполезно. А это - очень неплохие субвенции на будущий год, и особо отличившимся ... директорам школ (после многозначительной паузы) какие-нибудь награды перепадут.
   Что такое "субвенции", юноша не знал, но явно - что-то хорошее. Все чиновники оживились, а директор принял скромный и одновременно рьяный вид, что у него получилось даже лучше, чем у Пети, тому прямо завидно стало, надо будет дальше совершенствоваться.
   По виду опричника можно было предположить, что ему тоже что-то весьма достойное светит. И стремление его обязательно посетить оставшиеся города стало понятным, а вдруг еще одного одаренного найдет? Чтобы уж совсем отличиться?
   - И запомни, - это опять маг: - обучающихся в Академии называют "кадетами".
   Опричник тем временем переключился с разговоров на бумаги, придирчиво проверяя, что там Сверчков написал. В одной заставил его какую-то приписку сделать, но заполнять заново ничего не пришлось. Затем сложил все листы в бархатную папку темно-зеленого цвета. Наклонился, вытащил откуда-то из под стола (видимо, там его сумка стояла) то ли карандаш, то ли ручку. После чего с видимым удовольствием вывел на серебристом прямоугольнике по центру папки печатными буквами черного цвета еще одну строчку: "N5 Птахин, Пест".
   Затем немного подумал, снова нырнул под стол и вынул уже небольшую шкатулку (крышка размером с ладонь).
   - Раз вы присягу приняли, то считаетесь с этого момента кадетом Академии. Поэтому волей Государя нашего Великого князя Мстислава, вручаю я вам этой Академии знак.
   Он открыл шкатулку и вынул из нее круглый знак размером с пятикопеечную монету цвета крови с черным вороном посредине. От стандартного изображения герба Великого княжества Пронского знак отличался тем, что по его краю шла надпись "Академия" - сверху и "магии" - снизу. И еще в середине знака, на груди ворона был размещен небольшой прозрачный камень.
   - Носите и не вздумайте потерять, - строго сказал опричник: - Это ваш пропуск в Академию. Даю заранее, на всякий случай. Вдруг, действительно, в дороге потеряетесь и будете добираться самостоятельно. Но лучше этого не делать. Чтобы меня не разочаровывать.
   Настроенный куда более благодушно мэтр Сухояров счел возможным пояснить:
   - Видишь, у меня такой же. - Он дотронулся до знака у себя на груди: - Цвет камня зависит от специализации мага, у меня он желто-зеленый. То есть я обучался магии жизни и магии ветра. А вот перстень получишь после окончания обучения. Цвет камня на нем соответствует разряду мага, порядок по цветам радуги. У меня он, как видишь, зеленый, то есть четвертый разряд.
   Опричник слушал разглагольствования мага с явным неудовольствием, но не перебивал. Когда тот закончил, многозначительно кашлянул, еще раз оглядел юношу с головы до ног тем же строгим взором, убеждаясь, что подопечный прекратил отвлекаться на посторонние темы и проникся ответственностью. Петя постарался всем своим видом показать, что именно все так и есть.
   - Ну ладно, вроде, все в порядке, - подытожил он: - можно ехать.
   - Господин Трифонов, но у меня же с собой ничего нет, только то, что на мне надето, да принадлежности школьные. И надо бы предупредить об отъезде...
   - На всякий случай я с собой взял лишний "дорожный набор опричника". В нем много чего есть, так что без зубной щетки и полотенца не останетесь. В крайнем случае, в дороге купим. А отца вашего сам мэтр Сухояров предупредит, не так ли?
   Маг кивнул.
   - Тогда лучше бы купца Куделина предупредить, я дома не так часто бываю, все больше у него в лавке. Да вы, наверное, сами все знаете.
   - Знаю, конечно, - показалось, что опричник был доволен немудреным комплиментом: - Сделаете? - Это уже магу.
   - Куда ж я денусь, - пробормотал тот: - Работу надо до конца доводить.
   - Тогда, едем!
   - Нет, постойте минуточку! - Вдруг сказал мэтр Сухояров, поднимаясь с места: - Ехать вам до Академии еще долго, пусть молодой человек пока хотя бы тренируется магические потоки видеть.
   - В Академии научат, - недовольно сказал опричник, но все-таки остановился.
   - Не факт, там почти все - дети магов, их этому уже дома научили. Не хочу, чтобы "земляк" (слово он выделил какой-то странной интонацией) сразу в отстающие попал.
   И дальше - уже Пете:
   - Судя по цвету камня на испытании, специализация у тебя будет "жизнь", то есть как одна из моих. Значит, я тебе могу помочь.
   - Это как? - невольно вырвалось у юноши.
   - Иди сюда! - Строго приказал маг: - И наклонись ко мне!
   Петя покорно подошел к столу, за которым он сидел. В смысле, столу директора школы. Наклонился над столом (довольно широким), почти лег на него.
   - Как, как...- передразнил Петю Сухояров и неожиданно обхватил руками его голову, сильно сжав пальцами виски: - Смотри!
   Смотреть было особенно не на что, разве что на поверхность стола и его живот. И, если скосить глаза, можно было живот директора рассмотреть. На него Петя для начала и уставился.
   Возникло ощущение, что с его глазами что-то произошло. Зрение, по первому впечатлению, утратило четкость. Вроде как легкий туман всю комнату заполнил. При этом столешница не изменилась, а вот животы господ начальников стали какими-то размытыми, что ли, как будто их окружало легкое зеленоватое сияние. Да и сами они слабо светились изнутри, директор совсем слабо, а у Сухоярова сияние вокруг (и внутри) было ярче, распространялось на большее расстояние (не на палец, а на пару ладоней) и имело цвет не чисто зеленый, а желто-зеленый. Светились видимые части их фигур не равномерно, а где чуть ярче, где - тусклее, и, если приглядеться, в этом тумане как будто выступали какие-то более яркие линии. Вроде как вены на руке. Сложно описать. В общем, творилось со зрением не пойми что, но что-то было. Не просто пятна в глазах, когда на яркий свет посмотришь.
   - Это называется "магическим зрением", - произнес маг и отпустил Петины виски. Все вокруг сразу вернулось к обычному виду.
   - Ману увидел? Дальше сам тренируйся. Постарайся вспомнить ощущения и приведи себя в то же состояние, что я проделал с тобой с помощью магии. Если не тупой, как раз за неделю должен научиться.
   - Теперь все? - в голосе опричника явно проскакивало раздражение.
   Мэтр кивнул.
   - Тогда едем! Наконец.
   Петя с видимым усилием выпрямился. И заодно незаметно спрятал в рукав лежавшую на столе двустороннюю ручку-самописку. Не зря же он так неуклюже подошел к магу, что через стол перегибаться пришлось. Жаль, кроме ручки, ничего ценного не было. Деньги директор по столу почему-то не разбрасывает. Но и ручка - громадная удача. Давно о такой мечтал, с того самого момента, как впервые ее у директора увидел. А тут лежит, можно сказать, бесхозная. Должно же у выпускника что-нибудь на память о школе остаться, помимо аттестата? Ну, и директору сказать "спасибо" за все хорошее. Ручку он, несомненно, будет искать, но скорее всего, в ближайшие годы им встретиться не суждено.

***

   Все, что Петя успел сделать, это забежать на дорогу в школьный сортир. И то только потому, что опричник, хмыкнув, отправился туда вместе с ним. Он что, в дороге ночным горшком обходиться собирался? Или делать короткую остановку и на обочину дороги выбегать? Кто его знает...
   Средство передвижения у опричника оказалось самое спартанское, в смысле, тесное. Петя не был специалистом по транспорту, к лавке Куделина товар фургонами доставлялся, а иногда и обычными телегами. Еще видел несколько пролеток, что по городу шастали, пассажиров выискивали, чтобы за двугривенный доставить, куда тем надо. Кое у кого из дворян побогаче своя бричка могла быть (фактически та же пролетка, только сиденья и тент из кожи), карет - очень мало. Не настолько велик город Пест, чтобы его пешком пройти нельзя было.
   А тут... Наверное, все-таки карета, так как представляла из себя закрытый со всех сторон ящик, но уж больно маленькая. Сидение всего одно, сзади. Спереди не то крохотный столик, не то полка, не то ящик для вещей. А там и чемодан, и пара саквояжей, и портфель, и даже тубус. На сидение они вдвоем кое-как втиснулись, но ноги только опричник смог относительно удобно разместить, у Пети коленки в чемодан уперлись. Интересно, подумал он, а если еще одного потенциального мага найдем, куда его девать будем? На крышу? Или к Пете на колени? Разве что симпатичную девочку.
   Зато впряжены в карету были сразу две лошади, так что покатили они довольно резво, когда опричник кучеру трогать приказал.
   Разговоров не вели. Господин Трифонов строго приказал:
   - Постарайтесь поспать!
   Сам же откинулся на сидении, привалился к стенке и заснул почти сразу! Вот ведь! Видимо опыт большой. Петя, конечно, тоже не балованный, в лавке где только спать не приходилось, но тут никак не мог успокоиться. Неудобно, непривычно и, главное, мысли всякие в голову лезут. В основном, приятные. Все-таки круто у него судьба поменялась! Какие раньше были перспективы? Из возраста мальчика на побегушках он, фактически, вырос, уже пятнадцать лет исполнилось. В приказчики его Куделин переводить не спешил, да и не нужен ему третий приказчик. Мальчик, работающий за еду и одежду, в дополнительные расходы не вводил, а расширять дело он бы и рад, да не потянет. Так что подержал бы он Петю на прежних условиях, пока сам место себе не найдет, и все. И тут его новое место само нашло, да какое! А Куделин? До прихода Пети два приказчика справлялись, справятся и теперь. Сами побегают, не старые еще.
   Оконце в дверце возка (будем называть его так) имелось, но очень маленькое, и стекло мутновато. Вид снаружи, скорее, угадывался, чем различим был. Впрочем, темнело еще довольно поздно, так что когда они из города выехали, Петя заметил сразу. Дома закончились, за окошком потянулись поля, изредка перемежаемые рощами. Дорога грунтовая, но ровная. Конец лета выдался сухой, так что грязи нет, разве что пыль, но внутрь возка не забивается. Один раз по деревянному настилу моста проехали. Речка? Названия Петя не знал, за пределы Песта ему выбираться не доводилось. Заметил только, что неширокая, шагов двадцать-тридцать от берега до берега. Мост, понятно, длиннее.
   Так вот и ехали, пока совсем не стемнело, потом Петя все-таки задремал.
   Полноценного сна не получилось, просыпался много раз, пытался позу поменять, а то все тело затекает. И желудок вспомнил, что ему за весь день только кусок хлеба утром перепал. Петя с грустью подумал, что маги жизни должны уметь усталость и плохое самочувствие магией убирать. Но его пока не научили. Хотя, поесть, все равно, было бы лучше.
   Окончательно Петю разбудила остановка для смены лошадей. К тому моменту стало совсем темно, но, вопреки ожиданиям юноши, останавливаться на ночь на станции они не стали, а сразу поехали дальше. Даже затекшее тело толком размять не удалось. А вот опричник при этом умудрился даже не проснуться. Железный человек.
   Раз все равно, не спится, надо хотя бы попытаться магическое зрение освоить. Что там мэтр Сухояров говорил? Вспомнить ощущения? Так не было никаких ощущений, только виски он больно сдавил. Вот с глазами и вправду что-то непонятное творилось. Но ничего не болело. Или "зрение" - это тоже "чувство"? Петя стал отчаянно вглядываться во тьму, аж глаза выпучил. Никакого толку. Сдавил виски. Надавил на глазные яблоки, предварительно опустив веки. Теперь цветные пятна появились, но явно не того происхождения. К тому же и они потихоньку пропадали.
   Еще раз сдавил виски. Да что же это такое?! Он же маг. Это артефакт Сухоярова определил. И "магическое зрение" у него было. Там в кабинете директора. А сейчас что он не так делает? Не сумел запомнить ощущения и так и останется "магически слепым"?!
   Юноша не на шутку испугался. И растерялся. Ведь надо что-то делать, а что - непонятно.
   И, как будто в насмешку над его жалким состоянием, на его руках, на которые он в данный момент бездумно пялился, стали проступать тускло светящиеся тонкие зеленые нити, а вокруг рук - слабое сияние.
   Он что, именно страх и растерянность тогда ощущал? А ведь - верно! Ну и шуточки и мэтра Сухоярова.
   От этих мыслей "магическое зрение" чуть было снова не отключилось, но Петя все-таки сумел "поймать его за хвост".
   Вот он, заполнивший все вокруг слабый туман. Странный туман, который никак не колышется. А вот рядом с Петиным телом этот туман делается ярче и приобретает зеленоватый оттенок. Не такой яркий и плотный, как у Сухоярова, и область распространения его поменьше раза в полтора, но заметный. Это аура? Наверное. Других идей у начинающего мага не было.
   Кстати, у Сухоярова аура не только ярче, но и другого оттенка была. Потому, что не из "жизни" состояла, там и "воздух" присутствовал? Вот цвета и перемешались. А у Пети только "жизнь", вот и цвет чисто зеленый. А почему мана вне его тела белым туманом кажется? Надо надеяться, в Академии объяснят.
   Собственная "однобокость" Петю совершенно не расстроила. Непонятно вообще, откуда у него магия взялась. Не было в его роду магов. Разве что, от магической травмы отца? Да, что гадать! Главное, он маг. А жизнь, это даже очень хорошо. Ни малейшего желания идти по стопам отца в армию у него не было. Там не только других убивать придется, что само по себе у Пети энтузиазма не вызывало, там ведь и самого убить могут. А это уже - совсем никуда не годится. А магия жизни гарантирует мирную профессию. Целителя, агронома, на худой конец, лесничего. Целителем, правда, можно и в военный госпиталь загреметь, но это все лучше, чем магом огня в первых рядах самому врага жечь. Так что, можно сказать, вдвойне повезло.
   Перевел взгляд на дремлющего рядом с ним опричника. Все то же самое, что и у него, только тусклее и меньше. И тоже зеленого цвета. Получается, обычного человека тоже "жизнь" пропитывает? Аура за пределы тела выступает совсем чуть-чуть, сосудов меньше, и все они совсем тоненькие. Или это не сосуды? Вроде, слышал, что мана не по сосудам, а каналам течет. В школе на этот предмет ничего не говорили, в вот лавке на какие только темы разговоры не велись. А других "университетов" Петя не кончал.
   Ничего, ждет его теперь куда более серьезное учебное заведение, чем всякие там университеты - магическая академия! От этих мыслей по всему телу разлилось приятное тепло, и самочувствие улучшилось безо всякой магии. Или это как раз проявление его магических способностей? Может, именно они помогали ему в лавке весь день носиться без передыха?
   Может быть.
   Чем вообще маг от обычного человека отличается? Не по возможностям и положению, а, так сказать, "по устройству"?
   Понятно, что соседские мальчишки, приказчики и даже слоняющиеся по лавкам от нечего делать солидные горожане обсуждали магов очень часто. Только вот достоверность почерпнутой из этих разговоров информации очень сомнительна. Точнее, не было сомнений в том, что говорившие сами в магии ничего не понимали, так как магами не были. Но, с другой стороны, все слухи не на пустом месте возникают...
   Вроде, у магов есть хранилище энергии, которую они для своих чудес и используют. Где-то в "солнечном сплетении" расположено. Если туда "леща" словить, долго разогнуться не можешь, и как дышать забываешь. Это для человека, а мага? Наверное, тоже.
   Петя изогнулся, и стал смотреть.
   Вот по ноге идет светящаяся нитка канала. По другой ноге - тоже. И никакие это не нитки, скорее, веревочки. Причем веревочки ворсистые, от них волоски во все стороны выступают.
   Чем дольше Петя вглядывался, тем толще начинали ему казаться эти веревочки. И отходящие от них волоски тоже в нитки превращаться стали. А волоски уже от этих ниток топорщились. Интересно-то как! Кое-где нитки в более густые образования сплетались, наверное, там какие-нибудь важные внутренние органы находятся. Только в анатомии Петя совершенно не разбирался, только названия слышал типа "печень", "почки", "желудок", но как-то все это у него больше с мясной лавкой ассоциировалось.
   Всех ниток, а тем более - волосков, было не разглядеть, но создавалось впечатление, что где-то его тело сильнее "жизнью" пропитано, где-то слабее. А самый плотный фрагмент как раз в районе "солнечного сплетения" находится. Вот оно какое, его хранилище... Если честно, не впечатляет. Никакой это не яркий шар, а, скорее, комочек слабо светящейся ваты. Но ведь есть!
   Снова перевел взгляд на спящего Трифонова. У него ниточки каналы тоже на волоски по телу разбегаются! И там, где фон ярче кажется, просто эти волоски плотнее расположены. А "хранилища" что-то не просматривается. По крайней мере, ничего похожего на то, что у себя Петя разглядел, нет.
   Решив, что для первого раза он и так многого добился, Петя успокоился. Главное, еще раз убедился в своей магической одаренности, и сонные мысли как-то сами собой свернули на мечты о светлом будущем, которого он добьется благодаря трудолюбию и везению. Перспективы делались все более радужными, пока не поймал себя на том, что выбирает, какую из дочерей Великий Князь за него отдаст. Тут уж до него дошло, что перебор вышел. Не слышал он, чтобы когда-нибудь какой-нибудь князь дочку за мага отдал, что уж говорить о Великом Князе? То есть отдавали, конечно, если жених сам князем был, помимо того, что маг. В генералы маг из рядовых еще имеет шанс выслужиться, но князем надо родиться. Разве кто из князей усыновит, но о таком тоже слышать не доводилось. Но и в генералы выбиться - совсем неплохо.
   С чувством удовлетворения Петя окончательно заснул.

***

   - Просыпайтесь, приехали!
   Петя ошалело встряхнулся, открывая глаза. Посмотрел на свои руки, колени, живот. Внешне никаких изменений тело не претерпело, только затекло совершенно немилосердно. Неужели ему все это приснилось? К сожалению, сосредотачиваться и проверять было некогда. Опричник был настроен весьма решительно.
   Приехали они, как выяснилось, вовсе не в Жатск, а только на постоялый двор где-то по дороге. Не в чистом поле, а довольно большом селе.
   Было раннее утро, Точнее, только начинало светать. Впрочем, раннее утро в конце лета наступает не так уж и рано, если сравнивать со временем летнего солнцестояния. Над постоялым двором тянулся из трубы к небу легкий дымок, видимо, завтрак уже готовился. Петин желудок сразу вспомнил, что его уже сутки, как не кормили, и требовательно заурчал.
   Распоряжаться возком и лошадьми опричник предоставил кучеру, а сам решительно двинулся внутрь постоялого двора. Разбудив спутника он, казалось, сразу о нем забыл. Так что юноша сначала сунулся в сторону служб, вслед за кучером. Все равно, без лошадей никто не уедет.
   За воротами оказалось несколько деревянных строений, в основном, сараи, один из которых исполнял функции конюшни. С противоположной стороны двора из земли торчала покрытая дерном крыша довольно большого ледника. В углу баня, но сейчас явно нетопленая. Но Петю больше интересовали отхожее место и колодец, которые ожидаемо нашлись в том же дворе, так что он более или менее привел себя в порядок. Как смог. Обещанного дорожного набора опричника (или как его там?) он что-то не видел.
   Наверняка, в основное здание постоялого двора отсюда был проход, но стало лень спрашивать. Проще войти через главный со стороны дороги (она же - основная улица села). Выйдя на дорогу, Петя кинул взгляд в сторону тянувшихся чуть не до горизонта темных изб. Практически из всех, поеживаясь от утреннего тумана, выходили мужики с косами на плече и разбредались в разные стороны.
   - Чего это они? - невольно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Как "чего"? - откуда-то рядом с ним оказался местный мальчишка лет десяти: - Солому косить пошли.
   Пете это было, в принципе, все равно, чем занимаются мужики, но мальчик решил пояснить:
   - Зерно жатками убрали уже, а солома так и осталась стоять в полях. Вот ее и косят, не пропадать же добру.
   - А! - Петя сделал умное лицо: - Думал, что жатва уже давно завершилась.
   - Так лето в этом году не ахти, зерно поздно созрело. Хорошо хоть погода все убрать без проблем позволила.
   Серьезный разговор для городского жителя, который за пределы своего Песта в первый раз выбрался. Впрочем, о жатках Петя чего-то слышал от приказчика Крупнова. Вроде, их еще в глубокой древности изобрели. Повозка, в которую лошадь не спереди, а сзади впрягают. А спереди у повозки регулируемый гребень, которым она зерно из колосьев вычесывает. Часть колосьев при этом срывает, но стебли (та самая солома) так и продолжают из земли торчать. Там еще валки какие-то есть, которые от колес ременной тягой вращаются. Вот эти валки уже окончательно зерно от мякины отделяют, и в специальное корыто его направляют. Удобно! Ни жать, ни молотить ничего не надо, только, вроде, жатки эти от погоды сильно зависят. Точнее, не всякое зерно убрать могут, а только полностью созревшее, а если как раз в это время погода испортится - пиши пропало.
   Почувствовав себя очень умным и знающим, Петя вошел в постоялый двор. Обычный рубленый из бревен деревянный дом, только двухэтажный и большой. Внизу - общий зал и кухня, наверху - комнаты для постояльцев. Сколько конкретно, снизу не сосчитать, но, судя по размеру дома, десятка два "номеров" там точно поместится.
   Опричник обнаружился в общем зале. "Номер" он брать не стал, и сейчас спокойно брился прямо за обеденным столом чуть не посреди зала. Зеркало и бритвенные принадлежности он, похоже, вынул из стоящего рядом на столе небольшого саквояжа, а тазик с горячей водой у полового стребовал.
   Петя невольно пощипал пух над губой. Борода у него еще совсем не росла, но какие-то зачатки усов уже появились. К сожалению, светлого цвета, так что их почти не видно. Впрочем, у него и волосы цвета соломы, о которой он недавно так со знанием дела рассуждал. Но, может и к лучшему. Это приказчики холят и лелеют свои усы, придавая им форму двух узких полосок, а маги? Кому как нравится. Сухояров, вон, бритым ходит.
   Господин Трифонов тем временем аккуратно снял с лица бритвой последние кусочки мыльной пены и что-то буркнул стоявшему неподалеку мальчику, видимо, еще одному из служащих постоялого двора. Тот метнулся на кухню и, буквально через десяток ударов сердца, с поклоном протянул опричнику тарелку, на которой лежала дышащая паром салфетка.
   Опричник вытер салфеткой лицо, посмотрел на себя в зеркальце, потом поводил по шее кусочком квасцов, еще раз поглядел в зеркальце. Кивнул сам себе и не спеша сложил свои бритвенные принадлежности в несессер, а тот убрал в саквояж.
   Половой тем временем принес ему поднос с большой чашкой кофе и парой бисквитов на отдельной тарелке. Еще один удовлетворенный кивок, бисквит исчезает во рту, глоток кофе, второй бисквит следует за первым, еще глоток кофе...
   - Все, можно ехать! - сообщил опричник, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Тут уже Петя не выдержал:
   - А мне поесть?! В последний раз я ел вчера утром, а собраться в дорогу вы мне сами не дали, так что у меня еще и ни копейки денег нет.
   Прекрасное настроение господина Трифонова явно омрачилось, и он недовольно скривился:
   - Ладно, дайте вместо сдачи ему какой-нибудь пирог в дорогу. В Жатске нормально покормят, я местным скажу. Все равно, вам там заняться нечем будет.
   Судя по размеру принесенного пирожка, сдача должна была быть совсем небольшой. Но даже больше, чем столь скудный завтрак, смутило изменение отношения опричника. Хотя, с чего это Петя решил, что оно изменилось? Вежлив он с самого начала был, но, возможно, он со всеми так держится, независимо от их положения. Получается, юный маг для него просто подотчетный груз, который надо довезти до места? Похоже. По крайней мере, заботиться о его комфорте, и уж тем более, тратить на него свои деньги он точно не рвется.
   Какой можно сделать вывод? "Господин маг" Петя только на словах, а на деле так и остался для опричника и, есть подозрение, не только для него, все тем же бедным мещанином из городка Песта. Ну, нашли у него способности к магии, назвали кадетом Академии, так он до нее еще даже не добрался, только поступать едет. И до первого офицерского чина ему, как минимум, еще год там учиться. Так что пока он никто и зовут его никак.
   Настроение стремительно пошло вниз, но Петя решительно поймал его за шиворот. Наоборот, он молодец, что вовремя все заметил. Переоценка собственной значимости может к очень большим неприятностям привести. Так что никакой господин Трифонов не добрый опекун, а такой же покупатель, каких он в лавке навидался. И относиться к нему надо точно также, и наработанную в лавке манеру поведения лучше не менять. Глаза при этом открытыми держать надо. Раз о Пете никто не заботится, придется это делать самому.
   А вот выражение лица и манеру держаться опричника надо запомнить и потом перед зеркалом потренировать. Из него сознание собственной значимости во все стороны так и разит. Пете пока рано такое отыгрывать, преподавателям не понравится, но ведь когда-нибудь он полноценным магом станет. А для общения с девочками может и раньше пригодиться. Для них и кадет Академии фигура. Надо будет соответствовать. Петя чуть было не хихикнул, но сумел ограничиться удовлетворенной улыбкой.
   Кстати, по вкусу пирожок оказался еще более убогим, чем по размеру. Самое дешевое хлебное тесто, внутри которого оказалась щепоть капусты. Съел, конечно, но сожалений на тему "что так мало?", он у Пети не вызвал. На такое наброситься можно только после недели голодухи, а он только один день не ел. Пока один день. С таким сопровождающим ни в чем нельзя быть уверенным.

***

   До Жатска они добрались только через час после полудня, без происшествий и почти без остановок. То есть кучер пару раз тормозил, но опричник возок не покидал. Железный у него мочевой пузырь. Или он специально только одной чашкой кофе ограничился? Петя-то только воды из колодца чуток похлебал, когда умывался, и то раз выскакивал.
   Ехали в полном молчании. Сначала, правда, Петин живот попытался выводить недовольные рулады, но довольно скоро смолк и он. То ли смирился с тем, что кормить его никто в ближайшее время не собирается, то ли его попытки медитировать успокоили. Пете снова удалось на магическое зрение перейти, вот он его и тренировал. Причем ему начинало казаться, что чем дольше он так смотрит, тем больше волосков-каналов видит.
   Хотя он их, все-таки, неправильно называет. Каналы - в теле человека проходят. А что же тогда он в воздухе видит? Так и не придумал. Про силовые линии поля и уж, тем более, корпускулярно-волновой дуализм Пете в школе ничего не рассказывали.
   В начале пути от громких рулад Петиного живота опричник несколько раз недовольно морщился, но когда юноша погрузился в исследование магического зрения, эти звуки прекратились, и Трифонов погрузился в чтение бумаг. Эти бумаги он брал из довольно объемной папки, которую вынул из все того же небольшого саквояжа. И как она там поместилась?
   Читал, похоже, не в первый раз, но внимательно. Возможно, просто освежал в памяти, возможно, еще раз анализировал и делал для себя какие-то выводы. Точно судить трудно, выражение лица господина Трифонова не менялось, пролистывал ли он очередной лист или внимательно в него вчитывался.
   Наигравшись (натренировавшись) с магическим зрением, Петя стал за ним наблюдать. Для этого он откинулся на не слишком мягком сидении возка в противоположную от опричника сторону. Вроде бы, для того, чтобы его не стеснять. Но еще такая поза позволяла сквозь ресницы просматривать содержимое папки вместе с этим господином. Прочитать текст было трудно, Петя видел листы только под очень острым углом, но хотя бы об их назначении мог строить некоторые предположения.
   Сверху лежали пять листов-представлений на выявленных магов. Как выглядит оформленный на него лист, Петя успел в кабинете директора подсмотреть, так-то его ему никто показывать не стал. Бумага была непростой, даже не гербовой, а с каким-то хитрым штампом вверху листа, в котором, помимо герба, была еще какая-то надпись в две строки напечатана. Внизу же листа красовалась печать, переливающаяся всеми цветами радуги. Тоже с гербом и тоже какой-то надписью, но уже по кругу.
   Потом лежало три листа с какими-то грамотами. Выглядели очень солидно. Как бы не из канцелярии Государя Великого Князя. Возможно, с его личной подписью и печатью. Опричник их рассматривал с особым удовлетворением.
   Дальше же шло еще несколько листов, на взгляд, десятка полтора-два, но Трифонов их уже не просматривал. Добирался до верхнего (вроде - представленя, только незаполненного), щелкал по нему пальцем, проводил ногтем по оставшимся и снова начинал смотреть все сначала. Что он там новое рассчитывал вычитать? Просто время убивал?
   Наверное, все-таки время убивал, так как через пару часов таких упражнений он задремал.
   Не двигаясь с места, Петя очень медленно протянул руки к папке. Был у него опыт работы в лавке, когда надо было вытащить что-нибудь из середины, не потревожив остальное. Листы в том числе. Одной рукой чуть-чуть раздвинул обложку папки так, чтобы дремлющий опричник этого не почувствовал. Другой аккуратно проскользнул внутрь и подцепил пару листов из середины тех, что Трифонов не читал. Поему оттуда? Раз опричник их не смотрел, для него сейчас они не особо важны. Но первые и последние из них он вполне может помнить. Так что из середины - самое то. Лист оказался чем-то заполнен, но Петя и не пытался его читать, а быстро спрятал в щель за спинкой сидения.
   Зачем лист спер? Есть одна задумка, да и жизненный опыт Петю научил - есть возможность, надо воспользоваться. К тому же отношение опричника к нему совсем не радовало. Как и совместное путешествие. Тесно, неудобно, голодно. А ведь так еще три дня ехать. Перспектива не радовала, пора принимать меры.
   Петя покосился на опричника. Вроде, своими действиями он его не разбудил. Может, еще лист с собственным представлением стащить и дальше самому добираться? Нет, этого листа Трифонов точно хватится. Причем скоро. Тем более, самому будущему кадету он не так-то и нужен. Если захочет в дороге сбежать и своим ходом добираться, то значок-пропуск в Академию у него уже есть, а из стибренных листов какую-нибудь подорожную он себе и так соорудит. В первый раз, что ли, накладные подделывать? Тем более, может его в Жатске, и в правду, как дорогого гостя ждут, накормят и напоят от пуза?
   В Жатске возок остановился на какой-то малоприметной улице рядом с двухэтажным зданием красного кирпича. Как и ожидалось, местной школой, что и подтверждала медная табличка рядом с довольно солидной дверью.
   У двери дежурила пара встречающих. Еще молодой, но уже какой-то потертый (включая костюм) господин, тот же тип, что и хорошо знакомый Пете учитель Сверчков. Второй была баба, в которой Петя безошибочно определил ключницу. Даже не сказал бы, откуда эта уверенность взялась. Ни одеждой, ни какими-либо отличительными знаками эта женщина среди других городских мещанок не выделялась бы. Но вот выражение лица, принятая поза, характерные движения (которые позже стали называть научным словом "моторика") - сложная смесь спеси и угодливости - все вместе исключало сомнения в ее должности в этой школе.
   - Позвольте вас проводить, ваше благородие, только вас и ждем-с. Директор приказал без вас не начинать, - Сверчков-второй с поклоном пристроился у плеча опричника.
   Но на сей раз просто так упускать господина Трифонова Петя был не намерен, так что сумел выскочить из возка и втиснуться между делегацией и дверью:
   - Зачем? Ждите! - Недовольно прореагировал на это опричник. И поплотнее прижав к себе саквояж, попытался отодвинуть юношу с дороги.
   - Кормить меня кто будет? Или прикажете одним воздухом питаться, пока до Путивля не доедем?
   Опричник брезгливо поморщился. Очень выразительно. Не будь Петя учеником-приказчиком, ему бы обязательно стало стыдно быть таким навязчивым и беспокоить уважаемого человека по пустякам. Но семь лет в лавке от стеснения отучили его совершенно, так что он ни на йоту не сдвинулся с места, все так же блокируя дорогу.
   - Я же сказал, вас покормят, - прозвучало как "откуда взялась такая бестолочь на мою голову?", после чего повернул голову к ключнице: - Любезная, распорядитесь!
   Петя отступил с дороги и даже придержал дверь. Для того, чтобы перед носом ключницы ее снова закрыть.
   - Так где и чем меня кормить будут? А то господин опричник так спешил, что забрал меня прямо из школы, даже зайти домой мне не дал. И я больше суток не ел, - последнюю фразу юноша проговорил жалобным голосом, но на тетку впечатления не произвел:
   - Чем я тебя кормить буду?! В школе никакой кухни нет, ученики и учителя сами себя едят где и как могут. Небось, в твоей школе все так же было. (Действительно, так же, с этим Петя был вынужден согласиться.) По случаю приезда опричника директор еду из трактира к себе в кабинет заказал, но ее уже после раздачи аттестатов принесут. И не про тебя она. Там солидные люди есть будут. Так что - сиди, жди. Если что останется, так и быть, тебе вынесу.
   И тетка скрылась за дверью. Хватать ее за полу Петя не решился. В принципе, она права. А вот господин Трифонов - скотина. Придется самому о себе позаботиться.
   Вернулся к возку и подошел к кучеру, который так и остался сидеть на козлах.
   - Уважаемый, - начал Петя разговор: - А часто ли вам господина Трифонова раньше возить доводилось?
   Дядька, одетый довольно тепло, не по сезону, осмотрел его с ног до головы, как бы спрашивая "А ты откуда взялся?". Но вслух этого не произнес.
   - В первый раз везу, - наконец буркнул он: - не повезло мне, мой черед выпал за товарищество отрабатывать.
   - Так вы из Путивля? - догадался Петя, что, впрочем, сделать было совсем несложно. Ямские товарищества были только в губернских городах.
   Ямщик в ответ что-то хрюкнул, после чего полез в свою торбу и выудил оттуда целый каравай хлеба и здоровый шмат сала. Продукты разместил у себя на коленях, повернувшись к голодному юноше спиной, насколько это позволяли ему сделать козлы. В общем, продемонстрировал, что делиться не намерен.
   - Как-то не слишком весело началась к меня карьера мага, - подумал Петя и полез в возок. Пора брать инициативу в свои руки.
   Вытащил из-за спинки украденные листы. Первый представлял собой предписание из канцелярии Государя Великого князя касательно самого Тифонова и имел дату двухмесячной давности. Ямские станции обязывались выделять ему лошадей вне очереди и обеспечить срочный проезд в Киприянов Посад. При этом местным властям предписывалось оказывать ему всяческое содействие. Про такой городок Петя слышал, знаменитый монастырь там расположен. Только опричнику что там понадобилось? На богомолье с курьерской скоростью? Впрочем, не Петино это дело. Главное, не актуален этот лист сейчас для опричника, есть надежда, что нескоро его хватится. Если хватится вообще.
   Второй лист - еще лучше. Направлялся тем же распоряжением канцелярии Великого князя с ревизией в уездный город Холм. Дабы проверить, насколько успешно там исполняются указы Государя о чистоте улиц, медицинском и санитарном контроле. Тоже относительно старая грамота. Полгода назад выписана.
   Замечательная бумага. От нее прямо так взятками и веяло. Или хотя бы подношениями.
   Далее Петя распаковал сидор и достал свою добычу - ручку-самописку. Он, когда в папку лез, очень на нее и рассчитывал. Своей школьной, обычной ручкой он писать научился вполне аккуратно, но вот чернила в пузырьке к ней совсем не те, что на казенные бумаги идут. А вот в самописке - очень похожие, явно не без магии изготовленные, на золотое перо подаются. С той стороны, которой она пишет. А вот с другой у нее что-то вроде маленькой кисточки, на которую совсем другая жидкость поступает. Тоже алхимическая и еще более хитрая. Если ею провести, любые чернила исчезают, бумага снова чистой становится. Любой текст поправить можно. Правда, это только если надпись совсем свежая. Высохшие магические чернила, хоть и исчезают, но легкий след остается. Опытный человек, особенно чиновник сразу заметит. Но Петя же ее никому из них, а тем паче - магов, показывать не собирался. Только простым людям, и из своих рук, чтобы вглядываться не могли.
   Тем более, что сильно править бумаги Петя не собирался. Оно, конечно, можно весь лист выбелить и новый текст написать, только зачем? Денег в банке по такой грамоте, все равно, не дадут, да и не сможет выпускник вечерней школы таким почерком писать. Больно витиеват. Одну-две буквы по образцу еще нарисует похоже, а ежели строку - заметно будет.
   Ситуацию упрощало то, что грамоты были, похоже, стандартные. Даты, имя опричника и цели его задания были в чистые поля вписаны.
   Так что в обеих грамотах самозваный чиновник государевой канцелярии сначала даты поправил на актуальные. Потом в проездном документе после Киприянов Посад приписал "и обр." (в смысле, "обратно"), а в ревизионной грамоте после "Холм" дописал "и др.". Букв - всего ничего, десять минут их выводил, но от старых не отличить. И смысл почти не поменялся. Но какие возможности открываются...
   Теперь - прицепить академический знак на грудь, а изготовленные грамоты спрятать в медный тубус. Опричник его с собой не взял. Там еще что-то лежит, но неважно. Главное успеть вернуться раньше него. Сколько он будет отсутствовать? В Песте процедура выдачи аттестатов и проверка магических способностей больше часа заняла. А здесь по окончании еще банкет запланирован. Так что - не меньше двух часов у Пети есть. Но копаться не стоит. Впрочем, для мальчика на побегушках умение все делать быстро давно в плоть и кровь впиталось.
   Так что - вперед. Трепещите, лавочники. На добычу вышел начинающий маг.
   Глава 2. До Путивля
   Из возка Петя вышел совершенно другим человеком. Расправленные плечи, взгляд через легкий прищур, когда смотришь не на человека, а как бы сквозь него, походка быстрая, но не суетная, а целеустремленная.
   - Нет, - сказал он сам себе уже через десяток шагов: - Так, пожалуй, перебор будет.
   С таким видом опричник может ходить, хотя он, как раз, подчеркнуто скромно держится, но это тот случай, когда его скромность паче гордости смотрится. Пете такое не подходит. У него ни одежда, ни возраст, ни происхождение не соответствуют. И маг он пока только на сопроводительном листе, который, кстати, у Трифонова в папке остался. Так что задаваться ему не с чего.
   Дальше по дороге пошел уже молодой приказчик, только очень уверенный в себе и своем будущем. Шел и мысленно выстраивал разговор с будущими жертвами. Хотя, "жертвы" звучит грубо. "Благодетели" - лучше. А то, что стать своими благодетелями он их собирался вынудить, это уже мелочи.
   Как известно, честность - лучшая политика. Особенно в торговле. Куделин учил Петю, что принцип "не обманешь, не продашь" серьезные люди давно оставили людям несерьезным. Продавец должен понять, что именно хочет покупатель, и убедить его в том, что твой товар именно то, что ему нужно. И все довольны. Не надо ходить вокруг да около, предлагая вместо туалетной бумаги наждачную и конфетти. Выдать человеку пачку дешевых носовых платков и объяснить, что, по мнению ученых, вырубая леса, мы губим будущее собственных детей. Но если туалетная бумага в лавке есть, об этом не сметь даже заикаться. Алексей Иванович, вообще, любил пофилософствовать. Образованный человек. Реальное училище когда-то закончил.
   Ничего. Зато Петя теперь в Академии учиться будет!
   Все эти наставления мелькнули в памяти начинающего мага, как фон, помогающий собраться с духом и мыслями по дороге в местные торговые ряды. От тех, что служили ему столько лет домом в Песте, они мало отличались. Два длинных приземистых барака друг напротив друга, поделенных на секции-лавки. С фасада (торговой улицы) у каждой, как минимум, по одному окну, часто выполняющему еще и функции витрины, и двери под козырьком, где приказчик, не опасаясь дождя, мог курить и поджидать покупателей. Вывеска, как правило, была над окном, но могла и быть табличка на (или у) двери. Лавки тоже были разного размера, самые большие магазины на три-четыре окна растянулись. В общем, никакого единообразия, но при этом все в одном стиле. Противоречие? А торговля, вообще, не на логике строится.
   Небрежной походкой Петя пошел вдоль продуктового ряда, остановившись у мясной лавки. Выбрал ее неслучайно. Как он увидел сквозь окно, за прилавком совсем молодой мальчишка стоял, какой-то бабе ветчину отпускал. Невольно сглотнул от просачивающихся запахов и подождал минуту, успокаивая бурчание живота. Хорош бы он был с такими руладами ревизию начинать. К счастью, в лаке покупательница и продавец были заняты друг другом, так что его афронт остался незамеченным.
   Покупательница вышла, Петя с ней вежливо раскланялся. Та ему тоже кивнула, но губы поджала как-то не очень приветливо.
   - Склочная баба, - сделал вывод бывший работник галантерейной лавки: - И сплетница к тому же. Хорошо, что подождал, пока выйдет.
   Внутри мальчик (даже младше Пети) прилаживал обратно на крюк у стены за прилавком копченый окорок. Покупательница, похоже, ветчиной отоварилась. Запах... Волевым усилием Петя заставил себя непринужденно улыбнуться:
   - Ты, что ли, за старшего, или хозяин где-нибудь рядом прохлаждается? Кликни-ка мне его!
   Мальчик насупился:
   - Отец по делам отъехал. Тебе чего надо-то?
   Петя посмотрел на мальчика сверху вниз:
   - Пришел тебе проблемы создавать. Или как договоримся. Грамоту знаешь?
   Не давая ему времени ответить, развернул у него перед носом лист про ревизию:
   - Куда грязные руки тянешь?! Не видишь разве, Государева грамота. Предписывает опричнику Трифонову в городах, через которые проезжать будет, ревизию работы магазинов проводить. А у тебя тут что? Сплошное воровство. Вот почему у тебя на одной чашке гиря стоит?!
   Следует отметить, что весы в то время были "чашечные". На одну чашку (по форме больше тарелку или неглубокую миску напоминали) ставили гирьки (в унциях и фунтах), а на другую клали товар. Естественно, без груза чашечки должны были стоять ровно.

0x01 graphic

   - Что под другую чашку засунул?! Гвоздь?! - Продолжил Петя давить на мальчика с самым грозным видом. После чего резко сменил тон: - Ну и дурак. Монету надо класть. И чашка ровнее стоит, и от покупателя, если заметит, отбрехаться проще. Вот Васька Жмых, что со мной в соседней лавке в Песте работал, он алтын клал, а Мишка Жаба - целый пятак. Но по мне, это чересчур. Берега парень потерял. А у тебя что?
   - Нету у меня ничего! - Как-то придушено пискнул мальчишка, но при этом потянулся к весам.
   - Опричник-то сейчас занят, - протянул Петя как бы в раздумьях: - А давай бабу, что ты ветчину продал, спросим? Она, небось, по соседним лавкам еще долго бродить будет. Мол, что она думает о продавцах, которые гвозди под чашку весов подкладывают?
   Все, парня он запугал, дальше некуда. Еще сбежит. Вместе с весами. Пора успокаивать:
   - Да не дрейфь, паря! Нешто я не понимаю. Сам еще вчера таким был. В лавке стоял, только в Песте. - Петя явно приукрасил реальность. Ровней сыну лавочника вчера он никак не был. Но, конечно, для обоих положение мага было недостижимой высотой: - А сейчас? Знак на груди видишь? Кадет магической Академии! Вот как жизнь повернулась.
   Парень все еще пребывал в растерянности, но явно заинтересовался. Что-то он слабоват характером за прилавком стоять. Сразу видно, мало его за вихры таскали, а окороком по морде, поди, и вовсе не били. Ну да самозваному ревизору проще.
   - Вот сейчас опричник в вашей школе сидит. Там аттестаты выпускникам дают, а местный маг их всех на магические способности артефактом проверяет. Вот ты когда школу заканчиваешь?
   - На будущий год.
   - Видишь, у тебя еще есть шанс магом оказаться. Я вот никак не ожидал, что у меня способности окажутся, ни у кого в семье не было, ан нашлись!
   Петя гордо выгнулся, приближая знак Академии поближе к носу юного лавочника. Тот смотрел на значок, как зачарованный.
   В лавке они уже были не одни. В дверях стояли еще двое приказчиков. Видимо, услышали разговор на повышенных тонах и решили полюбопытствовать, в чем дело. Сейчас и другие подтянутся.
   - Хотите подробности? - Петя обратился уже и к ним. После чего начал рассказ.
   Красок не жалел. Про светящийся артефакт, отсвет которого он на своем аттестате увидел, рассказывал со смехом. А вот про клятву, когда сам весь светиться начал, таким свистящим шепотом выдал, что местного лавочника и пару приказчиков помоложе чуть не в транс вогнал.
   Закончил уже спокойным деловым тоном:
   - Вот пока опричник в школе заседает, он меня, чтобы без дела не сидел, отправил к вам вместо себя ревизию провести. Чтобы потом оштрафовать всех как следует. Знает, что найду, к чему придраться. Сам в лавке столько лет стоял.
   Небольшая пауза и многозначительный взгляд:
   - Но я так думаю, кому эти штрафы нужны? Они же в казну пойдут. А нам с опричником до Путивля еще дня три ехать. Он еще Луги и Стернь посетить собирался. Думаю, тормозок в дорогу не лишним собрать будет. Чтобы сильно не ругался.
   - Так это надо хозяина позвать, - подал кто-то голос.
   - Ага, и чем он опричнику поклониться пойдет? - Иронично рассмеялся Петя: - Тремя рублями, чтобы оскорбить понадежнее? Или соточкой расщедрится? А для меня и двугривенный деньги.
   В общем, через полчаса Петя возвращался к зданию школы не только с раздувшимся сидором, но и реквизированной корзиной со всякой снедью. А в кармане приятно позванивала мелочь общей суммой рубля на полтора-два. Удачно сходил.
   В мясной лавке, с которой начал, полфунта ветчины взял (больно пахла вкусно) да фунтовый круг полукопченой колбасы. Недорогой, наглеть не стал, но в дороге пожевать - совсем неплохо. Мясная лавка-то не одна была, так что у него еще целая копченая курица в бумагу была завернута. И головка сыра из молочной лавки. В булочной парой калачей разжился, в керосиновой лавке - двухфунтовым караваем ржаного хлеба (да, ржаной хлеб здесь продавали именно в керосиновых лавках). Также его добычей стали дюжина яиц, полфунта чая, фунт сахара, фунт соли и фунт мыла - про запас. И "золотой запас" - три шкалика водки. Вещь недорогая, пятачок бутылочка, но для русского человека часто дороже любых денег.
   Из вещей разжился новой рубахой, сменой белья и куском полотна на портянки. Впрочем, можно пока вместо полотенца использовать, а там видно будет. Новые сапоги просить не решился, побоялся, что жирно будет. Но вот простой нож, деревянную ложку и миску с кружкой, гребень, зубную щетку, небольшие ножницы, три катушки ниток и даже крохотное зеркало в сидор спрятал. А также пару иголок изнутри к уголку воротника приколол.
   В общем, не дал ему опричник домой зайти, так местные приказчики его в Академию собрали. И не только потому, что он с ревизией пришел. Они этим, скорее, от хозяев отговариваться будут, если спросят. А так он им сбывшуюся мечту показал. Свой брат, простой приказчик из самых низов, с пятью классами образования в вечерней школе, и едет в магическую Академию. Петя этот настрой сразу почувствовал, на него и напирал. Так что его чуть ли не уговаривали еще что-нибудь принять, но он предпочел оставить о себе впечатление скромного и порядочного человека. А как же иначе? Обобрал лавки рублей на десять-двенадцать. Но казенным листом больше не махал, от ненужных подарков отказывался. Типичный скромняга.
   Настроение у Пети было отличным, но живот оставался все таким же пустым. Набрасываться на еду прямо в торговых рядах он, понятно, не стал. Даже не пробовал ничего из того, что ему в корзину клали. Не солидно. Теперь надо было от посторонних глаз спрятаться и, наконец, поесть. Хорошо бы еще кружечкой кипятка разжиться.
   Однако возка на прежнем месте не оказалось. Петя чуть было не занервничал, но сообразил, что стоять тут кучеру, и вправду, резону не было. О лошадях тоже надо позаботиться. Скорее всего, на станцию поехал.
   А Пете что делать? Пойти в школу к бабе-ключнице? Что-то не хотелось. Чаем она его точно поить не будет, а вот с ненужными вопросами пристанет запросто. Спокойно поесть точно не получится.
   Спросив дорогу у проходившей мимо девицы (чья-то служанка, судя по внешнему виду), Петя отправился на станцию.
   Городок небольшой, дошел быстро. Знакомый возок стоит у угла одноэтажного здания о три окна. Не слишком презентабельного, видно, что крашено не в этом году, и штукатурка местами облупилась. Сбоку - деревянный сарай конюшни, по запаху догадаться несложно. Зато прямо перед ними - колодец с воротом, в крайнем случае, можно хотя бы водой напиться будет.
   Кстати, коней в возке не было.
   Перед самым крыльцом почтовой станции стояло другое транспортное средство. Больше размером, лучше выглядящее, и лошади в него были запряжены. Целых две пары - цугом.
   Перед каретой прохаживался не слишком довольный господин средних лет.
   - Барин какой-то, - сообразил Петя: - Карета-то своя, а вот лошадьми решил почтовыми воспользоваться. Теперь, небось, дожидается, когда ему в багаж почту добавят. Интересно, куда едет?
   Специальные почтовые кареты в Великом княжестве Пронском снаряжались редко, предпочитали обходиться попутным транспортом. Всем, кто пользовался услугами почтовых станций, в обязательном порядке добавляли собранные на ней письма и посылки в мешках, которые хозяин транспорта (его кучер) в обязательном порядке должен был по дороге передать на другие почтовые станции в соответствии с прикрепленным к мешку ярлыком с адресом. В результате почта по городам развозилась довольно быстро, буквально за несколько дней из конца в конец отнюдь не маленького княжества.
   Приняв уверенный, но, одновременно, смущенный вид, Петя вошел на станцию. Местный "зал ожидания" был не слишком большим, метров тридцать квадратных. Вдоль стен стояли лавки. Ближе к углу была открыта дверь в соседнее помещение, видимо, служебное. Рядом имелось окошко, через которое, по идее, смотритель должен был бы разговаривать с посетителями. Но окошко как раз было закрыто. Зато через открытую дверь было хорошо видно, как какой-то мальчик в форме почтового служащего неспешно перебирал письма, раскладывая их по трем мешкам, а еще не старый, но очень сухонький господин что-то писал за конторкой, расположенной в углу, следом за столом мальчика. У дверей с ноги на ногу переминался бородатый мужик, по-видимому, кучер. Незнакомый. А из опричниковского возка куда кучер делся?
   Петя на секунду заколебался, что делать дальше?
   Со знакомым кучером, если немного подумать, все в порядке. На конюшне он. Скорее всего, под предлогом смены лошадей, спит. Это Трифонов в дороге спать навострился, кучеру за дорогой следить приходится. Хоть вполглаза, но и сна полноценного быть не может. Так что время спокойно поесть до отъезда у Пети имеется. Но раз уж сюда зашел, почему бы еще один вопрос не выяснить?
   - Куда путь держите, уважаемый? - Обратился он к бородатому дядьке.
   - Тебе что за дело? - Неприветливо буркнул тот в ответ.
   Петя изобразил на лице недоумение:
   - Дядя, я тебя вежливо спросил. Может из любопытства, а, может, дело и найдется. А вот ты молодому магу зря хамить начал. Не боишься, что прокляну? - При этом демонстративно постучал пальцем по знаку Академии, а то еще не заметит или не поймет, что это такое.
   Мужик смутился, но пойти на попятный не позволила гордость:
   - А не молод ли ты для мага? Что ты такого можешь?
   - Так ломать - не строить. Лечить меня еще не научили, а на проклятья большого мастерства не надо. Порчу навести и бабки-ведуньи, которых чуть не в каждой деревне найти можно, очень даже неплохо умеют делать, - Петя пристально посмотрел на кучера, после чего снова совершенно мирным голосом спросил: - Так куда путь держите?
   Говорил и держался Петя уверенно, даже как-то расслабленно. После нескольких секунд внутренней борьбы мужик все-таки предпочел не связываться:
   - Куда, куда? В Путивль, вестимо. Как почту получим, так и дальше поедем.
   Угу. Карета большая, как успел заметить Петя, проходя мимо, совершенно пустая. Если не считать барина, что снаружи ноги разминал. А для вещей у нее сзади большой ящик имеется. Явно более комфортный транспорт, чем возок опричника. И едет напрямую, а не с заходом в уездные городки, которые, вообще-то, совсем не по дороге. Путь через них раза в три длиннее получается.
   Так почему не попробовать?
   Воспользовавшись открытой дверью в служебное помещение, Петя прошел туда мимо кучера и встал рядом со смотрителем. Приветливо улыбаясь, но молча. Тот поднял на него глаза:
   - Вам чего, молодой человек?
   Петя все так же молча постучал пальцем по своему знаку Академии.
   - Вот как? И откуда же вы здесь такой появились?
   - Как к нему обращаться? - на секунду задумался Петя: - Чин, наверняка невысокий. Значит просто "благородие".
   - Ваше благородие, да вот, хотел узнать, нельзя ли в Путивль от вас с оказией отправиться?
   - Оказия-то есть. Как раз господин Плиев из своего имения в губернский город следует. Только есть ли у вас подорожная?
   - Подорожная-то есть, только не на меня, а на господина опричника Трифонова.
   Размахивать листом Петя не стал, но спокойно пересказал свои приключения, закончив:
   - Вот я и подумал, наверняка же есть официальный порядок доставки новых кадетов в губернский город. Ведь если Трифонов еще кого здесь, в Лугах или Стерно найдет, мест в его возке больше нет. Так зачем мне вместе с ним еще три дня по дорогам мотаться, когда можно прямо завтра на месте быть?
   Смотритель задумался:
   - Порядок-то есть. Только вот суров очень господин опричник. Гордится тем, что взяток не берет, зато все, что по закону получить можно, считает очень хорошо. Прогонные то вам положены, только если вы сами поедете, они в нашу службу поступят, а если с опричником прибудете, он их сам за вас и получит.
   - Дорого проезд стоит?
   - Как всегда. Восемь копеек за версту с каждой лошади. До Путивля от нас почти тридцать шесть верст. Это же сколько получается...
   Считать, в том числе в уме, Петя научился весьма прилично. Для приказчика это - крайне важная наука.
   - Получается одиннадцать рублей с полтиною, - бодро сообщил он и загрустил. Сумасшедшие для бедного мальчика на побегушках деньги. Он-то себя от мелочи в кармане богачом чувствовал, а тут на них разве что до ближайшей деревушки добраться можно.
   - Нет, таких денег у меня нет, - признался он: - А у господина Трифонова в возке две лошади, так получается, дорога вдвое дешевле обойдется?
   - Так он из твоего Песта не прямо в Путивль поехал, а таким крюком, что путь втрое удлинил. Если не больше. И нашей службе ни копейки не платит, не своей волей едет, Государевой.
   - Я тоже не своей волей еду.
   - Вы, ваше благородие, другое дело. Маги от Государя за службу немалое содержание получают, но ежели по его поручению едут, специальную прогонную грамоту имеют.
   "Вашим благородием" Петю никто раньше не называл. Но пережил он это неожиданно спокойно. Даже плечи расправлять не стал.
   - Так и на меня грамота есть. Только у опричника она.
   - Нет, за вас пока Академия платит. Как премию тем, кто вас выявил, так и тем, кто до места довез.
   - Погодите, а вы говорили про восемь копеек с версты...
   - Запамятовал. Тем более, что премия те же десять рубликов.
   Темнит что-то станционный смотритель. Похоже, надеялся здесь и сейчас с Пети деньги получить. Предложить ему рубль? Нет. Во-первых, слишком мало, а во-вторых, жалко.
   - Так, наверное, можно такую грамоту составить, чтобы премия за мой проезд к вам пришла?
   - Составить-то можно, да вот, дойдет ли..., - Задумчиво произнес станционный смотритель: - Хотя, почему бы не попробовать?
   - Ваше благородие, когда ехать-то можно будет? - Подал голос кучер: - Как бы до Ильинского до ночи успеть?
   - Помолчи! - Цыкнул на него смотритель: - Успеешь. Не слышал что ли, дело серьезное появилось.
   Смотритель снял с полки довольно простецкого вида сундучок, но, судя по торжественности его движений, с очень важными бумагами. Насчет "очень важных" Пете видно не было, но лежали там и впрямь какие-то листы. Покопавшись в них пару минут, сухонький господин извлек на свет бланк в четверть листа.
   - Сразу набело писать надо, - озабоченно сообщил он: - гербовые бланки все подотчетные. Вас как зовут-то, ваше благородие?
   - Петр Григорьев Птахин.
   -Так и пишу, - смотритель разложил на конторке бланк и заскрипел по нему пером. Неспешно и вдумчиво, проговаривая слова вслух: - Петру Григорьеву Птахину... Направляетесь куда?
   - В магическую Академию через Путивль.
   - Так и запишем...
   Чего такого сложного было в заполнении бланка, Петя не понял. Пустые поля под имя, цель поездки, стоимость и дату. Остальное - "нужное подчеркнуть". Впрочем, смотритель не только подчеркивал нужное, но и вычеркивал ненужное. Чтобы уж наверняка.
   Несложная процедура растянулась минут на десять. Кучер совсем извелся, но был несколько раз строго осажен.
   Убедившись, что чернила высохли, смотритель приложил к листу печать и протянул его Пете:
   - Смотрите, Петр Григорьев, не помните и первым делом, как доедете до Путивля, сразу в Княжий дом отправляйтесь. Там этот бланк не абы кому, а казначею или начальнику присутствия лично в руки передайте. Понятно?
   Петя сделал вид, что полностью проникся серьезностью поручения:
   - Моя искренняя благодарность, ваше благородие. Как приятно осознавать, что в нашем Великом княжестве работают столь ответственные и при этом душевные люди. Уж не побрезгайте. Жаль, что я еще не на жаловании, а сам из бедной семьи. Но - для здоровья после работы...
   На свет был извлечен один из шкаликов.
   Смотритель слегка поморщился, но подношение взял.
   - Еще раз, позвольте вас искренне поблагодарить за понимание и участие, - Петя поклонился, спина не переломится. И взгляд сделал честным и преданным, как у собаки: - Я, ваше благородие, схожу пока ненадолго в возок опричника. У меня с собой тубус с некоторыми его грамотами. Надо оставить.
   И, не дожидаясь реакции, быстро выскользнул снова на улицу.
   Возок стоял на прежнем месте, все столь же пустой. Похоже, никто на оставленные в нем вещи не покушался, хотя двери и не заперты. Впрочем, из конюшни высунулась какая-то рожа (конюх?), но Петя помахал рукой, ткнул пальцем в академический знак и спокойно залез внутрь. На место, где прежде Трифонов сидел. Там свободнее.
   Есть с чувством и толком было некогда. Тем более, что ни чаем, ни хотя бы водой Петя так и не разжился. Но еда же разная бывает. Юноша очень быстро, одно за другим, выпил полдюжины яиц. Не самый плохой перекус, о сальмонелле в этом мире никто не слышал. А так - аккуратно счищаешь самую макушку яйца, щепотку соли сверху и опрокидываешь его в рот, как стопку. С голодухи - очень даже вкусно. Еще отломил кусок калача и сжевал его вместе с ломтем ветчины. Жить стало веселее.
   Но от посторонних глаз Петя в возке спрятался не потому, что стеснялся есть на людях. Раз уж он решил с опричником расстаться, надо ему тубус и выкраденные листы вернуть. Так что он быстро разложил первый лист на сидении и вытащил свою "волшебную ручку. Что он там правил? Дату?
   Поскольку делал он это только сегодня, чернила окончательно въесться в бумагу не успели, так что удалились без следа. После чего, уже другим концом самописки махинатор восстановил старую запись. Если приглядеться, наверное, можно будет заметить, что дату правили. Но если проводить экспертизу - сразу станет видно, что ничего изменено не было. Может, потек подчистили? В общем, неважно. Преступления в том, чтобы запись подновить, точно нет. Ничего же не исправлено.
   Работал Петя быстро, и обе грамоты вернули прежний вид гораздо быстрее, чем станционный смотритель ему бланк заполнил. Кстати, а что с бланком?
   Имя, пункт назначения, дата - все правильно записано. Цену все-таки одиннадцать пятьдесят две вписал, крохобор. Ну и шут с ним. Петя стал аккуратно убирать линии и подчеркивания. Чернила опять-таки свежие, следов не будет. А подчеркивания можно и на новые места внести. В результате в грамоте вместо "отправлен в кредит" появилось "отправлен по получении авансового платежа". Обойдется смотритель без пятнадцати рублей. Сам говорил, что могут и не дать. Лучше Петя их сам получит. А смотрителю за труды шкалика хватит.
   Грамоты опричника снова отправились в тубус, а тот - на свое законное место под полку. А вот бланк на проезд Петя тщательно сложил и спрятал за пазуху.
   Выскочил из возка. Из конюшни снова высунулась прежняя рожа. На сей раз в сопровождении знакомого кучера. Заспанного и недовольного.
   - Уважаемый, - обрадовался ему Петя: - Я тут решил вас не дожидаться, а ехать в Путивль самостоятельно, благо оказия подвернулась. Буду там раньше вас. Вы уж будьте любезны, предупредите об этом его высокоблагородие господина Трифонова.
   Чуть поколебавшись, юноша извлек из сидора еще один шкалик и с дружелюбной улыбкой протянул его кучеру. Маловероятно, чтобы опричник стал на нем зло вымещать, это будет ниже его достоинства, но простимулировать гонца с дурными вестями все-таки не мешает. Чтобы не забыл.
   Теперь остался последний разговор, но от этого не менее серьезный. Умное выражение лица - убрать, а вот приветливость, чуть приправленную угодливостью, оставить.
   - Ваше благородие! - Петя поспешил к барину у кареты: - Не извольте гневаться. Совершенно не хотел вас стеснять, но сами знаете, не всегда все от наших желаний зависит. Позвольте представиться: Петр Григорьев Птахин, до вчерашнего дня - мещанин из города Песта, а ныне - кадет Академии магии. Только вчера был отобран артефактом, как имеющий магические способности, а через семь дней уже должен быть на занятиях в Академии. И отправляют из нашей губернии таких, как я, из Путивля. В общем, вы понимаете...
   Барин посмотрел на Птахина как-то лениво, но без особого недовольства:
   - Так тебя что, местный станционный смотритель в мою карету подсадить решил. Экий проныра. Подметки на ходу режет!
   Господин Плиев рассмеялся:
   - Забавно. Мне, потомственному рюриковичу, какой-то коллежский регистраторишко дает поручение отвезти к месту службы личного дворянина с родословной длиной в один день! О времена, о нравы! Но, может, так даже лучше будет. Скучно одному сидеть. Вот и расскажешь, как дошел до жизни такой.
   - Простите, ваше сиятельство! - Немедленно поправился Петя: - Не знал, к какому родовитому сановнику меня, как мешок с почтой, грузят. Но, клянусь, все силы приложу, чтобы не быть вам в тягость. Вы только скажите.
   - И скажу. Стесняться не буду. А ты - забавный.
   - Каким уродился, ваше сиятельство. Я еще и запасливый. Вон, целая корзина со снедью с собой.
   С тем, что частью продуктов придется пожертвовать, Петя смирился заранее. Зато не будет скопидомом казаться. К тому же сможет в дороге спокойно поесть, что иначе было бы трудно сделать. К тому же, кто сказал, что у барина с собой ничего съестного нет. Еще не известно, кто в выигрыше окажется.
   Смотрителю на глаза Петя больше показываться не стал. Предпочел в карете спрятаться. А ну как захочет бумаги перед отъездом проверить? А тут к помещику Плиеву соваться не рискнет. Тот и так на долгую задержку раздражен. Хорошо хоть, не на Петю.
   В целом до постоялого двора на полпути к Путивлю добрались даже с приятством. Петя еще раз пересказал, как проходил испытание артефактом, и как комиссия работала, вспоминая и придумывая все новые подробности. Увидев, что барину нравится, как он по ходу рассказа охает, ахает и глаза пучит, постарался его не разочаровать. А когда понял, что и службе опричников родовитый помещик относится без почтения, расширил повествование рассказом про Трифонова, напирая на его скопидомство и надутый вид. И способностью одни и те же бумаги с текстом на четверть листа часами перечитывать, когда больше заняться нечем.
   Веселился Плиев очень непосредственно, продукты при этом жевал, совершенно не чинясь. У него, как Петя и предполагал, вполне приличный тормозок с собой был. Всякого разного мясного и рыбного куда больше, чем у начинающего мага, оказалось. И с выпивкой все хорошо было. Только вот все - алкогольное. Но когда какую-то деревню проезжали, Петя сумел выскочить с опустевшим (усилиями Плиева) кувшином из под пива и набрать в него колодезной воды. После чего помещик учил его по примеру древних воду перед употреблением красным вином разбавлять. Кстати, жажду очень даже хорошо утоляет, но по мозгам юноше все-таки ударило, так что рассказы еще и пикантными подробностями обрастать стали. С ключницей в главной роли.
   Постоялый двор мало отличался от того, где Трифонов утром брился и завтракал. Но теперь у Пети были хоть какие-то деньги, и он не пожалел тридцати копеек за право выспаться в постели. Разврат, конечно, как он думал про себя, но перспектива получить то ли прогонные, то ли подъемные, то ли стипендию (в общем, сумасшедшие деньги) настраивала на желание покутить и себя, любимого, побаловать.
   Вот на еду перед сном тратиться уже не стал. Взял бесплатно кипятка в кружку, сам в ней чай заварил из собственных запасов и поел из того, что в корзине осталось. Можно было бы и так спать лечь, но перспектива "а вдруг продукты испортятся?" в купе с все еще растущим и вечно голодным организмом задержали его в общем зале постоялого двора еще на полчаса.
   К Петиному удивлению, в зале было довольно много народа. Основную массу, человек двадцать, составляли крестьяне, которые, судя по всему, возвращались из Путивля с какой-то ярмарки. Где, похоже, удачно расторговались, так как настроение у всех было приподнятое.
   В противоположном конце зала расположились пятеро военных в невысоких чинах - от прапорщика до поручика. А между компаниями в одиночестве ужинал какой-то гражданский непонятного статуса. Одет прилично, примерно так же, как Плиев, но род деятельности Петя определить затруднился, хотя и неплохо разбирался в людях, благодаря полученному в лавке опыту. Мог быть, как небогатым земле или домовладельцем (то есть бездельником, живущим на ренту), так и частным стряпчим или вовсе проходимцем. Хотя, одно другому не мешает. Знакомиться ближе Петя с ним не собирался, да и тот к нему никакого интереса не проявил.
   В целом атмосфера в зале царила относительно благожелательная, несмотря на присутствие в нем людей разных сословий. Военные, как и положено, пили и вели себя довольно шумно, но мирно. Крестьяне тоже не наглели и, хотя тоже в выпивке себе не отказывали, голоса приглушали. Видимо, стремление держаться скромно в присутствии господ, из их крови еще не выветрилось, со времени эмансипации не так уж много лет прошло, поколение еще не сменилось.
   Появление в зале Плиева и Пети первоначально ни к каким изменениям не привело. Вошли двое новых путешественников, сели каждый сам по себе. Старший половому ужин заказал, младший свои продукты разложил. Кому какое дело? Разве что гражданский господин окинул их цепким взглядом, после чего вздохнул и пересел поближе к крестьянам.
   Через некоторое время насыщаться в одиночестве помещику надоело, и он попросил (через полового) у офицеров разрешения присоединиться к их компании.
   На некоторое время голоса в той части зала стали звучать приглушенно, господа представлялись друг другу и выискивали общих знакомых. Потом зазвенели бокалы и более или менее серьезные речи стали сменяться байками и анекдотами. А затем кто-то предложил сыграть в карты.
   Спать Пете неожиданно расхотелось. Вот ведь как бывает. Вроде, считается, что после еды человека должно разморить, а он, наоборот, проснулся, хотя до этого изрядно клевал носом. Может, рефлексы работы в лавке проявились? Там купец после обеда гонял приказчиков особенно яростно. Ведь сил, как он объяснял, после еды у них должно было прибавиться.
   Напрашиваться в компанию к картежникам он не собирался, да его бы и не приняли, играли все-таки на деньги, которых у него почти не было. Но пересел поближе, за соседний стол, чтобы лучше видеть ход игры. Бесплатное развлечение, как-никак.
   А вот гражданский господин, который до этого сидел с крестьянами, которые, кстати, тоже во что-то азартное играли, довольно быстро от них отделился и тоже перебрался к офицерам. Пошутил на тему, что "душа понтов просит", имея под "понтами" в виду "понтировать", то есть играть в карты на деньги. На него покосились без одобрения, но за стол приняли.
   Играли в "штос" или "банк". Правила Петя знал, благо были они до крайности примитивны. Банкир вкладывал в банк некоторую сумму. Остальные объявляли, на какую часть банка они делают ставку, то есть понтировали. Обычно, не больше четверти, чтобы игра сразу не закончилась. Затем игроки выбирали из одной колоды по карте, а другую колоду банкир тасовал и раскладывал по одной карте на две кучки - влево и вправо от себя. Если карта, совпадающая с выбранной понтером, оказывалась справа от банкира, то ставка присоединялась к банку. А если слева - из банка изымалась сумма ставки и передавалась игроку. Карты понтеры держали на столе, но клали рубашкой (обратной стороной) вверх, а вскрывались либо в момент выигрыша (проигрыша) их ставки, либо в конце, когда завершался промет колоды (талья).
   Примитив, никакого мастерства игры не требуется, зато адреналина - выше крыши.
   Первым держать банк уговорили Плиева, как "миллионщика". Тот на такое название поморщился, но вытащил из бумажника двести рублей ассигнациями и в банк вложил. И как-то очень быстро их проиграл. Буквально за три тальи. Тогда свои услуги, как банкира, предложил гражданский. Он уже тысячу в банк не пожалел, вызвав одобрительные крики офицеров. Взяли у полового свежие колоды, и понеслось.
   Теперь игра затянулась. Ставки редко превышали сто рублей, а выигрыши и проигрыши чередовались примерно в одинаковой пропорции. Но постепенно бане стал расти. То есть проигрыши продолжали случаться, но наиболее крупные ставки все чаще оставались за банкиром.
   Петя отметил этот факт без особого интереса. Он, вообще, снова задремывать начал. Все-таки толком не спал уже давно. Но вставать и идти в номер, было лень. Вот он и продолжил расслабленно смотреть на карты и вдруг чуть не стукнулся лбом о столешницу. Классический "клевок носом", сопровождавшийся непроизвольным испугом. Знаете, как это бывает. Выражение "провалиться в сон" иногда довольно точно отражает ощущения. Особенно когда засыпаешь сидя.
   Юноша немного разлепил глаза и собрал взгляд на картах. И обнаружил, что смотрит на них не обычным, а магическим зрением. И с изумлением заметил, что на рубашках стали заметны какие-то узоры. Разные на разных картах. Некоторые их вовсе не имели, но вот карты, которые побывали в руках банкира, такими пятнышками обзаводились. Он что, маг? Вроде нет. Аура слабовата, у Пети заметно ярче. Но талант крапить магией карты явно присутствует. Неожиданное проявление таланта. Шулерское.
   Заметив пристальный взгляд Пети на карты, неожиданно среагировал банкир:
   - Интересно? Что же вы не присоединяетесь? Банк все растет, такой куш сорвать можно.
   - Нет, - сказал Петя встряхнувшись: - Денег слишком мало. А в карты всегда выигрывает тот, у кого их больше.
   - Это как же? Просветите нас.
   Кстати, банкир выразил не только свое мнение. Прочие игроки тоже стали прислушиваться.
   - Все просто. Когда денег много, надо просто удваивать ставку, пока не выиграешь.
   - Интересная мысль! - Почему-то обрадовался банкир: - И ведь абсолютно верная. Нет желающих попробовать? Ну же господа! Кто-нибудь хочет сыграть ва-банк? А потом повторить, если проиграет?
   Судя по взглядам, которыми обменивались офицеры, желающие были, а вот денег у них не было.
   - Ты нас и так уже раздел порядком, - высказал один из них общую мысль: - Да и игра может закончиться, а до утра еще далеко.
   - Точно, - подхватил второй: - Карта не лошадь, к утру повезет.
   - Вообще-то это как раз лошади нас утром повезут, - пессимистично откликнулся другой.
   - Плачь, больше, карта слезу любит! - Засмеялись все вокруг.
   Поговорки были старые, но неизменно вызывали у азартных картежников радостную реакцию. Говорят, пьяницы так на слово "водка" реагируют, начинают смеяться без причины. И еще, отметил про себя Петя, по мере игры все довольно быстро перешли на "ты".
   - Но все-таки? - Продолжал упорствовать банкир: - Может, хоть господин миллионщик рискнет?
   Плиев, к тому времени уже проигравший не меньше тысячи рублей, вдруг одним глотком допил свой бокал и хрястнул им об пол:
   - А давай! Ва-банк!
   Петю вдруг что-то дернуло:
   - Господин Плиев, а позвольте я карту выберу! Я идею предложил, к тому же новичкам везет.
   - А если проиграешь, тоже отвечать будешь?
   - Разве что рублем. Больше не могу.
   - А давай! - Снова почти закричал помещик. Было заметно, что азарт и выпитое вино его изрядно разморили.
   Петя взял со стола колоду и быстро вытащил из нее карту. Наугад. Получилась семерка бубен. И эта карта была помечена. В магическом зрении были заметны два пятнышка.
   - Откуда же они берутся? - Подумал юноша, невольно концентрируясь на них.
   И пятна исчезли! Рубашка стала гладкой.
   - Вот, ваше благородие, - произнес Петя, показывая карту Плиеву: - Давайте на эту карту ставить.
   - Ну, давай, - буркнул помещик, выкладывая на стол карту и вытаскивая из бумажника несколько крупных купюр.
   Банкир впился в рубашку глазами. Потом перевел их на Петю:
   - Господа, вообще-то я шутил. Может, передумаете?
   - Ну, уж нет. Сдавай!
   Остальные игроки ставок делать не стали. Все пристально смотрели на руки банкира. Тот, явно нервничая, раскладывал карты на две кучки.
   Петя, тем временем, вытащил из колоды еще одну карту и, спрятав ее под столом, занялся экспериментами. А что будет, если зеленоватый туман, что у него непонятно по каким жилам течет, побольше к пальцу подогнать? И на карту вынести? Нет, ничего не получалось. Или все-таки какие-то остаточные следы остаются? Вот чистится карта легко, достаточно ей внутри ауры поводить, и пятна исчезают. А новые что-то не наносятся. Хотя, навык полезный. Надо будет потренироваться.
   - А сейчас, кстати, мое везение проверяется, - вдруг забеспокоился Петя. Метки с карты он снял, передернуть при сдаче шулер (а банкир именно шулер) может, но не знает, какая карта перед ним на столе лежит. Но выигрыша же это не гарантирует. Нужная карта может как справа, таки слева оказаться.
   Однако дружный рев картежников, а главное, притянувший его с пьяными поцелуями Плиев, сообщили, что везение все-таки имеет место быть. Уф! Отлегло. Зачем только влезал?
   - Давай еще карту! - Возбужденно требовал помещик.
   - Нет, господа, увольте, - не согласился гражданский: - Разве кто другой банковать будет. С меня хватит.
   - А и правда, - Плиева было не остановить: - Сколько в банке было? Две с чем-то тысячи? Банкую! Ваши ставки, господа!
   Все оживились, потребовали новые колоды.
   - Можно мне старые на память забрать? - Попросил Петя.
   - Забирай, не жалко! - Щедро разрешил Плиев: - Хотя, вот еще. Ты там рубль ставил? Вот тебе червонец. Чтобы удачу сохранить.
   Петя, естественно, не возражал. Вот у бывшего банкира возражения, похоже, были, но вслух он их не высказал. А Петя в ответ пристально посмотрел на него, а потом скосил глаза на свой знак Академии.
   - Прошу простить, господа. Было интересно за вами наблюдать, но я еще только кадет. С вашего позволения, пойду на боковую.
   - Кадет какого училища? - Поинтересовался один из офицеров.
   - Магической Академии.
   - О. - Вроде и высказал звуком уважение, но, на самом деле, заявление никого не заинтересовало. Разве что гражданского, который вздрогнул, но быстро успокоился. Только напряженным взглядом проводил, пока юноша по лестнице наверх в номера уходил.
   Петя же на автомате добрел до сортира в конце коридора, также в сомнамбулическом состоянии добрался до кровати. Но все-таки разделся и лег, прежде чем заснуть.
   Проснулся утром в столь же радостном настроении, что и засыпал.
   А вот его попутчик и хозяин кареты встал поздно и в далеко не лучшем настроении. Играли почти до утра, и банк он сумел проиграть почти полностью. Причем, в основном, все тому же гражданскому, который прямо из-за стола куда-то исчез. Как выяснилось, уехал, а спать так и не ложился. Петя отметил это с некоторым внутренним удовлетворением, приняв поспешность шулера на свой счет. Но говорить об этом, понятно, не стал.
   На завтрак попробовал по примеру опричника выпить кофе с двумя бисквитами, но не наелся. Пришлось еще яичницу и вчерашнюю кашу заказывать. В корзине продуктов почти не осталось.
   В дороге Плиев первый час только стонал и ругался. Наконец, Петя не выдержал и подарил тому свой последний шкалик - поправить здоровье. Вместе с недоеденным кусочком колбасы. Помогло. Помещик повеселел и подобрел.
   - Вот ведь стервец этот Штейн! - Оказывается, так звали шулера: - Почти весь банк у меня отыграл. Ведь больше тысячи выигрывал, а в итоге рубликов триста ему подарил. Надо было тебя рядом с собой оставить, на удачу.
   - Мне, ваше благородие, очень уж спать хотелось. Предыдущую ночь почти не спал. А вино пить магам не рекомендуется.
   - Ну и ладно. Молодец, что себя блюдешь. Как Академию закончишь, в гости жду. Лужский уезд, а поместье так и называется "Плиево". Верстах в двадцати от Жатска. А у меня там...
   Что у него там в поместье, Плиев так и не похвастался. Голос его звучал все тише, а потом сменился на громкий, но уже храп.
   - Умаялся за ночь, болезный, - с неожиданной симпатией подумал Петя: - В принципе, хороший барин. Не чинится, червонцем с выигрыша поделился. Может, и вправду, стоит знакомство ближе свести, когда магом станет. Хотя тогда Петя сам ого-го будет! И к простому помещику поедет.
   От приятных мыслей Петя заулыбался.
   Оставшийся путь до Путивля преодолели уже без остановок. Плиев спал, а Петя снова магическое зрение тренировал. И, вроде, успешно. Количество тонких нитей, пронизывающих его (и его попутчика) тело, которые он мог различить, все время росло. Сначала то, что первоначально казалось туманом, стало распадаться на ворсистые нити. Потом и этот ворс стал на отдельные паутинки раскладываться. Причем у юноши стало получаться не просто видеть ближайшие нити, но как бы погружаться взглядом вглубь, выделяя скопления паутинок уже далеко не первого слоя.
   - Получается, магическое зрение - и не зрение вовсе, - пришел к выводу Петя. Не глазами он видит, а непонятно чем чувствует. Но интересно!
   Настроение поднялось буквально до небес.
   Глава 3. Академия - школа жизни
   Губернский город Путивль оказался много меньше, чем Петя ожидал. Или, наоборот, много больше. Последние десять верст их пути деревни по бокам дороги шли одна за другой, господские усадьбы тоже встречались с завидной регулярностью. Разделявшие их полосы леса мало походили на дикую чащу, и их вполне можно было принять за неухоженные парки. Если бы не убранные поля, которых было даже больше, чем леса, эти места вполне могли бы считаться городской окраиной. Но, пожалуй, все-таки нет. Тем более, что сам город начался вслед за ними очень резко и четко. Только что была дорога среди крестьянских изб и огородов, и вот она уже улица, по бокам которой сплошными рядами тянутся фасады домов, а на перекрестках полосатыми боками выделяются будки квартальных.
   Дома невысокие - два-три этажа, стены преимущественно гладкие, лепнина встречается крайне редко. Но все оштукатурены и выкрашены краской песочного цвета. Не шикарно, но достаточно стильно.
   Почтовая станция оказалась недалеко от въезда, и в карете в очередной раз поменяли лошадей. Есть тут, оказывается, такая платная услуга. А то Петя не то, чтобы беспокоился, не его проблема, но недоумевал, куда Плиев свою карету девать будет.
   Юноша воспользовался любезным предложением помещика довезти его до Княжьего дома, тем более, что и сам Плиев планировал остановиться в том же районе. Самый центр города и, помимо присутственных зданий, там же располагается лучшая гостиница города "Палас-отель". Явно не по Петиным средствам. Поэтому он и не стал пытаться изображать из себя барина. Наоборот, снова превратился в типичного приказчика и отправился решать свои проблемы с местными чиновниками. Даже не проблемы, а задачи, которых у него было несколько взаимосвязанных, но, к сожалению, решение одной из них никак не означало автоматического решения остальных.
   Самым первым делом надо было официально зарегистрировать свое прибытие в Путивль в качестве выявленного одаренного. Не так уж и просто, если не знаешь, как к этому делу подступиться. Думаете, в министерство (а Княжий дом вполне можно считать министерством) так просто попасть? Значит, вам никогда не требовалось это делать. Туда пропускают только тех, кому "назначено". Для остальных - только в часы приема и только в одну комнатку, где дежурный мелкий чиновник постарается поскорее от вас отделаться, в лучшем случае, приняв от вас заявление и записав на прием к другому мелкому чиновнику через неделю, а то и две. Нет, понятно, что "больших" людей такой порядок не касается. Так они в министерства и не приходят, а решают свои вопросы во время совместных ужинов или иных мероприятий. Нужную грамоту им потом курьер принесет.
   У Пети времени на недельное ожидание не было. Впрочем, записаться на прием он тоже не мог, так как день был неприемным, и никто в заветной комнатке не дежурил. Зато на входе дежурил дюжий будочник, который внутрь никого постороннего не пропускал.
   Наверное, можно было начать качать права, выпячивая грудь со знаком Академии, но не факт, что это сработало бы. Своим ходом сюда кадеты, скорее всего, не добираются, так что будочник вполне может и не помнить инструкций, что ему делать в случае их появления. Скажет ждать приемных часов, и будет в своем праве. Вот именно поэтому Петя и стал снова скромным приказчиком.
   - Окажите любезность, почтенный, - несмотря на вежливость слов, произнесены они были с развязной интонацией: - Кадет Академии магии, отобран два дня назад, - небрежно коснулся двумя пальцами знака на груди, после чего скромно улыбнулся: - А был приказчиком в мануфактурной лавке в Песте, откуда и прибыл своим ходом. Надо бы в вашей конторе доложиться. И получить, что там кадету положено. Не подскажете, к кому обратиться?
   Одновременно с этим Петя небрежно закрутил между пальцев серебряную монету в 25 копеек. Четвертака было жалко, но, оценив общий вид будочника, решил, что лучше раскошелиться. В его родном Песте хватило бы и пятиалтынного, но в губернском городе расценки наверняка выше. И на двугривенный этот нижний полицейский чин может и обидеться. Или сделает вид, что обиделся. Тогда придется платить больше. А четверть рубля - все-таки сумма, особенно для столь скромно одетого юноши. Должен понимать. В том, что возьмет и пропустит, Петя не сомневался. Зря он, что ли, приказчиком назвался? И не просто назвался, а облик соответствующий принял. Ведь подношение не только дать надо, надо, чтобы его приняли. У дворянина или интеллигента этот служилый деньги, скорее всего, не взял бы. Побоялся. И со страха не только прогнал бы, но и крик поднял о попытке дачи взятки человеку при исполнении. Зато на торговых людей у полицейских и прочих чиновников один рефлекс - хватательный. Веками сформированная традиция и некие негласные тарифы. То есть одни - дают, другие - берут, но не борзеют. Вот Петя на глаз и определил цену прохода в двадцать пять копеек.
   Не ошибся. Четвертак в ладони будочника как-то сам собой растворился, а тот благожелательно хмыкнул:
   - Ну, дела! Из приказчиков в маги. Так тебе, ваше благородие, - "ваше благородие" было произнесено с непонятной интонацией, в ней и ирония, и покровительственные нотки проскакивали, но и уважение тоже присутствовало: - в шестой кабинет для начала обратиться надо. К его благородию Клюквину Аркадию Ивановичу.
   Петя выразил восхищение осведомленностью будочника и пошел, куда послали. В том, что охранник на входе прекрасно знает всех работающих в Княжьем доме чиновников, он не сомневался. В таком месте абы кого не поставят. Ему по должности всех знать положено. А что вид простецкий, так Петя и сам роль отыгрывает. Хорошо знакомый ему образ, но все-таки образ.
   За подсказку, в какой кабинет идти, Петя был благодарен. Даже четвертак не так жалко стало. Ибо в казенном доме на дверях никаких табличек не оказалось, и понять, кто где сидит и чем занимается, постороннему человеку было бы невозможно. Людей в коридоре также не наблюдалось, все работают на своих местах. Как-то так во все времена получалось, что чиновники от простого народа отгородиться старались. Согласитесь, положение, когда ты кого-то сам вызвал, куда приятнее, чем когда к тебе в кабинет кто-то незнакомый ломится, да еще с претензиями.
   Шестая дверь от пятой и седьмой внешне ничем не отличалась. Вот двенадцатая была сделана из более дорогого материала, там какой-то начальник сидит. И даже надпись есть "Надворный советник Пупкин А.С.". То есть уже "высокоблагородие". А вот чем занимается, посетитель сам знать должен. Хорошо, что Пете пока в шестой, и имя-отчество ему будочник подсказал.
   Решительно, но негромко постучав в дверь, Петя сразу же ее приоткрыл, проскользнул внутрь и прикрыл за собой. И немного растерялся, так как столов в комнате оказалось несколько, и сейчас на него поднялось сразу три пары одинаково строгих глаз. Почти одинаково. Один взгляд скользнул по знаку и в нем легкая насмешка отразилась.
   - Я к его благородию Клюквину, - слегка поклонился Петя, повернувшись к обладателю именно этого взгляда: - Это вы?
   - Почему не в приемный час? Не помню, чтобы я вам назначал, - сказано было с сарказмом, но продолжить "выйдете немедленно!" Петя ему не дал.
   - Назначали, ваше благородие. Мне его высокоблагородие господин опричник Трифонов велел, как в Путивль приеду, сразу вам доложиться. Что я и делаю.
   Говорил, вроде, вежливо и даже робко, но с напором. Сложное сочетание, но у Пети получилось. Похоже, удачно, так как чиновник сразу же с ответом не нашелся.
   - Господин Трифонов говорил, что в этом году из Путивля в Академию магии я уже пятый кадет. Если он больше никого в Жатске, Лугах или Стерне не найдет. А мне до вас доехать самому поручил. А дальше, сказал, что вы, Аркадий Иванович, все сами сделаете. И на довольствие поставите, и подъемные с прогонными выдадите, и в Академию отправите...
   По мере перечисления списка дел лицо чиновника делалось все более мрачным:
   - Вот ты понимаешь, что ко мне в неурочное время пришел, а сам столько дел перечислил? Я теперь по-твоему все бросить должен и тобой заниматься? А я здесь, ты думаешь, груши околачиваю?
   - Никак нет, ваше благородие, как бы я такое подумать мог? - Раскаянья в голосе у Пети не было ни на грош: - Но и вы меня поймите. Один, в незнакомом городе, в дороге совершенно поиздержался. А мне что-то есть и где-то ночевать надо, не говоря о том, что в Академии занятия скоро начинаются, а я еще здесь, а не там.
   - Вот зачастил! - Чиновник явно принял какое-то решение и оживился: - Ты понимаешь, что занятого человека отвлекаешь, и я тебе одолжение делаю?
   Взгляд у господина Клюквина стал строгим, но снисходительным, а вот его соседи по кабинету как-то нехорошо заулыбались. Плотоядно, что ли? Петя невольно поежился.
   - Как не понять, ваше благородие. Как есть - благодетель.
   - Ну, тогда ладно. - Чиновник встал, снял с полки за своей спиной какую-то амбарную книгу и принялся ее с важным видом листать: - Так, где у нас тут запись за этот год? Ага, вот. Брюсов, Воронцов, Павлова, Ячменев. Все по алфавиту, между прочим. Тебя-то как звать? И где направление?
   - Птахин Петр Григорьев, из мещан города Песта. А направление господин опричник сам везет, мне не доверил. Только знак Академии дал, сказал, достаточно будет.
   - Вот ведь! И не впишешь тебя между строк, порядок нарушается. А у тебя и документа нет. Я тебе не маг, подлинность знака проверять! - Клюквин строго поднял кверху указательный палец: - Хотя, где же тебе такой подделать. Но ежели украл у кого? Я тебе денег выдам, а ты вместо Академии с ними ноги сделаешь?
   - Так задержите меня до выяснения. Опричник через два дня приедет, бумагу привезет. А в участке и крыша над головой будет, и харчи казенные. Ну а я благодарность главе Княжьева дома напишу, за радушный прием. И Трифонова подписать вместе со мной попрошу. Наверняка мой случай в регламенте прописан. Вот давайте ему и следовать.
   - Шустрый ты больно. У кого только нахватался?
   - Господин опричник учитель суровый, не захочешь, а научишься.
   Беззлобная перебранка как-то сама собой переросла в банальный торг. Расписываться в ведомости до получения денег Петя отказался категорически. И внимательно суммы прочитал.
   - С меня за проезд одиннадцать рубликов пятьдесят две копейки взяли, - без тени сомнения возмутился он: - Все деньги, что были, у меня выгребли. А тут десять рублей указано!
   - Сам виноват. Государем прогонные в десять рублей назначены. И они тебе, вообще, не положены. Это за проезд из Путивля до Академии на чугунке.
   - Нехорошо, ваше благородие, бедного кадета обманывать. За билет отдельная ведомость, я же вижу.
   - Остальные расписались, и ты расписывайся!
   - Так остальные-то одаренные, поди, из этого города? Им прогонные и не положены. А что расписались, так это же вы за них сами деньги получите. А еще меня шустрым называл, а сам-то какой хват! А как опричник об этом узнает?
   - Ну, змея! Я с тобой в неурочное время занимаюсь, а ты из себя ревизора строить будешь?! Все бумаги у меня в порядке. А у тебя даже направления нет! Может, тебя, и вправду, в кутузку до выяснения отправить? Посидишь денька три, к отправлению чугунки как раз успеешь, а про остальное - забудь. Чтобы деньги выдать, да форму подобрать тоже время нужно.
   В угрозу Петя не поверил, но обороты сдал:
   - Ну, не знаю, ваше благородие. Но вы мне хотя бы формы пару лишних комплектов дайте.
   - Ишь, какой! Стоимость формы из подъемных вычитается.
   В конце концов, получил Петя деньгами всего только пять рублей вместо двадцати (подъемные тоже равнялись червонцу), но при этом два комплекта формы (штаны-галифе, гимнастерка, китель), двойной набор лабораторных хламид и одежды для занятий спортом, две конфедератки, два теплых плаща, три комплекта белья, три ремня с медной пряжкой, три пары сапог и целую пачку подворотничков. Пару горстей форменных пуговиц и каких-то нашивок сам прихватил из открытых коробок - про запас. И даже большой саквояж, чтобы все это упаковать выторговал. Нитки и иголки у Пети свои были.
   Скорее всего, никакого отношения к подъемным одежда не имела, и выдавать должны были как раз по два комплекта всего, но спорить дальше делалось уже опасно. Совсем оставлять чиновников без навара, означало нарваться на какую-нибудь ответную пакость. Проще уступить. Остальным кадетам, наверняка, много меньше ценностей перепало.
   Да, следует отметить, что по комнатам, где деньги и одежда выдавались, Клюквин лично Петю сопроводил. Наверное, проследить, чтобы тот там ничего лишнего не ляпнул, но, в целом, как говорят чиновники, "вопрос отработал" полностью.
   С местом проживания тоже все просто решилось. Оказывается, в Княжьем доме для этих целей специально несколько комнат было выделено. Сейчас, правда, забитых всяким барахлом, так как за последние годы Петя оказался единственным кадетом не из губернской столицы, но диван там имелся, а больше юноше ничего и не было нужно. В туалет на этаже сходить - не проблема.
   Кормить, правда, не стали. Есть подъемные, вот их и трать. Но деньги у Пети еще были. Пятерка подъемных, червонец от Плиева и около рубля монетами от гжатских приказчиков. Таким богатым он никогда в жизни не был. Что не помешало ему ограничиться стаканом чая без сахара за копейку из самовара прямо на улице и тремя пирожками с мясом непонятного происхождения (три за пятак).
   Мелкую пакость жуликоватому чиновнику он все-таки сделал. Взял с того расписку о получении подорожной из Гжатска на казенном бланке, а пока тот его заполнял, свистнул другой бланк (прямо на столе пачка лежала), свернул его трубочкой, перевязал и незаметно поменял на саму подорожную. Сделал это не столько из вредности, а чтобы следов не оставлять. Ручка, вроде, старую запись полностью поправила, но если проверка будет серьезной, да еще с магией... Лучше не рисковать. И то, что Клюквину будет нечего предъявить, тоже приятно. Зажирели они тут в шестой комнате, совсем мышей не ловят. Ни у одного знакомого ему приказчика фокус с подменой не прошел бы, а эти в шесть глаз смотрят, и все не туда. Грех не воспользоваться. Потом убрали все в шкаф и даже не проверили, работнички. У Пети теперь и подорожная, и расписка в ее получении. И еще один чистый бланк про запас, вдруг пригодится. Красота.
   На два дня Петя оказался предоставлен самому себе. Даже за билетом на чугунку заходить не пришлось, ему его посыльный передал, с доставкой прямо до его комнаты.
   Оказаться без дела было совершенно непривычно. Никуда спешить не надо, можно выспаться всласть, да не на лавке, а вполне приличной постели, есть в любой момент и столько, сколько собственная жадность копеек потратить на это позволит. Наверное, именно так баре и живут. Хорошо, но деятельная натура долго в таком состоянии пребывать не может. Пришлось самому себе дела придумывать.
   Во-первых, продолжать развивать магическое зрение. Утром, вечером и в любой момент днем. Полезно, так как прогресс, пусть и не столь очевидный, как в первые два дня, но имеется. К тому же это интересно наблюдать, как все вокруг устроено. Ведь нити-каналы не только в людях, они и в растениях есть. При этом пялиться на дерево никто не возбраняет. Это люди под пристальным взглядом нервничать начинают.
   Во-вторых, написал три письма, разорившись на целых тридцать копеек на марки. Одно - родителям, второе - купцу Куделину. Все-таки благодетеля поблагодарить надо, без него ни в какую школу он бы не попал. Оба письма кратких, жив-здоров, едет в Академию, благополучно добрался до Путивля. Третье - более подробное, но без уверенности, что дойдет. Старшему брату в полк, который, вроде, где-то на юге под Тьмутараканью расквартирован. Или сестре, если она там найдется. В общем, родню уважил, дальше своими делами заниматься можно. А пока - просто по Путивлю погулять.
   По городу будущий маг побродил основательно, но развлечения старался выбирать, в основном, бесплатные. Максимум, что себе позволил, за копейку на карусели прокатился в увеселительном парке. Тут эта забава чисто детской не считалась, катались и парни, и вполне себе фигуристые барышни. А на качелях именно их и было больше всего. Так что Петя с удовольствием посмотрел на развевающиеся полы юбок, из под которых приоткрывался вид на стройные ножки. Но присоединяться не стал. Ему завтра уезжать, закрепить знакомство не успеет, только деньги зря потратит.
   На конные состязания сквозь забор с обратной стороны круга ипподрома посмотрел. И совершенно не понял, почему люди на трибуне с противоположной стороны так с ума сходят. Ну, лошади. Дорогие, красивые. Скачут быстро. И что? Пару скачек полюбовался на них и убедился, что ничего нового уже не увидит. Любые спортивные соревнования ужасно скучны, если на них ни за кого не болеешь. Или на соревнованиях лошадей люди деньги ставят? В Песте ипподрома нет, но, вроде, слышал о чем-то таком. Тогда это очень серьезный стимул болеть. Выигрыш Пете бы тоже очень не помешал, но нет у него лишних денег, счастья пытать. Да и не верит он в такое счастье. В азартные игры выигрывают только шулеры да букмекеры. И торговцы напитками, что по трибунам ходят. Но магом стать, все равно, лучше.
   Из бесплатных и популярных развлечений оставалось только принять участие в битве стенка на стену. Бой раз в неделю проходит на специальном пустыре, куда чуть не весь город поглазеть собирается. Особо отличившимся деньги платили, даже немалые. Предводители ватаг, говорят, чуть не по полста рублей за раз получают. Да и простым бойцам хоть немного, да дадут, а маги серьезные травмы бесплатно залечат. Но в предводители попасть Пете не светило, и хоть был он достаточно крепок и подвижен, но, когда товарищей не знаешь, ожидать можно всякого. Как правило, неприятного. Ехать же в Академию с побитой рожей, а на исправление подобного маги сил не тратят, Пете не хотелось. Молодецкое состязание, как назло, аккуратно накануне отъезда проходить должно было. Так что просто сходил, поглазел. С грустью посмотрел на бойкую торговлю, особенно спиртным, но ограничился единственным леденцом. Сама же драка почти на час затянулась, упорные противники попались, да примерно равные по силам. К концу на ногах, хорошо если четверть осталась. Публика была довольна. Петя, в принципе, тоже. Не сравнить с тем, что в родном Песте проходило. Некоторые приемы да ухватки запомнить постарался. Хотя, он же теперь магом будет, а магам кулаками махать не приходится. Разве слуге какому в зубы дать, чтобы поторапливался. Но тут никакие приемы не нужны. Забавно. То ему самому регулярно от подзатыльников да зуботычин в лавке уворачиваться приходилось, а то он сам их раздавать сможет. Но зря руки распускать не будет. Насмотрелся на самодуров.
   С другими кадетами Пете познакомиться пока не удалось, все они жили в Путивле в собственных домах. Ну, не собственных, а домах своих семей. Все-таки трое были потомственными дворянами и магами, а один - сыном богатого купца, кстати, женатого на дворянке. То есть у всех одаренные в родне были, один Птахин из простых. Все эти сведения он у того же будочника почерпнул. Все-таки четвертак оказался не взяткой, а инвестицией.
   Тот же будочник предупредил Петю, когда тот с очередной прогулки возвращался, что в Княжий дом опричник приехал. Не в духе, и больше одаренных не привез. Первой мыслью Пети было развернулся и снова отправиться гулять. До позднего вечера. Но потом решил, что бегать - глупо. Вроде, сразу себя виноватым признаешь. А в чем он виноват? В том, что господин Трифонов скопидомом оказался? Так это проблемы Трифонова, а не его. Так что поблагодарил за информацию и пошел в свою комнату. Магическое зрение дальше тренировать, раз ничего больше в магии не умеет.
   В результате с опричником и остальными кадетами встретился только на вокзале. Тот стоял в окружении четырех молодых людей Петиного возраста (кадеты, больше некому) и толпы провожающих у вагона, даже снаружи выглядевшем особо нарядным. Первого класса, каретного типа. Это когда вагон разделен на купе (необязательно одинакового размера), каждое из которых имеет собственный выход. И повышенную комфортность внутри.
   Петя подошел поздороваться.
   - Вот и наша пропажа появилась, - голосом, не предвещающим ничего хорошего, сообщил в пространство опричник: - Слабосилок из мещан, который очень много о себе возомнил. Ладно, сейчас некогда, в дороге поговорим.
   Петя вежливо молча поклонился и пошел искать свой вагон. То, что вредный Клюквин на его билете, покупавшемся отдельно, сэкономил (и сильно), он уже понял. Но не ожидал, что это будет даже к лучшему. Если господину Трифонову угодно затевать скандал в общем вагоне, милости просим. Там народ простой едет, могут барину ненароком и бока намять, если шуметь станет. Только он не станет. Воспитание не позволит. С обывателями он подчеркнуто корректен.
   Да и про "бока намять" - это все Петины юношеские мечты. Но послать по матушке, и вправду, могут.
   В общем, не стал Трифонов подопечного по вагонам искать, а сам тот в первый класс не пошел. Идет тот, кому надо, а у Пети интереса точно никакого нет.
   Общий вагон особого комфорта пассажирам не предоставлял. Деревянные лавки, на которых сидели по трое, узкий проход рядом с ними вдоль противоположной стенки, да деревянные полки наверху вдоль обеих стенок для вещей. Поперечных стенок не было, деление на купе осуществляли только спинки лавок, как в современных электричках. И еще, вагоны были небольшими, шесть "купе", тридцать шесть посадочных мест.
   Ехать было почти сутки, но спать можно было только сидя, прислоняясь к спинкам и друг другу. Впрочем, Петю такие условия не смутили, равно как и его соседей. Как отметил в другом мире на критику своих вагонов П.А.Столыпин, дома у его переселенцев условия проживания были не лучше.
   Вот и Петя, пожив три дня в отдельной комнате, вернулся к привычному положению в лавке, где он научился добирать недосып сидя, в любом месте, не обращая внимания на шум. И набирать сон хоть по паре минут. Отец такое умение "фронтовым" называл. В вагоне же хотя бы не стреляли. Разве что пара оказавшихся в противоположных концах вагона младенцев периодически сигнал тревоги подавала.
   Соседи были самые разные, но все простые люди, что неудивительно. Петя быстренько знак с груди в сидор спрятал и перестал среди них совершенно выделяться. А к бригаде каменщиков так и вовсе удачно прибился - в карты играть. Колода у Пети своя была, так что остался он в плюсе. Небольшом, всего-то около двугривенного. Играли по копейке в буру, и Петя даже, можно сказать, не жульничал. По крайней мере, карты не передергивал. А то, что все их знал по рубашкам, кто же от такого преимущества откажется? Тем более, что выигрыша такое знание не гарантирует. Мастеровые, которые играли только, чтобы время в пути занять, претензий к нему не имели. Наоборот, симпатией прониклись.
   На станциях почти весь вагон наружу выходил, ноги размять и кипятка прихватить. И до сортира прогуляться, кому надо. В вагонах подобных "заведений" не было. Богатые, которые купе или даже целые вагоны арендовали, могут, если приспичит, ночным горшком воспользоваться. А так перегоны между станциями не слишком велики, остановки каждые два-три часа.
   Еще на станциях можно было прикупить всякие разности у подходивших к поезду бабок. Платки и прочие кустарные поделки Петю не интересовали, а вот горячие пироги пару раз за поездку взял. Кое-какую снедь он и так прихватил, но свежее вкуснее. Особенно когда тратишь только что выигранные копейки. Он даже разок сбитнем себя побаловал.
   Само собой, идея сходить в вагон-ресторан ни Пете, ни его попутчикам по вагону в голову не пришла. А вот опричник с остальными кадетами, небось, там столовались. Но чувства зависти у такого же кадета в общем вагоне эта мысль не вызвала. Вот еще, деньги впустую тратить!
   На вокзал города Баян ("баять" - колдовать по древнерусски), где и располагалась Академия, поезд прибыл немногим за полдень следующего дня.
   Петя вышел вместе с бригадой каменщиков. Оказалось, ехали они именно сюда и даже в Академию. Только не учиться, а какие-то ремонтно-строительные работы проводить. Чуть ли не на целый год подрядились. Удивился, неужто в городе своих каменщиков нету? Есть, но все больно высокой квалификации. Как правило, сами из Баяна по всей стране на стройки разъезжаются, а разнорабочие, наоборот, сюда из других мест едут. Странный порядок.
   Городок оказался даже меньше Песта, но какой-то весь ухоженный. Видно, что зажиточные люди живут. Не богатые, дворянских усадеб, как раз, не наблюдается, но домики справные, улицы шлаком присыпаны (из чего можно сделать вывод, что топят тут преимущественно каменным углем), а канавы вдоль них прочищены.
   Петя без особого удовольствия отправился искать опричника с другими кадетами. Направление-то у Трифонова, а так бы он своим ходом добраться предпочел. Еще в пути успел выяснить, что от вокзала до Академии всего-то пара верст будет. За двадцать минут спокойным шагом дойти можно.
   Поиски не затянулись. Это у Пети только сидор за плечами да саквояж в руках, а вот его соученики, уже переодевшиеся в форму Академии, собрали чуть ли не бригаду грузчиков и теперь следили за тем, как крепкие дядьки подвязывают к себе ремнями чемоданы, коробки, баулы и даже корзины, из-за которых их уже и видно почти не было. Опричник, в руках у которого был все тот же саквояж и тубус взирал на это с плохо скрываемым раздражением. Петю он заметил, но так как тот предусмотрительно пристроился к грузчикам с противоположной от Трифонова стороны, в разговор с ним вступить пытаться не стал, только что-то под нос себе буркнул.
   А вот на привокзальной площади случился скандал. Из Академии за прибывшими учениками карету прислали, но явно недостаточного размера. В нее и без вещей шесть человек впихнуть было бы проблематично, а с таким багажом - совершенно нереально. Вот опричник и разъяснял кучеру (от которого, на самом деле, ничего не зависело), как неправильно поступила администрация Академии, которую загодя предупредили об успехах Путивльской губернии в этом году.
   - Вы понимаете, - тихо, но жестко говорил господин Тихонов: - у нас в этом году выявлено пять одаренных. Повторяю, пять! Как вы их везти собирались, если ваше непотребство на четверых пассажиров рассчитано?!
   Самым простым вариантом было бы нанять еще извозчика или даже двух, так как наемных экипажей перед вокзалом было довольно много. К приезду поезда собрались. Но их довольно бодро разбирали.
   Наконец стоявший чуть в стороне от тройки кадетов-дворян Ячменев не выдержал:
   - Вы как хотите, а я на Ваньке поеду, - сообщил он остальным и махнул рукой ближайшему извозчику с двухместной коляской. Тот немедленно подъехал:
   - В Академию, барин? Отвезу за двугривенный.
   Наблюдательный. Хотя, это только Петя значок снял, остальные, наоборот, нацепили.
   Грузчик, тем временем, уложил и привязал два громадных чемодана, баул и ящик в задней части коляски. (Там что-то вроде "багажного отделения".) После чего подошел за расчетом.
   - Куда? Со мной поедешь. Я, что ли, сам буду все это к себе в номер тащить?
   - Добавить надо, ваше благородие.
   - Сочтемся. Поехали.
   Петя, после недолгого раздумья, тоже отправился в путь самостоятельно. Только не стал брать извозчика, а подошел к уже знакомым каменщикам, которые сейчас грузили ящики со своим инструментом на две подводы.
   - В Академию? Я с вами, - юноша не стал спрашивать разрешения, а просто сгрузил свой саквояж и сидор сверху на одну из подвод. А зачем спрашивать? Место еще есть, идти по одному адресу, а с пустыми руками это делать легче и приятнее. Возражений не последовало. Это дворянин может попутчика не взять, а купец с него деньги за проезд спросить, простой мужик в этом плане добрее и отзывчивее.
   Шли, естественно, пешком, никуда не спешили, но уложились в пятнадцать минут. Правда, пришли не к тем воротам. Для строителей и прочих работяг оказался отдельный вход, так что Пете пришлось еще метров двести пройти, неся свои вещи уже самому. Не слишком большая неприятность. В Путивле он их до вокзала куда дальше тащил.
   Территория Академии была обнесена забором из железных прутьев (вроде как, из копий составлена), но не была особо большой. Не больше пяти десятин (пяти гектаров), фактически как земельный надел одного крестьянского семейства.
   Сама Академия состояла из четырех трехэтажных зданий, построенных каре и соединенных на уровне второго этажа галереями-переходами. Участок вокруг был прямоугольный. Спереди и по бокам до забора буквально шагов по десять оставалось, зато за комплексом половина участка была почти пустой. В смысле была отдана под сад и небольшие хозяйственные строения у забора. Именно там каменщики и обосновались.
   Никакого КПП не было, ворота (сейчас закрытые) и две арки-калитки по бокам от них, через которые кадеты и преподаватели и проходили. Никакой охраны. Как потом узнал Петя, без значка Академии пройти сквозь арки было невозможно. Прием посторонних без предварительной договоренности, видимо, тоже не предполагался, так как никакого бюро пропусков не наблюдалось.
   Но по случаю прибытия в Академию кадетов первого года обучения перед воротами был выставлен стол, за которым сидело двое, видимо, старшекурсников. Ибо были они одеты в ту же форму, что Петя нес в своем саквояже, только на левом рукаве у них было пришито по три "шпалы". У Пети не было ни одной. Пришитой. А вот в пакетике, куда он запасные пуговицы сложил, их было несколько десятков. Рядом со столом кучковалось еще полдюжины кадетов в такой же форме. Среди них одна девушка.
   Никакой толчеи у ворот не было, Петя подошел к столу в гордом одиночестве. Все старшекурсники разом подняли на него глаза, причем в них читался вопрос пополам с недоумением.
   - Ах, да! - Петя срочно вытащил из сидора знак Академии и нацепил его на грудь: - Птахин Петр Григорьев из Песта Путивльской губернии. Направление должен передать опричник Трифонов, не знаю, был он уже у вас или нет.
   Один из кадетов демонстративно провел пальцем по листу открытой перед ним амбарной книги:
   - Птахин Петр Григорьев, - повторил он: - Есть такой. А вот опричника вашего еще не было. Впрочем, данные на всех путивльских из Княжьего дома переслали, так что можешь проходить.
   - Правое крыло, первый этаж. Там на двери табличка будет, увидишь, - напутствовал его уже другой кадет, заодно показав направление рукой.
   Петя с некоторой робостью подошел к арке ближайшей калитки, но никакой помехе проходу не обнаружил. Просто спокойно вошел внутрь.
   - Эй, как тебя, Птахин! Помоги вещи дотащить!
   Купеческий сын Селифан Ячменев оказался прямо за воротами вместе со своими двумя чемоданами, баулом и ящиком, не считая небольшого саквояжа в руках. Остальной багаж был свален на землю.
   - Не пустили, уроды, грузчика внутрь, - пояснил Селифан: - Зря только деньги на него потратил. И местных слуг позвать отказались, "нету слуг", говорят. Ты представляешь? "Нету"! Как я все это, спрашивается, тащить должен?
   - По частям, наверное, - предположил Петя.
   - И оставить без присмотра, чтобы украли? Нет, уж. Давай, помоги.
   - Хорошо. Сейчас свои вещи отнесу и вернусь, - покладисто согласился Петя: - С тебя три рубля будет.
   - Что?! - Взвыл Ячменев: - Да грузчик за четветрак сюда поехал!
   - Если увижу грузчика, пришлю к тебе. Ты пока думай, а я пошел.
   Селифан кричал ему вслед что-то нелестное, но Пете это было безразлично. Таскать за кого-то бесплатно чемоданы он не собирался. Натаскался, пока в лавке работал. Хватит.
   Место поселения первокурсников Петю удивило. Он даже три раза табличку на двери перечитал. Нет, все верно. "Казарма первокурсников". И никаких других комнат для них не предназначено. Это ему подтвердил оказавшийся за дверью дежурный из старшекурсников. Он довольно вальяжно развалился на стуле и листал какую-то тетрадку, видимо, конспект еще прошлого года. К новому семестру готовился.
   - Занимай любую пустую койку, - дежурный поднял на Петю глаза: - Определишь по незастеленному белью. Твой шкаф слева от кровати. Вещи не разбрасывай. Проходи!
   Казарма оказалась именно казармой, разве что ее чуть более комфортным вариантом, чем в действующей армии. Большая вытянутая комната, порядка шестидесяти коек (обычных, одноярусных), стоящих перпендикулярно обеим боковым стенам с метровым проходом посредине. Между койками - не тумбочки, а целые шкафы-пеналы выше человеческого роста. Снизу два ящика, посредине - бюро с откидывающейся дверцей, которая может быть использована для письма. Верхняя секция - гардероб с палкой и пятью плечиками для одежды. Естественно, все пустое. При этом в дверцу гардероба было вделано даже довольно большое квадратное зеркало со стороной не меньше, чем в пол аршина.
   Роскошь, да и только. Если солдатской меркой мерить. Впрочем, Петю все устраивало. Он быстро дошел до первого же незанятого шкафа, разобрал саквояж и аккуратно развесил форму на плечики. Остальные вещи разложил по ящикам, после чего снова вышел на улицу.
   Селифан за это время переместился с вещами метров на десять поближе ко входу в казарму. Оказывается, он свои баулы и чемоданы по одному на пару метров передвигает, чтобы из под своего контроля не терять.
   - Ну как? - Спросил его Петя, подходя: - Помощь еще нужна? Или сам справишься? Считай, три рубля заработаешь.
   - Это почему? - Селифан был юношей полным и явно непривычным к физическому труду. Его рубашка уже пошла мокрыми пятнами от пота, а полы для чего-то застегнутого кителя так натянулись на животе, что грозили оборвать все пуговицы.
   - Хрен с тобой. Рубль дам.
   - Не пойдет. По рублю за каждый предмет. Два чемодана - два рубля, баул - еще рубль.
   - Да ты!!!
   - Не хочешь, сам тащи. Или старшекурсников попроси.
   Судя по скривившейся физиономии Ячменева, это он уже успел сделать. И, похоже, получить по шее за наглость тоже успел.
   - Но ты же про три рубля говорил, а вещей у меня четыре.
   - Так ящик тебе по любому самому тащить. Я о него одежду рвать не намерен.
   После пяти минут препирательств Петя получил свою трешку, подвесил на спину с помощью специально прихваченного куска веревки баул и с чемоданами в обеих руках бодро зашагал к дверям в здание. Селифан, с трудом приподняв ящик на животе, засеменил следом, но почти сразу отстал.
   Следующая их встреча произошла уже почти у входа в казарму.
   - Молодец. Уже почти дотащил, - приободрил Петя Селифана, но тот только что-то прошипел в ответ.
   - Я твои чемоданы на койку поставил, рядом с бельем, чтобы его не запачкать. В шкаф сам уберешь. И не волнуйся, на входе дежурный сидит, так что ничего не своруют.
   Ячменев с шумным выдохом опустил ящик на землю. Одна из пуговиц форменного кителя отлетела в сторону. Петя ее поднял и вернул владельцу, попутно заметив, что эта пуговица была последней.
   - Надо будет по дорожке пройтись, остальные поискать, - решил про себя он.
   - Какой дежурный? Коридорный? - Пыхтя спросил Селифан.
   - По казарме. Сам увидишь, как за дверь войдешь. У него все и выяснишь.
   Задерживаться Петя не стал. Что-то ему подсказывало, что богатенький купеческий сын условиями жизни будет сильно недоволен. Вот пусть он свои претензии старшекурснику высказывает. Может, еще раз по шее получит. Забавно бы посмотреть, но ввязываться в чужой конфликт совершенно ни к чему.
   Вместо этого он, с видом грибника, не спеша прошел от дверей казармы до ворот. И нашел-таки еще две форменных пуговицы. Скорее всего, с кителя Селифана. Петя их спокойно убрал в карман и собирался расширить район поиска, как у входа на территорию Академии возник шум. Глянув на его источник, Петя срочно повернул в другую сторону.
   Опричник с остальными кадетами все-таки добрались до места и теперь стояли около ограды. Рядом с целой горой багажа. Пока кадеты сверяли в списках свои имена, господин Трифонов прошел внутрь. Как он это сделал, можно было только догадываться. Наверное, ему в силу служебного положения амулет-вездеход положен. Спрашивать Петя не стал, а поспешил скрыться за углом здания. Еще раз оказаться в роли грузчика ему не хотелось совершенно. Тем более, что с этих дворян, да еще в присутствии опричника денег за труды точно не получишь. Вот пусть сами и разбираются.
   Впрочем, с новоиспеченным кадетом Екатериной Павловой разобралась слонявшаяся у проходной девушка. Она немедленно подозвала нескольких старшекурсников мужского пола, нагрузила их вещами Кати и увела всю толпу за собой. Через ту же дверь, но в другую комнату. А вот кадеты Брюсов и Воронцов оказались предоставлены самими себе. Судя по всему, девушек среди обучающихся мало, и они имеют определенные льготы. Или просто сами пользуются высокой конкуренцией среди юношей за их внимание.
   Обойти территорию Академии много времени не заняло. Петя просто специально шел медленно, чтобы опричник и кадеты из Путивля успели обустроиться и успокоиться. Так что глазел по сторонам, читал все таблички и задавал вопросы всем встречным. То есть, конечно, не всем, а тем от кого можно было ожидать благожелательной или хотя бы нейтральной реакции. Благодаря работе в лавке Птахин научился определять таких клиентов на раз.
   Вот что удалось выяснить. Правое здание "каре" - место обитания кадетов. Первый курс живет на первом этаже в казармах. По одной для девочек и мальчиков. На том же этаже находятся кухня и столовая. Так что еду первокурсникам предстоит не только есть, но и круглосуточно нюхать.
   Два следующих этажа - место обитания кадетов второго и третьего курсов. Всего обучение трехлетнее. И живут старшекурсники гораздо в более комфортных условиях, чем только что поступившие. Впрочем, говорят, что это только на первый семестр так будет. Со второго семестра, говорят, первокурсники будут жить просторнее. Почему такое отношение к новичкам, Петя не знал. То ли к дисциплине приучают, то ли отсев большой. Или и то, и другое вместе. Главное - самому удержаться.
   Левое здание - квартиры преподавателей. Все три этажа. Впрочем, на первом есть какие-то комнаты общего назначения, но кадетов туда не пускают.
   Центральное здание с фасада - административное. Здесь находятся ректорат и все кафедры. Так же в нем поместились две большие "поточные" аудитории, где читают лекции целому курсу.
   Последнее здание (заднее центральное) - различные лаборатории и небольшие комнаты для проведения семинаров.
   Площадка внутри "каре" - общие построения. А за зданием Академии - спортплощадка, аптекарско-алхимический огород и сад. Ходить, вроде, всюду можно свободно.
   Увиденное Пете, скорее, понравилось. Жить в казарме, конечно, несколько неожиданно. От "храма науки" естественнее ожидать немного другого, чем армейские порядки. Но, наверное, для этого есть какое-нибудь объяснение.
   Вернувшись в казарму, застал там уже всех троих путивльцев. На соседних от него койках. Двое через проход, один - Николай Брюсов - рядом. Впрочем, по-другому и быть не могло. Койки заселялись по мере прибытия кадетов без пропусков. Но вот то, что оба дворянина сидели на соседней койке, а не рядом с Ячменевым, было не очень приятным знаком. Или они так сели потому, что его на месте не было?
   Сейчас Николай и Александр дружно кривили носы и возмущались запахом, идущим с кухни. Селифан через проход выражал с ними солидарность, но его игнорировали. Кстати, остальные соседи где-то в саду пребывали. Или вообще за пределами Академии в городе.
   Петя посмотрел на висящие на стене над дежурным часы. До обеда еще полчаса, которые надо как-то скоротать. Поэтому он ответил, точнее, произнес в пространство, так как никто к нему не обращался:
   - Интересно, как кухонные ароматы отражаются на общей сытости? Воду из воздуха, маги могут выделять. А еду? Нас такому заклинанию научат?
   Их благородия кадеты задумались и замолчали.
   Окончание дня прошло, в общем спокойно. Обед оказался без выбора блюд, и Пете сам вызвался сходить к раздаче, чтобы получить сначала тарелки и хлеб на их стол, потом - поднос с плошками салата из грубо порезанных овощей. Затем - кастрюлю борща с половником, которым и пришлось разливать первое блюдо по тарелкам. Это опять же сделал Петя. Потом сходил за кастрюлей же чего-то вроде макарон по-флотски. Наконец, принес на подносе жестяные кружки с компотом. Неплохо. Особенно, что стол (и порции) были на десять человек, так что добавки он себе не пожалел. Ячменев тоже от него не отставал, а вот трио дворян (Павлова тоже к ним присоединилась) свои порции не доели, но, к счастью, тарелок тоже было десять, так что для второго они воспользовались чистой посудой.
   А вот за ужином народа прибавилось, и такой вольницы у них уже не было. Вернулись многие из гулявших за пределами Академии, а также подъехало четверо новичков. Павлова отсела за другой стол к девушкам.
   Впрочем, блюдо тоже было только одно - гречневая каша с кусочками сала. Дворяне опять крутили носами, но ели. Стаканы с компотом и сдобные булочки разобрали полностью.
   В десять вечера дежурный неожиданно объявил отбой и выключил в казарме свет. Новичков это привело в замешательство, но не Петю. Он единственный разобрал постель заранее, так что в темноте (к счастью, не полной), только выбирался в сортир, находившийся за дверью в дальнем конце казармы.
   Утро началось с громогласного рева дежурного "Подъем!". Было шесть утра. Нормальная армейская побудка. Только в отличие от армии дежурный оказался ответственным и предупредил:
   - Четверть часа на то, чтобы заправить койки, одеться и привести себя в порядок. Потом - построение на плацу. Опоздавших будут пороть.
   Последнее заявление вызвало бурю эмоций у новичков, а вот более опытные и расторопные (вроде Пети) кинулись спешно выполнять рекомендованные действия.
   На плацу (площадке в центре "каре") успели собраться и даже построиться все. По бокам второй и третий курсы, в центре - новички. Успели построиться потому, что начальство в лице трех преподавателей появилось все-таки не в шесть пятнадцать, а в шесть тридцать. До этого кадеты успели налюбоваться друг на друга (кадетов на каждом из старших курсов было заметно меньше, чем на первом), а также на флагшток, на котором лениво развевалось знамя Академии. Как и знак - кроваво-красное полотно с черным вороном посредине.
   Преподаватели были относительно молоды (лет по тридцать) и тоже одеты в форму, напоминающую кадетскую, но вместо шпал на рукавах на ней были погоны, вроде армейских. В руках у них зачем-то были стеки для верховой езды. Двое сразу же отошли к старшим курсам, а третий остановился около знамени.
   - Я - маг четвертого разряда Петр Фомич Левашов, назначен куратором первого курса - представился он: - Знакомиться будем завтра, когда подъедут все кадеты, а пока хочу составить о вас общее впечатление.
   После чего он двинулся вдоль ряда первокурсников, рассматривая каждого добрым отеческим взглядом.
   - Вроде, по документам все приличные люди, а построиться по росту не смогли. Чему вас только в школе учили? И как дома воспитывали? Ничего, научим. И строиться, и шагать, и бегать, и отжиматься по сто раз...
   Раздались немного нервные смешки.
   - Молчать, когда не было команды рты открывать, тоже научим. Но сначала, приведите себя в божеский вид. За нечищеные сапоги на следующем построении спрошу. А пока: все расстегнули кители! Заправили гимнастерки под ремень так, чтобы пузырей не было. Подворотнички тоже завтра проверю. Складки разогнали! Застегнули кители. На все пуговицы. Кто-то меня не слышал?!
   В этот момент Левашов уперся взглядом в Ячменева и потерял дар речи.
   - Почему без кителя? - Голос был тих и спокоен, но звучал так, как будто продавливался через препятствие.
   - Так тепло, ваше благородие.
   Тут голос преподавателя прорвало:
   - Бегом! За кителем! Рев был такой, что сдуло не только Селифана, но и стоявших рядом кадетов. Те, правда, довольно быстро вернулись в строй.
   - Объясняю для новичков, которые этого почему-то не знают. Я маг четвертого ранга, что приравнивается к армейскому полковнику или майору гвардии. Обращение "ваше высокоблагородие". Этот чудик меня за что-то в чине понизил, что в отношении магов может произойти только в случае утраты силы. Прощаю только ради первого раза. Вся моя сила при мне, запомните это хорошенько!
   Осмотр был продолжен, причем стал более придирчивым. Наверное потому, что дальше шли кадеты, приехавшие раньше и уже бывшие на построении накануне.
   Петя слушал и смотрел внимательно, но причины гнева Левашова не понимал. Конечно, сказать, что на получавшем разнос кадете форма была расправлена идеально, нельзя. Но и у его соседей дела обстояли не лучше. То есть главное здесь - не соблюдать правила (уставы?), а не раздражать преподавателей? На всякий случай юноша выпятил грудь и выкатил глаза, изображая рвение. С "придурковатостью" не переборщить бы. Все-таки теперь не дурак-мальчик на побегушках, а кадет магической Академии...
   Но тут из казармы вернулся Ячменев и попытался незаметно юркнуть в строй. Естественно, это у него не получилось.
   - Вот так гораздо лучше...,- начал поворачивать к нему голову Левашов и вдруг взревел: - Почему пуговицы не застегнуты?!
   Селифан попытался прикрыть полу руками.
   - Это что? А пуговицы где? - Куратор курса переместился к нему и был, похоже, сильно озадачен.
   Кадет попытался отмолчаться, но был вытащен из строя за грудки.
   - Оборвались. Все. Даже с таким брюхом умудриться надо было. А пришить лень, или руки-крюки? Или ждете, что за вас это денщик сделает?! Так нет у кадетов денщиков!!!
   Последние слова Левашов прокричал, но потом резко сбавил децибелы и стал говорить по-деловому:
   - Представьтесь!
   - Селифан Ячменев, ваше благородие!
   - Понятно. За то, что пуговицы с кителя вы умудрились потерять все уже за первый день пребывания в Академии и за то, что своим обращением понизили меня в должности, присуждаю вам порку. Обычно такую экзекуцию дежурные производят, но у вас они еще не назначены. Дабы показать, что сил я не терял, проведу ее лично.
   Юноша неожиданно взлетел в воздух и, повизгивая и дрыгая ногами переместился к флагштоку. От последнего сама собой откинулась в сторону перекладина, на которой Ячменев и повис животом вниз.
   После чего стало понятно, зачем преподавателям стек. Штанов с наказуемого никто не снимал, но, судя по хлестким звукам ударов и воплям Селифана, досталось его ягодицам прилично.
   Отсчитав десять ударов и бросив небрежно, "Встаньте в строй!", Левашов по-доброму улыбнулся своим кадетам и пожелал им сделать правильные выводы и быть впредь достойными обучения в столь престижном заведении, как Академия магии Великого княжества Пронского.
   - Помните, - вещал он: - Нашей Родине нужны маги, а не слабаки и изнеженные бездельники. Учеба в Академии, это вам не легкая прогулка. Вас тут никто уговаривать и целовать в попу за малейшие успехи не будет. Будет трудно, и выдержат это не все. Но те, кто пришел сюда действительно учиться, будут вспоминать о проведенных здесь годах с благодарностью. Академия не просто готовит магов, она воспитает из вас достойных слуг государя Великого князя. Научит служить князю и отечеству не только ответственно, но и с радостью. И тот, кто это примет всем своим сердцем получит награду по своим трудам и способностям. Академия - это школа жизни.
   - Вчера то же самое говорил, - прошептал стоявший рядом с Петей кадет: - Только секли вчера другого. Кажется, Брусникин его фамилия.
   После чего уже другой преподаватель, куратор третьего курса, напомнил, что завтра - первый день занятий, так что на построении все должны быть в самом лучшем виде. А пока:
   - Вольно! Все свободны до завтра.
   Петя был в шоке. Если бы этот полковник Ячменеву просто в зубы дал, ничего удивительного в этом не было. Рукоприкладство, вообще, освященная веками традиция. Кстати, не самая плохая. Например, городовые с будочниками берега не теряют, знают, что могут в любой момент по суслам получить. И ничего их обидчику не будет, если выше чином окажется. Даже если он в гражданском платье. Пете в лавке самому от подзатыльников и зуботычин все время уворачиваться приходилось. Но то - в лавке. А тут - кадета Академии, почти офицера, прямо на плацу и выпороть... Слов нет. Куда он попал?
   Глава 4. Первые дни службы-обучения
   - Ничего, желторотики, - мимо проходил кто-то с третьего курса: - Доживете до второго семестра, пороть больше не будут. А пока вас еще даже кадетами считать нельзя, хорошо, если половина останется.
   Интересное откровение. Ведь, действительно, второй и третий курс по длине строя различались несильно, а вот первокурсников было чуть не вдвое больше. Это что же, такой отсев чудовищный?
   Переживания от зрелища порки сокурсника ушли на второй план. Петя готов хоть каждый день порку терпеть, лишь бы не вылететь.
   - Простите, ваше благородие, а что нас ждет в первом семестре? - обратился он уже, практически в спину уходящему третьекурснику.
   - Сами увидите, - бросил тот через плечо и нехорошо рассмеялся.
   Буквально через пять минут в казарме почти никого не осталось. Новички дружно ломанулись в город приводить в порядок свою форму. Осталось буквально несколько человек, в том числе Петя. Тратить деньги на то, чтобы ему отгладили форму, он не собирался. За годы работы в галантерейной лавке пользоваться утюгом научился неплохо. Тем более что в следующей комнате за сортиром и умывальниками вдоль стены стояло несколько гладильных досок, а рядом на стене висели в хитрых подставках утюги. Всего пять. Конечно, если бы сюда вся казарма ломанулась, поделить их было бы трудно, но сейчас-то Петя был здесь один.
   Утюги были самыми дешевыми. Кусок железа, который на огне греют. Видимо, чтобы не было жалко, если украдут. А вот подставки на стене оказались нагревателями. Возможно, магическими. Или еще что к ним подведено было, Петя не знал. В лавке у Куделина утюг просто на плиту ставили, а дома мать и вовсе без глажки обходилась. "Само отвесИтся".
   Форма на нем была в полном порядке, и снимать ее с себя он не собирался. Удобно, когда два комплекта есть. Вот сменной и занялся. Выгладил, подшил подворотничок, повесил на плечики в шкаф. Сапоги сменные (обе пары) тоже начистил, равно как и пряжки на всех ремнях. После чего все-таки вышел в город - поискать недорогую баню, чтобы вымыться самому. Естественно, нашел. К сожалению, она была тут единственной, но предоставляла услуги на самую разную толщину кошелька. От шайки с горячей водой в общем зале, до кабинета с отдельным бассейном и девочками. Пете даже интересно стало, кто последним набором воспользоваться может. Преподаватели Академии? Или среди кадетов есть настолько богатые? Впрочем, какая разница. Все равно, не для него. И, кстати, в Песте банные услуги стоили раза в два дешевле.
   Когда вернулся вечером в казарму, там царила суета. Почти все вернулись и занимались тем, чем сам он занимался до выхода в город. То есть чистили сапоги и пряжки. Некоторые обращались за помощью, не всегда вежливо, особенно усердствовали дворянчики из Путивля, расположившиеся на соседних койках. С какой стати? Потому что земляк и родом из мещан? Здесь он такой же кадет Академии, а не их денщик. Хорошо хоть с кулаками не кидались. Так что Петя посетил ужин в первых рядах и поскорее улегся, вроде как, спать, чтобы отстали. А на самом деле - довольно долго медитировал, продолжая тренировать магическое зрение.
   Причем когда медитация стала переходить (и перешла) в сон, зрение совершенно точно продолжало потихоньку совершенствоваться. Непонятно как, но Петя был в этом абсолютно уверен. Во сне он также продолжил наблюдать за сеткой каналов, хотя и знал, что спит. Бывает и так. И во сне ему легко удавалось выделить любой фрагмент этой паутины и рассмотреть его как бы в увеличительное стекло (Куделин с таким иногда товар проверял), так что делались видны мельчайшие детали, и проявлялись еще более тонкие капилляры. Более того, он чувствовал, что может на эти капилляры влиять - менять их положение, вытягивать, делать толще, даже дополнительные выращивать. И не делал это только потому, что страшно стало вред собственному здоровью нанести.
   Мысль о том, что можно самого себя изуродовать, Петю так напугала, что он проснулся. Отбой уже был давно, и казарма спала. Было совсем темно, а вот с тишиной дела обстояли, естественно, хуже. Редко какой человек спит совершенно беззвучно. Когда же в одной комнате это делают более пятидесяти молодых парней, то сопение, чмоканье, всхрапывание и тому подобное раздаются со всех сторон. Хорошо хоть рулад никто не разводил.
   Полежав некоторое время, Петя решил посетить сортир. Не то, чтобы надо, но отвлечься и нервы успокоить не помешает. Сам не ожидал, что во сне так пугаться можно. Ведь еле-еле себя от экспериментов удержал. И почему-то он уверен, что все, сделанное с каналами во сне, наяву бы тоже отразилось. Валерьянку, что ли перед сном принимать надо? Капли денег стоят, но можно корень пожевать. Хотя лучше бы правильно медитировать научиться.
   Выйти в проход, хоть и в темноте, труда не составило. Тем более, что совсем полной она не была. Луны не было видно, но кое-где на территории горели фонари. Неярко и отнюдь не под окнами казармы, но все-таки...
   По проходу идти было, тем более, легко. По прямой, и каждые три шага новая пара коек с обеих сторон прохода. Проблемы обнаружились на обратном пути. В сортире, понятно, свет горел. После темноты - необычайно ярко. Это еще терпимо, только проморгаться и привыкнуть надо было.
   Часов у Пети не было, но по его ощущениям до утра оставалось не так уж много. Час или два. После подъема тут явно не протолкнуться будет, так что предусмотрительный юноша не только облегчил мочевой пузырь, но и умылся, и даже соскоблил бритвой пух и редкие волосы, которые были у него на губе и на подбородке. Можно сказать, побрился. Это приказчики друг перед другом усами хвастаются, все маги, которых ему до сих пор удалось увидеть (целых четыре, Сухояров в Песте и трое на плацу) никакой растительности на лице не имели. Надо соответствовать.
   К сожалению, обратный переход со света в темноту прошел гораздо хуже. Тьма стала казаться абсолютной, и пара минут стояния и хлопанья глазами ничего не дала. Пришлось идти на ощупь.
   В принципе, ничего страшного, дорога прямая, если идти аккуратно, о края коек не споткнешься. Только вот как свою койку найти? Сосчитать, какая она по порядку, Петя не догадался, помнил только приблизительно. Так что дошел примерно куда надо, а там на слух ориентировался. Если на койке кто-то сопит, значит, она занята.
   Вот только ближайший сосед - Николай Брюсов - спал на изумление тихо. Хорошо, Петя не сразу на койку сел, а сначала рукой аккуратно пощупал. Не разбудил. Чертыхнувшись про себя, собрался уже выходить и в соседний закуток перебираться, но внезапно передумал. Тихо-тихо приоткрыл дверцу шкафа, нащупал пуговицу на висящем на плечиках кителе и одним ловким движением ее оторвал. И только затем перебрался на свое законное место.
   Утро началось, как и вчера, с побудки. Но сегодня все суетились и толкались много больше, чем накануне. Как-никак первый день занятий, на построение сам ректор Академии придет.
   Петя мысленно похвалил себя за предусмотрительность, и когда все толпились у сортира и умывальников, спокойно оделся. А когда, наконец, последние умывшиеся кинулись одеваться, не спеша зашел в опустевший туалет и слегка освежил себе водой лицо. Собственно, и этого делать было необязательно, но так - лучше. Теперь можно и на плац отправляться.
   Но на полдороге его остановила громкая ругань. Возмущался Брюсов, обнаруживший недостачу пуговицы как раз посреди живота.
   К соседу подошел Воронцов, и ругаться они стали уже вместе. Значит, купить в лавке запасные пуговицы не додумались. Барчуки, одно слово. Петя подошел к ним:
   - Пуговицу потерял? Могу продать запасную. Рубль. А если тебе еще иголка с ниткой нужна, то второй.
   Дворянчики сжали кулаки, но драться все-таки не кинулись. Только ругать теперь стали не судьбу, а Петю.
   На крик подошло еще несколько кадетов.
   - Не по-товарищески это, заявил один из них.
   - Так сам поделись! - Немедленно отреагировал Петя: - Я, среди вас, возможно, самый бедный, но запас себе сделал. Так мне его теперь задаром раздавать?! Этак сам голяком останусь. Никого не принуждаю. Но если надо кому, вы слышали. Пуговица - рубль, ремень - трояк, сапоги - червонец. Не надо, сам сношу. А почему вы себе лишних пуговиц в лавке не прикупили, не понимаю.
   - Подавись, сквалыга приказческая! - Простонал Николай, доставая два рубля. Петя чуть замешкался, но решил на "сквалыгу" не обижаться. Тем более что еще один кадет вперед вышел:
   - Ремень покажи! Ты как так пряжку начистил?
   - Уметь надо.
   В общем, до завтрака он продал все свои запасные ремни и даже пару сапог. День начался неплохо. Надо будет в свободное время в город выйти, магазин или лавку найти, где форма кадетов и причиндалы к ней продаются. Запас пополнить.
   Построение на плацу отличалось от аналогичного накануне только тем, что шеренга кадетов первого курса стала еще длиннее (уже человек под шестьдесят), а куратор - его высокоблагородие Левашов - лично дважды прошелся перед строем и расставил всех по росту. Заодно и внешний вид проверил. Перед Ячменевым и еще несколькими задержался и осмотрел форму более пристально. Но ничего не сказал, он, вообще, вслух никаких замечаний не делал. То ли не нашел, к чему придраться, то ли решил все разборки на потом отложить.
   Начальства пришло много. Ректора сопровождали, видимо, все преподаватели Академии, так что всего под два десятка получилось. Никого не представляли, выступал один ректор. Самый обычный с виду человек среднего роста лет под пятьдесят с тронутыми сединой волосами. Щеглов Александр Васильевич (это Петя еще в первый день выяснил). Судя по синему камню перстня - аж второго разряда. То есть генерал (или полковник гвардии). Его превосходительство. Солидно. Петя с трудом подавил в себе зависть. До такого чина он вряд ли дорастет. А как здорово было бы!
   А вот речь этого генерала не впечатлила. Общие слова. Фактически то же самое накануне куратор говорил, только не так многословно. Из конкретного - расписание вывешено в холле на первом этаже главного корпуса. "Главный" - это, наверное, передний центральный. И что первое занятие у каждого курса общее для всех кадетов и что отведут на него своих подопечных кураторы. Можно было в две минуты уложиться, а не полчаса занимать. Но, видимо, так положено.
   Общая лекция оказалась по предмету, носящему гордое название "Философия магии" или "Филмаг". На деле же оказалось банальной пропагандистской накачкой. "Великая Родина", "мудрый Государь", "Все, как один" и тому подобное. Может, дальше интереснее будет? Напрягает, что в качестве учебных пособий (взять в библиотеке) лектором - Евграфом Симеоновичем Стоминым - были указаны "Наставления" Великого Государя Константина Единоборца (основателя Пронского княжества), Священное Писание, а также несколько воинских Уставов.
   Все бы ничего, но "Наставления" и Священное Писание - обязательные книги, которые все окончившие школы чуть ли не наизусть знают. А Уставы? Если бы это был устав госпитальной службы или хотя бы устав службы магического сопровождения армейских частей, Пете, с его даром с уклоном в целительство, это было бы даже интересно. Так нет. Дисциплинарный устав, Строевой устав и Устав гарнизонной службы. Они что, в армии?
   К концу занятий Петя был склонен думать, что да, только какой-то смягченный вариант. Говорят, что в латинской Европе, солдат домой ночевать отпускают, тех которые не на дежурстве. В Академии ночевать надо в казарме, но после занятий нет препятствий для выхода в город. Если не в наряде, конечно.
   После первой лекции всем пришлось возвращаться в казарму переодеваться в спортивные костюмы (практически такие же галифе, но к ним вместо гимнастерки фуфайка полагалась). Вместо спортивной обуви - все те же сапоги.
   После чего до неприличия бодрый куратор гонял кадетов четыре часа сначала бегом вокруг всего комплекса Академии (десять кругов, а в круге, как он сообщил, и полутора верст не будет), а потом - по разным турникам на спортплощадке, спрятавшейся в углу сада.
   Большинство кадетов справились с выданной им нагрузкой не то, чтобы играючи, но и без больших проблем. В том числе, девушки, которых среди первокурсников оказалось всего пять, то есть меньше десятой части. Или это в пределах статистической нормы? Пете раньше такие дистанции пробегать не приходилось, но, в целом, справился он неплохо. Причем непонятно, оттого ли, что в лавке его весь день гоняли, не давая присесть, или направленность его дара помогла. Скорее всего, все вместе.
   Серьезно отстало всего четверо. В том числе - Ячменев. Все довольно полные и к физическому труду явно непривычные. И все, похоже, из купцов.
   А вот дворяне оказались неплохо натренированные, хотя, как правило, из небедных семей происходили, так что напрягаться им, вроде, и необязательно было. Наверное, в таких семьях наличие дара еще с юных ногтей определяют, и что их ждет в Академии, знают, вот и готовят будущих магов соответственно. С детьми магов та же история.
   Сословный состав своего курса Петя смог определить только на глазок, так как почти никого среди них и не знал. Как-то никто с предложениями дружбы здесь не спешил, даже знакомиться не подходили. Петя тоже никому не навязывался. Некоторые знали друг друга еще до Академии, он тоже формально был знаком с кадетами из Путивля, но назвать их своими приятелями никак не мог.
   Впрочем, глаз у бывшего работника торговли был наметанный, так что отличить дворянина от мещанина мог без проблем.
   На курсе из шестидесяти с лишним человек, мещан, как он, было всего трое. Семеро из купцов. Остальные из семей дворян или магов. Тут различать было уже сложнее. В стране действовал табель о рангах, так что всякий Государев слуга, достигший генеральского чина, делался потомственным дворянином. Это и к магам относилось. Но генералами, то есть их превосходительствами, становились только маги первого и второго разряда. Все прочие, начиная с седьмого разряда, получали дворянство личное. Если не были потомственными по происхождению.
   При этом потомственные дворяне и маги - совсем не одно и то же. Были древние рода, еще дворянство можно было выслужить на военной и гражданской службе. И при этом не быть магом. Впрочем, маги среди дворян встречаются много чаще, чем среди иных сословий, что, впрочем, естественно.
   Ориентировочно, соотношение кадетов из потомственных дворян и магов-личных дворян было двадцать к тридцати с чем-то. Но Петя мог и ошибаться.
   Все четыре часа куратор курса и не думал стоять в праздности, а лично задавал темп бега (все десять кругов), а потом еще лишний круг сделал, подгоняя отставших. Подгонял в буквальном смысле, периодически со свистом хлопая стеком по заднице замыкающему. И ведь помогало. Подстегнутый временно ускорялся и уходил с последнего места. В результате "заряды бодрости" получили все четверо.
   Спортивные снаряды ничего особо хитрого из себя не представляли. Даже в городском парке Песта была похожая спортивная площадка для развлечения публики. Перекладина, лесенка (аналог "шведской стенки"), просто стенки разной высоты, через которые нужно было перелезать, бревно, по которому надо было пробежаться. Из нового для Пети - в углу площадки было построено что-то вроде крепостной башни, но кадеты к ней не подходили. А вот в длину прыгали все, приземляясь в яму с песком, расположенную в противоположном от башни углу.
   Передохнуть кадетом удалось только в то время, пока куратор отставших подгонял. Затем он уже никому простаивать не давал, так что намаялись все порядочно. После чего - на ватных ногах - снова бегом переодеваться и опять на лекцию. Почему ее сразу после первой нельзя было провести, Петя не понял. Чтобы кадеты не расслаблялись?
   "Общая теория магии" или "Термаг". Базовый курс. Посвящен вопросам, которые не зависят от специализации мага. Для огневиков, водников, воздушников и так далее - потом отдельные спецкурсы будут. Пете, которой о магии ничего не знал, все это было чрезвычайно интересно. Большинство же кадетов из дворянских семей все это, по-видимому, знали с детства. Но совсем игнорировать лектора никто не рискнул. К тому же тот вел свое занятие в оригинальной манере. Владимир Николаевич Сорокин не зачитывал определения и не доказывал теоремы, он травил байки. Частично в них на примерах раскрывалась тема занятия, но на две трети это были просто случаи из жизни (в основном, практики кадетов), которые Соркину почему-то казались занимательными и забавными:
   - Вот был у меня такой кадет, Паша Иванов, этакая орясина ростом с казенную сажень* (*2,16 м) и в плечах аршин* (*71 см). Воздушник, да еще огневик. Убойное сочетание, таким в боевые маги прямая дорога. Так вот, проводим мы учения. Поставили на поляне в лесу макет полка возможного противника. Знаете, как делается? Ха! Вроде как пугал огородных настругали да в землю рядами повтыкали. Сами потом такие делать будете. Ха!
   "Ха" у Сорокина звучало не совсем, как смех. Нечто среднее между смешком и хмыканьем. Негромко, но довольно выразительно.
   - Задание воздушникам было пролететь над лесом, спикировать на "противника" и долбануть по ним чем-нибудь убойным. А на вышке рядом наблюдатель сидел, нанесенный урон оценивал. Вышку на краю поляны возвели, в тот день на ней, кстати, ваш куратор сидел, гвардии майор Левашов. Тогда он еще капитаном был. Ха!
   Почему Сорокин предпочитал называть сослуживцев по гвардейским чинам, а не магическим разрядам, Петя не понял. Но, судя по всему, в Академии так часто делают.
   - Воздушников в тот год неожиданно много было, почти двадцать человек. Вот, пролетают они над поляной один за другим, как могут, пугала рушат. Когда до Паши очередь дошла, целых уже немного осталось, да все по краям. А силы в Иванове, надо сказать, было немеряно. Он как по дуге зашел, всю поляну огнем залил. Жар такой стоял, думал, лес загорится. И не видно почти ничего. Ха!
   - Так этот Паша умудрился с бреющего прямо в наблюдательную вышку врубиться, причем, ближе к основанию. И что интересно, самому, хоть бы хны, а все четыре столба, чуть не в обхват каждый, переломились. И завалилась вышка прямо в костер. Ох, Левашов обрадовался. Сам-то он водник, огонь довольно быстро залил, но брови опалить успел, да и в мундире несколько дырок прогорело.
   - В общем, дали тогда Паше десять суток гауптвахты, - закончил рассказ Сорокин: - Хотя, вроде, он лучше всех отстрелялся. И вместо одного объекта сразу два уничтожил. Ха!
   История, конечно, занимательная, но к теории магии имела очень опосредованное отношение. Впрочем, были рассказы и ближе к теме лекции. Например о том, как кадет Завьялов жену местного городничего от изжоги лечил, а заодно ее раз десять за время сеанса кончить заставил. Потом от городничего сам на губе прятался. А все потому, что каналами-манипуляторами недостаточно хорошо управлял.
   И вот каналы-манипуляторы к теории магии относились уже самым прямым образом. Оказалось, что именно с их помощью одаренные и оказывают магическое воздействие. Причем это воздействие бывает как непосредственным, так и опосредованным.
   Сразу целых три новых для Пети понятия: "каналы-манипуляторы", "непосредственное магическое воздействие", оно же "волевое", и "опосредованное", оно же "заклинание". Из баек Сорокина, что каждое из них означает, понять это было сложно. Пришлось после занятий самому по учебнику в библиотеке разбираться, благо по курсу "Общей теории магии" такой нашелся. Зато после этого и байки неожиданно обрели смысл, так как оказались довольно неплохими иллюстрациями всех типов магических воздействий. Но, все по порядку.
   Оказалось, что проходящие через его тело магические каналы маг может и дальше продлевать. Собственно, они и сами это немного делают, образуя ауру. Но, одно дело, когда каналы выходят из тела на ладонь, и совсем другое, когда канал вытягивается на сажень или больше. При этом маг им управлять может, изгибая его по-всякому. Как будто у него дополнительная рука появилась. Или хобот, как у слона (Петя внутренне хмыкнул).
   Минимальное количество каналов-манипуляторов, которыми нужно научиться управлять магу, два. Но опытные маги и с дюжиной справляются, а то и больше.
   При "волевом" воздействии маг своими каналами-манипуляторами присоединяется к каналам объекта. Они в любом объекте есть. И в воде, и в воздухе, и в камне, и в слитке металла. Только Петя их не видит, у него специализация "жизнь", вот он в живых организмах эти каналы (и тонкие капилляры) наблюдает. И если захочет (и научится) может свои каналы с чужими объединять, а потом уже на чужие каналы влиять, как на свои. А вместе с ними и на весь организм.
   Не зря он во сне испугался свои каналы трогать! Мог бы себе что-нибудь ненужное отрастить. Или, наоборот, что-нибудь нужное уморить. Зато какие перспективы открываются!
   Не все так просто, конечно. Своими-то каналами управлять непросто, а чужими и подавно. Многое от силы мага зависит и от его способности концентрацию держать. Но есть к чему стремиться, и понятно, что учить, и что тренировать надо.
   Петя очень воодушевился.
   То, что маги земли могут таким же образом, например, к слитку железа присоединиться и придать ему любую форму, он просто принял к сведению. Могут - и молодцы. Ему это недоступно, так что нет смысла и заморачиваться на эту тему. Летать он тоже не сможет. И по воде ходить, как посуху. Так огневеки и вовсе ничего не могут, кроме как какой-то апейрон нагревать и остужать. А Петя людей лечить будет. Не то, чтобы ему всяких там больных и калечных жалко было, но свое здоровье все люди ценят. И платят за его возвращение целителям очень даже неплохо.
   Осталось понять, что такое "заклинание". Здесь было все одновременно просто и сложно. Прост сам принцип их построения. То есть, совсем непрост, но хотя бы понятно, что делать. Сначала надо научиться с помощью каналов-манипуляторов рисовать, как будто бы пером или кистью. То есть не просто махать в воздухе кончиком пера, а оставлять за ним след в виде тонкой нити, которая из него должна вытягиваться. И нить эта должна застывать на месте (в воздухе), и на дальнейшее движение пера больше не реагировать.
   В результате с помощью канала-манипулятора рисуется некая загогулина. Сказал бы "без отрыва от бумаги", но, на самом деле - в воздухе. Вот эта "загогулина" и есть неактивированное заклинание. Теперь если накачать ее энергией из хранилища, то она в какой-то момент взорвется. И выдаст то самое "воздействие" на все вокруг. Если "загогулина" была нарисована правильно, то и воздействие будет правильным. Иначе... как получится. Как правило, ничего не получается. Ни плохого, ни хорошего. Но если повезет (или не повезет), может новое заклинание получиться. Или хотя бы вариация старого с несколько измененными свойствами. Заклинаний маги напридумывали уже много. Теперь все эти загогулины Пете учить придется.
   Но это еще полбеды. Или даже четверть. Сколько-нибудь сложные загогулины не прерывая линию "пера" не нарисовать. Требуется сразу несколькими "перьями" орудовать. То есть учиться управлять одновременно несколькими каналами-манипуляторами.
   Это еще не все. Надо научиться выращивать себе каналы-манипуляторы другого типа, чтобы через них в заклинания энергию закачивать. Каналы типа "перо" для этого не подходят. Во-первых, слишком тонкие, а во-вторых, "перо" к "загогулине" присоединяется в том месте, где рисовать закончило. Накачивать же энергию нужно так, чтобы она равномерно распределялась по получившемуся сложному рисунку. Так что делать это надо не с угла, а с середины. А еще лучше - через несколько каналов сразу. В этом случае можно успеть больше энергии закачать, и заклинание более сильным получится.
   В общем, заклинания - штука сложная. "Волевое" воздействие много проще. Но учить придется все. И очень много тренироваться.
   Книгу Петя закрыл с громадным внутренним удовлетворением. Наконец-то стало хотя бы в общих чертах понятно, чем же ему предстоит заниматься.
   Идти в город было уже поздно, так что остаток дня прошел за приведением формы в идеальный порядок, а также медитациями. Не считая походов в столовую, конечно.
   Так прошло несколько дней. К Петиному изумлению, из новых дисциплин добавилась только "Магическая практика" или просто "Мага". Он слышал, что в Академии учат многому - математике, истории, географии, искусствам, иностранным языкам и еще куче чему. Все эти предметы немагические, но для общего развития, наверное, полезны. Только их ничему подобному не учили. Только Филмаг, Термаг, Мага и физкультура. Похоже, в первую очередь, им магические способности так развивают. А в конце семестра проверят на профпригодность. Недаром же на старших курсах кадетов вдвое меньше, чем на первом. Придется сжать зубы и тренироваться "через не могу".
   Впрочем, пока ничего сложного не было. Разве что Сорокин оказался довольно говнистым мужиком. Сидеть на его занятиях и слушать байки было несложно и даже познавательно, но майор требовал полного к себе внимания. Если кто-нибудь отвлекался на разговоры или какие иные свои дела, немедленно следовало наказание. Причем не просто устное замечание. Провинившихся Сорокин порол с видимым удовольствием, а потом еще наряд вне очереди на кухню выписывал.
   Да, первокурсников тоже стали припахивать к работам по Академии. У тумбочки в казарме дежурить, дорожки подметать, грядки полоть, на кухне овощи чистить и посуду мыть. Петина очередь была одной из первых, но благодаря Сорокину в первую неделю так и не подошла. Больше всего досталось, кстати, потомственным дворянам. Как жаловался приятелям один из них (а Петя подслушал), многие из рассказанных баек-анекдотов были с изрядной бородой и в семьях служилых дворян известны каждому. А тут их как откровения слушать надо. Так что у бывшего мальчика на побегушках его незнание неожиданно оказалось преимуществом. Когда слушаешь такие истории в первый раз, выражение интереса и внимание получаются естественными, и Сорокин стал даже посматривать на Петю с одобрением.
   На Маге пока они занимались обычными медитациями. Тренировали магическое зрение (лучше или хуже им владели все), гоняли по каналам энергию (преподаватель - Карл Фридрихович Глок - показал на своем примере, как это надо делать), старались отращивать каналы-манипуляторы. На последнем упражнении разница между детьми магов и прочими была очень заметна. Первые уже вполне овладели этим навыком, хотя больше двух манипуляторов ни у кого не было.
   Петя отчаянно пытался не отставать, тренируясь все свободное время. Даже на ходу умудрялся это делать. Один раз, правда, в дверь при этом не вписался, но потом как-то приспособился. Даже в свой единственный выход в город (в лавку за нитками, ремнями и сапогами) почти все время, если не собственные каналы качал, так изучал их у попавшихся по дороге прохожих. Впрочем, птиц, собак и даже деревья тоже вниманием не обделял.
   В результате Петя, если и отставал от потомственных магов, то только по размеру и яркости хранилища. "Комочек ваты", вроде, немного подрос (или ему хотелось в это верить), но по размерам и яркости сильно проигрывал большинству кадетов.
   Завершилась неделя, как и положено, выходным днем. Да еще каким! Академия магии в городке Баяне - организация очень уважаемая. По случаю набора нового курса одаренных и начала учебного года городничий Баяна, Юрий Дмитриевич Старицкий, дает в здании Городского Собрания (в просторечии - Дома Собраний) бал. Все кадеты приглашены. Преподаватели Академии, естественно, тоже.
   Вся казарма начиная с раннего утра приводила себя в порядок и драила форму. Петя опять все свои запасы распродал, жаль, мало прикупил. Вот ведь люди! Сапоги в лавке втрое дешевле, но идти лень, и у Пети они уже до зеркального блеска начищены. Хорошо, когда денег куры не клюют. Всем хорошо.
   Так что, сходив в баню, Петя на обратном пути сделал крюк и восстановил свои запасы. Теперь у него было пять пар сапог. Заодно и чистящих средств прикупил. В прихожей казармы стоял бидон с бесплатным дегтем, но от ваксы и блеск лучше, и запах приятнее. Ну а к зубному порошку очень хорошо нашатырь подходит. Зубы так чистить не будешь, зато пряжки и пуговицы от такой смеси сами сиять начинают.
   К половине шестого вечера все кадеты были, можно сказать, при полном параде и готовы к выходу в свет. К сожалению, специальной парадной формы у кадетов не было. Ее в этом мире не было вообще. Ее и на Земле только в середине XIX веке ввели и то сначала только для офицеров. После того, как кто-то из августейшего начальства решил, что цвет хаки на парадах плохо смотрится. В этом мире, похоже, такого венценосца не нашлось.
   Так что кадеты были в своей обычной форме (девушек это, понятно, не касалось), только тщательно вычищенной и отглаженной. И смотрелись вполне себе бравыми вояками. Что многих, особенно первокурсников, огорчало. Почему для магов специальной формы не придумали? Приходилось ограничиваться знаками Академии на груди.
   Наконец, все потихоньку потянулись в сторону Дома Собраний. Те, кто побогаче, на извозчиках, которых заранее заказали. За некоторыми старшекурсниками какие-то частные экипажи приехали. Ехать совсем недалеко, но так - солиднее, и сапоги не запылятся.
   Петя, естественно, пошел пешком. Предусмотрительно сунул в карман галифе тряпочку, будет чем протереть сапоги, если потребуется. Шел сам по себе, не примкнув ни к какой компании. Собственно, никаких групп приятелей на их курсе еще не образовалось. За исключением некоторых юношей из дворянских семей, остальные до Академии по жизни практически не пересекались. Но многие сейчас активно принюхивались друг к другу. Ну и девушки, в силу общей малочисленности, держались общей стайкой. Впрочем, они-то как раз пешком не пошли, а наняли одну карету на всех.
   Нельзя сказать, что здания в центре городка, а именно там находился Дом собраний, впечатляли какой-то особенной архитектурой. В основном двухэтажные, оштукатуренные, с рядами одинаковых окон, обрамленных гипсовыми наличниками. Но при этом стиль у города был. Было видно, что дома строились разными людьми и в разное время, а не возводились единым ансамблем, они отличаясь и декором, и размером, но непонятным образом дополняли друг друга и были пропитаны единым духом, если можно так выразиться. В общем, Петя шел, смотрел по сторонам и вдыхал местную атмосферу.
   Здание Городского Собрания от окружающих домов отличалось только большим размером и тем, что над парадной дверью был козырек, поддерживаемый кариатидами. Двумя довольно симпатичными бабами (правда, слишком высокого роста) почему-то с голой грудью. Петя с трудом отвел глаза и успел заметить, что пялился на это произведение искусства далеко не только он один.
   Часть наименее опытных в подобных мероприятиях первокурсников задержалась у входа, но довольно скоро и они, ориентируясь на старших товарищей, втянулись внутрь. Действительно, снаружи делать было нечего. Смотреть на подъезжающие экипажи? Так их пассажиры, не задерживаясь, скрывались внутри.
   Петя вошел одним из последних. Не хотел ни с кем толкаться в дверях, а тут, как назло, несколько экипажей подряд подъехало. Или как правильно называть эти средства передвижения? Одно выглядела очень прилично. Не карета, конечно, но аккуратный покрытый свежим лаком возок. Другая была двухколесной таратайкой. Остальные же - обычные извозчицкие пролетки. Высадив пассажиров, все эти экипажи отъезжали на довольно широкую боковую улицу и, похоже, собирались там дожидаться своих нанимателей (или хозяев).
   В общем, гости прибывали.
   За смущавшими юношей дверями оказалась довольно большая прихожая, справа от которой был гардероб и туалеты. Погода стояла теплая, но сворачивали туда почти все, девушки - носики припудрить и прически поправить, юноши - складки на форме расправить, да и в зеркала почти все заглядывали. Так что в этих дверях уже была порядочная толчея, но воспринимали ее все, как должное. Дам и девушек вежливо пропускали с поклонами, все друг другу улыбались. Правда взгляды, которыми обменивались гости, иногда орудийные выстрелы напоминали, но в целом все было чинно и благородно. Петя даже застеснялся и юркнул в дверь с максимальной скоростью. Оправляться или поправлять форму ему было не надо, но пройтись по сапогам тряпочкой он все-таки захотел. Не зря же с собой брал?
   Дальше все переместились уже в большой зал с буфетом, где все степенно прогуливались и здоровались со знакомыми, иногда задерживаясь на краткие беседы. Дальше был уже танцевальный зал, но пока там было пусто, только слышались звуки настраивающих инструменты музыкантов.
   Преподаватели держались особняком, как раз рядом с буфетом. Большинство было с дамами (жены или просто подруги?), и к ним присоединилось несколько местных господ постарше и при орденах. И тоже при дамах.
   Петя смотрел на эту компанию с интересом, гадая, кто же из них городничий. Скорее всего, вон тот лысоватый дядечка с большими бакенбардами. Это он так недостаток растительности на макушке компенсирует, что ли? Почему лысину не зарастил? Не маг, но явно в деньгах не нуждается. Или сейчас мода такая?
   Вот то, что буфет платный, уже обидно. Конечно, рассчитывать на чрезмерную щедрость устроителей приема было глупо, народу приглашено много, расходы были бы изрядными, но ужин кадетам сегодня придется пропустить. Хорошо Петя за обедом догадался несколько лишних пирогов с раздачи спереть и в карман спрятать, завернув в салфетку. Все-таки карманы у галифе - это сила!
   Помимо небольшого количества солидной публики, местное население было представлено в зале исключительно девушками.
   - Их братьев сюда не приглашали, что ли? - Подумал Петя. И сам себе ответил: - Естественно не приглашали. Здесь и без них кавалеров из Академии полно. А вот кадеток очень мало, партнерш для танцев явно не хватает. Только это не бал, а какая-то ярмарка невест получается.
   Девушек-горожанок было действительно много. Чуть ли не все жительницы Баяна подходящего возраста здесь собрались. Примерно "подходящего", так как были тут и совсем соплюшки с угловатыми подростковыми фигурами, так и весьма зрелые особы. Неужели все незамужние девицы? Или ради танцев и флирта из дома вырвались? Тогда Петя их мужьям не завидует.
   Все девушки были одеты нарядно, но не слишком дорого. Это Петя, как бывший работник галантерейной лавки, вмиг определил. Сосем бедно одетых тоже не было, похоже, все к мещанскому сословию относятся. И лишний раз подтверждает Петино впечатление о городе - семьи тут, в основном, зажиточные, в среднем богаче, чем в Песте, но и особо богатых дворян или купцов тут мало, если они, вообще, есть. Сколько-нибудь роскошные дома или усадьбы ему на глаза не попадались. Такое впечатление, что тут нет ни богатых, ни бедных. Даже странно. Как там учитель Дерюгин, что на своих занятиях (в школе Песта) любил о философии порассуждать, называл? Утопией? Всем классом еле смех сдерживали от такого названия. А теперь, похоже, Петя в эту самую Утопию попал.
   - Авось, ничего, - хмыкнул он про себя: - Плавать, вроде, умею. Утонуть не должен.
   Народ в зале постепенно перемешивался и разбивался на кучки по интересам. Старшекурсники ходили гоголями. Рядом с каждым, как минимум, по одной девице было. Некоторых целые стайки окружали. А вот первокурсники особой популярностью не пользовались. Разве что совсем соплюшки да немногие девушки, державшиеся особняком, на них посматривали, но как-то не особо поощряли взглядами подходить к ним знакомиться. Впрочем, кавалеров, все-таки решившихся к ним подойти, не гнали, но и особо не поощряли. Тем более, что знакомиться отправились только наиболее самоуверенные из молодых кадетов.
   Здесь, правда, другая проблема возникла. Этих, скорее всего, потомственных дворян или магов интересовали, прежде всего, наиболее красивые девицы, а те все уже были разобраны старшими.
   Петя к стенке не прижимался, но и в середину зала не лез. Стоял наособицу, решая, как себя вести дальше. С какой-нибудь симпатичной девушкой он бы с удовольствием познакомился, но реально оценивал свои шансы, как невысокие. Ни богатством, ни красотой он никого привлечь не может, образование тоже имеет весьма скромное. А что из него, как из мага получится, еще вилами на воде пишется. Местные красавицы недаром старшекурсников обхаживают, те уже завидные женихи. Петя же о семье думать пока рано. А любовные интрижки, если их, конечно, удастся организовать, могут от учебы отвлекать, что ему себе позволить делать нельзя. Хотя, если бы какая девушка на него внимание обратила...
   Однозначного мнения на этот счет у Пети не было. Вот он и решился пока поближе к буфету перебраться. Прицениться, что там есть и почем.
   Н-да. Все дорого. Пирожные по двугривенному. Да большие пироги с мясом на рынке по пятаку за пару! Бутерброды с икрой... вообще что-то запредельное. По рублю. Бутерброд! А в лавках самая лучшая икра по рублю за фунт. А тут ее и чайной ложки не будет. Откуда такие цены?
   Чай с сахаром и то по пятаку за стакан. Похоже, он тут дороже вина продается. Только вино кадетам не положено, один тут хотел взять, так на него кто-то из преподавателей так цыкнул, что того от стойки сдуло. Про деньги забыл. А сами-то их превосходительства очень даже к бокалам прикладываются. И явно у них там не чай налит.
   Пока Петя пребывал в тяжких раздумьях, рядом с ним к стойке подошел кадет с третьего курса в сопровождении аж трех девиц. Заказал на всех по чашке кофею и по два пирожных и не поморщился. Два рубля отдал, как будто это и не деньги. Тут Пете обидно стало. Всякие барчуки деньгами швыряются, а он себе ничего позволить не может? Ведь есть же деньги, только не привык их за зря тратить.
   В результате, заказал он большую чашку самого дорогого кофею. Такого он не то, что никогда не пробовал, даже названия не слышал. За шестьдесят копеек. Пусть этот старшекурсник своими пирожными подавится!
   Кстати, интересно, а кто из этих трех девиц реальная пассия этого третьекурсника? Все довольно миловидны и смотрят на него ласково. И кадет - не промах. То одной ручку пожмет, то другой руку на талию положит.
   - Серж, - заговорила томным голосом в этот момент третья: - Ты про новичков нам ничего сказать не хочешь? Есть среди них перспективные? Понятно, что большинство обучения не выдержит, но ты же уже почти дипломированный маг. Должен по ауре видеть, кто реально силен, а кто в отсев пойдет?
   Эта тема была и Пете чрезвычайно интересна. Сделав вид, что поглощен созерцанием странной пенки на своей порции кофея, он навострил уши.
   - Уже замену мне ищешь, плутовка? - Усмехнулся Серж.
   - Так ты только скажи, что с собой возьмешь, не откажу! - Усмехнулась девушка. Вроде, независимо, но все-таки у нее это как-то немного жалко получилось. Петя ей даже мысленно посочувствовал.
   - Натали тоже не откажет, Катрин, тем более, - продолжила девушка: - но ты же всегда от ответа уходишь. Только нам бедным головы крутишь...
   - Рано еще такие судьбоносные решения принимать. Мне тут еще целый год учиться. Зимнюю практику надо пережить, а она, говорят, самая трудная за все годы. И дипломную работу защитить. Вот как перстень получу, тогда и поговорим предметно.
   Девушки только вздохнули, но сразу же снова ему заулыбались.
   - Но ты все-таки просвети нас, кто тут наиболее перспективен. Не волнуйся, не сбежим. Только с подругами информацией поделимся. Как прошлый курс выпустился, очень многие с женихами пролетели, - это уже другая девушка заговорила, кажется, Натали.
   - Здесь даже магическое зрение не всегда помогает, - важным менторским тоном произнес Серж: - Сейчас они все только заготовки. Конечно, у кого хранилище больше и каналы ярче, больше шансов давилку пережить имеет. Но гарантий это не дает.
   - Ты намекни, хотя бы!
   Серж вдруг ехидно посмотрел на притаившегося рядом Петю:
   - Да вот рядом с нами почти гений сидит, моккачино кушает. Из мещан, правда, но себе на уме. Такие не пропадают.
   После чего резко смени тему:
   - Вы как, доели? Вроде, музыканты уже не просто пиликают, а что-то осмысленное играть начинают. Не пора ли нам в бальный зал перебираться?
   Петя остался на месте, переваривая услышанное. Серж это серьезно сказал? Нет, похоже, решил над девушками пошутить.
   Осмотрел себя магическим зрением. Н-да. Хранилище у него, по сравнению с Сержем, просто убогое. И каналы совсем не такие яркие. После чего глянул на преподавателей и расстроился еще больше.
   Но, ничего. Он, действительно, из тех, кто не пропадает. Потому, что никогда не сдается. И работы не боится. Так что прогноз Сержа может еще и верным оказаться. Обязан оказаться!
   В танцевальный зал Петя все-таки вошел, но встал у стены так, чтобы не привлекать к себе внимания. Посмотреть на танцы было интересно. Не то, чтобы Петя совсем не умел танцевать, вместе с приказчиками на танцульки ему ходить доводилось. Но тут вприсядку никто не станет сапоги мять, а с благородными танцами у него дела много хуже обстоят. Вроде, их в Академии чему-то такому учить должны, но, похоже, только тех, кто во второй семестр переберется. Что же там за жуткие испытания ждут?
   Старшекурсники со своими девушками сразу оказались в центре зала, изящно передвигаясь под музыку. Кстати, танцевало большинство из них явно более уверенно, чем их партнерши. Похоже, девушки, в отличие от кадетов специально танцами не занимаются. Хотя, в принципе, ничего сложного. Основные движения Петя сразу выделил и запомнил. Если потребуется, неблестяще, но повторить сможет. Хотя сам он никого приглашать не собирается.
   Приглашать же было кого. Девушки, что стайками вились вокруг старшекурсников, сейчас тоже оказались у стены вместе с теми, кто с самого начала пребывал без кавалера. И все большее число первокурсников стало пользоваться моментом, приглашая одиноких девушек на танец. Даже толстяк Ячменев какую-то кралю в центре зала к животу прижимал. А вот Нестеров от какой-то красотки, похоже, отказ получил и теперь танцует с какой-то соплюшкой лет как бы не двенадцати. И та, похоже, очень этим довольна.
   Зато девушки-кадеты вниманием точно обижены не были. Даже всех новеньких сразу разобрали. Павлова с каким-то третьекурсником кружилась. Тот гордо выпячивал грудь и явно говорил комплименты, которые Катя воспринимала со снисходительной улыбкой, как должное. Та еще стерва, оказывается. Или магиням по-другому нельзя?
   Продолжалось все это довольно долго, но вот, наконец, объявили белый танец. И к Пете, к его удивлению, решительно направилась та самая красотка, что Нестерова отшила. Действительно, красотка. Смазливое личико, тонкая талия, изящные движения. И громадные глаза цвета морской волны. Утонуть можно.
   Петя, впрочем, тонуть не собирался. Но и отказываться от танца тоже. Наверное, произошло недоразумение. Либо эта девушка его специально выбрала, как одного из самых скромных, либо это реклама Сержа сказалась. Жаль, не спросишь.
   Девушку звали Анной, но больше Петя, практически, ничего о ней не узнал. Красивая, немного старше его, но это и так видно, без расспросов. Беседа же как-то не задалась. Он старался вести себя по благородному и не позволял себе фамильярностей, принятых в приказчицкой среде, а о высоких материях говорить попросту не умел. Так что больше улыбался и говорил несложные комплименты. Анна (Аня, Аннушка?) тоже молчала, но почти не улыбалась, только по окончании танца слегка приподняла уголки губ и сказала:
   - Возможно, еще встретимся.
   Уточнять Петя не стал. Почему-то заробел, чего сам от себя не ожидал. Белый танец был последним, так что пригласить ее самому шансов уже не было. Но всю дорогу обратно в казарму он вспоминал ее глаза. И в первый раз заснул без медитации.
   Похоже, грезы продолжились и во сне, так как разбудил Петю в первый раз за все это время крик дневального. До этого всегда сам просыпался.
   - Нет, не доведут девушки до добра, - мрачно ворчал он в очереди к умывальнику: - Пора себя в руки брать.
   К счастью, первым занятием был Термаг, и майор Сорокин со своими байками снова успешно завладел вниманием молодого кадета:
   - Отрабатывали как-то кадеты-воздушники охрану каравана на лесной дороге. В качестве каравана несколько обычных телег пустили, а разбойников опять расставленные вдоль дороги пугала изображали. И небольшой сборный домик наблюдательного пункта рядом с ними поставили. Ха! И как всегда, там ваш любимый куратор сидел, наблюдал. Ему как раз майора дали, так он китель берег, при первой возможности на спинку стула вешал, а сам в одной гимнастерке оставался. Ха!
   - В общем, ведет Левашов по амулету связи репортаж, довольно ехидно комментирует, откуда у кого из кадетов крылья растут. Ха! И вдруг передает: "Подлетает кадет Иванов, заходит на меня. Покидаю КНП (*Командно-наблюдательный пункт)". Ха!
   - Как был, без кителя, в окно выскочил. Но Паша с первого захода промахнулся, пару сосен за КНП срезал, да Левашова шишками с иголками присыпал. Так он на второй заход пошел и таким огненным шаром по КНП вложил, что там пламя полчаса бушевало. Ха! От кителя Левашов потом один обгорелый погон нашел, долго им хвастался. А Иванов опять в карцер на десять суток. Ха! Учите матчасть, кадеты! Ха!
   А вот по окончании занятия Сорокин неожиданно курс не отпустил, а лично повел их строем на Магу. И совсем не в ту аудиторию, где они медитировали, а в лабораторный корпус, где их уже ожидали их высокоблагородия майоры Глок и Левашов. И еще какой-то маг, который иногда на занятия по Маге ненадолго заглядывал. Вроде, из целителей.
   - Поздравляю, кадеты, - обратился к ним куратор: - Первую неделю занятий вы пережили, на балу отметились, теперь пора и делом заняться. Ждет вас на сегодняшнем занятии посещение маготрона ЭП-15/22, в просторечии "давилки". Карл Фридрихович вам лучше расскажет.
   - Маготрон, это очень сложный и могущественный артефакт, - подхвати Глок: - создающий в замкнутом пространстве-камере повышенный маго-энергетический фон, принудительно насыщающий хранилище и каналы мага энергией. Оказавшись в камере, вы почувствуете, как ваши хранилище и каналы расширяются от переполняющей их энергии. Ваша задача - дать хранилищу максимально раздуться, после чего перераспределить энергию равномерно по каналам всего тела, расширив и их. Десять минут в таком состоянии, и ваше хранилище и каналы уже не вернутся к прежнему состоянию, став хоть не много, но больше. Для первого раза давление вам будет задано небольшим, но нужно быть внимательными и аккуратными. Если вдруг почувствуете, что ваше хранилище на пределе, гоните энергию в каналы. Если деформируется канал, вы просто получите травму. Если же лопнет хранилище, магами вы быть перестанете навсегда. Но я уверен, до этого дело не дойдет. При таком давлении это почти невозможно, разве вы сами постараетесь перекрыть каналы и принимать все одним хранилищем.
   - Все понятно? - Подвел итог Левашов: - Маготрона у нас три, заходите в камеру по шесть человек. Амулеты, артефакты, накопители, у кого есть, снимаете и кладете на полоску перед входом. Там как раз шесть ячеек, на всякий случай. Внутри маготрона их использование запрещено. Формирование заклинаний - тоже. Время нахождения - двенадцать минут. Как раз за занятие все успеете пройти.
   В первые три шестерки отобрали по алфавиту. Возражений, естественно не было. Кадеты были заметно напряжены, но старались не показывать виду. Тем более, почти все были потомственными магами, так что о давилке должны были иметь представление.
   Двери, похожие на сейфовые, закрылись и потянулись долгие двенадцать минут. Снаружи никаких признаков того, что артефакты работают, не проявлялось. Ни гудения, ни вибрации, вообще, никаких эффектов. Преподаватели отобрали тем временем следующие три шестерки. На сей раз алфавитный порядок был нарушен. Подошла очередь одной из девушек, и майоры решили пустить всех представительниц прекрасного пола в одну партию. Правда, одно место оставалось вакантным, так как их было только пятеро.
   - Будем добавлять кого-нибудь? - Спросил Левашов.
   - Давайте Птахина, - неожиданно подал голос Сорокин: - Мы с ним одного птичьего племени, на занятиях - внимателен, хочу поощрить.
   - Ну, не знаю. Хотя в первый раз - можно, согласился куратор: - Вы слышали, Птахин? Готовьтесь.
   Тем временем камеры открылись, и все кадеты вышли наружу.
   - Ничего страшного, - удовлетворенно кивнул на вопрошающие взгляды один из потомственных, но был прерван Левашовым:
   - Не задерживайте тренировку! Следующая партия заходит.
   Внутри камера оказалась крохотной, буквально два на три аршина (*1,5*2 м). От "длинных" стен были откинуты сиденья, на которых все и разместились. Выпрямиться в полный рост в камере было невозможно.
   Петя сразу же включил магическое зрение, стараясь совместить его с состоянием медитации, чтобы максимально полно почувствовать свое хранилище и каналы. Такое упражнение он уже несколько раз выполнял, так что получилось.
   Девушки тоже расселись и сосредоточенно замолчали.
   Первое время ничего не происходило, но потом Петя почувствовал, что по его каналам потекла энергия, вроде как безо всякого его участия. Ему это не понравилось, и он решительно взял процесс под свой контроль.
   - Так, сначала насытим хранилище, а то оно у меня какое-то маленькое и тусклое, - мысленно руководил он процессом. "Кусочек ваты" понемногу стал разбухать и светиться более ярко: - Вроде, все нормально, неприятных ощущений нет. А что с каналами?
   Переливать энергию в каналы особо не требовалось, хранилище и не думало трещать. Но, выждав чуть менее десяти минут, последние две он потратил на расширение каналов. Хватило только на самые основные. Энергетическое давление, действительно, было совсем небольшим.
   Девушки в этом тоже удостоверились и сосредоточенные выражения сменились на их лицах обычными. А потом и вовсе треп пошел. Когда прозвучал сигнал об окончании сеанса, и Петя вышел из медитации, он услышал, что шло бурное обсуждение прошедшего бала и партнеров, с которыми они танцевали. С ним они заговорить не пытались. Видимо вчерашние кавалеры были интереснее.
   Двери отрылись, и они вышли наружу. Девушек Петя, естественно, пропустил вперед, и едва не был сбит с ног следующей шестеркой кадетов, подгоняемых грозным рыком куратора.
   - Размечтался в цветнике?! - Услышал он обращение и к себе: - Ничего, в следующий раз на общих основаниях пойдешь.
   Почему это должно его напугать, Петя не понял. Группы заходили в давилки одна за другой и все выходили полностью здоровые на своих ногах. Возможно, зря пугали?
   Глава 5. Испытание маготроном
   Следующие дни, прошли, можно сказать, без эксцессов. Новых предметов не появилось, занимались примерно тем же, что и на первой неделе учебного года. То есть слушали агитки на Филмаге, байки на Термаге, медитировали на Маге и всячески изгалялись над собственным телом на физкультуре. Для разнообразия Левашов кадетов один раз вывел на болото бежать кросс. Потом сам же Ячменева и еще одного купчишку похожей комплекции (по фамилии Калашников) из трясины вытаскивал. Ругался, но даже бить не стал. А Петя на следующий день все свои запасы новой формы распродал. Он теперь не только сапоги с ремнями, но и галифе с гимнастерками брать стал. Немного их было, брал на пробу. После кросса запаса галифе не хватило.
   Посещение давилки, похоже, какой-то положительный эффект все-таки дало. По каналам особо не видно, а вот хранилище больше стало. Немного, но заметно, хотя и оставалось чуть ли не самым маленьким среди всех кадетов. Все равно, прогресс обнадеживал.
   Магическое зрение тоже продолжало развиваться, хотя думал, что дальше уже некуда. В режиме "лупы", как он его для себя назвал, Петя уже такие мелкие капилляры энергосистемы видел, что казалось, весь организм только из них и состоит.
   С откровениями Петя ни к Глоку, ни к другим кадетам не лез, но по чужим разговорам понял, что никто больше на курсе так четко и детально энергетические каналы не видит. Похоже, он один такой. Уникальный. Что приятно. Понять бы еще, как эту свою способность использовать можно.
   Опять наступил выходной, и все кадеты, отстояв с утра короткую службу, которую приписанный к Академии поп (отец Паисий) повел прямо на плацу вместо обычного развода, прямо с утра отправились гулять в город. В основном, в городской сад, благо погода стояла хорошая, а там имелись кое-какие немудрящие аттракционы и даже танцплощадка с беседкой для духового оркестра. Это не считая трактира и лотошников со всевозможными товарами.
   Зачем туда пошел Петя, он представлял себе неясно. Кататься на качелях-каруселях или прыгать "гигантскими шагами" он точно не собирался. Деньги у него были, для прежнего мальчика на побегушках невообразимо огромные, но тратить их просто на пустые развлечения ему, все равно, было жалко. Пирог там купить, или пряник, куда ни шло, если проголодается, а вот за право посмотреть, как кувыркаются на помосте балагана клоуны, ему было жалко. Кадеты на своих турниках еще не такое вытворяют. И корячатся некоторые куда более забавно. После урока весело вспомнить. Когда сам занимаешься, не до этого.
   Музыку послушать было неплохо, но для этого рядом с их "чердаком" (* открытой беседкой) стоять было необязательно. Духовая музыка гремела так, что во всем саду слышна была. Просто по аллеям погулять? Для этого необязательно было с территории Академии выходить. Там сад даже разнообразнее, много диковинных растений содержит.
   С другими кадетами все понятно. Они и развлекаться не стесняются, и на девушек охотно глазеют. Возможно, многие еще на балу успели с кем-нибудь о свидании договориться. Хотя, что это за свидание на массовых гуляниях? Впрочем, не Пете об этом судить. И еще раз увидеть Анну он бы не отказался. Может быть даже поговорить. Вот только захочет ли она сама его видеть? Очень странное у них знакомство получилось.
   Отдыхающих в саду было довольно много, не только кадеты сюда пришли. Местные горожане гуляли целыми семействами, периодически цепляясь друг за друга и полностью блокируя аллею на время беседы. К счастью, сад был в модном еще с прошлого века "регулярном" стиле, так что перейти с одной дорожки на другую и обойти затор, было несложно. Вот Петя и брел без всякой цели, куда дорожки выведут.
   Как и на балу, старшекурсники бродили либо небольшими компаниями, либо независимо, но всегда в сопровождении не меньшего числа девушек. И явно чувствовали себя хозяевами этого места, а может быть, и вселенной. Даже семейные компании перед ними расступались. А некоторые их приветствовали и старались продемонстрировать другим такое знакомство.
   Первокурсники старались подражать старшим товарищам, но получалось не очень. Мало самому расправить плечи и держать грудь колесом, надо чтобы другие за тобой это право признавали.
   Городской сад - не Дом собраний, куда просто так не войдешь, сюда все горожане свободный доступ имеют. И немало среди них молодых людей, которым гордая поступь кадетов и, главное, то, что девушки вокруг них увиваются, как кость в горле. И если к старшекурсникам они не подходят, то новый набор задирают без особой опаски. Нет, открыто в драку не лезут, все-таки за нарушение порядка в общественном месте можно неприятностей огрести, но обозвать как-нибудь обидно - сплошь и рядом. Или скандал затеять. А в уединенном месте так и люлей отвесить могут.
   Петя об этом не знал, но жизненный опыт подсказывал, что вглубь сада лучше не забираться. К тому же непонятно было, что там делать. Аттракционы и торговля на центральной поляне расположены, Беседки и скамейки тоже на ближайших к ней аллеях расставлены. И если от всего этого уйти, будет непонятно, зачем вообще приходил.
   В одной из попавшихся по пути беседок было оживленно. Какой-то старшекурсник развлекал карточными фокусами довольно разношерстную компанию. Это и привлекло Петино внимание, и он задержался - посмотреть. Не фокусы, а именно состав зрителей. Видимо, у него сложилась не совсем верное представление о взаимоотношении кадетов и местных горожан. Или слишком упрощенное. Очевидно, что старшекурсники - это уже почти дипломированные маги, то есть очень завидные женихи. И то, что вокруг них вьются местные девицы - неудивительно. Население городка, к аристократическому никак не отнесешь, вообще, мастеровые преобладают. Так что никто дочерей взаперти не держит, мамок-нянек следить за ними нет, так что нравы относительно свободные. Девицы на гуляния и свидания сами бегают, без сопровождения. Чем кадеты и пользуются.
   Сомнительно, чтобы все здешние романы заканчивались свадьбами. Маги - завидная партия, а вот невесты местные - так себе. Какое приданое у дочек мастеровых и мещан? Или даже купцов третьей гильдии? Уже по нарядам видно, что особо богатых семей в Баяне нет. Маги на девушках из семей других магов жениться предпочитают. И по состоянию ровня, и кровь больше шансов на одаренных детей дает. А тут все простые.
   Или нет? Петя цинично усмехнулся. Наверняка немало нагулянных детей рождается. Так что, наверное, во всех местных семьях кровь одаренных присутствует. Недаром город не только Академией, но и мастерами на все Великое княжество известен.
   Естественно, мужскую часть населения Баяна такие отношения между кадетами и местными красавицами радовать никак не может. Однако, не поголовно. Выдать дочь или сестру замуж за мага хотели бы многие. Поэтому в беседке за фокусами старшекурсника не только полдюжины девиц наблюдает, но и двое местных парней. И трое мальчишек. Чьи-нибудь младшие братья, наверное. Кстати, помимо фокусника, там же еще двое кадетов имеется.
   Сами фокусы Петю не заинтересовали. Мало ли что с картами с помощью магии сделать можно. Что бы этот кадет ни говорил, здесь не только ловкость рук, но и сила ветра присутствует. Саму энергию воздуха Петя видеть не может, но, судя по тому, как у "фокусника" энергетические каналы в пальцах пульсируют, своей стихией тот точно манипулирует.
   Петя уже собрался было идти дальше, но тут заметил, что одна из девушек, сидевшая на лавке в беседке в тени и как-то наособицу, та самая Анна, с которой он неделю назад на балу танцевал.
   - Всем привет! Можно и мне посмотреть? - Спросил он, входя в беседку.
   Реакции не последовало. Фокусник был слишком занят картами, которые у него какой-то танец мотыльков исполняли, два других кадета, видимо, ему помогали и тоже не могли отвлечься. А остальные не чувствовали себя хозяевами положения, и за магов отвечать не решились. Интереса особого не проявили. Петину одинокую "шпалу" на рукаве заметили и оценили не слишком высоко. Впрочем, к такому отношению к первокурсникам он уже привык. Так что тихо проскользнул внутрь и уселся рядом с Анной. Вроде как не специально, просто пустое место рядом было. Но шепотом поздоровался:
   - Рад тебя видеть.
   Девушка небрежно кивнула. Или просто тряхнула головой. В общем, бурной радости не выразила.
   В этот момент карты закончили полет на ладони фокусника, и все разразились радостными криками. Кроме Анны, кстати, которая только сдержанно улыбнулась.
   - Ледяная она какая-то, - подумал Петя: - Или замороженная?
   Раз разговора не получилось, наверное, стоит привлечь к себе внимание другим способом. Тем более, что момент подходящий.
   - Здорово, - сказал он громко: - А можно и я фокус покажу? Совсем без магии. Только мне для этого новая колода карт нужна.
   - Совсем новая? - Фокусник обратил на Петю внимание: - А чем моя не подойдет?
   - Тем, что уже побывала в руках мага. У меня в казарме тоже колода осталась, на почтовой станции ее выиграл. Так в ней в магическом зрении все карты сквозь рубашки видны.
   Тут Петя приукрасил реальность, колода была только магически крапленой, но для игры в азартные игры это не так уж принципиально.
   - А ты не промах, - рассмеялся фокусник: - Небось, кучу денег на станции выиграл?
   - Я не играл. Только одному шулеру раздеть попутчика не позволил.
   - Потом колоду покажешь. Хотя... После того, как ты об этом сказал, с нами никто играть не сядет.
   - Просто нужен маг, который игру контролировать будет. Вот вы сейчас за мной и проследите, чтобы я магией не пользовался.
   - Не беспокойся, проследим.
   Петя решил не жмотиться и вручил одному из мальчишек рублевую ассигнацию:
   - Сбегай к лоткам, купи новую колоду. Какую-нибудь недорогую, все равно, на один раз. Сдачу себе оставишь.
   Мальчишка явно пришел с кем-то из местных, то есть шпаной быть не мог. Но и дети честных ремесленников от заработка не отказываются. Так что обернулся в пять минут и, действительно, принес весьма дешевую колоду. Хотя, не факт, что тут большой выбор был. Все-таки не в лавку бегал. А лотошники сами всегда, что подешевле, берут, а продают как высший сорт. Впрочем, размер сдачи - его проблемы. И, судя по недовольной мине мальчика, она оказалась куда меньше, чем он рассчитывал.
   Пока мальчик бегал, Петя успел со всеми перезнакомиться. В смысле сам представился и имена присутствующих узнал. Без фамилий. Кроме фокусника, который оказался целым графом Алексеем Воронцовым. Остальные, видимо, титулов не имели, вот и не хвастались. Скорее всего, оба других кадета были из семей магов, но потомственного дворянства не имели. Они и размером своих хранилищ, и яркостью ауры Воронцову значительно уступали. Хотя Петю столь же значительно превосходили.
   Фокус, который Петя показывал, для людей часто бравших карты в руки ничем серьезным не был. Но и широкой известности в то время еще не получил.
   Петя вскрыл пачку, продемонстрировав, предварительно ее новизну. Потом небрежно перетасовал колоду, после чего развернул ее веером, держа рубашки к себе так, что видеть номиналы карт он никак не мог. Предложил одной из девушек выбрать любую карту и показать ее всем, кроме него. За это время он снова собрал веер в аккуратную стопу и попросил девушку сунуть карту в любое место колоды. После чего аккуратно перетасовать ее. Затем забрал колоду обратно, снова развернул ее веером и сразу вытащил нужную карту.
   - Эта? - Спросил он.
   - Действительно, - ответил за девушку (Олю) Воронцов: - И ведь магии, действительно, не было совсем. И колода немеченая.
   Ничего сложного, на самом деле. Дешевые колоды карт, практически, никогда не бывают обрезаны полностью симметрично. С одной стороны поле обязательно немного больше будет. Так что пока девушка показывала карту остальным зрителям, колоду надо было перевернуть. В результате у всех карт картинка была сдвинута, например, немного вверх, а у нужной карты - вниз. При хорошем глазомере найти ее труда не составляло. В этом преимущество дешевых колод. На дорогой пришлось бы ногтем по углу колоды проводить. А это могли и заметить.
   Фокус пришлось повторить несколько раз. Петя уже был готов рассказать свой секрет, но тут один из горожан, до сих пор сидевший тихо, вмешался:
   - Спорим на четвертной, что со мной у тебя ничего не выйдет? - И хлопнул по скамейке рядом с собой двадцати пяти рублевым билетом.
   Ситуация Пете не понравилась. Явно этот парень (кажется, представился как Егор) либо знает фокус, либо заметил его манипуляции. Но зачем же сразу деньгами шелестеть? Принизить его, что ли, хочет, поставив в неловкое положение?
   - Зря ты так, не надо развлечения с играми на интерес путать, - ответил Петя, также вынимая деньги: - Но раз решил на мне нажиться, это уже совсем другая игра.
   Дальше фокус пошел как обычно. Снова веер карт, и Егор одну из них выбирает. Но после этого Петя на оставшуюся в руках колоду выпустил весь свой запас магических сил. В магическом зрении все карты ярко засияли.
   - Ты что делаешь? - Подался было вперед один из кадетов, но осекся под Петиным предостерегающим взглядом. И Воронцов, кстати, ему тоже успокаивающе руку на плечо положил.
   - Карты тасую, - сказал он спокойно: - Хотел все сам рассказать, теперь не буду.
   - Не поможет, - важно заявил Егор, взял у Пети колоду, перевернул половину карт и с ехидной улыбкой перетасовал.
   Естественно, выделить в колоде единственную непомеченную карту труда не составило.
   - Эта? - Для проформы спросил Петя, забирая деньги.
   - Но как же так?!
   - Можешь себе на память колоду сохранить. И не надо себя умнее всех считать.
   - Вот именно, - поддержал Петю Алексей: - И на будущее - совет, не спорь с магами.
   После чего резко сменил тон:
   - Засиделись мы тут что-то, хватит карт, пошли-ка лучше к аттракционам! - И неожиданно повернулся к Анне: - Анют, ты с нами? А то сидишь, вселенскую печаль изображаешь. Мне Петя тоже ничего не писал.
   - Какой Петя? - Не смог не поинтересоваться Птахин: - Я, вроде, и так здесь.
   - Тебе до графа Шувалова далеко, как до Луны. Он осенью отсюда с четвертым разрядом выпустился. А ты еще первый семестр даже не пережил.
   После чего потерял к Пете всякий интерес.
   Действительно, на равных с собой его старшекурсники никак не воспринимают. Но все-таки солидарность проявили, не стали говорить, что он в последний раз магию использовал. Хотя, какая это магия? Сил и умений всего-то и хватило на то, чтобы карты пометить. А так, ни одного заклинания не знает.
   От компании Петя отстал. Не надо навязываться, если тебе не особо рады. Но, сказать, что зря время провел, тоже нельзя. Четвертной заработал, и ситуацию с Анной лучше понял. Губа не дура у девочки. Выходит, она в прошлом году гуляла с Петром Шуваловым. Графом и магом четвертого разряда. Майором гвардии или армейским полковником, и это в двадцать или даже в восемнадцать лет! Пете бы так. Ничего, его и седьмой разряд устроит, главное доучиться.
   С такими мыслями первокурсник Петр Птахин пошел из сада прочь - в казарму. Просто так прогуливать обед он не собирался.
   В понедельник Петя оказался одним из немногих выспавшихся и пришедших на развод свежевыбритым, причесанным и в чистой отглаженной форме. За что даже одобрительный взгляд от Левашова заработал. А ведь некоторые на гуляньях и вовсе фингалами обзавелись. Выходит, он вовремя сад покинул.
   Опять вместо Маги была давилка, и опять Петя оказался в шестерке с девушками. Видно было, что куратор колебался, кого с ними послать, но все-таки ничего по сравнению с прошлым разом менять не стал.
   На сей раз было сложнее. Болтовня девушек сама собой смолкла, и скоро все сидели с выпученными глазами. А Петя максимально погрузился в себя и разгонял энергию по каналам, так как в хранилище она никак не помещалась. Оно и так раздулось, чуть не в полтора раза, и буквально трещало от напряжения. "Трещало" не в буквальном смысле, но юноша чувствовал, что оболочка (или что там хранилище ограничивает) уже на грани. Скоро и каналы стали разуваться и так же "трещать, пришлось энергию в более тонкие капилляры направлять, от чего они уже не такими тонкими становились. С трудом, но это испытание он пережил, хотя выходил из камеры на ватных ногах. Девушек, впрочем, тоже штормило.
   Но польза от этих мучений явно была. На последующих медитациях Петя не только констатировал, что опять его хранилище и каналы, хоть и сжались по сравнению с тем, какими были в давилке, но не до конца, а ощутимо прибавили в габаритах. Более того, он даже сумел их сам накачать энергией, так что они еще процентов на десять раздулись. Если дела так пойдут и дальше, то скоро он остальных кадетов по этому показателю должен догнать. Хотя... они же тоже в давилке развиваются. Ну, хотя бы отставать не так сильно будет.
   В остальном все шло по-прежнему. Глок все так же игнорировал просьбы кадетов показать им какие-нибудь заклинания, и большая часть курса на его занятиях уже не медитировала, а откровенно дремала. На Филмаге, когда Стомин рассказывал очередную байку о подвигах очередного Великого князя, дремали уже все, даже Петя. А вот под байки Сорокина дремать было нельзя, он сразу это замечал, и прерывал рассказ на экзекуцию. После чего продолжал:
   - Я вам уже рассказывал, что у воздушников есть такое понятие, как акустическое сопровождение полета. Грубо говоря, маг, когда летит, при этом еще и гудит. Ха! Довольно противный звук, между прочим. Зато слышно далеко, и ни с чем не перепутаешь. Сразу все предупреждены, что в небе - маг. Ха!
   И Сорокин этот звук продемонстрировал. Действительно, противный. Как железом по стеклу. Все кадеты невольно поежились.
   - Надо будет почаще вам этот сигнал напоминать, чтобы не спали. Ха!
   - Я еще тихо вам сигнал показал, - продолжил майор после некоторой паузы: - А уж как Паша Иванов ревел... на десять верст слышно было. Ха!
   Сорокин замолчал, о чем-то задумавшись, видимо, вспоминал. Потом встряхнулся:
   - Так вот, едет по лесной дороге недалеко от нашего летнего лагеря карета. Зачем Паша на нее спикировал и на бреющем полете над ней прошел, он потом и сам объяснить не мог. Атаку решил отработать, что ли. Но ничем не ударил, только гудел. Ха!
   - Но лошадям хватило... (пауза).
   - Ха! - Опять пауза. Потом продолжил:
   - Думаете, напуганные лошади понесли? Как бы ни так. Карета казенной оказалась, лошади вымуштрованные, если надо, сквозь огонь проедут и с шага не собьются. Ха! Вот и в тот раз как тащили они карету по прямой мерным шагом, так и продолжили. Кучер тоже не шелохнулся. Прямо и прямо. И когда дорога повернула, лошади все так же прямо шли. Через обочину и кювет. Пока карета на бок не завалилась. Ха!
   Сорокин снова загудел, после чего оглядел аудиторию довольным взглядом.
   - Вот так-то! Ха! Только дело тогда скверно вышло. Карета-то мытников была. Бронированная. Налоги из уездного города в столицу везла. Паша, обалдуй, в лагере о своем подвиге не сообщил, вот мытникам и пришлось мужиков из соседней деревни сгонять, карету поднимать. Тяжелая больно. А сундук с деньгами при падении раскрылся, и половина денег в грязи утонула. Так и не нашли. И все мужики насмерть стояли, что именно так и было. Ха!
   - Расследование проводили. Паше-то что. Ему карцер, как дом родной. Тем более что у нас он офицерский, тепло, пол дощатый, даже койку днем оставляют, лежи - не хочу. Не наказание, а одно название. А вот ректора тогдашнего, Сергея Александровича Пырьева, куда-то на Дальний Восток перевели. Границу с чжурчжэнями охранять. Хорошо, я тогда в командировке был, а то вместе с ним отправился бы. Ха!
   Майор снова загудел.
   Неделя, как и положено, кончилась выходным. И снова, после богослужения, кадеты дружно ломанулись в город.
   Петя сначала с ними не пошел, а остался медитировать в саду Академии. Но, через некоторое время, ему стало скучно. Он и так каждый день только и делает, что магическое зрение оттачивает да пытается развить свои каналы и хранилище. Но реально растут они только после давилки. Его тренировки, в лучшем случае только закрепляют результат. А когда результата нет, даже у самого упертого ботаника энтузиазм гаснет. Так что после часа тренировок через силу Петя все-таки пошел в город вслед за остальными. Тем более, что погода стояла ясная и тихая. Вроде, говорили, что "бабье лето" наступило, но четких критериев, когда оно приходит и на что похоже, наверное, ни у кого нет. Каждый год по-разному. Главное, что тепло, дождя нет, и среди листьев на деревьях зеленые преобладают над желтеющими. В общем, красота.
   Петя шел по аллее городского сада в гордом одиночестве, ни о чем не думая, а просто наслаждаясь осенним солнышком и запахами ранней осени. Не то, чтобы он был склонен к созерцанию или философии, просто так с любым случиться может. Ничего не болит, никаких срочных дел тоже нет. В голове - пусто, и загружать ее мыслями и заботами прямо сейчас не хочется.
   Однако наслаждаться покоем в одиночестве долго не получилось. Навстречу ему на ту же аллею вывернула какая-то пара. И прут прямо посередине не слишком широкой дорожки. Местные. Парень - здоровенный до изумления. И если ростом он Петю превосходил несильно, от силы на вершок, то в плечах был шире, как минимум вдвое. Не человек, а борбун какой-то (* так тогда нарывали борцов французского стиля).
   Ой, а девушка, которую он по-хозяйски держит за талию (даже чуть ниже) - это же Анна! В прошлый раз ее в компании старшекурсников встретил, сегодня - местного ухажера. Жаль. Петя понимал, что сейчас для него главное - учеба, и на интрижку с местной красавицей лучше время и силы не тратить, но чем-то на балу она его зацепила. А сама, похоже, осталась равнодушной. Может, и к лучшему.
   - Доброго дня. Рад, что у тебя все хорошо. - Нейтральным тоном произнес он и собрался пройти мимо. Но неожиданно спутник Анны отпустил ее талию, схватил Петю за грудки и припечатал к росшему рядом дереву.
   - Опять ты с кадетами путаешься! Как бросил тебя твой мажонок, на коленях приползла, а как новый курс набрали, опять хвостом крутишь! Прибью, шалава!
   Что характерно, орал этот бугай на Анну, а к дереву прижал при этом Петю. И не просто прижал. Приложив, как следует разок об ствол, он ему в горло вцепился и стал своими пальцами-сосисками душить.
   Если бы Петя хотя бы мог предположить такое развитие событий, ничего бы у этого борбуна не вышло. Уворачиваться от затрещин и захватов мальчик на побегушках умел очень хорошо. Но тут сработал эффект неожиданности, и очень уж неудачно он затылком об ствол ударился, даже на секунду ориентацию потерял. А потом трепыхаться уже сложно стало.
   Петя, конечно, попытался одновременно руками сбить захват и заехать агрессору коленом по яйцам, но не преуспел ни в том, ни в другом. К дереву его Аннин ухажер придавил всем весом, блокируя руки своими локтями, а пах прикрыл слегка выдвинутой вперед ногой. С учетом разницы в весе, силе и пережатом горле, положение у Пети было катастрофическое. Все что он мог сделать, это вцепиться бугаю в предплечья и попытаться отодвинуть его руки. Безуспешно. Причем противник душил его, похоже, совершенно всерьез, и в голове у Пети набатом застучали молоточки, а в глазах потемнело.
   Вместе с тем, возможно от стресса, само собой включилось магическое зрение. Обычным Петя уже почти ничего не видел, а вот раздувшиеся каналы силы противника - очень даже четко. Он отчаянно захотел пережать, порвать, разрушить каналы душащих его рук. И его собственные каналы-капилляры из пальцев, вцепившихся в предплечья борбуна, стали присоединяться к каналам в этих толстенных ручищах, и Петя понял, что может всем этим управлять. Пара секунд, и толстые, как веревка каналы в предплечьях противника оказались пережаты, а потом и вовсе разорваны. Сразу потускнела вся дальнейшая сеть каналов-капилляров, и пальцы бугая бессильно разжались.
   Судорожно вдыхая воздух через горящую огнем гортань, Петя вывернулся из под прижимавшего его тела, сам подхватил противника ладонью за затылок и с чувством впечатал его лицо в кору дерева. Бугай взревел, как и положено разъяренному быку, и сумел развернуться. И чуть не упал, так как руки его не слушались и, начиная с локтевых суставов, болтались как плети.
   Петя сжал кулак, собираясь приложить его по ничем не защищенной роже с сумасшедшими глазами, но тут впервые подала голос Анна:
   - Не надо. Не калечь. Не ожидала, что ты уже что-то можешь. Жизнюк? - Она не столько спросила, сколько утверждала: - Лучше верни, как было, а то сам себе неприятностей наживешь. За такое даже отчислить могут. Я знаю. Подобное каждый год происходит.
   Петя дышал уже совершенно спокойно. Горло болело, но боль довольно быстро стихала. А угроза отчисления его как-то сразу отрезвила и успокоила.
   - Стой смирно, придурок! - Он подхватил за плечи подвывающего и начавшего заваливаться здоровяку: - Зачем кинулся? Я же тебя не трогал. И даже девушку увести не пытался, только поздоровался. А ты меня чуть не придушил.
   Снова включить магическое зрение неожиданно удалось не с первой попытки. Все-таки Петю основательно внутренне потряхивало. Но после нескольких глубоких вдохов удалось сосредоточиться. Недаром же он столько все эти дни тренировался. Снова попытался почувствовать чужие каналы, как свои. Удалось, но вот воздействовать на разрыв - нет. Похоже, он от места контакта до предплечий просто не дотягивался. Пришлось сдвигать пальцы ближе к месту разрыва каналов. Те, что были выше разрыва, откликнулись сразу, а вот те, что ниже - ни в какую. Тогда он вырастил из оборванного толстого канала тоненький капилляр и дотянулся уже им. Только прирастать он, все равно, не хотел. Пришлось браться за предплечье второй рукой и подключаться к тусклым каналам уже через нее.
   Сразу почувствовался большой отток энергии. Петиной. Тусклый канал тянул ее, как не в себя. Зато теперь прирастить к нему капилляр сверху удалось легко. И даже стянуть ранее разорванные концы канала ближе друг к другу. Вставка всего в пару миллиметров получилась и на глазах все больше сравнивалась с основным каналом.
   Уф! Получилось. Тусклые капилляры ниже разрыва тоже потихоньку стали набирать яркость. Теперь надо второй рукой заняться. Только бы собственной энергии в хранилище хватило.
   Хватило. Практически, впритык. Наверное, надо было бы еще повозиться, но сил нет. Руки борбуна слушаться стали, а то, что пока не очень хорошо и слабые они какие-то, так даже лучше. Драться не полезет. А со временем все само в норму придет. Должно прийти. Сеть капилляров уже без Петиного вмешательства сама расправляется и делается ярче.
   Все время, пока Петя возился с каналами недавнего противника, Анна стояла рядом и заглядывала через плечо, как будто могла что-нибудь увидеть. Оказывается, именно на это она и надеялась:
   - А вот Петя Шувалов мог показывать, что делает. Причем с самого начала. А ты иллюзиями не владеешь?
   - Нет, только жизнью.
   - Жаль. Но, все равно, молодец. Петя из потомственных, он уже много чего знал и умел до поступления в Академию. А ты же из простых, самоучка что ли?
   Пете очень не понравилось сравнение с аристократическим тезкой, но, все равно, ответил:
   - В Академии кое-чему все-таки учат. И библиотекой можно свободно пользоваться.
   - Вот я и говорю, молодец. - Дальше она повернулась уже к незадачливому ухажеру: - Пошли, что ли, горе ты мое. Всю прогулку испортил. Придется тебя до дома проводить, чтобы еще во что-нибудь не вляпался.
   После чего так же спокойно повернулась уже к Пете:
   - Если в следующий выходной здесь будешь, можем его вместе провести.
   Слов не было, но Петя улыбнулся и пожал плечами. Сейчас он больше всего не хотел показать, что сам еле на ногах стоит. Все-таки сращивание каналов ему очень тяжело далось. Устал, как собака.
   После небольшой паузы улыбнулся еще приветливее и кивнул. Анна - девушка красивая, с бугаем, судя по всему, сама разберется. Почему бы не погулять? Тезка его тоже гулял, но ведь не женился...
   - Тогда до встречи.
   Петя проводил парочку глазами до тех пор, пока они не скрылись за поворотом. И уже после этого шаркающей стариковской походкой поплелся в сторону Академии. Только по дороге в лавку зашел. Не ту, где курсантскую форму продают, а первую попавшуюся со съестным. Очень ему есть захотелось, понял, что до обеда не дотерпит. Лавка попалась бакалейная. Взял калач и небольшой горшочек меда. Дорого и не слишком сочетаемые продукты, но вот захотелось. Съел их прямо в лавке, отойдя в уголок. Не думал, что мед можно прямо через край пить. То есть понятно, что можно, если мед жидкий, но что это ему настолько вкусным покажется... Все, что само не вытекло, вытер хлебом и тоже съел. И, вроде, отпустило. Силы, не то, чтобы полностью вернулись, но возвращались на глазах. Надо учесть. Взял с собой еще пару горшочков про запас.
   Еще неделя занятий в Академии. Как под копирку. Петя втянулся в ритм, и тот уже стал казаться монотонным. Впрочем, спуску себе не давал, и на физкультуре и на Маге вкалывал "через не могу". На Филмаге и Термаге - тоже. Но там усилия шли на то, чтобы сохранять бодрый и внимательный вид. И слушать, не вникая, но так, чтобы последнюю фразу преподавателя всегда смог повторить. Предпоследняя уже забывалась, но этого хватало.
   А вот погулять в выходной с Анной не случилось. Бабье лето сменилось крайне неприятными дождями. Петя некоторое время колебался, но решил, что Анна, если не дура, сама не пойдет. Какая уж тут прогулка или танцы, когда с неба льет, как из ведра. Только в трактире сидеть, но когда насквозь мокрый, удовольствия в этом тоже мало.
   Вот старшекурсникам погода не так страшна. Могут аурным щитом прикрыться, а некоторые даже на других его растянуть. Но первокурсников этому не учили.
   Впрочем, в город Петя все-таки выбрался. Вспомнил кросс по болоту и закупил приличный запас сапог, портянок и галифе. И не прогадал. Спрос возник устойчивый. Каждый день что-нибудь да продавал. Прикинул, за месяц у него больше двухсот рублей прибыли получается. А еще стипендию должны выплатить. Больше, чем у отца пенсия, целых пятьдесят рублей. Этак он и впрямь богатым станет, а не только в сравнении с прошлой нищетой.
   Беспокоило одно. Петя ощущал, что такая лафа слишком долго продолжаться не может. Сколько себе комплектов формы один курсант купить может? Ну, два, ну три, ну даже десять комплектов. Грязная же накапливаться будет. Обязательно догадаются ее в прачечную носить. Некоторые уже это делают. Так, может, Пете не стоит запасы новой формы копить, а просто предлагать менять грязную форму на чистую. С доплатой раза в два-три больше стоимости стирки. Расходов для него самый минимум, только в прачечную регулярно бегать придется. Богатых и ленивых кадетов много, приработком он так до конца обучения будет обеспечен.
   Идея Пете понравилась, и он сразу принялся ее осуществлять. Успешно, даже слишком. Дожди лили не переставая, и бегать в прачечную ему пришлось каждый день. С приличных размером тюком, что не могло остаться незамеченным.
   - Ты что несешь, скотина?! - Под козырьком входа в казарму стоял куратор Левашов и пребывал в состоянии полнейшей ярости.
   - Форму из стирки, ваше высокоблагородие! - Петя подобрался, обращение ему крайне не понравилось.
   - Комплектов десять, не меньше?!
   Последняя фраза была сопровождена зуботычиной, причем бил Левашов настолько быстро, что Петя впервые за последние годы увернуться не успел. На ногах все-таки устоял, но мотнуло его изрядно. Однако снова встал по стойке смирно и отрапортовал спокойным голосом:
   - Ваше высокоблагородие, количество комплектов формы, которые кадет может приобрести на собственные средства, нигде в уставах не оговаривается. Только то, что она должна иметь опрятный вид.
   - А торгуешь ты формой по доброте душевной?!
   На сей раз Петя успел шагнуть назад, заметив, что куратор снова отводит руку. Удара не последовало.
   - Никак нет, выше высокоблагородие. Я ничем не торгую. Просто запасливый. А отдавать товарищам задаром в качестве помощи не имею возможности. Из бедной семьи. Иных средств к существованию, кроме стипендии, не имею.
   - Эк у тебя все складно получается. А на самом деле, открыл в казарме лавочку!
   Теперь Левашов сам подошел к Пете, схватил его за грудки и орал, брызгая слюной в лицо:
   - Ты что, не понимаешь, что маг-офицер-дворянин и лавочник - понятия несовместимые?! Ты честь Академии позоришь! Офицерскую честь! Таким, как ты, не место в Академии! Вообще на Государевой службе!
   - Нигде такого не слышал, но впредь учту.
   - Учтет он! Пока две недели нарядов, без выходных. И по кухне, и по огороду. А по ночам будешь у тумбочки дневалить, чтобы у тебя времени не осталось в город бегать!
   Неприятно, но не смертельно. В лавке тоже спать мало удавалось, но Петя как-то высыпался. Значит, и здесь научится. Вот "лавочку", как ее назвал майор, жалко. И совершенно непонятно, почему нельзя. Ему другие кадеты отнюдь не друзья. Большинство - напыщенные индюки, презирающие его за плебейское происхождение. К тому же богатые. Как они к нему, так и он к ним. Никого насильно ничего покупать не заставлял, наоборот, от порки многих уберег. Почему маг не может свой интерес соблюдать? Если бы Пете платили не пятьдесят рублей стипендии, а пятьсот, как оклад у того же Левашова, возможно, он бы сам... Возможно. Но не уверен. Деньги лишними никогда не бывают. Конечно, он прибедняется. И на пятьдесят рублей можно прекрасно прожить, раньше на него и пяти рублей в месяц никто не тратил. Придется потерпеть, вылетать из Академии ему никак нельзя. Но - обидно.
   Петя держал морду кирпичом, но Левашова это не умиротворило. Он больше не орал, но шипел сквозь зубы с не меньшей яростью:
   - Уставов ты, действительно, не нарушал. Так что проходи в казарму. Пока. Скинешь вещи - сразу на кухню. Я приказ передам. И не надейся, что тебе все это с рук сойдет. Ты у меня отсюда очень скоро вылетишь!
   Майор развернулся и ушел. Похоже, в сторону кухни. А Петя поплелся к своим койке и шкафчику, думая о том, что ему теперь с двумя десятками с лишком комплектов формы делать. Из которых половина ему по размеру не подходит. Хотя... Ну есть она и есть. Дело закрылось, но ведь он на нем не прогорел. Наоборот, чистыми деньгами две с половиной сотни рублей заработать успел. Вместе со стипендией его накопления даже за триста перевалить должны. Как-нибудь проживет. А там - посмотрим.
   Помимо нарядов Левашов стал над Петей глумиться еще на физкультуре, придираясь по ерунде и заставляя повторять упражнения в два раза больше, чем остальных кадетов. Даже на Ячменева с Калашниковым меньше внимания обращать стал. Если же к этому добавить, что дождь все время лил, и одежда не просыхала, Петины лишние комплекты формы неожиданно очень к месту оказались. И еще он научился энергию по всему телу гонять, заставляя ее проходить в мельчайшие капилляры. Отчего даже в мокрой одежде и на холодном ветру мерзнуть перестал. И простуда его не брала, хотя многим другим кадетам регулярно требовалась помощь целителя.
   Было тяжело, но Петя умел быть упрямым и терпеливым. Нагрузки возросли, значит, он еще сильнее станет. Спал при любой возможности хотя бы по десять минут. Даже стоя иногда умудрялся. Ел за троих, дежурства по кухне только больше возможностей в этом давали. Брился, чистил и гладил форму по ночам, прямо на тумбочке дневального. Во-первых, ночью хорошо слышно, когда кто-нибудь к двери корпуса подходит, есть время убрать все в тумбочку. А во-вторых, даже Левашов по ночам спать предпочитает, в основном проверки случались только в течение часа после отбоя и часа до него. Так что ночью поспать тоже удавалось. К сожалению, только сидя. Койкой Пете ни разу воспользоваться не удалось. Но все-таки он не просто держался, а реально втянулся в новый режим. Радости такая жизнь не доставляла, но жить было можно.
   Про Анну, правда, пришлось забыть. Временно или навсегда, кто знает. Утешало, что погода стояла мерзкая, не до гуляний. И, возможно, Алексей Воронцов (третьекурсник, который карточные фокусы показывал) при случае Анне что-нибудь передаст. Этот Воронцов заметил, что Петя из нарядов не вылезает и неожиданно подошел полюбопытствовать, за что это его так.
   - С Левашовым поругался, - Хмуро ответил Петя: - Он считает, что бывшим приказчикам, вроде меня, в Академии не место.
   - Да? Тогда держись, - Алексей сказал это, вроде, дружелюбно, но было заметно, что на Петину судьбу ему наплевать. Но вежливый.
   В давилку Петя попал в новую группу. Похоже, в ней все проштрафившиеся были. Оба толстяка - Ячменев и Калашников, двое потомственных дворян - Михалкин и Федоров - эти в какой-то драке в городе успели поучаствовать, а также Никита Волохов - самый перспективный кадет курса. Потомственный маг и дворянин, с таким хранилищем, что ему преподаватели могли бы позавидовать. И именно его наличие в группе заставляло Петю нервничать больше всего. Не верится, что Никита здесь в наказание. Скорее, для него специально маго-энергетический фон более высоким, чем обычно, сделают. На обычном у него, наверное, прокачка хранилища и каналов уже не идут. А вот как Пете с его убогим хранилищем все это выдержать?
   Никита был приветлив, но только с такими же дворянами, как он сам. Даже советы давал:
   - Ни в коем случае не ждите, пока хранилище под завязку не наполнится, сразу начинайте энергию по каналам разгонять. Иначе можете не успеть. Магическое зрение сразу включайте и задействуйте не только основные каналы, но и вспомогательные. И, главное, не паниковать. Тут энергия всех видов одновременно подается, в том числе и жизни. А при накачке жизнью организм может выдержать большие нагрузки, чем обычно. В общем, ни пуха!
   Петя все это старательно подслушал и с удовольствием понял, что он и раньше все делал правильно. Вот и сейчас придется энергию во все капилляры гнать и молиться, чтобы хранилище выдержало.
   Войдя в камеру маготрона, Петя включил магическое зрение и вошел в состояние медитации. У него это стало получаться уже достаточно легко. Так что энергию из хранилища он погнал по каналам даже раньше, чем оно стало наполняться. Некоторое время так и держалось - все больше энергии в каналах и полупустое хранилище. Но потом Петя перестал успевать за маготроном, и хранилище стало наполняться. Не очень быстро, но все-таки.
   - Сколько, интересно, времени он здесь? - Субъективное ощущение говорило, что где-то половина срока прошла, но он мог и ошибаться.
   Каналы полны, надо гнать энергию в капилляры. Пока Петя научился наполнять капилляры не по одному, а целыми "кустами", хранилище наполнилось до краев и стало расширяться. Новый метод на некоторое время стабилизировал ситуацию, но как-то капилляры наполнились слишком быстро. Хранилище еще не разрывается на части, но уже неплохо раздулось.
   В этот момент рядом кто-то упал. Петя едва не потерял концентрацию. И когда снова поймал ее, хранилище уже трещало от напряжения.
   - Ну, миленькое, потерпи еще чуть-чуть, - зачем-то забормотал он вслух, понимая, что это не поможет.
   Что же делать? Новые капилляры выращивать? Вроде, некуда. И так все тело ими пропитано очень плотно, и все уже накачены энергией.
   А если в ауру? Ведь аура тоже продолжение капилляров, только почему-то немного с другими свойствами.
   Как ему удалось это сделать, Петя не понял. На Маге их ничему такому не учили. Но энергия вдруг скачком наполнила ауру, и давление на источник сразу упало. Рядом еще кто-то упал, и Никита досадливо вскрикнул.
   Не отвлекаться! Хранилище снова раздувается, от поступающей в него энергии. Куда же еще ее распределить можно?
   И вдруг, все закончилось. Хранилище все также распирало от энергии, каналы и капилляры тоже раздулись, аура сияла. Но внешнее давление пропало. Он выдержал!
   Только теперь Петя посмотрел по сторонам. Напротив, глотая ртом воздух и выпучив глаза, сидел Федоров, над которым склонился Волохов.
   - Молодец, - услышал Петя: - Ты выдержал, можешь собой гордиться. Каналы еще часа два болеть будут, но зато и они, и хранилище у тебя наверняка выросли. Считай, что самое трудное испытание первого семестра ты прошел.
   Так, а что с остальными? Петя слышал два удара от падающих тел, что случилось с кадетами? Оказывается, свалились со своих сидений не двое, а трое, только Калашников не упал, а завалился на скамью, с которой упал его сосед Ячменев. А сверху на нем, неестественно подогнув ноги, лежал Михалкин. Все трое признаков жизни не подавали.
   - Они умерли? - Спросил он Никиту, не особо рассчитывая на ответ. Все-таки до сих пор тот его игнорировал.
   - Нет в обмороке. Но магами им уже не быть. Слабаки. От Михалкина не ожидал, вроде из приличной семьи. Наверное, боль терпеть не научили, вот и спекся.
   - И что теперь с ними будет?
   - Комиссуют. Полежат денек в лазарете и по домам отправятся. Есть ничтожно малый шанс, что хранилища у них восстановятся, но не раньше, чем лет через десять. Да и то все такие случаи за всю историю по пальцам пересчитать можно.
   Пока они разговаривали, двери открылись, и преподаватели с целителем извлекли тела потерявших сознание кадетов (бывших кадетов), похоже, с помощью левитации. Или магии ветра. Петя, все равно, ничего увидеть не мог. Не его стихии.
   Каналы перестали болеть не через пару часов, а только к концу следующего дня, который дался Пете очень тяжело. И на занятиях, и в нарядах он был абсолютно квелый, еле ходил, плохо соображал. В результате еще три наряда вне очереди заработал. Но не расстроился. Главное, он выдержал, хоть его никто не поздравил с этим. Наоборот, кадеты были напуганы первым отсевом.
   Никто не умер, более того, целитель их в себя привел меньше чем за час. Но магии они, действительно, лишились. Причем полностью. Даже магическое зрение, которые все кадеты уже освоили, им больше не подчинялось. Внешне же ничего не изменилось. Обычные люди. Как жутко звучит!
   С Михалкиным случилась истерика, целителю пришлось его успокаивать. Кажется, и без ментального воздействия не обошлось, так как молодой человек был готов наложить на себя руки. Ячменев ругался и грозился подать в суд за нанесенный ущерб его здоровью. Калашников был просто задумчив и печален.
   Провожать их вышел почти весь курс. Точнее, не провожать, а поглазеть, как они из Академии уходить будут. Пожать руку или сказать слова сочувствия никто не подошел. Так что ребята просто ушли за ограду, где их уже поджидал вызванный кем-то из преподавателей извозчик. Академические знаки с них сняли еще в лазарете.
   Петя всего этого не видел, так как был в наряде.
   Для него испытание маготроном ничего не изменило. Режим остался тот же. Левашов все так же придирался на физкультуре, и даже Сорокин смотрел на него на Термаге без прежней симпатии.
   Ни о каких выходах в город речи не было. С Воронцовым тоже больше не пересекался.
   Так и прожил неделю до следующего посещения давилки.
   На сей раз его группа состояла из двух человек. Его самого и Никиты Волохова, который поглядывал на Петю с недоумением.
   - С чего это тебя опять со мной направили? Хранилище - даже ниже среднего. Как тебе прошлый раз пережить удалось, не понимаю.
   - Я старался.
   - Как говорит Сорокин, Ха! Ну ладно, старайся дальше. Мне сегодня обещали давление еще увеличить. Надо свой предел найти.
   Что на такое можно ответить? Вот Петя тоже промолчал.
   Сначала все было как в прошлый раз, только Петя уже один раз проходил, и больше заминок у него не было. Опять он активно заполнял каналы и капилляры, раздувая их до предела и, тем самым, уменьшая нагрузку на хранилище. Когда же этот резерв был исчерпан, снова сбросил энергию в капилляры (точнее, волоски, так как ничего в организме они не пронизывали, только окружающее пространство) ауры. Кстати, за прошедшую неделю он с ними постоянно работал и даже стал их гораздо лучше ощущать. Раньше он воспринимал ауру как подобие шерсти магического происхождения. Вроде как, шкура такая у магов. У обычных людей только маленькие волоски, а у магов - шерсть, как у котов. Или даже медведей.
   Но теперь он мог этими "волосками" немного управлять. Поднимать их дыбом или плотнее прижимать к телу. Забавное упражнение, но какой в нем смысл (и есть ли он) Петя не знал. На Маге об этом опять-таки не было сказано ни слова, а на его вопрос Глок ему посоветовал не отвлекаться на посторонние темы.
   И вот теперь Петя стал эти волоски делать пушистыми. Очень пушистыми. Дополнительных волосков при этом не выросло, но "шкура" стала гуще и толще. И вобрала в себя изрядное количество дополнительной энергии.
   В общем, это испытание он снова пережил.
   Глава 6. Первые каникулы
   Петя так и остался напарником Волохова в посещениях маготрона. И даже был этому рад. Страх прошел, а то, что всякий раз он выбирался из камеры еле живым, пройдя по самому краю с предельным напряжением сил, было, с его точки зрения, вполне приемлемой платой за рост хранилища и развитие каналов. Таких темпов больше ни у кого не было. Абсолютный результат, правда, оставался еще достаточно скромным, но и худшим на курсе он быть перестал. А уж какая "шерсть" отросла при этом у его ауры! Длинная, пушистая, так и хочется погладить. Только непонятно, как это можно сделать.
   Где-то на третий раз в камеру вместе с ними полез дежуривший во время сеансов давилки целитель. Семен Семенович Новиков. Только с ударением почему-то на втором слоге - НовИков. Ясно, что этот целитель считает, что род его не "новый", а от какого-то "новИка" происходит, но как ему не надоедает поправлять тех, кто его фамилию неправильно произносит? Петя бы давно плюнул.
   Судя по поведению, полез Семен Семенович в давилку исключительно ради Пети. По крайней мере, весь сеанс глаз с него не спускал, и на Никиту совсем не отвлекался, чем тот был очень недоволен. Сидел целитель молча, после сеанса тоже ничего не сказал, но в тот же день у Пети случились два приятных события. Во-первых, ему, наконец, выплатили стипендию. До этого что-то задерживали. А во-вторых, резко закончились его внеочередные наряды. Левашов по-прежнему смотрел волком, но не подходил и слова не сказал.
   А тут еще и погода наладилась. Сухо, солнечно. Деревья, правда, все облететь успели, но так и положено по сезону, уже октябрь за середину перевалил.
   Петя на виду прожигающего его взглядом Левашова в двух больших тюках оттащил накопившуюся грязную форму в прачечную. Проходя мимо не удержался:
   - Вот видите, ваше высокоблагородие, с таким количеством нарядов запас формы очень даже пригодился. Последний комплект донашиваю. А вы сомневались.
   Куратор то ли не нашелся, что ответить, то ли еле сдержался, но молча повернулся и резко ушел прочь.
   В выходной Петя, наконец, отправился в городской сад. Было маловероятно, чтобы после его более чем месячного отсутствия, Анна бы его там ждала. Но вдруг? Собственные неясные чувства юношу раздражали, но с появлением свободного времени эта девушка все чаще занимала его мысли.
   - Вот что ты в ней нашел, - пытался вразумить он самого себя: - Вы же с ней даже встречаться не начали. И запомнилась она тебе только потому, что единственная обратила на тебя внимание. Да и то, как обратила - два раза ее в саду встретил, и оба раза она там была не с тобой. А так тут симпатичных девушек полно. И теперь, когда ты уже практически выдержал испытания первого семестра, наверняка многие тобой заинтересуются. Вот и пользуйся. Как это другие делают. Ведь жениться кадеты до окончания Академии по Уставу права не имеют, а потом ищи их, как ветра в поле. И не вздумай влюбляться! Потеряешь голову, надаешь обещаний, наберешь обязательств и получишь раннюю женитьбу вместо успешной карьеры. Так что не валяй дурака!
   Голос разума был абсолютно прав, но желание увидеть Анну почему-то меньше не делалось.
   Ноги несли Петю в городской сад, голос разума продолжал ругаться, но вскоре и шаги, и голос затихли. В саду было практически пусто. Сезон закончился, возможно, одновременно с дождями, так что он зря переживал. Нет ни оркестра, ни торговцев. Трактир, правда, работает, но посетителей в нем совсем мало. Как и гуляющих по аллеям. А влюбленных парочек так не было вовсе. Все листья осыпались, деревья стоят голые, а чердаки (беседки) как были открытыми, так такими и остались. Уединиться стало невозможно.
   Так где же развлекались кадеты? Оказалось, что прямо при Академии существует клуб, где старшекурсники могут общаться на любые темы, а по выходным довольно часто проводятся танцевальные вечера. Расположен в том же крыле, где и казарма, но с отдельным входом. Только вот для девушек туда вход свободный, а кадетам для этого надо либо членами клуба быть, либо именное приглашение получить. Старшекурсники в большинстве членами клуба состоят. Но не все. Развлечения там только те, которые сами же и организуют. В карты можно в любой день играть, в шашки и шахматы - тоже. Если компания с девушками собирается, то - в лото или фанты, а то и в жмурки. Специальная комната выделена, где можно журналы почитать или политические новости обсудить. Но не все любители такого времяпровождения. Есть и разовые мероприятия. Например, могут спектакль любительский поставить, обозрение организовать или тематический доклад подготовить.
   Стоит все это довольно дорого. Вступительный взнос - сто рублей, ежемесячный платеж - пятьдесят. За разовое приглашение тоже надо пятьдесят рублей отдать, и при этом в буфете придется платить отдельно. Мало этого, приглашение можно получить только по рекомендации члена клуба. В общем, Петя сразу понял, что это - не для него. Разве что разочек напроситься, просто, чтобы посмотреть. Хотя у кого приглашение просить? Старшекурсники первогодков сторонятся.
   Оставались еще различные приемы, проводимые в городе. Но тут не столица, где каждая дворянская семья считает своим долгом давать бал хотя бы раз за зимний сезон. В Баяне богатых семей - кот наплакал. Да и тусуются они между собой, не приглашая посторонних. Так что балов (точнее, приемов с танцами) хорошо, если полдюжины за зиму случается. Еще рождественский бал в Доме Собраний. И все.
   Впрочем, в зимнее время в городском саду тоже каток заливают и горки оборудуют. Так что можно будет погулять и там. Но это только от Рождества до Масленицы. Потом опять перерыв до Пасхи.
   Вариантов у Пети было не слишком много. Самым бюджетным из них - вообще не рыпаться. Жить, как живется. Не прятаться от всех в казарме или уголке огорода Академии, но специально Анну не искать. Будет провидению угодно - встретятся.
   Пообещав себе вести себя именно так, Петя стал во время работы клуба медитировать где-нибудь недалеко от входа. Не бросаясь в глаза, но так, чтобы ему самому все приходящие туда девушки были видны. Позавидовал старшекурсникам. И деньги у них на развлечения есть, и девушки сами толпой бегут, только позови.
   На второй выходной, когда в клубе танцевальный вечер был запланирован, вроде, какая-то очень похожая на Анну девушка пришла. Ну и что? Прошла со стайкой других девушек и скрылась внутри. У Пети-то приглашения нет. И бежать добывать его уже поздно. Воронцов еще раньше в клуб прошел (Петя это заметил), а хватать с такой просьбой совсем незнакомого старшекурсника, насмешек не оберешься. Да и денег жалко. За один проход месячную стипендию отдать... как-то дороговато будет.
   Ну а пока танцы шли - совсем стемнело. Петя все равно на лавочке недалеко сидел, но когда Анна вышла и с кем, так и не заметил. Моет, и вовсе ночевать с кем-нибудь из старшекурсников осталась. Хотя, маловероятно. Говорят, на верхних этажах казармы есть несколько отдельных кабинетов, но, все равно, за разврат прямо в Академии можно на серьезное наказание нарваться. Проще в городе комнату снять.
   Так что, скорее всего, Анна вышла вместе с толпой других девушек и некоторого количества кадетов, которые их провожать отправились. Но примкнуть к этой компании Петя не рискнул. Больно глупо он выглядеть будет. В общем, ничего хорошего из затеи не получилось.
   Еще Петя стал чаще бывать в городе, обходя улицы с лавками и рынок. Но по дороге ему почему-то все больше попадались не девушки, а солидные матроны. Видимо, покупками хозяйки местных семейств предпочитали заниматься сами. В общем, естественно. И деньги под контролем, и развлечение. Зачем его кому-то уступать.
   В результате, опять ничего путного не получилось. Анну не встретил, зато заинтересованных и оценивающих взглядов поймал целую кучу. Выяснять, какие же виды на него имеют эти дамы, Пете не захотелось, прогулки он прекратил и стал выбираться за стены Академии только по делу. В прачечную сходить или купить себе что-нибудь конкретное.
   Содержание занятий ни капли не поменялось. Байки Сорокина так и сохранили "воздушный" уклон. Все-таки он сам - маг воздуха. Но все больше касались взаимодействия магов разной стихийной направленности. Перспективы принять участие в маневрах, когда воздушники перетаскивают по небу других магов в специальных корзинах, а потом сбрасывают в качестве десанта на парашютах, Петю не воодушевили. Судя по рассказам майора, местные парашюты были просты, надежны и совершенно не управляемы. Открывались сами с диким хлопком, гарантируя парашютисту синяк во всю задницу. А если постромки еще между ног попадут...
   Историй, кому чего отдавило, кто каким голосом орал в воздухе, распугивая условного противника, и кого занесло куда-нибудь совсем не туда, хватило на месяц.
   А вот испытания маготроном стали проводиться уже дважды в неделю, все время с нарастающим давлением. Для остальных кадетов. Петя для себя никаких перемен не заметил.
   Теперь на сеансах давилки дежурил не один Новиков, в помощь ему еще два целителя подошли. И, к ужасу кадетов, без дела они не сидели. Уже после первого "усиленного" сеанса не выдержал испытания один кадет. На последующих стало только хуже. Два, три, один раз даже пять человек лишились магических способностей.
   Зачем?! Ведь этих одаренных отбирали по всей стране, заставляли принять присягу, платили стипендию, учили. Хотя, чему их учили? Ровным счетом - ничему. Только медитации и прокачке каналов и хранилища. Все остальное, чем они занимались, назвать обучением магии было никак нельзя.
   Ну и давилка, конечно. После всех этих сеансов хранилище у Пети увеличилось очень существенно. В несколько раз по объему и стало намного ярче. Хотя до того же Волохова ему было далеко.
   Отсекались, кстати, самые "слабые". Те, у кого хранилище почему-то не желало расти после нагрузок в маготроне. Возможно, еще нестойкие духом, но в этом Петя уверен не был. А вот то, что в результате отсева он опять оказался в самом "хвосте", его очень беспокоило. И он медитировал, гоняя энергию по всему телу, практически все свободное время. Желание пойти куда-нибудь развлечься, как-то само собой пропало.
   - Виктор Николаевич! - Не выдержал он как-то в конце занятия по Термагу: - Разрешите задать вопрос?
   К счастью Сорокин пребывал в хорошем настроении и милостиво кивнул.
   - Я по поводу отчисленных кадетов. Ведь они же присягу приносили, а теперь служить Государю магами уже не смогут. Что их ждет?
   - О своей судьбе забеспокоился? - Усмехнулся Сорокин: - Ничего с ними не будет. Будут жить, как жили раньше. Ха! Обычными людьми. Съездили на полгода в Академию, так им за это время стипендию платили и по случаю комиссования, кажется, по сто рублей компенсации должны дать. Ха!
   - Или ты себя уже магом считаешь? - Добавил майор после небольшой паузы: - Тогда продемонстрируй мне хоть одно заклинание! Ха!
   - Среди потомственных многие простейшие заклинания уже освоили, - Подал голос один из кадетов.
   - Опять дисциплину нарушаешь, Федоров? Кто тебе говорить разрешил? Но я все-таки отвечу. Можешь заклинание применить - молодец. А скажи-ка мне, у тебя в давилке какие-нибудь проблемы были? Вот то-то же. Ха.
   - Но как же присяга? - Снова влез Петя.
   - А что присяга? Все военные тоже присягу приносят и все когда-нибудь в отставку выходят. Ха! Так и живут в отставке с присягой. Ни им, ни Государю это никак не мешает. Ха!
   - Так может лучше было присягу не сразу, а после первого семестра у кадетов принимать? У тех, кто выдержит испытания?
   Голос Сорокина стал жестче:
   - Самым умным себя возомнил?! Без тебя бы не додумались?! А то, что не принявших присягу одаренных наши соседи по дороге в Академию перехватить бы старались, не подумал? И что в Баяне не один вербовочный пункт появился бы? Причем интересовали бы их отнюдь не слабые кадеты, а самые лучшие. Да что я с тобой говорю?! Сядь! Что-то давно ты на кухне не работал. Заступишь в наряд после занятий. Ха! И ты, Федоров, кстати, тоже. Ха! Занятие окончено. Все свободны. Ха!
   К концу семестра ряды первокурсников поредели примерно на треть. Причем отсеялись не только молодые люди, но и две девушки из пяти. Последнее обстоятельство, похоже, расстроило всех, в том числе и преподавателей. Похоже, они всеми силами старались девушек сохранить. Последний месяц вместе с ними в маготроне обязательно сидел целитель. Не помогло. Одну просто тихо вынесли после сеанса, другая закатила истерику прямо внутри камеры, и не дала целителю ничего с собой сделать, пока не вырубилась.
   - Может, надо было испытание прервать? - Услышал Петя разговор двух целителей.
   - Бесполезно. Магиней бы, все равно, не стала, а вот ведьмой - наверняка. А так - успокоится, в себя придет, и пусть живет обычной жизнью. Если замуж за мага выйдет, хороший шанс, что детям повезет больше.
   Кто такие "ведьмы" и почему стать ведьмой это плохо, Петя не понял. Но спрашивать не решился.
   Да, его "землячка", Катя Павлова, испытания успешно прошла.
   Семестр кончился, и наступили рождественские каникулы. Вместе с семестром закончились и мучения в давилке. Вроде, больше таких отсевов не будет. И Петя испытания успешно прошел. Ну как, "успешно"? Выдержал, выжил, хотя последняя неделя далась особенно тяжело. На физическую усталость еще и пост наложился. И результаты, как назло, расти перестали. Хранилище трещало от нагрузок, но увеличиваться категорически не желало. Разве что самую малость, совсем не так, как в первые разы.
   В последнее посещение давилки Петя чуть не сорвался. Тяжело, скверно, все надоело. Полезли панические мысли, что все зря. Еле собрался. Прикрикнул на себя, что не для того он столько терпел, чтобы на самом последнем шаге споткнуться. И из давилки все-таки своими ногами вышел. Точнее выполз. С целым хранилищем.
   Само Рождество в Академии отпраздновали довольно скромно. Елок не наряжали, в качестве подарков выдали каждому кадету комплект новой формы. Как ее назвали - "каникулярной". Ничем от обычного комплекта не отличалась, разве что в него входила черная шинель. До этого первокурсники утеплялись сами, в основном, теплые фуфайки под гимнастерки поддевали. Впрочем, Баян - относительно южный город, ни снега, ни морозов до сих пор не было.
   Еще на построении наградили особо отличившихся кадетов. С десяток получили знаки академического отличия. Но только старшекурсники. Как сказал ректор, перваки отличились все, так как сумели перейти во второй семестр. И никаких иных наград, кроме устного поздравления от его превосходительства, не получили.
   В остальном праздник мало отличался от обычного воскресного построения. Разве что богослужение затянулось на более долгое время и закончилось крестным ходом. Специальной церкви в Академии не было, только домовая, так что обошли всю территорию по периметру.
   После почти все кадеты потянулись в город, где вечером, в Доме собраний должен был состояться Рождественский бал. Петя потянулся следом за остальными, но шел сам по себе и нога за ногу. Почему-то не было настроения. Вроде, испытания прошел, в Академии остался, а на душе только пустота. И усталость от запредельных нагрузок. Повстречайся ему сейчас Анна, не уверен, что обрадовался бы.
   - Значит обязательно встречу, - Невесело усмехнулся Петя.
   В этот момент его неожиданно окликнули. С ним поравнялся догнавший его Алексей Воронцов. Тот тоже шел один, но, в отличие от Пети, пребывал в прекрасном настроении. Возможно поэтому и обратил внимание на первокурсника.
   - Привет коллеге фокуснику! Вижу, испытания ты успешно прошел. Поздравляю. Много у вас отсеялось?
   - Больше трети.
   - У нас также было. Зато потом много легче стало. Если на практике не облажаешься, считай, больше половины дела сделано будет.
   Петя обрадовался дружескому отношению третьекурсника. Граф, без одного семестра дипломированный маг, резерв куда больше, чем у него, однако, свысока не смотрит. То есть покровительственный тон остался, да и странно было бы иначе, но уже одно то, что Алексей с ним заговорил, указывало на то, что Петино положение уже не совсем бесправное.
   Возникло желание расспросить того про причины столь жесткого отсева, но Воронцов уже переключился на особенности предстоящего бала, и, в принципе, эта тема была сейчас более актуальна. Особенно, когда Петя услышал, что придется на него билет покупать. За десять рублей! В прошлый же раз все бесплатно было! Если бы он пришел сюда один, наверное, на этом бы его поход на Рождественский бал и закончился бы. Но показывать свою финансовую несостоятельность при старшем товарище было как-то стыдно. Тем более, что деньги у Пете были. С собой. Все триста с лишним рублей, так как оставлять их в казарме он не решался.
   - Ты только сразу два билета бери. Или больше, - Добил Петю Алексей: - По ним подарки выдавать будут. Отдашь билет своей девушке, и не надо думать, чем ее с Рождеством поздравлять.
   - Что же это за подарки такие, сразу на червонец? Их что, мешок?
   Алексей засмеялся:
   - Ну, ты шутник! Именно мешок. Бумажный пакет за горловину лентой перевязанный. А внутри - сладости. Еще пара мандарин, наверное. И какой-нибудь небольшой подарок. Носовой платок, там, или шарфик. На память. Да что гадать, откроешь - посмотришь.
   - У меня девушки нет.
   - Это ты брось. Я тоже, как видишь, один сюда шел и что-то пока своих подружек не вижу. Но не беспокоюсь, сейчас набегут. Если что, могу поделиться.
   Говоря это, Воронцов подвел Петю к стоящему недалеко от парадных дверей господину (?), наряженному в архаичную яркую форму, как бы не стрельца. Видимо, все-таки "господину", ибо тот хоть и изображал швейцара, скорее всего, просто маскарадный костюм такой одел, а сам являлся одним из распорядителей мероприятия. Предположение подтвердилось. Воронцов с ним был знаком.
   - Владимир Сергеевич! - Обратился Алексей к нему: - Шикарный костюм! Что же не ландскнехт, как в прошлом году?
   - Повторяться не люблю. И ходить, гремя железом, мне не понравилось. Вам сколько билетов?
   - Мне штук пять давайте. А тебе сколько, Петр?
   - Двух хватит. Девушки я пока, все равно не вижу. В крайнем случае, сам все съем.
   Петя не шутил, но оба его собеседника залились смехом, как от превосходной шутки.
   - Надо тебе было сразу так сказать, - давясь от смеха выдавил из себя Воронцов: - Только пригрозил, как уже бегут.
   Действительно, к ним буквально подбежали две девицы. Вроде из тех, которым Алексей фокусы показывал. Петя, впрочем, тоже.
   - А вот и мы! - Заявили они хором и повисли с двух сторон на молодом графе.
   - Я же говорил!
   - За тебя я и не беспокоился. А мне?
   - Тебе? А вот, кстати, Анюта. Ты же с ней знаком. Эй! Анюта! Давай к нам!
   Анна подошла, но, как и в прошлые их встречи, напустила на себя крайне независимый вид.
   - Помнишь Петю с птичьей фамилией? Наш первокурсник героически прошел все испытания и намерен отметить переход на второй семестр. Хочет тебя на бал пригласить? Пойдешь с ним?
   - Почему бы и нет? Хотя в прошлый раз он от меня сбежал. Предпочел в наряды пойти. Но раз испытания прошел, можно его простить.
   - Бойкая, однако, - подумал про себя Петя, но совершенно беззлобно. Как бы девушка не пыталась показать независимость, но главные тут - будущие маги, а не местные мещанки. И он уже сделал большой шаг на пути к становлению одним из этих хозяев жизни.
   - Пошли, что ли, - буркнул он Анне: - Заодно познакомимся, наконец. А то несколько раз виделись, но я о тебе ничего не знаю.
   Анна молча взяла его под руку и повела внутрь. Вообще-то предполагается, что это кавалер ведет даму, но тут в роли ведущей и направляющей выступила именно девушка. Пете даже смешно стало от того, как его девушка стремится быть хозяйкой положения. Пусть потешится. Со стороны это, все равно, не заметно, а она, надо надеяться, тут все знает много лучше Пети.
   Впрочем, по сравнению с прошлым балом, принципиальных изменений было не много. Оформление изменилось, и состав публики, где горожан разного возраста было не меньше, чем кадетов. В фойе противоположную сторону от буфета заняла елка. Настоящая, из леса. А вот украшения на ней, похоже, были иллюзорными, и создавал их один из малознакомых Пете преподавателей. Занятий он на его курсе не вел, но свое дело знал неплохо, поэтому искрящийся снег на ветвях, переливающиеся всеми цветами радуги призрачные шары и ярко пылающие огоньки производили куда более сильное впечатление, чем вата, завернутые в фольгу орехи и пряники и несколько так и незажженных свечек, которыми украшал аналогичную елку в своей лавке Куделин. Да и сама елка выглядела свежо и распространяла ароматы хвои. Явно без магии жизни не обошлось.
   Рядом с елкой расположилась стойка, вроде буфетной, только меньше, и мини сцена размером с пару табуреток. Место выдачи подарков. Сейчас там толпились, в основном, семьи с детьми, какой-то ребенок, забравшись на "сцену" читал стишок.
   - Они что, за подарки не только деньги дерут, но еще и клоунов изображать заставляют? - С неудовольствием подумал Петя: - Или только детей мучают?
   Впрочем, Анна его к подаркам не потащила, а наоборот провела по всем залам, демонстрируя максимальному числу знакомых. То есть всем, так как незнакомых тут для нее не было. Петя не совсем понял смысл такого дефиле, но решил, что так тут принято. И, похоже, все девицы, которые пришли с персональным кавалером, поступали также.
   - Кажется, они нами меряются. - Немного ошалело констатировал Петя, но осуждать не стал. Наоборот, ему неожиданно стало даже приятно на практике почувствовать, что его позиции на этой ярмарке не так уж плохи.
   Понятно, что девицы, чей кавалер был старшекурсником, поглядывали на него с Анной свысока или снисходительно, но таких было не так уж много. Большинство таких кадетов выгуливали, как Воронцов, сразу нескольких красавиц. И немало из них как бы невзначай скользнули по Пете взглядом, в котором можно было заметить интерес. Анна, по крайней мере, точно такое подмечала, и ее улыбка в такие моменты делалась немного более яркой, а хватка немного, но ощутимо, усиливалась.
   Ну а с девицами без кавалеров или пребывавших в компании с местными, и так все ясно было.
   Кстати, бугая, который когда-то полез к Пете драться (и чье имя он так и не узнал), они тоже встретили. Тоже прогуливался по залам под ручку с какой-то девицей. Они с Анной обожгли друг друга взглядами, но обошлись без скандала. На Петю эта девица посмотрела как-то странно, а вот Анна была явно довольна произведенным впечатлением, гордо расправила плечи и задрала нос еще выше.
   Впрочем, это было единственный раз, когда она проявила чувства столь явно. Другим она, в основном, мило улыбалась и охотно представляла Петю тем, кто с ними заговаривал.
   В принципе, язык у Пети был подвешен не плохо, но сейчас он предпочитал отмалчиваться, ограничиваясь улыбками и краткими ответами, когда обращались к нему. Просто не знал, как себя вести. Опыт прежней жизни тут не помогал, а новый он приобрести не успел. Украдкой следил за старшекурсниками, но копировать их поведение не решился.
   В этот момент мимо них как раз проходил Воронцов со своими пассиями. Алексей рассказывал какой-то анекдот из личного опыта прохождения практики. Девицы хихикали и уплетали какие-то сладости из бумажных мешочков, украшенных синей ленточкой. Значит, подарки они уже успели получить. Анна притормозила около знакомых. Петя невольно прислушался к рассказу приятеля и опознал в нем одну из баек Сорокина. Ну да, он же тоже воздушник. Пришлось делать вид, что слышит эту историю впервые.
   - Идите подарки получать, - Напутствовал его слегка напрягшийся Воронцов: - Семейные уже отоварились.
   Чтобы его не смущать, Петя взял инициативу в свои руки и увел Анну в сторону елки. Та понимающе улыбнулась:
   - Петя эту историю тоже рассказывал.
   Упоминание Анной своего прошлого кавалера - Шувалова немного резануло слух, но Птахин решил не обращать на это внимания. В конце концов они с Анной, практически, в первый раз вместе гуляют и даже ни о чем поговорить не успели. Вот если она все время о его тезке вздыхать будет, то... потом решит, как к этому относиться. Можно подумать, он сам на ней жениться собирается. Рано ему еще о таком думать.
   Анне ее подарок отдали сразу, а вот к Пете распорядитель в костюме средневекового боярина неожиданно пристал:
   - Вы, юноша, в первый раз у нас, покажите, на что способны.
   - Это, что ли, как дети на табуретку лезть и стишок читать? - Удивился он.
   - Можно и так. Но вы же все-таки начинающий маг. Наверное, что-нибудь более интересное показать можете.
   - Правда, Петя, ты же с картами чудеса показывал: - Поддержала распорядителя Анна: - Или это Воронцов был?..
   - Так там я на деньги спорил, - Попробовал отшутиться Петя, но тут ему в голову пришла идея: - А и правда. Деньги. Монета какая-нибудь покрупнее есть? Не золотая, а чтобы большой была, а то не видно будет.
   Чему-чему, а уж всяким трюкам с монетами Петя в лавке неплохо научился. Зажать монету ладонью так, что по пальцам это совершенно незаметно, основной трюк приказчика, решившего зажать хотя бы часть сдачи у покупателя. Никакой магии, только ловкость рук.
   Монета у распорядителя нашлась, целый серебряный рубль. А дальше Петя показал с ней достаточно стандартный набор трюков. Появление и исчезновение монеты, а также прохождение монеты сквозь целый платок. (* хорошо известные фокусы, если интересно, секреты можно посмотреть https://www.youtube.com/watch?v=sQU6WKfVWLA или http://magiclesson.ru/)
   Дети (и не только дети) опять собрались вокруг и радостно визжали. Платок, кстати, он у Анны позаимствовал, у той как раз такой в подарке оказался. Потом вернул, в отличие от рубля, который в конце концов исчез без следа в его кармане. При этом распорядитель был уверен, что получил его обратно. Такая вот мелкая месть получилась.
   - Ловко у тебя деньги между пальцев исчезают, - Одобрительно сказала Анна, когда представление уже закончилось, и они отошли от елки.
   Петин подарок она, как-то самым естественным образом себе забрала. В нем, вместо платка карнавальная маска оказалась, и девушка немедленно надела ее на себя. Платок тоже на плечи накинула.
   - Я тоже так умею, но не так ловко, как ты, - Неожиданно добавила она: - Девушкам сдачу и так часто оставляют. Я все правильно про тебя поняла?
   Дальше оказалось, что Анна сама часто в лавке за прилавком работает. У ее семьи своя аптека в городке.
   - Так у тебя в семье маги есть?
   - Нет, разве очень давно кто-то из предков был. Или недавно, - она как-то грустно усмехнулась: - Ваш брат, кадет, вниманием замужних дам тоже не обделяет.
   Тема была скользкая, и Петя ее развивать не решился. Но запомнил.
   - Разве аптекарь не должен быть магом? - Спросил он.
   - Необязательно. Настойка календулы царапины заживляет, а отвар ольховых шишек от поноса лечит без всякой магии. Ну а всякие эликсиры мы у магов на реализацию берем. Ты же целитель будущий? Как научишься их делать, знаешь, куда их нести.
   Знакомство неожиданно оказалось еще и полезным. Надо будет Анну в лавке навестить, посмотреть, что и как у них устроено. Может, даже научиться чему полезному получится. И узнать чему в Академии в первую очередь учиться надо, тоже не мешает. А то без приработка грустно.
   Дальше начались танцы. Петя не блистал, но очень старался, так что партнершу не позорил. Хотя, надо признать, Анна танцевала лучше него.
   Как ни странно, несколько раз ее у него пытались увести. В смысле, пригласить на танец. В основном, такие же первокурсники, как и он сам. Зачем? Вокруг полно девушек. Не знают, как к ним подойти? Или Анна чем-то особенным выделяется? Наверное, все-таки второе. Девушка и так была красива, а сегодня чувствовала собственный успех и была особенно неотразима.
   Как правило, Анна немедленно находила таким партнерш где-нибудь неподалеку. Но однажды Петю все-таки оставила. Когда к ним (к ней) знакомиться Никита Волохов подошел.
   - Наш чемпион, - Представил его Петя: - Сильнейший маг курса. Вместе с ним в давилке последний месяц сидели.
   Вроде как комплимент сказал, но и себя не обидел. Но Анна благосклонно улыбнулась и попросила разрешения ненадолго оставить его таким тоном, что отказать означало бы нарваться на скандал.
   - Ну вот, - Загрустил Петя: - Подарки съела, подругам носы утерла, теперь можно и на более перспективного переключаться.
   Однако, Анна после танца вернулась к нему и больше уже не отходила:
   - Знаю я таких чемпионов, - Фыркнула она: - Насмотрелась. Считают, что одним своим присутствием всех счастливыми делают.
   И повела Петю в круг на следующий танец.
   В целом вечер прошел хорошо, и Пете даже почти не было жалко потраченных на него денег. Анна оказалась, конечно, из более благополучной семьи, чему у него в Песте, но в целом, они были из одного круга. Так что разговаривать с ней было легко и даже интересно. К тому же работа аптеки его искренне интересовала и проводил (на извозчике) после бала до дому он ее не только из вежливости.
   Поцелуев на прощанье не было, только слабое пожатие рук, но ведь это было только первое свидание. Пока Петя был доволен, а там - видно будет.
   Наступили каникулы. Довольно долгие - от Рождества до Крещения. И самые беззаботные. Летом кадетам всякие разные практики организуют, а зимой - целых две недели делай, что хочешь. Многие срочно по домам разъехались, родню навестить.
   Пете ехать было некуда. То есть, конечно, съездить в Пест и обратно он бы успел, только вот что ему дома делать? Семья у него такая, что выросшие дети поскорее сбежать из нее хотят. Похвастаться перед соседями, что учится в Академии? Зависть вызовет, а искренне рад его успехам не будет никто. Разве что попытаются с него что-нибудь полезное для себя получить. А так как лечить он пока не умеет, значит, все денег просить будут. Или подарков ждать. Только зачем все это самому Пете?
   Ограничился письмами по прежним адресам - матери, Куделину и брату в Тьмутаракань. Но так как ответа он на свои прежние письма не получил, то и сейчас многого от переписки не ждал. Написал, что жив-здоров, первый семестр отучился благополучно, скоро будет второй. Всем привет. И все. При пятидесяти рублях стипендии расход на марки нечувствительный.
   На каникулах преподаватели в Академии показывались редко, хоть и не разъехались. У большинства в Баяне свои дома имелись, а особо экономные занимали казенные квартиры в противоположном от казармы крыле Академии.
   Одним из квартирующих в Академии оказался Карл Фридрихович Глок. Семьи он не завел, на каникулы никуда не уехал, вот и слонялся без дела по округе. Нет, так-то по официальной версии он лабораторное оборудование налаживал, даже доплату к окладу получал за работу в сверхурочные часы, но почему-то все больше сидел в одной из беседок в саду. Иногда медитировал, иногда книгу какую-то читал (обложка была скрыта дополнительной) иногда, похоже, просто дремал. В один из таких моментов Петя нахально уселся на скамейке напротив и больше часа терпеливо ждал, пока преподаватель Маги соизволит проснуться. После чего вежливо спросил:
   - Ваше высокоблагородие, дозвольте обратиться.
   Глок кивнул. Возможно, его просто качнуло спросонья, но это можно было трактовать, как разрешение:
   - Ваше высокоблагородие, жалко время впустую тратить. Не могли бы вы меня, пока занятия не начались, заранее научить какому-нибудь заклинанию? Или хотя бы позволили еще несколько сеансов в маготроне провести?
   - В маготрон захотели? - Первый вопрос преподаватель Маги, похоже, проигнорировал: - Ничего вам это больше не даст. Методика отработана, всех кадетов до их максимума довели, дальше сами тренируйтесь, и прогресс будет очень медленным. Вот вы, непонятно как, но до уровня седьмого разряда все-таки дотянулись. Если продолжите упорно качаться, имеете шанс выпуститься шестым разрядом. А пятый разряд, если вообще его достигните, будет еще лет через десять. Так что, дерзайте!
   - А заклинание?
   - Что-то вы, кадет, забываетесь. Индивидуальных занятий в Академии нет. Только для особо одаренных по специальному распоряжению ректора. Так что, налево-кругом! Марш!
   Делать было нечего, пришлось выполнять. Но удаляясь от беседки строевым шагом, Петя все-таки услышал, как Глок ворчит себе под нос:
   - До чего кадет бестолковый пошел. Всем же, кто на второй семестр перешел, допуски в библиотеке расширили. Так лень самим искать. Все им расскажи... да покажи...
   Направление движения Петя поменял и так и пошел строевым шагом в библиотеку. Предвкушал новые знания и радовался, что Глок ему наряд вне очереди не вкатил. До конца не проснулся, наверное.
   Только в библиотеке у него случился облом. Как говорится, замок он там поцеловал. Заперто без объяснения причины. Обидно, но бывает. Библиотекарь тоже человек. Тоже, как Глок в Академии живет и семьи не имеет. Но отлучиться куда-нибудь по своим делам может и он. Особенно в каникулы. А кадетов-помощников по причине тех же каникул нет. Да, среди нарядов в Академии есть и такой - на работу в библиотеке. Самый непыльный, в том числе и в буквальном смысле этого слова. На магически обработанные книги и иные учебные пособия пыль не садится. Первокурсникам такие наряды не достаются.
   Можно было подождать, но неизвестно сколько. Так что Петя решил заглянуть еще разок вечером, а пока отправился в город. Посмотреть, как там Анна в аптеке работает.
   Дорогу он помнил хорошо, да и в принципе заблудиться в столь небольшом городке, как Баян, было сложно. По крайней мере, в центральной его части, где аптека и располагалась.
   Аптека не была специальным зданием, обычной лавкой в обычном доме, как и все в округе. Довольно стандартная архитектура - двухэтажный домик на шесть окон в ряд по второму этажу. Первый этаж - в углу арка ворот въезда во двор, окно, дверь, двойное окно, оно же витрина. Верхнюю половину витрины занимала надпись "АПТЕКА" и чуть меньше "Фролов и братья". Внизу стояло несколько склянок, деревянных и жестяных коробок и здоровенная бутылка. С чем, непонятно. Наверное, должны были местные медикаменты изображать.
   В Песте похожих домов было много, лавка Куделина почти так же была устроена, только дом побольше. Семья живет наверху, вход со двора. Одинокое окно внизу, как правило, сторожка дворника. Нанятого или кого из родни.
   - Значит, Фролов, - Хмыкнул Петя: - Вот и фамилию Аннину узнал.
   Он решительно открыл дверь и чуть не споткнулся, так как внутри Анна буквально рычала на какого-то мальчишку. Видно было, что девушка вне себя, а вот мальчик стоял очень даже довольный собой.
   - Да ладно тебе, Анюта! - Говорил он в этот момент: - Увидишь, отец слова не скажет.
   - Тебе, может быть. А с меня еще как спросит. Или с батюшки, что еще хуже.
   - Привет, Анюта! - Петя решил обозначить свое присутствие. Тем более, что мальчик его заметил и теперь делал сестре (?) страшные глаза. После чего засмеялся:
   - К тебе пришли. Не буду мешать! - И смылся.
   - Так что у вас тут случилось?
   Анна несколько секунд простояла молча, потом ответила злым голосом:
   - Этот Вовка без спроса лечилку схватил. И разрядил ее. Дядя ему во всем потакает, а из нашей доли цену вычтет. И еще ругаться будет.
   - Дядя? Ты же говорила, что это ваша лавка.
   - Отца. В доле с братом. Только Иван Владимирович - старший и доля его больше.
   - А Вовка это, стало быть, твоего дяди сын, - констатировал Петя: - А почем он тебе в лавке не помогает?
   - Скажет, что помогал. А сам с горки катался, пока нос не разбил. Нет, чтобы спокойно посидеть, схватил лечилку, кровь остановил и дальше играть побежал. А я не уследила.
   - Что за лечилка такая? - Заинтересовался Петя.
   Лечилка оказалась сравнительно небольшим (с пол ладони) амулетом из серебра (?), в который были вставлены два камня-кристалла размером с ноготь. Что за камни, Петя не определил. Оба слегка зеленоватые, но могут и обычным хрусталем быть. На изумруды не слишком похожи.
   - Постой, - вдруг оживилась Анна, - ты же маг жизни? Тогда ты лечилку сам зарядить можешь.
   - Меня пока этому не учили.
   Но девушка уже загорелась и потащила его куда-то в соседнюю комнату. Там на полке стоял небольшой сундучок. Открыв крышку Анна положила внутрь лечилку. Закрыла. Отчетливо щелкнул замок.
   - Вот! - Она указала на еще один камень, вделанный в заднюю стенку: - Просто направляй на него свою энергию, а когда амулет зарядится, крышка сама откроется.
   Пете стало самому интересно. Но закралось подозрение, что его бесплатно разводят на не самую дешевую услугу. Или, по крайней мере, чего-то стоящую.
   - С тебя поцелуй, - заявил он: - Ишь, шустрая. Решила задаром припахать?
   Анна не слишком ласково на него взглянула, но кивнула.
   Зарядить амулет оказалось просто и трудно одновременно. Просто потому, что самое действие ничего сложного из себя не представляло, и у Пети все сразу же получилось. А трудность была в том, что ему пришлось полностью опустошить свое хранилище, пока замок снова не щелкнул, и крышка не приподнялась.
   Ощущение было не самым приятным. Петю, не то, чтобы повело, но голова немного закружилась, и усталость навалилась. Так что на быстро подошедшую и чмокнувшую его в щеку Анну он даже не успел среагировать.
   - Устал? - Спросила она, вроде как сочувственно, но и с некоторым неодобрением: - Слабенький ты все-таки. Небось, еле-еле седьмой разряд натянул. Вот Поллинарий Карлович по десятку сразу такие заряжает и ничего. Правда, у него пятый разряд.
   - И он вам это бесплатно делает? - Петю немного отпустило.
   - Какой ты меркантильный! Но я с отцом поговорю. Может, он для тебя найдет какие амулеты заряжать, пока ничему более серьезному не научишься.
   В этот момент в дверь просунулась голова мелкого Вовки и нагло произнесла:
   - Я же говорил, что никаких проблем не будет. И у тебя тут покупатель. А ты отлыниваешь!
   После чего снова резко исчез. Когда Анна с Петей вошли в помещение лавки, мальчика там уже не было. А покупатель, точнее, покупательница, и вправду, была.
   Анна немедленно переключилась на нее, сияя самой приветливой улыбкой. А Пете сделала знак рукой, чтобы уходил.
   Ладно, не больно-то и хотелось. Впечатлений и информации и так много, можно в Академию возвращаться. Но с девушкой этой ухо востро держать надо. И не давать себе на шею садиться.
   На следующий день в аптеку Петя не пошел. Зато в библиотеку попал. И там, действительно, сумел выпросить у смотрителя книгу с простейшими лекарскими заклинаниями. Даже не книгу, а скорее, набор амулетов в виде плоских металлических листов. Если на такой лист подать энергию, над ним разворачивалась иллюзия заклинания. "Малого исцеления", "прилива сил", "здорового сна", "ускорения", "ночного зрения" и еще десятка других. Интересный набор. И полезный. Только узоры - объемные и отнюдь не простые. Возможно, есть некоторые закономерности в их построении, по крайней мере, они визуально накручивались вокруг нескольких узлов. От двух до четырех. Но сходу разглядеть что-либо еще Петя не сумел. Как и запомнить узоры. После чего остановился на "малом исцелении" и стал его тупо зубрить, пока из библиотеки не выгнали. На следующий день снова в нее пришел. Так и сидел в ней безвылазно. Даже к Анне решил не ходить, пока хотя бы одного заклинания не освоит.
   Каникулы, вроде, были долгими, но закончились быстро. Кадеты съехались, в основном, в последний день, но Петя от этой суеты постарался отстраниться, просидев допоздна в библиотеке. Только на обеде и ужине с ними пересекся, и то не стал затягивать прием пищи и за столом не засиживался. Бесед ни с кем не вел, привет-привет, и достаточно. Тем более что рассадили их за столами теперь по-новому. Число первокурсников сократилось в полтора раза, но рассесться свободнее им не дали. Только девушки за отдельным столом. Их всего три осталось. И четыре стола с юношами, но последний был заполнен только наполовину. Или около того. Считать по головам сокурсников Петя не пытался, так что оценка была приблизительной.
   Точную цифру им назвал на первой лекции куратор. Их осталось тридцать восемь. Дохляков, которые непонятно как сумели прокачать хранилище и каналы до нормы седьмого разряда и которым до полноценных магов еще, как до Луны раком. Но он лично их физическим развитием займется, так что на поблажки могут не рассчитывать. Наверное, майор Левашов считал свою речь очень мотивирующей.
   Ректор, который говорил до этого на плацу со всеми кадетами сразу, был менее резок. Всех похвалил, пожелал дальнейших успехов и, в дальнейшем, успешной службы Государю во благо Родины. В основном его речь касалась третьекурсников, которым остался один семестр обучения. Но тут Петя особо не вслушивался.
   А вот на первой лекции его курса собрались все их преподаватели - и Глок, и Сорокин, и Стомин, и Левашов. Сообщили, что занятия у них теперь будут вестись совершенно по-другому. Общим останется Филмаг - и только раз в неделю, а Термаг и Мага теперь у каждого будут свои. Общий поток разобьют на группы по магической специализации. Которые у них в конце занятия и будут выявлять.
   - А если есть способности более чем по одному направлению? - Немедленно влез Волохов.
   - Придется больше работать, - Успокоил его Сорокин: - Расписание составляется так, чтобы вы смоги успеть на занятия по всем своим направлениям. Ха!
   - Естественно, упор будет сделан на основную специализацию, - Уточнил Глок: - Остальные направления только на уровне базового курса. Например, у кадета сильная стихия воздуха, но есть еще и жизнь. Так вот, воздух вы будете осваивать так, чтобы могли с успехом применить его в бою на страх врагам. То есть на очень серьезном уровне. А из жизни вы будете изучать только целительство, причем акцент будет сделан на оказании первой помощи. В то время как специализирующиеся на жизни будут осваивать не только все аспекты целительства, но и биологию. То есть работу с растениями и животными.
   - Это вы про сельское хозяйство? - Спросил кто-то с места.
   - И это тоже. Вам на занятиях в группе все подробнее расскажут.
   В заключение общей части Глок все-таки пояснил интересовавший всех вопрос (по крайней мере, Петю, из потомственных большинство об этом, наверное, знали):
   - Вот мы все вас поздравили с достижением развития хранилища и каналов хотя бы до уровня седьмого разряда. А что, вообще, означает седьмой разряд? Кто хочет ответить?
   Поднялось несколько рук. Разрешение говорить он дал Павловой:
   - Седьмой разряд означает, что маг способен творить заклинания.
   - Верно, но слишком кратко. Заклинания требуют не только предельной концентрации при их формировании, но и наличия достаточного количества сил, чтобы их исполнить. Хранилище должно содержать достаточно энергии, чтобы заклинание напитать, а каналы быть достаточно разработанными, чтобы делать это быстро. Заклинания, понятно, различаются по сложности и энергозатратности, но имеется набор базовых заклинаний, которые должны быть подвластны магу для того, чтобы он мог считаться магом. Для каждого направления он свой. Вот маг седьмого разряда и может исполнить любое заклинание из своего набора. После этого ему потребуется некоторое время отдохнуть, чтобы вновь наполнилось хранилище. Маг шестого разряда способен исполнить три базовых заклинания подряд, а также набор более сложных заклинаний по одному разу. И так далее. Подробнее на занятиях узнаете.
   - Но есть же еще "волевое" воздействие! - Не выдержал Петя: - Разве для него тоже существуют такие ограничения?
   - Что, уже пробовали на кого-то так повлиять? - Глок посмотрел на Петю отнюдь не добрым взглядом: - Надеюсь, никого не покалечили? "Волевое" воздействие, действительно, может не требовать больших энергетических затрат, особенно если осуществляется локально, в смысле точечно. И если оно нацелено на разрушение. А вот созидание, наоборот, требует очень много энергии и предельной концентрации. Маг земли легко сломает ножку стула под вами, даже если она будет металлической. А вот чтобы восстановить ее целостность, ему придется попотеть. И сильно. Вот вы у нас маг жизни. Можете без проблем вызвать у любого человека, например, судорогу. То есть "без проблем", если я об этом не узнаю. А так учтите, что это строжайше запрещено. А вот для того, чтобы сколько-нибудь глубокий порез заживить, как раз уровень седьмого разряда и потребуется.
   - В общем, от одаренных, не дотянувших до уровня седьмого разряда, - Встрял в разговор Сорокин: - Вред может быть существенный, а пользы никакой. Ха!
   - А царапину заживить? Или девушке удовольствие доставить? - Хихикнул кто-то.
   - Царапина сама заживет. - Отрезал Сорокин: - С девушками тоже надо самому уметь обращаться, без помощи магии. Ха! А то еще вместо удовольствия понос вызовете. Ха!
   В дальнейшем все кадеты по очереди проходили несколько артефактов, определявших их возможности и уровень. В целом, результаты не сильно отличались от предварительной оценки преподавателей, которую они озвучивали еще до подхода кадета к артефактам. Это они свою квалификацию так демонстрировали? Все равно, воздушник видит только воздушника, а огневик - огневика. Жизнюка они определить не смогут, как и тот их. Поэтому и озвучивал прогноз только тот из преподавателей, который имел схожую специализацию.
   Рекордсменом оказался Волохов. Направления ветра, огня и молнии. И все уже не ниже шестого разряда.
   - Вот таким и должен быть настоящий боевик! - Обрадовался Сорокин: - Ха!
   Ну а у Пети нашлась только жизнь и только на уровне седьмого разряда. Чуть ли не худший результат среди всех кадетов. Но он не расстроился. Главное, не отчислили. К тому же у многих кадетов тоже был уровень седьмого разряда, только по двум направлениям сразу. И не факт, так уж ли нужно в таком случае разбрасываться на две специальности или лучше сосредоточиться на одной. Так что Петя еще успеха добьется.
   Глава 7. Второй семестр
   Кадетов не стали разделять на группы, в соответствии с их специализацией, как этого ожидал Петя. Вместо этого разделили занятия. Теперь в аудитории Г-35 ("Г" означало - главный корпус) уже знакомый Пете по "давилке" Семен Семенович Новиков дважды в неделю читал лекции по теоретическим основам целительства. В то же время в аудиториях Г-31 - Г-34 другие преподаватели давали теорию воздушникам, огневикам, водникам и землянам. Восемь часов в неделю тот же Новиков руководил уже в аудитории Л-11 ("лабораторный корпус") практической работой кадетов-целителей.
   Аналогичный принцип - час на теорию, два на практику - был соблюден для всех предметов всех специальностей. И было этих предметов очень много. При этом большинство кадетов имело способности по разным направлениям, вот и бегали из одной аудитории в другую, формируя к каждому новому занятию новую группу. В общем, Петя очень зауважал тех, кто составлял расписание и предусмотрел кадетам возможность поспеть всюду.
   Петя имел только одно направление специализации - жизнь, но занятий, все равно, было много. Помимо целительства, только меньшее число часов, он занимался земледелием, животноводством, химерологией и зельеварением (не путать с алхимией, ее магам земли читали). Преподаватели по этим предметам были новые, а вот группы - смешанные. Кадеты всех курсов (от первого до третьего) вместе ходили в оранжерею или зверинец. Правда, задание каждый кадет получал индивидуальное.
   При такой системе, естественно, были перекосы, и с одними кадетами преподаватель занимался больше, чем с другими. Но Петю это не расстраивало, так как он старался услышать и освоить не только свой материал, но и чужой. Что не понял - в библиотеке добирал. В общем, работал, не жалея сил и времени.
   Некоторые занятия остались общими для всего курса. Уже упоминался Филмаг. Помимо него появилась практическая артефакторика. Основы для амулетов - специально выращенные кристаллы, а также специально преобразованные заготовки из естественных материалов (металлов, камня, кости, стекла, керамики, дерева, да практически, чего угодно) изготавливали маги земли. Их же работы (только мастеров высочайшего класса) были артефакты, позволяющие внедрять в эти заготовки заклинания. А вот конкретное заклинание внедрял уже маг (кадет) соответствующей специализации. На первом же занятии Петя умудрился без ошибки поместить в выданную ему заготовку только что разученное заклинание малого исцеления и получить работающую лечилку. Преподаватель (пожилой маг аж третьего разряда - Трегубов Карп Никитич) его даже похвалил. И не только. Разрешил изготовленный амулет себе оставить. Впрочем, подобной награды удостоились все. Только не у всех получились работающие амулеты, и не все они имели практический смысл. У того же Волохова получился амулет, который просто гнал воздух, как хорошие меха. Вот какое у него может быть практическое применение? Обдувать хозяина в жару ветерком? Петин амулет явно полезнее.
   Тем, у кого амулеты вообще не работали, их тоже подарили. На память, наверное. И как напоминание, чтобы больше сил на учебу тратили. Трегубов всем рекомендовал эти амулеты на шнурок повесить и на шее носить, но сделали это только те, кому за них стыдно не было. Как Пете, например.
   Мага, на самом деле, тоже осталась, только превратилась в самостоятельные занятия по развитию хранилища, каналов и ауры. На это в расписании были выделены часы и аудитории. Только самоподготовка, это такая вещь, что многие ею предпочитают заниматься вне стен Академии. Или по ночам во сне. Возможно, будь на дворе лето, Петя тоже предпочел бы медитировать в саду, но в разгар зимы делать это было удобнее в помещении. Так что он прилежно проводил все часы в выделенных для этого аудиториях и даже норовил посещать их во внеурочное время.
   Специализированные занятия по целительству тоже содержали в себе практики, очень сильно напоминавшие те, которыми кадеты в первом семестре занимались на Маге. Просто теперь, из-за совпадения магической направленности своего таланта, курсанты не только слушали, но и видели, что им показывает преподаватель. И за успехами соседей наблюдать могли.
   Неожиданно оказалось, что Петина "однобокость" дает ему определенное преимущество. Все предметы, которые он изучал, от целительства до зельеварения, требовали от мага использования энергии жизни. Желательно, без примесей. То же заклинание "малого исцеления", если его наполняли смешанной энергией жизни и, какой-либо другой, срабатывало, но, во-первых, требовало большего расхода энергии, а во-вторых, могли появляться побочные эффекты. Вода поднимала давление и давала дополнительную нагрузку на почки, воздух влиял на состав крови и нехорошо сказывался на работе сердца и печени. От земли могли возникнуть проблемы с сосудами, и имелась угроза образования камней в почках, печени и желчном пузыре. Огонь сказывался на обмене веществ и поднимал температуру тела. В общем, ничего хорошего, а в больших дозах так и вовсе наносился серьезный вред организму, вплоть до фатального. Так что кадеты усиленно учились фильтровать свою энергию, разделяя ее на составляющие.
   Петя и еще два кадета этой проблемы были лишены, но, к сожалению, все трое были "слабосилками", так что вместо изучения нового материала им было предписано просто гонять энергию по каналам и ауре, а также тренировать работу с каналами-манипуляторами. На развитии хранилища это почти не сказывалось, но контроль понемногу улучшался. Только Петиным коллегам монотонные занятия без видимого результата, видимо, надоели, еще на прошлых курсах (один из них - Николай Фонтанов, был со второго курса, а девушка - Ольга Травина - с третьего), и они на занятиях больше дремали. Николай-то больше от гулянок отдыхал, а Ольга была девушкой серьезной и в библиотеке сидела никак не меньше Пети.
   Петя тоже не видел большого смысла в пустом перекачивании энергии, хотя понимал, что иным путем увеличить размер своего хранилища ему не удастся. Пусть это увеличение и будет всего на тысячную долю за занятие.
   Поэтому вечерами он сидел в библиотеке все над той же книгой простейших целительских заклинаний и старательно их зубрил. Было очень неудобно, что с собой книгу не давали, и на занятие ее пронести было нельзя, но, благодаря хорошей памяти и способностям к рисованию, сложные узоры постепенно оседали в его памяти. Сначала по частям, а потом и складываясь в единое целое. Вот эти узоры он и рисовал на занятиях по целительству, тренируя каналы-манипуляторы. Ольга, кстати, скоро последовала его примеру.
   Заодно Петя освоил прием рисования несколькими манипуляторами. Не одновременно, а по очереди. Работать даже с двумя манипуляторами одновременно он не мог. Как не мог рисовать двумя руками сразу. Говорят, бывают такие уникумы, которые способны разделять сознание и делать одновременно несколько дел. Петя к таким не относился. И подозревал, что встречаются они только в сумасшедшем доме. Но рисовать один фрагмент заклинания одним манипулятором, затем другой - другим, а третий - третьим, чтобы в конце объединить их, сведя манипуляторы в одну точку, у него стало получаться. И рисовать так было много проще и быстрее, чем пытаться изобразить весь сложный рисунок одним "пером", не прерывая линии. А прерывать было нежелательно, оставленный без контроля и подпитки рисунок довольно быстро развеивался.
   Тренировать новые заклинания было много интереснее, чем просто медитировать, и работал Петя с большим энтузиазмом, так что понемногу (очень понемногу) развивал и каналы с хранилищем.
   Усердие кадета было замечено преподавателем. Новиков в его занятия не вмешивался, но иногда посматривал на него с явным одобрением. Что тоже добавляло Пете рвения.
   На третьей неделе специализированных занятий Новиков подозвал Петю к себе.
   - Внимательно посмотрите на ауру этого кадета, - обратился он к аудитории: - Птахин умудрился превратить ее, практически, во второе хранилище. Почти такой же емкости, что и основное. Очень редкий случай. Всего второй на моей памяти. Хотя, именно так и развивались многие маги всего каких-то лет триста назад. Хранилища тогда еще не умели развивать так, как это делают в настоящее время, и возникло целое направление магов-аурников. Хранить в ауре энергию не так удобно, как в хранилище, она больше рассеивается, и ею труднее управлять. Но, в целом, возможно. Вот у Птахина хранилище развито на уровне седьмого разряда, но если он предварительно полностью насытит энергией и свою ауру, ему, в принципе, могут стать доступны простейшие заклинания шестого разряда. А некоторые практики, осуществляемые путем непосредственного магического воздействия, так называемые "волевые" практики, даже должны даваться ему легче, чем остальным. Вот сейчас мы вместе с Птахиным и покажем вам, как формируется "аурный щит".
   В общем, в тот день Пете исключительно повезло. Новиков и так был спокойным и благожелательным преподавателем (что в Академии встречалось не так уж часто) и умел объяснять материал доступно и понятно. А тут он еще и прямо на его ауре продемонстрировал, как надо переплетать ее "волосы", чтобы они равномерно и плотно облегали все его тело, но при этом не перепутывались. Как наполнять их энергией (оказалось, что не равномерно, а как бы слоями). Как подкачивать образовавшийся щит (если нужно) из хранилища.
   В результате, Петя оказался, кажется, единственным на курсе, кто освоил "аурный щит" на первом же занятии. Потом, понятно, еще тренировался и много, доведя технику до автоматизма, но своему успеху он был обязан именно тому, что Новиков выбрал его в качестве наглядного пособия.
   Кстати, оказалось, что аурный щит доступен всем магам независимо от их специализации. А для жизнюков он так и вовсе единственный. Другим вариантом было собственную кожу да кости укреплять или костяную броню себе отращивать. Когда Новиков озвучил последнюю возможность, многие кадеты не смогли сдержать смешки, представив соседа в виде человека-черепахи. Или покрытого рыбьей чешуей.
   - Умение менять свой облик и свойства организма бывает очень полезным, - не разделил их веселья преподаватель: - Особенно, когда речь идет о собственном выживании на войне.
   Но тут же успокоил:
   - Впрочем, целителей в первые ряды обычно не посылают. Но зачет на третьем курсе, все равно, будете сдавать. Не переживайте, отрастить или убрать броню можно всего за неделю. Если стараться будете.
   Земледелие и животноводство тоже больше напоминали Магу. По крайней мере, на данном этапе обучения. Медитации, изучение системы энергоканалов грибов, растений и животных. Первый шаг к "волевой" магии. Только кадетам почти ничего не разрешали делать. Зима на дворе, оранжерея не такая и большая, и никаким сорнякам в ней места нет, а культурные растения уродовать совершенно нежелательно. Грибы - тем более. В зверинце тоже ничего лишнего. Если и есть крысы - то ондатры, и они там не для экспериментов неумех, а для выведения новых пород пушного зверя.
   Максимум, что разрешалось отдельным первокурсникам, это подключиться своими каналами-манипуляторами к энергетической сети гриба, растения или животного и, очень аккуратно, подпитать его своей энергией. Не где попало, а там, куда преподаватель укажет. И допускались до этой ответственной операции только те, кто мог выделять почти совсем чистую энергию жизни. Петя и два других кадета-жизнюка, не владевших другими направлениями, в это число, естественно, попали.
   На химерологии - та же ситуация. Химеры по сути мало отличались от новых пород животных, только уж совсем дивно выглядящих. Например, виверны или грифоны. Или мантикоры. Такую жуть Петя даже представить себе не мог. Но пришлось подходить к клеткам и даже энергией с ними делиться. Существа магические, без подпитки долго не выживут. И энергии этой им требуется много. Петя на одного грифона полностью свое хранилище опустошил, но тот, похоже, был и больше принять готов. Правда, после подкормки сделался более дружелюбным. Как объяснил смотритель, резерв хранилища мага седьмого разряда для такого зверя минимальная дневная пайка. Впрочем, обычного мяса они тоже жрут, как не в себя.
   - Мне такого не прокормить, - констатировал Петя: - разве что весь день в медитации сидеть, чтобы хранилище побыстрее заполнялось.
   В этой области у него тоже были некоторые успехи. В результате тренировок скорость заполнения хранилища у него росла много более быстрыми темпами, чем само хранилище. Он теперь его уже дважды за сутки наполнить мог. К сожалению, даже так количество энергии, которую он мог вобрать и потратить за день, оставалась одним из наименьших на курсе.
   Отсутствие перспективы стать погонщиком такого зверя не избавило Петю от работы в зверинце. Теперь ему, как и всем остальным жизнюкам, приходилось дважды в неделю "кормить" своей энергией химер. Всех по очереди. Чтобы со всеми наладить отношения? Или, наоборот, чтобы ни к кому конкретному сильной симпатии не возникло?
   Зельеварение оказалось тесно связанным с земледелием. Более того, именно здесь кадеты и узнали, что грибы и растения, культивируемые в Академии, совсем даже не обычные, а имеют магическую природу. Их энергетическая структура не исчезала при гибели растения, как это происходит с обычными живыми организмами. Имеются в виду каналы с энергией жизни, других Петя просто не мог видеть. Более того, фрагменты структур энергетических каналов жизни сохранялись у высушенного и превращенного в порошок такого растения или гриба. И даже у отвара или спиртовой вытяжки из него. Фактически, эти структуры были фрагментами заклинаний, и задачей зельевара было подобрать такой состав конечного продукта, чтобы полученное заклинание обладало конкретным целительским эффектом.
   Такие заклинания по своей структуре были много сложнее тех, что целители формируют сами своими каналами-манипуляторами, возможно, содержали много лишнего, и не факт, что полностью "прочитать" их могли даже архимаги. Как понял Петя, их создавали методом проб и ошибок многие поколения зельеваров. Но, главное, они работали. Каждое зелье готовилось по своему рецепту и требовало строгого соблюдения технологии, которые должны были быть выучены кадетом на зубок и отработаны до автоматизма. В общем, учиться было чему.
   Впрочем, первое и самое основное действие зельевара Петя освоил сразу. А именно научился подавать дополнительно энергию жизни, как при первичной переработке грибов и растений, так и при изготовлении из них снадобий. Собственно, именно из-за этого эффективность снадобий, вышедших из рук магов-целителей на порядок выше, чем если бы их готовил обычный аптекарь.
   Наверное, здесь помогла повышенная "волосатость" его ауры. Пока преподаватель объяснял, что к ступке, в котором перемалывался в порошок какой-то волшебный корешок, надо подвести как можно большее количество каналов-манипуляторов и равномерно подавать через них энергию, Петя просто накрыл ступку фрагментом своей "шкуры" и пустил туда энергию. Получилось сразу и даже лучше, чем у самого преподавателя.
   Тот же самый прием Петя стал использовать при обработке грядок, когда не требовалась особая точность, а просто подпитка энергией. Просто проводил над ней рукой, обмахивая грибы и растения волосками своей ауры, как метелкой, одновременно подавая туда энергию. Получалось быстро и эффективно. Так что на этом этапе занятий Петя оказался впереди всего своего курса.
   К сожалению, такой неквалифицированный труд был, хоть и нужен, но не он определял мастерство мага жизни. Задание растениям нужных свойств требовало точечного волевого воздействия на них, а также использования заклинаний. И все это надо было учить, причем общих принципов обработки было совсем немного. В общем, в земледелии маячило непаханое поле, пока в переносном смысле, но от этого не менее сложное. Как все это выучить и освоить на практике за оставшиеся два с половиной года (уже меньше), представлялось с трудом. Скорее всего, учиться всю жизнь придется.
   И Петя старался не терять времени даром. Сам от себя такого рвения не ожидал. Стать магом стало для него всепоглощающей идеей, а раз способности не самые лучшие, приходится брать прилежанием.
   По выходным Петя старался посетить аптеку. С Анной встретиться, чему-нибудь полезному научиться и, неплохо бы еще, денежек заработать. Вполне естественные желания. Хорошо бы, конечно, все три дела делать, если не одновременно, то по очереди. Вроде бы, ничего нереального в этом нет. Но получалось все как-то не очень.
   С Анной отношения развивались, но как-то очень неспешно. И по сценарию, который Петю совсем не устраивал. Уже в следующий его визит Анна оказалась в лавке не одна, а с бородатым дядькой, Сергеем Владимировичем Фроловым. Солидным и степенным. В таких условиях потискать девушку рассчитывать не приходилось. А Петя, вообще-то, надеялся. Ну да ладно, бывает. Захотелось папаше посмотреть на нового ухажера дочки, его право. Петя даже учиненный ему допрос с пристрастием покорно выдержал. Хотя, казалось бы, с ним и так все ясно. Кадет, самый сложный период обучения пережил, седьмого разряда (пока только по силе) достиг, через два с небольшим года должен дипломированным магом стать. А то, что из простой семьи и жить в дальнейшем надеется на свой служебный оклад, так у магов оклад очень даже приличный. А он еще и приработок наверняка найдет, это боевики только на фронте нужны, а на магов жизни спрос повсюду большой. По всему, это не Петя Сергея Владимировича, а тот его обхаживать должен.
   Но купец держался, как безусловный хозяин положения. Ни в коем случае не хамил и Петю только нахваливал. И в том-то он молодец, и в этом, и, вообще, во всем, но произносилось все это с такими отечески-покровительственными интонациями, что зубы сводило.
   Несколько раз Петю подмывало возмутиться и осадить зарвавшегося купчишку, но, вспомнив, как вел торг Куделин с некоторыми покупателями, успокоился и над дальнейшими потугами Аниного папаши только внутренне посмеивался. Так надо с неуверенными в себе людьми разговаривать, которые и такой похвале искренне радуются. Теперь понятно, почему Сергей Владимирович только младший партнер, совсем он в людях не разбирается. Думает, Петя в душе все тот же приказчик из галантерейной лавки? Так Петя, даже будучи мальчиком на побегушках, веры в себя никогда не терял. Твердо был намерен в люди выбиться. Может, именно поэтому у него единственного в семье магическая одаренность пробудилась.
   Кстати, дочку свою Сергей Владимирович при этом совсем не хвалил. Так, пару раз случайно помянул, назвав при этом Нюркой. И по реакции Анны Петя понял, что ей такое звучание ее имени не нравится. Штришок мелкий, но, похоже, в семействе Фроловых отношения не совсем, чтобы идиллические.
   В общем, беседа с папашей Пете ни малейшего удовольствия не доставила, но выдержал он ее достойно. Отвечал тоже солидно, неспешно, с чувством собственного достоинства. И никак по-другому своего мнения о купце и его манерах не показал.
   С Анной же поговорить не удалось совсем. Девушка вела себя подчеркнуто скромно, не поднимала глаз и делала вид, что очень занята. То покупателей обслуживает, то на полках что-то переставляет, то в ящичках перекладывает. Покупателей, кстати, было совсем не так уж много. Заходили, но отнюдь не непрерывным потоком.
   Ни одной из целей посещения аптеки Петя в тот день не достиг. Потратил два часа на удовлетворение любопытства Сергея Владимировича, но приглашения совместно отобедать не получил. Можно, конечно, было попытаться перевести пустые разговоры в деловое русло, но показывать чрезмерную заинтересованность тоже не хотелось. Решил до следующего раза отложить. Заодно набрать побольше информации, что в аптеке наибольшим спросом пользуется. Так что за покупателями Петя следил. Ненавязчиво, но внимательно.
   Ушел. Недовольный, но не слишком расстроенный. Знал по опыту, что серьезные дела с нахрапу не делаются. А свои планы на сотрудничество с аптекой и ее обитателями Петя считал серьезными.
   Неприятным сюрпризом стало, что и в следующий Петин визит, купец в лавке оказался. И опять повел пустые разговоры ни о чем. Даже не про Академию, а про Петину жизнь в Песте. Причем она тут? Пройденный этап. Надо вперед смотреть. Ну и текущие задачи решать, а не в прошлом копаться. Тем более таком, что в нем ничего особо хорошего не было. Так что отвечал на вопросы Петя односложно, а потом и сам стал вопросы задавать.
   - Вы в лавке с Анной по воскресеньям всегда вместе работаете?
   Хотя, это он купчику польстил. Работала Анна. Ее папаша только надзирал, причем сидя, изредка здороваясь с покупателями. И то не со всеми. Ну, и с Петю выспрашивал. А сейчас задумался, стоит ли отвечать, или лучше вопрос проигнорировать.
   - Нюрка пока да, а я, как сам решу, - Колебания все-таки закончились ответом. Правда, каким-то неопределенным и Петю не порадовавшим.
   Ситуация начинала раздражать. Ясно же, что этот Сергей Владимирович в лавке из-за Пети торчит, но чего хочет - непонятно. Нет, чтобы прямо сказать. Цену набивает, только вот на что? Похоже, вообще, на все. И на Анну, и на аптеку с ее рецептами и возможностью для Пети подзаработать. И себя, любимого, большим человеком представить пытается.
   Если бы Петя подобных сцен в лавке Куделина не нагляделся, возможно, просто развернулся бы и ушел. Маг жизни, пусть даже еще кадет, для аптекаря должен быть очень ценен. Даже если его потенциальным женихом дочки не считать. Таких, как Петя, в Академии по пальцам пересчитать можно, и что-то никого из них он у Фроловых не замечал.
   Но, с другой стороны, торговля есть торговля. Так что надо хотя бы выяснить, что и почем купец ему втюхать хочет.
   Только вот на прямой вопрос, стоит ли ему какие-нибудь зелья готовить и в аптеку нести, а также есть ли интерес к зарядке амулетов или изготовлению лечилок, получил неожиданный ответ:
   - Это как вы с Нюркой договоритесь.
   При этом сам никуда не ушел, и возможности поговорить с дочкой не предоставил. Так что и вторая попытка переговоров закончилась неудачно.
   Как говорится, "Бог троицу любит". В третий выходной подряд Петя снова пришел в аптеку с твердым намерением быстро получить ответы на свои вопросы. Или не получить, но тогда столь же быстро оттуда уйти.
   Вошел и невольно заулыбался. Не было там никакого папаши, одна Анна за прилавком.
   - Рад тебя видеть, красавица! - Совершенно искренне сказал Петя: - Надеюсь, сегодня, как в прошлый раз, молчать не будешь. А то уже понимать перестал, стоит ли приходить.
   Анна почему-то снова потупилась и промолчала. А за спиной у Пети послышалось легкое покашливание:
   - Почему же не приходить, молодой господин?
   На прежнем месте Сергея Владимировича обнаружился совершенно иной персонаж. Чем-то на него похожий, но какой-то плюгавый. Мельче ростом, много худее, лысоватый, с жиденькой бороденкой. Только брови были густыми, и глаза из под них смотрели жестко и цепко. Иван Владимирович, хозяин аптеки, больше некому.
   - Аннушка вот даже слов не находит, чтобы выразить, как она счастлива, - голос у "дяди Ивана" был тихий и даже ласковый. И глаза вдруг стали добрые-добрые. Только Петя на такое давно не покупается. Даже если бы раньше исподволь брошенный на него взгляд не успел поймать.
   Откуда он появился на табурете, Петя не уследил. Неужели так бесшумно подкрадываться умеет? Или под прилавком прятался? Последняя мысль заставила Петю невольно улыбнуться.
   - Рад возможности познакомиться с вами, Иван Владимирович, - произнес он, сделав улыбку еще шире. А то еще поймет как-нибудь неправильно: - Надеюсь, с вами-то нам удастся разобраться, насколько мы можем быть полезны друг другу.
   Если купец и не ожидал того, что Петя так резко возьмет быка за рога, вида он, все равно, не показал.
   - Я знаю, вы очень достойный юноша, но учитесь всего на первом курсе. Кадеты в это время, как правило, могут очень мало. А вы?
   - Лечилку я уже один раз в вашей же аптеке заряжал. Могу и другие амулеты, которым требуется энергия жизни. К сожалению, пока только в объеме седьмого разряда. В зельеварении мы пока сколько-нибудь серьезных рецептов не проходили, но использовать магию в процессе обработки ингредиентов и непосредственно изготовления зелий у меня получается хорошо. Наконец, я освоил заклинание "малого исцеления" и на артефакторике уже вполне успешно внедрял его в амулеты, получая лечилки. Правда, для этого мне заготовки под амулет требуются и артефакт записи заклинания.
   - Очень недурственно. Позвольте на вашу лечилку взглянуть...
   Амулет у Пети был с собой, но он никак не ожидал, что Иван Владимирович сначала порежет себе руку неизвестно откуда взявшимся у него в руках небольшим ножом, а потом залечит порез, активировав лечилку. Мог бы и разрешения спросить.
   - Действительно, работает. Вид, конечно, неказистый, но кто же кадету первого курса другую заготовку даст. Петр Григорьевич, вы меня искренне удивили и восхитили. Только не надо спешить амулет заряжать. Вы сказали, что хранилище у вас только по седьмому разряду. Пойдемте-ка лучше, попробуем вместе зелье какое-нибудь изготовить.
   Иван Владимирович, уже стоявший в зале рядом с Петей, подхватил его под руку и решительно повел внутрь дома через дверь, что была в углу за прилавком. Следующие два часа они провели в лаборатории, смешивая, перетирая, кипятя, выпаривая и дистиллируя различные порошки и жидкости. На самом деле, всего три - один отвар и два порошка, первый получался простым смешением и перетиранием каких-то сушеных травок, зато второй - смешением, кипячением и выпариванием до образования каких-то полупрозрачных кристаллов. На большее Петю не хватило, энергия в хранилище закончилась.
   Анин дядя, похоже, был доволен, как работой, так и результатом. Жаль, рецептами делиться не спешил, хотя болтал в процессе работы без умолку. Только Петя - хитрый. У него в карманах лежали заранее свернутые из бумаги маленькие фунтики. На всякий случай приготовил, вот и пригодились. Вот он в них незаметно по щепотке, а то и по две каждого из ингредиентов во время работы и стряхнул. Естественно, когда Иван Владимирович на него не смотрел. Когда хозяин на тебя смотрит, а когда нет, Петя еще в лавке Куделина научился просекать безошибочно. Так что сделал все незаметно. В одном кармане - состав одного рецепта, в другом - второго, в нагрудном - третьего. Остался еще один нагрудный карман, так в него готовые порошки спрятал. Жаль, для зелья пузырька не нашлось. Все колбы и пробирки на лабораторных работах по счету выдавали. Спереть, конечно, можно было, но не был уверен, что понадобится, вот рисковать и не стал. А купить их - только в этой же аптеке и можно. Пожалуй, слишком вызывающе будет. Разве что заранее это сделать. В общем, теперь бы только фунтики не перепутать.
   Для чего полученные порошки и зелье предназначены, аптекарь сказал. Первый порошок - сбор от геморроя, кристаллы - сильный обезболивающий препарат, а зелье должно от повышенного давления помогать. Все - нужные и дорогие препараты. Если не наврал, конечно. Но Петя собирался про все уточнить на занятиях по зельеварению. Или после них, отловив преподавателя. Или кого из кадетов старших курсов. Глядишь, в новых рецептах разберется.
   Зачем они ему конкретно нужны, Петя представлял смутно. Исключительно поэтому ничего больше из готовых порошков брать не стал. Где он сбором от геморроя торговать будет? Или остальным? Но если хочешь стать хорошим целителем, знания лишними не будут.
   В результате с Анной снова пообщаться не удалось. Как у Пети энергия закончилась, аптекарь стал его аккуратно выставлять. Отобедать не позвал. Заплатить за труды не предложил. Только Петя сам напомнил.
   - Любезный Иван Владимирович! А много ли вы заработать собираетесь на тех снадобьях, что мы с вами сегодня приготовили? Как я понимаю, благодаря моей энергии жизни они стали много эффективнее, чем обычные.
   - Что вы, молодой господин! Продавать их дороже я никак не могу. Хотя, не буду скрывать, я их абы кому не отдам. Только в достойные руки. Но за те же деньги. Если бы такой товар у меня постоянно был, тогда можно было бы и о разных ценах подумать. А при столь малых количествах нет смысла что-либо менять.
   - То есть в моей работе вы не заинтересованы и платить за нее не намерены?
   - Не надо так резко, Петр Григорьевич! Маг жизни любой аптеке нужен. Но вы же не можете работать здесь постоянно. Вы учитесь и в обычные дни, как я понимаю, свободной энергии у вас просто не остается. Так что давайте не будем загадывать. Когда вы можете прийти и сделать что-нибудь полезное, уверен, мы с вами в каждом конкретном случае полюбовно договоримся. Кстати, если еще лечилки сможете приносить, это тоже достаточно ходовой товар.
   - Внедрить заклинание в амулет я, наверное, смогу. Артефакт для этого не все время занят. А вот в том, что мне заготовки под амулеты можно будет свободно брать, совершенно не уверен.
   - Вот мы с вами вместе об этом тоже подумаем.
   В общем, визит, вроде, был более продуктивным, чем два предыдущих. Только ни на копейку богаче Петя не стал. И с Анной все такие же непонятки остались. Разве что в зельеварении немного продвинулся, если удастся разобраться в лаборатории Академии с тем, что он делал сегодня.
   На неделе занятия шли своим чередом. Лекции, медитации, лаборатории, теплицы, зверинец, библиотека. Свободного времени мало, а то, что есть, Петя его, все равно, на учебу тратил. На зельеварении спросил преподавателя (Генриха Александровича Фонлярского) про первый порошок, но только вызвал у того неудовольствие. По программе учиться надо, а не разбрасываться непонятно на что. Если есть лишнее время, может его загрузить дополнительно. Петя вслух обрадовался, именно дополнительные знания он и ищет, за что был оставлен в лаборатории мыть колбы и реторты. В общем, не сложились отношения у него с этим преподавателем.
   Но кое-что выяснить все-таки удалось. У старшекурсников. Так-то они смотрели на перваков свысока и держались своей компанией, но смешанность групп немного эти границы затерла. Чистых магов жизни среди кадетов было всего трое, включая Петю, и расписание занятий у них совпадало полностью. Поэтому между аудиториями Петя, Николай и Ольга кочевали вместе и невольно сблизились. Друзьями не стали, но задать вопрос Петя им мог без особого риска нарваться в ответ на хамство. Вот у них он и попытался выяснить, что же он там в аптеке готовил.
   Ольга даже заинтересовалась, что за ингредиенты он из аптеки принес. Содержимое каждого фунтика внимательно осмотрела, понюхала, даже каким-то заклинанием проверила. Жаль учить Петю этому заклинанию отказалась, сказала на занятиях в конце семестра и так покажут.
   Примерно половину принесенного Ольга сходу идентифицировала, остальное забрала, чтобы в лаборатории с тамошними запасами сравнить. В том, что первый порошок - средство от геморроя уверена не была, но сочла возможным. Сама она такого рецепта не знала и у Пети его опыт выспросила. Он не стал таиться, решив, что с девушкой лучше дружить.
   Зато второй порошок (кристаллы) сразу опознал Николай.
   - Это же морфин! Где взял?
   Оказалось, порошок популярен в определенных кругах и используется не только в лечебных целях. Стоит, действительно, дорого. Особенно, если с помощью магии изготовлен.
   Тут желание узнать рецепт проявили и Николай, и Ольга. Хотя, похоже, их интерес имел разные источники. Вроде, на зельеварении такому тоже учат, но не всех и только в самом конце обучения. Вот Травина и хотела заранее подготовиться. К тому же интересно сравнить технологии, применяемые в аптеке и в лаборатории Академии. Ну а Фонтанов считал, что уметь изготавливать морфин - просто полезно по жизни. Друзья оценят.
   Но тут Петя спешить не стал. Сказал, что процесс сложный. Вроде, он запомнил, но надо будет на практике в лаборатории проверить, просто на словах он и напутать может.
   Договорились как-нибудь после занятий вместе остаться, попробовать. Только с наличием ингредиентов сначала разобраться надо. Не факт, что все в свободном доступе, особо ценные Фонлярский в запирающихся металлических шкафах хранил. И таких шкафов, как бы не больше, чем обычных было.
   В один из вечеров Петя задержался в зверинце. Точнее, поздно туда пришел. Была его очередь "кормить" химеру, а на занятиях он изрядно опустошил свое хранилище. Пришлось долго медитировать, чтобы снова его наполнить. Даже запас в ауру набрал. Не совсем полный, но чтобы немного сверх необходимого минимума было. Урезать норму грифону было бы неправильно. Могут наказать, если узнают, но, главное, Петя считал недопустимым обманывать животных. Он и котов с собаками никогда не обижал, грифона, тем более, не будет. Тем более, что у них не то, чтобы дружба наметилась, но узнавать его этот монстр явно стал.
   В результате вышел из зверинца абсолютно "пустой". С легким головокружением и слегка покачиваясь. И наткнулся на выходящих из клуба кадетов и девушек из городка. В другое время бы проскользнул среди них, но в текущем состоянии предпочел переждать. Вот и застыл, прислонившись к дереву у края дорожки.
   Расходившиеся завсегдатаи шумно прощались. Как ни странно, не только юноши и девушки, но и кадеты между собой. Хотя, да. Старшекурсники уже не в казарме живут, а у каждого отдельная комната есть. Это Пете надо до конца семестра в "общей спальне" перекантоваться. Летом третьекурсники уедут, второкурсники на их место переберутся, освободив свои комнаты таким, как Петя.
   У Пети собственной комнаты никогда не было. За исключением, разве, краткого пребывания в Путивле в ожидании отправки в Академию. Впрочем, там это была не его комната, а, скорее, кладовка, куда его временно пустили пожить. А здесь внутри будут только его вещи, и делать он сможет все, что захочет. Хоть медитировать, хоть девушек водить.
   Или нет? Девушки из клуба, похоже, домой в город собираются. Вон, какое прощание идет. С объятьями и поцелуями. Петя даже зависть ощутил. Хотя, не очень. От полного отсутствия магической энергии его даже без ветра покачивало. Какие тут девушки. У него все силы на учебу идут. Даже в аптеку к Анне только по выходным ходит, так что непонятно, ее ли повидать или к ее дяде по делам. Наверное, тратил бы на нее больше времени, сейчас также бы с нею обнимался и целовался. Или не сейчас, так хотя бы завтра. Или в воскресенье...
   Было довольно темно, фонари в Академии дорожки освещали, но не сказать, чтобы ярко. Но постепенно до Пети стало доходить, что один из силуэтов девушек ему знаком. Как есть Анна. И очень задушевно прощается с каким-то третьекурсником. На шее не повисла, но поцеловала в губы, сама к нему прижавшись всем телом. И для прощального шлепка сама попу отклячила. После чего со звонким смехом побежала догонять остальных девушек. И даже воздушный поцелуй послала, повернувшись. Кадет, правда, к тому времени уже сам отвернулся. Петя его почти не знает. То есть знает в лицо, как и всех других кадетов, но ни как зовут, ни какая у него специализация не помнит. На занятиях они с ним ни разу не пересекались.
   В выходной в аптеку Петя не пошел. Полдня в библиотеке сидел, полдня медитировал, пытаясь выученное заклинание построить. "Здоровый сон" называется. Полезное. Под его влиянием человек не только засыпает, но и восстанавливается вдвое быстрее, чем обычно. А если здоров, то успевает отдохнуть за три-четыре часа сна. Пете такое умение самому бы пригодилось.
   Следующий выходной Петя снова провел в Академии. Не то, чтобы он совсем смирился с потерей Анны и аптеки, но решил отложить окончательное решение. Может, Фонлярский и прав. Программа у них и так довольно сложная, а начальные целительские заклинания из книги ему сейчас важнее, чем дополнительные рецепты зелий. Тем более, что специально ничему его Анин дядя учить не будет, только тому, что ему самому нужно.
   Неожиданно в следующее воскресенье его Анна сама нашла. В библиотеке. И как туда только прошла? Посторонних, вроде, туда пускать не должны.
   - Что-то ты совсем приходить перестал, - вместо приветствия Анна сразу взяла быка за рога: - Наобещал, голову заморочил и пропал!
   - Учусь я, дел много, - хмуро ответил Петя: - А кто кому голову морочил, тут еще большой вопрос.
   - Давай не будем считаться, - Дернула плечом девушка: - И столько работать вредно для здоровья. Масленица сегодня, а ты, похоже, один в Академии сидишь. Пошли, чего ждешь? Не видишь, барышня сама на приглашение напрашивается?
   После секундного колебания (первой мыслью было отказаться) Петя улыбнулся и поднялся:
   - А пойдем. Давненько мне с тобой, красавица, гулять не доводилось. Как ни зайду, ты в своей аптеке вся в работе, глаз не поднимаешь. Уже забывать стал, какого они у тебя цвета. Ну-ка посмотри на меня!
   В общем, гулять ни пошли все в тот же сад, и очень неплохо провели время. С горки покатались, на ледовой карусели покрутились, скомарохов посмотрели, блинов с самыми разными заедками напробовались. И даже целовались не единожды. Мелькнула, правда, неприятная мысль, что старшекурснику Анна не меньше позволяла, но Петя ее отогнал. Чай, не невеста. Подвернись какая другая девушка с лаской, Петя бы ее тоже гнать не стал. Только вот никто не подворачивается. Хотя, может, это он и сам виноват. Так заработался, что даже про Масленицу забыл. Если бы не Анна, совсем бы гуляния пропустил. А теперь Великий пост впереди, никаких гуляний не будет. Разве что в клубе. Но туда денег кучу платить надо, которые он еще зарабатывать не научился.
   Вечером проводил девушку до ее дома. Или до аптеки, так как именно туда Анна и заскочила. Не минуту. После чего вручила Пете две заготовки под амулеты:
   - Вот. Ты говорил, что можешь лечилки сделать, если заготовки будут.
   - Где достала?
   - Уметь надо! - Рассмеялась Анна. После чего добавила: - Третьекурсник один согласился делать. Только он много не может. И очень дорого за них берет.
   - Поцелуями?
   Анна, похоже, не заметила иронии и вздохнула очень натурально:
   - Деньгами. Так что тебе дядюшка много заплатить не сможет, иначе цены поднимать придется.
   - Вы же их по десять рублей торгуете?
   - Ага. Пять заготовка, рубль зарядка, так что тебе пока тоже только рубль будет.
   - Два. Заряжать же тоже мне.
   - Конечно, два. Но один ты мне подаришь. Надо же, чтобы и девушке на булавки перепало. Дядя со мной точно делиться не будет.
   В качестве аргумента последовал поцелуй. Довольно жаркий.
   - Надо чтобы меня к записывающему артефакту в лаборатории пустили.
   - А ты постарайся! - Еще поцелуй.
   - Ладно, постараюсь.
   Огорчало одно. До аптеки они уже дошли, и девушка скоро скрылась внутри окончательно. Продолжения не было.
   В казарму Петя возвращался в приподнятом настроении.
   - Анна, конечно, хитрит, - рассуждал он про себя: - Наверняка и с третьекурсника половину денег удержать постарается. Если ему, вообще, действительно пять рублей за заготовку обещано.
   Настроение слегка подвяло:
   - Неприятно, что тому, наверняка, не меньше поцелуев достается. Хорошо бы, ничего больше, а то совсем обидно будет.
   Впрочем, рубль - тоже деньги. Особенно если его не тратить на развлечение девушки. И к тому же, когда в саду гуляли, там тоже девушек немало было, которые на Петю с интересом посматривали, а на Анну с завистью. Так что есть и иные варианты.
   Амулеты за неделю Петя все-таки сделал. Трегубов к нему относился, в целом, благожелательно. Только спросил:
   - Кому делаете?
   - Девушке одной из города, - Совершенно честно ответил Петя.
   - Эх, молодежь, - вздохнул уже довольно пожилой преподаватель, но к артефакту пустил.
   В воскресенье Петя отнес две лечилки в аптеку, где в обмен получил две новых заготовки и долгий поцелуй. Деньги будут только после реализации.
   Такой подход не очень обрадовал, но в настоящий момент Петя в деньгах не слишком нуждался. Стипендию платили, кормили бесплатно, формой он запасся. Так что тратить деньги можно было только на развлечения, а на них почти не оставалось времени. К тому же Великий пост наступил, и развлекаться стало неприлично. Даже наиболее активные гулены из кадетов стали чаще появляться в помещениях для медитаций. Клуб, кстати, тоже временно прекратил работу, но Анна с третьекурсником как-то договорилась, поскольку снабжала Петю новыми заготовками исправно. Видимо, тот тоже в аптеку приходил, только в другое время. На территорию Академии девушек пускать перестали.
   Уже к концу Великого поста, когда Петя в очередной раз превращал в лаборатории артефакторики заготовку в лечилку, его подозвал оказавшийся там в это время Трегубов:
   - Молодой человек, вижу, что заклинание малого исцеления вы освоили на отлично. А какие еще заклинания вы могли бы в амулет записать?
   - Пожалуй, уже почти всю книгу начальных лекарских заклинаний освоил. "Здоровый сон", "прилив сил", "обезболивание", "ускорение роста", "малая регенерация". - Петя чуть поколебался и добавил: - "Недопущение беременности".
   - Молодец. Хороший набор, - одобрил его артефактор: - Жаль у вас хранилище маловато. Приходится за один раз заклинание записывать, отдыхать и только потом его заряжать энергией. Так?
   - Так.
   - Но, все равно, для первого курса очень неплохо. Только что же вы свою девушку лечилками задариваете? У нее что, много болезненных родственников?
   -?
   - Я к тому, что старшекурсники такие амулеты для армии делают. Академия их, конечно, со скидкой принимает, но по три рубля за подобный амулет вам выплачивать будут.
   - А заготовки?
   - Их также кадеты делают и им тоже за это деньги платят. Те же три рубля, так что запас заготовок есть всегда.
   - Спасибо, я подумаю.
   Предложение было неожиданным и заманчивым. Бешеных денег так не заработать. Больше двух амулетов в неделю Пете все равно не потянуть. Пока, по крайней мере. Но это уже шесть рублей. Считай, дополнительные полстипендии в месяц. Втрое больше, чем Анна с дядюшкой платят.
   С другой стороны, денег ему и так хватает, а с Анной отношения точно испортятся. Хотя они и так не вполне понятные. Видятся раз в неделю, и если в аптеке кто-нибудь посторонний есть, даже поцеловать ее не получается. А когда получается, объятия, все равно, какими-то слишком целомудренными остаются. Руки распускать ему Анна не дает.
   Вот и думай.
   Но тут наступила Пасха, и почти весь праздничный день они провели вдвоем. Даже службу в городском храме вместе отстояли. А потом гуляли по саду и городу до полуночи. В казарму Петя пробирался, как вор, через стену. Ворота уже закрыты были. Но никаких лишних нарядов, видимо по случаю праздника, никому не выписали.
   В результате отказываться от изготовления лечилок для Анны Петя пока не стал. Тем более, что учебный год подходил к концу, начались зачеты, а впереди замаячили экзамены. Времени и сил стало не хватать совершенно.
   Впрочем, за результат Петя особо не беспокоился. Да, хранилище у него небольшое, только на седьмой разряд тянет. Но тянет уверенно, с запасом. Заклинаний он выучил много больше, чем было программой предусмотрено. По всем дисциплинам - один из лучших, если запас сил не учитывать. Впрочем, от "чистых" магов жизни он почти не отставал, они тоже только на седьмой разряд тянули, а были старше. Ольга, правда, шестого разряда уже почти достигла, но чуть-чуть не считается. Ей над этим еще не меньше года работать.
   Собственно, как Петя думал, все и получилось. Лабораторные работы все успешно выполнил, зачеты сдал, на экзаменах тоже больших проблем не имел. В результате был переведен на следующий курс с отметкой о похвальном прилежании. А это - немало. Стипендия сразу в два раза вырастает. Она и так у второкурсников семьдесят пять рублей в месяц, а с похвальной грамотой - целых сто. Те, кто с "хвостами" переведен, так и будут по пятьдесят получать, пока долги не сдадут. Как выяснилось, за неуспеваемость из Академии не отчисляют. И не секут. Все-таки они уже маги. Но полностью лишить стипендии могут. Могут и в карцер посадить, и наряды на выходные выписать. В общем, мер воздействия много.
   Занятия на лето прерывались, но кадетов по домам не отпускали. Сначала - практика. Два месяца. А каникулы - только потом. Пара недель должны остаться, если на практике не задержатся.
   Список направлений на практику Петиному курсу огласил перед строем куратор. Майор Левашов. Каждого подзывал к себе по одному (идти строевым шагом), после чего объявлял назначение и вручал папку с какими-то материалами.
   Направления были в различные военные городки, но не в зону боевых действий. Великое княжество Пронское, вообще, ни с кем официально в войне не состояло, только на Юге периодически бузили беспокойные горские племена, да на Дальнем Востоке на границе с чжурчжэнями было неспокойно.
   Практику первокурсники отправлялись проходить либо в части, расположенные в центральных губерниях, либо на Запад, поближе к странам Ливонской конфедерации. Цель, отработать на полигонах уже выученные заклинания, по возможности, научиться новым. В бой никого посылать не собирались, даже лучшие кадеты-боевики после первого курса ничего существенного освоить не успели. А "огненными искрами" или "снежками" даже контрабандистов не напугаешь. Наверное, некоторые знали больше, но это выходило за рамки программы, так что и требовать от кадетов этого было нельзя. Ну а с неполным багажом заклинаний и отсутствием боевого опыта посылать даже лучших молодых магов - только рисковать их погубить.
   В принципе, список возможных мест прохождения практики был известен заранее. Наверное, старшие родственники некоторых кадетов на направления повлияли. Некоторые потом, не таясь, говорили, что едут служить под начало знакомого или родственника.
   Петя, вообще-то, надеялся в Тьмутаракань попасть. Туда, на южное море два направления было. Был бы хороший шанс со старшим братом встретиться, сестру повидать. Но достались они другим. Одним из которых, кстати, был Волохов с его направлениями ветер огонь и молния и самым большим хранилищем на курсе.
   Петю Левашов не вызывал до самого конца. Наконец, ехидно улыбаясь, объявил:
   - Есть еще одно направление. Особое. Для мага жизни. С возможностью не только отработать все свои умения и навыки целителя, но и расширить знакомство с редкими целебными растениями. Замечательное место с прекрасным озером и поселком с говорящим названием Ханка.
   Майор сделал паузу. Продолжил:
   - Как все уже догадались, на этот курорт отправится единственный на курсе чистый маг жизни, к тому же блестяще сдавший все экзамены - кадет Птахин.
   Петя чувствовал подвох, но поделать ничего не мог. Пришлось с ясным лицом и строевым шагом сходить за папкой. Открыл он ее уже в казарме, в строю это было нельзя сделать. Худшие опасения оправдались. Почти граница с чжурчжэнями. Остается надеяться, что целителей в места, где реально убить могут, все-таки не посылают.
   На этом второй семестр обучения в Академии, практически, закончился. Кадеты получили несколько дней на сборы, и надо ехать в места прохождения практики. Пете, конечно, меньше всех времени оставили. Ехать далеко, и на чугунку ему уже завтра. Даже билет есть. В смысле, билеты. Сначала - до Путивля, потом - до Пронска, а оттуда уже до Уссурийска. Не в первый класс, но все-таки во второй. Вагон на купе разгорожен, по четыре койки в каждом.
   После построения и богослужения Петя отправился в город. В аптеку. С Анной попрощаться. Лечилок он в последнее время не делал, все силы на экзамены шли. Максимум, что может ей предложить, это амулет какой-нибудь зарядить. И хорошо бы ее с ним погулять отпустили. Может, перед разлукой удастся зайти немного дальше, чем до этого? Или даже не очень немного...
   Неожиданно за прилавком аптеки стоял сам Сергей Владимирович, Аннин отец. И пребывал явно не в лучшем настроении.
   - Что пришел? - Приветствие было совсем неприветливым.
   - Попрощаться хотел. На лето на практику посылают. Уже завтра отъезд, - Петя решил не обращать внимания на грубость: - Можно будет с Анной повидаться?
   Сергея Владимировича от этих слов совсем перекосило:
   - Нельзя! - Отрезал он. И после горестной паузы добавил: - Сбежала бесстыжая!
   Петя даже растерялся.
   - Как? Куда сбежала? Зачем?
   - Хахаль ее прошлогодний объявился, с собой позвал. Дура и помчалась. Говорил я ей, сначала свадьба, а она... Не уследил!
   Было похоже, что этот крупный бородатый мужчина сейчас расплачется. Петя тихо попятился к двери. Он тут явно лишний. Только что это за "хахаль"? Неужели его тезка Шувалов специально за Анной вернулся? И что, она теперь графиней станет? Не верится. Таким аристократам жен родня подбирает. И дочка аптекаря в качестве невесты явно рассматриваться не будет. Скорее, увезет ее в военный городок, куда его после Академии служить послали, в качестве любовницы. Кстати, а куда его послали? У Воронцова, что ли, спросить? Или теперь эти дела Петю совсем не касаются?
   Надо было все-таки принять предложение Трегубова. Денег бы больше заработал, и обидно бы так не было. Говорил же себе, что с Анной у них все неопределенно, а кругом других девушек полно, но почему-то ему даже не просто обидно, а больно.
   Хорошо, что чугунка уже завтра.
   Глава 8. Поезд идет на Восток
   Из аптеки Петя вышел в несколько пришибленном состоянии, но контроля над собой не потерял. Хотя действовал немного как сомнамбула. Однако по лавкам прошелся и все (будем надеяться) необходимое в дорогу купил. Дальнюю дорогу, между прочим. Потом серьезно опустошил свой шкаф, собирая вещи, а остатки отнес на склад. Больше он на это место не вернется, в конце лета сюда будущие первокурсники заселятся. А второкурсники свои комнаты еще не освободили. Похоже, Петя на практику уезжал самым первым.
   Приехал он в Академию, помнится, с одним сидором и небольшим саквояжем, сейчас у него вещей существенно прибавилось. Одной формы пять комплектов взял, так что для нее уже не саквояж, а целый чемодан понадобился (купил во время похода по лавкам). Сидор тоже сохранился, но теперь в нем лежали только вещи, которые в дороге понадобиться могут. Распаковывать в пути чемодан Петя не собирался.
   Чемодан с вещами, хоть и довольно объемный, был у него не единственным. И далеко не самым ценным по содержанию. Петя потратил все оставшееся до отъезда время на то, чтобы пограбить собственную Академию. Начал с неплохо относящегося к нему артефактора Трегубова. Отловил его в лаборатории и попросил войти в положение. Все-таки его одного в зону боевых действий направили, а с его размером хранилища много он не навоюет. Точнее, не налечит. Одно "малое исцеление" и полсуток надо ждать, пока хранилище наполнится.
   - И чем же я могу вам помочь? - Несколько недоуменно спросил преподаватель: - Готовые амулеты с лечилками я вам выдать не могу. Во-первых, они все подотчетны, а во-вторых, все, что были сделаны кадетами в эту сессию, я уже сдал для отправки в воинские части.
   Возникла было мысль попросить выдать ему на руки те, что для Ханки предназначены, но пришлось ее отбросить. Не факт, что туда много чего шлют в этот раз (если вообще шлют, военных городков много), и даже если удастся их получить, по приезде, все равно, отберут. Не такая Петя важная птица, чтобы ему что-нибудь оставили.
   - Может быть, просто заготовки под амулеты остались? Я бы тогда сам...
   - Где? В дороге? - Забраковал идею Трегубов, но вдруг задумался: - Ладно. Сам не понимаю, почему я такой добрый, но посылать кадета после первого курса в реально опасные места тоже неправильно. Пожалуй, я могу вам дать с собой переносной артефакт записи амулетов. Сложные заклинания он не потянет, но вы их и не знаете. И берегите его, как зеницу ока! Если поломаете, убить не убью, но расплачиваться вам за него придется еще очень долго. Поняли меня?!
   Петя, естественно, рассыпался в благодарностях. Так у него еще один чемодан появился. Относительно небольшой, но тяжелый. В комплекте с ним удалось выпросить десяток заготовок под амулеты. Бесплатно, хотя Петя даже был морально готов отдать за них по три рубля. Но Трегубов только рукой махнул, сказал, что спишет, как испорченные курсантами. На радостях Петя еще полдюжины спер уже без спроса. Тут главное было внимание вопросами отвлечь и быстро руками работать. На самом деле, ничего сложного. Он бы и больше прихватил, но совсем оголять полку побоялся.
   Дальше, сгибаясь под тяжестью чемодана, Петя пошел в лабораторию зельеварения. И тут повезло, Фонлярский тоже был на месте. С ним отношения были напряженные, но, увидев у кадета такой чемодан в руках, сразу преподаватель его гнать не стал.
   Петя снова запел свою песню о том, что его единственного с курса посылают на Дальний Восток, но теперь делал акцент не на опасности, а на том, что там всякие редкие травы растут, которые он не сможет правильно обработать. Что там, в действительности, растет, он не знал. Но Левашов, вручая ему направление, о чем-то таком говорил. Вот он и повторил. И попал в яблочко.
   - Вот оно как, - Тон Фонлярского не предвещал ничего хорошего: - Я три года требую организовать в те места научную экспедицию, а вместо нее туда на практику одного кадета посылают. Или ты и есть научная экспедиция?
   Сказав это, зельевар надолго замолчал и глубоко задумался. Петя уже начал бочком пробираться к выходу, но был остановлен:
   - Значит так, - Фонлярский не произносил, а как будто вырубал слова: - Я тебе дам походный набор оборудования. Завтра зайдешь с утра за списком того, что тебе там надо будет сделать. Считай это заданием на практику. Вернешься, проверю. Ты меня понял?!
   Как-то преподаватели заканчивают свои речи одинаково. Петя, естественно, с готовностью покивал. В результате утром его багаж увеличился на два чемодана. В одном был упакован "походный набор зельевара", а в другом - многочисленные склянки и магически обработанные коробки и пакеты для сохранения ценных ингредиентов. И даже для консервации семян и растений, чтобы их живыми можно было до Академии довезти. После чего Пете пришлось бегом мчаться на вокзал и нанимать там телегу и грузчиков. Самому дотащить все это до поезда было нереально.
   Дороги до Пронска Петя, практически, не запомнил. Была небольшая суета при пересадках, но и в Путивле, и в Пронске грузчиков на вокзалах хватало, а нужные ему поезда уже стояли у перрона. Еще он несколько раз выходил из вагона на промежуточных станциях - справить естественные потребности, то есть посетить сортир и поесть в станционном буфете или прямо на платформе. Как правило, ограничивался чаем и пирогами. В купе предпочитал не есть. Попутчики, что до Путивля, что до Пронска почему-то большую часть времени проводили за столом, за которым не столько ели, сколько употребляли горячительные напитки. До тех пор пока не отрубались.
   Петя предпочитал эту стадию подготовки ко сну пропускать, и за стол с соседями не садился, сразу перебираясь на верхнюю полку. Где почти сразу засыпал, не обращая внимания на попутчиков, которые вели себя отнюдь не тихо. Да, заклинание "здоровый сон" Петя не только освоил, но и научился его на себя накладывать. В результате в дороге прекрасно отдохнул. И только после этого, сравнив ощущения, понял, насколько же он вымотался к концу семестра.
   За почти трое суток сна, которые он урвал по дороге в Пронск, отдохнул и выспался он прекрасно и чувствовал себя полным сил. Было очень обидно, что до отправления его поезда оставалось всего два часа. Как-то очень уж "удачно" было согласовано расписание. Или удачно без кавычек. Путешественнику, вроде него, не надо было беспокоиться о ночлеге и о том, как потратить время. Но Петя такой заботе рад не был. В первый раз в столице, а кроме вокзала ничего не увидел. Не говоря о достопримечательностях, в баню бы тоже не мешало сходить. Пропылился он изрядно, а ему еще неделю ехать. Как-то все это не продумано. В его купе уже и так жуткое амбре было, но пока больше сивухой воняло. А если к этому еще застарелый пот добавится...
   Петя вздохнул и поменял билет на первый класс, благо такие места в уходящем на Дальний Восток поезде еще были. Семьдесят рублей своих кровных отдал, зато будет в купе теперь один. В вагоне "каретного" типа, то есть разделенном на купе с индивидуальными входами. Шесть купе на вагон. Довольно большие, внутри помещался стол, широкая кровать и диван. А еще - персональный умывальник. Не слишком удобно, но хотя бы как-то помыться можно будет. И распаковать артефакт записи амулетов. На всю дорогу занятия хватит. Денег жалко, но, пожалуй, это тот случай, когда лучше не экономить. Кстати, надо будет билет сохранить, вдруг удастся за него в Академии деньги вернуть. Или в Ханке. Должны же в военном городке понимать, как это "приятно" больше недели в поезде провести. А Петя, хоть и кадет, но все-таки маг.
   Сказано - сделано. Почти весь стол занял артефакт для записи амулетов. Теперь за ним лучше не есть, но Петю это не смущало. На станциях в буфетах можно перекусить. Или даже в ресторан сходить, если время стоянки позволяет. Так, наверное, даже лучше будет. Дорога долгая, питаться всухомятку надоест.
   Заняться амулетами очень хотелось, и с работой артефакта Петя разобрался быстро. Создал еще одну лечилку, даже уже заряженную, и полностью опустошил свое хранилище. Все равно, был очень доволен. Еще недавно между записью заклинания в амулет и его зарядкой ему бы пришлось паузу в полдня делать. А сейчас запаса энергии хватило на оба действия. Правда, частично за счет накопленного в ауре, но, все равно, хранилище у него немного подросло. Неужели за счет того, что отоспался? Кажется, "здоровый сон" на него хорошо повлиял.
   Все это было замечательно, но больше ничего серьезного Петя делать не мог. Только медитировать. С пустым хранилищем даже построение заклинаний тренировать бесполезно. Поэтому, когда уже довольно поздно вечером поезд остановился в первом по пути уездном городе - Переславле, отправился посетить вокзальный ресторан. Стоянка - целых два часа, а нормально он уже несколько дней не ел. Может, хорошая еда на развитие хранилища тоже влияет? Как и здоровый сон?
   Ресторан оказался отнюдь не дешевой забегаловкой. Судя по публике, в нем не столько обитатели поездов собрались, сколько местная публика. Причем явно небедная. Странно, но похоже, что это место - одно из популярных в городе. Петя с грустью подумал, что счет окажется раза в два больше, чем он рассчитывал, но разворачиваться не стал. В конце концов, деньги у него пока есть, а на практике ему, помимо стипендии, должны еще жалование платить. Неизвестно какое, правда, от должности зависит, но на несколько походов в рестораны должно хватить.
   В результате меню читал очень вдумчиво, выбирая как бы максимально сытно и вкусно поесть за минимальные деньги.
   Задача оказалась неожиданно непростая. И не только потому, что не были указаны размеры порций. Ресторан явно претендовал на то, что его шеф-повар француз. К сожалению, на иностранных языках Пето только несколько слов знал. Вроде "бонжур", "аревуар" и "белиссимо". Кажется, последнее слово уже из итальянского? Итак:
   - Консоме протаньер (*бульон с кореньями), - с трудом проговаривая слова про себя, прочитал Петя: - Что бы это могло быть? А, нет! Это из супов. Этот раздел, вообще, лучше пропустить. Наесться, все равно, не наешься, а цены кусаются.
   - Аспези сандр (*протертый судак в формочках)...тоже нет, это рыба. И этот раздел не то, что нужно. Наесться рыбой трудно, не ресторанными порциями.
   - Цвибель-клопе (*биточки в сметане и с луком)... Вот что это такое и чем отличается от шнель-клопе (*жареное мясо в сметане и с луком)? Эскалоп Африкен (*шницель из телятины с грибами). Надеюсь, они не негра зарезали?
   - О, что-то почти понятное - жиго баранье. Хотя бы ясно, из чего приготовлено. А то даже когда по-русски написано, например, котлеты охотничьи, догадаться из чего котлеты сделаны довольно трудно. Из дичи что ли (*именно так)? А что такое котлеты марешаль (*куриные в сметанном соусе)?
   В этот момент Петя почувствовал на себе чужой взгляд. С развитием ауры у него это само собой стало получаться. Шерсть его ауры на взгляды, как на прикосновения реагировала. Он даже научился не обращать на это внимания, мало ли кому в голову взбредет его разглядывать? Все-таки ходит он в форме, на груди значок магической Академии, так что взгляды зевак вполне может привлекать. Но тут на него смотрели как-то странно. Не пристально, а, вроде, скользяще, но с такими эмоциями, что "шерсть" как будто ветерком обдувало, то туда, то сюда.
   Петя сделал заказ как раз подошедшему половому. Или тут официанты? Или, вообще, гарсоны? Впрочем, обращаться к ним было необязательно, достаточно взглядом подозвать. Заказал, в результате, жиго, доверившись интуиции. Как выяснилось впоследствии, не прогадал. Ему целую баранью ногу принесли с гарниром из тушеных овощей. Не слишком большую ногу, но мяса на ней всяко больше, чем в паре биточков.
   После чего аккуратно постарался отследить, кто же на него так смотрит. И с трудом сохранил нейтральное выражение лица. За три столика от него сидела Анна с каким-то очень уверенным в себе хлыщом. Так вот как этот граф Шувалов выглядит! Действительно, он. Одет в гражданскую одежду, но на пальце перстень мага заметен. Трудно предположить, чтобы Анна за это время себе уже другого кавалера-мага найти успела.
   И что с этим делать? Наверное, ничего. С Анной у него так ничего толком не началось, и сбежала она с Шуваловым сама. Так что Петя здесь лишний. Можно заметить, что на своего графа девушка смотрит с нежностью, а на Петю косится с опаской. Скандала опасается, что ли? Скорее, не хочет давать повода для ревности. Ну, и совет им, да любовь. Петя сосредоточился на принесенной еде, хотя настроение оказалось испорченным. Обидно. Такие деньги на еду потрачены, а вкуса он совершенно не ощущает.
   Но заставил себя все съесть через силу. После чего сразу же ушел, хотя первоначально собирался еще кофе с пирожными заказать и музыку послушать. В ресторане оркестр играл. Думал расслабиться по-полной. А тут такое...
   Однако этот удар был не последним. В своем купе Петя сидел и тупо пялился в окно. И с изумлением заметил, что Анна с другим Петром тоже идут по перрону. К его вагону. И заходят в соседнее купе. Они что, тоже на Дальний Восток едут? Где конкретно служит Шувалов, Петя не выяснял. Вот будет номер, если тоже в Ханке! Хотя, может, по дороге раньше сойдут? Но, все равно, перспективы встречаться с этой парочкой на каждой остановке совершенно не радовали. И ведь никуда от этого не деться. Выходить-то придется. Так что делать? Продолжать их "не замечать"? Глупо. В одном вагоне едут, на каждой станции встречаться будут. Шувалов его тоже не заметить не сможет. Придется подойти, познакомиться. Замечательная поездка наметилась...
   Ночь Петя провел скверно. Хранилище никак не желало заполняться, так что на "здоровый сон" банально не хватало энергии. Может, и к лучшему. Тратить ее на себя было жалко. С его нынешней скоростью восстановления, Петя мог бы изготавливать три амулета за два дня. То есть до конца поездки все заготовки, все равно, не успел бы использовать. Но хотя бы десяток заряженных амулетов его возможности сильно увеличит. А спать и без магии можно. Если бы мысли всякие в голову не лезли...
   Кое-как забылся под утро, но тут поезд сделал остановку. Пришлось вставать. Умывальник в купе, конечно, хорошо, но Петя еще настолько не опустился, чтобы писать в раковину. Пошел искать на станции сортир.
   По закону подлости, около него и встретил эту парочку. Они как раз оттуда входили, когда он подходил. Менять маршрут было поздно, хорошо хоть на встречных курсах шли. Приветствовал легким поклоном и пошел дальше. Вроде, за спиной раздался вопрос:
   - Кто это?
   И ответ:
   - Кадет, из твоей же Академии, первокурсник из мещан. Волочиться за мной пытался, пока тебя не было.
   Ответной реплики Шувалова Петя уже не услышал, скрылся за дверью.
   Искать буфет не пошел. Прямо на платформе выпил сбитня (теплого, хотя обещали горячий), купил сразу полдюжины пирогов и вернулся в купе. Где постарался уже в спокойной обстановке проанализировать ситуацию. Которая ему совсем не нравилась.
   Сначала - успокоиться самому! Непонятно, на что он надеялся, и чего хотел, но когда девушка выбирает другого, это крайне неприятно. А когда при этом выказывает тебе свое презрение - то просто больно. И неважно, что тут виной, раздавленные чувства или уязвленное самолюбие.
   Но Анна хороша! Сразу Шувалова против него настроила. А если они тоже в Ханку едут? Есть у него такое нехорошее предчувствие. Хотя тут многое от характера тезки зависит. Может, она сама больше подставилась.
   Дать себе команду - успокоиться, просто. А вот ее выполнить... Мысли почему-то все время возвращались к Анне и Шувалову. Почему-то раньше он о ней мог по несколько дней не вспоминать, Вообще-то, вспоминал по нескольку раз в день, но вспоминал безо всякого надрыва. Ну, есть такая симпатичная девушка, с которой он был бы не прочь провести свободное время, но мысли сделать это вместо занятий магией никогда не возникало. Теперь же у него даже медитация толком не получается, и хранилище заполняется медленнее, чем обычно.
   Однако когда энергии стало хватать для превращения очередной заготовки в амулет, Петя это сделал. Аккуратно и точно. Все-таки к магии он относился слишком трепетно, чтобы халтурить при формировании заклинаний. Только, поддавшись настроению, не стал делать очередную лечилку, а записал в амулет заклинание "расслабление мышц". В книге начальных лекарских заклинаний их было всего десять. И все он выучил, хотя перечислил Трегубову не все из них. Не все он успел натренировать так, чтобы быть в себе полностью уверенным. Вдруг преподаватель попросит предъявить, а у него не получится? Тем более что и половина списка была лучшим результатом среди первокурсников.
   Но, в целом, его багаж состоял из следующих заклинаний: малое исцеление, здоровый сон, обезболивание, ускорение роста, малая регенерация, недопущение беременности, расслабление мышц, отвердение мышц, обострение чувств, диагностика.
   Все заклинания были ограниченного действия, то есть влияли не на весь организм, а на площадь не более двух ладоней. И не очень сильно. Например, чтобы срастить перелом, надо было "малое исцеление" накладывать два-три раза, в сложных случаях - больше. Тогда как "среднее исцеление" справилось бы с ним за раз. Но, во-первых, первокурсники таких заклинаний не проходили, а во-вторых, у Пети на него энергии бы не хватило. Его хранилище позволяло только однократно "малое исцеление" применить, но с помощью амулетов этот вопрос решался. Не полностью, так как зарядить он мог только два амулета в день, но, все равно, его возможности существенно расширялись.
   Единственное исключение - диагностика. Оно, в принципе, весь организм пациента исследовало и выделяло цветом подозрительные места. Но чтобы получить точную картину, его надо было накладывать на ограниченную область.
   "Расслабление мышц", которое записал в амулет Петя, было полезным заклинанием, но, как и "диагностику", его следовало применять вместе с другими. С тем же "малым исцелением" или "малой регенерацией". Расслабленные мышцы срастались быстрее, и шрамы оставались меньше.
   Но Петя сейчас думал не о лечении. Если нацелить "расслабление мышц" куда-нибудь в область таза пациента, у того с большой вероятностью случится недержание. А уж описается он или обделается, это уже как повезет. Может и то и другое сделать, тем более, что заклинание минут пять будет действовать.
   В общем, Петя представил себе Шувалова, и заклинание как-то очень легко сформировалось и легло в амулет. На улице такое заклинание лучше не применять, проблем не оберешься, а вот если подловить удачливого соперника, когда тот будет в сортире, он, поди, и не поймет, что с ним случилось. Но скоро не выйдет, а когда выйдет, будет иметь бледный вид.
   Инструмент мести появился, настроение заметно улучшилось, а вместе с ним вернулась способность рассуждать.
   По большому счету, претензий к Шувалову у него быть не должно. Выпустился человек из Академии, прослужил год в какой-то дыре, где сколько-нибудь приличной подружки себе не нашел, и вспомнил о прежнем увлечении, то есть Анне. О Пете он до давешней встречи на платформе, наверное, и вовсе не знал.
   Хорошо ли он по отношению к Анне поступил? Гулял с ней, пока учился, потом уехал, не попрощавшись. За это его точно не Пете осуждать. Сам так поступить собирался. Если бы большой любви не случилось, но теперь-то уж точно не случится.
   А тезка? Год его не было, теперь появился. Не свататься, магу и графу скромный аптекарь не отказал бы, наоборот, счастлив бы был. На что Анна рассчитывает?
   Не его это дело. Свое отношение к нему девушка очень наглядно показала. И, очевидно, в ближайшее время его не изменит. Что, наверное, к лучшему. Быть запасным вариантом непочетно и неприятно. Так что лучше от этой пары держаться подальше. По службе они особо пересекаться не должны, специализации разные, а навязывать свое общество он им точно не будет. Ему свои магические силы развивать надо, и еще как-то задания Фонлярского выполнять. Там такой список растений... Где их только искать?
   Очередная долгая стоянка снова случилась вечером, и в ресторан Петя пошел уже почти полностью спокойным. И старательно игнорировал соседей, ибо Шувалов с Анной сидели совсем рядом.
   Вышли они тоже одновременно. Петя собрался ускориться, чтобы побыстрее вернуться в свое купе, но был неожиданно остановлен.
   - Петр Птахин? - Шувалов говорил, вроде, вполне корректно, но, что называется, "ледяным" голосом: - У меня сложилось впечатление, что ты преследуешь мою девушку.
   - С какой стати? Я еду на практику в Ханку.
   - Ты знал, что я там служу?
   - В первый раз слышу. Я, вообще, в Тьмутаракань надеялся поехать, у меня там брат служит. На Дальний Восток меня Левашов отправил.
   - Тогда больше вопросов не имею! - Громко объявил Шувалов. После чего похлопал Петю по плечу и следующие фразы прошептал ему на ухо доверительным тоном: - Ну-ну. Тьмутаракань. Самое место для таких, как ты. Тараканов. И запомни. Держись от Анны подальше, а не то я тебя сам, как таракана, раздавлю.
   Наверное, лучше было бы промолчать, но прямые оскорбления спускать не хотелось. Так что Петя тоже наклонился к уху графа:
   - Я еду служить туда, куда меня послали на практику. И очень надеюсь, что офицеры в Ханке служат отечеству, а не собственному раздутому самомнению. Анна твоя мне не нужна, но ты тоже помни, что ссориться с целителями - не самая хорошая идея.
   - Ха-ха-ха! - Снова в голос засмеялся Шувалов: - А ты шутник. Надеюсь, ты меня понял.
   До вагона они дошли как бы веселой компанией втроем. Правда, Анна при этом так прижималась к Шувалову, что любому со стороны было заметно, что Петя здесь лишний. Впрочем, тому на это было наплевать. Знакомых больше нет, а что о нем подумают посторонние люди, совершенно неважно. Тем более, что они, скорее, девушку могли осудить за вызывающее поведение, чем скромно держащегося молодого кадета.
   Уже в вагоне Петя, как мог, проанализировал ситуацию. К сожалению, его тезка оказался представителем золотой молодежи. Не совсем, конечно, так как едет служить в отдаленный гарнизон, но по замашкам и воспитанию. Ко всем, кто ниже его по происхождению и магической силе - отношение презрительное. Но Пете дружба с ним не нужна, лишь бы жить и проходить практику не мешал. А с этим могут быть проблемы, подгадила-таки ему Анна. И хуже всего то, что Шувалов вполне может оказаться его начальником. Вряд ли непосредственным, у целителей своя служба должна быть. Но маг четвертого разряда приравнен к общевойсковому полковнику. А много в Ханке полковников? В пограничном дивизионе? Вопрос риторический. Хорошо, если еще один имеется, который комендант всего городка. Дивизион не такая уж большая воинская часть, фактически батальон. Тысячи полторы бойцов, и то только потому, что регион неспокойный. Так что комендант может и майором оказаться, а Шувалов - старшим офицером на весь гарнизон. "Замечательная" перспектива!
   К сожалению, ничего с этим сделать Петя не мог, поэтому продолжил путь в прежнем режиме. Медитировал, доводил до автоматизма формирование заклинаний, превращал заготовки в амулеты. Во время остановок на станциях старался не задерживаться, с Шуваловым при встречах здоровался, но старался рядом с ним не задерживаться. Тот тоже в разговоры больше не вступал. Судя по всему, среди попутчиков нашлись люди более близкие к нему по положению. Дальневосточный губернский прокурор с семьей из отпуска возвращался. Вот с ними Шувалов теперь в ресторанах по большей части и сидел. Петя от них держался в стороне, но с некоторым злорадством наблюдал, что супруга прокурора, дама, лет тридцати пяти с претензией на светскость, очень мило беседует с его тезкой, а вот Анну как будто и не замечает. Кстати, дама довольно крупная, но даже довольно красивая блондинка, с правильными чертами лица и большими серыми глазами.
   Петю эта самая супруга прокурора заметила. Не сразу, но через пару дней общения с Шуваловым, спросила и про него. Тот явно высказал что-то нелестное, но все-таки его представил. Немного пренебрежительно. Просто прислал к его столику официанта с требованием подойти к ним. Официант, правда, был вежлив, да и самому Пете конфликтовать еще и с прокурором не хотелось совершенно. Оказалось, что прокуроршу, Софью Федоровну Сула-Петровскую, заинтересовали возможности начинающего целителя:
   - Хранилище у меня маловато, - честно признался Петя: - Только на уровне седьмого разряда пока. Но все начальные целительские заклинания знаю и в волевом магическом воздействии был лучшим на курсе.
   - Совсем неплохо, - снисходительно улыбнулась Софья Федоровна и даже вроде как глазками в него стрельнула. Пристрелочно: - У вас есть возможность продемонстрировать свои умения. Сереженька, бедный, заскучал в купе тесном сидеть, где ничего для игр совершенно не приспособлено. Вот и набил себе синяк на коленке.
   Белобрысый (в мать) Сереженька был единственным сыном и наследником прокурора (Михаила Сергеевича), лет примерно семи. Была еще и дочка, Татьяна. Рыжеватая блондинка, на самом деле, всего на пару лет моложе Пети, лет четырнадцати, но находившаяся в стадии перехода от подростка к девушке. С присыпанными пудрой последствиями этого самого перехода на лице, чего она явно стеснялась и сидела, по возможности прячась за маму. От Шувалова. Пете присесть не предложили, он, вроде как, только познакомиться подошел.
   Дело было в конце дня, и растраченное утром на создание очередного амулета хранилища уже наполнилось. Тратить запас энергии зря было обидно, но ситуация не предполагала возможность отказа. К тому же, действительно, хотелось показать при Шувалове, что он на что-то годен. Жаль, амулетов при себе не было, можно было бы и диагностику провести. Такое заклинание он уже успел записать. А так пришлось спрашивать:
   - Левая или правая ножка?
   Мальчик с готовностью развернулся вместе со стулом и задрал правую ногу чуть не выше стола.
   - Серж, mon fils (*сыночек)! Такой шалунишка...
   Петя с самым серьезным лицом подошел к мальчику, наклонился к его колену, сделал пасс рукой и сформировал "малое исцеление":
   - Вот и все, молодой господин, болеть больше не должно, а минут через пять и следа не останется.
   Мальчик потрогал колено рукой и потянулся было задрать штанину, но был остановлен взглядом матери.
   - Вроде, не болит...- Сказал он неуверенно.
   - В вагоне посмотришь, - строго сказала прокурорша: - У тебя там еще и ссадина была, так что сразу все будет видно.
   Петя понял, что оценку за "экзамен" ему поставят позже и собрался откланяться, но был остановлен до этого скромно державшейся дочкой. Она явно стеснялась, но выдавила из себя:
   - А гладкость коже вы можете вернуть?
   Она что, прыщи имеет в виду? В принципе, Петя с ними справляться умел. На себе пришлось тренироваться. Все-таки у юноши созревают немного позже девушек, так что подростковые угри не миновали и его. Против них заклинания помогали, но не до конца. Само воспаление проходило, но оставались следы. Не как от оспы, слабее, но что-то близкое. Чтобы сделать кожу действительно гладкой, на ее энергетическую структуру волевым образом воздействовать надо было. У Пети это получалось, наверное, лучше всех (среди кадетов), вот только область такой обработки у него была невелика. Свести прыщик-другой без следа - нет проблем, а вот на большее энергии может и не хватить.
   Сразу признаваться в своей слабости и пускаться в пространные объяснения ему не захотелось. Поэтому ответил:
   - В принципе, могу. Но лучше это делать при свете дня, чтобы быть уверенным в результате. Заодно и мою работу с коленом Сергея Михайловича успеете оценить.
   Получилось немного резко, но в меру. Должны понимать, что сами только что выразили недоверие его профессиональным способностям. Имеет право обидеться, но пока только напоминает, что он, хоть и начинающий, но маг-целитель.
   Кажется, его поняли правильно, так как Софья Федоровна улыбнулась вполне дружелюбно и сказала:
   - Тогда до завтра. Надеюсь увидеть вас во время утренней остановки поезда.
   Петя поспешил откланяться. Первым порывом было, вообще, покинуть ресторан, но, вспомнив, что платить, все равно придется за все заказанное, вернулся к своему столику. Не спеша доел и еще раз поклонился, когда уходил.
   Жаль, совсем энергии не осталось. Иначе бы на себя "обострение чувств" наложил и послушал бы, как его Сула-Петровские с Шуваловым обсуждают. Есть опасение, что ничего хорошего про него тезка не скажет. Хотя особо плохого тоже не может. Только подчеркнуть его слабосильность и выразить сомнения, что он за первый курс он успел многому научиться. Говорить про Анну точно не будет.
   Кстати об Анне. Петя с удовлетворением отметил, что за всеми переживаниями она перестала быть для него предметом мечтаний. Нельзя сказать, что он о ней больше совсем не думал, но теперь она для него как-то резко превратилась для него из девушки, с которой неплохо было бы замутить, в девушку, беспричинно сделавшую ему гадость и могущую сделать еще.
   Утром Петя с сожалением посмотрел на артефакт записи заклинаний в амулеты, но даже подходить к нему не стал. Вместо этого до остановки поезда медитировал, стараясь не только восстановить хранилище, но и в ауру запасти побольше энергии. Для чего он так старается? Ведь семья прокурора до Ханки с ними не доедет, сойдут, наверное, в Дальнем. Так что в военном городке они ему вряд ли чем-нибудь помогут. И не факт, что за работу ему хоть что-нибудь заплатят. Можно, конечно, самому напомнить, но он этого делать не будет. Хотя бы потому, что расценок не знает, а тыкать пальцем в небо, только позориться.
   И тут до Пети дошло, почему ему так хочется произвести на Сула-Петровских хорошее впечатление. Он авторитет нарабатывает. Далеко не последние люди в губернии наверняка приемы проводят, сами в гости ходят. Разные разговоры ведут. И о нем обязательно другим расскажут, не так уж много новых тем для разговоров в провинции. И станет Петя Птахин не безвестным кадетом, приехавшим в дальний гарнизон на практику, а молодым целителем, который, пусть еще только учится, но уже многое умеет.
   А если честно, очень хочется Шувалову нос утереть. Наверняка про него гадости говорил, и будет теперь выглядеть не в лучшем виде.
   В общем, когда поезд остановился, Петя вышел на платформу во всеоружии - с полным хранилищем, насыщенной аурой и карманами, набитыми амулетами. Заодно и свою магически размеченную колоду карт взял. На всякий случай.
   Чуть ли не первым с подножки соскочил и кинулся в сортир, приводить себя в порядок. После чего отправился в станционный буфет. Завтракать в нем дороже, чем просто пирогов купить на перроне, но вид более солидный и позволяет ждать семейство прокурора с независимым видом.
   Дождался. Довольно скоро, что было неудивительно, так как стоянка поезда была всего полчаса. Только вот появились Сула-Петровские не одни, а в сопровождении еще какого-то господина лет пятидесяти. Видимо, еще один дальневосточный туз. Петя его раньше видел, но их пути никак не пересекались.
   Теперь же он отчетливо понял, что в поезде с ним ехало не так уж и мало представителей местного "высшего света". Потому как прокурор с супругой (и их спутник) по дороге к столику успели обменяться приветствиями еще с одной семейной парой и тремя господами без спутниц. А ради еще одного семейства (муж, жена и подросток лет двенадцати), отклонились от прямого маршрута и прошли мимо их столика. Появившийся уже позже них Шувалов (с Анной) их маршрут, фактически, повторил, но сел за другим столиком, чтобы не мешать беседе. Интересно, сам так решил, или Софья Федоровна его взглядом остановила? Глаза у нее очень выразительные, жаль, с Петиного места не видно.
   Раз Шувалов сел отдельно, то Пете подходить тоже не резон. Вот только стоянка у поезда недолгая. Он-то поел, а вот Сула-Петровские до самого звона колокола просидеть могут. Так что ему делать?
   Оказалось, прокурорша все предусмотрела. Неожиданно, к Пете за стол уселся его давешний пациент - Сережа. С пирожным в одной руке и чашкой в другой. Судя по цвету жидкости - кофе с молоком.
   - Бонжур, Петр Григорьевич, - Тут мальчик не выдержал и откусил сразу половину пирожного, так что дальнейшие фразы говорил с набитым ртом:
   - Маман велела передать, что она после завтрака вас в наш вагон приглашает.
   Петя чуть привстал из-за стола, обозначая поклон:
   - С благодарностью принимаю приглашение. А как ваша нога?
   Остатки пирожного исчезли во рту Сережи. Секунду он колебался, отвечать ли так, потом все-таки сделал несколько жевательных движений:
   - Все прошло. Так ты действительно маг? А что еще можешь показать? Летать умеешь? - Глаза у мальчика загорелись.
   - Летать не умею. За этим к Шувалову обращайся, - Раз Сережа перешел на "ты", то "выкать" ему в ответ будет смешно: - Я маг жизни. Болячки лечу, урожаи поднимаю. Сугубо мирная специализация.
   - И ничего никому сделать не можешь?
   - Почему же, могу рог на лбу вырастить. Хочешь?
   - А, давай! Только потом уберешь.
   - Давай в другой раз. Твоя мама меня не просто так в гости позвала, наверняка мне свои целительские умения демонстрировать придется. А я много магичить не могу, сил не хватает. Так что, извини, в другой раз.
   - Совсем слабый?
   - Я только первый курс Академии закончил. По силам - седьмой разряд. Вот Шувалов полностью отучился, у него четвертый разряд.
   Мальчик с важным видом покивал:
   - Ну, учись. Вот нас обычно целитель Иванов лечит, так у него пятый разряд.
   Разговор продолжился минут пять, но Петя за его время услышал массу полезных вещей. Что чин у Сережиного батюшки - коллежский советник, то есть шестой класс и формально они с Шуваловым равны. Но связей у прокурора в губернии явно побольше будет. Что важный господин за их столом вообще не служит, а является купцом первой гильдии и гласным городской думы Дальнего. Зовут его Фролом Игнатьевичем Карташовым. Миллионщик-золотопромышленник. Имена остальных дальневосточников, с которыми здоровались Сула-Петровские, Петя тоже узнал и постарался запомнить. Не факт, что за время практики встретиться придется, но вдруг пригодится.
   Семейство Сула-Петровских, действительно, занимало целый вагон, то есть шесть Петиных купе были превращены в анфиладу из четырех комнат. Или даже пяти, так как последнее было разгорожено на две каморки для слуг - Лизы, горничной Софьи Федоровны и Прохора - лакея Михаила Сергеевича. На вид оба были лет двадцати, причем Прохор окинул Петю почему-то ревнивым взглядом.
   Разместились в комнате (если отсек вагона можно считать комнатой), видимо, выполнявшей роль гостиной. Хозяйка, ее дети, в уголке Лиза. Прокурор в свой вагон не вернулся, они с Карташовым что-то к нему дальше обсуждать отправились.
   - Рада вас видеть Петр Григорьевич, - благожелательно улыбнулась прокурорша: - Должна вас поблагодарить. Колено у Сереженьки вы полностью вылечили.
   - Благодарю вас, вы очень добры, - Петя поклонился и улыбнулся самой обаятельной улыбкой из своего репертуара. Степень радости и благодарности он уже в буфете наблюдал. К кому-то сама подошла, а кому-то издалека слегка кивнула. Но хотя бы не сделала вид, что не заметила. Не считает Софья Федоровна первокурсника из мещан себе ровней. Сама-то, небось, потомственная дворянка, как и супруг ее. Так-то Михаилу Сергеевичу до генерала (бригадира) еще на один классный чин подняться надо, но на прокурорской должности это уже недоступно. В вице-губернаторы переходить надо. А для губернского прокурора коллежский советник - потолок. Тут уже в обер-прокуроры прорываться надо, что нереально. Или реально? Петя связей Сула-Петровских не знает. В губернии - точно не слабые, а вот в столице...
   Впрочем, Пете до генеральского чина и потомственного дворянства не дослужиться. Его магический потолок - шестой разряд, максимум - пятый. До третьего, надо быть объективным, ему никак не допрыгнуть. Но личного дворянина он вместе с дипломом об окончании Академии получит. Тоже неплохо.
   Так что Софья Федоровна с ним еще очень любезна. Сама не подошла, но сына поблагодарить прислала. Ребенка. Так что умаления ее чести никакой не было, и вежливость соблюдена. Молодец.
   А как Пете с ней себя вести? Наглеть точно нельзя. Но и чересчур стелиться - тоже. Не приказчик в лавке, а начинающий маг. Кадет. Так что ничего выдумывать не надо. Студенты во все времена как бы вне чинов проходят. Молодые люди, подающие надежды. Вот это надо и изображать.
   Петя расправил плечи (форменный костюм с утра был приведен в идеальное состояние), улыбнулся еще приветливее и при этом потупил глаза. Само олицетворение обаяния и скромности.
   Прокурорша непроизвольно улыбнулась. Нужный эффект был достигнут.
   - Теперь же я хотела обратиться к вам с более деликатным поручением..., - Софья Федоровна сделала многозначительную паузу.
   - Не извольте беспокоиться, - правильно понял ее Петя: - Наш преподаватель целительства, его высокоблагородие Семен Семенович Новиков объяснил нам, что такое врачебная тайна. Я никогда не буду говорить с посторонними об особенностях здоровья доверившихся мне людей.
   Красиво сказал. Даже сам удивился. Неужели он так в лавке научился клиентов убалтывать? Наверное. Больше негде было.
   Главное, прокурорша удовлетворенно кивнула и продолжила:
   - В Дальнем за нашим здоровьем следит целитель четвертого разряда Иванов. Милейший человек, но он почему-то считает, что шрамы украшают не только мужчин, но и женщин. А для благородной дамы бородавка на носу может быть куда страшнее плеврита. Или вот Танюшенька... Красивый высокий лоб, и вдруг эта красная сыпь. Думаю, вы сами знаете, что это такое. Так что же говорит господин Иванов? "Здоровью не угрожает, через два года само все пройдет". Что же, девушке так и ходить ДВА ГОДА?! Это же ужасно!
   - В чем-то ваш целитель прав. Вернуть коже гладкость можно, но это требует времени и больших энергетических затрат. К тому же появление сыпи, действительно, не болезнь, а издержки взросления организма, так что нет гарантии, что она снова не будет появляться.
   - Вы не ответили, можете ли вы ее убрать.
   - Думаю, что могу. Не уверен, что справлюсь за один сеанс, но за два-три раза - должен.
   - Вот и сделайте это.
   - Хорошо. Только лобик придется вымыть. Мне надо видеть, что там на самом деле творится, - Петя говорил вежливо, но твердо. Чуть подумав, добавил: - Вы уж меня простите...
   Выполнять последнее условие девушке очень не хотелось. Она даже расплакалась. Софья Федоровна, Лиза и даже Сережа стали ее уговаривать и успокаивать. А Петя задумался, не перегнул ли он палку, изображая из себя лекаря. Те всегда на осмотре настаивают. Лучше полном, особенно если дело девушек касается. Но, похоже, женский пол устроен так, что собственных недостатков они стесняются больше, чем наготы. Или он поспешил с обобщениями?
   На самом деле, видеть прыщики на лбу Татьяны ему необязательно. Толстый слой пудры энергетические каналы не скроет, а ведь работать именно с ними. Вот посмотреть на результат трудов своих "под штукатуркой" не получится. Но, так или иначе, давать задний поздно. Тем более, что девушку все-таки уломали.
   Мыла лоб Татьяне Лиза. Потому, что ей самой неприятно или так принято? После чего девушка некоторое время смотрела на себя в зеркало и снова плакала. Затем села на диван, откинула волосы назад и произнесла с непередаваемым выражением:
   - Вот. Смотрите!
   Теперь Петя просто обязан справиться, наживать себе на ровном месте врага, ему совершенно не нужно.
   Начал с того, что потратил (разрядил) одну лечилку. Возможно, зря. Но если прыщики не только красные пупырышки дают, но и воспаление, лучше подстраховаться. Кстати, похоже, Иванов на Таню "малое исцеление" тоже накладывал. Возможно, не раз. Зря его ругали. Лоб у девушки, конечно, далеко не гладкий, но свежих прыщиков не так уж много. Тем лучше.
   Выжидая, пока подействует заклинание, Петя включил режим "убалтывания" и как бы невзначай сыпал барышне комплименты. О том, какие у нее замечательные пропорции лица, прямо как у египетской богини Исиды. Почему Исиды? Как-то в лавке в забытой хозяином газете успел прочитать заметку о фресках в пирамидах. Иллюстрации были жуткими (какие еще в газетах могут быть), но имя богини запомнил. Вот и блеснул эрудицией. Репортер тоже эрудицию демонстрировал и писал о том, что якобы в Древнем Египте эталоном красоты считалась девушка, окружность головы которой была ровно во сколько-то раз больше длины ее пальца. Полный бред, конечно. Девушка или красива, или нет, и чтобы понять это, длину пальцев ей мерить не надо. Но то, что Исида - эталон красоты, протестов не вызывало. Богиня все-таки. Или нет? Попы по этому поводу очень ругаются. Впрочем, не его это ума дело. А комплемент понравился, Софья Федоровна на него даже с каким-то интересом посмотрела.
   Под воздействием "малого исцеления" прыщи немного подсохли, и Петя полностью переключился на магическое зрение, стараясь разглядеть мельчайшие отклонения в энергоканалах, пронизывающих кожу лба. Если бы не его способность видеть тончайшие капилляры, он бы вообще ничего не заметил. А так, да, есть какие-то искривления и, похоже, совершенно ненужные узелки на нитях.
   Подключиться к чужой энергосистеме удалось легко. Все-таки в Академии успел немного потренироваться. А вот дальше... Искривленные нити выпрямлялись, а узелки развязывались сравнительно легко. Это если по энергозатратам мерить. А вот концентрация требовалась запредельная. Все-таки разглядеть что-то в микроскоп и преобразовать увиденное чутким манипулятором - совершенно разные задачи. А сейчас Петя именно и был таким микроскопом, совмещенным с манипулятором. Пришлось полностью от всего отрешиться, полностью сосредоточившись на ювелирной работе.
   Где-то на половину лба его хватило, потом был вынужден запросить перерыв. Поддерживать концентрацию на прежнем уровне он просто уже не мог. О чем честно объявил вслух и устало распрямился. Все это время он стоял неподвижно, нависая над Татьяной. Интересно, сколько?
   Оказалось, больше трех часов. Обитатели вагона сначала с интересом смотрели за процессом, но так как ничего, кроме "застывшей картины" не видели, стали заниматься своими делами. Разве что периодически подходили посмотреть на изменения.
   Татьяне, наверное, пришлось хуже всех. Она так и сидела все это время на диване. Но, хотя бы в удобной позе. Петя, вообще, стоял. Впрочем, его состояние никого особо не интересовало. Девушка потребовала зеркало и долго придирчиво изучала лоб. Зрелище, действительно, было довольно забавное. Наполовину он теперь сиял гладкой кожей, а вот вторая так и осталась без изменения.
   - А остальное?! - В возгласе девушки была совершенно сумасшедшая смесь эмоций, от восхищения до возмущения.
   - Возможно, позже, - С трудом выговорил Петя, который, не дожидаясь разрешения, сам уселся на какой-то стул: - Но лучше завтра. Очень трудно сохранять столько времени концентрацию. Я все-таки еще не полноценный целитель, а только кадет, окончивший первый курс.
   Прокурорша тоже придирчиво изучила лоб дочери. Наконец, вынесла вердикт:
   - Неплохо, но доделать надо. Ваши возможности одновременно порадовали и огорчили. Как же вы раны залечивать будете? Они куда большего размера бывают.
   - Во-первых, до серьезных ран меня пока, наверное, не допустят, - скромно потупился Петя: - А во вторых, то, что я делал, относится к "волевой магии". Это как будто тончайшую сеть чинишь или перепутанную пряжу разбираешь. Энергия у меня, как раз осталась, а вот внимание на том же уровне поддерживать, тяжело стало. Чтобы рану обработать, требуется края соединить и срастить основные энергетические каналы. Сосуды и мышцы уже сами за ними потянутся. Вот для этого много энергии жизни требуется. А шрам убрать - это с мельчайшими капиллярами энергосистемы работать надо. Их, кстати, не каждый маг видит. У меня вот зрение хорошее, но сил пока мало. Но я тренируюсь.
   С последней фразой Петя обезоруживающе улыбнулся. Кажется, образ пай-мальчика, вежливого и старательно студента удался ему на отлично. Прокурорша, по крайней мере, была довольна. Ее дочка - не очень, но была готова ждать до завтра. Даже лба своего меньше стесняться стала, хотя к зеркалу подходила каждые десять минут. Проверить.
   За оставшееся до остановки время Петю даже напоили чаем с бисквитами, и Софья Федоровна довольно подробно его расспросила про прежнюю жизнь и жизнь в Академии. Надо сказать, гораздо более деликатно, чем Анин папаша.
   Петя постарался припомнить некоторые забавные случаи из жизни приказчиков, но больше на Академию напирал. В лицах про "давилку" рассказал. Вроде, с шуточками, но жути постарался напустить. Дети, особенно Сережа, прониклись. А Софья Федоровна даже небольшую лекцию прочла о мудрости Государя и идеальном устройстве в Великом княжестве образования. Пришлось ее горячо поддержать.
   Ну и мелко напакостил Шувалову. Как Петя и предполагал, некоторые байки майора Сорокина тот уже успел пересказать Сула-Петровским под видом собственных подвигов. Так что невзначай упомянутый их автор и главный герой - Паша Иванов заставили прокуроршу удивленно приподнять брови. А Сережа так и вовсе захотел было на эту тему поговорить, но был остановлен матерью. Петя сделал вид, что не заметил.
   До карточных фокусов дело не дошло, хватило разговоров. Небольшая паника возникла, когда уже приближались к следующей станции. Татьяна даже из вагона думала не выходить.
   Кстати, вопрос с туалетом во время перегонов решался с помощью ночных горшков. У Пети тоже такой был, только он им не пользовался, а Сула-Петровские иногда деликатно выходили в соседнюю комнату.
   В общем, чтобы успокоить девушку Петя наложил ей на лоб повязку, которую уже Лиза прикрыла лентой и шляпкой. Немного странный вид получился, но как разовое мероприятие сойдет.
   Как только поезд остановился, Петя сразу распрощался и вышел, а Софья Федоровна осталась ждать мужа, чтобы на обед идти всей семьей.
   До утра следующего дня Петю оставили в покое, только раскланялся с Сула-Петровскими во время встречи на вечерней остановке. В ресторан не пошел, обошелся пирогами. Новых амулетов сделать не смог, но потраченных заряд лечилки восстановил.
   Следующий дневной перегон снова провел в вагоне прокурорской семьи. В присутствии хозяина сумел-таки дочистить лоб Татьяны. Получилось вполне прилично, только оказалось, что помимо прыщей он еще и родинку убрал. Теперь девушка была в раздумьях, не лишилась ли она своего шарма. Вроде согласилась, что мушку всегда нарисовать можно, но, как говорится, осадок остался. Пойми этих женщин!
   Зато Софья Федоровна аккуратно выспросила, может ли он также шрамы и растяжки сводить. О чем речь, Петя сначала не понял, чем очень рассмешил прокурора.
   - Дорогая, ты их где свести хочешь? Я, пожалуй, остерегусь еще раз к Фролу Игнатьевичу в вагон переходить. Мне самому посмотреть интересно.
   Оказалось, что на полных руках Софьи Федоровны есть какие-то небольшие дефекты, действительно похожие на растяжки. Видимо, не только на руках. Воображение услужливо нарисовало где, и Петя даже умудрился покраснеть. Чтобы скрыть неловкость предложил развлечь "почтенную публику" фокусами с монетой и картами. Получил одобрение, но Софья Федоровна, все равно, на него как-то странно посмотрела. А Прохор, подавая чай, попытался на ногу наступить.
   В шутку предложил продемонстрировать на нем, как работают заклинания "отвердение мышц" и "расслабление мышц", объяснив возможные последствия. Все посмеялись, а Прохор, кажется, задумался.
   В общем, время прошло неплохо, и фокусы, наконец, пригодились. Карты беззастенчиво метил магией, все равно, проверить некому. Но с монетой понравилось больше.
   Остальные дни пути прошли по похожему сценарию. Полдня - в вагоне Сула-Петровских, где сначала проходили целительские процедуры, а потом просто совместно убивали время. Убрал не только растяжки на руках у Софьи Федоровны, но и две, не то бородавки, не то родинки, с лица Михаила Сергеевича. Больше не успел. Хотя полученная практика позволила несколько развить способности к концентрации. Но, все равно, "косметические процедуры" шли очень медленно. Может и к лучшему. Потому как неожиданно здороваться с Петей на остановках стало значительно больше народу, практически, все пассажиры первого класса. Ну как, здороваться... по крайней мере, кивать и улыбаться. Причем далеко не всем из них Петя был представлен.
   Было подозрение, что ограничение круга знакомств было неслучайным, а организовано прокуроршей, которая явно обозначила на него свои права. Непонятно какие, но Петя не видел причин что-либо менять. Устраивать для всех бесплатные сеансы целительства было не в его интересах. И так на Сула-Петровских много сил и времени потратил. Зато, если и не стал "другом семьи" (все-таки не такое высокое у него положение), то в "свои" точно попал. И, вообще, среди важных персон Дальнего Востока, можно сказать, приобрел определенную известность.
   Вот только Шувалову, похоже, возросшая Петина популярность совершенно не нравилась. Он сам стал заметно активнее вести себя на остановках, подсаживаясь в буфете то к одним, то к другим. При этом Анну брал с собой не всегда. То есть не в буфет (ресторан), а к попутчикам за столик, оставляя ее сидеть в одиночестве.
   Ну да Петю это не касается. Обстоятельства сложились так, что в дороге он свои планы по изготовлению амулетов реализовал только наполовину. Зато получил большую практику в "волевом" целительстве. И некоторые знакомства приобрел. К сожалению, не в Ханке, а Дальнем. Будет ли от них прок, время покажет. Но он старался.
   Глава 9. К месту службы (или начало прохождения практики)
   Городок Ханка оказался конечной станцией Петиного маршрута. Но не поезда. В Дальнем состав был переформирован. Его вагон и еще несколько других отцепили, перегнали на другую платформу и прицепили к совершенно другому паровозу.
   Понятное дело, он в это время в вагоне не сидел, провел на вокзале. Сначала попрощался с Сула-Петровскими. Естественно, без объятий и поцелуев, но хотя бы улыбки получил от всего семейства, а от Софьи Федоровны еще и пару фраз. Вроде как с намеком на возможность протекции в будущем, но как-то неопределенно. Вполне могла быть просто вежливость.
   Заодно раскланялся и с остальной "чистой публикой", но тут обошлись без разговоров. Вот и думай теперь, правильно ли он себя вел в поезде. Денег ни копейки не заработал, наоборот, обедая в привокзальных ресторанах, потратил больше, чем собирался. С другой стороны, в губернской столице, городе Дальнем, о нем теперь знают. Правда, не как о великом целителе, а как о кадете Академии, который растяжки и бородавки без следа сводить умеет. Не сказать, чтобы великое достижение. Но, похоже, местные целители этим предпочитали не заниматься. Знать бы еще, почему? Хотелось бы верить, что это у него такие способности уникальные, но, возможно, серьезным магам просто лень возиться было. Сидеть часами, сохраняя предельную концентрацию, или наложить "среднее исцеление" и за час излечить пациента от болезни? Это у него сил только на "малое исцеление хватает", вот и приходится усердием брать.
   Впрочем, что гадать? Жизнь покажет. А ему еще задание на практику выполнять надо.
   При отправлении из Дальнего оказалось, что Петин состав состоит всего из пяти вагонов, причем пассажирских среди них всего два. Его и еще один - общий. Интересно, а если бы он так и продолжал ехать по билету второго класса, выданному ему в Академии, куда бы его дели? Пересадили в первый? Или оставили один вагон второго класса?
   Три других вагона были почтовым и какими-то грузовыми. В принципе, логично. Снабжение Ханки тоже надо обеспечивать.
   Впрочем, оказалось, что военный городок Ханка много меньше, чем думал Петя. Пограничный дивизион, чуть ли не полторы тысячи одних бойцов... На деле же оказалось, что дивизион состоит из шести погранотрядов, пять из которых разбросаны вдоль границы совершенно в других местах. А здесь - только один отряд и штаб. И службы всякие (интендантская, оружейная, конно-ремонтная и другие). В том числе магической поддержки из трех магов. С Шуваловым во главе. В подчинении у него еще маг земли пятого разряда и маг воздуха, вообще, шестого. Все трое еще огнем владеют, так что считаются довольно грозной силой. Была и медицинская служба. Петя, как он понял, именно к ней и прикомандирован.
   Городок с виду был самым обычным, разве что забором обнесен, но довольно хлипким. Никак не крепостная стена. И будка с часовым у вокзала стояла. На въезде в город, кажется, тоже. Дома одно-двух этажные самого разного размера. И было их где-то с десяток-полтора. Академия где-то такую же территорию занимает.
   Кстати, никакого озера в пределах видимости Петя не обнаружил. Вот речка какая-то вдоль забора протекала. Не слишком широкая, саженей десять, но на ней даже пристань была оборудована, к которой было причалено довольно много лодок и два кораблика покрупнее. Интересно, что и куда отсюда по воде возят?
   Начальником медицинской службы оказался маг жизни и воды четвертого разряда - Неласов Михаил Павлович. Довольно колоритная личность, но не от природы. Так то был Михаил Павлович внешности самой обыкновенной - Среднего возраста, среднего роста, средней полноты, невыразительными серыми глазами, коротко стрижеными волосами неопределенного цвета. Скользнет по такому взгляд и не заметит. Видимо, почтенному магу это не нравилось, поэтому носил он классическую "профессорскую" бородку (первый маг с бородой, встреченный Петей) и очки в золотой оправе. Очки! Маг жизни! Которому зрение себе исправить ничего не стоит. Впрочем, стекла были без диоптрий, но слегка дымчатые, что ли. Глаза за ними совсем терялись.
   - Может, артефакт какой-нибудь, - подумал Петя: - Иначе носить такие совсем смысла нет. Только он о таком не слышал. Но почему бы нет? В принципе, форма артефакта не так уж важна, главное, чтобы заклинание принять сумел без искажения.
   Уточнять, естественно, не стал. Вместо этого представился:
   - Ваше высокоблагородие! Кадет магической Академии Баяна, Петр Григорьев Птахин, после окончания первого курса для прохождения практики прибыл.
   Неласов промолчал, только очками блеснул. Петя решил уточнить:
   - Специализация - маг жизни. Хранилище немного превышает уровень седьмого разряда. Владею десятью заклинаниями начального уровня, основами зельеварения. По "волевой" магии был отмечен, как лучший на курсе...
   - Лучший на курсе, - Перебил его Неласов, не скрывая иронии в голосе: - седьмой разряд. И зачем тебя, такого красивого, мне прислали? Ни с насморком, ни с царапинами ко мне в медицинскую службу не обращаются, на месте лечат. А на что-либо более серьезное у тебя сил не хватит. Ты хотя бы сколько лечилок в день зарядить можешь?
   - Две. Или пять за два дня. Но я их не только заряжать, я их делать могу, если заготовки будут.
   - Заготовки...,- маг задумался: - Это с Шуваловым договариваться придется, чтобы тот Микулину поручил...
   По тону было заметно, что договариваться с Шуваловым ему ни о чем не хочется. А Микулин, получается, местный маг земли, у того в подчинении. Это хорошо. Не то, что в подчинении, а то, что целитель с Петиным тезкой, похоже, не ладит. Но, все равно, провести практику, тратя все силы на изготовление и зарядку амулетов, как-то не прельщало.
   - У меня еще большое задание от нашего преподавателя зельеварения, - Петя предъявил полученный от Фонлярского список.
   - Ничего себе задание! - Бегло просмотрев первый лист, отреагировал Неласов: - Целый циркуляр. И губа не дура. Ишь, чего хочет! Хуан Лянь, Женьшень, Хэй Хуато, Цзянь, Янлэй, Сиванг Шу... Скромное такое начало списка. И все растения должны быть магическими. Цветок счастья, Золотой корень, Черный орех, Лотос забвения, Зерно света, Дерево смерти, если по-нашему. Все верно, растут они тут. Охочие люди в год бешеный урожай собирают, по десятку корешков или дюжине стебельков. И режут за них друг друга так, что признаться, что нашел, значит, до дома не дойти. Стоят они каждый больше моей годовой зарплаты раз этак в несколько. А твой преподаватель еще пометки делает, какие растения лучше брать, трехлетку или вековое. Не перевелись еще на свете ученые люди! Повеселил ты меня...
   Целитель, действительно, пофыркивал, но назвать это смехом было трудно.
   - Я далеко не все из твоего циркуляра на черном рынке и то по щепотке изредка покупаю, а твой, как его, Фонлярский, саженцы требует. Ну, зернышко света, ты, быть может, купишь, если денег хватит. Злак все-таки. Или он тебе и денег не дал?
   - Не дал. Велено самому все найти.
   Вот тут Неласов принялся хохотать. И делал это долго, сгибаясь и разгибаясь в талии. Чуть очки не потерял.
   - Ой, молодец! Грешно такому препятствовать. Я, пожалуй, знаю, куда тебя послать, чтобы ты практику не провалил и, возможно, даже пользу принес. Во второй погранотряд. Они как раз за озером границу охраняют. Рельеф сложный, и горы, и речки, и болота есть. Так что чуть ли не все растения из твоего циркуляра встретиться могут. И скучать не будешь. Там охочие люди да контрабандисты табунами ходят. И почти все - с той стороны, то есть злостные нарушители границы. При попытке им препятствовать почему-то сопротивление оказывают. Что поделать, чжурчжэни, дикие люди. Стычки чуть не каждый день. Вот и будешь легкораненых на месте лечить, а тяжело - к транспортировке готовить и ко мне отправлять. Отличную практику получишь. Растений своих вокруг опорного пункта, конечно, не найдешь, но есть шанс что у контрабандистов что-нибудь конфискуете. Я Малышенко предупрежу, чтобы тебя трофеями не обделяли.
   Записку Неласов написал прямо на каком-то медицинском бланке за пару минут. Вручил Пете:
   - Вот. Будет твоим новым направлением на практику. Поедешь прямо сейчас. Караваны уже собирают, а следующий только через неделю будет. Ты заселиться не успел?
   - Нет, вещи на вокзале оставил. Сразу к вам доложиться спешил.
   - Вот и хорошо. Недалеко таскать будет.
   В результате Петя, так и не распаковав вещи, отправился обратно на вокзал. Если, конечно, небольшой домик с будкой часового около него можно было назвать вокзалом. Почтовые станции, которые Петя видел по пути из Песта в Путивль и то больше были. Зато здесь была охрана.
   На привокзальной площади тем временем формировались караваны в пограничные посты, в которые солдаты под руководством офицера и полудюжины унтеров грузили товары (тюки, ящики, мешки) прямо из вагонов поезда. Того самого, на котором Петя приехал. Ну как караваны? В каждом было по крытому возку и паре-тройке телег. А вот площадь неожиданно была именно площадью, а не просто пустырем. Непонятно, что на ней было за покрытие, может быть та же глина, что и составляла основу местной почвы, но обожженная до твердости кирпича. Судя по всему, маги поработали.
   Погрузка шла споро, видно было, что подобное происходит здесь далеко не в первый раз, и процедура отработана. Что, впрочем, не мешало пятерым унтерам регулярно спорить о чем-то с шестым, который держал в руках толстую папку в твердой обложке и делал карандашом какие-то пометки, а иногда и записывал что-то. Офицер - белобрысый подпоручик лет двадцати с небольшим - большую часть времени стоял рядом и вмешивался только тогда, когда спор переходил на повышенные ноты. Когда просто стоять ему надоедало, он отходил к караванам или вагонам, наблюдая за погрузкой-разгрузкой. Кстати, у вагонов стоял еще один унтер, которого Петя сначала не заметил. Только в руках у него была не папка, а что-то вроде амбарной книги.
   Петя подошел и представился офицеру. Строевого шага не изображал и козырять не стал, но встал перед подпоручиком более или менее ровно. В Академии, кстати, руку к конфедератке тоже не подносили, но по стойке смирно перед преподавателями периодически застывать приходилось. Тот же Левышов по другому не терпел.
   Здесь же у подпоручика головного убора на голове не было, и ворот гимнастерки был расстегнут. Погода стояла довольно жаркая. Правда, подворотничок был чистым, это Петя заметил. Похоже, в действующей армии не так строго следят за внешностью военнослужащих, как в Академии. Хотя там, вроде, как раз не воинская часть, а учебное заведение.
   - Разрешите обратиться. Кадет Академии Баяна, маг жизни, Птахин Петр Григорьев прибыл на практику. Отправлен его высокоблагородием Неласовым проходить ее во второй погранотряд. Велено примкнуть к каравану. Что мне для этого надо делать?
   - Вольно, кадет, - усмехнулся подпоручик: - У нас здесь, слава Богу, шагистика не в чести. Парадов нет, делом заняты. Пограничнику гусиный шаг ни к чему, ему кошачий нужен.
   Шутка была немудрящая, и не похоже было, чтобы именно подпоручик ее придумал, скорее, она уже давно по дивизиону ходит. Но то, что удалось ее применить к месту и с новым человеком явно подняло молодому офицеру настроение. Он широко улыбнулся и представился в ответ:
   - Подпоручик Никольский. А за что тебя, если не секрет, на самую дальнюю заставу упекли? Там, конечно, целитель не помешает, но уж больно места дикие. Здесь условия все-таки много лучше и даже развлечений хватает. Клуб, гимнасий. А какая бильярдная! На шесть столов. Ты как, играешь? Ничего, быстро освоишь. Комендант у нас затейник, соревнования разные организует. Борьба, скачки, стрельба. И звание обеды регулярно проводит. С танцами. Хвостовы музыкальные вечера устраивают. И даже веселый дом есть, где мадам Nina девочек содержит. Некоторые так даже очень ничего.
   Петя широко улыбнулся в ответ, стараясь соответствовать манере разговора подпоручика:
   - Задание на практику мне дали, разные растения искать. Неласов сказал, что там больше шансов будет.
   - Так ты сам, что ли, напросился? Ну, твоя воля, - Никольский как-то резко потерял к Пете интерес: - Вон твой караван грузится. С тремя телегами.
   - Солдатиков дай, вещи донести.
   - Сам возьмешь. Они там все со второй заставы в этом караване. Вот и командуй ими, раз назначение туда получил. Привыкай, фендрик.
   Почему подпоручик его фендриком назвал, Петя не понял. Есть такой младший офицерский чин. Самый младший. Только он кадет Академии, а не офицер. Или здесь так для удобства считать принято? Уточнять не стал. Пошел к каравану.
   Руководивший погрузкой унтер не сразу понял, что Пете надо, но когда понял, обрадовался. И радостным голосом завопил:
   - Нет, как это понимать прикажете?! Мага-целителя на границу служить отправляют, а где довольствие?! На заставе ничего лишнего нет. И на чем ему ехать?! На своих двоих?! А ну-ка, пошли разбираться! Степанов, Карпов, за мной!
   Унтер подхватил Петю под руку и куда-то потащил. Даже не представился. Правда, держал он его буквально несколько секунд, чтобы развернуть и задать направление движения. С изрядной скоростью. Двое солдат последовали за ними.
   В следующие полчаса они побывали на трех складах, конюшне, каретном двору и даже оружейной. Причем записку Неласова пришлось предъявлять только один раз. Хватало напора унтера и его железной уверенности в собственном праве. Пете оставалось только ему поддакивать и иногда напускать на себя задумчивый вид.
   Вот то, что вопросы решались быстро, Петю удивило. Видимо кладовщики достаточно хорошо представляли, какой путь предстоит каравану, и старались его не задерживать.
   Вообще, атмосфера и отношения между, по крайней мере, нижними чинами, Пете понравилась. Про офицеров говорить было рано, слишком мало их видел, но унтеры друг друга точно с полуслова понимали. Переругивались, конечно, но как-то по-доброму. И дело быстро делали.
   В результате Петя (или погранотряд?) стал богаче на довольно примитивного вида повозку-фургон с парусиновым тентом, натянутым так, что конструкция издалека напоминала бочку на колесах. К повозке прилагались две лошади, одну из которых после переезда на заставу предполагалось использовать еще в качестве верховой. Петин унтер попытался было под эти цели третью лошадь получить, но обломился. Кстати, все лошади были некрупными и довольно лохматыми. Видимо, какая-то местная порода. И внешне ездовые и упряжные никак не различались. Разве что характером? Других идей у Пети не было. И то, что ехать прямо сейчас верхом ему не придется, очень обрадовало. Нельзя сказать, что ему ни разу в жизни сидеть на лошади не довелось, но возможностей для этого у мальчика из лавки было крайне мало. Разве что изредка доверяли пустую повозку в сарай отогнать. И ездить довелось только охлюпкой, седлать лошадь ему никто бы не позволил.
   В фургон, помимо Петиных чемоданов, загрузили еще какие-то мешки, тюки, коробки. Набили так, что у молодого мага возникли сомнения в способности лошадей сдвинуть его с места. Однако сдвинули. И даже довольно бодро повезли. Не рысью, конечно, а степенным шагом, но, пожалуй, даже чуть быстрее обычного пешехода. Если тот никуда не спешит.
   Кучером уселся один из солдат. Петя уселся рядом с ним и с интересом стал изучать содержимое полученного в оружейной ящика с пистолем. Такие, как оказалось, всем офицерам положены, если на свои деньги чего подороже не приобретают.
   Оружие впечатляло. Прежде всего, своим весом. Фунтов пять, не меньше. Вроде, не так уж много. В сказаниях герои чуть ли не сорокафунтовыми мечами бились. Хотя, сомнительно. Казачья шашка всего около двух фунтов будет. И то, ею рубят, а пистоль надо на вытянутой руке неподвижно удерживать. Или офицеры в бою от бедра стреляют? Пете никогда стрелять не доводилось.
   Пистоль был капсюльный, с тремя стволами и большим курком, расположенным не по центру, а немного повернутым вправо, чтобы прицел и мушку не загораживать. Калибр каждого ствола - свободно палец влезает. Пуля, небось, не меньше лота (*трех золотников, 12,8 г.) весит. Такой быка, наверное, завалить можно. Но магический щит, все равно, не прошибет, даже Петин аурный ее остановит. Или с ног она его все-таки свалит? Удар-то никуда не денется. В общем, не пистоль, а монстр.
   Но при этом - хитрое устройство в плане инженерной мысли и механики, ибо при взведении курка не только спусковой крючок вперед выдвигается, но и стволы поворачиваются. Так что каждый раз сверху оказывается новый. Три выстрела подряд сделать можно.

0x01 graphic

(*Что-то подобное картинке, только куда менее роскошное)

   Еще в ящике был рог с порохом, мерный стаканчик, напоминающий игрушечную пивную кружку, мешочек с капсюлями, мешочек с пулями, мешочек пыжей, масленка, небольшой молоток и пулелейка с запасом свинца. В общем, если этот набор и был легче Петиных чемоданов, то ненамного.
   - Надо бы узнать, как тут порох и гремучую ртуть для капсюлей делают, - Подумал Петя: - Набор алхимика у меня есть, почему бы самому не попробовать. Правда, моя магия жизни здесь не поможет, никаких магических свойств оружию я добавить не смогу...
   - Шо, ваше благородие, на гармату (*пушку) свою дивитесь? - Певуче задал вопрос сидевший рядом солдат с вожжами: - А шож вы шашку не взяли?
   - Почему же, взял, раз дают. Вон, из сидора торчит. Только я ни с каким оружием раньше дела не имел. С шашкой хотя бы понятно, что ей рубить надо, а вот что с пистолем делать, ума не приложу. Сложное устройство, - честно признался Петя.
   - Вирно миркуете. Навик мати треба.
   Получилось, как Петя и надеялся. Дорога дальняя, делать нечего, и солдат, прихватив вожжи локтем, охотно стал учить молодого целителя, как ему с пистолем управляться.
   Сначала, как чистить показал. Но тут, к счастью, ничего сложного. Из под ствола выдернуть небольшой шомпол, в конце которого было пробито ушко, как у иголки. Только все было куда большего размера. В ушко, оказывается, кончик тряпочки надо засовывать, чтобы ее в стволе не потерять.
   Ну, дальше все понятно. Мыть бутылки Пете доводилось. Только тут вода не нужна, да и масло не всегда используют. Ну и каждый ствол по-отдельности чистят. Еще иногда штифты спускового крючка и курка смазывают.
   В зарядке пистоля тоже ничего хитрого не оказалось. Только небыстрое это дело. Сначала в ствол надо капсюль в специальное отверстие вставить. Оно немного сбоку проточено. Затем мерку пороха в дуло засыпать и прижать его пыжом (с помощью шомпола). Потом пулю вставить и пропихнуть ее шомполом внутрь до специальной риски, если не идет, молоточком постучать, но без фанатизма. И так для всех трех стволов повторить. Зато потом все три выстрела можно сделать с интервалами, буквально, в секунду. Отогнул на себя курок, стволы повернулись, и все, можно стрелять.
   Петя воспользовался случаем посмотреть и штуцер, которыми были вооружены пограничники. С виду - обычное ружье. С одним стволом, который называют "нарезным", капсюльное, как и Петин пистоль. Процесс зарядки максимально упрощен. У солдата оказалась специальная сумка, в которой уже готовые патроны лежали. Ну как, готовые? Бумажные пакетики, в которых уже была отмеряна нужная доза пороха. Пакетик надо было порвать ("скусить патрон"), высыпать порох в ствол, а бумажку использовать в качестве пыжа, протолкнув ее внутрь пулей и шомполом. Пули же по форме слегка наперсток напоминали. Не такой глубокий, но в задней части имели углубление и тонкие стенки. Как пояснил солдат, при выстреле пороховые газы раздували наперсток, и он плотно прижимался к стенкам ствола, получая от нарезов вращение. Кстати, всего один оборот за все время прохождения через ствол. И кто до такого додумался? Небось, методом "тыка" подбирали.
   Штуцер Пете не понравился. Заряжается, все равно, небыстро, выстрел только один. Пуля летит, конечно, дальше и точнее, чем из пистоля, но чтобы попадать, куда целишься, много тренироваться надо. Это из засады неприятеля или зверя на охоте бить хорошо, но кадет-целитель очень надеялся без подобных испытаний обойтись. Ему оружие по статусу положено, он бы что-нибудь полегче предпочел таскать, а штуцер так и вовсе десять фунтов весит. Вдвое тяжелее пистоля.
   За знакомством с оружием путь прошел незаметно. К вечеру караван добрался до какой-то маленькой деревеньки или, возможно, рыбацкого поселка на берегу большого озера, где и встал на ночь.
   Лошадьми Петя собирался сам заняться, но не успел. И хорошо, что спешить не стал. Все-таки он тут к офицерам приравнен. К самым младшим чинам, не зря его подпоручик фендриком назвал, но, при наличии солдат, физическим трудом ему заниматься не положено. Непривычно как-то. В Академии кадетов на все работы гоняли, и все пограничники в их караване вдвое его старше, но раз так положено...
   Вполне обычная деревенька (или хутор), только стены у землянок укреплены бамбуком. Петя это растение в теплицах Академии видел, но тут оно, оказывается, свободно растет. Правда, только какой-то особый вид, который холода переносит. Впрочем, говорят, особых морозов тут не бывает. Повезло местным. Бамбук легкий, прочный, почти не гниет. Топить им только неудобно, но тут, как Петя успел выяснить, для этого чаще солому (!) используют. В основном, сорго. Впрочем, печи тут больше для приготовления еды используют, чем для обогрева. Но, все равно, странно.
   Кстати, обитали на хуторе вполне себе русские люди. Наверное, переселенцы. Подробнее Петя не узнал, особого времени на общение не было, да и не подходил к нему никто с разговорами, только за ужином к унтеру подсел и немного того вопросами помучил. Заодно выяснил, что того Семеном Прохоровым зовут.
   Озеро, на берегу которого они остановились, ожидаемо и оказалось Ханкой. Где-то неподалеку в него впадала та река, что Петя в городке видел. Ну а местность вокруг была внешне почти привычной, если не вглядываться, но совершенно иной по сути. Местные холмы назывались сопками, и были каменными, а не из глины, как на Западе. Старые города Великого княжества тоже на холмах стояли, но злые языки шутили, что Пронск не на семи холмах, а меж семи оврагов стоит. А тут такие холмы, что их лопатой не возьмешь, киркой долбить надо. И долго долбить...
   Весь следующий день двигались вдоль берега озера. Довольно обжитого, кстати, так как то тут, то там на глаза попадался очередной парус. Как правило, четырехугольной формы. Нос и корма у местных лодок забавно загибались вверх. Больше глазеть было не на что, вот Петя и смотрел. Впрочем, медитировал и тренировал заклинания он больше, чем сидел праздно.
   Переночевали снова в поселке на берегу озера, только уже каком-то странном. Он больше один большой дом напоминал. Как оказалось, к общей наружной стене были пристроены комнаты-клетушки, образуя что-то вроде ряда сот. Внутри - общий дворик. Казавшийся громадным дом оказался просто длинным, свернутым в почти ровное кольцо. Если Петя правильно расслышал, называется такое строение "тулоу".
   Жители внутри дома тоже оказались отнюдь не русаками. Лица - плосковаты, зато круглые и с миндалевидными глазами. И одеты странно. Вроде, те же юбки, порты и рубахи, как и у привычных крестьян, но рукава какие-то дутые, как у испанского посла на картинке, что как-то Стомин на Филмаге показывал. Но здесь явно не испанские гранды.
   - Чжурчжэни? - Спросил Петя у унтера.
   - Нет, ульта. Мирные. Православие приняли.
   Караван, действительно, встретили вполне дружелюбно, и, похоже, унтер вел с местными какую-то торговлю. Как раз из Петиной повозки извлекли мешок, видимо, крупы и какой-то ящик. В обмен Прохоров тоже какие-то мешочки получил, но к Пете не понес, себе забрал. Было любопытно, что, но спрашивать не стал. Время есть, успеет узнать.
   Ночевали, кстати, прямо в повозках, которые поставили посреди двора, никто в клетушки не отправился и палатки тоже не ставили (если они были). Лежать на мешках, завернувшись в шинель, было не слишком удобно, но навыков спать на чем угодно, приобретенных в лавке, Петя еще не потерял. Солдат, с которым он вместе ехал, видимо, тоже был привычен к таким ночевкам. На кадета сперва посматривал с интересом, видимо ожидая протестов. Не дождался и тоже уснул.
   На следующий день был еще один переход, теперь уже вдоль еще одной речки, которая впадала в озеро, но уже с противоположной стороны от военного городка.
   Петя уже хотел задаться вопросом, а почему они по воде не пошли, быстрее было бы, но тут речка отвернула в одну сторону, а дорога - в другую. После чего оставшиеся полдня они вихляли между сопок, пока к вечеру не прибыли на место.
   О том, что это место дислокации погранотряда, с первого взгляда догадаться было сложно. Справа сопки немного расступались, давая место для более или менее ровной долины. У входа в которую стояло два относительно круглых дома, вроде того, где они ночевали накануне, только раза в два большего размера. Немного отступя от них стояло еще одно большое здание, только уже прямоугольное и много выше. Трехэтажное. Первый этаж - глухая стена, второй - маленькие окна-бойницы. На третьем окна-бойницы почаще, и среди них вполне нормальные пушечные амбразуры попадаются. Не здание, а форт.
   Оказалось, что со стороны зданий-деревень в стене еще большие окованные железом ворота имеются. Над ними уже не просто амбразура, но и пушечное жерло выглядывает. С намеком.
   Как потом выяснил Петя, первоначально здание не было военным объектом. Это был дом местного дизу (помещика), который после перехода окрестных земель под юрисдикцию Великого княжества отсюда уехал и больше не показывался. Просто вот такие дома местные феодалы себе строили. Кое-что пришлось переделать, кое-что укрепить, но внешний вид у тулоу сохранился.
   Несмотря на грозный вид, ворота были распахнуты настежь, так что караван въехал внутрь без проблем. Искать, кому идти представиться, Пете не пришлось. Комендант форта, он же командир погранотряда - капитан Малышенко - встречал их лично. Остальные офицеры в количестве трех человек тоже стояли рядом.
   - Все привез? - Спросил капитан унтера, не дожидаясь положенного по уставу доклада.
   - Все и даже больше. Неласов к нам в отряд кадета-целителя прикомандировал.
   Петя все это видел и слышал. И уже сам подошел.
   - Ваше благородие! Кадет магической Академии Баяна Птахин Петр Григорьев для прохождения летней практики после окончания первого курса прибыл. Вот, его высокоблагородие Михаил Петрович Неласов просили направление передать.
   После чего вручил Малышенко записку.
   В целом, капитан на Петю произвел приятное впечатление. Записку прочитал, вопросами мучить не стал, а выделил солдат - помочь заселиться в пустую комнату.
   Состоявшаяся позднее беседа тоже прошла вполне конструктивно. Петя обещал по мере сил оказывать целительские услуги, если в них возникнет нужда, а в остальном получил полную свободу действий. При условии, что не будет никому мешать нести службу. С выполнением задания Фонлярского на практику обещал помочь, но предупредил, что многого ожидать не стоит.
   Выделенный Пете "нумер" оказался на втором этаже и состоял из трех смежных комнат. Прихожая, она же кухня, выходящая дверью на общую для всего этажа галерею. Маленькая техническая комната - санузел. И, наконец, большая просторная жилая комната. Спальня, кабинет и гостиная в одном флаконе. Это так один из офицеров - поручик Светлов - пошутил. Самому кадету его "апартаменты" почти роскошными показались. Особенно с учетом того, что воду и топливо ему будут солдаты доставлять. Причем еду самому готовить можно, только если хочется. Так в отряде штатные повара есть. Для стирки и уборки принято женщин из деревни нанимать, и стоит это недорого. Три рубля в месяц.
   По поводу того, что три рубля - это недорого, у Пети были сомнения. Сколько раз за месяц ему эта самая стирка понадобится? Но вслух этого не высказал. Раз офицерам положено так себя вести, придется терпеть.
   Следующие дней десять Петя просто жил, приглядываясь к местным порядкам. На разводы ходил, но мог бы, наверное, это не делать. Все равно, ни с какими дозорами его не отправляли. Возможно, капитан еще проводил какие-нибудь планерки или обсуждения, но его туда не приглашали. Целительские услуги за это время потребовались только один раз. Солдату заболевший зуб "малым исцелением" вылечил. Зато, наконец, все привезенные заготовки в амулеты превратил. Заряженные.
   В общем, настало время и об исследовании растений в окрестностях форта подумать. С чем Петя и пошел к капитану. Тот, явно нехотя, разрешил ему на следующий день вместе с дозором выйти, проверять южную часть их участка границы.
   Вышли с первыми лучами солнца. Хорошо, лето. А как зимой?
   - Точно так же, - недовольным голосом отозвался унтер Прохоров.
   Петя обрадовался, что дозор возглавил относительно знакомый человек. Как-то так вышло, что ни с кем в погранотряде он за прожитые дни сколько-нибудь близко не сошелся. Лица запомнил, сам примелькался, но дальше шапочного знакомства ни с кем дело не дошло. Никто с ним контакт наладить не пытался, а сам он был занят своими амулетами и магическими тренировками. Почему-то решил, что в дороге он их подзапустил, вот и наверстывал с утроенной энергией. Без особого, впрочем, результата. То есть хранилище понемногу росло, но настолько "понемногу", что до следующего разряда ему еще пахать и пахать было.
   А вот Прохоров оказался совсем не рад оказаться в наряде. И вправду, Петя вспомнил, что обычно в них ходили тройки солдат без иного начальства. Только один раз на его памяти с ними унтер пошел, но тогда было какое-то специальное задание от капитана. Впрочем, он и жил то в погранотряде всего-ничего.
   Но сегодня унтера вместе с тройкой солдат именно из-за Пети послали. Что Прохоров скрывать не стал. Впрочем, особо и не ворчал по этому поводу. Сказал, что проверить участок границы его опытным глазом, все равно, не помешает. А, может, и Петя чего интересного углядит.
   Петя и глядел в оба. Только не следы диверсантов-контрабандистов выискивал, а на магическое зрение перешел. Обычные растения его пока не слишком интересовали. Очень хотелось с первого раза что-нибудь редкое и ценное найти. Естественно, магическое.
   Идти так было не слишком удобно и, главное, непривычно. Растений да разной живности вокруг хватало. Собственно, ничего другого и не было. Но видел Петя не листья и ветки, а проходящие в них энергоканалы. И проходящим по ним то, что он называл "токами жизни". При этом понять, что у тебя под ногами - мягкая трава или что-то твердое было затруднительно. А какой-нибудь мертвый пенек так и вовсе можно было не заметить.
   Но, к счастью, через чащобу они не ломились, а шли по довольно ровной тропе. Которая здесь, по всей видимости, и обозначала границу. По крайней мере что-то такое объяснил Пете Прохоров, махнувший рукой вдоль одной из сторон тропинки и сказавший, что там уже земля чжурчжэней.
   Не увидев ничего интересного в магическом зрении за первый час пути, зато несколько раз споткнувшись, Петя все-таки перешел на обычное зрение, а магическое стал включать только время от времени. Осмотрит окрестности, ничего яркого не заметит, и возвращается к обычному.
   Тропинка, по которой они шли, оказалась здесь далеко не единственной. Не сказать, чтобы часто, но ее пересекали другие. Петя спросил об этом унтера.
   - Так местным ульта не запретишь к соседям ходить. У многих родственники с той стороны есть. Да, собственно, у всех. Тут все деревни в округе родственники. Это сейчас тихо, а если свадьба или праздники, тут такие толпы туда-сюда ходят.
   - А как же контрабандисты? - Удивился Петя.
   - Таможенный пункт в Ханке. Купцов там проверяют. А мы что? Запрещать соседям гостинцы друг другу носить будем, что ли? Иногда проверяем, конечно, чтобы совсем запрещенного не тащили, но редко. Да и знаем мы, кто из местных чем промышляет.
   - То есть, можно сказать, контрабанда это только то, что на продажу?
   - Не совсем. Есть товары запрещенные, а есть подакцизные. Например, чай. С той стороны границы он много дешевле. Ясное дело, что местные его сюда тащат. И не только себе. Но не караванами же. По соседним деревням все и расходится. Ну а сами мы где чай берем? Неужто в Ханку за ним ехать, если он под боком и дешевле?
   Петя внутренне хмыкнул. "Дешевле"? Как говорится, "солдату - даром". Очень сомнительно, чтобы пограничники этим мелким контрабандистам что-нибудь платили. Но он их за это осуждать не будет. Но учесть надо. Может, когда будет уезжать, самому стоит ящик-другой чая прихватить. С его чемоданами и, как он надеется, трофеями для зельеварения и аптекарского огорода все это незаметно будет.
   - А что от нас за границу идет?
   - В основном, золото. Тут его немало добывают, относительно недалеко золотопромышленное товарищество. Контора как раз в Ханке сидит. Рабочие, в основном местные, так до половины добычи с россыпей прячут. А потом тащат. Кстати, чай на золото втрое дешевле продают.
   К чему унтер последнюю фразу сказал? На что-то намекает. Но если здесь не только чаем, но и золотом разжиться можно, так это еще интереснее!
   Шли еще часа два, пока унтер неожиданно не скомандовал привал.
   - Вот до этого ручья - наша зона ответственности, - пояснил он: - А дальше уже Третий отряд смотрит. Подождем здесь их дозор и обратно пойдем. А пока перекусить можно.
   За кустами обнаружилось, можно сказать, оборудованное для стоянки место. Кострище с воткнутыми по бокам рогульками и тремя бревнышками, уложенными вокруг него вместо скамеек. Рядом еще и куча хвороста была, оставленного, наверное, предыдущим дозором.
   - Хвостов, на тебе чай. Свистун и Тропов - за хворостом! - Распорядился унтер.
   Пете он ничего не поручил, но тот сам решил пройтись по округе. Раз, все равно, стоянка. Хлебы с вяленым мясом он с собой предусмотрительно взял, даже с запасом, так что поделиться может. Готовить не надо, так что лучше поискать что-нибудь интересное.
   - Далеко не отходите, мало ли что, - напутствовал его унтер, но не препятствовал.
   Далеко Петя и не собирался. К тому же солнце светило, так что направление перепутать было трудно. Деревья, конечно, росли довольно плотно, но не настолько, чтобы совсем его заслонить.
   Вот идти по бездорожью было сложно, но, на удивление, довольно скоро за кустами обнаружилась еле заметная тропка. Звериная, что ли? Петя на всякий случай проверил пистоль. Пошел по тропе и, отойдя шагов на пятьдесят, включил магическое зрение.
   И - есть! Впервые за все время дозора что-то засек. Отсвет слабый, но явно что-то магическое. Только почему-то не на земле, а на дереве.
   Осмотр дерева обычным зрением ничего не показал. Большое, старое, с кое-где отслаивающейся толстой корой. Но ведь внутри что-то есть!
   Петя стал ощупывать ствол, переключаясь с магического зрения на обычное и обратно. И, в конце концов, обнаружил, что под один из пластов коры можно подсунуть руку, и что там имеется дупло.
   Постаравшись ничего не повредить, он извлек наружу два довольно увесистых бруска (не меньше фунта каждый), тщательно обернутых промасленной бумагой. Магией фонило именно от брусков. Не просто энергией жизни, а какими-то фрагментами заклинаний, как это и должно быть у растений, используемых в зельеварении. Только вот что это? Впрочем, походный набор зельевара у него есть, справочник тоже имеется. Можно попробовать провести исследования. Вот стоит ли сообщать пограничникам о находке? В том, что оставлять бруски в тайнике он не будет, Петя не колебался ни секунды.
   К сожалению, вопрос решился сам собой. Бруски были довольно большими, а свой сидор он на месте стоянки оставил. Можно, конечно, было спрятать находку в громадных карманах галифе, но что-то боязно. Бумага не особо надежная упаковка, материя карманов тоже не обладает изолирующими свойствами. Проверять ядовитость завернутой субстанции на коже собственных ляжек не хотелось совершенно. К тому же на ощупь бруски были не слишком твердыми, скорее, густая смола. Вполне может при нагревании потечь. Так что шанс, как минимум, испортить себе форменные штаны Петя счел неоправданно большим. Понес в руках, ничего не пряча.
   На месте стоянки они были уже не одни. Подошли еще трое солдат, которые уже сидели с кружками вокруг костра.
   Петино появление вызвало у всех интерес. Особенно свертки у него в руках.
   - Вот, в дупле неподалеку нашел, - объявил Петя: - Судя по всему, какая-то смола, но с налетом магии. По нему и заметил.
   Унтер решительно взял у Пети один из брусков, слегка сдавил и понюхал:
   - Вот как...- Больше он ничего не сказал.
   Зато голос попытался подать один из солдат подошедшего дозора:
   - Так ведь...
   Но был прерван на полуслове Прохоровым:
   - Именно так! - И дальше обратился уже к Пете: - Значит, по магии определил?
   - Да. А что это?
   - Опий это, - как-то неохотно произнес унтер, после чего добавил уже голосом, не терпящим возражения:
   - Значит так. Бруски мы забираем с собой. Если Логвинов захочет, сам к Малышенко зайдет. Мы гостям всегда рады. И хватит сидеть. Быстро все убрали и в обратный путь!
   Кружку, вынутую из сидора, Петя все-таки успел наполнить раньше, чем солдат пошел на ручей мыть котелок. Кусок хлеба с мясом дожевывал уже на ходу. Спешка ему не понравилась, но свое мнение оставил при себе. А вот бруски он просто так не отдаст. Хочет Прохоров, чтобы их солдаты несли, пусть несут. Но Малышенко он потом напомнит, что все магическое - законная добыча мага. Так уж испокон веков повелось. А в отряде он единственный маг.
   Но поднимать шум раньше времени не стал. Может, и не придется.
   Полчаса шли энергичным шагом, но потом Прохоров, видимо, вспомнил, что они тут е на прогулке, а границу стерегут. Ход замедлился, и Петя снова стал периодически включать магическое зрение. Жаль, больше ничего магического не попадалось. Наверное, если вдоль тропинки и росли когда-то растения из его списка, то их давно нашли до него. Может, животные магические есть? Они куда более редки, чем растения, водятся ли тут такие, он вообще не слышал, но почему бы какой-нибудь птичке не залететь? Правда, как он ее ловить будет? Но задачи надо решать по мере их появления.
   Так и шли. Пока Петя не заметил в кустах немного в стороне от дороги слишком уж плотное скопление жизни. Быстро догнал унтера и взял его за рукав:
   - Семен! Вон за теми кустами трое человек прячется. Это нормально?
   Унтер чуть не споткнулся и стал вертеть головой:
   - Где?
   - Вон там, всего в полусотне шагов от нас.
   - Так. Свистун, Тропов, заняли позиции. Хвостов, сходи, проверь.
   Сам тоже штуцер с плеча снял, но пока остался на месте. И громким голосом произнес:
   - Кто там прячется?! Выходи!
   Увидав такие действия, Петя срочно включил аурный щит и расстегнул кобуру пистоля. Выхватывать не стал, остальные, вроде, спокойны, как бы смешным не выглядеть. Но в кусты продолжал смотреть магическим зрением, так что кто там где стоит мог разобрать.
   Вдруг захлопали выстрелы. Стоявший рядом с Петей Прохоров вздрогнул и стал оседать на землю, а Хвостов, виляя, как заяц, и с такой же скоростью бросился прочь от кустов. Петю тоже что-то ударило, причем два раза, но на ногах он устоял, хотя и мотнуло его неприятно.
   Вскинул пистоль и выстрелил в кусты. Целился он приблизительно. То есть цель-то он магическим зрением видел, а вот стрелять не умел совершенно. Но, похоже, в кого-то даже попал, так как услышал вскрик, а две другие фигуры побежали прочь. Чтобы почти сразу упасть от выстрелов пограничников. Они-то со своими штуцерами обращаться лучше Пети умели, а расстояние в пятьдесят шагов для такого оружия, все равно, что в упор.
   Петя наклонился над унтером. Куда его ранили? Опять магическое зрение включил. Ранение, похоже, сквозное. Это хорошо или плохо? Для Пети, пожалуй, хорошо. Он пули извлекать не умеет. Дырка где-то посредине правой половины груди. Ребра и лопатка повреждены, но позвоночник цел.
   Сколько у него с собой амулетов. Три "малых исцеления", одно "малая регенерация"... Но, сначала "обезболивание". Активировал амулет, направив его на рану. Надо надеяться, что хотя бы от болевого шока не помрет.
   Затем два раза наложил "малое исцеление", стараясь второе направить как можно глубже. С амулетами это не очень хорошо получается, но немного управлять можно. Тем более, что с концентрацией у Пети все в порядке.
   Унтер лежал как-то скрючившись, как заваливался. Больше на боку, но частично на спине. Решившись, Петя приподнял его, чтобы добраться до выходного отверстия. Еще одно "малое исцеление" из амулета и еще одно, уже сформированное самостоятельно. Последнее уже точно вглубь, посреди раны поместил.
   Что он еще может сделать? Какое-то количество энергии в ауре осталось. В принципе, еще на одно заклинание может хватить. Или нет. Тогда зря пропадет, а сам без щита останется.
   В результате стал волевой магией сращивать разорванные энергоканалы. Хотя бы основные. Как это вместе с заклинаниями "исцеления" работает, Петя не знал, но, по идее, его помощь лишней быть не должна. Где-то с час так просидел. Пограничники давно подошли, но выглядели как-то неправильно. Видно было, что они взволнованы, но далеко не только состоянием их командира. Они, в начале и вовсе подходили по одному, убеждались, что все без изменения, и спешили обратно в чащу. Судя по всему туда, где должны были быть нападавшие. В каком те состоянии, Петя не спрашивал. Пограничники не пострадали, а на противников у него, все равно, сил нет. Ни чем им помочь не может.
   Прохоров, кстати, за время его работы с ним, пришел в себя и даже немного пошевелился, чтобы лежать удобнее, но попыток вставать не предпринимал. Вопросов тоже не задавал.
   Наконец, Петя использовал свой последний лечебный амулет - малая регенерация - и еще раз внимательно осмотрел пациента магическим зрением. Вроде, не помирает. Не сказать, чтобы заклинания полностью его восстановили, но раны можно считать залеченными. Грубовато, но кровотечения нигде больше нет, и края раны соединились. Сосуды он тоже все срастил, с капиллярами не мешало бы еще поработать, но, по идее, дальше организм и сам должен справиться. Тем более, что заклинания ему продолжают помогать.
   - Как самочувствие? - Спросил он унтера, наверное потому, что так спрашивать принято. Не дожидаясь ответа пояснил: - Рану я зарастил, кровь не течет. Заразу, если попала, заклинания убрали. Но резких движений лучше не делать. К сожалению, у меня только седьмой разряд, так что одним заклинанием все вылечить мне не под силу. Но в госпиталь, думаю, ехать необязательно. Должно все и так пройти. К тому же я, как магической энергии поднакоплю, еще могу дальнейшему заживлению поспособствовать.
   С помощью солдат капрал сел. Попробовал что-то сказать, но закашлялся и сплюнул. С подозрением посмотрел на плевок и с облегчением вздохнул, не увидев крови. Петя тоже, но про себя. Знал из курса целительства, что заклинания кровь тоже убирают, но одно дело теоретически знать, а другое - видеть на практике. Чтобы скрыть смущение принял деловой тон:
   - Помогите мне его перевязать. Раны сошлись, но хуже не будет. И, пожалуй, лучше носилки сделать. Идти еще далеко, напрягать рану совсем ни к чему.
   - Так тут такое дело...,- Замялся один из солдат: - Контрабандисты не пустые шли...
   - Что? - Вполне уверенным голосом спросил унтер.
   - Так золотишко. Побольше пуда будет.
   - Ни *** себе! - Прохоров чуть было не вскочил, но одумался: - Живой кто-нибудь ушел?
   - Нет. Соображение имеем.
   - Быстро тела прикопайте, чтобы в глаза не бросались. И что с них сняли - ко мне сюда!
   - Ну, дела! А ты и впрямь - колдун, - от распирающих чувств унтер перешел на "ты": - Тут месяцами ничего не происходит, а как с тобой пошли, сразу всего столько. Пуд золота! Да тут благодарностью и премией не обойдутся. Медали будут. И ты свою честно заработал.
   - Господин маг, - подал голос один из солдат: - из личного оружия одного бандита ранил, а других спугнул.
   - И мне шкуру заштопал. Должник я твой. А как это в тебя самого не попали? Неужели такой везучий.
   - Щит магический включил, - ответил Петя только сейчас заметивший, что на кителе у него две дыры появилось, и теперь с грустью их рассматривавший: - Форму мне испортили, гады.
   - А меня прикрыть?
   - Других не могу. Я же не стихийник, а только целитель. Щит аурный. А свою ауру я на тебя надеть не могу.
   - Все равно, герой. Тут уже не медаль, могут и "клюкву" дать. (*Орден святой Анны 4-й степени, боевой орден, имел цвет крови и вешался на рукоять личного холодного оружия.) Это уж как капитан рапорт составит. Но он жадничать не должен.
   В результате возвращались изрядно нагруженные. Два солдата несли сооруженные наспех носилки с перевязанным поперек груди унтером (бинты у Пети с собой в сидоре были). А Петя с другим солдатом тащили их ружья и трофеи. По две дополнительных сумки на каждого. Причем Петя себе больший вес взял. Он, хоть и устал, но все-таки был магом, а те по своей природе сильнее (и выносливее) обычных людей. Пусть и тренированных. Впрочем, кадетам Левашов в Академии тоже спуску не давал. Впервые Петя его вспомнил без осуждения.
   Глава 10. Суета вокруг прииска
   Несли Прохорова на носилках, возможно, и зря. По крайне мере, весь путь. Чем ближе оставалось до форта погранотряда, тем он становился бодрее и тем активнее делал замечания несшим его солдатам. А когда прибыли на место, так и вовсе своими ногами отправился с докладом к капитану. Правда, при этом почему-то покряхтывал и прихрамывал, но как-то неубедительно. Разве что ногу в дороге отлежал?
   Никакое магическое зрение на обратном пути Пете не включал. Не дай бог, еще нарушителей обнаружит. Самим бы до места дойти. Без приключений.
   Командир вылетел из своей секции дома буквально через несколько секунд после того, как до нее доковылял Прохоров.
   - Надеюсь, дверью он его не зашиб, - забеспокоился Петя: - Обидно будет, если труды насмарку пойдут.
   Между тем, капитан к ним не побежал, а просто рявкнул вниз (его "квартира", как и Петина была на втором этаже):
   - Ко мне! Быстро!
   Петя хотел было задать вопрос подобравшимся солдатам: "Это он нам?", но решил не идиотничать. Юмора не оценят. Так что пошел следом за и впрямь рванувшими бегом к лестнице пограничниками.
   - Носилки-то зачем приперли? - Несколько нервно спросил Малышенко, когда солдаты поднялись. Петя от них порядком отстал. Причин бежать бегом он не видел. Так что спокойно вошел в капитанскую секцию дома и закрыл за собой дверь.
   Командир чуть было не пробуравил юношу взглядом, но ничего не сказал. По поводу его спокойного шага. Вместо этого потребовал:
   - Рассказывайте. Подробно, - И спохватился: - Золото на стол положите.
   Петя считал эпизод с тайником опия тоже достойным внимания, но, похоже, кроме него никого это не интересовало. Прохоров говорил исключительно о боестолкновении с золотоношами:
   - Во время обратного прохождения маршрута, примерно в трех верстах от базы, его благородие Птахин заметил в кустах в пятидесяти шагах от тропинки засаду...
   Далее его доклад достаточно точно описывал реальные события, разве что унтер скромно умолчал о своей роли в качестве мишени. По его версии, он тоже стал занимать позицию, но немного не успел, так как нарушители открыли огонь раньше. Вот шедшим впереди ему и магу все три пули и достались. Все-таки кадет в перестрелке впервые участвовал, вот и замешкался, а сам он на него отвлекся.
   Впрочем, на рассказ Прохорова Пете было грех жаловаться. Во всем остальном тот его хвалил, даже слишком. И пули на магический щит принять успел, и сам огонь метко вел, и целительское мастерство показал.
   - Скверно меня ранили, ваше благородие, - как-то даже проникновенно произнес унтер: - Кабы не маг наш, до госпиталя живым меня бы точно не довезли. А так, видите, даже на своих ногах стою. Слабость, конечно, осталась, но службу нести готов.
   Капитан заметно успокоился, на рассказ о ране покивал головой. Но спросил о другом:
   - Говоришь, среди бандитов не признал никого?
   - Так точно. То есть, никак нет! Ваше благородие! - Отрапортовал Тропов. Похоже, среди солдат дозора именно он пользовался наибольшим авторитетом: - Не наши это. Оно, конечно, все косоглазые, но эти и одеты по-другому, и ружья хвранцузские.
   - Так. Что, кроме золота с тел сняли? Показывайте.
   Солдаты начали выкладывать на стол различные предметы. Неожиданно для Пети, не так уж мало. Похоже, контрабандистов чуть ли не догола обобрали. Даже сапоги в куче оказались, правда, только одни. Особенно его удивило, что, оказывается, на носилках не только унтера несли, но и три трофейных ружья. Они-то и заинтересовали капитана в первую очередь. Каждое в руках повертел, потом вещи осмотрел:
   - Документов никаких не было?
   - Никак нет.
   Капитан в ходе осмотра успокоился окончательно, зато стал чрезвычайно деловым:
   - Чжурчжэни, значит. Причем с Юга. Похоже, залетные. И беспредельщики какие-то. С пудом золота. Так это хорошо! Просто замечательно.
   После чего резко вышел в прихожую и закричал куда-то на улицу:
   - Светлова ко мне!
   Поручик подошел довольно скоро. Возможно, удобство форта сказалось. От одной секции дома до другой только по балкону-галерее несколько десятков шагов пройти надо.
   - Остаешься за старшего. Мне срочно в штаб дивизиона понадобилось. Прохоров с нашим магом дел натворили. Пуд золота у чжурчжэньских бандитов отобрали.
   - Ого!
   Ничего себе отзыв! Петя окончательно убедился, что уставные отношения здесь не в ходу. Так-то оно даже лучше, но как бы в Академии проблем не было. Привыкнешь тут к местной вольнице, а там из нарядов вылезать не будешь.
   Малышенко между тем продолжил давать указания.
   - На всякий случай, охрану форта усиль, дозоры двойные посылай. И с местными поговори, не знают ли чего. Банда чжурчжэней, похоже - залетная. Но хорошо бы узнать, сколько их было. Может, следом второй пуд тащат. Откуда тащат и куда, тоже бы узнать надо. Так что давай, крутись. Я в Ханке тоже постараюсь, что можно, выяснить. Вроде, все.
   Петя решил подать голос:
   - С опием что?
   - Давай, потом! - Отмахнулся капитан: - Если Логвинов придет, пусть меня дожидается.
   Кто такой Логвинов, Пете не сказали. Если он правильно понял разговоры еще во время дозора, это должен быть командир третьего погранотряда. Но при чем тут опий?
   - Мне бы он для зельеварения пригодился. У меня с собой походная лаборатория есть.
   - Потом. Вернусь, будем разбираться. Сейчас дела поважнее есть.
   Капитан, действительно, убыл. Буквально через четверть часа. И золото с собой увез. Все три сумки, которые были набиты небольшими мешочками с песком. Один мешочек Петя, правда, успел припрятать. Все равно, одна сумка тяжелее другой была (он две нес). Может, и зря. Но местных порядков он не знает, будет ли премия, ему не сказали, а так полфунта золотого песка объема почти не имеют, а всяко больше ста рублей стоят. Лишними не будут. Если что, скажет, что ему для опытов они нужны были. Каких только? Ладно, что-нибудь придумает. Все равно, никто ничего не заметил. Может, по дороге к Ханке еще больше потеряется.
   Прохоров хотел поехать вместе с командиром, но тот его не взял. Сказал, быстро поедет, еще растрясет раненого. Унтеру пришлось смириться. Судя по всему, он как раз в госпитале хотел показаться, полного доверия к мастерству кадета-недоучки у него не было. Но через день сам к Пете подошел:
   - Не посмотрите, ваше благородие, как у меня рана заживает?
   Унтер снова перешел на "вы". Возможно, правильно сделал. Не положено нижним чинам офицерам "тыкать". Но Пете это было непривычно и от того немного неуютно. Все-таки дядька вдвое его старше, много опытнее. А кадеты в Академии сами на положении солдат, у которых подчиненных нет, одни начальники. А здесь унтер к нему на "вы" обращается, а он к нему на "ты" должен. Когда оба друг другу "ты" говорили, легче было.
   Ничего, привыкнет. Но пока легче говорить нейтрально:
   - Как самочувствие?
   - Вроде, не болит ничего, но слабость какая-то не проходит.
   - Это от потери крови. И шок организм испытал. Сквозную дырку получить - удовольствие маленькое.
   Петя с утра третий из своих разряженных амулетов успел зарядить, поэтому хранилище у него было изрядно опустошено. Ворча про себя, что этак он никогда свои амулеты снова не зарядит, активировал тот, в котором заклинание "диагностики" было:
   - Нормально все идет. Диагностика отклонений не показывает. А слабость? Не надо еще пару дней напрягаться, а есть - побольше. Сейчас, я еще немного заживление ускорю.
   Сформировать заклинание у Пети энергии не хватало, а использовать еще один амулет просто пожалел. Поэтому решил подлатать Прохорову энергоканалы волевым методом, для чего завел его в свой отсек. Усадил на скамью, сел рядом. Перешел на магическое зрение, положил руку на грудь, накрыв место ранения, и подключился к чужой энергосети.
   Основные каналы он тогда на месте боя заклинаниями и волевым воздействием соединил. Вроде, функционировали нормально. А вот более мелкие вокруг них так и не соединились или соединились как бог на душу положит. "Вот откуда шрамы берутся" - подумал Петя.
   Восстанавливать нити каналов было не очень сложно, но муторно. Хотя Пете эта работа давалась все легче. Он, не теряя концентрации, умудрялся краем уха слушать, о чем говорит унтер, и даже иногда вставлять какие-то реплики. В основном, односложные, но для поддержания беседы этого было достаточно.
   Сидели так часа два. Прохорову явно скучно было, вот он и выдал Пете все новости по делу с контрабандой золота.
   Петя оценил доверие. Похоже, унтер его своим признал. Или, по крайней мере, был сильно ему благодарен. Так что подробности выдавал довольно любопытные.
   О диверсантах в деревне знали. Они оказались как-то связаны с прошлым владельцем этих земель. Дизу Шилу потерей части своих владений был крайне недоволен, но под руку Великого князя переходить не захотел. Возможно, с той стороны границы у него более ценные поместья остались. Все-таки здешний край был мало заселен и деревни тут небогатые. Но когда тут золото нашли и стали разрабатывать, счел это несправедливым.
   Собственно то, что на Дальнем Востоке золото, практически, всюду есть, было известно давно. Вот только не залежами оно, а россыпями. Почти в каждой лесной речушке, если долго искать, а потом долго промывать песок и глину со дна, можно несколько крупинок золотого песка найти. И все. Поэтому старательство, как профессия, здесь не в чести. Крестьянам семьи кормить надо, урожай выращивать, а не гоняться за жар-птицей (или кто тут у местных ее заменяет). Поэтому, если что под ногами блеснет, собирали, а специально прииски никто не организовывал. Хлопотно и прогореть можно. Ну а за тем, чтобы найденные крупинки или даже мелкие самородки крестьяне себе не присваивали, помещики следили строго. Как правило, соответствующий оброк вводили, и если был недобор, пороли старост безжалостно. И всех, кто под руку подвернется. Так что определенный доход с этого имели.
   С отходом земель под руку Великого князя, для обустройства военных городков сюда маги земли понаехали. Они-то и выяснили, что золото по местным речкам отнюдь не равномерно распределено, и кое-где добывать его очень даже выгодно. Так и возник прииск Бахайский недалеко (относительно) от Ханки. Бахайский потому, что там недалеко курган древнего хана расположен, которого Бахаем звали. Если предания не врут, конечно.
   Вот, судя по всему, почтенный Шилу на этот прииск и нацелился. Точнее, свою долю с него взять. А как? Это уж как получится. Большим отрядом границу пересекать, пограничники сразу бы заметили, а группами по два-три человека просочиться - никаких проблем. Но, все равно, непорядок. Соседи (а кто еще?) плохо сработали. Диверсанты от местных отличаются. То ли Шилу наемников на Юге набирал, то ли кто другой его именем прикрывается. Крестьяне думают, что, скорее, второе. Ну а где они золото взяли, это Малышенко должен в Ханке узнать.
   Закончив, Петя устало откинулся на скамье. Ни магической энергии, ни обычных сил у него не осталось. Даже на то, чтобы разговор продолжить. Хотя узнать хотелось еще о многом. В частности, об опии. Но, не сейчас. Впрочем, Прохоров сам рассиживаться не пожелал, а сразу ретировался. Вроде, должен быть довольным. Поврежденная энергетическая система у него почти в норму пришла. Если по обычным меркам мерить. С семейством прокурора (Сула-Петровскими) Петя на уровне куда более мелких капилляров все вылизывал. Но тогда с унтером еще неделю возиться придется. Обойдется. В госпитале и такого бы делать не стали. Чай не косметический кабинет.
   Еще через три дня вернулся Малышенко. И не один. Вместе с ним какой-то сборный отряд прибыл. Взвод солдат из Ханки и человек около пятидесяти какого-то пестрого состава, но тоже вооруженных. Тут и казаки были, и, видимо, отставники, и охотники, как из поселенцев, так и местных, и просто несколько молодых парней из вчерашних крестьян или даже горожан. В общем, сборная солянка какая-то.
   Как выяснилось, это уже Петин знакомый (относительно знакомый - попутчик по поезду) Фрол Игнатьевич Карташов в срочном порядке дополнительную охрану на прииск нанял. Бахайский прииск, как оказалось, ему принадлежит.
   Сам купец-золотопромышленник тоже приехал. К сожалению, не один. И речь не о нескольких слугах и приказчиках, что его сопровождали. С ним все три мага-стихийника их Ханки приехали. И если с Микулиным (магом земли) Петя был бы не прочь познакомиться, то из-за Шувалова ни к кому в этой компании подходить не стал. Ну его. Вряд ли что-нибудь реально плохое ему сделать может, но настроение испортит - только так. Впрочем, оно уже испортилось.
   И стало еще хуже, когда Капитан свой погранотряд во внутреннем дворике построил и в присутствии гостей торжественно вручил награды. Прохоров и все три солдата из дозора по медали "За храбрость" получили. Плюс наградные. Но тут не только им, всему погранотряду выписали вместе с благодарностью командира дивизиона за хорошую службу.
   А Пете - ничего. Кроме презрительного взгляда Шувалова, который его на построении, конечно, заметил. И выделил. Хорошо, только взглядом. И соседям про него что-то сказал. Не похоже, чтобы комплимент. Вознесенский (маг воздуха шестого разряда) поспешил рассмеяться. И тоже посмотрел на Петю. Неприятно посмотрел.
   Что оставалось делать? Держать лицо. С несправедливостью Пете в жизни не в первый раз столкнулся, так что ничем эмоций не проявил. Но пометку в памяти сделал.
   Но все-таки странно, что капитан про него ничего не сказал. Как будто его в том дозоре не было. А обещали... чего только не обещали. Самому, что ли, подойти, спросить? Нет, не стоит. Не до него Малышенко. Вокруг гостей как зайчик прыгает. Даже смотреть противно.
   Хотя, нет. Не всех гостей. Только Карташова. К Шувалову и прочим даже не зама - Светлова, а самого младшего офицера погранотряда - прапорщика Жарова приставил. Неужели купец настолько большой человек? Хотя, если учесть, что и губернский прокурор с ним очень вежлив был, так и есть. Впрочем, Пете-то что с этого? Начальство о чем-то между собой беседует, до Пети никому дела нет. Даже Шувалову. Пусть и дальше так будет.
   С этой оптимистической мыслью юноша отошел в сторону и собрался уже в свою секцию проскользнуть, но был неожиданно задержан подошедшим Прохоровым. Выглядел тот уже вполне здоровым. Проверять его "диагностикой" Петя не стал. И так понятно, что осложнений нет, а большего от него и не ждут. Вот и не надо себе лишнюю работу искать.
   - Вы, ваше благородие, небось, думаете, что про вас забыли? Наш командир ничего не забывает. Представление на орден он вам написал. На себя - тоже. Вам Анну четвертую, себе - третьей. Ему до выслуги немного осталось, и так должны были дать, а тут такая оказия. Он и Светлова к третьему Станиславу представил. Но комендант не стал своей властью утверждать, отослал бумаги в Дальний.
   Петю это известие оживило. Зря он, получается, о капитане плохо думал. Но все-таки:
   - А своей властью комендант утвердить не мог?
   Унтер немного замялся:
   - Вам - мог. Анну четвертой степени отличившимся в бою дают. А вот третью Анну - уже за выслугу, а за этим в губернской канцелярии следят. Ну а комендант у нас, как бы сказать, человек осторожный. Медали выписал, а по ордену решили на заседании штаба за компанию в губернию представление послать. Шувалов предложил. И чего выступил? Вы же с ним из одной Академии...
   - Ну, рассмотрят когда-нибудь. Мне тут еще больше месяца практику проходить.
   - Не хотел бы расстраивать, но и врать не могу. Из губернии вполне могут отписать, мол, сами решайте. Так под сукно все и ляжет. Эх, надо было вас на солдатского Георгия представлять. Вы же пока не совсем офицер, а только кадет. Могли бы вас, как нижнего чина, представить. Но уж теперь не переделать.
   Петя понимал, что унтер желает ему добра, но, все равно, расстроился. Получить Георгиевский крест было бы здорово. Большим уважением этот орден в народе пользуется. Отцу вот, по ранению пенсию дали, а крестом обделили. Очень тот об этом переживал.
   Хотя, Петю, похоже, тоже только по губам мазнули. Хорошо хоть сам о себе немного позаботился. Хотя, знай он, как дело обернется, одним мешочком с золотым песком не ограничился бы.
   Ладно, может, еще повезет. Хотя, лучше бы больше в перестрелки не встревать. То, что Петя кого-то лично ранил (или даже убил) как-то сильно его не впечатлило. Впрочем, он и не прямо в человека стрелял, а куда-то сквозь заросли, ориентируясь на магическое зрение. Вот никакого шока и не испытал. Или он черствый такой?
   Поблагодарив Прохорова за честный рассказ, Петя все-таки пошел к себе. Лучше от этой суеты подальше держаться, а занятия у него свои есть - заклинания тренировать да качать хранилище медитациями.
   Впрочем, планам на спокойную жизнь реализоваться не случилось. Уже вечером, причем довольно поздно, его вызвал к себе капитан.
   Ситуация в его отсеке больше напоминала небольшой прием, чем рабочее совещание. В секции Малышенко, как выяснилось, имелся не только рабочий кабинет, но и гостиная. Обставленная мебелью явно местного ремесленного производства, но в европейском стиле. Кресла и диваны были сделаны из бамбука или сплетены из тростника, а для удобства прикрыты подушками. По виду - шелковыми, с вышитым на них растительным орнаментом. Похожие ткани, но попроще, продавались в лавке Куделина и стоили очень дорого. Даже жалко на такие садиться. Это Пете, который подобную роскошь в первый раз видел. Остальные сидели совершенно спокойно.
   Стол (столешница была из инкрустированного дерева) был уставлен бутылками и закусками. Или даже вполне серьезной едой, тут Петя плохо разбирался. Местные повара все продукты крошили достаточно мелко, чтобы удобно было есть палочками без использования ножа, и раскладывали еду по небольшим плошкам. Определить, что внутри, по внешним признакам было невозможно. Могло быть и сладкое, и соленое, и мясное, и фруктовое, и горячее, и холодное. Петя знатоком чжурчжэньских блюд не являлся, кое-что успел попробовать из интереса в соседней деревне, но в основном питался из солдатских котлов, где готовили все больше обычные щи да каши. Почти обычные, так как крупа и овощи были местные, равно как и специи, но с такой экзотикой имели мало общего.
   Впрочем, когда Петя вошел, собравшиеся в комнате начальники на еду на столе внимания уже не обращали. А те, кто чином поменьше, видимо, на них равнялись. Зато фарфоровые пиалы с вином или чем покрепче были у всех в руках или стояли рядом. Многие курили, причем, судя по запаху витавшего в воздухе дыма, не только табак. Шувалов, полулежавший на диване, и пристроившийся в кресле рядом с ним другой молодой воздушник так и вовсе в руках держали нечто огромное. Чуть ли не метровые трубки из стеблей бамбука с маленькими металлическими чашками на конце. Держали они их почему-то чашечками вниз над стоявшей рядом на маленьком столике лампой.
   - Прикуривают, что ли? - Подумал Петя: - А почему табак не высыпается?
   Впрочем, долго пялиться на магов он не стал, тем более, задавать вопросы - не те отношения. И самого его подозвал к себе Малышенко. Они с Карташовым и их помощниками - поручиком Светловым, приказчиками и парой дядек из охраны купца - занимали другой угол гостиной. Тоже курили, но обычные на вид пахитоски или трубки.
   - Вот, Петр Григорьевич, - неожиданно по имени-отчеству обратился к нему капитан: - Фролу Игнатьевичу в его отряде целитель нужен. А кроме вас мне к нему командировать некого. Я бы очень просил вас принять это предложение. Тем более что вашу кандидатуру предложил главный целитель дивизиона его высокоблагородие господин Неласов.
   - Ну да, бери себе боже, что нам негоже, - усмехнулся про себя Петя, изобразив на лице глубокие раздумья. Отказаться, значит испортить отношения с Малышенко и, возможно, Карташовым, что делать совершенно ни к чему. Но и сразу соглашаться тоже ни к чему. Может, чего хорошего предложат.
   - Вы хорошо себя зарекомендовали в отряде и даже отличились во время боестолкновения с бандитами в составе пограничного дозора. Уверен, что и здесь справитесь.
   Тут Петя не выдержал:
   - Вознаграждение будет какое-нибудь, или как в дозоре?
   Из угла комнаты раздался неприятный смех.
   - Фрол Игнатьевич человек справедливый, не обидит.
   Петя скривился. "Не обидит" - замечательная формулировка. Диапазон от миллиона до простого "спасибо". Но спешить говорить об этом вслух не стоит. Сами понимать должны. А если не понимают, есть другие способы объяснить, кроме скандала.
   Карташов, по-видимому, понимал, поэтому заговорил с усмешкой:
   - Понимаю вас, господин кадет. Но и меня поймите. Отряду нужен целитель и, желательно более высокого разряда, чем ваш седьмой, к тому же не подтвержденный официально. Но действовать пришлось быстро, и нанять целителя в Дальнем, у меня просто не было времени. А своего помощника в Ханке Неласов не отпустил, - Сказано это было ровно, без раздражения, но ощущалось недовольство. Похоже, Фрол Игнатьевич к отказам не привык.
   - С другой стороны, благодаря тому, что Петр Павлович, - кивок в сторону Шувалова: - сам вызвался принять участие в наведении порядка на прииске, серьезных столкновений можно не опасаться. А на случайные заболевания или повреждения, которые неизбежны в походе, ваших сил должно хватить. Тем более я наслышан о ваших успехах в лечении Сула-Петровских.
   Со стороны дивана Шувалова снова послышался смех.
   - Я предполагаю не только разобраться с проблемами прииска, но и исследовать окрестные земли, в чем, надеюсь, мне поможет Карп Прокопыч-- кивок в сторону мага земли: - Думаю, вы сами заинтересованы в присоединении к моему отряду, так как это даст вам необходимую практику, ради которой вы здесь и находитесь. Ну а официальное положение? С учетом того, что вы еще только кадет, будете приравнены к унтер-офицерскому чину с соответствующим окладом и довольствием. Ну а в случае, если экспедицией будет найдено что-либо достойное, то будет и дополнительная награда.
   - Все понятно, Фрол Игнатьевич, - Петя слегка поклонился: - У меня есть еще задание на практику от Академии по зельеварению. Надеюсь, у меня будет возможность сбора местных растений, если попадется что-либо из списка моего преподавателя?
   - Само собой разумеется.
   - Тогда я буду очень рад поступить под ваше начало.
   Последняя фраза была не совсем правильной. Официального чина купец не имел, и командовать офицерами государя (или даже кадетами Академии) не имел права. Но Петя решил потрафить властному характеру Карташова. И, судя по тому, как на мгновение потеплел взгляд золотопромышленника, не ошибся в своих ожиданиях. Несколько очков у работодателя он заработал.
   Выступили уже следующим утром. Еще затемно к Пете явилась пара бойких казаков, которые с шутками и прибаутками не только подняли его с постели, но и все его вещи во двор вынесли и погрузили на телеги обоза. Хорошо догадался с вечера собрать чемоданы с походными наборами из Академии. Брать их с собой не думал, но и оставлять оборудование раскиданным по полкам и столам не хотелось. Вдруг потом чего не досчитаешься. Но когда казаки потащили все грузить, не возражал. Упаковка надежная, уже проверено, а с приглядом надежнее будет. Правда, зародилась мысль, что Карташов его в погранотряд возвращать не собирается, но сказать чтобы Пете так уж дорого было общество Малышенко и его подчиненных - нельзя. Разве что с унтером Прохоровым отношения наладились. И то не слишком. Поди, как рана совсем заживет, о молодом целителе и думать забудет.
   Вот ехать самому Пете пришлось верхом, что его не очень обрадовало. Но никто коней не гнал, в седле он сидел более или менее уверенно, так что ничего страшного. К тому же лошадь - не дура, сама с дороги свернуть не пытается и держится внутри каравана без всяких руководящих указаний со стороны всадника. Так что у юноши появилась возможность без опаски смотреть по сторонам магическим зрением. Вдруг что интересное попадется.
   Правда, не попалось. По крайней мере, рядом с дорогой. Пару раз Пете чудилось, что где-то в стороне слабо фонит магией, но сворачивать в чащу он не рискнул. Да и не поняли бы его, если бы вдруг от каравана отделился и в кустах скрылся. Не на прогулку едут.
   Поездка растянулась на три дня, а потом они прибыли в... Петя даже затруднился назвать, куда они прибыли. Поселок, наверное. Бараки, хижины и один более или менее солидный дом. То есть с нормальными рублеными стенами, а не бамбуковыми жердями переплетенными тростником и обмазанными глиной. Немного в стороне - несколько палаток армейского вида. Вот туда они и направились.
   После часовой суеты количество палаток увеличилось в несколько раз за счет тех, что были вынуты из обоза и разбиты рядом. Относительно стройными рядами, настолько, насколько рельеф местности позволял. Все-таки тут не равнина, а каменистые сопки кругом. Интересно, какая из них Бахайский курган?
   Поселок располагался на берегу сравнительно небольшой речки, аршин двадцати шириной. На взгляд - неглубокой, но быстрой. Сразу за поселком, выше и ниже по течению речка была несколько раз перегорожена и на ней были поставлены всякие инженерные сооружения - водяные колеса, дражные бочки и всевозможные желоба, по которым текла вода.
   0x01 graphic
   (* в XIX веке дражная бочка - устройство для первичного обогащения породы - выглядела примерно так. Бочка вращалась, внутри нее были лопасти вроде как в бетономешалке. Под напором воды частично вымывалась глина, а на выходе задерживались решеткой и отбрасывались в сторону более или менее крупные камни.)
   Народу работало много. Часть с помощью кайл и ломов долбили склон сопки, являвшийся одновременно берегом речки. Почва была каменистой, но неоднородной - камни, песок, глина. Другие рабочие лопатами грузили вырубленный грунт в деревянные тачки, третьи везли тачки к дражным бочкам, четвертые эти бочки загружали.
   Первично обработанный грунт смывался водой по укрытым решетками желобам, и еще одна группа рабочих ходила вдоль желобов и, когда камешков на решетке становилось много, поднимала решетки и стряхивали с них нанесенное.
   Наконец еще куча народа стояли вдоль реки с тазами и окончательно промывала в них осевший в желобах песок. За спиной у этих рабочих прогуливались казаки с ружьями и следили, чтобы отмытые золотые крупинки попадали к старшему смены, а потом учетчику в конторе, а не терялись по дороге.
   - Не сказать, чтобы приятная работа, - подумал Петя: - Мокро, грязно, а зимой еще и очень холодно. Или зимой все-таки не работают? Вроде, нет. Но весной и осенью тоже не всегда жара стоит. Интересно, сколько добывают?
   Как ему удалось выяснить впоследствии, прииск работал, действительно, с промышленным размахом. За две смены по двенадцать часов (ночью работа не прекращалась, разве что окончательное промывание песка откладывалось на утро) через дражные бочки проходило до тысячи пудов грунта. Добывалось золота много меньше, но цифра тоже приличная, где-то полсотни пудов за лето. И еще примерно столько же (по мнению Карташова) шло мимо кассы, то есть оседало в карманах рабочих. Правда, карманов у рабочих на одежде не было, но ведь куда-то прятали. Может, купец и завышал недостачу, но мелкие самородки на прииске почему-то не находили, только песок. А ведь должны были быть.
   Все это было личное, так сказать, расследование Пети, которому было любопытно понять, что же такое добыча золота. О старателях с тазами, которые они почему-то тоже называли "драгами", он слышал. Точнее читал в рассказах, напечатанных в приложениях к журналу "Нива", которое выписывал Куделин. Но там золота с одной промывки добывалось на несколько унций. В общем, по фунту золота из пуда песка (* А.Н. Островский, "Бешеные деньги"). Действительность оказалась много печальнее. Впрочем, если бы каждый намывал золото фунтами, жили бы здесь одни миллионеры, а не крестьяне, которые рады получить сто рублей за лето.
   У Карташова в здании конторы была своя квартира. Шувалова и Микулина разместили в том же здании. А вот Петю поселили в палатку, да еще на пару с Вознесенским. Палатка, правда, была довольно большой, целый шатер, и поместились в ней не только две раскладные койки, но и осталось место под большой стол, пару плетеных кресел и пару сундуков, исполняющих роль шкафов. Все Петины чемоданы тоже влезли без проблем, равно как и вещи молодого воздушника.
   К сожалению, большие размеры палатки всех проблем не решали. Полог палатки - это отнюдь не дверь, его не запрешь на замок. Да и стены из парусины назвать надежными никак нельзя. А оборудование у Пети довольно ценное. Украдут - не расплатишься.
   Использовать его в палатке тоже неудобно. Стол - один на двоих, и занимать его своим оборудованием можно только при согласии соседа. Отношения с которым сразу не сложились. Молодой маг закончил Академию год назад, одновременно с Шуваловым, но, в отличие от графа, магическими силами не блистал. Шестой ранг всего, то есть слабосилок вроде Пети. Происхождением тоже похвастаться не мог, по фамилии видно, что из поповичей. Получилась гремучая смесь амбиций и комплексов. В результате, в качестве своего места в жизни Ника Вознесенский выбрал себе положение шавки Шувалова. Или, как предпочитали говорить древние, его клиента. Не сказать, чтобы особо перспективное положение в плане карьеры, не достигнув следующего ранга, все равно, повышения в чине не получишь. Но с точки зрения защиты от третирования со стороны других офицеров толк в таком положении был, с Шуваловым предпочитали не связываться, даже комендант Ханки тому никогда приказов не отдавал, только с просьбами обращался, и то нечасто. Положение клиента в его классическом смысле - тоже не сахар. Надо всегда быть возле патрона и спешить исполнить любую его прихоть. Возможно, Николай надеялся, что его с Петром отношения являются приятельскими, но тогда он обманывался. Впрочем, это его проблемы.
   А вот Петина проблема была в том, что Шувалов не скрывал своей неприязни к нему. Ну а сосед по палатке эту неприязнь не просто воспринял, как свою, но и всячески старался ее демонстрировать. В общем, договориться с ним о совместном использовании стола было нереально.
   Одна радость, что в палатке Вознесенский только ночевал. Приходил поздно, вставал рано и мчался к своему патрону. Или к дверям его комнаты, если та была закрыта. Но парочку гадостей утром и вечером Пете сказать успевал. Тот тоже в долгу не оставался, но скоротечные баталии языком ни к чему, кроме порчи настроения, не приводили. Хорошо бы поганцу зубы начистить, но не хочется давать Шувалову повод для открытого конфликта. Разве что понос ему организовать? Самому же лечить придется. Но какую-нибудь пакость перед самым отъездом надо будет сделать. Какую, Петя еще не решил, но сама перспектива настроение немного улучшала.
   Впрочем, пока зельеварение и артефакторика были неактуальны. Уже следующим ранним утром отряд выдвинулся к одной из расположенных неподалеку деревень. Примерно две трети рядовых бойцов рассредоточилось вокруг тулоу, образовав не слишком частую замкнутую цепь. Все верхами. Остальные - спешились и встали напротив ворот, которые неожиданно для Пети оказались закрытыми.
   - На штурм собрались, что ли? - Подумал он: - С какой стати? Вроде с местными у нас вполне мирные отношения.
   Карташов тоже был здесь, но остановился, вместе с приказчиками, немного поодаль основного отряда у ворот. Перед ним полукругом поднимался невысокий земляной вал, по верху которого немного странно клубилась пыль. Похоже, Микулин земляной щит поставил. А сам он где? Что-то не видно.
   Петя без колебаний подъехал к купцу. Собственный аурный щит он сформировал, но лошадь под собой так защитить не мог. И вообще, получать удары от пуль ему не понравилось. Зачем, если можно за чужим щитом спрятаться. Может, обойдется, но так спокойнее. Тем более, где еще отрядному целителю находиться, как не рядом с начальником.
   - Никак штурмовать собрались, Фрол Игнатьевич? - Раз уж Петю взяли с собой, ни о чем не предупредив, задавать вопросы он имеет право. Тем более, что Карташов, вроде, ничем не занят, только смотрит напряженно в сторону ворот.
   - Надеюсь, обойдется. Шувалов на переговоры вылетел.
   - Чжурчжэни, что прииск грабили, здесь обосновались? - Вопрос, в принципе, был риторическим. Иначе зачем бы купцу сюда свое войско приводить?
   Карташов просто кивнул.
   В этот момент стало ясно, какой из Шувалова переговорщик. Внутри стен тулоу прогремел взрыв, высоко в воздух взлетели обломки того, что раньше было стенами, а чуть позже над всем этим поднялся столб пламени.
   Купец выругался и заорал:
   - Карп Прокопыч! Ломайте ворота, пока там еще живые остались!
   Под воротами вспучилась земля, и створки слетели с петель и рухнули. Вместе с куском стены. Карташов снова выругался.
   Тем временем обломки стены сами разъехались в стороны вместе с пластом земли под ними, и в тулоу открылся проход. В него стал втягиваться стоявший напротив ворот отряд. Делал он это не очень спешно, выстрелов не было слышно, а вот полыхало, судя по всему, внутри знатно.
   Через час Карташов все также оставался на месте. Ехать в пылающую деревню он счел излишним и с мрачным видом принимал доклады командиров своего отряда. Петя стоял неподалеку и с интересом прислушивался.
   - Вот так все и сбежали? - Обманчиво ровным голосом спросил купец, выслушав казацкого старшину (или какие у них там звания в наемных отрядах).
   - Нет, с десяток плоскомордых мы задержали, но все они оказались жителями деревни. И золота при себе не имели.
   Карташов также безэмоционально, но длинно выругался.
   Картина складывалась примерно такая. Люди бывшего дизу (помещика) заняли в этом большом доме несколько расположенных рядом секций на первом этаже. После чего занялись сбором дани с местных жителей, родня которых работала на прииске. Некоторые чжурчжэни и сами туда устроились, текучесть кадров здесь достаточно велика, а в лицо всех работников (а их около пятисот) выучить - непосильная задача для охраны. Местные ульта для европейского человека все на одно лицо, слишком уж национальные признаки доминируют над индивидуальными. А в условиях, когда рабочие регулярно меняются (дома хозяйство крестьянам тоже вести надо), весь контроль свелся к подсчету общего числа вышедших. Собственно, бухгалтера иные цифры и не интересовали.
   Оказалось, что бандиты (или дружинники дизу Шилу, это с какой стороны посмотреть) из своей секции вырыли под землей лаз, чтобы уйти в случае нежелательных обстоятельств. Не сами, конечно, вырыли, крестьян заставили. Довольно узкий лаз аршин пятьдесят длиной до ближайших кустов у леса. Вот при появлении отряда Карташова они ворота и затворили, чтобы было время сбежать.
   Но лаз им даже не понадобился. Шувалов с Вознесенским через стену просто перелетели, и моментально оказались во внутреннем дворике. Чжурчжэни еще только вещи паковали.
   Встречать магов вышел староста и стал нести какую-то невнятную чепуху, видимо, время тянул. Ну а Петин тезка - человек резкий, вот он его огненным торнадо и приголубил. В результате - ни старосты, ни секции дома вместе со стенами, и в этот пролом кинулись бежать все уцелевшие. Выделить в этой орущей толпе бандитов не было никакой возможности, рубить женщин и детей шашками у казаков рука не поднялась, да и оцепление с той стороны было жидким. Десяток мужиков повязали, но все оказались обычными крестьянами. Шувалов бегущую толпу палить тоже не стал, вместо этого успел перехватить нескольких отставших и приказал им показать, где жили дружинники дизу. Выяснил. Но там уже пусто было. Совсем. Одни голые стены, которые к тому же уже гореть начинали.
   В общем, бандиты вместе с золотом уже где-то в лесу. Деревня разрушена, местные жители разбежались. Те, которые не сгорели, конечно. "Впечатляющий" успех. Одна радость - среди своих не только потерь, но и раненых нет. Лечить некого. Нет, можно, конечно, поискать пострадавших крестьян, но Петю их лечить не нанимали. Да и с его слабыми силами существенной помощи он оказать не сможет. Пару-тройку человек подлечить, и все. Так что совесть он успокоил, хотя она его не слишком-то и донимала.
   Тем временем появился (подлетел) герой дня - Шувалов. Переживал о случившемся он явно меньше Пети. Наоборот, был доволен собой.
   - Вот, Фрол Игнатьевич, будут теперь местные крестьяне знать, как бандитов укрывать. Надолго урок запомнят.
   Купец помолчал, но ответил вежливо:
   - Погорячились вы все же, Петр Павлович. Не обойтись мне без местных рабочих. Зову переселенцев откуда только можно, горы золотые обещаю, все равно, мало едут. На Хэлибском прииске у меня где-то треть русичей, так выработка вдвое выше, чем здесь. А тут, на Бахайском, рабочие почти все местные. Только на охрану своих наскребаю. Как бы не разбежались теперь работники...
   - Ничего, больше уважать будут. Эти плоскомордые хитрые, но трусливые. В крайнем случае пообещаете, что я им еще десяток деревень спалю, если рабочих не будет. Прибегут, как миленькие.
   Карташов спорить не стал. Других магов в Ханке все равно нет, ссориться не резон. А, может, и разделял взгляд Шувалова на взаимодействие с местными ульта. Чем больше тебя боятся, тем меньше платить можно. Если бы еще работали получше. И золото не воровали бы, бездельники.
   Вместо этого он спросил:
   - Как мы этих чжурчжэней в лесу отлавливать будем? Наказать их за наглость надо. И золото вернуть не мешало бы.
   - Как-то же вы узнали, что эти бандиты здесь прятались? Небось, местные крестьяне донесли. Вот и сейчас узнаете.
   - Сейчас они, если не дураки, к границе с награбленным удирают.
   - Так узнайте, какими тропами контрабандисты пользуются, и перекройте их. С воздуха их в лесу не углядеть. Хотя, можно Николая послать. Пусть в полетах тренируется. Слышал, Ника? Вот и выполняй.
   Вознесенский взлетел. Получилось у него это не слишком изящно, да и сам он очень напряженным выглядел. В общем, не орел в небе парит, а воробей крылышками перебирает. Вроде, летит, но как-то рывками, и нет уверенности, что вот прямо сейчас не сядет на какую-нибудь ветку. Тем более что летел Николай, чуть не цепляя вершины деревьев.
   Карташов тоже это заметил:
   - А ваш младший коллега, - вообще-то Вознесенский с Шуваловым ровесники, но маги определяются не возрастом, а разрядом: - по дороге где-нибудь не свалится. Долго он так лететь может?
   - Час продержаться должен. Устанет, отдохнет, полетит дальше. Шестой разряд, это, конечно, почти что ничего. Хуже только седьмой разряд, - И Шувалов выразительно посмотрел на Петю.
   Петя взгляд проигнорировал, Карташов тоже сделал вид, что не заметил. И стал раздавать команды:
   - Осип Михайлович! - Это он к старшине казаков обратился: - Надо бы преследование сбежавших чжурчжэней организовать. Вы бы там несколько разъездов послали, да хотя бы по одному охотнику в каждый возьмите.
   - И Птахина с собой возьмите! - Добавил Шувалов: - Он тут хвастался, что людей прямо сквозь деревья видит.
   Заявление Пете не понравилось. Дружинников дизу было довольно много, вероятность наткнуться на какой-нибудь их отряд достаточно велика, а участвовать в перестрелках - не дело целителя. К тому же получалось так, что посылает его Шувалов, и согласиться - значит признать его своим командиром.
   Но, к сожалению, Карташов идею тоже поддержал:
   - Действительно, Петр Григорьевич, съездите с Нечипоренко. Здесь у вас работы нет, а там ваши профессиональные умения могут понадобиться.
   Мысленно выругавшись, Петя послал коня вслед за развернувшимся казачьим старшиной.
   Скоро их отряд в два десятка конных скрылся в лесу. И почти сразу им стали попадаться убежавшие сюда крестьяне из разрушенной деревни. Смотрели погорельцы недружелюбно, но и расспрашивал их старшина без всяких политесов. Слегка склонялся с коня, хватал очередного крестьянина на шкирку или за грудки и грозно спрашивал:
   - Куда люди Шилу побежали?!
   Хватал, между прочим, одной рукой, но при этом без видимого усилия поднимал расспрашиваемого в воздух. Петя проникся к Осипу уважением.
   Не всегда ответы были быстрыми, а иногда не вызывали доверия, но в этих случаях старшина просто отшвыривал говорившего в сторону ближайшего дерева. И, как правило, попадал.
   В общем, сквозь места, где были крестьяне, они проехали, не потеряв след. А затем уже и охотники-следопыты в дело включились.
   Похоже, дружинники дизу двинулись не напрямую к границе, а собирались посетить по дороге одну из деревень. Или даже не одну, так как следы через некоторое время разделились. Часть отряда свернула на другую тропинку. Хорошо хоть по бездорожью не бегут.
   - Либо у них там часть отряда осталась, либо просто лошадей добыть собираются, - Сделал вывод Осип: - На скорость сделать ставку решили.
   Сейчас преследуемые бежали на своих двоих. К сожалению, в лесу, даже с учетом тропинок, всадник перемещается, конечно, быстрее пешехода, но не так уж сильно. К тому же беглецы имели почти полчаса форы.
   Пришлось и старшине отряд разделить. Делать ему это очень не хотелось. И так они преследовали явно не самых простых бойцов, не имея перед ними численного преимущества, а если тех и впрямь подкрепление ожидает?
   Так или иначе, но Петя поскакал дальше с десятком старшины.
   Вдруг на поляне встретили человека, который сидел чуть ли не в ее середине в очень знакомой позе.
   - Похоже, Вознесенский, - Сказал Петя, ни к кому конкретно не обращаясь: - Далеко залетел. Наверное, силы кончились. Теперь сидит, медитирует.
   Подъехали к молодому магу. Тот их тоже заметил:
   - Догнал я их, - сообщил Николай, слегка кривясь: - Но вступить в бой сил уже не было. Вот сейчас энергию соберу, я им покажу.
   - А сигнал Шувалову подать?
   - Говорю же, сил нет. Я еще, как минимум, час не боец.
   Отряд поспешил дальше. Петя с удовольствием слушал, как казаки ворчали себе под нос, поминая "мудрость" мага, пославшего в погоню за бандитами такого слабосилка. Который даже сигнала подать не может.
   Радовало одно, противника они почти настигли. Петя, на всякий случай, развернул аурный щит и перешел на магическое зрение. И почти сразу забеспокоился:
   - Впереди какой-то магический объект, - сообщил он старшине, а заодно и всем остальным: - Еще далеко, с полверсты будет, но что-то яркое. И на месте стоит.
   - Людей не чувствуешь? - Сразу оживился Осип.
   - С такого расстояния, еще нет. Вот аршин сто останется, точно скажу.
   Говорить не понадобилось, огонь по ним открыли раньше. Петю больно тюкнуло в грудь, он даже поводья выпустил и чуть из седла не свалился.
   При этом как-то так получилось, что Петя теперь скакал самым первым. Когда только казаки перестроиться успели? И что теперь делать? Останавливаться? Совершать подвиги кадета совершенно не тянуло. В отличие от его лошади. Вроде, спокойное животное было, а тут несется вперед, закусив удила. Пока подбирал уздечку останавливаться стало поздно. Петя судорожно выдернул из кобуры свой пистоль.
   Петя словил еще несколько болезненных ударов. Метко стреляют, гады. Петя склонился вперед, сделав вид, что вот-вот выпадет из седла. Хорошо хоть не в коня, на него щит не растянешь, а падать с подстреленной лошади Петя точно не умел.
   Но чжурчжэни, видимо, решили, что лошади им самим нужны. С боков тропинки выскочили двое, причем очень ловко накинули на шею Петиной лошади сразу две петли. Спереди забежал еще один. Именно от него магией и фонило.
   Петя мотнулся в седле, но все-таки не упал. Тогда один из чжурчжэней решил ему в этом помочь, просто попытавшись столкнуть его рукой. И получил пулю в упор. Прямо в голову.
   Размышлять о том, как это ему попасть удалось, и смотреть, каков результат, было некогда. Петя быстро направил пистолет на другого воина и снова выстрелил. Теперь, кажется, в грудь попал. После чего снова перенаправил пистоль и выстрелил уже в того, который был с магией. Тот упал. Но тут же упал и сам Петя. В него опять попали пулей, причем в голову, чуть ли не в висок.
   Щит опять выдержал, но ощущение того, что голова превратилась в звонящий колокол, было очень натуральным. В глазах поплыло, и ориентацию в пространстве он потерял. Возможно, даже и сознание потерял, но ненадолго. Когда очнулся, вокруг шел бой, причем налетевшие казаки, похоже, одолевали. А впереди, пошатываясь, пытался убежать с поля боя тот самый боец с магией, в которого Петя попал последним. Ведь точно попал. Маг? Или с сильным амулетом? Скорее второе, иначе бы заклинаниями кидался. Так это получается, что именно его амулет Петя засек с такого большого расстояния?!
   Мозги работали еще не очень, и Петя с воплем "Хочу!" погнался за удирающим воином. Самого шатает, пистоль разряжен, только шашка на боку, которой он обращаться толком не умеет. И еще несколько амулетов на цепочке на шее.
   Вот один из них Петя и использовал, нацелив на врага. "Отвердение мышц" ему в ногу. Ничего другого условно боевого у Пети не было. Все, нога у противника гнуться перестала, и он упал.
   Петя подбежал, судорожно думая, что делать дальше. Резать противника шашкой это совсем не то же самое, что в него выстрелить. Но тут его снова долбануло. В живот, почти точно в солнечное сплетение или хранилище. Это упавший боец успел перевернуться на спину и даже достать пистоль.
   Второго выстрела не последовало, хотя стволов было два. Или Петя сразу две пули словил? Больно сильный удар был.
   А диверсант все не унимался и откуда-то второй пистоль вытащил, но тут Петя уже к нему подоспел и банально выбил его ногой. Чуть было не стал лягаться и дальше по инерции мышления, но все-таки сообразил побежать за пистолем. Чжурчжэнский воин, кстати, попытался его перехватить, так и продолжая лежать на земле, но юноша увернулся.
   Схватил пистоль. Конструкция незнакомая, с двумя курками. А, один черт!
   Вражеский воин, волоча негнущуюся ногу полу-ползком, но с кинжалом в руке уже почти до него добрался. И словил лбом пули из двух стволов.
   На сей раз Петю вырвало. Зрелище взрывающейся головы - не для слабонервных. Юноша себя к ним не относил, но, возможно, еще и контузия сказалась? По крайней мере, он именно такой версии решил придерживаться.
   Бой, тем временем, затих. Полная победа. И пятеро казаков даже почти целые. А вот остальных Пете еще латать предстоит. Нет, только троих. Двое убиты.
   Поражаясь собственной черствости, Петя этому факту внутренне порадовался.
   Глава 11. Старатель
   Некоторый опыт при заштопывании унтера Прохорова Петя приобрел, но сейчас подстреленных было трое. Еще двое получили неглубокие резаные раны, но там - ерунда. Пока сами друг друга перевяжут, а потом, если силы останутся, Петя им края ран волей соединит. А не останутся, просто зашить можно. С огнестрельными ранениями дела гораздо хуже обстоят. А возможностей у молодого целителя не прибавилось. Пока были спокойные дни, все амулеты он зарядил, но не так много у него этих амулетов. Три "малых исцеления", одна "малая регенерация" и одно "обезболивание". Ну и собственных сил максимум на пару "малых исцелений" хватит. Хотя, лучше их на волевое залечивание ран пустить. Дольше, но больше сделать можно.
   Ранеными Петя занимался следующие два часа. Выбрал такой порядок. Сперва подключался к энергетическим каналам раненого и исследовал повреждения, причиненные пулей, стараясь по-быстрому соединить края наиболее крупных разорванных энергоканалов. К сожалению, сквозное ранение было только одно, две пули пришлось руками извлекать. Точнее, специальными щипцами из медицинского набора, который у него был с собой вместе со скальпелем, бинтами, нитками, иголками и прочими инструментами обычного хирурга. А также небольшим набором зелий. Кстати, набор был казенный, из Академии, и Петя помянул добрым словом Новикова, который ему его вручил.
   К сожалению, если с наличием инструментов все обстояло хорошо, то навыка их использования не было совсем. Все-таки их магией учили работать, а не руками. Но, благодаря магическому зрению, все-таки справился. И даже руки не дрожали, хотя внутренне Петю изрядно потряхивало.
   Затем Петя капал в рану немного зелья и накладывал "малое исцеление", целясь в место наибольшего повреждения. Занимало все это пять-десять минут. Затем повторял все это со следующим казаком. Обработав так всех трех снова перешел на "волевое магиченье", стараясь исправить то, с чем не справилось заклинание. Окончательно исцелять даже не пытался. Сейчас его задача была бойцам жизнь сохранить и сделать их пригодными к транспортировке.
   После попаданий пуль, хоть и отраженных аурным щитом, самочувствие у него было откровенно хреновое. Чтобы как-то привести себя в чувство "малую регенерацию" на себя потратил. На голову. Действительно, через некоторое время она стала меньше гудеть, и работа пошла легче.
   Казаки тем временем обиходили коней и собрали все трупы вместе. Со своими все было понятно, надо тела обратно на прииск привезти. А вот убитых противников тщательно обыскали, собирая все ценное. В законности добычи, взятой в бою, казаки не сомневались. Однако возникли проблемы с ее количеством. Несмотря на напряженность работы, Петя все-таки прислушивался к их разговорам, поскольку, как выяснилось, они касались и его. Стало интересно. Он даже потратил на себя амулет с заклинанием "обострение чувств". И для работы полезно, и чужой шепот издалека слышен.
   - Старшой, что с золотом делать будем? Неужели купцу сдавать? Тут его пуда три, не меньше. Такие деньжищи!
   После долгой паузы старшина сказал:
   - Давай с золотом после решим.
   - Когда после? Когда на прииск вернемся? Поздно будет, - к разговору подключились и другие.
   - Полсотни тысяч! А нам по сто рублей платят.
   - А девать золото куда? К чжурчжэням? Так нам спасибо скажут, что через границу перенесли, и в расход пустят.
   - Можно просто припрятать и забрать, когда служба закончится.
   - И через всю страну везти?
   - Довезем, своя ноша не тянет.
   - Как раны объясним?
   - Ерунда. Догнали, храбро бились, но взять не смогли. К бандитам подкрепление подошло, еле ушли.
   - А за убитыми позже вернулись?
   - Погоди, а что с магом делать?!
   Петя почувствовал на себе оценивающие взгляды, но сделал вид, что ничего не слышит и не видит, так поглощен работой. Однако аурный щит снова развернул. Вот ведь ***! Ему энергия на лечение ран нужна, а не на поддержание щита. Хотя, какое лечение, если тут решают, что с ним делать?
   Конкретных предложений Петя не услышал. Видимо, жестами показали. Это какие такие жесты могут быть? Скверно, пистоль так и не зарядил. Правда, подобрал, на месте боя не бросил.
   В подтверждение нехороших мыслей раздалось:
   - Да нет, братцы! Как-то не по-людски будет. Парень первым в бой полез, половину пуль на себя собрал, троих завалил. Сейчас наших лечит...
   - И сдаст нас с потрохами.
   - Долю предложить?
   Эта мысль Пете понравилась больше. Вот только стоит ли игра свеч? Пятьдесят тысяч - большие деньги, но делить их на девять человек, а то и на одиннадцать, если семьям погибших долю предоставят. То если уже около пяти тысяч. Тоже много, но, если узнают, можно и под трибунал попасть. Украденное бандитами золото под снятую с тел добычу плохо подходит. Это казакам на все плевать, вольные птицы, а Петя хочет карьеру мага делать. И загубить ее ради пяти тысяч? Нет, не резон. Разве что сделать все так, чтобы никто не догадался. Но тогда где гарантия, что казаки ему долю, вообще, выдадут? Подстроят какой-нибудь скандал, уйдут из отряда, а он об этом и знать не будет. В общем, надо все аккуратно обдумать.
   К такой же мысли пришли и казаки. Сначала остальное поделить, а про золото уже потом думать. Но и здесь возникли трудности. Как делить? И опять проблема была в Пете.
   - Мажонок троих порешил, в том числе и их командира. А на том одном добыча больше стоит, чем со всего отряда.
   - Кошельки можно в общую кучу...
   - При чем тут кошельки? На нем кольчуга дорогущая, два пистоля, меч с кинжалом непростые, но, главное, вот!
   Пете самому было ужасно интересно, что такое "вот", но настолько отвлекаться, чтобы посмотреть, он не мог. К тому же казаки сгрудились в кучу, закрыв все спинами. Следуя логике, это должен был быть именно тот амулет, благодаря которому он и заметил чжурчжэней так далеко. Напомнить казакам, что ли, что вся магическая добыча по праву принадлежит магу? Или они на него сразу кинутся, не дожидаясь окончательного исцеления товарищей? Вот ведь разбойничье племя! Уж сколько лет на службе у Великих князей, а все повадки не меняют.
   Но это философия. Что делать-то? Срываться и в чащу бежать? Проводник-охотник как раз один из двух убитых, могут не поймать. Хотя для самого Пети лес совсем не "дом родной".
   Лучше все-таки подождать.
   - Что? Догнали-таки супостатов? - Раздался вдруг голос откуда-то сверху.
   Петя никогда не думал, что когда-либо обрадуется Вознесенскому, как родному. А тот с кислой физиономией завис над ними в воздухе.
   - Как видишь! Догнали и золото отобрали! - Петя прервал лечение и заорал даже громче, чем это было нужно: - Три пуда взяли! Лети, скорее, нашим сообщи! Вот обрадуются! И не забудь сказать, что путь ты нам указал!
   Такого эмоционального мата, который раздался со стороны казаков, Петя раньше не слышал.
   - Эй, вы чего? - Николай был явно удивлен приему. Как и расстроен тем, что приписать себя к делу можно только косвенно: - Покажите добычу.
   Тут уже выругался Петя:
   - Лети скорее, дурак! Тут еще чжурчжэни рядом, того и жди, что нападут. Подкрепление зови!
   Упоминание о возможном бое остудило пыл воздушника. Не сказав ни слова, он развернулся и полетел прочь. Какая радость, что, увлекшись дележом добычи, казаки ружья тоже не перезарядили.
   Петя посмотрел в сторону казаков магическим зрением. Все точно. Что-то магическое сияет.
   - Раз уж отвлекся, хочу напомнить вам, что все взятое в бою магическое по всем законам принадлежит отрядному магу. То есть мне. Так что передайте, что там с командира чжурчжэней сняли. Амулет там или камень. Остальное можем поделить поровну.
   Вместо ответа один из казаков уныло протянул тихим голосом:
   - Напрямки полетел мажонок. Хрен его теперь догонишь...
   И сразу же оживился старшина Нечипоренко. Как будто не обсуждали только что, не стоит ли своего целителя убить:
   - Вы, ваше благородие, не отвлекайтесь. Бой был, хорошего друга потеряли. Сами едва уцелели, вот ребята и переживают. И шуткуют от дури. К сердцу не принимайте. Степан, передай магу алмаз.
   Последовал обмен красноречивыми взглядами, и упомянутый казак подошел к Пете и протянул ему необработанный, слегка желтоватый камень размером с фалангу мизинца. Неужто и вправду алмаз?!
   Впрочем, в драгоценных камнях Петя совершенно не разбирался. А камушек-то довольно тяжелый!
   Но сказал он уверенным голосом:
   - Какой алмаз? Накопитель энергии это. Жаль, почти разряженный, сейчас бы мне очень пригодился.
   И добавил после паузы
   - Сам перенервничал. Думаешь, приятно пули животом да башкой ловить? Хоть и магический щит, а бьет больно. Голова до сих пор гудит. И спасибо, что не подвели. А про шутки - забыли. Но помните, что я тоже пошутить могу. Например, заклинание у меня есть, после которого человек неделю срет непрерывно. Выучил, а испытать не на ком...
   - Хорошее заклинание! - Немного ненатурально рассмеялся казак: - Часовых таким снимать хорошо. Со спущенными портками.
   Раздались неуверенные и не слишком искренние смешки. Ладно, вроде, резать его больше не собираются. Можно к раненному вернуться.
   Подлатал кое-как. Самому не нравится. Но до донышка опустошать хранилище не рискнул. На хороший аурный щит энергии, все равно, не хватит, но если удирать придется, хотя бы спину им прикрыть получится.
   Раненых все-таки усадили на коней, но рядом с каждым поехал более здоровый товарищ, чтобы поддержать, если что. Добычу свалили в общий мешок, и ее приторочил к своему седлу старшина.
   - Потом поделим, - сказал он: - Тут много чего продать надо, и все в разную цену. Проще потом будет деньги поделить. Или вы, ваше благородие, чего себе выбрать хотите?
   Петя внутренне поморщился. Так-то он с удовольствием взял бы себе оружие убитого им командира. Тем более, что по всем писаным и неписаным правилам мог на него претендовать. А там и пистоли неплохие, и клинки с камнями в навершиях рукоятей. Но еще раз испытывать казаков на жадность не рискнул. Магический камень взял, а остальное сам в общий котел предложил отправить. Лучше сколько-то деньгами потом получить, чем сейчас головой рисковать. И даже если ничего больше не получит, переживет. Деньги у него пока есть, тратить их на еду и постой не надо, и даже девушки у него нет, чтобы на местных шелках разоряться. А закупать что-либо дорогое для зельеварения на собственные средства он не собирался.
   Но в разъезды с казаками лучше больше не попадать...
   Кстати, убитых противников хоронить не стали. Зато частично раздели, не побрезговали. С командира так и вовсе все сняли, одежда на нем, вроде, дорогая оказалась. Ремни для крепления оружия сняли все, еще две кольчуги и трое жилетов, укрепленных металлическими пластинами. Даже пару сапог поновее прихватили. А похоронами пусть местные озаботятся. Или звери. Должны же они здесь быть. По слухам, даже тигры водятся, только редко на глаза попадаются.
   Спорить Петя не стал. Неправильно это, но казаками он не командует (ха-ха, даже смешно!), а самому магу рыть могилы при наличии нижних чинов - себя не уважать. Да и, вообще, чем дольше он тут задерживается, тем больше шанс здесь остаться. Навсегда.
   От сердца отлегло только тогда, когда на обратном пути им встретился отряд из пары десятков всадников во главе с одним из приказчиков Карташова. И с магом земли Микулиным в составе. Обниматься не кинулся, но с огромным облегчением включился в общий гвалт, предупреждая, что с ранеными надо осторожнее.
   Сумки с золотом приказчик немедленно забрал себе, а Микулин еще и казаков на предмет сокрытия ценностей проверил. В тюк с добычей не полез, а вот десятка два небольших мешочков, вроде того, что и сам Петя когда-то зажал, изъял.
   Приказчик даже ругаться не стал, только удовлетворенно покивал головой.
   - Вот дурные люди, - закончив проверку Карп Прокопьевич пристроился рядом с Петей: - Знают же, что Карташов - мужик справедливый и не крохобор, а сами себе премию вдвое срезали. Тебя-то как, поучаствовать в воровстве не подбивали?
   - Вроде, нет, - Петя вспомнил о своих переживаниях и все-таки решил немного казакам подгадить: - Хотя, вспоминая сейчас разговоры, намеки, наверное, делали. Только я не понял.
   И решил уточнить после некоторой паузы:
   - Еще долю от снятого с врагов обещали. Это как, законная добыча? Или тоже сдавать надо?
   - Если отбирать то, что с боя взято, - рассмеялся маг: - у Карташова вся дружина разбежится. А казаки еще и сожгут что-нибудь на прощанье. Так что не переживай.
   Некоторое время ехали молча. Потом Петя решился:
   - Я в качестве своей доли камень взял. Он у главного в отряде чжурчжэней был. Магией фонит сильно. Я по нему и определил, где враги.
   - Что за камень?
   Петя, скрепя сердце, вытащил свою добычу.
   - Ух ты! Алмаз. Повезло тебе, паря! Еще и магический. Лучший камень для целителя. Алмазы единственные камни, что жизнь накапливать могут. Хотя, нет. Кварцы для всех видов энергии подходят, но что накопители, что амулеты из них слабые получаются.
   Петя, амулеты которого как раз и были из кварца, скромно промолчал.
   - Для земли топазы идеально подходят, - продолжил Микулин: - Для огня рубины и сапфиры. Для воды - аквамарины и изумруды...
   Потом подмигнул:
   - Смотри, Неласову свой камень не показывай, отберет.
   - А вы мне из него накопитель сделать сможете? - Наглеть, так наглеть...
   - Могу, конечно, но недаром же. Сто рублей, и то только за то, что ты у нас герой. Как я понял, казаки тебя вперед выпустили, чтобы ты все пули на себя собрал? Не ожидал, что у тебя такой крепкий щит. Обычно у жизнюков он не очень.
   - Щит у меня, можно сказать, эталонный получается, - Петя решил, что немного похвастаться будет к месту: - Новиков меня всему курсу в пример ставил.
   И добавил:
   - А, может, вас самого что из добычи заинтересует? Там с главаря кинжал и меч были с камнями в навершиях. У кинжала - желтый, у меча красный. Я в них магии не почувствовал, но я, кроме жизни, ничего и не ощущаю.
   - Ну-ка, ну-ка, - Оживился Микулин и поискал взглядом старшину Нечипоренко, точнее притороченный к его седлу мешок: - А ведь и правда, какая-то магия имеется. Как это я сразу не заметил? Настроился на золото, а про камни не подумал. А почему сразу себе не забрал?
   - Так я магии в них не почувствовал, - Сделал невинные глаза Петя: - Вот они в общий котел и отправились.
   - Что же ты такой наивный? - Удивился маг: - Главаря ты убил? Значит, все с него - твоя добыча. Надули тебя казаки.
   - Ну, что уж теперь делать, - Петя развел руками. Говорить о том, что его убить собирались, он не стал. Обещал молчать, значит, слово надо держать. Даже если его дал в таких обстоятельствах. Сам испугался, сам и виноват. Или, наоборот, мудро поступил?
   - Надо будет Карташову сказать, чтобы он всю добычу сам выкупил. А вам потом деньгами выдал.
   - Вот за это - спасибо! - Обрадовался Петя: - Если казаки сами продавать будут, могут цену честную и не назвать и, вообще, деньги прикарманить.
   - Ерунда. Сочтемся. Я, пожалуй, себе эти твои кинжал с мечом стребую. Зря я, что ли, за вами вдогон поехал?
   От чувства безопасности, настроение у Пети поднялось до великолепного. Хрен с ними, казаками и зажатой добычей. Главное, жив. С работой справился. С Микулиным отношения наладил. И теперь у него накопитель будет! Это же такая ценность. Какие там сто рублей? Они меньше, чем по тысяче не бывают. А тут ему такая удача привалила. Если же Карташов еще премию даст и за прочую добычу чего-нибудь добавит, то накопитель ему и вовсе бесплатно достанется.
   От радостных мыслей даже голова полностью прошла. Или это "малая регенерация" окончательно подействовала?
   Пользуясь благодушным настроением мага земли, рассказал ему о выданном напрокат походном наборе артефактора. И о том, что сам в дороге амулеты сделал. Заодно спросил, нельзя ли еще заготовками под амулеты разжиться? За деньги, естественно. Отказа не получил. Жизнь-то налаживается!
   Возвращение на прииск особо триумфально обставлено не было. Тем более, что вернулась только их половина казачьего отряда. Искать другую половину полетел Шувалов.
   Суетились приказчики, к кабинету Карташова выстроилась целая очередь, так как приглашал (или вызывал?) он к себе по одному. Микулин, кстати, первым проскочил.
   Петя же оказался предоставлен самому себе. День клонился к вечеру, он очень устал, но надо было сделать еще два дела.
   Прежде всего, нормально поесть. А то утром он толком не позавтракал (спросонья не особо хотелось), а вместо обеда дрался с чжурчжэнями и лечил раненых. В общем, надо было поужинать и, желательно, плотно.
   Вторым же делом было решение хозяйственных вопросов. Палатка в качестве жилья его не то, чтобы вполне устраивала, но это можно было пережить. А вот в качестве лаборатории она никуда не годилась. И Петя отправился искать, кто тут главный по зданию конторы.
   Поиски оказались не самыми простыми. Не сознавался никто. То есть понятно, что самый главный на прииске Карташов, но неужто он каждой комнатой лично распоряжается?
   Похоже на то. Пришлось и Пете занять очередь в приемной. Точнее, сообщить секретарю (?) о своем желании видеть местного хозяина, после чего занять место на лавке. Принцип, по которому секретарь - сурового вида бородатый дядька лет сорока - запускал народ внутрь кабинета, остался Пете непонятен. Никаких видимых сигналов от Карташова к этому церберу не проходило.
   Через полчаса ожидания из кабинета довольно улыбаясь вышел Микулин. Небрежно окинул взглядом скопившуюся очередь и заметил Петю.
   - О, Петр Григорьевич! Как удачно, что ты здесь оказался!
   И, подхватив молодого коллегу под руку, вернулся вместе с ним обратно в кабинет.
   Кабинет был обставлен чрезвычайно просто. Куда проще, чем квартира второго командира погранотряда Малышенко. Мебель исключительно самодельная - стол, несколько лавок, шкаф. Впрочем, Карташов на своем прииске не жил. Насколько понял Петя, в основном, он в Дальнем обитал. А сюда приехал исключительно с целью наведения порядка.
   Сейчас купец сидел не за столом, а на лавке у окна. А на столе была навалена куча всякого разного, в чем Петя с изумлением признал его с казаками трофеи.
   При появлении магов неожиданно встал:
   - О, Петр Григорьевич! - Голос купца неожиданно был приветлив и даже интимен, как будто они с молодым магом если не старые друзья, то хотя бы старые знакомцы: - Наслышан о ваших подвигах. Вот уж никак не ожидал найти в молодом целителе столь героическую личность!
   Петя немного растерялся. Оно, конечно, всегда приятно, когда тебя хвалят. И благорасположение купца-миллионщика ему никак не помешает, но для первого разговора (а раньше, что здесь, что в поезде доводилось им только формально здороваться) как-то уж слишком резво.
   Но Карташов продолжил в той же манере. Подошел к двери, чуть приоткрыл ее и кинул в щель, немного повысив голос:
   - Архип Иванович! Распорядитесь-ка вы нам чайку подать. На три персоны. И пришлите кого-нибудь на столе прибраться. А то сесть некуда.
   Как по волшебству, в комнату впорхнули две девушки. Или тетки? Определять возраст местных ульта на вид Петя пока не научился. Лица круглые, гладкие, глаза - щелочки, да еще нарумянены, и волосы платками укрыты. Может им быть, как двадцать, так и сорок лет. Вот если старше, там морщины проявляются, но у вошедших их не было заметно.
   Тетки (все-таки пусть будут "тетками", раз никакого интереса, как объекты противоположного пола, они у Пети не вызвали) очень шустро сложили все вещи в мешок, но немного замешкались с оружием.
   - Киньте все в шкаф пока, - Распорядился Карташов и пояснил, видимо, для Пети: - Сохраню на всякий случай. Вещи приметные, нездешние. Я тут с чжурчжэнями разные дела веду, могут пригодиться на переговорах предъявить.
   После чего повернулся к Микулину:
   - Вы, кстати, Карп Прокопьевич, кинжальчик свой тоже далеко не девайте. Он ваш, не претендую, - немедленно уточнил купец: - но, возможно, сюда в течение месяца господин Уясу Канцзун приедет, может пригодиться для разговора.
   То есть Петину добычу уже частично оприходовали. Впрочем, ни на что другое он не рассчитывал. Интересно, а что с мечом?
   Как будто услышав его мысли, Карташов пояснил:
   - Меч, пожалуй, придется Шувалову отдать, если он сам ничего более интересного не добудет. Сами знаете, какой он.
   - Да, - покивал Микулин: - Еще почувствует себя обделенным, а мне с ним тут еще почти два года работать.
   И пояснил, отвечая на вопросительный взгляд Пети:
   - А ты думал, такие люди, как Шувалов сюда навечно служить приезжают? Три года отработает и в столицу вернется. Это я - человек скромный, мне и тут хорошо, хотя, конечно, в Дальнем было бы лучше. Что скажете, Фрол Игнатьевич?
   - Да говорили мы уже с вами, Карп Прокопьевич. Помню, - Карташов, вроде, и пообещал поддержку, но все-таки от прямого ответа ушел. Петя это заметил. Непросто тут у них все...
   - Не расскажете, чем кинжал с мечом интересны оказались? - Петя решил включиться в беседу, вроде как, вполне естественным вопросом.
   - Заклинания в них встроены, молодой человек, - Микулин не стал настаивать на более четком ответе и, похоже, сам был рад сменить тему: - Со встроенным накопителем, так что даже несколько раз без подзарядки использовать можно. Только вот, незадача. В кинжале энергия огня, он не просто вонзается, а прожигает. А в мече - энергия земли, многократно удар усиливает. Да только ни к чему мне меч. Это Шувалов может в драку полезть, а я - человек мирный. Я лучше в землю закопаю или на каменный шип насажу, чем мечом махать стану. А кинжальчик мне поможет собственный огонь немного усилить, слабоват он у меня. Так что придется мне графу нашему накопитель подзаряжать, пока он тут проживать будет. Ты ему, кстати, про кинжал не говори. Казаков-то он сам спрашивать не будет, не того полета птица, а с тобой, кто знает...
   - Меня тоже не будет. Не нравлюсь ему я.
   Во взгляде купца мелькнул легкий интерес. Ничего он сам спрашивать не стал, но, видимо, простимулировал этим Микулина на дальнейшие расспросы:
   - Это я тоже заметил. Только не понимаю, что вы могли не поделить.
   Петя на секунду задумался. Личные отношения они потому и личные, что других не касаются. Но, с другой стороны, на Анну он больше не претендует, так почему бы и не сказать. По оговоркам можно было понять, что отношение окружающих к Шувалову не самое благоприятное. А самому Пете хуже, все равно, не будет:
   - Честно говоря, сам не понимаю. Он сейчас сюда с собой Анну Фролову привез, дочь аптекаря из Баяна. Пока он сам учился, вроде, у них любовь была. Потом его год не было. И за это время Анна с другими гуляла, в том числе и со мной.
   Прозвучало не очень убедительно, о чем свидетельствовал хитрый взгляд мага земли. Петя зачем-то стал оправдываться:
   - Да не было у меня с ней ничего. Погуляли по городскому саду несколько раз, и все. Я, правда, в аптеку несколько раз заходил, но там даже не с ней, а с ее отцом и дядей общался. По зельеварению.
   - О! - Засмеялся Микулин: - Ты и влип! Уже с отцом переговоры вел...
   - Да ей отец жениха из местных подобрал, - начал было Петя, но, наконец, сообразил, что ведет себя совершенно несолидно. И замолчал. В отличие от старших собеседников, которые откровенно посмеивались.
   - Спасибо, Петр Григорьевич, - вступил в разговор Карташов: - Повеселили старика. Эх, молодость, молодость! Вы, главное, в голову не берите. Маг - зверушка ценная, целый соболь. Будут вам еще невесты и получше, чем эта аптекарша. Впрочем, за Анну эту тоже можете не переживать. Шувалов, понятно, на ней не женится и в столицу с собой не возьмет. Но не пропадет. Русских девушек у нас тут не хватает, за кого-нибудь замуж выскочит. В приличные дома ее конечно не примут, но мало ли всяких чиновников или офицеров, которым высокие чины уже не светят, а годы идут... Среди ссыльно-переселенцев тоже попадаются, кому в люди выбиться удается. Даже в купеческое сословие некоторые проходят. Так что найдутся женихи. Тем более что невестам-переселенкам из казны полтораста рубликов приданого дают. А может окончательно в куртизанки пойти. Тогда, глядишь, и побогаче покровителя найдет. Как-нибудь устроится.
   Нельзя сказать, что разговор этот Пете был приятен, но переживал он уже больше из-за того, что растерялся. Лучше контроль надо иметь. Ведь при волевой магии у него контроль лучший на курсе, почему же в обычном разговоре поплыл?
   К Петиной радости, те же тетки вновь появились в комнате - уже с двумя подносами. На одном стояли чашки и большой фарфоровый чайник, на другом, похоже, какие-то местные сладости. Очень вовремя.
   На этом положительный эффект от чаепития закончился. Непринужденного разговора не получилось. Да и непонятно, зачем все это Карташову понадобилось. Показное радушие проявить?
   Беседа, действительно, сменила тему, но не стала от этого более приятной. Купец попросил показать ему алмаз.
   - Н-да, - глубокомысленно изрек Фрол Игнатьевич, внимательно осмотрев со всех сторон Петин трофей: - Неплохой камушек. Видно, что долго в воде был. Такое бывает. Довольно часто алмазы и золото вместе идут.
   Последовала пауза. Петя напрягся, ожидая, что купец скажет, что река его, значит и алмаз его. Но не сказал. Наоборот подытожил:
   - И вот, что интересно. Не в нашей речке, не в Улахе его нашли. И нашли недавно.
   Как Карташов это определил, Петя спросить не решился. Может по тому, что "свою" реку уже сотню раз проверили, а, может, пыль какая на камне осталась. Или царапинки характерные. Непринципиально. Главное, камень отобрать не пытается. Или все впереди? Но это уже совсем беспредел будет. Не пойдет на такое купец, претендующий на право назваться справедливым. Просто до сих пор Пете, за исключением артефактора Трегубова, не встречались люди, которые бы ему добро делали. Наоборот, все хотели у него что-нибудь отобрать или хотя бы заставить его работать на себя.
   На сей раз - обошлось. Купец алмаз вернул и выступил с неожиданнвм заявлением:
   - Раз такое дело, господа маги, придется нам планы поменять. Я первоначально планировал ближайшие окрестности поподробнее исследовать, но теперь придется более дальнюю экспедицию организовать. Только разведать первоначально надо у местных, кто этот камень чжурчжэням принес, и где он хотя бы примерно его нашел. Вы как, Карп Прокопьевич, готовы потерпеть немного походную жизнь? В накладе не останетесь.
   Видимо опыт сотрудничества у мага земли с купцом уже был, причем положительный, так что согласился он без особых колебаний. Только попросил решить вопрос с начальством в Ханке и с Шуваловым. Судя по реакции Карташова, большой проблемой тот это не счел.
   - Ну и вас, Петр Григорьевич, я бы тоже попросил присоединиться. Помимо того, что целитель может понадобиться, ваша зоркость и везение на меня произвели впечатление. Вы этот алмаз за сколько почувствовали? За пол версты? Очень нам такое чутье пригодиться может в наших поисках.
   - Тоже не обидите? - Решил вставить свои пять копеек в переговоры Петя.
   - Не обижу, - согласился купец и, как будто спохватился: - Вам же и за сегодняшнюю героическую погоню награда положена. Сто рублей я прикажу Архипу вам выдать. И еще. Карп Прокопьевич сказал, что вы его просили из алмаза вам накопитель сделать? Сделает. За мой счет, не беспокойтесь. А также Кириллу Александровичу письмо напишу, чтобы вас наградой не обошли. Не каждый день целитель чуть ли не в рукопашную с врагом идет. И уж, тем более, трех противников побеждает.
   Кирилл Александрович, это кто? Наверное, командир дивизиона. Или комендант? Как-то Пете до сих пор его имени слышать не доводилось. Надо запомнить.
   Естественно, Петя не возражал и поблагодарил Карташова совершенно искренне.
   Кажется, на этом можно было откланяться, но купец никуда не спешил. Ожидающие в приемной люди его мало волновали, а вот чай надо допить и сладости тоже все перепробовать.
   Сладости, кстати, были необычные. В основном, из рисовой муки. А больше всего Пете понравились обычные яблоки, облитые расплавленным сахаром, что ли? Замечательная конфета получалась. Внутри кусочек печеного яблока, снаружи корочка карамели. Вкусно.
   К тому же Петя, наконец, сумел и свои вопросы решить. Попросить запирающуюся комнату, можно небольшую, где бы он мог хранить свои походные наборы из Академии.
   Тут все просто. Сказать Архипу, выделит.
   Еще спросил, что с ранеными делать. В принципе, немного он их подлатал, насколько сил хватило. Дальше могут и сами поправиться при нормальном уходе. Но в строй вернутся еще нескоро. Можно их в госпиталь в Ханку отправить. Там их Неласов за день на ноги поставит. Но везти надо аккуратно, чтобы раны не разошлись.
   Здесь купец ненадолго задумался. Но потом решил, что отправлять все-таки не стоит. Хлопотно, да и гарнизонный целитель дорого возьмет за лечение. В экспедицию идти еще не завтра, так что у Пети еще будет время за ними здесь проследить.
   Не сказать, чтобы это решение Петю обрадовало. Ему энергия нужна, чтобы разряженные амулеты зарядить. Может с помощью Микулина еще несколько сделать. А возиться с казаками не хотелось совсем. Тем более, бесплатно. Ему никакого дополнительного гонорара предложено не было. Но спорить не стал. Как-нибудь справится.
   Пока чаевничали, появился еще один персонаж. Шувалов. Шумный и самодовольный. Как оказалось, второй десяток казаков своих чжурчжэней тоже догнал, но был совсем не так удачлив. Побили их бандиты. Точнее, добивали к тому моменту, как Шувалов их нашел.
   Бандитов он спалил, но и из казаков никто не уцелел. И что самое обидное, не весь отряд в заслоне стоял. Двое убежали. С золотом. У оставшихся никаких подозрительных сумок маг не обнаружил.
   Попытался врагов догнать, изрядный кусок леса спалил, но никого не нашел. Разве что крестьяне какие-то под руку попались. Под горячую руку.
   Карташов выслушал все это спокойно, хотя рассказ Шувалова был довольно долгим, не меньше получаса вещал. Купец эмоций не проявил. Петя ему даже посочувствовал. Очень хотел уйти сам, но не решился. Совсем уж демонстративно выйдет. Так что тоже сидел с каменным лицом.
   Наконец Карташов спросил:
   - Что, Петр Павлович, трофеев тоже никаких собрать не удалось?
   - Какие трофеи. Остались какие-то оплавленные куски металла, но точно не золото. А остальное - пепел.
   Петя поежился. А если бы Шувалов не Вознесенского послал, а полетел с ними с самого начала? Он, похоже, казаков вместе с чжурчжэнями сжег. А Петин аурный щит выдержал бы или нет? Проверять не хочется.
   - Я к чему спросил? - Ласковым голосом пояснил Карташов: - Первый десяток более удачлив был. И догнали, и побили, и золото отобрали, и кое-какие трофеи привезли. Вот, от чистого сердца, примите этот меч. Он, правда, на магию земли завязан, но, думаю, найдется кому вам амулет в его рукояти подзаряжать. Зато рубит знатно. Лезвие укреплено, удар чуть ли не в десять раз усиливается. Врага в доспехах пополам перерубить можно.
   Шувалов меч принял, повертел в руках. Кажется, остался доволен:
   - Спасибо, Фрол Игнатьевич, занятная вещица. Не уверен, что мне пригодится, но родни у меня много, маги земли найдутся. Вы ведь не возражаете, если я этот меч кому-нибудь передарю.
   Не похоже, что купцу понравилось такое отношение к его подарку, но протестовать он не стал. Молча кивнул, на чем тема была закрыта.
   Далее поговорили о том, что Карташов решил экспедицию организовать и об участии в ней Микулина.
   - Все-то вам золота не хватает, - вроде как пошутил Шувалов: - Поди уже девать деньги некуда, а вы все новые доходы ищете.
   Но возражать против отъезда в экспедицию мага земли не стал.
   - Я же вам уже обещал, что на месяц отпускаю. А будете ли вы на прииске сидеть или куда еще сунетесь, не так важно.
   Про Петю все забыли, беседа велась минуя его, и он, наконец, решился попросить разрешения их покинуть и выйти к Архипу Ивановичу.
   В приемной народу меньше не стало. Сидели на лавках вдоль стены со скучными лицами. Ясно, просители. Ну, бог им в помощь.
   Архип посмотрел на Петю оценивающим взглядом, но к хозяину уточнять не сунулся. При упоминании ста рублей еще раз посмотрел оценивающе. Но потом все-таки отвел его куда-то в боковое помещение, отпер здоровенный несгораемый шкаф, в нем - небольшой ящик и достал пачку мятых купюр. Сто рублей рублями и трешками. Петя не поленился пересчитать.
   Еще получил ключ от каморки, больше напоминающей кладовку. Окна не было, но был небольшой стол и при нем стул. Если лампу принести, может даже лаборатория получиться.
   Чемоданы с оборудованием Петя сюда сразу и перенес. Две ходки пришлось делать, там ведь не только походные наборы артефактора и зельевара были, но и всякие там склянки и пакеты для упаковки образцов. Немного зелий и реагентов тоже имелось. Надо будет в этом хозяйстве разобраться и к экспедиции кое-чего подготовить. Надо бы много чего, да он мало что может и умеет. Но хоть какое-то подспорье будет.
   Пока же Петя пересыпал в одну из пустых склянок найденное золото, плотно ее закрыл и сунул к реагентам и зельям. Оттуда какой только магией не фонит. Маловероятно, что Микулин его проверять придет, но так спокойнее. А мешочек сжечь надо.
   Время уже было совсем позднее, но лечь спать Пете не дали. Вернулся единственный выживший из казаков. Пешком. С громадным ожогом во всю спину. Он, по его словам, через лес пробирался, хотел чжурчжэням в тыл зайти, когда на дороге и вокруг дикое пламя заполыхало. Геройствовать не стал, рванул вглубь леса, но потом его и там пожаром накрыло. Спасло, что к дереву прижался, но все равно, обгорел сильно. Дерево, кстати, тоже загорелось.
   Ожоги - штука очень скверная. И с повреждениями такого размера люди не выживают. Если маг-целитель не спасет. Беда была в том, что заряженных амулетов у Пети не осталось, накопитель ему пока только обещан, а собственное хранилище успело заполниться только наполовину. Как раз на одно "малое исцеление", которого будет явно недостаточно.
   В результате всю ночь сидел рядом с пострадавшим и лечил его волевой магией. В ход пошла не только накопленная энергия, но и вся, которую он за время работы успел поднабрать. Энергоканалы пришлось не только восстанавливать, но и новые выращивать. И все мази и эликсиры, которые могли помочь, извел. Но, вроде, процесс умирания организма удалось повернуть вспять.
   Вот где теперь прикажете израсходованные зелья восстанавливать? Сам он большинство делать не умеет. У Неласова попросить? Надо надеяться, Карташов поймет важность закупки и раскошелится.
   Пока лечил, рядом перебывали все знакомые Пете казаки, и, вообще, чуть ли не весь отряд. Что людям не спится? Но хотя бы не мешали. То есть несколько раз с ним пытались заговорить, но целитель-недоучка был настолько погружен в себя, что этого не замечал. А за плечо никто не тряс.
   Уже утром, когда Петя, наконец, поплелся в свою палатку, не имея ни физических сил, ни магической энергии, его перехватил старшина Нечипоренко и спросил: "Как?". Ответом, что поправляться будет еще долго, но помереть, вроде, не должен, удовлетворился. Спасибо, правда, не сказал. Вот и пойми этих казаков.
   Следующие дни (Петя не считал, но было их больше недели) прошли, можно сказать, спокойно.
   Лечил казаков, но хранилище до донышка не вычерпывал. Обязательно один амулет в сутки заряжал. Хотя иногда для этого приходилось еще вечером медитировать, чтобы добрать необходимое количество энергии.
   Наложил на казаков по "малой регенерации", но, в основном, волевую магию использовал. Долго по времени, зато удавалось хоть что-то сделать на тех крохах энергии, что он успел накопить. Так что дни были заняты, и уставал он страшно. Иногда ловил себя на мысли, а что, собственно, он так старается? Казаки эти ему отнюдь не друзья, достаточно было просто проверять, идет ли заживление, и вмешиваться только в случае крайней нужды. Немного подумав, нашел две причины.
   Во-первых, он свою работу не таит, и то, что отдает лечению все силы, не халтурит, весь прииск знает. И отношение к нему даже простых рабочих стало уважительным. Знают об этом и те немногие начальники, которые могут быть полезны ему в качестве карьеры.
   Во-вторых, такая интенсивная и при этом осмысленная работа оказалась хорошей тренировкой. Магическое зрение, кажется, еще немного улучшилось (хотя казалось, что лучше уже некуда). По ощущениям немного подрос и объем хранилища. Ну и большая практика в волевой магии тоже привела к тому, что чувствовал себя в ней Петя все более уверенно. Быстрее каналы соединял, быстрее новые отращивал и тратил на это все меньше энергии. В общем, реальная практика, которая дает профессиональный рост.
   Была ли еще третья причина в том, что он просто любит доводить дело до конца и, вообще, ответственный работник, Петя так и не решил. Вроде, это тоже было стимулом, но стимулом слабым. Если бы сейчас его практика закончилась, сбежал бы он от недолеченных казаков со спокойным сердцем и чистой совестью. И в экспедиции о них тоже беспокоиться не будет. Но все-таки сам факт, что он делает свою работу хорошо, сердце грел.
   За это время произошло только одно приятное событие. Его каморку посетил Микулин и таки сделал из алмаза накопитель. На Петином походном оборудовании. Получилось меньше, чем Петя ожидал, но, все равно, чтобы заполнить полученный объем, ему потребуется десять дней сливать всю энергию только в этот камень. Серьезное подспорье. Вот только когда накопитель заполнять? И чем? У него вся энергия на зарядку амулетов и лечение казаков уходит.
   В качестве неожиданного и приятного подарка Карп Прокопьевич сделал для алмаза оправу. Видать, Карташов его, и вправду, хорошо так "не обидел". Из совсем небольшого золотого самородка, который принес сам! О наличии у него самого золота Петя промолчал.
   Цепочки, правда, Карп Прокопьевич не делал, ограничился петелькой. Но, может, и к лучшему. Не надо чувствовать себя должником, а шнурок найти несложно. И шею он меньше трет.
   Еще два раза за время ожидания отряд (дружина) Карташова срывался к расположенным неподалеку деревням, но обошлось без боев. А также без чжурчжэней и без золота. Наверное, окрестные крестьяне давно уже все в лесу прикопали. А радиус обнаружения у Микулина оказался совсем небольшой. Всего саженей двадцать. Петя сначала даже не поверил. А как же он со своей половиной версты? Ведь чувствует же! Правда, только магию. Людей сквозь деревья распознавать так далеко не получается. Хотя, похоже, за сотню саженей что-то начинает ощущать. Он что, особенный? Мысль приятная, но озвучивать ее не стоит.
   Наконец, местные охотники были опрошены, и примерное место нахождения Петиного алмаза определено. И отмечено на карте с точностью "плюс-минус лапоть", как пошутил Микулин. Карта, кстати, тоже была очень приблизительная. Короткие сборы, и отряд двинулся куда-то на Северо-Запад. Сначала по тропам, которые здесь дорогами называют, а потом уже по звериным. Ехали, естественно, верхами. Никакие телеги с собой протащить было нереально.
   Несмотря на такие дороги, шли довольно бойко. Карташов толкового проводника из местных нанял. Правда, вел он их отряд не к алмазным копям, а к какому-то известному (у аборигенов) отшельнику. Чуть не сто лет в самой глуши живет, с духами разговаривает, про все знает. И хижина его как раз в подозрительных местах расположена. Вроде, нашедший алмаз охотник как раз к этому шаману за чем-то ходил, по дороге и нашел.
   Шаман на столетнего никак не тянул, от силы вдвое меньше, но был откровенно плох. Проводник и все бывшие в отряде Карташова ульта, вокруг него забегали, забыв о начальстве. Но купец воспринял это как должное. Более того, вызвал Петю и отправил к болящему - помощь оказывать.
   - Вы уж постарайтесь, очень нужно, - напутствовал он его: - Раз уж нам так повезло, нельзя случай упускать.
   - Странно, - подумал Петя: - Вообще-то этот мильонщик всегда свои эмоции хорошо прячет, а тут чуть ли не пританцовывает. Получается, если не справлюсь, все мои предыдущие труды насмарку пойдут? Несправедливо. Значит, надо справиться. Знать бы с чем.
   Оказалось, частые приходы непрошеных гостей прогневали духов. И один из них шамана порвал. Судя по следам когтей, был он никак не меньше рыси. Хорошо хоть, что не тигром, тогда бы уже лечить некого было.
   Раны были скверные, но, как ни странно, чистые. Похоже, в целебных травах шаман не хуже преподавателей Академии разбирался и всяких там эликсиров имел куда больший запас, чем Неласов Пете из Ханки прислал. К тому же был чрезвычайно живуч, раз сам себя лечить умудрялся. Но от помощи отказываться не стал, хотя, по-видимому, ждал от целителя больших возможностей.
   Но тут Петя сразу предупредил, что он только ученик и в силу не вошел, но стараться очень будет. Разговаривать, правда, с шаманом было непросто. Русского языка он не знал. Пришлось одного из местных ульта толмачом назначить. Тот был ужасно горд поручением, но сам по-русски говорил из серии "твоя-моя понимай". Вот и у Пети после недели такого общения тоже проблемы с падежами и склонениями начались.
   Впрочем, основные беседы вел не он, а Карташов, который лично сидел рядом почти все это время и развлекал шамана разговорами. Ну как, "развлекал". Странная у шамана была манера речи, но купец очень ловко к ней подстроился. Между фразами были интервалы, иногда по десять минут, но нить беседы не терялась. Хотя, какая "нить". Разговоры были ни о чем. О жизни, о лесе, о погоде, о мудрых духах и коварных людях, о хороших людях и злобных зверях и, наоборот, о благородных зверях и плохих людях. О делах ни слова не было сказано. Но оба, похоже были довольны. Особенно на фоне того, что определенные успехи в целительстве у Пети все-таки были.
   "Дух" довольно сильно подрал шаману плечи, но, главное, нехорошо провел когтями по лицу, оставив почему-то три глубокие борозды. А зашить себя сам шаман не сумел. Или не умел в принципе. В результате правая бровь у него наползла на глаз. Глаз тоже был поврежден, но, к счастью, не вытек. Зато оказался полностью закрыт. Нос был рассечен кровавой бороздой на две части, так что, похоже, дышать (когда сможет) стал бы через новое отверстие. Губы и подбородок тоже были перепаханы и изуродованы. В общем, красавцем шаман стал писаным. Только духов пугать. Странно, что ульта не разбегаются. Прочие члены отряда старались в его сторону не смотреть, а случайно глянув, начинали истово креститься.
   Да, так как в хижине было довольно темно и душно, сидели они на свежем воздухе. И, кстати, никакие мошки им не докучали. Видимо, из-за шамана. Наверное, каким-нибудь зельем пользуется, рецепт которого Пете очень хотелось бы узнать.
   Пока шло лечение, отряд разбил лагерь неподалеку, благо рядом с хижиной нашелся ручей и довольно ровная и сухая поляна. Каждый день пара групп по десять человек отправлялась исследовать окрестности (меньшим составом боялись), остальные оставались на хозяйстве, так что от каких-либо бытовых проблем Петя был избавлен. Но особых успехов, судя по всему, не было. Пете об этом никто не докладывал, но оживление он бы наверняка заметил.
   Лечение же шло обычным порядком. Сначала в дело пошли все амулеты с "малым исцелением" и "малой регенерацией". Это позволило окончательно закрыть все раны. А дальше Петя уже волевой магией стал пытаться сделать не такими жуткими на вид образовавшиеся шрамы.
   Работа уже была, можно сказать, привычной. Трудной, кропотливой, муторной. И долгой. Но что-то получалось. Вкупе с ежедневно накладываемой "малой регенерацией" шрамы понемногу выравнивались, и на третий день глаз частично приоткрылся. На пятый уже нормально смотрел, только бровь над ним излишне нависала. Губы тоже ровными не стали, но уже не были рассеченными. Глядишь, за месяц и полностью все убрать удалось бы.
   К счастью, подобного результата шаман от него не требовал. Наоборот, совсем убрать отметину духа - значит проявить к нему неуважение. Так что Петя от работы был отстранен.
   - Человека молодой, - вещал толмач: - На одном месте сиди скучно. Ты вон туда гуляй.
   Шаман задал рукой направление лично.
   - Там река есть, гора есть, вот там и гуляй. Силы набирай.
   Собрали Петю моментально. Карташов его буквально выпихнул из лагеря в сопровождении собственного приказчика (не Архипа Ивановича, тот на прииске остался, а другого) и полудюжины каких-то местных охотников. Знакомые казаки, правда, тоже изъявили желание примкнуть, но их оставили в лагере. Похоже, доверия они не вызывали не только у Пети.
   Приказчик - Матвей Яковлевич - оказался из староверов, общины которых на Дальнем Востоке не редкость. К Пете не лез, но к своим обязанностям относился на редкость дотошно. И, кажется, совершенно замучил едущих с ними ульта. Лагерь ежедневно разбивался, хотя палатки ставились только для самого Матвея и Пети. Еда готовилась по расписанию, а караулы выставлялись круглосуточно, причем приказчик не ленился проверять, все ли в порядке ночью. Может, конечно, просто до ветра вставал, лет ему было около пятидесяти, так что вполне возможно, что это была естественная потребность. Но ведь не просто в кусты ходил, но и проверял, и отчитывал. На третий день все ульта совсем плохо по-русски понимать стали.
   До реки (скорее, речки, спортсмен бы перепрыгнул) доехали без проблем. Разбили лагерь. Теперь, похоже, постоянный. Сам Матвей Яковлевич стал вдоль берега ходить с тазом, золотинки искал. А Петя, периодически переходя на магическое зрение, исследовал окрестности. И почти сразу обнаружил источник магии на склоне ближайшей каменистой сопки, склон которой как раз и подмыла река, превратив в берег. Интересно, это та гора, которую имел в виду шаман?
   А вот дальше стало непонятно, что делать. Источник довольно сильный, но где-то в глубине. Самим прорубаться?
   Приказчик написал письмо и отрядил двоих ульта его немедленно доставить в лагерь Карташову. Место пометили, хотя Петя его и так не перепутал бы. Магия-то никуда не девалась, издалека заметна.
   После чего Петя тоже стал вдоль речки перемещаться. Отойдя на пару верст еще один источник. И тоже, можно сказать, на берегу. Матвей очень взволновался.
   А вот с золотом дела обстояли не очень хорошо. То есть несколько золотинок они вдвоем намыли. Ульта предпочитали окрестности на глаз исследовать, за тазы не брались. А Пете интересно было. Но такое количество для промышленной разработки было недостаточно. Это так Матвей Яковлевич сказал. Бедняга разрывался меду желанием перенести место лагеря, чтобы и в других местах золото поискать, и необходимостью стеречь Петины находки. Он, кстати, убедившись в бесполезности (как он решил) ульта для геологических изысканий организовал из них два поста в обнаруженных Петей местах. Чтобы на них никто больше не покусился.
   Никто и не покушался. Если не считать приходивших на водопой животных. Один раз Петя даже леопарда встретил. Оказывается, здесь и такие кошки есть. Обнаглел до того (Петя, а не леопард), что укрывшись аурным щитом, пошел знакомиться. Зверь обалдел и подпустил к себе близко. Было бы кому шкуру подарить, наверное, стал бы стрелять. А так только покрутил в руке свой пистоль и протянул руку, собираясь чуть ли не погладить. Здоровый кот решил не связываться и моментально исчез в кустах да так, что и следа не осталось. Это если магическим зрением не смотреть. Но, все равно, раз не хочет дружить, зачем гоняться...
   А потом приехал еще десяток во главе с Микулиным. И сразу же отправился проверять, что там Петя углядел.
   С магом земли все оказалось интересно и неинтересно одновременно. Он просто сел на землю (каменистый склон сопки), положил на нее руки, и через некоторое время на поверхность буквально всплыло каменное яйцо.
   - Друза, - наконец пояснил Карп Прокопьевич, демонстративно вытирая рукавом пот со лба: - Похоже, аметистовая. Что же ты, Петя, сразу алмазов-то не нашел?
   И засмеялся.
   Глава 12. Получение заслуженных наград
   Яйцо было довольно большим, не меньше аршина длиной. И от него явственно фонило магией.
   - Я так понимаю, внутри что-то есть? - Петя с интересом разглядывал добычу.
   - Есть, - Устало проговорил маг земли: - Куча универсальных заготовок под амулеты и просто красивые кристаллы. Позже вскрою, когда отдохну. У меня все-таки только пятый разряд. Еле вытащил. Пустой я сейчас.
   Перевел дыхание и продолжил:
   - Тяжелая. Чуть не надорвался. А мне ее теперь еще очищать и кристаллы извлекать. Дня на три работы, не меньше.
   Петя почувствовал даже некоторое удовлетворение, что не у одного него проблемы с объемом хранилища.
   - В двух верстах отсюда еще одна такая же есть, - "утешил" он Микулина. Тот застонал.
   Неожиданно оказалось, что Петины находки - не только ценность, но и большие проблемы. Камень, считающийся полудрагоценным, не только красив и довольно дорог, он еще и тяжел. А вместе с Петей и Микулиным весь отряд меньше двадцати человек. Каждый на лошади и еще пара вьючных. Так вот теперь на каждую лошадь еще по пуду кристаллов пришлось. Дальнейшие поиски пришлось сворачивать и возвращаться к остальной экспедиции.
   Все время, пока Карп Прокопьевич друзы обрабатывал, Петя провел в отчаянных попытках найти в окрестностях что-нибудь из списка Фонлярского. Не нашел. То есть кое-какой "травы" (в смысле корешков, стебельков, цветов, плодов и листьев) набрать удалось. Даже не так мало. И они даже магией фонили. Правда, слабо. Некоторые в аптеке Баяна стоили очень приличные деньги. Но ничего действительно редкого не попалось. Если в Ханке рынок есть, наверняка все Петины находки можно купить, причем дешево.
   Основной лагерь около хижины шамана встретил их оживлением, но без особой помпы. Видимо, к отъезду отрядов на поиск и их возвращению тут уже привыкли. Только приказчики в полном составе к Матвею Яковлевичу выскочили, и то только чтобы трофеи принять.
   Петя пошел проверять состояние своих пациентов. В общем, все было нормально. Походный лагерь, это, конечно, не госпиталь, но почти все раны у них зажили, осталось только здоровья набрать и мышцы разработать. У одного, правда, свищ появился, от грязи, что ли? Но одно "малое исцеление" и полчаса работы волевым целительством, и от него только небольшой след остался.
   Хуже всего дела обстояли у обожженного. Все-таки новая кожа вырастает небыстро, а шанс ее как-нибудь повредить за это время - высок. Но и здесь за час все в норму привел. Строго предупредив беречь спину. За что получил слегка обиженный взгляд. Ясное дело, что и так берег, не всегда получается.
   Вот у шамана Петя провел весь оставшийся вечер и утро следующего дня. Шрамы выравнивал. Так-то там все зажило нормально. Заодно отчитался (через толмача) о найденных друзах. Поблагодарил. Правда, не забыл сказать, что не его это добыча, а экспедиции, то есть Карташова. И о своих не слишком удачных поисках магических растений тоже рассказал. С тайной мыслью, а вдруг шаман еще на что-нибудь расщедрится.
   Не ошибся. Шаман, имени которого он так и не узнал (местные его называли, Ульратачи, но это слово именно как "шаман" и переводится), тихенько посмеялся и хитро посмотрел на юношу.
   - Подарки любишь? Все любят. Пойдем, подарю.
   И повел Петю всего-навсего в угол своей хижины. Там у него корзины стояли, от которых магией так и фонило. Пете с самого начала очень хотелось в них порыться, он даже вопросы наводящие несколько раз задавать пытался, но шаман не реагировал. А тут сам в них копаться стал.
   Наконец, вытащил какой-то сморщенный корешок.
   - На, - говорит: - Золотой корень. Живой еще. Сумеешь довезти и выходить, молодец будешь.
   Петя с сомнением принял корешок. Хоть бы сказал, вредный шаман, как его хранить надо, чтобы довезти. Но молчит и опять хитро смотрит.
   - Сомневаешься? Молодец. Ты постарайся.
   Что, действительно, можно сделать? Земли отсюда немного взять влажной и корень ей обернуть. Энергии жизни ему подкачать. Возможно, "малую регенерацию" наложить, но это уже в самом крайнем случае. Ну и на полученные от Фонлярского пакеты уповать. Не зря же зельевар ему их дал? Как раз для такого случая.
   Вот это он шаману и пересказал.
   - Не довезешь, думаю, - Покачал тот головой: - Попробуй на грудь себе повесить и не снимай всю дорогу. Чем ближе корень к шаману, тем дольше живет.
   - Видимо, он ауру имеет ввиду, - решил Петя: - Возможно, если корень все время будет внутри его ауры находиться, сам от нее подпитываться будет. Надо попробовать. Но землю и пакет все равно надо взять.
   А шаман между тем почесал заметно уменьшившийся шрам на лице и снова на него посмотрел.
   - На. Это довезешь.
   И вынул из другой корзины пару черных орехов. Вроде некрупных грецких, только черного цвета. Черный орех. Орехи точно доедут. Правда, как можно вырастить из ореха дерево и можно ли это сделать в принципе, Петя не знал. Но с благодарностью принял, поклонился до земли и поцеловал подарок.
   Видимо, шаману реакция понравилась, он опять засмеялся своим странным смехом, напоминающим тихое кудахтанье, снял с полки небольшой мешочек и тоже вложил его Пете в руку.
   - На!
   После чего отвернулся и махнул рукой:
   - Иди!
   Петя еще раз низко поклонился и, пятясь задом, выбрался из хижины, пока шаман не передумал.
   В мешочке оказалась горсть зерен. С виду - мелкая рожь. Но, учитывая, от кого был подарок и как он передавался, Петя был уверен, что это и есть Зерно Света. Впрочем, магией жизни от зерен несло чуть ли не сильнее, чем от алмаза, в который юноша в последние дни регулярно сливал свою энергию.
   Пожалуй, и эту ладанку, и орехи тоже надо будет на шею повесить. Что-то много у него там всего накопилось.
   Но настроение поднялось до небес. Попляшет у него теперь Фонлярский! Или не стоит все отдавать? Хотя, своего аптекарского огорода у него нет. И неизвестно, когда будет. В конце концов, он же сюда сможет съездить еще раз, если что? Когда-нибудь в будущем.
   Серьезные разговоры на этом не закончились. После обеда, когда подарки шамана уже были упакованы и повешены на шее под рубахой, его пригласил к себе Карташов. Матвея Яковлевича за ним прислал, так что Петя решил, что разговор будет об их походе и аметистовых друзах. И, если он правильно понимает ситуацию, ждут его очередные награды.
   Собственно, сначала так оно и было. Купец сильно хвалил его за найденные кристаллы, повздыхал: "все бы так работали". После чего спросил, чем Петя хочет получить свою награду, камнями или деньгами?
   Петя на эту тему уже думал. Камни это, конечно, здорово. Из них можно амулетов наделать, но также и продать вполне реально. А малую часть - на украшения девушке пустить, если достойная встретится. Точнее, когда встретится, всю жизнь прожить холостяком он не собирался, но спешить с женитьбой, тоже смысла нет. Да и не может он это сделать до окончания обучения. Но припасти немного аметистов на будущее, было бы неплохо.
   А вот с амулетами вопрос уже другой. Некоторый запас ему пригодится. Но с появлением накопителя, амулеты с повторяющимися заклинаниями ему уже не нужны. В принципе, они ему совсем не нужны, но возможна же ситуация, когда он по каким-то причинам сам магичить не сможет. Например, напьется или ранен будет.
   Как-то не верится, что такое возможно. Пить он не пьет, а если вдруг обстоятельства заставят (что тоже очень маловероятно, разве что сам Великий Князь ему чашу поднесет), магией вылечится. А рану он может получить, только если в тяжелых боях участвовать будет, а он этого делать не собирается. Так что по всему, полный накопитель ему важнее нескольких амулетов "малого исцеления".
   Но... запас карман не тянет. По парочке известных ему заклинаний на амулетах, все равно, иметь не мешает.
   Вот так он, немного путано, и объяснил. Что деньги - лучше всего, но какое-то количество кристаллов ему тоже пригодилось бы.
   После чего Карташов велел своим приказчикам (как раз Архипу и Матвею) выдать юноше тысячу рублей и три куска кристаллов из друзы, один - фиолетовый и два прозрачных.
   В общем, немало. Только Петя даже приблизительно не представлял стоимость найденных им аметистов. Так что щедрость купца осталась под вопросом, но с другой стороны, тысяча рублей для кадета - большие деньги. Стипендия за десять месяцев. И сумма круглая. Наверное, Карташов его именно так и оценил.
   Приятная часть разговора закончилась, осталась еще деловая. И Петя взял инициативу в свои руки:
   - Фрол Игнатьевич! Как ни грустно мне это говорить, но к началу осени мне надо быть в Баяне в связи с началом занятий в Академии. А путь - неблизкий. Еще не опаздываю, но надо мне уже начинать собираться.
   Карташов быстро на него глянул, но промолчал.
   - В вашей экспедиции мне было очень интересно, и практику я получил хорошую. В принципе, меня посылали в Ханку к Неласову, но не могли бы и вы написать письмо в Академию с отзывом о моей работе. Желательно хорошим, - Петя скромно улыбнулся.
   Реакция была несколько не такой, как он ожидал. Купец взял паузу, видимо, формулируя ответ. Наконец, заговорил:
   - Сумели вы меня удивить, Петр Григорьевич. И озадачить. Честно скажу, ваше умение сводить прыщи у созревающих барышень, которое вы продемонстрировали в поезде, на меня особого впечатления не произвело. Старательный слабосилок. Приглашал я вас в экспедицию только потому, что банально разминулся с другим помощником Неласова. Пока я в Ханку ехал, он, как раз в Дальний убыл. И дальше в отпуск по личным делам. Выбирать стало не из кого.
   Еще одна небольшая пауза. Прозвучавшая нелестная оценка Петю не расстроила. Ясно, что это только преамбула. Фрол Игнатьевич и продолжил:
   - Однако, должен признать, что вы со своими целительскими обязанностями справились гораздо лучше, чем я ожидал. Трех казаков буквально с того света вытащили.
   Купец опять замолчал. Петя тоже реплик не подавал. Они, вроде, не предусматривались.
   - Ну и то, как вы шаману шрамы разгладили, заставило меня по-иному и на прыщи Сула-Петровской взглянуть. Как я понимаю, это благодаря тому, что магическое зрение у вас очень хорошо развито?
   - Лучший на курсе. По контролю тоже.
   - Что проявилось и в неожиданной области - способности видеть под землей магические кристаллы... Причем издалека. Жаль, что вы только жизнью владеете, иначе бы вам и вовсе цены не было. Но и так, очень сильно...
   И наконец:
   - В общем, вы - самородок. Который даже не знаю, как лучше использовать. Но это как-нибудь решить можно будет. А вот упустить вас мне очень не хочется.
   Нет, наконец, кажется, только сейчас, после очередной паузы:
   - Подписываем мы с вами контракт, и я буду вам оставшиеся годы учения выплачивать дополнительно к стипендии по пятьдесят рублей в месяц. Она ведь у вас сто рублей? Вот, будете полуторную получать. Зато потом, когда Академию закончите, приедете сюда ко мне работать. На новый контракт, естественно. Как вам?
   Петя задумался. Ясно, что все, на самом деле, не так просто. Он - не вольная птица, а на государевой службе пожизненно. Но и льгот маги немало имеют. В том числе занятие частной практикой для них не возбраняется, налог, правда, платить надо. И распределение магов по местам службы осуществляется с учетом заявок и пожеланий самих магов. Особенно после трех лет обязательной отработки. Обычно и выпускников стараются не обижать. Шувалову, небось, самому интересно было силы свои ощутить там, где реальные бои возможны, а не просто штаны в спокойном гарнизоне просиживать. Другое дело, что заскучал он тут без привычного общества (особенно женского) и развлечений. С этим здесь много хуже, чем в Баяне оказалось. Недаром он за Анной рванул, не устроили его местные девушки ульта.
   Впрочем, что проблемы Шувалова жевать, за себя решать надо.
   Но тут вот что учитывать надо. Пятьдесят рублей в месяц - это всего тысяча двести за оставшиеся два года обучения. То есть даже меньше, чем он тут за практику заработал. Смысл этих сумм в другом, показать, в том числе и самому Пете, что с Карташовым у него особые отношения, и связать его определенными обязательствами. Наверняка при распределении это будет учитываться.
   А вот надо ли ему себя обязательствами связывать? Предложи ему кто такие условия, пока он в лавке работал... Нет, никто не предложил бы. А сейчас? Предложение не самое плохое, и вся будущая жизнь обретает определенные контуры. Про будущий контракт речи еще не шло, но ясно, что жить он будет, как говорится, зажиточно.
   По сути, это первое предложение, которое ему сделали. А вдруг потом будут варианты получше? Карташов же сам перечислил Петины таланты. Без иронии. Значит, он уже сейчас чего-то стоит. Может, в столицу перебраться удастся? Там и жизнь ярче, у куры денег не клюют. Правда, в столицу без связей не пробиться... Не у Шувалова же протекции просить?
   - Очень польщен вашей высокой оценкой моих скромных возможностей, Фрол Игнатьевич, - Петя старался говорить максимально серьезным тоном, но так, чтобы в нем ощущалась благодарность: - В принципе, я согласен, но, боюсь, ваше предложение немного преждевременно. Мне еще два года учиться, но и потом я на государевой службе остаюсь. Вы ведь тоже совсем недавно свое решение приняли? Мне кажется, прежде чем что-либо подписывать, надо сначала выяснить, насколько все это реально.
   Петя заторопился, пока его не прервали:
   - Я не сомневаюсь, что вы, Фрол Игнатьевич, человек большой, и с вашим мнением считаются. В том числе и в столице. Но лично я себе совершенно не представляю, как происходит для магов назначение места службы. Сюда меня просто явочным порядком послали, хотя я просил организовать мне практику в Тьмутаракани, где у меня брат старший служит. Мне кажется, было бы лучше отложить решение на год. Я за это время постараюсь в Академии разобраться не только в учебе, но и организации распределения выпускников. И на будущее лето снова сюда приехать. Думаю, тогда многое станет понятнее.
   - Петр Григорьевич! А вы не боитесь, что второй раз я такое предложение вам больше не сделаю? - Взгляд купца потяжелел.
   - Фрол Игнатьевич! Вы же ко мне не свататься пришли, чтобы обижаться. Вы мне взаимовыгодное сотрудничество предложили. Тут не чувства, а голый расчет. Только полным этот расчет пока сделать не получается, не все от нас зависит. Так зачем на себя заранее обязательства брать? Не только мне, но и вам? За два года может многое измениться. Но ваше предложение меня, действительно, заинтересовало. И я был бы вам благодарен, если бы вы мне указали, на какие еще аспекты в обучении внимание обратить, что здесь полезными могут оказаться.
   Купец молчал. Петя решил продолжить:
   - Вот у меня еще некоторые достижения в зельеварении имеются. Но применить их тут не случилось. Например, мы с пограничниками из второго отряда нашли схрон с двумя фунтами опия. А я умею из него морфий делать. Замечательное обезболивающее средство.
   Купец сидел с каменным выражением лица, и понять, напускное у него недовольство или нет, было невозможно. С одной стороны, он явно гордится репутацией справедливого человека, но ведь и к отказам не привык. Но на последних словах Пети немного оживился, что-то вспоминая.
   - Морфий, морфин... Слышал о таком. Модный порошок. Так вы и его делать можете. Любопытно. Но, думаю, на это и без вас умельцев хватает. Но буду иметь в виду.
   - В этом крае полно лекарственных растений из которых самые разные эликсиры да порошки получить можно. Хотя мака я как раз и не встречал. Вы, случайно, не знаете, откуда тут опий взяться мог?
   Карташов поморщился, показывая, что эта тема его не интересует. Сказал вместо этого другое:
   - Хорошо. Уели вы меня. "Свататься"! Чай не девка вы, Петр Григорьевич, - купец издал какой-то звук, то ли кряканье, то ли кряхтение. Или он так хмыкает?
   До него что, только сейчас дошло, что Петя сказал пять минут назад? Неожиданно.
   - Ваши опасения я понял. Навязываться не буду, но через год, вы правы, к разговору можно будет вернуться.
   - А письмо в Академию? - В свете новых обстоятельств, не факт, что ему письмо Карташова в Академии пользу принесет. Если тот будет напирать, что хочет его к себе на контракт, тамошние офицеры на это могут нехорошо среагировать. Служить нужно Государю, а не какому-то там купцу. Но раз уж просил, отказываться сейчас не стоит.
   - Дам я вам письмо. Неласову... да и Панину тоже напишу.
   - Спасибо вам громадное!
   - Все. Будет! Дальше с Архипом договаривайтесь.
   Петя вышел на улицу в смешанных чувствах. Неудовольствие миллионщика-золотопромышленника он вызвал. Но все-таки он поступил правильно. Нельзя по первому зову бежать, как собачонка. Потом всю жизнь так и будешь на задних лапах ходить. А жить хочется не только богато, но и быть самому себе хозяином. Мечты? Но ведь, действительно, до окончания Академии целых два года впереди. А, может, еще и три года работы в какой-нибудь глуши, куда пошлют после выпуска. И не факт, что только три года. Это через три года можно прошение писать, о замене места службы, а вот удовлетворят ли его, еще вопрос. Обычно, магам стараются идти навстречу, но обстоятельства разные могут сложиться. А, может, ему в глуши самому понравится? Петя невольно улыбнулся. В общем, вариантов много и времени тоже.
   Больше проблем, требующих решения, не было, и Петя со спокойной совестью стал собираться в обратный путь. Естественно, не просто взял и поехал. Пришлось два дня ждать, пока приказчики не сформировали отряд до прииска, а потом до Ханки. По своим делам, естественно, но, к счастью, долго ждать не пришлось. Карташов регулярную связь с внешним миром поддерживал. Даже газеты относительно свежие ему доставляли.
   Деньги Архип Пете выдал без звука, на сей раз билетами по двадцать пять рублей. Не такая уж толстая пачка. Зато прятать легко.
   Ну а с кристаллами, неожиданно совсем удачно вышло. Раскололи друзы, естественно на довольно крупные куски, фунта по три-четыре, когда в дорогу укладывали. Вот три таких куска Петя и получил. Три грозди кристаллов. Всего - фунтов десять. Сколько же они стоят, на самом деле?
   По всей видимости, часть кристаллов этим же караваном отправили. Уж больно много охранников ему выделили, пол отряда. И возглавил этот поход Матвей Яковлевич, который у купца как раз и вел учет добытых ценностей. Ехал он вместе с Петей в Ханку. Он же и письма вез. Про Петю - тоже. Но ни кому они адресованы, ни что в них написано, говорить отказался. Петя не стал настаивать. Бесполезно. И поменять в их содержании, все равно, ничего нельзя. Остается надеяться на то, что Карташов в нем все-таки заинтересован.
   В Академию тоже письмо было. Запечатанное. Какой-то хитрой печатью красного воска. Вроде, император чжурчжэней чем-то похожим свои письма запечатывает. Только та печать на тесемке подвешивается, а здесь прямо на конверте стояла. Вот это письмо приказчик Пете показал, но тоже не отдал. Сказал, в Дальнем его ему отдадут. А то еще помнет в дороге...
   Это он так шутит, что ли? Все равно потом Пете поездом долго ехать, будет время подумать, как печать, не повредив, снять. Не узнав, что внутри, он его в Академию не передаст. Кстати, а от кого письмо в Дальнем получать? Матвей, что ли, не только до Ханки, но и в столицу Дальнего Востока едет?
   Ладно, от Пети ничего не зависит. Даже если это письмо до места не дойдет, не сильно расстроится. Когда просил, речи ни о каком контракте еще не шло.
   На прииске долго не задержались. Передали письма от Карташова, а Петя свои чемоданы забрал. Кстати, ни Шувалова, ни Вознесенского здесь не было. Переночевал в палатке Петя в полном одиночестве.
   От Бахайского прииска к Ханке уже была нормальная дорога. Груз перегрузили на телеги, добавив, видимо, и часть добычи с прииска. Охрана еще немного увеличилась.
   Быть в пути стало для Пети уже привычным. За лето он стал вполне уверенно держаться в седле, спокойно относиться к ночевкам в палатке и пище, приготовленной на костре. Даже странно будет к городской жизни возвращаться.
   По привычке он регулярно включал магическое зрение и даже немного "травы" еще собрал, но все это у него уже было. Один раз даже двоих людей в кустах заметил, но когда охранники по его наводке пошли проверять, те с большой скоростью скрылись в чаще. Так и непонятно было, кого они спугнули, злоумышленников или местных охотников.
   На всякий случай, что охранники, что Петя, удвоили внимательность, но до Ханки добрались без эксцессов.
   Первым делом Петя отправился на местный "вокзал", где выяснил, что поезд до Дальнего будет только через пять дней. Причем только до Дальнего. Там надо будет на новый поезд пересаживаться. Хорошо хоть, что дежурный станционный смотритель знал расписание и сообщил, что в Дальнем еще два дня ждать придется. Терпимо, но если и в Пронске ждать больше трех дней придется, то можно и на занятия опоздать. Дорога-то длинная. Как интересно, люди сюда на службу добирались, пока железки не было? Больше года, поди, путь занимал. Хотя, эти места не так давно в Великое княжество вошли. Но, все равно...
   Дальше наступило дежавю. Как и в день приезда, попросив дежурившего на станции унтера приглядеть за его чемоданами (не к начальнику же станции - капитану - с этим обращаться), Петя отправился к Неласову в госпиталь.
   - Так, помню тебя. Я тебя во второй погранотряд отправил, и ты там даже отличился.
   - Меня потом к Карташову на прииск перевели. Он вам письмо должен был прислать.
   Никакого письма Неласову еще не передавали, так что разговор получился ни о чем. Надо было идти с жильем определяться. Все-таки еще пять дней здесь торчать.
   На вопрос Пети, а нельзя ли при госпитале остаться, целитель только руками замахал:
   - Зачем ты мне здесь? Со своим хранилищем на пару "малых исцелений", когда я сам десяток "средних исцелений" за день наложить могу? Горшки выносить? Так санитарами у меня солдатики. Да и нет сейчас наплыва больных. Животами все больше по весне болеют, простудами - зимой. А раненых, слава богу, уже месяца два, как не привозили. Так что иди, отдыхай. Как письмо принесут, тебя вызову.
   В результате Петя сделал круг по городку, отсидел в очереди у коменданта, где его так и не приняли. В самый последний момент, когда Петя уже заходить собрался, адъютант в приемной спросил у него, что за вопрос. Узнав, что жилье ему нужно до отхода поезда в Дальний, просто выгнал. Нечего время у начальника ерундой отнимать. Послал к интенданту.
   Не мог раньше сказать...
   Интендант, впрочем, тоже не согласился, что предоставлять кадету жилье, его работа. Для этого квартирьер есть. Но квартирьер, когда Петя его отловил уже под вечер, ласково объяснил, что его дело - в походах лагеря разбивать. А здесь, раз он целитель, свои проблемы должен в госпитале решать.
   В конце концов подобрать квартиру Пете помог тот самый унтер, которого он просил на вокзале за чемоданами присмотреть. И сосватал ему частную квартиру. Точнее, комнату в доме заместителя коменданта, который сейчас в Ханке отсутствовал. А оставленный присматривать за хозяйством денщик был не прочь заработать.
   - Ничего, что без спросу, - Спросил Петя денщика (Ивана), вручая тому трехрублевую ассигнацию за постой.
   - Господин майор только огорчится, что без него гость был.
   Как понял Петя, должен тот был вернуться из Дальнего как раз тем поездом, на котором он сам планировал уехать.
   Так что Петя оказался, можно сказать, в офицерском уголке городка, рядом с офицерским клубом и столовой. А также небольшим рынком, расположенным уже за забором военного городка, но совсем рядом с местом проживания офицеров. Естественно, что местных крестьян и торговцев интересовали только те обитатели Ханки, у которых деньги водятся.
   Утром Петя встал с твердым намерением наконец-то как следует вымыться. В походе в ручье или речке ополаскивался, но тут-то он в цивилизацию попал. Перед сном опять пришлось холодной водой мыться, слишком много времени потратил, пока с жильем разбирался. Но утром...
   Случился тот же облом. Офицеры, как и солдаты, в бане моются, только банный день у них другой. Как раз на следующий день после отбытия поезда. Ворча на невезение, Петя отправился в баню, собираясь вымыться вместе с солдатами. Рано пришел.
   В результате, за три рубля истопник ему индивидуально баню протопил на два часа раньше официального времени начала работы. Никогда еще Петя так дорого не мылся.
   Ему, что, деньги карман жечь стали? Никогда раньше склонности к мотовству не имел. Надо себя лучше контролировать. Но, все равно, быть чистым очень приятно.
   Поел Петя в офицерской столовой, которую правильнее было бы назвать буфетом. Всего на пять столиков, за одним из которых сидели двое поручиков. И все. На раздаче стоял довольно упитанный солдат. Похоже, женщин тут, и в правду, очень немного. До сих пор ни одной на глаза не попалось.
   За еду пришлось платить. Правда, кормили тут дешево и обильно. Наверное потому, что кормовые офицеры предпочитают получать наличными, и многие едят дома. Интересно, кто им готовит?
   Петя лениво перебирал в уме, какие дела ему еще надо в Ханке совершить. Не так мало, но с учетом, что он тут еще четыре дня будет, можно не спешить. Откладывать на последний момент тоже не стоит, но не все от него зависит. Письма Карташова только вчера привезли, адресаты их еще прочитать должны. До этого времени к ним соваться нет смысла.
   Впрочем, для Дальнего Востока купец - большой человек. Его письма под сукно прятать не станут, сразу прочтут. Так что начинать свое хождение можно уже после обеда, по свежим следам.
   А пока Петя отправился посетить местный рынок.
   Рынок условно состоял из двух частей. Двух небольших лавок - мануфактурной и продуктовой и выстроенных напротив них в форме буквы "П" прилавков под тростниковым навесом. Лавки, надо понимать, работали постоянно, а за прилавок в свободном порядке становились подошедшие (или подъехавшие, но таких было мало, всего двое) крестьяне со своим товаром.
   Перед прилавками прогуливались покупатели - пара солдат (денщики?), один явно восточный человек, но не ульта. Может быть ханец? Вот он придирчиво изучал какие-то травки, то и дело поднося их к носу. Повар, что ли? Еще были три местных женщины. Прислуга? Чьи-то любовницы? Красавицами по Петиным понятия их назвать никак нельзя было, но еще молодые и одеты много лучше, чем те крестьянки, на которых он в деревнях насмотрелся. Впрочем, не его это дело.
   В этот момент из продуктовой лавки с видом аристократки, посетившей это убогое место исключительно от скуки, появилась Анна. За ней семенила местная девочка-подросток с корзиной в руках.
   Взгляды Пети и Анны встретились. Он слегка поклонился. Девушка вскинула голову, что-то резкое сказала служанке и гордо проследовала на выход с рыночной площади.
   Петя только пожал плечами. Даже хорошо, что не пришлось подходить. Говорить, похоже, совершенно не о чем, да и не особо хочется. Красоткой Анна осталась, пожалуй, даже лучше стала. Возможно, за счет наряда, в котором западный крой сочетался с местными тканями и элементами, видимо, местной моды. В одежде Петя разбирался исключительно на уровне лавки Куделина, но там такой шик не продавался. Слишком дорого. А здесь шелка, как обычный ситец идут. В последнем он убедился, заглянув в мануфактурную лавку. Не удержался и купил себе пару шелковых рубах немного непривычного покроя, но - пригодятся. Нательное белье тоже приобрел. Тоже - в запас. Вроде, больше совсем ничего не нужно. Портянки шелковыми не делают.
   А вот не стоит ли с собой тканей прикупить, надо подумать. На продажу в Баяне. Знакомств с тамошними купцами он не заводил, но здесь шелка раз в несколько дешевле, чем он в своем родном Песте видел. Надо будет вес багажа прикинуть...
   Кстати, надо бы какие-нибудь подарки преподавателям привезти, которые его сюда собирали. Новикову и Трегубову. Или с Трегубовым достаточно будет камнями поделиться? Фонлярский обойдется. За подарок шамана он ему и так по гроб жизни должен будет. И набор зельевара не понадобился. Зачем только таскал?
   Подошел к травам, которые изучал ханец. Только специи. Правда, в некоторых чувствуется слабая магия. Подумал и купил немного. Кулинарией заниматься он не собирается, но, для коллекции. Непроизвольно потрогал ладанки на шее. Здесь ничего такого не продают. Что, впрочем, ожидаемо.
   Еда ему, вроде, не нужна. В офицерской столовой кормят. Разве что сладостью какой себя побаловать? В другой раз. И так кучу денег непонятно на что сегодня уже потратил.
   Больше делать было нечего. Немного погулял по городку, но стал ловить на себе недоуменные и осуждающие взгляды. Действительно, праздно шататься по воинской части как-то не принято. Пришлось вернуться в свою комнату и до обеда медитировать.
   Наконец, Петя решил, что можно посетить Неласова. Пошел к госпиталю.
   Письмо целитель получил, но не читал. Похоже, особого трепета перед миллионщиком он не испытывал. Стал это делать при Пете.
   - Я тебя куда послал? - Неприветливо сказал он, поднимая глаза от листа: - На вторую заставу. А ты к золотопромышленнику кинулся выслуживаться?
   - Вы же меня сами ему рекомендовали. И Малышенко настаивал.
   Неласов только покачал головой.
   - Да? Может, и было. Чтобы отстал. Не думал, что от тебя польза может быть.
   Молча дочитал до конца. Перечел. Заговорил уже более заинтересованным голосом:
   - Получается ты на заставе одного, а потом на прииске еще пятерых тяжелораненых вытащил? С хранилищем седьмого разряда? Это как?
   - Я в дороге успел подготовить несколько амулетов с "малым исцелением", которые все свободное время заряжал. К тому же у меня магическое зрение и волевое целительство лучшие на курсе.
   - Вот как. Получается, ты - молодец. И деньги за твою работу с Карташова теперь хрен получишь...
   Помолчал.
   - Ладно, сам прошляпил. Письмо в Академию я тебе напишу. Как время будет. Позже вызову.
   Кажется, у целителя сегодня плохое настроение. Лучше здесь не задерживаться.
   Куда теперь? Пожалуй, не мешает коменданту доложиться. По приезде этого не сделал, но теперь-то Петя стал личностью более известной. Еще обидится. И про награды исподволь узнать не мешает. А то все обещают, а пока ничего не дали.
   В приемной коменданта одиноко сидел адъютант в чине поручика. Узнав, кто пришел, неожиданно стал приветлив:
   - Как же! С самого утра письмо господина Карташова его высокоблагородию передал. Хвалит вас Фрол Игнатьевич. Экий вы хват оказались! Его высокоблагородие сейчас заняты, но велел вам завтра часикам к двенадцати к нему прибыть.
   Петя, тем временем, стоял навытяжку, при этом из любопытства перешел на магическое зрение. Ничего интересного не обнаружил. Если тут и были какие амулеты, то к жизни отношения они не имели. Но стало понятно, чем господин полковник занят. Его просто нет на месте. Никаких людей за дверью кабинета не чувствуется. Странно, что еще поручик тут сидит. Ответственный.
   Адъютант тем временем придирчиво оглядел Петю и вынес вердикт:
   - Я вам очень рекомендую на склады зайти предварительно. По секрету скажу, награждать вас его высокоблагородие будет. А у вас форма поистрепалась.
   - Здесь разве можно найти кадетскую?
   - А вам она и не нужна. Карташов пишет, что вы к его отряду в качестве унтера были прикомандированы, а такая форма на складе есть наверняка. Я вам записочку черкану.
   Вежливый поручик, действительно быстро написал карандашом на небольшом листочке пару слов и вручил Пете. Тот его искренне поблагодарил. Ясно, что не по доброте он так, а по рекомендации купца, у которого, похоже, с комендантом особо хорошие отношения. Но, все равно, приятно.
   Кладовщик был не менее любезен. И сияя проговорил:
   - Прямо не знаю, что делать, ваше благородие. Вы от нас уезжаете. Мне с вас, наоборот, надо оружие на склад получить, лошадь принять, а тут - форма. Понимаю, что нужно. И отказать не могу. Но, могу дать только списанную. А она никак не лучше вашей будет.
   Петя очень удивился:
   - Это какую же вы мне списанную форму выдать можете? Свою, что ли? Насколько мне известно, сношенные тряпки на склад обратно не принимаются.
   - Именно так. Могу выписать ее себе, отдать вам, но мне тогда придется свою старую донашивать.
   Верилось в это с трудом. Очевидно, что жулик взятку вымогает. Но тут Петя вспомнил про свой пистоль. Шашка, бог с ней, рубиться все равно не умеет, разве что носить для форсу. Но отдавать пистоль ему, как и всякому другому мальчишке на его месте, было очень жалко.
   - Хорошо, - выдавил он из себя: - Вот вам десять рублей, и я вам больше ничего не должен. А вы мне - форму.
   - Две... минуты.
   Кажется, кладовщик хотел сказать "двенадцать" но передумал. На таком месте работать и не быть психологом - невозможно.
   К полудню следующего дня, как ему и было сказано, Петя нарядился в новую, с иголочки форму. И с раздражением осознал, что совершенно напрасно был так щедр с вымогателем. Конечно, пистоль с шашкой стоят дороже десяти рублей, но наверняка они уже списаны со склада. И никакому возврату не подлежат. Максимум, могли бы остаться в оружейке погранотряда, если там такая есть. Но даже если оружию и ведется учет, тремя стволами диверсантов счет давно перекрыт. Захотелось пристрелить кладовщика. Ведь считал себя стреляным воробьем, а тут сам себя обманул.
   Жаль, что лошадь железкой не заберешь... Хотя, куда бы он ее в Академии дел? В зверинец сдал на опыты? Интересно, а как там знакомый грифон себя чувствует?
   Адъютант пристально оглядел Петю и остался доволен.
   - Строевым шагом можете в кабинет не входить, его высокоблагородие топота не любит. Но спину держите ровно, движения должны быть четкими. Выражение лица - серьезным. Все. Проходите.
   Его высокоблагородие господин полковник Панин оказался слегка полноватым мужчиной лет сорока. Блондин, как и Петя, но когда-то пышные кудри время уже изрядно проредило. Видимо, Кирилл Александрович отдавал себе в этом отчет, и стригся коротко.
   - Ну-с молодой человек, - благодушно произнес комендант: - Дайте-ка я на вас посмотрю...
   Попытки привстать и выйти из-за стола при этом не сделал. Петя, на всякий случай, слегка повернул корпус вправо-влево.
   - Хорош. И умен, раз Фролу Игнатьевичу сумел угодить. Очень уважаемый человек, ты за него держись.
   Еще один взгляд, и без перехода:
   - Ну, чего встал? Подходи ближе. Я, что ли за тобой бегать должен?
   Говоря это полковник, наконец, привстал и взял двумя пальцами за ленточку серебряный крест характерной формы.
   - Носи с честью. Заслужил. Приколоть сам сумеешь?
   Петя честно попытался это сделать, но комендант остался недоволен:
   - Эка бестолочь! Ну, ничего, будет наград больше, научишься.
   После чего все-таки вышел из-за стола и переколол собственными руками, приговаривая:
   - На три пальца от пуговицы, на четыре пальца от погона... Вот как нужно!
   После чего поднял со стола наградной лист:
   - Так, и за какие подвиги? О! Первым кинулся на превосходящие силы диверсантов и прикрыл грудью товарищей... Троих лично... Не дал умереть... Красиво Адуевский написал. Но и Фрол Игнатьевич тоже про что-то такое сообщает. В общем, носи, герой!
   - Служу Государю! - Несколько запоздало ответил Петя. С трудом сдержал голос, чтобы не гаркнуть, но по стойке смирно вытянулся, как на плацу учили.
   - Все. Свободен. Иди, - полковник потерял к Пете интерес и двинулся к своему креслу.
   Петя ловким движением подхватил наградной лист, который комендант небрежно кинул обратно на стол. После чего четко осуществил поворот на месте и вышел в дверь, которую ему уже успел открыть адъютант. Подслушивал, что ли.
   - Примите и мои поздравления, - поручик приветливо улыбался: - Надеюсь, письмо с благодарностью Фролу Игнатьевичу написать догадаетесь? Так помяните, как вас тут встретили. Еще раз - мои поздравления. И удачи!
   Письмо писать? Как-то о таком Петя не подумал. Но, наверное, и вправду стоит. Где-то здесь в Ханке у купца контора есть, куда Матвей караван увел. Надо будет туда передать.
   Осталось только с Неласова письмо получить, и больше дел в городке у него нет. Если не считать посещения рынка.
   Можно еще в офицерский клуб зайти, но надо ли? Крестом похвастаться? Так в форме унтера там делать нечего. Да и кадет - не совсем офицер. И что там делать? Пить и в азартные игры играть? А еще Шувалова с Анной встретить? Нет, лучше обойтись.
   С другой стороны, спокойно отоспаться, отъесться, отмыться после походной жизни - тоже неплохо. Ну и магию покачать. Тренировки никто не отменял. А там и поезд подойдет.

***

   И вот, Петя в Дальнем. Поездка на сей раз была не такой комфортной, как по дороге в Ханку, и поезд, и вагоны были другими. Поезд, скорее, небольшой паровичок, выгоны тоже меньше обычных. Почтовый, багажный и пассажирский. Что везли в багажном вагоне, Петя не знал, какие-то ящики. Свой багаж он никуда не сдавал, взял в вагон с собой, благо народа в нем почти не было. Пара унтеров, практически, без вещей. Ординарцы, что ли? Похоже, купеческий приказчик и семья ханьцев. Не ульта. Как их сюда занесло? Не его дело. Никого из приказчиков Карташова в вагоне не было. То есть, где ему взять получить письмо в Академию, теперь непонятно. Крест благодаря проекции купца получил, благодарственное письмо отписал и отдал в его контору. А про письмо для него там не слышали. Ладно, не больно то и хотелось.
   Никаких купе не было, вагон был общим. Своими вещами Петя занял целую секцию, пришлось у дежурного унтера на вокзале солдат просить, помочь загрузиться.
   Помимо трех чемоданов (с оборудованием из Академии), баула с одеждой и сидора, с которыми он в Ханку приехал, теперь появились три новых баула и чемодан. Можно сказать, багаж удвоился.
   Один баул был длинным, в два аршина. И тяжелым. Петя в него пять пудовых рулонов ткани запихал. Хорошо, удалось заказать в лавке именно такие. Нормальный-то рулон один четыре пуда тянет. Но куда ему столько? Баян - город небольшой, а в пудовом рулоне и так не меньше сотни аршин шелка будет.
   Впервые в жизни Пете пришлось оценивать ткань не в аршинах, а в пудах и фунтах. Стало понятно, что купец в лавке, и купец, возящий товар - совершенно разные навыки должны иметь. Аршин шелковой ткани в лавке стоит два рубля. Если грубо оценивать. Петя бы свою ткань дешевле, чем по три, продавать не стал. Но сдавать ее в лавку придется оптом, так что его будет только половина цены. Сто-сто пятьдесят рублей за рулон. В пуд весом и неудобной формы. И получается, что фунт ткани принесет ему два с половиной - три рубля.
   Но, вообще-то, основным товаром, привозимым от восточного соседа, является чай. Который тоже в лавках по пять рублей фунт продается. А особо хороший, так и по десять. По сравнению с шелком примерно та же выручка получается. Стоит фунт чая, правда, дороже фунта ткани, но это после таможни. А если платить золотом, так вдвое дешевле.
   В результате юный коммерсант свои деньги, вообще, не тратил, а за ткань и чай расплатился золотым песком. И продавцы были так довольны, что Петя понял, что продешевил. Но не расстроился. Опыта у него не было, а сейчас за шесть пудов чая (в двух баулах) и пять пудов шелка он должен будет получить тысячу-полторы. А за полфунта песка можно было бы в столице рублей полтораста получить (от пробы зависит), ну а в Баяне - и того меньше. И еще неизвестно, куда его в Баяне девать. Так что все удачно. Проблема только, что в чае он не разбирается. Несколько сортов взял. По уверению торговавшего чжурчжэня - самых лучших сортов.
   Ну и три маленьких самородка, где-то по паре золотников каждый, на память себе оставил. Или до оказии, когда пригодятся.
   Последнее новое место багажа - сравнительно небольшой чемодан. В него Петя свой пистоль спрятал (шашка в бауле с вещами ехала), а также упакованные в обрезы шелковой ткани кристаллы, собранная им "трава" и несколько пакетов с чаем в фунтовой расфасовке. Это он на подарки взял. С учетом цен - очень дешево, а вот в Академии самое то будет.
   Петя был снова в кадетской форме, но Георгиевский крест (четвертой степени) на нее переколол. Для солидности. К губернатору он все-таки собирался заглянуть.
   Вокзал оказался большим и солидным. По дороге в Ханку Петя его толком и не видел. Даже чем-то вокзал в Пронске напоминает, хотя архитектура другая. Наверное, общем стилем монументальности постройки. Как символ, что Великое княжество сюда на века пришло.
   Привокзальная площадь, мощена брусчаткой, была окружена трех-четырех этажными домами, построенными в одном стиле. Цоколь покрыт местным бурым камнем, над ним возвышаются серые оштукатуренные стены с небольшими окнами и небольшими (два человека с трудом поместятся) балконами. Ограждения балконов и наличники окон - лепнина, но того же серого цвета. Стильно.
   Как оказалось, аналогичными домами, застроена вся центральная улица, ведущая от вокзала до Восточной площади, на которой располагался дворец губернатора, другие административные здания и большой центральный собор. Идущая параллельно ей набережная реки Черной, на берегу которой и стоял город, содержала, в основном, особняки знати. А на другой параллельной улице, но уже с другой стороны, расположились городская больница, городской парк, театр и даже музей. За Восточной площадью было несколько доходных домов, а далее - рынок, цирк и складские помещения. Завершался город речным портом.
   За пределами центральных улиц застройка уже не была столь четкой, но, все равно, было заметно, что Государь на этот город денег не жалеет.
   Впрочем, всего этого Петя узнал только на следующий день, а по приезде сразу же остановился в гостинице на привокзальной площади. До нее грузчики дотащить его вещи согласились. Не сказать, чтобы дешево (рубль в день), но искать ничего не надо. К тому же неплохой уровень услуг - большой номер со всеми удобствами, приличный ресторан с местной и европейской едой, баня с кабинетами массажиста и куафера.
   И первый вопрос, который Пете задал дежурный у стойки регистрации, был:
   - Девочек заказывать будете?
   Петя смутился. Если отбросить условности, то он очень даже не против, но нельзя же так сразу и в лоб.
   - Может быть позже, - Еле выдавил он. Но взял себя в руки и заговорил уже нормально: - Меня сейчас больше интересует, где можно привести в порядок мундир. Желательно, чтобы он выглядел, как новый. Мне губернатору представляться предстоит.
   - Очень зря, - дежурный не был настроен так быстро отказываться от темы: - Вы человек молодой, в средствах не стеснены. Так зачем себя сдерживать? Это для здоровья вредно!
   С каких это пор поношенная кадетская форма стала признаком безбедной жизни? Или в этой гостинице нищие не останавливаются? Скорее всего. Кажется, Петя себя опять в ненужные траты ввел. Что за дурной характер? Ругал мысленно он сам себя. Только-только какие-то деньги в кармане впервые в жизни появляться стали, как уже барином себя возомнил. А из всех доходов надежна одна стипендия!
   Между прочим, сто рублей в месяц. А у отца на всю семью пенсия тридцать пять рублей была, и как-то не голодали. А у тебя с собой баулы с чаем и шелковыми тканями. И кристаллы...
   - Я подумаю, - ответил он, наконец: - Давайте сначала с формой разберемся. И с номером.
   - Подумайте. Обязательно подумайте. И примите правильное решение. Девочки у нас хорошие. Вам в радость будет, и им заработать надо.
   В результате с чисткой формы уже пришлось на этаже (втором) с дежурным договариваться. К утру обещал сделать.
   Ночью к Пете никакие девочки в дверь не рвались. Он даже сам не понял, обрадовало его это или расстроило.
   Зато комплект формы был выстиран и выглажен. Новым не стал, но выглядел вполне прилично. Особенно с начищенными сапогами, пряжкой ремня и крестом на груди. Подумав, знак Академии тоже прицепил. С другой стороны.
   Петя выдохнул и отправился в путь. В городе он всего два дня, а успеть надо многое. Но, сначала - в приемную губернатора. Даже извозчика взял для солидности, и чтобы сапоги не запылились.
   Присутствие, оно и есть присутствие. Что в Дальнем, что в Путивле. Казенное здание, будочник на входе. Неюный, не первый год служит. Зато солидный. Увидев форму и орден тот вопросов не задавал и задержать не пытался. Петя сам остановился. И опять пожертвовал четвертаком ради получения информации.
   - Вы бы, ваше благородие, сначала в четвертый кабинет зашли. К господину Чумейкину. Бумаги на награждение он готовит, должен знать, куда ваше представление дели.
   Все правильно. Самый осведомленный человек о внутренних порядках губернской канцелярии дал наводку.
   Кабинет был маленький, но чиновник сидел в нем не один. Еще две барышни были в наличии. И это на Дальнем Востоке, где женский пол в дефиците. Совсем не такая уж мелкая сошка, получается. Впрочем, отдел наград всегда особняком стоит. Чин у начальника, может, и небольшой, зато возможностей и связей немало.
   - Кто такой? Зачем от работы отвлекаете? - Не слишком приветливо приветствовал Петю чиновник.
   - Я, ваше благородие, зашел узнать, как продвигается представление на меня на орден святой Анны четвертой степени. И что надо сделать, чтобы дело быстрее шло. За работу на практике неплохо поднялся, просто жажду средства в правильное дело вложить.
   Чиновник снял с полки довольно большой талмуд, полистал:
   - Да, было такое. Но там проблемы есть. Орден-то офицерский, а вы пока только кадет. О чем пометка сделана и особое мнение на представлении указано.
   - Целитель я. На второй курс никого слабее седьмого разряда не переводят. А это уже подпоручик гвардии. Так что кадетов второго курса обычно приравнивают к фендрикам. Меня так, кстати, на второй погранзаставе Ханки и считали.
   Помолчав, добавил:
   - Понимаю, дело непростое. Но на то вы и специалист.
   Чиновник внимательно оглядел Петю:
   - Из каких будете?
   - Из простых. Отец - мещанин в Песте, сам семь лет в лавке работал. До младшего приказчика дослужился, - Пете захотелось приукрасить действительность: - Затем способности к магии выявили, сейчас - кадет Академии в Баяне. В Ханке был на практике. Во втором погранотряде. Целитель я, но даже повоевать пришлось.
   Про Карташова решил не говорить. Сомнительно, чтобы тот и сюда письмо прислал. Если есть, чиновник и сам в курсе.
   - Трудность вашей работы понимаю, - Чумейкин молчал, но смотрел благосклонно: - Дел много, а у меня поезд послезавтра. Не смогут ли... сто рублей ускорить процесс?
   Сумму Петя назвал после мучительных колебаний. Денег было жалко, да и не за что платить. Но очень уж хотелось получить орден. Честно заслуженный. Но "без смазки" ему его совершенно точно не видать.
   - Когда, говорите, орден нужен? - Вопрос был задан спокойным деловым тоном.
   - Завтра, в крайнем случае послезавтра утром.
   - Тогда триста.
   Петя чуть не упал. Это же такие деньжищи! И ни за что. За то, что и так должны были сделать.
   - Наградной лист заполнить несложно, - Пояснил чиновник, положить его на подпись его сиятельству - тоже. Даже проследить, чтобы он не забыл подписать - реально. Но бумагу еще надо в канцелярии и бухгалтерии согласовать. А они могут по две недели их рассматривать. И вернуть на доработку. Так что - триста.
   Чувства у Пети были сложные. Плюнуть и уйти? Тогда точно не видать ему ордена. А ведь хочется. И деньги есть. Неужели, со всех офицеров так берут. Или только тех, кто "с пониманием" карьеру делает. Эх, один раз живем! Лишний аргумент сюда потом вернуться будет.
   Петя вынул бумажник, стараясь, чтобы рука не тряслась:
   - Вам прямо сейчас деньги передать можно? На благое дело? - Спросил он, выдавив из себя улыбку.
   Кстати, барышни, скромно сидевшие за небольшими столами и что-то старательно выводившие перьями на бумаге, прервали свое занятие и смотрели на него с интересом.
   - Так даже лучше. Я вам сейчас записочку напишу, в бухгалтерию с ней зайдите. Надо будет за орден десять рублей отдать. Думаю, одного наградного листа вам будет мало? (* Ордена офицерам не выдавались, только наградные листы. Соответствующий орден награжденный должен был за свои деньги покупать.)
   Снявши голову, по волосам не плачут. Петя кивнул и даже улыбнулся. Еще десять рублей...
   Глава 13. Дорога на Запад
   Суматошные два дня, наконец, закончились, и Петя смог расслабиться в купе. Снова первый класс взял, так что определенный комфорт ему гарантирован.
   Орден свой, в просторечии называемый "клюквой", он получил буквально перед отходом поезда. Но получил. Странный орден. Необычный. С одной стороны, самый младший среди всего немаленького списка орденов, в другой, присуждается только за боевые заслуги, и получить его молодому офицеру очень престижно. Он и выглядит необычно - покрытый эмалью небольшой кружок, на которой нитками перегородок выделен крест. Но цвет эмали у креста и фона - одинаковый. Красный. Издалека - как капля крови. (Или ягода клюквы.) Носится он тоже необычно, не на груди, а на эфесе оружия. Пете теперь, что ли, на торжественных построениях шашку цеплять надо будет? Целитель с шашкой! Но, все равно, очень приятно. И даже денег не жалко. Орден - это уже заметный шаг по карьерной лестнице.
   К тому же Чумейкин просветил Петю, что к ордену еще и дополнительный пенсион полагается. Сорок рублей в год. Потраченные триста рублей за восемь лет отобьются.
   Вот с Георгиевским крестом (тоже четвертой степени) ситуация менее понятная. Унтер-офицеру жалование должно на треть увеличиться. Но у него не жалование, а стипендия. И не унтер он, а кадет. Как Академию закончит, офицером станет. Могут и вовсе дополнительных денег не дать. Но попытаться получить надо будет. Лишние тридцать три рубля в месяц лишними не будут. Так или иначе, завидовать все будут однозначно. Кавалер орденов! Звучит. Надо будет Левашова специально за назначение на практику поблагодарить. Пусть порадуется!
   В купе никого постороннего не было, так что Петя позволил себе похихикать не про себя, а вслух.
   От Чумейкина он вернулся слегка контуженым от собственного транжирства. Но довольным. И с пониманием того, что умению давать взятки тоже учиться надо. На самом деле - очень полезное умение. Особенно для таких, как он, чье происхождение никак не позволяет рассчитывать на особое или хотя бы уважительное отношение. Одним талантом карьеру не сделаешь. То есть, конечно, целитель первого разряда будет генералом, только где он и где первый разряд? Да что там первый. Его предел мечтаний - пятый. К зрелым годам. Академию, дай бог, шестым закончить. Оно, конечно, тоже "ваше высокоблагородие", но поручик гвардии или армейский майор - чин небольшой. Для молодого человека - очень неплохо, но вот встретить старость подполковником - не впечатляет. Надо свои способности в магическом зрении и волевой магии максимально использовать. И здесь умение заводить связи очень понадобится.
   Видимо, все еще пребывая в заведенном состоянии, на очередной вопрос очередного дежурного о девочках, неожиданно для самого себя спросил:
   - Сколько?
   Оказалось, три рубля за час или пять за ночь. Петя решил ограничиться часом. Даже не столько из соображений экономии (какая тут экономия), а оттого что чувствовал себя неловко. Не было у него опыта общения с продажными женщинами. Если честно, с другими тоже не было. Имелись только небольшие теоретические знания. Самого общего плана, так как не брать на веру все, о чем говорили между собой старшие приказчики в лавке Куделина о женщинах, здравого смысла у него хватало.
   - Вы бы, ваше благородие, ужин в номер заказали, - благожелательно посоветовал дежурный.
   Петя не возражал. Его, неожиданно, накрыло. Наверное, так с очень многими мальчишками бывает в их первый раз, только они никогда в этом потом не сознаются.
   Вроде, и умение трезво рассуждать не пропало, понимает, что ничего такого особенного впереди не ждет, и за все заплачено, так что претензий гарантированно не будет. А он уже в серьезных передрягах бывал. В него стреляли, могли убить. Сам стрелял и убивал. Ведь почти спокойно все это пережил. И вел себя достойно. А тут в ожидании какой-то проститутки он как будто весь в густом тумане, в котором гулко стучит его собственное сердце, глуша все остальные звуки. Не частит, не выпрыгивает из груди, а просто стучит. Но так громко...
   Петя отчаянно пытался взять себя в руки. Он же маг жизни, в конце концов! Может и здоровье подправить и заклинание "недопущение беременности" знает.
   Возможно, внешне ему это удалось (хотелось бы верить), разве некоторая заторможенность осталась. Но когда пришедшая в номер девушка взяла инициативу в свои руки, бороться с этим он не смог.
   Девушка была молодой, но не совсем, чтобы юной. И уж совсем не девушкой. В смысле, не девственницей. Круглолицая, с крепкой фигурой, волосами неопределенного цвета, в общем, самая обычная. Среди крестьянок средней полосы таких много.
   - О, а вы совсем еще молоденький, - констатировала она: - Но уже герой.
   Это она китель заметила, который Петя успел снять, но так никуда и не убрал.
   На самом деле все прошло, можно сказать, хорошо. Для первого раза так даже почти отлично.
   Девушка очень по-деловому расставила на небольшом столе, бывшем в номере, тарелки с едой. Сама же почти все и съела, так как Пете кусок в горло не лез, к тому же он был занят рассказом о своих стычках с чжурчжэнями, объясняя, откуда у него Георгий. Надо будет над историей еще поработать (но это он смог только потом, на ясную голову, осознать).
   В дальнейшем девушка инициативу из своих рук так и не выпустила. После часа еды и разговоров сама пересадила Петю на кровать, сама разделась до сорочки, легла рядом.
   А Петю опять заколотило. Не полностью опозорился он исключительно благодаря магии и накопителю, который у него теперь все время висел на груди. Так что с помощью "малого исцеления" ему удался третий заход за пятнадцать минут, который и был более или менее успешным. Про первые два лучше не вспоминать.
   Оплаченный час давно прошел и он, хоть и не без колебаний" вручил девушке пятирублевую ассигнацию.
   - И то верно, - сказала она: - Хоть высплюсь нормально.
   В результате Петя вместо трех рублей потратил десять (девушка успела утром заказать в номер завтрак и опять больше половины съела сама) и получил далеко неоднозначные впечатления. Но уже после того, как девушка ушла, подумал и решил особо себя не ругать. Главное, опыт он приобрел. Убедился, что на самом деле ничего "в этом" такого сложного нет. В следующий раз уже будет действовать гораздо увереннее. Только будет следующий раз уже не здесь. Снова приглашать эту девушку ему совсем не хотелось. Ее подружек тоже. Небось, кости ему хорошо перемоют. Хорошо хоть успел на нее перед уходом "недопущение беременности" наложить. И даже на "малое исцеление" расщедрился. Хотя она, похоже, и так себя неплохо чувствовала.
   На себя "малое исцеление" тоже наложил. Два раза. На всякий случай. Теперь можно быть уверенным, что никакой заразы не подцепил.
   И все. Хватит об этом!
   До полудня Петя медитировал, восстанавливая энергию в хранилище и просто успокаивая собственные нервы. Первое удалось полностью, второе - относительно.
   Добрался до губернского дома. Только забыл, что сегодня выходной случился, в своих походах он счет дням недели совсем потерял. Но нарождающуюся панику успокоил дежурный чиновник. Один на все присутствие, но совсем без присмотра здание и народ тут не оставляли. Вот через него Чумейкин и передал, что Петиным делом занимаются. И завтра все будет готово. До отхода поезда все получить успеет.
   Про выходной Петя забыл, но чего-то такого ожидал. Завтра, так завтра, ничего страшного. Он даже был готов ради такого дела следующим поездом ехать, не убили бы его в Академии за опоздание, но теперь со спокойной душой вернулся на вокзал и купил, наконец, билет. В первый класс. Опять траты, но уж больно путь долгий, больше недели. В конце концов, кавалеру орденов ехать в общем вагоне просто неприлично.
   Что дальше делать? Можно было бы посетить цирк или зоосад. Или и то, и другое. А вечером в театр сходить. Когда он еще столько всего развлекательного посмотреть сможет? В Баяне ничего такого нет. Вместо цирка - заезжие скоморохи, а в качестве зоосада - зверинец в Академии. Хотя, вроде, в Доме собраний иногда любительские спектакли ставили. Только его туда раньше не приглашали. А здесь - настоящий театр есть, заманчиво звучит...
   Но Петя взял себя в руки и зашел на почту. Надо Сула-Петровским о себе напомнить.
   В гости он приглашен не был, да и не знали в семье прокурора, когда он в Дальнем будет. В таком случае напрашиваться на прием не принято. Достаточно визитную карточку в прихожей оставить.
   Визитных карточек у Пети не было, но он купил за три копейки почтовую. С рисунком симпатичного пупса в гимназической форме и с ранцем за плечами. Видимо, к началу учебного года напечатали.
   Там же, на почте, небольшой текст написал, воспользовавшись казенным пером. Что, мол, кадет-целитель Петр Григорьевич Птахин, возвращаясь с практики в Академию и будучи проездом в Дальнем, пользуется случаем выразить свое глубочайшее почтение и передать наилучшие пожелания. Число, подпись. Даже без клякс обошелся.
   Открытку можно было прямо здесь же, на почте, и отправить. Внутри города доставка быстро работает, к обеду получат. Но Петя все-таки решил занести лично. Во-первых, младшим по положению именно так и положено делать, а во-вторых, не стоит пренебрегать шансом личной встречи. Небольшим, надолго застревать в прихожей неприлично, но если у хозяев есть к гостю интерес, они могут успеть его пригласить.
   Прокурорский дом оказался довольно симпатичным особнячком, но никак не дворцом. Пожалуй, аптека Фроловых в Баяне побольше будет. Но там, главное, торговля, а здесь - жилье. Аккуратный чистенький двухэтажный домик с крохотным палисадником между домом и набережной и маленьким садом на задах дома. Этакая небольшая городская усадьба.
   В прихожей обнаружился уже знакомый Пете Прохор, который принял открытку и небрежно положил ее в ящичек, стоявший на небольшом столике в углу. И столик, и ящик были украшены резьбой и изготовлены явно не из простого дерева. Судя по всему, кто-то из хозяев (скорее всего - хозяйка) любит все некрупное, но изящное. "А сама-то она дама немаленькая" - вспомнил Петя.
   К сожалению, продолжения его визит не имел. Прохор, не переходя на грубость, но довольно решительно его выпроводил. Вот ведь! Невзлюбил он Петю, хотя, тот ему повода, вроде, не давал. К хозяевам приревновал? Или к хозяйке?
   Ну, не вышло повидать, так не вышло. Письмом отметился, вежливость проявил, в гостиницу возвращаться не хочется, лучше город спокойно посмотреть. Тем более, что погода хорошая. Немного жарковато, но на набережной это почти не чувствовалось, сказывались близость реки и легкий ветерок.
   Петя шел вдоль ряда дворянских особняков, с интересом их разглядывая. Так и дошел до порта. Причалы далеко вдавались в реку, а вдоль них, как мозаика, сплошным ковром покрывали водную поверхность лодки, корабли и кораблики самого разного вида. Интересно, но в кораблях Петя совсем ничего не понимал и плыть никуда не собирался. Так что он повернул в сторону и отправился к зоосаду. В гостинице он успел узнать, что там были выставлены исключительно дикие животные Дальнего Востока. Надо же посмотреть, с кем ему повезло не встретиться.
   Зоосад оказался отнюдь не садом, а огороженной каменистой сопкой, разделенной металлической сеткой на неправильной формы участки. И дорожки-тропинки между ними.
   Гривенник за вход Петя отдал совершенно спокойно (привык уже деньгами сорить, когда отвыкать начнет?) и пошел вдоль вольеров.
   Тигр. Спокойно лежит на плоской крыше собственного деревянного домика и лениво покусывает зажатую между передних лап четвертинку коровьей туши. На публику внимания не обращает, хотя несколько мелких детей буквально прилипли к сетке ограждения. Вообще-то нет уверенности, что если бы тигр захотел, он не смог бы перелезть через это ограждение. Только смысла не видит. Где еще так кормить будут.
   Или там какая-нибудь магия наложена? Наверное. Больно уж беззаботно взрослые на своих детей смотрят.
   А вот медведь к самой сетке подошел и еще на задние лапы встал. Какой же он громадный! А когти? У Пети пальцы чуть не вдвое короче.
   Медведей и тигров было несколько, еще имелся леопард и много всякого зверья помельче. Но тоже, в большинстве своем, опасного. Видимо держать каких-нибудь копытных вблизи такого количества хищников вредно для их нервов.
   В том, что опасными могут быть и самого обычного вида коты, Петя понял по поведению служителя, пришедшего их кормить. Тот сначала бросил пару рыб вглубь вольера, а когда все зверьки урча и шипя устроили вокруг них кучу-малу, бегом подбежал к корыту, высыпал в него остальных рыб из ведра и также бегом вернулся к калитке. Которую потом тщательно запер.
   Странно. Зверьки не выглядели грозными, хотя явно обладали скверным характером. Но если руки-ноги когтями исполосуют, приятного тоже мало.
   Волки, вроде, вели себя прилично. Более или менее равномерно распределились по отгороженной им площади и, вроде как, охотно демонстрировали себя публике. Агрессии не проявляли, скорее, любопытство.
   Только вот у одного из них, находившегося совсем недалеко от сетки было разорвано плечо. Странно так разорвано. Петя такого ни разу раньше не видел. Впрочем, он с животными дела почти не имел. Разве что в зверинце Академии. Но хотел бы он посмотреть на того, кто бы смог грифону или мантикоре шкуру повредить!
   А у этого волка на шкуре был разрез ладони в две-три длиной. И сквозь него торчало голое плечо. Или как назвать то розовое мясо, точь в точь, как у той четверти туши, что тигр ел. Только на той шкуры не было вообще.
   Кровь из прорехи не текла, но вид был жутковатый.
   - Иди-ка ты ко мне, - Неожиданно для себя обратился Петя к волку, подбираясь к самой сетке.
   Для начала - "малое исцеление". Рану не зарастит, но хотя бы продезинфицирует. Потом - волевая магия. Пете уже не надо было накладывать руки непосредственно на больное место, манипуляторы из его ауры вытягивались уже чуть ли не на сажень. Правда работать на расстоянии более аршина ему было тяжело, и энергии тратилось много больше, но волк как будто почувствовал, что его лечить собираются, и подошел совсем близко.
   Где-то на полчаса Петя завис. Эх, если бы швы наложить, все гораздо проще было бы. Но нитки с иголкой у Пети с собой не было, да и не смог бы он шить сквозь сетку.
   Но основные энергетические линии в поврежденном месте ему удалось восстановить. Рана не совсем закрылась, но прореха стала заметно меньше. Теперь - "малая регенерация", и:
   - Смотри, больше в драки не лезь, пока не заживет, - Строго сказал он волку: - И вообще, побереги плечо.
   Неизвестно, понял ли его волк, но ребетня, которая, оказывается собралась вокруг, была в восторге:
   - Дядя волка лечил! - Звучал разноголосый хор.
   Впрочем, называли его и "дядей", и "господином", и "целителем" (хоть кто-то правильно назвал!), и даже "доктором Мазь-Перемазь". Кажется, был такой персонаж в детском иллюстрированном журнале.
   Подошел и более солидный господин, видимо, один из родителей, представился коллежским советником Давыдовым Алексеем Леонидовичем. Солидный чин. Еще не генерал, но близко. Шестой класс. Не меньше, чем начальник отделения в каком-нибудь местном учреждении или министерстве, а то и его начальник. Потому и подошел, наверное. Чувствует себя в праве незнакомых людей на улице останавливать.
   Петя со всем почтением поклонился в ответ.
   - Заинтересовали вы меня, молодой господин, - благодушно улыбаясь произнес Алексей Леонидович: - Мундир на вас какой-то странный, но с крестом святого Георгия. А сами волка лечите. Целитель, стало быть?
   - Кадет Академии в Баяне, ваше высокопревосходительство. Проходил летнюю практику в Ханке, сейчас обратно возвращаюсь.
   Видимо, в провинциальном городе, даже столице губернии, не так много новостей, и господин коллежский советник оживился:
   - А поведайте-ка вы нам вашу историю! - Попросил он, но так, что отказаться было бы сложно. Впрочем, Петя этого делать не собирался.
   Оказалось что господин Давыдов выгуливал в выходной день в зоосаде своих двоих отпрысков - мальчика лет десяти и девочку лет семи-восьми. Не один, конечно. В сопровождении гувернера и служанки супруги. Сама же супруга куда-то по своим женским делам убыла.
   - Посплетничать с подругами, - заговорщицким тоном сообщил Алексей Леонидович: - Теперь завидовать будет!
   Уселись в расположенном перед входом в зоосад кафе, взяли, действительно, кофе. С бисквитами. Детям еще мороженое досталось.
   А дальше Петя говорил почти без перерыва все три часа. Алексей Леонидович устроил ему форменный допрос. А ведь такой милый, улыбчивый человек. Явно довольный собой и жизнью. Еще нестарый, но того типа, чей возраст определить затруднительно. Может быть как тридцать, так и сорок пять. Судя по детям, ближе к сорока. Среднего роста, слегка полноват, но не толст, с кустистыми бровями и роскошными бакенбардами. Одет в хорошо пошитый гражданский костюм. И должность у него оказалась тоже хорошая - главный таможенник порта. Петя ему даже позавидовал. Впрочем, у него - другой путь.
   Выпытано было все. И как сюда вместе с Сула-Петровскими ехал, с которыми Давыдов ожидаемо оказался очень хорошо знаком. И то, что Прохор Петю дальше прихожей не пустил, Алексея Леонидовича очень порадовало:
   - Будут теперь ваши истории в пересказе моей супруги слушать!
   Карташова он также прекрасно знал:
   - Очень успешный делец, нигде своего не упустит. И вас хотел к себе прибрать, пока цена не выросла. Но вы правильно сделали, что взяли время на размышление. Пусть и он подумает. Ему полезно. Да и в Дальнем вы вполне неплохо могли бы устроиться. Так-то у нас целитель есть, Сергей Сергеевич Иванов, возможно, слыхали. Хороший целитель, четвертого разряда. Губернскому городу, конечно, лучше бы третьего разряда иметь, но, может, еще дорастет. Но и ваши таланты здесь были бы востребованы. И два целителя в городе лучше соответствовали бы его статусу.
   Неожиданно пригодился и давешний опыт общения с проституткой. Про схватки с чжурчжэнями Петя рассказывал уже не запинаясь и припомнив (и присочинив) куда больше подробностей. Тут даже гувернер со служанкой заслушались, а дети так и вовсе усидеть не могли и периодически перебивали его возгласами и вопросами.
   - Нет, пистоль в номере остался, - Разочаровал молодежь Петя: - Ходить с оружием по мирному городу как-то неправильно. Я и шашку там же оставил, хотя похвастаться темляком, честно скажу, хотелось.
   - Вот, Николаша, - Назидательным тоном обратился к сыну Давыдов: - И среди целителей храбрецы бывают. Помни, но не завидуй. Ты до орденов тоже дорастешь.
   - У меня Владимир с мечами будет! - важно объявил мальчик.
   - Обязательно. Но сначала до Станислава дорасти, - засмеялся отец.
   Про Академию Петю тоже расспросил. Явно материал для будущих разговоров набирал. Но был очень благожелателен. Кстати, сообщил, что от их губернии тоже кто-то в Академию едет, но он только краем уха об этом слышал. Этим опричник занимался.
   В целом же, хорошо поговорили. На прощанье Алексей Леонидович вручил Пете свою визитку и взял обещание, что тот к нему обязательно зайдет, когда в следующий раз в Дальнем будет. На самом деле, это никого ни к чему не обязывало, но еще один маленький шаг на пути к признанию Петя сделал.
   Целительские умения даже не пришлось демонстрировать. Прыщей, в силу возраста, у детей пока не было, а без синяков и ссадин они сегодня обошлись. Но для закрепления хорошего впечатления Петя даже отцепил от своей цепочки одну "лечилку" и подарил Давыдову. Может, и зря. Тот даже не знал, что это такое. Зато гувернер и служанка явно были в курсе, только девушка оказалась шустрее и схватила первой. Таможенник взирал на это с довольной улыбкой и напомнил не забыть отчитаться перед супругой. Предложил Пете денег, но тот не взял. В аптеке такие по десять рублей продаются (или это только в Баяне?), а ему так и вовсе бесплатно достались. Он уже решил, что после появления накопителя амулеты ему уже не так нужны. Если что, еще себе сделает. А так есть надежда, что память о нем дольше останется.
   Перекус в кафе был так себе, но прошедшая беседа заразила Петю энтузиазмом. Будущее стало казаться близким и успешным, а Дальний вполне себе привлекательным местом.
   В результате в гостиницу он не вернулся, а продолжил блуждания по городу. Которые закончились тем, что поел он в ресторанчике рядом с театром, а потом и пьесу смотреть отправился. Какой-то водевиль, вроде как, из восточной жизни. С песнями и плясками.
   История была неожиданной, что ли? Какая-то капризная принцесса загадывала очередному жениху три загадки, и если тот ошибался в ответе хотя бы на одну из них, его казнили. Странно, но поток желающих не иссякал. Петя не понял. Тем более, что принцесса ему особенной красавицей не показалась. Еще и накрашена так, что лица почти не видно. Разве что голос непривычного тембра.
   И вообще. Петя помнил из разговоров приказчиков, что водевиль - это нечто веселое. А что смешного в том, что очередного претендента полдюжины мало одетых бугаев, танцуя, казнить ведут. И почему их "евнухами" называют? Вон, сквозь трико причиндалы выпирают.
   Вот то, что служанки принцессы тоже танцевали и тоже были мало одеты, Пете понравилось больше. Даже жалко, что он завтра уезжает. Хотя, не время ему еще по театрам с барышнями знакомиться. Вот закончит Академию, встанет на ноги... И будет он тогда, скорее всего, женатым человеком, которому на всяких там танцовщиц смотреть не захочется. Или захочется?
   Закончилось все хорошо. Очередной жених все загадки разгадал, но видя, как расстроилась принцесса, предложил ей самой уже его загадку разгадать. Та с заданием справилась, и поженились они уже по любви. После чего принцесса стала его любимой третьей женой в гареме. И все ее служанки туда же пошли. То-то она счастлива была.
   В общем, возвращаясь в гостиницу Петя думал о том, хотел бы он иметь гарем? Решил, что, пожалуй, нет. Хлопотно, и мира в семье никогда не будет. Ну его. Даже хорошо, что ему еще два года жениться нельзя.
   В гостинице его неожиданно ждала визитка Сула-Петровской с приглашением зайти уже прошедшим вечером. Надо будет зайти на почту, еще открытку написать и послать. С извинениями, что на месте его не было, так что получил приглашение слишком поздно. Идею нанести визит утром сразу отбросил. Только к Чумейкину. И ждать до победного, пока орден не получит. А там уже и на поезд пора будет. Ему еще грузчиков нанимать, чтобы багаж в вагон доставить. Надо надеяться, что это можно прямо из гостиницы сделать.

***

   В поезд Петя загрузился чуть ли не самым последним. Но успел. При полном параде примчался и при оружии, хорошо, в вагон пустили без придирок. И сидел теперь, слушая стук колес, поглаживая эфес шашки и любуясь на повешенный напротив китель с Георгиевским крестом на груди.
   Кавалер, однако. Дважды кавалер.
   До следующего крупного города поезд шел больше суток с двумя короткими остановками вечером и утром. Петя их использовал для отправления естественных нужд и закупки свежей еды. Пироги, калачи, свежие булки, соленую рыбу и икру, орехи и ягоды к поезду подносили местные жители. А вот те же яблоки были только в начале пути. Климат резко континентальный, летом арбузы вызревают, а зимой привычные плодовые деревья вымерзают. Хорошо, что практика летом проходила.
   Еще Петя водой запасался. Теперь он небольшим чайником со спиртовкой обзавелся, так что кипяток на станциях ему уже не был так необходим. А вино в буфетах его не интересовало. Энергоканалы - не кровеносные сосуды, от алкоголя не расширяются. А вот контроль ухудшается. Так что магам лучше не пить. Прямого запрета нет, все мы - люди, и обстоятельства бывают разными. Но если для Пети из лавки вино было недостижимо по деньгам, то в Академии у него приоритеты сменились.
   Весь вечер первого дня пути Петя просто отдыхал. Медитировал, конечно, но ничего больше. А утром следующего дня внезапно понял, что больше делать ему и нечего. Амулеты изготавливать - заготовок нет. То есть камней как раз куча, но надо, чтобы их первоначально маг земли обработал. Так что только тренировать заклинания, которые у него и так от зубов отлетают, да качать энергоканалы и магическое зрение. Ну и накопитель заполнять, а то в последние дни он его изрядно опустошил.
   Довольно резкий переход получился. От ничегонеделанья (в смысле вольготного режима) Петя совершенно отвык. Поэтому в привокзальный ресторан на первой же большой станции вечером следующего дня отправился одним из первых.
   Вагон первого класса, в котором он ехал, снова был каретного типа. То есть разделенным на купе с отдельным выходом в каждом. И заполнен вагон был хорошо если наполовину. Со всеми Петя раскланивался, но не подходил. Люди были незнакомые, но небедные, раз в дорогих купе едут. Как правило, ему отвечали кивками. Попутчик. При орденах и со значком Академии на груди, хоть и без перстня мага. Зато с шашкой на боку. В общем, на него осторожно посматривали, стараясь не афишировать интерес.
   Идти в ресторан с оружием было глупо, но Петя еще не наигрался своей наградой. Понимал, что ведет себя, как ребенок, но очень уж хотелось орден поносить. Георгиевский у него крест почему-то меньше эмоций вызывал, хотя был не менее заслуженным, а в обществе даже более уважаемым. Возможно потому, что крест ему исключительно из-за письма Карташова дали, а "клюкву" он сам выбил. Так что логика отдыхала вместе с Петей.
   Ресторан и вправду был неплохой. Косвенно на это указывало немалое количество публики, помимо его попутчиков с поезда.
   Местные жители Петю не интересовали. Стоянка поезда - час, а потом с этими людьми он может больше никогда и не увидеться. А просто поболтать со случайным встречным он никогда желания не испытывал. Он и болтать-то не очень любил, только если взамен что-нибудь интересное и полезное узнать можно будет. Да и чин у него не тот, чтобы можно было просто так к кому-нибудь подойти. Только если самого пригласят.
   А вот одна пара попутчиков привлекла его внимание. В смысле, не пара, а двое пассажиров. Солидный (скорее, важный) господин, поглядывавший на всех свысока и с гримасой легкой брезгливости на лице. И при нем - совсем еще молодой ульта в национальной одежде. Одежде чистой и даже, наверное, дорогой - много вышивки и даже какие-то камни кое-где пришиты. Как бы не драгоценные, хоть и почти необработанные. Шаман, который ему Золотой корень и прочие редкости подарил, беднее одевался. Взаимоотношения юноши и господина тоже вызывали вопросы. Оба сидели с каменными лицами и почти не замечали друг друга. Что же их за один стол привело?
   Любопытно было не только Пете, прочие попутчики тоже бросали на странный столик быстрые взгляды. Но, по-видимому, господин был важной шишкой. Раскланивались с ним все, а вот подойти никто не решался.
   Кто это такие выяснилось только следующим вечером, когда поезд снова сделал долгую остановку в очередном большом городе. Петя снова отправился в ресторан и опять при шашке, решив про себя, что делает это в последний раз. Хватит. Все дальневосточники его ордена уже видели, сам - наигрался, а носить оружие было не слишком удобно. Или надо тренироваться?
   Оказалось, что на прошлой большой станции на поезд села еще одна группа пассажиров. Еще один солидный господин, а при нем юноша и девушка, не являющиеся ему родней. Со значками на груди. Петя мысленно хлопнул себя по лбу. Мог бы и сразу догадаться. Опричник и будущие кадеты Академии. И ульта, получается, тоже в Академию едет.
   Сейчас оба солидных господина уединились за отдельным столиком, оставив молодежь за другим. Всех трех.
   Девушка подозвала к себе официанта и что-то ему сказала. После чего тот прямиком отправился к Пете:
   - Княжна Екатерина Львовна Дивеева приглашает вас к своему столу.
   Княжна? Не факт, что знакомство окажется полезным, больно гордо девушка смотрит на все вокруг, но игнорировать не стоит. Да и не теряет он ничего. Уже почти поел, а десерт на тот стол подадут.
   Так что Петя быстро отправил в рот последние кусочки бифштекса с яйцом, промокнул губы салфеткой и неторопливо пошел, куда позвали. Дожевывая на ходу и стараясь делать это не слишком заметно. Дожевал. Подошел. Общий поклон всему столику:
   - Кадет второго курса Академии Баяна Петр Григорьевич Птахин к вашим услугам, - И под требовательным взглядом добавил: - Екатерина Львовна.
   Княжна слегка кивнула каким-то своим мыслям. Чуть нахмурилась. Все-таки Птахин фамилия совсем не дворянская. Но потом скользнула взглядом по орденам и улыбнулась почти приветливо:
   - Присоединяйтесь к нам, Петр Григорьевич.
   Под ее взглядом сидевший справа от нее юноша чуть привстал:
   - Позвольте представиться. Сергей Юрьевич Тенешев. Тоже кадет Академии, только еще первого курса.
   После чего посмотрел на ульта, ожидая, что тот тоже представится. Не дождался и продолжил:
   - А это наш нечаянный товарищ. Магаде Удабович Ульратачи, - слегка запинаясь выговорил он: - Уф! Язык сломаешь. Самому представляться надо, Мага!
   Ульта только улыбался и пару раз поклонился все так же сидя за столом. А фамилия у него интересная, если это фамилия. Шаман означает. И парень, похоже, не из бедных. Даже княжна смотрит на него, хоть и снисходительно, но без пренебрежения. А вот Тенешев, хоть и из дворян, видимо, не слишком богат. Очень уж лицо у княжны выразительное. Столько по нему сразу прочесть можно!
   - Не очень удачное сокращение имени, - Улыбнулся Петя: - Магой в Академии называют "Магическую практику". Это учебный курс такой.
   - Какие еще курсы есть? - Требовательным тоном вмешалась Дивеева.
   - Еще на первом курсе, вас ведь именно это интересует? - Петя взял инициативу в свои руки: - Преподают "Общую теорию магии" или "Термаг", "Философию магии" или "Филмаг", а также большое внимание уделяется физическому развитию или физкультуре. Но в двух словах обо всем не расскажешь. К тому же я не в курсе, что вам про Академию уже известно.
   - Пожалуй, есть смысл пригласить вас в свой вагон, - не совсем уверенно произнесла княжна.
   - Мы и так в одном вагоне едем, только в разных купе, - Решил немного осадить ее замашки Петя: - В принципе, я не против часть пути проехать вместе, но лучше это делать днем. Так что если вы договоритесь со своими опричниками, вернемся к этому разговору завтра утром.
   При упоминании опричника девушка откровенно поморщилась. И дернула плечом, но ничего не сказала.
   Как-то немного жестковато получилось, и Петя счел необходимым смягчить впечатление улыбкой:
   - Для меня большая честь познакомиться с вами.
   После чего предпочел вернуться за свой столик. Там еще кое-чего от салата осталось, да и десерт ему пока не подали. А деньги, все равно, возьмут. Так что лучше закончить свой поздний обед спокойно.
   Утренняя остановка была немного позже, чем обычно, Петя едва ее дождался. Не потому, что так уж хотел вновь с княжной пообщаться, а потому, что ночным горшком он так и не привык пользоваться. Организм молодой, терпеть может долго. Впрочем, радость после облегчения лишние часы ожидания компенсировала не полностью. Так или иначе, выскочил из поезда Петя еще на ходу, и времени ему хватило не только на гигиенические процедуры, но и на то, чтобы основательно затариться продуктами питания.
   В буфет тоже заглянул. Из вежливости. Чтобы туда проходила Дивеева или Тенешев, он не заметил, но надо же было удостовериться. Убедился, что был прав. Опричники были, а вот их подопечные - нет. Вспомнив, как пил кофе с бисквитами Трифонов, а его угостил крохотным и исключительно невкусным пирожком, взятым на сдачу, решил к этим господам не подходить.
   Нахлынувшие воспоминания привели к тому, что Петя тоже взял чашку кофе с двумя бисквитами и скромно сел в уголок, навесив на себя "обострение чувств".
   Неожиданные ощущения. Не сказать, чтобы приятные. Раньше ему это заклинание только в лесу применять доводилось. Тогда настроиться на человеческие голоса, отсекая всякое там шуршание листвы, у него получилось легко. К тому же стрессовое состояние после боя сказалось. А тут...
   Сначала он чуть не оглох. Народу в буфете было довольно много, и все разговаривали. Не особо громко, но, слушать голоса избирательно Петя не умел, и ему казалось, что все кричат ему в ухо. В оба уха. Чтобы приспособиться вычленять нужный голос, потребовалось минут десять. Которые он выдержал в этой какофонии ора с большим трудом. Добавить к этому голосу второй, чтобы послушать разговор опричников, он так и не сумел. Времени до отправления поезда не хватило. Не то, чтобы Петя надеялся услышать что-либо интересное, но исключать такую возможность было нельзя. Хотя основной его целью была именно тренировка навыка подслушивания чужих разговоров. На самом деле, пригодиться может.
   Вторым неожиданным и неприятным эффектом стало то, что поданный ему кофе отвратительно вонял. Вообще-то запах кофе Петя любил, но в этот раз к нему отчетливо примешивался аромат горелой пробки и еще какая-то кисловатая вонь, которую ему не удалось идентифицировать. Видимо, кофе был дрянной и скверно приготовлен. Получить хоть какое-то удовольствие от употребления заказанного напитка не получилось. Юноша его, вообще, выпить не смог.
   Бисквиты тоже оказались с привкусом прогорклого молока и несвежего свиного сала. Бррр... В общем, деньги на лакомство оказались потрачены зря. Никакого удовольствия, одно расстройство.
   Снимать наложенное заклинание Петя не умел, но игнорировать неприятные ощущения и посторонние шумы научился. Так что из буфета вышел спокойно, и ударом колокола, предупреждающего о скором отходе поезда, его с ног не свалило. Разве что чуть пошатнулся.
   Около вагона его перехватила незнакомая женщина:
   - Господин Птахин! Княжна Дивеева приглашает вас в свой вагон.
   Идти Пете не очень хотелось. Княжна в буфет не пошла, и он решил, что встреча не состоится. Сколько еще "обострение чувств" будет действовать? Час? Два? И, вообще, что это за тетка? Кадетам в Академии прислуга не положена, они сами в наряды ходят. Или, пока не доехали, можно?
   Ладно. Неприятные ощущения можно перетерпеть. А посмотреть на реакцию княжны, когда он сообщит ей, что той самой полы в казарме тряпкой мыть предстоит, было интересно. Его ведь ради информации об Академии из первых рук зовут. Больше не для чего.
   То, что Дивеева называла "своим вагоном", оказалось обычным двойным купе. Места вдвое больше, чем у Пети, но так она и не одна едет. Хотя, кем княжне приходится пригласившая Петю тетка, он так и не понял. Скорее всего, компаньонкой. Или Екатерина Львовна (странно к девушке моложе себя так обращаться, но та задала формальный тон общения) очень уж вежлива с прислугой.
   Оказалось, что эта женщина, Софья Сергеевна, какая-то дальняя родственница. А служанка Капа (Капитолина) имеется сама по себе.
   - Что-то вы не спешили, Петр Григорьевич, - вместо "здравствуйте" княжна начала с замечания.
   - Не хотел быть навязчивым, Екатерина Львовна, - Виноватым Петя себя не чувствовал совершенно: - Формулировку "пожалуй, следует вас пригласить" я не смог с уверенностью воспринять, как официальное приглашение.
   - Вот как. А вы, оказывается, знаток этикета. И где только вы с ним успели ознакомиться? Ведь вы же из мещан, да еще и в лавке работали. Я не ошибаюсь?
   Однако. Когда это она успела про Петю столько всего выяснить? Опричник про него справки навел? С какой стати? Трудно предположить, чтобы опричники таскали с собой досье на всех кадетов Академии. Хотя, если это не досье, а краткие выжимки из них на полстранички, почему бы нет. Сколько всего будущих магов в Академии учится? На двух старших курсах? Ведь всего ничего. Меньше сотни. Даже меньше восьмидесяти, наверное. Не такая уж толстая папка получается.
   В принципе, своего прошлого Петя не стыдился. Точнее, не считал нужным скрывать. Да и не смог бы, наверное. Все маги состоят на государевой службе, и сведения о них у тех же опричников должны иметься. Но то, что они этими сведениями с посторонними людьми делятся, как-то не слишком приятно.
   Ответил без эмоций:
   - Кое-что на "Филмаге" преподают, а так будущим магам с самыми разными людьми общаться приходится. Стараюсь соответствовать.
   О том, что приказчикам в лавке тоже со всеми сословиями работать надо, он промолчал.
   - Вид у вас какой-то не очень, - Продолжала допытываться девушка: - Вы, часом, не больны?
   - Маги жизни болеют крайне редко и, как правило, справляются с любыми недугами быстро и собственными силами.
   Потом, вспомнив, как кривилась княжна при упоминании опричников, решил добавить:
   - Прошу меня извинить. Не подумал о последствиях и наложил на себя в станционном буфете заклинание "обострение чувств". Хотел послушать, о чем опричники между собой говорят. Но слишком много энергии в заклинание влил. Теперь приходится все чувства в себе глушить, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть. Через час должно пройти.
   Дивеева снисходительно рассмеялась и посмотрела на Петю еще более свысока:
   - Хоть что-нибудь вы услышали? Обо мне, часом, не говорили?
   - А вы знаете, говорили, - Что-то такое Петя, действительно, разобрал: - Тот, который повыше ростом, собирался с вами побеседовать. Если я правильно понял, будет нотации вам читать.
   - Да как он смеет! - Вспыхнула княжна: - Во все времена основой государства были боярские роды!
   Потом посмотрела на Петю и решила не продолжать. Кажется, она и опричников к худородным относит, хоть те, как правило, и из дворян. Но мещан такие разборки, видимо, не касаются. С ее точки зрения, по крайней мере.
   Поэтому заговорила о другом:
   - Я, хоть еще в Академии не училась, но кое-какие заклинания уже знаю. Из стихии воды. Наверное, могла бы сразу на второй курс поступить. Почему-то не берут.
   Петя пристально посмотрел на княжну магическим зрением:
   - К сожалению, я только "жизнь" видеть могу. Но она у всех живых есть, поэтому ваши энергоканалы я вижу. Для первого курса очень неплохо развиты. Хранилище тоже довольно большое. Но сколько конкретно энергии "воды" оно может вместить, судить не могу. Концентрация "жизни" не слишком высокая, но больше, чем у обычного человека. Наверное, вы и "жизнью" магичить можете?
   - Да, у меня две силы.
   Сказано было громко, но вот с "жизнью" у Пети дела обстояли все-таки заметно лучше, чем у Дивеевой. Хотя он и считался слабосилком.
   - Все равно, силу развивать надо. Этим, в основном, все первое полугодие и занимаются. Те, кто к его концу до седьмого разряда не дотягивает, отчисляются. Скверно отчисляются. Они при этом магии лишаются, с очень малым шансом на ее восстановление. Но вам беспокоиться нечего. У вас есть шанс сразу шестого разряда достичь.
   - Шестого! - Презрительно фыркнула девушка: - Сколько-нибудь приличные маги с пятого начинаются. А я собираюсь не ниже третьего стать.
   Спорить Петя не стал. Как говорится, хотеть не вредно. Может, и станет, но пока это кажется маловероятным. Способности у девушки довольно средние. Если он правильно понимает.
   Он уже было собрался рассказать о "давилке" и особенностях поведения в ней, но тут княжна решила похвастаться своими магическими способностями.
   - Я "водяной заряд" освоила. Могу показать.
   Вагон - не самое подходящее место для демонстрации заклинаний, но вода все-таки не огонь и не молния. Особых разрушений нанести не должна. Но, на всякий случай, Петя отсел немного подальше, поближе к стоящему в углу шкафу.
   - Вот! - Важно заявила девушка и сосредоточилась.
   За первой минутой пошла вторая, потом третья.
   - Поезд сильно шумит, - недовольным голосом, наконец, произнесла Екатерина: - Никак не могу сосредоточиться.
   Банальную истину, что это достигается долгими тренировками, Петя вслух не произнес. Зачем с девушкой ссориться?
   - А наложите-ка вы и на меня "обострение чувств". Мой учитель иногда так делал. С ним легче сосредоточиться, и линии заклинания ровнее выводятся.
   Петя мысленно вздохнул. С накопителем его возможности заметно возросли, не в плане сложности заклинаний, а их количестве. Но ведь накопитель заполнять надо. А в последнее время он у него только разряжается, хоть он и сливает в него регулярно всю накопившуюся энергию. Но спорить не стал. Только постарался активировать заклинание на самом минимальном уровне. Тут и энергию жалко, и княжну не хочется контузить.
   Впрочем, та побочных результатов работы заклинания, похоже, не заметила. Видимо, привыкла с учителем и научилась отсекать лишнее. Петя даже позавидовал и решил, что будет тренироваться, чтобы достичь похожего результата. Тем более что раньше он это заклинание, как средство скорейшего освоения заклинаний не рассматривал.
   Теперь заклинание у княжны получилось, и в Петину сторону сорвалась капля воды, размером с хорошее ведро. Если не два. Действительно, сильна девушка!
   Если бы на нем самом не было "обострения чувств" мог бы и не успеть среагировать, а так вовремя заметил и увернулся. Только чуть-чуть брызгами задело. Сам же водяной заряд вынес внутрь дверцу шкафа и расплескался внутри.
   - Ай! Мои платья! - Вскричала княжна: - Ну что вы сидите?! Сделайте что-нибудь!
   Если бы можно было сбежать, Петя обязательно бы это сделал. К сожалению, летать он не умел, а перебираться из одного купе в другое на ходу - не рискнул. Пришлось присоединиться к всеобщему бедламу. Служанка и тетушка суетились, извлекая вещи из поломанного шкафа, княжна тоже бегала и суетилась, но больше всем мешала. Заламывала руки, на всех кричала и топала ногами. В несчастном случае были виноваты все, кроме нее. Особенно Петя. Или служанка, которой доставалось больше всех.
   Некоторый опыт по спасению подмоченных вещей у Пети был. В лавке Куделина приобрел. Так что пока все навалились на шкаф, подхватил выкатившийся оттуда моток шнура. Вопросом, откуда он у княжны, не задавался. В дороге и веревка пригодится. Так что молча полез на стены, выискивая, к чему бы его можно там привязать. К счастью, нашлось. По верху был карниз, прибитый к деревянным стенам гвоздями. Немного ловкости, и под потолком появилось несколько бельевых веревок, проходящих через все купе. На которые, с помощью стула и служанки, все вымокшее и было развешано. Ходить по купе, правда, стало совершено невозможно.
   К сожалению, возмущение княжны от проделанной работы не утихло. Не видя ни гостя, ни своих спутников, она продолжала их распекать. А отсутствие видимой реакции ее, похоже, только больше распаляло.
   К счастью, днем поезд сделал буквально пятиминутную остановку на каком-то полустанке. Самое время сбежать. Однако, когда Петя пробрался к двери купе, в нее постучали снаружи.
   - Что такое? Кто там? Да посмотрите же, наконец! - Немедленно последовали указания.
   Снаружи оказалась целая делегация. Оба опричника и оба будущих кадета первого курса. Или уже не будущих, а действующих? Значки Академии всем раздали, только юный шаман его не носил.
   - Что здесь произошло? - Строго спросил один из опричников Петю, которому все-таки удалось выскользнуть наружу, разминувшись с частично перекрывшими проход кружевными панталонами. Длиной до колен, согласно действующей моде.
   - Княжна решила продемонстрировать, как у нее получается заклинание "водяной заряд", - не стал скрывать Петя: - Вот и продемонстрировала.
   Последние слова он произнес уже тихо, сообразив, что дальше его могут спросить, почему не воспрепятствовал этому безобразию. Он-то, как отучившийся год, должен был знать, где можно творить заклинания, а где не стоит. Но ведь запреты для того и нужны, чтобы их нарушать. Ему самому любопытно посмотреть было. Кто же знал, что "заряд" столь большим окажется.
   К счастью, вопросов не прозвучало. На него, вообще не смотрели. Видимо, панталоны были интереснее.
   - Гхым...- Несколько неуверенно нарушил молчание опричник: - Мы, вообще-то, хотели в гости напроситься, чтобы об Академии поговорить, но теперь, похоже, лучше вас к себе пригласить. Что скажете, Екатерина Львовна? А вы, Петр Григорьевич? Господам первокурсникам тоже было бы полезно узнать о порядках в Академии из первых рук.
   Слово "порядках" он выделил и осуждающе покачал головой. Петя только молча развел руками. Этого хватило. Кажется, опричник с характером Дивеевой уже был знаком.
   - И правда, госпожа... - Подала голос служанка.
   - Хорошо, идем!
   И из вагона вылетела, как раз Капиталина, судя по всему, получившая руководящее ускорение, а только за ней - Екатерина Львовна. С видом королевы или хотя бы Великой княжны. Слегка подмокшие рукава и подол платья ее совершенно не волновали. Порода, однако! Петя даже проникся.
   Это не помешало ему, единственному во всей компании, за оставшиеся пару минут стоянки купить несколько больших кульков чего-то съедобного. Пирогов, жареной и копченой рыбы, тонкие полоски вяленого мяса и местных ягод вроде морошки.
   - У вас, наверное, и на стол подать нечего, - сообщил он опричникам: - Два рубля потратил. Когда компенсируете?
   - В Академии своей...- начал недовольным тоном один из них, но второй молча вынул из кармана два серебряных кругляша и протянул Пете. Первый недовольно скривился, но больше ничего не сказал.
   В результате, до вечерней остановки доехали даже неплохо. На людях Дивеева вела себя более скромно, Капа заварила чай, остальные жевали и слушали Петю. Тот тоже не забывал жевать, но понемногу. Действие на него заклинания давно прошло, так что самочувствие и настроение были вполне приличными.
   Рассказывал без подробностей, но по существу. Про казарменную жизнь первокурсников, утренние построения, наряды, большом отсеве. Особое внимание уделил давилке. Предупредил, что в ней главное - не паниковать, а гонять энергию по каналам, стараясь расширить их и хранилище. Успокоил, что на его взгляд, у всех троих новичков особых проблем быть не должно, если сами не напортачат.
   Некоторое удивление вызвал шаман - Магаде Удабович Ульратачи. Даже не поведением, хотя оно временами было довольно странным, а своими каналами и хранилищем. Петя не видел других сил, кроме "жизни". И уже давно привык к этому, находя даже некоторое преимущество в чистоте своей энергии. У других магов каналы он тоже видел. Но как у обычных людей. То есть нити, слегка наполненные зеленым. У себя и других целителей - тоже зеленым, только много ярче. Так вот у Магаде зелень в каналах имела странный серый налет. Петя про такой цвет, вообще, не слышал. Сразу два вопроса возникали. Во-первых, что это такое? А во-вторых, раз Петя видит дополнительный цвет, не может ли он им тоже управлять? В смысле, соответствующей ему энергией. Жаль, спросить было не у кого. То есть у шамана он спросил, но тот понес что-то о духах.
   Он, вообще духов чуть что поминал. Даже в давилке духа нашел. С именем Абасы. А вот в зверинце, по его мнению, Уерагынч живет, в оранжерее - Кугулугай, в окружающем парке - Техчюч, а в казарме всем должен заправлять Откамак. Ну, его боги ему в помощь. Может, и найдет кого. Только как он обо всем этом с отцом Паисием говорить будет? Тот человек добрый, но властью раздавать наряды вне очереди тоже располагает.
   Сказал об этом шаману. Тот никак не прореагировал. Типа, мало ли какие боги есть? Духи к человеку ближе. Особенно к шаману. Маги - тоже шаманы, хотя и не совсем правильные. Но должны понимать.
   Даже интересно стало.
   Глава 14. Возвращение
   За долгий путь до столицы подобные встречи проходили еще не раз. Причем состав участников расширялся еще дважды, так что четыре опричника, десять кадетов и служанка Капа уже с трудом помещались в купе. Петю довольно подробно расспрашивали о жизни и учебе в Академии, причем делали это, в основном, опричники. Кадеты слушали, но, похоже, близко к сердцу не принимали. Ульратачи витал в каких-то своих эмпиреях, а все остальные были дворянами и считали себя потомственными магами, так что и в мыслях не допускали, что у них могут возникнуть какие-либо трудности. К тому же считали, что про Академию они и сами все знают. Ну а единственная среди них девушка - княжна Дивеева - наслаждалась возможностью "руководить" сразу таким числом кавалеров.
   Она, вообще, относилась к тому типу людей, которые вместо того, чтобы протянуть руку и взять что-либо, лежащее рядом, будут подзывать очередную жертву, указывать на объект пальчиком и говорить "Подай!". Сначала она Капу так гоняла и Тенешева, но с ростом численности отряда прямо расцвела. И периодически сама себя вслух хвалила:
   - Как я все организовала!
   Вот все молодые дворяне и бегали. То подать ей шаль, то отнести ее на место. А уж как она гоняла их на остановках! Стол на посиделках ломился от деликатесов, а для сувениров ей явно дополнительный чемодан потребуется.
   Петю она тоже пыталась вовлечь в этот круговорот, но он делал вид, что его это не касается. Княжна тоже не слишком настаивала. Отношение к Птахину у нее было сложное. С одной стороны, он второкурсник и кавалер орденов, а с другой - нищий мещанин, живущий на стипендию, который до потомственного дворянства никогда не дотянется. Не ее круга. Или все-таки ее, но второго сорта. В общем, гонять дворян ей было приятнее.
   Про ордена Петю тоже расспрашивали и тоже больше опричники. Но их интересовали не столько Петины подвиги, сколько общая обстановка на границе. Отвечал, как мог. Точнее, говорил о том, что видел сам, стараясь никого из встреченных в Ханке и на заставе офицеров не подставить. А так, в военно-политических вопросах он только на уровне курса Филмага разбирается. Но Филмаг опричников не интересовал.
   Кадеты же старались не показать, как они ему завидуют. Возможно, если бы не было Екатерины, вопросов и интереса проявлено было бы больше. А так она задала тон:
   - Подумаешь, у моего батюшки Владимир первой степени, а остальные ордена на мундире с трудом помещаются.
   Так что особого развития тема не получила.
   А про свое задание на практику и о добытых трофеях Петя просто промолчал. Хвастаться, что у него на груди Золотой корень в ладанке хранится? Или что у него целый чемодан высококачественного кварца для амулетов и среди камней треть очень красивых аметистов, которые и в ювелирные украшения пустить не стыдно? Зачем? Дарить он никому ничего не собирался, его задача с Академии что-нибудь полезное стрясти за свои находки. Думать надо.
   К концу пути Петю и вовсе перестали приглашать (инициатором посиделок так и осталась Дивеева), так что он, наконец, смог спокойно заняться тренировками магии и заполнить свой накопитель.
   И еще об одном вопросе задумался. Стоит ли написать письмо родителям? Что-то нечасто он им пишет. Сообщил в самом начале, что у него магические способности открылись, и он в Академию поступил, и все. Ответа, кстати, не получил. Впрочем, особо и не ждал. Они и прочитали-то письмо, наверное, не сразу. Отца в армии, худо-бедно, научили буквицы разбирать, а мать так и вовсе неграмотная.
   К тому же, о чем писать? О том, что первый курс отучился, на практику съездил, и будет учиться на втором? Что на практике два ордена получил? Чтобы гордились?
   Гордиться будут, если денег вышлет. Желательно побольше. А ему этого делать совершенно не с руки. Не за что. Да и не голодают они, если отец не научился всю пенсию пропивать.
   Никаких теплых чувств воспоминания о семье в Пете не вызывали. Отдали совсем мальцом в лавку и, фактически, от него избавились. Получается, вырастили его не отец с матерью, а Куделин. Но и Алексея Ивановича назвать близким себе человеком Петя не мог. Хоть и был тому благодарен. Все-таки по-человечески с ним купец обошелся. Гонял, кормил, как попало, но приютил и грамоте дал выучиться. При встрече обязательно ему спасибо скажет. И поклонится, спина не переломится. Только вот возвращаться в Пест он не планирует. Не хочет он больше с той жизнью ничего общего иметь.
   Так что погодит он пока писать. Если большая нужда будет, сами его найдут, не постесняются. Но лучше бы такой нужды не возникало. Он и сейчас-то о семье вспомнил только потому, что время свободное образовалось. Не приняла его Дивеева в свою компанию, но что-то его это не особо огорчает.
   Опричники, кстати, тоже приходить на кадетские посиделки перестали. Но сами отдельно собирались. Какие-то вопросы решали или просто выпивали в "подходящей" компании, Петя не знал.
   А вот Магаде на эти встречи к Дивеевой приходил. Или его опричник туда без приглашения посылал? Чтобы лучше в коллектив вливался. Сам-то тот к этому не стремился. В тех случаях, когда и Петя там был, шаман спокойно сидел в уголке и в общих разговорах не участвовал.
   В последний вечер перед прибытием в Пронск опричники пригласили Петю за свой столик в ресторане. Общение с ними выгодно отличалось от того опыта, что он получил при путешествии с Трифоновым. Цепкие, но гораздо более приятные люди. Хотя, скорее всего, разница в отношении к нему объяснялась тем, что он не только выжил на первом курсе, но и проявил себя на практике. Так что его подробно расспросили о его возможностях, планах на будущее. О Карташове тоже расспрашивали. В общем, старались вести доверительную беседу, но никаких предложений не делали. Только рекомендовали способности развивать, но Петя и без их указаний этим изо всех сил занимается. В общем, как говорится, подошли, всего обнюхали и ушли. Но обещали вернуться к разговору через годик. Всем составом, что ли? Но наличие к тебе интереса начальства всегда лучше его полного отсутствия. Если карьеру делать хочешь, конечно.
   Пересадку в Пронске Петя пережил без особых проблем. Похоже, в расписании специально учли кадетов, отправляющихся в Баян. Возможно, дополнительный поезд пустили. Был он небольшим, зато имел целых три вагона первого класса каретного типа. Видимо это и был тот самый поезд, которым большинство кадетов в Академию съезжается. На перроне Петя молодых людей со значками на груди порядка трех десятков насчитал. Пока за билетом в кассу бегал. Купил. Предпоследнее купе в последнем вагоне. Главное, что место для него нашлось.
   Грузчики его подождали около вагона (двоих пришлось нанимать, на одну тележку его скарб не влез). Было некоторое опасение за сохранность багажа, но, видимо, местное ворье (а оно на всех вокзалах есть, наверняка) грузчиков не трогает. Так что загрузился благополучно.
   Мысль о ворах Пете очень не понравилась. До сих пор он особо на эту тему не задумывался. Дверь в купе, правда, запирал, когда выходил, но оставлял вещи совершенно спокойно. И ничего у него не пропало. А теперь вдруг обратил внимание, что запирается купе стандартным треугольным ключом, одинаковым для всех вагонов. Пассатижами открыть можно. Если заранее копией не запастись.
   Вот, не было печали! Сразу вспомнилось, что у него не только казенное имущество с собой, но и чай с шелком больше, чем на тысячу рублей. Его кровных. А еще деньги в ящичке с пистолем спрятаны. Тоже около тысячи. Постоянно таскать с собой всю наличность как-то неуютно. А ведь еще аметисты есть...
   Стоп. Надо успокоиться и расслабиться. А то так и поесть не отойдешь.
   Полчаса медитации, и Петя, в основном, привел нервы в порядок. На перроне за вагонами первого класса специальные жандармы присматривают. Или полицейские? Как правильно назвать служащего "Жандармского полицейского управления"? Он на вокзале табличку видел с таким названием. Впрочем, неважно. Вдоль вагонов их целая тройка прохаживается. Посторонних не пустят.
   Петя собрался на выход. Но далеко от вагона отойти не успел. Его неожиданно перехватил опричник. Тот самый, с которым он еще из Дальнего ехал. Вместе с Ульратачи. Штепановский Александр Петрович. По фамилии - из ляхов. Как только в опричники попал?
   - Петр Григорьевич! - Заявил он после краткого приветствия: - У меня к вам просьба.
   Не слишком приятное начало. Не нравится Пете, когда большой начальник так разговор начинает. Неприятностями попахивает. Но и отказываться сразу нельзя:
   - Все, что могу, с удовольствием.
   Что он именно с удовольствием сделает, Петя уточнять не стал. Лицом изобразил некоторое недоумение, но без негатива. По крайней мере, ярко выраженного.
   - В этом году неожиданно много кадетов на этот поезд прибыло. Товарищ мой из Свиятежа троих везет. Мест в поезде ему не хватило. А вы один в купе едете и почти земляк. Думаю, после этой практики вас так называть можно. Не могли бы вы потесниться и принять к себе Магаде? Тогда я свиятежским наше купе уступлю, а сам в Пронске останусь. Порешать дела, пока остальные не вернутся из Баяна.
   Идея Пете не понравилась. В Баяне он сразу в Академию спешить не собирался. Надо сначала товар пристроить. Светить им перед Левашовым было бы неправильно. Но и шамана на полпути бросить будет нехорошо. Оставить вещи в камере хранения? Так городок маленький, об этом завтра же все, кому не лень, знать будут. Но и отказывать неудобно. Не о великом одолжении его опричник просит, в купе не только кровать, но и диван имеется, а ехать всего два дня. Точнее, две ночи и день. Они с Магаде сильно друг другу надоесть не успеют. А в Баяне? Как-нибудь выкрутится. Есть одна идея.
   Так что бурной радости не выражал, но купе отпер:
   - Прошу!
   - Минуту.
   Действительно, больше минуты не понадобилось. Ульратачи, оказывается, совсем рядом стоял, на противоположном краю перрона у стены. И уже вместе с носильщиками. Так что Петя был вдвойне прав, что не артачился. Все равно бы опричник настаивать стал.
   Еще за минуту Штепановский руками носильщиков ловко разместил в купе все вещи, слегка подвинув Петины, удовлетворенно улыбнулся: "Дальше уж вы сами" и исчез, коротко попрощавшись.
   - Ну ладно, - вздохнул Петя: - Диван твой. Ужинать пойдешь?
   Магаде пошел. Но собеседником за столом оказался никаким. Молча поел. Молча встал. Правда по принесенному официантом счету ровно половину заплатил. Также молча.
   Ну, может и к лучшему. Докучать в дороге не будет.
   Так и оказалось. Петя сидел в одном кресле и медитировал, Магаде в другом. Только Петя энергию по каналам и хранилищу гонял, а вот что делал шаман, было не совсем понятно. Он каким-то образом сформировал перед собой облачко серого тумана размером с кошку. И не совсем облачко, так как стелилось оно по земле, а не летало. Зато прекрасно лазило по стенам и умело в любые щели просачиваться.
   Петя сначала ничего не заметил, так как видно облачко было только в магическом зрении, а во время медитации он слишком в себя погружен был. Но когда заметил, больше нормально тренироваться не смог. Любопытство разыгралось.
   - Магаде, что это у тебя по стенам шастает? - Наконец, не выдержал он.
   - Дух, - последовал лаконичный ответ.
   - Нельзя ли немного подробнее.
   - Дьяо.
   Пояснил, так пояснил. Путем наводящих вопросов Пете удалось последовательно выяснить, что это не просто дьяо, а дух дьяо. Затем, что дьяо - это какой-то зверек типа куницы. Затем, что на самом деле, дух никакого отношения к кунице не имеет, а просто так называется, потому что размер подходящий. А может быть и имеет. Кто его знает, откуда духи берутся и кем они были раньше. Вот дедушка Льяси, возможно, и знает. Но ему не рассказывал. Молодой слишком и в чужую страну едет.
   - То есть как, в чужую страну? - Опешил Петя: - Ты такой же подданный Государя Великого князя Мстислава, как и я.
   - А дедушка был подданным Императора Уцимая. И ездил учиться в Няньцзинь. А теперь пришли вы, и я еду учиться в Баян. Там чему-нибудь полезному учат?
   Несмотря на типичный для ульта вид и несколько странное произношение, говорил Магаде по-русски совершенно свободно. Только обычно очень мало, что многие ошибочно списывали на плохое знание языка. Сегодня Пете его разговорить удалось.
   - Смотря что считать полезным. И обучение от твоей специализации зависит. Я вот маг жизни. Учу целительские заклинания. Ну и те, что в земледелии могут быть полезны, но я ни в агрономы, ни в животноводы идти не хочу. Лучше людей лечить. За это больше платят. Еще зельеварением занимаюсь. Амулеты делать учусь. Много чего. А у тебя какая специализация?
   - Духи. Как и у всех шаманов.
   - Боюсь, что в Академии такой специальности нет. Я, по крайней мере, о такой не слышал. А ты каких цветов магию видишь?
   - ?
   - Магическим зрением смотреть умеешь?
   - Духовным умею.
   - Посмотри на меня, - Петя указал пальцем на свое хранилище: - Видишь у меня здесь комок зеленого цвета.
   - Вижу.
   - Зеленого цвета?
   - Да.
   - Значит, ты тоже маг жизни. А еще цвета видишь?
   - Да.
   - Какие?
   - У тебя больше никаких.
   - А у княжны Дивеевой?
   - У нее тоже зеленый, но не такой, как у тебя.
   Это как же так? У Екатерины "вода", цвет должен быть синим. Или она еще и к "ветру" расположенность имеет? У "ветра" цвет желтый. Желтый в смешении с синим как раз зеленый и дает. Только как Магаде все это увидел? Он что, и этими стихиями владеет?
   - А у Тенешева какой цвет?
   - В основном красный, но и слегка голубой.
   "Огонь" и "молния"...
   - Ты это точно магическим зрением видишь или на их значках посмотрел?
   - Духовным зрением.
   Петя стал судорожно вспоминать, какие цвета он видел на знаках Академии у других кадетах. Получалось, что Ульратачи видел все цвета... Монстр какой-то!
   Слов не было. Петя замолчал. Магаде тоже беседу поддерживать не пытался. Так до вечера и просидели.
   За ужином Петя отыскал в станционном буфете княжну Дивееву.
   - Екатерина Львовна! Завтра утром в Баян прибываем. Вы как планируете, каждый сам по себе до Академии добираться будет или вы лично возглавите сводный отряд молодых магов Сибири и Дальнего Востока?
   Похоже, княжна на эту тему не думала, но на принятие решения ей понадобилось меньше секунды. Пете она ничего не ответила, но обратилась к сидевшему за тем же столом Тенешеву:
   - Сергей, вы слышали? Передайте всем, чтобы завтра от вагона никуда не уходили. Никольский и Корзун сразу идут за экипажами, Энгельгард и Савин - за носильщиками. Скажете, я велела. Ну, идите!
   Тенешев покорно поднялся, не доев салат. Впрочем, еда ему явно не доставляла удовольствия, так что жертва была небольшой. Или блюда из меню тоже Дивеева выбирала?
   Княжна же вздохнула:
   - Столько хлопот с ними, ничего сами не умеют.
   О том, что новоявленных кадетов сопровождают опричники, которые просто не дадут никому потеряться, оба промолчали. По разным причинам. Зато Петя напомнил:
   - С Магаде, шаманом нашим, что делать будете? Держится сам по себе, но личность колоритная. В Академии сразу заметен будет.
   Екатерина оглядела соседние столы, выискивая, кого послать с поручением, но достойный кандидатуры не нашла. Проворчав под нос "Все самой приходится..." встала и решительно пошла наперерез Ульратачи, который покончил с едой и двигался прочь из буфета. Догнала она его уже у вагона, за что, видимо, его отчитала. После чего стала сыпать поручениями, после каждого строго уточняя, понял ли ее Магаде. Петя на всякий случай подходить к ним не стал, а вернулся за свой столик. Колокол к отъезду еще не звонил, можно еще что-нибудь... например, чашку шоколада выпить. Вкусно и нервы успокаивает.
   В купе Петя поднялся самым последним, когда поезд уже начал набирать ход, а перрон опустел.
   Магаде уже молча сидел в "своем" кресле, полностью отрешенным от мира. Петя тоже сел медитировать. Прорывов у него со времен давилки не было, но магические силы потихоньку развивались. Много медленнее, чем хотелось бы, но достаточно, чтобы поддерживать в нем энтузиазм. Половина пути до шестого разряда пройдена. Если накачать до упора ауру, возможно даже заклинание среднего уровня запустить удастся. Один раз. Или ни одного. Все на грани. К сожалению, энергию из накопителя непосредственно в заклинание направлять нельзя, только через собственное хранилище. А это - время. Заклинание рассыпаться раньше успевает. Вот из ауры все быстрее получается, но на разряд так не сдашь. Там ведь не только заклинания среднего уровня исполнять научиться нужно, но и запас энергии быстро восстанавливать.
   Пока у него как получается? Заполнил хранилище (часов восемь требуется), перелил все в ауру и снова его заполнил. Но из ауры за это время часть энергии успевает вытечь и рассеяться в пространстве. Значит ее снова надо "долить" и снова восстановить хранилище. И так раза три, пока не наскребется на самое слабое заклинание среднего уровня. С накопителем чуть быстрее получается, но при его заполнении тоже некоторые потери имеются. В общем, одно заклинание уровня шестого разряда в сутки он может исполнить. Наверное. Когда его выучит. А нормативом для шестого разряда считается два-три таких заклинания. Лучше больше. Для пятого уже десяток средних требуется или одно высшее.
   Так что пахать Пете, не жалея себя, еще долго. Ничего, он готов. Может, с помощью зелий удастся процесс ускорить, но он таких рецептов не знает. И дают зелья, как правило, лишь временный эффект. Вот если бы совместить зелья и давилку... И еще бы не сдохнуть при этом...
   Часа два прошло в полном молчании. Собственно, день закончился, пора было ложиться спать, завтра поезд прибывает в Баян более или менее утром. Оба молодых человека пошевелились практически одновременно.
   Петя вышел из медитации, но магическое зрение еще продолжал держать. Поэтому заметил, что из под двери в их купе плавно просочилась тень, как его, дьяо, сформировалось в облачко и плавно скользнуло к Магаде, чтобы затеряться то ли в его одежде, то ли в нем самом.
   - Вот как! И куда же ты своего духа гонял? - Пете было любопытно, но не сказать, чтобы очень. Что такое духи шаманов, он так и не понял, но знать, чего от них и самого шамана можно ожидать, не мешало бы. Все-таки в одной Академии учиться будут.
   - По соседним купе. Учусь глазами духа видеть.
   - И много увидел?
   - Все вещи собирают. Кроме Екатерины, которая заставляет это делать своих спутниц.
   Петя сделал вид, что возможности духа его нисколько не удивили. И продолжил беседу в непринужденном тоне.
   - Да, княжна любит "руководить".
   - Странная она. Мне говорили, что у вас женщины слишком много себе позволяют, но почему им это позволяют мужчины?
   - В принципе, у нас мужчины и женщины равны в правах. Теоретически. Ну а маги - тем более. Но Дивеева все-таки особенный случай.
   - Нет, не понимаю.
   Перед шаманом снова сформировалось облачко и отправилось гулять за дверь.
   - Дух тебе только разговоры передает или видеть тоже может?
   - Духовным зрением.
   Значит, подглядывать за девушками с помощью духа все-таки нельзя. То есть можно, только увидишь не аппетитные округлости, а энергоканалы. Но инструмент, все равно, удобный. Петя через дерево тоже кое-что магическим зрением видеть может, но не так далеко, как без преград. А через камень и того хуже.
   - Далеко ты так духа послать можешь?
   - Нет, всего на десяток ли (*Ли = 0,4-0,5 км) Вот дедушка... у него, пожалуй, вовсе пределов нет. При мне духа в соседний город посылал, а это сотни полторы ли.
   Петя был впечатлен. Ничего себе у шаманов шпионская техника имеется! С такой несложно быть в курсе всех событий в округе. Неудивительно, что у них у местных авторитет до небес. Для достижения такого мало магических умений, надо еще и политиком быть. Интересно, опричники в курсе таких возможностей, или Ульратачи только перед ним так раскрылся? С чего бы так? Хотя у него и с другим шаманом неплохие отношения сложились. Вон, какие подарки под рубашкой на груди висят.
   Появилась еще масса вопросов. Звуки и образы все время передаются или только тогда, когда дух возвращается? Как это зависит от расстояния? Можно ли духа уничтожить? А перехватить чужого духа? Но Магаде немного демонстративно ушел в себя, показывая, что разговаривать больше не намерен. Или что-то интересное увидел (услышал).
   Утром шаман опять сидел в своей медитации. Духа куда-то послал. Это стало ясно, когда до остановки оставалось уже совсем немного, и дьяо вернулся в их купе. И растворился в ауре своего хозяина.
   - Что-то интересное узнал? - Спросил Петя.
   - Нет. Так и не понял, как вы уживаетесь с такими женщинами, как Екатерина. Ее же побить нельзя? А переубедить невозможно.
   - Лучше не связывайся. Ничего страшного, что вы всей толпой приедете в Академию, нет. А там первокурсников заселят в казармы. Девушек отдельно, так что впредь встречаться вы будете только на построениях или занятиях. Где у княжны не будет возможности командовать другими.
   - Она что-нибудь придумает.
   Мысленно Петя согласился, но решил Магаде не расстраивать. Тем более тот еще вопрос задал.
   - Ты же с ней не поедешь?
   - Я уже на втором курсе, и у меня на сегодня куча дел. В Академии о практике отчитаться, и в городе кое-какие вопросы решить.
   - Это ты про свой большой багаж? Зачем тебе столько шелка?
   По Петиным чемоданам и саквояжам его сосед совершенно точно не лазил. Хотя дух вполне мог внутрь любой сумки просочиться. Неприятно. Но скандала поднимать не стал. Похоже, Ульратачи просто не понимает, что такое "спрашивать разрешение". Хотя, будь у самого Пети такие возможности, он бы тоже ими пользовался. Но совершенно точно никому бы об этом не сообщал. Так что с шаманом лучше дружить. Вдруг самому удастся научиться "духами" управлять. Он же их видит. Правда, не верит в то, что это, действительно, духи. Скорее проявления какого-то сложного заклинания неизвестной ему природы. Так что можно простить Магаде копание в своем багаже. Не похоже, что этот шаман болтлив, а если кому и разболтает, у Пети уже подготовлен вариант нейтрального ответа:
   - Это тоже одно из дел. Один знакомый купец в Баяне просил привезти. Мне несложно, а ему не надо за перевозку платить.
   Ни с каким купцом Петя заранее не договаривался, его еще искать придется. Но некоторые идеи (и кандидаты на место такого купца) у него есть. К тому же от шамана вопросов больше не последовало.
   Петя тоже не стал акцентировать на этом внимание. Вместо этого спросил:
   - Ты ведь сегодня с территории Академии уходить не собираешься? Я тут для академического огорода кое-какие растения привез. Ценные. Если что, поможешь их посадить правильно?
   - Золотой корень, черный орех и зерна света? Сильное Ци. Где вы их выращиваете?
   И про это он знает. Впрочем, Пете это никак навредить не может.
   - Даже не знаю. Есть специальный огород, но есть и теплицы. Куда их лучше?
   Шаман неожиданно стал очень важным. И, похоже, совсем не жаждал этим заниматься. То ли в своих силах не уверен, то ли просто не любит бесплатно работать. Петя, кстати, тоже не любит. Поэтому не стал настаивать, одному торговаться с преподавателями легче будет. Отдавать такие ценности даром не следует.
   Беседа прервалась, поезд прибыл на вокзал.
   - Еще увидимся. Если будет что непонятно, обращайся, - Бросил Петя Магаде на прощание и пошел звать носильщиков.
   Настроение все-таки было испорчено. Юный шаман оказался очень непрост. Очень неприятно узнать, что есть человек, который в любой момент может покопаться в твоих вещах, и ты этого даже не заметишь. Ведь физически он ничего не трогает. А дух, похоже, ночью видит не хуже, чем днем.
   С другой стороны, сделать с этим ничего было нельзя. У других кадетов он наверняка тоже багаж проверил. Так что проезд в одном купе тут роли не играл. Ничего противозаконного Петя не делал. Разве что акцизные сборы не платил. Но это уже не его проблемы. Таможенник поезд из Ханки провожал, но багаж досматривал очень выборочно. Понятно, что несколько пачек купленного по дешевке чая у каждого найдется, Но это естественный поступок любого нормального человека, и с таким не борются. Вот если ящиками везти или баулами, как Петя, то есть явно на продажу, тогда должны были бы остановить. Но первый класс не досматривают. Там люди состоятельные едут, для них десяток мест багажа - норма. Так что Петя и не беспокоился по этому поводу.
   Печалиться же о том, что в Академии о его коммерции узнают, нет смысла. Городок маленький, о новых товарах все быстро узнают и сопоставить их появление с Петиным возвращением в Академию будет несложно. Точно заподозрят и осудят. Такие, как Левашов. Но он к нему и так скверно относится, а формально никаких запретов на такого рода деятельность нет. И вообще, откуда эта дурацкая спесь, что офицерам торговать позорно. Не родиной же он торгует. И даже не оружием. Даже обидно, что приходится делать вид, что просто оказал знакомому купцу услугу, а не гордиться своей оборотистостью.
   Грузчиков Петя привел с запасом. В Баяне, вообще, архаичные порядки были. Тележки, которые были в ходу на вокзале в столице, здесь почему-то не использовались. Вместо этого носильщики обхватывали чемоданы и баулы длинными ремнями и обвешивались багажом, как елки на Рождество. Тяжело, неудобно и много сразу не унесешь. Когда как у Пети, что ни сумка, так в пять пудов весом. В результате вместо обычного гривенника пришлось за единицу места по четвертаку платить. И сразу две повозки нанимать, чтобы все это везти. Но хотя бы быстро все это проделать удалось. Кадеты, в большинстве своем еще у вагонов толпились, а Петя уже уехал.
   Была мысль, оставить привезенные на продажу баулы в камере хранения, но Петя от нее отказался. Не факт, что такая услуга здесь вообще оказывалась. Городок небольшой, ситуации, когда пассажир должен был бы надолго разлучаться со своим багажом, встречалась редко. Недалеко от вокзала были склады и лабазы для промышленных товаров и зерна, но там Петя, по понятным причинам, светиться не хотел. Так что поехал колесить по городу.
   Тактика была простой. Петя заехал на торговую улицу, велел возчикам его ждать (нанял их на весь день) и пошел по лавкам подходящего профиля. Зайдя внутрь несколько минут просто стоял, рассматривая товар, приказчиков, покупателей и вдыхая местную атмосферу. Все-таки сам в лавке семь лет проработал, вот и старался теперь понять, стоит ли иметь с местными хозяевами дело. Как ни печально, большинство вызывали у него опасения.
   Самый широкий выбор тканей был в наиболее большой и ухоженной лавке. Чисто, приказчики сияют улыбками, покупатели не то, чтобы толпятся, но все время в наличии. Шелковые ткани имеются. Не такие качественные, как у Пети в багаже, но по-видимому лучшие из того, что продаются в городке.
   В общем, слишком в этой лавке все хорошо. И хозяин (Петя дождался, когда тот выглянет в торговый зал, поприветствовать какого-то солидного покупателя) сытый, уверенный в себе купец. Такой с ним будет говорить с позиции силы. Нормальной цены за товар тут не получить.
   В более скромной лавке торговали товаром подешевле. Коленкор, миткаль, нансук для белья. Из шелковых тканей - только сатин. Слишком хороши Петины шелка для таких соседей. Да и заходящая в магазин публика явно лишних денег не имеет, и не факт, что более богатые горожане сюда сбегутся.
   Была еще лавка, с виду дорогая, но закрытая. Аккуратно расспросив соседей, Петя выяснил, что хозяин умер, а вдова никак дело запустить не может. С детьми имущество поделить не может, а там еще и долги оказались.
   Вот ведь оказия! Год назад о такой Петя бы и мечтать не мог. Деньги у него сейчас есть, есть и товар. Если подсуетиться, вполне можно было бы компаньоном стать и торговлю наладить. Только не его это теперь путь. Маг он, а не купец. Ну а сдавать в эту лавку свой товар можно только на реализацию. Возьмут, наверное. Для новых хозяев это было бы спасением. Но риск велик. А ну, как еще долги найдутся, и продадут приставы с торгов лавку вместе с товаром. Черта с два потом деньги свои получишь.
   В результате Петя остановил свой выбор на лавке без четкой специализации. Которую с самого начала и имел в виду. Вроде, "товары повседневного спроса", но дорогие тоже имеются. Там и готовое платье, и посуда, и обувь, и даже рыболовные сети. Ткани тоже выставлены. Хозяин вменяемый и немного знакомый. Именно в этой лавке Петя себе форму для Академии покупал. Это было как достоинством, так и некоторым недостатком. В лавку, помимо него, и другие кадеты захаживали. Стало быть, о наличии в ней красивых шелковых тканей из Ханя в Академии станет известно почти сразу же. Ничего, косые взгляды Петя переживет. Просто просьбу купца выполнил. Почему бы не помочь человеку, у которого сам регулярно покупки делаешь.
   Знакомство с хозяином лавки не только помогло с ним договориться, но и нагрузило работой. Следующие полчаса Петя рисовал красивую вывеску о распродаже появившихся по оказии восхитительных шелковых тканей из Ханя. Уникальный товар высшего качества, которого здесь еще не видели. Всего по три рубля за аршин без торга. Налетай, всего пять рулонов!
   К сожалению, из своей доли (шестьсот рублей) Петя только половину получил сразу. И даже часть из них потратил на пару новых комплектов академической формы. На триста рублей расписку взял. Но, вроде, проблем быть не должно. Купец (Василий Савич Ермолаев) ему понравился. Еще не старый (тридцать с небольшим), лавкой владеет всего второй год и старается, как говорится, "вертеться". Хочет во вторую гильдию выбиться, так что купеческое слово держать должен. И хорошим шелком поторговать загорелся. Значит, стараться будет.
   С чаем проблем не было. В бакалейную лавку Петя во время своих выходов в город заходил регулярно, чего-нибудь сладкого себе покупал, живот побаловать. Так что встречен был благожелательно. Владела лавкой семья Калачевых, и трудились в ней все три их поколения. Многое из ассортимента сами изготавливали, пастилу, варенье варили, пряники пекли. Полдома пекарня занимала.
   Чай, правда, хотели взять только на реализацию. То есть расплатиться, когда распродадут, но Петю такое не устроило. Согласились на компромиссном варианте. Расписка на шестьсот пятьдесят рублей со сроком платежа через полгода. В общем, все остались довольны.
   Больше дел в городе не было, но Петя решил еще в аптеку заехать. Предварительно, правда, переложил оставшиеся чемоданы в одну повозку, а вторую отпустил. Чай не барин, целым караваном в Академию возвращаться.
   В аптеку ехать не особо хотелось, но, вроде как, там у него целых два дела есть.
   За прилавком оказался сам младший компаньон - Сергей Владимирович Фролов, отец Анны. Неужели в их семье больше никаких детей подходящего возраста не осталось? Возможно. О наличии у Анны братьев или сестер Петя не слышал, а сын Ивана Владимировича - Вовка, еще слишком молод. Да и не доверил бы Петя торговлю такому шалопаю.
   Поздоровавшись, Петя сообщил:
   - Вот, только что с Дальнего Востока вернулся. На практику туда был послан. Решил зайти, сообщить, что видел там вашу Анну. Никаких писем или поручений она мне не давала, но счел своим долгом сообщить вам, что она там жива, здорова и живет в пограничном городке Ханка вместе с Шуваловым.
   Отец беглой дочери перекрестился и сплюнул, показав свое отношение к Петиным известиям. Потом вздохнул:
   - Ну, хотя бы жива. Назад-то не собирается?
   В общем, разговор завязался. Предложения заходить Петя, правда, не получил, так в торговом зале беседу и вели.
   Узнав, что женщин, тем более красивых, на Дальнем Востоке не хватает, Сергей Владимирович немного утешился:
   - Значит, думаешь, там она устроится. Ну и к лучшему. Здесь-то ее уже никто приличный замуж не возьмет, - Помолчал и со злобой добавил: - Столько бед ваш брат из Академии местным девкам принес, не передать. Стольких перепортили. А как жениться, так в кусты! Уехал, и поминай, как звали. А отцу с матерью потом мучиться, за кого такую девку с приплодом пристроить. Некоторые так дома и остаются.
   - Что, совсем никто не женится?
   - Бывает. Но у Нюрки запросы до небес были. Вот ты, например, чем ее не устраивал? Нет, графа ей подавай!
   Петя предпочел скромно промолчать. Тем более что ответа, похоже, не требовалось:
   - Не женятся на простых девушках графья! Сколько раз ей говорил. Не послушала. Хотя тут одна, вообще, от князя дочку нагуляла. На что рассчитывала? Потом ни в одну приличную семью замуж не брали, за последнего пьяницу пошла. Хотя теперь, можно сказать, и повезло ей. Представляешь, у дочки дар обнаружился. Как раз в этом году в Академию сама поступила. Машка Селиванова, ее зовут. Вот ведь, кровь проявилась.
   Новость эта Петю не слишком заинтересовала, но пришлось покивать и даже языком поцокать. Главное, после этого удалось беседу на его практику перевести. И про то, что он там изрядно всякой "травы" набрал. В принципе, собирается в Академию его сдать, но почему бы и с хорошими людьми не поделиться?
   В результате вышел из аптеки только через час, но став богаче на сто рублей. Может, и продешевил. Но отдал меньше половины собранного, а реальные цены узнать, все равно, негде. Все равно, рвал "траву" бесплатно.
   У ворот Академии пришлось снова попросить извозчика подождать и последить за вещами. Надо было сначала определиться, куда свои чемоданы заносить. У входа дежурили знакомые кадеты, все с его курса. Наверное, это и есть первый наряд для второкурсников, новичков принимать. Кстати, Катя Павлова, вместе с которой он год назад сюда из Путивля поступать приехал, сидела перед воротами за столом с толстой тетрадью, в которой отмечала прибывающих. Подошел, поздоровался. Ответила, но без особого энтузиазма. Ни с кем из сокурсников Петя за прошлый год особо не сблизился, а для девушек он и как жених интереса не представлял. Магинь мало, всего три на втором курсе учится, так что, поди, не просто на князей, а на великих князей нацелились. Ну, бог им в помощь!
   Спрашивать, прошли ли Дивеева, Ульратачи и прочие, не стал. И так ясно, что прошли. Народу у ворот почти нет. Все-таки он в городе больше трех часов потратил, тут и черепаха бы успела от вокзала до Академии добраться.
   Петина комната была на втором этаже. Небольшая, но отдельная и даже с индивидуальным туалетом и сидячей ванной. Можно сказать, роскошные апартаменты. Получив ключи у дежурного (тут дежурил третьекурсник) за четыре ходки перетащил свои вещи из повозки. Затем забрал со склада то, что оставил, уезжая на практику. Все! Переезд состоялся.
   Следующий час приводил себя в порядок, отмывая дорожную грязь в ванной. Переоделся в чистое, и стал вопрос, что делать дальше.
   Время обеда уже прошло, с этим он пролетел. До ужина еще пара часов есть. Можно пойти, поискать преподавателей и начать сдавать отчет о практике, но не хочется. На это у него завтра целый день будет, занятия послезавтра начинаются. Как и в прошлом году, он приехал, можно сказать, оптимально. Но это не его заслуга, а расписание поездов так составлено.
   Так что до ужина разложил вещи по полкам шкафа, начистил сапоги и пряжки ремней. Пришил на все кители по две шпалы, он теперь второкурсник. Разобрал и смазал пистоль, пополировал лезвие шашки, помедитировал. Вот время и прошло.
   В столовую пошел не в полном параде, но Георгиевский крест на грудь прицепил. Орден заметили. Места в столовой перемешались, прошлогоднего третьего курса больше не было, зато появились новички. Пока думал, куда сесть, неожиданно получил приглашение от третьекурсников сесть за их стол.
   Этого молодого человека Петя знал. Впрочем, он имена всех кадетов за год выучил, не так уж их и много. Так вот это был Виктор Пален. Само собой, граф. С отъездом старшего курса, похоже, самым важным в Академии себя почувствовал. Никита Волохов - гений их второго курса - с этим, возможно, не согласится. Хотя тому, похоже, на все наплевать. А этот в лидеры метит.
   - Птахин! Давай сюда садись. Рассказывай, где это ты умудрился крестик отхватить.
   - Сейчас, только еду возьму.
   - Садись! Принесут.
   Виктор немедленно подозвал первую попавшуюся пару первокурсников и нагрузил их заданием нести за его стол всякой разной снеди. Как понял Петя, на всех уже сидящих за столом.
   Хотя, нет. Не "первых попавшихся". Кадеты были явно из простых. Потомственным Пален бы "Эй, ты!" не говорил. Петя внутренне поморщился, но промолчал. Не его это дело. Хотя, в прошлом году ничего подобного не было. Но тогда Воронцов да Голицын верховодили. Граф и князь. А сейчас, похоже, остзейцы власть прибирают.
   История о его подвигах у Пети была уже заготовлена. Натренировался на Давыдовых и попутчиках ее рассказывать.
   Известие о том, что у него еще и орден святой Анны четвертой степени есть, графа Палена, похоже, напрягло.
   - Вот, оказывается, куда надо было на практику проситься! А меня батюшка отправил на Балтику прохлаждаться. В прямом смысле этого слова. Море у нас что-то этим летом совсем не прогрелось. Только на балах и спасались, - С подчеркнуто "убитым" видом произнес он: - А теперь уже все. В конце года туда можно только на три года загреметь. Тут уже думать надо.
   - Шувалов сейчас там служит, - сообщил Петя: - Но с барышнями там беда. Только в губернском городе, да и то их очень мало.
   - Тогда нам не подходит! - Все засмеялись.
   - В общем так, - подвел итоги обеда Виктор: - Собираемся в клубе. А ты, Петя, давай не только "клюкву" бери, но и шашку с пистолем. Эх, жаль, пострелять нельзя. Надо будет с Левашовым о стрельбах договориться. Есть же здесь тир.
   Идею все (а за столом уже было вдвое больше народу, чем обычно влезает) поддержали. А Пете-таки пришлось оплатить членство в клубе и взносы за полгода вперед. Куча денег! Надо будет постараться, чтобы они не совсем на ветер выброшены были. Пален Пете не слишком нравился, но ведь и другие кадеты-аристократы есть. И более близкое знакомство с ними может в будущем пригодиться.
   Только вот времяпровождение в клубе Пете испортил Левашов. Кто-то ему уже успел сообщить, и он тоже в клуб явился. Придирчиво осмотрел ордена и оружие. Буркнул:
   - Не ожидал.
   Петя не утерпел и поблагодарил-таки куратора за замечательную практику под одобрительный гул присутствующих. Не только кадетов. Откуда-то и девушки подтянулись.
   - А знаешь что, герой, - пришел в себя Левашов: - Чтобы был послезавтра на построении свежим, в новой форме, при орденах и при оружии. А сегодня иди-ка подежурь вечер и ночку в казарме у первачков. И тебе полезно, и они пусть проникаются духом Академии!
   Словно и не уезжал никуда...
   Часть 2. Старшекурсник
   Глава 15. Снова кадетская жизнь
   Стоять у тумбочки в казарме Пете уже неоднократно приходилось. Но просто дежурить и делать это в день массового заселения новичков, как оказалось, совершенно разные вещи. Создалось впечатление, что к нему по-отдельности подошел каждый из почти шести десятков первокурсников. Петя устал объяснять, что туалеты находятся за дверью в конце казармы, а за ними комната с утюгами. Что проход в столовую - мимо его поста или с улицы, и что находится она на том же первом этаже. Что вход в клуб для перваков только с улицы, и он платный. Разовое посещение - пятьдесят рублей, а чтобы вступить в клуб, нужна рекомендация кого-нибудь из старшекурсников. И что, нет, никому он рекомендации пока давать не будет, так как сам еще никого из первокурсников не знает. Но скоро, по случаю начала в Академии нового учебного года и набора новичков в городе, в Доме Собраний будет бал, где можно будет познакомиться с местными девушками. Когда? Пока сам не слышал, но, видимо, в ближайшие выходные. Что он настойчиво рекомендует всем первокурсникам выйти в город и запастись нитками, иголками, платяными и обувными щетками, а также приобрести сменный комплект формы. Так как самому стирать в казарме неудобно, а если отдашь в прачечную, надо будет в чем-то ходить на занятия. И, да, за внешним видом кадетов здесь следят строго. Заодно показал на личном примере, где "шпала", обозначающая, что их курс - первый, должна быть пришита. И как сапоги, пряжка и пуговицы должны блестеть.
   В общем, щедро делился опытом. Но сделать это один раз - это нормально, но каждому кадету индивидуально, язык устанет. Тем более что его почти не слушали, зато посмотреть поближе шашку или пистоль просили регулярно. Хорошо хоть ордена не просили дать подержать. Кстати, о них Петя не рассказывал. Сказал, что на практике на Дальнем Востоке заработал, и все. Возможно, на построении в первый день занятий начальство расскажет об этом подробнее.
   Неожиданно через некоторое время у него появился добровольный помощник. Или, наоборот, командирша. Какой-то незнакомый первокурсник принес стул или даже кресло (где только взял) и поставил его с другой, от Пети, стороны тумбочки. И на это кресло уселась княжна Дивеева. Которая уже успела переодеться в кадетскую форму (вариант для девушек).
   Петя как раз был занят попыткой объяснить двум очередным кадетам, где какие здания находятся на территории Академии. И почему в зверинец без старших лезть не стоит. Так что на Екатерину только посмотрел, недоуменно подняв брови. Та невысказанный вслух вопрос поняла и также молча показала жестом, что все правильно и так надо. С последним Петя был категорически не согласен, точнее, был уверен, что по уставам ничего подобного не дозволяется, но поднимать скандал не стал. Только предупредил:
   - Если кто из кураторов курса подходить будет, будьте любезны сделать вид, что зашли сюда минуту назад. Иначе наряды вне очереди и вам, и мне гарантированы. Причем не у тумбочки дежурить, а посуду на кухне мыть или туалеты чистить.
   Дивеева только хмыкнула и гордо вскинула голову (спина у нее и так была прямая, воспитанным девушкам прислоняться к спинкам стульев не полагается).
   Надо отдать княжне должное, слушала Петю она внимательно и буквально через десять минут уже сама стала отвечать за него на вопросы. Причем куда более строго и решительно, чем это делал Птахин.
   - Сколько можно повторять? Техническая комната за туалетом. И, представьтесь, пожалуйста. Кадет Струмин? Так вот, кадет Струмин, если вы завтра появитесь утром на построении с такой тусклой пряжкой и пуговицами, вас вполне могут выпороть. И правильно сделают. Быстро приведите себя в нормальный вид! И сапоги блестеть должны.
   - Можно еще размер и чистоту ногтей проверять, - пошутил Петя.
   Княжна задумалась:
   - Можно, но пока необязательно. Вот когда артефакторика начнется, с грязными руками к ценному оборудованию допускать нельзя будет.
   - Княжна, если не секрет, а почему вы в женской казарме дежурить не стали?
   - Там всего пять человек. И дежурит какая-то очень самоуверенная девица с вашего курса. Из Путивля, даже не из столицы. Овца!
   Похоже, это она Павлову имела в виду. Впрочем, Петю это не касается. Он даже напоминать о том, что сам из Песта, не стал. И так понятно, что Екатерина в виду имела. Не из столбовых ее тезка, а смотрит свысока, так как на курс старше. Пожалуй, зря она так. У Дивеевой с контролем дела неважно обстоят, а вот хранилище уже седьмому разряду соответствует, если не выше. Так что в давилке проблем иметь не должна. Потому-то он сам ее от поста прогонять и не стал.
   Как только княжна взяла дело в свои руки, толпа у тумбочки довольно быстро рассосалась. Не совсем. Остались только наиболее родовитые, но они не к Пете приставали, а светскую беседу с Дивеевой вели. С элементами флирта. Та говорила с ними строго, но была довольна.
   Наконец, Петя не выдержал:
   - Хочу выразить свое восхищение вашим организаторским талантом, Екатерина Львовна, порядок вы здесь навели просто замечательно. А вот разговоры на посторонние темы я бы вас попросил вести в саду. Там и удобнее, и обстановка больше располагает. Или можете в клуб заглянуть. Здесь же - по уставам не положено. Еще раз позвольте выразить вам признательность за помощь в дежурстве.
   Княжна окинула взглядом своих кавалеров, умудрившись при этом проигнорировать Петю:
   - Ну что же, идемте. Здесь, действительно, делать больше нечего.
   - До отбоя еще два часа, - напутствовал их Петя: - Вернуться лучше на пять минут раньше, чтобы в темноте о кровати не спотыкаться.
   Кресло осталось Пете в качестве трофея, так что расположиться ночью удалось с относительным комфортом. Но все равно, не выспался. Во-первых, нашлись, как это ни странно, кадеты, которым не спалось. И они почему-то решили, что разговорами с Петей они замечательно скрасят его дежурство. Ругаться не хотелось, понимал, что новобранцы волнуются, как мог, успокаивал. На двоих даже "здоровый сон" наложил, чтобы отстали.
   Ну а в "час собаки", перед рассветом, с проверкой заявился Левашов. Кого проверять? У первого курса свой куратор есть. Из вредности пришел, или его мочевой пузырь (скорее, простата) по ночам поднимает? Одно другому не мешает. Хотя, нет. Как ни жаль, но всякие расстройства мочеполовой системы целители на счет раз лечат. Тут даже Петя справился бы. Так что нет у куратора болячек. Голова у его больная, не в смысле, что болит.
   Система предупреждающих скрипов с прошлого года никуда не делась, так что Петя успел встать и даже принять стойку "смирно".
   Не помогло. Куратор зашел не задушевные беседы вести, а разнос сделать. И сделал. Почти не снижая громкости голоса. Поводом послужило кресло. Если на жесткую табуретку около тумбочки кураторы еще закрывали глаза (кстати, Петя так и не был уверен, что дежурному на посту полагается всю ночь именно стоять), то наличие комфортного кресла вывело Левашова из себя. И где только Дивеева его взяла? Из клуба? Или приемную ректора кто-то разорить умудрился? Ну а остальное до кучи. И гимнастерка у Пети несвежая, и верхняя пуговица плохо застегнута, и Георгиевский крест на полпальца в сторону приколот. И даже спят кадеты в казарме неправильно.
   Странно, что при том, что всю казарму он своими криками разбудил, объявлять контрольный подъем все-таки не стал. Видимо, это прерогатива куратора курса. К сожалению, первачки - народ неопытный, вместо того, чтобы тихо лежать, несколько человек высунулись посмотреть, кто там бушует. И сразу получили задание немедленно отнести кресло на место. На вопрос "Куда?" получили по два наряда вне очереди по уборке в зверинце и очень точный адрес: "Где взяли!".
   Петя пытался им губами просигналить:
   - За туалет спрячьте, к утюгам", - Но кадеты не поняли и вчетвером потащили и кресло, и табурет на улицу. В зверинец, что ли?
   Кстати, до утра они так и не вернулись.
   В результате до конца ночи присесть Пете оказалось не на что. Хорошо хоть, не слишком долго до рассвета оставалось. И команду "Подъем!" он рявкнул громко и со злорадным удовольствием.
   Утреннее построение прошло как-то даже слишком мирно. Старшекурсники с интересом наблюдали за новичками, но их куратором оказался майор Сорокин. Повезло. Или нет, как считать. Баек они теперь наслушаются вдвое против остальных, но у флагштока никого не пороли. Владимир Николаевич строй подопечных обошел, лично его выровнял, сделал несколько замечаний по внешнему виду, четверых заставил снять кители и заправить гимнастерки, одному кулак к носу поднес, но и все. Ни нарядов, ни экзекуций. Даже обидно.
   Так как занятия начинались только завтра, никаких специальных объявлений не было, всех отпустили на завтрак. Сорокин тоже попытался уйти, но был перехвачен Дивеевой, которая стала старательно ему что-то втолковывать. Тот пожал плечами, потом более пристально оглядел княжну сверху донизу, после чего дальше они пошли уже вместе, о чем-то беседуя. Петя вздохнул. К Левашову бы она так подошла, сразу бы бегом на кухню отправилась - макароны продувать.
   Дежурство Петя сдал, выспаться - все равно не выспался, надо было, пока все не разбежались, отчет о практике сдать. Общий краткий отчет он еще в поезде написал, но этот для Левашова. Не факт, что сейчас отдавать надо, скорее, на первом занятии. А вот с артефактору и зельевару надо было их походные наборы вернуть. И с трофеями разобраться. Только сначала - в библиотеку. Устав прохождения магической практики кадетами почитать. Лучше поздно, чем никогда. Заодно историю Академии полистать. Надо же разобраться, а что, вообще, можно просить хоть с какими-то шансами получить. Ясно, что реальной цены за трофеи ему не дадут. Академия на Государевом коште сидит, даже если ректор захочет кому-нибудь миллион дать, у него таких денег просто нет. Но ведь необязательно все деньгами получать. Хотя совсем отказываться от денег тоже нежелательно.
   Первым пошел к Трегубову. Более вменяемый человек и, вроде, неплохо к нему относится. По крайней мере, с амулетами на практику сильно помог.
   Пришел с поклоном, вернул чемодан с оборудованием, подарил две фунтовых пачки чая разного сорта.
   - Особый с Дальнего Востока, Карп Никитич, здесь такой не продается.
   Поблагодарил. Рассказал, как его амулеты выручали. Орденами похвастался:
   - Во многом благодаря вам их получил. То, что в перестрелках с чжурчжэнями принять участие пришлось, это полдела, а вот если бы раненых в них не удалось от смерти спасти, не думаю, чтобы меня к наградам представили. Без амулетов бы не вытянул. Потом, правда, немного полегче стало, удалось в бою накопитель добыть.
   - Накопитель. Интересно. Чжурчжэньский? Не покажете?
   Петя предъявил свой алмаз, который Трегубов немедленно подтащил к какому-то артефакту и стал со всех сторон исследовать.
   - Что за бред. Прямо поделка какого-то нерадивого кадета, - Артефактор с подозрением посмотрел на Петю: - Нет, вам такое не по силам, да и набор, что я вам дал, заклинания пятого разряда не тянет.
   Осуждающе покачал головой:
   - Был о ханьской школе лучшего мнения. А тут - ничего оригинального. Только полкамня испортили. Никуда не годится.
   Петя с замиранием сердца смотрел, как Трегубов вложил его алмаз в углубление (полочку), вырезанное в середине цельного кристалла золотистого цвета размером в два кулака, после чего склонился над гладкой отполированной верхней гранью этого артефакта. И замолчал на целых пять минут.
   - Ну вот, - Произнес, наконец, Трегубов, вынимая алмаз и протягивая его Пете: - Исправить то, что наворотил криворукий создатель этого накопителя, я не смог. Но в неиспорченной им части кристалла сформировал еще один накопитель в десять раз большей емкости. Жалко, такой материал загубили. Если бы с самого начала все делать по уму, этот накопитель и для третьего разряда хорош был бы, а так только пятый получился. Но вам пока и такого хватит.
   У Пети не было слов. Таких накопителей в продаже он не видел. Сколько он стоит, мог только догадываться. А он еще собирался с этим человеком о компенсации за свой кварц торговаться.
   - Карп Никитич, в походах по тем диким местам посчастливилось мне две друзы кварца найти. Не один я там был, но в качестве награды малую долю кристаллов получил. Даже не только кварц, но и аметист. Конечно, какую-то часть мне бы хотелось и себе под амулеты оставить, но если позволите, я вам свои трофеи сейчас принесу. Вы, наверняка, им лучшее применение сумеете найти.
   В общем, Петя задержался у артефактора еще на пару часов. Золото, а не человек. Все бы такими были. На кварц прореагировал спокойно, хотя и отметил, что это - неплохой материал для заготовок под универсальные амулеты. А вот аметистам обрадовался. Но забирать не хотел, сказав, что не уверен, что сумеет выбить у ректора за них достойную плату. Попросил пока не продавать на сторону, он постарается придумать, как их использовать, оптимально. Простейший вариант, заготовки под амулеты из аметистов некоторые кадеты вполне могут захотеть оплатить из собственных средств. Возможно, Петя сам заинтересован в каких-нибудь амулетах.
   После долгих взаимных расшаркиваний Петя со спокойной душой все кристаллы оставил в кабинете Трегубова. Человек честный, не пропадут. И в приподнятом настроении пошел к зельевару. С чемоданами, собранными травами, а вот подарки шамана, на всякий случай, в комнате оставил. Как и кристаллы перед этим. Козыри лучше приберечь.
   Фонлярский оказался на месте, чего Петя, если честно, не ожидал. Все-таки занятия только завтра начинаются. Но, похоже, тот в своей лаборатории специально его ждал. Взгляд требовательный и отнюдь не доброжелательный. Голос - нейтральный:
   - Ну-с, чем порадуете, молодой человек?
   Для начала Петя чемодан с походным набором вернул.
   - Все цело, все на месте. Только часть склянок под найденные образцы использована.
   Реакции не последовало. Преподаватель ждет. И взглядом на нервы действует.
   Впрочем, Петю так просто не проймешь. В лавке Куделина на него как только не смотрели. И орали, и руки распускали. Так что он самым благожелательным тоном продолжил:
   - Практику проходил на пограничной заставе. Особо гулять по лесам было некогда, сопровождал дозоры на их дежурствах. Дважды в бою с чжурчжэнями довелось поучаствовать, - Петя специально скосил глаза в направлении Георгиевского креста на груди: - Но кое-какие травы собрать удалось.
   Петя выдвинул вперед принесенный с собой баул.
   - А это - из магазина в Ханке. Чай. С небольшой магической составляющей. Прошу принять.
   Вредный Фонлярский небрежно переложил пакет с чаем на стол себе за спину. Ни смотреть, ни нюхать не стал. Тем более не стал благодарить. Можно было подумать, что приняв подарок, это он кадету одолжение делает.
   Саквояж раскрыл и некоторое время в нем покопался. Подвел итог:
   - Ничего особо интересного, но для практической работы криворуких кадетов - сойдет. Хотя ожидал большего. Чем еще "порадуете"?
   Вот зачем он "порадуете" произнес с сарказмом? Об оплате даже не заикнулся, а тут трав не меньше, чем в аптеке осталось. Желания говорить с ним о подарках шамана пропало совершенно.
   - Больше ничем. Мне и эти травы не так уж просто достались. По обочинам дорог они не растут. Один раз даже тигра с поляны сгонять пришлось, чтобы не мешал.
   - То есть из моего списка вы ничего добыть не сумели? А мне сообщили, что сильные эманации жизни исходят от каких-то предметов, что вы храните у себя на груди. Почему не показываете?
   - Вас неверно информировали, Генрих Александрович. В качестве трофеев мне досталось несколько накопителей и оригинальных амулетов чжурчжэней. Так получилось, что бывший дизу - землевладелец - тех мест заслал на нашу территорию целый отряд диверсантов, профессионалов откуда-то с юга. И очень хорошо экипированных. В результате получил неплохую практику оказания целительской помощи раненным бойцам в полевых условиях. С точки зрения прохождения практики, можно сказать, повезло. И накопители получил в качестве награды.
   Петя снял с шеи шнурок с накопителем и предъявил его не в меру рьяному преподавателю. Не выпуская из рук.
   - Алмаз? А не слишком ли...
   - Его высокородие Карп Никитич Трегубов в курсе. Он даже изволил немного усовершенствовать сей артефакт.
   Крыть было нечем. Видно было, что Фонлярскому очень хочется высказать, что он думает о подобном потакании преподавателем кадетам, но осуждать старшего по званию (магическому разряду) не решился. Наконец, выдавил:
   - Тем не менее... Я думаю, следует обсудить этот вопрос на ректорском совете.
   - Вы хотите пересмотреть Устав Академии? В разделе "Прохождение магической практики кадетами" четко сказано, что за свой труд в это время кадеты имеют право получать от временных работодателей дополнительное вознаграждение.
   Зря он это сказал. Следующие четверть часа Фонлярский просто орал на Петю, обвиняя в непочтительности, неправильном воспитании и, вообще, несоответствии духом высоким требованиям, предъявляемым к магу и офицеру. Прямо как Левашов, когда ему за торговлю с однокурсниками разнос устраивал. Но там Петя хотя бы понимал, в чем его обвиняли, хотя и был не согласен с тем, что так поступать нельзя. Здесь же ничего кроме жлобства со стороны преподавателя он не видел. Но стоял по стойке "смирно" и покорно все выслушивал. И, когда тот выдохся, умудрился исчезнуть из лаборатории раньше, чем зельевар успел назначить ему какие-нибудь наряды.
   Ладно, за практику он, можно сказать, отчитался. Даже успешно, так как претензий по существу к нему нет. Наоборот, не зря же его на завтрашнее построение специально с орденами ждут. Скорее всего, перед строем отметят. Но проблемы с подарками шамана он пока не решил. Жалко будет, если пропадут, но и отдавать их такому хаму, как Фонлярский, совершенно расхотелось.
   Тогда что? Некоторое время в ауре Золотой корень у него продержится. Вроде, с момента получения ему хуже не стало. Петя на него почти сразу, как получил, "малое исцеление" наложил. Не подействовало, по крайней мере, никаких видимых измерений не произошло. А вот волевая магия немного помогла. Видимые повреждения удалось зарастить. Но, помимо магии, растению еще и питание нужно, а этого без высаживания в грядку не обеспечишь. Черный орех и зерна света могут подождать, их сама природа сделала способными это делать, а вот с корнем долго тянуть нельзя.
   Впрочем, чем хороша государева служба? Бюрократией, которая старается все предусмотреть. Если не знаешь, как поступить, поступай по инструкции. В данном случае по Уставу.
   Петя сел писать рапорт. Ректору, копия - куратору курса. Это с Трегубовым удалось полюбовно договориться, здесь же придется действовать формально.
   Получить за корешок и семена несколько тысяч (а тем более, десятков тысяч) рублей, приходится признать, нереально. Как бы это ни было обидно. Он не генерал и не купец-миллионщик, у которых деньги к деньгам сами идут. Он даже еще не маг официально. Таким, как он, большие деньги не положены. Они должны все даром отдавать и за три рубля кланяться. Ну, "три рубля" он, пожалуй, прибедняется, он уже до "ста рублей" дорос. Но, все равно, масштаб не тот.
   Сохранить трофеи для себя до лучших времен тоже не получится. Арендовать в городке дом и выращивать капризные магические растения в горшках на окне? В Академии нельзя, хоть у него теперь и отдельная комната, но, все равно, казарма. Домашние животные и комнатные растения почему-то запрещены Уставом. Но и в городе - слишком хлопотно. Расходы приличные, а вероятность успеха далеко не стопроцентная. Нет у Пети соответствующих знаний и опыта никакого. На занятиях по земледелию им пока ничего серьезного не дали. Да и по программе упор на обычные культуры делается. Как стимулировать рост числа колосков у пшеницы, как долгоносиков отпугивать и тому подобное. До магических растений, хорошо, если на третьем курсе доберутся. К тому же у самого Пети душа к растениеводству не лежит. Городской он житель, а не сельский. Так что не стоит и пытаться.
   Но кое-что получить с Академии все-таки можно. Во-первых, прибавку к стипендии. Георгиевскому кавалеру положено увеличение жалования на треть. Почему бы это на стипендию не распространить? Во-вторых, в случае распределения (после выпуска) на особо значимую для Великого княжества работу, новоиспеченному магу полагались подъемные. Причем верхняя граница суммы была довольно значительной - в размере годового жалования. Недурственно было бы их получить. И, наконец, Пете очень нужен доступ в библиотеку ко всем книгам, на полигон и лаборатории в любое удобное для него время. Набор заклинаний целителя седьмого разряда он именно по книге освоил, а не на занятиях. Наверняка подобные книги и для шестого разряда есть, и для пятого. Даже если он пока эти заклинания не потянет по магической силе, выучить надо. Силу когда-нибудь докачает, а вот где знания брать?
   Кстати, о силе. В связи с особенностью личного строения магических каналов просит разрешение пройти повторный курс в маготроне (давилке) вместе со вновь набранным курсом. Насчет "личных особенностей" Петя, конечно, загнул. Это какие такие особенности? Повышенная мохнатость ауры? Но, все равно, формулировка внушает. Считается, что повторный курс эффекта не дает, но не факт, что совсем. Понятно, что удвоения объема хранилища не произойдет, но своими медитациями Петя и так за доли процентов воюет. Есть шанс, что доли процентов в полноценные проценты превратятся. И очень хочется попробовать.
   Просьбы - просьбами, но для них должно быть обоснование. Просто написать, что он сдает Академии трофеев на двадцать тысяч рублей, а себе просит льгот на десять - нельзя. Надо формальности соблюсти. И Петя принялся составлять еще один отчет о своей практике в погранотряде на Дальнем Востоке, делая упор на своих достижениях. В дозоры ходил? Ходил. Пресек контрабандную поставку большой партии опия. Участие в боях с чжурчжэнями-диверсантами принимал? Принимал и даже отличился. За что даже был награжден двумя орденами. Раненых лечил? Пятерых, можно сказать, с того света вытянул. Несмотря на собственные слабые силы, умело использовал амулеты и накопитель. С местными взаимодействовал? Вполне успешно, о чем получил официальные отзывы. Даже с шаманом ульта контакт наладил и был им отмечен. Получил в качестве награды за оказанные услуги три редких растения, которые он (Петя) хотел бы официально подарить Академии. В случае положительного решения ректора, естественно.
   Немного неловко было писать о самом себе в таком восторженном тоне, но, как говорится, если "сам себя не похвалишь...". С другой стороны, сделал он и вправду немало, так зачем скромничать?
   Переписав все бумаги два раза, отнес их в приемную ректора. Дежурила там, как ни странно, девушка. Одета строго, но в гражданское платье, хотя магиня пятого разряда, судя по желтому камню перстня. И владеет молнией (камень на академическом знаке - голубой). Поди удобно посетителей в приемной поторапливать. И прехорошенькая.
   Но Петя не любоваться ей зашел, хотя в первый момент и растерялся. Как-то раньше ему сюда заходить не доводилось. Передал два пакета с просьбой передать один в качестве его рапорта ректору, другой - копию - куратору курса Левашову.
   - Почему сами, а не через куратора действуете? - Строго спросила девушка, но гнать не стала.
   - Занятия еще не начались, - Разводить руками Петя не стал, движение неуставное, но сомнение всем своим видом изобразил: - Куратора только утром на разводе видел. Рапорт же связан с результатами прохождения им практики, и ряд вопросов, к сожалению, требует быстрого решения.
   После чего быстро положил на стол пакет чая.
   - Это вам, не побрезгуйте. Самый лучший чай, который только на Дальнем Востоке и продается. С легкой магической составляющей.
   - Оставляйте! - Разрешила (приказала) девушка и отвернулась к другим бумагам.
   Петя четко повернулся и вышел из кабинета. Подошвами не стучал, но в остальном, как при прохождении строем перед начальством. С равнением на красавицу. Но та даже бровью не повела. Впрочем, есть надежда, что запомнила и не станет его рапорт под сукно прятать.
   Или надо было пакеты в отрез шелковой ткани завернуть? У него на подарки тоже немного припасено. Но, пожалуй, такое подношение слишком фамильярным могло бы показаться. Да и нет у Пети на эту красавицу видов. В смысле шансов. Так что не стоит слишком усердствовать.
   Остаток дня прошел непривычно тихо. На ужине Петя постарался не задерживаться, обживал свою комнату. С одной стороны - непривычно, что рядом соседей нет, с другой - за время практики от казарменной жизни он успел отвыкнуть. И, вообще, комфортное жилье еще никому во вред не шло. Так что был доволен. Но индивидуальный утюг на складе выбить не получилось, пришлось в город бегать - покупать. Хорошо хоть от его походов всякой посуды и прочих мелочей немало осталось.
   На построении Петя был в новой отглаженной форме, со сверкающими в лучах утреннего солнца пуговицами, пряжкой, сапогами, шпалами на рукаве. В орденах и при оружии. Не только шашку, но и кобуру с пистолем прицепил. Они, вроде как, тоже ему за хорошую службу на память оставлены. А то, что он за них взятку кладовщику дал - его личное дело. В общем, орел.
   Левашов подошел, поставил его в строю правофланговым и сам встал рядом. Даже замечаний по внешнему виду не сделал, хотя оглядел пристально.
   Краем глаза Петя отметил, что неугомонная княжна Дивеева бродит перед строем перваков, выстраивая их по росту и выравнивая строй. Получалось у нее не очень. По росту еще куда ни шло, а шеренга у нее как вогнутая линза получилась. Но Сорокин, стоявший в центре плаца с прочими офицерами не возражал.
   Само же торжественное открытие учебного года на Петю впечатления не произвело. Почему-то ждал большего, а получилось как в прошлый раз, только ощущения новизны уже не было. О том, что он отличился на практике, ректор объявил, но к себе не подозвал, ограничившись: "Два шага вперед!" и "Встаньте в строй!". Причем подобного же выдергивания из строя удостоилось больше половины старшекурсников. Орденов из них никто не получил, но были официальные благодарности от командиров частей, где они проходили практику, а двоим, протиравшим штаны (или шлявшимся по кабакам) в уездном городе Ладоге даже медальки дали. Юбилейные, как участникам торжеств по случаю тысячелетия постройки там крепости. Так что, с одной стороны, Петины ордена дали толчок к появлению в Академии новой традиции (в прошлом году с успешной практикой никого не поздравляли), а с другой стороны - впечатление от его собственных наград смазалось. Единственное, чем его выделили, это тем, что ректор, прежде чем скомандовать: "Встаньте в строй!", приказал ему после окончания занятий быть у него в кабинете. Без указания причины вызова. Так что оставалось только гадать, прочитал он Петин рапорт или нет.
   Сами занятия тоже не особо интересными оказались. Сначала Левашов три часа гонял их курс по полосе препятствий, вроде как проверяя, в каких физических кондициях они в Академию вернулись. А потом они на Маге еще столько же времени медитировали. Именно медитировали, а не новые заклинания учили. Лучше бы помыться после физкультуры дали нормально!
   Так что отмывал засохший пот Петя уже после занятий. Торопился, но идти к ректору (и его помощнице) грязным не хотелось.
   И вот он в приемной ректора.
   - Проходите! - Сразу бросила ему очаровательная магиня, строго покачав головой: - Опаздываете.
   Но Петя подошел к ней, а не к двери:
   - Вы уж меня извините, ваше благородие, но не примите ли вы еще один пакет чая. Для ректора. Самому ему дарить неудобно, но чай же он в кабинете пьет, хоть иногда? Вот будет ему лучший ханьский, которого здесь в лавках не купишь, - и положил на стол два пакета с чаем: - Ну, я пошел?
   Петя и вошел.
   В своем кресле за столом господин Щеглов имел куда более начальственный вид, чем на плацу. Там его только по почтительному отношению других преподавателей можно было выделить. И по перстню на пальце, только цвет камня (синий) надо было еще разглядеть. Погоны на мундире маги почему-то не носят. Да и в мундирах далеко не всегда ходят, это только кадетов заставляют.
   Левашов в кабинете тоже был. И даже сидел. Но как-то неубедительно. На явно неудобном стуле, довольно коряво приставленном к углу стола начальника. Впрочем, Пете присесть не предложили вообще.
   - Ну-с, молодой человек, - ректор оглядел Петю с ног до головы, но каким-то странным взглядом, без четких эмоций: - Что за *** вы написали мне в своем рапорте?
   Как выяснилось впоследствии, матом его превосходительство не ругался, он им разговаривал. Так делали многие высокопоставленные аристократы, особенно из военной среды. И не потому, что литературным языком не владели, просто могли позволить себе более сочные обороты. При этом матерные слова в качестве слов-паразитов они никогда не использовали. Только по делу. Отвечать им в той же манере нижним чинам не рекомендовалось категорически. Могли счесть за фамильярность.
   Петя ответить и не пытался. Встал по стойке смирно и ждал продолжения. Вот у Левашова, похоже, было что сказать, но он никак не мог решиться это сделать. И славно. Судя по взглядам, которые он бросал на кадета, ничего хорошего про него говорить куратор не собирался.
   - В первой раз на моей памяти со мной кадет торговаться пытается.
   Сказано было ровным голосом, но Левашов побледнел и сквозь зубы прошептал: "Торгаш!".
   - Что вы хотели сказать? - Генерал слегка обернулся к майору.
   - С прискорбием вынужден отметить, ваше превосходительство, что набор магов из низших сословий дурно повлиял на их нравственности. А Птахин так и вовсе проявил себя торгашом сразу после поступления.
   - Интересно, - Тон ректора об интересе не говорил совершенно, но какую-то папку он принялся небрежно листать, при этом бормоча:
   - Смотри-ка, уже заявки на Птахина поступают. После первого курса... - И продолжил жестче: - Государю и Великому княжеству нужны маги. Даже такие слабосилки, как Птахин. А он... мещанин, до поступления в Академию находился на обучении в лавке... Ждать от него поведения дворянина с десятком поколений благородных предков не приходится. Сказал бы, что это ваша, Левашов, недоработка, но, боюсь, это мир меняется.
   - Ничего, ваше превосходительство. Он у меня... Я его... дерзить отучу!
   Ректор, вроде как, задумался, просматривая еще какие-то бумаги в той же папке, а Петя решил вмешаться:
   - Ваше превосходительство! Да в чем тут дерзость?! Все, чего я хочу, это как можно лучше служить Государю. На практике делал все, что мог, и, смею судить, неплохо, раз меня даже орденами отметили. Но хочу - еще лучше. И для того стараюсь стать как можно лучшим магом. Я ведь в рапорте что прошу? Разрешить книги в библиотеке изучать и еще раз курс в маготроне пройти.
   Ректор насмешливо приподнял бровь.
   - Деньги мне тоже нужны. Имений или богатых родственников не имею. А все, что заработать удается, также на свое развитие трачу. Вот, взгляните!
   Петя немного судорожно снял с шеи шнурок с накопителем и протянул ректору.
   - Алмаз? Вы хотите сказать, что за практику сумели заработать на такой накопитель?
   - Это трофей. Но ведь я мог его и продать за большие деньги. И подарки шамана тоже мог бы продать, а не везти сюда, в Академию.
   - Что именно?
   - Золотой корень, Черный орех, Зерна света.
   - Так почему их сразу Фонлярскому не отдали?
   - Вот он, небось, потомственный дворянин. На таких, как я, глядит, как солдат на вошь, спасибо точно не скажет. А я тоже гордость имею.
   Левашов аж подскочил:
   - Да как ты смеешь?!
   - Погодите, - Неожиданно прервал его ректор: - Отставить наказания. Я думать буду. Свободны!
   Петя думал, что оказавшись за дверью, Левашов продолжит орать, но тот как-то сразу успокоился. Только сказал с чувством:
   - Под монастырь ты меня подводишь, Птахин. И ведь даже не понимаешь. Иди. И на глаза мне не попадайся!
   Петя, однако, успел заметить, что его пакеты с чаем на столе больше не лежат, а сама магиня бодро засеменила к дверям ректора, держа в руках поднос. С фарфоровой чашкой. С чаем?
   Очень вовремя. Спасибо ей.
   Хотел даже спросить Левашова, как ее зовут, но решил не дразнить гусей. Еще не так поймет...
   Дальше Петя прямым маршем отправился в оранжерею.
   Следующие три дня прошли, вроде, спокойно, но в томительном ожидании. Но - ничего. Ни вызова к ректору, ни нарядов от Левашова, даже разговоров с преподавателями не случилось. Три обычных учебных дня. Слегка халтурных, так как год только начался, занятия были "втягивающие", что ли.
   И вот - выходной. И бал в Доме собраний. В этом году даже раньше, чем в прошлом.
   Забавно, но Петя подошел к этому мероприятию примерно на тех же позициях, что и в прошлом году. Половины кадетов почти не знает (теперь это, правда, первый курс), друзей, как не было, так и нет. Девушки, с которой можно было бы пойти вместе, тоже нет. За клуб заплатил, но после того, как Левашов его в первый день оттуда вытащил, больше туда не ходил. За три дня просто не успел, другие дела были. Жилье наладить. А это не только разные хозяйственные мелочи на складе выбить или в городе купить, но с прачечной контакт восстановить.
   Лавки тоже посетил. Основное время провел в тех, в которые сам товар сдал. Как там чай и шелк продаются? Ну и все, что самому может понадобиться, предпочитал именно там брать. Вроде как, свой. Скидка положена.
   Шел к Дому собраний Петя опять пешком. И снова сам по себе. К компании Виктора Палена самому примыкать не хотелось, а с первокурсниками идти - как-то несолидно. К тому же сближаться с кадетами, из которых скоро половина отсеется, только нервы себе портить. А чувства "землячества" Петя был начисто лишен. Еще в первый год понял, что дворяне из Путивльской губернии его равным себе не считают. В этом году он, скорее, к Дальневосточникам примкнуть может. Но только условно. Два месяца практики - это, конечно, опыт и впечатления, но решение о переезде туда пока не принято. Еще два года учиться, жизнь по-всякому повернуться может.
   За этими не слишком веселыми мыслями он добрел до дверей, обрамленных грудастыми кариатидами. Окинул их уже привычным взглядом. Ничего так, девочки. Только большие очень, и, главное, гипсовые. Но сегодня же тут живых полно будет.
   До Пети как-то резко дошло, что теперь его акции женским полом котируются достаточно высоко. Не так чтобы очень - генералом ему не стать и потомственного дворянства не выслужить. Разве что подвиг какой совершит, чтобы орден святого Владимира дали. Но и то - не дадут. До него еще Станислав и Анна двух степеней каждый. А он все-таки целитель, а не боевой офицер. Да и там... Что тут говорить. Одни мечты.
   Но, так или иначе, как маг, нищим он уже никогда не будет. Так что для местных мещанок - очень завидный жених. Которого, правда, окрутить можно будет только после окончания Академии, но так ему от этого только лучше.
   Петя расправил плечи и с гордо поднятой головой вошел внутрь. И почти сразу же его окликнули.
   - Почему герой войны с чжурчжэнями ходит одинокий?
   Петя обернулся на голос и слегка растерялся. В ответ ему улыбались сразу три девицы. Как их бишь? Натали, Катрин и Софи. Те, что в прошлом году на таком же балу здесь с третьекурсником Сержем были. Это если на иностранный манер. А так - Сергеем Голицыным. Князем, между прочим. Решили в этом году понизить планку, если Птахиным заинтересовались? Или остальные старшекурсники уже разобраны?
   - Наверное потому, что Анна Фролова сбежала на край света с Шуваловым. Видел их летом в Ханке на практике, но в гости приглашен не был. А вы, смотрю, здесь остались?
   - Так, ты должен нам рассказать все, что видел!
   Вот и повод для общения нашелся. Пора занимать столик в буфете. В этом году два рубля за кофе с пирожными для Пети уже не кажется чудовищным транжирством. Можно и больше потратить. К деньгам в кармане быстро привыкаешь.
   Немного смущало только, что девушек три. Когда подружки ходят стайкой, им, конечно, легче завязать беседу с любым молодым человеком, но вот серьезные отношения так строить сложнее. У того глаза разбегаются, и не получатся сделать выбор.
   Отчитавшись о своих встречах с Шуваловым и, вообще, жизни на границе, Петя решил поделиться этим соображением с девушками.
   - Бедный Голицын, так до конца выбор сделать не смог? Куда он, кстати, служить поехал? Я на практику чуть ли не первым отбыл, о распределении выпускников тогда еще не объявили.
   Как оказалось, князь, вообще, служить при Дворе собрался. В окружении фрейлин. Девушки сделали вид, что это их совсем не волнует. Действительно, о чем теперь волноваться? Им там даже место любовницы не светит, не то, что законной жены. Но выводы, похоже, сделали. По крайней мере, тот же вопрос, о перспективных первокурсниках, что они задавали Сержу год назад, Пете они задали явно с большим предметным интересом.
   - Я пока только в поезде с дальневосточниками познакомился. Самая сильная среди них, княжна Дивеева. Но вас она вряд ли интересует.
   Девушки только прыснули. Похоже, характер у всех трех довольно легкий.
   - Еще с нами ехал настоящий шаман. Магаде Удабович Ульратачи. Тоже в Академии учиться будет. Хотите познакомлю?
   - Конечно хотим. Но и еще с кем-нибудь.
   - Сережа Тенешев, вроде, должен давилку пережить. Про остальных - не уверен.
   От бала Петя ничего особого не ждал, но, неожиданно, получал удовольствие. Треп и легкий флирт сразу с тремя симпатичными девушками. Которых он познакомил с дальневосточниками и даже путивльскими (с ними и сам познакомился), но партнерша для очередного танца всегда находилась. Хотя, похоже, всякий раз - разная. Подруги соблюдали очередность. Так что танцевал он довольно много. Буфет тоже несколько раз посетили. Отдохнуть и что-нибудь еще попробовать.
   Как человек запасливый, Петя таскал в одном кармане кулек с засахаренными фруктами, а в другом - с засахаренными же орехами. Купленными заранее в лавке. Галифе от этого только лучше сидели. Но вот угостить ими девушек или иных знакомых не пришлось. Оказалось, что при наличии буфета, приносить что-либо с собой - неприлично. О чем ему девушки и сообщили, когда он вскользь поднял эту тему. Не понял, почему, но хорошо, что сразу сладости не вытащил. Может, и прав Левашов, нет у Пети правильного воспитания.
   Отметил про себя, что девушки-магини, как всегда были нарасхват, даже первокурсницы. Кроме, разве что, Дивеевой. К ней сначала кто-то из старшекурсников подвалил, но во время танца явно заскучал и больше ее не приглашал. Остальные тоже больше чем по разу не подходили. А у самого Пети желания бросать веселых подружек ради очень правильной княжны не было совершенно.
   А потом девушек у него неожиданно увели. К их разросшейся компании подошел Пален с сотоварищами. Девушек при них и так было немало, но, видимо, недостаточно.
   - Смотрю, наш кавалер лучших красавец себе забрал, - Несколько развязно заявил Виктор: - Позвольте и мне на танец пригласить.
   И ушел танцевать с Софи. Катрин и Натали подхватили другие кадеты. Можно было бы самому пригласить какую-нибудь из оставленных ими девушек, но совсем вливаться в эту компанию Пете не хотелось. Так что подождал окончания танца, но подружки не вернулись. Видимо, остались с кавалерами на следующий. А потом еще на один.
   Дожидаться белого танца Петя не стал, а тихо ушел, ни с кем не попрощавшись. Как ни странно, в отличном настроении. Развеялся, потанцевал. А то, что подружкой не обзавелся, возможно, даже лучше. Девушки, кстати, хорошие. Даже неудобно таким головы крутить. Пусть эти лучше Пален занимается. Впрочем, поживем - посмотрим.
   На следующий день Петя не выдержал и после занятий сам в приемную ректора пошел. К красавице магине.
   - Вот, это хоть не ханьские, а вполне даже местные, но тоже к чаю пригодиться могут, - Сказал он, извлекая из карманов давешние кульки с засахаренным фруктами и орехами. С надеждой, что пребывание в карманах на балу на них не слишком отразилось. Они и раньше слипшимися были. Но вкусными.
   - Что же вы раньше не зашли? Его превосходительство ваш рапорт в тот же день одобрил. Так что разрешения на посещение библиотеки и маготрона вас уже три дня ждут.
   Говорить, что он, вообще-то надеялся на вызов, Петя не стал. Рассыпался в благодарностях и даже попытался комплимент сказать. О прекрасной доброй волшебнице из сказок. Но был остановлен:
   - Все. Забирайте ваши бумаги и не отвлекайте меня от работы.
   Изящный пальчик указал на дверь. Но при этом магиня улыбнулась. По-доброму. Черт! У кого бы узнать, как ее зовут?
   Но, все равно, неделя началась неплохо.
   На занятиях тоже все шло без проблем. Только число предметов возросло. К магическим дисциплинам добавились и обычные. Естественные науки (математика, история, география, статистика, политэкономия), языки (латинский, французский, немецкий) и изящные науки (музыка, рисование, танцы). Правда, в небольшом объеме - всего по два часа в неделю. Но кругозор и общее образование это все должно было кадетам расширить. К тому же языки преподавались не просто так, а после обязательного приема зелья, обостряющего память. Так что успехи были.
   Фонлярский на зельеварении Петю принципиально игнорировал, зато в оранжерее и почему-то в зверинце он стал дорогим гостем и любимым учеником. Приходилось соответствовать, и занятия для него стали продлеваться на пару часов в день дольше, чем предполагалось расписанием.
   А он еще и книгу-артефакт с начальными целительскими заклинаниями шестого разряда в библиотеке получил. Причем с собой. Так что вечерами тоже было чем заняться. Зачем только деньги за клуб внес? Чтобы не противопоставлять себя остальным старшекурсникам?
   И, наконец, маготрон.
   В первый раз Петя пришел на него после занятий, но оказался там не один. Чемпион их курса - Никита Волохов - тоже там оказался. И целитель Новиков.
   - Что, Птахин, решил самым умным быть? - Приветствовал Петю Никита: - Не хочу от тебя отставать. Раз уж тебе разрешили, надо тоже попробовать. Вдруг удастся еще хоть немного подрасти.
   - Я как подумал, - Поддержал тему Петя: - С помощью медитации мы, хоть и медленно, но развиваемся. Так если медитировать в давилке, эффективность должна увеличиться? Не правда ли, Семен Семенович?
   Целитель подтвердил, что, в принципе, такое возможно. Но эффективность давилки высокая только первые несколько месяцев ее использования. Потом организм приспосабливается (если выдерживает) и загружать дорогой артефакт делается нерентабельным.
   Подобное откровение возмутило Волохова:
   - То есть польза все-таки есть, просто Академия деньги экономит? Так сказали бы кадетам! Наверняка многие бы захотели сами оплатить!
   Но, оказалось, что тут еще вопрос в загруженности артефакта, который тоже "устает". И, вообще, сегодня ректор разрешил использовать прибор для них двоих, а дальше придется им вместе с перваками ходить, если, так сильно хотят этим заниматься. И смогут наверстывать пропущенные занятия по другим дисциплинам.
   Последнее Петю не смущало. Из-за его однобокости (только магия жизни) профильных занятий у него было меньше, чем у других кадетов. Хотя они и были более протяженными по времени. Но, все равно, учить новое приходилось по книгам. Благо доступ к ним теперь есть.
   - Амулеты, накопители снимать? У меня теперь они есть.
   Уточнил на всякий случай, в прошлом году за этим строго следили. Но тогда у него ничего не было. А сейчас оставлять алмаз без присмотра очень не хотелось. В то, что его изымет Новиков, он не верил, но больно вещь ценная. А вдруг?
   Неожиданно последовал ответ:
   - Сами решайте. Не пропадут, но, думаю, у вас самих хватит ума внутри не магичить. Достаточно опытные.
   Раз так, то и сомневаться нечего. Тем более, что с накопителем одну идею проверить можно. Кстати, у Никиты тоже на шее какой-то шнурок заметен был.
   А само "погружение" в маготрон? Небольшое напряжение было, но борьбы за жизнь у Пети больше не было. Возможно еще потому, что он с накопителем экспериментировал. Качал хранилище и ауру, периодически стараясь сбросить их запасы в алмаз. Три раза за сеанс успел это повторить. К сожалению, даже ту часть накопителя, которую ему Микулин сделал, заполнить до конца не удалось. Но хотелось верить, что общее развитие шло эффективнее, чем при обычной медитации.
   Оба вышли задумчивыми.
   - Ну, не знаю...- Подвел итог Волохов: - Надо еще продолжить.
   И они продолжили на следующий день с первокурсниками. Там стояла суета, от которой Петя с прошлого года уже отвыкнуть успел. Шестерки еще не устоялись и преподаватели формировали их по впечатлениям предыдущего захода.
   - Так, Ульратачи, - Говорил Глок: - Непонятен ты мне совершенно. Давай, сегодня с Тенешевым, Гирсом, Пущиным, Тормасовым и Неклюдовым пойдешь.
   - С сильными, значит, - Подумал про себя Петя: - Все дворяне, все что-то уже умеют. Странно, что не со мной и Волоховым, если собирается давилку на полную мощь запускать. Или нам все-таки больше достается?
   Шестерка вошла в камеру артефакта. Двери закрылись. Дальше Петя отвлекся, так как его с Волоховым запустили в соседний маготрон. Вдвоем. Все-таки у перваков пока щадящий режим.
   О том, что что-то не в порядке, Петя понял, когда они с Никитой выходили после сеанса. У соседней давилки шла нездоровая суета, причем преподавателей прибавилось.
   Магаде скромно стоял сбоку от раскрытой двери, а из камеры выносили остальных кадетов. Не подававших признаков жизни. Всех пятерых. Неужели все выгорели? Они же казались одними из самых сильных на курсе.
   Целитель склонился над первым из них, кажется, Гирсом. Судя по его напряженному лицу, дела обстояли очень плохо. После секундного колебания Петя стал рядом с ним, над следующим телом. Пущина. К его ужасу, жизнь не ощущалась совсем. Метнулся к следующему - Тормасову. Сердце у того тоже не билось, но аура еще окончательно не исчезла, хотя и тускнела буквально на глазах. Петя попробовал подключиться манипуляторами к затухающей ауре.
   - Я же говорю, - Краем сознания он услышал голос шамана, отвечавшего на вопрос кого-то из преподавателей: - Там дух Абасы пришел. Черный дух. Долю свою забрал.
   Глава 16. Все непросто
   К ауре Пете подключиться все-таки удалось. Прием, в принципе, им отработанный. Только вот легче от этого не стало. Ее буквально сжирала изнутри какая-то чернота, не спеша разливавшаяся по каналам. Погнать "жизнь" ей навстречу?
   Петя попытался. Общий запас энергии с учетом накопителя у него теперь был очень приличным, но мощность выдаваемого им потока так и осталась на уровне его седьмого разряда, даже до шестого не дотягивала. Распространение черноты немного замедлилось, но смыть ее из каналов и хранилища Тормасова такой струйкой было нереально.
   Помог бы кто! Но среди суетившихся вокруг преподавателей, похоже, целителем был один Новиков, а если и был кто с жизнью из перваков, все равно, ничего не умел. Или не лез, чтобы не рисковать. Ведь есть же еще в Академии "жизнюки"! И не мало. Где же они?!
   Пытаясь что-то сделать, Петя сам не заметил, как ткнул каналом манипулятором в черный сгусток, судя по всему, на месте хранилища умирающего кадета. И вместо того, чтобы смываться, эта чернота сама хлынула к нему в манипулятор, совершенно игнорируя, что тот уже был заполнен "жизнью". Как будто бы тот удвоился в толщину.
   Как говорится, Петя чуть не поседел. Неприятных ощущений, правда, не было. Вопрос. А должны ли они быть? Тормасова, вон, тоже не корчит, лежит себе спокойно, даже с застывшей улыбкой на лице.
   Странно, но Зелень "жизни" из Петиных каналов никуда при этом не делась. Разве что слегка серый оттенок стала приобретать. Как в каналах у Магаде, что ли? Тогда, может?
   Идея была рискованной, но, в принципе, логичной. И Петя перестал сопротивляться проникновению в его каналы черноты, а, наоборот, как бы стал ее в себя всасывать. Как при медитации, только через манипуляторы.
   А "зелень" наоборот, обратно погнал. На замену. Только ничего не получилось. Не смешивались эти два цвета в каналах Тормасова. Зато чернота тускнела, стекаясь из уже занятых ею каналов в хранилище, а из него - в Петю. И в какой-то момент совсем исчезла.
   Вот тогда "жизнь" стала снова проникать в очистившиеся от черноты каналы Тормасова. Неохотно, с трудом, вроде как нечего ей там больше делать. Труп же. Но тут рядом с Петиными руками на грудь кадета опустились чьи-то еще, и на тело легло какое-то мощное заклинание. Явно целительское. Потом - еще. И еще. И, наконец, сердце Тормасова слабо дернулась, а потом, почти без перехода, застучало с бешеной скоростью. И грудь под руками стала вздыматься.
   Петя добавил еще "жизни" в каналы первокурсника, но, кажется, он уже и без этого ожил.
   - Молодец, сумели удержать.
   Рядом с ним, оказывается, был хорошо ему знакомый по оранжерее Николай Васильевич Игумнов, маг четвертого разряда.
   Петя не ответил. Он судорожно оглядывал магическим зрением самого себя и прислушивался к собственным ощущением. Получается, вся чернота из Тормасова в него самого впиталась. И никаких последствий. По крайней мере, пока ничего не ощущается. Разве что "жизнь" в нем чуть оттенок поменяла.
   А Игумнов тем временем продолжил:
   - Не ожидал от вас. Новиков не справлялся, впятером еле Гирса вытащить сумели, а вы один почти справились. Что с ними было?
   - Отрава какая-то? - Скорее спросил, чем утверждал Петя: - Что-то в Торамасове в хранилище и по всем каналам "жизнь" выедало.
   - Это вы верно заметили. Только что? У растений такая гадость тоже иногда случается. Были абсолютно здоровы, а потом, без видимых причин, угасают. Как будто от старости. Но чтобы вот так, сразу пятеро кадетов...
   - А остальные?
   - К сожалению, вы с Новиковым только двоих удержать успели, больше целителей не было.
   - Внимание! Всем преподавателям немедленно пройти к ректору! - Неожиданно раздался звонкий и мелодичный голос помощницы Щеглова.
   Значит, ректору уже успели сообщить. Даже интересно, кто так оперативно подсуетился? Эта красавица (как же ее зовут?!) успела сюда почти сразу за целителями, а лабораторный корпус в противоположен административному в каре зданий Академии.
   - Семен Семенович, - голос магини при обращении к Новикову заметно смягчился: - Вы можете немного задержаться. Но, как приберетесь здесь, все-таки приходите. У Александра Васильевича к вам вопросы есть.
   - Всем быстро покинуть помещение! - Это уже Сорокин своими подопечными командовать начал.
   - Погодите! А кто кадетов в госпиталь понесет?! - Это уже Дивеева влезла.
   - Без вас разберутся!
   - Ну, почему же. Четверо юношей пусть останутся. Сейчас носилки достану.
   Княжна кинулась назначать добровольцев. Сорокин махнул рукой и заспешил прочь. Его обычная вальяжность и благодушное выражение лица полностью улетучились.
   Петя хотел пойти вслед за остальными кадетами, но был остановлен Игумновым:
   - Наталья Юрьевна, - обратился он к помощнице ректора: - Думаю, Птахин там тоже лишним не будет. Они с Семен Семенычем тут вначале вдвоем единственными целителями были, и Тормасову именно он умереть не дал.
   О! Так значит ее Наталья Юрьевна зовут. Почему Петя стеснялся спросить об этом кого-либо из преподавателей или саму помощницу ректора, он и сам толком не понимал. Но теперь - проблема снялась сама собой.
   - Хорошо, идемте, - разрешила магиня. Но как-то слишком небрежно. Петя даже расстроился. Вот что ей стоило на нем хотя бы взгляд задержать, а так, как будто Игумнову одолжение сделала.
   - И, пожалуй, Ульратачи тоже с собой прихватите, - добавила она после секундного раздумья.
   К шаману, стоящему с безучастным видом недалеко от дверей, метнулась Дивеева. Похоже, Магаде просто ждал, пока там толкучка прекратится, вот и не успел сбежать. Хотя, похоже, он и не думал прятаться.
   Зато княжна немедленно сделала ему какое-то внушение, после чего подошла к Пете:
   - Птахин, я на вас рассчитываю. Расскажете потом подробно, о чем будет ректор говорить. Так что слушайте внимательно. Какое возмутительное происшествие! Не удивлюсь, если Государь комиссию пришлет - разбираться. Так что ничего не упустите! Понятно?! А я пока в госпиталь наведаюсь.
   - Не повезет же кому-нибудь на ней жениться, - подумал Петя, но мысли свои оставил при себе. Даже не стал напоминать, что она ему не начальник. Просто промолчал.
   В кабинете ректор оказался не один. С ним вместе был знакомый Пете опричник - Трифонов. То, который его из Песта в Академию вез, и единственный из опричников, с кем у него отношения не сложились совсем. Хотя, возможно, тут время знакомства свою роль сыграло. Для Трифонова Петя был слабосилок, которого он в Баян для статистики вез. А для остальных - молодой маг, окончивший только первый курс, но уже успевший многого добиться.
   Все равно, он бы предпочел другого опричника у ректора увидеть. И что он в Баяне забыл? Остальные все в столицу спешили, до возвращения в свои губернии о себе напомнить и вопросы порешать.
   Трифонов сидел сбоку от стола ректора. Возможно, на том же стуле, что и Левашов до него. Только сидел совершенно по-другому. Вальяжно. Словно это он - хозяин кабинета. Наверное, просто на стол, закрыв собой генерала, он уселся бы с тем же выражением.
   Однако совещание (расследование?) вел все-таки ректор. Опричник же довольно долго молчал, но молчал с таким видом, что именно он контролирует ситуацию и готов в любой момент вмешаться, если того потребуют обстоятельства.
   - Сорокин, доложите! - Ректор говорил, не повышая голоса, но так, что если бы в его кабинете были мухи, они замерзли бы на лету.
   - Ваше превосходительство, - Обычная вальяжность с майора слетела начисто: - Согласно утвержденному вами расписанию, мы с Новиковым и Глоком проводили второй сеанс посещения всем первым курсом маготрона. Первое посещение, в ходе которого все первокурсники получили минимальную нагрузку, прошло без эксцессов. На основании его, а также анализа потенциала вновь поступивших кадетов с помощью артефактов и наблюдений преподавателей, в точном соответствии с регламентом, были сформированы группы по шесть человек, внутри которых все были примерно равны по силам.
   Щеглов слегка морщился, когда Сорокин ссылался на регламент и его, ректора, распоряжения, но молчал. Только один раз отметил:
   - Группы для маготрона вы формировали сами.
   Тут уже запнулся майор, но после секундной паузы продолжил рапортовать тем же бодрым голосом.
   - То есть получается, - подвел итог его выступления ректор: - никто не виноват, все работает, а три кадета разом умерли, подчеркиваю, умерли, а не выгорели, безо всякой причины.
   - Как же, причина есть, - подал голос Трифонов: - Черный дух Абасы пришел и всех убил. Именно так, кадет Ульратачи?!
   Голос был полон сарказма.
   - Да, - совершенно спокойно ответил молодой шаман: - Только он не пришел, он всегда там жил. Просто пробудился.
   - Так не вы ли...,- начал было опричник, но сам себя прервал: - Вы нам тут мистику не разводите! За вас такие люди просили..., а вы мне сказки рассказываете. "Легенды и мифы Дальнего Востока". Лучше помолчите, если сказать нечего.
   - Но, позвольте, - забеспокоился Сорокин, которому очень не хотелось становиться главным виновником произошедшей трагедии: - Маготроны используются в Академии много лет, Глок такие занятия каждый год ведет, но подобное случилось впервые. И как раз тогда, когда на сеансе был кадет Ульратачи. И он единственный, кто не пострадал.
   - Я понимаю вашу мысль, - Щеглов решил вмешаться: - "Post hoc ergo propter hoc" (* после этого, значит по причине этого - латынь), но это не всегда верно.
   Было заметно, что ректору очень не хочется ни сдавать своих, ни ссориться с опричником:
   - Надо сначала понять, что, вообще, произошло. Что скажут целители? - Он окинул взглядом присутствующих и выбрал старшего по рангу: - Ваше слово, Николай Васильевич.
   Игумнов пожевал губами:
   - Ну, ваше превосходительство..., - С самого начала в лаборатории присутствовали только Новиков и Птахин. Они же и стали первую помощь пострадавшим оказывать. Я же только к концу успел. В тот момент кадет Тормасов находился в состоянии клинической смерти, но ни он сам, ни его энергосистема серьезных повреждений не имели. Примененные мною заклинание "реанимации" и срочное заполнение его хранилища и каналов "жизнью" вернули его к жизни. Извините за невольный каламбур. Дальше - "здоровый сон" и, я надеюсь, в госпитале он окончательно восстановится.
   - Почему же вы не поступили также с другими кадетами?
   - К сожалению, к моменту моего прихода трое кадетов были безоговорочно и окончательно мертвы. Заклинание "реанимации" не оказало никакого воздействия, а все попытки наполнить их хранилища энергией были неудачными. Удалось спасти только тех кадетов, которым с самого начала оказывали помощь Новиков и Птахин.
   - Снова вы Птахина поминаете. "Наш пострел везде поспел", получатся? Но, раз маг четвертого разряда Новиков еще не подошел, давайте, послушаем кадета второго курса. Рассказывайте, Птахин.
   Петя немного стушевался, но, с помощью наводящих вопросов ректора рассказал все, что видел и чувствовал.
   - То есть вам показалось, что каналы Тормасова были чем-то закупорены?
   - Или заполнены чем-то мне неизвестным.
   - Я же говорил, дух Абасы, - тихонько проговорил Магаде, но его услышали. Опричник поморщился, ректор просто проигнорировал, продолжив расспросы Пети:
   - И куда вы дели эти "пробки"? Как я понимаю, маг жизни Игумнов их не обнаружил.
   Пете почему-то совершенно расхотелось откровенничать. В голосе Щеглова стал появляться какой-то нездоровый интерес, да и опричник оживился.
   - Не знаю. Я их сначала пытался продавить, но моих сил не хватило. Тогда я их на себя потянул, и они исчезли.
   - В себя втянул? Как все просто. А Новиков не додумался?! - Что-то восхищения Петиной находчивостью в голосе генерала не слышалось.
   - К моему стыду, действительно, не додумался, - оказалось, Новиков успел присоединиться к собранию: - Я долго и почти безуспешно пытался влить "жизнь" в хранилище и каналы кадета Гирса, и дело пошло только когда ко мне присоединились коллеги. Вот тогда втроем только сумели буквально пропихнуть "жизнь" в его хранилище. И только после этого стали действовать реанимационные заклинания.
   - Какого сейчас состояние кадета?
   - Жить будет. Но энергосистема довольно сильно повреждена. Не фатально, должна восстановиться, но пока от посещений маготрона ему лучше воздержаться.
   - А вы что скажете, Глок?
   Опрос свидетелей (участников? подозреваемых?) продолжался еще довольно долго. Причем основными были две темы. Целители строили и опровергали гипотезы, что же именно произошло в маготроне, а остальные пытались переложить ответственность за случившееся друг на друга.
   В конце концов лишних (в том числе и Петю) из кабинета выгнали, так что чем все закончилось, он не узнал. Зато перехватил Ульратачи (его тоже выгнали из кабинета) и попытался прояснить некоторые вопросы для себя.
   - Магаде! - Петя остановил молодого шамана, который, впрочем, никуда особо не спешил. Он, вообще, почти не реагировал на внешние раздражители в виде преподавателей или прочих кадетов. Или старался это делать. И, надо признать, с каждым днем это получалось у него все лучше и лучше.
   Но так как Петя полностью перегородил ему дорогу, сбавить ход все-таки пришлось.
   - ?
   - Ты ведь в давилке уже два раза был. В первый раз никакие духи не приходили?
   Ульратачи ответил не сразу. Причем, похоже, думал он о том, а стоит ли отвечать. Но все-таки решил поддержать разговор:
   - В первый раз только мой Дьяо приходил.
   - Сам пришел, или ты вызвал?
   Вот тут шаман задумался, похоже, по существу вопроса:
   - Кажется, сам пришел. Никогда о таком не слышал. Или я случайно вызвал? Не помню.
   - Но это был самый обычный Дьяо?
   - Это был мой Дьяо! - Магаде, похож, обиделся: - Заведи своего, тогда и называй его обычным.
   - Научи!
   - Зачем? - Было не вполне понятно, что значит это "зачем". Зачем это нужно Пете? Или зачем это нужно самому Магаде.
   - Интересно мне. Потом, я же твоего Дьяо вижу, может, у меня тоже способности шамана есть?
   - Не со мной надо разговаривать, а с дедом. А он не со всяким разговаривать будет.
   Петя напомнил, что с одним шаманом он уже знаком и вполне неплохо поладил. Не просил научить только потому, что не знал, что это возможно.
   - И сейчас не знаешь. Узнаешь, с дедом поговоришь, он разрешит, будешь учиться.
   Все это было сказано ровным спокойным голосом.
   - Тебя дед научил так говорить?
   Судя по еле заметной тени, пробежавшей по лицу молодого шамана, именно так дела и обстояли. Запретил ему дед кого-либо чему-либо учить.
   Но, возможно, строгий запрет тяготил самого Магаде. Поэтому он еще добавил, причем уже другим тоном:
   - Кристалл большой на груди ношу. Дед дал. Без него и я духа вызвать не могу. Как такие кристаллы делать, не знаю. Думал, может, здесь научат?
   Вот как? Шаману, оказывается, для вызова духа специальный амулет нужен. Или даже артефакт. Но в амулеты заклинания внедряют. Это что получается, духа шаман заклинанием вызывает? Или дух и есть заклинание, только очень сложное? А как же тогда Петиного знакомого шамана дух рыси подрал? Раны очень напоминали следы от обычных когтей.
   Ничего непонятно. Самое обидное, похоже Магаде тоже ничего не понимает. То есть использовать амулет он умеет, а вот принципы его работы не знает. И в лоб спрашивать бесполезно. Придется исподволь.
   В результате Петя проводил шамана до казармы, попутно рассказывая, как изготавливаются амулеты в Академии. И даже одну "лечилку" подарил. У него еще есть, а если потребуется, Трегубов поможет еще изготовить. Кристаллы у Пети свои есть.
   Только вопрос. Надо ли с артефактором по поводу своих мыслей о духах шамана советоваться? С одной стороны, тот к Пете неплохо относится и, вообще, человек отзывчивый. С другой - очень хотелось самому понять, какие возможности ему может дать обнаруженная способность видеть духов. Остальные-то их, похоже, не видят. Кроме Магаде, естественно.
   После всех переживаний Петя решил сегодня больше не тренироваться. Хватит с него. Лучше в клуб сходить. А то - деньги заплачены, а был он в нем только один раз, да и то почти сразу был оттуда Левашовым на дежурство отправлен.
   В клубе было... никак. Полтора десятка старшекурсников преимущественно играли в карты. То есть играла где-то половина из них, остальные сидели в той же комнате, беседовали между собой и как бы лениво посматривали в сторону играющих. У многих в руках были бокалы, причем не похоже, чтобы с лимонадом. Некоторые курили, хорошо хоть не опий. Но, в целом, все старательно изображали тихий вечер в клубе аристократов. Петя себя сразу же почувствовал не в своей тарелке.
   А где же девушки? С этим вопросом он обратился к одному из относительно знакомых третьекурсников, сидевшего отдельно и наблюдавшего за игрой. Вроде, он без особых фанаберий, нос не слишком задирает.
   - Так сегодня же карты, - Удивился тот: - Какие девушки? Разве что выиграет кто крупно, тогда бл** пригласит. Ты сам-то играть собираешься? Я партнеров для "виста" жду, в "фараон" не слишком люблю. Но если не придут, присоединюсь к остальным. А ты?
   А Пете стало совсем неинтересно. Какая-то неправильная тут игра. Что ни делай - одни расходы. Было бы понятно, если бы только в случае проигрыша. Но тут и с выигрышем могут так заставить проставиться, что в минус уйдешь. Девушек другим оплачивай! Тут в сто рублей можно не уложиться. И даже если в игре при своих останешься, все равно, хотя бы бокал с чем-нибудь взять надо. А цены в буфете... Причем на вино, ситро и пиво, практически, одинаковые. Обдираловка! Нет, он может себе позволить, но не так воспитан, чтобы от этого удовольствие получить.
   - Нет, я не умею, - Петя решил пресечь поползновения привлечь его к игре на корню: - Не в смысле играть, а себя контролировать. Руки сами собой карты метят. Не ногтем, магически. Одна сдача, и я уже всю колоду знаю. С такими умениями хорошо с шулерами в дороге схлестнуться, а со своими - лучше не садиться.
   - Правда? Покажи!
   - Зачем тебе? Во-первых, я только "жизнью" владею, ею и мечу. Ты, все равно, ничего не увидишь. А во-вторых, лучше не учись плохому. Всех партнеров по картам потеряешь. Лучше скажи, когда танцы будут?
   Молодой маг был слегка озадачен, но на вопрос ответил:
   - Раз в неделю, вечером перед выходным. Ну а карты... Все-таки, покажи. Я сейчас колоду достану.
   - Давай в другой раз. Все равно же, говорю, ничего не увидишь. Вот, - Петя провел пальцем по поверхности стола: - Я на столешнице десять пик изобразил. Еще часа три продержится. Можешь любого "жизнюка" спросить. Или своей магией то же самое потренируйся делать. Но я уже говорил, не советую.
   На лице кадета отразилась внутренняя борьба. С одной стороны хотелось убедиться, что Петя не соврал. С другой - делиться со всеми подобным знанием тоже не хотелось. Умеешь так делать, не умеешь - заподозрят, не отмоешься. Но и научиться хочется...
   Оставив случайного собеседника размышлять, Петя пошел на выход. Не удалось вечер в женском обществе провести. Придется опять магией заниматься. Хотел пропустить - не получилось. Высшие силы против.
   - Или шаманские духи в качестве их, - Хмыкнул он: - Что же они все-таки из себя представляют?
   Шанс познакомиться с ними поближе ему выпал уже через день. При следующем посещении давилки.
   На сей раз в лаборатории собралось, не сказать, "все начальство", но куда больше преподавателей, чем обычно. Сорокин, Глок, почему-то Левашов и Стомин (Филмаг), прекрасная помощница ректора - Наталья Юрьевна и опричник Трифонов. Целители были представлены Новиковым с двумя помощниками и Игумновым.
   Вначале все шло штатно. Ну как "штатно"? Двое первокурсников "сгорели", не выдержав сеанса. Но оба были живы, так что никого из преподавателей это не взволновало. Естественный отсев, который только начался.
   В отличие от начальства, первокурсники явно психовали, но их никто не успокаивал. Одна Дивеева подошла к Пете:
   - Это тот самый отсев, о котором вы говорили?
   - Да. Главное в давилке - обойтись без истерик, и спокойно гонять энергию по каналам, равномерно их насыщая. У вас, вообще, проблем быть не должно.
   Княжна кивнула и отправилась вправлять мозги тем, кому еще предстояло посещать артефакты.
   Преподаватели на ее самоуправство внимания не обращали, а вот между собой о чем-то спорили, старательно приглушая голоса. Довольно жестко. Наконец, к Пете подошел Левашов:
   - Пойдете в маготрон вдвоем с Ульратачи. Это не обсуждается. Постарайтесь разобраться, что там происходит.
   Задавать вопросы типа "Почему я?" было глупо. Так решило начальство. И, кажется, "спасибо" за это можно сказать именно Левашову и Трифонову. Первый - предложил кандидатуру, второй поддержал. И настоял на своем. Все-таки спорить с опричником при исполнении решится далеко не всякий.
   Можно, конечно, попробовать отказаться, но тогда риск недоучиться будет никак не меньше, чем пострадать в маготроне. Все-таки "чернота", которую никто, кроме Пети и Магаде, похоже, не видит, до сих пор ему не вредила. Хотя он ее изрядную порцию из Тормасова "высосал". Так что страшно, но интересно. Даже какой-то азарт проснулся, вдруг о духах что-нибудь новое узнать удастся.
   Так что Петя, сохраняя нейтральное выражение лица, ответил:
   - Вас понял. Готов.
   А вот Волохова, который, глядя на Петю, было ломанулся в маготрон за ним следом, Левашов остановил:
   - Без вас, - И еще рукой придержал.
   Дальнейшего Петя не слышал. Они с Магаде оказались вдвоем за закрытой сейфовой дверью. Хотя бы не тесно, хоть камера и маленькая.
   Шаман был напряжен и сжимал горстью какой-то амулет на груди. Вот как? Он же первокурсник, которым амулеты и накопители в маготрон проносить не положено. Или у шамана особые права? Похоже, учитывая интерес к нему опричника.
   - Не нервничай, - сказал ему Петя: - Главное, верь в свои силы и гоняй энергию по каналам. Постарайся заполнить ею все тело равномерно. И ауру не забывай. Все будет нормально.
   Шаман кивнул, но амулет из руки не выпустил. Интересно, какой? Жаль, не видно.
   Петя хотел было сказать, что магичить в давилке не рекомендуется, но не стал. Кто его знает, что у Магаде за амулет в руке. Может, накопитель, как у него самого на шее. Возможность сбросить в него лишнюю энергию может оказаться отнюдь не лишней. Правда, для этого за него рукой держаться необязательно, достаточно канал-манипулятор подвести. Но если шаману так спокойнее, пусть держится. Вреда не будет.
   Чуть поколебавшись, Петя тоже взялся рукой за свой алмаз.
   Ощущения в давилке были, можно сказать, уже привычные. Хранилище и каналы понемногу начинало распирать изнутри, хотя ощущение давления энергии с давлением артериальным или атмосферным сравнить можно только условно. Совсем не то, и совсем не так давит. Но давит. Зато процесс относительно управляемый. Кровь по сосудам Петя перераспределять никак не умел, а вот энергию по каналам - очень даже неплохо. Чем он и занимался. Не сразу, сначала терпел до упора расширение хранилища, потом - основных сосудов, потом - капилляров. Наконец и до ауры дошел. Но здесь не так усердствовал, а стал стравливать излишки в накопитель.
   Будучи занят собой, Петя на некоторое время забыл о соседе, но, после того, как стабилизировал давление с помощью алмаза, переключил часть внимания на него.
   Магаде сидел в какой-то напряженной позе, а вокруг него наворачивал круги дух Дьяо. Опять Петя момент вызова духа упустил. Обидно.
   - Расслабься, не надо так напрягаться, - сказал он соседу: - Постарайся хранилище максимально раздуть. Оно от этого больше становится. Еще совсем немного осталось.
   Шаман не ответил. Не факт, что вообще услышал, слишком погружен в себя был. В принципе, правильно делает. Петя тоже в давилку не для собственного удовольствия напросился. Надо свои возможности, как мага, повышать. Седьмой разряд - слишком мало. Надо хотя бы до шестого дотянуться. До конца года, а лучше - полугодия. Не факт, что ему и во втором полугодии разрешат в давилке сидеть. Надо моментом пользоваться.
   На сей раз Петя полностью в себя все-таки не ушел. Все-таки накопитель - не совсем часть его, процесс перекачки в него энергии надо специально контролировать. Ну, и краем глаза за Дьяо следить Интересно все-таки.
   Усилием воли удалось почти полностью опустошить хранилище, перелив энергию в накопитель. Теперь надо снова его максимально раздуть...
   Занятие не самое простое и приятное, требует максимальной концентрации, но достаточно рутинное. Почти как "вдох-выдох", только дыхание надо задержать и легкие (хранилище) раздуть, буквально впихивая в них последние глотки воздуха (энергии) через силу.
   Раздуть - слить. Раздуть - слить.
   Что такое? В прошлый сеанс Пете это всего три раза сделать удалось, а сейчас уже пять. Накопитель, что ему в алмазе сформировал Микулин, полностью заполнился. Пришлось на накопитель Трегубова переключаться.
   Снова раздуть - слить. Или вдох - выдох. Только "вдохи" что-то чаще стали. Вроде, ему говорили, что им с Волоховым давилку на полную мощность запускали. Неужели еще какие-то ограничители сняли? Так не договаривались!
   Петя усилием воли подавил панику и продолжил "дышать". Как вовремя у него накопитель появился. Не факт, что без него справился бы.
   А как там Магаде? И его дух?
   Шаман был совсем бледен. На лбу выступил пот. Наверное, не только на лбу, но под одеждой видно не было. И еще, похоже, он мелко дрожал. Похоже, еле держится. Но держится, молодец.
   Говорить Петя ничего не стал. Подбадривать тут - только отвлекать. К тому же он и сам с трудом держался.
   А вот дух стал значительно чернее по цвету и больше по размеру. Много больше. Никакая это уже не куница. И даже не рысь. Леопард, как минимум, если не тигр. Конечно, если уместно тень без четких очертаний с этими животными сравнивать.
   И кружится эта тень уже не только вокруг Магаде, но и Пети. Но без агрессии.
   Петя каким-то автоматическим движением погладил духа. Как большого кота. И тень ответила. Обволокла его руку, а затем и всего. Мягко, даже уютно. И стала не такой темной. А вот "зелень" в Петиных каналах и хранилище стала еще более серой. Но, вроде, хуже самочувствие не стало.
   А вот на накопителе это не отразилось. Как текла в него "зеленая жизнь", так и продолжила. Вдох - выдох. Вдох - выдох.
   Снова взгляд на шамана. Это кажется, или ему и вправду стало немного легче? Капельки пота на лбу продолжают блестеть, но больше не дрожит. А дух снова чернотой наливается. Вокруг Пети.
   Не известно, чем бы это закончилось, но тут сеанс закончился. Давление спало, и двери открылись.
   Вставать не хотелось. Ни Пете, ни Магаде. Оба сидели и дышали. Обычным воздухом.
   Внутрь заглянул Новиков. Долго смотрел без слов. Наконец сказал то ли в пространство, то ли самому себе:
   - Оба живы, - И дальше обратился уже к кадетам: - Как себя чувствуете?
   - Пока не понял, - ответил Петя, судорожно думая, куда деть окутывающую его черную тень. Хотя целитель ее, похоже, не видел.
   - Дайте в себя прийти. Сейчас выйдем.
   Новиков кинул в сторону обоих какое-то диагностическое заклинание. Похожее на то, что Петя знал, но более сложное.
   - Повреждений не вижу. Можете выходить.
   В этот момент взгляд шамана из отрешенного приобрел некоторую осмысленность. И сконцентрировался на Пете:
   - Ты что делаешь? Отдай!
   Тень разделилась и, наверное, две трети ее втянулись в Магаде. А оставшаяся треть - в Петю. Все. Как не бывало.
   Петя, наконец, увидел, что за амулет сжимал весь сеанс в кулаке шаман. Какой-то клык. Большой, во весь кулак. Покрытый резьбой или, скорее, рунами. Ульта рунами пользуются? Или только шаманы?
   - Что вы говорите? - Забеспокоился целитель: - Что отдать? О чем вы?
   Новиков протиснулся к Ульратачи, Заставив Петю снова сесть на откинутое от стены камеры сиденье, на которой он провел все время сеанса. Еще раз встать удалось только со второй попытки.
   Вывалился наружу. Подхватывать его никто не стал, но Игумнов сразу оказался рядом. Что было приятно, взгляд его выражал беспокойство. В отличие от Левашова и Трифонова, которые тоже на него пристально смотрели.
   - Были какие-нибудь необычные ощущения? - Резко спросил куратор.
   - Чуть не лопнул, а так все нормально. Мне показалось, или сеанс был дольше, чем обычно?
   Его вопрос был проигнорирован:
   - Свободен! И приведите себя в порядок!
   - Очень "милый" человек, - подумал Петя: - Замечательно умеет поддержать и ободрить.
   Но вслух ничего не сказал. Зачем на взыскания напрашиваться?
   Никого из кадетов в лаборатории больше не было. Значит, сеанс и вправду затянулся. Волохова с ним не пустили, но, похоже, он уже успел отстреляться.
   Петя вопросительно посмотрел на оставшихся преподавателей, невольно задержав взгляд на Наталье Юрьевне. И улыбнулся. Немного жалобно, но, как он надеялся, трогательно.
   Не подействовало. Та улыбнулась в ответ, но дежурной улыбкой. Видно было, что думает она совершенно точно не о нем. Или даже о нем, но не как о кадете Пете, а подопытном, прошедшем испытание. О котором ей еще отчет писать.
   - Идите, отдыхайте, - вот Игумнов улыбнулся вполне доброжелательно.
   Выйдя на улицу, Петя сел на ближайшую скамью. Наконец, он достаточно отошел от пережитого, чтобы вдумчиво оглядеть себя. В смысле, свои каналы и хранилище. Похоже, сеанс прошел удачно. Даже прирост есть. Не очень большой, но заметно больше, чем в прошлый раз. С такой нагрузкой он точно скоро до шестого разряда дотянется. Если ему, конечно, продолжат такие же сеансы давать.
   Ну а цвет энергии в хранилище? Да, какой-то серо-зеленый. Но жить, вроде, не мешает. А творить магию?
   Петя наложил на самого себя "малое исцеление". Повреждений организма он у себя не заметил, но сейчас у него цель - не лечение, а хранилище опустошить.
   Не опустошил, но значительную часть потратил. И каков цвет энергии в хранилище? Еще больше посерела. Надо бы еще заклинание на что-нибудь потратить для чистоты эксперимента. Магаде, что ли, дождаться? Его, наверное, и без Пети в порядок привели, но вдруг и от его "малого исцеления" польза будет?
   Дождался. Только не так, как думал. Два помощника Новикова, в сопровождении, почему-то, Левашова, несли молодого шамана мимо его скамейки на носилках.
   - Так, стоп! - Немедленно отреагировал Левашов: - Кадет Птахин! Немедленно смените целителя. Задача - доставить кадета Ульратачи в госпиталь.
   Ругнувшись про себя, что засиделся на скамье, Петя перехватил у одного из целителей ручки. Столько магов вокруг. Не могли, что ли, ветром оттранспортировать?!
   Но, не кадетское это дело, приказы командира обсуждать.
   Тем более, что через минуту Левашов еще одного кадета отловил. И довольный ушел.
   - Что с Ульратачи? - Спросил Петя одного из целителей.
   - Будем разбираться. Энергосистема в порядке, а речь не вполне адекватная. По крайней мере, была. Лучше пусть в госпитале денек-другой полежит. Под наблюдением. Не было у нас еще шаманов на обучении, Необычная реакция на перегрузки.
   - А сейчас с ним что?
   - Просто спит. "Здоровый сон". Знаете такое заклинание? Пусть до завтра отдохнет, а там - посмотрим.
   Магаде, действительно, вполне мирно сопел в обе дырки. Хотя вид продолжал иметь бледноватый. Для ульта - так совсем бледный.
   Дошли быстро. Левашов целителей кадетами заменил из принципа, а не ради дела. Далеко и дальше идти не пришлось. Небольшая отдельная палата оказалась прямо рядом со входом. Койка, обтянутая пленкой, металлические столик и шкафик. Целитель вытащил с полочки подушку:
   - Кладите.
   Даже одеяла доставать не стал. Впрочем, в комнате было теплее, чем на улице, хотя и там до холодов было еще далеко.
   - А раздеть?
   - Ботинки снимите, и хватит. Нет смысла возиться. Все равно, заклинание работает.
   Из госпиталя вышли все вместе. Только Петя опять только до ближайшей скамьи дошел. Впрочем, ни у кого это вопросов не вызвало, все по своим делам разошлись.
   А Петя, переждав пять минут, тихо вернулся обратно. Магате спал. Рядом никого не было. На входе тоже никто не дежурил.
   Еще одно заклинание "здорового сна" отправилось на молодого шамана. Пусть спит крепче. Вреда не будет. А Петя тихонько выпростал у него из расстегнутого ворота гимнастерки шнурок с амулетами. Вот он, тот зуб, который Магаде в кулаке сжимал. А не им ли он духов призывает? Попробовать, что ли? Только как?
   А как, в принципе, с амулетами работают? Петя пустил на него через канал-манипулятор слабую струйку "жизни". Потом сильнее, пока в хранилище энергия не стала заканчиваться. Доводить себя до полного магического истощения ни к чему. Впрочем, самочувствие оставалось нормальным. А вот эффекта не было никакого. Никаких духов не появилось. Зато само хранилище стало серым. Может, именно эту серую энергию и надо подавать?
   Только она тоже не подавалась. Она Петю, вообще, не слушалась. Сидит себе смирно, заняла хранилище, разлилась по каналам, капиллярам и ауре, но при этом места, похоже, не занимает. Когда Петя снова подзарядился от накопителя, энергии жизни влезло не меньше, чем обычно. И все снова стало серо-зеленым. Мистика какая-то.
   Так, а что еще у шамана на ремешке висит?
   Висело много чего. Еще зубы, и костяные пластинки, и фигурки зверей из камня и металла, даже золотой перстень с большим камнем обнаружился. Запасливый юноша. Хотя у Пети, когда он амулеты со всеми своими целительскими заклинаниями носил, ожерелье тоже было немаленьким.
   Но вот один амулет заинтересовал особенно. Зуб, очень похожий на тот, за который Магаде в давилке держался, только в два с лишним раза меньше. Не по весу, а по длине и толщине. Уже на клык нормального хищника похож, а не мифического животного. На нем тоже знаки вроде рун вырезаны. Только их много меньше. Размером и количеством. И вид какой-то негрозный. Большой зуб Петя трогал с опаской, а этот как будто сам в руки просится. Игрушка.
   Петя его и взял в руку. И мысленно пожелал в него темную энергию направить.
   И вдруг...
   Энергия сама потекла в амулет. Не слишком много, судя по ощущениям. Если они Петю не обманывали, все-таки опыта работы с такой энергией у него не было. Но серый оттенок на зелени хранилища и каналов таким же и остался. Или почти таким же. Серьезных изменений не произошло.
   Но - главное! Из амулета сам выполз комок черного тумана. Маленький. С мышку размером. Отбежал и застыл. Команды ждет? А как им управлять?
   К сожалению, палата в госпитале - не самое лучшее место для экспериментов. Магаде спит, но ведь кто другой заглянуть может. И оставлять здесь "мышку" не стоит. Даже если ее никто из целителей не видит, шаман-то когда-нибудь проснется. Не позднее утра.
   Петя дотянулся до "мышки" рукой и попробовал погладить ее пальцем. Как с "тигром" в давилке обошелся. Но на сей раз не подействовало. "Мышь" палец ему обволакивать не стала, в ауру не втянулась. Как сидела, так и продолжала сидеть.
   Петя еще раз оглядел маленький зуб. Как он к общему ремешку крепится? Отдельной петелькой? Замечательно. Будем считать, что она перетерлась. Тем более, что в одном месте кожаный ремешок и вправду дышал на ладан. Легкий рывок и зуб у Пети в руке.
   Теперь он коснулся "мышки" не рукой, а зубом. И захотел втянуть ее в себя. И ведь так и вышло! Петя был в полном восторге.
   Вернуть после этого зуб владельцу было уже выше его сил. Обойдется. У него другой есть. Крупнее, сложнее и с гораздо большим числом способностей. А этот - потерялся. Петелька перетерлась, пока несли, и он выпал. Петя обрывок кожаного ремешка засунул Магаде поглубже за ворот. Остальные амулеты тоже туда заправил.
   Через несколько минут, так и сжимая зуб в кулаке, он был в своей комнате. Где он тут упаковочный материал припрятал? Когда чемодан Фонлярскому возвращал, естественно, себе немного зажал. Пару баночек, полдюжины пакетиков. Они, вроде, магическую энергию не пропускают, поэтому собранные магические растения в них свойства не теряют. Сейчас, правда, Петю волнует не потеря зубом свойств, а чтобы его дух Дьяо не обнаружил. Не нужны ему с Магаде скандалы. Да и преподавателей информировать нежелательно.
   В результате, зуб был упакован в три пакета, потом в баночку, а затем зарыт в оранжерее. Под корнями какого-то дерева с жутко ядовитыми плодами и столь же ядовитыми шипами на ветках и даже листьях. Но яд - ерунда. Главное, что его в ближайшее время никто перекапывать точно не будет. А там - посмотрим.
   Уже позже, в своей комнате, Петя глубоко задумался, а правильно ли он поступил, поддавшись порыву. Нет, совесть его не грызла, и возвращать Ульратачи амулет он не собирался. Самому пригодится. Надежда на то, что шаман с ним добровольно знаниями поделится, у него пропала. И дружбы с Магаде у него не будет. Есть подозрение, что сегодня Петя его спас. Как самого Петю спас накопитель. Шаман явно темную энергию сбрасывал в то, что он называет "духом". Что-то были сомнения, что этот "дух" - действительно дух в обычном понимании этого слова. Хотя, духи только в сказках бывают, какое тут "обычное понимание". Так что... В общем, Петя что-то запутался в своих рассуждениях.
   Главное, Магаде буквально распирало от энергии, причем именно черной. Откуда она взялась, непонятно. Сам, что ли, в нее обычную перерабатывает? Не факт, но возможно. В общем, пока Петя часть энергии из духа в себя не впитал, сбрасывать в него свои излишки шаман больше не мог. И имел очень жалкий вид.
   А что потом? Вместо "спасибо" - "Ты что делаешь? Отдай!". С такой интонацией, как будто он Петю в воровстве обвиняет. Так что, ну его ко всем неумытым. Или к его духам.
   Жаль только, что прямо сейчас, да и вообще, пока шаман неподалеку, заняться заныканным амулетом не получится. Больно уж Петю впечатлили шпионские возможности духа Дьяо. И очень может быть, что темную энергию этот дух чует издалека. Так что пользоваться амулетом - слишком рискованно. Если за обычную торговлю его Левашов чуть со свету не сжил, то за воровство наказание будет более суровым. Как бы не летальным. Так что с зубом-амулетом в руках попадаться ни в коем случае нельзя. Придется его как минимум до зимних каникул не трогать, а возможно, и до летней практики.
   Создал себе проблемы! Но не жалеет об этом. Это не проблемы, а возможности. Новые, неизведанные. Плюс просто очень интересно самому. А любопытство - это такая вещь, что противиться ей очень сложно. Петя за собой такое давно замечал. Даже в лавке, если его что-нибудь вдруг интересовать начинало (чаще всякая ерунда - что за новый товар привезли, какая там запись в бухгалтерской книге появилась, или что за иностранная монета в кассе лежит), он вполне мог ради того, чтобы узнать, обед пропустить. Хотя ходил вечно голодный.
   Но терпеть и ждать он тоже умеет. Главное, чтобы зуб-амулет никто в оранжерее не нашел. Хотя - не должны.
   Все. Нет ничего. И не было. Когда возможность появится, вспомнит.
   Волевым усилием отключив ненужные мысли, Петя даже неплохо выспался. И чувствовал себя с утра вполне бодрым, хотя наполняющая его энергия так и осталась серо-зеленой.
   Как показали практические занятия, которых по расписанию в этот день у него хватало, серый цвет (энергия) оставалась с ним постоянно, чтобы он не делал. Вот обычная "жизнь" расходовалась по его желанию совершенно, как всегда. Не только на заклинания, но и на подкормку грифону (одно из занятий было в зверинце). Зеленый цвет хранилища при этом приобретал все более серый оттенок, но неприятных ощущений не появлялось. Более того, похоже, он теперь может выбрать из хранилища "жизнь" до донышка, а слабость магического истощения не накатывает. Можно сказать, его возможности еще на несколько процентов подросли. Что приятно.
   После занятий зашел проведать Магаде. И Новикова. Из вежливости и с надеждой услышать что-нибудь интересное.
   Шаман на его появление почти не отреагировал. Сидел в полутрансе. Дьяо своего гоняет, догадался Петя.
   - Как он? - Поинтересовался у целителя.
   - Очень неприятный молодой господин, - Недовольно поджав губы сказал Новиков: - Амулет у него, видите ли, какой-то пропал. Который с ним с детства был. И еще имел наглость нас обвинить в воровстве. Я бы его уже с утра отсюда выгнал, но ректор через Трифонова просил еще понаблюдать. А что тут наблюдать? Здоров. Вот разница менталитетов очень ощущается, но это - не моя специализация. Пусть его философы изучают. Или опричники.
   Целитель Пете был симпатичен и он решил с ним немного пооткровенничать. Не полностью, но частично:
   - Вы знаете, ему в давилке очень плохо было. Распирало всего, не знаю только какой энергией. Я ведь, кроме "жизни" ничего не вижу. Так вот я к нему тот же прием, что и к Тормасову применил. Вроде как втянул в себя что-то. Сам не понимаю, что такое сделал. И как. Но ему сразу легче стало.
   - Интересно. Знаете, что? Я, пожалуй, в следующий раз в маготрон вместе с вами пойду.
   С целителем Петя позволил себе выразить неудовольствие:
   - Вы уверены, что надо? Мне прошедший сеанс не понравился. Особенно реакция после него Ульратачи. Ну, вы сами видели...
   - Но ведь все завершилось благополучно? У самого душа не лежит, но, ради науки, надо. В первый раз у нас в Академии шаман учится. Грех не использовать открывающиеся возможности.
   Сам обсуждаемый при этом сидел рядом, но на их беседу совершенно не реагировал. Хотя выражение лица у него немного менялось, молодой еще, полного контроля над собой нет. Так вот, делалось оно то хищным, то разочарованным, то просто напряженным.
   - Ну, пусть посидит, - с легким раздражением подумал Петя.
   Прошел еще один учебный день (самый обычны, без давилки), и вечером Петя снова отправился в клуб. Завтра выходной, значит, сегодня будут танцы. А на них - девушки. Пора уже и ему немного расслабиться.
   В клуб Петя пришел по неопытности рано. Вместо того, чтобы развлекаться, был привлечен к перетаскиванию мебели. Все столы, стулья, кресла, оттоманки и даже буфет из большого зала требовалось переправить в оставшиеся две комнаты клуба. А в зал, наоборот, занести рояль. В принципе, логичные перестроения, хотя таскать туда-сюда буфет со всем его содержимым Пете показалось странным. Да только пришел он в клуб вторым, после какого-то первокурсника. И еще там был Виктор Пален, но он, вроде как, на правах распорядителя. То есть ничего не таскал, максимум, обозначал участие, направляя кадетов с очередным предметом в надлежащее место.
   - Сейчас, остальные подойдут, все быстро завершим, - обещал граф каждые десять минут, но никто что-то на помощь Пете и первокурснику (Анатолию Нилову) не спешил. В общем, за полтора часа они управились без посторонней помощи. И то потому, что буфетчик (какой-то посторонний, не из штата Академии) подошел. Вот он бутылками и занялся.
   Следующими пришли сразу трое кадетов. Как раз в тот момент, когда все уже было вынесено, а Петя с Толей катили внутрь рояль. Вот этот рояль у них и перехватили. Заодно и банкетки к нему принесли. И по-хозяйски расположились рядом. Оказывается, именно они и были единственными музыкантами на этот вечер в клубе, и собирались играть по очереди. Чтобы и самим потанцевать успеть. Чувствовали они себя при этом королями. Даже за выпивкой (а им немедленно потребовалась бутылка вина и бокалы) к буфету сами не пошли, а послали первокурсника. Хорошо хоть, не Петю. У него уже дозрело желание кого-нибудь куда-нибудь послать. Далеко.
   Но пока только ограничился тем, что наложил на самого себя "малое исцеление". Не сказать, чтобы заклинание полностью могло прием душа заменить, но пот и запах тоже убирало. Можно, конечно, было и в свою комнату сходить, но как раз сейчас один из кадетов с вдохновенным видом изобразил на рояле что-то бравурное, и в помещение впорхнули первые две девушки. А за ними - кадеты и девушки вперемешку. Как по сигналу. А, может, и вправду, по нему. Вполне могли снаружи ждать, пока два новичка все работы закончат. В следующий раз Петя и сам так поступит.
   Вечер танцев начался.
   Глава 17. Танцевальный вечер в клубе и прочие неприятности
   Сразу же обнаружилась одна неприятность. Девушек было не так много, и все они уже были разобраны. Это не означает, что они уже зашли в зал парами. Тот же Пален вместе с Петей зал к танцам готовил. Но сразу же вокруг него образовалась компания из четырех кадетов и трех девушек. Все девушки наибольшее внимание уделяли именно лидеру их группы, но без партнера по танцам, понятно, не оставались никогда.
   Из трио девушек, бывших подружек окончившего Академию Голицына, была только одна Натали. С каким-то первокурсником, который держался рядом с ней, как приклеенный. Девушка Петю заметила, даже заметно заколебалась, не стоит ли к нему подойти, но все-таки решила не обижать кавалера. В принципе, правильно поступила. Петя ее действия даже одобрил, но веселее ему от этого не стало.
   Оставался либо примкнуть к какой-нибудь компании, либо постоять некоторое время сторонним наблюдателем и тихо уйти. Честно говоря, ни тот, ни другой вариант не радовал.
   Встал в сторонке, посматривая на танцующих. Третий курс в полном составе. Второй, Петин, как ни странно, тоже. Получается, один он припозднился, а остальные, похоже, еще в прошлом году сюда перебрались. Почему бы нет, если живешь не на стипендию, а на переводы из дома. А вот первокурсников было всего пятеро. Если не считать девушек. Эти, похоже. Были в полном составе, независимо от курса. Только, чтобы пересчитать их, хватало пальцев на руках. Пятеро вновь поступивших и столько же старшекурсниц. Десять королев. Особенно новенькие. А ведь в прошлом году две из пяти давилку не выдержали. Неизвестно, как в этом будет. Зато пока наслаждаются мужским вниманием, к таким не подойдешь. Точнее, не протолкаешься.
   Впрочем, одна сама подошла. Дивеева. Но, во-первых, под руку с третьекурсником и князем Хвостовым, а во-вторых, с целью выяснить у него подробности про Ульратачи. Того из госпиталя выпустили, но добиться у него откровенности княжна не сумела. Чем была крайне недовольна.
   Пришлось сделать вид, что тема Пете самому интересна, только он мало что понимает. И тщательно дозировать информацию, подпуская тумана про духов, которые всюду сопутствуют (или мерещатся) шаману. Попытался отвлечь ее внимание рассказом о своем опыте общения с шаманом на Дальнем Востоке.
   Вот тут к ним подошел Виктор Пален с компанией. Пока они зал готовили, был он ужасно деловым и занятым, а теперь вспомнил, что Петя еще не отчитался во всех подробностях, как это он сподобился ордена получить. Девушки точно ничего не слышали. По крайней мере, из первых уст. Ну, хотя бы допрос со стороны Дивеевой прекратил.
   Так что Петя в очередной раз стал рассказывать уже свою историю, которую успел к этому времени не раз обкатать и сделать довольно легкой и занимательной. Даже пару новых подробностей придумал. Не сказать, чтобы это было интересно ему самому. Хвастаться он не любил, тем более что у слушателей-кадетов его рассказ особого восторга не вызвал. Скорее зависть и раздражение, которое они скрывали подчеркнуто бодрыми репликами.
   Можно было бы ради девушек стараться, но и здесь распушать хвост было не перед кем. Собрал море улыбок (количество слушателей постепенно росло) и несколько заинтересованных взглядов, но дальше них дело не пошло. Разве что в перерывах между байками удалось пару танцев провести с чужими девушками. Но потом снова возвращаться к рассказу.
   А потом Петя ушел по-английски. Предаваясь грустным мыслям о том, что интенсивная учеба и прогулки с девушками плохо сочетаются между собой. По крайней мере, в его случае.
   Впрочем, все оказалось не так печально. На следующий день (выходной) он отправился прогуляться в городской сад. Осень стояла еще теплая, даже зелени на деревьях было полно. Накануне отдохнуть и расслабиться не получилось, может быть, здесь получится сделать это лучше.
   Девушек в саду оказалось значительно больше, чем накануне на танцах. Причем несколько их стаек крутились прямо около входа. И Петя, судя по возникшему среди них оживлению, был, если и не главным призом, то уж точно заманчивой целью.
   Первыми к нему, на правах старых знакомых, подскочили две подружки - Катрин и Софи. А где же третья?
   На незаданный вопрос он получил немедленный ответ:
   - Натали своего первочка выгуливает. Он к ней еще в Доме собраний прилепился, не оторвешь. Всю комплиментами засыпал, смотрит влюбленными глазами. Никого больше не замечает, - в последней фразе Пете послышалась обида. Он припомнил партнера Натали по танцам в клубе. Их пара ему сразу на глаза попалась, вот он даже магическим зрением его и осмотрел.
   - Не завидуй. Во-первых, нехорошо подругу ревновать, а во-вторых, пока нечему. Юноша магическими способностями никак не выделяется. Грустно говорить, но сильно сомневаюсь, что он до конца курса давилки в Академии продержится.
   - А ты можешь потенциал мага определить?
   - Только общее развитие энергосистемы, я же целитель. Но, как правило, эти две вещи напрямую связаны.
   - И кто из перваков, на твой взгляд, до второго курса доберется?
   Петя про себя усмехнулся. Год назад те же девушки аналогичный вопрос Сержу Голицыну задавали. Только тот им на него не стал отвечать. Зачем от себя девушек на других нацеливать? Точнее, он тогда на самого Петю показал, но таким тоном, что подруги ему не поверили. А Анна, повелась.
   Так повелась, что по первому зову Шувалова к тому побежала, забыв про Петю. Хотя межу ними особых чувств и не возникло.
   Петя поежился. И поймал недоуменные взгляды подруг. Между собой - подруг. Не его. Вон, вторая тоже запела:
   - Тебе же не трудно. Подскажи.
   Как-то все это выглядело не очень хорошо. Словно девушки не в городской сад, а на ярмарку пришли. Приценяются к кадетам, боятся продешевить. Хотя...
   А как еще молодым людям искать себе пару? Где-то знакомиться надо. Танцы в клубе, городской сад да редкие балы в городе - вот и все места, где кадеты с девушками могут встречаться.
   Так что желание узнать побольше о потенциальных женихах - вполне естественное. Нормальные же девушки. Хотят за мага с гарантированным достатком замуж выйти, так это не грех, а вполне естественное желание. Это их не родители принуждают, сами решают. За совсем неприятного человека, надо надеяться, сами идти не захотят. Так что почему бы им не помочь?
   В общем, Петя с небрежным видом стал прохаживаться по аллеям и магическим зрением приблизительно оценивать потенциал будущих магов, когда те проходили относительно близко. И тихим голосом сообщал Катрин и Софи о своих наблюдениях.
   Как выяснилось, не только им. Девушки как-то сами собой стали подтягиваться ближе, образовав за их тройкой внушительный шлейф. Вели себя при этом изумительно тихо, ловя каждое слово. Ближайшие шепотом делились с остальными услышанным. Видимо не всегда, так как шипели друг на друга тоже часто, но до рукоприкладства не доходило.
   Петя стал опасаться, что вызванный им ажиотаж привлечет всеобщее внимание, но, как оказалось, напрасно. Стоило ему сказать, что какой-то первокурсник, на его взгляд, уже неплохо развит в магии, как к нему бочком, бочком, сразу же начинали выбираться из толпы несколько девушек. Так что довольно скоро рядом с ним остались только наиболее упорные, желавшие узнать сразу обо всех. Ну и две первые подружки. Которые, однако, не стесняясь Пети, бросали внимательные и оценивающие взгляды в сторону наиболее сильных будущих магов. А Софи через некоторое время и вовсе потерялась.
   - Она Натали предупредить пошла, - пояснила Катрин, немедленно подхватившая Петю под руку: - Подруга, все-таки. А ты мне пока о своих подвигах на практике расскажешь, не правда ли?
   - Катька, не наглей! - Неожиданно раздалось сзади: - Нам тоже интересно о подвигах героя послушать.
   Последняя пятерка самых упорных слушательниц Петиной экспертизы ускорилась и обступила его со всех сторон. Предыдущая довольно резкая реплика сразу же сменилась щебетанием:
   - Меня Ира зовут.
   - А где же ордена? О них весь город говорит.
   - Эй, а меня Нина!
   - Ты же целитель.
   - Ты с чжурчжэнями сражался?
   - Или с ульта?
   - К вам же один ульта поступил. Кстати, где он? Про него такое рассказывают...
   - Познакомишь?
   И тому подобное. Короткие фразы, но со всех сторон и почти одновременно.
   - Хотел женского общества? Получил. Теперь не жалуйся! - Петя, естественно это вслух произносить не стал. И мысленно смирился, что сколько-нибудь близко ни с одной из девушек познакомиться сегодня не удастся. Другие не позволят.
   Осталось только по очередному разу повторить рассказ о своих приключениях на практике, перемежая его немудрящими шутками и комплиментами. Ну и пытаться для самого себя решить, какая из этих девушек ему самому нравится больше других. И нравится ли кто-нибудь вообще.
   В общем, день прошел неплохо. Даже несмотря на то, что на развлечения и угощения девиц пришлось потратить чуть ли не десять рублей. А также то, что Петя вовсе не любил быть в центре внимания, а именно в нем он и оказался.
   Но были и плюсы. Прежде всего, он перезнакомился, наверное со всеми молодыми женщинами и девицами городка., которых в этот день в городском саду оказалось превеликое множество. Помимо Катрин с Софи и тех пятерых, также составивших ему компанию, и которых он уже мог считать хорошими знакомыми, он узнал имена всех остальных и обменялся и ними хотя бы парой фраз. И получил кучу благожелательных взглядов, даже если девушки в этот момент были с кавалерами.
   - Наверное, что-то подобное должен ощущать медведь в малиннике, - думал Петя вечером, находясь в своей комнате и вспоминая проведенный день: - Только вот что мне со всем этим делать?
   Действительно, никаких практических успехов сегодняшний успех у женского пола ему не принес. Ночевал он по-прежнему один. Хотя, наверное, вполне бы мог привести к себе в комнату какую-нибудь из девиц посговорчивее или отправиться ее провожать, да там и задержаться. Были желающие.
   Только вот проделать это, не привлекая всеобщего внимания, было нереально. И Петя к такому был не готов. Во-первых, потому что так и не смог выбрать ту, которая бы ему понравилась больше других. А во-вторых, испугался того, что такая демонстрация наложит на него преждевременные обязательства или приведет к неприятностям.
   Впрочем, полученное женское внимание льстило и приятно грело самолюбие. А выбрать себе подругу он еще успеет. Главное, есть из кого выбирать.
   Подумать о том, а как сами девушки восприняли сегодняшнее времяпровождение, и был ли он прав, расставляя перваков по ранжиру (магическому потенциалу), ему в голову почему-то не пришло. Так что заснул в хорошем настроении.
   Утро, правда, настроение немного подпортило. Понедельник - день тяжелый. Никаким излишествам Петя в выходной не предавался, но после построения первым занятием была физкультура, и Левашов очень постарался, как он сам выразился, "выбить из кадетов всю дурь, что у них за выходной накопилась".
   Какая уж там "дурь" была, непонятно, но прямо с занятия чуть ли не половина курса поползла к целителям. И это второй курс!
   Петя, правда, выдержал, но "малое исцеление" по ходу занятия накладывал на себя несколько раз, а "малую регенерацию" так и вовсе все время поддерживал.
   Особенно раздражало то, что сам Левашов при этом с кадетами упражнения не делал, а только стеком размахивал, причем не стеснялся подгонять им тех, кого счел отстающим или недостаточно интенсивно работающим. Зачем? Перед опричником, который непонятно зачем пришел посмотреть на занятие, старался? Или просто от плохого настроения? С него станется!
   После этой экзекуции была мага, где, как назло, сегодня его группа не медитировала, а, наоборот, активно сливала энергию сначала в оранжерее, а потом в зверинце. Впрочем, стихийникам еще хуже пришлось, они на полигоне заклинаниями кидались до посинения. Точнее, до попадания в госпиталь.
   Зато стала понятна всеобщая суета. На занятиях опять присутствовал опричник, но уже другой. Похоже, приехала комиссия, которой после гибели кадетов в маготроне их регулярно пугали.
   А потом был маготрон, сеанс на котором ради приезда комиссии перенесли на день раньше. Петя, к этому моменту чувствовал себя уже выжатым, как лимон. Без накопителя так и вовсе бы уже в госпитале валялся. Даже появилась мысль, а не пропустить ли давилку? Но не тут-то было. Новиков лично пригласил, а Левашов проконтролировал, чтобы он по дороге куда-нибудь не туда не свернул. Например, в тот же госпиталь.
   Хотелось спросить, а для чего тогда на занятиях так выматывать надо было? Или зачем он в маготроне, вообще, нужен? Но не стал. Бесполезно. Не те с Левашовым отношения. А бунтовать он сам не готов. Слишком уж для него важно Академию закончить.
   В лаборатории, помимо первого курса, набилась куча народа. Даже ректор подошел (помощницы, кстати, не было). А также три опричника. Знакомый - Штепановский Александр Петрович, тот самый, что шамана с Дальнего Востока вез. И один - незнакомый, уже старичок совсем, вроде как из столицы приехал. Пете его не представили, но оказавшаяся рядом Дивеева шепотом просветила. В том числе, что фамилия старичка Стасов. Имя-отчество сама не знала, но - большая шишка, старый друг еще прошлого Государя.
   А еще с ним двое целителей из столицы приехали. Оба - второго разряда. Постарше и с бородкой клинышком - Родзянка, помоложе и бритый - Сназин.
   Преподавателей тоже, само собой, целая толпа набежала.
   Петя тихо отошел в уголок, прислонился к стенке (сесть кадетам, само собой, было не на что, это гостям кресла притащили) и стал медитировать, гоняя энергию по каналам. Полноценным отдыхом это назвать нельзя, но хотя бы немного самочувствие улучшить. Его хотя бы не трогали. А вот Магаде члены высокой комиссии поставили перед собой и о чем-то строго выспрашивали. Странно, но Петя не слышал, о чем. "Пологом тишины" прикрылись, что ли? Стало как-то беспокойно и нехорошие предчувствия появились, сбивая медитацию. Чудом контроль не упустил.
   Дальше большие начальники, обмениваясь редкими репликами, наблюдали, как первокурсники проходят по шесть человек сеансы давилки. Никакого облегченного режима кадетам ради них не устраивали, как бы не наоборот. По крайней мере двое выгорели. Один как раз тот, что на танцах и в Городском саду с Натали был. Второго Петя тоже накануне отметил, как одного из наиболее слабых. Можно было бы порадоваться, что его оценка потенциала кадетов оказалась точной, но радоваться не хотелось. Да и ребят было жалко, хотя понятно, что до конца семестра испытания не выдержат еще многие.
   На опричников и приехавших магов выгорание двух кадетов никакого впечатления не произвело. По крайней мере, внешне они никак чувств не проявили. Все нормально. Артефакты (маготроны) работают, учебный процесс идет.
   Наконец, с перваками покончили, остался один Магаде. И Петя. Волохова сегодня что-то не было.
   Целители, включая обоих столичных, собрались на консилиум. Результатом которого, несколько неожиданно для Пети, стало то, что в маготрон вместе с ним и шаманом отправился столичный Сназин. Новиков хотел четвертым пойти, но его придержал ректор. В буквальном смысле. Перехватил под руку, усадил рядом с собой и стал что-то тихо ему втолковывать. Как-то немного криво улыбаясь, к ним присоединился старичок Родзянка. О чем именно они говорили, Петя уже не услышал, так как вошел в камеру артефакта.
   Ульратачи заметно нервничал и выпустил свой дух Дьяо даже до того, как двери давилки окончательно закрылись. Печально, но Сназин духа не увидел. Петя ему даже глазами показал, но в ответ получил только недоуменный взгляд. Скверно. За себя Петя уже не боялся, уверовав, что ему черные духи вреда не причиняют. А вот о здоровье столичного целителя всерьез забеспокоился. Не дай бог, помрет. А Петю еще и соучастником объявить могут. Или, вообще, виновником. Какая-то вокруг Магаде непонятная игра идет, держится за него почему-то высокое начальство.
   На всякий случай, Петя пересел поближе к целителю, заработав еще один недоуменный взгляд.
   Двери закрылись, и серая тень Дьяо сразу же метнулась к целителю. Петя преградил ей путь рукой:
   - Успокойся! - Довольно жестко сказал он шаману: - Нечего истерики закатывать. Контролируй себя.
   Помогло. Внешне Ульратачи эмоций не проявил, но духа отозвал поближе к себе. Что подумал Сназин, также осталось неизвестным. Но странное поведение Пети наверняка про себя отметил. Вот надо ему было так светиться! Или все-таки надо?
   Стандартное время сеанса - двенадцать минут. Примерно половина этого срока прошла совершенно нормально. Впрочем, и давление на каналы и хранилище, которое создавал артефакт, было невелико. Ожидать сколько-нибудь заметного прироста способностей с такой нагрузкой, мало отличавшейся от обычной тренировки во время медитации, не приходилось. Но Петя энергию по телу и ауре, все равно, гонял, и даже один раз слил все накопленное в накопитель.
   Скорее всего, такой режим был выбран неслучайно, так как целитель периодически поглядывал на часы, посматривал на кадетов и даже делал какие-то пометки в блокноте, который он, оказывается, пронес с собой.
   Пока все шло спокойно, но Петя решил напомнить о себе. Точнее, сгладить впечатление от своих первых слов Магаде. Пусть столичный наблюдатель решит, что он, как более опытный товарищ, просто поддерживает первокурсника своими советами.
   - Энергию по каналам гоняешь? - Ответа он не ждал: - Старайся не только ее равномерно по всему телу и ауре распределить, но и по очереди увеличивай давление то в хранилище, то в главных каналах, то в капиллярах. Чтобы они разрабатывались.
   Единственной реакцией на его слова стало то, что Сназин еще что-то в своем блокноте пометил.
   А затем давление стало нарастать. Не плавно, как обычно, а как-то ступенчато. Подросло, пару минут продержалось стабильным, и новый подъем. На третьей такой ступени стало реально тяжело. Даже целитель стал испытывать определенный дискомфорт и застыл, видимо, вспоминая, как это - гонять энергию по каналам. Сам он, небось, эту же Академию заканчивал, только лет двадцать назад.
   Петя же действовал по уже привычной схеме "вдох-выдох". И каналы качаются, и накопитель наполняется. Хорошо, что он такой большой. Но если такими темпами заполняться будет, придется придумывать, куда накопленную энергию в перерывах между сеансами девать.
   Ну а Магаде? Стабилизировав свое состояние, Петя сумел посмотреть на него магическим зрением. И охнул про себя. То, что дух рядом с шаманом черного цвета, он уже привык. Правда, такого насыщенного оттенка еще не видел. Это был даже не антрацит, а буквально провал в бездну. Ночное небо, если из него убрать звезды, и то смотрелось бы более живым.
   Так вот, такими же черными смотрелись и каналы, и хранилище шамана. В то время, как у Пети хранилище и каналы цвет непрерывно меняли. "Вдох" - и насыщенная зелень "жизни" сияет так, что глаза слепит. "Выдох" и зеленый цвет тускнеет, приобретая все более серый оттенок. То есть набранная в прошлых сеансах чернота никуда не делась, меняется только ее соотношение с зеленью.
   В этот момент давление артефакта скакнуло еще на ступеньку вверх, и Пете стало не до наблюдений. К счастью, после прошлого сеанса, он представлял, что нужно делать, и сумел обойтись без излишнего волнения. На то, чтобы поймать новый ритм "дыхания" ушло около минуты.
   Только картина в камере артефакта принципиально поменялась. Дьяо (или уже совсем не Дьяо, так как он стал явно больше размером и потерял форму) буквально растекся по ауре столичного целителя, полностью скрыв ее под собой. Причем наибольший сгусток тьмы находился вокруг головы Сназина.
   Что делал целитель, разглядеть сквозь черноту у Пети не получалось, но явно был в сознании и что-то делал. Возможно, собственную ауру накачивал. А вот заметил ли он духа вокруг себя и пытался ли принять какие-нибудь меры, чтобы ему противостоять, определить было невозможно.
   - Ты что делаешь?! - Попытался крикнуть Магаде Петя, но под таким давлением со стороны артефакта у него получилось только просипеть: - Немедленно отзови духа от целителя! Ты что, не понимаешь, к чему это приведет?! Лучше на меня направь. Постараюсь помочь.
   Последнее пожелание прозвучало совсем тихо. Попасть самому под атаку духа Пете не хотелось совершенно. Правда, была надежда, что тот это делать и не станет. В прошлый раз "всасывал" в себя черноту Петя сам.
   Впрочем, Магаде на его слова не реагировал. Его опять трясло мелкой дрожью, и было заметно, что он сам еле держится.
   И тут снова скакнуло давление.
   - Они что, с ума посходили? - Охнул про себя Петя, еще убыстряя ритм "дыхания" и стараясь распределить энергию по телу равномерно. Получалось не очень. Он просто не успевал полностью сбросить энергию в накопитель и освободить от нее хранилище, слишком велика была скорость наполнения. В результате "дыхание" стало очень частым и неглубоким, а давление в хранилище, каналах и ауре потихоньку нарастало.
   Чуть было не захлестнула волна паники. Выгорать не хотелось совсем. А ведь еще чуть-чуть, и все...
   Скорее с отчаянья, чем осмысленно, Петя выпустил второй канал-манипулятор (первый был подключен к накопителю) и попытался сбросить по нему энергию в духа. Не пошло. А в шамана?
   Как ни странно, получилось. Подключиться к сияющей чернотой ауре Магаде удалось легко. И энергию жизни его каналы приняли без возражения. Только ее под чернотой почти не видно было.
   Только теперь появилась возможность посмотреть на Сназина. И было там все плохо. Целитель свалился со своего места, и был явно без сознания. Дух же больше не обволакивал его целиком, а сосредоточился в районе головы и через точку "бинди" мощным потоком втекал в его энергосистему, распространяясь по каналам и хранилищу.
   Четырьмя каналами-манипуляторами Петя раньше управлять никогда не пробовал. Двумя, максимум тремя. Но сейчас деваться было некуда. Тем более, что Магаде застыл не шевелясь, и управлять манипулятором, чтобы не потерять контакт с его энергосистемой, не требовалось. Накопитель тоже на шее не болтался, так как Петя и сам сидел абсолютно неподвижно.
   Итак, один манипулятор к энергосистеме целителя. Там, где она еще не успела почернеть. И качать "жизнь". Другой - к духу. И тянуть черноту в себя.
   Как назло, Ульратачи зашевелился. Лучше себя почувствовал? Или забеспокоился, что дух в Петю втягивается. Так или иначе, один канал-манипулятор у Пети соскочил. А в целителя энергия не качалась. Те же ощущения. Чернота его каналы, как пробками забила. Зато давление внутри Петиных каналов снова стало расти. Еще немного... А если еще давление артефакта возрастет? Глаза и так туман застилает, и снова нащупать манипулятором энергосистему Магаде никак не получалось.
   К счастью, две минуты (жутко долгие две минуты) давления на последнем убийственном уровне прошли, и артефакт отключился. Петя упал на пол, прямо на целителя. Ульратачи, кстати, тоже сполз со своего сидения.
   Совсем сознания Петя не потерял, но четкость мыслей и зрения не спешили возвращаться. Шевелиться тоже не хотелось. Но, вроде, живой. И даже целый.
   А как там дух? Ух ты! В шамана втягивается. Та часть черноты, что в Петю не впиталась.
   А столичный целитель? Посмотреть толком не получалось, но точно не шевелится. И аура почти погасла. Как же так? Петя же в нее "жизнь" качал! Или она не качалась? Опять в себя черноту отсасывать? Благо далеко тянуться не надо. Есть тактильный контакт. Ой, как не хочется. Но, надо. Наверное.
   Двери, наконец, открылись. Но внутрь никто не кинулся. Вот что значит, высокая комиссия. Субординацию блюдут. И солидность.
   - Скорее! - Просипел Петя: - Спасайте Сназина! Из последних сил держу!
   Его услышали. Прямо в тесноте камеры рядом с ним опустились Новиков и Игумнов. Старичок Родзянка, ворча, тоже руку протянул. А сзади них тянулись другие целители. И даже ректор зачем-то заглянул.
   Кажется, Пете тоже "исцелением" перепало. При чем, как бы не "полным исцелением", от "среднего" такого эффекта не бывает. Голова прояснилась, и почувствовал он себя абсолютно здоровым. И даже полным сил. Что позволило ему, наконец, окончательно втянуть в себя все остатки черного из Сназина.
   Сделал он это с трудом. Вроде, не вредит ему эта чернота, но не лезет больше. Кажется, он не только "жизнью, но и этой непонятной стихией все, что только можно было, в себе заполнил. А в накопитель она не сбрасывается.
   Попытался потихоньку сползти со Сназина, благо тот тоже слабо зашевелился. К сожалению, было некуда. Сзади Магаде подпирал. Но, к счастью, ассистенты Новикова подхватили столичного целителя и вытащили его из камеры. Чтобы уложить на носилки. Петя выбрался уже сам. Шаман пока не спешил.
   Сназина унесли.
   - Что это было? Что это было, я вас спрашиваю! - Разорвал невнятное бормотание оставшихся резкий голос опричника Стасова. Не слишком приятный голос. Слегка дребезжащий, с хрипотцой, но очень громкий и требовательный.
   - Наверное, следует сначала послушать мнение его превосходительство Сназина, - ректор был единственным, кто решился ответить: - Он все-таки ситуацию должен был изнутри видеть.
   - И сознание потерял при этом! - Не унимался столичный опричник: - Как он, кстати, жить будет?
   - Были серьезные повреждения энергосистемы, но их удалось восстановить, - Это уже целитель Родзянка: - Что-то похожее я когда-то видел, но сразу не припомню. Очень трудный случай, но жизнь и здоровье коллеги вне опасности.
   - А как так вышло, что целитель второго разряда в этом вашем маготроне чуть не помер, а какой-то кадет второго курса своими ногами оттуда вышел?
   - Птахин у нас феноменально живучим оказался, - Ректор коротко хохотнул, стараясь разрядить обстановку: - Сами удивляемся. По уровню - седьмой разряд, а на практике чуть ли не в одиночку диверсию чжурчжэней предотвратил. За что был награжден солдатским Георгием и Анной четвертой степени.
   - Вот как? Герой, значит. А почему ордена не носите?!
   - Так с шашкой, вроде, не по форме кадету ходить, - лучшего ответа Петя не придумал.
   - Хотя бы Георгия нацепи. Так что ты нам поведаешь о своих ощущениях и наблюдениях?
   Хорошо, что мозги у Пети уже работали нормально, а способность внимательно смотреть - вернулась. Сильно ему взгляд опричника не понравился. Не только требовательный, но и приценивающийся. Или "прицеливающийся". Как будто орудие наводит.
   - Как бы в лабораторные крысы не попасть, - мелькнула мысль: - Надо срочно стрелку переводить. Как это на чугунке делается?
   - Ваше превосходительство, - Был ли Стасов генералом, Петя не знал, у опричников с чинами, вообще, все сложно. Но решил, что лучше перекланяться, чем недокланяться: - Что конкретно происходит в маготроне, когда там кадет Ульратачи сеанс проходит, не могу знать. Не по моим знаниям это. И не по моему уму. Но всякий раз, когда давление сильное, что-то происходит. Ульратачи, он из шаманов, утверждает, что это какой-то темный дух приходит. Абасы, кажется, он его называет. Что приходит, не знаю, но каналы энергосистемы у его превосходительства Сназина оказались как бы закупорены. То же самое, кстати, и у кадета Тормасова было. Просто продавить эти "пробки" у меня силы не хватало, а вот как бы вытянуть их с помощью канала-манипулятора наружу - получилось. После чего организм пострадавшего снова начинал "жизнь" принимать. Но это мне так показалось. Уверен, что его превосходительство Родзянко много лучше меня все понял.
   - ?
   - Вам же сказали, сначала надо с самим Сназиным поговорить, - Недовольно ответил старичок-целитель: - Ну и с Ульратачи не мешало бы.
   Магаде как раз в это время вышел из камеры маготрона. Оттуда разговор слушал, что ли?
   - Ну что, Ульратачи, опять скажете, что дух Абасы приходил? - Ректор говорил внешне добродушно.
   - Темный дух Абасы, - согласился кадет: - Здесь живет.
   - И кидается на тех, кто вместе с вами в маготрон заходит? - Опричник тоже попытался говорить ласково. Лучше бы он этого не делал. Даже у Пети по спине мурашки побежали.
   - Я его не вызывал. Он сам пришел. И, да, когда приходит, он на всех кидается. Он - дух смерти. Вашему целителю повезло. Очень редко выживают те, кто с ним встретится.
   - Но вас и Птахина этот дух почему-то не тронул. - Это был не вопрос, а утверждение.
   - Я - шаман. А Птахин? Не понимаю. Он не шаман. Или, возможно, все-таки шаман, но не прошедший посвящения. Надо деда спросить.
   - Интересно, - Опричнику было, действительно, интересно. Но от этого интереса мурашки у Пети по спине побежали уже размером с таракашек: - А посвятить Птахина вы можете?
   - Не могу. Дед тоже не может. Круг великих шаманов собирать надо. И я не уверен, что Птахин может стать шаманом.
   - Но, интересно. Надо будет запомнить.
   - Успокойтесь, Птахин, - Вмешался ректор: - Никто над вами никаких непроверенных экспериментов проводить не будет. Тем более, без вашего согласия. Вы сами-то что думаете?
   - Думаю, еще пара подобных сеансов в маготроне, и я до шестого разряда дотянусь. О большем пока не мечтаю. А там, как вы, или Государь прикажете...
   А что он еще мог ответить? Спасибо, не надо? И отношение с неожиданно благожелательным ректором испортить? Петя еще не сошел с ума.
   - Тогда - идите. А вас, господа, приглашаю к себе в кабинет. Думаю, там нам продолжить обсуждение будет удобнее.
   Несмотря на общий сумбур в голове, который случился у Пети после этой беседы, в целом, он был скорее доволен результатами прошедшего сеанса. Выдержал. Чудом, но выдержал. Теперь, даже если сеансы прекратятся, до конца учебного года шестой разряд он себе и сам прокачает. Не слишком много, конечно, но совсем слабосилком он уже не будет. Многие (хоть тот же Вознесенский) с шестым разрядом Академию кончают, а он только на втором курсе. Не факт, что до конца обучения (не сейчас, а третьего курса) пятого удастся достичь, но перспектива вполне реальная, а не из области фантазий.
   Интерес к своей фигуре высокого начальства он тоже привлек. Вот хорошо это или плохо, не так однозначно. Опричники какую-то свою игру ведут. Как-то связанную с шаманами. Тут и вляпаться недолго. Но. Петя тут не в качестве подозреваемого в измене Государю выступает (никакой он не изменник), а как человек, возможно обладающий некоторыми свойствами шамана. А, во-первых, "возможно" - это не наверняка. Так что не факт, что он опричникам для их дел понадобится. Во-вторых же, если его и будут привлекать, то не как преступника, а специалиста. То есть за это вполне можно плюшек попросить. Вкусных. И в-третьих, пока он кадет Академии, а это еще без малого два года, против воли ректора с ним ничего сделать не могут. Даже опричники. Ибо епархии у них разные, а тут - хозяин его превосходительство Щеглов. В общем, срок большой, многое поменяться может.
   Рассуждения были немного наивными, но настроение Пете подняли. И, вообще, для карьеры всегда лучше, когда начальство тебя знает и выделяет. Родовых связей у него нет, никто за него хлопотать не будет. Все самому надо добиваться. Вот он и будет добиваться!
   Но, все-таки. Что же за черноту он в себя принял? Однако, желание пойти и выкопать украденный то ли рог, то ли зуб, Петя в себе подавил. Время совсем неподходящее. Ульратачи на месте. Еще и комиссия приехала.
   Так что отправился Петя в библиотеку, взял книгу-артефакт с целительскими заклинаниями шестого разряда и весь остаток дня их зубрил. Перемежая зубрежку медитациями в качестве отдыха. Чуть ужин не пропустил. Но, все-таки спохватился, сбегал на десять минут в столовую и - обратно в библиотеку.
   Ближайшие пару дней провел точно так же. Сначала официальные занятия по расписанию, потом - самостоятельные. С короткими перерывами на еду и сон. Даже в город не выходил. Запас чистой формы имелся, а ткань и чай с успехом продавались и без его участия.
   Девушек же, можно сказать, не видел совсем. В прошлом году приходила на занятия целителей Ольга Травина, так была она третьекурсницей и прошлым летом выпустилась. На его курсе девушек было всего три, и жизнюков среди них не было, так что встречались только на утреннем построении (если это можно считать встречей) и изредка в столовой. Все равно, за разными столами сидели. Так что от учебы никто не отвлекал. К тому же последнее посещение маготрона пробудило в Пете повышенный энтузиазм. Понимал в уме, что отдыхать тоже надо, но пока силы были, боялся порыв сбить. Расслабиться - легко, а ему себя жалеть нельзя. Когда таланта нет, приходится брать усидчивостью. И старанием, через "не могу". Ему магия, можно сказать, только потом и кровью дается.
   Разрешение на посещение маготрона с перваками ему никто не отменил, так что в четверг он пришел в лабораторию за новым сеансом. Немного робел. Высокая комиссия все еще была в Академии, но его пред светлые очи начальства больше не вызывали. Но не факт, что снова в давилке какое-нибудь новое испытание ему не подготовили.
   Оказалось - нет. В лаборатории снова было не протолкаться от начальства. На самом деле, их было много меньше, чем кадетов-первокурсников, но для них специально кресла принесли. Ректор, опричники, столичные целители. Сназин выглядел вполне здоровым и невозмутимым, как будто не его два дня назад с того света вытаскивали. В том числе и Петя, которому, кстати, никто за это даже "спасибо" не сказал.
   Из своих целителей остались только Новиков с ассистентами, да Игумнов. Сорокин, как куратор, стоял в сторонке с кадетами. А Левашов таки и вовсе старательно делал вид, что его тут нет. И действительно, что он тут забыл?
   И еще был Волохов, чемпион второго курса, а, возможно, и всей Академии. Пете сразу стало спокойнее на душе. Не станут такого перспективного кадета в качестве подопытного расходного материала использовать.
   Так и оказалось. Сначала прогнали через маготроны весь первый курс (опять двое выгоревших), а на закуску запустили Магаде - одного, а Петю с Волоховым - вдвоем. Никита, пропустивший прошлый сеанс, сразу же бросился в камеру, как только открылись ее броневые двери. Петя не спеша вошел следом и успел заметить, что Ульратачи тоже вошел в свою давилку, а вот его Дьяо почему-то был уже призван и остался снаружи. Зачем? Он с ним связь через закрытые двери не потеряет? В вагонах двери ему не мешали, но там все не так плотно закрывалось.
   К сожалению, посмотреть не удалось, самого от остальной лаборатории дверью отделили.
   Сам сеанс прошел, можно сказать, спокойно. Длительность, как и положено, двенадцать минут. Давление росло ступенчато, повышаясь каждые две минуты. Но до уровня прошлого раза все-таки не дотянуло. Так что Петя даже накопителем стал пользоваться только на двух последних ступенях. Зато энергию по каналам погонял знатно, да и хранилище очень неплохо нагрузил.
   Никита был занят тем же самым, только накопителя у него, похоже, не было. Так что последние минуты был он очень сосредоточен, но проблем, кажется, не имел. Все-таки и разряд у него на два выше, чем у Пети - пятый. И это в начале второго курса. Ясно, что достигнет и третьего. Не курса, а разряда. Если не к окончанию Академии, то достаточно скоро после этого. При условии, что качаться продолжит. А он - продолжит. Петя завистливо поежился. В отличие от него, Волохов почти наверняка станет генералом. А он и так потомственный дворянин. Везет же некоторым...
   Двери камеры открылись, Петя не спеша вышел наружу. А там царила даже не суета, паника. Кадеты толкались в дверях, стремясь вырваться из лаборатории, Сорокин с Левашовым, были рядом с ними и, вроде как, пытались навести порядок, но при этом сами жались поближе к дверям, только сужая проход.
   На полу валялись целых четыре тела. Двух кадетов, хозяина лаборатории - преподавателя магической практики Глока и, что уже совсем печально, Новикова. Оба преподавателя были совсем рядом с артефактом, и их головы охватывала черная тень духа. Двух духов? Или это один так разделился?
   - Отключите же артефакт, наконец! - Возмущенно кричал (!) ректор, но почему-то никто не спешил это делать. Судя по всему, именно это и пытался сделать Глок, когда на него напал дух. А Новиков кинулся ему помогать. Почему-то один. Полно же целителей в комнате.
   Отключить давилку было необходимо, но как это делается, Петя не знал. Не учили их этим артефактом управлять, нечего кадетам одним тут делать. Впрочем, что Глок заходит куда-то за конструкцию и, вроде как, к чему-то руки прикладывает, он видел. Вопрос - куда и что при этом делает?
   После секундного колебания, все-таки кинулся к Новикову. Маготрон и без него отключат, а целителя надо спасать. Но на всякий случай спросил:
   - Как он отключается? Нам не показывали.
   - Маг земли нужен, - буркнул один из ассистентов Новикова, делая неуверенный шаг в его сторону: - Послали.
   Бред какой-то. Столько преподавателей и только один из них может управлять маготронами? А Сорокин, кстати? Он - воздушник, но ведь у него и вторая стихия есть. Или Петя путает?
   Так или иначе, в Новикова он вцепился всеми силами. Чернотой он, кажется, еще в прошлый раз досыта наелся. Втягиваться она не желала. Но дальнейшее проникновение в тело удалось притормозить. К сожалению, только притормозить, а не остановить. Что же делать?
   А еще Глок рядом. По которому тоже чернота распространяется. Нельзя сказать, чтобы Петя о нем особо переживал. Не испытывал он симпатии к этому преподавателю. Как и тот к нему. В принципе, как человек, тот же Сорокин был куда более неприятным, но именно с ним у Пети отношения были нормальными. Эх, Левашова бы на его место! Но у дверей, гад жмется, не подходит.
   В общем, идея, пришедшая Пете в голову, ему совершенно не нравилась, но других не было. Приставив один канал-манипулятор к черноте, заползавшей в Новикова, второй манипулятор он подсоединил к той, что добивала Глока. И попытался перекачать одну черноту в другую, пропуская ее через себя, естественно.
   Как ни странно, получилось. Клякса, вокруг головы целителя стала уменьшаться, и ее проникновение внутрь каналов Новикова прекратилось. Даже назад немного подалась.
   А Глок? Придется им пожертвовать. Вот только надолго его черноте не хватит. А что потом?
   К счастью, в этот момент в лабораторию вбежал (!) Трегубов. И кинулся к давилке. Все. Чернота перестала прибывать. Более того, похоже ее Ульратачи стал обратно к себе стягивать. Только поздно. Неужели раньше прервать сеанс не могли? Впрочем, всех обстоятельств Петя не знал.
   Ассистент, наконец, подошел и склонился над Новиковым рядом с Петей. И второй тут же рядом пристроился. Старичок Родзянка тоже подошел, но этот продолжал стоять прямо. Наблюдал. Потом, правда, заклинаниями кидаться стал.
   Все. Новикова откачали. Ассистенты помогли ему подняться, отвели к креслу, посадили. Кажется, раньше в нем как раз Родзянка сидел. Но, ничего, протестовать не стал.
   А вот К Глоку никто так и не подошел. Видят, что уже труп? Или боятся? Посмотрев на лица начальства, Петя понял, что напуганы многие изрядно. Нет, никто не трясся, но многие злились. А это, как он успел заметить еще работая в лавке, самый надежный признак пережитого солидным человеком испуга. Как, помнится, его и остальных приказчиков Куделин гонял после того, как лавку мытник посетил. Вроде, и не стал ни к чему придираться, а как купец потом на весь белый свет злился. А доставалось семье и приказчикам...
   - Ну что, господа! Доигрались?! - Мрачно произнес ректор: - Три трупа в результате "абсолютно безопасного" сеанса. Так кажется, Глок выразился? С него теперь не спросишь. Но, думаете, я не знаю, по чьей рекомендации он так сказал?!
   - Господа, давайте не будем искать сейчас виновных, - Прервал его опричник Стасов: - Тем более при кадетах.
   Кадетом тут был один Петя. Если не считать Ульратачи. Волохов, видимо, успел вместе с первокурсниками уйти.
   Ну да ладно. Слушать, как начальство между собой собачится, вредно для здоровья.
   - Разрешите идти? - Обратился он в пространство.
   Ректор только рукой махнул, а вот Левашов неожиданно подскочил и лично выпроводил его за дверь. Кажется, и сам был не прочь вместе с ним пойти, но его Трифонов окликнул. Петя внутренне усмехнулся. Эти господа, вроде, общий язык нашли. Вместе его к шаману в давилку засовывали. Вот теперь пусть вместе и отдуваются.
   Петя же сразу в город пошел. Подальше от всей этой суеты. Кадеты, хоть и в Академии живут, вольны личное время проводить по собственному усмотрению. И внутренний голос подсказывал Птахину, что разбирательство произошедшего будет для многих (если не всех) очень неприятным. И попадаться под горячую руку совершенно не хотелось. Вроде бы обвинить Петю никто не в чем не может. Наоборот, он единственный, кто кинулся Новикова спасать. И спас, между прочим, хоть и не один в этом поучаствовал. За такое, по идее, награждать надо. Да только все награды у куратора их курса сводятся к предоставлению почетной возможности вне очереди посуду на кухне мыть или сортиры драить. В лучшем случае, клетки в зверинце чистить. Там хотя бы с грифонами и мантикорами можно о жизни поговорить, да на эту жизнь пожаловаться. Поймут и пожалеют, если с ними энергией жизни поделиться.
   Может, вправду стоит к ним зайти? Энергии в накопителе много. Нет, в другой раз. Пока лучше в город. Дела есть, да и нервы успокоить не мешает.
   После кошмара, творившегося в лаборатории, судьба, видимо, решила, что на сегодня хватит с него неприятностей. Все даже как-то слишком удачно сложилось. В бане вымылся, грязную форму в стирку сдал, лавки посетил.
   Шелк почти весь разошелся, так что денег в кармане прибавилось. Но он еще в аптеку зашел и несколько лечилок зарядил. Об Анне разговора не было. Хоть там и оказался ее отец, Сергей Владимирович, эту тему они не поднимали. А несколько рублей заработал. Немного, всего на шесть рублей, зато заодно и магию немного покачал. Напрямую из накопителя Петя энергию передавать не умел, приходилось сначала хранилище из него заполнять, а это требовало изрядных усилий и отменной концентрации. Можно было, конечно, накопитель сразу в зарядный артефакт вставить, но не хотелось светить перед аптекарем такую дорогую вещь. Не друзья они, и родней теперь точно не станут.
   В бакалейной лавке чай тоже неплохо продавался. Калачев даже посетовал, что скоро закончится, а обычные оптовые поставщики цену ломят вдвое против Петиной. Может, тот снова на каникулы на Дальний Восток съездит?
   Звучало заманчиво, но за десять дней Рождественских каникул туда-обратно до Дальнего не обернешься. Тем более до Ханки. А покупать чай после таможни совсем не так выгодно. Особенно с учетом цены за проезд. На практику-то Петя за казенный счет катался. Деньги за билеты ему, хоть и не сразу, но вернули. Даже первый класс оплатили. Видимо привезенные ордена на бухгалтера Академии впечатление произвели.
   Зато в лавке Петя по-мальчишески отвел душу. Там половина зала была под кафе оборудована, так он взял большую чашку собственного чаю и от пуза налопался всяких сладостей и сдобы, что Калачевы готовили. Очень нервы успокаивает. И еще с собой набрал фруктов да орехов в сахаре.
   Уже собирался уходить, когда в лавку неожиданно вошла стайка девиц. Знакомых - с первого курса. Во главе с Дивеевой. Тоже, видимо, решили себя сластями побаловать.
   - Так, и Птахин тут! - Екатерина решительно повела всю компанию к его столику: - Объясните, как вы поняли, что сегодня на сеансе маготрона произошло. Обществу нужна правда.
   "Общество" охотно закивало в четыре довольно миловидные головки. Вот ведь любопытные! Тут три человека погибло, с двумя они вместе учились, а третий их сам учил, а у них глаза горят от предвкушения.
   Петя и не стал их разочаровывать. Такую жуть про духов выдал, что они теперь в давилку пойти побоятся. Или нет? Обсуждение вышло довольно горячим.
   - Нет никаких духов! - Возмущалась Дивеева: - Я сама на Дальнем Востоке живу, шаманов этих понасмотрелась. Обманывают они всех. Мне так Сергей Сергеевич говорил!
   Это какой такой Сергей Сергеевич? Целитель Иванов в Дальнем, о котором Петя слышал, но познакомиться не довелось? И который девушкам прыщи сводить отказывается?
   После этого вопроса, авторитет знакомого княжны резко упал. Причем в ее глазах тоже.
   - Но Сергей Сергеевич говорил, что это просто магия у шаманов особенная, - Уже не так уверенно продолжила Екатерина: - Вроде как, помимо стихий, они еще какую-то форму энергии используют, чуть ли не смерти.
   - Энергия смерти?! Жуть какая! - Похоже, это было общим мнением всех девушек.
   А Петя задумался. Вообще-то похоже. А артефакт из клыка неведомого зверя у Магаде просто записанное в него сложное заклинание активирует! Хотя... Очень уж сложное заклинание. И как быть с ранами на лице знакомого шамана? Похоже, Родзянка что-то знает. Но ведь не расскажет.
   О ранах, полученных шаманом от духа рыси он немедленно рассказал девушкам, вызвав кучу ахов и дополнительных вопросов. С удовольствием рассказал, как тому шрамы убирал и за это кучу подарков получил, которые теперь в оранжерее Академии растут.
   В общем, хорошо посидели. И за чай со сластями девушки сами платили. Даже намеков не делали. Дивеева не позволила.
   На обратном пути в Академию, неожиданно, одна из девиц сама пристроилась рядом с Петей. Местная, из Баяна. Мария Селиванова. Или Машка, как ее аптекарь без всякого пиетета называл.
   - Петр Григорьевич, вы ведь сами со слабым даром, как и я, и тоже целитель. Не поделитесь опытом, как в давилке выдержать?
   Петя внимательно посмотрел на девушку магическим зрением. Действительно, слабосилка. Не выгорела до сих пор, видимо, только потому, что девушкам больших нагрузок еще не давали. Но ведь дадут. К концу семестра надо хранилище до седьмого разряда разработать, а это только через боль и предельное напряжение сил сделать можно. Сам-то он не в тепличных условиях рос, терпеть привык. Впрочем, девушка тоже из мещан, вряд ли избалованная.
   В общем, про то, как он сам капилляры и ауру разрабатывал, а не только хранилище и основные каналы, он рассказал. А вот поняла ли? Все-таки у Пети магическое зрение с самого начала очень острым было. Сможет ли Маша по его пути пойти?
   Впрочем, не его дело. Хотя, девушка симпатичная. Но сразу предупредила, что женихов из кадетов у нее уже целая очередь. Потомственных дворян, а не из мальчиков из лавки.
   Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Хочет быть княгиней, а не "княжной" из сплетен, ее право. Только давилку ей и впрямь пережить непросто будет.
   На построении следующим утром объявили минуту молчания, а отец Паисий заупокойную службу отслужил. По кадетам не проводили, первые жертвы, вообще, не афишировали. Но тут и их помянули. После Глока.
   Что и как решили начальники по поводу произошедших трагедий, кадетам, естественно, не сообщили. Но в тот же день высокая комиссия в полном составе уехала. И Ульратачи вместе с собой увезли. Навсегда или только на время, Петя не знал. Но обрадовался. Появился шанс с украденным артефактом поближе познакомиться.
   Но пока его самого к ректору вызвали.
   Глава 18. Все нормализуется?
   - Ожидайте, его превосходительство занят, - бросила очаровательная Наталья Юрьевна, оторвав глаза от какой-то грамоты, лежавшей перед ней на столе. Но при этом улыбнулась. Чуть-чуть. Не губами, а именно этими самыми глазами. Громадными и глубокими. Потрясающего оттенка синего цвета, почти как ее академический знак (вода и молния). У Пети аж дыхание перехватило.
   И что, так и стоять, хлопая глазами? Приказчик должен быть немного развязным. А маг? Галантным, наверное. Знать бы еще, что это значит.
   - Чем дольше, тем лучше, - несколько сипло выдавил из себя юноша, но взял себя в руки и дальше говорил уже нормальным голосом: - Раз не гоните, значит, я смогу все это время на вас любоваться. Так что я не спешу.
   Сказал, вроде как, в шутку. Комплимент такой отвесил. И улыбнулся соответствующим образом. Только вот голос немного подвел. Пришлось сделать вид, что просто молчал перед этим долго.
   Глаза снова поднялись на него. На этот раз взгляд был строгий. Петя улыбнулся еще шире:
   - Не побрезгуйте, прекраснейшая! Это конечно не яблоко из сада, за которое античные богини спорили, а только засахаренные фрукты..., - Петя решил блеснуть эрудицией. В вечерней школе у них один год преподавал учитель из гимназии, так он вместо занятий им древние легенды рассказывал. Пока его директор не осадил и не заставил с ними обычный письмовник штудировать.
   - Для ваших сахарных уст, - неожиданно для самого себя добавил он как-то слишком развязно, отчего сам смутился.
   - Садитесь уж, знаток классической литературы, - магиня как-то странно посмотрела не него, но кулек приняла: - Вы какую школу заканчивали?
   - Вечернюю купеческую. В Песте, - Петя почувствовал собственную неполноценность, но вида не показал. То есть, некоторого смущения к улыбке добавил, но осознанно.
   - Оно и видно.
   Говорила помощница ректора строго, вроде, отчитала за допущенную вольность, но недовольной не выглядела. А у Пети настроение поднялось. Очень ему Наталья Юрьевна нравится, хоть он ни на что и не надеется. Не его поля ягода. Но просто любоваться-то можно?
   Что украдкой и делал. Совсем нагло пялиться не решился. Ну а госпожа Ливанова на Петю внимания совершенно не обращала, перебирала и читала какие-то бумаги, изредка делая на них пометки, причем как-то все это у нее получалось очень изящно. Фрукты есть не стала, кулек так и лежал сбоку на столе, она о нем, вроде и забыла. Только иногда чему-то тихонько посмеивалась про себя.
   В общем, о предстоящем разговоре со Щегловым Петя не думал совершенно, хотя и несколько раз напоминал себе, что это сделать надо. Но никаких идей в голову не приходило, и в кабинет он вошел, когда вызвали, совершенно неподготовленным.
   В кабинете ректор оказался не один. Что, впрочем, не удивительно. Когда Наталья Юрьевна туда Петю запускала, навстречу ему никто не выходил. А вот состав гостей совершенно не порадовал. Левашов и Трифонов. Получается, опричник вместе с высокой комиссией не уехал, задержался. Вот он и заговорил первым:
   - Петр Птахин. Кадет второго курса. Специализация "жизнь". Магически одаренных родственников нет и не было. Вы один такой уродились. Все правильно говорю?
   Петя вопросительно посмотрел на ректора. Все-таки именно он в кабинете хозяин и он сюда кадета пригласил. Как-то нехорошо без его разрешения с посторонними людьми тут разговаривать.
   Задавать вопрос вслух не потребовалось (а Петя собирался). Щеглов чуть заметно кивнул. Ну, раз так...
   - Мне о таковых неизвестно. Впрочем, насколько я знаю, никого из братьев и сестер на магию не проверяли. Из всей семьи вечернюю школу один я закончил.
   - Плохо вы о Государевых слугах думаете, господин кадет. Всех проверили. Еще прошлой зимой заходил к вам домой мэтр Сухояров, по поводу ваших старшего брата и сестры в Тьмутаракань запрос отправили. Более магические способности ни у кого не выявлены. Странно, что они у вас появились, не находите?
   Его что, обвиняют в том, что он с магическими способностями уродился? Или у опричника просто такая манера говорить, чтобы собеседник себя виноватым чувствовал?
   - Откуда мне знать? На все воля Божья. И я не понял, к чему вы все это говорите?
   В разговор вмешался ректор:
   - Погодите, Геннадий Евграфович.
   - Узнал, наконец, как опричника зовут, - хмыкнул про себя Петя: - А то все Трифонов, да Трифонов. В таких случаях говорят "и года не прошло", но как раз прошло. И даже на месяц больше.
   - Я поясню Петру Григорьевичу, почему этот разговор, вообще, зашел, - продолжил Щеглов: - Видите ли, юноша, магический дар, как правило, по наследству передается. Не у всех потомков проявляется, ну, да вы знаете.
   - С такими магами все, в принципе, понятно. Специализация - от родителей, хотя и не все стихии проявляются. Сила тоже может по-разному проявиться. Бывают случаи, что и суммируется. К сожалению, редко. Но, опять же повторюсь, все здесь более или менее изучено. А вот такие, как вы, первые в роду, далеко не всегда в общие рамки укладываются. Маги, как правило, слабенькие, но вот отклонения у вас случаются порой очень любопытные. Думаю, вы и сами замечали, что у вас, при весьма скромном объеме хранилища, аура много плотнее, чем у остальных сокурсников. И в магическом зрении вы их превосходите.
   Вообще-то, Петя эти свои особенности никак не афишировал, но ректору, оказывается, о них известно. Тогда и таить нет смысла:
   - И то, и другое, я изо всех сил развивать старался. Иначе бы в прошлом году в давилке не выжил.
   - Впрочем, ничего уникального в этих ваших способностях нет. Но вы правильно делаете, что стараетесь их развить. В принципе, свойства полезные. Лишний разряд компенсировать с их помощью не получится, но некоторые дополнительные возможности появляются. Специально под вас занятия никто перестраивать не будет, но, надеюсь, в библиотеке вы соответствующую литературу проштудировали?
   Петя смутился, но эмоции постарался никак не выразить. Ни жестом, ни взглядом. У первокурсников был крайне ограниченный допуск к литературе. Со второго курса, вроде, больше позволено. Но не так уж давно этот курс начался, а Петя пока зубрит основные целительские заклинания для шестого разряда. Наверное, мог бы с этим не спешить, до шестого разряда по силам еще не дорос. Но ведь близко. Вот и учит, пока книгу не отобрали. Вроде, не должны, но вот скажи он об этом ректору, в результате не уверен. Так что лучше тому не знать, что про свои особенности он еще ничего не читал. Просто руки не дошли.
   - А вот то, что ваши способности как-то с шаманскими пересекаются, очень господ опричников заинтересовало. Вот, Геннадий Евграфович считает, что надо вас в специальную школу в столице перевести, что под их патронажем находится. И куда, кстати, они на ближайшее время Ульратачи забрали.
   Пете идея крайне не понравилась. Мало того, что в такой школе о свободе придется забыть, так и не факт, что учить чему-нибудь будут. А не сами изучать. Если жив останешься и магические способности не потеряешь, не факт, что по окончании диплом и перстень мага получишь. А они ему для будущего устройства в жизни очень нужны.
   - Ваше превосходительство! Какой из меня шаман? Ульратачи, как я понял, полный универсал, ему все стихии подвластны. А у меня одна "жизнь"!
   - Вот и я тоже самое господину Трифонову говорю. Магическое зрение у вас очень острое и, похоже, чувствительность к любой магии повышена. Вы же иных стихий, кроме "жизни" не видите? Но когда маг другой стихии заклинание творит, это замечаете?
   - Так "жизнь" в энергоканалах любого живого существа имеется. Когда маг заклинание напитывает, его каналы слегка расширяются, и это заметно.
   - А с Ульратачи что происходит?
   - С каналами у него все то же самое, что и у обычных магов. Но если позволите высказать мое мнение, его магия, когда он духов призывает, как-то с "жизнью" связана. Не напрямую. Обычного зеленого цвета "жизни" я не вижу. Но какое-то смутное ощущение есть. Даже не могу это описать. Это не туман, а какая-то тень тумана. В общем, не вижу, но чувствую, что что-то есть. Когда магам в его присутствии плохо делалось, это что-то им голову облепляло и, как мне казалось, через точку "бинди" в их энергосистему проникало.
   - Духов не существует, - Подал голос Трифонов: - Это какая-то особенная магия шаманов. А напускать тумана, который Птахин якобы видит, это у них традиция. Совершенно не желают сотрудничать.
   Ректор реплику проигнорировал.
   - При работе с шаманами, ваши способности, Птахин, могли бы быть полезными, но я категорически против того, что господа опричники в Академии устроили. За своих кадетов я несу ответственность перед Богом и Государем и использовать их как расходный материал больше не позволю.
   - О том, что шаманы могут быть чрезвычайно опасны для магов, известно давно, - не согласился с ним опричник: - Но механизм их воздействия совершенно непонятен. Появление в Академии Ульратачи и открывшиеся в связи с этим возможности изучения их магии - результат большой дипломатической работы. До этого шаманы на контакт, вообще, не шли. И напомню, данная работа была одобрена Государем.
   - Работа, а не шесть трупов! Государь такого одобрить не мог! - Щеглов почти кричал.
   - Все-таки полномочия опричников совершенно непонятны, - отметил про себя Петя: - Ректор по чину генерал, да еще маг сильнейший. И вместо того, чтобы указать Трифонову, а потом выгнать его из кабинета - исполнять приказанное, спорит с ним, нервничает. Неправильно все это.
   - Когда в маготроне вместе с Ульратачи находился Птахин, жертв не было, - напомнил опричник.
   - И много вы из тех случаев вынесли?! Только то, что Птахин, благодаря развитому магическому зрению лучше высокоразрядных целителей может противостоять воздействию шамана. А о самом воздействии - ровным счетом ничего. Ни Новиков, ни Сназин ничего не видели и ничего не почувствовали. Хорошо хоть живы остались. И оба, кстати, от дальнейшего общения с Ульратачи отказались. Сам Ульратачи - от участия в ваших экспериментах еще не отказался только потому, что думает, что все это было обычным учебным процессом. А дед ему примерно учиться приказал. Зато самому велел никого ничему не учить. И ослушаться деда для него невозможно в принципе.
   Ситуация складывалась неприятная. Быть молчаливым свидетелем того, как ректор с опричником при нем переругиваются, в том числе и по его поводу, заведомо проигрышная позиция. Лезть в политику очень не хотелось, но Петя решился:
   - Ваше превосходительство, Магаде не сам "духов" призывает, он для этого артефакт использует, который ему дед дал. Сделанный не то из рога, не то из зуба какого-то магического животного. Все время на шее у него висит на шнурке. Там у него амулетов много. И почему его в маготрон, вообще, с амулетами пустили? - О том, что у самого на шее накопитель, Петя предпочел промолчать.
   - Он без них никуда не ходит. Дед снимать запретил, - мрачно ответил ректор: - А настаивать господа опричники не рекомендовали. Знал бы, во что это выльется...
   - У него один из амулетов пропал, и его до сих пор не нашли, - Трифонов как-то нехорошо посмотрел на Петю: - Не знаете, что с ним стало, Птахин?
   - Откуда? - Петя постарался изобразить удивление как можно искреннее.
   - Вы откуда-то про этого молодого шамана больше нас знаете.
   - Совершенно не удивлюсь, если амулет у Птахина окажется, - Это уже Левашов впервые голос подал.
   Петя хотел было возмутиться и сказать о том, что "духи" шамана его амулеты чувствуют и наверняка уже всю Академию обыскали, но одернул себя. Демонстрировать такую свою осведомленность - это почти тоже самое, что сразу сознаться. Раз знаешь, как будут искать, то и прятать умеешь.
   Поэтому только слегка пожал плечами:
   - Ваше высокое мнение о моих способностях, Петр Фомич, мне известно.
   Левашову явно хотелось ответить, но в присутствии ректора не решился, только желваками на скулах поиграл. И "добрым" взглядом наградил.
   К счастью, тему никто развивать не стал, оказывается, опричника совсем другое беспокоило:
   - Вот я и говорю, Александр Васильевич, надо Птахина с Ульратачи поближе свести. В одну комнату поселить, общие занятия назначить. В том, что из него толк, как из мага, выйдет, я не верю, но, следует признать, пройдоха он знатный. Глядишь, узнает чего полезного.
   Петю всего внутренне перекосило. Но взбрыкнул, неожиданно, Левашов:
   - Как куратор курса, я категорически против! Когда Птахин сюда поступил, он об офицерской чести даже понятия не имел. Мелкий торгаш! Позоривший звание кадета. Год из него эту пакость выбивал. До конца не получилось, но хотя бы вести себя стал приличнее. Даже в клуб записался. А теперь ему что, на товарища доносы писать? Лучше сразу его в свой спецпитомник забирайте. Вместе с шаманом. А мне курс разлагать не надо.
   Тут даже ректор не выдержал:
   - Не надо так горячиться, Петр Фомич. Никто от кадетов ничего предосудительного требовать не будет.
   Опричник с такой постановкой вопроса был не согласен, но настаивать не стал:
   - Не забывайтесь, Левашов. Все мы Государевы слуги, все под магической присягой и работаем на благо Отчизны. Чистоплюйство здесь ни к чему. К сожалению, нельзя шамана из Академии забирать, это прямым нарушением договоренностей будет. Мы у него даже амулеты отобрать не можем. То есть, конечно, можем, но тогда о мирном сотрудничестве придется забыть. А что могут шаманы, вы сами видели.
   - "Огненного шторма" ни один не выдержит.
   Трифонов покачал головой:
   - Александр Васильевич, уж сколько раз все обговорено, и опять "здрасьте!". Может вам не только кадетов, но и всех офицеров следует обязать занятия по философии магии посещать?
   Ректор поморщился:
   - Не надо путать воспитание кадетов и временные политические задачи. Все понимают, что Дальневосточная губерния вошла в Великое Княжество не так давно, замирение местных народов идет медленно, слишком они от нас культурно отличаются, да и влияние ушедших с чжурчжэнями помещиков-дизу продолжает сохраняться. В этих условиях еще и с шаманами ссориться, которые пока нейтральны, и даже шаги к сближению наметились, никак нельзя. Но этот вопрос обязательно будет решен в ближайшие годы. Максимум пару десятилетий. А выпускники Академии будут работать на благо Отчизны много дольше. И пренебрегать своими обязанностями ни я, ни мои преподаватели не будут. Нужен вам Птахин, оформляйте его перевод к себе, там и готовьте, как сочтете нужным.
   Пете совсем поплохело.
   - Да не нужен он никому без шамана! - Почти выкрикнул Трифонов: - А Ульратачи этого мы максимум неделю у себя продержать можем. И то в госпитале. Вроде как для обследования. Так что думайте.
   - Без прямого приказа Государя...- начал было ректор, но вдруг спохватился: - Все, Птахин. Я вас больше не задерживаю.
   Пришлось выйти из кабинета. Хотя, основное он неожиданно услышал. А дальше - как судьба вывезет. Бросать Академию он ни при каких условиях не будет.
   Впрочем, есть и положительный момент. Магаде неделю не будет. Можно за это время попробовать с его амулетом повозиться. Не на глазах у других, понятно, но и всяких теней хотя бы можно не бояться.
   Ага. Особенно после прямого вопроса, не он ли у шамана этот амулет украл? Где гарантия, что тот же Левашов за ним проследить стараться не будет. В своей комнате хранить нельзя. Почему-то обыск в комнатах курсантов офицерскую честь никак не напрягает. Обычная дисциплинарная проверка. А бегать каждый раз в оранжерею откапывать и закапывать банку и остаться при этом ни кем незамеченным... это из области сказок.
   Так что есть Магаде в Академии, нет его, придется каникул ждать. Обидно, да и зудит у него попробовать... Но ждать Петя умеет. Нетерпеливых в лавке поленом учат. Приказчиков, естественно, а не покупателей.
   В оранжерею Петя все-таки зашел. Не к заветному дереву, а привезенные с Дальнего востока растения проведать. Золотой корень не то, чтобы совсем благоденствовал, но выжил и выдал из под земли несколько тощих побегов. Которые Петя "жизнью" подкормил. Хуже не будет. Да и привык корешок к его энергии, всю дорогу у Пети в ауре хранился. Так что даже немного приободрился. Или показалось?
   Черный орех тоже успешно пророс. Назвать деревцем торчащий из земли крохотный прутик с двумя листочками было бы преувеличением, но ведь растет. Медленно, но растет. И, кстати, немного фонит знакомой энергией. Как духи Магаде. Неужели то же самое?
   Пока с ним тоже "жизнью" поделился. С непонятной темной хренью экспериментировать не решился. Убьешь еще растение, очень обидно будет. И подозрительно.
   А вот зерна света так до весны остались храниться. В оранжерее озимые не сажают, не бывает тут морозов. Да и не факт, что их вообще осенью сажать можно. Надо надеяться, Игумнов лучше Пети в этом вопросе разбирается.
   Легок на помине! Пока Петя на свои растения любовался, начальник оранжереи тихонько подошел сзади. Почувствовав себя чрезвычайно умным и осмотрительным, Петя решил немного почваниться.
   - Добрый день, Николай Васильевич, - сказал он, не оборачиваясь: - Не замечали ли вы, чтобы Черный орех на соседние растения вредное влияние оказывал? Он пока еще совсем маленький, но когда к нему подхожу, почему-то у меня такое же чувство возникает, как тогда, когда Ульратачи духов своих вызывал.
   - Не слышал о таком, но очень интересно. То, что из него всякие яды делают, известно. Но чтобы он на жизнестойкость других растений влиял, не слышал. Впрочем, у нас его раньше не было. И вы знаете, то, что вы сказали, нуждается в проверке. Надо немедленно в этой части оранжереи все пересадить и совсем другой порядок навести. Так, где тут мои помощники? - Последнюю фразу он произнес на редкость зычным голосом. Слышно было не только по всей оранжерее, но как бы не по всей Академии.
   У Игумнова явно случился приступ деятельной активности. А Петя бочком-бочком, да потихоньку спрятался за спинами набежавших ассистентов и кадетов, а после и вовсе тихо удалился. Без него справятся. Не было у него сегодня ни малейшего желания в земле копаться. Он это, в принципе, не слишком любил. Точнее, совсем не любил, городской он житель, а не крестьянин.
   И хорошо, что банка с амулетом совсем в другом месте зарыта.
   Решили ли чего ректор с опричником или нет, Петя так и не узнал. Скорее всего, ничего не решили, а, может, ничего решить и не могли. Щеглов, конечно, генерал, но ведь и приезжавшие из столицы целители Родзянка и Сназин того же второго разряда, что и он. А опричник Стасов, хоть и непонятного чина, доверенное лицо Государя, напрямую с ним дела обсуждает. Так что, очень может быть, увязли проблемы Пети и Магаде в таких верхах, что и подумать старшно.
   По крайней мере, больше Петю к ректору не вызывали, и никто из начальников с ним задушевные беседы не вел. Только Левашов регулярно на глаза попадался, но никак с ним не общался. Даже на занятиях по физкультуре замечаний не делал, хотя раньше регулярно придирался. Хотя, объективно говоря, было не к чему. Благодаря своей "жизни" Петя свои физические кондиции тоже изрядно нарастил, хотя и раньше хилым здоровьем не отличался. Не зря же в кулачных боях с малолетства участвовал. Даже обидно, что в Академии от этой забавы пришлось отказаться, не положено офицерам морды друг другу бить. Дуэли, впрочем, до окончания обучения тоже строжайше запрещены.
   Основной проблемой при физическом развитии стало для Пети не сделаться совсем уж барбуном. Ему не в цирке выступать, а целителем работать предстоит. Не надо, чтобы от него люди в сумерках шарахались. Особенно барышни.
   К сожалению, на этом фронте прорывов не произошло. Возникла забавная (или не очень) ситуация. Знакомых девушек, вроде как, много, а девушки нет. Подруги - Натали, Катрин и Софи регулярно поблизости мелькали, но отношения переросли, скорее, в дружеские. То есть если бы любой из этих девушек он намекнул, что планирует после окончания Академии на ней жениться, отказа бы не получил. Но влюбленностью тут и не пахло. И на молодых дворян они погладывали с куда большим интересом и надеждой.
   Даже с божественной Натальей Юрьевной отношения, можно сказать, наладились. И примерно также, как и с Натали с подружками. Заходить в приемную Петя стал довольно регулярно, и помощница ректора его оттуда не гнала. Даже улыбалась и благосклонно принимала мелкие подарки и знаки внимания. Раз даже юным дон Жуаном назвала (интересно, это кто?). Ну и все. Надолго задерживаться в приемной Петя не рисковал, понимая неуместность собственного нахождения там. А хотя бы пригласить красавицу в кофейню банально не решался. Во-первых, понимал, что выглядеть рядом с такой роскошной магиней в качестве кавалера он будет крайне неуместно, а во-вторых, стоило ему начать подводить беседу к чему-нибудь этакому, взгляд Натальи Юрьевны сразу же немного строжел, и развивать тему дальше язык не поворачивался.
   Оставался клуб, но, как убедился Петя, девушек в нем, как правило, было меньше, чем кадетов, и были они все уже разобраны. Да и не запала ни одна из них ему в душу, если честно. К тому же в клуб или на иные развлечения Петя ходил редко. Не тянуло, да и времени совершенно не хватало. По опыту прошлого года понимал, что давилка только до конца семестра работать будет, во втором для одного него никто сеансы проводить не станет, вот и стремился прокачать каналы и хранилище как можно больше. А так как занятия на маготроне были в расписании только первого курса, а не его второго, то еще и отрабатывать пропуски приходилось чуть ли не в тройном размере. Ну не любят преподаватели, когда кто-то свободное посещение себе устраивает.
   Впрочем, Петя не жаловался, а был даже рад. Накопитель подзаряжал в давилке, так что дефицита энергии не испытывал. А времени? В лавке ему тоже часто урывками спать приходилось.
   Ульратачи через неделю, действительно, вернулся. Трифонов уехал, но вместо него приехали два других опричника. Тот самый Штепановский, что Магаде с Дальнего Востока сопровождал, и молодой человек из столицы, вроде как, помощник Стасова по фамилии Шипов. К Пете, правда, ни тот, ни другой не приставали, даже поговорить ни разу не остановили, хотя несколько раз встречались. На Петино "здрасте", правда, отвечали.
   Сначала Петю снова отправили в маготрон вместе с Магаде, но после первого же сеанса, он попросил его от такой чести избавить.
   Шамана в давилке, похоже, решили больше не напрягать. Теперь артефактами управлял Трегубов, с которым Петя предварительно успел поговорить. Неофициально. Рассказал о своих впечатлениях, когда, по его мнению, шаман начинает лишнюю энергию в духа скидывать. И что дух этот далеко отходить может, по крайней мере, в дороге на весь поезд его хватало.
   Артефактор, видимо, решил не рисковать и нагрузку существенно уменьшил. И после каждого сеанса долгие беседы в Магаде вел, расспрашивая того о самочувствии. Не один, оба опричника тоже обязательно присутствовали. В первый раз был и Петя. Послушал осторожные расспросы Трегубова, нагло посоветовал использовать для шамана "вариант для девушек", а себя попросил избавить от бессмысленной траты времени. Ему развиваться надо, а при такой нагрузке сделать это невозможно. Так что он готов периодически сопровождать Ульратачи, но только когда это действительно будет необходимо. И то, только для того, чтобы проверить, как тот переносит усиленный режим работы маготрона. А в остальное время ему самому каналы и хранилище развивать надо.
   Как ни странно, Петины пожелания были учтены. Может быть потому, что Магаде тоже был против такого партнера, о чем не постеснялся заявить. Так что вместе в маготрон их больше не сажали.
   Теперь Петиным постоянным партнером снова стал Волохов. Из-за чего Петя чуть не выгорел. Очень уж обидно видеть, что рядом с тобой сидит кадет, настолько более сильный в магии, что даже сравнивать не получается. Тут не в разах, а в десятках раз мерить надо. Вот Петя и перенапряг каналы, пытаясь их хоть немного расширить. Уже сознание терял, когда все-таки сумел лишнюю энергию в накопитель слить. И так два дня потом полученные повреждения заращивал. А Никите - хоть бы хны. Только пожаловался, что нагрузка совсем слабая стала.
   Вот так первый семестр и пролетел. Режим себе Петя задал сумасшедший, но к Рождественским каникулам все-таки стали у него получаться заклинания шестого разряда. По одному за раз с полным опустошением хранилища, но все-таки это был для него грандиозный успех. "Среднее исцеление" по сравнению с "малым" - принципиальный и качественный рост возможностей. Тут не просто царапину заживить или отдельный кровеносный сосуд срастить можно, а уже довольно серьезные раны, переломы и болезни вылечить. Осталось только на практике весь набор целительских заклинаний для шестого уровня освоить. Выучить по книге он их более или менее сумел, но одной теорией больному не поможешь. Ему не скажешь "я учил" или "я знаю", ему на деле свои возможности предъявить надо.
   В общем, чем заняться во втором семестре, у Пети было. С ростом сил еще одна очень важная возможность открылась. Заклинания шестого разряда тоже можно в амулеты записать. Конечно, не на том походном наборе, что ему Трегубов с собой на Дальний Восток давал, но отношения с артефактором у Пети были неплохие, и в том, что на лабораторном оборудовании ему удастся поработать, он не сомневался.
   К сожалению, продажа "лечилок" и других амулетов серьезным источником дохода для него не стало. Невелик их оборот в местной аптеке оказался. Больше за зарядку старых набегало. Рублей десять в месяц.
   Нет, в принципе, сумму Петя выручал куда более приличную, но, фактически не за изготовленные амулеты, а за распродажу привезенных с Дальнего Востока кристаллов. Причем основная заслуга в этом была не аптекарей Фроловых, а артефактора Трегубова. Во-первых, он все(!) дальневосточные кристаллы переделал под заготовки для амулетов. Бесплатно. Не сам, конечно, кадетов-магов земли на занятиях так организовал, но облагодетельствовал тем Петю изрядно. Во-вторых, честно расплатился с ним за использованные при обучении кадетов кристаллы из фондов Академии. По три рубля за заготовку из кварца. Аметисты Академия, понятно, покупать не стала, но неожиданно их довольно бодро стали брать сами кадеты, кто побогаче. Аж по четвертному за штуку. По двадцать за сам кристалл и по пятерке магу земли, кто его обрабатывать будет. А заклинание внедрять - уже сами пожалуйте.
   Нет, упаси Боже, сам преподаватель никакой лавочки не открывал, просто предупредил, что есть друза очень приличных аметистов, и желающие могут делать себе не просто амулеты, а ювелирные украшения. Если с магами земли на их обработку договорятся. Но не договориться было сложно, так как кадетам этого направления от Трегубова такое задание перепало. Обработать драгоценный (или полудрагоценный?) камень, применив творческий подход.
   Себе, кстати, из вырученных денег ничего не взял, хоть Петя и предлагал. Сказал, что ему важнее оживить учебный процесс. А деньги Петя сам принимал. Популярности ему это не добавило, а Левашов к Трегубову так и вовсе ругаться приходил, но ничего не добился. Ну и ладно. Друзей в Академии Петя и так себе не завел, а денег получил немало. Так что и за второе полугодие взнос в клуб сделал. Чтобы уж совсем себя остальным старшекурсникам не противопоставлять.
   Экзаменов, как таковых, в конце семестра в Академии не было. Для первого курса вместо них было выдержать испытание маготроном. Для второго, можно сказать, ничего. Сдать зачеты по теории, к которой относилась и откровенно пропагандистская Философия магии. Но, фактически, занятия и зачеты шли индивидуально. Нельзя ровнять кадетов с совершенно разными магическими возможностями под одну гребенку. Просто не получится. Можно тратить все время на учебу, как Петя или Волохов, можно совсем не напрягаться, как делали многие аристократы. Результат будет отражен в том, какой перстень получит кадет при выпуске. С красным камнем седьмого разряда или голубым третьего, на который нацелился Никита. Ну, и когда ты его получишь. С хвостами по Филмагу его просто не выдадут. Но, раньше или позднее, Академию заканчивали все кадеты, которые доживали до выпуска.
   Звучит немного мрачно, но дело обстояло именно так. Помимо давилки, в которой и отсеивалось большинство бесперспективных кадетов, были еще практики после каждого курса, включая и выпускной. Где, как убедился Петя, вполне можно было погибнуть или выгореть от перенапряжения. Впрочем, опасность практики была больше теоретической. Из его курса с реальными опасностями, кроме него, никто не встретился. Но, по слухам, такая мирная жизнь была только после первого курса. Уже после второго на щадящий режим можно было не надеяться.
   Следует отметить, что выгоревших в маготроне в этом году было меньше, чем в прошлом. Из-за Магаде? Или из-за погибших? Так или иначе, во второй семестр перешли две трети поступивших, а среди девушек потерь так и вовсе не было. Как, впрочем, не было на первом курсе и сильных магов. Многим и норматив седьмого разряда зачли, можно сказать, авансом. Той же Марии Селивановой, например. Один раз она какое-нибудь простейшее заклинание исполнить на занятии сумела, но потом несколько дней с магическим истощением в госпитале провела. Все равно, горда была страшно. Но Пете спасибо за советы не сказала. Хотя и подходила к нему несколько раз с расспросами уже после той встречи в городе. Он ей, кстати, пару раз поврежденные каналы выправлял. Бесплатно. Впрочем, все равно, полезная практика.
   С началом каникул свободного времени у кадетов прибавилось. Собственно, у большинства, кроме утреннего построения и воскресных служб отца Паисия, никаких больше обязательных мероприятий не осталось. Многие по домам разъехались - навестить родню, осталось меньше четверти. Причем первый курс разъехался почти в полном составе. Похвастаться? Было бы чем.
   Оставшиеся в Баяне развлекались, как могли. Впрочем, ничего нового из развлечений по сравнению с прошлым годом не появилось. Рождественский бал в Доме собраний (на нем побывал еще почти весь состав Академии), мероприятия меньшего масштаба, проводимые местной знатью (званые обеды, танцевальные и музыкальные вечера, обозрения). Еще всякие аттракционы в Городском саду понаделали, причем большинство - руками самих кадетов. Действительно, зачем нанимать рабочих сооружать ледяную горку, когда кадеты-водники ее за час возвели? А воздушники лед на пруду подмели и подравняли, вот и каток получился.
   На Рождественский бал Петя сходил вместе со всеми с намерением расслабиться и повеселиться. Но неожиданно, настроение как-то само собой испортилось еще перед входом. В прошлый раз он тут с Анной был. У входа встретились, вместе весь вечер провели. По большому счету, это их первое свидание было. Что-то через год он подходит сюда не только ни с кем не сговорившись, а, вообще, без идей, кого можно пригласить. Ловить у входа первую встречную? Или, как в прошлом году Воронцов сразу пяток билетов взять? И провести внутрь любую стайку девушек, а так, как кривая вывезет? А может, ну его совсем?
   Появилась альтернативная идея, которая показалась Пете привлекательной. Пока вся Академия будет гулять в Доме собраний, не сходить ли ему в баню? В дорогое отделение, где купальни и можно девушку заказать. Где точно ни на ком жениться не надо, зато положительный результат гарантирован. И, кстати, обойдется это мероприятие как бы не дешевле, чем посещение Рождественского бала.
   Петя замедлил ход, перебрался на хуже освещенную сторону улицы и тихонько нырнул в перпендикулярный переулок. Затем аккуратно за квартал обошел центральную площадь и Дом собраний, после чего все также тихими переулками добрался до бани. Выглянул из-за угла и выругался. Сквозь зубы, с большим чувством. Он, конечно, не воздушник, которые, по мнению майора Сорокина, знакомые силуэты должны узнавать за версту, но спину человека, скрывающегося за дверью купален, он опознал. Майор Левашов.
   То ли эта "гениальная" мысль - помыться в бане с девочками - пришла в голову не одному Птахину, то ли Левашов решил засаду на морально нестойких кадетов устроить, но факт имел место быть.
   Всякое желание заходить пропало. Не хватало еще с "любимым" куратором в одном бассейне с неодетыми девушками оказаться. К таким извращениям Петя не готов.
   Чтобы успокоить нервы Петя даже несколько минут посидел на скамеечке перед чьим-то двором. Даже не медитировал, просто дыхание успокаивал. И мысли.
   Левашов-то хорош! Кстати, Петя так и не знает, женат ли он. Вроде, все преподаватели женаты. Не у всех, правда, жены с ними живут. Некоторые, например, у Игумнова, в столице вместе с детьми. Там, вроде как, школа лучше. А в Академию поступать еще годами не вышли. Про наличие дара начальник оранжереи ничего не говорил. Может, и есть у кого. А куратор о своей личной жизни перед кадетами не распространялся. У Дивеевой, что ли, спросить? Княжна как-то обо всех все знать умудряется. И, заодно, рассказать, где он этого поборника морали встретил.
   Мысль вызвала улыбку, но та сразу же пропала. На скользкие темы с княжной лучше не говорить. В то, что Петя случайно мимо купален проходил, ни в жисть не поверит. Даже если соврет, что пошел за Левашовым проследить. И хотя, наверное, все мужчины (у кого деньги есть) услугами проституток хоть изредка да пользуются, женщин этот факт почему-то безумно бесит. Лучше не связываться.
   Немного повздыхав о бренности бытия Петя все-таки решил вернуться к Дому собраний. Ну, опоздал он к началу, его что, внутрь не пустят? Двери же не запирают. И вопрос с количеством билетов отпадет, лишние траты не понадобятся. Денег у него теперь, вроде, много, но выкидывать их почем зря привычки так и не появилось.
   Никакой толпы перед парадным входом в Дом собраний, естественно, не наблюдалось. Все, кому надо было встретиться, уже это сделали и внутрь вошли. Дверь тоже была прикрыта. Однако, перед ними стояла в растерянности одинокая женская фигурка. Ничего себе! Вот уж Машу Селиванову он тут совершенно не ожидал встретить. А как же "очередь из женихов"?
   - Привет! Чего не заходишь? Ждешь кого-то?
   Девушка смерила его долгим взглядом, что-то про себя решая:
   - А давай считать, что это я тебя ждала, - Сказала она неожиданно: - Веди!
   Значит, второй билет покупать все-таки придется. Машка, конечно, та еще стерва, но совсем обижать ее не хочется. Да и партнерша на вечер неожиданно появилась. Петя решительно потянул дверь на себя, пропуская девушку вперед.
   Распорядитель (как его, Владимир Сергеевич?) на сей раз был одет в костюм трубадура и был уже внутри. Но к опоздавшим немедленно подошел, билеты продал и даже заставил их спеть дуэтом детскую рождественскую песенку, аккомпанируя при этом на чем-то вроде мандолины. Очень разносторонний дядька.
   Хорошо хоть больше ничего делать не потребовалось, и пакеты с подарками они получили сразу после выступления. Но внимание присутствующих привлекли, чем Маша, похоже, была сильно недовольна.
   - Развлекайся сам, мне надо отойти! - Бросила она и, рассекая толпу, унеслась куда-то в танцевальный зал. И Петин подарок с собой забрала. Прямо как Анна в прошлом году. Но та своего кавалера не бросала, наоборот, постаралась предъявить как можно большему числу народа.
   Кидаться следом за девушкой Петя не стал. Ситуация глупая, но нужно держать лицо. Поэтому спокойно подошел к буфету и взял себе порцию кофе с мороженным. Дорого, но, по крайней мере, вкусно. Раз уж пришел, надо получать от жизни удовольствие. В столовой Академии таким не кормят.
   Что кофе, что мороженное закончились неприлично быстро, и Петя после некоторого раздумья решил взять чего-нибудь еще и снова направился к стойке:
   - Мне тоже чего-нибудь возьми! - Неожиданно рядом снова оказалась Маша и даже взяла его под руку.
   Петя сделал вид, что все так и было задумано:
   - Разобралась со своими проблемами?
   - Негодяй! - Неожиданно с чувством произнесла девушка. Да так громко, что другие посетители буфета стали к ним оборачиваться.
   - ?
   - Это я не тебе. Извини. Но этот Бартенев еще пожалеет! "Ты же сама опоздала!" Это что, повод сразу с двумя тут шуры-муры крутить!
   Мишу Бартенева Петя немного знал. Как знал и всех учащихся и преподавателей Академии. Кадет первого курса, воздушник и водник, способности очень средние, но давилку благополучно прошел. Всех достоинств, что из потомственных аристократов и весьма небедной семьи. Получается, именно его Маша решила выделить среди своих поклонников. Но тот, похоже, своего счастья не оценил. Забавно. Ну и девушке с небес на землю спуститься не мешает. Магинь, конечно, мало, так что без мужа-мага она не останется, но первокурсникам банально рано думать о женитьбе. А такому, как Михаил, вообще, спешить некуда. Он еще лет десять вполне подождать может, пока не нагуляется. Может, посоветовать Маше брачное объявление в газете дать? Нет, судя по ее настроению, шутку не оценит.
   - Действительно, а что ты так поздно пришла?
   - Домой к матери заходила. Своих проведать, да и переодеваться там удобнее, чем в казарме. А сам-то почему опоздал?
   - Медитировал дольше, чем собирался. Да и спешить мне было некуда.
   - Да, заучка ты известный. Девушки на тебя жаловались.
   - Как видишь, сегодня я отдыхаю. Что тебе заказать?
   Как свою потенциальную девушку Петя Машу не рассматривал. Слишком высокого о себе мнения. И плевать, что магиня. С подругой должно быть, прежде всего, комфортно, а ее магические силы на это положительно никак не влияют. Скорее, наоборот. Но сам факт, что одна из десятка магинь-кадетов Академии на сегодняшний вечер его партнерша, приятно тешил самолюбие. Хотя, все это лишь стечение обстоятельств. Девушка задержалась дома дольше, чем планировала, а предполагаемому кавалеру надоело ее ждать у входа, изображая привратника. Тем более, когда его внимание стараются привлечь не менее симпатичные горожанки.
   Почему же сама в Дом собраний не вошла? Скорее всего, у Маши банально денег нет. По опыту прошлого года, стипендию первокурсникам выплатили уже после окончания семестра. А если и успели выплатить, вполне могла ее дома оставить, семья у нее не богатая. Оно даже по ее платью видно. Явно перешитое и довольно простое. Может, как раз из-за него и задержалась.
   Главное, что в дальнейшем Селиванова вела себя вполне прилично. От кавалера больше не отходила, разговор старалась поддерживать, танцевала только с ним. В общем, все даже неплохо получилось, и, провожая ее после окончания бала домой (ночевать Маша собиралась там, а не в казарме), Петя был вполне доволен проведенным временем. И отметил про себя, что оба подарка девушка не тронула, а забрала с собой. Видимо, младшим братьям и сестрам, которых у нее, кажется, четверо. Вот почему бедные семьи столько детей заводят? Хотя, сам в такой рос...
   Маша, кстати, на прощанье его в щеку чмокнула. Впрочем, такой поцелуй ровным счетом ничего не значит.
   Но, неожиданно, совместно проведенный бал имел последействие. На следующий день Маша появилась в столовой на обеде и, воспользовавшись тем, что многие кадеты прямо с утра разъехались по домам на каникулы, перехватила Петю и увела его за отдельный столик.
   Дальше этого ничего не пошло. Ничего особенного она ему сказать не хотела, только особенное отношение обозначила. Правда, смотрела при этом на реакцию других кадетов, так что Петя не понял, для него она старалась или для Бартенева.
   Впрочем, днем Бартенев тоже отбыл домой, а Маша так и осталась сидеть вместе с Петей и за ужином и завтраком следующего дня. Более того, завела с ним разговор, как они будут развлекаться на каникулах.
   Вариантов было не слишком много. Гулять в городском саду, ходить в клуб и посещать приемы, проводимые наиболее богатыми горожанами. Туда, правда, надо было еще приглашение получить, но Маша была уверена, что если попросить Дивееву, она обязательно их достанет.
   Такой приступ внимания Петю немного ошарашил. К тому же никак не укладывался в его планы. Ульратачи тоже уехал. Не домой, а только в столицу, но дней десять его точно не будет. И свободное время есть. Если сейчас амулетом не заняться, потом до летней практики отложить придется.
   С другой стороны, отказывать Селивановой не хотелось. Безотносительно того, какие планы она на Петю имела. Возможно, он ей был нужен только для оплаты расходов на каникулах. Но Петя почему-то проникся к ней сочувствием. Ведь если подумать, у нее ситуация даже сложнее, чем была у него. Просто потому, что девочка. В лавку ее не пристроишь, к тому же неизвестно, как к ней официальный отец относится, если она действительно была нагуляна матерью от кадета. Да и сейчас немногим лучше стало. Перспективы-то хорошие, но пока-то жить надо на одну стипендию. И не факт, что она не будет ее матери отдавать.
   В результате Петя сделал широкий жест, а заодно и обеспечил девушку на ближайшие несколько дней интересным занятием. Он ей отрез шелка подарил. Того, в который разные покупки в Ханке заворачивал. Специально брал так, чтобы на платье хватило. Правда не представлял, кому эту ткань дарить будет. Анна с другим на Дальнем Востоке осталась, а будет ли у него девушка на втором курсе было не вполне ясно. Но запас карман не тянет.
   За полгода с девушкой он не определился, никто ему в сердце так и не запал. А тут вдруг Маша сама нашлась. Так чего кусок ткани беречь? Продавать он его не собирался. Немного мятый, правда, но расцветка красивая. И не такая, как у рулонов, что он в лавку отнес.
   В общем, озадачил он Машу основательно. Та для приличия немного поупиралась, но потом схватила небольшой сверток и на три дня из Академии исчезла. Даже в столовой не появлялась.
   А Петя, неожиданно довольный широтой собственной души, потихоньку откопал амулет, отмыл его в своей комнате и сел экспериментировать.
   Отделять "жизнь" от темной энергии при подаче ее в заклинания он умел. После каких-то часов шести тренировок научился также выделять и темную.
   Первый этап управления амулетом тоже прошел легко. Как и в первый раз в госпитале. Направляешь в него энергию, и появляется небольшой сгусток темного тумана. Который, правда, только в магическом зрении виден и то далеко не всякому. Шаманам и, как оказалось, Пете.
   Вот для того чтобы научиться этим сгустком тумана управлять, понадобилось еще два дня. И то нельзя сказать, чтобы Петя это управление полностью освоил. Куда там! Совсем чуть-чуть что-то стало получаться.
   Оказалось, что канал-манипулятор можно отрастить и для темной энергии. После чего подвести его к сгустку тумана, и слиться с ним. Именно - слиться. Надо добиться не просто клубка на ниточке, а сделать его частью самого себя. Вот тогда сгусток тумана стало возможно двигать. Вперед, назад, вверх по стенам или даже по потолку - и все по собственному желанию. К тому же оказалось, что Петя этим сгустком тумана может слышать. Выставив его в коридор и подвесив на потолке, Петя потом вполне отчетливо слышал шаги и обрывки разговоров проходивших мимо кадетов. Через две закрытые двери!
   Правда, все оказалось не так радужно. Во-первых, требовалась полная сосредоточенность, как во время медитации. Магаде же гонял своего "духа" куда хотел и при этом свободно занимался другими делами. Во-вторых, оказалось, что сгустком тумана Петя может слышать, но не видеть. То есть выпустить его из комнаты сквозь щель под дверью Петя мог, а вот как им управлять дальше? Вроде, когда на твердые предметы натыкается, какой-то отклик есть, но бродить (точнее, ползать) с завязанными глазами - то еще удовольствие. Даже если можешь ползать по стенам и потолку. И как при этом ориентацию в пространстве не потерять?
   В общем, возможности интересные, но не совсем понятно, как их использовать. Прийти в приемную ректора и отправить к нему в кабинет, послушать разговоры? А самому при этом сидеть на глазах изумленной Натальи Юрьевны в состоянии глубокой медитации? Даже не смешно.
   Также невыясненной осталась возможность использовать сгусток тумана (или все-таки духа?) как боевое средство. По идее, если залезть им на человека и просочиться внутрь его энергосистемы через точку "бинди", эффект должен быть такой же, как и при атаке духа Абасы. Но не факт. Комочек-то совсем маленький. Много ли он там места займет. Качать же через него темную энергию самому, тут - пробовать надо. А возможности такой нет. При экспериментах с маготроном люди сознание теряли и умирали, если их не успеть откачать. Такие Петины опыты на людях незамеченными никак не останутся. Лучше и не пробовать.
   Обнаружились еще две проблемы. Первая - ожидаемая. Длина канала-минипулятора, с помощью которого Петя управлял сгустком тумана, оказалась не очень большой. Саженей пять-шесть. Наверное, если тренироваться, расстояние можно будет увеличить, но пока далеко послать "шпиона" не получится.
   Вторая проблема - как оказалось, при использовании сгустка тумана расходуется темная энергия. Даже если его потом обратно в амулет убрать, личный Петин запас, все равно, уменьшается. Не очень сильно, но заметно. И никак не восполняется. В давилке он себе хранилище за счет Магаде заполнил, но сам такую энергию не вырабатывает. Возможно, кое что можно будет с Черного ореха собрать, но деревце пока еще очень маленькое, страшно ему повредить. А где взять другие источники, идей пока не было.
   Так что после трех дней экспериментов Петя не без сожаления закопал амулет на прежнем месте. Надо бы литературу почитать. В лоб, понятно, ничего не найдешь, но если поискать описания непонятных случаев, связанных с шаманами... Хотя, афишировать свой интерес к данной проблеме тоже не хотелось. Одни сложности.
   Появившаяся через три дня Маша неожиданно пригласила Петю к себе. Платье посмотреть, которое почти готово. Приглашать для этого знакомых девушек она не хотела. Тех надо сразу наповал бить. А Петя? Свежий взгляд, да и ткань-то его подарок. Надо проявить вежливость. И похвастаться хочется.
   Оказалось, была еще одна проблема. Кружев у барышни было мало. Вот она по дороге Петю в соответствующую лавку и завела. Где выставила его еще на двенадцать рублей. Приподнятое настроение от ожидаемого показа мод как-то само собой пропало. Сейчас, ладно. Сделал подарок, так надо быть щедрым до конца. Но в следующий раз придется на место ставить. О чем он Машу и предупредил. Та даже покраснела, но ничего не сказала. Только потупилась.
   Впрочем, при демонстрации платья и прикалывании к нему кружев, вновь ожила. Большого зеркала в доме не нашлось, крутилась перед весьма скромным, в котором посмотреть на себя можно было только по частям. Еще меньшее зеркало на ручке в руке держала. А так вместо зеркала выступали ее мать - Настасья Павловна и две младших сестры. Одна лет десяти-двенадцати, другая семи-восьми. И у Пети возникло подозрение, что этим крохам из его ткани тоже что-то перепасть должно. Больно уж Машино платье в "облипку" пошито было. И подол не слишком длинный. Впрочем, наверное, мода сейчас такая.
   К тому же следовало признать, что фигура у Маши оказалась очень хорошая, и платье ей шло. А кружева, действительно, требовались, чтобы оно совсем уже откровенным не было. Так что примеркой все остались довольны.
   Машина мать, как оказалось, именно шитьем на жизнь и зарабатывала. Правда, заказов небольшом городке было немного, большинство горожанок сами себя обшивали. Но как-то перебивались. Муж вроде как в лудильной мастерской работал, но то ли очень мало зарабатывал, то ли все пропивал, но его вклада в домашний уют не было видно совсем. Это если детей не считать.
   А так Петя словно домой вернулся. Такой же мало ухоженный дом с бедной обстановкой и кучей детей. Впрочем, после примерки его пригласили за стол и накормили вполне приличными щами. Наверное, стипендию Маша все-таки получила.
   Возвращаясь в Академию Петя меланхолически думал:
   - К такому платью еще и шелковые чулки нужны и туфли в цвет не помешали бы, - и тут же себя одернул: - А еще бриллиантовое колье очень неплохо было бы.
   Хватит подарков. Маша - совсем не его девушка. Вот вернутся аристократы с каникул, и сразу же о нем забудет. Или все-таки нет? А у него еще аметисты остались... Нет! Пусть сначала докажет, что достойна таких трат. И, вообще, внимания.
   Глава 19. Время летит, не останавливаясь
   Окончательно платье было готово еще через день. А вот вышла в нем "в свет" Маша только еще через неделю. Договорилась, как и собиралась, через Дивееву, и получила приглашение на себя и Петю на прием к городничему. Второе по значению (поле Рождественского бала) общественное мероприятие, проводившееся во время каникул уже ближе к их завершению.
   Нельзя сказать, чтобы Петя был счастлив от такого выбора, у городничего собирались все больше люди солидные, танцев, возможно, и вовсе не будет, зато в карты играть будут обязательно. Почему бы куда попроще не сходить?
   Маша отвечала что-то невразумительное. Сначала он было даже подумал, что других пригласительных билетов было не достать. Спросил Дивееву. Княжна ему, как малому ребенку, объяснила, что если девушка хочет новым нарядом на общество впечатление произвести, она в нем с вечера на вечер скакать не будет. Все впечатление смажется. Или надо дюжину новых платьев иметь.
   А клуб? Так кадеты почти все разъехались, неизвестно, сколько вообще в какой день придет. Соответственно и горожанок будет немного. А именно на них Маша и хочет впечатление произвести. Ну как впечатление? Разить, так наповал!
   После чего стала пытать Петю, что за ткань такая, и что за фасон Маша с ее мамой придумали. Вот уж не ожидал от Дивеевой такого. Она в городе флигель снимает, где живут приехавшие с ней Софья Сергеевна и служанка Капитолина. И вещи ее хранятся. Говорят, два или три шкафа. Куда ей столько? В Академии все в форме ходят. Впрочем, раз есть деньги, сама решает, как ими распоряжаться. Петины советы ей ни к чему. Даже лавка, куда он свои шелка сдал на реализацию, Екатерине очень хорошо известна. Спасибо, не спросила, не он ли эти ткани привез. Наверное, и так знает. Она, похоже, все обо всех знает...
   В результате никакой активной жизни на каникулах у Пети не случилось. Один раз сходили с Машей в Городской сад, но и то это даже свиданием назвать можно было только условно. Никаких вольностей девушка ему не позволила. Степенно погуляли, посмотрели как в одном из чердаков кривлялись заезжие скоморохи (это, вроде как, театральным представлением считалось), посетили несколько павильонов. О одном в лотерею раскрашенную деревянную ложку выиграли (Маша ее домой забрала, Пете она так и вовсе ни к чему была), выпили горячего сбитня, закусили пирогами. Часа полтора на катке провели (коньки напрокат выдавались). Оба ездили не слишком уверенно, но удовольствие получили. А синяки Петя "малым исцелением" подлечил. И все - под звуки духового оркестра, прятавшегося в одном из чердаков. Как музыканты в нем совсем не замерзли, бедные. Водкой отогревались, наверное.
   В общем, день провели неплохо, но продолжения не последовало. В следующий раз они уже только на прием к городничему вместе пошли.
   Подъехали на извозчике. Маша настояла. Свою достаточно скромную шубку она стала скидывать с плеч уже буквально в дверях. Петя в самый последний момент подхватить успел. Или не в самый? Все-таки скидывать шубу на пол Маша, наверное, не стала бы. Тем более, не факт, что свою, а не мамину.
   В результате пришлось провожать ее до дверей дамской туалетной комнаты, у которых их уже перехватила горничная и, приняв шубу, скрылась вместе с Машей внутри. Петя же направился в соседнюю дверь, за которой была уже мужская туалетная.
   Туалетная комната - в прямом смысле этого слова, там гости свои верхние туалеты оставляли. Как правило, просто сваливая (или укладывая) их на стоящие вдоль стен кушетки и иные предметы мебели. Гардеробов, куда одежду аккуратно вешали на плечики, на такую ораву не напасешься, они в хозяйской гардеробной стоят.
   У Пети никаких изысков в одежде не было. Казенная шинель кадета, под которой была его академическая форма. Правда тщательно вычищенная и отутюженная. И с солдатским Георгием на груди. В принципе, кавалерам на официальных приемах и балах и было рекомендовано ходить в мундире (если служишь) при всех орденах и во фраке, если нет. Фрака у Пети не было, а маги, вроде, всю жизнь на службе. Хотя еще один кадет (больше на приеме не заметил), был как раз во фраке. Виктор Пален, кто бы сомневался. Вместе с Екатериной Дивеевой. Или, наоборот, это княжна с графом? Так-то она чаще всего с Александром Лобановым мероприятия посещала. Кстати, очень тихий и вежливый молодой человек, хотя и князь. Но сейчас он к родне на каникулы уехал.
   Вот Пален сразу подошел:
   - Ты что тут забыл, Птахин? Решил ордена выгулять?
   Вроде, ничего обидного не сказал, но как-то неприятно стало.
   Тут из туалетной комнаты выплыла Маша. В новом платье. Похоже, на новые туфли сама разорилась. А перчатки они с матушкой из той же ткани, что и платье сшить умудрились. Не сказать, чтобы она тут первой красавицей была, но за счет новой одежды и какого-то особо одухотворенного вида взгляды к себе приковывала. И ведь именно что "одухотворенного". Интересно, это каждую женщину новый наряд так приподнимает? Раньше Петя подобного не замечал.
   С видом королевы Маша подошла к сокурсникам и встала рядом с Петей.
   - О, как я ошибся! - Рассмеялся Виктор: - Ордена тут в качестве попытки соответствовать такой шикарной спутнице. Ты уж меня извини, Петя, но в своей кадетской форме, даже с орденами и при шашке, рядом с такой красавицей ты выглядишь слишком скромно. Разве что контраст создаешь.
   - Ну, так в чем же дело? - Неожиданно подала голос Дивеева. Княжна улыбалась и говорила даже с энтузиазмом, но от ее голоса ощутимо повеяло опасностью: - Почему бы нам с вами, Мария, на этот вечер кавалерами не поменяться? На графа Палена вы неизгладимое впечатление произвели, так давайте предоставим ему возможность спутницей похвалиться. Тем более, что здесь он всех знает.
   Петя с трудом удержал спокойное выражение лица. Вот зачем это все понадобилось княжне? И почему она на него взъелась? Ведь взъелась же?
   Как на зло, подходящий ответ в голову не желал приходить. Он попытался перехватить взгляд Маши, чтобы понять, что она обо всем этом думает. Но девушка смотрела не на него, а на Палена. Тот, в отличие от Пети, с ответом не замешкался:
   - Замечательная идея! Машенька, мы же с вами здесь самой красивой парой будем. Ну, так как? - И он сделал шаг вперед, демонстративно отставляя локоть, предлагая взять его под руку.
   - Почему бы нет, - Маша руку приняла и встала рядом с Виктором, как-то странно мазнув взглядом по Дивеевой. На Петю она так и не посмотрела.
   - Так идем разить местное общество! - Понять по интонации дурачится Пален или говорит серьезно, Петя не смог.
   Маша и Виктор ушли в соседний зал. Екатерина осталась стоять напротив Пети.
   - Что это было? - Спросил он ее. Но в ответ услышал совсем другое.
   - Ткань вы ей подарили? В местных лавках такой нет. Всего два вида шелка такого качества. Некоторые дамы уже "порадовали" друг друга костюмами из одинаковой материи. Вполне можете немало врагов приобрести на ровном месте.
   - Я-то тут причем?!
   - Думать надо. Скажите спасибо Палену. Зачем-то мне нахамить решил, вот теперь пусть отдувается.
   И после небольшой паузы сама взяла Петю под руку:
   - Что же, идемте, ка-ва-лер. - Последнее слово она почему-то выговорила по слогам.
   Петя только встряхнул головой. Никогда не понимал женщин. Особенно - аристократок. (Это он смело сказал, опыт общения с последними у него был крайне скуден.) А теперь придется отыгрывать роль примерного и скромного кавалера, оттеняя княжну. Без каких-либо перспектив развития отношений, тут он не обольщался.
   Куда идти на первом этапе было понятно. В комнату за теми же дверьми, куда скрылись Виктор и Маша. А дальше - разберемся.
   Н-да. Разобрался.
   Практически первыми, с кем он столкнулся, зайдя внутрь, оказались шествовавшие рядом две солидные пары. Ректор Александр Васильевич Щеглов и городничий Юрий Дмитриевич Старицкий, видимо, с супругами. И обе дамы в очень знакомых шелках, к счастью, из разных рулонов.
   Пришлось остановиться. Княжна сделала книксен. Петя светским поклонам был не обучен, но что-то тоже изобразил. Генералы кивнули головами. Дамы ограничились улыбками. Вроде как, благожелательными. Но до Петиных (и Катиных) ушей от удаляющихся пар долетели обрывки фраз:
   - Каждый раз с новым кавалером... Кто хоть на этот раз?
   - Кадет второго курса. Птахин, из мещан. Довольно слабый целитель, но на практике летом умудрился...
   Дальше уже слышно не было, а применить "обострение чувств" Петя не рискнул. Народу вокруг много, голоса не все сдерживают, можно и оглохнуть будет. А головная боль - точно гарантирована.
   - Вот стерва, - с чувством, но тихо произнесла княжна, но развивать мысль не стала. Наоборот, с самой приятной улыбкой приветствовала новую подошедшую пару. Петя, как мог, последовал ее примеру.
   Через полчаса он полностью не взмок только из-за того, что дважды на себя накладывал "малое исцеление". Как выяснилось, это заклинание и температуру тела в норму приводит. Хорошо, что у него теперь хранилище до шестого разряда подросло, можно не переживать, что энергии не хватит. Он, кстати, княжне тоже предложил ее подлечить, но та только посмеялась. Привыкла она к таким мероприятиям. И на более представительных бывать доводилось. Когда только успела? Ей же всего шестнадцать.
   Потеть Пете было отчего. Точнее, от кого. Народу на приеме было многократно меньше, чем на Рождественском балу, зато какого! Полдюжины местных чиновников (все самые значительные), примерно столько же окрестных помещиков и лучших людей города и практически все старшие преподаватели Академии. И четыре кадета, которые непонятно зачем и как сюда попали. Дивеева и Пален при этом никакого дискомфорта не испытывали. Екатерина хотя бы скромно держалась, а Виктор, похоже, специально лез к наиболее значительным людям на глаза. Что думала Маша, Пете оставалось только догадываться. Разрумянилась, но глаза сияли. От всеобщего внимания? Так далеко не все взгляды были добрыми.
   Лицо Птахин, понятно, держал, некоторых преподавателей был даже рад видеть, но даже с Новиковым и Игумновым ограничился только формальным приветствием. Слишком остро он чувствовал неуместность собственного нахождения здесь. Тем более, что Фонлярский, Левашов, Стомин и многие другие смотрели на него явно осуждающе. Даже прекрасная Наталья Юрьевна, прохаживавшаяся здесь под ручку с одним из малознакомых и относительно молодых преподавателей, окатила его таким ледяным взглядом, что аурный щит сам собой сформировался.
   Чиновники и преподаватели были с семьями, так что молодые (и даже очень молодые) люди здесь попадались, но знакомых среди них у Пети не было. А вот Дивеева знала почти всех. Как, впрочем, и Пален. Но тот уже третий год учится, а княжна всего один семестр.
   Развлечения на приеме тоже были сомнительными. Сначала около часа все гуляли по довольно большому залу и нескольким комнатам рядом. В одной из них что-то вроде буфета было организовано, только бесплатного. Можно было получить бокал вина или маленький бутербродик с чем-нибудь из довольно широкого ассортимента, от икры до огурца. Но так как еду выдавал щипчиками буфетчик, набрать себе тарелку от пуза и нормально перекусить было нереально. Пришлось, по примеру княжны взять бокал и тихо его посасывать, блуждая по залу.
   От безысходности Петя даже попробовал Дивеевой комплименты говорить, но та пропускала их мимо ушей, зато каждую минуту за кого-нибудь цеплялась и начинала обмен быстрыми фразами. О том, как все замечательно организовано, об общих знакомых, о планах, причем не своих. Петя кивал с умным видом и в качестве мести нежно смотрел на спутницу.
   Потом мужчины ушли курить и играть в карты (без коньяка тоже не обошлось), а дамы, вроде как, за чаем с конфетами расположились. Детей и подростков отправили в третью комнату, где они играли в такие захватывающие игры, как "фанты" и "кольцо на лицо". "Жмурки" были запрещены хозяйкою за излишнюю фривольность.
   И куда в этой ситуации было Пете податься? К дамам, понятно, нельзя. В карты играть с господами преподавателями? Чином не вышел. Разве что в "вист" за каким-нибудь столом место вакантным останется. Но в интеллектуальные игры не так уж много желающих поиграть было, и все в довольно солидном возрасте. К тому же Петя в них был откровенно слаб, если не жульничать. Тут, как ни поступи, опозоришься. Что самое неприятное, перед ректором.
   Тогда что остается? В "фараон" с Левашовым? Благодарю покорно, лучше у стенки посидеть, дымом подышать. Но ведь и там могут начать приставать. А уж косо смотреть будут наверняка.
   Можно, конечно, к детям пойти и даже там что-нибудь организовать. Но там уже ему, кавалеру двух орденов, будет несолидно под стол лазить или петухом кричать.
   В результате пошел в буфет. Там уже несколько человек сидело (обоего пола), но они были заняты разговором, а также выпивкой и закуской. Подходить к ним Петя не рискнул. Недоброжелателей среди них, вроде, не было, но и знакомыми их было назвать нельзя. Преподаватель, который у него занятия не вел, и чиновник, кажется, почтмейстер. С женами, наверное. Так что взял кофе со взбитыми сливками и сделал вид, что наслаждается вкусом, смакуя его крохотными глотками. Все равно, через полчаса чашка закончилась, пришлось вторую брать.
   И просидел так больше часа, пока вдруг хозяева не решили музыкальный вечер организовать. "Вдруг", наверное, неправильное определение, скорее всего, так и было запланировано, но Петя об этом не знал.
   Картежники вышли не все, а среди вышедших некоторые были изрядно подшофе. Тот же Сорокин буквально висел на Левашове.
   - Странно, - подумал Петя: - Они же, вроде, друг друга терпеть не могут...
   И постарался сделаться как можно незаметнее.
   Получилось не очень. Сначала из дверей, где проходили дамские посиделки, показалась Маша. От "королевы" в ней ничего не осталось, наоборот, вид был потрепанный и потерянный. Взгляд на Пете она сфокусировала, скорее, случайно, но после секундного колебания целенаправленно двинулась в его сторону. Не дошла. Сбоку подлетел Пален и довольно фамильярно перехватил за талию. Похоже девушка даже не сразу сообразила, что ей мешает идти дальше. Потом несколько нервно сняла руку со своей талии, перехватила ее, и вот они уже идут под руку. При этом ей пришлось развернуться к Пете спиной и поменять направление движения на противоположное.
   Пока Петя наблюдал эти маневры, из тех же дверей показалась и Дивеева. Не одна, с двумя дамами, а именно с ректоршей и городничихой. Екатерина что-то энергично говорила, помогая себе руками, а дамы слушали ее, снисходительно улыбаясь. Но вполне благожелательно. А кого же тогда княжна "стервой" совсем недавно назвала? Или это не имеет значения?
   Вся троица, вроде как, на Петю ни разу не посмотрела, но целенаправленно двинулась в его сторону. Когда это стало окончательно очевидно, Петя сделал несколько шагов навстречу и поклонился.
   - Ну что же, - немного покровительственным тоном произнесла городничиха: - Вполне симпатичный молодой человек. И даже выглядит представительно. Вы нам расскажете, как это вы за одну практику умудрились собрать все ордена, для которых выслуга лет не требуется?
   - А как же пение? - Немного робко уточнил Петя.
   - Вы хотите нам свой рассказ пропеть? Вы так хорошо поете?
   - Нет, что вы. Очень посредственно.
   Позу при этом Петя принял почтительную, но на лице сохранил спокойно-нейтральное выражение. В принципе, подобные барыни любят, когда молодые люди смотрят на них с восхищением, но сейчас-то он был не один, а при княжне, если он правильно понимает ситуацию. И основное внимание обязан уделять Дивеевой, а на остальных реагировать лишь вежливо-уважительно. Если хамить не начнут. Но и тут лучше за реакцией Екатерины следить. И всеми силами ее поддерживать. Девушка - потомственная аристократка далеко не из последних, куда лучше него в светских вопросах разбирается. Недаром же в такой компании оказалась.
   - Успокойтесь, никто вас петь заставлять не собирается. Оно и вовсе не предусмотрено. Господин Лажечников с супругой и дочерью концерт дадут. Фортепьянное трио. Так что рассказывать будете вполголоса, - городничиха, неожиданно задорно улыбнулась.
   Лажечников? Это же местный полицмейстер. Неожиданно. Впрочем, почти все, получившие образование, хоть немного, да музицируют. Это только Петя здесь после вечерней школы, остальные или гимназии кончали, или такое домашнее образование получили, что почище гимназического будет. Музыку и рисование им обязательно преподавали. В Академии, кстати, тоже небольшие курсы будут, на третьем курсе, факультативно, специально для таких, как Петя.
   В зале, куда они вошли все той же компанией (сановитые мужья барынь почему-то переместились в тот же зал сами по себе), никаких трех роялей Петя не обнаружил. Только один, да и то совсем небольшой. За ним уже сидела дама средних лет, рядом с ней стояла девушка со скрипкой. Тут же на стуле сидел и глава их семьи, поместив между коленей виолончель. Вот как? "Фортепианное трио", оказывается, просто "трио", где в число инструментов входит рояль. А Петя уже гадал, откуда в обычном доме три рояля возьмутся. Надо бы как-нибудь пробелы в образовании (культуре) уменьшить, только непонятно, как это сделать. Книгу по этикету Петя в библиотеке прочитал и даже кое-что запомнил, но, оказывается, сюрпризов может быть еще много.
   Естественно, удивления он не показал, и шел с самым независимым видом. Тем более, что княжна его под руку не взяла, а тоже шла рядом. Так они и переместились небольшой группой в "музыкальную" комнату, где расселись не в выставленных рядами посредине креслах, с сбоку, около окна, на два кресла и диван, который больше напоминал двойное кресло того же стиля.

0x01 graphic

   Вроде, вместе со всеми, но и отдельно. Даже маленьким столом отгородились.
   Дамы оккупировали диван, так что Петя с Екатериной заняли места по бокам. И сразу же хозяйка повысила голос, при этом подпустив в него приветливости:
   - Ну-с, чем вы нас сегодня порадуете, Петр Ильич?
   - Катенька сейчас объявит, - Не менее радостно и не менее громко ответил полицмейстер. Который, кстати, был не в форме, а во фраке, в результате чего выглядел даже как-то по-домашнему. Мирный, слегка полноватый отец семейства в гостях у друзей.
   Катенька выдала. Стих, видимо, собственного сочинения. О чем, Петя не понял. Что-то про зимнюю вьюгу, тени на потолке, узоры на стекле, ожидание любви и прочую галиматью. Но ей аплодировали и даже громко восхищались талантом. В том числе, городничиха.
   - Так что же они все-таки исполнять будут? - Спросил Петя шепотом.
   Дамы дружно рассмеялись:
   - Юноша не понял! Какая наивность. Но где-то даже трогательная.
   - Произведение называется "Зимняя рапсодия", - это уже Дивеева над ним сжалилась. Или солидарность проявила.
   Тем временем зазвучала музыка. Неожиданно очень громко. То ли в зале акустика хорошая, то ли просто инструменты всегда так громко звучат, а помещение сравнительно небольшое.
   Так или иначе, все прочие звуки полностью перебивались, и Петя стал вполголоса рассказывать свою историю, не боясь, что он кому-нибудь помешает. Рассказ уже был отработан. Использовал он вариант без пафоса, даже с легкой иронией. Какие, в самом деле, подвиги, когда у него аурный щит выстрелы в упор выдерживает, а самое страшное, что ему грозило, это оглохнуть. Остальное пусть дамы сами додумывают.
   Зато довольно подробно остановился на одежде и оружии чжурчжэней, пожаловавшись, что трофейные пистоли в арсенал погранзаставы сдать пришлось. Впрочем, его и казенный вполне устраивает.
   За "Зимней рапсодией" последовала "Одинокая береза", потом - "Далекий огонек" и еще что-то. Слушать Петя, практически, не слушал. Все равно, он такую музыку не понимает и для собственного удовольствия никогда бы на концерт не пошел. Но отметил, что играло семейное трио довольно слажено.
   Дамы, вроде как слушали. Временами громко вставляли реплики по поводу исполнения (поощрительные), а тихо - пытали Петю уточняющими вопросами.
   В результате он рассказал, практически, обо всем. И о жизни в гарнизоне, и о тамошних жителях - ульта, и о прииске, и знакомстве с шаманом.
   - Я вот только не понимаю, - прервала в конце его рассказ супруга ректора: Как же вам все-таки одновременно и солдатский, и офицерский ордена дали?
   Говорить о взятке Петя не стал. Предпочел сослаться на покровителей:
   - Господин Карташов, золотопромышленник, за меня перед комендантом дивизиона ходатайствовал, а в Дальнем, думаю, губернский прокурор, их высокоблагородие Сула-Петровский протекцию оказал. Мы с ним одним поездом на Дальний Восток ехали, когда он с семьей из отпуска возвращался, вот в дороге и познакомились.
   - Кадет с коллежским советником?
   - Так дорога длинная. Вот я и имел честь сыну его синяк свести, дочку от прыщей избавить, супруге тоже, простите, бородавку с лица и кое-где растяжки на коже убрал.
   В результате Пете пришлось задержаться после концерта. И общего разъезда гостей. Его способность, благодаря обостренному магическому зрению, исправлять мелкие дефекты кожи, городничиху крайне заинтересовала. А ректорша даже что-то высказала нелицеприятное о собственном супруге, что тот с ней подобной информацией не поделился.
   Пришлось пообещать, что он всегда к их услугам. Похоже, Петя, в дополнение к учебе, себе еще бесплатное занятие нашел. Впрочем, такие знакомства вредными не бывают.
   Дивеева, кстати, при продолжении разговора тоже присутствовала, хоть и почти все время молчала. Опять же непонятно осталось, сделала она это из солидарности, или тоже связи укрепляла. Но, когда их, наконец, отпустили (ректор за супругой пришел), забрала Петю в свой экипаж (свой или арендованный?) и отвезла до Академии. Не сама, кучеру велела. После того, как он ее до арендуемого в городе флигеля довез. В принципе, идти тут было всего-ничего, что до дома княжны, что до Академии. Петя бы ни в жисть для одного себя экипаж нанимать не стал. Но возражения не принимались.
   Зачем, тоже осталось непонятным. Вместе они проехали всего несколько минут, разговора почти не вели, то есть обменялись несколькими фразами ни о чем, и все. И не то, что никакого поцелуя, даже пожатия руки на прощанье не было. Только многозначительная улыбка. Вот и пойми этих женщин!
   Кажется, Петя стал повторять эту фразу слишком часто. Причем по отношению к совершенно разным особам женского пола. Странно, но когда в лавке работал, все казалось (да и было) много проще и понятнее.
   Каникулы подходили к концу, и разъехавшиеся на них по домам кадеты стали возвращаться. Народу в Академии существенно прибавилось. Клуб, до этого практически пустовавший, снова стал наполняться по вечерам.
   Вечер танцев в клубе Петя тоже решил посетить. Занятия через два дня начинаются, ожидался полный сбор. Скорее всего, кадеты в полном составе будут, а из города все "невесты" подтянутся.
   Не то, чтобы Пете все это было интересно. Друзей у него нет, только знакомые. Среди девушек в сердце тоже ни одна не запала. Если бы можно было кратковременную интрижку закрутить, он бы не отказался. Симпатичных среди горожанок довольно много. Но они тут не столько развлечения ищут, сколько женихов высматривают. И если среди девушек и встречаются легкомысленные, то у них есть родители. Которые их вовремя одернут и на путь истинный направят. А на коварного соблазнителя жалобу ректору подадут.
   Нет, понятно, многие аристократы на эти жалобы плевать хотели с высокой колокольни. Тут в каждой семье среди предков бастарды были. Но у Пети-то никакой знатной родни нет. Женят только так. Не сразу, а после окончания Академии, но в оборот возьмут плотно уже сейчас. А он жениться пока не готов. Может, влюбился бы в кого, по-другому бы думал, да только не сложилось у него с этим.
   Ну а наобещать, а потом сбежать, как-то самому противно. Потомственные аристократы мещан себе ровней не считают, вот их совесть и не мучает. Если она у того же Шувалова или Палена, вообще, есть. А Петя врать не любит. То есть делает это спокойно, в лавке, например, без этого было, вообще, нельзя обойтись, но одно дело богатой купчихе не слишком нужную ей вещь впарить или у преподавателя от дурного задания отбрехаться, и совсем другое - девушке жизнь испортить.
   В общем, не его это.
   Но в клуб пошел. Прежде всего, чтобы не выделяться. Все пойдут, а он нет? Ни к чему это. Он ведь и за членский взнос из тех же соображений заплатил. А раз заплатил, то и появляться хотя бы иногда нужно.
   К тому же после приема у городничего он больше ни Машу, ни княжну Дивееву не видел. Обе в городе живут, в Академии не появлялись. И это его почему-то беспокоило. Глупо. Ни Маша, ни, тем более, Екатерина его девушками никак не являются. У каждой своя жизнь. У него - тоже. Но как-то неправильно они расстались в последний раз. Надо бы разобраться.
   В чем разобраться и чего он, вообще, от этих девушек хочет, Петя сам не понимал. Или самому себе не признавался. Тем более, от двух сразу. И таких разных.
   В клуб Петя пришел при полном параде, но довольно поздно. Очень уж не хотелось в организационные работы вляпаться. Один раз по незнанию попал, и хватит. Пусть мебель первокурсники двигают.
   В результате оказалось, что все уже в сборе. Более того, танцы в самом разгаре. И обе интересовавшие его девицы уже были при кавалерах. Маша танцевала с Михаилом Бартеневым. Они же, вроде в ссоре были? Судя по всему, после каникул отношения у них снова наладились, по крайней мере, улыбалась Селиванова вполне искренне. А Дивеева решительно таскала по всему залу Лобанова. Князь улыбкой, правда, не сиял. Выражение у него было, скорее, немного растерянное. Но покорно метался от одной группы отдыхающих к другой вместе с ней, не делая попыток освободиться.
   Три подружки тоже порхали по залу с кадетами-первокурсниками. Как маги, скорее всего, далеко не продвинутся, но из дворян. К тому же давилку все пережили, так что теперь они вполне перспективные женихи. Через два с половиной года. Ох, пролетят девушки снова, скорее всего. Впрочем, не Петино это дело. Он и сам жениться спешить не собирается.
   Пока Петя осматривался, рядом с ним оказалась какая-то совсем уж малолетка. Кто ее сюда только привел? За сестрой увязалась, что ли? Смотрела так жалобно, что Петя ее даже на танец пригласил. Предположение оказалось верным. Младшая сестра одной из троицы - Софи. Зовут Нина. С ударением почему-то на последнем слоге, на французский манер, хотя языка этого девушка не знает. Петя, впрочем, тоже. Только отдельные слова, которые приказчики в лавке для "галанта" и "плезиру" покупателей использовали.
   В принципе, нормальная девчонка, только рано ей еще с мальчиками гулять. По крайней мере, взрослыми мальчиками. И через год все еще рано будет Ей всего-то лет двенадцать.
   В общем, вместо танцев и флирта Петя занялся тем, что накормил девочку пирожными с кофе в буфете, выдал ей из личных запасов кулек засахаренных фруктов и устроил экскурсию по вечерней Академии. Показал наиболее интересные растения в оранжерее (там зимой вместо солнца магическое освещение день удлиняло), познакомил с монстрами в зверинце. А так как он их при этом "жизнью" подкармливал, то настроены были находившиеся там грифоны, виверны и мантикоры вполне благодушно, приведя Нинку в полный восторг.
   Даже неплохо время провел. Дом и младших сестер вспомнил. Денег матери перевести, что ли? Особо теплых чувств к семье он не испытывал, да и не жил он в ней, по сути. В лавку его совсем еще малолеткой выпихнули, так что это не мать с отцом о нем заботились, а он матери свои случайные заработки отдавал. А отец по пьяни таки вовсе пришибить мог, вот он дома почти и не появлялся. Но сейчас он при деньгах, почему бы не поддержать? Разочек. Сажать себе родственников на шею у Пети желания не было.
   К клубу они с Нинкой вернулись, когда уже все расходились. Софи была при кавалере, который собирался ее провожать до дома. Не одну ее, на стайку в десяток девиц было три кадета. Но, несомненно, знак внимания и есть чем перед подругами гордиться. Натали и Катрин сами по себе. Так что Софи по сторонам немного посматривала, разыскивая взглядом младшую сестру, но старалась это делать незаметно. Осталась бы она, в случае чего, ее искать или не стала бы портить себе вечер с кавалером, выяснить не удалось, так как Нинка сама к ней кинулась с воплем "Я тут такое видела!".
   Так что Петя со спокойной душой сдал подростка с рук на руки. Заодно им тему разговора на время прогулки обеспечил. Самому примыкать к их компании желания не возникло, так что тихо отошел, пока уговаривать не стали.
   Кстати, а Машу с Екатериной он в этой группе не заметил. Впрочем, странно было бы. Дивееву, небось, экипаж подобрал. Возможно, и Селиванову с собой взяла. Княжна, всех строить любит, но нос особо не задирает. А Машка платье свое сегодня выгуляла, впечатление на молодежь произвела, Бартенев, небось, с повинной прибежал. Теперь самое то было себя и наряд в карете до дома доставить. Впрочем, он за ними не следил. Не сложилось.
   На то, что с Дивеевой удастся, что-то большее, чем перекинуться парой фраз за вечер, он особо не рассчитывал. Хотя в душе надеялся. Зачем? И о чем? Это уже совсем другие вопросы, ответы на которые он и сам не знал. Понять, не изменилось ли ее отношение к нему? Возможно. В общем, интерес представлял не сам разговор, а сопровождающие его эмоции. Но разговор не состоялся. Можно, конечно, списать на случайность, но больше похоже на отсутствие интереса. Действительно, тут всякие князья да графы вернулись. Надо срочно напомнить им, кто тут главный.
   Или к Лобанову у нее есть более конкретный интерес? Маловероятно, тот раньше нее Академию заканчивает, и с его характером жену для него будут подбирать родители. Хотя, чем черт не шутит...
   А вот с Машей и впрямь обидно получилось. Хоть бы показала, что рада его видеть. Все-таки к платью, в котором она щеголяла, он тоже отношение имеет. Но нет, даже не кивнула издалека. На Михаиле своем сосредоточилась.
   В общем, не везет Пете что-то с девушками. Может и к лучшему. От занятий и развития магических способностей не отвлекают.
   На следующий день он все-таки сходил на почту и оформил денежный перевод матери на сто рублей. Ну и открытку отправил. Жив-здоров, половину срока в Академии отучился, еще полтора года осталось. Хвастаться успехами не стал. Тем более, что шестой разряд для целителя - очень даже скромный результат. Тем более - неофициальный. Перстни магов им только по окончании Академии выдавать будут.
   А потом потянулись обычные учебные будни. Давилка закончилась, для одного Пети или других желающих ее никто запускать не собирался. Во втором полугодии надо навыки закрепить и новые заклинания учить. Помимо этого добавились и общеобразовательные предметы. Прежде всего, иностранные языки. Как в гимназии - французский, немецкий и латынь. Возможно, гимназические преподаватели занятия и вели, по крайней мере, магами они не были. У Пети большие проблемы возникли. Он не просто оказался самым худшим на курсе, он был таким единственным. Аристократы и дети из обеспеченных семей языки еще в школе (или дома) учили, но даже те немногие оставшиеся представители купечества, тоже хотя бы азы знаний имели. На их фоне Петины отдельные слова и фразы, выученные в лавке, выглядели настолько жалко, что самому противно было.
   И что хуже всего, появление провальных предметов автоматически потащило его вниз в кадетской иерархии. Сообщество будущих магов и так никаким братством не было, хотя именно так его называли на Филмаге. Потомственные аристократы и так на всех свысока посматривали, но наличие природного таланта и хорошей успеваемости этот разрыв немного нивелировали. Тот же Волохов был, хоть и дворянин, но отнюдь не столбовой, а из служилых магов. Но пользовался всеобщим уважением, несмотря даже на не слишком приятный характер. Чемпион курса, как-никак.
   Петя и раньше держался от основной массы кадетов немного особняком. Не только потому, что совместным развлечениям предпочитал учебу. Его своим не очень-то считали. Происхождения самого плебейского, сам из низшей категории приказчиков, образование - вечерняя школа. Что в нем может быть интересного?
   Заметно подняли его авторитет полученные на практике ордена, но дни шли, и впечатление от этого события теряло остроту. Молодец, но со временем ордена будут у всех магов. Не за подвиги, так за выслугу лет.
   И тут такой провал в учебе! Известно, что если учащийся вдруг начинает показывать по какому-либо предмету блестящие результаты, то всеобщее отношение к нему меняется и у преподавателей, и у соучеников. Глядишь, и он уже круглый отличник и помощник куратора курса.
   Так же и провал по одной дисциплине неминуемо тащит авторитет учащегося вниз. Добро бы это случилось на фоне других заметных успехов, но Петя-то по всем магическим показателям был, что называется, посредственностью. Всего одна стихия, в которой ему до высот, все равно, не подняться. Непонятно как до шестого разряда дотянулся.
   Так что вернулся он в самый низ кадетской иерархии, как это и было сразу после поступления. Оставалось либо с этим бороться, либо смириться, либо еще больше отойти в сторону. Петя выбрал последнее, и на насмешки старался не обращать внимания. Языки учил, но без особого рвения, понимая, что больших успехов тут не достигнет. Хорошо если к концу обучения простенькие фразы строить научится. Если еще выучить наизусть несколько фраз и цитат, этого может быть вполне достаточно. Жить за границей он не планировал, да и не пускают туда особо магов. Но на курсе его положение это не исправит.
   Так что учить и качать - только магию. Именно в ней его будущее. И шестой разряд на втором курсе - совсем неплохо. Особенно, если к концу обучения удастся до пятого прокачаться. А теоретических знаний и вызубренных заклинаний надо набрать так, чтобы на всю жизнь хватило. До четвертого разряда, как минимум, а лучше - до третьего.
   Эх, поторопился он деньги за клуб отдать. Похоже, в этом семестре ему там делать нечего. Лучше он в библиотеке поработает. Или в медитации посидит.
   Со второго семестра у первого курса тоже началась специализация, и Маша стала появляться на занятиях по целительству. Про прием у городничего и танцы в клубе - ни слова. Зато на первом же попыталась превратить Петю в личного ментора, но он ее довольно резко послал. Не нужны ему такие отношения, когда от него требуются быть готовым в любой момент прийти на помощь, а обратно - ничего. Не слуга он ей. И не хахаль. Пусть графов своих гоняет. А то почему-то к другим кадетам с вопросами на занятиях не пристает.
   Так и занимались. Он зубрил новый материал, практиковался в выученном и периодически ловил на себе ее взгляды. Все-таки девушка старалась его копировать. Ее дело. Начальная ситуация с даром у них во много похожая, оба - слабосилки. У Маши, пожалуй, исходная позиция была даже чуть получше, чем у него. Так что - пусть смотрит, не жалко. Но не мешает. Ему самому развитие очень тяжело дается, некогда на других отвлекаться.
   Помехи появились с неожиданной стороны. Или ожидаемой? Все-таки Петя подозревал, что его беседа с ректоршей и городничихой без последствий не останется. Не знал только, как к этому относиться.
   С занятий по медитации Петю вдруг забрала прекрасная Наталья Юрьевна и повела к ректору. Только была при этом непривычно хмура и холодна. То есть дистанцию она всегда держала, но комплименты и знаки внимания принимала благосклонно. А сегодня молчала, но всем своим видом показывала, что Петя перед ней жутко провинился. Чем, интересно? За что такая немилость? Но попытки заговорить - игнорировала.
   В кабинет ректора они почему-то не пошли. Вместо этого, вообще за ограду Академии вышли.
   У ворот проходной стоял экипаж. Целая карета очень представительного вида. Большая, на рессорах, сверкает темно-красным лаком и стеклами на дверцах. Что внутри - не видно, закрывают шторки из бархата. И еще на дверцах герб Великого княжества в форме щита, а рядом - еще один. Города Баяна, наверное. Не иначе, как городничего парадная карета. Петя о ней только слышал, но раньше видеть не доводилось.
   Оказалось, им в нее. С запяток соскочил мальчик в ливрее и распахнул дверцу.
   Петя от такого вида откровенно обалдел, но подать руку Наталье Юрьевне Петя все-таки успел. Сказалась выучка в лавке. У пестовских купчих таких экипажей не было, зато гонору хватало. Зазеваешься, обязательно Куделену нажалуются, а там хорошо, если простой затрещиной отделаешься.
   Магиня фыркнула, но руки все-таки коснулась, обозначив, что услуга принята. Впрочем, уважающей себя даме самой запрыгивать в карету было бы неприлично. Так что обольщаться не стоило. Но все-таки первый шаг к восстановлению нормальных отношений был сделан.
   Что и подтвердилось внутри кареты. Наталья Юрьевна заговорила:
   - Его превосходительство очень вами недоволен. Вы его чуть с супругой не поссорили. Что вы себе позволяете?!
   Вообще-то присланная карета как-то плохо увязывалась с начальственным гневом, но магиня была вполне серьезна.
   - Ума не приложу, чем же я мог внести разлад в отношения столь выдающегося семейства...
   - Почему вы ему сами не доложили, что растяжки и морщины убирать умеете? Их превосходительство специально ваш отчет перечитал, так там только и сказано, что целительские услуги оказали некоторым членам уважаемых на Дальнем Востоке семей. Без конкретики. А вы знаете, как Новиков бородавку на шее Александре Федоровне сводил?! Он ее отрезал! А потом рану "средним исцелением" затянул. Бедняжка так намучилась. А тут оказывается, вы это безо всяких членовредительств делаете, безболезненно. Такой скандал был. Как вы могли так поступить?!
   Вот что на такое сказать можно? При этом возмущение Натальи Юрьевны абсолютно искреннее. Поди, пойми этих женщин! (Опять он о том же.)
   Хорошо хоть про платье Маши не вспоминает. Или не знает? Сглазил, надежда оказалась напрасной.
   - Ваша скрытность совершенно не к месту и создает массу проблем. Думаете, "промолчали, сойдете за умного"? Очень ошибаетесь. Молчать тоже надо к месту. Вот что вы с платьями на приеме у Анастасии Петровны устроили?! Ведь это же вы все эти шелка с Дальнего Востока привезли! Думаете, никто об этом не знает?!
   Так. Александра Федоровна, это, получается, ректорша. А Анастасия Петровна - городничиха. А то на приеме неудобно было. Дивеева ему начальственных дам не представила, видимо решила, что они и так всем известны. Потом сама к ним не обращалась, а они друг друга Настей да Шурой называли. Или даже Настенькой и Шурочкой. Что Петя себе никак не мог позволить. Приходилось изворачиваться. Теперь запомнит.
   - Это какое-то недоразумение, Наталья Юрьевна. Шелка, не спорю, я привез. Но это знакомый купец подсуетился. Я в его лавке всегда себе кадетскую форму покупал, вот и не смог отказать, когда он попросил ему пару рулонов ткани из мест практики доставить. Можно сказать, одолжение ему сделал.
   Хотел было добавить "за малые деньги", но поостерегся. Во-первых, это уже совсем вранье получится, а во-вторых, деньги в этой истории лучше вовсе не поминать.
   - Не с теми вы дружбу водите. Лавочнику потрафили, а благородных дам в затруднительное положение поставили.
   - Так что мне делать надо было. Вам отдать? - Петя начал сердиться, но пока сдерживался. Дурацкий разговор какой-то получается. Но резко осаживать помощницу ректора тоже было не резон.
   Наталья Юрьевна неожиданно задумалась.
   - Хм. Нет, мне, пожалуй, было бы слишком. А вот Александра Федоровна, наверное, нашла бы, как ими распорядиться...
   Ага. И вместо тысячи рублей дохода была бы у Пети тысяча убытка. Хотя, в этом городке, где все друг друга знают, любая коммерция, получается, очень рискованным мероприятием. Не по деньгам, а последствиям. Лучше бы он побольше чая привез. Хотя его в небольшом городке еще долго продавать будут.
   Пока же сделал покаянное лицо.
   - Так я прощен? И могу в будущем надеяться на ваши советы?
   - Это смотря как себя сегодня проявите.
   Петя проявил. До позднего вечера старался, без обеда и ужина. Правда, дамы (а приехали они снова в дом городничего, где, помимо хозяйки, оказалась и ректорша) почти непрерывно скрашивали времяпровождение чаепитием, но молодого целителя оно, практически, не касалось.
   Сначала пришлось продемонстрировать умения на героической Наталье Юрьевне и убрать небольшой шрам, который у нее на руке оказался. Потом бородавку за ухом Александры Федоровны. Обычно она ее волосами прикрывала, так что резать не стала. А потом дело дошло до морщинок у глаз. Убирал по одной, потом дамы обсуждали результат и что (и кому) убирать следующим. Хорошо, накопитель с собой был (вообще-то он у Пети всегда с собой) и был он после давешних бдений в давилке почти полным.
   Устал, как собака. Денег, естественно, никаких ему не предлагали. А вот назавтра явиться велели строго. Но до Академии снова в карете довезли. Или это ради Натальи Юрьевны?
   Та хотела было что-то сказать, но, видя Петино состояние, только махнула рукой. Только предупредила, чтобы с утра шел не на занятия, а к ней в приемную.
   Следующую неделю Петя провел в доме городничихи. Или все-таки городничего? Неважно. Из мужчин он не видел никого начальственнее лакея. Зато обе дамы и несколько раз примыкавшая к ним Наталья Юрьевна обеспечили его занятиями с утра до вечера. И когда он сдуру (сам не понял как) умудрился немного поменять Анастасии Петровне форму ногтей, понял, что влип капитально. Ибо нет предела женской красоте, и всегда найдется, что еще стоит улучшить. А если учесть, что такие пластические изменения были жутко трудо и энергозатратными, то и времени они требовали уйму.
   Но дамы не роптали. А вот Петя осмелился высказать вслух опасение, что так он совсем в учебе отстанет, и что занятия для него никто не отменял.
   - Ерунда! - Сказала Александра Федоровна.
   - Вы здесь по заданию его превосходительства, - уточнила Наталья Юрьевна.
   Петя пытался возразить. Учится он не только ради перстня, но и ради знаний. Конечно, здесь он тоже хорошую практику получает, но надо же и заклинания учить. Не говоря о земледелии, животноводстве, химерологии и зельеварении, знания по которым необходимы любому магу жизни.
   Оказалось, слабые это аргументы.
   - Вот закончите, можете из лабораторий хоть не вылезать, - это Наталья Юрьевна пообещала.
   Пришлось воспользоваться другим аргументом. Накопитель, который он заполнил в прошедшем семестре, быстро опустошается. А объем собственного хранилища у него только на шестой разряд.
   Неожиданно оказалось, что не проблема и это. Теперь маготрон будут включать специально для него по понедельникам, средам и пятница. В эти же дни он может посещать занятия, если успеет. А по вторникам четвергам и субботам - в губернаторский дом. Или ректорский особняк. Ему скажут.
   А в воскресенье - как получится. Дамам когда-то надо и детьми заниматься, и гостей принимать. Но если хотя бы одна из них не будет занята, то Петю известят.
   Так что Петя был обеспечен громадной практикой в волевой магии и развитии магического зрения. Каналы и хранилище в давилке тоже понемногу развивались. Небыстро, но все лучше, чем при обычной медитации.
   И еще он заработал косые взгляды от сокурсников и значительной части преподавателей. А Маша так его чуть ли не возненавидела. Она тоже хотела в маготрон, но ей было категорически отказано. Причем, похоже, Наталья Юрьевна сообщила ей об этом решении с определенным садистским удовольствием. После памятного приема у городничего, она, похоже, Селиванову очень сильно невзлюбила.
   Впрочем, Пете в свалившемся на него режиме было не до девушек. И уж, тем более, не до клуба. Он и раньше не прохлаждался, а теперь и вовсе надо было недельные учебные занятия в три дня вместить, из которых он половину времени проводил в давилке.
   Так что общаться с другими кадетами стало совсем некогда. Хотя, похоже, частые и регулярные посещения генеральских домов существенно подняли его авторитет. По крайней мере, в столовой, куда он все-таки иногда попадал, желающие сесть с ним за один стол всегда находились. Впрочем, никаких долгих разговоров ни с кем Петя не вел. Отвечал на вопросы вежливо, но кратко и по делу, быстро все съедал и, извинившись, бежал дальше.
   С Ульратачи, который вернулся в Академию и примерно ходил на занятия, Петя пересекался редко и разговоров не вел совсем. И уж тем более не касался украденного амулета, который так и хранился закопанным в оранжерее. Была идея его перезахоронить поближе к Черному ореху, но счел это бессмысленным. Этот то ли рог, то ли зуб в двойной изолирующей магию упаковке лежит. Так что подзарядиться энергией от ореха не сможет. А вынимать его из нее - опасно, да и вдруг на молодое деревце это плохо повлияет. Впрочем, думать об этом было тоже некогда.
   С Натальей Юрьевной отношения наладились, но совсем не так, как бы ему мечталось. Оказалось, у этой прекрасной молодой женщины тоже есть недостатки. Самый страшный - левая грудь немного меньше правой и смотрит соском куда-то в сторону. Очень интимная проблема, и Петя был допущен до ее решения. Как уникальный целитель. Как мужчину магиня его совершенно не воспринимала. Ну, хотя бы полюбовался...
   Где-то месяца через два у Пети появилась надежда, что его каторга подходит к концу. Кажется, все, что только возможно, генеральши себе исправили. Наталья Юрьевна - тоже. Но, оказалось, в городке еще много достойных матрон, которым его услуги очень пригодились бы. В ограниченном объеме. Кому и что надо делать решали Александра Федоровна и Анастасия Петровна. Часто в ходе жарких дискуссий.
   Вот так и пролетел этот сумасшедший семестр. Присесть и подвести промежуточные итоги, было некогда. И тут, оказывается, все зачеты сданы, лабораторные работы выполнены, а специальных экзаменов, как таковых, в Академии и не было. Зато впереди маячила новая практика.
   Петя ждал ее с надеждой. Наконец оказаться предоставленным самому себе. Как же это здорово. И плевать, что будет очередное задание, которое надо будет выполнить. Справится. А судя по прошлому опыту, можно и с прибытком остаться будет.
   Опасения, что ректор оставит его и на каникулы обслуживать супругу, благополучно развеяла Наталья Юрьевна. По секрету она сообщила, что их превосходительство на лето отправляет детей в имение, а сами супруги планируют еще и столицу посетить. Таскать с собой Петю при этом будет затруднительно, да и дела у них с ним совсем не связаны. Хотя, возможно, на следующий год список знатных гостей города Баяна может увеличиться. А может, и нет. Все-таки Петя не их собственность, а оставить его после выпуска работать в Академии, может не получиться. По ее уставу магу-преподавателю нужно быть не ниже четвертого разряда и владеть, как минимум, двумя стихиями. Не Петин случай. Но расстраиваться не надо. Возможно, ему даже на будущий год стипендию повысят...
   В качестве сборов в дорогу Петя чуть ли не сутки просидел в маготроне, заряжая амулет. Все-таки Трегубов был человеком добрым, и запер его в лаборатории до утра по его просьбе. А потом Петя пошел на собрание курса, на котором Левашов зачитывал направления кадетов на практику.
   Его очередь оказалась самой последней. Но не время отъезда, которое было назначено, как и в прошлый раз, на завтра.
   - Я рад сообщить, - с крокодильской улыбкой произнес куратор: - Что хоть и с запозданием на год, но мне удалось отстоять просьбу кадета Птахина направить его в Тьмутаракань.
   Глава 20. Бодрое начало новой практики
   Петя был удивлен. Он был уверен, что его снова на Дальний Восток отправят, тем более оттуда, как он понимал, на него заявки были. От золотопромышленника Карташова, коменданта пограничного дивизиона в Ханке - Панина, а, возможно, и губернатора. Странно, что такие письма проигнорировали. Впрочем, у Тьмутаракани свои преимущества есть. Во-первых, южный город на море. И не просто порт, а порто-франко. Во-вторых, там его старший брат Михаил служит. И сестра Клавдия где-то ошивается. Правда, является ли это достоинством, еще надо посмотреть. Особо теплых чувств ни к кому из семьи Петя не питал. Да и брат с сестрой - тоже, раз поспешили из Песта сбежать. Но все-таки родня. Если не будут пытаться сесть на шею, посмотреть на их жизнь будет даже интересно. Хотя поверить, что они совсем не попытаются извлечь выгоды из родства с почти состоявшимся магом, было трудно. Но, время покажет.
   На сборы осталось, как и в прошлый раз, меньше суток. Снова Левашов удружил? И билет второго класса. Можно, конечно, было обменять его на следующий поезд и поехать с большим комфортом, но Петя этого делать не стал. Не потому, что опоздать боялся. Как показал прошлый опыт, приехал бы он неделей позже, ничего принципиально не изменилось бы. Разве что на другую заставу бы попал. Но сказались другие соображения. Во-первых, чтобы идти на прямое неподчинение куратору, надо иметь более веские основания, чем собственный комфорт. По крайней мере, для не имевшего за спиной родовитой семьи Пети. А вторая причина была для него самого неожиданной. В столовой к нему подошел Виктор Пален.
   - Слышал, тебя в Тьмутаракань отправляют? С чего бы это?
   Тон был, вроде, нейтральным, но Петя заподозрил, что молодой граф его направлением на практику недоволен.
   - Левашова надо "благодарить"! Был уверен, что меня снова на Дальний Восток пошлют, тем более, что оттуда была на меня заявка. Но у нашего куратора, если чего хочешь, никогда не получишь. Все наоборот сделает. У тебя тоже что-то не сложилось, или только я в "любимчики" попал?
   - Да? Чудит майор. Дочудится когда-нибудь. Намекал ему, чтобы послали со мной Зурова с Набоковым (кадеты второго курса из числа его свиты), так нет, тебя отправил.
   "Вот на кой ляд ты мне там?" не прозвучало, но по тону подразумевалось. Петя решил на это не обращать внимания:
   - Так ты тоже в Тьмутаракань едешь? Служить?
   Пален как раз третий курс закончил, так что ехал из Академии уже не на практику, а к месту службы на ближайшие три года обязательной отработки. Но перстня мага у него еще не было. На торжественном выпуске должны вручить, но Петя опять не будет присутствовать. У него билет назавтра.
   - Куда же мне еще? У меня же там отец генерал-губернатор.
   Видимо, лицо Петя все-таки не удержал, потому что Пален буквально заржал, глядя на него:
   - Ты что, не знал, к кому едешь?
   Вот что на это отвечать? Или не надо? Петя все-таки произнес с полуулыбкой, которую можно было трактовать, как проявление скромности, так и как то, что сказанное было шуткой:
   - Так где я, и где губернатор? Я ему быть представленным не рассчитывал. Максимум - начальнику госпиталя.
   - А зря. Отец моими делами в Академии наверняка будет интересоваться, так что придется и тебя представить. Скорее всего.
   Мысль он развивать не стал, вдруг уставившись на Петю одновременно с подозрением и даже восхищением:
   - Погоди, а то, что дедушка Дивеевой наместник всего Дальнего Востока, ты тоже не знал? Ты же с ней чуть ли не в одном вагоне весь путь оттуда ехал?
   Пете осталось только скромно пожать плечами.
   Пален даже растерялся:
   - Ну, ты даешь! Совсем не от мира сего, что ли? А зачем же ты тогда в Академии учишься?
   Ответа он ждать не стал. Развернулся и ушел, потрясенно фыркая по дороге. А Петя задумался.
   Действительно, зачем он в Академии учится? Ответ очевиден - чтобы магом стать. И старается вовсю, чтобы этого достичь. Но ведь другие тут еще и связями обрастают, а он как-то в стороне от всего этого остался. Хотя, мог ли он что-нибудь сделать? Единственный уцелевший на его курсе мещанин со скромными способностями? Сможет ли он когда-нибудь к тому же Палену за протекцией обратиться? Или даже Воронцову, который был куда менее чванлив? Сомнительно. Может, и не выгонят сразу, но радеть за него, скорее всего, не станут.
   Но, все равно, он неправ. Помощь бывает и косвенной. Иногда достаточно только бросить фразу, что ты вместе с кем-нибудь из великих в Академии учился, и смотреть средней руки чиновники на тебя будут совсем по-другому. Надо будет этот пробел исправить. Не сейчас, завтра с утра ему уезжать, а когда вернется. К Дивеевой, что ли, обратиться за консультацией. Она точно всех знает. И к нему даже неплохо относится. Точнее, ровно. Как и ко всем. Хотя, с таким дедушкой... Папа тоже, небось, генерал...
   В общем, то, что отъезжать ему еще до вручения выпускникам перстней, даже хорошо. Дорога в Тьмутаракань, конечно, не такая дальняя, как в Ханку, но тоже неблизкая. И иметь в попутчиках Палена - очень сомнительное удовольствие. Его "свитские", судя по всему, с ним не едут, а самому исполнять такую роль Пете не хотелось. Хорошо бы он и по прибытии на место о нем не вспомнил, но это уже, как повезет. Сам Петя напрашиваться точно не будет.
   А то, что билет второго класса? Чай не барин. До столицы - перебьется, а там поменяет.
   У преподавателей Академии Петя на сей раз ничего просить с собой не стал. От походного набора зельевара ему и в прошлый раз проку не было. Только лишний вес таскал, да задание крайне неприятное от Фонлярского получил. Попросить у Трегубова снова набор артефактора? Сам он в амулетах, благодаря накопителю, не нуждался. Изготавливать на продажу? Не факт что в Тьмутаракани этим удобно заниматься будет, а десяток "лечилок", на всякий случай, у него и так есть. И даже одно "среднее исцеление", которое с помощью походного набора изготовить нельзя. Ничего, сложнее заклинаний седьмого разряда, артефакт записывать в кристаллы не способен. Так что - ну его. Пусть лучше Карп Никитич его какому-нибудь первокурснику доверит. Если, конечно, найдется кадет, который его об этом попросить догадается.
   Так что Петя вышел в город. Как следует попарился в бане. Когда еще вымыться по-человечески получится. Купил себе в лавке повседневного спроса еще один комплект кадетской формы. Как-то он за зиму немного вырос. Некритично, всего-то на полвершка, в обычные дни почти незаметно (галифе так и вовсе в сапоги заправляются), но для парадной формы не комильфо. Взял себе и гражданскую одежду. Недорогую, но приличную. Наверное, все это и в Тьмутаракани купить можно, но, опять же - на всякий случай, лучше иметь.
   Ну, и в дорогу немного снеди взял, в том числе уважаемые им засахаренные фрукты и орехи. Естественно, уже в другой лавке.
   Заодно с обоими купцами окончательно рассчитался за шелк и чай. И задумался.
   Денег у него довольно много накопилось. Неплохо он на Дальний Восток съездил прошлым летом. Чай, шелк, аметисты. И про тысячу от Карташова не следует забывать. А там еще стипендия...
   В результате, даже при тратах на клуб, больше четырех тысяч наличными осталось. А ведь он ни в чем себе не отказывал. Правда, и не особо шиковал. Петя усмехнулся. Его "шиковал", от "шиковал" какого-нибудь аристократа в разы отличается. А скорее, в десятки раз. Если не в сотни.
   Впрочем, что чужие деньги считать. Со своими-то что делать? В банк отнести?
   Петя покрутил эту мысль так и сяк и решил, что она ему не нравится. Во-первых, не приучен. Не было у него никогда таких денег. А во-вторых, он же опять на границу едет. Только морскую. Тьмутаракань - крупнейший порт на юге. Вполне может подвернуться оказия деньги во что-нибудь вложить. И внутренний голос подсказывает, что лучше будет это сделать, не афишируя. Наличными. Так что - нет, пусть с собой будут. Опять в ящик с пистолем уберет, там еще место оставалось.
   Путешественником Петя уже стал, можно сказать, опытным, так что сборы в дорогу большого труда для него не составили. Вещей чуть побольше, чем в прошлый раз, но не слишком много. Все самое необходимое. Одежда, предметы гигиены, дорожный набор посуды, ордена, пистоль и шашка (укладывая, не мог сдержать улыбки). Два баула среднего размера. Даже носильщик не нужен.
   Вагон не был разделен на купе, но каждому пассажиру предназначалась отдельная койка. Или полка, так как шли они в два яруса. Из кадетов Петя был один. Больше никого так рано не отправили. Просто знакомые из городка - были и даже много. Что совершенно неудивительно, городок - небольшой, все друг друга знают. А кто его плохо знал, по форме кадета вычислили и подходили здороваться. Или хотя бы издали раскланивались.
   Проявляя вежливость к некоторым сам подошел. Трое приказчиков, с которыми довелось довольно часто общаться при походах за ворота Академии, племянник того купца, в лавке которого Петя шелк реализовывал, и целых две семьи местных мещан, едущих по каким-то делам в столицу. Ехало таких семей, естественно, больше, но в этих двух были знакомые девицы, что в Академию на танцы ходили. Причем одна из них, вообще, Софи. А как же ее кавалер с первого курса? Не было его в вагоне. Зато младшая сестренка, Нина, которой Петя экскурсию по Академии устраивал, была. И радостно завопила, заметив его.
   Надо было все-таки на первый класс билет менять.
   Можно было, конечно, с важным видом, поздоровавшись, забраться на свою койку и заняться медитацией. Но как-то это будет совсем невежливо. Ссориться с людьми без серьезного повода Петя не любил. Поэтому подошел поболтать на пять минут. И досидел до вечера, следя краем глаза, как там его саквояжи на полке через две секции себя чувствуют.
   Кстати, вторая знакомая девица (Галя) тоже подтянулась. Вместе с мамашей. Этим тут были рады меньше, но гнать не пытались.
   Так что Пете в очередной раз пришлось рассказать о своих подвигах на прошлой практике. О планах на эту тоже немного поговорили, но ничего дельного Петя не узнал. Не в курсе мещане из Баяна, как там жизнь в Тьмутаракани идет. Только слухи и анекдоты пересказать могут. Придется на месте разбираться.
   Для развлечения девиц, в основном, малолетней Нинки, Петя еще и фокусы с картами стал показывать, благо колода в вещах имелась. Бессовестно крапленая магией, но среди пассажиров магов жизни не наблюдалось, а фокусы - это не игра на деньги.
   В качестве компенсации за потраченное время был накормлен домашней едой, которой у знакомых оказалось с изрядным запасом. В общем, от медитации было бы больше пользы, но и таким образом путь неплохо скрасился.
   На вокзале в столице расстался с попутчиками без сожаления. Даже с облегчением. Все-таки утомили они Петю за время пути. Разговорами (общих интересов, практически, не нашлось), вниманием и довольно откровенными намеками, что магу по жизни очень нужна хорошая жена. А лучше, чем в Баяне, где почти у всех в предках маги были, ему просто не найти.
   Приходилось новые фокусы придумывать. Монеты тоже в дело пошли.
   Приглашение приходить в гости, как вернется, принял вежливо и с благодарностью, но четких обещаний не давал.
   А по прибытии на вокзал - сразу простился и побежал билет менять на первый класс. Не потому, что опоздать боялся, а чтобы прощание не затягивать.
   Поезд на Тьмутаракань отходил вечером, что было удачно. Пронск Петя бы посмотрел с удовольствием, но ни знакомых, ни дел у него в столице не было, так что так было даже лучше. Не надо гостиницу искать. Третий раз уже через этот город проезжает, а все дальше вокзальной площади в нем не выбирался. Как-нибудь в другой раз.
   Хорошо, на вокзале был киоск, где книгами торговали. В основном, всякие "шедевры вагонной литературы" - прочитать один раз в дороге и выкинуть. Но было и кое-что толковое. Брошюрки с описанием городов по маршрутам следования поездов. Не всех, конечно, но наиболее крупных. Тьмутаракань - крупнейший порт на Юге, про него целая книга была. С иллюстрациями. Целая дюжина ксилографических картин видов города и порта, а также отдельный лист со схемой городских улиц.
   Петя сначала своим глазам не поверил. Порт и сам город были отделены от предместий чуть ли не крепостной стеной. По крайней мере, валом и двумя рвами. Ничего себе! Как в древние времена. Почему не снесли? Вокруг, вроде, мирные земли Великого княжества.
   Текст читал уже в дороге. До этого все прошло без эксцессов. Билет поменял, в вокзальном ресторане пообедал, в индивидуальное купе с отдельным входом (в вагоне каретного типа) благополучно загрузился. На вокзале держался скромно. Одет был в форму Академии со значком на груди, но ордена не цеплял. Не любил Петя лишнее внимание к себе привлекать. Тем более, посторонних людей. Вот в дороге, при следующем выходе в вокзальный буфет или ресторан, можно будет и шашку привесить. Там уже одни попутчики будут, может, какое полезное знакомство завести получится. Желательно из тех, кто в Тьмутаракани живет или служит. Все-таки в столицу, да еще первым классом, совсем простые люди не ездят.
   Пока же в спокойной обстановке сел знакомиться с приобретенной книгой. Целый полтинник на нее потратил. Надо прочитать.
   Чтение, однако, ясности не принесло. Город описывался в самых восторженных тонах. И красив (зданиями и бульварами), и богат, и море замечательное, и жизнь в нем кипит. Есть гостиницы "Астория", "Метрополь", и еще куча, названных в честь всех крупнейших европейских столиц. Все - с ресторанами класса люкс. Театр оперы и балета, два драматических, три варьете, а также куча магазинов, салонов, портняжных мастерских и парикмахерских. Больницы и частные врачи тоже в ассортименте. Можно взять напрокат коляску, яхту и девушек любой национальности и в любых количествах. В общем, желающему потратить деньги для этого предоставляются все условия.
   И кто же это едет в Тьмутаракань деньги тратить? Явно не Петя. Не для него эта книга писана, а для моряков, которые там в ожидании следующего рейса на берегу прохлаждаются. В море магазинов нет, а из развлечений - одни авралы. Вот они в порту и отрываются.
   Только вот что странно. Больше всего на кораблях матросов, а им шикарные рестораны и гостиницы точно не нужны. Им что попроще требуется. Бордели с дешевыми шлюхами и питейные заведения с пойлом позабористее. Получается, в городе "чистой" публики много. А она чем занимается?
   Из книги понять этого Петя не смог. Приемы устраивают, реже - балы. А на чем деньги зарабатывают? Разве что многократно поминалось, что Тьмутаракань - порто-франко. Понять бы еще, что это такое. Не объясняется. "Рай для купцов и моряков". Очень "понятно".
   Так или иначе, состоятельных и даже богатых людей среди горожан много. И далеко не все они аристократы. В перечне "почетных" граждан чуть не две трети были греческие, армянские и немецкие фамилии. Последних особенно много. Что они в Тьмутаракани забыли? Вроде, их земли совсем на другое море выходят.
   Наверное, если здесь свой целительский салон открыть, заработать можно будет прилично. Только вот Петя - птица подневольная. На практику едет. Причем направление у него даже не в госпиталь, а почему-то в местную жандармерию. Тоже, небось, Левашов удружил. Будет теперь заниматься тем, что ему местные жандармы укажут. Например, в будке перед входом в управу стоять будет.
   Петя представил себя в роли будочника и невольно рассмеялся. Может, конечно, и такое случиться, но слишком маловероятно. Все-таки он маг. Пока только кадет, но уже кое-что может. Так что в будке пусть другие стоят.
   Книгу Петя дочитал уже утром следующего дня, но так ничего полезного для себя не нашел. То есть, конечно, определенную информацию о городе он почерпнул, так что деньги не совсем зря потратил. Но ждал он большего. Ничего, на месте разберется.
   Оставалась еще надежда завести в поезде полезные знакомства. Но и здесь ему не повезло. Петя не настолько важная птица, чтобы с ним искали знакомства. Самому идти и представляться незнакомым людям, которые выше тебя по положению в обществе, просто так нельзя. Сочтут невеждой. Надо, как минимум, чтобы эти солидные люди сами обратили на тебя внимание. Хотя бы со скуки.
   Но от столицы до Тьмутаракани всего три дня пути. Не настолько долго, чтобы уже знакомые попутчики успели надоесть, и возникла потребность в новых лицах. К тому же среди пассажиров первого класса (а другие Петю не интересовали) были ему не слишком понятны. Генералов не было точно. Богатые семейства тоже не наблюдались. Было двое купцов. При этом у каждого не менее пары приказчиков сопровождения. Точного числа Петя не знал, так как наблюдать за соседями мог только во время остановок. В станционном буфете или ресторане.
   Одно купе занимал какой-то мрачного вида господин непонятной национальности. Точно - не русский. Сословие Петя тоже затруднился определить. Не чиновник - точно. Купец? Какой-то странный. Ехал один, слуг нет, но видно, что человек небедный. Ни с кем не общался кроме двоих мордоворотов, подходивших к нему на остановках. Один раз, впрочем, они проехали весь день (от завтрака до ужина) вместе с ним в купе, но ночевать ушли к себе в вагон второго класса. Охранники? На приказчиков совсем не похожи. Впрочем, Пети это не касалось, наблюдения так, от скуки вел. Желания подойти познакомиться с мрачным господином не возникло.
   Еще три купе занимали молодые люди. Вот эти, скорее всего, были чиновниками из состоятельных семей. У каждого был слуга, обслуживавший его в дороге. С ними Петя был не прочь познакомиться, но они были слишком заняты собственными разговорами и на него внимания не обращали.
   Самое большое купе, из нескольких комнат (или как они там называются в вагоне каретного типа?) занимала чисто женская компания. Четыре молодые и довольно симпатичные девицы и при них одна мадам постарше. К этим, наверное, подойти было несложно. Они сами глазками по сторонам постреливали. Только вот профессия их как-то не вызывала сомнения. Небось, новые рекруты в бордели Тьмутаракани едут. Пригласить такую дамочку в купе проблем бы не вызвало, только деньги плати, но назвать такое знакомство полезным было бы сложно. А вот расходным - наверняка. Петя же себе источник дохода на практике ищет. Как можно потратить деньги, он уже и так в книге прочитал. Эти же пусть лучше с молодыми чиновниками развлекаются. Или купцами. Хотя те тоже не похоже, чтобы рвались с ними познакомиться поближе. Но иногда поглядывают в их сторону. Впрочем, девушки симпатичные, так что могут делать это без задней мысли. Будь у Пети яснее с перспективами, он бы и сам от такой компаньонки не отказался. Но спешить некуда. Если у него все хорошо в Тьмутаракани сложится, будет иметь в виду. А то, вдруг, ушлют его куда-нибудь в море на сторожевое судно, контрабандистов ловить. И что тогда?
   Два дня так и прошли в наблюдениях во время остановок и медитации в пути. С пассажирами первого класса разобрался, кто в каком купе едет - понял. Его тоже признали. Как попутчика. На приветствия при встрече во время остановок отвечали (кроме мрачного типа), но желания познакомиться никто не проявил. Кроме девушек. Впрочем, они тоже не навязывались, а сам Петя решил не спешить.
   Звукоизоляция в вагоне была откровенно слабой, так что разговоры в соседних купе были неплохо слышны. Нельзя сказать, чтобы Петя стеснялся подслушивать чужие разговоры. Среди приказчиков это было чуть ли не главным развлечением и источником сплетен. Только соседи ему достались больно неинтересные. С одной стороны от него ехал молодой чиновник. Но ничего интересного оттуда услышать не удавалось, так как он в нем только ночевал, в весь день проводил в компании с другими такими же молодыми людьми в другом купе. А по утрам и вечерам ворчал на слугу, который вяло отбрехивался. Особенно по вечерам, когда его хозяин возвращался ночевать в изрядном подпитии.
   Ну а с другой стороны было то самое большое купе, где ехали девушки. Все разговоры были прекрасно слышны, но уже вечером первого дня пути Петя постарался от них отключиться. Какой ему интерес слушать, что какой-то Андрей "такая душка", а Павлуша, "как глянет, так до печенок пробирает". Или о нарядах, или окрики старшей мадамы, требовавший к себе почтения и послушания.
   К тому же оказалось, что купе еще и функционирует, как бордель, по крайней мере, на большей части перегонов оказывались там еще и клиенты. Один раз - все трое молодых чиновников. Купцов, входящих к ним, Петя не заметил, а вот приказчики туда регулярно заглядывали. Впрочем, пассажирам второго класса отказа тоже не было. Самому нанести туда визит у Пети желание пропало начисто.
   До окончания пути остались сутки. Медитации и тренировки, конечно, хорошо, но дополнительная информация о месте практики очень бы не помешала. Петя решился и достал из багажа украденный у Ульратачи амулет. Небольшой опыт обращения с ним уже был, так что крохотная тень вызвалась без проблем. Также легко удалось соединиться с ним ниточкой темной энергии. Передвигать его по собственному купе Пете тоже труда не составило. А вот дальше начались проблемы. Как его в соседнее купе отправить? Проходить сквозь стенку эта тень не умеет, ей хотя бы щель нужна.
   Выпустить ее наружу и переползти по стенке вагона к следующей двери? Не факт, что там щели есть, а замочную скважину еще нащупать надо. Из Петиного купе ее не видно, разве что самому открыть дверь и наружу свеситься. Но на ходу это делать не слишком приятно, а уж сохранять в таком состоянии полную концентрацию... В состоянии полного слияния сознания с комочком тумана самому выпасть из вагона можно запросто.
   Стал обследовать стенки своего купе и с изумлением обнаружил, что в одной из стен кто-то проковырял дырку. Если встать на койку и прижаться глазом, можно посмотреть, что в соседнем купе делается. В том самом, где девушки ехали. Может, они или подобные им компании тут достаточно регулярно проезжают? Вот кто-то и постарался сделать возможным за ними подглядывать.
   Петя не удержался и заглянул. И ничего не увидел. То есть увидел кусочек купе, но абсолютно пустой. Похоже, вся территория была разгорожена ширмами на секции, и в ближайшей никого не было. Тем лучше. В смысле, спокойнее.
   Петя улегся на койку, расслабился и слился с вызванным клочком тумана. Глаз у этого "духа" не было, но слух и какое-то подобие осязания наличествовали. А также чувство направления и расстояния. Отправить его в дыру в соседнее купе, там - по стенке - на потолок (по воздуху комочек тумана перемещаться почему-то отказывался) и, далее, до противоположной стены.
   Девушки были на месте, мадам - тоже, в одной из секций развлекался клиент, но Петя к раздававшимся голосам и звукам не прислушивался. Он поставил себе цель - поискать аналогичную дыру на противоположной стене. Если с одной стороны проковыряли, почему бы и с другой этого не сделать?
   Если честно, на успех Петя особо не рассчитывал. Его целью было потренироваться управлять "духом". Но, то ли ему повезло, то ли у всех извращенцев мозги работают одинаково, но дырка в противоположной стене оказалась почти точно там же, где и на Петиной. Нашел он ее почти сразу, за три прохода "духом" челноком по стенке.
   А дальше все пошло странно. "Дух" внутрь пролез и за что-то зацепился. Сам. Как будто держит его что-то.
   Петя не придумал ничего лучшего, как погнать через ниточку-связь побольше темной энергии. После чего услышал сдавленный стон, и... в ощущениях стало твориться черт знает что. Если бы не лежал, расслабившись на полке, сам бы упал. А так Петя вдруг стал видеть чужими глазами. Плохо, мутно, но видеть. Слышать он при этом продолжил, даже, похоже, получаться это стало немного лучше.
   Голос тем временем изрекал матерные междометия. Его голос? Нет. Но ощущался, как свой. И глаза были свои, хоть и видели плохо, как сквозь пелену.
   Не сразу, но до Пети дошло, что смотрит на мир он сейчас глазами одного из мордоворотов мрачного господина. А слышит, наверное, его ушами. Очень неоднозначные ощущения. При этом контроля за чужим телом он не получил, но самочувствие хозяину подселившийся "дух" явно подпортил.
   Петя, впрочем, чувствовал себе тоже крайне паршиво, но терпел. Очень уж было интересно, что же такое он может делать с помощью "духа".
   - Ты что это, Зяма, вдруг в ногах ослаб? - Раздался рядом грубый голос. И в поле зрения появилась физиономия второго мордоворота: - Говорил я тебе, нечего на шлюх в дырку пялиться. Невтерпеж, так сходил бы к ним сам.
   Хозяин тела в ответ промямлил что-то невнятное и попытался сесть. Он, похоже на койку свалился. Хорошо, не на пол.
   - Эй, тебе что, совсем плохо? - Голос напарника стал обеспокоенным, а Зяму куда-то повело в сторону.
   Тут Петя реально испугался. Не дай бог, убьет незнакомого человека, как это Ульратачи в давилке делал. Отчаянно захотел вернуть духа к себе. Рванул. И выпал из концентрации.
   С трудом отдышался. Комочек тени был рядом с ним, на полу. Но тот ли это "дух", или амулет уже другого вызвал (сформировал?). Петя снова потянулся к "духу" каналом-манипулятором. Надо бы проверить, что там в купе у мрачного господина творится. Не натворил ли он (Петя) дел?
   На сей раз путь в нужное купе времени почти не занял. "Дорогу", точнее, где находится дыра в дальней стене, Петя запомнил. У него всегда ощущение пространства было хорошим, а занятия магией его, похоже, еще больше обострили.
   К его радости, голос Зямы звучал. И много более уверенно, чем в момент выдирания из него "духа".
   - Не знаю, что на меня вдруг накатило, - Говорил он: - Голова закружилась, ноги подогнулись.
   - Небось Манькину бодягу выпил. Вот на ее шлюшек и потянуло, а потом поплохело. Признавайся, что жрал - "херес" или "мадеру"?
   - Да я...
   - Кончай базар! - Раздался голос, в котором Петя признал мрачного господина: - Вы сюда не девок глазеть пришли. Ночью последний перегон, утром в Тьмутаракань прибываем. Значит, как условились. Пока отдыхайте, а часика в три утра по крыше к Чижову наведайтесь. Он большой заказ сделал, хорошую сумму везет. Манон его приказчикам вместе с девочками своего лучшего портвейну пришлет. Вот ведь стерва, еще и деньги за него получит. Так что спать помощники будут крепко. Купец тоже, скорее всего, от портвейна не откажется. Но если нет - сделайте все тихо. И с приказчиками не церемоньтесь. Толстый с нами в доле, надо, чтобы он на тот свет отошел честным человеком.
   - Понял, не в первый раз, - раздался незнакомый голос. Похоже, у мрачного господина в купе не только два постоянных спутника-мордоворота, но и еще кто-то подошел.
   - Знаю. Но, главное, чтобы кровь в глаза не бросалась. Спят люди и спят. Надо чтобы по прибытию сразу тревоги не подняли. Кондуктор не раньше, чем через час после прибытия вагоны проверять будет. А мы уже без суеты до дому доедем.
   - Удавкой?
   - Сам решай. Не маленький.
   Возникла пауза, после чего "мрачный" продолжил:
   - По крыше до дверей дойдете вдвоем. Хаим и Сэм - внутрь пойдете, Зяма на подстраховке останется. Не ко времени ты сознание терять начал. Половинную долю получишь.
   В ответ раздалось невнятное бурчание, но возразить никто не посмел.
   - Замок там сломан, любым ключом открывается. Но, уходя, запереть не забудьте. И бутылки приберите.
   Услышанное Пете не понравилось совершенно. Ничего себе, литерный поезд! А тут такие дела творятся.
   Кто такой Чижов, он знал. Один из двух солидных купцов. Похоже, серьезные дела в Тьмутаракани проворачивает. Только что он крупную сумму денег наличными везет, а не воспользовался банковским переводом?
   А сам то? Тоже почему-то не захотел деньги в банк класть. Вот Чижову, небось, тоже удобнее наличными расплачиваться. Вот теперь эти бандиты (сомнения в профессии попутчиков отпали) его зарезать собираются.
   Так что делать? Предупредить купца. Может и не поверить. Ему еще даже бутылок с отравой не принесли. Да и сообщник у бандитов
   Напроситься к нему в гости и вместе отстреливаться? Ни к чему ему такие подвиги. Насколько этот Чижов может быть полезен, Петя так и не понял, а вот бандиты на него наверняка обратят внимание. Нехорошее.
   Так, может, наплевать и забыть? Не его эти проблемы. Про то, что у него тоже приличная сумма наличных с собой, никто не знает. Хотя... Это для него четыре тысячи громадной суммой кажутся. Купец, небось, куда больше в товар вложить собирается. Впрочем, его никто в особенности местной торговли не посвящал.
   Но, хоть Петя и уговаривал себя не вмешиваться, вопрос так и остался нерешенным. Отложил до вечера. А там - как обстоятельства сложатся, и какое настроение будет. Но если будет возможность помешать бандитам, наверное, постарается это сделать. Годы, проведенные в лавке, дали ему чувство сопричастности к торговому сословию. Не нравится ему, когда на честных купцов всякие тати нападают. Прямо в поезде.
   И все-таки интересно, какую Чижов сумму везет?
   В течение дня Петя "духа" больше не выпускал. Чтобы им управлять, требовалось поддерживать очень высокую концентрацию, а это вызывало усталость. В принципе, это даже хорошо, развитие возможно только после тяжелых тренировок, но хотелось восстановить силы к ночи. Кроме того, использование "духа" медленно, но верно, уменьшало Петин запас темной энергии. Пока ее было еще много (относительно), но она у него не восстанавливалась. Если он и дальше захочет использовать возможности шамана (а он хочет), этот вопрос надо было как-то решать. Черный орех он здесь едва ли найдет, но если есть такое растение на Дальнем Востоке, почему бы не найтись чему-то похожему у южного моря. Или в самом море. А пока энергию лучше расходовать экономно.
   На ужин (или поздний обед, то есть вторую остановку поезда за день) купец Чижов неожиданно не пришел. Тем самым сделав невозможным незаметно подойти к нему и предупредить. Что же, сам виноват. Но настроение у Пети почему-то испортилось.
   Сразу после ужина лег спать, заявив самому себе вслух, что, во-первых, это все его не касается, но, во-вторых, если он проснется раньше, чем бандиты полезут к Чижову, он посмотрит, можно ли что-нибудь сделать.
   В результате заснуть вообще не смог. Промаявшись с час, сел медитировать.
   Прервался, когда сверху постучали. Это Петя так не слишком остроумно пошутил про себя. Шаги по крыше были почти не слышны, но он их ощутил. Видимо, подсознательно их ждал. Переключился на магическое зрение. Вагон был деревянным, но крыша все-таки обита кровельным железом, так что видно было не слишком хорошо. Но ауры все-таки углядел, благо были они совсем близко.
   После чего Петя слегка приоткрыл и закрепил (привязал веревкой) дверь своего купе, благо щель как раз была повернута в сторону купе Чижова. И почти лег рядом, глядя в щель вдоль вагона.
   Прошла пара минут, и сверху, совсем рядом с дверью в купе купца опустилась веревка. Толстая, с узлами. Не совсем трап, но лезть по такой куда удобнее, чем по гладкой.
   Сверху свесились ноги, и через несколько секунд напротив двери повис первый бандит. Кажется Хаим. Веревка слегка качалась, и он что-то пытался нащупать на двери. Видимо, попасть ключом (или что там у него было в руке) в замочную скважину.
   Петя решился. Амулет Ульратачи он и так сжимал в руке. Выпустить "духа" - секундное дело. И вот уже комочек тумана скользит снаружи по стене вагона к бандиту. До веревки, а потом и по ней, поближе к его лицу.
   Дальнейшее опять произошло автоматически. Дух сам собой притянулся ко лбу Хаима и через точку "бинди" устремился внутрь.
   А затем Петя сам чуть не выпал из вагона. Хорошо, дверь привязал, и щель была недостаточно широкой. Но сознание он потерял. Буквально на пару секунд, но много ли надо? Впрочем, еще до этого он успел заметить глазами Хаима сначала дверь в купе, а потом - проносящийся мимо вагон. Ибо руки у бандита разжались, и он сорвался с веревки.
   Команду "духу" вернуться Петя отдавал уже отрубаясь. Видимо на такое резкое удлинение канала-манипулятора его связь с "духом" не была рассчитана. Или просто перегрузка возникла. Природу работы шаманского амулета Петя не понимал. Но использовал.
   Сдавленный крик оборвался вдали, заглушаемый стуком колес. Сверху зазвучал отборный мат. Шепотом, но с сильным чувством.
   Несколько минут ничего не происходило. Веревка, подхваченная ветром, тянула куда-то назад, но не улетала.
   Возникшей паузой Петя воспользовался, чтобы прийти в себя. И стал ждать, что же бандиты предпримут дальше.
   Они оказались упорными. Один бандит - Сэм - стал спускаться к дверям по веревке, а второй - Зяма - опасно свесился сверху, наблюдая за ним и эту самую веревку придерживая.
   Петя собрался с духом (своим) и снова послал к ним "духа" (из амулета). Тем же маршрутом - по стенке вагона и на веревку.
   Только потом дух неожиданно приклеился ко лбу не Сэма, как пытался его направить Петя, а Зямы. Знакомому обрадовался? Это Петя так потом про себя шутил, разумного объяснения у него все равно не было.
   Зяма сразу же обмяк и, чуть поколебавшись, сполз с крыши вагона прямо на напарника. В результате сорвались оба.
   Это Петя уже потом так восстановил последовательность событий. Глазами Зямы он много углядеть не успел. Только стену вагона и дверь купе перед лицом, и то - мутно.
   Зато на сей раз успел "духа" вернуть менее болезненно. Все-таки падение произошло не мгновенно, Семен отчаянно цеплялся за веревку, и чуть было не удержался. Помешало то, что висел он в этот момент на одной руке, пытаясь другой нащупать замочную скважину.
   Уф! Петя изрядно устал, и его немного трясло. Но "тряска" быстро отпустила, а вот усталость никуда не делась. До утра оставалось всего-ничего, но до прибытия поезда в Тьмутаракань часов пять еще было. Можно даже успеть выспаться.
   А если "мрачный" сам полезет? Если не псих, не полезет. И, вообще, Петя и так сделал для незнакомого купца очень много. Одной темной энергии сколько просадил. Жаль, что, в отличие от энергии "жизни" ее запас он точно ощущать не умеет. Ничего, научится.
   С этой мыслью Петя заснул.
   Вокзал встретил Петю (точнее, литерный поезд) звоном колокола и духовым оркестром. Даже приятно. К тому же погода хорошая, ясно, тепло, но не жарко. По крайней мере, на данный момент.
   Собираться Пете было не надо, он подхватил свои баулы и вышел одним из первых. Но "мрачный" успел раньше. Петя только его спину углядел. Ну, и к лучшему. Привлекать к себе его внимание совершенно не хотелось. А как там купец?
   Веревка напротив дверей купе Чижова таки и болталась. Петя сделал вид, что заинтересовался видом перрона и отмахнулся от пары носильщиков. Захотелось понять, все ли в порядке с пассажирами внутри.
   Появились. Чижов и двое приказчиков. Они что, сегодня вместе с ним ночевали? Вид помятый и не выспавшийся, как будто совсем не ложились. Странно. Если они зелье приняли, должны были бы быть сонными. Или они и так все знали и всю ночь оборону держали?
   Петя не выдержал и подошел к купцу:
   - Странная какая-то веревка у вас перед дверью болтается. С вами все в порядке?
   - А вы, собственно, кто? - Чижов глянул на юношу довольно неприветливо.
   - Вместе с вами всю дорогу из столицы в том же вагоне ехал. Кадет третьего курса магической Академии Петр Григорьев Птахин.
   Петя и сам не понял, на что он рассчитывал, когда подошел. Как-то совсем обидно стало, что его подвиги останутся никому не известными. Да и к купцу, после того, как спасал его, отношение было благожелательным. А вот тому поддерживать беседу совершенно не хотелось. Но знак Академии он отметил, и решил то ли проявить вежливость, то ли у него появилась относительно Пети какая-то идея. Так что подобрел глазами и спокойно ответил:
   - Купец второй гильдии Чижов Фрол Антипович. А вы к нам какими судьбами?
   - На практику в Тьмутаракань направлен.
   - К кому же, если не секрет?
   - В жандармерию. Хотя слабо представляю, чем там могу заниматься.
   Легкая улыбка на лице купца как-то окаменела. Зато сам он резко засуетился и заорал на приказчиков:
   - Чего ждем?! Почему багаж еще не у носильщиков?!
   И обернувшись к Пете:
   - Вы уж извините, дела.
   Петя даже отойти не успел, как Чижов с приказчиками сорвались с места, громко подгоняя носильщиков.
   Это он на жандармерию так отреагировал? Странный город.
   Петя тоже отдал свои баулы носильщику и не спеша двинулся на выход. Не потому, что тащить свои вещи не хотел, а просто так положено. Не солидно магу самому багаж таскать.
   Ну, будем считать, что он доброе дело сделал. Хотя то, что ничего с этого не поимел, как-то неправильно.
   На выходе с перрона неожиданно оказался пост, судя по синим мундирам - от жандармерии. Впрочем, за железные дороги именно они и отвечают, если Петя не путает. У всех пассажиров проверяли документы. А вот багаж не досматривали. Почему? Или правильнее спросить, а зачем, вообще, эта проверка?
   Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, так что Петя без возражений извлек свое направление на практику. А вот руководивший постом унтер сразу стал посматривать на него с интересом.
   - К нам, значится, направляетесь, ваше благородие...
   После чего стал подробно объяснять, куда и как надо добираться. Петя все это по карте города уже изучил, но вежливо выслушал. Дальше пошла более полезная информация.
   - В команде, - жандармский корпус делился именно на команды, а не на роты, а дивизион был только в столице: - Вам надо к товарищу командира штабс-капитану Ставрахи Нестору Пантелеевичу обратиться.
   - ?
   - Да, грек. Местный, но хват, каких мало. Распределением пополнения он заведует.
   Петя был не совсем пополнением, скорее, временно прикомандированным, но, наверное, практиканты тоже были в ведении Ставрахи. Если нет, на месте уточнит.
   Унтер, тем временем, продолжил, причем голос у него стал какой-то не такой, как будто стесняется чего-то:
   - Вам, ваше благородие, наверное жилье нужно будет. Так вот вдова нашего сослуживца Филимонова комнату с полным пансионом сдает. Дешево. Хорошее место, на Конюшенной. Вы бы посмотрели. И вам хорошо, и вдове поможете.
   - А разве мне казенного жилья не положено?
   - У вдовы вам много лучше будет, и хлопот никаких. Всего за пятьдесят рубликов в месяц.
   Глаза у унтера при этом были исключительно честные. Кажется, возможность хорошо потратиться, Пете предлагают прямо с момента прибытия. А он в книге читал, что продукты в Тьмутаракани исключительно дешевы. Но и ссориться с первым же встреченным человеком, к тому же сослуживцем (хоть и на время) - нет никакого резона. Петя сделал столь же честные глаза и "искренне поблагодарил" хитрована, чья стеснительность оказалась очень даже наигранной. Но на простаков должна действовать. Интересно, какие у него с этой вдовой взаимоотношения? Впрочем, нет, не интересно.
   - Еще раз, спасибо. Адрес я запомнил, - в этом Петя не соврал. Вдруг еще кто-нибудь тот же пансион ему предложит. Кто их, местных жандармов знает: - Но сначала все-таки про казенное жилье подробнее разузнать хочу. Не может быть такого, чтобы практиканту его не предоставляли или хотя бы деньги на съем квартиры не выделяли.
   Унтер только сочувственно покивал ему головой:
   - Сами скоро все увидите. Поймете, что у Филимоновой вам будет лучше всего.
   Впрочем, относительно полезная информация тоже была получена. Где перед вокзалом стоянка извозчиков. "Относительно" потому, что оказалась она прямо на площади за воротами вокзала, так что сразу бросалась в глаза.
   Ну да ладно. Сел, поехал.
   Город, по крайней мере та его часть, через которую они проезжали, Пете понравился. Сам вокзал был большим, но больше о нем сказать нечего. В архитектурных стилях Петя не разбирался, но то, что этот стиль у здания был, не сомневался. Двухэтажное здание в форме буквы "П" (с одной стороны выезжают поезда), первый этаж - высоченный, двойной, второй - обычный. Окна первого этажа в виде арок, второго - просто полукруглые. Парадный вход так и вовсе три арки высотой в оба этажа. Двери в них, правда, обычные.
   Прямо от вокзала тянулся неширокий бульвар с необычными деревьями по бокам, вдоль которого они и ехали. Повернули на другую улицу - снова сбоку от них еще один бульвар, шире предыдущего. Что-то про южные деревья ему на занятиях рассказывали, но в оранжерее ничего подобного не было. Значит, не магические. Впрочем, это он и сам в магическом зрении видит. Но довольно красиво. Пожалуй, погулял бы он тут с удовольствием. Впрочем, еще успеет.
   Дома вдоль бульвара тянулись общей линией, слегка разделяясь высотой и оформлением фасада, но тоже были в одном стиле. Похоже, полукруглые окна здесь в моде.
   С другой стороны бульвара зданий почти не было, а если и были - совсем невысокие. Не похоже, чтобы жилые. Сквозь зелень листьев особо было не разглядеть.
   И тут до Пети дошло, что с той стороны за бульваром синеет море. Собственно, он вдоль набережной и идет. Жаль, видно плохо. Наверное, и воздух, которым он дышит, называется "морским". Но если чем и пахло, то только лошадиным потом. Странно, когда успела умаяться? Или ее давно не чистили?
   Ужасно захотелось остановить извозчика и подойти к морю поближе, но Петя не стал это делать. Редкие прохожие (по тротуару и на бульваре) на море вовсе не смотрели. Привыкли, наверное. Ничего, ему тут еще два месяца практику проходить.
   Здание жандармерии тоже было большим и тоже двухэтажным. Как, впрочем, и большинство других зданий, встреченных по дороге. Эта честь города была, вообще, довольно вольготно построена. Широкие улицы с широкими тротуарами, бульвары, площади, на которых то там, то сям были островки зелени с высаженными на них деревьями. Видимо, местное начальство стремилось сделать город как можно более зеленым. Петя ощутил зависть. Ни в Баяне, ни в Песте, ни даже в Пронске ничего подобного он не видел. Наверное, в южном климате много приятнее жить, чем на севере.
   Жандармерия тоже стояла на краю довольно зеленой площади. Напротив, судя по архитектуре, была пожарная часть с каланчой, по бокам - какие-то другие казенные строения. Как оказалось, жандармы занимали далеко не все здание, большая часть его была отведена под таможню. Или таможня это служба в составе жандармерии? Возможно. Но отдельная вывеска у нее имеется, а парадный подъезд куда солиднее, чем у служителей правопорядка.
   Немного поколебавшись, Петя прицепил сбоку шашку с орденским темляком, а на грудь - георгиевский крест. После чего пошел к дверям, держа в обеих руках по баулу. Оставлять багаж со всеми своими деньгами на милость незнакомого извозчика, он не решился. Можно, конечно, было попросить будочника при входе за ним приглядеть, но рожа у того тоже не внушала доверия. Ничего ценного он бы ему не доверил, а вот дать четвертак за информацию - очень даже можно.
   - Ваше благородие, - охотно пошел на контакт будочник: - Что же вы сюда с вещами приехали? Неужто жилья еще не присмотрели?
   И сразу же выдал два адреса пансионов. На сей раз уже по тридцать рублей в месяц. Уже лучше, но расположены довольно далеко от жандармерии, у самого вала. По старой схеме Петя поблагодарил, сказал, что адреса запомнил и выяснил, где находится кабинет Ставрахи. К нему и направился.
   Оказалось, что местные служащие через парадную дверь не ходят. Здесь только просители. Или начальство. Для задержанных другая дверь имеется, сбоку. Прямо к "холодной". А сами жандармы на службу через еще одну боковую дверь проходят, прямо к кабинетам. Только она заперта может быть.
   Петя чуть не сплюнул под ноги будочнику и вошел в парадный вход.
   Искомый кабинет нашелся без проблем. И даже очереди посетителей не было, а сам начальник был на месте. Даже ждать не пришлось. Довольно миловидная барышня в приемной сразу же скрылась за дверью начальника, вернулась буквально через минуту и сразу же пригласила туда Петю. Однако порекомендовать ему жилье все-таки успела. Даже бумажку дала с записанным адресом.
   Штабс-капитан Ставрахи оказался круглолицым господином средних лет с носом - пуговкой и темной с проседью курчавой шевелюрой. И улыбкой на полных губах:
   - Не терпится поскорее на службу выйти? - Приветствовал он Петю: - Зря вы так, господин Птахин. Надо было сначала о себе побеспокоиться, а вы по городу так с вещами и таскаетесь.
   Кажется, в этом городе принято принимать живейшее участие в обустройстве каждого вновь прибывшего. С явной пользой для собственного кармана. Вот и господин товарищ командира местной жандармерии настоятельно рекомендовал Пете обратить внимание на доходный дом госпожи Пантелеевой. В самом центре. Прекрасные квартиры, в которых живут уже некоторые офицеры жандармерии. С семьями и слугами. Всего за семьдесят пять рублей в месяц. Естественно, без пансиона. Но квартиры - высший класс.
   Петя скромно, но с достоинством, спросил о казенном жилье. Ведь практиканта положено либо обеспечить квартирой, либо выдать квартирные деньги.
   Оказалось, что такой дом обязательно будет, но пока находится в стадии строительства. А пока бесплатно Петю можно устроить только в казарму морской стражи. Но это ему, пожалуй, не по чину будет.
   Петя и не собирался жить в казарме. Судя по интересу к чужим деньгам, который он здесь наблюдает у всех, с кем довелось пообщаться, оставлять там деньги и даже вещи без присмотра совершенно невозможно. А ведь пока ему только работники жандармерии встречались, которым по должности положено граждан оберегать. Кроме кучера, конечно. Но с тем, как раз, проблем не было.
   - Так что же с денежным довольствием?
   Оказалось, действительно положено. Пять рублей в месяц. На Петин вопрос, откуда такая разница в суммах, получил проникновенное объяснение, что в городе, в смысле внутри валов, цены на землю и жилье страшно высоки. Места мало. Сказанное плохо вязалось с шириной здешних проспектов и аллей, но, возможно, под жилье градоначальник, действительно, отвел немного места. Просто Петя в жилых кварталах еще побывать не успел.
   Но тогда пятирублевая компенсация смотрится, как насмешка.
   - Почему же, - не согласился штабс-капитан: - Есть еще предместья, за валами, где цены на жилье много дешевле. Простой люд там и живет. Только на работу в центр ходить оттуда не очень удобно. Долго добираться.
   Петя опять рассыпался в благодарностях за заботу, но пожелал, раз уж он зашел сюда, побеспокоив столь занятого человека, все-таки выяснить, в чем же будет заключаться его работа.
   - Ну раз вы так настаиваете...- Нестор Пантелеевич с видимым неудовольствием стал читать привезенные Петей бумаги. Левашов его снабдил перед отъездом запечатанным конвертом, но вскрывать его Петя принципиально не стал. Точнее, не придумал, как это сделать незаметно. Уж больно хитро конверт был заклеен. Явно с применением какой-то сложной алхимии.
   По мере чтения лицо штабс-капитана разглаживалось, а в конце он и вовсе оживился.
   - Вот как! У вас, оказывается талант в магическом зрении. При специализации "жизнь". Как раз то, что меня очень просили подыскать в таможне. Ну-ка пройдемте!
   Судя по всему, господин Ставрахи отличался повышенным жизнелюбием и не умел унывать. В то, что поселить Петю в доходном доме Пантелеевой не получится, он понял сразу. Но теперь, кажется, возникла возможность что-то поиметь с таможни. И довольно ценное, раз он даже лично отправился туда провожать кадета-практиканта. Что же такое Левашов про него там написал? Ведь знал, наверняка, к каким последствия это приведет. Или просто пакость сделать хотел?
   Идти было недалеко, даже из здания выходить не пришлось. В результате уже через час Петя был прикомандирован на время практики в качестве внештатного эксперта к Тьмутараканьской таможне и определен на самый важный, первый пост. По крайней мере, так его назвал принимавший их чиновник. Тоже в мундире, но серо-бурого цвета. Все-таки таможенная служба не к жандармерии относится, а к министерству финансов. Выяснил, наконец. Но здесь все генерал-губернатору подчиняются. Графу Палену.
   Петя сделал вид, что ему это имя ничего не говорит. Зачем? Так спокойнее. О том, что вместе с его сыном в Академии учился, говорить не хотелось.
   Внештатному эксперту даже жалование пообещали. Рублей двадцать в месяц, если хорошо себя зарекомендует. И намек сделали, что с начальником поста, Штерном Генрихом Абелевичем, надо наладить отношения. Тогда и больше вознаграждение может быть. Многозначительно: "Ну, вы понимаете..."
   От всех мелких интриг у Пети начала болеть голова. Это иносказательно. Так-то головная боль за секунду "малым исцелением" снимается. Но получив провожатого на пост вместе с запиской от кадровика таможни, которую он тут же написал, Петя покинул комплекс казенных зданий с облегчением.
   Пока ехали на извозчике, немного расспросил провожатого (совсем молодого чиновника четырнадцатого класса по фамилии Сомов) о том, как же тут устроена таможня.
   Оказалось, что таможня в Тьмутаракани работает исключительно на ввоз товаров из города в Великое княжество. Причем только на границе, обозначенной валом. Сам же город - порто-франко, то есть ввоз любого товара в него беспошлинный. Но, опять же, только в границах валов. В результате бутылка франкского вина внутри города стоит в пять раз дешевле, чем в предместьях. И так во всем. В городе, получается, очень выгодно производить товары, но только для обслуживания порта и кораблей. Если их вывозить за пределы города, пошлина будет, как на иностранные.
   Иностранные купцы охотно везут сюда товар, зная, что если в Великом княжестве его выгодно пристроить не удастся, то они почти ничего не потеряют. Только за аренду складов. Но все-таки порт больше работает на экспорт. Ведь ввоз своих товаров внутрь валов тоже беспошлинный, а купцов, готовых его увезти дальше, в изобилии. В общем, бойкое место.
   Жилье в городе, действительно дорого, большинство рабочих порта живут в предместьях. Утром входят в город свободно, а вот по вечерам их на предмет проноса контрабанды проверяют, так что очереди. Район у первого поста называется "Сады". Хорошее, тихое место, сады, действительно, есть.
   В общем, получил кучу полезной информации.
   Начальник поста, господин Штерн (вроде как даже фон Штерн, но почему-то очень на еврея похож), уже традиционно предложил Пете для поселения часть домика в "Садах" с отдельным входом, "замечательными хозяевами" и полным пансионом за пятнадцать рублей в месяц. Недешево, но на сей раз Петя сразу согласился. Если еще будут жалование платить, то он на него ничего тратить не будет. И с Генрихом Абелевичем надо отношения налаживать.
   Для чего Петя нужен на посту, Штерн ему тоже пояснил. Поток импортных товаров не так уж велик, но в нем немалую часть составляют предметы роскоши. Часто изготовленные из магических ингредиентов. Таможенники же обычный шелк от магического отличить не могут. Купцы же никогда не сознаются, а разница в цене (и таможенных сборах) чуть ли не в сотни раз. Вот тут им Петино магическое зрение, если он и вправду, как написал его куратор по Академии в характеристике, эманации "жизни" на три метра под землей видит, были бы очень к месту. А то даже собак натаскивать пытались, но все без толку.
   Сравнение с собаками Петю совершенно не порадовало, но он решил не обижаться и попросил показать ему образцы товаров. Если есть, конечно.
   Оказалось, как раз придержали большую партию шелковых тканей из Персиды. Почему Штерн про шелк и говорил.
   Про магических шелковичных червей Петя не только слышал, но даже видел их в Академии. Хотя не был уверен, встречаются ли они в природе, или это искусственно выведенные химеры. На третьем году обучения у него даже спецкурс по данному направлению магии должен быть. Называется скромно "магические технологии" или "магтех". Предмет на стыке зельеварения и артефакторики. Но если в зельеварении требуется извлечь и передать (и усилить) лечебные свойства магических растений (грибов и пр.) получаемому в итоге снадобью, то здесь сами растения (и не только) в дело пускаются. Магические товары ни в коем случае не надо путать с магически обработанными товарами. Получаемое в итоге изделие является, фактически, самозаряжающимся артефактом с кучей полезных свойств, какие только маг сумеет им придать. Но представляете, сколько может стоить фуфайка из шерсти единорога?
   Петю провели на склад. Гам там стоял невообразимый, так как охраняли товар, как выяснилось, не только таможенники, но и охранники купца. Сам он тоже был здесь и громко возмущался на нескольких языках творимым произволом.
   - Ведь чувствую, что дело нечисто, - пояснил Пете Штерн: - Но доказать не могу. Так бы помурыжил и завтра пропустил всю партию, но с вашей помощью, надеюсь...
   Петя включил магическое зрение. Действительно, почти все тюки фонили магией. Слабо, но заметно. Неужели у таможенников своего мага жизни нормального не нашлось? Или Петя такой уникальный? Тогда есть повод радоваться.
   Попросил распотрошить один тюк. Среди шести рулонов тканей магией отдавал только один. Спрятанный, естественно, в середину.
   - Эти ткани обычные, а вот этот рулон - магический шелк, - подвел он итог.
   Купец застонал, а Штерн хищно рассмеялся и приказал потрошить и другие тюки.
   Домой (в смысле на квартиру, которую ему сосватал начальник поста) Петя шел, когда уже начинало темнеть. Благо при двух провожатых, которые тащили его баулы. И сам бы справился, идти недалеко, но уважение грело душу. Заслужил. После шелка еще и в партии табака алхимическое сырье нашел. Интересно, какое материальное воплощение будет иметь радость Штерна?
   Вдруг дорогу им преградили трое каких-то типов неприятной наружности. Точнее, неприятным было выражение их лиц. Одежда была, как раз, обычной.
   Сопровождавшие Петю таможенники, однако, не испугались:
   - Вы ничего не перепутали, ребята? - Спросил один из них: - Таможенников не признали? Вас же свои закопают.
   В этот момент оказалось, что сзади к ним тоже подошли. Тихо, так что никто и не заметил. Петя их обнаружил только после того, как один из них сильно ткнул его ножом под ребра. Хорошо так ткнул, профессионально. Там у человека и легкие, и печень. Только при приближении незнакомцев Петя сразу же аурный щит сформировал. А пробить его щит ножом, это даже не смешно. Он выстрел в упор выдерживает.
   Глава 21. Свободный поиск
   Положение Пети, все равно, было неприятным. Бандитов, как оказалось, было шестеро, то есть вдвое больше, чем таможенников. К тому же Петины спутники вовсе не стремились вступать в драку. Наоборот, они отошли в сторону (им никто не препятствовал) и продолжили громко возмущаться уже оттуда. Правда, не убегали и саквояжи не бросили.
   Наверное, если бы бандиты стали Петю просто пинать или попытались его похитить, противопоставить что-либо серьезное такому количеству не самых слабых людей он бы не смог. Все-таки он маг жизни, его дело людей лечить, а не калечить. Из условно боевых заклинаний в его распоряжении только "отвердение мышц" и "расслабление мышц" имеются. С очень небольшой дальностью действия. Хотя, против похищения могли бы сработать. Его бы тогда хватать пришлось, а при непосредственном контакте можно противников и до полного паралича довести.
   Впрочем, могли бы и сеть набросить, а после цепями скрутить, и тут бы уже он был бессилен. У него, правда, пистоль есть. Но, во-первых, он в саквояже лежит, а во-вторых, его ведь и выбить можно. Аурным щитом он только себя защищает, а не свое оружие.
   В общем, Пете повезло, что бандиты пришли с ним не разговаривать, а сразу убивать. И растерялись, когда поняли, что их ножи ничего с ним сделать не могут. Петя же, несмотря на юный возраст, был парнем крепким. К тому же еще в Песте опыт кулачного бойца имел. Так что тумаки и затрещины принялся раздавать со всей широты души, сбивая с ног тех, кто не успел отскочить, как кегли.
   Один, правда пистоль вытащил и в Петю выстрелил. Но даже с ног его не сбил, хотя на шаг отступить все-таки заставил. Пуля, хоть щит и не пробила, удар нанесла приличный. Напрашивается сравнение "как лошадь лягнула", но все-таки слабее. От лошади бы Петя до соседней стены дома отлетел. Тело аурный щит попортить не дает, но к земле не прикрепляет.
   Но, увидав, что и пуля не помогла, бандиты просто сбежали. Подхватив под руки тех двоих, которым от Петиных кулаков особенно досталось.
   - Ловко вы их! - Когда враг бежал, таможенники снова подошли к Пете: - Вы уж извините, случай совершенно невообразимый. У Генриха (отчество таможенник пропустил) со всеми местными бандами четкая договоренность есть. Нас ни при каких условиях не трогают. Ну, он завтра им и задаст! Беспредельщики нашлись! Тут таких быстро укорачивают. На голову.
   Петя с сожалением осматривал свою одежду:
   - Каковы мерзавцы! Я по случаю представления начальству парадную форму надел, совсем новую, а они в ней прорех понаделали. Опять ее строить придется.
   - Генрих по этому поводу что-нибудь придумает, не беспокойтесь.
   По поводу формы Петя не очень беспокоился. Неприятно, конечно, но пережить можно. А вот если покушения продолжатся, придется охрану просить. И не из таможенников, которые, как выяснилось, совсем не бойцы, а жандармов или из охраны порта.
   И как-то уж очень оперативно на него напали. Не успел на постой устроиться, уже ждут. Хотя...
   На таможне он всю вторую половину дня проторчал. Два десятка партий грузов осмотреть успел. Все, что за это время досмотр проходили. В двух магические товары обнаружил, фактически, разорив везших их купцов. И создал проблемы куче народу. Об этом уже, наверное, вся Тьмутаракань знает, такие вести быстро разлетаются.
   В общем, нашел себе проблему. Надо будет узнать, какая ему за конфискованные товары премия полагается.
   Поселок "Сады" начинался сразу же за валом и состоял как бы из двух частей. Левая часть представляла собой обычную городскую застройку. Сплошные ряды домов, как правило, по три-четыре этажа. Лестницы почему-то были металлическими и расположены снаружи домов. Но Петя особо много не успел разглядеть, ему надо было в правую часть поселка, где, действительно, были сады, правда, крошечные. Росло в них буквально по два-три дерева, правда, все - фруктовые. Кое-где маленькие огородики на несколько грядок имелись. Домики на них стояли тоже небольшие, тщательно оштукатуренные и с дверями на все четыре стороны.
   Вот за одной из таких дверей, как оказалось, и располагалась Петина комната. Мягко говоря, небольшая. Вдоль стены - кровать, напротив - шкаф, рядом с которым был крохотный столик с табуретом, выполнявшим к тому же роль прикроватной тумбочки. Еще над столиком была полка. Пустая. Да, помимо двери, в стене имелось небольшое окно. И все. Спартанский минимализм.
   Рядом с окном на стене снаружи был прикреплен рукомойник. Прочие "удобства" оказались в будке в углу участка.
   Петю, в принципе, все это устроило, на шикарные хоромы он не рассчитывал и, главное, в них не нуждался. Но невольно в голову закралась мысль, а как же здесь зимой живут? Это сейчас - лето, тепло, и дождь не идет (они тут вообще редкие гости). А улице мороз? Зимой он тут бывает. И сильные ветры. В книге про Тьмутаракань картинка была, на которой с фонарных столбов "бороды" сосулек свисали. В комнату можно жаровню поставить, до будки как-нибудь добежать. Но умываться-то как? Вода замерзнуть может. Дождем или мокрым снегом?
   Оказалось, что минимальные удобства только квартиросъемщикам предлагались. Для них - три комнаты (Петина из них самая маленькая), а две трети дома занимали хозяева - двое пожилых армян. Лев Макарович (Левон Маркарович?) - отставной таможенник и его супруга - Ольга Левановна (вот в ее национальности Петя был не так уверен, но, в принципе, его это совершенно не волновало). В их части дома была и кухня, и столовая и даже теплая уборная. И зимой они, вроде, туда своих жильцов пускали.
   Помимо Пети в доме еще трое постояльцев было. Молодая пара и один из таможенников, что Петю провожал. Другой провожатый тоже жил по соседству.
   "Пансион", как выяснилось, подразумевал, что хозяйка кормила всех обедом. Один раз в день, вечером после работы. В столовой, расположенной в полуподвале и имевшей отдельный вход с улицы. Кстати, помимо жильцов дома столоваться пришли еще и несколько соседей. Точнее, их постояльцев. Не все работники таможни, к ним присоединились семьи служащего порта и, вроде как, инженера с какого-то завода. Канатного, что ли? Еще был отставной боцман, довольно пожилой, хотя по иссеченному морщинами лицу определить возраст было затруднительно. Местный житель, но одинокий. Так что предпочитал тоже сюда приходить. В общем, люди не самого великого достатка, но и не простые грузчики.
   Готовила еду сама хозяйка с помощью еще одной женщины средних лет. Наверное, тоже откуда-то с Кавказа, судя по лицу. Или как раз готовила эта женщина-кухарка, а хозяйка за ней только присматривала. Но благодарили за угощение именно Ольгу Левановну.
   Кормили, надо сказать, обильно. Петя в этом убедился сразу по прибытии. Наваристый суп, но не щи, а что-то томатное с бобами и диким количеством перца. Раньше он такого не ел, но счел съедобным, раз в хлебе в форме больших лепешек не ограничивали. Потом был мясо, тушеное с овощами, тоже с томатом и перцем. Неплохо, но на вкус от супа почти не отличалось, только густотой. И, неожиданно, какое-то розоватое вино. Тоже - наливай, сколько хочешь без ограничения.
   За едой горячо обсуждали нападение на Петю. Все дружно возмущались и сказали, что больше такого не повторится. Откуда такая уверенность, Петя не понял, но немного успокоился сам. Хорошо бы так. А то, после обеденного разговора, о нем, его работе на таможне и способностях мага наверняка будут знать все "Сады".
   На следующий день на работу Петя отправился в повседневной кадетской форме, но при пистоле, на который он перецепил темляк. Георгиевский крест и знак Академии тоже на груди разместил. Слышать о нем, наверное, уже многие слышали, а вот в лицо пока не знают. Может, ордена к нему уважения добавят.
   Штерн уже сидел в своем кабинете. Зашел к нему поздороваться и за указаниями.
   - Сегодня народу будет мало, - Обрадовал его таможенник: - Купцам надо в сознание прийти. Но вы, пожалуйста, на посту побудьте. Можете по складам походить, в наших-то пусто, но вы и в пересылочные загляните. Формально, они купеческому товариществу принадлежат, но партии на таможенный досмотр как раз в них формируют. Так что зайдите, приглядитесь, потом мне доложите, что они там везти собираются.
   Помолчал минуту и добавил:
   - Что на вас напали - в курсе. Кто, скоро выясню. Вы не подумайте, что такое у нас в порядке вещей. Вопиющий случай. Очень давно ничего подобного не случалось. Кому надо, передам, чтобы мозги прочистили. А для надежности, я тут с жандармами совместный рейд провести в ближайшее время планирую, за вас с них тоже спрошу.
   Кого это "с них", Петя не понял. Точнее, не знал. Но спрашивать не стал. Штерн, похоже, знает, о ком говорит. И хотя все это выглядит несколько странно, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
   Петя пошел выполнять поручение начальника и отправился в город, внутрь валов. Только сначала не на склады пошел, а разведать окрестности. Обед-то у него был вчера, завтраком не кормили, а у самого запасы еще в поезде закончились.
   Лавок среди складов, окружавших таможенный пост, не оказалось, а вот небольшое кафе тут было. Пете вдруг вспомнилось, как опричник Трифонов в постоялом дворе по дороге из Песта себя бисквитами с кофе баловал. И брился прямо в обеденном зале.
   Бриться Пете было не надо, как маг жизни рост растительности на своем лице он научился регулировать. А вот кофе с бисквитом? Почему бы не взять, денег у него пока хватает. Может позволить себе маленькие радости.
   Большая чашка кофе стоила на изумление дешево. Вот они, преимущества порто-франко в действии. Бисквиты тоже оказались исключительно вкусными и свежими. Съел с удовольствием. Потом повторил заказ. По Баяновской привычке взял с собой на вынос кулек с засахаренными орехами и пошел выполнять поручение Штерна в самом хорошем настроении.
   Но аурный щит, на всякий случай, держал и рукоятку пистоля зачем-то поглаживал. Впрочем, настроение это только повышало.
   Первый склад, в который Петя зашел, оказался практически пустым. При входе, развалясь в вальяжной позе на лавке, курил самокрутку еще крепкий на вид дедок. В форме пехотного унтера устарелого образца и крестом Георгия на груди. Петя скосил глаза на свой.
   Инвалид (отставник)? Рядом прислоненным к стенке стояло совершенно новое ружье. Штуцер чуть ли не последней модели. Странное сочетание. И дымил дед так, что увидеть внутренность склада можно было только прорвавшись через густую и вонючую дымовую завесу.
   Петя прорвался и теперь с интересом смотрел на охранника пустого склада:
   - Здравия желаю, господин унтер! - приветствовал он его, широко улыбаясь. Кстати, искренне. Было в этом деде что-то располагающее.
   После чего плюхнулся рядом с ним на скамейку и качнул в его сторону кульком с орехами:
   - Будешь? Угощайся.
   Дед посмотрел на орехи с сомнением:
   - Ты бы, ваше благородие, лучше водкой угостил.
   - С утра?
   - Здоровье поправить завсегда полезно.
   - Ну, на здоровье, только без меня, - Петя протянул унтеру двугривенный. На полбутылки хватит. Чуть поколебавшись, решил пояснить: - Магам пить не рекомендуется. Еще наворотишь чего...
   - Наворотить и без водки можно...
   - Ты на вчерашнее намекаешь?
   Колоритный охранник промолчал. Петю он явно узнал, но развивать тему не захотел. Двугривенного оказалось мало. Или тема опасная. Пете о его временном месте работы информация была нужна. Пришлось сменить тактику.
   Вежливо, но с чувством собственного достоинства представился. Полным именем. Петром Григорьевичем Птахиным, кадетом третьего курса магической Академии. В ответ узнал, что его собеседника зовут Михаилом Карпычем, но все кличут просто "дедом Михеем".
   Спросил, что за склад охраняет. Оказалось - таможни. Конфискованные товары здесь хранятся. Петя с интересом оглядел пустые полки стеллажей, но от комментариев воздержался. Только уточнил, что такой склад у таможенников один и именно этот.
   Естественно возникал вопрос, а куда же делся магический шелк и табак, что Петя вчера обнаружил, но он него не задал. Вместо этого повел неспешную беседу о военном прошлом. Спросил бывшего унтера, где служил, за что орден получил. Оказалось, в Валахии турка бил. Вместе со своим Третьим Ахеронским полком.
   Петя в ответ рассказал, что его отец тоже инвалид войны, в Песте живет. А он сам крест тоже не за красивые глаза получил, прошлым летом на Дальнем Востоке с чжурчжэнями повоевать пришлось.
   В общем, больше часа просидел. А уходя, как бы между прочим, сообщил, что здешнее кафе ему понравилось. Собирается каждый день в нем завтракать перед работой.
   После чего ушел в задумчивости. Вроде, все, что можно, выяснил. Все, что нужно, сказал. Разве что осталось подождать, какая ему премия за обнаружение магических товаров положена.
   На следующий склад его пускать не хотели. Вместо охранника какие-то странные люди ему дорогу заступили. Двое по виду - приказчики, а вот двое других какие-то непонятные. Чем-то ему давешних бандитов напомнили. Интересно.
   Петя прорываться не стал. Сказал строго, что ему господин Штерн поручил склады обойти, проверить, в надлежащем ли виде в них товары хранятся. В этом складе он нарушений не видит. Грязи нет, люди работают.
   На складе, действительно, суета какая-то творилась. Тюки с товаром перекладывали. Добрый десяток грузчиков под руководством пожилого господина довольно солидной наружности. То ли сам купец, то ли старший приказчик.
   Лезть на рожон Петя не стал. Вежливо пожелал успехов и пошел себе дальше. Все что нужно, он за спинами неожиданных охранников заметить успел. В сторону откладывались именно те тюки, от которых слегка фонило магией. Раньше они с другими перемешаны были, а теперь отдельно складывались.
   На оставшихся складах картина была схожей. Товары были почти во всех. И почти во всех тюки (ящики, коробы) с магическим товаром имелись. На одном складе даже не было обычных товаров совсем. Правда и магических было немного, на одной полке все поместилось. Склад был почти пуст.
   Куда-то Петю свободно пропускали, где-то задерживали. Никуда он особенно не лез. Чтобы определись наличие магии одного взгляда достаточно. Ну и особое отношение к товарам с магией заметить. Где их просто откладывали, где переупаковывали. В мешки из материала, аналогичного тому, что у него самого для сбора алхимических трав имелся. В аналогичный пакет он и амулет Ульратачи завертывал, когда его закапывал. Только зря они надеются, что так магию скрыть можно. Мешки сами "жизнью" фонят. Это в оранжерее подозрений не вызывало, а здесь-то он как раз именно "жизнь" и ищет. Так ему даже легче будет. Более того, если они, кристаллы или амулеты других стихий везти в такой упаковке собираются, только его внимание привлекут. Так-то он ничего, кроме "жизни" не видит. Ну и той темной энергии, что шаманы используют.
   Сообщать купцам о своих наблюдениях Петя, естественно, не стал, а вернулся на таможенный пост к начальству.
   - Вот ведь, христопродавцы! - Совершенно искренне возмутился Штерн: - За копейку удавиться готовы. Думают, я про их тоннель в "Сады" ничего не знаю?! Сейчас же напишу Ставрахи, чтобы жандармов прислал. Теперь это им все втрое дороже обойдется!
   Петя не понял, почему именно "втрое", но уточнять не стал. Тем более что начальник к нему обратился:
   - А вы бы, Петр Григорьевич, подежурили пока на досмотре. Так-то сегодня через пост никто товар не везет. После вчерашнего. Но, может, если переупакуют, как вы говорите, под вечер сунутся. А мы их тут...,- Штерн плотоядно улыбнулся.
   Посмотреть на начальника поста со стороны - весь на работе горит, за государевы пошлины радеет. Только Петя в лавке у Куделина всякого наглядеться успел, его таким не проймешь. И весь задержанный вчера с его помощью товар куда-то за ночь со склада успел исчезнуть. У таможни центральный склад есть, и они всю ночь на него тюки перетаскивали? Смешно. Впрочем, выводы делать еще рано. Он тут только второй день.
   Штерн как в воду глядел. Буквально за полчаса до конца рабочего дня (на ночь проход закрывался) появился даже не купец, а какой-то шустрый приказчик с парой грузчиков с небольшой партией груза на тележке. Всего пять тюков, из которых один был в "антимагической" упаковке.
   Петя его немедленно выделил, но приказчик ни капельки не расстроился. Даже сам его вскрыть помог.
   Такая покладистость объяснилась просто. Внутри была обычная материя, не имеющая никакого отношения к магии. Можно было бы придраться к упаковке, но шустрый господин и здесь таможенников опередил. Сразу же нашелся обычный мешок, в который ткань и переложили. А "антимагический" он быстро протянул одному из грузчиков:
   - Назад Наркису отнеси. Вот ему хозяин задаст за то, что тару перепутал.
   Грузчик убежал. Штерн его остановить не пытался, а взирал на все со спокойной улыбкой.
   - Проверку мне решили устроить, - Сообщил он Пете, когда приказчик и грузчик бодро скрылись за дверями выхода: - Ну, ничего. Посмотрю я, как они запоют, когда жандармы их на выходе из лаза возьмут. Тогда поймут, что хитрить - только себе вредить.
   Утром Штерна на посту не оказалось. Там, вообще, никого не оказалось из таможенников. А вот желающие пройти таможню - имелись. Пришлось Пете вместе с его соседом по жилью (Мишей Голубовским) их пропускать. Точнее, проверял и оформлял документы, конечно, таможенник, а Петя только на товар магическим зрением смотрел. Ничего не обнаружил. Магического. А вот то, что персидских ковров в тюках больше, чем указано в накладной, заметил сразу. Не как маг, а бывший мальчик на побегушках, который такие тюки на собственном горбу изрядно потаскать успел.
   Миша этому страшно обрадовался. Задерживать товар или оформлять несоответствие не стал, а вот с купца две четвертные ассигнации получил. Одну из которых сразу же вручил Пете.
   - Повезло нам с тобой сегодня! - Радостно сообщил он: - Генрих, конечно, больше бы с Розина (купца) содрал, да нам бы ничего не перепало. А так - сам виноват. Нечего было пост бросать.
   - Так, погоди...- Петю последняя информация крайне заинтересовала.
   К счастью, Голубовскому даже не пришло в голову, что Петя может быть не в курсе местных порядков. Птахин же догадался уточняющих вопросов не задавать, а только поддакивать. Вот и выслушал длинный монолог о том, как жируют начальники, а тем, кто реально работает, жалкие крохи достаются. В общем-то обычная уверенность любого приказчика, что хозяин ему недоплачивает. У чиновников, оказывается, все то же самое.
   Пустые склады с конфискатом и так уже навели Петю на мысль, что "договориться" с таможней для купцов задача совсем несложная. Оказалось, что, все уже сделано давно. Таможенники на постах - постоянные, среди купцов - тоже одни и те же лица. А если новые и появляются, договариваются через знакомых. Даже такса примерная есть - половина от обычной пошлины. Естественно, не на весь товар, примерный план поступления в казну доходов от таможни имеется, и сильно от него отклоняться не рекомендуется. Могут комиссию из Министерства прислать. А ее принимать - очень дорогое удовольствие.
   Осталось выяснить, насколько велики "копейки", которые перепадают рядовым таможенникам. На повышенную оплату Петя не рассчитывал, но хотя бы ("хотя бы"!) пару тысяч за лето заработать надеялся. Если тут большие деньги плавают...
   То, что это взятки и прямое нарушение присяги Петю не волновало. Он присягал, как маг, как маг на таможне и работает. А бороться с коррупцией у него задания не было.
   Штерн появился только под вечер. Злой и невыспавшийся. Оказывается он с остальными таможенниками поста и жандармами всю ночь и утро ловил контрабандистов по всем известным ему подземным ходам из города в "Сады". Никого не поймал и ничего не нашел.
   - Новый вырыли, мерзавцы! - Подвел он печальный итог своих трудов: - И никто не сознается, куда он выходит. Даже деньги предлагал. То ли не знают, то ли брать боятся...
   Петя не понял, в чем проблема. Во-первых, почему проверить подземные ходы отняло столько времени? А, во-вторых, почему нельзя позвать мага "земли"? Ему эти ходы найти труда не составит.
   Оказалось, что ходов - как дырок в сыре. Город стоял на монолите из ракушечника. Это камень, вроде известняка, но более мягкий. Его обычной пилой пилить можно. Из него почти все дома в Тьмутаракани построены.
   В принципе, это очень удобно. Фундаменты не нужны, только площадку разровнять требуется. Стройматериал тоже везти ниоткуда не нужно. Роешь (выпиливаешь) себе подвал, одновременно камень на стены добываешь. Стены, правда, толстые класть приходится, камень не очень прочный, но зато хорошо защищает летом от жары, а зимой от холода.
   Некоторые проблемы с водой, скважины очень глубокими рыть приходится. Но, хоть и глубоко, но грунтовые воды имеются, так что проблема решаемая.
   Естественно, каменных кирпичей, вырезанных из из подвалов на стены может не хватить. Тогда просто роют глубже, а потом вбок. Вот так кучу ходов и понарыли. И такая мешанина из них получилась, черт ногу сломит. Потому и звать мага земли бесполезно. Пустоты в камне он чувствует, но когда их столько... И новый ход часто совсем необязательно рыть. Достаточно между двумя соседними перемычку в пару аршин пробить, и все. Можно под землей от порта до пригорода пройти. Минуя таможенный пост.
   Таможенники и жандармы с этим пытаются бороться, но не слишком усердствуют. Под землей все больше местные жители шастают, которые в городе товары для себя покупают. А с народом воевать - себе дороже.
   Очень большие партии товара так таскать рискованно. Бумаги на него могут и в поезде проверить, и в лавке, где он продаваться будет. А бумаги хитрые, не просто гербовые, но и с водяным знаком. Подделать совсем непросто.
   В общем, отношения были устоявшиеся к полному удовольствию всех сторон. Но тут Штерн откуда-то узнал, что стоимость провозимых товаров часто бывает много выше, чем заявляет купец. То есть она и должна быть выше, иначе с чего было бы мзду брать, но не настолько же! Получатся, что купец на этом выигрывает много больше таможенников. А тем еще с начальством делиться надо. Несправедливо. В общем, с появлением на посту Пети начался активный пересмотр негласного соглашения с купцами.
   - Замечательно! - Подумал Петя: - А мне-то что с этого? Зарезать уже пытались. А вот про награды пока ничего не слышно.
   Впрочем, на таможне он только третий день, и выводы делать рано. Хотя то, что условия не были обговорены заранее, дурной знак. Похоже, опять заботиться о себе придется самому.
   Штерн и остальные таможенники появились на посту только к вечеру. Усталые и злые. Никого не поймали, ничего не нашли, еще с жандармами поцапались. Отказались те до ночи ждать. Сейчас как раз смена у портовых рабочих заканчивается, они по домам идут. А которые по крысиным ходам - что-нибудь домой несут. И всех в каталажку? Завтра порт встанет. И даже бунт случиться может. Хотя, скорее, никого задержать не удастся, а вот бока жандармам намнут с высокой вероятностью. Портовые грузчики - народ простой. Помахаться любит.
   Петя слушал возмущенные жалобы Генриха Абелевича и про себя улыбался. Вроде, сам в пролете, про премию за вчерашнее сейчас спрашивать совсем неподходящий момент. Но почему-то русского человека всегда радует, когда его начальника мордой об стол прикладывают. Нет у него в душе чинопочитания. Если, конечно, собственной физиономии при этом ничего не угрожает.
   - Представляете, он еще и недоволен! - Под "он" подразумевался капитан жандармов Ставрахи: - Людей от службы отвлек понапрасну! Можно подумать, что это таможня должна норы контрабандистов отслеживать, а не его служба.
   Тут взгляд Штерна сконцентрировался на Пете и обрел какой-то нехороший прищур, так что сразу захотелось оказаться отсюда подальше. В общем, стало ясно, что ждет его новое и не слишком приятное задание.
   - В вашей характеристике, Петр Григорьевич, написано, что эманации "жизни" вы и под землей видеть способны. Как глубоко?
   Петя мысленно выругался. Нет, точно у Левашова с местными какие-то дела имеются. Зачем такие подробности про него рассказывать было? Самое скверное, неизвестно, что он там написал. Зря он конверт в дороге не распечатал, просто не предполагал, что про него столько всякого написать могут.
   Так что придется правду говорить, и плевать, что там написано. Тем более, непонятно, чем все это для него обернуться может.
   - От грунта зависит, Генрих Абелевич. И от интенсивности фона "жизни". Ткань вроде той, что мы давеча задержали, метра за два-три через здешний песчаник определить должен. Людей, наверное, тоже. Больше - только если повезет.
   - Маловато, конечно, но вариантов нет. Вы тут с Голубовским сегодня прохлаждались. Теперь давайте - проверяйте "крысиные" норы. Даю на это два дня. И постарайтесь, чтобы вам "повезло", как вы выразились.
   Петя слегка растерялся от такого заявления, но Миша подхватил его под руки и со словами "Ну, мы пошли" срочно вывел его за пределы поста.
   - Не надо с Генрихом спорить, - пояснил он: - Все равно, ничего не добьешься, а так он нас с работы пораньше отпустил.
   Получив общее задание, молодой таможенник перешел на "ты".
   - То есть мы проверять ходы сегодня не пойдем?
   - Зачем? Завтра там немного помелькаем, чтобы никто не донес, что мы бездельничаем. Или ты всерьез рассчитываешь что-нибудь найти?
   Петя задумался. На что он рассчитывает? Или хотя бы надеется?
   А надеется он найти источник дополнительного заработка. Желательно, достойного. Не жалкую лишнюю двадцатку в месяц, которую к тому же за жилье отдавать придется, а чтобы не хуже, чем на прошлой практике. Так что пресечь пронос ценных товаров мимо поста таможни для него не просто желательное действие, а необходимость. Вот дальше - возможны варианты, а это - обязательный первый шаг.
   Сообщать об этом Голубовскому не стал, а пошел вместе с ним обедать к Ольге Левановне. Все равно, в первый раз под землю желательно идти с провожатым.
   На следующий день, с утра, они отправились обследовать тоннели. К Петиному удивлению, идти в город через таможенный пост не стали, а буквально через два дома от того, где они жили, не спрашивая у хозяев разрешения (впрочем, никто на глаза им и не попался), вошли в покосившийся сарай в углу участка. Часть сарая была отгорожена дощатым щитом в рост человека. Так вот за ним, ничем больше не прикрытая, оказалась вырубленная в полу из ракушечника лестница, ведущая куда-то вниз.
   - Сейчас тут никого нет, - сообщил Миша: - а вот вечером, когда народ с работы возвращается, здесь не протолкнуться.
   Очень похоже на правду. По крайней мере, на ступенях заметны следы неоднократного ремонта. Все-таки ракушечник - камень довольно мягкий, под ногами стачивается гораздо быстрее гранита или чугуна.
   Предусмотрительный Миша прихватил с собой фонарь. Обычный, масляный. Тусклый, но для хода шириной в пару саженей - вполне достаточно.
   Спуск был недолгим. Этажа на полтора, если с обычными лестницами сравнивать.
   Лестница переходила в прямоугольный в сечении тоннель. Прямой и ровный. Направлен он был не совсем точно на вал, окружавший город, а немного вправо, в сторону той части поселка "Сады", что имела городскую застройку.
   Буквально саженей через пятьдесят проход влился во что-то наподобие зала или большой комнаты. Высота потолка (почти ровного) осталась прежней, а вот стены раздались в стороны саженей на десять. И в неровном свете масляного фонаря в нем можно было разглядеть темные проемы еще нескольких ходов, расходящихся в разные стороны.
   Сначала Петя этого не заметил. Света было мало, а зал довольно большим. Но он интуитивно потянулся к темной составляющей своей силы. То есть не своей (он ее не вырабатывал), а заемной у шамана. Хотя и считал теперь своей. Впрочем, чья это энергия было не так важно, главное, что видеть Петя стал намного лучше. Вместо пятна света вокруг фонаря и полной черноты за его пределами, все вокруг стало восприниматься, как в равномерном полумраке. Темно, картинка тусклая и черно-белая, но все видно. Неожиданная, но полезная способность обнаружилась.
   Стало видно, что помимо того прохода, по которому они сюда пришли, из комнаты ведут еще целых пять ходов. А еще в стенах где-то на уровне глаз были вырублены полки. Никаких контрабандных товаров Петя там не заметил, а вот пошарив на одной из них рукой, наткнулся на несколько огарков свечей. Видимо не все, ходящие тут, пользовались фонарями.
   Мысленно поблагодарив запасливых контрабандистов (скорее всего, обычных портовых рабочих), Петя выбрал огарок побольше и спрятал его в карман. Спички у него были. Если что, сможет тут и без Миши пройти. Уверенности в том, что его новая способность будет работать в абсолютной темноте, у него не было.
   Миша тем временем решительно направился в проход рядом с полкой, откуда Петя свечку взял. И которым, как понял Петя, пользовались чаще всего (или большее количество народа). Это даже в серой полутьме было заметно. Не то, чтобы там пол под ногами совсем истерся, но заметно. Ладно, для первого прохода - почему бы и нет.
   Дальше они шли не сказать, чтобы очень долго, но порядочно. По Петиной оценке (а у него с чувством направления и пройденного расстояния дела всегда обстояли хорошо) как раз столько, чтобы дойти до стены и отойти от нее саженей на сто вглубь города. По дороге попалось еще несколько залов с ответвлениями, они всякий раз выбирали наиболее "хоженый" путь. Ни людей, ни спрятанных товаров по дороге они не обнаружили.
   Проход закончился такой же лестницей, что и та, по которой они спускались. И вышли на свет в каком-то сарае, пристроенном как раз к тому кафе, где Петя по утрам приноровился завтракать кофе с бисквитами. О чем он и сообщил напарнику.
   В результате следующий час их таможенный дозор в полном составе (то есть вдвоем) в этом кафе и провел. После чего Голубовский собрался по своим делам в город. Причем фонарь Пете не оставил ("А как я вечером домой пойду?"). Пете же предложил тоже не валять дурака в бесплодных поисках, а потратить время с большей пользой, то есть развлечься в любом из увеселительных заведений, которых в Тьмутаракани предостаточно.
   Предложение, конечно, заманчивое, но не имея четкого представления о перспективах заработка, Петя предпочитал деньги не тратить. И полученный накануне четвертной билет карман ему никак не жег. В отличие от Михаила.
   На том они и расстались. Не поссорились, но друг другом были недовольны. Миша куда-то в город упорхнул, а Петя обратно в сарай и под землю отправился.
   Свечу сразу зажигать не стал, вместо этого перешел на магическое зрение и опять к темной энергии потянулся. Не сказать, чтобы хорошо видно стало, но тьма больше не была кромешной. Если аккуратно идти и посматривать не только по сторонам, но и под ноги, можно не опасаться их сломать. И лбом в стену не въедешь. Идти, правда, пришлось медленно, но спешить Пете было некуда.
   До первой развилки добрался без проблем. Идти дальше старым путем было бессмысленно и неинтересно. Свернул налево. А потом еще раз налево. И вышел к еще одной лестнице вверх. Петя прикинул пройденный путь. Он снова где-то на территории города, внутри валов и не очень далеко от таможенного поста.
   На сей раз он поднимался по ступеням чуть ли не на цыпочках, стараясь не шуметь. И уперся головой в деревянный щит, закрывавший выход. Люк? Похоже.
   Люк не запирался, но был сверху чем-то придавлен. Петя поднапрягся и чуть-чуть его приподнял. Где-то на палец. И подпер небольшим камушком, который тут же и выломал из стены. Получилась довольно узкая щель, но одним глазом заглянуть наружу можно было. Если голову набок наклонить.
   Особо много разглядеть не удалось, хотя свет снаружи был. По всей видимости, он попал на склад, и обзор ему перекрывали бочки и ящики. Пожалуй, обоняние ему помогло лучше понять, куда он вылез, чем зрение. Склад. Причем используемый для хранения вина. Обычного. Никакой магии, по крайней мере, вблизи, Петя не ощущал.
   Зато сразу вспомнилось, что пошлина на этот товар весьма велика, и скорее всего, склад используется для контрабандной переправы его в "Сады", минуя таможенный пост.
   Неужели все так просто? Прошел под землей пару сотен саженей, и сразу склад контрабандистов накрыл.
   Чуть подумав, Петя понял, что радость преждевременная. Что он нашел? Склад на территории города. Порто-франко, между прочим. Так что в самом факте хранения больших запасов вина рядом с таможенным постом ничего незаконного не было. Может, эти бочки и ящики с бутылками планируют обратно на корабли погрузить? А что склад от порта далеко находится, так мало ли какие у купца по этому поводу соображения были. Ближе арендовать не смог, или здесь скидку дали.
   В общем, перехватывать этот товар надо не здесь, а уже на территории "Садов".
   Петя выпустил из шаманского амулета маленького "духа" и отправил его в щель, а потом и по всему складу. Насколько смог дотянуться. К сожалению, в помещении царила тишина. Разве что в дальней от люка стороне можно было различить чье-то сопение. Сторож?
   Немного подождав, Петя расхрабрился и, отозвав духа, поднатужился, приподнял дверцу люка повыше и высунул голову. Все равно ничего не увидел, зато убедился, что на крышке люка стоит бочка. Причем полная. Ну, нафиг. Петя втянул голову обратно.
   Можно, конечно, было просто подождать дальнейшего развития событий, но, во-первых, никаких гарантий того, что хоть что-нибудь здесь сегодня случится, не было. А во-вторых, больно уж позиция у Пети неудобная. Если вино начнут в подземный ход затаскивать, ему и спрятаться будет некуда. Оснований для претензий тоже нет. Вдруг честные граждане так партию вина в кафе решат доставить? Их дело. Но очень может быть, что претензии никто слушать не будет, а его банально бить начнут. Сразу не достанут, аурный щит не даст, но задержать его могут. А потом и сами обвинят, что он на складе вино воровать пытался. Скорее всего, ему ничего за это не будет, но...
   В общем, Петя аккуратно опустил крышку люка на место и зажег, наконец, свечу. Вино - груз тяжелый, на горбу его таскать замучаешься. Скорее всего, за ним тележки подгоняют, а от них на полу следы должны остаться.
   Следы, действительно, нашлись, и Петя, ощущая азарт охотника, пошел по ним. До развилки. Дальше следы от колес шли во все стороны. В том числе и в сторону кафе. Туда он не пошел, а выбрал новый ход наугад.
   Следующие два часа Петя упрямо ходил по тоннелям, пока свечка не догорела до конца. И следы этих чертовых колес были всюду. Наверное, на телегах не только контрабанду, но и вырезанный для строительства камень возят. Разветвлений ходов, по мере приближения к части поселка со сплошной застройкой, делалось все больше. И шли эти ходы уже не только на одном уровне, но и уходили вглубь. Похоже, весь поселок из вынутого отсюда камня построен.
   Никаких магических товаров Петя в своих блужданиях не нашел. Немагических, впрочем, тоже. Один раз, вроде, что-то ощутил, но не на своем уровне ходов, а снизу. Поискал проход вниз, но не нашел. Наверняка где-то есть, но, не зная плана этого лабиринта, искать его можно очень долго. Пожалуй, напарник был прав, когда не стал даже пытаться это делать. Зато у Пети совесть чиста.
   Нельзя сказать, что совсем без проблем, но к выходу в сарай около кафе Петя вышел. Оказалось, что у него, помимо чувства направления, еще и память на такие лабиринты хорошая. Ходы, по которым он проходил, Петя определял безошибочно. Или ему так казалось. Но выбрался к кафе он почти без блужданий.
   Время было ни то, ни се. До конца рабочего дня еще прилично, так что возвращаться к Ольге Левановне и ждать несколько часов обед, смысла он не видел. Идти в город по примеру Голубовского? Можно, конечно, но тогда времени уже мало. За два-три часа много не посмотришь. Да и находился он. Не в смысле, что устал, впечатлениями перегрузился. Все-таки ходить по подземным ходам - совсем не то, что по бульварам. Сама атмосфера давит. Да и магическое зрение столько времени поддерживать - напрягает. Концентрацию терять нельзя, а от этого устаешь куда больше, чем от самого хождения.
   Вернуться на таможенный пост и отчитаться о проделанной работе? Мишу подведет под монастырь, хотя на него, в принципе, плевать. Они с ним даже встретиться перед возвращением домой не договаривались. Тут - другое дело. Что докладывать? Про склад, полный вина? А надо ли? Во-первых, Петя не знает, когда и куда это вино будут перетаскивать. А во-вторых, вот так взять и за просто так все отдать Штерну? Пока никаких конкретных сумм премий за разоблачение контрабандистов не прозвучало. И что-то подсказывало Пете, что это будет отнюдь не процент от содранных с купца денег. Могут просто десятку в конце месяца накинуть. К двадцати рублям. Или совсем ничего не дать. Так что до прояснения этого момента делиться информацией с таможенным начальником преждевременно.
   Так что Петя отправился в то же кафе, но уже с целью поесть чего-нибудь более существенного, чем бисквиты. Хотя и их тоже можно взять, в качестве десерта. И хорошенько подумать о своих планах на ближайшее будущее.
   Народа в кафе оказалось неожиданно порядочно. Видимо, время обеда наступило не только у Пети. Но - повезло. Как раз освободился небольшой столик (максимум, на двоих) в углу зала, и Петя успел его занять. Заказал у полового еды и погрузился в размышления. Но происходящее в кафе краем глаза продолжал подмечать.
   Вот он и заметил, что очередной посетитель (довольно солидного вида, купец или старший приказчик) не остался в зале, а решительно его пересек и скрылся за дверцей в боковой стене.
   Тут как раз половой с первой порцией еды к нем подошел (принес горшочек с борщом, аппетитно запечатанным сверху румяной лепешкой). Вот Петя его и спросил, а что там - за стенкой?
   Оказалось, помимо общего зала в кафе еще три кабинета имеются. Для тех, кому лишних трех рублей не жалко заплатить за возможность уединиться для деловой беседы или просто отдохнуть от чужих лиц.
   - А...
   - К сожалению, все кабинеты уже заняты. Вы сами видели, в последний только что господин Суржиков прошел.
   Кто такой этот Суржиков, Петя не знал, но покивал с важным видом:
   - А в остальных?
   - В центральном - господа Чижов и Рошель.
   Чижов? Неужели тот самый? По наитию Петя вынул из кармана серебряный полтинник и протянул половому:
   - С Чижовым мы в одном вагоне из Пронска сюда ехали. Можно бы почтение засвидетельствовать. Но вы говорите, у него деловая встреча?
   - Деловая, барин. С мусью Рошелем.
   - ?
   - Здешний он, но француз.
   - ?
   - Поставками вин занимается. Свои два корабля в Европу гоняет.
   - Угу.
   Петю порадовала словоохотливость полового. Можно даже вопросов не задавать, и тот сам все рассказать спешит. Даже подумал, не дать ли ему еще полтину, но не стал. Слишком баловать этого разбитного малого ни к чему. Нечего его приучать к большим чаевым. Петя в этом кафе еще не один раз появляться собирался.
   Кто занимает последний, третий (на самом деле - центральный) кабинет, спрашивать не стал. Ни к чему лишний интерес проявлять. А вот послушать, о чем купцы говорят, не мешает.
   Петя, как бы невзначай, сунул руку за пазуху и прикоснулся к шаманскому амулету. Сосредоточился, и вот уже маленький шпион в форме клочка черного тумана юркнул в щель, под дверью в кабинет к виноторговцам. То, что найденный им склад с вином над подземным ходом имеет к этим купцам самое непосредственное отношение, Петя был уверен. Не бывает таких случайных совпадений.
   Так, мышка! Стоять! Не надо на купцов кидаться. Пете только потерявших сознание коммерсантов тут не хватало. Загнал духа по стенке на потолок кабинета и стал слушать.
   К сожалению, к началу беседы Петин дух изрядно опоздал. Купцы между собой уже все обсудили, а сейчас только лениво уточняли некоторые детали, да изредка забрасывали удочку, не удастся ли как-нибудь собственные условия улучшить. Собственно, только из-за неуемного желания поторговаться, Пете и удалось кое-что узнать.
   Речь точно шла о вине. И это вино француз уже на склад доставил, на чем считал свою часть сделки выполненной. Но Чижов не собирался платить до тех пор, пока люди какого-то Луки не придут этот товар забирать. Видимо, Лука - кто-то вроде бригадира грузчиков, которые товар по подземным ходам перетаскивают. Вот на тему того, когда это произойдет, у купцов и были разногласия. Вроде, на какой-то "Сортировочной" вагон готовили, который должны в "Сады" перегнать. А потом уже с грузом его прицепить к поезду, который ради этого специально небольшую остановку сделает.
   Услышав такое, Петя невольно задумался. Да тут контрабанда в таких масштабах идет! Целыми вагонами. Не может быть, что власти не в курсе. Значит, их все устраивает. То есть свою мзду все получают, все довольны. И лезть в эти отношения - только врагов себе наживать, как с той, так и с другой стороны. Получается, все его сегодняшние открытия никакой практической ценности не имеют. Только в плане сбора информации. В деньги их переводить - лучше не пытаться.
   Тогда почему Штерн бучу поднял, его задействовал? Видимо, по поводу магических товаров договоренности не было, и купцы стараются их под видом обычных провозить. А таможенники за это свою долю иметь хотят. То есть начальник Петю послал именно магические товары под землей искать. А про винный склад он, поди, и без него знает.
   Петя загрустил. Получается, он пол дня по подземелью лазил исключительно для собственного удовольствия? И Голубовский был прав, когда не стал заморачиваться и по своим делам в город отбыл? Нет. Под лежачий камень вода не течет, и доходы сами собой не появляются.
   Но дальнейшее подслушивание разговоров Чижова с Рошелем стало Пете неинтересным. Разве что выяснил, что, скорее всего, погрузка вина в вагон и, соответственно, оплата товара будет в ближайшее воскресенье проведена. День праздничный, народ после церковной службы гуляет, жандармы - тоже люди. В общем, нарядов на улицах будет меньше, и задействованы они будут в других местах. К вагону на запасных путях никто из них не подойдет. Лука гарантирует.
   В воскресенье, так в воскресенье. У Пети тоже выходной будет. Пойти, что ли, посмотреть? Или лучше не лезть не в свое дело? Подумать надо.
   А пока Петя своего "духа" в соседний кабинет перевел. Заодно в управлении им попрактиковался. Вывел через ту же щель обратно в зал и за соседнюю дверь его отправил.
   Там некоторое время была полная тишина. Только сопение раздавалось, и то приглушенное. Странно. Если едят, должны быть слышны звуки от соприкосновения вилок (ложек) с тарелками. Или хотя бы чавканье. А там - как будто все затаились.
   Петя прервал свои шпионские игры. Управлять "духом" у него получалось все лучше, но делать что-нибудь одновременно с этим - не очень. То есть повторять однообразные движения (вроде размешивания сахара в стакане) он уже мог, а вот отрезать кусочек бисквита (он уже перешел к десерту), подцепить его ложкой и отправить в рот - было для него слишком сложным. Некоторое время, конечно, можно просто сидеть неподвижно, якобы о чем-то задумавшись, но если это делать слишком долго, привлечешь внимание полового и других посетителей. Чего Петя совершенно не хотел.
   Как раз в это время из кабинки купцов вышел "мусью" Рошель. Ничего особенного. Мужчина средних лет с ниткой усов над верхней губой и приличного размера залысинами. Чижов так и остался внутри. Еще кого-то ждет?
   Одновременно приоткрылась (чуть-чуть) дверь соседнего кабинета. Никто не вышел, но мелькнула знакомая голова. Тот самый "мрачный" из поезда! А из-за его плеча выглядывал другой бандит. Хаим, кажется. Выходит, падение с поезда обошлось для него без особых последствий.
   Сразу же вслед за этим в кабинете "мрачного" с громким звоном упала какая-то посуда. "Мрачного" шум рядом с ним совершенно не заинтересовал, Хаим чуть вздрогнул. А вот француз невольно обернулся на звук. Не факт, что он много разглядел сквозь чуть приоткрытую дверь, которая сразу же закрылась. Но Петя был готов спорить, что небрежный взгляд, которым "мрачный" мазнул по "мусью", был на самом деле очень цепкий и все запоминающий.
   Набив полный рот бисквитом Петя откинулся на стуле, лениво его пережевывая. А сам снова выпустил "духа". В кабинет к бандитам.
   - Виноторговца успели запомнить? - Раздался голос "мрачного": - Вот его и будем брать. После того, как наш купец с ним рассчитается. И сразу на поезд.
   - А почему не сразу купца? Он же часть денег грузчикам отдаст.
   - Зяма, не надо с ними связываться. Мы - простые налетчики. Сюда еще приедем. И вступать в конфликт с местными серьезными людьми не в наших интересах. Не надо было в поезде так позориться. Втроем с крыши вагона упасть. Это же надо! Кому рассказать, никто не поверит. А сейчас лучше не наглеть. Все равно, основная сумма за товар пойдет, а не за его перевозку.
   Почти сразу после этого бандиты вышли их кабинета. Было их трое. Одного (Сэма) где-то потеряли. Или он тогда упал не так удачно, как остальные?
   Петя уронил на пол свой бумажник и полез за ним под стол. Сделал это нарочито шумно, чтобы привлечь внимание.
   - Эй, барин, помощь не нужна? - бандиты таки задержались у его стола.
   - Сам справлюсь, - буркнул Петя, цепляя кошелек. И одновременно метя ботинки всех троих примерно так же, как он карты метил. Зачем он это сделал? Вот, захотелось. Какой-то порыв. При любых условиях, метки бандиты не видят, так что ничем это Пете повредить не может.
   Когда Петя, наконец, вылез из под стола, "мрачный" и его подручные уже ушли. Вот и хорошо. Одна из причин, по которой он пошел прятаться, как раз и была в том, что на глаза бандитам попадаться не хотелось. В поезде они специально не общались, но ведь могли его и запомнить. И подумать, что встреча не случайна. А Пете этого совсем не надо. Тем более, что, действительно, случайно встретились.
   В принципе, можно было уже уходить, но тут к Чижову в кабинет половой, непрерывно кланяясь, привел еще один колоритный персонаж. И Петя из любопытства задержался.
   Вроде, ничего такого особенного в этом мужичке не было. Невысокий, худой. При этом плечи широкие, но сутулый. Средних лет, только лицо все иссечено глубокими морщинами. Одет в простую одежду, больше подходящей портовому рабочему, но чистую. Но главное, было что-то во всем его облике такое, что только что ушедший "мрачный" на его фоне казался безобидным мальчишкой. Опасный тип. Очень. Петя это понял сразу. Уйти? Или все-таки послушать?
   Пока колебался, стало поздно. Неожиданно этот опасный тип вышел из кабинета и прямиком направился к его столику. Не спрашивая разрешения, уселся напротив:
   - Ты чего это, мил человек, честных негоциантов пугаешь? Как Васька от тебя Чижову привет передал, тот чуть не обделался. Ты, вообще, кто такой будешь?
   Петя улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, которую только смог натянуть на лицо. Все-таки скулы от взгляда собеседника немного сводило. И даже не очень немного. Аурный щит как-то сам собой сформировался.
   - Петр Птахин, кадет третьего курса магической Академии Баяна. Тут на практике. Прикомандирован по их просьбе к местному таможенному посту. А с господином Чижовым мы сюда в одном вагоне ехали, вот друг друга и запомнили. А вас Лукой зовут?
   Собеседник тоже улыбнулся в ответ. И слегка кивнул головой. Молча. Петя, на всякий случай, еще энергии в аурный щит подкачал.
   - Только господин Чижов зря беспокоится. Меня его вино не интересует совершенно. Склад я уже посетил и убедился, что ничего магического там нет. А остальное меня не касается.
   Лука чуть приподнял брови, намекая, что надо продолжать. Впрочем, Петя и так собирался это сделать.
   - Видите ли, уважаемый Лука, я тут по заданию господина Штерна. Знаете такого? Не сомневался. Так вот, оказалось, что некоторые купцы, среди обычного товара - ткани там, табак или специи - еще и магический возят. Который внешне (для обычного человека) ничем не отличается, а стоит чуть ли не в сотню раз дороже.
   Кажется, честность - лучшая политика. Тем более, что обмануть такого тертого калача Петя и не рассчитывал. А так этот Лука явно заинтересовался.
   - Вот я и говорю, - продолжил Петя: - Товар дорогой, а проходит, как дешевый. Купцы деньги гребут, а не делятся. Вот ваша бригада тоже, небось, и не знает, что товара не на сто рублей пронесли, а на десять тысяч. И заплатил вам за него купец все тот же рубль, а мог бы и на сотню расщедрится. Риск-то совсем другой. Не только для него, но и для вас тоже. Несправедливо?
   Ни один мускул на лице "бригадира" грузчиков не дрогнул, но Петя был уверен, что попал в точку.
   - Вот меня сюда и отправили, чтобы магический товар в общем потоке выделял. В первый же день несколько тюков магически обработанного шелка и табака нашел. Про которые купцы молчали. А теперь, смотрю, они такие товары собрались по подземным ходам проносить. Я так понимаю, помимо вина, вашу бригаду и на другие грузы наняли? Вот голову даю на отсечение, что среди этого товара очень много магического окажется. Что скажете?
   Но Лука был, по-видимому, из тех людей, что поспешные решения принимать не любят:
   - Думать надо. Ты иди, пока. Ты тут кофе каждое утро пьешь?
   Надо же, в курсе. Петя на это надеялся, но не был уверен, что его персону сочли достойной внимания.
   - Я ж об этом деду Михею специально еще в первый же день сказал. Или он вам не передал.
   - Передал, не передал... Вот так и ходи. Может, еще свидимся.
   Петя уже устал улыбаться. Так что кликнул полового, расплатился (похоже, ему еще скидку сделали) и ушел. Спокойно, но все с тем же аурным щитом наготове. И за дверью почувствовал громадное облегчение.
   А вот Лука так и остался сидеть за его столом, о чем-то глубоко задумавшись.
   Глава 22. Что-то все слишком хорошо пошло...
   Под землю Петя больше не полез. Вместо этого отправился дальше в город. Ну как, в город? На вокзал.
   С момента его прибытия там ничего не поменялось. (А что, могло?) Все то же большое здание характерной архитектуры, над которым витал легкий запах дыма и масла. Запах "путешествия", а точнее - железной дороги.
   В сам вокзал Петя не пошел, а вот в кассы наведался. Покупать обратный билет ему было еще рано, но расписание он изучил с интересом. Скорый поезд до столицы отходил в воскресенье вечером. Разумно. Чтобы пассажиры не маялись, а сразу спать ложились. А там, глядишь, уже и втянутся в режим путешествия.
   Заодно и схему железнодорожных путей изучил. Какой-то градоначальник или управляющий железной дорогой (все равно, дай ему бог здоровья) распорядился разместить на стене большую карту Тьмутаракани и ее окрестностей.
   Действительно, железная дорога вглубь страны проходила по окраине "Садов". И там даже платформа была, на которой некоторые поезда останавливались. Правда, к скорому в столицу это не относилось.
   Оставшееся время потратил в городе с пользой. Во-первых, новую парадную форму себе заказал. Портных в городе оказалась дикая прорва, и каждый утверждал, что господа жандармы и таможенники именно у него мундиры строят. И ни в коем случае у его конкурентов Каца, Шаца или Иванова, у которых галуны только с виду серебряные, а на самом деле из такой хрени сделаны, что через полгода облезут и всю ткань испортят. Приходилось просить показать образцы заказанных, но еще недошитых изделий. Только у одного оказались. Там и заказал. У Шнайдера (* "портной" по-немецки и на идише).
   Еще в лавки кое-какие заглянул. По привычке еще из Баяна купил себе орехов и разных сухих фруктов, которых тут было изумительное разнообразие, и все дешево. Нравится ему себя так баловать.
   Заодно и небольшой фонарь себе купил. И сразу его заправил. Завтра он точно по подземным ходам бродить будет, а может, и впоследствии еще не раз в них заглянет. Интересное это место. Ну и Штерну фонарь предъявит, как зримое свидетельство его старания.
   Домой Петя вернулся все-таки через подземелье. Ничего не искал. Просто не хотелось на таможенном посту появляться. Что говорить Штерну, а что не стоит, он так окончательно и не решил. Поэтому перенес проблему на завтра. Ну и Голубовского лучше не подводить.
   Про Голубовского, как оказалось, зря беспокоился. За обедо-ужином у Ольги Левановны этот молодой человек имел наглость Пете же замечание сделать. Что тот его перед возвращением не подождал, и тому, оказывается, пришлось перед начальством за двоих отдуваться. Вообще-то такое поведение называется "подставить". Гниловатые какие-то нравы в местной таможне. Хотя, если вспомнить, что когда Петю зарезать пытались, его спутники спокойно в сторонку отошли, иного ожидать и не стоило. Сам виноват. Почему-то решил, что раз они взятку с купца Розина поровну поделили, то уже и товарищи. Ан нет, временные сослуживцы.
   Так что с утра Петя сначала отправился в кафе завтракать, а потом - шарить по подземным ходам в одиночку. Куда пошел Миша, даже интересоваться не стал.
   На сей раз пошел он не в сторону города, а в ту часть "Садов", где была плотная застройка. Ходов там видимо-невидимо, в несколько ярусов. Оно понятно, строительный материал добывали, но если тут землетрясение случится, весь район совершенно спокойно может под землю погрузиться. А они тут, хоть и не часто, но бывают. Со времени последнего, правда, уже больше ста лет прошло.
   Бродил несколько часов, пока его голову не посетила довольно-таки очевидная мысль. В подземельях никаких тайных складов нет. По причине полной ненадобности. Ни один купец в здравом уме и твердой памяти не станет хранить товар там, где до него любой добраться может. Весь товар хранится в городе на вполне официальных складах. По подземным ходам его могут перенести, но куда? Например, на подворье того же купца. А там если он и лежит в подвале под землей, то под охраной, а ход в систему тоннелей, скорее всего, заперт.
   Да и на своем подворье купец такой товар долго хранить не будет. Постарается побыстрее дальше отправить. Вот как Чижов вино собирается сразу в вагон грузить, а вагон в тот же день подцепить к поезду.
   Так что максимум, что Петя может найти в подземельях - чьи-нибудь заначки, спрятанные от жен. Совсем не то, что ему нужно. То есть деньги там тоже могут быть, но совсем не те суммы, которые его интересуют. Да и претит ему мелочь по карманам тырить. А поиск заначек именно чем-то таким и будет.
   В результате вернулся в город и стал проверять, к каким складам ведут подземные ходы. Очень скоро убедился, что ко всем. Замечательный город! Все по поговорке - "Южное море, вор на воре".
   Петя выбрался наружу и пошел проверять склады, почти повторяя свой маршрут двухдневной давности. "Почти" - потому что благодаря хождению под землей он еще несколько небольших складов обнаружил, про которые раньше не знал.
   Что же, на некоторых складах магические товары имелись. На одном даже магический опий. В точно таких же брусках, что он целую вечность назад, прошлым летом в дупле дерева на границе с чжурчжэнями обнаружил. Шуметь по этому поводу не стал, но склад и упаковку товаров с опием запомнил. Даже выяснил, кто владелец всего этого добра.
   В общем, к концу дня пошел на таможенный пост отчитываться подготовленным.
   Это Петя так считал. Да только Штерн его быстро с небес на землю спустил.
   - То есть вы, Петр Григорьев, за два дня хождения по подземным ходам ровным счетом ничего не нашли.
   Петя попробовал не согласиться. Нашел. Ходы во все склады, следы от тележек, возможные места, где контрабандные товары в "Садах" из под земли выгружают.
   - Можно подумать, что это все без вас известно не было. Разочарован. Мне так ваши таланты расписали, а на деле полный пшик оказался.
   Пете стало обидно.
   - Я, ваше благородие, в Академии целительство изучаю. В меньшей степени занимаюсь земледелием, животноводством, химерологией, зельеварением и артефакторикой. И практику проходить рассчитывал именно по этим дисциплинам, а никак не поиском подземных кладов заниматься.
   Штерн долго и пристально смотрел на Петю, ничего не отвечая. Наконец, видимо что-то решил и сменил недобрый взгляд на почти ласковый:
   - Я вас ни в чем не обвиняю, Перт Григорьевич. Все это не ваша вина, а моя беда. И ведь знаю точно, что есть в подземельях склад, где эти шаромыжники наиболее ценные товары хранят. С охраной. Но, как ни бьюсь, найти его не могу.
   - А осведомители?
   Таможенник только рукой махнул.
   - Что осведомители? Поют. Только, как проверять людей пошлешь, ничего не находят. До сих пор даже не знаю, кто на том складе работает. Только слухи.
   Пете захотелось предложить получше в "Садах" поискать. Выходы из под земли жандармами куда проще перекрыть, чем все ходы облазить. Но воздержался. Его советов никто не спрашивал, а сам Штерн три дня назад как раз вместе с жандармами засады на этих выходах уже ставил. И никого не поймал. То ли новый ход где прокопали, то ли просто перерыв взяли. А жандармы все-таки не у Штерна в подчинении, без конца попусту их гонять он не может. Странно все это, конечно. Но если принять, что целью жандармов и таможенников является не перекрытие каналов контрабанды, а получение максимальной мзды с купцов, тогда и все эти маневры понятнее делаются. Небось, жандармы счет за ложную тревогу этому Генриху выставили, вот теперь он и жмется. Хочет, чтобы наверняка.
   - Я вот на одном из складов партию опия видел, - Сообщил вместо этого Петя: - В том числе, там он и с магией был.
   - Ну и что? Знаю я про этот склад. В городе он. Товар, как товар. Запретов на него нет. Вот если бы его в "Садах" поймать. Вы его за сколько засечь сумеете?
   - В поселке? Саженей за сто. Или даже двести, если просто во дворе лежать будет.
   - Надо будет попробовать. Если до воскресенья не одумаются, пойдемте-ка мы с вами скорый поезд в столицу проверять. А то манеру взяли, в "Садах" якобы для дозаправки останавливаться. А сами товар в него грузят. Иногда целые вагоны цепляют.
   Пете совсем скучно стало. А что он хотел? Меньше недели в Тьмутаракани и уже все узнал, о чем работающие здесь годами таможенники не догадываются? Не надо быть наивным. Непонятно только, зачем же его по подземельям гоняли, если и так все с самого начала очевидным было?
   - Так что вы Петр Григорьевич готовьтесь в воскресенье на работу выйти. Во второй половине дня, поезд-то вечерний. С утра можете спокойно отдыхать.
   У Пети было свое представление о "спокойном отдыхе" и, вообще, планы на выходной у него были совершенно другие. Но возразить было нечего. Только уточнил, а что про премию слышно?
   - Так не заработали мы пока на премию, - слегка разводя руки ответил Штерн: - Нам премии за дополнительные поступления в бюджет положены, а пока лишь сущие копейки отбить удалось.
   И ведь такими честными глазами смотрит! Если у Пети и были какие-то сомнения по поводу главного таможенника поста, то теперь они полностью пропали. Прохвост он. Жадный прохвост. Делиться своими доходами с бедным кадетом не намерен. Так что свои проблемы надо решать самому. Нет у него перед таможенниками никаких обязательств.
   Сказать оказалось проще, чем сделать. Петя стал не только завтракать в кафе, но и обедать там же. Но ни сам Лука, ни кто-нибудь от него, к Пете до конца недели так и не подошел. А вот Ольга Левановна обеспокоилась, что постоялец по вечерам слишком мало ест. И обиделась. Решила, что кухня ее не нравится. Вроде, из простых мажонок, но уже успел зажраться.
   Петя такому обороту событий был сам не рад. Неприятно, когда квартирная хозяйка на тебя волком смотрит. Вслед за ней и другие постояльцы стали его сторониться. Так оно даже спокойнее, но и источник информации медным тазом накрылся.
   К тому же за свои ужины (и постой) Петя успел заплатить за месяц вперед. Собственно это было главным условием найма. Так что Петя понимал пятилетнюю дочку столовавшегося тут же всей семьей инженера. Грустно ковыряясь в тарелке девочка приговаривала:
   - Надо есть. Такие деньги плОчены...
   Петя отсутствием аппетита не страдал, но после кафе был сыт. Давиться, как девочка? Чересчур будет. Но то, что он не ест то, за что уже заплатил, раздражало. Так что к столу он стал приходить с опозданием, выпивал компот (или что там было вместо него) и сразу же уходил, провожаемый осуждающими взглядами хозяйки и большинства столовавшихся.
   В воскресенье Петя с утра снова отправился в кафе. Нет, никто к нему так и не подошел. Обидно. Оставалось надеяться, что вечерний поход к поезду вместе со Штерном, наконец, заставит местных контрабандистов с ним считаться. В смысле, договариваться и с ним, а не только с начальником таможенного поста.
   Но это - вечером, а пока себе занятие найти надо.
   Мелькнула было ленивая мысль, что хорошо бы в церковь зайти, но как-то сама собой угасла. В Академии на службу отца Паисия кадеты строем ходили, а здесь его никто это делать не заставляет. Значит, можно и пропустить. Все-таки религия сильна не столько "бабами" (есть такая поговорка), сколько принуждением. (* В реальной истории после Февральской революции, объявившей свободу совести, уже в 1917 году говело и причастилось около 5% населения.)
   Прошелся мимо винного склада. Тишина. Ведь сегодня же собирались вагон грузить. Хотя, наверное, еще слишком рано. Будут это делать в последний момент. Или уже ночью вагон загрузили? Склад оказался заперт, так что проверить у Пети не получилось.
   Что дальше делать? Проведать, как у Шнайдера дела с его парадной формой обстоят. Оно, конечно, воскресенье, у нормальных людей выходной день, но еврею положено в субботу отдыхать. Так что может быть на месте. Только маловероятно, что форма готова. Неделю на пошив просил, а тут только половина срока прошла.
   Пойти, наконец, город поглазеть? В порт сходить, музеи поискать, может, в театре каком дневной спектакль посмотреть. Только после такого времяпровождения возвращаться на работу совсем противно будет. Еще со Штерном поругается, а это в Петины планы пока не входит. Просто посидеть на бульваре, помедитировать? Для этого из "Садов" выходить было необязательно.
   Чуть поколебавшись, Петя отправился на рынок. На так называемый Морской рынок, хотя расположен он отнюдь не на берегу моря и даже не у порта. Рынок, где, говорят (и пишут в купленной им книге тоже), вообще, все есть. Так он и местную достопримечательность посмотрит и, возможно, что-нибудь полезное купить сумеет.
   Первое впечатление от рынка: "Куда я попал?". Перед Петей открылась площадь, на которой многочисленные продавцы сидели прямо на земле или на низеньких скамеечках (табуретках, складных стульчиках), видимо, принесенных с собой. Товар лежал перед ними, как правило, на расстеленной газете и представлял собой кастрюлю (ведро, мешок, коробку, ящик) с чем-нибудь съедобным. О чем продавцы громогласно сообщали окружающим.
   - Пшенка! Горячая пшенка!
   Какая, на хрен, "пшенка"?! Это же вареные початки кукурузы. И отдельно крупная соль в миске, которой ее покупатели натирали, прежде чем начать выкусывать из нее зерна.
   Различных даров моря было много и, благодаря распространявшемуся от них запаху, их казалось еще больше. Креветки, которые тут щелкали вместо семечек, тюлька (мелкая рыбешка) жареная, соленая и сырая (эта кому?), различные рыбы более приличного вида, названия которых Петя просто не знал. Пироги с различной начинкой (куда же без них) и обсыпанные маком бублики, нанизанные на веревки, как ожерелья папуасов. Различные сладости тоже были, Петя даже слюну пустил, но брать не решился. Как-то странно, когда сколоченный из реек ящик с засахаренными крендельками стоит прямо на земле, а леденцы вывалены вповалку на большой противень. К тому же безмены, которыми тут пользовались вместо весов, доверия не вызывали.
   Самым же странным оказалось то, что это был вовсе не рынок, а площадь перед ним. Сам рынок был за оградой и имел хоть какое-то подобие торговых рядов: длинные крытые прилавки, за которыми впритык стояли продавцы. И торговали, действительно, всякой всячиной.
   Целый ряд ниток для вышивания. Петя рукоделием не интересовался, но отметил, что магический шелк и пара сортов магических ниток вообще непонятно из чего тоже имелись. Причем продавцы были в курсе особенности их товара и цену за него драли, будь здоров!
   Ткань, одежда, обувь, одеяла, ковры, посуда, мебель... глаза разбегались. А вот продуктов не было совсем. Оказывается, вход на продуктовый рынок за другим забором на той же площади с заедками.
   Но еда Петю не интересовала. Одежда, впрочем, тоже. Порнографические открытки заинтересовали больше, но покупать не стал. Цена дорогая. Разок-другой посмотришь, а потом с ними что делать? На стену вместо картин не повесишь. А дашь кому-нибудь другому посмотреть, так он потом про тебя же всякие гадости говорить будет. И непременно кто-нибудь Левашову настучит. Лучше не связываться.
   Много всяких интересных поделок из самых разных концов света, но дарить подарки Пете некому. Впрочем, про запас что-нибудь прикупить можно, но не сейчас. Ближе к концу практики, когда будет ясно, удалось ли что-нибудь заработать.
   Некоторые предметы, судя по цене, были артефактами. Но Петя видел только магию жизни, а "лечилку" он и сам может сделать. Кстати, походный набор артефактора, вроде того, что ему в прошлом году Трегубов давал, тоже на глаза попался. Дорогой, зараза! И не очень нужный. Пока. Но иметь в виду надо будет.
   Дальше ноги сами собой вынесли Петю к оружию. Не хотел ведь сюда идти. Или себя обманывал?
   Пистоли и причиндалы к ним были получше, чем Петин армейский. По крайней мере, дороже. Посмотрел с сожалением, но покупать ничего не стал. Разве что масла ружейного все-таки взял да немного капсюлей и пороха с пулями в запас. Вдруг пострелять случится?
   Холодного оружия было больше, чем огнестрельного. Что, впрочем, неудивительно. За свою историю человечество столько всякого колюще-режущего изобрести успело, а тут эти орудия были, похоже, со всех концов света.
   Артефакты тоже попадались, опять же, судя по цене. Видеть Петя не мог, "жизнью" орудия убийства не замагичивают.
   Вдруг взгляд его уперся в необычный кинжал. То есть необычного в нем ничего не было, разве что индийской работы и, возможно, старый. Узкое прямое лезвие покрыто чернью. Рукоятка из кожи, наверное, змеи завершается не драгоценным камнем, а куском кости. Причем не слоновой, а обычной. Или не обычной. Главное, Петя уловил вокруг навершия и лезвия легкую дымку. Черную. Очень похожую на ту, из которой шаманские "духи" состоят.
   Петя приценился. Дорого, но на то, что кинжал - артефакт продавец (по виду турок) не напирал. Говорил о древности, Индии, храме богини Кали. Но тут Петя его одернул. Какая богиня? Он что язычник? Продавца чуть удар не хватил от возмущения.
   В общем, сторговал он кинжал. За пятьдесят рублей. Жутко дорого, но по сравнению с двумя сотнями, запрошенными сначала, а в особенности с учетом черной дымки, денег жалко не было. Непонятно, правда, как покупку использовать можно, но - разберется. В крайнем случае, у Ульратачи спросит, если тот после практики в Академии обнаружится. Это не ворованный, а честно купленный амулет, его прятать не надо.
   А еще (уже среди скобяных изделий) Петя купил себе универсальный вагонный ключ. Есть такие, у начальника поезда такой хранится, чтобы в случае каких-нибудь происшествий можно было в любое купе попасть. Этот ключ, правда, был самоделкой, то есть, скорее, воровской инструмент. Такой лучше никому не показывать, но Петя этого делать и не собирался. Отдал за него три рубля и спрятал в карман поглубже. Не факт, что он ему сегодня вечером понадобится, но лучше быть во всеоружии.
   Времени на рынке Петя потратил изрядно, но день как-то очень медленно тянулся. Идти на пост встречаться со Штерном было еще рано, и он все-таки заглянул к портному.
   Неожиданно зашел удачно. Шнайдер обнаружился не в мастерской, а на скамейке под единственным деревом перед его домом. Но Пете очень обрадовался и буквально потащил его на примерку. Деньги ему, что ли, срочно понадобились? Или просто свое дело любит?
   Форма была почти готова. После примерки портной попросил часок погулять, и можно ее забирать.
   "Погулять часок". Очень неприятная формулировка. Далеко не отойдешь, в тот же порт не съездишь. Посещение музея или тем паче театра тоже невозможно. Еще в одном кафе посидеть? Поесть не мешало бы, но в "свое" кафе Петя ходит не просто так. Все надеется на весточку от Луки. В общем, прошелся по ближайшим лавкам, как будто мало только что времени на рынке провел. Купил себе еще один баул - форму нести. И шейный платок. Просто так. Понравился.
   Затем посидел на прежнем месте Шнайдера под деревом, помедитировал. Форму все-таки дождался, хотя ждать потребовалось не час, а чуть ли не вдвое дольше. Потом чуть не час вежливо терпел поток красноречия портного, который не просто заставил его примерить готовую форму, но и долго восхищался собственным мастерством и тем, как же она Пете идет. Даже поддакивал и тоже говорил комплименты. Но чаевых после этого давать не стал, хоть первоначально и собирался. Терпение тоже денег стоит.
   Вот теперь времени до назначенной встречи почти не осталось. В кафе заглянуть еще успел (никто его там не ждал и приветов через полового не передавал), а вот поесть - уже нет. Занести домой форму - тоже. Так и явился на пост с баулом.
   Штерн уже в своем кабинете и не один, а с жандармом примерно его же возраста. Унтер. Фигура отнюдь не бравого вояки, но в облике было что-то такое, что весь Петин опыт работы в лавке забился в истерике. Такой прицепится, без штанов оставит.
   На Петин баул начальник поста посмотрел с ехидным прищуром:
   - С покупками? А кто пошлину платить будет? Она для всех, таможенники не исключение.
   В то, что таможенники сами с себя берут деньги, Петя не верил. Но мысленно себя отругал. Не надо было с вещами на пост идти, вполне мог бы и завтра подземным тоннелем это сделать.
   - Да вот, на новую парадную форму разориться пришлось. Старую-то, вы помните, мне в первый же день какие-то мерзавцы порезали. Их, кстати, не нашли? Вы же обещали, что так это дело не оставите.
   Штерн поморщился.
   - Ладно. Для такого случая у нас копилка есть, - на углу его стола, действительно, стояла шкатулка с резной крышкой. Видимо, чей-то подарок. Или конфискат?: - Для первого раза с вас рубль. Серебром. Кладите, не стесняйтесь.
   Петя не стал спорить и рубль положил. Кстати, столь крупная монета там была единственная, еще немного какой-то мелочи лежало.
   - На чай потратим, - пояснил Герман Абелевич.
   То есть не в казну деньги, а на собственные нужды. И Петю тут чаем никто не поил. Еще несколько очков в его глазах начальник поста потерял. Нет, с таким кашу точно не сваришь. Правильно его Петя "прохвостом" определил.
   Снаружи их, оказывается, ждала пролетка.
   - Как баре доедем, - довольно произнес Штерн, залезая внутрь. Жандарм, не чинясь, отправился на козлы. Петя сел рядом с начальником. Баул пришлось на колени поставить, так как больше его нигде в двухместном экипаже приткнуть было негде. И, вообще, было довольно тесно, сиденье на двоих, но явно худых пассажиров рассчитано. Штерн худым не был, а Петя, хоть и строен, был довольно плечист. Ну да ладно. Зато не придется ноги бить.
   Доехали быстро. Платформа оказалась на внешней окраине "Садов", но поезд встал не у нее, а немного дальше, там где пути разветвлялись на четверо параллельных. Причем добавленные два пути скрывались в ангаре.
   Когда они подъехали, сзади к пассажирскому поезду были уже прицеплены два вагона, вроде как, багажных. Сейчас цепляли третий. Выглядит несколько странно. Когда Петя сюда ехал, багажный вагон был только один. И один почтовый. Сейчас он, кстати, тоже имеется. Наверное можно и дополнительные багажные вагоны цеплять. По особому тарифу? Для особо ценного багажа. Типа сорока ящиков с бутылками вина. (* Ящики с ячейками на двадцать бутылок появились относительно недавно. В реальном XIX веке шампанское при морских перевозках перекладывали соломой и возили по 160 бутылок в ящике.) Оно же ведь ценный груз? Так почему почтенный купец не может для личных нужд вина прихватить? Всего-то один вагон...
   - Ну и масштабы у них, - подумал Петя: - Вагонами воруют. Или погрузка собственных товаров мимо таможни - это не воровство, а коммерческая операция?
   Так! А не Чижов ли с платформы наблюдает, как вагон цепляют? Он, собственной персоной. Выходит, все-таки провернул свою операцию. Поди и не знает, что чудом жив остался.
   Заметив пролетку с жандармам на козлах, купец почти бегом отправился к одному из вагонов первого класса и скрылся в купе. Боязливый. Не зря боится.
   Жандарм, тем временем, направил пролетку шагом вдоль поезда. Петя без подсказки перешел на магическое зрение.
   - Герман Абелевич, - сказал он: - в последнем вагоне вино везут. Немагическое, но через таможню оно не проходило.
   Таможенник его слова проигнорировал. Получается, Петя зря на Чижова наговаривал? Выходит, все-таки успел с таможней договориться. Так чего боится? Просто по привычке? Или дополнительных поборов опасается?
   - В следующем вагоне что-то магическое есть, но немного. В грузовом перед ним ничего магического не вижу.
   Опять обошлось без комментариев. Пролетка все так же катила вдоль поезда. Пошли пассажирские вагоны. Магические предметы нашлись еще в трех вагонах. В обоих каретных первого класса и еще в одном - второго класса.
   - Все запомнил? - Штерн обратился к жандарму. Петю он как-то совершенно игнорировал. Вроде, слушает, но никакой внешней реакции не проявляет: - Придется по вагонам пройтись.
   Жандарм тоже молча отогнал пролетку к паровозу и поманил пальцем машиниста, стоявшего на земле и наблюдавшего за тем, как грузчики под руководством кочегаров грузят уголь в тендер.
   - Проследишь за конем. Пока не вернусь, не уедешь.
   Дальше они шли уже пешком. В вагоне второго класса Петя сразу указал на две секции, где из под лавок и с багажной полки фонило магией. К первой пошел жандарм, ко второй таможенник. Петя остался стоять.
   Сразу все шумы перекрыл громовой крик унтера:
   - Что Прохоров?! Сколько раз тебя предупреждал?! Опять нарушаешь?! Думал мимо мага пройти, а мы его с собой привезли!
   Он еще много чего орал, в основном нецензурное. И погнал какого-то купчишку, который полностью растерял солидность, к выходу чуть ли не взашей.
   Что говорил Штерн, услышать за этим ревом было нельзя, но результат был аналогичный. Еще один купец понуро пошел на выход.
   - Пока ждите здесь, - Сказал, как обрезал, жандарм: - Сейчас остальных нарушителей приведем.
   В купе вагонов первого класса заходили все втроем. Петя указывал на тюки или иные упаковки товара, от которых фонило "жизнью", а жандарм (Пете он так и не представился, но один из купцов назвал его Семеном Григорьевичем) и таможенник доходчиво объясняли купцу, что мимо них "хрен чего проскочит", и тот "зря надеялся". После чего просили Петю выйти.
   - Может, я...,- попробовал возразить Петя, но был прерван жандармом.
   - Не "может", а "так точно!", - рыкнул он: - Совсем распустилась молодежь. Сказали тебе - исполняй. Можешь пока еще раз вдоль вагонов пройтись, понадежнее проверить.
   Выходили они через пять минут и деловой походкой шли в следующее отмеченное Петей купе.
   Петя и впрямь прошел вдоль вагонов, но ограничился только первым классом. И выглядывал он теперь не столько источники магической энергии, сколько ауры пассажиров. И не только.
   Чтобы засечь метку, поставленную им на ботинки "мрачного", заходить в купе не понадобилось. Петя с удовольствием отметил зоркость собственного магического зрения. Проверил ауры. Подручных бандита (с метками на обуви) он еще при заходе в вагон второго класса заметил. Но, естественно, своего узнавания не показал. Те тоже не дергались, хотя было заметно, что при проверке нервничают. Но магических товаров при них не было, так что и претензий к ним быть не могло. Увидав, что из вагона выводят контрабандистов, те успокоились и остались на месте. Но, все равно, Петя удостоверился, что "мрачный" в купе один. Но ничего делать не стал. Его начальники в другое купе позвали.
   В нем картина повторилась. В третьем, четвертом и пятом (уже в другом вагоне) - тоже. Заходят втроем, а как разборки с купцом начинаются, так Петю на улицу выгоняют.
   В очередную паузу Петя проверил, не заперта ли дверь в купе "мрачного". Заперта. Вот и универсальный ключ пригодился. Тихонько отпер, вроде как бы случайно прислонившись к двери, но внутрь не полез.
   Выйдя из последнего выделенного Петей купе, Штерн с жандармом повели купцов из вагона второго класса в будку на платформе. Естественно без Пети. Тот опять к "заветным" дверям подошел. И прислонился к ним снаружи.
   Вызвал "духа", благо того никто не должен заметить, и запустил его внутрь купе. С некоторым трудом довел его да "мрачного" и натравил на него. К счастью переговоры с купцами в будке на платформе шли, судя по доносившимся оттуда крикам, непросто. Видать, купцы победнее, с деньгами расстаются с трудом.
   Все это время Петя держал "духа" в "мрачном" и качал тому темную энергию из своего хранилища. Вначале что-то видел глазами бандита, потом картинка пропала. Совсем сознание потерял? Умер? Лучше подстраховаться. Петя еще темной энергии "духу" добавил.
   Наконец, начальники вышли из будки. Купцы - тоже. Помятые и мрачные. Молча пошли к своему вагону.
   - Ну, все? - Штерн выглядел усталым, но довольным: - Идем к пролетке? Или вы Петр Григорьевич до своей квартиры пешком прогуляетесь?
   Но тут Петя зашел с козырей:
   - Погодите! - Внушительно произнес он: - Какой-то странный уголь в тендер грузят. Я не я буду, но в ящиках там бруски опия. В том числе магического.
   - Что?! - Хором вскричали его спутники.
   Откуда только силы взялись. Оба начальника рванули к паровозу рысью, резвее, чем их везла стоявшая там запряженная в пролетку лошадь.
   Ну а Петя, наконец, юркнул в купе к "мрачному". Тот сидел за столом, уронив голову на разложенные на нем купюры. Значит все-таки бандиты свою операцию тоже провели успешно. До этого момента. Теперь Петин черед операцию проводить.
   На столе рядом с головой "мрачного" лежал открытым небольшой портфель.
   Считать деньги Петя не стал. Сорвал с шеи платок и покидал в него все, что лежало на столе. А также в двух толстых бумажниках, которые в просторечье называют "лопатниками". Точнее, в одном, который из портфеля торчал. Содержимое второго, видимо, и лежало на столе.
   Сами бумажники Петя брать не стал. Аккуратно вынул из них деньги и завернул в платок. Порадовался, что он не в парадной форме, а обычной. Карманы у галифе такие, что все влезло, и почти незаметно.
   Дернулся было к дверям, но вернулся. Все-таки проверил карманы "мрачного". И не ошибся. У него еще один бумажник оказался чуть ли не с такой же пачкой денег. А в боковом кармане в одном - пистоль, а в другом - кошелек с червонцами. Изрядного веса.
   Пистоль и кошельки Петя опять же брать не стал, а купюры и монеты завернул в носовой платок. Отправил в другой карман галифе. Вот теперь надо бежать. Как можно скорее.
   Никуда Петя, естественно, не побежал. Выскользнул за дверь купе и даже запер ее. Отошел на пару шагов от двери и, не приближаясь, повернулся в сторону паровоза, где тем временем шел грандиозный скандал. Вот и хорошо. Торопиться некуда, начальники все еще заняты и прекрасно со всем справятся без него.
   Немного беспокоило то, что "мрачный" остался все-таки живым. Видимо, сил у маленького "духа" совсем человека убить не хватает. Наверное, надо было бы добить самому, но, к счастью, купленный кинжал остался в бауле в пролетке завернутым в новую форму. Чем избавил Петю от моральных мучений. Хладнокровно зарезать потерявшего сознание человека, даже бандита, он бы все равно не смог. А видеть его "мрачный" никак не мог. Во-первых, был без сознания, а во-вторых, деньги Петя извлекал, находясь у него за спиной.
   Уверенности, конечно нет. Сопоставить появление проверяющих вместе с магом и потерю сознания "мрачным" додумается самый тупой. Для суда это, конечно, не аргументы, но бандитам достаточно одного подозрения. Но, все равно, Петя - не убийца. Так что пусть все идет, как идет. Хорошо бы поезд поскорее отправился и увез бандитов вместе с проблемами подальше.
   Петя задержался у вагона и опять выпустил "духа". Не убивает, так пусть хотя бы обморок до отъезда поезда обеспечит.
   К паровозу небрежной походкой подошел только минут через десять. Там как раз буря затихать стала. Прибежали начальник поезда и какой-то дежурный по платформе, которые чуть ли не на коленях умоляли не задерживать больше поезд. Но, главное, нашелся какой-то купец, которого, судя по всему, назначили виновным в загрузке в тендер опия. И о чем-то Петины начальники с ним договорились.
   "О чем-то". Ясно, о чем.
   В результате Штерн и жандарм вместе с купцом и дежурным по платформе отправились все в ту же будку, а начальник поезда, машинист и кочегары на свои места.
   - Я вам больше не нужен? - Петя перехватил начальников раньше, чем они успели скрыться.
   - Можете идти домой, - разрешил таможенник: - Завтра жду вас у себя. Не забудьте отчет о сегодняшнем рейде написать.
   Зачем Штерну отчет, Петя не понял. Разве только, чтобы его до утра занять. Денег они с жандармом получили сегодня, скорее всего, немало, но явно не составляя протокола.
   Впрочем, не его это дело. Поезд, наконец, стал набирать ход, никакие бандиты из вагонов не выскочили, пора и домой. С едой он, правда, пролетел сегодня, но грех жаловаться. Зато все свои планы на практику он сегодня, кажется, перевыполнил. Вот было бы здорово, если бы она на этом и закончилась.
   Какая-то совсем необорудованная платформа, даже буфета нет. И лавки по дороге не попались. В брюхе бурчит, прямо как во времена работы в лавке. Но настроение приподнятое. В свою комнату Петя проскользнул, стараясь никому не попасться на глаза, после чего тщательно запер дверь и задернул штору на единственном окне.
   И лег спать, предварительно переложив свертки с деньгами в саквояж. А саквояж спрятав под кровать. Можно, конечно, зажечь фонарь, но зачем привлекать внимание соседей странными действиями? Даже если никто из них во двор не выйдет, так спокойнее.
   Деньги пересчитал только утром. Благо лето, солнце, встает рано. Много раньше, чем жители домика. Но и то он штору отдергивать не стал, сделал только маленькую щель сбоку, чтобы свет впустить.
   А дальше механически раскладывал купюры по номиналам. По десять в пачку. И тихо млел от того, что билеты, в основном, были сотенными. Мысли вернуть эти деньги мусью Рошелю (а больше им у "мрачного" было взяться неоткуда) не возникло. Казацкий принцип "что с бою взято, то свято", он полностью одобрял.
   Вчера Петя скромно решил, что план на практику выполнил? Он его перевыполнил на три года вперед, даже если в доходах того же Левашова мерить. Восемнадцать тысяч! А майору гвардии, к коему он чином приравнен, как раз шесть тысяч рублей в год положено. Это уже вместе со всеми квартирными, кормовыми и прочими доплатами. Ректор, конечно, поболе получает, но и для него эта сумма существенная. А ведь у Пети еще по результатам прошлой практики около четырех тысяч оставалось. Он теперь богат!
   Не слишком, конечно. Доходный дом на такие деньги не построишь, раз в десять больше нужно иметь. А вот собственный домик с садом где-нибудь в провинции, как у мэтра Сухоярова - вполне. В столице, правда, только на пару квартир в товариществе хватит. Но зачем ему две квартиры?
   Петя счастливо рассмеялся.
   Возникал, правда, один трудноразрешимый вопрос: где обретенное богатство хранить? До сих пор он этой проблемой не заморачивался. До сих пор все свои деньги он с собой носил, не такой уж это большой объем. Но двадцать с лишним тысяч (причем часть монетами) это уже приличный объем. Неудобно, да и заметить могут, что у него карманы всегда не пустые. Оставить дома "под матрасом"? В смысле снова в ящик из под пистоля запихнуть, как их и перевозил? На какое-то время сойдет. До первого серьезного обыска. Народ тут, как он успел заметить, ушлый. Пока его никто и не мог заподозрить в обладании приличной суммой, но после того, как он зарплату получит... или премию (размечтался!). В общем, как только пройдет слух, что ему деньги выдали, вполне кто-нибудь может полезть проверить. Так что надо что-то делать. Лучше всего бы в банк отнести, но что-то не верится, что здесь тайну вкладов блюдут. Ячейку арендовать? То же самое. Дубликат ключей у управляющего есть, так что все будет упираться в его порядочность. Банкир и порядочность? Даже не смешно.
   Ладно, денек могут полежать, но куда-то перепрятать будет нужно. Самый простой вариант - в подземелье. И оставить деньги совсем без присмотра? Все! Не надо себе заранее нервы мотать. Думать надо спокойно.
   Чтобы отвлечься, Петя вынул купленный на рынке кинжал и принялся его рассматривать. Кожаные ножны, из того же материала, что и обмотка рукоятки. Шкура неизвестного ему животного. Скорее всего - змеи. И это единственное украшение оружия, если такую отделку, вообще, можно считать украшением. Ну и кость в навершии рукоятки, только она ни цветом, ни формой с остальным не сочетается. Обломалась, что ли? Или просто плохо обработана? Лезвие темное, без малейшего намека на узор, непонятно из какого металла сделано. Хоть бы бороздка какая была, типа для "стока крови". Нет, просто гладкая, плоская и довольно тонкая полоска металла, с заостренным концом. Впечатления дорогой вещи кинжал никак не производил. Оружие какого-то дикаря на вид. Если бы не слабая магическая дымка вокруг него, никогда на такой бы и не взглянул.
   Еще и лезвие совершенно тупое. Может, подточить?
   Точильного камня у Пети не было, и он стал водить лезвием прямо по стене около оконного проема, благо она была сложена из все того же песчаника (или ракушечника?) и, в отличие от помещений, занимаемых хозяевами, не была облагорожена штукатуркой. Просто голый камень. Даже красиво и летом в жару так прохладнее. А зимой Пети здесь не будет.
   Только вот Петины усилия на лезвии никак не отразились. Вообще. Камень стены понемногу крошился, а на кинжале - ни царапины.
   Может, надо магии добавить? Какой? Выбор у Пети невелик. Но, раз вокруг кинжала чуть заметна темная дымка, логично подать ему немного темной энергии.
   Как-то энергия очень легко подалась и впиталась в кинжал без остатка. Еще, что ли, подать?
   Петя спохватился, когда почувствовал, что у самого в хранилище темная энергия вот-вот закончится. Мысленно выругался на себя. Пополнять ее Петя не умел, а вещь полезная. Вот как ему "дух" из украденного амулета пригодился. А теперь как прикажете его вызывать?
   Попробовал потянуть энергию из кинжала назад, но не тут-то было. Не идет ни в какую.
   Петя в раздражении ткнул кинжалом в стену. И обалдел. Лезвие, практически без усилия, вошло в камень по самую рукоятку.
   Следующие десять минут Петя потратил на то, чтобы отскрести немного каменной крошки в незаметных местах и замаскировать образовавшуюся дырку в стене. Кинжал с уважением убрал в ножны. Те он, как выяснилось, не резал.
   Но никуда не пошел. Соседи во дворе пока не появлялись, и по Петиным впечатлениям полчаса еще никого не будет. Почему бы не сделать тайник?
   Аккуратно воткнул кинжал в стык двух камней под окном. Надавил, опуская лезвие вниз. Буквально через две минуты каменный брусок был отделен от остальных. Теперь - открыть окно и вдавить его внутрь. Пришлось напрячься, но получилось.
   До конца вываливать камень Петя не стал. Где-то наполовину. После чего в боковой стороне выковырял кинжалом норку. Особо за красотой не следил, лишь бы рука пролезала. И деньги вместились.
   Вернул камень на место. Собрал в миску (из собственных запасов посуды) отходы, предварительно покрошив их кинжалом в крошку. Думал сходить к умывальнику, замочить ее и попробовать затереть щели. Но от идеи отказался. И так почти незаметно получилось. Лезвие довольно тонкое, камни уложены более или менее ровно, но именно что "более или менее". Чуть-чуть перекосить камень, и никаких щелей уже не видно. По крайней мере, насквозь не просвечивает. А мокрые швы могут и в глаза броситься. В общем, на некоторое время и так сойдет, а в будущем надо будет укромное место в подземелье подобрать и там тайник сделать. Или даже несколько. Если, конечно, кинжал и дальше будет продолжать камень резать. Неизвестно, на сколько вкаченной Петей энергии хватит.
   Но, вообще, ему сказочно повезло. Всего за пятьдесят рублей - такой кинжал. Правда за свои пистоль и шашку меньше платить пришлось. Помнится, всего двенадцать рубликов. И кладовщик в Ханке ему еще комплект унтер-офицерской формы дал. Но там все было обычное, а тут магическое. Продавец на рынке, небось, про себя смеялся, что обычный старый кинжал начинающему магу под видом божественного артефакта продал.
   Петя не смог сдержать смешка.
   Мусор убран, форма почищена, кинжал прицеплен к поясу. Будет теперь его личным оружием. Чтобы меньше вопросов задавали, повязал на него темляк ордена святой Анны, а на грудь прицепил Георгиевский крест. Обычно он ордена не носил, но сделает вид, что это намек. Ждет награду за вчерашнюю операцию. Даже интересно, как Штерн отреагирует.
   На таможенный пост неспешной походкой добрался минут за десять до его открытия. Вот только поесть опять не успел. Вчера не обедал и не ужинал, сегодня не позавтракал... Ничего, ему не привыкать. Зато сколько денег в тайнике лежит...
   Все! Об этом не думать!
   Неожиданно, все таможенники были на месте. В смысле, рядовой состав. Говорили ни о чем, но явно были возбуждены. Вопросов о вчерашней операции никто не задавал. Петя тоже предпочел помолчать.
   Наконец, появился начальник. Весь из себя снисходительный и улыбчивый. "Отец родной". В руках шкатулка, в которую он Петю рубль положить заставил. Он что, кого-то за чаем послать собрался? Тогда почему остальные таможенники так оживились?
   - Что же, вот и еще две недели нашей службы прошло, - Благожелательным тоном начал Штерн: - Трудные две недели, ибо пришлось бороться с хитростью и жадностью купцов. В том числе и тех, кого мы считали вполне благонамеренными гражданами. Не сразу, но мы справились. И по традиции пришло время для выдачи премий. Не забудьте потом в ведомости расписаться.
   Все (кроме Пети) предвкушающе загомонили, а Штерн, с видом фокусника, открыл шкатулку. И оказался в ней не рубль с мелочью, а горсть полновесных золотых червонцев. Которые начальник и принялся раздавать подчиненным. Кому по монетке, а некоторым и по две. Очередь дошла и до Пети:
   - Наш юный маг провел на посту еще слишком мало времени, и, если руководствоваться обычными нормативами, премии еще не заслужил. Однако, определенный вклад в наши достижения он все-таки успел внести. Поэтому...
   Пете под нестройный, но одобрительный гул чиновников был вы дан один золотой диск.
   - Старайтесь и впредь, - хорошо хоть по плечу не похлопал: - Заслуги каждого будут оценены по достоинству, и никто не уйдет без награды.
   Сколько пафоса! Можно подумать, он сам в это верит. Интересно, сколько денег они с жандармом вчера с купцов стрясли? Неужели все в казну сдали? Скорее всего, ничего. Хотя с начальством, наверное, поделиться пришлось, потому с утра и задержался.
   Но остатки Петиного уважения Штерн сегодня потерял. Надо же! Червонец кинул. И плевать, что Петя вчера сам такие деньги взял, о которых и мечтать не мог. Главное, что таможенник почему-то отнес его не к достойным людям, которыми являются во всем мире маги, а к шантрапе. Мелким чиновникам "подай-принеси-пошел вон". А сам-то кто?
   - Вот и хорошо, - Петя сделал вид, что обрадовался: - Я сегодня позавтракать не успел, теперь будет на что.
   Все таможенники разом посмотрели на Петю. Пристально. В том числе и Штерн. Но начальник ничего говорить не стал, остальные тоже промолчали.
   Очереди на прохождение таможни в этот день не было. Грузовой состав в центральные губернии Великого княжества будет формироваться только через два дня, вот никто и не спешит. Так что Петя, немного покрутившись, все-таки отправился завтракать. Провожаемый, похоже, взглядами всех таможенников.
   На сей раз на завтрак Петя заказал себе, фактически, обед. Надо же было компенсировать себе почти сутки "поста". Хорошо хоть церковных постов в это время года нет, можно спокойно на мясо налегать. С утра, правда, его не готовят, только оставшееся с вечера разогреть могут или ветчины с бужениной порезать. Но Петя непривередлив. Все сойдет. С гарниром из каши. И глазунью из шести яиц на закуску...
   Петя увлекся перечисляя пункты меню и был очень удивлен, когда половой вдруг быстро умчался от его столика. Оказывается, напротив садился Лука.
   - Что же вы полового отпустили? - Удивился Петя: - Заказали бы что-нибудь. Не скажу, что здесь так уж вкусно кормят, но прилично. И других кафе нет. А сегодня, считайте, я угощаю. Скопидом Штерн на премию расщедрился. Целый червонец выдал. Надо потратить.
   Лука хмыкнул:
   - Червонец, говоришь?
   - Ага. И дал с таким видом, как будто орденом награждает, - Петя демонстративно провел пальцем по темляку на кинжале: - А у меня, между прочим, одна стипендия в Академии больше ста рублей в месяц. И, когда могу, еще подзаработать стараюсь.
   - Твое право, кадет.
   Обычно Петя немногословен, но сегодня разливался соловьем. Есть, правда, при этом не забывал, так что в рассказе возникали паузы, а при его возобновлении мысль периодически перескакивала с одного на другое.
   Приукрасив веселыми подробностями, рассказал, как накануне по его наводке Штерн с жандармом-унтером ("Семен Григорьевич, знаете такого?") проводили экзекуцию и изъятие лишних капиталов у купцов с магическими товарами. А один хитрец так и вовсе опий в паровозном тендере провезти пытался. Вот бы дымок из паровозной топки пошел!
   Внешне вел себя очень непринужденно, зато внутри держал концентрацию, как при сложнейшей волевой магии. Совсем не так просто одними намеками объяснить, что ты готов не замечать проходящие через таможенный пост магические грузы, если за это будет достойная компенсация. Скажем, в размере одной трети того, что Штерн берет.
   Лука посмотрел на Петю как-то странно. Он и до этого смотрел как-то неопределенно, как будто не мог решить, как к нему относиться. Теперь выражение взгляда немного поменялось. В другое время Петя бы этого не заметил, но с такой концентрацией он улавливал буквально все. Какое-то решение его собеседник принял. А вот насколько оно соответствует Петиным интересам, сейчас узнаем.
   Узнал. Идея процента от стоимости товара была зарублена на корню. Сто рублей в день, независимо от того, сколько и чего прошло через таможенный пост. Может, десять купцов с товаром, может, ничего. Аргумент: "Ты большего не стоишь".
   Немного обидно, но Петя решил согласиться. Сто рублей - большие деньги. Месячная стипендия кадета, а тут в день. И ничего делать не надо. В буквальном смысле этого слова. Даже переходить на магическое зрение при проверке товара не требуется. И до конца практики, считай, еще тысяч пять набежит. Даже не верится. Наверняка какой-то подвох есть. Но ни на первый, ни на второй взгляд его не видно.
   Рук друг другу не пожимали, по рюмке за успех начинания тоже пить не стали. Лука даже ничего так и не съел. Просто встал и ушел. Оставив на столе две сотенных купюры. И это явно не на оплату счета, который Петя, кстати, еще не просил принести. Еще, что ли, чашку кофе с чем-нибудь вкусным заказать?
   Глава 23. Резкие перемены в ходе практики
   Петино счастье продолжилось всю неделю. На таможенном посту восстановилось обычное движение грузов, но никаких следов магических товаров Петя среди них обнаружить не мог. Только руками разводил. Несоответствие товаров тому, что указано в сопроводительных документах пару раз заметил, но одобрения у начальства и сослуживцев его рвение не вызвало.
   В четверг ходил проверять сформированный на станции "Тьмутаракань-товарная" грузовой поезд, но опять-таки ничего подозрительного не обнаружил. Зато на сдачу в кофейне ему каждый день половой исправно приносил новенький стольник. Симпатичную такую хрустящую бумажку. Петя даже забеспокоился, не фальшивые ли деньги? Сходил в банк - проверил. Нет, все замечательно. Но вклад делать все-таки побоялся. Сто или двести рублей для кадета - деньги вполне реальные, а вот если тысячу принести, могут вопросы появиться. Не у банковского служащего, понятно. А Пете лишние вопросы не нужны.
   Равномерная работа без авралов привела к появлению свободного времени. Как правило, основной поток товаров ("поток", пожалуй, слишком громко сказано - "ручеек") шел в первой половине дня. А после обеда начальник стал сам Петю посылать снова склады и подземелья осматривать. Где-то же магические товары должны прятать.
   В общем, Петя стал ходить на работу с фонарем, и вторую половину дня был абсолютно свободен.
   В основном, уходил в какой-нибудь парк или на берег моря и медитировал, тренировал заклинания и магическое зрение, всячески старался развить дальше свои магические способности.
   Но были еще дела, так сказать, "светские". Сначала как-то не до них было, а теперь время свободное образовалось.
   Во-первых, где-то в районе Тьмутаракани служит Петин старший брат. А рядом с ним (последнее неточно) еще и сестра должна быть. Только вот никаких казарм в черте города (внутри валов) точно нет. Он специально выяснил. Есть портовая стража, есть жандармы. Рядом с торговым портом есть военно-морской, но там моряки всякие служат. А Петин брат, вроде, не в морской пехоте, а обычных сухопутных войсках.
   К тому же узнать место дислокации его полка - еще недостаточно. Приедешь, а дальше что? На ворота казармы любоваться? Надо, чтобы брату выходной дали. Или пропуск в его военную часть добыть. Письмо написать? Так на прошлое ответа не было. Жандармов попросить? Так он там, кроме Ставрахи никого не знает. А к тому надо с подарком идти, все-таки одалживаться придется. Со Штерном посоветоваться, что ли? Он со Ставрахи приятельствует. Не известно, как отреагирует, особенно с учетом того, что пользы от Пети ему в последнее время нет. И, кстати, не будет. Так что лучше с вопросом не тянуть, потом только хуже станет.
   И еще, но тут совсем сложно... Пален уже до города доехать должен был. Друзьями их назвать никак нельзя, но засвидетельствовать почтение как-то надо. Тот же сам ему сообщил, что в Тьмутаракань к отцу - генерал-губернатору служить едет. Не просто же так воздух сотрясал, даже намекал, что, может, придется ему Петю столь высокому начальству представить. Только вот как до Виктора добраться? Не лезть же прямо в генерал-губернаторский дворец? Или тоже у Штерна спросить? Порадовать, что с сыном здешнего набольшего хозяина знаком. А заодно и про брата спросить. Вот только как на все это начальник поста отреагирует, непонятно. Но посмотреть стоит.
   Было еще одно дело. Тайник в стене дома, конечно, хорош, но только до тех пор, пока там никто серьезного обыска не провел. Если стены обстукивать начнут, то вполне могут пустоту в камне под окном заметить, а то и сам камень вывалится, если стукнуть хорошо. А его комната - место, которое будут обыскивать в первую очередь, если пойдут слухи, что у него денег много. Может, обойдется, но как-то неуютно. Больно сумма велика. С таким капиталом в прежние времена Петя бы уже из мещан в купцы перешел, и как снова столько же заработать честным (относительно честным) путем, он не знает. Начальный капитал - самое сложное в любой карьере, и терять его никак непозволительно.
   На следующий день после "проверки" поезда (в пятницу) Петя все-таки отправился в подземелье. С целью не искать мифический склад контрабандистов, а укромный уголок, в который никто не заходит, и где можно было бы тайник организовать.
   В принципе, таких мест было много. Камень под землей добывался достаточно бессистемно. То есть временами было видно, что работы велись, если не одновременно, то одними и теми же людьми, которые выбирали камень несколькими параллельными коридорами, но потом очередной ход мог вильнуть куда-нибудь в сторону, и очередной, сколько-нибудь упорядоченный фрагмент ходов, начинался саженей через сто.
   Петя, кстати, так и не понял, почему камень не добывали карьерным способом. Проще и дешевле. Или это ради того, чтобы сверху можно было дома поставить? В городе такой подход еще понятен, там земля безумно дорого стоит, но в "Садах"-то зачем? Инертность мышления?
   Впрочем, это была данность, и повлиять на нее он никак не мог.
   Наконец, выбрал закуток, где следы от колес под ногами, если и были, то очень старые. На всякий случай включил магическое зрение, но никаких аур поблизости не обнаружил. К сожалению, сквозь камень его способности действовали плохо. До соседнего коридора, как правило, мог дотянуться, а вот дальше - далеко не всегда. Но, в принципе, встретить кого-нибудь в этих ходах днем, было очень маловероятно. Разве что добывающих камень рабочих, но тех было бы далеко слышно. Так что проверку Петя проводил больше для проформы. Береженого бог бережет. Кстати, по тем же соображениям под землей он старался все время держать аурный щит. Не столько боялся нападения, сколько того, что что-нибудь рухнет, или сам куда-нибудь провалится. Толщина стен и камней под ногами менялась самым произвольным образом.
   Сначала Петя аккуратно обточил с помощью своего кинжала камень-затычку. Интересно, насколько его еще хватит? Вдруг посреди работы энергия закончится? Совсем небольшой запас у Пети еще в хранилище есть, но как его пополнять, что-то придумывать надо.
   Пока же он просто срезал выступающий кусочек со стены (ровностью они не отличались, здесь не ходы прокладывал, а камень добывали) и придал ему форму пробки. Большой, чтобы в ход, который она будет затыкать, пролезала рука. Ну а потом выбрал место, нацарапал на стене обычный крест (мало ли, вдруг какому-то камнерезу приспичило помолиться) и на противоположной стене, отступив десять шагов, стал вырезать норку. Там как раз неровный скол был, лишние трещины не должны быть заметны. Фонарь, понятно, при этом оставил на полу, чтобы не мешался, но свет давал.
   Вырезал. Проверил размер рукой. Подогнал пробку так, чтобы закрывала отверстие, практически, без следа. Совсем идеально не получилось. Жаль, он не маг земли, тот бы без всякого кинжала обошелся да еще отверстие намертво запаял бы. Но, что есть. Тем более, неплохо получилось. Если специально не знать, где искать, ни за что не найдешь. А сам Петя никому ничего не скажет.
   Потянулся в последний раз - окончательно ладонью загладить стыки, и вдруг отлетел в сторону, получив сильнейший удар в бок. Дубинкой. И сразу же еще один - по голове.
   Хорошо били. Аурный щит хоть и смягчил удары, но не полностью. У старого рыцаря, когда его по шлему били, тоже голова гудела. Наверное. Не носят сейчас шлемы, не проверишь.
   Как же эти злодеи к Пете подкрасться умудрились? Он, конечно, работой увлекся, смотреть по сторонам забыл, но ведь хотя бы тень от лампы могла бы мелькнуть. Или шорох какой раздаться. Нет же, ничего не заметил.
   Между тем Пете еще прилетело сапогом под ребра, и злобный голос прохрипел:
   - Ну, гаденыш! За все ответишь!
   Вот те на! Это же "мрачный". Не помер, очухался, успел вернуться. И сразу Петю во всех своих бедах обвинил. Неужели все настолько очевидно было?
   Петя еще подкачал энергии в щит и скрючился в позу эмбриона. Вроде как, больно ему очень. А сам тем временем судорожно думал, что лучше - за кинжал хвататься, или сначала попытаться "отвердением мышц" супостатов достать. Драться-то на ножах он не слишком умел (если честно, то совсем не умел), а если кинжал отберут, дела его совсем плохими могут стать. Вон как тот камень режет. А аурный щит? Не пробовал, но подозрения нехорошие.
   Но тут Петю с двух сторон схватили за руки и прижали его к стене, как бы распяв его на ней. Все понятно. Те же подручные "мрачного" - Хаим и Зяма. Третий - Семен так и не нашелся. С поезда, что ли, тогда упал совсем неудачно? Не жалко, если честно.
   Сам же "мрачный" подошел спереди и, не жалея сил, отвесил Пете смачную оплеуху. Тому даже ничего изображать не надо было, голова сама мотнулась.
   - Пусто! Куда деньги спрятал, урод?!
   И вдруг совершенно сменил тон:
   - Что-то я с этим придурком сам думать разучился. Не успел он их спрятать, значит, дома они у него. Ведь я прав? Не скажешь? Ну и не надо. Кончай его, ребята!
   Одно заклинание "отвердение мышц" Петей уже было подготовлено, осталось его только энергией напитать. Второе он очень быстро сформировал. Недаром же столько тренировался! И влил в оба чуть ли не весь резерв из хранилища. Хаиму и Зяме по половине тела (со стороны Пети) парализовало. Соответственно, одному - правую, второму - левую.
   Вырвался из их рук (к счастью они в него не вцепились, а прижимали к стенке) и, выхватив кинжал, кинулся на мрачного. Тоже мне, "профессионалы"! Даже не обыскали его. Хотя, они сначала тысячи хотели найти, карманы Пети можно было и на потом отложить.
   "Мрачный" удивился, но среагировал моментально. Маленький пистоль, который Петя у него при последней встрече забирать не стал, рявкнул и выплюнул пулю Пете в живот. Тот согнулся от удара, но успел зацепить противника кончиком кинжала.
   Дальше все произошло само собой. Петю буквально потянуло вперед, и кинжал сам (!) вошел в плоть по рукоятку. "Мрачный" вдруг сразу весь обмяк и осел на землю. Петя завалился сверху. Рука на рукояти почем-то не разжималась. Или это ее судорогой свело?
   Чудеса (довольно жуткие, если посмотреть со стороны) продолжились. "Мрачный" умер, это Петя как целитель почувствовал. А вот тело его вдруг стало на глазах (Петя это мог определить только на ощупь) высыхать. Пять минут, и под кадетом осталась только мумия. Высушенная, как будто тысячу лет тут пролежала.
   Зато кинжал успокоился и дал себя вытащить. Никаких внешних изменений с ним не произошло. Разве что темная дымка вокруг гуще стала.
   Полупарализованные разбойники что-то мычали с земли. Как ни противно, но оставлять их в живых после всего произошедшего, не было никакой возможности. Убивать Пете доводилось еще на Дальнем Востоке. И тогда он, неожиданно для себя, почти по этому поводу не переживал. Но там был бой. А здесь? Скорее, это можно было назвать жертвоприношением.
   Петя подошел к пытавшемуся отползти Зяме и ткнул его кинжалом в бок. Все повторилось. Снова пришлось стоять согнувшись над телом, пока оно не мумифицировалось, и кинжал не решил, что его работа закончена.
   Рядом с Хаимом Петя уже присел на корточки. Никаких усилий по втыканию кинжала в тело не требовалось, а ждать, пока процесс закончится, так ему показалось удобнее. Ошибся. Все-таки он не житель Средней Азии. Ноги неприятно затекли, но пришлось терпеть. С другой стороны, неприятные ощущения отвлекли от неаппетитного зрелища.
   Итог - три высушенных трупа. Кинжал выглядит все также. А Петя? Неожиданно он понял, что запас темной энергии в его хранилище полностью восстановился. Однако! Но нельзя сказать, что найденный способ пополнения энергии его порадовал. Это что же, всякий раз кого-нибудь убивать придется? Просто, но как-то слишком радикально. И куда тела девать? Эти-то можно даже просто в подземелье оставить. Про них и так всякую мистику рассказывают. Если найдут, только легенд прибавится. Надо надеяться, что больше смертоубийством Пете заниматься не придется.
   Тела он все-таки осмотрел на предмет ценностей. Противно, но зачем добру пропадать? И еще раз подивился свойствам кинжала. У "мрачного", оказывается, жилет совсем не простой был. Весь пластинками металла укреплен. Такой, не факт, что пистольная пуля пробьет, то-то он кинжала совершенно не испугался, можно сказать, сам грудь подставил. А тот его как бумагу проткнул.
   Снимать с мумии жилет Петя не стал. Вещь, может, и неплохая, но зачем она ему? Аурный щит надежнее. А в этом еще и дырка появилась.
   Ничего особо ценного не нашел. Денег на троих около двух сотен. Разорил он их в прошлый раз. Два пистоля. Один маленький ("мрачного") можно в кармане носить. Второй - обычный. Петин лучше. К пистолям минимальный набор причиндалов, чтобы можно было зарядить на ходу. Три складных ножа, двое карманных часов, у "мрачного" - золотые с массивной цепью, еще какие-то мелочи. Отметил про себя, что ни у одного не было на шее нательного крестика. Он бы их, все равно, трогать не стал, но любопытный факт. Потому, что душегубы? Или другого вероисповедания?
   Кстати, ему самому бы свой крестик поменять не мешало. Все-таки маг, и деньги есть, а как ему мать при крещении самый дешевый медный крест купила, так все с ним и ходит. Хотя теперь, наверное, стоило бы какой артефакт в форме креста завести, раз, все равно, носишь, хорошо бы еще и по магическим делам от него польза была.
   Поколебавшись, взял себе деньги и карманный пистоль с несколькими пулями к нему в качестве образца. Пулелейку придется заказывать, но это - потом. Еще один нож, в хозяйстве пригодится. Часы тоже взял. Вроде, самые обычные, ничем не выделяются. Ну и цепочку к ним, золотая все-таки.
   Остальное - пустые кошельки, второй пистолет, "лишние" ножи и прочее засунул в так и не пригодившийся ему тайник. Прятать в нем остальные деньги Петя теперь точно не станет.
   Желание искать место для нового тайника пропало совершенно. Подобрал фонарь, пошел на выход. В голове было почему-то совсем пусто. Как будто все эмоции притупились. Это от темной энергии? Или от содеянного? Заниматься самокопанием тоже не хотелось. Вот и хорошо.
   Теперь по закону жанра Пете оставалось только наткнуться на склад контрабандистов. Но нет, обошлось. До своего постоянного кафе добрался без эксцессов. Где старательно заел и запил (кофе и лимонадом) пережитые потрясения.
   В субботу пришедший одним из первых на работу Петя отметил, что начальник приветствовал его как-то совсем неприветливо (О, каламбур получился!).
   - Вы мне ничего не хотите рассказать, Петр Григорьевич? - Недобро спросил он, буравя Петю мрачным взглядом.
   - Хочу, - сразу согласился Петя: - Очень надеюсь, что вы поможете мне разрешить накопившиеся проблемы.
   - Ну-ну..., - Голос Штерна стал совсем замогильным.
   - Первая проблема. Я, видите ли, учился в Академии вместе с молодым графом Виктором Паленом, сыном вашего генерал-губернатора. Только я на практику сразу после окончания курса поехал, а он на торжественное вручение дипломов задержался. Но перед моим отъездом наказал мне его здесь найти. Собирался отцу представить. Как опытный чиновник дайте совет, как это лучше сделать, чтобы товарища не подвести.
   По мере Петиного монолога выражение и цвет лица Штерна существенно поменялись. Причем несколько раз. Наконец, в ответ раздалось:
   - Непростой вопрос вы мне задали, Петр Григорьевич, так сразу и не ответишь. Подумать надо. Давайте к нему в понедельник вернемся. А пока - идите-ка вы лучше, своими делами займитесь. Склады там посмотрите, под землей или еще где - погуляйте. Возвращаться сегодня на пост не надо.
   - Погодите, Герман Абелевич! У меня еще одна проблема есть. Где-то под Тьмутараканью служит мой брат. Во втором Ахеронском полку. На письма не отвечает. Хотел бы его навестить, но ни дислокации полка не знаю, ни как к нему туда попасть.
   - Давайте все в понедельник, - повторил Штерн: - А сейчас - идите, работайте. Разберемся с вашими проблемами.
   Петя немного растерялся. Что сейчас было? Начальник его с работы отдыхать отправил. Это потому, что он про Палена сказал? Неожиданная реакция. Или ему нужно время, чтобы информацию проверить? Странно. Дядька ушлый. Должен был знать, где сынок генерал-губернатора учился. Не ожидал, что они с Петей знакомы? Ничего, пусть подергается, ему полезно. А то, судя по тону, он за что-то разнос своему стажеру собирался устроить. Только за что? За то, что перестал магические грузы выявлять? Так у него доказательств никаких нет. Или Петю Лука сдал? Так или иначе, похвастался знакомством он правильно. Даже при худшем раскладе не будет Штерн ему гадости делать, не рискнет.
   Под землю Петя не полез, предпочел по городу погулять. Красивый, все-таки, город. Бульвары незнакомыми, но эффектными, деревьями засажены. Дома, даже не в самом центре, как здесь говорят "имеют архитектуру". А еще чуть ли не на каждом углу либо мороженым торгуют, либо фруктовой водой. Чтобы прогулка еще более приятной стала.
   Полюбовался зданием театра. Дорого выглядит. Он таких и не видел. Жаль, днем ничего не показывают. Вечером, что ли, тут задержаться?
   На рынок больше не пошел. Ничего ему там особо не нужно. Можно, конечно, какие-нибудь редкости и магические артефакты поискать, но пока большого смысла в этом не видит. Он, хоть и разбогател прилично, но еще не настолько, чтобы от праздности коллекции собирать.
   Вот в оружейный магазин зашел и пулелейку себе подобрал. В другой лавке небольшой сундучок себе купил. Его баулы в путешествии хороши, а в спокойной обстановке те же пистолеты лучше хранить в чем-нибудь запирающемся.
   Потом некоторое время просто посидел в беседке на набережной, любуясь морем и медитируя. Потом просто пошел домой в "Сады". В театр - как-нибудь в другой раз соберется. Магией можно и в своей комнате заняться, меньше внимания к себе привлекаешь, а воздух и там чистый. Ну и спокойнее, когда его тайник под окном под присмотром. К тому же хватит обеды Ольги Левановны прогуливать. За них вперед заплачено.
   В воскресенье Петя все-таки собрался с духом и сделал-таки тайник под землей. Совсем в другом месте, можно сказать на противоположном краю города. Если он правильно оценил обстановку, в этих краях никто уже давно не появлялся. Незачем. Судя по всему, камень из этих ходов вырезали, как раз чтобы "таможенную" стену вокруг Тьмутаракани возвести. Старая штольня своим выходом почти в нее упиралась. Петя, конечно, не совсем рядом с выходом наружу свой клад спрятал, но сама возможность, находясь в черте города, быстро добраться до тайника и вернуться наружу, на его взгляд, был очень к месту.
   Вообще, благодаря хорошей памяти и чувству направления, Петя за время своих шатаний под землей систему подземных ходов, если и не всю выучил, но почти до любого места мог добраться без проблем. Наверное, хороший контрабандист из него мог бы получиться. Жаль, не вербует никто.
   Более того, во время завтрака в кафе сдачу ему, вообще не принесли. В смысле, никакого стольника он не получил. Потому, что день выходной и за него не платят? Или совсем решили без Петиных услуг обойтись?
   На всякий случай деньги в новый тайник он в тот же день и перенес. Раз на таможне пошли непонятные телодвижения, лучше подстраховаться. И, вообще, своей интуиции надо доверять. Она уж точно твой союзник, в отличие от местных работодателей.
   В понедельник завтрак в кафе прошел снова не лучшим образом. В смысле, деньги за него заплатить пришлось, а от Луки так ничего и не поступило. Можно, конечно, надеяться, что это просто случайная заминка и в обед снова все наладиться, но Петя ложных иллюзий никогда не питал. Штерна на рабочем месте не было, прояснить ситуацию не с кем, поэтому молодой маг остался на посту и проверял все товары с особым тщанием. Все тюки заставил перетряхивать, даже те, в которых заведомо по его части товаров не было. Две партии на склад конфиската завернул, а одного купца довел чуть ли не до истерики. С товаром там все в порядке было, а вот на его хозяине жилетка из магической ткани оказалась.
   Купец в голос орал, но Петя был непреклонен. Брать на себя ответственность он не будет, так как на этом посту даже не работает, а практику проходит. Оставил его вместе со всем товаром Штерна дожидаться.
   В общем, навел шороху. Однако в обед сдача осталась прежней, то есть никакой, и никто к нему на беседу не подсаживался.
   Начальник вернулся уже изрядно после обеденного времени. И было видно, что в обед он с кем-то хорошо покушал. И изрядно накушался. Впрочем, на его поведении и способности руководить это никак не отразилось. Разве что был Штерн веселее, чем обычно.
   - Ну-с, Петр Григорьевич, - приобняв Петю за талию он повел его к себе в кабинет: - Все по вашим делам весь день хлопотал. Цените.
   Вот что на такое заявление ответить можно? Только то, что ценит и безумно благодарен.
   - Вот! - Сияя, как золотой червонец (или все-таки "медный пятак") ловким движением фокусника Штерн вытащил из портфеля папку, а из нее какой-то казенный лист. Не просто гербовый, а чуть ли не целую грамоту: - Ваше предписание. Мне было приятно с вами работать, но все-таки таможня - не место для целителя. Дальнейшую практику вы будете проходить по специальности. В должности фельдшера на катере пограничной службы. Вы ведь уже имеете опыт службы на границе? Теперь его расширите.
   Говорить о том, что сухопутная граница от морской "немного" отличается, Петя не стал. И так понятно, что слова начальника таможенного поста - простое сотрясение воздуха. Убедился, что с Петиной помощью увеличить поборы с купцов не удалось, вот и решил от него избавиться. А, может, еще из опасения, что градоначальнику о его "художествах" донесет.
   - Вопрос с вашим поселением в казарме портовой стражи благополучно решен. Вот еще одно предписание, - Из папки появился еще один лист. Так что не задерживайтесь. Миронов и Голубовский вам помогут переехать.
   Куда такая спешка?
   - У меня пансион с "Садах" полностью оплачен.
   - Ничего не потеряете. Жилье в казарме бесплатное, еда в местной столовой - тоже. А на военной службе, знаете ли, бывает, что и по тревоге поднимают. А вы в "Садах" об этом и не узнаете.
   Тон таможенника стал слегка издевательским. Все-таки настучали ему о Петиных доходах. Сильно пакостить не решается, отыгрывается по мелочам.
   - Хорошо. Только мне собраться надо, - Петя решил не спорить, бесполезно, а для него не так уж принципиально: - Но вы еще и про место службы брата обещали разведать и по поводу товарища из Академии совет дать.
   Штерн вдруг стал очень занят. Чуть ли не бегом стал вынимать и раскладывать на столе какие-то бумаги, но все-таки ответил:
   - Про вашего родственника я оставил запрос в жандармерии. Будете там - спросите. Через несколько дней обещали выяснить. За пять минут такие вопросы не решаются. А по поводу вашего товарища - это вы уже сами. Не моего полета птица. Как и вы, - в голосе таможенника сквозь внешнюю нейтральность прорывалась целая гамма чувств, но что там было намешано и что преобладало, Петя не определил. Восторгов в отношении его точно не было.
   - Понятно. Спасибо и на этом. Теперь мне, пожалуйста, еще одну справку подготовьте, что я у вас две недели проходил практику.
   - И что я там напишу? Что к таможенному делу вы оказались неспособны? - Раздражение все-таки прорвалось.
   - Ваша оценка моей работы - ваше право. А вот сам факт работы на таможне прошу отразить.
   - Зайдите через пару дней - подготовим. Или даже можете не утруждаться. Вы же на новом месте службы сильно заняты будете. Так что мы, пожалуй, письмо прямо в вашу Академию отправим. Не сомневайтесь, с самой лестной характеристикой.
   Ага. Оно и похоже. Кажется, Петя зря стал на справке настаивать. Сильно не повредит, но неприятно. И Левашов порадуется.
   Выйдя из кабинета, Петя устало прислонился к стене рядом с косяком.
   - Ну что, идем? - Сразу же подскочил к нему не состоявшийся приятель Голубовский. Похоже, все в курсе, о чем разговор был и, похоже, злорадствуют.
   - Сейчас, дай дух перевести, - Петя закрыл глаза.
   И, действительно, запустил "духа" в кабинет бывшего начальника. К нему еще один таможенник чуть постарше подошел. Миронов. Какие в этой организации приняты звания, Петя не знал. Но замечал, что этот тип, вроде как, доверием у Штерна пользуется Видимо, поторопить. Петя сделал несколько глубоких вдохов. И с удовлетворением уловил, что за закрытой дверью, что-то (точнее, кто-то) свалился на пол. С грохотом.
   - Генрих Абелевич! У вас все в порядке? - Забеспокоился Миронов.
   Ответа, разумеется, не последовало. Новых звуков - тем более. Просто так уйти Пете было неинтересно. Поэтому он проявил инициативу:
   - Давайте посмотрим. Не понравились мне эти звуки, это я вам, как целитель, говорю. Так потерявшее сознание тело падает.
   Миронов не стал ждать и открыл дверь. Штерн лежал рядом со своим креслом на полу. И, как мстительно отметил про себя Петя, очень удачно при падении приложился о край столешницы. Так что еще и лоб себе разбил.
   Немедленно у дверей оказались все служащие таможенного поста.
   - Так, Не надо его тормошить! - Решительно приказал Петя: - Похоже на удар, но дайте мне нормально посмотреть. Думаю, что смогу помочь. Не забывайте, я все-таки целитель. Пока только шестого разряда, но моих сил должно хватить. К тому же у меня накопитель с собой.
   С помощью все того же Миронова Петя передвинул Штерна, уложив его на спину прямо на полу. Напустив на себя озабоченный вид, склонился над ним.
   К счастью (или сожалению?) волноваться за здоровье таможенника не приходилось. Слабоват был Петин "дух". Напустил легкое затемнение в каналы головы, но те довольно быстро сами очищались. Скоро сам бы в себя пришел.
   Нет, так дело не пойдет. Выпустив каналы-манипуляторы, Петя подключился к энергосистеме таможенника. Некоторый опыт порчи чужого организма у него уже был (в свое время хахаля Анны так вырубил), к тому же он вполне четко представлял, что делать. Вот эти каналы истончить, эти, вообще, порвать... Все, пусть приходит в себя. Хотя, нет, рано.
   - Илья Михайлович! - Обратился он к Миронову: - Не надо мне в ухо дышать. Только отвлекаете. Сейчас я на господина Штерна "среднее исцеление" наложу, и он скоро придет в себя. А вы бы пока лучше мне справку подготовили. О том, что я две недели проходил у вас практику, приобрел некоторый опыт работы на таможенном посту, но был переведен для работы по основной специальности в морскую пограничную службу фельдшером. Генрих Абелевич обещал к моему возвращению из "Садов" подготовить, но теперь ему явно будет не до этого. Вы уж ему помогите, выручите начальника.
   Опровергнуть Петины слова мог только сам Штерн, но был не в состоянии это сделать. Петя, на всякий случай, снова "духа" выпустил, и держал его до тех пор, пока бумага не была подготовлена.
   После чего убрал не только "духа" но и затемнения, выпущенные тем в каналы таможенника. Заодно и лоб тому залечил. На "среднее исцеление" понятно, не тратился, пары "малых" хватило. Ну а маленький шрам - это полезно. Чтобы лучше запомнил.
   Штерн зашевелился и попытался сесть:
   - Что со мной?
   - Подозрение на удар, - "Обрадовал" его Петя: - Но вы не беспокойтесь. Вам повезло, что я уйти не успел. Через полчаса вам много лучше станет.
   После чего повернулся к Миронову:
   - Помогите мне Генриха Абелевича в кресло усадить. Нечего начальнику на полу валяться. И мне удобнее долечивать будет.
   - А!!! Что со мной!!! - На сей раз в голосе таможенника сквозила паника. До него дошло, что левые рука и нога плохо его слушаются.
   - Сейчас, сидите спокойно. Вам вредно резкие движения делать.
   Петя снова подключился к системе энергоканалов Штерна:
   - А вы знаете, все совсем не так плохо. До удара дело не дошло, похоже, только спазм сосудов был. Совсем вы себя не бережете Генрих Аберевич. Знаете же, что все болезни от нервов, нельзя из-за всякой ерунды переживать. Это я вам, как целитель говорю.
   После паузы, во время которой Петя сращивал ранее порванные каналы.
   - Так, а теперь пошевелите-ка пальчиками. Левой руки. С правой все в порядке... Уже лучше. Потерпите немного, кажется, я могу вас полностью в порядок привести.
   Снова пауза.
   - А пока сидите, будьте любезны, подпишите справку, которую господин Миронов за это время подготовить успел. Только аккуратно. Правая рука у вас вполне нормально работает. Сейчас и левая такой же будет.
   - Что-то не нравится? По-моему, нормальная справка. Ничего лишнего. Так что не отвлекайте меня, подписывайте. Мне еще вашей ножкой заниматься.
   В общем, через полчаса Петя покинул таможенный пост вполне довольный собой и ситуацией. Справку Штерн подписал, печать поставил, и теперь она лежала вместе с полученными предписаниями в выпрошенной для этих целей казенной папке. С оттиснутым на малиновой коже гербом Великого княжества. Красивая.
   Хлебного места было немного жаль, но уж больно контора гнилая оказалась. И неизвестно еще, какие возможности открывает новое место службы.
   Вопреки ожиданиям Миронов с Голубовским все-таки за ним увязались. Петя уже думал, что после всех событий им не до этого будет. Хотят проследить, что он, действительно, съехал? Зачем?
   У ворот домика обнаружилась пролетка с уже знакомым жандармом. Тот, с которым вместе поезд проверяли. Семен Георгиевич, кажется. Этот-то что здесь забыл?
   Оказывается, что собирался встретить здесь Штерна. Ничего себе! Неспроста все это. Хорошо, что Петя все деньги уже перепрятал. Как пить дать захоронку его искать собрались. Ну, бог им в помощь!
   Пете собираться было особо нечего. Только форму, развешенную в шкафу снова в баул сложить, да разные мелочи в другой ссыпать. Неожиданно таможенники стали ему в этом помогать.
   - Господа, вы тут мне в помощь или с обыском?! - Не выдержал Петя.
   К его удивлению, Миронов не стал таиться:
   - Вы не обижайтесь, Петр Григорьевич, обычная практика. Любого таможенника, когда он свою работу покидает, проверяют. Сами знаете, возможности у нашего брата большие, некоторые злоупотребляют. Ни в коем случае вас ни в чем не обвиняем...
   - Но, будьте добры, не препятствуйте! - Весомо завершил за него жандарм.
   Врут или нет? Хотя, вполне возможно, такой циркуляр и существует. Только сомнительно, что применяется. Специально ради Пети о нем вспомнили. Ну он о них тоже вспомнит, если случай представится.
   Пока же Петя скромно отошел в сторону и смотрел как жандарм быстро и ловко осматривает и ощупывает его вещи. Поцокал языком при виде пистоля.
   - Армейский, трехствольный. С Дальнего Востока с собой привез, не скажу, что наградной, но командир заставы оставил мне его на память. Там мою службу высоко оценили, двумя орденами, если не знали, - Добавил он с намеком.
   Жандарма было не прошибить:
   - Еще бумажник прошу предъявить, - и еще руки тянет.
   Тут Петя не выдержал и применил к нему "отвердение мышц" да так, что тот застыл в позе чучела медведя с вытянутыми вперед лапами.
   - Это уже превосходит все пределы! Как его фамилия?! Сам он временно отвечать не может.
   - Л-лиходеев, - слегка заикаясь ответил Голоубовский.
   - Оно и видно. Я вас запомнил, учтите.
   После этого Петя демонстративно снял китель, вывернул все карманы, выложил на стол часы, бумажник, горсть мелочи, ручку-самописку. Сам открыл бумажник, продемонстрировав лежащие там купюры:
   - Убедились?! Около двухсот рублей. Моя стипендия за два месяца. Неполная. Мне еще за ордена доплачивают.
   При виде дорогих часов и самописки у таможенников жадно блеснули глаза, но возразить им было нечего.
   После чего сложил свои вещи по баулам, а те закинул в пролетку. После чего уселся на козлы и пустил лошадь шагом в сторону таможенного поста:
   - Пролетку в жандармерии оставлю. Этот невоспитанный господин так еще полчаса простоит. Потом в себя придет. И можете продолжать с обыском. Могу сразу предупредить, что под окном есть тайник. К сожалению, пустой. Я проверял. И прощайте.
   Появление Пети на посту в экипаже привело таможенников в некоторое смущение, но ворота ему открыли без пререканий:
   - Ваши остались в моей комнате обыск проводить. Воздержусь от комментариев. Не думал, что наша совместная служба так закончится. Надеюсь, больше не увидимся.
   Кстати, сам Штерн его проводить не вышел.
   До жандармерии доехал без происшествий. На двух экипажах - по дороге поймал извозчика и перегрузил к нему свои вещи. Подогнал пролетку к дежурному в будке:
   - Это ваша. Распорядитесь, чтобы прибрали.
   После чего пересел к извозчику и поехал по адресу, указанному в предписании. Заходить не стал. Ставрахи явно не тот человек, которому имеет смысл жаловаться на его приятеля Штерна. А по поводу места службы брата, все равно, еще не успели ничего узнать, если, вообще, собираются это делать. Зайти - доложиться, после того как устроится, наверное, следует, но пока он еще не устроился, да и не к спеху все это.
   Казармы оказались... как казармы. Снаружи - обычные для Тьмутаракани стены из ракушечника, даже украшенные рельефом, видимо, в греческом стиле. В вопросах архитектуры Петя совершенно не разбирался, помнил только, что в самом начале обучения в вечерней школе, когда они только учились писать, учителя требовали разделять уроки простыми орнаментами. Вроде как, греческими. Вот что-то похожее было и на стенах казармы.
   Внутри же было совсем тоскливо. Деревянные нары с соломенными тюфяками. Укрываться бедным солдатам приходилось, видимо, собственной шинелью. Жуть.
   В общем, когда оказалось, что Петю здесь никто не ждет, и служить придется на носителе "Князь Константин", он очень обрадовался. Что такое "носитель" Петя не знал, но был уверен, что там будет лучше, чем здесь.
   Выяснилось это все, правда, не сразу. Пете пришлось изрядно побегать вместе с вещами по территории казарм, форта и штаба флота. Вот именно в последней организации им, наконец, заинтересовались. Причем не в кабинете, а в приемной контр-адмирала, куда Петя сунулся уже с отчаянья. Там оказался относительно молодой человек лет тридцати - капитан (нет, старпом в чине капитана третьего ранга) вот этого самого "Князя Константина", который от нечего делать (сам ждал приема) начал расспрашивать странного кадета откуда он и как сюда попал. После чего очень оживился:
   - Целитель? Шестого разряда? Маловато конечно, но лучше, чем никого. Давайте-ка ваше предписание.
   Скрывать Пете было нечего, протянул оба.
   - Что за бред! - Неожиданно эмоционально воскликнул моряк: - Что вам там делать? Вшей гонять в казарме? Нет, это так оставить нельзя.
   Тут как раз его пригласили в кабинет, где этот господин и скрылся вместе с Петиными предписаниями. Самого кадета с собой не пригласил, но тому уже было все равно. Точнее, даже интересно. Плавать на кораблях ему раньше не доводилось, так почему бы не провести практику так, чтобы самому было интересно? Деньги-то он уже добыл. А то, что они в захоронке лежат - целее будут. Надо надеяться, никто до конца практики их не найдет.
   Капитан третьего ранга Соловьев, он же капитан-лейтенант (сложно у этих флотских) вышел через полчаса:
   - Все уладилось. Не скажу, что это было совсем просто. Но я вас поздравляю. Теперь ваша практика пройдет на прекрасном боевом корабле, - И помахал листом еще одного предписания.
   Ну ладно.
   Хорошо было одно. Сразу же нарисовалась пара морячков, которые, повинуясь жесту капитана-лейтенанта перехватили Петины баулы и сундучок. Так что на причал, оказавшийся совсем недалеко, он шел уже налегке. Не сказать, что очень устал таскать, но очень надоело бегать из здания в здание с вещами.
   У причала стояла лодка саженей восемь-девять длины, как выяснилось, паровой катер. Это сюда Штерн Петю запихнуть хотел, что ли? На нем уже было с полдюжины моряков во главе с еще одним морским офицером. Совсем юношей, старше Пети буквально на год или два. Но старающегося держаться солидно и приветствовавшего старшего по чину Соловьева вытянувшись во фрунт по уставу, но с достоинством. По крайней мере, он сам так думал.
   До "князя Константина" добрались еще через полчаса. Корабль стоял на рейде. Это, кажется, так называется? Петя не знал, но судорожно вспоминал все, что он слышал о флоте.
   Его опасения, что придется лезть на борт по веревке, не оправдались. Не то, чтобы он не был уверен в собственной ловкости, но в лодке, помимо его баулов, лежали еще какие-то мешки и коробки. Их что, тоже на руках тащить придется?
   Не пришлось. Сверху спустилось несколько веревок с крючьями на концах (или сама веревка тоже "концом" зовется?), матросы их быстро к чему-то прицепили в четырех местах у бортов, и лодка вдруг стала подниматься в воздух. Петя задрал голову. Над бортом поднималась стела лебедки.
   Как оказалось впоследствии, это была не просто лебедка, а паровая лебедка. Стрела поворачивалась, поднималась и опускалась не вручную, а паром. Также пар сматывал веревки и поднимал груз. Пете стало жутко интересно. Надо будет с машинистом поближе познакомиться. Ну и с машиной.
   Корабль был здоровенным. Тридцать пять саженей в длину и больше четырех в ширину. Вдоль бортов уже стояли три лодки, вроде той, на которой приехал Петя. Эту лодку поставили туда же, на пустое место. Теперь они стояли парами у обоих бортов.
   Капитан-лейтенант сразу повел Петю Куда-то вниз. Не прямо в люк в палубе, носовая и кормовая постройки немного возвышались, но совсем немного, буквально на пару аршин. Так что миновав наклонно висевшую дверь (люк), пришлось сразу спускаться вниз по ступеням (трапу). Петя отчаянно пытался запомнить термины. Капитан-лейтенант тихо посмеивался.
   Они пошли в сектор под кормой, который опять же имел свое название "ют". Вот только зачем было столько названий выдумывать? Именно на юте на всех судах исторически располагались каюты офицеров.
   У дверей в одну каюты (тьфу, у "люка") Соловьев задержался и постучал. Услышав приглашение заходить, так и сделал, пропустив Петю перед собой.
   Внутри оказалось неожиданно просторно. То есть довольно тесно, но Петя ожидал, что на кораблях место экономят, и все ютятся по крохотным чуланчикам. На деле же капитанская каюта оказалась нормальной комнатой. Небольшой, но в ней поместился шкаф, стол, кресло хозяина и пара стульев для посетителей, диван и две двери в соседние комнаты в глубине. Одна, видимо в спальню. А другая? Как там слуга капитана называется? Тоже денщик, как в армии? Так что получилась даже не просто каюта, а небольшая квартира.
   За столом сидел господин средних лет в военно-морском мундире. Капитан корабля, но почему-то тоже только капитан-лейтенант. Почему? Корабль-то не маленький. Как во флоте все сложно. Впрочем, не Петино это дело - чины раздавать.
   - Вот, Август Генрихович, ходил боеприпасы выбивать, а разжился еще и целителем. Правда, только на два месяца. Представьтесь, Петр Григорьевич!
   - Кадет третьего курса магической Академии Птахин, маг жизни шестого разряда, - что еще сказать, Петя не знал.
   - Какими целительскими заклинаниями владеете?
   - Вплоть до "среднего исцеления". И, по оценкам преподавателей, неплох в волевой магии.
   - Шестой разряд ведь не позволяет использовать заклинания такого же уровня часто, - проявил информированность капитан.
   - Разряд определяется размером хранилища мага. Но, при необходимости, могу воспользоваться накопителем, что позволяет творить магию того же разряда до его опустошения.
   - Накопитель?
   - Имею личный. Сейчас заполнен где-то на полсотни заклинаний шестого разряда.
   - Неплохо. Что же, поздравляю вас, кадет с вступлением в дружный экипаж "Князя Константина". В ближайшее время предстоят учения, так что ваша помощь будет очень кстати.
   - И кем я буду в вашей команде числиться? - Петя не забыл, что без официальной должности оклад не платят.
   Капитан задумался:
   - Пожалуй, могу приравнять вас к мичману. Будете в одном чине с командирами катеров.
   Спрашивать капитана, сколько это будет в деньгах, Петя не стал. Узнает со временем. Излишнюю меркантильность демонстрировать не стоит. К тому же, на самом деле, денежный вопрос остро перед ним никак не стоял. Кормить-поить его тут будут бесплатно, а тратить деньги на корабле не на что.
   После представления капитану Соловьев отвел его дальше по коридору и открыл одну из дверей (Петя устал поправлять себя на морские термины).
   - Ваша каюта.
   Вот это была уже, действительно, каморка. Узкие койка и шкаф, прикрепленные к стенам и полу намертво, и крохотная тумбочка, которую можно было использовать в качестве столика. Все. Больше мебели сюда, все равно бы, не влезло. Примерно столько же места было у Пети в казарме первого курса Академии. Но тут его "пятачок" был отгорожен стенами и имел дверь. Интересно, у других мичманов такие же каюты?
   Как в последствии оказалось, такие же. Более того, условия на "Князе Константине" для экипажа считались райскими. На других судах младших офицеров по двое в такие кубрики селили. С одной койкой. Спать-то все равно только в разные смены можно.
   Остальным офицерам Петю представили тем же вечером, прочей команде - на утреннем построении. Вообще экипаж оказался довольно большим - под сотню человек, из них десять офицеров (включая Птахина).
   А потом якоря были подняты, и "Князь Константин" важно двинулся куда-то в море. На учения. Где к нему должен был подойти еще один минный носитель "Князь Ярослав" и крейсер "Князь Михаил".
   - Что-то с разнообразием имен у кораблей довольно туго, - подумал Петя: - Особенно если учесть, что в великокняжеской семье традиционно использовался ограниченный набор имен. Не было среди князей ни Прохоров, ни Ярофеев, ни Спиридонов. За всю историю - десяток славянских да греческих имен. Кораблей-то у Великого княжества явно поболе будет. Или есть всякие "Александры Вторые" и "Владимиры Третьи"? Хотя, еще женские имена есть. Или их использовать не принято?
   Флотом Петя раньше совершенно не интересовался.
   Корабль имел три мачты и громадную трубу посреди палубы. А вот колес по бокам, как это представлял себе Петя на основании виденной когда-то картинки, не было совсем. Какие-то "винты" сзади крутились.
   Как будто мало было мачт, во все стороны от корабля торчали довольно длинные шесты. Саженей по восемь. Точнее, два из них торчали спереди, два сзади, а боковые лежали вдоль бортов. Тоже по две штуки с каждой стороны. Их, как выяснил Петя, только в бою выдвигали.
   А вот когда Петя узнал, для чего эти шесты нужны, он испытал шок. Просветил один из мичманов - командиров катеров. Они к вахтам на "носители" только в случае авралов привлекались. Так вот, к концам шестов, оказывается, по мине крепится. И четверо матросов в бою эту мину должны под днище вражеского судна своим дрыном засунуть. После чего она там взрывается и делает в днище дырку.
   Охренеть. Длинные шесты сразу перестали казаться таковыми. А если взрыв в воздухе произойдет, а не под водой? Что такое пять-шесть саженей, на которые матросы могут мину выдвинуть? Всего-ничего. То-то капитан так целителю на корабле обрадовался.
   Возникал, конечно, естественный вопрос, а почему бы столь опасное для самих себя орудие потопления кораблей на одного мага не заменить? Или хотя бы пушки, если магов на все суда не хватает?
   Оказалось, пушки на корабле тоже есть. И даже новомодная митральеза имеется. Только их эффективность против сколько-нибудь бронированных судов очень мала. А наиболее серьезные корабли еще укрепляют магически. Так что огненный шар по борту растечется без вреда, а ледяное копье - отскочит.
   Зато если мину под днище засунуть... совсем другое дело получается. Мощный взрыв и дыра ниже ватерлинии. Конечно, и против таких атак защиту со временем придумают, но пока корабли успешно идут ко дну.
   А Петя еще раз с ужасом подумал:
   - Мощный взрыв в пяти саженях от собственного борта. Или даже ближе. И все так спокойно к этому относятся...
   Плавать Птахин, в принципе умел. В море, говорят, это даже легче делать, чем в реке. А если берега не видно? Лучше о таких ужасах не думать. Приключение с прохождением практики на борту минного носителя перестало казаться Пете таким уж интересным.
   Хорошо хоть, как выяснилось, сам носитель идет на таран с минами наперевес только в крайнем случае. За него это катера делают. У тех тоже по одному шесту на борту имеется. Но ими предпочитают не пользоваться. Мину спускают сзади катера на длинной привязи, разгоняют до приличной скорости, после чего катер отворачивает и предоставляет мине возможность добираться дальше до вражеского корабля самостоятельно. Но тут тоже важно, чтобы мина не по волнам прыгала, а под водой шла и взрывалась уже под днищем атакуемого судна. В общем, мастерство требуется.
   Вот эти маневры на учениях и будут отрабатывать.
   А, может, с шестами тоже работать будут. Это как командир крейсера решит. Может, стоит самому на крейсер попроситься?
   Глава 24. Морская служба
   До места учений шли неожиданно долго - больше двух суток. Зато у Пети было время освоиться на судне и перезнакомиться с членами экипажа. Последнее было особенно легко сделать, так как молодому целителю прямо на юте, рядом с последней мачтой (она "бизанью" называется) оборудовали рабочее место. По указанию старпома матросы натянули тент из куска парусины, принесли и прикрепили к палубе раскладное кресло для Пети и скамью для пациентов, после чего вся команда, начиная с офицеров, стала подходить по одному для прохождения медицинского осмотра. В общем, сразу запрягли в работу.
   Ничего особенного не было, но несколько простуд, ушибов и даже один перелом пришлось залечить. А также вывести чирьи у полудюжины матросов. Пришлось повозиться, и объема собственного хранилища у Пети на это не хватило. Хорошо, накопитель у него большой емкости и основательно заряжен. Надо надеяться, больше так тратиться не придется.
   Заодно продолжил учить морские термины. Задняя приподнятая часть корабля, где находилась его каюта и где он проводил медицинский осмотр на палубе, называется "ютом". Передняя (тоже приподнятая) - "баком", а середина - "шкафутом". Слова явно иностранного происхождения.
   Иностранные языки Петя в Академии учить начал, но был в них откровенно слаб. Из любопытства спросил Соловьева, который прилично говорил по-французски. Так вот, оказалось, что "шкафут" происходит вовсе не от "шкафа", а от "эшафота". Это что, такой морской юмор? И после этого они еще всерьез говорят, что "как судно назвали, так оно и поплывет"...
   Зато "ют" означает всего-навсего "каюта". Правда, слово не французского происхождения, а голландского. А "бак" по-голландски и вовсе значит "козел". Дальше Петя решил не расспрашивать.
   "Князь Константин" не относился к особо скоростным судам, но, на Петин взгляд, шел довольно ходко. Как он узнал, крейсерская скорость - пятнадцать узлов в час. Это сколько же в верстах? Принялся вычислять. Один "узел" это примерно одна и три четверти версты. Получается, пятнадцать узлов - чуть более двадцати шести верст. Конечно, идут они немного медленнее, но за сутки верст четыреста-пятьсот должны проходить. Это в какую же даль они отправились?
   На второй день увидели над морем два дымовых столба. Волнений это никаких не принесло, офицеры как-то сразу определили, что это те два "князя" подходят, с которыми у них совместные учения. Но как же эти пароходы небо коптят! Подкрасться к противнику незаметно не получится ни у кого.
   Никаких празднеств по поводу успешной встречи в открытом море не проводилось. Суда, не сбавляя хода, выстроились треугольником - впереди крейсер, за ним два минных носителя - и продолжили свой путь, как ни в чем не бывало. Понятно, что корабль - не человек. При встрече ему руку не пожмешь и по спине не похлопаешь (последнее так и вовсе чревато нехорошими последствиями), но Петя не ждал, что все будет так буднично. С мачты крейсера (у него их было всего две, зато трубы - целых три) помахал матрос какими-то флажками, и все. Вроде, так морской телеграф работает, но послание было совсем недлинным. Нет чтобы "рад приветствовать" или что-нибудь такое, а тут, скорее, как Левашов на плацу Академии буркнули "встаньте в строй". Все-таки минный носитель не кадет. Впрочем, не Пете судить.
   Вскоре после встречи на горизонте появился берег, и суда сбавили ход, а потом и вовсе остановились (легли в дрейф?). Петин энтузиазм по поводу изучения морской терминологии окончательно угас. Бред какой-то. Придумали себе особый язык и этим гордятся. Толку-то от новых названий?! Свойства-то не меняются. Какая матросу разница, чем его выпороли - линьком или веревкой с узлами? А лично Пете через дверь проходить естественнее, чем через люк. Люк по его представлению в полу или на потолке должен находиться. Или таким странным способом моряки себе боевой дух повышают?
   Где-то через час после того, как суда остановились, на воду спустили весельную шлюпку. На "Князе Константине" и такие есть. Спустили самую маленькую, две большие остались стоять. Были они поменьше катеров, но тоже немаленькие.
   - Впрочем, - подумал Петя: - На то он и "носитель". Вон, сколько малых судов на себе носит. Весь шкафут ими заставлен.
   На весла сели шестеро матросов, один - к рулю. После чего бодро умчали капитана к крейсеру. Доложиться? Или совещание?
   Петя тоже с удовольствием бы на крейсере побывал, но его не пригласили. Боевые корабли ему раньше видеть не доводилось. Он, вообще, корабли впервые только в Тьмутаракани увидел. Через его родной Пест речка протекала, но совсем не широкая, кроме лодок, по ней ничего не плавало. А в Баяне так и вовсе только пруды были. С утками и гусями.
   Ничего. На практике от здесь до конца лета. Повод посетить флагман их небольшой флотилии еще найдется.
   На следующий день начались учения. Петя было напрягся, но тут выяснилось, что настоящие мины никто взрывать не собирается. Вместо них деревянные муляжи используются. Так что он притащил на бак складное кресло и разместился с комфортом - наблюдать за бесплатным зрелищем.
   Впрочем, зрелище оказалось не слишком захватывающим, хоть и любопытным. На воду спустили несколько буев, между которыми натянули белые канаты с поплавками. Всей конструкции придали форму, вроде как, следа судна на воде. Весьма условно. Хорошо, погода была тихая, волн почти нет, и то буи совсем на месте не стояли. Но, при некотором воображении... Сойдет, короче. Лучше сделать, все равно, не получается, а больше часа провозились.
   Да, буи ставили матросы с гребных шлюпок.
   Потом дело до паровых катеров дошло. Их тоже спустили на воду, и они стали по одному атаковать контур "вражеского корабля". То есть подплывали к буям и подсовывали шестом муляж мины под ограничительный канат так, чтобы он внутри оказался. После чего отходили на исходную позицию, стараясь не задеть по дороге буи или канат-ограничитель.
   Не такое простое упражнение оказалось, так как делать это все приходилось на максимальной скорости.
   Тут выяснилось, что и скорость у катеров разная. Половина - довольно быстрая, как пояснил Пете стоявший рядом у борта старпом, двенадцать узлов в час. Не то, чтобы запредельная, но на такой скорости вражеский корабль не успевает на катер пушки направить и прицельный выстрел произвести. Так, по крайней мере, считается.
   Петя не поверил, что все так просто. Это что же получается, какой-то мелкий катер без проблем может любой линкор потопить? Ведь наиболее ловкие команды успевали, проносясь вдоль контура корабля, ему не одну, а две мины "под брюхо" подсунуть. Даже если сам катер при этом потонет, размен явно выгоден.
   Естественно, оказалось, что противодействие ищут. На крупных кораблях стали ставить пушки-картечницы, стоящие не на обычном лафете, а на хитром устройстве, с помощью которого стволом можно хоть "восьмерки" выписывать.

0x01 graphic

   Из такой попасть проще. Но, во-первых, перезарядка долгая. А во-вторых, картечины - это, фактически, обычные пули. Такими потопить катер непросто. Так что атаки минных катеров пока остаются, хоть и рискованными, но эффективными.
   Тут начали на цель заходить оставшиеся катера. И оказалось, что они - медленные. Узлов пять дают, не больше. В такие и из обычной пушки попасть можно, если канонир опытный.
   Но, оказалось, что это катера - для ночного боя. Маломощная машина скорости не дает, но и шуму мало производит. В темноте враги их просто не заметить могут. А если заметят, поди, выстрели точно.
   Не известно, как такие катера в темноте атакуют, но при свете дня мины ловко закидывали. Что, при их скорости, неудивительно.
   Ну а потом началось веселье. Скоростные катера стали мины на веревке разгонять. Тут уже промахи пошли. Один раз муляж аж до крейсера долетел.
   - Ну, достанется теперь Егорычеву на орехи! - С некоторой долей злорадства сообщил Соловьев. Экипаж был с другого носителя - "Князя Ярослава".
   В завершение учений вместо контура корабля катера атаковали плот. Откуда он взялся, Петя, честно сказать, не заметил. С какого-то из кораблей спустили, вроде не с "Князя Константина". Впрочем, это не так важно. Обычный деревянный настил, а что под ним - не видно. Может, понтоны, а , может, и просто пара бревен. Явно ничего дорогого, так как выяснилось, плот - одноразовый, и атаковали его настоящей миной.
   Вот тут Петя и получил своих первых пациентов. Нет, экипаж катера, на непросвещенный взгляд, отработал все замечательно. Подошел, практически, идеально, мину матросы сунули шестом под плот тоже очень ловко. И взорвалась она штатно. Только дальше не самый маленький плот (саженей пять в длину и пара в ширину) от взрыва встал "на дыбы", засыпал весь катер щепками, а потом и вовсе перевернулся в его сторону. Похоже, даже зацепил. Вышло эффектно, но выглядело все немного жутковато.
   - Эх, глубоко мину сунули, - Прокомментировал произошедшее Соловьев: - Хотели подальше от себя мину подорвать, а вес цели не учли. Да и в бою так делать тоже не стоит. Считай, бортом чужой корабль зацепили.
   Петя поддакнул:
   - Да, в бою все по-другому, - чем заработал быстрый взгляд старпома, но вопросов или замечаний не последовало.
   Катер был с "Князя Константина", так что пострадавшие от взрыва были переправлены прямиком к Пете. Точнее, к его приемному пункту под парусиновым тентом на палубе, сам он туда тоже немедленно подошел.
   В общем, ничего особо страшного. Без серьезных травм обошлось. Посекло только тех матросов, что шестом орудовали. Воткнувшиеся щепки (к счастью, не в глаза) Петя извлек, ранки "малым исцелением" залечил. На пару треснувших ребер (матроса собственным шестом приложило) "среднее исцеление" потратил. Еще у всего экипажа катера разной степени контузия была, но при наложении "малого исцеления" ее последствия у большинства почти полностью проходили. Только у одного координация реально нарушена была. Сотрясение мозга? Или что похуже? Хорошо было бы еще всем по "малой регенерации" наложить, но банально стало жалко магической энергии. Это пока ее в накопителе много (спасибо сидению в "давилке"), а сейчас кадет-целитель тратит ее больше, чем накапливает.
   Работал Петя под наблюдением старпома Соловьева, который, то ли взялся его опекать, то ли охранял, как собственный трофей. По крайней мере, степень необходимого целительского вмешательства при лечении матросов сам определял на глаз. И попытки получить лишнего, решительно пресекал.
   Капитан тоже подошел, постоял некоторое время молча, посматривая на то, как у матросов ранки затягиваются. Судя по выражению лица, был Петиной работой доволен. Потом вдруг резко куда-то ушел, буркнув на ходу:
   - Заканчивайте быстрее. И приведите себя в божеский вид.
   Старпом и мичман (командир катера) тоже подобрались. Оказалось, заметили, что от крейсера к "Князю Константину" шлюпка направилась.
   Петя эту суету как-то пропустил мимо себя, так как заинтересовался изменениями в энергетических каналах, возникающих вследствие контузии. По большому счету, лечение он закончил, и энергетическую систему наиболее пострадавшего от контузии матроса стал изучать больше из любопытства. И тут оказалось, что если с основными каналами все было, как обычно, то более тонкие, которые Петя для себя называл капиллярами, смешались и перепутались. Как это с волосами под ветром бывает. Вроде, все на месте, а на голове чуть ли не колтун образовался. Вот он и стал эти тончайшие каналы расправлять, что оказалось совсем непростым делом. Новые вырастить проще, чем старые распутать.
   Однако, постепенно нашел подход. Как всегда, методом тыка. Оказалось, если в капилляры капельку темной энергии направить, они сразу же перестают сопротивляться любым перемещениям. Более того, сами собой выпрямляются. Только "капелька" должна быть совсем маленькой. Тогда ее дальше уже можно не убирать, а проталкивать энергией "жизни". И потихоньку вся энергосистема в порядок приходит. Только медленно. И концентрация требуется полнейшая.
   В результате, что обстановка изменилась, Петя понял только тогда, когда обрабатываемый им матрос неожиданно вскочил и, разрывая каналы-манипуляторы, которыми кадет-экспериментатор его лечил, куда-то рванул.
   Кстати, это было больно. Не физически, но очень неприятные чувства возникли, и на секунду пропала ориентация в пространстве. Петя не просто завалился, а шмякнулся носом о палубу. Что тоже было больно. Считается, что "клин клином вышибают", и подобное воздействие должно прочищать мозги. Оказалось - заблуждение. Взгляд Петя смог сфокусировать только после того, как на самого себя "малое исцеление" наложил. Хорошо, что наготове его держал, в его плачевном состоянии сформировать заклинание "с нуля" было бы непросто.
   Петя обнаружил себя сидящим прямо на досках палубы рядом с парусиновой койкой под навесом, где он только что лечил вырвавшегося от него матроса, а самого матроса - в ровной шеренге, в которую выстроился экипаж катера "Новик" (катера в честь князей не называли, слишком маленькие, что ли), а перед ними целую группу командиров. Включая командира крейсера и всей эскадры капитана Макарова. Это по мундиру можно было догадаться, так-то Птахин его раньше не видел.
   Рапорт, видимо, уже был сделан, и теперь капитаны о чем-то тихо переговаривались между собой. В Петину сторону никто не смотрел, его, как будто, специально не замечали.
   Сглазил. Макаров повернулся и целенаправленно направился к кадету. Пришлось срочно вставать и попытаться изобразить бравый вид.
   - Кто таков? - Голос у капитана был, что называется "боцманский". Вроде, говорит, его не повышая, а ревет так, что любую бурю перекроет.
   - Кадет третьего курса магической Академии Птахин Петр Григорьев, направлен к вам для прохождения практики.
   - Сам вижу, - Значок Академии, в отличие от орденов, Петя носил: - Специализация?
   - Маг жизни. Целитель. Сейчас - на уровне шестого разряда, официально перстень только после выпуска получу.
   - Матросов вы чинили? Какие были повреждения?
   - В основном, не слишком серьезные ссадины и два треснувших ребра. И контузия. Ничего сложного.
   Капитан еще раз глянул на шеренгу экипажа катера. Видимо, численность проверил.
   - Более серьезные раны лечить можете?
   - Мой потолок - "среднее исцеление". С помощью волевой магии могу немного больше.
   - Значит так, Август Генрихович, - Видимо, обращение к капитану носителя по имени-отчеству должно было что-то означать, но Петя в тонкостях морского этикета не разбирался: - Что целителя заполучили - хвалю. Что не доложили об этом... будем считать, не успели.
   Потом повернулся к Пете и задумчиво осмотрел его:
   - Вы, Петр Григорьевич, с таким выпускником вашей Академии, как Виктор Николаевич Пален, знакомы?
   - Знаком. Более того, получил от него наказ представиться, как здесь буду, но до сих пор не успел это сделать. Собирался это сделать при первой возможности, но как-то по службе не получалось.
   - Вот и хорошо. Граф как раз на "Князе Михаиле" в этот поход отправился. Так что я у вас, Август Германович, вашего целителя забираю. На флагмане ему место. Со всех сторон, как ни взгляни. Вы уж не обижайтесь. Лечить ему, все равно, всех моряков флотилии, а не только ваших. А с учетом поставленной перед нами задачи, пациенты у него точно будут.
   Капитан "Князя Константина" только буркнул что-то вроде "Надо, так надо", а вот старпом Соловьев неудовольствия не скрывал. Но только выражением лица, вслух возразить не решился.
   А Пете, который раньше думал, что хорошо бы на крейсер перебраться, теперь эта идея перестала казаться привлекательной. Но возразить тоже было нечего. Ни с Макаровым, ни с Паленом ссориться было не резон. Так что попросил разрешения пойти собирать вещи, с чем и был отпущен.
   С чего бы это Виктор Пален на "Князе Михаиле" оказался, было непонятно. Военно-морской флот и город, конечно, между собой связаны, но что генерал-губернаторскому сыну на учениях делать? Посмотреть захотелось?
   Однако, даже забавно. Искать встречи с бывшим соучеником Пете не слишком хотелось, хоть и понимал, что игнорировать приглашение нельзя. Вот и оттягивал ее, находя повод в виде занятости на таможне. Хотя визитку или открытку в генерал-губернаторский дворец мог бы уже давно закинуть. Не хотелось с другими лизоблюдами равняться, которых в приемной городского начальника, наверняка, полно крутится.
   Но от судьбы не уйдешь. Теперь придется неопределенное время с Виктором на одном корабле жить. А тот командовать любит. Одна надежда, что, помимо Пети на крейсере еще полно офицеров и матросов. Может, Пален ими больше заниматься будет?
   Искать бывшего соученика не пришлось. Сам подошел. К Петиному переезду на крейсере заранее не готовились, сам капитан им заниматься, понятно, не стал. Распорядился одному из встречавших его на палубе мичманов обеспечить размещение целителя и спокойно ушел. Тот, в свою очередь, сказал, что каюту сейчас подготовят, и тоже ушел. А Петя так и остался с вещами на палубе.
   Свободных кают, у них нет, что ли? Логично предположить, что на крейсере должно быть зарезервировано место для гостей. Например, адмирал на нем свою ставку сделает. Или еще какой высокий начальник почтит своим присутствием. Хотя... Наверное простому кадету высший класс не положен, вот и переселяют кого-нибудь из мичманов. Или кладовку освобождают.
   Вот пока Петя и стоял на палубе, к нему и подошел Виктор Пален:
   - О, Птахин! Так и знал, что ты здесь окажешься. Далеко пойдешь.
   - Тоже рад тебя видеть! Или теперь надо обращаться только "ваше сиятельство"? Или хотя бы "ваше высокоблагородие"? Кстати, мои искренние поздравления с перстнем.
   Привыкнуть к перстню мага Виктор еще не успел, поэтому носил его, слегка оттопыривая палец. Зато зеленому камню было видно, что Палену четвертый разряд присвоили. Петя внутренне вздохнул. Ему бы до пятого разряда дотянуться...
   - Да ладно тебе! - Пален отмахнулся, но потом задумчиво добавил: - Хотя на людях, конечно, лучше субординацию блюсти. Мы теперь не в Академии, а люди тут разные...
   Но сразу же снова заговорил более радостным голосом:
   - То, что ты здесь оказался, вдвойне хорошо. Все-таки, хоть и слабый, но целитель. Ты удивишься, но народ в своей массе в знаках отличия магов почти не разбирается. Даже офицеры. Меня несколько раз за целителя принимали. Перстень с академическим знаком путают. (*Камень на академическом знаке указывает на специализацию мага, зеленый - "жизнь". А в перстне разряды идут по цветам радуги, зеленый камень - четвертый разряд). Теперь всех буду к тебе посылать.
   - А во-вторых?
   - Что "во-вторых"?
   - Ты сказал "вдвойне хорошо". Что второе - договаривай.
   - А, вдвоем просто веселее. А то я тут единственным магом оказался. Думал Мишка Тропов со мной поедет, так представляешь, не захотел. Зря он так. Раньше хвостом за мной бегал, а тут вдруг таким занятым стал. Как же, маг земли! У него работы по модернизации порта. Как будто раньше без него не справлялись. Зря он так. Или струсил? Хотя, конечно, с его "землей" и "огнем" в морском бою делать почти нечего.
   Как-то Виктор говорил бессистемно, перескакивая с одного на другое. Но Петя немного напрягся:
   - В каком бою? Мы же, вроде, на учениях?
   Пален рассмеялся:
   - Ну, ты - шутник! Так я и поверил, что ты тут случайно оказался, - и так же, смеясь, продолжил: - Конечно, учения. Будем отрабатывать блокаду морского порта старинного противника. Этот Томский бей совсем берега потерял. А нам будет потеха. И награды. Вот же нюх у тебя, даже завидно. Небось, на Дальнем Востоке так же все время в нужных местах оказывался. Кстати, почему ордена не носишь?
   - Да неудобно как-то. Только на парадную форму их одеваю.
   - Твое дело. Но ведь за лишней медалькой сюда отправился. Для коллекции?
   Пален снова засмеялся. Вроде, искренне, но все-таки нотки зависти в нем проскакивали.
   - Ничего, сейчас и тебе "клюкву" дадут. Или уже на "Станислава" рассчитываешь?
   - С "мечами"? В принципе, возможно, но батюшка представления не подпишет. Что бы в протекции не обвинили. Положено не меньше двух лет выслуги, даже на подвиг смотреть не будет. Разве за компанию... Или все-таки нет...
   Виктор о чем-то мучительно задумался. Петя краем сознания отметил, что, кажется, есть шанс и ему что-то хорошее получить, но больше обеспокоила формулировка "за подвиг". На подвиги его совершенно не тянуло. Ему бы целым и невредимым в Академию вернуться. Денег уже столько хапнул, что можно планы на жизнь после выпуска строить. И тут целая шкура куда важнее орденов. Тем более, что у него они уже есть. Для молодого человека очень даже приличный набор. И то, что следующий (все того же "Станислава" без "мечей") ему дадут через восемь лет за выслугу, а не через два за подвиги, его вполне устраивает.
   Вместо всего этого сказал:
   - Но ведь отец тебя отпустил "подвиги совершать". Не просто так же?
   - Да кто же его поймет-то?! - В сердцах воскликнул Пален.
   Сочувствия к его проблемам Петя не испытывал. Родился графом да еще с магическим даром. Отец такой, что блестящая карьера гарантирована. А он переживает, завтра ему дадут крестик в петлицу или послезавтра. Пете бы его заботы. Хотя ему тоже грех жаловаться. Надо будет матери еще денег перевести. Ближе к концу практики, чтобы в привычку не вошло.
   Дальнейший разговор прекратил вернувшийся мичман с парой матросов:
   - Каюта готова.
   - Куда тебя селят? - Заинтересовался Пален.
   - Вот сейчас и узнаю, - Петя решил выражаться нейтрально, безлико. От "тыканья", после прямого предупреждения лучше воздержаться, но и лебезить перед "его сиятельством" не хотелось. В конце концов тот ему товарищ по Академии, а не начальник.
   Смотреть пошли все вместе. Вещи несли матросы.
   Каюта ожидаемо располагалась на юте и оказалась даже меньше, чем была у Пети на "Князе Константине". И в ней не было койки! Шкаф был, стол был, был сундук, одновременно выполняющий обязанности табурета. А вместо койки, как выяснилось, был гамак. Вот за счет него и была достигнута некоторая экономия места. Крейсер же здоровенный. Зачем на нем так место экономить. Или у моряков традиция такая?
   - Это что, специальная каюта для кадетов? - Не выдержал Петя.
   - Обычная офицерская. Кадеты в такой по четыре человека живут, - Мичман удивился Петиной бестолковости. А Виктор довольно заржал:
   - Ты думал, тебе здесь хоромы выделят? У меня не намного больше. А я ведь штаб-офицер (* 6-8 класс табели о рангах). А тебя, скажи спасибо, что к обер-офицерам приравняли (*9-14 классы). Кадеты же, как и унтер-офицеры от рядовых только жалованием отличаются. Восемнадцать дюймов на гамак, вот и вся их личная территория.
   Восемнадцать дюймов? В аршине же их двадцать восемь. У Пети плечи шире будут. Или при лежании в гамаке человек сжимается? Как-то он по-другому себе службу во флоте представлял. Теперь точно знает, что дальнейшую карьеру он с морем связывать не будет, а пару месяцев как-нибудь переживет.
   Петя сделал вид, что он так и думал, после чего перевел беседу в деловое русло. О его рабочем месте и обязанностях.
   Оказалось, что на крейсере есть лекарь с помощником, только они не маги. Лекарь где-то рядом живет, в одной из офицерских кают, а его помощник - рядом с лазаретом. Который на баке расположен. На броневой палубе.
   Спрашивать разъяснений, что такое "броневая палуба" Пете не хотелось. Поэтому попросил его туда проводить, показать, в каких условиях он будет работать.
   Броневая палуба оказалась третьей. Еще есть верхняя и вторая - "батарейная". Верхняя тоже "броневая" (действительно, броней прикрыта), но ее так не называют. Это тип крейсера такой - "бронепалубный". Кстати, каюты располагались на "батарейной" палубе. Орудия (среднего и малого калибра), наверное, тоже были, но Пете они по дороге не встретились.
   Лазарет оказался обычным помещением с нормальными койками, стандартная больничная палата по виду. Ну, хоть это хорошо. И к ней примыкала аптека, сейчас закрытая. Оказывается, ее лекарский помощник всего на час в день открывает. В районе обеденного времени.
   Сам лекарский помощник оказался тощим молодым человеком самого унылого вида. С отнюдь не дворянской фамилией Семечкин. Впрочем, у Пети фамилия была не более благозвучной. И смотрел этот юноша на молодого мага почему-то, как на врага.
   Наверное именно поэтому двух пациентов лазарета (больше не было) Петя стал лечить со всем тщанием. У обоих была какая-то инфекция. У одного - лихорадка, у другого что-то кишечное. Причем оба в тяжелом состоянии. Самые неприятные для целителя заболевания. Тут не локальные повреждения, а большая часть организма охвачена. Даже "средним исцелением" все не накрыть. "Полное исцеление" требуется, а его только маги четвертого разряда потянуть могут. И то только один раз, так что реально применять могут целители третьего разряда и выше. Пете таким стать не светит. Как ни печально это признавать, алхимия в таких случаях справляется лучше, чем целители.
   Попытаться самому отвары приготовить? Но для этого нужно в аптеку попасть, а, судя по выражению лица лекарского помощника, он костьми ляжет, но Петю внутрь не пустит.
   Тогда что? Волевую магию попробовать?
   Петя максимально сфокусировал магическое зрение. Если очень внимательно приглядеться, аура больного человека неоднородна. На нее что-то чужое накладывается. Не мерещится? На лекциях такого не говорили. Впрочем, столь четкого магического зрения, как у Пети, ни у одного преподавателя нет. Он этим не хвастается, кто его знает, как на такие откровения заслуженные целители отреагируют. Но пользуется. Так что, наверное, все-таки что-то есть. Только какое-то странное. Не привычная аура из разветвляющейся на все более мелкие каналы-капилляры сети, а как будто отдельные крохотные волоски. Которые с аурой перепутались и в ней слегка шевелятся. Как бы их вычистить?
   А если снова "темную энергию" попробовать? Только каналом-манипулятором ее подводить бесполезно. По одному эти "волосики" до скончания века вылавливать будешь. Но ведь волевая магия недаром так называется? Надо только очень захотеть!
   В результате, фактически провалившись в какой-то глубокий транс, Петя сумел настроиться так, что из канала-манипулятора "темная энергия" стала распыляться в виде мельчайшего тумана. И эти крохотные капельки имели задание цепляться только за вот эти вредные "волоски".
   И ведь получилось! "Волоски" сначала перестали шевелиться, а потом и вовсе стали исчезать. Ура?
   Не совсем "гип-гип ура!", капиллярам организма все-таки тоже досталось. Но туман темной энергии был настолько мелок, что если что и закупорил, так только такое тонкое, что даже Петя разглядеть не может. А такие каналы сами достаточно быстро восстановятся. Ну, будет больной еще пару дней слабость испытывать, но только что он банально постепенно умирал.
   Петя опять воспользовался накопителем и наложил на матроса "среднюю регенерацию". Энергию жалко, но так уж наверняка.
   - Эй, ты куда пропал? - Услышал Петя недовольный голос Виктора.
   - Что? Простите, в транс вошел, ничего вокруг не слышал. Но с болезнью этого матроса, как мне кажется, справился. Еще пару дней слабость будет, но лихорадку я убрал.
   - Вот как? Никогда раньше такой работы целителей не наблюдал.
   - Так обычно маг накладывает какое-нибудь заклинание "исцеления" от "малого" до "полного", а это много времени не требует, только энергию "жизни". Но у меня сил на "полное исцеление" не хватает, а "средним" тут было обойтись нельзя. Случай довольно тяжелый. Пришлось к "волевой" магии прибегнуть. А она требует времени и полной концентрации.
   - Ну ладно. Сказал бы, что было любопытно посмотреть, но смотреть было не на что. Разве что на твою застывшую со странным выражением рожу. Ты второго также лечить будешь?
   - Надо, наверное. Тоже плох. Не бросать же его.
   - Тогда я пойду, а ты тут развлекайся. Кстати, - Пален повернулся к лекарскому помощнику: - Что там у тебя в аптеке есть? Пойдем, покажешь.
   - Не время, ваше высокоблагородие.
   - А ты чем таким занят? Стоишь, открыв рот? Тут не ворона, а чайка влететь может. Видишь, каких магов наша Академия готовит. Так что не мешай, а доставай ключи. Я кому сказал?!
   Петя вздохнул, немного расслабился и переключился на второго пациента. В принципе, все то же самое. Только инородные "волоски" выглядели немного по-другому и концентрировались больше в районе живота. Хотя, что значит "выглядели". Никак они не выглядели. Еле заметны, скорее даже не видны, а ощущаются. Но ощущаются, действительно, немного по-другому. Вот их "темный туман" теперь и должен вылавливать.
   Получилось даже легче. Все-таки второй раз делает, можно сказать, уже опыт появился. Снова "средняя регенерация" и еще "малое исцеление" на себя. А то голова от напряжения гудеть стала.
   Петя устало выпрямился. Сделал пару шагов и сел на пустую койку. В лазарете с ним остался один мичман. Не ушел с остальными. Из интереса или ответственный такой? Но у этого во взгляде хотя бы уважение появилось. Уже хорошо.
   - Второго тоже вылечил, - сообщил ему Петя: - Устал что-то. Не знаете, наши друзья скоро из аптеки вернутся?
   - Ушли они. Его высокоблагородие себе в аптеке флакон лауданума взять изволили, так Семечкин теперь к лекарю побежал - жаловаться. Только кто он супротив графа Палена? Как есть - дурак.
   Неожиданные откровения. Похоже, лекарский помощник здесь уважением не пользуется. Что неудивительно, если он на всех глядит, как на Петю. А вот с мичманом наладить контакт не помешает:
   - Надо бы тоже в аптеке порыться. Может, какие зелья приготовить удастся. Сами знаете, с добавлением магии лекарства много эффективнее получаются, - Петя доброжелательно улыбнулся: - Метя, кстати, Петром Птахиным зовут, можно просто по имени. Мне до "высокоблагородия" еще год учиться. Да и после не вижу причин нос задирать. А вас как?
   - Борис Мордвинов.
   - Не в службу, а в дружбу. Какой у вас тут распорядок дня, и что мне нужно знать, чтобы впросак не попадать?
   Мичман проводил Петю до каюты и более или менее ответил на его вопросы. По крайней мере, где и во сколько здесь кормят, выяснить удалось. Во сколько подъем и построение - тоже. Только надо было понять, надо ли на него приходить. Ведь тут, как себя поставишь, с таким комфортом и дальше жить будешь. А бегать по палубам наравне с остальными младшими чинами совершенно не хотелось. Пален наверняка раньше завтрака не появляется.
   И еще надо выяснить, какое ему денежное довольствие положено. И прочее. Может, форму бесплатную должны выдать или хотя бы исподнее. Еще с лекарем надо познакомиться. Мимо него, все равно, в аптеку не попадешь. Может, не такой дундук, как его помощник.
   Пока же, оставшись один в своей клетушке-каюте, Петя попытался разобраться в своих впечатлениях и прикинуть планы на будущее.
   Позиции его на корабле какие-то невнятные. Очевидно, что собственного мага-целителя хочет иметь каждый капитан. Только не распределяют магов на корабли, мало их. В самой Тьмутаракани несколько целителей, конечно, есть, но вряд ли больше полудюжины, скорее, меньше. Так что в этом смысле положение Пети на "Князе Михаиле" привилегированное. Но минусов тоже много.
   Во-первых, он здесь временно. Значит, из него попробуют выжать как можно больше. Собственно, вылечив двух матросов в лазарете, он уже сам продемонстрировал, что способен на многое. Больше, чем обычный маг шестого разряда. Только его возможности, к сожалению, определяются емкостью его накопителя. Если он его за неделю опустошит, ничего хорошего не будет. Так что впредь - с инициативами не лезть. Возможности продемонстрировал, и достаточно. Он целитель, а не затычка во все дырки. Для этого на крейсере штатный лекарь есть. Силы и энергию надо экономить. Все это обязательно надо довести до сведения начальства. Аккуратно и вежливо, чтобы не было конфликта, но твердо.
   Во-вторых, желательно понять, куда он, вообще, попал и во что влип. Что там Пален говорил? Блокада Томска? Бред какой-то. Во всех смыслах. Томск и так наш город и отнюдь не на море расположен. И уж точно никакой бей им не правит. Или у османов город с таким же названием есть? Самое же главное - что собой представляет блокада? Это война? Петя не слышал, чтобы ее объявляли. Мирный досмотр судов? Как-то не верится. К тому же Виктор о "подвигах" говорил, за которые наградить могут. Хотя, раз его батюшка отпустил, есть надежда, что подвиги будут бескровные.
   В третьих, надо зафиксировать свой статус. С одной стороны, Петя - кадет, то есть максимум унтер-офицер. С другой стороны, по возможностям он маг шестого разряда, то есть в морских чинах даже не мичман, а капитан-лейтенант. Если не выше. С накопителем он работу целителя пятого разряда выполняет. В общем, надо бы это утвердить приказом по их флотилии. Пусть только на время практики, но позволит претендовать на определенный оклад. И в дальнейшем пригодится.
   Вот только с кем этот вопрос решать? С капитаном, местным старпомом, с которым Петя еще не знаком, или Палена подключить? По всей видимости, в порядке перечисленного он и будет действовать.
   В-четвертых, взаимоотношения с корабельным лекарем строить, исходя из зафиксированного собственного статуса. Который у Пети должен быть не ниже, чем у местного эскулапа. Сотрудничество, помощь в сложных случаях, но ни в коем случае не подмена. Делать за лекаря его работу Птахину не нужно.
   И в-пятых, возможно, самое главное и приятное. Надо использовать работу с пациентами для изучения возможностей применения "темной энергии". Это Петина уникальная возможность и, судя по всему, очень большое преимущество. Жаль только, что сам он ее производить не умеет. Но пока есть запас, надо пользоваться.
   Пунктов что-то многовато получилось, но от мыслей о новых возможностях и перспективах настроение пошло вверх. Приятно все-таки чувствовать себя особенным в хорошем смысле этого слова. Надо только добиться, чтобы и другие оценили его по достоинству.
   Вроде, небольшой у него талант, но, если подумать, очень ему с ним повезло. Не только потому, что быть магом много лучше, чем мальчиком на побегушках в лавке. Специализация у него удачная. Целители всегда в цене будут, а у него и здесь, благодаря отличному магическому зрению, а теперь и "темной энергии", горизонты даже шире, чем у более сильных магов. А вот боевики, глядя на развитие флота, свои позиции сдают. Вот тот же Пален. Специализация "воздух" и "вода". А что он реально может? Это в эпоху парусного флота таким цены не было. Теперь же ветер кораблю, чтобы быстро плыть, совершенно не нужен. И стали корабли такими большими, что перевернуть их волной у мага его четвертого разряда сил не хватит. Вот и сможет он в этом походе только на разведку летать, да лодки рыбацкие топить. А если наука дальше пойдет, и люди без магии летать научатся? Воздушные шары уже делают. Пока они против магов кажутся недоразумением, но пройдет лет двадцать, и все может перемениться. Тогда Палену только на какой-нибудь завод идти придется, артефакты зачаровывать. Хотя его-то батюшка на теплое место всегда пристроит...
   Хотел приступить к выполнению плана прямо за обедом, но пришлось идти за стол к Палену. Тот уже был в офицерской кают-компании и помахал рукой, подзывая Петю. По пункты можно же в произвольном порядке выполнять? Вот Петя и стал расспрашивать про блокаду. Что это такое и с чем ее едят.
   - Сам, что ли не знаешь? Разослали ноту в посольства стран, купцы которых торговые дела с османами ведут, где предупредили, что городу Томы объявляется блокада, и отныне в его порт заходить нельзя. Подождали две недели и теперь пришли блокаду реализовывать. Пока местный бей все наши суда не отпустит и компенсацию не выплатит, будем суда отсюда разворачивать.
   - А если упорствовать будет?
   - Хорошо бы. Тогда можем суда в качестве призов брать. Или вовсе в порт наведаться и шороху там навести.
   - Но это же война?
   - Совсем ты темный. Война и блокада - разные вещи. Местный бей - совсем зарвался. Стал наших купцов обижать, суда конфисковал по надуманным поводам. Так можно ноты протеста в Порту до второго пришествия слать, а как блокаду введем, придется реагировать. А компенсацию - призами наберем. В блокаде главное, чтобы были силы ее осуществить, а объявлять ради такого мелкого инцидента войну, никто не будет. (*В реальной истории именно так и было до 1907 года, когда была принята Конвенция об учреждении Международной Призовой Палаты. После этого война все-таки стала обязательным условием введения блокады).
   - И Государь решил бея наказать?
   - Слишком мелкий вопрос, чтобы Государя беспокоить. Суда из Тьмутаракани шли, вот батюшка вместе с командующим флотом и решили Томы блокировать. Заодно новые мины в деле испытать.
   Как же просто решаются вопросы войны и мира! Хотя, государь должен быть в курсе. Если не конкретной блокады, то общей обстановки. А Пален-старший реально большой человек. Генерал-губернатор крупнейшего торгового и военного порта на южном море, фактически, наместник всего Юга Великого Княжества.
   Однако, Виктор что-то слишком уверен, что настоящих сражений не будет. Вот Петя бы на месте злосчастного Томского бея свой флот на помощь вызвал бы обязательно. Или Пален, наоборот, в бою отличиться надеется? Легкомысленно. Пете личная благодарность Государя посмертно совершенно не интересна.
   Но, хотя бы с обстановкой понятно стало. Хоть она и не радует.
   К капитану или старпому Петя подходить не пытался, поели они быстрее него (Пален отвлекал) и быстро ушли по своим делам. А Виктор стал раздражать. Делать ему, видимо, совсем нечего, вот и требует, чтобы его разговорами развлекали. Пришлось посоветовать ему слетать на разведку. Томы, вроде, где-то совсем рядом должны быть. Вот и разведает, что за суда в порту стоят, а если повезет, то и нарушителя какого заметит.
   Идея была воспринята с энтузиазмом, и Петя получил задание бдить, и если что, прикрыть его от капитана. Тому совсем не хочется, чтобы начальничий сынок собой рисковал. И понять его можно.
   Вернулся молодой граф часа через два, весь горя энтузиазмом. Оказалось, в порту одно военное судно имеется. Тоже крейсер и чуть ли не больше, чем "Князь Михаил". Теперь Виктор рвался снова туда лететь и попытаться крейсер потопить.
   - Зря я в обычной одежде полетел, - Сокрушался он: - Иначе сразу бы под воду полез.
   - И что бы ты там делал? - Удивился Петя: - Дырку в днище бы ковырял? Так оно, поди, медными листами обито.
   - Это ты прав, - вынужден был признать Пален, демонстрируя, что здравый смысл он все-таки не растерял: - Под водой "водяные лезвия" плохо работают. А "буром" большое отверстие не просверлишь. Надо мину взять, а лучше пару. Больше не донесу. Но если их крейсеру под брюхо засунуть, да еще в разных местах... Поможешь мне мины незаметно взять и к борту подтащить. Они недалеко от лазарета лежат.
   Соседство мин с предполагаемым рабочим местом Петю не обрадовало, хотя, на крейсере, наверно, куда ни плюнь, в какой-нибудь склад боеприпасов попадешь. Но ведь как-то же военные суда бой ведут и не взрываются?
   Но Виктора надо от идеи отговаривать. Черт с ним, что погибнет, Петя потом под трибунал пойдет, как соучастник.
   - Подрываться вместе с крейсером будешь?
   - Ерунда, щиты потолще сделаю, да и сам отплыть успею, мины же не сразу подорвутся. Я же не руками по их взрывателям стучать буду. Заведу поглубже, и дам всплыть. Представляешь, какой подвиг будет!
   - Только потом доказывай, что это он на твоей мине подорвался, а не на собственные защитные поля налетел. Они, небось, перед гаванью уже установлены.
   Последний аргумент, неожиданно, был воспринят серьезно:
   - Да, завистников у отца много. Придется все-таки к капитану идти.
   Отлегло. Капитан должен это начинание на корю пресечь.
   К сожалению, вышло по-другому. Скорее всего, Петя совершенно специфику военно-морской службы не понимает. Капитан внешне остался спокойным, но созвал совещание. И выяснилось, что идея потопить крейсер османов в порту Томы ему самому очень нравится. Только сделать это надо тихо, не подводя остальную эскадру. Ночью и силами одного минного катера. На котором к тому же пойдут оба мага в качестве усиления. Пален, чтобы, как маг воды, прощупал минные поля и нашел в них проход. А Петя - просто как целитель на всякий пожарный. Ведь если что пойдет не так, удирать придется под огнем, и вполне могут быть раненые.
   - К тому же, вы говорили, что у вас аурный щит крепкий. Вот, можете на пару с товарищем мину шестом подсунуть. Заодно повод представить вас к награде будет. Надеюсь, не возражаете?
   Возразить Пете было очень даже много чего, но он не решился это делать. У Палена глаза горят, офицеры трусом ославят. А так, может, медальку какую дадут. Но... слов нет.
   В результате, как только стало темнеть, один носитель - знакомый Пете "Князь Константин" - бодро направился в сторону невидимого пока берега, увозя с собой обоих магов. Причем и капитан Фонтобин, и старпом Соловьев восприняли это чуть ли не как извинения со стороны Макарова за то, что целителя к себе забрал. Что же все так в бой рвутся-то? Петя бы с удовольствием обошелся, а ему, кажется, завидуют.
   К порту подошли, когда уже совсем стемнело и на малой скорости, чтобы не шуметь. Спустили минный катер. Тот, который для ночных операций, тихоходный. "Гридя" называется. Это не от слова "ходить", а от младшего дружинника. Мичман явно нервничал, вот Пете и пояснил. Бодро снарядили целых три шеста и отправились. На подвиг. Во, влип.
   Шли, действительно тихо. И без проблем. Как определил Виктор, мины, действительно были, но сидели глубже, чем осадка у катера. Крейсер и носители бы сразу подорвались, а они проходят. Главное, винтами не слишком шебуршать, чтобы от колебаний воды взрыватели не сработали. Впрочем, маг воды здесь, как он сказал, посильную помощь оказывал. Стоял рядом с рулевым и правил маршрут. А пару мин даже вызванным течением с курса отодвинул. Когда совсем близко осталось, он же над водой туман поднял, так что подобрались незамеченными.
   Петя на это, конечно, надеялся, но, когда это произошло, испытал громадное облегчение. И даже зауважал Палена. Папенькин сынок, конечно, но и маг не из последних. Не зря в Академии штаны просиживал.
   На волне энтузиазма Петя сам схватился за шест. Встал вторым, за Паленом. Он и первым был согласен, но Виктор воду чувствует. Ему зрение не нужно, чтобы знать, куда мину направить.
   Кстати, больше им никто и не был нужен. Все-таки маги сильнее физически обычных людей, да и гонял их Левашов (не стоит поминать) на совесть. Но мичман к ним третьим все-таки примазался. Видимо, тоже награду зарабатывает.
   Катер тихо плыл вдоль борта крейсера, так что с первой миной проблем не возникло. Опустили, отпустили, даже второй шест успели подхватить раньше, чем взрыв раздался. Тут из катер изрядно качнуло, но и вторую мину успели сунуть успешно.
   А вот третья, на Петин взгляд, была лишней. Засунули они ее крейсеру под брюхо тоже успешно, но отходили уже под беспорядочным огнем. Туман их, конечно, прикрывал, да и ночь стояла, Но когда несколько сот человек стреляют, пусть и наугад, попаданий не избежать. А удалялись прочь они со скоростью пять узлов в час, больше эта лоханка не выдавала.
   Как ни странно, Виктор снова оказался на высоте. Все-таки желание командовать в Академии у него не совсем на пустом месте возникло. Матросов он уложил на палубу, так чтобы их хотя бы частично прикрывали бортовая броня. Условная броня, конечно. Артиллерийский снаряд такую навылет прошьет, но от пуль защищала. От картечи - уже нет, но прицельных попаданий по ним все-таки не было.
   Петю Пален поставил у штурвала. Рулить тот не умел, но команды выполнять мог. Тем более, что выдавал товарищ их не в румбах, а долях поворота. Сообразил, что Петя морскими командами не владеет. Зато у рулевого было большое преимущество. Сильный аурный щит. Который успешно выдержал проверку на прочность, даже когда картечь прилетела. Синяки, наверное будут, но Петя проверять не стал, сразу на себя "малое исцеление" наложил.
   Сам же маг не только прикрывал их туманом, но и подгонял течением. Все-таки четвертый разряд, это довольно много. Так что скорость у катера не вдвое, но все-таки заметно увеличилась.
   И к носителю он их вывел тоже точно. То есть рулил Петя, но командовал им Пален.
   Дальше было проще. Поднимать катер на борт носителя никто не стал, сбросили конец, чтобы прицепить на буксир. И опять-таки Виктор его подхватил ветром. А дальше уже кто-то из матросов (или мичман) его закрепили.
   Десять минут хода, и огонь по ним прекратился. То ли пушки добивать перестали (что вряд ли), то ли крейсер, наконец, тонуть начал. Или хотя бы получил сильный крен на тот борт, что был в сторону моря обращен.
   Ушли. Теперь Петя смог приступить к своим обязанностям целителя. Здесь дела обстояли не слишком хорошо. Все-таки эти "ночные" минные носители - для смертников. Без магов никто бы не вернулся.
   Но и так один матрос успел умереть прежде, чем Петя до него добрался. А ранены в той или иной степени были все, включая мичмана. С него Петя и начал. Считается, что для врача не должно быть разницы между пациентами, но это только считается. Понятно, что ни с кем халтурить он не собирался, но спасти офицера для дальнейших отношений на корабле - важнее. Матросы на тебя рапорт подавать не будут. Цинично, но это жизнь.
   Рана у мичмана была довольно неприятная. Сквозная, но пробито легкое и раскрошены несколько ребер. Сразу же "среднее исцеление". Два раза. Хоть и с накопителем, но Петю повело. Пришлось несколько минут простоять на коленях, склонившись над пациентом, пока отпустило. Потом пополз к следующему. К старшине (унтер-офицеру).
   Лечить приходилось прямо на палубе, на голых досках. Но переносить на оборудованное на "Князе Константине" место было некогда.
   Экипаж минного катера состоит из офицера, одного старшины (он же рулевой), двух матросов, двух минеров, кочегара и машиниста. Ну и два мага были в довесок. Которые не пострадали. Кочегар и машинист тоже обошлись без ран. Что-то им прилетело от попаданий по корпусу корабля, но синяками и ссадинами Петя заниматься не собирался.
   На рулевого, которого он сам сменил на посту, Петя потратил чуть ли не десяток "малых исцелений". Лучше бы, как и на мичмана, пару "средних", но он уже боялся не потянуть. Как бы самому не вырубиться. А так - кое-как подлатал, жить будет, позже волевой магией доправит. С еще двумя матросами обошелся аналогично.
   Один матрос-минер помощи не дождался. Помер, пока целитель возился с другими. Итого, из восьми человек команды двоих вытащить не удалось. И, надо признать, двое матросов, которых он "спас" ранены были легко. Скорее всего, с ними бы и штатный лекарь крейсера управился.
   Но, в целом, Петя был доволен. Во-первых, жив. Во-вторых, крейсер они, если и не потопили, повредили изрядно. Все три мины подорвали, как и собирались. И, наконец, сам он тоже отличился. В бою не сплоховал и раненым помог. Если будут награждать, его не должны забыть.
   Так что, пока катер так и шел на буксире за носителем на встречу с остальной эскадрой, сидел на носу рядом с Паленом, смотрел на темную воду и звездное небо и громко выражал свое восхищение товарищем. Как тот гениально провел их к крейсеру! Поместил все мины, куда и требовалось, с ювелирной точностью! И какие у него, оказывается, таланты командира! Прирожденный лидер. Без него они бы ни в жисть не выбрались. Вот просто громадное ему за это человеческое спасибо.
   Пален слушал, не перебивая. Особо не поддакивал, но Петя чувствовал, что тот очень доволен.
   - Ничего, - сказал он наконец: - Ты тоже был молодцом. А Мишка Тропов - не у дел остался. Говорил ему, меня надо держаться, так нет, самостоятельным себя почувствовал. Пусть теперь завидует.
   Глава 25. Трудное окончание похода
   Воссоединение с остальной эскадрой произошло как-то буднично. Никакой торжественной встречи с салютом не было, Петя почувствовал легкое разочарование. Вида, конечно, не подал. Как и постарался скрыть, что его после ночной операции стало потряхивать. Все-таки воевать на суше, когда у тебя твердая почва под ногами, и на море, как здесь говорят, "две большие разницы". Вот потопили бы их катер, что бы он стал делать? До берега не меньше пары верст. Плавать он умеет, но на такие дистанции не пробовал. К тому же берег чужой, и там он - враг, которого все будут стремиться убить. По крайней мере, все люди с оружием. Местное-то население, говорят, от османов хотело бы избавиться, но много ли найдется смелых людей, которые ему помогать бы решились? Когда за донос, наверняка, можно награду получить, а укрывательство, наоборот, грозит казнью.
   Искать в темноте носитель? Огни на нем не горят, ауры углядеть с такого расстояния у него не получится. К тому же, когда твоя голова качается среди волн, видно плохо. А тут еще и Пален туману во все стороны напустил. Получается, одна надежда на товарища, который летать умеет, но, во-первых, по воздуху дотащить до корабля человека тот скорее всего бы не смог, а во-вторых, очень Петя не любит ситуаций, когда надо на других надеяться. Всегда предпочитал только на свои силы полагаться.
   К счастью, добрались они благополучно, и катер, наконец, подняли на носитель. А Петя с Паленом и Фонтобиным отправились в весельной шлюпке на крейсер. Капитан "Князя Константина" - с докладом Макарову. Петю, как он понял, просто за компанию взяли, так как "Князь Михаил" стал теперь его местом обитания. Виктора - тоже к месту его проживания, но к командиру он тоже собирался, о чем во всеуслышание заявил. Фонтобина это, почему-то не обрадовало, но возражать не стал. Ко всему прочему, маг четвертого разряда, которым официально является молодой граф, приравнивается к гвардии майору и, соответственно, капитану первого ранга. Маги, правда, особый случай, во флоте их, скорее, можно было приравнять к "вспомогательным силам", так что официально данную операцию проводил капитан-лейтенант, но формально маг был чином выше капитана носителя.
   - Черт ногу сломит в этой флотской иерархии, - в очередной раз проворчал про себя Петя: - Командир каждого отдельного корабля - капитан. Из-за этого, что ли, появились капитан-лейтенанты, кавторанги, каперранги и капитан-командоры? Но ведь катерами мичманы командуют?
   Впрочем, ворчал он, скорее, от пережитого напряжения, в действительности флотские заморочки его не слишком раздражали. Неудобно, но особо не мешает. Служить всю жизнь во флоте он не собирается. Не его это. Под ногами надо твердую почву иметь, а не качающуюся палубу. К тому же изоляция от мира - не для него. Нет, в принципе, Петя легко переносил одиночество, и быть душою общества не стремился, но какое же одиночество на корабле, где вместе с тобой заперто полтысячи людей, причем все мужского пола? Хорошо, что практики осталось меньше двух месяцев. А может и раньше в порт вернутся. Вроде, кто-то из офицеров говорил, что запасов для автономного плаванья у них всего на месяц.
   К капитану его, как ни странно, вызвали. Одного. После того, как Фонтобин на свой корабль отбыл. Куда делся Пален, он не понял. По крайней мере, поговорить к бывшему соученику после приема у начальства, тот не подошел. Пошел отсыпаться? Или улетел проверить, как там дела с подорванным крейсером обстоят? И то, и другое могло быть.
   Макаров сидел в своей каюте, уткнувшись в какие-то бумаги. На Петин приход (и доклад) никак не отреагировал, хотя сам его вызвал. Не гнал, но и сесть не предложил. Дескать, стой и смотри, какой капитан занятой человек, и цени, что он на тебя свое время тратит. На самом деле стандартный прием почти любого начальника. Действует только на новичков или совсем уж наивных подчиненных. Петя, в принципе, как раз и был новичком, но не был наивным. И начальником своим Макарова считал, разве что временным. Так что в уважении в глазах кадета командир флотилии только потерял. Немного. Так как спешить с выводами при общении с вышестоящими чинами никогда не следует. И уж тем более, показывать им это.
   Наконец, капитан оторвал взгляд от бумаг и перевел его на Петю:
   - Вы, Петр Григорьевич, насколько я знаю, человек сугубо сухопутный. Поэтому любопытно послушать, как вы оцениваете проведенную операцию.
   - Как хорошо спланированную руководством флота и успешно проведенную диверсию.
   - Не диверсию, Петр Григорьевич, а оперативно-тактическое мероприятие в рамках выполнения задачи блокировки порта города Томы. Но, в целом, я рад, что вы правильно расставили акценты, подчеркнув особую роль планирования. Надеюсь, вы найдете возможность объяснить это своему товарищу по Академии, который этот этап работы почему-то недооценивает. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление в ходе нашей беседы. Я понимаю, каждому хочется в частной беседе представить себя героем, но в силу известных вам обстоятельств иная частная беседа может иметь большие последствия, чем официальный рапорт.
   А Макаров-то, оказывается, дипломат! Эк, завернул.
   - Насколько я понимаю, Виктор Пален не уверен, что за вчерашние подвиги получит какую-либо награду. При том, что его вклад во вчерашний успех операции был определяющим. Он и разведку провел, и минный катер туманом укрыл, и мины под крейсер своими руками и магией направил. В полной мере проявил смекалку и мужество, а также показал, что не зря учился в Академии. Без него наша группа, скорее всего, не вернулась бы.
   - Все отличившиеся будут представлены к награде, ему не о чем беспокоиться.
   - Тут, возможно, еще и дух соперничества замешан. Все-таки он - лучший выпускник Академии этого года, а у меня, третьекурсника, еще с прошлой практики есть солдатский "Георгий" и "Анна" четвертой степени. В боях с чжурчжэньскими диверсантами поучаствовать пришлось. Но там две группы по десятку человек были, а тут - целый крейсер. Так что надеется Пален, если не на Владимира, то хотя бы на Анну или Станислава третьей степени с мечами. А для них выслуга лет нужна, да вы знаете. Можно, конечно, за выдающийся подвиг и без очереди получить, но он боится, что батюшка его не пропустит. Чтобы в оказании протекции не обвинили. Вот и нервничает. Но, согласитесь, его действия должны же быть достойно отмечены.
   Капитан задумался. Всерьез задумался.
   - Н-да, ситуация...- Произнес он чуть ли не через пять минут молчания, в течение которых Петя все так и ждал стоя, стараясь не особенно переминаться с ноги на ногу.
   - А вы, стало быть, прошлогоднюю практику на Дальнем Востоке проходили...
   Вроде, это не было вопросом, но застоявшийся Петя подал реплику:
   - Да, ваше высокоблагородие. В Ханке.
   - В Дальнем бывать доводилось?
   - Да, ваше высокоблагородие. Там и ордена свои получил.
   - В тамошнем флоте..., впрочем, неважно. Награды свои вы год назад получили. А где Виктор Пален практики проходил, не знаете? Надо будет в личном деле посмотреть. Ладно, идите, я вас больше не задерживаю.
   Просто так уйти? А о своих подвигах напомнить?
   - Не просветите, ваше высокоблагородие, как там дела с ранеными с "Гридня" обстоят? Я их, как мог, на ходу заштопал, но, сами понимаете, все в горячке происходило. Сюда в лазарет их, вроде, не доставляли?
   - Думаю, все с ними нормально. Но, хорошо, напомнили. Надо с Фонтобина письменный рапорт получить.
   Не дожидаясь, пока его повторно погонят прочь, Петя быстро поблагодарил за сведения и столь же быстро вышел.
   Пален вернулся где-то через час.
   - Ну что? - Спросил его Петя, который с палубы так и не ушел. Дел у него тут не было, но в каюте их было не больше, а здесь хотя бы чистый морской воздух. И думается легче.
   Вид у Палена был не слишком довольный.
   - Потонул крейсер, - Уточняющих вопросов не понадобилось: - Только неглубокое там море. Могут и поднять.
   - Все равно, - Петя был настроен более оптимистично: - Поднимать, наверняка, морока страшная. А потом еще чинить надо. Что долго и дорого. Не разглядел, насколько капитально мы его повредили?
   - Не разглядел, но водой пощупал, - В интонациях Виктора проскользнули покровительственные нотки, но при этом он впервые улыбнулся: - Бок мы ему основательно продырявили, но, главное, от крена паровая машина завалилась. Жаль, не взорвалась, но весь левый борт крейсеру разнесла. Так что ты, похоже, умную мысль сказал. Поднять-то несложно, а вот ремонт нужен такой, что дешевле новый сделать. Пойду-ка я, сообщу об этом Макарову.
   - Погоди минутку. Он и со мной говорил. Думает, как бы тебя, минуя выслугу, к ордену представить. Если я правильно понял, есть идея попытаться представить твои прошлые практики, как начало службы. Тогда как раз два года наберется.
   - Твоя идея?
   - Он сам додумался, - ответил Петя, вроде, вполне категорично, но легкой улыбкой оставил место для другого толкования.
   - Хитер! - Хохотнул Пален и, ничего больше не сказав, двинулся в сторону юта - офицерских кают.
   Пете же идти было некуда. Все-таки корабль предоставляет очень ограниченное количество мест пребывания. В каюту - не хотелось. В лазарете новых пациентов не прибавилось, а старые уже без его помощи поправляются. К тому же там помощник лекаря волком смотрит. Петя же не относился к тому типу людей, которым нравится другим нервы трепать. От этого у него самого настроение портилось.
   Было бы интересно поближе познакомиться с устройством корабля, но просто так, без конкретного дела, шляться по палубам здесь как-то не принято. Так что остался сидеть на прежнем месте, привычно (рутинно) повторяя известные ему заклинания. Можно было бы "духа" вслед за Паленом послать, послушать, о чем он с капитаном говорить будет, но энергию тратить жалко. Сам потом расскажет. Виктор, хоть и высокого мнения о себе, достаточно прямолинеен, чтобы не сказать, "простоват" (граф "простым" не может быть по определению). Но пока Пете удавалось его "читать" без особых усилий.
   Так и вышло. Появился Виктор уже через полчаса, фыркая, как кипящий чайник.
   - Нет, каков хитрован! Вроде, все сделает в лучшем виде. Представит к "Владимиру". Не через отцову канцелярию, а адмирала Хилкова. Но... после завершения операции, то есть снятия блокады. Нет, ты представляешь?!
   Петя внутренне поморщился. Почему Виктора можно сразу к "Владимиру" представить? Потому, что уже граф. А Пете бы этот орден потомственное дворянство дал. Но именно поэтому, ему, мещанину, такое не светит. Не любят господа аристократы свои ряды расширять. Хотя, казалось бы, после эмансипации никаких особых преимуществ дворянство не дает. Крестьянами и так, и так, больше владеть нельзя. А богатство копить никто и простых людей не ограничивает. Но нет же, спесь свою лелеют.
   Тут в голову пришла простая мысль: а чего же сам Птахин так о дворянстве мечтает? Личное с окончанием Академии дадут, и довольно. Но, нет же. Мало ему. Хочется большего. Нелогично. Но хочется.
   Говорить об этом Палену, конечно, не стал. Вместо этого спросил:
   - То есть, если блокада будет провалена, представления не будет вообще?
   - Как это она может быть провалена?!
   - Тогда чего ты беспокоишься?
   - Обидно. Макаров так и сказал, что у меня будет возможность еще не раз себя проявить в этом походе. Но два ордена мне точно уже не дадут. А следующий чин магам, сам знаешь, не светит. У нас его за силу, а не подвиги дают. Нет, показать этим османам, где раки зимуют, я очень даже рад. Но, согласись, первым кидаться в бой и знать, что тебе за это, в лучшем случае, капитан руку пожмет, как-то неправильно. Тебя это, кстати, тоже касается.
   Пете перспектива продолжать подрывать вражеские корабли совершенно не обрадовала. Честно сказать, ему такое даже в голову не приходило. Для получения какой-нибудь награды он и так достаточно сделал. Пален, конечно, больше, но и его вклад был немаленьким. Если орден не дадут, так только из-за проблем с выслугой. Или если начальство сильно невзлюбит. Но в первом случае ему никакие новые подвиги не помогут, а чтобы не допустить второго, достаточно старательно выполнять свои обязанности целителя. Лезть лишний раз под пули, тем более, с риском очутиться в воде вдали от берега, совершенно не хотелось. Хотя... награды же и иные бывают.
   Блокада порта, это же, считай, узаконенное каперство. Крейсер уже на дне. Бастионы штурмовать для осуществления блокады совершенно не нужно. Это уже война будет. Так что теперь предстоит только купеческие суда перехватывать, которые в Томы или из Томы идут. А там, если он правильно помнит, какой-то процент стоимости конфискованных грузов в пользу команды идти должен. Даже матросам. И уж, тем более, магам, временно приписанные к флоту на время проведения операции. Вполне приличные суммы набежать могут. Получается, отсиживаться в лазарете куда менее выгодно, чем в призовой команде быть. Но сначала все выяснить не мешает.
   - Не думаю, что нам серьезные бои предстоят. Будем за нарушителями блокады гоняться. И тут твои умения очень даже к месту придутся. По сути, ты один можешь любого купца захватить. Представляешь, какой у тебя послужной список будет? "В ходе операции магом четвертого разряда Паленом были лично захвачены следующие суда противника...". Да тебе за это "Владимира" не просто с мечами, а с лентой дать должны будут.
   Пален рассмеялся:
   - Ну, это ты загнул. Не дадут. Но идея хорошая. Да и летать над морем мне понравилось. Но я один досмотр не потяну, придется катер ко мне в помощь присылать. А там еще один маг не помешает. Лучше бы, конечно, это боевик был, но у тебя тоже щит, если что, крепкий. Да и подлечишь кого, если потребуется.
   - Спасибо, - сказал Петя не очень уверенно: - Я, конечно, предпочитаю, когда под ногами земля, а не утлая лодочка, но участвовать в операции под твоим началом мне понравилось.
   Похоже, лесть Пален не заметил или принял, как должное. Так что одобрительно похлопал Петю по плечу и отправился обратно к Макарову. Хорошо быть сыном генерал-губернатора...
   Следующий месяц службы прошел у Пети, можно сказать, почти идеально, хотя началось все не очень гладко. Полностью его надежды не оправдались, в смысле процент призовых оказался весьма невелик. Да еще за него поторговаться пришлось. Причем даже не с капитаном Макаровым, а с чиновником из канцелярии генерал-губернатора - Мышкиным Василием Львовичем, который даже не финансистом был, а в отделе снабжения флота служил.
   Прибыл этот тип в расположение флота через два дня после потопления османского крейсера, можно сказать, на личном пароходе. Петя бы назвал его обычным купеческим сухогрузом, если бы тот не был таким большим. За те несколько дней, когда освобожденный от обязанностей на таможне молодой маг приходил медитировать на набережную, на глаза ему попалось довольно много пароходов. Все-таки порт Тьмутаракани - весьма бойкое место. Но этот, пожалуй, был самым большим из того, что он видел. Больше крейсера. По длине примерно равен крейсеру, а в ширину так раза в два больше. Сколько же на таком перевозить можно?!
   Оказалось, сие судно с символическим названием "Султан" предназначалось для трофеев. С помощью которых улыбчивый и энергичный чиновник предполагал, если не полностью решить, то хотя бы заметно улучшить снабжение всего военного флота, приписанного к Тьмутаракани "хотя бы на год". Посему первоначально Петин вопрос, какая доля добычи будет персонально его, вызвал лишь ироническую усмешку.
   - Юноша, сейчас не прошлые времена, когда каждый купеческий корабль пушками оснащался. Тогда за равный по силам корабль в пользу команды, действительно, половина стоимости приза полагалась, а превосходящий - так и три четверти. А дальше, как там? "Одна восьмая - адмиралу, две восьмых - капитану, еще две - офицерам, остальное - нижним чинам". Но здесь абордажи не ожидаются, считай, обычный таможенный досмотр. Много вам на таможне в городе платили?
   - Двадцать рублей обещали, но и их не заплатили, - Честно признал Петя.
   - Вот видите.
   - А как же крейсер?
   - Так вы его потопили, а не захватили. А награды за бои - это не по моему ведомству. Мы - по снабжению.
   - Что, совсем никаких призовых нет? Как-то не верится.
   - Почему же, есть. По пять рублей со ста пудов груза. И это еще щедро.
   Петя прикинул в уме. Команды на крейсере и двух носителях больше семисот человек, а тут еще и сухогрузовские добавились. Это по сколько на нос получается? Жалкие копейки.
   - Раз это мирный досмотр получается, то и маги вам для этого не нужны. За Виктора Палена я не ответчик, захочет на захваты бесплатно летать, пусть летает. А я при лазарете останусь. Подстрелят там кого, сами ко мне привезете. Если довезете. Но под пули лезть - не мое дело. Лучше в аптеке со снадобьями разберусь. Кое что в алхимии понимаю, посмотрю, что полезное сделать можно.
   Ультиматум на чиновника не подействовал. Похоже, он, действительно, считал, что Петино участие в досмотре кораблей совершенно излишне. Или деньгами делиться не хотел. Судя по всему, свою долю он и без помощи кадета получит. Или сам возьмет, что в данном случае непринципиально. Ведь он - главный оценщик и учетчик конфиската. Возможностей руки погреть предостаточно.
   Так что перехватывать первый купеческий корабль, вышедший из порта Томы, катер отправился без Пети. И вернулся без трофея, потеряв чуть ли не половину команды.
   Петя об этом уже на совещании у капитана узнал, куда его тоже, неожиданно, пригласили. Разбирали причины неудачи.
   Дикие люди эти османы! Или хозяину груза терять было нечего.
   Когда Виктор к ним с небес на палубу спикировал, пару раз в него пальнули, но, увидав, что толку нет, сразу прекратили. Зато дальше его толпой обступили, что-то орут, руками машут, рожи корчат. И все, как один, никаких языков, кроме своего, не понимают. Или вид делают. Маг тоже никакими тюркскими диалектами не владеет. Вот как им объяснить, что надо ход сбросить и досмотровую команду принять? Попытался жестами, но куда там! На каждый жест у него перед носом десяток рук что-то свое показывает. А судно, тем временем, как оказалось, не сбавляя хода, стало обратно в порт заворачивать.
   Тут, правда, их катер догнал. Но толку никакого. Пушек на нем нет, могут только мину под днище сунуть. А тогда какой же это приз будет? Пару раз в воздух из чего-то пальнули, привлекая внимание. Но тут, как по команде...Почему "как"? Наверняка команда была, только ее Виктор в общем гвалте не выделил.
   Так вот, в тот же миг все османы куда-то попрятались. И стали из всего, чего только можно по катеру палить. Пушек у них тоже не было, как и митральез, так что сам кораблик сильно не повредили, но всем, кто на палубе стоял, досталось прилично.
   Тут уже Пален рассердился. Стал заклинаниями надпалубные постройки ломать, стрелков выискивая. Отловил довольно многих, всех за борт покидал. Но судно за это время успело достаточно близко к форту подойти, оттуда тоже пара пушек шарахнула. Ядрами. Ни в купца, ни в катер не попали, но ни о каком захвате уже речи быть не могло. Так что Виктор на прощанье в трубу купцу воды налил и срочно ретировался. Паром шарахнуло знатно, издалека видно было, но эта лоханка все-таки не затонула. Вот такой "досмотр" получился.
   Зато Пете и штатным лекарям работы привалило. Почти десяток раненых. И двое убитых, причем один из них - мичман, что уже совсем никуда не годится.
   Опять накопителем пользоваться пришлось, но невозвратных потерь больше не было, всех более или менее подлатали. Вот после этого Петю на совещание к капитану и позвали.
   Вот с этого момента у Пети и началась светлая полоса. Отлов нарушителей блокады теперь шел по следующим правилам.
   Во-первых, перехват османских кораблей стали стараться осуществлять как можно дальше от прикрывавшего порт форта. Палену работы прибавилось. Половина купцов на старых парусниках ходила. Паруса в море далеко видны, но все-таки совсем не так, как столбы дыма. Но для этого Виктор над волнами не носился, а просто периодически взлетал с биноклем повыше. Ну и матросы из "ласточкиных гнезд" тоже за горизонтом следили. В общем, справлялись.
   Во-вторых, в погоню (на перехват) теперь шел не катер, а целый носитель. По очереди то "Князь Константин", то "Князь Ярослав". А на них пушки есть и митральезы. Так что объяснять купцам, что от них требуется, стало проще.
   В-третьих, десантная группа состояла теперь только из двух человек. Самого Палена и Пети, которого маг воздуха брал в охапку и доставлял до вражеской палубы. На небольшие расстояния он это сделать был способен.
   Ну а дальше уже молодые маги, под присмотром пушек минного носителя, объясняли команде османов, что надо спускать шлюпки и возвращаться в порт без корабля и товара. Несколько соответствующих фраз Петя на турецком вызубрил (ответы его не интересовали), а наиболее бестолковым Виктор ветром помогал побыстрее покинуть палубу. Иногда в них стреляли, иногда с чем-то режуще-колющем пытались кидаться, но аурный щит эти атаки выдерживал, а по наиболее резвым Петя научился без колебаний сам из пистоля стрелять. Помогало. Но чаще дело ограничивалось одним криком.
   И уже после того, как купеческое судно было очищено от команды и проверено на предмет возможных засад, на него отправлялась новая команда с носителя. Корабль отгонялся (иногда с помощью буксира) к сухогрузу Мышкина, и в дело вступали его люди. Совсем древние лохани разгружались и затапливались, а те, что поновее и с паровыми машинами, сбивались в караван и, под охраной одного из носителей, периодически отправлялись в Тьмутаракань своим ходом.
   Иногда случалось, что судно не конфисковалось и сохраняло груз и команду. Это тогда, когда шло под флагом страны, с которой у Княжества были добрососедские отношения (или ссориться не хотелось). Но, все равно, оно включалось в караван и шло в Тьмутаракань. Пусть там распродается и закупается. Есть все условия.
   Но самое главное, Пете теперь за каждый захваченный корабль Мышкин лично из какого-то фонда платил по сто рублей. Вроде, сумма по отношению к цене корабля смехотворная, но если в день перехватывать хотя бы по два судна... А так и было. В первое время так и больше, желающих попасть в порт Томы довольно много, это из порта попытки уйти почти сразу прекратились.
   Еще Мышкин премию после окончательной реализации конфискованного груза и кораблей обещал. В последнее верилось с трудом, но и так Петины капиталы за месяц ставшей рутинной работы пополнились на пять тысяч.
   А потом произошел крайне неприятный инцидент. Из порта, после большого перерыва, выскочил пароход. Довольно скоростной, если судить по трем трубам, и повернул вдоль берега на Юг. И стал разгоняться, правда, делал это не очень быстро. Задним числом стало понятно, что это была ловушка, а тогда Мышкин (в последнее время ему понравилось лично присутствовать при перехвате купеческих кораблей) очень заволновался.
   - Похоже, что-то очень ценное вывезти пытаются. Либо подарки кому-нибудь из ближних султана, чтобы помощь прислали, либо какие важные персоны из города сбежать решили. Так что вы сразу всех там за борт не бросайте. Наиболее прилично одетых просто задержите. Я на них сам посмотреть хочу.
   Ну, раз надо... Подхватил Пален Петю, не дожидаясь, пока носитель ход наберет, и сам рванул в погоню. Напрягся, догнал, спикировал на палубу. Дальше обычная суета началась. Обычная, да не совсем.
   Вышли к ним, как и было обещано, два явно солидных господина. В европейском платье, но при большом количестве украшений. Золотые цепи на шее, серьги в ушах, все пальцы в перстнях. И все - с большими камнями. Что-то они Пете напомнили. Точно! Артефакты.
   - Осторожнее! - Закричал он Виктору: - Маги!
   А сам влил в аурный щит столько энергии, что больше уж не влезало.
   Очень вовремя. Все галдевшие вокруг османы внезапно повыхватывали пистоли и открыли по ним огонь. А маги дружно вцепились в Палена. Один тоже воздушником оказался, он взлететь не давал, а другой - хрен его знает, какой специализации - выпустил в молодого мага молнию (Петя такого заклинания и не видел) и удержал ее "вольтовой дугой" на, как показалось, очень долгое время. Несколько секунд точно.
   Что произошло раньше - маг молнию не удержал, или с Палена щит слетел, не так уж важно. Главное в того сразу несколько пуль попало, уронив того на палубу. Вроде, еще жив, но, судя по всему, это ненадолго. Или нет. Кинулись к нему обычные воины, но не резать, а вязать. Маги же только теперь повернулись к Пете.
   Тот, однако, успел воспользоваться полученной передышкой. В первый момент, что уж скрывать, струхнул и растерялся, но быстро пришел в себя. С магами ему никогда драться не доводилось, но "дух" Ульратачи их прекрасно убивал. У самого Пети амулет артефакт и "дух" послабее, но и от него щиты не защищают. Вот он и выпустил "духа" на мага-воздушника. Почему? Просто так получилось.
   Второй маг, тем временем, подошел к нему поближе, но так, что рукой не достанешь. Знает, что к целителям лучше не прикасаться. И заговорил на очень приличном французском языке. Явно лучшем, чем у Пети:
   - Предлагаю вам поберечь свою шкуру и сдаться добровольно. Все равно, с вашей специализацией вы долго не продержитесь. Надеяться на ваших спутников, - маг пренебрежительно махнул рукой в сторону приближавшегося носителя: - не советую. Сейчас я им их мины прямо на палубе подорву. Чтобы неповадно было. А вы пока в трюме спокойно посидите под запором. Вашим товарищем мы сами займемся. Потом, если к тому времени жив будет. Но маги живучие...
   Маг нехорошо засмеялся. Но сразу оборвал смех, так как за его спиной раздался испуганный вскрик. Маг-воздушник свалился на палубу без сознания.
   Не теряя времени, Петя перенаправил "духа" на оставшегося мага. Тот успел развернуться и протянуть к нему руку, но и все. Сформировать заклинание у него не получилось. Несколько секунд он еще сопротивлялся слабости, а потом тоже рухнул на палубу. На всякий случай "духа" Петя убирать не стал, а так в нем и оставил.
   Маги временно выведены из строя. Но что с обычными воинами делать? В том, что это воины сомнений не было. Панике они не поддались, и теперь снова открыли по Пете огонь. Хорошо хоть, что пистоли большинство еще зарядить не успели после прошлой пальбы. Но ведь они могут его и просто за борт выкинуть. А зарядов в его пистоле всего три.
   Сделав страшное лицо и издав утробный рык Петя подскочил к ближайшему осману и ткнул его кинжалом. Тем самым, что Мрачного с помощником высушил. Кстати, осман в кольчуге оказался, но разве это преграда для магического лезвия?
   Другой рукой он все-таки вытащил пистоль, и свалил двоих, кинувшихся на помощь товарищу. Третью цель выискивать не стал, вместо этого завопил:
   - Смотрите и трепещите! - Указывая на труп перед ним, который усыхал на глазах: - Души выпью!
   Поняли его или нет, но народ отхлынул. Раздались вопли "Шайтан! Шайтан!". Петя же вскочил и сам кинулся вперед. И даже успел ткнуть кинжалом еще одного.
   Дальше все ломанулись прочь, изредка оглядываясь через плечо. И этот труп высыхал, что вызвало совсем уже истеричные нотки. К счастью, Петя тут вспомнил свои турецкие фразы и громко их прокричал. А то, с отчаянья, как бы снова на него не кинулись.
   Лодки были спущены и забиты людьми в один момент. Все-таки много их было. Куда больше, чем обычная команда, но как-то поместились. Или нет, но Петю это уже не волновало. Отправив им в след оба трупа (ни к чему своим демонстрировать) в дальнейшем свои силы и внимание он разделил на троих. Магам по очереди "духа" подсаживал, чтобы в себя не пришли, а Виктора латал, не жалея накопителя и собственных каналов.
   Маги, действительно, живучие, и ни в голову, ни в сердце пули, к счастью не попали. Но полдюжины дырок в организме - весьма тяжелое для него испытание. Так что когда с носителя, наконец, прибыла призовая команда, от завершения лечения он был еще далек.
   - Это маги, - Петя махнул рукой в сторону лежащих неподалеку тел: - Я их сознания лишил, но надо с ними аккуратнее. Чем-нибудь усыпляющим поить, чтобы в себя не пришли и дел не наворотили. Могу приготовить зелье, но сейчас, извините, не до этого.
   Прибывший на катере мичман немедленно засобирался обратно. Только скомандовал оставшейся части матросов:
   - Начнут шевелиться, бейте по голове! Лучше не убивать, но чтоб не шевелились.
   А сам рванул к начальству за новыми указаниями.
   Палена Петя вытянул. За счет волевой магии и "средних исцелений", которых он целых три штуки наложил. Так что теперь трудно было понять, кто из них бледнее и слабее. Виктор из-за потери крови или Петя от перенапряжения магических каналов.
   Следующие два часа оба молодых мага так и сидели рядом на палубе, прислонясь спинами к какой-то надпалубной постройке вроде большого ящика. Как в последствии оказалось, так было замаскирована вполне себе боевая башня с орудием приличного калибра. Что оно тут делало? Видимо, османы умудрились разместить, когда свою диверсионную операцию готовили. Хорошо хоть, что для ведения огня по целям на собственном корабле оно не было приспособлено. Если бы в Петю такой снаряд попал, никакие щиты не спасли бы. Но эту информацию он воспринял только краешком сознания, так как все его (к сожалению, весьма скромные в этот момент) силы были направлены на ремонт собственных энергетических каналов.
   Чем был занят Виктор, сказать трудно. Тоже в себя приходил. Медитировал, наверное. Чем больше энергии в организме мага, тем быстрее у него идет регенерация. Даже если это не энергия жизни, а направления его специализации. Как-то эти процесс связаны.
   И еще он, похоже, очень переживал, что ничего османским магам противопоставить не мог.
   - Ведь это ты их? Но как? - Выдавил он из себя, наконец.
   К счастью, Петя вопрос услышал и немного отвлекся от собственных проблем. Впрочем, отношения с Паленом это не то, что можно игнорировать. Особенно пока он в Тьмутаракани практику проходит. Так что только отметил про себя, что вместо того, чтобы сказать "спасибо" за исцеление, губернаторский сын обеспокоен тем, что не он вражеских магов раскидал. Но ответил максимально сочувственно:
   - Не "я", а "мы". Молодец, что их на себя полностью завязал. И повезло, что они рядом стояли. Вот я до обоих и сумел дотянуться. Сам же знаешь, от целителя на дистанции в бою толку никакого, зато при непосредственном контакте даже куда более сильному магу может большие проблемы доставить. Так что мы с тобой очень удачно парой сработали. Или как там говорят, "боевой двойкой".
   - Не так уж и рядом они стояли...
   - У меня аурный щуп хорошо развит. С трудом, но дотянулся.
   То, что дотянулся он совсем не аурным щупом, а "духом", никому знать не стоит. Главное - результат.
   Но Пален все не успокаивался:
   - Все равно. Я все силы в щит бросил, но не смог его удержать.
   - Ты очень долго продержался и дал мне необходимое время. Думаешь, если подключился к чужой ауре, там сразу можно разрыв сердца организовать? Как бы не так. Я им еле-еле судороги организовать сумел. И то не сразу. А ты все это время их держал. Разряд у каждого не ниже твоего, а опыта, наверняка, много больше. Они бы и вовсе тебе ничего сделать не смогли, если бы не эти мерзавцы с пистолями. Ты и так больше дюжины пуль в упор на щит принял, пота тот не слетел. Так что получается, что ты один в первом же своем магическом бою, с помощью недоучившегося кадета-целителя двух высокоразрядных боевиков победил и в плен взял.
   - Но ведь это ты их вырубил?
   - А как же еще с ними можно было справиться. Единственно верная тактика. И мы с тобой ее применили.
   - Ну, если ты так считаешь...
   - Только так и никак иначе.
   Пален задумался, но заметно повеселел.
   Тут к ним и Мышкин с Фонтобиным подошли. Капитан просто молча пожал каждому руку, а вот чиновник не мог скрыть волнения:
   - Представляете, никаких ценных грузов. Вообще! Разве что сам корабль почти новый и с хорошей машиной.
   - Значит дорогой, - Немедленно откликнулся Петя: - И брали мы его точно с бою.
   - !? - Слов у чиновника не было, и он спешно ретировался.
   - В себя пришли, герои? - Благожелательно спросил капитан: - Сейчас с отчетом к Макарову всем идти придется. И без вас там не обойтись. Такая каша заварилась, не знаю, как расхлебывать будем.
   - Артефакты с магов сняли, я надеюсь? - Спросил Петя. И не удержался: - Вообще-то это наша с графом законная добыча.
   Тут на Петю с недоумением даже Пален посмотрел, и тот поспешил скорее добавить:
   - Хорошо бы их мажеские перстни на память себе оставить, но, боюсь, не отдадут. А вот остальные перстни и серьги - просто артефакты. Помимо того, что от них польза немаленькая, будет что внукам показывать.
   По поводу внуков Виктор явно не беспокоился (Петя, впрочем, тоже только для красного словца их помянул), но идея хвастаться перед приятелями и барышнями такими боевыми трофеями ему, судя по реакции, пришлась по вкусу. Слова не сказал, но оживился, несмотря на явно испытываемую слабость.
   В порядок себя Петя все-таки привел. Не внутренне, так хотя бы внешне. Переоделся в парадную форму, даже шашку прицепил, чтобы орденский темляк, как и положено, нормальное оружие украшал, а не непонятный кинжал или, вообще, пистоль. Все-таки странный это орден, нет, чтобы на груди висеть, как "Георгий", но тоже - уважаемый. Не мешает капитану намекнуть, что год назад в Дальнем его старания высоко оценили. А здесь он никак не меньше совершил.
   Правда, тут капитан совсем не последнее звено, где такие вопросы решаются. Зато - первое, откуда представление начинается.
   К сожалению, на совещании речь пошла отнюдь не о наградах. Макаров был крайне обеспокоен, так что даже поздравил их с успехом как-то скомкано.
   - Ваш последний и, скажем прямо, неожиданный бой говорит, что обстановка вокруг проводимой нами операции серьезно изменилась. И осложнилась. Вы, конечно, молодцы, что сумели без потерь захватить двух османских магов, но и проблем с ними теперь будет куча.
   Глядя на недоуменные лица молодых магов, капитан усмехнулся и решил пояснить. Говорил он при этом рубленными короткими фразами, тем самым подчеркивая их значимость:
   - Думаете, как зелье изготовить, чтобы они нам неприятностей доставить не смогли? Должен вас огорчить (или обрадовать), это, вообще, не проблема. Ничего ценного на арестованном корабле не оказалось. Кроме снарядов и мин нескольких сортов. А также кандалов и зелий в каютах магов. Знали они про вас, молодые маги, знали. И подготовились. Так что теперь сами в этих цепях сидят и сами этими зельями накачены. Опасности они не представляют.
   Небольшая пауза.
   - Плохо другое. Что они, вообще, тут появились. Не было в Томах таких сильных боевиков. Их там вообще не было. Один довольно слабый целитель на весь город, и все. Прежде чем блокаду вводить, это проверили. Ваше мнение по этому поводу?
   Петя спокойно молчал. Сомнительно, чтобы капитана его мнение интересовало. А вот Пален повелся:
   - Нанять их местный бей не мог. У османов все маги на службе еще строже, чем в Княжестве. Получается, ему кто-то ему в Порте (*кабинете министров) ворожит. Или бейлербей (*наместник Европейской части Империи). Вряд ли сам султан. Бейлик (*провинция) Томы не настолько значителен.
   - И что из этого следует?
   - Могут еще магов прислать?
   Капитан досадливо крякнул:
   - Флот сюда пришлют! Серьезный. Который нам не по зубам будет. Возможно, с магами. Плененные маги - это, конечно, серьезный аргумент в переговорах, но сначала османы нам отомстить попытаются.
   - Можно же тоже флот из Тьмутаракани вызвать.
   - Ваше мужество, граф, достойно всяческого уважения. Но полномочий начинать большую войну нет ни у вас, ни у меня, ни даже вашего батюшки.
   - А как же тогда османы?
   - Что османы? Мы сюда пришли малыми силами осуществлять блокаду города бея, который посмел арестовать и конфисковать два корабля наших купцов. По ходу потопили крейсер, который порт охранял. Или случайно в нем затесался, уже неважно. Это - никак не серьезный конфликт, а мелкая стычка. Повод обменяться нотами. Если теперь османский флот нашу небольшую эскадру потопит, к тому же в своих территориальных водах, это будет еще один небольшой конфликт, а не повод к войне.
   Пете все это было непонятно, но главное он уловил. Капитан подводит их к мысли, что надо срочно драпать. И эта мысль вызвала у него в душе громадное одобрение.
   Наверное, Пален это тоже понял, но его опередил Мышкин:
   - То есть вы считаете, что нам надо срочно возвращаться в Тьмутаракань?
   - Я надеюсь, что вы меня в этом решении поддержите. Задачу свою мы выполнили. Нанесенный Княжеству ущерб взыскали в многократном размере. К тому же теперь, когда нами захвачены два османских мага, можно быть уверенными, что Томский бей на своем месте не усидит. Хорошо бы на кол не пересел, - Макаров улыбнулся собственной шутке: - Для него хорошо, я имею в виду. А за магов мы еще какую-нибудь компенсацию получим. Но это уже дело дипломатов. Согласны?
   Вот тут Петя впервые вякнул:
   - Очень убедительно.
   Раз уж он на заседании присутствует, почему не поддержать здравое предложение, пока другие возражать не начали. Вон, Пален, услыхав его реплику, говорить передумал. Задумался. Как и Мышкин.
   Но чиновник, оказывается, думал не о возражениях:
   - Сколько у нас есть еще времени?
   - Несколько дней, думаю, еще есть. Пока новость о провале засады дойдет до хозяина этих магов, какое-то время пройдет. Флоту тоже нужно время, чтобы подойти. Но помните, от Истамбула досюда ближе, чем от Тьмутаракани.
   Тогда мы сбиваем очередной караван и будем готовы двинуться завтра или послезавтра. Сортировку последних грузов, которой я хотел заняться, можно будет завершить и в пути. Или даже в Тьмутаракани. Последнее, конечно, делать бы не хотелось. Поэтому и прошу хотя бы два дня, чтобы хотя бы приблизительно раскидать груз по сортам и по судам.
   - Два дня, включая сегодняшний, - Отрезал капитан: - Послезавтра утром мы должны сняться с рейда.
   Следующий день Петя только и делал, что отдыхал. Восстанавливал силы и систему энергоканалов. Успешно, и даже более, чем успешно. Дикое перенапряжение сил сработало даже лучше, чем "давилка". Нет, до пятого разряда он не дотянулся, но определенный шаг в нужном направлении проделал. И, главное, возникла уверенность, что этот разряд ему покорится. Причем довольно скоро. Если снова о сеансах маготрона договориться удастся, то даже раньше, чем к концу обучения. А если не удастся, то надо будет на годик найти себе работу, где периодически придется рвать жилы. В смысле магии, конечно. И пятый разряд будет взят. Выше уже трудно надеяться, слишком уж слабые были у него начальные позиции. Да и не сможет он жить, непрерывно себя насилуя. Причем не год, а несколько десятков лет. Во-первых, можно запросто сорваться и выгореть. А во-вторых, зачем ему такая жизнь нужна? Потратить все лучшие годы, чтобы умереть коллежским советником (майором гвардии)? До потомственного дворянства, все равно, не дотянется. Хватит с него и надворного советника (капитана). Вполне солидный седьмой ранг Табели. И такое же "ваше высокоблагородие", как и четвертый разряд мага (шестой Табели о рангах). Переживет. Пятый разряд это уже очень прилично. Десяток "средних исцелений" сможет накладывать. А с учетом его переразвитой ауры, возможно, даже иногда и "полное исцеление" сумеет вытянуть. Хотя бы раз в несколько дней. То есть перспективы открываются самые радужные.
   Как назло, погода неожиданно испортилась, и медитировать пришлось в каюте. Но временное одиночество Пете никогда не было в тягость, а к уровню комфорта он был непривередлив. Конечно, хотя бы на коврике сидеть было бы удобнее, чем на полу (в гамаке сидеть оказалось совсем неудобно), но это никакая не проблема.
   Утром следующего дня он проснулся от странных звуков. Резкие команды, топот ног, но, главное, еще что-то громкое и странное. Взрывы, что ли?
   Выбрался на палубу и сначала ничего не понял. Светало. Корабли отчаянно дымили из всех труб, набирая ход. А вокруг периодически по воде что-то громко хлопало, и из моря взлетали довольно высокие фонтаны. Как будто расцветали и опадали причудливые цветы. Даже красиво. Неужели это эскадра османов подошла раньше ожидания?
   Вдалеке и вправду были видны столбы дыма. Много дымов. Не один, не три, как от крейсера, а десятки. Но самих кораблей видно не было. Они что, из такой дали стреляют?
   Как-то совсем не так Петя представлял себе морские сражения. Где разворачивающиеся бортом к противнику корабли? Где высунувшиеся из портов пушки? Где, наконец, восходящий от них багровый дым? Ничего этого нет. Черные столбы дыма на горизонте. И прилетающие из-за горизонта взрывающиеся "подарки". И ведь близко падают, что самое неприятное! Как они так умудряются?
   Ни крейсер "Князь Михаил", ни носители, ни, тем более, сухогруз и трофейные корабли отвечать не пытались. Только дым из труб шел все гуще. Ставка явно была сделана не на бой, а на скорость удирания. Вроде, расстояние до дымов не уменьшается. Хотя, как на море определить? Пока кораблей четко видно не будет, ничего не скажешь.
   (*У автора в семейном альбоме сохранилась фотография. Немного другой эпохи, с Первой мировой войны. Брат прадеда служил во флоте на Черном море. С ним знаком не был, воспоминания по рассказам бабушки. Так вот, на снимке виден фрагмент борта корабля, дымы на горизонте и несколько фонтанов от разрывов снарядов на море. Не помню названия корабля, на котором служил А.Д.Варенов, но вступать в бой с "Гебеном" они не пытались. Драпали во все лопатки. Удрали, в конце концов.)
   Бегство продолжалось весь день. Османы понемногу догоняли, но не катастрофично. К середине дня стал немного виден не только дым, но и вырвавшийся вперед большой корабль. Линейный крейсер, как сообщил Пете спрошенный им мичман.
   Пален рвался в бой, но его не пустили. Капитан запретил категорически, а уговаривать пришлось Пете. Все равно, пара мин (а больше Виктор не донесет) такой громадине, как слону дробина. А если там маг воздуха есть? А Пален еще силы не восстановил. По-хорошему ему после прошлого боя надо бы пару недель на теплом песочке на берегу моря полежать. И уж никак не лезть в бой, особенно когда острой необходимости в этом нет. В темноте преследование прекратится. Побоятся минной атаки. Так что, скорее всего, еще раньше отвернут. Да и до Тьмутаракани с ее флотом уже не так далеко. Так что Макаров все правильно делает, надо только терпением запастись.
   Недовольный Пален пошел на корму, и тут в них впервые попали. Что странно - не в сухогруз, а именно в крейсер. Неприятно попали. Палуба у крейсера считается бронированной, но снаряд ее почему-то очень легко пробил и взорвался уже на "батарейной" палубе. Сделав дыру (целый кратер) на третью "броневую" палубу и вздыбив большой кусок палубы верхней. К счастью, от взрыва пострадало не много народа, в каютах (больше всего досталось именно им) никто не сидел. Но у Пети появилась работа. Человек десять посекло осколками, двоих - серьезно. Контузило - гораздо больше, но сейчас это было некритично. Вроде, кровь из ушей почти ни у кого не течет, и ладно. Главное, что машина не пострадала, и ход не упал.
   Пришлось идти в лазарет и брать на себя наиболее пострадавших. Остальных пока и лекарь с помощником перевязать могут. Останутся силы, позже к ним подойдет.
   Опять пришлось сильно напрячься. Петю это не радовало. Только более или менее после лечения Палена восстановился, как опять скверные ранения. То есть для высокоразрядного целителя - ничего сложного, но для Пети срастить кости уже непростое дело, так одному еще и почку пробило. В общем, трудно, энергозатратно и... грязно. И предельная концентрация требуется. Но - справился. Собственно, в своих силах Петя уже не сомневался, но опять страшно устал. Видимо, перед этим отдохнул недостаточно.
   Желания подходить к легкораненым не было никакого, но тут корабль снова вздрогнул. Да что же это такое! Опять попадание. И еще один пациент Пете. По-настоящему надо было бы троим помочь, но двое пока помирать не собирались, а вот третьего надо было срочно вытаскивать.
   Хорошо хоть, что скоро после этого погоня прекратилась. А то у Пети даже руки дрожать начали. Пришлось на самого себя "малое исцеление" накладывать. Что почти не помогло. Его не от болезни трясло, а от усталости и напряжения.
   Заснул прямо на одной из пустых коек в лазарете. Хорошо, нашлась такая.
   Оказалось, правильно сделал. Утром выяснил, что его каюта от первого выстрела прилично пострадала. Стенка, к которой крепился гамак, банально отсутствовала. К счастью, свои вещи он всегда содержал в порядке. Пистоль - в ящике, деньги и ордена - там же, шашка и кинжал в тубусе. Вот вещи, которые в шкафу висели, пострадали. Ничего страшного. Обычная форма ему и раньше маловата была, менять собирался. Но среди нее как раз подобрать и почистить комплект вполне реально. А вот с парадной формой ему катастрофически не везет. В третий раз за лето новую покупать придется.
   И делать это надо скоро. Пален был уверен, что вскоре после прибытия их к себе его отец потребует. А в тесной и потрепанной форме можно, как говорится только "от долгов бегать". К генерал-губернатору надо при полном параде идти.
   До Тьмутаракани добрались к вечеру следующего дня, то есть много быстрее, чем оттуда в Томы шли. Оно и понятно, на всех парах летели. Караван растянулся, но это были заботы Мышкина, а не Пети. Ремонт крейсера его тоже не волновал, была надежда, что больше ступать на его палубу ему никогда не придется. Так что первой же шлюпкой (кстати, вместе с Макаровым и Паленом) он отправился на берег. С Виктором они договорились, что часам к двенадцати следующего дня он подойдет к их особняку. Оказывается, помимо казенного дворца, у них тут и свой имеется. Похоже, прочно их семейство тут обосновалось.
   После чего, подхватив свои полегчавшие баулы, рванул к уже знакомому портному.
   Шнайдер был на месте и, узнав, что новая парадная форма нужна завтра до полудня, схватился за сердце. Которое не отпустил даже при предложении за срочность двойной цены. На тройной слабым голосом стал торговаться. Так что сошлись на четверной.
   Нельзя сказать, что Петю такой оборот обрадовал, но и не слишком расстроил. Как человек, связанный в прошлом с торговлей, он понимал, что не заломить цену тому, кто не может без твоих услуг обойтись, значит заняться благотворительностью. А такие, как Шнайдер, ею не занимаются. По крайней мере, в отношении клиентов. Оставалось надеяться, что новой форме повезет больше.
   За ночь в гостинице тоже пришлось переплатить. По тем же соображениям. Казалось бы, ночь на дворе, а номер остался пустым. Но за него не скидку дают, а двойную цену просят. Понимают, что постояльцу неохота полночи от гостиницы к гостинице бегать. Тем более, что в других будет все то же самое.
   Тьмутаракань - город жадных деляг, решил Петя. Распределиться сюда, что ли, после окончания Академии, и самому стать таким же? Нет, принимать решения еще рано.
   В общем, непонятно как, оставив у портного все нервы, около двенадцати Петя с помощью извозчика добрался до нужного адреса. Даже выспавшийся, умытый и наряженный в новенькую парадную форму. При шашке и всех орденах.
   В приемной (а как еще назвать комнату, где гостям полагалось ждать высокопоставленного хозяина) уже оказались и Макаров, и Мышкин. Тем лучше.
   Поздоровался, но те были заняты своими мыслями. Интересно, а они вместе или друг друга топить будут. Все-таки завершение их похода было не очень. Крейсер получил повреждения и требует ремонта. А отвечает за него капитан. Но если бы он не задержался на день по просьбе чиновника, никто бы их не догнал. И стал бы Макаров перестраховщиком, испугавшимся несуществующего флота. Ладно, их дело.
   Вышла к ним, неожиданно, не лакей, а представительного вида дама. Кстати, очень красивая. Что Петя немедленно всем своим видом и изобразил. В смысле - восхищение. Чем вызвал легкую улыбку.
   - Михаил Михайлович, - Макаров вытянулся: - Я вами недовольна. Я же вас просила присмотреть за моим мальчиком, и тут узнаю, что ему пришлось сражаться сразу с двумя боевыми магами, и что он был ранен?
   - Сдержать героя, умеющего летать, иногда очень трудно, - Макаров склонился в поклоне, но сразу выпрямился: - Но именно моими усилиями нас сопровождал вот этот юный целитель.
   Петя напрягся в ожидании продолжения. "Ну же, скажи, что молодые маги вместе прекрасно справились с труднейшей задачей!". Не сказал. Гад. Понимает, что справиться они по всем законам были не должны, и это его личный недосмотр. Одна надежда, что Виктор родителям уже все рассказал более или менее правдиво. Точнее, о своих подвигах, но и Петю упомянул. Пусть лучше его роль будет вспомогательной, этакого оруженосца. Чтобы ревности не возникло. И к молодым пажам дамы больше расположены.
   - Да, - графиня улыбнулась Пете персонально: - Виктор говорил мне о нем. Всего третий курс, а уже достойный целитель. Академия Баяна хорошо готовит своих кадетов.
   - Осмелюсь заметить, - Петя решил пойти со всех козырей: - Что я еще и лучший на курсе в волевом целительстве. Последний семестр госпожа ректорша часто посылала меня к своим знакомым проводить мелкие косметические операции. Убирать бородавки, родинки, растяжки, ногти корректировать и тому подобное. Так что, в основном, я самыми что ни на есть мирными делами занимался, это только здесь пришлось стараться соответствовать мужеству Виктора. Вот уж действительно, истинный маг и дворянин. В лучшем смысле этого слова.
   - А "Георгия" и "клюкву" вы тоже за бородавки получили? - Графиня даже, кажется, слегка кокетничала.
   - На прошлой практике. На Дальнем Востоке. Никому ничего плохого не делал, а дикие чжурчжэни меня почему-то убить пытались. Пришлось им воспрепятствовать. Но шрамы убирать у меня получается лучше, чем их наносить. Вам-то это не надо, такую красоту править - только портить. Но практика у меня еще две недели, так что если смогу быть чем-нибудь полезным, буду счастлив услужить. Совершенно бескорыстно.
   Последнее Петя добавил, возможно, зря. Генерал-губернаторша (ее, кажется, Елизаветой Константиновной зовут) предлагать деньги за услуги и не собиралась. Но не смог справиться с приказчицкой натурой. Впрочем, аристократка, кажется, не рассердилась, так как улыбнулась довольно милостиво:
   - Что же, вы меня заинтересовали. Я подумаю.
   Тут отворилась другая дверь и появился уже лакей:
   - Их сиятельства просят проходить.
   Елизавета Константиновна пошла вместе с ними. В кабинет мужа, где уже был Виктор и оказался еще один посетитель. Судя по мундиру, адмирал. Командующий всем здешним флотом Хилков Николай Николаевич? Больше, вроде, некому.
   - Ну что же, господа, - Голос у генерал-губернатора был негромкий, но четкий, с хорошо поставленной дикцией: - О ваших делах я, в общих чертах, в курсе. Но хотелось бы уточнить некоторые подробности. И вот что. Сразу должен сказать, что события приняли такой оборот, что, возможно, всем нам придется ехать в столицу к Государю. Морально готовьтесь.
   Глава 26. Надо все успеть
   - Перво-наперво мне хотелось бы услышать ваши пояснения, - Голос Палена-старшего построжел: - Почему досмотр корабль с магами был проведен по обычному сценарию? Специально утром выезжал в порт посмотреть на него. Разве это обычное торговое судно? Совершенно не похож. На нем даже орудийная башня есть. Почему это вас не насторожило? Вы представляете, в каком бы я оказался положении, если бы не эти два юноши взяли в плен двух османских боевиков, а те их?!
   Макаров с неудовольствием посмотрел на Мышкина, вздохнул и сказал:
   - К сожалению, капитан-лейтенант Фонтобин заподозрил в нем военный корабль только после того, как небезызвестный вам маг воздуха с помощником уже вылетели. Минный носитель "Князь Константин" немедленно ускорился, но смог догнать подозрительный корабль только через четверть часа.
   При этом как бы вскользь покосился на адмирала. Если сочтете нужным кого-нибудь наказать, то вот вам кандидатура.
   - Насчет четверти часа капитан загнул, - Подумал Петя: - Никуда они не спешили. Догонять стали только после того, как команда османов начали в шлюпки грузиться.
   Но вслух ничего не сказал. Пусть флотские сами между собой разбираются. Обошлось, и ладно.
   Видно было, что Хилков настроен более благодушно. Или заинтересован в другом решении:
   - Николай Петрович, давайте мы уж с вами окончательно решим, что здесь имело место быть. Сложная показательная операция, завершившаяся полным успехом, или головотяпство, за которое надо наказывать?
   Произнесено все это было так, что мнение самого адмирала было однозначно ясно - надо награды получать, а не взыскания. А то, как на себя представление писать, если все было плохо организовано?
   Пален и Мышкин с этим были согласны, а вот Елизавета Константиновна - не очень:
   - То есть за то, что нашего мальчика так подставили, и только чудом удалось одержать победу, надо еще и награждать?!
   Вот такой оборот Пете совсем не понравился. Мало того, что о нем забыли, так еще и победу случайной объявляют?!
   - Гм. Прошу прощения, что вмешиваюсь, - робко кашлянув для начала, дальше Петя говорил уже решительно: - Не надо так уж занижать возможности Виктора Николаевича. Да и вашего покорного слуги.
   Губернаторский сынок все это время стоял чуть в стороне, скромно опустив глаза. Наверное, ему было неприятно, что о нем говорят не как о взрослом маге, вернувшимся с победой с трудного задания, а как о маленьком мальчике, которому мама неосмотрительно отпустила погулять одного. А он нос себе расшиб и коленки ободрал.
   - Виктор - лучший выпускник Академии этого года, и это, поверьте, очень дорогого стоит, - Продолжил Петя: - И что важнее, опыт или талант, это еще посмотреть надо. Успешная операция с крейсером в начале блокады - целиком его заслуга. И против двух боевиков он тоже держался блестяще, дав мне подобраться к ним поближе.
   - Только не говорите, что все у вас так и было запланировано, - Не выдержал Хилков: - В остальное готов поверить, но это уже чересчур будет.
   - Нет, конечно, ваше высокопревосходительство. Но мы с Виктором Николаевичем друг друга с полуслова понимаем. А здесь и вариантов особых не было.
   - Но раны!? - Напомнила Елизавета Константиновна.
   - Так я на что? Какой-никакой, а целитель. Хранилище невелико, но у меня с собой накопитель есть. Весь учебный год его заряжал.
   Петя продемонстрировал алмаз, вытащив его за шнурок из-за ворота.
   - Алмаз? - Женщины есть женщины. Изящная холеная ручка потянулась к указанному предмету. Пришлось снимать шнурок через голову.
   Комментариев не последовало, все-таки народ в комнате собрался тертый и небедный. Однако во взглядах промелькнуло что-то этакое. Вроде "не так уж и плохо бедные кадеты живут".
   - А у тебя почему такого нет? - Повернулась графиня к сыну. Но ответил опять-таки Петя:
   - Алмаз - трофей, прошлым летом от чжурчжэньского мага достался. И, кстати, на османских магах тоже артефакты одеты были. В основном, в виде перстней. А так как оба владели "воздухом", уверен, подходящие для Виктора Николаевича среди них найдутся. В том числе и накопители.
   - Что скажешь? - Это уже мужу.
   Кажется, разговор свернул в нужное русло. Обвинения закончились, зато запахло трофеями и наградами. Взгляды всех присутствующих оживились, а позы слегка изменились. Подобрались они, что ли.
   - Думаю, - решил высказать свое мнение капитан Макаров: - молодые люди заслужили некоторую долю трофеев, тем более, добытых лично ими.
   Генерал-губернатор неожиданно рассердился. Или сделал вид:
   - Вы мне тут каперскую вольницу не разводите! Не то время, и случай совсем не тот.
   После чего повернулся к Пете, но говорил уже не раздраженно, а, скорее, назидательно:
   - Вот вы, Птахин, в какой отряд входили, когда свои трофеи на Дальнем Востоке добывали?
   Кажется, Петя понял, к чему он ведет:
   - За диверсантами там, в основном, казаки гоняются.
   - Вот именно, а у нас тут не казацкая вольница. Хотя странно, что вам, вообще, такой камень в качестве доли добычи выделили...
   - Небольшие проблемы были, - Не стал врать Петя: - Но обошлось. И от всего другого отказаться пришлось.
   - Богатые на Дальнем Востоке диверсанты, - Мечтательно проговорил Мышкин, чем вызвал у всех улыбки. Но развития шутка не получила, Пален-старший снова стал серьезен:
   - Я про поездку к Государю не оговорился. Вызывать он пока не вызывал, но мне к нему с докладом ехать необходимо, а Мстислав Васильевич в мудрости своей часто из первых рук сведения получать предпочитает. Он за всю великую страну в ответе, ошибаться не любит.
   Граф чуть изменил позу и слегка повел глазами, но как-то это у него получилось очень верноподданнически, что ли. Сразу всем показал и свое восхищение Государем, и неустанность его работы.
   - Очень непростого мага мы в плен взять умудрились. Самого Фертина-бея.
   "Фертина-бей, Фертина-бей...", - Петя судорожно рылся в памяти и вспомнил: Имя-то и впрямь знакомое. На Филмаге его поминали, когда об османских войнах говорили. Только о нем ли самом или о его предшественнике? Последняя война лет двадцать назад была. Хотя, это если крупные считать. Стычки-то постоянно идут. Сам участвовал. "Фертина" - это, вроде как, "гроза". То ли "Грозовой бей", то ли "Бей Грозы" его кличут. Получается, речь о том маге идет, что молниями орудовал. Неприятный господин. Такому мину подорвать, как он грозил, труда не составит.
   - Непонятно только, - продолжил тем временем Николай Петрович: - Как же его бейлербей одного отпустил? Он обычно без пары линкоров сопровождения не путешествует.
   - Было сопровождение, - как-то очень спокойно подал реплику Хилков: - Макарову очень повезло от него уйти. Да и напарник у него был - маг-воздушник и водник, как ваш Виктор. Видать, очень ему захотелось хитростью вашего сына пленить, чтобы свою волю на переговорах навязать. Да только пошел осман за шерстью, а быть ему теперь самому стриженым.
   - Это, да, - Поддержал его генерал-губернатор: - Этого Фертина-бея не просто на наших купцов обменять можно, тут и все Томы себе прихватить реально. Если бы они нам только нужны были... Так что Государю надо магов передать в целости и вместе со всеми их артефактами. Что бы вы, Петр Григорьевич, про казацкие принципы про "снятое с бою" ни думали.
   Пете оставалось только изобразить понимание важности происходящих событий и своей перед ними ничтожности. Но ожидание продолжения своей позой при этом все-таки изобразил. И граф продолжил:
   - Впрочем, если получится, постараюсь намекнуть Государю, что в качестве поощрения и для лучшего несения службы можно и из казны на какой-нибудь артефакт-накопитель для выпускника Академии расщедриться.
   Петя склонился еще чуть ниже, но внутри совсем поскучнел. Ему, похоже, никаких артефактов не обломится. Хорошо, если, вообще, какая-нибудь награда будет. Попросить, что ли, отзыв о прохождении практики за подписью Государя? Левашова бы удар хватил. Но, видно, что граф сам нервничает. Попросишь что-нибудь такое, только вызверится. А жаль... Что-то ему с генерал-губернаторским семейством пока не фартит совсем. Явно его всерьез не воспринимают, только собственной карьерой и Викторовской озабочены. Зря он Елизавете Константиновне про сведение бородавок вякнул. Не оценила. Если и супруга ее чем-нибудь рассердить случится, можно и вовсе без наград остаться. Ему и пять тысяч от Мышкина пока только обещаны, а не выданы. Но с тем хотя бы разговаривать проще.
   Дальше граф довольно дотошно выпытывал у всех участников операции (кроме собственного сына) подробности захвата магов. Начал с Пети, но довольно быстро перешел к Макарову и Мышкину, которых мучил не в пример дольше. Странно, Макарова же там и вовсе не было, а теперь получалось, что он чуть ли не главный очевидец.
   В ходе этого странного полу-допроса, полу-разговора детально прорабатывалась история, мало имевшая общего с реальностью. Петя, вроде, сам заложил ее основы, приукрасив роль Виктора, но теперь на первый план постепенно выходил тандем из стратегов - самого генерал-губернатора и адмирала Хилкова. Они не просто взяли на себя смелость ввести блокаду города Томы, но и предусмотрели все варианты развития событий, среди которых появление сильной османской эскадры с магами был чуть ли не основной. То, что магов удалось захватить в плен - удачное стечение обстоятельств и блестящая работа исполнителей, возглавляемых Макаровым. Но живыми бы Фертина-бей с товарищем не ушли бы ни в коем случае.
   Личному мужеству и блестящей выучке Палена-младшего тоже отдавалось должное, но он как-то скромно отошел на второй план. Что не понравилось супруге. И Пете, роль которого свелась к своевременному исполнению не самых сложных (?!) для целителя действий. Вроде как подошел со спины и ударил "дубинкой" по голове, пока товарищ крепко держал обоих противников, не давая им пошевелиться. Но мнения кадета никто не спрашивал. Разве что ловил на себе несколько раз оценивающие взгляды. Мол, все ли кадет правильно понимает, не подведет ли?
   - Не беспокойся, дорогая, Государь всегда внимателен к деталям, - Успокоил Елизавету Константиновну Николай Петрович: - Роль Виктора он оценит по достоинству. Но если слишком ее выпячивать, можно самим вместо наград по шапке получить. Все должны действовать, как им положено по чину, никак иначе.
   - Надеюсь, Петр Григорьевич, вы свою роль тоже понимаете правильно, - Петя удостоился персонального обращения: - Постараюсь обойтись на приеме без вас, в принципе, одного Виктора будет более чем достаточно. Но, кто знает. Государь может проявить интерес. Или Государыня. Она тоже маг жизни. Посильнее вас, но, вдруг, ее что-то конкретное заинтересует. Очень надеюсь, что нет, но, на всякий случай, будьте готовы. И, главное! Не противоречить. Лишнего не болтать. Если можно промолчать - молчите.
   Последние фразы граф говорил коротко и рублено. Кажется, хотел еще что-то добавить, но передумал. Еще раз пристально посмотрел. Петя изобразил почтение и рвение, почти как в лавке перед придирчивым покупателем. Кажется, прокатило. Взгляд чуть подобрел.
   - Василий Львович, - обратился он к Мышкину: - Подготовьте мне список и оценку всех конфискованных кораблей и грузов. Пока только для меня, не думаю, что это Государя может заинтересовать, Вы бы подучили пока хоть немного Птахина, как себя при Дворе держать следует. И призовые ему выдайте, раз обещали.
   Настроение немного поднялось. Не зря Петя сюда пришел. Хоть какую-то награду ему все-таки утвердили. И хорошо, что без указания конкретных сумм. Хилкова граф постеснялся, что ли? Или ему все рано? Но с такой формулировкой и поторговаться немного можно. Чем Петя и занялся сразу же после того, как их отпустили. Один Хилков в кабинете, помимо хозяев, остался. Но, уже выходя, Петя успел услышать несколько фраз. Не о себе, но достаточно занимательных:
   - Николай Николаевич, - графиня обратилась к Хилкову: - Все-таки будете и на Фонтобина представление подавать?
   - Придется. Иначе странно будет выглядеть. Я ему еще и благодарность от своего имени объявлю и новый корабль дам. Тот, что ваш мальчик захватил. А что? Небольшой, но бронированный. Даже орудийная башня есть. Команды, правда нет, вот пусть и побегает, набирая. А на "Князе Константине" у него старпом тоже капитан-лейтенант. Молодой и толковый. Пора ему самому кораблем покомандовать. Так что у нас никто от "заслуженной награды" не отвертится.
   Последняя фраза была сказана очень выразительно. Петя даже в дверях замешкался, чтобы ее дослушать. Хитер адмирал, однако. С таким лучше не ссориться...
   Впрочем, с генералами и адмиралами никогда ссориться не стоит.
   - Так что там с призовыми, Василий Львович? - Петя пристроился рядом с Мышкиным, не дав тому ускользнуть незамеченным.
   - Негода мне сейчас, Петр Григорьевич! Давайте как-нибудь потом.
   - Вам всегда будет некогда. А распоряжения генерал-губернатора лучше выполнять не откладывая. А то, когда мы с вами еще увидимся? Не в приемной же Государя такие вопросы решать?
   Петя поймал честный взгляд чиновника своим не менее честным взглядом. И однозначно показал глазами, что "нет, не постесняется".
   - Хорошо... идемте...
   - Премного вам благодарен, ваше высокоблагородие.
   Идти оказалось совсем недалеко. От частного особняка графа Палена до его же казенного дворца генерал-губернатора требовалось только пройти квартал по бульвару. А до департамента финансов оказалось еще ближе. Ничем не примечательный дом где-то на полпути. С крохотной вывеской у дверей, которую не сразу и заметишь. Петя это здание с первого взгляда, вообще, за доходный дом принял. Хотя, возможно, квартиры служащих в нем также имелись. Вроде как квартиры преподавателей в Академии в Баяне.
   Проверить не удалось. К себе в квартиру Мышкин Петю не приглашал, а провел через дверь рядом с табличкой во вполне нормальное присутствие.
   Снаружи никакой будки с охранником не стояло, а вот за дверью выяснилось, что вход охраняют два ражих матроса. Даже не матроса, а как во флоте унтер-офицеры называются? Кажется, старшины. Документы не проверяли, зато Мышкину пожелали здравия. Не как на плацу (или палубе), нормальным голосом, но теми же словами. На Петю покосились, но ничего не сказали.
   Так и не узнал Петя, какого Мышкин ранга. Судя по тому, как ему кланялись встреченные по дороги чиновники, немаленького. И кабинет у него оказался роскошным. Начиная от двух (!) секретарш и одного помощника в приемной, заканчивая... даже трудно что-либо выделить. В кабинете стояли внушающие уважение напольные часы, а в проемах между окнами - бронзовые скульптурные группы на античную тематику. Три стены (кроме той, что с окнами и скульптурами) были скрыты стеллажом красного дерева с книгами в дорогих переплетах самого разного размера. Целая библиотека! Куда ему столько? Среди книжных полок было оставлено место на три двери - через одну они вошли, другая, наверное, в комнату отдыха, а третья... как потом выяснилось, была дверцей сейфа.
   Мебельный гарнитур был под стать стеллажу. Массивный, красного дерева. Громадный письменный стол начальника, к которому был прислонен еще один, гладкий, без излишеств. В общем, стандартная комплектация для проведения небольших (по численности приглашенных) совещаний. Но уж очень все дорого и солидно. У ректора в Академии попроще было.
   Хотя... там в приемной была Наталья Юрьевна, которая одна стоила целого кабинета. На Петин вкус, по крайней мере. Здесь секретарши тоже были очень ничего, но не магини.
   - Итак, Петр Григорьевич, какого инструктажа вы ожидаете? - Спросил Мышкин, устраиваясь в своем кресле, что сразу же сделало его вид очень и очень значимым. Разительный контраст с тем, как он у генерал-губернатора себя держал.
   - Не думаю, что он, вообще, требуется, - Петя, не тушуясь, также уселся в кресло напротив чиновника. Неожиданно удобное. Он почему-то считал, что начальники для посетителей специально что-нибудь жесткое и бугристое держат, чтобы те не рассиживались: - Если доведется предстать перед Князем или членами его семьи, рот не раскрывать, смотреть преданно.
   Петя изобразил, как он это будет делать. Мышкин даже улыбнулся:
   - Неплохо. Не ожидал, что вы такой лицедей.
   - Что вы, я к Государю искренне испытываю самые верноподданнические чувства.
   Чиновник только головой покачал, развивать тему не стал.
   - Вообще-то у нас с вами остался нерешенным до конца вопрос о моих призовых. Или если вам больше нравится другая формулировка - моем поощрении за участие в блокаде, - Напомнил Петя.
   - Почему же, я от своих слов не отказываюсь, - Прямое указание генерал-губернатора Мышкин упоминать не стал.
   После чего повернулся вместе с креслом, и открыл дверцу сейфа у себя за спиной, восхитив Петю своей ловкостью. Скорее всего, ножки кресла войлоком подбиты.
   К сожалению, пачки банкнот, как надеялся кадет, на полках не лежали. В основном, какие-то папки. Но выдвижной денежный ящичек все-таки нашелся. Прикрыв его от Петиных глаз спиной и рукой, хозяин кабинета отсчитал несколько купюр:
   - Пять тысяч, как и договаривались.
   - Во-первых, договаривались мы на сто рублей с каждого корабля, а их было пятьдесят три. Во-вторых же, за последний боевой корабль явно больше положено. Он сам трофеем стал, а не только его товар. К тому же взят в бою с превосходящими силами противника. По каперским правилам от его цены половина абордажной команде шла.
   - Гм! - Мышкин выразительно посмотрел на наглого кадета. Потом достал еще несколько купюр: - Хорошо. Шесть тысяч, и больше от меня вы ничего не получите.
   На Петю все это не произвело никакого впечатления.
   - Грех вам, Василий Львович, так на бедном кадете экономить. Который иных доходов, кроме стипендии не имеет. Но раз уж вы так о казенных деньгах радеете, придется с вами согласиться. Но у меня еще две просьбы есть. Точнее, нужна ваша помощь в решении еще двух вопросов. Во-первых, не могли бы вы мне помочь полученные деньги в какое-нибудь предприятие вложить. Наверняка же есть купеческие товарищества, что с вами дела ведут. Например, снаряжают вскладчину корабли с зерном в Европу, а оттуда товары для вашего ведомства поставляют...
   Некоторое, впрочем, недолгое время, Мышкин размышлял. Потом решительно схватил, так и лежавшую перед Петей на столе неровную пачку купюр:
   - Хорошо. Я вам записку в торговый дом Самохваловых дам. Чтобы учли в ваших интересах шесть тысяч. Финансами я сам с ними разберусь.
   - Видите ли, Василий Львович, у меня и еще немного денег сверх ваших есть. Со стипендии накопил. Так я бы хотел их к этой сумме присовокупить.
   Чиновник с подозрением посмотрел на Петю, но каким-то чутьем понял, что у того с собой денег нет.
   - Хорошо. Думаю, это можно устроить.
   - Тогда вторая просьба, вы уж простите. Не денежная, - Спешно уточнил Петя: - Просто может случиться так, что ехать с его высокопревосходительством Паленом в столицу придется уже скоро, боюсь не успеть семейные дела решить. Видите ли, где-то под Тьмутараканью у меня старший брат служит во втором Ахеронском полку. Простым солдатом, как я понимаю. И вместе с ним сюда еще и сестра поехала. Не могли бы вы как-нибудь посодействовать встрече родственников, а то я даже не знаю, где этот полк дислоцируется.
   Мышкин пожевал губами, видимо, прикидывая про себя, стоит ли идти кадету навстречу. Но все-таки решил помочь.
   - Хорошо.
   Как он вызвал помощника, Петя не понял. То ли за шнурок какой дернул, то ли артефакт какой использовал, но через мгновение в кабинет вошел вышеуказанный господин. Лет тридцати пяти, невысокий, с аккуратно подстриженными бородой и усами и внимательными "собачьими" глазами.
   - Эрнст Филиппович, вот, молодому магу помочь надо.
   После чего кратко но точно поставил задачи. Подготовить записку Самохвалову и найти родственников.
   - Только вам, Петр Григорьевич, самому ехать в полк не резон. Это довольно далеко за городом, весь день потратить придется, а вдруг вы его высокопревосходительству понадобитесь? Так что лучше Эрнст Филиппович их к вам вызовет. Вы где остановились?
   Что же, тем лучше. Искренне поблагодарив Мышкина, Петя подождал в приемной, пока не будет готова записка, после чего покинул присутствие. Завести знакомство с секретаршами даже не пытался. Слишком уж строго они на него смотрели. И не факт, что он в этом кабинете еще хотя бы раз окажется. Разве что по распределению после окончания Академии. Но сам Петя проситься в Тьмутаракань точно не будет. Флот - явно не его призвание.
   К Самохваловым Петя отправился только на следующий день. Деньги же у него не в банке лежали. А в свертке. В вырезанном в камне тайничке под землей.
   Пока шел к месту своей захоронки, изрядно волновался. Вроде, место в стороне от основных путей контрабандистов, и лежат там деньги не слишком давно, но, все равно, его даже потряхивать стало. Пришлось себя одернуть и даже немного посидеть у стенки, помедитировать. А потом сдерживать себя, чтобы дальше не бежать, а идти тихо, вглядываясь во все стороны магическим зрением, чтобы ни на кого не напороться. Нельзя сказать, что по подземелью полно народу шастает, разве что только когда из пригородов на работу или с работы идут, но - мало ли.
   Один раз, действительно кого-то засек и даже за кинжал схватился, но, к счастью, люди (вроде, двое) за стенкой оказались. Но подождал, затаившись, пока они не прошли куда-то дальше. Вроде, через стенку им не пересечься, но вдруг шаги его услышат и заинтересуются?
   Потом было полчаса состояния близкого к истерике, когда Петя никак не мог в нужный коридор попасть. Ходы-то безо всякой системы нарыты, а меток он, по понятным соображениям, не ставил, на память понадеялся. И ведь, вроде, все помнит, но, то ли кто-то лишние ходы по дороге успел прорубить, то ли он сам со счета шагов и поворотов сбился, но выйти к нужному месту с первого раза не удалось. Со второго - тоже. А потом он минут десять просто метался по ходам, тычась в стены, пока не сумел взять себя в руки.
   Призвал на помощь собственное чувство расстояния и ориентации в пространстве. И вдруг понял, что нужное место каким-то образом под ним оказалось.
   Плюнув на все, Петя просто прорезал своим кинжалом в камне колодец вниз. Метра полтора пробил, хорошо, камень относительно легкий. Не так сложно отходы выгребать было.
   Идея оказалась рабочая, но не самая лучшая. В конце концов вниз он просто свалился вместе с кусками камня. Себя-то аурным щитом прикрыть еще удалось, а вот одежда изрядно порвалась. Конечно, ходил по лабиринту ходов Петя не в парадной форме, а старой, из которой он уже порядком вырос (в основном, за счет ширины плеч, но и в росте он тоже немного прибавил), но сейчас-то ему переодеться было не во что. Пока в подземелье - не страшно, но ведь до гостиницы ему еще через полгорода идти. Хотя, есть же извозчики...
   К счастью, тайник оказался цел, а по дороге назад на него никто не напал. Хотя пару раз он срочно сворачивал с намеченного пути в боковые ответвления, чтобы никому не попасться на глаза. Мелькнула даже кровожадная мысль, что можно было бы кинжал "подзарядить", но Петя ее отмел. Убивать ради энергии ничуть не лучше, чем разбойничать на дорогах. А он все-таки человек порядочный. Маг. Будущий столп общества, можно сказать.
   С последней мыслью Петя над собой сам посмеялся. "Столп общества"! Разве что в совсем глухой провинции осядет. В столице генералов полно, а ему выше подполковника (надворного советника) не подняться. Но - тоже неплохо.
   Контора и склады Самохваловых располагалась, можно сказать, в козырном месте - рядом с портом, прямо на задах казенных зданий городской и портовой администрации. От присутствия Мышкина - десять минут пешком. От Петиной гостиницы, к сожалению, много дальше.
   Называлась сие товарищество вовсе не от имени Самохваловых, как думал Петя, а "Южное общество товарных складов". А Петр Ильич Самохвалов, купец первой гильдии, был одним из ее учредителей и авторитетным членом правления.
   К нему Петю никто пропускать и не думал, но, поглядев на записку, какой-то приказчик, больше напоминавший чиновника средних лет и чинов, отправил его к какому-то другому не то чиновнику, не то купчику, молодому и дальнему родственнику Петра Ильича - Василию Юлиевичу Роте.
   Идти пришлось далеко, довольно сложными переходами, что косвенно указывало на невысокое положение Василия Юлиевича в иерархии товарищества. Дорогу несколько раз пришлось переспрашивать, для чего Петя несколько раз вежливо, но решительно, врывался в попадавшиеся по дороге комнаты. В те, которые не были заперты.
   В последний раз уточнил, когда уже добрался до нужной двери. Таблички с именем на ней не было, только номер. Впрочем, попал он не в комнату с многими столами, а приемную вполне солидного кабинета. Чем-то антураж напоминал контору Карташова на золотом прииске. Петя мысленно еще раз провел переоценку роли Роте в товариществе. Теперь в сторону увеличения.
   В приемной дежурила не секретарша, не приказчик, а какой-то дедок. Как он здесь оказался и чем связан с хозяином кабинета, оставалось только гадать. Возможно, был именно что "дядькой" при мальчике из богатой семьи, пока тот рос, да так при нем и остался. По крайней мере, держался он тут вполне по-хозяйски.
   Записку Мышкина внимательно прочитал, придирчиво оглядел Петю с головы до ног, задержав взгляд не столько на орденах, сколько на знаке Академии.
   - Маг, значится...,- Подвел он итог своим наблюдениям: - И за какие-то заслуги его высокопревосходительство хочет, чтобы мы вам денег дали...
   - Вообще-то деньги у меня свои. Просто Василий Львович, - Называя Мышкина по имени-отчеству Петя специально подчеркнул хорошее с ним знакомство: - Рекомендовал вложить их в ваше товарищество. И положенную мне за блокаду одного османского города премию в размере шести тысяч тоже вам переслать.
   - Томы, что ли? - Ворчливо переспросил дедок: - Чего тень на плетень наводите? ... Ладно, пойду, доложу.
   И скрылся за дверью вместе с запиской, ворча на ходу:
   - Переслать, как же...
   Появился дед только минут через пять. К сожалению, сквозь дверь ничего слышно не было, а запустить ему вслед "духа" Петя не догадался. Точнее, не ожидал, что это может понадобиться.
   - Вы, ваше благородие, - Дед, наконец, появился и сделал приглашающий жест: - Только не перепутайте. Роте - немецкая фамилия, означает "румяный". И к "роте солдат" никакого отношения не имеет.
   Петя улыбнулся, дескать, понял и вошел в кабинет.
   Назвать хозяина кабинета - молодого человека лет двадцати пяти - "румяным" было сложно. Он был рыжим. В классическом смысле этого слова - с огненной шевелюрой и конопушками по всему белому, как алебастр, лицу. На тыльной стороне рук они тоже присутствовали. Остальное тело было скрыто под партикулярным платьем из дорогой ткани. С массивной золотой цепочкой от часов. Петя мысленно похвалил себя, что тоже при часах с цепочкой. Может, не такой толстой, но достаточно солидной. А еще при орденах. В общем, тоже не лыком шит.
   - Записку вашу я, Петр Григорьевич, прочитал, - довольно хмуро приветствовал его Василий Юлиевич: - Значит, вы хотите принять участие в ближайшей торговой операции нашего товарищества на сумму в шесть тысяч рублей, коею господин Мышкин просит зачесть при дальнейших взаиморасчетах Южного общества товарных складов с интендантской управой Тьмутараканьского порта. Не скажу, что меня это обрадовало, но с такими большими людьми лучше не ссориться.
   - К сожалению, - Петя заговорил доверительным тоном: - Я оказался в том же положении. Данные шесть тысяч я рассчитывал получить вчера наличными и только между делом поинтересовался, не посоветует ли мне опытный человек, куда их можно вложить. В результате получил вместо денег эту записку. Но, сами понимаете, отказываться от своих кровных не собираюсь.
   Роте предпочел держать дистанцию и заговорил сухо, не отвлекаясь на обсуждение ситуации:
   - Сейчас снаряжается судно с грузом овса в Англию. Здесь овес стоит 65 копеек за пуд, в Саутгэмптоне рассчитываем его продать в среднем за рубль. То есть за вычетом дорожных и торговых расходов вы можете рассчитывать на тысячу-полторы прибыли. Если все пройдет благополучно, по возвращении судна в Тьмутаракань, эта сумма и ваши шесть тысяч будут переведены на ваш счет в нашем банке. Вы сможете получить ее в любом другом банке любого города Княжества за вычетом комиссии за перевод. Как правило, это десять процентов, если вы не в курсе.
   - Знаете, я немного в курсе торговых дел, - Петя скромно не стал уточнять откуда у него такие знания: - Так вот в южных губерниях цена пуда овса никогда не превышала тридцати копеек.
   - При казенной торговле с интендантской управой? - Вот теперь голос купца сочился иронией: - Это еще небольшая наценка. Так сказать, доверенным партнерам.
   Петя прикинул в уме. Если тот же овес он закупит сам, прибыль получается, вообще, тройная. Только, так не бывает. Зерно надо купить, где-то сохранить до отправки, нанять место на корабле и так далее. Этапов куча, и на каждом он может все потерять. Наверняка, все тут уже без него поделено, и новички не приветствуются.
   Но, главное, нет у него времени всем этим заниматься. Тут самому надо вместе с товаром ехать, глаз с него не спускать, обо всем договариваться. А ему через два-три дня придется ехать вместе с Палеными в столицу, если хочет в Академии доучиться. Так что вариант самому становиться купцом можно, максимум, расценивать, как запасной. Если вдруг с карьерой мага проблемы начнутся. Начальный капитал у него теперь есть. Надо его только сохранить.
   Кстати, а ведь с этим тоже проблемы могут быть. Деньги-то он собирается совсем чужим людям доверить. А ну, как скажут, что корабль потонул или, что вероятнее, в дороге именно его зерно подмокло и испортилось? Хотя и об османах забывать тоже не стоит. А вдруг и они каперствуют?
   - Товар страхуется? - Спросил он поэтому.
   - Только на начальную стоимость, чтобы совсем не разориться. За вычетом двадцати процентов ставки страхования.
   Нет, Петю такое явно не устраивает.
   - Вложить деньги не в товар, а ваше товарищество можно? Какая у вас прибыль за прошлый год была? Не общая, а та, что пошла в качестве дохода членам товарищества?
   Молодой купец ответил после небольшой паузы, видимо прикинув, стоит ли от этом с Петей говорить вообще.
   - В отчетах общества публикуется. Порядка двадцати процентов. Только по записке я вас в него принять не могу. Вот вернется корабль с прибылью, милости прошу, вносите живые деньги и ждите барышей. А так, извините.
   - Так я, как раз, наличные и хотел внести. Сверх того, что в записке было.
   Скептическое выражение лица господина Роте сменилось на заинтересованное, когда Петя стал выкладывать на стол небольшие пачки купюр, сложенные так, чтобы в каждой было по тысяче рублей.
   Дальше последовал небольшой торг, на сколько можно увеличить эту сумму за счет той, что в записке указана. Считать ее за восемь тысяч или даже за шесть, купец отказался категорически. Чем окончательно убедил Петю в том, что его в этой торговой операции (с овсом) собирались надуть. Махнул рукой и согласился на пяти тысячах. Торговаться можно было еще долго, но было видно, что молодой купец не уступит. Возможно даже не из жадности, а потому, что на большее прав не имеет. Такое в лавке Петя чувствовать научился хорошо. Даже если устроить хороший скандал и пригласить Мышкина, не факт, что что-то улучшить удастся. Тот ему не с членством в товариществе обещал помочь, а разовой торговой операции. И опять же - все это время, а его нет. Вдруг прямо на завтра отъезд назначат?
   Так что дал себе Петя зарок на будущее никогда интендантам на слово не верить и расписок от них не принимать. Только наличные деньги.
   Оказалось, это было только началом долгого разговора. В привлечении дополнительных денег товарищество заинтересовано. И делает это тремя путями. Во-первых, можно просто сделать вклад в их банк. У Южного общества товарных складов, как у солидной организации, есть свой. С гарантией возврата денег в любой момент ("Если банк не лопнет", - Хмыкнул про себя Петя) и выплатой пяти процентов дохода ежегодно.
   Второй вариант - товарищество выпускает облигации. У них доход - десять процентов годовых, но получить начальный вклад можно только при погашении облигаций. У этих срок еще четыре года. Впрочем, никто не мешает Пете самому продать эти облигации другим частным лицам или банкам, но уже по той цене, на которую сумеет договориться.
   Есть и третья возможность - купить акции товарищества. По их текущей рыночной цене. Тогда Петя будет получать не фиксированный доход, а долю в прибыли пропорционально количеству его акций. Но продавать акции, если захочется вернуть деньги, Пете в любом случае придется самостоятельно. Товарищество их у него выкупать не будет.
   Было отчего задуматься. Больших денег у Пети раньше никогда не было. Более того, их не было и у Куделина, в лавке которого он работал. Так что ни о каких облигациях с акциями он раньше не слышал. Так что делать?
   Просто в банк положить? Так за перевод денег из банка в банк тоже проценты берут. А ездить за своими кровными в Тьмутаракань - не лучшая идея. Если он здесь сам после Академии не осядет, конечно. Но последнее маловероятно. Город, конечно, красивый, но душа у Пети к нему не лежала.
   Облигации? Или Акции? По акциям доход больше, но как оно получится в итоге, не ясно. Это пока у товарищества все хорошо. А сменится генерал-губернатор и Мышкина новый погонит? Ведь может такое случиться? Запросто. Тогда акции могут в цене очень сильно упасть, никакие прошлые прибыли не окупят потери.
   Остаются облигации. Доход маловат. Всего десять процентов. Это при том, что рейс корабля в Англию чуть ли не тройную прибыль дает. Но хотя бы шансов на то, что деньги не пропадут, много больше. Пален-старший сидит здесь, вроде, крепко. Судя по особняку, никуда уезжать не собирается. Так что за четыре года, скорее всего, ничего не изменится. А там видно будет.
   Спросил для проформы:
   - Почему по облигациям всего десять процентов доход?
   - Так по государственным займам и вовсе пять платят, - Невозмутимо ответил купец.
   Не факт, что Петя сделал лучший выбор, но пусть будут облигации. За четыре года по ним еще десять тысяч должны набежать, а на текущие расходы и непредвиденные обстоятельства у него, помимо стипендии, еще пара тысяч осталась.
   Даже самому страшно, какими же суммами он стал оперировать!
   Впрочем, получить облигации удалось тоже не сразу. Для начала пришлось идти к самому главному Самохвалову за подписью на каком-то бланке, который Роте при Пете достал из стола и заполнил.
   Молодой купец-то к "дядюшке" в кабинет сразу вошел, а вот Петю еще больше часа в приемной мариновали. Хорошо хоть он деньги этому Юлиевичу не отдал, а то бы совсем нервничал.
   А так, можно и подождать. Кресел для посетителей предусмотрено не было, но оттоманка у стены была достаточно удобной. А на прочих посетителей и секретарей-приказчиков Петя внимания не обращал.
   Вместо этого откинулся к стене, прикрыл глаза и выпустил "духа" послушать, о чем там за дверью разговор идет.
   - Говоришь, маг-недоучка из простых но с большими деньгами наши облигации купить хочет? - Скрипучий такой голос, наверное, принадлежал хозяину кабинета.
   - Да. Я ему уже хотел наши "особые" облигации дать, да тут он обмолвился, что учился в Академии с генерал-губернаторским сыном и на практику чуть ли не его приглашению приехал. По крайней мере, на блокаду Томы они вместе ходили. Об этом в записке и Мышкин намекает.
   Раздался звон колокольчика.
   - Ну-ка, Мишенька, быстренько разузнай, что можешь, о кадете магической Академии Птахине Петре Григорьевиче. Как быстро? Сейчас! Он в приемной ждет. Подождет, конечно, но не до завтра же.
   Кто такой Мишенька и откуда он взялся в кабинете, Петя не узнал. Тот в приемной не показался, наверное, еще один выход имеется.
   - Кстати, Глебушка, - Проскрипел тот же голос, а Петя удивился, сколько же там за дверью в кабинете народа. Можно бы по аурам проверить, но отвлекаться от "духа" не хочется, лучше послушать: - Сколько мы корабликов из трофейных взяли? Что? Всего три за сто тысяч? Мышкин совсем совесть потерял. Еще и шесть тысяч для кадета на нас переложил. Но - нужный человек, терпеть приходится.
   Петя с оценкой стоимости купеческих кораблей согласен никак не был. Сто тысяч за три! Да там один дороже стоит. Самые развалюхи никто в Тьмутаракань не перегонял, на месте топили. Впрочем, о цене кораблей Петя имел очень смутное представление. За их дом в Песте никто бы трех тысяч не дал. Да и одной не дали бы. Скорее, на дрова предложили бы разобрать. Юноша грустно вздохнул. Не от тоски по дому, ни малейшего желания туда возвращаться у него не было. Скорее из жалости к собственному полуголодному детству. Ну и мать с братьями и сестрами вспомнились. Кстати, а удастся ли с братцем Михаилом и сестрицей Клавдией встретиться, которые где-то в местных краях обитают? Мышкин же своему Эрнсту Филипповичу поручил их найти. Успеет ли до их отъезда? К тому же непонятно, что от такой встречи ждать можно. Скорее всего, ничего хорошего. Денег просить будут. Или какую протекцию оказать. Как будто он сам уже таким большим человеком стал. Даже не маг еще, кадет.
   Предаваться таким мыслям Петя мог совершенно свободно, так как в кабинете о нем говорить перестали. А говорили о предметах ему совершенно незнакомых и неинтересных. Какой склад надстроить надо, кому арендную плату поднять или что можно подарить какому-то Ивану Порфирьевичу на свадьбу сына.
   Петя чуть не задремал и упустил "духа". А когда очнулся и снова его вызвал, обсуждение его (Пети) в кабинете уже, практически, закончилось. Хорошо хоть, самое важное успел услышать.
   - Значит, прямо-таки вместе с самим графом в столицу едет, - скрипел Самохвалов: - А сына его в бою прикрыл и от тяжелых ран спас... Нет, Васенька, не на том человеке ты денежку заработать хотел. Опасно. Придется тебе ему настоящие облигации давать.
   Петя чуть не поперхнулся. Вот ведь сучонок! Собирался ему фальшивку впарить. И ведь не докажешь потом ничего, не умеет он настоящие бумаги от поддельных отличать. Ни тех, ни других в глаза не видел.
   Но, кажется, пронесло. Не будут его грабить. Но от службы в Тьмутаракани он теперь всеми силами отбиваться будет. Не город, а сплошное жулье. Причем настолько наглое жулье, что даже для него это перебор. Не уживется он тут.
   Вскоре после этого разговора Петю пригласили в кабинет. Хозяин приветствовал его подчеркнуто тепло, но за долгое ожидание не извинялся. Мол, сам должен понимать, какой Самохвалов занятой человек.
   Зато теперь был удостоен пятнадцатиминутной беседы и с сочувствием расспрошен не только об участии в блокаде Томы, но и об учебе в Академии и будущих планах. Не хочет ли в Тьмутаракани послужить? Даже обещал написать в Академию соответствующее ходатайство. В общем, всячески подчеркивал, что интересуют их не Петины капиталы, а он сам, как перспективный целитель. Заодно кратко и про товарищество рассказал. Действительно, в их масштабах двадцать тысяч выглядели откровенно жалко. У них только одних пароходов и складов больше, чем на миллион. А еще, как оказалось, вагоны с паровозами принадлежат в немалом количестве.
   Петя проникся и решил произвести впечатление. Так что еще полчаса потратил на то, что убрал у Самохвалова пигментные пятна на лице, шее и кистях рук. Так-то старик (на Петин взгляд, а так - лет шестидесяти) был на редкость здоровым. Что, впрочем, неудивительно. Наверняка себе и "полное исцеление", если что, заказать может. Деньги-то есть.
   Кажется, угодил. Был даже приглашен заходить в воскресенье после службы в храме. Правда, без уточнения, на обед его зовут или в качестве бесплатного целителя для кого-то из домашних. Все равно, пришлось отказаться, сославшись на скорый отъезд вместе с генерал-губернатором.
   Потом был поход, снова вместе с Роте, к казначею товарищества. Где Пете, наконец, обменяли его деньги на двести красивых бумажек, напечатанных в два цвета и с водяными знаками и надписью "Десятипроцентные облигации Южного общества товарных складов. Выпуск N2". На бумагах была указана и их цена, почему-то по 125 рублей каждая. (*Исторические бумаги государственных займов второй половины XIX века выпускались именно таким номиналом.) На каждой казначей в присутствии Пети лично расписался и поставил печать.
   В общем, вышел из здания Петя с сильно полегчавшим бумажником, но с толстой пачкой солидно выглядящих бумажек. Остается надеяться, что вложение он сделал удачно.
   Было у него еще желание на прощанье этому Роте какую-нибудь пакость сделать. Мужской силы лишить или хотя бы выпадение волос организовать. Но решил не связываться. Во-первых, не стал молодой купчик сам с ним аферу проворачивать, к "дядюшке" пошел посоветоваться. А тот уже лично разобрался и грабить Петю не разрешил. А во-вторых, не совсем же дураки здесь сидят. Сложить один плюс один сумеют. И неожиданную болезнь с Петей обязательно свяжут. А целителям подобные шутки шутить строго-настрого запрещено. Делают, конечно, но не тот у Пети вес в обществе, чтобы самому себе на ровном месте проблемы устраивать. Так что пусть живет и дальше, как жил. А небольшое "расслабление мышц", которое он на "Васеньку", прощаясь, все-таки наложил, так, ерунда. Через часок само пройдет.
   Утром следующего дня в гостиницу к Пете явилась его сестра Клавдия. И хорошо, что гостиница у него была без претензий, в какой-нибудь "Гранд-Отель" или "Люкс-Палас" ее бы на порог не пустили. Ибо выглядела сестренка не очень. Была она на три года старше Пети, то есть было ей всего около двадцати лет. Но выглядела она на все тридцать. Круги под глазами, одутловатое лицо, нечистая кожа, тусклые волосы. Ну и одежда под стать. Разве что глаза не погасли, а, наоборот, стали какими-то острыми, что ли. В общем, рядом с такой невольно проверишь, на месте ли твои бумажник и часы.
   - Ну, ты и вырос, братик! - Бесцеремонно ввалившись в его номер, Клава уставилась вовсе не на Петю, а на отвисавшую на плечиках парадную форму: - Ты где "Георгия" отхватил?
   - У меня и "клюква" есть, - Жест в сторону лежащего на столе кинжала: - Ну, здравствуй, сестренка.
   - Таким большим человеком стал. А нас совсем забыл.
   - Как видишь, не забыл. Я тебе с Мишей даже пару писем написал, но вы не ответили. Вот и пришлось попросить вас разыскать, раз меня в Тьмутаракань на практику послали.
   После чего критически оглядел сестру:
   - Ты, давай, садись и рассказывай. А я пока посмотрю, что у тебя со здоровьем. Все-таки я уже целитель шестого разряда, хоть и без перстня, его только при окончании Академии дают. Не нравится мне что-то, как ты выглядишь.
   - Да ты! - Как-то по базарному взвизгнула сестра, но тут до нее дошло, что ее будут бесплатно лечить, так что дальше продолжила спокойным голосом: - По-всякому я тут живу. Не скажу, что хорошо. Не на то надеялась. Но я-то ладно, а вот с матерью совсем плохо.
   - Что так? - Петя старался не отвлекаться, рассматривая Клаву в магическом зрении. Картина была, действительно, не слишком хорошей. Весь организм был какой-то разболтанный, энергоканалы перекошены, кругом ссадины и мелкие воспаления. Печень раздражена, желудок собирается обзавестись язвой. В общем, полностью здорового ничего нет. И в довершении безобразия, похоже, у сестрицы еще и венерическая болезнь какая-то. Хорошо хоть локальная, значит, не сифилис. Триппер, наверное.
   Н-да.
   Параллельно поддерживал беседу:
   - Мать мне ни разу ни на что не жаловалась. Несколько писем я ей написал. Дважды деньги переводил. Надеюсь, дошли. Ты не знаешь?
   - Дошли. На них сейчас и живет. Отец-то помер. Допился, наконец. Вот пенсию платить и перестали.
   - Не знал, - Известие о смерти отца оставило Петю не то, чтобы совсем равнодушным, но было воспринято им, как естественное. Даже некоторое облегчение испытал. Собственно, приезжать в Пест ему не хотелось, прежде всего, из-за вечно пьяного отца: - Давно это случилось?
   - Месяца два назад.
   - Деньги на похороны нашлись?
   - Похоронили. Подробностей сама не знаю.
   Откуда сестра, вообще, знала о матери, Петя уточнять не стал. Помнил, что женщины как-то умудряются быть в курсе событий им одним известным способом. Да и не важно это теперь.
   - То есть жить им теперь не на что?
   - Я же говорю. Только на тебя мать и надеется.
   В общем, ожидаемо. Не сказать, чтобы Петю перспектива содержать оставленную в прошлом семью сильно обрадовала, но и отрекаться от нее совсем было бы не по-человечески:
   - Ладно, стипендию мне должны с нового учебного года прибавить, высылать матери по тридцать пять рублей в месяц, пожалуй, смогу. Она, надеюсь, деньги пропивать не будет.
   Петя вдруг почувствовал себя старым. Вот и обязательства у него появились. Причем, надолго. Как бы не до конца собственной жизни. Материной, так уж точно. И ведь только высылкой старой пенсии отделаться не удастся. Наверняка теперь просьбами одолевать начнут. И, кстати, конкретно сейчас помочь не мешает. Надо матери новую жизнь налаживать, дом в порядок привести.
   - Ты как, - обратился он к сестре: - Можешь съездить к матери, помочь на первых порах? Здесь, как я понимаю, семьей не обзавелась еще?
   И, в ответ на вопросительный взгляд:
   - Денег я дам.
   - Много?
   - Достаточно. Позже обсудим. Ты пока про себя рассказывай.
   Дальше Петя почти не слушал, погрузившись в свои целительские проблемы. Так, краем уха иногда что-то улавливал. Да изредка "угукал" в ответ.
   Судя по услышанным обрывкам сестра своего места в Тьмутаракани не нашла. С братом виделась редко, выживала, как могла сама. Торговала (если было чем), воровала (если было что), проституцией тоже не брезговала. Но ни в одном борделе не состояла и от сутенеров бегала, так что считала себя порядочной девушкой.
   Брат тоже тянул лямку, жил в казарме, получал гроши, которые тратил на дешевую выпивку и не менее дешевых шлюх. Перспектив для него выбиться в унтеры Клава что-то не заметила. Но, хотя бы жив и при деле. То есть при службе.
   Ну а сестре, наверное, лучше бы в Пест вернуться. Нечего ей тут делать. Город, конечно, портовый, да женихи из матросов что-то не очень оказались. Не спешат семьями обзаводиться, стараясь получать свое от баб без обязательств. И что самое обидное, это у них получается. Те же, кто по возрасту или состоянию здоровья на берегу оседают - тоже не подарок. Старые, больные, да и пьют в большинстве не меньше покойного папаши.
   Есть, конечно, еще чиновники, купцы и приказчики, но тем бесприданница Клава неинтересна. Вот и состарилась девушка раньше времени. Впрочем, это дело поправимое.
   - Знаешь, у тебя так все запущено, что сразу я тебя в порядок не приведу. Только подлатаю. Мне, к сожалению, скоро уезжать отсюда придется. В столицу вызывают. Но, как закончу Академию, к вам в Пест наведаюсь. Тебя долечу, матери, если смогу, здоровье поправлю.
   - В столицу?
   Пришлось самому рассказывать о своих приключениях. О блокаде Томы, о том, как он с молодым Паленом двух османских магов в плен взял. И что из этого вышло.
   Говорил довольно сжато, с паузами, так как одновременно старался выправить у Клавы энергосистему. И периодически "малое исцеление" на пострадавшие органы накладывал. А в область таза так и "среднее исцеление" наложил. В общем, устал изрядно.
   Сестра донимала расспросами, но сил у него уже не было. Выдал ей сто рублей на билет (второго класса) и замену одежды. Надо бы что-нибудь более приличное купить, все-таки в родной город собирается. В баню и к куаферу тоже неплохо бы наведаться.
   Судя по тому, как Клаву буквально ветром сдуло, сумма для нее была очень значительная. А Петя получил возможность помедитировать, восстанавливая силы.
   Как немного отдохнул, пошел и сестре о номере договариваться. Пускать ее ночевать в свой совершенно не хотелось, а отправлять домой было бы жестоко. Да и есть ли у нее тут нормальный дом?
   В том, что та сбежит с полученными деньгами, не опасался. Не совсем дура. Ясно, что у Пети эта сотня не последняя. Скорее, с ним в столицу поехать проситься будет. Придется проявить строгость.
   Действительно, Клавдия вернулась даже раньше, чем он ожидал. Еще темнеть не начало, а она уже со всем управилась. И выглядела теперь гораздо лучше, чем утром. Как на лицо, так и по одежде.
   И даже билет купила на следующий день. Не потому, что так спешила, а потому, что поездов других не ожидалось. Петя даже заволновался. А Пален на чем ехать собирается? Тем же поездом? Почему тогда его не предупредили?
   Пока же сводил сестру в расположенный неподалеку ресторан. Поесть нормально и продолжить беседу. Впрочем, неожиданно выяснилось, что говорить-то почти и не о чем. Глобальные события они друг другу уже поведали, а мелкие на их фоне именно что слишком мелкими казались.
   Впрочем, Клава неожиданно стала расспрашивать Петю о Баяне, а потом переключилась на Дальний. Действительно ли там женщин не хватает, и когда туда Петя снова собирается поехать.
   Пришлось ее огорчить, что про свое окончательное распределение после Академии он сам сведений не имеет. В прошлом году просился на практику в Тьмутаракань, так его в Ханку услали. В этом думал снова туда поехать, тем более приглашение оттуда было, но послали сюда. Так что он теперь боится загадывать и, тем более, пожелания высказывать. Похоже, в Академии все наоборот сделают.
   Ну а утром проводил сестру на вокзал (на извозчике). Когда и откуда у той два баула с вещами успели появиться, он не понял, но так даже лучше. Не совсем голодранкой вернется. После чего, поколебавшись, выдал ей целую тысячу рублей. У самого не намного больше осталось. Но надо им там помочь жизнь наладить. Даже выдавил из себя обещание прислать еще, если очень надо будет. Не такую же сумму, конечно, но поможет. И подтвердил, что по тридцать пять рублей будет матери с каждой стипендии переводить.
   На прощанье обнялись. Что-то Клавдия вела себя на редкость тихо. Робела перед ним, что ли? Раньше, насколько он помнил, она за словом в карман не лезла и, вообще, была скорее нахальной, чем скромной.
   В общем, сам расчувствовался и наложил на сестру на прощание еще одно "среднее исцеление". На лицо. Чтобы окончательно его в порядок привести.
   Ну а потом, когда вернулся в гостиницу, обнаружил, что его там ждет письмо в казенном конверте со штампом генерал-губернатора. Которое ему дежурный на вытянутых руках на подносе подал. Уважают тут графа Палена.
   Сообщение было кратким. Едут в столицу. Завтра. Отъезд в полдень. Интересно, на чем? Проводив сестру, он расписание посмотрел, нет назавтра никаких поездов. Или генерал-губернатору расписание не указ?
   Глава 27. В столицу, по делу, срочно!
   Оказалось, действительно, не указ. На вокзале, у первой, наиболее удобной платформы стоял поезд необозначенный в расписании. Паровоз и три вагона. Причем только один из них был обычным, первого класса (каретного типа), как уже привык ездить Петя, а два других что-то совершенно новое. Кучеряво генерал-губернаторы живут. В том, что это вагоны повышенного комфорта сомневаться не приходилось.
   Петя немного замешкался, подходя к поезду. Знакомых лиц на платформе рядом с ним не было. Зато в небольшом отдалении, по другому краю платформы на уровне поезда собралась целая толпа. Генерал-губернатора пришли проводить? Или на пленных магов поглазеть? Их ведь Пален с собой взять собирался.
   У самых же вагонов стояло несколько человек с блокнотами в руках, а один даже ящик на штативе перед собой выставил. Дагерротипы делать собрался? Пете стало интересно, и он подошел поближе. Ящик, как ящик. Деревянный, не слишком большой. С одной стороны на него какая-то медная блямба наверчена. Вроде большого наперстка, в котором просверлили дырку, а потом эту дырку крышечкой прикрыли. И как это работает?
   К Пете подошел какой-то господин чиновного вида:
   - Это особый поезд. Пассажиров не принимает.
   После чего уставился на Петин академический знак, явно что-то в уме прикидывая.
   - Видимо, мне на него и нужно, - Петя решил не напускать важного виду, а быть вежливым: - Я Петр Птахин. Его высокопревосходительство граф...
   Договорить чиновник ему не дал:
   - Прошу простить. Был предупрежден, но думал, что вы вместе с остальными подъедете. Пойдемте, я вас в вагон провожу.
   - Минуточку! - Господа с блокнотами решительно перекрыли дорогу: - Пару слов о том, как вам удалось пленить магов, которые выше вас по разряду?
   - Господа! Не заслоняйте! Сочинить заметку вы и сами можете, а дагерротип сам собой не нарисуется. Петр Григорьевич! Посмотрите на меня!
   Петя обернулся. Больше из интереса посмотреть, что же этот господин собрался делать.
   - Не шевелитесь, пожалуйста! Застыньте, кому говорю! Считаю, - Сказав это, господин отодвинул заслонку на "наперстке" в сторону: - Раз, два, три... Да не шевелитесь вы! Пластинку испортите! Шесть, семь..,
   На счете "пятнадцать" заслонка была повернута на место, и господин потерял к Пете всякий интерес. Накрыл свой ящик куском плотной ткани и стал что-то под ним делать руками.
   - Что он делает? - Невольно спросил Петя у перекрывшего ему дорогу господина с блокнотом.
   - Камеру свою перезаряжает, пластинку меняет.
   - А почему до пятнадцати считал?
   - Так камера новейшей конструкции. Раньше, чтобы портрет сделать, по полчаса ждать надо было. А чтобы не шевелились, голову специальным зажимом фиксировали.
   - Ничего себе!
   Тут вмешался чиновник-распорядитель:
   - Пойдемте, Петр Григорьевич.
   - Позвольте, Илья Львович, - Вот как, оказывается, этого чиновника зовут: - Это нам надо материал собрать, а пока именно мы только на вопросы Петра Григорьевича отвечали. Теперь наша очередь. Всего несколько вопросов. А поезд не уедет, генерал-губернатора, все равно, пока нет.
   - Пойдемте! - Илья Львович был непреклонен. Видимо, хотел гарантированно освободиться от Пети к моменту приезда начальства.
   А вот Пете стало неловко. Нехорошо как-то от таких вежливых господ убегать:
   - Извините, господа. Я только вещи в вагоне оставлю и к вам выйду. Я всего лишь кадет Академии, так что во многое не посвящен, но что знаю, постараюсь рассказать.
   Чиновник посмотрел на Петю не то с осуждением, не то с сочувствием, но ни слова не сказал. Только подвел к вагону (тому, который обычный) и вручил ему ключ от купе. Попав в знакомое помещение, юноша там надолго не задержался. Пристроил баулы на багажной полке и снова вышел... к кому? Газетчикам, наверное. Ранее ему с этой братией общаться не доводилось, так что предубеждений не было. Было легкое опасение, как бы чего лишнего не сказать, вызвав тем самым гнев начальства, но он, вроде, в курсе позиции генерал-губернатора. Можно сказать, вместе ее вырабатывали.
   Петю сразу обступили люди с блокнотами. Посыпались вопросы, на которые он старался отвечать:
   - Кадет магической Академии, что в городе Баяне. Закончил два курса, перешел на третий, здесь на практике.
   - Да, с Виктором Паленом был знаком по Академии. Его там все знали, лучший выпускник этого года. Сильный маг - четвертый разряд, наверное, скоро третьего достигнет. Специализация вода-воздух. Да, идеальное сочетание для флота.
   - Я? Целитель. Пока только шестого разряда. Чем Палена заинтересовать мог? Наверное тем, что я немного необычный целитель. С сильно развитой аурой. Раньше было такое направление развития магии, когда энергия копилась не только в хранилище, но и в ауре. Сейчас от нее отошли, но у меня как-то все само собой получилось. Так-то по хранилищу я шестой разряд, но, если ауру накачать, разово могу исполнить заклинание пятого разряда. И оперировать аурой могу на большее расстояние, чем большинство других магов. При столкновении с Фиртина-беем это очень пригодилось.
   - Как попал на эскадру, блокировавшую Томы? Так на практике направили. Меня в этот раз, вообще, по разным направлениям кидали. Жандармерия - таможня - порт - минный носитель "Князь Константин". С Виктором Паленом уже только на "Князе Михаиле" встретились.
   Далее Петя всячески расхваливал старшего (на год) товарища, перечисляя все его подвиги. От первого места среди выпускников Академии до пленения самого Фиртина-бея. Про потопленный османский крейсер в начале блокады тоже чуть не в лицах рассказал. Встретил полнейшее одобрение и живейший интерес пишущей братии, которые, действительно, строчили в блокнотах со скоростью митральезы и даже уточняющие вопросы задавали, не поднимая глаз.
   Петя сам не понял, почему он столько рассказывает. Если бы не знал точно, что на магов гипноз не действует, решил бы, что под его влияние попал.
   А потом вдруг вокруг Пети резко образовалась пустота, и он от неожиданности на секунду застыл с открытым ртом, оборвав фразу посредине. Правда, быстро пришел в себя. К последнему вагону шла целая колонна военных. Ну как, колонна? Около полусотни человек, среди которых выделялись (одеждой) четверо магов. И двое пленников посередке.
   Разглядеть это Петя смог только поднявшись на подножку своего купе, так как к подошедшим не только корреспонденты рванули, но и вся толпа, до этого державшаяся вдоль стены вокзала, подалась вперед и закрыла ему обзор.
   Часть солдат (впрочем, это для Пети все рядовые военные - солдаты, а это были морские пехотинцы) немедленно образовали оцепление. Не слишком умело, но, подгоняемые парой унтеров, справились. Большинство оставшихся попытались организовать сопровождение магов в вагон. Получилось не очень. Дверей в вагоне было только две - в начале и в конце его, и входить в них можно было только по одному. Тем более, непонятно, чем они могли бы помешать двум магам воздуха, если бы те решили попытаться удрать. Городские маги - другое дело. Наверное, еще артефакты используются. К сожалению, в Академии такие знания только на третьем курсе давать будут, но что средства, мешающие магам использовать магию, существуют, кадет знал. И даже представлял, как это можно сделать с помощью зелий. Но не похоже, чтобы пленных чем-то одурманивали. Шли они спокойно и вполне мирно о чем-то переговаривались со своими конвоирами-магами. Солдат игнорировали.
   Посадка завершилась довольно быстро, но толпа зрителей не расходилась. Даже как-то громче стала. В смысле обсуждение увиденного пошло без снижения голосов. Что там обсуждать было? Во что был одет Фиртина-бей? В несколько непривычный мундир - с вполне европейского вида кителем и шароварами. Китель, судя по обилию золотого шитья, парадный, на корабле проще был одет. Интересно, здесь пошили или ему из дома прислали? Похоже, Пален-старший хочет Государю товар лицом показать. Но Пети это мало касается.
   А вот, кстати, и сам генерал-губернатор. Вышел из здания вокзала в сопровождении... много кого. Тут и супруга, и адмирал Хилков, и Виктор, и еще целая куча народа. Включая Мышкина, который скромно в передние ряды не лез, чуть ли не последним шел.
   Петя на всякий случай обозначил поклон. Аккуратно, чтобы со ступеньки не свалиться.
   В толпе провожающих раздались приветственные крики. Любят генерал-губернатора? Или просто зрелищу рады?
   Газетчики уже были в первых рядах, причем Пален притормозил и о чем-то их спросил. Задержался на минуту, дав себя запечатлеть на фоне вагона. Сначала с Хилковым, потом с женой и сыном. Но разговоры разводить не стал, а сразу за этим скрылся в вагоне. Даже супруге руку не подал. Впрочем, там и без него желающих хватало, адъютанты сразу столько рук протянули, что могли бы Елизавету Константиновну в вагон по воздуху занести. А, может, именно так и сделали. Как-то очень уж легко она над толпой взлетела. Благосклонно улыбаясь.
   Петя еще раз поклонился. Кажется, заметила. Наверняка заметила. Улыбка улыбкой, а взгляд у нее цепкий.
   Теперь, кажется, и Пете пора в его купе перебираться, тем более, что солдаты оцепления сами по вагонам разбежались. По всем. Где они в генерал-губернаторском вагоне размещаться собираются, понять было сложно, а вот в Петином заняли по два купе в начале и в конце. Охрана на высшем уровне. Наверное. Как Государя охраняют, оставалось только догадываться.
   Купе было самым обычным и привычным, можно сказать, почти дома себя почувствовал. Тем более, где у него дом? Точно не в Академии. Там только до конца обучения, да и то на третьем курсе опять в новое помещение переселить должны будут. Непонятно зачем. Нет, после казармы первого курса переехать в подобие гостиничного номера было приятно. А теперь что? Номер люкс будет? Как-то ему на повышенный комфорт наплевать. Да и неизвестно еще, какие у него условия будут после окончания. А ну как снова в палатке жить придется, как на прошлой практике.
   Впрочем, все это лирика. Пока же у него было два дня, чтобы отоспаться, помедитировать всласть и потренировать заклинания. В последнее время он что-то тренировки запустил.
   Можно было еще "духа" по вагонам погонять, но Петя не видел в этом смысла. Генерал-губернатора подслушивать? Или адмирала? Сомнительно, чтобы обсуждение важных вопросов отложили до поезда. А просто подслушивать ради подслушивания - как-то нехорошо.
   Вот османских магов он бы с интересом послушал, да языка не знает. Начать учить? За два дня не выучить.
   Вообще, иностранные языки, это вопрос интересный. Основные европейские он, спасибо алхимии, хотя бы на начальном уровне освоил. При нужде сможет объясниться и понять, что ему говорят, если будут делать это медленно, и не используя слишком уж заковыристых (литературных?) слов. Словарь у него все-таки маловат, надо бы расширить. Но еще важнее понять, какие языки ему могут по работе понадобиться. Какой-нибудь тюркский? Или чжурчжэньский с ханьским? Хорошо бы знать, куда его после Академии три года отрабатывать отправят. Только Левашов ни за что не скажет. А если даже намекнет, все равно, потом все переиграет. Так что лучше просто медитировать.
   Чем Петя и занялся. Вообще, дорога прошла на редкость скучно. В смысле, без происшествий. Никто его ни разу не побеспокоил. Только на остановках в буфетах с Мышкиным или Макаровым удавалось поздороваться, но в разговоры они с ним не вступали. А ни высокого начальства, ни пленных магов он, не видел. То есть османов видел один раз издалека, когда их зачем-то в генерал-губернаторский вагон провели. Да так там и оставили. Или вернули назад, когда Петя этого не заметил. В принципе, возможно, один раз поезд зачем-то ночью останавливался. Но, опять же, все это - праздные рассуждения. Главное, что самого кадета ни на какие совещания не вызывали, а сами Палены из вагона не выходили. Даже Виктор ни разу этого не сделал.
   С другой стороны, жаловаться было грех. Едет первым классом, за билет денег не платил. А в Баян все равно бы пришлось через столицу возвращаться.
   В Пронске ситуация почти повторилась. Все тот же чиновник-распорядитель (получается, вместе с ними ехал) перехватил у поезда Петю с Макаровым и Мышкиным и приказал (попросил) их следовать за солдатом к экипажу. Мышкин презрительно фыркнул, но возражать не стал.
   - Вы, Василий Львович, наверняка не в первый раз так путешествуете, - обратился к нему Петя: - Все знаете. Наверное, сопровождающий вам ни к чему?
   - Так положено. Не будем мешать Пуговкину его работу делать.
   Получается, чиновника-распорядителя зовут Пуговкин. Забавная фамилия. Как-то Мышкин ее специально голосом выделил, чтобы показать, что тот ему неровня. Но тихо. Так что не так уж и сильно его чин выше. Если это, вообще, именно так обстоит.
   - И куда нас повезут?
   - Как куда? В гостиницу. Не думаю, что его сиятельство нас к себе в особняк пригласит погостить.
   Во время этого диалога Макаров, напустив на себя небрежный вид, молчал, но прислушивался. Небось, нечасто в столице бывает и ему, даже больше, чем Пете, интересно, что их ждет. Но спросить стесняется, чтобы совсем простаком не показаться. Зато Пете, как молодому и неопытному, стесняться нечего. Наоборот, от него таких вопросов ждут. Мышкин, чтобы покрасоваться, а Макаров, чтобы получить информацию. Почему бы им не подыграть? Хотя, Пете, по большому счету, безразлично и куда их везут (уже ясно, что на улице не оставят), и мнение о его персоне со стороны спутников. Маловероятно, что их пути еще раз пересекутся. Но, все равно, лучше даже со случайными попутчиками расставаться по-хорошему.
   Гостиница оказалась самой обычной. Разве что снаружи о назначении этого здания догадаться было трудно. Обычная трехэтажная коробка, слегка украшенная лепниной, среди соседних зданий никак не выделялось и больше походило на какое-нибудь присутствие. Здания явно казенные, так как при входе у каждого была будка с охранником. Разве что стояли в них не обычные будочники, а жандармы. И вывесок на здании что-то не было. Но таблички не на всех и размещают, только там, где прием граждан ведут. Получается, гостиница эта - не для всех.
   Если бы Петя раскатал губу, ожидая увидеть внутри особый шик, он был бы разочарован. Все было очень скромно. Но он ни на что такое и не рассчитывал. Так, мысль мелькнула, но, скорее, в качестве шутки.
   Впрочем, жандармы в качестве коридорных его не то, чтобы сильно напрягли, но немного обеспокоили.
   Выделенный ему номер оказался довольно скромным, без излишеств. Комната где-то в пять квадратных саженей, с одним окном и с самым минимумом мебели, к тому же, на вид, не слишком удобной. Зато со всеми удобствами (в смысле, небольшая туалетная комната в комплект входила). В Академии условия, пожалуй, чуть получше были, но "привыкнуть к роскоши" Пете не успел, так что счел предоставленное ему помещение вполне достойным. Опять же денег за него платить не надо, так что, как говорится, "дареному коню зубы не смотрят". К тому же Мышкина и Макарова разместили в соседних номерах, так что никого в их компании тут не выделили. Ерунда, но настроение Пете это подняло.
   А потом на три дня про Петю, как будто, совершенно забыли. От Палена никаких указаний не поступало, Макаров и Мышкин куда-то по своим делам ушли, а ему что делать? Сидеть в номере и ждать? Как-то неинтересно. Он, как никак в столице на несколько дней оказался. Надо хотя бы достопримечательности посмотреть.
   Если в первый день Петя волновался и трижды в течение дня возвращался узнать, не спрашивали ли его, то второй и третий уже гулял смело. Был бы нужен, Пален (или чиновник-распорядитель Пуговкин) его бы предупредил заранее. Хотя бы попросил из номера не отлучаться, если бы была вероятность, что он понадобится. А так - можно гулять смело. Пока. Через неделю он и сам беспокоиться начнет. Все-таки лето подходит к концу, не за горами новый учебный год. Хотелось бы не только успеть к началу занятий в Академию, но и практику закрыть с наибольшей пользой для себя. Шансы на орден не слишком велики (выслуги лет не хватает), но хотя бы медальку могли бы дать. Если специальную "За блокаду Томы" не отчеканят, есть же еще медали "За храбрость", "За отличие", "За веру и верность", да мало ли еще какие. Возможно, во флоте и свои особые имеются. И обязательно нужно письмо с высокой оценкой его деятельности, желательно, за подписью генерал-губернатора. Чтобы Левашову не к чему придраться было. Так что дел еще полно. Но пока можно не суетиться, а попытаться узнать столичный Пронск получше.
   Первый же достойный объект оказался буквально под боком. Прямо рядом с комплексом безликих зданий, где стояла Петина гостиница, через небольшой парк или сквер оказался ни много ни мало Государев дворец. Куда ходу посторонним, понятно, не было, но через кованую ограду вполне можно было полюбоваться.
   Впрочем, в архитектуре Петя разбирался весьма слабо, но монументальность строения, помноженная на осознание величия его обитателей, произвела на него сильное впечатление. Даже позавидовал Палену с Хилковым, которые, наверное, в это время внутри проводят время среди роскошных интерьеров. Впрочем, им там, наверное, не до красот. Свои задачи решают.
   Через площадь, чуть по диагонали дворца находилось здание гвардейских казарм. Тоже красивое, но выдержанное в более архаичном классическом стиле. Впрочем, очень может быть, что фасад там куда лучше внутреннего убранства. Казармы все-таки. Солдатам, даже гвардейцам, излишества не положены.
   За три дня Петя и малой части города посмотреть не успел. То есть, почти успел, но очень поверхностно. Весь центр на своих двоих несколько раз под разными углами прошел, но столица - город богатый. В нем даже в тихих переулочках роскошные дворцы стоят. И памятники чуть ли не на каждом перекрестке. Это не говоря о храмах, театрах, ресторанах, магазинах... Такое разнообразие Петя впервые в жизни увидел. Магазин в пять этажей! Где продаются самые разнообразные товары: этаж - продуктовый, этаж - всевозможные ткани, этаж - готовые костюмы и платья. А еще - трости, часы, зонтики, наборы для письма и рисования, фарфоровые чашки и вазы, всевозможный парфюм и драгоценные украшения. Детские игрушки тоже не забыли. А на самом верху - кафе, кондитерская и ресторан. И все это не гостиный двор, где куча лавок объединяется только местом расположения, а один магазин, принадлежащий одним хозяевам. Чудеса! С лавкой Куделина не сравнить.
   Впечатлений была куча. И это он еще ни один музей посетить не успел и в парках не погулял. В дорогие рестораны тоже не заходил. Но тут ему еще и денег жалко было. Обедал в скромных с виду кафе, только и там цены совсем нескромными были. Одно слово, столица! Или все-таки не жалеть денег и хоть разочек в варьете сходить? На афишах такие красавицы ноги над головой задирают...
   Четвертый день Петя собирался провести, как и предыдущие, даже в уме маршрут наметил, но планы неожиданно сорвались. Жандарм-коридорный его остановил на выходе из номера и попросил не спешить. Гости к нему скоро будут.
   С одной стороны, Петя обрадовался. Праздное времяпровождение, конечно, приятно, но дела тоже делать надо. И то, что о нем вспомнили, давало надежду, что эти дела сдвинутся с мертвой точки. С другой стороны, было непонятно, кто к нему в гости зайти может? Мышкин с Макаровым? Так соседям для этого было достаточно ему в дверь постучать. Пален или Хилков? Не смешно. К себе бы вызвали. Разве что Виктор мог бы зайти, но маловероятно, что о таком жандарм предупреждать бы стал. В общем, непонятно. А непонятное всегда немного пугает.
   Действительность, однако, превзошла самые смелые (и скверные) ожидания. В гости к нему пожаловали два старичка. Благообразные и мирные с виду. Те самые, что в Академию с расследованием смертей, связанных с шаманом Ульратачи приезжали. Опричник Стасов и целитель Родзянка.
   От нехороших предчувствий у Пети мурашки по спине побежали. Утешало одно - пришли сановные старички без сопровождения. Может, оно и было, но снаружи осталось. А эти двое, вроде как, в гости зашли. К старому знакомому, который им во внуки годится.
   В одном они были правы. Пришли бы большей компанией, в Петином номере тем бы сесть было некуда. И так один Стасов сел на стул, Родзянка на кровать, а Пете пришлось сундуком довольствоваться. Он бы и постоял, но опричник ласково посоветовал над ними не нависать. Мол, негоже юноше на старцев сверху вниз смотреть. Это у него шутка такая получилась. Петя сделал вид, что оценил. А вот жесткую да еще с металлическими накладками крышку сундука - не очень. Но выбирать не приходилось. Впрочем, возможно опричник специально так все устроил...
   - Интересные дела творятся, - Без раскачки начал опричник: - Два молодых мага, один из которых и вовсе еще кадет, взяли в плен двух боевиков, которые не только много их опытнее, но и превосходят их разрядом. Виктора Палена на один, а вас так и вовсе на три. Да еще так напугали, что те безропотно дали на себя одеть блокираторы, а зелья пили чуть ли не с удовольствием. Сбежать в дороге не пытались, да и теперь в столице ведут себя выше всяких похвал. Вот мне и стало интересно, с чего бы это?
   - Совершенно непонятно, - Поддержал его Родзянка: - Не было у вас против них ни единого шанса. Версию вашу мы от графа Палена уже слышали, но, простите, она никакой критики не выдерживает. "Особые возможности целителя"! Я, между прочим, тоже целитель. И не шестого разряда, как вы, а второго. Но и мне, чтобы мага воздуха третьего разряда нейтрализовать, время нужно. За которое он бы меня спокойно успел за борт скинуть. И не надо говорить, что их ваш товарищ держал. С османами мы тоже поговорить успели. Без чувств Виктор Пален в это время был. С очень тяжелыми ранами.
   Целитель сделал паузу, обменялся взглядами с опричником и продолжил:
   - Нет, возможно, первый маг от вас просто такой прыти не ожидал и мер не принял. Но второй?! Даже если допустить, что он тоже лопухом оказался, за прошедшее время у них хватило бы ума сообразить, как они оплошали. Так что испытывать должны раздражение, стыд, наконец, но никак не страх, который они пытаются изобразить.
   Оба требовательно уставились на Петю.
   - Вы хотите сказать, что османские маги мне нарочно поддались? - С недоумением он сделал явно ожидаемый старичками вывод.
   - Вы уж извините, - Родзянка вроде-как был подчеркнуто вежлив, но его "извините" сочились таким сарказмом, что ничего хорошего не обещали: - То, что османы как-то научились обходить блокираторы и противостоять зельям, много легче себе представить, чем то, что слабак и недоучка целитель берет в плен двух матерых боевиков, а они ничего ему противопоставить не могут.
   - Но они и вправду упали без сознания, - Пете поворот разговора совершенно не понравился. Нутром чувствовал, что вместо ожидаемых наград засветили ему очень большие неприятности.
   - Ага, - Теперь пришла очередь опричника говорить с сарказмом: - И вся вооруженная до зубов команда, увидев такое дело, в панике разбежалась. Знаете, на что это очень похоже?!
   Ответить он Пете не дал:
   - На хорошо спланированную диверсию! Два боевика сдаются в плен и прямым ходом отправляются на прием к Государю. Даже страшно подумать, что они там устроить могут. Обязательств на себя они никаких не принимали, к тому же оба воздушники. У них даже шанс сбежать будет, если паника поднимется. А эти "молнии"! Очень редкая и неприятная специализация. Амулеты щитов против них очень плохо работают, а аурные щиты они очень неплохо пробивают. Кроме вашего, почему-то.
   Стасов посмотрел на Петю особенно нехорошо, и закончил:
   - Как ответственный за безопасность Государя я этой встречи допустить не могу. И обязательно разберусь, как такое, вообще, возможно стало.
   Взгляд опричника еще потяжелел, хотя казалось, что больше уже некуда:
   - Пален - воробей стреляный, но желание представить сына героем ему совсем мозги затуманило. А вот с вами вопрос куда как более интересный. Вы с Фиртина-беем без свидетелей разговаривали. И неизвестно еще, о чем договорились...
   До Пети дошло, что его назначили крайним. Действительно, а кого еще? Палена? Слишком фигура уважаемая. Хилкова? Тот, вообще, не при делах. К тому же адмирал и князь. Зато Петя - никто. Пустое место. Недоучившийся на целителя мещанин, да еще слабосилок. Такого не жалко. Прихлопнут, никто и не заметит. Очень удобно на него все свалить. А то, что весь заговор существует исключительно в воображении опричника, это уже как Государь решит. И, скорее всего, Великий Князь собственной жизнью рисковать не пожелает. Даже если никакого риска нет.
   - Вы очень ошибаетесь, ваше превосходительство. Напридумывали всяких заговоров там, где их в помине не было. Честных слуг Государя в страшных преступлениях на пустом месте обвиняете, - Терять Пете было уже нечего, вот он и закусил удила: - Способности мои, может и невеликие, но не совсем обычные. Возможно потому, что в нашей семье у меня первого способности пробудились. Вот, извольте сами убедиться!
   От возмущения или от страха, но чувства у Пети обострились, и "дух" вызвался мгновенно. И столь же быстро и точно метнулся на лоб опричнику. А темная энергия полилась через него почти без усилий. Получилось все куда ловчее и эффективнее, чем раньше. Буквально пара секунд, и голова Стасова со стуком ударилась о столешницу небольшого стола, за которым он сидел. Но в чувство его это не привело.
   - Что вы сделали?! - Вскричал Родзянка.
   - Продемонстрировал господину Стасову, как я магов вырубал. А то он себе навоображал бог весть чего. Не желаете ли сами попробовать? Создавайте щит, я подожду.
   - Да как вы смеете?! - Взревел старичок целитель, но щитами укрылся. И подался вперед.
   Вот последнее он сделал зря. От "духа" его щиты не защитили, а вот с кровати он упал на пол. И головой о ножку стола приложился.
   - Да что же это такое?! - Теперь уже Пете приходилось решать дилемму - оказывать ли Родзянке помощь, останавливая кровь и тем самым помогая ему быстрее прийти в себя, или дать обоим приходить в себя самостоятельно. В последнем случае есть надежда, что они больше прочувствуют и лучше осознают Петины возможности.
   Впрочем, сдвинуться с места Петя не успел. Двери номера с треском распахнулись и внутрь ворвались трое жандармов. А из-за их плеч выглядывал четвертый - коридорный.
   При этом офицер (один из жандармов носил майорские погоны) с ходу метнул в Петю каким-то заклинанием. Аурный щит тот уже давно поднял, но теперь поверх него стала образовываться корочка льда. Быстро разрастаясь как по поверхности, так и в толщину. Еще немного, и он в ледяную статую превратится.
   Пришлось выпускать "духа" и на офицера. Того хотя бы другие жандармы успели подхватить, упасть не дали. Но на Петю уставились два ствола довольно большого калибра.
   - Господа, успокойтесь! - Кадет старался говорить весомо. Получилось не очень, но "петуха" все-таки не дал: - Я просто продемонстрировал их превосходительствам, по их же просьбе, как я османских магов в плен захватывал. А господин майор нас неправильно понял. Но не волнуйтесь, через несколько минут все придут в себя. Мог бы им помочь сделать это быстрее, но из-за этой корки льда подойти не могу. Так что наберитесь терпения. Начальника своего пока можете на кровать положить, чтобы руки не занимать.
   Первым все-таки сломать лед и освободиться от нежелательного панциря удалось Пете. Не успела корка льда серьезно разрастись. Но лужа на полу потом будет изрядная. И форма, которую он надел с утра, подмокла. Хорошо хоть, что не в парадной был.
   Жандармы нервно жались у двери, нацелив на него пистоли. Но хотя бы не стреляли.
   Следом пришел в себя Родзянка. Все-таки целитель.
   - Что стоите! - Рыкнул Петя на жандармов: - Помогите его превосходительству подняться.
   И добавил (к целителю на всякий случай не приближался):
   - Ваше превосходительство! Вам помочь или сам себя в порядок приведете?
   Пожилой целитель дотронулся до виска, обнаружил кровь и, по-видимому, применил сразу "среднее исцеление", так как все следы рассечения быстро исчезли. При этом попробовал присесть на кровать, обнаружил там майора, но только покачал головой.
   - Ваше превосходительство! - Петя решил, что таиться дальше будет опаснее, чем открыться: - Вы же сами в прошлую нашу встречу видели, что у меня есть небольшие способности шамана. Обучения никакого не проходил, но в Тьмутаракани на рынке мне удалось купить артефакт, который я немного научился использовать. Возможно, совсем не так, как это делал бы опытный шаман, но защиты у магов я от него не обнаружил.
   - Покажите! - Родзянка требовательно протянул руку.
   Пете делать это очень не хотелось, но, глянув, как у целителя загорелись глаза, решил не спорить. Шутки кончились. Лучше полезного артефакта лишиться, чем жизни. А тут вся его судьба неожиданно под вопросом оказалась. Так что он снял с шеи шнурок и протянул магу свой (украденный у Ульратачи) не то зуб, не то рог. Целитель вцепился в протянутый ему предмет и, похоже, отключился от реальности.
   Тем временем на столе заворочался опричник.
   - Позвольте, я вам помогу, ваше превосходительство! - Петя срочно наложил на набухающую шишку "малое исцеление".
   Стасов выровнял себя на стуле и цепко осмотрел комнату. Задержал взгляд на целителе и лежащем за его спиной на кровати жандармском майоре. Потом - на остальных жандармах. Те поежились и попытались сделать вид, что пистоли у них в руках оказались совершенно случайно.
   - Господин кадет сказал, - выдавил из себя один из них: - что по приказу вашего превосходительства тут эксперименты ставили.
   - Эксперименты? - Опричник явно что-то решал в уме, но давалось это ему с трудом: - Да, эксперименты.
   И после паузы:
   - Так что это такое было?
   Смотрел он при этом на Родзянку, но тот не реагировал. Ответил Петя:
   - Вы, ваше превосходительство, пожелали посмотреть, как же я османских магов на их корабле вырубил. Вот я и показал. На господине целителе, а потом и на майоре. Простите, что и вас зацепило. Но вы сами захотели пережить те же чувства, что и османы. Чтобы лучше их понять.
   - Теперь понял, - Мрачно сказал Стасов: - И понял, почему Фиртина-бей предлагал вас на Томы обменять. Думал, он шутит. А теперь надо будет это предложение всерьез обдумать.
   - Надеюсь, теперь шутите вы?
   Петин вопрос был проигнорирован:
   - Иван Казимирович! Родзянка! Да отвлекитесь вы от вашего зуба! Тем более, что у вас таких отродясь не росло. Что вы там так пристально изучаете?
   - У Птахина откуда-то оказался шаманский амулет. И он каким-то образом научился им пользоваться. Вы представляете?!
   - Вы хотите сказать, что магов он именно с его помощью лишал сознания? Крайне неприятные ощущения, я вам доложу.
   - Какая ерунда! Главное, это совершенно неразработанное направление науки. Эти шаманы совершенно не желают делиться секретами. А тут такие перспективы открываются!
   - Вы не о том беспокоитесь, Иван Казимирович. Прежде всего, наша задача - обеспечить безопасность Государя.
   Целитель поднял совершенно сумасшедшие глаза:
   - Разве ему что-то угрожает?
   Опричник впервые потерял маску спокойствия с лица. Но тут, на свое несчастье, пришел в себя жандармский майор и попытался незаметно слезть с кровати. Для чего ему пришлось буквально обтечь Родзянку.
   - С такими защитниками?! Готовыми в любой непонятный момент прилечь на кровать отдохнуть?!
   - Ваше превосходительство, - На майора было жалко смотреть: - Сам не понимаю, как тут оказался...
   И с надеждой:
   - Прикажете арестовать?
   - Кого? Его превосходительство Родзянку? То-то вы к нему так подкатились. Или вы его так охраняли?
   Майор не нашел что сказать.
   - Идите уж. Впрочем, нет, постойте. Вы маг четвертого разряда?
   - Так точно, ваше превосходительство.
   - Иван Казимирович! Вы с помощью амулета можете вот так мага заставить сознание потерять?
   Целитель снова неохотно поднял глаза на опричника:
   - Не понимаю. Он на меня совершенно не реагирует. Кость и кость. Никакой магии.
   - А вы, Птахин?
   - С помощью амулета? Легко.
   - Покажите!
   - На ком, ваше превосходительство.
   - Вот же доброволец стоит. Целый майор. Или вам только генералов подавай?
   Возникла пауза. Петя сделал вид, что очень смущен. На самом деле внутри у него немного отлегло. Обвинение в измене, кажется, прошло мимо. Но расслабляться рано. И Родзянка зуб из рук выпускать не хочет.
   - Да отдайте же вы, наконец, Птахину его амулет! - Не выдержал опричник: - Он за него деньги платил. Если не врет.
   Последнее уточнение Пете очень не понравилось, но он предпочел промолчать. А вот зуб из руки целителя выхватил. Правда, в ремешок тот вцепился мертвой хваткой.
   - Я действую? - Уточнил Петя.
   - Давайте!
   Майор глянул на кадета очень не ласково, но больше ничего сделать не успел. Осел на пол там, где стоял. И жандармы его в этот раз не подхватили.
   - Интересно. И сколько он так пролежит?
   - Если помощь не оказывать, минут пять.
   - Теперь его! - Указующий перст был направлен на одного из жандармов.
   Тот дернулся, но тоже быстро свалился. С небольшим грохотом. Но не разбился, это пистоль по полу поскакал. Хорошо, не выстрелил.
   - Помедленнее, пожалуйста, - Не выдержал Родзянка: - Я ничего заметить не успел!
   Вид у оставшегося жандарма стал совсем несчастным, а коридорный тихонько исчез.
   - Успеете еще! И так телами жандармов всю комнату перегородили, пройти нельзя, - Кажется, Стасов выяснил, что хотел, и даже сделал какие-то выводы: - Птахин! Сколько человек вы так можете без чувств оставить?
   Петя прикинул запасы своей "темной" энергии:
   - Человек на десять энергии еще хватит. Она особая, не совсем сила "жизни", - Это Петя приукрасил. Энергия, скорее, антипод "жизни", но называть ее "смертью" не хотелось. Слишком неприятно звучит. К тому же, точно-то он не знал: - Потом долго восстанавливаться надо. В отличие от шаманов, я так и не понял, как она восполняется. Но очень медленно.
   Здесь Петя соврал. С помощью кинжала все восстанавливалось очень даже быстро. Но про него он совсем говорить не хотел. Во-первых, отберут, а ему такое оружие самому пригодится. А во-вторых, больно уж страшную смерть этот кинжал нес. Как бы в чем нехорошем не обвинили. Церковники магов, обычно, не трогают, и смотрят на их занятия сквозь пальцы. Но производство мумий точно не одобрят.
   - Тем более. Пожалуй, вы меня убедили, что османские маги и впрямь могли испугаться. Такое не забудешь. Но тогда вам, Птахин, придется поприсутствовать на приеме у Государя. Я вас поставлю недалеко от османов. Головой ответите за их приличное поведение!
   Как-то Пете было не по чину за что-либо отвечать на столь значимом приеме, но его никто не спрашивал. Вместо этого Стасов минут пять пытался заставить Родзянку вернуть Пете его то ли зуб, то ли рог, но тот ни в какую не соглашался. Максимум, чего от него удалось добиться, это самому побыть на приеме и постоять рядом с кадетом, дав тому подержаться в это время шаманский амулет.
   Пока спорили, пришли в себя жандармы. Собственно, их пробуждение и положило конец пререканиям сановных старичков, напомнив им, что их дела здесь закончены. Так что очень скоро Петя остался в одиночестве.
   Думать о делах своих скорбных отправился в ближайший трактир. Такие переживания если не запить, так хотя бы заесть надо было. Экономить не стал, взял целого поросенка с кашей. И, что самое странное, успешно с ним справился. Сам от себя такого не ожидал.
   Гулять дальше не пошел. Вернулся в номер отяжелевшим, осоловевшим, но с заметно поднявшимся настроением. И неожиданной мыслью о том, что послеобеденный сон, принятый у солидных купцов и которого у него никогда не было, придумали совсем не глупые люди.
   Однако поспать ему не дали. В дверь номера забарабанили без всякой деликатности. Поневоле родилось кране неприятное подозрение, не жандармы ли вернулись? Неужели Стасов передумал и опять его в чем-то подозревает? Поэтому дверь он отпер с мученическим выражением на лице и фразой:
   - Ну, сколько же можно?
   Снаружи оказался чиновник-распорядитель Пуговкин. Тоже недовольный и очень озабоченный:
   - Что это вы Петр Григорьевич заперлись и так долго не открываете? Быстрее собирайтесь. Их превосходительство вас срочно к себе требует!
   Очень захотелось ответить; "Что? Опять?", но Петя сообразил, что сейчас речь идет о другом "превосходительстве" - генерал-губернаторе Палене.
   - Минуточку.
   - Поторопитесь!
   Петя стал переодеваться в парадную форму. Хорошо хоть, что рьяный чиновник ему помочь не пытался, хотя чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения. Но что-то все им раскомандовались. Понятно, чин у Пети пока небольшой, да и тот формально не оформлен. Кадет. Но и Пуговкин - не генерал. Так что специально не копался, но и особо спешить не стал.
   Ну, хотя бы экипаж был снаружи. А то Петя было заподозрил, что Пуговкин от избытка рвения его бегом бежать заставит. И в экипаже уже обнаружились Мышкин с Макаровым. Значит, не один он срочно потребовался. Или господа сами решили присоединиться? Как-то на них чиновник-распорядитель косился с каким-то сомнением во взоре. Но молчал. Как, впрочем, и все остальные. Макаров, как всегда, стеснялся проявить излишнюю суетливость, Мышкин почему-то не хотел вести разговоры при Пуговкине, а Пете было банально все равно. Он никак дрему разогнать не мог.
   До особняка оказалось неожиданно довольно далеко. Петя по наивности предполагал, что все аристократы рядом с дворцом живут. Оказалось, нет. Зато у графа Палена в столице оказался даже не дом, а городская усадьба. С довольно приличным куском земли, расчерченным присыпанными песком аллеями и украшенным статуями в античном стиле.
   Впрочем, полюбоваться не удалось. Пуговкин, все также, шел очень быстро. Сначала по дорожке парка, а потом по лестницам и комнатам особняка, раздвигая встреченных слуг, как тянущий баржу пароход - волны. В роли баржи, понятно, выступали Петя и его спутники.
   В гостиную они буквально влетели, где пришлось резко остановиться, дабы не сбить с ног высокое начальство. Пален-старший под ручку с Хилковым прогуливались как раз около дверей. И оба посмотрели на старательного Пуговкина с осуждением. Но тот уже успел согнуться в поклоне, и взглядов не видел:
   - Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, указанные вами лица - доставлены!
   - А то я не вижу, - проворчал генерал-губернатор: - Проходите, господа.
   В комнате (довольно большой, с дорогой отделкой и мебелью и картинами на стенах) уже находились его супруга с сыном, а также с полдюжины незнакомых Пете чиновников и офицеров. Лакеи тоже были, но скромно держались в некотором отдалении. Но после слов хозяина "проходите" очень быстро сдвинули в подобие круга ранее стоявшие вдоль стен кресла и кушетки (или как там эти небольшие диваны называются, Петя в типах мебели разбирался слабо). Генералам и Елизавете Константиновне, понятно, кресла достались.
   Все расселись.
   - Наше дело, казавшееся простым, хоть и значимым, - Начал Николай Петрович: - Ибо наши успехи были значительны даже для всего нашего Великого Княжества, неожиданно столкнулось с непредвиденными трудностями. По настоянию уважаемого всеми нами опричника Стасова встреча с Государем оказалась под угрозой срыва. Вы понимаете, к каким печальным последствиям это может привести. С утра я был у господина канцлера, пытаясь разобраться в происходящем и заручиться его поддержкой. С некоторыми оговорками, это сделать удалось. Однако наша позиция и обстоятельства пленения знатных османских беев-магов срочно потребовали уточнения. Для чего я вас сюда и пригласил.
   Супруга и адмирал явно были в курсе, так что эмоций никаких не проявили, остальные же заметно взволновались.
   Кроме Пети, которого сначала разморило в карете, потом немного взбодрила пробежка по парку, а теперь снова потянуло в сон. Но он с этим боролся. И все слышал, хоть и пребывал в каком-то полусонном состоянии. Наверное поэтому так спокойно и перебил генерал-губернатора:
   - Думаю, проблема уже разрешилась. Пока вы, ваше сиятельство, были у канцлера, меня в номере изволили посетить их превосходительства Стасов и Родзянка. Эти почтенные господа непонятно по какой причине решили, что османские маги сами подстроили свое пленение, а теперь готовят покушение на Государя.
   - ЧТО?! - Это был не крик, скорее всеобщий шепот. Но получилось громко.
   - Все в порядке, мне удалось их разубедить. Они почему-то решили, что целитель, вроде меня, не в состоянии быстро привести в бессознательное состояние сильного мага. И вообще кого бы то ни было, когда находится от них дальше, чем в двух шагах. Пришлось продемонстрировать, что это не так.
   - И на ком же вы это продемонстрировали? - Каким-то подозрительно ровным голосом спросил граф Пален.
   - На них и продемонстрировал. Но вы не беспокойтесь. Небольшую шишку на лбу, которую господин Стасов набил, уронив голову на столешницу,, я сразу же залечил. А господин Родзянка сам сильный целитель. С рассечением на виске легко без моей помощи справился. Он о ножку стола ударился, - зачем-то уточнил Петя.
   - То есть вы хотите сказать, что уронили их превосходительств Стасова и Родзянку одного лицом на стол, а другого и вовсе под стол?
   - Они сами упали. Я их только сознания лишил. Всего на пять минут.
   Возникла какая-то нездоровая пауза, которую Петя решил прервать:
   - Никаких претензий господа генералы не высказывали. Попросили только еще повторить на каком-то жандармском майоре. Имени не знаю, не представился. Но маг четвертого разряда. Свободно льдом оперирует. И еще одного рядового жандарма до кучи.
   - Умеет молодой человек заводить друзей, - Неожиданно подал реплику Хилков.
   - Да нет же, - забеспокоился Петя: - Никаких претензий высказано не было. Сказали, что прием у Государя завтра будет, и чтобы я рядом с Родзянкой и османскими магами держался. На случай, если все-таки что-нибудь учинить надумают. Османы, а не Иван Казимирович.
   - Так! - Голос Палена-старшего не сулил ничего хорошего. Петя невольно сжался, но, оказалось, гнев был направлен не на него: - Почему я узнаю об этом только сейчас?! Кто у нас за гостиницу отвечает?! Вы где были, Пуговкин?!
   - С вами, по вашему же приказанию.
   - И никто в гостинице не счел нужным меня предупредить, что два генерала приватно с моим человеком беседуют?! Впрочем, с этим позже разберемся. Петр Григорьевич, перескажите еще раз, со всеми подробностями, что происходило у вас в номере.
   Пришлось повторяться. Точнее, свои действия Петя более подробно излагать не стал. Не хотелось ему в своем "шаманстве" признаваться. Тем более, когда амулет у него Родзянка отобрал. Но слова Стасова воспроизвел более или менее точно. О том, что опричник с османами успел побеседовать, тоже сказал. Так что о полученных Виктором ранах был в курсе.
   Про то, что османы предложили его, Петю, на Томы обменять, тоже говорить не стал. Шутка это была. Несерьезная. А то, вдруг, генерал-губернатору идея понравится?
   Допрос продолжался часа два. Хилков вел себя на редкость спокойно, а вот Елизавета Константиновна подключилась. В результате раны любимого чада решили не замалчивать, наоборот, героически бороться, будучи раненным, и в конце концов победить - дорогого стоит.
   Виктор все обсуждение промолчал. Но Петя с грустью сделал для себя вывод, что приятелями они теперь уже никогда не станут. В принципе, раньше тоже не были, но, похоже, сейчас юный граф чувствует себя униженным. И не простит это именно бывшему соученику. Хоть это и нелогично.
   Нет, распределяться в Тьмутаракань после окончания Академии категорически не стоит.
   Через два час допроса и еще часа обсуждения Петя был отпущен. Один. Все остальные остались еще о чем-то договариваться. Птахину было велено никуда из гостиницы не отлучаться и быть ко всему готовым с самого утра. За ним обязательно приедут. Когда? Как обстоятельства сложатся.
   Вот назад Петю никто не повез, пришлось извозчика ловить. По парку (или все-таки саду) городской усадьбы Палена тоже не погулял. Лакей его сначала до дверей, потом до ворот проводил. И захлопнул за ним калитку. На местного "распорядителя" Петя тоже серьезного впечатления не произвел. Ну и шут с ним.
   По дороге в гостиницу заехал в государственный банк. Разведал, можно ли, в случае чего, здесь облигации Самохваловых продать. Оказалось, можно. И даже по указанной на облигациях цене, но с комиссией в размере пяти процентов. По тому же курсу можно обменять эти облигации на государственные, но по тем платят только четыре процента годовых. Так что решил пока все оставить, как есть.
   Ну а в гостинице весь вечер и часть ночи убил на написание рекомендательных писем на самого себя. Как итог практики. Несколько экземпляров пришлось делать, так как не знал, у кого подписывать будет. У генерал-губернатора Палена, адмирала Хилкова (чем черт не шутит?) или, может, у опричника Стасова? За подписью Родзянка тоже подготовил, немного другого содержания, все-таки тоже целитель, как и сам Птахин. Вставил рекомендацию опять допустить его до маготрона. Не факт, что сильно поможет, но хотя бы накопитель быстрее зарядит. Который на практике его очень сильно выручил.
   Была мысль заготовить бумагу и за подписью Государя, но решил не наглеть. К тому же обычная гербовая бумага для таких писем явно неуместной будет.
   Форму тоже, как мог, вычистил и нагладил.
   В общем, к ожидаемому приему подготовился.
   Глава 28. Практика тоже иногда заканчивается
   Только утром все пошло не совсем так, как он ожидал. То есть сначала все было нормально. Встал, помедитировал, привел себя в порядок с особой тщательностью. Мысленно повздыхал, что вода в гостинице только холодная, а он не огневик, греть ее не умеет. Но то, что он целитель, тоже хорошо. Мыться холодно, но хотя бы не заболеет.
   Успел сходить позавтракать в кафе неподалеку от гостиницы. В самой гостинице почему-то не кормили. Возможно потому, что номера бесплатные?
   Вернулся, переоделся в парадную форму, переколол орден (показалось, что чуть криво висел), причесался, обмахнул тряпочкой пряжку, пуговицы и сапоги (их - последними, тряпочка-то одна). В завершение Петя на себя даже заклинание "очищения" наложил. Оно, вообще-то, для дезинфекции используется, но почувствовал себя увереннее. Самовнушение, наверное.
   В общем, в ожидании приема у Государя изрядно нервничал, хоть и старался себя не взвинчивать. О таком повороте судьбы он в Песте даже мечтать не мог.
   Немного беспокоило, что сколько-нибудь точного времени отбытия ему никто не назначал. "За вами приедут". А кто? И когда? Вот зачем было эти лишние волнения устраивать?
   Когда, наконец, в дверь его номера постучали, Петя испытал истинное облегчение.
   За дверью оказалась уже знакомая ему тройка жандармов. Двух из которых он накануне на пол ронял, майора - даже дважды. А шаманского амулета у него больше нет. Есть, правда, кинжал с рукоятью, украшенной темляком ордена святой Анны 4-й степени, но это слишком радикальное оружие. После его использования разве что к османам бежать останется.
   К счастью, никаких эксцессов не было. Смотрел майор на Петю явно без любви, но задирать не пытался. Кстати, оба жандарма при нем оказались не рядовыми, а унтерами, просто в прошлый раз кадет к их погонам не приглядывался, не до того было. А так даже немного неуютно стало, какого уровня у Стасова посыльные. То есть для генерала гонять майора - в порядке вещей. Но гонять майора за кадетом... Ну да ладно, не его это проблемы.
   Немного беспокоил тот факт, что не было никаких известий от Палена. Хотя, похоже, при организации приема опричник главнее будет, так что лучше его слушаться.
   Внизу ждала полностью закрытая карета. У Пети даже сердце екнуло, а ну как его не во дворец (который в двух шагах от гостиницы), а куда-нибудь на гауптвахту отвезут. А когда поездка оказалась долгой, так и вовсе сидеть спокойно себя заставлять пришлось. Впрочем, оказалось, что дворец у Великого князя не один (кто бы мог подумать!), и прием сегодня будет проходить в загородном "охотничьем домике", дабы подчеркнуть неофициальность мероприятия. В принципе, логично. Если Государь пожелал на пленных магов взглянуть, чрезмерного шума по этому поводу поднимать не стоит. Это - не победа в войне, а результат даже не совсем официальной стычки. А переговоры с османами только предстоят.
   "Охотничий домик" оказался отнюдь не маленьким. И не одним. Целый комплекс двухэтажных зданий, соединенных галереями. Конюшни тоже почему-то двухэтажные. Или это просто окна в два ряда сделали, чтобы из стиля не выбиваться?
   Подробно рассмотреть Пете не удалось, только пока ноги разминал, выйдя из кареты. Раньше сквозь шторки ничего видно не было. Подъехали они не к главному входу, где сейчас толкались кареты, суетились слуги и важно шествовали господа, а куда-то сбоку. Где у дверей, вместо рослых гвардейцев дежурили двое жандармов.
   В принципе, понятно. Жандармы его к своим привезли.
   Внутри также шли по каким-то отнюдь не парадным комнатам и лестницам. Но, в итоге, оказались на балконе над каким-то большим залом. Возможно, парадным, так как в нем уже отделка была на высшем уровне (одни расписные потолки чего стоили), а внутри бродила толпа богато одетых вельмож. Многие мужчины сверкали драгоценными камнями орденов, а дамы - просто бриллиантами и прочими изумрудами. Впрочем, на некоторых ордена тоже имелись.
   На балконе напротив расположилось несколько музыкантов (струнный квинтет?), которые негромко наигрывали что-то умиротворяющее. А вот на балконе рядом с собой Петя обнаружил Родзянку и Шипова, который, как он помнил, помощник Стасова, вместе с ним в Академию приезжал. Интересно, помощник опричника - тоже опричник? Маловероятно, туда просто так не попадают, наверняка, отбор очень жесткий и осуществляется лично государем. Но кандидат в опричники - наверняка.
   Петя попытался представить себя на его месте. А что? Он же тоже сейчас вместе с опричниками к охране особы Государя привлечен. И как ему эти ощущения?
   Как-то не очень. Слишком у опричников все жестко и иерархично. Чтобы хоть какую-то свободу иметь, надо генералом стать. Мотаться по стране, выискивая потенциальных магов, а заодно, и крамолу, Петю не привлекало. Одна радость, что все с тобой вежливы, но ведь и успешным магам никто не хамит. Богатым купцам, кстати, тоже. Когда-то мечтал, как они, брюхом вперед в любую дверь входить. Но магом быть все-таки лучше. И брюха для подчеркивания статуса не нужно, перстня с цветным камешком достаточно. А служба? Ну, да. Маги всю жизнь на службе Государю. Но короткий поводок только первые три года после окончания Академии, а потом и на место проживания, и на род службы можно самому сильно повлиять.
   Смотреть сверху на нарядно одетую публику было интересно, но быстро приелось. Никого среди гостей Петя не знал (Пален с Хилковым что-то еще не подъехали), а в моде не разбирался, так что нюансы роскошного шитья тоже оценить не мог. Чуть интереснее было разглядывать ордена, но большинство он тоже видел впервые, начальники в Баяне (а нигде больше на официальных приемах ему бывать не доводилось) до таких просто не дослужились. И, видимо, никогда не дослужатся...
   И еще Петю, вопреки логике, накрыло чувство разочарования. Чего он ждал от великокняжеского приема, он сам не знал. Но сейчас осознал, что на прием-то он, как раз и не попал. То есть попал, но не в качестве гостя, а охранника. В лучшем случае, гвардейца. И то нет. Гвардейцы внизу красиво стоят, с некоторыми гости даже здороваются. Тем отвечать не положено, но, чувствуется, что они этой публике люди не посторонние. Небось, сами аристократы. А он тут, наверху, на балконе прячется. В качестве еще одного жандарма из службы опричника Стасова. Так не то, что знакомств не заведешь, но и лицо твое никому не примелькается. Если, конечно, никакого покушения на Государя не произойдет. Но это как раз тот случай, что лучше бы не надо.
   Вот, помяни черта... Нет, беспорядков не случилось. К ним на балкон ворвался незнакомый Пете господин лет сорока. А вот с Шиповым и Родзянкой он явно был знаком.
   - Иван Казимирович! - Господин, похоже, сюда бегом добирался, дышит тяжело и голос срывается: - Берите свою команду и скорее вниз. Стасов очень просил поторопиться. Там Владимир Васильевич уже подъезжает. Как бы скандала не устроил.
   - Его же не должно было быть! - Родзянка ворчал, но шел быстро: - Мне об этом Петр Васильевич совершенно определенно говорил.
   - Его и не приглашали. Сам явился. Сумеете аккуратно воспрепятствовать?
   - Это не ко мне. Это к Птахину. Я с этим амулетом так и не разобрался.
   Петя чуть не споткнулся. Так-то он за компанию со всеми побежал, тем более, что сначала его Шипов решительно с балкона выпихнул, а потом стоявшие у входа на балкон два жандарма подхватили. Нет, руками его никто не хватал, но плечами слегка подталкивали. Вначале. Пока он нужного темпа не набрал.
   Но сейчас положение ему стало нравиться все меньше. Получается, его куда-то ведут, чтобы он кого-то из нежелательных гостей перехватил и дурноту на того навел?! Другие варианты не просматриваются. Но он на это не подряжался. Стасов же его сюда пригласил, чтобы от возможного покушения на Государя османов подстраховаться. А тут какой-то Владимир Васильевич. Типичный осман, судя по имени! Или решили, что слишком много "Васильевичей" развелось? Стасов - Петр Васильевич, Государь - Мстислав Васильевич...
   Что-то Петя совсем уже бред несет.
   Отказаться, что ли? Сказать, что на амулет настраиваться надо, а Родзянка его из рук не выпускает? Нет, сразу о таком не подумал, теперь поздно кочевряжиться. Очевидно, что раз он османов может придержать, то и российского подданного тоже осилит. А с опричником на скандал идти - такие неприятности огрести можно, что даже воображение отказывает. Нельзя ему с властью ссориться. Тем более, из-за незнакомого человека. Но то, что его вот так втемную используют, очень нехорошо. Надо будет подумать, как в дальнейшем в подобные ситуации не попадать.
   Забег по служебным переходам и лестницам вывел их в парадную прихожею. Широченные двери наружу были распахнуты, так что подъехавшую прямо к ним карету увидели отчетливо. Гвардейцы взяли на караул, входившая или задержавшаяся в приемной публика подалась в стороны, образовав проход, и из кареты важно выбрался какой-то полный господин средних лет. Вся грудь в орденах. Петя даже испугался, не Государь ли это. Но, нет. Портреты монарха он все-таки многократно видел. И чтобы тот вдруг стал носить бороду клинышком, когда всегда раньше изображался бритым, представить себе не мог.
   - Его? - Тихо спросил Петя.
   - Да, дотянетесь? - Родзянка сам протянул ему амулет.
   Далековато, но подходить - привлекать к себе внимание. К тому же для "духа" расстояние не так критично.
   "Орденоносец" удачно немного задержался у кареты, обменявшись какими-то репликами с почтительно приветствовавшим его пожилым генералом, который, видимо, ради такого случая тоже решил не торопиться внутрь. Так что "дух" перехватил его прямо там же.
   В результате все получилось, как нельзя лучше. Если подобное нападение на явно уважаемого члена высшего света можно считать добрым делом. Господин успел подхватить под руку генерала и стал подниматься с ним по небольшой лестнице к дверям. Всего-то три или четыре ступени. Но на одной из них он споткнулся и упал, несмотря на попытки генерала его удержать. Все-таки старенький, а господин - тяжелый, так что вышло только хуже, и в последнюю ступеньку тот воткнулся лбом.
   Испуганный вздох прокатился по приемной. Люди и даже гвардейцы кинулись на помощь и чуть не устроили кучу-малу.
   Вздох сменился паническими криками:
   - Целителя!
   - Скорее!
   - Его светлости плохо!
   Родзянка было потянулся отобрать у Пети амулет, но тут непонятно как оказавшийся рядом Стасов решительно перекрыл ему дорогу рукой и направил его к пострадавшему. При этом громко говоря:
   - Дорогу Государеву целителю! Как же удачно вы, Иван Казимирович, здесь оказались! - И добавил гораздо более тихим голосом: - Отлично получилось. Идемте, дальше тут и без нас справятся.
   - Я не долго "духа" держал. Он в себя минуты через две-три придет.
   - И отлично. Пока его Иван Казимирович попользует. Затем будут его личного целителя ждать. А там и прием закончится. Но, думаю, Владимиру Васильевичу теперь, все равно, не до османов будет. Своим здоровьем он очень озабочен.
   После чего строго посмотрел на Петю:
   - А вы, оказывается, много дальше дотянуться можете, чем говорили.
   - Совсем на пределе был. Энергии кучу потратил. Но очень хотелось, чтобы мое вмешательство незамеченным осталось.
   - У вас это получилось. Хвалю.
   - Простите, а кого именно потребовалось не допустить на прием?
   - Вы не узнали? Чему вас только в Академии учат? - Взгляд у опричника стал каким-то ехидным и неприятным: - Это вы на землю уронили его светлость Владимира Васильевича, младшего брата Государя.
   И продолжил таким же ехидным тоном:
   - А я вам уже место в своей службе предложить собирался. А вы даже брата Государя в лицо не знаете. Подозреваю, глав великих родов - тоже? А в нашей службе не только всех столбовых знать надо, но и всех, сколько-нибудь выдающихся подданных Государя. И не наших подданных тоже. Так что вам еще расти и расти, Петр Григорьевич. Учитесь и память развивайте, если хотите успеха добиться.
   Насчет того, что память надо развивать, Петя был полностью согласен. И что значительных лиц надо знать в лицо - тоже. А вот служить с опричниками ему расхотелось совсем. И раньше-то не казалось особо привлекательным, но определенные преимущества такое сотрудничество могло дать. Теперь же возникло одно желание - держаться от всех этих интриг подальше. Слишком высок уровень, и сегодня его откровенно подставили. А ну как Государев братец узнает, кто его лбом о ступеньку приложил? Вон как старичок-генерал перепугался. Явно не за здоровье князя, а свое собственное. Тут и Дальний Восток не таким далеким начинает казаться.
   Но не сообщать же о своих выводах опричнику? Вместо этого Петя только тяжело вздохнул:
   - Энергии шаманской очень мало осталось. Что-то она у меня совсем не восполняется. Я ведь ее набрался, когда с Ульратачи вместе в "давилке" сидел. Он ею там прямо-таки фонтанировал. Вам бы настоящего шамана на службу привлечь...
   Стасов только посмотрел на Петю и еле заметно покачал головой. Мол, без тебя бы до такого не додумались. И если бы все так просто обстояло, стал бы он с кадетом-слабосилком возиться. Иногда взгляды бывают очень выразительными...
   Только поднявшись по служебной лестнице на тот же балкон, Петя вспомнил, что шаманский амулет так и остался у него, зажатым в кулаке. Как это Родзянка его из рук выпустил? Хотя, он же с князем Владимиром внизу остался. А от Пети без амулета никакого проку. В смысле предотвращения покушений.
   Сам Стасов тоже поднялся вместе с ними, но задержался у входа на балкон. Там к нему подряд подошло с полдюжины человек, из них только два жандарма, остальные по виду обычные придворные. Что-то ему тихо сообщали. Петя слышал только обрывки фраз, но по интересующей его теме понял, что никто применения магии против Государева брата не заметил. Хотя в зале были маги всех стихий. Так что списали на естественные причины. Владимир Васильевич известен, как человек, не отказывающий себе в удовольствиях, а излишества любого могут и до удара довести.
   Оставалось надеяться, что опричник его сам не сдаст. Что было неприятно. Сомнений в порядочности Стасова у Пети не было никаких. Сдаст сразу, как только это станет ему выгодно. Хорошо хоть, что просто ради красного словца трепаться на эту тему не будет.
   Известие о падении князя Владимира быстро дошло и до гостей в главном зале, вызвав изрядное оживление. Собственно, все к выходу устремились. Посмотреть своими глазами, как там дела обстоят. Так что через пару минут общей толкотни, зал опустел. Разве что гвардейцы на своих местах остались. Музыканты и Петя с опричниками - тоже, но они не в зале, а на балконах.
   Петя про себя хмыкнул, что сейчас самое время Государю в зал приемов выйти. К народу, который весь разбежался. Вот конфуз-то будет! Но нет, зал оставался пустым.
   Зато неожиданно возникло оживление у входа на их балкон. Напряженное оживление, если можно так сказать. Близкое к панике. Жандармы у дверей вытянулись так, что чуть затылками косяки не пробили. Стасов тоже весь подобрался и сделал шаг наружу. Для того, чтобы сразу мелкими шажками попятиться внутрь. И над его плечом (и выше) появилось лицо, знакомое Пете по портретам. Только здесь оно было живое. Государь.
   Мстислав Васильевич оказался высок ростом (чуть не на голову выше брата), не сказать, чтобы совсем строен, но не толст. Как говорят, "налитая" фигура. Возраст, кстати, соответствовал тому, что и на портретах. Солидный, но еще не старый, между сорока и пятьюдесятью, ближе к пятидесяти. Лицо, как и на его изображениях, никаких эмоций не выражает. Но взгляд такой, что мурашки по коже. Или это от сознания самого факта, перед ЧЬИМИ очами он оказался?
   Нельзя сказать, чтобы Петя был ярым монархистом, на эту тему он никогда не задумывался. Патриотом, скорее всего, был. В смысле даже в голову не приходила мысль о возможности жить в другой стране, и службу Отечеству и Государю он рассматривал, как нечто само собой разумеющееся. С другой стороны, если бы Птахину вдруг объявили, что страной отныне правит не Великий Князь, а, например, Земской собор, принципиально для него ничего бы не изменилось. Мир бы не рухнул, и бунтовать ему бы и в голову не пришло. Есть страна, в ней есть верховная власть, и до этой власти Пете далеко, как до Луны. А кто конкретно этот небожитель (или эти небожители) не так уж важно. На данный момент другого государственного строя, кроме монархического, Петя не представлял и Мстислава Васильевича воспринимал, как божьего помазанника. Так что смотрел, испытывая искренний восторг, а поклон отвесил такой, что чуть не упал.
   Он еще огорчался, что не с Паленом приехал, а со Стасовым на балконе стоит. Там бы он, в самых задних рядах стоял, а тут... Вот он - Государь - рукой дотронуться можно. Всю оставшуюся жизнь можно будет хвастаться, внукам рассказывать. Или для него это только начало?!
   Мстислав Васильевич Петиных восторгов не разделял и Спросил пятившегося перед ним Стасова хмурым голосом:
   - Что там с Владимиром случилось?
   - Ничего серьезного, Государь. Споткнулся о ступеньку, упал. Наверное, голова закружилась. Что при его образе жизни совершенно неудивительно.
   - Откуда знаешь, что ничего страшного? Ты же не целитель.
   - Родзянка успел передать.
   - Что передал? Давай подробности!
   Возникла небольшая пауза. Петя понял, что ничего опричнику Родзянка не передавал, а фантазировать тому не хочется. Мстислав Васильевич вполне может и лично своего целителя расспросить.
   - Позвольте, я отвечу, - Сам не понимая, как он на такое решился, Петя влез в разговор: - Я хоть только кадет третьего курса Академии, но как раз целитель, и со своего места все успел рассмотреть.
   Если Государь и удивился, то виду не показал:
   - Ну, говори.
   - У его светлости случилась небольшая закупорка энергетических сосудов головы. Это вроде тромба, но на энергетическом уровне. И гораздо менее опасно, так как тромб был совсем небольшой. За несколько минут должен был и сам рассосаться, а если его превосходительство Родзянка проблемное место силою "жизни" прокачал, так и сразу бы все в норму пришло. Думаю, он так и сделал, просто я этого уже не видел. Его превосходительство опричник Стасов велел быстрее сюда идти. Но я уверен, что с князем уже все в порядке.
   Сделав крохотную паузу, Петя решился добавить:
   - Разве что при падении Владимир Васильевич себе лоб о ступеньку разбил, но это - травма пустяковая. Это и я бы в момент исцелил, а уж господин Родзянка - тем более.
   - Лоб, говоришь, разбил?
   Еле заметные оттенки интонации Великого Князя все больше убеждали Петю, что с братом тот не слишком ладит.
   - По-моему только лоб. Зубы, вроде в стороны не брызнули. Хотя ступени там каменные.
   Государь изволил слегка улыбнуться:
   - Лоб, это ничего. Лоб у него покрепче камня будет.
   - Я обязательно передам Мосолову, чтобы проверил, - Перехватил разговор Стасов: - Вдруг, какая ступенька разболталась...
   Великий Князь некоторое время помолчал, после чего повернул свой пронизывающий взгляд на опричника:
   - Твоя работа?
   - Как можно! Мы с Родзянкой и этим юношей в совсем противоположном краю прихожей в это время стояли. И магия никакая не применялась. За этим, сами знаете, следят строго. Причем не только мои люди, но и гвардейцы. Да и среди гостей много одаренных.
   Мстислав Васильевич некоторое время посверлил Стасова взглядом, потом слегка усмехнулся и перевел его на Петю. Выражение лица у него при этом снова было каменным. Вот и пойми, что он этой усмешкой сказать хотел...
   - Кто таков? Представься.
   За Петю ответил Стасов:
   - Птахин Петр Григорьевич, из мещан города Песта. Сейчас - кадет третьего курса магической Академии Баяна, специализация - целитель. Проходил этим летом практику в Тьмутаракани и вместе с младшим Паленом принимал участие в захвате судов, пытавшихся нарушить блокаду города Томы.
   - Судов и магов?
   - Так точно.
   Больше Государь ничего не сказал, и никаким образом не выразил своего отношения к услышанному. Просто развернулся и ушел.
   Только тут Петя заметил, что был Великий Князь не один. Снаружи двери на балкон его ожидала целая толпа свитских, которая теперь ломанулась за ним следом.
   Интересно, они тоже все слышали? Почти наверняка. Не просто так же они за Государем ходят.
   Кстати, не только они появление Великого Князя на балконе заметили. Внизу уже тоже народу полно, и все стоят, задрав головы. На балкон смотрят. Но с уходом Государя отмерли и возобновили свое, внешне хаотическое, движение. Хотя в их сторону нет-нет, да и погладывают. Причем, преимущественно именно на Петю смотрят. Или ему это кажется?
   Сам он сделал несколько дыхательных упражнений и более или менее спокойно стал наблюдать за действием внизу. Отметил, что гости, как по команде вдруг отхлынули, освобождая проход посреди зала, как давеча в приемной перед Владимиром Васильевичем. После чего стали склоняться в поклонах и книксенах, образовав что-то вроде "бегущей волны" по мере прохождения Государя. Тот тоже иногда чуть наклонял голову. Не каждому, чтобы не стать похожим на цирковую лошадку (* В реальной истории - не слишком уважительное прозвище последней русской императрицы Александры Федоровны, за ее манеру при выходе в народ, без перерыва кивать всем головой, качая большими перьями на шляпке), но обозначая, что приветствия в свой адрес он заметил.
   При этом музыканты на противоположном балконе наигрывали что-то торжественно-оптимистичное. Не гимн, но вполне подходящее к случаю. Громкость тоже была в самый раз. Не оглушала и даже не мешала разговорам, но создавала фон и настроение.
   С другой стороны образовавшегося прохода внезапно появилась вся компания Тьмутаракенцев. Пален с Хилковым во главе, сразу за ними - Елизавета Константиновна под руку с сыном, чуть отступя - несколько морских пехотинцев, между которыми шли османские маги. И Мышкин с Макаровым в качестве замыкающих. Петя невольно усмехнулся. Его место, наверное, в самом конце было бы. Откуда Государя, практически, не видно. А он на балконе, можно сказать, личной беседы удостоился. Не совсем понятно, правда, в качестве кого. Внизу-то все отличившиеся в блокаде города Томы собрались. Впрочем, о его роли в этой кампании Великому Князю, как выяснилось, известно. Так что даже хорошо, что он наверху, а не внизу.
   Пален что-то негромко сказал Государю. Петя не разобрал что. "Обострение чувств" на себя, что ли, навесить? Или ну его? В принципе, о чем они могут говорить, все понятно. А от неприятных ощущений от режущих слух звуков и слепящих глаза бликов света потом сразу не избавиться. Не говоря уже про запахи, которые снизу и так нос забивают от смешения различных духов и притираний.
   В отличие от графа, Великий Князь заговорил не то, чтобы громко, но поставленным голосом. Так чтобы все собравшиеся его слышали:
   - Молодцы. Хвалю. Вы, граф, и вы, князь, вместе со своими людьми достойно защитили интересы нашего Великого Княжества в Тьмутаракани. Ну, давайте, хвастайтесь.
   Граф Пален приосанился и одновременно поклонился. Как это ему такое сотворить удалось? Петя невольно восхитился.
   - Государь! Позвольте представить вам всех важнейших участников Томской блокады, - Теперь голос Тьмутараканского генерал-губернатора тоже был слышен во всех уголках зала.
   Петя про себя удивился: супруга тоже участник блокады? Или она Государю уже давно представлена?
   Оказалось, Великому Князю она хорошо известна, но, к Томский событиям имеет непосредственное отношение. Супруга поддерживала, очень ценные советы давала и замечательного сына воспитала. В общем, целый панегирик Елизавете Константиновне выдал. Зачем? В "кавалерственные дамы" ее метит? Или так принято? Непонятно.
   Следующим свою порцию комплиментов получил адмирал Хилков. Длинную, минут на пять. Кажется, все ему припомнил: и блестяще организованную систему защиты порта Тьмутаракани, и военный флот в идеальном состоянии, и необычайный ум, и непрерывную готовность к защите интересов Отечества, где бы эти интересы не возникли...
   В зале стали возникать шепотки, но Государь слушал спокойно, иногда даже головой кивал. Хотя выражение лица держал, как обычно, нейтральное.
   Потом очередь дошла и до Виктора. Тут, неожиданно, Николай Петрович соловьем заливаться не стал. Сказал скупо, скромно, с достоинством:
   - Горд, что сумел вырастить достойного сына. Его дела при блокаде Томы говорят сами за себя.
   Далее, скороговоркой, об остальных. Представил, но очень кратко:
   - Вот, вместе с сыном отличились...
   Про Петю, вообще, ни слова не сказал. Неожиданно. И обидно.
   Зато потом (музыка опять сменилась и стала громче):
   - А также достойные османские маги, небезызвестные Фиртина-бей и Хавадан-бей, которые при возвращении нашего флота от Томы в Тьмутаракань согласились у нас погостить.
   Гости, видимо, были в курсе событий, так как кое-где раздались сдержанные смешки. И некоторое оживление, так как разглядеть получше знатных осман пожелали многие. Вот и началось шевеление с перестроениями. Но без толкотни и скандалов, вроде обошлось. Чай не с улицы люди понабрались.
   Петя нервно сжал в кулаке шаманский амулет и тоже подался вперед. Как-то Государь очень уж спокоен. Хотя, в свите у него, наверное, все маги. И неслабые. Щит, наверняка, уже поставили, если с самого начала его не держат. Жаль, сам Петя чужие щиты не видит, только аурные на основе "жизни". Тихо спросил оказавшегося рядом Шипова:
   - Государь сам магом, часом, не является?
   - Маг. Воздух-огонь. Разряд точно не знаю, но не ниже третьего.
   - А почему перстня не носит?
   - Традиция.
   Османские маги вели себя прилично, подошли к Великому Князю и вполне бойко заговорили с ним по-французски. Вроде, ничего особенного не говорят. Так, комплименты.
   У Пети появилась возможность обдумать сказанное Шиповым. В принципе, все логично. Род у Государя, мягко говоря, древний. Среди предков, наверняка, немало магов было. Так почему бы ему и самому не быть одаренным? А что перстня не носит - тоже правильно. Престол по старшинству наследуется, а не по магической силе. И череда предков-магов не гарантирует, что магом будет и потомок. Иначе не были бы они столь редки. Так что Великому Князю хвастаться своей одаренностью - не резон. А ну как у наследника способностей к магии не окажется? Тот сразу в невыгодном положении окажется.
   Беседа с османами надолго не затянулась.
   - Что же, порадовали вы мое сердце, - Произнес Государь, ни к кому конкретно не обращаясь, но бросив взгляд почему-то на балкон. Так что отнести это было можно и к Палену, и к османам, и к Стасову, и даже к Пете, если бы он посмел на это надеяться: - Жду вас завтра к одиннадцати у себя. Расскажете за чаем все подробнее.
   По гостям прокатился легкий гул. Это же какая честь! На приватную беседу к самодержцу... И смотрят многие на Палена почему-то отнюдь не ласково. Пожалуй, уровень гостей в Табели о рангах оказался даже выше, чем Петя предполагал. Не смотрят они на генерал-губернатора снизу вверх, наоборот, соперника на милости Государя видят. Так что даже хорошо, что он на балконе спрятался. Хотя о собственных наградах со Стасовым поговорить все-таки надо.
   Османы ушли (или их увели), Государь еще с полчаса побродил среди гостей, обмениваясь с некоторыми короткими фразами или даже задерживаясь на недолгий разговор. То есть продемонстрировал всем свою открытость и доступность. Или только для избранных?
   Потом ушел, гости тоже стали рассасываться. По домам или в соседние залы перетекли? Может, тут еще и кормят? Петя бы не отказался. Но ему поесть не предложили. Подошел страшно деловой Родзянка и стал требовать его к себе. Куда-то отвезти хочет. И шаманский амулет отдать требует.
   Пете ни отдавать амулет, ни ехать куда бы то ни было не хотелось. Амулет просто жалко. Удобный он и полезный. А ехать? Просто как-то неправильно, что его таскают туда-сюда, даже его мнения не спрашивая. И ничего за это не предлагая. Вроде как, должен он. Кому и что он должен? Его, похоже, наградами обделить пытаются, амулет отобрать норовят, и это - неправильно.
   Уперся рогом. Пока от Стасова своих перспектив не узнаю, никуда он не поедет. И амулет не отдаст. Его на службу к опричникам никто не определял, он, вообще-то кадет Академии. И ему скоро туда ехать надо, перерыв в занятиях на летнюю практику заканчивается.
   Опричник же с балкона куда-то успел исчезнуть. Как Государь из зала вышел, так и он куда-то пропал. Возможно, как раз к Великому Князю и отправился.
   Родзянка некоторое время побушевал, наорал на Петю, потом на Шипова, но тот был совершенно невозмутим:
   - Надо подождать. Скоро вернется.
   В результате убежал сам целитель. Ну и хорошо.
   Впрочем, Стасова, все равно, пришлось ждать. Часа полтора. Все на том же балконе, где даже сесть было не на что. И где ничем не кормили, даже баснями. Шипов вести разговоры был совершенно не склонен, жандармы у дверей - тем более. В конце концов, Петя оперся на перила и стал медитировать.
   Родзянко и Стасов вернулись вместе. Интересно, целитель опричника при возвращении последнего перехватил или откуда-то вытащил? Впрочем, не так уж и интересно. Главное, по дороге они договорились и явились по Петину душу.
   - Заскучали, Петр Григорьевич? - Подозрительно ласково спросил Стасов: - Сейчас развлечетесь. На полном серьезе. Иван Казимирович уговорил показать вам нашу коллекцию шаманских амулетов. Ведь интересно же? Не положено вас в наши служебные помещения пускать, но может и польза быть, так что пропустят вас, в порядке исключения. Шипов вас проводит.
   - Вы меня простите, Петр Васильевич, - Так просто уступать Пете не хотелось: - Я бы сейчас лучше поел. Здесь, как я понимаю, кормить не будут, а время уже не раннее.
   Опричник рассмеялся:
   - Эк вы, Петр Григорьевич, приземленно на мир смотрите! Хотя, обед - это, конечно, важно. Но не беспокойтесь. Никто вас сегодня в наше хранилище уже не пустит. Туда даже я вас просто так провести не могу, надо пропуск оформлять. Так что добавили вы бедному Шипову хлопот. Вы обедать пойдете, а он по кабинетам бегать, подписи собирать. Но если все будет благополучно, завтра часам к одиннадцати он за вами заедет.
   И добавил, глянув на вскинувшегося Родзянку:
   - За вами тоже, Иван Казимирович. На полчаса пораньше. Успеете?
   - Амулет сейчас у Петра Григорьевича! - Наябедничал целитель.
   - Да, ну тогда отдайте его сразу Шипову, чтобы завтра не забыть. Все равно, ему в той же комнате теперь храниться.
   Поколебавшись немного, Петя вынул амулет, но из кулака сразу не выпустил:
   - Петр Васильевич! Как я понял, Государь завтра на то же время к себе графа Палена пригласил. Я на той встрече точно не нужен?
   - У вас и самомнение! Как-нибудь Государь со своим генерал-губернатором без вас свои вопросы решат.
   Но Петя не отстал:
   - Свои вопросы Николай Петрович, скорее всего, решит. А вот про себя я пока ничего не слышал. Все-таки в блокаде Томы и захвате османских магов я самое непосредственное участие принимал. И Государю об этом, как я понял, известно. Всех, кого Пален сегодня с собой привел, явно к каким-нибудь орденам представят. Меня он тоже звал, но, по вашему распоряжению, я другими делами занимался. Не хотелось бы из-за этого без награды остаться.
   Опричник некоторое время помолчал. Потом пристально посмотрел на Петю:
   - Хорошо. Завтра я на том же чаепитии у Государя буду. Так и быть, напомню о вас, если Пален забудет.
   Петя поклонился и рассыпался в благодарностях, хотя никакой благодарности не ощущал. С этими господами все свое законное с боем выбивать приходится. И амулет отбирают.
   Подавив вздох, Петя протянул амулет Шипову и опустил в его раскрытую ладонь.
   Родзянка, кажется, был недоволен, но главным здесь был все-таки не он. Хоть и сам генерал.
   - Да, Иван Казимирович, - Петя решил сменить тему: - А как там дела с Владимиром Васильевичем обернулись? Быстро в себя пришел?
   Целитель недовольно тряхнул головой:
   - Что ему будет? Почти сразу очухался. Хорошо хоть, поверил, что у него ни с того, ни с сего голова закружилась. И перепугался. Так что домой под присмотр лично ему преданных целителей уехал без звука. Теперь, поди, неделю из их кабинетов вылезать не будет. Он человек мнительный.
   Стасов тоже одобрительно покивал головой и вышел. Родзянка поколебался, пойти ли следом или остаться с Шиповым и амулетом. Выбрал второе.
   - Нас отсюда увезут, или надо экипаж вызывать? - Задал он беспокоивший и Петю вопрос.
   - Прошу прощения. Отвезут, конечно. Если вас здесь больше ничего не держит, можно прямо сейчас.
   Петя попросил высадить его по дороге. Не очень далеко от гостиницы, но и не в казенном квартале. Захотелось, если не напиться, то хотя бы наесться от пуза вкусным. Желательно из народной кухни. Вот и вылез у заведения с вывеской "Трактир".
   На следующий день Шипов, как и было обещано, заехал за Петей к одиннадцати часам. Один. На вопрос: "А как же Родзянка?" ответил, что тот с утра уже в хранилище. Что там смотрит, точнее, увидеть может, непонятно, но это его дело. Петя был с этим полностью согласен.
   Ехать далеко не пришлось. Вполне можно было и пешком дойти. Разве что перед экипажем ворота сами разъехались, никаких охранников Петя не заметил. Не факт, что и пешеходов бы так впустили. Хотя, наверное, для них есть дверь, а не ворота.
   При входе в здание со двора дверь тоже была, и охранялась (изнутри) аж тремя жандармами. Впрочем, Шипова они приветствовали, как старого знакомого, и препятствий проходу не чинили. Но когда, пройдя коридор, они стали спускаться вниз по почему-то плохо освещенной лестнице, проверять их стали на каждом этаже. Шипов, как достал из-за пазухи две бумаги (одну сложенную, а другую свернутую трубочкой), так больше их не убирал.
   Но, ничего. Минут за десять на три этажа спустились, а дальше уже было некуда. Снова коридор, и за ним железная дверь. Ее даже не декорировали деревяшками под обычную. Случайные люди тут ходить не должны.
   В двери открылось крохотное окошечко, и бумаги пришлось просовывать уже туда.
   - Зачем такие сложности? - Не понял Петя: - Насколько я понял, шаманскими амулетами у вас никто пользоваться не умеет?
   Шипов посмотрел на него хитрой усмешкой:
   - А кто вам сказал, что там только шаманские амулеты? Может, там и государственная казна хранится?
   Насчет казны, Петя не поверил. Маловероятно. Хотя, все может быть. По крайней мере, собственные фонды опричники хранить здесь вполне могут.
   Выяснить не удалось. За дверью оказался еще один коридор, но им почти сразу пришлось свернуть в дверь по правой стене. Обычной. За ней была небольшая прихожая с охранником, но документы тот глянул чисто для проформы. Так что точно, не эти амулеты тут основное сокровище.
   А дальше была еще одна комната со стеллажами вдоль стен, столиком с четырьмя стульями посредине и грустным Родзянкой, сидящем на одном из стульев. Перед ним на столе стояло несколько коробок, в каждой из которых лежало по амулету и небольшой тетради, видимо, с его описанием.
   - Добрались, наконец, - Сказал он вместо приветствия: - Вот, Птахин, я вам буду передавать по одному амулеты, а вы посмотрите, можете ли их запустить.
   Принципиальных возражений у Пети не было, и он сел рядом.
   Через час оказалось, что амулетов в комнате хранилось не так уж много, десятка три. Причем почти все они на Петины потуги не откликались. Прямо как амулеты Ульратачи, кроме того, что он украл. Наверное, какая-то привязка была осуществлена к их бывшим владельцам. В том, что все эти предметы (а здесь были и перстни, и браслеты, и бусы, и кинжалы, и просто костяные пластинки, и кожаных пара наручей, и даже одна шапка) как-то связаны с шаманской магией, он чувствовал. Но сделать ничего не мог. Как эта привязка снимается (или осуществляется) Петя не знал.
   Откликнулись только три предмета. Большой перстень, выточенный из цельного камня, вроде малахита, покрытая гравировкой костяная пластина с цепочкой, чтобы вешать ее на шею, и книга. Да, именно книга. Небольшого формата, но шикарно оформленная. Золотые пластины с драгоценными камнями, вместо переплета, соединенные каким-то хитрым замком.
   Пластина и перстень реагировали на подачу к ним темной энергии почти одинаково. Выпуская нечто вроде облака из хаотически передвигающихся внутри него кусочков тени, если можно так выразиться. Только пластина разместила это облако вокруг Пети, а перстень - вокруг Родзянки, на которого Петя в момент подачи энергии посмотрел.
   Никто, кроме Пети этих теней не видел, но его описание целителя, в целом, обрадовало.
   - Все, как и записано, - сообщил он: - В первом случае это теневой щит, а во втором должно быть что-то лечебное. Жаль, что среди нас никого больного нет.
   После чего с сожалением посмотрел на Шипова, но развивать идею не стал.
   А вот его реакцию на книгу иначе, как буйным восторгом, не назовешь. Оказалось, что книга есть, а вот раскрыть ее никак не получается, замок не пускает. Однажды замочек сломали, но тогда листы внутри оказались девственно чистыми. А потом замочек сам восстановился. Не сразу, где-то года через три, но снова ломать его уже не решились.
   Зато была надежда, что внутри хранятся тайные знания шаманов, которыми они не желают делиться. И тут вдруг, стоило Пете дотронуться до обложки рукой, как один из семи расположенных на ней камней стал светиться. Замочек, правда, не открывался.
   - Ну-ка, еще! - Родзянка аж вскочил.
   Петя добавил энергии:
   - Иван Казимирович! Она энергию жрет, как не в себя.
   - Еще! ЕЩЕ!!!
   Светились уже три камня, а четвертый начал моргать.
   - Ну же, ну!!!! - Целитель встал за Петиным стулом и вцепился ему в плечи.
   Четвертый камень загорелся, но как-то тускло. И тут Петя понял, что темной энергии в его хранилище больше нет.
   - Все, я пуст, - Сказал он дрогнувшим голосом: - Потратился я шаманской энергией за лето, а восстановить потери не получилось.
   Родзянка издал горестный стон. Замочек не открывался.
   Пете и самому любопытно было, что там внутри. Мелькнула даже мысль воспользоваться кинжалом для восполнения энергии, но, к счастью, он ее подавил. Во-первых, убивать людей ради энергии, это уже перебор. Не хочется ему этим заниматься. А во-вторых, с такими возможностями с него точно не слезут. Как бы прямо в этом подвале не заперли. А пустой он опричникам не нужен. Глядишь, дадут спокойно доучиться.
   - Похоже, мне снова в маготрон надо, желательно вместе с шаманом.
   Целитель был очень расстроен, но быстро собрался:
   - Да, вопрос сбора вами шаманской энергии необходимо изучить. И, похоже, нигде, кроме Академии, это делать не получится.
   Помолчал, потом пояснил:
   - Не дали нам как следует поработать с этим молодым шаманом. Приказ Государя - обойтись без насилия. А эта тупая башку не хочет понимать, что ради науки можно и на жертвы пойти. Вот как его вразумить?!
   - Надеюсь, вы не про Великого Князя сейчас говорили? - Не удержался Петя.
   Шипов вздрогнул.
   - Про Ульратачи этого уродского, кого же еще! Как вы с ним только уживались?!
   - Честно говоря, плохо.
   - Надо постараться, Птахин, очень надо!

***

   Поезд набирал ход, Петя, сидел в своем купе первого класса и, наконец, понемногу отходил от суеты и переживаний последних дней. Все закончилось, можно сказать, благополучно. Опричник не обманул. Не известно, он ли замолвил за Петю словечко Государю, Пален ли все-таки решил о нем не молчать, или сам Мстислав Васильевич о нем вспомнил, но на следующий день незнакомый жандарм доставил ему в гостиницу предписание явиться к трем часам пополудни в отдел наград министерства Двора.
   Судя по тому, что ни сам Стасов, ни его помощник Шипов больше его не навещали, доволен результатом опричник не был. Но и претензий не предъявлял. Так что очень удачно получилось, что чаепитие у Великого Князя и сидение Птахина с Родзянкой и Шиповым в хранилище проходили одновременно. Что-то Пете подсказывало, что если бы его неудача с книгой случилась раньше, с орденом он бы пролетел. Хотя в том, что это была неудача, сам он согласен не был. Что эти господа от него хотели? Сначала заставляли энергию без счета тратить, а потом недовольны, что она закончилась. Петя все-таки не шаман. А если и шаман, то неполноценный. Но его это не слишком огорчает. Все-таки он еще и целитель. И то, что шаманским амулетом ему этим летом пришлось пользоваться больше, чем своими способностями, несчастливое стечение обстоятельств.
   Или счастливое? Все-таки "Станислава" третьей степени он получил. С мечами! То есть за воинские заслуги Иначе без выслуги лет не дали бы. А так, пусть и самый младший в цепочке орденов, но у него теперь есть. Кстати, еще 86 рублей пенсии в год. Петя невольно улыбнулся. По сравнению с доходом от облигаций - сущие копейки. Но ведь в доход, а не в убыток.
   Предписание-предписанием, а побегать Пете пришлось изрядно. Три дня в приемных просидел. Но на поезд все-таки успел и даже почти без подношений обошелся. Очень уж начальника отдела наград возмутило, что Виктору Палену сразу "Владимира" с мечами отвалили. Без выслуги лет, первую награду. Да ему "клюквы" бы за глаза хватило. Какой бы герой не был, а порядок надо соблюдать.
   Петя, когда, наконец, к нему прорвался, сыграл на контрасте. Вежлив, связей никаких, зато на груди уже "Георгий" и "Анна" четвертой степени. Не по блату получены, а за бои с чжурчжэнями. В этом же году свои подвиги с сыном генерал-губернатора они вместе совершали, Петя даже больше отличился. К счастью, чиновник магом не был, так что в подробности боев с османами вникать не стал. Поворчал, но бумагу все-таки подписал.
   Так что на следующий день получил в канцелярии и наградной лист. Вот канцелярию Пете подмазывать пришлось, но, можно сказать, по мелочи. Принес пару бутылок коньяку, большую коробку конфет для работавшей там барышни и сто рублей в знак уважения. Много меньше, чем в Дальнем за орден заплатил. Зато за один день все оформлено было. Он даже сам крестик в специальном магазине успел купить. С бантом. Красота!
   Жаль, конечно, что "Владимира" ему не дали. В принципе, за воинские заслуги его тоже дают, если подвиг серьезный. Вот Виктору же дали. Только вот этот орден еще и потомственное дворянство дает. Графу-то от этого ни жарко, ни холодно, а мещанин Петя родом не вышел. Ну да ладно. Сколько там ему до него осталось? Анна третьей степени, Станислав и Анна второй степени и вот он, Владимир четвертой. Всего-то четыре ордена. Если по ордену в год брать, совсем недолго.
   Только маловероятно, что получится. Вне очереди можно только боевые ордена получать, "с мечами". И то обычно на выслугу лет смотрят. Хорошо хоть, что по мажеской линии у него с классным чином все в порядке должно быть. По объему хранилища он уже шестого разряда, то есть на восьмой класс тянет. Для получения Анны второй степени, в принципе, достаточно. А когда до пятого доберется, будет седьмому классу приравнен.
   В общем, надежда есть. И не просто надежда, а шанс. Главное его не упустить.
   Напряжение потихоньку отпустило.
   Когда обедал на промежуточной станции, отметил, что вместе с ним в поезде едет не так уж и мало будущих первокурсников. На следующей остановке одел парадную форму, прицепил все ордена и пошел здороваться к старому знакомому - опричнику Трифонову. Тот в этом году только троих юношей вез. Девушек не было совсем.
   Особо долгих разговоров не вел, так, перекинулись несколькими фразами, но то, что взгляд Геннадия Евграфовича задержался на новеньком ордене, отметил про себя с удовольствием. Завистливые взгляды юношей тоже отметил. Все дворяне, похоже. Причем провинциальные. Гонору гораздо больше, чем денег или связей. Так что желания познакомиться поближе не возникло. Так что раскланялся и пошел дальше.
   Недалеко. Скоро его самого окликнули. Оказалось, чуть ли не в соседнем купе Миша Бартенев едет. На курс младше Пети. Что-то он с Машей Селивановой мутил (или она с ним), но это их личное дело. Кадет - середнячок, воздушник и водник, как Пален, потомственный дворянин из весьма небедной семьи. Высоко в мажьих разрядах не взлетит, скорее всего, на пятом застрянет. Даже обидно. Пете для этого весь год корячиться придется. Но должно получиться. В отличие от опричников, с Родзянко до отъезда он еще раз встретился, так что вез с собой письмо с просьбой маститого целителя снова допустить его в "давилку". Не факт, что сильно поможет, но качаться там все-таки легче. И накопитель можно подзарядить будет.
   В Академии Петя и Бартенев почти не общались, но тут даже обрадовались друг другу. На следующей станции обедали уже вместе, а потом два перегона провели "в гостях" - друг к другу в купе ходили. Заодно продолжили трапезу, закупив продуктов в буфете. Вина тоже, но, оказалось, Миша тоже старается вести трезвенный образ жизни. Даже неожиданно.
   В отличие от Пети, Миша лето провел довольно скучно. Практически, в имении у родителей. Вроде как за заповедником с небес наблюдал, который рядом расположен. А в основном отбивался от многочисленных соседских невест, которые вдруг вместе с семьями повалили в гости.
   - Представляешь? В Баяне хотя бы девушки попроще. И из Баяна по окончании Академии мы все просто уедем, и поминай, как звали. А из родового имения не сбежишь. Без обязательств ни с кем замутить не получится, в момент женят. В смысле, сосватают. Жениться-то до окончания Академии нельзя.
   Про Машу Селиванову Петя спрашивать не стал. Не подруга она ему. Пусть сами разбираются. Хотя с Мишей все ясно, жениться спешить он не намерен. И прав. Пете тоже спешить не резон. Впрочем, он условностями не так связан, а богатую невесту, вроде Дивеевой, за него самого не отдадут. Разве что купчиху какую-нибудь. Только интересно ли это ему самому? Заработать он и сам сумеет, а чувствовать себя обязанным родне жены? Надо ли ему это? Впрочем, если любовь случится... А пока лучше не спешить. Ему, вообще не до девушек пока. Надо к выпуску пятый разряд брать.
   В общем, доехали до места почти друзьями. Все-таки Петины ордена его авторитет сильно поняли. И если в прошлом году еще можно было все списать на везение, то крейсеры топить и магов-боевиков пленять, это не банду чжурчжэней по лесу гонять.
   В собственной возросшей популярности Петя убедился прямо при входе в Академию. Прямо на проходной ему встретился Левашов. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Неугомонный куратор обожал лично встречать всех возвращающихся к родным пенатам кадетов. Но при виде Пети он прямо-таки расцвел улыбкой.
   - Птахин! Да с новым орденом! А мы тут тебя заждались. Как вещи кинешь, иди-ка ты к тумбочке подежурь. При твоих "крестах" там тебе самое место. И вопросы к тебе у многих преподавателей появились, но это уже потом.
   В искреннюю радость Левашева Петя не поверил. Слишком уж он к нему придирался раньше. Впрочем, по возвращении с прошлой практики он его тоже прямиком к тумбочке отправил. Хорошо хоть, что выспаться успел в поезде.
   Новая комната оказалась даже не комнатой, а небольшой квартирой. Все-таки для кадетов выпускного курса условия создавали, почти как для полноценных магов. Но рассматривать новые апартаменты Петя не стал. Велено встать на дежурство, значит встанет. Нарываться на дополнительные наряды за неспешное выполнение приказа, он не собирался.
   Занял уже, можно сказать, привычное место, и невольно затряс головой. Только хотел сказать, что ничего здесь не изменилось, как оказалось, что появилась новая деталь. Существенная. К стене рядом с тумбочкой была прикреплена газета. Тьмутараканский вестник. Раскрытая на странице, где чуть ли не половину полосы занимал его портрет.
   - Ну, здравствуй, Альма Матерь, - с чувством проговорил Петя.
  
   Часть 3. Выпускник.
   Глава 29. Снова в Академии. А ведь это - последний год.
   Прошлый учебный год он начинал точно также, у тумбочки, стараясь хотя бы немного организовать первокурсников, объяснить им, что и где находится в Академии, а также что их ждет, и на что следует обратить внимание.
   Впрочем, в одиночестве заниматься этим пришлось не слишком долго. Стоило Пете занять свой пост, как рядом с тумбочкой появилось весьма солидного вида кресло. Кресло принесли перваки (вопрос, откуда взяли?), а уселась в него, конечно же, княжна Дивеева. Перейдя на второй курс она, судя по всему, не оставила свои замашки и собирается окончательно утвердиться в роли негласного, а если договорится с начальством Академии, то и официального лидера. Всех строить и организовывать было, пожалуй, ее главной потребностью. И, похоже, такой она была с рождения. Впрочем, определенный организаторский талант у нее был, как и умение излагать свои мысли кратко и доходчиво, так что Петя был бы только рад, если бы она перехватила у него работу дневального.
   Однако, вместо того, чтобы наставлять перваков, княжна по-хозяйски отцепила газету от стены и погрузилась в чтение.
   - Хм, - легкое покашливание откровенно выражало скепсис: - Сколько же тут восторженных слов про Виктора Палена. Понятно, что это не ради него писалось, а его отца, но такая откровенная лесть совсем уже на наивных дураков рассчитана. А Николай Петрович отнюдь не дурак. Какой-то античный герой из Виктора получился. Геркулес. Кастор и Поллукс в одном лице! Он и крейсер османов в одиночку потопил и чуть не сотню кораблей захватил. А в довершении всего пленил двух магов третьего разряда. Совсем уже бред получается. Или он за месяц на два разряда подняться сумел, или тут - сплошное вранье. Зачем только сюда эту газету прислали?!
   Небольшая пауза перевести дух, а то она чуть не задохнулась от негодования.
   - У меня тоже "воздух-вода", как и у Виктора, довольно часто вместе занимались. Не замечала я в нем ничего такого особенного. Сильный маг, но потенциал у меня не хуже.
   Екатерина подняла глаза на Петю:
   - А ваш портрет в статье, вообще, причем? А... В героических деяниях графу Палену помогал его младший соученик по Академии, целитель Птахин. Именно он общался с османами на их наречии, призывая к сдаче... Не знала, что вы такой полиглот.
   - Просто несколько фраз наизусть выучил, более или менее подходящих к ситуации. "Ваше судно арестовано в связи с нарушением режима блокады порта Томы", "Немедленно покиньте корабль на шлюпках", "Вас не будут преследовать, и вы сохраните свои жизни", "Осталось две минуты, поспешите", "Те, кто не покинет судно на шлюпках, будут выкинуты за борт". Не уверен в точности перевода, но обычно меня понимали.
   - То есть вы хотите сказать, что все эти подвиги действительно имели место? В том числе и пленение двух сильных магов-боевиков?!
   Н-да, когда Левашов сказал, что у многих к нему появились вопросы, про Дивееву Петя как-то не подумал. А ведь ей отвечать даже сложнее, чем не в меру любопытным преподавателям. Тем можно на Стасова сослаться и послать за всеми подробностями к опричникам. А вот с княжной так делать не стоит. То есть, конечно, можно, но тогда, почти наверняка, приобретешь в ее лице врага.
   Во-первых, у княжны какое-то нездоровое предубеждение против опричников. Собственно, те и создавались в свое время, чтобы древние боярские роды, к которым и Дивеевы принадлежат, окорачивать. Что там конкретное между ними произошло и когда, Екатерина не рассказывала, но, видимо, что-то такое, что ее очень сильно задело. Наверное, не ее конкретно, скорее, пострадал какой-нибудь пра-пра-дедушка, но обида осталась. У княжны, которая ее не очень-то и скрывала. Такая вот боярская фронда получилась. Понятно, что всерьез с ближними государевыми людьми никто из Дивеевых не воюет, иначе не был бы ее дедушка наместником. Но, видимо положение их настолько прочно, что княжна может себе позволить морщить нос при упоминании опричников.
   Так что ссылаться на Стасова для княжны - не вариант. Обзовет опричным прихвостнем и относиться станет соответственно.
   Во-вторых, Дивеева не тот человек, которого можно проигнорировать. То есть отвечать ей он ничего не обязан и спокойно может ее послать лесом, но это будет означать нанести ей уже личную обиду. А ссориться почему-то не хочется. В принципе, Екатерина - неплохой человек, хоть и со своими тараканами в голове. К тому же талантливая, активная и родовитая. И со связями. Даже в Баяне среди всех местных начальников - своя, генерал-губернатор Пален для нее - Николай Петрович, неудивительно, если и с Государем знакома. Хорошие отношения с ней могут в будущем пригодиться. Не говоря о том, что Петя сам ни с кем ссориться не любит, и против княжны ничего не имеет.
   Немного помолчав, ответил так:
   - Давайте договоримся. Я вам все расскажу, как было, но не здесь и не сейчас. Слишком много ушей вокруг, а мне неприятности не нужны. И при условии, что дальше вас эта информация никуда не пойдет. Ни к ректору, ни к куратору, совсем ни к кому. А пока, можете поверить, что все там было очень непросто, но все описанное произошло. И если крейсер мы потопили вместе с командой минного катера, то купеческие корабли захватывали и османских магов в плен брали мы с Виктором вдвоем. Как бы невозможно это ни звучало.
   В том, что стоит рассказывать свою историю Дивеевой, тем более подробно, Петя не был уверен. Так что пока просто отсрочил данным обещанием решение проблемы. Что-нибудь рассказать придется, а вот что и как конкретно, он еще подумает.
   - ?!
   - Я же сказал, как-нибудь позже. Могу лишь похвастаться, что по результатам блокады Томы был лично представлен Государю на приеме в его Охотничьем домике, причем отдельно от остальной группы, и даже удостоен несколькими фразами личного общения. И орден получил. Только мне Станислава третьей степени дали, а Виктору - сразу Владимира четвертой. Остальных тоже наградили, самого Палена-старшего тоже Станиславом, но первой степени, а Хилкову так и вовсе Владимир второй степени достался. Капитанам тоже - кому Анна, кому Станислав второй или третьей степени. В общем, многих наградили. Мой орден самым младшим получился. Значит, большего не заслужил.
   Петя демонстративно хлюпнул носом.
   - Но-но! Не наглейте, Птахин, - Немедленно одернула его княжна: - Кадет, без выслуги лет и уже третий орден... Широко шагаете. И Владимира вы пока никак не заслужили.
   После чего решила быть справедливой:
   - Виктор Пален, впрочем, тоже. Не нравится мне вся эта история. Жду ваш рассказ, не забудьте.
   После чего резко включилась в работу:
   - Вы куда направились, молодые люди?! Вам пока в казарму, вот за ту дверь. Перетерпите первый курс, получите индивидуальные номера. А пока учтите...
   Дальше пошел весь перечень основных правил Академии, а также где и какие помещения расположены. Кратко, но все по делу. У нее талант, отметил Петя. Но завидовать не стал. Роль унтера при новобранцах его никогда не привлекала.
   - Все запомнили?! Идите! Не задерживайте других.
   Старшекурсников тоже успевала приветить:
   - Бартенев! А вы куда мимо проходите, как будто не замечаете. Знаю, практику вы в Пуще проходили. Не забудьте рассказать. Не сейчас, но я буду ждать. Думаю, на днях в клубе надо будет специальный сбор по этому поводу устроить. Вас, Домбровский, это тоже касается. Вас, Новицкий, тем более.
   - Так, Ульратачи! Вернулись! Я рада. Давненько вас не было. Вы куда-то к своим ездили? В приказе место практики как-то нечетко обозначено. Так что расскажете о своих впечатления.
   Молодой шаман, однако, ее слова проигнорировал и спокойно пошел дальше.
   - Магаде! - Княжна к такому отношению явно не привыкла: - Что-то он сам не свой приехал. Надо будет разобраться.
   Последнее было сказано уже Пете. Вот только тому разбираться с Ульратачи не хотелось совершенно. Не сложились у них отношения. Да и украденный амулет беспокоил. Его хоть опричники и конфисковали, в случае чего, претензии все равно к Пете будут. Но общаться, к сожалению, придется. В письме Родзянка его не просто в маготрон просит пускать, а вместе с шаманом. Чтобы соответствующей энергией подзарядился. А потом, небось, сам вместе с книгой появится. Как бы от внимания опричников и сотрудничающего с ними целителя избавиться?
   - А как ваша практика прошла, Екатерина Львовна? - Подчеркнуто вежливо сменил тему Петя.
   Княжна неожиданно вздохнула:
   - Ничего интересного, рассказывать нечего, - сказала, как отмахнулась, но все-таки добавила: - Разве что в имении порядок навела, а так все больше по приемам ходить пришлось.
   - Вас же на практику в Дальневосточное наместничество направили?
   - Именно. Можно сказать, к деду. А оказалось, к бабушке. Такое чувство, что она мною перед всеми знакомыми решила похвастаться. Сыновья - генералы, теперь еще и внучка - магиня, да еще по трем направлениям.
   Действительно, у княжны, помимо направлений "вода-воздух" еще и "жизнь" есть. Только почему-то слабая, в отличие от первых двух. Поэтому на занятиях с Петей ее почти не бывает.
   И без перехода:
   - Скарякин! Вы куда собрались? Да еще Бетанкура с собой ведете? Ваша лестница справа. Или вы так к девушкам попасть надеетесь? Новеньких Павлова просвещает. Их всего пять. За ужином познакомитесь, если прилично себя вести будете. Я проверю.
   Второкурсники сразу сдали назад:
   - Как можно, Екатерина Львовна. Просто там его сестра, - Кивок в сторону товарища: - Хотели спросить, не нужно ли чего.
   - Это Куракина, что ли? Сестра?! Хорошо если троюродная. У нас с вами родство чуть ли не ближе. Пожалуй, я за вами тоже присмотрю, как вы сказали - по-родственному.
   Юноши возражать не стали, но как-то очень быстро удалились (по лестнице справа), а княжна принялась воспитывать следующую группку кадетов.
   Дальше до отбоя Петя, можно сказать, отдыхал. Дивеева прекрасно справлялась с прибывающими кадетами без его участия. Более того, отгоняла перваков, которые с вопросами про ордена лезли:
   - Вот будете летом на практике, постарайтесь сами такие заслужить! - А на вопросы, кого еще наградили, отсылала к газете. Вот, Виктор Пален только весной Академию закончил, а летом уже "Владимира" заработал.
   Сама же косилась на Петины награды с каким-то непонятным выражением. Точно, без восхищения. Но что именно у нее в голове крутилось, Петя догадаться не мог. Возможно, просто сама своей практикой недовольна. Хотя, что ее там могло раздражать? Жениха ей бабка, что ли, подобрала, да не угодила? Так рано еще. Екатерина только первый год отучилась, а до окончания Академии семью заводить нельзя. Да и смысла магине с этим спешить нет никакого. Одаренных женщин много меньше, чем мужчин. Можно сказать, все на вес золота.
   Впрочем, не его это дело. За Петю княжну ни при каких обстоятельствах не отдадут.
   На ужин, правда, Дивеева Петю бросила. Пошла в столовой порядок наводить. А Петя так и остался без еды. Вредный Левашов никого на подмену не прислал, а самовольно бросать пост кадет не стал. С куратора станется заглянуть - проверить. Лучше ему повод к взысканиям не давать. К тому же в сидоре кое-какая еда с дороги осталась. Не зря пирогов с запасом купил.
   Обидно, но проверки не было. И еда всухомятку пошла без удовольствия. Но это все слишком мелкие неприятности, чтобы из-за них расстраиваться.
   Не сразу, но княжна все-таки вернулась. Видимо, в столовой задержалась, пока все не поели. Теперь загоняла отстающих в казарму.
   На посту Дивеева не задержалась. Новых прибывающих не было (и откуда бы им взяться, все одним и тем же поездом прибыли), так что теперь она пошла контролировать ситуацию в казарме. То, что она мужская, княжну ни капельки не смутило. В женской слишком мало поселенцев. Вернулась, впрочем, довольно быстро. Выдала ценные указания, что койки надо занимать подряд, без пропусков, что сразу после подъема их необходимо застелить точно так, как они были до прихода кадетов, и что вещи надо хранить в шкафах-пеналах. Ждать, пока кадеты начнут переодеваться ко сну, все-таки не стала. Ушла. Предположительно в свою комнату на втором этаже.
   - Замечательная девушка! - Проводил ее взглядом Петя: - До всего ей дело есть. Интересно, когда она в усадьбе порядок наводила, там все работники разбежались или кто-нибудь остался?
   После чего немного расслабился и в ожидании отбой принялся медитировать.
   Как оказалось, княжна удалилась не насовсем. Как раз к отбою вернулась и даже успела прочитать первокурсникам краткую лекцию, что такое "отбой" и как себя надо вести. Петя только рядом постоял.
   Ну а после отбоя никуда идти спешить не стала. Уселась в свое кресло и объявила:
   - Жду вашего рассказа.
   - А ничего, что отбой?
   - Зато "лишних ушей" нет, все спят.
   Можно было поспорить, но зачем? Все равно, не отстанет. Так что Петя нацепил благожелательное, но немного таинственное выражение лица, и начал:
   - Видите ли, Екатерина Львовна, вы, наверное, заметили, что меня в прошлом году в "давилку" часто вместе с Ульратачи сажали. И если другим от такого соседства плохо становилось, то на меня оно никак не влияло.
   - Естественно заметила. Так это было неспроста?
   - Еще раз напомню. Вы обещали никому обо мне не рассказывать.
   - Я помню, - княжна с трудом сдерживала нетерпение.
   - Она еще и чрезвычайно любопытна, - отметил про себя Петя: - Впрочем, это многим свойственно, женщинам, так чуть ли не поголовно.
   После чего продолжил:
   - Да. Оказалось, что у меня имеются некоторые шаманские способности. К сожалению, очень кургузые, или я ими пользоваться не умею, а научиться не у кого. В общем, шаманы активно используют особый вид энергии, которую сами же и вырабатывают. В "давилке" так даже очень активно.
   Петя многозначительно посмотрел на Екатерину.
   - На других людей эта энергия плохо влияет...
   - Вы хотите сказать, что причиной смертей были не духи, а эта энергия? - Прервала Петю княжна.
   - Не совсем так. В давилке эта энергия была не развеяна по всему пространству, а принимала форму небольшого туманного облака. По крайней мере, именно так я ее видел. Были ли это духи или какие-то особо сложные заклинания, сказать не могу...
   - Так, так! - Раздался рядом далеко не самый приятный для Пети голос: - Замечательно дежурите, Птахин. Девушкам на ночь страшные сказки рассказываете. И отбой вам не указ. Совсем на практике от дисциплины отвыкли?!
   Ну, понятно. Левашов, будь он неладен. И ведь каким-то образом не в скрипучую наружную дверь вошел, а сверху спустился. Со стороны комнат старшекурсников. Как он там оказался? Вроде, после ужина он тут не появлялся. Еще какой-то проход есть, о котором Петя не знает?
   Только вот что странно. Не орет, а ехидничать пытается. Причем не слишком грубо. Неужели княжну задеть не хочет?
   Пришлось вставать по стойке смирно.
   - Никак нет, ваше высокоблагородие! Их сиятельство Дивеева с проверкой пришла, как старший кадет. А теперь и вы пожаловали. Осмелюсь доложить, первокурсники размещены в казарме в полном соответствии со всеми нормами Устава. Занято шестьдесят четыре койко-места. Отбой тоже прошел штатно. Все спят.
   Левашов набрал полные легкие воздуха, посмотрел на княжну и только с шумом его выдохнул. Ожидаемый грозный рык не состоялся. Вместо него раздалось негромкое:
   - Какой старший кадет?! Нет такого в Уставе.
   - Неформальный, но общепризнанный лидер среди всех курсов, ваше высокоблагородие. В прошлом году таким Виктор Пален был, годом раньше - Алексей Воронцов. Раньше - не знаю, меня здесь не было, но традиция давняя. Разве вы не знали?
   Княжна сориентировалась мгновенно. Со своего кресла она встала одновременно с Петей. Но если сначала взгляд у нее был просто упрямо-недовольный, то теперь она умудрилась с высоты своего не особо великого роста смотреть на куратора третьего курса сверху вниз.
   Левашов, похоже, растерялся, но через секунду взял себя в руки.
   - Почему со второго курса, а не третьего?
   Тут уже ответила Дивеева, тоже подпустив в голос нотку ехидства:
   - Так не воспитали вы, Петр Фомич, никого достойного. Придется вам теперь меня два года терпеть.
   - А Волохов?
   - Его ничего, кроме развития личной силы не интересует. Вместо клуба в давилку рвется, как Птахин. А Петр Григорьевич, хоть и кавалер орденов, но родом не вышел. Или вы его хотели на этом месте видеть?
   Подобного наезда Левашев уже стерпеть не мог:
   - Все проверили?! - Голос его построжел: - Так не забывайте, что отбой он и для вас тоже отбой. Извольте соблюдать!
   Княжне ничего не оставалось делать, как уйти. Петя успел встретиться с ней глазами. И ничего не понял, столько там всего было в ее взгляде.
   - Как всегда, - пробормотал он про себя.
   Левашов некоторое время еще постоял, то ли о чем-то задумавшись, то ли просто в себя приходил. Наконец изрек:
   - Дивеева права. Вы, Птахин, нормальным офицером так и не стали. Упущенное в лавке, конечно, не наверстать, но постарайтесь хотя бы азы за последний год освоить. Для вас все факультативы по искусствам отныне обязательны.
   И ушел. А Петя пригорюнился. Оставил-таки последнее слово за собой и сделал гадость. Тут на нормальную учебу времени и сил не хватает, так еще факультативы обязательны. По этикету хотя бы книги есть (чтение, все равно, время отнимает), но всякие там музыка, танцы, рисование - только аудиторные занятия. По два, а то и четыре часа в неделю. А тут, помимо прошлогодних предметов, заклинания пятого уровня учить надо, спецкурсы по целительской пластике, а также магическим растениям и химерам осваивать. И каналы с аурой продолжать прокачивать, желательно в давилке, чтобы пятого уровня достичь. К тому же наверняка скоро Родзянка с опричниками появятся проконтролировать, как у него дела с шаманской магией обстоят, и спокойно учиться не дадут. А ведь еще ректорша с городничихой есть, которые наверняка про его способности к мелкой косметической правке красоты дам и девиц вспомнят.
   Кошмар, короче.
   Но деваться некуда. Утром следующего дня, невыспавшийся, но сосредоточенный, Петя стоял у доски с расписанием и пытался составить расписание уже для себя, где, когда и какие курсы он успевает посетить. Получалось плохо и опять-таки из-за навязанных факультативов. В той же оранжерее или виварии можно и вне учебных часов заниматься, а музыку с танцами никуда не сдвинешь. Не будет для него никто индивидуально играть. Или все-таки есть варианты?
   Попытка посчитать в уме, сколько же в неделе часов, и не меньше ли их, чем запланированных занятий, ни к чему хорошему не привела. Все-таки больше, но настолько незначительно, что непонятно, когда спать. В прошлом году свободного времени у него совершенно не оставалось, а теперь количество предметов заметно увеличилось. Принял решение посещать факультативы не каждый раз, а только тогда, когда больше прогуливать станет неприлично.
   В действительности с факультативами все оказалось еще хуже. В самой академии желающих заниматься искусствами с преподавателями не нашлось. На старших курсах Петя остался единственным мещанином и единственным, кто домашнего образования не получил. Танцевать кадеты предпочитали на балах или танцевальных вечерах в собственном клубе. Музицировали немногие, но опять же делали это в клубе и самостоятельно. Азы рисования и стихосложения тоже всеми были освоены.
   Так что ходить на соответствующие занятия Птахину предстояло в Дом собраний, где для детей состоятельных горожан были организованы различные кружки. Детей. Многие из которых были вдвое моложе совсем еще не старого Пети. При этом местные аристократы все равно предпочитали для своих отпрысков нанимать гувернеров и в кружки не посылали. Как-то все это немного унизительно выглядело. Впрочем, не факт, что это не было целью Левашова.
   Впрочем, все это выяснилось уже позже, на первой неделе занятий, после которой следовал бал по случаю начала нового учебного года, факультативы еще не начались.
   Зато начался новый и весьма неоднозначный предмет "Магические технологии" или Магтех. По крайней мере, на вводной лекции преподаватель - Борис Алексеевич Хлунов, маг-целитель третьего разряда, обещал научить своих учеников менять форму и свойства живых организмов. К сожалению, только азам этого непростого дела. Чтобы стать полноценным химерологом и соединять в одном животном свойства нескольких, требуется куда больше времени, чем год занятий. По большому счету, этим всю жизнь заниматься надо. Но если зазубрить несколько уже отработанных схем и действовать строго по ним, то теоретически даже Птахин к концу обучения должен стать способен слепить мантикору или грифона, которых возможно даже хватит на один полноценный бой.
   Почему преподаватель помянул его фамилию, Петя понял, когда тот продемонстрировал простейшую прививку стебелька одного растения на корешок другого. В принципе, садовники такое и без всякой магии делать умеют. Но с магией реально не только грушу на яблоню привить, но и апельсин на осину (вопреки поговорке). Впрочем, подобное делать особого смысла нет, климатически адаптированных сортов выведено уже много. А вот прививка чего-нибудь культурного на корни болотных или, наоборот, пустынных растений, чтобы и там, и там собирать хорошие урожаи - занятие очень даже полезное.
   Так вот, успешное соединение несочетаемого в естественных условиях требует высокого уровня владения волевой магией. А с ней у Пети дела обстоят лучше всего на курсе. Благодаря высокой концентрации и хорошему магическому зрению. Только вот не лежит у него душа подобным заниматься. Не настолько он животных любит, чтобы становиться вот таким особо продвинутым ветеринаром. Сельское хозяйство же его не привлекает совершенно. Никогда на земле не работал и не рвется начинать это делать. Разве что когда-нибудь собственное имение появится. Но тогда и можно будет подучиться по мере потребности.
   Становиться химерологом его тоже не привлекало. Очевидно, что единственное применение таким способностям - в армии. И жить придется где-нибудь подальше от крупных городов, чтобы неудачные эксперименты большого урона не нанесли. В таких условиях никакой высокий оклад радости не доставит. К тому же освоение сколько-нибудь продвинутого курса Магтеха требовало дополнительного времени, а его Пете и так совершенно не хватало. А тут еще Левашов со своими танцами и музыкой...
   Более интересным с точки зрения практичного кадета был курс пластического целительства (сокращенно "пэцэ"), который вел уже хорошо знакомый целитель - Новиков.
   "Ударение в фамилии на второй слог НовИков, от "новик", а не от "новости", - не уставал повторять преподаватель. Петя-то это уже давно запомнил, но теперь новый набор перваков появился, которые это еще не выучили.
   Впрочем, занятия по специализациям у первокурсников начнутся только со второго семестра. Для тех, кто сумеет достаточно развить хранилище и каналы с помощью специального артефакта Маготрон ЭП-15/22, обычно называемого "давилкой". Раньше - нет смысла, слишком велик отсев, иногда до половины курса.
   Так вот, этот Новиков еще на первом курсе обещал Пете и другим магам со специализацией "жизнь", что на третьем их научат вместо кожи броню выращивать. Вроде чешуи или панциря. Чем вызвал среди будущих целителей большое оживление. Впрочем, броня вместо кожи была частным и довольно экзотическим случаем применения данного раздела магии. Главное здесь - выращивание утерянных (или замена больных) органов. При этом требуется совмещение заклинаний и волевой магии. Долго, трудоемко, энергозатратно, но вырастить новый глаз или хотя бы зуб - вполне реально. Вот третий глаз или лишнюю пару рук - уже другой уровень. Кстати, официально запрещенный во всех странах. Но раз об этом говорят, значит все-таки делают.
   Впрочем, Петя решил, что избавление людей от увечий для него будет вполне достаточным уровнем. Но здесь, с учетом наличия у него способностей к волевой магии, следует поднажать.
   Остальные предметы сохранились в полном составе, только специализация должна была больше углубиться. На земледелии в программу вошло изучение магических растений и грибов, на животноводстве - тоже магических, но уже всякой живности. Причем с формированием у них нужных магических свойств. Именно магических, а не рост урожая или удоев.
   Существенно расширялся список изучаемых на зельеварении снадобий и методов их приготовления. То же касалось и артефакторики.
   Только Филмаг (Философия магии) осталась без изменений. Все те же патриотические лозунги и жития великих князей. Петя, как, наверное, и все остальные кадеты, внутренне кривился и жалел зря расходуемого времени, но приходилось терпеть. Интересно, так и было задумано, или им с преподавателем (Евграф Симеонович Стомин) не повезло? Вроде, сбежать за границу никто и так не мыслит, все собираются Отечеству служить. Тем более, все магическую присягу приносили. Так зачем все это? Традиция, что ли?
   В общем, первая неделя занятий была, как и в прошлые годы, больше вводной. Чтобы у старшекурсников было время с расписанием разобраться, а у вновь поступивших - в реалиях академии разобраться.
   А потом, как и во все годы существования академии, подошло время бала в честь начала нового учебного года и нового набора кадетов, который традиционно проводился под патронажем городничего - Юрия Дмитриевича Старицкого в здании Городского Собрания (в просторечии - Дома Собраний). Все кадеты приглашены. Преподаватели академии, естественно, тоже.
   Идти туда в этом году Пете совершенно не хотелось. В академии он совершенно разучился развлекаться. И сделать это на балу было очень проблематично. С первокурсниками все понятно, они воодушевлены приемом в кадеты и считают, что весь мир лежит у их ног. Вот прямо сейчас их будет ждать первое разочарование. В отличие от них, местные красавицы прекрасно знают про большой отсев и ближайшие полгода будут к ним только приглядываться.
   Со старшекурсниками - другая история, и тут уже мешают личные Петины заморочки. На выпускном курсе он остался единственным мещанином, причем из самых низов. Смотреть на местных девушек сверху вниз у него не получается. До поступления в академию достичь положения местных горожан было для него пределом мечтаний. Причем шансов на это было ничтожно мало. И девиц, мечтающих выйти замуж за мага и вырваться из болота их довольно-таки унылого и отнюдь не богатого быта, он очень хорошо понимал. Так что они сюда не просто развлекаться ходят, они замуж хотят. Обмануть такую, а после получения мажеского перстня уехать и больше о ней не вспоминать, не так уж сложно. Чем многие кадеты пользуются. Пете это не то, чтобы совсем претило, но совсем свободным от обязательств он бы себя считать не мог.
   Конечно, гулять с девушкой вовсе не означает обязательно на ней жениться. Можно элементарно характерами не сойтись или друг другу нравиться перестать. Но все-таки каждую такую подругу он бы рассматривал, как возможную невесту. И тут возникало сразу же несколько мешающих моментов.
   Во-первых, ни в кого за два года учебы он так и не влюбился. Возможно, это могло бы случиться с дочкой местного аптекаря Анной, но та сама была им не слишком увлечена, и когда вдруг объявился ее прошлый ухажер, сразу же с ним сбежала. Между прочим, лучший выпускник академии трехлетней давности - тоже Петр, но еще и граф Шувалов. Маловероятно, чтобы дело закончилось их свадьбой. Проходит еще годик в любовницах, пока у мага обязательная служба после окончания академии не кончится, и останется на бобах. А, может, успеет хотя бы денег за это время накопить. Это уже не Петино дело.
   В результате всех девушек более или менее подходящего возраста в этом небольшом городке Петя знал. С некоторыми даже был в приятельских отношениях, но не больше. И никого нового на балу не ждал, так как туда и в прошлом году уже такие малолетки прорывались, что дорасти до возраста, когда их всерьез можно будет воспринимать в качестве подруг, до его выпуска просто не успеют.
   Во-вторых, откровенная охота местных девушек за женихами напрягала. Как-то обидно сознавать, что девушке почти все равно, кто из магов будет с ней. Если сделать предложение, скорее всего, ни одна не откажет, но это не значит, что будь у нее выбор, она выбрала именно Птахина. Скорее бы какого-нибудь графа или князя предпочла.
   В-третьих, Пете просто некогда было с девушками гулять. Слишком много времени и сил учеба занимает. Если не хватает природного таланта, приходится брать упорным трудом. Это Шувалов или Пален, не напрягаясь, академию с четвертым разрядом закончили, а гений-Волохов, глядишь, третьего достигнет. А Птахину, кровь из носа надо до пятого дотянуться. Выпускаться с шестым - с самого начала ни на какое приличное место по распределению рассчитывать не придется. Так что учеба - важнее всего.
   Ну, и наконец, некуда ему спешить с женитьбой. Ему всего семнадцать лет, восемнадцать, только после окончания академии исполнится. Это девушки в девках засидеться боятся, а молодой маг будет желанным женихом еще долго.
   Петя нерешительно остановился. Пока шел к Дому собраний, свое отношение к девушкам по полочкам заложил. Вон, двери в обрамлении грудастых кариатид уже видны. Но что-то не манят. Может, куда свернуть? Только куда? Он один раз уже собрался было вместо официального мероприятия дорогой зал с девушками в местной бане посетить, так чуть при входе на Левашова не нарвался. Вполне может снова там оказаться. То ли сам развлекается, то ли кадетов сторожит. Ну, нафиг.
   Придется все-таки на бал идти, чтобы не выделяться. Помелькать полчасика, а там видно будет.
   Впрочем, стоило войти, как сразу стало понятно, что просто так Пете сбежать не удастся. Похоже, после лета, на которое кадеты разъехались на практику, в Дом собраний заявились все местные девицы. Соскучились без кавалеров, и вход бесплатный. Это на Рождественский бал надо недешевое приглашение покупать, а осенью - никаких ограничений нет. Ну а Петя с двумя орденами на груди и третьим - на темляке (ради торжественного случая кинжал прицепил) стал довольно заметной фигурой. К тому же уже на выпускном курсе, значит, скоро будет иметь право жениться (во время обучения нельзя). Так что взгляды он к себе сразу привлек, а потом и сами девушки подходить стали.
   Первыми подлетели подружки, с которыми он, можно сказать, был в приятельских отношениях с первого курса. Только тогда они с Сержем Голицыным гуляли. В прошлом году попытались с тогдашними первачками отношения наладить, но и на Петю периодически поглядывали. Вот и сейчас оказались рядом. Только в сокращенном составе. Натали и Катрин (почему-то называли себя на французский манер). Третьей девушки, Софи, с ними не было. С кавалером уже? В прошлом году с ней постоянно гулял один первокурсник, Валентин Шибаев, но в конце года они, как казалось Пете, разбежались. По крайней мере, когда Птахин ехал на практику, оказался вместе с ней и всем ее семейством в одном вагоне. И папаша с мамашей дочку Пете откровенно расхваливали, а о других кадетах ни слова сказано не было. Там, кстати, еще одна знакомая девица с семьей ехала - Галя. Тоже подошли и тоже знаки внимания оказывали. Но та девушка всегда сама по себе держалась, без подружек.
   А вот Натали в прошлом году не повезло. Выгорел ее первокурсник и выбыл из академии. Не стать ему магом.
   Впрочем, это дело прошлого. Сейчас же девушки, радостно щебеча, с двух сторон подхватили Петю под руки:
   - Ух, ты! С новым орденом! Это какой? Дай посмотреть! За что дали! - И еще куча вопросов посыпались с двух сторон.
   При этом девушки потащили Петю дальше в зал, грамотно прикрывая его от остальных девиц. И таки довели до буфета. Птахин усмехнулся про себя и вынул из кармана золотой червонец:
   - Гуляем?
   Идея была встречена полным одобрением, и буфетчик бодро принялся выставлять перед ними чашки и сладости. И даже по бокалу с искрящейся золотой жидкостью. Старающийся не употреблять алкоголь кадет поднял бровь.
   - Только по бокалу, - поняла его Натали: - Надо же отметить встречу и твои ордена. И для блеска глаз...
   На последней фразе она рассмеялась.
   После чего девушки сами выдали Пете целый ворох местных событий. Главным из которых оказалось как раз отсутствие Софи. О, ужас! Софи беременна. От своего первокурсника, который, услышав об этом, обвинил девушку в обмане и знать ее больше не хочет.
   В чем-то он был прав. Заклинание "недопущение беременности" Петя еще на первом курсе выучил. Конечно, Шибаев не целитель, а маг земли и молнии, но есть же еще амулеты. Залететь случайно можно только от избытка легкомысленности. Или отсутствия денег. Финансового положения семейства Софи Петя не знал, но был склонен думать, что совсем уж они не бедствуют. На поездку в столицу деньги нашли.
   При этом неприятно стало от воспоминаний о том, что в дороге родичи Софи Пете ее совершенно откровенно сватали. А она при этом уже была беременна от другого. Или еще нет? Посмотреть на нее магическим зрением тогда в голову не пришло.
   - Петь, а ты можешь, если потребуется, Софи от проблемы избавить? - Неожиданно спросила Катрин.
   Юноша даже вздрогнул. Такому их точно не учили, да и, вообще, аборты - очень спорная тема. Церковь категорически против, так что огрести можно кучу неприятностей. А вот может ли теоретически?
   Теоретически убить целитель может кого угодно, в том числе и плод. Но его же еще извлечь надо без вреда для матери. И как это делать? Руками? Да и как ими "туда" залезть? Пластическое целительство они только начинают изучать. Петя почувствовал, что краснеет.
   Это не говоря о том, что если плод уже подрасти успел, убивать придется не комочек плоти, а младенца. Нет, с какой стороны не глянь, в это дело лучше не лезть.
   Не факт еще, что Софи этого сама хочет. Может, надеется своего кадета ребенком пристыдить. Хотя, какое это будет семейное счастье? Неприятная история.
   - Нет, Катрин, нас такому еще не учили. Новиков нам курс пластического целительства начал читать, но пока только вводная лекция была. Сам он, наверняка, может. А я не рискну.
   Уточнять, чем он не хочет рисковать, Петя не стал. Девушки не настаивали. Женская дружба - вещь сложная. Так что Натали с Катрин без паузы стали требовать с кадета отчет о практике.
   Рассказывать подробности своих приключений девицам Петя не собирался, но относительно легкомысленную версию с шутками и откровенными преувеличениями подготовил еще в дороге как раз для таких случаев. Вот ее и выдал, на ходу придумывая подробности. Например, о том, что один корабль они с Паленом якобы у негров отбивали. Больших, черных, почти голых, но с громадными белыми зубами, которыми те непрерывно щелкали. Сперва от ярости, потом от страха.
   Ну и комплименты слушательницам отсыпал щедро. Так что очень быстро вокруг них изрядная толпа собралась. Некоторых подружек Натали с Катрин даже пирожными угостили. Все за счет Петиного червонца. Впрочем, среди подошедших было и несколько первокурсников, напустивших на себя небрежный вид, но слушавших внимательно. И тоже поучаствовавших в заказе вкусностей из буфета. Заодно и с местными девушками стали знакомиться. Так что все были довольны.
   Тут заиграла музыка и молодежь потянулась в соседний зал - танцевать. Петя не стал спешить. Во-первых, танцевал он весьма посредственно. Так что до некоторой степени Левашов был прав, направляя его учиться танцам. Но больше его смущало наличие сразу двух потенциальных партнерш. С какой танцевать первой? И куда деть на это время вторую?
   Но тут оказалось, что помимо Натали и Катрин рядом с ним сидит еще и прекрасная помощница ректора - Наталья Юрьевна.
   - Забавную историю вы рассказали, - Произнесла магиня и снисходительно улыбнулась: - Наверняка все было не так, но развлекать барышень у вас стало получаться неплохо. Но тут есть и более солидные дамы, которым тоже интересно послушать о ваших приключениях.
   После чего небрежно бросила девушкам:
   - Забираю я вашего кавалера. Рекомендую на первокурсников переключиться. Скоро Птахин не освободится.
   Вот как на такое заявление реагировать? Жаль, оно никакого отношения к флирту не имеет. А то при виде этой красавицы Петя невольно начинал пускать слюни. Хорошо, что только в мыслях.
   А так у него хватило характера обменяться с девушками взглядом, слегка пожать плечами, дескать, "вы сами все видите", после чего предложить руку уже магине. Та слегка фыркнула, но под руку его все-таки взяла. И повела его совсем не в танцевальный зал, а куда-то вбок. Девушки провожали их взглядами, в которых читались весьма сложные эмоции.
   - Чего это она?
   - Ну, пострел...
   Послышались шепотки за спиной. Наталья Юрьевна только еще больше расправила плечи. И еще раз тихонько усмехнулась.
   - Жаль. А я уж было размечтался, что вы мне танец подарите... - Закинул пробный шар Петя, но был проигнорирован. Осталось только вздохнуть и дальше идти молча.
   В комнате, куда его привела Наталья Юрьевна, ожидаемо оказались ректорша Александра Федоровна и городничиха Анастасия Петровна. А также почему-то княжна Екатерина Дивеева.
   - Ну-с, Петр Григорьевич, - достаточно приветливо приветствовала его супруга главы академии: - Мы тоже ждем вашего рассказа. Об эпической блокаде города Томы. И ваших подвигах.
   - Что вы, Александра Федоровна, - Петя был сама преданность и сама любезность: - Слухи о сотворенных Виктором Паленом с моей скромной помощью чудесах, сильно преувеличены. Ничего особо героического или романтического в каперстве у берегов, мягко говоря, не слишком дружественной страны, нет. Однако, было несколько забавных и занимательных случаев.
   И принялся рассказывать ту же историю, что и Натали с Катрин, мешая ее с Тьмутараканскими анекдотами. В которых в качестве жадного жида выступал надувший его с призовыми чиновник Мышкин.
   Получалось, вроде, неплохо. Генеральши смеялись, Наталья Юрьевна тоже улыбалась и кивала головой. Но неожиданно влезла Дивеева:
   - Все это очень мило, Петр Григорьевич, но вы мне обещали рассказать подлинную историю, а не этот вариант для развлечения местных горожанок. Тот, про который вы сказали "не для посторонних ушей".
   Петя аж запнулся от такой наглости. А вот эти две пары ушей генеральш посторонними не являются? Не говоря уже о розовых ушках помощницы ректора. Получается, хорошо, что ему давеча Левашов помешал все рассказать Екатерине. А ведь он собирался это сделать. Все-таки правильно говорят, что никому верить нельзя.
   - Да, Петр Григоревич, - поддержала княжну ректорша: - Ваш отчет о практике мне Александр Васильевич (супруг) показывал. Но сам же мне указал, что в нем концы с концами не сходятся. Так что же там у вас все-таки происходило?
   Ну, вот. Поставила-таки его княжна в крайне неловкое положение. Или важные дамы сами до этого додумались? Возможно. Но отношения с Дивеевой, приходится признать, не сложились. Не как с девушкой, на это Петя и не рассчитывал, но если не близкого друга, то хотя бы благожелательно настроенного товарища по академии в ней видеть надеялся. Оказалось, зря. С генеральшами она, а не с мещанином, пусть и магом.
   Пришлось принять максимально смущенный и трогательный вид и пролепетать:
   - Мне ужасно неловко, но через несколько дней сюда приедет его превосходительство Родзянка. Эти вопросы он курирует лично и категорически наказал мне не говорить ничего на эту тему до его приезда. Он гораздо более компетентен, чем я. Во всех смыслах. И я уверен, с удовольствием поделится с вами своими выводами. А пока прошу меня извинить. Там игра ведется совсем не на моем уровне. Если я правильно понял, то все под личным контролем Государя.
   Судя по сгустившейся атмосфере, ничего хорошего в ближайшее время кадета не ждало. Скорее возмущенные вскрики, вроде: "Вы что, сомневаетесь в нашей...". В чем, Петя не успел додумать, так как первой (и очень быстро) прервала молчание Наталья Юрьевна:
   - Я думаю, что подождать несколько дней до приезда Родзянки не такая уж большая проблема. Мы вас больше не задерживаем, Петр Григорьевич.
   Возражать ей никто не стал. Ай да Ливанова! Пожалуй, у скромной помощницы куда больший вес в местном обществе, чем она обычно показывает.
   Петя буквально вылетел из комнаты. Положенный поклон он отдал, что-то извиняющееся пробормотал и даже руки к груди прижал, но, практически, на бегу. Чтобы и приличия соблюсти, и передумать не успели.
   Оставаться дольше на балу не было желания. Да и опасно это могло быть. Перед Натали и Катрин немного неудобно, но остается надеяться, что кавалеры им на этот вечер нашлись. А Петя, если поторопится, еще и на ужин в академии успеть может. Что тоже неплохо. Энергию надо восстанавливать, а то у него ощущения, как будто он камни на гору таскал. Как тот герой древнего эпоса. Как его? Неважно. Хотя список литературы, приложенный к учебнику по этикету, проштудировать все-таки придется. Когда время будет.
   Следующие несколько дней прошли, можно сказать, спокойно. Бегом - с занятия на занятие, после их окончания - самостоятельная работа в тех же аудиториях или лабораториях. А когда и оттуда выгоняли - до отбоя (и немного больше) в библиотеке. Ни в город, ни в клуб зайти было некогда. Зато более или менее прояснились собственные возможности и расписание занятий.
   Была еще одна приятная новость. Стипендия у Пети подросла, и надбавки за ордена сохранились. Не стал ректор ничего урезать, наоборот, за Станислава третьей степени добавил. На круг стало целых сто семьдесят рублей. Здорово! Правда тридцать пять он обещал отсылать матери, а пятьдесят так и придется за клуб отдавать. То есть остается всего восемьдесят пять. Но с его потребностями - больше, чем достаточно.
   При этом случайно выяснил, куда же идут деньги, собираемые на клуб. Если подумать - сумасшедшие. С учетом разовых билетов перваков, тысяч пять в месяц набегает. Куда столько? Оказалось, что все не так плохо. Прекрасная Наталья Юрьевна просветила, когда он зашел поблагодарить ее за спасение в Доме собраний. Просто так, случайно клуб помянул. Так вот, оказалось, что именно из этих денег Академия платит подъемные выпускникам, отбывающим в дальние края по распределению. Не все, конечно, просят, но Петя-то это точно сделает. А максимальная сумма - в размере годового оклада для тех, у кого он будет известен. Или стипендии, если с окладом не все ясно. У Пети же стипендия за год набегает больше двух тысяч. Так что все потраченные на клуб деньги ему, похоже, вернут. А, может, и еще доплатят. В таких обстоятельствах взносы уже не кажутся такими обидными.
   А вот с маготроном начались проблемы. Занятия в нем у первокурсников начались, и Петя, рассчитывая на письмо Родзянки, отправился вместе с ними. Но, оказалось, перваки есть, а ставшего второкурсником шамана - нет. Птахину он, как раз, был не слишком нужен. Ему гораздо важнее пятого разряда достичь и накопитель наполнить, чем темную энергию для опричников копить. Но в письме было сказано однозначно "запускать в маготрон Птахина и Ульратачи" вдвоем и с максимальной нагрузкой. Что, кстати, чревато. При большой нагрузке шаман выпускал, не то просто темную энергию, не то темных духов, из этой энергии состоящих. Главное, что это было опасно для окружающих. Всех, кроме Пети, который эту энергию впитывал без вреда для себя.
   В результате молодого шамана привела лично Наталья Юрьевна. Но тот, увидев Петю, неожиданно взбрыкнул:
   - С ним не пойду. Он у духов силы ворует.
   Вообще-то это и было целью совместного посещения маготрона. Других способов пополнить свой запас темной энергии, Петя не знал. То есть знал, конечно, с помощью кинжала артефакта, если тем кого-нибудь убить. Но, к счастью, об этой возможности не знали опричники.
   Можно, конечно, было запустить в давилку одного Ульратачи. Если его сильно придавить, "духа" (или что там) он, все равно, наружу выпустит. Тут-то Петя и сможет из того энергию откачать. Только этот вариант самому Птахину не интересен. Так его собственные каналы и хранилище развиваться не будут. Ни к чему ему такие сеансы.
   С другой стороны, без Пети "дух" вне маготрона постарается напасть на кого-нибудь из кадетов или преподавателей. Причем может их убить.
   Поколебавшись, юноша поделился своими сомненьями с Натальей Юрьевной. И та просто увела молодого шамана. Возможно, к ректору. Но перед уходом попросила проводившего занятия артефактора Трегубова организовать Птахину индивидуальный сеанс с повышенным давлением.
   С Карпом Никитичем у Пети сложились хорошие отношения, так что возражений не последовало. Долгожданную нагрузку на каналы и хранилище молодой целитель получил. Даже с избытком. Еле успел ритм поймать. Он привык сравнивать свои упражнения с дыханием. Только при этом одновременно раздувал не только легкие, но и хранилище с каналами. И ауру. До тех пор, пока только мог терпеть. А затем "выдыхал" собранную энергию в накопитель, потихоньку его заполняя. В этот раз от частоты дыхания даже голова закружилась. Очень глупо было бы потерять сознание и выгореть не от магической перегрузки, а от избытка кислорода. К счастью, организм у мага в физическом плане тоже более крепок, чем у обычных людей. Так что выдержал. Но вышел из артефакта покачиваясь от опьянения.
   Но довольный. Именно так, на предельных нагрузках и прокачиваются силы мага. И сегодня он пусть и на неполный процент, но стал ближе к пятому разряду.
   О чем говорил с шаманом ректор, или Наталья Юрьевна сама управилась, но на следующий сеанс в давилке Ульратачи пришел. Можно сказать, сам. Очаровательная помощница ректора тоже появилась, но чуть позже и, вроде как, просто посмотреть на первокурсников пришла.
   Впрочем, смотреть там пока было особо не на что. Первые сеансы всегда щадящими проводили, переносили их все относительно спокойно.
   А вот с Ульратачи опять заминка вышла. Когда дверь маготрона уже закрывалась, он выпустил своего "духа" и попытался оставить его снаружи. Но был пойман за руку Петей.
   - Погодите! - Завопил он: - Не начинайте сеанс!
   И дальше уже накинулся на Магаде:
   - Ты что творишь, шаманская морда! Опять кого-нибудь погубить хочешь?! Держи духа рядом с собой!
   Первокурсники ничего не поняли, но заволновались. Трегубов все понял и заволновался еще больше. Одна Наталья Юрьевна спокойно подошла и ткнула в Ульратачи наманикюренным пальчиком:
   - Ты! Немедленно сделай, что тебе сказали. Иначе прямо сегодня к деду отправишься. Письмо о твоем поведении здесь я ему сама напишу.
   - Он же энергию воровать будет, - обиженно заныл Магаде.
   - Я же тебя, дурня, страхую, - Возмутился Петя: - Чтобы делов не натворил и сам в давилке не загнулся!
   Наталья Юрьевна строго посмотрела на кадета:
   - А вы, Птахин, не вздумайте манкировать занятия по этикету. Вам бы и этикой не мешало заняться, - И добавила: - Вы меня поняли. Оба.
   После чего вышла и постояла у двери артефакта, пока та закрывалась.
   - Вроде как, проконтролировала, - улыбнулся про себя Петя: - А ведь темную энергию в академии только мы с Магаде видим. Но до чего же она все-таки красива...
   Сам же сеанс прошел, в целом, легче, чем предыдущий. Видимо, Трегубов не рискнул полную мощность давать. Так что "вдохи" у Пети были довольно редкими, а темную энергию у духа он стал брать только в самом конце, когда увидел, что молодому шаману стало реально тяжело.
   Но факт отбора энергии тот все-таки заметил. Или почувствовал.
   - Опять воровал?! - Прозвучала с угрозой. Не вопрос, а констатация факта.
   - Не воровал, а помог тебе сеанс пережить.
   - Вор!
   И это вместо "спасибо". Не сложились у них отношения.
   - А с кем сложились? - грустно подумал Петя: - Наталья Юрьевна не любит, Дивеева теперь волком смотрит, другие кадеты почти не замечают. Левашов все время гадость сделать норовит. Да и те преподаватели, с кем у него хорошие отношения, просто любят свою работу и поощряют его за старание. Своим он ни для кого таки не стал.
   Ничего. Переживет. Главное - пятый разряд, а остальное приложится.
   Как будто опровергая его грустные мысли об отношениях с другими кадетами, на следующий день к нему в столовой подошла Маша Селиванова. Которой он в прошлом году за просто так отрез очень приличного шелка, привезенного с Дальнего Востока, на платье подарил. А гуляла она, все равно с Мишей Бартеневым. Потомственным дворянином из весьма состоятельной семьи. Хотя не факт, что там дело до свадьбы дойдет. Впрочем, Маше, в отличие от ее соседок по Баяну (она местная уроженка), спешить некуда. Сама магиня и на второй курс перешла. Слабенькая, еле седьмого разряда достигла, но магиня. Очень завидная невеста.
   - Ты опять в давилку ходишь? - Сходу спросила она Петю: - Я тоже хочу.
   - Попробуй Наталью Юрьевну попросить, она такие вопросы решает.
   - Не даст. Придирается ко мне эта стерва.
   - Тогда к Трегубову попробуй подойти. Первые занятия на маготроне он проводил. Может, уговоришь.
   - Угу, - Что Маша хотела этим сказать, осталось неясным, так как она резко сменила тему:
   - Клава Птахина, действительно, твоя сестра?
   Петя удивился:
   - Есть такая. А ты ее откуда знаешь?
   - В соседнем с нами доме поселилась. Просила тебе передать, что хочет тебя видеть. Сама на территорию Академии лезть, говорит, стесняется. Хотя не похоже, чтобы она особо стеснительной была.
   Похоже, и впрямь, сестра к нему приехала. Зачем? Или случилось что? Придется навестить.
   Глава 30. Нечитаемая книга
   Затягивать Петя не стал, в тот же вечер отправился по переданному Машей адресу. Наверное, лучше было бы о времени встречи с сестрой через Селиванову же и договориться, но та держала себя так, что совершенно не захотелось одалживаться. Вроде, ничего такого девушка не сказала и не сделала, но ее неудовольствие от того, что ей пришлось чуть ли не курьером для другого кадета поработать, Птахин почувствовал. Или он после случая с Дивеевой совсем мнительным стал? Так или иначе, за сообщение поблагодарил и больше тему не развивал.
   Дом удалось найти без особых проблем. Адрес был, понятно, только приблизительным - напротив через два дома от Селивановых. Дом Тропиных (ударение на первый слог). Но, поскольку было еще не очень поздно, и народ спать не улегся, уточнить дорогу можно было у любого вышедшего в свой двор соседа, обратившись к нему прямо через забор. Все равно проходящего тихими улочками кадета все местные обыватели замечали и провожали глазами.
   Сам Тропин был, по всей видимости, каретником, так как к его дому с одной стороны был пристроен большой каретный сарай. А вот с другой стороны - небольшой флигелек на два окошка, с сенями и отдельной печной трубой.
   - Что же, по первому впечатлению, сеструха неплохо устроилась, - подумал Петя: - И, судя по всему, скоро отсюда съезжать не собирается...
   Только вот дома никого не оказалось, на дверях в сени обнаружился замок. Маленький, совершенно несерьезный с виду, но вполне ясно дающий понять, что хозяйка куда-то отошла.
   К счастью, Петин приход заметили хозяева. И соседи. Похоже, его тут все заметили. Развлечений по вечерам мало, вот местные хозяева при первом же гавке какой-нибудь из окрестных собак все в окна выглядывают.
   - К Клаве пришли? - Раздалось сразу же из-за нескольких заборов: - Так она опять к Селиванихе пошла. Все себе платья новые шьет, небось. Разбаловали вы ее, ваше благородие.
   Голоса были женские. С трех сторон примерно с одинаковыми речами. И интонациями. Не с осуждением, скорее, легкой завистью. В принципе, мещане Баяна были, как правило, достаточно зажиточными, и новое платье хотя бы раз в год могла себе позволить, скорее всего, каждая женщина.
   - А сестра тут уже стала известной личностью, - отметил Петя: - Потому, что новенькая или характером в новое общество вписалась?
   Так или иначе, где дом Селивановых он знал хорошо, туда и направился.
   Если между хозяйкой дома (Настасьей Павловной) и Клавой и существовали какие-то деловые отношения, то сейчас это было незаметно. Они пили чай. За столом и обе младшие сестры Маши присутствовали. Мужа, что характерно, не было. Пете с ним, вообще, ни разу встретиться не довелось. Впрочем, в этом доме он только второй раз. В первый раз был, когда Мария платье из его шелка демонстрировала. Тогда день был, и папаша младших дочек (старшую мать от кадета академии в свое время нагуляла) вполне мог на работе. Но вечером... Впрочем, не его это дело.
   Кадета без церемоний тоже к ним за стол усадили. Чашка тоже нашлась. Правда, вся посуда была разномастной. Видимо, наличие Маши в академии и получаемая ею стипендия, хоть и отразились положительно на благополучии семьи, тратиться на сервиз хозяйка еще не решилась. Или не сочла нужным доставать ради Птахиных парадную посуду.
   После положенных приветствий и комплиментов хозяйке и ее дочкам, Петя, наконец, спросил сестру:
   - С матерью все в порядке? Я думал, ты у нее подольше задержишься.
   Сообщать посторонним, что сестру он вовсе не ждал тут увидеть, юноша счел неправильным.
   - Что там торчать? Деньги привезла, а за мелкими и без меня есть кому приглядеть. Новых, надеюсь, не появится.
   Действительно, дети у четы Птахиных были самого разного возраста. Самые старшие уехали, но и следующей за Петей Глаше уже лет четырнадцать-пятнадцать. Замуж пока рановато, а вот по хозяйству матери вполне помогать может. То, что Клаве не захотелось надолго оставаться там, откуда она несколько лет назад сбежала, понятно. Почему именно в Баян подалась, тоже не слишком хитрая загадка. К брату поближе. Старший надежд не оправдал, зато младший успешен оказался. Другой вопрос, а нужна ли она тут самому Пете? И до какой степени ей помогать надо? Впрочем, не гнать же ее. Родня все-таки. Лишь бы совсем на шею сесть не пыталась. Но пока держала себя при нем подчеркнуто скромно.
   - Где ты устроилась, видел. Как, потом покажешь.
   Больше про ее дела не спрашивал. Успеет еще обсудить, без лишних ушей. Вместо этого спросил:
   - Клав, у тебя платье, подходящее для занятий танцами, есть? Меня куратор обязал навыки подтянуть. Но заниматься придется в Доме собраний, и группа - малолетки. Ты бы мне в качестве партнерши больше подошла. Может, и самой интересно будет.
   Сестра ответила не сразу. Только вот, о чем она задумалась, Петя не понял. Возможно, идея ей не слишком понравилась. Вряд ли она танцует много лучше Пети, и учиться вместе с детьми стесняется. А возможно, прикидывала, сколько под это дело можно с братца денег на платье получить. В результате, ее опередила Настасья Павловна:
   - Погодите Петя, Клава вам, понятно, не откажет, но давайте я сначала с Машей поговорю. Ей культурному обхождению учиться не меньше вас надо. Странно, что ее куратор саму учиться не обязал. Но, думаю, она сама все понимает. Так что придет. К тому же за ее обучение вам точно платить не придется, а Клаву на занятия так просто не пустят. Могут и вовсе настаивать, чтобы вы с ней индивидуальные уроки брали, я этого шаромыжника Шильда знаю.
   - Шильд, это учитель танцев?
   - Ага. Якобы француз. Только глядя на него сразу понятно делается, почему жидов "французами" называют (* Исторический факт, так и было в реальном XIX веке в России). С Академией у него договор, а с простых горожан дерет немилосердно. Я из-за этого младшеньких своих туда отправить пока так и не решилась. Вроде, с Машиной помощью у нас все налаживаться стало, но лишних денег, все равно, нет.
   - Спасибо, понял. Тогда в первый раз один схожу, посмотрю, что там и как. А потом решим, как лучше будет.
   Больше на эту тему не говорили. Зато академическими делами Настасья Павловна живо интересовалась и ежеминутно поминала в разговоре старшую дочку, которой явно гордилась.
   - Вы бы ей, Петя, при случае помогли бы. У нее же, как и у вас, целительский дар, и тоже не слишком сильный. Вот она на вас все время ровняется. Только и слышу, "Птахин - то, Птахин се". Шестой разряд уже, и пятый скоро будет. Правда, еще "земля" у нее есть. Но от этого только больше времени на занятия тратить приходится, а разряд еле-еле седьмой. А хочет тоже пятый. За вами тянется. Если что знаете, не таите. Сама-то она спросить стесняется...
   Петя что-то особой стеснительности за Машей не замечал. Скорее, наоборот. Вот с людьми ладить у нее и впрямь не очень получается, но тут Птахин ей не помощник. Да и к нему она совсем не так относится, как Настасья показать пытается. Специально несколько раз подчеркивала, что слабосилки из мещан теперь не ее уровень. Ей графов да князей подавай.
   Вслух такого говорить не стал. Конечно, чем сможет, всегда поможет, если надо будет. Но, по большому счету, Маше особо напрягаться совершенно ни к чему. Даже если она с шестым разрядом выпустится, а за два года всяко развиться должна, как магиня она очень даже завидная невеста будет.
   - Вот и я ей о том же говорю, - поддержала его хозяйка: - Но вбила себе в голову, что у нее и мажеская карьера должна сложиться. Как будто муж ей позволит самой прием больных вести, силы и время на это тратить. Тут о семье думать надо, а не о посторонних людях.
   Ну и хорошо. А то у Пети было возникло подозрение, не сватает ли Селиванова за него свою дочку. Нет, тоже выше метит. Хотя не так уверенно, как сама Маша. Видимо, натерпелась сама в свое время из-за дочки от кадета. Вот, на всякий случай и его прощупывает. Даже забавно. Но не слишком интересно.
   Так что сменил тему разговора и стал рассказывать, что такого интересного ему в Тьмутаракани удалось повидать. Заодно и сестру в разговор вовлек, а то что-то она совсем притихла.
   Особо не засиживались. Извинился, сказал, что хочет все-таки посмотреть, как Клава тут устроилась.
   - Вот, решила, что нехорошо тебе в чужом городе совсем одному, без семьи, без уюта, без ухода. На себе почувствовала. А тут будет, куда в любой момент прийти можно, отдохнуть, домашнего поесть.
   Утверждение было спорное, но Петя не стал возражать. Как-то он с появлением сестры быстро смирился. Не сказать, чтобы они когда-нибудь особо близки были, но все-таки родня. Так что только спросил:
   - Ты матери сколько денег оставила?
   - Так почти все. Только и хватило на билет да комнату снять до лета.
   - Дорогое жилье?
   - Двадцать рубликов в месяц. Без кормежки. Только водой из колодца пользоваться можно.
   Все понятно. Еще и деньги ей на жизнь давать надо. И никуда не денешься. Городок маленький, нехорошо будет, если слух пойдет, что сестра кадета бедует.
   - Клав, у меня стипендия сто двадцать рублей, - Про обязательную выплату за клуб решил не говорить, так проще: - Не пью, не гуляю, деньгами не сорю, но расходы есть. Одет всегда должен быть прилично, и среди других кадетов поведением не слишком выделяться. Так что буду тебе половину отдавать, а матери ты сама уже деньги отправлять будешь. Справишься?
   - Тут бы еще на хозяйство хоть немного надо. А то, ни тарелки, ни ложки нет, не говоря уж о самоваре.
   Врет ведь, что денег совсем нет. Наверняка не больше половины от выделенной тысячи матери отдала. Но Петя вздохнул, и дал еще пятьдесят рублей. Мужа бы, что ли, себе подыскала и своим хозяйством жить стала? Хотя тогда на приданое, небось, кучу денег попросит. Пусть уж пока так будет.
   Оказалось, что похожие мысли крутились и в голове Клавы. Только о Пете.
   - Ты ведь жениться пока не собрался? Правильно. И эту Настасью не слушай. Не пара тебе Машка. Магиня, а голь перекатная. Никакого приданого за ней нет, только государево жалованье. А у тебя свое, поди, побольше будет. Тебе бы купчиху какую богатую, да и то спешить некуда. Если что, я поглядывать буду, плохого не посоветую.
   Увидав, что ее не гонят и не ругают, сестра стала держать себя много увереннее.
   Флигель оказался, действительно, небольшим. Сени, кухня с комнатой, разделенные печью. С одной стороны - готовить, с другой с полатями для сна. Отхожее место - во дворе.
   Из мебели - небольшой стол на кухне и одна лавка в комнате, привезенные Клавой с собой вещи так и сложены в углу нераспакованными. Специально так, что ли? Показать, как скромно живет?
   Петя усмехнулся и повел сестру ужинать в трактир. За едой о матери и знакомых из Песта расспросил. Но почти ничего интересного не услышал. Сонный какой-то его родной городок, ничего в нем не меняется. Отец вот помер. Но как-то никто по нему не плачет. А что приветы передают, так положено. В общем, ничего интересного не услышал и оставил Клаву свой флигель обживать. Обещал через несколько дней еще раз зайти, посмотреть, как она тут жизнь налаживает.
   Ушел неожиданно довольный. Не ситуацией, собой. Вроде, поступил правильно, как и должен был. Теперь можно со спокойной душой снова на учебе сосредоточиться.
   Пару дней ничего серьезного не происходило. В маготрон Ульратачи Наталья Юрьевна снова чуть ли не за ухо притащила, но сеанс Петю снова не слишком порадовал. Не давал Трегубов большой нагрузки, вот и прогресс был слабый. Лучше, чем от обычной медитации, но такими шагами пятого разряда еще не скоро достичь удастся. И темной энергии от шамана совсем немного перепало. Как-то он ее лучше контролировать стал. Учится. Ему хорошо, а вот Пете - не очень.
   И еще в лаборатории появился Волохов. Весь из себя возмущенный. Как же так, Птахину дополнительные сеансы дают, а ему нет?! Даже на Наталью Юрьевну голос повысил.
   Петя было обрадовался, но его с Никитой в атрефакт не пустили. Есть предписание быть ему с Ульратачи, вот пусть и будет. А два сеанса подряд ни одному кадету никто не разрешит.
   Потом состоялся первый урок танцев. Господин Шильд оказался невысоким и относительно стройным господином с глазами навыкате и темными курчавыми волосами, слегка тронутыми сединой. И неприятным писклявым голосом. Пете он сразу не понравился. Но выбора не было. Зато выбор партнерш был. Девочек в группе было ровно вдвое больше, чем мальчиков - шесть и три соответственно. Все - от восьми до двенадцати лет и, в среднем, на пару голов ниже кадета. Мальчики, кстати, тоже.
   Маша Селиванова, впрочем, тоже пришла. Вместе с Бартеневым. Надо было все-таки сестру сюда тащить.
   Машка вся такая довольная, аж противно. Чему радуется? Что из Миши веревки вьет? Так это до поры. Семестр только начался, все лето не виделись. Вот и волочится за ней с энтузиазмом. Но если увидит, что к постели дело не идет, станет другую искать, посговорчивее. Мужчины, особенно богатые, они такие. Если не влюбится, конечно. Но не похоже. Сам Пете говорил, что с женитьбой торопиться не собирается. Не только те два года, что ему до окончания Академии остались (Уставом запрещено), но и потом.
   Любовницей его становиться, тоже не вариант. Вроде, "жизнь", хоть и слабенькая, у нее. Значит заклинание "предотвращение беременности" должна знать. А не знает, так выучит. А к концу обучения, наверное, и девственность восстановить сможет, если потребуется. Только шила в мешке не утаишь. Если у них дело дальше обычных поцелуев зайдет, вся Академия об этом узнает. А кадеты, в большинстве своем, из очень непростых семей. Узнают они, весь свет узнает. А с репутацией любовницы в приличную семью в качестве жены уже не войдешь. Это после свадьбы на любовные приключения могут сквозь пальцы посмотреть, а до - ни-ни. Так что зря Машка так сияет.
   А Пете, в результате, нормальной партнерши на занятии не нашлось. Прикинул мусью Шильд, как кадет будет на фоне девочек смотреться, и сам к нему в качестве партнерши встал. Оно, конечно, даже хорошо. Почти индивидуальное занятие получилось. Только он при этом шуточки отпускал какие-то двусмысленные. Поди пойми, почему он глазки закатывает и прижимается. То ли развлекается так, то ли "из этих" будет.
   А тут еще и Мишка Бартенев на партнершу не смотрит, только на Петю и от хохота чуть не сгибается. Даже на Машино шипение внимания не обращает.
   В общем, замечательный урок получился. Хоть в следующий раз не приходи вовсе. Только как это Левашову объяснить? Проверит ведь, гад. Подумав, Петя решил один раз в неделю, все-таки, ходить. До рождественских каникул как-нибудь перетерпит. А там - последний семестр наступит, про который всякое разное рассказывают. Там какие-то испытания вне Академии быть должны. Очень может статься, что все факультативы сами собой закончатся.
   Другой факультатив - по рисованию - оказался много проще. Собственно, рисовал Петя и без всякого обучения неплохо. Краски, конечно, мешать не умел, о технике работы с акварелью даже не слышал, но карандашом или пером мог не только "кривую рожицу" изобразить, но и вполне узнаваемый портрет нарисовать. Так что преподаватель его рисованием кувшина мучить не стал, а отпустил с миром, обещав зачет и так поставить.
   Вот с музыкой дело обстояло много хуже. Слух у Пети был, но за роялем он ни разу в жизни не сидел. К счастью, и тут не пришлось. Узнав, что кадет не только клавиши никогда не трогал, но и нотной грамоты не знает совсем, очередной мусью, только уже Ларош, его попросту выгнал. Приказав, пока ноты нормально читать не научится, не возвращаться. Осталось только решить, учить ли ему этот новый и нигде более не используемый язык, или только сделать вид, что учит? Скорее - второе, но как пойдет.
   Прочие занятия, между тем, шли своей чередой. Предметов стало больше, преподавателей - тоже. Беготни между аудиториями заметно прибавилось. Свободного же времени не было вовсе. После обычных занятий надо было еще обязательно зверинец и оранжерею посетить, а также в библиотеке постараться вызубрить новые заклинания. Пятого уровня. Пока впрок, зато потом не будет себя ущербным чувствовать. Все-таки целитель, неспособный хотя бы изредка применить "полное исцеление", целитель неполноценный. И отношение к нему другое.
   Уставал страшно, но темпы сбавлять не собирался. Тем более, что восстанавливали силы маги жизни быстрее остальных. Разве что некоторая рутинность занятий утомлять стала.
   Зато в давилке, что ни день, то события. Нагрузку первокурсникам стали увеличивать, и среди них пошли потери. Но этим Петю уже было не удивить и не напугать. Со скандалом прорвались к артефакту и Волохов, и, на неделю позже, Селиванова. Как ей это удалось, было не совсем понятно. Наверное, все-таки Трегубова уболтала. И воспользовалась тем, что на сеансы перестала приходить помощница ректора. Ульратачи больше не бунтовал, вот ее присутствие и перестало быть нужным.
   Самому Птахину от пребывания в маготроне толку было не много, хранилище почти не росло. Разве что черепашьими темпами. Но зато накопитель он успешно наполнял, да и темной энергии собрал некоторое количество. Не слишком много, но за несколько сеансов свои хранилище и каналы он ею все-таки заполнил. Не под завязку, более или менее. Отношения с шаманом при этом лучше не стали, смотрел на кадета он волком и все так же ругался. Но без души. Скорее просто напоминал таким образом о своем отношении к происходящему.
   К концу октября появился давно уже ожидаемый Родзянко. Хорошо хоть не с опричником Стасовым, а только его помощником Шиповым.
   Петя об этом узнал потому, что его вызвали к ректору. Опять-таки лично Наталья Юрьевна за ним зашла. Прямо на занятие по зельеварению, с которого его и забрала.
   В обществе столь прекрасной магини юноша привычно млел, но с сожалением вынужден был отметить, что никаких изменений к лучшему в ее отношении к нему не произошло. Только вот зачем она идет не рядом с ним, а впереди, да еще такой походкой, что дыхание сбивается?
   В кабинет к начальнику, кстати, вошла вместе с ним
   - Как успехи, Петр Григорьевич? - вместо "здравствуйте" приветствовал его Государев целитель: - Приступайте!
   И выложил на стол перед ректором уже известную Пете книгу. Шаманскую. С семью драгоценными камнями на обложке переплета. И которая просто так почему-то не открывалась.
   Кадет посмотрел на ректора. Все-таки начальник в Академии и в этом кабинете он. Его превосходительство Щеглов чуть заметно ему кивнул. Наталья Юрьевна сделал это более заметно. И поощряюще улыбнулась. Жаль, не самому Пете, а тому, что он правильно себя повел, соблюдая субординацию.
   Птахин положил руку на стол рядом с книгой так, чтобы касаться ее корешка. Класть ее сверху не стал, не хотел закрывать камешки. После чего подал темную энергию.
   Книга стала ее радостно впитывать. Тот же эффект он наблюдал и при посещении секретного хранилища артефактов где-то в дворцовом комплексе. Когда проверял для опричников, есть ли среди них те, которыми он может управлять.
   Как и в прошлый раз камни стали загораться один за другим. Только теперь темной энергии у Пети было больше, так что постепенно засветились все семь. Повезло. Для последнего камня пришлось буквально последние крохи энергии из ауры вытягивать. Но все-таки с поставленной задачей он справился и внутренне был собой доволен.
   - Вот, видите, Александр Васильевич, - обратился Родзянка к ректору: - Все, как я и говорил. Ключиком к замочку на этой книге является именно та самая шаманская энергия, которую мы с вами почему-то не видим, а вот Птахин ею даже оперировать умудряется. Жаль только, что сам ее не производит. Или все-таки научились это делать, а Петр Григорьевич?
   - К сожалению, нет. Только крохи от Ульратачи в маготроне подбирал. Еле хватило.
   - Почему крохи?! - С легким раздражением в голосе спросил целитель. Но ответа, похоже, не ждал, так как его внимание уже было полностью поглощено книгой.
   Не беря ее в руки, Родзянка двумя пальцами подцепил замочек, соединявший обе доски переплета. И легко скинул металлическую петельку со штырька. А ведь раньше казалось, что они намертво сварены между собой.
   Затем решительно поднял крышку переплета, обнажив лист коричневатого пергамента. Абсолютно чистого. Поднял и его. Потом - следующий лист. Картина не менялась.
   - Что это?! - В голосе целителя отчетливо звучали недоумение и обида.
   - Вы бы, ваше превосходительство, на оборот листа посмотрели, - абсолютно спокойным и корректным голосом посоветовала Наталья Юрьевна: - Книга, похоже, в ханьской манере написана. С конца.
   Родзянка немедленно перевернул книгу другой обложкой кверху. С другой стороны на золотой доске камней не было. Но был изображен эмалью цветок с семью лепестками. И эти лепестки тоже светились.
   Теперь уже второй лист оказался исписанным. Столбцами каких-то иероглифов. Родзянко издал радостное восклицание:
   - Наконец-то! - И после паузы: - Так, а кто у нас знает этот язык? Ведь это даже не ханьский. Уйгурский? Или какого там ваш шаман народа? Ульта?
   - Привлекать Ульратачи к прочтению этой книги было бы нежелательно, - Подал голос Шипов. До этого он держался настолько скромно, что его можно было даже не заметить.
   Все присутствующие так или иначе подтянулись к книге поближе. Петю как-то незаметно оттеснили, но он поменял позицию и тоже с интересом смотрел из-за плеча Натальи Юрьевны. Заодно получил возможность в полной мере прочувствовать аромат ее духов. Если бы еще и прижаться можно было... Но не рискнул.
   Между тем непонятные письмена вызвали оживленную дискуссию. А Петя краем сознания отметил, что Родзянка оказался не на высоте. Если так интересуешься чьей-то культурой, хотя бы азы языка знать надо. Или хотя бы переводчика с собой возить. А то как-то все несолидно получилось.
   В результате, к Петиному огорчению, Наталья Юрьевна отправилась созывать преподавателей, которые предположительно могли помочь в прочтении книги. По дороге отодвинув юношу с пути. Не руками, а грудью, от чего тот сам чуть с ног не свалился. На самом деле, ничего особенного не почувствовал, но сам факт... Интересно, она его просто не заметила или все-таки специально так поступила?
   Петя немного отошел в сторону и несколько минут выпал из реальности. Пришел в себя только тогда, когда над столом с книгой раздались обеспокоенные голоса. Оказалось, письмена на страницах стали на глазах выцветать. И к моменту, когда Наталья Юрьевна вернулась вместе Фонлярским, исчезли совсем. А потом и книга сама собой закрылась и заперлась на замочек.
   Зельевар не понял всеобщего замешательства и взял книгу в руки:
   - Не могу сказать, что свободно владею ханьским, но могу попробовать.
   Книга и не думала открываться.
   - Это что, шутка такая?!
   - Птахин, - Вмешался Родзянка: - Откройте книгу!
   - Не могу, ваше превосходительство. Энергия закончилась.
   - Возмутительно! Что вы себе позволяете! - С Фонлярским у Пети и так отношения были не лучшими после того, как тот не стал дарить привезенные с практики на Дальнем Востоке ценные растения, а выбил за них хоть какую-то компенсацию. Вот и теперь виновный в ложном вызове был сразу определен. Хотя, не ректору же, в самом деле, было претензии предъявлять...
   - Немедленно найдите Ульратачи! - Родзянка схватил книгу со стола, сунул ее подмышку и заспешил на выход: - Срочно надо провести сеанс в маготроне! Идемте, Петр!
   Петя снова успел обменяться взглядами со Щегловым, получил разрешение и поспешил следом. А за ними уже Наталья Юрьевна припустила. И Шипов, который чуть задержался, чтобы забрать с собой Фонлярского. В общем, ректор остался в одиночестве и, похоже, в сомнениях. Может, ему тоже следовало пойти? В конце концов, Родзянка - тоже генерал, а как припустил. Хотя, он целитель, ему можно.
   В лаборатории маготронов в это время никого не было, так что никаких кадетов ворвавшиеся туда чуть ли не бегом большие начальники не смутили. Впрочем, Родзянка так и продолжил наворачивать круги по комнате и восьмерки вокруг давилок, нервно повторяя:
   - Ну, где же, где?!
   Шипов с трудом у него книгу отобрал и в портфель спрятал. Проворчав при этом, что нечего с уникальным артефактом у всех на виду бегать. Целитель его, похоже, не слышал.
   Впрочем, долго бегать ему не пришлось, умница Наталья Юрьевна появилась в лаборатории буквально на минуту позже Шипова с Фонлярским и привела с собой Трегубова и Ульратачи. Очень оперативно их нашла и организовала. Впрочем, с ними была еще и Дивеева. Судя по тому, что молодого шамана она держала под руку, без ее участия в поисках нужных людей не обошлось.
   - Немедленно организуйте совместный сеанс в маготроне Ульратачи и Птахину, - Налетел на Трегубова Родзянка: - С усиленной нагрузкой. Вы меня поняли?!
   Немного ошалевший от такого обращения артефактор пошел к одному из маготронов. Наталья Юрьевна поспешила за ним, говоря на ходу что-то успокоительное, судя по интонациям. Что конкретно, было не разобрать, так как произнесено это было очень тихо. После чего у давилки они так и остались стоять вместе.
   Петя полез в камеру артефакта без особого энтузиазма. Не то, чтобы он был против, скорее даже наоборот, но раздражала поднявшаяся суета и спешка. Все-таки этот исследователь шаманских артефактов немного с сумасшедчинкой. А если говорить по-простому, то с придурью. И что он будет делать, когда книга снова "выключится"? Опять его с Магаде в давилку погонит? А так можно? В смысле, не вредно ли несколько сеансов подряд проходить, да еще с повышенной нагрузкой?
   Вредный шаман опять попытался своего духа снаружи оставить. Но Петя заметил и пресек.
   В результате атмосфера внутри артефакта с самого начала оказалась накаленной. За закрытой броневой дверью этого видно не было, но с самого начала сеанс обещал стать непростым.
   Так и получилось. Вначале все было более или менее спокойно. Полные ненависти взгляды шамана, которые периодически ловил Петя, не в счет. Что же он так Петю невзлюбил? Про украденный амулет знать не должен. А в остальном Птахин ему только помогал. Странный этот Магаде какой-то. И думает по-другому.
   А потом давление стало расти. И довольно быстро. Видимо, Родзянка заставил-таки Трегубова перестать осторожничать. Сразу стало не до посторонних мыслей. Никак не удавалось поймать ритм "дыхания", когда вслед за максимальным "надуванием" хранилища и каналов энергией (вдох) следует ее выдох в накопитель.
   - Надо будет попросить Трегубова как раньше "ступеньками" давление поднимать, а не все время его наращивать, - подумал кадет: - Но это только после окончания сеанса получится.
   Борясь с давлением, Петя совсем упустил из виду шамана и его "духа". Который, тем временем, заметно вырос, налился чернотой и теперь пытался найти щель в двери маготрона. Вроде, их тут надежно от внешнего мира отсекли, но если вырвется, он же там кого-нибудь наверняка убьет. Может, и не одного.
   А Трегубов давление все увеличивает. Как тут еще и духу внимание уделять?
   Но тут Петю пронзила мысль, от которой ему чуть плохо не стало. А если дух на Трегубова нападет? Тогда их из давилки и выпустить некому будет! Так они же тут внутри в конце концов сдохнут. Или хотя бы выгорят. На шамана - плевать, неприятный он человек, но самому лишиться магии?! Нет, только не это!
   Тут даже давление стало казаться не таким уж сильным, и Петя выпустил канал-манипулятор в "духа". И стал, как мог энергично, откачивать из того темную энергию.
   - Ты что делаешь?! Вор!!! - Магаде взвился со своего место и вцепился Пете в горло, пытаясь не то его придушить, не то и вовсе кадык вырвать. Откуда только силы нашел. Только что безвольной куклой на своей скамейке обвисал.
   К счастью, запал у Птахина тоже еще не прошел. И удар правой в челюсть у него получился очень неплохой. Даже лучше, чем в те времена, когда он в кулачных боях в Песте участи принимал. Хватка ослабла, но пришлось еще два раза добавить, прежде чем шаман окончательно прилег рядом с лавочкой.
   И только после этого Петя вспомнил, что свое "дыхание" он уже давно сбил. Но почему-то еще в сознании. Испугался. Срочно снова начал "дышать", одновременно втягивая в себя и обычную энергию, и темную. Хранилище и каналы снова стали трещать от нагрузки, но тут, наконец, сеанс закончился.
   Давление исчезло, а "дух" сам собой втянулся в ауру шамана. В первый раз удалось разглядеть, как это происходит.
   Петя вывалился из артефакта, Магаде тоже слабо зашевелился на полу. Ну и, слава богу. Рассказывать про драку кадет не собирался.
   - Зарядились? - К Птахину подлетел Родзянка: - Генрих Александрович! Ну, давайте скорее сюда!
   Небольшой стол (для преподавателя) в лаборатории был. На него старичок-целитель и грохнул книгу, буквально вырвав ее у Шипова. Петя покорно подошел следом и стал перекачивать в нее только что набранную темную энергию.
   Получилось все, как в прошлый раз. Разве что шаманской энергии немного осталось. Второй раз книгу открыть не хватит, но и не совсем пуст.
   Дальше его опять оттеснили от стола, обступив Фонлярского. Тот склонился над книгой. Потом взял ее в руки и поднес чуть ли не к носу.
   - Ну! - Не выдержал Родзянка: - Переводите же, наконец!
   - Тут какой-то диалект. Или очень древний вариант ханьского, который я не слишком хорошо понимаю, - не слишком уверенно заговорил зельевар: - К тому же учтите, что я не специалист...
   - Так вы можете перевести или мы вас зря побеспокоили: - Несмотря на вежливые слова, тон государева целителя обещал жуткие кары.
   - Только общий смысл. Тут сказано, что это книга мудрости Великого Учителя ... как же его зовут? Иероглифы, вроде, "уль", "ра"... или "ран"...
   - Неважно! Дальше что?!
   Зашелестели страницы.
   - Дальше что-то об очищении разума, - Раздалось после довольно длительной паузы: - Вроде, методика какая-то...
   - Конкретнее!
   - Откуда это у вас?! - Ульратачи, о котором все забыли, выбрался из маготрона и теперь широко раскрытыми глазами смотрел на фолиант.
   - Не мешайте, молодой человек! - Строго шикнул Родзянка.
   - Из Государева хранилища артефактов, - Непонятно зачем ответил Петя. Видимо, подсознательно захотел сказать, что он тут ни при чем.
   - Непосвященные не должны касаться этой книги!
   Возмущенный вопль был проигнорирован. Но шаман не унимался:
   - Не смейте! Отдайте!
   - Вас забыли спросить! - Буркнул целитель, а Наталья Юрьевна перебралась поближе к Ульратачи и строго сказала:
   - Успокойтесь, Магаде! Вы в Академии находитесь для сотрудничества наших школ магии, а не для скандалов. Именно такова была договоренность с вашим дедом. И мы ждем от вас содействия, а не истерик.
   Шаман как-то сразу сник.
   - Вот как это у нее получается?, - восхитился Петя: - Вроде, строго все сказала, но необидно. И на душе легче становится.
   - Знаете, лучше бы этот текст переписать, чтобы он не пропадал. А то опять страницы выцветать начали. Так ведь и в прошлый раз было? - Снова раздался голос Фонлярского: - И перевести уже вдумчиво, пригласив тех, кто этим профессионально занимается...
   - Повторить сеанс?... - Задумчиво произнес Родзянка: - Но сначала место для письма надо оборудовать. И как у вас с почерком, Генрих Александрович? Сумеете разборчиво переписать, или придется другого специалиста искать?
   - Все равно, на сегодня лучше закончить, - Подал голос Трегубов: - Нагрузку я подал по вашей просьбе максимальную. Юношам передохнуть надо хотя бы пару дней.
   - Этак мы с вами до конца года не управимся! Но, хорошо, завтра продолжим. Все равно, для записи иероглифов не всякая бумага подходит. Придется подобрать. И вы, Генрих Александрович, кисточкой писать умеете? Или надо будет специальное перо искать?
   - Не-ет!!! - Раздался вопль Ульратачи: - Я должен срочно посоветоваться с дедом!
   И он бегом вылетел из лаборатории.
   - Магаде! Вы куда?! - Следом заспешила Дивеева.
   Наталья Юрьевна, излучая спокойствие, осталась на месте:
   - Пойдемте пока, Иван Казимирович, запасы наших писчих принадлежностей проверим.
   Лаборатория опустела. О Пете, похоже, все забыли. Он устало присел за стол, на котором только что была книга. Нет, от той никаких следов не осталось. Шипов ее аккуратно в портфель упаковал. Но кадет ничего и не искал. Он в самом себе разобраться хотел.
   Переключился на магическое зрение и погрузился в медитацию.
   В отличие от предыдущих, сегодняшний сеанс влияние на Петину энергосистему оказал. И заметное. Возможно, в тот момент, когда он резко испугался, у него случился прорыв. К счастью не хранилища, а развития. Но только лучше такой опыт не повторять. По краешку прошел. Даже непонятно, как его совсем не разорвало. А вот каналов поврежденных много. И перепутанных - тоже. Но это можно довольно быстро исправить.
   Этим Петя и занялся. Причем, помня прошлый опыт, пытался не только волевым усилием каналы распутывать и восстанавливать, но и повысить в поврежденных местах концентрацию темной энергии. И помогало. Каналы сами собой распрямлялись, края разрывов стягивались. Не совсем, конечно, сами собой, молодой целитель их своей волей направлял, но заживление шло быстрее, чем обычно.
   Ту же операцию повторил и с волосками ауры. И, похоже, она у него немного подросла. Немного, где-то на осьмушку вершка или, как недавно стали считать, на пару линий (*вершок - 4,5 см, линия - 0,1 дюйма или 2,5 мм), и стали еще гуще. У него и так аура была самой плотной среди всех, которые он видел, а теперь, поди, аурный щит и вовсе непробиваемым станет. Но лучше не проверять.
   Хранилище тоже увеличилось. Трудно сказать на сколько, результат еще закрепить (и развить!) надо, но Петя чувствовал, что одно заклинание пятого разряда он теперь должен потянуть. С аурой, наверняка. А это - уже качественно новый уровень. Еще не полноценный пятый разряд, но совсем близко. Теперь к концу обучения точно его возьмет. Если же еще подобные сеансы продолжатся (а Родзянка, наверняка, будет настаивать), то и к Рождеству все может получиться. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. При такой нагрузке еще выжить надо. Но почему-то у него была уверенность, что справится.
   Так что все получилось замечательно.
   Настроение стало отличным, зато учиться резко расхотелось. Обойдется он сегодня без зубрежки. Заслужил. На урок танцев сходить, что ли? Как раз сегодня должен быть.
   Петя отправился в город. Хотелось погулять, развеяться. В самом обычном смысле этого слова. Но, к сожалению, поздняя осень - не лучшее время для прогулок. Последние листья с деревьев в парке облетели больше недели назад. Снега еще нет, а вот дождь с холодным ветром - сколько хотите. Так что прогулка свелась к перебежкам между лавками. В них ему, правда, ничего особо не было нужно, но, в одной себе еще комплект формы заказал, в другой к разному походному оборудованию приценился. Кадетов выпускного курса после Рождества куда-то в лес должны забросить. Вроде, практика такая. А там, между прочим, зимой холодно и снегу много. Так что теплые вещи, лыжи да и палатка из войлока не помешают. Может, конечно, все казенное выдадут, но приглядеться не мешает. Хотя бы для того, чтобы понять, а что, вообще, для зимних походов существует.
   Ну а в бакалее набил себе карманы галифе кульками с орехами и засахаренными фруктами. Себя побаловать, девушек при случае угостить. Нравятся они ему. Конфеты он, правда, тоже уважает, но их в карманах таскать неудобно. Обтаять могут или помяться. А печенья - покрошиться. Так что лучше без них обойтись.
   Еще успел кофе попить с бисквитами. Позавидовал когда-то опричнику, что его в Академию поступать два с лишним года назад вез и на остановках себя этим кушаньем баловал, а с голодным юношей не делился. Когда сам себе смог все это покупать, понравилось и даже в привычку вошло. Вот и сегодня себя побаловал.
   В общем, до Дома собраний на занятие танцами пришел совсем впритык, чуть ли не последним. Но в хорошем настроении.
   Маша Селиванова снова была здесь, и снова с Мишей Бертеневым. Интересно, как у них дела идут, и насколько его еще хватит? Впрочем, нет, неинтересно. Сам он на Машино внимание не претендует, а девица эта и без своего нынешнего кавалера не пропадет. Ну их.
   К Петиному удивлению, помимо Маши с Мишей над остальной мелочью возвышалась еще одна девушка. Эта-то откуда взялась? Неужели специально ради него пришла? Шустра, однако. Но очень к месту, надо признать.
   Девушка была знакомая. Впрочем, городок небольшой, за два года для него, пожалуй, незнакомых лиц тут совсем не осталось. Тем более, среди сверстников. А эту девицу звали Галей. Особо близкого знакомства он с ней не водил, фактически, только один раз с ней на долгое время в одной компании оказался. Когда в начале лета на практику в Тьмутаракань отправился, а она вместе со своим семейством с ним в одном вагоне до столицы ехала. Как и Софи. Ныне беременная от своего прошлогоднего кавалера, который ее теперь знать не хочет. Впрочем, главное, что не от Пети.
   А вот с кем гуляла в прошлом году Галя, что-то не вспоминалось. Вроде, периодически мелькала где-то неподалеку, но ни с кем конкретно парой он ее не замечал. Хотя, особо не приглядывался. А тут, вдруг, она по его душу оказалась. Небось, еще и деньги за обучение Шильду заплатила. Впрочем, раз ее семья может себе позволить летом в полном составе в столицу выезжать, значит, люди зажиточные.
   Вот только то, что очередная "невеста" его уже на занятиях отлавливает, немного напрягает. Впрочем, Петю это ни к чему не обязывает.
   К тому же настроение у кадета было отличное. Так что он прямиком отправился к Гале:
   - Привет! Давно меня ждешь?
   - Третье занятие. Много прогуливаешь. Как зачет получать собираешься?
   - Ну, теперь, с твоей помощью...
   - На прошлых занятиях таких "помощниц" много больше было. Только тебя не было. А сегодня только я такая стойкая осталась.
   - А оно того стоило?
   - Не знаю. Но с тобой, вообще, нигде больше встретиться нельзя. В городе ты почти не появляешься, в клуб ваш не ходишь. Только танцы у Шильда и остались.
   Вот что на это ответить можно? Проще всего - промолчать с важным видом. Но настроение было хорошее, да и Галя, в общем-то, довольно симпатичная девица. Не такая точеная красавица, как Анна, попухлявее, но некоторым такие даже больше нравятся. И глаза у нее большие и зеленые. Так зачем выпендриваться?
   - Тогда благодарю за стойкость. Надеюсь, на следующее занятие ты тоже придешь? То есть не на следующее, а через раз. Я каждый раз не могу, других занятий много. Очень большая нагрузка в Академии, а танцы все-таки только факультатив.
   Девушка кивнула. Вот и хорошо, партнерша для танцев сама нашлась. Куда лучше, чем с самим Шильдом в паре быть.
   В общем, занятие Пете понравилось. Он был оживлен и, неожиданно для самого себя, словоохотлив. Даже рассказал, что сегодня почти достиг пятого разряда.
   - Так достиг или нет? - Проявила интерес Галя.
   - Формально, да. Заклинания пятого уровня я уже выполнить могу. Но, во-первых, их еще выучить надо, а они очень сложные. А во-вторых, выполнить я их могу только за счет своей развитой ауры. А желательно уметь одним хранилищем обходиться. Так что мне его еще прокачивать надо. Но не так уж много осталось. Ты, кстати, знаешь, что такое "хранилище"?
   Галя знала. Наверное, в этом городке все девушки в теории магии подкованы. Но слушает, все равно, с интересом, а не только его изображает. А это - плюс.
   К сожалению, их разговоры стали вызывать раздражение у остальных. Шильд даже замечание сделал. После чего разбил их пару и каждому по-отдельности показал их ошибки. Но на Петино хорошее настроение это не повлияло. Как и на их общение. Разве что говорить тише стали.
   Кое что узнал и о Гале. Из семьи мещан, но отец почти купец. Подряды берет. В основном, извоз организует. Не только в Баяне, но и в паре соседних городков. Сам лошадьми и экипажами не занимается, а помогает окрестным крестьянам отхожим промыслом заниматься. Летом бригаду даже в столицу отправил. По их делам они и ездили, когда вместе с Петей в поезде оказались. Ну и город посмотрели заодно. А где Петя в Пронске побывать успел?
   Почти нигде. Все больше по дворцам шастал.
   В общем, неплохо поболтали.
   Когда занятие закончилось, Петя отправился провожать Галю домой. Ну как, отправился? Гулять с девушкой под холодным дождем - не лучшая идея. Пришлось взять извозчика с крытым возком. Их у Дома собраний несколько штук стояло. Видимо, таких, как они, пассажиров ждали. К сожалению, к Галиному отцу они отношения не имели, так что скидок не было.
   В соседний экипаж юркнули Маша с Мишей. Селиванова, садясь, почему-то буркнула Пете с Галей крайне недовольным голосом:
   - Поздравляю!
   К чему это она? И чем это ее коснулось. Глупость какая-то.
   На следующий день Петя, поколебавшись, снова отправился в лабораторию маготронов. Там как раз занятия у первокурсников должны были к концу подходить. Толкаться с ними при занятиях с шаманской книгой явно не стоило.
   Не было уверенности, что новые нагрузки пойдут ему на пользу. Каналы свои он залечил, но надо бы им еще времени дать, чтобы укрепились окончательно. Да и хранилище сильно напрягать н не хотелось. Только Родзянка передохнуть не даст. Небось, рабочее место для переписывания иероглифов уже оборудовал.
   Странно, что Петю никто специально не пригласил, но он человек дисциплинированный, сам пришел.
   Только не оказалось там ни Родзянки, ни Фонлярского, ни Шипова, ни книги. Только Трегубов с Новиковым занятия заканчивали. С перваками, среди которых затесались Селиванова с Волоховым.
   Последние как раз выбирались из давилки, причем Никита был ужасно недоволен:
   - Карп Никитич! Что же вы сегодня такое слабое давление устроили? Мне такой уровень, как мертвому припарки. Только время зря потратил.
   - Не следует после перерыва сразу большую нагрузку принимать. Организм привыкнуть должен.
   - К чему? К отсутствию нагузки? Или вы так из-за Селивановой устроили? На кой ляд вы ее ко мне, вообще, подсадили? Сравните сами ее седьмой разряд и мой почти третий. Самому не смешно?
   - Карп Никитич! - Прервал его поток возмущения Петя: - А наши гости? В смысле Родзянка с Шиповым? Я думал, они тут. И про меня никаких указаний не поступало?
   - Нет, не появлялись, и про вас разговору не было. Вы бы пока лучше Семен Семенычу показались. Как вчерашние нагрузки перенесли.
   - Так Птахину дали вчера нормальную нагрузку?! - Взвился Волохов: - Почему без меня?!
   - Меня с Ульратачи в давилку отправили, а он там бузить начал. Еле успокоил.
   - Бузил? В давилке? Это еще что за безобразие?
   - Шаман. Они народ особый и думают не по-нашему.
   - Все равно, возмутительно. И со мной бы он не шелохнулся, можете быть уверены.
   Маша все это время скромно стояла в стороне, но выглядела довольной. Видимо, для нее выданная нагрузка была оптимальной.
   Новиков некоторое время пристально смотрел на Петю. Магическим зрением, надо полагать.
   - Все очень неплохо, - Выдал он вердикт: - Нарушений не наблюдаю. Но сегодня проходить сеанс я бы вам не рекомендовал.
   - Так я и сам предпочел бы передохнуть. Тут все от Родзянки зависит. Не знаете, где он.
   - Вы лучше в приемной у ректора спросите. Если вам это так уж знать надо.
   Было заметно, что преподаватели что-то знают, но говорить не хотят. Странно, но их дело. А в приемную идти придется. Ждать, вызовут-не вызовут, никаких нервов не напасешься. Лучше спросить.
   Наталья Юрьевна пребывала не в лучшем расположении духа:
   - Птахин? Не помню, чтобы я вас вызывала.
   - Я, Наталья Юрьевна, сам пришел. Беспокоюсь. Насколько я знаю его превосходительство Родзянку, его давешнее дело очень интересует. Или с ним что случилось?
   Увидев, что магиня нахмурилась, наугад вытащил из карманов пару фунтиков:
   - Не побрезгуйте, прекраснейшая. Вижу, что вы не в духе, но очень надеюсь, что не я тому виной. А если я, готов искупить. Хоть кровью.
   Наталья Юрьевна усмехнулась, но требовать убрать подарок не стала:
   - У ректора ваш целитель. Выражает недовольство нашими порядками.
   - ?
   - Сбежал Ульратачи. Когда вчера говорил, что ему срочно с дедом посоветоваться надо, как оказалось, он не шутил. И как назло, вечером поезд отправлялся. Вот он на нем и уехал. Конечно, можно телеграмму отбить, чтобы его задержали. Но ни у Родзянки, ни у Шипова таких полномочий нет. Это надо Стасова просить, а он в Пронске остался. В общем, уехал наш шаман к себе домой. Но Дивеева говорит, что до Рождества обещал вернуться. Я ваше любопытство удовлетворила? Тогда не задерживаю. Мне работать надо.
   Пете еще хотелось спросить, выяснила ли она или ректор у государева целителя, как ему удалось османских магов пленить. А то перед Александрой Федоровной и Анастасией Петровной (ректоршей и городничихой) неудобно. Но слово вставить не получилось. Пришлось с понурым видом удалиться. Впрочем, посмотреть восхищенно на Наталью Юрьевну он успел. И она этот взгляд заметила. Вот такая у них игра получилась. Ничего не значит (к сожалению), но все-таки прекрасная магиня Птахина среди других кадетов, хоть немного, но выделяет. Даже просветила про Ульратачи.
   А то, что в давилку сегодня не нужно, только к лучшему.
   Глава 31. Учебный год в разгаре
   Следующая пара дней прошла относительно спокойно. Впрочем, Петя и не лез никуда. Более того, специально старался никому из начальства на глаза не попадаться. Только на занятиях проводящим их преподавателям. Но и тут ему повезло с расписанием. Не было у него в эти дни пересечений ни с Левашовым, ни Фонлярским, ни даже с Трегубовым. То есть ни с кем, кто хоть какое-то отношение к шаманской книге и Родзянко имел. Только Новиков (целитель), Игумнов (оранжерея) и Хлунов (магические технологии), а со всеми ними у него сложились нормальные уважительные отношения.
   А потом Родзянка с Шиповым уехали и книгу с собой увезли. Даже не попрощались. Хотя, кто такой Птахин, чтобы государев целитель и генерал с ним специально прощался. Оно и к лучшему.
   Впрочем, оказалось, что прощальный привет ему Родзянка все-таки передал.
   Когда на следующей неделе, полностью восстановив и укрепив все энергетические каналы, Петя отправился в давилку во время сеанса первого курса, его неожиданно не пустили в лабораторию. Куратор первого курса, Виктор Семенович Чарский, которого Птахин, естественно, знал, но на занятиях не пересекался, неожиданно преградил ему дорогу:
   - Вы куда, Птахин. По поводу вас пришло указание - больше с вами сеансы не проводить. Их вам и предоставили только по ходатайству его превосходительства Родзянки, и обязательно вместе с Ульратачи, а теперь ни его, ни шамана в Академии нет. Так что возвращайтесь на свои занятия в соответствии с расписанием, здесь и без вас народу полно.
   Спорить Петя не стал. Не Чарский такие вопросы решает. В прошлом году с ректором (или Натальей Юрьевной) договаривался. А сейчас, может, и в самом деле лучше перерыв сделать. Прогресс после последнего сеанса у него получился значительный, результаты закрепить надо. И других занятий, действительно, выше крыши. Чем их вечерами наверстывать, лучше в обычное учебное время их посетить. Тем более, что ни один преподаватель прогульщиков не любит.
   Выходя, все-таки успел посмотреть, кто в лаборатории собрался. Чарский, как куратор курса, артефактор Трегубов и Трубный в качестве дежурного целителя. Хотя он больше в зверинце работает, но для перваков - самое то? А еще заметил там Волохова с Селивановой. И почему-то Дивееву с Павловой и Левашова, которые, совсем непонятно, что здесь забыли. Дивеева же с третьекурсницей Павловой (кстати, из той же Путивльской губернии, что и Петя) раньше, вроде, не ладили. И ни одна из них повышенного интереса к давилке не проявляла. Какие-то интриги начались.
   Для некоторых старшекурсников, получается, исключение все-таки сделали. Мысли по этому поводу были разные, но не так уж важно, кто о нем "позаботился". Хотя спрашивал ли кто-нибудь о нем Родзянку специально, или тот сам так свое неудовольствие выразил, хотелось бы знать. Но задать этот вопрос можно только Наталье Юрьевне, остальные точно не ответят. Хотя и ее спрашивать можно только деликатно и при случае. Но это не к спеху. Сам же решил обойтись некоторое время без давилки.
   Вечером навестил сестру и удивился, обнаружив у нее в гостях полдюжины окрестных кумушек. Именно кумушек, а не девушек. Все были старше Клавы чуть ли не вдвое. Селиванова-мать, видимо, хозяйка дома, где арендован флигель и четверо смутно знакомых теток. Мещане, но не из самых бедных.
   Появлению Пети старшая Птахина обрадовалась:
   - Петенька, заходи, присоединяйся. Не кормят тебя в Академии домашними разносолами. А мы тут, как раз, по-соседски вечерять стали.
   - По какому поводу праздник?
   - Какой праздник. Обычное застолье. Забыл уже, что сестра у тебя хорошая хозяйка? Я тут как раз только обживаться стала, посудой обзавелась. Чем не повод?
   Для Пети отдельный стул нашелся (остальные на лавках сидели), который Клава торжественно поставила во главу стола.
   Странное сборище, но сестра с готовкой явно расстаралась. Не соседки же, в самом деле, еду с собой принесли. Максимум, бутыль наливки, да и то, скорее, Клава сама ее купила.
   Хотя, надо отметить, что еда была простой. Горшок со щами, горшок с кашей, горшок с тушеным мясом и целых два больших пирога - с капустой и визигой. Еще были миски с солеными грибами и квашеной капустой, но это уже явно не Клавиного приготовления. Не сказать, чтобы пир горой, но изрядно. И чего она так расстаралась?
   Впрочем, Петя ненужными вопросами не задавался, а навернул всего со стола с большим удовольствием. Кроме наливки. Не пьет. Магам не положено, если они хотят успеха в своей профессии добиться.
   Разговор за столом шел неспешный, солидный и, в общем-то, ни о чем. Так, о городе, кое-каких слухах, о соседях. Заодно и Клаву периодически похваливали, как хорошую хозяйку, и, неожиданно, Петю. Просто так. За то, что брат и маг.
   В то, что это просто соседские посиделки, верилось с трудом. Чего-то сестра этим добивалась. С соседями знакомилась? Как-то все слишком торжественно. Или она так себя представляет и цену свою показывает? Возможно. В семьях же не только девки-невесты, что за кадетами бегают, есть. Парней тоже хватает. И для них домовитая Клава, да еще с братом-магом, вполне может оказаться желанной партией. Если сама сестра выше не метит. Но кадеты для нее уже слишком молоды, а местных дворян можно по пальцам пересчитать. Вот собравшиеся за столом к друг другу и приглядываются. И Петин визит тут очень к месту пришелся.
   Впрочем, маловероятно, чтобы Клава с замужеством спешить стала. Пете еще больше полугода тут учиться. А там, с нее станется, вместе с ним на место распределения податься. Не зря же она холостыми офицерами на Дальнем Востоке интересовалась. Но если в Баяне достойный вариант подвернется, может и здесь остаться.
   Молодец, сеструха. Не теряется!
   Еще несколько дней прошли относительно спокойно. С учебой Петя не позволял себе расслабляться, так что был занят с подъема до отбоя очень плотно. Да и по ночам старался урвать у сна часок-другой на медитации. Все равно, с его скромными способностями, в отличники не выбился, но и в худшую сторону тоже не выделялся. Можно сказать, все шло, как он и хотел.
   В общем, когда подошло время очередного занятия танцами, которое он (в соответствии с им же принятым графиком) собирался посетить, пошел в Дом собраний даже с некоторым энтузиазмом. Отдохнуть от бесконечного напряжения мозгов и энергоканалов. К тому же, хоть ни о какой влюбленности в Галю речи не было, определенную симпатию упорная и скромная девушка вызывала.
   Только вот, войдя в зал, Петя обнаружил там одних юных учеников и их учителя. Ни Гали, ни Маши с Михаилом не наблюдалось. Не слишком приятный сюрприз. Ему что, снова с Шильдом танцевать? Может, лучше сразу уйти? К сожалению, его уже заметили. Слишком вызывающе будет, а зачет все-таки надо получить.
   Вдруг все взгляды сместились мимо Пети на входную дверь. Обернулся и он. К его удивлению, там стояла Дивеева. И тоже смотрела. Не конкретно на кого-то, а оценивая, куда это она попала?
   - Что же, могло быть и хуже, - буркнула она себе под нос, после чего уже громче обратилась к мусью: - Я сегодня тоже решила у вас позаниматься. Тем более, партнер есть.
   Партнер? Кого она имеет в виду? Вроде, рядом с ней никого нет.
   Как выяснилось, Петю. Спокойно подошла и встала рядом:
   - В прошлое наше с вами посещение этого Дома, между нами возникло некоторое недопонимание. Виноваты мы оба, но, раз вы не спешите приносить извинения, первый шаг я решила сделать сама.
   - Вы решили извиниться?
   - Я УЖЕ извинилась. Если вы этого не поняли, дальнейший разговор бессмысленен.
   Окончательно бить с княжной горшки в Петины планы никак не входило.
   - В таком случае, я тоже приношу свои глубочайшие извинения...
   В это время заиграла музыка, и они самым естественным образом исполнили первое па танца. Некоторое время перемещались молча. Петя попытался осмыслить происходящее. Могла ли Дивеева прийти на танцы просто так? Очевидно, нет. К тому же отсутствие Маши и Гали тоже, скорее всего, не случайно. Решила восстановить с ним более или менее приятельские отношения? Разве что в качестве дополнительной цели. Не того полета он птица.
   На последней мысли Петя хмыкнул про себя. Все-таки он Птахин. Ему летать положено. И запнулся в танце.
   - Петр Григорьевич! У меня такое чувство, что вы танцуете еще более неуклюже, чем год назад. Чем вы тут занимаетесь?
   - Думаю.
   -?
   - Что делать дальше...
   Ясное дело, Петя имел в виду не танец, но Дивеева сделал вид, что его не поняла:
   - Во время танца думать о том, куда следующий шаг сделать, противопоказано. Тело само должно двигаться. А если думать, то только о том, что бы своей даме приятное сказать.
   - Что бы вам было приятно услышать?
   - Птахин! Вам же Левашов не только танцы, но и курс этикета выучить велел.
   Все она знает. Вроде, куратор с Петей на эту тему говорил уже после того, как Екатерина ушла. Задержалась подслушать?
   И чего она хочет, совершенно очевидно. Только вот надо ли это Пете? Точнее, что для него будет хуже - окончательно рассориться с княжной (и, наверное, ее родней) или дать ей возможность использовать себя в ее (или ее деда) играх? Хотя... Если наместник Дальнего Востока захочет раскопать его историю - обязательно раскопает. Может быть, не со всеми подробностями, но когда большой чиновник знает, что он ищет, он найдет. Так что особого прока от его молчания не будет, а ему, так точно, один вред.
   К тому же Родзянка повел себя с ним, как последняя свинья, и работать на опричников нет никакого желания. Клятв, тем более магических, о неразглашении информации он не давал. В общем, сами виноваты. Так секретные работы не ведут. (Как их ведут, Петя не знал, но явно не так.)
   - Хорошо, - Наконец, решился Птахин: - Я вам все расскажу. Но с двумя условиями. Во-первых, если у меня из-за этого будут неприятности, отбиваться от них мы будем вместе.
   - А во-вторых?
   - Во-вторых, вы десять раз подумаете, прежде чем решитесь с кем-нибудь еще этой информацией делиться.
   Хорошим признаком стало то, что после этого целый круг по залу они прошли молча. Пока княжна не сказала:
   - Признаю, это будет справедливо.
   - Обещаете?
   - Обещаю.
   Последнее опять было сказано после паузы. И потом Екатерина добавила:
   - Но если ваш рассказ окажется неинтересным, я на вас серьезно обижусь.
   На это Петя только усмехнулся. Как он думал, многозначительно.
   Сам же разговор состоялся после окончания занятия в карете, на которой Дивеева, как выяснилось, приехала. И на которой они вместе поехали к арендуемому княжной флигелю. Кстати, куда большему, чем сняла Клава. И дом был не приют каретника, а вполне приличный дворянский особнячок.
   - Ехать медленно. И не подслушивать! - Распорядилась княжна кучеру.
   Похоже, он у нее тут постоянный. Вроде, с собой с Дальнего Востока его не везла. В прошлом году при ней только компаньонка (представленная, как дальняя родственница) и служанка были. Здесь наняла? Или летом из поместья прихватила?
   От Дома собраний до дома княжны было совсем близко, но ехали они довольно долго (не иначе, как круги по центру городка наворачивали), и Петя успел рассказать, в общих чертах, все. Только придерживался версии, что украденный у Ульратачи амулет он якобы купил на рынке в Тьмутаракани (где на самом деле купил кинжал, про который предпочел промолчать). Естественно, про то, что устроил "обморок" брату Государя, тоже не рассказал.
   - Подведу итоги, - Очень серьезным тоном сказала княжна:
   - Первое. Вы, Птахин, помимо "жизни" обладаете способностями к шаманской магии, видите их тип энергии, но использовать ее можете только с помощью непривязанных к владельцам артефактов. Накапливать энергию самостоятельно вы не можете или не научились. Но даже так, при наличии соответствующих артефактов, ваши способности могут быть очень эффективны, как при противостоянии с другими магами, так и при лечении энергетических каналов.
   - Второе. Опричники и сотрудничающий с ними Родзянка крайне заинтересованы в использовании шаманской магии в своих целях, давно проводят исследования в этой области и, кстати, забрали себе купленный вами артефакт. О ваших способностях им известно.
   - Третье. Приглашение в Академию Ульратачи было осуществлено в рамках проводимых исследований, но пока к положительным результатам не привело. Ни одного шамана на службе у опричников, как не было, так и нет.
   - Все правильно, - Подтвердил Петя.
   - Тогда, должна признать, это все, действительно, очень интересно. И рассказывать об этом людям, которые в силу своего положения об этом не знают, не стоит. Но с дедом я на каникулах посоветуюсь. Не возражаете?
   Петя прекрасно понимал, что вопрос был задан исключительно из вежливости, так что спорить не стал.
   - Какие-нибудь еще идеи, как накапливать шаманскую энергию, кроме совместного нахождения с одним из них в давилке, у вас есть?
   Петя чуть не ляпнул про дымку вокруг черного ореха, но вовремя одумался. Те применения шаманской магии, которые он видел, хорошо подходят шпионам и диверсантам, но никак не целителям. Заниматься же темными делами в интересах опричников или сильного боярского рода - разница не велика, и совершенно его не привлекало. Так что лучше промолчать.
   Вместо ответа пожал плечами.
   - Вполне возможно, что такие способы существуют, только мне о них ничего не известно. Меня же никто ничему в шаманской магии не учил, и я не вижу желающих записаться в учителя. Возможно, что-то ценное содержится в книге, которую привозил Родзянка, но, как вы знаете, ни прочитать, ни скопировать ее пока не удалось. И из своих рук ее опричники не выпускают. Равно как и все шаманские амулеты, о которых только узнают, себе отбирают. У них в столице их несколько десятков хранится. На третьем этаже под землей. Но мне только три активировать удалось. Какой-то "щит", что-то лечебное и вот эту книгу. Остальные, как я понял, специальной привязки к хозяину требует, которую никто, кроме шаманов, проводить не умеет.
   После чего добавил:
   - У вас же дедушка - наместник Дальнего Востока. Там этих шаманов не то, чтобы очень много, но они есть. Неужели никого на службу переманить не удалось?
   - Наверное, нет, раз к вам такой интерес.
   - Не такой уж сильный. Без энергии я ничего не могу, как ее добывать не знаю. Иначе бы меня опричники не отпустили. Да и не привлекает меня все это, я целителем стать хочу. Выдающимся мне не стать, но до пятого разряда дотянуться должен. К тому же у меня острое магическое зрение и способности к силовой магии. Генеральши ваши вам, небось, рассказали, как я им бородавки и растяжки сводил. Да и у вас, в Дальнем, во время прошлой практики, довелось продемонстрировать свои умения прокурору Михаилу Сергеевичу Сула-Петровскому и главному таможеннику порта Алексею Леонидовичу Давыдову. Очень одобрили.
   - Так! С этого места поподробнее, пожалуйста.
   Вообще-то, в общих словах Петя о своих дальневосточных знакомствах Дивеевой рассказывал, когда они прошлой осенью в Академию в одном вагоне ехали. Но, видимо, тогда она его не очень слушала. Можно и повторить.
   Карета все продолжала кружить по центру городка.
   На следующий день Петя вернулся к своему обычному режиму. Учеба, учеба и еще раз учеба. Хотя, для него вернее было бы сказать не учеба, а работа. По шестнадцать часов в день, да еще с часовыми медитациями после отбоя и перед подъемом.
   Из событий - во время работы в оранжерее посетил "свой" Черный орех. За год деревце подросло, но, если честно, размерами не впечатляло. Довольно жалкий росток с аршин высотой при десятке листочков. Плоды еще долго ждать придется.
   А вот легкая дымка темной энергии вокруг растения была. Петя аккуратно попробовал ее в себя втянуть. Даже получилось. Только объем какой-то мизерный, почти незаметно. А вот ореху эта операция на пользу явно не пошла, на глазах поник. Нехорошо.
   К тому же Петя, как привезший сюда орех, из которого это растеньице выросло, чувствовал себя за него до некоторой степени ответственным. В результате не только тому всю темную энергию вернул, но и из своих скромных запасов добавил. Вместе с энергией жизни. На всякий случай.
   Результат сразу стал виден невооруженным глазом. Деревце не только оправилось, но и новую веточку с парой листочков выдвинуло. Пока маленьких, но симптом замечательный.
   Тут как раз подошел начальник над оранжереей Игумнов. И опять завел разговор о том, что Пете надо на флоре специализироваться. Если на него даже такие сложные растения так реагируют.
   Рассказывать ему про темную энергию Петя не стал. Может, тот и сам знает, на занятиях в маготроне в качестве целителя, когда там Ульратачи был, не раз присутствовал. Но если не посвящен, то не Петино это дело. Только посоветовал шамана, когда тот в Академию вернется, привлечь к ухаживанию за Черным орехом. От его старшего коллеги получен, должен уметь с такими обращаться.
   Заодно с интересом узнал, что Ульратачи, оказывается, вполне успешно обычную магию осваивает. Причем по всем специализациям сразу. Полный универсал. Петя знал, что молодой шаман все виды энергии видит, но что тот со всеми ими управляться может, как-то не задумывался.
   - Так он что, и огнешарами с молниями кидаться может?
   - Нет, конечно. Боевые заклинания только на третьем курсе дают, а как будет с ним, вообще, неизвестно. Все-таки шаманы Государю магическую присягу не приносили. Непонятно, почему этот вопрос до сих пор не решен. Но от нас с вами здесь мало что зависит. А с Магаде я поговорю. Странный юноша, но с растениями он, действительно, неплохо ладит. Хотя как раз про Черный орех выражал недоумение, как это вам его подарили.
   - Хорошо, в воровстве не обвинил.
   - Гм...
   Судя по реакции Игумнова, может, и обвинял. Но здесь все проверить несложно. Наверняка шаманы между собой связь держат, и не станет Петин знакомый скрывать, что отдарился в благодарность за сведенные шрамы.
   Но за что же его Магаде-то так не любит? Вроде, при первом знакомстве в поезде нормально общались, пока сюда ехали. Видимо очень его раздражает, что кадет-целитель тоже шаманской энергией управлять может. Или, наоборот, потому что Птахин шаман неполноценный, сам энергию не производит. Может, у них таких убивают? Совсем ничего о шаманских внутренних порядках Петя не знает. Есть опасение, что в этом вопросе и опричники не разбираются.
   Зато с Дивеевой, даже неожиданно, отношения наладились. Не то, чтобы они стали лучшими друзьями, но при каждой встрече в Академии княжна, если не обменивалась с ним парой ничего не значащих, но благожелательных фраз, то хотя бы кивала ему и улыбалась вполне приветливо. На Петю некоторые кадеты-аристократы стали поглядывать с подозрением. Но молчали, так что это было даже забавно.
   Впрочем, Петя не обольщался. Просто он из категории мага, с которым княжна вместе училась (то есть знакомого), был переведен в категорию мага, который может для чего-нибудь пригодиться. Не совсем понятно для чего, но совсем терять не стоит.
   Обучение кадетов, тем временем, на месте не стояло. На Магтехе завершился вводный курс простейших манипуляций с растениями. Помимо прививки одного растения к другому с сохранением свойств обоих поэкспериментировали с изменением их внешнего вида, роста, глубины корневой системы и т. п. Естественно, с цветами и плодами тоже поиграли. Но тут оказалось много подводных камней. В принципе, маг жизни может управлять любым растением. В том числе, укрепить, например, куст малины и заставить его все лето ежедневно давать по фунту крупных и сладких ягод. Только тогда это маг все лето рядом с этим кустом провести должен. Чтобы эти свойства остались с растением навсегда, маг должен тонко чувствовать, что оно готово принять, а что нет. У Пети это, кстати, получалось. Точнее, он просто видел, когда энергоканалы развивались "правильно", а когда за ними не поспевали выходящие из них капилляры. Жаль, не интересовало его сельское хозяйство. Разве что когда-нибудь фруктовый сад при собственном доме разведет.
   Начали аналогичные манипуляции с животными, но пока на самом примитивном уровне. Когти, там, подстричь или оттенок шерсти поменять. До человека Хлунов (преподаватель) обещал добраться только ближе к концу обучения. Когда же они что-нибудь путное освоить успеют?
   А вот на одном из обычных занятий по целительству произошло далеко не рядовое событие. Кадетов на нем в этот раз было не много, всего пятеро. Второго и третьего курсов, перваки в первом семестре только прокачкой хранилища и каналов занимались.
   В Академии практиковалась индивидуально-групповая форма обучения. Совсем не так, как у Пети было в школе, но определенные достоинства эта система имела. Занимающихся по одной специальности не разделяли по курсам. То есть все целители, с первого до последнего годов обучения, собирались в одной аудитории. Где уже получали индивидуальные задания от преподавателя. А слушали его выступления все вместе. Именно выступления, а не лекции. Причем преподаватели старались не повторяться, и даже для новичков каждый год готовили новый материал. Учитывая, что специальностей было много, и большинство кадетов владели двумя направлениями магии, а некоторые даже тремя, то и состав занимающихся одновременно одним предметом все время менялся.
   В общем, в аудитории собрались только те кадеты, которые рассматривали целительство, как свою основную профессию.
   Новиков немного задержался, а когда, наконец, появился, предложил кадетам вместо аудиторного занятия пройти вместе с ним в лазарет.
   - Сегодня в маготроне выгорело сразу несколько первокурсников, - Объявил он: - Пока времени прошло мало, рекомендую посмотреть, что это за феномен. Поторопитесь. Изменения протекают довольно быстро.
   Все заторопились. Выгорание молодых магов - событие неприятное, но рядовое. Чуть не половина первого курса таким образом отсеивается. Остаются только те, кто к концу первого года обучения гарантированно достигнут хотя бы самого младшего, седьмого разряда. То есть реально станут магами. С меньшим хранилищем ни одно заклинание толком исполнить не получится.
   Неудачников жалко, но, грубо говоря, гордому имени мага надо соответствовать. И слабым среди них не место. А вот посмотреть, как происходит превращение мага в обычного человека, для начинающих целителей может быть интересным. Не с практической точки зрения, шансов на восстановление магических способностей у выгоревших почти нет, но для лучшего понимания взаимосвязи хранилища и энергоканалов. Как они раздуваются в давилке каждый может посмотреть на себе сам, а вот как усыхают... И как быстро это происходит... В общем, все поспешили почти бегом.
   По дороге к их компании присоединилась Дивеева. Как она умудряется всегда быть в курсе всех событий - отдельный вопрос, но сейчас, формально, она тоже имеет дар "жизни", хоть и более слабый, чем "вода" и "воздух". Или просто меньше внимания уделяет этой специализации.
   Кто там среди пострадавших, Пете было, в принципе, все равно. Он и из старшекурсников ни с кем близко не сошелся, а перваков в лицо, конечно, запомнил, но даже их имена учить не старался. Зачем, если половина из них скоро отсеется?
   Каково же было его удивление, когда среди трех тел, неподвижно лежащих на койках, одно оказалось Маши Селивановой.
   - Она-то как тут оказалась? - Невольно вырвалось у него.
   - Потому, что дура, - Неожиданно ответила на риторический вопрос Дивеева. И добавила после небольшой паузы:
   - Тут Павлова в последнее время слишком много о себе воображать стала. В давилку напросилась, грозилась по силе меня обогнать. Ну я ей между делом про ваш опыт рассказала. О том, что в давилку есть смысл только под большое давление ходить и с накопителем, чтобы лишнюю энергию сбрасывать. А то либо развития не будет, либо выгореть можно. И что больно при этом будет очень. Заодно пообещала с Волоховым договориться, чтобы им вместе идти. Так она сразу же расхотела в маготрон ходить. Мол, лишняя сила девушкам необязательна.
   - Селиванова-то тут при чем?
   - А эта дура, видимо, подслушала, или ей Павлова пересказала. Купила себе самый дешевый накопитель из кварца и сразу в камеру вместе с Волоховым полезла. Почему ее никто не остановил, не понимаю. Вот теперь здесь лежит. А завтра домой отправится. Благо недалеко.
   По интонации Екатерины понять, сочувствует ли она Маше или нет, было сложно. Конкурентку на место поставила, а Селиванова сама виновата. Но, похоже, такой поворот событий был ей все-таки неприятен.
   Во время этого разговора Петя, как, наверное, и другие кадеты-целители, смотрел на пострадавших магическим зрением. Вид был не слишком приятный. Все бледные, осунувшиеся и дышат прерывисто. Но главное не это, а их энергосистема. На месте хранилища - вообще ничего. Пустота. Как будто все взрывом разметало. А вокруг - какая-то мешанина из порванных каналов, которые пока еще ярки, но на глазах тускнеют.
   - Обратите внимание на этого юношу, - Подал голос Новиков: - Из этих троих он был самым слабым. У него первого каналы и начинают восстанавливаться. Только уже не как у мага, а обычного человека. Уточню, ослабленного обычного человека, но через несколько месяцев чувствовать он себя будет уже вполне прилично.
   Действительно, если приглядеться, можно было заметить, что в обход пустого места, появившегося от взрыва хранилища, начинают проявляться некоторые каналы. Кривые и тонкие. А остальные все больше тускнеют.
   А вот у Маши и пустое место было больше, и каналы вокруг еще не начали исчезать. Хотя назвать каналами эту перепутанную мешанину не пойми чего было трудно.
   Поддавшись какому-то внезапному порыву Петя подошел к девушке и попытался подключиться к ее энергосистеме своими каналами-манипуляторами.
   - Хотите попробовать ей помочь? Думаете, до вас никто не пытался? - Раздался голос Новикова: - Рекомендую всем посмотреть, что из этого выйдет. Птахин обладает исключительными способностями в волевой магии и, возможно, ему даже удастся соединить разорванные края нескольких каналов. Но восстановить хранилище так, к сожалению, нельзя. В лучшем случае он поможет ей быстрее прийти в себя. В худшем - помешает. Но при любых условиях большого вреда не нанесет. Так что смотрите, и не будем ему мешать.
   Сказанное Петя услышал. К его огорчению, похоже, преподаватель знал, о чем говорит. Если постараться, он мог бы по одному протянуть несколько каналов через "пустое место" и даже соединить там их концы между собой. Что, кстати, совсем не тривиальная задача, но он должен справиться. Но это не будет хранилище, а только несколько пересекающихся каналов. Не факт, что самых основных, которые необходимы любому организму.
   Хотя... У него же есть козырь в рукаве. С помощью шаманской темной энергии распутывать каналы получалось много легче. А что будет, если поместить эту энергию на место хранилища? Посреди "пустого места"? А потом уже подтягивать к нему все, что уцелело вокруг...
   Как бы не навредить, однако. Темная энергия каналы не только выпрямляет, она их еще и закупоривает. Так человека и убить можно. Хотя, маловероятно. Тут такая мешанина оборванных каналов, из которых через некоторое время останется совсем не много, что сделать хуже будет трудно. И не будет он много темной энергии использовать. Малую капельку, которую в любой момент обратно в себя втянуть сможет.
   Выпущенная на место исчезнувшего хранилища капля темной энергии форму сохранить не пожелала, а стала расширяться в виде тусклого облачка, занимая чуть ли не все "пустое место". Однако. Утешало только то, что никто, кроме Пети, этого не видит. А то, наверняка, Новиков уже забил бы тревогу.
   Так. Теперь выделить оборванный канал и подвести его конец к "облачку" манипулятором. Ну, подвел. А как его там удержать? Разве что попробовать в него совсем крохотную каплю темной энергии добавить?
   В том, что идея сработает, Петя никак не был уверен. Но она сработала! Когда темная энергия из канала соединилась с темной энергией облачка, канал застыл неподвижно, не пытаясь убежать. Более того, неровный край обрыва немного разошелся в стороны, охватывая краями бывшее место хранилища.
   Теперь подсоединиться к следующему обрывку канала...
   Петя старался действовать максимально быстро. О том, как умирали кадеты, у которых хранилище было заполнено темной энергией, он помнил хорошо. Там, правда, концентрация была не в пример выше, но убить Машу в его планы никак не входило.
   Десять каналов, двадцать каналов...
   - Что он делает? - Раздались голоса кадетов. Новиков молчал. Видимо, сам не знал ответа.
   Каналы занимали свои места, но, к сожалению, состояние Маши на глазах становилось хуже. Сердце еще билось, но , похоже, девушка была в глубоком обмороке. Жаль, но надо срочно заканчивать.
   Петя стал втягивать темную энергию в себя, одновременно сжимая присоединенные к нему каналы до тех пор, пока их края не стали соприкасаться. Теперь - заменить темню энергию на "жизнь". И попытаться залатать дыры в том небольшом хранилище, что ему удалось сформировать.
   Да! Именно хранилище! Размером не впечатляет, но это именно оно.
   Следующий час он уже в более спокойном темпе подтаскивал к хранилищу каналы по одному и пытался их к нему приживить. Опять без темной энергии не получалось. Но так, понемногу, он даже раза в два увеличил тот комочек жизни, что ему удалось сформировать вначале.
   На каком-то этапе к нему присоединился Новиков. Тоже подключился к энергосистеме Селивановой и стал распутывать каналы, буквально продувая их энергией под большим напором.
   - Как вы это сделали? - Спросил он Петю одними губами, видимо, не желая показывать кадетам свое недоумение.
   - Я вам потом расскажу, - Так же одними губами ответил Петя: - А пока давайте считать...
   Дальше он немного увеличил громкость голоса:
   - У Селивановой ситуация была критической, но еще не фатальной. Небольшой фрагмент хранилища уцелел. Но в развитии ее отбросило назад очень прилично. Но снова в давилку ей пока лучше не ходить, пусть окончательно восстановится. Я бы, если позволите дать рекомендацию, ее снова со следующего года на первый курс отправил.
   - Да, кадеты! - Подвел итог преподаватель: - Сегодня мы с вами наблюдали уникальный случай. Даже не припомню такого в своей практике. Надо будет его подробно описать.
   - Семен Семенович! Птахин! Прошу вас срочно пройти к ректору!
   Когда к ним успела подойти Наталья Юрьевна, кажется, никто не заметил. А уж как она узнала, что это следует сделать, было совсем непонятно. Раньше она выгоревших кадетов в лазарете, вроде, никогда не навещала. Одно слово, магиня!
   - Одну минуту, Наталья Юрьевна!
   Новиков, похоже, полностью взял себя в руки. Еще раз внимательно осмотрел Машу. Судя по всему еще и пару заклинаний на нее наложил. Скорее всего, на регенерацию и "полное исцеление".
   Петя завистливо вздохнул (про себя). Его сил на такие заклинания подряд совершенно недостаточно. Он и одно-то не факт, что потянет. Разве только с помощью накаченной под завязку ауры.
   Целитель, тем временем, подвел итог:
   - Да, жизни Селивановой больше ничего не угрожает. Мы можем идти.
   Наталья Юрьевна пошла перед ними летящей походкой, но Пете шел, как в тумане, почти ничего не видя, хотя глаза сами собой и зафиксировались на ее пятой точке.
   - Спалился по полной, - констатировал он.
   Вот зачем он кинулся Машку спасать? Она же не помирала. Просто магии лишилась. Ведь от нее даже благодарности не дождешься. Хотя не очень-то ему ее благодарность и нужна. Как и она сама. С таким-то характером и такими претензиями. Но сделанного не воротишь. Теперь надо думать, что ректору говорить. И не мешало бы понять, чем ему это грозит.
   Как-то незаметно дошли до приемной ректора. Наталья Юрьевна юркнула за дверь к начальнику и почти сразу появилась назад:
   - Проходите!
   И после небольшой паузы:
   - А вас, Дивеева, никто не приглашал.
   Но затем голос немного смягчился:
   - Можете пока на моем месте в приемной посидеть и отгонять посетителей, чтобы никто посторонний не лез.
   - Видимо, дружба с генеральшами и здесь сказывается, - Подумал Петя: - другого кадета пинками бы выгнала.
   Впрочем, не это его сейчас должно было волновать.
   - Садитесь! - Неожиданно ректор сделал приглашающий широкий жест рукой, смотря при этом почему-то на Петю: - Рассказывайте.
   - Чай? Кофе? - Еще более неожиданно прервала паузу Наталья Юрьевна. Неужели здесь чем-то еще и угощают?
   Петя сидел не то, чтобы совсем сжавшись, но на Новикова посмотрел с надеждой. Тот не подвел и заговорил:
   - Александр Васильевич, сегодня во время сеанса в маготроне выгорело трое кадетов. Два первокурсника и одна второкурсница - Селиванова. Про нее, вообще, особый разговор. Я был против ее посещений, особенно под большой нагрузкой. Но сегодня вы нас сами на совещании задержали, так что занятие начал ассистент Трегубова - Берков.
   - А Новиков тоже не дурак, - отметил про себя Петя: - Сразу подчеркнул, что ни в чем не виноват. А ассистент - он на то и молодой, чтобы все шишки собирать.
   - Всех троих выгоревших перенесли в лазарет, где я лично убедился, что их жизни ничего не угрожает. После чего счел возможным пригласить кадетов со специализацией "жизнь"...
   - Это все понятно, - перебил целителя ректор: - Наталья Юрьевна говорит, что Птахину удалось восстановить у Селивановой хранилище, что считалось невозможным в принципе.
   Наталья Юрьевна в это время снова возникла в кабинете с подносом в руках. С четырьмя чашками! Петя чуть со стула не свалился.
   - Теоретически восстановление магических способностей у выгоревшего мага возможно, - Не слишком уверенно произнес Новиков: - Описаны случаи, когда это произошло естественным путем.
   - И сколько таких случаев было за всю историю? Я читал о двух.
   - Ну, там, где два, там сами знаете...
   - Но это не наш случай. Что конкретно вы делали, Птахин?
   - Ваше превосходительство...- Почему-то промямлил Петя и попытался встать. Но в этот момент перед ним на столе появилась чашка с чаем, а в загривок слегка вонзились острые ноготки. Как ни странно, это помогло ему собраться.
   - Ваше превосходительство, - Петя решился: - Вы, наверное, в курсе, что я обладаю некоторыми шаманскими способностями. К сожалению, очень ограниченными. Шаманскую энергию я не умею вырабатывать, но вижу ее, могу ее собирать и немного ею управлять.
   В общем, рассказал практически все, что и произошло на самом деле. В конце концов, ректор Щеглов - генерал, его самый главный начальник на время обучения, а интересы опричников с его, Петиными, интересами, практически не пересекаются. Так зачем тень на плетень наводить?
   Щеглов, наверное, и так о его способностях знал. Или сделал вид, что знал. Наталья Юрьевна - тоже. А вот Новиков, похоже, пребывал в шоке. Но предпочел промолчать.
   - Семен Семенович! Вы поняли, что ничто вами услышанное за пределы этой комнаты выйти не должно, - Ректор заметил состояние целителя: - Вы поняли? Никому ни слова. Это и опричников касается. Для нас здоровье будущих магов важнее любых политических игр.
   Сказано было веско, но Петя ему не очень поверил. Скорее, просто хочет придержать информацию. Не следует просто так делиться тем, что имеет ценность. И, в случае чего, может быть продано.
   Некоторое время все молчали. Потом Ректор задумчиво произнес:
   - Перспективы открываются интересные, но сразу так большой конкретной пользы я все-таки не вижу. Селиванова, как я понял, существенно потеряла в развитии.
   - Да, ваше превосходительство, - Новиков почему-то молчал, а ноготки опять просигналили Пете, что надо отвечать: - Но все-таки ситуация у нее даже немного лучше, чем при поступлении в Академию. Основные каналы все-таки остались разработанными. Так что своего седьмого разряда она достигнет обязательно. Возможно, даже шестого. Хотя форсировать нагрузку я бы на ее месте поостерегся.
   - Вот видите, - кивнул Щеглов: - Слабый маг из нее все-таки получится. Но что делать с первогодками? Они выгорают потому, что никак до седьмого разряда развиться не могут. Ну, восстановим мы им их слабые магические силы, а что толку? Они же только еще раз выгорят.
   Ректор задумался. Остальные молчали. Сбивать его с мысли никто не рискнул.
   - Однако, как научное исследование... это была бы очень интересная тема. Да и с состоявшимися магами несчастья иногда случаются, особенно во время боевых действий. А ваша шаманская магия ведь не только целебными свойствами обладает. Не правда ли, Птахин? И, как я понял, именно эти, никак не связанные с целительством, возможности и интересуют опричников в первую очередь...
   И снова после небольшой паузы:
   - Птахин, а как вы смотрите на то, чтобы после окончания Академии остаться в ней работать? Для начала ассистентом? Тема для исследований у вас уже нашлась.
   Ноготки явно намекнули Пете, что надо соглашаться, но он неожиданно заупрямился. Просто представил себе, какое место он будет занимать среди преподавателей, где просто нет магов меньше четвертого разряда. А ему никакая тема выше пятого подняться не позволит. В любом провинциальном городе он стал бы очень уважаемым человеком. Даже в столице мог бы заниматься целительской практикой, используя свои особенности, и для его клиентов важен был бы результат а не его разряд. И вот ему предлагают остаться работать чуть ли не в единственном месте в стране, где на него все будут смотреть, как на слабака. Даже если будут признавать важность его работы. Магов не переделаешь.
   - Очень польщен вашим предложением, ваше превосходительство, - Петя говорил вежливо, но уверенно, не обращая внимания на ноготки: - Но в Академии от меня, при моих невеликих силах, может быть польза, только если мне удастся обзавестись стабильным источником шаманской энергии. Без нее я, кстати, и опричникам неинтересен. Но не будете же вы здесь вечно держать Ульратачи или другого шамана. Тем более, что Магаде к тому, что я за его счет энергию запасаю, относится крайне отрицательно.
   Говорить о том, что лучшим вариантом было бы, вообще, переманить шамана к себе на службу, кадет не стал. Чай, не дураки тут сидят. Если бы могли, давно бы такого шамана завербовали. Хотя почему с этим возникли трудности, Петя искренне недоумевал.
   Впрочем, на это частично ответил сам ректор:
   - Согласен, тут могут быть сложности. Родзянка, хоть и выдающийся целитель и ученый, деликатностью не отличается. Привык, что по слову опричников все только под козырек берут. Но Государь ему верит и его ценит, так что воспринимайте его, как данность.
   - Вот я и говорю. Даже если удастся у Ульратачи шаманской энергией поживиться, его превосходительство Родзянка всю ее на опыты с его книгой потратить заставит.
   - Птахин, я не поверю, что вы не думали сам, как решить этот вопрос. И не говорите, что у вас нет никаких идей.
   Врать на голубом глазу, Петя не рискнул. Щеглов - очень сильный маг. Кто его знает, что он может. Но про кинжал кадет старательно забыл:
   - В принципе, вариант есть, но не уверен, что его возможно осуществить. Привезенный мною с Дальнего Востока Черный орех выделяет немного шаманской энергии, которую я, в принципе, могу собрать. Только росток в оранжерее Академии настолько еще хлипкий, что до сих пор я у него не брал энергию, а сам с ним делился, чтобы рос быстрее. Но если бы Черных орехов была целая роща... Только где ее взять?
   - Интересно. А больше ничего подобного вы мне сказать не хотите? Вот почему я из вас ценные научные сведения чуть ли не клещами тянуть должен?!
   - Ваше превосходительство! Да где же я мог вам об этом рассказать? Вы меня в первый раз в кабинет пригласили.
   - Выкрутился, - Усмехнулся ректор: - Звонить в лишние уши о таком, действительно, ни к чему. Но к Наталье Юрьевне вы вполне могли подойти.
   - Буду знать, - Ноготки уже больше когти напоминали. Петя чуть не взвыл.
   - Черный орех, действительно, просто так в лавках не продается. Намекаете, что вас на Дальний Восток распределить надо?
   Вообще-то лучше было бы денег на покупку найти, а не ждать, что молодой маг как-нибудь сам выкрутится. Но вслух Петя этого не сказал. Ясно, что такие траты бюджетом Академии не предусмотрены. Даже если на один орех денег удастся наскрести, проблему это, все равно, не решит. А Дальний Восток - не самое плохое место. И власть ректора туда не очень распространяется. Там свои начальники есть.
   Ректор уже собирался закончить это внеплановое совещание, так ничего и не решив. Потребовал от всех (Пети и Новикова) думать. И докладывать все ценные мысли, которые придут в голову. Наталье Юрьевне.
   Но тут Петя опять голос подал:
   - А что с Селивановой делать? Продолжать ли ею заниматься или ...
   Ректор его прервал:
   - Сами с Новиковым решите. Я вас больше не задерживаю.
   Вышли. Дивеевой в приемной, кстати, не было. Петя срочно "малое исцеление" на загривок себе наложил. Ему показалась, или сзади рассмеялась Наталья Юрьевна. Оборачиваться не стал. Не слишком ему такой "знак внимания" понравился.
   Так парой вместе с Новиковым они и вернулись в лазарет. Кадеты целители все еще были там и пытались утихомирить пришедшую в себя и бившуюся в истерике Машу. Остальные выгоревшие пока лежали тихо.
   - Это все из-за тебя! - Приветствовала она Петю: - Целый год трудов псу под хвост пошел! Я даже "малое исцеление" на себя наложить не в силах!
   Отвечать Петя не стал. Не потому, что сказать нечего было. Главное - незачем. Если ей другие кадеты почему-то не сказали, сама могла спросить, кто тут с ней возился. А обвинять его в том, что она сама за ним тянулась и не слушала советов, пусть обвиняет. Ему ее мнение не слишком интересно.
   Впрочем, не промолчал Новиков:
   - Вы, Мария Константиновна сами в своем срыве виноваты. Нечего было требовать себе нагрузку, как кадету, который вас на три разряда сильнее. А Петру Григорьевичу надо спасибо сказать. Если бы не его уникально острое магическое зрение, вы и вовсе магии лишиться могли.
   Маша замолчала, но всхлипывать продолжала.
   Новиков вздохнул и наложил на нее еще одно "полное исцеление". После чего сказал:
   - Шли бы вы Селиванова, домой. Нечего тут себе и другим нервы мотать. Вам хотя бы пару дней отдохнуть от магии надо. А потом посмотрим, как у вас каналы восстанавливаются, и что можно сделать.
   Петя не стал ждать окончания их разговора и вышел из лазарета. Чтобы обнаружить рядом с собой Дивееву:
   - Рассказывайте, что там у ректора было.
   - Екатерина Львовна, ректор строго предупредил, что все сказанное за пределы его кабинета не должно выходить, - После чего тихо рассмеялся: - Так что, давайте, не здесь.
   После чего был поцелован в щеку. На глазах пусть и случайно оказавшихся в этом районе кадетов, но можно было не сомневаться, что к вечеру об этом будет знать вся Академия.
   Дивеева деловой походкой удалилась. А Петя тихо застонал ей вслед.
   Зато на ближайших танцах в Доме собраний у Пети неожиданно оказалось сразу три партнерши. Причем невозмутимость сохраняла одна Дивеева, которая на него решительно и наложила лапу. Галя явно расстроилась, а вот Маша на нее почему-то еще и нашипела.
   В результате, Машу подхватил в качестве партнера мусью Шильд. Галя так и вовсе ушла, а Екатерина с Петей прошли в танце один круг и отправились вслед за ней. Причем Дивеева неожиданно догнала расстроенную девушку и даже перед ней извинилась.
   - Галя, тут так обстоятельства сложились, что не смогла тебя предупредить. Ты не обижайся. Мне Птахин срочно понадобился.
   Эй! А самого Петю спросить?
   В общем, конец года у Птахина получился веселый. В смысле взаимоотношений с девушками. Дивеева на танцы пришла еще только один раз. Поговорить о перспективах Петиного распределения после окончания Академии на Дальний Восток. Причем сама ничего конкретного не сказала. Ясно, что не сама решает, а хочет показать деду, что в Баяне она не только заклинания учит. И ее "знаки внимания", на самом деле, ничего не значат. Только почему-то после них у Натальи Юрьевны настроение стало портиться. К ней в приемную даже заходить стало страшно.
   Зато она сама Петю находила. Почему-то стала контролировать процесс восстановления Селивановой, и стала появляться в лазарете всякий раз, как Новиков там Машу осматривал. И Петю с собой приводила, требуя, чтобы тот свои возможности в шаманской магии ей демонстрировал. Естественно, не произнося этих слов вслух.
   Что она там могла увидеть, осталось загадкой. Темную энергию не видел никто, кроме Пети. "Жизнь" - тоже не ее специализация (у нее "вода" и "молния"). У Маши - "земля" и "жизнь". Вроде, никаких пересечений. Но зачем-то же она наблюдала и даже комментарии иногда отпускала вполне по делу. Загадка, а не женщина. Хорошо хоть, больше не царапалась.
   На танцы в Дом собраний Маша стала ходить регулярно, но, неожиданно, каждый раз с новым партнером. С Бартеневым поругалась, что ли? Впрочем, сам Птахин на танцы ходил, в лучшем случае, один раз из трех, так что узнал об этом от самой Маши. Она, неожиданно, вместе с матерью и сестрами стала частой гостьей у Клавы. Всякий раз, когда Петя заходил к сестре, они оказывались у нее тоже. Хотя никакой системы в посещении родственницы у кадета не было. Разве что система оповещения от соседей срабатывала? Пройти по району незамеченным не было никакой возможности.
   Впрочем, особых разговоров Маша не вела, больше молчала или отвечала односложно. Зато ее матушка, Настасья Павловна, заливалась соловьем.
   - Ты с ними поаккуратнее, Петенька, - Призывала брата Клава, когда они оставались одни: - Настасья тебя явно в зятья наметила. Оно тебе надо?
   Но при встречах была очень радушна и любезна. А разговоры старалась свести к возможной жизни на Дальнем Востоке. Кажется, ей эта идея понравилась больше всех.
   Основной же партнершей при посещении танцев у Пети снова стала Галя. Такое впечатление, что девушка всегда была в полной готовности оказаться рядом с ним. Приятно, но немного напрягает. Интересно, а что она в другое время делает? Петя-то развлекается очень редко. С другими гуляет? Хорошо бы. Чувствовать себя обязанным кадету не хотелось.
   Но Рождественский бал все-таки пошел вместе с ней. И, к счастью, обошлось без эксцессов. Скандалов не случилось, генеральши не приставали. Даже удовольствие получил.
   Ульратачи появился в Академии уже только после каникул. Буквально за два дня до начала непонятной Пете зимней практики. Которая больше напоминала, как он понял, недельный поход по бездорожью в зимнем лесу. Причем каждый должен быть сам по себе, хотя, в случае встречи с сокурсниками, не возбранялось дальше идти вместе. А так их должны были забросить куда-то в дикие места, и всем надо будет добраться к общей точке сбора.
   Какой во всем этом смысл? Ясно же, что кадеты окажутся в абсолютно разных условиях. Маги воздуха так и вовсе улететь смогут, маги огня, по крайней мере, мерзнуть не будут. У Пети же - никаких преимуществ. Разве что сам себя вылечить должен суметь, если заболеет.
   Но правила устанавливал не он. Зато тщательно готовился. Палатку и теплые вещи он приобрел заранее, теперь тщательно отбирал, что возьмет с собой. На себе же все нести придется.
   А вот появление шамана на его занятиях никак не отразилось. Родзянка тоже приехал и даже с командой в пять человек, но Петю в маготрон никто не позвал. Оказалось, что Ульратачи неожиданно согласился сотрудничать. То есть сам книгу энергией накачивал. Но только дважды в день. Больше, говорил, сил у него нет. А в давилку идти отказался категорически - дед запретил. И на уговоры не поддавался.
   Зато заявил, что тоже в поход должен сходить. И это тоже задание деда. Если бы Родзянка сам не был целителем высокого разряда, его, возможно, при этом заявлении шамана удар бы хватил. Истерика точно случилась. Но Ульратачи никаких аргументов не слушал. Надо, и все.
   Петя об этом узнал случайно. От Натальи Юрьевны. Которая сама к нему подошла на одном из занятий и поманила пальчиком за дверь.
   - Учтите, Птахин, наш шаман почему-то обязательно хотел идти в поход вместе с вами. Именно с вами, а не вашим курсом. Не знаю, к чему это, но имейте в виду.
   Глава 32. Зимняя практика
   Зимняя практика (или, скорее, одиночный поход по зимнему лесу) оказалась достаточно простым мероприятием с точки зрения поставленных перед кадетами задач. Совсем недалеко от Баяна, меньше чем в десяти верстах, начиналось пятно леса, в котором почему-то никто не жил. Там даже ни лесников, ни охотников не было. То есть, наверное, охотники там все-таки появлялись, но не в то время, когда Академия проводила там свои учения.
   Лес был неухоженный и большой. От одного края "пятна" до другого было от восьмидесяти до ста верст. Задание же на практику было следующим.
   Воздушники сразу вылетали в центр леса и оборудовали там лагерь. Капитальный. С постройкой не палаточного городка, а самого настоящего острога. С домами и тыном с башенками вокруг.
   Большая работа, но небесполезная. Потом этот городок превратится в полигон для магов-боевиков. До тех пор, пока те его полностью не разрушат. А новой зимой новая партия кадетов построит новый городок немного в стороне от старого.
   Пети такие военные маневры (или игры) до сих пор не касались, он - чистый маг жизни, а не разрушитель. Хотя, кажется, перед получением перстня мага и ему придется пару недель тут отработать, выращивая новые деревья на месте вырубленных.
   В эту же практику, помимо строительных работ, же кадетам-воздушникам предстояло выполнять задания находящихся в лагере преподавателей и летать дозором над окрестной территорией.
   Остальных, нелетающих кадетов должны были развести по краю леса с интервалами в десять-пятнадцать верст. После чего им надо будет в одиночку добраться через лес до лагеря. А это сорок-пятьдесят верст по прямой.
   Теоретически, в случае крайне тяжелой ситуации, идущие пешком кадеты могли обратиться за помощью к воздушным дозорам. Для этого каждому их них выдали специальную коробочку с алхимическим порошком. Если его бросить в костер, поднимающийся к небу дым приобретал яркий фиолетовый свет. Но, во-первых, чтобы это сделать, надо было иметь достаточно сил, чтобы развести костер, и при этом сохранить свое имущество (хотя бы коробочку с порошком) при себе. То есть не иметь серьезных причин для прекращения похода. Во-вторых же, не следовало переоценивать яркость сигнального костра. В ясный день дым, понятно, будет видно издалека, а вот в метель на это рассчитывать не приходилось.
   В общем, сигнальный порошок был нужен, скорее, для успокоения кадетов, а также для облегчения поисков заблудившихся. Так что по истечение недели каждый кадет, не добравшийся до финишного лагеря, должен был остановиться и жечь костер до тех пор, пока его не найдут.
   В чем смысл такой практики, Петя мог только догадываться. Проваливших практику, все равно, из Академии не отчисляли. Разве что могли перед выпуском на более долгий срок задержать для каких-нибудь отработок. Все равно, разряды магам присваивались не за их умение выживать в дикой природе, а уровень магических сил и освоение необходимых заклинаний.
   Скорее всего, заставить всех кадетов испытать свои магические силы в реальных условиях, когда не на кого рассчитывать, кроме себя. Это Птахину за две его летние практики довелось и в походах, и боях поучаствовать. Большинство кадетов в это время только обозначали деятельность где-нибудь поблизости от имений своей родни. Но тогда могли бы освободить Петю от необходимости мерзнуть в лесу. Хотя, с его куратором поблажек не дождешься.
   В результате, Петя провел два дня в дороге и, как раз, вместе с Левашовым. В начале кадетов было много больше, человек двадцать на пяти санях. Больше половины высадили уже в первый день. Остальных - до середины дня второго, в том числе и Ульратачи, которого Левашов отправил в лес предпоследним. Последним, естественно, оказался Петя. И от места высадки шамана его увезли верст на двадцать с гаком, практически, дотемна ехали. Впрочем, это был тот редкий случай, когда Птахин это воспринял действия куратора даже с одобрением. Не сложились у него отношения с Ульратачи, и встречаться с ним в лесу не хотелось совершенно.
   Еще вместе с ними прокатился и Волохов. Против его соседства Петя не возражал, друзьями они не были, но и неприятных чувств друг к другу не испытывали. Непонятно только, зачем чемпиона курса куратор такую даль потащил.
   Оказалось затем, что Петю на дороге не высадили. Левашов скомандовал ямщику возвращаться в Баян самому, после чего подхватил обе здоровенные сумки кадета и взлетел, приказав самого Петю подхватить Волохову.
   - Можете гордиться. Куратор лично ваш багаж тащит, как грузчик, - Сообщил Левашов.
   Впрочем, далеко полет не продлился. Верст через десять (летели, к сожалению, не к центру леса, а куда-то наискосок) Левашов снизился, скинул Петины вещи на какой-то большой поляне, подождал, пока Волохов опустит рядом с ними Птахина, после чего жестом позвал Никиту за собой. Оба воздушника улетели. Судя по направлению - к будущему лагерю. Ну и - попутного ветра им в спину!
   Петя огляделся. Место высадки ему не слишком понравилось. Довольно глубокий снег, но это еще было полбеды. Поляна доверия не вызывала. То, что деревьев вокруг не росло, нестрашно. А вот то, что сквозь снег то тут, то там выглядывали ершики камыша, наводило на грустные мысли. Похоже, куратор его высадил посреди болота. Надо надеяться, замерзшего. Оттепелей в последнее время, вроде, не было.
   Так или иначе, стоя на месте до лагеря не доберешься. Дотащив свои тюки по одному до ближайших деревьев, Петя стал готовиться к путешествию. Опыта пеших походов по зимнему лесу у него не было, но он постарался подготовиться, как можно лучше.
   Прежде всего, отвязал от одного тюка, притороченные к нему широкие лыжи. Идти на них он не собирался, это был низ от разобранных санок. Также с собой он привез четыре крепящиеся к ним чурбачка, в которые уже были вбиты несколько скобок-петель для крепления настила. Сам настил Петя изготовил на месте из веток, которые обработал взятыми с собой небольшим топориком и складной пилой. Силы своего волшебного кинжала решил поэкономить. Определять, насколько в нем велик заряд, кадет так и не научился. Связать все между собой припасенной для этой цели веревкой было уже не слишком сложно.
   Сани получились довольно неказистые, но тащить с их помощью Петины тюки было гораздо легче, чем нести их на себе. Ну а на ноги кадет примотал уже готовые снегоступы, которые тоже извлек из того же тюка. В общем, к дальнейшему походу за пару часов он подготовился.
   Как он думал, неплохо подготовился. Но, оказалось, заблуждался.
   Полянка, на которой его высадил Левашов, оказалась еще очень приличным местом. Болото, но небольшое и промерзшее насквозь. С деревьями по краям. А вот за деревьями начиналось уже настоящее болото. Или даже озеро. Или как там правильно назвать этот природный катаклизм.
   Дальше болото оказалось почему-то незамерзшим. То есть кое-где его прикрывала корочка льда, но явно не способная выдержать вес человека. А местами так и вовсе полыньи саженей по десять наличествовали. По какой причине так получилось, не слишком важно. Может, там какие подземные теплые источники имеются, или гниет что-нибудь на дне активно, или здесь такое проявление природной магии проявилось.
   Главное, переправиться можно было, разве что вплавь, и барахтаться в ледяной воде для этого требуется несколько верст. Как бы не десяток.
   Самым обидным же было то, что и в сторону дороги, по которой они сюда ехали, шло точно такое же болото. Может меньшей протяженности, но тут, что пять, что десять верст - разница небольшая. Можно сказать, Птахин на острове очутился.
   Можно, конечно, завернуться в аурный щит и понадеяться, что тот защитит от холода. На какое-то время, возможно. Вот только резерв его хранилища не слишком велик, а нагрузка на щит будет непрерывной. Идти же далеко. Причем не просто идти, но и сани за собой тащить, которые по такой местности будут, скорее, якорь напоминать. Не факт, что даже его большой накопитель спасет. И проверять очень рискованно. Застрянешь где-нибудь на полпути, можно и назад не успеть вернуться.
   Ситуацию требовалось обдумать.
   Самый простой вариант действий - оборудовать где-нибудь под деревьями временный лагерь и просидеть в нем всю неделю, периодически подбрасывая в костер сигнальный порошок. Но ведь именно этого от него и хотел добиться вредный Левашов. Показать, что герой-орденоносец, на самом деле, вовсе не герой, а слабак, который не умеет справляться с трудностями. В принципе, плевать, на получении мажеского перстня это не должно сказаться, но очень уж уступать не хотелось. Даже если подать потом рапорт ректору, наверняка окажется, что проход все-таки был, просто нерадивый кадет его плохо искал. Не первый год в этом лесу зимняя практика проходит. Очень может быть, что Левашов тут каждую тропинку, успел выучить. В том числе и в этой части леса.
   В общем, Петя решил не сдаваться без борьбы.
   Лагерь, все равно, оборудовал. Нашел чуть ли не единственное место, где было можно разгрести снег до самой земли, и поставил там палатку. Нарубил лапника, застелил им пол. Соорудил лежанку. Очистил недалеко от входа (снаружи) место для костра. Ну а для обогрева палатки ночью у него с собой жаровня была. Надо только ее углями от костра наполнить, и внутри делается заметно теплее. Впрочем, одеяло у него тоже было меховое.
   К тому же погода стояла относительно (для зимы) теплая. Рядом с водой около нуля или даже немного выше. Или это такое место специальное, где теплее? Главное, что целитель, даже Петиного уровня, благодаря медитациям и прогону энергии по каналам, в принципе, даже без костра замерзнуть не должен. В смысле насмерть. Так-то ощущение холода никуда не денется. Поэтому валежника Петя заготовил и костер разложил.
   В общем, на магию надейся, но и сам не плошай. У него еще теплая одежда и палатка есть. А на крайний случай несколько склянок с лечебными мазями и зельями и даже штоф самой обычной водки. Растираться. В крайнем случае, внутрь принять можно будет. Вроде, тоже согревает.
   Еды, долго не портящейся, вроде круп, сухарей и вяленого мяса тоже хватает. А воду можно из снега натопить, он тут, вроде, чистый. К тому же, все равно, кипятить. Так что не особо шикарно, но жить можно.
   А дальше Петя стал тщательнейшим образом обследовать границы своего островка. Прямо так простого пути не нашлось. Но ведь кусочек дороги можно и загатить. Не до края болота, понятно, на такое банально не хватит деревьев, да и работы отнюдь не на неделю. Но навести мост в десяток саженей ему по силам. Вопрос только, куда. И очень уж не вдохновляет в ледяной воде купаться.
   Дни пошли в поисках и все-таки купаниях. Выбрав сколько-нибудь перспективное место, Петя некоторое время медитировал, гоняя "жизнь по каналам, потом раздевался догола (одежду в таких условиях высушить нереально), поле чего лез в воду и пытался преодолеть водный участок до следующей кочки или островка. С час так мучился, после чего с сожалением убеждался, что пройти здесь он все-таки не сможет. Возвращался и отогревался в палатке и у костра. Снова медитировал. Накладывал на себя "среднее исцеление" и во второй половине дня повторял попытку уже в другом месте. Больше двух заходов в день сделать не получалось.
   Стали посещать грустные мысли. Даже если он выберется из этого болота, в срок до лагеря ему все равно не добраться. Но все-таки следующим утром возобновлял свои попытки.
   Как назло, никто из кадетов-воздушников тоже не прилетал. В конце концов, попросить помощи - перебраться через болото - было бы неприятно, но тут еще многое зависит от того, кто прилетит. Друзей среди однокурсников у Пети не было, но и врагов - тоже. На худой конец, попросить разведать дорогу можно было любого.
   Только никто не прилетал. Сигнальный костер Птахин не зажигал, но его лагерь, все равно, был достаточно хорошо заметен. По крайней мере, с воздуха. Но о нем никто не вспоминал, что даже странно.
   Зато на пятый день неожиданно на его островке появился Ульратачи. Петя как раз закончил с очередной безуспешной попыткой найти проход в болоте и голый, мокрый, замерзший и усталый выбирался обратно на свой берег.
   А вот молодой шаман был возмутительно сух и от одной кочки до другой скользил по воде, как по льду. Не сам это делал, а зверь, на котором он ехал верхом. Что за зверь, Петя не понял. Больше всего походил на рысь, только не бывает тех настолько больших. Но, главное, зверь этот был то ли из тумана, то ли и вовсе из тени, то есть нематериальным духом. Но сидел Ульратачи на нем вполне уверенно и никуда не проваливался. Материализовавшийся дух? Что-то новое. Петя такого раньше не встречал. Впрочем, он, вообще, раньше видел только тех двух духов, что были у Магаде в его амулетах. Один из которых он в свое время украл.
   Хотя... Шаман, которому Петя сводил страшные шрамы на лице на Дальнем Востоке, говорил, что его дух рыси порвал. Не такой ли? Но почему опытный старик-шаман получил раны, а молодой Ульратачи спокойно едет на таком духе верхом?
   Впрочем, эта непонятная рысь от этого менее опасной не делается. Петя создал аурный щит, вкачав в него все остатки энергии. Жаль, что так много ее потратить успел. И срочно кинулся в палатку к своим вещам. Встречать гостя голышом было совершенно неуютно. Не говоря о том, что еще и холодно.
   Ульратачи спешился, но со своим зверем стоял спокойно и действиям кадета не препятствовал. Только кривил губы в неприятной усмешке. Потом заговорил:
   - Ты вор. Ты крал мою силу, ты украл мой амулет. Отдай его сам. Или я тебя убью.
   Постановка вопроса Пете не понравилась и вместо того, чтобы продолжить одеваться, он вытащил из вещей свои пистоль и кинжал.
   - У меня нет ничего твоего, - Ответил он из палатки.
   - Врешь! Я его чувствую.
   Почувствовать Магаде мог только кинжал, Петя его сам в свое время по дымке темной энергии на лотке торговца выделил. И купил относительно дешево, так как своими наблюдениями с продавцом делиться не стал. За пятьдесят рублей. Просто как старинную вещь.
   - Повторяю. У меня нет ничего твоего. Амулет, который то можешь чувствовать, я купил на рынке в Тьмутаракени во время практики.
   - Ты свой выбор сделал!
   Сколько пафоса, однако. Плюнув на остальную одежду (хорошо хоть трусы надеть успел), Петя двинулся к выходу из палатки. Но вылезти не успел. Зверь, который сразу стал казаться совсем громадным, опрокинул его вместе с палаткой. И стал драть когтями. Опять же, вместе же с палаткой.
   Петя вывернул ствол в нужном направлении и выстрелил. В упор. Но без всякого эффекта. Палатку-то он, наверное, прострелил, но та и так превращалась под когтями в лоскуты. А вот на "рыси" это никак не сказалось. Она продолжала месить кадета когтями. Пока еще щит держался, но казалось, что и он разлетается клочьями.
   Еще выстрел прямо в раззявленную пасть. Куда пуля делась? Такое чувство, что пролетела как сквозь дым. Но что же тогда Петин щит дерет? Как тот еще держится?
   Все. Сглазил. Очередной удар лапы оставил на груди глубокие борозды. Буквально теряя сознание от боли, Петя отчаянно ткнул зверя в бок кинжалом. Тоже никакого сопротивления не ощутил. Конец?
   Неожиданно "рысь" взревела. Не голосом, но дико громко. Петю, как волной, в землю впечатало.
   Но зверь с него соскочил. И рычал теперь где-то рядом. Но Птахину было не до этого. С трудом потянув энергию из накопителя, он наложил на себя парочку "малых исцелений". На большее был не способен, но хотя бы кровь из рваных ран стала хлестать меньше.
   Полежал, приходя в себя. Зверь все также буйствовал где-то рядом, но смотреть Петя не стал. Раз получил перерыв, надо постараться самому не сдохнуть.
   Плохо, что он уже устал в бесплодной попытке найти выход со своего островка. В таком состоянии даже энергию из накопителя тянуть тяжело. А тут еще раны. Но кое как наскреб на "среднее исцеление", и самочувствие сразу стало лучше. Не пришло в норму, но хотя бы приподняться смог.
   Выпутался из обрывков палатки. В десятке шагов от него "рысь" драла Магаде, подмяв его под себя. Тот уже был весь в крови, но продолжал отбиваться. Лежа на спине, он вцепился руками в шею зверя, не давая тому добраться клыками до его горла, и при этом шептал, как заклинание, одно и то же слово на непонятном языке. Петя почему-то был уверен, что это:
   - Подчинись... подчинись... подчинись...
   Что делать?
   Сжав в руке кинжал, Петя прямо на четвереньках пополз в сторону шамана и теневой "рыси". Зачем? Уж точно не помощь оказывать. Почему-то возникла уверенность, что шаман справится сам, и следующей жертвой будет кадет.
   В общем, добравшись до сцепившейся парочки, Птахин ткнул кинжалом в бок именно Ульратачи.
   Артефакт - предмет неодушевленный, но Петя готов был поклясться, что его кинжал довольно заурчал. По крайней мере, завибрировал, от хлынувшей в него энергии. Темная энергия полилась и в кадета, заполняя и раздувая его хранилище и каналы. Ощущения - как в маготроне при максимальной нагрузке. Только эту энергию в накопитель слить нельзя...
   Откуда в нем столько? Он что, несоизмеримо сильнее Пети был? Или это потому, что кинжал всю энергию до донышка измает?
   И пошевелиться не получается. Рука как будто приросла к рукоятке, а кинжал намертво застрял в боку шамана. Еще не хватало так выгореть.
   На мгновение стало немного легче. Кажется, хранилище немного растянулось, но еще цело. Надолго ли? Энергия все прибывает.
   Куда же ее деть можно?
   Петя попытался перенаправить льющийся в него поток во что-нибудь еще. В амулеты Магаде, которые сейчас плавали в крови у него на груди, да в проклятую "рысь", наконец. Странно, что та еще не атакует. Точнее, хорошо.
   Опять, стоило подумать об этом "духе", как он тут как тут. Петю придавило сверху, прижав его к шаману (или уже его телу?) и смешав их кровь между собой. Рука и кинжал все также оставались зафиксированными.
   Ульратачи уже давно не дергался, но энергия из него продолжала хлестать. В кинжал. Из него - в Петю. И дальше?!
   Действительно, стало легче. Поток темной продолжал разрывать (раздувать) каналы кадета, но, пройдя сквозь него, нашел другие цели. Прежде всего - "рысь". Которая, кажется, обрела еще большую плотность, но не нападала, хотя и продолжала придавливать Петю к шаману.
   А еще вокруг заплясали тени. Много теней. Были ли среди них знакомые, Петя в его нынешнем положении и состоянии определить не смог. Не факт, что и в спокойной обстановке различил бы. Духа, которого Магаде называл Дьяо, видел при шамане неоднократно, но в виде клочка тумана. А как один клочок тумана от другого отличать? По размеру. Птахин даже не уверен, был ли дух Абасы, который столько кадетов и даже преподавателя у маготрона убил и Дьо одним духом или разными.
   К тому же соображал сейчас Петя плохо. Он, скорее, просто пытался думать о чем угодно (думал о "духах" Ульратачи только потому, что они вокруг сновали), чтобы не потерять сознание и самого себя. "Я мыслю, значит, я существую". Что-то такое им на Филмаге рассказывали. Цитата кого-то из старых философов. Кого? Какая разница! (* Рене Декарт)
   Внезапно все стихло, кинжал больше не фиксировал Петину руку. И давление "рыси" на спину тоже исчезло. Кадет с трудом откатился в сторону и успел заметить, как в измазанные в крови амулеты втягиваются струйки темного дыма. А только что мелькавшие вокруг "духи" исчезли. Все. Включая "рысь".
   Неужели все закончилось? И он жив?! От осознания этого даже самочувствие улучшилось.
   Петя поднатужился и с помощью накопителя наложил на себя еще одно "среднее исцеление". Раны окончательно затянулись.
   А что с шаманом?
   Ожидаемо, от Ульратачи осталось одно высохшее тело. Такая же мумия, в которые превращались все, кого ему довелось убить кинжалом. Только те были обычным людьми, и количество выделявшейся при их смерти темной энергии было несоизмеримо меньше.
   Ситуация сложилась прескверная. Не потому, что товарища по Академии убил (какой это товарищ?), главное, Петя все так же остается на "своем" острове, только теперь вместе с ним здесь находится странный труп. И ждет Птахина множество неприятных вопросов.
   Все равно, ничего сделать прямо сейчас он не способен. Отдохнуть и долечиться надо. И надеяться, что в ближайшее время никто из воздушников сюда не прилетит, как не прилетали пять дней до этого. Есть надежда, что искать его станут только через пару дней, когда выйдут сроки сбора в лагере. Очень бы хотелось, чтобы было именно так.
   Два часа медитации не полностью восстановили запас хранилища, но самочувствие стало почти нормальным. Речь идет об энергии "жизни". От шаманской энергии Птахина продолжало распирать. Но, возможно, именно это помогло ему привести в прядок свои энергоканалы. Как-то темная энергия их, если и не залечивала, то расправляла. И от перенесенного напряжения хранилище и каналы еще немного расширились. Вообще. В отношении "жизни" тоже. Петя боялся проверять, но еще перед походом до пятого разряда ему оставался крохотный шаг. И, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, этот шаг, кажется, был сделан.
   Если это так, то свою программу обучения в Академии он, можно сказать, выполнил. И даже за полгода до ее окончания.
   Впрочем, сначала надо было решать текущие проблемы.
   Петя подошел к тому, что осталось от шамана. Высохшая мумия в рваной одежде и со следами разрезов от когтей на груди. Это - хорошо. На их фоне след от кинжала совсем незаметен. Кадет его даже отыскать не смог. Видимо, ранка была совсем небольшая и неглубокая, а теперь ее края полностью сошлись.
   Одежда спереди у шамана была располосована когтями снизу доверху и пропитана кровью. На обнажившейся груди стали видны многочисленные амулеты. Их оказалось много больше, чем Петя предполагал. Несмотря на раны от когтей, цепочки и даже тесемки амулетов уцелели все. Только в крови перепачканы. И тесемки, и сами амулеты. В чьей? Самого шамана и Пети. Нехорошо. Объяснять, почему шаман и кадет оказались ранены одновременно и еще друг друга в крови перепачкали, очень не хотелось. Точнее, очень не хотелось быть обвиненным в убийстве Ульратачи. Хотя, пытаться спрятать труп, оставаясь самому все на том же острове - безнадежное дело. И за Птахиным когда-нибудь придут (прилетят), и Магаде искать станут. И ведь найдут. Не обычные люди поисками займутся, а маги.
   В общем, на текущий момент лучше ничего не трогать и рассказать правду. Только про кинжал не говорить. А так, шаман вызвал какого-то жуткого духа, который напал и на него и на Петю. Причем Ульратачи порвал до смерти и выпил. После чего исчез в одном из амулетов.
   Могут не поверить, но в то, что шамана "выпил" Петя поверить еще труднее. Хотя, скверно это все, и подозрительное пятно в послужном списке появится.
   Получается, что и амулеты с Ульратачи лучше не снимать. Даже если преподавателям известно не про все из них, личные вещи Пети очень даже могут проверить.
   Утопить в болоте, в надежде когда-нибудь вернуться? Надо будет на свежую голову подумать.
   Взгляд невольно раз за разом возвращался к лежащему телу. Каким же маленьким оно стало казаться по сравнению с одеждой после высыхания. И что-то прямоугольное сквозь эту одежду выступает. Посмотреть, что ли?
   Естественно, посмотрел. И приуныл еще больше. Это оказалась та самая шаманская книга, что ему Родзянка заряжать давал. Или похожая? Нет, та самая. Камни на досках переплета не гранили, только обточили, и они сохранили неправильную форму. Такое не подделать. Разве что очень стараться специально, но Петя в такое не верил. Получается, Ульратачи у опричников эту книгу украл или даже отобрал. Поверить в то, что фанатичный целитель добровольно с ней расстался, Птахин не мог. Что же у них там без него произошло?
   Впрочем, гораздо важнее, что книгу будут искать еще более упорно, чем шамана. Вернуть ее самому, в надежде, что ему это зачтется при разбирательстве? Возможно, но без гарантии.
   Тут только Петя обратил внимание на то, что камни на книге светятся. Она что, от энергии Ульратачи, что через кадета в амулеты пошла, зарядилась? Но ведь уже больше двух часов прошло. А они все светятся...
   Петя откопал в рухнувшей палатке сумку с личными вещами и извлек из нее тетрадь и любимую ручку. Ту, что при выпуске из вечерней школы у директора со стола спер. На память и в отместку за все "хорошее". Можно сказать, с того момента его жизнь и переменилась к лучшему. С тех пор так и носил ее всегда с собой, как талисман. Берег, чистил, заряжал чернилами (дорогие и редкие, но на ручке не экономил).
   Кинжал энергией зарядился полностью, можно пока его силы не экономить. А вот сколько у него есть времени, непонятно. Поэтому срезал кинжалом целое дерево и нарезал из него веток и чурбаков для костра. Уселся у огня, раскрыл книжку и стал копировать ее страницы в тетрадку. Не с начала, первую главу пропустил, решил, что вводная. А дальше, есть надежда, о чем-нибудь более конкретном говорится. Все равно, языка не знает, прочитать не может. Хорошо хоть, что рисует неплохо, так что значки копирует достаточно быстро.
   Сидел до середины ночи, исписал всю тетрадку. Торопился, но действовал аккуратно. Вроде, ошибок не допускал, хотя полностью уверен в этом не был. Постепенно текст на листах книги стал тускнеть. И когда пошел еще листы бумаги искать, вернувшись обнаружил, что книга закрылась, а камни погасли. В принципе, можно было бы снова ее темной энергией накачать, уже своей, но тогда его запас быстро закончится, а скопировать он успеет, хорошо, если еще одну страницу. Хватит.
   Спрятал ручку и тетрадку в сумку, завернулся в остатки палатки и подремал до утра у костра.
   Нельзя сказать, что хорошо отдохнул, но чувствовал себя все-таки лучше, чем после боя с "рысью". Но ни к каким окончательным решениям не пришел. Точнее, понял, что прятать труп на острове он не будет. Бесполезно. А что там начальство решит... Аргумент в виде частично скопированной книги у него появился.
   Может, еще что полезное среди амулетов Ульратачи найдет? Вдруг, какие не требуют привязки?
   Петя снял амулеты с мумии шамана и стал перебирать их один за другим, подавая в них капельку силы. И, неожиданно, откликаться стали все. И новые, и старые. Те, которые раньше на его попытки их использовать никак не реагировали.
   То ли из-за смерти владельца их связь с Ульратачи пропала. То ли из-за того, что они полежали в крови Пети, смешанной с кровью Магаде. То ли потому, что кинжал шамана выпил, и часть его сил перешла к Птахину. Главное, результат налицо. Только очень захотелось забрать амулеты себе. Жаль, не получится. Заметно будет. Он и в прошлый раз, когда один "зуб" украл, тщательно его прятал.
   Спрятать-то, положим, можно и больше, чем один амулет. Только он уже об этом думал. Тело шамана обязательно найдут. И заметят, что его обобрали. Рассчитывать на другое - глупо. Был бы он магом огня, мог бы все сжечь. И то, не факт, что по остаткам магического фона сильные маги ничего прочитать не смогли бы. Но Петя труп, максимум, расчленить может. Тогда это будет выглядеть, как убийство с попыткой скрыть следы. И доказать, что он так за свою жизнь дрался, не получится. Конечно, это только в самом плохом варианте развития событий, но последствия будут для кадета гарантированно фатальными. Петю это совершенно не устраивает.
   Но хотя бы один амулет взять, наверное, можно. Какой? Лучше всего было бы тот рог (или зуб) из которого шаман "дух" Дьяо выпускал. Тем более, что Петя представляет, что этот дух делать может. Но, с другой стороны, то, что Магаде за этот амулет почти все время рукой держится, заметили многие. И его отсутствие может показаться подозрительным.
   А вот это что-то новое. И, кстати, еще не проверенное. Не было у шамана такого амулета раньше. Фигурка непонятного зверя из белого, почти прозрачного, как стекло, камня. Не кварц, точно, на него кадет нагляделся. Не стекло - тяжелее. Ну, не алмаз же, в самом деле? Слишком велик. Впрочем, это не так уж важно.
   Хвост у зверя торчит шипом. Что-то вроде небольшого ножа или шила получается. Оружие? Больно лезвие короткое, таким убить нельзя. Но острое. Как его Магаде носил? Ведь царапать же будет.
   Петя аккуратно потрогал острие подушечкой пальца. Аккуратно же! И, все равно, проколол. Капелька крови застыла на лезвии и, если глаза кадета не обманывали, втянулась в него.
   Птахин подал в амулет немного темной энергии. И чуть не упал. Из фигурки потянулся дымок, который сформировался в знакомую фигуру "рыси". Шрамы на груди затянулись, но полностью их "среднее исцеление" не вылечило. Вот они все разом и вспомнились.
   К счастью зверь на Петю не кинулся, а спокойно стоял рядом. И все? Но ведь шаман им как-то управлял. Пока тот не взбунтовался. Верхом на нем ездил, на Петю натравил. Как же он мог это делать?
   Попытка поговорить, как делают многие владельцы домашних животных со своими питомцами, ни к чему не привела. Впрочем, коты своих хозяев тоже часто игнорируют. А собаки, как правило, понимают только простые, заранее выученные команды. Но "рысь" просто стояла на месте. Не шевелясь. Если так можно сказать о туманной фигуре с нечеткими краями. По крайней мере, с места не сдвигалась.
   А как он с духом из амулета, который у него опричники отобрали, обращался? Там как-то само собой все получилось. А здесь как?
   Обратиться к "духу" мысленно? А как? Наверное, надо через фигурку действовать. Недаром же он с ней каналом-манипулятором связан.
   Петя покрутил амулет в руках. Обычная, довольно грубо вырезанная фигурка. На части не разбирается (силы не применял, ломать не хотелось). Пощелкал по ней пальцем. С силой сжал в кулаке...
   И началось что-то непонятное. Из кадета сама собой полилась в амулет темная энергия, зверь приобретал все более четкие очертания, а зрение как будто раздвоилось. Нет, не "поплыло", а он стал видеть одновременно две картинки - через собственные глаза и, видимо, через глаза "рыси".
   К сожалению, картинки накладывались одна на другую, что было не слишком удобно и довольно неприятно. Но минут за пять Петя научился как бы переключаться с одной на другую. Нет, вторая картинка не исчезала, просто он переставал обращать на нее внимание.
   Так, а откуда у "рыси", вообще, глаза появились? Их же только что не было? Одно туманное облако.
   Птахин "переключился" обратно на собственное зрение. "Рысь" стояла рядом с ним во всей красе. Четкая, осязаемая и с темными провалами в качестве глаз. И с слегка приоткрытой пастью, из которой выглядывали отнюдь не маленькие клыки. Когти тоже были на месте.
   Обратное "переключение" - на "рысь". И Петя понял, что может зверем управлять. Не так, как он со своим прежним "духом" поступал. Здесь полного слияния не произошло, этим странным зверем кадет себя не ощущал, но его глазами на мир смотрел и, с некоторым усилием, мог отдавать распоряжения.
   Понял он это случайно. Посмотрел на высохшую мумию Ульратачи и подумал, что желательно ее все-таки на острове не оставлять, а притопить где-нибудь в стороне от него. Желательно подальше. С той стороны, откуда шаман пришел.
   И, вдруг, "рысь" подалась к трупу, схватила его зубами за руку и довольно ловко закинула тело к себе на спину. После чего понесла на себе по воде, как посуху прочь от острова, оставив Пете возможность следить за дорогой ее глазами.
   Кадет так и простоял больше часа, боясь пошевелиться, чтобы не потерять связь с "духом", пока тот не оттащил тело достаточно далеко. До края болота в ту сторону оказалось верст пять-шесть, если Петя правильно оценил проделанный "рысью" путь. Вот шагах (прыжках) в ста от твердой земли он и попросил "духа" сбросить труп в воду. Что тот и проделал. После чего некоторое время постоял рядом, смотря, как тело погружается и исчезает под крошкой льда. Вместе со всеми амулетами, включая книгу, которую Петя, закончив давеча с писаниной, на всякий случай сунул Ульратачи в уцелевший карман. На всякий случай, чтобы иметь больше возможностей для маневра. А теперь вопрос решился сам собой.
   Амулеты жаль, но так, наверное, будет лучше. Тело, как решил Петя, все равно, найдут, а связать странную гибель шамана с кадетом будет довольно сложно. Если что, он никого не встречал, не видел, ничего не знает. Сам чуть не погиб, переправляясь вплавь через болото. Даже одежду почти всю пришлось бросить.
   Кстати, а что с амулетом, который Птахин все так же крепко сжимал в руке? Рука, кстати, немного онемела.
   Петя попросил "духа" вернуться и переключился на собственное зрение. Фигурка "рыси" в его руке приобрела черно-красный цвет, а шип-хвост, оказывается, глубоко вонзился к нему в ладонь. Вот откуда неприятные ощущения! Но выдергивать его кадет не рискнул. Очень может быть, что именно благодаря такому "контакту" зверь обрел материальность, и с ним удалось наладить связь. Неприятно, но можно потерпеть, позже залечит.
   Пока же Петя, не выпуская амулет из руки, занялся уборкой и сворачиванием своего лагеря. Отобрал оставшиеся целыми вещи, в них и переоделся. Остальное, включая драную палатку, сжег, разведя костер побольше. Окровавленный снег сбросил в воду. В общем, следы боя постарался ликвидировать полностью.
   Собрал в сумку все самое необходимое, что собрался взять с собой. Остальное увязал в другой тюк. После чего пошел снова договариваться к "рыси", которая за это время успела вернуться, но так и осталась в своем "овеществленном" состоянии.
   Договорился. Правда пришлось ранку от шипа увеличивать и еще темной энергии добавлять. Зато весь оставшийся день и часть ночи ехал, можно сказать, с комфортом. В смысле, неудобно, конечно, но плохо ехать верхом, все равно, много лучше, чем перебираться вплавь по ледяному болоту.
   По дороге выкинул все вещи из тюка, в который сложил все, кроме обязательно минимума. Если кто будет проверять его путь, пусть видят, как он ему непросто дался. Еле дошел, избавляясь по дороге от лишнего веса.
   На самом же деле он и болото преодолел, и почти до самого лагеря за один переход добрался. Специально верст пять-семь оставил, чтобы непонятно на чем в него не въехать. После чего, наконец, пожелал, чтобы "рысь" вернулась в амулет.
   Как-то это не сразу произошло. Пришлось сначала шип-хвост из руки извлечь (наконец, ранку смог залечить) и час дожидаться, пока цвет фигурки не вернулся к прозрачному. После чего и "рысь" стала бледнеть, превратилась в туманное облачко, которое уже втянулось в амулет.
   В общем, не тот это "дух" которого можно быстро вызвать и которым легко управлять. Зато и возможности у него очень существенные. Жаль, половины запаса темной энергии, как не бывало. Хорошо, если еще на один призыв хватит. И устал Петя страшно. Возможно, в том числе и от потери крови. Сколько он ее за это время потерял, оставалось только догадываться.
   Разжег костер, вскипятил в жестяной кружке (единственный предмет посуды, что он себе оставил) натопленную из снега воду, добавил в нее для сугреву остатки водки, которую перед тем, как покинуть лагерь, из штофа в одну из склянок перелил. Разновидность грога получилась. С сушеным мясом и парой галет неплохо пошел. Хотя и гадость порядочная.
   Затем прислонился спиной к дереву рядом с костром и кое-как закемарил, накрутив на себя все оставшиеся вещи. Спал, правда, в полглаза и с накаченным аурным щитом. Кто его знает, а вдруг тут в округе дикие животные бродят. Попасться к кому-нибудь из них в зубы или на рога в самом конце пути, было бы совершенно неправильно.
   Никакие звери на Петю не напали, а вот товарищ по Академии посреди ночи прилетел. Ника (Николай) Федоров, из потомственных дворян, с которым Пете на первом курсе не раз в маготроне вместе сидеть пришлось. С довольно редким сочетанием специализации "воздух"-"земля". К лидерам курса не относился, но пятого разряда уже достиг.
   - О, Птахин! - Приветствовал его Ника: - Что-то ты припозднился. Почему до лагеря не дошел? Тебе же меньше пяти верст осталось. А завтра с утра построение, Левашов будет итоги первого этапа подводить.
   Петя встряхнулся, сбрасывая с себя сон:
   - Меня наш любимый куратор на острове посреди незамерзающего болота высадил. Все дни проход искал. Потом плюнул, вплавь перебрался. То еще удовольствие, доложу тебе.
   Федоров заржал:
   - Ордена-то хоть не утопил?
   - Ордена, оружие и полштофа водки во время переправы сберег. А вот почти все вещи и даже котелок по дороге выкинул.
   - О, водка, это хорошо.
   - Не надейся. Как на берег вылез, всю сам выпил. Как там в лагере дела? И что за второй этап? Ни о чем таком раньше не говорили.
   - Знатную крепостицу построили. Лично ров вокруг нее вырыл. Вот завтра будем ее разрушать. Даже жалко.
   - Разрушать?
   - Потешный бой, как во времена князя Ивана. Часть кадетов будет крепость защищать, остальные ее штурмовать. А все вместе - разрушать. Вот пойдешь на штурм, а я тебе башню на голову обрушу.
   - Целители на штурм не ходят. Ты лучше Волохова подловить попытайся.
   - Так он же летун. В землю не провалится, - И после небольшой паузы: - Ладно, я дальше полетел. Не повезло в последнюю ночь в дозоре оказаться. А ты - не задерживайся. Лучше прямо сейчас иди. Все равно, не спишь.
   Говорить, что не спит он потому, что его сам Ника разбудил, Петя не стал. Только проводил улетевшего товарища взглядом, подбросил еще сучьев в костер, снова прислонился к дереву и, неожиданно, уснул по-настоящему.
   Проснулся, когда стало светать. Погонял энергию по каналам и понял, что, вопреки обстоятельствам, чувствует себя неплохо. Костер прогорел, но кружку воды на углях вскипятить удалось. Пара глотков, снегоступы на ноги - и в путь.
   Дорога заняла куда больше времени, чем он рассчитывал. Больше часа. И это - для тренированного мага-целителя. Хорошо, снегоступы догадался сохранить, когда по дороге через болото вещи выкидывал. Иначе бы до вечера не добрался.
   Но и так немного опоздал. Все кадеты уже были на построении на площадке внутри деревянной крепости. Хорошо хоть, ворота не были закрыты, и Петя пристроился у створки, приводя в порядок свой внешний вид и, одновременно, наблюдая за происходящем внутри.
   А там перед строем с важным видом прохаживался Левашов:
   - Строиться по росту на третий год, я смотрю, вы научились. Только Буйнов и Струве опять что-то в ряду выпадают. Поменялись местами, быстро!
   - Петр Фомич, вы нас на каждом построении переставляете то так, то этак.
   - Что?! Я вам еще на самом первом построении что сказал?! Что молчать, когда не было команды рты открывать, мы вас научим. Думал, научились. Оказалось, только на плацу в Академии вы все такие ученые да умные, а как в лес выехали, так все забыли?! Теперь будете ближайшую неделю в зверинце с химерами разговаривать. Повторять забытое. А заодно клетки чистить. В наряде. Ручками. Лично проверю.
   Левашов оглядел притихшую шеренгу и продолжил:
   - Расслабились вы тут. Решили, что результаты этой практики на получении перстня не повлияют. Но не забывайте, семестр только начался, времени много, как и возможности проявить себя на работах во благо Академии. А я вам в этом помогу, - Небольшая пауза: - Думал я, что по итогам этой практики, все наряды до конца обучения будут распределены. Но вы задания худо-бедно выполнили. Крепостицу построили, до лагеря через лес добрались. Почти все. Но что-то я среди вас не вижу нашего главного орденоносца Птахина. Значит, будет кому на кухне и в оранжерее отрабатывать. В особом порядке.
   Что-то эта ситуация Пете напомнила вручение аттестатов в его вечерней школе. Как и тогда, он дождался, пока куратор не переведет взгляд в другой конец строя, быстро выскочил из-за створки ворот (в школе - из-за двери) и пристроился к шеренге с другой стороны:
   - Ваше высокоблагородие! Я здесь.
   Левашов резко обернулся и даже чуть вздрогнул, найдя Петю взглядом. Но тут же заулыбался:
   - Жаль, а я уже думал, что есть у нас доброволец на дежурства до конца обучения. Или вы все-таки доброволец?
   Петя промолчал, но всем своим видом изобразил недоумение.
   - Значит, все-таки нет. Смотрю, вы так спешили, что снегоступы прямо в воротах оставили. Непорядок. И по росту встать не подумали. За аналогичную провинность я Буйнову со Струве неделю дежурств назначил. Но вы совсем уж далеко от своего места встали. Так что вам - две недели будет. На кухне. Заодно отогреетесь и отъедитесь после похода. А то что-то вы похудели и вид имеете замерзший.
   Насчет "замерзшего вида" куратор пошутил. После пробежки по лесу от Пети, можно сказать, пар шел, но не спорить же. Хорошо, что две недели, а не четыре месяца до конца обучения. Или даже пять? Хотя, нет. Птахин - маг жизни, так что его до выдачи перстня должны сюда еще раз послать, вырубленный лес восстанавливать. Так что четыре месяца - максимум. Но, все равно, много. Хорошо, что пронесло.
   Левашов тем временем продолжил:
   - Сейчас - завтрак. До полудня готовитесь. Разделение на команды "Защитники" и "Атакующие"...
   После чего стал перечислять фамилии. Атакующих было почти вдвое больше, чем защитников, двадцать два против двенадцати. Петя попал в число последних.
   - Командиры отрядов - Волохов и Павлова. Оставшееся время потратьте на планирование тактики. Вопросы?
   Вопросов у Пети не было, но он решил, что молчание будет не в его пользу:
   - Шаман Ульратачи отсутствует. Вы его передо мной у леса высаживали.
   Левашов скривился:
   - Не мой курс. Пусть о нем у начальства голова болит.
   Неужели так и оставят? Да нет, не может быть. Просто Левашов хочет всю программу практики (или правильнее сказать "учений"?) реализовать, а поисками уже после заниматься.
   Нельзя сказать, что Птахина этот вопрос не волновал, но и привлекать к нему внимание резона не было. Поэтому сосредоточился на текущих делах.
   Оказалось, что сам лагерь был палаточным и располагался за крепостью. Там же был обоз, на котором эти палатки и прочие вещи доставили. Логично. Крепость разрушить планировалось, а лагерь можно просто свернуть. Но пока все палатки стояли на месте, включая столовую. Так что Петя просто сунулся наугад в одну из жилых палаток и попросил разрешение оставить вещи, которых у него осталась одна сумка, после чего пошел есть.
   В столовой Павлова, очень довольная тем, что попала в начальники, попросила всех защитников сесть за два стола рядом. И прямо во время еды стала раздавать приказы.
   - Чему радуется? - Думал Петя: - Куратор явно симпатизирует атакующим. Собрал в их отряде всех сильнейших боевиков. Тут надо думать не о том, как крепостицу защитить, а как проиграть красиво и без травм обойтись.
   Но Павлова явно придерживалась другого мнения. Распределила всех кадетов поровну во все четыре башенки.
   - Стену и ворота защищать специально не вижу смысла. Огонь из башен вести удобнее. Ворота нам нужны только чтобы самим через них в крепость войти. Волков и Федоров! Быстро своей "землей" их засыпьте, чтобы не открывались, и летите в башни.
   Федоров, судя по выражению его лица, был не слишком доволен, что им девушка командует. Но она достигла уже четвертого разряда, когда у него был только пятый, и он был еще и не выспавшимся после ночного дозора, сил спорить просто не было. Очень не вовремя ему это дежурство перепало!
   Хотя некоторые не были согласны ни с тактикой, ни с составом троек - гарнизонов башен. Пете, кстати, досталась дальняя от ворот башенка, а в качестве напарниц - обе оставшиеся девушки их курса. Марина Штепановская и Марта Тон. И обе почему-то были недовольны.
   - Марта, Марина, - убеждала их Павлова: - Вы не самые сильные боевики, а ваша башня - наш последний рубеж.
   - И поэтому ты нас туда с единственным чистым целителем отправила? Что он вообще делать может?
   - Пусть из пистоля своего стреляет. Щиты никому не пробьет, но отвлечь может. А ваших сил должно хватить, чтобы случайные наскоки отбить, а все остальные именно к вам перебираться будут, если свои башни удержать не сумеют.
   То есть то, что три не самых сильных кадета не смогут защитить башню от полудюжины нападающих, среди которых будет Волохов, Катя (Павлова) все-таки понимает. Уже хорошо. Но шанс не потерять все за первые пять минут минимален. Хотя лучше бы им сразу в одной башне всем вместе засесть. И полностью ее землей заполнить, оставив только немного места. Так она не упадет, и защитников внутри достать сложнее будет. К тому же башенки небольшие, сразу двадцать человек такую атаковать не смогут, только друг другу мешать будут. Впрочем, с советами Петя не лез. Все равно, считается, что он, как чистый целитель, в военной тактике ничего не смыслит.
   Зато сказал по специальности:
   - Если раненые будут, что делать?
   - В своей башне сам лечи, а в остальных в каждой тройке кто-нибудь целительством владеет.
   - Надо бы башни посмотреть на предмет возможности их укрепления. Я только утром подошел, изнутри их не видел. В них помещения под землей есть?
   Оказалось - есть. Построено все, хоть и быстро, но продумано. Есть подвалы с укрепленными сводами. Первый этаж землей, правда, не засыпан, но, все равно, есть где отсидеться, если что. И это радует.
   За оставшееся время Петя успел осмотреть "свою" башню и даже затащил в подвал пару складных коек (больше не влезало).
   - Здесь у меня лазарет будет, - Пояснил он. Девушки фыркнули, но не возражали.
   Ну а перед самым началом учебного боя, когда все защитники уже были в свих башнях, выскочил на минутку наружу и прибил на стене, обращенной внутрь крепости (в сторону ворот) белое полотенце (спер в столовой), на котором перед этим намалевал красный крест. Не краской, а известным ему алхимическим препаратом, который выпросил в обозе. У дежурившего там преподавателя, который оказался менее жадным, чем зельевар Фонлярский. Заодно и свой запас зелий и мазей частично восстановил. И даже носилки прихватил. Нашлись там и такие.
   Полотнище выгорит за несколько дней, но ему важно, чтобы "крест" ближайший час продержался.
   После чего спокойно поднялся наверх и зарядил свой трехствольный пистоль, привезенный еще с первой практики на Дальнем Востоке.
   - Птахин к обороне готов! - Доложил он Марине и Марте, которые между собой так и не сумели выяснить, кто из них главнее. Но Петю считали самым низшим чином по определению.
   Тот не спорил. Но с удовлетворением отметил про себя, что по мажескому разряду он с девушками сравнялся, все - пятого. Седьмой ранг Табели. Хотя, для официально признания надо еще перстень мага получить.
   А потом все началось.
   Честно говоря, Петя думал, что обороняющихся сметут за считанные минуты, если не секунды. Подлетит по тройке летунов к каждой башне, еще столько же по земле подойдут. Ударят разок дружно заклинаниями. И что им защитники противопоставить смогут? В лучшем случае, сами щитами прикроются. И полетят вниз вместе с обломками башен. А так как обломки, скорее всего, еще и гореть будут, тут уже не о битве за потешную крепость надо будет думать, а о том, чтобы всех живыми откопать успеть.
   Одна надежда на то, что к его башне пешие противники сразу не подойдут, а будут через крепость прорываться. Не похож Никита на тех, кто всякие маневры затевать любит. Попрет в лоб, тем более, что так свою силу проявить проще будет. Но, на крайний случай, надо будет постараться успеть в подвале спрятаться.
   Но все пошло как-то совсем не так и очень неспешно. Похоже, нападающие договорились колошматить по башенкам по очереди. Чтобы каждый себя проявить смог. Сначала, вообще, по одному воздушнику к первым трем подлетело. И стали пулять. Двое огнешарами, третий большими сосульками. Кажется, такие "ледяными копьями" называются, но Петя на занятиях по боевке не был ни разу, так что только из разговоров других кадетов про них слышал.
   Потом эти улетели, прилетели двое других. А в третью с земли каменные ядра полетели. Или глиняные? Но твердые.
   Обороняющиеся, похоже, силы объединили и целиком свои башенки щитами прикрыли. На одной, вроде, огненный, другой - воздушный, а на третьей - земляной щиты. Получается, Катя кадетов на башни не просто так распределяла, а по сходству специализаций.
   Потом нападающие опять сменились, а к Петиной башне вдруг сам Волохов полетел. Девушки заволновались, пытаясь что-то вместе сочинить.
   - Не надо, - сказал им Петя: - Себя прикройте и достаточно. Не думаю, что он атаковать будет.
   После чего высунулся в бойницу и демонстративно выстрелил в воздух, привлекая внимание:
   - Никита! Ты что тут забыл? Красный крест видишь? Госпиталь у меня тут. Так что не шали.
   Волохов подлетел поближе:
   - Правда, что ли?
   - Конечно. Сейчас вы какую-нибудь башню развалите, пойдем раненых сюда сносить. И лечить.
   - А кто тут с тобой?
   - Тон и Штепановская. Санитарками.
   - Ну, ты - даешь...
   Озадаченный Волохов улетел в глубоких раздумьях. Чуть за другую башню по дороге не зацепился. И, видимо в сердцах, так по ней молнией шарахнул, что верхние ряды бревен, как щепки, полетели в разные стороны.
   - Девушки! Ваш выход, - закричал Петя, вытаскивая носилки: - Волохов башню разнес, стало быть, и щит пробил. Тащите сюда, скорее, пострадавших.
   - А как же...- Начала Марина.
   - Поторопись! Слышала же, что Волохов нашу башню за госпиталь признал, не станет пока атаковать. А ребят спасать надо. Погибнут - наша вина будет.
   В этот момент башня с громким треском окончательно развалилась, и девушки решились. Подхватив носилки, побежали вниз.
   - Пожалуй, такая работа мне нравится, - Решил Петя и тоже отправился в подвал. Где стал перебирать свои средства оказания помощи. Лечилки, они же амулеты с "малым исцелением" - четыре штуки. Еще два амулета с "малой регенерацией" и два с "обезболиванием". Еще с первой практики остались. Мазь (в обозе разжился) - одновременное сочетание "обеззараживания" и "малой регенерации". Целый горшочек на полфунта. Так что это побольше, чем его лечилки будет. Еще зелье. Но это только "обезболивание" и "здоровый сон". Регенерацию немного стимулирует, но одного его для лечения мало будет. Ну и сам он заклинания применять может. Что, с учетом неплохого заряда в накопителе - совсем немало.
   Тут и девушки вернулись. Неожиданно, не одни. Все три защитника пострадали довольно серьезно. На троих сломаны две ноги и четыре руки. Это - помимо общего сотрясения и некрупных ран и порезов. Без сознания. Так нападающие сами их Марте с Мариной нести помогли. Молодцы.
   Петя вздохнул. Если и у других защитников дела столь же плохи будут, он просто может не выдержать. Это же с первого раза целых шесть(!) "средних исцелений" накладывать надо. Он, конечно, пятого разряда достиг. Так что осилит, особенно с помощью накопителя. Но ведь это - не конец...
   С ранками и царапинами - "малыми исцелениями" обошелся, подзаряжаясь от накопителя. Ну а сотрясения? Темной энергии у него еще порядочно. Надо только не переусердствовать. Хорошо, что пока новых пациентов не несут.
   Накаркал. Треск снаружи возвестил, что еще одна башня развалилась.
   Девушки сами рванули к выходу. Противники (бывшие или еще нет?) потянулись следом.
   Пострадавшие, тем временем, стали приходить в себя.
   - С вами все нормально, - Обрадовал их Петя: - Сломанные кости я срастил, порезы залечил. Отдохнете, будете как новые.
   - Надо другим помочь, - Вдруг один из кадетов стал решительно вставать.
   - Ты куда собрался, Несвицкий? После такого сотрясения ты там такое намагичешь. Посиди, помедитируй. Если лучше себя почувствуешь, лучше мне помоги. У тебя же "жизнь" тоже есть. Сейчас новых пострадавших принесут.
   - А почему нас здесь не атакуют?
   - Потому, что здесь - госпиталь. А такие места атаковать не положено.
   - ?
   Разговор прервался, так как появились новые пациенты. Всего двое. Третий защитник, говорят, в башню к Павловой успел перебежать, как эта заваливаться стала. Да и эти кадеты, можно сказать, отделались легким испугом. Несколько "малых исцелений", волевая магия с использованием темной энергии, и, вроде, с ними все в порядке.
   Последняя башня все держалась. Как потом узнал Петя, Волков с Федоровым вокруг нее не просто земляные щиты держали, а целые валы успели возвести. И среди защитников двое четвертого разряда достигли.
   Зато когда она, наконец, разрушилась, об этом как бы не в Академии слышно было. Такой мощный взрыв прогремел, что и Петина башня подпрыгнула. Впрочем, там все четверо защитников "воздухом" владели, в последний момент улететь попытались. Один не успел. Точнее - одна, как раз Павлова. Как командир - скомандовала отход к последнему рубежу обороны (как она думала), а сама выскочить не успела. Принесли ее девушки, фактически неживой. Голова пробита, перелом позвоночника, вся в крови. Смотреть страшно.
   - Вот лечилки и "регенерация", - Петя вытащил свои амулеты и вручил их девушкам: - Как-нибудь сами. На остальных у меня уже сил не хватит.
   - Целителя надо! - Закричал кто-то.
   Кстати, а где преподаватели? Чего ждут? Или возможная гибель кадетов в ходе "потешного боя" предусмотрена? Впрочем, Пете было не до этого.
   Он втянул в себя сколько смог энергии из накопителя и скастовал "полное исцеление". В первый раз в жизни. Уже усталый. Но отрешенный и сосредоточенный. Сам не ожидал, что справится. Все, у него теперь точно пятый разряд! Самый настоящий, а не только что достигнутый.
   Сказать, что Павлова сразу исцелилась, все-таки было нельзя. Кости срослись, дышать стала. Но у нее и вся энергосистема от такого сотрясения в разнос пошла. Обо что же это ее так приложило? О стену? Или о землю?
   - Самый актуальный вопрос, - Хмыкнул про себя Петя, стараясь не поплыть самому и вернуть себе концентрацию. Надо еще темной энергией ей каналы поправить. Сколько сможет...
   - Что здесь происходит? - Прорвался сквозь Петино отрешенное состояние гневный голос Левашова: - Почему башня цела?! Почему все остановились?!
   - Так госпиталь здесь, - Раздался голос Волохова, который, оказывается тоже был тут. Они что, все в башню набились? Она же маленькая!
   - Кто сказал?!
   - Вон же знак красного креста на стене висит.
   Последовала пауза.
   - Ну, Птахин! Всюду, где он, все не как у людей получается!
   Глава 33. Полеты
   Левашов некоторое время гневно смотрел на Петю, который его полностью игнорировал. Он Павловой каналы выправлял. И сам старался сознания не потерять. Совмещались эти два дела не очень хорошо, но прогресс все-таки был. Собственно, с Катей можно было уже заканчивать. Живая, относительно целая, за неделю-другую сама восстановится. Просто как-то не принято у целителей пациента недолеченным оставлять. И отвлечься боялся. Как бы, потеряв концентрацию, самому не свалиться. Все-таки магия - странная штука. Ну, прогнал он через себя, благодаря накопителю, энергии по объему на три-четыре его хранилища. Казалось бы, что страшного? Но ощущения такие, как будто он не "жизнь" а песок по каналам перекачивал. Мало того, что устал страшно, так еще и болит, не пойми что, но все.
   - Ладно, учебный бой закончили, - Пауза затянулась, и куратор понял, что переиграть в "гляделки" кадета, который на него не смотрит, не получится: - Всем привести себя в порядок. Получившим травмы - посетить целителей. Кстати, среди вас многие владеют "жизнью". Почему "полное исцеление" один Птахин освоил?! Поговорю с Новиковым, чтобы вас дополнительно нагрузил. Через час построение в центре лагеря. Будет несколько важных объявлений и заданий. Свободны!
   Кадеты потихоньку потянулись к выходу. Некоторые прямо по дороге накладывали на себя и других "малое" и "среднее исцеление". Неужели Петя, действительно, оказался самым усердным и единственным, кто "полное исцеление" разучил? Странно. О чем они думали? Что всегда успеют это сделать, раз сил на это заклинание хватает? А оно очень заковыристое и сложное в кастовании. Требует хорошей зрительной памяти и предельной концентрации. С наскока его не осилить.
   Понятно, что у всех кадетов, кроме него, есть возможность получить вторую, а то и третью специализацию. Наверное, кадеты из потомственных магов и дворян считают престижнее боевиками быть. Зря они так. Все равно, не меньше половины магов "огня", "земли" и прочих стихийников где-нибудь на производстве работать будут. А в армию их только в случае войны призовут. Как и целителей, кстати. Но больших войн, считай, уже около века не было. Чему Петя очень рад. Впрочем, он себе приключения и так найдет. Или они его находят.
   Целительство - самая востребованная из мирных профессий. Целителю всегда и везде найдется работа и гарантировано не только уважение, но и доход помимо оклада от Государя. В каждом уездном городе обязательно есть по магу с такой специализацией, вроде мэтра Сухоярова в его родном Песте. И "полное исцеление" как раз и является тем рубежом, только перейдя который можно было считаться полноценным целителем. Петина волевая магия прекрасна, но одной ею он бы Павлову не вытянул.
   Кстати, а Павлова тем временем пришла в себя. Не стал он ее в сон погружать, вот и смотрит на Петю теперь с подозрением. Или не на него, а к себе прислушивается.
   - Вылечил? - Не то спросила, не то констатировала она, наконец.
   - В основном, да. У меня силы совсем закончились. Но, на мой взгляд, тебе теперь только отдых нужен. И медитации. Силы сами вернутся. Но можешь еще к целителям заглянуть в лагере. От лишней пары "исцелений" вреда не будет.
   Катя опять погрузилась в себя, видимо, оценивая свое состояние.
   - Нормально, так сойдет. После тренировок бывало и хуже самочувствие. Ты-то сам к целителям не хочешь? Видок у тебя - краше в гроб кладут.
   - Здоров я. Перенапрягся. Слишком много энергии через себя пропустил, - И, увидев недоуменный взгляд девушки, пояснил: - Накопитель у меня мощный.
   - Мощнее моего? Покажи! - Катя явно приходила в себя.
   Петя молча выудил из-за ворота чуть ли не десяток амулетов на кожаных ремешках:
   - Где-то здесь. Алмаз. Извини, плохо себя контролирую. Надо хотя бы полчаса помедитировать, - И, как был, в одежде и амулетами на груди поверх ее, улегся на свободную койку.
   Вообще-то медитировать рекомендуется сидя в специальной позе, соблюдая баланс и симметрию, но Петя слишком устал. Тем более, в казарме на первом курсе он именно так и медитировал, лежа на своей койке. Час после отбоя и час перед подъемом. Вот и сейчас он легко и быстро провалился в пограничное состояние между "астралом и явью", как говорил на занятиях по Маге (магической практике) покойный преподаватель Карл Фридрихович Глок, и очень быстро перешел из него в обычный сон.
   Проснулся рывком и с чувством страха: "Неужели проспал?!", но увидел, что с соседней койки ему улыбается Павлова, и успокоился. Не полностью, внутренние часы подсказывали, что проспал он часа три, так что построение безнадежно пропустил. Зато чувствовал себя намного лучше. Теперь бы еще часок настоящей медитации, и совсем в норму придет. А то, что дисциплину нарушил... Плохо, но за это не выгонят. Пусть Левашов порадуется, а то переживал, что мало ему нарядов вне очереди назначил. Как-нибудь выдержит, не впервой.
   - Алмаз у тебя шикарный, - подала голос Павлова, как будто и не было перерыва на сон: - А держишься так, как будто на одну стипендию живешь.
   - Трофей это. С чжурчжэньского мага снял. На практике на Дальнем Востоке повоевать пришлось. Да ты, наверняка, в курсе. А живу, и правда, на стипендию. Ни поместья, ни богатых родственников у меня нет, а заниматься коммерцией Левашов строжайше запрещает. Мол, недостойно это мага и офицера. Даже гонорары за лечение брать не велит.
   - Странно, - удивилась Катя: - Целитель - уважаемая профессия, это не в лавке торговать. И гонорары берут все целители.
   Петя удержал лицо. Все-таки профессию лавочника эта барышня достойной не считает. А как же богатые купцы? Тот же Карташов, например? Тоже перед ними нос кривить будет? Но вслух говорить ничего не стал. Во-первых, ни к чему Павлову против себя настраивать, а во-вторых, спорить было просто лень. И так самочувствие, как после тяжелой болезни. Вроде, поправился, а силы еще не те...
   - Остальные амулеты - всякие простейшие лечилки? - Павлова Петину заминку не заметила и продолжила говорить вполне по-дружески. Раньше они как-то не особо общались, хоть и считались "земляками". Из одной губернии. Но если для дворян такое "землячество" еще могло играть роль, то на мещан, вроде Птахина, оно не распространялось. Нигде их пути до Академии не пересекались.
   Вот и сейчас, непонятно. Девушка к Пете прониклась благодарностью за целительскую помощь или ей после пережитого стресса поговорить захотелось, а больше не с кем? Или она всегда такой была, да только негде им было общаться между собой. На занятиях - специализации разные, а в кадетский клуб Петя, практически, не ходит, хоть и платит взносы исправно.
   - Я так и поняла. Очень похожи на те, что мы в прошлом году на артефакторике делали, Петя только кивал в такт ее словам, а других ответов девушке, похоже, было и не нужно.
   И еще Петя мысленно себя похвалил, что артефакт-фигурка, который теневую рысь вызывает, у него не на шее висит, а в сумку убран. Правда, произошло это не по его дальновидности, а потому, что постоянно колоть грудь шипом-хвостом фигурки совершенно не хотелось. Как и вызывать "рысь" на глазах у других. Возможно, ее и не будет видно, как не видят обычные люди и маги других шаманских духов, но лучше не рисковать. Так что все получилось удачно, видеть амулет сокурснице совершенно ни к чему.
   - Пока ты спал, я у тебя в сумке немного покопалась, - Как ни в чем не бывало продолжила девушка: - Надеюсь, ты не в обиде? Мазью натерлась. Хорошо, горшочек подписанный был, да тут и по запаху ошибиться сложно. После каждого занятия на полигоне все ее горстями переводили.
   Про фигурку ни слова. Заметила? Не заметила? Не спрашивает про нее, так что могла глубоко всю сумку не переворачивать. Но наводящие вопросы задавать - будет совсем глупо. Так что опять только кивнул, что Катю вполне устроило, и она продолжила:
   - Мы же с тобой в башне потешной крепости находимся. Которую ты должен был охранять. А почему ее не разрушили?
   - Я ее военным госпиталем объявил и флаг соответствующий вывесил. Волохов прилетал, покрутился и улетел. Остальные тоже штурмовать не стали.
   - Это что же получается, крепость они так и не взяли? Мы что, победили?
   - Сомневаюсь. Пришел Левашов, всех обругал и приказал сломать общими силами. Но пока, как видишь, до этой башни ни у кого руки не дошли.
   - Даже не знаю, что по этому поводу сказать, - Катя ненадолго замолчала, а потом сменила тему:
   - Ты дипломную работу о чем писать собираешься? По целительству? Сегодня, небось, материала набрал достаточно?
   Петя задумался. Диплом в Академии, как правило, не слишком серьезная и довольно формальная работа. Больше на реферат похожа. Собирается кадет после выпуска работать целителем (боевиком, строителем или другим, в зависимости от специализации), вот и описывает, что умеет делать и в каком направлении развиваться собирается. И вот тут у Птахина полной ясности не было.
   То есть, понятно, что надо использовать свои сильные стороны. Так-то он целитель весьма средненький, пятый разряд - результат далеко не выдающийся. Но у него лучше всех на курсе дела обстоят с магическим зрением и концентрацией. Еще совсем недавно он был уверен, что сделает упор на "волевую магию", станет дамам косметические операции делать, а старым воякам - шрамы сводить. Наверняка спрос на такие услуги будет большой, а, следовательно, и его доходы.
   Собственно, он и теперь этой мысли не отказался. Но ведь написание диплома можно использовать, как повод расширить свои знания, а не просто как последний шаг перед получением перстня. И тут его стала интересовать артефакторика. Не тот поверхностный курс, который всем кадетам давали, а дополнительные возможности, которые она открывает.
   Ведь что он (как и почти все кадеты) умеет? Переносить с помощью специальных артефактов известные ему заклинания в заготовки амулетов. На первый взгляд, больше ничего сделать и нельзя, если ты, конечно, не маг земли, который эти самые заготовки изготавливает. Но ведь есть еще возможность чтения записанных в амулеты и артефакты заклинаний. Именно чтения, а не опробования методом "тыка", как он в хранилище опричников шаманские артефакты изучал. Подавал на них энергию и смотрел, что получается.
   Конечно, в амулете заклинание записано в очень мелком масштабе, к тому же неоднородность материала может вносить искажения в стандартный рисунок. Но у Пети, с его особо острым магическим зрением, высокой концентрацией внимания и неплохими способностями к рисованию, есть все шансы освоить это ремесло (на науку все-таки не тянет).
   Только пользы, на первый взгляд, от таких умений будет не много. Целительские заклинания к секретным не относятся, и ничего такого, что нельзя найти в справочниках (в куда более наглядной форме представления) он в амулетах, скорее всего, не найдет. Разве что в перспективе это будет полезно, если он сам конструированием заклинаний захочет заняться.
   Но ведь он видит не только целительскую магию, но и шаманскую. И ничего о последней не знает. Зато у него есть кинжал и фигурка рыси в сумке. Наполненные таким количеством заклинаний, что просто страшно представить. Не самое лучшее пособие по шаманской магии, но вдруг хоть что-нибудь удастся освоить. К тому же Пете на жизненном пути могут и другие амулеты попасться. А вот знания и умения по чтению артефактов легче всего будет получить именно в Академии. И потратить на это несколько месяцев обучения - не такая уж большая жертва. Тем более, что, по большому счету, свою программу обучения он выполнил, и никаких серьезных планов на оставшийся семестр у него нет. Пятый разряд достигнут (а четвертый может и вовсе никогда не покориться), все целительские заклинания этого уровня, которые только были в справочниках библиотеки, выучены. Даже основные для четвертого разряда - тоже. Разве что в зельеварении есть куда расти, но там такое количество рецептов, что их за всю жизнь не выучишь. Основные зелья и мази Петя готовить научился, все самые знаменитые рецепты тоже запомнил. А дальше очень многое зависит от того, где ему жить и служить придется. На Дальнем Востоке одни растения растут, в Сибири - другие, в Тундре - третьи, а на Южном море - четвертые. Так что по этому направлению лучше не новые рецепты зубрить, а справочником потолще разжиться. А это вопрос, прежде всего, денег, а не его усердия в учебе.
   В общем, идея освоить чтение артефактов под предлогом написания диплома стала казаться Пете достаточно привлекательной.
   Но Павловой ответил нейтрально:
   - Окончательно не решил. Что-нибудь связанное с магическим зрением. А ты?
   - У меня специализации не самые выигрышные. "Воздух" и "огонь". Прямая дорога в боевики. Только у меня почему-то морозить куда лучше получатся, чем нагревать. Сказала бы, не "огонь" у меня, а "мороз". Только нет такой специализации официально. И, как показали сегодняшние учения, с магами "огня" моего же четвертого разряда тягаться у меня не получается.
   Петя по-новому взглянул на Катю. А девушка-то довольно симпатичная. Когда нос не задирает.
   - Зачем тебе в боевики рваться? Я бы на твоем месте на время диплома на артефакторику подналег. Будешь морозильные амулеты делать. Разной мощности. Такие всюду нужны. А за врагами пусть Волохов гоняется. А еще лучше бы - Левашов.
   Девушка, похоже, собиралась возразить, но, услышав предложение трудоустройства куратора, одобрительно усмехнулась.
   - В бытовики предлагаешь податься? Как-то не очень престижно...
   - Зато полезно. Во всех смыслах. Тебе решать, но подумай. Я и сам склоняюсь к тому, что артефакторику не мешало бы подтянуть...
   В общем, получился вполне содержательный и даже приятный разговор. Почему они раньше, фактически, не общались?
   Ожидаемые проблемы из-за прогула построения как-то забылись. Но о них нашлось кому напомнить. Неожиданно, это оказался не разгневанный Левашов, а чем-то озабоченная Наталья Юрьевна. Откуда здесь помощница ректора появилась? Она же, вроде, в Академии оставалась.
   - Молодые люди, вы не похожи на умирающих. Почему не были на построении? Или у вас тут свидание? - Голос был слегка ехидный, но не особенно грозный.
   - У нас здесь военно-полевой госпиталь, - Ответил Петя, поднимаясь с койки. Екатерина, кстати, вскочила быстрее: - Кадет Павлова в ходе учений получила очень тяжелые ранения, а у меня случилось банальное магическое переутомление. Прийти на построение вовремя были неспособны, за прошедшие два часа более или менее привели себя в норму.
   - Особенно Павлова. Катя, бегом переодеваться! Ректор вызывает, а ты в каких-то лохмотьях вместо формы.
   Девушка, действительно бегом кинулась к ступеням наверх, но затормозила, услышав Петин вопрос:
   - Куда нас ректор вызывает? Он, что, в лагерь приехал? Тогда, куда конкретно. Лагерь большой.
   - В палатке, отведенной под лазарет. Он сейчас там. Палатку, правда, Левашов немного порушил, когда вас там искал. Теперь возглавляет поиски шамана по лесу.
   Рот у Пети самопроизвольно растянулся до ушей. Он постарался поскорее убрать улыбку и даже прикрылся рукой, но Ливанова заметила:
   - Чему вы радуетесь, Птахин?! - Голос немного построжел.
   - Тому, какой вы замечательный человек, Наталья Юрьевна. Поверьте, очень ценю ваше доброе отношение. И успокоился насчет того, почему это Левашов сюда не бежит назначать мне очередной месяц нарядов вне очереди.
   - Думаю, что до конца обучения вы еще не раз встретитесь. Так что ваши наряды от вас не убегут. Хотя месяц... пожалуй, чересчур.
   Можно было продолжить треп, добавив что-нибудь, вроде "Я на вас сошлюсь?". Но Петя промолчал, только улыбнулся. Не менее очевидным ответом был бы "За свои поступки надо отвечать самому". А так больше свободы маневра осталось. Хотя прятаться за женской спиной, и впрямь, не слишком красиво.
   В отличие от формы Павловой, Петина форма во время учебного боя совсем не пострадала, так что он только расправил складки и был готов следовать за своим прекрасным проводником.
   В лазарете больных не оказалось. Что, впрочем, и ожидалось. Самые страшные повреждения Петя уже поправил, а с остальным без проблем справились два целителя-преподавателя. Если подумать, без его военно-полевого госпиталя можно было, наверное, обойтись. Первую помощь можно было бы оказать и на улице, лишь бы раненых до целителей-преподавателей доставить было можно. Все-таки у них разряд повыше, чем у Птахина. Но тогда что бы он возглавлял? Оборону башни, которую было не удержать? Нет, так получилось гораздо лучше. Хорошо, что Левашов в ход боя не вмешивался и не смог ему помешать. Устал, правда, зверски, но практику хорошую получил. И собственную шкуру латать не пришлось.
   Зато оказалась компания, которой Петя здесь никак не ожидал увидеть. То есть про ректора его Наталья Юрьевна предупредила. Новикова, Игумнова и даже Хлунова тоже можно было ожидать, все-таки все - целители. Хотя, кто конкретно из преподавателей поехал с кадетами на "ученья" Птахин не знал. Наличие в палатке Родзянки с Шиповым тоже можно было объяснить, хотя оба точно оставались в момент выезда кадетов в лес в Академии. Но, с учетом того, что у Ульратачи была с собой книга, над которой эти два господина откровенно тряслись, их появление в лагере было вполне логичным. Главное, чтобы они не поняли, что Петя знает про книгу.
   Впрочем, изображать удивление от такой встречи не пришлось. Здесь же присутствовал старый опричник Стасов и, как минимум, полудюжина жандармов. Во главе с Петиным знакомым по столице майором. Ну, как, знакомым? Как его зовут, Птахин так и не знал. Но дважды на нем демонстрировал действие шаманского амулета. Того, что он когда-то у Ульратачи украл, и который у него опричники конфисковали.
   Так что выражение озадаченности на Петином лице появилось само.
   - Чему вы так удивляетесь, Петр Григорьевич? - Стасов явно чувствовал себя в палатке главным, но при этом к Пете обратился неожиданно благожелательно: - Понаделали тут коллеги дел. Пришлось самому приезжать.
   Петя почтительно поклонился, но решил сразу же обозначить свою непричастность:
   - Вы о работе с книгой и шаманом? Меня это в последнее время не касалось. Вроде, Ульратачи с его превосходительством Родзянкой сам согласился сотрудничать.
   - Согласился... как же! - опричник даже засопел от возмущения:
   - Некоторые, - нахмуренный взгляд в сторону Шипова, который изобразил самый покаянный вид: - стали забывать, в каком ведомстве работают. Хорошо Иван Казимирович спохватился, успел ему жизнь спасти. Но где наш шаман и безумно ценная книга теперь только их темные духи знают.
   Все вокруг, включая ректора, молчали. К тому же преподаватели, наверное, уже были в курсе событий. Внимательно слушала только Наталья Юрьевна. Но она, скорее всего, надеялась услышать какие-нибудь новые подробности или нюансы, которых раньше речи не было.
   Стасов был сердит, но как-то в меру. Возможно, что больше вид делает. Или, наоборот, хорошо себя в руках держит. Впрочем, его вины в произошедшем нет, разве что - косвенная. Почему лично не проконтролировал, а на Родзянку с Шиповым понадеялся. Слишком спокоен? Так несолидно генералу истерики закатывать. Небось, все маги воздуха уже разогнаны окрестности прочесывать. Хотя, теоретически, Магаде за неделю мог далеко уйти. А то, что не ушел, никто же не знает. В том числе, Петя, о чем не следует забывать. Пока же можно, пользуясь благожелательным настроем опричника, еще кое-какие вопросы задать:
   - Вы хотите сказать, что Ульратачи на господина Шипова напал?!
   - Не шаман. Дух какой-то. Но с вполне материальными когтями и зубами. Прямо в комнате в вашей Академии, где тот жил.
   - Ничего себе! Впрочем, когда я на Дальнем Востоке был, довелось сводить довольно жуткие шрамы с лица местного шамана. Говорил, что его дух рыси подрал.
   - Что, Шипов, был твой дух на рысь похож?
   Опричник только руками развел, а ответил снова Стасов:
   - Не разобрал он. И дух этот ему не лицо расцарапал, а все кишки выпустил, Родзянка их потом еле на место собрал.
   - Так что же Ульратачи сразу не вернули? Явно ведь, что без его участия не обошлось.
   Теперь недовольный взгляд достался и Пете:
   - Так сработали. Не оперативно. К тому же караван с вами этот ваш Левашов очень быстро гнал, и то, что книга пропала, не сразу спохватились. Думаете, она у шамана?
   - Ульратачи на нее очень нервно реагировал, явно считал, что не должны ею посторонние владеть. Впрочем, он и о прочих шаманских амулетах думал то же самое. А о чем он с дедом говорил, когда домой ездил, мне он не сообщал. У нас с ним, вообще, отношения не сложились.
   - Знаю. Как и то, что вы шаманские амулеты можете на расстоянии чувствовать. Так что, хоть вы и не летун, придется вам, Петр Григорьевич, тоже на поиски Ульратачи отправиться. Хорошо бы, конечно, организовать дело так, чтобы вас маги "воздуха" несли. А то лес этот можно еще год прочесывать будет.
   - Вы уверены, что он в лесу? Если он книгу забрал, да еще причастен к ранению господина Шипова, логичнее ему было бы в бега податься.
   - На поезде из Баяна он не уезжал, в окрестные деревни тоже наряды жандармов отправлены. Целый батальон по причине разгильдяйства некоторых подняли.
   Кажется, у Шипова большие неприятности. Но раз он здесь, а не под арестом, возможно, все наказание так и сведется к ворчанию пожилого опричника. Хотя... наказания разные бывают. Если с присвоением следующего чина придержат - это тоже наказание. Не самое приятное, между прочим.
   Дальше Стасов повернулся уже к ректору:
   - Александр Васильевич, остался у вас в лагере еще кто-нибудь летающий?
   - Боюсь, всех разогнали. Разве что, один я остался...
   - Н-да...
   Но тут вмешалась Наталья Юрьевна:
   - Вам, ваше превосходительство, только кадетов на спине таскать не хватает! Есть еще один кадет. Екатерина Павлова. Она, правда, во время учений изрядно пострадала, но Птахин ее как раз вылечить успел. Пусть ее целители посмотрят, но я думаю, послать их на поиски вдвоем вполне реально. Все-таки по силам Павлова уже на четвертый разряд тянет.
   Переодевшаяся Павлова уже некоторое время стояла в палатке, изо всех сил стараясь быть незаметной. Но теперь Наталья Юрьевна ее решительно вытащила вперед. К ней одновременно шагнули Новиков и Родзянка.
   - Отдохнуть бы Екатерине, конечно, не мешало бы...,- начал Новиков.
   - Ничего. Полсотни верст полета выдержит. Сейчас еще одно "полное исцеление" наложу, и можно отправлять.
   - Так ей не одной лететь, а еще юношу на себе тащить..., - попытался возразить Новиков.
   - Справитесь, Катя? Очень надо, - Это Наталья Юрьевна.
   Что девушка могла ответить на это?
   - Должна справиться. Если что, у меня накопитель есть. И Птахин - целитель.
   - Хороший тендем получается. Жаль только до конца обучения, - констатировала Ливанова и почему-то подмигнула. Петя не отреагировал, а Катя почему-то покраснела.
   На сем совещание, можно сказать, закончилось. Кадетам выдали сигнальную ракету (вроде, такими фейерверки устраивают). Забрала ее себе Катя, которая сразу стала вести себя, как главная. Затем целители на обоих по несколько заклинаний наложили, и они вышли из палатки.
   - Садись на закорки, - с непонятным выражением сказала Павлова: - С детства никого на себе не таскала.
   И, видя, что Петя мнется:
   - Давай, уже. Не играл, что ли в "казаков" никогда?
   В принципе, Петя знал, что маги сильнее обычных людей, так что для Кати его вес не так уж велик. Но так эксплуатировать девушку... Пришлось сделать над собой усилие.
   - Тихо сиди, не елозь, - Сказала Павлова пятью минутами позже: - И веди себя прилично. А то Ливанова уже нас сватать стала, коза старая. Только посмей намекнуть на что-нибудь, вмиг вниз сброшу!
   Ничего особо нового в полете Петя не испытал. С Паленом они точно также за османскими кораблями летом гонялись. Правда, тогда тепло было, а сейчас зима, да еще и снег пошел. Как в такую погоду что-либо искать? Тут сам от холода уже не одеждой, а аурным щитом спасаешься.
   Кате же, наверное, совсем несладко приходится. Лететь сквозь ветер и снег, да еще парня на спине тащить. Хотя... Это же ее стихии - "воздух" и "холод". Может, ей, наоборот, комфортно? Хотя, не верится.
   Уточнять Петя не стал. Вести посторонние разговоры обстановка не располагала, да и Катя была совершенно не в настроении. В который раз, Петя внутренне вздохнул, что совершенно не понимает девушек. Только что была очень любезна, а тут Наталья Юрьевна что-то ляпнула, и Павлова завелась. Понять бы, что именно ее беспокоит? Зато летит быстро...
   Направление задавал Петя. Место высадки из саней Ульратачи он приблизительно помнил, оттуда и предложил начать. А через пять минут полета решил, что затягивать поиски будет себе дороже. Конечно, лететь прямиком к месту, где "рысь" труп шамана под лед отправила, будет подозрительно. Но и летать над лесом несколько суток, а то и недель (не успокоятся опричники, пока не найдут) его не прельщало. В Академии время можно с куда большей пользой провести, да и походная жизнь изрядно надоела. В конце концов, об остроте его магического зрения ни у кого точных данных нет, в том числе у него самого.
   Оказалось, что схожие мысли посетили не только Петину голову. Когда они были уже недалеко от места первоначальной высадки (двадцать верст Катя быстрее, чем за час пролетела, совсем девушка себя не жалеет), сквозь пургу стало слышно какое-то странное гудение.
   - Ветер так подвывает, что ли? - Подумал Петя и вспомнил: - Это же майор Сорокин так звуковое сопровождение полета изображал. Он, что, и сейчас летит и гудит?
   Перешел на магическое зрение и почти сразу же увидел за пеленой снега кружащуюся над макушками деревьев ауру человека. После чего переключился на обычное зрение и удивился, как не заметил этого летуна раньше. Пар от него валил. Точно, Сорокин. Как он говорил? Идеальный боевик - это сочетание "воздуха" и "огня". Что сейчас и можно наблюдать.
   - Кать, - обратился он к своей перевозчице: - возьми немного левее. Там, по-моему, над деревьями Сорокин кружит. И гудит. Слышишь?
   Екатерина чуть не спикировала в дерево, но выровняла полет и пожелание учла. Скоро они были рядом. Летун их заметил и притормозил в воздухе.
   - Владимир Николаевич! - Закричал Петя: - Это Павлова и Птахин. Хотим проверить путь Магеда от места высадки. Вы тоже этим занимаетесь? Давайте вместе!
   Сорокин прореагировал неожиданно. Захохотал в голос и перекувырнулся в воздухе:
   - Павлова! Кто же это вас в грифоны произвел? Или вы себя виверной представляете?
   - Не надо смеяться, - заступился за сокурсницу Петя: - Не своей волей мы так. Ректор заставил. Решил, что благодаря моей способности видеть шаманские амулеты, шансы найти Ульратачи существенно увеличатся. А пешком меня гонять - слишком долго будет. Но если хотите, могу на вас пересесть.
   - Нет, нет! - Майор все не мог унять смех: - Ни в коем случае. Вы так замечательно вместе смотритесь!
   После чего добавил:
   - А место высадки мы с Левашовым уже прочесали. Теперь круги над лесом наматываю.
   - Да? А мне запомнилось, что место высадки верстах в пяти севернее.
   - Там же болото.
   - Не знаю, как Магаде, а меня Левашов именно в болоте и высадил. Причем не с краю, а посредине на острове. Думаете, почему я так долго до лагеря добирался? Вплавь через него переправляться пришлось.
   Получилось удачно. На Левашова пожаловался, но, вроде как, не специально, а уточняя положение Ульратачи.
   - Ничего себе! Так он что, и шамана в болоте высадил? Тогда полетели.
   Место затопления мумии Магаде Петя нашел где-то еще через час. Действительно, магическое зрение помогло. То есть примерно место он знал, но и темную дымку, идущую от амулетов, тоже разглядел.
   - Давайте снизимся, - Попросил он: - Что-то мне вон там померещилось. Надо бы посмотреть поближе.
   - Там же вода, - удивился Сорокин, летевший рядом.
   - А над водой туманная дымка, как от шаманской магии. Не знаю, отчего это. Может, Ульратачи тут какой амулет потерял?
   Спустились ниже.
   - И как мы тут проверять будем? - Недовольно подала голос Павлова: - Вода же кругом. Почему-то незамерзшая.
   - Доброволец у нас есть, - Сразу же ответил Сорокин: - Ваша идея Птахин, вам и проверять. К тому же у вас, по вашим словам, уже большой опыт плаванья в этой воде имеется.
   - Я верст на десять севернее плавал, - Решил уточнить Петя: - Могу остров показать, где меня Левашов высадил. А пока давайте-ка вон туда. К тому дереву. Есть надежда, что на островке растет.
   От дерева до места было саженей двести.
   - Ты что, вплавь такое расстояние пройти хочешь? - Удивилась Катя.
   - Раздеться я там хочу. Спрыгнуть с тебя вниз я и здесь могу, а вот одежду мочить не хочется. И так холодно, а тут еще в мокром летать. И тебе неприятно будет, если с меня на тебя вода стекать начнет.
   Возражений не последовало. Подлетели к дереву.
   - Владимир Николаевич! Может, к той полынье вы меня отнесете? А то как-то неудобно мне голышом на девушке летать будет.
   Сорокин снова заржал, а Павлова таки стряхнула Петю на дерево:
   - Сами разбирайтесь, охальники!
   Нырять в ледяную воду - то еще удовольствие.
   - Тоже мне, Крещенские купания, - ворчал Петя, соскальзывая со спины Сорокина в воду: - Все сроки уже прошли. Мало мне было недели этих процедур...
   Ворчал больше для Сорокина, чтобы не показать волнения. А как себя естественно вести в такой ситуации, он не знал. По крайней мере, внешняя беззаботность, пожалуй, будет уместна.
   Найти под водой тело (точнее амулеты на нем) с помощью магического зрения было несложно. Само тело ничем не выделялось. Мертвое оно. А всю энергию, которая в нем была раньше, кинжал выпил. Только неожиданно оказалось в этом месте довольно глубоко, и дно илистое, в которое мумия уже изрядно погрузилось. Хорошо, не до конца, рукой достать еще можно было. Но как вытаскивать? И, кстати, надо ли Пете самому это делать?
   Вынырнув, чтобы подышать, Петя отчитался:
   - Нашел. Тело с амулетами Ульратачи. В ил ушло. Просто так не вытащить.
   - Тело?! - Точно определить реакцию Сорокина Петя бы затруднился: - Это точно он?
   - Амулеты отдают шаманской магией, я говорил, что ее чувствую. А вот тело как будто никакой энергии никогда не имело. Я, конечно, по трупам не специалист, но, похоже, с ним что-то странное случилось. Так что делать будем? Долго в такой воде я не просижу.
   - Как его сюда занесло?!
   Это был совсем не тот ответ, который Петя ждал. Собственно, это был вопрос. На который Птахин отвечать не собирался. Набрав в легкие воздуха, он нырнул еще раз.
   Ножа у него с собой нет, кинжал, тем более, не брал. Как назло, ремешки от амулетов рваться не желали. А! Где-то книга должна быть.
   По закону подлости, тело лежало в иле не на спине, а почти на животе. Но куртка на шамане была от когтей рыси изрядно рваной. Так что удалось просунуть в одну из прорех руку и нащупать прямоугольный переплет.
   Рывок! Еще рывок! Выныривал Петя уже изрядно задыхаясь. Но сгордостью поднял над собой книгу:
   - Вот. За пазухой у него была. А амулеты снять не смог. Шнурки порвать не сумел. Но, думаю, книга получше будет.
   Сорокин принял книгу у кадета из рук и взлетел куда-то вверх.
   - Точно, она! Не попортилась? - Озабоченно спросил непонятно кого майор.
   - Эй! А меня забрать?!
   Преподаватель потряс книгой в воздухе. Даже полой шинели протер. Потом скомандовал:
   - Павлова! Запускай ракету!
   После чего спрятал книгу за пазуху и, наконец, спустился к Пете, протягивая руки:
   - Хватайтесь! Аккуратнее! Мне шинель мочить не резон.
   Так и донес мокрого и грязного кадета до дерева. Павлова сделал вид, что отвернулась. И, вообще, возмущена такой демонстрацией Петиных причиндалов. Тот и сам был не рад, но от него мало что зависело. Прикрываться, когда сам на обеих руках висишь в воздухе, было просто нечем.
   Все еще фыркающая под нос Екатерина приземлилась рядом (с другой стороны дерева) и подожгла от пальца фитиль ракеты. Делать это в полете не рискнула. И правильно сделала. Из ракеты вылетел изрядный столп пламени. А влетев вверх на полсотни саженей, она взорвалась ярко-красным огненным шаром. Надо надеяться, выше крон деревьев. Рядом-то с ними ничего высокого не росло.
   Некоторое время Петя отчаянно отскребал тело от грязи снегом. Потом не выдержал:
   - Владимир Николаевич! Вы меня теплым ветром обдуть не можете? Надо бы вытереться, а нечем. Как-то не подумал, что придется в воду лезть.
   Петя не успел одеться, как сверху на них спикировал Левашов. Успел первым. Не так далеко от них летал?
   - О, Петр Фомич! - Приветствовал его Сорокин: - А мы с уловом.
   И продемонстрировал книгу. Левашов протянул к ней руки, но коллега быстро прижал трофей к груди:
   - Та самая книга, можете не сомневаться. А на дне в иле, как говорит Птахин, и тело нашего шамана лежит. С остальными амулетами.
   - Птахин! Почему одеты не по форме?!
   Слов не было. Куратор это, похоже, всерьез сказал. Даже Сорокин не выдержал забулькал смехом. Вроде, третий год он у них преподает, но раньше Птахин не замечал, чтобы майор был склонен к веселью. Или он в походе расслабился?
   Дальше последовало минут пять споров. Куратор захотел Петю обратно в воду загнать, ибо любую работу надо выполнять до конца. К счастью, веревки у него тоже с собой не оказалось. А там и другие маги прилетели. И среди кадетов нашелся маг "воздуха" и "воды". Вот он и заставил воду в нужном месте расступиться, обнажив дно. Частично затонувший в иле труп сразу стал виден.
   Птахин тем временем пребывал в одиночестве под деревом. Оделся он уже давно, и теперь отогревался, гоняя энергию по каналам. Неплохо было бы еще и костер разжечь, но у него даже огнива с собой не было. Как-то он очень впопыхах собрался. А просить кого-либо из "огневиков" не хотелось. Тем более, все они были в воздухе.
   К месту находки никто Петю транспортировать не стал, роль руководителя приял на себя Сорокин. Левашов тоже был рядом, но он-то точного места не знал, чем коллега и воспользовался.
   Суета продолжалась еще долго. Волохова, как самого сильного и быстрого из летунов, господа преподаватели сгоняли в лагерь - доложить и принести веревки и мешок для транспортировки тела. Прямо так тащить его на себе желающих не нашлось.
   В лагерь вернулись уже ночью. Причем Петю чуть было не оставили под деревом. Тащить его на себе в присутствии других сокурсников Павлова не захотела категорически и улетела одной из первых. Сорокин и Левашов никак не могли поделить, кто какие находки понесет, в результате упакованное в мешок тело (мумию) несли за две веревки вдвоем. Книгу Соркин не отдал. И обоим было не до Птахина.
   Еле успел Волохова перехватить. Тот удивился, но на спину к себе принял. Все-таки неплохой он человек, этот Никита, хоть и помешан на собственной силе.
   Начальство отправилось совещаться, кадеты разбрелись по палаткам, а Петя выяснил, что остался без места. Сумку свою он оставил в первой попавшейся палатке, а вот свободных спальных мест в ней не оказалось. Похоже, их нигде не было. Не успел Птахин себе место оборудовать.
   Конечно, можно было поднять шум, разбудить кладовщика и организовать в одной из палаток перестановки, освобождая себе место. Но Петя этого делать не стал. Кадеты ни в чем не виноваты, а начальство не оценит. Только лишний раз к себе внимание привлечет.
   Поэтому вернулся в свой "госпиталь", убрал одну из коек, а на освободившемся месте развел костер из обломков соседней башни. Пол был земляной, башни на скорую руку возводились, но были укреплены магией, так что пожара он не боялся.
   Конечно, топить помещение "по-черному" - не самый лучший вариант, но дым неплохо уходил наверх через лестницу. Главное было койку с его пути убрать. А так в комнате даже тепло стало.
   В общем, ночь провел, как получилось. Не лучшим образом, но даже почти выспался.
   А вот начальники, похоже, вовсе не спали. По крайней мере, Наталья Юрьевна пришла его будить что-то очень рано. Зимой, понятно, рассветает поздно, но такая кромешная тьма бывает только в середине ночи. Впрочем, хранилище у Пети восстановилось, так что он не пожалел на себя "полного исцеления", и самочувствие пришло в норму.
   В лазарете народа оказалось меньше, чем в прошлый раз. Всего три жандарма, остальных, наверное, спать отпустили. Да и оставшиеся, непонятно, зачем нужны были. Стояли в стороне, ни во что не вмешиваясь.
   Сам же лазарет больше напоминал прозекторскую. Труп (мумия) Ульратачи был раздет, вымыт и лежал на столе посреди палатки. Преподаватели и опричники стояли вокруг него, что-то обсуждая. Но, судя по лицам, к окончательным выводам не пришли.
   Первым на вошедших среагировал Левашов. И, как всегда, замечанием:
   - Птахин! Почему с вещами явились?
   - Ваше высокоблагородие, места в лагере для меня не нашлось, ночевал в госпитальной башне. Оставлять там сумку побоялся, вдруг к моему возвращению ее уже разрушать начнут. Как мне тогда вещи откапывать? И так за время учений почти все вынужден был бросить при переправе через болото.
   Стасов посмотрел на куратора с осуждением. Не потому, что к кадету придирается, а потому, что вылез со своим воспитательным процессом, когда генералы куда более важные проблемы решают.
   - Левашов, вас мы уже слушали. Петр Григорьевич, что вы можете сказать об этом?
   - О чем? - Петя не понял почти искренне.
   - О странном состоянии трупа.
   Птахин подошел ближе к столу:
   - Извините, раньше не сумел разглядеть. Под водой, да еще в иле я почти ничего не видел. А в магическим зрении тела так и вовсе не было видно. Только амулеты светились. Я об этом их высокоблагородиям доложил. В поднятии тела не участвовал, меня на островке саженей за двести от места работ оставили. Разрешите?
   Петя подошел к столу вплотную, склонился над мумией и без тени брезгливости ее пощупал.
   - Странно. Тело было в воде, а наощупь как будто высохло. Словно из плотного дерева сделано... Плотного дерева... А полосы на груди... Это ведь не шрамы а раны, которые сами собой закрылись? И в магическом зрении я его все так же не вижу. Как будто в нем никогда никакой энергии и не было. Ни "жизни", ни шаманской. Живым Ульратачи совсем не так смотрелся.
   - То, что в трупе никаких следов энергетических каналов нет, мы тоже заметили. Что еще?
   - Простите, а что я еще такого могу увидеть, чего не видят мэтры, много выше меня разрядом магии? Впрочем, могу высказать гипотезу.
   - Говорите.
   - Раны господина Шипова были похожи на эти?
   - ?
   - У шрамов шамана, которые я ему сводил на Дальнем Востоке, было что-то общее со следами ранений этого тела. Возможно, их оставили схожие "духи".
   - Шипов после ранения совсем не походил на эту мумию, да и ваш шаман, как я понимаю, выглядел совершенно обыкновенно.
   Петя мысленно перекрестился:
   - Шаманские "духи", которые в маготроне появлялись, тоже тянули энергию изо всех, до кого дотянуться могли. Здесь же такое впечатление, что Ульратачи выпили досуха.
   - Духи - вампиры! Мистика какая-то. Почему же тогда этот "дух" Шипова не "выпил", как вы это назвали?
   - Он его и не добил. Мы же не знаем, что там конкретно на болотах произошло, и как долго длилось.
   Опричник задумался. Ректор хранил молчание. Вперед вышел Родзянка:
   - Вы сказали, что другие "духи" тоже отбирали у людей энергию?
   - Про всех не знаю. А вот "дух" Дьяо, которого Ульратачи регулярно из амулета (или с помощью амулета) призывал, это совершенно точно делал. Был при нем такой амулет в форме небольшого рога или очень большого зуба?
   Оказалось, что снятые с тела шамана амулеты уже лежат у пожилого целителя в сумке.
   - Про остальные амулеты что сказать можете?
   - Я их даже не видел. Ульратачи их мне никогда не показывал. Только вот этот "зуб" вынимал из-за пазухи и сжимал в кулаке, когда в маготрон входил... Да, вот именно этот амулет.
   - Можете продемонстрировать его работу?
   - Думаю, что он был привязан к Ульратачи. К тому же, мне очень жаль, но "шаманской" энергии у меня, практически, не осталось. Сам я ее, как выяснилось, не произвожу, а в маготрон меня больше вместе с шаманом не звали.
   Судя по взгляду, которым Родзянка наградил Петю, ему очень хотелось его убить. Стасов смотрел с сожалением, но и что-то прикидывал. Взгляд ректора тоже стал задумчивым. Он же и подвел итог:
   - Думаю, мы можем отпустить кадета. Если он вспомнит еще что-нибудь, возможно, относящееся к этому делу, он нам сообщит. Ведь так?
   - Обязательно! - Петя постарался демонстрировать рвение, при этом тщательно скрывая радость. Максимум - можно показать немного облегчения.
   Выйдя из палатки, Петя, поколебавшись, вернулся обратно в "свою" башню. До завтрака было явно еще далеко, а просто слоняться по зимнему лагерю - довольно странное занятие.
   Подкинул пищи почти погасшему костру. Стало теплее. И тут ему в голову пришла сумасшедшая мысль. А если?
   Петя разыскал в сумке кошачью фигурку и сжал ее в ладонях. После чего направил в нее "темную" энергию. Про то, что ее у него не осталось, он Родзянке соврал. Осталось. Не меньше половины максимального объема. Хотя вопрос пополнения хранилища так и остался нерешенным. Не убивать же, в самом деле, людей своим кинжалом ради его пополнения...
   Буквально сразу же рядом с ним возникла фигура призрачной рыси.
   - В таком виде, тебя не владеющие шаманской магией замечать не должны: - Заговорил он с "рысью" вслух: - Вот как же тобой управлять? Если крови добавить, ты материальной станешь, тебя видно всем будет. А мне шпион нужен...
   "Рысь", похоже, недовольно переступила с лапы на лапу. В воображении Пети. Так-то выделить лапы в этом темном туманном облаке было затруднительно.
   А если еще энергии добавить?
   Пришлось влить, практически все, что оставалось. Петя несколько раз думал плюнуть и прерваться. Но все-таки добился результата. Внешне дух остался все таким же туманным облачком. Надо надеяться, невидимым для посторонних. Зато кадет-шаман-недоучка смог не только им управлять, но и видеть его глазами. Как тогда, когда труп Ульратачи топить нес. То есть управление было не совсем полным, но команды "рысь" понимала и, главное, исполняла.
   Дойти до лазарета по знакомому маршруту оказалось несложно. Как и пройти внутрь. Дальше было несколько секунд страха, не увидят ли? Не увидели. Рысь нагло расположилась прямо на столе с телом, хотя Петя надеялся, что она спрячется под столом. Но так было не только все слышно, но и видно.
   Значительную часть обсуждения Петя пропустил, но кое-что важное услышал. Шел спор, стоит ли возвращать тело Ульратачи его деду. Ректор и большинство преподавателей, похоже, были удивлены самой постановкой вопроса. Как же это можно тело погибшего не вернуть родне? Но Родзянка был категорически против. Ведь тогда и амулеты возвращать придется. А тут столько всего интересного и перспективного. Даже если сразу их использовать и изучить не удастся, это должно получиться в будущем. Ну а отношения с шаманами от этого принципиально хуже не станут. Было же нападение духа на Шипова?! А потом исчез молодой шаман. Обе стороны должны быть заинтересованы замять эти происшествия.
   Петя был горячо на стороне Родзянки. Возвращать шаманам "выпитое" тело?! Они-то сразу сообразят, что это не рысь сделала. И последствия могут быть самыми разными. От паники до кровавой мести. Об этом он раньше не подумал. Впрочем, выбора тоже не было. Там стоял вопрос, кто из них кого убьет, так что все было однозначно. Тогда. А проблемы надо решать в порядке их появления. Хотя, лучше бы они совсем не появлялись.
   К сожалению, решение так и не было принято. Стасов сказал, что вопрос слишком сложный, и его надо оставить на усмотрение Государя.
   Петя хмыкнул. Как у этих генералов все просто! Есть человек, который за все отвечает, вот они, в случае сомнений, этим и пользуются. А сами?! Хотя, что с этих опричников взять...
   Затем разговор переключился на Петю, он навострил уши. Впрочем, опять как-то все недостаточно конкретно. Родзянка требует отдать кадета ему. При этом не может объяснить (ректору, спасибо ему за поддержку), что с ним делать будет. Ну, видит Птахин магическую энергию. Но не производит. И как его "шаманской" энергией обеспечить, непонятно. А без нее он бесполезен. Нет, ну как же?!
   В общем, спор, переходящий в ор. И чем он закончился, узнать не удалось. Неожиданно "картинка" стала тускнеть, а "звук" становиться тише. Похоже, переданной "рыси" энергии надолго не хватило. Много ее требуется. Несоизмеримо больше, чем при использовании старого амулета.
   Так что Петино присутствие в лазарете закончилось. Хорошо хоть, что при этом возникла уверенность, что "рысь" в фигурку вернулась. Надо надеяться, что это именно так, а не игра воображения.
   И темной энергии у него, действительно, почти совсем не осталось. Получается, что он даже не соврал, когда говорил об этом Родзянке. Все, как Левашов учит. "Маги и офицеры никогда не лгут!" Блажен, кто верует...
   Глава 34. Начало черной полосы
   Подслушанные разговоры особой ясности не принесли. То, что у него могут быть серьезные проблемы, Петя и так понимал. Причем к старым добавилась еще одна новая - возможный конфликт с шаманами. С совершенно неясными перспективами.
   Возможно, ничего страшного и не грозит. Вон, у Стасова с Родзянкой какая коллекция шаманских артефактов, но никто на них охоту не объявил. Хотя напасть на Шипова, чтобы книгу отобрать, Ульратачи не постеснялся. Как и по Петину душу пришел в поисках своего амулета. И готов был просто уйти, если бы получил его. Так что приказа убить Птахина (из-за непонятных способностей) от деда Магаде не получил. Теперь, конечно, ситуация изменилась, но, скорее всего, только в отношении этого самого "деда". В конце концов, Петя только оборонялся. Знакомому дальневосточному шаману это, скорее всего, удалось бы объяснить. А вот "деду" на глаза лучше не попадаться. Знать бы еще, кто он такой и где живет.
   Прав ли он был, когда сам труп Магаде "нашел"? Петя был уверен, что все сделал правильно. Все равно бы тело нашли. Вопрос нескольких дней. Которые гораздо лучше провести в человеческих условиях, чем в бессмысленных полетах над зимним лесом. Просто в первый день как-то бестолково поиски организованы были. Но раз ректор лично приехал, наверняка уже на следующий день все переменилось бы. Поставили бы магов воды в цепочку и заставили все болото прочесать. Раньше или позже - нашли бы. А так Петя всем время и силы сэкономил. "Спасибо" не дождался, но все, кто думать умеет, наверняка это отметили. Не сам Щеглов, так его помощница - точно.
   Заподозрить Петину причастность к смерти Ульратачи довольно трудно. Даже шаманам. Если только фигурку рыси или тетрадь с записями из книги никому не показывать. К сестре на квартиру их отнести, что ли? Тут, правда, Павлова немного беспокоит. Но раз вопросов не задавала, скорее всего, не заметила. Или значения не придала. Надо будет, на всякий случай, какую-нибудь фарфоровую фигурку кошки в лавке прикупить. Вроде, видел он там подобные. Если что, скажет Павловой, что сестре в подарок купил. А чистых тетрадок у него и так запас есть. Но это только если она сама вспомнит и разговор на эту тему заведет. Сам он внимания к этой теме привлекать не станет.
   Интерес к своей персоне со стороны опричников Петя, вроде, тоже приглушил. Может, неокончательно, но ведь и жизнь по-всякому сложиться может. Это он сейчас не хочет на службу к ним идти. А если вдруг от шаманов прятаться придется? Тогда такая защита будет единственным спасением. Но лучше бы все обошлось...
   Пока же единственной неприятностью оказалось то, что вредный Левашов таки потребовал разрушить его "госпитальную" башню. И место заровнять. Но это пусть маги "земли" и "огня" работают. Петя может разве что весной сюда вернуться, помочь травке на пепелище вырасти и на смену срубленным деревьям новые ростки посадить. Скорее всего, так и случится. Но до этого надо будет семестр закончить.
   Возвращение в Академию прошло буднично. "Воздушники" - своим ходом полетели, остальные - на санях. Оказалось, что к лагерю можно было не только через лес пробраться, но и по вполне приличной дороге приехать. Естественно, с противоположной стороны той, где кадетов высаживали в начале учений. Петю это не удивило. Та же Наталья Юрьевна летать не может (маг "воды" и "молнии"), и через лес она бы точно идти не стала. И очень сомнительно, чтобы позволила себя кому из преподавателей-воздушников на руках нести. Разве что, ректору? Хотя, нет. Они с его женой, вроде как, подруги. Не стала бы гусей дразнить.
   Вот дальнейшее Пете не понравилось. Левашов в Академии объявился до него и сразу же упек своего "любимого" кадета в наряды на три недели. А чтобы тому скучно не было сделал их разнообразными. Сутки - кухня, сутки - зверинец, сутки - дежурство в казарме. Без выходных. Чтобы всюду по семь дней успел отдежурить.
   Вот чего он добивается? Птахин достаточно упрям, чтобы не "перевоспитаться", и достаточно крепок, чтобы не сломаться. Но кинжал Петя, на всякий случай, носить перестал и закопал в вещах поглубже. А то идея подзарядиться темной энергией за счет куратора стала переходить в навязчивую. Жаль, что тот этого не понимает и совершенно не боится. Или, наоборот, хорошо. Значит, никакой связи между смертью Ульратачи и Петей он не заподозрил.
   Левашов, конечно, не показатель. Об умственных способностях куратора Петя был невысокого мнения. Но, все-таки, немного спокойнее.
   В результате, в начале семестра Петя из жизни выпал. Занятия посещал и даже упорно на них работал (как и всегда), но все остальное время съедало перекладывание вещей с места на место на складах, чистка овощей на кухне и клеток в зверинце, причем с химерами приходилось еще и энергией делиться. Ну а спал он, разве что во время дежурства у тумбочки, и то находясь в готовности вскочить при любом шорохе. Если бы не целительский дар, обязательно бы загнулся. А так не только пережил этот неприятный период, но и умудрился не дать Левашову повода назначить ему дополнительные наряды.
   Первую неделю тот являлся с проверками чуть ли не по десять раз на дню и пару раз каждую ночь, но потом и до него дошло, что тягаться здоровьем с целителем вредно, прежде всего, для него самого. Так что за оставшиеся две недели подходил к Пете всего три раза. Но врасплох, все равно, не застал.
   В город Птахин все это время не выбирался, да и с другими кадетами, практически, не общался. Пару раз к нему у тумбочки пыталась подсесть Дивеева и один раз - Павлова. Но вести беседы не было ни сил, ни настроения. Так что он извинился, сообщил, что не спит уже которые сутки, и попросил не мешать его медитации.
   Наконец, этот малоприятный период подошел к концу, и Петя отправился проведать сестру.
   Клавдия ему искренне обрадовалась. Как же? Давно не видела, да и стипендию кадетам недавно выдали. Но на деньги сестра отреагировала как-то странно. В основном, похвалила за то, что мать не забывает. Перевод ей денег она с самого начала взяла на себя. Петиных денег, естественно. А вот самой, вроде, деньги не очень-то и нужны. Не похоже, чтобы в чем-то нужду испытывала. Это и по столу, который она стала накрывать, заметно было. Не просто хлеб с сыром или салом подала, но и окорок, и рыбу копченую, и соленья, и варенья всякие.
   И ведь не скажешь, что она специально к приходу брата готовилась, не могла она знать, в какой день он появится. Хотя... Большинство продуктов такие, что и полежать могут. Особенно в погребе. Но, все равно, многовато их что-то. И кофе. Хороший чай ей Петя точно дарил, а вот кофе с Дальнего Востока он точно не привозил.
   В общем, не бедствует сестра. Хорошо, конечно, но немного любопытно.
   А у Пети из ста семидесяти рублей стипендии на себя меньше пятидесяти остается. Для большинства кадетов - сущие копейки. А по нормам Песта - очень неплохие деньги, особенно если их не тратить. Может, даже хорошо, что у него девушки до сих пор нет?
   Вот о женихах и невестах Клава и завела с ним разговор. Время в она в Баяне зря не теряла, за полгода, похоже, успела узнать подноготную всех сколько-нибудь заметных жителей. И незаметных - тоже. При этом никуда особенно не ходила, только в гости к нескольким соседкам, на рынок и по лавкам. Но в небольших городках собирание и распространение сплетен является, судя по всему, смыслом жизни местных кумушек. Конечно, сплетни - вовсе не обязательно достоверная информация, размеры состояний и возможности горожан оценивались, как говорится, плюс-минус лапоть, но жизненный опыт Клавы (или ее природная интуиция) позволяли ей получать более или менее достоверную картину.
   - Мне тут за тебя невест каждый день сватают. Даже не думала, что столько девок в Баяне есть. Отбиваться устала.
   Ну, насчет "отбиваться" Клава явно прибедняется. Вон, какая довольная стала, когда об этом заговорила. И, кстати, теперь понятно, откуда на столе изобилие. От гостинцев сеструха отказываться не приучена.
   - К тебе тоже, небось, очередь из женихов выстроилась? - Сказал шутливым тоном, поддразнить сестру, но интересно было на самом деле.
   Сестра шутливо закатила глаза, но ответила с натуральным вздохом:
   - Неплохой Баян городок, побогаче нашего Песта тут люди живут, но ты же здесь служить не останешься, - Это был не вопрос, а утверждение: - Слишком много тут магов. Понятно, что не в городе, а в Академии, с простыми людьми они дел почти не имеют, но такого положения, как у мэтра Сухоярова, тебе здесь не достичь. В столице это еще можно было бы пережить, там другие преимущества есть, а здесь... Смысла не вижу. Ты со мной согласен?
   Петя кивнул. Ничего нового сестра не сказала, он сам об этом уже неоднократно думал. А вот то, что и она думает о том же и приходит к тем же выводам... О чем это говорит? То, что Клава грамоты не знает и жила в Тьмутаракани, вовсе не означает, что она должна быть дурой. И здесь, в Баяне, она очень быстро освоила роль респектабельной горожанки. Женщины, в принципе, легче мужчин приспосабливаются к обстоятельствам, а к изменениям к лучшему - тем более. Но, все равно, умение сестры наблюдать и делать выводы, вызывало уважение. Стоит ее послушать. Может, чего дельного скажет.
   - Есть тут женихи, по меркам Песта, даже завидные, только кому я нужна без тебя? - Клава снова вздохнула: - Мое главное приданое - это ты. А тащить за тобой еще и мужа отсюда... Проще на новом месте найти.
   Все с сестрой ясно. К брату-магу приклеилась надежно, сама не отстанет. А надо ли, чтобы она отстала? С одной стороны, конечно, обуза. Не в том смысле, что деньги на нее надо тратить и о ней заботиться, это, как раз, пустяки. Хуже, что ее потолок - зажиточные мещане. К генералу в гости с неграмотной сестрой не пойдешь. Но, ведь, родня. А это слово - не пустой звук. Своя она для Пети. И он для нее - свой. Нет, конечно, если к нему все семейство задумает переехать, хорошего будет мало. Родне надо помогать, но пусть она лучше в Песте остается. С него и одной сестры под боком хватит. Вот пусть она за остальными и присматривает. Кстати, похоже, ее такая роль вполне устраивает.
   - С твоими "невестами" та же картина, - Продолжила, между тем, Клавдия: - Девки, может, и справные, а серьезного приданого ни у кого нет. Чуть не больше всех за Галей Фокиной дают, что с тобой все на танцах крутилась, целых три тысячи. Только какие же это деньги для мага! У тебя, думаю, уже сейчас больше есть. Вон как ты давеча для матери тысячу мне передавал, просто из кармана вынул.
   - Так, может, я последнее для матери не пожалел?
   - А то я не знаю, сколько ты в запрошлый год сюда чая да шелка привез. Весь город знает. Небось, в этом году тоже не пустой из Тьмутаракани вернулся.
   Нет, эти кумушки - прямо дознаватели какие-то. Хотя, ничего незаконного он не делал. Подумаешь, через таможню не проводил, так он и не купец, для себя, на подарки брал. Таможенники сами смотреть должны были.
   А то, что сестра вместе с товарками его богатеем считают, это ерунда. Все бабы чужие деньги считать любят. Главное, что его от этого только больше уважают. Но замечание сделать надо.
   - Сколько ни привез, все мои. И с неба на меня деньги не сыплются, самому стараться приходится.
   - Вот я и говорю, тебе бы лучше какая купчиха подошла, с приданым хотя бы в полста тысяч. Или уже мало?
   - Деньги я и сам сумею заработать. Богатую аристократку за меня не отдадут, а купчиха от мещанки разве что гонором отличается. А у здешних горожан, считай, у всех мажья кровь наличествует.
   - И много среди них магов рождается? От чистокровных магов из дюжины детей, хорошо, если один в родителей пойдет. А среди местных мещан одна Машка Селиванова с даром родилась, да и то его профукала.
   - Ну, не совсем... Но, по уму, ей бы снова на первый курс надо идти.
   - Ты не знаешь? Неужели не сказал никто? Пока вы по лесу гуляли, ее снова в вашу "давилку" отправили, седьмой разряд возвращать, так она там окончательно выгорела.
   - Вот как?
   Петю сообщение расстроило. Не то, чтобы он сильно за Машку переживал, знакомая, но особой симпатии между ними не было. Стало обидно, что его труды по восстановлению ее каналов прахом пошли. И, возможно, с самого начала смысла не имели. А он уж было решил, что может выгоревших магов восстанавливать, а то, и вовсе из обычных людей магов делать. Оказалось - не может. Или эта его способность никому не нужна.
   Машка, конечно, сама виновата. Дар у нее слабый был, но на первом курсе все-таки до разряда дотянулась. Стипендию получать стала, из бедности выбралась. Живи и радуйся. Куда ей за Дивеевой или Павловой тянуться было? Надо свои силы трезво оценивать. Самой стать генералом ей стать никак не светило, а вот генеральшей, если повезет, могла бы. Теперь уже нет.
   Вот почему с ней преподаватели возиться не стали? Все-таки барышень в Академии беречь стараются. Достала всех своими сверхурочными сеансами? Или просто сметой не предусмотрено кадетов на второй год оставлять? Получается, дали ей неделю себя в порядок привести, вот она и выгорела.
   И помочь ей Петя больше ничем не может. Во-первых, у самого темной энергии почти не осталось. А, во-вторых, бесполезно. В третий раз выгорит. И еще как бы самому неприятностей через все это не нажить. Так что - ну ее.
   Поэтому сказал нейтрально:
   - Мать ее - Настасью, жалко, - Развивать мысль не стал, сказать, на самом деле, было нечего. И помогать Селивановым он тоже не собирался. С какой стати?
   Но Клавдия, на всякий случай, уточнила:
   - Ты, надеюсь, Машку в качестве невесты не рассматриваешь? Приданого нет, магиня из нее не получилась, а характер, прямо "королевна". Чванлива ужасно.
   - Так она, вроде, и есть княжеских кровей, - хмыкнул Петя: - И, нет, не рассматриваю. Пока была магиней, объяснила мне, что ее такие лапотники не интересуют.
   - Эх, Петенька, наступила бы ясность с твоим местом службы...- Сменила тему Клава.
   - Некоторая ясность есть, - Совершенно серьезно ответил Петя: - Но не полная. Ясно, что на три года в какую-нибудь дыру законопатят. На то она и обязательная отработка, что никто туда своей волей не рвется. Без большого блата в хорошее место не попадешь. Хотя и знатная родня не всегда помогает. Графа Шувалова, вон, в Ханку упекли. Хотя, он странный, сам мог в неспокойные места рваться, боевые ордена выслуживать.
   - У тебя ордена уже есть.
   - Это радует. Может, Левашов не станет меня за новыми отправлять, он и так недоволен, что у меня столько наград. И хорошо, что я - целитель. То есть послать меня туда, где людей нет, у него тоже не получится.
   - А снова на Дальний Восток? Ты же мне сам говорил, что на тебя туда заявка есть, и там, вроде, неплохо.
   - Это Дальний - приличный город, а рядом с пограничными заставами только деревни ульта. Да и боязно мне туда ехать, хоть и послать могут. Наверняка опричники поручат с местными шаманами дружбу заводить, а как они на смерть Магаде Ульратачи отреагируют, еще не известно. Вдруг решат, что меня туда не работать шлют, а мою голову - на обмен. Мол, казните его, и мы квиты.
   - Что за ужасы ты говоришь!
   - Так дикие люди эти ульта. И думают не по-нашему. Так что буду отбиваться, если получится.
   О том, что есть еще один вполне реальный вариант, Петя промолчал. Опять-таки связанный с шаманской магией и опричниками. Можно даже в столицу попасть. Достаточно сказать, что он хочет заклинания в шаманских амулетах изучать и расшифровывать. Он даже о такой дипломной работе думал. Точнее, взять в качестве темы дешифровку заклинаний в амулетах вообще. Но ведь опричники не дураки. Сразу поймут, откуда ветер дует. Посадят его на три года в подвал, где у них редкости хранятся, а потом и вовсе не отпустят. Как владеющего важными тайнами.
   Возможно, и не самая плохая работа, но не лежала у него душа с этой конторой связываться. А там - вход рубль, а для выхода и стольника не хватит. К тому же не получится у него вечно тайну своего кинжала хранить. Народ там ушлый, да и сам может проболтаться, если в подвале сидеть осточертеет. А там, мало того, что убийцей стать придется, так еще, наверняка, задания ему будут давать, скажем так, деликатные.
   В общем, тему диплома лучше какую-нибудь попроще взять, не выпендриваться.
   Дальше их мирные семейные посиделки прервало появление Настасьи Селивановой, которая сделала вид, что зашла совершенно случайно:
   - О, Петенька! Рада вас видеть. А то, что-то давненько вы в этих краях не появлялись. Понятно, что все в трудах, но здесь многие о вас искренне переживают, и не только Клава. Про свою семью точно сказать могу.
   Петя внутренне скривился. Настасье Павловне он искренне сочувствовал. Дочку от кадета она, в свое время, конечно, зря нагуляла, но обстоятельства того дела ему неизвестны. Да и неинтересны, если честно. В результате замуж смогла выйти только за местного пьяницу, еще двух дочек родила и сама всю семью тянула. Казалось, судьба над ней сжалилась, у старшенькой магический талант оказался. И вот, такое несчастье, выгорела Машка.
   В общем, жалко тетку, но чем ей Петя помочь может? Мало ли на свете хороших людей, которым помощь не помешала бы? Но он-то тут причем? Он не благотворительное общество, да и у самого перспективы по жизни пока не слишком ясны. Хорошо хоть, одна пришла, без Маши. О чем с той говорить, Петя совершенно не представлял. И почувствовал, что начинает злиться.
   Клава, тем временем плюхнула перед новой гостьей на стол чашку, но особой радости от ее визита выказывать не спешила.
   К счастью, появление кадета у сестры заметили не только Селивановы. Петя уже отметил, что в провинциальном городе все окрестные кумушки замечают любых прохожих прямо через глухие заборы и закрытые ставни. Вот и теперь, стоило Настасье сесть, как из прихожей раздались радостные голоса:
   - Ой, Клавдия Григорьевна! А мы тут мимо проходили...
   Клава было напряглась, несколько нервно глянув на заставленный стол, но сразу же заулыбалась. Новые гостьи с рынка шли. Так, по крайней мере, сказали.
   - Петя! Давно тебя не видела! А ты фокусы будешь показывать? - Налетела на кадета Нина - младшая сестренка Софи. Непосредственная и даже довольно симпатичная девочка, только совсем еще мелкая. Или ее мама, после афронта с беременностью старшей дочки - Софи, надеется эту малолетку пристроить? А что, года через три в возраст войдет, а там, глядишь, и Петя до женитьбы дозреет... Хотя, возможно, просто за компанию зашли.
   - Это, Петенька, Марфа Ильинична, мама Наташи, это - Пелагея Петровна - мама Кати, это - Инна Львовна - мама Гали, - С легким ехидством в голосе перечисляла Клавдия, как будто Петя сам не знал, как местных кумушек зовут. В маленьких городах все друг друга знают, даже если общих дел не имеют.
   В общем, в комнате и за столом стало тесно и шумно...
   Неожиданно для самого себя, Пете довольно шумные посиделки понравились. Как-то так получилось, что в подобных мероприятиях ему до сих пор участвовать не приходилось. В Песте к отцу иногда приходили такие же, как он, пьяницы, но тогда он старался сбежать из дома. К Куделину его в гости не приглашали, а в Академии он ни с кем близко не сошелся. Здесь тоже люди были для него малознакомые, к тому же имели на него вполне конкретные виды. Но, во-первых, именно их многочисленность не позволяла кумушкам перейти от внимания к навязчивости, а, во-вторых, они-то друг друга знали хорошо, так что атмосфера получилась... Тут Петя затруднялся подобрать правильное слово. Нет, не "дружелюбная", не "праздничная", не "веселая". Скорее - "домашняя" и позволяющая почувствовать себя комфортно. Ему. И Клаве. Про гостей все не так однозначно, но разве это важно? Сами же пришли.
   Просидели до позднего вечера, еле до отбоя успел в Академию вернуться. Успел наесться вкусностей, наслушаться местных новостей и сплетен, немного развлек гостей фокусами (как и просила мелкая Нина), а одной из теток даже бородавку со лба свел. После чего сбежал, пока другими просьбами не завалили.
   Заодно, цели и задачи на ближайшее время сами выкристаллизовались. А именно: от опричников и шаманов держаться подальше, с дипломом не выпендриваться и взять себе чего попроще, а также - начать готовиться к самостоятельной жизни, выясняя, каким оборудованием можно разжиться в Академии, не влезая в долги и не совершая непосильных трат.
   И, как всегда, намеченные планы оказались неосуществимыми.
   Нет, началось все неплохо. С артефактором Трегубовым у Пети были неплохие отношения, так что разговор вышел вполне конструктивным. Но от идеи заиметь собственный "походный набор артефактора", вроде того, что ему Карп Никитич на первую практику давал, пришлось отказаться. Тот набор предназначался для записи в заготовки под амулеты простых заклинаний седьмого уровня. Которые Птахин на своем пятом уровне может и так творить десятками. Для записи более сложных заклинаний требуется уже стационарная установка. Лишней в Академии нет, а делать еще одну под заказ обойдется в такую сумму, что Петя ее за всю жизнь не окупит. И, вообще, торговля амулетами может принести доход, только если сам "землей" владеешь и можешь для них заготовки изготовлять. В общем, не вариант.
   Зато с магической "линзой", которыми артефакторы пользуются, Трегубов обещал помочь. Даже бесплатно, так как у него остались еще куски кварца, что Птахин с Дальнего Востока привез. А изготовление самого магического прибора обещал поручить кому-нибудь из выпускников в качестве дипломной работы.
   С дипломной работой поначалу все тоже было даже интересно, хоть и неожиданно. Петя надеялся в лазарете Академии заняться волевой магией. И пошел договариваться с Новиковым, чтобы тот разрешил прием горожан, если среди кадетов достаточного количества заинтересованных в сведении шрамов не найдется. Слегка опасался, что с такой заявкой на него наложит лапу супруга ректора (или Наталья Юрьевна), но там его перехватили Трубный на пару с Хлуновым. Оказалось, что молодыми сотрудниками зверинца, готовящими диссертации, выполнялся армейский заказ на десяток грифонов.
   Интересно, а Петя и не знал, что Академия подобными вещами занимается.
   Магически обработали и заложили в инкубатор дюжину яиц (чтобы было с запасом), но, дальше аспиранты перестали справляться. Теперь они, вместе со всеми целителями Академии пытаются привести этих птенцов к нормальному (для магических химер) виду. И сделать это можно только волевой магией, никаких специальных заклинаний для таких случав не существует. В общем, случай как раз для Пети. Заодно в химерологии продвинется и материал для диплома соберет.
   Отказ не предусматривался, да Пете было и самому интересно. Жаль, самый первый этап пропустил. Все-таки превратить зародыш орла прямо в яйце в уродца с двумя парами ног (или лап?), а также гарантировать ему после вылупления быстрый рост и пластичность формы - задача нетривиальная. Заклинания после долгих просьб удалось посмотреть в справочнике, но, к сожалению, оказались они очень сложными, сразу не выучишь. Это если не считать того, что для их исполнения требовалось иметь, как минимум, четвертый разряд.
   Птенцы, даже у орлов, появляются из яиц достаточно мелкими, а требуется откормить их до размеров лошади. При этом поменять форму тела, а на более позднем этапе еще и заменить заднюю пару ног на жеребячьи. И научить так ходить и летать, причем делать это под седлом.
   Зверь (химера) магический, так что физическое тело трансформируется вслед за магическими каналами легче, чем у немагического существа. Зато сколько всего менять надо! Причем не просто основным энергоканалам форму придать, надо все тело густой сетью капилляров пропитать. И чем эта сеть будет гуще, тем сильнее будет у грифона магия.
   В общем, было где развернуться. Целители, кстати, линзы использовали, вроде того, что Петя у Трегубова заказал. Но сам он, благодаря хорошему магическому зрению, и так справлялся. Наверное, с линзой можно было бы еще более тонкие капилляры формировать, но Хлунов запретил. Как говорится, "лучшее - враг хорошего". А тут надо впятером двенадцать "птичек" понемногу изменять, а у Птахина это даже быстрее, чем у преподавателей делать получается.
   К тому же грифончиков приходилось почти непрерывно кормить (мясом, специальной витаминизированной смесью и энергией "жизни"), ну и убирать за ними. Отходы при таком питании шли в пропорциональных объемах.
   Две недели была полная запарка, когда спать получалось не более двух часов подряд, причем прямо у клеток. С учетом того, что работали в таком режиме далеко не самые слабые маги, не приходилось удивляться, что и цена у грифонов получалась существенной. Когда Петя поинтересовался, получил ответ:
   - Вам тысяч за десять отдать можно будет, если военные всю дюжину не заберут.
   Пожалуй, ему такого счастья не надо.
   Затем процесс вошел в более спокойное русло. Грифончики стали размером с собаку и были, более или менее, сформированы. Оставалось дорастить их до нужного размера. Контроль состояния дважды за сутки сохранился, и небольшие корректировки еще требовались, но уже всей толпой суетиться было не нужно. Ночью и вовсе один маг дежурить оставался. Почему-то чаще других - Петя. Но он - привычный. Левашов постарался.
   Уже можно было начинать писать диплом, сопоставляя осуществленные магические действия и наблюдения за развитием грифончиков, но тут зверинец неожиданно посетила Наталья Юрьевна.
   Минут пять она просто ходила между клеток, придирчиво осматривая тамошних обитателей. Перед птенцами грифонов задержалась подольше. При этом встала как раз между ними и Петей и постояла так некоторое время, не ответив на приветствие кадета. Потом вдруг заговорила, так и не обернувшись:
   - Петр Григорьевич, не знаю, обрадует ли вас это известие, но вас срочно вызывают к ректору.
   "Срочно"? А что же она столько времени химер изучала и ничего об этом не сказала? Значит, не так уж "срочно"? Кто этих женщин поймет...
   - По какому поводу вызывают, Наталья Юрьевна? Не подскажете?
   - Вы не стойте столбом, вас ждут, - Сама магиня никуда не спешила и все так же осматривала химер: - Так и быть, скажу. Опричники по вашу душу приехали. Знакомый вам его превосходительство Стасов и еще с полдюжины людей в разных чинах. Но у всех - старше вашего. Так что еще раз рекомендую, не заставляйте их ждать.
   Странно все это. Или Наталья Юрьевна так свое отношение к происходящему выражает? Тогда могла бы и побольше сказать, а то теперь Пете стало как-то очень беспокойно внутри. Вроде бы, смерть Магаде с ним никак было не связать, но вдруг что-нибудь еще нашли, о чем он и не подозревает?
   Или он зря себя накручивает, и его совсем по другому поводу вызвали?
   Успокоиться, однако, не получилось. К тому же в приемной возник вопрос: Что делать? Пусто в приемной оказалось, Наталья Юрьевна никого вместо себя не оставила. А сквозь дверь прорывался шум разговора на повышенных тонах. К сожалению, нечетко. Подслушать бы. Но, после того, как нехороший Родзянка у него амулет отобрал, для этого пришлось бы "обострение чувств" на себя навешивать. А оно просто так не снимается, пока вложенная энергия не закончится, любой звук будет громыхать колоколом, свет - слепить, а запах - валить с ног. Можно перетерпеть, но с начальством в таком состоянии лучше не разговаривать.
   Так входить или подождать? Заглянуть и спросить: "Вызывали?". А там генералы между собой ругаются. И с большим удовольствием переадресуют свои громы и молнии на кадета, который им и ответить не может. Лучше подождать.
   А Натальи Юрьевны все нет...
   Наконец, шум в ректорском кабинете затих, и Петя стал собираться с духом, чтобы все-таки напомнить о своем присутствии. Но его опередили. Причем с обеих сторон. Одновременно открылись двери, как наружу, так и в кабинет. В первую с невозмутимым видом вошла Наталья Юрьевна, а из второй выскочил слегка взъерошенный Родзянка и уставился на кадета:
   - Птахин! Сколько можно вас ждать?! Почему не заходите?
   - Так у вас там совещание шло, боялся прервать.
   - Из-за вас совещание! Проходите, наконец!
   В кабинете, помимо хозяина, обнаружились знакомые Пете генералы Стасов и Родзянка, опричники Штепановский и Шипов, Левашов и почему-то два жандарма. Состав участников совещания явно намекал на то, что речь шла о шаманах. Все это было крайне неприятно, но доложиться удалось, сохранив невозмутимое выражение лица. Показать еще и рьяность было уже выше сил.
   - Кадет Птахин! - От имени присутствующих заговорил "любимый" куратор с легкими нотками злорадства в голосе: - Возникла необходимость заменить вам тему дипломной работы. До конца семестра вы поступаете в распоряжение господ опричников и едете вместе с ними на Дальний Восток, перенимать опыт местных шаманов.
   Петю аж в пот прошибло. Это у каких "местных шаманов"? У деда убитого Петей Магаде? Который прекрасно знает свойства своих "духов" и у которого Петина версия событий никакого доверия не вызовет. То есть предлагается худший вариант развития событий, при котором шансы уцелеть и успешно закончить Академию самые минимальные.
   Так какого черта? В другой ситуации он бы, скорее всего, выматерился бы про себя, но стерпел. Все-таки его цель - закончить Академию и стать дипломированным магом-целителем, Но сейчас-то появилась реальная опасность недоучиться и покинуть Академию ногами вперед. Жаль, рассказать правду про бой с Ульратачи нельзя. Но и покорно идти на заклание тоже нет ни малейшего желания.
   - Ваше превосходительство, - Петя пристально смотрел на ректора, но тот сидел, опустив глаза: - Насколько мне известно, замена темы диплома происходит в тех случаях, когда кадет оказывается неспособен решить поставленные в работе задачи. У меня же к настоящему моменту фактически собран весь материал, самая трудная часть практической работы выполнена и осталось только наблюдать и оформить результаты. Прошу назначить комиссию, чтобы определить объективно, насколько успешно идет моя работа рад дипломом!
   - Вы что себе позволяете?! - Раненным медведем заревел Левашов: - Сказано вам - смена темы диплома - извольте исполнять!
   - Протестую! Должно же быть какое-то основание для такого решения. У меня и так одна из самых сложных тем для реализации, где надо не столько бумагу марать, сколько реальный результат давать. И он есть. Птенцы грифонов уже сформировались и нормально растут. Думаете, это просто было?! Две недели почти без сна. И теперь все бросить потому что куратору видите ли этого захотелось? Выпускайте нормальный приказ, чтобы было что обжаловать.
   - Десять суток ареста! На губе сгною!
   Но Петя закусил удила:
   - Ваше предвзятое ко мне отношение всем известно. Во время недавних учений меня единственного по воздуху посреди болота высадили, откуда выход только вплавь был. А когда я до лагеря все-таки дошел, влепили мне кучу нарядов за то, что сделал это последним, хотя я и прибыл вовремя. После нарядов - сразу дипломная тема такая, что аспиранты пасуют. А как и с ней справился, так тему менять?! Я категорически против! И губы вашей не боюсь. Если уж в ледяном болоте выжил, для меня это отдыхом станет.
   Где-то в глубине души Петя понимал, что ведет себя совершенно неправильно. Спорить с куратором да еще жаловаться на него в присутствии посторонних для кадета недопустимо. Но от мрачных перспектив и собственного бессилия, наложившихся на физическую и моральную усталость, он просто потерял контроль. Над собой и событиями. Если бы мог дотянуться, он бы сейчас Левашову еще и в морду врезал, но между ними был довольно широкий стол. Так что бунт у него вышел только словестный.
   Что собирался ответить куратор, осталось неизвестным. Ректор, долго сидевший так, как будто его здесь нет, взорвался:
   - Вон отсюда!!!
   Кому это адресовалось, уточнять не требовалось, так как Петю подхватило порывом ветра и вынесло за дверь, которую очень ловко успела распахнуть Наталья Юрьевна. Толчок был настолько силен, что кадет пролетел всю приемную и врезался в противоположную стену. По которой и сполз на пол.
   Следом вылетела еще одна воздушная волна. Теперь со звуком:
   - Приказ и предписание получите у Ливановой. Отъезд завтра.
   Дверь закрылась. Наверное, Наталья Юрьевна постаралась. Но голоса из-за нее продолжили доноситься. Похоже, их никто не сдерживал, а воздушные барьеры, препятствующие распространению звука, ректор просто забыл поставить.
   Чуть поколебавшись, Петя решил дальше никуда не идти. Все равно, за бумагами придется сюда возвращаться, а пока можно послушать, о чем в кабинете спорят.
   - Левашов! - Громыхнул ректор: - Что это был за цирк?!
   Тот, видимо, попытался ответить, но был прерван:
   - Не сейчас! А завтра с утра жду вас с рапортом.
   И уже другим тоном:
   - Что с грифонами?
   - Птенцы вполне сформированы, - Это уже Наталья Юрьевна: - Птахин верно доложил, самая трудная часть работы выполнена с опережением графика. И его вклад был значительным.
   Петя горько усмехнулся. Приятно, что хоть помощница ректора оценила его по достоинству. Жаль, на поездку это не повлияет.
   Тем более, что красавица-магиня добавила:
   - Думаю, с дальнейшим выращиванием птенцов справятся и аспиранты. Участие Птахина больше не является необходимым.
   - Кадет в волевой магии оказался лучше аспирантов? - Вопрос задал Стасов.
   - Да, ваше превосходительство, Птахин обладает уникальным магическим зрением и очень хорошим контролем.
   - Какого разряда он достиг?
   - Пятого. Выше уже вряд ли поднимется, но, учитывая его начальные данные, он добился неплохого прогресса за время обучения.
   Характерно, что на вопросы опричника отвечала Наталья Юрьевна, а не куратор курса.
   Судя по всему, на это обратил внимание и ректор, так как снова подал голос:
   - Левашов, вы поняли? Жду ваш рапорт. И постарайтесь до завтра больше ничего не напортачить. Похоже, придется лично у вас на курсе порядок наводить. А пока - свободны!
   Петя отошел от двери в кабинет и прислонился к стене, приняв независимый вид. Вовремя. Левашов быстрым шагом пересек прихожую, обжег его ненавидящим взглядом, но ничего не сказал и скрылся в коридоре.
   Птахин снова обратился в слух. Но ожидания не оправдались. Из кабинета вышла Наталья Юрьевна, села на свое место и жестом показала кадету подойти к ней ближе:
   - Что это с вами Петр Григорьевич? Я вас не узнаю. Устроили безобразную сцену, расстроили Александра Васильевича. Вы же должны были понимать, что решение уже принято и ваш демарш ни на что не повлияет. Только мне работы добавили, приказ по вам готовить. Хотя, пожалуй, не буду спешить. Пусть Левашов сначала рапорт представит. Так зачем все это было?
   Непонятно, что больше повлияло на Петю, удар о стенку, подслушанные разговоры или проход явно потрепанного Левашова, но накатившая было паника его отпустила. Нет, он не перестал бояться поездки к деду Ульратачи, совершенно не желал погибать и с обращением с собой, как с вещью, был категорически не согласен. Однако появилась решимость бороться до конца при любых обстоятельствах и искать варианты спасения. Поэтому помощнице ректора он ответил в обычной своей манере - вежливо, с доверительными интонациями и восхищением во взоре:
   - Сорвался, Наталья Юрьевна. Месяц не высыпаюсь, сначала наряды от Левашова отрабатывал, потом с птенцами грифонов возился, душу в них вкладывал, а тут - такое отношение. К тому же я думаю, что никто из тех, кто сейчас к шаманам поедет, живым не вернется.
   - Это еще почему?!
   - Шаманы очень высоко ценят собственные жизни и в грош не ставят наши. А ехать предстоит, как я понимаю, к деду Магаде. А мы внука не уберегли.
   - Он же сам из-за какого-то духа погиб, мы к его смерти непричастны.
   - Во-первых, виноваты уже тем, что он у тут погиб. Наверняка опричники старому шаману давали гарантии безопасности его внука. И не обеспечили их. А во-вторых, шаманы - другие и думают не по-нашему. Брать кровь за кровь и жизнь за жизнь для них не просто нормально, а обязательно. Так что нашу делегацию Ульратачи воспримет, скорее всего, именно как компенсацию за внука. Вы, кстати, не можете сделать так, чтобы и Левашова с нами послали? Вместе погибать было бы не так обидно.
   - Экий вы кровожадный! - Магиня усмехнулась: - Ваши пожелания я, пожалуй, передам ректору. Но вы напрасно волнуетесь. Уверена, гарантии безопасности для вас получены.
   - Магаде они не слишком помогли. Да и наше начальство к подданных княжества что-то не очень бережет. Наш шаман-стажер убил в Академии полдюжины кадетов и одного преподавателя, но ему за это ничего не было.
   - Что значит, убил?!
   - А то и значит. Как вы думаете, откуда этот "злой дух" Абасы, на которого он ссылался, в Академии взялся. Сам шаман его в давилке из своего артефакта и выпускал. Я, когда вместе с ним сидел, своими глазами все видел.
   - Почему не сказали?
   - Сказал. Но ни Стасов, ни Родзянка на это никак не прореагировали. Думаю им сотрудничество с шаманами представляется важнее жизней нескольких магов.
   - Мне не нравится что и как вы говорите.
   - Так я правду говорю. Вы думаете "дух", который Шипова подрал, а потом книгу-артефакт Магаде передал сам собой здесь появился? Шаман его сам в каком-то артефакте привез. И если бы не был этот "дух" таким своевольным и не напади на своего хозяина, очень может быть, что трупов было бы много больше, мой в том числе. Ульратачи меня ненавидел и все время меня обвинял в том, что я его энергию ворую. Кстати, одного опричника с того света я вытаскивал. Потому что шаманскую магию видеть могу. Но никто мне за это "спасибо" не сказал.
   - Прекращайте эти пораженческие разговоры и идите отсюда. Собираться. Поезд завтра около полудня отходит, так что будьте готовы. И про приказ - не сомневайтесь. Будет оформлен и подписан.
   Из ректорской Петя отправился в город. В местное отделение Государственного банка. Где арендовал на полгода ячейку и оставил все свои облигации и часть наличных денег. Завещание писать не стал, и так ясно, кто у него ближайшие родственники. Но оставил распоряжение, чтобы в случае его смерти доступ к ячейке был предоставлен его сестре - Клавдии Григорьевне Птахиной. Но не раньше. Если все-таки удастся вернуться живым, обнаружить ячейку пустой было бы совершенно некстати.
   Последовавший затем визит к вышеупомянутой ближайшей родственнице настроение Пете не улучшил. Сестра его поездке очень обрадовалась. Как оказалось, идея переезда в Дальний, где много холостых офицеров, невесты из приличных семей в большом дефиците, а маги пользуются почетом и уважением, ей очень и очень нравится. Конечно, дипломная работа - это еще не распределение на службу, но ведь логично же посылать молодого мага писать диплом именно туда, где ему в дальнейшем работать предстоит.
   - Клава, - попытался ее урезонить Петя: - Меня не в Дальний к наместнику Дивееву посылают, а незнамо куда к старому шаману Ульратачи из народа ульта. С наместником я, может быть, и нашел бы общий язык, с его внучкой, обучающейся в Академии, у меня, вроде неплохие отношения. А вот внук шамана тоже в нашей Академии учился и очень меня невзлюбил. Теперь же он еще и погиб, во время учений, по своей собственной глупости и подлости, но дед с этим может и не согласиться. Так что вполне может захотеть меня извести.
   Только вот сестра услышала в его словах только то, что хотела:
   - Дружишь с внучкой наместника всего Дальнего Востока?! Какой же ты молодец! Уверена, тебя туда сейчас неслучайно посылают. Может, мне тоже стоит прямо сейчас вместе с тобой туда переехать?
   Еле удалось уговорить ее не пороть горячку и подождать, куда Петю окончательно распределят. Вдруг, например, не в Дальний, а Находку? Да и к обустройству на новом месте надо отнестись серьезно. Дом присмотреть, с соседями познакомиться. А то вдруг сплошь одни картежники да пьяницы окажутся. В отдаленных гарнизонах такие не редкость.
   В то, что у Пети могут быть проблемы с шаманами, она не верила и не хотела слышать.
   - Глупости все. Куда местным дикарям с магами тягаться.
   В общем, сочувствия от сестры он не дождался. Но нужно ли ему было чье-то сочувствие? Сейчас надо собрать волю в кулак, выторговать себе максимум преференций, а потом - быть готовым ко всему. Не получится, конечно. Но, когда доберется до шаманов, крутить головой придется все время, а бдительность желательно не терять даже во сне.
   Сами же сборы много времени не заняли, не в первый раз едет, набор необходимых вещей всегда наготове.
   Вечером, напоследок, посетил своих грифончиков, проверил, все ли с ними в порядке. Но тут Наталья Юрьевна была права, отклонений нет, только дорастить их до нужного размера осталось.
   Дежурил в зверинце один из аспирантов. Хлунов, оказывается, по семейным обстоятельствам в Академии отсутствует. Избегает встречи, что ли? К нему у Пети как раз претензий нет, не его инициатива была так с кадетом поступить. Но то, что предпочел избежать обсуждения решений начальства, по-человечески понятно, но чести ему не делает. Просил аспиранта передать тому привет. А всем вместе - успешно довести грифонов до нужных кондиций.
   К Наталье Юрьевне в приемную зашел только утром. Приказ о смене ему темы дипломной работы, и в правду, был. В качестве основания - по предложению куратора курса. Без пояснений. А чего он, собственно, ждал?
   - Зато как генерал поедете, - Похоже, магиня тоже испытывала некоторую неловкость: - Опричники сюда в специальном отдельном вагоне приехали, в нем и уедут. Для вас там место тоже выделили.
   Вообще-то отдельное купе первого класса было бы лучше, чем комната в начальственном вагоне, но зато появится возможность поговорить со Стасовым и Родзянко. А то выпихивают его к незнакомому шаману за тридевять земель, а ни каких подробностей не сообщили. Надо будет разузнать как можно больше и о деде-Ульратачи, и о договоренностях с ним. Заодно постараться выторговать себе все, что может помочь выжить в этой поездке.
   - В отдельном вагоне вы только до столицы доедете, - В голосе Натальи Юрьевны проскочили некоторые ехидные нотки: - Рассказала я их превосходительствам о ваших опасениях, так, знаете ли, передумали господа генералы вместе с вами к шаману ехать. Хоть первоначально и собирались. Так что из Пронска в Дальний вы уже только с Шиповым да Штепановским поедете. И жандармами.
   - Расходы мне хотя бы возместят, если все-таки живым вернуться удастся?
   - Вот это - правильно. Надо настраивать себя позитивно. А все расходы на себя берут опричники, наверное, Шипов рассчитываться будет. Но я вам все-таки положенные для такого случая деньги от Академии выписала. Вот, сорок рублей. Больше не могу. Не положено кадетам первым классом ездить и номера-люкс снимать.
   Петя усмехнулся:
   - Это даже по скромным расчетам на дорогу только в один конец. Ну да бог с вами. Левашова, как я понял, с нами не будет.
   - Не может выпускной курс надолго без пригляда оставить. Я с него соответствующий рапорт взяла. Все! Больше не задерживаю.
   Петя вышел за дверь. Пожелает удачи напоследок или нет? Промолчала. Ну и ладно. Не долго ему еще кадетом оставаться. При любых раскладах.
   Путешествие на вокзал было уже, можно сказать, привычным. Найти нужный вагон тоже труда не составило. Выделялся он. Как внешним видом, так и суетящимися перед обеими дверьми жандармами. Что-то много их. Пожалуй, в вагоне будет на так уж свободно и комфортно, как его Наталья Юрьевна обнадежила.
   Действительно, как оказалось, что всю середину вагона (примерно три четверти от его длины) занимали двое двухкомнатных апартаментов генералов с залом для совещаний между ними. Далее, по направлению к дверям, располагались с каждой стороны по одному нормальному купе, занятыми Шиповым и Штефановским, а затем уже шли клетушки в двухъярусными койками вдоль стен для жандармов. Их офицер по дороге в Баян занимал одну такую клетушку в одиночестве, а теперь к нему подселили Петю. К взаимному неудовольствию обоих. Право же, даже в вагоне второго класса комфортнее было бы. Если бы не потребность в разговоре, Птахин поспешил бы в кассу вокзала за билетом куда-нибудь в другое место.
   Так что, стоило поезду тронуться, Петя сразу же бросил своего попутчика и отправился ломиться в двери к генералам. Их комнаты были во всю ширь вагона и коридора сбоку не имели.
   У дверей, однако, дежурил жандарм. Надо же! В персональном вагоне, но, все равно, с охраной. И этот жандарм Петю дальше не пропустил.
   - Их превосходительство велели не беспокоить.
   Петя с трудом подавил желание дать жандарму по зубам. Обычный мужичишка, не слишком крепкий с виду, только за счет формы солидным кажется. А будущий маг еще в Песте кулачными боями баловался, а став кадетом изрядно физически развился. Как за счет спортивных занятий (с Левашовым, чтоб ему икалось!), так и благодаря собственной целительской магии. Пожалуй, он этого жандарма не просто с одного удара вырубить может, но и дверь им вышибить. Только руки распускать все-таки не стоит. На генералов-опричников он зол страшно, но вдруг все-таки удастся выжить? Тогда иметь такие фигуры во врагах совсем не желательно. Поэтому сказал:
   - Что же, и никаких инструкций не будет? Меня с проведения важного эксперимента в магической Академии сняли, а вот зачем, так и не разъяснили. Так зачем господа генералы в Баян приезжали? Прислали бы ректору письмо, небось, не отказал бы им.
   Жандарм, видимо, что-то прочитал в Петиных глазах, поэтому как-то весь сжался. Но ответил бодро:
   - Их превосходительство сказал, что совещание завтра после обеда проводить будет. Как раз до прибытия в столицу часа три останется. Больше, чем достаточно.
   Какой из их превосходительств так распорядился, Стасов или Родзянка, жандарм не уточнил. А Петя не спрашивал. Какая разница. Хотя странно, что все на последний момент откладывают. Впрочем, их дело. Может, они пока между собой совещаются. И не факт, что единое мнение выработали.
   Поэтому постучался в расположенное рядом купе. На него охрана жандарма не распространялась.
   Открыл дверь опричник Штепановский. Недовольным взглядом оглядел Петю:
   - Петр Григорьевич? С чем пожаловали? Вообще-то совещание на завтра назначено.
   - Информацией у вас разжиться надеюсь, Александр Петрович. Кто такой этот шаман, к которому мы едем, где живет, зачем ему я понадобился. Я ведь про него ничего не знаю. С внуком его был знаком. Пренеприятнейший тип был, не тем будь помянут.
   - И чем же он был так неприятен вам?
   - Кучу народу в Академии убил, но начальство предпочло эту историю замять. Так я зайду?
   Чуть поколебавшись, опричник пропустил его внутрь. Купе - ничего особенного. Вдвое меньше, чем те, в которых Петя первым классом ездил. И сесть можно только на койке.
   Разговор все-таки состоялся. Много полезного Петя из него не почерпнул, но хотя бы что-то новое узнал.
   Во-первых, это точно не тот шаман, с которым он в прошлую поездку на Дальний Восток познакомился. Живет не к югу от Дальнего, а, наоборот, на севере. Правда, не очень далеко, два дня пути на санях. Но местность дикая, рядом никто не живет. Хотя в десяти верстах есть поселение ульта. И еще пять в пределах двадцати верст. Так что местные его периодически посещают. По своим делам.
   Места там красивые, но летом. Начиная с весны вся его сопка сплошь цветами покрыта. Но сейчас зима, вокруг только снег, лед и скалы. Живет то ли в пещере, то ли в доме рядом с ней. Опричник у шамана бывал, но всегда с ним именно в пещере виделся. Пещера, скорее всего, рукотворная. То есть магией сделана.
   В последнее посещение шаман как раз и сказал Штепановскому, что хочет Птахина видеть. И будет из него шамана делать. Как Магаде. О чем он Стасову и доложил, после чего вся эта бурная деятельность началась.
   - Магаде, вообще-то, помер, - напомнил Петя: - Причем нехорошо помер. Или, наоборот, хорошо. Сразу мумией стал, тело теперь веками храниться может. Но я бы лучше еще пожил.
   - Поживете, какие ваши годы, - Преувеличенно бодро откликнулся опричник. После чего стал аккуратно выяснять, а что там с Шиповым произошло. Его почему-то в подробности не посвятили, одни слухи дошли.
   Петя рассказал. Про духа в виде большой кошки с вполне материальными и острыми когтями, про раны, которые обычной магией плохо лечатся и про книгу, которая пропала у Шипова, а нашлась на трупе Магаде.
   Опричник призадумался.
   Совещание у начальства на следующий день все-таки состоялось, но ничего принципиально нового Петя на нем не услышал. Родзянка почему-то был уверен, что Ульратачи будет у кадета шаманские способности пробуждать. И тот сам сможет после этого их энергию вырабатывать. В то, что Птахина могут в мумию превратить, он категорически отказывался верить. Еще наорал. Но подтвердил, что сам при этом присутствовать не будет. У государева целителя есть более важные дела, и на Дальний Восток мотаться ему некогда.
   - Как я это определю, что у меня эти способности появились? Если они появятся, конечно. - Спросил Петя: - Верните мне хотя бы мой амулет, что я в Тьмутаракани купил. Его я хотя бы использовать могу, а в том, что шаман мне что-либо новое подарит, простите, не верю.
   - Что-либо возвращать Родзянке не хотелось категорически. Но Петя стал спорить. Даже напомнил, что амулет он на собственные деньги покупал, и никакой компенсации за него не получил. Хотя нужна ему не компенсация, а именно сам амулет.
   Спор мог бы затянуться, но неожиданно кадета поддержал Стасов.
   - Результат этого мероприятия много важнее одного амулета. Я, кстати остался при своем мнении, что и амулеты Магаде надо деду вернуть. Как жест доброй воли.
   - А если ничего не выйдет? Где мы новые амулеты доставать будем? Шаманы их почему-то не продают. А у нас есть указ государя Великого князя, что все подобные амулеты должны в его хранилище сдаваться.
   Видимо, спор был давний, так что заглох он быстро сам собой. Но Пете его амулет все-таки предоставить обещали. Для проверки способностей. А храниться он у Шипова будет.
   Вот как? Значит, Шипов тоже смертник? Сочувствия к этому то ли опричнику, то ли только к кандидату на эту должность Петя не испытывал. В Академии, случись что, он бы постарался ему жизнь спасти. А в нынешнем походе каждый сам за себя. Разные у них цели с опричниками, и он для них просто разменная монета. Или пешка, которая может стать проходной, но может и не стать. Что много вероятнее. Так что при нападении духов он с оказанием помощи спешить не будет. Сперва хорошенько подумает. Главная задача - самому уцелеть. За остальных он не в ответе.
   Глава 35. Цена жизни
   Снова стук колес и снова дальняя дорога. Поезд везет в самый восточный губернский город Великого княжества - город Дальний. Губерния так и называется - Дальневосточная. Но есть еще и Дальневосточное наместничество, в которое несколько губерний входит. Дворец наместника тоже в Дальнем расположен. Хотя, у него и в Уссурийске дворец есть. И именно там он бывает чаще, если верить Штепановскому. Наверное, так и есть, зачем опричнику врать?
   Петя сперва недоумевал, для чего лишний начальник нужен? Ведь западнее Каменного пояса (Уральских гор) никаких наместничеств нет, а восточнее - целых две. Второе, точнее, первое - Сибирское. Наверное потому, что народу там мало, а территории - громадные. Вон, из Дальнего в Пронск больше недели в один конец ехать. Впрочем, не дело кадету об административном устройстве государства рассуждать, Великому князю виднее. А то, что у него, вроде, неплохие отношения с Дивеевой сложились, на самом деле никаких особых преимуществ не дает. В Академии много отпрысков знатных семей учится. Он с молодыми Паленом, Голицыным и Воронцовым тоже нормально общался. Как и почти со всеми другими кадетами. Не так уж их много в магической Академии обучается. А как разъедутся выпускники по местам службы, так, может, никогда больше в жизни и не увидятся.
   Что-то Петю опять на грустные и философские мысли потянуло, Ни к чему это. Любой маг - уже элита. И не так важно, где ему жить-служить придется, в местном высшем обществе он, все равно, своим будет. Если, конечно, доживет до выпуска.
   А он - доживет. Даже если за жизнь драться придется. Аурный щит у него один из лучших, и есть чем даже сильнейших магов удивить. Шаманов, надо надеяться, тоже.
   Птахин нежно погладил рукоять кинжала, который он в последнее время стал носить, не снимая. С темляком орденской ленты на рукояти. Остальные ордена тоже нацепить пришлось, чтобы оружие не выделялось. Обычно он этого не делал, не любил хвастовства, да и поцарапать ордена можно при носке, но ведь имеет право. А что о нем опричники думают - не волнует. Он о них тоже не самого высокого мнения.
   Он и в поход подготовился так, чтобы от попутчиков не зависеть. Немного по объему, всего два саквояжа, но тщательно собранных. Помимо необходимого набора "носильных" вещей (запасной комплект формы, теплое белье и т.п.) удалось выпросить у Трегубова несколько артефактов. Во временное пользование, с возвратом. О том, что есть шанс не вернуться совсем, Петя, конечно, не говорил. Наиболее ценными тут были - спальный мешок, способный заменить палатку, и в котором можно было спать прямо на снегу, пластина-нагреватель, которую можно было использовать, как грелку при слабом обогреве и как небольшую плиту для готовки, а также флягу, в которой можно было сохранять питье горячим, а при необходимости, и вовсе кипятить воду.
   То есть Петя обеспечил себя возможностью выжить, если придется путешествовать по зимним сопкам в одиночестве. Хорошо бы не понадобилось, но иметь возможность, в случае чего, просто сбежать, дорогого стоит. И очень нервы успокаивает.
   На сей раз Петя взял себе привычное уже купе первого класса в вагоне каретного типа (то есть купе с отдельным входом). За свои деньги. Выяснять у Шипова, что ему положено, не стал. Возместят деньги - хорошо, нет - не самая большая проблема из тех, что сейчас перед ним стоят. Кстати, опричники себе по такому же купе взяли, жандармам - тоже, но тех втроем в одно купе отправили. Их проблемы.
   Задушевных бесед больше не вели, встречались на остановках в буфетах, но вместе обедали всего три раза. Один раз с жандармским офицером, Петя счел нужным с ним поближе познакомиться, благо это был для него новый человек, не тот, которого он в прошлую практику в столице на пол гостиницы ронял. И два раза с опричниками. Во второй - уже накануне приезда, пытался уточнить дальнейшие планы по прибытии в Дальний.
   Оказалось, что будет у него день отдыха (остановиться в привокзальной гостинице, раз других не знает). За это время Шипов с жандармами озаботятся санями и через день за ним заедут. А вот Штепановский к шаману решил не ехать. В городе результатов их миссии дождется. У него есть и свои служебные обязанности, которые он за время поездки в Баян запустил. Так что и рад бы, но никак не может.
   Пете было все равно (даже внутренне поехидничал), а вот Шипов заметно расстроился. Но при кадете отношения выяснять не стали. И хорошо. Нечего аппетит портить.
   Зимний Дальний от летнего отличался значительно. И не в лучшую сторону. Метель, сквозь которую едва видны дома по краям привокзальной площади, и валы из снега, между которыми прочищены дорожки. Прочищены не до камней мостовой, есть подозрение, что до нее еще с пол аршина утоптанного снега и льда будет. И местами на этих дорожках ледяной каток образовался. В результате, подхваченный порывом ветра, Петя доскользил до дверей гостиницы почти не отрывая ног от земли (льда). Его энтузиазм по поводу жизни на Дальнем Востоке как-то сразу поугас. Хотя, такая непогода тут не каждый день. Наверное.
   - А песочком посыпать? - Проворчал Петя, скрываясь от непогоды за дверью гостиницы. Куда пошли опричники, его не слишком волновало. Надо надеяться, найдут извозчика. Должны же они к приходу поезда к вокзалу подтягиваться, невзирая на погоду.
   В гостиницу Петя тоже вошел не один, но добрался до дверей первым. Багажа у него был самый минимум, носильщики не нужны.
   Дежурный был другой, а вот манера ведения дел все та же. Разве что чуть больше уважения во взгляде, скорее всего, из-за формы со знаком Академии и орденов на груди. Так что номер был сразу предложен самый лучший, а вместо вопроса "Девушек заказывать будете?" был задан "К скольким часам девушек приглашать?"
   Петя внутренне усмехнулся. Вот почему чем дальше от Академии, тем лучше к нему отношение? А в Баяне Левашов у бань чуть ли не дежурит, перехватывая кадетов на пути к местным жрицам любви. Вот зачем он это делает? Блюдет моральный облик мага и офицера? Чушь. Устраивать пьянки и загулы с проститутками для офицеров - норма поведения. Единственное объяснение - демонстрация учащимися Академии, что перед властью (даже такой незначительной, как куратор курса) они полные ничтожества.
   Стоило вспомнить Левашова, настроение стало портиться. Но Петя волевым усилием запретил себе думать о неприятном. До послезавтра у него выходной. Вот и следует прожить это время, если не с пользой, то хотя бы с максимальным удовольствием для себя.
   - Чего тянуть? - Кивнул он дежурному: - Часик мне нужен привести себя в порядок после дороги. А потом можно ужин подавать в номер. Вместе с девочкой. А что заказывать, пусть сама выберет. Нормально поесть. А выпивки много не надо, магам напиваться нельзя. Сами понимаете.
   В общем, вечер прошел неплохо. Девушка появилась другая, не та, что в прошлый раз. Но оно и к лучшему. Он к себе проститутку пригласил, а не любовницу в Дальнем завел. А внешне была того же типа, что и давешняя. Круглолицая и с крепкой фигурой. Явно не аристократка, но как вести себя с мужчинами знающая.
   Поел, выпил полбокала шампанского. В постели тоже в грязь не ударил, иное, впрочем, для мага-целителя было бы странным. Профилактически пару раз накладывал на себя и девушку "малое исцеление". Про "недопущение беременности" тоже не забыл. Не излишествовал и даже выспался. После еще вместе позавтракали, опять же в номере. Заплатил за все про все, как и в прошлый раз, десять рублей и, кажется, был достаточно щедр. Так что довольным остался не только он, но и девушка. Как ее зовут, не спросил, сам тоже не представлялся.
   В город выбрался в хорошем настроении. Думать о предстоящем завтра отъезде и возможных последствиях встречи с шаманом, он себе запретил. У него есть свободный день, и надо потратить его с максимальной пользой для себя. Вариант - уйти в загул - кадет не рассматривал. Напиться и швыряться деньгами, демонстрируя случайным собутыльникам сою лихость? Какая от этого может быть радость? Достаточно просто вкусно поесть, а вечером снова заказать у гостиничного дежурного девушку на ночь.
   Но пока еще только утро, и есть после завтрака в номере совершенно не хочется.
   Как назло, погода совершенно не для прогулок. Можно извозчика нанять, но куда ехать? В принципе, несколько знакомых у него тут есть, но культуру нанесения визитов он так и не освоил. Даже визитных карточек не завел. А рассчитывать, что хозяева его немедленно примут, наивно. Не такая он важная птица, чтобы из-за него все дела откладывали.
   Так что поехал на почту, купил там несколько открыток и принялся выводить на них послания. Мол, оказался в вашем прекрасном городе по делам государственной важности, к сожалению, только проездом. Завтра утром вместе с опричниками убывает к месту назначения - старому шаману Ульратачи куда-то дальше на север. Когда вернется и удастся ли это сделать, пока не знает, но если такое случится (на что он очень надеется), обязательно сообщит.
   Адресаты были довольно солидные - прокурор Сула-Петровский, таможеннику Давыдову и купцу Карташову.
   Писал довольно долго, так как не хотел просто скопировать одно письмо трем адресатам. Как он понял в прошлое посещение Дальнего, все сколько-нибудь значимые лица тут друг друга знают и регулярно общаются. Могут и открытку показать. Неловко получится, если окажется, что они одинаковые.
   Зачем так подробно писал о целях своего путешествия? Не для того, чтобы похвастаться, главное - привлечь к себе внимание. Событий в такой отдаленной провинции происходит не так много, визитом столичных опричников к шаману наверняка заинтересуются. И если суждено будет Пете в этом походе сгинуть, то совсем незамеченной его смерть не пройдет. Весь Дальний о ней узнает, в том числе и губернатор с наместником. А там, глядишь, и до Государя дойдет, как его опричники работают.
   Не слишком серьезная месть, но лучше, чем ничего.
   А если удастся живым вернуться, эти письма - гарантия того, что пригласят его в гости далеко не самые последние люди в Дальнем. Глядишь, прежние контакты укрепятся и новые наладятся. Что всегда полезно.
   Открытки лично развозить не стал, отправил почтой. Внутри городов она быстро работает (* Известно, что Лев Толстой, когда жил в Санкт-Петербурге, приглашал гостей к себе на обед почтой, отправляя открытки-приглашения по утрам. Гости успевали их получить и собраться). Сегодня же все получат. А вот в гости к себе потребовать уже не успеют. Значит, с большим интересом будут ждать его возвращения.
   Больше дел придумать не удалось. Кутаясь в шинель, прошел по расположенным невдалеке от почты лавкам. Почти ничего не купил, просто он уже в Академии собрал себе в дорогу все необходимое. На всякий случай только взял немного непортящейся еды - вяленого прессованного мяса и прессованных же сухофруктов. Опять же подстраховаться на случай одиночного путешествия, с таким запасом с голода он не скоро помрет.
   Еще разжился в книжной лавке довольно подробной картой (скорее, схемой) города Дальнего и его окрестностей. Тщательно изучил и постарался запомнить. По крайней мере, поселения к северу от города. Местообитание шамана обозначено не было, но представлять, какие деревни могут попасться по дороге, не помешает. Кстати, помимо местных ульта один пункт назывался "Казачий". Очень может быть, что там казаки, скорее всего, отставные, обосновались. Интересно, а знакомцев там не найдется? Или хотя бы их родственников. А то в отряде Карташова, в котором кадет провел значительную часть своей дальневосточной практики, казаков было изрядное количество.
   Потом пообедал в ресторане с ханьской кухней. Официанты и, наверное, повара тоже были из этого народа. Вкусно готовят, черти. И очень разнообразно. На Петин, не слишком просвещенный вкус, местные мастера кулинарии сто очков вперед дадут хваленым французским мастерам. Там только спесь и цены дорогие. Ну, не верит Петя, что на вкус можно различить соус из перепелиных яиц и из обычных куриных. Только по предъявленному счету. Зато здесь и рыба, и мясо, и всякие там раки с креветками стоят очень дешево. И приготовлены так, что нигде с костями возиться не надо, даже резать ничего не требуется. Только в рот клади. Палочками, с которыми Петя решил потренироваться. А так как пальцы у него довольно ловкие, то справился вполне прилично. Заодно развлекся.
   Затем все-таки погонял извозчика по городу, но ничего интересного для себя не нашел. Сама поездка тоже радости не доставила. В прошлый приезд ему встречались извозчики с нормальными крытыми экипажами. Летом. А сейчас, по случаю зимы, одни открытые сани. Пассажиру для тепла предлагалось укрыть ноги какой-то шкурой. Якобы медвежьей, но, скорее всего, обычной овчиной. К тому же отнюдь не блистающей чистотой. В общем, отнюдь не "птица-тройка". Так себе комфорт.
   Краеведческий музей, который он в прошлый раз посетить не успел, был открыт, но как-то бедно в нем оказалось с экспонатами. Видно, что на казенный счет содержится и не слишком щедро. Заинтересовался было якобы шаманским реквизитом, но решил, что все подделки. Темной энергии у Пети почти не было, но только и эти крохи зря потратил. Ничто из представленного на нее не реагировало.
   В лавке магических товаров тоже ничего интересного не нашел. Банальные "лечилки" и тому подобные амулеты с заклинаниями низшего разряда, которых у него самого изрядный пакет имеется. Зато по цене раза в два выше, чем в Баяне. Петя даже призадумался, а не стоит ли свои тоже продать, но решил, что самому могут пригодиться. Да и не даст лавочник за них больших денег, наплыва покупателей что-то не заметно.
   Можно было еще в театр податься, но до начала спектакля требовалось еще часа два ждать. Да и настроения особого не было на чужие страсти смотреть. Своих проблем хватает. Так что вернулся в гостиницу и промедитировал до ужина, который опять заказал в номер и вместе с "девочкой". Опять была новая, но, пожалуй, на лицо даже более приятная, чем предыдущая. И вполне обходительная. Даже лишний рубль дал ей утром.
   К сожалению, долго валяться в постели было нельзя, опричники грозились довольно рано подъехать, так что приводить себя в порядок и завтракать пришлось в бодром темпе.
   Правильно сделал. Караван опричников появился еще затемно.
   Действительно, караван. Из трех саней, аналогичных тем, что накануне с извозчиком ездил. Разве что шкур для укрытия было больше и были они чище. Из опричной братии - один Шипов. Штепановский не просто от поездки уклонился, но и проводить не пришел. Зато жандармов стало на двух человек больше. К приехавшим пятерым еще местные добавились. Петя сначала усмехнулся про себя: "Поездка в гости военным отрядом. Или это конвой?". Но, подумав, решил, что все правильно. Местные у шамана, вроде, уже бывали. А то - глупо ехать, если никто дорогу не знает.
   В результате расселись по три человека на сани. Один (жандарм) с вожжами, двое пассажиров. Петины сани ехали в середине, и попутчиками у него оказались два жандарма, с которыми ехал от самого Баяна. Даже не поговоришь. Ничего нового от них не узнаешь, а просто языком чесать нет настроения.
   Ехали небыстро и долго с остановками для отдыха лошадей. Почтовых станций по дороге не оказалось, и загонять их никакого резона не было. На третьем привале Петя не выдержал и наложил каждую по "среднему исцелению". Лошадь - тварь крупная, "малым исцелением" ей разве треснувшее копыто залечить можно или какую иную небольшую травму. А так они сразу приободрились и захрумкали овсом в торбах с куда большим энтузиазмом. Жаль только, что стоянку из-за этого меньше делать не стали.
   Весь следующий перегон Петя провел в медитации, восстанавливая энергию в хранилище. С удовольствием отметил, пятому разряду он теперь соответствует, что называется, полностью. Как на уровне исполнения заклинаний, так и скорости наполнения хранилища. Жаль, до четвертого еще далеко. Так он не природным талантом свои разряды берет, а упорным трудом. И четвертый тоже возьмет когда-нибудь. Лет через десять, если мучить себя не надоест. Все равно, чтобы генералом стать и потомственное дворянство получить, надо до второго разряда дотянуться, а это уже из области нереального. Его пятый разряд и так к подполковнику приравнен или капитану гвардии. Конечно, полковником, а тем более, бригадиром быть приятнее, но разница в служебном окладе не так уж велика, как целитель он может и больше заработать.
   Потом вспомнил, что до этих приятных дней еще дожить надо, и настроение испортилось. Но, ничего. Чжурчжэни и османы его убить не смогли, как-нибудь и из нынешней ситуации вывернется.
   Уже ближе к полуночи добрались до небольшого поселения ульта (местного народа). В смысле, относительно небольшого одиноко стоящего дома характерной конструкции. На практике позапрошлым летом ему в таких уже довелось жить, но те большего размера были. Круглая наружная стена, к которой изнутри были пристроены комнаты-клетушки, образуя что-то вроде ряда сот. Посредине - общий дворик. Как если бы длинный дом в кольцо свернули. Как Петя запомнил, называются такие строения "тулоу".
   Ночевать пришлось по трое в комнате, но их хотя бы жаровнями обеспечили, так что было относительно тепло. Или - не очень холодно. Петя, как маг жизни, перепады температуры переносил лучше других, а вот его попутчики-жандармы к утру изрядно задубели. Впрочем, лечить себя не просили, а навязывать свои услуги кадет не стал. Приезжать к шаману с пустым хранилищем ему не хотелось.
   Странно, но местные ульта на пришельцев, можно сказать, игнорировали. Никто не встречал, ни о чем не спрашивал, ничего не предлагал. Комнаты, в которых путешественники ночевали, к моменту их прибытия стояли пустыми. Ужинали собственными продуктами. Жаровни и даже уголь для них тоже привезли в багаже, а разжигал его жандармский офицер - огненный маг шестого разряда. Вообще, представительность их делегации, по мере приближения к жилищу шамана, очень сильно понизилась. Из Баяна выехали два генерала, а сейчас, пожалуй, этот жандармский майор был старшим по чину. Пете-то его разряд официально не утвердили. А Шипов? У опричников своя епархия, но тоже не слишком высок чином. Обыкновенный порученец.
   Ну и уровень приема был никакой. По крайней мере, в этой деревне ульта. Спасибо, что внутрь пустили. Пете даже любопытно стало, с таким отношением он в этих краях раньше не сталкивался. Шипов ничего говорить не стал, а местный жандарм сказал, что их, вроде как, за паломников приняли. А тех ни о чем спрашивать не положено. Паломничество оно такое, личное дело каждого. Кто совершает, сам за себя отвечает. Во всем.
   Была бы возможность, после таких слов Петя повернул бы обратно. Впрочем, по доброй воле он бы и из Баяна сюда не поехал. Но стало совсем неприятно. Они, получается, не делегация, а просто паломники! Которые шамана о чем-то просить приехали. Лично ему от шамана ничего не нужно. Век бы его не видел и не знал. Только его не спросили.
   Снова выехали рано, позавтракав всухомятку. Кажется, паломничество и не должно быть комфортным путешествием, а подразумевает преодоление трудностей. В общем, у Пети даже черный юмор проснулся.
   На сей раз путь был не слишком долог. До места добрались к полудню.
   Несмотря на обильный снегопад и не слишком приятный ветер, Петя с любопытством осматривал местность. Жилище данного шамана несколько отличалось от того, что он видел раньше. У того шамана, с которым он познакомился на практике, по сути, была большая хижина. Здесь тоже в была хижина, в основе которой была деревянная конструкция, но снаружи небольшое строение было обмазано глиной. Что, учитывая стоящие вокруг морозы, было логично. Наверное, у первого Ульратачи было теплее, его дом довольно далеко южнее. Хотя с климатом тут все не очень понятно. Птахин прекрасно помнил, как тепло было в Дальнем позапрошлым летом, и совершенно не ожидал попасть в столь суровую зиму.
   Хижина у этого шамана была меньше, зато в склоне сопки, у которой стоял этот домик, была пещера. Рукотворная или нет, со стороны не было заметно, но вход в нее больше напоминал ворота и был прикрыт занавесом из шкур.
   И, кстати, а почем всех шаманов зовут Ульратачи? Это что, одно из названий шамана на местном языке? Или они все родственники? Спросить некого. Опричники, похоже, сами не знают, а Магаде такие вопросы игнорировал. Впрочем, это не самая большая проблема.
   Более серьезной проблемой, с которой столкнулись путешественники, стало отсутствие для них стационарного жилья. Ни в хижину, ни в пещеру их никто не приглашал. К ним, вообще, никто не вышел. Но жандармы, по всей видимости, были в курсе местных обычаев, так как безропотно стали разгребать снег и ставить палатки. Обычные солдатские из парусины. Вряд ли в них тепло будет. Хорошо, у Пети спальник есть.
   А вот уборная (выгребная яма, прикрытая обтянутой шкурами будкой) здесь уже имелась. Видимо, специально для паломников была сделана, чтобы окрестности не загадили. Так что хоть какие-то минимальными удобствами путешественники все-таки были обеспечены.
   В хозяйственных работах кадет принципиально участие не принял. Не своей волей ехал, друзей у него здесь нет, начальников - тоже. Но его и не трогали, жандармы сами справились. Не сказать, чтобы очень хорошо, но горячей кашей они и поужинали и позавтракали.
   Основное время Петя провел в медитации. Лежа в спальнике, чтобы о холоде не думать. Заодно прикидывал по сотому разу, как себя с шаманом держать. Ничего умного не придумал. Главное, лебезить начинающий маг не перед кем не собирался. Вины за собой он никакой не чувствовал, Магаде сам на него напал. Но лучше бы шаман эту тему не затрагивал, хотя, ничего хорошего от него ждать не приходилось.
   Было заметно, что остальные участники экспедиции тоже нервничают, так что над лагерем висела атмосфера напряженности. Вечером. А утром уже ближе к панике. Ничего, вроде, не происходит (а может, именно поэтому), но жандармы как-то нервно перешептывались о том, что такое пренебрежение к ним со стороны шамана говорит о его гневе.
   Пете даже противно стало. Здоровые лбы, при оружии, а боятся. Причем Шипов и офицер (маг, между прочим!) тоже от них заразились. Что им шаман может сделать? Духов натравит? Так никто из них вокруг лагеря не шляется. Хотя, видеть-то духов один Птахин может.
   Успокаивать никого не стал. Сами сюда приехали, еще его притащили.
   Наконец, когда первые лучи зимнего солнца осветили вход в пещеру, стало видно, что в ее проеме сидит закутанный в меха человек. Не двигаясь и молча. Тоже медитирует?
   Пауза затянулась на добрый час. А потом раздался голос:
   - Что встали?! Пусть ваш маг-шаман ко мне идет. Один. А вы ждите. Ответ будет позже, как духи решат.
   Шипов сразу кинулся в палатку к Птахину:
   - Идите скорее, Петр Григорьевич!
   - Да слышал я. Трудно было не услышать.
   Голос звучал, действительно громко. Наверное, магией был усилен. Или что там вместо нее у шаманов?
   Петя выбрался наружу. Демонстративно потянулся. После чего протянул руку:
   - Амулет давайте!
   - Зачем он вам?
   Видимо нежелание выпускать из рук ничего, что к ним попало, укоренилось в опричниках намертво.
   - Мы же это уже сто раз обговорили. Как я иначе наличие темной энергии проверять буду?
   - Вот выйдете из пещеры, к этому вопросу вернемся.
   - Опять двадцать пять! Давайте, или я за себя не отвечаю!
   - Не дам! Я сказал, после!
   Но тут на их спор обратил внимание шаман, и гремевший до этого голос обрел шипяще-змеиные интонации, от которых мороз по коже пошел даже у Пети:
   - Человек, ты пришел сюда просить прощенье у духов за смерть молодого Ульратачи. И смеешь прятать от них амулеты? Я скажу им об этом, когда они будут решать твою судьбу. Или выпустить их к тебе уже сейчас? Они рвутся.
   Шипов на некоторое время застыл, потом резко засуетился, шаря по карманам и за пазухой. Потом как-то боком стал отступать к палатке:
   - Я сейчас! В багаже поищу. А вы идите пока, Петр Григорьевич!
   Вот натура поганая! То, что знакомый амулет где-то рядом, скорее всего в кармане опричника, Петя чувствовал. Но скандал поднимать не стал. Перед смертью не надышишься. Сейчас все решится, а разборки можно и потом устроить. Если жив будет.
   Дорожка к пещере извивалась змейкой, но была расчищена. Жандармы этим явно не занимались. Хотя... Из разговоров с Магаде, пока отношения между ними не испортились, Петя знал, что шаманская магия универсальна. По крайней мере, видят они все виды энергии. Здешний Ульратачи голос усиливал, значит, должен владеть "воздухом" (или чем-то аналогичным). Ну а магу воздуха сдуть снег с дорожки - раз плюнуть.
   - Во что я вляпался? С кем связался? - С сожалением подумал Петя, ровным шагом приближаясь к пещере: - Ну да отступать поздно. Да и не получится.
   Аурный щит он при этом поднял, накачав энергией по максимуму.
   Вблизи шаман оказался самым обыкновенным на вид ульта. С характерным плосковатым и круглым лицом с миндалевидными глазами. Слегка заплывшими. Видно, что немолод, но морщин почти нет. Впрочем, даже сквозь меховую одежду заметно, что этот Ульратачи отнюдь не аскет. Можно даже сказать, что толст. Чем он радикально отличался от того шамана, с которым Петя на практике познакомился.
   На доброго старичка-толстячка не походил совершенно. Даже без магического зрения ощущалась сила. Глаза смотрели холодно, лицо застыло, как маска, губы почти не шевелились, но голос звучал отчетливо:
   - Проходи, шихи.
   Что значит "шихи" Петя, естественно, не знал, но почему-то слово ему не понравилось, хотя шаман никак его не выделил интонацией.
   Пещера оказалась довольно длинной и разделялась на секции-комнаты занавесами из шкур примерно через каждые тридцать шагов. Сколько было "комнат" всего, оставалось только догадываться. Для начала они прошли в третью.
   И еще внутри было светло и относительно тепло. Не жарко, но пар изо рта уже не идет. Магия, наверное, по крайней мере, что-то вроде магических светильников на стенах висело.
   Пол, стены и потолок были более или менее выровнены. Не до зеркального блеска, но и спотыкаться было не обо что. Во многом было похоже на подземные ходы под Тьмутараканью, только там камень был ракушечник, а здесь явно что-то много более твердое. Обычной пилой не возьмешь.
   В "комнате" в которую они пришли, у одной стены стоял стол. Рядом с ним что-то вроде буфета с антресолью. Шаман снял с полки какую-то склянку, с другой взял маленькую пиалу. Налил в нее какой-то темной, густой и пахучей жидкости. Немного, не больше шкалика (* шкалик = 1/20 штофа = 61,5 мл).
   - Пей!
   Петя не шелохнулся:
   - Зачем мне это?
   Шаман снял вторую пиалу и налил в нее из той же склянки примерно столько же:
   - Надо. Обряд очищения. С тобой вместе выпью.
   И, действительно, выпил. Но Птахин, все равно, не спешил:
   - Очищения от чего?
   - Скверны.
   - Это как?
   - Ты не шаман. Не поймешь. Почувствовать надо. Пей.
   Поколебавшись, Петя все-таки выпил. Не похож этот шаман на самоубийцу, значит, не яд. Максимум, наркотик какой-нибудь. А это он как-нибудь переживет без последствий. Все-таки маг-целитель. Идти же на конфликт с шаманом не хотелось. Ведет себя странно, но агрессии не проявляет, истерик не закатывает. А уточнять, от чего "очищение", тоже не хочется. Почти наверняка имелось в виду убийство Магаде. Рассказывать, что это сделал именно он, пусть и был вынужден... Лучше промолчать.
   Сам напиток оказался на вкус даже приятным. В меру сладким со сложным травяным букетом и легким алкоголем. Какое-то сложное зелье. На всякий случай, сохраняя спокойное выражение лица, Петя стал интенсивно гонять энергию по каналам. Если что, "жизнь" любую заразу сама выведет.
   Некоторое время оба стояли молча. И до Пети постепенно дошло, что давящая атмосфера, нет, не отступила, а перестала его беспокоить. Чувства, вроде, не притупились, разум остался ясным, но пришло спокойствие. Не безразличие, а именно спокойствие. Все эмоции куда-то исчезли, как будто их никогда и не было. Странное ощущение. И даже не определишь, нравится оно тебе или нет, так как вдруг забыл, что такое "нравится".
   - Идем, - совершенно спокойным голосом произнес шаман и повел его дальше.
   - Может, он еще до выхода к нам успел стопочку этого зелья глотнуть? - Подумал Петя: - Больно спокоен с самого начала. Как будто наполовину на "том свете". А теперь и я вместе с ним.
   Следующая комната оформлением отличалась от предыдущих. Это была даже не комната, а скорее домовый храм. Или ритуальная комната, так как была невелика, не больше трех саженей в длину. Довольно узкая. Но в боковой стене была вырезана ниша с узким каменным ложем и половиной купола над ним. Не полкой, а именно ложем. Каменный блок с небольшим изголовьем отстоял от стены почти на аршин. Кстати, завершалась комната самой обычной дверью.
   Вся поверхность ложа и купола была покрыта хитрой резьбой. Барельефы с изображением звезд и, видимо, иных небесных тел, а также хитрые орнаменты из иероглифов и каких-то непонятных фигур. Только вот магии во всей этой резьбе Петя не заметил. По крайней мере, ни "жизнь", ни "темная энергия" в них не присутствовали. В отличие от дымчатого камня, вделанного в ложе. От камня буквально разило темной энергией. Куда сильнее, чем от Петиного кинжала в момент наибольшего "насыщения". Расположен камень был не совсем по центру ложа, ближе к изголовью. На глаз, он должен был оказаться примерно напротив хранилища, если, конечно, на это ложе улечься.
   Именно это шаман и предложил Пете сделать.
   И Петя спокойно снял шинель и китель, остался в одной гимнастерке. И улегся, хотя интуиция говорила, что ничего хорошего его там не ждет. Лежать, кстати, оказалось неудобно. Камень, как и ожидалось, уперся острой гранью в спину, как раз напротив хранилища. Но он был спокоен. Даже слишком спокоен. Может, лучше от этого зелья избавиться?
   Стал формировать заклинание "полного исцеления". Максимум того, что он может, как целитель. Зато гарантированно любое непотребство из организма выведет.
   И, неожиданно, не смог это сделать. Странно. Заклинание вызубрено до мельчайших подробностей, отработано до автоматизма и, само рассыпается не сформировавшись и до половины. А "среднее исцеление"?
   Та же картина. "Малое исцеление" тоже не пошло. Вообще, ничего из заклинаний применить не удается. Паники нет. Петя спокоен. Но так быть не должно. Остается только промывать каналы энергией "жизни". Хотя бы это получается без проблем. Только эффект, если и есть, то очень медленно проявляется.
   Шаман, тем временем, стал негромко что-то напевать. Без аккомпанемента и без танцев. Петя почему-то ожидал именно танцев с бубном или хотя бы погремушкой. Вбитый литературой стереотип. Или здесь какая-то иная волшба происходит? К сожалению, слов Петя не понимал, так как пел Ульратачи на своем языке. Но, вроде, на "Поваляюся, покатаюся Ивашкиного мяса поевши" не похоже. Песня звучала заунывно и как-то без жизни. Потусторонне. Или с духами именно так и надо общаться?
   Хотя, духи, наверное, есть разные. С какими-то именно так и надо. Вопрос, с какими? Петя без труда перешел на магическое зрение. Получается, смотреть можно, а вот заклинания творить нельзя.
   Он и увидел. Вокруг закружились какие-то бесплотные тени. Сначала немного, но постепенно их число увеличивалось. Никогда раньше такого не наблюдал. Магаде духов только по одному вызывал. А тут целый хоровод получился.
   Но Петю это не взволновало. Он лежал, равномерно дышал, гонял энергию по каналам и краем глаза наблюдал за шаманом.
   Тот, продолжая напевать, склонился над кадетом и одним ловким отработанным движением вытащил из-за блока ложа конец внушительной металлической цепи, перекинул ее через Петю и закрепил с другой стороны так, что его тело и руки оказались плотно притянуты к камню. Наверное, если очень постараться, руки, перехваченные цепью чуть ниже локтей, можно было бы высвободить, но с ходу это сделать не получилось, а дергаться и извиваться было лень. Вообще, резких движений делать не хотелось.
   Убедившись, что молодой маг лежит тихо и не предпринимает попыток освободиться, шаман выпрямился и извлек, похоже, из рукава узкий кинжал цвета слоновой кости. Скорее всего, это именно кость и была, а вот чья конкретно, оставалось только догадываться. Может, моржовый клык, а, может, и бивень мамонта. Непринципиально. Главное, вокруг него струилась темная энергия в точности так же, как это происходило с Петиным кинжалом.
   Лицо старого Ульратачи осталось все столь же безэмоциональным, но Пете показалось, что в глазах у того впервые что-то промелькнуло. Правда, что именно, он не рискнул бы сказать. Но точно никаких теплых чувств по отношению к себе, он не заметил. Шаман выпрямился, поднял кинжал обеими руками, нацелился взглядом на подвздошье (хранилище?) кадета и так и застыл. И вот теперь на его лице эмоции не только проявились, но и читались довольно легко. Тут и недоумение, и злость, и даже испуг. А затем все это исчезло, лицо снова стало маской, руки безвольно опустились, и кинжал стукнул по Петному животу. К счастью, плашмя, так как аурный щит кадета тот даже не заметил.
   Все дело в том, что Петя не стал дожидаться окончания сцены, а сам легонько ткнул шамана в ногу. Своим кинжалом, который до сих пор прятал в рукаве.
   Юноша мысленно похвалил свою интуицию. Так-то он правша, но собираясь на встречу с шаманом, пристроил его именно в левом рукаве. Предварительно привязав к руке ножны и только потом поместив кинжал поверх них, чтобы случайно не порезаться об обнаженное лезвие. И рукой старался шевелить поменьше и ни в коем случае ее не сгибать. Зато когда уже в пещере увидел, что каменное ложе сделано так, что снаружи окажется именно левая рука, решил, что высшие силы, в том числе и местные духи, на его стороне. Ну а пошевелить кистью, чтобы высвободить кинжал, было уже совсем несложно. Рукав у гимнастерки, конечно, прорезал, но разве это серьезная потеря?
   В ту же секунду в кинжал, а следом и Петю хлынул казалось бы безудержный поток "темной" энергии. Шаман был явно очень силен, нечета Магаде. Ощущения в давилке по сравнению с нынешними казались легкой щекоткой.
   Но Петя, несмотря на сохранившееся чувство отрешенности, был к этому готов. Не зря же ему в спину дымчатый кристалл давит? Явно его в ложе неслучайно поместили. Судя по ощущениям, это какой-то грандиозный накопитель. И кадет буквально вытолкнул из себя к этому камню каналы-манипуляторы, оплетая его и передавая ему энергию.
   Сказать, что стало совсем легко, было нельзя. Такие потоки энергии ему никогда не приходилось через себя пропускать, но работать с собственными каналами он умел, да и прокачены они у него были лучше всех на курсе. Возможно, и во всей Академии. Так что юноша постарался задействовать для прохождения энергии как можно больше каналов. А остальные каналы использовал, как резерв, для стравливания перепадов давления.
   Длилось все это, наверное, несколько минут. Или даже меньше, но Пете показалось, что прошла целая вечность. Каналы трещали, сам он был в полуобморочном состоянии от напряжения, но без фатальных последствий удалось обойтись. А заодно и последствия приема зелья вымыло начисто.
   Поток прекратился. Рядом неестественно прямо стояла высохшая мумия. Нет, свалилась, стоило вытащить кинжал.
   Напитанное темной энергией лезвие перерезало цепь одним легким движением, и Петя перекинул ее конец обратно за каменный блок. Сел с некоторым трудом. Все тело болело, но слушалось. Зато теперь "полное исцеление" сформировалось без проблем. Сразу стало значительно легче.
   Встал вопрос, что делать дальше? Получается, Птахин уже второго шамана убил. И, по большому счету, провалил предназначенную для него миссию. Хотя сам он с этим не согласен, но опричники вполне могут во всем обвинить его. Шипов так наверняка будет стараться это сделать. Иначе придется признавать собственную некомпетентность.
   Значит, лишние свидетели ему не нужны. По крайней мере, пускать кого бы то ни было в пещеру не стоит.
   Петя встал. Оставлять шамана валяться на полу, пожалуй, будет неправильным. Только сначала...
   С помощью кинжала кадет выковырял из каменного ложа дымчатый камень, постаравшись его не повредить. Хотя повредить такой было бы сложно даже его магическим лезвием. А вот обычный камень на его место покрошить - уже запросто.
   По ощущениям - алмаз. Да еще магический. И с кулак размером. Даже страшно подумать, сколько он может стоить. Жаль, продать не получится, надо быть реалистом. Не его это уровень. Такой можно только Великому Князю подарить. И то - не дадут. Так что лучше и не пытаться. Но оставлять его здесь тоже не хочется. Может, удастся как-нибудь под свои нужды приспособить?
   Костяной кинжал тоже не мешает прибрать к рукам. И, вообще, надо бы порыться в пещере на предмет трофеев. Или лучше не жадничать? Местные ульта, наверняка, вскоре к пещере наведаются. Смерть шамана еще можно списать на естественные, а лучше - мистические, причины. Вроде воли духов. Но вот ограбление в эти рамки плохо встраивается.
   Однако, вопросы решать надо последовательно.
   Мумию Петя переложил на каменное ложе, где только что лежал сам. Удачно он шаман перед смертью вытянулся в струнку. Поза почти естественной получилась.
   Теперь надо что-то с жандармами и Шиповым делать. Тихонько, чтобы никто не заметил, посмотрел сквозь щелку занавеса наружу. Была надежда, что жандармы сами сбежали, больно шаман их утром пугал. А они боялись.
   Но нет. Все здесь. Лагерь, правда, собрали и в сани все вещи сложили. Но ждут. Ответа духов или как там Ульратачи выразился.
   Ну, так будет им ответ духов. Петя вытащил из-за пазухи фигурку рыси. Долго думал, стоит ли ее брать в пещеру или нет? Но потом решил, что кинжал он возьмет при любых условиях, а заметить фонящие темной энергией артефакты для шамана не составит труда. Пусть уж лучше их будет несколько. Спросит, фигурку первой предъявит. А потом - как карты лягут.
   Сейчас у Пети темной энергии в хранилище полно, можно рысь вызывать.
   Подал на артефакт энергию, вонзив ее шип себе в ладонь. Не слишком приятно, но немного собственной крови не жалко.
   Крупная кошка проявилась довольно быстро. И сразу приняла материальный облик. Переключение на "рысь" тоже далось легче, чем в прошлый раз. И с двойной картинкой перед глазами удалось разобраться почти без проблем.
   - Ну что, киса, погоняешь старых знакомых, - Зачем-то произнес он вслух, сопровождая слова мыслимым посылом.
   Управлять туманным зверем, как и в прошлый раз, получилось с трудом. То есть в целом пожелания Пети "рысь" выполняла, но полного слияния не происходило. Но смотреть ее глазами и слышать ее ушами получалось.
   Кошка легко выскочила за занавес, который при этом даже не колыхнулся, и буквально в несколько прыжков преодолела спуск, игнорируя тропинку. Дальше ее скорость замедлилась, и к Шипову она подходила уже медленно.
   Тот явно узнал зверя и запаниковал. Судорожными движениями вытащил знакомый Пете не то зуб, не то небольшой рог и кинул к его ногам (лапам).
   - Вот, забери! Только не подходи! - Голос у опричника (или их служащего) сорвался, а сам он попытался спиной вперед отбежать к саням.
   - Какая сволочь! - мысленно выругался Петя, и "рысь" прыгнула вперед. Мгновение и она уже подмяла Шипова под себя, вцепилась ему зубами куда-то в районе шеи и принялась рвать его когтями. Так что только клочки одежды и брызги крови полетели во все стороны.
   Жандармы испугано закричали и открыли стрельбу, но пули, похоже, проходили сквозь зверя, не причиняя ему ни малейшего вреда.
   - В опричника не попадите! - Закричал офицер.
   Стрельба смолкла, а Петя, наконец, сумел взять зверя под контроль и позвал его обратно в пещеру. Однако по дороге заметил в лежащий снегу свой (вообще-то Магаде) старый амулет. Кошка как-то очень легко подхватила его на ходу пастью. Несколько секунд, и вот она уже стоит с ним рядом в пещере.
   - Молодец! - Прошептал Петя, хотя совершено не был в этом уверен, и разорвал контакт. Силуэт зверя поблек и струйкой дыма втянулся обратно в фигурку. Принесенный амулет из рога (зуба) остался лежать на полу. Петя его поднял и сунул в карман.
   Нехорошо получилось. Никакой симпатии к Шипову Пет не испытывал, более того, тот ему был крайне неприятен, но убивать его не собирался. Но и выскакивать из пещеры с целью оказать ему целительскую помощь - тоже. Тогда весь придуманный сценарий пойдет насмарку. И объяснение с опричниками будет очень тяжелым и неприятным. Так что решил подождать и посмотреть, что будут делать жандармы.
   Те его ожидания оправдали. Шипова подхватили, закинули в сани, и офицер сразу отдал команду трогаться. Один из жандармов, ехавший с опричником в одних санях, вроде, стал его перевязывать.
   - Елки зеленые! - Ругнулся Петя: - Мои вещи они тоже увезли. Хорошо, ничего особо ценного в багаже не было. Деньги и амулеты у меня с собой. Но спальник жалко. А пистоль?! А ордена?! И еду я для кого покупал?!
   Но порыв послать вдогонку "рысь" или даже самому ее оседлать в себе подавил. Не должны жандармы ничего в дороге потерять, им еще отчитываться о походе. А там и сам Петя до Дальнего доберется и будет с помощью Штепановского свое имущество назад добывать. Мог бы и раньше них на "рыси" добраться, но придется сделать вид, что шел пешком. Чтобы ненужных вопросов не возникло. И так разговоры впереди не самые приятные.
   А Шипов? Ну, тут уж как ему повезет. Или не повезет.
   Остаток дня Петя проводил ревизию в пещере. Искал еду, какую-нибудь замену спальнику и сам не знает что. Что-нибудь ценное, но такое, чтобы его исчезновение не слишком бросалось в глаза.
   Можно сказать, что все самое интересное оказалось за дверью. Той, которой заканчивалась ритуальная комната. За ней оказалась сама большая из до сих пор встреченных комнат-секций пещеры, так сказать, "общего назначения". Теперь уже покойный хозяин использовал ее одновременно, как спальню, кабинет, мастерскую и кухню. И еще в ней было отверстие в потолке, видимо, дымоход и самое обыкновенное окно. Пещера, получается всю сопку насквозь прошла? Но запасного выхода Петя не обнаружил.
   К сожалению, очаг под дымоходом был рассчитан на магический огонь, которым Птахин, как маг жизни, не владел. Обычными дровами шаман не пользовался, по крайней мере, в этой комнате. Так что обнаруженные в стоящем рядом сундуке крупы Петю не порадовали, готовить было не на чем. Небольшое количество имевшейся посуды тоже не порадовало. Была она серебряной с однотипной характерной чеканкой. Опять небесные светила, рисунки не пойми кого и цепочки иероглифов. То есть очень заметная посуда. Использовать при посторонних - опасно.
   Со шкурами дело обстояло лучше, их оказалось целых два больших сундука. В основном, снятые с экзотических животных - тигров, леопардов, даже белый медведь попался. Норка тоже имелась. Кстати, именно в норковую шубу и был одет шаман. Но брать готовую одежду Петя не решился.
   В конце концов взял довольно грязную и слегка вытоптанную шкуру, лежавшую на полу. Вроде, медвежью. Заменив ее на аналогичную из сундука, только новую. Скажет, что шаман ему ее сам подарил, когда выяснилось, что караван с жандармами уехал без кадета. Изображать, что они расстались лучшими друзьями, Петя бы не решился.
   И, наконец, в стене оказался тайник. Ну как тайник? Обычная полка, прикрытая хорошо подогнанной каменной плитой, так что стена казалась монолитной. В обычном зрении. А в магическом зрении Петя углядел за ней плотный туман "темной" энергии.
   Плиту Птахин подковырнул кинжалом. Вынулась легко. След от лезвия, вроде, небольшой остался, если не вглядываться, за обычную выбоинку сойдет.
   Внутри в нише оказалось несколько полок с амулетами. Или, скорее, артефактами, настолько сильно они фонили. Наверняка - дикое богатство, но брать не стоит. Во-первых, может быть заметно, а во-вторых, как объяснили Пете в свое время опричники, все шаманские артефакты в обязательном порядке подлежат к сдаче в великокняжескую казну. Так что не стоит и облизываться. Но, обнаружив на одной из полок целую пригоршню дымчатых камней-накопителей, кстати, заряженных, Птахин не удержался. Взял один. Среднего размера. Примерно с лесной орех.
   Таких ниш-тайников в комнате оказалось несколько. Точнее, еще от одного участка стены сильно фонило "жизнью". Было интересно, что там хранится, но Петя даже вскрывать нишу не стал. Раз решил, что грабить нельзя, то и не будет. Лучше и не смотреть, чтобы не расстраиваться.
   На сем молодо маг эту "пещеру сокровищ" и покинул. Ночевать не рискнул. Караван жандармов уже должен был добраться до поселения ульта. Маловероятно, чтобы они стали с ними откровенничать, но сам факт их отъезда местные наверняка отметили. И вполне могут послать кого-нибудь проведать шамана. Встречаться с ними здесь в Петины планы никак не входило. Так что пришлось уходить голодным в ночь на мороз.
   Куда? Сейчас почти все равно. Завтра к вечеру желательно выбраться к поселению казаков, что он нашел на карте. А пока надо просто отъехать куда-нибудь подальше от населенных мест и почти сутки как-нибудь перекантоваться. Именно "отъехать". Идти своими ногами по бездорожью Петя не собирался. Во время учений его "дух рыси" из болота вывез, вывезет и сейчас. Благо энергией он зарядился, а еще и накопитель прихватил.
   Плохо, конечно, что еды нет, а вокруг мороз, но хотя бы с водой проблем нет, снег кругом лежит. А он - маг жизни, должен выдержать.
   Так и поступил. Снова призвал "рысь" и отъехал на ней верст на десять в сторону казачьей деревни. После чего выкопал себе в сугробе лежку, завернулся в медвежью шкуру, да так и просидел до вечера следующего дня. В основном - в медитации. Еще гонял энергию жизни по каналам всего тела и несколько раз накладывал на себя "среднее исцеление". В общем, перемогся.
   Затем - снова ночное путешествие на спине "рыси", благо ей темнота не помеха. Как раз к утру нужную деревню отыскали. Самое обидное было снова удалиться от нее почти на версту и идти ее уже пешком, проваливаясь в снег. Радовало только то, что он снова повалил, так что его следы скоро скроются. А то вдруг кто по ним пойдет и обнаружит, что начинаются они вдруг из ниоткуда.
   Где-то через пол версты выбрался на дорогу, по которой шел даже довольно неплохо накатанный санный путь. Идти стало легче и веселее.
   Поселение оказалось для здешних мест довольно большим - с полсотни домов, то есть несколько сот жителей. Русских. Постучался в первый же дом и в этом убедился. Послали его по-матерному идти куда подальше. Спорить не стал. Домов еще много, а начинать знакомство с местными жителями со скандала не хотелось. Тем более, что шум привлек внимание соседей, и скоро на улицу стали выглядывать любопытные лица. А затем из одного из домов вышел уже немолодой солидного вида мужчина и спросил:
   - Ты кто будешь, мил человек? Каким ветром тебя к нам занесло?
   Вид у Пети был, действительно немного странный. Но он сбросил шкуру с плеч (до этого укрывался ею с головою), продемонстрировал шинель с приколотым академическим значком:
   - Кадет магической Академии я. Был отправлен для сбора материала для диплома к местному шаману. Только вот жандармы из Дальнего, что меня к его пещере довезли, почему-то ждать не стали, а сбежали, бросив меня одного. А шаман, как мы поговорили, меня выгнал их пешком догонять. Только шкуру вот эту от щедрот выдал. Но я сани не догнал, потом с дороги сбился, два дня в снегу ночевал, наконец, к вам вышел. Хотелось бы обогреться, поесть и нанять у вас кого-нибудь с санями в Дальний вернуться. Я заплачу. Могу подлечить кого, если больные есть. Я маг-целитель пятого разряда.
   Вроде, изложил все достаточно кратко и, как ему самому показалось, доходчиво. Мужчина сразу растерял половину своей солидности:
   - Маг-целитель, говорите? Вам бы к старосте надо, но пока - прошу в дом, ваше благородие, нечего на морозе стоять.
   В общем, Петя задержался в деревне еще на сутки. Лечил - ел - опять лечил - вымылся в бане - опять лечил - еще раз поел - опять лечил - наконец, выспался - снова лечил - поел - вылечил еще одного на последок и уехал. Когда не спал, еще и разговоры вел. Тех, с кем встречался полтора года назад, в поселке не оказалось. Но некоторых из тех, кого он тогда лечил, здесь знали. Или слышали о них. Или сделали вид, что слышали.
   Желающих получить бесплатную медицинскую помощь оказалась вся деревня. Пришлось строго предупредить, что в день может исцелить не больше двух тяжелых или десяток больных средней тяжести. И привлечь старосту в помощники. Но, в целом, Пете даже понравилось быть таким востребованным. Хотя понимал, что больше так позволять садиться себе на шею нельзя. Один день - куда ни шло, а как система - должна быть строгая запись на прием. Учтет, когда Академию закончит и порядок организует.
   Зато кормили и в Дальний отвезли бесплатно. Вещи (шинель да форму) ему вычистили и отгладили. Прорезанный рукав зашили. Да еще чистым бельем разжился.
   Затем было долгое и непростое объяснение со Штепановским. Петя придерживался той же версии, что и в казацкой деревне, только с некоторыми дополнительными подробностями.
   Шаман его каким-то зельем напоил, после которого он до вечера проспал. Что за это время происходило - узнал только от опричника.
   Шипова помер? Жалко, но помочь ему ничем не мог, так как сам в это время пребывал в бессознательном состоянии. К тому же предупреждал, что поездка сопряжена с опасностью. Из опыта общения с шаманами подозревал, что смерть Магаде они просто так не спустят.
   Почему на Шипова дух напал, а Петя целый и невредимый вернулся? Так это опричники шаманова внука в Академию пригласили, им и отвечать. Петя-то тут причем?
   К тому же он тоже пострадал. В результате проведенного ритуала Ульратачи не только не научил его шаманскую энергию вырабатывать, а, наоборот, даже той слабой магии, что у него была, лишил. Духов он больше не видит.
   Последнее обстоятельство Штепановского, кажется, расстроило больше всего:
   - Совсем ничего не видите?
   - В пещере ничего не видел, и шаман сказал, что так теперь всегда будет. Мол, нечего непосвященным в их дела лезть. И еще на мороз выгнал.
   Опричник загрустил. Получается, попытка наладить взаимодействие с шаманами закончилась полным провалом. И с кого теперь за это спросят?
   Петя прислушался к себе. Как-то все не слишком удачно сложилось, но он жив и, вроде, выкрутился. Но беспокойство осталось. И тут он выдал идею, над которой уже думал в пещере, когда камень из ложа и костяной нож прибирал:
   - Знаете, Александр Петрович, мне здешний Ульратачи с самого начала ненадежным казался. И у него, и у Магаде против магов какое-то предубеждение было. Зато полтора года назад мне с другим шаманом общаться довелось, который южнее, ближе к Ханке живет. Я ему шрамы с лица сводил, и расстались мы, конечно, не друзьями, но вполне в доброжелательном отношении друг к другу. Может, стоит и сейчас его посетить? За спрос денег не берут. В крайнем случае, вернемся ни с чем. Хуже не будет.
   Опричник оживился:
   - Съездить? Почему бы и нет.
   - Только мне свои вещи походные вернуть надо, которые жандармы увезли.
   - Вот уж об этом можете не беспокоиться.
   Глава 36. С шаманами просто не бывает
   Вещи Пете, и вправду, вернули. Все, включая ордена, пистоль и амулеты. Только не сразу. Причем кадет так и не понял, была ли задержка связана с желанием кого-то что-нибудь из этого себе присвоить, естественной бюрократической волокитой или въевшейся в кровь кладовщикам установкой не выдавать просто так ничего, из попавшего к ним в руки. Ибо Петино имущество сдали на склад "Найденного и конфискованного имущества" при жандармерии Дальневосточной губернии.
   То есть мало просто заявиться на склад (который еще найти надо), еще требуется перечислить утерянные вещи, написать заявление на их возврат, получить на заявлении несколько подписей-согласований и, наконец, самую главную подпись - разрешение кладовщику выдать.
   За три дня не управился. Мог бы и пару недель бегать из кабинета в кабинет (давать взятку Петя не хотел принципиально), но тут Штепановский обрадовал, что все готово к новой экспедиции. Петя его тоже "обрадовал", что ехать без вещей не может, и через час получил все свое имущество. Надо было сразу опричника за ним посылать.
   Утром следующего дня перед дверями гостиницы снова оказался караван из трех саней с жандармами на козлах. Дежавю какое-то. Только жандармы теперь все местные были, столичные уехали в Пронск - отчитываться. Тело Шипова увезли с собой. В артефактном гробу с наложенными заклинаниями "очищения" (дезинфекции) и "сохранения". Заклинания из магии "жизни", Петя их тоже знал, но здесь без него обошлись. Дорога дальняя, остается надеяться, что все сделано, как надо. Жандармский офицер - маг огня, ничем помочь не сможет.
   Наличие каравана Петю немного смутило, ехать до второго (или первого, если по времени знакомства с ним) Ульратачи совсем не близко. Но, оказалось, никуда далеко сани ехать и не собирались, на них просто участники экспедиции приехали. А сейчас они только прихватили Птахина и его вещи и доставили через площадь к вокзалу. Можно было и пешком пройти.
   На вокзале выяснился еще один приятный сюрприз. К направляющемуся в Ханку поезду для них специально прицепили дополнительный вагон. Первого класса. Так-то туда только вторым классом доехать можно было. В общем, к подготовке путешествия Штепановский отнесся самым серьезным образом.
   Это проявилось и в составе экспедиции. Офицер жандармов оказался магом огня и воздуха. Не слишком сильным (шестого разряда), но способным не только согреть палатки или расчистить путь, но и слетать на разведку. Не очень далеко, но в походе это и не требуется.
   Заодно дал Пете повод задуматься, откуда такие маги берутся. То есть, это-то понятно, аз Академии. Но он как-то всегда на лучших ориентировался, которые ее с четвертым разрядом заканчивают, а то и с третьим, как Волохов. Но ведь, на самом деле, таких было не так уж много. Пален, со своим четвертым разрядом был лучшим в прошлогоднем выпуске, Воронцов и Шувалов, тоже с четвертым, были лучшими год и два назад. Сейчас, правда, курсом младше много талантов, та же Дивеева (еще и барышня!), но, в целом, со своим пятым разрядом он будет к выпуску твердым середняком, даже ближе к лучшим. Ведь многие и с шестым разрядом выпускаются. С седьмым, правда, редкость. Это надо во время учебы откровенно бездельничать, чтобы за два с половиной года себе разряд не повысить. А вот застрять на шестом - запросто. Вот этот жандарм тому пример. Интересно, а как там Вознесенский (Шуваловский подпевала) себя чувствует? Или в Ханке достаточную практику получил, чтобы с шестого на пятый разряд перебраться? Хотя, если все так же опий курит, вместо того, чтобы тренироваться, вполне мог и прекратить рост.
   Еще в вагоне вместе с ними ехал знакомый Пете по дальневосточной практике Матвей Яковлевич - приказчик купца-золотопромышленника Карташова. При пятерке казаков. Из них двое - тоже знакомых, правда, не близко. Лечить их кадету не доводилось, за диверсантами-чжурчжэнями вместе не гонялись.
   Казаки Петю тоже признали, но обниматься не полезли, как он сначала опасался. Вели себя корректно. Возможно, присутствие опричника сказалось.
   Впрочем, в эту поездку Птахину ни с кем особо общаться не довелось. Ехал он в отдельном купе, как, впрочем, и все остальные попутчики, и мог спокойно заняться своими делами. Точнее, одним делом, которое могло как оказаться бессмысленным, так и важным. В Дальнем он успел купить несколько тетрадок и теперь делал копию своих каракулей, которые он успел в свое время с шаманской книги срисовать. Тогда делал это второпях, в лесу, так что многие значки получились довольно корявыми. Сейчас это можно было бы исправить, но Петя боялся это делать. Точка или черточка в иероглифе могут полностью поменять его смысл, и когда не знаешь язык, лучше правкой текста не заниматься. Так что старательно копировал все свои неровные линии и закорючки.
   В Ханке не задержались. Петя рассчитывал повидать знакомых, хотя бы из вежливости, да и самому любопытно, изменилось ли здесь что-нибудь за полтора года, но прямо у вокзала их ждала уже новая вереница саней. Кстати, гораздо длиннее, чем та, которой они в Дальнем катались. Участников их похода прибавилось. Загрузили вещи, сели сами - и дальше в путь.
   Петя оказался в одних санях с Матвеем Яковлевичем и еще с одним незнакомым господином, Исайей Данииловичем. По всей видимости, тоже приказчиком и тоже старовером. Борода - не показатель, а вот библейские имена только они используют. Еще молодой (лет тридцати) и с очень цепким взглядом. Даже странно, что такой на козлы уселся, лошадьми править.
   Обществу Петя обрадовался. Старый знакомый, с которым вместе аметисты искали. По наводке шамана, к которому сейчас едут. Друзьями они в тот раз не стали, но по прошествии времени любые старые знакомые начинают восприниматься, конечно, не совсем близкими людьми, но уже и не чужими. Так что беседа завязалась легко, да и дальнейший разговор был непринужденным.
   К тому же в окрестностях Ханки было гораздо теплее, чем в Дальнем. Все-таки на полтысячи верст южнее. Зима никуда не делась, вокруг лежал снег, но мороз был много мягче, даже чем во время недавних учений под Баяном.
   - Мы вас, Петр Григорьевич, летом ждали, - говорил, тем временем, Матвей Яковлевич: - Очень на Фрола Игнатьевича (Карташова) ваши способности впечатление произвели. Что вы камни магические на десять аршин под землей видите.
   - Только те, что с "жизнью" связаны. И не так уж далеко я их почувствовать могу. А ножками всю Тайгу не исходишь. Может, шаман опять на какую подсказку расщедрится, как думаете?
   Приказчик с сожалением крякнул:
   - Время больно неподходящее, зима, все снегом покрыто. На прииске работы приостанавливаются, где уж тут за камнями бегать. Почему все-таки не приехали летом, Петр Григорьевич? Ждали мы вас.
   - Кадет - человек подневольный. Куда послали на практику, туда и едет. Почему куратор нашего курса пожелания господина Карташова проигнорировал, не ко мне вопрос. Сам был удивлен. Да и сейчас меня не к вам, а к совсем другому шаману послали, что севернее Дальнего живет. Но с ним как-то не заладилось, вот опричник Штепановский и решил сюда, к старому нашему знакомцу съездить. А с камнями - не беспокойтесь. Снег тут не помеха. Если подскажет шаман, где искать, и друза опять большой будет, так и за пол версты ее почувствую. Думаю, отметить место, чтобы не потерять его, вы и сами сможете.
   Не то, чтобы Петю привлекала идея кататься на санях по зимним чащобам и буеракам, но от нового куска аметиста он бы не отказался. Неплохо он тогда на своей доле добычи заработал.
   - Боюсь, в этот раз не получится, - С каким-то неопределенным выражением ответил Матвей: - В санях - это не верхами ходить, всюду не проедешь. Да и интерес у Фрола Игнатьевича не столько в друзах кварца, а в камешках, вроде того, что вы с командира диверсантов тогда сняли. Ведь откуда-то из этих мест он был, все лето проходчиков и рудознатцев по речкам и ручьям гоняли, но ничего не нашли. Вы его Исайе не покажете? Глаз у него - алмаз. Как раз алмазы и рассматривать.
   Не сказать, чтобы просьба эта Петю сильно порадовала. Висит у него накопитель на ремешке на шее, запас энергии обеспечивает, и снимать его как-то не привычно. И неприятно. Сразу слабее себя начинаешь чувствовать. Но не украдут же они у него его? Даже если попытаются, не даст. Но они и не будут. Так что после недолгих колебаний выудил этот кулон из-за ворота и даже стянул петлю ремешка через голову.
   - Вот, держите.
   А Исайя, получается, не просто порученец. И даже не просто приказчик. Вон как в алмаз уставился, то к одному глазу поднесет, то к другому. Что там углядеть можно? Но, видимо, что-то видит, раз еще и языком прицокивает. Это он не лошадок так подгоняет, слишком тихо это делает. Хотя сани гуськом идут, наверное, даже править не надо, но вожжи не бросил, в левой руке держит. А с правой рукавицу снял, в ней - алмаз.
   Минут десять рассматривал, чтобы, наконец, изречь:
   - Нет, не знаю я такого месторождения.
   - Я тоже не знаю, - Подумал про себя Петя: - Я, вообще, ни одного не знаю. А с умным видом на камень пялиться смог бы еще лучше. Тем более, что магическим зрением владею.
   Почему-то этот Исайя Даниилович Птахину не понравился, хотя, чем именно, он бы сказать затруднился. Внешность - самая обыкновенная (для старовера), вел себя скромно, лошадьми правил. Может быть тем, что алмаз с каким-то нехорошим блеском в глазах лапает? Была у кадета первоначально мысль, показать Исайе дымчатый накопитель с темной энергией, что он в пещере шамана к рукам прибрал, раз он специалист по камням, но что-то расхотелось это делать. Вместо этого выждал еще несколько минут и потребовал свой алмаз обратно. Пришлось его, фактически, из рук вырывать.
   Это даже Матвей Яковлевич заметил:
   - Чего же ты, Исайя, так в камень вцепился? Аль разглядел что-то интересное?
   - Вот, чувствую, что-то знакомое в нем есть. Никак вспомнить не могу. А тут только всматриваться начал, как уже отдавай. Камни торопливости не любят.
   - Мне алмаз этот не для баловства нужен, - Строго осадил его Птахин: - Накопитель энергии это. Я без него, больше половины своих возможностей теряю. Вспомнишь что конкретное, так и быть, дам еще раз посмотреть. Из своих рук. Понятно?!
   Последние слова были довольно грубыми, но миндальничать с Исайей совершенно не хотелось. Да и не к чему было. Видно, что от него ответной вежливости не дождешься. Зачем его только Карташов держит? Неужели и вправду специалист хороший?
   Перевел тему, чтобы не осложнять взаимоотношения. Тем более, что Матвей Яковлевич Пете нравился. Нормальный дядька, предан Карташову, но в защите его интересов не наглел и обмануть не пытался.
   - Толмача с собой везете или опять на месте искать придется?
   Вопрос, на самом деле, непраздный. Полтора года назад шаман по-русски не говорил, и трудно рассчитывать, что успел язык выучить. И это было слабое место в Петиных планах. Нужен приватный разговор, а как его обеспечить, если через переводчика говорить придется? Местный - еще полбеды. Против воли шамана, скорее всего, не пойдет. А вот опричникам знать о том, что Петя отправил (Куда? На перерождение? На встречу с духами предков?) Магаде и его деда совершенно ни к чему. Еще неизвестно, как этот шаман на такие откровения отреагирует, хотя прямо так в лоб ему об этом Петя сообщать не собирался. Но почву прощупать нужно. Почему-то Птахин его не боялся. Не потому, что кинжалом в бок можно ткнуть и этого Ульратачи, внутренний голос говорил, что не станет шаман кадета убивать. Максимум - выгонит. Зато прояснится ситуация с шаманами вообще. Станет понятно, можно ли Пете в этих краях появляться или лучше не стоит.
   К сожалению, оказалось, что переводчик есть. Еще один приказчик Карташова, на других санях едет. Опричник за малое время успел основательно подготовиться, старался все предусмотреть. Потому караван таким длинным и получился. Впрочем, все приказчики, что с ульта дело имели, как-то с ними объясняться наловчились, но у этого, вроде, получалось лучше других. Жаль, Петя сам в местных языках ни бельмеса.
   Впрочем, Карташовские приказчики с ульта не столько разговаривают, сколько простейшие распоряжения отдают. Будет ли этого достаточно для серьезных переговоров, покажет время. Может, удастся на этом как-то сыграть. Например, говорить специально длинными витиеватыми фразами, которые переводчик и по-русски повторить не сможет. Вот и будет все в сокращенном виде переводить. А когда шаман вместо сотни Петиных слов услышит два-три слова перевода, наверняка, заметит разницу. И своего толмача пригласит.
   Так себе план, но для начала можно будет попробовать. А потом, шаман - не дурак, должен догадаться, что Петя ему что-то наедине поведать хочет.
   Места были гораздо более плотно заселены, чем на севере. Деревни (дома тулоу) попадались чаще и были большего размера. Когда из Дальнего ехали только один небольшой дом встретили (где и заночевали), а тут три только за первый день пути. Ночевали, правда, снова по три человека в комнате-клетушке, но так и у них и народа прибавилось.
   Нельзя сказать, что Петя здешние места узнавал. Все-таки зимние пейзажи от летних сильно отличаются, но само сознание, что он здесь уже бывал, как-то успокаивало. Может, и зря. Разговор впереди непростой, собраться надо.
   Через день прибыли на место. Последний перегон радости не доставил. Зима решила напомнить о себе диким снегопадом, причем снежинки были необычайно крупные и мокрые. Самое то - снеговиков лепить. Только они не в парке развлекались, а на санях ехали. Вот снег и превращал в снеговиков самих путешественников. Лошадей - тоже, но в меньшей степени, от тех только пар валил. Кучера тихо ругались сквозь зубы, широко открывать рты хлопья снега не позволяли. Видно было плохо, сквозь пургу мерещились причудливые тени, а вот дорога еле угадывалась. Так что добрались до места обитания шамана не к полудню, как собирались, а значительно позже. Но добрались.
   Обстановка тут несколько изменилась. В прошлый раз тут была одна "хижина" (на самом деле - дом) жившего отшельником шамана. Для гостей была расчищена от растительности площадка, на которой Карташов и его люди поставили тогда палатки. Теперь же на этой площадке стояло два домика. Не тулоу. По внешнему виду сильно напоминали контору Карташова около прииска, только поменьше размером.
   Матвей Яковлевич подтвердил Петины наблюдения:
   - Фрол Игнатьевич стал шаману поминки регулярно посылать, да в гости уже три раза заезжал. Вот мы тут домик и построили, чтобы солидному человеку не в палатке жить.
   - Ульратачи не возражал?
   - Так мы потому второй дом и поставили. Для местных уже. Чтобы под открытым небом не ночевали. Все равно же идут к нему за советом многие. Так что шаман подумал и даже "спасибо" сказал.
   - А наводки?
   - Дать-то дал одну, да мы найти ничего не смогли. Одна на вас надежда, вы с ним как-то друг друга лучше понимали.
   Во, как! Теперь понятно, почему Карташовские приказчики так быстро на просьбу Штепановского откликнулись. Небось, купец их по-отечески поторопил. Как бы не пинками. С Петей-то он даже ласков был (еще бы, друзу аметистов ему нашел), а вот на работников своих, бывало, и порыкивал. Серьезный господин. Такой и прикопать может.
   Впрочем, золотопромышленнику иначе и нельзя. Дашь слабину, самого прикопать могут. А разорят-то уж точно. Не работники, так конкуренты.
   Дом неожиданно оказался теплым, на что Петя никак не рассчитывал. Оказалось, пара работников Карташова накануне сюда из Ханки заехали и печи протопить успели. Хороший порядок купец держит.
   Во втором доме тоже оказались обитатели. Ульта. Причем двое из них вышли встречать караван. И оба говорили по-русски.
   - Ульратачи духи говорить, вы езжай, - Пояснил тот из них, кто выглядел постарше. Хотя различать возраст местных жителей у Пети получалось с трудом. Не юноша и не старик. А тридцать ему или пятьдесят, сказать трудно. Тут и в лицо одного от другого не всегда отличишь. Привычку иметь надо, а ее у Птахина как раз и не было.
   - Молодой шаман к себе зовет, - Приглашающий жест в сторону Пети: - А вы отдыхай. Надо люди помогать, Сучи позовет.
   Сучи (ну и имена у них!), по всей видимости, второй ульта. Он с гостями остался, а старший сделал Пете знак следовать за собой.
   Вот, боялся, планы строил, как наедине поговорить, а все просто получилось. Хорошо, в вещах копаться не надо, все самое ценное уже с собой. Амулеты на шее висят или по карманам спрятаны, а тетрадь он еще утром за пазуху переложил. Одну, вторая в бауле среди вещей зарыта.
   Но тут вмешался опричник:
   - Переводчика с собой возьмите!
   Ульта на это никак не отреагировал, а Петя напрягся:
   - Не стоит. Неуважительно по отношению к шаману будет. Да и не буду я один никаких серьезных разговоров вести. Здоровье его проверю. Спрошу, не надо ли какие еще шрамы свести.
   И быстро, пока приказчики из саней не выгрузились, подхватил ульта под руку и потащил в хижину к шаману. Плотно прикрыв за собой дверь.
   - Не надо посторонних, - Пояснил он сопровождающему: - У меня к Ульратачи серьезный разговор. О делах шаманов.
   По сравнению с прошлым визитом, хижина "отшельника" мало изменилась. Перегородка поперек всего строения, разделяющее, так сказать, "прихожею" и "кабинет" шамана. За ним уже часть, куда посторонних не пускали. В общем, чем-то напоминает пещеру деда Магаде.
   Кстати, внутри хижины было тепло. Магия? Или просто толстые стены и отопление?
   Шаман обнаружился в "кабинете" на полу. Не подумайте ничего плохого, сидел на циновке посреди комнаты с пиалой в руке. Застывшим отрешенным выражением на лице вполне мог бы соответствовать каменной скульптуре Будды, если бы эти скульптуры одевали в наряды из вышитого полотна и меховых шкурок. Глаз на Петю не перевел, так и смотрел куда-то перед собой. Духи там, что ли?
   Птахин перешел на магическое зрение, но никаких теней в фокусе зрения Ульратачи не обнаружил. Тогда сам встал на это место и отвесил уважительный поклон:
   - Приветствую великого шамана и от всего сердца желаю ему здоровья, долгих лет жизни, успеха во всех начинаниях и всеобщего уважения.
   Потом посмотрел на застывшего в паре шагов за ним (и чуть сбоку) ульта:
   - Переводи же!
   Тот вздрогнул и прочирикал несколько слов.
   - Нормально переводи! Подчеркни , что я проявляю уважение.
   На сей раз чириканье заняло больше времени. Петя удовлетворенно кивнул головой. И, на всякий случай, еще раз поклонился.
   - Рад видеть искренне уважаемого мною Ульратачи в полном здравии. Но если мои скромные силы целителя могут быть нужны великому шаману, то я в полном его распоряжении. За прошедшее время мне удалось с седьмого разряда перейти на пятый, так что мои возможности увеличились.
   Еще один поклон.
   Хозяин весь перевод всматривался в лицо кадета. Тот всем своим видом изобразил почтительность и радость встречи. Наконец, шаман похлопал рукой по циновке рядом с собой:
   - Садись. Чаю выпей.
   Очень хорошо. Рядом Петя, конечно, не сел, сел напротив. Запоздало мелькнула мысль, не надо ли было снять сапоги? Все равно, поздно. А то, что сидеть на полу неудобно, мелочи. Главное, встреча началась вполне дружелюбно. Когда хотят убить, чаем не поят. Или у ульта все по-другому?
   Следующие полчаса прошли в ничего не значащем обмене фразами. Как доехали? Как здоровье? Не сильно ли паломники докучают?
   Петя еще несколько слов об Академии сказал и передал приветы (по собственной инициативе, никто ему такого не поручал) от ректора, своих преподавателей, своей родни и даже Дивеева и Великого Князя приплел. Он же Его величество видел и даже говорил с ним. Или говорил только Князь? Не важно. Ведь он же хотел с ним о шаманах поговорить. Не сложилось, но монарх же этим вопросом интересуется. В общем, нагловато получилось, но Ульратачи, вроде, был доволен.
   К причине своего приезда Петя стал подходить издалека.
   - Знает ли уважаемый Ульратачи, что Государь Мстислав Васильевич очень заинтересован в шаманах? Но в столице очень мало о вас знают. Хотят узнать больше. Вот Великий Князь и поручил нескольким генералам наладить с вами взаимодействие.
   Петя сделал паузу, ожидая реакции. Не дождался. Сохранять "каменное лицо" этот шаман умел отлично. Поэтому продолжил:
   - Как работают генералы, вы наверное знаете?
   Снова пауза и никакой реакции.
   - Наверно ханьские и чжурчжэньские мандарины так же работают. Бумаги пишут и других гоняют. Вот и меня погнали. Не к вам, а к другому Ульратачи, что севернее Дальнего жил. К нему раньше опричники ездили. Это такие доверенные люди Государя. Ничем не управляют, но за всем присматривают. Один из них к вам сейчас приехал. Штепановский. Александр...
   - Наверное, первое, что было сделано, опричники стали собирать все шаманские артефакты в своем хранилище. И Государь, по их просьбе издал указ, что все, относящееся к шаманам, не может находиться в частных руках, а должно туда сдаваться...
   После каждых нескольких фраз Птахин делал паузу, всматриваясь в реакцию шамана. Но тот своего отношения к услышанному никак не выражал. То есть, вроде, слушал, смотрел на Петю, скорее, благожелательно, иногда - в паузах - опускал веки, что кадет воспринимал, как предложение говорить дальше. Но никаких эмоций на его лице не отражалось.
   Ну, раз так, Петя не спеша и выдал все, что как-либо относилось к данной теме. Естественно, стараясь представить самого себя, как жертву обстоятельств. Даже не постеснялся поругать генералов и опричников за отсутствие гибкости.
   В его интерпретации события развивались в следующем порядке.
   Указ о сдаче артефактов в хранилище был издан без учета мнения шаманов. И, естественно, очень плохо выполнялся. Согласно ему даже уважаемому Ульратачи, раз он проживает на территории Великого княжества Пронского, все свои артефакты надлежит сдать, а потом писать прошение об их возвращении во временное пользование для проведения ритуалов. Причем прошение опричники могут и не удовлетворить.
   У шамана и тут ни один мускул не дрогнул!
   Далее, опричники несколько раз ездили к Ульратачи, что проживал немного севернее Дальнего, и договорились с ним, что его внук Магаде приедет в магическую Академию.
   Дальше все пошло наперекосяк. На занятиях по развитию магической силы этот Магаде вызывал духа Абасы и убил несколько кадетов и одного преподавателя, которым не повезло оказаться с ним рядом. Только с Петей ничего не смог сделать, поскольку тот духа видел и мог немного на него воздействовать. Остальные маги духа не видели и не поняли, что случилось. Молодому шаману все сошло с рук.
   Возникли проблем и с указом об артефактах. У опричников откуда-то оказалась шаманская книга.
   - Вот эта, - Петя вынул тетрадь и протянул шаману: - У меня в руках она была только один вечер. Перерисовал сколько успел. Языка не знаю, так что могут быть неточности. Я старался, но спешил. Сразу предупреждаю, первую главу или введение я пропустил. Может быть зря, но в наших книгах обычно в начале книг пишут обо всем и ни о чем. Можно не читать.
   Кажется, Ульратачи впервые заинтересовался Петиным сообщением. Точнее, книгой. Стал листать и несколько раз усмехнулся. Содержанию или ошибкам кадета - не сказал.
   Дальше Петя поведал, что Магаде очень захотел забрать оригинал книги себе и, в конце концов, призвал духа, который ранил опричника и похитил книгу.
   Что было дальше, кадет якобы не знает. Но книгу маги вернули, а Магаде, как говорят, нашли в болоте мертвым.
   И вот, после всех этих событий, опричники вспомнили, что Петя может видеть духов, и послали его к деду Магаде в его пещеру в окрестностях Дальнего. Не одного, с опричником и жандармами.
   В пещеру шаман пригласил одного Петю, но там не стал с ним чаи распивать, а захотел какой-то ритуал провести.
   - Положил меня на каменную скамью, пристегнул к ней цепью, а сам вот этим ножом на меня замахнулся, - Птахин протянул Ульратачи костяной кинжал рукоятью вперед, придерживая его двумя пальцами за лезвие. И быстро убрал руку, стоило шаману коснуться артефакта. На всякий случай. Угрозы он не чувствовал, но вдруг. Тут большой раны не надо, достаточно царапины.
   - И вот еще, - продолжил он: - В скамью был вот этот камень вделан. Я его тоже тебе привез. Чувствую, что неправильно его опричникам отдавать. А у вас ему самое место будет.
   Лицо шамана снова стало каменным, но дымчатый алмаз он взял. И крепко сжал всеми пальцами. Те аж цвет поменяли. В кинжал, кстати, тоже крепко вцепился.
   - Как вы поняли, - немного поколебавшись добавил Петя: - Хозяина пещеры я убил. Так как решил, что он сам меня убить собирался. Прощения не прошу, но очень надеюсь, что его кровь между нами не ляжет. Неправильно тот Ульратачи себя вел. Вы на его месте гораздо лучше будете. Потому и алмаз с кинжалом вам привез. И, да. Схроны того шамана в пещере я видел, но разорять их не стал. Мне чужого не надо.
   - У тебя еще артефакты есть.
   - Есть. Но я их от опричников во временное пользование получил. Как вернемся, должен отдать. А кинжал, - кадет распахнул шинель, демонстрируя рукоять с темляком ордена: - не ваш. Индийский. Я его в Тьмутаракани купил, как личное оружие ношу.
   Если шаман на это прореагировал, то только глазами. Возможно. А потом надолго воцарилась тишина. Птахин, вроде, все сказал. Из того, что хотел. Дальнейшие подробности только повредить могут. Ульратачи же молчал. Думал? Или с духами разговаривал? Никаких теней вокруг не видно.
   Наконец, раздался голос шамана. Такой же безэмоциональный, как его лицо:
   - Я все слышал. Духи все слышали. Думать надо. Большой совет духов великих созывать.
   "Духи великих", наверное, не то же самое, что "великие духи", - подумал Петя: - Советоваться с духом Абасы и ему подобными, вроде, не о чем. Духов шаманов он имел в виду, что ли? А разве так можно? Или это он так для красного словца сказал, чтобы собственным решениям больший вес придать?
   Это было не так важно, так как шаман продолжил:
   - Ты езжай отсюда. Ты здесь больше не нужен.
   - Эй, а как я узнаю, что вы с духами надумали?
   - Если духи решат тебе сообщить, они тебя найдут.
   Петя мысленно поежился. Но не очень испугался. В то, что его будут искать духи шаманов, он не верил. Может, их и вовсе нет. А всякие там Абасы и прочие теневые рыси не сами по себе появляются. Их шаман с помощью артефактов вызывает. Захотел бы убить, прямо здесь и напал бы, а он с миром отпускает.
   Только...
   - Великий шаман, я же к вам не один приехал. И один уехать не могу. А у Карташова к вам еще просьба была. Вы уж извините:
   И, пока не выгнали, быстро продолжил:
   - Искали его люди в этих местах кристаллы для накопителей, вроде моего, - Петя вытащил на свет свой алмаз: - Вроде, вы им место указали, а они найти не могут...
   Шаман, наконец, сменил позу и пронзительно посмотрел на кадета. Но голос остался все таким же отрешенным:
   - Тебе нужно, ты их туда и отведешь. Прямо сейчас.
   В воздухе сформировалась небольшая тень, вроде той, что Магаде из своего артефакта впускал, и, не торопясь, двинулась в сторону выхода из дома. Петя спешно поклонился, пробормотал слова благодарности и двинулся за ней.
   - Матвей Яковлевич! - Завопил он, оказавшись снаружи: - Скорее лыжи мне давайте и обратно сани запрягайте, чтобы за мной ехать. Ульратачи проводника дал к тому месту, где обещанные вам кристаллы лежат. Что-то намагичил, что его только я вижу. И ждать этот проводник не будет.
   - Ох, ты ж господи! - Закряхтел Матвей, выскочив из соседнего дома: - Что встали, раззявы! Слышали?! Бегом! Где лыжи?!
   Лыжи (скорее, снегоступы) принесли быстро. К счастью, самой простой конструкции, крепящиеся к любой обуви ремешками. Петя их быстро нацепил и рванул по бездорожью.
   Было уже довольно темно, тень успела удалиться на значительное расстояние, но, благодаря магическому зрению, разглядеть ее еще было можно. Потому, что с самого начала кадет с нее взгляда не отводил.
   К сожалению, всякие неровности почвы в магическом зрении видны были много хуже. На первой сотне шагов Петя упал три раза, но быстро вскакивал и бежал дальше. А на второй сотне духа, практически, догнал, так что дальше бежать стало необязательно. Так что шел спокойно, отряхиваясь на ходу. Огорчало, что снег продолжал валить, если приказчики не поторопятся, его следы вполне сможет замести.
   Примерно через час в голову стали закрадываться сомнения. Вот почему шаман послал его бежать за духом на ночь глядя? Он, что, не мог утром его вызвать? Тогда бы все нормально подготовились, а сейчас он бежит один непонятно почти в полной темноте. Снегопад, ни Луны, ни звезд не видно. Да и тень-дух видна только потому, что в магическом зрении выделяется на общем фоне.
   Это испытание? Или хотел так Петю наказать за самоуправство? Или дух его вовсе в какую-нибудь ловушку ведет?
   Птахин стал крутить головой по сторонам. Ничего подозрительного не увидел, ни люди, ни звери поблизости от его пути не прятались. Нет, возможно, какие-нибудь мыши под снегом и были, но опасностью от них не веяло. Зато еще раз оступился и шлепнулся.
   К счастью, не в ловчую яму и не медвежью берлогу (впрочем, медведя он магическим зрением заметил бы), но приятного мало. Хорошо, лыжи крепкие попались. Тяжелые, но не сломались. Без них стало бы гораздо труднее.
   Дальше шел с большей осторожностью, но особо замедляться тоже было нельзя. Дух летел со скоростью неспешно идущего человека, но остановок не делал.
   Еще через пару часов Петя порадовался тому, что он маг жизни. И подготовка у него после занятий физкультурой у Левашова очень приличная. К тому же прямо на ходу может усталость снимать и сил себе добавлять магией. Обычный человек от духа бы уже безнадежно отстал. Как, наверняка, отстали и приказчики Карташова. Оставалось надеяться, что они хотя бы следом за ним идут и не заплутают, пока следы не засыпало.
   Утром Петя уже не был в этом уверен. В чем? Ни в чем больше он не был уверен. Ни в том, что за ним следом приказчики идут, ни в том, что дух его вдет именно к залежам драгоценных камней. Ни в том, что у него хватит сил дойти до цели. Держался исключительно на упрямстве и магии. И даже хорошо, что зима и кругом чистый снег. Нет проблемы жажду утолить на ходу. Слепишь снежок и потихоньку его ешь. А потом "малое исцеление" на собственное горло накладываешь. На всякий случай.
   Вредный дух останавливаться совершенно не собирался. Уже новый день перевалил за полдень, а потом и стал катиться к вечеру. Сколько верст они уже отмахали? Не меньше восьмидесяти. За один переход без остановок. Точнее, с самыми минимальными. Естественные надобности кадету все-таки иногда надо было справлять. Но быстро, чтоб духа не потерять из виду.
   Все четче формировалось желание вызвать из амулета "рысь" и ехать дальше на ней верхом. Но нет. "Рысь" бежит много быстрее этого духа-проводника. К тому же она - его обратный билет, если самому из этих мест выбираться придется. Пока так потерпит.
   Вдруг, впереди, чуть сбоку от их курса проявилось знакомое свечение. Точно так же в магическом зрении ему позапрошлым летом друза аметистов проявилась. Неужели добрались?
   Ноги сами собой ускорились, дух остался позади, а измученный кадет вскоре стоял гоголем на склоне очередной сопки по колено в снегу и любовался исходящим из глубины отсветом энергии "жизни". Есть! Она, родимая!
   Запоздало огляделся вокруг, а где же дух-проводник? Исчез, как не бывало. Или скрылся за сопкой? Пока Петя над друзой прыгал, вполне мог и убежать. Тем более, ночь уже опустилась, и заметить среди ночных теней нужную - проблематично. Не случайно же он всю дорогу глаз с духа не спускал и рядом держался.
   А, наплевать! Даже если шаман его так к алмазным россыпям послал, досталось бы все Карташову. И Государю. Как-то кадет ранее не интересовался, как в Великом княжестве недра делятся. С золотом все понятно. Песок и самородки в качестве платежного средства идут плохо. Ну а монеты и слитки с пробою уже на Государевом монетном дворе делаются. Где он свою долю точно возьмет. Можно, конечно, золото контрабандой к чжурчжэням ввезти, но сомнительно, что там налоги меньше. Да и опасно. По дороге не один раз ограбить могут. Как бандиты, так и пограничники.
   С аметистами все проще. Камень не слишком дорогой, почти "поделочный", хоть и красивый. Наверное, в общих доходах купца был учтен, но не факт, что за него специальный налог платить пришлось. У первой гильдии ставка и так высокая, а подобные находки к основным видам деятельности не относятся. Петя так и вовсе не заморачивался.
   Вот с алмазами подобное может не пройти. Там цены совсем другие. И проблем, наверняка больше.
   В общем, упустил Петя духа или нет, свое дело он сделал. Друзу нашел. А в остальном пусть Карташов сам с Ульратачи разбирается. У Птахина, кстати, таки и нет полной уверенности, что дух его не вел в какие-нибудь гиблые места. Кто этих шаманов разберет. С "духами великих" он разговаривать собрался! И что он там с "великими" нарешает, одним только этим духам и известно. Честно говоря, Петя на лучший прием надеялся. Конечно, шаманы - одна каста, но и они же между собой конкурируют. А тут очень авторитетного Ульратачи не стало, а самые главные его регалии к отшельнику переехали. А если подсуетится, так и прочие артефакты к рукам приберет. И станет его хижина главным центром в Дальневосточном наместничестве. Кстати, если надо, пещеру маги земли в любой соседней сопке вырыть могут. Если сам шаман на это не способен.
   Впрочем, это уже не Петино дело. Теперь ему надо живым в Академию вернуться. И с Карташова премию получить, конечно. А вот переезжать сюда служить что-то совсем расхотелось. Наверняка спокойно жить не дадут, будут регулярно его к шаманам гонять, а они люди какие-то ненадежные. В смысле, не знаешь, что от них ждать можно. И что неприятно, при плохом раскладе можно легко голову потерять. С такими ставками лучше, вообще, не играть. Тем более, что на карьере в хорошем смысле это сильно не отразится. Пятый разряд есть пятый разряд. Седьмой ранг табели. Надворный советник, подполковник или капитан гвардии, кому как больше нравится. И генералом стать можно только свой мажеский разряд повысив. Положим, четвертого он когда-нибудь достигнет. Возможно. Если очень стараться будет и кучу времени на прокачку каналов и хранилища потратит. Только, все равно, будет он тогда коллежским советником и все таким же "высокоблагородием", как при выпуске с пятым разрядом. Возможно, овчинка выделки не будет стоить. Большую часть своих доходов маги частной практикой получают. Особенно целители.
   Можно, конечно, на ордена понадеяться, только не награждали его до сих пор опричники, вообще, ничем. Хотя поводы были. Тут, скорее, на наместника можно надеяться, только маловероятно, что Дивеева за него перед дедом хлопотать будет. Где он, и где княжна...
   Так что лучше от Дальнего Востока с его шаманами держаться подальше. Равно как и от опричников. Кстати, вполне может получиться. Карташов, после друзы, скорее всего, еще одно письмо в Академию накатает, а самому Пете не помешает похвастаться, как ему во время короткой командировки на аметистах заработать удалось. Левашов после такого точно костьми ляжет и отправит его по распределению служить куда-нибудь совсем в другую сторону. Главное, чтобы не догадался, что его "любимый" кадет сам хочет ровно того же.
   Размышляя подобным образом Петя занялся обустройством лагеря. Палатки у него с собой не было, никаких вещей и, что хуже, никакой еды - тоже. Еще денек перебиться можно, но потом придется что-нибудь придумывать. Как минимум, за следующий день надо как следует место обозначить, чтобы его снова найти было бы не трудно. Или самому друзу с помощью кинжала выкопать? В принципе, реально, но лучше такими возможностями не светить. Достаточно надежно место обозначить. А мага земли Карташов сам пришлет.
   Вот завалить кинжалом довольно большое дерево - уже можно. Это возможно и обычным ножом сделать, если долго возиться. А то, что сделано это было одним движением, так свидетелей нет. А дерево, в основном, в костер пойдет.
   Впрочем, ветки пошли на лежанку и шалаш вокруг нее. А липкий снег позволил сделать на их основе даже небольшой снежный дом. Так что где ждать Матвея с остальными приказчиками, появилось.
   Осталось решить проблему с едой. Вариантов было не много. Сооружать силки на зайцев, которые тут водились, было не из чего. У Пети с собой даже веревки не было, а пускать на нее одежду, которой и так всего-ничего - непозволительная роскошь.
   Поэтому вызвал "дух рыси" и отправил его за добычей. Объяснить толком ничего не получилось. Не факт, что это возможно в принципе. Петя так и не был уверен, что из себя представляют "духи". Действительно нечто особое или просто очень сложное заклинание, заключенное в артефакте. Вроде голема, только на основе темной энергии и, возможно, воздуха и воды.
   Единственный способ хотя бы частично контролировать этот "дух" - смотреть на мир ее глазами и передавать свои пожелания. Непривычно, неудобно, картинка накладывается на то, что он собственными глазами видит. И сидеть приходится неподвижно, иначе совсем запутаешься. Свои руки с лапами "рыси" можно перепутать. Но кое-какой опыт уже был, так что справился на удовлетворительном уровне. По Петиной оценке. Явно можно лучше, но у него не получается.
   "Дух", естественно, был в своей материальной форме. Так что пришлось шипом хвоста фигурки-артефакта ладонь колоть и собственную кровь тратить. И темную энергию в большом количестве. К счастью, оказалось, кто дымчатый камень-накопитель, который он в пещере реквизировал (и о котором никому ничего не сказал), был полон и хранил очень большой запас. Значит, все-таки алмаз. Только какой-то особенный. Наверняка кучу денег стоит, только он его никогда продавать не будет.
   А вот охота не задалась, зайцы на глаза не попадались. Затаившегося беляка среди снега хрен заметишь. Особенно, если опыта нет. Наверное, реальные рыси добычу, прежде всего, по запаху ищут, но обоняние у Пети осталось прежним, ничего он не чуял. Только дым от костра в лагере.
   Вдруг "рысь" сама рванула куда-то в сторону. Нашла что-то?
   Нашла. Целого тигра. Или тигр ее нашел. Небось, охотничьи угодья между крупными хищниками поделены, и чужаки на них не приветствуются. И что делать прикажете?
   За "рысь" (и себя) Петя не особенно беспокоился. В крайнем случае, прервет контакт, и "дух" перестанет быть материальным. Хотя, получить по глазам тигровой лапой, наверное, удовольствие сомнительное. Пробовать не хочется. И проблема обеда не решена. Это помимо опасности, что тигр не отстанет. Летом на практике кадет с таким хищником вполне мирно разошелся. Но сейчас-то зима. Вдруг, нападет. На Петю. С аурным щитом и кинжалом есть шанс отбиться, только мумия тигра текущих проблем не решит, а новых - добавит.
   Пока кадет был в раздумьях, все решилось за него. Кошки сцепились. Так-то у обычной рыси шансов против тигра нет никаких, но "дух" и размером был не меньше, и когти имел магические.
   Как это смотрелось со стороны, сказать было трудно. Петя смотрел "изнутри", глазами "рыси". А там даже ничего особо не мелькало, его "дух", судя по всему, сразу вцепился во что-то тигру зубами. Разве что рев в ушах стоял такой, что можно было оглохнуть. А картинка с минуту потряслась, и все затихло. Причем последние полминуты из них "рысь" просто мотала головой, явно тряся поверженного противника. Или уже мертвое тело? Хотя про животных, кажется, надо говорить "туша".
   Точно. "Рысь" чуть отошла в сторону и Петя смог увидеть взрытый снег, перемешанный с кровью, и труп тигра. С распоротым брюхом и горлом. Возможно, и другими повреждениями.
   - Однако, - подумал Петя, мысленно обращаясь к "рыси": - Раз зайцы тебе не интересны, тащи теперь эту тушу в лагерь. Не думаю, что у тигра вкусное мясо, но я уже больше двух суток ничего не ел.
   Как ни странно, транспортировка много времени не заняла. "Дух" с тигром на спине летел с изрядной скоростью, не оставляя следов на снегу. Только расход темной энергии возрос скачком. Но, благодаря накопителю, это было некритично.
   Следующим моментом, от которого Петя изрядно понервничал, стало отсутствие у него ножа. Только кинжал. Который режет все, но живых при этом в мумии превращает. Тигр был дохлым, но превращать его в хорошо выдержанную древесину совершенно не хотелось. А управлять "рысью" так, чтобы она добычу еще когтями разделала... Нет, не сумел. Даже когти выпустить по заказу не получилось.
   Был еще, конечно, вариант собственный ноготь отрастить до размера когтя и использовать в качестве ножа. Представление о подобных пластических операциях кадет на "Магтехе" получил. Но это какой же длины надо ноготь отращивать, и каким твердым его делать, чтобы тигриную шкуру резать? Да и быстро это сделать никак не получится, а голод - не тетка.
   В общем, рискнул использовать кинжал, и обошлось. Мертвое тело от него усыхать не стало. В результате быстро вырезал печень, нарезал веточки на шампуры и поджарил на костре. Вполне съедобно получилось, хоть и без соли.
   Снятие шкуры тоже стало той еще эпопеей. Как ее не повредить, если твой единственный инструмент режет все, практически, не замечая сопротивления? Мясо, кости, саму шкуру. Пришлось из дерева вырезать скребки и точить их чуть не каждую минуту. Но кое-как справился, хоть и три дня возился. А на следующий день и Матвей Яковлевич с остальными приказчиками подоспел. На двух санях и при полудюжине лыжников.
   - Ну, вы и задали жару, Петр Григорьевич! - Начал он вместо приветствия.
   - Не я, а наш с вами любимый шаман. Запустил какой-то блуждающий огонек. Иди, говорит, за ним. Это хорошо, что я маг жизни, вы бы за этим огоньком ни в коем разе не угнались. Сами видите, сколько за ним бежать пришлось. И не знаю, огорчу я вас или порадую. По моим ощущениям, вот тут под землей не алмазы, а еще одна аметистовая друза. Правда, довольно большая.
   Большого энтузиазма у старшего приказчика сообщение не вызвало:
   - Ну, хоть что-то. Может, расходы на строительство домов и подарки компенсируем. Но Фрол Игнатьевич будет недоволен.
   Тут возмутился уже Петя:
   - Ничего себе! Можно подумать, дворцы в столице построили. Да им красная цена по сто рублей. И подарков на сколько навезли? На тысячу? Или целых полторы? Пуд риса десяти рублей не стоит. А тут камней на десятки тысяч. Сами меня "в темную" разыграли. Вы тут с шаманом сами какие-то игры затеяли, что и как он вам обещал, я понятия не имею. В результате, как лось, больше суток по лесу бежал непонятно за чем. Потом четверо суток тут мерзну без еды. С тиграми воюю. В первый же день ко мне в лагерь вышел, а у меня, кроме кинжала, и нет ничего. Сам не знаю, как справился. Вот и ем уже который день его мясо. Не сказал бы, что вкусно. И, спрашивается, ради чего я все эти лишения терпел? Чтобы Фрол Игнатьевич еще был мною недоволен? Так я у него на службе, между прочим, не состою. Из доброго к нему и вам отношения за шаманским огоньком по бездорожью гонялся. И, кстати, жду, что вы мне за эту друзу заплатите. Без меня, вы бы ее никогда не нашли.
   Матвей Яковлевич замялся:
   - Вы правы, Петр Григорьевич. Извините. Тоже устал. Тот же путь по вашим следам проделал, только магом жизни не являюсь. Спешили, как могли. А вот по поводу вашей награды... Сам понимаете, не в моей власти. Надо сначала друзу извлечь, оценить... Только потом о деньгах речь идти может. Ну а без этого я могу разве что рублей сто из касс на непредвиденные расходы потратить. Но вряд ли вас это устроит. Вы бы лучше сами к Фролу Игнатьевичу в Дальнем заглянули, как уезжать будете. Может, к тому времени что-нибудь да прояснится.
   В это время к ним подошел Исайя Даниилович. Глаза горят, борода в сосульках. На лыжах бежал, что ли?
   - Где? - Только и спросил он.
   - Прямо под костром, - ответил Петя: - Я им место пометил.
   - Только не алмазы это, а кварц, - Вмешался Матвей.
   - Скорее, аметисты, - Уточнил кадет: - Причем годные для создания амулетов и артефактов. И их много.
   Приказчик придирчиво осмотрел окрестности. Что он там надеялся увидеть?
   - Что же, вполне возможно, - Согласился он: - Место подходящее. И алмазов тут точно быть не может. Ну, хоть что-то.
   С такой пренебрежительной оценкой Птахин не был согласен, но спорить не стал. Все равно, все решения будет принимать Карташов. Вместо этого пригляделся к подъехавшим спутникам:
   - Я смотрю, Штапановский с жандармами с вами не поехали?
   - Нет, господин опричник были очень недовольны, что вы куда-то на ночь глядя на лыжах убежали. Задержал наш отъезд, все пытал, стоит ли ему без вас с шаманом разговаривать. Да только шаман очень скоро после вас сам уехал. По крайней мере, так толмач-ульта сказал. Так что Штепановский вас в Ханке подождать собрался.
   Получается, шаман ждать не стал и помчался вступать в наследство? Почему не на поезде? Хотя, если верхом на каком-нибудь духе, вроде Петиной "рыси", своим ходом быстрее получится. И внимания не привлечет.
   Вот со Штепановским неудачно вышло. Или, наоборот, удачно? Переговоры прекратились, не начавшись. Петя сбежал за каким-то шаманским огоньком (именно так он будет утверждать), а шаман просто по своим делам уехал. Проигнорировав интересы опричника. Обидно? Несомненно. Получается, что Птахин, что Ульратачи крайне ненадежные люди, с которыми трудно иметь дело.
   Вот и не надо с ними дел иметь! Очень правильный вывод, с которым Петя полностью согласен. Не надо его к интригам опричников привлекать. Сами все провалили, а кадет Академии - слишком мелкая сошка, чтобы на него всю вину можно было переложить.
   Гадость сделают? Какую? Выгнать из Академии кадета выпускника, уже достигшего пятого разряда? Не получится. Могут посодействовать распределению в какую-нибудь дыру, так его туда так и так Левашов отправит. Не навечно, а на три года. И, вполне возможно, ему там все понравится. Нельзя мага-целителя в пустыню отправить. Только туда, где люди есть и этих людей не так уж мало. Так что ждет его какой-нибудь провинциальный город, вроде его Песта. Совсем неплохо. Большим человеком там будет. Еще могут в какую-нибудь военную часть услать или на крупный завод. Где есть, кого лечить. Тоже неплохо. По крайней мере, есть варианты и там неплохо устроиться. А там - видно будет.
   Настроение пошло вверх. Особенно после того, как выяснил, что его вещи приказчики сюда привезли. И что нормальные продукты у них тоже имеются.
   Матвей с Исайей, тем временем, активно обсуждали, стоит ли друзу руками выкапывать, или лучше мага земли привезти. Решили все-таки за магом съездить.
   - Я Петру Григорьевичу верю, - высказался по ходу обсуждения Матвей Яковлевич: - Раз он сказал, что здесь большая друза аметистов находится, так оно и есть. И долбить замерзший грунт кирками, рискуя ее попортить, совершенно ни к чему. К тому же у нас и народу с собой мало. Или ты, Исайя, сам хочешь камень ковырять?
   Вопрос был риторический, и он продолжил:
   - А с магом земли в Ханке (Микулиным) у нас хорошие отношения, а дел в военном городке у него зимой не много. Так что съездит с удовольствием. Не даром же.
   На том и порешили. Половина приказчиков разбила рядом небольшой лагерь (из трех палаток), а в Петин снежный дом продукты занесли. Остальные на следующий день уехали. На двух санях. Так что Пете место тоже нашлось.
   Ехали довольно бодро, но до Ханки, все равно, добрались только через неделю. В дороге Петя прикидывал, какие у него там дела могут быть. Рынок посетить - обязательно. А вот закупать ли там чай и шелк - уже как получится. То есть себе и на подарки - обязательно, а вот на продажу - от цен зависит и обстановки. Может, одному ему по городку ходить и не удастся.
   Еще можно кое с кем встретиться. Например, с упомянутым уже Микулиным, начальником медслужбы Неласовым, еще с парочкой знакомых офицеров, если они на месте будут. А вот выслушивать претензии Штепановского не хотелось совершенно. Но придется.
   Только вот первой, кто ему в Ханке встретился, оказалась Анна. Его не состоявшаяся любовь. Это бы ничего, мало ли по какой причине девушка недалеко от конторы и складов Карташова (конечной точки их маршрута) оказалась. Они, кстати, до рынка недалеко, могла оттуда в офицерскую часть поселка возвращаться. Во время прошлой практики, перед отъездом, Петя ее как раз на рынке встретил. Только тогда они сделали вид, что друг с другом не знакомы. А тут она вдруг его увидела и сама подошла.
   Глава 37. Весь в делах. Законных и не очень.
   - Привет. Ты здесь служить собираешься?
   - Здравствуйте, Анна Сергеевна, - Петя покосился на стоящего неподалеку Матвея Яковлевича: - Ничего не имею против службы на Дальнем Востоке, тем более, многих здесь, в Ханке, и Дальнем знаю. Но зависит это не от меня. Высокопоставленных покровителей не имею, так что придется ехать туда, куда укажут в Академии.
   Анна на несколько секунд застыла, но сохранила на лице благожелательную улыбку:
   - Надолго в Ханке, Петр Григорьевич?
   - Не думаю. Скорее всего, ближайшим же поездом отправлюсь в Дальний, а оттуда в Баян, в Академию.
   - Ну, может еще и увидимся.
   Анна развернулась на каблуках, сделав это, следует признать, довольно изящно. Петя непроизвольно задержал на ней взгляд. Девушка не обернулась, но наверняка это почувствовала. В общем, ушла королевой.
   И что это было? Впрочем, молодой маг давно зарекся пытаться понять девушек. А сейчас у него гораздо более серьезные проблемы есть. Первая из них уже нарисовалась в виде двух жандармов. Но все-таки, что же она имела в виду?
   - Господин Птахин! Господин опричник Штепановский немедленно требуют вас к себе, - Почти рявкнул более молодой из них.
   То ли сказалась усталость от достаточно напряженного путешествия (не физическая, моральная), то ли неожиданный разговор с Анной смутил его больше, чем он хотел бы себе признаться, но заявление жандармов он, вроде, и услышал, но как-то пропустил мимо ушей. Вместо этого его мысли скакнули на совсем другой предмет.
   Петя, как, наверное, и большинство жителей Великого княжества в чинах опричников не разбирался совсем. Не носят они знаков отличия, а само их ведомство какое-то таинственное. Наверное, специально. Но просто "господин" для опричника как-то мелко. Вот Стасов с Родзянкой, приближенные к Государю люди, никак не меньше, чем, генералы, то есть "превосходительства". Если Стасов, вообще, не "высокопревосходительством" будет. Штепановский и Трифонов явно пожиже будут, но ведь тоже командовать норовят. Не только кадетами, вроде Пети, но и преподавателями Академии.
   В этих раздумьях Птахин жандармов проигнорировал, а повернулся к приказчику:
   - Матвей Яковлевич, найдется, где меня приютить на несколько дней, или надо к коменданту обращаться?
   Однако, опять вмешались жандармы. Точнее, старший из них:
   - Петр Григорьевич, вы бы лучше поспешили. Господин Штепановский очень гневаться изволят. Потребовали, как только появитесь в Хане, сразу вас к нему доставить.
   Внутренне кадета такая настойчивость очень разозлила. Вот какого..., спрашивается, этот опричник так раскомандовался?! Должен же понимать, что люди устали с дороги, им с постоем определиться надо, в порядок себя привести, помыться, поесть, наконец. Так этот шельмец не на совместную трапезу приглашает, а на ковер к себе требует. Немедленно.
   Права у опричников какие-то нечетко сформулированные. С крамолой бороться и поручения Государя выполнять. Но к Ульратачи Штепановский поехал по своей инициативе. Так же, как к деду Магаде по своей инициативе не поехал. Но считает, что Петя должен к нему по щелчку пальцев бегать и в струнку вытягиваться.
   Очень хотелось послать опричника и жандармов куда подальше. Так сильно хотелось, что Петя даже испугался. Неужели он настолько устал ждать окончания обучения, что готов сорваться?
   Ведь кто он сейчас? Кадет. Пусть и магической Академии. А кадет - существо почти бесправное. Любой офицер может на него наорать, а то и выпороть приказать. Как пороли в Академии некоторых первокурсников. На старших курсах, понятно, телесные наказания уже не применяются. Во-первых, бесполезно. Его аурный щит выстрел в упор выдержит, что ему розги? А во-вторых, всего через несколько месяцев получит он перстень мага. И сразу станет личным дворянином и обладателем седьмого ранга Табели. Преподаватели об этом помнят и рамок не переступают. Даже Левашов гадости делает так, что чуть ли не заботу он нем проявляет.
   Петю снова передернуло.
   Так. Успокоиться. И идти к Штепановскому. Не бегом, понятно, но идти.
   - Матвей Яковлевич! Вы уж извините, но, похоже, придется вам за моими вещами проследить. Хорошо бы их в мою комнату занести, как только вы ее для меня выделите. А я пока схожу, узнаю, зачем опричнику так срочно понадобился, что даже привести себя в порядок с дороги дать не хочет.
   После чего повернулся к жандармам:
   - Ну, показывайте, куда идти.
   Показывать было особо нечего. Опричник обитал в том же доме, что и комендант форта - капитан Малышенко - и некоторые другие офицеры. Там же находился и кабинет коменданта, где Пете когда-то георгиевский крест вручали. Но, нет, Штепановский обнаружился не в нем, а комнате поменьше. Тоже с приемной, только в ней никого не было. До тех пор, пока жандармы не пришли. Теперь же они, направив кадета к начальственным дверям, сами дальше не пошли. Наверное, чтобы случайно под раздачу не попасть. Их дело.
   Опричник сидел за единственным в комнате столом лицом к двери. Так что вошедшего кадета заметил сразу.
   - Добрый день, Александр Петрович. Звали?
   На приветствие Штепановский не ответил, сесть не предложил. Вместо этого сам встал и навис над столом, опершись на него руками:
   - Что вы себе позволяете, Птахин?! - Заорал он: - Вы зачем к шаману ехали?! Выполнять поручение Государя или вместе с Карташовым коммерцией заниматься?!!!
   Орал он, на самом деле, довольно долго. С большим чувством. Даже слюной брызгал. Но все, сказанное после первых фраз, было лишь их повторением. И это было хорошо. Не то, что орал, и не то, что повторялся. Главное, основной пар выпустил, а Петя за это время полностью успокоился, взял себя в руки и, когда возникла такая возможность, ответил спокойно и с достоинством:
   - Лично я сюда ехал по поручению ректора материал для диплома собирать. По теме "Некоторые аспекты шаманской магии". Полностью разобраться в их магии мне не по силам. Этим надо всю жизнь заниматься, а не месяц преддипломной практики. Но для диплома это и не требуется. А вот некоторые аспекты мне довелось наблюдать, осталось только свои наблюдения на бумагу перенести.
   - А на Государя вам, значит, наплевать?! - Голос опричника дрожал от сарказма, но второй раз подряд впасть в неистовство у него не получилось.
   - Побойтесь Бога, Александр Петрович. Я Государю верный слуга и безмерно его уважаю. Но только в данном путешествии мне он ничего не поручал. Как я понимаю, вам - тоже. Конечно, было бы здорово, если бы шаманы вдруг решили вам или мне все свои тайны открыть. Только они это делать не собираются. Они, насколько я успел понять, совершенно на нас не похожи и думают по-другому. Совершенно другая культура. Кажется, это так называется.
   - Вы мне зубы не заговаривайте! Причем здесь это?!
   - При том, что шаманы, скорее всего, замкнутая каста. С магами они еще хоть как-то готовы считаться, но не как с равными себе. А кто такие опричники, вы меня извините, и вовсе не понимают. Вон, тот Ульратачи, к которому мы первым приезжали, как-то между делом просто убил Шипова, когда у него шаманский амулет обнаружил. Как муху прихлопнул. И, заметьте, ничего ему за это не будет. Разве что шаманы сами как-нибудь вмешаются.
   - Что...- Опричник, похоже, хотел что-то сказать, но поперхнулся.
   - Вот сколько Карташов местного шамана обхаживает? Сколько денег потратил. И многого ли он добился?
   Петя бросил быстрый взгляд на Штепановского, ожидая от того какой-нибудь реакции. Но опричник, похоже, ушел в себя. И кадет продолжил:
   - Вы, наверное, недовольны, что здешний хозяин вдруг неожиданно уехал, и вас не принял. А меня сразу пригласил. Так и со мной он бесед не вел. Расспросил о встрече с другим Ульратачи, а на иные темы говорить не стал. Когда же я сам попытался тему сменить, он меня попросту выгнал. Намагичил какого-то светлячка. Беги, говорит, за ним. Вот я больше суток без отдыха за ним на лыжах и гнался. Думал, это испытание какое-нибудь. А шаман, тем временем, уехал. Подозреваю, к первому Ульратачи, о котором расспрашивал. Ему свои дела много важнее наших.
   Опричник продолжал молчать, и Петя закончил:
   - Так что местный Ульратачи еще по-доброму с нами поступил. Даже местоположение друзы аметистов для Карташова указал. Может, если бы не с пустыми руками ехали, и вам бы чем-нибудь отдарился. А то первый шаман меня и вовсе покалечил. Я теперь их магию больше не вижу. Хорошо хоть целительство мое не пострадало. А так - четко дал понять, что ему не нравится, когда маги в дела шаманов лезть пытаются.
   Чуть помолчав, добавил:
   - Вот об этом я и собираюсь в дипломе писать. Кстати, и вам в отчете, если такой понадобится, советовал бы сделать то же самое.
   Последнее было, вообще-то наглостью. Не вышел Птахин чином опричнику советы давать. Но раз Штепановский глубоко в себя ушел и слушать его совсем перестал, так почему бы себе приятное не сделать? Хотелось и чего покрепче сказать, но не рискнул. А вдруг все-таки краем уха слушает?
   Дальше минут на пять наступила тишина. Наконец, опричник очнулся:
   - Разочаровали вы меня сильно, Птахин. Важное дело провалили. Не умеете переговоры вести.
   - Так нас этому в Академии и не учат...
   - Идите уж отсюда, неуч. И не попадайтесь мне на глаза.
   - До отъезда?
   - ВОН!!!
   Петя пулей вылетел за дверь, очень довольный собой. Шкура цела, а то, что опричник его больше видеть не хочет, так это - взаимно. Глаза бы его не глядели на всю эту опричную братию. И в одном вагоне со Штепановским ехать в Дальний, пожалуй, не стоит. В другой вагон билет купить? Или следующего поезда подождать? Позже решит. Надо сначала с местом проживания разобраться.
   Впрочем, это оказалось несложно. Достаточно было вернуться к месту прибытия их небольшого каравана и спросить, нет, не у приказчиков. Те с поразительной скоростью успели куда-то исчезнуть. Вместе с санями, их грузом и лошадьми. Но перед входом в огороженный забором комплекс зданий Карташова (контора, жилой дом, склад, другие хозяйственные постройки) стояла будка, которой оказался самый обыкновенный солдат-пограничник. Что недвусмысленно указывало на большой вес в Ханке этого купца, а также на его хорошие отношения с комендантом.
   Впрочем, и без помощи солдата бы все нашел, благо препятствий проходу внутрь тот не чинил. Но двугривенный, на всякий случай, дал за содействие. В принципе, часовому на посту не то, что подарки принимать, ему и разговаривать с посторонними не положено. Да только, что это за пост? Купца охранять. Вот пусть солдатику от этого хоть какая-то польза будет.
   Для начала зашел в контору. Как ни странно, Матвея там уже не оказалось, успел куда-то по делам уйти. Но о Пете не забыл. Вместо него кадета прямо в дверях встретил молодой приказчик и повел в жилой дом, комнату показывать. Его немногочисленные вещи туда уже перенесли. Отнеслись с уважением, что приятно.
   Комната оказалась самой обычной. Но в ней было тепло, имелась кровать, стол с парой табуреток и сундук для вещей. "Удобства" во дворе. Но во дворе еще и баня была, так что уровень комфорта Петю полностью устроил. А если учесть, что с него за это еще и денег не взяли, так прямо рай.
   К сожалению, иных денежных расчетов тоже не было. Появившийся вечером Матвей (оказалось, что жил он в аналогичной комнате того же дома) платить что-либо за друзу вперед отказался:
   - Вы поймите, Петр Григорьевич, рад бы, да не могу. Не положено. Вот съездит к ней его высокоблагородие Микулин, привезут камни в контору, тогда и деньги считать будем. А пока даже ста рублей вам права дать не имею. Тут только сам Фрол Игнатьевич мог бы распорядиться, но он в Дальнем. Разве вы к нему на обратном пути сами зайдете.
   Петя поскучнел. Зайти-то в гости, может, и можно. А вот денежные вопросы так лучше не решать. Нельзя к купцам просителем приходить, а до полной оценки найденных камней он именно таким и окажется. Ничего, потерпит. Не сейчас, так через год или даже через пять свое законное можно будет и потребовать. И отдаст Карташов, куда денется. Ему тоже лицо терять нельзя. А пока лучше подождать. Наличных денег, правда, уже не так много осталось, но пока есть. Даже на покупки на местном рынке можно пару сотен выделить. Или немного больше. На подарки и не только. Может даже поездка без убытка обойдется.
   Впрочем, сразу на рынок Птахин не побежал, решил сначала нанести визиты вежливости знакомым. И был разочарован. Друзьями за время практики он тут не обзавелся. Если честно, у него их нигде не было. А знакомые? У всех свои дела, так что кроме сдержанных улыбок и пары ничего не значащих фраз он от них не получил. Единственный человек, с которым у него могло бы найтись общее дело, маг земли Микулин, как оказалось, уехал ранним утром следующего дня после их прибытия. За друзой. Случайно так вышло, или Матвей Яковлевич это специально организовал, осталось неясным. А ждать неделю его возвращения, когда поезд через два дня, Петя не увидел смысла. В том, что аметисты там есть и в немалом количестве, он не сомневался. Провести расчет без Карташова, все равно, не получится. Лучше уехать. Тем более, что Штепановский сам зачем-то решил в Ханке задержаться. Ну его. Мирок тут очень тесный.
   Вот рынок неожиданно разочаровал. И сильно. Понятно, что зима - это не лето. Открытые прилавки просто пустовали. Торговали только три обычных магазина. Причем цены неприятно удивляли. Алхимические реагенты (травы, минералы) продавались в одном магазине со специями и чаем. Были расфасованы по пакетикам и имели цену, если и ниже, чем в аптеке Баяна, то не слишком заметно. Разве что ассортимент был шире, но и то, с летним - не сравнить. С обычными специями и чаем - та же картина. А уж за чай, от которого еле заметно отдавало магией, хозяин лавки запросил десятикратный вес в золоте.
   - Вот ведь наглый жид, - подумал Петя, выходя из лавки, так ничего в ней и не купив: - Вот откуда он здесь взялся? Летом тут, вроде, ханцы заправляли. Хотя, с такими ценами...
   День на раздумья у него еще имелся, но было сомнительно, что удастся купить что-нибудь дешевле. Как-то нехорошо получается.
   В лавке с тканями за прилавком обнаружился ханец, но легче от этого не стало. Наоборот, Петю возмутило, как нагло этот торгаш попытался впарить покупательнице отрез обычного шелка под видом магического. И по тройной цене. Достал какой-то лоскуток и продемонстрировал, что тот не реагирует на пламя свечи. Но, во-первых, лоскуток и вправду фонил магией, а во-вторых, если так быстро водить огоньком, то и обычная ткань загореться не успеет. А иначе, якобы, нельзя. Ткань закоптится и цену потеряет.
   Впрочем, для особо ценных покупателей, к которым ханец Петю не отнес, на прилавке лежал рулон ткани, действительно магической. Но уже запредельно дорогой, якобы из-за особо редкой раскраски. Ибо привезен из совсем уж дальних мест.
   Это хозяин лавки (или только приказчик?) не Птахину рассказал, а какой-то даме, что одновременно с ним в лавку заглянула. Офицерская жена? Знаком с ней Петя не был, да и не спешил представляться. Уж больно пронзительным взглядом изучала эта госпожа его лицо и мундир, задержавшись на значке Академии. Ордена кадет перед походом на рынок надевать не стал. Материал для сплетен собирает? Поспешил выйти, пока вопросы задавать не стала.
   Переждал в третьей лавке, которая торговала всяческой едой и имела при себе небольшое кафе. Заказал себе чая и, пока раздумывал, а что к нему взять из местных вкусностей, к нему подошла Анна.
   - Рекомендую взять ма чиу, их здесь вкусно готовят, - сказала она: - Еще что-нибудь из османтуса и, если не спешишь, яблоки в карамели.
   И после небольшой паузы:
   - Яблок побольше. Я их тоже люблю. Ну как, пригласишь меня за свой столик? Давно не виделись. И мне интересно, как там в Баяне дела обстоят. Расскажешь?
   В принципе, почему бы и нет? В отличие от тканей и чая, в этой лавке цены не ломили. Хозяева не такие жадные или потому, что еда долго не хранится?
   - Конечно, садитесь.
   - Может, перестанешь мне "выкать"? Как будто никогда раньше знакомы не были. Давай считать, что свое презрение мне ты уже высказал, а дальше поговорим спокойно. Мне, правда, интересно, как там дома? А отец на письма не отвечает.
   Последнее она произнесла спокойным тоном, но было видно, что ей это совсем не доставляет радости.
   После неудачного похода по лавкам Петя и сам был рад отвлечься. Так что стал рассказывать. Поначалу собирался отделаться общими словами, но Анна впилась в него, буквально, как клещ. И вытянула из него даже такие подробности, о которых он и сам не подозревал, что знает. Сестра была неплохим источником сплетен, но он всегда считал, что пропускает ее рассказы мимо ушей. Однако же при таком допросе оказалось, что все помнит. Даже сам удивился, какой ерундой, оказывается, память забита.
   Так что рассказал и об аптекарях, и их соседях, и о подружках, и городском начальстве, и кадетах, кто куда отправился, и чуть ли ни обо всех постоянных и временных жителях городка. Часа три так просидели. Сначала чай пили, потом там же поели полноценно. Несколько странно со сладкого на лапшу и мясо переходить, но Петя съел все даже с удовольствием. Хорошие здесь повара.
   А вот Анну о ее жизни расспрашивать не стал. Хотя она, похоже, была не прочь на эту тему поговорить. Не похоже, чтобы она была очень счастлива, хотя сейчас живет явно небедно. Не к чему на себя чужие проблемы грузить. Да и живет она сейчас с Шуваловым. Сама с ним уехала и, наверное, на что-то еще надеется. Хотя, если честно, за прошедшее время еще красивее стала. Или это от более дорогой одежды такое впечатление?
   Пусть она со своими проблемами сама разбирается.
   Еще раз по лавкам Петя не пошел. Провожать Анну до дому тоже не стал. Да она и не настаивала. Хотя в лавке-кафе они не одни были, так что их долгий разговор, наверняка, многие заметили. И в городке скоро об этом каждая собака знать будет. Может, Анна к этому и стремилась? Надеется у Шувалова ревность вызвать? Или пути отступления прощупывает?
   Вряд ли она такая уж интриганка. Скорее все само собой у нее так получается. Хотя, она, вроде как, пошутила, что видит в их второй встрече за два дня Петиного пребывания в Ханке перст судьбы. Он ответил, что в таком маленьком городишке это неудивительно. Но после призадумался. А так ли случайны были их встречи? Шувалов же ему ни разу не встретился.
   Впрочем, ему еще до лета в Академии учиться, а его тезке графу - обязательную службу тут отбывать. И, вообще, чего это он так переживает? Обида на Анну за ее бегство с Шуваловым, если и не полностью прошла, то сильно притупилась. Но и его юношеская влюбленность тоже осталась в прошлом. Если бы они уже после того, как он перстень мага получит, встретились, возможно, смогли бы начать с чистого листа. Возможно, и нет. А сейчас - точно не время.
   К тому же с женитьбой молодому магу спешить совершенно необязательно. А всякие мысли возникают исключительно из-за строгих (по крайней мере, для Пети из-за Левашова) порядков в Академии. С женщиной побыть ему за эти годы только в Дальнем получилось. Кстати, как вернется туда, надо будет снова проститутку пригласить.
   На следующий день снова пошел на рынок. Прихватив с собой один из своих дорожных баулов. Пустой, естественно. Вышел с утра пораньше. В основном, чтобы с Анной сразу не встретиться. Сомнительно, чтобы она там весь день дежурила, его дожидаясь. Скорее всего, поход на рынок для офицерских жен и подруг - основное развлечение в этой глуши. Возможно, его появление тоже как-то повлияло. Но ломать из-за Пети свой распорядок дня она вряд ли сможет. А у него тут все-таки дела есть.
   Сначала потолкался в лавке с тканями. Лучше не стало. Обычный шелк по цене магического. И немного, действительно, магического по еще более высокой цене, причем хозяин явно не заинтересован в его продаже. Почти откровенно отговаривает покупателей тратить на него деньги. Бережет, чтобы на дольше хватило?
   Вот что еще интересно. Обычный шелк лежит не в рулонах, а уже нарезан кусками по тридцать аршин. То есть по отрезу на платье по современной моде. Петя усмехнулся. Вспомнил, как переживал Куделин, когда из моды вышли шлейфы да турнюры. При них и по пятьдесят аршинов ткани на платье брали. И как это все дамы на себе носили? Вместе с отделкой совсем не маленький вес получался.
   Однако, какие-то меры принимать надо. С такими ценами он ничего здесь не купит. А хочется.
   В лавку со специями Петя сразу входить не стал. Заглянул в окошко, где там хозяин стоит? Аккуратно по центру прилавка, с покупателями беседует. Или, скорее, с посетителями. При таких ценах сомнительно, чтобы у него много покупали. Тем более, не дурные же здесь люди живут. Наверняка запасы летом, когда все было дешево, сделали. Хотя, господа офицеры тут за дальность места службы неплохую надбавку получают к жалованию. Да и жид этот цены на чай и специи, хоть и задрал, но не так нагло, как ханец на ткани. Вот для алхимии товары, действительно, дороги, но кадету они и не нужны.
   Немного отодвинулся от окна и застыл, как бы задумавшись. И шаря по собственным карманам, вроде как в поисках чего-то.
   На самом деле, нашел-то Петя все, что нужно, сразу. И теперь зажал в кулаке свой старый знакомый не то рог, не то зуб, с помощью которого он в Тьмутаракани бандитов и османов сознания лишал. Выпустил из него маленького духа. Даже как-то на сердце теплее стало, сам не ожидал, что так обрадуется вновь его почувствовать. И управлять им, кстати, легче стало. Не надо совсем "соляным столбом" застывать. В принципе, даже идти можно, если медленно. Но пока ограничился копанием в карманах.
   А духа, между тем, завел через щель под дверью в магазин и далее, по стеночке, за прилавок. Еще раз заглянул в окно. Вот он "дух", совсем рядом с хозяином магазина. Ловко он как. Вслепую почти точно подвел к цели.
   Дальше все было просто. Прямо по ноге и выше хозяина лавки передвинул духа ему на голову к точке "бинди". И приказал атаковать. Может, и зря. Дух и сам справился бы. Все равно, это его стандартная реакция на контакт с обычным человеком.
   Из лавки раздались испуганные вскрики и звук падения тела. Этого Петя уже не видел, так как от окошка отодвинулся. Подождал чуток, чтобы жид не сразу в себя пришел, и спокойным шагом вошел в лавку.
   Там была некоторая суета. Целых три кумушки-покупательницы на повышенных тонах о чем-то галдели между собой, размахивая руками и хватаясь за сердце. Периодически кого-то звали на помощь. Но сами за прилавок не спешили.
   Петя решительно прошел сквозь них и перешагнул небольшой барьер, перекрывающий проход за прилавок.
   - Я целитель! - Бросил он на ходу. Громко, так чтобы до всех дошло.
   Наклонился над лежащим без сознания хозяином заведения. Очень удачно тот упал. Лоб себе о прилавок разбить сумел. Неопасно, но кровь течет. И это хорошо. Для Пети. Сразу будет видно, что он целительскую помощь оказывает.
   Кадет аккуратно положил пострадавшего вдоль прилавка. Убедился, что кумушки тоже подобрались поближе и затихли. Внимательно смотрят. Для них и старается.
   Положил ладонь на рассеченный лоб. Не прижал, пачкаться в крови в планы не входило. И, вообще, жест этот был совершенно лишним, для заклинания контакт не требуется. Это он на публику работает.
   Чуть отодвинул ладонь, чтобы кумушкам было лучше видно, и наложил "среднее исцеление". Хватило бы и "малого", но силы позволяют, а так быстрее сработает. И эффектнее. Ранка на глазах затянулась.
   - Спазм сосудов у бедняги, - Сообщил он зрительницам: - Повезло ему, что я в лавку решил зайти. Теперь опасности уже нет.
   И, через выпущенный канал-манипулятор, втянул в себя остатки черноты из головы хозяина лавки. Сама бы рассосалась постепенно, но надо же себя проявить.
   - Я на этого господина "среднее исцеление" наложил, - Пояснил он кумушкам: - А также "очищение" и жизненных сил ему подкачал. Спазм снял. Сейчас очнется.
   Действительно, тело на полу слабо шевельнулось и застонало.
   - Не надо так жалобно, - Строго сказал Петя: - Все уже прошло. Хотя, если бы я не зашел к вам в лавку купить чая, последствия могли бы быть куда более печальными. Вплоть до летальных. Сосуды, мой дорогой, беречь надо. Вот вы всякими лечебными травами торгуете, а самому попить? Климат в этих краях для европейцев довольно суров, за здоровьем следить надо.
   Одновременно с этой менторской речью, Петя помог хозяину заведения подняться и сесть на стоящий за прилавком табурет.
   Следующие пять минут пришлось переждать, пока кумушки и хозяин заведения обсуждали произошедший инцидент.
   - Вот сняли вы для меня, Яков Михайлович, с полки четвертьфунтовый пакетик жасминового чая, положили на прилавок, я только руку за ним протянула, а вы сами вслед за ним на прилавок упали. Я так испугалась. Раньше вы на покупателей никогда не кидались.
   - А тут вы что-то прохрипели и с прилавка на пол сползли, - подхватила втора кумушка.
   - И лицо у вас было такое перекошенное!
   - Нет. Прямо-таки мертвое!
   - Просто ужас!
   - Не пугайте Якова Михайловича! - Вмешался Петя, мысленно усмехнувшись по поводу отчества. Какой "Михайлович"? Явный "Моисеевич".
   Но вслух это обсуждать не стал, а сказал твердым голосом:
   - Сейчас ему уже ничего не угрожает. Я не только повреждения снял, но и сосуды подлечил. Так что в ближайшее время повторных приступов не будет. Но травку все-таки попейте.
   Беседа немедленно перескочила на то, какие травки пить полезно для укрепления здоровья. Получить консультацию захотелось не только хозяину заведения, но и кумушкам. Петя, внутренне посмеиваясь, выдал кучу полезных советов. Все, что из курса зельеварения по этой теме вспомнил. И даже снял с полки несколько пакетиков, которые рекомендовал заваривать и принимать по столовой ложке ежедневно перед сном. Как с магической травой, так и простой пустырник с валерианой. Здоровью точно не повредят.
   Зачем он это сделал? Исключительно реализуя намеченный план. Надо было в глазах лавочника и покупательниц предстать добродушным и благородным. Готовым бескорыстно оказать помощь, если она, действительно, нужна.
   - Все это хорошо, - Наконец прервал он беседы на тему здоровья: - Но я сюда, вообще-то за чаем пришел. Хотел набрать немного на подарки друзьям. Сами знаете, чтобы человека уважить, к нему надо внимание проявить. А чай - он всем нужен. Тем более, тут такие сорта есть, что только в столице и купишь. А моя Академия в Баяне расположена.
   - Только вот ваши цены меня смутили, - Продолжил Петя: - Когда я летом тут был, они были существенно ниже. И выбор больше.
   Владелец лавки сразу вскинулся и начал что-то бормотать про трудности зимней торговли, но Петя его прервал:
   - Я же вам счет за целительские услуги не предъявляю. Могли бы и вы для спасителя своего скидку сделать, продать чай по летним ценам.
   - И нам тоже! - Оживились кумушки: - Это мы господина целителя к вам привели. Прямо на рынке под руки подхватили. Нехорошо будет с нас лишнее драть. Не в убыток торгуете. А за добрые дела надо добром платить.
   Яков Михайлович посмотрел на них затравлено:
   - Хорошо, но только по четверти фунта.
   - Бесплатно!
   Петя не стал дожидаться окончания спора:
   - Я пока сам наберу, а вы сидите! От приступа отойти надо.
   И раскрыв свой баул Петя стал ссыпать с него с полок расфасованный чай. Ни в коем случае не пропуская те пачки, от которых фонило магией. Заодно, под шумок, и десяток пакетов с алхимией прихватил. Той, от которой наиболее "жизнью" веяло. Не меньше пуда набрал. Подошел к смотрящему на него сумасшедшими глазами Якову.
   - Вот, спасибо. - И протянул сотенную купюру.
   В принципе, сто рублей за пуд чая - очень неплохая цена для здешних мест, так что владелец лавки вцепился в ассигнацию и возражать не стал. Тем более, что Петя нес свой баул так, как будто он почти ничего не весит. Хоть какая-то польза от занятий физкультурой с Левашовым.
   После чего спокойно вышел наружу.
   Уф! Все прошло, ка и задумывалось. Сто рублей потратил, а товару набрал, с учетом магического, рублей на пятьсот. А, может, и много больше. Надо у алхимиков цену на травку выяснить.
   Не слишком большой заработок, тем более, что значительная часть чая, действительно, на подарки и собственные нужды разойдется. С сестрой поделиться надо будет обязательно, а, может, и матери чего отослать. Но расходы, всяко, отобьются. Да и на всю поездку, пожалуй, тоже.
   Так что настроение стало замечательным, и то, что его опять окликнула Анна, его не испортило. Снова пошли в лавку-кафе и часа два проболтали ни о чем. После чего разошлись по домам. Писать письма никто никому не обещал, но оба выразили надежду, что еще встретятся. С какой степенью искренности? Женщин Петя так понимать и не научился, а про себя не был уверен. В общем, всякое в жизни может случиться.
   Притащив чай в свою комнату, Петя столкнулся с проблемой упаковки багажа. Так-то его у него с собой было не много. Как раз этот баул да вечный сидор. Но сейчас весь баул забит чаем и редкой травой. Пришлось идти к знакомому кладовщику, у который когда-то перед отъездом за денежку малую ему пистоль списал и позволил себе оставить. И комплектом унтер-офицерской формы снабдил для награждения у коменданта георгиевским крестом.
   Вот и сейчас, служилый оказался на месте и без разговоров выдал Пете громадного размера чемодан. За червонец. Петя даже возмущаться не стал, а заплатил указанную сумму. В прошлый раз за тот же червонец достались пистоль, шашка и комплект формы. Но тогда он был бедным кадетом, а теперь - тоже пока кадетом, но уже без пяти минут магом пятого разряда. И совсем не таким бедным. Так что все справедливо.
   В результате в чемодан свободно влезли все Петины вещи, включая чай, сидор и баул. После чего он сходил на вокзал и купил себе билет в Дальний. Поезд уже стоял у перрона, а в путь отправлялся завтра утром. Вагона первого класса, правда, не имел. Тот, на котором они сюда приехали, стоял на запасных путях и ждал опричника. Ничего, пару суток как-нибудь потерпит. Не сахарный.
   Больше делать было нечего. Возможные встречи остались только нежеланные, так что кадет банально улегся спать. Рано, конечно, но отоспаться тоже не мешает, а как оно еще удастся это сделать в сидячем вагоне - большой вопрос. Так что высыпался впрок.
   Дотянул почти до самого утра, но проснулся в три ночи и понял, что больше не может. Выспался. И мысли какие-то беспокойные гложут.
   С другой стороны, делать совершенно нечего. До отправления поезда пять часов. Зима, светать начнет не скоро, все закрыто. Хотя едой в дорогу он еще вчера запасся, так что с этим проблем нет. Только есть тоже не хочется.
   Так что же его беспокоит?
   Подумал и решил, что свою программу закупок он выполнил только наполовину. Чаем запасся. А вот шелком - нет. И это неправильно. Так что можно сделать? Повторить спектакль, как с Яковом Михайловичем-Моисеевичем? Во-первых, уже не успеет, поезд отправляется раньше, чем магазин открывается. Во-вторых, в таких делах повторяться нельзя. Народ не дурак, кто-нибудь да сообразит, что дело нечисто. Пете этого не надо.
   Тогда что остается? Ограбление? Лавку-то он, наверное, вскрыть сумеет, а вот незаметно ее обнести - нет. На рынке, наверняка, сторож есть, да и патрули по Ханке ходят. Это не говоря уже о гражданах, у которых может оказаться бессонница. И, интересно, что с ним Левашов сделает, если Петя попадется на воровстве? Ведь и казнить могут. Выпускать вора с перстнем мага точно не станут. А лишить магии, если сам не выгорел, наверное, трудно. Кадет, по крайней мере, о таком не слышал. Проще убить.
   Так что глупости все это. Не будет он своим будущим и, тем более, жизнью рисковать ради такой ерунды.
   А если сделать по-другому? Ведь как-то же Магаде выкрал книгу из закрытой комнаты. И он даже знает, как.
   Руки сами нащупали амулет в форме стилизованной рыси и серый камень-накопитель. Почему бы не попробовать. Не получится, не страшно. Главное, он ничем не рискует, кроме потери некоторого количества темной энергии. Но благодаря накопителю у него ее пока много.
   "Рысь" в виде тени вызвалась на удивление легко. Столь же легко произошло слияние, и туманный зверь отправился наружу. Никем не замеченный. Петя даже специально перед охраняющим квартал солдатом покрутился. Никакой реакции, хотя не спит, службу несет.
   До рынка и нужного магазина добрался тоже без происшествий и удивительно быстро. "Рысь" все-таки много быстрее человека ходит. В магазин тоже без труда просочился. А вот что дальше делать?
   Запрыгнул на прилавок. То есть, конечно, призрачная "рысь" запрыгнула, но Петя при этом ее глазами на мир смотрел и даже, кажется, ощущал, как она лапами двигает.
   На прилавке лежал аккуратно сложенный отрез шелка. И почти целый рулон той самой магической ткани. Вот как можно все это с собой прихватить? Добавить крови и сделать "рысь" материальной? А как тогда сквозь дверь проходить да еще с рулоном в зубах?
   И тут вдруг Пете стало понятно, что, да, кровью придется пожертвовать. Но вот с просачиванием хоть в щель, хоть в замочную скважину - проблем не будет. И еще, нести вещь не обязательно в зубах.
   Это как?
   Не попробуешь, не узнаешь. Петя сжал кулак и воткнул хвост фигурки себе в ладонь. После чего пожелал, чтобы "рысь" взяла отрез ткани.
   И она его проглотила!!! Как?! Как она это сделала?! Но вот глаза скользят почти вплотную к сложенной ткани отреза, и через секунду на прилавке его уже нет.
   А на улицу выйти?
   Все то же самое. Вот она дверь, перед глазами. Вот глаза приближаются к щели между дверью и полом. Где и щели-то почти нет, зима все-таки, дверь утеплена.
   И - раз! Зверь уже снаружи.
   С трудом веря в происходящее, Петя провел его обратно в свою комнату. Старался держаться в тенях, но, кажется, "рысь" для посторонних так и осталась невидимой. Впрочем, специально он не проверял. Не та ситуация.
   Теперь осталось пожелать, чтобы "рысь" выпустила отрез из себя.
   Обратное движение. Глаза скользят вдоль ткани. И вот, все лежит на полу. Столь же аккуратно сложенное, как и на прилавке в лавке.
   Еще не веря в происходящее, Петя разорвал контакт. Нет, отрез шелка никуда не исчез. Лежит в его комнате. Идеальное ограбление получилось.
   Спрятав шелк в специально вынутый для этого из чемодана баул, Петя несколько минут переваривал произошедшее. То, что магия способна на многое, он знал. Но каковы шаманы! И какие это открывает возможности...
   Нет. Надо охолонуть. Возможности возможностями, но увлекаться не надо. Его впереди и так ждет обеспеченное будущее, как мага-целителя. И добывать деньги воровством - не его путь. Да, этого зверя можно запустить в хранилище банка и почистить его. А дальше что? Внезапное богатство привлекает внимание и вызывает подозрения. А если деньгами не пользоваться, то зачем они нужны?
   Но обладать подобной возможностью при чрезвычайных ситуациях - это замечательно.
   Ну а пока ночь еще длится и до отправления поезда еще долго ждать, можно провести несколько экспериментов. Естественно, с тем же магазином. Все равно то, что его ограбили, утром станет ясно. Но Петя уже уедет, и связать это ограбление с ним просто никому не придет в голову.
   Птахин снова призвал "рысь" и уже проверенным маршрутом провел ее за тот же прилавок. Теперь к рулону магического шелка. И, неожиданно, ничего не получилось. Почему? Слишком тяжелый? Рулон ткани на целый пуд потянет, а отрез только на десяток фунтов? Других идей нет. Можно экспериментировать дальше.
   Теперь к полкам, где отрезы ткани лежали. И тут выяснилось, что "проглотить" туманный зверь может только один предмет. То есть один свернутый отрез - без проблем, а вот второго уже как будто не замечает. Или это снова перебор по весу? Непонятно. Пришлось снова с одним отрезом шелка возвращаться.
   В общем, до утра "рысь" так успела сбегать еще с полдюжины раз. Можно было бы и больше успеть, но Пете просто надоело. Да и хватит. Нет у него своего галантерейного магазина, а Баян - городок маленький, его прошлая поставка отнюдь не влет ушла. Лавочник с ним чуть ли не через год только расплатиться сумел.
   К тому же не стоит перед выпуском к себе лишнее внимание привлекать, и серьезных денег он на этом зарабатывать не собирается. Возможно, правильнее будет и чай, и шелк на подарки пустить. И на место службы, куда его распределят, тоже кое-чего приберечь не мешает. (Вот, он уже об этом думает!)
   А то, что владельцу магазина убыток нанес, Петю не беспокоило. Нечего самому покупателей обманывать. Тем более, что убыток не так уж и велик. Если по закупочной цене считать, двухсот рублей не наберется. Так что о пропаже тот скорее всего промолчит. А если заявит, сам попадет в жулики. Любая проверка установит, что в отрезах у него не магический шелк, а обычный.
   Мелькнула было у Пети хулиганская мысль эти деньги в магазин "рысью" занести, но решил, что такой необычный поворот как раз к нему и может привлечь внимание. И вряд ли академическое начальство такую шалость одобрит. Лучше тихо сидеть.
   И еще, для надежности, надо будет в Дальнем в магазине дополнительно пару отрезов шелка на платья купить. Не потому, что нужно, а чтобы вопросов по остальному не возникло. Вот как раз сто рублей и потратит. Хотел выделить двести рублей на покупки, так и сделает. Сто на чай, сто на шелк.
   Все равно, уезжал Петя утром, немного нервничая. Но нет, все было спокойно. Специально вышел на платформу проверить - никакой лишней суеты со стороны рынка до отъезда поезда не возникло. Вот и хорошо.
   Дорога тоже ничем не запомнилась. Все то же самое, что и позапрошлым летом. Только окна в вагоне запотевшие, и одеты люди теплее, отчего сидеть пришлось немного теснее, чем летом. Но это - слишком мелкие неудобства, чтобы обращать на них внимание. С соседями тоже старался общаться поменьше, ни в какую компанию не напрашивался. Тем более, что большинство пассажиров неожиданно оказались из народа ульта. Так с ними и не поговоришь, даже если бы желание было. Но его и не было.
   Доехал благополучно. На вокзале тоже все оказалось удачно. Поезд до столицы отправлялся через два дня, и билет в вагон первого класса удалось купить. Можно сказать, все идеально сложилось. И ждать не особо долго, и отдохнуть успеет, и даже несколько визитов нанести время есть. Повезло. Или это специально так расписание поездов составляют?
   Вечер провел в уже хорошо знакомой привокзальной гостинице с максимальной пользой для себя. Поел, помылся, да еще и с женщиной ночь провел. Всегда бы так жить!
   Хотя, нет. Дом надо иметь свой, да и женщину - тоже. И еще много чего. Но, как временный отдых, очень даже неплохо.
   Утром идти никуда не хотелось, даже появилась мысль - провести все время до отъезда вот так, в гостинице. Но Петя решил, что это будет неправильно. Он же именно сейчас фундамент своей будущей жизни закладывает, и отказываться от возможностей просто оттого, что было лень - абсолютно недопустимо. Так что нацепил ордена и выгнал себя из номера на улицу пинками.
   Мороз за время его отсутствия несколько ослаб, снег больше не валил, а улицы дворники немного почистили. То есть под ногами было относительно чисто и твердо, а вот снежные стены по бокам стали, похоже, еще выше. Страшно подумать, что здесь будет весной, когда все это начнет таять. Хотя, должны же были местные жители к этому стихийному бедствию как-нибудь приспособиться. Оно же каждый год повторяется.
   Двигаясь в сторону центра города, Птахин стал прикидывать дела, которые надо было бы сделать, и понял, что в два дня они плохо вмещаются. В результате первой своей целью наметил почту.
   В принципе, визиты положено отдавать лично, даже если не рассчитываешь на то, что хозяева тебя примут. Заезжаешь, заходишь в приемную, кладешь визитную карточку в специальный ящичек, и можешь быть свободен. Хозяева, когда будут свободны, просмотрят карточки и сделают выводы. Но это - в нормальных условиях, и этот путь Петю не устраивает. Тратить время и силы на разъезды, чтобы обменяться парой фраз, в лучшем случае, с лакеем - для человека, который в городе проездом, слишком расточительно. У него других дел полно.
   Поэтому на почте заполнил три открытки. Две почти в слово в слово повторяли друг друга. С краткой информацией: приехал на преддипломную практику изучать быт шаманов. У двух шаманов побывал, послезавтра поездом возвращается в Академию. С благодарностью вспоминает прошлые встречи и проявленную к скромному кадету доброту, как со стороны адресата, так и его прекрасной супруги и замечательных детей. Ну, и как положено, выражает глубочайшее почтение и просит принять его наилучшие пожелания. Адресаты - коллежский советник Сула-Петровский (губернский прокурор) и коллежский советник Давыдов (главный таможенник порта).
   Эти открытки здесь же и отправил.
   Третья была купцу первой гильдии Карташову и с более кратким текстом. Приветов супруге и детям не содержала, так как о них Птахин ничего не знал, зато был краткий намек на успешное дело с друзой аметистов.
   Эту открытку Петя отправлять не стал. Сунул в карман и взял извозчика, чтобы отвез его к дому купца.
   Особняк золотопромышленника оказался не на набережной, где, в основном, обитали местные дворяне, а ближе к порту. Монументальное здание, однако, не производившее впечатление жилого. Если бы не уверенность привезшего его сюда извозчика, Петя бы этот дом принял за казенное здание. Или контору. Тем более, что прямо по фасаду, по бокам от парадного подъезда, располагались вывески: "Прием золотого песка и самородков" и "Золотой банк".
   То есть, понятно, что у золотопромышленника все должно быть под рукой, и банк со скупкой, скорее всего, Карташову и принадлежат, но обычно крупные купцы старались отделять личную жизнь от работы. Это только мелкие лавочники живут при своих магазинах, переходя из кабинета в торговый зал и обратно. Карташов явно мог бы себе позволить отдельный дом. Или он живет на работе? В смысле живет работой. Возможно его ничего, кроме коммерческих дел и не интересует. Впрочем, Петя его недостаточно хорошо знает.
   Оказалось, что дверь охраняется. Не снаружи, а с обратной стороны двери. И охраняется казаками. Зайдя внутрь, Петя оказался в довольно просторной прихожей (в гостинице меньше будет), в которой входная дверь оказалась отгорожена П-образным барьером с тремя проходами. Прямо - на лестницу, налево - к двери в банк, направо - в скупку. А посредине, с обеих сторон барьера, полдюжины казаков. С нагайками в руках и пистолями за поясами. Солидно.
   К счастью, казаки оказались Пете знакомы. По крайней мере, одного их них он полтора года назад точно лечил. Так что встретили его довольно приветливо.
   - Какими судьбами, Петр Григорьевич?
   Чваниться Петя не стал и задержался здесь на четверть часа, рассказывая о своей жизни и приключениях. Зачем? Он уже без пяти минут подполковник и "высокоблагородие", а они обычные казаки. Но, во-первых, сам он из простых. И когда такие начинают задирать нос, обычные люди воспринимают это острее. Наживать себе врагов на ровном месте - глупо.
   Во-вторых, хоть Петя и решил для себя, что к Карташову работать не пойдет, выполнять отдельные заказы за хорошую плату он был очень не прочь. И иметь благожелательно настроенных к себе людей в окружении купца лишним не будет.
   И, наконец, просто не мешает потренироваться в общении с нижними чинами. По-простому, но соблюдая дистанцию.
   Так что рассказ он начал с того, что пятого разряда в целительстве уже достиг. И продемонстрировал возможности, наложив на всех казаков "диагностику", а потом на одного из них "среднее исцеление". У того что-то с животом не в порядке было.
   Орденами тоже похвастался (впрочем, они и так виды были), а также встречей с Государем.
   В результате о поездке к шаманам рассказал буквально парой слов. Но про найденную друзу упомянул.
   - Вот же повезло Степашке, - Поцокал языком один из казаков: - Не хотел ехать в Ханку на дежурство, искал, с кем бы поменяться. А теперь на ровном месте деньгу лишнюю получит.
   Петя подтвердил, что, по его ощущениям, друза - большая и состоит, в основном, из аметистов, чем дал казакам новую тему для обсуждения. А сам - пошел дальше - на лестницу и вверх. Где кабинет Карташова, ему успели объяснить.
   Впрочем, заблудиться было проблематично. Кабинет купца был не единственной комнатой на этаже, но обладал самой солидной дверью.
   Далее ожидаемо была довольно большая приемная, в которой за столом перебирал какие-то бумаги знакомый Пете по прошлому посещению приказчик - Архип Иванович. Доверенное лицо Карташова, ведавшее многими финансовыми вопросами его предприятий.
   Пришлось опять задержаться и повторить ту же историю, что и казакам. Только теперь с большими подробностями, так как Архип оказался куда более дотошным.
   - Рад за вас, Петр Григорьевич, - благожелательно подвел итог беседы бородач: - Я всегда говорил, что вы далеко пойдете. Только что же вы летом к нам не приехали? Ждали мы вас.
   - Так кадет не сам решает, а едет, куда пошлют. Вот куратор нашего курса решил, что мне надо другие земли посмотреть и отправил на юг, в Тьмутаракань. Этим летом мое обучение заканчивается, но куда пошлют обязательные три года отрабатывать, не говорят. А я бы к вам хотел. Понравилась мне у вас, и люди достойные. Может, и сестру замуж удалось бы пристроить. На два года меня старше, но с лица так даже очень ничего. Сейчас она ко мне поближе в Баян перебралась, Может, и после Академии со мной поедет. Хозяйство вести, пока сам холостой. С невестами на Дальнем Востоке, правда, не слишком богато, но мне и спешить некуда. Двадцати лет еще не исполнилось.
   - Ну, для такого-то жениха, как вы, глядишь, и сыщется кто, - Усмехнулся Архип: - И сестру замуж выдадим. Так что приезжайте.
   - Не от меня зависит. Но если бы Фрол Игнатьевич еще раз письмо в Академию написал, было бы неплохо. Сам просить не буду, неудобно после того, как куратор Левашов на прошлой практике его просьбу проигнорировал, но если вы словечко замолвите, был бы благодарен.
   Беседа затянулась на полчаса, а потом как-то резко прервалась.
   - Хорошо с вами говорили, но пора вам и к хозяину пред светлые очи предстать, - Вдруг без всякого перехода объявил Архип Иванович. У них тут что, тайная система связи проведена? В конторе на прииске Петя также заметил, что пропускал людей в кабинет Карташова этот секретарь-помощник без всякой системы и без явных сигналов от начальника. Но без сбоев.
   Беседа в кабинете почти повторила разговор в приемной, но была короче, и держался купец-миллионщик куда как более важно. Скорее всего, все-таки затаил обиду, что к его мнению в Академии не прислушались. А вот то, что Петя от опричника сбежал ради того, чтобы друзу отыскать, ему понравилось. Денег, правда, не дал. Отделался стандартным:
   - Молодец, не обижу, - но сказано это было, действительно, с одобрением.
   Так что в приемной Петя опять немного задержался. Попросил деньги, буде Фрол Игнатьевич решит его за друзу и старание наградить, перевести на его имя в банк Баяна. Желательно до окончания обучения, так как ехать по распределению на три года - совсем не то, что на два месяца на практику. Сборы будут куда серьезнее, и деньги понадобятся.
   А про то, что Петя, скорее всего, поедет куда-нибудь совсем не сюда, говорить, естественно, не стал. Еще деньги зажмут...
   В общем, сказал, все что хотел, и ушел вполне довольный собой. Сделать больше он, пожалуй, и не мог.
   Больше визитов наносить не стал, но дела в городе еще были. Во-первых, собирался он пару отрезов шелка купить и в библиотеку зайти. К сожалению, оба дела сделать сразу не получалось. В библиотеке можно застрять допоздна, когда лавки уже закроются. А идти с тканью в читальню - как-то странно. Да могут и не пустить.
   Впрочем, с шелком, есть надежда, что проблем не будет. Адреса не самых дорогих лавок у казаков узнал. Сказал, что хотел сестре на платье купить, но увидев цены в Ханке на рынке так расстроился, что уехал, ничего не купив. В дороге охолонул, теперь, может, и дороже получится, но подарок сделать все-таки надо.
   Казаки были в курсе. Тоже поругали жадного ханьца. Сказали, что давно бы его подпалили, да как-то он умудрился зимой единственным торговцем остаться. Ничего, летом с ним поговорят. Так что Петя все правильно сделал. Тут в большом магазине Сотина цены для губернской столицы скромные. А какой-то Ахметка (татары и здесь есть) иногда контрабандой приторговывает. Если повезет, возьмет все по летним ценам.
   Так что пошел в библиотеку решать крайне непростую задачу. Во-первых, разобраться, на каком языке шаманская книга написана. При этом предъявлять библиотекарю тетрадь со своими каракулями совершенно не хочется. Во вторых, узнать, какие есть словари этого языка (и учебники). И наконец, выяснить, где в Дальнем эти книги можно купить.
   Пришлось дежурной (совершенно неожиданно в библиотеке работала пожилая женщина) подарить "лечилку" из своих запасов. А заодно на нее "среднее исцеление" наложить. От всего сразу, у пожилого организма болячки всегда найдутся. Можно было бы и "полное", но Петя решил, что это уже чересчур будет. Не то, чтобы сил жалко было. Просто не надо другим целителям совсем цены сбивать. Неэтично.
   В качестве образца текста переписал на отдельный лист пару строк (точнее столбцов) из тетради. Тетка в этом что-то понимала. Сразу сказала, что у ульта своей письменности нет. Используют модификацию ханьских иероглифов, но произношение совершенно другое. В принципе, понять смысл написанного можно просто расшифровав иероглифы. Для этого их вслух произносить не нужно. Теоретически, русские тексты так тоже записать можно, хотя не факт, что кто-то другой сможет это прочесть. Зато словарей и учебников ханьского довольно много. Назвала пару книжных лавок, где их купить можно.
   Вот только Петя не был уверен, что ему этого достаточно. Шаманы же что-то поют, и от их пения что-то происходит. То есть как-то вербально строят заклинания. Иероглифы сами петь не будут.
   А вот по фонетике языка ульта нет почти ничего. Пара брошюр, изданных за свой счет каким-то востоковедом.
   В общем, после долгих переговоров и еще одного "среднего исцеления" (Зачем? Но просила.) одну такую брошюру из запасника Петя купил. За золотой червонец. Осталось в книжную лавку наведаться, а потом зимними ночами на новом месте разбираться с тем, что в его тетрадке написано. Не обязательно, что получится.
   Больше ничего сделать не успел, вернулся в гостиницу. Предвкушая сытный ужин и возможность приятно провести время с новой "ночной бабочкой". И самое замечательное, что никаких препятствия для этого не нарисовалось. А то, что пришло приглашение от господина Давыдова на завтрашний день - на обед, только подняло настроение на небывалую высоту. К коллежскому советнику - и на обед. Признание, однако. Растем.
   Глава 38. Наконец-то маг!
   На следующее утро бороться с ленью Пете не пришлось. Потерпев поражение накануне, она отступила на задворки сознания и лишь слабо зудела оттуда. Наоборот, проснулся, преисполненный жаждой деятельности, и на мирно спящую рядом девушку покосился без всякого удовольствия. Совершенно заурядная деревенского типа девица (гм...), не сказать, чтобы красивая, разве что - молодая. И доступная за небольшие для него теперь деньги. Впрочем, та проститутка, что была с ним накануне, была примерно такой же. Но тогда он не был с женщиной больше полугода, а теперь какую-то разрядку уже успел получить.
   Так что даже с сожалением подумал, что зря не выгнал ее еще вечером (точнее, ночью). Но потом вспомнил, что остановило его не то, что сама девица совсем не жаждала уходить. С ней-то все понятно. После совместного ужина, выспаться в хорошей постели, а потом и позавтракать за счет клиента - совсем неплохо. Да еще и чаевые за переработку получить. Но принимать во внимание ее желания было совсем необязательно. Да Петя бы и не стал это делать. Проблема в том, что, несмотря на наличие дел, спешить утром ему, все равно, было некуда. До обеда у Давыдова надо было успеть купить шелк и словари, что вполне могло потребовать определенной беготни, но, к сожалению, лавки в городе с петухами не открываются. Тем более, зимой, когда по утрам темно. Солидные покупатели в потемках не ходят, а хозяевам магазинов нет резона тратиться на освещение. Особенно когда речь идет о книгах и тканях.
   Так что проститутка все свое получила. И за переработку тоже.
   Все-таки в книжную лавку, которую ему рекомендовали в библиотеке, Петя приехал (на извозчике) до ее открытия. И что теперь делать прикажете? Ждать? Так лавка не слишком велика, скорее всего, одним продавцом обходится. В роли которого вполне может выступать хозяин. Так что если он заболел или отъехал по делам, может и вовсе не открыться.
   Другую лавку искать. Дальний - город, на самом деле, не слишком большой. И книголюбов в нем, скорее всего, не много. Так что специальных книжных магазинов в нем, возможно, больше и нет. Извозчик, по крайней мере, о них ничего не знает. Книгами еще торгуют в лавках, совместно со всякой кацелярией (бумага, карандаши и прочее). Но есть ли там словари - большой вопрос. Есть еще парочка антикварных (видимо на него спрос больше), где тоже могут быть книги. В том числе и нужные Пете. Только обидно переплачивать. Ему не древность издания важна, а содержание, причем в новых книгах, есть надежда, с этим дела должны даже лучше обстоять.
   В результате, поехал за тканями. Хотя бы здесь сюрпризов не было. Даже у Ахметки, после ссылки на казаков, купить удалось. Два отреза вполне приличного шелка по цене почти в два раза ниже, чем сам в Баяне выставлял. Даже возникло желание купить побольше, но Петя его подавил. Не собирается он больше торговые авантюры устраивать. По крайней мере, до получение мажеского перстня. Разве, совсем чуть-чуть...
   К тому времени книжная лавка так и не открылась. Пришлось ехать в антикварную. От идеи объезжать все магазины подряд, Петя отказался. Шанс найти так нужную книгу не слишком велик, так что времени может уйти куча, а результата не будет. Как бы на обед не опоздать, да и приходить в гости надо в хорошем настроении, а не усталым от бесплодных поисков. К тому же была надежда, что у антиквара окажется что-нибудь интересное, помимо словаря.
   Собственно, так и оказалось. Книг в лавке было совсем немного и все рукописные, а многие в роскошных переплетах. Хотя и просто старые книги попадались. Но часослов игумена первого в Дальнем монастыря Макария кадету не был интересен совершенно. А вот тетрадь монаха того монастыря, где он пытался сочинить что-то вроде разговорника с местными ульта, Петя купил. За четвертной. Денег было жалко до безумия. Не то, чтобы не мог себе позволить, на проживание в гостинице со всеми развлечения примерно столько же потратил. Но там - понятно, на что деньги шли. А если бы эта тетрадь была издана брошюрой, красная цена была бы ей в двугривенный. В сто раз переплатить пришлось. Оставалось надеяться, что хотя бы польза от покупки будет.
   Потратившись, всякие предметы быта и культа ханьцев, чжурчжэней и ульта покупать уже не стал. Магии он ни в чем не обнаружил, а просто на подарки знакомым... Чаем обойдутся. Небольшое сомнение вызвал разве что небольшой барабан. Деревянная миска, прикрытая кожаным блином. Изделие явно новое, кожа с рисунком совершенно не обтрепанная. Магии не содержит. Но чем-то взгляд цепляет. Петя даже к нему темной энергией потянулся. Нет, никакой реакции. Не впитывается, обтекает.
   Приценился. Сто рублей. Антиквар стал на полном серьезе вещать, что это древний шаманский бубен. И никак не докажешь, что это не так, Петя даже спорить не стал. Очень хотелось молча развернуться и уйти, но интуиция подсказывала, что все-таки эту игрушку надо купить. Матерясь про себя, отсчитал ассигнации, вырвал барабанчик из рук продавца и ушел, не слушая его поздравлений и предложений упаковать покупку. Только обернулся на секунду и набросил на этого сказочника заклинание "расслабление мышц". Слабенько, чтобы успеть выйти, прежде чем оно подействует. Надо надеяться, что попал, куда надо. И скоро в лавке прибавится запахов.
   Давно хотелось это заклинание опробовать, да все не решался. Еще на первом курсе его освоил. Наконец-то сподобился. Правда, результата все равно не увидел. И задумался. Почему раньше всегда удерживался, а сейчас не стал? Лавочник - пренеприятный тип, но ведь и более противные люди попадались. Тот же Левашов.
   Петя хмыкнул, представив на месте антиквара своего куратора. Вот поэтому и сдерживался. А сейчас что произошло? Почувствовал себя уже великим магом? Пятого разряда? Самому не смешно? Видимо от усталости (не физической, моральной) контроль стал терять. Больше такого допускать нельзя. Если поползут слухи, что он так шутит, репутация может оказаться испорченной. Так что больше - ни-ни! Взял себя в руки и поехал в гостиницу переодеваться перед выходом в гости.
   Последнее было не таким уж обязательным действием, гардероб у кадета невелик, несколько комплектов одинаковой формы. Но накануне воспользовался предоставляемой гостиницей услугой, и в номере его ждал тщательно вычищенный и выглаженный комплект. Хоть на парад можно (специальной парадной формы у кадетов нет). Или "в пир, мир и добрые люди". Как раз его случай.
   Сунул в карманы галифе все оставшиеся "лечилки". Вдруг на подарки понадобятся. Не чаем же местных бонз жаловать? У самих полно всякого разного.
   За обедом у Давыдовых оказалось, неожиданно для Пети, довольно много народа. И это называется "семейным обедом"? Столовая, кстати, не слишком большая комната, из мебели - только вытянутый стол с одинаковыми стульями. "Столовый гарнитур", кажется, это так называется. На двадцать четыре персоны. А на столе - столовый же сервиз. Естественно, тоже на две дюжины персон.
   Н-да, не привык Петя к таким мероприятиям. В столовой Академии как-то все совсем не так, а в гости к аристократам его до сих пор не приглашали.
   Пожалуй, народу за столом село все-таки чуть меньше, чем две дюжины. Но свободных мест не осталось. Видимо, лишние стулья слуги заранее убрали. И обед был, действительно, "семейным" - вместе со взрослыми были и дети. Правда, все уже достаточно подросшие. Пожалуй, самой младшей была дочка хозяев Катя. Но и она за прошедшие полтора с лишним года подросла и уже не казалась ребенком. Барышня-подросток лет десяти.
   Всего было несколько семей. Еще один Давыдов - старший брат хозяина, но не чиновник, а просто помещик. И кораблевладелец. Весьма богатый человек.
   - Недурно иметь братом главного таможенника порта, - Подумал Петя: - Не обязательно помогает, но от взяток избавляет наверняка.
   Впрочем, зависти Птахин не испытывал, у каждого свой путь делать карьеру. Свой ему тоже нравился.
   Были также сослуживцы хозяина и партнеры его брата. И, несколько неожиданно для Пети, его знакомые - Сула-Петровские. Прокурор с супругой и детьми. Причем если сын Сережа изменился мало, только подрос немного, то старшая - Татьяна - стала уже настоящей барышней и посматривала на прочую малышню свысока.
   Помимо семейств было и двое отдельных гостей. Петя и некий Моржов Валерий Михайлович, господин лет немного за тридцать... и больше о нем сказать, по первому впечатлению, было почти нечего. Круглое не слишком выразительное лицо, нос картошкой, средний рост, не худой и не толстый. Встретишь такого на улице и не заметишь. И оказался он лучшим репортером местной газеты "Заря Дальнего Востока".
   - Никогда бы не догадался, - Опять же про себя отметил Петя.
   Сам обед обилием блюд не впечатлил. Никаких морепродуктов, все - мясное, благо никаких постов сейчас нет. Суп, рубленые котлеты. В Академии примерно так же кормят. Разве что рюмки водки в качестве аперитива (для взрослых) не предлагают, но от нее Петя сам отказался. Не рекомендуется магам употребление алкоголя. Понятно, что целителю никакого вреда и бутылка спирта не нанесет. Наложил на себя "среднее исцеление", и трезв, как стеклышко. Только зачем тогда товар зря переводить?
   Еще одним отличием было то, что никто никуда не спешил, и разговор велся прямо во время еды. Не просто там обмен отдельными фразами, а именно полноценная беседа.
   Причем в центре внимания оказались как раз оба одиноких гостя - Петя и Моржов. Как будто их специально для этого пригласили. А что? Вполне может быть. Угощать гостей надо не только блюдами за столом, но и интересными рассказами. А для этого нужны люди, владеющие новой для местных информацией. Ведь не из газет же новостями друг с другом делиться?
   Рассказчик из Пети был так себе, к тому же он поначалу не понял, что от него хотят, и старался отделаться короткими фразами. Но тогда за дело взялся Моржов.
   Оказывается, он ездил, можно сказать, по Петиным следам к жилищу деда Магаде.
   - Там сейчас такое творится...- Интонации репортера были призваны максимально заинтересовать слушателей.
   На самом деле, ничего особенного не творилось. Ни войны, ни мора не случилось. Но вместо прежнего Ульратачи в пещере неожиданно появился его коллега с юга. И сообщил, что дух прежнего Великого шамана ушел говорить с предками. И просил лет этак с тысячу его не беспокоить.
   Я сам в той пещере побывал, - С какими-то потрясенно восторженными интонациями вещал рассказчик: - Видел прежнего шамана. Сидит в нише на каменной скамье, руки на животе ладонями друг к другу сложил, а сам весь высох и как каменный стал. Я проверил, паломникам можно до него дотрагиваться, если с почтением. И все это за один день с ним случилось. Так новый шаман говорит. Такова, мол, была величина его святости и сила духа, что без духа его тело так уменьшилось. Я египетские мумии видел, так они пообъемнее нашего шамана будут.
   В последнем Петя сомневался. Впрочем, о мумиях ему только читать доводилось. А вот то, что шаман позу поменял, это неожиданно. Небось, его южный коллега постарался. Только как это ему удалось? Впрочем, у шаманов полно секретов, о которых можно только догадываться.
   Самого Петю тоже кучей вопросов закидали. Пришлось подробно рассказывать, что он сам в пещере видел, когда там был. Напирал на то, что Ульратачи в то время был жив и здоров, только характером пакостен. Петю, который зачатками шаманской магии владел, этих способностей лишил. А приехавшего с ними Шипова, не то опричника, не то их порученца, так и вовсе убил. Не сам, страшного духа натравил.
   Далее пришлось подробно о духе рассказывать, благо "рысь" Петя уже неплохо изучил. Еще отметил, что новый шаман - человек куда более благожелательный, хотя и заставил кадета больше суток гнаться на лыжах за "блуждающим огоньком". Зато привел его огонек к месторождению (друзе) аметистов.
   Последняя информация вызвала оживление, особенно среди особ женского пола, а вот то, что достались аметисты Карташову - некоторое разочарование. Этот просто так никому ничего дарить не будет. Но узнать у него подробнее о находке, все равно, надо. Благо мир тут тесный, и никуда купец от господ чиновников не денется.
   За разговорами еда у Пети полностью остыла, хорошо, не был он с детства избалованным, продолжал есть холодное, когда удавалось хоть пару минут помолчать.
   Выручил Моржов, который, хоть и сам слушал Птахина с интересом (набирая материал для следующих публикаций и бесед?), но долго молчать не привык. Поэтому, озабоченно качая головой, поведал о том, что вслед за шаманом, с юга на север потянулись и ранее окружавшие его ульта. То есть обилие их в Петином поезде было отнюдь не случайным. Пока все мирно проходит, но жителей поселений вокруг пещеры они уже значительно потеснили. Как бы волнений не случилось.
   Тема волнений была всем участникам обеда близка, ибо у всех в наместничестве были имения, так что доесть Пете удалось относительно спокойно. А то обидно было бы вернуться с обеда голодным, хотя он и так бы от добавки не отказался. Была некоторая надежда добрать бисквитами, которые подали к последовавшему за обедом чаю, но кадет вновь оказался в центре всеобщего внимания.
   Теперь разговор переключился на Академию, его личные успехи и товарищей по обучению. Сначала вопросы шли не слишком активно, в основном от хозяев дома, но после того, как Петя рассказал, что он уже достиг уровня пятого разряда и хорошо знаком с Екатериной Дивеевой, взялись за него уже всерьез. Прежде всего, дамы. Вытащили из него буквально всю подноготную. И про успехи в магии, и про отношения с кадетами (и выпускниками) из знатных фамилий, и про прошлую практику в Тьмутаракани, когда он вместе с молодым Паленом захватывал османские суда и ценных пленников. А уж прием у Государя так и вовсе на ура пошел. Петя даже забеспокоился, как бы ему тут на всю ночь не застрять.
   Заодно отметил, что отношение к нему за время расспросов поменялось явно в лучшую сторону. Стало более уважительным. Татьяна Сула-Петровская (дочка), до этого больше скучавшая за столом с нейтральным выражением на лице, оживилась, активно включилась в беседу и стала посматривать на Петю с определенным интересом. Как, впрочем, и ее мама. Да и остальные дамы и даже их малолетние дочки стали к нему приглядываться как-то оценочно, что ли. И даже про планы на личную жизнь интересоваться стали.
   А вот забытый Моржов было заскучал, но потом тоже оживился и стал что-то строчить в небольшом блокноте, который извлек непонятно откуда. Новую стаю задумал? Хорошо бы не пасквиль... Впрочем, Петя во всеобщем внимании не виноват, он на него не напрашивался.
   В номер Петя вернулся не то, чтобы совсем окрыленный, но в очень хорошем настроении. Впервые в жизни он себя почувствовал женихом. Не для мещанок из Баяна, а настоящих аристократок. Нет, ни в коем случае, не главным призом этой вечной ярмарки женихов и невест, но уже достойным того, чтобы на него обратили внимание, а не отмахнулись с презрением. Конечно, никакую Дивееву за него не отдадут, а вот пригласить на ее свадьбу уже могут. Если он сам в это время в наместничестве окажется. Или ее свадьба будет в столице проходить?
   Юноша усмехнулся таким мыслям: "Ишь, размечтался!". А потом рассмеялся. Безо всякой причины, просто настроение стало хорошим.
   Таким оно и продержалось до самого отъезда. Петя даже проститутку в свою последнюю ночь в гостинице приглашать не стал. Настроение совсем не подходящим для этого было.
   К сожалению, счастливая жизнь уважаемого мага-целителя, хоть и была уже близко, еще не наступила. В поезде пришлось взять себя в руки и засесть за отчет о преддипломной практике и за сам диплом. Последнее оказалось гораздо более сложным делом, чем сначала показалось. О структуре дипломной работы Петя имел представление (озаботился изучить), вот теперь мучился. Подсуропили ему ректор с опричниками смену темы. Что теперь на защиту вносить прикажете? Раньше все ясно было. Живой и здоровый молодой грифон, выращенный из яйца. А теперь? Брошюра "Некоторые особенности жизни и магии шаманов народа ульта"? Только это - работа для историка, этнографа, философа, наконец. Но никак не мага жизни.
   Так что он предъявить может? Какой-нибудь артефакт? В приложение к своим наблюдениям за шаманами. Это было бы не "ах", но все-таки более солидно. Только что за артефакт?
   Рог-зуб, с которым он в Тьмутаракань ездил, не подходит. Его у него опричники уже один раз отбирали - опознают. И возникнет масса ненужных вопросов, а как он к кадету обратно попал. К тому же жалко. Самому нужен.
   Фигурку рыси - тем более, жалко. И еще опаснее. Вдруг определят в нем артефакт, причастный к убийству Шипова. Никак нельзя.
   Остается кинжал. Но его Петя не отдаст ни при каких условиях. Оружие, которое ему не раз жизнь спасало. Ни за что.
   Остается провернуть аферу и выдать за артефакт ни на что не способный барабанчик. Видимо, подсознательно, такая мысль ему уже приходила, недаром же не пожалел денег на его покупку. Чувствовал, что понадобится. Надо только его немного обработать, чтобы не сиял новизной. Но это - не сложно. Только будет чистым надувательством, а Пете такое претило.
   Нет, впарить покупателю втридорога какой-либо товар, приукрашая его свойства, для человека, работавшего в лавке, не просто нормально, а признак профессионализма. Но именно что - приукрашая, а не придумывая того, чего нет. Поэтому Петю так и возмутило поведение ханьца в лавке с тканями в Ханке. Назвать ткань особо легкой, почти несминаемой, даже стойкой к огню - это нормально. Но называть ее магической, когда в ней нет магии - после этого называться честным купцом уже нельзя.
   В общем, почему бы не попробовать самому сделать из барабанчика шаманский артефакт? По тому же принципу, что амулеты "жизни" делал. Воспользовавшись набором с кафедры артефакторики. Ничего серьезного не получится, конечно, Птахин ни одного шаманского заклинания не знает, но ведь карты "жизнью" он метил еще до того, как учиться начал. То есть вообще ничего не зная о магии. Наверное, и "темной энергией" также пометить можно. А раз так, то есть смысл провести несколько экспериментов, когда в Академию вернется.
   Но до Академии было еще далеко, а руки чесались. Вот Петя и стал проводить эксперименты, на чем "темная энергия" лучше держится. Попутно радуясь, какая же большая емкость у накопителя, что он в пещере реквизировал. Сколько уже его использует, а по ощущениям, он все такой же полный.
   Результаты не слишком обнадеживали. То есть пометить энергией он мог все, что угодно. Только держалась эта метка недолго. Куда меньше, чем если метить "жизнью".
   Хорошо бы на живых созданиях попробовать, да где же их взять в поезде посреди зимы. Снежинки иногда "снежными мухами" называют, но это только фигура речи. Ну а всяких там клопов и тараканов Петя первым делом шуганул, когда в купе зашел. Выучил он соответствующее заклинание и пользуется им регулярно. На всякий случай. Так что и на этих насекомых рассчитывать не приходится.
   Остался последний вариант - собственная кровь. Проверил, выдавил каплю на донышко барабанчика. Сработало. Не сказать, чтобы очень хорошо, но "темную энергию" Петина кровь впитывала неплохо. Только при высыхании три четверти от нее теряла. Или даже больше. Но что-то все-таки оставалось.
   Петя поморщился. Что-то шаманская магия из него в буквальном смысле кровь пьет. Каждый вызов "рыси", считай, стакан тратить приходится. Еще и на переделку барабана ее трать. Хорошо хоть что ранки потом не досаждают. "Малое исцеление" и от них даже следа не остается. Но есть в этом что-то неправильное...
   Впрочем, неодобрение открытых свойств шаманской магии не помешало кадету отнестись к своей работе творчески. Рисунок на коже он полностью свел, чтобы не осталось ассоциаций с магазинным сувениром. Затем вместо него нарисовал кровью несколько переплетающихся иероглифов, которые из своей тетрадки перерисовал. Было там несколько таких - более сложных и нарисованных отдельно. Вроде как, иллюстрации. Возможно даже схематическое изображение заклинаний. Хотя - маловероятно. Петя в них на пробу вливал "темную энергию", но никакого видимого эффекта не получил. Но энергию впитывали.
   Потом деревянную часть барабанчика покрасил собственной кровью целиком. Дал высохнуть, а затем уже "жизнью" обработал с помощью волевой магии. Тем самым укрепил материал, а заодно сделал его на вид потемневшим от времени, а местами - потертым. В общем, постарался на славу.
   Кстати, после проведенной обработки "темная энергия" из барабанчика рассеиваться, практически, перестала. Реально какой-то амулет получился. Жаль - пустышка. Но для отчета и диплома выглядит очень достойно.
   В этих праведных трудах Петя благополучно доехал до столицы и был неприятно удивлен, когда на платформе его встречали жандармы. Петя застонал про себя:
   - Ну когда же они от меня отстанут!
   При этом сделал вид, что рад проявленному к нему вниманию и по-деловому спросил:
   - Гостиница все та же?
   Оказалась та же. Куда кадета "под белы руки" и доставили.
   - Хоть что-то хорошее, - опять же про себя отметил Петя: - Все равно, на пару дней до поезда в Баян где-то надо было устраиваться. А эта гостиница эта в прошлый раз была бесплатной, надо надеяться, такой и осталось.
   Нельзя сказать, чтобы подобная встреча удивила Птахина так уж сильно. Возможность такого развития событий он предполагал. Понимал, что с опричниками еще придется объясняться, но предпочел бы обойтись пересылкой отчета по почте. После согласования его с преподавателями и, хорошо бы, с ректором.
   Но, что есть, то есть. Придется доказывать опричникам свою бесполезность здесь и сейчас. Петя усмехнулся:
   - Даже забавно. Приходится думать не о том, как представить себя в лучшем виде, а, наоборот, плохом. Но при этом не перегнуть палку. То есть расстаться навсегда, и при этом не поссориться. Трудная задача.
   О том, что его обвинят в провале миссии и убийстве Шипова, кадет не слишком беспокоился. Во-первых, доказательств никаких нет, наоборот, все видели, как опричника дух когтями рвал, а во-вторых, он себе запретил даже думать на эту тему. Чтобы не вызвать подозрений.
   В гостинице Петя перемен не заметил, разве что поселили его в другой номер. А так все та же мебель без изысков и жандармы в качестве коридорных. Столовой (ресторана, кафе) не появилось.
   Впрочем, отдохнуть и поесть ему жандармы не дали. Дали закинуть вещи в номер и повели куда-то дальше. Куда? Не сказали, но догадаться было не сложно. В камеру через гостиничный номер не водят, значит - к начальству. Поэтому написанные в дороге отчеты Петя прихватил с собой. Показать, что не только своими делами занимался, но и о задании опричников думал.
   Шли недалеко. Прямо в гостинице оказалась комната (комнаты) для приватных разговоров, где его уже жали два знакомых старичка-генерала - Родзянка и Стасов.
   Петя оценил их вежливость и окончательно успокоился. Не стали его тащить на ковер в официальный кабинет, ни, тем более, в допросную. Сами пришли. Не в номер, это было для двух генералов несолидно, а, можно сказать, на нейтральную территорию. То есть, повернуться еще может по-всякому, но пока молнии в воздухе не сверкают.
   Войдя, Петя вежливо поздоровался с их превосходительствами. Без спешки, с каждым по-отдельности, сопроводив слова небольшими уважительными поклонами. В пояс не сгибался, но и не просто головой кивнул. А вот генералы только кивками и ограничились. Но, все равно, уважили. Для начала все неплохо складывается.
   Продолжил, правда, Стасов уже не так приятно:
   - Что же вы, Петр Григорьевич, там такое с шаманом сделали, что он на государевых людей духов своих спустил?
   От такой встречи Петя немного растерялся. Очень странный тон. На обвинение не похоже. Разве легкое осуждение. Тогда что это? Шутка? Но разве может быть предметом для шуток смерть товарища? Или генералы-опричники Шипова не просто не считали равным себе, но и ценности для них он никакой не представлял? Что-то вроде разменной монеты. Впрочем, если смотреть на вещи объективно, Петю они тоже на милость шамана выдали. В качестве такой же разменной монеты. Цинично. И не слишком приятно. Тут поневоле задумаешься, это шаманы для них так ценны или, наоборот, рядовые подданные никакой ценности не имеют?
   Так или иначе, но Петя своего недоумения постарался не показать и ответил, как ни в чем не бывало:
   - Ничего не делал, ваше превосходительство, лежал в это время к какому-то языческому алтарю прикованным и не ведал, останусь ли жив.
   - И как же вы умудрились дойти до такой жизни?
   - Ну, я же не боевик, а целитель, и был совершенно не готов к тому, что для меня шаман приготовил. А, вообще, я все это в отчете подробно расписал. Специально для вас готовил, старался все записать, ничего не забыть.
   Генералы переглянулись.
   - И где ваш отчет?
   - Вот, пожалуйте, - Петя протянул довольно пухлую папку. Вообще-то большую часть написанного он собирался в дипломе использовать, поэтому и не пожалел времени и сил на написание. Листов пятьдесят аккуратным почерком накропать успел. Но сейчас почувствовал, что лучше все, что есть, отдать опричникам.
   - Давайте все-таки своими словами перескажите, - Нетерпеливым тоном сказал Родзянка, но был неожиданно остановлен Стасовым.
   - Успеется, Иван Казимирович. Давайте все-таки сначала с бумагами ознакомимся. Письменное слово, оно, знаете ли, весомее просто произнесенного будет, - После чего обратился уже к Пете: - Не буду вас больше задерживать, Петр Григорьевич. Посмотрим, что вы тут написали. Можете пока в гостинице пожить. Когда понадобитесь, мы вас пригласим.
   Нельзя сказать, что такой результат разговора кадета сильно обрадовал, ему диплом готовить нужно, а ему даже руководителя не назначили еще. Можно сказать, каждый день на счету, а тут он в столице неизвестно на сколько застрял. Но определенное облегчение все-таки испытал. Неприятный разговор хотя бы на сегодня закончился. И пока никаких серьезных проблем не создал. А то, что ждать придется, ничего страшного. Написанное он опричникам отдал, но можно все по памяти восстановить. И даже лучше сделать. С точки зрения оформления материалов для диплома. В гостинице это будет делать даже куда удобнее, чем в поезде.
   Петя усмехнулся про себя: Столько людей в столицу рвется на местные красоты посмотреть, в развлечениях поучаствовать, а он собирается, как сыч, в номере сидеть, пером скрипеть. Хотя, с другой стороны, знакомых у него здесь нет, только опричники. И еще Государь, но к нему с визитом просто так не пойдешь. А всякие там театры, галереи и рестораны... Вот станет он полноценным магом, много денег иметь будет, тогда и можно будет их тратить на развлечения. А пока - рано.
   При этом, если сказать честно, Петя не был уверен, что и при наличии денег, станет легко их тратить. Не привык. И стоит ли привыкать?
   Так что из всех развлечений и для проветривания мозгов оставил себе только пешие прогулки к не самым дорогим ресторанам и трактирам. Есть-то, все равно, надо, а в гостинице не кормят. Вот и можно совместить приятное с полезным, прогулявшись, то по одной улице, то по другой, пока до устраивающего его заведения не дойдет. Иногда до второго или третьего, если первое слишком близко оказывалось. Заодно меню своих обедов разнообразил. А вкусно поесть - одно из самых простых, но и больших удовольствий. И хорошо, что средства ему это позволяют.
   Вспомнили о нем только через неделю. И то явившийся в номер жандарм (в унтер-офицерском чине) имел целью не пригласить кадета к начальству на беседу, а забрать у него барабанчик. Вот зачем он его в своем проекте диплома описал? Когда бумаги отдавал, не подумал, что отобрать могут. И ведь опричники в своем праве, и сделать с этим ничего нельзя. Не сознаваться же, что это фальшивка, которую он сам в интересах диплома сделал.
   Петя взвыл и потребовал расписку.
   - Не положено, - Невозмутимо отреагировал унтер: - Могу только протокол изъятия оформить.
   После чего добавил доверительным голосом:
   - Но я бы не советовал. Оформлять долго, понятых звать. Понятые-то не проблема, дежурные на каждом этаже есть ("Ага, жандармы", - подумал Петя). Но ведь мне свой протокол по инстанции сдать придется. А "изъятие" всегда подразумевает попытку сокрытия...
   Пришлось уступить.
   Опять потянулись дни ожидания. Впрочем, кадет их провел с пользой. Сам от себя не ожидал, но над дипломом работал, как одержимый. Писал, переписывал. Переставлял местами листы, но через две недели сидения в гостинице у него была на руках аккуратно переплетенная (в столичной мастерской) книга больше ста листов объемом, заполненная ровными строчками каллиграфического текста с заглавными буквицами и даже с выполненными от руки иллюстрациями. В трех экземплярах (хотя требовалось только два - один сдать в Академию, второй себе - на память)
   Иллюстрации вклеивал, так как прямо начисто рисовать не рискнул. И выполнил их очень качественно, рисовал Петя всегда неплохо. А то, что они сделаны пером, только придавало им большую схожесть с гравюрами. Кстати, это позволило до некоторой степени обойти запрет на приложения из артефактов. Нарисовал Петя не один барабанчик, но и все артефакты, что во время своего путешествия у шаманов видел.
   В следующий раз жандармы пришли за Птахиным только через неделю. Даже - через восемь дней, если быть точным. На сей раз - втроем, с офицером во главе. Правда, всего поручиком. И доставили эти господа его в типичное казенное здание, в котором он еще ни разу не был. Но именно в нем оказался кабинет Стасова. Причем довольно роскошный кабинет. Большой, с четырьмя окнами по одной стене. В нишах противоположной - бронзовые статуи. Причем, похоже, одна из них была скульптурным портретом Государя. Остальные, видимо, его предков. Между статуй - картины в золоченых рамах на исторические темы (или еще какие, тут Петя был несилен). Тяжелая мебель, видимо, из карельской березы. В общем, интерьер больше соответствовал парадному залу дворца, чем месту для работы чиновника, пусть и генерала.
   Кадет с интересом осматривался, когда еще такую красоту увидишь. Интересно, его сюда специально привезли, или Стасов тут до него особо важных гостей принимал (или после будет принимать). Глазел не стесняясь. Пусть генералы видят, что сумели произвести на провинциального мальчишку впечатление. Кстати, Стасов с Родзянкой опять были вместе. Скоро они у Птахина будут как единое целое ассоциироваться.
   - Ну-с, Петр Григорьевич, - Заговорил Стасов на правах хозяина кабинета: - Прочитали мы с Иваном Казимировичем ваши материалы. Что могу сказать? Грамотно готовить справки вы совершенно не умеете. Даже странно. Чему вас в Академии учат? Такое впечатление, что у вас два разных документа между собой перемешены.
   Сообщать о том, что именно так все и было, Петя не стал. Постеснялся.
   - Но некоторые любопытные мысли все-таки есть. Задание вы провалили, но в наблюдательности вам не откажешь... - Его превосходительство сделал многозначительную паузу. Потом продолжил: - В общем, не знаю я, что с вами делать...
   Петя стоял потупившись и молчал. А что на такое ответить можно? Хотя, его, вроде, и не спрашивали.
   Эстафету подхватил Родзянка:
   - Как целитель вы нам не интересны, а то, что умудрились шаманских способностей лишиться, вообще, никуда не годится. Абсолютно безответственно!
   Тут Петя вскинулся и возмущенно посмотрел на генерала. Можно подумать, он своей волей к деду Магаде ехал. Но поперхнулся уже готовой было сорваться с языка фразой, так как опричник-целитель продолжил свои рассуждения на тему, о которой Птахину говорить не хотелось совершенно:
   - Есть, конечно, слабая надежда, что утраченные способности со временем хотя бы частично восстановятся...
   - Слишком эфемерная надежда, чтобы ее всерьез рассматривать, - не согласился с ним Стасов: - Хотя совсем ее не учитывать все-таки нельзя. Что-то желающих поступить к нам на службу шаманов до сих пор не было.
   Генералы помолчали. Петя совсем поник под их осуждающими взглядами. Не то, чтобы очень сильно проникся их показным расстройством, но никак не реагировать на их слова он не мог. Еще разгневаются.
   После некоторой паузы Стасов подолжил:
   - Думал я вас к себе в опричную службу после Академии забрать, теперь не знаю. С одной стороны, вы ни с каким боярским родом не связаны, и за время обучения уже успели несколько раз отличиться. Как маг, средних способностей, но что-то в вас есть. Талант у вас какой-то "ухватистый" я бы сказал. Где бы вы ни оказались, умудряетесь влезть в сложную ситуацию и выйти из нее с прибытком. Да и необычными для кадета способностями вы обладаете. Или обладали...
   Генерал ненадолго замолчал. Потом продолжил уже другим тоном:
   - С другой стороны, вы не дисциплинированы, безответственны и слишком себе на уме. У вас очевидные пробелы в образовании и культуре и очень своеобразное понимание государевой службы. Взять хотя бы последний ваш визит к шаману. То, что вы вместо переговоров кинулись за каким-то его "огоньком", как вы пишете, я еще могу понять. Решили, что он вас испытывает. Но почему назад не спешили? Вместо этого привели людей купца к месторождению аметистов и торговались с ними о своей доле. В результате к вашему возвращению шаман успел уехать. Без вас. А если бы вы ответственно отнеслись к порученному делу, то смогли бы устроиться к нему в сопровождение. Тем более, что за ним целая толпа ульта потянулась.
   Петя уныло смотрел себе под ноги. Откуда Стасов знает такие подробности да еще в такой трактовке? Не иначе, как Штепановский постарался. Всю вину за свой провал на кадета переложить пытается. Впрочем, на его месте Петя поступил бы так же. Чем это может грозить? Пожалуй, особо ни чем. Из Академии не выгонят, а распределение на престижное место и так не светит. Но это не повод для расстройства. Опричник верно заметил, свою выгоду можно в любом месте найти, если усилия приложить. Так что пусть и дальше воздух сотрясает. Надо только еще более расстроенный вид принять.
   Генералы ругали его на два голоса еще долго. То есть не совсем, чтобы ругали, но осуждали. Читали ему мораль в стиле Левашова, каким должен быть настоящий слуга Государев.
   - Их послушать, так за право служить надо еще и самому доплачивать, - думал Петя, продолжая сохранять покаянный вид: - То-то у Стасова кабинет такой "скромный". У тех истинных дворян и офицеров, которые на деньги внимания не обращают, этих денег куры не клюют.
   - Хотя, наверное, есть люди, которым личная власть важнее достатка, - Пришла ему в голову еще одна мысль: - Были же святые, которые ходили в рубище, но при этом князей поучали. Впрочем, достаток при наличии власти обычно сам образуется.
   Мысли был глубоко философские и Петю неожиданно увлекли. Вообще-то он к пустому умствованию был совершенно несклонен, но сейчас ничего другого ему не оставалось. Начнешь какие-нибудь планы строить или даже просто медитировать, выражение лица можно не удержать.
   Но тут и генералам сотрясать воздух надоело, и Родзянка неожиданно подвел итог:
   - Вы хоть понимаете, какую блестящую карьеру упустили?!
   Неужели пронесло? "Блестящая карьера"! Цепной собаки, что ли? Спасибо, не надо.
   Но тут Стасов повернулся к Родзянке:
   - Все-таки у меня чувство, что совсем списывать Птахина со счетов еще рано. Во-первых, шаманские способности совершенно не изучены, и полностью исключить возможность их восстановления мы не можем. А во-вторых, даже такой неправильно оформленный отчет показывает, что не так уж Петр Григорьевич безнадежен. Вот только возиться с ним надо, чтобы подтянуть, а кто этим заниматься будет? Не мы же с вами.
   И добавил уже, обращаясь к Пете:
   - В общем , не обещаю, но если на вас придет заявка из нашего ведомства, не удивляйтесь. И постарайтесь быть ее достойным.
   На душе заскребли кошки, но пришлось поклониться и рассыпаться в благодарностях. Но решил и характер проявить. Попросил расписку за изъятый у него барабанчик.
   Стасов только вздохнул:
   - Нет, вы неисправимы. Будет вам расписка, к концу дня или, скорее утром, вам ее передадут в номер. И можете себе билет покупать, мы вас больше не задерживаем.
   Зато Родзянка неожиданно пожаловался:
   - Пакостью какой-то ваш артефакт оказался. Как работает непонятно, но я его к себе на стол поставил и чисто механически чуть ли не весь день по нему постукивал. Так представьте, у меня голова заболела и рука неметь начала. У меня! Целителя второго разряда!
   После чего посмотрел на Петю как-то оценочно:
   - Петр Васильевич, а, может, лучше попросить Щеглова, чтобы он Птахина куда-нибудь поближе к шаманам распределил? Глядишь, и помогут ему способности восстановить...
   Договаривать "или совсем прикопают" целитель не стал, но Петя его настрой почувствовал. Но не расстроился, так как ничего хорошего от него и не ждал. А оказаться по распределению на Дальнем Востоке был бы совсем неплохой вариант. Там уже многих знает, да и с золотопромышленником Карташовым, наверняка, подзаработать удастся...
   Так что изобразил рвение, за что и был изгнан поморщившимся Стасовым из кабинета.
   Чуть было не задержался, чтобы еще и отзыв на диплом попросить. Но не решился. Тогда ведь оформленную книгу предъявлять придется. И вдруг она опричникам понравится? Родзянка ведь точно ее прочитает. Еще передумают и заберут его к себе. Не надо Пете такого счастья, лучше к шаманам.
   В гостиницу вернулся пешком. Недалеко, да и продышаться на морозце не помешает. Заодно и голову остудить.
   Неприятная по ожиданиям и своему ходу беседа завершилась чуть ли не наилучшим образом. Напишут опричники ректору или нет? Судя по их настрою - напишут. К себе брать спешить не хотят (и слава богу!), а вот сослать в глушь к шаманам - почему бы и нет. Ректор им не откажет, тут даже Левашов ничего возразить не сможет. И если грамотно все провернуть, можно не в Ханке оказаться (шаман же оттуда уехал), а в самом Дальнем. Очень приличном городе, где масса возможностей открывается, и жить вполне комфортно можно будет.
   Только сестре, пожалуй, раньше времени говорить не стоит, чтобы не сглазить. Впрочем, она уже сама на Дальний нацелилась, почему-то уверена, что брата туда распределят. И, похоже, права оказалась.
   Надо будет свечку в церкви поставить. Или шаманских духов поблагодарить за содействие? Одно другому не мешает.

***

   Пока Петя торчал в Пронске у опричников, зима как-то резко сменилась весною. И Баян встретил Птахина журчанием талых вод. Но в остальном, его возвращение в Академию триумфальным назвать было сложно. Приехал и сразу увидел свою фамилию на доске объявлений. К счастью это не было перечнем должников или, упаси господи, "разыскивается преступник". Обычный список кадетов с датами, на которые назначена защита диплома. Только вот Птахин этот список возглавлял, и защита у него уже через две недели. А у последнего в списке - через полтора месяца. Защиты проводятся раз в неделю не больше, чем по три человека за одно заседание комиссии. Птахин, кстати, в один день с Волоховым защищается. Но, все равно, первым. При этом Петя - целитель, а Никита - сильнейший боевик среди кадетов (огонь, воздух и молния). Для контраста их, что ли, на один день поставили?
   Но тот, хотя бы, о дате защиты был давно предупрежден, а Птахину теперь надо за две недели получить два экспертных заключения и собрать подписи всех преподавателей, которые вели у него занятия, что они с работой ознакомлены и до защиты его допускают.
   Интересно, кто это ему так удружил? Впрочем, все очевидно.
   Задержись он в столице еще на неделю, гарантированно ничего бы не успел. Даже при том, что диплом у него уже написан и переплетен (это он молодец, что озаботился). А так еще есть шанс, если никто специально палки в колеса ставить не будет.
   Так что все время до защиты ушло у Пети на беготню, ожидание под дверьми и сжигание нервов. Преподавателя же надо не просто отловить, ему еще и диплом минимум на сутки оставить надо. Хотя со многими из них у кадета были хорошие отношения, на ходу никто ничего не подписывал, все марку блюли. Левашов с Фонлярским так и вовсе по неделе книгу держали, как будто не знали о сроках. Очень выручило то, что у него целых три экземпляра диплома было. С трудом, но успел. Последнюю подпись получил уже накануне заседания комиссии. К счастью еще в первой половине дня, так как после нее надо было еще бежать в приемную ректора к прекрасной Наталье Юрьевне и зафиксировать у нее, что кадет Птахин все документы собрал и к защите готов.
   Когда выходил из кабинета Трегубова (тот неожиданно куда-то отъезжал, и появился только накануне), встретил Левашова, который деловым шагом шел ему навстречу к тому же артефактору. Это бы не привлекло Петиного внимания (кроме, разве что, самого факта встречи), если бы куратор не нес подмышкой книгу, очень похожую на диплом самого кадета. Нет, все-таки не его. Обложка чуть другого цвета, или это тени так играют? Стало интересно.
   Птахин отошел немного в сторону и прислонился к стене, сделав вид, что перебирает отзывы и подписанные преподавателями листы. А сам сжал в кулаке шаманский не то рог, не то зуб и вызвал некрупную тень, которая его так в Тьмутаракани выручала. До чего же здорово, что он этот артефакт себе вернул! Да и "рысь" тоже очень полезной бывает...
   Навыков управления "духом" он не потерял, и небольшая тень ловко просочилась сквозь щель под дверью в кабинет артефактора. И стало слышно, о чем там разговор идет.
   - Не понял, Петр Фомич, - говорил Трегубов: - Это что же, вы сами за кадета по кабинетам ходите, подписи собираете? Как-то все это очень странно. А где же Волохов?
   - Вместе мы бы еще глупее выглядели. Ему защиту на завтра назначили, а еще три подписи остались. Вот и приходится лучшему выпускнику этого года помогать.
   - Но времени у него же было больше, чем достаточно. А если не успел, может после всех еще одну попытку предпринять.
   - Нельзя ему после всех. Лучший кадет курса не может после всех диплом защищать. Ему первым быть положено. Ну, вы понимаете. Я ему и так послабление сделал, в первый день, но после Птахина. На контрасте, так сказать. Тем более, думал, что вот этот мещанин к сроку как раз не успеет. А он вон что выкинул. Всю Академию на уши поставил.
   - Это как же? Я, простите, не в курсе, только вчера вернулся.
   - Вы диплом Птахина видели? Он же только что от вас вышел.
   - Естественно. Очень хорошо оформлен, приятно в руки взять.
   - Вот именно. А у остальных были просто толстые тетради, что мало от обычных конспектов отличались. А теперь все будто с ума сошли. Все переписчики и переплетчики в городе работой обеспечены. И даже художникам дело нашлось. Чтобы дипломы были не хуже, чем у Птахина. Такая очередь образовалась. Если бы лично не вмешался, Волохов и вовсе не успел бы. А так, вот, смотрите!
   - Действительно, красиво оформлен. Но читать его работу, как я понимаю, времени вы мне дать не хотите?
   - Мне еще три подписи сегодня собрать надо, я же говорил. Да и что тут читать? Лучший кадет курса, лучший выпускник за последние десять лет. Ветер, огонь и молния - все уже на уровне третьего разряда. А, может, уже и второго. Просто не принято из Академии сразу в генеральском чине выпускать. Вот отработает три года по распределению, вернется, тогда и новый перстень получит. Талантище. И род ведет от Рюрика.
   Дальше Петя подслушивать не стал. Все ясно, а стоять, как он, в коридоре - привлекать к себе ненужное внимание. Толпы сейчас мимо не ходят, младшие курсы на занятиях, но, все равно, могут вопросы задать или хотя бы поздороваться, а он весь вместе с "духом" в кабинете.
   Не ожидал, что его старания такой эффект дадут. Интересно, сколько эти аристократы денег потратили? Он-то все сам сделал. Хотя, нет, переплетчику целых три рубля заплатить пришлось...
   К Наталье Юрьевне Петя поспешил не прямиком, а с заходом в свою комнату. Прихватил фунтовый пакет чая и, немного поколебавшись, отрез ткани. Не по чину ему такие шикарные подарки дарить, да, кажется, не принято это, но... Прекрасная помощница ректора все время обучения относилась к нему по-доброму, не раз поддерживала, если не сказать, выручала. Да и сейчас ее помощь лишней не будет. С одной стороны, защита диплома, во многом, формальность. Главное, что кадеты магами стали, заклинания освоили и определенного разряда достигли. Но, с другой стороны, Академия - высшее учебное заведение, а традиции надо соблюдать. Крови и нервов у выпускников этот последний этап обучения может попортить немало. Наталье Юрьевне вполне по силам, как затянуть процедуру присвоения будущему магу перстня, так и упростить ее. А подарки чиновникам и врачам надо дарить не после, а до решения вашей проблемы. Железное правило, многократно подтвержденное практикой.
   К тому же Наталья Юрьевна Пете просто нравилась. Так что сомнения были недолгими.
   - О, прекраснейшая, - Обращение можно было бы счесть нахальством, если бы Петя не смотрел на помощницу с тем искренним восхищением и преданностью, которое он не один день отрабатывал перед зеркалом: - Принес документы на завтрашнюю защиту. И радость завершения пути в Академии и получение мажеского перстня омрачает мне только то, что дальше ваш волшебный облик мне придется хранить только в памяти. Вернуться сюда за новым перстнем мне, если удастся, то еще очень не скоро. Но ваш образ я сохраню в своем сердце. Да он и сам сохранится даже если бы я этого не хотел. И позвольте, в знак моего восхищения...
   Далее Петя преподнес со всей скромностью принесенные дары. И если чай был сразу отложен в сторону, то ткань магиня рассмотрела внимательно и с интересом. Некоторое время очень строго смотрела на кадета, но потом улыбнулась и подарок приняла:
   - Не следовало бы, конечно, - Подвела она итог своим колебаниям: - но, боюсь, без вас в лавках нашего маленького городка что-либо подобное нескоро появится.
   И строго завершила:
   - Надеюсь, в продаже этой конкретной ткани не будет?!
   Петя заверил ее, что, вообще, ничего не появится. Вот только ей и привез. И еще сестре, если быть честным, но там совсем другая расцветка. И он ее уже отдал. Последнее добавил, чтобы не потребовала посмотреть и тот отрез. А ведь могла, судя по загоревшимся глазам.
   Впрочем, расстались они вполне на мажорной ноте, и Петя ушел в уверенности, что серьезных препятствий по дороге к мажескому перстню у него уже не будет.
   Поэтому на защите он совершенно не волновался и спокойно отвечал на любые даже каверзные вопросы. Вежливо и с достоинством.
   Мероприятие проходило в аудитории N1 главного корпуса. Только теперь большую часть небольшой сцены занимали поставленные полукругом столы преподавателей (ныне - "высокой комиссии"), а трибуна лектора, за которой и предстояло выступать выпускнику, была сдвинута в сторону и оказалась, приблизительно, в их фокусе.
   Места для слушателей (кадетов) остались на привычном месте. И хотя они были заполнены едва ли на четверть, в зале собрались почти все третьекурсники. И даже десяток кадетов первого и второго курсов, пришедших сюда из любопытства. Зал был способен вместить всех обучающихся в Академии (и даже с запасом). Хотя на Петиной памяти такого ни разу не происходило, общее построение происходило только на плацу.
   В президиуме, если уместно так называть "высокую комиссию" присутствовали, практически, все преподаватели Академии. Занятия на младших курсах в день защиты не велись. Посредине занял место ректор, и Наталья Юрьевна сидела рядом с ним и даже приветствовала вышедшего выступать Петю легким кивком и сдержанной улыбкой. Левашов, наоборот, расположился с краю, наиболее близко к трибуне.
   Свой доклад Петя сопроводил вывешиванием на стене за собой больших листов ватмана, на которых были выписаны краткие тезисы его работы, а также все рисунки иллюстрации из ее текста. Все вечера на это убил. Может, и зря, но впечатление, по крайней мере, на кадетов это произвело. Судя по перешептыванию, работы местным художникам в ближайший месяц будет много.
   - Жаль, процента с них уже не получить, - Отменил про себя Петя: - Надо было раньше договариваться...
   Сам же доклад прошел на удивление спокойно. Возможно, его и вовсе не слушали. Петя и не старался говорить интересно. Наоборот, ровным голосом и максимально занудливо. Ни к чему ему тут театр одного актера разводить, тем более, что тема у диплома у него была никак не выигрышная. Преподаватели его диплом уже и так прочитали, а сокурсники думали больше о своих предстоящих защитах. Разве что младшекурсникам было интересно послушать про шаманов, но они вопросов, понятно, не задавали.
   Оппонентов, как таковых не было. Высказался Новиков, как ведущий целитель и, по определению, Петин куратор. Но тема диплома прямого отношения к целительству не имела, разве только в части оказания помощи пострадавшим от шаманской магии. Но тут сам Семен Семенович мог мало что сказать, так как вопрос был недостаточно изучен. Не Птахиным, а вообще. Хотя признал, что именно у Птахина в этом деле были наибольшие успехи. В целом оценил дипломную работу положительно.
   Левашов, как куратор курса, ничего хорошего о Пете не сказал. Но особо развивать мысль о роли и месте мага и офицера в современном обществе ему не дал ректор, не слишком вежливо предложив тому попробовать свои силы не только в физическом развитии кадетов, но и в преподавании Философии магии. От оценки конкретной работы Птахина Левашов воздержался.
   Высказалось еще несколько преподавателей. Скорее за, чем против. После чего Петю попросили сойти с трибуны и уступить свое место Волохову.
   Теперь пришел уже Петин черед пропускать доклад товарища мимо ушей. Да и что может быть интересного в рассуждениях боевика, экспериментальным путем определявшего, что и как лучше разрушать заклинаниями "огня". "воздуха" и "молнии" и их сочетаниями. Ясно, что ни под одно из этих заклинаний, особенно в исполнении мага второго-третьего разряда, лучше не подставляться.
   Особо долго Никита не выступал. Преподаватели хвалили его дольше. И Петя даже почувствовал укол зависти. Особой заслуги Волохова в его успехах не было, разве что учился и тренировался прилежно. Но большую роль играл природный талант. Вот бы Пете уровень второго разряда! Но, к сожалению, ему это не светит...
   Потом ректор и преподаватели, не вставая с мест, скрылись от кадетов за какой-то магической завесой. Непрозрачной и не пропускающей звуки. Но Петя немедленно отправил за нее своего "духа" и все прекрасно слышал. Хотя, ничего интересного не услышал. Маги-целители его, в целом, хвалили. Особенно Игумнов, в оранжерею которого и были посажены все привезенные Птахиным после первой практики редкие дальневосточные растения. А вот зельевар Фонлярский был настроен против, причем как раз из-за того, что эти растения попали не к нему. Но формально он придирался к недостаточному раскрытию темы использования шаманами магических растений.
   Левашов так и вовсе назвал Петю никчемным человеком и магом, которому больше полутора-двух баллов и ставить нельзя. Но назвать Птахина неуспешным по физкультуре, все-таки, не смог. Неприязнь - неприязнью, а врать куратор курса все-таки не любил.
   В результате работу Волохова без обсуждения признали отличной, а Птахина - только удовлетворительной. Пете было немного обидно, но, в целом, наплевать. Перстень дадут, и ладно. Так что объявление результатов обсуждения "высокой комиссии" принял спокойно, тем более, что о них уже знал. Зато Волохов сиял, как новенький червонец и с охотой принимал поздравления от других кадетов. И даже к Пете подошел. Причем повел себя абсолютно нормально. Не поздравлял и не выражал сочувствие. А просто сказал, что был рад с ним учиться, и будет рад, если их дальнейшие пути пересекутся. Петя его искренне поблагодарил и поздравил, так что расстались они почти друзьями.
   Подошла и Катя Павлова. Поздравила с тем, что отмучился. И, немного стесняясь, попросила помочь и ей такие же плакаты нарисовать. Все-таки земляки должны помогать друг другу. А сама она справиться точно не успеет. У нее защита через две недели. Хорошо бы сам диплом переплели вовремя, а еще и с художниками договариваться...
   Петя сначала хотел было возмутиться. Все-таки они никак не друзья. А то, что из одной губернии в Академию приехали, так, все равно, из разных городов. А где потом служить будут, большой вопрос. Он домой возвращаться точно не планировал.
   Но потом вдруг понял, что ближайшие полтора месяца ему делать совершенно нечего, и согласился. Быть первым - это не всегда хорошо. Если бы он был свободен, тогда - да. А сейчас надо ждать, пока раз в неделю будет защищать дипломы очередная пара кадетов. И только потом, наконец, получить свой долгожданный перстень.
   С плакатами Кате помог, и был готов помочь и другим, тем более, целая очередь желающих набежала. И даже денег ни с кого не брал и брать не собирался.
   Не потому, что не хотел. Просто почувствовал себя уже полноценным магом. А для такого брать работу за копеечный гонорар - себя не уважать. Сколько местным художника за лист платят? Три рубля? Или даже меньше? Сколько за месяц заработать можно? Пятьдесят или даже сто рублей. Несолидно. То есть, вполне себе приличные деньги, но ему еще много лет магом служить, возможно, даже с кем-нибудь из сокурсников или их родственников. И стать в их восприятии "магом за три рубля"? Никто уважать не будет, и всю карьеру себе испортишь.
   Кстати, у знаменитых музыкантов и певцов тоже больше половины концертов - благотворительные. Зато за те, за которые им деньги платят, гонорары идут очень серьезные. Иначе нельзя. Так что пришлось Пете, в ожидании лучшей доли, заняться благотворительностью.
   Однако, эта Петина благотворительность была решительно пресечена Левашовым. Лес на месте сведенного во время учений сам не вырастет. Или сделает это очень медленно. Поэтому поехал Птахин его торопить. На целый месяц. Первым из сокурсников, так как первым защитил диплом. Остальные (еще пять человек) появились в самом конце и почти сразу же работа закончилась. Надо было возвращаться, получать мажеские перстни и распределения на службу. Зато Петя, как пояснил ему куратор "хорошо отдохнул на природе".
   Пришла пора собираться к месту службы, пока неизвестно какому. Привезенные подарки решил придержать. Только травы для алхимии в аптеку сдал. Всего на триста рублей. Очень уж Фроловы плакались на тяжелые времена и отсутствие денег. Но, хотя бы затраты свои отбил.
   А вот чай и ткани пока придержал. Конечно, если его снова на Дальний Восток пошлют служить, это будет расточительно. Но тогда, в крайнем случае, чай сам выпьет, а материя сестре пойдет. Не так ее и много, максимум на десяток платьев хватит.
   Но интуиция ему подсказывала, что просто не будет. Рано он тогда в Пронске обрадовался. Как пить дать, напакостит ему как-нибудь Левашов с распределением.
   Зато Клавдия сомнениями не страдала и готовилась к отъезду в Дальний. Петю вопросами про этот город и тамошнее общество замучила. И даже умудрилась с Дивеевой познакомиться и с ней на эту тему несколько раз поговорить. Причем княжна ее даже не окорачивала, чему Петя очень удивился. В очередной раз отметив про себя, что совершенно не понимает женщин.
   Очень активизировались местные невесты и их мамаши. Петя, конечно, был на курсе далеко не самым завидным женихом, но, как многие решили, самым реальным. Он, и вправду, подумывал, что если придется ехать в глушь, то если не женой, то хотя бы невестой надо обзавестись. Тем более, что в Баяне было много симпатичных и уже знакомых девушек. Жаль, ни в кого он так и не влюбился. А единственная девушка, которая на первом курсе вызывала у него искренний интерес - Анна Фролова, сама сбежала из семьи вместе с Шуваловым.
   Но тут неожиданно матримониальным планам резко воспротивилась Клавдия. Раньше, вроде, сама невесту подыскивала, а теперь запела совсем другую песню:
   - Куда тебе спешить? Тебе же еще даже двадцати нет. Успеешь еще. Вот поработаешь на новом месте, определишься, что там и как, тогда и думать можно о женитьбе будет. Для мага невеста и в Дальнем найдется. Но и там спешить необязательно. Через три года, может, и в столицу переберешься. Из Баяна девицы тебе карьеру делать никак не помогут, да и не денутся они никуда. Эти замуж выйдут, их младшие сестры подрастут. Захочешь, через несколько лет сюда приедешь, к тебе очередь в невесты выстроится.
   Возможно, в чем-то она и была права. Тем более, что распределение еще не объявили. Хотя, совсем уж в деревню его не пошлют, какой-никакой городок рядом будет. А там, если не богатые невесты, так хотя бы проститутки найдутся.
   Спрашивать, почему сестра мнение поменяла, не стал. Вспомнил разносолы, которые ей мамаши потенциальных невест тащили, и только улыбнулся про себя. Клава своего не упустит. Так что первым делом ее саму надо замуж пристроить. Только за небогатого купца или чиновника она теперь не пойдет. Хотя, если что, он и власть проявить может. Всю жизнь ее на своей шее терпеть - нет интереса.
   Пока Петя сажал и растил деревья, заседания "высокой комиссии" закончились. И что интересно, никого на переделку дипломов не отправили. Видимо, преподаватели тоже хотели на каникулы.
   Впрочем, перстни и приказы об их выдаче, кадетам вручили тоже не сразу. Еще почти две недели ждали. Кадеты младших курсов разъехались по практикам, а они маялись неопределенностью и бездельем. Через день в клубе проводили то танцы, то картежные игры. В карты Петя не играл (не любил проигрывать), а танцы пару раз посетил, но тоже бросил. Больно уж жалкими ему там девушки показались. Новоиспеченные маги скоро разъедутся, а про свадьбы что-то ничего не слышно.
   Наконец, объявили торжественное построение на плацу. С напутственной речью ректора, некоторых преподавателей и даже отца Паисия. Который закончил свою речь-проповедь церковной службой прямо на месте.
   После чего кадетов вызывали по одному, и в строй они возвращались уже полноценными магами.
   Так Петя стал обладателем не только знака Академии (кроваво красный с вороном и зеленым камнем - символом "жизни" посредине), но и перстнем уже с желтым камнем - знаком пятого разряда. Солидно, что ни говори.
   А вот назначения по местам службы на ближайшие три года прошли почти буднично. Куратор (Левашов) приглашал по одному к ректору. Неожиданный порядок. На неделю этот процесс растянулся.
   Петя, конечно, оказался самым последним.
   Поздоровался в приемной с Натальей Юрьевной. Потом вошел в кабинет. Зачем? Ректор ему только кивнул, а говорил Левашов.
   И с радостной улыбкой сообщил, что Петин случай в Академии был самым сложным. Письма с просьбой распределить его к ним прислали из Ханки, Дальнего и Тьмутаракани. И еще рекомендация от опричников, которая все и перевесила.
   В общем, чтобы никого не обидеть и учесть пожелание высокопоставленных опричников, его посылают совсем в новое место. Уездный город Мезень Архангельской губернии. Расположен на одноименной реке всего-навсего в четырехстах верстах от Архангельска. Последний незамерзающий порт Северного моря, откуда дальше во время летней навигации осуществляется северный завоз. Поэтому в городе немало купцов и расположен довольно сильный гарнизон. Так что целитель, даже Петиного пятого разряда там очень нужен.
   Но это не все. В городе и его окрестностях, помимо русских (природных новгородцев) проживают зыряне. Замечательный народ, которым, фактически, управляют шаманы. В общем, идеальное место службы.
   Глава 39. Путь на Север
   Краткая, но при этом подробная лекция Левашова Петю смутила. Не замечал он за куратором склонности к изучению географии. Разве только на уровне военных карт. А тут, похоже, вопрос был им тщательно изучен. Что и подтвердило окончание его выступления:
   - Можете не благодарить. Лично подбирал вам идеальное место для начала карьеры. Очень удачно они заявку на мага-целителя прислали. А то, что там чтут старые традиции, для вас, уверен, только большое удобство. Вы ведь и сами из захолустного городка происходите, где, поди, староверов, хватало. А в Мезени многие достойные граждане трудились. Небезызвестный протопоп Аввакум там лучшие свои годы провел.
   Историю Петя знал не слишком хорошо. Но про протопопа Аввакума слышал. И про то, что в расцвете сил тот был сослан куда-то в глушь с предварительно вырезанным языком, знал. Если это речь именно о том Аввакуме. Хотя, сильно довольная рожа куратора снимала все сомнения...
   - А как же шаманы? - Все-таки задал он вопрос.
   Улыбка Левашова стала еще более крокодильской:
   - Все есть, не сомневайтесь. Место такое, что туда не только староверы, но и особо дикие карелы бежали. Те, что от старых богов отречься не захотели. В самой Мезени их, понятно, нет. Но в селах под городом, где места поглуше, они свои дома построили и капища. Думаю, вы без труда до них доберетесь. Особенно зимой, когда болота замерзают.
   Петя зачем-то посмотрел на ректора. Тот, похоже, думал о чем-то своем и к Левашову не прислушивался. Но на взгляд молодого мага отреагировал, выдав, судя по всему, стандартную фразу:
   - Поздравляю, Петр Григорьевич. Вот теперь вы стали полноценным магом на государевой службе. Идите и будьте достойны.
   Петя и вышел. Из кабинета. Чувствуя себя слегка пришибленным, но не особо расстроенным. Чего-то подобного он и ожидал. Мезень, судя по всему, очень глухое место, но раз там есть порт и гарнизон, значит Государю оно нужно. И заявку на мага оттуда вполне могли прислать. Небось, не первый год уже присылают, и совсем оставить ее без внимания ректору неудобно. Если вспомнить, даже Шувалова в Ханку послали. Дальше некуда. Хотя, там и климат получше, и до вполне приличного Дальнего железнодорожная ветка проложена. А главное, самого молодого графа на подвиги потянуло. Повоевать с чжурчжэнями захотелось.
   Обычно аристократов родня старается куда-нибудь в более обжитые места пристроить, а то и под бочок к какому-нибудь дедушке-генералу. Дедушке - в буквальном смысле этого слова. У Пети такой родни нет. Вот его и посылают туда, куда желающих не нашлось. Не самое плохое место, кстати. Если оттуда Северный завоз стартует, значит, большие деньги в городке крутятся. Жаль, что "северный" еще и прямым текстом намекает на близость к Полярному кругу. И холоду. Что-то не очень верится, что порт незамерзающий, как Левашов сказал. Хотя, если там сильный маг-водник имеется, почему бы нет. Разогнать лед на морском пути до Архангельска - вполне реально. А туда уже железная дорога проложена.
   Немного странно, что этот "завоз" не прямо из Архангельска организовали, а из Мезени. Но тут Петя не специалист. Возможно, сказалось, что Мезень на триста пятьдесят верст восточнее, и накапливать в ней товары можно круглый год. Все-таки во время летней навигации путь короче будет. На месте виднее станет.
   Впрочем, особо долго на эту тему Петя не размышлял. Только по пути к двери из кабинета. Шел, правда, медленно. Все равно, что-либо изменить - не в его власти. Надо приспосабливаться и извлечь из ситуации максимум пользы для себя.
   Собственно, от ректора ему теперь нужны были только подъемные. Которые тот ему еще после первой практики обещал, когда кадет привез в оранжерею Академии редкие и ценные дальневосточные растения. Но стоит ли отвлекать его превосходительство по таким пустякам, тем более в присутствии Левашова?
   Принял еще более жалкий, но трогательный вид и с надеждой во взоре двинулся прямиком к помощнице ректора.
   - Наталья Юрьевна, на вас вся моя надежда! В Мезень меня посылают, мерзнуть около Полярного круга. Вы, наверняка, в курсе. Как бы мне обещанные подъемные поскорее получить, чтобы успеть подготовиться? И желательно побольше. На голом месте обустраиваться придется.
   Про отрез шелка, естественно, не напоминал, но смотрел так, что если бы мог себя видеть со стороны, остался бы доволен. Такая гамма чувств. Симфония!
   Неизвестно, тронуло ли его лицедейство прекрасную магиню, сыграло ли ведущую роль новое платье или просто она Пете симпатизировала, но нужные документы оказались уже подготовленными. Или почти подготовленными, поскольку Наталья Юрьевна мило улыбнулась и что-то в листе исправила, сказав:
   - После у его превосходительства подпишу.
   Затем склонилась за правую тумбу своего стола, дверца которой оказалась вроде сейфовой. И вынула конверт, подписанный "Птахин П.Г.".
   - Учитывая дальность вашего распределения, я рассчитала с учетом "северной надбавки" в тридцать процентов. Здесь две тысячи шестьсот рублей.
   Петя рассыпался в благодарностях. И мысленно себя похвалил, что не пожалел сторублевого отреза ткани. Теперь на пятьсот рублей в прибыли оказался. В том, что никакой надбавки без Натальи Юрьевны он бы не получил, сомнений у молодого мага не было.
   Задержался еще на пять минут, говоря комплименты. Ему доброе дело сделали, просто буркнуть "спасибо" будет явно недостаточно. Потом, маловероятно конечно, но вдруг судьба ему будет в Баян по каким-нибудь делам вернуться. Да и просто приятно полюбезничать с красивой женщиной. Тем более, что он теперь тоже маг и даже одного с ней разряда.
   Ушел, когда магиня со вздохом попросила его больше не отвлекать и дать ей поработать. Но проводила она его теплой улыбкой.
   Петю из общежития никто не гнал, хотя большинство выпускников уже разъехались, и в их освободившиеся комнаты переселились третьекурсники будущего учебного года. Комнат (квартир) на этаже было больше, чем кадетов. Но особо долго тянуть тоже было нельзя, тем более, что у Птахина к отъезду все было, практически, готово.
   Те полтора месяца после экзамена, несмотря на перерыв на работу в лесу, молодой маг постарался провести с максимальной пользой.
   Во-первых, обновил себе гардероб. Академическая форма, конечно, хороша, но больше ее ему одевать не придется. Для магов свой мундир предусмотрен. Значит, надо построить. Причем, как минимум, два, а лучше три. Специальные парадные мундиры для магов не предусмотрены, но надо один для торжественных случаев поберечь и выбрать для него ткань подороже.
   Гражданская одежда тоже нужна. Брюки в полоску и однотонные - под "визитку" и сюртук. Фрак для торжественных случаев. И еще новомодный смокинг. Маловероятно, что в глуши понадобится, но чем черт не шутит... Вдруг столичные гости пожалуют или самому потребуется хотя бы в губернский город съездить. А к ним - рубашки и галстуки, как лентой, так и бантом. Не говоря о воротничках, манжетах, белье и всевозможных аксессуарах. Это раньше он в форменной гимнастерке на пуговицах ходил. Теперь ему запонки положены. И табакерка, и портсигар (не курит, а иметь надо). Хорошо хоть приличными часами от бандитов в Тьмутаракани успел разжиться, а то и их покупать пришлось бы.
   Обувь тоже нужна новая. Сапоги, ботинки, туфли. И шинель.
   В общем, две тысячи подъемных - если все посчитать, совсем не такие уж большие деньги. Одна шинель дороже двухсот обошлась.
   Петя покупал (шил, строил) на свои и заранее. После того, как диплом защитил, но перстня еще не получил. Хорошо, у него еще деньги были, но с учетом трат на сестру издержался изрядно. В том числе и деньги, полученные у аптекаря, спустил. А от Карташова по поводу друзы, пока тишина. Но к моменту назначения места службы "приданое" себе собрал. С учетом ожидаемых суровых зим, теперь еще меховой шубой обзавестись надо. Впрочем, шубы можно и на месте заказать. Разумно предположить, что мех в Мезени будет стоить дешевле, чем в Баяне.
   Несмотря на обилие пошитых предметов туалета, на самом деле, Петя набрал себе только необходимый минимум. Чтобы по прибытии к месту службы не выглядеть нищим оборванцем.
   С сестрой было сложнее. Сколько на женские туалеты денег ни потрать, все будет мало. То есть, конечно, пока Клава в Песте жила, у нее, хорошо, если два платья было - обычное и "нарядное". В Тьмутаракани форсить ей тоже было не с чего. Но к хорошему привыкаешь быстро. И при братце-маге ровняться ей хотелось уже не на мещан, а дворянок. А для тех чего только модные кутюрье не навыдумывали. Приличной девушке в гардеробе надо иметь не только домашнее, обыденное (это разные вещи), вечернее и дорожное платье, но должны они быть в легком, теплом и обычном вариантах (каждое!). И желательно, не в единственном экземпляре. И платья-то непростые, с нижними и верхними юбками, кринолинами и жакетами. А к ним еще нужны шали, накидки, мантильи, шляпки и перчатки... А также веера, зонтики и, уже совсем обязательно, бархатные кошельки, украшенные золотой нитью, вышивкой и гравировкой. Не говоря уже о желательности ювелирных украшений. А там еще и обувь, и верхняя одежда...
   Одно хорошо, на сестру и цыкнуть можно было. Совсем уж наглеть не пыталась. Но все-таки выцыганила у Пети целых три отреза шелка, вместо планируемого одного. Ну и денег тоже, сколько получилось. В том числе и из полученных у Натальи Юрьевны денег почти половину отдать пришлось, во избежание скандалов с портнихами. Но, все равно, осталось подозрение, что кого-то она крупно надула. Местных портних? Или собственной матери денег меньше отсылала, чем для нее у брата брала? Но, вроде, жалоб на нее ниоткуда не поступало, по крайней мере, до Пети они не доходили.
   Хотя, вполне возможно, что никаких проблем с портнихами и не было, и Петя перестраховался, так как не хотел уезжать со скандалом. Городок-то небольшой, работы у мастериц кройки и шитья не так много, все горожанки больше сами свои семьи обшивают. Так что для такого крупного заказа могли и скидку сделать. Раз в десять. Только почему-то одной Клаве, а не молодому магу. Что-то он лопухнулся. Расслабился на радостях, что перстень получил.
   Обидно. Надо впредь умнее быть.
   А вот известие, что отправляют Петю не в Дальний, а Мезень, Клавдию очень расстроило. Не тот это город, в котором ей бы всю оставшуюся жизнь прожить хотелось. Да и женихи там совсем не те, на которых она уже губу раскатала. Мещане в качестве таковых ею уже не рассматриваются. А кто остается? Моряки да купцы, из которых многие, наверно, сами с кораблями и товаром по Северному морскому пути ходят. Муж - моряк? Может, и не так плохо по полгода его дома не видеть. Но, вообще-то, хотелось бы такого мужа, чтобы радовало его присутствие, а не отсутствие. К тому же Северный океан - не самое безопасное место. Оно, конечно, суда сейчас реже тонут, чем сто лет назад, но риск остается. Так что связанные с морем - особые люди, и жены у них должны быть особые. Подойдет ли такая жизнь Клаве - не совсем понятно.
   Есть, конечно, еще и офицерики из гарнизона. Тех вполне могут через некоторое время в более приличное место перевести служить. Но сколько их там? Вряд ли много. А холостых и того меньше.
   Хотя, там же еще губернский город Архангельск должен быть. В который наверняка у Пети поездки по делам будут. Или просто так. Повод всегда придумать можно. Надо только вместе с ним увязаться. Там, наверное, дела лучше обстоят. Во всем. И с удобствами жизни, и женихами.
   Последнее соображение немного примирило Клаву с распределением брата. Все равно, вопрос, ехать или не ехать с ним, для нее не стоял.
   Размер и стоимость женского гардероба окончательно убедили Петю в том, что жениться ему еще рано. Нет для него в Баяне богатых невест. Разве что прекрасная Наталья Юрьевна. Но тут надо быть реалистом. Не поедет эта красавица в Мезень. И, вообще, замуж за него не пойдет. Запросы другие.
   В принципе, была еще Маша Селиванова, несостоявшаяся магиня, которая по дури сама себя в "давилке" выжгла. Один раз с помощью шаманской темной энергии Пете ей способности вернуть удалось, хоть и в ослабленном виде. Возможно, удалось бы еще раз. В Академии ей, конечно, уже нельзя показываться будет, опять выгорит, но если не спеша каналы качать, за пару лет седьмого разряда могла бы достигнуть. И специализация у нее хорошая - "жизнь", как у Пети, и "земля". Могла бы сама заготовки под артефакты делать. В общем, такая жена-магиня была бы вполне к месту.
   Но, к сожалению, проблем от такой жены, пожалуй, было бы больше, чем пользы.
   Во-первых, влюбленности между ними не было ни на йоту, хоть Маша и была довольно симпатичная внешне. Впрочем, в Баяне совсем страшных девушек не было совсем. Видимо у всех хотя бы капля магической крови да была.
   Можно сказать, были они хорошими знакомыми. Вместе целительству учились, даже на танцах иногда парой становились. Да и у матери-портнихи Пете регулярно бывать случалось, в последнее время - особенно. Они с сестрой изрядную часть своих заказов ей предоставили.
   А вот чувства не возникли.
   Маша сама была одержима сильной магиней стать. Пока шла учеба на Петю свысока смотрела, все-таки магинь много меньше, чем магов. А как выгорела... За восстановление способностей она была на все готова, о чем сама говорила, но способности ей были нужны для себя, а не для мужа. Что Петю совершенно не устраивало.
   Во-вторых, повторное восстановление Машей магических способностей никак не могло бы пройти незамеченным. И связать это с Петей, который оба раза рядом и у которого якобы шаманских способностей больше нет, было бы совсем не сложно. А опричники выводы делать умеют. И интерес их к Пете мог бы вернуться с новой силой. Что ему совершенно не нужно.
   Ну и, наконец, не столь уж велика выгода от наличия в семье слабой магини со способностями к "жизни" и "земле". С лечением Петя сам справится гораздо успешнее. Равно как и с косметическими операциями, которые он намерен практиковать. А самостоятельное изготовление амулетов? Ничего сложнее, чем заготовки под простейшие "лечилки" маг седьмого разряда не потянет. Почем они в Баяне? По четыре рубля. А сама "лечилка" по десять. Причем спрос на них в небольшом городке будет очень ограниченным. Разве что только поначалу разбирать будут. А потом куда важнее зарядка их будет, для которой маг земли не нужен. Так проще самому в Академии некоторый запас этих амулетов сделать, чем потом с ними возиться. Особенно с учетом того, что набор артефактора весьма дорого стоит.
   В общем, со сватовством к Маше лучше погодить.
   Остальные же знакомые девушки были обычными мещанками. Довольно симпатичными, не нищими, но и большого приданого за ними не получить. Наоборот, самому тратиться придется.
   Была, правда, еще Галя. У нее семья вполне зажиточная, и за мага она бы замуж пошла с удовольствием. Наверное. А то, вдруг, в Мезень ехать не захочет?
   Нет, надо сначала на месте распределения устроиться, во всем разобраться, наладить быт и доходы... А потом - видно будет. Ведь можно через год в тот же Баян в отпуск приехать. Как Шувалов за Анной. Невест-то в городке меньше не станет. Если с эти к тому времени будут пристроены, новые подрастут. А то, вдруг, он в кого на месте влюбится? Или в Архангельске, или даже в столице невесту найдет?
   В Мезень добирались на перекладных. Сначала поездом с пересадками в Пронске и Новгороде до Архангельска. Считай, неделю в пути провели. Но когда деньги есть, и едешь первым классом - особых неудобств это не доставляет. По крайней мере, Пете. Впрочем, вместо одного купе пришлось брать два, тесниться с сестрой в одном молодой маг счел неправильным. Да и удобнее так. Впрочем, Клава почти всю дорогу дни проводила в купе у брата. Зачем? Но особо не мешала, наоборот, старалась услужить и поддерживать хорошее настроение, в том числе, регулярно хвалила брата, по делу и нет. Немного нарочито, но тот не возражал. В конце концов, это же он кормилец и главный в семье.
   В Архангельске пришлось задержаться на четыре дня. Поскольку именно через четыре дня в Мезень отходил пароход товарищества Белявский и сыновья. Ни то, ни се получилось. Слишком мало времени, чтобы успеть почувствовать город и его жителей, но - достаточно, чтобы сбиться с ритма путешествия.
   По первому впечатлению - вполне приличный город, ничем не хуже Дальнего. Три проспекта, две набережные - морская и речная застроены, в основном деревянными домами в один-два этажа, но среди них много реально красивых. Каменных церквей больше десятка и есть несколько, кажется, три, монастыря. Гостиный двор тоже каменный и довольно большой, но есть и рынки попроще. В общем, чувствуется, что город старый и отнюдь не бедный. И большой. Из окна гостиницы на втором этаже конца-края не видно.
   В остальном, все было привычно. И, как в Дальнем, прямо при регистрации солидного вида портье громким шепотом предложил девочек заказать. Чем Петю обрадовал, но сразу воспользоваться предложением он не рискнул. И даже не сестры постеснялся, а просто решил, что начинать развлекаться сразу по приезде будет неправильно. Он в эту губернию не на пару дней приехал, а три года служить будет, как минимум. То есть надо сперва местные порядки разведать, с людьми значительными познакомиться, определиться со своим местом в здешнем обществе. А с самого начала заработать славу легкомысленного развратника не хотелось совершенно.
   Поэтому, устроившись в гостинице, Петя переоделся, прицепил ордена и отправился с визитами. Адреса спросил у портье. Город не самый маленький, но значительные персоны у всех на виду, так что получил еще и рекомендации, как добираться. Пешком, благо все недалеко. Первый - дом губернатора. Не тот, где он живет, а где службу проходит. Доложиться о прибытии и узнать, не захочет ли его превосходительство лично посмотреть на молодого мага-целителя, распределенного служить в эти края. На немедленную встречу он особо не рассчитывал, но, не прояснив ситуацию с высоким начальством, дальнейшие шаги предпринимать было бессмысленно.
   Вопрос о встрече с губернатором сам собой отпал. Как выяснилось немного спустя, отбыл в столицу вместе с супругой. По этой ли причине или по какой другой, здание вовсе не охранялось. Будка рядом с парадным подъездом была пустая. Записки, вроде "отошел на пять минут", тоже не было. Петя пожал плечами и вошел внутрь.
   За дверью оказалась довольно просторная прихожая, в которой справа была гардеробная, слева - дверь (открытая) в коридор с комнатами по бокам и по центру - парадная лестница. Не слишком широкая, но с мраморными ступенями и перилами.
   Спросить, куда идти дальше, было некого. Гардеробная была абсолютно пуста, видимо, по случаю летнего времени. Стучаться в двери слева Птахин не стал. Может, кто из сотрудников и присутствует, только представляться молодому магу надо начальнику, а не первому попавшемуся мелкому чиновнику. Поэтому поднялся по лестнице на второй этаж, где, по всем правилам, начальственные кабинеты и должны располагаться. Шел, отмечая про себя качество дверей. Чиновники Табель о рангах блюдут строго, чем выше чин, тем роскошнее оформлена дверь кабинета.
   Выделялись две двери, по одной с каждой стороны. Не напротив друг друга, но обе ближе к середине здания. Остановило то, что были они реально одинаковыми. Не может у кого-то еще быть такой же двери, как у губернатора. Значит, начальники равны чинами.
   Искомая же дверь нашлась в самом конце коридора. Собственно он в нее и упирался. А не выделил ее Петя сразу только потому, что она была открыта настежь.
   За ней оказалась обычная приемная. Обставленная пристойно, но не слишком дорого. Чисто, аккуратно, но как-то казенно.
   А вот секретарша, которая вполне доброжелательно улыбалась из-за своего стола молодому магу, его неприятно поразила. Петя уже как-то отвык от того, что на свете бывают некрасивые женщины. Среди магинь таких не бывает, в Баяне тоже все особы женского пола был довольно симпатичными. Возможно, из-за примеси магической крови. Впрочем, в Пронске, Тьмутаракани и Дальнем откровенные уродины ему тоже не попадались. В конце концов, даже сели природа тебя обидела, есть же маги-целители. Возьмут дорого, но исправить могут многое. Возможно, такие есть среди бедняков, но Птахину они в последнее время не встречались. А тут сидит особа женского пола с синими зубами и неправильным прикусом, носом картошкой, густыми сросшимися бровями над поросячьими глазками, да еще украшенная двумя крупными бородавками на лбу и на щеке. Сидит не где-нибудь, а в приемной губернатора одной из самых богатых губерний Великого княжества. И, судя по всему, именно тут она работает.
   Последнее сразу подтвердилось, ибо эта особа сама обратилась к Пете:
   - С чем пожаловали, ваше высокоблагородие?
   К тому, что он теперь даже не просто "благородие", а "высокоблагородие" юноша привыкнуть еще не успел и на секунду запнулся. Затем скосил глаза на свой перстень с желтым камнем, который единственный указывал на его мажеский разряд, и который он ни в коем случае не выпячивал. Просто носил на пальце. В отличие от академического знака с зеленым камнем ("жизнь") и орденов, висевших на груди. Так что хозяйка приемной была глазастой.
   Хотя, если подумать, а как к молодому магу еще обращаться? Маги с шестого по четвертый разряды соответствуют с восьмого по шестой рангам Табели, то есть титулуются, как "высокоблагородия". В эти рамки почти все выпускники Академии укладываются. Кроме гениев, вроде Волохова, или совсем уже ленивых неудачников. Но, похоже, все-таки глазастая. Ордена тоже взглядом ощупала, включая темляк на кинжале.
   - Птахин Петр Григорьевич, маг жизни пятого разряда. Направлен после выпуска проходить службу в Мезени. Зашел представиться.
   Секретарша, несмотря на страшный вид, оказалась вполне неплохой теткой. Именно "теткой", а не "дамой" или еще как-нибудь, так как по отношению к молодому магу немедленно взяла на себя роль доброй тетушки.
   Сообщила, что губернатор (их сиятельство граф Скавронский) в отъезде. Но гнать не стала, а напоила чаем, наговорила комплиментов, пообещала большие успехи на службе и даже ввела в курс местных дел. Вежливо, доброжелательно и немного навязчиво. Да, звали помощницу губернатора Матреной Васильевной, что намекало не ее не слишком аристократическое происхождение. Хотя, нет. Потомственной дворянкой она была, о чем уже успела сообщить Пете. Правда, из Малороссии, где, в качестве наследства от ляхов, "панов" было чуть ли не больше, чем простых обывателей.
   Дала несколько полезных советов. Действительно полезных или нет, предстояло обдумать, но спорить с ней Петя, естественно не стал. Как и задавать уточняющие вопросы.
   Про пароход до Мезени именно она молодому магу и сообщила. И посоветовала с отъездом не тянуть. Губернатора на месте нет, а она очень рекомендует молодому магу именно ему первым представиться, а не бегать по кабинетам поменьше. Это он молодец, что прямо к ней зашел, жаль, не повезло, что Павел Мартынович в отъезде. Вместе с супругой Екатериной Васильевной, урожденной Потоцкой (с многозначительным выражением). Вот с ней обязательно надо найти повод быть представленным. Это она искренне советует. Замечательная дама и благодетельница всей губернии.
   Петя кивал и мотал на ус.
   Оказалось, что два других богатых кабинета на этаже принадлежат прокурору Багрову Степану Михайловичу и товарищу губернатора Калмыкову Андрею Леонидовичу. Но при этом Багров сегодня, все равно, на охоте. Очень он до этого дела охоч ("О, каламбур получился!"). Каких-то болотных птиц бьет, так что в ближайшие дни его, все равно, не будет. Сам-то Птахин как к охоте относится? Никак? Вот и Павел Мартынович дичь на столе предпочитает видеть, а не на болоте.
   А вот товарищ губернатора, похоже, ему не совсем товарищ. Как-то говорила о нем Матрена Васильевна, поджимая губы. Мол, только губернатор отъехал, стал сразу купцов к себе созывать. Сегодня очередную делегацию принимает. А завтра - другую. Так что не надо ему мешать. Не оценит.
   В чиновничьих интригах Петя был не слишком силен, но фамилии Калмыков раньше не слышал. Жаль, у Дивеевой не проконсультируешься, но, скорее всего, не так уж его род силен. По сравнению с графским. Пожалуй, лучше последовать советам синезубой тетки, и пока ни к кому с представлениями не лезть. Тем более, что та обещала обязательно довести до их сиятельств (именно обоих) о Петином приходе и "правильном" поведении.
   Для закрепления положительного впечатления молодой маг, очень извиняясь, предложил словоохотливой помощнице губернатора свои услуги по исправлению внешности. Готов был начать (а то и завершить, не так уж много тут дел) прямо сейчас, но по меняющемуся выражению глаз хозяйки кабинета понял, что сказал что-то не то. Так что немедленно пошел на попятный. Мол, понимает, что сейчас время не самое подходящее, но если...
   Расхваливать собственные способности в деле исправления дамам мелких недочетов внешности тоже не стал. Тема, видимо, для Матрены Васильевны болезненная, так нечего гусей дразнить. Будет еще повод свои услуги супруге губернатора предложить. Если это будет ему выгодно. Может, сразу предъявлять все козыри и не стоит.
   В общем, покинул дом губернатора в некотором смятении. И, к собственному сожалению, смазав положительное впечатление о себе в глазах помощницы. Вот с чего бы это? Он же хотел, как лучше.
   Но к помощнику губернатора, все равно, пытаться попасть не стал. Во-первых, к нему как раз делегация купцов заходила. А во-вторых, похоже, неслучайно дверь в приемную губернатора настежь открыта. Наблюдает Матрена Васильевна за всеми, кто в коридоре появляется. И к кому идет.
   Как-то захотелось поскорее в Мезени оказаться. Надо надеяться, там обстановка попроще.
   Чуть поколебавшись, пошел по второму адресу - представиться местному целителю. Все-таки, хоть и формально, но он его непосредственный начальник. Тоже - не домой, а в присутствие. Кстати, общее для всех трех местных магов. Почему они не в губернаторском доме расположились, а в отдельном особнячке? Странно. Но здесь, похоже, во взаимоотношениях начальников много странностей. А домик довольно симпатичный. Небольшой, но двухэтажный, с торца эркер нависает, что придает особняку некоторое сходство с кораблем.
   Здесь, похоже, порядка было больше. Прямо внизу Петю встретила симпатичная дама средних лет. На его взгляд, а так - чуть за тридцать. Можно даже сказать, что красивая. А также вежливая и решительная. Вопросов не задавала (и так все по перстню и академическому знаку ясно), а сразу взяла инициативу в свои руки.
   - Сейчас я вас к его высокоблагородию Буняеву Михаилу Павловичу провожу. Он вас в курс дела введет. А потом, если он вдруг забудет, снова ко мне подойдите. Его высокородие Шепелев Петр Петрович тоже с вами познакомиться хотел. Так что я жду.
   Говоря это, она провела Птахина сквозь небольшую прихожую, в которой, кстати, никого не было, и, открыв дверь в кабинет благожелательно сообщила:
   - Михаил Павлович, к вам Птахин Петр Григорьевич. Направлен после окончания Академии целителем в Мезень.
   Услышав радостное "О!" в ответ, пропустила Петю внутрь, а сама осталась ждать в приемной.
   Его высокоблагородие Михаил Павлович Буняев, маг жизни и воздуха четвертого разряда, оказался добродушным на вид голубоглазым блондином лет сорока (хотя определять на глаз возраст целителя - занятие безнадежное), среднего роста и слегка склонным к полноте. Впрочем, целителю фигура атлета и ни к чему, ему не на арене выступать, а пациентов к себе располагать надо. И, судя по всему, эту науку Михаил Павлович освоил очень хорошо. По крайней мере, его радость при виде Пети была настолько искренней, а взгляд и улыбка столь ясными, что у молодого мага сразу стало легко на душе и он невольно заулыбался в ответ.
   - Вы не представляете, коллега, как же я рад вашему приезду! Прямо гора с плеч свалилась. На мне же одном вся губерния была. В ту же Мезень чуть не каждый месяц мотаться приходилось. Но туда-то хотя бы пароходы ходят, а ведь здесь полно и других поселений. Ко всем на дом, понятно, не пойдешь, сами должны к целителю добираться, если нужда заставляет. Но по положению дважды в год приходилось по селам и весям с инспекцией таскаться. А я, хоть и воздушник, в болотах утонуть не боюсь, но, доложу вам, летать на такие расстояния удовольствие сомнительное. Точнее, совсем не удовольствие. Один-то раз можно хотя бы летом маршрут проложить, но в другой раз зимой приходится. А зимы тут, я вам доложу, те еще. Морозные. И метели чуть не каждый день воют. Зато теперь это ваша работа будет. Ощущаете счастье?
   Счастья Петя не ощущал, но говорил все это Буняев как-то необидно. Да и сама ситуация была полностью понятна. Кого гонять, как не молодого? Вполне очевидная роль для вчерашнего выпускника. Не слишком приятно, но, можно сказать, справедливо. Правда, поторговаться все-таки не мешает:
   - К сожалению, я не воздушник, Михаил Павлович, а по болотам верхом особо не разъездишься.
   - Ничего страшного. Будете на два раза в год объезд делать, а только один. Это, в принципе, допустимо. А что далеко - не переживайте. В Мезени, скажу вам по секрету, вам скоро наскучит. Большая работа там только при отправлении каравана в начале навигации. Так что возможности попутешествовать вы только рады будете. Природа тут красивая, города старинные. Одни Холмогоры с Онего чего стоят. Соловки, наконец.
   - Красивая природа, - хмыкнул про себя Петя: - Особенно зимой.
   Но вслух сказал только:
   - Так, может, вы, Михаил Павлович, эти старинные поселения за собой оставите? Для солидности. Мне до них через всю губернию ехать надо, а у вас они, можно сказать, под боком. И будет нехорошо, если они без целительского пригляда окажутся.
   Буняев как-то хитро улыбнулся:
   - Может быть. Но, давайте, для первого раза вы во всех них побываете, а там посмотрим. Возможно, мне тоже размяться захочется.
   Ну вот, вроде как, обнадежил, но ничего не пообещал. При этом вызывает симпатию. Как это у него получается? Надо бы самому так поучиться.
   В результате Петя перестал пытаться перехватить инициативу беседы, а только слушал. И наблюдал. Надеясь подметить хотя бы часть мелких черточек поведения Буняева, чтобы понять источник его обаяния. Слушал краем уха, но все-таки суть сказанного улавливал. Ибо рассказывал словоохотливый целитель довольно любопытные вещи. Сплетни, конечно, но помогающие разобраться в местных реалиях.
   Выяснилось, что Скавронский Архангельским губернатором стал совсем недавно, до него более двадцати лет губернией управлял князь Василий Николаевич Репнин, но около года назад преставился, ибо был уже весьма немолод. Полгода главным здесь был его товарищ - Калмыков, но окончательно в должности утвержден не был, и приехал относительно молодой (немного за тридцать) граф польских кровей. И это было его первое назначение на пост губернатора.
   Больше на эту тему целитель не говорил, но стало понятно, что обстановка в чиновничьих верхах тут довольно напряженная. По-видимому, все старшие чины, достигшие их при предыдущем губернаторе, находятся новому в определенной оппозиции. А тот бы и рад заменить их, но не на кого, своей команды не привез, только с семьей сюда переехал. Да и нехорошо начинать работу с увольнений заслуженных людей.
   Единственные, кого он заменил, это бывшие помощницы Репнина - Софья Сергеевна и Любовь Викторовна. И то не сам, супруга постаралась. Как увидела в его приемной двух красавиц, так сразу же нашла синезубую страхолюдину Матрену Васильевну. Кстати, здесь нашла, а не с собой привезла. Правда, новая помощница тоже из поляков, как и губернатор с супругой.
   А бедных Софью Сергеевну и Любовь Викторовну маги к себе забрали. Они себя увереннее чувствуют, чем прочие чиновники. Их служба и положение разрядом определяется, а не волей начальника.
   - С Софушкой вы уже познакомились, а Любушку в приемной у Петра Петровича увидите, - Сообщил Буняев, голос которого при этом стал даже более сладким, чем раньше. И Петя с ним мысленно согласился. Роскошная женщина. И возраст не портит. А для магов, которые уже и сами не слишком юны, так и вовсе - богиня. Если и вторая такая же, то прошлый губернатор знал толк в женской красоте.
   Кстати, стало понятнее, почему Матрена Васильевна так кисло отреагировала на предложение исправить внешность. С одной стороны, какая женщина от такого откажется, а с другой - за место страшно. Сложно у них тут. И даже хорошо, что Скавронского на месте нет. Быть вовлеченным в чужие интриги Птахину не хотелось совершенно.
   Потом Буняев лично проводил и представил Петю местному старшему магу - Петру Петровичу Шепелеву. Третьего разряда, специализации - "вода" и "земля". То есть самые нужные для здешних условий. Он и корабли провести в любое время может, и порт в порядке поддерживать. У такого прикрывающий гавань мол не смоет, и сама гавань не обмелеет.
   Петя с уважением поклонился.
   И вновь отметил про себя, как же хорошо быть полноценным магом. Не было в его высокородии никакого чванства по отношению к нему. А ведь статский советник, если по Табели мерить, очень высокий ранг.
   -Что, Михаил Павлович, смену себе решили готовить? Вы не пугайтесь, Петр Григорьевич, я смотрю, маг вы боевой, даром что целитель. А у нас тут есть где развернуться, - И, без всякого перехода: - Любушка, вы уж нам там что-нибудь сообразите... Ну, за знакомство!
   Петя немного растерялся от такой бурной встречи. Не успел оглянуться, как у него уже в одной руке рюмка с какой-то приятно пахнущей жидкостью цвета красного янтаря, а в другой вилка с надетым на нее кусочком тоже чего-то темного, видимо, вяленого мяса или дичи. И эта рюмка уже вторая.
   Вообще-то Петя не пил и считал, что магам горячительные напитки противопоказаны в принципе, но у его старших товарищей (именно товарищей, так как встретили они молодого мага именно по-дружески радушно) было на этот счет другое мнение:
   - Богатая у нас тут природа, - Как-то даже торжественно говорил Шепелев: - Ягоды северные, некрупные, но какие ароматные. И как на них водочка настаивается! Нектар с амброзией! И для энергетических каналов сплошная польза, будете лет десять принимать, и совершенно точно разряд повысите.
   Вообще-то повысить разряд за десять лет Петя надеялся и без настойки, хотя, прокачивать их придется упорно. Но вреда от принятого алкоголя тоже не ощущал, только приятное тепло по телу разлилось. Может, и вправду, зря он трезвеннический образ жизни вести собирался? Ведь вкусно же. Да и настоечка эта отнюдь не проста, о чем скоро и поведал хозяин кабинета.
   - Поделишься рецептом с молодым коллегой, Михаил Павлович? Чистейшее и наилучшее применение алхимии. Жаль, сам так не могу, не целитель. А Петру Григорьевичу будет чем осенними вечерами заняться. Полезным, я имею в виду.
   В общем, хорошо посидели. И закусок прибавилось, и даже женское общество в лице Софушки и Любушки образовалось. Третьего мага, правда не было. Юрий Иванович Рябчиков (огонь-воздух), оказывается, с прокурором на охоте был.
   - Боевик, что с него взять, - Пояснил Шепелев: - Хлебом не корми, дай пострелять в кого-нибудь. Но дичью нас всех обеспечивает. А там уже Михаил Павлович ее в чудесную закуску превращает. От Бога алхимик! А я ее ем. В хорошей компании. Хорошо быть начальником, правда, девочки?
   "Девочки", хоть и не юные, красавицами были. И с каждой рюмкой становились все краше. Петя даже пожалел, что ни одну с собой в гостиницу увести не получилось. Софушка его даже было пошла провожать, но Буняев ее вернул. Мол, сам дойдет, не маленький. Спорить по такому поводу, действительно, резона не было. А вот рецептики у него, и вправду, узнать не мешает.
   Так что разбираться с местом на пароходе до Мезени Петя уже не пошел, хотя в номер вернулся еще засветло. Или тут сейчас "белые ночи"? Название такое он слышал, но пока еще не осознал.
   С сестрой обсуждать события дня не стал, пошел спать. И никакие белые ночи его сну не мешали.
   Проснулся неожиданно поздно. Точнее, сначала - в обычное время, как приучили в Академии. Но вставать почему-то было лень. И вспомнилось, что ни на занятия, ни на службу ему сегодня не надо. Надо только местом на пароходе озаботиться. Под размышления, как это лучше сделать, Петя снова заснул и проспал до полудня.
   Встал, однако, совершенно бодрым. Слышал (да и видел неоднократно), что на следующий день после попойки люди неважно себя чувствуют. Морально был готов применить к себе "среднее исцеление", но понял, что ничего не нужно. Самочувствие и так отличное, только есть хочется. Может настойка Буняева и впрямь полезными свойствами обладает?
   Сестра обнаружилась в соседней комнате. Будить брата не стала, но полностью собранная ждала, когда же он, наконец, встанет. Она, что, и дальше так за ним "хвостиком" ходить собирается? Надо надеяться, что только до Мезени. Там уже найдет, чем себя занять.
   Пока завтракали (или уже обедали?) в расположенном неподалеку трактире, какой-то мальчишка доставил "господину целителю" записку от Софьи Сергеевны. Милая дама сообщала, что забронировала для них места на пароходе, так что никуда ходить не нужно. Просто назваться приказчику при посадке.
   Тем самым решила сразу две проблемы. Во-первых, сами билеты. Где и у кого их брать, требовалось еще выяснить. Да и есть ли там, вообще, билеты? Может, просто в какой книге приказчик учет ведет, а никаких "посадочных талонов" никто никому не выдает.
   Во-вторых же, пришлось окончательно отбросить колебания по поводу времени отъезда. Все-таки Петя не был до конца уверен, не следует ли дождаться возвращения губернатора, а ехать только после того, как удастся ему представиться. Но раз маги решили за него, тем лучше. Докладывать об этом синезубой Матрене он не пойдет, еще попросит подождать с отъездом, а это будет невежливо уже по отношению к его непосредственному начальнику - Буняеву. А вот поблагодарить того за заботу, пожалуй, стоит. Заодно и про "рецептики" поинтересоваться.
   На сей раз пошел в "дом магов" вместе с сестрой. Клава заметно волновалась, но была настроена решительно. Пора и ей на более высокий уровень переходить. Конечно, и зажиточные кумушки-мещанки в Баяне были куда более уважаемой публикой, чем прежние ее знакомые по Песту или Тьмутаракани, но ориентироваться надо не на них, а на тех, кто равен брату-магу по положению. Или даже выше, но ведь и Петя еще в чинах расти будет.
   Так как к себе Птахиным приглашать пока было некуда (не в гостиницу же!), а самим в гости напрашиваться - неприлично, Петя предложил посидеть в каком-нибудь ресторане. За его счет. Вроде как он проставляется по случаю вступления в должность. Он же теперь один из Государевых магов Архангельской губернии, приравнен к подполковнику или капитану второго ранга, если использовать морскую терминологию. Имеет боевые ордена. Впрочем, целитель пятого разряда звучит не менее солидно.
   Маги охотно откликнулись на предложение. То ли, действительно, они между собой без чинов обходятся, то ли им тут банально скучно, и новые лица вносят в жизнь разнообразие. К тому же боевик ("огонь-воздух" четвертого разряда) Рябчиков с охоты вернулся и жаждал послушать новости об Альма-Матер (Академии и Баяне) из первых рук.
   Денег было жалко. Неприязненное отношение к дармоедам Петя от отца унаследовал. Но понимал, что так - правильно. Надо с местными магами отношения налаживать. Так что старался быть любезным и непринужденным. Когда спросили об орденах, подвиги свои не выпячивал, постарался сделать рассказ остроумным и занимательным. И, вообще, стремился не столько сам солировать, сколько дать возможность проявить себя и другим. В целом с задачей справился и, надо надеяться, у коллег хорошее впечатление о себе оставил. Так что время и деньги потратил не зря.
   А вот Клава была не очень довольна. Нет, она на равных участвовала в беседе и получила свою порцию комплементов, но, во-первых, все три мага уже были женатыми, а во-вторых, зачем-то притащили с собой этих куриц Софушку с Любушкой. Теток сомнительного поведения и положения, с которыми ее, тем самым, чуть ли не уровняли. И ведь поставить их на место нельзя. Ясно, что с магами они в "особых" отношениях, еще навредят как-нибудь. Так что пришлось делать вид, что очень рада обзавестись такими подругами. Хотя, по большому счету, от таких надо держаться подальше. Но не получится. Неприятно и обидно. Тем более, чтобы не выдать своих чувств, пришлось играть роль провинциальной дурочки. Можно подумать, что Архангельск такой уж центр культуры! Ему до Тьмутаракани... вот эти тысячи верст как раз и будут.
   Впрочем, сразу же от первых встреч на многое рассчитывать и не приходилось. Помимо магов тут еще и офицеры гарнизона есть, и дворяне-чиновники, и купцы богатые. Которые, наверное, в этом городе и заправляют. Жаль, они тут проездом, серьезных знакомств завести не успеешь.
   В этом мнения брата и сестры совпали. Так что в ходе общего разговора Петя постарался выяснить, как часто и как надолго ему будет можно наведываться в губернскую столицу из своей Мезени. Оказалось, все не так плохо. Дважды в год - почти обязательно. А там - по обстоятельствам.
   Заодно выяснил, что в Мезени еще один маг есть. Кротов Андрей Прохорович - "земля-вода", четвертый разряд. Уже не молод, лет под пятьдесят, но прижился, уезжать никуда не хочет. Все клады в округе ищет, уверен, что должны здесь быть несметные сокровища, хотя, вроде, за двадцать лет ничего не нашел. В смысле, особо ценного. Так-то каждый год чего-нибудь притаскивает. То горшок какой-нибудь древний, то броньку ржавую, то кусок металла непонятного. Очень переживает, что летать не умеет. Зимой-то ему за портом следить приходится, чтобы не замерзал, да корабли проводить. Далеко не отъедешь. А летом в округе сплошные болота, далеко не всюду даже воднику проехать можно. То есть утонуть-то он не утонет, но лодка только по речкам да ручьям проходит, а самому в грязи плавать - удовольствие маленькое. Но занятие это не бросает. Хотя, кажется, зачем ему все это надо? На богатой купчихе женат, на проводе кораблей деньги лопатой гребет. Но нет, как лето наступает, все в окрестные леса сбежать норовит.
   Птахины выслушали историю с интересом. Им с этим оригиналом в одном городке жить. А вот то, что там кто-то деньги "лопатой гребет" - очень интересно. Целитель, понятно, караваны судов проводить не будет, но болеют-то люди во все времена и во всех местах, а если они при этом богатые, то перспективы открываются интересные.
   А вот с "рецептиками" неожиданно ничего не получилось. Не стал Буняев делиться, отделался общими словами. Типа растений с целебными ягодами, орешками, корешками, почками да листочками тут много, некоторые даже слабый магический фон дают. Вот и надо такие растения собирать, а потом, как в зельеварении, обрабатывать. А этому Петю самого должны были в Академии научить. А набор для алхимии и зельеварения у него должен свой быть. И для артефакторики. Странно, что еще не приобрел, должны были более опытные коллеги подсказать. А то, что стоят эти наборы неприлично дорого, и заработать на их использовании не получится, мага совершенно не волновало. У солидного целителя все должно быть в наличии.
   Петя про себя отметил, что, видимо, Буняеву деньги девать некуда. Это вселяло надежду, но сам он себя такого не мог позволить. Пока. Впрочем, не было уверенности, что решит заняться подобным в будущем. Разве что удастся лабораторию в Мезени за казенный счет оборудовать. А что? Почему бы не подать заявку? Вдруг прокатит.
   Больше "выходов в свет" Птахины до отъезда не устраивали. Посетили рынок, ознакомились с лавками местного гостиного двора, просто по городу побродили. Этим и ограничились. Никаких официальных приемов, где бы они могли с местным бомондом встретиться, не проводилось, а идти с визитами к незнакомым людям - себя не уважать.
   Пароход отправлялся утром, не затемно, но довольно рано. Приехали к причалу на извозчике, благо заказать его накануне в гостинице труда не составило.
   Пароход впечатления не производил. Больше самоходную баржу напоминал. Этакая видавшие виды калоша с небольшой надстройкой на корме. Петя вспомнил термин, с которым еще в Тьмутаракани познакомился - "полуют" называется. Почему "полу"? Потому, что не сильно возвышается, помещения под ним в палубу частично утоплены.
   Только вот пройти на этот корабль оказалось не так то просто. На причал были скинуты сходни, по которым грузчики непрерывным потоком тащили какие-то тюки и ящики. Прерываясь только для того, чтобы выпустить других грузчиков (уже без поклажи) обратно на причал. Руководил этим процессом стоявший рядом со сходнями, по-видимому, приказчик. Хотя внешне он был больше похож на шкипера, так его себе представлял Петя. Буквально квадратная фигура (делалось понятно откуда пошло выражение "косая сажень в плечах"), которую венчала лысая голова без усов, но квадратной же бородой цвета спелой ржи. Только трубки в зубах не хватало. Вместо нее он держал на локте левой руки раскрытую амбарную книгу и делал в ней какие-то пометки карандашом. Значки какие-то ставил, вроде галочки, изредка цифры записывал. На Птахиных и их багаж при этом не обращал никакого внимания.
   Петя решительно подошел к этому персонажу:
   - Любезный, это пароход компании Белявский и сыновья? Идущий в Мезень?
   Ответил странный приказчик не сразу. Сперва сам метнулся по сходням на палубу и стал орать на грузчиков сиплым голосом, разделяя их на два потока. Тех, что с тюками, он стал загонять в люк слева на полуюте, видимо, в трюм, а тех, что с ящиками - ставить их вдоль бортов прямо на палубе. Убедившись, что все идет, как надо, снова спустился к молодому магу и только после этого ответил:
   - Пассажиры? В курсе. Подождите десять минут, сейчас эта суета закончится, а то еще придавят ненароком. И с вас двести рублей.
   Петя не поверил своим ушам:
   - Сколько? Я это корыто не покупаю, мне только до Мезени добраться надо.
   Приказчик смерил его презрительным взглядом:
   - Так купите себе другой корабль. У нас лишних мест нет, специально каюту освобождать пришлось. А цену не я придумал. Койка - сто рублей, а вас двое.
   Петя сделал пару глубоких вздохов. Это кто же над ним поиздеваться решил? Этот приказчик? Его хозяева? Или Софушка с подачи кого-то из магов? Билеты до Архангельска первым классом в несколько раз дешевле обошлись. Не может таких цен быть. Так что это? Попытка срубить на нем денег в расчете, что маги их не считают? Или намек от начальства, что не следует слишком часто в губернский город приезжать?
   Вопрос, что делать? Заплатить, прорываться с боем на корабль или идти разбираться в канцелярию к губернатору? После некоторого колебания решил, что проще заплатить, а разбираться с этим вопиющим случаем уже в Мезени. Там он единственным целителем в городе будет и сумеет объяснить местным купцам и чиновникам, что ссориться с ним - не лучшая политика.
   Вернулся к сестре и багажу. Пара грузчиков, которые их вещи из извозчичьей пролетки вынимали, так и стояли рядом. Сестра их никуда не отпустила. Молодец.
   - Что случилось? - Клава была явно напряжена и разрывалась меду желанием рвануть в бой и необходимостью соответствовать новому высокому положению: - Я плохо разобрала, что он там тебе сказал. Почем у нас не пускают?
   - Просил подождать несколько минут, пока грузчики тюки носят.
   Петя полез в саквояж, выискивая свою любимую ручку. Потом все-таки вынул из портмоне две сотенные купюры и вернулся к приказчику.
   - Какая каюта?
   - Первая справа от входа.
   Понятно, номеров на каютах нет.
   - Расписку давай.
   - Какая расписка? Не положено. В журнале отмечу.
   - Тогда я сам напишу.
   Петя ловким движением выхватил у приказчика его гроссбух и развернул его к себе, выискивая строку про каюты.
   - Куда?! - Наглый тип попытался вырвать книгу обратно, навалившись на мага со спины. За что немедленно получил локтем в глаз. Как бы нечаянно. Но сильно. Петя и до поступления в Академию слабосилком не был, недаром в кулачных боях стенка на стенку участвовал, а благодаря магии и занятиям с Левашовым стал много сильнее обычного человека. Так что приказчик, даром что выглядел бугаем, отлетел на шаг назад и в сторону. В результате, очень удачно промахнулся мимо сходней и провалился в щель между кораблем и причалом. К сожалению, не глубоко. Щель была узкой и приказчик в ней банально застрял, не долетев до воды. Но заорал дурным голосом.
   - Как неловко получилось, - Спокойно констатировал Петя: - Аккуратнее надо быть.
   При этом он успел аккуратным почерком вписать на полях: "Заплачено магом пятого разряда Птахиным за проезд 200 рублей ассигнациями". И расписался. Купюры, тем временем, спрятал в карман.
   Поток грузчиков у сходней прервался, возникла суета. Сразу несколько человек, включая прибежавшего откуда-то матроса, стали тянуть руки, помогая приказчику выбраться.
   Петя воспользовался моментом и направил своих носильщиков с вещами в каюту.
   - Первая справа от входа, - напомнил он сестре.
   После чего поймал матроса за плечо, развернул его к себе и сунул ему в руки книгу:
   - Вернешь этому неуклюжему хаму, когда он в себя придет.
   После чего спокойным шагом проследовал за сестрой и грузчиками к каюте.
   Каюта оказалась сплошным убожеством. Буквально одна квадратная сажень, где вдоль стены поместился сундук - он же койка, а над ним - обычный гамак. Еще в углу было что-то вроде маленького столика. С купе первого класса в поезде не сравнить. Утешало одно, что ехать им нужно было около суток. Как-нибудь перетерпят. За двести рублей Петя бы, пожалуй, приказчика покалечил, а так как деньги остались при нем, пусть живет. Лишь бы глаза не мозолил.
   Приказчик все-таки пришел. Просто и бесцеремонно вломился в дверь и принялся что-то кричать.
   Петя не выдержал и дал ему кулаком в глаз. С чувством. Так что того из дверей вынесло. После чего склонился над поверженным телом и счел необходимым пояснить:
   - Я для тебя, хам деревенский, не "Эй ты!", а "ваше высокоблагородие господин целитель пятого разряда". В том, имел ли ты право с меня такие деньги за проезд брать, я еще с твоим купцом, как его, Белявским, разбираться буду. Вместе с городничим. А то, что ты, дрянь криворукая, деньги в воду умудрился уронить, меня никак не касается. И если беспокоить меня не по делу будешь, я тебе и второй глаз разукрашу. А теперь - пошел вон!
   И захлопнул дверь.
   Видимо, Петино выступление оказалось достаточно убедительным. Или это приказчик все-таки не был полным дураком и понял, что маг-целитель ему не по зубам. В общем, вплоть до отъезда парохода к нему не лез. После чего все-таки пришел. Вроде как, по другому поводу.
   Мол, на корабле есть несколько недужных, а один кочегар так и вовсе паром обварился, так пусть господин целитель их в порядок приведет.
   Петя возмутился:
   - Я тебе что, корабельный доктор? Вот приеду в Мезень, обустроюсь, вместе с городничим определю круг своих обязанностей, тогда, возможно, у меня и появятся дни бесплатного приема. А пока я на этом пароходе обычный пассажир. Бесплатно лечить никого не буду. Разве что...
   Петя накинул на заплывший глаз приказчика "малое исцеление".
   - Так и быть, глаз у тебя в течение пары часов пройдет. А если захочешь еще бесплатное лечение получить, могу тебе что-нибудь сломать. Как раз к приезду заживет. Понятно?!
   Глава 40. "Золотая баба"
   Городок Мезень оказался очень простой планировки. Две улицы вдоль реки, третьей можно было бы считать набережную, только набережной как раз и не было. Был берег, в нескольких местах "украшенный" причалами, сквозной проход между которыми отсутствовал. И еще несколько нешироких улочек (переулков?) поперек.
   Но сказать, что в этом городе нельзя заблудиться, было бы неправдой. Еще как можно. Потому что вокруг упорядоченного центра шли сплошняком бараки, склады, лабазы, амбары и мастерские всевозможного назначения, расположенные на земельных участках весьма причудливой формы и огороженных сплошными заборами. Лабиринт получался еще тот.
   Дома в центральной, части почти все двухэтажные деревянные. Включая дом городничего и расположенные рядом два дома Присутствия и Купеческий клуб. И еще Дом Северного Товарищества (все с большой буквы). Вот этот дом, хоть и был тоже деревянным, больше походил на дворец в классическом стиле. С мезонином, кованой оградой и будкой при входе. На той же площади находилась и церковь. Вот она была каменной, из кирпича. Две другие располагались в противоположных концах улиц и, похоже, были деревянными, только оштукатуренными.
   Но зажиточность чувствовалась. Что жилые дома, что лавки выглядели солидно, а купеческие особняки соревновались между собой богатством отделки.
   Как выяснилось, Птахиных ждали. По крайней мере, вышедший встречать пароход служащий порта имел на счет них вполне четкие инструкции. И, что еще лучше, на выходе из порта их ждал специально для этого подогнанный экипаж. Открытый, то есть пролетке, но с большим багажным ящиком. В принципе, найти носильщиков и извозчика - проблема небольшая, но проявленная забота радовала.
   Привезли Птахиных прямо к Дому Северного Товарищества, где, как оказалось, в правом крыле для них была подготовлена казенная квартира. Двухэтажная с отдельным входом и уже расставленной мебелью. На первом этаже - кабинет для приема больных и служебные помещения: прихожая, кухня, комната для прислуги, кладовая. На втором - три жилых комнаты: гостиная, спальня (пришлось отдать сестре) и, по-видимому, еще один кабинет, который Петя решил использовать и под собственную спальню, благо в нем имелся достаточно большой диван. На все это приходилось целых две печи, которые топились (когда это требовалось) из кухни и прихожей. В общем, не слишком шикарно, но жить можно. Причем на первое время ничего переделывать не надо, только вещи разложить. Удобно.
   А дальше? Рано загадывать. Пока неизвестно, на сколько лет они в Мезень приехали, да и в семейном положении брата и сестры могут произойти изменения.
   В доме их тоже встречали - солидного вида дама лет пятидесяти - Чижова Надежда Дмитриевна, домовая надзирательница (именно так и представилась), а также пара мужиков (дворник и истопник?), которые и заносили багаж в комнаты.
   Оставив хозяйственные заботы на сестру, Петя переоделся и отправился представляться городничему, благо Чижова предупредила, что тот на месте и его ждет. У молодого целителя даже возникли опасения, а не попал ли он, часом, куда-нибудь за границу? Больно все хорошо организовано.
   Оказалось, не так уж далек он был от истины. Городничим Мезени оказался на редкость педантичный немец - Фоншольский Иван Карлович. Для своей должности - молодой (около тридцати лет), абсолютно невзрачный (некрупный блондин, весь какой-то выцветший) и очень серьезно относящийся к своей работе. И к себе. Это даже было видно по его фамилии, которую он первым в роду писать на русский манер, но приставку "фон" сохранил. Ибо он не просто Шольский, а "фон-барон". Причем такой барон, что его предки не только в крестовые походы ходили, но и при Карле Великом в коллегии скабинов заедали.
   Петя аристократическим происхождением похвастаться не мог, и Шольский об этом знал. Принял его сразу, несмотря на то, что в приемной сидели два солидного вида купца. Но разговор вел, вроде, корректно, но как с тупицей, которому надо самые простые вещи разъяснять и по три раза повторять. Или городничий по своей природе таким занудой был?
   Такая манера разговора раздражала, но осаживать его молодой маг не спешил. Чин-то у городничего не слишком высокий, восьмого класса по Табели, и по молодому возрасту маловероятно, чтобы он раньше успел более высокий получить (в этом случае прежний ранг сохраняется). А у Птахина, между прочим, седьмой. Но, возможно, у Шольского есть основания чувствовать себя в Мезени царем и богом. Так что начинать знакомство со скандала было бы неправильным. В общем, Петя про себя сатанел, но сохранял внимательное выражение лица и поддакивал.
   -- Для вас выделен кабинет в земской больнице, - По третьему разу повторял Иван Карлович: - Но появляться в ней слишком часто не советую. Там наш врач, Брулев Федор Прохорович бесплатно простой народ пользует и, в общем-то, со своей работой справляется. В сложных случаях он вас сам пригласит, а чрезмерно баловать чернь не надо.
   - Ваша квартира также имеет помещение для приема больных. Но и частной практикой я вам не советую увлекаться. Мага-целителя в Мезень пригласили по настоянию САМОГО, поэтому заботу об обеспечении вас пациентами мне придется взять на себя, - Шольский вздохнул: - Что делать, это тоже входит в круг обязанностей доверенного лица его высочества.
   - Его высочества? Это какого такого высочества? - Петя с трудом удержался, чтобы не спросить это вслух. К счастью, городничий пояснил сам:
   - Вы, конечно в курсе, что Северный завоз курирует лично князь Владимир Васильевич, - И, увидев растерянный Петин вид, добавил: - Брат Государя.
   Теперь понятно, почему городничий так в себе уверен. Доверенное лицо брата Государя - это уже что-то вне рангов. Сюрприз, однако.
   Взгляд Шольского стал одновременно осуждающим и снисходительным. С одной стороны, безобразие, что молодой маг не навел справки, куда едет и кто его самый большой начальник, а с другой, ему понравилось, как одно упоминание высокой особы смутило целителя.
   Смутился Петя совершенно по другому поводу, но быстро сообразил, что не может князь Владимир знать, кто его на приеме у Государя лбом о ступеньку приложил. Так что изобразил лицом почтение и восхищение. Чем заслужил уже одобрительный кивок городничего.
   - Вы уж постарайтесь к своим пациентам отнестись с полным вниманием, - Продолжил чиновник: - И лечить у них то, что вам скажут, а не то, что они попросить могут.
   Поймав недоуменный взгляд молодого целителя, пояснил:
   - Важно, чтобы люди понимали, что вы здесь не сами по себе, а милостью его высочества князя Владимира.
   - Но, позвольте, - Петя в первый раз решился возразить: - Но ежели мне частной практикой не заниматься, мои доходы существенно сократятся.
   Городничий снисходительно улыбнулся:
   - Об этом не извольте беспокоиться. Оклад свой в присутствии у бухгалтера уточните, он здесь больше, чем в более южных городах. Но, главное, его высочество своим людям регулярно из личных средств поощрения выплачивает. Вот, кстати, и вам за своевременный приезд положено...
   За спиной у Шольского стоял довольно большого размера несгораемый шкаф, который он немедленно и открыл. В основном, полки были заняты папками, письмами, отдельными листами бумаги и небольшим количеством коробок. Но было и еще одно отделение со своей запираемой дверцей. Внутри тоже оказались коробки, но уже типа шкатулок. Одну такую хозяин кабинета приоткрыл и вытащил из нее парусиновый мешочек из которого отсчитал два десятка золотых червонцев:
   - Вот - возьмите на обустройство.
   Не такая уж большая сумма, но если выплаты будут регулярными... Отказываться Петя, понятное дело, не стал, а сгреб монеты со стола и пересыпал уже в свой кошелек, где в отделении для монет к этому моменту оставалось не слишком много серебра.
   - Надо теперь будет аккуратнее монеты вынимать, - подумалось ему: - А то дашь еще какому-нибудь Ваньке червонец вместо двугривенного...
   Сам же задал еще один вопрос:
   - Их высокоблагородие Михаил Павлович Буняев сказал, что теперь в мою обязанность будет дважды в год губернию объезжать, ревизируя здешние городки и поселения. Вместе с тем, экипажа для этих целей у меня нет, да и дороги в губернии, как я понял, далеко не всегда проходимы...
   - Не нужно понимать слова Буняева буквально. Вы здесь по воле его высочества. Если не будете заняты в Мезени, можете иногда отъезжать в другие городки, но не дольше, чем на две недели. Исходя из этого, наметьте себе план посещения крупнейших поселений и представьте мне. И поверьте, если вы их объедете не дважды за год, а раз за два года, ничего страшного не случится. Кому будет острая нужда, сам в Мезень или Архангельск приедет.
   Сделав многозначительную паузу, добавил:
   - Экипаж ездить по городу можете у Чижовой заказать. Лучше предупредив ее накануне. Конюшни и каретная прямо в Доме Товарищества расположены, но вы же знаете этик извозчиков. Прямо с утра напиться могут, и ничего с этим поделать не получается. Народ такой. Ну, вы знаете. "Пьян, как извозчик". А если из города надумаете выехать, то лучше верхом. Больше шансов до места доехать будет.
   Пете, вообще-то казалось, что есть поговорки "Пьян, как сапожник" и "Ругаться, как извозчик", но немцу простительно перепутать. К тому же, какие порядки на здешнем Севере, еще надо посмотреть.
   - Впрочем, - продолжил Шольский: - пока идет навигация, я бы вам советовал воспользоваться лодкой. Практически все сколько-нибудь крупные поселения на реках расположены. Вы под парусом ходить умеете?
   - Как-то не довелось.
   - Ничего, успеете освоить, а там, глядишь и какой-нибудь карбас себе заведете. А пока можете на любом проходящем судне путешествовать. Я распоряжусь.
   - Но это дело не завтрашнего дня, - После паузы добавил он: - Ближайший месяц будьте на месте обязательно. Пациентов я к вам пришлю. Жаль, что вы к началу навигации не успели, их высочество всегда в это время приезжает. Теперь только к ее закрытию появится. Так что, как с пациентами разделаетесь, до осени можете сами своим временем распоряжаться.
   Все? Можно идти?
   Ничуть не бывало. Городничий еще по разу повторил свои напутствия, а кое что и по третьему разу счел нужным подчеркнуть. Так что вышел из кабинета Петя еще нескоро.
   В приемной обнаружились те же два купца, компанию которым составил еще один, помоложе. Сидели молча, лишь молодой от нечего делать что-то перебирал рукой в стоящем рядом приоткрытом портфеле и чем-то в нем тихонько бренчал. Как бы не монетами. Пете сразу мешочек с червонцами вспомнился. Не один он, пожалуй в шкафу у Шольского лежит, ох, не один. Ну да с особенностями Северного завоза он пока не знаком. Потихоньку само все прояснится.
   Вежливо попрощался с секретаршей, молодой и даже симпатичной блондинкой, но очень уж серьезной. В ответ получил строгий взгляд и, после некоторой паузы:
   - Всего доброго, ваше высокоблагородие.
   Выражение лица осталось все таким же строгим и отрешенным.
   Знакомиться Петя не стал. Не в этот раз. Пока надо на довольствие встать.
   Возвращался после всех этих встреч в полученную квартиру Петя слегка озадаченный. Как-то не так представлял он себе начало трудовой деятельности. По опыту Пронска представлял, что будут тут к нему лучшие люди города в очередь выстраиваться, кто со здоровьем попросить помочь, кто в гости пригласить. И все с деньгами и подарками. Тем более, что Петина магия, действительно, много чем простому человеку полезна может быть. А тут, получается, что требовался он в Мезени не столько для спасения больных, сколько для статуса. Хорошо это или плохо для самого мага?
   Надо посмотреть, как работой нагружать будут. И как платить. Если к тремстам рублям оклада еще вот так по двадцать червонцев дополнительно каждый месяц получать, будет уже пятьсот. Шесть тысяч в год. Не миллионы, конечно, но вполне достойные доходы* (* Столько же - 6 тыс. руб. в год получал волею Л.Толстого Стива Облонский в "Анне Карениной", оклад министра финансов С.Ю.Витте был порядка 18 тыс. руб. в год, его заместителей - 12 тыс.). Хотя, на частной практике можно заметно больше заработать. Но в Мезени ею заниматься ему не дадут. Что ж. Придется все-таки по губернским поселкам почаще ездить. Там-то его никакие городничие контролировать не будут.
   Следующий месяц, он же первый месяц службы Пети в Мезени, прошел непривычно спокойно и даже скучно. Все-таки Фоншольский реально навел в городе порядок. Никаких сюрпризов, никаких накладок, никаких чрезвычайных происшествий. Быт наладился. Чижова привела в помощь Клавдии двух теток средних лет - кухарку и горничную, чем та была чрезвычайно довольна. Наконец-то настоящей барыней стала.
   О клиентах назавтра ему сообщала секретарша городничего, в приемную которого он наведывался в конце каждого рабочего дня. Ровно два человека. Как правило, купцы. Один до обеда, второй после. Впрочем, приходили к целителю на прием они не всегда в одиночестве. Чаще с семейством, хотя бы в усеченном варианте. Сам с сыном. Сам с женой и дочкой. Сам с женой и двумя детьми. В большем составе не появлялись. Имели инструкцию, что силы мага не беспредельны, больше двух человек сразу лечить не будет.
   А вот знакомства как-то не складывались. То есть, конечно, пациенты представлялись (к тому же список их имен Птахин получал еще накануне), но приглашений заходить в гости почему-то не поступало. Хотя лечил их Петя на совесть. Не просто кидал "исцеление" соответствующего уровня сложности, но и волевую магию активно использовал, убирая (особенно у дам) мелкие и не очень дефекты внешнего вида. Видел, что им довольны, видел, что вызывает большой интерес, но каждый визит заканчивался исключительно раскланиванием и выражением благодарности. Устно. Обниматься никто не лез, да и дамы ручку для поцелуя подавали с явными внутренними колебаниями, так что через некоторое время Петя перестал это делать. Похоже, у Фоншольского даже солидные купцы по струнке ходят. Как это ему удалось?
   Хотя... Если участие в Северном завозе очень выгодное дело, а требования он предъявляет жесткие, то и самые матерые купцы быстро усваивают правила игры.
   Клаве такое положение, естественно, не нравилось. С визитами никто не приходит, их самих - не приглашает. Вроде, не так и мало народа на приеме за месяц побывало, но их не то, что друзьями, даже знакомыми назвать можно только условно. Стала иногда сама на рынок выбираться, но быстро с этим закончила. Солидные люди туда служанок посылают, а всякая шелупонь ей самой не очень интересна. Разве что в церкви парой фраз перекинуться удается. Но там службу слушать положено, а не разговоры вести.
   Надежда на офицеров тоже не оправдалась. Не обнаружилось в Мезени специального гарнизона, только полицейские службы, подчиненные городничему. Моряков, правда, было в избытке, но тоже не тех. Суда-то торговые. Экипажи небольшие, и молодых капитанов что-то не заметно.
   Правда, к осени должен был в Мезени брат Государя появиться. Не один же он разъезжает. Должны у него в свите и молодые люди быть из приличных семей. Как бы не слишком приличных. Но хотя бы будет с кем пообщаться, а там, вдруг и повезет.
   Петя сложившимися обстоятельствами был несколько удивлен, но не слишком расстроен. Он тут человек новый, за месяц полностью прижиться в новом городе можно было бы только при крайне благоприятных обстоятельствах. А так надо помнить, что попал он сюда в обязательном порядке на три года. За это время все уж как-нибудь прояснится. Либо он тут своим станет и займет устраивающее его положение, либо придется писать прошение о переводе. А пока желательно тратить время с максимальной пользой. Тем более что условия для этого созданы.
   Настроение подняло и то, что по прошествии месяца городничий опять пригласил его к себе и выдал еще двадцать червонцев, поблагодарив за хорошую службу. И разрешив в ближайшие две недели начать изучать окрестности городка.
   Петя немедленно написал письмо в Архангельск с просьбой к тамошнему старшему магу Шепелеву посодействовать ему в приобретении "горшка зельевара". Полный набор зельевара он себе в Баяне приобретать не стал, банально не было лишних денег. Но, в принципе, основное в нем именно артефактный горшок, в котором зелья и готовятся. А Шепелев в том числе и маг земли, может такой и сам изготовить. Свою просьбу мотивировал тем, что хочет не только изготовление настоек мэтра Буняева освоить по его совету, но и разные грибы-корешки по окрестностям Мезени посмотреть. Наверное, что-нибудь с целебными свойствами и здесь произрастает. Грех это не использовать.
   Теперь можно ехать. Вопрос, куда? Собственно, есть три варианта - на восток, запад или юг. На север далеко не уедешь, там море. На юг - проще всего. Мезень - это не только город, но и река. Довольно широкая и длинная. С кучей притоков. И на этой водной системе чуть ли не половина поселений губернии расположена. Только вот сейчас к ним на лодке добираться надо, которой у Птахина нет, а зимой по льду вполне можно будет и в возке с относительным комфортом проехаться. Казенный экипаж ему обещали предоставить. Зимой, конечно, холодно, но для мага жизни это беда не большая. К тому же зимой он, все равно, планировал по губернии поездить. Так что решено, это направление пока откладывается.
   На запад, если не прямо в Архангельск, можно было бы сплавать к ближайшему относительно крупному поселку с романтическим названием Долгощелье. Центр местного рыбного промысла. Только вот сообщение с этими местами нерегулярное. Как рыбаки улов на продажу привезут, а это от путины зависит. Сельдевая уже прошла, минтайная еще не началась. Так что судов из Долгощелья в настоящее время в Мезени нет. А специально нанимать... Нет, пока еще свои деньги Петя тратить на такие вещи не готов.
   Так что остался только один вариант - на восток. Благо туда суда с товаром Северного завоза продолжают ходить регулярно. Как в одиночку, так и караванами. Одно неприятно, ближайшая остановка у отправляющегося буквально завтра судна "Евангелист Лука" будет только на самом краю губернии. У какого-то самоедского поселения, не то Нара, не то Мара. Но, вроде, не так уж далеко, за день-два до русских деревень добраться можно будет. Не пешком, понятно. Но если у самоедов транспорта не найдется, у Пети же есть в рукаве козырь в лице призрака рыси и еще не слишком разряженного накопителя темной энергии. Места там должны быть глухие, "засветиться" риск не большой. А "рыси" всякие там болота и даже реки не преграда.
   К тому же хочется опять свои шаманские силы ощутить. Да и найти в летней тундре какое-нибудь интересное растение шанс есть. Или здесь не совсем тундра? Вроде, ее в умных книгах лесотундрой называют. Там видно будет.
   До Мары добрались без эксцессов. Да и что там идти-то было? Утром пароход отчалил и еще засветло прибыл на место.
   Вообще-то в этих широтах "засветло" совсем не показатель. Стоит июль. Полная темнота, вообще, не наступает. То есть солнце садится, но совсем недалеко, так что "предрассветные сумерки" стоят всю короткую (часа три-четыре) ночь. Если бы Петя на месяц пораньше приехал, то солнце, говорят, и вовсе не заходило бы. Ничего, на будущий год посмотрит.
   Поселок выглядел... странно. Один нормальный дом без архитектурных излишеств. То есть самая примитивная рубленая изба с несколькими примкнувшими к ней сараями и небольшим приусадебным участком. Именно туда были перевезены с парохода на шлюпке полдюжины бочек и примерно столько же тюков и ящиков. И Петя. Назад повезли только одну бочку. Как понял молодой целитель - со свежеразделанной тушей оленя. Наверное, окончательные расчеты за товары тут в другое время происходят. Скорее всего, на обратном пути, когда корабли будут в Мезень и Архангельск возвращаться. А прихватить по ходу свежего мяса на камбуз - самое разумное дело. Наверняка оно тут дешевле, чем в более обжитых местах.
   А изба эта, скорее всего, торговый пост. Про что-то похожее Петя в книжках читал. Так англичане в колониях у туземцев их товары выменивали. Где копру, а где меха. Выходит, в Великом княжестве тоже подобная практика место имеет?
   Огибая полукругом избу с приусадебной территорией, расположились в хаотическом порядке довольно примитивные хижины. Связки жердей, обтянутых шкурами. Картинки с подобными домами Пете доводилось видеть в книжках. Вигвамы индейцев Северной Америки. Почему-то англо-саксы, в отличие от русских, книги о жизни встреченных ими туземцев выпускают громадными тиражами. А то, что на севере Великого княжества масса подданных Государя живет именно в таких "домах", Птахин узнал только оказавшись в тех местах. Оказывается, здесь эти "вигвамы" называют "чумами".
   И еще по поселению свободно бродило немалое количество (большее, чем число "домов") собак и северных оленей.
   Поселок был расположен на берег морского залива, там, где в него впадала небольшая речушка. А за ней, вдаль, до самого горизонта, перемежаясь рощами невысоких деревьев, поблескивали поверхностью какие-то не слишком большие водоемы. В принципе, даже довольно красиво.
   Впрочем, Пете и местным жителям было не до любования местными красотами. Местный люд как-то очень солидно и неспешно, но в большом количестве переместился на приусадебный участок избы. Что характерно, помогать в разгрузке товаров никто не стал. Носили матросы под руководством одного из своих и, видимо, хозяина подворья.
   Петя тоже стоял спокойно, ожидая, когда разгрузка закончится. Требовать к себе внимания, пока носят далеко не самые легкие грузы, он счел неправильным, а самому помогать матросам ему теперь не по чину. Барином стал.
   Наконец, шлюпка отчалила обратно к пароходу и молодой маг решительно шагнул внутрь сарая, где начальник поста что-то подсчитывал на пальцах, пристально уставившись на полки с тюками.
   - Вы Петр Орава? - Имя получателя груза он узнал еще на пароходе.
   - Да, я - Пекки Орава.
   Ударение в своей фамилии этот еще нестарый белобрысый мужчина, одетый в обычную одежду (а не как у остальных обитателей поселка - из шкур), сделал на первом слоге. В отличие от Пети и моряков, которые ударение ставили на втором слоге.
   - Чухонец, что ли? - Подумал Петя: - Рожа вполне обычная, а не плоская, как у остальных увиденных им местных жителей.
   Уточнять не стал. По-русски говорит, это главное.
   - Я новый маг-целитель из Мезени. Петр Григорьевич Птахин. Объезжаю поселки губернии. От вас мне нужно место для ночлега и приема больных. Завтра прямо с утра готов начать прием пациентов. Надеюсь, вы в курсе, кому в поселке нужна квалифицированная помощь?
   Пекки что-то буркнул себе под нос (Пете послышалось что-то вроде "Не было печали"), но заулыбался и даже поклонился с самым радушным видом:
   - Один момент, ваше высокоблагородие. Сейчас все устроим в лучшем виде.
   - Дурака включил, - Понял Петя. И решил что пора прояснить ситуацию: - Пекки, я не вас проверять приехал. Мне по службе положено губернию объехать. Познакомиться с местными обывателями и помочь особо в этом нуждающимся. Бесплатно. Но подарки принимаю, если от чистого сердца.
   Сказал по-доброму, но таким тоном, чтобы в необходимости подарков сомнений не возникло. И добавил:
   - Соседние поселения тоже посещу. Но вещи пока у вас оставлю. Чтобы с собой не таскать.
   С собой у Пети было всего два саквояжа. С личными вещами и небольшим количеством целебных зелий и "лечилок". Таскать с собой было совсем не трудно. Более того, именно так он и собирался поступать.
   Все, тему про подарки можно больше не муссировать. Если не захочет понять, надо будет на прощанье какой-нибудь подарок оставить, вроде двухнедельного поноса. Но, судя по хитрой роже Пекки, до этого не дойдет.
   Видимо, принимать гостей Ораве приходилось достаточно часто, так как в избе (довольно большой и состоящей из нескольких "клетей") обнаружились две комнатки, явно для этого предназначенными. С уже заправленными чистым бельем постелями и отдельным выходом. Что же, в одной можно будет жить, а в другой принимать пациентов.
   Пекки оказался человеком семейным. В той же избе проживала его жена Ритта и двое сыновей. Старший - лет десяти, второй - вдвое младше. Все - белокожие, с прозрачными глазами и еще более светловолосые, чем Пекки. Чтобы разглядеть черты лица, надо сильно приглядываться.
   Пока хозяин общался с остальными селянами, видимо, объясняя им, что сегодня ему не до них (это, если судить по интонациям, язык Пете был незнаком), Ритта стала собирать на стол, пригласив молодого мага принять участие в трапезе. Тот отказываться не стал.
   И сразу же засомневался, а правильно ли он поступил.
   - Вы уж извините, ваше высокоблагородие, с "Луки" продукты доставили, но я их еще разобрать не успела. Так что подъедаем пока, что осталось.
   Хотя стол был отнюдь не пустой, аппетит у молодого целителя пропал совершенно. Основное блюдо - пшенная каша. Не самый любимый продукт, но съедобный. К ней соленые грибы и какие-то моченые ягоды. Возможно, даже вкусные. И рыба. Пете дали обычную бочковую селедку. Из старых запасов, как пояснила хозяйка. Селедка с пшенной кашей? Странное сочетание, но, когда голоден, съесть можно. Но там была и рыба местного приготовления. Квашеная. Почти как капуста. Основное достоинство, мясо само с костей соскакивает. Достаточно взять за хвост и встряхнуть над миской. Но при этом как же она воняет тухлятиной! И как выглядит...
   Все семейство Оравы ее с удовольствием ест. А Петю чуть не вырвало от одного запаха. Справился только тем, что приглушил себе обоняние.
   Оказалось, что помимо квашеной рыбы, есть еще и квашеная дичина. Но хозяева ее на стол выставлять не стали, чтобы гостя совсем не запугать.
   Некоторое время Петя пытался себя уговорить воспринимать все философски. Раз сами едят, значит, не отрава. Так и отравить целителя - задача отнюдь не тривиальная. Но все его естество вопило об обратном. В общем, пару ложек каши Петя все-таки съел. После чего ушел в выделенную ему комнату, сославшись на усталость.
   Была мысль поесть чего-нибудь из сохранившихся с парохода запасов. Галеты там, сыра, запить водой с вином. Но не захотелось и этого. Действительно, спать лег.
   Завтрак, к счастью, оказался нормальный. В смысле, не вонючий. Хозяева успели оприходовать доставленные с парохода продукты. И, судя по тому, как уплетали за обе щеки яичницу с салом, заедая ее суховатым сыром и галетами, местную еду семейство Оравы есть научилось, но предпочитают все-таки традиционные продукты. Кстати, как потом выяснилось, у местных самоедов они тоже большим спросом пользуются и являются вторым по значимости товаром, на который они меняют шкуры и мясо северных оленей, добытые шкурки пушных зверей, оленьи панты и поделки из кости. То есть то, ради чего здесь и организован пост.
   Да, первым по значимости для туземцев товаром является водка, а на третьем месте - соль. Еще керосин небольшим спросом пользуется, а также изделия из металлов. Но последние - товары длительного пользования, от отцов к детям переходят, так что много их на посту не требуется.
   А вот галеты, которые тут вместо хлеба, очень хорошо идут. Петя подумал, что надо будет и себе запас пополнить.
   Причем вся торговля (или мена) велась в кредит с системой взаимозачетов. На каждую семью была выделена страница в здоровенной амбарной книге, в которой Пекки вел учет, кому когда и что выдал, и что с кого получил. Петя ему даже позавидовал. Ему бы в лавке такой учет вести! Озолотился бы. Но магом-целителем быть все-таки лучше.
   Потом пошли посетители. Чуть не всем поселком. Сначала одни мужчины, потом и женщины с детьми подтянулись. К сожалению, не по своей воле.
   Механизм был примерно такой. Местный обыватель приходил на пост осмотреть прибывшие товары и приобрести себе что-нибудь нужное. Но Орава ему ничего не давал, а требовал, чтобы тот предварительно Пете показался. Идти хотели далеко не все. Точнее никто не хотел, но некоторые быстро смирялись, а другие долго спорили. Но, в конце концов, все равно, шли. Как Пекки умудрялся их убеждать, осталось тайной, говорили они на местном языке, которого Птахин не знал. Только по интонациям догадывался.
   Молодой целитель приуныл. Он рассчитывал на благодарность местных обитателей, а какая может быть благодарность, если пациентов приходится палкой загонять? К тому же самоеды оказались на редкость здоровыми. Если не считать мелких бытовых травм, болела только пара стариков. И то их основной болезнью была именно старость. Возможно, преждевременно наступившая, но тут от Пети ничего не зависело. А так, легкие и желудки у всех здоровые, зрение хорошее, зубы на месте. Никаких эпидемий тоже нет. Пекки сказал, что лет десять назад моряки завезли было сифилис, но с тех пор контакты с ними сведены к минимуму. А с остальным шаманы справились. Заболевшие - померли, а распространиться болезни не дали. Ну а про цингу или диабет здесь и не слышали.
   Чтобы не быть совсем бесполезным, за два дня наложил на обоих стариков "полное исцеление", и делать в поселке стало нечего.
   Попросил с местным шаманом его познакомить. Но, оказалось, что нет его. Возможно, именно поэтому Пекке и удалось к Пете на прием местных самоедов загнать. А пошел этот господин по имени Ейко в другой поселок севернее и даже ученика с собой взял. Там сейчас обряд посвящения в тадебя (то есть шаманы) проходит.
   - Только вы туда не доберетесь. Путь через болота трудный, а проводника я вам не найду. Когда шаманы так собираются, посторонним туда ходу нет. Никто из местных не пойдет.
   - В чем опасность? Убьют, что ли?
   - Убить не убьют, а проклясть могут. Болеть долго будете, - хозяин поста заметил, что Петя заинтересовался и собирается туда наведаться.
   - Целителя пятого разряда? Не верю. Даже если какую дрянь нашлют, в момент вылечусь. Да и в болотах маги не тонут. В крайнем случае, если прохода не найду, вернусь.
   - Вы тогда записочку оставьте, что я вас отговаривал идти, но вы, все равно, пошли. Мне неприятности ни к чему.
   Пришлось не просто записку писать, а запись в учетной книге оставить, где Орава на Птахина специальную страницу выделил. Где, в том числе отметил, что целителем было осмотрено все население поселка Мара, поправлено здоровье двум старикам, а также вылечен один вывих, три царапины и сведено восемь шрамов. И что дальше отправился целитель своим ходом и по своему желанию во временный поселок Тадебя на севере.
   Прихватил Петя себе запас галет, мешочек гречневой крупы (от пшена отказался) и шмат соленого сала, взял свои баулы и двинулся по краю небольшого озерца на север. Провожаемый гомоном местных самоедов, что вышли из своих чумов поглазеть на его уход. Но остановить не пытались.
   К счастью, сразу за границей поселка болото еще не началось, а начались кусты и мелкие корявые деревца. Отойдя на пол версты и полностью скрывшись из виду, достал амулет "рыси" и, воткнув шип хвоста в ладонь (самое неприятное в этой процедуре) вызвал сотканного из тумана зверя.
   Конечно, большая кошка - не самое удобное верховое животное, но некоторый опыт использования этого "духа" в таком виде у Птахина уже был. Так что навьючил свои саквояжи, соединив их ручки короткой веревкой, уселся сам и поехал. Для надежности еще аурный щит сформировал, чтобы самому надежнее сидеть, и чтобы саквояжи не болтались. Только ноги слегка поджимал, стремян нет, а для такого "коня" они длинноваты. А так "рыси" было все равно, по чему идти - земле, воде, кочкам. Вроде, лапами двигает, а по ощущениям, как будто плывет. И скорость довольно приличная, никак не ниже, чем у лошади по дороге.
   Огорчало одно. Накопитель темной энергии постепенно разряжался. Он оказался удачно большой емкости, и хватить его должно было еще надолго. Но, все равно, без пополнения он когда-нибудь закончится. И что тогда делать? Начать резать людей? Как-то не хочется. Еще можно под Черным орехом (хей хутао) помедитировать, но, во-первых, делать это придется долго, а во-вторых, где бы этот орех найти... Привезенный им подарок Ульратачи успешно растет в оранжерее Академии, а где взять еще один и где его посадить - совершенно непонятно. Может, местные шаманы чего-нибудь подскажут? С надеждой на это и поехал их искать.
   Другой проблемой, о которой Петя подумал только через пол дня пути, стало "а как он собирается искать этот временный поселок шаманов"? Ехал бы по дороге, все было бы понятно. Но дорог-то как раз и нет. Лес тут не слишком густой, и головой он крутит во все стороны, высматривая все подозрительное, как обычным зрением, таки магическим. Но промахнуться мимо поселка можно запросто.
   Наверное, ему просто повезло. Или "дух рыси", которому он доверил выбирать дорогу, лучше мага чувствовал, куда надо ехать. Или просто в безветренную погоду (а было удивительно тихо) дым от костра вертикально поднимается в небеса и виден издалека.
   В общем, только стоило забеспокоиться, как вдалеке, чуть правее от выбранного ими ранее направления, над деревьями стала отчетливо видна струйка дыма. Маршрут был скорректирован, и уже через час большой костер, окруженный на некотором расстоянии десятком чумов, стал отчетливо виден. К сожалению, на противоположном берегу небольшого озера.
   Ехать по нему напрямик Петя все-таки не рискнул. Кто его знает, как шаманы отреагируют на то, что он по воде на призраке разъезжает. Поэтому быстро сдал назад за прибрежные кусты и поехал в обход, стараясь избегать открытых мест. Еще час потратил. Все время смотрел магическим зрением, выискивая в зарослях ауры наблюдателей. Должны же были шаманы охрану выставить. Ведь не зря же жители Мары предупреждали, что на их сборище посторонним вход закрыт. Но никаких человеческих аур на подступах не заметил.
   Зато, когда он уже спешился, собираясь убрать "рысь" в амулет, из редкого ельника к нему метнулись две тени. И резко затормозили, когда им навстречу двинулась "рысь". Неспешно так, можно даже сказать, вальяжно. Тени вдруг порскнули в противоположные стороны. С такой скоростью, что через секунду их даже в магическом зрении видно не стало. Разве что где-то очень вдалеке, но и то уверенности нет.
   - Ну, ты - молодец, - Похвалил Петя рысь вслух. Та не реагировала, только некоторое время шла впереди важным кошачьим шагом. Пока Птахин не спохватился и не убрал ее в амулет уже у самого поселка.
   Вроде, никто на него внимания не обратил, все были своим делом заняты.
   Человек двадцать сидели вокруг костра, не вплотную, шагах в десяти от огня. Больше чем у половины из них в руках были бубны, по которым они ритмично постукивали. Остальные просто в ладоши хлопали. Все вместе что-то негромко напевали и слегка покачивались в такт музыке.
   Еще трое шаманов с бубнами, к которым были пришиты небольшие бубенцы, тоже пели и стучали, но еще и танцевали, двигаясь большими шагами вокруг костра против солнца.
   Они тоже не прижимались к огню, оставив место еще для одного явно молодого человека, который также, переваливаясь, ходил вокруг костра, но уже по солнцу. Этот юноша не пел, не хлопал, только ходил. Но было видно, что каждый шаг дается ему с большим трудом.
   Чуть поколебавшись, Петя сгрузил свои баулы между двумя шаманами внешнего круга и тоже уселся, опершись на них спиной. Соседи покоились на него, но промолчали.
   А как это зрелище смотрится в магическом зрении?
   - Замечательно! Это я удачно зашел, - решил Птахин.
   Начиная от внешнего круга шаманов вся территория вокруг костра была пропитана клубами темной энергии, причем, чем ближе к огню, тем гуще. Именно энергией, а не "духами". Или это был один "дух" такой громадный и бесформенный?
   Неважно. Только сегодня Петя вздыхал, что не знает, где "темную энергию" брать, а тут она прямо в воздухе разлита.
   Мелькнуло, правда, опасение, что если начать эту энергию в накопитель тырить, шаманам это может не понравиться. Но если аккуратно... Соблазн был слишком велик, а прямо его не гнали и ничего не запрещали...
   В общем, выпустил Птахин пару каналов-манипуляторов из ауры. Один - "темную энергию" тянуть, а другой - ее в накопитель отправлять. И застыл, весь погружаясь в этот процесс.
   Процесс пошел. Даже быстрее, чем Петя рассчитывал. Шаманы, видимо, что-то почувствовали, так как стали отбивать ритм быстрее, а петь громче. Но особо не преуспели. Плотность "тумана" темной энергии потихоньку уменьшалась.
   А вот юноша у костра заметно ободрился. Теперь уже не казалось, что после каждого шага он может упасть и больше не встать. Даже напевать чего-то стал.
   Шаманы еще больше взвинтили темп и буквально кликушествовали, но при этом все чаще стали бросать взгляды в сторону Пети. Тому стало неуютно. Уже ясно, что его манипуляции незамеченными не остались. Как бы бить не начали. Может, стоит попробовать их запутать и отвести от себя подозрение?
   Петя коснулся висящего за пазухой амулета и вызвал "рысь". В виде духа. И направил в него разлитую вокруг "темную энергию" с помощью двух дополнительных манипуляторов. Но "рысь", кажется, и без него поняла свою задачу и восприняла ее с энтузиазмом. "Туман" вокруг стал быстро редеть, а она - наливаться черным цветом. Зато теперь все шаманы смотрели на "рысь" а не на Петю.
   Один из шаманов "внутреннего круга", у которого в руках оказалась, помимо бубна, еще и погремушка на палочке (скорее, кости), попытался этой погремушкой ткнуть в нее. "Рысь" лениво отмахнулась лапой. С когтями. Погремушка улетела в костер, а рукав меховой одежды оказался располосован. Похоже, вместе с рукой.
   Раздался болезненный вскрик, а шаманы, подхватив под руки раненого толпой ломанулись куда-то в подлесок. Кроме того молодого, что вокруг костра ходил. Тот сел на землю и заплакал.
   - Как-то неловко получилось, - Подумал Петя: - Похоже, обряд я сорвал, а "темной энергии" собрал всего ничего. Но, хоть что-то.
   Неприятные размышления не помешали ему добрать весь "туман" без остатка в накопитель, после чего отозвать "рысь" назад в амулет.
   Приняв выражение "а я тут совсем не при чем", отправился к шаманам, которые, к счастью, далеко не убежали.
   - Дайте я посмотрю! Я - целитель, - Петя решительно раздвинул шаманов и подошел к раненому.
   Действительно, рана. Не очень глубокая, но длинная и скверная. По опыту лечения шамана на Дальнем Востоке он знал, что такие с трудом заживают, и остаются неприятные шрамы. Но опыт все-таки был. Тогда, после первого курса, справился, справится и сейчас.
   В принципе, ничего особо страшного не было и сейчас. Над раной хлопотали два старших шамана (у которых бубны с бубенчиками). Рукав уже отрезали (или оборвали), кровь почти остановили. Сейчас собирались зашивать, похоже, костяной иглой с жилой вместо нитки. Петя поморщился.
   - Я целитель пятого разряда, окончивший Академию в Баяне. И, кроме того, проходил практику на Дальнем Востоке у Ульратачи. Как обращаться с ранами, нанесенными "духами" - знаю.
   Вокруг загомонили на местном, неизвестном Пете языке. Не сказать, чтобы приветливо. Но неожиданно всех прервал один из шаманов с бубенцами. Сказал что-то столь же непонятное, но очень властным тоном. После чего перешел на русский.
   - Пробуй, целитель. Вдруг сможешь. У нас сейчас сил нет. Чужой дух все забрал.
   Спрашивать, откуда дух взялся, шаман не стал. Вот и хорошо. Сейчас, все равно, не до разговоров, полная сосредоточенность нужна.
   В магическом зрении рана была не только на руке, но и на ауре. Энергетические капилляры не просто порваны, но перемешаны в какой-то свернутый на сторону колтун. С добавлением нитей темной энергии. Жуть, короче. Петя с уважением подумал о "рыси". Силен, зверюга. Такому в лапы лучше не попадаться.
   Кинул "среднее исцеление", но особого эффекта не достиг. Разве что - продезинфицировал. Будем надеяться.
   Дальше пошла кропотливая работа волевой магии. Сначала - вытянуть в себя нити темной энергии. Затем, с помощью той же темной энергии, но уже закачивая ее по капле в порванные каналы-капилляры, распутать их по одному и соединить обрывы. Потом темную энергию снова убрать. Полностью. А "жизнь" добавить. И еще раз "среднее исцеление" наложить. Теперь уже эффект от него был. Края раны стали сами сходиться, стягиваясь в узкий шрам. Можно было еще повозиться и убрать и его, но Петя решил, что достаточно. Ни один другой из известных ему целителей и такого результата не добился бы.
   Последние манипуляции Птахин проводил в окружении склонившихся над рукой товарища голов остальных шаманов. Тем, которым места хватило. Получается, видят они и "жизнь" и "темную энергию". А, возможно, и остальные. Просто их уже Петя не видит.
   - Большими силами владеешь, молодой целитель, - Снова подал голос властный шаман: - Хорошим шаманом мог бы стать, если духи разрешат.
   И добавил после паузы:
   - Сейчас нельзя. Чужой дух пришел. Сильный. Ритуал запретил. Сил лишил. Думать надо.
   - Думать всегда полезно, - Не удержался Петя: - Меня Петром Птахиным зовут, Как я сказал уже, пятый разряд мага "жизни". В ваши края на ближайшие годы служить отправлен. В Мезень.
   Шаман кивнул, однако сам представляться не стал. Вместо этого сказал:
   - Ты туда иди, - Показал рукой дальше на север: - Там другие шаманы есть. Не наши. С ними говори.
   В общем, "спасибо" не сказали. Наоборот, не слишком вежливо выпроваживают дальше. Но, может и к лучшему. Как-то неправильно тут себя Петя повел. Впрочем, он к своему новому положению мага с перстнем никак не привыкнет. Вот и не знает, как себя вести. Лучше, и вправду, уехать.
   Не сказав ни слова, Петя подхватил свои баулы и двинулся в указанном направлении. Долго шел, почти версту. Кстати, тут неплохие ягоды попадаться стали. Видимо, неслучайно шаманы эти места для своих ритуалов выбрали. Задержался и целый кузовок набрал.
   "Рысь" вызвал только тогда, когда убедился, что за ним никто не следит. Ни люди, ни их духи.
   Отъехал еще немного, и снова на поляну с интересными растениями наткнулся. Теперь травами и цветами. Тоже собрал сколько смог. Решил, пока хватит. Он же не все время верхом разъезжает, пешком тоже немало приходится. Так что к двум баулам можно еще заплечный мешок добавить, а вот больше уже перебором будет.
   Заодно перекусил. Что-то его самоеды не слишком угощают в этой поездке. И как-то напряженно относятся. Видимо, не любят шаманы конкурентов.
   Подумал, посмотрел на часы и решил прямо на этой полянке переночевать. Дух хороший, целебный, а время уже позднее. А погода - хорошая, достаточно в одеяло завернуться. И аурный щит, на всякий случай, энергией накачать. Чтобы во сне не съели. Вроде, некому, но береженого бог бережет.
   Впрочем, ночью на него никто не покушался, и поднялся Петя вполне бодрым. Где он будет искать еще одно поселение с шаманскими традициями, причем не самоедов (а кого?), он пока не знал. Но почему-то был уверен, что труда это не составит. Очень уж уверены были давешние бубно-носители, что мимо он не проедет. Вот только недомолвки, с которыми его в путь отправляли, намекали, что прием может быть не слишком теплым. Кстати, что за язычники там живут? Какого роду-племени?
   На всякий случай, подкачал энергии в аурный щит.
   Прежде, чем ехать, не мешало бы позавтракать. И воды набрать. Вчера обошелся запасом из фляги, но надо бы его пополнить. Впрочем, с водой тут проблем нет. Сплошные болота и, что уже много лучше, неглубокие озера. И одно из них поблескивает сквозь деревья всего в паре сотен шагов от этого места.
   Подхватив флягу и котелок, отправился за водой. Тишина, только птичьи голоса слышны. А вот в магическом зрении, похоже, на другом берегу за кустами людские ауры имеются. Две, как минимум.
   Помахал им рукой в знак приветствия. Если за ним наблюдают, пусть знают, что и он их обнаружил. После чего стал набирать воду.
   И чуть не упал. Что-то сильно по ноге ударило. Как раз по колену. Щит выдержал, но равновесие удержал чудом. С небольшим запозданием долетел не слишком громкий хлопок выстрела. Это что же получается, по нему стреляют?!
   Тут и по другому колену ударило, и на этот раз на ногах Петя уже не удержался. Упал. В воду. На мелком месте, но одежду частично промочил, на нее аурный щит не слишком распространялся. И очень разозлился. Что же это такое?! Даже не спросили, кто он и зачем едет, сразу стрелять начали. И очень метко. Убивать его, правда, не спешили, но не будь на нем щита, колени бы раздробили. А с покалеченными ногами по лесотундре далеко не уйдешь. Или они его сами куда-то утащить собирались?
   Скорее всего, да. Так как из-за кустов появились две фигуры. Одна застыла, держа наготове ружье, а другая стала сталкивать на воду небольшую лодку.
   Впрочем, дожидаться дальнейшего развития событий Петя не стал. Слишком зол был. Поэтому вызвал "дух рыси" и отправил его к супостатам прямо по воде.
   На мир, точнее на стрелявших в него незнакомцев Петя в это время смотрел глазами "рыси". Или что там у нее? Или у него?
   Не о том думает. Вот сейчас, как добежит, как заглянет им в испуганные глаза, как даст лапой...
   Кстати, на вид обычные мужики. В домотканой одежде, светловолосые, бородатые. С ружьями...
   До Птахина не сразу дошло, что сопротивления незнакомцы оказывать не пытались. Убежать - тоже. Бухнулись на колени. Глаза, и вправду, испуганные. И лопочут что-то на непонятном языке. Или не совсем незнакомом? Понять не получается, но какие-то ассоциации вызывает. Не то, что у самоедов.
   Петя с большим трудом подавил свою (скорее, рысиную) кровожадность. Очень уж хотелось хоть по разику им когтистой лапой... А потом - кинжалом и накопитель пополнить... И это уже явно не "рысь" хочет. Но, вроде, "повинную голову меч не сечет". К тому же, у кого ему дорогу к поселку язычников покажет? Эти, наверняка, знают. Да и едет он туда с миром, а не воевать. У самоедов как-то все не очень сложилась, хорошо бы здесь нормальные отношения наладить. Так что, пусть живут.
   Развернул "рысь" и пустил ее обратно. Проще было бы ее вернуть в амулет, но не захотелось демонстрировать, что этот "дух" у него в полном подчинении. Тем более, что уверенности в этом, как раз, и не было. Союзник - да, но не "раб лампы", как в восточной сказке. Если что не так пойдет, можно будет списать на своеволие призрачного зверя.
   Съездил за оставленными на полянке вещами. Пересек озерцо уже с полным багажом. Стрелки его покорно ждали, так и стоя на коленях, хотя Петя думал, что они воспользуются моментом и сбегут.
   - Русскую речь понимаете? - Спросил Птахин, не особо надеясь на положительный ответ.
   - Разумеем, Светлый.
   "Светлый"? Странное обращение. Магов на "светлых" и "темных" не делят. Цвет его ауры, как целителя, зеленый. А то, что он духов из амулетов вызвать может, так это, скорее, темным искусством назвать можно. И цвет у "шаманской энергии", которую он для этого использует, темный. Хотя, возможно, это просто старинное обращение младшего к старшему? Что-то такое Стомин на "филмаге" вскользь упоминал. Тогда возражений нет. Чином их Птахин, наверняка, старше. К надворному советнику приравнен.
   - Ведите меня в свой поселок.
   Пошли без возражений. И даже не по буеракам, за кустами тропинка оказалась, хоть и не слишком нахоженная. По дороге попытался расспросить их, кто такие, что здесь делают. Отвечали, но то ли слишком кратко, то ли немного о другом. Петя делал вид, что понимает, но, на самом деле, почти ничего не понимал. Не из-за проблем с языком. Тот, хоть и был каким-то архаичным, но вполне понятным. Но вот то, о чем они говорили, в голове не укладывалось.
   Называют себя "ругами", что ли? Или "руфами"? Или "рутами"? Какой-то совсем непривычный звук вместо третьей буквы. Но это - ерунда. Как говорится, пусть хоть горшками называются. Непонятно другое.
   Вроде, давно здесь живут, хотя и не всегда. Но о Государе, вроде как, и не слышали. То есть знают, что были князья, но где-то в глубокой древности. И дел с ними иметь умные люди не рекомендуют. Точнее, "ведающие". А вот о шаманах слышали, но относятся к ним с пренебрежением. Типа - дикие люди. С последним, в принципе, можно согласиться, но чтобы про Великого князя не знать?! А на чьей же земле они живут? Говорят, на "священной". Странно и непонятно.
   До поселка дошли довольно быстро. Часа не прошло. Но понял Петя, что подходят, еще до того, как дома видны стали. По бокам тропинки тени возникать стали, а "рысь" почему-то все менее плотной делаться стала. Пока сумки совсем сквозь нее не упали, пришлось обратно в амулет ее отправить. Сделал вид, что таки собирался поступить:
   - Нехорошо в "священную землю" с чужим духом входить. Мне его шаманы ульта дали. Далеко отсюда на востоке живут. Ну, что встали?! Взяли вещи и понесли!
   Не очень охотно, но баулы с мешком подхватили. Правда, почтения во взглядах поубавилось. Может, не следовало "рысь" отзывать? Но тогда в нее энергии кучу добавлять пришлось бы. Надо сначала разобраться, что тут, вообще, происходит.
   Происходило пока странное. В магическом зрении стало видно, что перегородил им (или одному Пете?) здоровенная туманная фигура. Возможно, даже человеческая. Рук-ног не видно, как будто вся плащом укрыта, но высокая. В два человеческих роста, не меньше. И нависла над молодым магом, слегка к нему наклонившись.
   Птахин ощутил, что из него стала вытекать магическая энергия. Причем вся. И "темная", и "жизнь". Очень неприятно. Даже стало немного более понятно возмущение покойного Магаде, когда он на Петю чуть ли не с кулаками в "давилке" лез, ругаясь, что тот у него энергию ворует. Может, такие же ощущения испытывал?
   С кулаками на призрака кидаться бессмысленно, а вот энергоканал к нему из ауры молодой маг выпустил. И стал, как когда-то в "давилке" в себя энергию тянуть. "Дух" явно сопротивлялся и тянул сам. Но, то ли прошлый опыт сказался, то ли Петя банально сильнее был, но скоро поток энергии развернулся в правильном для него направлении. Все изъятое вернул и еще добавил. И продолжил тянуть.
   Давалось это не слишком легко. Петя застыл в напряженной позе. Наверное, жилы на лбу вздулись и пот выступил, но он этого не ощущал. А вот его сопровождающие это явно заметили, остановились рядом, опустив вещи на землю. И смотрели с интересом. Причем их взгляды сначала стали несколько пренебрежительными, а потом тоже напряженными. Птахину было не до этого. Он полностью сконцентрировался на противостоянии с "духом".
   И тот все больше уступал. Чем больше энергии забирал Петя, тем легче ему это давалось. Дух стал сдуваться, как в переносном, так и буквальном смысле. Вот он уже одного роста с магом, вот...
   Кажется, Петя заполнил свою ауру энергией под завязку, больше не влезает. Надо бы на накопители переключиться. Но, пока он нащупал оба накопителя и потянут к ним энергоканалы, концентрация немного сбилась, и "дух" вырвался и моментально исчез. Обидно. Было бы неплохо запас пополнить. Но пока больше негде.
   Повернулся к сопровождающим:
   - Чего вещи побросали?! Взяли быстро! И ведите дальше!
   В момент подхватили.
   Идти же оказалось уже никуда не надо. Сразу за кустами открылась широкая поляна, застроенная, нет, не чумами - землянками. С крышами, крытыми дерном. Только не травой заросших, а мхом. Густым, с серебристым отливом. Даже красиво.
   А вот посредине поселка был насыпан холм, над которым был воздвигнут... даже не совсем понятно, как назвать это сооружение. Шатер? Навес? В общем, что-то вроде открытой веранды, построенной из жердей и с купольной крышей, поросшей мхом. И в центре этого сооружения стояла статуя. От которой в магическом зрении так разило энергией, что в пору было зажмуриваться.
   Но и в обычном зрении она тоже сияла. Золотым блеском. А, может, и не просто блеском, а натуральным золотом. Магом земли Петя не был, так что реальный состав почувствовать не мог. Но проникся. Мощью, золотым блеском и красотой статуи. Античные скульптуры ему доводилось видеть только на гравюрах в книгах. Но он был уверен, что видит один из лучших древних образцов. Надо бы подойти поближе, рассмотреть внимательнее...
   Глава 41. Кладоискатель
   Петя буквально впился глазами в статую, не замечая ничего вокруг. А поселок, между тем, был далеко не пуст. Это, конечно, не означает, что по улочкам между землянок бродили толпы, никаких общих мероприятий, вроде богослужения или народного собрания, сейчас не проводилось. Но, как и во всяком жилом поселке, далеко не все они прятались по домам, некоторые по каким-то своим делам были наружи. И теперь они все эти дела отложили и пялились на чужака. Без агрессии, но с некоторым недоумением. И их число потихоньку увеличивалось.
   Но идти к статуе молодому магу они не препятствовали. Тот и пошел. Как сомнамбула. Несколько шагов еще сделал с баулами в руках, потом уронил их на землю, а руки протянул к золотому идолу.
   Кажется, о чем-то таком ему маги в Архангельске во время совместного распития настойки, изготовленной магом-целителем Буняевым, говорили. Когда разговор до местных легенд дошел. И называли ее "Золотой бабой", оговариваясь, что никто ее в глаза не видел, хотя многие искали. А Петя, получается, нашел. Во время первого же выезда в подлежащие регулярному присмотру поселки. Откуда возникали резонные сомнения, а ездил ли кто-нибудь, когда-нибудь из магов или прочих начальников по территории губернии вообще? Или только в отчетах об этом указывали, чтобы проездные деньги получить? Или, все-таки, маги - честнейшие люди, а это Петя такой везучий?
   Хотя о степени везения можно и поспорить. Вот нашел Петя "Золотую бабу", и что ему с этим делать? Как бы самому здесь навеки не остаться. На местном кладбище. Ведь неслучайно же эти люди в глуши прятались. И идола своего прятали.
   Эти не слишком приятные мысли вились в голове где-то на краю сознания, а ноги сами несли Птахина к статуе. И донесли. И как-то само собой получилось, что о небольшое возвышение, на котором стояла эта скульптура, он споткнулся и буквально припал к ногам "Золотой бабы", обхватив их руками.
   Впрочем, "ноги" - это громко сказано. Из под золотого хитона (или как там эта одежда у древних называлась?) выглядывал только кусочек ступни в сандалии. Тоже золотых. Так что обнял Петя какой-то твердый складчатый колокол, под которым очертания тела даже угадать было трудно. Но если в статуе были соблюдены человеческие пропорции, то щекой он при этом должен был прижаться к ее колену.
   - Артемида, наверное, - Вспомнилось ему: - Это ее всегда так скромно одетой изображали. И не в доспехах, как Афину.
   Мелькнуло сожаление, что не Венера-Афродита, ту могли и совсем голой изобразить, но сразу же пропала. Ибо до него дошло, что в руках у него оказался гигантский накопитель. Полный энергии. Настолько гигантский и с таким объемом энергии, что просто фантазии не хватало это представить. "Таких не бывает!"
   От осознания этого факта Петя чуть сознание не потерял. Однако, не вдумываясь, отрастил из ауры две пары манипуляторов и стал одновременно заряжать оба своих накопителя. Тот, что с "жизнью", и тот, что с "темной энергией". Одновременно. От одной статуи! И снова: "Так не бывает!". Но уже спокойнее. Зато возникло дикое желание эту статую присвоить себе. Ее бы ему на всю жизнь хватило. Только не поднимет он ее, слишком тяжелая. Да и не дадут ему местные жители своего идола унести. Но и выпустить из рук, сил нет. Тем более, что его пока никто не трогает. Растерялись от неожиданного поведения? Не решили, что делать? Или, просто, никуда не спешат?
   Не размыкая объятий, Петя скосил глаза в сторону. Точно, окружили его. В затылок не дышат, но стоят плотно, в несколько рядов. Если что, не прорваться. И смотрят как-то, не сказать, чтобы ласково. Но за руки не хватают, от статуи не отрывают. Наоборот, некоторое пространство вокруг него пустым оставили.
   Накопители, между тем, наполнялись. Сначала предел наступил у алмаза. Больше энергии "жизни" он принять не мог. Затем и темный кристалл превратился в абсолютно черный, и тоже отказался принимать энергию. Кинжал тоже наполнился до краев, про ауру и говорить нечего.
   Тогда Петя переключился на амулет "рыси" и стал наполнять и его. Стараясь сделать так, чтобы тень большой кошки не бросалась в глаза, а пряталась на крыше-куполе над статуей. Но то, что она появилась и все больше набирала черноту, он чувствовал. В то ли зуб, то ли рог тоже качнул энергии, но туда всего-ничего влезло. Наполнять энергией стало нечего. И что дальше делать? Так и стоять? До бесконечности не получится.
   Петя чуть пошевелился и немного увеличил угол обзора. Ничего принципиально нового. Та же сплошная стена тел. Разве что теперь ему на глаза попался особенно высокий мужчина, смотревший на припавшего к статуе мага поверх голов жителей этого языческого скита. Еще он выделялся вышитым воротом рубахи (дальше не видно) и совершенно неуместной по летнему времени высокой меховой шапкой. И начальственным выражением лица. Причем на Птахина он смотрел кране недобро и, похоже, все время держал полные легкие воздуха, чтобы иметь возможность в любой миг прокричать команду. Из-за чего дышал высоко, часто и громко.
   По спине у молодого мага побежал холодок. Рук высокого мужика не было видно, но по ощущениям, в них у него было что-то никак не меньше кинжала. А ждал он, похоже, когда же незваный гость статую прекратит обнимать. Похоже, пора тикать. Только как?
   Петя, не выпуская статую из объятий, изогнулся всем телом так, чтобы амулет "рыси" оказался как можно ближе к одной руке, а рукоять кинжала к другой. Восстановил к ним энергетические каналы от статуи. Глубоко вздохнул. Мысленно помолился Богородице, так как взывать к милости идола счел бессмысленным. После чего начал действовать. Очень быстро, ибо счет пошел на доли секунды.
   Собственно, все его действия слились в одно размытое движение. Почти одновременно он успел:
   - волевым приказом спустить тень "рыси" с крыши на землю перед собой,
   - воткнуть себе в ладонь хвост фигурки-амулета и материализовать "рысь",
   - отчекрыжить кинжалом выступающую из под золотой одежды часть ступни статуи богини вместе с куском прикрывающей ее "ткани",
   - подхватить отрезанный кусок, прижимая его к животу, вскочить верхом на "рысь" и окончательно слиться с ней сознанием,
   - громадным прыжком взмыть вверх и, пробежав по головам, зачем-то подцепить зубами "рыси" меховую шапку местного начальника,
   - рвануть с сумасшедшей скоростью прочь от поселка к озеру.
   И все это под аккомпанемент командного крика высокого и, как выяснилось, лысого начальника, опережая поднимающиеся, чтобы его схватить, руки.
   Сквозь редкий лес и озеро пролетели так, что только ветер свистел. После чего Петя все-таки сбавил скорость. Это "духи" могут перемещаться почти мгновенно, а вот маги-целители к такому не приспособлены. И энергии очень много потребляется. Сейчас темный накопитель полон, но если так нестись, даже с его большой емкостью он "дно покажет". Не сегодня. И не через неделю, но... попросту жалко вот так неэкономно энергию расходовать. Тем более, что и на такой скорости пешком "рысь" не догнать, а от "духов", все равно, сбежать не удастся. Кстати, странно, что их нет...
   Накаркал. Прямо перед ними, из ниоткуда, возник дух. Вроде гигантского зверя по форме. "Медведь", что ли? Размером с дом и иссиня-черный.
   "Рысь" резко остановилась и перешла из своей материальной формы в "туманную". Уже второй раз за день из-за внешнего воздействия Петя теряет с ней слияние и проваливается на землю. Только на сей раз "рысь" в амулет не сбежала, а, раззявила пасть и, вроде как, вознамерилась дать новому призраку бой. Петя же схватился за кинжал и смело бросился прямо внутрь туманно-черной фигуры врага. И стал им там во все стороны размахивать.
   Вроде, когда Магаде натравливал "рысь" на него самого, той контакт с кинжалом очень не понравился. Сейчас же никакого видимого эффекта не было. Как и, вообще, ничего видно не было. Внутри призрака Петя оказался в густейшем тумане, как для обычного, так и магического зрения. Кажется, зря он это сделал. И тактику борьбы выбрал не лучшую.
   Надо было, как при входе в поселок язычников, из враждебного "духа" энергию откачивать. Только куда ее девать? Хотя, сколько-то "темной энергии" они с "рысью" за время бегства потратить успели. А когда находишься внутри "духа", даже каналы-манипуляторы отращивать не надо. Хоть всей аурой энергию в себя тяни.
   Этим Петя и занялся, направляя набранное в амулет-фигурку рыси, который продолжал сжимать в руке. Кинжалом махать тоже продолжил, хоть и не с такой интенсивностью.
   Сколько он так боролся с "духом", сказать Петя бы не мог. По ощущениям - очень долго. А в реальности, наверное, не очень. Но устал. Не физически, от жуткого напряжения. И опять столкнулся с ситуацией, когда больше втянуть в себя энергию он не в состоянии. Все емкости заполнены до предела.
   Шатаясь, сделал несколько шагов в сторону и вывалился из "тумана". Глаза сразу заслезились от света. А когда их протер, выяснилось, что никакого враждебного духа рядом больше нет. Сбежал, что ли? А почему раньше этого не делал? Или, находясь внутри туманного облака, Петя просто не давал ему это сделать?
   Зато "рысь" была на месте и, кажется, даже немного в росте прибавила. И, кстати, обрела материальность. Несмотря на неприятные ощущения, вонзенный в ладонь "хвост" Птахин так и не вытащил. Надеялся, что тем самым помогает своему "духу" в его борьбе
   Так или иначе, справились.
   Очень захотелось сесть и отдохнуть, но случайно кинутым взглядом в сторону озера обнаружил на нем чуть ли не десяток лодок, энергично плывущих к этому берегу. Значит, погоню язычники все-таки не бросили. И очень хорошо, что "медведь", как оказалось, задержал их совсем ненадолго. А то вышел бы Петя из "тумана", а его - копьями. Или, скорее, веслами. Не видно, чтобы копья из лодок торчали. Но тоже приятного мало.
   Пришлось подбирать с земли кусок статуи, шапку лидера язычников (зачем она нужна?), снова взбираться "рыси" на спину и мчаться, куда глаза глядят. У "рыси", потому что сам Петя впал в какую-то прострацию. И немного пришел в себя только тогда, когда они добрались до поселка. Причем, неожиданно, не того, где шаманы посвящение проводили, а Мары, где пост Пекки Оравы находился. Когда только успели?
   Только тут молодой маг немного пришел в себя. Или собрался. На краю поселка слез с "рыси" и отозвал ее в амулет. Заметили или нет? Вроде, бурной реакции его появление не вызвало. Ни Пекки, ни членов его семьи на улице точно нет. А если кто из самоедов чего и заметил, не так и страшно, даже если начальнику поста об этом доложат. Они шаманисты, им "духи" всюду могут померещиться. А то, что рядом с Петей - это признак того, что они его зауважали.
   Мара (или все-таки Нара?), это, конечно, хорошо, но в безопасности Птахин себя здесь не чувствовал. Никакого воинского отряда тут не стояло, один торговый пост. Если язычники сюда доберутся, защищать молодого мага никто не будет. Шаманы, если кому и станут помогать, так скорее почитателям "Золотой бабы", чем ему. Так что надо срочно двигаться дальше.
   С этим и направился к Ораве. Требовать себе корабль или хотя бы лодку до Мезени. Благо плыть не слишком далеко, каких-то сто-сто пятьдесят верст. А в морских милях так и вовсе семьдесят-семьдесят пять. Но понимания не встретил. Куда спешить? Корабль мимо будет проходить через неделю, максимум через две. Радоваться надо, что такой случай отдохнуть подвернулся. На охоту сходить, на рыбалку.
   "Местных разносолов поесть", - Петю от этой мысли всего передернуло. И он продолжил настаивать на необходимости скорейшего отбытия. Но сказать правду, что опасается мести язычников и шаманов, не решился. Очень может быть, что начальник поста про всех (и язычников) хорошо знает и с ними торгует к вящей своей выгоде. Так что вполне может на мажье имущество позариться. Про то, что саквояжи у "Золотой бабы" остались, юноша говорить не стал. Наоборот, напомнил, что Пекки для него с местных самоедов подарки за лечение собирал. Где оно?
   Вот тут хитрый чухонец вспомнил, что лодку, наверное, нанять можно. И даже за эти самые "подарки". Только они тут, в поселке, стоят совсем ерунду, но на найм перевозчика должно хватить.
   - Так, может, проще деньгами заплатить, - Не понял Петя.
   Оказалось, не проще. Лодки тут маленькие, к перевозу грузов не приспособлены, так что, все равно, много с собой взять не удастся. Хотя, идея доплатить серебром - правильная. Так с лодкой, точно, проблем не будет.
   Тут бывшему лавочнику очень захотелось посмотреть на "подарки". Пекки сначала поупирался (зачем, если, все равно, на лодку тратить), но все-таки повел Петю в сарай.
   - Это все "подарки"?
   В углу сарая на рогоже была навалена целая гора мехов. Не лучший способ хранения, намекающий на их невысокое качество, но было их много.
   - Качество совсем дрянь, - Немедленно включился Орава. С его слов получалось, что принимая их в качестве оплаты, он еще одолжение делает.
   Петя не стал возражать. Только сказал:
   - Наверное, вы правы. Но, давайте, до утра отложим. А я, если позволите, здесь и переночую. Никогда в жизни на мехах спать не доводилось.
   Пекки посмотрел на Петю с подозрением, но возражать не стал. Только посмеялся над таким "детским" желанием. Но меха же пока Петины, а то, что он на них спать собрался, только лишний повод цену за них снизить.
   К Петиной удаче, раздался голос Ритты, зовущей Пекки обедать. Петя демонстративно обрадовался, что, наконец-то, удастся поесть домашнего, и отправился вместе с ним. Похоже, все несколько десятков шагов от сарая до дома хозяин поста отчаянно пытался придумать повод, как бы отправить молодого мага к кому-нибудь еще, но не придумал. И смирился, хотя расстроился. По нему это еще не так было видно, а вот хозяйка даже сделала судорожное движение, чтобы убрать со стола разделочную доску с лежащим на ней окороком, но не успела, так и застыла с нею в руках и выдавила из себя:
   - Угощайтесь, Петр Григорьевич!
   А еще на столе была сковорода с большой яичницей, круг копченой колбасы, головка сыра, топленое масло в жестяной банке и большой каравай хлеба. И никакой тухлой рыбы или дичины! А на соседнем столике слегка попахивал дымком самовар с большим заварным чайником и целой связкой баранок рядом с ним. Красота!
   Скромничать Петя не стал и набил брюхо показавшейся очень вкусной едой с громадным удовольствием. И понял, что утром, при расчете за лодку, имевшейся горы мехов не хватит. Обязательно должен останется. Понимающе кивнул, абсолютно искренне поблагодарил хозяев за вкусный стол и отправился в сарай ночевать, сославшись на усталость.
   К сожалению, реальная ночевка в сарае в его планы не входила. То есть, нормально отдохнуть, конечно, не помешало бы, но пришлось ограничиться наложением на себя парой заклинаний и недолгой медитацией. Сна не заменит, но маг "жизни" может себе позволить и неделю не спать, если нужда будет. А нужда была. Во-первых, Петя не был уверен, что язычники не явятся в поселок по его душу. Даже предполагал, что явятся. За счет скачки на "рыси", минимум, половину дня он у них выиграл, но рисковать не хотелось. А во-вторых, отдавать задаром меха было жалко. Понятно, что выбивал Пекки их из самоедов для себя, воспользовавшись Петиным приездом, как поводом. Но сам же сказал, что это подарки не ему, а магу.
   Еще в первый заход в сарай он заприметил в углу на полке целую стопку мешков. Вот теперь и стал запихивать свое "богатство" в два из них. Укладывать старался аккуратно, но как можно более плотно. Спать на мешках он не собирался, а вот садился на них несколько раз. После чего еще добавлял туда шкурок.
   Все впихнул, ничего не оставил! Зря он, что ли, столько лет в галантерейной лавке проработал!
   Дальше у него было два пути. Снова оседлать "рысь" и добираться своим ходом, или все-таки попробовать самому найти подходящую лодку в поселке. Первый вариант был проще в реализации, но вызывал некоторое беспокойство, так как Пекки Орава вполне мог написать своему начальству о странном поведении мага, который любит путешествовать в одиночку по лесам, да еще и с грузом. Ничего предосудительного в этом, в принципе, нет, но если дойдет до опричников, эти господа вполне могут снова пристать к молодому магу на тему, не восстановились ли его шаманские способности. Отбрехаться, возможно, и удастся, но рисковать не хотелось.
   Поэтому первым делом отправился к морю - посмотреть местные лодки. Вдруг какая поприличнее найдется. Предварительно убедившись, что никого из семейства Оравы на улице нет. Впрочем, самоеды по улице тоже не шатались. Дело было к вечеру, а просто гулять по поселку здесь, похоже, не принято.
   И тут Петя заметил в море дым. Который еще и двигался в нужном направлении - с востока на запад. Сам двигался, а не под влиянием ветра. То есть какой-то пароход мимо проходил. Почему о нем Пекки не сказал? Наверное потому, что тот здесь остановки делать не будет. А гнаться за ним по морю на лодке, скорее всего, местные жители не стали бы. Или стали? Если их как следует заинтересовать? Все равно, не надо.
   Птахин бегом вернулся в сарай, схватил мешки в охапку и снова поспешил на берег. Там, у воды, выбрал место, где бы берег прикрывал его от дома Оравы, материализовал "рысь", нагрузил ее мешками, сам уселся и помчался прямо по воде в сторону дыма.
   Оказалось не слишком близко, но сколько конкретно, Петя сказать затруднился бы. На воде ориентиров нет. Верст пять-десять. К счастью, волнения тоже не было, добрался относительно спокойно. А дальше, все также - верхом, взлетел по борту на палубу, сразу же вернул "рысь" в амулет и закричал куда-то вниз, свесившись с борта:
   - Спасибо! Можете возвращаться!
   Чем, естественно привлек к себе внимание.
   К счастью, письмо городничего Мезени с просьбой оказывать магу Птахину содействие в его путешествиях по губернии он, отправляясь к поселку язычников, на всякий случай, переложил из саквояжа в бумажник за пазуху, так что при поспешном бегстве его не лишился. Поэтому, когда его окружили моряки, потребовал к себе капитана и самым небрежным тоном сообщил:
   - Новый маг из Мезени, Птахин Петр Григорьевич. Был с инспекционной поездкой в Маре, но застрял у самоедов из-за отсутствия попутного транспорта. Ваш пароход единственным за две недели оказался. Так что пришлось воспользоваться вашим гостеприимством. Надеюсь, отдельная каюта для меня найдется?
   Свою специализацию уточнять не стал. То есть по академическому знаку, который он, в отличие от орденов, никогда не снимал, видно, что он целитель. Но возможна же и вторая специальность. Тот же ветер, например. Объяснять, как он без посторонней помощи взобрался на борт, не было никакого желания. Да и неважно это. Маги многое умеют. Маловероятно, чтобы обычные моряки много про магию знали. Только то, что чудеса творить умеют.
   А Петя сразу же переключил их мысли на другое:
   - Так как моя основная специальность - целитель, могу, пока будем до порта добираться, оказать помощь нуждающимся. Бесплатно, в рамках все той же инспекционной поездки.
   После чего вцепился в капитана с кучей ненужных вопросов. Куда ходили, что везут, каково водоизмещение, численность команды? Ответить не давал, сразу задавая новый. И довольно быстро довел капитана до того, что тот от него сбежал, распорядившись заняться Петей какому-то начальнику поменьше. Боцману, что ли? Корабль был гражданский, так что знаков отличия никто не носил.
   В общем, каюту он себе выбил. Маленькую, больше на чулан похожую, но сумел втиснуться в нее вместе с мешками. А больше и не нужно. Главное, что не сам по лесам бегает, а его везут. И кормить тоже будут.
   Единственным неудобством оказалось, что пароход следует прямо в Архангельск, без захода в Мезень. Но по здравому размышлению Петя решил, что так даже лучше. В Мезени он под плотной опекой чрезмерно навязчивого городничего, а в Архангельске - вполне благожелательно настроенные коллеги по мажескому цеху. Проще свои дела решить будет. И придраться Фоншольский к опозданию не сможет. Докладывал о результатах первой инспекционной поездки непосредственному начальнику по губернии - магу жизни и воздуха четвертого разряда Буняеву. Получал замечания и ценные советы для накопления опыта. А то, что при этом мехами торговал и утерянные ордена восстанавливал, его личное дело.
   Оставленные в баулах ордена было очень жаль. Трехствольный пистоль - тоже. Очень он к этому оружию привык, и выручало оно его не раз в прошедшие практики. Да и просто как память жалко.
   Но, по сути, все его протори только в деньгах выражаются. Не таких уж и больших. Ордена награжденный сам себе у ювелиров покупает. К сожалению, наградных листов с собой нет, но есть надежда, что маги за него слово замолвят. Видели они его при всех наградах. С покупкой нового пистоля тоже проблем быть не должно. Может, заодно и охотничье ружье прикупить. Вроде, третий архангельский маг, Рябчиков, любитель этого дела. Наверняка не откажется помочь.
   Ну а про всякое там утерянное белье и прочую одежду, и говорить нечего. Только бы денег хватило. Но свободные средства зависят от того, за сколько меха пристроить удастся. Опять же на магов надежда. Целитель Буняев может подсказать, как их лучше обрабатывать, да и любитель охоты, наверняка, много чего полезного подсказать может.
   Так что в Архангельск Петя ехал без волнения, а, наоборот, с предвкушением приятных и полезных занятий.
   Видимо, в жизни молодого мага наступила белая полоса, почти все, как он планировал, и получилось.
   До Архангельска добрался без проблем, снял там номер в гостинице и отправился в Присутствие - докладываться начальству об успехах. Прошел спокойно, никто при входе во флигель магов не дежурил и вопросов, кто он и почему два мешка несет, не задавал. Заглянул к Буняеву. Но там ни в приемной, ни в кабинете никого не оказалось. Оставил свою ношу и пошел искать дальше.
   На сей раз все три мага были в сборе и сидели за столом для совещаний у Шепелева. Значит, совещались. Об интенсивности работы свидетельствовали слегка раскрасневшиеся лица, рюмки в руках, наполовину съеденный окорок на специальной доске, блюдо с некрупными жареными птичками, корзина с хлебом и корзина с вяленой рыбой, несколько горшочков (не видно с чем) тарелки со снедью и миски для мусора. Бутылка на столе была только одна и наполовину полна, но утверждать, что у нее не было предшественниц, Петя бы не взялся. Все знают, плохая примета - пустые бутылки на столе оставлять.
   Софушка и Любушка тоже были тут, обслуживая магов да и о себе не забывая. Так что тоже были румяными, немного растрепанными и с легким беспорядком в одежде. Даже как-то неловко стало отвлекать столь деловых людей.
   Видимо, ничему серьезному Петя все-таки не помешал, или компания уже дошла до благодушного состояния, но молодого мага заметили и встретили поощрительными восклицаниями.
   - Вот вы, Петр Петрович, говорили, что ничего интересного у нас не происходит, - Первым сориентировался целитель Буняев: - А тут наш молодой коллега из первой в жизни инспекционной поездки вернулся. И, раз поспешил о ней нам доложить, явно что-то неожиданное с ним в ней случилось.
   И совсем громко, уже Птахину:
   - Вы заходите, Петр Григорьевич, не стесняйтесь. И рассказывайте!
   Петя попытался изобразить саму скромность, разве что ножкой не шаркал:
   - Вы изумительно прозорливы, Михаил Павлович! Съездил я к самоедам в Мару. Или Нару? Оттуда чуть ли не до Каниного носа пешком дошел, от шаманов еле сбежал, но, для начала хотел по другому поводу посоветоваться. Тамошний представитель Северного Товарищества, господин Пекки Орава за оказанные мною целительские услуги принял от благодарных пациентов, пока я по округе путешествовал, некоторое количество разных мехов. Которые потом любезно мне передал. Вот я и хотел с бывалыми людьми посоветоваться, как нежданные подарки обработать для их лучшей сохранности, и что с ними, вообще, делать?
   - Ну и где эти ваши шкурки? - Несколько пренебрежительно спросил известный, как любитель охоты, Рябчиков: - Небось, на десяток летних белок расщедрился?
   - Я их, простите, в кабинете Михаила Павловича оставил. Постеснялся по присутствию с двумя большими мешками ходить.
   - Мешками?!
   - Ничего, сюда несите! - Разрешил Шепелев, допив рюмку: - Даже любопытно посмотреть стало.
   - Нет уж, позвольте, - не согласился с ним Рябчиков: - Тут у нас на столах, простите, закусочка. Зачем ее со шкурами мешать. Давайте лучше сами перейдем, а Софушка с Любушкой тут пока приберутся.
   - Юрий Иванович, - не согласилась одна из дам: - Нам тоже посмотреть любопытно. А убрать - еще успеется. Думаю, вы же сами успехи молодого мага обмыть пожелаете.
   Стол у Буняева оказался маловат. Вся гора меха на него не влезла. Пришлось еще один из его комнаты отдыха выносить. И оттоманку загружать. Все молча встали вокруг.
   - Н-да, - нарушил тишину Шепелев: - И это, говорите, вам все Орава на своем посту собрал?
   - Да.
   - Каков подлец!
   К кому относился этот вопль души, Петя не понял. Надеялся, что не к нему. К счастью, Буняев пояснил:
   - Есть тут один деятель, у которого снега зимой не допросишься. Мол, летом мехов не бывает в принципе, да и пушного зверя в губернии повыбили, только оленьи шкуры остались. А они, знаете ли, лезут так, что их и на стену вешать не рекомендуется, не то, что шубы с шапками из них шить. Вот Юрий Иванович навострился сам по зиме лис бить, но чтобы такое... Чего тут только нет...
   Дальше пошел банальный дележ добычи. Но при этом веселый и азартный. Шкурки переходили из рук в руки, их разбирали по видам и сортам, перебирали по качеству.
   Волчьи шкуры Рябчиков сразу в сторону отложил, сказав, что их как раз на две шубы хватит. Ему и супруге? Или супруге лучше песцовую?
   Пришлось еще за столами сходить. Что характерно, Пете. Желающих помочь не нашлось, только ключи от кабинетов дали.
   На отдельный стол сложили рыжую лису, на другой, с некоторым пренебрежением, изрядную кучу шкур зайца беляка. Небольшая связка горностаев уехала в кресло. И, похоже, за нее изрядные бои наметились. А вот тюленьи шкуры сразу на две кучи разложили, большие и бельков. К последним тоже интерес имелся у всех присутствующих.
   Впрочем, споры велись вполне корректно. Поминались и обсуждались шубы, шубки, муфты, ротонды, кому или чьей супруге что нужно и что из имеющихся мехов можно сделать. Оказалось, что у магов еще и дети есть и прочие родственники, о которых тоже можно бы вспомнить. Но, естественно, после удовлетворения собственных запросов.
   Софушка и Любушка участвовали в обсуждении и дележе, фактически, на равных. Один Петя остался не у дел. Пришлось самому о себе напомнить.
   - Господа, а мне вы хоть что-нибудь оставите? Со мной еще сестра приехала.
   Напоминать про матушку в Песте с кучей младших братьев и сестер он не решился. Уже ясно, что много из привезенной кучи ему не достанется, разве что всех послать и перессориться с магами вусмерть. А этого, пожалуй, меха не стоят. Но и просто так дарить тоже нельзя.
   - Я еще надеялся, что вы меня научите самому шкуры обрабатывать. Вы же, Михаил Павлович и Юрий Иванович, наверняка умеете это делать.
   Юрий Иванович Рябчиков к тому времени успел отложить приглянувшиеся ему волчьи шкуры и еще чего-то по мелочи и из общей суеты вокруг столов с мехами вывалился. Видимо, не был так заинтересован в них, как коллеги. Похоже, действительно, неплохой охотник и свои потребности уже удовлетворил. Вот он и подошел к Пете:
   - Удивляетесь поведению коллег, Петр Григорьевич? Так и вы нас удивили. Такой магазин мехов устроили. Причем хороших. Но не обольщайтесь. Продать бы вы их здесь все равно не смогли бы. Монополия Северного товарищества. Можно только сдать им по тем же закупочным ценам, что они у самоедов принимают. Сущие копейки. А так вам коллеги благодарны будут. И, кстати, Петр Петрович! - Он повысил голос, обращаясь к Шепелеву: - Надо бы Птахина за хорошую работу поощрить. Премию выписать, к медальке какой представить. Не знаю, как вас, а меня он порадовал. Особенно хваткостью. Столько меха с поста Товарищества увезти, надо суметь. Петр Петрович! Я к вам обращаюсь!
   Шепелев, прикладывавший в это время два шикарных лисьих хвоста к Любушкиной шее в качестве воротника, отреагировал, не отрываясь от своего занятия. Говорил негромко, без выражения, зато иногда причмокивал губами и кивал головой. Но это относилось не к его словам, а рассматриваемым шкуркам:
   - Насчет медалек, не получится. Никаких юбилеев у памятных событий в ближайшее время не предвидится, Государь, слава Богу, жив и здоров, так что коронации наследника цесаревича тоже ждать не приходится. По выслуге лет Петру Григорьевичу еще не скоро награды полагаются. Разве что подвиг какой совершит. А вот премию, это, пожалуй, можно. Рубликов двести. Больше - с губернатором надо согласовывать, без чего хотелось бы обойтись. По понятным причинам.
   Причины Пете были не очень понятны, разве что губернатор тоже долю в мехах иметь захочет. Но и двести рублей - не так уж плохо. Много меньше, чем меха стоят, но явно больше, чем за них в Товариществе дали бы. Там и вовсе отобрать могли, сказав, например, что Орава их не имел права никому отдавать. Так что только про сестру напомнил.
   - Не по чину вашей сестре в слишком роскошной шубе ходить, - Все тем же ровным голосом сообщил главный маг Архангельска: - Вы уж ей что-нибудь из зайцев подберите. Не бельки, а беляки, конечно. Ха, каламбур получился! Но Михаил Петрович вам подскажет, как их укрепить, чтобы подольше носились.
   В результате, провел Петя с магами в Присутствии целый день. Сначала просто ждал, пока все шкурки на кучки не были разложены. Кому что. Его - самой маленькой оказалась. И однородной, только беляки. Даже у Софушки с Любушкой побольше и мех в них разный.
   Потом вернулись в кабинет к Шепелеву - доедать и допивать, что там осталось. А осталось много, так как одна из красавиц, оказывается, успела сбегать в трактир и вернулась с половым и кучей дополнительной снеди. Так что опять на всех дело появилось.
   Но некоторая польза от посиделок была и Пете. Во-первых, начальник выписал, не забыл, для него записку казначею - получить двести целковых. Уже хорошо. Во-вторых, Буняев ему все-таки показал пару полезных заклинаний - как кожу от гниения защитить и как волоски от выпадения закрепить. Объяснял бестолково, путался в воздухе пальцами рисовать, но общий принцип Птахин понял. Все-таки в Академии он учился старательно, и похожие заклинания им давали, например, для сохранения продуктов. Так что только нюансы уточнить старался. Не все понял, но решил, что сам на практике разберется.
   С выделкой же шкур все сложнее (или, наоборот, проще) оказалось.
   - Ручками, юноша, ручками все делать приходится, - поучал его Рябчиков.
   И поведал, как сам на лис охотится.
   - Вы бы себе тоже собачку такую, как у меня завели, гладкошерстого фокстерьера. Пес некрупный, но на диво толковый. Я, когда зимой в лес выбираюсь, сажаю своего Джекушку в котомку и на спину себе вешаю. Сидит спокойно, только головой вертит. Сам на лыжах иду. Умеете, надеюсь? Ну да, у вас же тоже зимняя практика была. Ах, вы еще и к шаманам на Дальний Восток зимой ездили? Ну, значит, человек опытный.
   Последнее было сказано несколько с иронией, но по-доброму. Рассказ продолжился:
   - Вот так и идем мы с Джекушкой, пока лисьи следы не встретим. На снегу они хорошо видны. Затем - по ним, пока к норе не выйдем. Тут уже черед собачки моей приходит. Выпускаю его из котомки, а в нору он сам бегом отправляется. И вот в чем прелесть этой породы. Он лису не душит, не кусает, то есть шкуру совсем не портит. Но такую суету в норе разводит, что рыжая сама через несколько минут из нее выскакивает. Из того же входа, куда фокстерьер вошел. А мое дело за это время успеть у этого выхода сеточку поставить. Любую. У меня - небольшой кусок обычной рыболовной. И все. Лиса наша! Хватай ее и..., - тут охотник немного замялся: - Лично я прямо ножом ее режу, но это сноровку иметь надо. Впрочем, вы же маг "жизни", найдете способ, как ее умертвить, не попортив шкуры.
   Дальше шло описание, как надо тушку за ноги на ветку дерева подвесить и "чулком" шкуру снять, выворачивая ее наизнанку и подрезая сухожилия. Петя слушал с интересом. Наверное, не самая приятная работа, но если хочешь хорошую шкуру получить, о брезгливости лучше забыть.
   Потом Рябчиков шкуру в герметичный кожаных мешок убирал и либо дальше охотился, либо домой возвращался.
   Дальнейший процесс выделки тоже оказался не слишком сложен. Сначала надо начерно ножом мездру вычистить, потом вывернуть мехом наружу и старательно мех намылить в воде с добавлением дезинфицирующего зелья.
   - Чтобы паразитов никаких не осталось, - пояснил охотник.
   Для Пети избавиться от блох и прочей кусачей мерзости труда не составляло, заклинание для этих целей есть специальное. Но оказалось, что все не просто так делается. Намыленную шкуру требовалось тем же раствором и изнутри пропитать, а потом на пару недель мокрой в непромокаемом мешке увязать. Чтобы отмокла как следует. И, по словам Рябчикова, полежав так, шкура уже почти полностью выделанной будет.
   Потом ее надо тщательно отмыть, опять вывернуть наизнанку и выскоблить уже начисто. При этом натирая смесью талька с толчеными целительскими травами.
   - Знаете, этот состав еще в качестве детской присыпки используют.
   Потом мех надо просушить, руками размять (как следует) и - все. Для обычных охотников на этом выделка заканчивается, а Петя может еще заклинаниями Буняева пройтись. Высший сорт получится.
   В общем, познавательно получилось. Только собаку заводить? Может призрачную "рысь" приспособить удастся? Подумать надо. Сестру спросить, что ли, не нужна ли ей собака? Которая лис добывает?...
   Пароходы между Архангельском и Мезенью ходили регулярно, но не каждый день. Так что пришлось остаться в гостинице почти на неделю. Петя по этому поводу не переживал. Наоборот, появилось время восстановить свои потери. Прежде всего ордена. Не факт, что это можно было сделать в Мезени, но в губернском городе ювелирная мастерская, имеющая право на их производство, была. И опыт изготовления тоже имелся. Так что сделали Птахину и "Георгия", и "Станислава с мечами" третьей степени, от старых не отличить. А "Анна" четвертой степени ("Клюква") у него уцелела, так как на темляке кинжала была.
   Наградных листов с собой не было, но обошлось. Город, вроде, не такой маленький, но о том, что он новый маг, приехавший в Мезень служить, тут, похоже, каждая собака знала. Видимо, его приезд стал для провинциалов определенным событием, и сплетни о нем по губернии прошлись. По крайней мере, хозяин ювелирной мастерской был в курсе о нем и его орденах. И даже обещал не рассказывать другим о том, как Петя их потерять умудрился. Хотя ясно, что тем самым только поднял цену этой теме для разговоров.
   Вместо утерянных одежды и белья тоже успел пошить новые, купил несессер для ухода за собой и другой с письменными принадлежностями. А также набор походной посуды, в общем, восстановил все, чего лишился.
   Набор для зельеварения, который он письмом просил Буняева для него приобрести, пришлось покупать самому. У старшего мага до его просьбы руки не дошли. Но так оно и лучше. Когда сам покупаешь, выбираешь именно то, что тебе нужно.
   А вот к губернатору Птахин не пошел. В прошлый приезд убедился, что тут какие-то политические интриги плетутся, и решил держаться от них подальше. В Мезени он сам по себе, а в Архангельске есть у него непосредственный начальник - Буняев и старший маг губернии - Шепелев, вот через них пусть и все отношения с чиновниками и строятся.
   И еще одно важное дело сделал, с которым в Мезени никак не складывалось. Проститутку в гостиницу пригласил. Вот, казалось бы, два портовых города, а нравы совершенно различные. В Мезени чуть ли не две трети населения - староверы. Петя, хоть и не был атеистом, но, как и все маги, религиозным рвением не отличался, а догматы воспринимал, если не скептически, то метафорически. И в какую сторону ходить вокруг церкви крестным ходом, считал совершенно непринципиальным. Так что никаких предубеждений против староверов не имел. Наоборот, уважал за честность и чистоплотность. Но строгость нравов, даже в ущерб собственному карману, его удивляла и не радовала. Не было в Мезени публичных домов, да и с "веселыми вдовами" или женами моряков, которые по полгода в плавании, тоже были проблемы. Не с ними, а с возможностью завести любовницу. Вот жену - пожалуйста, невест целый табун подгонят, а так - ни-ни. Не повезло с местом распределения, получается.
   Нет, конечно, если деньги девать некуда, можно хоть актрису из столицы в качестве любовницы выписать. Но Петя до такого уровня не дорос. И еще долго не дорастет. Пока ему не о комфортной жизни думать надо, а деньги зарабатывать. И, как ни грустно это констатировать, придется ему часто по городкам губернии мотаться. Конечно, двести рублей премии за кучу мехов - очень небольшой прибыток, но в Мезени, похоже, придется и вовсе на одном жаловании сидеть. Не самом маленьком, но и не таком, чтобы деньги считать не приходилось. Можно, конечно, сказать, что раньше все семейство Птахиных как-то на отцовскую пенсию жило и даже не голодало, но равняться на такую жизнь не хотелось совершенно. Ближайший ориентир -мэтр Сухояров, маг его родного города Песта, а у того и жалование по четвертому разряду, и частная практика, и усадьба всем на зависть. И с женщинами, наверняка, никаких проблем нет...
   Вернувшись в Мезень, Петя стал жить в соответствии им же самим выбранным графиком. Две-три недели активного приема пациентов, которыми его обеспечивал городничий, в кабинете при выделенной ему квартире. Затем - поездка в какой-нибудь уездный городок и несколько близлежащих поселков. Как правило, тоже на две-три недели.
   Ездил на лодке. Казенной, удалось выбить из запасов городничего. Помогал ему в поездках пожилой матрос-инвалид* (* "инвалидами" в книге, как и в царской России, называются уволенные в отставку нижние чины, вне зависимости от состояния их здоровья), которому Петя платил десять рублей в месяц и кормил во время путешествий. Так оказалось проще всего и даже выгодней, десять рублей - расход небольшой, а из каждой поездки молодой маг старался привезти деньгами и подарками не меньше ста рублей.
   Основных источников дохода было два. Во-первых, почти в каждом городке находились состоятельные клиенты, которых от чего-нибудь надо было вылечить. От подагры у стариков до юношеских прыщей у деток. Или у купчихи какой бородавку свести и пару лишних подбородков убрать. Это не те болезни, которые государев целитель бесплатно лечить обязан, но, почему бы не помочь хорошим людям за хороший подарок?
   Во-вторых же, Петя не забывал указать местному начальнику, что он в поездке не просто по целительским делам, но и с инспекцией. И о своих впечатлениях обязательно будет высокому начальству отчет писать. И указать там может всякое разное. Ну а поскольку взятки и прочие подношения - неотъемлемая часть культуры российской, то местные чиновники обязательно скидывались на скромный подарок ушлому коллеге, приравненному к надворному советнику.
   Причем Петя следил, чтобы подарок был действительно скромным (не превышал ста рублей), и если было больше, возвращал лишек, говоря, что ему, конечно приятна высокая оценка его заслуг, но - не положено. Почему "не положено", не объяснял, но подход вызывал невольное уважение и отбивал всякое желание послать ему вслед кляузу более высокому начальству. Впрочем, опытные чиновники и сами знали примерную таксу благорасположения начальников разного ранга Табели, и довольно скоро стали воспринимать Птахина, как "своего". Даже городничий Фоншольский стал на него смотреть... более осторожно, что ли.
   Из своих поездок Петя, как и собирался, стал привозить понемногу разные травы, грибы и ягоды. Не столько сам искал, сколько на местные рынки заглядывал. Деревенских знахарей (встречались здесь и такие) тоже не чурался. Наоборот, не чинился и даже помогал некоторым правильно зелья приготовить. С магией-то они не в пример более сильными получаются. А за труды теми же редкими травами разживался, из которых потом в Мезени уже сам разные зелья и эликсиры готовил. Большую часть потом относил в аптеку при земской больнице. Так что еще и оттуда небольшой доход имел.
   В меру сил изучил и отрезанный кусок ступни "Золотой бабы". Но здесь особо не преуспел. Надо бы трофей магу земли показать, да куча ненужных вопросов сразу возникнет, так что молчал. Даже сестре не показал. А так, выяснил, что появился у него еще один и очень емкий накопитель "темной энергии". Во много раз больше его серого алмаза. А вот из чего сделан - непонятно. Снаружи, похоже, листовое золото. Внутри какой-то неизвестный Пете камень. Серый и твердый. Особо ковырять не рискнул, попортить страшно. Проблему получения "темной энергии" он так и не решил, а тут такой запас.
   Клавдия тоже неплохо обжилась. Знакомствами обросла, все больше среди солидных людей. Что ни день, либо сама к кому-нибудь в гости отправляется, то у нее кто-нибудь чай пьет. Все Петины дальневосточные запасы под это дело реквизировала. Тот не возражал. Сам ценителем чая так и не стал. То есть умел, как хороший приказчик чайного магазина, расписать и аромат, и особо сложное приготовление (большей частью сам выдумывал), но самому было почти все равно, что пить. Лишь бы "веником" не пах.
   Единственное, что беспокоило в этой, в общем-то, размеренной жизни, это некоторая неопределенность с дальнейшими планами. На сколько он здесь? На три года или и дальше тут останется? Отсюда - стоит ли тут более основательно обживаться?
   В принципе, Петю это пока не особо волновало. Всего-ничего тут живут, со временем разберется и решит. А вот сестре хотелось определенности. Оно и понятно. Если замуж выходить, лучше, чтобы брат-маг где-нибудь неподалеку жил. Кой толк от него будет в другом городе? От этого и к ней самой отношение возможной родни принципиально разным будет. Но ответа пока не было.
   Вот так в трудах праведных лето и пролетело.
   Тем временем, подошел к концу период навигации. То есть суда из Мезени в Архангельск и обратно продолжат ходить всю зиму, а вот Северный завоз подошел к концу. Предназначенные северным поселениям товары увезены и доставлены до места, тамошние дары природы и недр свезены на склады в Мезень.
   У городничего наступила горячая пора, он сутками не вылезал из своего кабинета. Видимо, сводил концы с концами, ожидая приезд Его Высочества. Положение "доверенного лица" не только поднимает статус, но и заставляет крутиться, как белка в колесе.
   На Пете это тоже сказалось самым негативным образом. Шольский проводил каждый день десятки встреч с самыми разными (но обязательно - небедными) людьми, связанных с работой Северного Товарищества. Банкиры, владельцы судов и складов, промышленники, оптовики, строительные подрядчики и люди поменьше - капитаны, бригадиры грузчиков, служащие (руководящие) Северной железной дорогой, управляющие торговых постов (вроде Оравы, который, кстати, тоже приезжал), просто чиновники, в общем, несть им числа. И всех этих господ городничий взял за правило после встречи с собой отправлять на прием к местному магу-целителю, то есть Птахину. И все они рассчитывали на его время и внимание. Так что целый месяц Пете пришлось начинать прием в восемь утра, а заканчивать уже ближе к полуночи.
   Нет, знакомство с таким количеством не самых последних в губернии людей стратегически было делом полезным. Если правильно себя подать, конечно. Всякие мысли о том, что он лишь мелкий служащий Северного Товарищества на подхвате у городничего, приходилось безжалостно пресекать. Петя и сам с усам. Здесь он по распределению и ради получения обширной практики, что способствует росту силы мага. Это сейчас у него только пятый разряд (приравнен к седьмому рангу Табели), но какие его годы. Городничего он чинами точно обойдет. А что "доверенное лицо"? Так и Петя был представлен Государю и удостоился личной похвалы за участие в блокаде османского города Томы. С вручением ордена, которых у Птахина в двадцати годам уже три.
   Жаль только, что работать приходилось бесплатно, и уставал к концу дня он очень сильно. Никаких дополнительных премий вредный городничий ему не выписал, хотя намекнул, что все может быть по итогам визита высочайшего лица. А пока же, наоборот, при вручении очередных двух десятков червонцев (за прошедший месяц) настойчиво попросил пять из них вернуть назад. Не в качестве штрафа, а сбора на торжественный обед, которые благодарные служащие Северного Товарищества устраивают в честь приезда его высочества Владимира Васильевича.
   Спорить не стал, хотя сам факт обязательных взносов не одобрил. Могли бы и в бюджете Товарищества такие расходы предусмотреть. Или Шольский считает, что иначе пропадет эффект соучастия? Пете и сам обед не слишком интересен, и возможность посидеть за одним столом с братом великого князя (а на самом деле - рядом со случайными людьми) его совершенно не вдохновляла. А тут еще за это платить приходится. И много. Одна надежда, что премия по итогам визита будет более существенной.
   Но и здесь губы раскатывать не стоит. За столом несколько сот человек оказаться может, премий на всех не напасешься.
   Но, что делать...
   Действительность разочаровала еще больше. Князь Владимир Васильевич приехал, фактически, на один день. Приема не вел, только с Шольским некоторое время общался. Остальных приветствовал на обеде, выступив с речью-тостом, в котором подчеркнул высокую роль Северного завоза и Северного товарищества для всего Великого княжества. Поэтому он лично курирует это направление. И успешно. Хотя работать можно всегда лучше, на что он от присутствующих надеется.
   Вроде похвалил, но как-то с оговорками. Вроде, ждал большего. Чего, интересно?
   Хотя, понятно, чего. Приехал, получил у Шольского свою кураторскую долю в виде саквояжа с деньгами и высказал недоумение, почему только один, а не два. Возможно, еще какие-то руководящие указания дал. По списочному составу выгодополучателей. И уехал.
   Одна радость, явочным порядком Петя привел на торжественный обед сестру. Поглазеть на брата Государя и просто побывать на статусном мероприятии. Для поднятия авторитета в собственных глазах и глазах соседей. Или с кем там она еще общается. Клавдия была очень довольна. Только стеснялась и почти не ела, чтобы не показаться недостаточно воспитанной. Петя ел. Аккуратно и вилок не путал. В Академии его специально этикету не учили, но на аристократов насмотрелся, так что мог соответствовать. Но не стоил этот обед пятидесяти рублей. Никак не стоил.
   Князь уехал. Делал ли распоряжение о премиях, неизвестно, но пока выплат не было. Городничий отходил от перенапряжения последнего месяца и почти никого не принимал. Наступило затишье. Петя тоже с неделю просто отсыпался, медитировал и понемногу варил зелья. Потом, наконец, сплавал в Долгощелье. Кое-кого там полечил, а главное, целых две бочки рыбы привез. Одну селедки, другую - красной рыбы. Уже готовые. И небольшой бочонок икры. Тоже красной. Сестре на зиму запасы делать.
   Наступила зима. Жизнь в Мезени не замерла, но стала потише. Караваны судов на восток больше не отправлялись, пароходы курсировали только в Архангельск и обратно и то обязательно в сопровождении мага воды. Суда потихоньку ремонтировались, склады тоже ремонтировались и неспешно заполнялись новыми товарами - на следующую навигацию.
   Посетителей стало мало. Даже не каждый прием кто-нибудь приходил. Зато все, кто приходил, реально нуждались в помощи. Плевриты и воспаления легких, в основном. Были и бытовые травмы. Самые неприятные случаи - обморожения. Редко, все-таки пациентами у Птахина были солидные люди, такие пьяными в сугробе валяться не будут, их до дома обязательно доставят. Но два случая за месяц случились. Поехал купец с приказчиком на санях в соседний городок, а те возьми, и сломайся по дороге. А тот сгоряча пешком пошел. В метель. Как дошли непонятно. В общем, привезли обоих к Пете уже чуть живых, руки-ноги уже гнить начали. Пришлось на каждого "полное исцеление" накладывать. Хорошо, накопитель после месячника упорного труда наполнить немного успел. Все равно, два раза подряд такое заклинание творить с его уровнем очень тяжело. Но не ошибся, справился. И есть надежда, что от таких перегрузок хотя бы немного, а в силе прибавил. Очень хочется в это верить...
   Время потихоньку шло, вот уже и Рождество замаячило. Не завтра еще, почти месяц остался, но надо уже и о подарках думать. Сестре. Кухарке и горничной, что ей по дому помогают. Инвалиду-лодочнику. У Пети еще медбрат появился. Лучше бы, конечно, девушка молодая и симпатичная, да вот больных иногда на руках носить приходится. Тут сила нужна. А самому магу-целителю подобным заниматься как-то несолидно. Хотя помощникам и, кстати, дворнику, подарки необязательны. Дать по три рубля и довольно. А вот домовую надзирательницу Чижову лучше уважить. Дама солидная. Городничему? Специально дарить ничего не стоит, но если тот вдруг сам с праздником поздравит, надо будет отдариться. Кстати, на этот случай желательно хоть какой-то запас подарков иметь, мало ли кто поздравлять явится.
   Посему получалось, что не мешало бы еще раз в Архангельск съездить. Лавок и мастерских там больше.
   Пока время есть, можно эту поездку с "инспекционной" совместить. Сказано - сделано. Собрал себе в дорогу все необходимое походное имущество, предупредил сестру, что с оказией на санях вверх по льду реки Мезени едет, а сам дождался вечера, спустился на лед реки, убедился, что никто его не видит (магическим зрением тоже посмотрел на предмет наличия аур) и вызвал свою "рысь". А дальше просто примерно прикинул направление и поехал верхом. Вот, захотелось ему так.
   В результате, поселки не искал, не хотелось "духа" светить. Но заселена губерния не слишком плотно. Только по берегам рек поселения. Если Кулой с Долгощельем объехать, до самого Архангельска ничего не встретить можно. А промахнуться - бояться нечего. Столица губернии на Северной Двине стоит. Река крупная, не заметить ее невозможно.
   Ехалось в охотку. Давненько такой свободы не ощущал. На самом деле, всего несколько месяцев, но запал ему в душу такой вид передвижения. Дышится хорошо, думается хорошо, даже медитировать на ходу получаться стало.
   За один переход почти сотню верст отмахал. Мог бы и больше, но решил, что совсем без привалов неинтересно. Не на пожар спешит.
   Ходить по глубокому снегу, а тем более, ставить палатку, было неудобно. Пожалел, что никакими "стихиями" не владеет. "Воздухом" бы сдул снег, "огнем" бы его просто растопил. А с его "жизнью" только руками разгребать. Хотя... Есть же "рысь". Снова ее вызвал и пустил разгребать снег вместо себя. Не сразу приспособился, но получилось. Лапы большие, сил немеряно и, главное, ни в ботинки, ни за шиворот ей снег не насыплется. Минут за пять сносно расчистил место под палатку и костер. За валежником, кстати, тоже "рысь" сгонял.
   Поставил палатку, разжег костер, еду себе приготовил. Поел. Лепота! Лег спать.
   Если первый кусок пути Петя ехал в темноте и смотрел на мир призрачными глазами "рыси", то второй переход решил сделать при свете дня. Для разнообразия. Хотя со светлым временем суток в это время года напряженно. Полярный круг все-таки севернее, так что день есть. Только продолжительность его всего часа четыре. Но выехать можно немного раньше. Светать начинает за полчаса до восхода.
   Теперь впечатление от пейзажей было уже иное. Очень светло. Кругом нетронутый белый снег, почти как ровное одеяло. Только кое-где невысокие деревья и кусты из него торчат. Тундра все-таки. Многочисленные небольшие озера и болота только угадываются легким перепадом высот. А так земля довольно плоская и почти ровная. Для "рыси" особенно.
   Пока не начало смеркаться, проехал еще около ста верст. Опять разбил лагерь. Тем же способом, с помощью "рыси". Привычно оглядел окрестности магическим взором. И даже растерялся. В сотне шагов от палатки сквозь снег вырывалось яркое зеленое сияние. "Жизнь". Но не живой организм, а что-то компактное. Вроде его накопителя-алмаза. Алмаза?!
   Чуть было не рванул по сугробам бегом, но вовремя опомнился. Подъехал на "рыси" и пустил ее копать. Наверное, ей передалось Петино настроение, поскольку снег так и летел.
   Ну, вот и земля. Но свет продолжает вырываться откуда-то снизу. Хорошо, для "рысьих" когтей замерзшая земля - преграда несущественная. Свет все ярче. Остановил работу, стал подкапывать вокруг. А вдруг, и правда, там алмаз? А призрачный зверь его когтем попортит?
   В конце концов, вытащил шмат замерзшей земли и понес его к костру отогревать. Разломал. Действительно, алмаз. Довольно крупный. С лесной орех будет. Это сколько же карат? Хотя, надо в емкости накопителя мерить. Магические камни просто так на украшения никто пускать не будет. А стоит, точно, дорого.
   - Ну, Петр Григорьевич, я тебя поздравляю, - сказал он вслух.
   Пристально огляделся вокруг. Похоже, не один этот камешек здесь потерялся. Не такие яркие точки, но есть. Если бы первый камень не нашел, мог бы не заметить. Снег вокруг тоже разными красками сверкает. А теперь стало казаться, что тут чуть ли не все вокруг слабым фоном "жизни" отдает...
   Глава 42. Еще кладоискатели
   На этой стоянке Петя задержался. Сначала перерыл все вокруг и откопал еще три камешка. Немного поменьше, но, все равно, шикарных. Алмазы же! Да еще способны стать накопителями. Как же жаль, что он не маг "земли". Хотя, тогда он, очень может быть, ничего бы не заметил. Сияние "жизни" может только маг соответствующей спецификации увидеть. Да еще очень острым магическим зрением обладать должен. Прямо, как у Пети. Так что, грех жаловаться.
   Заметил он и еще несколько камешков. Но светили они очень слабо. То есть либо мелкие, либо глубоко под землей спрятаны. Поколебавшись, проверять не стал. Все-таки "рысь" не землекоп. Не ее это задача глубокие норы рыть, да еще в промерзшем грунте.
   Вместо этого потратил еще два дня на то, чтобы скрыть следы своей деятельности и сориентироваться на местности, где же он такое сокровище нашел.
   Заровнять снег было одновременно легко и трудно. Из под лап рыси он буквально летел. Но следы оставались. Так что сосредоточился на том, чтобы вырытую землю под снегом спрятать. А полностью заровнять поляну, все равно, не получится. Но, после пары снегопадов, в глаза бросаться ничего не будет.
   В качестве ориентира нашел не очень далеко от места (в паре верст) небольшую замерзшую речку. По ней и двинулся. Вниз по течению.
   Получилось много дальше, чем по прямой, но, в конце концов, попал он, таким образом, на замерзшую Северную Двину. Что и требовалось.
   Дальше по льду реки на север, а вблизи Архангельска уже на лыжи встал. Ничего, десяток верст пробежаться - только польза для организма.
   Весь путь до Архангельска провел в тяжких раздумьях. Место он нашел во всех смыслах замечательное. Мало того, что там алмазы есть (как будто одного этого мало!) так еще и фон энергии "жизни" повышенный. Накопление ее в "хранилище" идет в разы быстрее. А это что значит? Значит, что и прокачка каналов и объем резерва будут расти быстрее. Если здесь часто появляться, четвертого разряда он достигнет не к концу жизни, а лет через пять. А это... даже слов нет, как же это будет здорово!
   Только вот найти и забрать себе - совершенно не одно и то же. Алмазы, которые он выкопал, у него не отберут, но лучше и о них пока помалкивать. Даже сестре говорить нельзя. Слухи в маленьких городах быстро расходятся, обрастая самыми невероятными подробностями. И тогда о приобретении данного куска земли можно забыть. Вот вызовет его к себе его высочество Владимир Васильевич и строго спросит: "Что нашел?!". Соврать, что ничего? Это уже прямым обманом очень высокого начальника будет. Вся карьера псу под хвост пойдет, если об этом узнают. Самому тайные раскопки устроить, а качаться вроде как во время поездок на охоту? Даже если и никто за ним не проследит, обратить алмазы в деньги будет очень тяжело. В настоящий момент у него таких связей нет.
   В общем, думать надо. А пока молчать и алмазы никому не показывать. Это, кстати, не так уж трудно сделать. Всяких целебных трав, корешков и тому подобного он за лето изрядно набрал и приобрел. И разложил в своем кабинете по баночкам. Вот в них и спрятать можно будет. Там и без камешков все "жизнью" фонит. Только завернуть их во что-нибудь, чтобы в банках не гремели, если будет нужда их в руки брать. И крышки воском залить, чтобы медбрат (или служанки сестры, или сама сестра) из любопытства не полезла смотреть. Или так, наоборот, больше внимания к ним привлечешь? Хотя, если все залить... Это же каждый раз восстанавливать придется, а банок - десятки. Пожалуй, без воска лучше обойтись.
   Дорога за подобными размышлениями пролетела быстро. По городу на лыжах уже не побежал, поймал извозчика. Доехал до гостиницы уже как и положено солидному магу-целителю. А что с лыжами в руках? Так уважает спорт и иногда занимается. Но вопросов никто не задавал. Да и некому было. Гостиничной обслуге господ-постояльцев посторонними вопросами отвлекать не положено, а знакомых он не встретил.
   Несколько дней бегал (важно ходил) по лавкам, рынкам и мастерским. Ровно до отхода ближайшего парохода до Мезени. Набрал, в основном, всякой ерунды, сам не понял, зачем. Никто из местных не оценит, но самому понравилось. В основном, накупил разных изделий из моржовой кости. Или даже из мамонтовой, как один из продавцов на рынке утверждал. Фигурки там всякие, браслеты, кулоны, броши. В принципе, вещь неплохая. Кость плотная, можно на амулеты стихии "жизни" использовать. Например, лечилок понаделать. Проблема в том, что нет у него набора артефактора. Это в Академии можно было в лабораторию сходить, а здесь куда?
   Понадеялся, может у магов здешних есть? Но его ждало разочарование. Что Архангельск, что Мезень работали на транзит. Товары поступают непрерывным потоком, а вот собственное производство только на обслуживание кораблей и их команд нацелено. Так что зарядить те же "лечилки" было можно много где, а вот изготовлять их желающих не было. Шепелев и Буняев такой грошовой работой не занимались. Зачем? Все равно, подобные амулеты завозились сюда среди прочих товаров. И в немалом количестве.
   Получилось, он зря в Архангельск съездил? Когда до Пети дошло, о чем он думает, он даже рассмеялся вслух. Да так громко, что прохожие на улице стали оборачиваться. Хорошо, что не знают, по какому поводу ему так весело стало.
   А так, да. В смысле подарков ничего особенного он не нашел. Наверное, в Мезени купить можно было то же самое. Разве что в ювелирной лавке что сестре заказать. Но и тут алмазами светить нельзя, а набор из аметистов, найденных на Дальнем Востоке, у нее уже есть. Можно в дополнение к нему браслет заказать, но аметистов с собой нет. Небольшой запас этих камней у него еще остался. Пожалуй придется аналогичного мастера в Мезени поискать. А на подарки, если что, придется старые запасы пустить. Шелк у него еще оставался, чай хороший. Да и "лечилок" он с запасом с собой прихватил. На эти праздники как-нибудь перебьется.
   Но надо будет подыскать возможность съездить в течение следующего года в Академию, запасы пополнить. Не погонят же его оттуда преподаватели? И безделушки из бивней пригодятся. В качестве подарков с места службы и заготовок под амулеты.
   В Мезень вернулся пароходом.
   По возвращении, Петя вдруг сделался ярым любителем охоты. Сказал, что это беседы с Рябчиковым на него так повлияли. Каждый свободный день стал проводить с ружьем в окрестных лесах. Как на работу туда ходил, отшучиваясь, что "охота пуще неволи".
   И ведь, в самом деле, на работу ходил. Так-то никакой страсти к убийству животных и птиц он не испытывал. Скорее, наоборот. Но решил себе такой образ создать. Занятие это обществом не осуждалось, скорее даже, уважением пользовалось. А ему - надо. Не ради мяса и шкурок, а чтобы свой интерес к дикой природе обосновать.
   Ходить с ружьем в лес и возвращаться без добычи, тоже неправильно. Пришлось соответствовать. Благо окрестности города заселены мало, и дичь, скажем так, встречается. Без магии, на лыжах, с одним ружьем Петя вряд ли сумел добыть много. Но, когда ты видишь ауры, пропитанные "жизнью" за несколько верст, а догнать любого зверя можешь верхом на "рыси", добыть в походе пару зайцев делалось уже вполне реально. Можно было бы и вовсе никуда далеко не ходить, а охотиться с помощью своего "духа", но больно заметные следы от когтей получаются. На собственную криворукость при снятии шкурок плохо списываются. Да и зачем хороший мех портить?
   Если погони за зайцами еще можно было считать охотой, то с лисами это больше напоминало сбор грибов летом. Как учил Рябчиков, найти лисьи следы в лесу - не проблема. А по ним и нору. Собаки-фокстерьера у Птахина не было, но была универсальная "рысь". В виде "духа" в нору пролезет без проблем, убьет зверька тоже легко, а потом тушку в себя проглотит и наружу с ней вылезет. Примерно так же, как он с ее помощью когда-то у вредного ханьца из магазина несколько отрезов шелка вынес. Хорошего шелка, кстати. Часть еще до сих пор дома хранится.
   Белок бить тоже оказалось очень легко, даже слишком. Они по деревьям скачут, далеко не убегают. Напустить на них малого "духа" из рога (зуба?) - никаких проблем. Зверьки маленькие. Только зацепил их тенью, сами вниз падают, только подбирай. Но шкурки тоже маленькие, и сдирать их изрядная морока. А мясо, вроде, не едят. К тому же Пете их было банально жалко. Симпатичные, мирные зверьки...
   Но для поддержания образа охотника иногда приходилось себя пересиливать.
   К тому же Петина нелюбовь к охоте на добытые шкурки не распространялась. Мех ему, наоборот, нравился. И его выделкой он занимался даже с удовольствием, используя заклинания и рецепты зелий Баянова, а также наставления Рябчикова. С зельями и сам немного экспериментировал. Кроме того, оказалось, что если шкурку легонько "темной энергией" обработать, то она на ощупь более приятной делается. Мягкой и даже эластичной. По первым впечатлениям, все получалось очень неплохо, даже лучше, чем при стандартной обработке. Но тут только время покажет.
   Немного напрягало одно, что-то очень смело он стал "темную энергию" тратить. Источника ее у него так и нет. Но алмаз-накопитель с ней у него всегда полон, а в отрезанном куске ступни "Золотой бабы" расход почти не чувствуется. Даже страшно подумать, какая же емкость у всей статуи.
   Петины охотничьи подвиги не остались незамеченными. Что неудивительно. У Клавдии, помимо заячьей шубки, появилась еще беличья и лисья. А себе Петя все-таки пошил волчью. Какая-то сдуревшая стая сама на него напала.
   О разнообразии стола успешный охотник также заботился, стараясь из каждого выхода приносить не только по паре шкурок, но и что-нибудь съедобное. И довольно много. Первой сориентировалась домовая надзирательница Чижова, которая стала регулярно заглядывать к Птахиным на кухню. Благо кухарка была ее протеже. А там на регулярной основе готовились белые куропатки с перерывами на зайчатину. Или оленятину. Последнее, правда, редко. Места такие, что даже пасущееся совершенно самостоятельно стадо оленей может считаться чьей-нибудь собственностью. Так что предпочитал не связываться.
   Так или иначе, охотничьими трофеями стали подкармливаться не только нанятые слуги, но и все Чижовы. А, может, и большее число народу. Ведь не в лавку же магу сдавать свою добычу. Неприлично.
   Петю эти условности злили, его инстинкты решительно протестовали, но приходилось соответствовать своему статусу. Маг-целитель пятого разряда - это вам не охотник-промысловик. Добытое он может съесть сам, а из шкур пошить для себя одежду. Это - достойно. А излишек трофеев следует только дарить. То есть можно и в заготовительную контору сдать, но это будет уже моветон. Ибо среди уважаемых людей так не принято поступать. Скорее всего, маги в Архангельске именно поэтому так на привезенные меха налетели. Спасибо, хоть премию выписали.
   Впрочем, острой нужды в деньгах у Пети не было. К пяти сотням, что ему платили в Товариществе, он еще не меньше сотни в месяц привозил из своих "инспекций". Столько они с сестрой потратить в принципе не могли, даже с учетом покупки им оборудования и ингредиентов для зелий, а также регулярно отсылаемых в Пест денег и тех сумм, что Клавдия откладывала себе "на приданое". Понятно, что туда можно было и все жалование пускать, но она не наглела, так что к весне и у Пети в столе больше тысячи накопилось.
   Весной подготовка к Северному завозу стала более интенсивной. Так-то склады неспешно заполнялись всю зиму, и пароходы между Мезенью и Архангельском ходили регулярно. На Пете это не отразилось. Все те же периоды с более или менее стабильными часами приема пациентов, все те же триста рублей в месяц в бухгалтерии и двести от городничего, поездки по льду пока еще замерзших рек в очередные поселки. Не без пользы для своего кармана. И выходы на охоту, которые маг стал стараться совмещать со своими "инспекциями".
   В общем, жизнь вошла в колею и, можно сказать, наладилась. Но как-то не совсем. Вроде, именно о таком он и мечтал, когда мальчиком из лавки ехал поступать в Академию. Он - единственный маг-целитель в небольшом, провинциальном, но довольно богатом городке. Уважаемый человек на государевой службе. Доходы вполне приличные. Позволяют вместо казенной квартиры обзавестись городской усадьбой. А то, что зима тут долгая, для мага "жизни" не такая уж большая проблема. Яблоневый сад уж всяко вырастит, а, захочет, так другие фрукты-ягоды разведет. Скучновато? Так можно и охоту заставить себя полюбить. Или рыбалку. Жену найти такому жениху - не проблема. А там и дети пойдут. Живи и радуйся.
   Но что-то теперь все это стало ему казаться мало. Особенно когда поляна с алмазами вспоминалась. Ведь точно они там еще есть. И много. А это уже не сотни рублей, а миллионы. С такими деньгами люди не у Полярного круга живут, а во дворце в столице. Или у теплого моря, тоже во дворце. С приложением соответствующего положения в обществе. Вот только как их взять? Совсем ничьей земля быть не может, даже если забором не огорожена и никто рядом не живет. Если она не частное владение, то принадлежит Государю. Или, может быть, городу? Кажется, еще и общинная земля бывает...
   Петя старательно вспоминал, что им там на "филмаге" по этому поводу читали, но ничего не вспомнил. То ли не было ничего, то ли мимо ушей пропустил. Надо все разузнать, не вызвав нездорового интереса. Хотя, есть определенные идеи. Да и охотой он не просто так занялся.
   А вот у Шольского опять случился приступ бешеной активности. Если совещания не проводит, то носится по городу - склады проверяет. Или в порту - корабли. Так что, по всем приметам, и его высочество князь Владимир Васильевич скоро должен появиться.
   Князь появился одновременно с началом ледохода, можно сказать, под аккомпанемент грома и треска. Выступил перед народом, который в лице участвующих в Северном завозе купцов и судовладельцев собрали в большом зале Товарищества. Видимо, такое происходило каждый год, так что ажиотажа не вызвало. Петя на этом собрании тоже присутствовал. Идти не хотелось совершенно, но, вроде как, неудобно игнорировать приглашение.
   Чтобы частично компенсировать себе неудобства, попросил у Шольского приглашение и на сестру. Все-таки не бал и не званый вечер, куда можно с дамой проходить свободно. Официальное мероприятие. Клавдия была очень довольна. Сидела тихо, но гордо. Среди лучших людей губернии, так как из Архангельска наиболее крупные чины тоже приехали. В том числе и маги, которым девушку в перерыве представил.
   Приехал и Архангельский губернатор, которого Петя наконец-то сподобился увидеть. Издали. Специально знакомиться не подходил. Архангельские чиновники, вообще, держались особняком, и задерживаться после собрания не стали. Отдали дань уважения его высочеству и тем же вечером убыли восвояси. Так что и маги в гости не зашли, хоть от приглашения не отказывались. Впрочем, Клавдия не очень расстроилась, все трое оказались женатыми. Петя их об этом не спрашивал (в отличие от сестры) и даже удивился. А как же Любушка с Софушкой? Но мысленно махнул рукой, не его это дело...
   В отличие от архангельских чиновников, князь Владимир Васильевич на этот раз в Мезени задержался. В здании Товарищества у него оказался личный роскошный кабинет, в котором он принимал практически всех сколько-нибудь значимых участников Северного завоза уже по одному. Иногда в присутствии Шольского, иногда с глазу на глаз. Через пару недель дошла очередь и до Пети. Что его искренне удивило, но и давало шанс форсировать собственные планы.
   - Вот, ваше высочество, - городничий на этой встрече присутствовал: - Наш новый целитель. Птахин Петр Григорьевич. Выпускник Академии. Пятый разряд. Не посмели в Баяне письмо с вашей резолюцией проигнорировать и, даже неожиданно, прислали вполне перспективного молодого человека, Петр Григорьевич уже сейчас может несколько больше, чем ему по разряду положено. Оказался способен к тонкой работе. Говоря проще, шрамы и прочие дефекты кожи сводит изумительно. Если бы я лично запись к нему на прием не контролировал, порвали бы его наши дамы на части.
   Петя не ожидал ни такой лестной характеристики, ни того, что Иван Карлович, вообще, окажется в курсе его способностей. Опровергать, естественно, не стал. Только еще раз поклонился князю.
   - Молодец. А какая специализация помимо целительства?
   Вопрос был неприятный. Князь смотрел на Петю свысока, но благожелательно. Довольный не столько им, сколько собой. Но настроение вполне могло перемениться, если признаться в своей "однобокости". Все-таки большинство магов двумя стихиями владеют, а таланты, как Волохов, тремя. Показаться на их фоне ущербным совершенно не хотелось. Тем более, что разговор поворачивал в нужном направлении, еще чуть-чуть, и о земле поговорить можно будет. В смысле о землевладении.
   - Вторая специализация у меня очень редкая, но проблемная, ваше высочество, - решился молодой маг: - Еще недавно, пусть и слабо, владел я "шаманской магией". Но опричники, вы уж простите, намудрили. Послали меня к шаманам на Дальний Восток, да так переговоры провели, что мне ее почти совсем заблокировали, а их порученца - Шипова - и вовсе убили. Возможно, вы об этом случае слышали.
   Слышал ли князь о таком происшествии или не слышал, он не сказал. Но заинтересовался:
   - Кто же от опричников этим делом занимался?
   - Их превосходительства Петр Васильевич Стасов и Иван Казимирович Родзянка.
   - Вот как? Любопытно. И что же вы теперь?
   - Шаманскую магию, как выяснилось, еще чувствую, но сам ничего создать не могу. Как если бы в обычной магии перегорел. Возможно, со временем и восстановится, но не скоро. Впрочем, меня это не так уж сильно расстроило. Целительство у меня осталось, а когда на тебе опричники эксперименты ставят, удовольствия мало. А так меня, как видите, сюда служить отпустили.
   Петя косил под наивного простачка, но внутренне был весь напряжен. Понимал, что сильно рискует, и что обсуждать генералов ему по чину не положено. Но решил поставить на то, что антипатия у князя и Стасова с Родзянкой взаимная. И, кажется, не прогадал.
   - Так они что же, получается? Прислужника своего вовсе погубили, а вас покалечили? - Владимир Васильевич не скрывал улыбки.
   - Ну, это местный Ульратачи постарался. Сами же их превосходительства проявили осторожность и лично на переговоры не поехали. А покойный Шипов, не тем будь помянут,... да, переговоры провалил полностью. Хотя, следует признать, что с этими шаманами все сложно. Чужие они нам, и думают не по-нашему.
   - Осторожность проявили? - Улыбка стала еще шире, а Шольский так и вовсе тихонечко захихикал.
   - И как вам здешние места после всего этого?
   - Душой отдыхаю, - С чувством сказал Петя: - Замечательные тут места. Хорошую практику получаю, есть надежда со временем разряд повысить. Спасибо Вам и господину Фоншольскому. Да и охота тут чудесная оказалась. Раньше как-то не было возможности ею заняться, а тут - пристрастился.
   Князь ненадолго задумался:
   - С работой вы, вроде, справляетесь. Фоншольский вас хвалит. Пятый разряд, конечно, не слишком высок, но, с другой стороны, наши купцы бы заробели, если бы их генерал лечил. А у вас в столь юном возрасте уже и ордена есть... Не хотели бы здесь насовсем обосноваться?
   - На всю жизнь загадывать, ваше высочество, после полугода службы было бы с моей стороны легкомысленно, а вот имением бы здесь, если позволите, я бы обзавестись хотел. В Мезенском уезде. Очень здесь любопытные места встречаются.
   - Никак опять шаманов встретили? Надеюсь, опричники в Мезень не понаедут? Тут и без них проблем хватает, - Князь улыбнулся. Видимо, лишний раз помянуть оплошность Стасова ему было банально приятно.
   - В том, что в этих краях шаманы встречаются, секрета нет. Я, когда в Мару с инспекцией ездил, в окрестностях этого поселка два культовых места шаманов обнаружил. В одном более или менее мирно меня встретили, даже несколько шкурок подарили, - преувеличение, но Петя счел его уместным: - а в другом так, что рад был живым уехать.
   Теперь князь перевел взгляд на городничего. Ничего не сказал, но тот поспешил оправдаться:
   - Думаю, молодой человек преувеличивает. Места здесь спокойные, самоеды - народ кроткий. В той же Маре пост Товарищества вполне нормально работает.
   Петя не стал спорить:
   - Раз не убили, наверное, и не очень хотели это сделать. Но не это главное. Куда интереснее, что я в Мезеньском уезде уже два места с повышенным магическим фоном нашел. Одно из них мне очень глянулось. Оно явно с "жизнью" связано. Не знаю, что там под снегом, скорее всего, какое-нибудь болото с особо жизнестойкой травой, но очень мне захотелось в тех краях усадьбу себе поставить. Помимо того, что там почти наверняка пригодные для зельеварения растения имеются, и для охоты - раздолье, маги "жизни" в таких условиях быстрее развиваются. То есть четвертый разряд для меня станет не дальней перспективой, а вполне достижимым за пять-десять лет.
   Кажется, не с той стороны он зашел. Князю на его проблемы было, мягко говоря, наплевать, а городничий как-то нехорошо задумался. Скорее всего, в уме прикидывает, а что он лично с этой целебной травы поиметь может. И отдавать ее Птахину просто так, совершенно не склонен.
   Подавив сомнения и дикие сожаления, Петя предъявил свой главный козырь:
   - А в другом месте, где меня, как раз неласково встретили, повышенный фон "шаманской" энергии. И посрели поселка "Золотая баба" стоит. Слышали о такой?
   Князь только усмехнулся, зато городничий пояснил:
   - Легенда это местная, ваше высочество. Якобы прячут где-то в местной тундре язычники идола своего, целиком из золота сделанного.
   - Почему же легенда? - Не согласился Петя: - Статуя. Скорее всего, античная, богиню Артемиду (или Диану) изображающая. Не целиком из золота, но этим благородным металлом покрытая. Довольно толстым слоем. Я, прежде чем уехать, кусочек от нее отрубил, пока никто не видел. Потому и поспешил с отъездом, пока претензии не предъявили.
   Еще раз внутренне вздохнув, Петя вынул из сумки, которую скромно поставил на пол у ножки начальственного стола, отрезанный кусок статуи. Безумно ценный для него не золотом, а как накопитель "темной" энергии. Утешало только то, что его обычный накопитель был заряжен под завязку, да и сам накачен этой энергией по "не могу". На какое-то время хватит. А "нога", хоть и обладает большой емкостью, на всю жизнь ему эту проблему, все равно, не решит.
   Шольский буквально выхватил артефакт у Пети из рук:
   - Да, внутри какой-то камень. Но и слой золота немаленький. В этом куске его фунтов пять будет, а то и побольше. А какого размера вся статуя?
   - Соразмерно ноге. Где-то под два человеческих роста.
   - И вся так же отделана?
   - Могу только по отрубленному мной куску судить, но, думаю, не меньше. У нее еще и плащ золотой на плечи накинут.
   - Пудов пять получается, ваше высочество. А то и десять. Что делать прикажете?
   Владимир Васильевич взвесил обрубок в руках. Тяжелый. И большая часть веса не на камень, а на золото приходится.
   - Экспедицию туда надо готовить. С солдатами. Тех, кто понадежнее, отберите. Это же надо, в таком тихом месте бунтовщики нашлись. Чуть мага-целителя не убили. Порядок навести надо.
   - Шаманы там, ваше высочество, - Позволил себе напомнить Петя: - Считай, те же маги, только другой специализации. Простые солдаты с их "духами" не справятся.
   - Пожалуй, прав юноша. Не буду я тут задерживаться. Из столицы хотя бы парочку магов-боевиков пришлю. Ну и трофей Птахинский как следует оценить надо.
   Петя опять подал голос:
   - Мне бы именьице оформить, ваше высочество...
   Князь поглядел на Петю. Потом на трофей в своих руках. Видимо до него дошло, что совсем просто так отбирать несколько фунтов золота будет не совсем красиво. Поэтому выдавил из себя:
   - Хорошо. Вы, это...Иван Карлович, оформите уж нашему молодому целителю землю на имение, как полагается. Где он там его для себя выбрал.
   После чего городничий быстро выставил Петю из кабинета. На сегодня. Мешать высокому начальству обсуждать детали предстоящей экспедиции за "Золотой бабой" Птахин счел для себя излишним. Даже нежелательным. Принимать в ней участие он не хотел совершенно. В том, что шаманы вполне могут отбиться от роты солдат и пары магов, он не сомневался. Так что легким поход не будет. Самому бегать по поселку с кинжалом наперевес, не было никакого желания. Зачем жизнью рисковать, если никакой награды за это не дадут? Статую-то князь явно себе забрать хочет. Точнее, золото с нее. Только артефакт загубит, если его все-таки добыть сумеет. Может, удастся из обломков камней что-нибудь себе прибрать? Вдруг они свойств накопителя не потеряют? Но лучше на это не рассчитывать.
   Петина задача - успеть до начала экспедиции землю на имение для себя оформить. А для этого придется при первой же возможности в Архангельск за землемером ехать.
   Сделать это удалось даже довольно быстро. Князь уехал почти сразу же после прошедшего разговора, даже прием участников Северного завоза оборвал. В следующий раз. И все. Ему так можно, он брат Государя.
   "Лучшие люди" немного побурлили, но за неделю успокоились. Петю все это почти не коснулось. Разве что пациентов эти дни было чуть больше, чем обычно. Видимо, Шольский успокаивал "народ" в том числе и таким способом.
   Потом и время "инспекции" подошло, и Птахин решил ее использовать в своих интересах. Собственно, он всегда так делал, но теперь поехал не по окрестным поселкам, а в Архангельск к землемеру. Была такая служба при губернаторе. Но Петя начальство беспокоить не стал, договорился частным порядком. За деньги. Кстати, не такие и большие. Всего двести рублей за поездку и работу.
   Пришлось, правда, еще на паровой катер с экипажем потратиться, а также оплатить целую кучу временных межевых столбиков. Около полусотни, а точнее, все, что были на складе. На самом деле, обычные колья с бирками. Есть и постоянные, каменные, но такие каждый по двадцать пудов весят, везти их и устанавливать - целая проблема. Да и нет у Пети права их ставить, пока землю на себя не оформит.
   К счастью, память у молодого мага хорошая, так что свой зимний маршрут по льду реки, летом, в обратную сторону, на лодке прошел без проблем. Доехали быстро (за два дня) и даже в относительном комфорте. Расстояние не такое и большое оказалось, с учетом изгибов рек, меньше двухсот верст. А скорее и вовсе полтораста.
   Кстати, земля оказалась совершенно не болотистой, даже наоборот, немного возвышалась над остальной тундрой. Первоначально Петя хотел все это "плато" себе забрать, но потом решил, что жирно будет. "Жизнью" фонило меньше чем на четверти этой территории. И то немного больше пятисот десятин получилось. Конечно, приличное помещичье землевладение это четыре-пять тысяч десятин (*Ясная поляна Л.Н.Толстого - 4000 десятин), но Птахин даже не потомственный дворянин. Не стоит наглеть. К тому же было у него нехорошее предчувствие, что просто так Шольский ему эту землю не отдаст. Выкупать придется. А то, что князь пять фунтов золота в качестве подарка забрал, это городничего не касается. Ему из них ничего не перепало.
   Так или иначе, межевые столбики в землю были вбиты, а у Пети появилась карта (скорее, абрис или план) местности с привязкой к реке, от которой его потенциальные владения и начинались. И не просто карта, а официально составленная и подписанная в губернской управе (еще четвертой, увы). С этими документами он и вернулся к Шольскому.
   - Быстро же вы управились, - Сказал ему городничий вместо: - Вот что значит, когда личный интерес есть.
   - Не люблю откладывать дела, которые можно сделать сразу, - Попытался возразить молодой маг, но его собеседник лишь хитро улыбнулся:
   - Земля казенная, а вы ее в частное поместье перевести хотите. Что же, законом не возбраняется. Но ее вам выкупать придется. Тарифы на этот случай Земельным министерством установлены.
   Чего-то такого Петя и ожидал. Но совершенно не ожидал суммы:
   - Получается пятьсот тридцать три десятины по сорок семь рубликов. Итого с вас в казну, - небольшая заминка: - Двадцать пять тысяч пятьдесят один рубль.
   Нельзя сказать, что Петя к беседе совсем не подготовился. За время поездки успел с землемером наговориться, и цены на землю примерно знал.
   - Помилосердствуйте, Иван Карлович! Какие сорок семь рубликов? Это же цена пахотной земли в Черноземье. А здесь тундра. Да Архангельская губерния вовсе в этот реестр не входит.
   - Ну и что, что не входит? На что ориентироваться прикажете? Или вы хотите, чтобы вам эту землю даром отдали? Не положено!
   Торговаться Петя не любил, но думал, что умеет. Все-таки в галантерейной лавке немало лет отработал. Но, похоже, купцам из Песта далеко до матерого чиновника, работающего с Северным завозом.
   Самое обидное, что когда уже казалось, что договоренность достигнута, спор начинался заново, как только переходили к следующему пункту обсуждения. В смысле, вообще, сначала. И так три раза.
   На первом этапе Пете удалось все-таки сбить цену с сорока семи рублей до семнадцати. Хотя такие неудобья должны были стоить вдвое дешевле. Но городничий уперся.
   - Вы же там не просто жить собираетесь, но и разработки природных богатств вести. Траву свою целебную собирать. Или что вы там найти надеетесь...
   Петя сразу же заткнулся. Точнее, поспорил еще для виду, но согласился, боясь спугнуть удачу. То есть договорился о том, что в документе на землю будет указано его право ее разрабатывать. Как в сельскохозяйственном плане, так и добычи недр.
   Недоуменный вопрос про недра от Шольского, Птахин отразил заявлением:
   - Есть у меня подозрение, что целебная трава в тамошнем болоте уже торфом стала. Очень уж ее мало на поверхности, не могла она такой магический фон дать. А добыча торфа - не что иное, как разработка недр.
   Договорились.
   Но тут встал опрос оплаты. Не было у Пети таких денег (чуть больше девяти тысяч требовалось). Зато были облигации Южного общества товарных складов. Ровно двести облигаций по сто двадцать пять рублей номиналом. Под десять процентов годовых, которые, правда, можно было получить только при погашении выпуска. То есть через четыре года с момента покупки. Но два года уже почти прошли.
   Так что второй раунд переговоров шел по поводу того, сколько теперь такая облигация может стоить, если Птахин ими рассчитываться будет. И был он куда жестче, чем предыдущий. Ибо городничий увидел здесь вполне конкретную личную выгоду.
   Петя считал, что облигация должны идти по сто пятьдесят рублей. То есть за номинал и дивиденды за два года. Но был поднят на смех. Обменять эти бумаги по номиналу можно только в конторе Южного общества, то есть в Тьмутаракани. В Государственном банке за них могут дать только по сто рублей, и ни о каких дивидендах речи идти не может.
   В этом вопросе Шольский стоял насмерть, и Петя, в конце концов, решил уступить. Да, большой убыток. Но так из-за пяти тысяч рублей (даже четырех с половиной) можно потерять алмазное поле. А ведь уже те четыре камешка, что он там нашел, дороже стоят. Так что, скрепя сердце, вынужден был согласиться. Как и согласиться с тем, что городничий его облигации сам в деньги обратит. Тут все ясно было. Та разница в цене, что Шольский у него выторговал, именно ему и пойдет. Обидно, зато не надо отдельной взятки давать, и документы оформит быстро.
   Вот тут Петя грубо ошибся. Молодость подвела, головокружение от успеха накрыло... Сам не мог бы сказать, как же он так лопухнулся.
   Дело в том, что пачку облигаций он взял с собой на переговоры. И достал, намереваясь отсчитать нужное количество (девяносто штук). Но всего-то их было двести!
   И с городничим буквально случилась истерика. От всех достигнутых договоренностей он решительно от казался. Не позволит он этой сделке осуществиться, и все тут.
   В итоге, через два часа криков, стонов и закатывания глаз, пришлось отдать ему все облигации. Вместе с документом, подтверждающим их покупку у Южного общества товарных складов, а также то, что этих ценных бумаг куплено Птахиным было ровно двести.
   За что Петино землевладение было увеличено до двух тысяч десятин ("Цените, с большой скидкой вам их уступаю"). Какая скидка? Две тысячи по семнадцать рублей даже меньше, чем облигации через два года стоить будут. Только из этих денег почти половина Шольскому пойдет. Хорошо хоть, что межевые камни (именно камни, а не те времянки, что стояли сейчас) и их установку городничий обязался провести в течение месяца за казенный счет. Ну а документ на владение выдал уже на следующий день, не дожидаясь даже начала работ. Как оказалось, карта уезда у него в управе хранилась. С нее и сняли копию (точнее, с соответствующего ее фрагмента). И еще Петя на этот месяц официальный отпуск получил, за работами проследить, и начать возведение усадьбы. Правда, денег строить усадьбу у Птахина уже не было, но не это было главное. Лето наступило, можно и в палатке пожить. Главное - земля его. И алмазы его!
   К чести городничего, получив свое, он с выполнением взятых обязательств тянуть не стал. Паровой катер нашелся прямо в Мезени, и к нему еще и баржу прицепили, груженую межевыми камнями. Землемер и полдюжины рабочих были отправлены в командировку в Петино распоряжение.
   Что команда катера, что бригада землемера энтузиазмом не горела, так что пришлось последние деньги наскребать, чтобы их простимулировать. Но, в целом, все прошло удачно. Даже погода стояла вполне приличная.
   Самым сложным во время этой поездки было удержаться и самому не начать копать землю в поисках алмазов. Тем более, что их искать? Крупные камни сами сквозь землю в магическом зрении заметны были. Но, нельзя. Увидят рабочие, чем он занимается, все дела бросят, сами копать начнут. Потом еще и других охочих людей целая толпа набежит. А охраны у него нет. Можно, конечно, "рысь" выпустить, но это, пожалуй, слишком радикально получится. Так что терпел. Чтобы себя занять, ходил по округе и искал целебные травы. Не слишком много, но нашел. Так что и легенду свою будет чем поддержать.
   Еще охотился, но не слишком рьяно. Мех летом неважного качества, а на пропитание приехавшей с ним бригады особо много не нужно. Но, все равно, добыл нескольких тетеревов и птиц поменьше (с увеличением его территории ягодные болота у него тоже появились), а один раз кабаргу подстрелил. В общем, мяса на всех хватало, и его авторитет, как охотника, был подтвержден.
   Наконец, камни были установлены. В промежутках между ними (по просьбе Пети) были натыканы первоначально стоявшие колья-времянки. Получился, конечно, не забор, но две тысячи десятин мага Птахина оказались довольно четко огорожены. Надо бы нормальный забор построить, но территория больно велика. Впрочем, имелись и естественные границы. В одном месте ручей протекал, в другом какое-то подобие неглубокого оврага было. Ну и река, от которой надел и начинался. В общем, новоиспеченный землевладелец был доволен, выдал всем небольшую премию и отпустил с миром. А сам, как он сказал, решил остаться еще на неделю. Обживаться и прочувствовать, что это значит, быть хозяином поместья.
   По поводу того, как в Архангельск добираться будет, ни у кого сомнений не было. В этот поход Петя догадался, помимо баржи с межевыми камнями, подцепить к катеру приписанную ему лодку. На сей раз без инвалида-моряка. Сказал, что сам хочет попробовать.
   Так что оставшуюся неделю копался в земле. Лопата с собой была (даже две), так что даже "рысь" вызывать не требовалось. Просто ходил по своим владениям, выбирал место с наиболее концентрированным фоном энергии "жизни" и начинал там копать. К счастью, грунт каменистым не был, так что проблем почти не возникало. Ну а определить, в каком комке земли спрятался очередной камешек, помогало магическое зрение. Так что самой трудоемкой частью работы стало скрытие следов раскопок. Еще восемь довольно крупных алмазов добыл. Необработанных, так что форма у них... как у обычных камешков. Но каждый весом, как хорошая пуля. Весьма прилично. И по размеру и по цене. Даже страшно представить, сколько.
   Можно было и дальше искать, но Петя решил не увлекаться. У него теперь дюжина алмазов есть. Хорошее число. А копать все глубже приходилось. В общем, надо сначала разобраться, что со свалившемся на него богатством делать. Вроде, все его, законное. Но - страшно. За такое и убить могут, никакой аурный щит не спасет.
   Так что вернулся в Архангельск, а потом в Мезень в тяжких думах. Надо производство организовывать, в смысле, рудник. Рабочих нанимать, приказчиков где-то искать. А где взять честных? Алмаз мал, но дорог. Самое то, чтобы воровать. Самому за всем следить? Или, как последнюю неделю, самому и работать? Много так не накопаешь. Компаньонов взять? Те же проблемы. Плюнуть на все и продать землю? Задорого? Тоже проблемы будут. И жалко. Наверняка продешевишь.
   Приобрел себе Петя головную боль.
   Триумфального возвращения в Мезень юный маг не ждал, и когда на пристани встретил его наряд солдат, несколько перетрухал. Неужели, как-то про алмазы известно стало? Никому же не говорил. Даже сестре.
   Оказалось, все по другому поводу. Но тоже неприятному. Князь вернулся. Не один, а с ротой солдат и... чуть не взводом опричников. Со Стасовым и Родзянкой во главе. И, возможно, новым городничим. Как опричники про "Золотую бабу" проведали, осталось тайной. Скорее всего, сам князь и растрепал, когда отряд собирал. Но виновным назначил Шольского. Орал на него так, что на улице было слышно. А потом отправил его на пост в Мару, пригрозив, что если операция провалится, так его там и оставит. Ну а в Мезени какой-то новый немец появился. Или уже русский? Некий Розен Константин Карлович. Надворный советник и при этом барон. Официально дела не принял, но активно принюхивается.
   Все это Пете вывалила прямо сразу после приезда сестра. Так бы он еще долго разбирался, чиновники присутствия носились, как наскипидаренные, и к разговорам всякую склонность потеряли. А вот кумушки, видимо, активно сплетничали. Как всегда. Полезное свойство, как оказалось.
   Впрочем, на скандалы среди высоких начальников Пете было наплевать. Только порадовался, что бумаги на землю полностью оформить успел. И если теперь Шольского с должности снимут, на его правах это никак не отразится. Но, оказалось, и князь Владимир Васильевич, и опричники требовали Птахина с собой. В поход на язычников. "Золотую бабу" отнимать.
   Зачем? Место поселка и как к нему пройти из Мары он подробно описал, при всем желании заблудиться не получится. Но нет, требуют. И не возразишь. На службе он.
   В Мару шли аж на крейсере. "Князь Владимир". Интересно, случайно ли совпадение имен? Хотя, на чем брату государя еще по морю ходить? Не на карбасе же...
   Петя сначала даже обрадовался. На подобном он с Паленом во время блокады Томы уже жил. На гражданском пароходе для солидных пассажиров каюты комфортнее, но гамак в качестве спального места вспоминался даже с теплотой.
   В этом Птахин не обманулся. А вот отдельной каюты ему не досталось. Слишком много дополнительного народа на корабле оказалось. Две с половиной сотни солдат, три десятка магов и опричников, а еще не меньше полусотни свитских за князем увязалось. Это помимо пятисот матросов и двадцати офицеров экипажа. Которых изрядно потеснить пришлось. Для князя, понятно, роскошная каюта нашлась, генералов тоже не стесняли, да и свитские неплохо устроились. А вот столь незначительным личностям, как маг пятого разряда Птахин, спать пришлось посменно, как и матросам. Хорошо, путь был недолгий, за сутки дошли.
   Только вот поселка Мары на берегу не обнаружилось. Один пост. Который и указывал, что приплыли они, куда надо. Все-таки нет у самоедов поселков, одни стойбища. Которые могут годами на одном месте находиться, а потом - раз, и исчезнуть. Если так обстоятельства сложатся. Видимо, местные жители посчитали появление нескольких сот военных достаточно весомым событием, чтобы откочевать куда-нибудь подальше в тундру. Вместе с оленями.
   Вопрос, откуда они о походе узнали? Петя решил, что, скорее всего, Орава их специально предупредил. Все-таки ему с самоедами еще жить и работать, не скажут они ему спасибо, если всех их оленей на мясо пустят для прокорма такой оравы военнослужащих. (Ха! Каламбур получился.) Но Пекки - человек маленький, князь был разгневан, и шансы Шольского вернуться к прежней должности еще уменьшились. Птахин ему даже мысленно посочувствовал. Городничий (или уже бывший городничий?) человеком был не слишком приятным, властолюбивым и корыстолюбивым, но дело знал, и работать с ним было можно. Но все с ним случившееся - обратная сторона медали доверенного лица очень большого начальника. Не потрафил ему, больно падать приходится. Лучше от обладающих властью держаться подальше.
   К сожалению, последнее пожелание попало для Пети в разряд несбывшихся. С тем, что ему придется поработать для отряда проводником, он уже смирился. Но то, что князь не останется на посту в Маре, а лично возглавит поход, стало неприятным сюрпризом. Он что, не понимает, что нападать на шаманов может быть очень опасно? Или он таким образом решил Стасова с Родзянкой вынудить в бой идти? Вспомнив о том, что на Дальний Восток они Шипова послали, а сами побереглись? Как-то все это очень по-детски выглядит. Хотя, когда так себя ведет родной брат Государя, это называется не "капризом", а "мужеством".
   День ушел на выгрузку и суету, а потом рота солдат, усиленная сотней матросов и почти двумя десятками магов двинулась на северо-восток в направлении на "Канин нос" (*Название полуострова).
   Для князя, старших офицеров и опричников, а также большей части свитских нашлись лошади (с собой морем привезли). Петя шел пешком, но совсем рядом с Владимиром Васильевичем. Почему-то тот не пустил проводника вперед, а сам громким голосом отдавал указания, куда отряду двигаться, перед этим тихо выяснив это у молодого мага. Получалось что-то вроде:
   - Держим направление вон на ту березовую рощу!
   - Прямо по курсу - болото, обходим его слева!
   И все в таком духе.
   Следующий поселок, где прошлым летом Петя застал обряд посвящения молодых шаманов, тоже куда-то исчез. Остались следы от чумов и костров, но ни одного человека не наблюдалось. С одной стороны, это было логично. Тут, вообще, был даже не поселок, а лагерь. И если самоеды сбежали из Мары, то и здешние шаманы, наверняка, тоже были предупреждены. А, возможно, и возглавили откочевывающих оленеводов.
   Но, с другой стороны, это вызывало беспокойство. А что, если и почитатели "Золотой бабы" тоже свой поселок покинули? Вместе со статуей? Как бы импульсивный князь не обвинил во всем Птахина...
   Беспокойство вызывали и опричники. Ехали рядом, но в разговоры не вступали. Из-за князя?
   Опасения по поводу отсутствия шаманов оказались напрасными. Хотя, наверное, лучше бы они оправдались.
   Когда перед ними открылось знакомое Пете озеро, маг-воздушник, летевший впереди отряда на довольно значительной высоте, без всякой видимой причины упал на землю. Именно на землю, так как озеро он успел перелететь. И именно упал, а не опустился, что вызывало сильные сомнения в том, что он остался жив. А также привело довольно уверенно шагавших до этого солдат и офицеров в некоторое замешательство. Ведь противника видно не было.
   Князь громко выругался, и это, по-видимому, послужило сигналом для офицеров заняться своими прямыми обязанностями. Зазвучали резкие команды, солдаты частично рассыпались по обрамляющим озеро кустам, другие, вместе с матросами образовали за ними две цепи обороны. Или наступления? В военной тактике Петя силен не был.
   На другой берег в направлении упавшего разведчика полетели еще три мага-воздушника. На сей раз - низко над водой. Благополучно преодолели озеро и скрылись в кустах на противоположном берегу.
   Все замерли в ожидании. Минуты тянулись, а от магов не было ни слуху, ни духу. Еще двое взлетели, но теперь уже высоко и вверх, оставаясь над своим берегом. Довольно быстро спустились. Поскольку Петя стоял рядом с князем, услышал их доклад. Все четыре мага лежали на другом берегу без движения. Совершенно нерадостная информация.
   - Так стреляйте! - Приказал князь: - И ищите, как на другой берег перебраться.
   При этом сам спешился. Видимо понимал, что скоро движение не возобновится, и хотел продемонстрировать собственное мужество. При любых условиях, бежать, бросив свой отряд, он не собирался.
   - А как вы в прошлый раз перебирались? - Неожиданно вплотную к Птахину у него за спиной оказался один из опричников. Незнакомый. Стасов с Родзянкой их довольно много с собой взяли, но Пете их не представили. Да и не говорили с ним. Даже на утреннее "здравствуйте" не всегда отвечали. Впрочем, молодого мага такая "немилость" совершенно не огорчала (век бы их, вообще, не видеть!), поэтому от вопроса он невольно вздрогнул.
   - Тут лодка была, - Немного исказил события Петя: - Сейчас я ее не вижу. Да и не переправить такое войско в одной лодке. Так что подсказать, с какой стороны лучше обходить озеро, не могу.
   Тем временем с этого берега по кустам противоположного началась довольно густая пальба, и полетели огнешары. Шансы лежавших там четырех магов остаться живыми, и так крохотные, окончательно устремились к нулю. Хотя, надо отдать должное офицерам, огонь они старались корректировать, и старались не дать бить совсем уж по своим.
   И тут из кустов вышли и заскользили по глади озера целых четыре больших туманных фигуры. "Духи"! Пете они показались медведями. А вот другие, похоже, их вовсе не заметили.
   - Осторожнее! Сюда духи летят! - Закричал Птахин: - Вон там!
   И он указал рукой направление. Только вот забеспокоились, кажется, одни опричники. Офицеры и маги его проигнорировали. А вот Стасов своим что-то тихо сказал, и несколько огнешаров и ледяных стрел полетело над озером. То есть и среди опричников имелись маги.
   К сожалению, никакого видимого вреда туманным фигурам они не нанесли, хотя некоторые магические заряды явно пролетели сквозь них. Неужели разные магические энергии настолько между собой не взаимодействуют? Или это потому, что "духи" не совсем материальные?
   - Ваше высочество! - Рискнул обратиться Петя: - Вам был лучше отойти, трудно понять, на что эти духи способны, но могут быть опасны.
   Князь только фыркнул, но некоторые из свитских немедленно выстроились перед ним полукольцом и обнажили то холодное оружие, что у них было. В основном, шашки и кортики. Даже немного потолкались при перестроении. Хотя редкие взгляды, которые они иногда бросали на Птахина, говорили о том, что не слишком-то они ему поверили. И еще спросят за ложную тревогу.
   Петя же накачал в аурный щит максимум энергии. Это сейчас тихо, а если беспорядочная стрельба пойдет? Как бы от своих пулю не словить.
   Только тревога была не ложной. "Духи" благополучно переправились на этот берег и заскользили вдоль цепи залегших в кустах солдат. Двое влево, двое вправо. И сначала их действия остались незамеченными. Солдаты и так лежали на зеле, так что никто не падал. А что стрелять переставали, так не все же сразу. Скорость перемещения "духов" от одной жертвы до другой была не слишком велика.
   Некоторые офицеры опомнились довольно быстро и пошли проверять, что происходит. "Духов" они по-прежнему не видели, но то, что солдаты, как минимум, в беспамятности, заметили сразу. И, видимо, растерялись. Кричать "Тревога!" - только поднимать панику. Невидимый и пока неуязвимый враг, что может быть хуже?!
   "Духи", тем временем, развернулись и двинулись в обратном направлении, уже по второй цепи солдат. Среди которых многие стояли, сжимая в руках штуцеры и поводя штыками из стороны в сторону. Паника их пока не коснулась. А вот когда первые из них стали падать на землю сломанными куклами, раздались испуганные крики, и солдаты пришли в движение. В бегство, правда, никто не бросился, беспорядочная пальба не возникла, и офицеры сумели их даже более или менее организованно перестроить вокруг князя и опричников. А вот свитские частично оказались "на передовой".
   На это скопление и двинулись "духи".
   Петя вздохнул, и тоже стал перебираться вперед, прикрывая начальство. Особо "духов" он не боялся. Довелось с подобными уже дело иметь. Тут бы главное под "дружественный огонь" не попасть. А вот к его высочеству на глаза попасться, как раз, желательно. Только свитские рассуждали так же, и пока было не протолкаться.
   Но тут один из туманных "медведей" повернул как раз в сторону князя, и стоявший ближним с этой стороны свитский покачнулся и упал на своих товарищей. Что интересно, никто его подхватывать не стал. Двое подались вперед и отчаянно замахали перед собой клинками, остальные же, явно в растерянности, подались в стороны. Освободив место для Пети. Чем он и воспользовался. И выставил вперед свой кинжал.
   Когда же упал и один из размахивавших мечом, места стало еще больше. Птахин решительно шагнул вперед и ткнул кинжалом в туман:
   - Врешь, не пройдешь! - Воскликнул он. Но резких движений делать не стал, а потянул "темную энергию" в кинжал и дальше в себя.
   Несколько неожиданно, "дух" даже не стал сопротивляться. Он просто сбежал за спины своих товарищей, которые тем временем громили левый фланг войска князя. В смысле упокаивали. Одна надежда, не навсегда. Хотя, кто их знает.
   - Отступил "дух", - Сообщил Петя.
   - Что со Скваронским? - Спросил Владимр Васильевич, внешне стараясь выражать только обеспокоенность о приближенных: - И с Томиловым?
   Нервно озираясь над ними склонился один из свитских.
   - Не дышат, ваше высочество...
   В принципе, Петя представлял, как возвращать людей к жизни после прикосновения "духа". Убрать из них "темную энергию" и накачать их "жизнью". Но это требовало полной концентрации и большого напряжения сил. Выпадать из реальности, когда вокруг бродят весьма недружелюбные "медведи" было бы легкомысленно.
   И тут рядом раздался знакомый голос:
   - Значит, ваш кинжал все-таки действует на шаманскую магию. Как же нехорошо обманывать. Вас же предупреждали, что все шаманские артефакты подлежат сдаче. Давайте кинжал сюда! - Родзянка требовательно протягивал руку. И смотрел очень нехорошо, как на вора и мерзавца.
   - От "духов" отбиваться сами будете, - Петя с надеждой посмотрел на князя, но тот почему-то отвернулся.
   - Вы же сам сказали, что шаманской магии в вас больше нет, - Стасов тоже подтянулся: - Значит, с кинжалом любой управится.
   - Или вы и в этом обманули?! - Родзянка.
   Петя протянул кинжал. Хотел еще и несколько слов добавить, но пересилил желание. Сволочи эти опричники. А Родзянка еще и на шаманской магии с ума сходит. Может "духи" им мозги прочистят? Лучше бы смертельно. Защищать их Петя точно не станет.
   С "духами" же тем временем, происходило что-то непонятное. Точнее, понятное, но Петя не знал, что такое возможно. Они обретали материальность. Видимо, обожрались энергией солдат и магов. А, может, так и было задумано оставшимися на другом берегу озера шаманами.
   Теперь это были громадные "медведи". И свои жертвы они обльше не обволакивали, а рвали когтями и зубами на части.
   Правда, и заклинания магов, и даже пули солдат стали теперь оставлять в них раны. Которые, правда, быстро затягивались.
   Зрелище было жуткое. Кровь, оторванные руки и даже головы. Но монстров было всего четверо. И повреждения на них все-таки сказывались. Через некоторое время "медведи" стали "моргать", а потом и вовсе вернулись к состоянию туманных фигур, которых, похоже, никто, кроме Пети, не видел. После чего неторопливо поплыли над озером обратно на противоположный берег.
   Так это что получается? Невинных солдат подрали кучу, а опричники целехоньки? И кинжал так у Родзянки и останется?
   Петя сжал в кулаке фигурку "рыси". Местные "духи" не помогли, придется дело в свои руки брать. Туманное облако под управлением Пети зашло немного правее, и отправило в беспамятство одного из свитских. После чего обрело материальность (пришлось шипом хвоста ладонь протыкать). Двух "рысь" просто отшвырнула в стороны. Оставалось надеяться, что когтями им досталось не слишком сильно. Ничего против них Птахин не имел, но ему была важна достоверность. После чего громадная кошка, практически, выскочила на князя. Но так, что Родзянка остался немного сбоку.
   Надо отдать должное старому целителю. Он не кинулся наутек, а не слишком умело ткнул в "рысь" кинжалом. И сразу же оказался погребен под черным телом.
   Петя, хотя это и было трудно одновременно двигаться и управлять "рысью" вышел вперед и упал на зверя сверху, вроде как, стараясь его не тог задушить, не то просто стащить с опричника. В результате принял на аурный щит несколько пуль. Его свитские и опричники жалеть не стали. Хотя стреляли они, понятно, в монстра.
   Слабая надежда, что эти пули прикончат Родзянку, не оправдалась. Целитель был жив, и тоже держал щит. Да и когти "рыси" его не сильно рвали. Получается, местные "медведи" были сильнее его "кошки". Недаром она от них в прошлый визит сбежать захотела.
   Кое как вывернув руку, Петя просунул ее между зверем и опричником и сумел вырвать кинжал. После чего вонзил его в Родзянку.
   Забирать жизненные силы у сильного мага - сомнительное удовольствие. Самому сгореть можно, это Пете уже доводилось испытывать. Но сейчас он перенаправил весь поток в "рысь". Ну и накопитель наполнил настолько, насколько влезло.
   Вялыми движениями обозначал борьбу, не слишком убедительно, но нашлись смельчаки, которые своими мечами (или что там у них) тыкали. И это было даже удачно. Больше энергии тратилось, быстрее всасывалась "жизнь" из Родзянки.
   Все. Судя по ощущениям, внизу осталась мумия. И поделом.
   Петя свалился с "рыси", сделав вид, что она его скинула. Медленно встал. Зато с кинжалом в руке. А управляемый им "зверь" столь же медленно (быстрее не получалось) двинулся на князя.
   Какой-то свитский все-таки шагнул вперед, закрывая его своим телом, и отлетел в сторону, сбитый могучей лапой. Князь чуть попятился и выстрелил из пистоля. Безрезультатно.
   И тут вперед вышел Петя. Тычок кинжалом, и зверь исчезает. Совсем. Потому что по воле мага в артефакт вернулся.
   Бой закончился. Целители, в том числе и Петя, попытались спасти раненых, но их было слишком много. И хотя Птахин спас почти десяток человек на глазах у князя, но больше не смог и он. У других магов успехи были скромнее. Отряд потерял почти половину от своей численности. Безвозвратно.
   Встал вопрос, что делать дальше. Желающих снова идти в бой не наблюдалось, но и отступить разбитым князю не хотелось. Нашелся еще один смельчак - маг-воздушник, который полетел в обход озера. И, в отличие от предыдущих разведчиков, вернулся. Никто на него не напал.
   Только сведения он принес неутешительные. Поселок за озером был, но он был пуст. Дома стояли брошенными, в них - никого. И место, где по описаниям Пети, стояла "Золотая баба" имелось, но никакой статуи там не было.
   Несколько дней отряд простоял на месте, залечивая раны, хороня убитых и привод себя в порядок. Затем, все-таки обошел озеро и вступил в поселок. Сведения разведчика подтвердились.
   Заключение. Кесарю - кесарево
   Поход закончился бесславно. Большие потери, фактически, поражение от шаманов, которых даже увидеть не удалось. И "Золотая баба", ради которой все это было затеяно, куда-то исчезла. Наверное, можно было проследить, куда, все-таки перевозить тяжеленную статую, не оставляя следов, невозможно. Только вот ни у солдат, ни у его высочества не было ни сил, ни желания преследовать такого противника.
   Как ни странно, в прибытке оказался один Петя. Точнее, получил шанс этот прибыток получить. Деревню идолопоклонников они посетили, и ничего там не нашли, кроме брошенных и пустых землянок, на крышах многих из которых кое где рос мох. А вот на сломанном куполе, что раньше "Золотую бабу" прикрывал, этот мох рос сплошным ковром. И немного фонил темной энергией.
   В общем, кусок этого купола вместе со мхом Петя потихоньку вырезал своим кинжалом и спрятал в вещах. Необязательно, что этот мох у него дома приживется, но стоит попробовать. Вдруг что-нибудь вроде "Черного ореха" получится. Тогда у него, пусть небольшой, но все-таки будет источник шаманской энергии. А то пока он ее только тратит.
   Его высочество, как пояснил Пете один из свитских, очень тяжело переживал неудачу. Это выражалось в том, что князь ни минуты не сидел на месте, носился сначала по лагерю, потом перемещался в походной колонне от авангарда к арьергарду и обратно, на корабле тоже не успокоился и появлялся то в одном месте, то в другом. При этом ко всем придирался, устраивал разносы, а Стасову так и вовсе чуть в волосы не вцепился.
   В провале были виноваты буквально все. Маги, которые оказались не готовы к встрече с необычным противником, опричники, которые уже кучу лет изучают шаманов, но ничего полезного узнать не смогли, офицеры и солдаты, способные только умирать, как бараны на скотобойне, не нанося противнику никакого урона. Наверняка досталось бы и Пете, но тот, благодаря умению видеть ауры сквозь стены, счастливо избегал опасности попасться Владимиру Васильевичу на глаза.
   Впрочем, князь сам понял, что перегибает палку. Затребовал список потерь и стал отдавать распоряжения о материальной поддержке их семей. Но ни о каких наградах выжившим не могло быть и речи.
   Петя смог только философски порадоваться за Великого князя. С такой оппозицией, как младший брат, его власти ничего не угрожает...
   Положительным моментом было и то, что ни Стасов, ни его опричники Птахину никак не докучали. А по прибытии в Мезень просто все исчезли не попрощавшись. Так что ни на самого молодого мага, ни на его кинжал никто больше не покушался.
   Шольский так и остался на посту в Маре, а может, еще дальше куда-нибудь отправился. По крайней мере, в Мезень вместе с князем он не вернулся. А заправлять делами там стал Розен Константин Карлович. Который никаких золотых червонцев Пете в конце месяца не передал. А когда тот пришел разбираться, наоборот, выразил недоумение, почему это занимающийся частной практикой целитель не делится доходами с городничим. Попытки возразить, что такие порядки были установлены прежним городским начальником, были пресечены и высмеяны. После чего Птахин был просто изгнан из кабинета с напутствием научиться работать нормально.
   Это было неприятно. Шольский был достаточно тяжелым человеком, но новый городничий вызывал еще меньше симпатии. Если меняет условия приема пациентов для городского целителя, мог бы и сам это гражданам и участникам Северного завоза объяснить. Или даже объявить в приказе. Но нет, все на Петю возложил. Да еще и денег за это хочет.
   Делиться с новым городничим деньгами молодой целитель не собирался. А вот развивать ли в городе частную практику, это надо было еще подумать. Сначала требовалось внимательно контракт изучить. Подписал он его год назад почти не глядя. Все и так было понятно, и его устраивало. Про двадцать дополнительных червонцев ежемесячно там ничего сказано не было. Так что формально Розен имеет полное право их не платить. И уж точно в контракте не может быть пункта об отчислении части доходов от частной практики в пользу городничего. Так что - идет он лесом. Точнее, тундрой. Но и самому подставляться не стоит. Денег жалко, но с учетом появления имения с алмазами, несколько сот рублей погоды не делают. Лучше больше времени в инспекционных поездках проводить и под их предлогом своими делами заниматься.
   А пока, раз уж отношения с местной властью переходят на формальный уровень, следует взять отпуск. Законный, очередной, после года работы. Поездку с землемерами ему Шольский никак не оформлял, просто так отпустил. Так что - имеет право.
   Отпуск Розен дал. Только скривился и замечание сделал. Мол, не вовремя Петя его берет. Ему надо работу перестраивать, а не отдыхать. К такой реакции Птахин был готов, ругаться не стал, а дал вежливый ответ, что это не совсем отпуск. Любому магу, а молодому особенно, периодически надо в Академию возвращаться. Чтобы с новыми разработками ознакомиться и в своей специализации продолжать развиваться. Вот за этим и едет.
   Очень хотелось этому Карловичу какую-нибудь пакость на прощание сделать, но не рискнул. Совершенно ни к чему, чтобы возникли подозрения в его причастности к проблемам со здоровьем у городничего. Так что во время личной встречи ничего делать нельзя. Надо бы как-нибудь потихоньку подловить, но сейчас этим заниматься некогда, да и некоторое время выждать не мешает. Вот вернется из поездки в Баян, займется. Насылать понос или еще какие болячки с помощью магии "жизни" не будет. Такое вмешательство другие целители легко заметят. А вот руку или ногу отсушить с помощью "темной энергии" было бы неплохо. Но - все потом.
   Поехал один. Точнее, сестра тоже решила съездить, но не в Баян, а в родной Пест. Мать и сестер с братьями повидать. С промежуточной остановкой в столице. Так что пришлось ей почти все последнее жалование отдать, у самого денег всего-ничего осталось. Совсем себя не обделил, но шиковать в поездке не удастся.
   Отвык Петя уже от безденежья. Но имел целью в этой поездке попробовать хотя бы один из найденных алмазов продать. Долгие и мучительные размышления дали ему только два варианта поведения. Можно было попробовать продать камешек, сохраняя инкогнито, любому ювелиру в столице. Их там много, есть шанс все проделать тихо. Только не верилось, что это получится. Крупные алмазы, хорошо держащие магию "жизни", наверняка, большая редкость. К новому человеку должны возникнуть вопросы. Не у ювелира, так у того, кому он будет алмаз перепродавать. Ну а совсем замести следы... Нет у него такого опыта. К тому же, даже если вдруг на везении все пройдет удачно, что с остальными камнями делать? Денег от продажи одного алмаза на организацию рудника никак не хватит.
   То есть надо было находить канал сбыта. Желательно официальный, чтобы неприятностей не иметь. Только вот Петя о торговле алмазами, вообще, никакого представления не имел. Требовалось со знающим человеком посоветоваться.
   Единственным человеком из Петиных знакомых, кто мог в этих вопросах что-то понимать, был преподаватель артефакторики Трегубов Карп Никитич. К Птахину он относился неплохо, даже выделял среди прочих кадетов Академии. И помог ему после возвращения с первой практики с Дальнего Востока, откуда Петя привез довольно большой кусок друзы аметистов. Не сам купил, а использовал камни на занятиях магов "земли", которые из них заготовки под накопители и амулеты делали. Эти заготовки с охотой раскупили другие кадеты, внедряя в них на занятиях нужные им заклинания и после забирая с собой.
   Правда, цена таким заготовкам была по двадцать пять рублей, то есть позволить себе иметь такие амулеты могли многие. Алмазы же существенно дороже. Далеко не всякий их себе позволить может.
   Был еще один смущающий момент. Себе Трегубов ничего не взял. Ни денег, ни аметистов. Ему было важнее учебный процесс организовать и кадетов заинтересовать. А амулеты из аметиста выглядели много привлекательнее, чем из обычного кварца. Их можно было использовать не только по прямому назначению, но и как украшения.
   Так что предстояло договариваться. Но шансы на успех Птахин оценивал много выше, чем при обращении к незнакомому ювелиру. Если артефактор сам не заинтересуется, может какую-нибудь наводку дать. И довольно большой шанс, что просьбу не рассказывать другим об алмазах, выполнит. Все-таки отношения у них были хорошие, и к Пете он благоволил. Если уж кому и довериться, то лучших вариантов он не знал. Тем более, ничего незаконного молодой маг не делает, и алмазы нашел уже на своей земле.
   Начинать то-то делать было все равно надо, и обращение за помощью к Трегубову казалось лучшим вариантом.
   Путешественником Птахин уже был опытным, так что поездка прошла без приключений и с достаточным уровнем комфорта. Денег осталось немного, но не настолько, чтобы в общем вагоне ехать. Как всегда, покупал первый класс. И, вообще, это сейчас ему сто рублей крохотной суммой кажутся. Когда-то он их за несметные богатства считал.
   В Баяне было странным и непривычным снимать номер в гостинце. Была такая в городе. Но проситься на постой в Академию не стал. Не солидно. Хотя сейчас лето, занятий нет, наверняка большинство комнат старшекурсников пустует. А в казармы первокурсников так и вовсе никто еще приехать не успел.
   Никакого ажиотажа его приезд не вызвал, но, в целом, все прошло благополучно. На территорию прошел без проблем (академический знак нацепил, а мажеское кольцо на пальце всегда). К ректору не напрашивался, но визит вежливости в приемную нанес. А то некрасиво будет, приехал, а у начальства не отметился.
   Да и с прекрасной Натальей Юрьевной (помощницей ректора) ему всегда нравилось общаться. Та ему даже приветливо улыбнулась, но, как всегда, сделала вид, что очень занята. А, может, и вправду, дела у нее были. Так что ограничился несколькими фразами о своей службе и парой вполне искренних комплиментов прекрасной даме. После чего подарил ей парочку сувениров из чьих-то бивней. И, с некоторым сожалением, пошел дальше.
   Трегубов оказался на месте. Впрочем, он почти всегда в своей лаборатории обитал. Из тех артефакторов, кто свой предмет действительно любят.
   - О, Петр Григорьевич! - Радостно приветствовал он Птахина: - К родным пенатам вернулись? Где служите? В Мезени? Это где-то на севере? Так чем порадуете? У вас хорошая традиция во всех местах что-нибудь интересное находить.
   Тут Петя и вынул из кармашка один из своих алмазов:
   - Вот, Карп Никитич, такие камешки там попадаются. Только вы, пожалуйста, очень об этом не распространяйтесь.
   - Ого! Вы, я так понимаю, не один такой камешек нашли?
   Петя вынул еще три. Из той первой партии, что он еще зимой откапывал.
   Несколько минут старший маг изучал камни, беря их по одному. Смотрел, по-видимому, и обычным зрением, и магическим. После чего изрек:
   - Очень приличные камни. Емкие накопители можно сделать. А если их обработать, то и красивые. В объеме они несколько потеряют, но в цене даже приобретут. Но и уже сейчас каждый тысячи на полторы-две тянет. Вы ведь, как я понимаю, оставлять их себе не планируете?
   - Благодаря вам, у меня уже сеть накопитель большой емкости. Мне его хватает.
   - Но вы понимаете, что искать алмазы, это не грибы собирать?
   - С моим магическим зрением мне это делать легче, чем другим.
   - И вы собираетесь еще алмазы искать?
   - Не буду врать, собираюсь. У меня почти каждый месяц случаются инспекционные поездки по губернии, так что, не отвлекаясь от дел службы, я в те края несколько раз в год наведываться могу.
   Сразу говорить о том, что землю он уже выкупил и хочет там алмазные копи организовать, Петя не решился. Точнее, решил подождать с этим. Все равно, денег на такое грандиозное мероприятие у него нет, даже если все найденные камни продаст. Конечно, полторы-две тысячи рублей за алмаз - очень хорошие деньги. Его двенадцать камней стоят больше, чем его жалование за три года. Это если по пятьсот рублей в месяц считать. А не по триста, как в контракте написано.
   Вот если бы найти алмаз размером не с лесной орех, а хотя бы с крупную сливу... Пришлось себя одернуть. Сейчас у него камни крупные, но не уникальные. Дорогие, но не слишком. А алмаз размером со сливу привлек бы к себе внимание не только в стране, но и во всем мире. Не надо ему такого.
   Но, надо понимать, на серьезное предприятие серьезные деньги нужны, и их еще предстоит добыть.
   И говорить о планах, которые в ближайшее время не удастся реализовать, преждевременно. Надо будет только через некоторое время пост у реки организовать, чтобы всякие посторонние старатели совсем не наглели. На это денег, если камни продать, хватит. Много "браконьеры" не найдут, на поверхности алмазы не валяются, а под землей их видеть - надо Петин талант иметь. Но - для порядка. А если сами охранники копать станут? Ну и пусть. Все то же самое, много не найдут, а если Птахин их за этим занятием застанет, им же хуже. Сумеет наказать.
   Можно, конечно, компаньонов поискать. Тот же золотопромышленник Карташов, наверняка, не откажется. Только невыгодно это пока Пете. Как доходы делить будут? Привезет Карташов миллион, а Птахину в рудник и вложить нечего. Камни под землей? Так их еще найти надо. И доказать, что их там много, не факт, что возможно. Вот и будет миллионщик себе львиную долю дохода забирать, пока расходы свои не компенсирует. А производить перерасчеты через несколько лет очень непросто будет. Надо сразу договариваться. В общем, есть большой шанс всего лишиться.
   Зато если пару лет подождать, найти за это время алмазов тысяч на двести. Тогда и с Карташовым или иным потенциальным партнером совсем другой разговор будет. Как раз и срок обязательной отработки к тому времени к концу подойдет.
   Мечты это, конечно, а не планы... Но подождать не мешает.
   В общем, удалось с Трегубовым договориться, что эти алмазы он обработает и наиболее богатым кадетам и преподавателям о них расскажет. Без подробностей. Пока бесплатно, а потом за десятую долю в камнях (Петя настоял). Заодно подумает, что Пете дальше с этим делать. Не обещает, так как сам с алмазами дело имел нечасто. Но повозиться с ними ему интересно.
   В общем, на Петин взгляд, все прошло почти идеально. На такую помощь со стороны артефактора он надеялся, но не был уверен, что тот захочет этим заниматься. Но - все срослось.
   Задерживаться в Баяне Петя не стал. Еще два дня отвел на встречи с другими преподавателями. Раз уж приехал, надо доложиться. Был даже ректором принят, который ему в шутку попенял, что как-то он недостаточно хорошо работает. Из практик между курсами всегда с новыми орденами возвращался, а за год службы по распределению никаких наград не привез. Чуть было не похвастался, что имением обзавелся, но сумел себя удержать.
   При прощании Наталья Юрьевна была необычно приветлива. У Пети даже мелькнула мысль, что став алмазодобытчиком, он бы даже для такой шикарной магини мог бы представлять интерес, но быстро ее подавил. Вот станет, тогда и думать будет. А пока он всего лишь маг-целитель пятого разряда на государевом жаловании. Немало, но магини и Аристократки таких в качестве женихов не рассматривают.
   И, очень удачно, но один камень за эти два дня Трегубов сумел продать. Или себе взял? Так что финансовый кризис у Птахина закончился. Остальные алмащы, обещал, тоже достаточно скоро пристроить. Но деньги уже банковским переводом пришлет.
   Вернувшись в Архангельск нанял на оставшееся время бригаду строителей, которые у реки, где его владения начинаются, наскоро срубили небольшой домик. Скорее, сторожку. Но с печкой, правда, чугунной, которую с собой привезли. Заодно оставил там котелок с минимумом посуды, немного круп и попросил строителей дров в запас нарубить. Так что и имение стало понемногу строиться. Красота!
   Правда, пока охрану не нанимал, а дверь даже запирать не стал, подвязал кусочком веревки. Чтобы больше на охотничий домик походил и ненужного внимания не привлекал. А если кто посторонний забредет, пусть пользуется, пока хозяина нет. Людям хорошо и имущество целее будет. Про то, чтобы в этих краях какие тати бродили, он не слышал. Про беглых каторжников - тоже. Вроде, нет тут никакой каторги, обычные редкие поселения. Еще Соловецкий монастырь есть, но, во-первых, он отсюда довольно далеко, а во-вторых, беглых монахов оттуда, вроде, никогда не было.
   Так что места Птахинского землевладения довольно спокойные.
   Напоследок он еще раз их объехал. Хорошо все-таки тут. Осень, листья облетели, травы тоже приобрели золотистый цвет. Но как же здесь дышится! Наверное, из-за повышенного фона "жизни". Кстати, а травы тоже так ею пропитались, что даже сухие сохранили некоторые магические свойства. Для всяких там целебных эликсиров вполне можно использовать. Алмазы он при строителях искать не стал, но травы нарвать ему никто запретить не может. Нашел пустой мешок (уже не помнил, что в нем сюда привезли) и набил его довольно плотно сорванным сеном. Так что и по целительским делам не совсем впустую съездил.
   Вернулся в Мезень и стал действовать согласно намеченным планам. То есть как можно чаще выезжать в инспекции и поменьше работать в городе. Приема почти не вел, зато регулярно наведывался в земскую больницу. Зельями и эликсирами делился, сложные случаи исцелял. Все бесплатно. Особой популярности не завоевал, но некоторого уважения от простого люда добился. Возможно, проще будет потом рабочих на копи набирать.
   Еще поглядывал, не удастся ли где городничего подловить? Кое-какой план стал вырисовываться. Надо будет только дождаться, когда этот Розен будет с работы пьяным домой возвращаться. Чтобы незаметно его усыпить и небольшие поправки в организм внести.
   Только вот этот нехороший человек пил очень умеренно. Но Петя не оставлял надежды.
   До ледостава успел еще раз в свое имение съездить и даже пару новых алмазов откопал. Хорошие камни попались, но глубоко рыть пришлось. Может, удастся какого-нибудь мага "земли" в компаньоны взять? Нормального, без особо больших запросов. Надо будет в следующий визит в Академию поспрашивать.
   А потом началось что-то странное.
   Птахин вел прием в кабинете при своей казенной квартире. И даже пациент там был. Не самый простой. Владелец одних из самых крупных складов в Мезени - Савва Давыдович Жмыхов. Немолодой уже бородач, но здоровенный, как медведь. К сожалению, "здоровенный" не значит "здоровый". Зачем-то стал на складе силу свою демонстрировать и надорвался. Грыжа у него случилась. Еле до целителя довезли.
   Травма неприятная, но для Пети несложная. Сначала он с помощью рук и волевой магии грыжу на место вправил, а потом "среднее исцеление" наложил и немного "жизни" подкачал. На чем работа целителя закончилась.
   Но солидного человека нельзя просто так - скастовал заклинание и "пошел вон". Надо вежливо обслужить. Поговорить. Чаем напоить, благо у Пети еще оставался хороший с Дальнего Востока.
   Раньше Жмыхов у Пети уже бывал, с подачи Шольского. Так что денег за прием не платил. В этот раз снова брать не стал, но рассказал о новых требованиях городничего. Которого они вдвоем осудили.
   И вот, прямо посреди этой приятной беседы в кабинет ворвался всклокоченный человек с сумасшедшими глазами, в котором Птахин с некоторым удивлением признал Исайю Даниловича - одного из приказчиков (или специалистов) дальневосточного купца Карташова.
   - Где?! - Завопил он: - Алмазы?!!!
   - Исайя Даниилович! - Возмутился Петя: - То, что мы с вами шапочно знакомы, совершенно не дает вам права врываться ко мне в кабинет, когда у меня тут находится куда более достойный, чем вы, человек, нуждающийся в целительской помощи. Тем более, какими-то завиральными идеями.
   - Не отрицайте, я знаю! Вы алмазы нашли!
   Петя, тем временем, нащупал шаманский то ли рог, то ли зуб и постарался с максимальной скоростью вызвать своего малого "духа" и поместить него на лоб крикливому приказчику. Но тот еще успел прокричать:
   - Крупные алмазы! Да еще и магические! Надо срочно регистрировать месторождение!
   Что делать дальше, Исайя сказать не успел, так как осел на пол.
   - Прошу извинить этого сумасшедшего, - Сказал Петя, перетаскивая тело на кушетку: - Он у золотопромышленника Карташова служит. На Дальнем Востоке имел несчастье с ним встречаться. Говорят, хороший специалист, но одержим манией поиска алмазов. Вот что его сюда принесло? Из Дальнего. Я душевные болезни лечить не умею, только телесные.
   Жмыхов смотрел на Петю и его манипуляции с интересом:
   - Лихо вы его! Но знаете, алмазы - это такой предмет, который никого равнодушным не оставляет. Меня тоже.
   Петя закатил глаза:
   - Не буду врать. Во время своих странствий по Дальнему Востоку нашел я алмаз. Крупный, хороший. Но не сам нашел, с чжурчжэньского мага снял. Вот он, - выловил из-за пазухи свой накопитель: - Так этот несчастный решил, что я в любом месте могу алмазы найти. Вот что с ним делать?
   - Что целитель может делать? Только лечить, - добродушно пробасил купчина и стал собираться: - Пойду я, пожалуй. Никто за меня дела делать не будет.
   Ушел. Оставив Петю в неприятном сомнении. Похоже, этот матерый волчара его объяснениям совершенно не поверил.
   Как же так? Ведь Трегубов все четко обещал...
   От фанатика все-таки удалось избавиться, не прибегая к крайним мерам. Петя сказал ему, что привезенные один местный житель нашел крупный алмаз прямо подо мхом. Примерно в ста верстах от Мезени, если двигаться в сторону Архангельска, но взять чуть южнее. Как опытный рудознатец, сам определит. А Птахин с ним поехать не может, не раньше, чем месяца через два. Городничий в городе сменился, лютует и со службы его не отпустит. Ну а через два месяца тут уже всюду снега будет по пояс, искать тяжело будет.
   В общем, Исайя умчался. Как всегда, с горящими глазами. Но на смену ему пришел куда более обстоятельный персонаж - Матвей Яковлевич. Тоже приказчик Катрашова, но уже из реальных помощников купца. Доверенное лицо. И хорошо знакомый Пете, так как на практике и более поздней поездке на Дальний Восток они не просто пересекались, а сначала за аметистами вместе ездили, а потом и к шаманам.
   - Куда же это вы, Петр Григорьевич, бедного Исайю услали? Ведь там же ничего нет?
   - Ничего, ему полезно. А здесь ваш полоумный мне очень работать мешал. К тому же, вдруг, и найдет что-нибудь. Я в тех местах не бывал, что там есть - не знаю.
   - Но ведь алмазы-то вы и вправду нашли. И даже землю, где они есть, выкупить успели. Никогда не поверю, что вы такие деньги за кусок болота с хорошей охотой отдали бы. А уж как Фоншольский волосы на себе рвал, когда про алмазы узнал...
   Час от часу не легче. Интересно, а еще кто-нибудь про алмазы не знает? Нет, понятно, если узнать, что Петя алмазы нашел и имение себе приобрел, один плюс один сложить несложно. Но Трегубов же обещал не говорить, откуда алмазы. Или по денежному переводу отследили? За оставшиеся камни как раз деньги пришли. Но, вообще-то, банк гарантирует тайну вкладов и переводов. Или не для всех?
   Теперь это уже было не так важно. Но скверно.
   Впрочем, это не повод давать Матвею Яковлевичу вести себя так, как будто Петя ему чего-нибудь должен. Все ровно наоборот:
   - Алмазы, конечно, хорошо. Но ведь еще и друза аметистов была. За находку которой я денег так и не видел.
   -- Это вы правы. Некрасиво получилось. Оценка камней неприлично затянулась. Но Фрол Игнатьевич обещал их как ваш вклад в общее дело зачесть. Даже всю друзу, как вашу, признать.
   Слов не было...
   Матвей Яковлевич Петю за грудки не хватал, работать не мешал, но каждый день приходил и заводил одни и те же разговоры. В принципе, говорил все, что молодой землевладелец и ожидал.
   Пугал трудностями организации дела, массе "подводных камней", которые опытный управляющий рудника легко обойдет, а неопытный может все дело загубить. О том, что стоить все это будет очень дорого, тоже говорил. Против этого возразить было трудно.
   Но вот доли в доходах Птахина ни как не устраивали. Мол, сначала надо будет вернуть вложенные деньги. Петя успел потратить не больше сорока тысяч (с учетом облигаций и их неполученных дивидендов), против этого Матвей Яковлевич возражать не стал, к чему мелочиться. И еще друза примерно такой же стоимости. Но от имени Карташова предполагал сразу вложить полмиллиона, которых вполне может не хватить. Тогда - больше. Ну и сбыт алмазов категорически хотел забрать себе. Рынок здесь сложный, без опыта нельзя. Серьезные копи - это не десяток алмазов, даже крупных, а пуды мелких кристаллов, которые основную выручку и дадут. Но оценку и бухгалтерию опять же требовал оставить за купцом.
   То есть свое Петя однозначно вернет. Возможно, даже скоро. А потом может об алмазах на долгое время забыть. Разве что небольшой доход все-таки удастся выторговать, но и то, Матвей настаивал, что об этом можно будет говорить только после того, как станет ясна годовая добыча. Маг-то копейками рискует, а Катрашов - миллионами. Понимать надо.
   От всего этого было грустно, и с ответом Петя тянул. Не устраивает его такой расклад. А какой устраивает? Опыта-то нет. Реально посчитать не получается. Единственное, за что можно зацепиться, это то, что он сам за прошедший год четырнадцать камней нашел. Тысяч на двадцать пять в совокупности. Но как понять, двадцать пять тысяч в год с рудника это много или мало? Неплохо, но явно не миллионы.
   К счастью, в торги вмешался Жмыхов. Про имение он тоже узнал и тоже пришел с предложением. С Матвеем он торговаться не стал, а пообещал того их уезда выкинуть. Нечего тут дальневосточным делать, здесь Северный завоз правит.
   Но, хотя бы оба на некоторое время отстали.
   Зато стали приезжать вдруг вспомнившие о нем друзья по Академии. Первой появилась Дивеева. Которая как раз прошедшим летом Академию закончила, получила распределение к деду (наместнику Дальнего Востока), но решила пока страну посмотреть и примечательные места посетить. Не одна, конечно, с сопровождающими.
   Что такого особо примечательного в Мезени, и что тут есть, чего нет в том же Дальнем, Птахин не понял. Но раз княжна захотела, и дед поездку поддержал, имеет полное право путешествовать где хочет. За неимением других достопримечательностей Петя готов сводить ее на рынок, где можно купить кое-какие меха, моржовую кость (и, возможно, даже мамонтовую), а местными травами и корешками для зельеварения он с ней может из своих запасов поделиться.
   - Это все замечательно, - Согласилась Екатерина: - А как насчет алмазов? Вся Академия знает, что ты их здесь нашел!
   Петя внутренне охнул, но осознал, что отрицать уже глупо. Никого он ни в чем не убедит. А уж Дивееву, с ее упертостью, тем более. Но, моет, попробовать аукцион устроить?
   В общем, Петя сознался, что землю, где предположительно есть алмазы, он уже выкупил себе в качестве имения ("Я знаю", - улыбнулась княжна) и пожаловался на купцов, которые ему проходу не дают.
   Вот тут Дивеева буквально взвилась:
   - Кто?!!!
   Указал на представителя Карташова и местного Жмыхова.
   На Матвея княжна просто наорала и пообещала всевозможные кары за то, что действует без ведома наместника. На Жмыхова тоже наорала. Пояснив, что хоть он тут и привык казенные деньги на Северном завозе воровать, место свое должен знать. Нечего себя простому лабазнику князем представлять. А Северный завоз, между прочим, ее дедушка больше, чем наполовину заказывает. И влияет на него чуть ли не больше его высочества, который в такие мелочи не вникает.
   Жмыхов проникся, даже борода у него трястись стала, но отступать не спешил. Матвей Яковлевич тоже чуть не плакал, но жалобно тянул, что без такого опытного промышленника, как Карташов, столь большое дело запустить не удастся.
   И оба продолжили Петю обрабатывать, но уже тайком. Хотя условия немного улучшили. Уже прогресс.
   А потом начался сумасшедший дом. Или встреча выпускников. Только место для нее было совершенно необычное. В Мезени один за другим появились Пален, Воронцов, Волохов и даже Шувалов. Если с первыми тремя было еще понятно, почти приятели, то с Шуваловым все было с точностью наоборот. Вместе они не учились, граф закончил, когда Петя поступал, зато девушка - Анна Фролова - сначала, после отъезда Шувалова на службу по распределению, стала гулять с Птахиным, а потом все-таки уехала к первой любви на Дальний Восток. И когда им там довелось пересечься, вроде, открыто не конфликтовали (да и кем был недоучившийся кадет-мещанин против мага-аристократа), симпатии друг другу никак не выражали. Теперь же антипатии, как будто никогда и не было. Правда старший тезка (обоих звали Петрами) взял по отношению к Птахину покровительственный тон, который того изрядно раздражал.
   - Смотрю, неплохо ты тут устроился, - Сказал Шувалов. Похоже, и по плечу хотел похлопать, но Петя вовремя повернулся к нему боком так, что сделать это можно было только чрезвычайно неуклюже, от чего граф воздержался: - Но ты всегда в любом месте умудрялся подметки на ходу срезать.
   Сказать на это было нечего, Птахин только слегка пожал плечами.
   - А с Нюркой я расстался, - Как ни в чем не бывало продолжил аристократ: - Сам понимаешь, не моего поля она ягода. Хотя, знаешь, даже обидно. Как нормальная баба, так в невесты не годится. А как завидная невеста, так Дивеева. Тебя она тоже, небось, строить пыталась?
   Теперь - слегка развести руками вместо ответа.
   - Что я и говорю. Хотя, наверное, это и хорошо. Спешить с женитьбой не будешь. А красивых девок - полно. Я вот сейчас в столице с актриской одной живу, но думаю ее на балерину поменять.
   Тут и отвечать нечего.
   - Кстати, если хочешь, могу Нюрку к тебе прислать. Замуж она так и не вышла. Думаю, прилетит к тебе, только позови.
   - Спасибо, не надо.
   - Что, богатую невесту приглядел? Или теперь тебе и на родовитых поглядывать можно. Княжну, конечно, не отдадут, а простую дворянку за алмазные копи - запросто.
   И после небольшой паузы занятой смехом Шувалова:
   - Только чревато это. Отберут у тебя имение, а самого на цепь посадят. В будке. Лучше кумпанство организовать. Со мной как раз специалист по таким делам приехал. Сейчас вас познакомлю.
   Остальные вели похожие разговоры, с поправкой на характеры и близость знакомства. Пален, например, предлагал не только с копями помочь, но и звал степи вокруг Тьмутаракани прошерстить. Алмазы там найти шансы невелики, а вот курганы и прочие древние захоронения в достатке имеются. С Петиным умением ценные вещи под землей находить, там можно весьма неплохими древними артефактами разжиться. Виктор ему в этом с удовольствием компанию составит, а здесь в Мезени пусть лучше специалист занимается. Есть у него такой на примете.
   А Волохов неожиданно передал привет от Наталии Юрьевны. Всем своим видом показывая, что он тут не при чем. Попросила, он и передал. Его и про другие вещи передать просили. Родственники.
   Дивеева возмущалась, она сюда первая приехала (купцы не в счет), но графы перед ней особо не тушевались. А Шувалов так даже замуж позвал, чем поверг ее на несколько дней в задумчивость.
   В общем, бедлам стоял знатный. Пациенты в страхе разбежались, и даже городничий на глаза попадаться остерегался. А вот доля в предполагаемых доходах что-то совсем не росла. Видимо, аристократы с детства усваивали нехитрые пропорции дележа барышей с простолюдинами. Им все или хотя бы почти все, а тем, что останется.
   Вдруг, в разгар всех этих, скажем, переговоров, Пете пришел вызов от губернатора в Архангельск. Поехали всей толпой. Всей толпой и к губернатору ввалились. В смысле, не всей, конечно, но княжна с графами сами в кабинет ввалились вслед за Петей.
   Узнав, кто перед ним, граф Скавронский сделал вид, что рад видеть у себя столь достойных молодых людей. И сейчас ими займется. Только маленькое дело с Птахиным решит. Они могут поприсутствовать.
   "Маленькое дело" оказалось целыми тремя указами Государя. Которые губернатор и зачитал.
   Во-первых, за проявленное мужество во время похода против язычников в районе Мары, а также проведенные в землях уезда изыскания, магу пятого разряда Птахину Петру Григорьевича вне срока присваивался очередной орден. Святой Анны третьей степени.
   Теперь у Пети стало два красных крестика и оба с красной же ленточкой - прикалывать. Только у Анны лента с золотой окантовкой, а у Станислава - с двойной серебряной.
   Во-вторых, в связи с большими успехами на службе в Мезени, маг пятого разряда Птахин Петр Григорьевич переводится на новое место службы. В город Жатск Путивльской губернии, где как раз освободилась вакансия, и которую нужно срочно занять в силу значимости и густонаселенности этого уезда.
   Странно. Через Жатск Петя проезжал, когда ехал поступать в Академию. Городок довольно близко расположен, что к родному Песту, что к губернскому Путивлю. Хорошие, в принципе, места. Он когда-то мечтал где-нибудь в аналогичном месте осесть. Но это до того, как алмазы нашел.
   В-третьих, земли Мезеньского уезда выводятся из реестра казенных и переходят в кабинетные (* "кабинетными" назывались земли, принадлежащие лично Государю). Городов и поселений эта процедура не коснется, а вот личные имения, размером более тысячи десятин, выкупаются у владельцев казною по максимальному тарифу - сто тридцать шесть рублей за десятину.
   Тариф такой, действительно, был. Петя при покупке имения этот вопрос проштудировал. И относился он, кажется, к местам залегания руд. Руд, а не алмазов. Про те в реестре ни слова не было. Хотя была оговорка, что цена может быть и "договорной". Вот Великий князь с ним и договорился. Указом. И, похоже, указ ради одного Птахина писался. Насколько он знал, ни у кого больше подобных землевладений в уезде не было. Даже почетно...
   Губернатор дочитывал последний указ вслух с особым выражением и, кажется, с удовольствием. И внимательно следил за выражениями лиц присутствующих.
   Впрочем, молодые аристократы лица, что называется, "держать" умели. Дружно восхитились мудростью и щедростью Государя, вслед за Скавронским поздравили Петю с высокой наградой. А потом тихо куда-то исчезли. Про прием у губернатора все как-то забыли, про Птахина тоже. Даже Пален с его курганами больше не объявлялся. В гости в казенную квартиру уездного мага-целителя тоже никто больше не заходил.

***

   Примерно через полгода солнечным днем Петя сидел прямо на свежей траве, покрывавшей все свободные участки земли его довольно большого (с пол десятины) участка городской усадьбы в Жатске и медитировал. Самочувствие и настроение были великолепными. Заодно вспоминал последовавшие за указами Великого князя событиями, и делал это, пожалуй, с удовлетворением.
   Переезд прошел достаточно быстро. Никто Петю задерживать не стал, надо было только вещи собрать, которыми он, вместе с сестрой, обрасти успел. Пришлось сундуки покупать, а в поезде от Архангельска целых три купе брать. Причем оставить их (вещи) без присмотра Клава никак не желала. Поэтому ехали в отстоящих друг от друга купе, а в то, что между ними, она на каждой остановке наведывалась.
   Ведь они не просто свой скарб вывозили. Перед отъездом Петя успел проехаться с последней инспекционной поездкой по ближайшим постам сбора у местных жителей мехов, так что у них теперь их было целых два здоровенных сундука. Плотно набитых. Моржовой кости тоже накупил. Не то, чтобы слишком нужна, но дешево досталась, а амулеты из нее приличные получаются. Что меха, что кость можно самим использовать, благодаря магии они не портятся, а можно с хорошей выгодой продать.
   Впрочем, в деньгах нужды не было. Помимо денег, оставшихся от продажи первых четырех алмазов (около пяти тысяч), на счет поступила куда более крупная сумма - двести семьдесят две тысячи рублей. Даже налога с нее не взяли. Куча денег! А ведь десяток алмазов так и непроданным остался. Тоже тысяч на пятнадцать-двадцать.
   Несостоявшиеся алмазные копи и миллионы было, конечно, жалко. Но, по некоторому размышлению Петя решил, что Великий князь его не ограбил, а выручил. Не положено таким выходцам из низов, как он, подобными делами заниматься. Купеческие фамилии не одно поколение меняют, пока миллионщиками становятся. Если становятся, а не разоряются. Не дали бы ему спокойно алмазами заниматься, как-нибудь, да отобрали бы. А так получалось, что вложенные в усадьбу деньги увеличились больше, чем в семь раз.
   С такими деньгами удалось легко купить очень приличную городскую усадьбу на новом месте. И переделать ее под свой (с поправками на сестру) вкус.
   Кстати, с Клавой надо было что-то делать. Либо замуж выдавать, либо отдельный домик ей покупать. Сам-то он рано или поздно женится, и хозяйкой в его усадьбе будет другая. Или она так и хочет теткой-приживалкой всю жизнь прожить? Засиделась уже в девках. Впрочем, денег на приданое ей хватит, так что все зависит от ее собственного желания. Пока же можно сказать только то, что в Пест к матери она возвращаться точно не хочет. Там она будет одной из, а здесь занимает довольно солидное положение сестры мага-целителя.
   Вот на ком Пете жениться самому, так и осталось вопросом. Первая любовь - Анна, естественно, отпадает. И даже не потому, что несколько лет жила с Шуваловым. Детей не завела, а красавицей осталась. Главное, она Шувалова Пете предпочла, хоть и не имела шансов выйти за графа замуж. Так что - отпадает.
   Выгоревшая магиня Маша Селиванова не подходит по тем же соображениям. Пока училась в Академии, Петя был для нее недостаточно хорош. После знаки внимания оказывала, но не потому, что вдруг стала его сильно ценить. То есть ценить стала, но как мага, который может ей способности вернуть. Один раз это с помощью шаманской магии уже делал. Не обязательно, что получится это сделать во второй раз, при выгорании каналов и источника травмы очень серьезные. Но даже если получится, будет она свою магию лелеять, а не мужа. Зачем такая нужна.
   А так, в Баяне невест, в чьем роду случались маги, осталось много. Наверное, ни одна не откажется за него замуж пойти. Так что можно как-нибудь туда съездить в отпуск. Когда дозреет, что жениться пора.
   А, может, к сокурснице Кате Павловой как-нибудь наведаться? Из одной губернии, из городка Стерно она. До него почти столько же, сколько и до Путивля или Песта. Недалеко. Конечно, в Академии она его не слишком привечала, дворянским происхождением гордилась, но так, девка ладная. И князья к ней в очередь женихами так и не выстроились. В общем, тоже вариант. Хотя и с меньшими шансами.
   Ну а за себя он теперь спокоен. Не повезло с алмазами, неожиданно повезло с другим. Когда распаковывал мешок с сухой травой, что на месте, где алмазы были, собрал, оказалось, что с нее куча семян сыпалась. Вот он их по всему участку новой усадьбы и посеял. И вырастил. Впрочем, для мага "жизни" это не проблема. Важно другое. Трава-то сама волшебной оказалась, а не просто "жизнью" от алмазов пропиталась. Так что теперь магический фон по всей его новой территории просто чудесный. Для мага его специализации. И здесь он не наездами, а все время живет. То есть четвертый разряд, если и не завтра ему светит, то уже и не за горами.
   А в самом дальнем и пустом углу он беседку поставил. Которую со всех сторон забором отгородил и никого туда не пускает. Потому, что на ее крышу он мох из поселка язычников перенес. И ведь тоже прижился. Немного его пока, но есть надежда, что станет больше. И хотя фон "темной" энергии от него очень слабый, но он есть. Если не пожалеть времени, кинжал зарядить можно, никого жизни не лишая. Хотя этот вариант со счетов тоже сбрасывать не стоит.
   Из-за этого и шаманская книга стала казаться более интересной и реальной. А то отложил ее Петя в долгий ящик. Трудно, конечно, будет с языком разбираться, но время у него теперь есть.
   И, наконец, ордена. Теперь у него их целых четыре. Солдатский Георгий. Вроде, самый простой, но очень уважаемый орден. А также Анна четвертой и третьей степеней и Станислав третьей. Скоро нового ордена не получить, разве что на войну попроситься, но пока не хочется. И здесь неплохо. Но за выслугу ему все положенное дадут. Все-таки маг-целитель в любом городе фигура заметная и уважаемая. Так что три-четыре года и можно Станислава второй степени получить, потом лет через пять Анну второй степени, а там, еще лет через пять-десять - Владимира. Четвертой степени, но дающий потомственное дворянство.
   Конечно, это нескоро произойдет, но и лет ему не слишком много. А если к сорока станет потомственным дворянином, то и дети к совершеннолетию ими будут. Совсем не то, как ему приходилось начинать.
   Петя довольно улыбнулся и стал еще более энергично гонять "жизнь" по каналам.

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

831

  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"