И кто-то же придумал первым, что небо зимой становится стального серого цвета. Может у него, у этого неизвестного кого-то, оно и было цвета "холодной стали", но почему все остальные взяли за привычку это повторять?
За окном падает снег, но небо не стальное, и отнюдь не серое. Оно просто на несколько тонов темнее, чем белый цвет. Хотя с приближением к горизонту как-то светлеет. А совсем в конце, там где садится солнце, оно сливается с полосой белых равнин.
И снежинки, кстати тоже совершенно не думают кружиться в вальсе. Они движутся хаотично, неравномерно. Порывы ветра ломают и без того неустойчивую гармонию.
Кисть замерла в нескольких сантиметрах от чистого холста.
Музыка прервалась на мгновение, а потом начался новый трек.
Художник стоял неподвижно, вглядываясь в серую даль, которая разливалась бескрайним пространством за всеми окнами. Они все до одного были направлены точно на запад. Высокие, от пола и почти до потолка, не закрыты никакими шторами, они напоминали гигантские экраны.
Экраны в реальный мир из бетонной коробки.
Колеблясь, художник сделал первый штрих. На полотне появилась серая линия горизонта. Даже не серая, а на несколько тонов темнее, чем белый цвет ...
Уплывали минуты, превращаясь в часы. Полотно превратилось в уменьшенную копию одного из окон. Но в этом окне над горизонтом уже зависло холодное солнце, которому не под силу было растопить январский снег.
Сумерки в комнате сгущались, но он не прекращал работы. Черты, штрихи, детали - это крайне важно. Среди снежного поля на картине появилась фигура в темной одежде, которая направлялась туда, к солнцу. Потом комната окончательно утонул в темноте. Сквозь тихую музыку прорвался стук кисти о паркет. Тогда раздались шаги. Стихла музыка, стукнули двери ... В комнате больше не осталось ничего, кроме картины.
Затем небо просветлеет, в комнату прорвется лунный свет. Но никто не увидит, как человек в темной одежде поднимет с пола кисть и положить ее рядом с мольбертом ...